Читать онлайн Станция Бякино – 3: Зима бесплатно
Глава 1
Зима пришла так же незаметно, как и осень. Все думали, до первых холодов времени еще предостаточно и некоторые важные вопросы потерпят с решением. Но первый снег выпал рано. Выжившие бродяги искренне радовались ему. Выходили из убежищ, запрокидывали головы назад и ловили белые хлопья ртом, высунув язык и зажмурив глаза. Дети и взрослые, позабыв про голод и страх, громко смеялись, прыгали от счастья и бросали друг в дружку снежные комки, наскоро слепленные теплыми ладошками. Выжившие решили, снег обязательно растает. Первый всегда тает, ведь земля еще недостаточно холодная. Но этот не растаял…
***
– Пшшш… кххх… пшшш…
– Кроме шипения и треска ничего не слышно, – Борис Валентинович крутил ручку старой радиоточки. – Видимо, обманул нас челнок.
– Если бы обманул, то мы бы и треска не услышали, – улыбнулся Серёжа. – Просто какие-то неполадки. Подождём.
***
Недавно на станцию Бякино, до того как начался сильный снегопад, заглянул незнакомый челнок. Мужичок не собирался надолго задерживаться и, едва отдышавшись, начал втюхивать смотрителю странную пластмассовую коробку, похожую на старый советский радиоприемник, только выглядел он уж больно как-то простовато. Бориса Валентиновича заинтересовало данное предложение, и наставник принялся расспрашивать подробности.
Оказалось, что к громкоговорителю с единственной ручкой прилагался длинный провод в пару десятков метров. Его нужно было закрепить на рельсах, чтобы принимать сигнал. Самое интересное заключалось в том, что радиоточку эту необходимо было обязательно купить.
– И это не обсуждается. Так велел Сидорович, – с важным видом сказал челнок. – Шеф отправил меня по станциям в этом направлении, а второго гонца – в противоположном.
Сережа тогда ничего не хотел давать гонцу. Ответил:
– Раз Сидорович тебя отправил, значит, это ему нужно. А если ты пошел, хотя нет, «побежал сломя голову», значит, он уже за всё заплатил.
Мужичок сначала не хотел отдавать вещь, потом стал торговаться, ну а под конец и вовсе выпрашивать. Мол, смотритель станции Гыркино дал ему лишь аванс, а остальные ресурсы якобы выдадут на станциях. И что в Ерёлино ему без звука компенсировали ноги. И в Стромино, куда он пойдет дальше, наверняка тоже не будут спорить.
Серёжа махнул рукой, ушёл в свою каморку, несколько минут там копошился под лежанкой и, выйдя с красным лицом и дурным настроением, бросил две пачки сигарет на деревянный стол.
– Обменяешь на что-нибудь полезное, – буркнул Серёжа. – Еды не дам, даже не заикайся. Зима как-никак.
Гонец схватил ресурс и, поправив лямки рюкзака, выбежал наружу.
***
Снег валит уже вторую неделю, отчего стало немного теплей, но радости от сугробов особо не было. Снежно было и до этого, но такой метели никто не ждал. Серёжа чистил перрон деревянной лопатой, а Борис Валентинович штыковой решил прикопать провод, ведущий в станцию, дабы никто не запнулся и не оборвал.
Выживших бродяг на станции осталось мало. Все, кто мог идти, двинулись в сторону Гыркино, опасаясь остаться в снежном капкане без пищи. Несколько пожилых женщин и мужчин снегопад застал врасплох, и, посчитав, что сил на длительные переходы у них не хватит, остались на волю судьбы в убежище. Молодой смотритель не остался к беднягам равнодушным, собрал все оставшиеся у людей ресурсы и принял решение выдавать поровну ежедневно нормированные порции, добавляя свои запасы, если понадобятся.
– Интересно, как там близнецы с Николаем Николаевичем в лагере? – спросил вдруг Серёжа, откидывая снег в сторону. – Снегу прибавилось много, уже и тропку замело, трудновато будет туда добраться.
