Читать онлайн Смотри сердцем – 2. Целительница для Князя бесплатно

Глава 1

Алиса

Кофе в чашке слегка плескался от того, что столик, на котором стояла чашка, подрагивал от движения корабля. Мы с Марией Алексеевной, которая просила звать ее просто Машей, сидели на верхней палубе под навесом и пили кофе с очень вкусными маленькими печеньями с миндалем.

За неделю в пути мы немного сдружились с Машенькой. Эта не очень разговорчивая, тихая и хрупкая девушка старше меня всего на три года, но, в отличие от той же Инессы, была довольно серьезна. Мне было уютно и спокойно с этой молодой женщиной, нас совершенно не напрягало общение друг с другом. Мало того, нам вполне комфортно было даже молчать рядом. Чем мы сейчас и занимались: пили кофе, смотрели на море и наслаждались теплым солнечным днем.

На мне было хоть и светлое легкое платье, но с длинным рукавом, так что жара особенно ощущалась. Тактичная Маша не спрашивала меня, почему в такой день я не надеваю легкий сарафан или платье с коротким рукавом. И это хорошо, потому что врать не хотелось, а объяснять, откуда у меня на руке эта странная татуировка… ну тоже не хотелось.

Я не сразу заметила, когда она появилась. Сперва несколько дней дороги в компании Ярославских, потом ночь в полутемной комнате в постоялом дворе, где я переодевалась в мальчишку – все это время мне было не до того, чтобы разглядывать собственные руки. Поэтому татуировку я заметила уже в Школе, когда после посиделок с соседками ушла принимать душ.

Я не увидела, когда именно эта татуировка появилась, но я сразу поняла, что это такое. Метка брачного магического ритуала. И почему она появилась, я тоже поняла. Мы подтвердили магический брак. Изображение цветка орхидеи и молнии в круге находилось на моем предплечье, посередине между локтем и запястьем, на внутренней стороне руки. Я даже не пыталась смыть или как-то свести ее – итак было ясно, что это бесполезно. Татуировка исчезнет только со смертью супруга. Поэтому теперь я ходила только в платьях с длинным рукавом, скрывая то, что крайне сложно было бы объяснить не только постороннему человеку, но и близким людям.

А в моей жизни были такие тайны, что даже очень близким друзьям я не могла рассказать. Обида и боль, захлестнувшие меня тогда, когда я увидела Инвара в весьма недвусмысленном положении рядом с Зариной были мелочью по сравнению с тем, что я вспомнила. В той, прошлой жизни, я была графиней, у меня была сытая и комфортная жизнь, но княжич Инвар решил меня использовать и вся моя жизнь полетела в тар-тарары.

Потеряв память, я потеряла свое прошлое, став никем, слепой монашкой. Но мне повезло: на этом непростом пути я встречала замечательных людей, которые помогали мне, учили, делали из меня сильного и уверенного в себе человека.

Больше я не зависела от титула и денег папочки, больше мне не нужно было выходить замуж за человека, который не только не любит меня, но и презирает. Я теперь сама по себе – сильная и самодостаточная личность. И теперь я еду в другую страну: туда, где нет Инвара Вяземского, где никто не знает ни графиню Александру Домбровскую, ни слепую монашку Осанну Кораблеву. Теперь у меня другое имя и другая жизнь.

Неделя пути на корабле прошла во вполне комфортных условиях: это был современный корабль, оснащенный различными артефактами, облегчающими жизнь как команде, так и пассажирам. На нем не очень укачивало, присутствовали все необходимые удобства, кормили вкусно. Машенькин супруг не поскупился и купил для любимой жены, а заодно и для меня самые лучшие билеты на самый лучший корабль из Приморска до Руанды. Завтра мы прибудем на берег и через несколько часов поездки в карете приедем в небольшой курортный городок, в котором и расположился нужный нам санаторий.

Алиса Онтарио, которая прибывает в санаторий в качестве компаньонки Марии Алексеевны, ничем не напоминает ни графиню Александру Домбровскую, ни слепую монашку Осанну Кораблеву. Я обесцветила волосы и из жгуче черных они превратились в светло-русые, да еще и после обработки специальным зельем стали слегка виться. Платья Алиса носила светлых и радостных тонов, современные и стильные. Да, остались карие глаза, но у монашки Осанны их мало кто видел. Разве что княжич Инвар, но его я надеюсь не встретить в Руанде. Брови и вообще почти всю верхнюю часть лица Осанны скрывала повязка. Ну а с толстушкой Александрой нас вообще сложно было сравнивать, с ней мы не были похожи почти совсем.

В санатории нас поселили в номер из трех комнат: две спальни (моя и Машина) и общая гостиная. Едва вселившись, мы отправились гулять на берег моря. Конечно, в Приморске тоже было море, но там не было таких удобных и красивых пляжей, уютных беседок и скамеек у прибрежной полосы, где под навесом можно было сидеть и любоваться морем. В Приморске был порт – грязный и шумный, рыбаки и моряки. А тут были отдыхающие в легких и светлых нарядах, продающееся на каждом углу мороженое и музыканты, исполняющие мелодии на любой вкус.

Это была работа, больше похожая на отдых. Я наслаждалась покоем, Машиным ненавязчивым обществом, читала книги и приходила в себя, зализывая душевные раны. А то, что в каждом высоком темноволосом мужчине мне виделся княжич Инвар, это ничего, это пройдет. Когда-нибудь. Наверное.

В санатории я снова вернулась к утренним пробежкам. Вставала также рано утром, надевала брюки и тунику и выбегала на дорожку, идущую вдоль морского берега. В первое же утро обнаружилось, что я не одна такая бегунья – навстречу мне бежал мужчина, которого я, ослепленная ярким солнцем, конечно же, приняла за Инвара. Но когда он подбежал ближе, я поняла, что мужчина гораздо старше и немного ниже. С тех пор, встречаясь на беговой дорожке каждое утро, мы обязательно улыбались друг другу и здоровались. А на третий день я встретила этого мужчину уже не на беговой дорожке.

Машенька приехала в санаторий не просто отдыхать, но и подлечить свой организм, измученный тяжелой беременностью и преждевременными родами, а также нервы, поскольку после потери ребенка во время родов женщина впала в депрессию и это очень беспокоило ее мужа. Так что посещения доктора тут входили в обязательную программу для моей клиентки. В первый ее визит я целителя не видела – в его кабинет Маша заходила без меня, а вот во время второго визита, когда мы ожидали доктора в холле возле его кабинета, вдруг к нам подошел мой давешний знакомый бегун. Он поздоровался с Машей и та представила нас друг другу:

– Доктор Донелли, это Алиса, моя подруга и компаньонка.

– Та самая девушка, что ведет здоровый образ жизни? – спросил целитель.

– Вы знакомы? – удивилась Маша.

– Не совсем, просто пересекаемся на беговой дорожке, – тут же пояснила я.

После приема доктор Донелли пригласил нас с Машей выпить кофе в соседнем кафе.

– Вы – маг-целитель? – спросила я во время разговора, – У нас в Витании маги-целители настолько редки, что их услуги стоят весьма кругленькую сумму. Да и найти их можно разве что в столице. А вы работаете в маленьком курортном городке. Как так получилось?

– Совершенно случайно, – пояснил доктор, – я приезжал сюда отдыхать и вдруг встретил тут свою Берту. Влюбился, женился, вот и остался.

– Вы женаты? – Охнула Маша.

– Да, и, представьте, у меня трое детей. Два сына-близнеца трех лет и дочка-пятилетка.

– Здорово! – восхитилась я.

– Да, но переезд в столицу мы все же планируем. У меня недавно умерла тетя в Паркансе (столице Руанды, если вы вдруг не знаете), оставила мне в наследство большой дом. Вот мы и решили, что с тремя маленькими детьми нам там будет неплохо. Меня уже приняли на работу в одну из столичных больниц, мы договорились, что через несколько недель, когда я вступлю в права наследования, мы с семьей переедем туда и я выйду на работу магом-целителем в этой столичной больнице.

– Так вы скоро уедете? – разочарованно сказала Маша. – И у меня сменится врач?

– Ну во-первых, это будет не скоро, еще больше месяца впереди, а во-вторых, из отпуска как раз выйдет другой врач, это очень квалифицированный и опытный специалист, поверьте мне!

– Ну хорошо, коли так, – успокоилась Маша.

