Читать онлайн Адмирал Империи – 38 бесплатно
Глава 1
Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».
Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.
Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.
Борт флагманского линкора «Громобой».
Дата: 11-29 июня 2215 года.
– Где ты пропадал целые сутки, Демид Александрович? – голос диктатора-регента Самсонова гулко разнесся по просторному командному мостику «Громобоя», когда контр-адмирал наконец прибыл с опозданием, вызвавшим недовольство среди высших офицеров.
– В самое ближайшее время у нас, между прочим, запланированы крупные учения по слаживанию новых подразделений Черноморского космического флота на орбите Санкт-Петербурга-3, – продолжал Самсонов, чуть поднимая брови, будто подчеркивая очевидность своей мысли. – Надеюсь, ты не забыл, что мы все еще ведем беспощадную гражданскую войну?
Диктатор слегка пошатывался, но, вопреки очевидным следам недавних излишеств, его поведение не выглядело несерьезным. Когда этого требовала ситуация, Иван Федорович мог превратиться в хищного и расчетливого лидера, способного в любой момент сокрушить тех, кто казался ему недостаточно преданным. Однако сейчас его взгляд выдавал легкую усталость.
Демид хотел было бросить ироничный комментарий в сторону слегка качающегося Самсонова, но в последний момент передумал. Диктатор пусть и выглядел с утра не лучшим образом, однако тот кислый оттенок на его лице говорил о том, что шутка может быть воспринята совсем иначе, чем планировалось. В конце концов, никто не хотел испытывать на себе силу гнева Самсонова, особенно когда на его губах начинала появляться едва заметная усмешка.
– Вчера я весь день провел в офисе корпорации «Имперские Кибернетические Системы» по вашему приказу, господин адмирал, – ровным голосом отозвался Зубов, не давая эмоциям взять верх.
– По моему приказу? – Самсонов слегка скривился, его левый глаз дернулся, когда он попытался прокрутить в голове события последних дней. Судя по его выражению, память упорно отказывалась сотрудничать, предательски выдав лишь обрывочные фрагменты. – И как все прошло?
– Великолепно, – голос контр-адмирала остался спокойным. Однако на устах заиграла легкая, почти дерзкая улыбка. – Ее директор продемонстрировал мне возросшие возможности роботов последней серии. Которыми я, честно признаться, остался доволен. Первый министр Шепотьев не солгал вам: эти андроиды действительно лучшие в своем роде…
Кто-то из дивизионных адмиралов украдкой переглянулся, будто пытаясь уловить реакцию регента. Самсонов, прищурив глаза, бросил взгляд на монитор рядом с собой, где медленно прокручивался список недавно отданных приказов. Только теперь его ослабшая память вытащила на поверхность образ недавней беседы с бывшим канцлером. Да, действительно, тот с неподдельным восторгом нахваливал новые модели роботов, уверяя, что они станут незаменимыми в охране.
– Лучшие в своем роде, говоришь? – проговорил медленно Самсонов, словно пробуя эти слова на вкус.
Зубов чуть кивнул, сохраняя невозмутимость.
– Да, господин адмирал. Такие машины, если верить заверениям их создателей, способны защитить вас лучше, чем любой из наших «преображенцев».
– Они действительно так хороши? – переспросил еще раз Иван Федорович, внимательно посмотрев на стоящего перед ним контр-адмирала. – Министр Шепотьев любитель приукрасить действительность… Так ты уверен, что новые модели станут для меня лучшими охранниками, чем даже вон те бравые новгородцы?
Самсонов лениво махнул рукой в сторону дверей, у которых стояли двух с половиной метровые великаны-гвардейцы. Их боевые скафандры сверкали под искусственным светом, а штурмовые винтовки, словно продолжение рук, были наготове. Гвардейцы не двигались – настоящие статуи, но каждый офицер на «Громобое» знал, что эти солдаты способны моментально превратиться в смертоносные машины.
– Абсолютно, господин адмирал, – без промедления ответил Демид. Он чуть склонил голову в знак уважения, сохраняя нейтральное выражение лица.
Диктатор нахмурился, явно желая услышать больше подробностей. Его взгляд скользнул обратно к тактической карте, на которой крейсировали миниатюрные вымпелы кораблей Черноморского космического флота, отображая текущую диспозицию. Однако эта карта, столь привычная, теперь раздражала Самсонова своей статичностью. Он полностью переключился на разговор.
– И ты лично в демонстрационном зале видел, на что они способны? – настаивал он, откинувшись в кресле и сцепив пальцы рук в замок.
– Да, видел собственными глазами, – невозмутимо ответил Демид Александрович. – Директор корпорации уверил меня, что буквально через две стандартные недели у вас в распоряжении будет как минимум три таких робота.
– В смысле через две недели? – нахмурился Самсонов, прерывая его. Теперь в его голосе появились нотки раздражения. Он резко повернулся к Зубову и, указав на него пальцем, потребовал: – Я вообще-то приказывал тебе привезти их на «Громобой» немедленно! Они что, еще не готовы? Ты же сам только что сказал, что видел их вживую на полигоне…
– Я наблюдал за работой прототипа, – пояснил Демид, стараясь говорить как можно естественнее и непринужденнее. Его тон оставался ровным, словно он комментировал рутинный отчет. – Инженеры корпорации сделали впечатляющий шаг вперед, но им все еще требуется немного времени на доработку серийных моделей.
Контр-адмирал посмотрел на карту, показывая деланную заинтересованность в расстановке боевых вымпелов. Светящиеся символы кораблей аккуратно мигали, создавая ощущение активного планирования. Демид специально сделал паузу, давая Самсонову возможность впитать его слова, а затем продолжил:
– Насколько я понял из разговора с генеральным директором, эти роботы проектировались для совершенно иных задач. Изначально их программы не содержали протоколов охраны высокопоставленных лиц.
– В каком смысле «не содержали»? – Самсонов прищурился, нахмурив брови, словно уже предчувствовал подвох. Он наклонился вперед, опершись локтями на стол, его пальцы начали тихо барабанить по гладкой поверхности.
– Изначально, господин адмирал, эти машины разрабатывались для автономного участия в боевых операциях, – пояснил Демид, глядя прямо на регента. – Программы были настроены на взаимодействие с боевыми подразделениями, выполнение сложных тактических маневров. Инженеры столкнулись с необходимостью адаптировать их для совершенно новой роли. Для этого им нужно дополнительное время.
Он выдержал короткую паузу, затем, будто между делом, коснулся изображения одного из крейсеров на карте, делая вид, что полностью сосредоточен на анализе. Но в действительности он внимательно следил за реакцией Самсонова, который сейчас балансировал на грани раздражения и любопытства.
– То есть ты хочешь сказать, – протянул Самсонов, медленно вставая, – что эти машины на данный момент не способны защитить меня?
– На данный момент – нет, – Демид решил быть честным, но его голос оставался непоколебимым. – Но через две недели у вас будут лучшие телохранители, которые только можно вообразить. Они не знают усталости, не подвержены страху или сомнениям. Их эффективность… превзошла мои ожидания.
Диктатор снова бросил взгляд на застывших у двери новгородцев, словно оценивая, стоит ли менять их на кого-то другого.
– Ни черта не смыслю в этих ваших протоколах, – раздраженно отмахнулся Иван Федорович. Сквозь его привычно властный голос прорезалась досада, которую он даже не пытался скрыть. – Хорошо, пусть так… Но ты все-таки должен забрать у этих ребят хотя бы этот прототип! – в голосе диктатора зазвучали нетерпеливые нотки. – Я не хочу дрожать за свою жизнь и постоянно оборачиваться, проверяя, не стоит ли кто-нибудь за моей спиной с намерением меня прирезать…
Он замолчал, но его взгляд, цепкий и ледяной, почти прожигал Демида. Тот, в свою очередь, оставался невозмутим, хотя внутренне отмечал, что очередной всплеск паранойи Самсонова стал сильнее, чем обычно. Диктатор-правитель вел себя так, будто каждый тень за его спиной была очередным заговорщиком.
– Перестаньте постоянно думать о покушении, – усмехнулся Демид, чуть склонив голову и позволяя себе легкий намек на иронию. Он намеренно отвел взгляд в сторону, притворяясь, что изучает стоящих неподалеку дивизионных адмиралов. – Ваш страх становится заметным для окружающих, – добавил он, кивая на офицеров, которые, стараясь выглядеть бесстрастными, переглянулись между собой.
Самсонов мгновенно напрягся, его лицо исказилось от раздражения. Он резко повернулся к адмиралу и ударил кулаком по столу.
– Мне плевать, кто и что замечает! – вскипел он. – Я лишь хочу себя максимально обезопасить!
Гвардейцы у дверей даже не шелохнулись, но атмосфера в командном отсеке стала ощутимо тяжелее, словно воздух на мгновение пропитался электрическим зарядом. Диктатор резко шагнул в сторону столика с напитками, но так ничего и не налил, вместо этого начал мерить мостик шагами.
