Читать онлайн Школа волшебства на краю Тихолесья бесплатно

Школа волшебства на краю Тихолесья

Heather Fawcett

The School Between Winter And Fairyland

© 2021 by Heather Fawcett

© Д. Раскова, перевод на русский язык, 2025

©Издание на русском языке, оформление ТОО «Издательство „Фолиант“», 2025

Глава первая, в которой Роса встречает необыкновенного волшебника

Амфизель была недовольна. Ее розы, бедняжки! Напрасно Роса просила и уговаривала: дракониха отказывалась уходить из сада, заявляя, что не сдвинется с места, пока не уберет всю тлю с поникших стеблей.

Круглое лицо Джека становилось все бледнее.

– Что же нам делать? – пробормотал он.

Роса с досадой топнула, вглядываясь в темнеющее небо. Всех обитателей зверинца нужно было развести по стойлам до заката. Таковы правила. Если с наступлением темноты кто-нибудь обнаружит спрятавшегося в саду дракона, быть беде. Впрочем, Амфизель не из тех драконов, что станут таиться. Скорее она будет пыхтеть и причитать над своими чахлыми розами до тех пор, пока совсем не умается и не заснет в окружении венериных башмачков.

Как и все драконы, Амфизель по цветам с ума сходила. Целыми днями не отходила она от своей благоухающей медом клумбы, все время что-то пропалывая, выщипывая, подрезая.

Джек погладил драконий бок.

– Может быть, ей все-таки можно побыть тут еще чуть-чуть?

– Ох, Джек… – Роса, покачав головой, оттащила добряка братца подальше от рогов Амфизели.

Джек обращался с чудовищами как с домашними питомцами, давал им клички и очень переживал, выхаживая их во время болезней. Когда он был еще совсем маленьким, то одевал в дождевики гончих Аннуна, выводя их в горы на прогулку, словно это обычные собаки, а не монстры-призраки с горящими глазами, прибывшие из потустороннего мира и пророчащие своим воем скорую смерть. Удивительно, как Джеку удалось дожить до тринадцати лет и сохранить все конечности целыми и невредимыми.

Роса устала. Она весь день чистила стойла в зверинце, и терпения на копушу Амфизель ей уже не хватало. Она сделала глубокий вдох и мысленно обратилась к драконихе:

– Хочешь, чтобы у Ба были неприятности?

– Нет, – мрачно отозвалась Амфизель.

Ба – это бабушка Росы, она главная смотрительница зверинца, и на ее руках выросли почти все чудовища, в том числе и Амфизель. Конечно, нельзя сказать, что Ба была драконихе вместо матери, но она на самом деле больше походила на мать, чем на смотрительницу, работающую за жалованье.

Роса решила поменять тактику.

– Будешь хорошо себя вести, завтра принесу тебе подарок.

Амфизель заинтересованно подняла голову. Она была из рода снежных драконов: вся белая, как молоко, не считая бороздки золотых чешуек, сбегающих вниз по спине. Взрослые снежные драконы достигают всего шести метров в длину от носа до кончика хвоста, но небольшие размеры с лихвой возмещаются гигантскими рогами. Причем острия их отравлены: небольшая царапина – и провалишься в такое забытье, из какого не под силу вынырнуть и самому могущественному волшебнику. Однако Амфизели исполнилось всего десять лет, то есть около пяти в драконьем летоисчислении, и ее даже можно было назвать милашкой. Конечно, если не обращать внимания на рога и мутные красные глаза.

– Какой подарок? – Острая морда драконихи озарилась улыбкой. – Еще один розовый кустик?

Роса не осмелилась признаться, что совсем не имеет склонности к садоводству и в розах мало что понимает. Джек смотрел то на сестру, то на дракониху и хмурился. Особая Речь, которой пользовались, разговаривая с чудовищами мысленно, не открывая рта, не очень хорошо ему давалась, и чаще всего его обращения просто оставались без ответа.

– Поговорю с мисс Юинг из деревни, – пообещала Роса. – Может быть, у нее есть семена лилий из-за Синих гор.

– Хм.

Амфизель еще раз с тоской взглянула на свои розы и поплелась вслед за Росой и Джеком прочь из сада. Девочка облегченно вздохнула.

Драконий сад с трех сторон окружали полуразрушенные каменные стены, которые, возможно, когда-то были домом фермера – в те далекие времена, когда Тихолесье тенью маячило на горизонте. По драконьим стандартам садик был совсем маленький: пара грядок с овощами и клубникой да клумба с анютиными глазками и душистой фиалкой. Драконы постарше владели целыми акрами, засаженными благоухающими цветами, овощами, вечнозелеными кустарниками и фруктовыми деревьями. Мать Амфизели превратила один из склонов Синих гор в красный ковер тюльпанов и маков, а камни у подножья украсила вьющимся гибискусом и рододендронами. Бабушка Росы видела все это своими глазами, ведь именно она выкрала Амфизель для зверинца, когда та была еще яйцом. Что сказать, драконы охраняли сады куда более ревностно, чем собственных детей.

Роса вела Амфизель вверх по грязной горной тропе к воротам зверинца. Над ними в сумерках сверкала школа волшебства Ингельнук. Она примостилась на южном склоне горы Мифрур, самой высокой из массива Таранских гор, и была творением рук волшебников, которые ничего не смыслили в архитектуре, но хотели поразить всех величественностью. Ингельнук и правда производил впечатление, но при этом несколько сбивал с толку: гигантское каменное здание было украшено одновременно и многочисленными колоннами, и резными башенками и – что уж совсем необъяснимо – имело подъемный мост при полном отсутствии рва. Школа приковывала взгляд, как оптическая иллюзия, природу которой непременно хотелось разгадать.

Окна пиршественной залы светились золотом, а из башенки над ней струился дымок. Роса задумалась, какой ужин ждет сегодня волшебников: голубцы или жареная утка? Бекон или пирог с бататом? Она поежилась от октябрьской прохлады, а живот свело – и не только от голода.

Роса выросла в тени Ингельнука, в маленьком домике смотрителей зверинца на границе школьных владений. Она знала, что глупо мечтать о том, что никогда не станет для нее реальностью: о месте за столом в пиршественной зале, о жизни среди учеников, грациозно переплывающих из класса в класс в длинных мантиях.

Роса не была волшебницей. Она была прислугой, как и остальные члены ее семьи. Ей разрешалось разве что заглядывать в мир юных волшебников, как в пруд, полный разноцветных рыбок, но стать его частью Росе было не суждено.