Когда мы вернулись в свой номер, подруга сокрушалась:

– Как жаль, он женат и даже с детьми! А я так надеялась, что познакомлю вас, вы сблизитесь…

Еле сдержалась, чтобы не ляпнуть, что я, вообще-то тоже замужем.

Глава 2

Инвар

Покушение на императора Инвару с графом Пинским удалось предотвратить. Мало того, благодаря своевременно полученной информации, им удалось арестовать как исполнителей, так и организаторов теракта. Появились неоспоримые доказательства вины Антонцева-старшего. Но кто-то очень сильный и влиятельный также стоял за этим преступлением и его вычислить пока не удавалось. Антонцев молчал, брал всю вину на себя. Он даже признался, что букет с отравляющим газом для будущей жены княжича – тоже его работа. Но кто-то явно управлял всем этим исподтишка.

Император так был доволен проведенной работой, что все-таки пожаловал княжичу внеочередное звание генерала госбезопасности. Груз ответственности от этого стал еще тяжелее.

Когда Инвар вернулся в княжеский дворец после удачно проведенной операции, несмотря на то, что он безумно устал, кинулся на поиски Осанны. Но тут его ждало разочарование: барон Ярославский вместе со всеми своими сопровождающими и домочадцами покинул дворец еще вчера днем.

– А Осанна? – спросил Инвар у докладывающего ему секретаря.

– Отбыла вместе с бароном.

– И ничего не оставила? Ни сообщения, ни записки?

– Нет, – разочаровал его Лёнечка.

– Если вы про госпожу Осанну, – вдруг нагло встрял в разговор стоящий рядом охранник, – то она приходила к вам вчера утром.

– Приходила? Но ведь я утром был в кабинете, я хорошо помню.

– Да, но у вас была госпожа Зарина. Госпожа Осанна сперва хотела подождать. но потом вспомнила про какое-то срочное дело и сразу ушла.

– Понятно. Спасибо за информацию, – поблагодарил Инвар и задумался.

Осанна была тут и хотела с ним поговорить? А потом узнала про Зарину и не стала разговаривать? Что-то увидела? Хотя о чем это он, увидеть она не могла. Но могла услышать. Говорят, у слепых очень хороший слух, компенсирующей нехватку зрения. Что она могла услышать, что вдруг передумала?

На следующее утро, отдохнув, наконец, после тяжелого дня, Инвар первым делом отправился в душ и заметил на своей руке метку. Когда и почему она вдруг возникла – было непонятно. Жену свою он в последнее время даже не видел. Что-то произошло, что вдруг заставило метку проявиться? Наскоро выпив чашку кофе, он попросил, чтобы к нему вызвали Петровского.

С Женькой Петровским они были дружны с детства. На самом деле, с детства были дружны еще их матери, а когда обе вышли замуж за витанцев (Августа за князя, а Женькина мать Гертруда – за дипломата Михаила Петровского), то, переехав к мужьям в Витанию, подружились еще больше. Поэтому, несмотря на пять лет разницы в возрасте, Инвар с Евгением общались довольно тесно. А когда выросли, сошлись еще и на фоне общих интересов: и тот, и другой предпочли работу в службе безопасности. Инвар устроился к дяде Владимиру Пинскому в службу безопасности при императоре, а Женьку взял к себе на работу князь. Со временем Петровский вырос в руководителя всей дворцовой службы.

– Звал? – не очень вежливо спросил Евгений Михайлович, входя в кабинет Инвара.

– Угу… Жека, не в службу, а в дружбу – дело есть, помощь твоя нужна.

– Да кто б сомневался! – хмыкнул Евгений. – Ты мне объяснишь, наконец, что за дичь происходит в твоей жизни? Откуда жена вдруг взялась, я чего-то не знаю? И что за интерес у тебя к слепой монашке? Не слишком ли много баб вертится вокруг тебя и каковы твои взаимоотношения с ними?

Сам Женька, как утверждала его мать, был женат на своей работе. Несмотря на возраст (все же уже тридцать три года), жениться он и не планировал, в отношениях с той или иной дамой замечен не был. Как он сам утверждал, некогда ему ерундой всякой маяться. Поэтому и к сложным отношениям княжича с прекрасным, но порой просто ужасным, полом относился без особого понимания, скорее с ехидцей. Хотя тут Женьке везло больше – его не осаждали невесты всех мастей и родители не стремились его срочно женить, дабы обеспечить его род наследниками. С наследниками прекрасно справлялись младшие брат и сестра, обеспечив старших родственников парочкой внуков и не планируя на этом останавливаться.

Инвару импонировал разумный подход и безэмоциональная логика Евгения, что порой было просто необходимо для трезвой оценки ситуации. Но чтобы тот мог ему помочь, придется выложить ему все тайны, как есть. И он рассказал.

– Понимаешь, какое дело… Помнишь, мы с дядей Пинским ездили заключать мою помолвку?

– Это когда погибла твоя невеста? Конечно, помню.

– Дело в том, что там была не помолвка. Мы заключили магический брак. Но консумировать его не успели. Формально Александра была мне не невестой, а женой. И похоже, что не просто была, а есть.

– Ты считаешь, что она осталась жива?

– У меня есть все основания предполагать это. Во-первых, реакция кристалла во время проведения брачного ритуала с Инессой. Он явно указывал на то, что я женат и что жена моя жива.

– Допустим. А во-вторых?

– А во-вторых, на днях появилось вот это, – Инвар поднял рукав рубашки и показал приятелю метку.

– Брачная метка? – Присвистнул Петровский.

– Да, хотя я не совсем понимаю, почему она вдруг проявилась. Возможно, попытка провести очередной ритуал магического бракосочетания так повлияла.

– Угу, странно. Но ты знаешь, я не маг и могу не все понимать про эти ваши ритуалы.

– Зато я маг. И тоже ничего не понимаю.

– И что ты собираешься делать?

– Искать жену.

– Ну хорошо, найдешь. и что потом?

– Расторгнуть брак, конечно. Тогда – это была большая глупость и скорее назло родителям.

– И зачем тебе его расторгать? Это ж так удобно: отстанут от тебя с матримониальными планами все эти родители девиц на выданье.

– Мои зато не отстанут. Все равно наследники нужны.

– Ну сделай с ней наследников.

– А тут как раз возвращаемся к вопросу об Осанне.

– Не понял, – удивился Евгений, – а она-то тут причем.

– Я на ней жениться хочу, – в первый раз честно обозначил свои намерения княжич.

– О как! Ты с дуба не рухнул, приятель? Да кто ж тебе даст на ней жениться? Непонятно откуда взявшаяся, слепая девчонка, без роду, без племени.

– Тут есть свои плюсы в том, что никто не знает ее прошлого. Значит, мы можем его создать.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну можно заплатить какому-нибудь аристократику из дальнего захолустья за то, чтобы он вдруг опознал в Осанне свою потерянную много лет назад дочь, например.

– Скользкая тема. Может раскрыться.

– Нужно просто все как следует продумать и просчитать.

– Даже после этого твои родители будут не в восторге от такой партии.

– Буду умолять императора, чтобы он позволил мне этот брак, тогда и родителям будет некуда деваться.

– Круто ты попал, брат! Неужто такая любовь неземная вдруг возникла? Девочка, конечно, ничего, симпатичная, да умненькая, но до такой степени влипнуть? Тебя точно ничем не опоили?

– Ты знаешь, что это практически невозможно. Кстати, тут на днях, как раз перед свадьбой, Милана вино приносила. В нем афродизиак и еще какая-то дрянь, усиливающая желания.

– Опять в постель затащить хотела?

– Явно. Я образец вина взял, но бутылку с пальчиками оставить не мог, к сожалению. Там не только ее пальчики.

– Чьи же еще?

– Осанны. Она после несостоявшегося ритуала вломилась ко мне в покои, кричала, ругалась, схватила бутылку и выпила оттуда немного… Полбутылки почти.

Женька хохотнул:

– И к чему это привело?

– А вот это уже, извини, не твое дело.

– Да ладно, догадываюсь. И после этого ты решил на ней жениться?

– После этого она уехала. На следующий день, вместе с Ярославскими.

– О как! Не понравилось?

– Да все было супер. Я даже предложил ей остаться. Но она не согласилась.

– И в качестве кого ты предложил ей остаться? Очередной подстилкой типа Зарины? Типа вакантное место освободилось? Ты понимаешь, что она – не Зарина?

