Читать онлайн Низкая походка 4 бесплатно

Разговор с ней

Прохладный воздух сумерек на прощание коснулся её рук, когда она закрыла ставни своей комнаты.

Щелкнул засов. Джоан отвернулась от окна и замерла.

Маленькое помещение вокруг окончательно скрылось в темноте. Не видно даже контуров – только сплошная неизвестность.

Девушка осторожно протянула руку и нащупала край столика рядом с кроватью. Медленно начала идти вдоль него по старому потертому полу комнаты, который издавал тихий скрип под её легкой поступью. Ощутив подолом платья постель, Джоан аккуратно села на неё, всё так же придерживаясь о гладкий край столешницы. На ощупь нашла край своего старого шерстяного одеяла. Неуверенно его сжимая, легла на грубую ткань, стараясь шелестеть соломой под ней как можно тише. Укрывшись единственной ей здесь родной вещью, Джоан втянула его запах. Старый, слегка пыльный, но знакомый и теплый для неё запах.

Она уткнулась в него, закрыла глаза. Спокойно выдохнула.

Ей ничего не угрожает. До завтрашнего дня ещё далеко и можно поспать. Можно отдохнуть.

Где-то что-то прокатилось. В соседней комнате послышался скрип. Соседи по этажу тоже скоро уснут. Когда в темноте не будет ни звука, станет тихо и Джоан сможет спокойно, заслуженно отдохнуть.

Она вслушивается. На улице торопливо проскрипела припозднившаяся телега. Послышались издали закрывающиеся ставни соседского скрипучего окна. Девушка втянула голову в плечи, стараясь почувствовать спокойствие.

Она закрыла дверь в свою комнату. Она закрыла ставни. В её комнате негде спрятаться. Здесь, кроме неё, никого нет.

В щелях окна пропал свет сумерек. Скрип из коридора известил из под ног хозяйки дома, что заканчивается последний на сегодня обход этажей.

Наконец, наступила тишина. Джоан зажмурилась, не двигалась, не издавала ни звука, чтобы не испугать саму себя.

В комнате никого нет.

Она выдохнула. Посмела пошевелиться. Поменяла своё положение, открыла глаза.

Никого и ничего не видно. Никого и ничего не слышно.

Девушка легла на спину. Провела кончиками своих пальцев по краю шерстяного одеяла.

Приятный и понятный шорох. Кроме него лишь легкий ветер за окном пробежался по безлюдным улочкам.

Она опустила веки. И нега нежно обхватила её, окуная в спокойное небытие.

Ей показалось, что она их открыла сразу после прекрасного момента спокойствия.

Она почувствовала, что лежит на боку к стенке. Аккуратно повернулась и посмотрела в сторону окна. Ничего не увидела. Глубокая ночь. Полная тишина. Девушка села на кровать. Пригляделась в темноту.

Она долго вглядывалась в неё. В полной темноте Джоан смогла разглядеть стол рядом, тумбу напротив кровати, стул рядом с ним и даже дверь в комнату. Больше здесь ничего не должно быть.

Однако в самом дальнем углу комнаты было что-то ещё.

Оно не двигалось. Не издавало звуков. И всё же Джоан чувствовала, что она не одна.

Что на неё смотрят.

Девушка подтянула к себе одеяло, под которым спала всю свою сознательную жизнь. Отодвинулась ближе к углу, не отрывая глаз от неизвестного контура.

Звук как от слышимого прикосновения подушечек пальцев об пол донесся до неё.

Именно он её разбудил. Только сейчас Джоан поняла, отчего проснулась.

Она молчала. Едва слышимый удар вновь разнесся по комнате. Он был терпеливый. Спокойный.

Без тени угрозы.

Девушка не двигалась. Только потом, с робкой надеждой на отсутствие ответа, сказала:

– Кто здесь?

И знакомый голос из темноты, из её личных кошмаров и воспоминаний, просипел:

– Прошу не кричать.

***

Джоан отпрянула в угол, больно ударившись о стенку за собой. Она чуть не задохнулась от бесшумного крика.

– Не шуми, – просипел голос в темноте.

Девушка закрыла рот рукой. Она знала, помнила, что существо хорошо видит в темноте.

Всё смолкло. В тишине комнаты отчетливо слышно лишь её дыхание.

– Хоро… – начал говорить голос в темноте, как резко замолк.

Джоан не сразу поняла, что незваный гость так отреагировал на едва слышимое для девушки сонное бормотание за соседней стенкой. Когда оно смолкло, скрипучий говорун издал странный звук. Будто фыркнул.

– Зараза… – услышала девушка.

Темное пятно в углу двинулось. Оно прошло бесшумно по скрипучему полу. Не стало приближаться к Джоан. Направилось к тумбе со стулом, остановилось рядом с ними. Будто бы повернулось в сторону жительницы.

– Думаю, тебе нужен свет.

Джоан не ответила. Она сжимала края своего одеяла. Сжимала их в кулак, в робкой надежде что происходящее лишь дурной сон.

– Не бойся. В темноту не возьму.

Девушка молчала.

Вздох существа. Впервые за всё его пребывание здесь, Джоан услышала от него шорох. Что-то кожаное прошелестело, после чего трение ткани об ткань. Затем легкое прикосновение железного к деревянной поверхности тумбы.

– Так тебе нужен свет?

Не дождавшись ответа, существо сказало:

– Джоан.

Её пробило дрожь от сказанного её имени из уст хозяина скрипучего голоса.

– Я ведь не для того тебя разбудил чтобы ты молчала.

Джоан набрала воздух. Сглотнула.

– Что вам нужно?

Существо выдохнуло. Легко и непринужденно.

– Можешь смеяться. Твоя помощь.

– Я… Я ведь уже вам помогла…

– Да. Спасибо. Навык чтения мне помог. Даже не знаешь как. Говорить с… вами. Людьми. Стало легче.

Джоан не ответила. Лишь пристально вглядывалась в тьму. Чтобы не упустить ни одного движения того, кто прятался в темноте.

– Мне жечь свечу?

Она впервые, как проснулась, моргнула.

– Что?

– Я принес свечи. Чтобы ты видела собеседника. Я тебя вижу.

– А можно?

Легкий смешок. Едва слышимый.

– Конечно.

В темноте вспыхнула искра. Тьма. После ещё одна. Затем другая. Четвертая. После пятой голос просипел.

– Да ну нахер…

Джоан услышала, как две шершавые поверхности трут друг об друга. Девушка не шевелилась. После тяжелого вздоха незваного гостя, в комнате громко прозвучал нетерпеливый удар в маленьких руках существа. На тумбе вспыхнул огонек. Он начал разгораться и по мере его роста комнату наполнял свет. Но Джоан смотрела только на того, кто его зажег.

Гоблин.

Он отвернулся от маленького светила. Его голова замотана в какие-то тряпки, одет в выброшенную детскую одежду. Примостился на корточки на табурет, руки ладонями упираются на сиденье. Ступни обмотаны грубой тканью. Можно было бы принять его за озорного ребенка. Если бы не глаза. В этот раз он не стал их прятать за вуаль.

Горящие глаза гоблина узнает каждый в королевстве его величества.

На мгновение её пробила дрожь. А потом, в глубинах одеяния, разглядела прищур. Он был не кровожадный. Скорее хитрый. И странный.

– Вы…

– Ты меня. Голос узнала. Это я понял.

Джоан опустила одеяло. Почувствовала, что спина затекла. Поправив своё положение в постели, она сказала:

– Что вы здесь забыли?

– Я ничего не забыл. Мне нужно чтобы ты была аристократкой.

Повисла тишина. Девушка мотнула головой. Повернула голову в сторону двери. Затем снова посмотрела в сторону гоблина.

– Вы вообще знаете кто такой аристократ?

– Человек. В состоянии и деньгами.

– Это ещё человек с родословной и…

– Не смеши. Я видал и крал достаточно чтобы сказать. Эти люди могут быть хуже. Простолюдинов. Так что ты тоже можешь быть с этим статусом.

Девушка замолчала. Незваный гость продолжил:

– Дело такое. Ты…

– Я не хочу участвовать в делах темных. Я уже достаточно настрадалась от вас и не хочу продолжений этих вещей.

Горящие глаза моргнули. Посмотрели в сторону. После чего гоблин начал качаться взад вперед. Табуретка под ним даже не скрипнула.

– Тебе нужно всего-то ехать в одно место. И стать богатой. Всё.

Джоан посмела улыбнуться. Даже издать смешок. После чего резко ответить:

– Подобное и от вас? Вы же демон. Уверена, что вы не просто так этого хотите. Не по доброте. А по корысти. Всё ваши слова блеф – это доказывает вся сладость из ваших речей. Состояние. Деньги? Легко? Не несите чушь. Я лучше представлю, что ничего не было, а вы…

Джоан замолкла. Собеседник молчал.

– Просто пропадите. Я не хочу видеть вас. Я хочу вас забыть и не вспоминать.

Незваный гость не пошевелился. Джоан с силой сжала в кулак своё одеяло.

– Уходите.

На этот раз у неё получилось сказать тверже.

Но гоблин никак не ответил.

Джоан почувствовала, как её тянет забиться в угол. Закрыть лицо одеялом, зажмуриться, представить, что никого перед ней нет. Никто, ничего не говорит. Простое, дурное видение, как бред или горячка в жар.

Она не пошевелилась.

А губы онемели.

– Джоан, – услышала своё имя девушка из уст существа, – Ты забыла. Что я тебя вытащил. Из своего дома.

– Чт…? Вытащили!? А т… ты! Ты знаешь что мне пришлось потом пройти после того, как я вышла от тебя?! – не сдерживая голоса, поддавшись вперед, говорила девушка, – меня не было почти неделю. Неделю! Я работник библиотеки и я должна была работать, а меня не было. Объявили поиски, искали меня. А потом я появилась. Ты знаешь что обо мне говорили? Что я гуляла. Что я просто где-то шлялась! А потом ещё всплыло наружу, что я говорила стражникам про гоблина. Оказалось, что я была в бреду. Другие говорят, что я жрала какие то вещества. Наркотики! Чтобы сохранить своё лицо, мне пришлось договариваться с архивариусом за его заступничество. Ты знаешь как он захотел договориться?!

Гоблин молчал.

– У меня выбора даже не было. Комнату я потеряла. И пришлось… – Джоан глубоко вздохнула, прижала ладонь к сердцу, а голову опустила чтобы влажные глаза не выдали её горя, – Я ненавижу вас всем сердцем. Будь моя воля, я бы…

Она замолкла. На шерстяное одеяло упала слеза. Ещё одна из многочисленных, которые падали до этой ночи. Впитывались в единственную для неё родную вещь в этой комнате. Единственную вещь, близкое к сердцу Джоан. Она прижала его к себе и, почувствовав родное тепло, как в объятиях матери, которую не знала, заплакала.

Кроме своей горечи Джоан ничего не слышала. Кроме мутного света через слезы ничего не видела. Она дрожала от бессилия, ненависти и обиды. Когда она сделала последний прерывистый вздох и подняла голову в сторону тихого собеседника, то увидела, что ничего не изменилось. Гоблин сидел тихо. Только лишь голова опущена вниз. А глаза скрыты под тряпьём.

– Вы… всё ещё здесь? – сказала девушка.

– Прошу… – просипел голос гоблина напротив, – прочитай то, что рядом с тобой. На столике.

Джоан не сразу поняла о чем говорит существо. Она медленно перевела взгляд на столик рядом с собой и охнула.

– Боги…

На совсем недавно пустом столике покоился открытый конверт. На его сломанной печати красовалась символика неизвестного Джоан богатого дома.

– Я не хочу… – слабо сказала она.

– Тебе нужно всего лишь прочитать. Джоан… – голова гоблина поднялась. Его горящие глаза посмотрели словно в само нутро девушки. Она не спрятала от них взгляд, – Я согласен. Что сделал плохо. И теперь… Просто прочитай. Ты всё поймешь. Уверен.

Девушка не пошевелилась. Гоблин молчал.

Джоан оторвала руку от одеяла и осторожно взяла конверт. Слабыми пальцами достала из него аккуратно сложенный листок, развернула его.

«Вашей милости нужно всего прийти в Хуарес с медальоном на шее в дом на Холме Сентия. Вас встретят Хранители. Если вы пришли с чем нужно, вы станете представителем благородного общества».

– Я… Не очень всё поняла, – честно сказала Джоан, несколько раз прочитав содержимое листка.

– Оно понятно. Сам не понял. Пока не прочитал это, – махнув рукой, перекидывая письмо через комнату прямо на стол, сказал гоблин.

