Читать онлайн Предательство моего сердца. Тень для спецагента бесплатно
Глава 1. Полина
Полина
Я мчалась по улицам города, уже погрузившегося в сумерки. Перепрыгивала через препятствия, перемахивала через заборы, просачивалась в щели, запрыгивала на крыши сараев и спрыгивала с них, петляя, как заяц. Я и правда чувствовала себя зайцем, которого гонят охотничьи псы, загоняют в тупик на радость охотнику. Но Псы Картена, как называли этих наемников, были слишком опытны, слишком хитры и слишком сильны для пятнадцатилетней девчонки. И хотя на моей стороне были юркость и гибкость, мне все равно с ними было не сравниться.
Когда я уткнулась носом в высокую кирпичную стену, окруженная со всех сторон Псами, я поняла, что это – конец. Их было человек пять – крепких и сильных взрослых мужчин на одну маленькую меня. И помимо этих пяти, как пить дать, в ближайших подворотнях стояли “на стрёме” еще несколько Псов. А вот Кешка, который должен был подстраховывать меня, слинял подобру-поздорову, испугавшись, что и ему достанется.
Я стояла, прижавшись спиной к стене, а ко мне приближались со всех сторон наемники.
– Какие люди! – с издевкой промурлыкал один из них. – А мы тебя ищем-ищем. Поговорить хотели. Куда ж ты пропала, а, Пума?
– Девочка поиграть захотела, – дополнил второй. – В кошки-мышки. Ну что, мышка? Сама вернешь украденное или мы обыщем-поищем?
– А я бы поискал! – заявил третий, обрисовывая руками мои, хоть и худосочные, но какие-никакие формы.
– Фу, Серый, там же не за что обыскивать. Да и о чем говорить, булыжник к ногам и в реку!
Я стояла ни жива, ни мертва. Да, я понимала, что, независимо от того, отдам я им украденное добровольно или они найдут его сами, результат будет один. И просто в реку – это еще самый лучший исход, хоть недолго мучиться. Мне было страшно, до безумия.
Я еще сильнее прижалась к стене и от страха зажмурилась. Вот бы я исчезла, испарилась, чтобы никто меня не увидел! Хотелось слиться с шероховатой стеной, раствориться в ней. И вдруг я услышала возгласы:
– Не понял! Куда она делась?
– Когда и куда успела ускользнуть?
– Да не могла она сбежать, мы же вокруг все стояли.
Мужчины начали бегать по пятачку, на котором мы вшестером стояли и заглядывать в темные углы у дома.
– На стену не смогла бы взобраться, тут и зацепиться-то не за что.
– Да что вы вообще несете, мы же глаз с нее не спускали, как бы она сбежала?
Я, понимая, что почему-то меня перестали замечать, тихонько по стеночке стала ускользать куда-то вбок. И вовремя, потому что мужчины вдруг догадались кинуться к тому месту, где я только что стояла, и ощупывать его, не веря своим глазам. Я осознала, что если сейчас же не слиняю, они доберутся и до того места, куда я только что переместилась и продолжила тихонько смещаться вдоль стены.
К счастью, от удивления Псы даже не пытались сдержать свои эмоции и шумели так, что, пожалуй, если бы я даже топала, как слон, они ничего не услышали бы.
Дойдя до края стены, я завернула за угол и увидела еще одного Пса, охраняющего территорию. Так же тихонько, стараясь придерживаться темных углов, я проскользнула мимо него и выскочила на шумную улицу.
Город еще не спал. И хотя уже практически стемнело, на улицах было много людей. Кто-то шел с работы, кто-то направлялся по своим делам. По дорогам сновали пролетки, а на стоянках, где обычно извозчики ожидают случайных пассажиров, было пусто – время поездок и все кареты были при деле.
Я постаралась слиться с толпой в надежде, что Псы еще не догадались кинуться за мной в сторону улиц. Я шла, не поднимая глаз, прячась то за крупного мужчину в деловом костюме, то за даму с пышными юбками. Когда я проходила мимо очередного застекленного прилавка, в витрине которого красовались манекены в модных платьях, я вдруг встала, как вкопанная. Люди, идущие позади меня, при этом начали спотыкаться об мое тщедушное тельце и как-то удивленно взглянув, ничего не говорили, просто шли дальше. Это тоже было странно, вместо ругани я слышала лишь удивленные возгласы.
Причина, по которой я вдруг прекратила движение, заключалась в том, что я сама была в шоке. Я смотрела на стеклянную витрину, в которой отражались проходящие мимо меня люди и… не видела себя! Стекло очень хорошо отражало всех, кроме меня. Я, конечно, маленькая и худенькая, но не настолько же, чтобы меня не отражать!
Слегка придя в себя, я все же сместилась в сторону, чтобы в меня никто не врезался и заоглядывалась в поисках ближайшего зеркала. Потом догадалась вместе с одной дамой заскочить в тот самый магазин женского платья, в витрине которого я не увидела себя. Там я нагло кинулась к примерочной, но никто меня даже не окликнул. К счастью, одна из примерочных на тот момент была пуста и я вбежала в нее, разглядывая отражение. Даже шторку прикрыла. Но зеркало в примерочной отражало только лишь шторку, меня в нем не было!
Я ошарашенно смотрела в зеркало, в котором не находила себя, когда возле кабинки примерочной кто-то вдруг спросил:
– Есть тут кто?
Я хотела пискнуть, что занято, но шторка тут же отодвинулась. Девушка-продавщица, сопровождающая дородную даму средних лет, сказала:
– Ну вот, видите, свободная кабинка. Странно, что шторка была задвинута. Проходите, пожалуйста!
И дама двинулась прямо на меня. Я испуганно прижалась к стене и бочком быстро проскользнула мимо дамы и продавщицы – прочь из салона. Я уже выяснила, что меня больше нет. Я исчезла!
Глава 2. Полина
Я проснулась в холодном поту. Прошло больше восьми лет с тех пор, когда я поняла, что я – Тень, но мне все равно постоянно снится тот вечер. И тот ужас, что я испытала, решив, что исчезла насовсем.
Я встала, умылась, привела себя в порядок. Сварила крепкий черный кофе и, практически не отрываясь от чашки с любимым напитком, сидела за столом и изучала свежий газетный листок, который только что извлекла из своего почтового ящика. Обычный утренний ритуал. Вздохнула: пожалуй, придется все же потратиться на рекламу в местной газетёнке. Когда ты работаешь исключительно с женщинами и для женщин, в нашем патриархальном обществе довольно сложно с клиентурой. А отказываться от своих принципов я не собиралась.
Сполоснула опустевшую чашку и отправилась в офис. Подойдя к двери в свой крохотный кабинет, поправила на нем табличку. “Посторонним вход запрещен!” – гласила табличка изначально, когда я только въехала в этот небольшой офис с малозаметной дверью в одном из дворов столицы. А потом кто-то, явно женщина, зачеркнул слово “Посторонним”, приписав сверху – “Мужчинам”. Почему я думаю, что это сделала женщина? Очень сомневаюсь, что мужчина стал бы писать губной помадой.
Тогда я вспомнила сказку, которую моя подруга Оса когда-то читала своему сыне Алешке про игрушечного медведя, который жил в домике с вывеской “Посторонним В” и оторвала часть картонной таблички. Теперь там красовалось: “Мужчинам в”. Чистой воды хулиганство с моей стороны.
Нет, конечно, на моей двери висела и “правильная” табличка, которая гласила: “Детектив Юделевич П.С.” Но во-первых, все почему-то считали, что Юделевич П.С. – это обязательно мужчина. А во-вторых, приходилось всем объяснять, что я работаю только с клиентками женского пола.
Я вошла в офис и перевернула еще одну висящую на двери табличку. заменив положение “Закрыто” на “Открыто”. Села за рабочий стол, выровняв стопку бумаг и загрустила: с клиентами было туговато. Но менять свой подход я не собиралась. Потому что с меня хватит! Больше никаких мужчин в моей жизни! Совсем не контактировать с ними, конечно, не получится, но попробуем хотя бы минимизировать риск общения с этими предателями! А минимизировать общение с клиентами я не могла. Порой приходилось общаться с ними весьма плотно, работа такая. Поэтому я решила просто не браться за работу с этими… лицами противоположного пола.
Нет, женщины, конечно, тоже не ангелы. Многие из них пытались не доплатить, а то и вообще не оплатить работу, изыскивая различные поводы. Но тут я красноречиво тыкала в магически заверенный договор, который всегда заключала со всеми клиентами, и попытки отлынивать от оплаты обычно прекращались.
Просто женщины никогда не разбивали мне сердце, в отличие от мужчин. И если подлянки по работе были неприятной, хотя порой и неизбежной проблемой, я легко с ними справлялась и ничего, кроме некоторого раздражения, они у меня не вызывали. А вот по жизни некоторым мужчинам удавалось залезть мне глубоко в душу и так нагадить в ней, что я зареклась не только иметь какие-то личные отношения с ними, но и вообще близко их подпускать.
Глава 3. Полина
Первым же предавшим меня мужчиной был мой отец. Нет, я его никогда не видела. Он исчез с поля моего зрения еще до моего появления на свет. И хотя мама в запале спора отчиму, который пытался назвать меня ублюдком, кричала, что я не ублюдок, что я родилась в законном браке, я как-то очень в этом сомневалась. Если я рождена в законном браке, то где мой папочка и прочие родственники? И почему тогда мама живет с отчимом, а не с ним?
Если же мой отец умер, то почему маме честно мне об этом не сказать? Почему она вообще ничего про отца мне не рассказывает? В-общем, я так поняла, что не было у меня никакого законного отца, просто мама оправдывалась передо мной и отчимом. Какое-то время, в детстве. я еще хотела узнать, кто он – мой якобы законный папаша, но довольно быстро это желание сменилось некой обидой: если он обо мне ничего знать не хочет, то и я о нем ничего знать не желаю.