Роса и Джек привели Амфизель в зверинец – огромный каменный загон, пол в котором подогревался от горячего подземного источника. Каменные плиты время от времени поливали морской водой, и это оказывало успокаивающее воздействие на чудовищ. Ба считала, так происходит по той же причине, по которой море умиротворяет людей, но точно этого никто не знал.

Роса завела Амфизель в стойло, просторное и украшенное цветочными гобеленами, которые дракониха выбрала себе сама. Рядом с Амфизелью в соседнем стойле жил грифон, напротив – ее дальние родственники виверны, которые в этот час уже спали. Однако не все чудовища Ингельнука содержались в зверинце. Некоторые были слишком опасны.

Особенно одно.

– Ну вот. – Роса подбросила нарезанных овощей в кормушку Амфизели и выдохнула. – Ба еще зайдет к тебе попозже пожелать спокойной ночи.

– А я, наверное, пока сгоню блуждающие огни, – грустно предложил Джек.

«Согнать блуждающие огни» означало оглушить этих негодников палкой, а потом засунуть одного за другим в мешок. Джек терпеть этого не мог.

Роса вздохнула. Пусть она и любила Джека сильнее других старших братьев, но признавала: он, безо всяких сомнений, хуже всех справлялся с обязанностями смотрителя зверинца. Стоило, наверное, попросить помощи у Киффина или Эмиса. Они хоть и зануды каких свет не видывал, но, по крайней мере, можно не сомневаться: эти не станут попусту нянчиться с тварями, которые скорее откусят руку, чем спасибо скажут. Роса часто размышляла, чем же она заслужила проклятие в виде трех старших братьев (притом что сестры у нее не было ни одной), но у Ба была на этот счет присказка.

– Каждому своя ноша, – постоянно напоминала она внучке.

А Иней на ее жалобы возражал:

– Но я же тоже твой брат.

– Ты нормальный, – отмахивалась Роса. – Ты же младший. К младшим у меня нет вопросов.

– Младше на десять минут, ага, – фыркал он.

– За десять минут можно многой мудрости набраться.

– И кое чего похуже тоже. Знаешь, сколько грязных плюх можно схлопотать за десять минут? – С этими словами Иней набирал пригоршню грязи и запускал в сестру, а та уворачивалась и, смеясь, убегала прочь.

На другом конце зверинца в стойле зашевелилась одна из гончих Аннуна, жадно почуяв печаль Росы. Девочка прогнала мысли об Инее: грустить среди чудовищ было опасно.

– Я сама поищу огни, – сказала она Джеку. – Аты иди помоги Эмису с ужином. Сегодня его очередь готовить, а я бы предпочла больше не есть подгоревшую картошку.

Джек просиял, тепло обнял сестру и поцеловал в щеку.

– Фу, – проворчала Роса. – Иди отсюда.

На это Джек только широко улыбнулся и побежал к дому.

Роса бесшумно растворилась в сумерках. Она могла перемещаться тихо, как злой дух, и быстро, как ящерица агама, стоило ей захотеть.

– Ты и сама немного чудовище, – однажды с гордостью сказала ей Ба. – Лучшие смотрители такими и бывают.

Ветерок нежно коснулся девочкиной щеки. Он все еще хранил частичку лета. Роса побежала в темноту у подножья горы, отбрасывающей длинную тень на верхушки деревьев. Там она увидела блуждающие огни, которые играли на опушке леса в обрамлении черных сучьев.

Заросли, укрывавшие склоны под Ингельнуком, были частью Тихолесья, огромного древнего леса, который с двух сторон подступал к королевству Эрири. Каждый год Тихолесье отвоевывало у королевства все новые и новые территории, сколько бы ни жгли его солдаты по приказу короля. Все леса разрастаются, если предоставить их самим себе, но этот был особенным. Он расширял свои территории благодаря волшебным чарам существ, которые в нем обитали. Участок леса, примыкавший к школьным владениям, походил на длинный палец, вытянутый в сторону людей. Там было менее опасно, чем в самой чаще, но чудовищ и в нем жило предостаточно.

Издалека блуждающие огни напоминали гладкие светящиеся шарики, но вблизи можно было рассмотреть крошечные озорные мордочки и мелькание крыльев. Роса подкралась к ним сзади, резко оглушила двоих и сунула в мешок.

– Ах ты балда пустоголовая! – закричал один из огней. – Я тебе все пальцы на ногах пооткусываю!

Роса снова размахнулась палкой, и под звонкое «чпок» огонек упал на землю.

Остальные сбились в кучу и принялись выкрикивать оскорбления и угрозы. Иного от них ожидать и не стоило: даже в хорошем настроении эти ребята только и делали, что говорили друг другу гадости. Блуждающие огоньки любили уводить с дороги путешественников и заманивать в глухую чащобу, подражая далекому свету домашнего очага. Однако сами по себе опасности они не представляли, разве что досаждали.

– Дубовая башка!

– Я тебе глаз выбью, чучело на утиных лапах!

Один из огней запутался у Росы в волосах, второй забрался под плащ и щекотал спину. Немного поплясав на месте с хихиканьем, Роса упала и принялась кататься по земле. Огонек пискнул под плащом и перестал елозить, и тогда Роса бросила его в мешок к остальным. Ощущение было такое, будто она собирает пушистые шарики одуванчиков.

Внезапно в темноте раздался чей-то смех. Роса замерла на месте.

Из леса выбежали двое мальчишек в развевающихся мантиях. Когда они подошли ближе, Роса узнала Гавейна Граффида. Он считался лучшим другом Кая Морригана – самого знаменитого волшебника в королевстве. Каю было всего двенадцать, как Росе, но ему пророчили победу над Зияющим драконом, чудовищем, ужаснее которого в мире нет. Уже в возрасте десяти лет Кай сражался со злым духом пука и убил его, и никто точно не знал как. Каждая следующая история была невероятнее предыдущей.

Вторым мальчиком оказался сам легендарный Кай Морриган.

Он остановился под сенью леса, вглядываясь в заросли. Его озаренное лунным светом лицо переполняла тоска.

«Кто станет так смотреть на Тихолесье?» – подумала Роса, и по шее у нее побежали мурашки.

Кай медленно попятился от деревьев, словно борясь с отступающей волной. Гавейн окликнул его, и Кай бросился догонять.

