Читать онлайн Пробуждение волка бесплатно

Елена

Моё дыхание сбивалось, когда я подбегала к финишу, сердце будто выпрыгивало из груди. Если я сейчас не остановлюсь, то просто упаду. Но проигрывать не в моей природе, я никогда не сдамся, лучше умру.

Капли пота падали на землю, когда августовское беспощадное солнце продолжало изнурительно печь мне в спину и голову. Я не была любителем жаркой летней погоды, напротив, дожди мне нравились больше.

– Давай, Елена, давай.

Я слышала крики своих друзей, они все сегодня здесь, жаждут моей победы, и я не могу их подвести.

– Такая гордая, такая сильная, тебя невозможно сломить.

Мой отец любил меня, а мать недолюбливала. Я была идеальна во всём. Внешность смазливой Барби, тёмные длинные волосы и маленький аккуратный нос, вздёрнутый немного вверх. У меня всегда было такое выражение лица, будто смотрю на всех свысока. Возможно, это и было так. Мне не раз приходилось слышать, что я высокомерна. Только мои самые близкие люди знали, что это не так. Моей не менее красивой матери было больно смотреть на меня и видеть свои прошлые неудачи. Лицезреть то, чего она не смогла добиться, будучи в моём возрасте. Она рано вышла замуж за отца, её, как и меня, пообещали в четырнадцать. Но, в отличие от неё, у меня был стойкий характер и непоколебимость в решениях. Это и являлось главной причиной её раздражения. А ещё она была немного повёрнута на религии и ходила в храм каждое воскресенье, как и положено всем ндрангетистам, но излишнее фанатическое верование в Бога, казалось, влияло на неё не самым лучшим образом.

– Почему ты просто не можешь быть как все, Елена? Одна дочь совершенна, вторая сломана. Кажется, Бог меня за что-то наказывает.

Сломанная фарфоровая кукла – так называли мою младшую сестру в нашем окружении.

Ева была такая спокойная, добрая и потрясающе красивая, со своими белокурыми волнистыми волосами и ярко-зелёными глазами, как у матери, она действительно походила на венецианских фарфоровых куколок. Ева была раненая этой жестокой жизнью, она словно ангел, который не смог привыкнуть к ужасам этого мира, оставшись посреди двух миров, но даже её прекрасное сердце оказалось разбитым, так и не засияв в полную силу. Моя сестра была немая. Таких не признавали в нашем мире, считая, что это проклятие, идиотские калабрианские законы всегда раздражали меня.

Ева на год младше меня, мы были погодки, и завтра, когда мне исполнится восемнадцать, она снова встанет рядом, но, как и все эти годы, она просто будет молчать и смотреть на меня с доверием и любовью. Как бы мне хотелось услышать её голос, хотелось помочь ей выздороветь, но, к сожалению, это было невозможно. Лучшие врачи мира не могли помочь ей в этой беде, и я не смогу, тут я действительно была в проигрыше. Оставалось уповать на чудо, но, к сожалению, в чудеса я уже давно перестала верить. Я никогда не могла понять, почему моя мать винит во всём меня, словно срывается, каждый раз, когда ей больно. Доходило до абсурда – некоторые старшие женщины из рода говорили, что моя мать проклята и поэтому Ева молчит. Идиотские фанатички всё приравнивали к решению самого Господа Бога. Сомневаюсь, что если Бог действительно существует, то он бы поступил так с невинной душой, которая никак не должна отвечать за грехи отцов и матерей. Иногда они говорили это при Еве, совершенно не стесняясь обидеть её. Тогда я срывалась и отвечала грубо всем этим женщинам, ведь Ева всё слышит, чёрт возьми! Просто не может ответить, но от этого она не переставала быть нормальной, как все.

Мой отец Винченсо Манчини состоял в ряду «сантистов» – одна из высших ступеней в Ндрангете, а также он правил Турином железной рукой и прекрасно справлялся с этим по сей день. Его знали как жёсткого и сильного мужчину. Турин – мой дом, самый лучший город на планете, север Италии. Город с богатой архитектурой и изысканной кухней. К северо-западу от Турина возвышаются Альпы, разве не прекрасно? Красивые здания в стиле барокко и уютные старинные кафе, которые украшают бульвары и площади города, просто завораживали. Великолепно.

Наша семья находится в почёте у семьи Морелло, мой отец и покойный дон Джованни были действительно в хороших отношениях, и, когда Микеле Морелло и его братья пришли к власти, ничего не изменилось по отношению к нашей семье. Наш город продолжал процветать, нам доверяли. Доверие – это залог хороших отношений. Я не глупая девчонка, напротив, я знала, что отец нехороший человек, знала, чем он занимается и как зарабатывает такие большие деньги. Я никогда не осуждала его, приняла это как данность. Кровь не пугала меня, ведь она покоилась и на моих руках. Целые реки крови омывали наши криминальные семьи, родиться среди акул – значит тоже быть одной из них. И только моя сестрёнка не могла быть замешана в этих грязных реалиях мафиозной жизни, только не она. Что насчёт меня? Я спокойно принимала эти дары от смерти и боли миллионов людей. Меняла их судьбы на Прадо или Луи, надевала Шанель, купаясь в восхищении и тщеславии своего «Я», даже не обращая внимания на то, что кто-то подарил дьяволу свою душу в обмен на мою шикарную жизнь. Ведь кого-то загубили наркотики, которые поставляла наша организация, а кого-то – оружие, которым мы торговали на просторах родной Италии и за её пределами. Проституция, торговля людьми, торговля органами – это малая часть ужасов нашей суровой жизни. Поверьте, я знаю, о чём говорю, мои глаза видели смерть.

«Любопытство до добра не доведёт», – говорила моя бабушка Косима.

Однажды я прокралась в подвал нашего дома, где отец часто запирался с незнакомыми людьми и охраной. Мне было интересно, что там происходит. Ведь толстые стены дома не пропускали ни малейшего шума. Когда мне всё же удалось прокрасться в подвал, несмотря на все запреты матери, я увидела, как отец выстрелил в голову нескольким мужчинам, которые стояли на коленях перед ним, умоляя оставить их в живых. Видела, как двое других папиных преданных людей по его указанию перерезали глотки остальным. Алая-алая кровь растекалась подле дорогих лакированных итальянских туфель. И знаете что? Я не испугалась, мой глаз не дрогнул. Это ведь не нормально, верно? Когда отец вдруг заметил меня, то поднял такой шум, что готов был пристрелить каждого, кто не уследил за мной и входом в подвал. Маме тогда сильно досталось из-за меня, ещё одна причина меня презирать.

Я помню, как отец присел на корточки передо мной, взял за руки и поцеловал каждую. Его серо-зелёные глаза изучали меня с тревогой.

– Дорогая моя Елена, пойми, это было всё ради вашей с сестрой безопасности, понимаешь? Ты простишь своего папу, не так ли, дорогая?

Голос отца был больше похож на шёпот, он боялся напугать меня и наверняка считал, что я пребываю в шоковом состоянии.

Кивнув, я улыбнулась отцу и просто побежала наверх, затем легла в свою кровать, включила любимый мультик и забыла обо всём. Притворилась, что ничего не произошло. Если мой отец сделал это с теми людьми, значит, это было действительно ради нашей безопасности. Самое главное, чтобы Ева была в безопасности.

Когда я выросла, то просто постаралась стереть это из своей памяти, но кошмары всё же пробирались в мою постель. Некоторые из наших родственников считали меня холодной и бесчувственной, называли меня дочкой своего отца. Мне это нравилось, я с радостью играла эту роль принцессы мафии. Играть роли и надевать маски стало неотъемлемой частью моей жизни. Где настоящая Елена, какая она на самом деле? Сильная и волевая? А может, просто та, которая боится показаться слабой и ранимой. Смерть была не так страшна мне, как мысль о том, что я уйду, так и не поняв, кто я такая на самом деле.

Фамилия Манчини была на устах у каждого горожанина нашего города. К несчастью, у отца не было сына, о котором он так мечтал, поэтому всё своё воспитание он вложил меня. Отец хотел сильную дочь, и он её получил. В отличие от остальных членов Общества, мой отец верил, что женщина так же может управлять нашей семьёй, но, к сожалению, он понимал, что этого никогда не произойдёт. У моего отца была очень сильная мать, моя бабушка, великая женщина, с характером, непростая. Бабушка Косима воспитала сильного мужчину, потому что выхода у неё не было. Отец был наследник нашей фамилии. Я не знала своего деда, он погиб вместе с младшим братом отца, дядей Федерико. Их машину подорвали, когда они направлялись домой из Рима. Это были русские. Отец ненавидел их, как, впрочем, и каждый итальянец в Ндрангете. Как и я.

– Елена, давай, давай.

Ещё один шаг, и я снова стану победителем, очередная награда, которую я принесу своему отцу словно охотничья собака, тянущая добычу к ногам хозяина. Мне нужно было, чтобы меня погладили по шёрстке. Дали оценку.

– Да-а! – закричала Беатрис, бросаясь ко мне и выбегая на школьную беговую площадку.

– Ты снова чемпионка, малышка.

Я выдохнула.

– Как всегда, ненавижу проигрывать.

Это было чистой воды правда.

– Ну ты и стерва, Елена.

– Спасибо.

Я рассмеялась и сделала глоток воды, перед тем как подойти и пожать руку моей главной сопернице в школе Анна-Лизе.

– Спасибо, было приятно с тобой соперничать.

– Мне тоже, Елена. Надеюсь, в следующий раз выиграю я.

– Это вряд ли, я всегда побеждала.

Наклонив голову набок, я всматривалась в её карие глаза.

– И буду побеждать.

Она невесело усмехнулась, но пожала мою руку в ответ.

– Кстати, у меня завтра будет день рождения, и если ты не против, я хочу пригласить тебя. Празднование будет проходить в одном из лучших отелей города. Надеюсь, ты придёшь.

Она прищурила глаза на меня, но всё же кивнула, затем развернувшись ушла.

– Ты пригласила эту зануду, зачем? – Беатрис недовольно сморщила свой нос.

Действительно, Анализу мало кто любил, эта странная девочка была всегда сама по себе, в отличие от меня. Мне нужна была компания, признание одноклассников и абсолютно всех знакомых. Я любила ловить на себе восторженные взгляды парней, девушек, это было интригующе. Упоительно знать, что моя внешность безупречна и привлекательна, а мой острый ум и сарказм зачастую дополняли блистательную оболочку.

Я пожала плечами.

– Давай позже поговорим, мне нужно забрать мою награду.

Беатрис закатила глаза, но всё же отошла от меня к нашим друзьям. Моя кузина знала меня очень хорошо, но порой казалось, что ей обидно находиться на втором плане. Мы никогда это не обсуждали. Я не хотела, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому предпочитала молчать.

После того как я получила свою заслуженную долю славы и поздравления от друзей, я отправилась в раздевалку, чтобы наконец выдохнуть.

Мне нужно было возвращаться домой и готовиться к завтрашнему дню, ведь этот день необычайно важен для меня. Я вступаю на новую ступень. Совершенно интригующе. Восемнадцать в нашем мире – это было много и даже больше. Завтра я не только достигну совершеннолетия, но и наконец стану официальной невестой Андреа. Прикоснувшись к своей руке, я представила, как будет прекрасно смотреться брильянтовое кольцо на моём тонком пальце. В голове вспыхнули образы нашего последнего поцелуя, и я вжалась в железный шкафчик, прикусив нижнюю губу. Боже, если отец узнаёт, он наверняка убьёт меня и заодно лишит головы Андреа. Это безумство! Я почувствовала, как улыбаюсь, прикасаясь к губам. Открыв свой шкафчик и достав телефон, я написала сообщение будущему жениху.

Я: Снова выиграла.

Он ответил сразу же.

Андреа: Моя малышка лучше всех.

Я: Жду не дождусь завтрашнего дня.

Андреа: Ты даже не представляешь, как сильно я жду этого. Завтра ты моя.

Моя. Моя. Моя.

Эти три простых буквы заставляли моё сердце стучать быстрее.

Хорошее настроение витало в воздухе, перемешиваясь с упоительным вкусом предвкушения.

Приняв душ и переодевшись, я вышла на улицу, где меня уже ждали Беатрис и охрана.

– Ты готова, кузина?

Я схватила её за руку и обняла за плечи, шепча на ухо:

– Он ждёт завтрашнего дня больше, чем я даже могла себе представить.

Глаза Беатрис округлились.

– Ну ты даёшь, Елена, просто ужасно нехорошая девчонка, – шепнула она.

Мы уселись в машину и развалились на сиденьях.

– Я не такая, Беатрис, просто… ну, сама знаешь.

– Ладно, не говори мне. До завтрашнего дня осталось совсем немного, потерпи, и вы официально помолвитесь.

Когда мы выехали на дорогу, я попросила своего телохранителя включить музыку. Вечно недовольный Симоне пробурчал себе что-то под нос, но всё же включил погромче.

Мы весело ехали и подпевали любимым песням, когда наша машина со свистом затормозила перед чем-то большим. Я чуть не вылетела через лобовое стекло от такого резкого торможения.

Беатрис вскрикнула.

– Какого чёрта?

Симоне быстро достал пистолет из кобуры и снял предохранитель. Вторая машина с ещё одним телохранителем остановилась позади нас.

– Симоне, что происходит?

Я обняла испугавшуюся кузину, кажется, она ударилась головой.

– Сидите и помалкивайте, Елена. Я разберусь.

– Елена, что происходит, кто это?

Я видела, что какая-то машина стоит перед нашей. Джип немецкой марки был без номеров, стёкла тонированы. Совершенно точно это было не к добру.

– Умоляю, скажи, что наша тачка бронирована, – захныкала кузина.

– Да не переживай, всё будет хорошо. Симоне – первоклассный стрелок.

Симоне направил пистолет на джип. Франческо тоже направил свой ствол на машину, но из джипа по-прежнему никто не выходил.

Мне стало любопытно, и я ближе подсела к переднему сиденью, чтобы разглядеть.

– Елена, что ты делаешь?

– Отстань, Беатрис.

Беатрис потащила меня за руку, но я высвободилась из её хватки, продолжая вглядываться.

– Сумасшедшая, – прошипела она.

Неожиданно машина тронулась и просто уехала.

Что за?..

Симоне тут же начал звонить по телефону, вид у него был обеспокоенный.

– Это плохо, очень плохо, Елена. Дяде это не понравится. Неужели они хотели нас атаковать?

– Не знаю, Беатрис. Мне кажется, что кто-то просто хотел нас напугать или предупредить, иначе бы они не оставили это просто так.

