Читать онлайн Dislike от Цербера бесплатно

Эйми

Переехать из Нью-Йорка в ничтожно маленький городок Парк Сити в штате Юта – звучит, как страшный сон. Но это, факинг битч, действительно происходит со мной! Я с ужасом листаю информацию в Википедии, пока мы въезжаем в город. Пол страницы – это все, чем славится город. Нудное шахтерское прошлое и современные горнолыжные курорты. Офигеть, блин! Понятия не имею, кто такие шахтеры и меня совершенно не интересует ничто горнолыжное, даже если приставить к этому слову «курорт». Но самое страшное – это население числом в 7558 нещастных людишек. Боже мой, да у нас больше соседей было в многоэтажке NY!

Это просто какой-то кошмар… Но Кэтлин – моя приемная мать – на полном серьезе заявила, что мы переезжаем к ее новоиспеченному муженьку Брайану. Переезжаем в эту холодрыгу! Господи… на градуснике ноль, вокруг снег, а я в шубе! Нет, шуба, конечно, красивая! Белая, с длинным ворсом, выкусите! Но даже она не стоит таких страданий!

– Нельзя было найти муженька хотя бы в Аризоне? – едко бросаю Кэтлин, которая сидит рядом со мной на заднем сидении.

– Ты же знаешь, дорогая, у Брайана здесь горнолыжный комплекс. Это его бизнес и он не может переехать, – терпимо отвечает женщина.

– А я тут причем? – в который раз взрываюсь.

– Тебе нужно окончить школу, Эйми как минимум. Поэтому ты здесь со мной, – напоминает Кэтлин.

Еще одна причина ненавидеть все происходящее – это перевод в новую школу. Да мне последние пол года осталось доучиться, и такой сюрприз… я годами пахала, чтобы создать образ и заполучить статус queen школы! Спасибо, мамочка, за такую подлянку! И, что самое интересное, мне уже стукнуло восемнадцать – неделю назад. Если бы не школа, то я бы никогда не приехала в это «село». Мой покойный приемный отец оставил достаточно средств, чтобы я смогла начать свою собственную жизнь… но вся эта прелесть начнется лишь через пол года. Хочется выть и рыдать. Ну как я здесь выдержу?

Так шумно вздыхаю, что даже водитель обращает на меня внимание. Пофиг.

– Эйми, вот увидишь, тебе тут понравится, малышка! Здесь так красиво – горы, свежий воздух, раздолье… – не унимается Кэтлин. Бесит.

– И тебе этого достаточно? – поднимаю брови.

– Мне достаточно Брайана, – прячет взгляд женщина. Господи, неужели в пятьдесят пять еще реально можно втюхаться вот так как школьница? Совсем голову потеряла…

– А ему тебя достаточно? – язвлю, такая привычка.

– Детка, не груби мне, пожалуйста… – хмурится Кэтлин, сводя морщины.

– Не пойми меня неправильно, но если мужчина на десять лет младше тебя, да еще и готов перевезти тебя через всю страну, видимо у них тут совсем с бабами туго, – смеюсь я.

Кэтлин молчит, отворачиваясь к окну. Возможно даже утирает слезы. Надеюсь нет, ибо вечно она из меня монстра делает.

– Однажды, Эйми, ти влюбишься… – тихо говорит моя приемная мать. – И ты поймешь, что у любви нет никаких границ. Однажды это обязательно случится…

Машина останавливается возле огромного двухэтажного дома з панорамными окнами во всю высоту. Они зеркалят горы и территорию, усыпанную снегом. Впечатляет, как в фильме про выживание. Пф. Я натягиваю черные очки на глаза и распрямляю длинный хвост на макушке, прежде чем ответить матери:

– Не в этой жизни.

Водитель открывает двери с моей стороны, и я выхожу. Щеки сразу же обдувает холодный ветер. Бррр. Мне срочно нужны все крема мира!

Мама тоже выходит, ей подает руку Брайан. Оба улыбаются так, словно выиграли миллион. Целуются и меня начинает тошнить. Кашляю, чтобы это безобразие поскорее прекратилось. Старики смущаются и отлипают друг от друга. Ну, наконец-то!

Мужчина идет ко мне, и я успеваю его рассмотреть. Такой же, как и на фото. Уже слегка седеет. На гладко выбритой бороде темные следы от частого бритья. Моложе за Кэтлин он не выглядит, потому что женщина хорошо следит за собой. Косметологи, макияжи, регулярное закрашивание седины. И вуаля нашелся рыбак даже на пятидесяти пятилетнюю приманку.

– Эйми, рад, что наконец-то мы можем познакомиться лично! – добродушно восклицает мой новый «папа». Очередной, какая прелесть. – Кэтлин была права, ты – красотка!

– Сенкс, Брайан, – наиграно улыбаюсь ему.

Он тянется, чтобы обнять меня. Вот зачем? Отмахнуться не успеваю, оказавшись в теплых объятиях. Мои губы оказываются возле его уха и я не стесняясь, начинаю активно жевать жвачку. Он что-то втирает про то, что мы обязательно поладим. Мне так скучно, что придумываю шутку:

– Знаете, Брайан, вы тоже красавчик! Особенно на фотке с фильтром Snapchat! Ух, проказник!

Я выдуваю пузырь из розовой жвачки. Он лопается прямо возле его уха. Мужчина в шоке. Наконец-то отпускает меня.

– Эйми, я тебя прошу… – начинает Кэтлин.

– Да боже мой, это же просто шутка! – закатываю глаза. Конечно, никакого фильтра на фотке не было. Просто намекнула Брайану, что он переоценивает себя. Пф.

Боковым зрением замечаю еще одного персонажа этой многосерийной истории. Высокий парень, серо-голубые глаза, светлые волосы с пшеничным оттенком. Красавчик с отстойной шапкой на голове. Шапка – это вообще не мужской элемент одежды, честное слово. Разглядываю его две секунды, играя жвачкой во рту. Его руки сложены на груди и он тоже разглядывает меня. Заинтересовано. К такому малышка Эйми привыкла. Я всегда в центре внимания.

– А это кто? – уточняю у Брайана. – Садовник?

На удивление мужчина начинает смеяться. Шутку заценил, ведь садовник в этих краях не нужен.

– Это мой сын, Эйми, – наконец-то успокаивается Брайан. – Твой… получается, – мужчина переглядывается с Кэтлин… – …сводный брат.

Я фигею. И даже не от того, что он может быть моим братом (даже сводным) в самом фантастическом смысле. У нас с Кэтлин не общая кровь. Так что фигушки вам. Но бог с этим. У меня шок от другого… меня, конечно, предупреждали, что будет еще какой-то чудак, но я думала, что ему лет пять (а не двадцать пять!) и он еще писается в трусы! Серьезно…

Растерянного вида, конечно же, не подаю. Иду к новоиспеченному братишке. Высокие каблуки грузнут в снегу. Убиться можно! А я так люблю каблуки… ни на что их не променяю! Подхожу и осознаю, что даже на двенадцатисантиметровом каблуке я достаю носом лишь до его ключицы… Великан какой-то!

– Кристофер, – называет он свое имя и протягивает мне руку в обрезанной кожаной перчатке.

Игнорирую жест парня и гордо поднимаю на него взгляд. Пускай сразу уяснит как будут обстоять дела. Снимаю свои темные очки и прищуриваю взгляд, накручивая локон темно-русых волос на палец. Он тут же меняется в лице, разглядывая мои насыщенного оттенка карие глаза. Хмурится и приоткрывает порозовевшие от холода уста. Чего он так уставился?

– Какие-то problems, братик? – фыркаю.

Молчит. Вот дебил.

– Оокеей, молчун, – закатываю глаза. – Тогда мои чемоданы в багажнике, а моя спальня на втором этаже. Думаю, ты знаешь, что делать, – подмигиваю ему и уверенной походкой направляюсь в свой новый дом…

…в дом, который всегда будет звучать в кавычках, как и все предыдущие.

Кристофер

Наверное, со стороны можно подумать, что я охренел от тона и манеры общения своей новоявленной сестренки. Но у нас тут подъехала проблемка совсем другого уровня, блять. И если это правда, то, по-видимому, произойти такое могло только с Кристофером Бейкером. Нет, чушь…

И все же я быстро достаю телефон из кармана и открываю Tinder. Последняя переписка с baby. Была в сети вчера. Подозрительно. Все еще думаю, что все это совпадение… Увеличиваю фото девушки, на котором она в черной маске с ушками, очень сексуально… лицо в кадре только на половину и, собственно, из-за маски можно разглядеть только ее длинные ресницы и… твою ж мать, карие глаза. Да, карие. С золотым отблеском из-за света. Притягательные и… , черт побери, очень похожие на глаза Эйми Фрай – моей сестры. Не дышу. Надо подумать…

– Крис, подойди, пожалуйста, – отец вырывает меня из внутреннего шока.

Иду к машине, понимая, что надо бы познакомиться с его новой женой. Расписались они месяц назад в Нью-Йорке. Свадьбы еще не было и, честно признаться, не знаю, что они себе там планируют. Но за отца я рад. Он двадцать лет был одиноким, после смерти моей мамы так никого и не встретил. И вот – это произошло. Я практически ничего не знаю о миссис Фрай, но если отец выбрал ее – значит, она хорошая женщина. Скорее всего, просто невероятная.

– Миссис Фрай, рад знакомству, – говорю искренне. Пожимать руку или целовать, в этом я не уверен. Поэтому решаю, что лучше ничего не делать.

– И я, – мягко улыбается брюнетка с приятными чертами лица. – Очень ждала нашей встречи!

Голос женщины неловко дрожит, демонстрируя, что она не лукавит.

– Можешь звать меня просто Кэтлин… – предлагает она.

– Если вы не против, то миссис Фрай мне будет комфортней, – отвечаю я. Она намного старше меня.

– Конечно…

– Это не надолго, – игриво хмурится отец. И, поверьте, видеть его игривым капец как странно. – Жду не дождусь, когда мы закончим бумажную волокиту и ты официально станешь миссис Бейкер!

Мужчина и женщина улыбаются так, что даже снег вокруг меркнет на фоне этих улыбок. Чувствую себя здесь лишним.

– Милая, проходи в дом. Ты теперь здесь хозяйка, так что приказываю отменить любые неловкости! – посмеивается отец и целует коротко Кэтлин в губы. – Мы с Крисом занесем чемоданы.

– Спасибо, дорогой, – счастливо улыбается новая жена отца и идет в дом, даря мне еще один теплый взгляд.

Машина с вещами приехала вчера, но женщины такие женщины… еще несколько «косметичек» привезли с собой.

– Она кажется милой, – обращаюсь к отцу.

– Ты про Кэтлин или Эйми? – посмеивается он. Я хмыкаю.

– Сам понимаешь, – достаю розовый чемодан, уже зная кому он принадлежит.

– Сынок… насчет Эйми, – мужчина поворачивается ко мне. – Надеюсь на твоё терпение, хорошо? Кэтлин говорила, что ее дочь – непростой ребенок…

– Она уже не ребенок, – подмечаю я, и достаю еще один чемодан. Весь в блестках, сверкает так, что глаза режет. Мда.

– И все же… у нее все еще непростой период, – объясняет отец. – Твоя мама умерла, когда ты был еще ребенком… а отец Эйми… скончался на ее глазах, понимаешь? Говорят ужасная авария была… времени прошло не так много и…

– … ее это раздражает. Все это, – подчеркиваю я. – Заметно, – хмыкаю.

– Да, и поэтому, – папа закрывает багажник. – Просто будь снисходителен. Она освоится.

Совсем не уверен, но спорить не стал.

– За меня не волнуйся, у меня крепкие нервы, – уверяю отца. – И не таких видали.

– Вот и отлично, – радуется Брайан.

Мы несем чемоданы в дом. Кэтлин все еще на первом этаже, рассматривает скромно гостиную. Я тащу пипец какие тяжелые «косметички» на второй этаж. И судя потому как они тарахтят, там реально косметика. Закатываю глаза. Зачем в восемнадцать лет вообще столько косметики? Что там можно красить? Как мужчине мне этого никогда не понять.

Останавливаюсь возле своей комнаты и закидываю в нее куртку с шапкой. Несу чемоданы в спальню Эйми, понимая, что сейчас мне вновь придется столкнуться с ней. Непонятное волнение охватывает меня, потому что я очень хочу понять… она ли та самая baby. И я готов молиться всем богам, лишь бы это была не она… Слышите, боги, вы же видели эти переписки? Мы, бляха, не можем быть братом и сестрой… Не шутите так, молю.

Эйми

Скидываю свою шубу прямо на пол. Тут же есть прислуга, надеюсь? Поднимут. Разглядываю спальню, оформленную в спокойных бежевых оттенках. Скучновато. Здесь явно не хватает блесток, исправим.

