Читать онлайн Гиблый лес бесплатно

Глава 1.

Каждый день из уст в уста передаются сотни тысяч историй, но некоторые из них так и остаются незамеченными. Они скрываются в тени затерянных лесов, прячутся за массивными бревенчатыми стенами домов и в закоулках человеческого разума. Невидимые нити, соединяющие прошлое и настоящее. Предания с реальностью. Готовы ли вы погрузиться в мрачное путешествие, где истина куда невероятнее, чем вы можете себе представить?

Давным-давно, на исходе тысячи лет

Ночь тёмным бархатом опустилась на землю. Исполинские сосны уносились ввысь, словно хотели коснуться звёзд. Мох густо покрывал торчащие из-под земли уродливые корни и стволы поваленных деревьев. Белёсый туман медленно наползал на эти места, укрывая их непроницаемым пологом.

В лесу было тихо, даже слишком. Не слышался привычный щебет птиц, не шуршали листья, потревоженные дуновением ветерка. И воздух – будто застывший кисель, обволакивающий и влажный. Даже луна нехотя пробивалась сквозь кроны деревьев, едва касаясь бледными лучами земли. Царящий полумрак скрывал зловещие тайны минувших столетий и сотни потерянных душ.

Опавшие сосновые иголки скрадывали шаги, мягко пружиня под ногами. Взявшись за руки, парень с девушкой уходили прочь от купальских гуляний и любопытных глаз, не ведая, что узкая тропа вела их прямиком к погибели.

– Михайло, а ты сам-то видел папоротник цветущий? – спросила румяная девица, в тонкой рубахе и с растрёпанными волосами. – Места какие-то странные… Ты куда меня завёл?

– По́лно тебе, Ясиния, недалеко отошли ведь! – ответил вихрастый паренёк, со смехом утягивая возлюбленную за собой.

Девушка оступилась и взвизгнула, упав в объятия жениха. От него всё ещё пахло костром и горькими травами. Венок в её соломенных волосах съехал набекрень.

– Люба́ ты мне, Ясиния, – ласково произнёс Михайло, любуясь россыпью веснушек на её лице. – Жениться на тебе хочу!

Залившись краской, девушка сняла венок и надела его на голову будущему мужу в знак согласия. Михайло сиял, как начищенный самовар, и хотел было поцеловать суженую, как звонкий детский вопль эхом разошёлся по лесу.

– Марьянка! – всполошилась девушка и, подобрав подол, рванула на знакомый крик. Маленькая егоза снова тайком поплелась за старшей сестрой вопреки наказам родителей.

Ясиния мчалась на крик, который раздавался то слева, то справа. Она позабыла о женихе, ведь её сестрёнка одна в лесу, напугана до полусмерти, если не хуже. А вдруг с ней что-то случилось?

Михайло бросился за суженой, но быстро потерял след и заплутал. Он звал Ясинию до хрипоты, но никто не откликался. Недоброе предчувствие скользнуло холодной змейкой. Тишина давила, издеваясь над парнем, а треклятый туман заполонил всё вокруг и казался живым: липким и цепляющимся. На мгновение среди древесных стволов появился женский силуэт. Но радость была недолгой.

Багрянцем в чаще леса вспыхнули глаза. Следом из-за ствола показалась жуткая мертвенно-бледная рука. Медленно, палец за пальцем, ладонь легла на высушенную кору, оцарапав её длинными когтями. Резко поднявшийся ветер смахнул молочную завесу, открывая взору жуткую картину.

На Михайло, плывя по воздуху, надвигалась девушка, в изорванном суконном платье. Её волосы были серыми и безжизненными, как и всё вокруг. Серебристая луна осветила застывшее, бескровное лицо, а чёрные губы изогнулись в кривой ухмылке.

Животный ужас захлестнул паренька, он попятился, но ноги не слушались, будто их связали путами. В широко распахнутых глазах метался ужас.

«Мёртвая невеста! – Михайло поздно вспомнил нелепые россказни стариков. – Что же я натворил!»

