Педагогическая поэма

Дом, в котором…
Хроники реалиста.
Этот «дом» начинался с пяти кирпичных коробок на лесной поляне под Полтавой. Буфетный шкаф, древняя сеялка, восемь столярных верстаков, старый мерин и медный колокол: вот и всё хозяйство. Ни стекол, ни дверей. Поначалу коллектив состоял из завхоза Калины Ивановича, будто сошедшего с врубелевской картины «Пан» и двух воспитательниц. После необходимых минимальных приготовлений колония имени Горького приняла своих первых шесть воспитанников. Вступительная приветственная речь успеха среди них не имела и после праздничного обеда беспризорная публика установила вежливый игнор всего педагогического состава. Так начался долгий, трудный путь с удивительными метаморфозами, со своими взлетами и падениями, победами и разочарованиями. Здесь нет никакой романтической окраски, нет идеализации. Здесь честное описание большого труда, который дал многим людям возможность прожить свою жизнь не в тюрьме и закончить её не в канаве. Написано откровенно и честно. Не всем был нужен этот труд. Кто-то по природе своей в канаве рожден и к ней лишь и стремится, лишь в ней видит свою жизнь и смысл.Когда мои родители еще только встречались, папа подрабатывал тренером в подростковой спортивной школе, он вел занятия в велосипедной секции. На одном из таких занятий присутствовала мама. На её глазах один парнишка не справился с управлением и случился завал. Мама с возгласом «Бедный мальчик!» кинулась на помощь. «Бедный мальчик» в ссадинах и царапинах вяло отбивался от маминой заботы, а когда отправился нагонять своих соратников, папа ей тихо сказал: «Света, не порти мне мужиков». Мама поняла, что коллектив этот живет по своим законам и с женскими причитаниями там делать нечего. Макаренко же приходилось сталкиваться и отражать нападки не только женских причитаний, но и форменных истерик. И не только женских. Удел всех успешных в своем деле новаторов. Один чиновник кричит «Спасай! Везде дам зеленый свет», а второй готовит палки в колеса, роет ямы и копит желчь.Антон Семенович Макаренко человек, которым трудно не восхищаться. Человек удивительной работоспособности и многих талантов. Повезло тем ребятам, которые оказались рядом с ним в те трудные и страшные для страны годы, когда волна беспризорности накрыла города. Макаренко был талантливым новатором, и как любому новатору ему приходилось бороться с костностью и сухой бюрократией. Его воспитанию, так же как и его прозе чужд слезливый сентиментализм, интеллигентские причитания и рассуждение. Спокойный, строгий мужской подход (с исключениями, конечно, как без них, если довести мог и по шее дать), сдержанная душевность проявляется не словом, а делом. Он закончил педагогический институт с отличием и прекрасными рекомендациями, долгие годы он мечтал стать писателем, но после первых попыток понял, что еще не готов. Что совместить педагогику и писательство невозможно. Он целиком отдавался какому-то одному делу и часто спал всего лишь по 4 часа в сутки. Макаренко был очень увлечен театром. Жена вспоминала, что однажды ему как-то удалось за 24 дня посетить 31 спектакль. Это увлечение нашло свое продолжение и в колонии.Удивительный человек, удивительная книга. Я даже не подозревала, что меня может не только заинтересовать, но и искренне покорить, и даже систематически смешить книга о колонии беспризорников. Я приступала к чтению с мрачным и серьезным настроем «надо знать», а в итоге получила легкую прозу о серьезных вещах. О благотворном влиянии и важности труда, о коллективе, который заменил семью тем мальчишкам и девчонкам, которые её потеряли. Это не просто пафосные и громкие слова. В этих словах люди обретали свой смысл жизни, находили опору и поддержку. Но все это было бы пустым звуком без умного чуткого руководства. Поверьте, куча скучных шаблонных слов, которые я написала, даже в малейшей степени не передают всю прелесть и красоту этой книги. У англичан есть их юмор, а у нас есть Макаренко.