Симоне сел в машину, расстёгивая воротник и ослабляя галстук. Я ещё никогда не видела его в таком состоянии.

– Кто это был?

– Есть догадки, я уже сообщил сеньору Винченсо. Мне было приказано в срочном порядке доставить вас домой. Больше я тебе ничего не могу сказать, прости, Елена.

Я понимающе кивнула, Симоне и так всегда делился со мной больше, чем он мог бы.

– Я еду с вами?

Беатрис спешила домой, чтобы подготовиться к завтрашнему дню, но, похоже, ей придётся проторчать у нас дома до вечера, пока дядя Марко и тётя Эгидия не заберут её или не пришлют конвой охраны для её безопасности.

– Да, юная сеньорита, вы тоже едете с нами.

Мы тронулись, а я всё продолжала обдумывать, кто это мог быть. У нашей организации не было врагов в Италии, но это могли быть русские. Как я и говорила, мы заклятые враги на всю жизнь. Ад замёрзнет прежде, чем итальянцы и русские перестанут воевать. Но что они делали здесь, в Турине? Отец жёстко контролирует границы, ни одна крыса не проберётся без его ведома.

Как только мы зашли домой, отец вышел из кабинета и крепко обнял меня.

– Я волновался, ты в порядке? Не испугались?

– Всё хорошо, папа, ты же знаешь, меня нелегко испугать.

– Да, дядя, она смелее многих мужчин.

Отец обнял свою любимую племянницу.

– Ты тоже смелая, моя Беатрис. Теперь идите наверх, мне нужно решить несколько важных вопросов.

Я забеспокоилась.

– Папа, ты же не станешь отменять завтрашнее событие, не так ли?

Мне совсем не хотелось этого. Я ждала свои восемнадцать лет слишком долго, мечтая и строя планы обо мне и Андреа, это разбило бы все мои мечты. Но кто знал, что расплата за мечты настигнет меня так быстро.

Отец внимательно посмотрел на меня.

– Не волнуйся, дочка, ничто и никто не помешает нам в этот день. Я позабочусь об этом, будь спокойна и готовься.

Я с облегчением выдохнула.

– Спасибо, кстати, я снова выиграла.

Я покрутила своей медалью, которая висела у меня на шее.

– Она будет прекрасно смотреться в нашей гостиной с остальными наградами. Я так горжусь тобой, Елена.

Затем отец поцеловал меня в макушку и ушёл.

– Беатрис, давай поднимемся наверх и проведаем Еву.

– Конечно, я соскучилась по этой куколке.

Мы поднялись на второй этаж и тихо постучали в двери.

– Можно войти?

Ева сидела за столом и рисовала свои картины, всегда такие красочные и восхитительные. У моей сестрёнки было много талантов, и рисование являлось одним из них. Школа рисования шла ей на пользу. Нет, я ничуть не завышала таланты своей сестры, она действительно была способной девочкой.

Ева улыбнулась и кивнула нам.

Затем обняла нас по очереди.

– Как твои дела? Чем занималась, пока меня не было?

Ева достала свой блокнот из кармана джинсов, чтобы написать ответ. Так мы общались. Ева всегда носила свой небольшой синий блокнот с собой, и, если его вдруг не оказывалось под рукой, сестра начинала сильно нервничать. Ева не любила общаться языком жестов, стеснялась привлекать к себе излишнее внимание, предпочитая прятаться в тени. Конечно, мне это не нравилось, но давить на неё я не имела права, хватает и нашей матери.

Ева перевернула блокнот.

«Валяла дурака».

– Хотела бы и я повалять дурака целый день, – застонала Беатрис, скидывая свои кроссы и падая на кровать.

Я улеглась рядом с ней.

– Ева, иди к нам.

Она подошла и легла посередине, как и всегда.

Когда Ева была маленькая, отец приказал сделать звёздное небо на потолке. Сестра любила звёзды. Когда свет выключался, они красиво горели над головой. Раньше мы уйму времени проводили, валяясь и глазея на них. Сейчас мы делали это намного реже. Мы выросли, и всё стало по-другому.

– Помните, как мы ложились вот так втроём и просто смотрели на эти красивые звёзды, мечтая о будущем?

Я засмеялась.

– Кажется, ты мечтала о собаке, Беатрис.

Она фыркнула.

– Да, но мой отец был всегда против животных в доме. А ведь они такие милые. Дурацкая аллергия на шерсть, – пробубнила она.

– Да, а ещё мы болтали без умолку, и Ева всегда засыпала под нашу глупую болтовню.

Я видела, как сестра улыбается.

Даже и не знаю, как я собиралась выйти замуж и оставить Еву одну. Мне совсем этого не хотелось. Конечно, отец всё равно выдаст меня замуж, выбора у меня не было.

Я взяла сестру за руку и поцеловала костяшки её тонких пальцев.

Она повернулась ко мне, и мягкий взгляд сестры показал мне, что она понимает, о чём я думаю.

Она слегка покачала головой и сжала мою руку, давая понять, что всё в порядке и она справится.

Я вздохнула, чувствуя, как очередной груз ложится мне на сердце.

Дверь резко открылась, и мы подскочили.

– Девочки, вы снова валяете дурака? Бегом мыть руки, скоро подадут ужин.

Мама как всегда была недовольна нами.

– Болтаетесь без дела, какой пример вы подаёте своей младшей сестре?

Я закатила глаза.

– Хорошо, мам, мы сейчас спустимся.

Она посмотрела на свои дорогие часы.

– Ровно пять минут, юные сеньориты.

Она хотела закрыть двери, но прежде ещё раз одарила раздражённым взглядом.

– И я больше не стану повторять, останетесь без ужина.

– Слушаемся, сеньора, – хором ответили мы с Беатрис.

Мама нахмурилась.

– Ещё и шутят!

Она проворчала ещё что-то выходя.

Мы снова засмеялись, но всё же пошли мыть руки, потому что перспектива остаться без ужина нас совсем не радовала, а моя мать вполне могла это сделать.

Дмитрий

Курение убивает.

Я достал очередную сигарету Sobranie, поджигая и делая новый вдох в лёгкие для дальнейшего их уничтожения. Эти сигареты курил ещё мой отец. Я тоже взял это в привычку. Первая дымная затяжка успокаивает.

Я искал успокоения.

Казалось, я не должен был курить и не должен был любить огонь и дым, ведь он забрал моих близких. Но это не так, не огонь их забрал.

В своей жизни я не нахожу место страху или сомнению, эти чувства, как и многие другие, мне не присущи. Все эти годы я выжидал и знал, к чему иду. Совсем скоро я буду вознаграждён за своё терпение сполна.

Волк, убийца, преступник, сектант, псих, безжалостный монстр и просто нехороший человек. Вот что я слышу на протяжении почти всей своей жизни. Да, я люблю власть, как и каждый, кто познал этот пьянящий вкус вседозволенности и денег. Ты больше не сможешь жить как прежде, тебе просто необходимо ещё. Больше власти, больше денег, больше почитания, больше наркотиков, больше женщин. Я хотел, чтобы меня боялись, и добился этого очень рано. Управлять наследием «Волков» не так уж и просто, но я готовился к этому с рождения и ни минуты не сомневался в себе. Лидер, не привыкший к проигрышу. Я никогда не понимал фразы «Проигрывать нужно достойно».

Серьёзно? Я так не думаю. Если я когда-нибудь и проиграю, то это будет грязно, грубо. Я больше не поднимусь, поэтому проигрывать не в моей натуре. Лучше я убью каждого, кто помешает мне прийти к моей главной цели. Моя цель – уничтожить врага как можно болезненней. Забрать и убить того, кого так оберегают и любят. Залезть им под кожу и посмотреть, что они смогут мне дать ещё. Я так долго ждал этого дня, и завтра этот день настанет. Это станет краеугольным камнем в моей мести. Жду, мать его, не дождусь.

***

– Какая успокаивающая штука, почему ты раньше её сюда не поставил?

– Не знаю, не попадалась раньше на глаза. Ты же знаешь, я ненавижу ходить по магазинам.

Откинувшись на спинку стула, я продолжал смотреть на то, как маятник качается из стороны в сторону.

– Блядь, это чертовски успокаивающе, купи ещё несколько штук мне в дом.

– Хорошо. Ну а что мы будем делать с этим?

Николай надавил на горло человеку, который лежал под его ногой, и тот заскулил как ебанный трус.

– Сначала приносишь мне это, – я указал на маятник, – успокаивая мои нервы, а затем снова делаешь так, чтобы я злился. Какого хрена?

Он усмехнулся.

– Ну смотри, получается что-то типа баланса.

– Мило, что ты беспокоишься об этом.

– Рад стараться для тебя.

Моё внимание привлекли всхлипывания ублюдка, который наблюдал за нашей беседой с ужасом в глазах.

Я зажмурил глаза, потирая переносицу.

– Ну что же мы будем делать с тобой, Иван?

Я встал и из ящика своего стола, достал пистолет.

Иван замычал, дёргаясь и пытаясь встать.

– Не стоит, спокойно, это же всего лишь пистолет. Видишь?

Я покрутил его в руках.

– Кстати, мой любимый, зовут Макар.

Николай усмехнулся.

Подойдя ближе, я присел на корточки рядом с ним.

– Хм-м, – выдохнул я, пуская дым прямо ему в лицо.

– Не очень приятно видеть тебя в таком жалком положении. Что скажешь, Николай, правда, жаль его?

По выражению лица Николая было видно, что он слишком занят чем-то в телефоне.

– Что? – Он брезгливо посмотрел на Ивана. – О да, безусловно.

Двери распахнулись, и в кабинет залетел Костя.

Он казался перевозбуждённым и недовольным, в общем, ничего необычного.

– Это было нечестно, Дмитрий. – Он тыкнул в мою сторону пальцем.

Костя подошёл к моему бару и достал бутылку водки, затем открыл крышку и сделал пару больших глотков.

Его взор упал на лежащего.

– Я ни хрена не понял, как это получилось, но я должен был веселиться с вами, вместо того чтобы копаться в этой нескончаемой горе документов.

– Хватит ныть, Костя, – пробубнил Николай.

– Не могу смотреть на самого себя в таком жалком настроении.

Костя усмехнулся и похлопал своего брата по плечу. Несмотря на разницу в два года, они были сильно похожи, словно одно и то же лицо.

– Ты бываешь жутким занудой, братик, поэтому у тебя до сих пор нет подружки.

– А у тебя есть?

– Есть!

– Разве это не она сбежала от тебя вчера вечером, прихватив с собой все свои безделушки?

– Эй! Это я её выгнал, она не сама ушла. А её безделушки – это маленький презент за хороший минет. И да, ты не можешь быть менее раздражающим сегодня?

– Если вы оба закончили свои разговоры, я тут вообще-то пытаюсь запугать и в конце концов решить, убивать мне этот кусок дерьма или нет.

Костя сразу же воодушевился, так было всегда, когда дело касалось какого-то дерьма.

– Тогда у меня есть предложение.

– Как всегда безумное и идиотское?

– Нет, в этот раз нет.

– Валяй.

– Давайте проголосуем.

Я покачал головой.

– Ты вконец двинулся. Почему я всё ещё жду от тебя рациональных предложений?

Он весело улыбнулся, зная, что мы все одинаково двинутые на голову, и поэтому поддержим каждую идею друг друга, пусть даже она и абсурдна.

– Кто за то, чтобы застрелить этого ублюдка прямо сейчас? – спросил он, делая глоток водки.

Костя и Николай подняли руки сразу же, а долбаный Иван замычал, не в силах произнести и слова.

Я посмотрел на него и медленно поднял пистолет.

– Прости, Иван, но это большинство.

Я спустил курок и пробил голову ублюдка.

– Эй, мои ботинки!

– Купишь новые.

Николай пробубнил себе что-то под нос и вытер ботинки о пиджак мёртвого Ивана.

Я подошёл к столу и поднял стационарный телефон.

– Ольга, принеси нам рюмки.

– Подожди, – крикнул Костя.

Он сделал то самое идиотское слащавое лицо, с каким обычно разговаривал с девушками.

– Оленька, милая, принеси мне, пожалуйста, что-нибудь перекусить, я жутко голодный.

Я скривил лицо.

– Как ты можешь есть, когда здесь полно дерьма под ногами.

Он переступил через тело Ивана и упал в кресло с таким выражением на лице, будто я его только что оскорбил.

– Между прочим, я смотрел все части «Пилы» и кровь мне совершенно не страшна.

– А, ну если прям все части, тогда да.

– Сейчас всё будет сделано, шеф, – проворковала Ольга.

– Господи, Оля, ты ещё слушаешь.

Я положил трубку.

– Ты неисправим, – подметил Николай.

– Коля, ты всего лишь на два года старше меня, а ведёшь себя как мой грёбаный хозяин.

Я снял пиджак и расстегнул несколько пуговиц, думая уже о своём брате.

– Кстати, о братьях. Где это ходячее недоразумение?

– Если ты о Демиде, то он как всегда развлекается, ты дал ему слишком много свободы.

– Он заслужил это. Меня не было рядом с ним четыре года, мой брат жил в ебанном детском доме. Я задолжал ему.

Моя ярость к прошлому снова подкатывала к горлу, заставляя чувствовать удушение огня. Так происходило каждый раз, когда воспоминания о прошлом прокрадывались в мою голову. Словно ядовитый плющ ненависти с новой силой прорастал у меня в голове, пуская корни.

– Ты всё знаешь, Николай. Я не хочу повторять это снова.

Он покачал головой.

– Прошло много лет, и тогда у тебя не было выхода. Ты сделал то, что был должен, но Демид не знает границ. Сколько проблем он тебе приносит. Наркотики начинают входить в норму его жизни. А ему всего девятнадцать.

– Это моё чёртово дело, и не вмешивайся больше в это. Ваше дело – приглядывать за ним и за тем, чтобы он не нанёс нам реальный ущерб.

– Дмитрий прав, брат, оставь это.

– Делайте что хотите но для того, кто держит себя в руках, ты выглядишь слишком раздраженным.

Он поднял руки вверх, показывая, что не станет дальше спорить. Это было бесполезно, но я действительно злился на Николая, понимая, что он отчасти прав.

Ольга постучала в двери.

– Заходи.

