Читать онлайн Хозяин ночи бесплатно

Глава 1. Рада

– Ну и какое впечатление производит господин Немиров? – поинтересовалась я у Вити, пока он парковал автомобиль.

– Ну, – мужчина скривился.

– А чуть точнее?

Всегда любила знать, с кем предстоит встреча. И к этой встрече готовилась тщательно. Я знала о владельце “Ночи” все. Тридцать пять лет, холостяк, стрелец, любит дорогие машины и женщин. С такими я сталкивалась часто и прекрасно умела налаживать деловые контакты. Только деловые – это было моим главным правилом.

– Как бы сказала наша Кристина: «Ой-ой, Рада Артемовна, трусы сами собой падают», – Витя изобразил писклявый голосок.

– Ну и отлично, – ответила я, поправляя укладку и подкрашивая губы.

– Идем за скидкой на аренду? – хмыкнул Витя, прекрасно зная мои методы работы.

– Процентов в двадцать, не меньше, – произнесла я, оценивая свое отражение.

Всем известный факт: мужчины любят глазами. И я пользовалась этим. И нет, мне не было стыдно. Красивый макияж, коктейльное платье, туфли на высоком каблуке. Кстати, о них. Я сняла удобные кроссовки и достала с заднего сиденья серебристые лодочки на тонкой шпильке.

– Ху-у-у, – шумно выдохнул Витя. – А вот это прямо в самое сердечко.

– Или ниже, – рассмеялась я, беря сумочку и открывая дверь. – Вперед, если сегодня все пройдет гладко, то я наконец обставлю спальню.

– А я?

– А ты приведешь в порядок машину.

– Это рабочая лошадка.

– Это дохлая лошадка, Вить. Я же неплохо тебе плачу, почему ты до сих пор на ней ездишь?.. – спросила я, прекрасно зная ответ. О плюсах своего автомобиля Перов много раз рассказывал с пеной у рта.

– А ты давно интересовалась автомобильным рынком?

– Давно, – призналась я. – Два года назад, как купила машину.

– Во-о-от, – протянул мужчина. – Сейчас нет выбора. Не вижу смысла менять шило на мыло.

– Угу, – протянула я согласно, проходя мимо спортивного автомобиля красивейшей бордово-красной расцветки. Издалека он казался почти черным.

Уверена, он принадлежит хозяину “Ночи”. Что ж, отсюда можно сделать вывод, что Давид Немиров семимильными шагами приближался к кризису среднего возраста, любил девушек помоложе, с длинными светлыми волосами и низким интеллектом. Одним словом, тех, кто смотрел на него огромными глазами и смеялся над каждой шуткой. Да что уж говорить, любой мужчина любит поклонение.

Но сегодня господину Немирову не повезло. Я вышла из юного возраста, за плечами неудачный брак, я ненавидела длинные волосы и… мужчин, которые думали, что за деньги все и всегда “да”. Но пока Давиду Романовичу об этом знать не стоило.

В агентство поступил запрос на проведения дня рождения. Единственный отпрыск известной в нашем городе семьи в предвкушении ожидал совершеннолетия. И праздник должен быть максимально пафосным, дорогим и кичливым. Из разряда: “Смотрите сколько у нас денег!”. Я всегда прислушивалась к пожеланиям клиентов. Если они хотели золотой фонтан и павлинов, значит, на площадке был золотой фонтан и павлины. В этот раз запрос оказался куда сложней экзотических животных. Именник топал ножками и валялся на полу, требуя провести мероприятие в клубе “Ночь”. И в этом желании было несколько “но”. Во-первых, хозяин за аренду просил баснословные деньги, а во-вторых, имел привычку отказывать просто так. Только потому, что ему захотелось. Перед самым мероприятием выплачивая неустойку и посылая куда подальше. Об этом были наслышаны в нашей среде.

Я встала напротив здания.

Невысокое, в три-четыре этажа. Темное стекло покрывало фасад. Смотрелось очень странно на фоне зданий старого фонда.

– О чем господин Немиров думал, когда строил этот склеп? – поинтересовалась я у Вити.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Не представляю, как монтировать дополнительное освещение.

– Поставим прожектора на брусчатку, – произнесла я, переходя дорогу и направляясь к входу.

Я вскинула голову и приложила ладонь. В темном стекле отражался закат, отблески воды, прогулочный катер, люди, прогуливающиеся по набережной. Посетило странное ощущение, что с той стороны стекла кто-то был и он смотрел прямо на меня. Я улыбнулась, скорее всего, своему воображению, расправила плечи и вошла в темное прохладное помещение.

– Уютненько, – хмыкнул Витя.

– Ты тоже здесь никогда не был? – удивилась я.

– Нет. Финансы не позволяют.

– Ой, прекрати прибедняться, – фыркнула я, осматриваясь. Темный глянцевый пол, темные стены с множеством полос зеркал, высокий зеркальный потолок, золотистые клетки для танцовщиц. Все это я видела и на фотографиях посетителей. Меня больше интересовали помещения для обслуживающего персонала, чтобы понять, насколько сложной будет работа. Если я ее получу, конечно.

– А тебя что останавливало от посещения клуба? – Витя тоже не терял времени и оценивал площадь помещения.

– Возраст. И отсутствие желания. Суеты и шума мне хватает и с вами.

– Сцена средняя. Если что, сможем смонтировать продолжение, – докладывал Витя, пока я обходила столы и рассматривала сервировку.

– Посуду придется сменить. Она лет пять назад потеряла свою актуальность.

– Столы с легкостью передвигаются.

– Отлично. Не видела более бездарной посадки гостей. Можно добавить еще с десяток столов, если перенести танцпол. Только нужно проверить освещение. Что-то мне подсказывает, что оно… бьет по глазам, – я подобрала культурную формулировку, замечая мужчину, приближающегося к нам неторопливой вальяжной походкой.

– Что еще вас не устраивает в моем заведении? – спросил он холодно, встав в центре зала точно под луч одного из прожекторов.

Ясно, любит производить эффект.

Свет и правда выгодно подчеркивал достоинства господина Немирова. Высокий, широкоплечий, с длинными сильными ногами. Не представляю, сколько времени и денег нужно потратить на такую фигуру. Одет просто. Джинсы и футболка, но то, как он держал себя, компенсировало отсутствие модных шмоток.

Характеристика от Вити оказалась верной. Уверена, трусики девушек при встрече с владельцем “Ночи” падали сами собой. Хорошо, что у моих была крепкая бабушкина резинка известной марки “Не связывайся с богатыми мудаками”.

– Добрый вечер, Давид Романович, – пропела я специальным тоном для переговоров. Мягким и притягательным. Словно я встретила давнего друга. – Меня зовут Рада, а это мой коллега Виктор. Он отвечает за монтаж декораций и света, – я подошла к мужчине, протянув ладонь. – Те замечания, что вы услышали, наши внутренние. Рабочие моменты.

Немиров опустил взгляд на мою кисть, глубоко вдохнул, поднимая шикарную раскачанную грудь, и с шумом выдохнул.

– На-ши, – повторил он за мной. Его голос изменился. Сел. В нем появилась странная хрипотца.

– Да. Это только наши трудности. И мы их с легкостью решаем, – сказала я, продолжая ожидать ответного шага от Немирова.

Ну неужели так трудно пожать мою руку или он кайфовал от неудобных ситуаций?!

Наконец мужчина ожил, когда я уже устала улыбаться и делать вид, что так обычно и происходят знакомства.

– Добр-р-рый вечер. Р-р-рада, – сказал он, уделив внимание каждой букве Р, взяв мою ладонь в свою, при этом полностью проигнорировав присутствие Вити. Меня это не удивило – у каждого свои странности. Некоторые клиенты не любят общаться с персоналом, считая это выше своего достоинства.

– Я к вам с предложением, – произнесла я, медленно вытягивая пальцы из мужского захвата.

– Выгодным? – поинтересовался Немиров, делая вид, что не замечает моих попыток, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони.

– Взаимовыгодным, – ответила я. – Если позволите, я достану документы из сумки.

– Позволю, – сказал он. – А еще позволю подняться в мой кабинет и показать документы там. В тишине, которую вы так любите, Р-р-р-ада.

– С удовольствием, Давид Романович, – согласилась я, замечая странный отблеск в мужских глазах. Золотой. Неестественный.

– Прошу, – широкой ладонью он указал направление.

– Спасибо, – я поднималась по лестнице, чувствуя чужой взгляд на ногах и бедрах. Впервые за долгое время мне хотелось выдумать причину, чтобы задержаться и пропустить мужчину вперед.

– Выше, – подсказал Немиров, когда я остановилась. – Мой кабинет на самом верху, как и вы, Р-р-рада, я не люблю шум и суету.

– Тогда почему владеете ночным клубом? – спросила я с улыбкой, стараясь задать тон нашему общению. Легкий, дружеский.

– Потому что человеческие пороки очень прибыльны. И я бы мог задать тот же вопрос вам, Р-р-рада, – сказала он.

– По той же причине, что и вы, Давид Романович, – ответила я. – А еще я люблю свою работу и умею ее хорошо делать, – я остановилась на последней ступени. – Можно включить свет? – попросила я, глядя в непроглядную темноту коридора. Внутри неприятно похолодело, словно сейчас я совершала самую большую ошибку своей жизни. Чувствую себя загнанным зверьком. Впереди неизвестность, а сзади хищник, что вынуждал делать один шаг за другим.

– Зачем? – спросил мужчина на ухо, встав за моей спиной.

– Там темно. Я ничего не вижу.

– Для меня это не проблема, Р-р-рада, – прорычал он, запуская мурашки по телу.

– Не хочу упасть, – произнесла я, нервно рассмеявшись, чувствуя не только мужское дыхание на своей шее, но и тепло его тела. Ненормальное для обычного человека. А ведь Немиров даже не касался меня.

– Я не позволю этому случиться.

Мне не нравилось происходящее. Вроде бы он не переходил границы дозволенного. Не трогал, не говорил банальные пошлости, не предлагал быстрый, ничего незначащий секс или же неземные блага в ответ. Кажется, я ошиблась в характеристике господина Немирова. Работа с ним будет сложней.

– И как часто женщины клюют на мнимую заботу о себе? – спросила я, повернувшись к мужчине лицом и отмечая тот факт, что, даже стоя на ступень ниже, он возвышался надо мной.

– Всегда, – ответил он с нахальной улыбкой.

– Жаль. Нужно уметь заботиться о себе самой, – произнесла я, разворачиваясь и буквально вслепую идя по коридору.

– Вы прошли дверь, Рада, – сообщил Немиров.

Я обернулась, рассматривая силуэт. Тусклый свет, проникающий с лестницы, подсвечивал мощную фигуру. Внутри зарождался страх. Тонкий-тонкий. Он спутывал своими нитями тело, заставляя стоять на месте, смотря за приближением мужчины.

«Мне нечего бояться, – успокаивала я себя. Внизу Витя, и стоит мне закричать, он придет на помощь».

Да и разве я раньше не встречала подобных Немирову? Они думали, что если их природа наградила привлекательной внешностью и кобелиной натурой, то все женщины обязаны падать к их ногам, но как приятно смотреть на удивленные лица, когда уверенно говоришь “нет”.

– Если девушка не реагирует на мнимую заботу, вы пытаетесь ее запугать? – спросила я, не веря, что произнесла это. Я же пришла за арендой помещения.

– Я использую любые способы, чтобы добиться своего.

– Надеюсь, в рамках законодательства, – произнесла я, глядя в лицо мужчины. Я не видела его выражения, было слишком темно. А темнота всегда действует гипнотически. В темноте самые простые вещи обретают глубину и тайну.

Он пожал плечами. Усмехнулся, если я правильно поняла шумный выдох.

– Удивительно, – сказал он тихо, остановившись в шаге от меня.

– Что же? – спросила я, гордо вскинув голову, отгоняя от себя неуместные и совершенно ненужные ощущения. Тело отзывалось на напор Немирова. Он был шикарен. Мне, как женщине, нравилось, как он выглядел, нравился его голос, его запах. И именно после подобной гормональной встряски в прошлый раз я собирала себя по кускам, выплакав литры слез, превратив себя в амебное нечто с грязной головой, одетое в растянутую футболку с пятнами от какао.

– Жизнь удивительна.

– Это бесспорно, – согласилась я.

– А вы всегда жили в этом городе или?..

– Всегда. Я родилась здесь.

Не знаю, к чему были заданы эти вопросы, но если Немирову хотелось знать место моего рождения, то пожалуйста. Подобной информации мне не жалко.

– Тогда мне повезло.

Наступила тишина.

Мы продолжали стоять друг напротив друга. Почти в полной темноте.

По коже пробежал холодок. Странное чувство. Очень.

– Надеюсь, и мне повезет, Давид Романович, – я решила идти в наступление.

– Посмотрим, – сказал он.

– Посмотрим, – повторила я на выдохе.

Он рассмеялся.

– А почему такое разочарование в голосе, Рада.

– Самое ужасное слово, что можно услышать от мужчины, – это “посмотрим”. Некрасивое. В первом случае оно означает “никогда”.

– А во втором?

– А во втором, что женщине придется очень постараться, чтобы получить желаемое.

– Хм. А ведь так и есть.

– Да. Я была замужем, знаю, что означает слово “посмотрим”.

Немиров словно получил пощечину, дернувшись всем телом. Он отступил на шаг, мотнул головой, ругнулся сквозь зубы.

– Ты не пахнешь мужчиной, – процедил он.

– Эм-м-м, я очень на это надеюсь, – ответила я обескураженно. Что вообще это значит?.. Чем больше я говорила с владельцем “Ночи”, тем больше убеждалась, что это будет самый сложный заказ из всех, выполненных нашим агентством.

Если мы его получим.

– Как давно ты развелась?

– Это личный вопрос, Давид Романович, и он не имеет никакого отношения к работе.

– Как давно ты развелась? – спросил он повторно.

– Четыре года назад, – произнесла с профессиональной улыбкой на губах. Она всегда появлялась, когда ситуация выходила из-под контроля.

– Ты… ты…

Я продолжала улыбаться, ожидая продолжения. И, честно говоря, мне уже хотелось позвать Витю. Только не для этого я пахала столько лет, чтобы спасовать перед эксцентричным богатеем.

– Что я?

– Ты… встречаешься с кем-нибудь?

М-да…

Быстро. Очень быстро.

Даже не успели войти в кабинет.

– Прошу прощения, но я бы хотела сменить тему нашего разговора.

– А что в ней плохого? – Немиров раздраженно передернул плечами. – Простой вопрос.

– Личный, – я сделала ударение на этом слове, – вопрос. И опережая ваши действия, я хочу предупредить… – в этот момент зажегся свет, ослепляя меня.

– Уйди! – рыкнул Немиров тому, кто буквально спас меня от неудобной беседы. Я не видела, мужчина это или женщина – слышала только шаги. Торопливые.

– Пройдемте наконец в кабинет? – поинтересовалась я, направляясь к двери, обходя Давида Романовича по дуге.

Внутри продолжало все сжиматься от странной смеси тревоги, заинтересованности и, стоит признать, возбуждения. «Но это абсолютно нормально, когда ты живой человек», – убеждала я себя. Нормально чувствовать влечение. Особенно если секс был, мягко говоря, давно. Как бы сказала Кристиночка: “Рада Артемовна, пора снять паутинку с усиков киски”.

– С удовольствием. В обмен на встречу. Ужин?

Я остановилась, повернулась к мужчине лицом.

– У меня есть правила, – произнесла я, глядя в наглые глаза. – Никогда не встречаться с клиентами. Правила помогают хорошо выполнять свою работу и не отвлекаться на личные неурядицы.

– Так я не клиент, я владелец помещения, Рада, – прошептал имя так, что кожа покрывалась мурашками.

Вот только я давно исключила таких мужчин, как Немиров, из своей жизни. Подобные ему любили только себя. А! Еще моих подруг. Дома меня ждал Серкан и бутылка вина.

– Это мое второе правило. Не вступать ни в какие отношения с арендодателями, – говорила как можно увереннее.

– Слишком много правил для такой милой девочки, – он улыбнулся и подался вперед, выдохнув мне в губы: – Парочку придется нарушить.

По логике Немирова я должна была впечатлиться его мятным дыханием и ярким мужским парфюмом. По логике любого здравого человека – испытать неудобство, а я рассмеялась.

– Спасибо за девочку, – пояснила я. – Меня давно так не называли. Перейдем к рабочим моментам?

– А ты упрямая, – с неожиданной гордостью в голосе произнес Давид Романович.

– Целеустремленная, – поправила я. – А еще скучная, не люблю нарушать правила, – я распахнула дверь и замерла, ошарашенная открывшейся картиной.

На огромном письменном столе лежала обнаженная девушка, помахивая стройными ножками в красных туфельках. Красивая. Куколка с длинными светлыми волосами и шикарной задницей.

– Ой, – пискнула она испуганно, но продолжила “загорать”.

– Давид Романович, – я отступила, пропуская его, – думаю, это к вам. Я вас подожду внизу. Выпью кофе.

Глава 2. Рада

– Так быстро? – удивился Витя, когда я рухнула на стул у барной стойки. – Что-то мне не нравится выражение твоего лица. Мы все просрали?

– Нет.

– У нас есть договор аренды?

– Нет! – рыкнула я, заглянув за барную стойку в поисках чего-нибудь крепкого. Очень хотелось сделать глоток горячительного.

– Он тебя обидел? – Витя бросил грозный взгляд в другой конец зала, на лестницу, словно действительно бы пошел разбираться с Немировым.

– Нет, – буркнула я, обводя пустое помещение взглядом.

– Тогда я ничего не понимаю, – признался он.

– Он там, – я указала пальцем на полоток, – справляет естественные нужды.

– Живот, что ли, скрутило у мужика?

– Ну какой живот?! У мужчин есть и другие естественные потребности. Господи, Вить, да девица у него там на столе. Голая, – пояснила я, потому что на Витином лице не было ни капли понимания происходящего. – Его девушка решила устроить сюрприз. Миленькая, голенькая. И молоденькая, – хмыкнула я. – Тебе когда-нибудь устраивали такие сюрпризы?