Большое зеркало в пол радует меня. Рассматриваю свой шикарный образ с дороги. Светло-серые ботфорты, свободная нежно-розовая юбка, белый топ и серый чокер с блестками. И не скажешь, что летела через всю страну. Идеально, подмигиваю себе. И в этот момент замечаю в отражении молчуна Кристофера.

– Подглядывать, братишка, ой как не хорошо! – поворачиваюсь к нему и ставлю руки в боки.

Он заносит чемоданы и подозрительно коситься на меня. Он что немой?

– Это все, можешь быть свободным, – говорю я, если ему самому непонятно.

Иду в противоположную сторону, чтобы посмотреть размеры гардеробной. Захожу внутрь и слышу шаги позади себя. У парня грубые ботинки.

– Что-то еще?! – раздражительно спрашиваю, резко развернувшись к нему.

Он стоит в шаге от меня, скрестив руки на груди. Мышцы под черной футболкой напряглись, светлые волосы взъерошились из-за шапки, которую он снял. Без нее ему лучше. Дам парнишке 9 из 10, как-то так.

– Ты забыла сказать «спасибо», – поднимает брови они.

Пф. Откровенно фыркаю и закатываю глаза.

– Я пропустила школьный урок, на котором мы учили это слово, – подмигиваю и начинаю исследовать гардеробную.

Она мне нравится – просторная, много полочек и отсеков. Сразу на шоппинг захотелось.

– Давай так, – мужские руки резко, но очень мягко разворачивают к себе, пригвождая к стене. – Ты оставляешь весь свой нью-йоркский “гламур” там, от куда приехала. И тогда мы попробуем поладить.

Руки брата в полуперчатках упираются в стену, не давая мне пространства. Такой вежливый, но все равно пытается давить на меня. Смешной.

– Я открою тебе большой секрет, хочешь? – растягиваю клубничные губы в лукавой улыбке. – Мы с тобой никогда не поладим, – встречаюсь взглядом с серо-голубыми глазами. – Надеюсь, ты не сильно расстроился?

Молчит. Виски начинают пульсировать, но делает вид, что спокоен. Надолго ли, братец? У меня талант доводить людей! Его пронизывающий взгляд начинает раздражать. Почему он постоянно так пялится? Извращенец что ли?!

– А теперь вали, – командую я. – И хватит так пялиться. Не имеешь права.

Даже не знаю какое предложение особенно не понравилось этому типу, но он обхватил мой подбородок пальцами и вздернул мою голову выше. Наклонился слишком близко, в прямом смысле, изучая мои зрачки. Прерывисто задышал мне в лицо и просто ошарашил своим ответом:

– С удовольствием свалю, только сначала кое-что проверю…

Кристофер

Карий цвет глаз – самый популярный в мире. Какова вероятность, что глаза моей новоявленной сестренки – это глаза моей baby? Ничтожно малая, знаю. Но этот взгляд… томный из-под густых ресниц. Кричащий о дерзости, но в глубине своих отблесков, раскрывающий нежность. Черт… я вижу это. Блять, вижу и сейчас и последнюю долбанную неделю в своем телефоне. Вижу и все! Хоть и понимаю, что такого не может быть… нет, такого не должно, мать его, быть.

– Не узнаешь? – самая большая глупость вырывается из меня. Это получается рефлекторно. Возможно даже в надежде. Черт, в надежде, Крис? Офигенно, конечно…

Не может она узнать меня. Потому что я не подписался своим именем. И я не поставил свое фото. Конечно, природа одарила меня красотой. Может прозвучать самовлюбленно, но я не самовлюбленный. Скорее честный перед самим собой. Девушек редко интересует что-то большее во мне, чем модная стрижка и идеально натренированные кубики. Не то, чтобы я жалуюсь. В школе и универе я этим очень успешно пользовался. Но мне двадцать пять, мозги все же появились и захотелось нечто другого… я пока не знаю как это нечто выглядит, но оно точно захочет узнать что-то большее во мне. Поэтому я скрыл свое фото и поставил симпатягу трёхглавого пса. Почему его? Со школы получил прозвище – Цербер. Друзья до сих пор меня так зовут. Так, собственно, и подписался в Тиндере. Если честно, все эта слегка по-идиотски выглядит. Но и я не жену искал в Тиндере, просто убивал время, чтобы отвлечься от лишних переживаний перед соревнованиями. Так я и нашел ее… baby.

– Узнаю! – яро рычит малышка, шокируя меня. – Узнаю в тебе полного кретина, братец!

И после ее громкого заявления мне на щеку приземляется пощечина. Девушка толкает меня в грудь и возмущенно добавляет:

– Еще раз ты позволишь себе подобное и я тебя засужу! Понял?? – она тычет пальцем с очень длинным ногтем белого цвета в меня. – Ты не имеешь права прикасаться ко мне!

Я таращусь на нее. Слегка одержимо, потому что в ушах звенит. И от ее истерики, и от ощущения собственного долбоебизма. Я реально перегнул. Повел себя как неадекватный. На хрена к стене прижал ее? И все эти дурацкие заявления…

– Извини, – приподнимаю руки вверх, чтобы показать ей, что не трону ее. – Я слегка… эээм.... В общем такого не повториться.

– Фантастика! – восклицает саркастично она. – А теперь, ты кажется планировал свалить! – девушка приподнимает брови, всем своим видом показывая, что я должен уйти.

Мне ее тон, конечно, совершенно не нравится. С ней будет сложно. И я, конечно, потерплю по просьбе отца. Но она должна понимать, что всему есть предел.

– Отец заказал еду, – сообщаю напоследок я. – Хотел, чтобы мы все вместе пообедали.

– Передай, что возможно я спущусь, – фыркает она.

Да уж, будет очень сложно. Уговаривать настроения нет, поэтому я выхожу из гардеробной и ее спальни.

Эйми

Из-за этого нахала моё сердце еще долго колотится. Какой же странный этот Кристофер. Попутал мальчик свои права. Меня лучше не бесить. Я еще долго злюсь, принимая душ. Я не очень отходчивая – в этом мой минус. Но чтобы отойти, нужно хотя бы хотеть отойти. Этого мне, видимо, не дано.

После душа я переодеваюсь в серые свободные штаны и розовый топ. Завязываю хвост и спускаюсь на первый этаж в гостиную. Не сказать, что я хочу видеть эту семейку в полном составе, но если не спущусь… Кэтлин будет возмущаться. Я взбешусь в ответ и добром это не кончится. А я что-то сегодня больше не настроена на подобные разговоры.

Они уже сидят за небольшим столом. И что самое странное – на полу! Мама в своем домашнем халате, Брайан тоже одет по-домашнему в клетчатой рубашке. Так наигранно, фу. Чтобы сгладить углы? Показать, что мы можем быть семьей? Не смешите малышку Эйми!

– В этом доме, что нет стульев? – фыркаю я, когда подхожу к столу.

Кристофер уперся спиной на кресло, рассматривая меня неодобрительным взглядом.

– Конечно, есть, дорогая, – перебивает неловкость Кэтлин. – Но Брайан и Кристофер решили продемонстрировать нам свою маленькую традицию…

– И что же это, прости господи, за традиция? – складываю руки на груди.

– Мы с Кристофером заказываем китайскую кухню и едим, сидя на полу, – отвечает Брайан. – В его глубоком детстве мы летали в Китай. До сих пор помню, как он растягивал свои огромные голубые глаза, чтобы быть похожим на местных детишек. Это было так забавно!

– Пап, необязательно выдавать меня с потрохами, – смеется Кристофер и тянется за картонной упаковкой с лапшой.

Боже, мой братец, по-видимому, с детства странным был. Но убивает меня больше другое…

– Вы серьезно? Китайская еда на заказ? – слов не хватает. – Вы что бедняки?

Кэтлин краснеет, ей неловко. Брайан берет ситуацию в свои руки.

– Не пойми меня неправильно, Эйми. Я просто подумал, что вам с мамой будет приятно, если мы разделим свою традицию с вами… И у меня лишь час на обед, нужно срочно вернуться на работу, так что…

– Нам было бы приятно, если бы вы пригласили нас в нормальный ресторан, – саркастично отвечаю я. – В этом же захолустье есть рестораны? Или это все, на что по вашему мнению заслуживает моя мама?!

– Ну все, Эйми, – не выдерживает Кэтлин. – Достаточно. Сядь и просто поешь, пожалуйста.

– Мы обязательно отметим ваш приезд, девочки. Конечно же в ресторане. Сегодня вечером, согласны? – спрашивает он у мамы.

Но отвечаю я:

– Согласны.

А после усаживаюсь на диван, потому что сидеть на полу, как нищебродка, не собираюсь. Кристофер передает мне коробку с китайской лапшой. Я морщусь, но принимаю ее. Начинаю ковыряться в еде, которая выглядит просто кошмарно. Еще и эти две палки. Никогда не понимала, что люди в этом находят. Мне сложно совладать с ними и вообще я привыкла к ресторанной еде.

– Давай научу, – удивляет меня брат.

– Сама справлюсь, – фыркаю.

– Ну, конечно, – не слушает меня и пододвигается ко мне. Все еще сидит на полу. Теперь у меня в ногах. – Смотри, средний палец кладешь между палочками и вот так накручиваешь лапшу, – показывает он.

Я делаю вид, что мне неинтересно, но все же пытаюсь повторить. Получается хреново. Кристофер замечает это.

– Вот так, – накрывает мои пальцы своими. Я вздрагиваю, потому что он обещал больше не прикасаться ко мне. Или мне послышалось?

Парень не замечает моего хмурого взгляда, либо же игнорирует его. Выставляет мои пальцы и помогает мне накрутить лапшу.

– А теперь пробуй, – с улыбкой командует.

Черт, вот так и хочется высыпать ему эту лапшу на голову. Как представлю, аж настроение поднимается!

Пробую.

– Вкусно же?

– На вкус как помои, – морщусь. – Горчит и…

Договорить я не успеваю, потому что замечаю картину маслом. Брайан кормит маму со своих палочек. Она растекается как желе. А меня от этого тошнит.

– …и я не голодна, – договариваю все же и встаю.

Плохая идея была спуститься. Они все меня слишком бесят. Я ухожу, но кажется Кэтлин это уже не волнует, она слишком занята своим муженьком.

Возвращаюсь в спальню, надеваю свои пушистые наушники и падаю на кровать. За что мне все это? Как бы хотелось все вернуть…

Я растворяюсь в музыке, как это часто бывает. Напеваю мысленно текст из любимой песни. Проходит около получаса, когда я слышу стук в двери. Только сняла наушники. Но видеть все еще никого не хочу.

– Если это не президент Америки, то проваливайте, – ворчу и переворачиваюсь на живот.

Этот “Не президент Америки” открывает дверь. Нахал.

– Я же сказала…

– Эйми, я просто принес тебе еду, – перебивает меня брат.

– Не буду я это есть! – бесит.

– Знаю, поэтому я заказал тебе из ресторана. Там несколько блюд, выберешь, что нравится, – спокойно говорит он и ставит бумажный пакет на тумбочку возле меня.

Смотрит сверху вниз. Как-то задумчиво и с интересом. Все еще считаю, что он слишком пялится.

– Что-то еще? – хмурюсь. – Если ждешь «спасибо», то я до сих пор не выучила этого слова.

– Не жду, – отвечает он. – Просто хотел сказать, что твоя мама уехала с моим отцом. Он покажет ей комплекс. А после они сразу в ресторан. Договорились встретиться там. Так что в 18:30 будь готова. Поедем вместе.

Он разворачивается и уходит.

– Я разве говорила, что хочу ехать с тобой? – фыркаю ему в спину.

Кристофер замирает. Мне кажется начинает тяжело дышать.

– Эйми, – с нажимом произносит моё имя, не поворачиваясь ко мне. – У тебя нет другого выбора, – заявляет он. И когда я уже готова возмутиться, останавливает меня: – Потому что ты не знаешь города, у тебя нет машины и водительских прав.