Мало того, что сам пришёл к погибели, да ещё и суженую привёл. Глаза заволокли жгучие слёзы. Но в плескавшемся отчаянии ещё была капля веры. Хватая ртом воздух, Михайло рванул на груди рубаху, открывая взору защитный амулет. Нутро скрутило, как мокрую простыню в сильных руках.

«Только бы сработало, боги, помогите!»

Белёсый палец, словно веточка, обтянутая кожей, уткнулся прямиком в грудь Михайло. Его обжёг такой лютый холод, которого он никогда не знал. Деревянный символ осыпался прахом, а вместе с ним и надежда на спасение.

– Над этими местами моя власть, – голос нечисти был похож на скрежет камней. – Я здесь владычица.

Туман, как ручной пёс, клубился у её ног, повинуясь каждому приказу хозяйки. Михайло застрял, как глупая муха в паутине, глядя в лицо смерти.

– Любишь её? – голова девушки склонилась набок, неестественно вывернувшись. Изо рта у неё выполз паук, затем затерявшийся в волосах.

– Да, – вымолвил парень, с горечью вспоминая суженую. Сердце больно кольнуло, прощаясь с любимым образом.

– И жизнь отдашь за неё? – склонившись к уху, спросила мёртвая невеста.

От неё пахло гнилью и сырой землёй. Неловко проведя иссушенными пальцами по щеке парня, нечисть исторгла хриплый, словно воронье карканье, смех.

– Всё одно… Своя шкура ближе. – Жёсткий голос девушки царапал слух. Она сомкнула длинные пальцы на затылке у Михайло, притягивая его к себе.

От жуткого оскала тонкая кожа начала лопаться, обнажая кости. Нечисть припала к губам парня, вбирая его жизнь. Михайло дёргался, не в силах вырваться. Но чем слабее становился он, тем сильнее крепла девушка. Бледность уходила, волосы темнели, а седина испарялась как иней под лучами солнца.

Отбросив ссохшееся тело старца, девушка утёрла губы дырявым рукавом. Сейчас она была так же прекрасна, как и в день смерти.

Историй много, но какая из них правдива – знают только забытые боги. Поговаривали, что близ деревеньки поселился колдун. Он украл невесту прямо со свадьбы и насильно взял замуж. Несостоявшийся жених нашёл его и убил. Только вот вместе с колдуном погибла и возлюбленная. Перед смертью он разлучил их души: им не суждено быть вместе ни при жизни, ни при смерти. Не пережив горя, парень ушёл в лес, да там и сгинул. С тех пор эти места прокляты, а дух невесты так и бродит в поисках любимого, забирая по ту сторону Нави каждого, кто встретился ей на пути.

А тем временем туман заполнил всё, кроме небольшого пятачка, где стояла Ясиния с Марьянкой на руках. Она таки нашла младшенькую сестру. Плотной стеной молочная завеса отделяла мир живых от мира мёртвых. Пару раз в мареве мелькал силуэт Михайло, но распадался прежде, чем Ясиния успевала понять это.

Вдруг из зыбкой пелены к ним вышла девушка, в жутких лохмотьях. Было в ней что-то неестественное. В памяти Ясинии смутно плескались россказни деревенских о мёртвой невесте колдуна. Подтверждая её догадку, глаза нечисти полыхнули багрянцем. Ясиния крепко прижала сестрёнку к себе.

– Не смотри туда, милая, – шептала она, успокаивая дитя. Любимая кукла выпала из худеньких рук девчушки.

Мёртвая невеста подплыла, её ноги не касались земли. Высохшее тело успело налиться жизнью и румянцем. Но глаза – они так и остались мутными, подёрнутыми пеленой смерти. Сердце Ясинии билось, как соловей, запертый в клетке, но она не показывала страх.

– Как тебя зовут, дитя? – раздался певучий голос девушки. Выпитая жизнь поддерживала в ней гаснущий огонёк существования. Сколько было таких жертв, уже и не счесть.

– Марьянка, – слабо пискнула девчушка, уткнувшись в плечо сестры. Она ещё не до конца понимала, что это всё взаправду.

– Красивое имя… Я не трону, – сквозь мелодичность слышался скрежет. – Невинная, светлая душа. Береги её.