Роса вздрогнула и отпрянула назад, надеясь раствориться в сумерках. Но спрятаться было негде, да и блуждающие огни выдавали ее, просвечивая через мешковину. Мальчики остановились.

– Кто здесь? – вскрикнул Кай, пытаясь заглянуть под капюшон, затенявший ее лицо.

У Росы заколотилось сердце. Она отлично знала, кто такой Кай Морриган (в Эрири все его знали), но никогда не видела его так близко. Внезапно девочка как будто взглянула на себя со стороны. Это было жалкое зрелище: плащ заляпан грязью, в растрепанных волосах застрял блуждающий огонек, а левый сапог просит каши.

Кай и Гавейн, напротив, просто блистали в своих школьных мантиях, которые, казалось, были скроены из глянцевой тьмы и оторочены лавандой. Галстук Гавейна сидел чуть косо, а клетчатый шейный платок Кая запачкался травой, но в остальном они выглядели безукоризненно. Настоящие волшебники! Куда бы они ни пошли, когда вырастут, их везде будут принимать с почестями, как особ королевских кровей. Ведь волшебники были защитниками Эрири, единственными, кто способен остановить наступление Тихолесья и кроющихся в нем чудовищ. Сильнее народ любил только короля и королеву.

Роса спохватилась, что уже долгое время смотрит прямо в лицо Каю, и глубоко поклонилась.

– Сэр… – только и смогла произнести она.

– А, это всего лишь смотрительница зверинца, – сказал Гавейн тем же тоном, каким говорят: «А, это всего лишь мышь».

Кай, похоже, испытал облегчение. При всей популярности в его внешности не было решительно ничего примечательного: копна растрепанных черных волос почти скрывала глаза, сам тощий, как цапля, на смуглой коже – россыпь веснушек, из-за которых кажется, что ему еще нет двенадцати. Но голос мальчика был мягким и напевным, что немного компенсировало его скромную наружность.

Кай искоса взглянул на Росу, на ее светлые волосы и длинные худые ноги – единственное, что выглядывало из-под черного плаща.

– Ты Иней Мейлог, да? Ты же никому не расскажешь, что видел нас? Нам нельзя выходить из здания после заката.

Глаза Росы остекленели. Все мысли вылетели из головы, и вовсе не потому, что к ней обращался сам знаменитый Кай Морриган.

– Это не Иней, – поправил друга Гавейн. У него была бледная кожа и красивые темные локоны до самого подбородка, а взгляд из-под полуприкрытых век обдавал холодом, как у всех самых богатых учеников Ингельнука. – Иней – это который умер. А это его сестра-близняшка, не знаю, как зовут.

Кай покраснел. Роса чувствовала себя так, словно проглотила что-то мерзлое и скользкое.

– В общем, ты нас не видела, – бросил Гавейн, обращаясь к Росе. – Поняла?

Роса склонила голову. К ее ужасу, у нее дрожали губы. Нет, она не расплачется перед ними. Ни за что.

Гавейн сделал шаг вперед.

– Я спрашиваю: «Поняла?»

Роса заставила себя сделать вдох и выдох и прошептала:

– Да, сэр.

– Ну вот, ничего сложного, – кивнул Гавейн Каю. – Хорошо бы в Ингельнуке получше обучали прислугу. Идем.

Щеки у Кая пылали. Он пробормотал нечто похожее на извинение и устремился в гору вслед за Гавейном. На ходу он кинул еще один взгляд через плечо, но этого Роса не увидела. Она уже уходила прочь, почти бежала, а сердце стучало в горле и глаза щипало от слез ярости.

Глава вторая, в которой Роса выводит на прогулку боггарта

Роса так долго жила возле Тихолесья, что иногда забывала, что в нем таятся чудовища. Страшные существа всех форм и размеров, некоторые даже нескольких форм и размеров, а иные и вовсе без них. Но не все чудовища Тихолесья мечтали проглотить заблудшего ребенка: некоторые питались только печалью или страхом, другие предпочитали души, сердца или ногти с пальцев ног, особенно в сочетании с громкими криками ужаса. А некоторые и вовсе имели обычный, нечудовищный рацион. Драконы, например, любили ягоды, яблоки прямо с деревьев и овощи, которые выращивали у себя в саду. Амфизель с особой нежностью относилась к моркови: та вырастала под неусыпным оком драконихи сочной и удивительно яркой. Амфизель принималась за нее, фыркая и причмокивая, только тогда, когда, по ее экспертному мнению, она достигала идеальной спелости. И даже ботвы не оставалось после пиршества.

Наутро после злосчастной встречи Росы с Каем Морриганом вся школа говорила только об одном: что он тайно пробрался в лес и бился с Зияющим драконом.

– Я слышала, что он весь изранен, – поделилась с Росой Керидвен, округлив свои зеленые глаза. Как и ее родители, Керидвен была служанкой в школе, а потому знала все свежие сплетни. – И шрам у него отсюда и досюда.

Девочка провела воображаемую линию от пупка до лба.

Роса не заметила вчера у Кая никаких ужасных ран, но сообщать об этом Керидвен не собиралась.

– И что он там забыл? Зачем идти ночью в лес прямо в лапы чудовищ? – буркнула она с раздражением.

Вместе с бабушкой и другими слугами она убиралась в свободном загоне и заменяла прогнившие столбики его ограды. Он располагался у самого подножья Мифрура, там, где весь день залегала тень, упрямая и неприветливая, под стать настроению Росы.

– Не знаю, – отозвалась Керидвен, пожевывая кончик косы. У нее были длинные и пышные волосы, несмотря на то, что она постоянно их жевала. – Может быть, желал исполнить пророчество.

– Хотела бы я на это посмотреть.

От одной мысли о том, что тощий мальчишка с румянцем смущения, которого она встретила накануне вечером, может выстоять хотя бы пять секунд в битве с Зияющим драконом, Росу разбирал смех. Зияющий дракон сжег дотла множество деревень и за один день уничтожил половину королевской армии. Он погубил десяток опытных волшебников и неизвестно сколько рыцарей, пытавшихся его одолеть. В королевстве Эрири ему не было равных. И что же, Кай Морриган собирается его остановить?

Роса пренебрежительно фыркнула.

За ночь она не потеплела к всеобщему любимчику. Да, вчера отвратительно себя вел только Гавейн, но ведь Кай просто стоял рядом, как истукан. Подумать только, и на этом мальчишке сошелся свет клином во всем Ингельнуке! На том, кому и работать-то не пришлось, чтобы чего-то достигнуть! Всего навсего какой-то провидец предсказал ему что-то, когда Кай еще под стол пешком ходил. Роса стукнула молотком по столбику ограды и снова фыркнула.