Более уверенно взяв новый кусочек бумаги, Джоан развернула его и прочитала:

«Милия, дорогая. Я понимаю, что подобные вещи должны храниться в месте, подобно сокровищнице моего отца. Однако, мне кажется, что у нас оно пропадет. Мало кому можно доверить то, что я доверяю тебе. Потому, как самой близкой и лучшей своей подруге из своего общества, я передаю тебе на хранение медальон и настаиваю, чтобы ты не говорила мне куда и как ты его спрятала. Важен не он, а то, что он может открыть. В Хуаресе, рядом с домом на Холме Сентия, кроется древний артефакт. Этот медальон – чтобы снять печать с хранилища, которое невозможно найти закрытым. Сам артефакт очень старинный, он застал зарождение, расцвет и падение старого королевства. И им, отчего то, заинтересовались лица весьма высоких кругов. Я не буду тебя пугать разными деталями этой истории, но в королевском обществе порой опаснее, нежели в трущобах всех королевств мира. Потому я прошу тебя спрятать его хотя бы во время волнений, которые происходят сейчас в нашем «благородном» обществе. Спасибо за всё. С любовью и уважением,

Патриция,

королева Мэрьи».

Последние слова Джоан прочитала несколько раз. Её руки затряслись, а после она глубоко вздохнула и сказала:

– Боги…

– После такого. Поверишь в Богов.

Джоан посмотрела в сторону гоблина. Откинула на стол все письма.

– Вы… Откуда вы это взяли?

– Ты. Хочешь узнать откуда?

Джоан почувствовала как бледнеет. Помотала головой.

– Нет.

– Зато я могу сказать вот что. Мне нужен артефакт. Этот старинный артефакт. И помощь от тебя. Как от аристократки. А тебе нужны деньги. И власть. Я даю тебе. Ты даешь мне, – гоблин медленно развел руками, – Вот что я хочу.

Джоан тряхнула своими волосами. Она спрятала глаза от гоблина и сказала:

– Нет…

– Джоан. Все люди. Хотят злата. Я его тебе даю.

– Не от вас.

– А от кого бы ты его взяла?

Девушка потупила взгляд. Отвернулась к стене. Она ничего не видела, ибо закрыла глаза.

– Лучше уйдите…

– Джоан.

– Хватит, – стараясь унять дрожь в кулаках пробормотала девушка, – Здесь замешана его величество. Кто я такая чтобы…

Она замолкла. Боялась даже дышать.

– То есть ты боишься. Королевы?

– Да, – закивала девушка, – я боюсь власти.

– Ага… Ясно.

Молчание. Джоан посмела открыть глаза, снова посмотреть на гоблина.

– Если бы я могла… То и вам не советую брать то, что принадлежит её Величеству.

– Да. Наверное, – гоблин снова странно закачался. Только теперь из стороны в сторону, – Коли так, то… Пусть будет так.

Даже тени от свечи дрогнули от этих слов.

– Что?

– А ты разве. Не это хочешь. Слышать?

– Да… Только… – Джоан тяжело дышала перед существом ночи, – вы ведь всё равно добьетесь своего, так?

Голова незваного гостя повернулась в сторону окна. Девушка услышала, как через его ноздри зашумел воздух.

– Не знаю.

Пусть голос его был сиплый. Нечеловеческий. Но ответ был честный. Столь прозрачная в истолковании интонация редка даже для людей. С этим пониманием Джоан неосознанно, совсем чуть-чуть, расправила плечи.

– Но всё же… Ты можешь. Стать аристократкой.

– Зачем вам это?

– Мне нужны хорошие… Наемники.

– Наемники? А зачем вам они?

– Мой дом. Нужно его освободить.

Джоан открыла было рот чтобы спросить, как сразу поняла. Она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть от просветления.

Глаза гоблина остановились на её лице. В горящих зрачках промелькнула вполне разборчивая эмоция. Джоан слегка съёжилась и робко спросила:

– То есть… Кто то занял канализацию?

– Да, – просто и незатейливо ответил ночной гость.

Джоан провела ладонью по шерстяному одеялу. Старалась говорить не громко. Знала, что гоблин может услышать даже её шепот.

– У вас ведь есть деньги.

– Я уже нанимал обычных наемников. Они не пришли обратно.

Джоан поддалась слегка вперед. Страх начал уходить. Она живо спросила.

– А как вы это сделали?

– Намотался тканью. Просто. Как с тобой. Только в таверне. Подошел и предложил десяток серебряных. Они согласились. Быстро. И пропали. Так же.

– А вдруг они вас просто бросили?

– Я их проводил в канализацию. Их было семь. Крепкие ребята. Остатки нашел только двоих.

– Что?

– Их убили. Разорвали.

Джоан почувствовала, как по её телу пробежал холод. Неосознанно укрыла себя одеялом до плеч.

– Город ещё не знает. О них, – добавил гоблин.

– Да… Я слышала только о пяти погибших.

– На базаре говорили. Восемь.

– Когда?

Гоблин посмотрел на неё.

– Сегодня.

Джоан опустила взгляд.

– Я говорила про позавчера.

– Значит верно всё. Ещё три. Пропали.

– И это всё в канализации?

– Да, – резко ответил гоблин.

– Боги… – взмолилась Джоан.

– Или деньги, – ответило существо.

Девушка бросила взгляд на сидящего перед ней.

– Деньги? Вы… Только думаете про деньги?

– Нет, – мотнул головой гоблин, – Ты можешь помочь деньгами.

– Я?

– Да. Что я тебе предлагал.

Джоан тяжело вздохнула. Провела ладонью по лицу.

– Почему я?

– А ты думаешь. Что данные бумаги. Что дадут тебе деньги. Я любому. Дам?

Девушка не выдержала и чуть засмеялась. Хотелось снова заплакать, но смысла не было.

– Почему я?

– Ты видела меня. Ты знаешь кто я. А я знаю тебя. Того достаточно. Для этого дела.

Джоан убрала одеяло с себя. Опустила ноги на пол. Исподлобья посмотрела на существо, которое не может предлагать такое. Она прошептала.

– Скажите ещё раз. Что вы хотите.

– Я хочу. Чтобы ты. Брала деньги. И наняла хороших бойцов. Чтобы они. Очистили канализацию. От существа. Что убивает людей.

– Какая мне от того выгода?

– Деньги.

– Которые я потрачу на наемников? Или я что то не понимаю?

Гоблин медленно повернулся в сторону сумочки, которую до того не было видно за ним. Вскоре он достал ещё пару бумаг. Даже пачку. Бесшумно ступил на пол и не торопясь подошел к девушке. Джоан не пошевелилась. Рука гоблина положила стопку на стол рядом с ней.

– Читай хоть одно, хоть все. Ночь длинна.

Не отворачиваясь от неё, маленькое существо спиной двинулось обратно к табурету, вскоре забравшись на него в то же положение, с которого оттуда ушло. Девушка осторожно взяла один из листков, быстро прочитала его содержимое.

– Это… Расписка. На деньги. От… – Джоан опустила расписку, положила его на стол, – Тут же…

– Много денег. Да, – кивнул гоблин, – мне они не нужны. А вот тебе. Да. И даже если наймешь наемников. То останется ещё много. Очень много. А если станешь аристократкой Хуареса, то сможешь нанять воинов из самой Гильдии.

Джоан подняла голову. Распрямила спину, опустила руки. Слабо улыбнулась.

– Вы ведь… Меня убьете, так ведь?

Она услышала как гоблин мотнул головой. Возможно, встряхнул ушами.

– Отчего же?

– Я знаю кто вы. Я… Много уже знаю. Как только… Даже если канализация станет снова чистой. Вы ведь убьете меня?

Девушка закрыла глаза. Она постаралась сконцентрировать все свои чувства, всю интуицию на слух. Она молила богов, чтобы они помогли хотя бы сейчас полностью отсеять правду от лжи.

Сиплый, слегка шипящий голос гоблина сказал:

– Это бессмысленно.

Джоан слегка дрогнула. И немедленно посмотрела сторону ночного гостя.

Гоблин стоял на полу. Казалось, что тени от складок одежды начинают поглощать его, а контуры растворяться. Он как призрак пересек комнату в сторону Джоан, вспорхнул на стол рядом, взял одним движением все бумаги со стола и открыл щеколду ставен окна. Повернулся к девушке и спросил:

– Так ты будешь. Помогать. Или нет?

Джоан посмотрела в глаза кровожадного и страшного существа. Существа из плоти и крови. Воплощение нечистоты и порочности. Подлости и безумия. Она смотрела ему прямо в глаза. И уверенно сделала то, о чем даже не смела думать мгновения назад.

Она уверенно кивнула гоблину.

Через мгновение маленькая тень выпорхнула в окно, оставив на столе два листа расписки, на общую сумму больше, чем все полученные ею деньги за последние пять лет.

Шальные и плановые мысли

Мне стало до жути интересно насколько я адекватно себя вел по отношению к этой девушке.

Как бы сказал мне мой давнишний и давно умерший знакомый «я чуть было не обосрался». Страх, который я пережил, имел мало общего с тем, что я привык. В драке ты думаешь как бы выжить, ведь борюсь обычно я не на жизнь, а на смерть. Когда скрываешься – как бы не попасться в глаза тех, кто тебя ищет. Здесь же не то и не другое. В данной ситуации мои руки тряслись, в голове летали и бились о черепушку разные мысли абсолютно разнообразной паршивости, а во рту пересохло настолько, что сейчас я бегу с открытым ртом. И, клянусь всеми тенями мира, чувствую языком влагу в ночном воздухе. В очередной раз перепрыгнув с крышу на крышу, как то странно почувствовал, что моё лицо уже устало напрягаться. Я запрыгнул в один из многочисленных переулков, спрятался за кучей мусора и втянув сладкий аромат гниющих овощей спокойно выдохнул, собирая мысли в пучок ясного четкого осознания.

Я своего добился.

Я убедил Джоан мне помочь.

Я спокойно выдохнул во второй раз и даже посмел улыбнуться, немного просмаковав момент. Как же хорошо, что всё вышло так неплохо. Правда я совсем не знаю как я выглядел, да и под хвост единорога эту мелочь, она мне никак не поможет. Хотя, если подумать, то её отношение ко мне весьма важный элемент в реализации плана. То, что она меня не любит я понял. Даже могу сказать что знал это ещё до разговора. Однако, что она думает сейчас для меня потемки. Я потер рукой свою грудь, разминая ощущение щекотки, вызывавшую неприятный рефлекс, граничащий с плохим самочувствием желудка. Я рыком прочистил горло, тем самым спугнув какую то маленькую живность в мусорке, а затем начал чесать подбородок, подгоняя работу мозга.

Осталось дело за малым. Джоан станет богатой и наймет наемников из Гильдии для убийства страшного и вероломного существа в моей милой канализации города. Так же она отдаст мне артефакт, что ей выдадут после того, как она станет человеком из высшего света. Взамен всему этому она останется при деньгах до конца своих дней, если не будет гнаться за всеми богатствами мира. Думаю, можно сказать в каком-то смысле я её купил. То, что она может меня предать я даже не переживаю. Если и сделает такое, то в дурах останется. Ведь денег то меньше получит, да и выживет ли – вопрос весьма животрепещущий. Не хотелось бы чтобы только из-за непонятного решения все мои старания рухнули прахом. Всё же нет, не убью её. В дурах оставлю. Так будет по отношению к ней более справедливо что ли. Ведь она такой и будет, коли меня обмануть решит.

Хотя понять её вполне можно. Как я понял, главный библиотекарь её теперь использует как личную шлюху. Плохо. Хорошо что моя мама об этом не узнает. Боюсь, её укоризненного взгляда я бы не выдержал. И своих мыслей хватает с её воспитанием. К тому же Джоан теперь считают за… наркоманку? Бред и вообще дурость. Люди, что её видят и говорят такое либо тупые, либо тупые. Тут второго даже не дано. Я скривил губы, распрямился, посмотрел из-за мусорки в сторону улицы. Тряхнул ушами.

Даже далеко идти не пришлось. Как раз из такого контингента прямо через улицу пара мужиков спорят со стражниками о безопасности ночных гуляний около водостоков и канализации. В том положении, который попал город пока я готовился грабить в стенах банка, любой здравомыслящий человек не станет ошиваться рядом с местом, где можно сдохнуть от непонятно-какой-твари. Даже я, в меру честное существо, что живет в том промозглом месте, не знает откуда оно появилось и, самое главное, нахрена.

Я в канализации живу и знаю много хороших причин её любить. Темно, уютно, тихо, никого лишнего нет, даже жратва вполне себе есть. Люди, у которых можно украсть что-нибудь, близко, город над головой, попасть можно куда угодно, выходы повсюду. Я даже все плюсы говорить не хочу – много их. И, кажется, какое-то существо узнало об этом и тоже поселилось там. Я то не против – с крысами я дружу, на бомжей не нападаю, и даже больше – люблю их. Если рядом с входом в канализацию что-то пропадет из дома, то думают сразу на них. Прикрывают меня, дорогие. Правда сами того не знают. А теперь бомжи разбежались, крыс нет, и ко всему прочему в моем доме начали находить изуродованные тела погибших людей. Теперь в мой дом вторгаются постоянно стражи, наемники и остальная плохая шваль. Жить так невозможно. И это всё при том, если не вспоминать что существо покусилось на мои сокровища.