– Предложил ей остаться в качестве любимой женщины!

– Красиво называется, но суть от этого не меняется. Неудивительно, что она не осталась.

– Вот поэтому я и придумал эту схему с подставными родителями-аристократами.

– Сомнительные у тебя авантюры! Ну да если не можешь предотвратить безобразие. придется его возглавить. Ну или в данном случае хотя бы поучаствовать, чтобы ты поменьше глупостей натворил, – тяжко вздохнул Евгений.

– Спасибо, друг! Ты не представляешь, как мне нужна твоя помощь!

– Представляю. Так и какой у тебя план?

– В первую очередь мы едем в Приморск.

Глава 3

Алиса

Мы по-прежнему встречались с господином Донелли на утренних пробежках. Впрочем, он просил звать его просто Эрвином. Нет, никаких романтических отношений между нами, конечно, не было. Он был счастливо женат и просто боготворил свою жену и обожал детей. Да и я в нем видела только друга и такой расклад меня более чем устраивал. Хватит с меня уже любовных треугольников. Хочется уже обычной. даже обыденной жизни, без страстей и разочарований.

Машенька в свою очередь шла на поправку. Уж не знаю, лечение тут повлияло или обстановка в целом, а скорее всего – и то, и другое, вместе взятые, но она понемногу начала выглядывать из своей раковины, глядя на окружающий мир, общаясь с людьми. Физически она тоже слегка окрепла. На хорошем питании у нее слегка округлились бока и щёчки. На щёчках стал появляться и румянец. Она немногт загорела и в целом перестала напоминать то умертвие, которое я увидела при первой нашей встрече. Единственное, что очень огорчало ее – это разлука с мужем. Олег Матвеевич писал ей, что новая мануфактура успешно запущена и он вот-вот отправится к любимой жене. Так что где-то через неделю нам стоило его ожидать. Это несказанно радовало и воодушевляло Марию.

Месяц, проведенный в санатории также хорошо повлиял и на мое душевное состояние. Конечно, я до сих пор испытывала боль, вспоминая Инвара и то, как я его застала в объятиях любовницы перед моим отъездом. Теперь я помнила еще и то, как он отзывался о графине Александре перед тем, как жениться на ней, как планировал сослать её… меня в монастырь, отобрав ребенка. Кстати, монастырь оказался вовсе не таким страшным местом, которым я его себе представляла. Там тоже люди живут, и порой даже получше некоторых. Но отобрать у меня ребенка… Вот поэтому я никогда и ни за что не вернусь. Ни к Инвару, ни к отцу с мачехой.

К отцу я не хотела возвращаться потому, что он первым делом вернет меня мужу. Он уже выдал меня замуж, не особо интересуясь моим мнением и вряд ли прислушается теперь. Я ничего не знала о том, как сейчас живет моя семья. Пытаться что-то узнать было рискованно – Инвар итак уже понял, что Александра выжила и, если я проявлю свой интерес, это может быть очень подозрительно. Поэтому решила пока затаиться и переждать.

Про мои дальнейшие планы я решила следующее: возвращаться в Витанию мне сейчас не стоит. У Инвара слишком обширные связи в полиции и сам он не последний человек в госбезопасности. Вычислит меня махом, несмотря на другие документы и весь маскарад. Так что по окончании контракта я планировала отправиться в Парканс, устроиться там на работу какой-нибудь гувернанткой или медсестрой и переждать в Руанде хотя бы несколько ближайших лет. А там видно будет.

Была также мысль пойти обучиться на лекаря или хотя бы на помощника лекаря. У меня были кое-какие сбережения, которые позволят мне некоторое время продержаться на плаву. Работа телохранителя и компаньонки мне уже осточертела. Хотелось делать что-то реально полезное людям.

– Алиса, ты идешь завтракать? – позвала меня Маша.

– Пожалуй, нет, – глухо отозвалась я из туалетной комнаты. – Что-то я не то съела вчера, плохо себя чувствую.

– Странно. я ела тоже самое, но все в порядке.

– Может быть, индивидуальная непереносимость какой-нибудь местной еды. Можешь мне принести с завтрака какой-нибудь фрукт?

– Хорошо, но я думаю, тебе стоит обратиться к доктору Донелли, – сказала Маша, – он хороший целитель, поможет тебе.

– Да, пожалуй, схожу к нему. Я сегодня и на пробежку не пошла из-за этой тошноты.

К счастью, у кабинета Эрвина не было очереди и я довольно быстро зашла к нему на прием. Просканировав меня с помощью магии, друг предложил мне переместиться в кресло за удобным столиком, где уже стояла чашка мятного чая.

– Выпей, должно немного помочь, – предложил целитель.

– Не зашел какой-то продукт? – спросила я. – Или какую-то болезнь подхватила?

– Нет. не в этом дело. Ты не болеешь.

– И что же со мной?

– Алиса, у меня к тебе довольно личный вопрос: ты замужем?

Я слегка оторопела от такого вопроса. Тем, более, что обычно он моей личной жизнью не интересовался.

– Нет, а это важно?

– Хорошо, тогда, возможно, у тебя есть жених и ты собираешься замуж?

– Нет, и жениха нет. При чем тут это?

– Ну хотя бы при том, что ты – беременна. Срок…

– Шесть недель, – выдохнула я.

– То есть, ты точно знаешь, когда это могло произойти?

– Да уж, без вариантов.

– Отец ребенка…

– Будем считать, что у него нет отца, – резко оборвала я.

– Понятно. Что ты планируешь делать с беременностью?

– А что с ней можно сделать? Вынашивать, рожать.

– Ну есть варианты прерывания, на этом сроке это можно сделать без нехороших последствий с помощью магии.

– Нет, это не вариант. Я буду вынашивать и рожать.

– Я помню, что ты говорила, что у тебя нет родных, отец ребенка… ну его, похоже, тоже нет. Что ты собираешься делать?

– Вынашивать и рожать, – снова повторила я.

– Это я уже понял, – улыбнулся Эрвин, – а на что ты жить это время собираешься? И где?

– У меня есть кое-какие сбережения, да и Олег Матвеевич вот-вот приедет и рассчитается со мной. Я сильная, я справлюсь! – уверенно заявила я.

– В этом я не сомневаюсь. Но думаю, у меня будет к тебе кое-какое предложение. Однако, хочу сперва обсудить с женой. Подойдешь ко мне завтра в конце моего рабочего дня?

– Хорошо, – озадаченно ответила я, не совсем понимая, что он может мне предложить.

Эрвин выписал мне какие-то капли, которые помогут мне справляться с тошнотой, расписал подробную диету, дополнительно указав на необходимость режима сна и отдыха.

– И, пожалуйста, постарайся не нервничать. Тебе сейчас это противопоказано, – добавил доктор, – Если будешь сильно переживать, скажи мне и я пропишу тебе легкие успокоительные капли, которые можно даже беременным.

Я поблагодарила целителя за консультацию и, слегка озадаченная, вышла из кабинета. В номер пока не стала возвращаться, отправилась на берег моря, села на скамейку и задумалась. Казалось бы, стоило ожидать такого исхода, но все равно беременность оказалась для меня полной неожиданностью. Инвар говорил о том, что забеременеть от него может только жена, прошедшая с ним ритуал магического брака. Но на тот момент, когда он говорил это, я еще не знала, что являюсь той самой женой и в дальнейшем, когда все вспомнила, сделать поправку на это обстоятельство я не сообразила. Да моя голова попросту была не тем занята. Я ведь все это время старательно пыталась выбить из нее все мысли о княжиче. Тем не менее, хоть это и было внезапной новостью, мысль о ребенке меня грела. Да, я буду одна и мне придется очень непросто справляться со всем самой, но у меня будет мое маленькое солнышко. Сероглазое, почему-то подумалось мне. И сама мысль об этом солнышке грела мне душу. Я положила руку на пока еще плоский живот и подняла лицо навстречу теплому южному ветру. Было ли мне страшно? Да, конечно. Была ли я счастлива? Пожалуй, да. И теперь мне точно нельзя возвращаться в Витанию, чтобы не дай бог о ребенке не узнал княжич. Не узнал и не попытался забрать его у меня.

Когда я вернулась в наш номер, Маша кинулась мне навстречу:

– Что сказал доктор? Ничего страшного, надеюсь? Лечение назначил? Диету прописал?

– Ничего страшного, – выдохнула я, – я просто беременна.

