Читать онлайн Скорая помощь для мага бесплатно

Пролог, или Первый сон Полины

Поля пряталась в кладовке. Она забилась в угол и рыдала, обняв себя за коленки. Дверь с тихим скрипом отворилась, потом зажегся свет, и рядом с Полей села баба Груня.

– Ну чего ты ревешь? – спросила бабушка.

– Они, – шмыг-шмыг, – не хотят со мной играть! Они говорят, я всё ломаю!

– Ох ты ж Полюшка-горюшко, иди, пожалею, – баба открыла объятия, и Поля переползла к ней и прижалась. – Рассказывай.

– Меня не любят. Меня никто никогда не полюбит, – шмыгая носом и размазывая сопли по кулаку, поделилась девочка.

– Давай я расскажу тебе сказку. Про принцессу, которая всё ломала, и которую никто не любил, – предложила бабушка, и Полинка закивала головой. – В одном царстве-государстве жила была принцесса. Всем она была хороша: и добрая, и красивая, только ломала всё, что ей попадало в руки. И посадили её в большую-пребольшую крепость с толстыми-толстыми стенами, чтобы она ничего не испортила.

– Ей, наверное, было скучно одной. Это очень печальная сказка, – по-взрослому сказала Поля.

– Так иногда бывает в начале сказки. Как иначе герой узнает, что такое счастье, если ему всегда будет только хорошо? – бабушка протянула Полине свой платок.

– А как он доживет до её конца, если всегда всё будет плохо?

– К ней гости приезжали, – успокоила девочку бабушка. – Музыканты с концертами, циркачи с дрессированными собачками.

– Если дрессированные собачки, то ладно, – согласилась Поля. – А дальше?

– Дальше однажды к её крепости пришел рыцарь. Он был одинокий и несчастный, потому что на нём было страшное проклятье.

– А потом?

– Потом принцессе стало так его жаль, что она взяла и сломала крепость и вышла к рыцарю.

– А он что?

– Он вначале испугался, конечно. А потом принцесса поломала его проклятье.

– И рыцарь её сразу полюбил? – обрадовалась Поля.

– Ну… – тут бабушка задумалась. – Не совсем чтобы сразу… Люди просто не способны сразу разглядеть своё счастье. Иногда, чтобы его заметить, им нужно несколько раз разбить об него нос.

Полина проснулась внезапно, будто её вытолкнули из сна. Посмотрела на время. Четыре часа ночи. Спать и спать ещё. А тут бабушка Аграфена приснилась. Технически – прабабушка, но это неважно. Поля про неё и забыла уже давно. Она приезжала всего один раз. Жила у дяди Вовы почти месяц. Поле тогда было пять лет, и она сначала боялась незнакомой старушки. А потом привыкла и даже плакала, когда та уехала. Бабушка рассказывала удивительные сказки. Хотя Поля их совсем не помнила. До сегодняшней ночи. Так странно было во сне смотреть на себя со стороны…

Интересно, к чему бы это?

Говорят, умершие родственники к добру не снятся. Они предвещают болезни, а то и ещё чего похуже. Поля перевернула подушку и проговорила: «Куда ночь, туда и сон прочь». Ей совсем не время болеть. Или чего хуже. И так уже две бригады в половинном объеме ездят на вызовы. Нет, ей болеть никак нельзя. Она зевнула, потянулась… Телефон с тихим стуком упал на мягкий ворс прикроватного коврика. Люди говорят: «Знал бы, где упадешь, соломки бы подстелил». Полина знала. Она знала, что может упасть везде, в любой момент времени. И сломать/разбить/раздавить/порвать/сжечь в процессе всё, что угодно. Своё и чужое. Поэтому соломку она стелила всюду, где была возможность.

Она улеглась на бок, сложила ладошки под подушкой и поплыла обратно в сон…

Теперь она видела перед собой мрачную крепость с каменными стенами в пятнах лишайников. В дырах оконных проемов не было стёкол, зато были решетки. Поля скользила взглядом по стене в разводах и потеках, будто что-то искала. Но окна были пусты. Лишь в одном она увидела молодого человека. Он был красив на западный манер. Худощавое лицо, высокие острые скулы, прямой острый нос, острый волевой подбородок. Острый, пронизывающий взгляд светлых (почему-то Полина была уверена, что зеленых) глаз. Он стоял у окна и держался широкими ладонями за прутья решетки. И смотрел на неё.

И тут сработал будильник. За окном уже было светло, июньское утро начинается в полпятого утра. А в семь солнце уже светит почти как в полдень. Поля собралась и выскочила на улицу. Она шла, задумавшись о странных снах, и потому чуть не споткнулась о девушку, которая застряла в решётке ливнёвки и пыталась вытащить из щели каблук шпильки.

– Вы бы разулись, – посоветовала Поля незадачливой блондинке.

– Разувшись каждая сможет, – возразила девушка и продолжила крутить ногу.

Каждый сам кузнец своего геморроя. Полина как медик была в этом убеждена, потому лишь пожала плечами. Прежде чем продолжить свой путь к остановке она непроизвольно подняла взгляд на дом… и наткнулась на острый взгляд зеленых глаз в окне второго этажа.

Глава 1

Меня разбудили волшебные колокольчики, которые исполняли удивительную, совершенно незнакомую мелодию. Но я хотел спать. А колокольчики, хоть и были волшебными, не давали. И даже раздражали. Я открыл глаза… и увидел себя.

Я – тот я, которого я видел, – лежал, раскинувшись, на всём белом. В парадной одежде и сапогах. Этот Я – грязная свинья. Лицо было видно нечетко (как и всё тело), но это скорее была морда, чем лицо. Глаза красные, опухшие, узкие щелочки вместо глаз, – как есть свинья.

Кто я? Где я?

Кто, я помнил. Я – Леонарду та Бертану, Верховный маг и доверенное лицо короля Ледении Эльиньо III. И вчера мы с ним сделали невозможное[1].

Это же как меня приложило отдачей! Вот это я выложился! Я вообще жив?

Попытался двинуть рукой. Правой. Рука, закинутая за голову, была тяжелой и словно чужой. Затекла. Пошевелил пальцами. Я передо мной сделал то же самое, только на левой руке. Левой рукой я потянулся к затёкшей. Конечность, потерявшая чувствительность, блямкнулась на грудь. У меня передо мной тоже.

Это отражение!

Мысль о том, что кто-то весело пошутил, повесив надо мною зеркало, вызвала желание оставить неизгладимый след на челюсти шутника. Пальцы начали оживать, наполняясь раскаленными иглами боли. Шея тоже затекла, и повернуть голову, чтобы оглядеться, не было сил. Зато у меня было целое зеркало во весь потолок.

Комната казалась небольшой. Очень светлые стены с неназываемым оттенком смеси коричневого и розового. Со стороны ног – какая-то чёрная штука на стене. Слева – шторы более тёмного оттенка во всю стену. Через щель между ними бодро пробивались солнечные лучи. Надо встать. Определиться, кто и зачем меня сюда поместил. Но было лень. Тем более что Его Величество Эльиньо III ещё спит. Я сосредоточился на ощущениях – пусто, я не ощущал его эмоций. Я бы тоже на его месте спал. После всего, что было вчера.

И на своём месте тоже бы спал. Но мешали физиологические потребности.

Я сделал невероятное усилие и сел. Голова закружилась, перед глазами поплыло… Переполз к краю кровати и опустил ноги на пол. Пол был деревянный, из небольших, но очень гладких досочек, плотно подогнанных друг к другу. Под ногами лежала шкура незнакомого животного. Судя по размерам – зверь был большой. Огромный. У нас таких не водилось.

Чёрная штука на противоположной стене оказалась большим куском толстого тёмного стекла. Я видел в нём своё отражение, но для зеркала – не очень чётко. Впрочем, зеркало на потолке тоже не отличалось хорошим качеством. Зато размером отличалось. У нас зеркала такого размера не делают. Может, иллюзия?

Я запустил в потолок сканирующее заклинание… И понял, что оно не запустилось. Пробовал зажечь светлячка или хотя бы вызвать язычок пламени на пальцах – упражнение для детей.

Ни-че-го.

Идеально! Гениально! Именно теперь, когда на королевство вот-вот нападёт Родонская Империя, Верховный маг – пустышка!

Я рассмеялся. Упал на спину и хохотал, пока живот не заболел.

Надо Эля обрадовать. Когда проснётся.

Встал. Меня слегка пошатывало, но я сделал несколько шагов. Рука всё ещё висела плетью. По-хорошему, нужно было подождать, пока к ней вернётся полная чувствительность, чтобы хотя бы физически быть готовым к встрече с возможными похитителями, но уже не терпелось. Придерживаясь за стеночку, я пошёл к двери.

Вопреки ожиданиям, она открылась.

За ней оказалась другая комната, бо́льшая по сравнению со спальней. Окно также было задёрнуто шторами. Стены окрашены светлым. В комнате стояло большое… сидение. Огромное. Толстое. Стол с креслом странной формы. Возле стола была подвешена полка с книгами. Ещё одно чёрное недозеркало, только оно стояло на столе, а не висело. В углу зачем-то стояло дерево в кадушке. Надеюсь, для справления нужды здесь есть более удачные приспособления. Ещё два растения в пожухлом виде висели на стене. Зачем? Они не выглядели съедобными, особенно в таком состоянии. Может, владелец дома – травник? В любом случае, он большой оригинал.

Очень богатый оригинал.

Обстановка была совершенно непривычной и даже незнакомой.

– Эй, есть тут кто-нибудь? Ау, хозяева!

Никто не ответил, и я пошёл дальше, в поисках помещения для уединения, поскольку с каждым шагом нуждался в нём всё сильнее. Комната через арку вела в узкий коридор. С одной стороны он заканчивался очень светлой комнаткой, с другой – очень тёмной. А прямо посередине располагалась дверь.

Я дёрнул за круглую ручку – заперто. В узком зазоре между дверным косяком и полотнищем двери виднелся металлический запор. Подёргал сильнее. Круглый набалдашник оказался не закреплен. Я пошатал его в стороны и, наверное, слишком сильно, потому что ручка провернулась. Раздался негромкий щелчок, и запор в щели на мгновение исчез. Отпустил – запор появился. Повернул ручку снова – запор исчез, и я потянул дверь на себя. Она поддалась и открылась в ещё одну темную комнатку, в которой, словно по заклинанию, тут же стало светло. Свет источали маленькие круглые артефакты на потолке. Они светили так ярко, что глазам было больно на них смотреть.

В отрывшемся помещении обнаружились большая ванна, чаша с краном, над которой висело настоящее зеркало, и странного вида сидение со спинкой. Я подошёл к чаше. На её дне было отверстие. Интересное решение для справления нужд. Но не без странностей, учитывая зеркало выше. И щёточку неясного назначения в стаканчике рядом.

В процессе избавления от лишней жидкости я смотрел на своё отражение. Вид мой был жалок. Плохое зеркало на потолке не солгало. Выглядел я ужасно. Волосы всклочены, лицо опухло, веки отекли – страшно смотреть! На перекладине у стены висела большая ворсистая тряпка. На вид чистая. И с приятным запахом. Я понял – это намёк!

Я набрал ванну, разобравшись, что рычаг над краном меняет теплоту воды. Отпарил затёкшие конечности. Судя по ощущениям, лицо и глаза принимали нормальный вид. На бортике ванны находились разные бутылочки с непонятными названиями: «Шампунь», «Скраб», «Баттер», «Гель для душа». На одном было написано «Маска», а на самом деле – тоже какое-то вещество с приятным запахом, но гадким вкусом. Знакомым было только «Мыло», которое почему-то было жидким и стояло возле чаши. Чистый и довольный, я вышел из комнатки прямо без ничего, в одной тряпке, обернув её вокруг бёдер.

– Хозяева! – снова позвал я снова.

Не ответили. Значит, я – хозяин.

И тут снова зазвенели колокольчики. Во всяком случае, они мне не причудились. Звуки слышались из сумочки, которая валялась на полу. Я поднял её, открыл, пытаясь определить источник звука. Он шёл от небольшого светящегося плоского артефакта со стеклянной поверхностью. На ней было написано: «Будильник. Алена, вставай, зараза, не то проспишь». И подвижная стрелочка вверх.

Альёной звали девушку из другого, как она утверждала, мира. Девушки, которая стала моей погибелью и спасением для нашего короля.

Тут мне стало по-настоящему страшно. Я подбежал к шторам, из-за которых лился свет, и раздёрнул их.

За окном был погожий летний день.

И совершенно чуждый мир.