Даже сейчас неприятно вспоминать, как я узнал про данную неприятность. Вначале увидел что отчего-то большинство входов в канализацию заколочены, завалены, закрыты. Когда проник туда проверить что происходило здесь в моё отсутствие – обнаружил многочисленные людские следы. После – зверски разрушенные мои схроны. Немедленно побежал в свой особенный тайник, чтобы там узнать как рядом с ним начали проводить какие-то странные подземные работы. Видя этот бардак, я, разумеется, особый тайник перепрятал. Благо там было лишь пару драгоценных книг, пару жезлов, и разная мелочевка. Когда с особо крупной добычей я расправился, хотел уже прятать разные небольшие радости куда-нибудь, да не успел. Потому что всё из головы вылетело, когда увидал очередную потерю весьма крупного клада, размером с небольшую комнату.

При этом ведь разрушено-то всё по варварски. Просто вывернутые наизнанку кучи ценного добра, перемешанные с остатками стен и обрушившейся земли. Будто копал кто большой и сильный. Поймать виновного в этом безбожном деле стало для меня делом принципа. Я уже начал думать, как устроить засаду, соорудить приманку-гнездо для твари, но даже это мне не удалось довести до конца. Пока я сидел и думал прошел час, может меньше, как вдруг я услышал мощный рык, треск и приближающийся топот откуда то издалека. Тогда я отчего-то сразу понял что бежит ко мне виновник моих бед. Огромный и явно злой. Настолько страшный, что мне стало насрать как он выглядит. Убежал оттуда быстрее, чем кони скакать умеют. Забившись в самый дальний угол моей родной канализации, я переждал когда мои коленки перестанут дрожать в стиле танца «хочу в туалет по маленькому». Не помню сколько времени прошло, но к своей гоблинской, маленькой чести я вернулся туда на свой страх и риск.

Следы, что я там увидал, ввели меня в состояние девицы перед первой брачной ночью. Ибо огромные кучи мусора и отходов были смятены с дороги, порой оставаясь размазанными на стене. И без того разворошенное гнездо было разворошено ещё раз, как и в предыдущий. В итоге всего события я понял что некий монстр – виновник всего происходящего и что я бессилен перед этим новым соседом. Кровожадным, сильным и точно не дружелюбным существом. После чего придумал план с Джоан, а в конце очутился здесь и думаю, что всё скоро кончится.

Пусть скорее надеюсь на подобный исход.

***

Когда дома спать страшно, люди либо забираются под одеяло, либо убегают оттуда как можно дальше.

Обидно что первый вариант мне абсолютно не подходит.

Ладно бы чудище просто бродило себе по канализации и ела людей. Я существо миролюбивое и терпеливое, укокошил бы не сегодня, сделал бы завтра. Главное, что из дома не выгоняют. Однако данное существо могло меня разорвать в любой момент и даже если бы я спрятался в одном их своих схронов – нашло бы. Тем более мои маленькие сокровищницы зачем-то ворошило. Некоторые из них из-за подобного варварства находили люди. По мере возможности я своё отбирал обратно (аккуратно, разумеется, чтобы никаких лишних слухов в городе не распространялось), однако большую часть своего драгоценного добра я потерял.

При этом ведь странно как-то получается у него ворошить мои клады – я пришел, посмотрел что всё в порядке, а через пару часов уже и всё плохо. Будто следит за мной, зараза. Заметив подобную закономерность, я вначале вообще осматривал округу, только потом смотрел что с моим добром. К сожалению, данные мероприятия не помогли. Тварь я не видел, а оно надо мной откровенно издевалась. То что я считал её уже не сукой, а чем то большим, упоминать бессмысленно.

Таким образом, мало того, что я был опущен каким-то неизвестным существом из бестиария «сказочные ублюдки из сраки мира», так оно ещё из дома меня выперло. Темный и прохладный чердак неизвестного мне дома, в принципе, как гостиница пойдет, однако ухаживающие друг за другом голуби рядом выводили из себя.

И именно эти твари будут моими соседями в ближайшем будущем.

Первые лучи солнца ещё не обрадовали всех верхних существ, когда я подстелил себе соломку в темном уголке, убедился что его не видно и устало вздохнул. Несомненный плюс данного места можно отнести хороший обзор окна комнаты Джоан – маленькое отверстие в навесе дома давала удобный ракурс для слежки и располагалось так, что можно даже лежа наблюдать. То, что моя надежда на спасение моего дома ещё у себя я не сомневался – ещё когда не нашел своего укромного местечка для подглядывания быстро подслушал что творится за закрытыми створками окна. Девушка не спала, дышала немного нервно, но без истерики, что радует. Немного поменяв положение лёжа, внезапно обнаружил что могу видеть даже главный вход в её здание. Во истину золотое место я нашел. Если бы не голуби. И соседи снизу, которые начали неприятно шуршать.

Чем ближе становился день, тем больше я ненавидел того, кто выгнал меня наверх. Ибо голуби начали ворковать ещё ближе, а улицы города стали наполняться всё сильнее невыносимым для меня шумом. Бедный зеленый беженец в лице меня уже не представляет как жить, ведь отовсюду идут ужасные, проникающие звуки. Где то кто-то орёт, где-то кто-то машет крыльями и курлычет и вдобавок ко всему громыхает металл, громко говорят и вообще все себя ведут, словно раненные бойцы на поле брани. Не думал я, что на чердаке может быть так плохо. Отсутствие опыта в поиске чердачных мест для отдыха сыграло со мной злую шутку – спать я сегодня не смогу. Глаза слипаются, в голове не каша, а не пойми что и всё вокруг лишь взбивает лишний раз всё нутро, не давая очухаться. Ну и, король моих бед – солнце. Оказывается, в крыше были весьма неплохие щели – и через них попадали лучики скотского светила. В скором времени я уже подумывал, что тут и умру, но вспомнив ради чего я вообще здесь – решил сделать подобное дело позже. Выглянув на улицу и превозмогая неприятное ощущение отраженного от вездесущего камня солнечного света, начал аккуратно наблюдать за входом. Надеюсь, что девочка не выбежит откуда нибудь из другого выхода. Теперь своё великодушие я пробовать на прочность не стану – точно прикончу её, если попытается убежать. Бегать за ней средь бела дня не входит в планы, как и не входило проводить ночь в бестолковых поисках.

Глаза слипались. И не закрывались. Сжался, бросив все попытки расслабиться.

Когда увидел, как девушка вышла из здания и направилась туда, куда и следовало, я обрадовался. Даже больше – ощутил к ней неимоверную симпатию, граничащую с любовью дракона ко своей заложнице из рыцарских сказок. Даже улыбнулся немного, чувствуя себя соответственно.

Правда в этот момент я выглядел словно кабачок, где вместо носа кривая попка, а глаза – желтые пятнышки с пчелку.

Один день из должника королевского инкогнито

Выдержка из ежедневника аристократки Марго Лимвист сент Хосарио, одного из самых старейших родов Мэрьи со времен основания страны. На момент написания ею данных строк их семье недавно исполнилось более четырехсот лет.

Несмотря на весьма простое начало дня, которое меня встретило запоздавшим письмом от моего счетовода, что зерно выросло в цене и теперь продавать его придется с меньшей наценкой из-за договоров поставки, я была им удивлена и даже немного сбита с толку, пусть подобное мне абсолютно не свойственно. Написав вопрошающее письмо нашему поставщику, чтобы он разъяснил более подробно причину данных цен, я хотела было уже вызвать слугу отнести своё послание куда надобно, как мой незаменимый помощник появился сам. Обычно в это время меня никто не беспокоит – все встречи, как правило, намечаются на вторую половину дня и курьеры с письмами приезжают лишь вечером. И гостей я не ждала. Потому с неподдельным интересом выслушала то, что он мне поведал немедленно после своего прихода.

Один из садоводов, который обычно поддерживает нашу живую изгородь в подобающем состоянии, был окликнут с улицы некой девушкой, которая спросила к кому в доме можно обратиться по финансовым вопросам. Он попросил неизвестную особу подождать и вызвал его, моего личного слугу. Мой личный слуга, подойдя к девушке, сразу понял, что она из простолюдинок – то указывал лучше любых слов её вид. Думая, что это очередная попрошайка, мой слуга начал говорить обычные культурные слова, которые он обычно говорит таким персонам, однако девушка, начав отвечать, немедленно его смутила. Убедившись, что она хочет просить не милостыню, а предоставить кое какой документ лично мне, он не мог не спросить что именно подразумевается под оным. Когда она достала его и показала ему, он увидел королевскую расписку на мою семью. В этот момент меня будто окатило холодной водой, пусть и постаралась вида не показывать. Он в свою очередь вполне красноречиво смог передать словами моё состояние, ибо свои чувства он описал так. Процитирую – "Я чуть сквозь землю не провалился и готов был поспорить, что стал бледнее любого мрамора". Потому, не теряя времени, он немедленно, на свой страх и риск, без моего ведома, пригласил гостью в сад. Пока она дожидалась от нас дальнейших действий, слуга немедля побежал за счетоводом, но увы – он уехал в банк и должен был придти только вечером. Понимая, что подобного гостя нельзя заставлять долго ждать, он пришел ко мне, как к хозяйке дома. Разумеется, я лучше бы доверила подобное решение своему мужу, но он уехал уже как неделю в Рожан и прибудет не раньше конца месяца. Я поблагодарила слугу, попросила его принести в сад перо и чернила и сразу же направилась в сторону, где меня дожидалась загадочная незнакомка.

Придя в сад, я сразу увидела нашу гостью. Она смотрела на цветы, которые росли у ближайшей клумбы. Поодаль за ней следил один из стражников – явно его поставил мой слуга, чтобы если гостья что замышляет можно было увидеть всё раньше её действий. Подойдя к ней, я поприветствовала её и представилась. И, странно признавать, была немного разочарована тем, что она сразу разволновалась и стала кланяться как обычная простолюдинка. Помня, зачем я сюда пришла, я пригласила её в нашу удобную беседку для разговоров. Пока мы шли я только и слышала её едва заметные восторженные восклицания. Придя куда нужно, она, против всех правил приличия, раскрыла рот и ничего не говорила. Тем временем стражник присматривал за нами, но так, чтобы гостья не замечала его. Я попросила её присесть и она не говоря ни слова молча выполнила мои слова. Чтобы не сидеть молча попусту, а так же хотя бы немного представить что за человек сидит передо мной, я спросила как её дела. На что она немедленно сказала, что никогда не была в таких местах и потому попросила её простить, если она что-то сделала не так. Меня подобное даже немного позабавило и я обратила внимание, что мои цветы ей понравились. Она сказала подобные цветы редкость в наших краях, за ними нужен уход лучше чем другим и подобная красота по настоящему показывает насколько сильны хозяева данной земли. Мне польстило подобное заявление. После чего я сказала, как много можно измерить деньгами. Например, вопрос с каким пришла она к нам. Её лицо переменилось, и, вместо ожидаемого блеска жадности в глазах, я увидела робость. Вдруг я вспомнила, что она не говорила мне своё имя. Я подсела поближе к ней и спросила её о нем.

Она представилась. Джоан Элквист. Обычная девочка, без титулов, без какой либо приданного. Обычная простолюдинка. Право слово – я с такими не разговариваю обычно, не вижу тем для разговора, кроме цветов, пожалуй, потому сразу обратившись к ней просто по имени, попросила её показать расписку. Она её едва не выронила из рук, протягивая мне. Взяв аккуратно сложенный пергамент, я поймала себя на мысли, что хочу увидеть обычную подделку, после чего встать и каким либо язвительным образом прогнать гостью. И вовсе не по той причине, что она не из аристократии. Мне стало страшно и жутко, ведь кто же знает какая сумма может быть расписана там. И вообще – как такая расписка попала в руки этой простой особы? Надеясь на свою некоторую осведомленность в данном вопросе, я раскрыла пергамент и обомлела. Там стояла настоящая королевская печать. А сам листочек был из тех, что не имел владельца – поле имени, кому выдают сумму денег, пустовало. Обратив внимание на сумму, я чуть-чуть выдохнула. Конечно, она была большой, приблизительно одна двадцатая часть моих личных сбережений, но ничего страшного в том, что могу её отдать не увидела. Я даже посмела немного улыбнуться. И сразу же вспомнила, что нужно проверить подлинность данной бумаги.