Молоденькая блондинка зашла в кабинет с подносом. Её взгляд коснулся мёртвого Ивана, и на секунду в её красивых карих глазах мелькнул страх, но затем исчез. Она была стрессоустойчивой малышкой, а ещё я ей щедро платил. И не только потому, что пообещал её покойному отцу позаботиться о ней. Ольга была способна выдержать вид крови и не рассыпаться от страха при виде всего этого дерьма. Виной тому было воспитание, которое присуще нашей ОПГ «Волки». Как ни в чём не бывало Ольга, улыбаясь, перешагнула через труп и расставила приборы и еду на столе, продолжая всё так же мило улыбаться. Я был готов платить за улыбки. Они мне были необходимы. Слишком много темноты окружало меня, погружая в вечный мрак.

– Мне позвать уборщиков? – проворковала она.

– Да, мы скоро уезжаем, пусть здесь хорошенько приберут.

– Хорошо, я позабочусь об этом, Дмитрий Михайлович.

Костя не сводил глаз с моей секретарши и как всегда по-идиотски улыбался, глядя на то, как её хорошенький зад медленно ускользает за дверь.

– Не пялься так на неё, Костя, она всё ещё нужна мне в работе, и я обещал её отцу. Мне надоело менять их как перчатки из-за того, что вы любите трахать моих секретарш.

– Но ты делаешь то же самое! – возмутился Костя.

– Потому что это мои секретарши. Найми себе собственную и трахай её, когда тебе вздумается.

– Я ничего такого и не хотел.

Николай толкнул его в бок, посмеиваясь.

– Ага, тогда что это капает у тебя изо рта? Не слюни ли это?

– Заткнись, Коля.

– Ладно, хватит спорить, давайте выпьем, завтра важный день.

Мы чокнулись и выпили по рюмке.

Костя набивал себе рот едой, не беспокоясь о том, чтобы нормально пережевать. Эта идиотская привычка осталась у него после многих лет жизни в детском доме, где они с братом провели большую часть своего детства. Там они и познакомились с моим младшим братом, стараясь оберегать и присматривать за ним. Я был благодарен им за это, и, как только забрал своего брата, Костя и Николай стали работать со мной. С тех пор мы были командой. Я доверял им свою жизнь и жизнь брата, как и они доверяли мне свою. В этой чёртовой жизни у меня было мало чего хорошего, но наше братство определённо являлось лучшим из всех.

– Дмитрий, ты ведь знаешь, Борис разозлится, что мы грохнули его двоюродного брата. Он будет мстить.

Я закурил ещё одну сигарету и улыбнулся.

– Ну нет, – протянул Николай, – только не говори мне, что действительно подставил Ивана. Меня не было всего один гребаный день.

Я кивнул.

– Мне пора оставить эти бесполезные попытки всё уладить. Теперь ещё и этот кусок дерьма будет мельтешить перед глазами.

– Борис так и не встал во главе Братских, не так уж и много поддержки у него.

Николай вздохнул.

– И ты решил его добить. Ясно. По последним данным, он ведёт борьбу за это место, ведь, как ты знаешь, итальянцы уничтожили всех Морозовых, буквально стёрли в порошок. Сейчас среди них творится хаос. Братские режут друг другу глотки и мечтают забрать своё.

Костя усмехнулся.

– Сомневаюсь, что итальянцы отдадут хотя бы малую часть Рима.

– Не отдали им, отдадут нам.

Костя и Николай переглянулись.

– Ты уверен, что они отдадут за неё то, что мы хотим?

– Мне не нужен Рим. Пока не нужен, но долбанный Винченсо отдаст мне всё, что у него есть, за свою драгоценную дочь. Они берегли эту маленькую птичку и хорошенько чистили ей пёрышки. Только представь, как больно им будет узнать, что они несознательно делали это для меня. Пришло время выпорхнуть из родительского гнезда, прямиком к нам в руки.

– В конце концов, ты уничтожишь и её, несмотря ни на что.

Я кивнул.

– Смерть – её единственное спасение. Девчонке действительно повезло, что мы не похищаем несовершеннолетних, и она даже успела немного пожить.

Чувство предвкушения наполняло меня до краёв.

– Все они будут страдать, как страдали мои родители и мой брат.

После пожара Демид перенёс множество операций, чтобы его кожа на руке стала лучше. Сейчас больную часть его тела покрывают татуировки, скрывая шрамы.

– Я всё помню, брат, но мы же не станем недооценивать соперников, верно? Ты знаешь, Морелло – сильные противники. Они правят Италией и ещё несколькими городами в Европе. США скоро станет их вторым домом. Итальяшки не оставят это просто так, сделают всё, чтобы вернуть своё.

Костя усмехнулся.

– Один ебанный психопат Антонио Морелло чего стоит. Его старший брат Микеле использует его как самое безжалостное оружие. Они все больные ублюдки.

– Мы уже обсуждали это много раз, Николай. Я, безусловно, ценю то, что ты являешься голосом разума среди нас всех, и я, наверно, буду ужасно выглядеть в твоих глазах после того, как скажу тебе «Иди на хрен», потому что я пойду на всё, чтобы засунуть им их итальянские головы в их не менее итальянский зад.

Николай рассмеялся, качая головой.

– Ты чертовски трахнут на голову, Дима.

– Эй, ты хочешь сказать, что мы менее сумасшедшие, чем они? Вся Москва подчиняется «Волкам», а ты говоришь, Италия. А, плевать я хотел на них всех.

Он откусил кусочек зубочистки, затем выплюнул её на пол.

– Долбаные итальяшки.

– Перестань мусорить у меня в кабинете, Костя, а ты, Николай, лучше послушай своего брата. Ты забыл, сколько мы прошли, чтобы прийти к нашему господству? Мы убили всех, кто стоял на нашем пути, самым жестоким способом, не жалея никого.

– Знаю, брат, помню. Я не об этом говорю. Помимо всего прочего дерьма и Бориса, который так или иначе придёт к власти у Братских, мы получаем итальянцев.

– Полный соцпакет, – усмехнулся Костя.

– Это ли не то, чего я так сильно хотел?

Всё идёт по плану, так что к чёрту контроль и к чёрту терпение.

– Отомстить за Демида и за твоих родителей – честь для нас. В придачу мы заполучим ещё больше власти и больше территории. Я и Костя будем стоять рядом и прикрывать твою задницу, Дима.

– Но?

– Но мы должны быть начеку ещё больше. Я прошу лишь только об этом, потому что знаю, ты не умеешь проигрывать.

Я кивнул.

– Мы не проиграем, но ты прав. Мы оценим их по достоинству, и самое главное – Демид, он должен быть защищён.

– Он уже не маленький мальчик. Парень – прекрасный боец, он уже убивал, но наркотики и алкоголь могут всё испортить.

Я проигнорировал очередные наставления Николая. Он брал слишком много на себя, хотел защитить всех нас, как мамочка, которой у нас не было. Но он не понимал, что в конце мы все будем там, где должны быть. И скорей всего это будет диаметрально противоположно его ожиданиям.

– Перестань раздражать меня, у нас и так много дел. Вы всё подготовили? Мы должны будем встретить нашу гостью как полагается.

– Мы встретим её с почётом.

Когда мы вышли на улицу, было около десяти вечера. Я посмотрел на небо, но звёзд на нём так и не увидел. Москва – город проклятых. Услышав знакомый детский голос, я опустил глаза вниз.

Ко мне подбежал Тимур, видимо, он снова сбежал из детского дома. Тот самый детский дом, в котором жил мой младший брат, пока я отбывал срок в колонии, а затем и в тюрьме за то, что убил человека, предавшего моего отца. Много лет назад Григорий сдал итальянцам моего отца, предал. Но я нашёл его в тот самый день, когда тела моих родителей достали из сгоревшего дома. Все самые преданные люди отца были рядом со мной в тот день. Они видели, что я не боюсь. Знали, что я должен сделать. Я выстрелил ублюдку прямо в голову, когда он праздновал победу над моим отцом с одним из людей Винченсо. Григорий не думал, что я рискну и собственноручно всажу ему пулю в лоб. Мудак ошибся, предпологая, что у меня кишка тонка. Это было глупо с его стороны, ведь он не раз становился свидетелем моих тренировок и даже сам учил меня точной стрельбе. После расправы с предателем я намеренно отпустил человека Винченсо, чтобы тот передал послание своему хозяину.

Я направил пистолет на молодого итальянца. Многолетняя практика дала мне прекрасное владение языком врага. Я был уверен, что эта собака донесёт до него мои отчётливые слова. Угрозу на будущее.

– Однажды волк заберёт у тебя то, что ты так сильно будешь оберегать. Каждый гребаный день ты будешь думать о том, что осталось совсем немного времени и я приду за тем, что принадлежит тебе. Заберу всё то, что оставит тебя без воздуха и лишит чести. И тогда ты будешь молить меня о пощаде, но запомни, ублюдок, – волки не прощают.

Это стало моим посланием много лет назад.

После убийства я сел и отсидел столько, сколько было положено. Затем, когда я вышел, все люди отца во главе с преданным мне Александром, адвокатом отца, передали все владения Волков мне в руки. Корабль не потонет, я дал обещание отцу и собирался его сдержать.

В первый день после того, как я откинулся, убил остальных, кто помогал Григорию, но делал это уже аккуратно. Тюрьма многому меня научила, меня боялись, знали, что я слишком сильно похож на своего отца.

Воспоминания прошлого покинули меня, когда Тим шмыгнул носом, и я снова посмотрел на него.

– Ты снова сбежал?

– Да, эта чёртова Татьяна снова заставляла меня мыть руки перед едой и менять одежду, каждый день! Представляешь? Я ведь не девчонка!

Мы засмеялись.

– Тебе нужно вымыть рот с мылом, а не руки.

Я взъерошил ему волосы, и он отмахнулся от меня хмурясь.

– Давай мы отвезём тебя обратно. Татьяна, наверное, сходит с ума.

– Нет, – он топнул ногой. – Я не вернусь! Не хочу подчиняться их правилам. Дмитрий, я хочу работать на тебя, забери меня к себе. Хочу быть одним из твоих волков.

Я посмотрел на этого мальчишку и ухмыльнулся.

У парня есть стержень. Возможно, я и возьму его к себе, но только когда он подрастёт, иначе Татьяна не простит мне этого. Она слишком сильно любила моего брата Демида, когда он жил в детском доме. Она до сих пор звонит ему и узнаёт, поел он или нет. Теперь пришла очередь Тимура отдуваться.

– Ты ещё слишком мал. Подрасти для начала, и мы обучим тебя всему. А пока что ты должен оставаться в доме, слушать Татьяну и не убегать на улицу.

– А сейчас нельзя к вам? Я умею стрелять.

Костя усмехнулся.

– Чем, игрушечным пистолетом и пластиковыми пульками?

– Пошёл ты, – огрызнулся мальчишка.

– Эй, полегче, мы не берём к себе тех, кто так разговаривает со старшими.

Тим опустил глаза, было видно, что он смутился.

– Извините, – тихо произнёс он, и тогда Костя подмигнул ему.

– А теперь прыгай в машину, я отвезу тебя к Татьяне.

Он молча сел в машину и скрестил руки на груди, продолжая дуться.

– А этот паренёк упрям, —усмехнулся Николай.

– Вы езжайте по своим делам, я завезу мальчишку, а затем поеду к Демиду.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы мы поехали с тобой?

– Нет, поезжайте, завтра важный день.

– Хорошо, брат.

Я сел в машину, и Тимур перелез на переднее сиденье.

– Пока мы едем, ты можешь ещё раз рассказать мне ту историю о волках?

– Я рассказывал тебе эту историю множество раз, тебе ещё не надоело?

– Нет! Нисколечко. Я хочу быть похожим на самого сильного из волков, хочу быть как волк по имени Тень и отомстить за всех погибших братьев.

Я усмехнулся его рвению быть похожим на нас. Когда Тим заболел, я и Демид по очереди навещали его, рассказывая историю нашей реальной жизни, только превращая это всё в сказку. Кто знал, что парень так проникнется рассказами, что захочет стать одним из нас. Возможно потому, что его собственная история была похожа на нашу с Демидом. Его родителей тоже убили. Разница была лишь в способе.

– Тогда приготовь свои ушки, волк, и внимательно слушай.

***

После долгих протестов Тимура он всё же пошёл к Татьяне, и она обняла его как родного, утирая слёзы. Женщина привязалась к нему.

– Спасибо, Дмитрий Михайлович, я места себе не находила. Ну зачем ты убежал, дитя?

– Не за что, – я хмуро посмотрел на Тимура.

– Больше не убегай и не расстраивай Татьяну.

– Не буду, – пробубнил он.

Я ещё немного походил по детскому дому, решая, что ещё необходимо сюда приобрести. Не то чтобы я был послом доброй воли, нет, но я чувствовал, что должен делать что-то и хорошее взамен на то зло, что я несу в этот проклятый мир.

Приехав в ночной клуб «Эра», который принадлежит нам, я нашёл Демида в окружении шлюх и пьяным в дрова. Эта картина неизменна последние пару лет.

– Снова пытаешься запить своё дерьмовое настроение алкоголем, братик?

Он одарил меня широкой пьяной улыбкой.

– И не только алкоголем, правда, девочки?

Шлюхи наигранно засмеялись, продолжая липнуть к моему брату, ведь бесплатный алкоголь и кокос однозначно были ими весьма излюблены.

Я жестом показал им выйти.

Они тут же подобрали свои тряпки и вышли из ВИП-зоны.

– Ф-ф-ф, – Демид издал идиотский пьяный звук. – Бля, ну какого хрена? Я только начал веселиться.

Резко схватив его за шиворот, я сильно ударил его о стену, так, что ещё немного, и я мог бы сломать ему позвоночник.

Он зашипел от боли.

– Ты играешь с огнём, Демид. Достаточно уже, возьмись, мать твою, за ум.

Он засмеялся, даже не пытаясь сопротивляться мне.

– Во-первых, у меня нет матери, а во-вторых, что ты мне сделаешь, братик. Лишишь денег? Кайфа?

Он иронично усмехнулся.

– Давай! Мне плевать.

– Нет, выбью из тебя это дерьмо, Демид. Ты стал злоупотреблять наркотиками, и это даёт свои плоды. Посмотри, на кого ты похож. Ты уже неделю не появляешься на тренировках.

– Что, засранец Альбер пожаловался на меня? Стукач.

– Он не стукач, а твой спарринг-партнёр. Мне противно, что ты стал зависим.

Он засмеялся, когда я отпустил его.

– Я не зависим, просто это лёгкий и доступный способ расслабиться.

– Находиться под влиянием веществ не самое лучшее, что ты мог выбрать. Но хуже всего, что выйти из-под влияния не все могут. Это бывает очень трудно, а иногда и вовсе необратимо.