Когда говорят о великом театральном режиссере, на ум в первую очередь приходит имя Станиславского. Когда говорят о великом психологе, вспоминают прежде всего Фрейда. Когда говорят о великом педагоге, всегда называют Макаренко. Как из малолетнего хулигана, правонарушителя (по натуре или по воле судьбы) сделать настоящего человека с красотою личности, силою характера, твердостью позиции? Педагогическая наука первой половины XX века ответа на такой вопрос не давала. А Макаренко сделал! Методом проб и ошибок, побед и поражений, работая то на грани отчаяния, горюя о безрезультатности своей деятельности («В какую-то миллионную часть мгновения произошла катастрофа. В моих руках оказался револьвер.
— А! Черт!.. С вами жить!
Но я не успел поднести револьвер к своей голове. На меня обрушилась кричащая, плачущая толпа ребят.» или мысли «Куда деваться? Ну, что я могу сделать? Что я могу сделать?»), то на воодушевлении. «Педагогическая поэма» - роман об истории рождения и становления, расцвета и конца колонии им. М.Горького и коллектива ребят-горьковцев, о жизни сначала тяжелой, нищей, голодной, когда не было ни материальной, ни моральной поддержки, потом процветающей, воодушевленной.
Антон Семенович рассказывает о ребятах, их характерах, их жизни, трудностях и успехах. Он честно и открыто описывает и свои переживания и мысли, свой путь становления как Педагога. О композиции.
В книге три части.
Первая — о создании колонии и ее первых шагах. Два человека — педагог Макаренко и завхоз Калина Иванович (а чуть позднее несколько учителей) — у истоков колонии. Им присылают шесть подростков-правонарушителей, не признающих дисциплины и бунтующих против всякого воспитания.
Часть вторая — пора расцвета колонии. Воспитанников уже около 50 человек (позднее и 120). Колония переезжает в имение Трепке, заводит мастерские, занимается сельским хозяйством, готовит первых выпускников «в люди» - на рабфак. Описывается организация коллектива через систему отрядов: постоянных и сводных. Выделяются лидеры, сверкают характеры, крепнет коллектив и его дух.
Третья часть. Под Харьковым разлагается колония беспризорных Куряж. Горьковцы переезжают и объединяются, «поглощают» и преобразуют Куряж. Торжество педагогики и фактически отставка Макаренко с должности заведующего («Передо мной стоял короткий выбор: или провал в Куряже, или провал на «Олимпе» и изгнание из рая. Я выбрал последнее»).О языке.
Макаренко предстает не только как великий педагог, но и как талантливый и остроумный литератор. Он пишет живым, образным, легким для чтения языком — языком замечательным.
Из названия - «Педагогическая поэма» - можно подумать, что это тяжелая нравоучительная книга. Ан нет! Это художественное произведение. Нет в нем педагогических теорий и тезисов, превративших бы книгу в подобие научной работы, проиллюстрированной примерами. Секрет своей воспитательной системы Макаренко спрятал между строк. Только внимательно читайте и увидите, как словом и делом беспризорным ребятам дали почувствовать себя нужными, любимыми, полноценными членами общества.
Рассказ ведется оптимистичным, часто ироничным тоном, несмотря на трудности, с которыми сталкиваются герои, на серьезные социальные проблемы.Что понравилось больше всего?
Коллектив, который создал Макаренко, его организация, сплоченность и дух, те кирпичики, из которых этот коллектив построен, и цемент, его скрепляющий. Начинался этот коллектив с пяти первых правонарушителей — тех самых «не признающих» и «бунтующих»: Александр Задоров («любимец и крестник» Макаренко, в будущем инженер), бывший вор и будущий врач Бурун, Волохов, будущий талантливый конструктор Таранец, будущий хороший сапожник Гуд — к концу поэмы ставшие моими самыми любимыми героями.
В будущем ребят стало гораздо больше. Они враждовали, притирались друг к другу, дружили, выделялись яркие личности. Многие прошли сложный путь исправления, по которому их вели самоотверженные педагоги. Очень интересно следить за судьбой героев, переживая с ними нравственный переворот, трудности и победы. И очень жаль с ними расставаться: провожать на рабфак сводный отряд Задорова, а затем и второй выпуск, а в конце книги — в самостоятельную жизнь, хоть и зная, что можно снова с ними встретиться...Итак, книга учит добру, честности, желанию помочь оступившимся. Читается на одном дыхании (уж очень она интересна!). Она стала одной из моих любимых, и я знаю, что буду ее перечитывать.