– Весь наш запас там, – тихо ответил Борис, оглядываясь по сторонам. – Не пропадут, как «Буря» закончится, я схожу.
– Надеюсь, они не валяются на диванах, а чистят снег вокруг построек, – парень шмыгнул носом и поправил вязаную шапку на голове.
– О, за это не переживай, – ухмыльнулся Борис. – У Никника не забалуешь. Я его старшим назначил. Дед в порядке знает толк.
– Ребята, чай заварился, идите пить, пока не остыл, – выглянула в проем приоткрывшейся двери Маша.
***
– Да кто же так снег чистит, балбесы? – бухтел Николай Николаевич. – Ну-ка дай сюда инструмент.
Дед выхватил лопату и принялся сам расчищать сугробы возле крыльца. Пожилой мужчина поработал пару минут и, устав от быстрых движений рук, отдал лопату Сашке.
– Теперь понял, как надо?
Сашка молча кивнул.
– Вот так и продолжайте, а у меня в доме дел полно.
Никник отряхнул обувь и скрылся за железной дверью.
***
Раздался выстрел. Сашка вздрогнул, а Пашка от неожиданности выронил из рук лопату. Братья переглянулись и, не произнеся ни слова, поспешили зайти в дом.
– Слыхали? – выбежал им навстречу из гостиной дед.
– Стреляли не близко, – развел руками Пашка. – Лес хорошо передает звук, особенно зимой.
– Хм… Но только не сейчас, – призадумался Никник. – Снегопад же, снег на ветках, наоборот, звук глушит. Запросто может быть и рядом. Вы дверь заперли, балбесы?
Пашка побежал за автоматами, а Сашка метнулся к входной двери.
– Тихо! – сказал шепотом, но как можно громче Сашка и поднял левую руку вверх. – Голоса. Слышно плохо… Черт… Кто-то… Двое разговаривают неподалеку.
Парень задвинул самодельный засов, нашарил в кармане ватника ключи от дома, сунул в замочную скважину и провернул на два оборота. Затем взял приставленный к стене еще один засов и вставил враспор дверной ручки и проема.
– Ну чего там? – прибежал Пашка.
– Кто-то есть, – ответил Сашка. – Голос слышно, но ничего не разобрать.
Дед стоял у окна и пытался что-то рассмотреть сквозь щели в досках.
– Не видать, – хлопнул себя ладонью по ноге Никник. – Сбегайте наверх, может, там чего удастся подглядеть. Эх, жаль, у меня пистолет отняли, уж я бы не стал тут прятаться.
Братья переглянулись.
Пашка быстро поднялся на второй этаж и принялся бегать по комнатам от окна к окну. Всматривался между деревьями, стараясь незаметно отодвигать плотные шторы. Ничего подозрительного не обнаружив, парень спустился к брату. Сашка стоял у входной двери и пытался понять, о чём говорят незнакомцы.
Вдруг громкость голосов резко возросла. Кто-то подошел очень близко к дому.
– Катька, смотри, дым из трубы валит, – послышался девичий голос неподалеку. – И снег кто-то чистил, видишь, лопата валяется.
– Тихо ты, Анька, может, это бандиты, – ответил второй тонкий голосок. – Схватят тебя, дуреху, и… утащ… Да шучу я, куда сиганула? Вернись, трусиха. Не водятся в такой глуши грабители. Им тут делать нечего, вот оживленная дорога или близ какого-нибудь убежища – это запросто, чтоб у неопытных бродяжек ресурсы отбирать.
Братья снова переглянулись.
– Девушки? – удивился Сашка. – Откуда они тут?
Голоса были слышны всё ближе и ближе. Сашка приставил ухо к трухлявой от времени фанере, которой была утеплена когда-то дверь. Раздался стук, парень отскочил назад и упал от неожиданности.
***
Серёжа с Машей сидели за столом, пили чай и смотрели на самодельную, сильно коптящую свечу.