– Меня это не касается. Ты и сам любитель повеселиться, так почему ты жаждешь контролировать меня? Это потому, что я младше, да?

Он засмеялся.

– Демид, я работаю каждый ебанный день для того, чтобы мы не нуждались, работаю для того, чтобы наше наследие процветало, а ты продолжаешь прожигать свою жизнь впустую. Пришло время присоединиться ко мне. Николай и Костя помогут тебе освоить дело.

Я взял его лицо в руки, затем прислонил наши лбы.

– Помнишь, что я тебе обещал?

Демид оттолкнулся от меня, и его глаза потемнели, когда он начал вспоминать.

Он упал на диван и отпил водки из горла.

– Я всё помню, – тихо произнёс он, протягивая свою забитую татуировками руку. – Даже если мои ожоги и закрыли цветные рисунки, это не значит, что я всё забыл.

Я сел напротив брата и протянул ладони, показывая ожоги, которые нам оставил тот самый день.

– Мы вытянем с них всё и будем убивать их мучительно, шаг за шагом, один за одним они лягут к нашим ногам. К ногам «Волков». Время пришло.

Он мрачно усмехнулся.

– Завтра?

Казалось, что Демид протрезвел в момент.

Он передал мне бутылку водки, и я сделал пару глотков.

– Завтра.

Елена

Как всегда я не могла уснуть ночью, думая о предстоящей вечеринке. Так бывает, если ждёшь чего-то очень сильно, то обязательно сон идёт гулять ко всем чертям.

Я посмотрела на время. Три утра.

Мне нужно поспать, иначе никакие гидрогелевые патчи не помогут от тёмных кругов под глазами и даже макияж не скроет этот кошмар. Заставив себя, наконец, провалиться в сон, я очнулась от резкого сигнала будильника и жуткой головной боли.

– С-с-с. Мои виски.

Я услышала, как двери открылись и передо мной появилась Ева, у неё в руках была небольшая розовая коробочка, обвязанная милым белым бантиком. Сестра улыбалась, освещая всю комнату своим присутствием. Как и каждый мой день рождения, она спешила первой меня поздравить.

– Ева, доброе утро.

Я села и облокотилась на изголовье кровати.

Она бросилась ко мне, заключая в тёплые объятия.

– Ох, сестра. – Я тоже крепко обняла её.

Затем она дала мне открытку, где были написаны самые милые пожелания к моему восемнадцатилетию.

– Это так мило с твоей стороны, сестра.

Я рассматривала открытку.

– Какой у тебя всё же красивый почерк. По сравнению с тобой я просто лузер.

Она ущипнула меня за щёку и улыбнулась, протягивая подарок.

Я тут же развернула его и замерла от красоты медальона в классическом стиле на тонкой цепочке в форме сердца. Он был украшен драгоценными камнями и, похоже, имел свойство открываться.

– Он открывается?

Ева кивнула и жестом попросила меня его открыть.

– Ну конечно же, – тихо произнесла я.

Та самая совместная фотография. Это был поистине редкий день, когда мы всей семьёй смогли выбраться в Рим и посетить все возможные величественные места. Поесть пиццы и просто почувствовать себя нормальными людьми по типу классического белого забора. Ева знала, как я мечтаю побывать во многих странах. Жаль, что это было невозможно. По крайней мере, до замужества. Отец почему-то сильно боялся за нас. Однажды ночью я подслушала его разговор и разговор моей бабушки. Они говорили о каком-то мальчике, который собирался отомстить моему отцу за что-то, чего я тоже так и не поняла. Бабушка упомянула его имя. Кажется, его звали красивым именем Дмитрий. Отец пытался объяснить бабушке, что нам ничего не угрожает, но она не верила в это и настоятельно просила оберегать нас, и в особенности меня. Почему именно меня – я не имела понятия. Всё было слишком запутанно, чтобы самостоятельно развязать этот клубок.

Я крепко обняла сестру и поблагодарила её за такой чудный подарок.

– Обещаю, я никогда не сниму его, таким образом ты всегда будешь рядом со мной.

Слёзы застыли в глазах сестры, и я не удержалась и поцеловала её в щёку.

– Я люблю тебя, Ева, пусть я редко тебе это говорю, но знай, ты самое дорогое, что у меня есть. Помни это.

Как всегда, слова любви тяжело мне давались. Я вообще редко говорила о чувствах, предпочитая хранить их в сердце и молчать. Даже тот факт, что моя сестрёнка не могла говорить, но каким-то чудесным способом давала мне почувствовать её любовь сполна.

Она крепче прижалась ко мне, и мы обе понимали, что вскоре не сможем вот так часто быть рядом друг с другом.

После того как мой день прошёл в полной суете и состоял из сплошных идиотских поздравлений родственников по телефону, я уже начала считать часы до вечера, чтобы наконец воссоединиться с Андреа.

Он уже поздравил меня по телефону и прислал шикарный букет цветов и записку о том, что главный подарок будет ждать меня вечером. Это было так волнительно, мурашки пробежали у меня по коже. Отец и мама так же поздравили меня, вручив ключи от моей первой машины. Мне не терпелось научиться водить, кажется, самостоятельная жизнь не за горами.

Наконец долгожданный вечер настал, и над нами успели хорошенько поколдовать стилисты и визажисты. Честно говоря, девочки Манчини были готовы к выходу в свет как никогда.

Отец ждал нас внизу, и, когда мы спускались, он притворно изобразил выстрел в сердце.

Я засмеялась.

– Перестань, отец, иначе я подумаю, что ты действительно сражён нашей красотой как никогда, а ведь мы каждый день стараемся выглядеть достойно нашей фамилии.

– Вы великолепны, девочки.

Он поцеловал Еву, затем меня.

– Вы сверкаете словно брильянты.

Моя сестра была потрясающа в нежно-голубом платье, которое дополняли лодочки и сумочка от Valentino.

Я же выбрала красное шёлковое платье той же марки с глубоким вырезом, который я себе никогда прежде не позволяла. В этом платье моя грудь смотрелась потрясающе, и это меня радовало, ведь я хочу произвести впечатление на Андреа как никогда. Даже моя мать одобрила мой выбор, желая показать гостям, что я уже не ребёнок и готова к замужеству.

Ну-у, я была не против, и, кажется, мы впервые не ссорились в этот день.

– Ты ничего не забыл? – Моя мама хмуро посмотрела на отца, и он откашлялся.

– Дорогая Эмма, ты просто потрясающе выглядишь.

Мама всё же казалась недовольной.

– Милая, ведь ты всегда прекрасна, ты же знаешь.

Он подмигнул нам.

– Засчитано, – кокетливо кивнула она.

Отец взял её под руку, чтобы провести к машине, и мы выехали на мой праздник.

Когда мы подъезжали к самому шикарному отелю в центре Турина, моё дыхание перехватывало от волнения. Отель, конечно же, принадлежал нашей организации, что несомненно упрощало дело. Ведь такое огромное количество опасных мужчин в чёрных пиджаках и с оружием могло привлечь слишком много ненужного внимания. Власть и деньги были не проблемой, а инструментом. Всё всегда можно решить, и если тебе принадлежит целый город, то каждая собака знает своё место. Но всё же отец не любил много внимания, тем более после вчерашнего случая со странной машиной.

– Отец, кто это вчера был? Ты так ничего и не сказал, всё в порядке?

Он внимательно посмотрел на меня, но я не могла понять, о чём он сейчас размышляет. Только в моменты, когда отец улыбался, я могла прочитать его, но, когда улыбки не было, я словно терялась, пытаясь разгадать ход его мыслей.

– Всё в порядке, моя дорогая, просто недоразумение. Тебе не о чем беспокоиться.

Я нахмурилась, но всё же решила не испытывать терпение отца, но была абсолютно уверена, что он просто не хочет меня расстраивать. Мне не нравилось, что со мной обращаются как с хрустальной, я не такая. Наверное, не такая.

– Давай, нам пора выходить, это твой день, дорогая.

– Действительно, Елена, ты же не хочешь заставлять гостей ждать тебя.

Мама не любила опаздывать и воспитывала нас именно так, как воспитывали её.

Мы зашли на вечеринку, где зал уже был полон гостей. Среди них присутствовали все самые близкие родственники и друзья, важные персоны из правительства и их жены или любовницы. Все были здесь, чтобы поздравить меня. Моя бабушка Косима обняла меня.

– Ты прекрасна, моя дорогая.

– Спасибо, ба.

– Сегодня все будут смотреть на тебя, будь скромна и застенчива.

– Я не такая, ты же знаешь.

Она закатила глаза.

– Ты вся в своего отца.

Это замечание заставило меня улыбнуться.

Я натянула обворожительную улыбку и, пока мы шли, старалась поприветствовать всех гостей.

– С днём рождения, дорогая, – Беатрис обняла меня.

– Спасибо, кузина. – Я окинула её взглядом.

– Вау! Выглядишь потрясно.

– Ты считаешь? Я старалась соответствовать тебе, сестрёнка.

– Ты очень красива, и твой день рождения всего через пару недель. Не сомневаюсь, что ты будешь блистать.

Она пожала плечами.

– Мне не затмить твою красоту.

– Глупости!

Я сжала её руку и наклонилась ближе.

– Смотри, как на тебя смотрит старший сын Альфонсо Бернардини.

Я незаметно кивнула в сторону парня, который и вправду не сводил глаз с моей очаровательной кузины.

Парень заметил, что мы смотрим на него, и нам пришлось натянуто улыбнуться.

– Слизняк, – выпалила она. – Он противный, – сквозь зубы протянула она.

– Тебе не угодишь, сестра. – Я увела её немного подальше. – Ты не видела Андреа?

Беатрис слегка нахмурилась и кивнула в сторону входа.

Внутри меня всё перевернулось, когда мои глаза нашли великолепного Андреа. Он был мечтой абсолютно каждой молодой девушки.

Серый костюм сидел на нём великолепно, его серые глаза коснулись меня, и я отвела взгляд.

Мне не стоит проявлять интерес на публике, хотя все и так знали, что мы обещаны друг другу, но официальная помолвка состоится только сегодня. Излишняя скромность не входила в список благородной сеньориты, но всё же мы были на публике. Отец наблюдал за мной, ведь я была его гордостью и любимицей.

Подойдя к Еве, я обняла её. Мне не стоит надолго оставлять её одну. Мы улыбнулись друг другу, затем Ева подмигнула мне. Я заметила, что Андреа и его семья направляются к нам.

– С днём рождения, Елена.

Боже! Его голос такой ласковый и сильный, просто услада для женских ушей. Такой голос, который заставлял меня трепетать внутри.

Андреа поцеловал мне руку, его красивая улыбка, казалось, осветила всё пространство вокруг меня. Не хватало только нимба над его головой в этот момент и пения ангелов вокруг этой всей картины. Несомненно, если бы у стен имелись глаза и уши, они бы точно встали в ряд его поклонниц.

– С днём рождения, дорогая, – отец и мать Андреа поздравили меня, и сеньора Валентина протянула мне подарок.

Открыв алую бархатную коробочку, я изобразила удивление.

– Оно прекрасно, благодарю вас.

Это было колье, совершенно не в моём вкусе, но наверняка стоило целое состояние, и я не могла проявлять неуважение.

– Надеюсь, тебе понравилось, милая. Оно не дороже, чем ты, но уверена колье будет прекрасно смотреться на твоей изящной шее.

Я смущённо улыбнулась, как и было положено.

– Винченсо, Эмма, – сеньор Федерико обратился к моим родителям, и моё сердце бешено заколотилось в предвкушении.

– Мы бы хотели наконец надеть кольцо на палец твоей прекрасной дочери.

Отец кивнул и посмотрел на меня вопросительно.

Я слегка улыбнулась ему, давая понять, что я не против. (Господи, как я не против!)

– Ну что же, тогда, думаю, нам нужно объявить об этом всем гостям.

Отец призвал всех к вниманию.

– Друзья, как вы знаете, моей дочери, моему первенцу, самому дорогому брильянту из моей дорогой коллекции, сегодня исполняется восемнадцать.

Присутствующие гости зааплодировали.

Отец взял меня за руку и поцеловал в лоб.

– Моя Елена, с днём рождения, дорогая. И пускай Господь не подарил мне сына, я горд тем, что у меня такая дочь.

– Отец, – прошептала я.

Впервые за долгое время мне хотелось заплакать.

– Сегодня по этому случаю мы хотим официально объявить о помолвке между моей дочерью Еленой и Андреа Торричелли. Эта семья достойна моей дочери, и я доверяю её тебе, Андреа.

Мой отец грозно посмотрел на моего жениха.

– Но помни, я буду следить за тем, чтобы моя дочь была счастлива.

Я знала, что отец всегда будет рядом, и была уверена, что семья Андреа примет меня, как полагается, ведь отец был их босс и все они уважали его.

– Прошу, – отец взял меня за руку и ближе подвёл к Андреа.

Моё тело сжалось от напряжения, когда он достал маленькую бархатную коробочку, а затем с лёгкой улыбкой открыл её.

Мои эмоции были на грани, но я старалась держать лицо и только слегка улыбнулась.

Кольцо было прекрасно. Даже в моих мечтах оно казалось менее идеальным. Белое золото, россыпь брильянтов и один большой камушек в самом центре. Размер был внушителен, но кольцо не теряло своей изящности. Наконец он достал кольцо и надел мне на палец. Я не сводила с него глаз, мне захотелось поцеловать Андреа прямо сейчас на глазах у всех гостей. Настолько сильно он был привлекателен сегодня. Тёмные волосы и серые глаза, всегда такой вежливый и галантный. Вот каким он был.

Нам зааплодировали, и отец похлопал Андреа по плечу.

Поздравления гостей длились достаточно долго. Я порядком устала, но чувствовалось это по-особенному. Почти муж и жена. Только Беатрис, казалось, снова нахмурилась, моя кузина боялась, что я буду уделять ей намного меньше внимания. Но ведь это нормально, когда я выйду замуж, моё время будет посвящено учёбе и мужу, затем есть моя Ева, но и о Беатрис я не забуду.

– Потанцуем?

– С удовольствием.

Андреа взял меня за руку и повёл на танцпол.

– Ты выглядишь великолепно, красный тебе очень идёт, Елена.

Я знала, что он оценит!

– Спасибо, я старалась.

– Ты всегда великолепна, тебе и стараться не стоит.

Он наклонился чуть ближе ко мне, но всё же оставаясь на допустимом расстоянии, как настоящий джентльмен. Признаться честно, иногда мне хотелось, чтобы он был менее сдержан. Возможно, мои гормоны бушевали больше, чем нужно, а я так хотела повторить наш поцелуй.