Дома были безобразны и одинаковы, как юродивые близнецы. Серые короба́ с прямоугольными пятнами окон поднимались высоко вверх, закрывая небо. Земли тоже видно не было. Она была залита чем-то серым. Я, кажется, понял, почему в доме Альёны растут растения. Потому что за окнами их почти не было. Немного травы и несколько одиноких деревьев. Участок, засыпанный песком. Несколько грубо сколоченных скамей. Вот и весь берущий за душу пейзаж.

Через косую щель в окне слышались немелодичные крики птиц. Внизу раздался скрип, затем грохот. Я отскочил к стене, выглядывая из-за угла на улицу. Там, медленно и кособоко удаляясь от дома по серой поверхности, ковыляла полная женщина. На ней было невзрачное короткое платье без рукавов. Волосы острижены. Наверное, жила она совсем бедно, и ей не хватало денег на полноценную одежду. А волосы, возможно, – признак социального статуса.

Она вела на верёвке мелкое, мохнатое и жутко визгливое существо, которое подбежало к скамье и задрало заднюю лапу. Так волки метили территорию. Но мохнатая визгливая тварь не была похожа на волка. Она была похожа на мочалку.

Женщина с тварью пошла дальше, в сторону одинокого дерева, а внизу снова раздался скрип и грохот. Старая калитка у нас в саду скрипела так же. И если ею хлопнуть, то тоже громко выйдет.

Хлопать-то зачем?

Я снова встал к окну.

На дорожке появилось новое лицо. Точнее, спина. Судя по фигуре, это была девушка. Но одета она была, как мужчина. Штаны облегали её тонкую талию, округлые ягодицы и стройные ноги. Верхняя часть одежды тоже была облегающей, светлой, с коротким рукавом. Фигура была соблазнительной, но демонстрировали её уж слишком явно. Шла девушка стремительно, летяще. Благородные таи так не ходят. И волосы убирают в причёску. И не одеваются так, впрочем.

Девушка приближалась к более широкой серой полосе, которая располагалась поперек её дорожки, и чуть не столкнулась с другой девушкой. Пожалуй, дама с тварью всё же была одета в длинное, по сравнению с той, в которую чуть не влетела девушка в штанах. У наклонившейся юбка заканчивалась над коленями. Пока она стояла. А теперь, когда она склонилась, задралась сзади ещё выше, уже почти ничего не скрывая от постороннего взгляда. Мне вспомнился тот наряд, в котором я впервые увидел Альёну. Теперь я даже был готов поверить, что это действительно платье.

Девушка с голыми коленками и выше крутила стопой туда-сюда, пытаясь вытащить каблук из решётки в сером веществе земли. При этом её белоснежные волосы сотрясались мелкими кудряшками, а губы выдавали какие-то слова. Судя по выражению хорошенького лица, очень сердитые.

Девушка в штанах что-то ей сказала. Выслушала ответ. Подняла глаза к небу, а потом скользнула взглядом в сторону моего окна и уставилась, открыв рот.

Тут только до меня дошло, что стою я в раздетом виде. С голым торсом. Тряпкой я прикрыл лишь самые стратегически важные места.

Возможно, девушка впервые видит раздетого мужчину. Мне следовало смутиться. Но почему-то я ничего не испытал. Мне было всё равно.

Девушка в штанах оказалась ничего. В ней не было признаков аристократизма: тёмные волосы, тёмные глаза. Но, безусловно, она была миловидной. Миловидных простолюдинок я люблю. С ними не нужно постоянно быть начеку, как с дамами высшего света. Можно расслабиться и получать удовольствие. Пожалуй, с такой я бы зажёг. Тем более, она вон как на меня пялится.

Я подмигнул.

Она отвернулась и пошла дальше.

Ой, подумаешь, какие мы гордые!

Кудрявая блондинка наконец справилась с решёткой и уцокала на высоченных тонких каблуках.

Нужно всё же одеться, чтобы не смущать неокрепшие умы. Я направился в сторону комнаты для уединений, но меня остановил рык из светлой комнатки слева. Как назло, вокруг не находилось ничего, что можно было бы использовать как оружие. Бесшумно ступая, я двинулся на звук. Он раздавался из огромного белого прямоугольного короба. Альёна – бесстрашная женщина, но я даже не подозревал, что она держит у себя монстра.

Зато здесь обнаружилось оружие!

Ряд ножей был приклеен к узкому тёмному креплению. Я приготовился отдирать самый большой, но тот неожиданно легко отделился, слегка притягиваясь к полосе. Приложил обратно – висит. Потянул – снялся. Чудеса! А Альёна говорила, что в её мире нет магии.

Вооружившись ножом, я подошёл к рычащему коробу.

Тот был разделен на две неравные части. Я дёрнул за ручку верхней, большей, одновременно замахиваясь…

За дверью находились прозрачные ёмкости с незнакомым содержимым и непрозрачные неизвестно с чем. Из знакомого я увидел хлеб, колбасу и птичьи яйца. В полупрозрачном ящике лежали какие-то фрукты или овощи. Изнутри тянуло холодом. Посреди жары. Удивительно!

Поскольку хозяйки всё равно нет дома и, надеюсь, она здесь не появится в ближайшее время, не то Эль с ума сойдёт, я нарезал себе перекус. Хотелось бы чего-то горячего, но моя магия не работала, а горячая вода из крана чем-то неприятно пахла. Возможно, местные жители её пьют и считают приемлемой, как и вид из окна, мало ли какие вкусы в другом мире, но мне не понравилось.

Утолив голод, я решил уже более спокойно осмотреть дом Альёны. Поразительно, но воспоминания о ней не вызывали никаких чувств. Совсем. Ни страсти, ни привязанности, ни боли. Подумав, я осознал, что за всё утро не испытал никаких серьезных эмоций. Потрясение от осознания себя в другом мире было. Но это был не столько страх, сколько понимание, что в одно мгновение моя жизнь превратилась в кошмар.

До меня вдруг дошло, что испытывала наша будущая королева, попав к нам. Она не знала наших правил и обычаев так же, как я не представлял, как жить здесь. Она не верила в нашу магию. Я не понимал, как работают местные чудеса. Она как-то жила и обеспечивала себя здесь, а я в одно мгновение из высокопоставленной особы, чуть ли не второго лица королевства, стал никем. Потерял магию – единственное, что умел в жизни и что обеспечивало моё положение в обществе. Что дальше? Чем питаться, когда закончится еда в ревущем шкафу? Какие ещё неприятности поджидают меня на новом месте?

Не знаю, к добру или худу, но я получил то, о чём мечтал – полную независимость от короля. Оказалось, что это не так весело, как мечталось.

Что ж. Пора познакомиться поближе с миром, в котором мне теперь предстояло жить.

Глава 2

Я собрался побриться перед выходом, но из необходимого нашел только мыло. Впрочем, неудивительно. В доме Альёны не было следов проживания мужчин, откуда там взяться бритве? Я вернулся в комнату для уединений, где возле зеркала висел стакан со щеточкой и белым гибким приспособлением. Неясно для чего. На нём были нанесены какие-то странные символы. Я допустил, что приспособление может служить для бритья, однако ровный край скрёб, но не брил. Хотя, не исключаю, я просто не умел им пользоваться. Позаимствовав из комнаты для приёма пищи нож и кружку, я взбил щеточкой пену и привел себя в порядок. Нож – не бритва, оказался туповат, но в целом со щетиной удалось справиться.

Одежду хотелось бы надеть свежую, но в этом мире камердинер с гардеробом мне не полагались, а наряды Альёны были не по размеру и не по фасону. Я оделся в то, в чём был: рубаха с кружевным воротником, брюки с кушаком, камзол без рукавов. Высокие сапоги. Взъерошил подсохшие волосы. Посмотрелся в зеркало. Вроде ничего.

Теперь нужно было найти выход. Я осмотрел обе комнаты. В спальне то, что я посчитал стеной, на деле оказалось дверями. Но не наружу, а внутрь, если так можно выразиться. За ними располагался гардероб и бельевая. Крошечные, как и весь дом. Впрочем, возможно я ошибаюсь, и это лишь его часть. Во втором помещении, там, где я обнаружил волшебный предмет, светящийся и издающий звуки, тоже была дверь. Но она вела на застеклённую веранду. Не было дверей и в комнате для уединений, и в комнате для приема пищи. Напрашивался вывод: или люди в этом мире обладают способностью просачиваться сквозь стены, или, что уж совсем смешно, дверь наружу находится в чулане. Глупо, конечно, но я решил проверить.

Не поверите: я её там нашел! Это была действительно дверь наружу, хотя я сомневался: ну кто в здравом уме будет размещать дверь из дома в тёмной крохотной коморке? Наученный крутящейся ручкой, я нашел то, что можно повернуть, – и о, чудо! – дверь открылась! Она вела в серое уродливое помещение, куда выходили ещё две двери. На стене рядом с дверью Альёны располагалась крупная нечитаемая надпись из причудливых символов, написанная красным. Возможно, это было заклинание. Если мне всё же соврали по поводу магии. Потому что если это не заклинание, тогда что и зачем?

Я пошёл дальше. После прохода обнаружились небольшое окошко и лестницы. Одна вела вверх, другая – вниз. Пол, перила, стены, потолок – всё было невзрачным и напрочь лишено эстетики. Даже запах был противным. Спустившись вниз на два с половиной пролёта, я обнаружил ещё одну дверь. Распахнул её и вышел наружу. За моей спиной раздалось «бабах!». Я аж вздрогнул и голову прикрыл. Тяжелая металлическая дверь захлопнулась сама! Чудеса!

Я оглянулся. Дом был выше нашего дворца, но такой же невзрачный, как и те, что его окружали. Девять рядов окон. Интересно, как здесь работают слуги? Кто-то же должен убирать, стирать, готовить пищу? Очень неудобно всё устроено.

Я шёл к широкой дороге впереди и пялился по сторонам, поражаясь какофонии звуков. Стук, грохот, звонки, человеческие голоса, гул безлошадных повозок… Когда увидел первую, чуть не рванул от неё со страху. Но люди вокруг делали вид, что всё нормально, и я взял себя в руки.

Чем дальше я шёл, тем многолюднее становилось. Толпа двигалась сплошным потоком, и я поддался течению. Люди были одеты по-разному. Женщины были в брюках, платьях – разной длины, но в основном с голыми ногами. Мужчины преимущественно в брюках или панталонах, сверху – в рубашках с узкими лентами на шее или обтягивающем одеянии без ворота и какой-либо застежки. Вообще непонятно, как это надевать. На ногах у всех были короткие ботинки – как у бедных, только из кожи. У некоторых они были с дырками. Смотрелось странно, но в такую жару, наверное, удобно.

Я на их фоне выглядел странно. На меня бросали взгляды: заинтересованные, любопытные, осуждающие. А на людей, которые разговаривали в полный голос с собой или с плоскими штучками, вроде Альёниного будильника, никто не косился.

Людской поток вынес меня к ещё более широкой дороге, заполненной гремящими безлошадными повозками в несколько рядов. Они ехали, люди стояли. Я тоже. Рядом со мной оказалась молодая женщина, которая держала за руку девочку лет пяти, хотя я не очень хорошо определяю возраст детей.

– Дяденька, а вы принц? – поинтересовалась она с детской непосредственностью.

– Разве ты видишь у меня корону?

– Нет. А тогда кто ты?

– Маг, – ответил я и подмигнул.

– Мама, он волфебник! А ты говорила, фто волфебников не бывает! – капризно заявила девочка.

– Мужчина, не морочьте ребёнку голову! – возмутилась мама и попыталась перетащить дочку подальше от меня. Но девчонка заревела, и женщина смирилась. Малышка продолжала смотреть на меня с любопытством.

– Был магом, но в другом мире, – поправился я, присев. – А здесь магии нет. Но у вас же своё волшебство. Повозки, смотри, без лошадей, сами ездят.

– Так это ве мафыны!

– «Мафыны»?

– Ну что за человек такой! – мамаша дёрнула ребенка за руку. – Ну не выговаривает ребёнок букву, зачем дразнить-то! Скажи: «машина»! – обратилась она к девочке.

– Машина, – послушно проговорила та.

– Вот молодец! – обрадовалась женщина. – Я же говорила, всё у тебя получится! Идём, доча, нам зеленый.

Повозки – «машины» – остановились, пропуская людей. На другой стороне улицы светился зеленый шагающий человечек. Он не только светился и шагал, но ещё и противно пищал. Возле столба с человечком толпа разбилась на два ручейка. Один тёк налево, другой – направо. Я решил пойти в сторону, противоположную женщине с любопытной дочкой.

Люди куда-то торопились, потом вставали в кучки, а потом втискивалась в двери огромных «машин». Вот в их недра я точно пока не был готов заглянуть, потому пошёл дальше. Идти можно было, сколько хочешь. Город был огромный. Дома всё же немного отличались друг от друга, я научился их различать: по цвету, высоте, вывескам. А вот деревьев по-прежнему было мало.