Парень договаривает и резко выходит, решив, что поставил жирную точку. Слабенькие доводы, братишка… Пускай так! Но как же меня бесит, что тебя так много…

Кристофер

Слышу стук каблуков, спускающихся по лестнице. Смотрю на наручные часы. Почти 19:00. Пол часа жду ее в гостиной. Так и знал, что опоздает. Не прогадал, решив сделать временной запас. Готовься, Кристофер, на ближайшие месяцы тебе видимо придется предугадывать ходы этой маленькой стервы. Иначе сойдешь с ума. Склоняюсь ко второму варианту, пожалуй… так, соберись, чувак! Это всего лишь Эйми Фрай…

Встаю со спинки дивана, на которой я сидел. Поднимаю взгляд на девушку и чувствую, что губы становятся влажными. Наверное слюна течет. Как у собаки, которая увидела аппетитную косточку. Эйми вырядилась как звезда на красную дорожку. Но, честное слово, ей пиздец как идет. Серебристое платье с глубоким декольте. Слишком короткое я бы сказал. Его компенсируют длинные ботфорты. Таращусь на участок голых ножек, блять. На ней утренняя белая шуба и высокий хвост с двумя прядями на лице. Эйми – красивая девушка. Эффектная даже. Виной тому пухлые губки, накладные ресницы… и в целом вызывающий образ. В нашем городке вообще так никто не ходит. Она станет сенсацией.

Сенсация. Ей подходит это сравнение. Потому что именно это я и почувствовал, когда столкнулся с ее взглядом впервые. Опять же дважды – в Тиндере, а после в реальной жизни. Все еще ощущаю это и одержимо хочу убедиться, что это не так… но моя baby до сих пор не появилась в сети. А я уже решил, что попробую осторожно все разузнать через переписку. Ибо давить на Эйми – это мазохизм. Для меня, потому что где-то на сотой истерике я ее все же придушу, а после попаду за решетку. Прощай спортивна карьера и эти бесконечно манящие глаза.

– Все еще покупаешь вещи в детском магазине? – фыркает девушка, поставив руки в боки.

Она осуждающе косится на мой теплый свитер с оленями. Не понравился? Ради бога, парней такие штуки не трогают.

– Угадала, – подмигиваю ей. – Все, кроме трусов.

Блять. Ее глаза становятся круглыми. И я понимаю, что шутка неуместная, если учитывать, что мы… типа брат и сестра. Дебил. И что на меня нашло? Сто лет уже такой фигней не занимался… это я в школе шутил как тупой качек… и вот опять.

Но Эйми, конечно же, берет себя в руки и отвечает:

– Очень сомневаюсь, малыш Кристофер.

А вот это уже парней цепляет. Но я сдерживаюсь, вспоминая слова отца. Девушка проходит мимо меня. А я как осел иду за ней, зная, что придется терпеть весь вечер… любую, мать ее, выходку.

– На этом поедем? – вновь фыркает она, когда видит мой внедорожник.

Открываю сдержанно двери перед ней и задаю спокойный вопрос:

– Сколько нулей должно быть заложено в сумме машины, чтобы тебе было не стыдно в ней ехать?

Правда интересно. Или она меня на понт берет? Потому что моя машина далеко не дешевая.

– Дело не в нулях. Просто надеялась на кабриолет.

Она ставит ногу в салон. Машина высокая и ее платье поднимается еще выше… я бы ей не рекомендовал такие платья носить. Но думаю скажи я это и весь вечер превратится в третью мировую.

– Кабриолет в это время года? В Парк Сити? – поднимаю брови. – Остроумно, Эйми.

Закрываю дверцу с ее стороны и иду на свое место. Надеюсь, что все же моя сестренка не настолько тупая, как пытается показать. И зачем ей это? Думает, что так краше выглядит?

Мы отъезжаем. Почти всю дорогу девушка морщится, разглядывая усыпанные снегом дома  и большое количество елок. Это явно не ее мечта. Я слегка удивлен, потому что хоть я и вырос в этом городе, до сих пор считаю местную природу невероятно красивой. Пейзаж, который не надоедает.

– Можно спросить, Эйми, – все же подкидываю дрова в огонь. – Есть какие-то адекватные причины для твоего такого поведения?

– Я такой родилась, малыш, – фыркает она. Вот это ее «малыш» мне совсем не нравится. Какой я в сраку малыш для нее?

– Значит, нет, – хмыкаю. – Ясно.

Ее это бесит. Собственно, как и все.

– Встречный вопрос, – готовится язвить она. – Есть какое-то адекватное объяснение тому, что двадцати пяти летний парень до сих пор живет с родителями?

Нет, она все же не глупая. Знает куда давить. Но со мной так просто не выйдет, детка.

– Во-первых, не с родителями, а с отцом, – отвечаю я. Это все же разные вещи. У нас с ним вполне комфортная холостяцкая жизнь была. Главное, спокойная. – Во-вторых, я купил дом. Но там еще два месяца будет идти ремонт, – добавил я без капли понтов. Хотя, честно признаться, горжусь, что смог купить его сам. – И, в третьих, отец попросил провести время с вами, познакомиться, помочь освоиться и все такое.

Доводов оказалось слишком много, язвительность Эйми растерялась.

– А почему спрашиваешь, детка? Брат уже успел тебе надоесть? – ничего не могу с собой поделать. Язык так и рвется хоть немного подраконить несносную девушку. – А я ведь только начал…

Эйми

Я готова впиться когтями в его шею. Этот идиот совершенно не осознает куда лезет. Здравый смысл подсказывает, что я тоже не осознаю… но я безбашенная вообще-то, так что…

– Младшие сестры, Кристофер, могут доставлять ух какие крэйзи проблемки, – отвечаю я. – И я тебе их обязательно устрою, если не отвяжешься!

– Грозно, – улыбается этот придурок. Беесииит. – Можно просто «Крис», кстати.

Я ничего не отвечаю, отворачиваясь к окну. Я его не стерплю. Я вообще все это не стерплю. В груди что-то сжимает. Вновь. В этом городе так холодно. Это слишком похоже на льдины в моем сердце. Раздражает. Все так сильно  раздражает со смерти отца… и в груди постоянно сдавливает. А так хочется вдохнуть полной грудью…

Когда я вижу ресторан, к которому ми подъезжаем, я еле сдерживаюсь от смеха. Слово «ресторан» в этом городе сильно переоценивают. Маленький и какой-то… боже, деревенский. Внутри оказывается уютно… но так, на заметку местному бизнесу – в ресторане должно быть роскошно!

Брайан и Кэтлин уже ждут нас. Воркуют за столиком. Тошнота вновь подступает. На хрена они нас вообще пригласили?! Видят нас и отлипают друг от друга. Нашу верхнюю одежду забирают и мы идем к родителям.

– Надеюсь кормят здесь лучше, чем все это выглядит, – я усаживаюсь в кресло и кладу клатч на стол.

– Не волнуйся, Эйми, это лучший ресторан города, – радостно заявляет Брайан.

– Лучший? – было бы смешно, если бы не так грустно.

– Думаю, Эйми, ты должна смириться, что городок – курортный… здесь другой стиль жизни, – пожимает плечами Кэтлин. – Это не Нью-Йорк.

– Какая прелесть, дорогая мама, что ради твоего счастья, должна быть несчастлива я! – зло фыркаю я.

Кэтлин теряется. Чувствует себя виноватой, я знаю. Мне легко давить на нее. Брайан боится влазить. Но кое-кто все же осмеливается…

– Эйми, давай не будем портить первый совместный ужин, окей? – наглеет Кристофер Бейкер. – К тому же у нас есть более тусовочные места. Я тебе покажу, если захочешь.

– А еще, Эйми, мы тут подумали, что возможно ты захочешь еще раз отметить свое День Рождение на новом месте? – предлагает Брайан. – Все же восемнадцатилетие только раз в жизни бывает! – улыбается отец Кристофера. – Можете даже вечеринку устроить. Крис, поможешь? – мужчина меня удивляет, честно признаться. – Мы с Кэтлин хотим на выходные уехать… ну, сами понимаете, – скромно добавляет он. – А вы можете повеселиться…

Идея настолько кайфовая, что я даже пропускаю мимо ушей намек на уединение этих двоих. Мое настроение поднимается!

– Но Эйми еще никого в городе не знает… – встряет Кэтлин.

Я закатываю глаза.

– Не переживай, мамуля, – самоуверенно заявляю. – Завтра же первый день в новой школе. Все мечтают быть моими френдсами.

– Могу пригласить своих друзей для количества, – предлагает брат.

– Замечательно, повеселитесь, – подмигивает Брайан. – Ты же не против, дорогая?

Я сверлю маму предупреждающим взглядом. Она сомневается, но все же соглашается:

– Не против, если Кристофер за всем присмотрит.

Брат осушивает пол бокала шампанского, которое нам принесли. И в итоге кивает:

– Конечно, миссис Фрай.

– Тогда предлагаю тост за чудесное начало чудесной жизни, – говорит Брайан и поднимает бокал.

Я бы поспорила, но решила сделать перерыв. Чокаюсь с этими странными людишками и мысленно уже оформляю дом к вечеринке. Настроение настолько меняется, что я даже не жалуюсь на скудное меню. Ужин проходит неплохо, учитывая, что я не участвую в разговорах. Листаю в телефоне магазины с декором. Нужно сделать заказ, чтобы за сутки все успели привезти.

Брайан и Кэтлин злоупотребляют шампанским, потому что до тошноты счастливы. Кристофер больше не пьет, потому что обещает всех отвезти домой. Такой правильный, тьфу. Вообще весь вечер играет роль хорошего сына. Или он такой и есть? Это еще хуже!

Когда охмелевшая парочка начинают вспоминать день знакомства, я решаю пропустить очередной пересказ. Встаю и иду в туалет. Все еще зависаю в телефоне, теперь уже в поисках нормальных бутиков в этом городе. Мой образ будет просто крэйзи! Пора бы встряхнуть этот город малышке Эйми… хи.

Я не замечаю человека впереди и врезаюсь в него. Телефон выскальзывает из рук. Твою ж…

– Смотри куда идешь! – возмущаюсь я, замечая мужика перед собой.

– Аааа яяя… кк тееебее ии… ммм… шееел… – пьяно тянет урод. —… Кооонфеетоочка ты такая… Как тебя звать, а?

С последней фразой этот мерзкий тип обхватывает своими лапищами мои бедра. Говорила же я, что не ресторан это. В Нью-Йорке такого бы хмыря уже давно вывели. Я в шоке!

– Тебе указать направление или ты сам свалишь?! – рычу, пытаясь отодрать его руки от своей задницы.

Но мужик нависает всем своим далеко не худым телом на меня и прижимает к стенке. Ситуацию еще и усугубляет то, что мы в пустом коридоре, который ведет к туалетам. Скинуть громилу сложнее, чем кажется. От его мерзкого запаха хочется задохнуться. Я не теряюсь и пытаюсь дать ему по яйцам, но я слишком зажата и слишком маленькая…

Чееерт! Становится так противно, потому что его потная ладонь ложиться на мою голую попу под платьем… Ком появляется в горле… Чувство беззащитности, которое я так ненавижу, вспыхивает в груди… Нет-нет, как тогда… вновь как тогда… Теряюсь, совсем не вовремя теряюсь, захлебываясь воспоминаниями…

Весь этот ужасный круговорот дополняет неоновая вывеска на стене: «Добро пожаловать в Парк Сити». Издевательство какое-то…

Кристофер

Разглядываю воду в стакане и нервничаю. Тупое ощущение. Как будто что-то не так. Мой отец и мама Эйми ничего не замечают естественно. Но девушки до сих пор нет. Прошло немного, около 5 минут. Но я видел пьяного за соседним столиком. Он ушел в направлении туалетов минут пятнадцать назад, а Эйми после него…

Блять.

Вскакиваю практически перевернув тарелку. Бурчу «извините», чтобы заранее не пугать молодоженов. Быстрым шагом несусь по направлению к туалетам и когда залетаю в коридор, сталкиваюсь с омерзительной картиной. Сердце не подвело. Этот тип прижал мою сестренку к стенке и…

Я на инстинктах действую, оттягивая пьяного от малышки. В ее глазах паника, платье задралось и она судорожно возвращает все на место. Чувствую себя зверем, которого очень и очень разозлили. Никто не спрашивал, блять, у Цербера разрешения. И я бы никогда не позволил… Еще одно тупое чувство заключается в слове «никому». Мой кулак летит морду толстяку, хотя мой принцип – не бить пьяных. Что с них взять?

Но меня колотит, его руки были не там, где имели право. Эйми перепуганная, обнимает себя за плечи, хвост растрепался. Я рычу и заряжаю еще один удар кретину.

– В следующий раз держи свои руки при себе, иначе это будет твоя печень! – восклицаю с ненавистью.

Не понимаю от куда она взялась. Просто это неправильно. Она маленькая девочка. Беззащитная и… возможно, невинная. Знаю, странно звучит, когда речь идет об Эйми Фрай. Но ее растерянность…

…сменяется! Я успеваю лишь отпустить придурка, когда малышка уже бежит на него, вытаскивая перцовый баллончик из клатча. Она так резко распыляет его в глаза обидчику, что я не успеваю ее остановить. Но не сказать, что жалею.

– Бляяять! – он падает на пол и хватается за глаза, которые выжигает химическое вещество.