– Знаешь, я так долго ждал этого дня, и наконец ты моя.

– Ещё не совсем твоя, наша свадьба только через несколько месяцев, вот тогда я стану твоей по-настоящему.

Мой тон оставался ровным, но я надеялась, что он уловил намёк на большее. Мы с Андреа уже целовались, делали это осторожно, чтобы нас не заметили. Я была новичком в этом деле, но Андреа, похоже, был весьма опытен. Ему было 20, и он всего на пару лет старше меня, но парни в мафии начинают взрослеть и вести разгульный образ жизни очень рано, и я понимала, что у него были другие девушки, со стороны. Меня это не волновало, я знала, что, когда мы обручимся, всё изменится. Должно измениться.

Вечер протекал прекрасно, и даже несмотря на такое повышенное внимание к моей персоне, я, кажется, справлялась достойно.

– С днём рождения, Елена, – Анна-Лиза подошла поздравить меня.

– Спасибо, что пришла. Я очень рада.

Эти слова были искренними с моей стороны. Несмотря на наше соперничество, она мне почему-то нравилась.

– Это тебе. – Она протянула небольшой подарок в симпатичной упаковке.

– Спасибо. Я могу открыть?

– Сделай это, когда будешь одна, Елена. Уверена, этот подарок пойдёт тебе на пользу.

Её слова звучали по-доброму, и я решила сделать, как она посоветовала.

– Надеюсь, что там не живая жаба или что-то в этом роде.

Она рассмеялась.

– Нет, не живая.

Я подняла бровь, удивляясь.

– Не думай сейчас об этом, позже посмотришь.

– Ну хорошо.

– Я пойду к нашим одноклассникам, как по мне, они слишком веселятся, подпорчу им немного настроение.

– Ты невыносима, Анализа, – пошутила я.

– Ага, как и ты.

Она ушла, а я передала подарок официанту – он отнесёт его к остальным подаркам.

Я заметила, что моя сестрёнка стоит в самом тёмном углу зала, прячась ото всех. Она всегда так делала, когда чувствовала себя неловко среди кучи народа. Ведь моя Ева очень стеснялась и не могла поговорить с кем-нибудь, кроме меня и Беатрис. Кстати, о последней, где она?

– Ева, ты не видела Беатрис?

Она покачала головой, и я заметила, что её блокнота нет рядом.

– Ева, где твой блокнот? Почему его нет рядом, ты же всегда носишь его с собой.

Она опустила глаза, и я тут же всё поняла.

– Только не говори, что наша мать не разрешила его тебе с собой взять.

Я нахмурилась, и моя злость начала распространяться внутри меня. Она не имела права отбирать у Евы то, что помогало ей чувствовать себя хотя бы немного лучше.

Я прикоснулась к её щеке и улыбнулась.

– Ничего, я тебе его сейчас принесу.

Она тут же обрадовалась, и я ещё раз поняла, что способна на всё, только чтобы моей сестрёнке было хорошо.

– Он наверняка остался наверху, в номере?

Она кивнула, и я, не предупредив никого, быстро ушла наверх. Отец находился в окружении своих людей, а мама как всегда в центре внимания их жён. Сейчас им было не до меня, а мой жених наверняка в кругу молодых членов Общества. Ему нужно было как можно больше общаться со всеми важными людьми, вскоре он заменит своего отца на важном посту, увеличивая свою значимость.

Я поднялась наверх и побрела по длинному красно-золотому коридору. На полу расстилался ковёр, как в старых американских фильмах. Мне нравился такой богемный стиль. Думаю, в нашем будущем доме, который приобретёт для нас Андреа, будет именно такой стиль.

Я остановилась возле большого зеркала в пол, которое было обрамлено золотой массивной рамой, и не смогла удержаться, чтобы не полюбоваться собой. Я была уверена, что нахожусь здесь одна, так как весь отель был закрыт под наш праздник.

Я достала блеск из сумочки и наклонилась, чтобы нанести его на губы, как вдруг услышала знакомый смех.

Я положила блеск обратно в сумочку и тихими шагами последовала по направлению к двери, из-за которой доносился смех.

– Ты уверен, что мы здесь одни?

И снова тихий смешок.

– Да, мы одни.

Я не знаю, какие можно было подобрать слова в этот момент, но меня будто пронзило током с головы до пят. Мои уши словно оглушило из-за подскочившего давления.

Я машинально схватилась за ручку двери и тихо толкнула её.

Беатрис и Андреа. Вот это действительно долбаный сюрприз на день рождения.

– Я хотел поскорей остаться с тобой наедине.

– Скажи мне, что, когда целовал её, думал обо мне.

Моя кузина вцепилась в рубашку моего жениха и притянула ближе.

Они оба стояли у окна, которое плотно было закрыто тяжёлыми бордовыми шторами.

– Я чувствовал, что целую холодную рыбу, больше ничего, и да, я думал о тебе каждый раз, когда мне приходилось обнимать её.

Холодную рыбу???

– Но ведь она красива. Самая красивая девушка Турина, так говорят о ней.

Беатрис сморщила свой нос.

– Это не делает её такой же для меня. Но, Беатрис, эта встреча для нас последняя.

– Понимаю, ты обязан жениться на ней. Я всё понимаю, но, если ты захочешь снова меня увидеть, я буду ждать.

Дальше случился поцелуй, страстный и горячий. Так меня Андреа точно не целовал. Он ей действительно не лгал.

Вместо того чтобы устроить скандал и отправить их двоих в ад, я тихо прикрыла двери, продолжая пребывать в шоке. Со стеклянными и опустошёнными глазами побрела вниз.

Когда я спустилась по лестнице, моя мать схватила меня за локоть.

– Где ты была, Елена?

Я молчала. Просто не могла говорить.

– Что случилось? Почему ты такая бледная?

Мама дотронулась до моего лица и, к сожалению, не увидела там ничего. Возможно, просто не хотела видеть, а возможно, я была мастером блефа и моё лицо в этот момент было словно вырезано из льда, как обо мне и говорили. Идеальная принцесса мафии.

– Я в порядке, мне просто нужно подышать воздухом.

Она кивнула.

– Видимо, ты сильно переволновалась. Дочка, ты можешь выйти на задний двор и подышать немного там, но всего на пару минут. Гости ждут.

Я кивнула и, не посмотрев ей в глаза, побрела на воздух.

Как только я вышла и закрыла за собой большие витражные двери, то зашагала прочь к деревьям и странным кустам в виде животных. Какая безвкусица! Я думала о глупостях, о деревьях, кустах, просто старалась на заплакать.

Похоже, у меня первый раз в жизни был шок. Прежде меня ничего так не ранило, как сейчас предательство близких мне людей. Если Андреа был мужчиной, то Беатрис была моей самой близкой подругой, кузиной. Боже, я всем делилась с ней, рассказывала про то, как влюблена в Андреа, про наш поцелуй и про то, как я мечтаю выйти за него. Представляю, как она смеялась надо мной.

Это казалось невозможным, казалось глупым сном, но нет, это была реальность. Она шарахнула мне прямо по голове и что мне теперь с этим делать?

Прошла пара минут, пока я собралась с духом и решила положить конец этому цирку. Несмотря на то, что я повела себя как идиотка и не вмазала им обоим хорошенько по физиономии, это вовсе не значило, что я оставлю это просто так. Я опозорю их обоих как следует и не дам случиться тому, что хоть как-то может испортить мою жизнь. Я расскажу отцу, что увидела, и он примет необходимые меры.

Как только я сделала шаг вперёд, то заметила, что моя сестрёнка идёт ко мне навстречу. Она улыбалась, но вид у неё был обеспокоенный. Чёрт, блокнот, я совсем забыла о нём.

А дальше всё как в тумане.

Кто-то схватил меня за талию и притянул к себе с такой силой, что мои рёбра готовы были сложиться пополам. Но самое ужасное то, что мои глаза видели, как схватили Еву. Моя сестра не могла кричать, а мой рот закрыли огромной рукой. Я пыталась вырваться, но кажется, это было невозможно. Грубая сила против моей, она забрала все шансы на победу.

– Если ты не будешь кричать, я открою твой рот. – Грубый ломаный итальянский, идиотский акцент, всё это было очень и очень плохим знаком.

– Если закричишь, твоей маленькой подружке не поздоровится.

Подружке? Значит, нападающий не знает, что она моя сестра.

Я быстро кивнула.

Моя Ева была напугана, и из её глаз текли слёзы. Крупный мужчина в чёрной маске держал её рот закрытым, но он не знал, что если она даже и захочет, то не сможет закричать.

Кивнув Еве, я надеялась, что стоическое выражение моего лица дало ей хотя бы каплю успокоения. Я не плакала и была по максимуму в маске контроля, несмотря на неподдельно подкатывающий к горлу внутренний страх.

Затем я увидела, как мужчина достал что-то из кармана.

– Тише, красавица, это хлороформ, с ней ничего не случится, но только если ты будешь слушать меня.

Я кивнула.

– Сейчас её усыпят, а ты тихо и спокойно пойдёшь с нами. Ты ведь не хочешь, чтобы с ней что-то случилось, правда?

Я посмотрела на свою сестру, слёзы снова лились из красивых её глаз.

Я кивнула, смотря на то, как Еве закрыли нос и рот, и через пару секунд моя сестра лежала на траве и мирно спала. Тёмно-зелёная трава и светлые волосы моей сестрёнки, которые освещала красивая летняя луна, это казалось чем-то прекрасным и ужасным одновременно. Я не знала, увижу ли ещё раз её зелёные глаза или мы попрощались навсегда. Меня усадили в машину. Темнота.

Дмитрий

Бах. Бах. Бах.

Сквозь сон я слышал, как кто-то пытается выломать мою дверь в пентхаус.

– Дима, кто это?

Моя постоянная подруга на ночь Лиза испугалась, прижавшись обнажённым телом ко мне.

Мы часто проводили ночи вместе, это было удобно. Она соответствовала всем моим требованиям. Мне нравилось её тело. Лиза была горячей штучкой.

Я отодвинул её от себя и встал, это могли быть только мои солдаты или братья.

Бах. Бах. Бах.

Я открыл двери, Николай стоял в дверях, и по его лицу я понял, что дело дрянь.

– Ты не отвечал на звонки.

Он потёр шею и прошёл мимо меня, да ещё и прямиком к бару, наливать себе выпить. Я немного подождал, пока он начнёт говорить, но он по-прежнему продолжал молчать.

– Ну?

– У нас проблемы, только ты сразу не кипятись, хорошо?

– Я теряю терпение.

Николай выдохнул и резко поставил стакан на стол.

– Кто-то забрал её раньше нас.

Ему не стоило продолжать разговор, потому-то ярость пришла и вспыхнула мгновенно, как тот самый дом, в котором много лет назад сгорели мои родители.

Я взял бутылку и швырнул её в стену.

– Чёрт подери!

Лиза выбежала из комнаты, обёрнутая в одну простыню.

– Что случилось?

– Зайди в комнату.

Она застыла на месте.

– Живо, – крикнул я.

И она быстро вбежала обратно.

Я повернулся к Николаю.

– Кто? – сквозь зубы произнёс я.

– Дима, держи себя в руках, мы пытаемся выяснить, кто это был.

– Святые небеса! Где были наши солдаты, которых мы, блядь, за ней послали? Разве они не должны были контролировать весь процесс?

– Они опоздали, девчонку украли раньше планируемого нами времени. Чёрный фургон без номеров увёз её в тот самый момент, когда Антон в команде с остальными Волками окружили дом. Ты же знаешь, они не могли сделать этого раньше, иначе их бы заметили люди Винченсо.

– А, блядь, кого-то другого они и не заметили? Коля, у нас из-под носа украли то, чего я жаждал на протяжении многих лет.

Я засмеялся.

– Чёрт. Если хочешь сделать хорошо, сделай это сам.

Это моя ошибка, я должен был забрать девчонку лично, своими руками.

– Боюсь, ты бы не удержался и прихлопнул старика Винченсо, там же и устроил бы открытую резню, пусть и ценой собственной жизни. Дима, мы не могли этого допустить.

Мой телефон зазвонил, на экране высветился номер Кости.

– Я слушаю, говори.

– Думаю, ты уже в курсе событий.

– Ближе к делу.

– Так вот, это не кто иные, как люди Бориса Яновича.

Я закрыл глаза и выдохнул, чувствуя, как новая волна ярости распространяется по телу в двойной дозе.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Значит, у нас есть крыса, иначе как бы этот паразит узнал?

Я сел в кресло, обдумывая, кто это мог быть.

– И эта крыса определённо близка к нам, возможно, даже слышала наш последний разговор.

Коля сел напротив.

– Вчера мы грохнули Ивана. Думаю, Борис сильно разозлился и решил отомстить. Если он и вправду знает, как эта девчонка нам дорога, он не упустит шанса воспользоваться этим.

Коля был прав, Борис ни за что не упустит этой возможности, но вот только я с этим ни хрена не согласен.

– Мы найдём их раньше, чем они доставят девчонку к нему.

– Костя, ты чёртов компьютерный гений, найди их, отследи и дай нам знать.

– Я уже занимаюсь этим вопросом, но на этот раз всё будет намного сложнее, будьте на связи.

Я положил телефон и направился в душ.

– Жди меня здесь, я скоро.

Через двадцать минут мы направились в наш офис, который внешне больше походил на заброшенную текстильную фабрику. Внутри в подвале располагались две лаборатории, а на первом и втором этаже – офисы. Со стороны мы выглядели как бизнесмены в чёрных костюмах, но из чёрного у нас были только души.

Мы зашли в офис, он располагался на втором этаже, где нас встретила Ольга, всё так же мило улыбаясь.

– Дмитрий Михайлович, что-нибудь желаете?

– Два кофе, – быстро кивнул я, и мы зашли в кабинет.

– Ты подозреваешь кого-нибудь?

Я улыбнулся.

– Кого? – прищурившись, спросил Коля.

Я сел в кресло и поднёс палец ко рту.

Он кивнул.

Ольга постучала и с очаровательной улыбкой зашла в кабинет.

– Свежий кофе для вас и Николая.

– Спасибо, Оленька.

Пока она повернулась к нему, я тихо встал позади неё, и когда она повернулась обратно, то буквально врезалась в меня.

Оля ахнула от удивления и села задницей на стол.

Я улыбнулся ей, подходя ближе.

Николай встал и закрыл двери в кабинет.

Оперившись руками на стол по обе стороны от неё, я растянулся в широкой улыбке.