– Не пойдет, – грустно произнес молодой человек. – С такой и задохнуться можно.
– Уже глаза начинает резать от дыма, – поддержала мужа девушка. – Надо бы, Борис Валентинович, пересмотреть ваш рецепт варки. Вырубай, Сереж, посидим в темноте.
– Может, вынем одну доску с окна? – спросил парень и потушил двумя пальцами огонек на фитиле из черных ниток, смочив перед этим их слюной. – Все равно же никто не пойдет в такую пургу. Днем тратить свечи глупо. Темнеет рано, светает поздно. Они нам еще ой как пригодятся.
Молодой смотритель не успел договорить, как радиоточка, стоящая у Бориса Валентиновича на столе, громко затрещала:
– Тррр… Кррр… Пшшш…
Борис вскочил с кресла и, покрутив ручку сбоку пластмассовой коробочки, сделал звук потише.
– Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! – раздалось из динамика. – Кррр… Пшшш… Да шучу я. Никакая это не Москва. Сидорович на связи! Смотритель станции Гыркино, если кто из слушателей не в курсе. Короче, времени у меня мало. Надеюсь, курьер доставил в каждое убежище говорилки. Теперь будем слышаться регулярно. Радиолюбитель один нарисовался и предложил организовать местное радио, черт его за ногу. Кто его знает, может, потом и двустороннюю связь сообразим. Нам, порядочным бары… Кхм… Смотрителям нужно держаться вместе. В эфире буду не я, конечно. Мальчика одного подрядил. Языкастый, не переслушаешь. Всё, конец связи.
Громкоговоритель снова затрещал, после перестал, послышалось легкое шипение и мелодия из балета «Лебединое озеро».
Борис Валентинович сделал громкость на полную, и музыка охватила весь зал ожидания станции Бякино.
Пожилые бродяги вылезли из своего темного угла, сели на лавки за стол и виноватым взглядом посмотрели на Сережу.
– Сейчас каши геркулесовой сварим, – радостно произнес смотритель, желая поднять настроение старикам. – Чего носы воротите? Геркулес надо первым съедать, его хранить больше нельзя, и так горчит уже.
– Да что ты, Серёж, – ответила одна бродяжка. – Нам только за радость. Брюхо набьем – значит, жить будем.
– Что-то вы совсем раскисли, ребята! – подхватил разговор Борис Валентинович. – Значит так, с завтрашнего утра все встаем на зарядку. В пять… Ладно, в восемь утра, все равно еще темно будет. Мужчины идут чистить снег на перроне, вокруг станции и колодца. А женщины… Идут за водой, греют на огне и моются в маленькой комнатке, хотя бы по пояс. Мыло и таз я выдам. Объявляю завтра банный день!
– И пусть помогают мне готовить, – добавила Маша. – Я им в кухарки не нанималась.
Музыка в громкоговорителе кончилась. Борис Валентинович пошел выключить радиоточку и поставить её на место, подальше от края стола. Но вдруг из коробочки раздался грубый мужской голос:
– Раз… Раз… Раз… В эфире станция «Гыркино», и я ведущий программы «Приветы» Максим Анатольевич Жмуров. Для друзей просто Жмур.
– Вот тебе и мальчик, – удивлённо пожал плечами Борис Валентинович.
Ах да, – продолжил голос из динамика. – Кто скажет, что я не мальчик, пусть первым бросит в меня камень! И у нас первое сообщение. Секундочку, разверну записку… Итак, некая Василиса со станции Гыркино передает привет Вадиму по прозвищу Штырь со станции Ерёлино. Дальше читаю дословно: «Если ты, гаденыш, до послезавтра не вернешь банку тушёнки, своего Штырёнка больше не увидишь никогда». Конец сообщения.
В зале ожидания раздался громкий смех. Люди позабыли про свои печали и с нетерпением ждали, что там еще скажет Максим Анатольевич и какую музыку поставит дальше.
Глава 2
В дверь дома в лагере снова постучали.