– Ты что, простудилась? – заволновалась Керидвен.

– А мама знает, что ты здесь, Кери? – послышался голос Ба у них за спиной.

Главная смотрительница, несмотря на свой возраст, была женщиной выдающейся наружности: крупная и широкоплечая, с ярко-белой седой прядью в черных как смоль волосах. Она могла одним своим видом заставить подчиниться даже виверна – что и делала не раз. Ее одежду густо покрывали пятна подсохшей грязи, отчего она приобрела коричневатый оттенок, а на ногах красовались высокие, доходящие до бедра сапоги со стальными носами. Из-за крючковатого, похожего на клюв носа и пристального взгляда вечно сощуренных от солнца, дождя и града глаз она напоминала старую ворону, покинувшую лес в поисках драки. И так же, как бывает с настоящими воронами, люди предпочитали держаться от нее подальше.

Глаза у Керидвен забегали.

– Я…

– Сильно сомневаюсь, – продолжила Ба. – В таком свитерке ты до смерти замерзнешь. Поди прочь.

Она сказала это тем же тоном, каким разговаривала с чудовищами, и добилась того же эффекта: Керидвен притихла и поспешно удалилась, остановившись только для того, чтобы попрощаться с Росой и сунуть в рот кончик косы.

– А почему ты никогда не беспокоишься, что мы, твои внуки, замерзнем до смерти? – спросила Роса, стуча молотком по столбику.

– Вот те раз! – резко выдохнула бабушка. – Думаешь, я расстроюсь, если у меня станет на одного спиногрыза меньше, в моем-то возрасте? Это должна быть забота твоих родителей. Но нет, где им – сбежали, когда ты была совсем младенцем, и прямо на растерзание морскому дракону, а вы все на меня свалились. Да с вами забот больше, чем даже с виверном, у которого разболелся зуб! Эх, ваш папаша и при жизни был не подарок, так почему же после его смерти должно быть иначе? Ой, дитя мое, отдай-ка мне эту кувалду, а то ведь без глаза останешься.

Роса откинула волосы со вспотевшего лба.

– Ба, а можно я возьму боггарта на охоту? Мастер Эритор собирается завтра показать его своим ученикам, а сытый он куда сговорчивее.

Бабушка пристально взглянула на внучку.

– Очень уж это создание тебя любит, девочка моя. Глупо платить ему тем же.

Роса вздохнула. Ба, предостерегая, напоминала об этом едва ли не каждую неделю, однако повлиять на привязанность боггарта к Росе никак не могла. Никто не имел власти над этим существом, даже главная смотрительница зверинца. Боггарт не обращал никакого внимания на попытки их разлучить и назло следовал за Росой еще неотступнее.

– Пожалуйста, Ба, разреши, – еще раз попросила Роса. – Нечестно, что все самые интересные задания достаются Эмису и Киффину. Мне ты никогда не поручаешь ничего по-настоящему важного. Почему…

– Не надо так кричать.

Роса снова вздохнула. Она часто слышала эти слова. А еще «цыц» и «затихни», ну и ее любимое «рот на замок», как будто это дверь, что болтается и хлопает на ветру. Она старалась чаще помалкивать, но зачем это нужно, не понимала. Никто и не объяснял.

– Ладно, можешь пойти, – наконец смилостивилась бабушка, – но только если возьмешь с собой Эмиса или Киффина.

Роса фыркнула себе под нос, совсем тихо.

– Что это было? – Бабушка пронзила ее вороньим взглядом.

– Ничего, Ба.

– Давай не дерзи мне.

– Ну что ты, Ба. Никогда.

– То-то же.

И бабушка вогнала в землю столб двумя яростными ударами.

Роса направилась к братьям, которые выпиливали новые столбы с другой стороны участка, но, прежде чем они успели ее заметить, свернула влево. Она не собиралась просить помощи, особенно у Эмиса, самого старшего и самого немилого ей из братьев. В лесу ее ждало важное дело, и она вовсе не хотела, чтобы братья совали в него нос.

С тех пор, как пропал Иней, прошел почти год, и Роса поставила перед собой цель: во что бы то ни стало узнать, что с ним случилось. Иней никогда бы ее не бросил, а она никогда бы не бросила его. Ни за что и никогда.

Роса добралась до «загона» боггарта и заглянула в окошко. Он обитал в старой хибарке смотрителя зверинца, которая не использовалась уже лет сто. В ней была всего одна комната с обсыпающимися каменными стенами, но все равно это было совсем не похоже на места ночевки других чудовищ. Загоном это место называли только для того, чтобы самым юным волшебникам было не так страшно. На самом деле боггарт мог покинуть его в любой момент, правда, редко уходил далеко.

Боггартами звались самые старинные и могущественные чудовища на свете, такие могущественные, что никто точно не знал, на что они способны. Самим боггартам это очень нравилось, потому что выше всего они ценили собственную загадочность. Известно про них было только то, что они умеют принимать любое обличье – от крошечной мушки до самого злобного монстра. А значит, у них не было тела, которое бы их ограничивало: бесплотное чудовище нельзя ни убить, ни победить. И ни одно известное волшебникам заклинание не срабатывало на боггартах. Что удивительно для чудовищ, боггарты были большими домоседами и очень компанейскими ребятами, они обычно привязывались к какой-то семье (даже если самой семье это не особенно нравилось) и не покидали ее столетиями. Так что этот боггарт не был обитателем зверинца, он принадлежал семье Мейлог, но особенно прикипел к Росе.

Боггарт, потягиваясь, поднялся из пятна солнечного света. Сегодня он принял свой излюбленный облик – великолепно упитанного черного кота.

– Где ты была? Я не видел тебя уже… – Боггарт осекся, у него полностью отсутствовало чувство времени. – Много лет. Много-много лет.

– Я же вчера приходила, – сказала Роса. Ей не обязательно было прибегать к Речи, разговаривая с боггартом, ведь боггарты так много времени проводят в компании людей, что выучили их язык, пусть и далеко не всегда слушали, что им говорят. – Мне снова надо в лес. Хочешь со мной?

– Хорошо. – Боггарт посеменил к окну. Пол его хижины был усыпан монетками и всякими побрякушками: боггарты любят собирать все блестящее. – Но сюда идет твой брат. Самый плохой.