Мы вполне неплохо жили с мамой вдвоем. Я не знаю, откуда у нее были деньги, вроде она какое-то время и не работала совсем, но нам на жизнь хватало. Не шиковали, но и не бедствовали. Собственный не очень большой, но уютный двухэтажный домик стоял в центре нашего небольшого города. Я ходила в приличную школу.
Когда мне было лет двенадцать, в нашем доме появился дядя Костя. Он красиво ухаживал за мамой, дарил подарки и мне. Он мне сразу понравился и я не имела ничего против того, что он со временем переехал к нам. Но потом все изменилось: дядя Костя потерял работу, но все деньги, что у нас были, он пропивал, либо проигрывал в карты. Мама пошла работать. Но поскольку особых навыков у нее не было, она устроилась в богатый дом горничной-прачкой. Работая с утра до ночи, она зарабатывала совсем немного.
Что произошло с моей бойкой и жизнерадостной мамой, я не поняла. Она стала тенью своего нового мужа, выполняя все его прихоти. “Неужели это такая любовь?” – думала я озадаченно. Я была совсем еще ребенком и не могла правильно оценивать ситуации.
Дядя Костя требовал все больше и больше денег, вытягивая из мамы все, что можно. Мы с ней сидели впроголодь и мне пришлось сменить школу на попроще, в то время, как отчим вовсю пьянствовал с друзьями. Какое-то время он злился и срывал на мне свою злость, всячески обзывая меня. Потом вдруг притих и,напротив, стал как-то ласково разговаривать со мной и смотреть на меня каким-то масляным взглядом.
Однажды я пришла из школы чуть раньше обычного – учитель заболел и нам пару занятий отменили. Поднимаясь в свою комнату по лестнице на второй этаж, я услышала пьяный разговор отчима с соседом Витьком. Сперва я хотела пройти, не обращая внимания на разговор, но вдруг услышала свое имя и прислушалась.
– Какая девка ладная становится! – хвалил Витек меня. – Худющая только, откормил бы ты ее. Хоть будет, за что подержаться.
И как-то противненько хохотнул.
– Но-но! – вдруг возмутился дядя Костя. – Ты лапы-то к Польке не тяни. Я с нее хорошо заработать собираюсь. Пока она девка, можно весьма неплохой куш срубить. Потом уже буду продавать чуть дешевле.
– И как же ты ее кому-то подкладывать собираешься? Она у вас с характером, упрется же рогом, ничего не сделать.
– Да ладно! Зелья всякие есть. Есть такие, с которых она покладистая, да послушная станет. Сама ноги раздвинет.
– И что, нашел уже покупателя на ее целку?
– А то ж! – самодовольно заявил дядя Костя. – Завтра как раз встречаемся. Думаю, завтра же все и провернем. Кстати, денег до завтра займешь? Тут дело верное, отдам завтра же – железно!
Я тихо, как мышка, юркнула в свою комнату и заперлась. Упав прямо на пол, на пушистый ковер, до продажи которого еще не дошли руки дяди Кости, я судорожно глотала воздух, пытаясь совладать со своими нервами. От шока я просто забыла, как дышать. Мне было четырнадцать лет, и я, конечно, еще была достаточно бестолковой, но и совсем идиоткой не была. Сразу поняла, что отчим решил сделать из меня малолетнюю проститутку.
А чтобы не сопротивлялась, он просто будет подпаивать меня каким-то зельем, так что я сама буду идти на все это, становясь постепенно беспрекословным овощем. От таких перспектив темнело перед глазами.
Я на цыпочках, через черный ход вышла из дома и кинулась к маме на работу. К кому еще мне обратиться? Она, конечно, странно ведет себя в последнее время, но я же ей дочь, разве она позволит такое сделать со мной?
Я примчалась к богатому особняку, где мама работала и попросила служанку позвать ее. Мама вышла. С обветренными руками, усталыми глазами и каким-то потухшим взглядом, она уже мало была похожа на себя прежнюю.
– Поля? Что ты тут делаешь? – удивилась она.
– Мама! – кинулась я к ней. – Мама, дядя Костя, он…
Я начала рыдать и мне трудно было что-то сказать.
– Что, что с ним случилось? – испугалась мама.
– С ним ничего. Это со мной может случиться. Мама, он хочет сделать из меня шлюху, продать мою девственность и зарабатывать на мне таким образом деньги!
– Поля! – возмущенно воскликнула мама. – Как ты можешь так говорить о человеке, который заменил тебе родного отца! Он не ангел, но рассказывать о нем такие гадости! Даже не смей!
– Мама, ведь я твоя дочь, как ты можешь мне такое говорить! – рыдала я.
– Если ты будешь так относиться к моему мужу, ты мне не дочь! – резко оборвала она меня.
Я потерянно посмотрела на женщину, которой всецело доверяла и.. не узнавала ее. Целью всей ее жизни стал дядя Костя, все его желания, все его прихоти она готова была выполнять по первому его зову. Я развернулась и побрела обратно домой.
На цыпочках вошла в дом, боясь встретиться с отчимом, но услышала громкий храп из его спальни и выдохнула с облегчением. Напился и вырубился, теперь проспит до утра. Значит, время есть.
Я собирала сумку, кинув туда лишь пару смен самой нужной одежды, взяла мешок с сухарями – их удобно будет нести, фляжку с водой. Денег в доме не было, взять их было неоткуда. Хотя…
Я вспомнила разговор, при котором дядя Костя просил денег у Витька. Пробралась в спальню, где прямо в одежде поверх покрывала громко храпел отчим. В кармане его штанов явно что-то лежало. Замирая от страха, я протянула руку к этому карману. Дядя Костя повернулся на бок, а я чуть не умерла от страха. Но в карман руку все же сунула и вытащила оттуда несколько не очень крупных купюр. Немного, но на первое время хватит. Взяла сумку и выскользнула из дома.
Глава 4. Полина
Прятаться от отчима в родном городишке смысла не имело. Так или иначе, рано или поздно – все равно найдет. Городок-то совсем небольшой, все друг друга знают. Идти в полицию тоже было бессмысленно. Во-первых, никаких доказательств – всего лишь подслушала разговор. Во-вторых, слово подростка против слов взрослого, да тем более – двух взрослых, ничего не значило. А в том, что мама окажется на стороне отчима, я уже не сомневалась. Заявят, что мне что-нибудь не то померещилось или обиделась на отчима и придумала всякие небылицы.
Значит, надо было уезжать из города и как можно дальше. Куда? Конечно, в столицу. Там город большой, можно затеряться в толпе. Придется, конечно, искать работу и как-то устраиваться. Наивная, я тогда полагала, что четырнадцатилетняя девчонка может легко устроиться в незнакомом большом городе. Денег на первое время хватило бы, но впритык. При очень скромных расходах можно было протянуть пару недель. Правда, я толком не знала, сколько стоит снять жилье в столице. Но у меня не было выбора: бежать надо было, однозначно. И там уже разбираться с ситуацией.
Я помчалась на вокзал, благо, через наш городишко проходили поезда до столицы. Мне повезло – удалось купить самый дешевый билет в сидячем вагоне на поезд, который проходил нашу станцию уже через час. Этого времени мне как раз хватило, чтобы купить у какой-то тетки на вокзале несколько пирожков, из которых один съела тут же, а остальные взяла с собой в дорогу.
Вагон был набит битком: шумные семейства с детьми, какие-то бабки с баулами, мелкие торговцы со своими тюками. Все толкались, кричали и устраивались поудобнее, распихивая свои сумки и тюки по всем возможным углам.
Мне удалось с трудом пристроиться между двумя такими тюками на своем боковом сиденье и, когда поезд тронулся, я даже умудрилась задремать, приткнувшись к уютному и мягкому мешку, в котором один из мелких торгашей вез шерсть на продажу. Ехать предстояло часов десять. Сквозь сон слышала гудок паровоза. Подъехали к какой-то станции, постояли, поехали дальше. Все это я отмечала, не выплывая из дремы.
Через пару часов я проснулась, поняв, что проголодалась. Полезла в свою сумку за пирожками и водой и обмерла: сумка была раскрыта нараспашку, хотя я хорошо помню, что плотно закрывала ее. Кинулась искать в ней кошелек и поняла страшное – кошелька не было. Меня попросту обокрали. Где-то уголком сознания даже поразилась уловкам судьбы: я обокрала отчима, а какой-то неведомый воришка обокрал меня. В-общем, осталась я одна, без денег, без связей и знакомств, направляющаяся в чужой незнакомый город.
Глава 5. Полина
В городе было шумно и многолюдно. Все же разница с моим маленьким городишком чувствовалась. Там каждый второй встречный – твой кум, брат или сват. А каждый первый – так или иначе знаком. А тут – огромная толпа незнакомых людей. Все куда-то бегут, снуют, торопятся.
Я вышла на перрон и застыла: куда идти? Денег нет, последний пирожок был прикончен перед выходом на вокзал. И я уныло побрела по незнакомым улицам. Даже глазеть по сторонам не хотелось. Не было настроения.
По дороге увидела на большой доске объявления. “Продам”, “Куплю”, “Обменяю”… О, вот, “Требуется”. Прочла объявление: “Требуется няня… опыт работы… рекомендации… “ М-да, не годится. А вот: “Вакансия продавца”. Адрес… Огляделась по сторонам – ага, вот оно, совсем недалеко. Подошла к небольшой лавке скобяных товаров:
– Это вам требуется продавец?
– Это ты, что ли, в продавцы наметилась? – спросил немолодой уже серьезный мужчина.
– Ну… да.
– Тебе хоть восемнадцать-то исполнилось, продавщица?
– Скоро исполнится!
Не стала объяснять, что это скоро свершится года через четыре.
– Ну-ну! Вот когда исполнится, тогда и придешь. Да и не бегай, не ищи! Никто тебя несовершеннолетнюю на работу не возьмет, не по закону это! Возвращайся лучше к мамке с папкой, гулена!