Когда я только собиралась читать эту книгу, я была уверена, что это будет очень долго и, возможно, скучновато. Всё-таки 700 с лишним страниц – довольно-таки приличный объем. И как хорошо, что я ошибалась!Это просто потрясающая книга! С одной стороны, она, безусловно, научная. Автор поднимает очень важные вопросы. И тут не только педагогическая психология. Тут и научный труд в области общей психологии, возрастной психологии и психологии развития. Кроме того – изучение девиантного поведения подростков. А также, возможно, даже патопсихология. С этой точки зрения проделана просто колоссальная работа. Правда, автор открыто об этом не говорит. Нам нужно самостоятельно понять, что именно он хотел добиться, какими средствами к этому шел и что получил в итоге.А с другой стороны – это очень художественная литература. Конечно, в меньшей степени, чем научная, но всё же. Именно поэтому читать книгу было достаточно легко и предельно понятно. Безусловно, тут заслуга автора. У него прекрасный стиль и бесподобная русская речь. Очень приятное впечатление складывается.Ну и, несмотря на то, что книга пропитана советскими принципами «трудового воспитания», меня это совершенно не смущало. В первую очередь потому, что, как мне кажется, Антон Семенович добился такого колоссального успеха, потому что беспредельно обожал детей. Именно это, мне кажется, самое главное в педагогической работе. Без понимания детских проблем, чуткости в отношении к ним и любви тут ловить нечего. Хотя, без суровости тоже не обошлось :))Итог: Великолепная литература! Полезна как людям с психолого-педагогическим образованием, так и простым смертным для общего развития.

«Педагогическая поэма» А. С. Макаренко — тот первоисточник, отражением которого является приключенческая беллетристика А. Рыбакова, А. Млодика и многих других популярных авторов. В трудовой колонии имени М. Горького создавались не только новые сюжеты революционной эпохи, её напряжённый мотив и стиль, главное — здесь ковался новый герой, а точнее — Новый Человек.Новый — советский — человек за годы коллективизации и индустриализации создал страну, которая сумела переломить хребет нацизму. Именно на этот подвиг закалил своих пацанов Антон Макаренко, хотя и мечтал о более счастливой для них жизни.

Книгу стоит читать всем родителям, учителям и педагогам. Автор на собственном примере покажет как найти общий язык с трудными подростками, наладить отношения в коллективе. Что необходимо уважать достоинство личности и что трудотерапия еще никому не повредила. Что свободу стоит давать, но только когда уже есть понятие о рамках плохого и хорошего и внутренний самоконтроль. А есть такие личности которых уже не исправить как ты не бейся, и нужно постараться уберечь от их дурного влияния остальную группу воспитанников, вовремя изолировав смутьяна. Надо объяснить человеку ради чего жить и творить, и тогда он способен горы свернуть.Истинным стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость.И как всегда находились те которые, даже такого талантливого педагога как Антон Макаренко, упрекали в неправильном воспитании и отстраняли от дел. Но правда всегда найдет дорогу.