Своему слуге я не сказала взять шкатулку, где хранились всё наши расписки с их номерами и наименованиями. Не наигранно с горечью вздохнув, я сказала гостье, что нам с ней придется подождать чуть дольше – кое чего не хватает. Она же склонила голову, будто виновная в чем-то и попросила прощения. Воспользовавшись прекрасным моментом, я спросила её откуда она вообще взяла данный листок. На что лишь чуть дернулась и рассказала историю про своего дальнего родственника, который в своё время чем-то, кому-то помогал из людей с «голубой крови». За выслугу он получил данную расписку. На кого работал её дальний родственник, что он делал – она не знала. Тот лишь всё рассказал перед своей смертью, когда позвал её в свой смертный час. При том его она знала очень плохо, лишь к концу его дней они стали хоть как-то общаться, ибо ему была нужна помощь и женская рука в доме. Верить в такое не хотелось, но я поверила. Если бы бумага в моей руке оказалась подделкой, то история и не имела бы смысл. Но дальнейшие события расставили всё на свои места.

Возможно, её история повлияла на меня, ведь я рассказала ей почти то же самое, что и она мне. Данная расписка где-то помечена в моих финансовых документах, но конкретно кто, где и как это сделал – сказать не могу. Конечно, я знала, что моя семья, до моего рождения, брала в долг у королевы, чтобы сохранить титул дворянства, но подобное кому ни попадя говорить не стоит. С тех пор много воды утекло, мы стали сильны и богаты, подобные деньги для нас ныне легкая ноша и волноваться мне не о чем. Лишь вдруг стало интересно – кому королева могла отдать данную расписку, чтобы она попала дальнему родственнику Джоан. Я немного поспрашивала про её родственника ещё, но она сама мало что знала. На некоторое время мы замолчали. Не желая сидеть в тишине, я вдруг вспомнила, как она похвалила цветы в моём саду. Она сразу улыбнулась и назвала их правильное название, что дали им их открыватели – Семицветный Трисс. Я спросила, откуда она знает про него и тут у нас начался живой разговор.

О чем мы только не успели поговорить пока не пришел мой слуга! История, некоторые науки… Цветы, наконец! Особа оказалась весьма интересной, слушала с удовольствием и спокойно могла сказать мне что нибудь новое. Разумеется, знала я больше её, но отчего то с ней говорить было веселее и интереснее чем со многими моими знакомыми аристократами. Прошло много времени, мы даже раскраснеться немного успели от такого живого разговора, потому, когда пришел мой слуга и извинился особо глубоко, я на то не обратила никакого внимания, ибо так приятно беседовать можно бесконечно. Стоит отметить к его чести, что он в силу своего опыта принес абсолютно всё что было нужно, потому он задержался. К стыду признаться, я забыла ему сказать где может быть шкатулка с расписками сейчас, ведь мой счетовод её перенес в свой кабинет, чтобы более спокойно обработать все бумаги перед походом в банк. Однако, несмотря на мою нерасторопность, он смог её найти, чем явно заслужил вознаграждение.

Таким образом, я расправилась со всеми формальностями быстро и легко. К моему счастью нужные бумаги я нашла скоро и, теперь я даже немного радовалась этому, расписка Джоан оказалась настоящей. И её номер и наименование были на одном из длинных старых пергаментов, что в руках уже почти чуть не разваливался. Я, как и подобает, спросила возьмет ли она всю сумму разом или будет брать по частям. Она сказала, что хочет взять часть. Я спросила половину или треть, ибо не видела смысла делить её на меньшую сумму. А Джоан сказала, что лишь двадцатую часть того, что причитается при расписке. Я, конечно, удивилась, но дала распоряжение слуге дать деньгами именно ту сумму, что озвучила гостья. На этот раз слуга сделал всё быстро. Настолько, что мне пришлось в конце даже задержать гостью, когда ей уже дали денег в мешочке, ибо очень уж меня заинтересовала история, о которой зашел наш разговор. Будто, якобы сейчас под нашим городом живет какое то страшное существо что ест людей, и что нужно быть теперь особенно осторожным. На подобное я выразила своё мнение, что всё быстро придет в норму – страже платят именно за безопасность, потому всё образуется. Возможно мне показалось, но Джоан будто слегка притихла от моих слов. После чего поклонилась, поблагодарила за всё и сказала, что больше задерживать меня не смеет. Я вдруг вспомнила, как не отправила письмо поставщику, как не сделала ещё много дел и согласилась с гостьей. После чего я немедленно сказала слуге проводить гостью и по остаткам расписки выдавать оставшуюся сумму ей.

Расстались мы тепло и по-доброму. И пусть на сегодня дела я сделала не все, злиться на Джоан я не могу. И даже больше – своему слуге я сказала, что когда она придет в следующий раз, пусть позовет меня. Не каждый день можно встретить такого приятного слушателя как она. Как же, оказывается, мало нужно для того, чтобы день перестал быть рутиной.

Удивительное открытие!

Возвращение хозяйки комнаты

Я заснул в логове врага.

Звучит помпезно, но по другому относится к своему сну в комнате человека я не могу. С другой стороны, я сюда пришел как побитая собака, разбитый воин, обычный беженец, которому нужен кров. Когда твоя башка трещит подобно бешенному танцу не пойми каких варваров – тебе не до геройства. Ты лишь желаешь выжить. Переждать ужасную линию в своей судьбе. Дотерпеть до своего заслуженного рая. Чердак, на котором я пытался переждать день, оказался шумовым ужасом. Настоящей пыткой, что не могли прекратить ни мои ладони, ни густая солома подо мной. Я думал что сойду с ума и скорее всего так и произошло, коли я очутился здесь. Но зато я нашел своё спасение. Нашёл там, где живут люди.

А место, где именно я обрел покой, было под кроватью.

Потому мой гнев был праведен и свят, когда меня что-то разбудило. Раскрыв свои желтые очи, я подумал, что их свет сожжет всё вокруг от моей ярости. Я готов был растерзать и растоптать виновного в моем пробуждении, пусть хоть тот был дракон или армада его Величества. Правда весь запал быстро испарился при осознании действительности. В коридоре скрипнула половица, я услышал это во сне и мой звериный инстинкт самосохранения разбудил меня быстрее, чем я понял что произошло.

Оставалось только решать – бежать или притаиться.

Странно было выбрать вариант, который обычно не рассматривался. Это сесть на видном месте, замереть и ничего не делать, чтобы не испугать гостью. Хотя не правильно так её называть. Здешнюю хозяйку, скорее.

Сел я по своему обыкновению – колени на уровне груди, руки между ног. Этакая горгулья, что обычно устанавливают на фасадах богатых зданий, с какой-то нарочитой верой, что они спасут от несчастий. Я краем глаза глянул на закрытые ставни. Меж щелей можно заметить тускнеющие лучи солнца. Вечер. Надеюсь, что день прошел не зря.

Когда в дверном проеме появилась девушка, я уже смотрел на неё с табурета у тумбы. Она не сразу меня увидела. А когда заметила, лишь замерла, не сказав даже слова.

Я молчал. Судя по её лицу и глазам, она тоже не сильно то и желала говорить. После недолгой паузы, она медленно потянулась куда-то в глубины своего платья, прозвучал звон монет и большой, полный кошель появился в её руке. Девушка протянула их в мою сторону и только тогда сказала:

– Вот.

Я кивнул и постарался сделать звук довольного человека. Так как я гоблин вышло какое то непонятное и глупое мурлыкание.

– Трать как хочешь. Главное теперь доберись. До Хуареса. И стань аристократкой.

Девушка замерла с протянутой рукой ко мне. После чего опустила мешочек вниз, медленно прошла к кровати и села на неё. Посмотрела на столик рядом. После чего положила все, что она прятала в секретном отделе своего платья на него.

– Расписка… Счет. Деньги, – когда об стол глухо звякнула плотная горсть монет, она будто в бессилии выдохнула, – Я никогда в жизни… Столько не держала.

– Привыкай, – только сказал я, – скоро столько денег. У тебя много. Будет.

Она странно на меня посмотрела. Не исподлобья, но как то неуютно. Я скривил губы, сделал вид что не заметил.

– А скажите… Почему всё же вы меня выбрали как человека, что будет брать деньги и титулы?

– Ты человек. И я тебя знаю. Всё.

– Вы могли бы тоже самое сделать…

– Нет, – тряхнул я головой, – маленькому человечку не дадут. Ничего. Подозрителен. Девушкам дают. Лучше. Намного.

– То есть не для того, чтобы вы могли слинять в любой момент, а меня, как подозрительную особу, посадят в тюрьму?

– Нет. Не потому, – почесав подбородок сказал я, отдавая должное её коварству.

Девушка нервно рассмеялась. Тихо, но для меня громко и совсем не приятно.

– А по-моему вы лжете…

– Почему?

– С такими бумажками обычные люди, такие как я, не ходят и не стучаться в особняки аристократов. Потом аристократы, сами, лично, не дают распоряжение своим слугам принести мне эти деньги…

– Подожди, – махнул я головой, – ты с аристократкой. Говорила?

Девушка потупила глаза куда-то в угол.

– Да. Она знает теперь моё имя. Я будто… В бреду каком-то была. В галлюцинации. В мираже!

– Ого… – сказал я с настоящим удивлением от количества слов, похожих на смысл выражения "пьяный угар", – но деньги то дала.

– Я вообще думала, что меня вот-вот оттуда выгонят. Или попытаются убить, чтобы не платить! Когда я вышла оттуда, я долго не могла поверить, что всё произошло на самом деле. То, что я вообще жива после такого…

– То есть… Ты думала. Что тебя убьют?

– Ну… Не то чтобы точно. Просто это не правильно. Я ведь ей солгала откуда у меня эта бумажка!

– Понятное дело. Не гоблин же. Дал, – усмехнулся я.

– Да… Со всем этим я даже в библиотеку не пошла. Меня, скорее всего, снова потеряли… Из-за вас…

– Теперь у тебя есть деньги. Можешь туда не ходить. Больше.

– А у вас всё легко, да? Просто захотели и всё сделали. Захотели – украли. Захотели – меня снова мучаете. Вам всё легко. Вообще думать не надо, – резко сказала мне она.

Я чуть покачнулся на своем месте, шмыгнул носом.

– А по мне. Ты все сложно. Делаешь.

Я услышал как она захотела засмеяться, но сразу перешла на громкий тон.

– Разумеется. Ведь я – не вы. Вы ведь лучше знаете, как живется одной среди людей, верно? Только вот я – человек. А вы – существо, которое таится в темноте и преследует свои цели любыми способами. И плевать какие принципы нарушаете – главное своего добиваетесь, верно?!

Я сам того не замечая начал улыбаться, а к концу её слов даже медленно засмеялся. Так, чтобы мои эмоции услышала только она.

Девушка сжалась. Я дернулся в последний раз, посмотрел в её глаза. Она не стала прятать взгляда. Раньше бы точно сразу потупилась вниз от такого.

– Этому я научился у людей. И не говори, что так не умеешь.

Она посмотрела на столик, где лежала расписка, счет и мешочек, наполненный серебряными монетами. Положила рядом с ними свою ладонь. Тихо сказала:

– Вы не тот, который должен говорить такое мне.

– Я уже сказал, – ответил я, – просто запомнил. Момент. Когда ты. Убегала от меня. А потом пыталась договориться. Со стражником. Через постель.

Девушка закрыла глаза. Покачала головой.

– Я…

– Здесь то же самое, Джоан. Просто денег больше. Медлить нельзя. Завтра езжай в Хуарес. И становись. Аристократкой. Всё что надо. Тебе дам.

Повисла странная тишина. Словно меня и её прервали на полуслове. Я бы что-нибудь ещё сказал, да придумать не мог. Её губы то чуть дрожали, то чуть приоткрывались. На меня больше не смотрела. Вообще не обращала внимания. Я посидел в подобной ситуации ещё немного, после чего сказал:

– Валю ка я отсюда…

– В Хуарес три дня пути, – вдруг сказала она, – я не могу просто исчезнуть…

– Ты забыла. Зачем туда. Едешь?

Девушка не ответила.

– Ты станешь. Аристократкой. Какая разница кем ты сейчас. Бываешь?

"Являешься". Мой запас слов до сих пор хромает или забывается.

– А что если ничего не выйдет? Вы хотите сказать, что я могу разрушить хотя бы то что имею ради… По причине письма, где написано ехать в Хуарес?

Я вздохнул.

Где то далеко в воспоминаниях увидел, как мама мне маленькому объясняла, что люди не могут всё бросить и уехать. Тогда как-то зашел разговор про боль и унижения шлюх. Так я тогда коверканным языком сказал, что надо просто убегать. На что она сказала мне:

"Люди не могут уехать оттуда, где больно потому, что хотят сохранить хоть что-то, чтобы жить хоть как-то".

Цокнул языком. Повернулся к ней.

– Ты там разрешения. Спросить хочешь?

Девушка кивнула.

– А если не пустят?

– Я постараюсь, чтобы отпустили.

– А что тебе. Сделают, если…

Меня прервал стук в дверь.

Весь мой корпус сразу повернулся к источнику шума. Уши дернулись. Каждый мускул на теле напрягся. Рука схватила рукоять кинжала, спрятанного за спиной. Я даже забыл о его существовании. Всё произошло на уровне инстинкта.

– Кого звала? – прошипел я.