Мёртвая невеста ничего не могла сделать, да и не хотела. Она любила детей, хоть ей самой и не суждено было стать матерью. Чистые души манили её, рядом с ними она могла почувствовать подобие радости и жизни.

– Отпускаю вас, – прошептала она и дунула, окатив их песком с пеплом.

Ясиния невольно разжала объятия, и Марьянка, ловко спрыгнув, умчалась вперёд, как ни в чём не бывало. Крошечный силуэт скрылся в тумане. Ясиния бросилась за сестрой, но как только она переступила липкую завесь, тут же оказалась у той тропки, откуда они с Михайло уходили.

Шум гуляний оглушал, а мягкий свет костра резал по глазам, после темноты Гиблого леса. Девушка стояла как истукан, хлопая глазами. Память, как затягивающаяся льдом прорубь, не хотела открывать горькую правду. Она оглянулась вглубь леса, но ничего не увидела.

– Венка́ нет, – прошептала она, ощупывая голову, – и Михайло куда-то запропастился.

Ясиния забыла, что случилось в ту странную купальную ночь. Михайло так и не найдут. Но горе быстро забудется, и жизнь пойдёт своим чередом.

А где-то в чаще леса бродил неупокоенный дух девушки. Среди полусгнивших иголок и мха лежала кукла. Нарисованными глазами-бусинками, она смотрела вверх. Туда, где тяжёлые кроны сосен смыкались, не давая свету пробиться. Нечего ему запускать свои руки сюда, в Гиблый лес.

Напевая колыбельную, мёртвая невеста подняла соломенную куклу и прижала к себе, убаюкивая, как дитя. Её душа искала отмщения, и она его найдёт, сколько бы ни прошло лет, веков и тысячелетий.

Глава 2.

1999 год, Россия.

Через приоткрытое автомобильное окно ворвался озорной ветер. Он взлохматил тёмную шевелюру Игоря, попутно наградив пассажиров «Волги» густым ароматом лета. С громким гулом и шуршанием шин их обогнала другая машина, отбросив пару солнечных зайчиков, затерявшихся в золотистом облаке девичьих кудряшек.

Разгорячённая машина несла молодожёнов в лучшее свадебное путешествие – на Байкал. Игорь, аспирант-историк, редко покидал пыльные кабинеты и лекционные. Для него это нечто сродни подвигу – выбраться из своей привычной скорлупы.

Но любовь творит чу́дные вещи: ради своей Светочки он был готов на многое. Удивительно, но с ней даже нелюбимые занятия становились в разы интереснее. Имя Света как нельзя лучше отражало её природу – в девушке был словно заперт свет, согревающий всех вокруг.

Молодая жена сидела рядом и с задором напевала только что вышедший музыкальный хит группы «Король и шут», льющийся из новенькой магнитолы:

«И ты попала!

К настоящему колдуну,

Он загубил таких, как ты, не одну!»

Игорь чуть поморщился: он не был поклонником рока, да и вообще музыки, если уж быть честным. А вот Света, напротив, любила выплеснуть накопившиеся эмоции. За первый год работы врачом-ординатором она повидала немало, поэтому вне больничных стен хотела позволить себе немного буйства.

Уголки его губ дрогнули, он краем глаза поглядывал на молодую жену, радующуюся каждой секунде этой жизни. На ней был тот же самый сарафан в крупный горох, как в первую встречу.

Света, не умеющая кататься на роликах, но упрямо вставшая на них, и Игорь, зачитавшийся очередной статьёй в научном журнале. Их встреча, а точнее столкновение, была как в кино. А затем они вместе залечивали разбитые колени и локти, прежде чем сходили на первое свидание.

И вот спустя год пара поженилась, навечно связав себя узами любви и брака. Мир стоял на пороге нового тысячелетия, готовый встретить очередной миллениум, а впереди Игоря и Свету ждало светлое будущее. Ведь по-другому и быть не может, когда вы молоды и влюблены.

