Читать онлайн Везучая невеста бесплатно

Глава 1. Пансион.

Мне повезло.

Матушка-настоятельница всегда говорила, что мне несказанно и незаслуженно повезло. И я с ней соглашалась.

Среди прочих воспитанниц монастырского пансиона я была серенькой и неприметной. Не самая умная, не самая красивая, не самая бойкая и даже не самая рослая. Средняя во всем. И титул у папеньки маленький, всего лишь барон, и поместье у нас незавидное, предгорья и леса, пахотных земель совсем мало. Папенька сокрушался, что на мое обучение идет весь доход от стрижки овец. А это очень много, очень.

Зато пансион находился под покровительством королевы-матери, она часто приезжала, беседовала с ученицами, даже вела уроки у особо одаренных девушек. Говорили, она всех нас знает в лицо и та, что преуспеет в науках, может получить место при дворе, при ее высочестве принцессе Вартелле.

Мне не было смысла стараться. Чтоб приехать ко двору, мало отличной учебы. Нужен модный гардероб, украшения, опытная дуэнья и амбиции. У меня не было ничего, кроме благородного происхождения. Ко двору мне не хотелось, а хотелось домой, в наш старый дом, который папенька высокопарно называл «замок». Какой там замок, невысокая башня и кособокая пристройка к ней, в которой мы и размещались. Овчарня, сыродельня, склад для шерсти. В башне жить было нельзя, там крыша разрушилась и в окна, лишенные ставней и рам, свистел холодный ветер.

Наш монастырь куда больше был похож на замок, со шпилями и башенками, с узкими лестницами и балкончиками. Раньше, три столетия назад, тут и жил король. А потом выстроил себе новый дворец, а этот подарил ордену Прях.

Если бы я прикладывала больше стараний, легко стала бы первой ученицей, но мне не хотелось огорчать Рози, она из кожи вон лезла, чтоб стать фрейлиной. Я же делала ровно столько, чтоб не быть отстающей, и была на хорошем счету, как старательная и послушная воспитанница. Большего с меня не требовалось. Ну, а то, что я мечтала на уроках и не слушала, что говорит преподавательница, мне легко прощали, благонравие и смирение в пансионе ценилось больше пытливого ума.

С королевой всегда приезжала свита, девушки чуть постарше нас. Обычно они гуляли в саду или играли в парке, часто вовлекая в них и воспитанниц. Я всегда сторонилась их – не люблю чужих людей, наглых, бесцеремонных, с шутками, которых я не понимала. Больше всего я любила читать где-нибудь в укромном уголке монастырского парка. А активных игр с беготней, визгами, смехом избегала.

Молодые люди, входящие в свиту, без которых не обходился ни один визит, имели возможность приглядеть невесту. Им разрешалось посещать часть парка, выделенную воспитанницам и беседовать в приемном зале внизу, если погода не располагала к прогулкам. Собственно, именно из-за этого плата за обучение была такой высокой. Воспитанницы этого пансиона не засиживались в девицах.

Меня высмотрел сам племянник королевы, сын ее брата, герцога Седьюл, маркиз Макфарс. Уж не знаю, чем я ему приглянулась. Повезло. Так же говорила матушка и одноклассницы.

Не искала я его внимания и вообще не знала, кто он такой. Сидела и читала в беседке. Парень сел рядом, задал два вопроса. Такой нарядный, в камзоле с золотым шитьем, от которого отскакивали зайчики, в щегольских туфлях с атласными розетками. Он был так крепко надушен, что я даже не могла, вдохнув густой мускусный запах. Первым моим побуждением было убежать, но я увидела буквально в десяти метрах надзирательницу, сестру Оливию. Значит, мужчина здесь с разрешения королевы-матери, никакого урона моей чести от его присутствия не будет. Сестра Оливия чуть кивнула мне, и я замерла на месте, плохо слыша, что говорит мне придворный.

Я закашлялась просто до слез. Наверное, сильно покраснела, потому что мужчина засмеялся и оставил меня. Я долго корила себя за ту неловкость, ведь нас учили беседу поддерживать и красивым оборотам речи! Растерялась.

Потом я видела его несколько раз, он уже узнал мое имя и вежливо кланялся, не вступая в беседу. Наверное, подумал, что я глухая или совсем глупая. По дортуару поползли слухи о том, что моя свадьба – дело решенное.

Я боялась поверить в свое везение. За что мне такое счастье?

Молодой, красивый, титулованный и богатый муж, чего еще можно желать? Я буду маркизой Макфарс! Отец с ума сойдет от радости! У Лилиан жених дважды вдовец и старше ее на пятнадцать лет, со страшной колючей бородой, у Селии жених хоть и молод, но крайне невзрачен и ниже ее ростом, у Мими прихрамывает, а у Рози и вовсе жениха нет.

Но дни шли, я ходила на занятия, а помолвки все не было. Некоторые из девушек уже хвастались обручальными браслетами и занимались своим приданым, их обучали более изысканным видам рукоделия, учили плести кружева и вязать.

– Это просто чушь, что она могла понравиться маркизу Макфарс! – заявила как-то Рози. – Разве что по контрасту с придворными прелестницами. Кисленького захотелось после сладостей. Наверное, столь дикой девицы ему не приходилось видеть.

Одноклассницы угодливо захихикали. Я промолчала. Что поделать, если остроумные ответы приходили мне на ум позже, чем требовалось?

Однако весной отец прислал письмо, в котором сообщал о моей скорой свадьбе. Сразу свадьба, без помолвки? Разве так бывает? Ведь свадьбу нужно подготовить, три месяца – минимум для благородной семьи. А лучше полгода. Чем выше титул, тем дольше помолвка.

– Тебе повезло, моя девочка! – сказала настоятельница. – Тебе очень повезло, что выбор пал именно на тебя. Я дала тебе самую лестную характеристику, будущему мужу очень важна твоя чистота и скромность.

Девушки в дортуаре шептались, что маркизу нужна вовсе не чистота, а совсем наоборот, но кто его знает, что ему нужно на самом деле?

Говорили, что маркиз имеет несколько любовниц, я не могла поверить в это. Зачем сразу несколько? Разве одной женщины недостаточно, чтоб не чувствовать себя одиноким? Все хихикали и делали вид, что знают что-то, чего не знаю я, и это раздражало. Но я прочитала гору книг. Ведь книги – лучший источник знаний и значит, я знаю все, что положено благовоспитанной девушке?

– Через две недели свадьба, – объявила матушка Каролина. – Готовься, дитя.

Я недоумевала. Как готовиться? Опять молиться?

Мне сшили пять платьев, две нижние юбки, тонкое белье, все было уложено в небольшой сундук, с которым меня и привезли в монастырь шесть лет назад. Кружевные воротнички, накрахмаленные до жестяной твердости, выглажены и туго намотаны на толстую палку. Большой новый сундук с приданым давным-давно готов, там постельное белье, которое я вышивала последние два года. Мережки, вышивка, кружевной подзор. Двадцать простыней и тридцать наволочек, стеганое одеяло, две подушки, покрывало. Что еще нужно готовить?

Ночную сорочку, полотенце, шпильки, расческу и зеркальце положить в сумку недолго. Поэтому махнула рукой на слова матушки.

В пансионе нас учили домоводству. Не только вышивке. Мы умели чистить овощи, щипать птицу, отбивать мясо, печь пироги, мыть полы, варить мыло. Нас учили разбираться в травах и уходу за больными. Мы выращивали зелень, окучивали картошку, кормили кур и собирали яйца в птичнике. Ее величество говорила, что любой навык пригодится, кто знает, как повернется наша судьба. Родовитые девушки фыркали и морщили носы, но у матушки Каролины не забалуешь. В кухне, прачечной и приюте дежурили все по очереди. Вся полусотня дворянских дочек, тут различий не делали.

Нет, конечно, нас еще учили истории, географии, математике, словесности, языкам, музыке, пению и танцам, у нас были даже театральные представления, в основном, на религиозную тему. На праздниках мы изображали то ангелов, то грешниц, то дикарей. На этих представлениях блистала Рози, я же подменяла кого-нибудь из создающих толпу соучениц.

Когда у меня будет побольше свободного времени, я сама напишу пьесу. Разумеется, о любви прекрасной принцессы и менестреля.

– Возьми, дурочка, – сказала как-то вечером Рози и протянула мне альбом. Обычный альбом для рисования. – Только открывай, когда рядом не будет ворон. Отнимут и накажут.

Воронами мы звали монахинь-надзирательниц из-за черных облачений.

– Что это? – Не торопилась я брать подношение. В последнее время Рози была особенно зла и горазда на всякие неприятные проделки. То, что литература бывает и запрещенной, я знала. К чему мне колдовские черные ритуалы или пособие по ядам? А найденная книга подобного содержания – это карцер на трое суток, как минимум.

– Инструкция для новобрачных, – фыркнула она. – Не бойся.

А почему такой нужной книги нет в библиотеке? Я все же спрятала альбом среди своих тетрадей, сдержанно поблагодарив Рози.

Кельи у нас были хоть и тесные, но на двоих, но моя соседка заболела, находилась в лечебнице, а единственное узкое окно выходило в лес, так что свет никто заметить не мог. Ничто не могло помешать мне после сигнала отбоя не гасить свечу, а открыть альбом. На первой же картинке красивая парочка, принц и принцесса приникли к губам друг друга.

Тщательно были нарисованы каждая складочка, каждая петелька кружевных воротников, прически и украшения. Хм, это альбом свадебных нарядов! – осенило меня. Действительно, нужная вещь. И понятно, почему нет такого в библиотеке – это же суетное все, воспитанницам надлежало думать о высоком, а не о рюшках и розетках. Хотя вот выкройки, схемы для вязания и рисунки для вышивки вполне себе занимают почетное место на полках. Странно.

Налюбовавшись картинкой, я перевернула лист. Вернулась обратно. Снова перелистнула. А, второй лист просто черновик, по ошибке вшитый в альбом! Художник сначала нарисовал героев, а потом одежду. Я бы тоже так сделала. Наверное. Герои в тех же позах, но совершенно без одежды. Грудь принцессы с розовыми сосками на вид казалась сочной, упругой и пышной. Я заглянула в ворот своей ночной сорочки, оттянув его. Нет, у меня столько и в помине нет. А принц… ключицы, грудь, живот… То, что нарисовано было ниже, заставило меня покраснеть. Я видела такое у жеребцов, ослов и кобелей, но у людей – никогда. Третий лист изображал это самое во всех видах! С подписями и стрелочками! Нет, они с ума сошли! Мне стало жарко. Я быстро перевернула срамную картинку и застонала. Почему тут нарисовано яблоко в разрезе, но с косточкой, как от персика?

Подышала, перевернула лист. Художник, хоть и не знал отличий яблока от персика, облегчил мне задачу – мужское тело было смуглым, а женское бледно-розовым, только поэтому я смогла определить, где чьи ноги и руки. Почему принц лежит между тонких ног принцессы, я знала. Это знание заставило меня закрыть глаза и покраснеть.

Дома я два раза такое видела. Один раз в конюшне и один раз у озерца. Я была непослушным ребенком и часто убегала от няни. Любила прятаться и наблюдать за окружающими. Жаль, что по мере роста число мест, где я могла безнаказанно скрываться, стремительно сокращалось.

Следующие картинки, очень подробные, заставили меня восхититься гибкостью персонажей и фантазией художника. Почему-то заныл живот. Вроде ничего особенного не съела, но внутри буквально ломило.

Следующая картинка поставила меня в тупик. Принцесса была прекрасна, но она была одна, а принцев стало почему-то двое! У меня со зрением что-то не то. Я отравилась! Точно! Боль в животе, нарушения зрения – это волчья ягода! Кухарки сварили компот с ядовитой ягодой! Все в опасности! Я рванулась с кровати, запуталась в одеяле, рухнула на пол, больно ударилась коленками. Альбом слетел с кровати, услужливо раскрывшись на развороте.

Этого просто не может быть! Принцесса и ТРИ принца… да откуда она столько могла взять? Наша принцесса не замужем, потому что нет в соседних королевствах принцев подходящего возраста, а на герцога она не согласилась. А ей уже двадцать четыре, жизнь, считай, прожита! Лучшие годы позади.

Дальше я листала на силе воли, превозмогая боль в груди и животе. Грудь стала такая чувствительная, что трение сорочки причиняло боль и почему-то наслаждение.

Последний лист изображал хитро улыбающуюся, прищурившуюся принцессу, с носа которой, с висков, с ушей свисали какие-то сопли.

От этого альбома заболеть можно! Точно! Я больна! Сердце стучит в горле, губы сухие, сколько бы я их не облизывала, какие-то непонятные мурашки рассыпают искры по спине и животу, внутри все скрючивается в непонятной судороге. У меня между ног влажно и горячо. Провела рукой. Не веря своим глазам, посмотрела на прозрачную слизь на пальцах. Откуда столько? Почему?

Неужели страницы пропитаны ядом? О, коварная Рози! Я не знала, что она меня настолько ненавидит! Надо все прибрать, чтоб утром меня нашли в приличной позе. Мертвую, но благопристойную, как положено порядочной девице благородного рода. И спрятать с глаз долой порочащий мою честь альбом. Я даже всплакнуть успела, так мне себя было жалко! Умру во цвете лет и меня похоронят в свадебном платье. Я даже не успею покрасоваться в нем.

Альбом занял место под стопкой книг, я вытянулась под одеялом и сложила руки на груди. Перед глазами крутились непристойные картинки. Инструкция для новобрачных? Это что, такое вытворяют мужья со своими женами?! И они терпят? Ни за что не выйду замуж, решила я. И уснула.