– Мудак! – кричит Эйми и я понимаю, что она на грани… истерики, конечно же. И в этот раз оправданной.

Поднимаю ее телефон и беру девушку за руку. Хрупкая ладонь повинуется. Тяну малышку Эйми в туалет, наплевав на то, что это женский. Она заходит и кладет клатч возле раковины. Дрожит, но пытается совладать с собой.

– Ты как? – останавливаюсь за ее спиной.

Наши взгляды в зеркале сталкиваются. Она слишком быстро отводит свой, чтобы скрыть истинные мысли. Дрожит, но пытается совладать с собой. Хочется ей как-то помочь, но… боюсь перейти границы в такой деликатной ситуации.

– Нормально, – слишком тихо и растерянно отвечает.

Включает воду, моет руки и прикладывает их к горячим щекам. Я срываю несколько салфеток со стены и протягиваю ей. Она принимает и вытирает мокрые следы. Кажется слегка успокаивается.

– Он причинил тебе существенный вред, Эйми? – с тревогой спрашиваю.

– Нет, – уже более естественным голосом отвечает девушка. – Просто…

Затихает. От этого троеточия что-то ноет внутри. Неприятно за девушку. Ненавижу таких подонков, и даже алкоголь их не оправдывает.

– В общем… – она поворачивается ко мне и неуверенно говорит: – Спасибо…

Ничего себе. Конечно, шокирован.

– Я засчитаю это за все предыдущие разы, – мягко улыбаюсь и серьезно добавляю: – А за подобное никогда не благодари меня. Это моя обязанность.

Эйми поднимает на меня удивленный взгляд.

– Как брата?

– Конечно, – улыбаюсь.

– Я бы, конечно, и сама справилась… – отрезает малышка и я понимаю, что она пришла в себя. Так-то лучше!

– Несомненно, – подыгрываю. Не хочу после такого спорить с ней и читать какие-либо нотации. – Ты была дерзкой, – кинул взгляд на перцовый баллончик, который стоит рядом с клатчем.

Девушка тоже на него глянула, а после мы как-то неожиданно вместе рассмеялись. Лично я вспомнил как отчаянно и воинственно неслась малышка навстречу врагу! Действительно впечатлило!

Мы затихли лишь через минуту, словив теплые взгляды друг на друге. Наверное в этот момент что-то щелкнуло. Возможно какая-то дверца внутри Эйми отворилась. И оказалось, что за ней спрятано нечто важное. Нечто большее…

– Поедем домой? – предложил я. – Думаю наша новоиспеченная парочка уже достаточно нагулялась.

– Да уж, – кивнула сестренка.

Взяла клатч, спрятала баллончик и мы пошли в зал. Пьяного кретина уже нигде не было, но я заметил, как девушка шла позади меня. Он все же не на шутку напугал ее. Родителям мы ничего говорить не стали. Рассчитались, сели в машину и… весь путь к дому Эйми молчала, уставившись в окно. Я решил, что лучше ее не трогать.

Отец и миссис Фрай по приезду сразу же ушли к себе, пожелав нам доброй ночи. Хотел еще раз уточнить у сестры все ли в порядке, но она как-то неожиданно испарилась. Ладно…

Я пошел к себе, принял душ. А после решил перекусить что-то перед сном. У спортсменов повышенный аппетит, ничего не поделать. Вышел из спальни и когда проходил комнату сестры… завис. Потому что услышал, что она плачет. Прям как-то внутри все оборвалось. Не знал причин. Из-за сегодняшнего или что-то другое… но это сильно меня зацепило. Не то чтобы стервы не плачут… но я вдруг словил себя на мысли, что лучше бы терпел ее дерзость, нежели слышал ее слезы.

Я не мог зайти. Кто я ей такой? И суток не прошло, как я ей стал братом. И то… Короче, я чужой человек ей. И скорее бешу девушку, нежели… В общем сжал кулаки и вернулся к себе в спальню. Аппетит пропал, как и сон. Я еще долго ворочался. И лишь через час, вернувшись к ее спальне и убедившись, что она больше не плачет, я смог заснуть.

Что-то внутри успокоилось…

 Эйми

– Ты же знаешь я так рано никогда не ем, – закатываю глаза, когда Кэтлин пытается уговорить меня позавтракать.

– Бери пример с брата, дорогая, – улыбается женщина и смотрит мне за спину.

Я оборачиваюсь и вижу Кристофера. Джинсы, теплый свитер под горло. Свежий и приятно пахнет. Чувство благодарности страшная вещь – даже бесящие люди становятся более приятными.

– Доброе утро, – улыбается брат.

– Утро добрым не бывает, – фыркаю. Не хочу показывать, что он стал мне приятнее.

– Я уже позавтракал, твоя мама отлично готовит, – снова включил хорошего сына. Кэтлин краснеет, конечно же. – И если ты готова, то могу подвезти в школу. Как раз еду в дом, нужно обсудить несколько моментов по ремонту.

– Ну уж нет, еще не хватало, чтобы меня предки возили в школу! – возмущаюсь.

– Дорогая, не отказывайся, – настаивает Кэтлин.

– Я вроде бы не выгляжу как предок, уверен, что на твою репутацию это никак не повлияет, – спокойно отвечает парень. И откуда в нем столько терпения?

– Ой ладно! – сдаюсь. – Если ты так сильно хочешь!

Гордо шагаю на улицу, надевая шубу по пути.

– В этом пойдешь в школу? – хмурится нянька-брат, натягивая куртку.

На мне короткий топ и короткая юбка белого цвета. Ботфорты и любимый чокер.

– Не беси меня, малыш, – рычу.

В его глазах проскакивает чертенок, которого очень раздражает вот это «малыш». Знаю, что угадала.

Мы выходим на улицу. Дорожку расчистили от снега, но все равно скользко капец. Не-на-ви-жу. Сажусь в машину и мы выезжаем с территории дома. Школа в десяти минутах езды, так сказал Брайан.

– Сегодня родаки вечером уезжают. Завтра нам надо подготовиться к вечеринке. Я уже написала список твоих обязанностей. Скинуть тебе в мессенджер? – говорю я. Он же обещал помочь, вот пускай и помогает. Родственничек.

– Окей, – сдержано отвечает Кристофер, фокусируясь на дороге. После называет свой номер и я добавляю его в список контактов. Скидываю список, и прячу телефон.

Остаток пути мы молчим. Подъезжаем к крохотной школе, усыпанной снегом. Дети-дебилы налепили снеговиков вокруг нее. Ну почему это все так ужасно выглядит?? Вздыхаю и открываю дверь.

– Как насчет «спасибо»? – ухмыляется парень.

– Вчера было с авансом, – бурчу.

– Понял, – кивает. – Тогда удачного первого дня. Уверен, что эту школу ждет невиданное торнадо.

– Ха-ха, – я выхожу из машины и громко хлопаю дверью.

Иду уверенной походкой и замечаю заинтересованные взгляды на себе. Вот вообще не удивлена. Здесь все серые и нудные! Советский Союз какой-то, честно слово…

Поднимаюсь лестницей и сталкиваюсь с надменным взглядом брюнетки. За ее спиной свита из двух девчонок и я сразу понимаю, что меня встречает стерва школы. Конкурентка?

– Так-так-так, – она накручивает локон волос на палец и жует жвачку. – Новенькая, да еще и с Кристофером Бейкером приехала! Кто ты, девочка?

– Эйми Фрай, королева школы 2021 по версии этого захолустья, – выдаю я. Тут ни у кого нет шансов. – От куда знаешь Кристофера?

– Пф, его все тут знают, детка, – закатывает сладко глаза девушка, а ее свита чуть ли не падает в обморок. Он что местная звезда? Или мужчины здесь вымирающий вид?

– Ясно, – хотя ничего не ясно. – Моя мама впрыгнула в последний вагон, читай – вышла замуж за его отца, – фыркаю.

– Теперь понятно, – лопает круг из жвачки девушка. – Повезло же тебе с братиком! Я бы с таким точно замутила!

Морщусь. Это что за извращения?

– Я – Робин, – она протягивает мне руку. – У тебя хороший вкус в одежде и брат-красавчик, поэтому можешь звать меня Роби.

Я улыбаюсь. Эта стервочка мне нравится. Первый раз встречаю кого-то похожего на себя. И ее блестки под глазами мне нравятся. Свита хмурится, когда мы пожимаем друг другу руки. Заволновались. Знаем таких, держаться клешнями за насиженное место.

– У тебя выпускной клас? – уточняет Роби.

– Да, – подтверждаю.

– Значит, мы одноклассницы, – подмигивает малышка.

Тут еще и один старший класс… какая прелесть. Ущипните меня, я точно в селе.

– Маши братику ручкой и пошли на урок, малышка, – с насмешкой заявляет девушка.

Ее тон меня не удивляет, а вот… Кристофер, да. Я оборачиваюсь и вижу, что он все еще возле школы. Сидит в машине и смотрит на меня. Почему не уехал? Хочет убедиться, что все в порядке?

Бесит его это благородство, честное слово. Синдром гиперопеки у человека. Но что-то внутри слишком отчаянно откликается на подобное. Что-то внутри всю жизнь искало это ощущение. Боже… Эйми, этот город сводит тебя с ума.

Я закатываю глаза и вместо прощального маха, показываю брату прощальный фак. Робин смеется и мы вместе заходим в школу. Проваливай уже, Кристофер Бейкер, ты со вчерашнего вечера странным образом действуешь на меня…

Эйми

Первый день в школе (если это микроскопическое место можно так назвать) прошел вполне сносно. В основном благодаря Роби. Девушку тоже местный колорит не впечатляет, хотя она и выросла в этом городе. После школы планирует свалить в Нью-Йорк. Собственно, как и я. Лучший город на планете. Место, в котором так легко затеряться… а это то, что я всегда ищу.

Потому что лишь затерявшись получается быть честным. В толпе ты призрак, такой как все. Нормальный. И стоит только попасть в центр внимания – играешь. Приходится, чтобы быть нормальным.

– Мисс Фрай, так вы расскажите нам о своем детстве? Уверен в Нью-Йорке оно было весьма увлекательным! – с энтузиазмом предлагает учитель на последнем уроке.

Я выхожу из своих мыслей, понимая, что вновь должна лгать. И чтобы не превращать ложь в театральное шоу, я использую свой любимый метод:

– Да уж повеселее вашего! – обвожу одноклассников надменным взглядом. А после надеваю наушники, тем самым показывая, что мне неинтересен ни этот разговор, ни этот урок, ни эта школа.

После урока закончив с бумажной волокитой, я выхожу на улицу. Оглядываюсь вокруг и не вижу Кристофера. Пишу ему гневное сообщение:

«Какого черта ты не приехал?»

Ответ не заставляет себя долго ждать:

«???»

И это все? Мой брат страшно тупой.

«У меня уроки вообще-то закончились!»

Строчу так, что аж пальцы дымятся. Роби пугает меня сзади своим присутствием:

– Что, братик, продинамил тебя? – хихикает девушка.

– Он просто тупой, – морщусь.

– Зато сексуальный, – соблазнительно облизывается она, а я вновь морщусь.

– Если такие, как Кристофер, считаются сексуальными, – говорю со злости, – тогда я лесбиянка!

Брюнетка со слегка подкрученными от природы волосами смеется.

– Пошли, лесба, подвезу тебя!

Я иду за девушкой и, не читая ответ брата, пишу:

«Забей, меня подвезут»

Прячу телефон и сажусь в роскошную ласточку Робин. Она розового цвета. Обожаю! Очень выделяется, в принципе, как и сама девушка.

– Красивая малышка, – делаю комплимент, закрывая дверцу изнутри.

– Спасибочки. Сама выбирала.

– Отличный вкус, – подмигиваю я.

Мы выезжаем со школьной парковки, одноклассница вбивает мой адрес.

– Значит, завтра в 22:00 у тебя, верно? – переспрашивает Роби.

– Ага.

– Не переживай, я приведу компанию, – обещает девушка.

– Только не наших одноклассников, – умоляю я.

– Пф, боже упаси! У меня есть друзья повеселее! – обнадеживает она. – Только не забудь, что ты обещала меня познакомить со своим братом поближе!

– Без проблем, если тебе так хочется, – закатываю глаза. – Он там еще друзей приведет, так что запасные варианты будут.

– М-м-м, они же все спортсмены, отлично, – лукаво улыбается девушка.

– Спортсмены? То есть тупые качки? – фыркаю.

– Тупые или нет, но Крис не просто качек, он пловец, – удивляется Роби. – Ты не знала?

Нифигасе. Нет, не знала. Отвечаю как есть:

– Думала ему пять и он писается в трусы.

Робин заливается хохотом и тормозит возле моего дома.

– Ты такая забавная, Эйми!