– Враги повсюду, – продолжал он, бросая взгляд через плечо на Демида, словно тот должен был разделить его беспокойство. – И я уверен на все сто процентов, что у Птолемея Грауса среди офицеров моего космофлота имеется пара-тройка агентов, которым первый министр уже, скорее всего, отдал сигнал к действию…
Самсонов говорил все быстрее, словно мысленно прокручивал сценарии заговоров один за другим. Его слова звучали резко, но каждый из них был наполнен уверенностью человека, для которого любая угроза – не гипотеза, а реальность, требующая немедленного решения.
– Повторяю, меня невозможно победить в секторе битвы! Это знают все! – Он остановился перед тактической картой, и его палец резко ткнул в одно из светящихся обозначений, будто именно там, в этом секторе, скрывался невидимый враг. – А значит, самое эффективное для моих врагов – это нанести мне удар в спину.
Его глаза снова впились в Демида, будто требуя немедленного согласия. Контр-адмирал, сохраняя привычное спокойствие, чуть опустил взгляд, позволяя диктатору выплеснуть весь гнев.
– Ты простой, хоть и талантливый, дивизионный адмирал, – продолжил Иван Федорович, его голос стал ниже, но не менее давящим. – Твоя смерть особо не изменит расклада сил в этом противостоянии. Моя же гибель приведет этого ублюдка Птолемея и иже с ним к окончательной победе в гражданской войне! Как ты этого не можешь понять?!
Демид не спешил с ответом. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глубине глаз читалась усталость от вечного параноидального беспокойства диктатора.
– Хорошо-хорошо, – наконец проговорил он, голос его был ровным, почти успокаивающим. – Я снова посещу офис профессора Гинце и потороплю его, если вы этого так желаете.
Демид Александрович намеренно перевел взгляд на тактическую карту, возвращаясь к вымпелам кораблей, как бы показывая, что разговор для него завершен. Однако Самсонов не торопился успокаиваться.
– Да, так и сделай, – резко бросил он, вернувшись к своему креслу, но тут же, будто бы осененный новой мыслью, остановился. – Хотя…
Самсонов замолчал, его взгляд устремился куда-то за пределы комнаты, будто он пытался найти ответ в пустоте космоса.
– Я, пожалуй, сам слетаю в эти «Имперские КиберСистемы» и лично побеседую с его генеральным директором…
– Зачем вам заниматься такими мелкими и незначительными делами, господин командующий? – почти испуганно спросил Демид, теряя привычную уверенность в голосе. Лицо контр-адмирала слегка напряглось, хотя он старался сохранять внешнее спокойствие. – Нас ждут маневры по слаживанию ваших новых дивизий…
Он сделал легкий шаг вперед, как бы подчеркивая свою вовлеченность в дело, но в глубине души отчетливо понимал, что слова не произведут должного эффекта. Иван Федорович Самсонов, когда принимал решение, был как горная лавина – остановить его можно было только чудом или катастрофой.
– Дальнейший разговор не имеет смысла, я уже все решил, – отрезал Самсонов, и в его голосе зазвучали стальные нотки, мгновенно пресекшие любые попытки возражений. – Мне необходимо лично удостовериться в том, насколько совершенны, а главное, насколько безопасны данные роботы для меня лично.
Он подчеркнул слово «лично» так, будто это было ключевым условием, от которого зависела судьба всей войны. Его взгляд, холодный и решительный, обратился к голографической карте. Демид знал, что спорить с Самсоновым сейчас бессмысленно, а значит, лучше промолчать. Он лишь слегка наклонил голову в знак понимания и скрестил руки за спиной, чтобы не выдать напряжения. Молчание контр-адмирала могло быть истолковано как согласие, но в голове Демида уже вовсю кипели мысли. Слова диктатора пробудили в нем настоящую тревогу.
«Тиса…» – это имя немедленно всплыло в сознании, как раскаленная игла. Демид Александрович напрягся еще сильнее, стараясь не выдать эмоций. Он понимал: проблема, с которой он столкнулся, грозила перерасти в нечто более серьезное, чем просто недовольство Самсонова. Если диктатор узнает, что андроид, та самая Тиса, которую Демид уже начал считать своей, сейчас находится вовсе не там, где ей следовало бы быть, последствия будут катастрофическими.
Девушка-андроид была на борту линкора «Москва» – флагманского корабля самого Зубова. И находилась она там уж точно не в качестве телохранителя. Почему он вообще позволил себе оставить ее у себя? Демид понимал, что это было глупо и рискованно, но, глядя на ее совершенные черты лица и спокойное, почти человеческое поведение, он не смог заставить себя отослать ее обратно. Тиса была чем-то большим, чем просто машина. Она… очаровывала.
Однако сейчас это решение обернулось против него. Иван Федорович, если догадается, будет не просто разгневан. Самсонов, со своей манией преследования, скорее всего, заподозрит в действиях Зубова измену. Оставаясь невозмутимым снаружи, Демид внутренне лихорадочно обдумывал свои дальнейшие шаги.
«Что ж, значит, нужно убрать ее с линкора как можно скорее», – решил он, бросив взгляд на ближайший тактический дисплей, где мигали точки движущихся шаттлов. Он понимал, что времени на ошибки у него не было.
– Отправьте Тису обратно на планету, – негромко приказал он своему адъютанту через коммуникатор, не меняя выражения лица. – Немедленно. Чтобы через полчаса ее не было на линкоре.
Контр-адмирал сделал вид, что поглощен изучением диспозиций, в то время как его сердце ускорило ритм. Мысль о том, что Самсонов может прийти с инспекцией, заставляла его чувствовать себя пойманным в ловушку мышонком.
Но опасения Демида оказались напрасными – по крайней мере, на время. Спустя несколько часов, сразу после завершения учений по слаживанию флота, Самсонова, впрочем, как и всех остальных, отвлекло неожиданное сообщение. На «Громобой» поступила зашифрованная депеша от агентов диктатора-регента, оставшихся в звездной системе «Новая «Москва»«.
Самсонов, мгновенно переключившийся с размышлений о роботах-телохранителях на текущее положение дел. Из сообщений следовало, что Дессе и Птолемей Граус – два бывших союзника и лидера некогда мощной Коалиции, выступавшей против диктатора, окончательно рассорились. Их раскол привел к тому, что их силы теперь были стянуты в Тульский Промышленный Пояс, где планировалась решающая схватка.
«Они хотят поубивать друг друга», – мелькнула мысль в голове Самсонова, и впервые за долгие дни его лицо озарила слабая, почти удовлетворенная улыбка…
Упускать такой момент адмирал Самсонов был не намерен. Перед взором диктатора уже выстраивалась четкая картина стремительного маневра, который мог перевернуть весь ход гражданской войны. Всего лишь за сутки он собрал все доступные на орбите Санкт-Петербурга-3 вымпелы Черноморского космического флота. Никаких промедлений. Приказ был предельно ясен, и флот начал быстро перегруппировываться. Экипажи лихорадочно готовили корабли, вооружение приводилось в полную боеготовность, штурманские группы проверяли навигационные маршруты, а в инженерных отсеках заканчивали последние проверки двигательных установок. Черноморский космический флот, ринулся в подпространство, направляясь к системе «Новая Москва». Глубокий черный бархат космоса мгновенно поглотил корабли, и вскоре они исчезли в воронке…
В системе «Новая Москва» Зубов и Самсонов, как мы уже знаем, атаковали возвращавшиеся к столице дивизии вице-адмирала Хромцовой. Агриппина Ивановна, как и ожидалось, пыталась организовать контратаку, но вскоре стало очевидно: её флот проиграл. В результате этого удара был получен важнейший трофей – файл с завещанием покойного императора.
Не обнаружив в столичной звездной системе других эскадр противника, Самсонов отказался от идеи брать центральную планету заново. Новая Москва-3 оставалась под контролем остатков войск Грауса, но Иван Федорович принял решение вернуться в систему «Ладога». На первый взгляд, это выглядело как осторожность, однако для тех, кто понимал стиль Самсонова, было очевидно: это был расчетливый ход. Пока враги рвали друг друга на части в Тульском Промышленном Поясе, он собирался выжидать, чем закончится данное противостояние, при этом восстанавливать и наращивать собственные силы.
Космоверфи системы «Ингерманландия», контролирующееся Самсоновым, по-прежнему работали в три смены, выпуская новые корабли. Флот, разорванный на части в ранних этапах войны, теперь вновь начинал набирать мощь. Экипажи пополнялись не просто новобранцами, но лучшими профессионалами, чьи навыки тщательно проверялись.
Всё это время Демид Зубов находился в центре событий. Контр-адмирал, который только недавно выглядел лишь как один из многих перспективных офицеров флота, теперь превратился в ключевую фигуру. Его имя стало звучать все громче среди командиров, и не только из-за успеха в «Новой Москве».