– Кто там? – спросил Николай Николаевич, заметив, что парни оробели.
– А там кто? – ответил женский голос снаружи.
– Хм… Я первый спросил, – настоял дед. – Говори, кто такие и чего тут надо? А то как выйду с ружьём.
На крыльце стало тихо. Через пару минут тишина прервалась.
– Нету.
– Чего нету? – удивился Никник.
– Ружья у тебя нету, – ответил голос. – Иначе бы давно вышел.
– А ведь и верно, нет ружья, – дед снял вязанную шапку, почесал затылок и надел обратно. – Автомат подойдет?
– Подойдет, – кто-то сильно вздохнул. – Нас двое, я и подружка. Мы заблудились. Пустите погреться?
Сашка ткнул локтем деда в бок.
– А стрелял кто? – уточнил Никник.
– А, это я. Ружье у меня. Голодные, не ели ничего дня три. Хотела ворону подстрелить, да пули вместо дроби. Улетела, только ее и видали. Ну так что, пустите?
Сашка и Пашка сняли с предохранителей автоматы и уверенными движениями дослали патроны в патронники и взяли в прицел дверной проем. Дед повернул ключ в замке, снял засов и отодвинул другой. Дверь открылась, и свежий холодный воздух дунул в лицо старика. Никник прищурился от света и, окинув взглядом девушек с головы до ног, тихонько сказал одной из них:
– Не заставляй меня пожалеть, дочка.
***
Девушки сидели на диване в гостиной и макали черствые, как камень, пряники в большие керамические кружки с горячим чаем. Братья выдали им свою посуду, впрочем, и пряники были тоже их личные, давно припрятанные на всякий случай.
– Так, значит, вы Катя и Аня? – уточнил дед, помешивая столовой ложкой гречневую кашу в подвешенном над огнем котелке.
– Угу, – ответила Катя и попыталась отгрызть кусочек сладкого пряника, закрыв левый глаз. – Мы же уже представились.
Сашка и Пашка сидели на стульях у выхода из комнаты, смотрели на подружек и держались руками за висящие на груди автоматы.
– Ружье мы у вас конфисковали, – продолжил Николай Николаевич. – Но не переживайте, вернем, как будете уходить.
– Уходить? – чуть слышно сказала Аня.
Катя наступила своим ботинком на ногу подружки и попыталась ответить деду с полным ртом чая:
– А куда нам уходить?
– Ну, например, туда, откуда пришли, – старик встал и подошел к рюкзакам незваных гостей. – Вы, девчата, можете обижаться, но я должен проверить ваше барахло и это самое тоже…
– Чего это самое? – встала Катя.
Близнецы тут же вскочили со стульев и направили автоматы.
– Как чего? Обыскать-то вас забыл, – дед махнул рукой, и братья сели на место. – Старый совсем стал. Надо было с самого начала проверить.
Катя расстегнула молнию пуховика и показала, что под ним ничего опасного нет. Аня встала и сделала то же самое.
Николай Николаевич походил по комнате с задумчивым видом и, немного погодя, отдал девушкам ружьё.
– Передумали? – улыбнулась Катя. – Напрасно, незнакомцам сейчас лучше не доверять. Время такое, сами знаете. Днем тебе друг, а ночью придушит шнурком от ботинок за банку давно просроченных вонючих консервов.
– Угу, передумал, – дед залез в рюкзак и достал из него несколько патронов и сунул в карман ватной телогрейки. – Свою железяку сами сторожите. Я лучше патроны у вас заберу.
В гостиной воцарилась тишина. От горячего напитка девушки согрелись, сидели молча и смотрели на огонь в камине и слушали треск дров. Николай Николаевич снял с подвеса котелок и поставил на стол.
– А ну, ребят, налетай, – скомандовал дед близнецам. – И гостьям наложите первым делом.
***
Девушкам было на вид лет по двадцать. Катя выглядела старше Ани и в основном говорила за двоих. Светловолосые, на лице усталость, а в глазах печаль.