Она целует меня в щеку, мы прощаемся до завтра и я иду в дом. Он оказывается пустым, что несказанно радует меня. Поднимаюсь в свою спальню и первым делом отправляю домашку своему репетитору. Я приплачиваю, чтобы она делала за меня. Удобно знаете ли.

До вечера смотрю шоу семейства Кардашьян и грызу карамельный поп-корн. Мама пишет смс, что они успешно приземлились на свои острова. А меня берет злость. Привезла дочь в эту холодрыгу, а сама свалила на острова! Мать года просто! Пишу ей ответ:

«Надеюсь вы сгорите на солнце в первый же день»

«И я тебя люблю, дорогая»

Фыркаю. Переключаюсь на гугл, чтобы заказать ужин. Пять звезд на многих ресторанчиках обнадеживают меня, но на вчерашнем тоже стоит пять. Сомнительные рейтинги, знаете ли. Все же заказываю пасту и салат. На мгновение подумываю не заказать ли Кристоферу, но не делаю этого. Сам с собой разберется. Может он вообще сегодня не вернется. Было бы неплохо!

Иду в ванную, чтобы принять душ. Справляюсь за пятнадцать минут и выхожу, закутавшись в белое полотенце. В доме раздается звук звонка. Так быстро? Этот городишко еще меньше, чем я думала. Спускаюсь на первый этаж и открываю двери. Только вот на пороге совсем не доставщик с моим ужином, а Кристофер Бейкер.

Парень зависает на моем полотенце, переводит взгляд на влажную кожу на груди. Когда он уже поймет, что не имеет права пялиться!

– У тебя что ключей нет?! – фыркаю и пропускаю его.

– Забыл второпях, – объясняет он.

Снимает куртку и разворачивается ко мне, нахмурившись.

– Ты почему в таком виде?

– Думала, что это доставщик, – подмигиваю я и иду на кухню.

Он за мной. Гребанная тень.

– Планировала так доставщика встречать? – голос парня странно повышается.

– Кто знает, может он симпатичный, – подмигиваю я, обернувшись.

Знаю, что бешу брата. Ему же сказали присматривать за мной, не дай бог еще трахнусь с кем-то.

– Ты это специально делаешь? – какой-то собачий рык проскакивает сквозь спокойствие Кристофера.

Я не спеша наливаю себе сок в стакан и подхожу к нему. Поднимаю голову, без каблуков я всего лишь до груди парню достаю, но на мою уверенность это никак не влияет. Метр пятьдесят пять роста – это не самое страшное, что случилось со мной в жизни. Наши взгляды стыкаются, его серость в глазах начинает темнеть.

– А когда я делала что-то не специально, братик? – улыбаюсь коварно. До сих пор не понял с кем связался?

Кристофер шумно вдыхает. Я пью сок и облизываю губу. Почему-то он сводит скулы. Следит за каждым моим движением.

– Я могу и с цепи сорваться, Эйми, – говорит какую-то дурость брат.

Я ему такой же дуростью и отвечаю:

– И что сделаешь? По заднице дашь мне?

Бедный парень меняется в лице. Надеюсь он не представил эту картину. Стоп, ее представила я! Ой… это же… мерзко! Точно мерзко!

Брат забирает у меня недопитый сок и осушивает стакан полностью. Ставит его на кухонный островок и, набравшись очередной дозы спокойствия, спрашивает:

– Почему не предупредила, дабы я забрал тебя со школы? Я не против заехать, но не нужно устраивать мне сцен, если мы ни о чем не договаривались.

– Думала ты смекалистый, – подмигнула.

Кажется, он хотел еще что-то спросить, но в дверь вновь позвонили.

– А вот и мой доставщик! – радостно прихлопнула в ладоши. – Как думаешь симпатяшка? Сделаем ставки?

Настроение у меня озорное, но бесит факт того, что Кристофер меня не поддерживает. Самый скучный брат в мире достался мне!

Он останавливает меня и раздраженно оповещает:

– Я сам заберу твой ужин.

Он разворачивается и идет к входной двери. Кажется, чертыхается. Забавненько. Эх, братец! А ведь выходные только начинаются…

Эйми

Брат открывает двери курьеру. Не то чтобы я такая вредная (хотя да, я такая вредная!), но я не собираюсь идти на поводу у брата. Ему лучше сразу уяснить, что я всегда буду действовать только так, как хочу я! И лучше ему это уяснить перед вечеринкой, чтобы завтра он не командовал, что мне надеть, сколько алкоголя выпить и с кем общаться. Так что готовься, дорогой Кристофер, шоу начинается…

Курьер уставился на меня открыв рот, потому что я возникла за спиной братишки, уронив на пол полотенце. Да я полностью голая перед незнакомым парнем и братом (которого знаю сутки!). Вот как сказала это «в слух», то почувствовала неловкость. Возможно и перегнула… но ведь отступать поздно.

Кристофер замечает взгляд парня, когда отдает ему деньги за мой ужин. Поворачивается и теряет дар речи. К моему несчастью, лишь на мгновение. А после его лицо искажается такой злостью, что мне кажется кто-то вышел из подземелья… Ой.

– Эйми, твою мать! – взрывается он, кидая молнию в меня. При этом смотрит только в лицо, представляете? Вот это мистер Правильность, я не могу.

Брат резко поворачивается к курьеру и орет на него:

– Че уставился, кретин? Проваливай! – и хлопает перед его носом дверью.

Мне хочется хихикать, но чувствует пятая точка, что сейчас будет не до смеха. Кристофер прикрывает глаза ладонью, поднимает полотенце и протягивает мне.

– Одень это быстро! – рычит. Достала, кажется, братца… Но он все равно сдерживается, а мне так интересно узнать какой он в гневе. Не спрашивайте почему.

– А если я не хочу… – заявляю лукаво. В последнюю секунду осознаю, что звучит странно… Ведь курьера уже нет, мы с братом один на один, и шоу пора бы заканчивать… Беда, потому что я только вошла во вкус.

– Твою ж мать… – снова ругается парень.

А потом убирает ладонь, сжимает губы и идет ко мне. Смотрит только в лицо, но мне все равно становится безумно неловко. Что он будет делать???!

– Руки вверх! – приказывает.

– Да пошел ты…

– Руки вверх, я сказал! Не выводи меня, Эйми! – ого, разошелся…

У меня соски рядом с ним напрягаются. Видимо от страха. Да, мне все же немного страшно. Потому что у брата безумные глаза. Зрачки пульсируют, он как будто бы пытается удержать их на месте.

Руки все же поднимаю. И даже не до конца осознаю почему, но я повинуюсь… Кристофер обводит полотенце вокруг меня и я почти выдыхаю. Не чтобы я думала о чем-то более странном… или думала?

Парень закручивает полотенце на моей груди, заворачивает уголок внутрь четко между моими грудями. Его пальцы залазят под полотенце, и я начинаю дрожать. Смотрит мне в глаза. Разве люди могут так долго не моргать? Быстро высовывает пальцы, и делает шаг назад. Кажется, и сам выдыхает. Я опускаю руки.

– Ты такой заботливый, братец, – подкалываю его.

– В следующий раз, Эйми, за подобное… – он делает три вдоха, но все же говорит то, что не может удержать. – …я реально отшлепаю тебя!

У меня дар речи отнимает. Шутки шутками, но с его уст это звучит серьезно. И это уже…

– Ты совсем охренел Кристофер Бейкер????!!!

– А ты не охренела?! – его брови подпрыгивают. – Почему просто, блять, нельзя быть нормальной, Фрай?!

Нормальной. Ухмылка и возмущение исчезает с моего лица, когда я слышу это слово. Все обрывается в тысячный раз за мою короткую жизнь. Нормальной… Мне кажется, что после этого слова все хорошее, что мне привиделось в Кристофере Бейкере исчезает. И подсознание знает, что не его вина в этом. Но вот моё сознание никогда этого не признает…

Я разворачиваюсь, оставив пакет с ужином на полу, и ухожу. Нет, бегу. Не от него. От себя. От воспоминаний, которые всплывают каждый долбанный раз, стоит мне услышать это слово.

– Эйми, подожди…

Не слышу. Поднимаюсь по лестнице. В трансе. В падении. В боли, которой никогда не смогу ни с кем поделиться. Я закрываюсь в спальне и сползаю по стенке. Меня трясет. Изнутри. Из самой глубины меня…

Мне было три годика, когда мои первые (тобиш настоящие) родители оставили меня. Я помню их обрывками. Возможно была слишком мала, а возможно… память не хочет хранить их образы. Просто не может. Я помню лишь чувство. Одно из самых скверных чувств в моей жизни…

Знакомо ли вам ощущение, когда вас привели в ясли или детский сад… день подходит к концу, детишек один за другим забирают родители, и в какой-то момент ты начинаешь переживать, а что если тебя не заберут? Это дурацкое и ни чем не подкрепленное ощущение случалось практически с каждым ребенком. И со мной тоже… лишь с единой поправкой – меня действительно не забрали. Я осталась последней, и за мной не пришли родители.

Я кусаю себя за ладони и жмурюсь, чтобы сдержать слезы, но они все же увлажняют мои густые нарощенные ресницы, превращая их в каменную груду. А именно ее я и тащу из самого детства.

Так это и произошло.

С тех пор я задаю себе один и тот же вопрос – почему? Неужели я была недостойна их любви? Неужели я… маленькая Эйми… сделала что-то плохое? Была ли я не такой? Ненормальной, да? Что было не так во мне? Что же это такое… что собственные родители просто не вернулись за мной? И больше никогда… не пытались связаться со мной. Никогда… Видимо я была самым отстойным ребенком и заслуживала на то, чтобы попасть в самое ненормальное место – детский дом. Место, в котором тебя годами учат приспосабливаться к этому самому нормальному, но это лишь трата времени, потому что… душевная искалеченность не лечится ни разговорами, ни воспитанием, ни временем. А искалеченность – это то, что оставляет самый родной человек, когда исчезает из твоей жизни.

Обнимаю себя за плечи и распахиваю глаза. Трудно дышать, но я… борюсь с воспоминаниями. Не хочу их видеть. Желаю остановить. Боже, стереть навсегда… но не смогу. Никто не может. Но все же продолжаю бороться, лишь бы прогнать их сейчас.

Поднимаюсь и бреду в постель. Даже стоять тяжело. Я абсолютно здорова физически. Но это ничто, когда ты болен душой. Я укрываюсь одеялом и включаю телефон. Мне нужно отвлечься. И только с одним человеком, на удивление, мне удается сделать это…

 Кристофер

Залетаю в комнату и громко хлопаю дверьми. Несносная девица. Блять, вывела все же. Но как скажите мне реагировать на такое? Она в своем уме вообще появляться голой перед посторонними? И передо мной, в том числе! Эйми, черт бы тебя побрал…

Срываю с себя свитер и гневно швыряю его в гардеробную, даже не заходя туда. Падаю на постель и накрываю ладонями лицо. Хочется рычать. А лучше разорвать эту девушку. Но я уже и так… и сказал, и сделал лишнего. Пиздец…

Из пучины адского пламени меня вырывает звук входящего сообщения. И такой звук у меня стоит только на Тиндере. Baby?

Достаю телефон из кармана джинсов. Да, это моя малышка… Объявилась. Кто же ты, baby? Умоляю, скажи, что не Эйми Фрай. Я открываю сообщение и читаю:

«Привет, не занят?»

Отвечаю молниеносно, усаживаясь на кровати и облокачиваясь спиной на подушки:

«Нет, малышка. Скучал»

И это правда.

«И я… поговорим?»

«Конечно, как ты? Почему не выходила на связь?»

Нервничаю… Сжимаю телефон и буквально молюсь.

«Семейные перемены»

Слишком загадочно…

«Что это значит??»

Терпение на исходе, господи…

«У мамы новый муженек, занимались переездом. Sorry, что пропала… Поверь, мне было несладко»

Пиздец. Да уж… Ебаный пиздец! Нет-нет-нет… Бью телефон об свой лоб, как будто бы это может помочь, но что мне может помочь, если… моя baby – это Эйми Фрай… моя малышка – это моя сестра… бляяяя… эта ненормальная девица та, от которой у меня в переписках башню снесло минимум раз пять. Охренеть, сука!

«Цербер, ты еще тут? Обижаешься на меня?»

Уставился на экран. Нужно сейчас же удалить эти переписки, аккаунт и вообще Тиндер. Но я… наверное, должен все закончить нормально. Нет, не признаться, конечно. Это же будет катастрофа. Но объясниться перед девушкой, что меня это больше не интересует…

«Все в порядке. Надеюсь, что и у тебя уже тоже»

И пока я обдумываю как попрощаться с ней, получаю ответ:

«Не особо, город просто отстой, а еще брат козел достался»

Ступор. Это же она про меня, верно? Вот же засранка…

«Может ты преувеличиваешь?»