– Нет, – Витя отрицательно потряс головой. – А тебе? – спросил он, вызывая у меня нервный хохот.

– Ты сам-то понял, что спросил? Очень сомневаюсь, что подобное зрелище может выглядеть сексуально.

– Ну не знаю…

– Поверь, голый мужчина на столе – это последнее, что хочет увидеть женщина. Чаще всего у женщины в распоряжении есть кухонный стол или детский письменный. И ни на одном из них вот это все не предусматривается, – я скривилась от картинки в своей голове. – Попахивет чем-то ненормальным. Извращением каким-то.

– А что женщины предпочитают видеть на своем столе?

– Пакеты с продуктами, принесенными мужчиной. Можно абсолютно голым. Но тут есть маленькая поправочка. С хорошими продуктами из хорошего магазина, а если он еще умеет из них готовить что-то съедобное, то я бы отдалась ему без лишних слов.

Я не сразу осознала, кто именно задал вопрос и кому на него ответила.

– Какие интересные желания, Рада, – пророкотал Давид Романович, обойдя барную стойку и встав напротив меня. – Что сварить? – спросил он, навалившись на столешницу и подавшись вперед.

Я не смогла побороть желание обернуться, почему-то ища взглядом заплаканную блондинку. Так и видела, как она дует обиженно губки, убегая и размазывая по щекам тушь. Отвергнутая и несчастная. Только блондинка выглядела вполне себе счастливой, прохаживаясь вдоль золотистых клеток, открыла одну из них и ловко запрыгнула на постамент, ухватившись за шест.

Я взглянула на Немирова. Вместо футболки на нем была надета черная рубашка с коротким рукавом, подчеркивающая просто охренительные бицепсы. Неужели футболка пострадала в порыве страсти?..

Блондинка принялась повиливать бедрами, демонстрируя розовый бархатный костюмчик с надписью “Ангел” на попе. М-да, не понимаю причины ее радости. Сколько прошло с того момента, как я спустилась в зал? Две? Три минуты? Сомнительный повод для гордости. Я бы плакала, если бы у меня был такой мужчина.

– Так что ты желаешь, Рада? – вновь поинтересовался Немиров. – Выпить, – пояснил он.

– Капучино с корицей и без сахара, – мозг выдал мой стандартный утренней заказ в кофейне, спасая от непрофессионального поведения. Я слишком много внимания уделила златовласому Ангелу, раскачивающемуся на пилоне. – А еще арендовать ваш клуб с двадцатого по двадцать первое июня. Двадцать первого заведение еще не сможет функционировать, но мои клиенты готовы компенсировать и эти неудобства.

Краем глаза я заметила, как Витя поднялся из-за барной стойки, оставляя нас с Немировым наедине.

– Как же ваши клиенты хотят попасть в мой клуб? – мужчина то ли сочувственно, то ли с издевкой покачал головой.

– Что не сделаешь ради единственного сына, – ответила я вежливо, игнорируя поскрипывающие звуки пилона.

– А на что вы готовы, Рада? – спросил он, профессионально пользуясь прессом для кофе.

– На скидку, Роман Давидович, – выдала я, словно завороженная, наблюдая за красивыми крупными руками. Они были именно такими, какие я любила. Крупные ладони, длинные пальцы. Никаких маленьких лапок Тирекса или жутких красноватых сарделек. – Простите, Давид Романович, – поправилась я. – Скидку в двадцать процентов.

Немиров вскинул брови.

– Скидки делают в двух случаях: когда товар залежался или когда рассчитывают получить что-то в ответ. Мой клуб пользуется спросом. Так что же я получу взамен?

– Привычную выручку без затрат. Богатых клиентов, – произнесла я в тон хозяину “Ночи”. – Неприлично богатых, – он хмыкнул, продолжая готовить напиток. – В свою очередь я могу предложить пониженный прайс на услуги нашего агентства. Возможно, вы планируете день рождения, помолвку, свадьбу… – я накидывала варианты, ожидая реакции.

Поскрипывание пилона усилилось, кажется, блондиночка уже представляла, как идет рука об руку с господином Немировым к алтарю.

– А ты хороша, Рада. Сбила мою цену, так еще и навязала свою услугу.

Я пропустила мимо ушей слово “навязала”, не так оно и унизительно, если вспомнить сумму гонорара. И да, выходит, что я навязала услугу нашего агентства. Но это было стандартное предложение, которое должно было повысить лояльность клиента. Если бы Немиров отказался, я бы попросила о меньшей скидке. Все просто.

– Спасибо, – поблагодарила я, принимая приготовленный капучино.

– Смею думать, что многие так и не воспользовались предложением пониженного прайса, – говорил он, глядя мне в глаза. – Я же воспользуюсь каждым его пунктом. И если мне что-то не понравится, спрошу лично с тебя, Р-р-рада.

– Договорились, Давид Романович, – произнесла я, протягивая ладонь. – Завтра будет готов договор. Во сколько я могу подъехать на подписание?

– В любое время, – ответил он.

Мне не впервые пожимали ладонь с сексуальным подтекстом, но впервые я не чувствовала отвращения. Это не потная ладошка и не непонятные ерзанья холодными пальцами. А крепкая горячая мужская рука.

– В двенадцать вас устроит?

– Меня устроит любое время, – повторил он.

В этот раз он отпустил мою руку почти сразу, продержав ее в своей чуть дольше, чем требовали приличия.

– Спасибо за кофе, – поблагодарила я, отодвигая нетронутый напиток и беря сумочку. – Хорошего вам вечера.

Скрип.

Скрип.

Скрип.

Пилон продолжал раздражать.

– И вам, Р-р-рада, – буквально прорычал Немиров, не двинувшисьс места. Он зачем-то ухватился за столешницу.

– Хорошего вечера, – пропела Ангел в клетке.

– И вам, – бросила я, удивляясь наглости девушки. На ее месте мне было бы стыдно спускаться в зал. А ей же – нет! Во мне заговорила бабка Рада.

– Ты что такая недовольная? Хорошо же все прошло? – спросил Витя, когда мы вышли на улицу.

А Витя был прав. Почему я чувствую себя так паршиво, ведь нет для этого никакого повода?

– Буду радоваться, когда Немиров оставит подпись на договоре.

– Он это сделает, – хмыкнул Витя.

– Конечно, сделает. Или я не Рада Лазарева, – я натянуто улыбнулась.

– Да. Запал он на тебя конкретно, – он мотнул головой.

– Ты преувеличиваешь.

– Не-а, – Витя снял машину с сигнализации. – Поверь. Я говорю это как мужик. У него слюни стекали по подбородку.

– Ну, значит, придется Давиду Романовичу презентовать пачку платков. Докинешь домой? – спросила я, состроив жалобное личико.

– Да без проблем.

Я рухнула на пассажирское сиденье, бросила туфли на заднее и нырнула в удобные кроссовки.

– Это у тебя телефон разрывается?

– Не знаю, – я пожимаю плечами.

Витя убавил громкость музыки.

– У меня. Блин, – я суетливо открыла сумочку, из которой звучит вой пожарной сирены.

– Крыснадзор? – хмыкнул Витя.

– Они самые. А если звонят, случилось ЧП, – объяснила я, принимая вызов: – Да.

– Что да? – слышу в ответ. – Тебе ответить в рифму?

– Не надо, – ворчала я, придерживая плечом телефон и стирая помаду влажной салфеткой. Она была шикарного цвета и безумно шла мне, но запах у нее был максимально отвратительный. Приторный-приторный кокос.

– Ты вообще чат читаешь?

– Нет. Я была на встрече.

– А ты прочти! – рявкнула на меня Лера.

– Сейчас…

– Валин козел ей изменяет! Человек с такой пипиркой вообще должен боготворить женщину, которая его выбрала! – верещала подруга в трубку, пока на заднем фоне были рыдания. Я сморщилась, поглядывая на Витю. – Мы у нее, ждем только тебя.

– Скоро буду. Купить что-нибудь?

– Мартини. Бутылку. Большую. А то мы уже все допиваем.

– Поняла, – ответила я, сбрасывая вызов и перелистывая десятки сообщений в чате.

– Ну, куда едем? – спросил Витя. – Я так понимаю, у вас сегодня заседание Крыснадзора?

– Экстренное, – хмыкнула я. – Будем поминать Валиного козла.

– Мне кажется, иногда ты забываешь, что я тоже мужчина.

– Да?! – спросила я, пристально посмотрев на Витю. – Точно. А я сразу и не поняла.

Он рассмеялся.

– Адрес диктуй.

***

– Я заберу завтра туфли, хорошо? – спросила я.

Витя припарковался напротив нужного дома.

– Да без проблем.

– Спасибо. Ты настоящий друг.

– Да не за что, – ответил он, дожидаясь, когда я зайду, позвякивая бутылками, в подъезд.

– Пока, – крикнула я.

На втором этаже громыхнула дверь.

– Ну где ты там, Рад? У нас Амигос Мартинос закончился.

– Несу. А еще поесть, – я поднялась, передала подруге пакеты. – Где она?

– Там, – Лера махнула рукой в гостиную.

– Плачет?

– Уже нет, – подруга улыбнулась.

– Уже? – удивилась я, разуваясь и идя на кухню за чистым бокалом.

Лера шустро доставала контейнеры с готовой едой.

– Она тронулась. Как Харли Квинн. То ржет, то плачет. Вилки возьми.

Я выполнила просьбу.

– М-да уж, – протянула, вспоминая свой разрыв. Адекватной меня нельзя было назвать. – Привет, Валюш, как ты? – я поцеловала подругу в щеку и вручила шоколадку. – Самая большая, что была в магазине.

– Нормально, – произнесла она меланхолично, сразу вскрывая упаковку и начиная есть.

– У нее стадия принятия, – пояснила Лера, расставляя контейнеры на столе, пока я делала коктейль.

– Ну, рассказывайте, – я украшала бокал долькой лимона и оливками.

– Он трахался с коллегой, – совершенно безразлично заявила Валя, пугая меня.

– Я же сказала, стадия принятия, – шепнула Лерка.

– И как ты узнала?

– Увидела их на стоянке строительного магазина, сходила за земелькой для суккулентов, – последнее слово она произнесла как ругательство. – Оказывается, Саша помогал ей делать ремонт на кухне. Вот, выбрали полочки и решили там же и перепихнуться.

– Валь, – позвала я. – Валь… что-то я за тебя волнуюсь. Еще двадцать минут назад ты рыдала.

Она подняла на меня пьяненький взгляд.

– Хватит, – заявила она авторитетно, беря в руки пульт от телевизора и безостановочно переключая каналы.

– Ну вот поэтому я тебя и торопила. Она уже дважды рыдала, а потом вот зависала минут на двадцать. Это третий заход, – Лера сделала огромный глоток алкоголя, икнула. – Открою балкон, что-то душно.

– А! – взвизгнула Валя, пугая нас. – Ну вот как можно было выбрать такого страшного актера? А?! – она подалась к телевизору, тыкая в сторону экрана пальцем. – Боже, его зовут Сережа, – захныкала. – Сережа. Еще бы что более банальное не могли придумать?

– Мы же обещали не смотреть эту хрень, – возмутилась Лера. – Выключи! Выключи! Я не хочу портить впечатление от Серканчика вот этим, – она скривила лицо. – Ну у него же челюсть вперед. И сам… дрищ…

– Да, – Валя активно кивала. – И пальчики у него кривенькие. Мерзкие.

– И говорит, как в рот ваты набил.

– Полный антисекс!

Я ужинала вкусностями и краем уха слушала, как подруги полоскали актеров нового сериала. Все же пьяный трезвому не товарищ. Когда я дойду до их состояния, если дойду… девчонки, скорее всего, уже не смогут говорить.

– А героиня ми… миленькая, – постановила Лера.

– На флю… шлюшку Сапожникова похожа! – зарыдала Валя, замахиваясь пустым бокалом в телевизор.

– Эй! Эй! Рада, выключай, пока она не расколошматила плазму!

– Так пульт у нее, – прокричала я.

– Держи Вальку! – Лера щучкой нырнула за кресло. – Оп! И все! – она продемонстрировала пульт, лежа на спине и держа его, словно кубок. – Кажется, я ударилась спиной обо что-то.

– Это… это… это… гантели Са-а-аши, – заплакала Валя.

– Ну вот, пошли на третий круг, – Лера закатила глаза, поднимаясь и присаживаясь ближе к нашей подруге. – Может, спать пойдем? – предложила она. – Пойдем. Я с тобой лягу. А Радка на диване.

– Не, девочки, спать я буду у себя дома. Завтра подписание, а с утра еще нужно документы подготовить, – ответила я.

– Предательница! – фыркнула Лерка.

– Простите, правда, не могу остаться с ночевкой.

– А мы с тобой почти неделю жили, – Лера продолжала давить на совесть.

– Если завтра все пройдет гладко, с меня ужин в Речке, – пообещала я.

– Ладно, – согласилась Лера, изобразив задумчивость лишь для приличия. – Сразу говорю, я возьму краба.

– И я, – подала голос Валя.

– Договорились. Вызываю такси?

– Вызывай, – она махнула на меня рукой, растирая раскрасневшееся лицо. – Когда я еще поем крабов…

– Дружба с вами обходится мне слишком дорого, – я проворчала в спину девчонкам.

Такси подали через двадцать минут, за это время я успела внести правки. Утром еще раз все проверю.

Домой я входила с чувством выполненного долга. Смогла совместить работу и не обидела девчонок.

– Серкан, – позвала я, включая освещение в коридоре. – Красавчик, ты где? Странно… – я прислушалась. Из спальни доносилось радостное поскуливание и лай. – А как ты тут оказался? – спросила я у главного мужчины жизни, подхватывая его на руки. – Я же закрывала комнату. Точно закрывала. Серкан, ты научился открывать двери? – спросила, глядя в шоколадные глазки. – Ну, конечно, ты же у меня такой умничка, – поцеловала собачий лобик. – Спать идем? – чихуашик звонко тявкнул, оглушая меня и вырываясь. – Да боже мой, Серкан, ты с ума сошел? – я опустила его на пол. – Ну ты зверь! Зверь! Да что ты там увидел? – я вошла в гостиную и замерла. В дальнем углу комнаты из темноты поблескивали желтые глаза.

– Серканчик, – тихо позвала я, не отводя взгляда от угла, в котором возвышалась огромная тень. – Фу, Серкан, фу! – рявкнула я, не моргая. Пес сходил с ума, от его лая звенело в ушах. – Фу! – повторила я, не зная, как вести себя. Если у меня не галлюцинации, то в мою квартиру каким-то чудесным образом попал зверь. Собака или волк… – Волк, – выдохнула я, когда тень пришла в движение. И абсолютно точно живой волк, мертвые не переставляют свои мощные лапы и не дышат, как в жутких кошмарах. С хрипом и рычанием. – Серканчик! – воскликнула я, подхватывая пса на руки и прижимая к себе.

Сегодня я умру!.. Или от страха, или от зубов волка.

– Тише, – шептала я, медленно отступая к коридору. – Тише, – я не понимала, кого успокаивала. Себя, незваного гостя или истерящего песика.

Зверь сделал еще один шаг, и мои колени дрогнули.

Прыжок – и от нас с Серканчиком не останется мокрого места.

– Уходи! – я попыталась прогнать волка. – Уходи! Фу! – я как-то случайно наткнулась на видео, где мужчина прогоняет криком гризли и, не раздумывая, заверещала. – А-а-а!

Зверь на мгновение оторопел, потряс головой и клацнул зубами.

– Да бляха! – ругнулась я, вздрагивая, а по руках потекло что-то тепленькое. – Ну ты и Сережа, Серкан! – проворчала на описавшего пса.

Волк поднял морду, скривился, учуяв последствия страха моего собачонка. Фыркнул. Чихнул.

– Иди отсюда, – я протянула вонючую чихуашку, отгоняя зверя к распахнутой балконной двери. – Иди отсюда! Уходи! – я даже набралась смелости притопнуть. – Пошел вон! – но зверь вспомнил, что хозяин положения он, и одним прыжком преодолел расстояние, вынудив меня забиться в угол. – Мама! – я сжалась и зажмурила глаза. Серкан вывернулся и, поскуливая, сбежал, а мне осталась сидеть, ожидая скорейшей смерти.

– Фыр-р-р, – издало животное, носом тыкаясь мне в шею, втягивая воздух и проводя по ней языком. Размашисто, словно он не собирался менясъесть, а хотел вымыть. – Фыр-р-р, – повторил, от чего внутри все сжималось, как на американских горках, когда летишь в неуправляемой вагонетке вниз. – Р-р-рада, – проурчал он.

– Что? – спросила я, распахивая глаза и таращась на волка.

– Моя Р-р-рада, – повторил он, лишая меня разума и последних сил.

В голову ударил жар, а картинка перед глазами поплыла…

Глава 3. Рада

– Аф! Аф! Аф! – звонкий лай не умолкал. – Аф! Аф!

– Да встаю я, – проворчала я, убирая прыгающего песика с живота. – Блин, Серканчик, я в туалет хочу, прекрати!

– Аф! Аф! Аф!

– Бо-о-оже! – протянула я. – В кого ты такой настойчивый? В мамочку? – спросила, сгребая в охапку чихуашку, пряча его под одеяло и переворачиваясь на бок. – Еще полчасика поспим, и обещаю, мы с тобой погуляем.

Мой мужчинка возмущался, пофыркивал, елозил и никак не желал успокаиваться.

– Рваф! – издал на такой частоте, что я схватилась за голову и сжала ее.

– Ой, да встаю я! – рявкнула в ответ, приподнимаясь, и, сощурившись от солнца, осматривая комнату.

Воспоминание о возвращении домой яркой вспышкой ударило по затылку.

Волк.

Я.

Говорящий волк…

И я…

Я посмотрела в угол, где вчера вечером сидела и молилась за свою жизнь. Опустила взгляд, ощупала себя, словно не верила, что на мне нет платья. Я была лишь в трусиках. Хмуро взглянула на приоткрытую балконную дверь и радостную чихуашку.