Солнце стало припекать, и стало жарко. Моя одежда не была предназначена для пеших прогулок в зной. Поэтому когда я увидел впереди деревья, с радостью к ним поспешил. Их ограждал кованый забор, но люди свободно заходили в открытые ворота, стражников заметно не было, и я рискнул. Никто меня не остановил, не окликнул. Здесь действительно было много тени. Между ровными рядами деревьев располагались вымощенные фигурным камнем дорожки, вдоль которых, среди цветущих кустарников, стояли скамьи с кованой отделкой. Не такие красивые, как у нас, но всё же.

Я выбрал место потенистей и живописней, и сел, раскинув руки и вытянув ноги. Откинул голову на закругленную спинку, закрыл глаза и задумался.

Моё первое знакомство с новым миром нельзя было назвать многообещающим. Было ясно одно: он очень сильно отличался от нашего. Нужно найти того, кто объяснит мне правила. Но как это сделать так, чтобы не вызвать ненужных подозрений? Я судил по себе – у меня Альёна, утверждавшая, что попала к нам из чужого мира, вызывала только недоверие.

– Мужчина, а вы в кино снимаетесь? – вывел меня из размышлений женский голос.

Я открыл глаза.

Передо мной стояла полная женщина, которая держала за руку такую же полную девочку-подростка. Девочка была одета в короткие панталоны и очень короткую ночную сорочку, не прикрывающую складки жира на животе.

– Нет, я не снимаюсь, – возразил я.

Возможно, я случайно оказался в месте, где женщины ищут себе спутника для приятного времяпровождения. Вообще, это был привычный для меня способ получения информации, но то, что стояло передо мной, было выше моих сексуальных возможностей.

– А сфотографироваться с вами можно? – радостно улыбаясь, спросила девочка.

– А это не больно?

– Совершенно! – заверила меня девочка. Несмотря на свою отталкивающую внешность, она, похоже, была милой.

– А что мне нужно сделать? – уточнил я.

– Встаньте здесь, – оживилась дама.

Я встал. Подошёл, куда сказали, ещё не понимая, что от меня требуется. Девочка подошла ко мне.

– Приобнимите её за плечи и улыбнитесь, пожалуйста, – попросила она.

Я сделал. Это не так страшно. Дама поставила перед глазом плоскую штуку-будильник, потом опустила и стала её разглядывать.

– Как получилось? – девочка подбежала к матери. – Потрясно!

Мне тоже было интересно, что вызвало такой восторг. Я подошёл к ним и взглянул на штуку. И увидел себя. Как живого.

– Удивительно, – проговорил я.

– Да. Только девчонки не поверят, – расстроилась девочка. – Подумают, что я смонтировала.

– А если видео снять? – участливо спросила мамаша.

– Если видео – будет клёво, – закивала девочка.

– Извините, а можно вы с Юлей, не знаю, ну как-то выразите свою симпатию… Понимаете, в классе над ней смеются… – попросила женщина. – Мы заплатим!

Я задумался. «Заплатим» – это хорошо. Женщина отошла. Я улыбнулся девочке и изящно склонился к её руке, фиксируя касание губ у ладони. Невероятно, но она покраснела. Значит, ходить в одном нижнем белье по улице она не стесняется, а от обычного галантного приветствия – засмущалась? Что за мир!

– Снято! – воскликнула дама, отдала штуку дочери, а сама полезла в сумку. Вытащила оттуда плоскую сумочку попроще и достала цветную бумажку с числом 500. Мне же заплатить обещали… Я денег ждал.

– Ой, мало да? Ну вот… – она, скрывая огорчение, достала другую, голубоватую, на которой было написано 1000.

Выходит, у них деньги бумажные? Я понятия не имел, много это или мало, но решил, что, наверное, много, раз дама расстроилась. А мне это совсем ничего не стоило.

– Нет-нет, пятьсот вполне достаточно, – уверил я.

Дама с подпрыгивающей от восторга девочкой пошли в сторону ворот.

– Сколько стоит с вами сфотографироваться? – спросили у меня за спиной.

Я посмотрел на бумажку – кроме цифр на ней были буквы: 500 рублей – и убрал её в потайной карман камзола.

– Триста рублей сфотографироваться, пятьсот – видео, – сообщил я, разворачиваясь.

Глава 3

Вскоре мне удалось уловить общий принцип. Нужны красивый фон, элегантные па в духе Леденского двора и много людей вокруг. Пока я позировал с одними, подтягивались следующие. Мир другой, люди – те же. Если кто-то что-то получил, другие хотят такое же. Пусть оно им никуда не упало.

Даже с моей практикой лицемерия занятие это быстро утомило. Я перебрался к живописному фонтану (интересно, как он работает без магии?) и время от времени умывался в нём, но всё равно было жарко и хотелось пить. И есть. И сделать другие попутные дела. Но так как я и близко не представлял, где и на каких условиях тут принимают пищу, приходилось терпеть. Однако терпение было уже на исходе.

– А если с поцелуем, сколько будет стоить? – поинтересовался у меня за спиной женский голос, пока я махал рукой молодой мамаше, которая до этого фотографировала у меня на руках свою малолетнюю дочь.

Я повернулся.

Девушка была симпатичной, хотя всё же знакомиться с дамами в одном белье я не привык. У нас я даже белья такого открытого не видел, если честно. Слишком ярко, слишком напоказ, слишком доступно. И волосы голубые наводили на мысль о нечеловеческом происхождении.

Но не в моём положении привередничать.

– Для такой очаровательной дамы – в подарок! Но при условии, что вы подскажете, где здесь можно поесть.

– Оу! – воскликнула девица. – Такими темпами меня ещё никто не клеил!

– К чему? – не понял я.

Она рассмеялась и врезала мне кулаком в плечо:

– Классная шутка!

– Ну да, я такой. Шутник. Так есть здесь поблизости какая-нибудь харчевня?

– Харчевня! Это там, где харч, да? Ха-ха-ха! Ну ладно, с тобой и в харчевню можно сходить, – заявила девица.

Из чего я сделал два вывода. Первое: «харчевня» – это что-то не очень приличное. Но непонятно ещё, хватит ли заработанных денег на «приличное». Даже на неприличное, пока неясно. Второе: она намеревается идти со мной. Нет худа без добра. Можно выпытать что-нибудь полезное. Прямо как дома. Только не дома.

– Куда нам? – я предложил руку. – Только поближе.

Потребности от одной мысли о возможности скорого удовлетворения резко обострились.

– Ты здесь в первый раз? – девица решила потратить драгоценное время на светский разговор.

– А что, так можно – сразу на «ты», без этого… брудершафта?

– Конечно, нельзя! – радостно согласилась девица и вытянула губы трубочкой.

Тут я понял: единственное, что мне было известно о мире Альёны, оказалось наглой ложью. Быстро чмокнул алые губы и по смеху девицы понял, что помада осталась на мне. Пришлось отереть губы ладонью.

– Теперь показывай направление.

Обращаться к абсолютно незнакомому человеку (если она человек) на «ты» было непривычно. Но, видимо, здесь это не считается оскорблением.

– Ты правда не знаешь, где здесь кафе? – девица потянула меня за руку в сторону от фонтана.

Я покивал и заставил себя не вырывать руку из захвата.

– И работаешь тут в первый раз?

– Первее не бывает, – признался я.

– А раньше где работал? – выпытывала девица, ломая мне все планы своей активностью.

– Магом Верховным.

– А намагичь что-нибудь?

Я даже слегка опешил от того, как легко мне поверила незнакомая девушка. Я Альёне очень долго не верил. До самого её возвращения из Заколдованного Леса. Здесь, похоже, проще относятся к заброшенным из чужих миров.

– Не могу. В вашем мире наша магия не работает, – признался я.

– Ух ты! Слушай, ну ты силен по ушам заливать! – девушка снова стукнула меня в плечо. – А на самом деле, где работаешь? В кино снимаешься?

С одной стороны, печально, что мне не поверили, однако это логично. Но просто страсть как интересно, что же это за «кино», где мне все пророчат сниматься? Элитный бордель? Может, здесь красивые мужчины – такая редкость, что их принято за деньги покупать?

– Да, ты угадала, – сразу сдался я. Хотя бы не придётся придумывать то, чего не знаю.

– А где снимался?

– В кино.

– Очень смешно! – обиделась девица. – Назови хотя бы один фильм?

О, Матерь Леса! А что такое «фильм»?!

– Это обязательно? – осторожно уточнил я.

– Ты стесняешься, да? Не дают больших ролей? – сочувственно прокомментировала она. – Говорят, там, чтобы получить главную роль, нужно продюсерам либо дать, либо отсосать. Чё, правда?

Я от такой откровенности опешил. С другой стороны, понятное дело, что в борделе без этого никак. Наверное.

– Правда, – согласился я.

– Ну ничего. Ты красивый. В сериалах, да, снимаешься?

– Да… Да что мы всё обо мне да обо мне. Тебя как зовут?

– О! Ляля, – улыбнулась девушка. – А тебя?

– Лео.

– Лео – Леонид или Леон?

– Леонарду.

– Ох, как же родители-то извратились! С таким именем – только в актёры!

«Актёры». Нужно куда-то записывать новые слова, чтобы не забыть.

– Само собой, – на всякий случай согласился я. – Нам долго ещё?

– Да вот уже! – Ляля показала пальцем на невзрачное одноэтажное здание с двухскатной крышей и надписью «Кафе Холодок». – Чисто «харчевня», как ты и просил.

Да плевать уже. Я ускорил шаг.

Внутри было сумрачно, громко играла незнакомая музыка, пахло специями, и по сравнению с окружающей жарой действительно прохладно. В целом, всё было привычно: стойка, столы, стулья.

– Устраивайся, – показал я Ляле в сторону столов, а сам направился к прилавку: – Могу ли я познакомиться с перечнем блюд? – спросил я у владельца.

Тот ткнул пальцем на несколько книжек в обложке, похожей на кожаную. На верхней было написано «Меню». С такой формой слова «меня» я ещё не сталкивался. Возможно, так оно склонялось в отношении неодушевленных предметов: «Открой меню». Я открыл. Внутри были аппетитные цветные картинки и цены. В разумных пределах. На обед я себе заработал. И не только себе. Уточнил:

– Даме можно дать ознакомиться?

Владелец кивнул. Может, он немой? Я отнёс книжечку Ляле, велев выбирать, и вернулся к прилавку:

– У вас есть место для уединения? – спросил я вполголоса.

– С нею, что ли? – недовольно зыркнул на меня хозяин.

– Нет, мне самому… Мне… надо…

– В сортир, что ли? – громко спросил владелец, и я смутился. – Вон там, – он ткнул пальцем в сторону тёмного коридорчика.

Я припустил, стараясь не задумываться об уровне воспитания тех, кто меня окружал, и о том, как я сейчас выгляжу. Рванул на себя дверь и оказался в крошечной комнатушке с таким же белым сидением, как у Альёны дома, только с дыркой по центру. Приплясывая, я справился с одеждой и застыл в экстазе. И именно в этот момент дверь за спиной заскрипела, и на меня обрушились звуки музыки.

– Закрываться не пробовали, молодой человек? – проворчала там какая-то женщина, судя по голосу – неюная.

– Нет, – признался я.

Я был так счастлив, что признался бы в чём угодно. Дверь снова скрипнула, музыка утихла, и больше мне никто не мешал. Приведя себя в порядок, я открыл дверь.

– А смыть за собой? – передо мной стояла сморщенная бабулька в стеклах на глазах, штанах по колено и цветастой рубахе.

– Смыть?.. – переспросил я.

– Да-да, смыть! На кнопочку нажать! – ехидно сказала старушка.

– На кнопочку?

– Вон там, сверху унитаза! – она ткнула пальцем в белое сидение.

Я обнаружил на спинке сидения блестящий кругляш и с силой нажал на него пальцем. На углубление в сидении обрушился поток воды, но сосуд не наполнился, а остался таким же пустым.

– Нажать на кнопочку… таза, – пробормотал я. – Гениально! – обратился я к старушке.

– Молодой человек, освобождайте туалет! Оставьте ваши сортирные шуточки для своей девушки, – сварливо пробурчала она и протиснулась мимо меня. – Руки помыть не забудьте! – проворчала она напоследок и ткнула подбородком в сторону чаши с краном, которую я не заметил в сумраке коридора, пока спешил.

Очень познавательный поход, думал я, намыливая руки. О том, что я немного промахнулся с утра, просто не нужно никому рассказывать.