Как-то аж не по себе от этой книги. Слишком прекрасный образ советского человека сходит с её страниц, и как-то совестно оттого, что я не являюсь его достойным потомком.В книге описаны становление и развитие колонии имени Горького, заведующим которой был Антон Макаренко. Просто диву даёшься, какая колоссальная работа была им проделана, особенно учитывая, что шёл он против принятого тогда педагогического учения. По сути, Макаренко сразу отбросил всю теорию, которую просто не мог применить к живому, стоящему вот тут, перед ним, беспризорнику; и оставил себе только веру в него и уважение к нему.Да ещё и время, историческая ситуация: 20-е годы, нищета и непонятно что. На ежемесячное содержание одного колониста выделяется 27 рублей, ни одеть нормально, ни накормить, ни спать уложить… Какими только правдами и неправдами доставали горьковцы муку, лошадей, вообще средства к существованию! Читаешь – бандиты бандитами, но какие же симпатичные! Ведь присваивали не для личных нужд, а для коллектива, чтобы засеять поле, отремонтировать жилище, обувь купить, в конце концов. А то в самом деле, ну что же это получается: дяди и тёти из наробраза постановили воспитать из дармоеда советского человека, а относиться к нему по-человечески не желают. Пишет Макаренко увлекательно, с юмором к той тяжёлой ситуации, в которой он оказался; с едким сарказмом к кабинетным педагогам, которые разглагольствуют о свободе личности и самоорганизации детских коллективов, а при встрече с живым беспризорником могут лишь закричать: «Милиция!»; и с непередаваемой теплотой к своим воспитанникам. Первое время я удивлялась: ну как он может писать о первых днях зарождения колонии так спокойно и оптимистично? Сам же говорит, что заставил первых колонистов уважать себя буквально кулаками, неужели же так гладко всё шло, не крали, не дрались, не отлынивали? Довольно скоро выяснилось, что не всё было просто, что налаживалась работа трудно и со скрипом. Просто Макаренко предпочитал обращать внимание именно на позитивные моменты и именно их развивать. И какая красота развернулась потом на страницах этой книги: колония горьковцев! Не какие-то там абстрактные, кабинетные советские идеалы, а настоящие: труд, дисциплина, ответственность, честь. Не просто слова, а жизненная позиция. Опыт, с которым не страшно начинать действительно новую жизнь, не только свою собственную, а советскую. И как-то странно и удивительно было видеть, как работники наробраза ставили палки в колёса этой горьковской машины: не иначе, элементарно завидовали. А может, были идеально глупы, говоря что-то в духе: «Коллектив, конечно, хороший, но эти методы никуда не годятся». В общем, это прекрасно и очень-очень грустно, потому что сейчас этот образ идеального советского человека витает где-то в недостижимости, хотя когда-то вырисовывался из самого банального беспризорника.

Моей преподавательнице по педагогике, Э.Ф. Если бы не она, я бы про Макаренко и не знала, может быть… Никогда бы не подумала, что когда-нибудь возьму «Педагогическую поэму» в руки и с удовольствием прочитаю, однако ж взяла, и прочитала с глубочайшим интересом — что на тему создания колонии для малолетних бандитов, что об истории Советского союза 20-х годов, обстоятельно, неторопливо, с комментариями непонятных слов в конце книги. Читать и непрестанно восхищаться слогом Макаренко, его умением и безбоязненностью писать честно о самом себе и окружающих людях. Писать так, что иногда хочется выписать его мысли к себе в блог, и подписать «Макаренко»: … Но в этот момент бурно вступил фортиссимо собачий оркестр, потому что Карабанов успел за спиной деда продвинуться ближе к заднему плану и вытянуть предусмотрительно прихваченным «дрючком» рыжего кудлатого пас, ответившего на это выступление оглушительным соло на две октавы выше обыкновенного собачьего голоса.
Мы бросились в прорыв, разгоняя собак. Волохов закричал на них властным басом, и собаки разбежались по углам двора, оттеняя дальнейшие события маловыразительной музыкой обиженного тявканья…Читать и понимать, что Макаренко — не строчка в очередном прочитанном учебнике для подготовке к экзамену, не сухая статья в энциклопедии, не то и не другое. Не педагог, ой, что ж это я, конечно, педагог и ещё какой! А писатель, недаром Макаренко …за выдающиеся заслуги в области художественной литературы был награждён оденом Трудового Красного Знамени.И вот это-то писательское мастерство, умение отточенными фразами, за которыми скрыто многое, это умение лаконично, когда необходимо, и подробно, когда требуется, это умение держать аудиторию, подогревать её интерес — это дорогого стоит.