На орбите планеты Зубов проводил бесконечные маневры, оттачивая слаженность своих дивизий. Дредноуты, только что сошедшие со стапелей космоверфи постепенно пополняли состав «Преображенской» и «Семеновской» дивизий. Зубов лично занимался набором экипажей, отдавая предпочтение не числу, а качеству. Только лучшие, самые верные и опытные космоморяки могли служить в его Гвардейской Эскадре.
Он часами проводил инспекции, наблюдая за тренировками экипажей, проверяя их готовность к бою. Его внимательность к мелочам впечатляла даже самых строгих офицеров. Для Зубова каждое упражнение и маневр было подготовкой к возможной схватке, каждое движение должно было быть максимально точным…
Тем временем Самсонов оставался в стороне. После победного рейда к «Новой Москве» он погрузился в свои любимые развлечения. Новый дворцовый императорский комплекс на планете стал эпицентром праздников. Бесконечные застолья, фейерверки и ужины с высшими чинами – так проводил своё время диктатор-регент. Практически не появляясь на орбите, он полностью отдал бразды правления своим флотом в руки дивизионных адмиралов, в том числе и Демида Зубова…
…Именно во дворце диктатор-регент каким-то непостижимым и пока непонятным для нас образом на одном из приемов встретился с невзрачного вида, долговязым, худым стариком. В просторном зале, наполненном звуками классической музыки и блеском роскошных нарядов, этот пожилой мужчина явно выделялся своим скромным и несколько потрепанным видом.
Когда Самсонов, блистающий в парадном мундире со множеством орденов и медалей, приблизился к старику, тот неловко поклонился, явно чувствуя себя не в своей тарелке среди пышного великолепия дворца. Однако в глазах пожилого человека светилось любопытство и даже некоторое предвкушение.
Им оказался, кто бы вы думали? Правильно. Наш гениальный профессор Гинце, который почему-то очутился в императорском дворце, хотя в данный момент никаких совещаний и мероприятий связанных с наукой, промышленностью и технологиями правительством и адмиралом-регентом не проводились. Появление столь выдающегося ученого на светском рауте казалось странным и неуместным.
Тем не менее, Густав Адольфович умудрился-таки попасть на глаза Самсонову, и когда тот узнал, кто стоит перед ним, Иван Федорович сразу же вспомнил о роботах-охранниках, из которых не так давно хотел создать отряд своих телохранителей. Эта идея захватила воображение адмирала еще несколько недель назад, когда он услышал о последних разработках корпорации «Имперские Кибернетические Системы». Перспектива обзавестись непобедимой механической гвардией, беспрекословно выполняющей любые приказы, будоражила самолюбие диктатора.
Как мы знаем, последние две недели командующий Черноморским флотом был несколько занят разборками со своими противниками в звездной системе «Новая Москва» и совершенно забыл обо всем этом. Борьба за власть над системами Российской Империи отнимали все его время и силы. В этой круговерти дел и рейдов идея с боевыми роботами-телохранителями как-то отошла на второй план.
Но неожиданное появление перед ним генерального директора корпорации «Имперские Кибернетические Системы» заставило адмирала вспомнить о своем недавнем желании. Словно озарение, в сознании Ивана Федоровича всплыли недавние беседы с первым министром Шепотьевым и контр-адмиралом Зубовым, расхваливавшими потенциал новой серии андроидов. Теперь, когда создатель этих машин стоял прямо перед ним, Самсонов почувствовал, как внутри разгорается нетерпеливое желание заполучить механических гвардейцев как можно скорее.
Сразу после знакомства Самсонов дружелюбно обнял профессора за плечи и сказал:
– Итак, дорогой мой Густав Адольфович, уверен, что вы появились здесь в правительственном комплексе не просто так. Ваше присутствие на этом приеме – не случайность, не так ли? Я полагаю, у вас есть для меня какие-то хорошие новости, – голос адмирала звучал мягко, но в нем явственно слышались нотки нетерпения и ожидания.
Самсонов заглянул в глаза профессору, пытаясь по выражению его лица угадать ответ. На мгновение воцарилась напряженная пауза, а затем адмирал продолжил:
– Значит ли это, что первая партия моих андроидов-телохранителей уже готова? Контр-адмирал Зубов так красочно описал возможности данных моделей, что мне не терпится самому протестировать их… Думаю, с такой непобедимой охраной мне больше не придется опасаться ни покушений, ни предательства. Скажите же, когда я смогу увидеть этих роботов?
– О, не хочу вас расстраивать, ваше превосходительство, – наигранно смутившись, произнес Гинце. Его слова прозвучали словно удар колокола, мгновенно развеяв радужные мечты адмирала. Разочарование и досада отразились на лице Самсонова.
Профессор потупил взгляд, будто чувствуя вину за то, что вынужден охладить пыл собеседника. Помолчав секунду, он вздохнул и заговорил извиняющимся тоном:
– Но, боюсь, что роботы пока не готовы. Поймите, подготовка такой партии боевых андроидов – крайне сложный и деликатный процесс. Нужно провести множество тестов, откалибровать системы, проверить их в различных условиях. Мы делаем все возможное, но некоторые проблемы требуют времени для решения…
Гинце выглядел искренне огорченным, словно сам был расстроен задержкой и невозможностью сразу порадовать своего высокопоставленного заказчика. Теребя в руках полы своего потертого пиджака, он продолжил уже увереннее:
– Мне казалось, я подробнейшим образом объяснил контр-адмиралу Зубову проблемы, с которыми мы столкнулись при столь скором переезде с Новой Москвы-3. Наши исследовательские лаборатории и цеха по производству роботов пришлось в спешке перебазировать в новое место. Уверяю вас, мы работаем днем и ночью, чтобы наверстать упущенное время, но торопиться в таком деле нельзя. Малейший просчет может обернуться катастрофой…
Профессор на миг умолк, переводя дух и собираясь с мыслями. Затем он посмотрел прямо в глаза Самсонову и произнес с расстановкой, тщательно подбирая слова:
– Повторю теперь уже вам, группа андроидов той модели, о которой ведется речь, конечно же, будет готова и представлена вам, но произойдет это несколько позже. Еще примерно недели через две… Я лично прослежу за тем, чтобы все недочеты были устранены, а каждый робот соответствовал самым высоким стандартам качества и надежности. Даю вам слово, ваше превосходительство.
– Что? Снова эти две недели! – возмутился Иван Федорович, расстроившись. Его голос сорвался почти на крик, а на скулах заиграли желваки. Несколько секунд он буравил профессора яростным взглядом, а затем продолжил уже тише, но с неприкрытой обидой в голосе:
– Вы, похоже, оба меня решили кормить завтраками! Сначала Зубов обещал мне этих роботов со дня на день, теперь вы говорите, что нужно подождать еще. Сколько можно тянуть? Я рассчитывал на скорейшее получение андроидов!
В словах Самсонова звучало неприкрытое раздражение человека, привыкшего получать желаемое немедленно. Он явно не привык к тому, чтобы кто-то перечил его воле или заставлял ждать. Однако Гинце, похоже, совершенно не испугался вспышки адмиральского гнева. Напротив, он лишь слегка приподнял бровь и с легкой укоризной произнес:
– Простите, господин адмирал, но разве для тестирования вам недостаточно было того андроида, который мы вам передали? – сделал максимально удивленное лицо Густав Адольфович. – Неужели этого недостаточно, чтобы оценить их возможности и потенциал новой серии? Поверьте, даже один такой андроид способен заменить целый отряд обычных телохранителей.
– О каком андроиде, черт возьми, идет речь?! – не понял диктатор, заморгав глазами. Его лицо исказилось от недоумения и раздражения. Самсонов впился взглядом в профессора, ожидая немедленных объяснений. В голове адмирала роились мысли, пытаясь ухватить ускользающую нить понимания.
Густав Адольфович невозмутимо выдержал тяжелый взгляд диктатора. Казалось, он ожидал подобной реакции и был готов к ней. С легкой полуулыбкой на тонких губах профессор начал неспешно раскрывать карты.
– Ну, как же, – развел руками Гинце, – во время визита в лабораторию и офис корпорации Демид Александрович Зубов забрал с собой одну из моделей. Профессор говорил спокойно и размеренно, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Его тон был полон искреннего недоумения, будто он удивлялся, как Самсонов мог не знать о действиях своего подчиненного.
Эти слова подействовали на адмирала подобно разорвавшейся бомбе. Его глаза расширились от изумления и гнева, а лицо побагровело. Как Зубов посмел действовать за его спиной, нарушая прямой приказ? Да еще и скрыл от него факт получения андроида! В душе Самсонова закипала ярость, грозя вот-вот вырваться наружу.