– Бред! – резюмировала я. – Говорящих собак не бывает, да, Серкаша?

– Аф!

– Вот и я говорю, что нет.

Но на всякий случай я накинула халат и обошла квартиру, вернулась в гостиную.

Диван разложен. Постель расстелена. Платье на спинке стула.

Все выглядело как обычно.

Кроме некоторых деталей. Спать я ложусь головой к балкону, а тут легла ногами. И в каком бы состоянии я ни была, я всегда смываю макияж.

Только вот в фантазию о животном с человеческой речью поверить куда сложнее, чем в то, что я вчера вместе с девчонками выпила лишка.

Пока я пыталась восстановить картину вечера, мой рыженький мужчинка продолжал мельтешить под ногами и выпрашивать завтрак.

– Хм, – я взяла его на руки, понюхала. Если вспомнить, как он вчера испугался, то Серканчик должен был жутко вонять. – Скажи мне, – спросила я, идя с ним на кухню, – я вчера была не в себе?

– Аур-р-р, – проворчал он.

– Ясно. Нужно ставить камеры.

Витя давно предлагал установить пару камер на балконе и одну у входной двери. Так бы было все намного проще: я просмотрела запись, убедилась, что я не тронулась кукушкой, опохмелилась минералкой и отправилась на работу. Работы у меня было немного, но встреча с господином Немировым точно лишит меня сил, если, нарезая мясо для Серканчика, я думала о том, что лучше надеть. И чтобы одновременно не выглядеть вызывающе и… слишком просто.

Наполнив собачью миску едой, я отправила в чат Крыснадзора сообщение: “Живы?”

“Почти, – пришло в ответ. – Хотим умереть и ненавидим тебя”.

“У меня правда сегодня важная встреча”, – я написала в свое оправдание, включая кофемашину.

“Все равно ненавидим. И ты нам крабов торчишь”.

“Я помню. Как подпишу договор”.

Я закрыла чат с девчонками и открыла общедомовой. Так много сообщений в нем было в последний раз, когда на восьмом этаже горела квартира.

Неужели я и сегодня проспала конец света?

Я быстро пролистала сообщения. Кто-то жаловался на громкую музыку. Кто-то на орущих котов.

“Кто-нибудь еще видел здоровенного голого амбала на детской площадке примерно в двенадцатом часу?”

“Капец, только маньяка нам не хватало”.

“Как теперь отпускать детей?!”

“Почему сразу маньяк, может, человека ограбили?”

“Или он просто был в говно пьяный”.

“Ну точно обгадил площадку”.

– М-да, – выдала я, дочитав, и решила все же уточнить.

“А никто ночью не видел, – тут я задумалась, как лучше сформулировать мысль, – волка на территории?”

Сообщения перестали сыпаться лишь на мгновение.

“Зашибись. Еще и волк! А за что мы вообще платим? Где охрана? Спит?”

“Надо написать заявление участковому”.

“А кто-нибудь уже выходил сегодня? Волка нет?”

“А мужика?”

Я закрыла чат и отшвырнула телефон подальше.

– Дурдом.

Я очень удивилась, когда увидела правки в договоре. Все же вчера стоило пить меньше, а есть больше. Радовало то, что правки были верные.

Пока Серканчик совершал утренний променад и очаровывал прохожих, я успела поговорить с девчонками и даже обсудить рабочие моменты.

– Когда за тобой заезжать? – спросил Витя. – Сейчас распечатают договоры, и я свободен.

– Я одна съезжу к Немирову, – ответила я. – Не мотайся.

– Эм, ты серьезно хочешь остаться с ним наедине? – поинтересовался мужчина.

– А что он мне сделает? Съест? Вить, будь реалистом, ты видел девочек, работающих у него. Так вот я старше лет на десять. Это в лучшем случае.

– Рад, серьезно. Я знаю, что я говорю. Я хочу поехать с тобой. Он явно запал на тебя. Нехило так.

– Не делай из него маньяка. Я не впервые буду вести переговоры. Вить, мы с тобой говорили на эту тему. Помнишь?

– Помню, – признался он недовольно.

– Мы оставили личное, – я помахала неопределенно рукой на радость Серканчику, что начал суетиться под ногами, думая, что я хочу с ним поиграть. – Там. В прошлом. Ужин был ошибкой.

– Да-да, ошибкой, – согласился Витя.

– Ну вот и все. Я сама заеду в офис за документами, а потом в клуб. Уточню у хозяина, когда можно будет приехать с замерами.

– Ладно. Твои туфли у меня.

– Я помню. Оставь под моим рабочим столом. До встречи, – я закончила неудобный разговор.

Существует же золотое правило: никаких отношений на работе. Они имеют свойство не складываться или заканчиваться. Так вышло и у нас. Одно свидание восемь месяцев назад. После взрослый разговор, где мы выяснили, что я не готова ни к чему серьезному, а к несерьезному тем более. Мы расстались у моего подъезда с договоренностью, что забудем эту попытку. Но изредка у Вити что-то щелкало внутри, и он пробовал себя в роли Отелло.

– Пойдем-пойдем, – поторопила песика. – Мамочке пора в большой мир.

В офисе я не провела и десяти минут, поздоровалась с коллективом, забрала папку с документами и, удостоверившись, что все в порядке, направилась к Немирову.

Внутри было непривычно волнительно. Не обычное чувство, которое ты испытываешь на каком-либо этапе работы, а больше похоже на мандраж, когда ты должна пересечься с мужчиной.

– Ты не дури, – сказала я себе, бросив взгляд на отражение в зеркало заднего вида. Не хватало потеть, заикаться и вести себя как идиотка. – Ты взрослая женщина после развода, – я продолжала убеждать. – Что ты там не видела и не слышала? М? – я пристально посмотрела самой себе в глаза. – Одно и то же в голове и штанах. А тут еще самовлюбленный экземпляр без недостатка женского внимания.

Таких я не любила больше всего. Уверенных в себе. Нет. Самоуверенных. Эти вот ухмылки, снисходительные улыбочки, кобелиный взгляд. Мерзость.

Мужчина должен быть прост и обязательно в тебя влюблен. Такой вариант я рассматривала на тот случай, если меня вдруг вновь потянет во мрак, ой… брак.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – сплюнула я через левое плечо. – Не дай бог.

Уже накушалась.

Спасибо.

Почему-то после штампа в паспорте сильный пол перевоплощается в амебу без знания, как подогреть суп, где лежат документы и чистые носки, но с тягой к близкому знакомству с твоими подругами.

Хватит!

Единственный мужчина, который проникнет в мою постель, в мой дом и в мое сердце, – это Серканчик. Верный и настоящий.

К клубу я подъехала без десяти двенадцать. В свете дня темное стеклянное здание смотрелось еще более странно. Как портал в место греха. Вот ты гуляешь по исторической части города, любуешься спокойной водной гладью – и среди этого “Ночь”. Клуб определенно манил. Обещал то, о чем ты стесняешься говорить вслух.

Я вздрогнула от стука в автомобильное стекло.

Немиров возвышался у моей двери, показывая жестом, чтобы я выходила. Я коротко кивнула, сделала вид, что мне нужно еще пару минут, собрала документы, проверила, не потекла ли помада, и только потом вышла на зной.

– Добрый день, Давид Романович, – здороваюсь я, в этот раз избегаярукопожатия.

– Доброе день, Рада, – ответил он. – Вы удивительно пунктуальны.

– Это моя работа, – я сделала шаг в надежде, что мужчина отступит и даст мне немного пространства. – Пройдемте внутрь или можем подписать здесь.

Он понимал, какое влияние на меня оказывает. И наслаждался своей силой.

– Безусловно внутрь.

Немиров наконец разворачивается, а я иду следом, торопливо перебирая ногами и стараясь успеть за размашистым мужским шагом. Так и хочется крикнуть в спину: “Можно чуть помедленнее?!”

Он открывает передо мной дверь, ждет, когда я войду в прохладу и полумрак. В зале вновь никого. Слышны наши шаги и шелест вентиляции.

– В кабинет, – говорит он, первым поднимаясь по лестнице.

– Кажется, мы уже это проходили, – ответила я, следуя за мужской спиной, обтянутой светлой тканью рубашки. Невозможно не смотреть на то, как движутся мышцы при каждом шаге и наклоне торса.

– Ну да, – он обернулся с улыбкой на губах.

Если я думала, что Давид Романович смутится и предложит остаться в зале, я ошиблась. Стеснение и чувство дискомфорта – это не про него.

– Как скажете.

– А вот это мне нравится в женщинах.

– Что именно? – уточнила я безразлично.

– Покорность.

– Угу, – вылетело самой собой как констатация факта, что вчера я сделала правильный вывод – мудак.

– А ты не любишь подчиняться?

– Никто не любит подчиняться, – произнесла я, выдавливая из себя дежурную улыбку и смешок. Я пришла сюда за договором аренды. И без него не уйду. А что думает господин Немиров о жизни – не мое дело.

– Мне любят.

О боже, дай мне сил не закатывать глаза и не вздыхать.

– Значит, у вас талант руководителя, – ответила я, обойдя острый угол разговора.

Немиров оценил мои слова нахальным взглядом.

– Прошу, – распахнул дверь.

– Спасибо, – поблагодарила я, набирая в легкие воздух и переступая порог кабинета. Вновь.

– Присаживайся, – мужчина указал мне на одно из кресел.

– Спасибо, – вновь поблагодарила я, внимательно осматривая поверхность, перед тем как опуститься.

– Что-то не так? – поинтересовался Немиров, вальяжно развалившись в кожаном кресле и закинув ноги на угол стола.

– Показалось.

– И что же показалось?

Он покачивал ботинком.

– Светлые женские волосы. Пучок прям. Так бывает, когда мастер по наращиванию с руками из странного места.

– Из жопы?

– Из нее самой.

Давид Романович довольно хмыкнул.

– Как интересно у нас складывается разговор.

– Очень увлекательно, – произнесла я, присаживаясь и протягивая папку с документами.

– А что у вас с лицом, Р-р-рада?

– Знаете, я вот только сейчас поняла, что очень брезгливая. Как часто вам протирают стол с дезинфицирующим средством?

– После каждой блондинки, – ответил он, забирая папку и кладя перед собой.

Как же мне хотелось отпустить колкий комментарий. Очень! Сдерживала только мысль о новой мебели для спальни. Молчание – небольшая плата за двуспальную кровать из натурального дерева, комод, кресло и столик для косметики.

– Внутри стандартный договор. Думаю, вы с такими сталкивались и не раз. На второй странице прописаны наши с вами договоренности. Все максимально прозрачно.

– Угу, – мужчина скинул ноги, придвинулся к столу и принялся за изучение. Он покачивал головой, пробегая глазами по пунктам. Мне оставалось только ждать. Первые несколько минут я осматривала кабинет. Мужской, лаконичный. Под стать хозяину. Следующие – мой взгляд невольно переместился на Немирова. Как же он любил себя. Ухоженный мужчина всегда привлекателен. Аккуратная стрижка, идеально подобранная одежда, две серьги в левом ухе, что совершенно не делали его… женственным или странным, черно-красные рисунки, покрывающие кожу мощной шеи.

– Ты из тех, кто интересуется, что будет со всем этим в старости? – он оттянул ворот рубашки, демонстрируя, как ветви с шипами спускаются по груди.

– Нет. Я спокойно отношусь к самовыражению. Ваше тело – ваше дело.

Он отвлекся от чтения, поднял на меня взгляд. Никогда не видела таких темных глаз. Не просто черных, а цвета бездны.

– А у тебя есть татуировки? – спросил он.

– Есть, – я зачем-то соврала.

– Да? Покажешь?

– Простите, Давид Романович, но нет.

– Неужели на интимном месте? – Немиров прямо кайфовал от себя и своих дурацких вопросов.

– На интимном, – согласилась я. – Бабочка.

Ну кто я такая, чтобы разбивать фантазию человека?..

– Вр-р-решь, – прорычал он, делая то, чего я не понимала.

Вот эти его вибрирующие звуки запускали по моему телу мурашки, заставляя подниматься волоски на теле. Это как находиться в непосредственной близости от хищника. Страшно и притягательно. Ты понимаешь, что одно неверное движение – и ты окажешься распластанная под его лапами. Но какая-то часть хочет сделать еще один шаг и сократить расстояние.

Я пожала плечами, сдвинулась к краю кресла и красиво закинула ногу на ногу.

– Возможно, и вру, – ответила я уклончиво.

В нашем деле никогда не мешала капелька флирта. Да даже если его и не было, мужчины часто принимали вежливое отношение за подкат.

– А еще играешь со мной.

– Не имею привычки играть с теми, кто сильнее меня.

– Хм, теперь неприкрыто льстишь. Как часто это работает? – он не дал мне ответить, закрыл папку и произнес: – Моим юристам нужно время, чтобы все изучить, – сказал он. – Я никогда не подписываю без консультации, Р-р-рада.

«Да как он это делает?!» – я растерла предплечья, боясь выдать себя.

– Конечно, без проблем. Когда мне подъехать?

– Сегодня в восемь.

– Сюда?

– Конечно, нет. Я не отдыхаю там, где работаю. Я приглашаю тебя на ужин, Р-р-рада. Знаешь новое заведение на проспекте? Тут недалеко.

– Да. Ирис. Мы работали с этим рестораном.

– Отлично. Значит, в восемь.

– Давид Романович…

– Хочешь напомнить о своих правилах?

– Да, – ответила я уверенно. – Хочу.

– Я их помню, Рада. А еще уверен, что ради меня ты их нарушишь, – Немиров улыбался, только вот его улыбка была похожа на звериный оскал. Хищный, бескомпромиссный. – Мне не отказывают, – он навалился на стол, не отводя взгляда от моего лица. – Р-р-рада, – пророкотал, облизав нижнюю губу, и меня словно накрыло огромной горячей волной.

Я не дышала. Не могла. Перед взором стояла картинка, которая никак не могла быть правдой. Не могла! Этого не было и не будет!

Я лежу в своей постели, раздета, кожа горит огнем, и сердце вот-вот выскочит. Я не одна. Чувствую, как чьи-то руки проводят по ребрам, сминают бедра.

– Р-р-рада, – говорит голос в моей голове.

Мои ноги закинуты на крепкие плечи, и я чувствую, как горячий язык вырисовывает узоры, заставляя выгибаться и кричать.

Я вижу лицо Немирова в моей больной фантазии или… воспоминании, он так же, как минуту назад, облизывает нижнюю губу.

– Моя вкусная девочка, – шепчет он.

Да что за бред со мной происходит?

Я трясу головой, пытаюсь отогнать наваждение. Хочется несколько раз ударить себя по щекам. С силой. Чтобы мозги встали на место.

– Я… – мой голос осип, я откашливаюсь. – Я приду к восьми лишь за тем, чтобы забрать договор, Давид Романович. И только, – заканчиваю я, сглатывая собравшуюся во рту слюну.

– И только? – переспрашивает он.

В бездонном взгляде раздражение.

– И только, – повторила я. – Я не нарушу правила даже ради вас.

Глава 4. Рада

– Ну что? – я слышу эту фразу, едва переступаю порог собственного кабинета.

Кристина вскакивает из-за стола, возвращает карандаш на место, сворачивает записной листок вдвое и смотрит на меня с надеждой.

– Ничего. Хозяин Ночи изучает договор, – ответила я, забрасывая сумочку на полку стеллажа. – В восемь ждет в Ирисе. На подписание. Если его все устроит.

– Ага, – тянет девушка с раздражающей интонацией.

– Ага, – я передразниваю ее и плюхаюсь в кресло. – Что это? – спросила, с удивлением уставившись на экран ноутбука. С него на меня смотрел господин Немиров собственной персоной. Наглая ухмылочка, уверенный взгляд.

– Это я решила поискать неофициальную информацию о владельце. Мне же с ним плотно работать.

– Ну да, – произнесла я скептично, нажатием кнопки скрывая самодовольную морду с глаз долой.

– Это проверенный факт, Рада Артемовна. Хорошие взаимоотношения помогают в работе, – Кристина мечтательно улыбнулась, поигрывая бровями. – Думаете, нам бы позволили сверлить стену Элеганта для крепления гирлянд, если бы не мои теплые отношения с Владиком Тимофеевичем? – мне не удается контролировать скептическийхмык. – А так мы сэкономили на монтаже.

– Кристин! – воскликнула я, удивляясь собственной глупости. Почему я сразу не догадалась?! – Ты бы не хотела сегодня вечером встретиться с господином Немировым? – спросила я и затаила дыхание. Мне определенно нужно было держаться от него подальше. Давно мужчина не въедался в мысли так плотно. До галлюцинаций. И не то чтобы давно – никогда!

– Я с удовольствием, – ответила Кристина не раздумывая.

– Отлично. Он будет ждать в восемь в Ирис.

– Но он ждет вас, Рада Артемовна? – девушка сощурила лисьи глазки.

– Я могу сослаться на болезнь. В последний момент.

– Не нужно. Я сама все объясню при встрече. Думаю, Давидик Романович все поймет.

– Ты только не перестарайся, хорошо? – сказала я, почувствовав ничем не объяснимое раздражение. – Все же… мы должны сохранять репутации нашей студии.

– Рада Артемовна, ну, что ли, я похожа на дурочку? – спросила Кристина, сложив губки бантиком. – Во-первых, я не маленькая девочка и знаю, как себя вести с мужчинами, во-вторых, мне и своя репутация дорога. Я ищу мужа, а не любовника. С этим у меня проблем нет, – закончила она горделиво.

– А лучше бы ты искала любовника, – проворчала я. – С ними проще.

– Ну, я еще не разочаровалась в мужчинах, – выдала она стервозно.

– Какие твои годы, – ответила я. Господи, и зачем я вообще поддерживаю этот разговор? Словно хочу что-то доказать?.. – Кристин, и назначь, пожалуйста, встречу, чтобы уже тщательно осмотреть клуб. Сделать зарисовки декораций, переговорить с персоналом, – я вернула наш диалог в рабочее русло.