Для меня это было уже третье прочтение известного и в своё время популярного романа Макаренко. Настолько популярного, что в оные времена был приобретён в домашнее пользование четырёхтомник этого автора, куплен и затем прочитан.Дальше...Для меня, прежде всего, это просто хорошая, качественная в литературном смысле советская литература. Вполне художественная, хотя и основанная на вполне реальных событиях и потому отчасти и документально-публицистическая.
.
Роман отчётливо разбивается на две части. По содержанию/оглавлению на три, но по энергетике и наполнению — на две. Потому что первые две части просто обозначают два периода существования колонии в разных местах пребывания и по сути являются одним и тем же в большей части художественным произведением на нехудожественную тему жизни колонии имени Горького.
А вот третья часть — существование колонии уже в Куряже — постепенно в большей части своей становится изложением педагогических воззрений и приёмов Макаренко и размышлений по этим поводам. Т.е. вместе с повседневностью колонистской жизни мы всё больше читаем рассуждения Макаренко о социалистическом и коллективистском воспитании и обо всём прочем, сопутствующем и препятствующем. Т. е. такое ощущение, что сначала были написаны первые две части книги (до переезда в Куряж) и уже затем спустя некоторое время написана часть последняя и эпилог. И хотя в романе проставлена дата написания через тире (1925 — 1935 гг.), так и напрашивается вместо тире запятая.Впрочем, в примечаниях к книге можно легко найти историю написания романа и даты издания его частей, я только хотел выразить свои субъективные ощущения от прочтения романа.Комментировать что-то о педагогической ценности идей Макаренко и его коллективистском подходе не буду — увольте, пусть учёные мужи и дамы ломают копья. Но для меня несомненна великая сила коллектива, да и сам я в большей степени коллективист, нежели индивидуалист. И события романа подтверждают меня и, надеюсь, и других читателей, в правоте Макаренко.

"Педагогическая поэма" - это необычная книга. На фоне художественного представления вымышленных событий разворачивается своеобразная методика спасения детей. Да, они разного возраста, одни лишь слегка тронутые уголовщиной и беспризорщиной, а другие - заматерелые воры, убийцы и карманники. И работать с такими могут только люди, полностью погруженные и увлеченные в свое дело. Своеобразные фанатики по работе. Наверное, другие просто не смогут. Они уйдут.
Сюжет. Каждодневная работа, сопряженная с бедностью, трудностями, смехом и слезами. Но всякий раз присутствует то, чего очень часто не хватает современной молодежи. Макаренко "подбрасывает" своим воспитанникам цель. Она присутствует везде - при разведении свиней, при создании в колонии театра, при выходе на рабфак и так далее. А еще нужно, чтобы никто не мешал, особенно из руководящих органов. Любые указания мешают работать. И недаром Макаренко бросает Куряж, который переходит под контроль Наркомпроса. Все, уходит колония имени Горького, да здравствует колония имени Дзержинского.
Итак, для хорошего функционирования таких учреждений нужна цель и нужна свобода. Назовите ее свободой творчества или еще как-нибудь. Для руководителя, для пацанов, для воспитателей. Непонятно, какая свобода нужна руководителю? Антон Семенович переводит часть своих обязанностей на воспитанников - на Совет, на командиров. И ограничивая себя во власти, начинает готовит инициативных и способных руководить людей. А на самом деле все это было очень тяжело. И те далекие от нас воспитатели, преподаватели, просто увлеченные люди элементарно совершали подвиг, преодолевая последствия войны и беспризорщины. Мы до сих пор не может толком оценить масштабы их работы, а уж о правильности - куда там? И именно эти, перевоспитанные или созданные в колонии, молодые люди потом прикроют страну на фронтах Великой Отечественной войны.
Герои. Слишком много. Характеров, авторитетов, историй и случайностей. Всегда запоминается Задорнов. Это тот, которого первым ударил герой книги и главный педагог и пережил потом чудовищную драму внутри себя. А вот для Задорнова и ему подобных это стало отправным моментом превращения. И какая разница, что будет на выходе - сдержанность Задорнова или размашистость Карабанова, все равно получаются небезразличные люди. Неспособные пройти мимо плохого и хорошего, умеющие мыслить и переживать, доверять и бороться.
Книга стоит особняком в списке произведений педагогического характера. Ушинский, Песталоцци и тысячи других. Иоганн Песталоцци и Антон Макаренко не просто жили в разное время, в разных мирах. Антону Семеновичу было некогда думать и размышлять, пришлось на ходу создавать ту тактику работы, которая одна могла принести результат. Но, кстати, не всегда положительный.
Это книга не совсем для воспитания, она для того, чтобы задуматься. И осознать, что в любом случае придется работать, изо всех сил, а может быть, и через силу. И всегда понимать, что если перед вами стоит человек, то ему обязательно нужно дать что-то такое, что сможет толкать его вперед долгое время. А как мы это назовем - цель, заинтересованность в будущем, нежелание деградировать или что-то иное - становится не так уж и важно. Цель и свобода могут построить города, железные дороги, помогут голодным людям закончить рабфак и много другое.