– Вот как?! – брови Самсонова пошли вверх. Адмирал с силой сжал кулаки, пытаясь обуздать клокочущий внутри гнев. Несколько секунд он буравил Гинце испепеляющим взглядом, а затем процедил сквозь зубы:
– А ну-ка расскажите мне это поподробней, милейший Густав Адольфович, – Каждое слово адмирала сочилось угрозой, не предвещая ничего хорошего тому, кто осмелился пойти против его воли. Самсонов требовал немедленных объяснений, желая знать все до мельчайших деталей.
Профессор, казалось, ничуть не смутился от этой вспышки ярости. Напротив, на его лице появилось выражение сочувствия и понимания, словно он разделял негодование адмирала. Однако в глубине глаз Гинце мелькнуло что-то похожее на затаенное торжество, будто происходящее шло в точности по его плану.
В итоге Гинце, делая смущенное лицо, рассказал диктатору-регенту о визите Зубова, а главное в деталях поведал ему о том, какого именно робота он передал контр-адмиралу. Вернее робота в чьем обличье забрал Демид Александрович, как оказывается и как выяснил позже Самсонов, сначала на свой флагманский линкор, а затем, позже переправив в один из полисов на поверхности планеты. Эта новость заставила адмирала вздрогнуть. Значит, Зубов не только ослушался приказа, но и попытался скрыть от него местонахождение андроида! В голове Самсонова зазвучали тревожные звоночки – что задумал контр-адмирал?
Робот с лицом, фигурой и повадками, в точности копирующими великую княжну Таисию Константиновну. Кстати, ту, к которой Иван Федорович в недавнем прошлом также испытывал куда большие чем дружеские чувства. Услышав это, адмирал-регент застыл словно громом пораженный. Воспоминания нахлынули на него неудержимой волной – изящный силуэт Таисии, ее лукавая улыбка, мелодичный смех. Образ прекрасной княжны, неприступной и желанной, всколыхнул в душе Самсонова целый вихрь эмоций.
Хотя девчонка постоянно оставалась с ним холодна, отчего Иван Федорович приходил в бешенство. Сколько раз он пытался добиться ее расположения, сколько подарков посылал, сколько комплиментов расточал – но все было тщетно. Таисия словно не замечала его ухаживаний, храня ледяное спокойствие и царскую невозмутимость. И это равнодушие раз за разом повергало адмирала в пучину отчаяния.
В не меньшей ярости он был и сейчас, когда в подробностях узнал о самоуправстве контр-адмирала Зубова, который не просто не выполнил его прямого распоряжения – привезти на «Громобой» партию новейших андроидов-телохранителей, но еще и обманул своего командующего, скрыв от него единственный прототип данной модели, да еще в таком интригующем обличье. Самсонов чувствовал себя одновременно преданным и униженным. Как Зубов посмел так поступить? Неужели он считает себя самым хитрым, неужели не боится гнева своего командира?
– Ну, Демид, я этого так не оставлю, – сжал кулаки Иван Федорович, решив что непременно накажет своего строптивого адмирала за подобное самоуправство. Самсонов был полон решимости преподать Зубову урок, который тот не забудет никогда. Слишком дерзким и вызывающим было поведение контр-адмирала, слишком много он себе позволил.
Однако, несмотря на переполнявшие его эмоции, диктатор-регент все же сумел взять себя в руки. Слишком ценным и незаменимым был этот контр-адмирал, слишком многое зависело от его лояльности и преданности. Иван Федорович в итоге не решился пока идти на конфликт с одним из своих дивизионных адмиралов, тем более, что таких смышленых и, если не считать последнее происшествие, то и исполнительных в его Черноморском космофлоте было не так много, как хотелось бы. Самсонов скрипнул зубами, но усилием воли подавил клокочущую внутри ярость. Нет, он не станет поступать столь опрометчиво. Придет время, и он разберется с Зубовым, но не сейчас…
Более того, Самсонов несколько остыл и даже решил не сильно наказывать Зубова после того, как люди первого министра Шепотьева по его приказу отыскали в одном из городов-полисов ту самую искусственную «Таисию» по имени Тиса, все-таки доставив ее на флагманский линкор диктатора «Громобой». Это известие заставило адмирала удовлетворенно хмыкнуть. Робот, созданный по образу и подобию великой княжны, теперь оказался в его руках. И пусть это всего лишь машина, но Самсонов знал, что сможет получить от общения с ней то, чего был лишен с настоящей Таисией.
Теперь, когда желанная «добыча» оказалась в его власти, гнев адмирала постепенно утихал, уступая место предвкушению. Он представлял, как будет обладать этой искусственной княжной, как утолит наконец свою жажду. При мысли об этом губы адмирала тронула хищная усмешка. О да, он сполна насладится этой искусственной Таисией. И плевать, что она всего лишь робот – зато она будет принадлежать ему безраздельно, выполняя любые прихоти и желания. В отличие от настоящей княжны, эта Тиса никогда не посмеет ему отказать или проявить холодность…
Глава 2
Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».
Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.
Точка пространства: планета Санкт-Петербург-3.
Комплекс Большого Императорского Дворца.
Дата: 2 июля 2215 года.
Диктатор-регент и его новая искусственная княжна-телохранитель, которая теперь неотступно следовала за тем, кого по протоколу действий она должна была охранять, последние несколько суток провели в дворцовом комплексе на Санкт-Петербурге. Огромное величественное здание, выполненное в стиле барокко, возвышалось над городом, подобно исполинскому стражу. Его золоченые купола сверкали в лучах заходящего солнца, а мраморные колонны и изящные статуи придавали дворцу поистине царский вид на фоне унылого серого пейзажа планеты.
Внутри комплекса царила атмосфера роскоши и веселья. По анфиладам залов, украшенных дорогими гобеленами, зеркалами и хрустальными люстрами, сновали нарядно одетые придворные роботы-лакеи. Звуки музыки и смеха доносились из бальных залов, где шли пышные приемы и банкеты. Казалось, здесь все дышало праздником и беззаботностью.
В том самом дворце, где адмирал Самсонов со своими фаворитами пиршествовал и веселился, а, напомним, малолетний император Иван со своей старшей сестрой ютился в одном из боковых флигелей огромного комплекса… Контраст между роскошью, в которой купался диктатор-регент, и скромными условиями жизни законных наследников престола был разительным. Пока Иван Федорович и его приближенные предавались чревоугодию и разврату, юный император и его сестра влачили почти тюремное существование.
Более того Таисии Константиновне распоряжением Самсонова в данный момент было и вовсе запрещено покидать свои покои и появляться при дворе, либо где бы то ни было. Гордая и своенравная княжна оказалась фактически под домашним арестом, лишенная возможности не только участвовать в придворной жизни, но и просто выходить на прогулки. Ее мир сузился до размеров маленькой комнаты.
С чем это было связано? Все просто. Наш адмирал-регент решил, что если рядом с ним по воле счастливого случая появилась ничем не отличимая от настоящей копия великой княжны, то грех этим не воспользоваться. Получив в свое распоряжение идеального двойника Таисии, Самсонов задумал дерзкую и коварную интригу. Зачем ему настоящая строптивая княжна, если можно заменить ее покорной и послушной копией, которая будет выполнять любые его прихоти?
Во-первых, никто даже самые приближенные к Ивану Федоровичу и княжне Таисии, не догадывались, что перед ними находится андроид, а не человек. Мастерство инженеров корпорации «Имперские Киберсистемы» действительно достигло невероятных высот. Тиса была неотличима от настоящей Таисии ни внешне, ни по манерам, ни по голосу. Даже самый пристальный взгляд не смог бы уловить в ней ничего искусственного или фальшивого. Настолько новая модель роботов корпорации была совершенна.
Профессор Гинце и его команда сотворили настоящее чудо – идеальную копию человека, неотличимую от оригинала. Каждая черта лица, каждый жест, каждая интонация Тисы в точности повторяли человеческий оригинал. Казалось, сама природа создала двух близнецов, разделенных лишь искусственным происхождением одного из них. Грех было Ивану Федоровичу этим не воспользоваться.
Соответственно Самсонов решил эту схожесть использовать, и теперь Тиса, она же псевдо-Таисия всюду сопровождала диктатора, присутствуя, и на дипломатических и рабочих встречах, и конечно же на веселых ночных пирах адмирала. Робот-двойник стал постоянной спутницей и тенью регента, неотступно следуя за ним повсюду, одновременно охраняя его от возможного покушения. На официальных мероприятиях Тиса держалась с подобающим княжне достоинством и величием, очаровывая присутствующих своей красотой и обаянием. Ее появление рядом с диктатором не вызывало ни у кого удивления или подозрений – слишком уж естественно и органично смотрелась эта пара.
И на шумных гуляньях, которые Самсонов закатывал чуть ли не каждую ночь, Тиса блистала и покоряла сердца не хуже настоящей Таисии. Она непринужденно поддерживала беседы, кокетливо улыбалась и изящно скользила в танце, притягивая восхищенные взгляды. Глядя на нее, невозможно было поверить, что эта очаровательная девушка – всего лишь искусная имитация, бездушный механизм, играющий заданную роль.