Черт, Кристофер, ты что маленький? Зачем в это ввязываешься?

«Преуменьшаю, поверь! Он довел меня до слез, если тебе интересны подробности»

У меня во рту пересыхает. Дурацкое волнение охватывает. Это сообщение заставляет почувствовать себя монстром. Реально… она же сама нарвалась. Но, черт бы меня побрал, она маленькая девочка, потеряла отца… и возможно с головой у нее не все в порядке, но давить на нее у меня нет прав. Мне стыдно и хреново, что она плакала… пиздец.

«Как я могу помочь?»

Пишу это на автомате. Хочу загладить вину что ли, не знаю. Просто складываю два и два. Я – Кристофер, обидел ее. И она написала другому…, то есть мне – Церберу. По-видимому, в поисках защиты и… успокоения. И получается я просто обязан все исправить.

Только вот я совсем забываю в каком контексте я могу быть полезен для своей baby. Но малышка, не стесняясь, напоминает мне об этом:

«Ты знаешь как, Цербер»

А следом слова, которые поднимают член мгновенно, вопреки тому, что это моя сестра:

«Отшлепай меня»

Кристофер

Офигел, конечно. Не то, чтобы мы не занимались подобным. Увы, занимались. Скажем развлекались по-разному, но… один момент – она никогда не просила меня отшлепать ее. И учитывая, что двадцать минут назад я пригрозил ей этим самым отшлепыванием… Что, к чертям собачьим, происходит?

У меня кровь к лицу приливает. Потому что в члене ее уже переизбыток. Он напряжен и встревожен. Даже он понимает, что желать Эйми Фрай нельзя. Какая никакая, а сестра. Какая никакая…

Твою ж мать, она присылает фото раньше, чем мне хватает духу попрощаться с ней. На этом фото не видно ее лица, зато видно ее задницу. Она в постели. На ней все еще полотенце, только оно задралось, а попка приподнята. Ножки соблазнительно дополняют эту картину. И, конечно же, я узнаю комнату и узнаю Эйми… бля, я не замечаю, что мну свой пах. Пиздец, Крис, это уже серьезно.

Ты хоть и пес, но не настоящий же! Так почему тогда у тебя только один инстинкт срабатывает… ибо в глубинах своей грешной души я уже подстроился сзади к девушке и… Сууукааа. Вот почему не трахать всех подряд, Цербер, как в универе?! Посмотри, до чего довел себя, пускаешь слюни на сестру…

«Сделаешь это?»

Вопрос от Эйми высвечивается на экране. У меня реально слюна во рту. Вглядываюсь в каждую букву этого сообщения, чувствуя, что виски сдавливает от переизбытка крови. Решение… долбанное решение. Просто выключи телефон. Давай, чувак. Почему не выключаешь? Да потому что в шаге от пропасти…

Господи, Кристофер.

И вместо того, чтобы поддаться здравости, я поддаюсь… зудящему ощущению в члене. Честно, лучше бы это венерическая болезнь была, чем жажда Эйми Фрай. Блять же, блять. Но я начинаю уговаривать себя. Ведь, по сути, она воспринимает меня как Цербера, а не как Кристофера сейчас. Может и мне стоит воспринимать ее как baby, а не как сестру? И как будто бы ничего не изменилось…

Всего один раз.

И я, конечно же, вру сам себе. Потому что мысль о том, что малышка с фото находится в моем доме… заводит сильнее, чем все, что было у нас до. Настолько остро, что я уже не в силах контролировать ситуацию:

«Ладонью или ремнем?»

Сглатываю слюну. Про ремень – сам от себя не ожидал. Видимо ее несносное поведение сказалось. Так, чувак, это не Эйми, это просто незнакомка… Например, незнакомка до боли похожая на твою сестру. А член уже и вправду болит… Ууф, расстегиваю ремень, следом ширинку, оттягиваю трусы.

«Ладонью. Хочу почувствовать тебя…»

Ебать. Я в этот момент обхватываю свой член. Поглаживаю его и пишу ответ другой рукой:

«Тогда я сначала разомну твою сладкую попку… Разведу половинки, чтобы насладиться этим ощущением»

Это так… возбуждающе, что у меня капли пота на лбу проступают.

«Что это за ощущение, Цербер?»

И я буквально слышу голос Эйми в своей голове. Он дрожит. Черт побери тебя, чувак, это не она… не она. Ты бы к ней так не прикасался в жизни. Никогда бы себе не позволил. Ты же себя знаешь.

Знал…

«Ощущение, что я могу это сделать»

И это, блять, слишком искренний ответ.

«Я тебе позволяю»

Нет-нет-нет. Не нужно мне ничего позволять. Господи… мастурбирую себе, уже понимая наперед, что буду кончать от переписки с сестрой. Не получается избавиться от этого проклятого слова «сестра».

«Нарвалась, малышка»

Строчу одержимо.

«Лови шлепок по правой булочке»

И я это, черт бы меня побрал, представляю. И я вижу длинный хвост Эйми. И я готов зайти дальше…

«Ах»

«Еще, Цербер»

Твою ж…

«Получай»

Дополняю сообщение смайликом с растопыренной ладонью.

«Хочешь оближу твой палец?»

Сказал бы я, что мне облизать…

«Хочу, конечно, детка»

Ко мне прилетает еще одно фото. Черт! Лица вновь не видно, но слишком ярко видно грудь и… маленькие торчащие соски. Она возбужденна, йолы-палы!

Зажмуриваюсь. Нельзя так, нельзя. Вина бьется об твердолобый член. Засранцу наплевать. Еще и на мозги давит. Тупица Кристофер. Слабак… какой ты Цербер?! Ни какой выдержки…

Плевать. Открываю глаза. Она же сама сегодня показалась мне голой. Еле заставил одеться. Я уже давно все мог увидеть, если бы позволил себе. И я, сука, позволяю сейчас…

«Я перевернулась, теперь ты меня видишь так»

Присылает она в дополнении.

«Ты очень сексуальная, малышка»

«Прости, но я лезу нагло пальцем в твой рот»

И вот это прости, конечно, такое глупое. Но чувство вины никуда не девается, даже несмотря на стояк.

«А я нагло сосу его»

Блять.

«Ласкай себя для меня»

И после собственных слов я мечтаю получить еще одно фото – подтверждение, что она делает так, как я говорю. А лучше видео… Но малышка не балует меня подобным. И я знаю, что это уже было бы слишком. Но что если мне до одури надо вот это “слишком”?

«Как скажешь, Цербер»

«Сегодня только посмотришь или…»

Мне становится душно. Все тело напрягается. Она же здесь. Здесь! Я долбанный маньяк, да? Я же могу пойти к ней… И что сделать? Боже, ничего. Нельзя. Какой-то бред. Наваждение. Я бью себя по лицу, но член все равно продолжает ныть. Дела плохи…

«Я такая влажная»

И я срываюсь:

«Мне недостаточно только смотреть»

Чистая правда.

«Тогда сделай со мной то, что желаешь»

И я… слишком вживаюсь в эту нашу игру. Мой ответ слишком желанный и слишком реалистичный:

«Я бы сделал это по-настоящему. Пришел к тебе, малышка, и зацеловал твои сладкие ягодки на груди. Подмял тебя под себя и взял… так, как захотела бы ты»

Сперма подкатывает, потому что каждую строчку я представляю. Я вхожу в нее мысленно, и желаю узнать как же она хочет.

«М-м-м»

«Я бы хотела познать истинного Цербера. Это напугает меня?»

Вот придумала…

«Нет, малышка, никогда. Лишь понравится»

Облизываюсь, ускоряясь в своей голове. Потому что сейчас Цербер просто неудержим.

«Тогда продолжай делать это»

«Назови это правильно»

Тихий рык вырывается из меня. Она томит меня. Почти целую минуту! Но ожидание такое будоражащее, что возбуждение никуда не исчезает.

«Трахать мою киску»

К черту, блять, все! Меня изнутри разрывает, ничего подобного никогда не испытывал. В шоке от того, как далеко мы зашли… но с каждой секундой жажда увеличивает и я хочу еще дальше… куда дальше, Кристофер?

Не дури, чувак, не дури.

«Я в тебе, детка. Там как в космосе. Полная невесомость. Глубже?»

«Аааах, дааа, Цееербер…»

Не могу. Просто не могу. Сдерживать эти проклятые мысли. Так хочу услышать ее тянущее «Цееербер» вслух! Ррррр…

«Раскрой губки для моего языка»

Командую, потому что уже все потеряно. Я не знаю как буду смотреть ей завтра в глаза, потому что прямо сейчас представляю как поцелую ее.

«Облизываюсь и жду с нетерпением»

Целую ее. Толкаюсь. Сильно. Представляю дерзкую и одновременно нежную крошку под собой. О да, это идеально…

«Стони мне в рот, малышка»

«Ааааавх!»

Сладко. Дико. Запретно.

«И ножки шире»

«Аааааах…вах!»

Никакое порно больше не сравниться с этими фантазиями. Я больше не смогу ни спать, ни существовать… зная, что может быть так.

«Кооончаааю»

И я. И я, моя запретная малышка. Сперма выстреливает и растекается по пальцам, которые продолжают сдавливать член.

«Громче, для меня»

Жду ее финала. И как же, мать его, хочется увидеть.

«Дааа, дааа… Гоооспооди»

«Всего лишь Цербер»

Ухмыляюсь и останавливаюсь. Откидываюсь головой на изголовье и выдыхаю. Мы сделали это. Казалось бы, что ничто большее не может добить меня, но девушка добивает вновь… присылая фотку своих влажных пальцев, которыми очевидно она трахала себя. Охренеть, просто охренеть.

«Спасибочки»

Не за что, блин…

«И тебе, малышка»

Искренне благодарю, потому что… это же охрененно было.

«Но в следующий раз я хочу увидеть тебя»

Она дополняет сообщение подмигивающим смайликом. Исчезает из сети, а я еще некоторое время пялюсь в это ее «в следующий раз». В следующий?

Обреченно стону. Нельзя так. Не будет следующего раза. Боже, что я натворил. Такой кретин… Как теперь это забыть? Как заставить себя удалить страницу? Заставлю, смогу. И никогда, черт меня побери, никогда Эйми Фрай не узнает, кто такой Цербер!

А я, пожалуй, набухаюсь на завтрашней вечеринке…

Эйми

Ответственность и любовь – это штуки, которых мы чаще всего в этой мерзкой жизни ожидаем от других. Например, когда двое людей решают стать родителями, маленький ты ожидаешь от них, что они понимают, какую ответственность берут на себя. Ты ожидаешь, что они будут любить тебя, ведь они же… родили тебя, верно? До чего абсурдно звучит, согласитесь? Как будто бы возможность любви измеряется какими-то физическими моментами?

Абсолютно точно нет.

Оказывается недостаточно засунуть свой член, или выносить ребенка девять адских месяцев для того, чтобы в последствии полюбить его. Получается так. Да, получается, что именно так у меня все и получилось.

И знаете, чему – единственному, меня успели научить родители, которые оставили меня? Никто никому ничего не должен. Никто никому ничем не обязан. Ответственность и любовь – явления переоцененные. И пускай, в глубине души я знаю, что так нельзя. Это худшее, что можно было усвоить. Но я усвоила. Я на уровне ненависти таким образом решила отомстить миру. Или же оправдать людей, которые оставили меня?

Я не знаю. Я не хожу к психологу и не пытаюсь копаться в себе. Все, что я пытаюсь – это плевать на все. Себя, людей вокруг и, собственно, прошлое. Мне невыносима эта мысль, что ненормальная я. Невыносима мысль, что родители оставили меня по моей вине. Вине, которую я даже представить не могу. Но слишком глубоко ощущаю.

А я не могу. Я правда не могу.

И поэтому делаю виноватыми всех вокруг. Во всем и всегда. И мне не жаль, потому что если мне будет жаль… я вновь почувствую эту долбанную вину.

Подвожу черные стрелки на глазах. Вечеринка вот-вот начнется. У меня все готово. Брат, к слову, свалил на целый день. Когда я проснулась, его уже не было. Но он выполнил совершенно весь список дел, который я ему скинула. Ну, точно придурок! Всю ночь этим занимался что ли? Почему не заняться днем, что за срочные дела?

Да, я даже расстроилась, что братишка уехал, потому что я готовлю грандиозный план. Месть за его слова. Месть за то, что вернул меня в прошлое. Месть за то, что заставил испытать на подкожном уровне все это дерьмо. И мне плевать, что он даже не подозревает об этом. Мне плевать… Я ему покажу, какая я ненормальная.