Глава 2. Свадьба по доверенности.

Я не умерла.

Проснулась утром от привычного колокола, призывающего воспитанниц на молитву. Подскочила, умылась машинально и только очутившись в часовне, вспомнила пакостные рисунки. Боюсь, молитва о процветании Самирии и здоровье королевской четы не была такой искренней, как обычно. Альбом сразу после общей молитвы отдала Рози и задрала нос, не желая ничего обсуждать. Благодарить не стала. Рози фыркнула и спрятала альбом под фартук.

После гадкого завтрака – овсянка без соли и сахара на воде, воспитанницы разбрелись по занятиям. Нас с Рози задержала сестра Летиция.

– Факультатив. Обычаи Южных земель, – скомандовала она.

– Зачем? – вырвалось у меня.

Южные земли – это кочевники, жара, песок, постоянные набеги два-три раза в год, у нас и дипломатических отношений нет, с кем договоры заключать? С разрозненными племенами, где кто сильнее, тот и прав? Кто попал в плен, обратно не возвращался. Караваны в Южные земли ходили редко. И обычно с такой серьезной охраной, что это напоминало маленькую армию. Товары привозили редкостные – тончайшие ткани, яркие ковры, украшения с драгоценными камнями, резную мебель удивительной работы, чеканную посуду и светильники, пряности и благовония, удивительные плоды, сваренные в меду, орехи, целебные масла и невиданные травы.

– Приказ ее величества! – сухо отозвалась сестра Летиция.

Подобный приказ можно было объяснить только приездом посольства с Юга, но при чем тут я? Да еще и за две недели до свадьбы? У племянника ее величества собственные земли на Северо-Западе, мне бы следовало тщательнее учить экономическую географию тех мест и родословную правящей семьи.

Рози знала не больше, чем я. Мы обменялись недоумевающими взглядами, но покорно пошли за сестрой Летицией в маленький класс.

Незнакомый пожилой мужчина кивнул нам, предлагая сесть и с ходу начал рассказывать. Выходило, что он путешественник и бывал в таких местах, где до него никто не был. Рассказывал он интересно, думаю, и другие одноклассницы послушали бы его с интересом. Но такая честь выпала только нам двоим.

Целую неделю мэтр Гобер нам читал лекции. Еще неделю учил столовому этикету, правильно заваривать непонятные напитки и изящно кланяться. Реверансы на Юге были не в ходу.

Я считала эти занятия отдушиной, иначе бы я с ума сошла от беспокойства. Добрая матушка-настоятельница, несомненно, хотела меня отвлечь от переживаний. Все невесты волнуются перед свадьбой, это нормально. Но меня буквально трясло. Я отвечала невпопад, потеряла аппетит и никак не могла успокоиться.

– Еще день и твое платье будет висеть, как на вешалке, – сообщила мне Рози.

– Хорошо, что свадьба завтра, – вздохнула я.

Запавший живот смотрелся некрасиво: сверху ребра, обтянутые кожей, снизу острые ручки от тазика, так называла эти кости наша лекарка. Она уже осмотрела меня, удостоверила девственность и даже успела напоить успокоительной микстурой.

Благодаря микстуре ночью я спала хорошо, и утром себе в зеркале даже понравилась. Синяки под глазами почти исчезли, щеки слегка порозовели. А блестящие от волнения глаза совсем меня не портили!

Сестра Лелия принесла мне чашку воды и ломоть хлеба с сыром. Хлеб не лез в горло, но сестра Лелия строго предупредила, что до вечернего пира у меня во рту и маковой росинки не будет.

– Что вы выдумали, барышня, в обморок хотите упасть, наш пансион опозорить?

Едва я дожевала сыр, как в мою келью влетели одноклассницы и закружились хороводом вокруг меня.

– Ах, какая ты счастливая! Ты везучая! Тебе так повезло! Платье покажи!

– Платье? – я растерялась.

Своего платья еще не видела. Матушка Каролина сказала, что королева позаботится о моем наряде. Оно будет зеленое, как молодая трава, юные девушки выходили замуж в зеленом. Второй брак заключали в голубом или синем, третий в фиолетовом. Но зеленый был цветом юности. Старые девы не посмели бы надеть такой цвет, им дозволялось иметь разве что зеленую отделку, а платье шилось болотное или серое. У нас даже вроде проклятия было: «Чтоб тебе выйти замуж в сером» – значит, очень поздно, когда уже и надежд на потомство могло не быть.

– А ну, пошли прочь! – вошедшая сестра Оливия хлопнула в ладоши и строго указала на дверь.

Две послушницы за ее спиной держали на весу манекен, завернутый в длинную темную ткань.

– Ну, хоть одним глазком, – простонала Мими.

– Мы только поздравить, – потупились девчонки и выскользнули в коридор.

– Рози уже готова, а вы копаетесь! – прошипела сестра Оливия.

Я удивленно моргнула. При чем тут Рози?

Сегодня я выхожу замуж за маркиза Макфарс, а она слишком хорошенькая, будет отвлекать внимание. Она, наверное, сама попросилась у матушки Каролины, чтоб помелькать на людях. Зря ее назначили моей подружкой. Лучше бы Лилиан, она полненькая и конопатая.

Манекен установили, темную ткань развернули, и я открыла рот в полном изумлении. Красное?! Но кто же выходит замуж в красном? Это неприлично!

Но мои слабые попытки протестовать были моментально подавлены. Меня просто никто не слушал. Зато вертели, как куклу, натягивая, расправляя, застегивая жемчужные пуговки от горла до колен.

– А неплохо вышло, – резюмировала сестра Оливия. Ее спутница согласно закивали.

Красный мне удивительно шел. Сделал вдруг ярче мое лицо, а серо-зеленые глаза еще светлее. Я выглядела такой… соблазнительной! Как та падшая принцесса на картинках!

Мои щеки зарумянились даже сквозь слой румян, наложенных послушницами. Воротник-стойка под горло, узкий лиф, единственным украшением которого был ряд пуговиц, с длинной и широкой баской, под которую отдельно надели пышную блестящую юбку с серебряными узором, прозрачные широкие рукава, в которых мои руки казались еще более тонкими и белыми. Поверх лифа прозрачная пелеринка до пояса, обшитая по краю мелким жемчугом. Туфельки тоже были красными, атласными, на тонкой подошве. Холодно стоять будет на полу в часовне. Все равно под юбкой не видно, а я предпочла бы овчинные домашние полусапожки.

– А покров невесты? – робко спросила я, указывая на тяжелый узел волос на голове. Послушницы просто закрутили мои волосы и закололи десятком шпилек с такими же мелкими жемчужинками.

– Потом, в часовне, вуаль накинет муж, – отрывисто бросила сестра Оливия.

– Но так не принято!

Сестра Оливия устало вздохнула.

– Деточка, сегодня мы отпускаем тебя из монастыря, отдавая твою руку мужу. Основной праздник будет позже.

Действительно, какие свадьбы в нашей часовне? Да еще в красном? Я рассердилась на поставщика ткани, так подведшего матушку Каролину. Им пришлось шить наряд из того, что завалялось на складе. Часовня просто не вместит много народу, и платье увидят только сестры и одноклассницы. Значит, ритуал будет повторен в главном соборе, когда мы доберемся до столицы. «Наверняка и платье там приготовят традиционное», – подумала я и улыбнулась. С чего бы королеве меня позорить неподобающим цветом?

Сестра Оливия накинула мне на голову широкий и глубокий капюшон черного плаща, усадила на табурет и попросила быть паинькой.

Сестры вышли, а в мою келью вошел отец. Выглядел он слегка сконфуженным. Но в кельи нельзя входить мужчинам! Я думала, увижу отца в часовне, когда он будет передавать мою руку жениху.

– Батюшка! – ахнула я, подскочила и мы обнялись.

– Как ты выросла, дочка!

Мы виделись год назад, прошлым летом, на каникулах. Тогда отцу хватило денег, чтоб оплатить дорогу – прислать за мной карету, двух охранников, оплачивать фураж и постой на гостиных дворах. Целых два месяца я была свободна, как птичка. Батюшка почти не изменился, разве что морщинки стали чуть глубже.

– Батюшка, а как…

– Детка, я не тот тесть, которым можно гордиться, – сказал без обиняков отец после торопливых вопросов про здоровье и поместье. – В столице мне нечего делать.

Моя радость померкла, я огорченно вздохнула. Конечно, барон маркизу не ровня, но он же очень хороший и он мой отец! Неужели нельзя было… нет, наверное, нельзя. Слишком высока семья, куда я вхожу. Королевская. Они смеяться будут над моим отцом, поняла отчетливо. А меня всю жизнь попрекать недостаточно высоким происхождением. Лучше бы ко мне посватался сосед Слайдлу, такой же барон, или баронет Манвуль. Тогда я была бы равной. Пусть барон немолод и лыс, но зато он друг моего отца, и не стал бы меня обижать.

– Ну-ну, детка, не расстраивайся! – отец пальцем стер слезинку с моей щеки. – Судьба к тебе благосклонна, такой почетный брак я бы не смог тебе устроить. Тебе повезло!

Мы поговорили минут десять, когда вошла сама матушка Каролина и две послушницы.

– Я отведу нашу невесту в часовню, – сладко пропела она.

Мы расцеловались, и отец вышел, украдкой сморкаясь. Сердце заныло. Когда же я его снова увижу и увижу ли?

– Вы двое, берите сундуки и несите в экипаж, – распорядилась настоятельница.

Путь до часовни прошел, как в тумане.

– Явилась, наконец, – прошипела Рози. Она была в таком же плаще с капюшоном, как у меня.

Я ничего не ответила. Сейчас моя жизнь навсегда изменится и никакие ее нападки уже не смогут меня тронуть. Кто она такая? Разве она сможет уколоть или задеть маркизу Макфарс? Будущую герцогиню? А то и королеву?

Часовня наполнялась сестрами и послушницами, но я не видела своего жениха у алтарного камня. Там стоял какой-то плотный, коренастый мужчина и беседовал с жрецом. Тот послушно кивал.

– Это точно не маркиз, – пробормотала в растерянности.

Мужчина был одет в серый кожаный дублет с металлическими вставками, кожаные штаны и высокие сапоги выше колен. Его темные волосы, связанные в небрежный хвост, свисали до середины спины.

– Дура ты, Нелли, – прошипела Рози. – Не попрется маркиз в часовню женского монастыря! Неприлично!

– Но этот же приперся!

– Свадьба по доверенности!

Я снова огорчилась. От столицы только два часа пути, мог бы жених и прокатиться лично, а не присылать доверенное лицо. Хотя да, у него столько сейчас забот перед пиром, что на разъезды и времени не остается.

Пока огорчалась, мы уже дошли до алтаря. Вместо того, чтоб встать позади меня, Рози нахально встала рядом. Она что, думает по ошибке ее вместо меня обвенчают?

Жрец откашлялся. Нудным, неимоверно монотонным голосом он стал вещать о важности брака и требованиях к супруге. Покорность, послушание, скромность, умеренность в пище, смирение, терпение, служение и обожание супруга. От мужа ничего не требовалось. Ему достаточно просто быть.

– Невесты, подойдите!

У меня ноги так замерзли, что я с трудом сделала шаг к алтарю. Невесты?

Две послушницы сняли с нас плащи, и я открыла рот. На Рози был точно такой же наряд! Разве что оттенок не такой насыщенный, скорее коралловый, чем красный. Она чудо, как хороша была!

Монахини бурно стали обсуждать наш вид, но матушка Каролина грозно шикнула. Рози хмыкнула, наслаждаясь минутой, и прошла вперед, толкнув меня локтем в бок. Встала справа от мужчины, одарив его улыбкой.

Жрец сделал ладонью гребок, приказывая мне встать слева. Я просто кипела от возмущения. Что тут вообще происходит?!

Мужчина в серой коже раскрыл футляр, показав нам два тубуса, золотой и серебряный и два ножа из черного камня. Щелкнули ножницы, жрец срезал локон с головы Рози, а мужчина ножом разрезал ей палец, обмакивая волосы в кровь. Достал из золотого тубуса браслет и защелкнул на руке Рози, а ее волосы свернул кольцом и уложил в тубус. Жрец щелкнул возле моего уха.

– Стойте. Стойте! – воскликнула я, отшатнувшись. Меня ломало ощущение неправильности происходящего. – Мой жених маркиз Макфарс, и это все не нужно! Разве так заключают брак с родственником королевы?

Жрец высоко и неодобрительно задрал седые брови. Сестры загомонили, не слушая настоятельницу. Я растерянно посмотрела на матушку Каролину, ожидая помощи.

– Продолжайте! – распорядился серый кожаный.

Он схватил меня за руку и взял другой нож. Я дернулась, пытаясь вырваться, и нож легко-легко, как по маслу, пропорол мне ладонь. Будто она была не из кожи и мяса, а из бумаги. Кончик ножа вылез с тыльной стороны, я вскрикнула от ужаса. Кровь хлынула ручьем, заливая футляр с тубусами. В голове у меня помутилось, что позволило жрецу отрезать мой локон.

Холода браслета на руке уже не ощутила, канув в спасительную темноту.

Глава 3. Дорога к мужу.

Вокруг было темно, меня качало. Вернее, покачивало, как в колыбели. При этом я ощущала движение. Вверху что-то мерно хлопало. Паруса? Я на корабле? Но от монастыря до моря месяц пути!