За исключением пары человек, окружающие действительно считали, что Иван Федорович помирился с княжной и более того, между ними явно сейчас летали флюиды нечто большего, чем просто дружба и политический союз. Тиса вела себя с диктатором подчеркнуто мило и дружелюбно, позволяя окружающим строить догадки об их отношениях. Их часто видели вместе, увлеченных беседой или прогуливающихся под руку в дворцовых садах. И конечно же, нашлись охочие до сплетен языки, принявшиеся шушукаться о внезапно вспыхнувшем романе между регентом и княжной.
Глядя на то, как диктатор и его новая спутница обмениваются многозначительными взглядами, как Тиса льнет к Самсонову и шепчет ему что-то на ушко, нетрудно было поверить в любовную связь между ними. Придворные перешептывались, строя предположения о том, как далеко могут зайти отношения регента и княжны. Более опытные царедворцы прозорливо (как им казалось) замечали, что от ненависти до любви – один шаг, и похоже, Самсонов и Таисия этот шаг сделали.
Однако истина была известна лишь ограниченному кругу приближенных Самсонова. Те немногие, кто знал о кибернетической природе «княжны», такие как например Юлиан Николаевич Шепотьев, лишь посмеивались в кулак, наблюдая за всем этим маскарадом. Он-то понимал про циничный расчет диктатора и использование этого технологического чуда в виде Тисы в своих целях…
Когда я произносил фразу «грех этим было не воспользоваться», я ничуть не приукрашивал. Потому, как пользовался услугами прекрасной копии нашей княжны адмирал Самсонов во всех смыслах этого слова. И речь шла отнюдь не только о публичной демонстрации якобы нежных чувств между ними. За закрытыми дверями покоев Самсонова разворачивались куда более откровенные сцены.
Оказавшись наедине со своей роботизированной любовницей, диктатор сбрасывал маску благопристойности и давал волю самым низменным желаниям. Ведь теперь он мог безнаказанно творить с «княжной» все, о чем раньше не смел и мечтать. Таисия, холодная неприступная красавица, так долго отвергавшая его ухаживания, теперь в лице своего искусственного двойника стала послушной игрушкой в руках Самсонова.
Ибо, если вы еще не догадались, о чем на ухо просил контр-адмирал Зубов нашего профессора Гинце, когда забирал Тису из офиса корпорации, то просил он в дополнение к стандартным изменениям протокола робота добавить еще и функцию – «близких отношений». А профессор Гинце, движимый то ли научным интересом, то ли желанием угодить сильным мира сего, охотно выполнил эту просьбу.
В чем заключалась данная функция, думаю, вам рассказывать нет нужды, все мы взрослые люди. Достаточно сказать, что теперь никакие нормы морали, никакие ограничения человеческой этики не сдерживали диктатора Самсонова в обращении со своим прекрасным во всех отношениях роботом-двойником. Он мог делать с ней все, что хотел, позволять себе любые, даже самые извращенные прихоти. И Тиса, следуя заложенной в нее программе, с готовностью выполняла любые желания своего хозяина, даже самые грязные и постыдные.
Так диктатор-регент получил в свое полное распоряжение точную копию предмета своей одержимости, способную удовлетворить все его больные фантазии. И он сполна пользовался этой возможностью, пока настоящая Таисия Константиновна томилась в заточении, даже не подозревая, какую унизительную и постыдную роль играет сейчас ее искусственный двойник…
…– Почему здесь так много народа? – недоуменно спросил Демид Александрович у старшего дежурного офицера охраны, когда вошел в анфиладу центрального корпуса здания дворца… Контр-адмирал Зубов с удивлением оглядывал просторные залы, заполненные пестрой и шумной толпой гостей. Слуги-роботы сновали между группами придворных, разнося подносы с напитками и закусками. В воздухе стоял гул голосов и звуки музыки, создавая атмосферу непринужденного веселья.
Для Зубова, хоть и в прошлом гвардейского офицера, часто несшего караул во дворце покойного императора, тем не менее, придерживающегося строгой дисциплины и порядку военной жизни, эта праздничная суета казалась сейчас неуместной и даже раздражающей. Он не понимал, как можно тратить время на пиры и развлечения, когда Российская Империя переживает не лучшие времена и война еще далеко не закончена.
Контр-адмирал наконец вырвался из плотного графика учений по слаживанию и контролю за набором новых экипажей для Черноморского космического флота и прибыл на своем шаттле во дворец с намерением обсудить важные вопросы с диктатором, который в свою очередь, казалось, совершенно забросил дела и все время проводил в хмельных попойках. Последнюю неделю Демид буквально разрывался между бесконечными задачами по укреплению и модернизации флота. Он инспектировал корабли, проводил учения, следил за поставками оборудования и провианта.
В это же время Зубова все больше тревожило поведение Самсонова. Диктатор-регент, казалось, совершенно потерял интерес к государственным делам и погряз в разгульной жизни. До контр-адмирала доходили слухи о бесконечных пирах и оргиях, устраиваемых Иваном Федоровичем во дворце, о его многочисленных любовных похождениях и капризах. Это не могло не беспокоить молодого адмирала, ведь он понимал, что Черноморский космический флот нуждается в твердой руке и ясном уме своего командующего.
Прибыв к Самсонову, Демид Александрович рассчитывал привести диктатора-регента в чувства и заставить его, наконец, взяться за текущие дела. Контр-адмирал надеялся, что ему удастся достучаться до разума Ивана Федоровича, напомнить ему о долге и ответственности перед государством. Зубов был готов говорить жестко и откровенно, как он умел, лишь бы только вернуть Самсонова в реальность и положить конец его безумствам.
Однако то, что молодой контр-адмирал сейчас увидел в конференц-зале, полностью поменяло его планы.
– Наш любвеобильный Иван Федорович развлекается со своей очередной пассией, – на ухо прошептал адмиралу гвардейский офицер, при этом ехидно ухмыляясь. – Разве вы не в курсе, с кем именно он все это время проводит? Ну, господин контр-адмирал, думаю, вы сильно удивитесь, когда увидите это воочию…
Зубов брезгливо поморщился, чувствуя, как неприязнь к Самсонову только усиливается. Он знал об амурных похождениях диктатора, о его неразборчивости в связях и пристрастии к молоденьким девицам. Но видеть это своими глазами, да еще и в разгар государственного кризиса, было особенно неприятно и отвратительно.
Демид обреченно вздохнул, покачал головой и пошел прочь, даже не стараясь узнать, что это за очередная красотка, что находится в объятиях нашего любвеобильного адмирала-регента. Сколько этих придворных дам уже побывало в постели у Самсонова! Видимо, очередная малолетняя дуреха, которой толстяк наобещал с три короба. Зубов даже думать не хотел о том, какими посулами и подарками диктатор-регент завлекает в свои сети юных простушек. Блеск драгоценностей, роскошь нарядов, возможность покрасоваться при дворе – наверняка всем этим Самсонов искушает этих мотыльков.
Демид Александрович прошел в сопровождении того самого офицера охраны дальше в помещение, в данный момент до отказа заполненное гостями. Он лавировал между шумными компаниями придворных, стараясь держаться в стороне от их шуток и сплетен. Атмосфера всеобщего разгула и распущенности давила на контр-адмирала, вызывая желание поскорее покинуть это обиталище порока.
В голове Зубова роились мрачные мысли. В данную минуту он думал только о том, как бы поскорей закончить с делами и покинуть дворец, улететь в тот самый невзрачный тихий мотель на окраине Петербург-сити, в котором его дожидалась Тиса. Воспоминание о прекрасной девушке-андроиде, ставшей для него единственным лучиком света в этом царстве порока и разврата, согревало сердце молодого человека. Рядом с Тисой он чувствовал себя живым, обретал покой и гармонию, о которых уже и не мечтал. В ее объятиях можно было забыть обо всем – о тревогах, о долге, об интригах и предательствах.
Наш несчастный контр-адмирал, пропадая на службе, даже не догадывался, что увидит ее так скоро. И вот Демид Александрович, наконец, представ перед диктатором, и сейчас после увиденного не мог промолвить и слова. Он стоял, словно громом пораженный, не в силах поверить своим глазам. Шок, недоумение, отчаяние – все смешалось в душе контр-адмирала, лишая его дара речи. Мысли метались в голове беспорядочным роем, но ни одна из них не могла облечься в связные слова.
Иван Федорович Самсонов принял своего дивизионного адмирала восседая на диване, где продолжал веселиться и выпивать в окружении близких ему фаворитов и танцовщиц. Диктатор выглядел донельзя довольным и расслабленным, упиваясь своей властью и безнаказанностью. Он громко смеялся, отпуская сальные шуточки. Весь его вид являл собой воплощение порока и разврата, царящего при дворе.