Допиваю бокал мартини и поправляю лакированное ярко-розовое платье. Оно утягивает мою талию корсетом, превращая мой второй размер груди в третий. На голове два секси-хвостика, а на ножках любимые ботфорты. Куколка готова к вечеринке! И это между прочим мой Happy Birthday… Мне восемнадцать – мерзкое напоминание о том, сколько именно лет тому назад судьба уготовила мне сущее дерьмо. Блять. Наливаю себе еще мартини и пью почти залпом. Вытираю розовые губы и иду встречать гостей.

Весь первый этаж празднично декорирован. Шары, блестки, световые эффекты, огромный трехэтажный торт с моим именем. Музыка орет так, что дрожат стены. Перед тем, как открыть двери, я натягиваю аккуратную корону на голову, растягиваюсь в сучьей ухмылке и…

– Готовы оторваться сегодня, стервы?!

На пороге я вижу Робин и еще человек двадцать позади нее. Преимущественно постарше нас. Замечательно.

– Конечно, малышка! Сегодня мы будем отрываться в твою честь! – пищит моя новая знакомая, и компания позади нее, которая совершенно не знает меня, начинает одобрительно шуметь.

Им же наплевать, на самом деле, в честь кого сегодня отрываться, я знаю. И это было бы ничтожно, но ведь мне тоже наплевать на них. Никто никому ничего не должен.

Я пропускаю толпу внутрь.

– По-видимому тебе пришлось собрать весь город, детка, – обращаюсь к Роби, когда она останавливается возле меня.

На девушке микроскопическое платье телесного цвета. В нем она выглядит взрослее, и я подозреваю, что она специально выбрала его – ради моего братика. А он кстати так и не появился… Черт с ним, но расстраивать девушку не хочу.

– Типа того, – смеется она. – Ты же знаешь, для нашего захолустья – это задачка со звездочкой, – закатывает глаза Роби. – Но я смекнула и привлекла туристов!

Я искренне смеюсь, и принимаю поцелуй в щеку.

– С Днем Рождения, красотка! Честное слово, тебя этому городу не хватало! – девушка говорит в привычной стервозной манере, но почему-то ее глаза выглядят искренними.

Неужели Робин и вправду рада моему появлению? Это неожиданно. У нас были все шансы стать конкурентками. И я до последнего думала, что она помогла мне с вечеринкой только из-за Кристофера и возможности познакомиться с ним поближе. Но теперь уже сомневаюсь…

Брюнетка протягивает мне красиво запакованный подарок и бутылку дорогущего шампанского с бантом. Это мило!

– Спасибо, Робин, неожиданно, – улыбаюсь я.

– Подарок посмотришь потом, а на бокальчик bubbly пригласишь свою новую подружку, – подмигивает малышка.

Я смеюсь и киваю. Отставляю подарки и наблюдаю как толпа в гостиной ритмично дергается под музыку. Кто-то уже успел пролить алкоголь, кто-то засосаться с первой встречной, а кто-то выявить резкий талант к ди-джейству. В общем-то стандартная схема любой вечеринки.

– Не хочу тебя торопить, – слегка неловко начинает Робин. – Но… может не будем тянуть и ты сразу познакомишь меня с Крисом?

Я неожиданно кидаю резкий взгляд на девушку. Сама от себя не ожидаю, но вот это ее «Крис» слегка подбешивает. Оно слишком личное, понимаете?

– Дело в том… – я все же смягчаюсь, потому что моя реакция какая-то странная. Но договорить не успеваю, в дверь раздается входной звонок…

Я открываю ее и вижу … Кристофера Бейкера. Человека, который вчера заявил, что я ненормальная. Человека, которому я тоже ничего не обязана. Например, быть нормальной. Совершенно не обязана…

С ним еще двое друзей. Таких же высоких и смазливых. Я ставлю руки в боки и закусываю сладко губу. Чувствую, что Робин подходит сзади. Ловлю слишком долгий взгляд брата на себе. Впиваюсь в его светлые зрачки и вижу там вину. А ты, и вправду виноват, Кристофер. Ты сделал мне очень и очень больно. Время понять тебе наконец-то, что малышку Эйми лучше не трогать…

– Приветик, братик, – наигранно мило здороваюсь я. – Это – Робин, – киваю в сторону девушки. – И сегодня у вас будет секс!

Да, она меня убьет. Но, в конце концов, я сделала им двоим одолжение – сразу обозначила финальную точку их знакомства.

Кристофер сжимает губы, даже не глядя на мою новую подругу. Чувствует, что это еще не все… И он прав как никогда. Вечер же только начинается… Я подмигиваю красавчикам за его спиной, которые облизывают меня взглядами.

– А с твоими друзьями у меня сегодня запланирован тройничек!

Кристофер

Я возвращался домой с жутким раскаянием. Да, утром поджал хвост трусливо и свалил. Никогда бы не подумал, что буду бояться смотреть в глаза восемнадцатилетней девочке. Хотя и это было не наибольшей проблемой. Хуже то, что я так же сильно хотел взглянуть в эти глаза. Увидеть ту, с которой у нас было незабываемое нечто.

Я сегодня был настолько сам не свой, что даже мои школьные друзья – Дерек и Томас, заметили это. Но на вопрос «что со мной?» я не нашел ответа. Точнее он был, жил греховным послевкусием во мне. У меня был виртуальный секс со сводной сестрой. И это то, что должно быть похоронено в Аду, двери которого я прочно запер!

Но не вернуться я не мог. Я же обещал миссис Фрай за всем присмотреть. Да и не оставил бы я никогда Эйми в сомнительной вечеринке, с людьми, которых она даже не знает. Она еще та катастрофа. И учитывая, что она только что заявила мне… катастрофа – это еще мягко сказано.

Я хватаю ее выше локтя и тяну к стене. Честно признаться, не думал, что моей первой эмоцией, когда я ее увижу, будет раздражение. Но именно его я и ощущаю. А еще злость. Стараюсь не думать об этом, но черт побери… я не хочу, чтобы у нее с кем-либо был секс. Ясно? И это я еще молчу про этот ее… тройничек, сука.

– Офигел что ли? – возмущается она и выдирает руку, когда мы оказываемся возле стены.

– Хватит этих фокусов, Эйми, – приказываю я.

Знала бы она как сильно и искренне я хочу, чтобы она прекратила этот цирк. Не только сейчас, а вообще. Теперь, когда я знаю, что она моя baby… не хочу ее видеть такой. Нет, все это, конечно, забавно, временами весело. Но в остальное время… пристрелите меня, пожалуйста. И это совсем противоречит тому, что ощущаю я, когда мы переписываемся.

И нет, Кристофер, она не твоя!

– Не нужно мне указывать, братец, – шипит она. – Это моё День Рождение! И я получу то, что хочу! И я хочу… – она сладко улыбается. – …этих двоих. Спасибо, что привел подарочек!

Хочется придушить ее. Она же шутит, да?

– Сегодня, Эйми, – я высоко поднимаю ее подбородок. – Твоей киски не коснется ни один кретин на этой вечеринке.

Глаза девушки расширяются. Я на взводе и плохо контролирую, что говорю.

– А то что? Нажалуешься моей мамуле? – фыркает она и складывает руки на груди.

Сказал бы я, что сделаю. Разнесу тут на хрен все. Боже, Крис, что за мысли? Попахивает уже дерьмом собачьим…  Но я знаю. Нет, я чувствую, что это разбудит Цербера. Такого Цербера, которого всем стоит бояться.

– Я за тобой слежу, – тычу пальцем перед ее маленьким носом.

– Козел, – вырывается из Эйми и она идёт прочь.

– Ты уже говорила, – тихо рычу я и вытираю лицо ладонями.

Господи, мне нужно остыть. Снимаю куртку, оставаясь в черных джинсах и белой рубашке. Иду в импровизированный бар. Вечеринка слишком девчачья, поэтому не нахожу здесь ничего крепче игристого вина. Наливаю в бокал и пью залпом. Заполняю еще один бокал и проделываю то же самое, но давлюсь потому что незнакомка-брююнетка слишком неожиданно возникает из толпы.

– Крис, да?

Я отставляю бокал и смотрю сквозь нее. Вижу своих друзей – раскачивают мышцами в толпе малолеток. Я им не доверяю. Из нашей троицы мозги пока только у меня появились.

– Да, – отрешенно отвечаю.

Перевожу на девушку быстрый взгляд. Кажется, это подруга Эйми… Эйми! Вглядываюсь обратно в толпу и ищу сестру. Вот она! Поднимается на установленную сцену, чтобы поприветствовать гостей.

– А я – Робин, – улыбается моя собеседница.

И я припоминаю, что сказала моя своенравная сестра про Робин. Якобы у нас с этой девушкой сегодня будет секс. Серьезно? Возвращаю взгляд ее подруге. Маленькая брюнетка до жути похожая на Эйми. Нет не внешне, а характером. Видно невооруженным взглядом. Пускай она и попробовала спрятать все это за идеально ровными локонами и сдержанно-сексуальным платьем. Ее образ в моем вкусе. И мне нравятся такие миниатюрные девушки, но…

– Сегодня у нас не будет секса.

Говорю как есть. Чтоб без лишних разочарований. Девушка сначала теряется, а потом начинает смеяться.

– Нет, конечно, нет… Эйми пошутила, – оправдывается эта Робин.

И я ей верю. Это в стиле моей сестренки.

– Всем приветик! Спасибо, что пришли! – голос baby раздается на весь дом, музыка слегка затихает. – Сегодня мне восемнадцать! – все радостно аплодируют. – И я планирую запомнить эту вечеринку на всю жизнь!

На последней фразе малышка кидает острый и самоуверенный взгляд в мою сторону. Я сжимаю кулаки. Я ей такую порку устрою вместо тройничка, что она точно на всю жизнь запомнит!

– А вот насчет тройничка, неуверенна, что Эйми пошутила, – хихикает Робин.

Я допиваю алкоголь в бокале. Не помню, когда в последнее время так откровенно хотел набухаться. У спортсменов это не принято. Но с появлением Эйми Фрай все перевернулось. Пиздец… она что всерьез хочет этого? Плевать, не получит.

– Извини, – кидаю Робин.

Иду к своей проказнице. Буквально стягиваю ее с невысоких ступенек. Она спотыкается и падает в мои объятия. Музыка вновь становится громче.

– Ээээй! – конечно же, возмущается.

Я прижимаю девушке к себе, сцепляю свои руки на ее талии. Ее упирания выглядят по-детски.

– Что происходит? Пусти!

– Думаю, малышка, ты хочешь потанцевать со своим братом, – говорю самоуверенно, потому что выбора у нее все равно нет.

Наши взгляды находят друг друга. Золотистые отблески танцуют в ее зрачках. Она сжимает пухлые губы от раздражения. Но в ее взгляде… другое. Так сложно понять что это. Но я вдруг ощущаю такую притягательность в этом другом. Понимаю, что не отпущу ее сегодня. Цербер – собственник. И это не на один танец…

Все танцы мои.

Эйми

Раздражающий. Несносный. Переходящий границы. И… и… еще раз раздражающий!

Мы с ним замираем, практически не двигаясь. Музыка слишком ритмичная для той тональности, что вспыхивает между нами. Вспыхивает… Говорят голубой цвет успокаивающий. Или это синий, неважно. Но его голубой с примесью серого в глазах совсем не успокаивающий. Глаза Кристофера словно небо перед бурей. Готовое вот-вот разразиться…

Негде укрыться.

Я осознаю это, находясь в его объятиях. Струны души щелкают одна за одной. Даже разрываются от напряжения. Потому что моя свободолюбивость борется с его… заботливостью. Это ведь она, так? Опекает меня, боится, что наделаю глупостей. Боится, что сама же пожалею. Это на непонятном уровне приятно…

Так тепло в его объятиях. Внутри. Защищенность и уверенность. Он не отпустит. Не знаю зачем ему держать. Не знаю зачем мне оставаться. Но он не отпустит, а я не уйду. Чертовщина, если честно.

Мой нос вдыхает запах его губ. Влажный. Сырость в испепеленной душе. Оазис посреди пустыни. Колодец среди руин. Желанный запах. Желанная влага. Желанный Кристофер Бейкер…

То есть для многих девушек желанный. Не для меня, конечно. Для меня он… брат. Я в один миг как будто бы начала ощущать, что значит иметь брата… и одновременно – не понимаю вовсе.

Брат – это близость? Брат – это желание? Брат – это… черт, искушение?