– Некуда нам возвращаться, – произнесла вдруг Катя, доев последнюю ложку каши. – Да и не сможем идти дальше. Намело по колено. Это чудо, что на вас набрели. Замерзли бы ночью, не иначе. Спичек нет, воды нет, про еду вообще молчу.
Дед и братья молчали и слушали. Аню после плотного ужина клонило в сон, и она задремала, положив голову Кате на плечо.
– Когда всё случилось, – начала Катя свой рассказ. – Мы жили на окраине города в обычной панельной пятиэтажке. Аня – сестра моя, не родная, правда. Она дочь моего отчима от первого брака. Мама умерла в первый же день зомби-апокалипсиса. Точнее, я так думаю, что умерла. Сама не видела, но…
Катя посмотрела на сестру и продолжила говорить уже тише, дабы не разбудить уставшую девушку.
– Может, вам неинтересно? Я могу перейти сразу к сути.
– У нас, дочка, времени вагон и маленькая тележка, – ответил дед. – Аню только нужно переложить на соседний диван и обувь снять. Пусть отдохнёт как положено, намаялась, видать.
Сашка и Пашка встали, хотели аккуратно Аню перенести, но та встрепенулась от прикосновений и чуть не залепила одному из них по щеке ладонью. Быстро опомнившись, младшая сестра поняла, в чем дело, и сама перешла на соседний диван. Пашка отдал ей свою подушку и одеяло.
– Может, тоже поспишь? – заботливо спросил Никник.
– Я в порядке, – ответила Катя. – У вас тут душно, правда. Камин жжёт кислород, вон морды все красные. Нужно приток сделать свежего воздуха. Головные боли, случайно, не мучают?
Сашка подошел к окну, отдернул штору в сторону и с грохотом открыл большую горизонтальную форточку.
– Минут пять пусть подышит комната, – улыбнулась Катя молодому человеку и продолжила рассказ. – Мама пошла в тот день в магазин и не вернулась. Мы с сестрой дома были. Анька смотрела телевизор, а я орала на нее, чтобы не разбрасывала по комнате свою одежду. Какой-то сериал шел. Затем экстренное включение новостей. Мы даже ничего сначала не поняли. Какие еще зомби и при чем тут вирус? По телику показывали столицу. Куда-то бегущая толпа людей. Разбитые машины и горящие магазины. Полиция, МЧС, скорая помощь с включенными сиренами и мигалками. Военный вертолет завис прямо над городом. Ну точно реклама какого-нибудь фантастического фильма. Я ещё спросила сестру, как называется, она сказала, что не видела такого.
Потом всё как во сне. Я вышла на балкон проверить, высохло ли выстиранное белье, и услышала визг и крики на улице. Высунула голову, а там наш сосед со второго этажа какую-то тетку в шею целует. Та машет руками и кроет его благим матом. Я еще подумала, вроде приличный человек, а к прохожим пристает. И ведь ни разу пьяным его не видела. А потом глядь, а тетка эта рухнула на асфальт, и кровь так и хлещет из ее шеи. Я онемела. Хотела позвать Аню, рот открываю, а слова не произносятся. Поворачиваюсь – сестра в дверях стоит бледная. Что-то говорит, я не слышу. Гул в ушах стоит.
Телевизор перестал ловить каналы почти сразу. Аня сказала, что про вирус – это не кино. Во всех городах вспышки. Люди умирают и вновь оживают. Не знаю, как это работает, но от укуса зомби происходит то же самое. Инфекция какая-то, что ли.
Затем отключили электроэнергию. Я сообразила, заткнула ванну пробкой и набрала полную воды. Мама всегда так делала, когда висело объявление в подъезде об отключении. Бедная мама… Я смотрела с балкона в сторону магазина часами в надежде ее увидеть, но выйти из дома так и не решилась. Да и толку-то? На меня тут же бы набросился первый попавшийся зомби-прохожий. Ревела, конечно. Обе ревели.