– Обязательно, Рада Артемовна. Ну я побежала? Кстати, – сказала она, уже взявшись за дверную ручку, – Грачевы трижды звонили сегодня. Переживают.

– Спасибо. Я свяжусь с ними и успокою.

Кристина хлопнула дверью и тут же открыла ее, просунув рыжеволосую голову в кабинет.

– Вы мне телефончик Немирова скиньте. На всякий случай. Мало ли.

– Конечно. Дай мне минуту.

И зачем я попросила эту минуту, почему сразу не могла сбросить номер, он же был забит у меня в телефоне?.. Как только эта мысль мелькнула в сознании, я сразу выполнила просьбу Кристины. Не хватало заниматься ерундой, словно я малолетка. Это в двадцать можно ревновать чужого или абсолютно незнакомого парня, а в тридцать с хвостиком пора бы набраться ума.

Я переговорила с Грачевыми, успокоила взволнованную мать. Она несколько раз объяснила, что их семья не может позволить провала. Планируется больше пятисот гостей, и все они уважаемые. Вот все: от первого и до пятисотого. Разговор закончился фразой:

– Если вы не сможете сделать так, как мы с вами обговаривали, то, поверьте, вашей студии не стоит больше работать с организацией мероприятий. Я позабочусь, приличных заказов у вас больше не будет.

– Я прекрасно понимаю ваши опасения, – произнесла я, стараясь улыбаться, хоть Грачева меня и не видела. – Я гарантирую, что совершеннолетие вашего сына город запомнит надолго.

– Надеюсь на это!

Я попрощалась, брезгливо отложила телефон в сторону. Разговор высосал из меня силы. Бывают же люди, несколько минут беседы – и ты разряжаешься, словно батарейка. И дело даже не в том, что говорит этот человек, достаточно его присутствия.

– Рада Артемовна, отпустите меня на часик раньше? Хочу подобрать подходящий лук для встречи, – спросила Кристина, поймав меня у кофемашины.

– Конечно. В Ирисе строгий дресс-код, – ответила я и задумалась над тем, почему, собственно, и мне не поехать домой. Я не хотела думать о прошлой ночи или о работе, я хотела спать! – Отпишись, как будет результат, – попросила я.

– Оки-доки.

Возвращаться домой, когда на улице еще светло, было довольно странно. Я так привыкла работать до последнего, что, идя к подъезду и встречая прогуливающихся людей, улыбалась им. Ничего хорошего прохожие точно не подумали. Не удивлюсь, если в общедомовом чате появится новость о странной женщине.

Серканчик был удивлен моему появлению не меньше остальных, застыв на месте преступления.

– Фу-у-у, – протянула я, поднимая халат с пола. – Ну нет у тебя ничего, что ты его мутузишь? И не смотри на меня так, я не буду покупать тебе плюшевую чихуашку, – на отказ пес отреагировал недовольным ворчанием и тявканьем. – А ты цены видел на собачьих подружек? – Серкан подпрыгнул, сделал оборот вокруг себя. – Тебе лет десять надо будет показывать цирковые номера у метро. И мне тоже. А что, если я скажу ГУЛЯТЬ?

Это слово всегда возвращало любовь к жизни моему рыжему мужчинке. На улице он мог вдоволь набегаться и налаяться. По возвращении домой падал без задних ног и спал до самого утра. И я, воспользовавшись моментом, что главный конкурент СПА-процедур отключился, набрала ванную. На Новый год девчонки подарили мне подставку для кайфушек. На нейможно было разместить бокал вина, закуски, телефон или книгу и отмокать часами.

– М-м-м, – я со стоном опустилась в горячую воду, отпила прохладного вина и откинулась на бортик ванной.

Ну что может быть лучше? Только звонок Кристины… Я дотянулась до полотенца, вытерла руки от пены.

– Все хорошо? – спросила, принимая вызов и пытаясь сообразить, сколько сейчас времени. Когда я вернулась с прогулки, на часах было семь тридцать. Сейчас Кристина должна была еще находиться в ресторане с Немировым.

– Это я хотел у тебя спросить, – вместо приятного женского голоса из динамика доносился мужской. Злой. Очень злой.

– Эм…

Ну что я могла еще сказать кроме “эм” ?..

– Судя по звукам, Р-р-рада, все отлично. Если тебя интересует аренда, моя чистенькая девочка, то я жду тут еще тридцать минут. И ни секундой дольше.

Я до боли прикусила губу, чтобы не сказать никакую гадость в ответ. Днем Грачевы дали ясно понять, что не потерпят накладок.

– Давид Романович, разве Кристина вам не сказала, что я плохо себя чувствую? – спросила я, придав голосу болезненности.

– Да, она что-то там мямлила, активно теребя себя за вырез платья. Ты хотела подложить ее под меня? – спросил он нахально.

– Что?! – воскликнула я, забыв, что должна изображать больную.

– Ну, судя по внешнему виду твоей коллеги, она приехала не только за договором.

– Черт, – ругнулась я сквозь зубы. Кристина могла… перестараться. В поисках достойного кандидата в мужья она была беспощадна к конкуренткам, да и самому кандидату. – Я не понимаю, о чем вы говорите, – произнесла самым невинным тоном, не забыв изобразить кашель и тяжелое дыхание.

– А я понимаю. Я жду тебя, Р-р-рада.

Мне хотелось рычать от отчаяния.

– Я не успею добраться до ресторана за тридцать минут, – сказала я. Смысла продолжать спектакль больше не было. Господин Немиров оказался более принципиальным, чем я думала, а Кристина откровенно сглупила. Не удивлюсь, если она в своей манере сболтнула лишнего, разыгрывая дурочку.

– Постарайся, – ответил Немиров и сбросил вызов. – Иначе приеду сам.

Мне оставалось только зло поджимать губы и придумывать всяческие ужасы, что могли бы случиться с мужчиной в отместку за его хамство.

Я аккуратно вернула телефон на подставку, залпом допила бокал белого вина и, буквально скрипя зубами от злости, вылезла из ванной, поспешно вытирая пенное тело махровым полотенцем.

– Постарайся, – повторила, отбросив полотенце.

За тридцать минут я едва могла успеть нанести макияж, поправить прическу и выбрать платье. Не хотелось бы еще больше унижений в один вечер, когда охрана в Ирисе укажет мне на выход.

Пришлось приводить себя в порядок в буквальном смысле на ходу. Чтобы не сушить влажные волосы, я зафиксировала их гелем, придав еще больше мокрого эффекта. Надела черное платье, контрастные красные туфли и вместо вечерней сумочки взяла настоящий баул, накидав в него косметики.

– Серканчик, у меня рабочая встреча, – я пояснила проснувшемуся песику свой уход. – Не жди меня, ложись спать.

Стоя у подъезда и ожидая такси, я успела скрыть покраснения тональником и садилась в автомобиль со щеточкой для бровей в зубах и зеркальцем и сумкой в руках.

Водителя было трудно удивить. Он спросил:

– Аккуратнее везти?

– Но быстро.

Мужчина покачал головой и сделал погромче музыку.

Кроме внешнего вида мне хотелось бы привести в порядок голову и подготовиться к очередной встрече с господином Немировым. Были мысли написать Кристине несколько уточняющих сообщений, но что-то подсказывало, что он ее еще не отпустил и, скорее всего, телефон девушки у него.

Я не ошиблась.

Массивную фигуру хозяина Ночи я без труда нашла в зале ресторана. Стоит отметить, что столик он выбрал не в укромном уголке, как часто любили делать это клиенты, рассчитывая на особый десерт.

Кристина сидела напротив Немирова. Бледная, растерянная. Ее взгляд был устремлен в скатерть. Со стороны можно было подумать, что пара в ссоре. В сильной ссоре.

– Добрый вечер, – произнесла я, равняясь со столиком.

Мужчина поднял голову, нахально оценил меня, просканировав от головы до острых носков туфель.

– Ну вот и твоя руководительница. Жива и здорова, – он шумно втянул воздух. – И пахнет абрикосом. Скраб? – уточнил, насмешливо изогнув губы.

– Пена для ванной, – ответила я.

Не знаю, о чем думал сейчас Немиров, но мне хотелось вывалить содержимое его тарелки на шикарные светлые брюки в клетку.

Пижон!

– Я свободна? – заискивающе уточнила Кристина не у меня. У Давида Романовича!

– Свободна, – одним пальцем он брезгливо придвинул к ней телефон.

– До свидания, Давид Романович. До свидания, Рада Артемовна, – она переставляла пошатывающие ножки, согнутые в коленях.

– Что можно сказать девушке, что она едва идет от страха? – спросила я, глядя на Немирова.

– Что я не люблю ложь, – ответил он. – Присаживайся. Что будешь? – он жестом подозвал официанта и попросил принести меню. – Здесь шикарное мясо.

– Я знаю, – вышло грубо, и пришлось добавить: – Спасибо. Но я люблю морепродукты.

– Отлично. Выбирай. Вина?

– Давид Романович.

– М? – мужчина смотрел на меня так, словно ничего не произошло. Вот бы мне его уверенность и наглость.

– Я уже поужинала. И мы договаривались, что вы озвучите решение по поводу договора.

– А еще мы договаривались, что сюда, – мужской палец несколько раз ударил по столу, – придешь ты.

– Я действительно неважно себя чувствовала. У меня слабый желудок.

– Про желудок ты не врешь, а вот остальное, – он отрицательно покачал головой. – Принесите моей спутнице что-то легкое. Морепродукты. И вина, раз она начала праздновать подписание, – сказал он официанту, ожидавшему в метре от стола.

– Я не буду алкоголь.

– Нет, будет.

Официант еще пару секунд подождал и, не получив больше указаний, ушел.

– Хотите меня напоить? – спросила я, наблюдая за тем, как Немиров с жадностью, по-мужски ест полусырое мясо.

– Хочу тебя.

– Хм, – я не была готова к такой откровенности. Обычно мужчины старались произвести впечатление, сладко пели в уши… – Это в обмен на аренду? – я наконец подобрала слова.

Немиров отрицательно покачал головой.

– Но, если ты хочешь в обмен, я не откажусь, – он вытер губы салфеткой и широко улыбнулся. – Не нужно так смотреть на меня, Р-р-рада. Ты предложила, я согласился.

– Это был сарказм.

– Я в нем не силен, – сообщил он, протягивая мне папку, что все это время лежала на краю стола. – Мой юрист ознакомился и дал добро.

– Но?.. – я не верила, что Давид Романович сделает что-то просто так.

– Никаких “но”. Мы ужинаем, я отвожу тебя домой и…

– И?..

– И ты меня благодаришь.

– Словесно?

– Ну орально я тоже люблю, – и ни капли неудобства или смущения. Уверена, за соседними столиками нас слышали. – А ты, Р-р-рада?

– И как часто это срабатывает? – забрала папку, не отводя взгляда от мужчины. Нельзя тут как с агрессивной собакой или… придурковатым соседским подростком в подъезде, который решил порисоваться.

– Что именно?

– Поведение. У меня есть писька, я обязательно ее тебе покажу?

– Так про член ни слова не было, – ответил Немиров. – Но если тебе так неймется посмотреть, то… – он со скрипом отодвинулся на стуле. – Кто я такой, чтобы тебе отказывать, – расстегнул ремень на брюках и взялся за пуговицу, когда к столику подошел официант и поставил передо мной бокал с вином.

– Простите, – парень вежливо улыбнулся Давиду Романовичу, – у нас в зале есть несовершеннолетние.

– Да?! – тот удивленно осмотрелся. – Ну не судьба, Рада. И не проси больше. Не проси, – он поправил одежду. – Она у меня такая страстная. Принесите еще стейк. Аппетит разгулялся.

– Без проблем, – отозвался официант. – Вам? – обратился ко мне.

– Ничего. Мне будет достаточно заказанного, – ответила я, открывая папку и перелистывая бумаги.

– Я уже проставил даты, осталось только подписать, – сообщил мне Немиров деловым тоном, словно минуту назад и не было неудобного разговора. – Поужинаем и подпишем.

– Поужинаем и подпишем, – повторила я, закрывая папку и откладывая ее на край.

– Так почему ты решила проигнорировать меня? – спросил он.

– Вы не мой типаж, Давид Романович. И не хотела ставить деловые отношения под угрозу.

– М-м-м, – протянул он. – А вот ты определенно мой типаж.

– А как же юные блондинки? – я не удержалась, чтобы не съязвить.

– Так ты опять о себе, Рада.

– Так я сплошь разочарование. Юность покинула меня лет семь назад, а мой натуральный цвет волос – русый.

– Какая неприкрытая попытка разочаровать, – Немиров сокрушенно покачал головой.

– Я лишь сказала правду. И когда я не держу спину прямо, а так я делаю часто, если одна и меня никто не видит, на животе некрасивая складочка. Две. Поперек.

– Было бы страшнее, если вдоль. А у меня волосы на груди, – парировал он.

– Для мужчины это не криминально.

– Ваш сет с морепродуктами.

Я была готова расцеловать официанта!

– Спасибо, – поблагодарила я, переключая внимание с Немирова на других гадов. Морских.

– Устрицы повышают потенцию, – пояснил Давид Романович, пока я воспользовалась влажной салфеткой.

– Могу с вами поделиться.

– Сомневаешься в моих возможностях?

– Никаких сомнений. Я их не ем.

– Серьезно? Я думал, что все девушки предпочитают устриц.

– Возможно, они их предпочитают, потому что это модно и дорого.

– А что же любишь ты?

– Я люблю раки с пивом и печеную на костре картошку. А еще холодец с хреном и маленькую сушеную рыбку, от которой с утра просыпаешься азиатом. И черный хлеб с солью и горчичным маслом, – выдала я, не упомянув, что после подобных трапез приходится еще усерднее пахать в тренажерном зале. Это в двадцать можно было без последствий съесть ведро мороженного, запить газировкой и шлифануть все бутербродом с копченой колбасой. А сейчас подобное комбо вызовет вздутие и бессонную ночь.

Давид Романович завис.

Если бы я не засмотрелась на его холеное лицо, то обязательно сфотографировала.

– Почему ты не пытаешься понравиться мне? – спросил он, вызывая неконтролируемую улыбку, переходящую в смех. А вот чего мне стоило, чтобы он не перерос в хохот…

Хотелось ли мне ответить честно? Очень!

Сделала ли я это? Конечно, нет.

– Правила, Давид Романович.

– Да, ты не встречаешься с клиентами.

– Верно. Это непрофессионально.

– Ты же сейчас лжешь, – сказал он.

– Нет, – ответила я, взяв бокал с вином и делая глоток. Мне едва удалось проглотить под въедливым взглядом Немирова.

– И опять лжешь, – констатировал он. – Ты ешь, – он взглядом указал на блюдо.

– А вы могли бы так не смотреть на меня?

– Не могу. В том-то и проблема. Для меня вообще трудно все, что связано с тобой.

– Вам так редко отказывали? – спросила я, разделывая креветку и отправляя ее в рот.

– Не в этом дело.

– А в чем же?

– Это сложная тема, – сказал он серьезно.

Складывалось впечатление, что я сейчас говорила с другим человеком. Незнакомым мне. Не было нахальной ухмылки, кобелиного взгляда, но это продолжалось недолго, минуту или две.

– Передай тарелку с устрицами. Не хочу тебя разочаровать, Р-р-рада, – сказал он. – Все же в моем возрасте глупо отказываться от стимуляторов.

Вот как можно за секунду испортить впечатление? Мне даже показалось, что Немиров не так примитивен и отвратителен в своей самовлюбленности. Ошиблась.

– Пожалуйста, Давид Романович.

Подлецу шло все. Он ел устрицы и не терял ни капли мужественности. Скорее он их не ел, а выпивал. Опрокидывал, как рюмку горячительного, открывая мощную шею с татуировкой по левой стороне.

– Так что там с мясом? – спросил он в никуда. – Твое присутствие провоцирует во мне голод.

– Звучит пугающе.

– Замещение, Рада. Я бы с удовольствием утолил голод тобой, но люблю, когда секс происходит по обоюдному согласию. Меня не заводит игра с жертвой.

– И после этого разговора вы хотите, чтобы я согласилась с вами ехать в одном автомобиле?

– Так я только что сказал, что буду паинькой.

– А я должна поверить в обещания?

– А когда я обманул? – спросил он, не забывая при этом нахально улыбаться. – С тобой я честен на любых этапах нашего знакомства, Рада.

– Манипуляция и знания того, что мне не остается выбора не есть честность, – отчеканила я, подхватывая кусочек тунца и заставляя себя съесть его. Я не доставлю господину Немирову такого удовольствия, как растерянность. По крайней мере, попытаюсь не доставить.

– Ну а как мне еще обратить на себя внимание?

– Поверьте, вы обращаете на себя внимание, – шепнула доверительно, продолжая есть. И, к удивлению, я даже стала различать вкус морепродуктов, а не просто заталкивать их в рот и проглатывать. – Да вы и сами, Давид Романович, это знаете.

Мужчина повел красивой бровью, отпил воды из стакана.

– Высокий мужчина с хорошей фигурой никогда не останется без женского внимания. Тут вопрос в другом: кто именно тобой заинтересовался?

Я обернулась, осмотрела соседние столики.

– Брюнетка за нами, вон та девочка с голубыми волосами, корсетом и милым кукольным платьем и прекрасная дама за столиком, где проходит семейный ужин.

Немиров сморщился, изобразил что-то подобное “тьфу-тьфу-тьфу” через плечо.

– Если что, это годовщина смерти ее мужа, – сказал он, передернув плечами и брезгливо вытащив язык. – Я не любитель вдов. Они… навязчивые. Знаешь, когда женщины, избавившись от ярма в виде муженька, обретают свободу и деньги, мало кто распоряжается своей жизнью… достойно.

– То есть возраст вдовы вас не смущает? – спросила я, выглянув из-за плеча Немирова. Прекрасная дама была глубоко преклонная. Но вот взгляд у нее был с чертинкой. Не удивлюсь, если она любительница молодых людей до двадцати пяти. Улыбчивых и миленьких на личико.