– Д-Дмитрий Ми…

Я погладил её по щеке, обводя большим пальцем её красные губы.

– Ш-ш.

Она сглотнула.

– Я…

– За-че-ее-ем, – тихо напел ей я, пока хрупкое тело блондинки дрожало подо мной от страха.

– Ч-ч-то зачем? – сглотнув, переспросила она.

– Оленька, Олечка, ведь я взял тебя на работу и принял как дорогого мне человека, взял из-за твоего покойного отца.

Я накрутил на палец её белокурую прядь, продолжая говорить.

– Обещал ему, что помогу тебе после твоей учёбы.

Её глаза постепенно начали слезиться.

– Я помню, Дмитрий Михайлович.

– Ведь я хорошо тебе плачу, ты ни в чём не нуждаешься. Так чего же тебе не хватило, малышка, мм?

Я резко раздвинул её ноги, вставая ещё ближе.

Она задрожала под моим лёгким натиском.

– Коля, – спокойно сказал я. – Проверь поверхности на наличие жучков.

Он тут начал обшаривать все полки, стулья и столы в кабинете как настоящая ищейка и наконец нашёл один под картиной.

– Вот, – он покрутил жучок в руках.

Я вернул взгляд своей секретарше и слегка ущипнул её за щёку.

– Ты передавала им всю информацию, не так ли, моя маленькая?

Ольга заплакала, и я отошёл от неё к своему шкафу, доставая любимый пистолет.

Она упала на колени, рыдая.

– Дмитрий Михайлович, простите меня, пожалуйста. Я не должна была…

Тушь размазалась у неё под глазами от нескончаемого потока слёз.

– Ну что ты, Оленька, не плачь, не утонет в речке мяч. Или это было про Таню? Неважно.

Я повернулся к ней.

– Не знаю, почему вы все такие неблагодарные, ведь твоя семья обеспечивалась мной долгие годы. Твой покойный отец, мать, все они жили в полном достатке. Я делал то, что велел мне мой отец. Заботился обо всех старых волках и их отпрысках.

Она всхлипывала, стоя на коленях.

– Твой никчёмный наркоман брат лежит в реабилитационном центре, лечится у лучших врачей за мой счёт.

– Вы правы, правы, я не хотела… Прошу, не убивайте меня, обещаю, я всё исправлю.

– Я задал тебе простой вопрос.

– Борис пообещал мне уехать в США и устроить там для меня жизнь. Сменить гражданство, обеспечить защиту.

Я рассмеялся.

– И ты поверила ему, не так ли? Знаешь, я всегда хочу видеть товар, за который плачу, и обычно учу этому своих людей.

Я погладил её по щеке.

– Знаешь, как Борис бы поступил с тобой на самом деле?

Я не стал дожидаться её ответа.

– Он слил бы тебя сразу же после того, как получил от тебя всю информацию. Затем отдал бы твою задницу своим мерзким солдатам, которые пустили бы тебя по кругу, а после, полностью удовлетворившись, убили бы тебя. Но даже после этого какой-нибудь извращенец трахал бы твоё бездыханное тело, пока не кончил.

Она продолжала всхлипывать, и её карие глаза умоляли меня о пощаде.

– Ты давно с нами, и, если бы ты меня только попросила, я бы помог тебе переехать. Отпустил бы.

Я говорил правду, не было смысла держать её рядом, она ничего не должна нам. Отец Ольги был хороший солдат и не имел долгов.

Она продолжала шокировано смотреть на меня, не веря моим словам и не веря в то, как сильно ошиблась, предав своего хозяина.

– Отпустили бы?

Я кивнул.

– Простите, простите меня. Я виновата.

– Тебе стоило научиться лезть только в те ситуации, которые внутренне с тобой резонируют, малышка.

Николай посмотрел на неё с презрением, как и я. Мы были нехорошими людьми, но даже у нас были законы. Одинаковые для всех, как для мужчин, так и для женщин.

– Волки не прощают.

Я наклонился и поцеловал её в макушку. Затем сделал шаг назад и выстрелил ей в голову.

Белокурые волосы и нежная белая кожа теперь были окрашены в алый цвет.

– Жаль её, – сказал Коля, подходя ближе.

– Она знала, что так будет. Как говорят, не кусай ту руку, которая тебя кормит. Это закон жизни.

Он наклонил голову набок.

– Ты прав.

Я открыл бар и налил выпить.

– Что будем делать дальше? Убьём Бориса?

– Да.

– Но не сейчас?

Я кивнул.

– Но не сейчас.

– Знаешь, с тобой иногда невозможно разговаривать.

Я усмехнулся.

– Пошли отсюда. Нам нужно собрать солдат на нашем месте. Мне есть что им сказать.

– Хорошо, я организую.

Глаза Николая нашли мёртвую Ольгу.

– Я скажу, чтобы её похоронили как положено.

Мы сели в машину и направились в место, где ещё по давним традициям собирались все члены нашего Общества. Ещё мой прадед провозгласил это место местом Волков.

Когда мы подъехали, было уже полно народу.

– Оперативно.

Пока мы были в дороге, Костя успел собрать всех важных нам людей.

Мой телефон завибрировал.

Наконец, Костя прислал мне СМС с точным адресом и временем, где мы перехватим нашу пленницу. Младший Стаханов, чёртов гений, от которого невозможно ускользнуть. Осталось немного, и я заберу Елену.

Я прошёл в центр большого ангара и встал на возвышенность, чтобы видеть всех Волков. Они затихли, слушая меня. Я видел, как Николай и Демид стоят возле входа. Мой брат был рядом, и это меня радовало, возможно, он наконец возьмётся за голову для общего блага.

– Мои Волки, мои братья. Сегодня я собрал вас в нашем месте не просто так.

Я оглядел толпу.

– Каждый из вас достоин называться Волком, и это не просто слова. Ведь вам присущи волчья сила, волчья шкура и сила духа. Вы жертвуете своими жизнями ради братства. Сегодня здесь присутствуют только избранные, самые близкие мне люди, и я благодарен вам за это. Вы не подвели меня, пришли на мой зов.

– Мы обязаны тебе нашими жизнями.

– Волки – это наша жизнь.

– Всё, что мы умеем, – это служить тебе.

Они оголили татуировки с головой волка. Кто-то бил волка на плече, кто-то на запястье, кто-то на груди. Лично у меня волк был именно там, почти на всю грудь.

Голоса из толпы продолжали доноситься с одобрением в мою сторону. Мои братья уважали меня, они знали, что я умру за каждого из них, как и они за меня. Мы многое прошли вместе. Поставили империю Волковых на ноги.

– Я буду откровенен с вами, как и прежде. Сегодня тот день, когда я должен был заполучить в руки то, что могло сломить нашего врага и отомстить за моего отца. За вашего отца, ведь он был таковым и для вас.

– Мы знаем, Дмитрий, твой отец был великим человеком. Он всегда был справедлив к нам, как и ты.

Я кивнул на слова одного из старших.

– Это так.

Я повысил голос, чтобы каждый услышал мои последующие слова.

– Грядёт война! Эта война будет кровавой. Жестокой и, возможно, многие погибнут.

Из толпы послышались клич Волков и одобрительный гул.

Я поднял руку, призывая к тишине.

– Мы будем биться до конца и сломим спины наших врагов. Мы инициаторы войны, поэтому должны уничтожить грёбаных итальянцев и окончательно раздавить Братских. Да, они разбиты и от них почти ничего не осталось, но это мешает мне сосредоточиться на том, что действительно важно. Я хочу от вас одного. Будьте верны мне.

– Мы будем.

Толпа продолжала гудеть.

– Сегодня я хочу, чтобы вы знали.

Я оглядел суровые лица, полные мужества и желания победы.

– Пощады не будет ни для кого! Мы убьём всех, кто будет мешать идти к цели! Я хочу, чтобы итальянцы, которые были причастны к смерти наших предков, были убиты. Хочу, чтобы в прошлом наши товарищи Братские были разбиты, и, если кто-то из них решит перейти к нам, мы испытаем их верностью. Каждому, кто захочет вступить в наши ряды, придётся доказать свою преданность. Вы, и только вы, будете решать, кто достоин, а кто нет. Я оставлю это право за вами, а каждого, кто пойдёт против, мы искупаем в его же крови.

Из толпы доносился довольный гул.

Они были так же переполнены боевым духом, как и я. Все хотели единогласной победы. Возможно, кто-то сочтёт нас фанатиками, психами или завербованными убийцами, и я не стану спорить. Мы хуже.

– Вы со мной? – крикнул я.

Толпа взревела.

Я закрыл глаза, впитывая это чувство признания.

Это то, к чему я шёл все эти годы. Беспрецедентное признание лидера. Они умрут, но пойдут до конца.

– Крови! Требуем крови! Крови!

Я жестом показал, чтобы привели животное для подношения нашему богу.

– Пусть кровь этого животного принесёт нам победу! Мои Волки будут сыты!

Достал свой нож, который принадлежал ещё моим предкам и являлся реликвией для Волков. Нож всегда был окровавлен, кровь жертвы нельзя было смывать. Им убивали предателей и подносили жертвы нашему богу. Я перерезал горло овце. Кровь стекала с моего ножа, я окропил ею наш алтарь с головой волка. Мясо мы скармливали волку, который жил у меня в загородном доме в специально оборудованном вольере. Я нашёл его, ещё когда он был совсем маленький, его мать волчица умерла, а он так и остался лежать рядом с её трупом. Был только он один, остальных волчат не было рядом. Малыш ослаб, как позже выяснилось, один его глаз был повреждён, и шансы выжить в лесу минимальны. Сейчас он здоров и признаёт только меня и Демида. Однажды мы уже пытались его выпустить на свободу, но волк вернулся обратно. Имя его было Тень. Чёрный как ночь и тихий словно тень.

– Прими эту жертву во имя нашей победы. Пусть волчья сила не покинет нас.

Когда вся толпа разошлась и все солдаты заняли свои места, за которые были ответственны, я подошёл к братьям.

– Ну ты, конечно, подзарядил народ, братик. Ты, случаем, не родственник Кашпировского?

Я усмехнулся.

– Если я его родственник, то и ты тоже.

Я обнял брата и похлопал его по спине.

– Рад, что ты здесь.

– Вот только вся эта чертовщина с кровью и жертвоприношением не по мне.

– Таковы наши древние традиции, Демид. Ты тоже должен их чтить.

– Дима прав, эти традиции сильно влияют на наших братьев.

– Мы должны подготовиться и выезжать к Косте, он будет ждать нас на перехвате.

– Ты послал к нему наших людей?

– Да, они давно прибыли и ожидают нас к вечеру. Артур поедет с нами.

– Тогда будем действовать, возьмём оружие и выдвигаемся. Демид, надень на себя бронежилет.

Я не хотел, чтобы моего младшего брата подстрелил какой-нибудь ублюдок Бориса.

– Пошёл ты, Дима, я не надену этот долбаный жилет для тёлок и трусов.

Я сжал его плечо.

– Ты определённо не трус, но у тебя меньше опыта в стрельбе, чем у нас.

Он стряхнул мою руку. Демид был упрям.

– Я не надену жилет.

Коля слегка кивнул мне, безмолвно говоря о том, что будет прикрывать его.

Я выдохнул.

– Хорошо, если ты такой смелый и уверенный в себе, валяй. Но, если твой зад подстрелят, я не стану его лечить.

– Отлично, – огрызнулся он.

Демид на самом деле был в неплохой форме. Он крупный парень, занимается боксом и отлично стреляет. Но минимальный опыт в реальном бою мог дать свои последствия, а я этого не хотел. Я не потеряю своего брата.

Елена

Придя в себя примерно минут пять назад, я стала анализировать, что со мной произошло. Похоже, мне вкололи какой-то транквилизатор, потому что моя память была обрывистой. Я точно помню шум машин, затем то, как меня тащили под руки, и снова темнота. Ещё я помню звук турбин, похоже, меня посадили в самолёт. Иисус, голова так болела, что я и не могла вспомнить, склеить всё воедино. Прямо сейчас я слышала шум колёс. Когда пришла в себя, то решила не подавать виду, что я в сознании. Это было непросто, потому что моя шея жутко затекла, находясь в одном и том же положении, и хуже всего была даже не боль, а то, что я услышала русскую речь. Русские. Меня пронзило от осознания того, что меня похитили самые заклятые враги нашей организации. Варвары. Говорят, у них на главной площади уже много лет лежит забальзамированный человек и люди ходят, чтобы поглазеть на него лично. Психи. Но почему похитили именно меня?

Минуту за минутой я снова и снова задавала себе этот вопрос. Какие были дела у моего отца с русскими? Всё наше Общество хорошо осведомлено о том, что русские украли у нашего дона, Микеле Морелло, его жену Изабеллу, но это было очень давно и, насколько я знаю, мы в буквальном смысле уничтожили врагов. Вся организация сплотилась в этой войне и выиграла её, от русских не было никаких атак уже несколько лет. Мой отец контролировал город и…

В голову полезли последние события перед праздником.

Чёрт! Тот самый день перед моим восемнадцатилетием. Машина, которая перекрыла нам путь. Мои предположения были верны, это и точно русские. Но почему они не похитили меня тогда? Я вспомнила, как нервничали Симоне и отец. Странные разговоры отца в его кабинете с моей бабушкой. Неужели у него действительно были с ними проблемы и теперь русские будут шантажировать мою семью моей жизнью?

Удивительно, что из самого прекрасного дня, который я так долго ждала и строила планы, в один миг всё превратилось в настоящий кошмар. И самое ужасное, что моя сестра Ева всё видела и наверняка у неё шок. Иисус, я представила, как моя мать нападает на неё и мучает расспросами, причиняя ей ещё большую душевную травму. Только от этого мне хотелось поскорей освободиться. Но было ли это возможно?

Я немного приоткрыла глаза, совсем чуть-чуть, так, чтобы это не заметили мои похитители.

С тихим и ровным дыханием я обнаружила что-то похожее на фургон, ведь места здесь было очень много.

Все солдаты были в чёрных масках, и видны лишь только глаза. Двое спереди, водитель и ещё двое напротив меня, у всех в руках автоматы. Кажется, рядом со мной сидел ещё один.

Наконец, когда он обратился к кому-то из своих людей, я узнала его голос. Это он схватил меня и крепко держал в саду при отеле. Руки этого подонка наверняка оставили след на моих рёбрах.

Его телефон зазвонил, и от резкого звука у меня пошли мурашки. Русский был определённо одним из самых сложных и пугающих языков, но мало кто знал, что я втихую изучала его самостоятельно онлайн-уроками. Мне хотелось знать язык врагов, но вот практики не было, и сейчас все слова сливались в непонятный поток информации.