В пути они уже три дня, а впереди было ещё шесть, не меньше. Отцовская «Волга» хоть и была на совесть перебрана, но Игорь берёг машину, боясь что-то сломать. Да и частые остановки были только на пользу – спустя пять часов дорога сливалась в единое полотно и концентрация падала. Игорь подошёл к путешествию с максимальным прагматизмом, расписав весь маршрут.

Но кое-что даже самый великий ум не мог предусмотреть. Случайность, роковое стечение обстоятельств или замысел судьбы – можно трактовать по-разному.

Погода начала стремительно портится, и вот уже мелкий накрапывающий дождь превратился в яростный ливень. Он барабанил по корпусу машины с таким треском, будто на них обрушились тысячи крохотных камней. В причудливых дождевых узорах плясали длинные тени, подсвеченные редкими вспышками молний.

– Надо остановиться, – процедил сквозь зубы Игорь, плотнее прижавшись к лобовому стеклу.

Дворники натужно скрипели, не справляясь со стихией. Колесо с гулким стуком ударилось об корпус – яму залило водой, вот её и не было видно.

– Вон там! – сказала Света, указывая куда-то вперёд. – Есть карман, переждём непогоду.

По правую сторону мелькнул знак какого-то населённого пункта, а впереди показалась полузаброшенная старая остановка. Игорь припарковал машину и откинулся назад. Волосы липли к взмокшему лбу, а рука машинально потянулась за сигаретой.

– Только не в машине, Игорь, – нахмурилась Света, скрестив тонкие руки на груди. – Ты же знаешь, я не выношу запах сигарет.

Наверное, это было единственное, что девушка не любила в муже. От табачного запаха ей становилось дурно, а глаза резало похлеще, чем от формалина. Игорь обещал бросить, но пагубная привычка была сильнее.

Трясущимися пальцами молодой мужчина закрыл пачку и кинул в бардачок до следующей остановки. А тем временем дождь не хотел униматься и становился всё сильнее, отрезав железного зверя от остального мира.

Там, в салоне автомобиля, казалось, что ничего и никого не существует, кроме них двоих. Серая пелена яростного потока укрыла влюблённых от случайных глаз.

Смеясь и шутливо переругиваясь, они перебрались на заднее сидение, чтобы предаться превратностям любви. Было в этом что-то острое, запретное, манящее их обоих. Света сидела на коленях у Игоря, смущённая и растрёпанная, пока он пуговица за пуговицей расстёгивал сарафан. Молочная гладкая кожа под пальцами холодила, как шёлк.

Света склонилась к губам Игоря, вложив в поцелуй всю нежность. Кто знает, сколько времени они так провели, укрытые непроницаемым пологом ливня.

Прикрыв глаза, девушка двигалась взад-вперёд, словно скользила по волнам. Но странное мельтешение привлекло её внимание раньше, чем она поняла, что с той стороны кто-то есть.

Тёмная тень то приближалась, то отходила, как маятник. По ту сторону машины происходило что-то странное.

– Игорь, там кто-то есть, – прошептала девушка, прикрыв руками оголённую грудь.

– Не дури, Свет, – нескромный поцелуй в шею ещё ни о чём неподозревающего Игоря. – Кто там может быть? Игра теней и воды, ну или твоего воображения.

Ей и самой хотелось верить, что это лишь мираж. Она отбросила дурные мысли, тряхнув головой, от чего её пушистые кудряшки подпрыгнули. Игорь зарылся в воздушном облаке, притягивая Свету к себе, но не успели их губы соприкоснуться вновь, как девушка вскрикнула.

Сбоку у задней двери стоял тёмный силуэт. Длинная, узкая тень зловеще склонилась над ними, как коршун.

– Твою мать, – выругался Игорь, вглядываясь, как оно приближалось всё ближе и ближе.

Дверь задёргалась, словно её трясло в лихорадке. Света слабо всхлипывала, пытаясь застегнуть сарафан.

– Тихо, – сказал Игорь, подняв руку вверх, пресекая шум.

Дверь перестала ходить ходуном, силуэт исчез как будто его и не было.

– Мне страшно, – в серо-голубых глазах девушки плескался ужас. Юное девичье воображение рисовало жуткие картины.