Глава 4

В зал я возвращался в приподнятом настроении. Всё вокруг обрело цвет и яркость. Музыка заиграла громче и стала сильнее раздражать. Слишком громко, слишком агрессивно… Вообще в мире Альёны было много «слишком». Слишком раздетая девушка Ляля со слишком развязными манерами слишком явно выражала радость от моего возвращения. Я сел за стол, собираясь обсудить заказ по слишком правдоподобным картинкам, но мой взгляд зацепился за большой прямоугольник на стене, в котором отплясывала девушка с розовой выхухолью, как тут называли высокую причёску, если верить Альёне. А Альёне не факт, что можно верить. Именно сейчас я отчетливо понимал, что верить человеку, которого перенесли в чужой мир, категорически не следует.

– Это что? – выдохнул я, показывая девицу в пеньюаре, которая бесстыдно демонстрировала себя в присутствие нескольких мужчин со странными причёсками.

– Ой, да это сейчас везде крутят. Ты что, телевизор вообще не смотришь? – с упрёком заявила Ляля, будто это я, а не девица с розовыми волосьями, сделал что-то неприличное.

– Нет, не смотрю, – честно ответил я.

– И на ютуб не заходишь?

«Телевизор», «ютуб». Моя голова этого не выдержит.

– А должен? – уточнил я на всякий случай.

– Кончай издеваться, – обиделась Ляля. Так что я не понял: должен, нет?

– Больше не буду. Ты выбрала? – я ткнул пальцем в книжку.

– Да, мне шашлык, «Цезаря» и чизкейк.

– Шашлык, Цезаря и чизкейк, – проговорил я вслух ещё три незнакомых слова, чтобы убедиться, что услышал их правильно.

Чтобы не рисковать с выбором, заказал это в двойном объеме. Заодно посмотрю, как это едят, чтобы не опозориться.

– Пить что будете? Чай, кофе, сок? – поинтересовался мужчина за стойкой.

– Сок, – единственное, что мне было знакомо. – И стакан воды, пожалуйста.

Теперь, когда более насущные потребности были удовлетворены, жажда снова подняла голову.

– Только в бутылке. Ноль-три или ноль-пять?

Мужчина показал рукой на витрину из стекла, за которой стояли бутылочки с прозрачной жидкостью. И ценник под ними. У них вода – вода! – продаётся! Что, в колодце просто нельзя набрать? Правда, за всё время прогулки по городу мне ни один колодец на глаза не попался. Я посчитал. Одно фото со мной стоило четыре с небольшим бутылочки воды. Сколько же мне придется стоять под солнцем, чтобы заработать на ещё одну ванну?

– Ноль-пять, – я решил, что эта побольше.

– Вам из холодильника?

«Холодильник»… Звучало привлекательно. Хотя я уже и так охладился.

– Да.

Мужчина назвал цену за всё. Вышло прилично, но вполне по силам. Я отдал бумажки и сдачу получил монетами. Удивительно, но здесь металл ценился дешевле бумаги. Повертел в руках холодную бутылку. Стекло, из которого она была сделана, было очень тонким и гибким. Но как открыть крышку, я так и не понял.

– А в стакан можно перелить? – заморозил я физиономию в лучших традициях Леденского двора и протянул бутылку хозяину.

Тот поморщился досадливо, но бутылку взял и крутанул с силой крышку.

– На два разлить?

– Да, разумеется.

Любая глупость, сказанная свысока, обычно воспринимается как причуда. Здесь, видимо, это правило тоже работало. Мужчина разлил воду по двум стаканчикам и протянул мне бумажку с буквами и цифрами, которая перед тем выползла с треском из щели непонятной штуки.

– Ваш заказ номер тридцать восемь. Будет примерно через двадцать минут. Ожидайте.

«Двадцать минут» мне ни о чём не говорило, но я кивнул, взял в руки стаканчики из того же тонкого мягкого стекла и пошёл к столу. Один опрокинул в себя сразу – вода как вода, холодная, как из колодца, но не такая вкусная, как наша бесплатная. Второй поставил перед Лялей. Она помотала головой и набросилась на меня, будто всё время, пока меня не было, жаждала задать свой вопрос:

– Ты чё, правда этот клип не видел?!

– А это – «клип»? – уточнил я.

– Не, ну а чё? Она молодец! Бах его по голове! Я бы тоже так хотела своему бывшему. Прикинь, он с моей подружкой за моей спиной того-этого?!

Ну в принципе у нас при дворе тоже «того-этого» за спиной у всех подряд, это я могу понять. Тем более что Ляля не производила впечатления девушки, которой будут хранить верность. Хотя «бах по башке» – это аргумент.

– А ты где работаешь? – решил я перевести тему, поглядывая одним глазом на прелести неизвестной незнакомки, меняющей волосы и наряды за мгновение. Вроде как безо всякой магии. Как бы.

– Я учусь.

– Чему?

– Педагогическому мастерству. Буду нести детям разумное, доброе, вечное, – скуксилась Ляля.

– Прямо в таком виде? – не сдержался я.

– Ой, ну вот не нужно нотаций! Мне мамочки хватает! Молодость – лучшее время для экспериментов. Потом пойду в школу, дресс-код, скучные коллеги, замужество… Никакой романтики!

Дверь со скрипом отворилась, и в кафе вошёл грузный мужчина, весь красный от жары. Пошатываясь, он доплёлся до стойки.

– Фу, пьянь! – сморщилась Ляля.

Из-за музыки разговора между хозяином кафе и посетителем слышно не было, но на столе показалась такая же бутылка воды из холодильника, что у меня. Гость, как и я, тоже не смог открыть её, но потому что у него тряслись руки. Хозяин пришел на помощь и протянул открытую. Мужчина жадно выпил одну и попросил вторую.

– Сушняк замучил, – через губу прокомментировала его действия Ляля.

От второй он отпил немного и стал хлопать себя по карманам. Причем за воду он уже расплатился. Пошатываясь, он дошёл до стола, осторожно опустился на стул, придерживаясь за спинку и стол, и допил остатки из бутылочки. Он сел неподалеку от нас, и было слышно, как тяжело, с хрипом, он дышит. Толстяк сидел, приложив руку к левой стороне груди.

Я повернулся к Ляле, чтобы продолжить разговор, но услышал стук. Обернулся. Мужчина лежал на столе, уткнувшись лбом в столешницу.

– Мужчина! – громко окликнул хозяин. – Мужчина, что вы себе позволяете!

Он вышел из-за стойки, подошёл к решившему вздремнуть посетителю и дёрнул за плечо. Тот захрипел, судорожно дёрнул руками, но глаза не открыл.

– Твою мать! – выругался хозяин, полез в карман рубахи и достал оттуда двойника Альёниного будильника.

Тыкнув в него несколько раз пальцем, он приложил штуку к уху, довольно долго продержал так, а потом заговорил:

– Скорая? У нас тут мужчина без сознания. Лет пятьдесят, плюс-минус. Откуда я знаю? Зашёл в кафе, выпил воды, грохнулся лбом в стол. Хрипит, дёргается. Пульс? – он прижал пальцы к шее посетителя, нащупывая. – Фиг знает, частый вроде. Да кто его поймёт? У нас кондиционер работает, но, – он приложил ладонь ко лбу больного, – вроде горячий. Кафе «Холодок» в Центральном парке. Недалеко от фонтана. Вот я всё тут брошу и пойду встречать! Вы ещё полчаса ехать будете. Подъезжать лучше с Мира, да. Подскажут посетители. А с этим мне что делать? Понятно. Точно отключать? Блин, – он убрал штуку в карман.

Посетители засуетились и загалдели, переговариваясь.

– Эй, парень! – обратился хозяин ко мне, – помоги уложить его на пол, пожалуйста. Азат! – заорал он, перекрикивая музыку. – Тащи сюда пару чистых полотенец.

Возиться с потным мужланом не было никакого желания. Хозяин со своим слугой вполне мог бы справиться. Но не буду же я демонстрировать плохие манеры рядом с дамой? Даже если она демонстрирует плохие манеры.

Я подхватил толстяка за подмышки, хозяин – за колени, – уложили.

– Не холодно ему будет? – спросил я.

– Сейчас будет не холодно, – недовольно ответил владелец и пошёл открывать двери настежь.

Подбежал чёрнявый Азат, худенький паренек. Да, от него было бы мало толку, он бы толстяка не поднял. Белые полотенца, которые принёс слуга, хозяин уложил под голову лежащему на полу. Он вернулся за стойку и указал куда-то в сторону белым бруском. Сразу стало менее шумно, и холодок исчез. Сколько же здесь магов и почему ко мне сила не возвращается?

Посетители, один за другим, стали покидать едальню, обходя по широкой дуге толстяка, лежащего на полу. Из двери потянуло жарой.

– Пойдём, – потянула меня за руку Ляля.

– Зачем?

– Здесь же человек умирает!

– Нам ещё заказ не принесли, – возразил я.

– Как ты можешь сейчас думать о еде? Какой ты бессердечный! – возмутилась она.

– При чем здесь сердечный или нет? Если бы я терял аппетит всякий раз, когда рядом со мной умирал человек, я бы сам от голода умер.

– Так ты не актёр? – глаза Ляли налились злостью и обидой.

– Ну а если так? – выдохнул я. Честно говоря, у меня заканчивалось терпение.

– Ты… ты… обманщик! – показала она на меня пальцем, развернулась и, всхлипывая, выбежала на улицу.

И пусть бежит. Ничего полезного я от неё не узнал и не был уверен, что вообще смогу узнать. Вскоре зал опустел. Азат скрылся в подсобном помещении, остались лежащий толстяк, стоящий хозяин и сидящий я.

– Есть будешь? – уточнил кафейник. Или как тут называют владельца кафе?

Я кивнул.

– Силён мужик, – одобрительно кивнул тот. – Азат, давай быстрее тридцать восьмой!

Чёрнявый парень довольно скоро поставил на стойку разнос с тарелками и кувшин с желтой мутной жидкостью, предварительно определенной мною как сок. Исходя из того, что слуга пошёл убирать со столов, я понял, что сервировать мне не будут.

– Забирайте, – подтвердил мои предположения хозяин.

Мне же обещали «харчевню». Я её и получил.

Еда, вопреки ожиданиям, оказалась вполне достойной: мясо достаточно прожаренным, пряным и сочным, салат тоже неплох. Я как раз осознал, что на сладкое уже сил не хватит, как снаружи донеслись истошные звуки. Даже не могу дать им название. Чем-то вой волков из Заколдованного леса напоминало.

– Наконец-то! – Кафейник (или кафейщик?) вышел из-за стойки, направился наружу и вскоре вернулся с двумя женщинами в синих рубахах без застежек и синих штанах с белой полосой. Одна из них несла большую красную сумку с белым крестом. Вторую, помоложе, я узнал. Это была миловидная девушка, которая пялилась на меня утром в окно. Но теперь я был прилично одет и ободряюще ей улыбнулся. Встретившись со мной взглядом, она на мгновенье остановилась, но тут же переключилась на толстяка.

– Давно он так? – стала задавать она вопросы.

Поднесла к носу мужчины что-то белое, и он захрипел. Я не понимал, что она делала дальше. О чём-то разговаривала с кафейщиком, с толстяком, осматривала его, перетягивала руку разными приспособлениями, прикладывала круглую штуку с толстой веревкой, потом достала какую-то белую палочку с острым кончиком и воткнула мужчине в сгиб локтя. Надо сказать, «умирающий» выглядел всё лучше и лучше. Ляля явно поспешила с выводами.

Девушка взялась двигать стул, но ногой зацепила другой, который с грохотом рухнул на пол.

– Помогите сдвинуть, – коротко бросила мне она, будто имела право указывать. Хотя да. Ей, с такой грацией, без помощи никак.

Хозяин и паренёк принялись двигать мебель, освобождая дополнительное пространство рядом с толстяком, и я присоединился.

Вторая женщина в синем ненадолго вышла из помещения и вернулась… с кроватью. Только очень узкой, с худой периной, высокими тоненькими ножками и на колёсиках. На мой взгляд, толстяка она бы просто не выдержала. Но лекарки взялись за неё с двух концов, и ножки внезапно спрятались у самой земли.

Магия какая-то!

– Теперь его нужно переложить, – распорядилась девушка. – Вы здесь самый сильный, – безошибочно выделила она меня. – Возьмёте под плечи и поясницу. Я буду поддерживать голову. Вы, – она обратилась к кафейщику, – возьмете под таз и ноги. Раз, два, взяли! Женя, двигай!

Вторая женщина подтолкнула под толстяка носилки.

Я думал, что его так и будут толкать. Но общими усилиями кровать с толстяком подняли. Ножки как по волшебству снова вытянулись и остались стоять, будто мужчина ничего не весил.

Я проводил лекарш на улицу, где их ждала довольно крупная белая машина с надписью «Скорая медицинская помощь» и усатый мужичок в похожей одежде. При въезде в машину кровать снова сложила ножки и стала низкой.