Я не собиралась скрывать свою беременность от Марии. Она сама еще недавно прошла этот этап в ее жизни и все равно очень скоро все поняла бы. Да и с кем еще поделиться этим, если не с подругой.

– Ох, – выдохнула Маша. – Какой срок?

– Шесть недель.

– Это что же получается, ты тогда от него уезжала? Поэтому ты была такая грустная? Вы расстались?

– Да по большому счету, мы и не были вместе. Просто так получилось.

– Скажешь ему?

– Нет! Это мой ребенок и только мой!

Кстати, Маше даже в голову не пришло спросить, собираюсь ли я оставить ребенка. Это было настолько очевидным для нее, словно других вариантов и не существует вовсе.

– Ты его любишь?

– Ребенка? Конечно!

– Нет, его отца.

– Это не важно. Важно то, что для него я лишь мимолетный эпизод в его жизни. Он с другой.

– Женат? – по-своему поняла Маша.

– Да!

Ну в принципе, так оно и есть. Женат. На мне. Но в наших отношениях настолько все запутано, что проще не объяснять.

– Понятно, – грустно выдохнула подруга.

Ей даже в голову не пришло осуждать меня за связь с чужим мужчиной. Если я была с ним, значит, так было нужно.

– Я поговорю с Олежкой, ты можешь пожить пока у нас, – тут же кинулась прорабатывать разные варианты эта добрая душа.

– Нет, прости, но я не вернусь в Витанию. Буду устраиваться тут, в Руанде.

– Но как же ты одна…

Да что они заладили – одна, да одна. Не одна я уже, у меня есть мой малыш и у меня теперь есть, ради кого мне быть сильной и стойкой.

– Я справлюсь, поверь мне.

– Тогда хотя бы пиши мне письма. Понимаю, что разговоры через переговорник слишком дорогие, а тебе теперь надо будет ребенка содержать. Поэтому хотя бы письма пиши.

– Обязательно. Да и что ж ты со мной уже прощаешься! Мы пока рядом и, как минимум, неделю еще будем вместе!

– И то верно! Пошли гулять, тебе надо больше дышать свежим воздухом!

У меня было такое впечатление, что это не меня наняли ее компаньонкой, а она является моей сиделкой или нянькой.

Глава 4

Инвар

После раскрытого заговора император был так доволен работой Инвара, что с легкостью предоставил ему отпуск на неопределенный срок. Евгения князь отпустил с сыном, хоть и с небольшим скрипом, но все же не сильно сопротивлялся. Решил, видимо, что раз Инвар все равно куда-то едет, то пусть рядом будет надежный человек.

В целом, оно даже лучше было, что сразу после скандала княжич на какое-то время уедет. Во-первых, глядишь, за это время злые языки и утихнут, а во-вторых, вдруг и правда разберется с этим непонятным браком. Про Александру отцу Инвар рассказал, а вот про Осанну, конечно, пока не стал рассказывать. Да и про идею расторгнуть брак с Александрой он тоже не стал говорить. Мол, найти ее для начала, а там будем думать, что делать.

В Приморске Инвар решил не светить своей известной по газетным статьям физиономией и нацепил уже знакомый грим – рыжеватая борода, светлые волосы. Разве что на этот раз это был не трудяга, а мелкий служащий. По легенде – помощник Петровского.

В особняк Ярославских Евгений Михайлович отправился один. К нему вышла служанка и выслушала заранее заготовленную легенду о том, что руководитель отдела безопасности князя Вяземского занимался расследованием попытки отравления баронессы Инессы и вот, проезжая мимо по другим делам. решил заскочить, чтобы уточнить кое-какие детали по делу о букете у свидетелей, каковыми являются телохранители девушки и ее компаньонка.

– Компаньонки в доме нет, – разочаровала его девушка, – а вот Демьян как раз сейчас тут. Сейчас позову.

Вскоре в холл спустился один из телохранителей, которого Евгений определил, как Демьяна и Петровский предложил ему:

– Если вас не затруднит, могли бы мы пообщаться, скажем, в ближайшей таверне.

Демьян не стал уточнять, почему в столь людном месте пообщаться будет приватнее, чем в особняке барона, просто сходил, предупредил дворецкого о том, что отойдет на час и вышел из особняка вместе с Петровским.

Таверна находилась по соседству с особняком Ярославских и в ней за отдельным столиком в углу их уже ждал княжич. К счастью, в гриме Демьян его не узнал. Хотя и рискованно это было. Евгений Михайлович пытался отговорить Инвара от участия в беседе, но если уж этому упрямцу что-то вздумалось, проще уступить, чем пытаться переспорить.

– Это мой помощник, И… Иван, – представил Инвара Петровский.

Демьян кивнул и сел за столик. Мужчины некоторое время обсуждали историю с букетом, Евгений задавал вопросы по делу, на которые телохранители уже отвечали и не раз.

– А что по поводу компаньонки баронессы? Как ее там? Оксана? – спросил Инвар.

– Осанна, – исправил Демьян.

– Да, Осанна. Она же обнаружила яд в букете. Может, мы можем с ней поговорить?

– К сожалению, не получится. Контракт Осанны с бароном закончился сразу, как только мы уехали из дворца князя. Она вышла из нашего экипажа, немного не доехав до Приморска.

– Как жаль, – продолжал сокрушаться Инвар, – а вы не знаете, может быть она вам говорила, где она планирует остановиться? Мы бы съездили к ней, поговорили.

– Увы, но я не владею такой информацией. Мы просто работали вместе и своими планами на жизнь не делились.

– Очень интересная девушка, – в свою очередь вставил Петровский. – Иногда мне казалось, что она вовсе не слепая. И не монашка.

– Это да! – подхватил вдруг интересующую его тему Демьян, – Эта девочка просто уникум. Порой и правда казалось, что она видит больше, чем зрячие. При том, что такое в принципе невозможно. Даже в том, что притворяется, ее нельзя было обвинить – на ней всегда была эта плотная повязка на глазах. Да и набожности особой я в ней не заметил. Но не кокетничала с мужчинами и вела себя более, чем сдержанно. Никакого вот этого занудства, знаете, как некоторые святоши – этого не делай, так не говори! Просто нормальная девчонка, без закидонов. Но есть в ней что-то особенное, необычное.

Инвар слушал, практически не дыша. Он тоже чувствовал в этой девушке что-то необычное, но никак не мог объяснить, что именно. Иногда ему казалось, что это его влюбленность так влияет на его восприятие, но вот другой человек, успевший немного узнать Осанну, говорит тоже самое.

Мужчины еще немного обсудили вопросы безопасности дворца, Евгений Михайлович попросил Демьяна, чтобы если у того появится какая-то информация, как можно связаться с Осанной, тот известил его. После чего, они попрощались и телохранитель баронессы вернулся в особняк.

– Ну, и что теперь? – спросил Женька, когда они остались одни.

– Тут зацепок нет. Поехали в монастырь, – ответил Инвар.

– В какой монастырь? – удивился его друг.

– В женский, конечно!

Дорогу к монастырю им объяснил хозяин таверны, где они сидели. Мужчина очень удивился тому, что их интересует женский монастырь, но лишних вопросов задавать не стал. Однако, ехать в монастырь вечером было бы совсем уж неприлично и путешественники решили заночевать в том самом постоялом дворе, возле которого, по словам Демьяна, высадилась Осанна.

– Простите, а не останавливалась ли у вас недели две назад слепая монашка? – наугад спросил Инвар у управляющего, получив ключи от комнат.

– Как же, останавливалась. Такое у нас нечасто случается, так что я, конечно, запомнил.

– И надолго она у вас останавливалась?

– Вроде только на ночь. Во всяком случае, ночь оплатила. Когда она выселилась, я не заметил. Да и на следующее утро у нас столько народу было, некогда было отслеживать, кто там и когда выходит.

– А я видела, как из монашкиного номера пацан выходил тогда утром. Очень странно это было. Еще подумала, что воришка, но вроде ничего не исчезло, – вдруг встряла в разговор молодая девушка – дочка управляющего, помогавшая ему устраивать постояльцев.

– Какой пацан? – удивился Петровский.

– Ну такой… лет четырнадцати-пятнадцати, волосы рыжие, брови тоже, картуз на голове, рубаха темная, широкие штаны. Обычный такой пацан. О, глаза еще разглядела – карие.

– Карие? – встрепенулся Инвар.