– Не бойся, я рядом, – успокоил её муж, крепко сжав ладонь.

Минуты тянулись мучительно долго. Игорь хотел проверить, кто потревожил их уединение, но Света категорически отказывалась его выпускать.

Ливень никак не стихал, а терпение Игоря подходило к концу.

– Даже если там кто-то был, то уже ушёл, – сказал он, успокаивая любимую.

– Наверное, ты прав, – кивнула Света, пытаясь унять волнение.

– Я быстро. – Игорь коснулся губами её виска.

Он уже тянулся к замку блокировки двери, как в стекле резко появилось чьё-то лицо.

Женский визг сработал похлеще сигнала тревоги. Игорь прищурился, «ультразвук» больно резал по ушам. Незнакомец тоже отшатнулся и громко выругался.

Быстрым движением Игорь распахнул дверь и выскочил наружу, превратившись в мутный силуэт. Оглушительный шум вкупе с влажностью тут же окутал салон автомобиля.

– Игорь! – натужно кричала девушка в дождевую завесу.

Она видела, как мелькают две тени. Одна, повыше, принадлежала мужу, а другая, пониже, незнакомцу. Они то приближались друг к другу, то снова расходились. Свете потребовалась несколько секунд на раздумье, и вот она уже неслась сквозь сбивающий с ног поток воды.

Прыгающие перед глазами тени приближались, с гортанным криком девушка с разбегу налетела на незнакомца и принялась колотить что есть силы.

К удивлению, через несколько секунд сильные руки Игоря обвили её талию, утягивая подальше.

– Света! Света! – он пытался перекричать шум дождя и вразумить жену. – Да послушай ты!

Последняя фраза сопроводилась раскатом грома, и в небе полыхнула молния, озаряя всё вокруг. Круглыми от удивления глазами Света смотрела на невысокого, упитанного мужчину прямо перед собой.

– Ох и дурная баба у тебя! – проворчал он, подталкивая их круглым животом к «Волге».

Игорь запихнул ошалевшую Свету на заднее сиденье машины и сам плюхнулся рядом. Вода стекала на обивку, одежда была насквозь промокшая, липкая и тяжёлая. Озорное облако кудряшек намокло, превратившись в тугие завитки, с кончиков которых капала вода.

– Вы чего, мо́лодежь? – спросил мужичок, склонившись в дверном проёме. – Бес попутал али как? Я гляжу – машина на обочине, колесо спущено. И так и эдак ходил, а вы заперлись. Ну, знамо дело – любовь. Но с кулаками-то зачем бросаться?

Света подняла красные, заплаканные глаза. За эти пять минут у неё вся жизнь перед глазами пронеслась. Чего только она себе не нафантазировала.

– Извините, – пискнула она, потупив взгляд. – Я испугалась.

– Вы уж простите, с нами первый раз такое, – присоединился Игорь.

– Да ладно, – махнул рукой мужчина, орошая ребят каплями. Дождь стихал, в сером небе уже прорезывались лучи солнца и лазурь. – Домкрат есть? Помогу колесо поменять, раз уж здеся.

Игорь погладил Свету по щеке, успокаивая трясущуюся девушку, и вышел. Щёлкнул замок, открылась крышка багажника.

– Чёрт! – послышалась ругань. – Запаски нет!

Мужчины что-то громко обсуждали, а Света тем временем уронила лицо в ладони и пыталась прийти в себя. Такая истеричность была ей не свойственна: профессия врача подразумевала сдержанность. Может? Она прижала ладонь к животу. Да нет, навряд ли. Просто нервы ни к чёрту.

Хотя ещё несколько минут назад она была готова поклясться, что в окне она видела не этого мужчину, а совсем другой силуэт. Тонкий, словно выцветшая тряпка. Одним своим видом он вселял ужас и страх.

– Это всего лишь игра воображения, – прошептала девушка, наблюдая, как с кончиков волос капает вода.

По спине прошла волна мурашек, будто от ледяного дыхания. Перед глазами всё ещё стоял тот странный силуэт. Зажмурившись до ярких плавающих пятен, девушка гнала дурные мысли прочь.