– Вряд ли ее кто-то собирается варить, – хмыкнул Немиров. – Вина? – спросил он, когда я некрасиво допила содержимое бокала несколькими глотками.

– Спасибо, откажусь, – я жестом остановила спешащего официанта.

Алкоголь – враг любой женщины, если она, конечно, не планирует горячий вечер. Я не планировала.

– Расскажи о себе, – попросил Давид Романович, поняв, что по собственной воле я не собираюсь поддерживать беседу.

– Я владею студией по организации праздников. Сейчас вошли в моду разводы. Заказывают чаще всего девушки для своих подруг. Иногда и сами жены. Лимузин от ЗАГСА, шампанское, музыка, фотограф, десерты. Мой любимый формат.

– Я бы хотел узнать что-то личное.

Я отложила приборы.

– Ну. Мне тридцать три года, я разведена. Кстати, именно с моего развода и родилась идея заняться организацией. В настоящий момент у меня есть любимый мужчина, – я даже не чувствовала угрызений совести. Дома меня ждал Серканчик. – Но вновь связывать себя узами брака не спешу.

– Звучит как-то обреченно, – на Немирова мои слова не оказали неизгладимого впечатления. Он как пожирал меня взглядом, так и продолжал, не забывая при этом есть мясо.

– Почему же?

– Природой создано так, чтобы женщина искала сильного самца для потомства.

– А вы из этих, Давид Романович, – произнесла я обреченно.

– Из каких?

– Женщина, твое место на кухне.

– Да, я исключительно патриархальных взглядов. В моем понимании мужчина должен нести полную ответственность за семью и свою пару. Она не должна думать о том, чем оплатить счета, на что купить продукты или съездить в отпуск.

– М-м-м, – протянула я. – Звучит очень заманчиво. Ровно до тех пор, пока не придется отчитываться за каждую копейку. А пройдет еще время, и ты становишься скучной и не такой, как была в нашу первую встречу, – я буквально вспоминала слова, что говорил мне бывший, попросив вернуть ключи от квартиры. – Вы наелись? – спросила я, складывая губы в отрепетированной улыбке. – Я бы хотела вернуться к делу, если вы не против, Давид Романович.

– Не против. Едем, – он одним пугающим движением поднялся из-за стола.

– Куда?..

– Я же обещал подвезти до дома. Алкоголь я не употреблял, – добавил он с издевкой, точно угадывая мое возражение.

– Приглашения на кофе не будет, – ответила я, беря сумочку.

Сидеть за одним столом с Немировым в ресторане куда проще, чем оказаться запертой в автомобиле. И это был не тесный седан, а шикарный внедорожник, но возникало чувство, словно мы в опасной близости друг от друга.

Я пряталась за папкой, вцепившись в нее влажными руками и стараясь сосредоточиться на чем угодно, только не на профиле Немирова.

– Вы знаете мой адрес? – поинтересовалась я, когда автомобиль покинул стоянку.

– Конечно. Он же указан в договоре.

– Но я могу там не жить.

– Но живешь, Р-р-рада. Неплохой район, кстати.

– Спасибо. Мне стоит написать подругам, где я и с кем? – свой страх я замаскировала за шуткой.

– Счастье любит тишину, – выдал Немиров мудрость.

Все же он был непозволительно хорош. Отчасти я понимала ту блондинку на столе. Попасть под влияние и магнетизм Немирова было легко. Достаточно забыть, кто он. И посметь понадеяться, что именно с тобой он станет другим. Обязательно! Как в сопливых фильмах. Черствый и нелюдимый превращается в милого обаяшку, бабник завязывает свой член в узелок и развязывает его только перед любимой, а агрессивный социопат, награжденный женщинами ореолом загадочности, обязательно учится уважать. Только в жизни так не бывает.

Глава 5. Рада

– На территорию не пускают посторонние машины, – предупредила я, когда Немиров подъехал к шлагбауму.

– Как у вас все строго, – хмыкнул он. – Что, даже с жильцом не пустят?

– Нет, – соврала я. – Нужно подавать номер заранее.

– Да ты что? Очень строго. Зато посторонних нет.

– Ну да, – подтвердила я, вспоминая яркие эмоции соседки, которая недавно застала голого мужика на детской площадке. – Теперь, надеюсь, подпишем договор? – спросила я.

– Конечно. Только припаркуюсь нормально, а не как олень.

Немиров встал на ближайшее свободное место, заглушил мотор и потянулся на заднее сиденье.

– А где твой дом? Недалеко? – спросил он.

– Не волнуйтесь, Давид Романович, на территории камеры. Мне ничего не угрожает.

– Ну никак не напроситься к тебе на чай, – пробубнил он, поворачиваясь с папкой в руках.

– Только не говорите, что у вас нет ручки, – выдохнула я обреченно.

– А вот нет. А у тебя? – Немиров очаровательно мне улыбнулся.

Мне хотелось рычать и топать ногами. А еще швыряться всем подряд. Желательно в самодовольную мужскую морду лица.

– Я сейчас найду, – пообещала я, выходя из автомобиля.

– Рада, ты куда? – услышала я и взмахнула в ответ рукой.

– Туда, где нет труда, – прошептала и постучала в окошечко сторожки. – Добрый вечер, не одолжите шариковую ручку буквально на пять минут? – спросила я, явно отвлекая мужчину от просмотра футбольного матча.

Он лишь мимолетно взглянул на меня, чтобы, не дай бог, ничего не пропустить.

– С возвратом.

Пластиковый цилиндр покатился по поверхности.

– Не сомневайтесь.

Я чувствовала себя победительницей ровно до того момента, пока не отошла от сторожки.

Немиров принял очередную эффектную позу. Присев на крыло автомобиля, он сложил на груди руки, подчеркивая рельеф предплечий и плеч.

– Ты не сдаешься? – спросил он, когда я шла к нему навстречу, демонстрируя добычу.

– Правила, Давид Романович. У меня правила.

– Это заслуживает уважения.

– Только не нужно льстить. Это не сработает.

– Даже если я скажу, что впервые встретил такую, как ты. И ты для меня особенная?

Я, не скрываясь, закатила глаза.

– Эти слова сделают только хуже. Ничего более банального не слышала.

Немиров неумело разыграл разочарование.

– Проклятье! – рыкнул он. – Выхожу в тираж. Раньше работало.

– Охотно верю, – согласилась я, вытягивая из мужских пальцев папку с документами.

– И что мне делать? – спросил он, глядя мне в глаза. – Как очаровать тебя, Р-р-рада? – Немиров точно догадывался, какое влияние оказывал его хрипловатый голос. В нем было что-то первобытное. Сильное. Гипнотическое.

– Это непосильная задача, – произнесла я, положив папку на капот автомобиля и открыв ее. – Давид Романович, вы первый. Пожалуйста.

– Как скажешь.

Ладонью упершись в теплый металл, хозяин Ночи оставлял размашистые подписи.

– У вас красивый почерк, – зачем-то заметила я.

– Пунктик моей матери. Она не терпела неразборчивые буквы. Проводил за пером по несколько часов в день.

Я чуть подзависла.

– Пером? Я не ослышалась?

На секунду и Немиров застыл.

– Не ослышалась. Я учился каллиграфии.

«Ну вот, вполне логичное объяснение услышанному», – успокоила себя.

– Полезный навык.

– Лет сто пятьдесят назад, наверное, да. Когда нужно было поддерживать деловую и личную переписку. Сейчас достаточно попадать пальцами по кнопкам, – он оттолкнулся от капота, протянул мне ручку. – Твоя очередь.

– Спасибо, – поблагодарила я, не теряя ни минуты и оставляя свои безобразные загогулины внизу каждого листа.

Мне хотелось попискивать от восторга! Я только что гарантировала себе и ребятам самый крупный и денежный проект, после которого мы выйдем на новый уровень. В этом сомнений не было. Мои ребята выложатся на все сто.

– Давид Романович, вы тут пропустили, – произнесла я, замечая пустую графу.

– Где? – услышала над самым ухом и тут же почувствовала, как мое тело в буквальном смысле попало в капкан. Немиров встал за спиной, накрыв собой.

– Вот здесь, – я указала подрагивающим пальцем.

– Хм. Скудное освещение, не заметил. Дай ручку.

В поле моего зрения появилась широкая ладонь.

– Пожалуйста, – произнесла я, ругая себя за то, что я продолжала молчать и стоять, словно мне нравилась провокационная поза.

Немиров потянулся к бумагам, толкая меня вперед. Чтобы не рухнуть на капот, я выставила руки перед собой, оказываясь в еще более двусмысленном положении.

– Извини, оступился, – тихо говорил, неторопливо выводя каждую букву на белом листе. – Больше нигде не накосячил? – он принялся перепроверять подписи.

Я не дышала, старательно игнорируя новые опасные ощущения.

Дыхание на моей коже.

Тепло и твердость мужского тела.

– Нет, – ответила я, ведя бедром в попытке оказаться на свободе.

– М-м-м, Р-р-рада, я и так стараюсь вести себя как джентльмен. Если ты еще раз сделаешь так, то я совершенно не по-джентльменски упрусь стояком тебе в попу.

– А вы отойдите, – попросила я.

– Зачем? Мне нравится наша игра. Ты делаешь вид, что я тебя не интересую. Я делаю вид, что не чувствую, насколько ты возбуждена. Если бы не камера и не людное место…

– То ничего бы не произошло!

Он каким-то образом читал меня как открытую книгу.

– Мы бы с тобой уже полировали капот.

– Давид Романович, вы мастер по мерзким замечаниям, – произнесла я. – Неужели они хоть раз срабатывали?

– Они и сейчас работают.

– Серьезно? – хмыкнула я, разворачиваясь и оказываясь к мужчине лицом. Мне пришлось привстать на носочки и прогнуться в пояснице. Решетка автомобиля упиралась в спину. – Я подозреваю, что вы мастер обольщения… малолеток. Уверена, на них ваше обаяние работает безотказно. Хороший автомобиль, клуб в собственности, внешняя привлекательность.

– Продолжай. Продолжай. Я люблю комплименты.

– Это не комплименты.

– Да? – он нависал надо мной. – Тогда я хочу услышать из твоего прекрасного ротика похвалу в свой адрес.

– Это вряд ли. Это вряд ли…

Немиров плотоядно ухмыльнулся.

– Знал, что после подписания ты перестанешь быть любезной со мной. Но и я получил некую свободу в действиях, – он подхватил меня и усадил на капот, нахально вклиниваясь между ног и фиксируя меня за бедра широченными ладонями. – А теперь что скажешь? – спросил он, большими пальцами растирая мою кожу.

Хотела бы я сказать что-то достойное. Язык прилип к небу. И я слышала только собственное сердцебиение.

– Здесь стоят камеры, – предупреждение прозвучало неубедительно.

– Так я веду себя паинькой.

– Так вот как выглядит па… – я глотнула воздух и продолжила: – Паинька.

– Именно так. И я умею вести себя очень плохо, Р-р-рада… – Немиров хотел сказать что-то еще, только вместо слов из его груди вырвался рык и странный хруст. Он оттолкнулся от меня и резко развернулся. – Посчитал себя бессмертным? – спросил он у… Вити.

Вместо благодарности я закричала на коллегу:

– Ты что тут делаешь?!

– Помогаю, – сказал он, сжимая в руках деревянный брус. – Я ждал тебя тут. Когда вы вернетесь с ужина.

– Твои сотрудники все сумасшедшие? – прорычал Немиров, не позволяя Вите подойти ко мне. – Одна чуть не отсосала в ресторане, второй долбанул меня… чем, кстати?

– Крепление для колонки, – пояснила я, оттягивая полы платья как можно ниже и спрыгивая на землю.

– Да какого хрена ты с ним еще разговариваешь? – возмутился Витя. – Он же озабоченный кобель.

– В какой-то мере ты прав, – Немиров растирал себе шею. Кривился от боли и постанывал.

– Вить, – произнесла я с нажимом, демонстрируя папку с подписанным договором, – это был рабочий момент, – оправдания прозвучали жалко. Мне самой стало неуютно от собственных слов. Но почему я, собственно, должна объясняться?..

– Рабочий момент? – хмыкнул Витя. – Ты же позволяла ему себя трогать. Это не рабочий момент. У него же таких, как ты, пачками…

– По три рубля? – подсказала я.

– Ты понимаешь, что я хотел сказать. Он не оценит тебя. Он… – он тыкал пальцем в сторону Немирова. – Да плевать ему на тебя. Переспит, и на этом все закончится.

– Ага, – протянул обличительно Давид Романович. – А ты, значит, дашь ей будущее?

– Дам! – Витя нервно взмахнул деревянным брусом.

– Какое?

– Я буду ее уважать.

– Допустим. А дальше?

– Я женюсь на Раде.

– Вить, ты выпил? – спросила я, наблюдая за этой бредовой беседой. – Мы с тобой сошлись на том, что остаемся коллегами, друзьями, какая свадьба?

Я не знала, что сейчас было бредовее. Появление Вити или мое поведение по отношению к Немирову.

– Я сделаю тебя счастливой, – пообещал он мне. – Ты не сможешь с ним, – теперь он указывал на Немирова брусом. – Ну посмотри на него. Ему нравится, когда каждый день другая женщина.

– А лучше две, – огрызнулся хозяин Ночи. – Одна как-то не по статусу.

– Да он даже сейчас не воспринимает все всерьез!

– Вить, честно говоря, я и сама не могу воспринять твои слова всерьез. Я не хочу замуж. Вообще не хочу, а не только за тебя.

– Да, – он согласно покачал головой. – Я понимаю твое недоверие.

– О господи! – прошептала я. – Вить, иди домой и проспись, – посоветовала я, забирая из папки свой экземпляр договора. – Нам предстоит большая работа. Очень большая. И ты мне нужен в адекватном состоянии.

– Я только для этого нужен? Да?

– Все! – я прервала начавшийся бред. – Я иду домой.

Стоило признать, появление Вити было мне на руку. Мне не нужно было объясняться с Немировым и выбирать момент, когда сбежать.

– Я тебя провожу, – вызвался Витя.

– Нет! – я выставила ладонь перед собой. – Спасибо, – поблагодарила, когда Давид Романович галантно поднял мою сумочку с земли. – Всем доброй ночи. О боже! – воскликнула я, замечая кровь на плече и спине Немирова. – Вить, ты совсем рехнулся?! Ты что сделал?

– А что я сделал? – спросил он испуганно.

– Покалечил. Смотри, сколько крови. Кошмар какой. Вить, это уже слишком, – я подхватила Немирова за локоть и потащила к входу на территорию жилого комплекса. На фоне светлой ткани рубашки кровавые потеки смотрелись настолько пугающе, что я даже не спросила, как он себя чувствует. И, возможно, мне нужно было вызвать скорую, а не заниматься самодеятельностью.

Витя шел сзади и невнятно бормотал извинения.

– Да я не знаю, как это произошло.

– Так металлические крепления, умник, – огрызнулся Немиров, позволяя себя уводить.

– Я сбегаю в аптеку, если надо.

– Вить, у меня все есть, просто иди уже домой, – последнюю фразу я процедила со злостью.

Ну что за идиот?.. Столько проблем из-за алкоголя и ревности. Очень надеюсь, Давид Романович не из обидчивых.

Глава 6. Рада

Витя напоминал побитую собаку. Стоял позади, бормотал и жутко раздражал. И даже тот факт, что в другой ситуации он бы спас меня, не успокаивал.

– До завтра, – произнесла я с нажимом. – И верни на пост охраны ручку, – я отдала письменную принадлежность, открывая дверь подъезда. – Проходите. Квартира на первом этаже. Третья.

Немиров послушно вошел, остановился у нужной двери, пока я искала ключи.

– Хороший дом.

– Спасибо. Недавно сюда переехала.

– Почему выбрала первый этаж?

– Не люблю высоту. И дешевле, – я открыла дверь, пропустила мужчину вперед. – Ванная прямо и направо. Сейчас принесу аптечку.

Я поняла, что перенервничала, когда взяла в руки коробку с медикаментами, а она заходила ходуном.

– Я могу войти? – поинтересовалась я, предварительно постучав в дверь.

– Вообще-то это твоя квартира, – хмыкнул Давид Романович.

– Вообще-то только что мой сотрудник ударил вас. И я пытаюсь проявить вежливость, – произнесла я, застав Немирова сидящим на краю ванны. – Я посмотрю?

– Ерунда, – отмахнулся он.

– Точно не ерунда, – возразила я. При нормальном освещении казалось, что на мужской спине рваные раны. Столько было крови.

– На мне все заживает как на собаке, – ответил он.

– Очень сомневаюсь. И мне действительно стыдно за Витю.

– Ну, он считает тебя своей.

– Он заблуждается, – ответила я, понимая, что у нас впервые с момента знакомства состоялся нормальный разговор. – Давайте я обработаю, – сказала я, приближаясь и стараясь рассмотреть и понять, насколько серьезные повреждения.

– Я не против, если хочешь позаботиться обо мне, – ответил он с сальной ухмылкой и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. – Ради такого, я готов подставляться под удары хоть каждый день.

– Здоровья не хватит, – произнесла я, с самым отрешенным видом перебирая содержимое аптечки.

– На такие удары хватит, – сказал он, снимая и комкая рубашку в руках. – Ее уже не спасти, – он дотянулся до мусорного ведра, выбросил.

– Хорошо, что на улице лето, – пробормотала я смущенно. Никогда не любила вот таких огромных накачанных мужчин. Они казались неуклюжими, неповоротливыми, пупсами со взрослым лицом. Немирова не поворачивался язык назвать пупсом. При своей комплекции он был грациозен, как непомерных размеров кот. – Надо смыть кровь.

– Смывай, – он повернулся ко мне спиной, склонился к ванне. – Боишься вида крови? – спросил, повернув ко мне голову.

– Нет, – ответила я, включая воду, смачивая полотенце и аккуратно стирая бордовые разводы.