– Фух! – выдохнула утренняя лекарша и отёрла пот со лба, а потом неожиданно сердечно сказала: – Вы очень помогли! Редко люди оказываются такими небезразличными. Спасибо!

Смысла слова я не понимал, но подсознание подсказывало, что это такая ритуальная форма благодарности. Оказывается, можно было отказаться! Но что уж теперь? Я кивнул. Толстяк мне был глубоко безразличен, но благодарность я заслужил, что говорить.

– И как же вы тогда обходитесь? – поинтересовался я.

– Сами. Как-то так, – пожала она плечами, превращаясь из командирши в обычную слабую девушку.

– Слушайте, – вспомнил я. – Я тут пирожные заказал, но уже сыт. Хотите?

В конце концов, она делала доброе дело и вела себя прилично, в отличие от многих встреченных сегодня. А что командовала, так по делу.

– Благодарю вас, не нужно, – засмущалась она.

– Да они свежие, – подтвердил хозяин. – Хотите, я вам в контейнер переложу!

– Ну если в контейнере…

Когда машина, куда закатили лежанку, уехала, мигая огоньками, кафейщик пожал мне руку.

– Спасибо, брат, – сказал он. – Заходи, если что, скидку дам.

В прошлой жизни я бы оскорбился на такое панибратство, но здесь всё было по-другому. Я махнул ему рукой и пошёл от «Холодка».

Глава 5

Я был сыт, переполнен впечатлениями и устал, как рысак после дневного перехода. И тоже был весь в поту. Самое время завалиться в спокойное место (к Альёне домой) и переварить. Всё и во всех смыслах. Однако я дошёл до фонтана, возле которого натурой заработал свои первые в новом мире деньги, и вернулся обратно. Под палящим солнцем было невыносимо даже среди деревьев. А мне предстояло идти по открытым улицам. И довольно долго.

В гостеприимном «Холодке», который начал остывать и наполняться посетителями, я поймал недоуменный взгляд владельца. Показал в сторону тёмного коридорчика, и тот понимающе кивнул. Зашёл в кабинку с тазом и кнопкой, сполоснул водой голову и купил пару бутылочек воды про запас.

Люди вокруг не заморачивались по поводу своего вешнего вида. Я тоже снял с шеи галстук и повязал его на голове, как подсмотрел у одного прохожего. Рубашку расстегнул, рукава закатал, камзол снял и закинул на плечо. В его карман отправились бутылки с водой. Жить стало легче. Но я с завистью поглядывал на дырявые ботинки у встречных мужчин. Интересно, сколько мне нужно ещё позировать, чтобы купить такие же?

Я выбрался из рукотворного леса (теперь мне было известно, что он называется «Центральный парк») и отправился в обратную сторону, погруженный в размышления.

Мне был жизненно необходим проводник по новому миру. Но вряд ли кто-то поверит правде. Сегодняшний день прошёл не зря. При всей недалёкости Ляли, благодаря ей у меня появилась более-менее стройная история. Я актёр, который снимается в фильмах и сериалах, но главные роли не получает из-за повышенной нравственности. Я узнал несколько новых блюд. Получил некоторое представление о ценах.

Но это лишь малая толика того, что нужно знать, чтобы здесь выжить. Радовало, что в целом это общество было неагрессивным. Люди не носили оружие, мне не довелось стать свидетелем ни одного нападения, несмотря на большое скопление народа. Огромное, по меркам Ледении.

Я остановился у очередного столба с разноцветными фонарями и огляделся. Мне казалось, я шёл строго в обратную сторону, никуда не сворачивая. И к Центральному парку от дома Альёны тоже двигался всегда прямо, лишь один раз повернув после разговора с девочкой и её мамой. Но я не узнавал ни одного здания. Возможно, проблема была в том, что когда я шёл туда, смотрел на них с другой стороны. Развернулся. И снова ничего не узнал.

– Мужчина, вы идёте? Уже зеленый! – недовольно высказала мне тощенькая дама, у которой я стоял на пути.

– Нет. Не знаю… – растерялся я.

– Тогда отойдите с дороги!

Я отошел к дому, в узкую полосу тени. Наверное, я просто задумался, когда проходил здесь. Нужно пройти дальше, и мне обязательно встретится что-то знакомое. Я ступил на ту часть дороги, по которой двигались «машины» и застыл от визга, который издала ближайшая. Сидящий в ней мужчина через открытое стекло крикнул:

– Обдолбанный, что ли? Жить надоело?

Я помотал головой.

– Куда на красный прёшь!

На столбе передо мной действительно горел красный фонарь. А сбоку зеленый. Как же всё сложно!

Я сделал шаг назад, протискиваясь в толпу. Дальнейший путь всё больше убеждал, что я заблудился. Все дома казались одновременно и знакомыми, и новыми. Я надеялся, что найду нужный поворот, но потом до меня дошло, что мне неизвестно, как он выглядел с другой стороны. Как люди вообще здесь ориентируются?

Как-то ориентируются.

В голову мне пришла замечательная мысль. Я знаю девушку, которая точно знает, как попасть к дому Альёны. Более того, она испытывала ко мне благодарность, значит, возможно, согласится показать дорогу. Всё, что мне нужно – добраться до владельца «Холодка» и попросить связаться с ней по будильнику.

Это была великолепная идея. Её великолепие несколько меркло из-за моей усталости. Город казался бесконечным. Я уже столько прошёл пешком, а он не заканчивался даже в обозримой дали. Казалось, сколько не иди, а вокруг будут всё те же дома, столбы с разноцветными фонарями и машины. И толпы людей. Я осознал, что так много ходить на своих двоих мне не приходилось. Но где здесь взять лошадь, было категорически непонятно. И даже если мне удастся её найти – как тут на ней проехать?

В общем, несмотря на усталость, я двинулся в обратный путь, стараясь находить какие-то отличительные признаки в окружающей действительности. Помогали надписи. Я стал выискивать их повсюду, и, наверное, только поэтому заметил в толпе на противоположной стороне дороги другую девушку, замеченную утром. Там шла та самая блондинка, туфля которой застряла.

Освоившись с правилами пересечения дорог для машин, я перешёл туда же. Мне пришлось здо́рово поработать локтями, чтобы нагнать её в потоке людей. К сожалению, в отличие от лекарки, она меня утром не видела. И днем тоже. Чтобы не оттолкнуть своей навязчивостью, как Ляля, я решил просто идти следом. Рано или поздно она приведёт меня к нужному дому. Требуется лишь немного терпения.

Я старался идти не вплотную, чуть в отдалении, чтобы не бросаться в глаза. Навык, наработанный в юности. Жаль, что слиться с толпой у меня в нынешней одежде не получалось. Я был как зелёный кафтан Риченцы на фоне нарядов клана Калматских. Пару раз девушка сворачивала. Я старался ухватить какие-то ориентиры, чтобы в случае неудачи всё же дойти до парка, но продолжал следовать за ней.

Людей становилось меньше, как и машин. Прятаться было всё сложнее, но я делал вид, что просто иду по своим делам и иногда отставал.

Это случилось возле очередного перекрестка. Я задержался, чтобы прочитать вывески на доме. А мальчик, который каким-то чудом удерживал равновесие на приспособлении о двух колёсах, нет. Что произошло дальше, я не понял, потому что в следующий момент услышал визг, грохот, детский рёв и мужскую брань. На дороге лежало двухколесное приспособление, мальчик лежал на земле перед белой машиной и орал. К месту происшествия стали стекаться люди, выглядывая и выходя из ближайших зданий.

– Пожалуйста, свидетели, оставайтесь на месте! – громко говорила какая-то женщина в панталонах. – Сейчас приедет полиция.

Я ждать не собирался, мне нужно было нагонять блондинку, но та неожиданно обнаружилась в толпе по другую сторону дороги. Она что-то обсуждала со стоящим поблизости мужчиной. Теперь я был просто обязан ждать эту самую полицию, кем бы она ни была, пока тут стоит блондинка.

От воплей мальчишки закладывало уши. Я слышал, что рядом со мною пожилые женщины обсуждали, что его опасно трогать с места, мало ли насколько у парня серьёзная травма.

Вдалеке послышались знакомые по «Холодку» завывания, и к месту трагедии подъехала – кто бы мог подумать! – белая машина с красной полосой и надписью «Скорая медицинская помощь». Из её недр выбралась та самая девушка в синей одежде и её помощница. Я хотел пробиться поближе, но, к сожалению, она не смотрела по сторонам. Присела к мальчишке, стала задавать вопросы, ощупывать, осматривать. И я понял, что даже если мне удастся сейчас привлечь её внимание, всё равно она не поможет мне с поиском дома. Сейчас она куда-то повезёт пострадавшего мальчишку. Где-то же у неё должен быть лекарский дом? Далеко позади раздались звуки, похожие завывания белой машины, и я заметил, как блондинка стала выбираться из толпы зевак. Я обошёл машину, сбившую мальчишку, и поспешил следом.

Дальше мой путь проходил без происшествий. Блондинка вышла на широкую площадь, по краям которой росли деревья и стояли лавочки. В центре площади бил большой фонтан (здесь их, похоже, любят). Девушка села с одной стороны площади, я отошёл на противоположную и с облегчением плюхнулся на свободную скамью.

Блондинка вынула из сумочки знакомую мне плоскую штучку и уткнулась в неё, время от времени тыкая пальцем. На деревьях цвекали мелкие, суетные коричневые птички. В тени было прохладно, натруженные ноги гудели и отказывались куда-либо идти вообще. Вялость накатывала на меня. Голова тяжелела. Кажется, я засыпал.

Громкий звук вывел меня из дрёмы. Штука выпала из рук блондинки на твердую поверхность. Девушка затряслась и упала набок. Я не видел, что там происходило: вокруг неё быстро собиралась люди. Стало шумно. Кто-то что-то кричал. Я встал и подошёл месту происшествия. На площадь въехала орущая белая машина, из которой выбежала знакомая мне девушка и пробилась сквозь кольцо толпы. Люди стали постепенно расходиться, а я, наоборот, решил всё же показаться лекарке на глаза и пошёл напролом.

Картина, которую я увидел, поразила. Девушка в синем сидела рядом с лежащей на серой поверхности блондинки. Её глаза закатились.

– Время смерти семнадцать сорок восемь, – произнесла лекарка, уставившись на браслет.

И тут я почувствовал, что куда-то проваливаюсь.

Первый привет от Альёны

Мне это просто снилось!

Такой был первая мысль, когда я увидел королевскую кровать и Альёну, сидящую на ней. Сон продолжается. Кошмарная прелюдия завершилась, теперь можно перейти к сладкому. Иначе зачем бы она мне снилась?

Правда, «сладкого» с Альёной почему-то уже не хотелось.

Возможно, потому что теперь она – будущая королева, и надежды на то, что их роман с королём не будет иметь продолжения, моими же руками и развеялись.

– Представляешь, я видел сон про твой мир! – поделился я забавной новостью.

Она словно очнулась и подняла на меня потрясённый взгляд.

– Лео… Лео! – подскочила она и бросилась ко мне с распахнутыми объятиями. – Лео, мы так испугались!

– Всё уже позади, – попытался я выпутаться из её рук. Альёна во сне тоже была какая-то не такая, как обычно. Вот что значит сон. – Мы с Его Величеством не хотели тебя пугать. Но по-другому никак не выходило. Мне очень жаль, но именно я настоял на том, чтобы Эль тебе ничего не сказал.

Наверно, этот сон мне подсунула совесть. Даже удивительно, что она у меня есть. То, что мы устроили вчера с Элем, было просто ужасно по отношению к девушке. Но другого выхода не было. Зато теперь всё позади, и Эльиньо III будет счастливо жить с любимой женищиной.

– Нет, Лео, – взгляд Альёны стал тревожным, она разглядывала меня, будто пыталась обнаружить пару рогов или ещё что похлеще. – Где ты сейчас?

– Я сейчас с тобой. А что, не заметно?

– Лео, мы сейчас здесь, потому что спим. Это то самое место, где мы впервые встретились с Эльиньо. Вопрос, где ты сейчас на самом деле?

– На самом деле я сплю на это самой кровати!

– Лео, – Альёна провела ладонью по моему плечу в утешающем жесте. – Тебя нет во дворце. Ты вошёл в королевские покои, из них не выходил, но тебя там нет.

– Чушь какая! – возмутился я.

– Подожди. Что ты сказал с самого начала? – Альёна приложила два пальца ко лбу и наморщилась. – Тебе снился мой мир? А как он выглядел?

Я стал, посмеиваясь, рассказывать про пробуждение, но собеседница остановила, взяв за запястье:

– Лео, я никогда не рассказывала про свою квартиру.