– Ну да, я еще подумала, что надо же, такие красивые глаза и пацану достались. Нет, чтобы девчонке.

– Карие! Карие! – Княжич вдруг начал биться лбом об стойку портье. – Боже, какой же я идиот!

Управляющий постоялого двора смотрел на нового постояльца с опаской. Ненормальный какой-то. Итак головой, похоже, стукнутый, еще и остатки вышибает.

Петровский поблагодарил управляющего и его дочь за информацию, взял ключи и, подхватив под руку, увел в комнату своего друга, спасая его бедовую головушку от последующих повреждений.

– Ты чего это? – спросил он, когда они оказались одни в комнате.

– Да пацан этот, который спас меня в тот день, когда Ярославские приехали. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Ну, помню.

– Мы потом с дядей его еще раз встретили, где-то через неделю. Тогда я смог его получше разглядеть. Вот как девчонка эта описывала – рыжие волосы, рыжие брови, картуз, глаза карие.

– Ну и что, мало ли, совпадение. То ж в столице было, до Приморска несколько дней ехать.

– Да не в этом дело! Я тогда и глаза эти успел разглядеть. А до того видел глаза Осанны, снял как-то ее повязку и рассмотрел глаза. Так вот глаза того пацана и глаза Осанны – один в один. Я тогда еще решил, что умом уже тронулся, везде мне ее глаза мерещатся.

– Может, и правда, померещилось? – спросил, как всегда скептично настроенный, Петровский.

– Угу, только я теперь вспоминаю, что и губы пацана – прямо те же самые, да и вообще, брови убери, щеки чуть подправь – она и будет. А теперь подумай сам: в номер зашла слепая монашка, а вышел – рыжий пацан. Тебе не кажется странным?

– Кажется. Мне вообще все, что с этой твоей Осанной связано, кажется странным. И я начинаю склоняться к тому, что ты прав – надо ее отыскать обязательно. Только не для того, чтобы ты на ней женился, а для того, чтобы задать ряд вопросов и выяснить, не работает ли она на каких-нибудь заговорщиков, например. А что, соблазнила княжича, выяснила всю секретную информацию.

– Не соблазняла она меня! – надулся Инвар. – Это я все пытался ее соблазнить. Безуспешно, кстати. И если бы не вино то Миланкино, возможно, ничего бы у меня и не получилось. Кстати, если пацаном тем была Осанна, то она меня тогда и спасла. Ей ведь достаточно было не звать дядю с лекарем, я бы довольно быстро сам в том дворе окочурился от потери крови.

– Все равно все это странно. И ведь пацан тот зрячий был?

– Ну да, зрячий. Во всяком случае ориентировался в пространстве легко, как обычный человек.

– Надо будет в столицу депешу моему помощнику отправить. Пусть поищут по описанию, что за пацан, кто его видел, где видел. Граф Пинский может его описать?

– Ну да, он с ним в основном и общался.

– Угу, попрошу тогда, чтобы художника прислали, портрет по описанию сделать.

– Пожалуй, да. Заодно с портретом Осанны сравнить бы как-то. Что-то эта загадочная девушка все больше и больше интересует меня.

– Ты итак уже влюблен в нее по уши.

– Там есть, за что, – вдруг как-то мечтательно заулыбался Инвар.

Глава 5

Алиса

У кабинета доктора Донелли мне пришлось подождать несколько минут в удобном кресле в холле. По окончании рабочего дня, Эрвин вышел ко мне уже без белого халата.

– Я поговорил с женой, – сказал он, тепло поздоровавшись, – сейчас мы пойдем к нам и вместе пообщаемся.

– О чем? – удивилась я.

– Идем, по дороге все обсудим.

До дома Эрвина идти было с полчаса неспешным шагом. Осознание того, что во мне растет маленькая жизнь как-то вдруг повлияло на меня: движения стали плавными и осторожными, словно я боялась потерять что-то очень ценное и важное. По дороге Эрвин продолжил:

– Я ведь уже рассказывал тебе, что планирую вместе со своей семьей переезд в столицу. В связи с этим возникает ряд трудностей. В первую очередь, это связано с тем, что у нас трое маленьких детей в довольно шебутном возрасте. Няня, которая сейчас помогает Берте, моей жене, переехать с нами не может – у нее тут своя семья, муж, дети. Поэтому нам скоро понадобится помощница, которая сможет помогать моей жене. В первую помощь это – последить за детьми. Возможно, где-то нужна будет помощь на кухне и вообще по дому. Мы не можем себе позволить большой штат слуг, но можем предоставить тебе питание и жилье – наш новый дом в Паркансе довольно большой и выделить тебе отдельную комнату нам не составит труда. Ты ведь все равно планировала остаться в Руанде? Вот и возможность для тебя. Помимо полного пансиона, когда мы устроимся на новом месте, я смогу платить тебе небольшую зарплату.

– Но я же беременна, как отнесется твоя жена к такой прислуге?

– Мне не нравится слово “прислуга”, – поморщился он. – Помощница по дому – это ближе по смыслу. А про твое положение я все объяснил Берте. Она не против, но, конечно, хочет сперва лично с тобой познакомиться.

Я была несколько озадачена и боялась не понравиться Берте. Мало ли что она подумает про наши отношения с Эрвином, хотя ни у меня, ни у него даже в мыслях не было заходить дальше дружеских.

Когда мы вошли во двор маленького одноэтажного домика, из двери в дом вдруг вылетели двое трехлетних мальчишек и с воплями “Папа! Папа!” повисли на ногах Эрвина – каждый на своей ноге. Таким образом с отягощением на ногах, доктору пришлось подходить к дому.

В доме нас уже встречала светловолосая улыбчивая женщина. Немного полноватая, Берта была какая-то вся мягкая и уютная. Она пригласила нас к уже накрытому столу, куда и направился Эрвин, переодевшись и умывшись. На него тут же вскарабкались не только пацаны, но и пятилетняя девчушка, такая же светловолосая, как мать.

– Дети, дайте папе спокойно поесть! Поиграйте пока в детской!– строго велела хозяйка дома и дети послушно, хоть и с недовольным бурчанием отправились к себе в комнату.

Еда на столе была без изысков, которыми нас баловали в дорогущем элитном санатории, но очень вкусной.

– Вы сами готовите? – удивилась я. – Как же вы все успеваете?

– Пока мне помогает Марта, – со вздохом ответила Берта, – но скоро нам уезжать и я не знаю, как буду справляться со всем. Еще и переезд, и дом там гораздо больше.

– Дорогая, я рассказал Алисе о нашем предложении, – сказал Эрвин.

– Вы согласны? – с надеждой посмотрела на меня Берта.

– Ваш муж сказал вам, что я… – начала я, но не решилась продолжить.

– Что вы ждете малыша? Да, конечно! Я не думаю, что в этом будет какая-то проблема. Я не позволю вам носить тяжести или делать что-то, что может повредить вам и ребенку. Для этого мы найдем другого человека. Мне просто нужна помощница, которая всегда будет под рукой, сможет наладить контакт с моими сорванцами.

– Они такие милые! – воскликнула я.

Мальчишки и правда были забавные. Непосредственные, живые. И девочка, гораздо более тихая и скромная, чем ее братья, мне тоже очень понравилась. Весь этот дом дышал теплом и любовью и источником этого ощущения, как я уже поняла, была его хозяйка.

– Мне очень у вас нравится, – честно ответила я, – и я готова принять ваше предложение. Но пока у меня контракт и он закончится где-то через неделю.

– Вот и замечательно! – радостно хлопнула в ладоши Берта. – Мы переезжаем как раз через две недели. Правда, жить у нас тут пока негде, это в новом доме будет много свободных комнат, а пока, как вы видите, мы сами обретаем в тесноте.

– Да не в обиде, – продолжила я с улыбкой. – Это не страшно, как я сказала, еще неделю я живу в санатории с клиенткой, а потом на неделю могу снять жилье где-нибудь неподалеку от вас.

– Соседи как раз сдают комнату, я уточню у них, – сказал Эрвин.

Так я нашла для себя новую работу и для нас с малышом кров на ближайшее время. А там посмотрим. Приеду в Парканс, осмотрюсь, может быть найду какой-нибудь приемлемый вариант, даже если придется менять работу. Но мне бы очень не хотелось этого – семейство Донелли мне очень нравилось.