Роса застонала. Само собой, к хижине направлялся Эмис, широко шагая по склону, окрашенному в цвета осенних листьев. Рядом скакал их пес Чих, также известный как самый неволшебный пес в мире. Свое имя он получил из-за привычки чихать каждый раз, когда рядом оказывалось чудовище, но иногда он делал это и просто так, что действовало всем на нервы. Это был огромный лохматый пес с золотистой шерстью, и благодаря симпатичной наружности он пользовался расположением всех вокруг и был вполне счастлив. Полезное качество для собаки, которая проводит много времени рядом с чудовищами. Чих ничего не боялся, но не потому, что был очень смел, а потому что не имел врагов, которых стоило бы опасаться.

Роса почесала его за ушами, и Чих посмотрел на хозяйку взглядом, полным бесконечной нежности.

– Куда это ты собралась с этой тварюгой? – Эмис, чье лицо было красным от холода, нахмурился. – Ба сказала…

– Ба разрешила мне выгулять боггарта, – поспешно ответила Роса.

Чих тем временем обчихал боггарта, который зашипел в ответ, что было воспринято псом как требование хорошенько его обнюхать.

– Да, но только если я за тобой присмотрю, – мрачно добавил Эмис. – Пойдем.

Прихватив с собой боггарта, Роса двинулась вслед за братом.

– А у тебя разве никаких других дел не намечается?

Эмис лишь бросил на нее еще один мрачный взгляд через плечо. Ему нравилась одна из учениц школы, тихая девушка с печальным лицом, лет шестнадцати, как и он. Они часто украдкой где-то уединялись. Если бы кто-то узнал, разразился бы скандал, потому что смотрители зверинца относились к низшим рангам прислуги в Ингельнуке.

Брат с сестрой скользнули под сень деревьев, где воздух был влажным и прохладным. Между дубами бежала узкая тропка, и они дошли по ней до небольшой поляны, поросшей наперстянками. Здесь брали начало еще две дорожки: Вересковая тропа, проложенная волшебниками в стародавние времена, и Непуть, созданный блуждающими огнями, привидениями или еще кем похуже. Непуть уходил в самую чащу леса и был таким каменистым и извилистым, что редкие путники возвращались по нему живыми и невредимыми. Да и без проводника было не обойтись.

– Можешь поохотиться, – сказала Роса боггарту. – Но сначала выведи меня к ручью.

Эмис сердито посмотрел на сестру.

– Что ты задумала?

Боггарта два раза просить не нужно. Он вмиг обернулся золотистым соловьем и, вспорхнув над Непутем, улетел в лес, оживленно щебеча.

– Что-то связанное с Инеем, да? – допытывался Эмис. – Если ты придумала еще какой-то дурацкий план…

– У меня только один план, – резко ответила Роса. – Узнать, что с ним произошло. Если хочешь, возвращайся. Но мы с боггартом с тобой не пойдем.

Эмис глянул на нее волком. Прошло уже несколько лет с тех пор, как он в последний раз толкнул Росу в грязную лужу. Да и вниз головой над драконьей лепешкой он уже давненько ее не держал, но все-таки в глубине души Эмис оставался все тем же задирой. И как всякий любитель поизмываться над другими, он быстро отступал, когда видел перед собой более сильного соперника. Роса знала: он боится боггарта не меньше, чем ученики Ингельнука.

– Ладно, – наконец выдавил из себя он. – Но бабушка все равно обо всем узнает.

– Ты самый противный мой брат. – Роса сморщила нос, и они оба отправились вслед за боггартом.

Тропинка свернула у рябины с раздвоенным стволом, которой Роса не припоминала, а значит, Непуть снова изменился, как это нередко бывало. Вскоре она окончательно потеряла ориентацию в пространстве. Рука Эмиса потянулась к кинжалу, что висел на поясе, взгляд метался туда-сюда. Чих же радостно скакал рядом: он не считал, что заблудился в темном лесу, заселенном наводящими ужас чудовищами. Напротив, пес был счастлив отправиться с двумя любимыми людьми на увлекательную прогулку, сулившую множество новых интересных запахов.

Боггарт мелькал меж деревьев, и Эмис с Росой спешили за ним, с громким шумом пробираясь сквозь подлесок. Чудовища побаивались волшебников, поэтому лишь изредка забредали в те части леса, которые граничили с владениями школы волшебства, однако случалось и такое. Роса жалела, что Эмис – не тот, на кого можно положиться.

Ей было страшно. Она всегда испытывала страх, когда попадала в Тихолесье, но это был приятный страх. Роса любила этот древний лес, хотя и понимала, что зря. Она любовалась колокольчиками, устилавшими лесную подстилку, и блуждающими огнями, которые освещали деревья в ночи. Ей нравилось, как по утрам туман паутиной укутывает деревья, а их сучья трещат и постанывают, словно лестница в доме с привидениями.

Вдруг девочка поняла, что застряла. Они с Эмисом только что спорили, какой путь выбрать, – Эмис считал, что болотистый участок нужно обойти, а Роса рвалась напролом. И вот, когда в конце концов, не обращая внимания на слова брата, она ринулась вперед, раздался чавкающий звук и ее сапоги прочно увязли в жиже. Кое-как освободившись, они нашли невдалеке сухую тропу – абсолютно твердую и надежную.

– Ну вот опять, – проворчал Эмис, отряхивая грязь с плаща. – Тебе обязательно нужно, чтобы все было как можно шумнее и омерзительнее, да? Неудивительно, что боггарт в тебе души не чает.

– На себя посмотри, дубина! Ты как дракон, который пытается ходить на задних лапах.

Брат с сестрой добрались до гряды холмов, где лес становился реже и то и дело перемежался небольшими полянками, поросшими иван-чаем. Теперь они петляли меж осыпающихся каменных стен, покрытых мхом. Сердце Росы билось очень часто, и даже Эмис зашагал с большей осторожностью. Когда-то здесь была деревенька Беддл, которую местные жители оставили навсегда после нападения дракона примерно сто лет назад. Каждый год огромный лес поглощал в Эрири хотя бы одну деревню, вставшую на пути его неуклонного движения к югу. В последние два десятилетия дела пошли еще хуже, особенно когда с севера в эти земли пожаловал Зияющий дракон.

Через несколько минут Роса и Эмис вышли к ручью. Он извивался между кружевом из папоротника и плюща, темный и неспешный, как будто боялся, что его обнаружат.

– Ну я пошел охотиться? – спросил боггарт. Вообще боггарты могут жить и без пищи, но становятся от этого более вялыми и вредными.