Но не это повергло в шок молодого человека. То, что Самсонов ведет разгульный образ жизни, давно не было секретом. Еще издалека Зубов заметил «свою» Тису, а Тису, как мы понимаем, Демид действительно считал своей и делить ее ни с кем, тем более с этим толстяком Самсоновым не собирался.
– Что здесь происходит?! – фраза сама вырвалась из уст контр-адмирала. В этом отчаянном возгласе слышались одновременно боль, непонимание и мольба о том, чтобы все происходящее оказалось лишь дурным сном.
Поначалу контр-адмирал подумал, что рядом с Иваном Федоровичем находится сама великая княжна. Уж слишком похожа была сидящая рядом с диктатором девушка на Таисию Константиновну. Те же утонченные черты лица, та же царственная осанка, та же притягательная красота. На какой-то миг в душе Зубова даже шевельнулась безумная надежда на то, что это просто невероятное сходство вводит его в заблуждение.
Но, во-первых, настоящая Таисия уж точно не могла опуститься до присутствия на этом сборище пьяниц и развратников. Гордая и неприступная она никогда бы не позволила втянуть себя в подобное непотребство. Она скорее предпочла бы смерть, чем участие в этой вакханалии разврата.
А во-вторых, по повадкам, спокойствию на лице и холодному взгляду сидящей рядом с диктатором девушки, Демид через секунду догадался, что это Тиса. Ее движения были слишком плавны и отточены, ее мимика – чуть более сдержанна и неестественна, чем у живого человека. И эти глаза – прекрасные, но в данный момент лишенные эмоций. Да, сомнений быть не могло, перед ним была его Тиса.
– Это и есть – новая избранница нашего господина, – рядом с Демидом оказался все тот же старший офицер охраны, похоже, больше всех остальных знающий тайны и новости двора. Он смотрел на Зубова с плохо скрываемым любопытством, наслаждаясь его потрясением и замешательством. – Поначалу я решил было, что какая-то игра и договорняк между нашим адмиралом-регентом и великой княжной. Ну, типа делают вид, что между ними больше нет недомолвок, так для замыливания глаз окружающих, – офицер понизил голос до шепота, словно делясь величайшей тайной. – Однако, судя по стонам и крикам, вот уже несколько ночей доносящихся из спальни нашего бравого адмирала, могу вам сказать, что у него с Таисией Константиновной бурный роман. Я же говорил, что вы будете удивлены…
Лицо гвардейца расплылось в мерзкой ухмылке. Он явно получал удовольствие, сплетничая о личной жизни своего командующего и смакуя пикантные детали. Внутри же Демида все клокотало от желания убить Самсонова прямо здесь и сейчас, растоптать, стереть в порошок это ничтожество, посмевшее осквернить самое дорогое в его жизни.
– Этого не может быть! – качал головой Демид, сжимая кулаки. – Это же Тиса!
Он просто не мог поверить в то, что андроид, созданный быть идеальной спутницей, сейчас находился в объятиях другого. Неужели программа дала сбой? Или, может быть, Тиса оказалась куда более человечной, чем он предполагал, и тоже способна на предательство?
От этой мысли на душе Зубова стало совсем мерзко. Он чувствовал себя обманутым, униженным, раздавленным. Все его мечты и надежды рухнули в одночасье, разбившись о жестокую реальность. Теперь контр-адмирал ощущал лишь звенящую пустоту внутри и желание провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть того, что происходит перед его глазами.
– Тиса? – удивленно переспросил офицер, видимо не расслышав. – Никогда не слышал, чтобы княжну так называли…
Зубов промолчал, не отрываясь, наблюдая за этой мерзкой в его глазах сценой, где его Тиса нежно обнимала адмирала-регента, что-то шепча ему на ухо. Каждый жест, каждая улыбка девушки, обращенная не к нему – словно нож по сердцу. Демид физически ощущал, как что-то внутри него умирает, обращаясь в прах. Словно кто-то подменил его Тису, превратив в послушную марионетку Самсонова.
– Да, у нашего Ивана Федоровича вкус имеется, девчонка действительно чертовски соблазнительна, – облизнулся офицер, разглядывая издалека девушку, – а еще, как оказалось, и танцует она, как богиня… Я, в свою очередь, тоже не отказался бы провести с такой ночку другую…
Офицер не успел договорить, рухнув замертво от внезапного удара в грудь плазменной саблей. Яркая вспышка озарила полутемный зал, на мгновение ослепив присутствующих. Запахло паленой плотью и озоном. Бездыханное тело преображенца рухнуло на пол, дергаясь в предсмертных судорогах. На груди зияла страшная рана – плоть и кости превратились в обугленное месиво от удара раскаленного плазменного клинка.
Зубов стоял над поверженным противником, сжимая в руке все еще потрескивающую от жара саблю. Лицо контр-адмирала казалось застывшей маской. Похоже, он не испытывал ни капли сожаления или раскаяния от содеянного. Напротив, в глазах Демида горел мрачный огонь праведного гнева, словно он только что покарал отъявленного злодея.
Демид Александрович молча деактивировал свое оружие и направился к сидящему напротив диктатору. Вокруг закричали от ужаса и стали разбегаться в разные стороны танцовщицы и дворцовая прислуга. Громкие вопли и причитания внесли сумятицу и панику в ряды гостей. Дамы в роскошных туалетах спотыкались и падали, путаясь в собственных юбках. Мужчины в парадных мундирах трусливо отступали, расчищая Зубову дорогу.
– Чем этот капитан тебе не угодил?! – нахмурился Самсонов, впрочем, не сильно удивившись произошедшему, так как был чертовски пьян. Даже такое вопиющее происшествие не могло полностью отрезвить диктатора и вернуть ясность его сознанию. Он по-прежнему пребывал во власти винных паров, лишь недоуменно хлопая глазами и пытаясь сфокусировать взгляд на приближающемся контр-адмирале.
– Он оскорбил одного достойного человека, – ответил Зубов, подойдя ближе и смерив презрительным взглядом Самсонова.
Контр-адмирал на мгновение перевел взгляд на Тису, и в его глазах промелькнула мучительная боль. Девушка-андроид, увидев каменное лицо Демида, побледнела и стыдливо опустила глаза. Казалось, она не могла вынести немого укора и разочарования, сквозящего во взоре любимого. Впервые за весь вечер живость и кокетство сошли с ее прелестного личика, сменившись смятением и виной.
Вот это да! Новейшая модель, действительно ведет себя как живая! Даже Зубов, пребывая не в самом спокойном состоянии, отметил про себя, как натурально и убедительно выглядит сейчас реакция Тисы. Ее создатели действительно превзошли самих себя, наделив андроида не только красотой, но и способностью имитировать человеческие эмоции.
– Какого достойного человека, тебя что ли? – переспросил диктатор, не понимая.
– Нет, не меня, он оскорбил сидящую рядом с вами женщину, – Зубов кивнул на Тису. – В частности этот мерзавец нелестно отозвался о добродетели ее высочества… В голосе контр-адмирала звучал откровенный сарказм и горькая ирония. Он прекрасно понимал, что никакая это не княжна, а всего лишь искусная подделка.
Диктатор расплылся в пьяной ухмылке и одобрительно закивал.
– Ха, тогда ты правильно поступил, мой друг, – засмеялся Самсонов, покосившись сначала на Тису, а потом на Зубова. Он картинно приобнял девушку за плечи и притянул к себе, всем своим видом демонстрируя покровительство и близость. На лице диктатора появилось выражение гордости и собственнической ревности, словно он публично заявлял свои права на княжну.
– Их Высочество, да еще к тому же регент при малолетнем императоре – персона не просто неприкасаема, она священна… В словах Самсонова звучал пафос и притворное благочестие. Он лицемерно прикрывался титулом и высоким положением своей пассии, хотя сам же первым и попирал все приличия.
Все сидящие за столами прихлебатели диктатора одобрительно закивали. Эти лизоблюды были готовы поддакивать любой, даже самой нелепой и циничной сентенции своего хозяина. Их ничуть не смущало вопиющее лицемерие происходящего – главное, угодить всесильному покровителю и остаться в его милости.
– Значит, вы помирились? – Зубов сейчас находился как в тумане. Конечно же, он понимал, кто сейчас находится перед ним, но играл роль. Он старательно делал вид, будто искренне верит в неожиданное перемирие регента и настоящей княжны.
Самсонов же, несмотря на то, что был почти в невменяемом состоянии, смотря на шокированного Зубова, понял, почему контр-адмирал находится в ступоре, и победно ухмыльнулся. Даже сквозь хмельной дурман диктатор разглядел истинные чувства и мысли своего соперника. Он прекрасно видел, какую боль и ярость вызывает в Демиде зрелище Тисы в объятиях другого. И это наполняло черную душу Самсонова мстительным ликованием.