– Квартиру?

– Да, так называется моё жильё. Помещение с санузлом в большом многоквартирном доме. Так вот, то, что ты сейчас описываешь – и есть моя спальня. Ты, как и я, перенёсся в другой мир. Я – в твой, ты – в мой.

– Ты хочешь сказать, что я могу там остаться? – Эта мысль уже посещала меня. Но теперь, когда я решил, что это был сон, возвращаться к ней было очень и очень неприятно.

– Честно? Честно – не хочу сказать. И даже думать об этом не хочу. Ты нам нужен здесь, а не там. Постарайся вернуться поскорее.

– А как вернуться?

– Понятия не имею, – помотала головой Альёна. – Но ведь ты же маг.

Да, я уже не хотел её на «сладкое», но расписаться в собственной немощности и признаться, что полностью лишился Силы, всё же был не готов.

– Ты говорила, что в вашем мире нет магии. Зачем ты обманывала? – сменил я тему.

– Лео, в нашем мире есть люди, которые выдают себя за магов. Они делают вид, что владеют чем-то таким… сверхъестественным. Гадалки, которые якобы предсказывают будущее, экстрасенсы, которые как бы могут говорить с душами умерших. Но это не более чем шарлатаны, обманщики, – словно маленькому ребенку втолковывала мне она.

– Конечно! А ваши… машины? Фото? Фонари трехцветные на дорогах? Они сами собой появились?!

– О, так ты уже освоился?! Выходил на улицу? – заинтересовалась Альёна, села на кровать и похлопала рукой рядом, приглашая присесть.

– Ну… Вышел, – я сел. А чего стоять? – Но не вернулся.

– То есть в каком смысле «не вернулся»? – напряглась она.

– В прямом. Последнее, что я помню: на площади лежит белокурая девушка, над нею склоняется целительница и говорит: «Время смерти семнадцать сорок восемь». И вот я здесь.

– Лео, а ты там, у нас в мире, выглядел… как всегда? Ты себя в зеркало видел?

– А что, я как-то не так выгляжу?

Я стал ощупывать лицо. Вроде, всё на месте.

– Нет. Хорошо выглядишь. Как всегда, – быстро проговорила Альёна. – Ну в смысле, ты в девушку там не превратился?

– Смею тебя уверить, все необходимые мужчине части тела у меня на месте. Показать?

– Нет-нет! – она подняла руки ладонями вперед. – Я верю. Фух! Я испугалась, что ты попал в тело девушки и умер.

– Ну ты придумала! В тело девушки! Это же какую извращенную фантазию нужно иметь, чтобы просто додуматься до этого?!

Я вскочил и прошелся туда-сюда вдоль кровати.

– Лео, не обижайся, это не я придумала, это у нас в книжках такое пишут. Я, конечно, никогда в подобную чушь не верила… – она замолчала и постучала пальцами по покрывалу. – Пока не попала в опочивальню короля в вашем мире. Ну ладно. Умер не ты, это радует. Может, ты так переволновался, что потерял сознание?

Я задумался.

– Не могу сказать, что переволновался. Скорее наоборот, я там скорее… ко всему безразличен. И так как я никогда не терял сознание, то не знаю, на что это похоже.

– Лео, когда очнёшься, ни в коем случае не соглашайся ехать в больницу и постарайся не связываться с полицией!

– А то что? – уточнил я.

– Понимаешь, в отличие от вашего мира, в нашем каждый человек учтён, он имеет массу документов, без которых вызовет подозрения. Тебя могут посадить в тюрьму или отправить в дурку. Ну такая больница для душевнобольных, – пояснила Альёна, заметив моё недоумение. – Дурачков.

– У вас лечат дурачков?! – поразился я. – Ляле нужно посоветовать туда обратиться. Тяжело же жить такой глупенькой.

– Та-ак! Что за «Ляля»?

Я стал рассказывать про свои приключения и открытия (про таз с кнопочкой промолчал). Альёна очень старалась сдерживаться, но потом всё-таки расхохоталась в полный голос. Отсмеявшись и вытерев слезы, она сказала:

– Лео, в кино нет ничего постыдного. Напротив, это очень престижно. Тебя снимали на видео на телефон.

– Телефон?

– Да, та штучка, на которую тебя фотографировали, делали видео, и которая «будильник», предназначена для общения с людьми, которые находятся от тебя на большом расстоянии.

– Насколько большом?

– Очень большом. Например, ты мог бы поговорить с помощь него с человеком из Родонии.

– И ты говоришь, у вас нет чудес?

Хорошая штука. Когда вернусь в свой мир, нужно будет захватить с собою.

– Это не чудеса, это техника. Она работает по законам физики. Электрический ток, механика, термодинамика…

Я поднял бровь. Мне и слова эти были незнакомы, не говоря уже об их значении.

– Лео, я – гуманитарий на всю голову, в этом не разбираюсь. Хочешь, найди какого-нибудь инженера и попытай.

– А сильно у вас принято пытать?

– Лео! Это шутка такая! В переносном смысле. Вот. Фильм – это такое же видео, только целая история, в которой рассказывается о каких-то героях, их приключениях… Это невозможно объяснить. Нужно увидеть. Но не суть важно. У тебя нет необходимости зарабатывать деньги собой. Ты можешь воспользоваться моим кошельком. Он такой чёрный, лежит рядом с ключами.

– А где лежат ключи?

Альёна посмотрела на меня так, что если бы я не был Верховным магом Ледении, то испугался бы.

– Ты хочешь сказать, что, уходя, не закрыл дверь на ключ? – прошипела она.

– А нужно было закрывать?!

– Лео, я же на втором этаже живу. Там уже ничего не осталось, наверное, – чуть не плача, проговорила, между прочим, будущая королева Ледении.

И тут я прямо разозлился:

– А тебе какая разница? Ты возвращаться собираешься?!

Тут испугалась Альёна.

– Нет, конечно, – стала уверять она растерянно. – Просто… ну нажитое непосильным трудом… М-да. Тебе, между прочим, тоже где-то нужно жить. Пока ты будешь искать способ вернуться, – быстро добавила она.

– Да я даже не смог найти, где этот дом! Как вы вообще ориентируетесь?! У вас же дома похожи друг на друга, как две белки из одного леса!

– По адресам. Мой адрес: улица Дзержинского, дом номер восемнадцать, квартира тридцать два. Ты можешь всегда спросить у прохожих, тебе подскажут. У нас к этому нормально относятся. А ещё…

Но я уже не дослушал, вновь куда-то проваливаясь.

Второй сон Полины

Поля видела себя в темнице. В тёмном мрачном помещении. По стенам, сложенным из серого камня, сочилась влага. Кое-где камень был тронут зеленью водорослей, а кое-где – чёрнотой грибка. Перед нею было окно. Ну как окно? Дыра в стене, металлические прутья наперекрёст, образующие решетку – вот и всё окно. Свежий ветерок приносил запах молодой листвы и чуть уловимый аромат первых цветов.

Полина подошла ближе. Её взгляду открылся вид на грунтовую дорогу, которая терялась в весеннем лесу. На дороге стоял молодой мужчина. Он был словно из восемнадцатого века: рубаха на шнуровке с роскошным кружевом на воротнике и широких рукавах, собранных на запястье. Шелковый галстук на шее. Длинный, до колена, расклешённый от талии жилет, расшитый синим узором. Синие же брюки без привычной ширинки, заправленные в ботфорты. Ни дать ни взять: герцог какой-то из исторического сериала. Или граф.

Лицом мужчина был суровый красавец. Коротко стриженые волосы были взъерошены. Острые скулы, острый подбородок, острый прямой нос, острый взгляд. Такому даже глазками стрелять не нужно: все особи женского пола и так падают навзничь при его приближении в неистовой надежде.

Что интересно: он стоял там, на свободе, на дороге в весенний лес и смотрел на Полину. Печально так смотрел. С обидой будто. Может, в лес не хотел идти. Не вакцинированный от клеща, например. Только у Поли особо тоже не разгуляешься в условиях общей антисанитарии.

Стояли они и смотрели друг на друга.

А потом прозвенел будильник.

Полина пошла чистить зубы. Посмотрелась на себя в зеркало и осталась недовольна увиденным. Сон с красавчиком графо-герцогом пробудил в ней застарелые комплексы. Поля взяла с полочки легкий тональник, потом сбегала в коридор, где висела сумка, и вынула оттуда тушь. Та от долгого неиспользования присохла, и стоило приложить чуть больше усилий, как колпачок с кисточкой отломался от тюбика. Полина привычно выругалась. С другой стороны, повод купить свежую. Поплевав в подсохшую тушь, она подкрасила ресницы. Нанесла румяна кисточкой (без разрушений, слава богу). Провела по губам увлажняющей помадой. Совсем другой человек!

На улице было ясно. На небе ни облачка. Все приметы наползающего зноя. Снова вызовов на давление и сердце будет – не отбиться. Когда уже циклон какой-нибудь принесет в город прохладу?

Прямо по курсу Полины изящная блондинка в люксовом дресс-коде пыталась высвободить из решетки ливнёвки свой каблук. Глядя на неё, Полина осознала, что с косметикой можно было не напрягаться. Всё равно до такого совершенства ей не дотянуть.

– Вы бы разулись, – посоветовала Поля пострадавшей.

– Разувшись каждая сможет, – возразила девушка и продолжила крутить ногой.

Поля решила, что в борьбе с такими поражениями головного мозга медицина бессильна, и собралась идти дальше, как за спиной послышался топот ног. Полина оглянулась. К ним мчался тот самый молодой человек из сна: острые скулы, острый подбородок, острый прямой нос. Взгляд был такой, что волосы на затылке дымом встали и зашевелились, хотя были собраны в хвост.

Хотя почему к «ним»? К Поле такие никогда не бежали.

– Ты… ты же вчера умерла! – заявил сходу красавчик, и Поля подумала, что может и неплохо, что такие к ней не бегают.

– Нет, мужчина, я вчера чуть было не умерла, – возразила блондинка, с интересом оглядывая собеседника. – А что, мы вместе вчера пили?

– Нет, я с вами не пил, – открестился красавчик, и Поле всё же стало обидно. Ведь с кем-то же он пьёт? Хотя зачем ей выпивающий? – Не знаю, с кем вы пили, но упали и умерли. Вы же сами сказали: «Время смерти семнадцать сорок восемь», – он обратился ко мне.

– Ну нет, у меня ещё никто на руках не умирал! – возмутилась Полина. – И вообще я вчера выходная была. Вы что-то путаете.

– Да нет же! Площадь, фонтан, лавочки, вы тыкаете пальцем в этот… телефон. А потом… Да что же это такое! – он был явно расстроен.

Вот теперь Поле стало совсем грустно. Такой генофонд, и коту под хвост! Шизофрения или бред?

– А что ещё вы вчера видели? – мягко поинтересовалась Полина. Нужно как-то незаметно психиатрию вызвать.

– Я… – тут красавчик заткнулся и внимательно на неё посмотрел. – Ничего особенного. А вы часто здесь застреваете? – обратился он к блондинке.

– Молодой человек, какая-то у вас неудачная попытка познакомиться, – заявила та. – Ни-за-чет.

– Вы вчера также здесь стояли?! – мужчина схватил девушку за плечо.

– Я вчера здесь даже не проходила, – блонди сорвала руку красавчика с себя и дёрнула ногой. Нога двинулась свободно – каблук болтался под туфлей на честном слове. – Ч-чёрт! – прошипела она. – Что вы себе позволяете. Я сейчас вызову полицию!

Мужик сразу притих. Он медленно поднял руки вверх:

– Вопросов больше не имею!

– Дурак какой-то! – возмутилась блондинка и поковыляла дальше, пытаясь опереться на сломанный каблук.

– Вы тоже вчера здесь не проходили? – как-то обреченно спросил красавчик.

Полина хотела было сказать, что она здесь ходит постоянно, поскольку живёт, но вовремя сдержалась: ещё квартиру бы назвала, чтобы наверняка психа домой пригласить.

– А вы здесь часто бываете? – задала она вопрос и посмотрела на часы. Нужно спешить, но кто знает, к чему может привести её халатность.

– Нет, я здесь всего второй день.

– А почему наряд такой… экстравагантный?

– В кино снимаюсь, – слишком поспешно ответил красавчик.

– И кого играете?

– Героя, – ответил он, но потом поправился: – Верховного мага. Небольшого королевства Ледении.

Поле хотелось спросить, какой сегодня день недели. И год. Красавчик чередовал неадекватное поведение с очень неадекватным, но вряд ли будет спокойно стоять и ждать скорую.

– А вы далеко живете? – поинтересовалась она. На всякий случай.

– Здесь. С вами в одной… – он замялся, показывая на Полин подъезд. – Вы из той же двери выходили.