– Да, – ответила Роса. – Ешь скорее и возвращайся.

– Не беспокойся. Здесь поблизости никого, ни человека, ни чудовища, – отозвался боггарт, ступая на землю в образе огромного грифона, и взмахнул упругим, как кнут, хвостом.

Эмис едва не вскрикнул, а боггарт, удовлетворенно фыркнув, со сверхъестественной грацией и под почти беззвучный шелест листьев направился в подлесок. Бросившийся было за ним Чих пришел в восторг, когда боггарт растаял в воздухе, словно дым, ведь всякие неожиданности только добавляют игре веселья, не правда ли? Он помчался назад к Росе и получил причитающееся ему потрепывание за ушами.

– Что именно ты надеешься здесь найти? – буркнул Эмис.

– Я не надеюсь. Я ищу.

Когда Иней пропал, все решили, что виноват Зияющий дракон. Один из сапог мальчика был обнаружен в Тихолесье, обгорелый, еще дымящийся. Зияющий дракон не раз забирал детей из Ингельнука. Волшебники все как один покачали головой – мол, конечно, жаль, но смотрители зверинца постоянно погибают, такая уж у них опасная работа – и возвратились к своим делам. Даже Ба поверила.

Но Роса не такая!

Сколько она себя помнила, они с Инеем чувствовали друг друга. У нее в голове всегда было что-то вроде карты, на которой Иней изображался маленькой сверкающей точкой. Если кто-нибудь спрашивал, где Иней, она просто мысленно открывала эту карту и тут же узнавала ответ. И вот теперь он исчез, но горящая точка никуда не делась. Карты больше не было, а точка продолжала светиться. Так что Роса знала точно: Иней по-прежнему здесь, он где-то есть, просто она почему-то не может его найти.

Никто не хотел ее слушать, и она не могла их винить. Ей и самой верилось в это с трудом. Поэтому вместо того, чтобы кого-то переубеждать, она решила заняться сбором доказательств того, что Иней жив.

Сначала она отправилась туда, где волшебники нашли сапог, и обследовала обгоревшие следы налесной подстилке. Оказалось, что Зияющий дракон изрыгал огонь на удивление аккуратно: был выжжен только небольшой участок травы. Но что это могло значить? Роса не понимала.

Тогда она начала расспрашивать деревья.

Тихолесье было очень древним, оно существовало задолго до того, как королевство Эрири стало называться Эрири, а Южные земли стали Южными землями. Многие деревья в нем были вовсе не деревьями, а чудовищами, которые глубоко заснули в тени и так до сих пор не проснулись. Первым делом Роса разбудила скрюченную ольху – та когда-то была драконом. На это ушла не одна неделя: Роса прибегала к дереву при любой возможности, когда удавалось улизнуть от бабушки, и кричала в драконье сознание, пока кора, которой он успел обрасти, не начала трескаться и сползать. Дракон почти ничего не помнил, но не сомневался, что в тот день, когда Иней пропал, он уловил запах мальчика, в одиночестве направлявшегося к ручью.

Тогда Роса пошла к ручью и там обнаружила еще одно древнее чудовище. Оно выглядело как бревно, но на самом деле было великаншей под одеялом из мха. Ей не понравилось, что ее беспокоят, и, если бы не боггарт, Росе могла бы угрожать реальная опасность. Но, поворчав как следует, великанша рассказала, что помнит, как мимо проходил беловолосый мальчик и, возможно, дракон. Они направлялись на север, вдоль ручья, в самые густые заросли Тихолесья. Больше она ничего не знала.

Через несколько месяцев после исчезновения Инея один из волшебников-учителей сделал странное открытие: он обнаружил второй сапог Инея.

В школе.

Сапог лежал в одном из неиспользуемых коридоров, на подошве отчетливо виднелись инициалы Инея. Неужели он сбросил сапог и отправился в лес в одном носке, а там его похитил Зияющий дракон? Если это так, почему никто его не видел? Может быть, кто-то нашел сапог в лесу и принес его в школу? Но зачем?

Какая-то бессмыслица.

Роса шла вдоль ручья по скользким от водорослей камням и подгнивающим листьям. Чих бежал следом. Днем в лесу было мало блуждающих огней, обычно они отдыхали до наступления темноты. Роса оставила позади спящую великаншу, направляясь все время на север. Больше ей не удалось найти здесь древних чудовищ, хотя на их поиски она потратила несколько недель.

Роса остановилась возле какой-то коряги, положила ладонь на грубую кору и прислушалась. Она изо всех сил старалась не падать духом, в конце концов, сегодня она только начала поиски. Но всякий раз, отправляясь в Тихолесье, чтобы узнать что-нибудь о судьбе Инея, она возвращалась ни с чем, поэтому так сложно было поверить, что этот день окажется более удачным.

Она никогда не перестанет искать брата, но с каждым днем бремя надежды становилось чуть тяжелее, прирастая горькой тоской.

– Чем ты занимаешься? – спросил Эмис, все еще держа руку на кинжале.

– Пытаюсь расслышать сердцебиение.

Эмис посмотрел на нее, разинув рот.

– В дереве что ли?

– Здесь не все деревья настоящие. Некоторые когда-то были чудовищами. И ты об этом знаешь, ты же слушал бабушкины сказки.

Эмис торопливо попятился, коснулся спиной ствола и отскочил в испуге.

– Д-да.

Роса продолжила путь. Вдалеке завыла гончая Аннуна, и девочка постаралась не думать о ее горящих глазах, мерцающих в тени. Вокруг становилось все темнее, толстые ветки сплетались над головой, а трава под ногами почти пропала, и брат с сестрой ускорили шаг. Роса в уме высчитывала, сколько времени у них осталось, прежде чем Ба что-то заподозрит и отправится на поиски внуков. Бабушке не нужен был защитник в виде боггарта, когда она выходила в лес. Почти все чудовища беспрекословно подчинялись ее мысленным приказам.

Чих остановился и припал носом к земле.

– Чих, – позвала Роса, но пес лишь завилял хвостом. – Чих!

– Давай потише, – шикнул Эмис.

Роса прошла напрямую через колокольчики и присела на корточки рядом с Чихом. Что-то виднелось между корней дерева среди опавших листьев – похоже на одеяло или какую-то одежду. Она раз десять проходила мимо этого места, но прежде ничего не замечала.