И я совсем поникла. Нельзя мне возвращаться. Да и не на что уже. Побрела дальше.
На улице уже совсем стемнело и надо было куда-нибудь устраиваться на ночлег. Я попыталась устроиться на скамейке в парке, но тут же появился полицейский и спросил, кто я такая, что тут делаю и почему не иду домой. Пришлось сказать, что я вот только на минутку присела и сейчас уже пойду домой, к маме.
Вышла на набережную реки, присела на скамейку у причала и задумалась. Сколько я протяну в таких условиях? Ну хорошо, сейчас конец мая и на улице тепло, не замерзну. А есть я что буду, когда сухари в мешке закончатся?
Я сидела, сжавшись комочком, прижав к себе колени и по моим щекам текли слезы. Настолько одинокой и никому не нужной я себя еще никогда не ощущала. А также беззащитной и совсем не понимающей, как жить дальше.
– Ты что тут делаешь? – вдруг раздался голос позади меня.
Я подскочила. Рядом стоял парень на пару лет меня старше. Одет он был, как обычный уличный мальчишка. Смотрел на меня внимательно и как-то подозрительно. Я смахнула непрошенную слезу и буркнула:
– А тебе какое дело?
– Это наша территория! Либо работаешь на нас, либо катись в другой район. Тут нам чужие попрошайки не нужны!
– Я не… – захлебнулась я от возмущения, пытаясь сказать, что я не попрошайка.
А потом оглянулась и увидела, что рядом со мной стоит какая-то коробка, в которую, похоже, кто-то сердобольный успел кинуть мелкую монетку. Надо же, я даже не увидела и не услышала этого.
– Я не попрошайка! – уже тверже заявила я.
Но монетку из коробки все же забрала.
– И что же ты тут делаешь посреди ночи?
– Сижу! Не видно? – я начала злиться.
– Ты чего, потеряшка, что ли? – голос мальчишки вдруг смягчился.
– Ну… как сказать. Меня никто не терял.
– Из дома сбежала? – понимающе уточнил он.
Я молча кивнула.
– Понятно. Есть, куда идти?
Отрицательно помотала головой.
– Ладно, пошли, пристрою тебя, – вздохнул парень и махнул рукой, мол, двигай за мной.
По дороге он представился:
– Меня Иннокентием зовут. Можешь просто Кешкой звать.
– Меня Полиной, – представилась я в ответ.
– Полька, значит, – кивнул он.
Мы пришли к какому-то небольшому заброшенному дому. На его двери висел замок, но Кешка просто подошел его и дернул, замок раскрылся. Он был не закрыт на ключ. Просто видимость.
В доме была всего одна комната, но довольно просторная. У стены стояла большая железная кровать с панцирной сеткой, на которую было накинуто старенькое драное одеяло. На полу везде лежали матрасы разной степени потрепанности. В-основном, старые и драные. На них также валялись какие-то тряпки. Стоял и стол, на котором лежала нехитрая посуда вроде нескольких жестяных тарелок, гнутых ложек и кухонного ножа. Еды на столе не было.
– Вон, – ткнул пальцем Кешка в какой-то тоненький и тоже драный матрас в углу комнаты, – это место сейчас свободно. Можешь занять.
Я осторожно пробралась мимо валяющегося повсюду хлама к этому матрасу.
– Ребят пока нет, все на деле. Скоро начнут подтягиваться, – пояснил он. – Рассказывай пока, как на улице оказалась.
И я почему-то рассказала. Просто нужно было хоть кому-то довериться. Почему бы и не этому странному Кешке.
– Мда… – выдал парень, когда я умолкла. – Даже ума не приложу пока, что с тобой делать. Ладно, завтра сходишь со мной на дело, посмотрю на тебя, там решим. Но если ты про это наше место хоть кому-нибудь проболтаешься!
И он сделал движение, как будто перерезает горло. Мне даже стало вдруг жутко и я отчаянно замотала головой:
– Никому, ни в жизнь!
Вскоре и правда стали подтягиваться другие ребята. В-основном, это были мальчишки разного возраста от 10 до 15 лет. Все в разной степени потрепанности, лохматости и чумазости. Всего их набралось человек десять. Была в этой компании и девочка. Скорее девушка примерно моего возраста.
– Это Сова, Хилый, Крысеныш, – представлял ребят Кешка.
В этой компании Иннокентий был самым старшим, и, как я поняла. самым старшим. Все они промышляли всяческим попрошайничеством, мелкими карманными кражами и хулиганством. В-общем, изымали финансы различными не очень легальными способами. Или очень нелегальными. Чем промышляла девочка, я не поняла, а она не особо стремилась мне рассказывать. Кстати, девочку звали красивым именем Мальвина, хотя на вид она была совсем простушкой с куцым, каким-то сереньким хвостиком. Я бы ее назвала скорее Мышкой.
На следующий день Кешка взял меня “на дело”. Дело состояло в том, что мы толклись на шумном и людном рынке, где я глазела по сторонам, а Кешка ругался, чтобы я не ловила ворон. В какой-то момент вдруг какая-то тетка заверещала: “Ограбили-и-и! Кошелек украли-и-и-и!” Кешка шепнул мне: “Бежим, в разные стороны!”. И помчался в сторону выхода с рынка. Я побежала в другую сторону, ловко лавируая между людьми, перепрыгивая через какие-то ящики и проскальзывая под прилавками.
Когда я прибежала в наш домик, Кешка ждал меня там. Вскоре в доме появилась и Мышка. Она кивнула нам и доложилась Кешке:
– Пойдет! Юркая, быстрая, ловкая. Обучить маленько, да пообтесать, будет толк.
Я не сразу поняла, о чем это она. Потом до меня дошло, что все это время на рынке откуда-то за нами наблюдала незаметная Мышка. Она следила за мной, внимательно фиксируя все мои действия и вот, сделала свой вывод, о чем и доложилась Кешке.
– К тому же девчонка, на девчонок реже грешат, – задумчиво добавил Кешка.
И меня начали учить. Незаметно подрезать кошельки, вскрывать замки, вытаскивать деньги из карманов. Нравилось ли мне это? Испытывала ли я муки совести? А я не думала. Просто в какой-то момент осознала, что другого выхода у меня нет. Зато у меня был Кешка – заботливый друг, который помогал, обучал, не давал сдохнуть от голода.
Была компания… ну не то чтобы друзей, но я была не одна.
Мне дали прозвище Пума. Темноволосая, гибкая и крепкая, чем-то я напоминала Кешке это животное из семейства кошачьих. А ребята не спорили – они просто не знали, кто это. Пума, так Пума.
Зимой стало холодно и мы стали топить маленькую печку, с трудом прогревая продуваемый всеми ветрами домик. Не шиковали, воровали по мелочи. Да и кто бы нам дал что-то украсть по-крупному? Самые мелкие пацаны с несчастными чумазыми мордашками попрошайничали у церкви.
Прошел почти год, когда Кешка вдруг вернулся домой страшно довольный:
– У нас задание! – гордо заявил он.
Глава 6. Полина
Задание было странное и выполнять его приходилось нам с Кешкой. А странное оно было тем, что мы должны были залезть в дом какого-то типа и что-то там взять. Вообще-то домушничеством мы не занимались – для этого были другие люди, причем взрослые и мы им никогда не переходили дорогу. Наша вотчина была – карманные кражи и прочая мелочь.
– Нам хорошо за это заплатят! – вещал Кешка и, пронзительно глядя мне в глаза, добавил, – Пумочка, ты ж у нас самая-самая! Ты справишься! А я тебя поддержку, подстрахую. Там такие деньжищи обещают!
Ну разве я могла отказать в помощи другу? И я согласилась.
Дом, который на первый взгляд казался обычным, внутри оказался… странным. Комната, в которую я пробралась через окно, была вся заставлена столами и шкафами. На столах лежали всякие железки, колбочки, трубочки, проволочки и прочие, порой неизвестные мне вещи. В шкафах тоже были колбочки и трубочки, но по большей части они все же были забиты книгами. Так забиты, что порой книги туда не влезали и стояли стопками тут же на полу.
– Ты должна взять маленький камушек, – объяснял мне Кешка перед тем, как идти на дело.
Он описал, как примерно выглядит этот камушек, но когда я влезла в комнату, я поняла, что это – дохлый номер. Ну нереально в таком хаосе и нагромождении вещей найти какой-то там маленький камень. Но я начала внимательно осматривать все шкафы и полки. Ничего подобного нигде не было. И только когда уже хотела плюнуть на все и вернуться ни с чем, вдруг увидела: на столе, на котором мне и в голову не пришло бы искать что-то ценное, рядом с тарелкой, на которой лежал недоеденный бутерброд, лежал тот самый камешек. Я обрадовалась, схватила его, сунула во внутренний, скрытый кармашек брюк и полезла обратно в окно.
Вот только у дома меня уже ждали.
Вернее, не меня. Банда Псов Картена, которых я узнала по кожаным жилеткам и кожаным штанам, уже направлялась в сторону стоящего неподалеку Кешки. Тот, увидев надвигающуюся опасность, закричал, тыкая в меня пальцем:
– Это она, она украла то, что вам нужно.
И когда наемники развернулись и двинулись в мою сторону, резко рванул в сторону и помчался подальше от места преступления. И я тоже побежала.
Я мчалась, удирая со всех ног от Псов, но им все же удалось загнать меня в тупик. И тогда я исчезла. Сама не знаю, как это произошло. Вот она я, стояла и до безумия боялась этих страшных типов и вот они меня потеряли. А потом я и сама поняла, что меня никто, совсем никто не видит. Даже я сама.
Я спустилась к реке, села в скрытом от прохожих развесистой ивой месте и задумалась: что мне теперь делать? Во-первых, что делать с моей невидимостью? Неужели это навсегда?