Вернувшись в санаторий, я рассказала про предложение доктора Маше, чем несказанно порадовала ее: женщина почему-то чувствовала себя ответственной за меня и очень переживала о том, как же я справлюсь одна с малышом.

– Доктор – хороший человек, он не даст тебя в обиду! – говорила она.

А я подумала о том, как много хороших людей стало встречаться на моем пути с тех пор, как я перестала быть графиней. Люди, которые на протяжении всех этих непростых для меня лет, поддерживали меня, помогали мне. Силыч с Бориской, подобравшие мое почти бездыханное тело на берегу, Агата и фельдшер Палыч на корабле, доктор Семен Степанович и настоятельница Прасковья, Мастер в Школе и Алевтина на кухне княжеского дворца. Я была безумно благодарна всем этим людям и понимала, что за всю жизнь вряд ли смогу отплатить всем им за их доброту и участие. Что-то я прям расчувствовалась. Беременность интересно влияет на мое эмоциональное состояние. Еще бы не вспоминать все время про папочку моего ребенка. Иногда я еще переживала за Ромку. Хоть мы с ним и расстались, все же не чужой он мне человек. Как он там? Как пережил наш разрыв?

Олег Матвеевич приехал, как и обещал, через неделю. Маша прыгала от счастья, а я переехала к соседям доктора Донелли. У них действительно была свободная комната, которую они с удовольствием сдали мне на неделю. Машенька, при поддержке Олега Матвеевича, долго уговаривала меня остаться с ней в санатории до отъезда, но я отказалась, заявив, что необходимо начать понемногу знакомиться с будущими работодателями, а точнее – с их детьми. На самом деле мне не хотелось мешать Машиной идиллии с мужем. Они очень соскучились друг по другу и мое присутствие могло им мешать. Мой аргумент оказался весьма весомым, особенно для Маши и меня отпустили с богом, взяв предварительно обещание, что мы еще будем встречаться, пока я не уеду в столицу.

Олег Матвеевич щедро расплатился со мной и, я так подозреваю, тому способствовало не отменное выполнение моих обязанностей, которых, скажем честно, было не так уж и много, а просьба его супруги. Я не стала отказываться – теперь я думаю не о себе и своей гордости, а в первую очередь о ребенке.

Назначенные целителем капли облегчали мне столь неприятную вещь, как токсикоз и, хотя не совсем снимали тошноту, но хоть как-то помогали снизить некомфортные ощущения. Но я все равно ела плохо, несмотря на качественное питание в санатории, и, кажется, начала худеть, теряя те немногие килограммы, набранные за предыдущий месяц. Меня это не очень расстраивало, поскольку теперь-то я помнила, какой пампушкой была всего шесть лет назад и мне совсем не хотелось возвращаться к тому состоянию. И если до этого я держала форму еще и за счет активных тренировок, то теперь эту активность пришлось существенно снизить. Я делала только те упражнения, которые мне рекомендовал доктор и в качестве активности предпочитала долгие прогулки на свежем воздухе. Машенька больше не составляла мне компанию в этих прогулках, предпочитая все время проводить с мужем. Я только радовалась за нее, тем более, что сейчас мне хотелось быть наедине с собой и своими мыслями. Мысли о малыше постепенно вытеснили из моей головы мысли об Инваре. Хотя, конечно, не совсем. Но психологически мне становилось легче, несмотря на неопределенность моего будущего и явно ожидаемые сложности.

Как и говорила Маше, переехав к соседям Донелли, я начала понемногу знакомиться с детьми Эрвина и Берты. Пока я приходила к ним, как гостья, не особо навязывая свое общение. Приносила вкусности, маленькие подарки вроде необычной ракушки или красивого камня, найденных мною во время прогулки по пляжу. У детей такие подарки вызывали восторг. Правда, иногда возникали скандалы и даже драки за владение новой игрушкой, но я предложила очередность, когда красивый камешек переходил по очереди от одного владельца к другому.

Пока Эрвин был на работе, мы с Бертой иногда вместе выгуливали детей, выходя впятером на песчаный пляж, где мы с малышами строили замки и крепости из песка. В плохую погоду сидели дома и мастерили кукольный домик из картонной коробки для Верены (так звали девочку) или машинки и вагончики из того же картона для Кевина и Орина. Мальчики, кстати, вполне охотно подключались к играм с кукольным домиком, а Верена – к играм с машинками и поездами. Еще одной любимой игрой Верены была игра в доктора. Тому немало способствовали различная атрибутика, предоставленная папой – старенький стетоскоп, какие-то пузырьки. Градусник мы нарисовали и вырезали из остатков картона. Близнецы обычно были пациентами юной целительницы, но пациенты были уж больно непоседливые и ни в какую не соглашались лежать в кроватях, поэтому приходилось переключаться на куклу и плюшевого мишку. Эти пациенты были гораздо покладистее братьев.

Неделя до отъезда прошла быстро. Пока я отвлекала малышей, Берта с помощью Марты упаковывала вещи и отправляла их службой доставки в столицу. С собой в поезд мы брали только самое необходимое на первое время.

Я достаточно легко сблизилась с семейством доктора, хотя с самим доктором мы практически не пересекались – перед увольнением у него было много работы и домой он возвращался, когда малыши уже спали, а я уходила в свою комнатку в дом их соседей.

Переезд, конечно, был хлопотным и беспокойным. Я, как могла, занимала играми малышей в дороге, но что такое трое детей в таком возрасте, закрытых в замкнутом пространстве? Если не знаете, то вам повезло. Они бегали по вагону, скакали, везде пытались залезть. Знай, успевай вылавливать летящего с верхней полки мальчишку или вытаскивать из соседнего купе очень общительную и любопытную девочку. К концу первого дня пути дети перезнакомились со всеми пассажирами вагона, нашли себе шестилетнего друга в одном из купе. Все перемазанные в конфетах, которыми их угощали сердобольные тетушки, они пытались оставлять шоколадные отпечатки на окнах и перилах вагона. Хорошо, что на троих детей у нас было трое взрослых и возможных неприятных последствий нам удавалось избежать. Спасало также то, что с нами ехал целитель и за ценную помощь, вроде снятия головной боли, соседи готовы были терпеть все это безобразие.

Когда мы, наконец, выгрузились из кареты, которая везла нашу веселую компанию от вокзала до дома, я ахнула – дом и правда был большой. Кирпичный, двухэтажный, это был скорее небольшой особняк. Рядом с домом был сад. Не очень большой, но детям будет, где играть, с удовольствием отметила я про себя. Когда же я повернулась к Кевину, чтобы взять малыша за руку, то вдруг заметила, что топорщившаяся на нем рубашка шевелится.

– Что это у тебя? – спросила я ребенка, отодвинула ворот рубашки и охнула.

Из-за расстегнувшегося ворота на меня смотрели два больших и удивленных глаза с крошечной мордочки. Котенок, а это был именно он, был совсем еще маленький, от силы пара недель от роду. Какой-то весь замызганный и несчастный, потревоженный в своем уютном теплом мирке за пазухой Кевина, он жалобно запищал. Берта с Эрвином тоже заметили звереныша.

– Вот и кошка, которую надо запускать в новый дом первой! – тут же сообщила Берта.

Так у нас появился Арчи, который все же оказался не кошкой, а котом. По поводу имени, впрочем, имел место небольшой конфликт: Верена хотела назвать котенка Мурзиком, а мальчишки – Арчибальдом. Решили, что Мурзик – это будет фамилия, а имя Арчибальд сократили до Арчи.

Конечно, первым делом котенка пришлось отмыть, обработать гноящиеся глазки какой-то мазью, предоставленной Эрвином и напоить молочком из пипетки – сам он пока не умел лакать.

Дом изнутри также порадовал большим количеством вполне просторных комнат. Раньше Донелли занимали две комнаты – в одной жили дети, в другой – родители. Теперь же Верене была предоставлена отдельная от близнецов спальня, а также была выделена довольно просторная комната мне. Причем, находилась она недалеко от дополнительного входа в дом, что мне понравилось. Конечно, никого приводить к себе я не собиралась, но возможность входить и выходить из дома, не привлекая дополнительного внимания, для меня оказалась существенным бонусом. Видимо, сказывалось прошлое спецагента.

В следующие выходные за завтраком Эрвин вдруг спросил меня:

– Алиса, как ты смотришь на то, чтобы приобрести медицинскую профессию?

– Это как? – озадачилась я.