Первые три слова, которые приходят мне в голову, когда я думаю о нем. Я не сильна в родственных связях, спасибо родителям. Но… что-то подсказывает… нет, брат – это другое. А то, что ощущаю я…

Он рассматривает меня из-под полуопущенных светлых ресниц. Огни пробиваются сквозь них, освещая бурю в его глазах. Парень разжимает губы и поглаживает мою талию. Как давно он это делает? Как давно мы… танцуем? Все замерло вокруг, но не по-настоящему, а лишь в моей голове. Всем остальным наплевать. Никто не ощущает этого странного притяжения, из-за которого я молчу, а должна бы…

Я без маски.

Осознание поражает меня. Как это случилось? Когда сняла? Где потеряла?

Нет…

Он сорвал с меня.

Он…

– Отвали! – рычу раньше, чем успеваю прийти в себя.

Я на взводе. Он смотрел так, словно видел. Разгадывал ребус в моем взгляде так же, как и я разгадывала его. Он позволил мне. Но я… я не позволяла ему. Он сам открыл эту страницу…

Пихаю брата в грудь. Не отпускает.

– Что в нашей договоренности «не прикасаться ко мне» ты так и не понял?!

Прошло всего несколько дней, а он уже с десяток раз нарушил свое обещание. Никакой ты не правильный Кристофер Бейкер. Делаешь, что хочешь…

Хочет касаться меня.

Что это за дикость?

– Я делаю тебе больно? – тихо спрашивает он, намекая, что обещал то, что обещал.

Мне это не подходит. Мне нужно буквальное обещание… иначе… иначе… я вновь окажусь без маски.

Нужно ответить. Я растерянна. Тугие мышцы упираются в меня. Тонкая рубашка на его теле и запах свежего одеколона. Теряюсь в мыслях. Не помню как это быть в маске. Help, почему я посреди дороги и не могу сдвинуться? Почему его энергетика не снижает скорость?

– Ты должен потанцевать с Робин, – бормочу.

Сама не знаю, хочу ли этого. Но я же обещала подруге.

– Если бы хотел, малышка, танцевал бы с ней, – шепчет, наклоняясь ко мне.

Мои ладони сжимаются на его груди. Мнут дорогую рубашку. Может я перепила? Почему это так дурманище звучит?

– Не нужно преследовать меня, Кристофер… – тихо прошу его.

Ведь поэтому он танцует со мной?

– Я пошутила, – сама не верю, что признаюсь. Но мои ноги дрожат. И мне хочется охладиться…

– Повтори-ка, – его щетина на щеке касается моего носа. Мурашки расползаются кожей, а ноздри забиваются в попытке прогнать приятный аромат.

– Пошутила, слышишь… – впиваюсь длинными ногтями в него. – Насчет твоих друзей… Забей, хорошо?

Пускай отпустит меня. Мне нужно плеснуть воды в лицо.

– Значит, будешь хорошей девочкой до конца вечера? – спрашивает с облегчением, но при этом крепче обнимает.

Не поверите, что я отвечаю:

– Буду…

Не могу больше. Рядом с ним. Чувствую что-то неправильное. Как этой ночью. Такое правильное к Церберу и неправильное к Кристоферу. Что же за…

– Замечательно, детка, – улыбается брат. – Только это ничего не меняет. Я все равно не хочу тебя отпускать…

Наши взгляды встречаются. Накрыло. Невидимые капли стекают по телу. Повышенная влажность, порывы ветра, молния ослепляет, гром оглушает… Столько честного признания в его словах.

Укрыться негде.

Ни от грозы. Ни от ощущений. Ни от правды…

– Цербер!

Я не сразу понимаю, что происходит. Звонкая ладонь друга ложиться на плечо Кристофера. Парень активно размахивает коктейлем в воздухе и обращается к…

– Долго еще будешь держать свою красивую сестренку в цепях? – смеется уже слегка пьяный брюнет. – Ей уже между прочим восемнадцать! – подмигивает мне. – Дерек, кстати.

Я не слышу его имени. Я слышу лишь одно имя… Мне что послышалось?

– Проваливай, Дек! – рычит мой брат. В его глазах зарождается волна безумия.

– Цербер, ну ты сегодня реально с цепи сорвался! – продолжает хохотать его друг.

Не послышалось…

– Цербер… – повторяю тихо, утопая в серо-голубой бури безумия. – Це-ербер…

Эйми

Я начинаю замерзать в его горячих и взволнованных объятиях. Еще мгновение тому было так… искренне. А теперь как будто бы все это тепло, огонь, искры… все ложь.

Ложь. Ложь. Ложь.

Как? Как это могло произойти?

Может он… не в курсе.

– Твою мать, Дерек! – орёт во все горло Кристофер. – Я же сказал меня так не называть!

В курсе.

Мать твою. Я таращусь на него не менее безумными глазами. Передо мной Цербер. Мой Цербер! Господи, мой… Нет, это сумасшествие какое-то. Не может быть. Так не должно быть. Не пишутся такие сценарии дважды в жизни. Судьба, за что? Охренеть, за что ты такая сука?! Почему я вновь должна терять что-то близкое?

– Да чего ты кипятишься, Крис, – ухмыляется этот Дерек, не осознавая всех масштабов беды. – Давно у тебя, пес, сучки не было! В этом проблема, уверен!

И я не знаю почему, но Кристофер бьет своего друга. Возможно из-за нервов. Выпускает эмоции. Лучшее в этом то, что он наконец-то отпускает меня. И я дышу. Реальностью, блять, дышу. Щеки горят, а в глаза словно льдины. Не могу принять такого. Не могу, мы же…

Я срываюсь с «места преступления» и бегу. Опять бегу. Судьба опять заставляет это делать. Слышу возмущения Дерека, которое смешивается с громкой музыкой. И уношу ноги прочь. Мне нужно оказаться подальше от Кристофера Бейкера. От Цербера, черт побери.

Я мечтала о нем. Да, мечтала. Не знала какой он, что скрывается за пугающим прозвищем и липовой картинкой. Но все равно мечтала. Фантазии утешают. Я знала, что мы никогда не встретимся, но я представляла эту встречу. Не, то чтобы его внешность. Скорее свои ощущения. И его тоже. Наши ощущения, которые бы вспыхнули, увидь мы друг друга.

Вспыхнуло.

Я пугаюсь этой мысли. Вспыхнуло минутами ранее. Между нами. И правильное и неправильное – все в одном флаконе. Цербер и Кристофер Бейкер – это один человек, и у меня вспыхнуло… с каждым его амплуа. Черт побери, Эйми.

Нееееельзяяяяя. Господи, как же неееельзяяяя.

А он допустил! Он знал… и допустил!

Я залетаю в свою комнату, но не успеваю закрыть двери, потому что в нее врывается мой… брат. Его третье амплуа. Но оно его, понимаете? Я пячусь от него. Шарахаюсь, как прокаженная. Потому что не могу сейчас удержать маску. Все эмоции наружу. Этого не должно было случиться. Ничего из этого!

– Уйди, – буквально молю тихим голосом.

Но он лишь закрывает дверь позади себя. Замок клацает. Цербер запирает врата, и я оказываюсь не с правильной стороны. Мы же сгорим. Точно сгорим тут вдвоем. Я так точно…

– Нам нужно поговорить, Эйми, – в его словах тоже мольба.

Он поднимает ладони вверх, показывая, что пришел с миром. Но он не возможен после такой правды…

– Не о чем говорить, – мой голос сел.

Наивный мозг просто хочет забыть это все. Мы же можем просто все забыть?

– Я налажал, – сознается пес.

– Очень сильно… – отступаю, потому что он приближается.

Хочется кричать на него за то, что так… подвел. Но шок сковывает. Его взгляд пригвождает. Его шаги заставляют биться сердце сильнее. Слишком все изменилось от одного лишь осознания, что он Цербер… я же мечтала о нем, понимаете? Dream come true, блин. И вот он передо мной. Красивый, умный, хороший… и когда он таким стал?! Между какими раздражающими периодами, Эйми, ты успела наделить его такими прилагательными?

Ведь он совсем нехороший…

– Я знала, что ты лишь строишь из себя правильного, – шепчу, касаясь спиной панорамного окна.

Кожа на плечах ощущает холодное стекло, за которым снег падает хлопьями. Но порывы ветра кружат их. Что-то подобное происходит и внутри меня.

– Не получилось с тобой правильно, прости, – сводит брови в искреннем раскаянии. Но разве его достаточно?

Он должен как-то исправить это. Исправить все.

– Как ты узнал, что это я? – впиваюсь пальцами в корсет на своем животе.

– Твой взгляд, – он охрип. Навис надо мной и надавил ладонями на стекло. Опять интуитивно подмял меня под себя. – Я подозревал… а после в переписке – ты подтвердила мои опасения.

Опасения.

Черт побери, Кристофер Бейкер. Я покрываюсь мурашками и удушающими ощущениями. Вспоминаю сообщения…

– Эта переписка, – кручу головой, заглядывая в его неправильность. – Черт, как же ты мог…

Злость и раздражение просыпаются. Он же буквально использовал меня. Вопреки тому, что я его сестра.

– Смочь было в сто крат проще, чем… отказаться, – губы парня подрагивают.

Придурок-Купидон, который тоже ничего не понимает в родственных связях, пронизывает моё сердце. Забери, господи, забери эту адскую стрелу. Она скорее ранит, нежели… окрыляет. Это же бред! Зачем он это говорит? Чтобы что? Свести меня с ума? Запутать все еще больше? Сделать мне еще больнее?

А мне больно.

– Сволочь, – обзываюсь, натягивая маску на лицо. – Использовал, Кристофер, ты использовал меня! Я же писала тебе все это, я же слала тебе фото… боже, я трахала себя, переписываясь с тобой, Це-ербер, ты понимаешь?!

Звонкая пощечина приземляется на его щеку. Он дергается и глотает слюну одновременно. Я не сразу поняла, что вырвалось из меня в конце. Пространство между нами наэлектризовалось. Моя грудь в корсете начала подниматься еще выше. Там зарождалась еще одна буря. Целое торнадо. Сотканное из эмоциональных узлов. Они затягивались на моей душе, словно бы там еще было живое место. Но там его нет! Узлы затягиваются на старых ранах… открывая их…

Очередное чувство предательства.

Очередной приступ недоверия.

Очередное ощущение незащищенности.

Мне так хочется прокричать ему, что он все испортил. И как брат, и как Цербер! Я же начала доверять ему… двоим!

– Обратись ко мне еще раз… – просит Иуда, и я чувствую, что его долони начинают сползать со стекла. – Я мечтал услышать это вживую…

Закусываю губу, задумываясь о том, не дать ли ему по яйцам хорошенько.

– Повтори, – голос звучит уже жестче как приказ.

Пальцы касаются моего подбородка. Горячая волна обжигает кожу.

– Ты долбанный извращенец, – рычу ему в лицо.

– Я же не знал, что так получится, baby, – снова хмурится.

Я еще сильнее впиваюсь в свой корсет.

– Не называй меня так! И не касайся меня! Просто забудь, понял?!

– Пытался… целый день сегодня пытался, а потом увидел и…

– … и что?! – срываюсь. Он что не понимает, что нельзя этого всего говорить! И слышать этого нельзя! – Сорвался? Не удержался? Не справился?

Это все очень смешно. Не надо меня кормить подобным. Не надо, иначе я не выдержу.

– Забудь, слышишь?! Просто забудь, что у нас было… – я хочу отвернуться, но он удерживает меня. – Иди к Робин. К кому-угодно. Срывайся с ними. Молю тебя, Це-ербер…

Вновь называю его так. Случайно. Или нет. Тоже этого хочу. Такое вкусное обращение. Пугающее, но уже родное. Опасное, но способное защитить. Обманчивое, но я доверилась. Господи…

– Слишком хорошо слышать это…

Этот хрип убивает мои нервные окончания. Замораживает здравый смысл. Возбуждает мурашек. Я так об этом мечтала, черт побери.

– Уйди, извращенец, уйди…

– Я ничего не сделаю, – хмурится он и убирает пальцы с моего лица. – Ничего, Эйми…

– Поздно, ты уже сделал достаточно, – цежу сквозь зубы. – Поклянись, что забудешь. Поклянись, что никто об этом не узнает.

– Не узнает, – кивает.

– Но ты не забудешь?

Молчит. Все в его взгляде. Ангел падает с небес.

– А я же хотела по-хорошему…

И это искренне. Непонимание появляется на его лице. Доигрался, Цербер… Я заставлю тебя забыть. Я не твоя baby… не могу быть твоей. Никогда не буду принадлежать тебе, потому что… наши родители уже выбрали друг друга. И… теперь этот факт раздражает еще больше. И если ты сам настолько ослеп, что не понимаешь этого… я покажу тебе. Стану чьей угодно, только не твоей. Например, этот Дерек – отличный вариант…

– Не делай глупостей, Эйми, – привлекательный хрип исчезает из его голоса. Он становится сухим и настороженным.