Когда посмотрел на девушку, понял без слов что для неё гости тоже неожиданные. Я прищурился, словно захотел увидеть стучавшего через стенку перед собой. На деле же я прислушивался – и сразу же словил звук какого-то балахона за дверью. Кто-то тощий за ней, половицы под ним скрепят стеснительно, даже извиняясь будто. Я сказал девушке:

– Молодой человек, кажется. Откроешь?

– Джоан! – крикнул кто-то за дверью, – ты дома?

– Точно молодой человек, – хмыкнул я.

– Это же… – и не сказав ни слова более девушка побежала к выходу. Когда она миновала меня и я пропал из её виду, нахлобучил на голову капюшон, поспешно подбежал к закрытым ставням, открыл их, осмотрел все направления на наличие лишних глаз, и, надеясь что никто ничего не поймет, перелез через подоконник и притаился при затухающем солнце на внешней стороне здания.

Право слово – вечер прекрасен тем, что люди, будучи уставшими, неохотно смотрят зорко наверх. Дискомфорт от остатков лучей небесного светила раздражал мои глаза, но немного поменяв своё положение, я спрятал голову с затемненной стороны ставни. К моему великому счастью снизу меня никто не окликал – все были заняты своими делами, да и окна напротив уже вовсю готовились ко сну, а значит, были закрыты. В самом худшем случае я бы прикинулся балующимся ребенком, на самый крайняк – вором. Последнее мне бы польстило даже. Но, мне благоволила судьба, снаружи я оставался незамеченным. Оставалось только подслушивать разговор девчонки и молодого человека.

– Якоб, ты зачем пришел? – услышал я девичий голос.

– Меня об этом попросил наш архивариус. Он тебя потерял и сразу подумал, что ты, может, снова…

– Нет, я не пропала. Я просто себя… не чувствую хорошо.

Так неуверенно подобное сказать надо умудриться. Интересно, купится ли парень на подобную ложь.

– Джоан… Ну у нас и так людей не хватает. А ты вот делаешь…

– Якоб, если я могла придти на работу, то пришла бы. Я просто на самом деле… Мне нужно свободное время, чтобы разобраться с одним делом…

– Ты с ума сошла? Архивариус будет орать что ты дура и вообще ненормальная! Тебе повезло, что он сменил гнев на милость и дал тебе шанс и дальше работать у нас в библиотеке.

– Якоб… Давай без этого. Мне на самом деле нужно время. Передай ему, что я точно приду обратно через… дней десять.

– Чего!? Ты реально дура… Тебе же ни медяка не заплатят! Десять дней… Ещё и выгонят с работы. С тобой точно всё нормально?

Я даже усмехнулся. С такой интонацией лицедеи изображают любовников, что заботятся о любимой. Хотя, может, тут без всякой шутки чувства имеются. Не удивлюсь.

– Нет, я не сошла с ума, Якоб! Так ты передашь архивариусу мои слова?

– Какие? – уже с интонацией дурака спросил парень.

– Чтобы он дал мне десять дней, – терпеливо ответила девушка.

– Да он же даже меня с говном съест! – уже с откровенной паникой сказал парень, – А потом ты ещё с голоду подыхать начнешь…

– Якоб, пожалуйста. Я реально очень болею, – с легкой дрожью в голосе сказала девушка.

Я услышал какой то вздох, с силой достаточной, чтобы мне показалось как створки слегка скрипнули из-за него. Потом голос парня сказал:

– Завтра меня ждет сцена бродячего цирка…

– Спасибо, – с облегчением сказала девушка.

– Ладно… Тогда увидимся потом?

– Ага… Пока, Якоб.

– Пока, Джоан.

Дверь закрылась. Как только задвижка зашла в своё гнездо, я мигом запрыгнул обратно в комнату и закрыл ставни.

– И теперь. Что? – спросил я её, стоя на столе.

Она не ответила. Только прислонила лоб к двери и молчала.

Я её тишину не прерывал. Просто тихо вернулся на стул, сел как мне удобно, и стал ждать реакции. Теряясь в догадках о чем думает данная особа, я смотрел то в угол какой, то в потолок, не отрывая от неё краешек своего взгляда ни на секунду.

– Значит так… Завтра я еду в Хуарес. И… Должна придти через десять дней, верно?

– Да, – кивнул я.

– А почему бы вам было не взять какую нибудь девку в Хуаресе, чтобы её контролировать можно было. Я ведь могу убежать, вы ведь то понимаете?

– Странно, что ты. Говоришь про то. Не хочешь убегать? – с неподдельным интересом спросил я.

– Боятся теней всю оставшуюся жизнь я не намерена. Лучше сдохнуть.

– Не сдохнешь, – с толикой уставшей грусти от её одинаковых мыслей насчет собственной дальнейшей судьбы, сказал я, – С деньгами – да. Можно убежать. В библиотеке. Денег у тебя не было. Потому я удивлен.

– Не поняла?

– Почему ты сказала. Что убегать хочешь?

А ведь я об этом даже не подумал, когда давал ей расписки. Она на самом деле могла убежать с деньгами и прожить вполне неплохо даже за ту часть, что взяла. А взяла она не всё – лишь маленькую толику того, что было на бумажках.

– Я хочу, чтобы вы от меня отстали. Раз и навсегда, – выдохнула она.

Я скривил свой рот. Почесал голову. Хмыкнул.

– Не понял, – покачал я головой.

Девушка не ответила. Запомнив данный момент для обдумывания на потом, я сказал:

– Ладно. А деньги. Не нужны?

– Дело не в деньгах. А в страхе.

Я снова сделал звук задумчивого старца. Не знаю как получилось, но девушка не дрогнула. Уже хорошо.

– Я же сказал. Не убью.

– Не только вы можете вселять страх.

– Ладно,– махнул я рукой, уже не пытаясь понять ту, что замерла в одной позе и шевелится только губами, – завтра с утра я тебе отдам то. Что тебе нужно в Хуаресе.

Я проскользнул по комнате снова к окну. В уже совсем слабых лучах солнца моя фигура размазанной тенью пробежалась по стене. Остановился на подоконнике, чтобы вдруг поймать себя на мысли, что раньше в это время я никогда не выходил на свет. Воистину – тяжелое пришло для меня время. Даже с людьми приходится работать, чтобы что-то сделать.

Я кинул взгляд на спину девушки. Её плечи опущены, спина согнута. Лоб вот-вот прирастет к двери. Как закрылась, так и замерла в своем положении. Я с людьми не очень общался до этого. Если бы пытался – меня бы только убить хотели. Однако, во время жизни с мамой в борделе, кое что запомнил. Подобное называли шлюхи "подавленность". Обычно человеку, что страдал этим недугом, говорили что-нибудь хорошее. Я же, гоблин по существу, придумать хорошие слова был почти не в силах. А про деньги снова говорить было вообще ни к месту – даже я это понимал. Погрязавши в свои мысли, я задержался у окна дольше обычного. Настолько, что девушка даже подумала что меня нет в комнате и, наконец, отвернулась от двери.

Бледное лицо с сжатыми губами показались мне предсмертной маской человека, которому не оставили выбора кроме как умереть. Ямочки на щеках становились глубже из-за надвигающихся теней приходящей ночи. Сквозь её челку я увидел влажные глаза и когда взгляд их наткнулся на меня, девушка вздрогнула.

Тогда я за короткий миг понял больше чем за весь наш разговор.

Помню видел уже такое. Когда то давно.

На лице мамы.

Так смотрят на тебя только те, у кого отобрали всякий выбор. Подобного я не замечал за ней даже когда мне пришлось заточить её в своё логово в канализации.

Девушка замерла не отводя от меня глаз. Я медленно направился к окну и сказал:

– Коли так – можешь отказаться. Завтра приду. Если откажешься. Больше меня не увидишь. Сам дойду. До Хуареса.

Я не стал ждать ответа. Просто улизнул наверх, по деревянной стене старого двора. Вскоре я был уже далеко и думал, что вполне мог просто уйти. Но подобное как-то нечестно по отношению к ней в данной ситуации. Удивительно, что подобных мыслей у меня и в помине не было, когда её похищал для того, чтобы научиться читать.

Расту, наверное.

Беспокойная ночь

Мой дом перестал быть моим домом.

Какое-то ощущение неприятного осознания окружающего места. Такое же чувство, когда входишь в логово своего врага. Ты не можешь расслабиться, не можешь делать то, что нужно тебе. Ты всего лишь незванный гость и если отсюда уйдешь как можно быстрее, то сделаешь и себе и хозяину места огромную услугу. Обычно подобное я ощущаю во время взлома. Но сейчас я был дома. Или, по крайней мере, в месте, которое было им до недавнего времени.

Канализация осталась с той же планировкой, с теми же запахами, с тем же мусором. С этим ничего не изменилось. Изменилась здешняя тишина. Раньше можно было услышать как бегают крысы. Или где-то вдалеке, ближе к выходам из лабиринтов подземелий, уловить чей-нибудь говор или шум. Теперь остались лишь журчание ручейков и капель воды с потолка. Никакой жизни в помине нет. Всё стало мертвым. Даже воздух стал словно в какой-то темнице. Или, что скорее, в доме какого то старого людоеда-отшельника, выходящего на свет из своей берлоги лишь на охоту.

И пусть общая картина практически не изменилась, отовсюду я чувствовал, что всё теперь не моё, а чужое. Я всегда старался даже здесь в былые времена передвигаться с осторожностью, а теперь и вовсе каждый мой мускул напоминал по ощущениям камень или натянутую тетиву. Подобное выматывало. Потому я старался проводить поиски быстро и аккуратно.

Я вслушивался во всё. Вглядывался вдаль многочисленных разветвлений. Принюхивался к различным запахам. Постоянно пытался понять – как и откуда огромное существо может вылезти. Оббегал некоторые места несколько раз. Иногда тыкал палками из мусора глубоководные места, в надежде, что придется драпать от разбуженного монстра. Я желал найти погань, что выгнало меня с моей территории. Узнать как оно живет и вообще что тут делает.

Прошло полночи. Один раз выходил на поверхность, чтобы украсть из закрытой лавки булочку. Снова искал. Всё бестолку.

Никаких намеков на нежеланную тварь. Только её ненавистные следы.

Сразу их можно было не заметить. Только вглядываясь в мелкие царапинки камня и приглаженные кучи всякого гнилья можно увидеть как нечто проползало здесь. Вспоминая свой первый "личный" опыт встречи с монстром, он словно резко похудел. Следы оставлял незаметные, никаких размазанных по стенам отходов не наблюдалось. Будто осторожничает. Старается замести следы своего пребывания в моем подземном, большом доме.

Хотя зачем ему это. Даже я, кто может высмотреть следы, а человку в подобном месте их точно не сыскать, не может найти ни их начало, ни их конец. Словно постоянно эта падла появлялась из воздуха и растворялась так же. Как бы ни пытался объяснить подобный факт – ничего не получалось. Тут был замешан либо весьма искусный фокус, либо, срака дьявола бы её взяла, магия. Где, что и как происходит при ней я знать не знал. Потому проверял то, что мог проверить.

Пока бегал по подземелью в поисках возможных мест приземления "охтыжкакогопрыжка", заметил неприятную особенность. Сначала подумал что показалось – всё таки я на взводе и уже порядком был психован от бесполезности своих действий. Однако дальнейшее рассмотрение следов привело меня к умозаключению, что надо таки проверить то, что обнаружил. Взяв как меру длину одну их многочисленных палочек на свалке, я измерил ею расстояние между следами одного шага нежеланного гостя. Далее, прикинув давность нашей первой "личной" встречи, решил сравнить что намерил сейчас с тем, что увидел в своё время там. Я не поленился – прошел со своей мерой весь путь, благо он был недолгий и сделал сравнение. Перепроверил несколько раз. После чего с истерической горечью громко сказал:

– Вот же падла!

Вот же тварь. Вот же сука. Сволочь и погань, взявшаяся не пойми откуда.

Живая херовина стала длинее в полтора раза, если не в два.

Нужно её найти. Срочно.

Отбросив палку, побежал в места куда ещё не дошел. И всюду. Всюду, где бы ни был, встречал уже вполне видные для меня следы, уходящие в никуда. Без какой либо территории. Неизвестно откуда взявшиеся. Чувствуя, что времени прошло уже много, я посмотрел через решетку канализации наружу. Вот-вот начнет светать. Я присел на пол и абсолютно выбившийся из сил, перестал слушать что происходит вокруг. Здесь никого не было. Вообще никого. Только следы.

Я прикрыл глаза рукой и, наверное, заплакал бы, да только излишне мужицкая природа останавливает от подобного действия. Ну и воспитание, конечно. Начал усиленно думать, что же можно понять из того, что я узнал.

Новая мысль пришла внезапно и со всем спектром эмоций. Никаких намеков на подобное и в помине не было. Всё произошло быстро. Настолько, что понял я всё лишь намного позже.