– При больнице, где я теперь работаю, есть небольшой учебный центр, там проводят курсы медсестер, помощников целителей и других медицинских специалистов среднего звена. Правда, на помощника целителя просто так не берут – надо хотя бы пройти курсы медсестер, чтобы получить базовые знания и навыки. Следующий набор на курс медсестер, на котором начнется обучение в сентябре, уже идет. Ты хотела бы поучаствовать?

– Но… а как же моя работа? Ну вашей помощницей?

– Курсы вечерние, занятия проводятся по вечерам и в выходные дни. Они рассчитаны на учебу без отрыва от работы. Так что, я думаю, мы сможем как-то регулировать твою занятость в зависимости от расписания занятий.

– А сколько они идут? – спросила я, прикоснувшись к животу. Вряд ли роды и новорожденный малыш позволят мне учиться.

– Полгода. Ты как раз успеешь, – обрадовал меня Эрвин.

– Я бы… попробовала, – несмело пробормотала я.

– Да это ж прекрасная возможность обрести полезную профессию, – обрадованно воскликнула Берта. – Конечно, иди, записывайся!

Так я и начала свое обучение на медсестру.

Глава 6

Инвар

Инвар с Евгением прибыли в женский монастырь рано утром. Ну это им казалось. что ранним утром. Судя по тому, что во дворе монастыря уже вовсю кипела работа, тут утро началось уже давно. Женщины в простых и практичных платьях подметали двор, носили корзины с продуктами из только что заехавшей во двор телеги, а также ведра с водой.

У ворот их встретила пожилая монахиня в черном платье с покрытой апостольником головой и спросила:

– Здравствуйте, молодые люди! Что вас привело в наш монастырь и чем я могу вам помочь?

Вопрос был очень вежливым, но в глазах монахини явно читалось: “Чего приперлись? Вам тут не место!”

– Здравствуйте! – поздоровался Инвар. – Мы хотели бы увидеть послушницу Осанну.

– Нет тут такой! – резко ответила монахиня. – И вообще, без разрешения настоятельницы встречи с обитателями монастыря запрещены!

– А могли бы мы встретиться с настоятельницей? – тут же вклинился Петровский.

– Как мне вас представить? – спросила, поджав губы, монахиня.

– Петровский Евгений Михайлович, – ответил Евгений и добавил, – с… другом.

Монахиня кивнула, велела им ждать тут же у ворот и удалилась.

Ждать им пришлось довольно долго и друзья уже думали, что про них забыли, когда монахиня все же вернулась и велела им идти за ней. В кабинете, куда их привели, за большим столом сидела маленькая, совсем уже немолодая женщина. И это смотрелось несколько абсурдно – она выглядела, как ребенок за столом для взрослых. Но когда женщина взглянула на них, такое ощущение сразу пропало. В ней сразу чувствовался сильный характер и мудрость.

– Здравствуйте, дорогие (надеюсь) гости! Кто вы такие и чего вы хотели тут, в женском монастыре? У нас довольно закрытое заведение и посторонние, а тем более мужчины, тут не приветствуются.

– Простите, матушка, – взял на себя первую скрипку Евгений, – я – Петровский Евгений Михайлович, а это – мой помощник Иван. Я управляю службой безопасности в доме князя Вяземского. Ваша послушница, Осанна, была свидетелем в попытке покушения на жизнь невесты княжича и мне хотелось бы задать ей несколько вопросов о том инциденте.

– Осанна? – удивилась настоятельница. – Но почему вы ищете ее тут?

– Ну как же, ведь в этом монастыре она жила перед тем, как согласилась стать компаньонкой Инессы Ярославской. Мы полагали, что после того, как необходимость в ее услугах отпала, она сюда же вернулась.

– Вы довольно о многом осведомлены… – сказала задумчиво матушка Прасковья.

Вдруг в дверь постучали и в ответ на разрешение войти в кабинете появилась уже знакомая им монахиня:

– Матушка, прибыл ваш брат и просит встречи с вами.

– Андрюша? Пусть войдет.

– Простите, наверное, мы не вовремя, – сказал Петровский, – мы готовы подождать…

В этот момент широким шагом в кабинет сестры вошел Мастер.

– Здравствуй, сестренка, – тепло поздоровался он.

– Андрей Петрович? – удивленно воскликнул Инвар.

– Ваше Сиятельство? А вы что тут делаете? – узнал княжича Мастер.

Поскольку Баев был хорошим приятелем его дяди, графа Пинского, Инвар несколько раз встречался с ним и в принципе знал, чем тот занимается.

– А они, Андрюша, Осанну ищут, – вдруг заложила их настоятельница.

– Осанну? – еще больше удивился Мастер.

Петровский, представившись Андрею Петровичу, повторил легенду о причине их появления в монастыре и о том, зачем им вдруг понадобилась Осанна.

– Вы с ней знакомы? – спросил Инвар Мастера.

– Да, она училась в моей Школе, – решил тот не скрывать этот факт.

По большому счету, скрывать что-то от Инвара не было смысла: Мастер знал, кем тот является и где работает. В управлении Инвара служило немало выпускников Школы. Скрывать от генерала участие Осы в последнем задании также не было смысла. Там не было ничего суперсекретного или незаконного.

– Но как же она у вас обучалась? Она же слепая! – Удивился Евгений.

– Да, но после потери зрения у девушки раскрылся новый особый талант. Она видит без использования глаз.

– Это как? – выдохнул Инвар.

– У девушки есть способности к ясновидению, – объяснил Мастер. – Мы помогли ей немного развить их. Она не только может видеть окружающее без использования глаз, но и видит через преграды. Например, то, что происходит за стенкой, закрытой дверью. Она может прочитать письмо. не вынимая его из конверта, определить скрытые повреждения в теле человека. Собственно, так и обнаружили эту ее особенность – в больнице, в которую она попала после того, как ее нашли на берегу моря с серьезной травмой головы, девушка смогла диагностировать пару случаев. Просто увидела то, что находится внутри человека. Двойню в животе роженицы, железный болтик в пищеварительной системе ребенка. Тогда эти проявления способностей были неуправляемые, спонтанные. Мы научили ее пользоваться своими способностями осознанно. Конечно, ей еще многому желательно учиться, но в целом она вполне справляется и с незрячими глазами.

– Вот как! – выдохнул ошарашенный Инвар.

– Поскольку Осанна училась в вашей Школе, означает ли это то, что она хорошо владеет различными способами маскировки? – решил уточнить Евгений.

– Да, конечно, – подтвердил Мастер. – Маскировка, грим, актерское мастерство – все это у нас входит в программу обучения.

– Понятно… – задумчиво пробормотал Петровский.

– Где она сейчас, вы знаете? – нетерпеливо спросил Инвар.

– Нет, она закончила обучение и полностью его оплатила. Теперь она абсолютно свободна.

Мастер сказал полуправду. Да, он знал, где она сейчас, но Оса перед отъездом очень просила его никому про это не рассказывать и он решил по возможности выполнить свое обещание молчать.

– Может быть, в Школе у нее остались какие-то друзья, кто-то близкий, кто мог бы сказать, где она сейчас? – продолжал закидывать вопросами Мастера Инвар.

– У нее есть подруги, две ее бывшие соседки, но они тоже выпустились из Школы и где они сейчас, я не в курсе. Ну и Рома еще…

– Рома? Что еще за Рома? – вскинулся княжич.

– Наш Рома? – уточнила Прасковья.

– Да, наш племянник, сын нашего двоюродного брата. Они с Осой дружили практически все время ее обучения и собирались пожениться после ее выпуска.

Инвар сам не заметил, что с силой сжал кулаки. Его очень заинтересовал будущий покойник Рома.

– Они… поженились? – спросил он хрипло, пытаясь не выдать своего волнения.

– Я не знаю. Рома уехал из Школы за пару дней до того, как ее покинула Оса. Что они решили – я не в курсе. Мне он ничего не рассказывал. Просто принес заявление об увольнении. Он у нас подрабатывал куратором младших курсов. И сразу же уехал куда-то.

– Как зовут этого Рому полностью? – спросил практичный Петровский.

– Роман Сергеевич Баев, – ответил Мастер.

Когда они с Евгением покидали монастырь, Инвар кипел от злости и ревности, а Петровский задумчиво сказал:

– Лучше бы ты и правда в простую слепую монашку влюбился, честное слово! Ты понимаешь, что с ее способностями к маскировке, если она сама не захочет, чтобы ее нашли, мы ее вряд ли найдем? Она может оказаться не только слепой монашкой, мальчишкой-беспризорником, но и бабулькой, торгующей вязаными носками на рынке или содержанкой какого-нибудь графа.