Мол, не чета ты мне, мальчишка, и все равно будет по-моему. Хотел спрятать от меня это полиметаллическое сокровище – ничего у тебя не получилось. Иван Федорович упивался своим триумфом, наслаждаясь беспомощностью и унижением Зубова. Он чувствовал себя всесильным повелителем, способным отнять у соперника самое дорогое и растоптать его мечты.
А вслух адмирал-регент произнес:
– Мы не просто помирились с Таисией Константиновной, мы в последнее время стали с ней невероятно близки, – с этими словами диктатор бесцеремонно обнял и поцеловал прямо в губы сидящую рядом Тису. Он сделал это нарочито грубо и развязно, напоказ, чтобы у Зубова не осталось никаких сомнений в характере их отношений. Чтобы добить контр-адмирала окончательно, растереть в пыль остатки его надежд и достоинства.
Тиса после поцелуя многозначительно посмотрела в глаза Демида. В ее взгляде читалось одновременно сожаление, вина и мольба о прощении. Казалось, девушка-андроид и сама страдает от происходящего, но не в силах ничего изменить. Она словно умоляла Зубова понять и не винить ее, не отвергать за то, что она стала пешкой в чужой жестокой игре. По крайней мере, именно это Демид прочитал в ее взгляде. Может, просто хотел в это верить?
– Она у меня еще и скромница, – засмеялся, хвастаясь Самсонов, под дружный смех своих собутыльников.
Демид стиснул зубы, борясь с обжигающим желанием схватиться за саблю. Он понимал, что поддавшись ярости, ничего не добьется, а лишь подпишет себе смертный приговор. Глубоко вздохнув, Зубов заставил себя разжать кулаки и растянуть губы в вымученной улыбке.
– Что ж, господин адмирал, примите мои поздравления! Я искренне рад, что вы наконец обрели счастье и гармонию рядом с ее высочеством. Лучшей пары и пожелать нельзя.
Контр-адмирал развернулся, чтобы побыстрей уйти и не видеть этой омерзительной картины. Он боялся, что не выдержит и сорвется, наделает глупостей. Сейчас следовало держать себя в руках и не показывать истинных эмоций. Пусть Самсонов и дальше считает его верным псом – так будет проще подобраться к цели.
В сердце молодого человека стала проникать ненависть к сидящему перед ним диктатору. Ненависть как к лютому, кровному врагу. С каждой секундой это чувство разрасталось, захватывая все существо Зубова. Оно гнало кровь по венам быстрее, туманило разум алой пеленой, заставляло пальцы конвульсивно сжиматься, словно в предвкушении, как они вопьются в глотку ненавистного адмирала.
И вроде бы из-за чего? Из-за робота, пусть и прекрасного и совершенного во всех отношениях? Демид и сам понимал абсурдность ситуации. Не смешно ли – готов убивать из-за искусственной девицы, из-за куклы, внешне неотличимой от человека? Не стоит ли сначала разобраться в себе, в природе собственных чувств?
Но разум молчал, заглушенный ревностью и яростью. Сердце орало дурным голосом, требуя крови обидчика. И контр-адмирал был готов удовлетворить это требование. Он готов был разорвать Самсонова голыми руками, стереть в порошок, уничтожить любой ценой. Плевать на последствия, плевать на собственные принципы и убеждения. Зубов жаждал мести – жестокой, изощренной, беспощадной.
Тем не менее, Демид сумел обуздать свой гнев. Годы выучки и железная сила воли помогли взять себя в руки. Он заставил лицо застыть непроницаемой маской и развернулся к выходу.
– Ты чего приходил-то? – окликнул его диктатор.
– Собирался поговорить о результатах маневров по слаживанию вашего нового космофлота, – ответил, не оборачиваясь, на ходу Демид Александрович. Он постарался, чтобы голос звучал нейтрально и деловито. Ни к чему показывать свое истинное отношение, пусть Иван Федорович и дальше считает его исполнительным служакой.
– Но вижу, что сейчас вам не до этого… В интонациях контр-адмирала скользнула тонкая нотка иронии. Он как бы невзначай подчеркнул, насколько диктатор пренебрегает своими прямыми обязанностями, погрязнув в разврате и безделье. Слова Зубова прозвучали как укор, хоть и весьма завуалированный.
Но Самсонов, похоже, ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Он лишь небрежно отмахнулся, поудобней устраиваясь на диване и притягивая к себе Тису. Ее близость явно волновала диктатора куда больше, чем какие-то там маневры и учения.
– Ну и что там с моим флотом, все в порядке? – спросил Иван Федорович.
– Не беспокойтесь, я полностью его контролирую…
Однако на Ивана Федоровича эти слова не произвели ровным счетом никакого впечатления. Он словно не слышал намека своего подчиненного, потому, как был пьян.
– Ну, вот и хорошо, – кивнул Самсонов и снова обнял свою искусственную псевдо-княжну, – тогда поговорим завтра, а сейчас у меня наметились более важные дела…
Когда контр-адмирал Зубов покинул Дворец, он буквально впал в ярость, не зная, как и на ком выместить всю накопившуюся злобу… Оказавшись на свежем воздухе, вдали от музыки и смеха, преследовавших его в покоях Самсонова, Демид дал волю своим истинным чувствам. Он метался по аллеям дворцового парка, словно раненый зверь, то сжимая кулаки, то хватаясь за голову.
– Как он мог со мной так поступить?! – кричал Зубов, разговаривая сам с собой. Слова вырывались из его горла хриплым, надрывным шепотом, почти срываясь на рык. Лицо контр-адмирала исказила гримаса боли и отчаяния. Он словно не мог поверить в случившееся, не желал признавать горькую истину. – Кто, кроме меня, поддержал тебя, адмирал-регент? Кто был рядом с тобой все это время, пока мы отступали, теснимые эскадрами первого министра?!
Демид медленно брел по дорожке, сгорбившись под грузом воспоминаний. Перед его мысленным взором вставали картины недавнего прошлого – тяжелые бои, поспешное отступление, горечь поражений.
– Кто принес тебе первые победы и не дал развалиться твоему флоту?! – И за все добро ты платишь мне тем, что похищаешь мою… Тут Зубов осекся, не договорив. Он не мог произнести вслух то, что рвалось из самого сердца. «Мою Тису!» – хотелось закричать ему, но контр-адмирал сдержался. Кулаки Демида конвульсивно сжались, а зубы заскрипели от ярости. Он проклинал себя за глупость и наивность, за то, что не спрятал ее более надежно. И теперь расплачивается за свою оплошность.
При этом Зубов, конечно же, умолчал, что это он первым решил присвоить себе Тису и скрыл ее существование от Самсонова. Сейчас, когда чувства захлестывали его с головой, контр-адмиралу было не до честности и объективности. Он видел ситуацию в черно-белом свете, где сам он – благородный герой, а Самсонов – гнусный злодей, укравший его счастье.
Сейчас для взбешенного, обманутого и уязвленного контр-адмирала это было не важно. Иван Федорович в одночасье стал для него воплощением зла и низости. Все хорошее, что было между ними когда-то, все боевое братство и единство целей – все это потеряло всякое значение. Теперь для Зубова существовал лишь коварный враг, посмевший покуситься на самое святое.
А еще, и может это куда более важно, командующий полностью отошел от управления флотом, бросив на полпути дело, за которое вот уже несколько месяцев умирали гвардейцы и «черноморцы», пошедшие за Самсоновым, как за своим лидером… При мысли об этом Демид почувствовал горечь и разочарование. Он-то считал диктатора достойным командиром, способным вести за собой людей и добиться великой цели. А оказалось, что все это было лишь иллюзией, и на деле адмирал-регент – всего лишь жалкое ничтожество и пьяница…
Зубов до боли стиснул зубы, глядя на далекие звезды, мерцающие в черном небе. Где-то там, в холодной бесконечности космоса, шла война. Там умирали люди – его люди, верившие в идеалы и готовые сражаться до последнего вздоха. А что же их главнокомандующий? Он прячется во дворце в объятиях искусственной любовницы, упиваясь властью и роскошью. Бросил свой флот, предал соратников, погряз в низменных удовольствиях. Какой позор, какое ничтожество!
– Что ж, этой подлостью ты сам подписал себе приговор, – глухо произнес Демид, окончательно приняв для себя решение. Он понял, что отныне у него не осталось иного выхода, кроме как покончить с Самсоновым. Нельзя допустить, чтобы такое ничтожество и дальше губило Империю, пятнало честь космофлота, позорило само звание адмирала. Настало время действовать решительно и бесповоротно. – Мне плевать на твои титулы и звания… Клянусь, адмирал Самсонов, что ты умрешь не позже чем через два стандартных часа!
Демид резко развернулся и решительным шагом направился своему шаттлу…
Глава 3
Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».
Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.
Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.
Борт флагманского линкора «Москва».
Дата: 2 июля 2215 года.