– Свет. – Игорь заставил жену вздрогнуть от неожиданности. – Запаски нет, шина в клочья, будто на капкан напоролись. В деревне механик есть, должен помочь.

– Мы поедем туда?

– Выбора нет, – тяжело вздохнул Игорь. – Хорошо, что Михаил Семёнович заметил нас. Даже не знаю, что бы было.

– Да, хорошо… – машинально согласилась Света.

Дождь уже прекратился окончательно, в воздухе парило. У машины действительно оказалось сильно повреждено колесо. Резину будто кто-то прогрыз изнутри, а из-за сильного ливня ребята не сразу заметили поломку.

Михаил Семёнович оказался вполне дружелюбным мужичком средних лет. Он смешно разговаривал, используя разные присказки и прибаутки. Сам он направлялся с пахоты, вот заприметил незадачливых путешественников.

Друг за другом они поплелись обратно к деревне, которую проехали десять километров назад.

«Нужно переодеться, иначе простудимся», – подумала девушка, зябко обнимая себя за плечи. Одежда тянула вниз и неприятно липла к телу.

– Маре́ново, – прочитала Света на знаке, когда они подъехали к повороту. Под ложечкой что-то кольнуло. Какое-то нехорошее предчувствие, интуиция. Но рациональность девушка загнала его глубоко внутрь. В любом случае они не могли ехать дальше, им нужна помощь.

На удивление деревня оказалась уютной. Небольшие деревянные дома с резными наличниками, босоногие ребятишки, бегающие по лужам, как стайка гусят. Бабушки в цветастых платочках на завалинках. Мимо, не обращая внимания на автомобиль, чинно прошла женщина с коромыслом.

«Хоть бы не с пустыми вёдрами», – подумала про себя Света, вспоминая народное суеверие.

– А здесь ничего, – хмыкнул Игорь, разглядывая окрестности. – Давненько я в деревне не был, только в детстве несколько раз.

Мареново оказалось образцовой деревушкой, прям как из сказок. Было в ней что-то родное сердцу. Дурные предчувствия развеялись, как дым по ветру.

Ребята заехали во двор вслед за их спасителем. Возле небольшого сарайчика, который, по всей видимости, служил мастерской, было много разных запчастей. Но самого хозяина видно не было.

– Тамара-а! – громогласный крик Михаила Семёновича огласил весь двор. – Кудысь мужа дела?

Из открытого окна выглянула молодая женщина в белом платочке. Непослушная каштановая прядь выбилась, и она сдула её, так как руки были в муке.

– Семёныч, ты, что ли? – спросила женщина, хотя прекрасно видела собеседника. – Уехал в город, час назад.

– Ух, ты ж, етишкин корень, – он хлопнул себя по лысеющей макушке. – А вертается когда?

– К вечеру, не раньше. – протянула она, высовываясь сильнее из окна и разглядывая ребят. – А тебе зачем?

– Да вот мо́лодежь колесо продырявила, а им ехать надо, новобрачные! – мужчина поднял палец вверх, многозначительно кивнув.

Света чуть нахмурилась. И когда Игорь успел это рассказать незнакомцу?

– Ну пусть заходят, ждут, коли беда приключилась. Мокрые все, поди замёрзли, – гостеприимно предложила женщина и кивнула на входную дверь.

Тюлевая занавеска слегка покачивалась на ветру, втроём они зашли в дом. Света скинула влажные босоножки и ступила на тёплый деревянный пол.

– Вы на кухню проходите, я как раз пирожки пеку! Согреетесь, – зычно позвала женщина.

Дом был просторный, светлый. Наполненный уютом и запахами деревни. Света на секунду замерла, любуясь этой размеренной жизнью. На столе уже дымилась горка пирожков, а хозяйка хлопотала у плиты, ставя в духовку последний противень.

– Хорошо у вас, – сказала Света, сев за стол, укрытый скатертью с кружевным краем, с любопытством рассматривая обстановку.

– Так оставайтесь, – добродушно предложил Михаил Семёнович, за что получил полотенцем по спине, – Ай, Тамара!