Ни на что не похожий звук утробно прокатился далеким эхом по подземным тропам города до моих ушей. Я встрепенулся, посмотрел в темноту откуда доносился шум и увидав лишь стену очередной развилки, напряг уши. Вскоре последовал рык. И несколько пар когтистых лап начали приближаться с неимоверной скоростью, с хрустом перемалывая под собой кучи мусора.

Я не стал ждать когда тварь появится из за угла. Не хотел её ни видеть, ни даже слышать. Я просто побежал в противоположную сторону и буквально вылетел из канализационного отверстия, лишь чудом остановившись, чтобы убедится в отсутствии кого-либо по близости.

Успокоился я лишь на крыше центрального собора. Обхватив высокий барельеф на пике башни, я вдруг обнаружил ту мысль в своей голове. Странное совпадение, граничащий с фактом.

Шум донесся оттуда, где больше всего находились следы. Если смотреть по поверхности города – они все были под одним районом.

В районе, где жила Джоан. А по совместительству за последний день – и я.

В этот момент я начал молить всех Богов, чтобы всё оказалось лишь моей мнительностью и высокомерием, что странно интерпретировали мой ужас и осознание. Начал себя успокаивать, что я придумал данный факт. Даже начал вспоминать, где точно находились многие следы, как располагались относительно города. После, конечно, пожалел об этом, ведь они подтверждали странное совпадение. Совсем мне отвратительно стало, когда по памяти начал сравнивать длину видимых следов. Я, разумеется помнил не все, лишь с особенно приметными ориентирами в виде сливов, куч мусора или поворотов. Они оказывались больше чем самый первый мной обнаруженный – приблизительно в полтора раза. Захотелось взвыть. Кричать. Побиться об барельеф не хотелось – новые шрамы мне были не нужны. Чтобы отвлечься от ужасных внутренних голосов, я взглянул на город под собой. Вздохнул полной грудью на высоте, что не каждому под силу покорить по внешней стене.

Конечно, для меня не было в представленном виде чего то вдохновляющего. С моим ночным зрением я мог видеть многое, пусть и не всё. Однако далекий горизонт окружающего города стен, вместе с шпилями, плоскими крышами и разветвляющихся улочек дали мне приятную минутку отдыха от неприятных мыслей. Ещё и ветерок подул приятный, после которого я совсем расслабился и мог бы свалиться вниз, не будь у меня гоблинских когтей.

В такие моменты я радуюсь тому кто я есть. Приятное ощущение.

Чтобы уж совсем не возгордиться, я решил что пора бы спускаться. Ещё раз окинув округу с высоты своим совсем не эльфийским взором, я начал своё нисхождение, как услышал чей то недовольный оклик:

– Куда он делся?!

Я замер. Прижался к барельефу так, чтобы совсем слиться с ним.

– Бежал сюда, точно говорю!

– Его наши там не видели. Быстрый, сука…

– Быстро по всем направлениям! Найти. Живо!

Я услышал как несколько пар ног быстро пробежали по черепице собора и очень резво спустились, порой весьма недурно прыгая с крыши одного дома на другой. Оглянуться я рискнул лишь со временем, потому, поймав взглядом одного из странных гуляк, постарался за ним пронаблюдать. Моё зрение не слишком дальнозоркое, потому он успел стать серой точкой, что начал приближаться к таким же точкам на крыше какого-то здания. Немного постояв вместе, вскоре каждая нашла себе пару и все разбежались кто куда.

Ночь снова стала такой, какой была до моего последнего движения. Правда, приподнятое настроение не вернулось. Я осторожно спустился на крышу, огляделся и прислушался.

Тишина. Только ветер поет в подворотнях и на крышах строений.

Я посмотрел на восток. Скоро должно будет возвращаться солнце на небеса. Нужно идти обратно к Джоан.

Совсем не переживая какой ответ она мне даст, я двинулся в путь. Осторожно, постоянно осматриваясь. Будто в доме какого аристократа во время взлома.

Никогда раньше не встречал в это время на крыше людей. Только в трущобах может, на территории банд. В редких случаях бывали молодые гуляки, но не более.

Теперь же, пока торопился в нужное мне место, где-то далеко замечал парные серые точки. Несколько раз лишь мой слух позволял мне скрыться от глаз незваных ловкачей. Тогда же моё нутро подсказало скрываться не в тенях и я прислушался к нему, стараясь всегда быть за чем-нибудь, что может позволить спрятаться даже днем. Оказалось не зря. Эти странные "полуночники", так буду их называть, передвигались совершенно бесшумно для человека. При этом уверенно, несмотря на то, что сейчас кромешная тьма. Подобное было странностью. Едва не встретившись с двумя из них, я подглядел кого они из себя представляют. Темные облегающие одеяния, забинтованные головы. Можно заметить кинжалы, у одного миниатюрный арбалет, что носят убийцы. А дойдя до края крыши, они перемахнули через переулок так, что кони бы заржали от зависти. Когда парочка скрылась, и я мог продолжить свой путь, убеждал себя, что это просто какая-то неместная банда кого ищет. Какого-то должника, например. Или крысу в своих рядах.

Я, обычно, никогда истории не придумывал. Не моё это. Однако подобная череда события вдохновила на сочинения.

Жаль, что я так лишь себя успокаивал.

Не может быть, чтобы всё произошедшее было лишь злой шуткой случайных совпадений.

Снова у Джоан

Я постучал в ставни три раза.

Постоянно оглядывался. Смотрел на крыши, на улицу и переулок. Вслушивался в окружающую обстановку. Был готов в любой момент сорваться в противоположную сторону от любого подозрительного звука или движения, чтобы притаиться от "полуночников". Даже немного дрожал от возбуждения. Или от страха. Может от того и другого сразу. Как бы то ни было, я висел на уличной стене и ждал ответа от Джоан.

А девчонка не отвечала.

Будто издевается.

Я постучал ещё раз. Прислушался к тому, что творится в комнате. Подозрительная тишина – ни посапываний сонных, ни дыхания ровного. Заходить как я заходил в самый первый раз я счел не нужным – в тот раз я был сюрпризом. Теперь же, когда предупредил что придешь утром, проникать в комнату через входную дверь мне казалось бы дурным тоном. Да и шуметь стуком в столь ранний час в коридоре постоялого двора не стоит. Лишнее внимание никому не нужно, особенно если в гости приходит существо, которое чаще всего только насилует и убивает.

Удивительно, но от переживаний мои руки устают сильнее, нежели от того, что приходиться висеть буквально на подушечках пальцев и когтях. Я снова осмотрел округу. Ничего, слава Богам. Однако и ответа нет от Джоан, за что так же можно поругать божков. Я оторвал руку от едва заметной зацепки на стене, чтобы вновь попроситься внутрь более решительным стуком, как услышал вполне мне ясный лязг щеколды с другой стороны ставен.

Я открыл их быстрее, нежели рука девушки успела толкнуть перегородку. Я буквально влился через едва открывшуюся щель в комнату и моментально щелкнул простым замком. Разумеется, повернул голову в сторону девушки, чтобы убедится в своей безопасности от неё.

По её выражению лица я понял что мне ничего не угрожает. Удивление. Испуг. А ещё, если судить по красным глазам, она не спала. Даже слегка вспухла. Наверное, плакала.

Я приложил к губам указательный палец и сказал:

– Тссс…

Девушка не ответила. Только встала столбом, заморгав.

Тоже неплохо.

Полностью повернулся к ней. Присел на корточки на её столе.

– Прости. Что так резко. Не хотел пугать.

Девушка только шагнула к кровати и присела.

– Но вы это сделали.

– Да. Просто. Кое что. Нервирует.

Хозяйка комнаты посмотрела на ставни.

– Я… Просто…

– Не то. Там. На улице. Кое что нехорошее. Для меня.

Она замолчала. Потупила взгляд вниз. Сжала в кулак шерстяное одеяло на кровати.

– Ясно, – услышал только я.

– Джоан…

Не могу продолжать говорить, когда передо мной кто-то вздрагивает. Надеюсь, что она когда-нибудь перестанет это делать.

– Знаешь… – продолжил я, – я здесь. За ответом.

Право слово – мне стало всё равно что она ответит. Потому что последние наблюдения меня выбили из колеи. Потерял весь запас спокойствия. Когда восполню его уже сам не знаю.

– Так. Что скажешь?

– Я помогу вам, – тихо сказала она.

Я даже ушам не поверил как быстро ответила девушка. Я чуть поддался вперёд, опёр руки о колени:

– Не передумала?

– Я долго думала. Просто… – она вздохнула и отвернулась от меня.

Я немного помолчал, после чего сказал:

– Хорошо, – и потянулся за своей вечной сумочкой за плечом.

Быстро нашарив нужный сверток, я вытащил его и протянул Джоан. Она на это никак не отреагировала. С каким-то странным запозданием вспомнил, что в потемках она видит хуже меня. К тому же чуть отвернулась в другую сторону.

– Джоан… Я передаю тебе. Это. Возьми и. Езжай в Хуарес.

Джоан повернулась на мой голос. Чтобы она заметила сверток, поводил им из стороны в сторону. Нащупав его, она аккуратно положила его на колени.

– Там внутри. Медальон. И письмо, которое читала. Всё поймешь что делать. Надо. Езжай когда. Народу будет много. У ворот.

Девушка погладила сверток кончиками пальцев. Подняла голову и посмотрела на место, где был я.

– А вы… Чем будете заниматься?

Мои места, где у людей брови, поползли вверх. Никогда мне такого вопроса не задавали. Я хмыкнул, почесал затылок.

– Буду разбираться. Что происходит тут.

Девушка снова осторожно ощупала сверток. Её руки были напряжены.

– Это касается того, что я буду делать?

Странные вопросы. Из города уезжает, её касаться не должно. Думал просто сказать обычное "нет". Только чуть позже дошло, что она боится придти обратно и обнаружить бардак какой-нибудь. Самое страшное – такое вполне может случиться и события могут стать просто неконтролируемые. Хотя может на мои мысли так повлияли наблюдения за следами существа и встречи с "полуночниками". Очень надеюсь на никакую связь между прыгающими человечками и моей изначальной напастью.

И всё же, если мне крупно не повезёт и она поймет что я врал, мне точно больше не светит от девушки помощи. А она ведь приедет сюда уже не просто простолюдинкой. Тогда уже город навестит хозяйка земель Хуареса. Да чтоб те бумажки не врали.

Я вдруг обнаружил, как она на меня смотрит. В темноте. Прямо в глаза. Я их отводить не стал, пусть оказалось это делом сложным. Задержался я с ответом, спору нет. Потому, чтобы хоть что-то сказать, ответил лучшим образом на данный момент:

– Не знаю.

Потрясающие слова. Сразу и умным сойдешь, и дурачком прикинешься.

– Это может мне угрожать? – спокойно, но твердо спросила девушка.

Я чуть промычал. Правда прозвучало отдаленно как мурлыканье.

– Ты в канализации. Не живешь. Можешь не волноваться.

Джоан взяла сверток в руки, медленно положила его на стол. Я внимательно смотрел что она делает.

– Вы искали его логово?

Внезапный вопрос. Зато задумываться как ответить не надо.

– Да.

– Нашли? – тихо спросила девушка.

– Нет, – скривил губы я.

– Тогда почему вы так торопились сюда войти? В городе же пока ночь.

– А зачем тебе?

– Я хочу знать что меня может ждать.

Логично.

Только вот и попусту пугать тоже незачем.

Я попытался сделать звук, похожий на тот, который издают мужчины при непонимании всей ситуации женщиной. Если судить по следующему вопросу у меня получилось.

– Вы ведь можете мне сказать хоть что-нибудь?

– Я уже. Сказал много.

Девушка опустила голову. Я негромко фыркнул, насупился.

– Сам не знаю что происходит. А всё связывать с. Наше дело. Не вижу смысл.

Девушка, кажется, закрыла глаза. Я, что сидел всё это время на столе, решил подслушать что творится вокруг. Никаких подозрительных звуков. Радость для моей скрытной души.

– Ладно, – кивнула и сказала она, – поеду сегодня же.

– Да, – в свою очередь сказал я, чуть нахмурив брови от странной интонации хозяйки помещения, – а я пойду. Надо выйти через дверь.

Мне ничего не ответили. Я тихо спрыгнул на пол, прошел к двери, тихо её отпер, однако выходить пока не стал. Всё оттого, что как то вспомнил интересную людскую традицию. Я сделал пару шагов обратно к Джоан и сказал:

– Удачи.

И снова никакого ответа. Только глазами на меня посмотрела, а точнее в сторону где я мог быть. Я хмыкнул про себя, пожал плечами и только потом бесшумно проскользнул в коридор гостиницы, воспитанно заперев за собой дверь.