– А-а-а, – протянул он довольным тоном. – Я тебе понравился, Р-р-рада. Поэтому ты так мило краснеешь.

– Я не краснела! – возмутилась я.

– Это нормально.

– Что именно? – уточнила я, прополаскивая полотенце и уже с силой растирая правую лопатку.

– Смущаться.

– Я не в том возрасте, чтобы смущаться при виде мужского тела.

Он изобличительно цыкнул.

– Я сделаю вид, что поверил тебе. Но вот ответь на вопрос.

Я знала, что пожалею, но все равно спросила.

– Какой?

– Почему ты так зациклена на возрасте?

– Я лишь говорю правду.

– А мне кажется, ты так пытаешься доказать, что мы не подходим друг другу.

– А вы всегда так откровенны? – проворчала я.

– Нет. Но тебе лгать не получится.

– Да-да, – отреагировала скептически. Я еще раз промыла полотенце, провела поперек мужской спины. – Все, – произнесла озадаченно.

– Что-то не так? – Немиров не торопился выпрямляться.

– Нет. Все хорошо, – я коснулась двух розоватых шрамов. Очень похожих по форме между собой. Им точно не могло быть несколько минут, на их месте должны быть раны. Свежие раны.

– Я сразу сказал, что на мне все заживает как на собаке.

– Как так может быть?!

– Считай, что я инопланетянин.

– Как Супермен?

– Лучше, я не ношу трусы поверх колготок.

– А если серьёзно? Было столько крови. Рубашка порвана. И нет ни одной раны.

Немиров оттолкнулся от края ванны, повернулся ко мне лицом, вынуждая отступить. Сегодня я совершала одну ошибку за другой. Поддалась на провокацию хозяина Ночи, пригласила его в дом и сняла туфли. Десятисантиметровый каблук хоть как-то спасал меня. А теперь я, словно ребенок, задрала голову и смотрела на насмехающегося надо мной взрослого.

– Если я скажу тебе правду, то ты мне не поверишь, – говорил он, склоняясь. – Если я покажу правду… вариантов много, что будет после. И все они не сыграют в мою пользу. Мы поговорим на эту тему чуть позже.

Я словно завороженная смотрела, как мужчина продолжал медленно склоняться ко мне и остановился лишь тогда, когда я ощутила его дыхание на своем лице.

– Я не понимаю, в вас играет азарт? – спросила, изображая равнодушие. Мне можно было отступить, сделать несколько шагов назад, только я стояла.

– Во мне многое сейчас играет, – признался он. – Охотничий азарт в том числе. А еще желание хорошенько тебя распробовать. И, наверное, впервые в жизни не торопиться и насладиться Рада. Растянуть удовольствие.

– Так говорят про еду, – выдал мой взволнованный мозг.

Давид Романович усмехнулся со словами:

– Определенно ты мой десерт. Я столько съел уже основных блюд, что от желания сладкого все подрагивает.

– С этими симптомами не ко мне, а к эндокринологу, – выдала очередную глупость, осознавая, что простым разговором все не закончится.

– Будешь моим лечащим врачом, Рада Артемовна?

– В подростковом возрасте я мечтала быть патологоанатомом, – сообщила я.

Немиров рассмеялся.

– Ну, по крайней мере, полежу перед тобой голым.

– А вам так хочется этого? – я зачем-то продолжила провоцировать мужчину. Провоцировать дома. Где мы наедине и из защитников был только Серканчик, который, судя по тишине, спал.

– Очень. Я же должен зарекомендовать себя с лучшей стороны. А моя скрытая сторона, – он стрельнул взглядом себе в пах, – исключительна.

– Знаете, о чем я сейчас жалею? – поинтересовалась я.

– О чем?

– Что ничего не понимаю в психологии. А было бы у меня образование, думаю, нашла с десяток пунктиков по профессии.

– Я готов попасть к тебе на сеанс хоть сейчас.

– Давид Романович, вам пора, – я попыталась вернуть разговор в нужное русло. – Ещё раз прошу прощения за поведение Виктора. Он выпил. Надеюсь, у нас не будет проблем.

– Никаких, Р-р-рада, – пророкотал мужчина, приближаясь вплотную, притягивая к себе одной рукой и удерживая. – Что ты любишь?

Странный вопрос и близость окончательно дезориентировали. Я превращалась в подтаявшее мороженое, позволяя себе буквально висеть на мужском предплечье и смотреть Немирову в глаза.

– У вас такие глаза, – произнесла я, не в силах оторваться.

– Какие?

– Невероятные, – ответила я, точно не собираясь делать комплименты. Но все, что было у меня в голове, просилось на язык.

– Нравятся?

– Да, – произнесла одними губами. Я не видела ничего подобного. Темная радужка каким-то образом становилась золотистой. Переливалась, пульсировала.

– А что еще тебе во мне нравится? – голос хозяина Ночи звучал гипнотически приятно. Бархатный, обволакивающий, чуточку вибрирующий.

– Губы, – призналась я. – Идеальные для мужчины.

– А еще?

Внутри все противилось. Было ощущение, что я предавала себя. Открывала тайны, в которых не признавалась раньше.

– Руки.

Немиров удивленно вскинул брови.

– Серьезно? – он осмотрел свободную ладонь.

– Да. Я люблю красивые мужские руки. Мужские, – повторила, вкладывая в слово значение. – Не маленькие, с длинными пальцами, но не тонкими, как у девушки, и не толстыми, как сардельки.

– О боги. Если бы я знал, что тебе так нравятся руки, то показывал тебе их при каждом удобном случае.

– И тело…

Я прикусила нижнюю губу, чтобы еще ничего не ляпнуть.

– Моя девочка, так я тебе нравлюсь целиком и полностью, – восхитился Немиров. – А как же ты сопротивляешься. Так яростно. Так самозабвенно.

В голове мелькнула совершенно ненужная мысль про обширный лексический запас у мужчины, который в принципе может обойтись двумя фразами: “Хочу” и “У меня есть деньги”.

– Правила.

Напоминание мне далось с трудом.

– А их так пр-р-риятно нар-р-рушать, – сказал он и прижался своими губами к моим. Оторвался. Посмотрел на меня хмуро и с недоверием. – Ты… помнишь? – спросил он.

– Что помню? – уточнила я, слизывая вкус его губ.

– Так даже лучше.

– Что лучше? – я повторяла последние слова, не улавливая смысла разговора.

– Всегда хочется вернуть свой первый раз. Когда ощущения настолько острые, что срывает все предохранители.

– Я не понимаю… – я царапала мужскую грудь, стараясь за что-то зацепиться, чтобы вернуться в реальный мир.

– Я с удовольствием объясню, – одна фраза и снова поцелуй. Только не поверхностный и невинный, если это слово можно применить к Немирову. А настоящий. Поглощающий. И не было чувства неловкости или неуместности. Мы словно целовались десятки раз. Знали друг друга. Никому из нас не нужно было подстраиваться под темп или движения языка. Все было идеально.

– Моя девочка, – мужчина периодически урчал, отрываясь от меня и поглаживая по волосам. Казалось, он не верил, что мог касаться меня, целовать. А я?.. А я просто сошла с ума, если позволяла этому мужлану делать с собой подобное. – Какая же ты сладкая.

Жуткая пошлость и банальность, но она мне нравилась!..

Немиров толкнул дверь, выводя меня из ванной и увлекая в гостиную. Мягко, но настойчиво, что не возникало мысли сопротивляться.

– А ну сто-яа-ать! – пронзительный женский визг врезался в мой мир потекших зефирок и частично вернул в реальность. – И куда ты ее повел, а?

Я проморгалась, сосредоточила взгляд на Лерке. Подруга воинственно раздуваланоздри и вытаращивала глаза.

– Привет. Ты что тут делаешь? – спросила я, продолжая фокусировать зрение. У меня точно был пьяный взгляд, как у кошки из мультфильма о мужчине в самом расцвете сил.

– Привет-привет! – протараторила она, демонстрируя мне ключи. Ну точно, я же сама их дала девчонкам. На всякий пожарный. – А ты быстро ее отпустил! Быстро, сказала!

Подруга применяла всегда действующий метод. Если хочешь отвязаться от мужчины, притворись прожженной хабалкой. Только вот этот метод не работал на Давида Романовича. Он лишь скалился в улыбке, стискивая меня.

– А если не отпущу?

– Я тебя заставлю! – выдала она, сама обалдев от такой храбрости. – Полицию вызову, – добавила авторитетно. – Участковый тут в двух домах, примчится за минуту.

– Ну да, – согласился Немиров, прерываемый звонким собачьим лаем.

Я переживала за Серканчика, еще минута – и его порвет от злости, бессилия и страха.

– Я набираю! – Лера держала телефон на вытянутой руке, демонстрируя единый номер спасения. – Уже! Хотите провести пятнадцать суток за решеткой?

– Почему именно пятнадцать? – поинтересовался Немиров, игнорируя моего защитника, повисшего на штанине.

– Потому, – заявила Лерка и приложила телефон к уху. – Тут какой-то мужик пробрался в мою квартиру. Я его не знаю. Он угрожает. Почти голый.

– Прости, Р-р-рада, но сегодня у нас не получится продолжить, – хозяин Ночи отпустил меня и отступил на пару шагов.

Глава 7. Давид

– О боги! Дейви, ты законченный идиот, – смеялась Диана.

– Прекрати ржать, я вижу твои гланды.

– Ты не знаешь, что такое гланды, – фыркнула сестра, забирая у меня полупустую тарелку, не забывая издевательски цыкать. – Мне стыдно за тебя, Доди. Цы, цы, цы. Ты вел себя как идиот. Цы, цы, цы.

– Не называй меня так.

– А то что? Заплачешь как в детстве и убежишь?

– Тогда я был килограммов на пятнадцать легче тебя, а сейчас фортуна не на твоей стороне.

– Серьезно? – спросила она, повернувшись на меня.

– Как же ты сейчас похожа на нашу мать, – я невольно отметил.

– В этом и был мой план, – хмыкнула она, сгружая тарелки в раковину. – А если серьезно, – Диана достала две кружки, – что ты будешь делать дальше, перепробовав, – она замолчала, подняла голову, задумавшись, – привычные методы знакомства с женщинами?

– Не знаю, я пока восстанавливаю израненное самолюбие.

– А ты действительно думал, что женщина, не девочка, едва переступившая порог совершеннолетия, а именно женщина после развода клюнет на вот все эти дешевые разговоры?

– Не такие они уж и дешевые, – огрызнулся я. – Ты чая-то налей.

– Серьезно?! – в этот раз Диана воскликнула. – Вон чайник, вот кружка, там сахар. Вперед, – она взмахнула руками, вернулась за стол и уставилась на меня своим фирменным взглядом, который вынести могли единицы. И я в эти единицы не входил.

– Ладно, – согласился я, поднимаясь и подходя к плите.

– Ладно, – передразнил меня. – Ты стал… под стать современникам. Простой, я бы сказала, банальный. Я богатый и красивый, любите меня все. Это отталкивает нормальных, – пояснила она.

– Раньше это работало, – ответил я, отрывая уголок от упаковки чайного пакетика.

– Я даже не хочу это комментировать. Ты давно стал похож на сутенера. Ну что ты на меня так смотришь? Посмотри на себя в зеркало. Думаешь, нормальная адекватная девушка захочет с тобой познакомиться, не говоря уже о чем-то другом?

– От чего-то другого, как ты говоришь, Рада бы не отказалась. Она реагирует на меня. Подсознательно чувствует во мне пару.

– Это всего лишь инстинкты, – Диана жестом поторопила меня. – Или?.. Только не говори, что ты пользовался Правом волка?

– Нет.

Видимо, она уловила что-то в голосе, раз решила переспросить с нажимом:

– Давид, ты же не пользовался Правом волка? Ты не совершил эту ошибку? – я не видел ее, но прекрасно знал, какое у сестры сейчас выражение лица. Губы поджаты, крылья носа трепещут.

– Нет. Правом волка я не пользовался, – сказал я, ставя кружку с чаем на стол. – Я лишь немного воспользовался волчьим обаянием.

– И после этого ты считаешь себя умным?

Я сел напротив сестры.

– Да, я потерял хватку.

– Нет. Ты привык к дешевкам, – ответила она, горделиво поправляя волосы. – Поверь, пачки женщин за плечами не добавят плюсов в твою копилку перед парой. И твои подружки сделали тебя таким же дешевым, как и они сами.

– А ты могла бы помолчать? – процедил я просьбу.

– Почему, тебе не нравится правда? Большой и сильный волк промахнулся? Так бывает. Тебе пора вспомнить, кто ты есть на самом деле.

– Знаешь, – огрызнулся я. – В стаю я приехал лишь за тем, чтобы прогуляться. Дать волю зверю. А не слушать твои нотации.

– Да ну. А зачем тогда пришел ко мне? М?

– Думал, что скучал. Я на прогулку, – сообщил я, оставляя нетронутым чай.

– М-м-м, только не плачь от обиды, Доди.

Диана знала, как парой слов довести меня. Но я впервые выходил из кухни, чувствуя, что тело начинало сотрясать от приближающего обращения. Такие финты я выкидывал в подростковом возрасте, когда еще не мог полноценно справляться с эмоциями зверя. И вот… сейчас…

Странное чувство – терять голову просто от присутствия другого человека. От его запаха, от его голоса, от тепла, что ты невольно почувствовал, оказавшись рядом. И Зверь, не смолкая, повторял: “Моя. Моя. Моя”.

Как сломанная шарманка в голове. А починить ее можно было лишь одним способом. Это близость с Радой. Любого рода, не обязательно сексуальную.

Я вышел на улицу. Только-только село солнце. Стая не спала. Хоть территория была охраняемая и чужаки у нас появлялись редко, многие предпочитали ночные прогулки. Да и днем приходилось изображать смертного.

Я возвращался в стаю три-четыре раза в неделю, чтобы дать волю зверю и проветрить человеческие мозги. Появление Рады внесло коррективы в мой график. Зверь не позволял отдаляться. Словно внутри стоял датчик, который начинал противно пищать, когда расстояние между мной и моей парой увеличивалось. И вот сейчас он трезвонил, заглушая человеческие мысли. Я буквально чувствовал зуд в груди от нестерпимого желания покинуть коттеджный поселок, притопить педаль газа, забыть о штрафах, чтобы вернуться в город, и сразу же отправиться к Р-р-раде. Растягивать и смаковать ее имя было одно удовольствие. Редкое. Подходящее ей. Идеальное.

– Слушай, – сестра нагнала меня. – Прости. Я действительно перегнула. Хотела встряхнуть тебя. Знаешь, шоковая терапия.

– А ты не думала, что я и так испытываю шок? Я не ожидал. Не рассчитывал. Пара – это для кого-то другого. Более удачливого, что ли. Вон, для Рокотова. Они же идеальные. Таких любит Богиня.

– Ой, – Диана толкнула меня в плечо. – Я пришла извиниться, а не слушать твои сопли. И вообще, звучит, как будто ты им завидуешь? Вот никогда не поверю. Ты никогда и никому не завидовал. Жил как хотел. Плевал на многие правила и устои оборотней, а теперь в кого ты превратился? – спросила она.

– Сутенера-размазню?

– Да ты просто мечта, а не мужчина.

Глава 8. Рада

– Рада Артемовна! Рада Артемовна! – Кристина выбежала мне навстречу, радостно размахивая руками, словно я вернулась с кругосветного путешествия. – Рада Артемовна!

– Кристин, слишком радостно тоже плохо, – произнесла я, морщась от возвращающейся головной боли. Мы с девочками слишком усердно обсуждали Давида Романовича. Во всех его шикарных подробностях. С употреблением слабоалкогольных напитков. Один звонок – и Валя прилетела, позвякивая тремя бутылками шампанского и банкой малосольной селедки, сказав:

– Ничем не хуже, чем пить шампусик с красной икрой. Только дешевле.

И действительно было вкусно. Все было вкусно. Как и последующие коктейли и пошленькие разговорчики.

– Ну-у-у, – тянула Лера не совсем трезвым голосом, – я бы не стала тебя осуждать.

– Ты про что сейчас? – уточнила я.

– Про полуголого амбала, которого я выгнала.

– Давида Романовича, – я напомнила имя.

– Да, его. Давидик просто секс.

– Не называй его так.

– Как?

– Давидик. Он же не ребенок.

– А других претензий ко мне нет? – уточнила Лера под Валин смешок.

– Ну правда, – скривилась я. – Давидик, – повторила я, высунув язык в знак протеста и отвращения. – Сережа, фу! – рыкнула я, отбирая у чихуашки кусочек темного хлеба. – Не хочу ночью намывать твою тощую рыжую задницу.

– А вот у Давидика задница просто… муа, – Лера изобразила характерный жест пальцами и причмокнула. – Я бы с удовольствием в такую впилась зубами.

– Эй! – возмутилась я.

– А что такое? Или ты сама собралась кусать задницу Давидика?

– Нет, – я активно затрясла пьяной головой, тут же зажмуривая глаза и останавливая поплывшую картинку мира, – я вообще-то ем. Хватит о задницах. Никогда не понимала этот фетиш.

– И зря. Шикарная мужская жопа – это отдельный вид искусства. А у твоего она эталон задничной красоты. Я была дала ей десять из десяти.

– Валя, блин, ну не давай Серкану ничего, – рявкнула я, игнорируя разговоры о Немирове.

– Я маленький кусочек.

– Да хоть крохотный. Дристать он с него будет как конь.

Лера хрюкнула, подливая шампанского.

– Все же я зря его выгнала? – спросила она, хитро мне улыбнувшись.

– Не зря.

– А мне кажется, зря.

– А я тебе говорю, не зря.

– А вот теперь я еще больше уверена в том, что зря.

Валя, что наблюдала за нами, произнесла:

– Теперь и мне кажется, что зря.

– Когда кажется, креститься надо, – огрызнулась я.