Во-вторых, куда мне теперь идти? Возвращаться домой, к ребятам, к Кешке? О нет, только не это. Я ж не совсем идиотка! Очевидно, что раз Кешка меня уже подставил, хоть и твердил мне все время, что он – мой друг, он сдаст меня Псам сразу же, как только я появлюсь в доме. Ну либо Псы меня уже там ожидают, что даже более вероятно. Ясно одно – возвращаться мне нельзя. И в городе оставаться тоже. Если… или когда я стану видимой, меня тут же поймают и что со мной сделают, я боялась даже думать. Псы гуманностью не страдают. Оставался один вариант. Но для того, чтобы его применить, нужно вернуть свою видимость. И как мне это сделать?
Я так вымоталась, что сил о чем-то думать уже не осталось. Я прилегла на траву и под шелест листьев ивы и шум воды в реке, задремала. Хорошо, что ночи нынче теплые, не очень замерзла. Да и привыкла я уже спать в холоде за последний год.
Проснулась я уже на рассвете, спустилась к реке, умылась и пригладила растрепавшиеся волосы. Мне стало легче после сна и умывания. Я опустила голову, посмотреть на воду и… увидела свое отражение. Итак, я снова видимая!
Ну что ж, надо подождать еще несколько часов в укромном месте и постараться незаметно пройти туда, куда я собиралась.
К счастью, именно тут меня Псы не ждали. Им просто в голову не могло прийти, что мне хватит наглости явиться в полицейский участок. Да только мне некуда было деваться. Уж лучше в тюрьме оказаться, чем на том свете. Добиралась я до полицейского управления окольными путями – по дворам и подворотням, благо, за этот год успела изучить город, как свои пять пальцев.
В участке было людно, шумно. Все куда-то спешили, что-то бурно обсуждали. Я подошла к дежурному на входе:
– Здравствуйте, мне нужен следователь!
– Какой именно следователь тебе нужен, девочка? – мягко спросил дежурный.
– Самый умный! – ответила я.
Тот хохотнул, но выгонять меня не стал, а только крикнул куда-то в другой конец коридора:
– Перчик! Это к тебе!
– Сколько раз тебе говорить, я не Перчик, а Перченцов Николай Васильевич!
– Ну все равно к тебе! – не смутился дежурный и пропустил меня, указав направление, куда мне идти.
Мужчина, который встретил меня в кабинете, если и напоминал перчик, то сушеный. Длинный, сутулый, далеко уже не молодой и с сетью морщин на лице. Он выглядел уставшим и на лице его была какая-то обреченность. Все в нем говорило о том, что он не очень рад тому, что к нему приперлась какая-то девица с очередными глупостями.
Я молча положила камешек на стол, он удивленно посмотрел сперва на него, потом на меня и спросил:
– Ну и что это?
И я рассказала. Все, начиная с того, как, оказавшись одна в этом городе, попала в банду малолетних воришек, как меня взяли “на дело” и как я украла этот камень. А также о том, как потом на меня охотились Псы.
– И как же ты от них сбежала? – удивился Перчик.
Тогда я рассказала о том, как стала невидимой и смогла сбежать.
– Ну ты и фантазерка! – хохотнул Николай Васильевич.
Конечно, он мне не поверил. Но протянул мне лист бумаги и ручку и велел:
– Пиши адрес того дома, откуда камешек вытащила.
Я написала. Тогда он предупредил:
– Я пока запру тебя в камере. Это нужно в первую очередь для твоей безопасности. Во всяком случае, если все, что ты мне сейчас рассказала – правда.
Я не спорила, только кивнула головой. Мне и правда, не стоило даже выходить из полицейского управления. Слишком велика вероятность, что я и двух шагов за ограду сделать не успею, как окажусь уже в руках Псов.
Перчик вызвал охрану и меня под конвоем сопроводили в камеру. К счастью, запихивать меня в переполненный “обезьянник”, где я успела разглядеть каких-то сомнительных личностей, меня не стали, а отвели в маленькую одиночку. Там я и растянулась на скамье и стала ждать.
Глава 7. Полина
Оставшись одна в тишине камеры, я, наконец, получила возможность спокойно подумать. А подумать было о чем. Весь последний год я считала Кешку своим другом. Даже почти влюбилась в него. А он вдруг взял и в сложной ситуации предал меня. Не просто бросил, спасая свою жизнь, а еще и направил за мной Псов.
Он ведь знал, что мне не выжить, если я вдруг понадобилась Псам. Значит, отправлял меня на верную смерть. Боль сжимала мое сердце. И я не знала, от чего больше – от того, что человек, которого я считала лучше, чем он есть, разочаровал меня или от того, что он подставил меня, по сути приговорил к смерти. И снова в моей жизни возник тот миг, когда я ощутила, насколько никому не нужна.
Наверное, я еще долго рефлексировала бы, предаваясь боли и тоске, но в замке камеры заскрежетал ключ – за мной пришли. В кабинете Перчика помимо самого Николая Васильевича был еще один человек. Он занял лучшее кресло и выглядел так, будто он в этом кабинете главный, а не Перчик. Мужчина был немолодой, не обладал яркой красотой или помпезностью, обычный такой мужчина. Но в этой его обычностью все же угадывались аристократизм и достоинство. Я даже не могла объяснить, как они угадывались. Возможно, в горделивой осанке или в небольших и неярких, но явно дорогих запонках. И сам его взгляд излучал уверенность и указывал на властность фигуры.
– Это граф Пинский Владимир Иванович,– представил мне мужчину Перченцов, – он управляет службой внутренней безопасности при императоре.
Я округлила глаза: что такую шишку вдруг заинтересовало в маленькой и скромной мне?
Граф улыбнулся мне ободряюще, а потом вдруг выдал:
– Полина Сергеевна Юделевич по кличке Пума… Пятнадцати лет от роду, приехала в столицу год назад и все это время находилась в компании малолетних преступников под руководством некоего Иннокентия. Все верно?
Я сглотнула и кивнула. Мне вдруг стало страшно: этот человек знал обо мне достаточно много и, кажется, ничего хорошего меня впереди не ждет. Впрочем, уж лучше, и правда, тюрьма, чем попасть в руки Псов. А Пинский меж тем продолжил:
– Я хочу услышать ваш рассказ о том, откуда у вас этот камешек. В подробностях и с самого начала. И лучше рассказывать только правду, это существенно облегчит вашу ситуацию, поверьте мне.
Он был спокоен, доброжелателен, ничем не угрожал, но ясно понимала – с этим человеком лучше иметь хорошие отношения, раз уж никаких отношений не иметь с ним не получается. И я все рассказала.
– Значит, ваша задача состояла в том, чтобы залезть в дом, найти камешек и вылезти из дома. Ничего о том, кому и как вы его должны были передать, вам не говорили?
– Нет.
– А теперь расскажите подробнее о том, как вам удалось сбежать от Псов Картена. Задача весьма нетривиальная и я несколько удивлен тем, что вам это удалось.
И я рассказала о том, как, загнанная в тупик, вдруг стала невидимой.
– Как интересно! – протянул граф. – И часто вы вот так… становитесь невидимой?
– Это было в первый раз. Я сама не ожидала этого.
– А когда и как вы смогли вернуть свое состояние?
Я рассказала, как пряталась на берегу под ивой, как задремала и когда, проснувшись, умывалась у реки, то поняла, что снова стала видимой.
– То есть, когда смогли успокоиться и расслабиться, – понял граф.
Они переглянулись с Перчиком, который почему-то выглядел весьма удивленным, хотя я уже рассказывала ему эту историю. Похоже, тогда он не поверил мне и только сейчас осознал, что мне действительно удалось стать невидимкой на какое-то время.
– Вы очень необычная девушка с очень особенными способностями, – продолжал граф Пинский. – И нам еще стоит с ними разобраться. Но сейчас, я думаю, стоит в общих чертах объяснить вам ситуацию, в которую вы попали. В доме, в который вы влезли, проживает некий молодой ученый. Юный талант, стоит отметить. В свои двадцать лет он уже закончил Академию и обрел специальность артефактора.
Я вспомнила многочисленные колбы, трубочки, пробирки и проволочки в доме, куда я влезла и поняла, почему ими были завалены шкафы в комнате. Похоже, влезла я в лабораторию того самого юного таланта.
– Последняя его разработка, – продолжал граф, – это некое записывающее устройство, которое может записывать и затем воспроизводить разговоры. Пока технология несовершенна и требует доработок, но мальчик решил проверить свою разработку, когда находился со своим отцом в гостях у… скажем, так, одной высокопоставленной особы. И, как это нередко случается с юными непоседливыми дарованиями, сумел огребсти проблем на свою бедовую, хоть и очень талантливую голову. Он умудрился записать разговор двух… хм… скажем так, не очень лояльных к управляющей династии лиц.
Я сидела, выпучив глаза. Похоже на то, что я оказалась втянута в события, связанные с неким заговором. Против императора? Да кто ж мне скажет. Хоть намеками что-то все же решили сообщить, и то хорошо. А граф меж тем продолжал:
– Кто-то из этих лиц узнал, что появились свидетельства их разговора и решил уничтожить единственное доказательство – тот самый артефакт. Как вы понимаете, речь идет о камешке, который вам было поручено выкрасть из дома ученого. Проще всего было отправить туда ничего не понимающую и ничего не знающую девчонку. А когда артефакт был украден, от девочки стоило избавиться. На это уже отправили Псов. Если даже будут обнаружены следы юной грабительницы, они не приведут к заказчику. А поскольку девочку нашли бы… ну, скажем, на дне реки, то и рассказать о том, кто отправил ее в этот дом, она не смогла бы. Просто мелкая воришка, залезшая в чужой дом и прихватившая камешек, не понимая, что ворует.
Я умирала от страха, слушая достаточно жесткие слова графа. Вот это я влипла! Ну Кешка, в какую гадость ты меня втянул!
– У Псов не было цели отобрать у вас артефакт, – рассказывал граф, – им нужно было избавиться и от вас, и от артефакта. Так что наилучшим способом было бы, видимо, сделать так, чтобы вы вместе с камешком пропали где-то насовсем. Вам очень повезло с вашей вдруг открывшейся способностью.