– Нет, ну что ты мелешь! Посмотри на них, красивые! Молодые! По что им наша глушь! – разорялась женщина, разливая ароматный чай и подталкивая тарелку с пирожками.

– Почему глушь, – мужчина надулся как ребёнок, – эти места знаешь какие древние? Капище здеся было священное! А идолы до сих пор стоят!

А вот сейчас уже пришёл черёд Игоря удивляться. Он заинтересованно посмотрел на нового знакомого. Может, и не зря всё это приключилось? Вдруг здесь есть что-то интересное для диссертации.

– Простите, о чём речь? – уточнил Игорь. – Я историк, но не знаю, чем славятся ваши места.

Тамара закатила глаза и шумно выдохнула. Света переводила взгляд с Игоря на Михаила Семёновича. Последний же сиял, как начищенный пятак. Утерев платочком пот со лба, он принялся рассказывать.

– Вы чайку́-то подливайте и слушайте!

Глава 3.

История лилась, как песня соловья. Издревле эти места были хлебные, урожайные. С одной стороны – река полноводная, с другой – лес. Жили наши предки, богам древним поклонялись да матушке-природе. За дары её, за заботу. Всё шло своим чередом, колесо жизни вертелось, сменялись поколения. Древние боги забылись, но их незримое присутствие всё ещё чувствовалось. Вера переросла в суеверия, укоренившись у местных. Оставить в лесу мякиш хлеба для лешего, задобрить мавку в пруду, отвесить поклон старому идолу, повстречав его в лесу.

Взращённая предками вера осела где-то глубоко внутри, отпечатавшись в сотнях лет и тысячах людей. Но нет добра без зла. Поговаривали, что в чаще леса обитает нечистая сила, с которой уже договориться нельзя. Что-то тёмное, из самой Нави обитало среди вековых сосен, поэтому люди туда редко захаживали.

– Тёмное? Что вы имеете в виду? – перебил Игорь рассказ мужчины. Ему нестерпимо хотелось взять блокнот и записать каждое сказанное слово. Давно ему не встречались народные предания.

– Ходит молва, что это неупоко́енный дух девушки, – мужчина понизил голос, а Тамара затихла, перестав греметь посудой. – Мёртвая невеста. Давным-давно колдун выкрал её прямо со свадьбы. Жених поганца нашёл, да и убил! Только вот вместе с ним и невеста сгинула, связана оказалась. С тех пор и бродит она по лесу в поисках суженого. Кого увидит – с собой забирает. Душа её черна, как сажа, вцепится и уже не спасёшься…

С треском и звоном захлопнулось окно, видимо, от гуляющего сквозняка. Хозяйка дома взвизгнула, выронив тарелку на пол.

– Семёныч, да ну тебя! – плюнула она и принялась собирать осколки. – Байки твои… дурацкие!

– А ничего и не байки, – мужчина выпрямился, пытаясь казаться серьёзнее. – Павлуша года три назад видел её. А дед Матвей? Ушёл по грибы и пропал! Нечисть это, зуб даю!

– Ты зубы-то прибереги, старый. Павлуша твой любитель за воротник закинуть, а дед Матвей из ума выжил, вот и сгинул!

Началась перебранка. Тамара, уперев руки в бока, склонилась над пузатым Семёнычем, как ворона над добычей. Игорь кашлянул, привлекая внимание.

– А посмотреть можно? – мягко спросил он.

– На невесту-то? Окстись! – перекрестился Семёныч и сплюнул.

– На идолов и где капище было. Уж очень интересно. Может, сенсация! К вам профессора съедутся, изучать будут.

– Не нужны нам никакие профессора, – проворчала Тамара. А вот Семёныч, напротив, заинтересовался.

– Ну дык Виталю, то механика, мы до вечера ждать будем, отчего бы не пройтись, да? – мужчина расцвёл, ему хотелось показать родные края да посудачить. С односельчанами-то уже все косточки мыты-перемыты. А тут свежая кровь да свободные уши.

Свете эта затея не очень нравилась, но она видела горящие глаза мужа и согласилась. Любовь – это не только наслаждаться друг другом, но и поддерживать партнёра, разделять его интересы, какими бы они ни были.