– А когда покрестишься, еще сильнее кажется, – отзеркалила Лера. В знак протеста и того, что ответить мне было нечего, я закатила глаза и отхлебнула шампанского. Некрасиво так, с булькающим звуком. Так можно позволить себе сделать при подругах. – И вообще, а что бы тебе его не трахнуть?

– Че-е-ево? – протянула Валя, я же закашлялась, пугая своим карканьем Серканчика.

– Того, – передразнила Лера. – Вам что, каждый день ох…ренительный мужик попадается, товарищи разведенки?

– И что, с каждым спать? – Валя задала ей резонный вопрос.

– Только с охренительным, – произнесла Лера как само собой разумеющееся. Как истину. Как неоспоримый факт! – Я, к примеру, – продолжила она, – таких видела только в фильмах. В порнофильмах. Ну, блин, ну вы че-е-е?! Да посмотрите вокруг. То лысый, то без зубов, то воняет, то жмот, то пьяница.

Я не сдержалась и рассмеялась, согласно кивая.

– Ну, возможно. Все приличные разобраны, – меланхолично согласилась Валя.

– Это я еще молчу про ногти на ногах. Они их вообще когда-нибудь стригут? И если я раньше думала, что секс в носках – это что-то такое себе, то теперь обеими руками за. Уверена, у твоего и с ногтями все в порядке.

– Не сомневаюсь, – фыркнула я. – Он тратит в месяц на себя больше, чем мы вместе взятые.

– Ну разве это плохо? Мужики хотят ухоженных женщин, а почему бы и нам не хотеть ухоженных мужиков?

Валя сунула Серкану кусок селедки и согласилась:

– Логично. Вот мой…

– Нет, никаких разговор о бывшем, – прервала я ее. – Сегодня мы обсуждаем мои проблемы.

– Да нет у тебя никаких проблем. Шикарный мужик – это не проблема. Кстати, а почему он ушел без рубашки? – Лера подалась вперед. – М?

– Витя ее порвал, – призналась я, оглушенная протяжным женским возгласом, примерно таким, что сейчас извлекала из себя Кристина.

– Рада Артемовна, – она встала передо мной, шумно выдыхая и начиная тараторить: – У нас новый заказ. Просто опупительный!

– Откуда? – удивилась я.

Девушка задумалась.

– Из телефона, – ответила она немного растерянно. – Позвонили на рабочий, я сказала: «Алло». Ну и все, – она тряхнула красиво уложенными волосами.

– Кристин, давай я выпью кофе, а потом ты мне расскажешь, – предложила я, страстно желая покинуть знойную улицу и спрятаться под прохладой кондиционера. – Ты начинай, только не так громко.

– Нас просят организовать готическую вечеринку. Знаете, такое все мрачное, кровавое, эротичное…

– Эротичное? – переспросила я. – Мы таким не занимаемся.

– Да нет, – Кристина скривила губки. – Ну вы что, никогда не смотрели фильмы о вампирах? Вот нужно что-то в таком виде. Бал. Красные и бордовые тона, можно с черным, цветы, оформленные укромные уголки, где парочки могут уединиться.

– Допустим, – согласилась я.

– Официанты во фраках. О, еще просили клетки с хищниками. И такие старые телеги, как в фильмах, в которых перевозили пленных или везли на казнь. Костюм палача. Фейерверки.

– А дыбу не просили? – хмыкнула я.

– Кого?

Я помахала рукой, чтобы она не брала в голову.

– Продолжай.

– Заказчик назначил вам встречу в бизнес-центре «Эржебет». Рада Артемовна, пообещайте, что разрешите и мне заниматься этим проектом?!

– Почему я должна это сделать? – уточнила я. – И не факт, что мы возьмем этот заказ.

– Но как же? – Кристина была готова плакать. – Уверена, что организация вечеринки для Грачевых уже начала работать на нас. Сработало сарафанное радио среди богачей.

– Или просто толпа извращенцев перебрала все агентства нашего города, в итогеостались лишь мы. И мы еще не провели праздник Грачевых. Не стоит бежать вперед паровоза.

Помощница как не слышала меня.

– Я договорилась о встрече сегодня вечером. Пообещайте, что возьмете меня с собой?

– Как много ты требуешь с утра, – проворчала я, уже приготовившись отказать, но передумала, замечая Виктора. – Хорошо. Поедешь со мной. Только я не уверена, что стоит браться за такой странный и явно трудоемкий проект.

– А когда мы боялись поработать?

Смысла спорить с Кристиной не было, пока мы не встретились с потенциальными клиентами.

– Во сколько встреча? – спросила я.

– В шесть.

– Поедем из офиса, – я предупредила девушку, чтобы у нее не возникло желания уйти пораньше. Как часто она любила делать. Я игнорировала приближении Вити. Зашла в свой кабинет.

– Давай поговорим, – предложил он, войдя за мной следом.

– Ну давай, – согласилась я. – Говори, – я поставила на стол сумочку, включила кондиционер, достала из небольшого холодильника в нише бутылку прохладной воды.

– Прости. Я идиот, – он стоял перед письменным столом.

– Вить, этого мало. Ты вчера избил арендодателя, от которого зависит наше будущее по заказу. Важному заказу. И если мы его профукаем, то долго-долго будем устраивать свадьбы с едва живыми голубями в коробке из-под микроволновки, оклеенной белой подкладочной тканью.

– Рад… ну я не знаю, как извиниться правильно.

– Хотя бы пообещай, что подобного не повторится, – подсказала я.

– Подобного не повторится, – сказал он.

Я отпила воды прямо из бутылки.

– Вить. Мы не пара и никогда ею не были. Это не нормально, что произошло вчера. Ты не должен вмешиваться в мою личную жизнь. Я в состоянии сама все решить.

– Рад, неужели этот козел тебе понравился?

– Ты ничего не понял. Тебя не должны волновать мои предпочтения. Личные предпочтения. Вить, я никогда не вмешивалась в твою личную жизнь…

– Ты уже забыла о голой бабе в его кабинете?..

Он меня не слушал. Злился.

– После заказа Грачевых мы с тобой попрощаемся, – я постаралась произнести фразу уверенно. – Таких отношений между начальником и подчиненным не должно быть.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь звуком работы кондиционера.

– Я тебя понял.

– Поговори с командой, определи, кто после дня рождения Грачева примет твои обязанности.

– Я тебя понял, – повторил он глухо. – Я пойду, Рада Артемовна.

– Хорошего дня, – ответила я сухо, дождалась, когда дверь за Виктором закроется, села на край стола и шумно выдохнула. Часть меня былауверена, что я поступала правильно. Нельзя, чтобы в работе личное выходило на первый план. Вчера все обошлось парой царапин на спине, а в следующий раз может закончиться трагично. Другая часть меня чувствовала, что я предаю человека, с которым проработала уже три года.

Человека, который бросился на воображаемого конкурента с брусом, украшенным металлическими креплениями…

Работа должна оставаться работой! Я убедила себя и занялась праздником Грачевых, рассказав девчонкам о пожеланиях клиентов. Главным из которых являлось слово “люкс”.

Это даже упрощало задачу. Открываешь любой каталог и спускаешься вниз, до самой дорогой позиции. Вуаля, ты выбрал люкс. Но иногда приходилось постараться и найти что-то “более достойное”, если судить со слов клиентки.

Трудно быть ограниченным в бюджете, но зато страшно, когда ограничений нет.

Весь день мы потратили на выбор, обзвон и бронирование официантов, танцовщиц, вокалистов. Тех и только тех, с кем уже работали.

– Перед самым выходом звонила Эмилия, попросила пересмотреть программу вечера, – воодушевленно тараторила Кристина, когда мы приближались к бизнес-центру, в котором была назначена встреча.

– Зачем?

– Она сказала, что господин Грачев связался с агентом одной из мировых звезд и они сошлись на цене.

– С кем же? – поинтересовалась я.

– Это обещали сохранить в секрете для всех. Будет сюрприз. По таймингу выступление займет около часа.

– Ясно. Только давай перестрахуемся и на всякий пожарный будем иметь программу на этот час.

– Я тоже так подумала, – ответила Кристина, пропуская меня в кабинку лифта. – Звезды так капризны.

– Напомни, как зовут заказчика? – спросила я, пока лифт размеренно полз на верхний этаж.

Девушка пожала плечами.

– Не знаю. Я разговаривала с помощницей. И, судя по требованиям и ее тону, хозяин богатый и капризный.

– В следующий раз узнай имя заранее, – произнесла я вполголоса.

Тщательно отполированные двери поползли в стороны, открывая нам вид на просторный холл, высокую стойку и красивую молодую женщину за ней. Возможно, мою ровесницу.

– Добрый день, – Кристина вышла вперед. – У нас назначена встреча.

Женщина продолжала смотреть в монитор, игнорируя наше присутствие, расторопно, но не суетно набирая что-то на клавиатуре. Щелчки разносились по стерильному пустому помещению.

– По поводу праздничного мероприятия, – добавила моя помощница, не дождавшись реакции.

Наконец та подняла взгляд и произнесла:

– Правящий вас примет через минуту.

Кристина вскинула бровки, выразительно на меня взглянув.

– Правящих у нас еще не было, – произнесла она одними губами.

– Очередной ИПэшник с безразмерным самомнением, – шепнула я, улыбнувшись

В нашей работе стабильно попадались чудики. И самые безобидные из них те, кто устраивает праздники своим домашним питомцам. Подумаешь, гости мохнатые и с хвостом, зато как просто сделать их счастливыми. Вкусные лакомства, мягкие подушечки, мячики —и ты уже собачий бог. Если вначале карьеры подобные увеселения казались мне довольно странными, то после просьбы устроить свадьбу с секс-куклой способность удивляться у меня атрофировалась.

– Да пусть хоть царь, лишь бы платили хорошо, – закончила мою мысль помощница и профессионально улыбнулась молодой женщине за стойкой. Не слишком приторно и не сухо, именно так, как нужно, чтобы расположить к себе человека. Ответной улыбки она не получила, а только довольно надменное:

– Пройдемте за мной.

Модельная внешность, походка богини… даже всегда уверенная в себе Кристина поубавила пыл.

Двери из темного дерева распахнулись, пропуская нас в просторный кабинет, выполненный в современном стиле. Хозяин кабинета сидел за письменным столом. Мужчина. Внешне ничем не примечательный, обычный, среднестатистический, но было в нем что-то пугающее и привлекательное.

Он не спешил заговорить с нами. Не спешил предложить нам присесть. К слову, напротив стола не было мест для гостей. Кажется, правящий любит короткие визиты.

Он кивнул своей помощнице, отсылая, и произнес:

– Добрый день, меня зовут Бальво. Именно так можете обращаться ко мне.

– Добрый день, – ответила я, отмечая, что в голосе мужчины не было никаких эмоций. Он был похож на механическую игрушку. – Я Рада, а это моя коллега Кристина.

– Хорошо.

Тишина.

– Я так понимаю, что контекст вечеринки уже определен, – я начала разговор.

– Вам нужна помощь с реализацией?

– Верно.

И вновь тишина. У меня было острое желание попрощаться, развернуться и уйти. Профессионализм останавливал от этого. И жадность. Бальво, или, как к нему обращалась его помощница, “Правящий”, был точно из категории состоятельных людей. Очень состоятельных, если судить по простоте и лаконичности всего вокруг. Можно сделать вывод, что деньги были с мужчиной всегда. Ему не надо что-то доказывать окружающим. Он уверен в своем превосходстве.

– У вас есть помещение или нам нужно поработать над этим вопросом? Если скажете примерное количество гостей и озвучите основополагающие моменты, в течение двух дней я смогу предоставить вам смету.

– Да, – ответил он коротко, выдержал паузу и продолжил: – Есть основополагающие моменты. И есть помещение. Нам нужна атмосфера.

– Атмосфера – исключительно наша работа, – прощебетала Кристина, переключая внимание Бальво на себя.

Мужчина долго смотрел на нее.

Господи, ну до чего же он… жуткий. Такой… статичный. Как неживой. Манекен. Точно, манекен!

– Хорошо, – сказал он. – Тогда, – одним движением поднялся на ноги, словно его потянули за тросики, – я вас приглашаю осмотреть особняк. Прямо сейчас, – добавил конкретики.

Мы с Кристиной обменялись встревоженными взглядами.

– А это далеко?

– Не больше часа езды. Обещаю угостить вас после ужином, – тут Бальво улыбнулся, открывая ровные белоснежные зубы. – Вы согласны?

– Конечно, если вы озвучите адрес особняка, наши коллеги уже смогут продумывать проект, – произнесла я.

Мужчина прекрасно понял мои опасения, приподняв один уголок губ в ухмылке.

– Не стоит переживать. Мы не покинем пределы города.

Он оказался выше, чем мне показалось. Среднее телосложение.

Напоминал наглядное пособие по изучению физиологии. Словно его отлили где-то на заводе.

– Алиса, мы будем у входа через две минуты. Попроси водителя подготовить машину, – приказал Бальво, первым выйдя из кабинета.

– Конечно, он на месте, – пообещала она, улыбнувшись мужчине.

Мне хотелось крикнуть: “Вот это дисциплина! Я тоже так хочу. Мои работники не спешат выполнить просьбу за пару минут”.

Мы вошли в кабинку лифта. Двери медленно закрывались, и чем меньше оставалось пространства между дверьми, тем больше мне хотелось выбежать. Мы словно очутились запертые с хищником в клетке.

– Вы так волнуетесь, Рада, – заметил Бальво.

– Не люблю замкнутое пространство.

– Согласен. Ощущение как в склепе или гробу. Но все же лифт – прекрасное изобретение человечества, хоть оно мне и не нужно.

– Любите пешие прогулки и физические нагрузки? – спросила Кристина подрагивающим голосом. Она волновалась не меньше меня, а возможно, и больше. Я никогда не видела ее такой тихой.

– Нет. Не люблю, – ответил он.

Наконец мы достигли первого этажа, и в крохотное помещение хлынул прохладный свежий воздух. После поездки на языке остался приторный сладковатый привкус, словно в кабине кто-то распылял сахарную пудру.

На улице ожидал автомобиль представительского класса. Именно такой, в котором нельзя обойтись без водителя. Два ряда пассажирских сидений друг напротив друга, кожаный салон, отделка деревом и вновь неприятный запах сладости.

Бальво не пытался завязать разговор или посвятить нас в детали праздника. Кстати, я так и не уточнила повод.

– Простите, мы будем подготавливать день рождения или ?..

– Или, – ответил Бальво, оторвавшись от происходящего за окном. – Это просто праздник для моих друзей. Бал-маскарад.

– А-а-а, – понимающе протянула Кристина, – костюмированная вечеринка.

– И вы хотите ее выполнить в стиле?.. – спросила я.

– В стиле мрачного средневековья, – и впервые в словах и в интонации говорившего послышались эмоции. – Вы что-нибудь слышали про Великую инквизицию? – спросил он у меня.

– Да. Безусловно не так много, чтобы поддерживать разговор на эту тему, но я понимаю, о чем речь.

– Современное поколение, – теперь я слышала пренебрежение, – вы так любите полагаться на свои электронные коробочки, что ничего не храните в голове, – Бальво вновь отвернулся к окну.

Продолжали путь мы в напряженном молчании. Кристина, судя по сосредоточенному лицу, читала про темные времена средневековья и расправы над еретиками. А я надеялась, что мы вернемся домой живые и здоровые. Серканчик протянет без меня дня три, а вот потом, надеюсь, родители или девчонки из Крыснадзора решат зайти в мою квартиру. Успокаивал тот факт, что мы действительно двигались сквозь город.

Автомобиль остановился у высокой бетонной стены и металлических ворот в два человеческих роста.

– Мы приехали, – сообщил Бальво, покидая салон. Не то чтобы я хотела, чтобы он подал мне руку, но то, с какой отстраненностью он ожидал нас, немного задевало. – Идемте, – сказал он, когда ворота приоткрылись.

Из-за забора торчали вершины довольно плотно посаженных деревьев. Я знала это место. Да думаю, весь город знал странную огороженную территорию без опознавательных табличек. Даже на картах это был сероватый многоугольник неправильной формы был без каких-либо пометок.

– Ого, – протянула тихо Кристина, явно разделяя мои мысли. – Сегодня мы узнаем, что же ТАМ.

Нам открылась довольно широкая дорожка, по которой могли пройти пятеро.

Мелкий камушек хрустел под ногами.

– Это земля моей… семьи, – сказал Бальво, идя впереди. – Здесь мы прячемся от городской суеты. Устраиваем тихие вечера. Любим конфиденциальность, – он сбавил шаг и поравнялся с нами. – Там, – он указал влево, – особняк. Там, – указала правее, – конюшни, псарня. Там же мы держим разнообразных животных.

– И наша задача? – спросила я.

– Ваша задача простая. Актеры, декорации, угощения.

Мы шли к особняку. Уже можно было рассмотреть длинное полукруглое здание в два этажа. С колоннами и огромными окнами. Впереди подъездная дорожка и площадь с фонтаном и скамейками вокруг. – Тут, – Бальво указал на центр, – должен быть эшафот. Тут телеги с товарами и прочим реквизитом.

– Базарная площадь? – догадалась я.

– Верно, – он меня похвалил. – С грязью, неприятными запахами, птицей в клетках. И пусть актеры за неделю до празднества забудут о мыле и воде.

– От нас впервые такое просят, но, думаю, проблем никаких не будет.

– Кристина, вы можете пройти в особняк и осмотреться пока там. Сделать пометки, фотографии для дальнейшей работы. Не хочу вас задерживать. А я пока расскажу по наружному оформлению, – предложил Бальво. – Можете снять даже видео.

– Конечно, – согласилась она. – Я с удовольствием.

– А мы пока прогуляемся до зверинца, – сообщил мне Бальво, элегантным жестом указывая направление.

Под зверинцем я представляла себе вольер с парой собак и неказистую лошадку, возможно, старую и хромую.

– Сколько здесь животных, – восхитилась я.

– Моя страсть. К ним я еще не охладел, – Бальво прошел вдоль вольера с охотничьими собаками. – Рада, я же не ошибусь, если скажу, что на данный момент вы работаете с владельцем “Ночи”?