Когда Демид покинул дворцовый комплекс, у него в голове уже созрел четкий план своих дальнейших шагов. Несмотря на то, что глаза Зубова горели яростным огнем, а рука непроизвольно тянулась к эфесу плазменной сабли, жаждущей вонзиться в жирное тело адмирала Самсонова, он подавил в себе порыв вернуться в конференц-зал. Там по-прежнему веселился опьяненный властью и вином диктатор в окружении раболепствующих приспешников, упивающихся милостью своего господина.
Вместо этого контр-адмирал быстрым шагом направился к офицерскому вельботу – небольшому, но маневренному кораблю, словно созданному для срочных перемещений между флагманами. Скользнув в открытый люк, Зубов опустился в мягкое кресло пилота, его пальцы запорхали над сенсорными панелями, настраивая оптимальную траекторию. Через пару мгновений вельбот рванул ввысь, прорезая смолянисто-черное небо. Искусственная гравитация мягко прижала адмирала к сиденью, но Демид, привыкший к космическим перелетам, не замечал перегрузок. Его мысли уже были там, на орбите, среди боевых кораблей Черноморского космического флота и Гвардейской Эскадры.
Всего десять минут, пролетевшие для адмирала как одно мгновение – и вельбот пристыковался к громадине лейб-линейного «Москва». Не теряя ни секунды, Зубов выбрался из люка и стремительным шагом направился к узлу транспортных капсул, игнорируя вытянувшихся по стойке смирно часовых и младших офицеров, отдававших честь высокому начальству. Демид лишь коротко кивал в ответ, не сбавляя темпа.
Еще через пару минут контр-адмирал ворвался на мостик, едва не сбив с ног дежурного офицера. Тот вытянулся перед командиром, но Зубов нетерпеливым жестом оборвал рапорт и перешел сразу к делу:
– Все дивизионные адмиралы Самсонова на своих местах? – отрывисто бросил Демид.
– Так точно, господин адмирал! – чеканным голосом отозвался молодой капитан-лейтенант, старший помощник командира линкора. – Командиры подразделений и старшие офицеры согласно приказу находятся на своих кораблях. Объединенный флот завершает заключительную фазу учений, линкоры и крейсеры отрабатывают маневры и слаженность действий в составе эскадр.
Адмирал кивнул, не скрывая удовлетворения. Он знал, что и в такой час большинство офицеров будут на своих кораблях – ведь он сам несколькими часами ранее отдал приказ о завершающем этапе широкомасштабных маневров. Что ж, отлично, офицеры привыкли неукоснительно исполнять распоряжения именно Зубова.
Демид удовлетворенно улыбнулся. Он знал, какие усилия приложил, чтобы довести боевую выучку и техническое оснащение объединенного флота до совершенства. И сейчас наглядно видел плоды своей работы. Но впереди ждало главное испытание, и медлить было нельзя.
– Отлично, тогда вызовите весь комсостав объединенной эскадры на мой линкор! – бросил Зубов помощнику. – Я желаю видеть их не по локальному каналу связи, а лично…
Несколькими точными касаниями сенсорных экранов адмирал вызвал нужный код-сигнал и замер в ожидании. В этот момент на гигантском голографическом дисплее над пультом одно за другим начали появляться объемные изображения людей в военной форме – командующих дивизиями Черноморского флота…
Авторитет Зубова среди военных объединенной эскадры Самсонова, как мы уже говорили, был сейчас крайне высок, возможно даже выше, чем даже у самого Иван Федоровича, если учесть тот факт, что адмирал-регент последнее время полностью отстранился от дел. Причину столь глубокого уважения к Демиду Александровичу понять было несложно. В отличие от диктатора, погрязшего в оргиях и прожигающего жизнь в бесконечных увеселениях, Зубов был настоящим космофлотоводцем, не мыслящим себя без космоса и сражений. Он всегда находился в расположении флота, разделяя со своими людьми все тяготы военной службы. Демид постоянно был рядом со своими космоморяками – на учениях, в ремонтных доках, в казармах и кают-компаниях. Он знал каждого капитана и старшего офицера в лицо, помнил их имена и биографии, не оставаясь равнодушным, если у его подчиненных возникали какие-либо проблемы и нужды.
А Самсонов… Он лишь изредка, в минуты царственной милости снисходил до личного общения, и то только с высшим командным составом, как правило, ограничиваясь адмиралами–»черноморцами», игнорируя остальных командиров своего невероятно разросшегося космофлота.
При этом, если такая «честь» и выпадала на долю кого-то из военачальников, то общение это носило крайне специфический характер. Самсонов упивался собственным величием и не упускал случая унизить или оскорбить подчиненных, указать им на их место. Многие офицеры – гордые и достойные люди, принадлежащие к аристократическим родам Империи, прошедшие не один десяток кровопролитных кампаний, с трудом сносили подобное пренебрежительное отношение регента. Конечно, они были верны присяге и безропотно подчинялись главнокомандующему, но в душе многие проклинали высокомерного временщика.
Зубов же напротив, несмотря на свой непререкаемый авторитет и высокое положение, оставался истинным рыцарем, примером благородства и достоинства. Он был вежлив и корректен со всеми без исключения подчиненными, от адмиралов до последних матросов. Нет, Демид вовсе не был добряком или либералом, отнюдь. Его требовательность и умение жестко взыскать за малейшую провинность вошли в легенды космофлота. Но его строгость никогда не переходила грань оскорбления личности, унижения человеческого достоинства. За это Зубова и уважали, ему верили, за ним готовы были идти в огонь и воду.
И сейчас, глядя в лица офицеров и адмиралов, прибывших по его приказу на лейб-линкор, Демид Александрович видел в их глазах готовность выполнить любой, самый безумный приказ своего командующего. И всем им ведь сейчас, несмотря на то, что они этого еще не знали, предстояло сделать нелегкий выбор. Но Зубов надеялся – нет, он был твердо уверен, что совесть и честь возьмут верх над слепым подчинением официальной власти. Оставалось лишь озвучить то, что витало в воздухе.
– Господа, я собрал вас на этом корабле, чтобы открыто заявить о своих дальнейших действиях, – торжественно произнес Демид Зубов, обводя взглядом обступивших его адмиралов и старших офицеров, которых собралось в конференц-зале линкора «Москва» почти с сотню человек. Его голос, усиленный динамиками, разносился под сводами огромного помещения, вызывая легкую вибрацию переборок. В полной тишине, нарушаемой лишь гудением механизмов и ровным дыханием собравшихся, слова Зубова звучали как приговор.
– Я больше не намерен служить диктатору Самсонову, и в связи с этим немедленно покидаю нашу объединенную эскадру вместе с двумя своими гвардейскими дивизиями…
Это заявление, сделанное без малейших колебаний, прозвучало как гром среди ясного неба. На суровых, закаленных в боях лицах космофлотоводцев появилось недоумение, но они продолжали молчать, ожидая, что контр-адмирал Зубов объяснит свои слова. В воздухе повисло напряжение, почти осязаемое, словно перед грозой. Каждый из присутствующих понимал – то, что прозвучит сейчас, может полностью перевернуть их жизни и судьбу всей Российской Империи.
Демид Александрович, казалось, ощущал эту звенящую тишину всем своим существом. Он сделал короткую паузу, окидывая цепким взглядом лица соратников. В некоторых читалось замешательство, в других – робкая надежда, в третьих – мрачная решимость. Но ни на одном пока не было видно осуждения или несогласия. Это придало Зубову сил. Он глубоко вздохнул и продолжил, с каждым словом все больше распаляясь праведным гневом:
– Я обвиняю этого недостойного человека в жестокости и кровожадности по отношению к мирному колониальному населению Российской Империи! Наш долг – защищать гражданских, а не убивать их и разорять их дома. Но посмотрите, во что превратились наши «умиротворяющие» рейды по приказу диктатора… В бессмысленную бойню, в кровавый кошмар! Самсонов упивается властью и ведет нас к пропасти!
Голос Демида креп, наливаясь металлом. Казалось, он бросает обвинения не просто человеку – самой судьбе, само̆й истории.
– Я также обвиняю диктатора в мародерстве и грабежах чужого имущества, в том числе и государственного, во время так называемой эвакуации из «Новой Москвы». Эти бесчинства творились на ваших глазах. Это не достойно имперского офицера, это низко и подло!
Зубов на мгновение умолк, переводя дыхание. В зале стояла гробовая тишина. Демид чувствовал, что его слова попадают точно в цель, находят отклик в душах боевых товарищей.
– А еще я обвиняю Ивана Федоровича Самсонова в многочисленных смертях невинных мирных жителей. В том, что он утопил в крови Новую Москву и другие наши колонии, подавляя малейшее инакомыслие. В том, что он превратил цвет нации, наших лучших воинов – в безжалостных карателей и палачей! Я уже не говорю, что именно по его прямому указанию был жестоко убит наследник престола – Великий Князь Артемий Константинович и офицеры, поддерживающие его, там, во дворце Императора на Новой Москве-3…