Осторожно и без шума пройдя по старым половицам мимо многочисленных дверей соседских комнат, я добрался до лестницы и поторопился наверх. Несмотря на мой опыт по скрытному перемещению, всё же пару раз я смог уловить умоляющие нотки стона старых досок, являющимися ступенями со времен постройки самого здания. Благо хоть перила хорошие – не шатаются, вполне можно опереться о них. Таким образом, почти перепрыгивая весь путь, подгоняя себя рывками рук наверх, я таки добрался до чердака. Простой замок меня нисколько не смутил и вскоре он уступил мне проход, полностью признавая поражение моему мастерству взлома. Насладившись маленькой победой, я проскользнул внутрь.

Типичный чердак. Балки, низкий потолок, много пыли и паутины. Где-то посапывают голуби. Я аккуратно просеменил по деревянному полу к ближайшей косой стенке, приложил к ней ухо, прислушался. Никаких подозрительных звуков. Подбежал к раме окна для выхода на крышу. Хотел её уже отворить, как услышал едва заметное даже для моего слуха слова:

– Здесь где-то!

Я вновь замер. После чего парой волнистых движений, чтобы даже воздух лишний раз не тревожить, слился с ближайшей балкой.

Я, конечно, именно ради этого путь сюда и держал. Думал, что услышу "полуночников" через крышу. Так оно и получилось. Слова пришли не снизу, а откуда-то сверху слева. То есть практически на краю крыши. Я напряг слух и услышал ещё несколько голосов, но ничего было не разобрать. Пришлось переползти в другое место. Снова прижал ухо к стенке, только в этот раз к трещине. Оттуда веяло сильным, неприятным холодком, будто дует кто. Однако тут я мог разобрать слова тех, кто был где-то близко, но всё же далеко. Не мог понять где находятся странные люди.

– … будем сами тут ковыряться или дадим наводку страже?

– Тут точно нам делать нечего. Это гостиница, комнат много.

– А вещь то точно здесь? Может ещё унюхает где, оно ведь все передвигается, а этого засранца и в помине нигде нет.

– Здесь, точно говорю! Только конкретно сказать не могу…

– И тварь то нихрена сказать не может.

– Да… Зато чует что брошь здесь.

Я сам того не заметил как ушами хлопнул. Даже внутри что-то екнуло. Вслушался сильнее, чувствуя, как сердце начинает биться громче.

– Тогда так. Следите чтобы никто не вышел сейчас. Посмотрим, перейдет ли монстр с места или нет. Если перейдет – дальше ищём. Нет – остаемся здесь до рассвета, а после восхода стражники все тут проверяют в поисках пропавшей вещицы. Всем всё ясно?

Я услышал какой-то странный звук, будто кулаками в грудь били или головой в платочке от стенку, после чего надо мной пробежалось пара ног и я сразу же примкнул глазом к трещине. Несмотря на то, что оттуда дуло и мой глаз слезился и просил пощады, я таки смог разглядеть одну деталь. Промелькнувшая тень. Серая и быстрая, пробежалась по соседней крыше и скрылась за пределами моего единственного глазка наружу. Точно те самые полуночники.

Я оторвался от трещины и оперся спиной об балку. Сердце в этот момент совсем уже начало ухать, стало страшно что его услышит кто. Я зажмурил глаза и чуть заметно даже для себя прошипел.

Я вдохнул, выдохнул. Вот и новая проблема подошла. Неизвестно откуда, неизвестно зачем, непонятно как. Хотя, на пару вопросов ответ есть. Странно, что подобное вообще не радует.

Я потер лоб. Присел на корточки. Сердце понемногу входило обратно в свой обычный ритм. Мысли чуть путались, но разобраться в маленьком хаосе моей головушки можно. Надо лишь чуть отсидеться. Что я и сделал, после чего поток заключений начал литься сам собой.

Полуночники упоминали тварь. Насколько эта тварь была близка с тварью выгнавшей меня из дома не знаю, но как я понимаю она чует брошь. Что за брошь имеется ввиду я тоже не понимаю, таких безделиц в мире полным полно – даже у меня найдется и не одна. Я потер свой подбородок, в надежде что станет легче думать. То ли это помогло придумать ещё кое что, либо то было совпадением, однако закравшаяся мысль неприятно подлило деготь в мою бочку не очень то и сладкой ситуации.

Эти полуночные засранцы появились тогда, когда я убежал из канализации. Преследовали меня, буквально повезло от них оторваться, пусть того я тогда не понимал – был просто перепуган из-за твари внизу и бежал куда можно поближе и повыше залезть. Теперь, они же, хотят что-то делать с гостиницей, в которой, вот это совпадение, прячусь я. Далее – они упоминали тварь, что якобы чует брошь. Будем считать существо поганое некой собачкой, что пытается её найти. Учуяла она его в этом здании. Не в соседнем, не в каком-то трущобном сарае, а там где прячусь я. Вспоминаем некую брошь, которую явно нужна кому-то очень могущественному. То что он не обычный смертный понятно из его силы как-то организовать работу твари из канализации вместе с целой маленькой армией из не пойми какой дыры. И, наконец, брошь. Не простая безделица должно быть. Я такую даже крал сравнительно недавно. Я похлопал по своим карманам и, наткнувшись на предмет в нагрудном, скрытом схроне, замер.

Крал. И украл. Правда там кое что ещё нехорошее произошло, пришлось наемного убийцу повесить, но тот вроде бы не за брошью пришел, а убить бывшую хозяйку украшения хотел. Я помотал головой. Ловко достал безделицу из схрона-кармана, присмотрелся к ней.

Серебряная слеза с рубиновым камнем по середине. С тех времен как украл, не помню чтобы брошь бывала хоть немного холодной. Всегда теплая, будто живая. К тому же не из-за её удивительной красоты я на неё позарился, пусть сама по себе безделица исполнена весьма искусно и притягивает взгляд. Я решил её прикарманить ещё и потому, что она имеет весьма любопытную историю. Якобы она – артефакт, который дошел до наших времен ещё со времен первого вторжения демонов на землю людей. А сам рубин – сформирован из их крови неким героем, имя которого я не помнил ещё когда крал эту вещицу. Вполне могу поверить, что полуночники могут за ней охотиться. Правда подобное может быть и лишь моей гоблинской выдумкой.

Нужно проверить свои мысли на деле.

Очень надеюсь, что мои хреновые фантазии останутся при мне. Уж больно забавно вышло так, что нужная им вещица оказалась не где нибудь, а у меня в кармане.

Однако, если вспомнить как она туда попала, то всему виной оказалось простое стечение обстоятельств. Ведь когда я спустился после ограбления банка в канализацию и обнаружил настоящий бардак после чудища, я сразу же побежал узнать как там себя поживают мои дорогие, особо ценные, предметы. Как оказалось власти города начали какое-то восстановление заброшенного, старого туннеля в стенах которых и таился мой особый схрон. Никогда не думал что люди вообще вспомнят про то место, потому даже не предполагал что придется куда-то всё перетаскивать. Добро то своё я перенес, да только мелочь разную, похожую на эту брошь, перепрятать не успел – забыл из-за очередного разграбления моего честно украденного имущества. А дальше было то, к чему я пришел сейчас.

Не хочу верить в совпадение. Как и в судьбу. Иначе придется поехать кукухой от осознания того, что ты всего лишь герой анекдота какого-то божка.

Чтобы не разочаровываться в своей незначительной роли в жизни, я хотел уже вылезти наружу, однако недолгий обход вдоль стен с подсматриванием в щели что происходит снаружи, переубедил меня от данного действия. Со всех сторон крыши всюду можно было увидеть тех, кто следил за гостиницей. Они окружили моё местоположение и ждали. Быть в капкане не весело, а понимать, что придется уходить из него утром или днем, ещё хуже. Главное не сойти бы с ума от постоянного пребывания под солнцем. Отвратительное ощущение.

Делать на чердаке абсолютно нечего, но я ждал. Ждал ненавистного момента восхода солнца. Ибо был уверен – "полуночники" испарятся так же как тени утром.

И я оказался прав. Когда через трещины черепицы начали пробиваться лучики солнца, на крышах стало пусто. Вскоре пропал из чердака и я – спустился по темной стороне здания, после чего недолго переждал в переулке, чтобы прошмыгнуть на улицу и скрыться в очередной тени улочки, где найти меня было попросту невозможно.

Начало пути в Хуарес

Когда гоблин ушел, Джоан осталась в темноте одна.

Она не стала зажигать свечу, которая стояла на тумбе напротив. Она сидела на кровати, сжимала в руках одеяло и смотрела в пустоту. Девушка слушала тишину. И не видела ничего.

Джоан не двигалась. Просто пыталась ощутить хоть что-то. Хоть что-нибудь, что даст ей почувствовать что она ещё живая и в своем уме. Однако кроме пустоты, которая лишь крепла в груди, ничего не было.

Темнота. Раньше, буквально день назад, ей было бы страшно от неё. Теперь же казалось что она слилась с ней. Стала её частью. Настолько, что зайдя в комнату посторонний человек, он мог бы её и не заметить. Так казалось Джоан.

Любое движение лишь поток воздуха. А дыхание – далекое эхо неизвестного шума. За этим она не успела заметить как легла и закрыла глаза. Как успела заснуть и забыться в дреме без сновидений.

Чтобы проснуться резко, вскочить и взглянув на ставни увидеть в их щелях свет надвигающегося дня.

Хуарес.

Она сказала, что уезжает туда.

Девушка кинула взгляд на оставленный утренним гостем свёрток на столе. Быстро развернула его. Гоблин не врал – в нем оказался серебряный, круглый медальон и письмо. Вещица оказалась гладкой, блестящей, словно совсем новой. На одной стороне в полутьме Джоан увидела глубокую гравировку нескольких линий, похожую на дерево. На другой – странная эмблема, словно буква мёртвого языка. На ребре медальона разглядела и нащупала письмена – тоже на непонятном наречии. Крепкая, толстая цепочка свисала с украшения, продетая через треугольное отверстие. И своими игривыми звеньями она шелестела по шершавому пергаменту письма, которая Джоан уже читала, но успела забыть.

«Вашей милости нужно всего прийти в Хуарес с медальоном на шее в дом на Холме Сентия. Вас встретят Хранители. Если вы пришли с чем нужно, вы станете представителем благородного общества»

Девушка шустро свернула всё обратно в свёрток и поспешила спрятать его в один из своих тайных карманов в платье. Джоан не стала переодеваться для дальнего пути – она даже не раздевалась, как пришла сюда после визита к аристократке. Она лишь пригладила ладонями свою одежду, будто старясь почувствовать явь. Для неё сейчас это было единственным доказательством, что всё происходящее – правда.

Вчерашний день впечатлений и переживаний ещё крутился у неё в голове. Но теперь пришла окончательная уверенность – всё было лишь началом.

Размеренная жизнь, которая таила в себе лишь маленькие сюрпризы, осталась позади. Джоан не знала насколько долго и хорошо ли это. Ведь настоящее спокойствие умерло, когда она впервые попала в лапы гоблина. А дальше становилось только хуже.

У неё дрогнули руки от воспоминания как после освобождения от темного существа, ей пришлось заключить подлый договор с архивариусом их библиотеки. Как ей пришлось стать рабой для утех старика или иначе её бы выбросили на улицу, прозвав сумасшедшей. Где она могла быть уничтожена общественным мнением, которую мог навязать архивариус обществу. Джоан не могла потерять хоть что-то, чего добилась в жизни. И согласилась на остатки прошлого. Глотая слюну, чувствуя дряблую кожу, пот и вонь старого ублюдка. Джоан никогда в жизни не чувствовала себя настолько грязной после ночей, проведенных с ним. Единственное что могло ей помочь забыться от тошнотворного ощущения, исключая алкоголь – сон. Но даже в нем были ужасы. Тени. Воспоминания из подземелья.

И гоблин в них.

Всем причинам её несчастьям был он. Богопротивное создание, чудовище, нечистое существо с отсутствующей душой. Она надеялась что сможет забыть про него. Что отвратительное нечто останется в прошлом навсегда и более не примет телесную форму перед ней.

Но злое и омерзительное отродье снова появилось в жизни.

Джоан сама не знала как могла ещё назвать его. Девушка сжала и разжала кулак, чтобы хоть как-то унять дрожь от злости.

Тварь предстала перед ней. Но будто по другому. Словно успело где-то измениться.

Джоан вспомнила прошедшую ночь. Свои переживания, мысли, слезы непонимания как поступить дальше. Девушка бросила взгляд на подушку, в которую уткнувшись отчетливо поняла какой ответ даст гоблину под утро.

Довериться ему раз и не пострадать ничего не значило. Уехать далеко, где девушка ни разу не была – уже более страшное деяние. Особенно, когда она обязана всегда потакать желаниям архивариуса и слушаться его.

То, что она уходит из библиотеки на целых десять дней – это непослушание. Но отпрашивалась Джоан с чувством страха за спиной. Ведь рядом был гоблин.

Однако дала своё согласие помочь с поездкой в Хуарес по другой причине.