– Эй, – один из мужчин ткнул меня ботинком по ноге и что-то громко сказал.

Чёрт, заметили.

Рядом сидящий схватил меня за руку, усаживая.

– Давно пришла в себя, куколка? – протянул он на ломаном английском.

Я открыла глаза, но не сказала ни слова. Находиться в окружении шести русских солдат в масках и с автоматами Калашникова было не так уж и привычно для меня. Да, я разбиралась в оружии и даже умела стрелять. Отец научил меня, и похоже, это могло мне скоро пригодиться.

Признаться честно, какой бы смелой я ни была, у меня волосы встали дыбом от их присутствия.

Быстро отсев от него, я вжалась в сиденье. Мои босые ноги касались пола. Я была в одном красном вечернем платье с большим вырезом на груди и наполовину открытой спиной. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и надеть самое длинное платье из моего гардероба, а не пытаться проявить себя перед козлом Андреа. Я находилась в ловушке, и ничего хорошего это не предвещает.

Рядом сидящий крикнул что-то в сторону водителя, и тот кивнул в ответ, странно посмеиваясь.

Спустя пару минут мы свернули на обочину, вокруг кромешная темнота, если не считать свет от фар.

Сомневаюсь, что мы остановились отлить или поесть. Мой живот скрутило в тугой узел от ужасного чувства.

Мужчины по очереди вышли, и я осталась одна в машине, продолжая слышать их смех и голоса. Затем дверь открылась, и мой похититель зашёл уже без маски. Он был примерно 35 лет, с чёрными глазами и отвратительной улыбкой.

– Не бойся, малышка. Я не обижу тебя, и, если ты не будешь сопротивляться, всё пройдёт хорошо. Босс даже ничего не заметит.

Я крепко схватилась за сиденье ногтями.

– Не трогай меня, ублюдок, иначе мой отец оторвёт тебе голову.

Мои слова были громкими и отчётливыми, но это его не остановило.

Мужчина громко засмеялся.

– Сомневаюсь, что ты когда-нибудь увидишь его, крошка, он не найдёт тебя. Это не ваша территория.

Конечно, я догадывалась, что нахожусь не в Италии, а где-то в далёкой и ужасной России. Если бы это была Италия, мой отец уже бы забрал меня домой.

Похититель медленно двигался на меня, и я, собрав всю свою силу, ударила его ногами в пах. Он закричал, хватаясь за свой член. Двери открылись, и один из его людей залетел вовнутрь с автоматом, затем, заметив его униженное положение, засмеялся.

У меня не было ничего под рукой, чтобы схватить и ударить его, я понимала, что скорей всего обречена. Но я буду бороться до последнего и не позволю себя унизить. Не сдамся без боя.

Русский что-то рявкнул на своём и захлопнул двери, затем схватил меня за волосы и одним грубым толчком уложил на сиденье.

– Сейчас посмотрим, что там у тебя, сука.

Я закричала, пытаясь бороться изо всех сил, била его кулаками и ногами, но он схватил мои руки и поднял над головой, затем раздвинул мне ноги и потянулся к трусикам.

Я закричала ещё сильнее, слыша его ворчание и смех остальных солдат на улице, которые наверняка ждали своей очереди. Громкий хлопок прорезал воздух. Это было похоже на стрельбу через глушитель. Смех солдат сменился звуками перестрелки.

– Ни звука, сука, или я убью тебя на этом сиденье.

В его глазах был страх. Когда дверь в машину открылась и ещё один хлопок прозвучал уже внутри, насильник замер надо мной, затем его тяжёлое тело рухнуло прямо на мой живот, сдавливая все внутренности. Я закричала, чувствуя, как что-то тёплое льётся на меня.

– Тихо, не кричи, – произнёс кто-то очень спокойно. Этот голос был холодным и контролируемым.

Я не сразу поняла, что со мной говорили на моём родном языке. Идеальный итальянский, без капли акцента. Меня нашли, отец нашёл меня! Моё сердце было готово разорваться от счастья. Совсем скоро я увижу Еву.

– Снимите его с меня, – громко сказала я и тут же почувствовала, как тело мёртвого стаскивают в сторону.

Облегчение настигло меня, когда его тело убрали, и, несмотря на то, что моё платье было испачкано кровью ублюдка, я не испугалась. Вскочив из положения лёжа, я увидела перед собой молодого мужчину лет 26. Первое, на что я обратила внимание, несмотря на темноту, – это его чёрные как ночь глаза. Они смотрели на меня с интересом.

Я моргнула пару раз, пытаясь сфокусировать взгляд и получше рассмотреть его лицо, но тщетно.

– Посиди здесь и не выходи, пока я не приду за тобой, – так же спокойно произнёс он.

Боже, его голос был прекрасный, словно диктор начитывал мне сказку на ночь.

– Всё поняла?

Я кивнула, почему-то чувствуя себя в полной безопасности.

Он вытащил труп и закрыл дверь. Ещё некоторое время я продолжала слышать какие-то крики и стрельбу. Я молилась, чтобы мы одержали победу, представляла, как вернусь домой и обниму Еву и отца. Даже маму. Я готова была обнять всех, кроме ублюдка Андреа и предательницы Беатрис. Время всё шло, в машине становилось очень душно, и у меня уже начала кружиться голова. Меня одолевали жажда и усталость. Примерно минут через двадцать дверь снова открылась и тот же идеальный итальянский приказал мне выйти.

Я быстро схватила своё платье в руки, чтобы нормально вылезти. Мой отец наверняка уже в пути за мной.

И каково было моё удивление, когда, выйдя из машины, я увидела перед собой пятерых человек с оружием и в форме, нетипичной для нашей организации. Они смотрели на меня свысока, но фары от нескольких машин позволяли мне отчётливо видеть их лица. Что в них читалось? То, что мне конец.

– Так, так, так, значит, это и есть та самая Елена Манчини. – Снова идеальный итальянский.

Теперь я смогла получше разглядеть того, кто, как я предполагала, меня спас.

Мужчина был довольно высок и мускулист. Волосы были тёмными и собранными в короткий хвост назад, в ухе серьга в виде небольшого кольца, а идеальная щетина и выточенное лицо неплохо сочетались с глубоким чёрным цветом его глаз. У меня была одна странная способность – я очень хорошо запоминала лица. Имена плохо, но вот лица – никогда.

Он одарил меня жестокой улыбкой.

– Кто вы? – тихо спросила я. – И где мой отец?

Остальные парни засмеялись, и я быстро обвела их глазами. Все примерно одного возраста, двое парней были идентичны внешне, братья. Ещё один парень с короткими тёмными волосами, примерно на пару лет старше меня. А мужчина, который стоял позади всех, был похож на какого-то араба или индуса, он даже не смотрел в мою сторону.

– Ну что, всех успела рассмотреть?

Черноглазый мужчина щёлкнул пальцами перед моими глазами, возвращая фокус внимания к себе.

Он улыбался своими белыми зубами, и я ещё больше почувствовала себя в замешательстве. Похоже, он заметил это и сделал шаг навстречу, затем обвёл меня глазами слишком медленно, не спеша уделяя внимание грязным босым ногам. Глаза – это зеркало души. Все знают это устоявшееся выражение. Так оно и было. Глаза этого человека говорили о совершенно необузданной жестокости и темноте внутри. Эта часть пугала меня намного больше, чем физическая. Стало ли мне жутко? Да! Но, чёрт возьми, я им этого не покажу.

– Думаю, ты уже догадалась, что твоего долбаного папаши здесь нет и тебя никто не спасёт, – высокомерно произнёс он, и его голос плыл грубой мелодией вокруг меня.

– Не говори так о моём отце, – резко огрызнулась я.

Никому не позволю так говорить о нём, в каком бы положении я ни находилась.

Мужчина усмехнулся мне и сказал что-то своим людям. Иисус, это точно самый грубый русский. От одних больных ублюдков к другим. Я определённо была не самой везучей именинницей. Обо мне ещё долго будут судачить женщины из наших семей. Мама не переживёт этого.

– Что вам от меня нужно? Если вам нужны деньги, мой отец заплатит вам столько, столько захотите.

Они могли быть просто вымогателями, которые перехватили неплохой кусок добычи и намереваются пополнить свои карманы, но интуиция подсказывала мне, что всё далеко не так просто.

Он снова рассмеялся, глядя на меня и сбивая с толку.

– Как заурядно звучит. Тогда, можно, я отвечу тебе так же банально? Деньги нам не нужны. Нам нужна ты.

Парни рядом продолжали посмеиваться, смотря на меня. Я была словно на выставке скульптур, или ещё хуже, как корова перед тем, как её поведут на скотобойню.

– Зачем? Я не понимаю, что вы хотите.

Он наклонил своё лицо ближе, и я не смогла оторвать взгляд от его глаз, они словно затягивали меня в свою бездну. Мало кто знал, что чёрный – мой любимый цвет, и как жаль, что сегодня я его возненавидела. Как странно, кто-то просто врывается в твою жизнь и забирает то, что когда-то ты считал своим любимым.

– Разумеется, ты всё скоро узнаешь, – спокойно произнёс он, затем отвернулся и начал разговаривать с остальными парнями.

Они даже не смотрели в мою сторону, пока их разговор не закончился.

Затем один крупный парень с короткими волосами схватил меня за руку и повёл за собой.

– Эй, отпусти меня, мне больно.

Я пыталась вырваться из его железной хватки, но он ещё сильней сжал мою руку, заталкивая в чёрный BMW. Затем обошёл машину и сел на пассажирское сиденье рядом с водителем. Он наблюдал за мной через стекло заднего вида. Прошло минут десять, и двери с другой стороны от меня открылись, тот самый черноглазый мужчина вальяжно сел рядом со мной. Он выглядел слишком спокойно, будто этот мир подчиняется только ему одному. Как я сразу не поняла, эта территория наверняка принадлежала ему. Он здесь хозяин, иначе невозможно быть настолько спокойным! Он похитил не просто девчонку, а дочку одного из глав нашей организации. Когда я наконец перестала рассматривать его, он ещё сильнее откинулся на сиденье и закрыл глаза.

Машина тронулась достаточно резко, и я ударилась головой о стекло, потому что сидела как можно дальше от него, не желая даже дышать с ним одним воздухом.

– Пристегнись, – грубо приказал он.

– Куда мы едем?

– Тебе лучше ничего не спрашивать, – отрезал он, и мне стало ещё больше не по себе от жестокости в его голосе.

Затем водитель передал ему какую-то чёрную тряпку, и он потянулся ко мне.

– Что вы делаете? – Я замахала руками перед ним в защитной реакции.

Он усмирил меня взглядом и снова усмехнулся.

– Знаешь, – произнёс он странным голосом, – если я захочу, с лёгкостью надену её на твои глаза против твоей воли.

Я ответила ему уничтожающим взглядом, и тогда он усмехнулся.

– Не волнуйся, я не собираюсь тебя трогать. – Затем после короткой паузы прибавил: – Пока что. А теперь откинь волосы назад.

Я не послушала его и оставалась неподвижной, тогда он резко выдохнул и сам откинул мои волосы, и завязал туго глаза. От прикосновения его рук моя кожа покрылась мурашками и мои нервы скрутило в узлы. Мне захотелось ударить по тому месту, где он прикоснулся. Я не боялась темноты, но дезориентация в окружении неизвестных мне психов делала своё дело.

– Вы не отпустите меня, да? – Я старалась разговаривать спокойно, но мой голос всё равно дрожал, выдавая подкатывавшуюся истерику.

– Не отпустим, – спокойно ответил он, и тогда мне действительно захотелось заплакать.

Но я не дам им этого наслаждения. Я верила в то, что мой отец подымет всё с ног на голову, но найдёт меня, и тогда им всем не поздоровится.

Дмитрий

Когда я открыл двери в фургон и впервые увидел Елену Манчини, меня будто долбануло приличным разрядом электричества. Наконец она была у меня в руках. Чувство упоения затопило меня. Она оружие, которое заставит её отца истекать кровью и мучиться, так же сильно, как мучились мы с братом. Девушка смотрела на меня как на долбаного спасителя, когда я заговорил на чистом итальянском, который знал в идеале, чтобы сбивать с толку всех этих ублюдков.

Я ненавидел их язык, ненавидел всё итальянское и был долбаным патриотом, несмотря на то, что Россия была адовой страной. Если ад и существовал, то определённо Россия-матушка занимала первое место в списке претендентов на столицу преисподней.

Когда Елена наконец поняла, что папаша не спасёт её, она приняла верное решение, помалкивать. На первый взгляд она показалась мне достаточно неглупой девушкой, и я был этому рад. Ведь так будет веселей.

Когда её испуганные, но гордые глаза смотрели на нас в свете фар, пытаясь оценить каждого, я успел хорошенько разглядеть её, и, сказать честно, она была хороша, и даже очень. Длинные чёрные волосы, пухлые губы, маленький нос с едва заметной россыпью веснушек и большие серо-зелёные глаза, обрамлённые густыми длинными ресницами. Ну ангел, не меньше. Раньше я много раз останавливал себя от того, чтобы увидеть дочку Манчини до её восемнадцатилетия. Но что-то явно сдерживало меня, и не скажу, что расстроен этим, потому что сейчас я пребывал в полном восторге от неё.

Даже её разодранное и залитое кровью платье не портило её. Напротив, кровь была ей к лицу. Алый красный.

Жаль, что из-за её ублюдка отца такой красоте придётся пострадать. Она уйдёт совершенно молодой, так и не успев вкусить эту жизнь. Но иного выхода нет. Кровь за кровь.

Всю дорогу Елена сидела послушно, почти не двигаясь, иногда мне казалось, что она даже не дышит. Лишь изредка она посматривала в мою сторону, когда думала, что я не наблюдаю за ней или вовсе задремал. Глупая овечка, волки не спят.

Спустя пару часов мы приехали в мой большой загородный дом на окраине леса. Это место было абсолютно засекреченным, ни одна живая душа кроме самых близких Волков не могла знать об этом доме.

Я вышел из машины, приказав Елене сидеть на месте. Мои парни уже ждали меня для дальнейших инструкций.

– Что дальше?

Демид был зол и напряжён.

– Я не могу смотреть на неё. Хочу поскорей придушить и отправить труп долбаному Винченсо.

– Держи себя в руках, Демид, у тебя ещё будет такая возможность.

Костя протянул мне сигарету, словно читая мои мысли.

Я сделал затяжку.