Попыталась повернуться, и застонала от острой боли в руке. Взмахнула второй рукой, попыталась ощупать себя. Материя, плотная материя вокруг. Я в мешке? Меня похитили! Капюшон слез с носа, и я вдохнула холодный воздух, восхитительно свежий и искристый. Я лежала на диване в карете, завернутая в теплый толстый плащ. Все тело онемело, значит лежала долго, часа два точно. Под головой подушечка, ноги заботливо укрыты пушистой шкурой.

Попыталась встать. Голова кружилась. Осмотрела повязку на руке. Из-под бинтов торчала салфетка с заживляющей мазью, я узнала терпкий травяной запах.

Приподнявшись на локтях, посмотрела в окно. Небо, сияющее и голубое.

Потрясла головой. Не может быть так, чтоб и справа, и слева было видно небо. Сейчас должно вечереть, а тут солнце как будто не собирается заходить. Надо посмотреть, куда мы едем. Высунула голову в окно и завизжала. Визжала бы долго, но мне в голову прилетела подушка с соседнего диванчика.

– Заткнись, малахольная! – грубо приказала Рози.

Я ее и не заметила, она лежала на противоположном диване, завернутая в несколько одеял с головой. Рози? Я вцепилась в ее плечо и ткнула дрожащей рукой вниз.

– Ты тоже это видишь? Видишь?

Земля была далеко внизу, мы проплывали над лесами, озерами, пашнями и стадами, над деревнями и городами. Очень быстро проплывали, надо сказать.

– Летим, и что? Разбудила. Истеричка, – Рози зевнула. – Так бы проснулась уже дома, а теперь твои вопли слушать?

– Но мы летим!!! По воздуху!

Рози засмеялась. Очень обидно и издевательски, закинув голову назад.

– Только такая наивная дура, как ты, Нелли, могла придумать, что королева ради твоего развлечения дает нам уроки южных нравов. Я сразу поняла, что нас отдадут драконам.

– Дра-дра-дра? – забормотала я. Рози сошла с ума и это очевидно. – Но их не существует!

– Ага, и один такой несуществующий несет нашу карету в несуществующих лапах и машет несуществующими крыльями!

Это невозможно. Это просто невозможно! Что значит, явился и потребовал?

– Мой жених меня будет искать! – Я дернула дверцу кареты, но она отозвалась чувствительным разрядом синих искр.

– Прыгай скорее, разобьешься в лепешку и избавишь меня от твоей глупости, – зевнула Рози.

– Отпустите меня! – завизжала я и снова получила подушкой по голове. – Да как ты смеешь? Я маркиза!

– Ты идиотка, закопавшаяся в книжки! Маркиз на тебя плевать хотел!

Этого стерпеть было уже нельзя, я подхватила подушку за уголок поудобнее и ринулась на Рози. Поскольку мы были в свадебных нарядах, бусинки очень скоро зацепились друг за друга, сделав невозможным честный бой. Шпильки запутались в волосах, часть выпала, а часть торчала, как воротник у складчатой жабы.

– Ой, отпусти! – заверещала Рози, дергая мой рукав и отрывая его.

– Сначала ты меня отпусти, – в отместку дернула ее пелеринку изо всех сил. Раздался треск ткани, жемчужинки запрыгали по полу.

– Дура!

– Сама такая!

Гневно поглядывая друг на друга и отдуваясь, мы вернулись на свои диванчики и стали оценивать ущерб и пересчитывать потери.

– Твой маркиз обручился три недели назад с графиней Нерст, – злорадно выпалила Рози, закалывая шпильки. – Поэтому и приезжать перестал!

– Ты врешь! Ты просто мне завидуешь!

– Не-е-е-т, – пропела Рози. – Это ты теперь будешь мне завидовать! Я-то стану женой старшего брата и будущей императрицей, а ты никогда не сядешь на трон! Твои дети будут у моих на побегушках! – Рози показала мне язык. – Шустрее надо быть!

Я покрутила пальцем у виска. Мы летим по воздуху со страшной скоростью неизвестно куда и зачем, а ее волнует какой-то трон? А если дракон разожмет лапы? Вдруг кольцо на крыше отвалится? А если на него нападет другой дракон? Что, если дракон голоден и тащит нас в свою сырую и гулкую пещеру, чтоб поужинать нами?

Нет, драконов не бывает. Они живут только в сказках. Сказки я любила. Но поверить в то, что меня несет в лапах дракон, не могла. Карета слегка покачивалась, вверху что-то поскрипывало и мне было очень страшно.

Как могла на такое пойти матушка Каролина? За что она так со мной? Знал ли батюшка? А маркиз, он правда отказался от меня? Или это выдумки злоязыкой Рози? Слезы текли безостановочно по моему лицу, пелеринка спереди промокла насквозь.

Рози, фыркнув, показала мне язык и завернулась в одеяло, отвернувшись к стенке кареты. Серые кожистые крылья хлопали над головой так же равномерно, как и раньше. Небо постепенно розовело, ужасный день кончался.

Слезы кончились, я закуталась в пушистую белоснежную шкуру, и так и заснула, сидя с поджатыми к груди коленками.

Очнулась от хлопка двери.

– Госпожа? – позвал женский голос.

– Я здесь! – тут же подскочила Рози.

Я в этот момент пыталась встать и Рози толкнула меня на сиденье.

– Осади, убогая! – прошипела Рози тихо, но внятно.

Нет, терпеть нельзя! Иначе всю жизнь буду терпеть тычки и издевательства. Поэтому я лягнула одноклассницу под колени, отчего она свалилась на пол нашей кареты. Она схватила меня за ногу, а я ее зацепила за волосы. В общем, мы вместе вывалились из кареты одним клубком. Хорошо, что это оказалась не карета! Просто домик с кольцом наверху, без высоких колес и ступенек. Иначе бы мы могли убиться о каменные плиты мощеного двора, хлопнувшись оземь с высоты.

Ночь накрывала двор, как толстое одеяло, мешая рассмотреть получше место, где мы очутились. Четверо факельщиков, несколько женщин в ярких платьях.

– Простите, я запнулась, – Рози отдернула руки от моих ног, и я разжала руки. Мы встали и отряхнулись, волками глядя друг на друга.

К чести встречающих, никто не позволил себе даже тени улыбки.

– Следуйте за мной, – одна из женщин поклонилась и направилась к одной из распахнутых дверей.

Я только успела заметить, что двор окружен со всех сторон зубчатой стеной, поверх которой ходили стражники, бряцая оружием.

Внутри горели матовым светом свисающие с полотка шары. Стены выложены мелкой зеленоватой плиткой, слегка различающейся по оттенкам, полы – более широкими красно-коричневыми плитами. Слева показался ряд колонн из красного камня. За ним чувствовалось большое темное пространство, где умиротворяюще шелестела вода.

– Ваши покои, госпожа, – провожающая нас женщина открыла двустворчатые резные двери справа. – Ваши покои, госпожа, – открылись такие же двери чуть дальше и левее.

Рози, чуть слышно фыркнув, пошла направо. Две женщины последовали за ней. Мне было все равно, я безучастно пошла в свои покои. Вообще-то это не похоже на земли кочевников. У них разборные шатры, а не дворцы с фонтанами. Я увидела холл, выложенный синей плиткой, двойные стройные колонны слева и справа, между колоннами двери. Растения в больших кадках с широким зелеными листьями, странно дырчатые. У нас такие точно не растут!

– Госпожа, – тихо обратилась женщина сзади. – Позвольте, покажу вам ваши покои.

– Да, конечно, – совсем забыла, что не одна, и увлеклась ковырянием листа удивительной растительности. – Как это растение называется?

– Манки, госпожа, или монстера. Ее ценят именно из-за интересных листьев, – женщина слегка улыбнулась.

– Ядовитое?

– Не надо жевать листья, они кислые и вызывают сильное раздражение. Вот здесь купальня, госпожа.

Ого! Вместо привычной деревянной кадушки я увидела целый прямоугольный бассейн с невысокими бортиками, выложенный опять же, синими плитками. На бортиках лежали синие плоские подушки. Чуть в стороне стояла этажерка со стопками сложенных отрезов рыхлой ткани, низкий столик с горшочками и плошками с притираниями, высокое напольное зеркало в бронзовой раме.

– Желаете умыться?

– Позже, – помыться хотелось страшно, даже кожа зачесалась! В монастыре мы мылись в тазу. Вставали ногами в таз, служанка быстро намыливала тело жесткой вязаной варежкой, и смывала пену из кувшина. Волосы промывали отдельно и тоже в тазу. Здесь по крайней мере, воду не экономят.

– Спальня, госпожа.

Я совершенно неприлично выпучила глаза. Это не кровать, это… целая комната в комнате! На трех ступеньках поднятая над полом, с резным ограждением, столбиками и занавесками! Да у меня вся келья была меньше!

– Ваша гардеробная, – с легким шелестом поехала в сторону складная дверь.

Никогда не видела дверей, складывающихся, как дамский веер! Такие легкие створки, тонко вырезанные и покрытые красным лаком, с колесиками внизу. Я даже не обратила внимания на висящие платья, задвинув и снова открыв дверь несколько раз.

– Вам нравятся комнаты? – женщины переглянулись и улыбнулись.

– Никогда не видела ничего подобного! – честно призналась. – Ой, простите, а вас как зовут? Простите, если была невежлива, – густо покраснела.

– Это Сельма, а я Альма. Мы будем вам прислуживать и все объяснять.

Интересно, как я буду их различать? Они обе смуглые, невысокие и черноглазые, похожие, как близнецы.

В комнатах появилось новое лицо. Пожилая женщина с начальственным выражением так живо мне напомнила матушку Каролину, что я чуть не сделала реверанс.

– Господин требует немедленно привести жену в Малый зал! – объявила она.

– Но мы даже не умылись с дороги! – всплеснула руками Альма. Или Сельма.

– Немедленно! Господин повелел привести, как есть, – отрезала женщина.

– Одну секундочку! Крошечную секундочку! – служанка быстро смочила мягкую тряпицу и провела по моему лицу, смывая остатки слез и искусственного румянца. Вторая торопливо пригладила мои волосы, воткнув торчащие шпильки, куда им и было положено. Я была очень признательна обеим.

Женщина демонстративно постучала носком туфли.

– Идите за госпожой Андрапу́рой, она смотрительница гарема, кипа́р, – чуть подтолкнула меня вперед служанка.

Я пошла за дамой, хмуря брови. Голова жутко болела.

Кипар, значит. Смотрительница… что?! Че-го?! Гарема? Я даже приостановилась, глупо моргая. Мэтр Гобер говорил, что у одного мужчины бывает несколько жен. Мы тогда так смеялись, ну зачем несколько жен, это же форменная глупость! Лишние расходы и нервотрепка. Две, три, хоть десять, если муж может их содержать. Кроме жен, есть наложницы. Они составляют гарем. Богатому мужчине одну жену иметь неприлично. Мать-Пряха, Отец-Ткач, куда вы меня привели?!

В устах мэтра Гобера это звучало забавной пикантной сказкой. Впрочем, драконы тоже являлись персонажами сказок. И в одну из них я попала. Интересно, в качестве кого? Уж точно не прекрасной принцессы, которую все спасают. Скорее, деревенской дурочки, случайно наткнувшейся на логово ведьмы вместо грибной поляны. Драконов должен побеждать отважный рыцарь. А случайных дурочек драконы употребляют на обед, в качестве первого, второго и третьего. Ноги у меня подкосились, и я мягко повалилась на скользкий пол. Здравствуй, обморок!

Валяться мне на холодном полу долго не дали: похлопали по щекам, сунули под нос какую-то едкую вонючую гадость, отчего я чихнула и открыла глаза.

– Сельма, Альма, поднимайте и держите ее, – скомандовала начальница гарема. – Господин Лейгерд будет весьма сердит!

В глазах двоилось, ноги дрожали, но меня держали крепко.

Звуки веселой ритмичной музыки ворвались в уши, мы пришли в Малый зал.

Если это Малый, то какой же Большой? Я недоверчиво смотрела на потолок, находящийся где-то очень высоко. А очень далеко, почти за горизонтом, находилось возвышение с тронами. Двумя.

До тронов мы прошли по огромному узорчатому синему ковру, по красному ковру, темно-желтому, зеленому… Не думала, что бывают такие длинные рамы! Сколько же ткачих нужно, чтобы сделать такой гигантский ковер?! Нас учили ткать ковры, но это были коврики перед кроватью или небольшие дорожки.

Как всегда, заглядевшись, я пропустила главное. И если бы не знакомое шипение Рози, так и не пришла бы в себя.

На двух низких тронах сидели мужчины. Если есть трон, то сидящий на нем царь? Но два короля одновременно, два царя или два князя не бывает! Два принца – бывает. Значит, принцы.

Мужчина, напротив которого стояла Рози, был красив. Очень красив огненной, яркой красотой, о которую можно обжечься. Смуглый, иссиня-черные блестящие волосы вились кольцами ниже плеч, хищный нос с легкой горбинкой, пухлые губы, острые скулы. Брови вразлет и горящие глаза. Он жадно смотрел на нас и кажется, принюхивался. Принюхиваются звери. Драконы – звери! На нас смотрят звери!

Рози, зачем ты смотришь на него с такой обольстительной улыбкой? Зачем облизываешь губы и выпячиваешь грудь? Нельзя дразнить зверей!

Я пошатнулась, и если бы не Сельма с Альмой, упала бы.

– Что такое? Дамир, почему моя жена не стоит на ногах? – от гневного баритона испуганное эхо разлетелось по залу.

– Много крови на алтаре потеряла, владыка Лейгерд, – объяснил знакомый голос. – Дернулась во время ритуала, поранила руку.

Я взглянула на говорившего.

Между низкими тронами на большой подушке развалился знакомый серый и кожаный. Доверенное лицо драконов. Не он ли хлопал крыльями всю дорогу?

– Ну же, подними голову, хочу видеть твои глаза, – скомандовал баритон.

Глава 4. Первое брачное утро.

– Какой милый полевой цветочек, – сказал мой… муж? – Будет интересно раскрыть его лепестки и ощутить аромат.

– Вы просили тихую и скромную, это она, – ответил Дамир, небрежно отщипывая виноградину с ветки. – Нел-ли, имя, как звук колокольчика, как предсказал Оракул. Вторая названа прекрасным цветком.

– Да, будет забавно, – хмыкнул муж.

Обсуждают меня, будто меня здесь нет, как будто я просто вещь! Я гордо выпрямилась. Нежелание тратить силы на недостойный предмет в монастыре часто принимали за мою слабость. Но я вовсе не слабая! Я могу за себя постоять!

– Она к тому же нерадивая ученица, – вдруг влезла с комментарием Рози. – Я превосходила ее во всем. Она глупая, грубая и крикливая. Еще и худородная!

На балконе с музыкантами громко тренькнула струна. Я и не заметила, что музыка стихла, когда владыки начали говорить.

– Кто тебе дозволил открыть рот? – мой муж встал во весь рост.

Я отметила, что он строен и гибок, что ему очень идет его наряд: шелковый халат до пола. Хотя раньше бы я сочла это женской одеждой. Типа пеньюара, сорочка и халат. У меня такая была сложена в сундуке для первой брачной ночи, и я нервно хмыкнула. Снова думаю о непристойном!

Волосы мужа были русые, а глаза голубые. Чертами же он очень походил на брата, хотя лишен был их остроты. Более мягкие обводы, более гладкая лепка. Наверное, он младше брюнета, и намного младше. Как будто все краски кончились на первенце, а на второго принца их попросту не хватило.

– Я жена старшего брата! – топнула ногой Рози и гневно раздула ноздри. – Я взяла золотой тубус! Относитесь ко мне с уважением!

Русый махнул рукой, и полыхающий шар устремился к Рози. Она взвизгнула и отскочила, но искры впились в ее наряд, прожигая в нем закопченные дыры. Через минута она стояла буквально в лохмотьях, светя голым телом в обширных прорехах. Пытаясь натянуть обрывки, чтоб прикрыться, Рози обнажалась с другой стороны. Лицо ее покрылось красными пятнами, она затравлено оглядывалась и часто дышала.

– Благодарю, брат, за развлечение. Мне тоже будет не скучно воспитывать эту колючку, – засмеялся черный. – У роз всегда есть шипы.

– Вот ваши брачные печати, – серый достал и открыл знакомый футляр.

Оба дракона склонили головы к тубусам. Тонкие ноздри шевелились, полузакрытые глаза делали их похожих на двух огромных котов. Или леопардов. Хотя, драконы – это же ящерицы? Нет, скорее крокодилы, только с крыльями. Шевелят ли они ноздрями?

– Моя! – вдруг взревели оба и уставились на меня.

Мне сразу захотелось прикрыться, такой голод была в их глазах, что я невольно отступила назад.

– Брат, твоя справа, – Лейгерд указал на Рози. – Это моя жена.

– Нет, тут ею не пахнет, – отмахнулся старший.

– Да как же, – вскричал Дамир, разом теряя всю расслабленность. – Владыка Галаор, вы никогда не ошибаетесь, но сейчас ошиблись! Вот и браслет на руке этой девицы! Я сам свидетельствовал ее брак с вами! Нелли – жена владыки Лейгерда. Рози – ваша супруга!

Три головы столкнулись у футляра, еще раз его обнюхав.

– Нет, – сказал владыка Галаор. – Жена так не пахнет. Ошибся ты, Дамир, притащив женой ту, что годна лишь в служанки, омывающие ноги.

Разом перескочив одним легким прыжком через столик с фруктами, брюнет схватил Рози за руку и обнюхал ее.

– Дамир, как ты мог так ошибиться?

Раздался щелчок, рука Рози лишилась браслета. Рози неверяще посмотрела на дракона и снова на свое запястье.

– Вот моя жена! – Галаор защелкнул браслет на моей руке.

Я безучастно посмотрела на обе руки. На левой браслет, на правой браслет. Симметрично вышло. Было бы у меня три руки, осталось бы место еще для одного мужа. А если цеплять браслеты на ноги, то мужей можно взять сразу четверых.

– Брат, – прорычал Лейгерд. – Это моя жена!

– Брат, – ответил рыком Галаор. – Это моя жена!

– А давайте вы сразу откусите мне голову, чтоб не делить и не мучиться! – я даже свой голос не узнала. Это я такое ляпнула? Со страху? При драконах? Я хочу в обморок. Или нет, я хочу проснуться в своей крохотной келье и пойти на молитву с одноклассницами. А летом соглашусь выйти замуж за соседа- барона Слайдлу.

Драконы посмотрели на меня и… расхохотались. Галаор даже слезу утер.

– Давно я так не веселился, брат.

– Что стоите? Отнесите нашу жену в покои, она устала! – рявкнул Лейгерд.

Подскочили два прислужника и бережно подхватили меня с двух сторон. Следом бежали служанки, очень мелодично звеня ножными браслетами.

Вслед мне несся визг Рози.

Меня доставили в покои, служанки повели меня в бассейн, их щебет сливался в сплошное жужжание на неприятно высокой ноте.

– Обезвоживание у госпожи, куда вы смотрели, трещотки?! – сердитый голос вмешался басовитым гудением шмеля. – Госпожа, в ушах звенит?

Кивнула, не открывая глаз. Голова болела уже так сильно, что казалось, если открою веки, в них ударит молния и испепелит меня. Прохладное что-то капнуло на пересохшие губы. Кисленькое и мятой пахнет. Я облизнулась.

– Попробуйте попить, госпожа, – ласковый шепот и прикосновение бокала к губам. С каждым глотком ко мне возвращалась жизнь. Кажется, сегодня я не умру.

Меня достали из теплой водички, завернули в мягкую ткань, переодели и уложили на монструозную кровать.

– Поспите, госпожа, или хотите, мы принесем слоеных пирожков с голубятиной, халвы, сладостей, дыни, печеных овощей?

– Нельзя! Принесите теплого рисового отвара, я добавлю целебные микстуры, тело госпожи слишком истощено, ей плохо дался перелет и волнение при знакомстве, – прогудел шмель. – Даже странно, что она так худа, будто была в тюрьме, а не в школе благородных дев.

Снилась мне какая-то мутная круговерть из знакомых лиц: растерянный батюшка, строгая матушка Каролина, злое лицо Рози, отчего-то хлопали крылья… нет, это простыни на веревке заднего двора нашего пансиона хлопают под порывами ветра. Я разнежено повернулась на другой бок. Никогда не было так тепло в моей келье! В особенно суровые зимы мы спали с девочками вместе, спасаясь от холода. Набивались по пять-шесть в одну кровать,

Открыла глаза. Вместо наволочки из тонкого льна с собственноручно вышитым букетиком незабудок голова моя покоилась на зеленом шелковом валике. А напротив моего лица было другое лицо. Мужское!

Мужчина спит в моей кровати! Я пискнула и попыталась отпрянуть, но сзади меня обхватила мужская рука.

– Тише, любимая, еще очень рано, – прошептал мужчина сзади.

Я забилась, как пойманная рыбка, но меня держали крепко, даже рот закрывала большая горячая ладонь.

– Или ты хочешь по надобности? – догадался мужчина, отпуская меня.

Я бешено закивала головой. Конечно, надо! Самая естественная надобность оказаться от обнаженных мужчин подальше! Двух! Мужчин! Голых! Если на подушке спит Галаор, значит, сзади держал меня Лейгерд.

Скользя и падая, запутываясь в гладком шелковом покрывале, я доползла до края кровати. Теперь понятно, почему она такая огромная! Чтоб два огромных мужика могли поместиться и осталось место для маленькой и худенькой меня. Мать-Пряха, стыд какой!

Я торопливо поплескала себе в лицо воды из серебряного тазика, вспоминая заученные наизусть правила благочестивой супруги. «Благородная госпожа всегда должна быть готова принять супруга на ложе своем и выполнять все его пожелания с улыбкой и охотой, ибо это разжигает пламя страсти между супругами и дарует им многочисленное и крепкое потомство…», но их же два? Про такое правила ничего не говорили. Или их надо принимать двоих? А как? Место между ног одно… Картинки для новобрачных всплыли перед глазами. Ни за что!

Ни за что не вернусь в кровать!

Лейгерд потянулся и поманил меня пальчиком. Я замотала отрицательно головой и сделала шаг назад.

– Я ужасно голодна, – сказала плаксивым голосом и потерла живот для наглядности. – Сбегаю на кухню…

– Действительно, ты удручающе тощая! – вдруг согласился Лейгерд и легко поднялся с кровати.

Не смотреть туда. Не смотреть! Но глаза так и прилипли к выразительным мышкам, плоскому животу, к… ниже тоже все было красиво, почти как на тех картинках, что давала мне Рози! Почему они спят не в приличной длинной сорочке и нижнем белье? Батюшка еще и колпак ночной носил… с рюшечками и кисточкой!

– Нравлюсь? – подмигнул Лейгерд и плавным текучим шагом спустился со спального постамента.

– Простите, – я ужасно смутилась. – Я никогда…

Меня мимоходом погладили по голове, выдохнув что-то вроде «бедная девочка».

– Идем, дорогая жена, – мою талию обвила мужская рука.

– Простите, господин…

– Моя жена может обращаться ко мне на «ты» и звать домашним именем, Лей.

Я судорожно сглотнула и разгладила на себе сорочку. Нет, длины она была приличной, до пяток, но сбоку имелись разрезы до самой талии, а полупрозрачная ткань не оставляла никакого простора воображению.

– Я не одета, гос… Лей.

– На женской половине дома можно ходить и так, – уверенно заявил Лей. – Но если стесняешься, накинь халат.

Точно! У меня же целая гардеробная! Быстро прошлепала к ней. Вот, непрозрачное и длинное! С рукавами! Чем-то наши пансионные платья напоминает, только сверху полагался закрытый фартук с нагрудником. Я быстро надела одеяние поверх сорочки и потуже завязала пояс. На ноги подцепила с полки пару матерчатых туфелек без задников.

– Идем, любимая, раздобывать завтрак, – улыбнулся Лей.

«Любимая» решила пропустить между ушей, откуда в нем могла любовь так быстро проснуться? Дракон меня просто дразнит. Вон как ухмыляется. Хорошо хоть руку с талии снял. Там, где она была, до сих пор мурашки бегают. Мы вышли из покоев, прошли по широкому коридору и свернули за ряд темно-красных колонн, откуда вчера шелестела вода.

– Как красиво! – не смогла удержать восторженного вздоха.

В середине круглого зала красовался бассейн. Ну, я сразу догадалась, что бассейны для драконов – любимый элемент интерьера. За бассейном громоздилась впечатляющая гора серо-зеленых валунов, по которым стекал настоящий водопад. Вот что шелестело ночью!

Высокий купол потолка ярко освещался солнечными лучами, проникающими в круглые окна по периметру купола. В воде играли солнечные зайчики. Идиллию дополняли кадки с зелеными деревцами, ползучие лианы с крупными цветами и яркие птички, порхающие с цветка на цветок. Между колонн и растений были расстелены ковры, расставлены диванчики и пуфики, низкие столики.

– Присядь, любимая, сейчас сюда принесут еду, – дракон обвел рукой помещение, предлагая мне выбрать место.

Немного подумав и покрутившись на пятках, я выбрала местечко в углу справа. Там столик стоял между двух широких подушек. А то ведь на диванчике сядет рядом, еще обниматься полезет…

Дракон улыбнулся уголками рта и стукнул по маленькому гонгу, висящему на стене.

В коридоре за водопадом скрипнула дверь, появилась девушка. Голая! Ну, почти! Прозрачная юбка с бахромой и лиф из двух лоскутов и веревочек одеждой не являются!

– Господин, доброе утро, как вы рано сегодня, – она улыбнулась полными красными губами и поклонилась так низко, что ее черные волосы подмели пол. Девушка грациозным жестом откинула их назад и сложила руки перед грудью.

– Принеси нам завтрак, Уна, – распорядился Лей и сел напротив меня.

– Сию минуту, господин, – изящный поворот и девушка скрылась.

Минут через пять, посвященных переживаниями по поводу одежды для обитательниц гарема и осознанию собственного несовершенства, Уна вернулась с большим подносом. На стол последовали чашечки, мисочки, тарелочки, пиалки. Пузатый чайник занял место на подставке, под которой Уна зажгла плоскую зеленоватую свечу.

Вопреки моему ожиданию, Уна никуда не ушла. Она села на колени с третьей стороны стола и стала ухаживать за нами, ловко заполняя тарелки специальными щипчиками. На ее лице играла приветливая улыбка, движения были легкими и естественными. Она отлично знала, что положить в следующий момент, чтоб Лей одобрительно кивнул головой. А мне кусок не шел в горло. В буквальном смысле.

Я ощущала себя жалкой, невзрачной и неуклюжей. И палочками есть я не умею!

Глава 5. Гарем и его обитательницы.

Во-первых, я не знала, что в этих мисках и чашках. Нам в пансионе на завтрак давали кашу. Не то, чтоб я очень ее любила, но привычка великое дело. Во-вторых, я никогда не смогу так ловко и непринужденно подхватывать поджаристые аппетитные кусочки, как это делала Уна.

На моей тарелке стыл какой-то круглый колобок из теста, обсыпанный желтыми семечками, длинные зеленые стебли, красные толстые нитки и кусочек чего-то, напоминающего серый засохший клей. Поскольку я ничего из этого взять не отваживалась, Уна мне ничего больше не подкладывала. А Лей хрустел, жевал, глотал с огромным аппетитом. Ничего знакомого, напоминающего лепешку, булочку, творог или сыр, на столе не оказалось. Да я и хлеба кусок съела бы с удовольствием. Хоть черного! И можно без масла.

– Ты ничего не ешь? – удивился Лей, методично подчистив миски и плошки.

– Аппетит пропал, – ответила, опустив глаза.

Уна с прежней милой улыбкой налила из пузатого чайничка что-то красное и горячее в чарки. Если это сладкий компот, то он будет очень кстати!

Глотнула и не смогла сдержать гримасы. Горькое, кислое и одновременно соленое! Мэтр Гобер учил нас заваривать экзотический напиток «трага́нди», но видимо, неправильно. Я могла поручиться только за имбирь и лимон. Лей с видимым удовольствием осушил три чарки. Я делала вид, что пью, не разжимая губ. Желудок сжимался в спазмах.

– Что-нибудь еще, господин? – нежно улыбнулась Уна.

– Спасибо, Уна, можешь убрать, – кивнул Лей, протягивая мне руку.

Пока мы сидели за столом, зал с водопадом наполнился людьми. Вернее, девушками. Их было не так много, около дюжины, но они были такие яркие! Как те птички, порхающие возле цветов. Все отвешивали низкие поклоны и расцветали улыбками, но не подходили. Видимо, мешать трапезе повелителя не полагалось. Кто-то сидел кружком у столиков и лакомился фруктами, кто-то устроился на диванчиках с музыкальными инструментами, Две, без стеснения скинув сорочки, вошли в бассейн и плавали там, сверкая полными ягодицами.

Лейгерд встал в средине помещения и хлопнул в ладоши. Все моментально прервали разговоры и обернулись на него.

– Это моя любимая жена Нелли. Позаботьтесь о ней, – сказал он.

И ушел!

Оставив меня на растерзание! Я растерянно оглядывалась и потихоньку пятилась, понимая, что помощи ждать неоткуда.

– Жена? Я правильно услышала? – недоверчиво спросила полная брюнетка с пронзительно зелеными глазами, отложив лютню.

– Господин Лей сказал «жена», – подтвердила ярко-рыжая голубоглазая красотка.

– Дамир вчера приволок двух девиц с Севера, это одна из них, – сообщила третья, черноглазая блондинка, явно самая информированная.

– Владыки оба ночевали у нее, – сладко ядовитым голосом добавила еще одна, тоже брюнетка, но кудрявая, как облако, с синими глазами.

Все издали какие-то полузадушенные не то стоны зависти, не то вопли возмущения. Мне конец, поняла я по горящим взглядам и кровожадным улыбкам. Мне почудился звон клинков, вынимаемых из ножен.

Приходу смотрительницы обрадовалась, как родной.

– Кипар, – все вежливо поклонились. Я, с некоторым запозданием, тоже. Все-тки меня не зря учил мэтр Гобер. Правда, имя смотрительницы я позабыла. Атабуда? Барракуда?

– Вижу, вы как раз знакомитесь, – хмыкнула кипар. – Я представлю вас госпоже Нелли.

Строгим взглядом она пресекла возможные возражения. Все мило улыбнулись, выпрямились и потупились. Ну точно, как мои одноклассницы перед матушкой Каролиной!

Я слегка кивала, пытаясь запомнить необычные имена.

Зеленоглазую звали Сиома́ра, рыжую – Ану́ра, экзотическую блондинку Лимфе́я, а кудрявую брюнетку Дино́ра.

– Это любимые наложницы наших владык, с остальными познакомишься позже, – сказала смотрительница. – Идемте, госпожа, я покажу вам дворец.

Ага, сегодня на «вы» и «госпожа», а вчера тыкала и подгоняла. «Наложниц» я уже приняла, не дрогнув лицом. Устала, наверное, ужасаться.

– Мы сами все покажем, господа Антрапура, – очаровательно улыбнулась Динора. На ее щеках заиграли ямочки. – У вас ведь столько дел!

Кипар обвела наложниц тяжелым взглядом.

– Вы простите меня, госпожа? – она поклонилась мне. – У меня в самом деле много дел, а с девушками вам будет веселее, чем со мной.

Стой! Стой-стой-стой! Но пока я переваривала, она отвесив поклон, скрылась за рядом колонн.

– Но что же мы стоим? – рыжая Анура ухватила меня за локоть слева. – Идемте, госпожа!

«Госпожа» она произнесла с непередаваемой интонаций. Будут бить, поняла я. Если не физически, то морально точно. Сиомара заняла мой правый локоть, и деваться было некуда. Окружили и повели.

Впрочем, пока все шло пристойно.

За водопадом был широкий коридор, куда выходили двери комнат фавориток. Лестница наверх вела на балкон, опоясывающий купол общего зала. Вид сверху на купающихся девиц расстроил меня окончательно. Никогда у меня не будет таких идеальных грудей, такой тонкой талии, таких упругих ягодиц и тяжелых бедер! Они все как будто позировали для того развратного альбома, что давала Рози! А я-то думала, что это фантазия художника. Просто не представляла, что бывают такие красивые женщины! Да и мужчины тоже. Я вспомнила встающего с моей постели Лейгерда и замотала головой, стараясь вытряхнуть эти совершенно ненужные воспоминания.

Узкая дверь вела наружу, и я зажмурилась от солнца. Балкон и парапет огибали купол выше основной крыши, давая возможность полюбоваться прекрасным видом сверху. Дворец оказался огромен, его крылья тянулись вправо и влево, затейливые многоярусные крыши поднимали углы и украшались на концах фигурками драконов. Арки, колонны, сквозные галереи. Впрочем, понятно, если тут жарко, то именно такая постройка помогает создать принудительный сквозняк и сохранить прохладу. И страсть к плитке, поразившая меня, вполне обоснована, она прохладненькая, даже под лучами солнца!

Помимо основного здания, россыпь отдельных башен, павильонов, домиков и беседок располагались в обширном саду. Часть из них огораживалась отдельными стенами с крышами. Так смешно, стена и над ней двускатная крыша! И окна! Окна в стенах! С затейливыми рисунками и тонкой резьбой рам. Еще меня поразили проемы в стенах – круглые! Никогда не видела круглых проемов! Впрочем… наверное, для проползания огромных ящериц как раз такие и нужны?

Многочисленные водоемы блестели на солнце, прихотливая система каналов соединяла отдельные башни и павильоны. Наверное, очень приятно проплыть тут на лодочке, под свисающими над самой водой тонкими лианами!

– Тут полно змей, – скучающим тоном сказала Сиомара.

– Ядовитых пауков, – добавила Динора.

– Водятся сколопендры, – не отстала Анура.

– Скорпионы, фаланги, плотоядные муравьи, водяные змеи, смертельно ядовитые рыбы и крабы! – радостно завершила список Лимфея. – Тут есть рыбы, способные обглодать человека до костей за несколько минут!

Меня развернули и повели обратно в здание. Музыкальный зал, учебные классы, многочисленные внутренние дворики с фонтанчиками, с барельефами, искусной мозаикой, разноуровневые переходы и мостики над водоемами. У меня даже голова закружилась, я не смогла бы определить, вижу новое место или мы уже проходили тут раньше.

Как-то незаметно остальные отстали, и меня вела одна Сиомара. Мы подошли к красивому витражу, где в круг сплелись два дракона, черный и белый, тройное окно с мелким переплетом поражало яркостью вставленных стекол.

Узкая дверь распахнулась, мы очутились на балкончике. Ну, как балкончике… скорее, карниз или козырек над нижним окном. Без ограждения! Я вскрикнула, обнаружив внизу пропасть, дно которой терялось в тумане. Противоположная стена ущелья представляла собой отвесные нависающие высоченные края красного и бурого камня.

Сиомара свернула в узел края моего халата, вздернула их выше и тихо сказала:

– Это Драконье плато. Лететь будешь долго, птичка! Никто не найдет тебя! Поняла?

Я закивала, вцепившись в ее руки. Язык прилип к небу. Вздохнуть смогла только, когда мы оказались внутри.

– И не спеши жаловаться, кипар Антрапура ненавидит ябед, – усмехнулась Сиомара.

Купальни, затянутые влажным паром, массажные кабинеты, двор, где тявкали пушистые комки белоснежной шерсти, ярких попугаев, с криками тяжело срывающихся с веток в оранжерее, кланяющихся служанок, я воспринимала уже краем сознания, мечтая только попасть в свои покои под одеяло.

Нет, там бывает слишком людно, если вспомнить двух драконов.

Шкаф! Точно! Закрывающийся темный шкаф, где никто меня не будет искать!

Лимфея подтолкнула меня легонько в спину перед резными ореховыми дверями.

– Надеюсь, прогулка вам понравилась, госпожа, – захихикали наложницы.

Неужели дошли? Три служанки внутри покоев враз согнулись в поясных поклонах. Они, кажется, прибирались тут?

– Уйдите! – сдавленным голосом попросила я.

Девушки переглянулись, но не тронулись с места.

– Госпожа, мы еще не закон…

– Уйдите! Немедленно! – взвизгнула, ощущая подступающие слезы. Мать-Пряха, помоги мне продержаться еще несколько минут! Показывать свое настроение при прислуге недостойно благородной дамы!

Двери закрылись. Я опрометью кинулась в гардеробную, плотно, до щелчка закрыла складную дверь, засунула себе в рот кусок шарфа и завыла, размазывая слезы. Меня трясло, я колотила кулаками по мягкой и упругой ткани, всхлипывала, давилась рыданиями и колотилась головой об стенку. За что мне это?! Чем я провинилась перед богами?

Постепенно успокоилась, села в углу. Тепло, тихо, уютно. Не выйду отсюда ни за что! Несмотря на голод и жажду. Умру тут. Все равно так жить невозможно!

Не хочу я конкурировать на ненужное внимание с хитрыми и коварными наложницами. Да и какой из меня им конкурент? Как котенок перед волкодавами. Я просто не умею интриговать, строить козни и манипулировать людьми. Сегодня были угрозы, завтра в комнате окажется ядовитая змея или скорпион. Отсюда надо бежать. Но как? С одной стороны – степь и кочевники, мы ее перелетели. В другой стороны горы и это глубокое ущелье, из которого не выбраться живой. Может, и можно как-то, но я просто не умею и не знаю таких способов. Никаких веревок не хватит, нужно что-то другое.

Подскочила от яростного рева в спальне. Я уснула в гардеробной, свернувшись калачиком среди платьев.

– Где моя жена? – ревел дракон.

– Госпожа не выходила из покоев после прогулки, – пролепетала служанка. – Она приказала нам удалиться…

– Что? Так-то вы служите моей жене?! Почему не доложили кипар, что госпожа не обедала и не ужинала? Почему не проверили? Вы кому служите?

– Вам, господин! И вашей жене!

– Вы недостойны такой чести!

– Пощадите, господин!

Пришлось выходить. Мне показалось, что лужи крови и оторванные конечности испортили бы весь вид в спальне.

Бушевал старший. Галаор. Перед ним на коленях ползали служанки, от гардеробной я видела только торчащие круглые зады. А кормят их тут не плохо, отметила мельком. Живот заурчал, и я прихлопнула его ладонью.

– Госпожа, – обрадованно взвыла служанка, увидевшая меня первой.

– Что? – Галаор обернулся. – Великий Дракон, что с тобой?

Мне честно говоря, было плевать, как я выгляжу. На распухшее красное лицо, глазки-щелочки, всклокоченные волосы и мокрый сопливый шарф, который я продолжала комкать. Я в жены не напрашивалась, и уж тем более, красотой поразить не могу даже в своем лучшем виде. На фоне таких-то красавиц!

Глава 6. Завтрак с повелителем.

– Так, – сказал Галаор, обозрев мою помятую внешность. – Антрапура!

– Да, господин? – смотрительница тотчас появилась, будто дежурила за дверью. – Вы нашли госпожу? Ой, боги! Что с ней?

– Какая же ты смотрительница, если не знаешь, что творится в гареме? – обманчиво мягким тоном спросил Галаор.

Видимо, кипар знала этот тон, потому что тут же бухнулась на колени, как служанки.

– Господин, вашей жене показывали женскую половину ваши любимые наложницы! Сиомара, Динора, Лимфея и Анура!

– А ты где была в это время?

– Пересчитывала белье в прачечной, – побледнела кипар.

– У нас некому белье пересчитать?! Кто же должен смотреть за порядком в гареме? Я? Или мой брат? Или может, Дамир? Ты не справилась, Антрапура! Больше ты не кипар! Будешь заведовать прачечной, так и быть, раз тебя оттуда не выгнать! И этих нерадивых служанок чтоб я во дворце больше не видел! У моей жены должны быть самые лучшие слуги, а не кучка глупых бездельниц!

Служанки хором взвыли, но мне показалось, что в их стонах было куда больше радости, чем расстройства. Вот, даже слуги не хотят мне прислуживать.

– Брат? Отчего бушуешь? Что происходит? – вошел Лейгерд. – О Дракон! Что с Нелли? С моей любимой женой?

– Ты хотел сказать, с моей любимой женой? – братья померились взглядами.

Я хмыкнула и пошла в купальню умыться. Оба тут же последовали за мной. Ну и ладно. Я чувствовала сильную усталость и моральное опустошение. Хотят смотреть, как я сморкаюсь – пожалуйста. Я умылась, расчесалась и молча прошла в спальню. Там уже не было выразительной группы служанок на коленях, поэтому я спокойно поднялась на пьедестал с кроватью и легла, не раздеваясь.

В покое меня не оставили. Через какое-то время над головой снова зажужжал знакомый басовитый шмель.

– Нервное и физическое истощение, – сказал шмель. – Вы ее добить решили, владыки? Так милосерднее было казнить, если жена не угодила!

– Что ты несешь, болван!

– Кто из нас болван, если за весь день девочка ни крошки не съела, ни глотка не выпила! Неужели в гареме кончилась еда? И вода? Ай-яй-яй!

– Уна! – в два голоса закричали драконы.

Краткий допрос Уны подтвердил слова лекаря. Драконы хотели немедленно начать карать, но лекарь живо выставил их из спальни. Пусть карают, не тревожа хрупкое здоровье молодой супруги!

– Бедное дитя, – меня погладили по голове. – Попей молочка? Теплое, с медом, я туда капельку настоя добавил для успокоения нервов и хорошего сна.

Я почувствовала, что мне в руки легла кружка, которую заботливо придержали. Второй рукой лекарь очень ловко приподнял мне голову, и я присосалась к этой восхитительной кружке, жалея, что она так быстро опустела. Мои веки тотчас отяжелели.

Утро повторилось в тех же лицах и тех же цветах.

Кажется, я привыкну, что спать с двумя мужчинами под боком не только прилично, но и вполне приятно. Почему об этом сестры и одноклассницы говорили с таким придыханием и закатив глаза? Не вижу повода для хихиканья. Они теплые и большие! Когда меня отец отправлял в двенадцать лет в лучший в королевстве пансион, он не дал мне с собой любимого мишку. Сказал, что мне это не нужно, ведь я уже большая. А надо было шить не мишку из обрезков фетра и меха, а дракона. Но кто же знал!

Галаор небось, черный, как южная ночь. А Лейгерд белый.

Я тихонько поползла с кровати, стараясь проскользнуть незаметно для спящих драконов. На вид, кстати, обычные мужчины, просто очень красивые. Особенно, когда спят.

Лейгерд спал более чутко, удрать не удалось. Меня усадили на колени и прижали к широкой безволосой груди. Вот тоже отличие от людей – никакой растительности! А у батюшки весь живот порос черным волосом.

– Ну, и что с тобой вчера случилось, Нелли? – ласково спросил муж.

Я вздохнула.

– Вы мой муж? Законный муж? Или еще нет?

– Ну, конечно, муж. С тех пор, как ты носишь мой браслет. Я же разрешил тебе звать меня Лей и на ты.

– А Галаор кто?

– Муж, – Лейгерд устроил свой подбородок на моей макушке и шумно нюхал волосы.

– Но так не бывает! – горячо возразила я. – Это неправильно! У женщины не может быть двух мужей!

– Кто сказал?

– Мать-Пряха имела одного мужа. Отец-Ткач создал мир, выткав из нитей сущего наше мироздание, а Мать-Пряха украсила его узорами бытия.

– А, так то древние боги, – лениво отозвался Лейгерд, не отпуская меня. – Тебе не все рассказывали, детка, они и не такое творили. Те еще затейники были, например, Брат-Воин, он кто? Одновременно сын и муж. Отец-Пахарь? Тоже муж и одновременно дядя. Мы не боги, мы драконы. У нас бывают несколько жен, и несколько мужей в гнезде. Главное, чтоб зверь принял супруга, остальное не важно.

– Я так не смогу, – тихо сказала, всхлипнув.

– Ты нас боишься, – уверенно заявил дракон. – Это пройдет, ты привыкнешь. Идем завтракать?

Сначала мы пошли в купальню, я окунулась прямо в сорочке, в которой спала. Не хотела, чтоб муж видел мое некрасивое угловатое тело. Быстро за ширмой сняла мокрую, липнущую к телу ткань и переоделась.

Как и вчера, заняла угловой столик.

После затихающего звука медного гонга появилась красавица Уна. Сегодня лифчик был синий, скрывающий ничуть не больше вчерашнего, а юбка красная, но совершенно прозрачная, да еще и с запа́хом, при каждом шаге мелькали округлые колени.

Она притащила поднос, и вчерашняя сцена повторилась. На моей тарелке оказался оранжевый шарик, брусочки какого-то желто-зеленого овоща и крупные черные зерна. Сегодня мне принесли ложку вполне привычного вида. Золотую, узорную, выступами и с эмалевыми цветами на держале1. Даже не стала брать прибор, так и сидела, опустив голову. Перед Лейгердом выстроилась целая шеренга мисок, плошек и блюд. Уна с доброжелательной улыбкой обмакнула зажаристый кусочек в соус и добавила на тарелку Лея.

– Уна, – сказал Лейгерд, не торопясь приступать к еде. – Почему ты не спрашиваешь, что любит вкушать утром твоя госпожа, а моя жена?

– У госпожи неважный аппетит, как жалко! – Уна заискивающе улыбнулась. – Госпожа, это папайя, авокадо и черная фасоль, это очень вкусно! – она придвинула розетку с прозрачным желтоватым соусом.

– Спасибо, – отодвинула тарелку. – Мне не знакомы эти названия, не думаю, что смогу переварить.

– Госпожа, скажите, что вы хотите, и это сейчас же доставят! – Уна побледнела.

– Молока и лепешку, – я опустила голову. Мне показалось, что Уна сейчас расхохочется и скажет, что такого на дворцовой кухне быть не может. Это же дворец, а не крестьянская хижина! Тут подают только изысканные блюда!

Но Уна вскочила, низко поклонилась и ушла.

– Попробуй, это правда не повредит тебе, – кивнул Лейгерд.

Отломила по кусочку. Оранжевая папайя напомнила мне по вкусу мыло. Если бывает мыло из тыквы. Авокадо было жирным и неприятно пахло, я выплюнула кусочек обратно. Фасоль оказалась вполне привычного вкуса, крахмалистая и довольно пресная. Но я заметила, что разных соусов стояло больше пяти плошек, наверное, просто нужно макать ее в нужный.

– Ваше молоко, госпожа, – Уна поставила кружку и тарелку с лепешками передо мной.

Я сделала большой глоток и закашлялась. Слезы посыпались градом.

– Не в то горло попало, госпожа? – озабоченно спросила Уна.

Лей взял мою кружку, глотнул и изменился в лице. Затем одним движением смахнул все со стола на пол. Уна испуганно ойкнула, вжав голову в плечи. Я продолжала надсадно кашлять.

– Стража! – Лейгерд дважды хлопнул в ладоши.

– Господин, – из-за колонны появился рослый мужчина в красном кафтане, желтом тюрбане и синих шароварах. Босиком! Впрочем, сабля на его боку, кожаный нагрудник и наручи выглядели вполне по-боевому.

– Эта девка отныне свинарка, – спокойно сообщил Лейгерд, указав на Уну. – Обрезать волосы, всыпать десять плетей и отослать на задний двор!

– Господин, что я сделала не так?!

Уна бросилась животом на пол и стала покрывать поцелуями босые ноги Лея. – Вы же знаете, я готова на все ради вас! Я все исполню!

– Больше не желаю тебя видеть, – Лейгерд отвернулся.

Еще два стражника подхватили Уну за руки и потащили из зала. Она визжала, ее крики переполошили весь гарем. Испуганные девушки выглядывали из дверей. Служанки заметались, как подстреленные, между комнат наложниц.

К нашему столу робко приблизилась Альма. Или Сельма, с кувшином.

– Госпоже надо запить, я принесла воды.

Прохладная вода немного остудила пожар в горле.

– Что это было? – я вытерла глаза и отдышалась.

– Кокосовое молоко с перцем. Надо высечь повара, – Лей задумчиво подпер подбородок рукой.

– У вас такое пьют?

– Это основа для супа с креветками, лапшой и ростками бамбука. Пить тоже можно. Да, у нас вообще любят острую, огненную пищу. Ты к такой, как видно, не привыкла.

– Может, повар не виноват, просто не понял?

– Он отлично знал, что наша жена с Севера. Я удивлен, что он в первый же вечер не явился узнавать твои любимые блюда. И кипар оплошала. Мда. Не ожидал найти такой беспорядок в гареме.

– Вы раньше тут не ночевали? – догадалась я. Вот чем вызван такой переполох среди наложниц и лютая зависть. Наверное, они приглашали девушек к себе, в свои покои, чтоб вдоволь развратничать.

– А мы остались без завтрака, – нахмурился Лейгерд.

Я набралась смелости и тронула его за рукав.

– Если позволите, сделаю омлет.

– Умеешь? Хочу! – оживился муж. – И на Галаора готовь!

Явление жены повелителя на кухню произвело эффект грома и молнии. Повар, низенький толстяк, выпучил глаза и открыл рот, кухонная прислуга в полном составе повалилась на пол. Кстати, чистота была образцовая, и фартуки свежие. Сестра Летиция была бы довольна.

– Отвечай, мерзавец, какое молоко просила Уна для госпожи!

– Ко-ко-ко-совое, сказала, госпожа любит острое и желает прогреть внутренности. Замерзшие на севере!

– Десять плетей мало. Тридцать будет в самый раз, – задумчиво сказал Лейгерд. – В другой раз я твои внутренности прикажу зажарить, если моя жена снова останется голодной!

Я с немалым удивлением обнаружила и кашу, и вареные яйца, и огромное количество пирогов с разными начинками, от печени до яблок и целые подносы лепешек, печенья, вафельных трубочек и пряников. Значит, тут есть нормальная еда, просто мне ее не предлагали. Ну, что ж, Уна заслужила наказание. Если бы не Лей, мне пришлось бы голодать.

Омлет получился на славу, высокий и нежный, с зеленью, грибами, с мелко порубленной ветчиной.

Мы ели его на кухне, чтоб не остыл. В уголке был стол и диванчик, а кухонную прислугу повар разогнал с поручениями по кладовкам и сам вышел. Такой деликатный.

– Никогда не ел на кухне! – сообщил Лейгерд, уминая омлет. – Потрясающе вкусно!

– Много потерял, – улыбнулась я. Дома с отцом мы питались только на кухне. Теплее и приятнее, и уборки меньше. А трапезная в монастыре была неуютной и холодной, там никто не задерживался.

– Мне нужно заниматься делами, – Лей отодвинул тарелку. – Пойду править.

– Можно, я тут останусь, с поваром поговорю, – робко предложила я. Вдруг у них не принято, чтоб женщины на кухне толклись?

– Если хочешь, оставайся. Впервые вижу, чтоб женщина желала остаться на кухне. Обычно предпочитают сокровищницу. Да и не умеют наложницы готовить.

Судя по их внешним данным, у них в чести действительно совсем другие навыки и умения. Я им не чета. Меня учили хозяйство вести, а не попой крутить. Да и крутить мне нечем.

Вздохнула и приступила к знакомству с поваром заново. На удивление, мы очень быстро нашли с ним общий язык. Толстенький мастер Эра́р обожал свое дело и обожал узнавать новое. Мне тоже было интересно увидеть столько новых круп, овощей, пряностей, узнать новые сочетания вкусов.

Мы с ним сочинили вместе несколько блюд, споря до хрипоты об ингредиентах. Салат из свеклы, моркови, изюма и чернослива, с толчеными грецкими орехами и тертым сыром поразил его воображение. Первую миску съели кухонные работники, всем понравилось. Вторую мастер Эрар велел приготовить на обед повелителям.

Я была довольна, проведя день с толком и очень приятно.

Глава 7. Представление.

На ужин мне было велено появиться в Большом зале. Супруги желали показать жену придворным, допущенным ко двору и прочим знатным драконам и людям.

Альма и Сельма носились, как угорелые, вытряхивая платья, разбирая украшения, причитая, что у меня их так мало. Ну, что есть, то есть – колечко с бирюзой от мамы, висячие сережки с гранатом к шестнадцатилетию от папы. Что там разбирать? Маркиз Макфарс обещал бриллиантовый гарнитур к свадьбе, но где тот маркиз? Там же, где бриллианты.

Служанки собрались пройтись по соседним комнатам и попросить одолжить на вечер побрякушки. С ума сошли! Хорошо, что меня спросили перед забегом. У меня просто в глазах потемнело. Надеть чужие украшения, да еще заработанные таким способом?!

– Прекратите! – оборвала их сетования. – Сколько ни нацепи, красивее я не стану. Не прибавлю в росте, не раздуюсь в груди. И вот это все уберите!

Я указала на ворох ярких платьев, расшитых золотой бахромой, камнями и жемчугом. Не такая у меня внешность, чтоб их носить, зря шили и столько труда затратили. Совсем блеклой буду выглядеть. Не пойдет мне ни лазурный, ни фиолетовый, ни ярко-зеленый. Никого прельщать не собиралась, но совсем уж страхолюдиной тоже не хотела смотреться. Остались блекло-голубые, песочные и розовые оттенки. Сельма и Альма крутили носами. Ну да, они бы в таких цветах полинявшими бы казались.

– Яркие цвета идут брюнеткам, мне их не надо. Себе возьмите!

Радостно взвизгнув, служанки кинулись мне в ноги.

Вот тоже, как их отучить елозить на коленках? Больно же и неудобно. И непривычно. Мне так неловко становится, что впору самой на корточки сесть и им в лицо заглядывать, они так балуются, что ли?

Примерив кремовый наряд с богатой вышивкой розовым и коричневым шелком, решила больше не мучиться. Сельма накинула сверху палантин цвета морской волны, сказала, что такой светлый оттенок бывает на фоне белого песка у самого берега. Шитая широкая кайма в сливочно-песочных тонах отлично гармонировала с платьем. И даже моя скромная бирюза сюда подходила.

– Идемте, госпожа, мы вас проводим, – Сельма и Альма уже успели натянуть подаренные платья, и улыбки на их лицах светились ярче солнышка. – Но в зал нам нельзя, мы укажем, куда идти.

К дворцу и его огромным размерам я почти привыкла и даже перестала жаться к стенкам, как таракан в трапезной. В общем-то, даже хорошо, что места много, воздуха много, просторненько так… козявкой себя чувствуешь! Крошечной, ничтожной козявкой! Тремя козявками, если быть точной. Сельма шла на полшага впереди, Альма на шаг позади. Я их уже немного различать начала. Сельма чуть потолще, а у Альмы нос пошире.

В начале лестницы загляделась на устроенный внизу сад, мы в нем еще не были ни разу. Огромные причудливые камни с дырками, белые, серые и полосатые, стояли среди зеленого лабиринта выстриженных кустов с глянцевыми узкими листиками и мелкими белыми цветочками. Наверх долетал чарующий нежный аромат.

– Эти камни поднимают со дна моря, госпожа, для украшения садов. А куст называется османтус, – Альма уже знала, что я обязательно спрошу название и поторопилась ответить. Умница!

Я кивнула и собралась уже шагнуть на ступеньку, как на меня налетела целая стайка девушек, вылетевших из бокового коридора. От толчка я развернулась и начала падать спиной вниз. Я бы точно убилась, если бы Альма не кинулась вперед и не приняла мое падающее тельце своим весом. А поскольку она тоже была девицей отнюдь не гвардейских статей, мы и покатились в обнимку вниз, пересчитывая ступеньки боками. Но хоть не головой.

Пару минут стояла оглушительная тишина, но через миг все завертелось: меня подняли, отряхнули, поправили прическу, трясли и спрашивали о самочувствии.

– Жить буду. Наверное, – чуть заторможенно отозвалась я.

Кроме побаливающих локтей, бедер, коленок и прочих выступающих частей тела, повреждений не оказалось. Сама виновата, что у меня все острое! У наложниц небось не так, у них все мягкое и круглое. Альме досталось хуже, она баюкала руку, которая синела и опухала на глазах.

– О, Мать-Пряха, ты сломала запястье! Иди немедленно к лекарю Рона́ру! Пусть Сельма проводит тебя! – приказала я.

– Но, госпожа, вас ждут на приеме! – возразила служанка.

– Мы проводим, проводим, – запрыгали девушки. – Мы тоже идем на прием!

На самом деле их было всего шесть, но мне показалось намного больше, потому что они все время менялись местами, вертелись, щебетали, смеялись, фыркали и шептались. Такие юные и непосредственные. Как девочки, поступающие в наш пансион в двенадцать-тринадцать лет. Это к выпуску они становятся правильными, скучными и занудными, как я.

Одна из них, наконец, громко шикнула на подруг и важно выступила вперед.

– Я приношу вам свои извинения. Мы торопились в зал и не заметили вас. Я не думала, что на лестнице кто-то может заст… стоять, – девушка поклонилась. Ее подруги прижали ладошку к ладошке и тоже поклонились.

– Я сама была небрежна, загляделась на камни, – ответила, копируя жест. Чего только он не означает! Приветствие, прощание, благодарность, выражение почтительности и преклонение и прославление богов, единства и вечной духовности всего сущего… ну, если верить мэтру Гоберу. Ничего не сказать, но проявить вежливость и воспитание. Как-то так.

– Очень уж любопытно посмотреть на жен Гара и Лея! – серьезности девушке хватило ровно на три секунды.

– Да! Говорят, они совсем некрасивые!

– Нет, одна красивая, а одна уродливая!

– Зато у нас скоро появятся маленькие принцы! Я буду с ними играть!

– Они сначала будут орать и писаться, с ними не поиграешь!

За пятнадцать минут, что мы шли к залу, у меня голова начала звенеть от их голосов. От избытка энергии юные девы бегали кругами вокруг меня, звеня браслетами. Я старалась идти побыстрее, но болела ушибленная нога и бедро.

Навстречу нам кинулся плотным пузатый человек, всплескивая руками.

– Я уже начал беспокоиться, прекрасная Ай-Гюри́д!

– Иди, объявляй, – девочка поправила заколки, расправила складки одежды и встала впереди, гордо выпрямившись. Две девочки встали по бокам и чуть позади, две сзади и одна замыкала клин.

Бесшумно распахнулись резные высоченные двери, все в золотых чеканных бляшках. Всю нашу часовню по высоте можно было бы засунуть в эти двери!

Голос у пузана оказался зычный и громкий.

– Несравненная луноликая роза Драга́на, ее высочество принцесса Ай-Гюрид!

Раздались приветственные клики, девочки вошли в зал, двигаясь плавно и абсолютно синхронно. Только ножные браслеты с бубенчиками брякали в такт. Я восхитилась – сколько же им пришлось тренироваться!

На меня распорядитель посмотрел, как на пустое место. Ну и ладно, сама войду, без объявлений.

Высоченные своды в несколько ярусов, каменное кружево, колонны и ковры поражали воображение. Середину зала занимал широкий стол, обложенный подушками. Гости, поднявшиеся, чтоб приветствовать принцессу, заново занимали места. Позади стола на помосте слаженно извивались девушки в настолько откровенных нарядах, что мне захотелось прикрыть глаза ладонью. Уна просто образец целомудрия, у нее юбки были из ткани и до пола, хоть и прозрачные! А тут сплошь ленточки и бахрома, бусины и колокольчики. Ни юбок, ни лифчиков. Соски закрыты чашечками из фольги с длинными золотыми кисточками, и танцовщицы лихо крутили ими. Матушку Каролину удар бы хватил. С трудом отвела глаза.

Наверно, мне надо продвигаться к тронам? Но мимо спин придворных идти неудобно, на меня все станут смотреть. И слугам, разносящим яства, помешаю.

К счастью, весь зал огибала галерея с широкими арочными проемами, туда я и нырнула. Возле каждой арки стоял стражник, лицом в зал. За спинами стражников бесшумно сновали слуги. Несколько мужчин в парчовых халатах отдавали шепотом приказания.

– Что встала? – меня подтолкнули в спину.

Я быстро посторонилась, пропуская огромное блюдо с зажаренным целиком кабаном. Его несли шестеро слуг, мускулы их обнаженных рук ритмично напрягались.

– Луа́на! – я обрадовалась, увидев знакомое лицо. С этой девушкой мы почти подружились, она предложила в нагретое сливочное масло натереть яичные желтки. Про соль, уксус и лимонный сок я сама догадалась. Немножко поварили на слабом огне, помешивая. Вышло что-то необыкновенное – яркое, сливочное и гладко-шелковистое! Попробовав новый соус, мастер Эрар закатил глаза и прищелкнул языком. Сразу приказал добавить его к рыбе, курице и спарже и лично провел дегустацию. Луана получила золотой.

– Г-госпожа? – глаза Луаны полезли на лоб, что не способствовало правильной траектории движения тележки с соусами и подливами. Тележка основательно пнула стражника по мягкому месту. Стражник даже не дрогнул, а вот один из парчовых подлетел, кипя раздражением.

– Лу! Что за небрежность? – возопил он шепотом. – Ты же не первый раз на приеме! Что это за неуклюжая девка с тобой?!

– Госпожа с нами весь день провела! – возмутилась Луана. – Знакомилась, то есть…

– Госпожа?! – парчовый распорядитель смерил меня взглядом, пытаясь найти соответствие моей внешности и иерархии дворца. – А, новая кипар… пусть не мешает!

Луана было открыла рот, но я ей подмигнула. К чему подробности? Кипар – очень даже важная должность!

Взревели трубы, танцовщицы пали ниц, гости дружно встали.

– Сила и могущество Драгана, его Огненное Сердце и Незатухающая Доблесть! Повелитель Галаор! – прокричал глашатай. – Величие и справедливость Драгана, Блистающие Когти империи, Повелитель Лейгерд!

За тронами открылись двери с обеих сторон зала и вошли повелители. Галаору безумно шло багряное с золотом одеяние. Лейгерд был облачен в голубое с серебром. А уж ожерелий, цепей, колец и браслетов на них было столько, что можно было, наверное, купить всю Самирию! Хотя нет, половину Самирии можно купить за один красный самоцвет с голубиное яйцо, вставленный в обруч на лбу Галаора. Вторую половину – за сине-зеленый камень с обруча Лейгерда.

В Самирии считали себя центром мироздания и смеялись над «дикарями» с юга. Ошибочка вышла, должна была признать я. Это наша Самирия какой-то замшелый лесной угол, жалкий и ничтожный в своем самомнении. Таких дворцов, приемов такого масштаба, таких драгоценностей и такой роскоши я даже вообразить не могла. А ведь не в хлеву росла, часто видела королеву, принцессу и придворных, во всем блеске их титулов и богатства. Тут слуги одеты дороже, чем наши графы! А наши неудобные и стесняющие движения одежды, корсеты, толстые ткани тусклых цветов? Грубые украшения? Незамысловатые предметы обихода? Примитивные жилища, тесные и смрадные, где полы застилались сеном или тростником, а нечистоты текли по канавам столицы? Чем кичились наши аристократы? Непобедимостью нашей армии и непроходимостью границ?! Болота и непролазные густые леса отделяли нас веками от Юга, который жил и развивался во всем многообразии ремесел и искусств. Драконам просто неинтересен был наш далекий угол, иначе бы они давно его захватили. К чему им холод, снег, скудная земля, когда тут такое изобилие? Кажется, кочевников они держат на жалованье, чтоб мы к ним не лезли, а не наоборот.

Осталось выяснить, зачем им понадобилась я и Рози. Глупые, грубые и невежественные девушки с задворок цивилизации. Позавчера я могла себя считать благородной, образованной и воспитанной. Сегодня отчетливо поняла, что моим знаниям и представлениям о мире грош цена. Настроения это не прибавляло, надо сказать.

Повелители между тем заняли места на тронах, для них тут же поставили отдельные столики, уже накрытые. Два трона, три большие подушки с золотой бахромой чуть пониже. На правой подушке сидела Ай-Гюрид, грациозно подвернув тонкие ножки в золоченых туфельках с загнутыми носами. На левой сидел Дамир, провозглашенный Оплотом Мудрости и неподкупности Клык Драгана. Средняя подушка пустовала до сих пор, порождая перешептывания и любопытные взгляды пирующих.

– Мы собрались, чтоб почтить предназначенную Великим драконом жену Повелителя… – неуверенно произнес глашатай.

Галаор нахмурился, Лей оскалился. Несколько слуг опрометью выбежали из зала.

Ой, да это же они меня потеряли!

– Благоуханный цветок далекой Самирии, принесенный сюда сквозь пески пустыни… дарующий долгожданную радость и целительный покой сердцам наших Повелителей… – глашатай чувствовал себя все более неуверенно, видя, как темнеет лицо Галаора.

Надо спасать человека.

– Я здесь! – вышла из-под арки, обогнув стражника.

Придворные переглядывались, перешептывались и презрительно морщились. Разочарование присутствующих было таким густым, что его можно было резать ножом.

– Дорогая супруга! – Лей поднялся и ступил на ступеньку ниже, протягивая руку.

– Кажется, наши подданные забыли, что супругу Повелителей положено приветствовать стоя?! – вдруг взревел Галаор, поднимаясь с трона.

Глава 8. Размышления.

Любить меня тут точно не будут.

Вспомнила, как вздрогнули, подлетели и затрепетали придворные от рыка Галаора, и хихикнула. Вообще-то очень приятно, что за меня горой драконы. И что они так ясно обозначили свою позицию. «Вот наша жена, кто косо посмотрит, не досчитается конечностей». Мне теперь кланяться нарядные незнакомые мужики в парчовых халатах начинают с конца коридора.

И апартаменты у меня теперь на другом этаже, в семейном крыле, по другую сторону от покоев принцессы. Девочка на меня почему-то обиделась и дерет нос. Сама ведь не спрашивала, ни как звать, ни кто такая, ни почему мне на приеме надо быть. Я не обижаюсь, ребенок еще. Это я в свои десять лет вела счета нашего баронства, а она в куклы играла. Заест любопытство, придет мириться.

Мне распорядитель дворца нагнал было целую толпу служанок, но я вытребовала обратно Сельму и Альму. Плевать мне, что у Альмы пока рука плохо работает, мне других слуг не надо! Нагружать мне девчонок особо нечем, привыкла сама себя обслуживать. Они ко мне первые хорошо отнеслись, не то, что наложницы.

Кстати, их повелители наказали: рыжую Ануру в момент замуж сплавили за какого-то чиновника невысокого ранга. Почему Ануру, а не Сиомару? Так тот чиновник давно сох по рыжей красавице, но мог только вздыхать и облизываться. Может, по другим тоже сохли, но Галаору об этом было, к сожалению, неизвестно. Зато чиновника поощрил, наложницу наказал, а остальных припугнул. У остальных наложниц домашний арест, сидят под замком в своих комнатах и боятся, что их тоже из дворца попрут. Ну, и планы мести строят, куда без этого?

Я постепенно вникала в жизнь дворца, посещала дворцовые службы, знакомилась с управляющим дворцом, советниками, экономом, казначеем, главами бытовых подразделений. Это днем.

Ночи оба дракона неукоснительно проводят в моей постели, но просто спят рядом. Не скажу, чтоб меня это особенно задевало или заботило. Но жену ведь надо не только целовать в щечку, желая сладких снов, правда? К чему-то большему меня не принуждают, не намекают, лишний раз не притрагиваются. Сначала я радовалась, что с супружеским долгом вышла отсрочка. Но чем больше проходило времени, тем грустнее я становилась.

Не нравлюсь им обоим, как женщина, вот в чем причина!

Жена – это хозяйство, это родственные связи, приданое. Нас так учили, что красота – ценный дар Матери-Пряхи, но для семейной жизни совершенно неважный. К любой красоте привыкаешь, как и к недостаткам внешности. Я вот уже привыкла, что со мной в постель ложатся двое мужчин, самых красивых из всех, виденных раньше.

Но зачем они это делают, у меня язык не поворачивался спросить, робела и смущалась. Не могла же я сама начать требовать супружеский долг? Сестра Летиция говорила, что надо терпеть для зарождения новой жизни, но сверх того не поощрять мужа лишний раз тешить плоть, ибо это от животных. Но драконы и есть животные! А со мной они себя странно ведут. Проведя больше месяца во дворце, я по-прежнему оставалась невинной и совершенно несведущей в интимных делах.

Внешне они мне нравились. Характеры пока плохо знала, разве что Галаор более вспыльчивый. Побаивалась сделать лишнее движение, сказать лишнее слово. Если Лей еще мог поговорить о пустяках, вместе позавтракать или поужинать, то Галаор был крайне немногословным. «Доброе утро, дорогая супруга» или «Сладких снов, любимая», протокольные фразы без капли тепла.

Раз мужчинам нужно удовлетворять плотские желания, то и моим мужьям тоже нужно? А раз они этого не делают со мной, то делают в другом месте. Например, в гареме, с тамошними красотками. О, поэтому меня оттуда и отселили! Чтоб наверняка ничего не знала и не подозревала. От этих мыслей становилось еще грустнее.

– Что-то вы госпожа, совсем бледненькая стали и снова похудели, – утром сказала Сельма, расправив на мне темно-зеленое платье. Сердце не радовало даже изумрудное колье, подаренное Галаором. Что колье, даже десерт, сотворенный для меня лично мастером Эраром, не радовал!

– Сельма, скажи… – я прикусила губу. «Мужья посещают наложниц»? так и не спросила. Постеснялась. – Ничего, просто соскучилась по дому, по отцу.

– Теперь ваш дом тут. Правители вас так любят!

– Да, конечно, – вздохнула. «Любят» – это точно по-другому! А они ко мне совершенно безразличны. Вежливы, и не более того. Надо признать это и не тревожить сердце напрасными мечтами. А то оно вдруг как забьется, что в пот бросает, особенно, если смотреть на выходящего из купальни Лея или Галаора. И живот ноет внизу. Так что последнюю неделю я просто ложилась и сразу закрывала глаза. Но это мало помогало, неприличные картинки возникали сами и избавиться от них удавалось с огромным трудом. Вместо двух принцев фигурировали два дракона, и пульс срывался вскачь, как бешеный.

– Скажите, чего вам не хватает, и это у вас будет, – напомнила Сельма. – А не найдется во дворце, пошлем гонца в город и непременно купим!

– Тут рядом город? – удивилась я. Ничего похожего на город с крыши не просматривалось.

– Рядом для дракона, – улыбнулась Сельма. – На лошадях часов шесть езды. Но Владыка Галаор непременно пошлет дракона, если вам что-то нужно.

– Спасибо, Сельма. Куда сегодня пойдем?

– Предлагаю вам познакомиться с придворным астрологом и посетить его башню! Только туда идти тяжело, на самый верх пешком.

Я припомнила стоящую в отдалении четырехугольную башню с острым шпилем.

– А по дороге можно пройти через оранжерею или зверинец! Или розарий матушки Галаора?

Я круто обернулась на каблуках, уставившись на Сельму. У меня есть свекровь?! А я только сейчас об этом узнала? Она же, получается, королева и Правительница! Без подарков тут никакие вопросы не решаются, значит, надо ей что-то подарить, а что? Она же меня считает высокомерной зазнайкой, раз я ее не почтила дарами.

Сельма замахала руками.

– Матушка Галаора, исполнив свой долг, вернулась в родовое гнездо! Вам не нужно ее приветствовать или почитать.

– Сельма, я еще столько не знаю о драконах! Объясни подробнее! Или вот что – мне учитель нужен! Или несколько. По… этикету местному, законам, истории, обычаям… вот чему учат благородных отпрысков знатных родов, тому пусть и меня научат!

Учитель появился на следующий же день. Он и так ходил на уроки к принцессе, теперь будет еще в мое крыло заворачивать.

Высокий сухопарый старик представился мастером Зе́наром, за ним шел раб со стопкой книг и карт. У меня как раз имелась почти пустая комната – ну, не нажила я столько добра, чтоб заполнить пять, (целых пять!) огромных комнат для меня одной. Альма сказала, что это комната для рукоделия. Светлая и солнечная, с диванами по все трем сторонам. Осталось только принести парту или стол, и можно начинать заниматься.

Однако вместо парты мне вручили доску, к которой прищепкой прижали лист бумаги в крупную клетку и тонкую кисточку.

– Каллиграфия – высокое искусство красивого письма, призвано упорядочивать мысли пишущего! Выражение выписанного рукой знака отражает как внутреннюю гармонию, так и хаос, царящий в душе. Каллиграфия развивает твердость руки, воображение и художественные навыки! Один и тот же знак можно изобразить различными способами, которых я знаю более трехсот! – Мастер Зенар воздел сухой палец к небу, а я тоскливо вздохнула. – Сегодня мы изучим вид письма, подходящий молодой замужней женщине.

– А у незамужних другие буквы? – не выдержала я.

– Буквы те же, но стиль написания разительно отличается! Более того, по виду букв на конверте или свитке сразу можно понять, деловое это письмо, дружеское, важные сведения, обычные новости, либо в нем будут выражения чувств. Поскольку чувства разные, то и начертание знаков тоже отличается! Письмо о любви и письмо об утрате родственника не могут выглядеть одинаковыми.

Меня затопила волна разочарования. Уж лучше рукоделие! Хотя бы видишь результат своего кропотливого труда.

– Украшение письма может спасти жизнь, – наставительно сказал мастер Зенар. – Дружили как-то два писца в старые времена. Оба служили у разных владык, но поддерживали дружбу, завязавшуюся в детские годы. И вот одному из них пришлось писать приказ о казни своего друга, которого оклеветали враги. Он украшал заголовок приказа узорной рамкой, как и положено в таком документе. Виды и образцы орнаментов мы тоже изучим, – вверг меня в пучину тоски мастер Зенар. – Так вот, терзаясь душой и заканчивая узор, он добавил с края два лишних знака. Сами по себе они ничего не означали. Повелитель прочел, подписал и запечатал приказ собственной печатью. Приказ был доставлен и передан в руки его друга. Перед лицом своего господина тот осмотрел свиток, проверил печати и заметил эти два знака. С них начинались две первые строфы стихотворения «Ода казнимому». Он сразу догадался, что в свитке приказ о его казни. Тогда он притворился, что у него пошла носом кровь, закрыв рукавом лицо. Ему разрешили выйти, чтоб привести себя в порядок, чем он воспользовался, чтоб сбежать. Отлично зная дорогу, он успел выйти из дворца и скрыться. Повелитель ждал его, ждал, затем приказал другому служащему вскрыть и прочитать свиток. Все удивились прозорливости писца, откуда он узнал о том, что в свитке? Его искали, но не нашли. Затем в его деле разобрались, приказ был отменен, а в городе объявлено, чтоб писец без страха вернулся во дворец2.

– Стихи мы тоже будем учить? – грустно спросила я.

– Разумеется! Тогда вы будете понимать не только буквальную суть сказанного, но и то, что не было высказано вслух. В наших традициях о многом говорить иносказательно, используя, в том числе, стихотворные изысканные формы.

– Всегда думала, что для стихосложения нужен талант, а оказывается, нужен идеальный почерк, – попыталась съязвить я.

– Чтобы считать слоги и подбирать рифмы, требуется лишь усидчивость и желание! Кругозор и начитанность. И почерк, как вы совершенно правильно заметили, – мастер Зенар совершенно серьезно кивнул.

– А ее высочество луноликая Ай-Гюрид, она тоже этим занимается?

– Разумеется! Она уже умеет писать стихи и владеет пятью основными почерками. Заниматься стихосложением в кругу избранных дев, когда каждая дописывает очередную строфу – очень изысканное и элегантное занятие. А зашифрованные загадки, когда у фразы имеется не то, что двойной, тройной смысл! Издаются целые сборники таких загадок-головоломок. Те же, кто продвинулся в этом, не только широко известны в стране, но занимают важные места при дворе.

– А наложницы?

Мастер Зенар снисходительно ухмыльнулся.

– Наложниц ценят в первую очередь за красивое тело и миловидное лицо, а также искусность в любовных делах. Но если такая дева обладает умениями, как-то: петь, музицировать, танцевать, сочинять стихи или рисовать, ее ценность возрастает многократно.

– Простите, мастер, но мне эти умения представляются бесполезными и никчемными. Меня учили другому. Шить, готовить, стирать, убирать, подсчитывать расходы…

Мастер Зенар фыркнул.

– То, что украшает жизнь и радует душу, бесполезным быть не может! Вас готовили быть прислугой?

– Я училась в лучшем пансионе Самирии, откуда берут жен все знатные дворяне! – возмутилась я. – Получила самое лучшее образование, которое только можно представить!

– Выучить рабыню шитью займет неделю, от силы две. Готовке – три месяца. Выучить хорошую танцовщицу, чтоб ее движения радовали глаз – не один год! – возразил мастер Зенар. – Девочек при храмах начинают учить музыке и танцам с пяти лет, вообразите, насколько это ценное умение!

Выписывая закорючки замудренного цветистого текста, я готова была плакать. Но слезы бы испортили многочасовую работу целого дня. Я ничего не понимаю в жизни. Все, что я знала, перевернулось и потеряло смысл.

– Далось вам это учение, – ворчала Альма. – Вовсе истаете, как льдинка под солнцем! Все сидите, зубрите, головы не поднимая.

– Но что же делать, если мне нужно выучить все, что знают ваши девушки!

– Мужья жен не за знания любят! А совсем за другое!

Альма была права. Можно и дальше себя обманывать, но ничего истинно супружеского у меня нет, и видимо, не будет. Учеба помогает забыть о собственной непривлекательности. Ум ведь тоже имеет свое очарование? Ну, я надеюсь, что имеет. Потому что больше мне надеяться не на что. Не дала Мать-Пряха яркой красоты и пышных форм.

Во мне росло недоумение, с каждым днем все больше и больше. Скоро из окна выплеснется. Зачем дракон Дамир летал в Самирию за невестами? С риском для жизни, потому что кочевники стреляют метко и далеко из карробаллист, установленных на повозках. Время от времени отряд крылатых драконов срывался с дальней стены и летел отгонять кочевников, подбирающихся слишком близко к обжитым землям.

Первый раз я была поражена этим зрелищем, стаей разноцветных драконов, зеленых, серых, алых, черных, коричневых! Увидеть героев сказок воочию – это совсем не то, что про них читать! Косточки нападающих испарятся от драконьего огня, но такие набеги совершались чуть ли не ежемесячно. Для драконов эти вылеты были поводом больше покрасоваться, чем серьезной угрозой.

Так зачем же один-единственный дракон (а это совсем не то, что целый отряд) летал в Самирию? Мало ли, что Дамир считается самым быстрым среди прочих? Страшно подумать, что было бы с нами, если бы его подстрелили! Когда к услугам повелителей целый гарем на все готовых красоток, внешне совершенно затмевающих меня? Какие-то политические или торговые договоры? Я не знатна, всего лишь дочка провинциального барона, не богата, у меня нет сильной многочисленной родни. Что мы могли предложить такого, чтоб драконы захотели невест из Самирии?

В конце концов, у нас есть незамужняя урожденная принцесса Вартелла, но драконы ее не выбрали. Или им бы ее не отдали? Или дело все-таки в нас? Нашей крови? Или нашей магии? Но в Самирии маги давно не рождались. Мы с Рози были самыми обычными девушками. Маги были такими же персонажами сказок, как и драконы. Что я знаю о магии, девочка из захолустного поместья, проведшая шесть лет в монастыре? Что она была и пропала. Вряд ли бы наставницы делились с воспитанницами сведениями о магии, думаю, они сами ничего не знали.

Однако, если драконы – реальность, почему бы и магам не быть? Только прячутся. Я бы тоже пряталась, если бы умела что-то эдакое, волшебное. Ведь люди бы просьбами замучили! Крестьяне просили бы погоды и урожаев, здоровья скоту и потомству, рыбаки требовали бы рыбы, купцы – нескончаемых товаров… а дворяне требовали бы войны, ведь только в бою они могли быть замечены командирами и продвинуться по службе, получить новые земли. Придворные требовали бы праздников, и все без исключения – золота. Нет, хорошо, что я не маг.