Всё лишь потому, что отвратительное, богопротивное, нечистое, злое, омерзительное существо дало ей выбор.

Прежде чем исчезнуть в ночи, он сказал, что Джоан может оставить всё как есть или пойти туда, где будет неизвестность. Девушка не верила, что станет аристократкой или просто богатой. Но точно могла сказать насколько данная авантюра, даже столь опасная и непредсказуемая, лучше, чем всё происходящее до второго появления в её жизни маленького, зеленого гостя.

Гоблин не использовал силу чтобы добиться своего. Не угрожал смертью или насилием.

Он просто просил.

Джоан сама решила что делать дальше.

А потому, стоит поторопиться сделать задуманное, чтобы прекратить волнение от неизвестности.

***

Джоан быстро спустилась на первый этаж умыть заспанное лицо, и так же торопливо поднялась в комнату привести себя в более ухоженный вид. Покончив с этим, приоткрыла окно и поспешно закрыла дверь на ключ. Ни на миг не задерживаясь пробежала по лестнице, поторопилась к столику хозяйки гостиницы, что стоял у главного входа здания в просторном помещении. По пути к нему услышала разговор двух соседок по комнатам.

– Слышала? Недалеко отсюда, в водостоке, новые жертвы появились!

– Как это? Откуда знаешь?

– Так стража была! Сама видела. В мешках кровавых что то доставали…

– Ой как страшно…

Джоан не стала задерживаться рядом с ними, а направилась к тучной женщине, которая что-то записывала на пергаменте. Борясь со своим внутренним волнением, она как обычно поздоровалась с ней и сразу же сказала что её не будет десять дней. Женщина вначале нахмурилась, однако, услышав что за данный срок сейчас же получит полную оплату, кивнула, и пообещала сохранить комнату для Джоан. Отсчитав нужную сумму, девушка передала её женщине и обе спокойно разошлись. Хозяйка направилась решать дела по гостинице, а молодая особа поспешила на площадь перед воротами, где можно найти повозку на любое направление от города.

Утро только начиналось, но народ уже вовсю готовился ко дню. По улочкам торопились ремесленники, рабочие, торговцы. В лавках снимали щиты со ставен, а в некоторых из их глубин уже можно было услышать шум рабочей возни. Открывались окна, откуда выглядывали ещё заспанные лица людей, порою выпуская наружу громкие бытовые разговоры. Где-то уже вовсю обсуждали какие-то дела. Тихий, холодный воздух всё сильнее наполнялся звуками живого города. Будто раззадоривая человеческую возню, лучи солнца всё сильнее били по верхним этажам городских домов.

На узких улицах, вместе с ночной зябкостью, всегда сохранялся полумрак и Джоан часто хотелось в их полутенях видеть чуть больше света. Потому девушка нередко обращала взор наверх, где между скатами противоположных друг другу крыш могла видеть небо. Она в очередной раз подняла свой взгляд и обнаружив безоблачный, синий небосвод с легкостью вздохнула. Будто вдохновившись от его вида, Джоан поспешила вперед, часто давая пройти хмурым людям, которые шли ей навстречу.

Она сделала несколько поворотов, минула улицу Ткачей и вышла, наконец, на широкий бульвар, в конце которого уже сейчас можно было увидеть врата из города, перед которыми собирались многочисленные повозки с товарами или без них, но тоже лишь ждущие тех, кто поедет в какое либо направление.

Джоан ненадолго задержалась в нерешительности. Она не выезжала из города уже несколько лет. Жила лишь здесь, и даже некоторые районы до сих пор никогда не посещала. Теперь же ей нужно ехать куда-то далеко. И пусть у неё в кармане достаточно денег, чтобы прожить несколько месяцев без работы, страх того что может произойти дал о себе знать именно сейчас. Девушка сжала мешочек с монетами через одежду, нащупала необходимый сверток, который дал гоблин. Страх есть, но Джоан понимала что его не могло не быть. И вопреки своим желаниям пошла вперед, чувствуя, как с приближением врат сердце начинает биться всё сильнее, разгоняя жар внутри неё.

Под потоком бесконечных, свинцовых мыслей, она прошла к небольшой площади, где по кругу и в середине выстроились повозки с их хозяевами. Несмотря на ранний час, здесь уже было полно народу, а некоторые повозки уже выезжали, осторожно продвигаясь через толпы или мимо них.

И как смотритель и защитник в одном воплощении над всеми высились Западные Врата, что через свою темную, высокую арку впускал и выпускал жителей города. Темные и массивные, занимавшие треть длины площади, они имели балконы и бойницы, откуда сверху за людьми наблюдали стражники. Штандарты висели над их головами подобно воплощенной идее, напоминая своей геральдикой кому и как принадлежит здесь власть. От монументального, будто созданного из единого валуна сооружения, в обе стороны шли крепостные стены, а на них можно заметить патрулирующих солдат, что выхаживали выше крыш близлежащих домов. Под подобным взором не хотелось даже двигаться. Но большинство людей из народа не обращали внимания на представленную мощь.

Не зная за что зацепить взгляд Джоан встала на дороге, как услышала оклик:

– Девка, отойди!

Джоан инстинктивно бросилась в сторону и увидела как сзади неизвестно откуда появилась повозка с людьми. Она проскрипела мимо неё, пока все кто был в ней косо бросили на неё взгляд.

– Простите, – опустив взгляд пролепетала Джоан, после чего отошла ещё дальше в толпу. Она и не заметила как та подхватила её и переместила против её воли ближе к воротам.

Девушка прижала все тайные карманы к себе, чтобы ничего ненароком не потерять и направилась обратно. Выйдя из плотного потока людей, она заметила несколько пустых повозок, где можно было заметить их хозяев. Джоан подбежала к ним и спросила:

– Кто-нибудь из вас едет в сторону Хуареса?

Мужчины не сразу обратили на неё внимание. Только через продолжительное мгновение, когда она хотела снова задать свой вопрос, думая что её не расслышали, ответили:

– Туда не едем.

Девушка быстро поклонилась им из вежливости и поторопилась дальше. К другой группе. Но словно услышав вопрос первым возчикам, ей сразу же ответили:

– Нет!

Мимо проехала очередная повозка с людьми. Джоан начала озираться по сторонам. Спрашивала каждого кого ещё не спрашивала про путь до Хуареса. Кто-то был только здешним возчиком, другие перевозили товар только с соседнего города.

Она уже запыхалась, а солнце начинало подниматься всё выше. Она снова подошла к очередной группе возчиков. Снова задала свой вопрос:

– Кто-нибудь из вас едет в сторону Хуареса?

К ней повернулись трое мужчин и, оценив её взглядом снизу вверх, почти в голос сказали:

– Только приехали.

– Из Хуареса? – обрадовалась девушка.

– Туда никто не едет!

– А… А кто едет?

– Там посмотри, – махнул рукой в правую сторону врат один из мужчин и вся компания вновь повернулась друг к другу. Джоан едва заметно кивнула в знак благодарности и поспешила в указанное направление.

Дойдя до места, девушка в удивлением обнаружила, что народа здесь меньше, нежели откуда она только пришла. Толп не было – только обычные рабочие грузили телеги под указаниями их хозяев. Повозки большей частью заняты товаром разного вида – от доспехов до тканей. Джоан осторожно подошла к ближайшему хозяину и когда заметила, что он остановил на ней взгляд, спросила:

– Здравствуйте. Вы едете в сторону Хуареса?

Упитанный мужчина нахмурил брови, насупился и сказал:

– Мы перевозками не занимаемся, только свой товар возим.

– А за доплату?

Хозяин повозки усмехнулся, повернулся к рабочему, сказал ему как лучше положить опоясанный сверток, затем вновь обратился к девушке.

– А чего перевозчиком не хочешь?

– Да я… Меня сюда послали.

– Кто? – поднял густые брови мужчина.

– Мужчины оттуда, – указала рукой Джоан откуда пришла .

– А… Ясно… Сами не знают где это… В сторону Хуареса… – скривил рот мужчина, после чего повернулся к другим хозяевам повозок и крикнул, – Кто знает где Хуарес находится?!

Ему ответили вразнобой ответы. Он повернулся к девушке, что успела лишь хлопнуть глазами, как сказал:

– В общем никто туда не едет. Но отсюда можно до поселка Энреса доехать, а там может кто и возьмет тебя. Вон обратись к тому, что в синем сюртуке. Видишь?

– Ага, – посмотрев в сторону куда указывал мужчина кивнула девушка, стараясь сразу же запомнить название поселка.

– У него спрашивай, – кивнул хозяин телеги.

– Спасибо, – учтиво поклонилась Джоан.

– Угу, – и тот продолжил свою работу.

Джоан аккуратно обошла работающих людей, стараясь не потерять из виду мужчину в синем сюртуке. Уже поравнявшись с ним, девушка заметила что хозяин повозки не работает и не подсказывает своим рабочим как уложить товар. Он просто стоял и смотрел на содержимое своей повозки, положив ладонь на неё и быстро стучал указательным пальцем по её днищу. Рядом с ним никого не было, а груз уже весь был закреплен плотной тканью для перевозок.

– Здравствуйте… – тихо сказала Джоан.

Мужчина встрепенулся, резко повернул в её сторону голову и девушка смогла рассмотреть его лицо под густыми, черными волосами.

Он моргнул своими широко распахнутыми глазами, чуть дрогнул узкими губами и все глубокие морщинки на лице шевельнулись, когда он сказал свои слова быстро и громко:

– Здрасьте. Чем полезен?

Джоан сделала небольшой книксен:

– Мне нужно поехать в сторону Хуареса или хотя бы в поселок Энреса.

Мужчина снова моргнул, посмотрел на свой товар в повозке.

– Я вожу свой товар. Не людей.

– Но меня к вам направил мужчина, который…

– А! Из-за вас он крикнул что ли? Какая плата? – резко поменял тему для разговора мужчина в синем сюртуке.

– А сколько вам нужно? – спросила Джоан.

Мужчина посмотрел на неё. Нахмурился.

– Торговаться не буду, – мотнул он головой, после чего поднял дверь повозки, закрепил её и пошел в сторону места для возчика.

– Давайте я дам вам два лимба?

– Не годится, – мотнул головой мужчина, присаживаясь на место.

Джоан потупила взгляд вниз. Она пригладила волосы, проглотила напрашивающийся вопрос и сказала:

– Даю три лимба!

– Не выгодно.

Джоан сжала кулак, вздохнула и уверенно сказала:

– Шесть лимб и в расчете!

Мужчина повернулся к ней. В его больших глазах, что посмотрели на девушку, промелькнул блеск. Он махнул рукой, призывая на место рядом с собой, и сказал:

– Садитесь рядом, плед для ног будет под вами.

Джоан встала на месте, пока он подвинулся чтобы освободить место для неё. Она не успела и пальцем пошевелить, как он уже нетерпеливо сказал:

– Долго стоять будете?

Девушка открыла было рот, но снова ничего из себя не выдавила. Как можно быстрее она забралась на место рядом с извозчиком, после чего начала нащупывать свой тугой мешочек с деньгами.

– Не торопись… Успеешь, дорога долгая, – сказал он, махнул удилами и запряженный, мощный конь утвердительно фыркнул, медленно двинувшись в путь.

Джоан, уже стараясь не понимать мужчину, нащупала мешочек и быстро отсчитала нужную сумму. Протянув ему возчику, мужчина посмотрел на горсть и сказал:

– Половину сначала, потом другую часть.

Девушка снова замерла, посмотрела на лицо с широкими глазами, после чего убрала половину монет и дала остатки хозяину повозки. Тот быстро выхватил деньги и спрятал куда-то за сюртук.

– Дорогу! – резко выкрикнул возчик и толпа перед ним расступилась. Конь будто приободрившись, начал набирать скорость, направляясь к выходу из города.

Совсем скоро повозка въехала под арку врат, где в полутени девушка подняла голову и не смогла разглядеть каменный свод. Джоан на короткий миг задержала дыхание, провожая огромный проход взглядом. Стены из темного, увесистого камня словно придирчивые глаза провожали её из города. Она вспомнила как несколько лет назад въезжала в (название города) и чувствовала то же самое при прохождении таких же врат. Трепет перед ними нисколько не изменился.

– Давно из города выезжали? – вдруг спросил её возчик.

– А, да, давно… – отдернув взгляд от кладки, ответила Джоан.

– То видно, – бросил мужчина, смотря вперед.

Его подтрунивающий комментарий Джоан постаралась не заметить. Чтобы не показаться бестактной, она хотела что-нибудь ответить, но не смогла. Пришлось лишь улыбнуться и отвернутся от него.

– А что вы потеряли в таком далёко?

Джоан не сразу поняла что речь про её путь. Вначале она хотела спросить, о чем он спрашивает, однако затем себя отдернула, предполагая, что он может дать какой либо дразнящий ответ. С такими людьми ей часто приходилось сталкиваться. Девушка незаметно прикусила губу и сказала: