Читать онлайн Подруга для ведьмочки бесплатно

Holly Webb

Animal Magic #2: Dog Magic

Иллюстрация на обложке Алексея Вайнера

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Джону, Тому, Робину и Уильяму

Глава 1

Лотти Грейс решила примерить новую школьную форму. Застегнув на все пуговицы красный кардиган, она с опаской взглянула в зеркало. Оказалось, что все не так плохо. Могло быть и хуже.

– Эта кофта тебе явно великовата, – раздался у нее за спиной неодобрительный голос с явным французским акцентом.

Лотти обернулась и увидела Софи, которая хмуро смотрела на нее, качая головой. Такса считала, что Лотти должна хорошо одеваться.

– Да, я вижу. Дядя Джек покупал все в этом крошечном магазинчике, где продают школьную форму, и что-то напутал с размером. Хорошо, что у меня уже есть нормальные туфли. И жалко, что в здешней школе девочкам нельзя ходить в брюках. Юбка просто кошмарная. – Лотти с отвращением приподняла подол серой форменной юбки.

– Повернись, – велела Софи. Она сидела на Лоттиной кровати и наблюдала за девочкой, как журналист на показе мод. – Ладно, как ты сама говоришь, могло быть и хуже. По крайней мере, красный цвет тебе идет, как всем брюнеткам. – Софи спрыгнула с кровати и обошла вокруг Лотти. – Если хочешь, могу погрызть твою юбку. Совершенно случайно. Она и вправду кошмарная.

– И тогда мне придется идти в школу в рваной юбке. Вряд ли дядя Джек купит мне новую. Он поймет, что ты погрызла ее нарочно. – Она подхватила Софи на руки и прижала к себе, не обращая внимания, что на ее новую красную кофту налипла черная собачья шерсть.

Теперь каждый раз, когда Лотти брала Софи на руки, ее переполняла звенящая радость. О том, что между ними есть волшебная связь, они с Софи узнали всего две недели назад. Лотти казалось, что с помощью Софи, ее магического фамильяра, она может если не все что угодно, то почти все. Самоуверенность Софи и ее по-французски придирчивое здравомыслие уже помогали Лотти справляться с тревогой по поводу новой школы.

Лотти жила в «Зоомагазине Грейса» уже полтора месяца. В конце летних каникул она должна была вернуться домой, в свою прежнюю школу, но мамина командировка во Францию оказалась не временной, а постоянной. Если бы не новая школа и если бы Лотти не скучала по маме и старым друзьям, она с радостью осталась бы в Нитербридже на подольше. Дядин зоомагазин чудесное место – в прямом смысле слова. Лотти он понравился сразу, еще до того, как она узнала, что здесь творится на самом деле. Здесь продаются волшебные животные, которые разговаривают человеческим голосом, и происходят другие невероятные чудеса.

Но и это еще не все. Дядя Джек рассказал Лотти, что она родилась в Нитербридже и жила здесь, в магазине, когда была совсем маленькой. С мамой и папой. Ее папа, Том Грейс, владел магазином на пару с дядей Джеком. И у него тоже был магический дар, как у дяди Джека. Из той, прошлой жизни Лотти почти ничего не помнила. Лишь иногда в памяти мелькали смутные образы – как в тот день, когда она приехала сюда этим летом и ее комната с розовыми занавесками в горошек показалась ей странно знакомой.

Когда Лотти жила здесь с мамой и папой, мама даже не замечала, что магазин был волшебным. Лотти искренне не понимала, как такое возможно. Еще до того как Софи выдала ей секрет дядиного магазина, она видела всякие странности, слышала кое-что необычное и задавалась вопросом, что происходит. А мама не видела. Почему?

– Лотти! – крикнул снизу ее двоюродный брат Дэнни. – Лотти! Тебя к телефону! Твоя мама!

Лотти с Софи бегом спустились по лестнице.

– Симпатичный костюмчик, Лотти… – ухмыльнулся Дэнни, вручая ей телефон. – Очень стильно.

Лотти показала ему язык.

– А ты уже примерил свою форму? – спросила она. – Твой папа покупал ее вместе с моей и, кажется, тоже не зная твоего размера. Он ничего тебе не говорил насчет «на вырост»?

Дэнни растерянно заморгал, потом сорвался с места и бросился вверх по лестнице к себе в комнату. Лотти хихикнула, а Софи весело взвизгнула.

– Лотти? – раздался в трубке мамин голос.

Лотти присела на нижнюю ступеньку и поднесла телефон к уху:

– Извини, мам. Я разговаривала с Дэнни.

– Ничего страшного, Лотти. Я просто звоню пожелать тебе удачи на завтра.

Лотти поморщилась:

– Спасибо.

– Да ладно, Лотти. Наверняка будет весело! – сказала мама преувеличенно бодрым голосом.

Лотти закатила глаза и повернулась к Софи, которая сидела на ступеньку выше, положив мордочку ей на плечо. Мама всегда была неисправимой оптимисткой. А Лотти считала, что лучше быть чуточку пессимисткой: если не ждать ничего хорошего, а хорошее все же случится, это будет приятный сюрприз.

– Мама, я там никого не знаю. Это как будто кошмарный сон, ставший явью!

Мама вздохнула:

– Извини, Лотти. Я просто пыталась тебя подбодрить.

– Все хорошо… – пробормотала Лотти. – Может, когда я привыкну, мне там даже понравится.

«Хорошо, если так», – добавила она про себя.

* * *

Лотти лежала в кровати, тихонько вздыхала, глядя на школьную форму, висевшую на вешалке на двери, и вспоминала, как две недели назад мама приехала ее навестить – в первый раз за все время, как уехала работать в Париж. Это было чудесно. Лотти по-прежнему сильно грустила, что мама так далеко, но теперь ей стало легче справляться с грустью.

Когда Лотти с Софи обнаружили, что их волшебные силы могут объединяться, они совершили магическое путешествие в Париж, больше похожее на удивительный сон. Наблюдая за мамой в окно, Лотти поняла, как отчаянно мама по ней скучает и сколько прилагает усилий, чтобы обеспечить своему ребенку безбедную жизнь. Лотти ее обняла и сказала, что все хорошо, она все понимает и ни капельки не обижается, но поскольку они с Софи оказались в Париже с помощью волшебства, ее совсем не волшебная, далекая от магии мама ее не увидела и не услышала. Но после незримого визита Лотти она сумела договориться на работе, чтобы ее отпустили на выходные к дочери. Так что, наверное, мама все-таки что-то почувствовала.

Было так странно увидеть ее в дядином магазине. И что самое удивительное: мама не видела половины животных и все время интересовалась, почему у них в магазине столько пустых клеток. Даже когда болтливые мыши забывали об осторожности и заводили беспечные разговоры прямо у нее под носом, она вообще ничего не слышала. Или потирала руками виски и говорила, что она утомилась и ей, наверное, надо прилечь. Мышей это и веселило, и злило. Они любили быть в центре внимания и ненавидели, когда их не замечают. Они уговорили Горация, старого сварливого попугая жако, выучить мелодию звонка на мобильном телефоне Лоттиной мамы. Она не расставалась со своим телефоном – ей в любую минуту могли позвонить с работы, – и едва раздавался звонок, принималась судорожно рыться в сумке, а потом озадаченно смотрела на экран, когда звонки прекращались, а телефон не показывал, что пропущен вызов. В конце концов она позвонила в телефонную компанию и стала возмущаться, что у них очень плохая связь. Мыши так смеялись, что чуть не вывалились из клетки. Они говорили, что это стоит недельной порции семечек, которую Гораций потребовал в качестве платы.

Как ни странно, но мама сдружилась с Ариадной, девушкой дяди Джека и по совместительству ведьмой. Лотти ужасно за это переживала. Ариадна теперь учила ее магии, и они стали очень близки. Ей хотелось, чтобы Ариадна понравилась маме, но они были такие разные! Они даже одевались по-разному. Ариадна носила длинные платья в цыганском стиле, любила яркие украшения и густо подводила глаза черным, а мама предпочитала элегантные брючные костюмы или модные, тщательно отглаженные джинсы. Когда они встретились в первый раз, Лоттина мама уставилась на Ариадну слегка ошарашенно (Лотти решила, что это, наверное, из-за черных кружевных перчаток), но уже через пять минут после знакомства они смеялись и болтали как лучшие подружки.

Лотти с подозрением взглянула на Ариадну, услышав, как мама спросила, где та купила свои черные сережки-висюльки. Мама такое не носит и никогда не носила! Но Ариадна лишь улыбнулась, совершенно невинно и искренне. Лотти была уверена, что та проникла в мамины мысли и, возможно, чуть-чуть их подправила. Ариадна умела читать мысли людей и менять ход этих мыслей – но только в том случае, когда человек сам хотел измениться. Мама очень хотела удостовериться, что о Лотти хорошо заботятся в дядином доме, и теперь она в этом убедилась…

Лотти нравилось гулять с мамой и Софи по Нитербриджу и показывать маме свои любимые места: парк с фонтаном, набережную у реки, что текла через центр города, кафе «У Валентина», куда они частенько наведывались с Софи, большой любительницей эспрессо, пирожных и горячего шоколада.

– Это новое место, – сказала мама, когда они все уселись за столик на улице под полосатым навесом. – Раньше здесь была чайная. Мрачная, как пещера. Ею заправляла ворчливая старуха, настоящая старая карга. Ее все боялись. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – На самом деле, Лотти, однажды она вышвырнула нас отсюда потому, что ты разбила чашку. – Мама покачала головой. – Я так и не поняла, как это произошло. Я могла бы поклясться, что ты даже не прикасалась к той чашке. Но хозяйка ворчала, что от детей сплошной урон и вечно они все ломают – и вдруг чашка просто упала на пол. Больше мы сюда не ходили – да и невелика потеря.

Лотти с Софи со значением переглянулись, и девочка сделала мысленную пометку, что надо будет расспросить Ариадну. Может быть, она сбросила чашку одной силой мысли? Может быть, у нее есть способности к левитации?

– Ты начала пить кофе? – удивилась мама, когда Лотти заказала эспрессо.

Лотти смутилась. Она сделала заказ по привычке, даже не задумываясь.

– Э… нет. Это для Софи, мама. Она любит кофе. А мне, пожалуйста, горячий шоколад, – сказала она официанту, который с улыбкой кивнул. Он обожал Софи и всегда приносил ей два маленьких печенья, хотя к порции кофе полагается только одно.

Мама улыбнулась и покачала головой:

– Какая все-таки избалованная собака. Хотя Джек всегда баловал своих животных.

Софи сердито зыркнула на нее. Мама слегка смутилась и быстро добавила:

– Но она очень милая, и сразу видно, что умная. – Она задумчиво посмотрела на Софи. – Она как будто все понимает, да?

Софи взглянула на Лотти и совершенно отчетливо закатила глаза.

– Imbecile[1], – пробормотала она себе под нос.

Лотти подумала, что надо бы возразить, но мама и вправду совсем ничего не понимала… К тому же Софи использовала это слово почти как ласковое обращение. Она и Лотти постоянно так называла.

– Тебе не странно опять оказаться в дядином магазине, мам? – спросила она, чтобы сменить тему.

Официант принес заказанные напитки. Мама принялась рассеянно размешивать сахар в своей чашке с кофе, с улыбкой наблюдая, как Софи деликатно лакает эспрессо розовым язычком.

– Да, – тихо проговорила она. – Очень странно. Я не была здесь с тех пор… с тех пор, как умер твой папа, Лотти. Тут слишком много воспоминаний.

– Мам, – Лотти нерешительно помедлила. – Я знаю, ты не любишь об этом говорить – но что случилось с папой? Ты никогда мне не рассказывала.

Мама закрыла глаза, словно ей было больно даже думать об этом, и Лотти тут же пожалела, что вообще спросила. Но она не пошла на попятный, как всегда делала раньше. Пристально глядя на маму, она мысленно внушала ей, что ответить придется.

– Он уехал искать животных для магазина, – сказала мама. – У них с Джеком были… а у Джека, наверное, есть до сих пор… частные клиенты, которым требуются экзотические животные. Тропические птицы, странные пресмыкающиеся и все такое. Том уехал в джунгли. Надолго. Сказал, что на месяц. И он… он не вернулся…

У Лотти перехватило дыхание:

– Но почему? Что случилось?

– Мы не знаем, – еле слышно прошептала мама. Но потом ее голос окреп и стал громче. – Он не должен был уезжать, Лотти. Это неправильно. Ты была совсем маленькой, ему надо было быть рядом. Но он уехал и бросил нас. – Она резко умолкла и тряхнула головой. – Вот почему я не люблю об этом говорить. Я по-прежнему злюсь, хотя прошло уже семь лет. – Она горько рассмеялась. – Я ему говорила. Говорила, что не хочу, чтобы он уезжал. И он предложил взять нас с собой. Сказал, что тебе надо увидеть джунгли, пока их полностью не уничтожили. В этом весь Том. Он был прекрасным отцом, Лотти, он тебя очень любил, но он был таким непрактичным… Мне пришлось быть практичной за нас двоих. И приходится до сих пор. – Ее лицо заострилось и побелело. Она пристально посмотрела на Лотти. – Это так тяжело. Иногда было бы здорово просто сказать себе: ни о чем не беспокойся, давай сотворим что-то веселое и совершенно безумное. Но я не могу. Мне надо быть осторожной, надо беречь нас обеих. – Мама вздохнула и невесело улыбнулась. – Ты понимаешь, да, Лотти? – тихо спросила она.

Лотти молча кивнула. Она двумя руками держала свою чашку с горячим шоколадом. Чашка была очень горячей, но Лотти почему-то не могла поставить ее на стол. Только сейчас она поняла, что маме по-прежнему было больно, хотя прошло столько лет. Волшебное путешествие в Париж помогло Лотти понять, почему мама уехала на работу в другую страну. Она-то думала, что мама просто хотела побыть без нее, и даже боялась, что не нужна маме и что мама ее не любит. Но теперь Лотти знала, как сильно мама по ней скучает и как сильно мучается оттого, что не может быть рядом с ней. Однако после сегодняшних маминых слов она поняла кое-что еще. Мама живет в постоянной тревоге, и даже если ей хочется жить по-другому, она не может не думать о лоттином папе, который пропал в диких джунглях – уехал и не вернулся.

Глава 2

Лотти медленно плелась по тропинке, ведущей к вершине Нитербриджского холма, где стояло здание школы. Во время прогулок с Софи она не раз проходила мимо старинных кованых ворот, ведущих на школьную территорию, но спешила скорее пройти дальше. Ей не хотелось думать о школе. Она уговаривала себя, что до начала учебного года еще далеко. Но лето закончилось очень быстро – и за последние полтора месяца столько всего изменилось!

Дети стекались к школе со всех сторон. Их было на удивление много, особенно если учесть, что летом Лотти почти не видела в Нитербридже ребят ее возраста. Наверное, многие уезжали из города на каникулы, и Дэнни сказал ей, что в Нитербриджскую младшую школу ходят еще и ребята из окрестных поселков. Их привозят на школьном автобусе со всей округи. Лотти украдкой поглядывала на других девочек в школьной форме. Ну, нормально. Форма сидела на них так же убого, как и на ней. В маленьком магазинчике, где продается местная школьная форма, явно было всего три размера: маленький, средний и «на вырост». Мама привезла Лотти очень красивые заколки с красными вишенками. Всю дорогу до школы Лотти постоянно трогала свои волосы, проверяя, не съехали ли заколки. Было приятно надеть что-то такое, чего нет больше ни у кого, и что-то, что напоминает о маме.

У ворот столпились первоклашки и их родители, и Лотти на миг пожалела, что отказалась от предложения дяди Джека проводить ее в школу в первый день. Она, может, и согласилась бы, если бы Дэнни тогда не фыркнул от смеха:

– Папа, она уже в шестом классе! Хочешь, чтобы над ней все смеялись?

Сам Дэнни уже перешел в среднюю школу и теперь ездил в соседний город. Утром он вышел пораньше, чтобы не опоздать на школьный автобус, забиравший детей из Нитербриджа. За завтраком Дэнни был на удивление тихим. Лотти решила, что, наверное, он тоже волнуется, просто не признается из гордости.

Пробравшись сквозь толпу у ворот, Лотти вышла на школьный двор и впервые увидела здание школы вблизи. Оно было не просто старым, а древним. Дома Лотти ходила в школу, располагавшуюся в новом, недавно построенном здании – светлом, приветливом, современном. Она вдруг сильно затосковала по своей прежней школе, где у нее столько подружек, где она знает всех, знает, кто будет ее учительницей, где в первый день после каникул все взахлеб рассказывают друг другу, что было летом. Это мрачное здание было совсем не похоже на школу. Оно напоминало угрюмый сиротский приют из какого-нибудь грустного фильма. Да, оно было опрятным и чистым, оконные стекла сверкали на солнце, но никаких других плюсов Лотти не видела, как ни старалась. Судя по расположению окон, они были прорезаны в стенах чуть ли не под потолком – наверное, чтобы дети во время уроков не отвлекались, выглядывая на улицу, – и Лотти представлялись печальные бледные лица сироток, глядящие на недоступный им мир сквозь нижние оконные панели. Она тяжело вздохнула. Такие унылые мысли явно не прибавляли хорошего настроения. Это просто старинное здание, твердо сказала она себе. Необычное, да. Живописное. Мамино любимое слово.

Посреди детской площадки стояла учительница со списком в руках и пыталась загнать ребят в школу, но почти никто не обращал на нее внимания. Дети носились по школьному двору и искали в толпе друзей. Лотти подумала, что если они живут в окрестных поселках, в самых разных местах, то, наверное, видятся друг с другом только в школе. Она была рада, что дядя Джек живет в самом Нитербридже, а не где-то за городом. Лотти нравился Нитербридж, нравились их долгие прогулки с Софи, когда можно ходить по городу без взрослых и все равно чувствовать себя в безопасности, нравились симпатичные старые дома, парк и река. По сравнению с суетливым и шумным Лондоном здесь было спокойно и тихо, что ей тоже нравилось. И она совершенно не представляла, как можно жить где-то в глуши, где вокруг только поля и леса.

Больше всего Лотти хотелось потихонечку выскользнуть за ворота, вернуться в дядин магазин, подняться к себе в комнату и спрятаться под одеялом, но она заставила себя подойти к учительнице со списком и вежливо улыбнуться:

– Здравствуйте. Я Лотти Грейс. Я здесь новенькая. Вы не подскажете, куда мне идти?

Учительница оказалась вполне дружелюбной и милой. Она объяснила Лотти, куда идти, сказала, где на этажах туалеты, и несколько раз повторила, как она рада, что Лотти теперь будет учиться в их школе. Лотти воспрянула духом. Удивительно, как одно доброе слово поднимает тебе настроение.

Но ее радость была недолгой. Развернувшись, чтобы идти в школу, Лотти столкнулась нос к носу с Зарой и ее небольшой компанией. Она даже не слышала, как они подошли и встали у нее за спиной. Теперь они все смотрели на нее и сладенько улыбались.

От этих улыбок у Лотти все внутри сжалось. Она встретилась с Зарой вскоре после приезда в Нитербридж и с первой минуты знакомства поняла, какая это противная девчонка. Зара знала Дэнни (они учились в одной школе, Дэнни – на класс старше, и Лотти не сомневалась, что Зара и ее подружки были по уши влюблены в ее симпатичного братца), и до нее дошли слухи о его двоюродной сестре, у которой мама сбежала в Париж, сплавив дочь родственникам. Не тратя времени даром, Зара сразу же указала Лотти на ее место: в самом низу социальной лестницы, где прозябают никому не нужные жалкие неудачники, которым никто не рад.

Лотти знала, что в каком-то смысле она должна быть благодарна Заре. После той первой встречи, когда Зара и ее подружки дразнили Лотти и почти довели ее до слез, она попыталась от них убежать и чуть не свернула в тупик. Софи крикнула ей, что она бежит не туда – крикнула человеческим голосом, – и, нарушив молчание, раскрыла секрет волшебного магазина.

Где-то через неделю после той первой встречи Лотти с Софи возвращались домой с прогулки и увидели, как Зара с подругами мучают бездомную кошку. Лотти так разозлилась, что поборола свой страх и отобрала у них кошку, совсем котенка. Она знала, что Зара никогда ей этого не простит, тем более что Софи разорвала юбку Зары, когда та попыталась ее пнуть. Но Лотти ни о чем не жалела. Она поступила правильно, а несчастная дрожащая бродячая кошка, когда ее хорошенько отмыли, оказалась настоящей красавицей. Как потом выяснилось, ее звали Табита и она обладала немалой волшебной силой. Ариадна забрала ее себе и сделала своим новым фамильяром. Но сейчас ни Софи, ни Табиты, ни Ариадны не было рядом. Сейчас Лотти придется справляться одной.

– Здравствуйте, миссис Хартли! – звонко проговорила Зара голосом примерной ученицы. – Вы хорошо провели лето?

– Здравствуй, Зара! Здравствуйте, Элли, Эми и Бетани. Спасибо, я замечательно провела лето. Девочки, вы подошли очень вовремя. Это Лотти, она у нас новенькая, и я уверена… да, ее записали в класс миссис Лоренс, в ваш класс. Вы ей покажете, куда идти? Проследите, чтобы все было в порядке?

– Конечно, мы проследим, – заверила ее Зара, широко распахнув совершенно невинные, ангельские глаза. Она даже приобняла Лотти за плечи: – Привет, Лотти! Мы о ней позаботимся, миссис Хартли, не волнуйтесь.

Лотти ни капельки не сомневалась, что так и будет.

* * *

В школе Зара была всеобщей любимицей. Среди учителей точно. Насчет ребят Лотти была не уверена. Ей показалось, она заметила несколько недоверчивых взглядов, когда Зара радостно представила ее миссис Лоренс. Зара вела себя на удивление дружелюбно, и Лотти это не нравилось. Очень не нравилось.

Сидя за общим столом прямо напротив Зары, куда ее посадила миссис Лоренс, «раз уж вы, девочки, так хорошо подружились», она постоянно ждала подвоха. С виду Зара была очень милой, и если не знать о ее гадком характере, то ее можно было бы принять за хорошую, добрую девочку, которая никому не желает зла. Симпатичная, но не настолько, чтобы ей завидовать. Длинные темно-каштановые волосы. Огромные синие глаза. Светлая кожа и легкий румянец на щеках, как у фарфоровой куклы. Казалось бы, с такой ангельской внешностью человек просто не может быть плохим, но Лотти знала, какая Зара на самом деле.

Ей хотелось, чтобы Зара уже прекратила спектакль и показала свое истинное лицо. Это невыносимо, когда тебе очаровательно улыбаются и предлагают фломастеры с блестками, чтобы ты украсила свои тетрадки, а при этом готовят какую-то гадость. Лотти сидела как на иголках. Она ни капельки не доверяла Заре. Конечно, люди меняются, но вряд ли Зара могла так разительно перемениться за пару недель. Удивительно только, как у нее получается так мастерски притворяться!

Ожидание растянулось на долгих три урока. Внутреннее напряжение нарастало. Лотти не знала, что замышляет Зара, но что-то явно готовилось. И вот на большой перемене, когда они всем классом пошли в столовую, компания Зары как-то незаметно увела Лотти к столику в самом углу, подальше от буфетчиц и от дежурных учителей, следивших за порядком в столовой. Девчонки мило болтали, как будто Лотти была их лучшей подружкой, но ее усадили у стены, окружив со всех сторон. Теперь, если Лотти захочется встать и выйти из-за стола, ей придется пробираться через всю компанию.

Она уже поняла, что сейчас что-то будет.

Она смотрела в свою тарелку и ждала, внутренне сжавшись в комок.

– Ты что, не хочешь есть, Лотти? – спросила одна из девчонок противным сладеньким голоском.

Лотти уныло потыкала вилкой свою запеченную картошку с сыром. Почему она не растолкала их сразу и не пересела? Уж лучше сидеть совершенно одной, чем в такой «милой» компании. Тогда можно было бы притвориться, что она их вообще не замечает. И они ничего бы ей не сделали.

– В школе кормят ужасно, – с сочувствием проговорила Зара. – Все какое-то пресное, совершенно безвкусное. – Она достала из сумки какой-то маленький пакетик. – Но я знаю, как это исправить. – Она улыбнулась, по-прежнему мило и дружелюбно, и вдруг высыпала содержимое пакетика прямо в Лоттину тарелку.

Лотти жутко расчихалась. Глаза защипало, слезы хлынули градом. Она даже подумала, что Зара, наверное, тоже ведьма и наложила на нее заклятие, – но это был самый обыкновенный перец.

Лотти сердито взглянула на Зару. Из глаз по-прежнему текли слезы, но она была даже рада. Теперь она справится. Потому что она разозлилась, а злиться лучше, чем сжиматься от страха и расстраиваться из-за гаденького хихиканья за спиной. Лотти подхватила свою тарелку и вывалила все ее содержимое в тарелку Зары. Потом посмотрела на нее в упор, прямо в глаза. Ариадна говорила ей о силе взгляда. Прямой, немигающий взгляд вызывает у многих людей беспокойство и даже безотчетный страх. Поэтому кошки иногда нас пугают.

Зара явно была в замешательстве. Лотти даже не пришлось проникать в ее мысли, чтобы понять, чего она ожидала. Что Лотти забьется в истерике, вся в слезах и соплях.

– Отстань… от… меня, – процедила Лотти сквозь зубы, по-прежнему глядя на Зару в упор. Потом она отодвинула стул с таким пронзительным скрипом, что все сидевшие рядом с их столиком обернулись на звук. Протиснувшись мимо Эми и Бетани, Лотти выбралась из-за стола и направилась к выходу. В столовой было достаточно шумно, но многие дети – особенно ученики из их класса – как-то странно притихли, глядя ей вслед.

В дверях ее остановила учительница, дежурившая в столовой:

– У тебя все в порядке? Ты… Лотти, да? Тебе что-нибудь нужно?

Она явно заметила, что за столиком Лотти что-то произошло, но не разглядела, что именно.

Лотти почувствовала, как ей в спину вонзились взгляды шести пар настороженных глаз. Зара и ее подружки ждали, что она скажет. Лотти решила не говорить ничего. В первый же день в новой школе бежать жаловаться учительнице и расписаться в собственной слабости и бессилии?! Нет, на этот раз Зарина подлость останется безнаказанной. Хотя не такой уж и безнаказанной. Лотти все же испортила ей обед. Пустячок, а приятно. Она улыбнулась и сказала учительнице, что у нее все хорошо, просто срочно понадобилось в туалет. Но когда Лотти шла по коридору, пытаясь вспомнить, где ее класс, глаза снова щипало от слез. И вовсе не из-за перца. Ей предстоит продержаться здесь целую четверть. Может быть, даже две четверти, если вообще не весь год. А ей уже все опротивело.

* * *

Лотти вернулась домой совершенно без сил.

– Лотти! Лотти пришла! – радостно запищали мыши, нетерпеливо подпрыгивая в своих клетках. – Как тебе школа, Лотти? Мы по тебе скучали! Рассказывай, что было в школе!

Дядя Джек выбежал из кладовки и с надеждой спросил:

– Ну, как? Понравилось в новой школе?

Лотти заставила себя улыбнуться. Больше всего ей хотелось закрыться в своей комнате, лечь в постель и спрятаться под одеялом, но это будет невежливо. К тому же ей было приятно, что в магазине все рады ее приходу. «Хоть кому-то я нравлюсь», – мрачно подумала Лотти.

Несмотря на свое храброе выступление против Зары и ее подружек, она пребывала в унынии. Хорошо притворяться, что тебе все равно, но себя-то не обманешь. Похоже, друзей в нитербриджской школе у нее не будет. К концу большой перемены Зара успела переговорить со всеми девочками в их классе и очень ясно дала им понять, что если кто-то из них скажет хоть одно слово этой новенькой Лотти Грейс, их жизнь превратится в кошмар. Может быть, девочкам Зара и не нравилась, но они ее знали с первого класса и знали, что с ней лучше не связываться. Никто не рискнет рассердить Зару Мартин ради какой-то новенькой девчонки.

После большой перемены никто не сказал Лотти ни слова, кроме миссис Лоренс. И, как ни странно, самой Зары, продолжавшей разыгрывать примерную девочку перед учительницей.

Лотти пришлось полтора часа притворяться, что ей все равно, и это отняло все силы. И еще ей ужасно хотелось есть, ведь она так и не пообедала в школе.

– У нас есть изюм? Я сейчас перекушу и все расскажу, – пообещала она дяде Джеку и мышкам.

Раздался громкий цокот когтей по деревянным ступеням. Софи слетела вниз по лестнице черным упитанным вихрем и с разбегу запрыгнула к Лотти на руки. Лотти так удивилась, что чуть ее не уронила. Но все-таки уронила пакетик с изюмом. И что самое странное – Софи не спрыгнула с Лоттиных рук, чтобы быстренько съесть весь рассыпавшийся изюм.

– У тебя все хорошо? – встревожилась Лотти. Софи не любила, когда ее гладят, и никогда не проявляла никаких нежных чувств. Она была явно не из тех собак, кто запрыгивают к тебе на руки.

– Конечно, все хорошо! – фыркнула такса. Ее французский акцент стал сильнее, как это бывало всегда, когда Софи смущалась или сердилась. Она заворочалась на руках Лотти, словно не очень-то и хотела, чтобы ее взяли на руки, и спрыгнула на стул у кухонного стола. – Ну, рассказывай: как тебе новая школа? – Софи очень старалась не проявлять особенного любопытства, но у нее ничего не вышло.

– Ужасно, – пробормотала Лотти. – Я не обедала и умираю от голода. – Она собрала с пола изюм и хотела выкинуть его в мусорку, но Софи многозначительно кашлянула.

– Пол очень чистый, – сказала она, с надеждой глядя на изюм.

Лотти улыбнулась. Софи такая прожорливая! И как в нее столько влезает?!

– Хорошо. Я обещала мышам рассказать о школе. Пойдем, поедим в магазине.

Они уселись за прилавком, и Лотти начала рассказ. Ей было приятно, что ее слушают и ей сочувствуют. После истории с Табитой все обитатели дядиного магазина невзлюбили Зару. Ни Софи, ни мыши в принципе не выносили кошек, но даже мыши признали, что Табита не такая уж и плохая. Услышав, что Зара сделала с Лотти, они начали яростно возмущаться. Даже попугай Гораций негодующе зашипел, когда Лотти рассказывала про перец, а ведь ей всегда казалось, что Гораций ее не очень любит.

Дядя Джек пришел в ужас. Он волновался за Лотти, когда Зара с подружками донимали ее на каникулах, и очень надеялся, что издевательства не продолжатся в школе.

– Может, мне стоит поговорить с вашей учительницей? – встревоженно пробормотал он. – Я знаю миссис Лоренс. Очень приятная женщина. У нее такой умный бультерьер! Я всегда думал, что он мог бы заговорить, если бы захотел.

Лотти покачала головой:

– Нет. Спасибо, дядя Джек, но не надо. Сейчас не надо. Так ты сделаешь только хуже. – Она тяжело вздохнула. – Я пойду полежу, хорошо? Я тебе не нужна в магазине?

– Иди отдыхай, – сказал дядя, взмахнув рукой, но вид у него все равно был встревоженный. – Мы еще вернемся к этому разговору, когда придет Дэнни. – Он посмотрел на часы. – Уже скоро должен прийти.

Лотти поплелась к себе наверх. Софи, конечно же, увязалась за ней. В такие унылые дни Лотти особенно радовалась, что мама чуть ли не через день шлет ей из Парижа очень вкусные французские шоколадные конфеты. Правда, из-за этих конфет бока у Софи заметно округлились.

Как ни странно, но сегодня у Софи пропал аппетит. Внизу она съела лишь пару изюминок, так что у Лотти был повод для беспокойства.

– У тебя точно все хорошо? – спросила она. – Смотри, тут есть конфеты с фиалковым кремом. – Твои любимые.

Софи лишь заворчала и улеглась на Лоттиной кровати, уткнувшись носом в передние лапы.

– Лотти, неужели в школе и вправду так плохо? – спросила она.

Лотти уставилась на коробку с конфетами, вспоминая сегодняшний кошмарный день, когда с ней никто не разговаривал: никто, кроме Зары, которая либо мило сюсюкала, либо шептала ей гадости – в зависимости от того, насколько близко к ним подходила миссис Лоренс. И как было сосредоточиться на учебе в такой обстановке?

Лотти пожала плечами:

– Все плохо, да. Но только из-за этой Зары. Без нее, наверное, было бы нормально.

Софи вздохнула и снова уткнулась носом в передние лапы.

– Софи, что случилось? Мне приятно, что ты за меня переживаешь, но обычно ты в таких случаях говоришь, что надо плюнуть на Зару с высокой башни или пойти укусить ее за ногу. Почему ты такая грустная?

Софи подняла голову. Ее уши и усы уныло свисали, и вид у нее был совершенно несчастный.

– Ты уедешь… – прошептала она. – Твоя мама по тебе скучает, и ты ненавидишь здешнюю школу. Твоя мама вернется и заберет тебя домой.

– Думаешь, она скоро вернется? – с надеждой спросила Лотти. Она думала об этом всю дорогу из школы.

Софи кивнула:

– Наверное. Если ты ее попросишь. – Она свернулась тугим калачиком, спрятав мордочку под задними лапами. Лотти пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, что бормочет Софи. – И ты меня бросишь, да?

Лотти в ужасе уставилась на нее:

– Конечно нет! Как же я тебя брошу, Софи?! Ты мой фамильяр. Мы с тобой одно целое.

Софи слегка развернулась, и Лотти стал виден один блестящий черный глаз.

– Значит, ты возьмешь меня с собой? К себе домой? В дом твоей мамы?

Лотти наконец осознала, о чем говорит Софи.

– Э… да. – Она секунду помедлила. – Только это не дом, а квартира. – Она снова умолкла. Софи тоже молчала, и Лотти тихо добавила: – Я не знаю, разрешают ли там держать собак.

– Думаю, нет. И ведь твоя мама не любит собак, да? – Софи пристально смотрела на Лотти, требуя сказать правду.

Лотти покачала головой.

– Не любит… – призналась она. – Ей больше нравятся кошки.

Софи тихонечко зарычала:

– Я так и думала. И ты по-прежнему будешь говорить, что мы вместе поедем к тебе домой?

Лотти смотрела на свои руки, боясь поднять глаза. В школе было ужасно. Кошмарно. Совершенно невыносимо. Или ей так казалось. Ей хотелось лишь одного: сбежать из этого мрачного места. Теперь Софи заставила ее задуматься о реальной возможности осуществить это желание: вернуться домой. Лотти мечтала об этом в начале каникул, когда только-только приехала в Нитербридж. Но как уехать отсюда сейчас?! Сейчас, когда Лотти привыкла чистить зубы по утрам в компании двух розовых мышек, которые вертятся перед зеркалом и спорят, у кого мягче шерстка. Когда ей открылись семейные тайны, о которых она даже не подозревала. Когда за обедом она обсуждает домашнее задание по магии с черной гладкошерстной таксой, лакающей кофе из чашки. Когда эта такса стала ее самой близкой подругой, ее магическим фамильяром – не просто частью ее жизни, а в каком-то смысле частичкой ее самой. Когда уехать домой означало бы расстаться с Софи навсегда!

Лотти сделала глубокий вдох, стараясь унять вихрь мыслей, кружившихся в голове.

– Нет, мы не поедем ко мне домой, – медленно проговорила она. – Мне придется остаться здесь. По-другому никак не получится. Со школой я как-нибудь справлюсь. Я не знаю, что скажу маме, когда она приедет меня забирать, но тебя я не оставлю, Софи. Теперь мой дом здесь.

Глава 3

На следующий день Лотти плелась в школу, еле передвигая ноги. Ей действительно не хотелось туда идти, но была и другая причина. Она специально тянула время, чтобы пройтись в одиночестве и спокойно подумать. Вчерашний разговор с Софи стал для нее потрясением. Хотя Лотти нравилось в дядином магазине, ей всегда представлялось, что если случится чудо и мама откажется от работы в Париже, она будет рада вернуться домой, к своей прежней жизни. Но вчера Софи словно выбила почву у нее из-под ног, и теперь Лотти не знала, на что опереться.

Дело было не только в Софи (потому что такса права: Лоттина мама никогда в жизни не согласится взять в дом собаку), но и в самом магазине. Лотти чувствовала, что она прикоснулась к какой-то прекрасной тайне, к чему-то по-настоящему важному, от чего будет жалко отказаться. И как можно бросить занятия с Ариадной?! Хотя Лотти по-прежнему была недовольна своими успехами и чувствовала себя глупенькой неумехой, она ни разу не пожалела о том, что узнала о магии, заключенной в ее крови.

Вчера вечером, когда они сели ужинать, дядя Джек снова завел разговор насчет того, что ему, может быть, стоит сходить в школу и поговорить с учительницей. Лотти заметила, как хмурится Софи, которая сосредоточенно выбирала из макарон кусочки бекона и делала вид, что ее больше ничто не заботит. Но было видно, что такса очень встревожена.

Лотти улыбнулась дяде Джеку.

– Не надо никуда ходить, – уверенно проговорила она, хотя и не чувствовала уверенности. – Просто я у них новенькая. Новеньким всегда тяжело. Скоро все ко мне привыкнут. – Она скрестила пальцы под столом и увидела, как разгладились хмурые складки на лбу Софи.

Дэнни задумчиво взглянул на нее. Лотти поняла, что он видел, как она скрестила пальцы. Она вся напряглась, но он ничего не сказал, даже как будто смотрел на нее с сочувствием, и ей вдруг подумалось, что ведь она не спросила, как у него прошел первый день в средней школе. Он пришел домой позже Лотти, и у нее почему-то возникло кошмарное ощущение, что дядя Джек так беспокоился за нее, что тоже не поинтересовался у Дэнни, как ему новая школа. Она почувствовала себя виноватой.

– Как тебе новая школа? – спросила она.

Дядя Джек виновато потупился: значит, Лотти была права.