– И что со мной теперь будет? – дрожащим голосом спросила я.
– Вы правильно поступили, что пошли в полицию, – вдруг вступил в разговор Перчик. – Теперь, когда артефакт в нужных руках, вы не интересны бандитам.
– Тем не менее, отпускать вас обратно в вашу банду не стоит, – добавил Граф, – и у меня к вам есть предложение. По сути у вас есть несколько вариантов развития событий. Первый: вас возвращают домой в вашу семью, из которой, я так понимаю, вы сбежали год назад, прежде чем явиться в столица.
– Я не вернусь! А если вернут силой, опять сбегу. Уж лучше тюрьма!
– Похоже, не очень хорошо вам было в вашей семье, – вздохнул Пинский. – Второй вариант событий – собственно озвученный вами. Вас обвиняют в воровстве и участии в хулиганских выходках вашей банды малолетних преступников и вместе с ними отправляют в колонию для малолетних преступников.
– А их туда отправляют? – удивилась я.
– Да, наряд для задержания уже отправлен, – опять вклинился Перчик. – Кого-то отправят по приютам, а кого-то, чья вина в преступлениях будет доказана, в колонию.
– Я правильно поняла, что у вас в запасе есть еще третий вариант? – спросила я.
– Правильно, – кивнул граф. – Третий вариант есть. На юге нашей страны, возле небольшого города Приморска находится особенная Школа. Там обучают спецагентов, шпионов, телохранителей и охранников. Ребят там принимают с четырнадцати лет. Вы обладаете достаточными физическими данными, чтобы хорошо вписаться в специфику этой Школы – шустрая, гибкая, юркая. К тому же у вас открылись особенные сверхспообности, позволяющие вам становиться невидимой. В этой Школе уделяют особое внимание развитию подобных способностей.
– Вы предлагаете мне обучение в этой Школе? – удивилась я. – Но у меня нет денег на обучение. И мои родные вряд ли согласятся с этим.
– Про деньги вы можете не беспокоиться – обучение, проживание и питание могут быть и условно бесплатным. Условно – потому что если за вас некому заплатить, то после окончания этой Школы вам придется несколько лет выполнять ряд заданий в пользу данного учебного заведения. Таким образом вы сможете оплатить те ресурсы, которые были вложены в вас за время обучения.
– Я несовершеннолетняя, – напомнила я.
– И это не проблема. В связи со сложившейся ситуацией корона может взять на себя опекунство над вами и назначить вам обучение в этой школе вплоть до вашего совершеннолетия.
Я сидела, ошарашенная. Это был вариант развития событий, о котором я даже мечтать не смела.
– Я согласна! – быстро выпалила я, пока граф не передумал и не отправил меня в колонию для малолетних преступников.
– Хорошо, – улыбнулся граф Пинский. – Тогда сейчас мы отправляемся ко мне домой, где вы отдохнете, приведете себя в порядок и завтра мы вместе уезжаем в Приморск. У меня как раз есть дела в тех краях и я готов лично сопровождать вас в Школу.
Глава 8. Полина
Особняк Владимира Ивановича, как просил меня звать его граф Пинский, поразил мое воображение. По мне, так это был почти дворец. Граф же только смеялся и говорил, что его родные его постоянно попрекают скромностью его жилища. Это потом я узнала, что граф Пинский не только занимает весьма высокое положение при императоре, но и является двоюродным братом самому князю. В тот момент мне, девчонки из маленького городка, год прожившей в трущобах, этот дом казался верхом роскоши и богатства.
Граф познакомил меня со своей женой. Анна Андреевна оказалась очень приятной женщиной. Она приняла меня очень тепло, выделила мне отдельную комнату и принесла несколько платьев.
– Это одежда моей дочери, – пояснила она, – Дочка давно из всего этого выросла, сейчас она взрослая, замужем и живет в другом городе, далеко от нес.
Она вздохнула, а я спросила с пониманием:
– Скучаете?
– Безумно! Ну да не будем о грустном! Вон там ванная, приводи себя в порядок, переодевайся и спускайся в столовую – через час будем ужинать!
Я повиновалась, причем с удовольствием. Уже и забыла, какое это наслаждение – принимать горячую ванну и надевать чистые и целые вещи.
Ужинали мы втроем с Владимиром Ивановичем и Анной Андреевной. А когда пили чай с очень вкусным тортиком, граф вдруг начал меня расспрашивать про мою семью: кто мои родители, что я о них знаю, где и чем занимается моя мама. И я сама не заметила. как рассказала все. Вот прямо совсем все, в том числе и причину моего ухода из дома. Владимир Иванович внимательно выслушал и задумался.
– Говоришь, мама твоя изменилась сильно с тех пор, как отчим к вам переехал?
– Ну да, – пожала я плечами, – видимо такая вот любовь.
– Не знаю, не знаю…
Я так и не поняла. чего именно он не знает, но когда граф попросил меня написать ему на листочке адрес нашего дома и имя матери, несколько напряглась:
– Зачем это вам?
– Не беспокойся, о тебе ничего не скажу, если ты сама того не пожелаешь! Просто хочу кое-что проверить.
Я накалякала на листочке, любезно предоставленном Анной Андреевной, адрес дома, который когда-то считала своим. А потом Анна Андреевна предложила мне отправиться спать.
– Завтра с утра пораньше ехать, дорога будет долгая и тяжелая. Отдохни уже как следует! – велела она.
И я побрела в выделенную мне комнату с мягкой и уютной кроватью. Уснула, кажется, в тот момент, когда донесла голову до подушки.
С утра пораньше мы и правда отправились в дорогу. Первые сутки ехали в поезде, потом пришлось дня четыре трястись в карете.
– Скоро протянем и сюда железную дорогу. Но пока придется потерпеть, – говорил граф Пинский.
Во время ночевок в постоялых дворах я едва успевала отдохнуть от этой изматывающей дороги. Утешала себя тем, что это все же лучше, чем тюрьма или возвращение к дяде Косте с его планами на меня и мое тело.
Когда мы, наконец, подъехали к какой-то старой крепости, граф выдохнул:
– Ну вот, наконец и приехали! Добро пожаловать в Школу!
Глава 9. Полина
В Школе граф познакомил меня с ее руководителем – Андреем Петровичем Баевым. Но все го звали просто Мастером.
– У девочки явно есть особые способности, – сказал Пинский Мастеру, – у нее было спонтанное проявление невидимости?
Мастер явно очень удивился и попросил рассказать подробнее, каким образом мои способности проявились. Я рассказала. Мастер подумал некоторое время, потом выдал следующее:
– Я готов попробовать с тобой поработать, у тебя есть все данные для того, чтобы успешно учиться в Школе. Но у меня есть одно условие.
– Какое? – спросила я.
– Ты – успешный воришка, но с этого дня, с этой секунды ты завязываешь с этим делом. Если услышу хоть что-то о воровстве с твоей стороны, ты навсегда покидаешь школу. Скорее всего, отправляешься в колонию для малолетних преступников. Я понятно объяснил?
Я виновато опустила голову. Мне было безумно стыдно за этот период в своей жизни. Конечно, тому были причины, но кого волнуют мои оправдания?
– Да, – буркнула я хрипло, – такого больше не повторится.
– Хорошо, тогда дежурный сейчас проводит тебя в твою комнату в общежитии. Устраивайся, разбирайся, что к чему. С завтрашнего дня приступаешь к занятиям.
Я кивнула и двинула следом за дежурным, получившим указания от Мастера. По дороге он мне рассказывал о том, что девочек в школе мало, буквально единицы, но спрашивают с них, то есть нас, как с парней, так что особо не порасслабляешься.
– С утра пробежка вокруг крепости, полоса препятствий, холодный душ, – пытался напугать он меня.
Ага, а то не было у меня пробежек по городу с полосой препятствий в виде заборов и канав. А холодный душ… да порой и такое за счастье шло. Летом так в ледяной речке мылись, а зимой уж как получится. Чаще снег с улицы на печке-буржуйке растопишь, да мокрой тряпицей оботрешься или из тазика слегка ополоснешься.
В комнате, в которую меня привел дежурный, уже была одна девушка. Примерно моя ровесница, невысокая и ярко-рыжая с хитрющими зелеными глазами. Она обрадовалась новой соседке и представилась:
– Я – Лиса… Ну то есть Елизавета, но все меня зовут просто Лисой.
– А я – Пума, – ответила я в тон ей, – ну то есть – Полина.
– Вот и славно! – воскликнула девушка. – Пока нас тут в комнате двое, но думаю, что еще кого-нибудь подселят, комната на троих рассчитана. Девчонок мало, так что пока живем по-царски. Кстати, в нашей комнате даже ванна есть, смотри! С горячей водой!
И она распахнула дверь в небольшой санузел с этим свидетельством небывалой роскоши – самой настоящей ванной!
– Ой, а можно я… – восхищенно пробормотала, вспомнив, что за время дороги удавалось лишь слегка сполоснуться в душевых кабинках на постоялых дворах.
– Валяй! – разрешила девушка. – Там шампунь мой стоит, можешь использовать, если надо.
– Спасибо, у меня есть.
У меня и правда был даже шампунь, за что огромное спасибо Анне Андреевне, собиравшей меня в дорогу. Она предусмотрела все и дала мне с собой не только целый гардероб из вещей ее дочери, но и мыло, шампунь, зубную щетку с зубным порошком и много других мелочей, о которых я весь последний год могла только мечтать.
Когда я вышла из ванной комнаты распаренная и счастливая, Лиса напоила меня вкусным чаем с печеньем и рассказала про школьные порядки. Так у меня появилась первая в моей жизни настоящая подруга.