Инвар вскинулся, настолько его взбесило последнее предположение, но Петровский тут же добавил:

– Впрочем про содержанку – это вряд ли. Не тот у нее характер. А вот сыграть какую-нибудь аристократку, я думаю, ей не составит особого труда.

– Жень… Давай, найдем этого Романа. Вдруг она… с ним.

– Хорошо. Сегодня же, как приедем в Приморск, свяжусь с коллегами из столицы и попрошу о помощи в поисках.

Задумчиво постучав пальцами по дверце кареты, Евгений повернулся к Инвару:

– Ну и куда мы теперь?

– Поехали в имение Домбровских. Надо все же найти мою жену.

Петровский вздохнул: перспектива трястись еще три дня в карете его не радовала.

Глава 7

Инвар

Все три дня в карете трястись им не пришлось. К счастью, Инвар успел выяснить, что есть другая возможность добраться до тех мест: всего лишь сутки на корабле напрямик через море. Только нужно доплатить капитану за то, чтобы он сделал стоянку у небольшой пристани рядом с деревенькой, в которой они планировали нанять экипаж до имения Домбровских. Там уже оставалось всего ничего – несколько часов в карете – и они на месте.

Всю дорогу Инвар нервничал и не находил себе места. И причиной такого состояния была далеко не встреча с родственниками не совсем жены, а банальная ревность к некоему неведомому Роману. Он был готов сорваться с места и бежать к нему, чтобы вытрясти из того сведения о том, где находится Осанна, но недостаток информации сдерживал его порывы.

– Вот чего не могу понять, так это как ты, рассудительный, умный и терпеливый, когда это необходимо, генерал госбезопасности, становишься настолько безголовым мальчишкой, когда дело касается женщин! – сокрушался Петровский.

– Поэтому в таких делах я и прошу твоего совета и поддержки.

– Если бы ты еще слушал тех советов.

У Домбровских их приезду были немало удивлены. Граф за эти шесть лет слегка постарел и даже как-то осунулся. А вот графиня, несмотря на возраст. расцвела и вроде даже слегка помолодела. Их пригласили поужинать в большой столовой.

– Вилена вышла замуж и уехала к мужу еще три года назад, – рассказывала графиня про младшую дочь, – мы теперь вдвоем тоскуем. Еще и эта история с Сашенькой…

Графиня почти натурально всхлипнула. а Инвар сказал:

– Кстати, про Александру. у вас нет о ней никакой информации?

И граф, и графиня вытаращились на него так, словно он спросил, не являются ли они зомби или вампирами.

– Что вы имеете в виду? – спросила графиня.

– У нас появились кое-какие сведения и мы решили возобновить расследование ее убийства. Мы хотели бы уточнить, не появлялась ли какая-то дополнительная информация об Александре с тех пор, как мы встречались с вами в последний раз, – обтекаемо объяснился княжич.

– Нет, ничего не появлялось, – озадаченно ответила графиня.

– Может быть, проявлялись какие-то родственники вашей падчерицы по материнской линии? – уточнил Петровский.

– Нет, да и с чего бы? Если и остались какие-то, с нами их ничего не связывает. Могло что-то связывать с Сашей, но увы…

– А можем мы посмотреть вещи Александры?

– Их сложили на чердаке, – ответила графиня.

– Вы можете предоставить кого-нибудь, кто мог бы проводить нас на этот чердак? – продолжал настаивать Евгений.

Графиня поджала губы и вызвала к себе экономку. Весьма уже немолодая строгая и прямая, как палка, женщина получила распоряжение от хозяйки проводить гостей на чердак и показать им вещи Александры.

– Но там очень пыльно! – воскликнула экономка.

– Ничего, мы переживем. – ответил Инвар и они пошли на чердак.

На чердаке и правда было пыльно, повсюду были нагромождения старой мебели, сундуков, каких-то досок и коробок. Инвар даже достал из кармана платок и прижал его к носу, чтобы не так сильно чихать. Они шли, осторожно обходя валяющиеся тут и там кучи вещей. Княжичу пришлось идти, уткнувшись взглядом в пол, не поднимая глаз, чтобы случайно не навернуться об какую-нибудь валяющуюся поперек дороги доску. Петровский с экономкой успели отойти куда-то вперед и та уже показывала Евгению какой-то сундук с вещами. Инвар же поднял глаза и буквально носом уперся в… кулон. Серебряный кулон в виде сердечка, такой знакомый, он был на чьей-то вполне аппетитной груди. Инвар поднял голову и обомлел: на него смотрела Осанна! Портрет темноволосой женщины в полный рост стоял среди этих нагромождений хлама. Она была одета в синее, явно уже вышедшее из моды платье. С портрета на Инвара смотрели красивые карие глаза. Такие знакомые и любимые.

– К.. кто это? – ошарашенно спросил Инвар у экономки.

– Это? Амелия, мать Александры, – ответила та, пожав плечами, мол, зачем вам это старье.

Петровский подошел к портрету, вопросительно глядя на Инвара.

– Она умерла сразу после рождения графини Александры, а Кристина, как только вышла замуж за графа, велела убрать этот портрет подальше, с глаз долой. С тех пор он тут и стоит, – продолжала пояснять экономка.

– Инвар? – позвал его друг. – Ты чего?

– А тебе она никого не напоминает?

Петровский пожал плечами.

– А так? – спросил Инвар и накрыл своим платком, как повязкой, глаза покойной графини.

– Ничего себе! – выдохнул Евгений, вдруг поняв, что хочет сказать Инвар.

– И этот кулон, – добавил княжич, – он был на Осанне, когда… ну перед ее отъездом. У тебя есть с собой магпереговорник?

Магические переговорники были пока редкой вещью, но руководителю службы безопасности такой все же был положен. Как и Инвару.

– Мой разрядился совсем, еще в дороге, – пояснил Инвар.

– Есть, – достал артефакт из кармана Петровский.

– Набери-ка Лёнечку, – попросил его друг.

Лёнечка ответил довольно быстро. Хотя слышимость была не очень хорошая – очень уж большое расстояние и несовершенство техники делало речь собеседника прерывистой.

– Лёнь, привет! У меня к тебе вопрос, – начал разговор с секретарем Инвар. – Ты можешь мне сказать, когда и где шесть лет назад моряки нашли Осанну?.. Угу… Понятно. А еще напомни мне, где и какого числа произошло нападение на кортеж Александры Домбровской?

На том конце провода вдруг замолчали. Затем последовал ответ, судя по голосу весьма ошарашенный.

– Вот именно, Лёнечка! Спрашиваешь, что это значит? А это значит, дорогой мой друг, что я теперь знаю, где провела предыдущие шесть лет моя жена. Узнать бы еще, где она сейчас, – вздохнул Инвар и закончил разговор.

Глава 8

Инвар

В столице Инвара ждало много дел. Генерал – не тот человек, который может позволить себе безболезненно устроить продолжительный отпуск. Естественно, как только княжич вернулся к делам, пришлось решать целый ряд срочных вопросов, многие из которых накопились за время его отсутствия.

Но время на то, чтобы встретиться с дядей, графом Пинским, он нашел. Со слов дяди художником был нарисован портрет мальчишки, который спас Инвара после нападения возле таверны. Молодой человек долго всматривался в портрет, потом на обрывках бумаги нарисовал тонкие черные брови и прикрыл этими рисунками брови на портрете, еще двумя кусочками бумаги убрал припухлость щек в районе нижней челюсти и удовлетворенно взглянул на творение своих рук.

Пока они были у Домбровских, Евгений воспользовался очень редким артефактом, который, тем не менее, был выделен управлением ему для работы. Этот артефакт позволял делать магические снимки. Технология пока не была совершенной, но скопировать портрет матери Александры на обычный листок бумаги она позволила..

Так что Инвар сидел, смотрел на полученный рисунок с исправленным им портретом Санька и на копию портрета тещи и окончательно убеждался в том, что под маской Санька была… Осанна? Александра? Да какая разница, ведь уже стало окончательно ясно – это одна и та же девушка. Как и Санёк. И это открытие не только озадачивало его, но и приводило в восторг: сколько еще тайн хранит образ его жены?