– Хорошо, но давай переоденемся? – предложила девушка. На них были всё те же влажные вещи.

Сменив одежду на более удобную и практичную, они оставили свою сушиться на верёвке во дворе. Всё равно возвращаться за машиной. Света с собой прихватила фотоаппарат «Зенит» и сумку на ремешке. Несколько кадров на память не помешают.

– У нас ведь как, даже попы приезжали, хотели церковь строить, – Михаил Семёнович вёл их по тропке к лесу. – Да только не складывалось-то строительство. То одно, то другое. Несчастья валились на них, как на прокажённых. Ещё и урожай весь градом перебило да рыба на дно залегла. Разрази меня гром, но покаместь идолы стоят, эти места древние боги оберегают. А они чужаков не любят, уж очень своенравные.

Игорь живо расспрашивал Семёныча о местных байках и легендах. Света слушала его вполуха, разглядывая окрестности. Буйство зелени, запах свежеиспечённого хлеба, смех детишек и щебет птиц. Хотелось найти укромное место и лечь на траву, ища в причудливых облаках знакомые очертания.

– …дальше не пойду, хоть стреляйте! Мне жизнь дорога́, – сказал Семёныч, тяжело дыша.

Они оказались на самой окраине деревушки, где уже начинался лес. Здесь росли мелкие сосенки да берёзки. Было видно, как заросшая тропа уходила дальше, где деревья были выше и шире, словно великаны, охранявшие старые тайны.

Среди стволов заметить трёх идолов было сложно. Вырезанные лица богов истёрлись, остались лишь еле заметные черты. Дерево потемнело, местами покрылось мхом.

– Чудесно сохранились, – Игорь как заворожённый ходил вокруг них. – Не менее десятого века!

Света, как и Семёныч, была сильно удивлена. Вот этим, истрепавшимся деревяшкам не меньше тысячи лет?

– Лица очень похожи на збручского идола, вероятно, одна эпоха, а может, даже творение одного человека. Видите эти линии? – молодой мужчина достал платочек и аккуратно протёр место от грязи, а потом провёл по нему костяшкой. – Они уникальны, как отпечатки пальцев у человека.

Пока Семёныч стоял с открытым ртом, глазея на тысячелетних богов, Света сняла крышку с объектива и сделала несколько кадров. В отличие от мужа она не преследовала научную цель. Просто за работой Игорь менялся. Появлялась «заумная морщинка» на переносице, как её любила называть девушка, а сам он смешно бормотал, полностью погрузившись в изучение.

По правде, многое из того, что делал Игорь, казалось Свете странным. Зачем копаться в прошлом, если ты живёшь в настоящем? Чему могут научить разбитые черепки и старинные монеты? Мир стремительно менялся, несясь вперёд на всех пара́х. Нужно запрыгивать в этот поезд, а не ковырять землю под ним.

Пока Игорь на корточках изучал идолов, а Семёныч ему активно в этом помогал, Света фотографировала. Её внимание больше привлекали такие вещи, как шмель, усевшийся на цветок, или лениво покачивающиеся ветви деревьев. Она стояла в конце тропки, куда дальше путь был заказан. Но неизвестность манила, как запретный плод.

«Всего несколько шагов. Туда и обратно», – подумала Света и пошла в глубь леса. Игорь был слишком увлечён, чтобы это заметить.

Но несколько шагов превратились в десять, и вот Света уже шагала по тёмному лесу. Всего какая-то сотня метров, но темнота окутала её, словно здесь всегда царствовала ночь. Казалось, что вдалеке стелется туман, но стоило только прищуриться, как видение пропадало.

В тишине хрустнула ветка. Девушка испугалась и щёлкнула затвором камеры, огласив округу ещё одним пугающим звуком. Вспышка ослепила её. Ворона, которая и сломала злополучную ветвь, с недовольным карканьем поднялась вверх.

– Фух, – выдохнула Света, опершись рукой о старое дерево. Её взгляд упал вниз, зацепившись за что-то странное. У корней лежала кукла. Но не такая, с которой играют детишки. А самодельная, сшитая из лоскутков на старинный манер.