Глава 10. Пума
Все познается в сравнении. После полуголодного существования в трущобах комфортное проживание в Школе шло за счастье. Трехразовое, весьма сытное питание, крыша над головой, теплая уютная постель – все это с лихвой компенсировало такие мелочи, как необходимость вставать в пять утра, бежать кросс вокруг крепости, проходить полосу препятствий, перелезая через стены, шагая по узкому бревну, перепрыгивая через ров с водой.
Немного сложнее дела обстояли с учебой. Особенно тяжело мне давались все эти этикеты-реверансы и зазубривание различных грамматических правил ситайского языка. А вот с математикой все шло хорошо. Мне нравилось решать примеры и выполнять задачки, доказывать теоремы. Все это было так логично и интересно!
Стрельба из арбалета, метание ножей, рукопашный бой и прочие виды военного искусства у меня также шли “на ура”. Хотя, конечно, в рукопашном бое я больше брала ловкостью и быстротой. Чаще всего сильные, но менее поворотливые противники не успевали отследить мои перемещения.
У Лисы как раз проблем с этикетом не было, как и с ситайским языком. Актерское мастерство было одним из ее любимых предметов. Но вот ежеутренние пробежки и ледяной душ по утрам для нее были пыткой.
Мастер ввел для меня также индивидуальные занятия, где мы разбирались с природой моих способностей.
– Расслабься, выкинь из головы все мысли! – говорил он мне, когда я сидела на коврике в позе лотоса и пыталась медитировать.
Медитировать мне удавалось с трудом. Моя непоседливая натура все время требовала движения и необходимость сидеть на месте меня раздражала.
– А теперь представь, что ты становишься прозрачной, – вещал Мастер.
И я представляла, представляла. Потом открывала глаза и, увидев, что у меня вдруг пропали куда-то руки, пугалась, вскрикивала и снова целиком становилась видимой.
А еще я становилась невидимой, когда чего-то боялась. И контролировать этот процесс тоже надо было научиться. Ведь это не дело – испугаться мыши и вдруг исчезнуть.
Когда я научилась быть невидимой по своему желанию. возникла другая проблема – теперь мне предстояло научиться по этому самому желанию становиться обратно видимой. Бывало такое, что с занятия я шла в комнату невидимкой просто потому, что не справилась с задачей проявиться обратно.
За эту мою способность в Школе я получила второе прозвище – Тень. Хотя в-основном меня все звали Пумой. Ребята заявляли, что я – темненькая, гибкая и сильная – самая настоящая Пума.
А потом у нас появилась новая соседка – Оса. Осанна была старше меня на пару лет. А может быть и больше или меньше. Точного своего возраста она не помнила. Ее нашли на берегу моря избитую, с раной на голове, потерявшую память и зрение. Поэтому она ходила с темной повязкой на глазах. Но у нее при этом обнаружилась необычная способность – она могла видеть без использования глаз. Правда, эта способность у нее пока была очень слабой и проявлялась с трудом и не всегда. Но Мастер занимался с Осой, обучая ее владению собственным “внутренним зрением”. Несмотря на некоторую разницу в возрасте, мы подружились и с Осой.
А через два года я влюбилась.
––
Историю Осы читайте в книгах “Смотри сердцем. Ясновидящая для Генерала” и “Смотри сердцем-2. Целительница для Князя”.
Глава 11. Пума
Его звали Вениамином. И он был красив, как бог. Высокая, статная и гибкая фигура, прекрасные черты лица, четко очерченные губы. Длинные волнистые волосы он собирал в низкий хвост.
Он был на год старше меня и уже заканчивал Школу. Только в отличие от меня, отрабатывать обучение ему не нужно было: богатый папочка уже приготовил для сыночка теплое местечко в городском управлении в отделе безопасности, откуда его ждала крутая карьерная лестница в высшие чины империи.
Девчонки по нему сохли и вились вокруг просто пачками. Даже те немногие, что учились у нас. В Школе девчонок в принципе было немного, но почти все те, у которых не было в данный момент парней, надеялись составить пару этому мажору. А уж за пределами Школы…
Любовные письма почтальон чуть ли не ежедневно приносил этому красавчику. Однажды я видела, как получив очередную стопку посланий, Веня, даже не вскрывая их, тут же отправил в мусорную корзину.
На меня внимания Вениамин все эти два года не обращал. Что ему какая-то мелкая замухрышка, когда вокруг него такие красавицы вьются? Поэтому, когда он вдруг подошел ко мне на спортивной площадке, я очень удивилась.
Я как раз отрабатывала прием, который показывал нам Мастер на занятии по рукопашному бою. Он мне ни в какую не удавался, но я повторяла его снова и снова, пытаясь понять, что и где я делаю не так.
– Ты ногу не так ставишь. Надо вот так! – раздался вдруг позади меня мужской голос.
Я обернулась, от неожиданности чуть не став прозрачной. В целом я уже научилась управлять своей невидимостью, но в непредвиденных ситуациях пока еще случались разные казусы.
Красавчик Вениамин стоял совсем рядом и показывал мне правильное положение ноги. Я тут же попробовала сделать так, как он сказал и у меня, наконец, получилось!
– Ух ты! – обрадовалась я, – а я голову сломала, что я делаю не так. Спасибо огромное!
– Да ничего, обращайся. Меня Вениамином зовут, кстати.
– Да, я знаю. А я – Пума.
В Школе я привыкла, что все меня зовут именно так, начала даже отвыкать от своего настоящего имени.
– Я знаю, – ответил он, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Красивые такие, ровные.
Честно говоря, я даже удивилась, что он в курсе, как меня зовут. А может, и соврал, что знает.
– И часто ты ту тренируешься? – спросил он.
– Да каждый день.
– И всегда в это время?
– Чаще всего да, если других занятий нет. А что?
– Ну, думал, может еще чем помочь смогу.
– Ты всем помогаешь? Или только девушкам?
– Только одной красивой девушке, – и улыбнулся мне такой обаятельной улыбкой, что я растаяла.
– В поселок цирк приехал, в субботу представление дают. Пойдем?
– В цирк? Я не знаю…
Я колебалась. Мне очень, просто безумно хотелось пойти. Но представление денег стоит, а у меня денег не было совсем. Работать, выполняя заказы, мы начнем только через год, тогда и появятся какие-никакие, но собственные финансы. А пока только жить на полном попечении Школы и остается.
Я, конечно, могла бы попробовать занять денег, вон, хотя бы у того же Ромки, парня Осы, который уже работал и имел свои деньги, но это в самом крайнем случае.
– Пойдем, я приглашаю. И билеты я уже купил, – выдал последний аргумент Вениамин и я согласилась.
До субботы было еще три дня. Целых три дня! Но мне было, чем заняться. Необходимо было перешить одно из платьев, любезно предоставленных мне Анной Андреевной. За два года все они стали тесноваты в груди. Взять платье у подруг я не могла: у Осы только ее монашеские одеяния, а платья Лисы мне абсолютно не подходили ни по фигуре (она была гораздо более фигуристая), ни по цветовой гамме.
В субботу в назначенный час я мчалась к воротам, где меня уже ждал Вениамин. Он улыбнулся мне и пошел навстречу, а у парочки девчонок, шушукающихся с внешней стороны ворот, поотвисали челюсти, когда они увидели, с кем выходит из Школы наш знаменитый красавчик.
Мое первое свидание началось.
Глава 12. Пума
Мы гуляли по поселку, разговаривали, смеялись. По дороге Веня купил мне мороженое, я с удовольствием облизывала молочную сладость, а он смотрел на меня и улыбался. Во время циркового представления, когда я увидела самых настоящих тигров, Вениамин взял меня за руку, поддерживая меня. Не то чтобы я боялась – люди порой страшнее хищников – но поддержка мне была приятна.
Потом мы шли по вечерним улицам и обсуждали просмотренное представление. И я была счастлива. Мы бы и еще погуляли, но я не выпускница, мне нельзя было опаздывать к отбою, поэтому пришлось возвращаться в Школу. Веня проводил меня до двери в мою комнату и, прежде чем мы попрощались, наклонился и поцеловал меня.
Я влетела в нашу с девчонками комнату счастливая, с горящими глазами. Я влюбилась, пропала, потеряла голову. Этот невозможный, прекрасный парень поцеловал меня! Он пригласил меня на свидание, сводил в цирк, угостил мороженым. За мной никогда в жизни так не ухаживали. Да за мной вообще никогда никак не ухаживали!
В комнате за столом сидела Лиса, писала какой-то реферат. Увидев меня в таком состоянии, она спросила:
– С Венькой встречалась?
Я кивнула. Мои глаза светились счастьем, они лучше всяких слов говорили о том, что я чувствую. Но Лиса нахмурилась:
– Пумочка! Не надо тебе с ним встречаться!
Я оторопела:
– Почему это?
– Он нехороший человек!
– Не придумывай! И не отговаривай меня! Ты просто завидуешь! – кричала я.
В-общем, мы поругались. Лиса говорила о том, что она мне добра желает и очень не хочет, чтобы я потом разочаровалась, а я не хотела ее слушать. Она, конечно, менталист и людей хорошо чувствует. но как она может такое говорить про Вениамина?
В итоге мы потом с ней не разговаривали несколько дней. В конце концов подруга сама не выдержала, подошла ко мне и сказала:
– Прости меня! Я не должна была соваться в твою жизнь. Просто я очень беспокоюсь о тебе. Я не буду больше указывать тебе, с кем встречаться, а с кем не стоит. Возможно, я ошиблась. Я надеюсь, что я ошиблась.
В-общем, мы помирились.
В следующую субботу мы, как всегда, пересеклись с Вениамином на спортивной площадке во время самостоятельных занятий. Он время от времени помогал мне в освоении тех или иных приемов, а я просто млела, когда он прикасался ко мне.
Он подошел ко мне близко-близко, но целовать меня при всех не стал. Тихо, почти шепотом, сказал:
– У меня сосед на выходные уехал к родителям. Приходи ко мне сегодня после полуночи.