Чих заскулил. Роса сунула руку под корни, задев красные мухоморы, которые, ломаясь, испускали мутные сладковато пахнущие облачка, и сжала пальцы на ткани.

Вещь оказалась крупнее, чем Роса думала, и когда она наконец вытянула ее из-под лесной подстилки, вверх взметнулся фейерверк жухлых листьев. Ткань была запачкана землей и пахла плесенью и грибами.

– Роса? – окликнул сестру Эмис.

Роса не ответила. Она нащупала воротник, уже прекрасно зная, что держит в руках, – зная еще до того, как нашла взглядом вышитые ею же самой кривоватые инициалы «И. М.».

Это был плащ Инея.

Глава третья, в которой Кай Морриган просит об услуге

Роса хотела сразу же пойти домой и тщательно осмотреть плащ, который спешно сунула в свой мешок, но у кромки леса их с Эмисом ждала служанка. Она сообщила, что Росу хочет видеть кто-то из учителей. При этом у нее были такие круглые глаза, что Роса осознала, насколько сильно перепачкалась. Впрочем, ей не было до этого никакого дела.

Вопросы роились в голове, когда она поднималась по извилистой горной тропе. Как плащ мог оказаться в такой лесной глуши? И почему он не был обгоревшим, как сапог?

Скала, где тренировались самые юные волшебники, располагалась высоко над Ингельнуком. Это был утес с плоской вершиной, до которого можно было добраться только по выдолбленной в камне лестнице. Сверху открывался вид на Тихолесье, темным пятном растекавшееся на север до самого горизонта. На западе виднелось измятое волнами море, а на востоке – скалистые Мрачножуткие горы, укутанные туманом.

На ветреном склоне сгрудились около пятидесяти младших учеников волшебной школы в возрасте от восьми до четырнадцати лет. Их посохи озаряли утес удивительным свечением: на кончике каждого сверкал небольшой кристалл, заполненный светом – природным волшебством, собранным и подчиненным при помощи таинственной алхимии, в которой понимали далеко не все волшебники. Существовало звездное волшебство, солнечное, огненное и лунное. Из того, что было известно Росе (а это были жалкие крупицы знаний), все волшебники пользовались одними и теми же заклинаниями, не важно, какая стихия им покровительствовала. Однако некоторые заклинания срабатывали лучше, если их накладывали солнечные волшебники, другие – если лунные… Бабушка как-то сказала, что волшебники похожи на музыкантов: они могут сыграть любую композицию, какую захотят, но некоторые мелодии написаны специально для скрипки, другие – для арфы или барабанов, и играть музыку, предназначенную не для твоего инструмента, всегда сложнее.

Мастер Коннор жестом отозвал Росу в сторону. Ученики практиковались в заклинаниях на стайке брауни – довольно безобидных чудовищ, приведенных из зверинца. Эти маленькие существа, покрытые шерстью, походили на морщинистых старичков. Некоторые из них были простыми домовыми духами, любившими уборку и готовку и по ночам выбиравшимися из своих укрытий, чтобы помыть посуду или сделать что-то еще по хозяйству. А другие брауни доставляли немало хлопот. Они владели простейшей магией, которая помогала им перемещаться на большие расстояния, вызывая на подмогу ветер. Школьникам предлагалось призвать свой собственный ветер, чтобы противостоять вредным брауни, а задачей Росы было вмешиваться, когда ученик мог пострадать. Уже очень скоро у нее дел было невпроворот.

– Осторожней, мисс! – крикнула она девочке, беспорядочно размахивавшей посохом. Брауни вылез откуда-то сзади и куснул ее за лодыжку.

– А ну отцепись! – велела Роса.

Брауни взвизгнул и сбежал, но девочка уже успела разрыдаться. Ее чары разрушились, и блестки солнечного света дождем посыпались в траву.

– Ты впустую тратишь волшебство, дитя, – пожурил ее мастер Коннор.

Девочка расплакалась еще сильнее. Роса подумала, что учитель и в самом деле должен быть строгим, даже несмотря на то, что восстанавливать волшебство солнечного света проще всего: он просачивается сквозь тучи даже в дождливые дни.

Обычно Роса ловко обращалась с брауни. Стоило лишь ухватить их за шиворот, и они тут же становились тихими и беспомощными, как котята. Но сегодня она была рассеянна, так что под конец занятия ее руки были расцарапаны и из ранок сочилась кровь.

После урока мастер Коннор отчитал Росу за невнимательность: брауни залезли к нему в книги и разбросали страницы по склону. Росе было велено собрать их, хотя это не входило в ее обязанности. Девочка пробормотала извинения, стараясь придать лицу туповатое выражение. Она давно обнаружила, что это самая подходящая линия поведения: если учитель считает, что ты недалекого ума, тебе многое сойдет с рук. Играть эту роль слишком убедительно даже не требовалось.

Пока Роса собирала вырванные листы, солнце успело опуститься за горы. Тем вечером разыгрался такой ветер, что девочке удавалось настигнуть добычу, только если она цеплялась за какой-нибудь выступ или застревала в зарослях утесника. Роса очень быстро взмокла и начала выходить из себя.

На фиолетовом небе взошла луна. Несколько юных магов высыпали на лужайку перед школой и начали собирать лунный свет.

Роса застыла на месте. Она словно наблюдала за тем, как кто-то снимает метлой паутину. Лунный свет кратко вспыхивал и перемещался внутрь волшебного посоха. Иногда ребята наклонялись и зачерпывали его ладонью.

Девочка задумалась, каково это – дотронуться до света. Она часто представляла себе это. Ей казалось, что серебристый лунный свет должен быть прохладным и немного скользким, как рыбка. Свет звезд был нежным, кремового оттенка, наподобие слоновой кости. Наверное, и на ощупь он такой же гладкий и легкий. Солнечный свет и свет огня, конечно, теплые, но свет огня скорее всего должен потрескивать на ладони, а солнечный – липнуть и растекаться, как мед.

У Росы начало покалывать пальцы. Она заставила себя отвернуться от волшебников.

Собрав все страницы, которые удалось найти, Роса побежала вниз, в замок, и оставила их в кабинете мастера Коннора. Но на выходе она увязла в потоке учеников, спускающихся по главной лестнице на ужин в пиршественную залу. Девочка прикинула, что быстрее всего домой можно добраться с третьего этажа, через коридор, ведущий ко входу для прислуги.