– Я вас не помню, – насторожено ответила Полина.

– Я только вчера приехал. У знакомой живу, – он замолчал. – На втором этаже, – добавил он, будто вспомнил что-то важное. – А вы?

Может, он и не псих. Может, какой-то мошенник. Или вор. Или пикапер. Или брачный аферист.

– Извините, я на работу опаздываю, – закончила разговор Поля и поспешила по дороге, опасаясь, что мужчина будет её преследовать. Однако никто за ней не пошёл.

Полина на всякий случай проверила сумочку и убедилась, что кошелёк и ключи на месте. В автобусе она размышляла над странностями своего сегодняшнего сна.

А был ли он в самом деле?

Глава 6

Меня разбудили проклятые колокольчики. Я так надеялся проснуться там, где засыпал: в королевской опочивальне. Но не судьба. Открыл глаза. Увидел себя в потолке. Я был всё той же свиньёй, что и вчера. В тех же сапогах и при полном параде. Когда успел одеться? И как вернулся сюда? Наверное, это ещё какая-то местная магия-не-магия. Осталось найти некоего «Инженера» и попытать его, чтобы узнать, как она действует. Главное, случайно не перестараться.

Я немного полежал, возвращая чувствительность конечности. Встал. Потянулся. Открыл шторы. В окно был виден вчерашний двор без деревьев. Солнечное утро снова предвещало жару. Потом прошел мимо чёрного недозеркала, которое напоминало штуку из «Холодка», только в нём никто не танцевал. Оно тихо, молча висело на стене и в таком виде нравилось мне даже больше.

Я стал раздеваться, чтобы принять ванну. Удивительно, но после вчерашнего варварского обращения с рубахой, она совершенно не измялась. Аккуратно развесив одежду на спинке длинного мягкого сидения, я с радостью окунулся в прохладную воду. Побрился уже знакомым ножом, позавтракал едой из уже ставшего родным холодильника. Собрался. Полез в карман посчитать, сколько денег осталось после обеда в кафе – и ничего не нашел. Ни-че-го.

Впрочем, Альёна говорила, что здесь даже дверь незапертой нельзя оставить – сразу обворуют. И человек из этого мира обвинял Эля в плохом управлении королевством! Однако нужно обзавестись ключами. Поднял с пола сумочку, в которой, как я помнил, звенел телефон-будильник. Внутри нашлись и телефон, и кошелёк непривычно плоской формы. В кошельке лежали деньги, немногим больше десяти тысяч, и с десяток твердых прямоугольных пластинок с разным рисунком. Ни изображения, ни надписи на пластинках ни о чем не говорили. Ещё в одном отделении я нашёл монеты, но их номинал был значительно меньше бумажных денег. Решительно закрыл кошелёк и убрал в сумку. Я самостоятельный мужчина и в состоянии себя обеспечить. Никогда не жил за счет женщин и начинать не планировал.

…К тому же долго на такую сумму всё равно не проживешь. Судя по ценам в «Холодке».

Ключей оказалось несколько. Они были скреплены металлическим колечком. Разобраться с ними оказалось несложно. Замкнув дверь квартиры на замок, я вышел на улицу. В этот раз я намеревался хорошенько осмотреться и вернуться домой самостоятельно.

Обошёл вокруг дома, обнаружил на нём название улицы и номер. Название несколько раз прочитал вслух, со второго раза получилось без ошибок. Вернулся в квартиру, убедился, что она никуда не делась, и замок открывается. Потом встал в тень одинокого дерева и стал разглядывать здание, пытаясь найти в нём отличия от других таких же.

Дверь, из которой я только что вышел, снова хлопнула, и я увидел знакомую по прошлому утру полную женщину с мохнатой визгливой тварью. В этот раз я наблюдал её спереди. Губы дамы были брезгливо поджаты. Чёрные брови задраны и придавали лицу странное выражение маски.

Следом за дамой с тварью из здания вышла лекарка. Она была в той же одежде, что и вчера. Как и дама с тварью. Я проследил за нею взглядом… и не поверил глазам. Умершая вчера блондинка снова застряла каблуком в решетке!

– Ты… ты же вчера умерла! – возмутился я, когда подбежал к ней.

Разговор с девицами произвёл очень странное впечатление. Во-первых, лекарша сделала вид, меня не помнит и вообще впервые видит. А я ей, между прочим, пирожные отдал! Блондинка делала вид, что вчера не умирала и даже здесь не проходила. Вся ситуация напоминала какой-то фарс. Со мною в главной роли. Шестым чувством я ощущал, что от «дурки» меня отделяла тонкая грань. А полицией, в которую Альёна категорически не рекомендовала мне попадать, мне даже пригрозили. Я понял, что самое верное сейчас – ретироваться. Но, к счастью, мне не пришлось сбегать. Девушки ушли первыми.

Что тут вообще происходит?

Махнув рукой на девиц, я двинулся в сторону парка, внимательно осматривая здания, попадающиеся на пути. Не повторяя прошлых ошибок, периодически огладывался, чтобы представлять, как выглядит обратная дорога. Теперь путь до широкой дороги, заполненной машинами («пр-т Ленина» она называлась) казался не таким долгим. Знакомый путь всегда короче.

Столб с разноцветными фонарями встретил меня приветливым красным, заставляя остановиться и оглядеться.

Протолкнувшись откуда-то сзади, рядом со мной встала вчерашняя женщина с дочкой. Я улыбнулся девочке. Та засмущалась.

– Дяденька, а вы принц? – поинтересовалась она.

Я растерялся. Хотелось сказать, что она у меня это уже спрашивала, но не стал. У Альёны подобных проблем с памятью я не замечал. Но день вообще начался непонятно.

– Нет, – ответил я коротко.

– Валь, – расстроилась девочка. – А то я бы за тебя замув выфла.

– А разве можно замуж выходить таким маленьким девочкам?

– Нет, конефно, – возмутилась девочка. – Ты меня довдёфся.

– Точно? – переспросил я.

– Мужчина, не морочьте ребёнку голову! – снова возмутилась мамаша. Интересно, она другие слова знает?

– Я морочу ей голову?!

– Разговоры про замужество ведете! Вы извращенец?

– Я веду разговор про замужество?!

– Дяденька, а у вас какая мафына? – снова влезла в разговор девочка. – Бээмвэ или мерс?

– У меня нет машины.

– Тогда вы точно не принц, – сделала вывод девочка, будто я долго и упорно убеждал её в обратном. – Вот у моего папы есть мафына. И у мамы есть мафына. И у меня есть мафына.

– Ага. На верёвочке, – фыркнула мама. – Перестань втирать дяде по ушам. «Ма-ши-на». Повтори.

– Машина, – послушно проговорила та.

– Вот молодец! – обрадовалась женщина. – Я же говорила, всё у тебя получится! Идём, доча, нам зеленый.

Меня толкнули сзади, потому что все пошли, а я стоял столбом. Но всё же взял себя в руки и пошёл со всеми. Вывод, который напрашивался: нынешние события были ещё более похожи на сон, чем два предыдущих сна. Может, на этот раз я всё-таки сплю? Может, вообще всё это сон? Но ведь так не бывает, чтобы один день в точности повторял другой?

Так или иначе, мне нужны деньги, и я знаю, где их взять. Заодно проверю свою версию для объяснения происходящего.

Я шёл и шёл по «пр-ту Ленина», всё дальше и дальше. Оказалось, что город был организован вполне логично. Каждый дом имел номер, по одной стороне шли чётные, по другой – нечётные. Ориентируясь на них, можно было без труда найти поворот к Альёниному дому. Я понял, что вчера даже проходил мимо. Дважды: туда и обратно. Но теперь я точно не заблужусь.

Количество домов поражало. Номера перевалили за сто, а улица всё не кончалась. Наконец впереди появился парк.

Я сразу решил выбрать место поудачнее, поэтому прошел к фонтану. Встал. Постоял. Люди проходили мимо, и почему-то никто не рвался сделать со мною фото. Или видео. Я был точно таким же, как вчера, но сегодня никто не хотел платить мне деньги. Это расстраивало. И, главное, я даже не представлял, что с этим делать. Побродил какое-то время у фонтана, лишь вызывая косые взгляды. Совершенно не хотелось верить в своё безумное предположение. Я хотел продолжить день по-другому. Но по-другому не выходило.

В отчаянии я вернулся на ту самую скамейку, где сидел вчера, в глубине души надеясь, что всё придумал. Закрыл глаза и стал размышлять о том, что, возможно, зря отказался от Альёниных денег. Желудок уже начал напоминать о себе. Пока робко, но это временное явление. Такая внезапная потеря источника средств озадачила и огорчила. Вероятно, здесь можно продать драгоценности. Всё равное в качестве носителей заклинаний они теперь бесполезны. Нужно будет в следующий раз спросить у Альёны, как ещё здесь можно заработать.

Хотя с чего я взял, что следующий раз будет?

– Мужчина, а вы в кино снимаетесь? – вывел меня из размышлений женский голос.

Я оказался прав. Голос был тот самый. Вопрос был тот самый. Я секунду помедлил, прежде чем открыть глаза. Но пара толстушек: старшая и младшая, тоже были теми же самыми.

– Да, – не моргнув глазом, соврал я.

– А что, у нас кино снимают? – восторженно запрыгала девочка, сотрясаясь складками.

– Нет, я у вас… – не скажешь же «случайно». – По делам.

– А в костюме – потому что в роль вживаетесь? – спросил бойкая девочка.

«Вжиться в роль» звучало непривычно, но вполне безобидно. Роли играют в театре, такое национальное развлечение в Шугельштадте. Возможно, кино – примерно то же самое.

– Как ты догадалась?

Она польщенно засмущалась.

Я принял позу пособлазнительней, натянул располагающую улыбку и стал ждать. Начинается всё сегодня по-другому, а заканчивается так же.

– А… вы… – неуверенно поглядывая на дочь, начала мамаша. – А вы не согласились бы…

Я чуть склонил голову набок, поощряя:

– Да?

– Может, вы могли бы сфотографироваться с Юленькой? – закончила она.

Всё же, несмотря на непривлекательную внешность, обе они – добрые и по-своему приятные дамы. Мамаша так трепетно заботилась о своей толстушке-дочери…

Хотя лучше бы заботилась о том, в чём она ходит.

Несколько па, лучезарных улыбок, восторженно подпрыгиваний Юли (они – хорошие люди, но моё эстетическое чувство при этом пострадало), мы перешли к обсуждению видео и скромной компенсации за потраченное время. После этого дело пошло на лад. Правда, надоело мне ещё быстрее, чем вчера. Но я ждал. Я упорно ждал. Я – человек незлопамятный. Просто развлекаться люблю.

– А если с поцелуем, сколько будет стоить? – наконец был задан тот самый вопрос, который я ждал.

Я повернулся.

– Ляля? – изобразил я удивление.

– Вообще-то, Оля, – стушевалась она. – Мы знакомы?

Она придирчиво меня осмотрела.

– Пока нет. Но я тешу себя надеждой.

– А имя откуда знаете? – насторожилась она.

– Мне так показалось. Подумалось, что это имя тебе пойдет. Но не угадал. А хочешь, попробую угадать, чем ты занимаешься?

– Давай! – она сложила руки на груди.

– Ты… учишься! – я ткнул пальцем в небо. В прямом смысле. Указательным пальцем.

– Ну это элементарно, – разочаровано выдала она.

Я изобразил самый проникающий в душу взгляд.

– Ладно. Мне кажется, ты… добрая, заботливая. У тебя с детьми хорошо должно складываться. Что-то связанное с детьми? Гувернантка? – я, как назло, забыл слово, которое она называла.

– Гувернантка! Скажешь тоже. – Она посмотрела на меня с интересом.

– Опять не угадал?

– Почти. А ты в кино снимаешься? – поинтересовалась Ляля-Оля.

– Какая проницательная девушка! Сразу в точку! – «восхитился» я. – Хочешь, перекусим вместе?

На её лице читалось недоверие.

– И ты проверишь, могу ли я предвидеть будущее. Давай?

– Давай! – согласилась она.

Теперь я знал, где находится кафе, и пошёл в ту сторону. Правда, когда Ляля-Оля поняла, куда мы идем, она скуксилась.

– Что, в эту забегаловку? – выдавила она через губу.

– Я бы с удовольствием сводил тебя в другое место, но у меня неподалёку назначена встреча. Скоро, – разошёлся я.

Другое место в мои планы не входило. Раз уж все события повторялись, могу я получить с этого какую-то пользу?

– Ну если встреча, – недовольно закончила она. Видимо, от актёра она ожидала большего.

Мы вошли. Я взял для неё меню и пробежался до дальней комнатки с тазом. С замочком и кнопочкой я разобрался в прошлый раз, поэтому бабулька прошла в освободившееся помещение молча.