И в глазах его столько нежности, что я не удержалась и шепнула в ответ:
– Приду!
Он радостно улыбнулся, попрощался до вечера и ушел.
Весь день я не находила себе места. Я прекрасно понимала, что может ожидать меня наедине с любимым мужчиной посреди ночи в его комнате. Я хотела этого и я боялась этого. Но мне уже было семнадцать, почему бы и не решиться? Тем более, что у него, похоже, самые серьезные намерения.
Я снова достала перешитое платье, в котором ходила на свидание неделю назад и, нарядившись, села на кровати. Впереди был еще целый час. И я решилась. Плюнула на все приличия и пошла в комнату Вениамина прямо сейчас. Не могла я дальше сидеть на месте и ждать, просто с ума сходила от волнения.
В крыло общежития, где жил Вениамин, я пробиралась Тенью, то есть под покровом невидимости. Мне было очень страшно, что меня кто-нибудь застанет тут и, конечно, сразу же поймет, куда, к кому и зачем я иду. Я дошла до комнаты Вениамина, уже хотела стать видимой и постучать в его дверь, как услышала мужские голоса. Испугавшись, что меня увидит кто-нибудь посторонний, я не стала возвращать себе видимость, решив дождаться, когда Веня снова останется один. К счастью, дверь была приоткрыта и я могла видеть и слышать все происходящее, чтобы вовремя и правильно отреагировать.
– Ты что тут делаешь? – возмущался мой любимый, – Мы же договорились, что ты сегодня ночуешь у парней в соседней комнате. Я же жду кое-кого.
– Ты что, всерьез решил встречаться с этой замухрышкой Пумой? – удивленно спрашивал Веню его сосед Глеб. – Я еще понял бы, если бы это была Лиса. Роскошная девица!
– Вот именно! Только к Лисе той на кривой козе не подъедешь. Мозги запудрит и ни с чем оставит.
– Это да, не любит она тебя.
– Поэтому и хочу к ней подобраться поближе. А через кого еще к ней подобраться, как не через одну из ее лучших подруг. Не через Осу же. За ту Баев-младший голову оторвет.
– А то и еще чего не менее ценное, – хихикнул его сосед.
– Вот именно. А так я буду как бы ухаживать за ее соседкой, захаживать к ним в гости. Узнаю Лису получше.
– И как ты потом с ней сблизишься, если за Пумой ухаживать будешь?
– Придумаю что-нибудь. Например, с Пумой что-нибудь случится, мы будем утешать друг друга и…
– В смысле – случится? Ты чего это задумал?
– Да ничего я не задумал, – принялся оправдываться Вениамин. – Просто пока не знаю, там посмотрим. Но сейчас ко мне придет эта замухрышка и ты не должен мне мешать налаживать с ней отношения.
– В горизонтальной плоскости налаживать-то?
– Так если практически само в руки идет, кто ж откажется-то? – хихикнул Вениамин.
– Зря ты так, – покачал головой Глеб. – Ну да я тебе не указ. Раз уж девки сами к тебе в постель падают, то сами во всем и виноваты. Ладно, пошел я, учебник только возьму с собой.
И я на цыпочках проскользнула по коридору подальше от этой комнаты.
Глава 13. Пума
Я ввалилась в нашу комнату, еле сдерживая слезы. Девчонки сидела на своих кроватях и занимались своими делами: Лиса накладывала на лицо ночной крем, а Оса тренировалась читать книгу с помощью внутреннего зрения. Увидев меня, они подскочили и кинулись ко мне. Я упала в их объятья, уже не сдерживая слез.
– Пума! Пумочка, что случилось?
– Этот козел обидел тебя? Он что-то сделал? – это уже возмущенная Лиса готова бежать и убивать обидчика.
– Н-н-нет… Не успел.
И я все рассказала об услышанном разговоре. Девчонки были в шоке. Оса сказала:
– Я сейчас, – и вышла из комнаты.
Лиса, наверное, уже мчалась бы убивать Вениамина, если бы не ее нежелание сейчас оставлять меня одну. Я ревела у нее на плече:
– Лисонька, как же ты была права! И какая я была дура, что обижалась на тебя и не слушала. Я же совсем голову потеряла, ничего вокруг не видела и не слышала. И слушать не хотела.
– Да лучше бы я ошибалась! – возмущалась Лиса.
Она заварила какой-то успокаивающий чай и заставила меня его выпить. Вскоре вернулась Оса. Не одна, с Ромкой. Рома Баев был ее то ли парень, то ли друг. Я не совсем понимала их отношений. То есть, отношение Ромки к Осе как раз было понятно: он никого, кроме нее не видел, надышаться на нее не мог. А вот Оса, похоже, кроме как друга, его не воспринимала.
Я уже слегка успокоилась и когда Роман сел на стул и потребовал “Рассказывай все в подробностях”, уже смогла более-менее спокойно и обстоятельно все рассказать. Парень выглядел очень задумчивым. Немного подумав, он сказал:
– Официально мы ему, конечно, ничего предъявить не сможем. Не доказать, что у него был какой-то нехороший замысел. Но я с ним поговорю. По-мужски. Больше и близко его к себе не подпускай! Девчонки, проследите!
Девочки согласно кивнули. Да я и сама уже видеть этого мерзавца не хотела. Рома ушел, а подруги, напоив меня еще порцией успокаивающего чая, уложили спать. Лошадиная доза успокоительного подействовала. Я уснула крепко и до утра.
Подъем в Школе ранний, так что наутро мы все были, конечно, не выспавшиеся и разбитые. По идее, в воскресенье можно было с утра и поотсыпаться, но я привычно отправилась на пробежку. В моем психическом состоянии физические нагрузки мне были просто необходимы. Поэтому я, как всегда, обогнав неспешно пробегавшую привычным маршрутом Осу, обежала крепость несколько раз и влетела на полосу препятствий. Я лезла на стены, перебегала по узкой доске через ров с водой, проползала под колючей проволокой и мне становилось легче. Мозги прочищались от розового тумала последних недель, хотя осталась здоровая злость.
На завтраке в столовой Вениамина я увидела издалека. Фонарь под его глазом тоже было бы сложно не заметить. Девчонки тут же напряглись, прикрывая меня от него, но тот сделал вид, что незнаком с нами. А когда увидел Ромку, спешащего к нам с подносом с довольно обильным завтраком, вообще предпочел удалиться в противоположный угол зала.
– Что ты ему сделал? – удивленно спросила Романа Оса.
– Поговорил. По душам, – ответил Ромка, пряча сбитые кулаки. – Он ни к кому из вас больше и близко не подойдет.
Он и правда не подошел. Мало того, спустя несколько дней он покинул Школу. Поговаривали, что папочка пробил ему теплое местечко при мэре их города и Вениамин не стал заканчивать Школу, решив, что больше нет в этом необходимости. Почему он вдруг так спешно передумал доучиваться, хотя до выпуска оставалось всего ничего, я так и не поняла.
На этом закончилась моя неудавшаяся история первой любви, после которой я решила никогда больше не связываться с парнями. Но, что называется, никогда не говори “никогда”.
Глава 14. Полина
Я очнулась от воспоминаний, потревоженная звонком колокольчика у входной двери. Неужели клиентка? С сожалением глянув на чашку с недопитым и давно остывшим кофе, отправилась встречать посетительницу.
Это была крупная дама. Высокая и дородная, она вплыла в мой крохотный офис, заполнив собой практически все свободное пространство. Я тут же предложила ей сесть.
– Хотите чаю? Или, может быть, кофе?
– Благодарю, – хриплым голосом ответила она. – Если можно, кофе. Я простыла… кхе-кхе… как видите, голос совсем сел.
Я кивнула и отправилась подогревать уже слегка остывшие в турке остатки кофе. Удачно я две порции сварила, как чувствовала, что пригодится.
Дама была странная. И дело даже не в ее крупных размерах. На севере страны живет народ, обладающий столь крупными формами. Женщины у них, пожалуй, повыше наших мужчин будут. Ну а мужчины, так и на голову выше. Видимо, эта дама из них как раз. Но что-то все равно коробило в ее внешности, какое-то мелкое несоответствие.
Пока разогревала и наливала кофе, я еще думала об этом, но потом, присев на стул напротив гостьи, сосредоточилась на деле.
– Что вас привело ко мне.
– Меня зовут Е.. кхм… Елена Кручинина. Мне нужна ваша помощь, как детектива,– заявила она очевидное.
Собственно, а зачем еще приходить к детективу в офис?
– Расскажите подробнее, пожалуйста!
– Понимаете, один мудак… эээ… нехороший человек украл очень важную ценность. И теперь необходимо ее найти.
– Я сразу вас предупреждаю, – решила я заранее расставить все точки над i, – я не работаю с мужчинами и я не занимаюсь нелегальной деятельностью. Все исключительно в рамках закона.
Хватило мне незаконной деятельности еще в ранней юности. Больше лезть в это мне не хотелось.
– Конечно! – замахала руками Елена. – Все исключительно законное.
– Тогда может быть расскажете подробнее?
– Только после заключения магического договора с пунктом о неразглашении, – вдруг твердо заявила она.
Елена взяла лежащий на столе листок бумаги и карандаш и вывела на листке цифры.
– Вас устроит такой гонорар?
Сумма была впечатляющей. В моем нынешнем положении она могла бы существенно поправить мои дела. Но соглашаться сразу на кота в мешке…
– Что же это за ценность такая, что вы готовы заплатить за нее такую сумму?
– Жизненно важная. Вопрос касается даже не денег. Это вопрос жизни и смерти весьма высокопоставленных особ.
Что-то в последнее время мне везет с этими особами. Или наоборот, не везет. Недавно совсем пришлось идти на дело, связанное с княжеским родом. Я бы не полезла в него, но тут был вопрос, касающийся моей подруги и я не смогла отказаться.
Я вздохнула:
– Я могу подумать?
– Только не очень долго, – ответила Елена. – Вы сможете дать мне ответ, скажем, к концу сегодняшнего рабочего дня?