– Да, Дэнни, прости. Я не спросил! – чуть ли не в ужасе проговорил он. – Когда ты вернулся, я разговаривал по телефону, насчет семян… Последняя партия особых семян подсолнечника просто взорвалась. В буквальном смысле! А потом ты так быстро ушел в свою комнату, и я… – Он умолк на середине фразы, очевидно, почувствовав, что его слова звучат как оправдания.

– Школа как школа, – пробормотал Дэнни, глядя на Лотти. – Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Кажется, он был вовсе не рад, что его стали расспрашивать. Наоборот, он старался не привлекать к себе никакого внимания, подумала Лотти, украдкой наблюдая за братом, силуэт которого как бы расплылся по краям. Он не то чтобы пытался исчезнуть или стать невидимым – просто хотел, чтобы о нем все забыли. На людей, не владеющих магией, это наверняка бы подействовало.

– Мы все равно тебя видим, – сказала Софи, пристально глядя на Дэнни.

Дэнни тяжело вздохнул:

– Если вам так интересно, там все уныло и тухло. Все мои друзья в другом классе, и я постоянно терялся, потому что не знаю, куда идти. И я не хочу больше об этом говорить. – Он сунул в рот вилку с едой – мол, отстаньте, я ем, – но в спешке не сразу заметил, что это была дядина фирменная запеченная цветная капуста, и скривился от отвращения.

Никто не знал, что на это сказать. Все привыкли, что Дэнни такой крутой, независимый и уверенный в себе и у него всегда все хорошо, – а теперь он вдруг признался, что у него тоже бывают проблемы. Есть от чего растеряться!

– Может быть, завтра будет полегче? – проговорил дядя Джек, но как-то не слишком уверенно.

Дэнни сердито взглянул на него, и дядя Джек принялся суетливо убирать со стола грязные тарелки.

– Шоколадный торт! – объявил он так радостно, словно не сомневался, что шоколадный торт – безотказное средство от всякой беды. Дэнни с Лотти мрачно переглянулись. Иногда Лотти казалось, что дядя Джек просто скрывается от жизненных трудностей, предпочитая о них не думать. Может быть, они с папой похожи и в этом тоже? Внешне, судя по фотографиям, они были очень похожи. Мама сказала, что папа был не слишком ответственным человеком – может быть, и дядя Джек точно такой же?

Едва Лотти вошла на школьный двор, как все сразу притихли. Не только ее одноклассники, а вообще все. Они уже знали. Никто не будет с ней разговаривать; Зара запугала всю школу. Может быть, первоклашки и примут Лотти в компанию, если она им не скажет, как ее зовут, но на этом все. Дети на школьном дворе быстро разбились на группки, и все старательно делали вид, что они жутко заняты – на случай, если Лотти вдруг попытается с ними заговорить.

Сосредоточенно глядя прямо перед собой, Лотти направилась к скамейке в дальнем конце двора. Она улыбнулась про себя, увидев, как две ее одноклассницы, сидевшие на скамейке, быстро вскочили и умчались прочь, пока их не обвинили в братании с врагом. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Сев на скамейку, она достала из сумки дневник для записи домашних заданий, который ей вчера выдали в школе. На сегодня им ничего не задавали, но ей надо было притвориться, что она занята хоть каким-нибудь делом.

– Тебе не скучно сидеть одной? – спросил кто-то, плюхнувшись на скамейку. Лотти испуганно подняла глаза. Она уже собиралась сказать этой огненно-рыжей веснушчатой симпатичной девчонке, что та не должна с ней разговаривать, и вдруг поняла, что из-за всей этой Зариной затеи она сама стала считать себя парией. Лотти покачала головой. Ничего себе!.. Поразительно, что с тобой может сделать один день бойкота.

Она улыбнулась рыжей девчонке:

– Тебя вчера не было в школе?

Девочка покраснела так густо, что ее яркие веснушки стали почти незаметны.

– Э… да, меня не было… – Она рассеянно поднесла руку ко рту и принялась кусать ноготь. – Мама перепутала дни. Думала, что первое сентября – это сегодня. Потому что ей было не до того, – добавила она, словно защищаясь. – У нее много работы.

Лотти сочувственно улыбнулась:

– У моей тоже. Она уехала работать в Париж и оставила меня в Нитербридже.

– Ого! Это даже покруче моей. Моя если где и пропадает, то только в саду. Хотя с тем же успехом могла бы уехать в Париж. Когда мама работает, она забывает вообще обо всем. – Рыжая девочка тяжело вздохнула, но, кажется, она была рада познакомиться с кем-то, чья мама тоже не идеальна. Когда находишь товарища по несчастью, становится легче. Ты вроде как не один, вас уже минимум двое.

– Она садовница? – полюбопытствовала Лотти.

– Нет! – У рыжей девчонки был замечательный смех: звонкий, искренний, заразительный. От этого смеха у Лотти сразу улучшилось настроение. – Она художница. У нее там студия. Она делает всякие странные штуки из проволоки, бусин и деревяшек, которые подбирает в саду. Потом продает их за кучу денег, и это здорово, я не спорю, но с домашними делами у нее прямо беда. Заварить чай, вспомнить, когда начинается учебный год, вот это все… Я Руби Гэддис. Только не надо шутить о моих волосах и рубинах. Я все это слышала тысячу раз.

– Ладно, не буду, – улыбнулась Лотти. – Я Лотти Грейс. Я живу у дяди, в здешнем зоомагазине, почти в самом центре. Ты тоже живешь в Нитербридже? Или откуда-то ездишь?

1 Глупенькая, дурочка (фр.).

Вход для пользователей

Меню