Я вернулся к Ляле.

– Давай угадаю, что ты хочешь заказать? – начал я сходу.

– Попробуй!

– Шашлык, Цезарь и чизкейк, – выпалил я.

– Я другой салат хотела заказать, неправильно, – соврала она. – Но это просто. Что ещё здесь заказывать?

– Не веришь в мои способности? Ладно. Давай по-другому. Очень скоро сюда войдет мужчина. Толстый и красный. Возьмет две бутылки воды, сядет за стол и упадет. Потом приедет скорая, войдет молодая лекарка…

– Врач.

– Я не вру!

– Ну ладно, предположим… Значит, заходит женщина-врач… – она показала рукой, что слушает дальше.

– …в синем костюме, – продолжил я. – Темненькая такая. И с ней вторая – постарше. И они этого мужчину увезут.

– Не верю, – заявила Ляля.

– Спорим? Если я угадываю, ты платишь за обед.

– Давай!

В разговоре повисло молчание. В прошлый раз активность проявляла Ляля-Оля. Она вела в беседе и не только, а я, как телочек, плёлся за ней. Теперь она не чувствовала себя в безопасности, потому держалась сдержано и зажато. Вчера она дала мне много информации для размышления, но если так пойдёт дальше, я ничего из неё не вытяну. Меня это не устраивало.

Всё же Альёне было проще. Ей не нужно было заботиться о хлебе насущном. Хотя она с самого начала беспокоилась именно об этом. И я начинал её понимать. Только у неё были мы, которые ограждали её от глупостей и рассказывали о мире.

Впрочем, кого я обманываю? Ничего мы не рассказывали. Зато дали книги.

…Книги.

– Ляля, а ты не подскажешь, где здесь можно найти книги?

– Это, в смысле, такой подкат: «Как пройти в библиотеку?» – фыркнула она. – Поздновато.

– В смысле: «Поздновато»? Их уже не найти?

– А тебе что, реально книги нужны? – удивилась Ляля.

– Ну да.

– А что, интернета мало?

Странно, но мы в Ледении и люди здесь говорили на одном языке. Поэтому, кстати, я и не верил в то, что Альёна не из нашего королевства. Так вот: я понимал окружающих, но встречались отдельные слова, которые были мне незнакомы. Похоже, в нашем мире то, что они означали, просто не существовало. Но что обидно: Альёна говорит, что в здесь нет магии. А слово есть. Несправедливо, я считаю.

– Мало. – Не знаю, что такое «интернет», но если его может быть мало, то так и есть.

– И ты не знаешь, где тут можно взять книги? – недоверчиво спросила Оля. Недоверие мне не нужно. Как просто было вчера!

– Я здесь только второй день. Плохо ориентируюсь.

– Яндекс в помощь.

– Благодарю.

Теперь я знаю имя здешнего божества. День не прошёл даром, можно сказать. Жаль, что нельзя напрямую спросить, как здесь принято ему поклонятся и какие жертвы приносить.

– Не, ты чё, обиделся? – всполошилась Ляля, неверно истолковав моё молчание. – А тебе какие книги нужны-то?

– Что-нибудь про город. – Мне кажется, логично, если приезжий интересуется местом, где оказался. Хотелось бы про государство, но уж слишком странно будет выглядеть.

– Про город – это в краеведческий музей, – рассмеялась Ляля. – Хотя в музеи сейчас только динозавры ходят.

– Динозавры? – не понял я.

– Что-то у тебя совсем с чувством юмора плохо.

– С чувством юмора у меня хорошо. У меня с динозаврами плохо, – буркнул я.

Ну правда, с чем-чем, а с юмором у меня проблем никогда не было. У других из-за моего юмора были проблемы, это другое. А тут такие обвинения… Эти динозавры, которые ходят по музеям, меня уже заранее раздражали.

– А что там есть, в этом «музее»? Интересное для динозавров?

Ляля рассмеялась, будто я пошутил. Хотя чувство юмора тут совсем ни при чём.

– Ну там всякое… Про город. Про край. Про животных разных, предметы старины, – стала перечислять Ляля.

– О, хочу! А это далеко?

Ляля вынула свой телефон (он же будильник, он же средство делать фото и видео, он же предмет для разговора издалека) и стала тыкать в него пальцем.

– Нет, тут недалеко. Ленина, 118. Это из парка и… – она показала рукой направление.

Похоже, девушка не очень представляла, где этот «музей» находится, то есть к динозаврам себя не причисляла. Однако быстро нашла нужное в телефоне. Как это всё помещается в такой крохотной штучке? У нас один артефакт – одна задача. Нужно найти Инженера. Хотя как его найти в такой толпище народа?

– Благодарю, – кивнул я.

Между нами опять повисло неудобное молчание.

– Ну когда уже твоя обещанная скорая приедет? – она заёрзала на стуле. – И еда когда будет?

– Не спеши. Сперва там будет клип, – я показал на светящуюся штуку, где непонятными словами пел какой-то очень чёрный мужчина в цветастой одежде.

– Какой?

И тут началась та самая мелодия, появилась машина и то здание, которое поющая девушка с розовой «выхухолью» и в нижнем белье в конце концов сжигает.

– Вот. Этот. Уже скоро.

Ляля, судя по виду, не поверила.

– А еда будет позже готова, когда все уже уйдут.

Взгляд девушки стал ещё более подозрительным, но я же не виноват?

– Ну ладно, – процедила она сквозь зубы.

И тут в дверь вошёл красный толстый мужчина.

– Вот, смотри, он сейчас воду купит, одну выпьет сразу, а потом вторую следом! – наклонился я к Ляле.

– Тю! Так здесь если подождать какое-то время, по-любому какой-нибудь жиробас зайдет и воду купит, – фыркнула она явно громче, чем следовало.

Мужчина покосился в нашу сторону, но всё же купил две бутылочки воды и сел за соседний столик. Я застыл, даже дышать стал через раз. Немного посидев, мужчина взялся за сердце. Его лицо покраснело, искривилось, и он ударился лбом в столешницу.

Ляля переводила взгляд с меня на мужчину, с мужчины – на меня. Пока владелец заведения разбирался с больным, говорил в телефон, я смотрел на толстяка и думал, что не хочу день изо дня смотреть, как он при смерти бухается в стол.

Потом помог уложить его на пол.

Люди понемногу начали выходить.

– А он точно не умрёт? – уточнила Ляля.

– Точно.

– А что с ним?

– Откуда я знаю? Я же в кино снимаюсь, а не людей исцеляю.

– А ещё будущее предсказываешь, – напомнила девушка.

– Немного, – скромно признался я.

Наш заказ появился на стойке, и я принёс тарелки. По-хорошему, конечно, девушка должна была принести еду и накрыть, мужчине это не по чину. Особенно учитывая статус этого мужчины, то есть меня, и статус девушки, то есть ниже, чем никакой. Но сколько я видел, за едой шли или вдвоем, или представитель сильного пола. Я не на той территории, чтобы диктовать правила.

– Ты собираешься сейчас есть? – Ляля брезгливо и со страхом посмотрела на лежащего неподалеку толстяка.

– Можно, конечно, так посидеть, подождать скорую, но я слишком проголодался. – Перемешал салат. – Но ты можешь уходить, если признаёшь мою правоту.

– Ну а если признаю?

– То платишь за обед.

– Ну уж нет! – возмутилась Ляля и вгрызлась в кусок мяса.

То есть когда я ем мясо рядом с умирающим, то я бессердечный. А когда она – то так и надо.

Вой белой машины я принял как избавление. Мне хотелось посмеяться над дурочкой, а в итоге я не получил от мести никакого удовлетворения. Наконец в кафе вошла моя утренняя незнакомка и её спутница – в более преклонном возрасте. Девушка-лекарка (или «врач», как их тут называют) осмотрела мужчину, уколола, как в прошлый раз. Вторая женщина принесла носилки. И только тут лекарка заметила меня. Хотя вокруг никого не было.

Она с решительным видом шагнула к нашему столику.

– Вам он тоже заливает, будто вы вчера умерли? – поинтересовалась молодая лекарка.

– Нет, он предсказал ваше появление. И то, что мужчине этому станет хуже. Подождите, – она вскочила. – Вы… Вы что, знакомы?

– Ну как знакомы… – выразила несогласие лекарка.

– Ты… ты… обманщик! – заорала Ляля. – Это всё – постановка, да? – обратилась она к лекарке. – Где скрытая камера? Эй вы, мужчина! – она подошла к толстяку, – поднимайтесь! Вас уже рассекретили!

– Она тоже на учете стоит? – спросила лекарка.

– На каком учете?

– Психоневроло… Девушка, вы что делаете?! – Лекарка оттянула на себя Лялю, которая примечивалась, куда бы пнуть толстяка. – Девушка, вы себя хорошо чувствуете? – изменились вдруг интонации врачихи. – Может, проедете с нами? Вас осмотрит врач.

– Вы все заодно, да? На органы меня хотите сдать?!

Ляля с воплями выбежала из кафе.

Я развел руками.

– Давно у неё такое? – спросила врач.

– Понятия не имею. Я с ней только познакомился. И, между прочим, из-за вас должен платить за обед.

– Вот вы высокий, сильный, красивый мужчина. Вы что, больше ничего делать не умеете? – с упреком спросила девушка.

Я задумался:

– Драться ещё умею.

– Это угроза?

– Нет, конечно. Вообще, вы могли бы просто попросить помочь.

– Да уж как-нибудь без вас обойдусь, – обиженно буркнула лекарка, задевая бедром соседний стул. Он с грохотом упал.

– Поля! – укоризненно произнесла вторая лекарка. – Не ломай мебель. Молодой человек, помогите, пожалуйста.

Глава 7

Вскоре мужчина уже лежал на каталке.

– Что с ним? – поинтересовался я, наблюдая, как штука на колесиках складывается и въезжает в машину.

– Давление. Таблетки забыл выпить, – сказала лекарка, будто я должен был знать, что это такое.

Общаться со мной она не спешила. Наоборот, старалась держаться подальше. А ведь вчера была так дружелюбна и мила. Ну и ладно. Всё равно избытка пирожных у меня сегодня не наблюдается.

Машина с надписью «Скорая медицинская помощь» помчалась вперед, извергнув в мою сторону зловонные чёрные газы. Интересно, местный этикет такое позволяет, или я должен воспринимать это как оскорбление?

Откашлявшись, вернулся в кафе. Хозяин снова предложил мне скидку, хотя я ещё вчерашней не воспользовался. Да и не воспользуюсь, судя по всему. Делать мне положительно было нечего. Как найти дорогу к дому Альёны, я знал. Можно было не спеша познакомиться с новым миром, раз уж эту возможность мне не ограничили.

Думается, музей с историей и динозаврами – неплохая идея. На первом же трехцветном фонаре я перешел на чётную сторону п-та Ленина и направился в сторону дома Альёны, обращая внимание на номера домов. Номер сто восемнадцать стоял перед небольшой площадью, часть которой была заставлена машинами. На двери его было написано: «Краеведческий музей». Ниже значился набор букв, цифр, точек и черточек, смысл которых остался для меня загадкой. В глубине площади стояло высоченное здание с огромными окнами. Такими огромными, что, казалось, вся стена сделана из стекла. В окнах отражалось солнце, оно слепило и мешало заглянуть внутрь.

Возле здания-башни стояло строение поменьше, всего четыре этажа. Благая Мать, теперь для меня четыре этажа – небольшое здание! Крупные буквы складывались в непонятное слово «Меркурий». На букву «М», опирался человек: фигурой – мужчина, одеждой – женщина, крылышками на ногах – непонятная зверюшка.

…В этом мире нет магии. Где же этот Инженер?

Я постоял возле дома номер сто восемнадцать и понаблюдал за толпой.

Двери музея оставались закрыты. Возможно, среди прохожих просто не было динозавров. А вот здание с названием «Меркурий» напоминало настоящий муравейник: туда постоянно кто-то заходил и кто-то выходил оттуда. Я ещё постоял, подумал. Всё же не стоит привлекать к себе лишнее внимание. Пока людской поток плохого не советовал, и я влился в спешащий к «Меркурию» ручеёк. У дверей обнаружилась табличка со словами «Торговый дом». «Торговый» – это же замечательно!

За стеклянными дверями торгового дома меня встретила блаженная прохлада. Посетителям открывался просторный холл с небольшим фонтаном по центру. Какая-то мания у них на фонтаны. И суют везде, и суют! От холла во все стороны расходились коридоры со стеклянными стенами, сквозь которые просматривались товары. Поразительная непрактичность! А если враг нагрянет? Или вор? Но стекло здесь любили так же сильно, как фонтаны.