– Хорошо, давайте встретимся вечером и я скажу вам точнее, готова ли я взяться за ваше дело.
И хочется, и колется. И отказываться от этого дела очень не хочется, уж больно выгодным может оказаться, и браться за него страшновато. Интуиция вопит, что ой как не просто там все.
– Тогда до вечера! – заявила дама и отправилась к выходу.
Я задумчиво смотрела на ее статную фигуру, широкими твердыми шагами отправляющуюся по направлению к выходу. А как только дверь за ней закрылась, включила невидимость и выскочила вслед за ней.
Женщина не стала садиться в экипаж с извозчиком, ожидающий случайных клиентов неподалеку от моего офиса, а двинулась куда-то пешком. Меня это более чем устроило – следить за дамой, которая уезжает в карете, было бы затруднительно.
Я бежала за Еленой, передвигающейся такими быстрыми шагами, что это было весьма удивительно для ее возраста и указывало на неплохую физическую форму женщины. Еле нагнав ее еще до поворота, я заметила, как она нырнула в какую-то дверь и проскользнула следом, пока дверь за ней не захлопнулась.
Это оказалась небольшая гостиница, явно для непритязательных постояльцев. Простая и даже какая-то обшарпанная обстановка, минимум мебели и ничего лишнего. Женщина подошла к двери одной из комнат и достала ключ. Я уже стояла рядом с ней, ожидая, когда она откроет дверь. Проскальзывать в приоткрытые двери незаметно для тех, кто их открывает, я уже научилась профессионально.
Елена заметила странный сквозняк, но взглянув на приоткрытое окно, решила, что дело в нем. Она прикрыла за собой дверь, закрылась изнутри на ключ. То, что я увидела дальше, повергло меня в шок.
Глава 15. Полина
Закрыв дверь, Елена начала раздеваться. Она сняла с себя шляпку, платье, потом грудь, бедра. Фигура стала вдруг подтянутой, стройной, с широкими плечами и узкими бедрами. Она вынула валики из-за щек, отчего лицо стало более узким, овал лица более резким. Длинные волосы, правда, оказались свои. Их “Елена” собрала в низкий хвост.
Я смотрела на мужика напротив и понимала, что меня только что попытались надуть. Мужик, кстати, был красивый и ни разу не женственный. Не будь я сейчас настолько зла на него, может быть и залюбовалась бы. Тем более, что стоял он передо мной почти в неглиже. Ну не считая дамских панталон, которые он только собирался стянуть.
Пока он не успел совершить такую глупость, я схватила металлический поднос с каминной полки и с размаху огрела коварного типа по башке, одновременно обретая видимость.
– Что за… – завопил пришибленный обманщик, хватаясь за голову. – Что ты творишь?
– Я творю? Ты обманул меня! Кто ты такой вообще и что тебе от меня надо? Какого черта ты вообще вломился в мой офис?
Мужик отобрал у меня поднос, который я все еще держала в руках и приложил его к быстро растущей шишке.
– Ты убить меня решила?
– Если бы решила, убила бы. Поверь, мне не составило бы труда.
– Знаю! – шикнул он.
– Что еще ты знаешь? И кто ты такой, в конце концов? И оденься уже, хватит тут меня своим непотребным видом смущать!
– Вообще-то это ты без предупреждения ввалилась, я не знал, что не один в комнате, когда начал раздеваться, – пробурчал он, но отправился в ванную комнату.
Вышел он оттуда, уже завязывая на талии пояс длинного махрового халата. Предложил мне сесть в единственное кресло, сам же уселся на кровать.
– Меня зовут Егор Кручинин, – начал он объяснение. – Я – сотрудник отдела безопасности при императорском дворе.
– Спецагент, значит, – поняла я. – И что тебе от меня надо?
– Твои уникальные способности Тени. Мне о тебе рассказал мой начальник, Петровский Евгений Михайлович, знаешь такого?
– Угу, – буркнула я. – Надеюсь, он также рассказал, что я не работаю ни с вашей организацией, ни с мужчинами-клиентами вообще.
– Мы хорошо оплатим…
– ВООБЩЕ! – крикнула я этому явно глуховатому типу. – И твоя попытка проникнуть ко мне под видом дамы с треском провалилась! Чтобы больше даже близко к моему офису и вообще ко мне не подходил!
Я кипела от возмущения. Ну Петровский, ну удружил! Да, я согласилась участвовать в одной из операций его управления, но только потому, что этот вопрос касался моей близкой подруги.
––
Об участии Пумы в этой операции читайте в книге “Смотри сердцем – 2. Целительница для Князя”.
––
Я развернулась и потопала по направлению к двери. Когда я уже взялась за ключ, чтобы повернуть его в замочной скважине, позади послышался отчаянный возглас:
– Но мне не проникнуть одному в лаборатории Прудникова!
– К-к-какого Прудникова? Кирилла…
– Яковлевича, да.
Я развернулась и вернулась в кресло.
– С этого места поподробней, пожалуйста.
– Как уже говорил, подробности я смогу вам рассказать только после заключения договора. В целом дела обстоят так, что Прудников, а точнее – его люди, выкрали кое-что очень ценное у очень высокопоставленных лиц. И по сути имеют возможность шантажировать их. Моя задача – забрать то, что он выкрал, лишив его по сути опасного оружия против… ну тех лиц. Но пробраться в лаборатории, в которых оно находится, я не смогу, мне нужен тот. кто обладает таким уникальным даром, как ваша невидимость.
– И что же будет Прудникову, когда он потеряет этот инструмент для воздействия?
– Понесет наказание, – пожал плечами Егор.
Я выдохнула. Ну что ж, значит, так тому и быть.
– Я согласна! – объявила я свое решение.
Глава 16. Полина
С Кириллом Яковлевичем я познакомилась сразу после выпуска из Школы. Ну как, познакомилась… я пришла к нему работать.
Еще к окончанию Школы я решила, что не хочу быть ни спецагентом, ни телохранителем. Хотя, с учетом моих способностей, я пользовалась спросом у работодателей. Меня активно звали даже в управление госбезопасности, а именно Петровский Евгений Михайлович лично выносил мне мозг, обещая мне золотые горы. Но я отказалась. Не мое это!
Игр в шпионы мне хватило выше крыши еще с юности. Мне хотелось спокойной мирной жизни, без риска, без необходимости что-то вынюхивать, залезать в чужие дома. Так что я для себя решила искать какую-нибудь обычную работу. Благо, общее образование, которое шло у нас помимо специального, Школа давала на вполне приличном уровне. Например, у меня хорошо шли математика и экономика.
Работу у Прудникова мне посоветовала одна моя клиентка, которую я охраняла по заданию Школы. Ну не совсем мне, конечно. Я ей сказала, что моя подруга ищет какую-нибудь работу, скажем, с бумагами и та вспомнила, что ее знакомый, Кирилл Яковлевич, как раз ищет экономку в свой немаленький особняк. Нужно было вести все дела в его доме, следить за порядком, нанимать и увольнять слуг и так далее.
И вот я пришла устраиваться к нему на работу. Молодой мужчина лет тридцати вальяжно развалился в кресле. Он расспросил меня о том, что я умею и я честно сказала, что только закончила школу (не уточнив, какую), и опыта пока не имею, но имею хорошие оценки по точным наукам.
Кирилл Яковлевич придирчиво осмотре меня и, подумав, выдал:
– Хорошо, давайте попробуем. Возможно, мы сработаемся.
И я, собрав свои нехитрые пожитки, переселилась из общежития Школы в особняк Прудникова. Здесь на меня свалилась вся работа по управлению хозяйством. Все счета, учет были запущены, пришлось все приводить в порядок, разбираться с тем, кто чем занимается в доме, делать кадровые перестановки.
Оплата была небольшая, но я решила, что наработаю опыт и смогу претендовать на большее. К тому же Кирилл Яковлевич присмотрится ко мне, поймет, какой я ценный работник и поднимет мне оплату.
Однажды вечером Кирилл Яковлевич заглянул ко мне в кабинет и вдруг сказал:
– Полина… Сергеевна. Мне кажется, вы слишком много работаете и совсем забываете про отдых. Давайте, прогуляемся по саду, проветритесь, отдохнете.
Я не стала спорить и пошла с ним на прогулку. Мы ходили по осенним дорожкам, засыпанным желтой листвой и разговаривали обо всем на свете. Я сама не заметила, что мы прогуляли целых два часа.
На следующий вечер он снова пригласил меня на прогулку и я с удовольствием пошла. Так, наши прогулки стали чем-то вроде обязательного ритуала. Постепенно мы перешли на “ты”. Кирилл сказал, что мы ведь теперь друзья, а негоже друзей по имени-отчеству называть.
Когда мы успели перейти грань, я не заметила. Просто однажды осознала, что мы уже не просто разговариваем, сидя на скамейке в саду, а целуемся, как сумасшедшие.
Кирилл был внимателен, водил в кафе, угощал меня сладостями, дарил цветы. И я растаяла. Он приходил ко мне в кабинет и мы целовались снова и снова. А потом он сделал мне предложение.
– Выходи за меня замуж, – однажды вдруг сказал он.
– Но я…
Я хотела сказать о том, что я – простая девчонка без именитых и богатых родителей. Да что там, даже мать меня знать не хочет. Тогда ведь, после нашего разговора перед отъездом в Школу, граф Пинский и правда снарядил своего человека в наш город. Тот разобрался с ситуацией и выяснилось, что мой отчим опаивал мою мать каким-то зельем, отчего она ничего и никого, кроме него и видеть не хотела, выполняла любые его прихоти. Мать вылечили, дядю Костю она прогнала. Но мне не написала ни строчки, хотя ей передали мой адрес. И на мое письмо ответа не было. Третье письмо вернулась ко мне со штемпелем: “Адресат выехал в неизвестном направлении”. Вот так я оказалась не нужна даже собственной матери.