– Нет, не ошибаетесь, – призналась я. – Давид Романович порекомендовал наше агентство?

– Нет, – он открыл дверь вольера. – Гулять, – он отдал команду.

– Они?..

– Нет. Они вас не тронут.

– Но я хотел вернуться к разговору о господине Немирове, – впервые за время нашего знакомство мужчина открыто показал эмоции. Презрение и ненависть. – Будьте осторожны с ним, Рада. Предельно осторожны.

Глава 9. Давид

Я не хотел превращаться в одержимого парой волка. Поклонение женщине выглядело странно. А именно поклонением это и было. Беспрекословное подчинение. Исполнение ее желаний и прихотей. Любая просьба, любая оброненная ею фраза – и волк становился на задние лапки и был готов танцевать. Особенно странно это выглядело с человеческой женщиной. В массе своей алчной натурой. Сколько я таких видел? Сотни желающих найти удобного мужчину. Состоятельного, желательно не урода, чтобы он не делал мозги. Они искали, к кому бы повыгоднее присосаться (в прямом и переносном смысле) и обеспечить безбедное существование на несколько лет вперед. А если удавалось вступить в брак, родить ребенка и ухватить кусок содержания – это считалось успехом. Сколько таких примеров было перед моими глазами? Наверное, тоже сотни. Я не считал. Но этого и не нужно было делать. Достаточно взглянуть на близкий круг знакомых среди людей. Видимость семьи и счастья. По факту симбиоз приспособленки и человека с ресурсами и желанием видеть рядом с собой красивую картинку. И в какой-то мере эти человеческие отношения были честнее, чем наше благословение Богини. Встреча, вздох, прикосновение – и по велению Селены ты больше не принадлежишь себе. Прекрасно, когда это происходит между двумя оборотнями. Они оба знают, что больше не принадлежат себе, их судьбы переплелись на века. До смертного одра. Возможно, и после. Но когда волк встречает человека – попадает лишь один.

Я не хотел попадать.

Никогда.

Нет, было желание просыпаться рядом с любимой женщиной. Знать, что она будет улыбаться тебе при встрече. Обнимать. Шептать, как соскучилась. Идеальная картинка из детства и подвела меня.

Рада смотрела на меня больше как на недоразумение. Прилипшую жвачку ко дну чашки, когда ты сел пить кофе или, хуже того… бумажку, измазаннуй дерьмом и приставшую к подошве.

И даже тот факт, что я чувствовал ее возбуждение, чувствовал, как менялось ее сердцебиение, стоило подойти чуть ближе, чем позволяли нормы, не меняло ощущение горечи. Меня отфутболивали как мальчишку. Некрасиво, совершенно не стесняясь, и если бы нас не связывала работа, то Рада бы это делала куда грубее.

Я злился после встречи с сестрой. Она многое унаследовала от матери. Ее внешность, ее характер, а еще тягу непременно говорить правду.

– Запомни, Доди. Дуракам везет, – сказала она на прощание, смачно целуя меня в щеку и приторно улыбаясь. – Уверена, ты очаруешь Раду. Если перестанешь быть…

– Самим собой? – спросил я.

– Потребителем, – она быстро нашла ответ. – Ты удивишься, когда поймешь, что давать куда приятнее, чем брать.

– Определенно так, – ответил я.

– Фу. Избавь меня от твоих мерзких намеков. Прибереги их для своих дурочек на палочках, – фыркнула она, вспоминая о танцовщицах. – Хотя только думать тебе о них и остается.

Как же она была права. Мне ничего не оставалось, кроме как смотреть.

Безусловно красиво. В какой-то степени эстетично. Я знал, сколько труда стоила эта легкость и плавность. Многие девочки проводили часы тренировок пять дней в неделю.

– Пять дней в неделю… – произнес, оскаливаясь в улыбке. Никогда не думал об этом. Просто знал. А теперь, вместо того чтобы наслаждаться танцем, я отмечал хорошую физическую подготовку моих девочек. Зверь внутри зарычал. Ему не нравилась формулировка. Моих девочек…

– Р-р-рада, – процедил я сквозь зубы. Она моя. И больше никто.

Что я делал последние дни?

Игнорировал ее существование. Если быть точнее – игнорировал ее существование два дня. Сутки и еще двенадцать часов. Пытался доказать себе, что я все тот же Давид и мой мир не изменился. Ложь. Рада сломала его. Разрушила. При этом не приложив и малейших усилий. Она просто появилась.

А я злился. Абсолютно нелогично. Ведь она не знала о существовании мира нелюдей. Не знала о наших законах. Жила как и прежде до встречи со мной. А что делал я? Продолжал злиться, прекрасно зная исход.

Сильный и уверенный Давид Немиров будет стоять под окнами человечки. Прислушиваться к происходящему. Ловить ее голос, дыхание, впитывать сердцебиение. Желать только ее! Ведь зверь не даст предать свою пару. Было бы куда проще воспользоваться Правом волка – взять. Но и тут я дал слабину. Испугался, что Рада не простит меня. Не так давно стая наблюдала за тем, как Арнар совершил подобную ошибку и буквально вымаливал прощение перед девчонкой.

– Давид Романович, вы сегодня грустный.

Я настолько погрузился в мысли, что не заметил приближения одной из танцовщиц. Зверь в ней не чувствовал опасности, а человек был далеко отсюда.

– Эм… – я силился вспомнить имя. Их было так много за время владения Ночью. Лиза… Нет, Лиза с маленькой грудью, но шикарной задницей. Как же звали эту малышку?.. Такое просто имя… – Маша?.. – произнес я неуверенно. Она заулыбалась. Угадал. – Я что-то устал за последние дни.

– Ну да. Вы же столько работаете.

– Действительно? – удивился я. Вот чем я точно не занимался, так это работой. Да я врос в кресло. Слился с обивкой.

– Да. Девочки переживают за вас.

– Приятно, – ответил я. – Не ожидал.

– Угу, – она пожала плечиками. – Давид Романович, а вы случайно не надумали нас продавать? – спросила она и затаила дыхание.

Ясно. Прислали самую храбрую.

– Нет. С чего вы решили?

– Не знаю…

– Рассказывай, что говорят, – сказал я. – Ну!

– Говорят, вы влюбились, Давид Романович. А какой женщине понравится вот такая работа?.. – закончила она почти шепотом.

– А женщине и не должна нравиться работа мужчины. Ей нравятся его деньги! – рявкнул я.

– То есть вы нас не продаете? – спросила она, радостно повиливая попой.

– Нет, конечно. Не знаю, откуда пошли такие разговоры. Клуб мой. И останется моим.

– Ура, – она по-детски захлопала в ладоши. – Несмотря на мелкие минусы, у вас идеальные условия, – прощебетала и побежала разминаться.

– Это какие мелкие минусы? – спросил я, обалдев. – Да у меня не условия, а санаторий! Курорт! – исправился, подумав, что девочка едва-едва за двадцать может не знать значения слова “санаторий”. – Если кого-то что-то не устраивает… – я хотел продолжить, но со вздохом захлебнулся приторной вампирской вонью. Зверь отозвался в груди рычанием, отвлекая меня и на мгновение перехватывая власть над человеком. – Р-р-рада!.. – я не сразу понял, что это она была источником запаха.

– Вечер добрый, Давид Романович, – произнесла она с безразличным личиком, только вот ее сердце выдавало истинные эмоции. – Пока не много посетителей, я хотела кое-что уточнить по залу. Не хочу ошибиться с рассадкой, клиенты попросили дополнительный столик, – она прошла мимо меня, всматриваясь в затемненный угол, удаленный от сцены. Привстала на носочки, вглядываясь в потолок.

А я продолжал сидеть, в буквальном смысле открыв рот. Не мог дышать через нос, сладость проникала в легкие и выводила зверя из себя. Я перевел взгляд на ладони, сжал их в кулаки, вспахивая когтями обивку кресла.

В голове путались мысли зверя и человека. Зверь требовал найти вампира. Разорвать его лишь за то, что он прикоснулся к моей паре, был рядом, разговаривал с ней. Зверь требовал поставить метку. Показать миру нелюдей – Рада моя! Требовал забрать ее и спрятать! И тут же рычал, подсказывая, что Раде это не понравится. Она будет расстроена. Будет злиться

В голове были десятки совершенно нелогичных и противоречащих друг другу мыслей.

Например, сейчас я испытывал нестерпимое, почти неконтролируемое желание отвезти ее домой, смыть вампирский флер и заменить его на свой запах. Как сделал в день нашей первой встречи. И после – потерял себя.

Все мои мысли были вокруг Рады. Все решения и действия связаны с ней.

– Где ты с ним познакомилась? – спросил я, очутившись в шаге от пары.

Рада обернулась, осмотрела меня, словно больного.

– Вы о чем, Давид Романович? – она чуть выглянула из-за моего плеча. – К вам там пришли, – произнесла, указывая подбородком.

Я знал, кто стоит за моей спиной. И ее появление было максимально не вовремя.

– Я сейчас занят, – сказал Миле. Та самая блондинка, что красиво лежала в день нашего знакомства с Радой. Фигуристая, симпатичная на личико и совершенно без предрассудков. Я испытывал… радость при встрече с ней, теперь – раздражение.

– А если я вас отвлеку на минуточку, Давид Романович?

– Ни секунды нет.

Рада делала вид, что не слышит нас и не видит, продолжая осмотр и делая какие-то пометки в планшете. Лицо сосредоточенное, бровки приподняты, губы поджаты. Как же она мне сейчас нравилась. Маленькая стервочка, точно знающая себе цену и не намеренная делать скидку.

– Тогда я зайду к вам позже, – пролепетала Мила.

Звук каблуков. Мой продолжительный выдох, и я вновь наблюдаю за женщиной, которая дарована Богиней и призвана свести меня с ума.

Рада достала из сумочки не что иное, как лазерный дальномер. Произвела несколько измерений, не забывая записывать данные.

– Можно попросить, – произнесла она, не отрывая взгляда от планшета и двигая меня бедром, не представляя, что сейчас внутри меня ад. – Давид Романович, шаг в сторону, пожалуйста.

Отступил не я— исполнил просьбу зверь. Он готов подчиняться своей паре беспрекословно. Возможно, перед лицом смерти задумается на мгновение, но не более.

– Пожалуйста, – процедил я сквозь зубы, чувствуя, что вонь вампира исходит не от ее одежды, а от кожи. Руки, щека, шея.

– Ты что делаешь?! – взвизгнула девушка, когда я склонился к ней и уткнулся носом ей в плечо. – Давид Романович! – я словно одержимый рассматривал каждый сантиметр, сдвигая воротник блузы. Меня трясло от мысли, что он пил ее кровь. – Отвали! – она совсем забыла об этикете, когда я захотел проверить впадину между грудей. – Идиот! – огрызнулась и поправила ворот. – Отойди от меня!

– А не то что?.. – проурчал я, чувствуя, как от нее волнами исходит испуг и злость.

Она не стала отвечать на мою провокацию и попыталась обойти.

– У вас затмение?

– Мы опять на “вы”?

– Я. А вы, Давид Романович, никогда и не были со мной на “вы”.

– Давид, – поправил я.

– У тебя затмение, Давид? – спросила она, задрав голову и упрямо глядя мне в глаза.

– Абсолютное. Адекватность полная. Крышечка аж подпрыгивает на чайничке, – выдал я, передавая именно то, что в настоящий момент творилось со мной. – Где ты с ним познакомилась? – спросил я.

– С кем? – попыталась разыграть непонимание, но я отчетливо уловил, как дыхание сбилось с ритма.

И как мне ответить на этот вопрос, не выдав себя? Сказать: “С вампиром?” Вряд ли она что-то знает о существовании нелюдей. Иначе бы не была так уверена рядом со мной.

– Ты понимаешь, о ком я говорю. Ты пропахла им.

Она хмыкнула.

– А ты забыл, что не имеешь права спрашивать меня о чем-то, кроме работы.

Если я думал, что меня не сможет трясти сильнее, то я ошибался.

– Я забочусь о твоей безопасности. С кем ты знакомилась в последние дни? Неадекватный взгляд, движения, словно в замедленной съемке, и, судя по стойкости его вони, дурацкое имя. Назови мне имя, Р-р-рада.

– Я не собираюсь отчитываться.

– А я не собираюсь больше ждать от тебя ответа, – сказал я, подхватывая ее на руки и закидывая на плечо.

– Отпусти меня! – Рада хлестко ударила меня по заднице. – Да ёпт! Я уронила планшет из-за тебя. Давид! Немиров!

– Не ругай, Рада, мне это не нравится.

– Я уронила планшет! – повторила она зло. – Если он разбился и там ничего не сохранилось…

– То что?

– То оплатишь мне двойную работу! Ясно?

– Ясно, – ответил я, показывая Миле взглядом, чтобы она подняла планшет и передала его мне.

– Отпустишь меня или?..

– Или, Рада. Я особо не отличался терпением, а с тобой его нет совсем.

– Да мне плевать, что там у тебя с терпением. Ты не имеешь права вот так… я не мешок с картошкой и не та блондинка.

– А зря, – отозвался я. – Я бы с удовольствием показал тебе, как на столе бывает удобно.

Она зарычала и ударила меня со всей силы, судя по тому, что потом задержала дыхание и почти неслышно захныкала.

– Больно? – поинтересовался я.

– Нет! – рявкнула в ответ. – Приятно.

– Ну-ну. Учти, мне твои удары как ласка. Не ломай свои красивые пальчики, я найду им применение.

– С удовольствием засуну тебе их в задницу!

Я не сдержал смех.

– Я не любитель подобных ласк, – ответил, толкая плечом входную дверь. – Сегодня я не вернусь, – сказал охране. – Планшет положи на заднее сиденье, – попросил Милу.

Вел ли я себя как идиот? Да.

Было ли чувство неловкости перед окружающими? Определенно нет.

Я делал именно то, что хотел. А сейчас я хотел Раду. Это желание ничем нельзя было перебить. Сомневаюсь, что кто-то мог сейчас отвлечь меня.

– Немиров, это похищение человека. За это предусмотрена статья! – угрозы продолжали сыпаться, но в них уже чувствовались мольбы.

Я открыл пассажирскую дверь и усадил Раду на сиденье.

– Будь хорошей девочкой, – предупредил я. – В моей природе любовь к охоте. Не советую убегать.

Как же она на меня смотрела. Со злостью, яростью. И меня это заводило. Никого так не хотел, как ее.

– Планшет, Давид Романович, – пискнула Мила, аккуратно укладывая его на заднее сиденье автомобиля и отходя на безопасное расстояние. Сейчас мной управлял зверь. А стоять между зверем и его парой смертельно опасно. В клубе никто не знал о моей сущности, но Мила прекрасно уловила мое настроение, как и ребята из охраны. Они держались на расстоянии, своим присутствием останавливали Раду от побега.

– Что за цирк?! – прилетело, как только я сел за руль. – Немиров? Это похищение. Ты вообще меня слышишь? – она пощелкала пальцами перед моим лицом.

– Не делай так, я могу отвлечься.

– Ты ме-ня по-хи-тил! – она произнесла по слогам.

– Я рад, что ты это по-ни-ма-ешь.

– Куда мы едем?

– Ко мне.

– Зачем?

– Закончить разговор, который мы начали в клубе.

– Где ты живешь? – спросила она, вскинув брови. – М?

– Тебе назвать адрес?

– Да. Я отошлю его подругам.

– Скинешь им координаты, когда приедем, – выдохнул с рычанием. Было ошибкой брать Раду на руки. Наши запахи смешались. Мой, рады и вампира. А судя по стойкости и приторности вони – тысячелетнего вампира. – Так как его звали? – спросил я.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – произнесла она, потянувшись к заднему сиденью.

– Что он хотел от тебя?

Рада молчала, расслабленно выдохнула, включив планшет и убедившись, что он исправен.

– Тебе не придется оплачивать мою работу.

– Сейчас меня это волнует в последнюю очередь.

Я словно вдохнул или выпил яд. Зверь рвался занять место человека. Подрагивали руки, и изредка по телу пробегали волны обращений. “Не сейчас”, – уговаривал себя. Нельзя! Эмоции могут привести к непоправимым последствиям.

– Что ты от меня хочешь?

– Тебя хочу. Всю.

– Боже, – она сложила планшет в сумку и отвернулась к окну. – Вернись в клуб. Блондинка явно всегда готова помочь своему начальству.

– Это ревность?

Она выразительно фыркнула, подарила мне пренебрежительный взгляд и продолжила наблюдать за происходящим на улице.

– Чтобы ревновать, надо что-то чувствовать к человеку.

– А ты ко мне ничего не чувствуешь? – спросил я.

– Нет.

– Абсолютно?

– Абсолютно, – повторила за мной.

– А я чувствую другое.

– Например? – спросила, плохо изобразив безразличие.

– Ты хочешь меня, – я ответил прямо, игнорируя мысли, что вампир мог быть с моей Радой, пока я прятался от нее, делая вид, что она простая девушка, которых тысячи вокруг.

Зверь зарычал.

– А ты меня. И что?

Я не был готов к такому ответу, рассчитывая, что она будет привычно отрицать.

– Ну…

– То, что мы можем сопротивляться собственным инстинктам, и делает нас разумными. Людьми.

– А если я не человек?

Я сбросил скорость, мы подъезжали к дому.

– А кто, альфа-самец? – спросила она, иронично вскинув бровки.

– Не альфа – это точно, – ответил я. Никогда не хотел стать вожаком стаи. Ответственность и трата времени на всех, кроме себя.

– Секс-машина? Половой гигант? – Рада осмотрелась. – Я скидываю точку подругам, – предупредила она, достав телефон. – Теперь они знают, где я и с кем, – добавила, поправляя воротник и вырез блузы. И вновь этот запах. Яд! Яд в прямом смысле этого слова. – Ты больной? – ахнула она, когда я вышел из машины и, открыв пассажирскую дверь, сорвал шелковую ткань с тела девушки.

Глава 10. Давид

Опреде