– Сейчас итальянцы будут рвать и метать. Возможно, они уже догадались, что это мы, но, признаться честно, Борис хорошенько помог нам в этой путанице. Ложный след и всё такое.

– Ты прав, это сыграет нам на руку. Но когда ты будешь звонить Винченсо?

– Для начала он помучается пару дней, вмешает своих боссов, и тогда начнётся веселье. Елена станет нашим троянским конём.

– Звучит обнадёживающе.

Костя казался воодушевлённым.

– Сейчас вы должны быть крайне внимательны. Следите за тем, чтобы не было хвостов. Каждый раз, когда мы будем покидать этот дом и возвращаться обратно, должны предупреждать друг друга.

– Артур, – я позвал одного из своих преданных солдат.

– Да, босс.

– Ты и Костя поедете на наше место сбора Волков и предупредите всех остальных. Сейчас все должны быть заняты своими делами, несмотря ни на что.

– Как скажешь, босс.

– Костя, ты знаешь, что делать.

Я похлопал его по плечу, и он улыбнулся мне, делая последний затяг.

– Хорошенько повеселись, брат.

– Я остаюсь здесь? – Демиду была отвратительна сама мысль находиться с кем-то, кто относится к семье Винченсо, и я мог понять его лучше всех, но он должен научиться себя контролировать.

– Демид, отведи девушку в её комнату, я займусь ей позже.

– Ты уверен, что хочешь доверить это мне?

Я склонил голову набок, обдумывая его слова.

– Уверен, что ты справишься.

Жестом я показал Николаю следовать за мной в дом, нам необходимо было обсудить все дальнейшие действия, пройтись по всем схемам дважды и начать играть.

Елена

Мой мочевой пузырь был готов буквально лопнуть, и я не могла думать ни о чём, кроме того, как сильно хочу в туалет. Голоса русских затихли, и я поняла, что несколько человек ушли, затем двери открылись и тот парень, что примерно моего возраста, удостоил меня таким взглядом, от которого у меня, чёрт возьми, пошли мурашки по коже.

– Выходи, – рявкнул он на английском.

Я покачала головой, несмотря на то, что сильно хотела выйти. Почему-то мысль о том, что я буду находиться именно рядом с ним, жутко настораживала меня. Казалось, он ненавидит меня сильнее, чем все остальные.

Он тяжело выдохнул и резко схватил меня за руку, ругаясь по-русски, наверняка эти оскорбления были самыми непристойными. Меня никогда в жизни так не оскорбляли, а за последние сутки я услышала столько всего о себе, что мой скудный словарный запас плохих слов пополнился до краёв.

– Не трогай, – запротестовала я, пытаясь оттолкнуть его руку, но парень был необычайно силён и вытащил меня из машины в считаные секунды.

– Иди, – скомандовал он, толкая меня вперёд.

Оглядевшись по сторонам, я не могла до конца разобрать, что это за место, но одно стало понятно сразу же. Вокруг растянулся густой лес, где меня, похоже, и закопают, и, если даже я закричу, ко мне на помощь скорей всего придут только милые лесные зверюшки, но я сомневалась, что они смогут мне помочь. Мы шли примерно около минуты, когда я начала чувствовать сильную боль в ногах. Я заработала пару сильных ссадин на ступнях. Когда мы подошли ближе, перед нами возвысился большой и высокий дом. Он был действительно огромных размеров. Жуткий и больше похож на какой-то старинный трансильванский дворец Дракулы, чем на дом смертных. Тёмно-красный кирпич, колонны и тёмно-зелёная крыша. Каменные ангелы на балконах и львы на входе. Тотальная безвкусица.

Парень затолкал меня внутрь, и я споткнулась, приземлившись на колени.

Он усмехнулся, что-то сказав на своём отвратительно грубом языке.

На секунду мой взор упал на кольцо, которое горело на моей руке. Я совсем забыла его снять. Медленно вставая на ноги, я воспользовалась моментом, чтобы попытаться запомнить расположение дверей и окон. Я должна была хоть что-то знать, когда буду сбегать отсюда. А я знаю себя и точно сбегу, если представится хотя бы малейший шанс.

– Считаешь себя очень умной, правда? Не пытайся крутить головой в надежде хоть что-то запомнить. Бесполезно, отсюда тебе не сбежать.

Да как он смеет мне приказывать. Даже если они меня похитили, они не являются хозяевами моих мыслей и меня в целом.

– Я не спрашивала тебя, о чём мне думать, а о чём нет, русский. – Последнее слово я выплюнула с особым отвращением. Я почувствовала это горьким вкусом во рту.

Он зарычал, резко схватив меня за горло сзади, прижал к стене. Затем развернул меня так, чтобы я видела его глаза.

Глаза парня были опасными и тёмными, но не такими тёмными, как у того мужчины. У этого психа они были более светлые, но намёк на то, что они похожи, я всё же уловила. Разрез глаз, острые скулы, возможно, они даже братья. Мне показалось, что этот парень – новичок. Я наблюдала за солдатами отца всю свою жизнь, видела, как они идут вверх по иерархии, и могла отличить статус и подготовку. Возможно, он только что присоединился к ним, а возможно, я и ошиблась. Кто знает, какие на самом деле эти русские варвары. Возможно, они вербуют своих детей раньше, чем мы.

– Ты не у себя дома, сука, это Россия, и ты в нашем плену. Так что помалкивай, если хочешь жить.

Он оглядел меня с особым отвращением, я никогда не чувствовала себя более грязной, чем сейчас.

– Что я вам сделала? – прошептала я, теряя воздух из-за его хватки на моём горле. – Я даже не знаю, кто вы такие.

Он иронически улыбнулся.

– Скоро узнаешь, если доживёшь, конечно.

Парень отпустил мою шею, и я почувствовала, как она горит. Наверняка этот ублюдок оставил следы на ней.

Мы поднялись наверх, и всё это время я шла впереди по его указанию.

Это было ужасно, чувствовать его ярую ненависть у себя на спине. Словно языки пламени жгли мою кожу, оставляя следы. У меня была куча вопросов и ни одного ответа.

Поднявшись на третий этаж и пройдя в самый конец тёмного коридора, он остановил меня перед большой коричневой дверью с кучей замков. Когда он открыл её, то затолкал меня вовнутрь. Этот парень вёл себя как пещерный человек, ни грамма уважения к девушке, хотя он наверняка считал, что и этого с меня достаточно и мне нужно благодарить их, что до сих пор меня никто из них не трахнул.

Я быстро осмотрела комнату. В ней не было окон, если не считать маленькой форточки с толстой решёткой на самом верху. Высокие потолки не давали ни малейшего шанса приблизиться к ней.

В конце комнаты стояла большая кровать из дерева и несколько таких же деревянных шкафов. Была ещё одна дверь, наверняка в уборную. Мне нужно туда срочно попасть.

Не сказав больше ни слова, парень захлопнул за собой дверь и запер её на замки.

Щёлк, щёлк, и я слышала, как моя свобода вылетает прямо через эту форточку.

– Эй. – Я подбежала и заколотила в двери. – Дай мне поговорить с самым главным.

Но в ответ тишина, и только приглушённый звук его шагов доносился до меня.

– Эй, ты слышишь меня?

Я постучала по двери ещё несколько раз.

– Сукин сын, – выругалась я.

Когда нужда взяла верх надо мной, я прошла в уборную.

– Могло быть и хуже, – пробормотала я, осматриваясь.

На вид ванная комната была такого же стиля, как и сама спальня. Комната Дракулы, холодная и полупустая. Наконец я сделала то, что мне было необходимо, затем умыла лицо прохладной водой, чтобы хоть как-то прийти в себя. Осмотревшись повнимательнее, я заметила, что нигде нет зеркал. Странно.

Выйдя в комнату, я принялась изучать содержимое шкафов, но кроме халата, полотенца и постельного белья так ничего и не нашла.

Похоже, они переживали, что я могу что-то с собой сделать. Значит, есть вероятность, что в самое ближайшее время убивать они меня не намерены. Это даёт шансы на оптимизацию и на то, что отец успеет меня спасти. Сейчас вся Италия ищет меня, но как скоро они найдут это место, известно одному Господу.

Присев на кровать, я обнаружила её на удивление мягкой и удобной.

Решив прилечь всего на несколько минут, я устроилась на краю кровати, потому что моё тело ломило от усталости и переизбытка адреналина. Закрыв глаза, я совсем не заметила, как провалилась в сон.

Меня разбудил звук открывающегося замка, это эхом прокатилось по всей комнате, и я резко вскочила. Я удивилась, когда увидела перед собой молодую девушку лет 25. Она принесла мне поесть и что-то похожее на небольшую стопку вещей.

– Это вам, – произнесла она на ломаном английском.

– Я не буду есть еду врагов! – фыркнула в ответ я.

Девушка смотрела на меня не враждебно, скорей с любопытством. Интересно, что она обо мне знает. Понимает ли она, что является соучастником похищения. Это наверняка не имеет для неё никакого значения, люди ради денег готовы буквально на все ужасы этого мира. Так что не удивлюсь, если ей просто хорошо заплатили за молчание.

– Вам нужно поесть, – вежливо повторила она и слегка улыбнулась мне.

Я решила, что не буду доверять её дружелюбию, это может быть маска, притворство. Люди в моём мире часто носили маски, прикрывая истинное своё лицо, за которым порой скрывались страшные вещи.

– Передайте своему хозяину, что я лучше сдохну, чем поем.

Девушка только вздохнула и, оставив поднос и вещи, вышла.

Через мгновение я почувствовала запах еды. Это была яичница, которую я терпеть не могла, но сейчас даже она показалась мне божественно аппетитной.

Я чуть не поддалась соблазну съесть это всё, но уже через секунду взяла себя в руки. Если я поем, то это наверняка принесёт им только удовольствие от маленькой победы.

Я снова легла в кровать и укуталась тёплым одеялом, несмотря на жару. Мне хотелось почувствовать себя более защищённой, но, если бы я даже и надела на себя тысячу вещей, это бы не стало для меня спасением от этих варваров. Одежда меня не спасёт.

Странно, я слышала, что в России даже летом достаточно холодно. Интересно, в каком городе я нахожусь?

Я вспомнила, как рассказывала Еве, что хочу побывать почти во всех странах этого мира. Во всех, кроме России. И вот, пожалуйста, я здесь. Это ли не самая ужасная шутка?

Видимо, я была настолько вымотана, что снова крепко уснула, и когда открыла глаза, то отчётливо услышала прекрасное пение птиц. Похоже, на улице светало.

Я приняла сидячее положение, и мои глаза нашли тот же самый поднос, но с уже остывшей едой. Мой желудок болезненно заскулил от голода. Нет, так не пойдёт, мне необходимо освежиться. Я сходила в ванную, заодно выпив прохладной воды из-под крана. Надеюсь, вода не является собственностью русских. Это ведь просто вода, не так ли?

Сев на кровать, я стала ждать, пока кто-то не объявится, если вообще объявится. А если они хотят, чтобы я сошла с ума от одиночества? Не самая ужасная мысль, конечно, исходя из последних событий, но боюсь, что они не доставят мне такого удовольствия и простой смертью я не отделаюсь. Мне вспомнились слова моей бабушки Косимы, она говорила: «Ты такая красивая, Елена, в один день это может стать для тебя погибелью. Будь поосторожней, девочка».

Но, похоже, бабуля ошибалась, погибелью для меня станут совсем иные вещи.

Дмитрий

Мы с Николаем обсуждали наш план по уничтожению Винченсо и о том, как раздавить Бориса, когда моя домработница Анна постучала ко мне в кабинет, прерывая важный разговор.

– Мы должны перекрыть ему кислород, Коля.

– Дмитрий Михайлович, прошу прощения, что беспокою, но…

– Проходи, Аня, что случилось?

– Ваша гостья…

– Пленница, – поправил я.

Она быстро кивнула.

– Да, пленница. Она отказывается есть.

Я посмотрел на Николая, и он усмехнулся.

– Так, и что же она говорит?

– Просила передать вам…

Анна посмотрела сначала на меня, потом на Николая.

– Говори, – спокойно приказал я.

– Она просила передать, что не собирается есть еду врага и что лучше сдохнет от голода.

Я рассмеялся.

– Хорошо, Анна, можешь идти.

– Слушаюсь, Дмитрий Михайлович.

Я поджёг сигарету и вдохнул дым, Коля устроился напротив меня с бокалом виски.

– А она упрямая штучка.

– Это пока голод совсем не замучил её. Когда она действительно проголодается, то станет посговорчивее.

– А если она предпочтёт отказаться от еды? Мы ведь её совсем не знаем.

Я затушил сигарету и посмотрел на него.

– Значит, я буду кормить её насильно, до тех пор, пока она перестанет быть мне нужной.

– Хорошо, брат, тебе лучше знать. Я пойду посплю пару часов, ночка была весёлой.

– Иди, Николай, а я проведаю нашу гостью.

Я поднялся на третий этаж, который построил много лет назад, зная, что именно сюда я и привезу дочку Винченсо. Этот дом был возведен с ненавистью и с диким желанием поскорей запереть Елену здесь и посмотреть на то, как они будут мучиться.

Спустя годы этот дом мне действительно понравился, в нём всё было идеально, и мы с Демидом частенько здесь зависали. Вокруг густой лет, озеро и полно диких животных. То, что нужно. Я даже и не заметил, как стал здесь чаще находиться, чем в городе. Позже я перевёз сюда своего волка, ему, как и мне, здесь нравилось.

Остановившись перед дверью, я открыл замки и зашёл внутрь.

Девушка резко подскочила с кровати и уставилась на меня своими большими серо-зелёными глазами. Даже в такой грязной одежде и с растрёпанными волосами она была красива, я не мог отрицать этого факта.

– Пришёл меня убить или придумал что-то поинтересней? – с ходу съязвила она.

Я усмехнулся, закрывая за собой двери.

– А что бы предпочла ты? – сказал я, смотря на нетронутую тарелку с едой. – Хотя вскоре ты рискуешь самостоятельно прийти к первому варианту.

Я кивнул на тарелку, и она фыркнула.

Фыркнула?!

– Я не стану есть еду врага, я уже сказала это твоей служанке. Да и что вы можете мне сделать?!

Елена была намного смелее, чем я предполагал. Мне стало интересно посмотреть, как надолго её хватит, и, кажется, я знаю, как можно заставить её спуститься на землю.

Я сделал шаг навстречу, и её плечи напряглись.

– А ведь я мог бы тебя заставить.

Она посмотрела на меня с вызовом, но всё же я успел уловить вибрации страха, исходящие от её хрупкого тела.