Вдруг по толпе побежала волна шепота. Роса сразу догадалась, что это означает. И действительно, на лестнице появился сам Кай Морриган. Он шел в компании девочки, которую Роса знала лишь как одну из его постоянных спутниц. Казалось, он совсем не замечает ни пристальных взглядов, ни перешептываний, которые повсюду сопровождали его, ни того, как школьники отпрыгивают в сторону, освобождая ему путь, точно перед ними сам король. Одна ученица, поторопившись, оступилась, и Кай задержался, чтобы помочь ей подняться. Друзья смотрели на счастливицу с восхищением.

Роса бросила злой взгляд на Кая, а потом, опустив голову и работая локтями, двинулась сквозь толпу. Некоторые волшебники неодобрительно косились на нее, но большинство не обращало никакого внимания.

– Роса? – послышался чей-то голос. – Роса Мейлог?

Девочка повернулась, ожидая увидеть кого-то из слуг, но обращенное к ней лицо принадлежало не кому иному, как Каю Морригану.

Другие школьники огибали его, мантии развевались, словно плавники удивительных рыб. Кай уже миновал середину лестницы и теперь, повернувшись, смотрел на Росу снизу вверх. Более того, спустя мгновение он решительно направился вверх, ей навстречу, и ребята вновь расступались, пропуская его.

У Росы запылали щеки. Обычно никто не замечал слуг, если только они чего-нибудь не натворили. И вот с ней заговорил волшебник, и не просто волшебник, а сам Кай Морриган, будущий спаситель королевства Эрири. Он смотрел ей прямо в глаза, на губах играла легкая улыбка. Росе захотелось убежать.

– У тебя все хорошо? – спросил он.

– Что? – Роса растерянно заморгала, а потом быстро поправилась: – Простите, сэр?

– Твои руки, – пояснил он, указав на царапины.

– A-а. Это мне сегодня с брауни не повезло.

Кай кивнул.

– Вспомнил. Сегодня их должны были ловить младшие, да?

Кай учился уже в старших классах – неслыханно для мальчика его возраста. Большинство волшебников не покидало младшего звена, пока им не исполнится хотя бы четырнадцать лет, а некоторые вообще никогда не добирались до старших классов, если их волшебство не было достаточно сильным.

– А с вами-то все в порядке? – Роса с любопытством оглядела его с ног до головы.

Она не могла найти ни одного свидетельства того, что Кай совсем недавно сразился с самым страшным чудовищем королевства. Напротив, он выглядел здоровым и отдохнувшим, мантия безупречна, темные волосы даже немного причесаны. Роса обратила внимание на его глаза: яркие, светло-карие, они напоминали ей по цвету сосновые шишки на солнце. В этот момент девочка как-то особенно остро почувствовала застрявший хворост в своих спутанных волосах.

– Да, – протянул Кай с ноткой недоумения.

– Я слышала, вы вчера ночью боролись с Зияющим драконом, – начала Роса. – Э-э… сэр. Говорят, что он вас чуть не убил и что у вас шрам вот отсюда досюда.

Она показала на себе, а Кай слабо улыбнулся в ответ:

– Люди чего только не говорят.

Это ничего не объясняло, но Роса не знала, что дальше делать, поэтому просто стояла рядом с ним и ждала.

– Слушай, – Кай, казалось, был смущен, – я хотел извиниться за Гавейна. Не следовало ему говорить так о твоем брате.

У Росы дрогнуло сердце. Удивительно, Кай еще помнил об их вчерашней встрече, и это при всей его легендарности.

– Ничего страшного, – шепнула она.

– Неправда, – твердо сказал Кай. – Понимаю, ты, наверное, и знать меня не хочешь, но можем ли мы поговорить? У меня есть одна просьба.

Роса смотрела на него во все глаза. Мысль о том, что Кай Морриган станет просить ее о какой-то услуге была так же нелепа и смехотворна, как если бы директор школы решил попросить об услуге Чиха.

Если только он не…

Она подумала о Гавейне: юный волшебник был жестокосерден, и, возможно, Кай немногим отличался от друга. Что, если это какой-то розыгрыш? Школьники иногда подшучивали над прислугой, особенно над поварами. Поздно вечером они проникали на кухню и съедали весь пудинг, а на его место клали, например, речной ил.

– Какая просьба?

Кай расцвел, как будто получил от нее согласие.

– Давай встретимся возле дерева-души завтра после уроков. Я тебя надолго не задержу, обещаю.

Ничего не понимая, Роса пыталась привести в порядок мысли. Но Кай просто одарил ее одной из своих задумчивых улыбок и снова растворился в толпе волшебников.

Глава четвертая, в которой Роса видит в отражении не себя

Следующим утром Роса почти не сомневалась, что беседа с Каем на лестнице ей просто приснилась. О чем с ней мог разговаривать самый известный волшебник королевства?

Она лежала и смотрела в потолок. Он был скошенным, потому что комната располагалась на чердаке, а кровать примостилась в углу. Если откатиться влево, можно было упереться носом в крышу. Кровать Инея стояла прямо напротив, аккуратно застеленная чистым бельем. Роса каждую неделю выносила одеяло брата на улицу, чтобы освежить. Она не разрешила бабушке убрать вторую кровать из комнаты, хотя та предлагала Росе – в обычной для нее спокойной манере – поставить на это место платяной шкаф, который бы полностью принадлежал ей.

Роса не смотрела на кровать брата, на холодное одеяло и непримятую подушку. Она знала (поняла это со временем), что самое сложное – это засыпать и просыпаться. Днем, чтобы не так сильно скучать, она могла отвлечься на работу и тайные вылазки в лес. Но проснувшись посреди ночи или лежа в постели в утренней тишине, она была совсем одна наедине со своим горем: только она и пустая кровать Инея.

Роса встала, оделась и глянула на себя в старое зеркало, все истертое и потускневшее, как ее одежда. Серо-синяя туника и брюки – обычная форма прислуги в Ингельнуке – выглядела вполне прилично, почти без пятен от травы. А вот плащ являл собой жалкое зрелище, хотя когда-то он был даже красив. В школе волшебства не забывали о тех, кто работает на открытом воздухе: каждому выдавали плащ, прошитый магической ниткой, которая отгоняла холод. Благодаря этому волшебству мягкая серая шерсть испускала легкое мерцающее свечение. Однако смотрителю зверинца трудно было сохранять плащ в чистоте, и с годами свечение становилось все более тусклым из-за грязи и мелких прорех. Кроме того, одна из верхних пуговиц на плаще Росы оторвалась, поэтому девочка, пытаясь защититься от ветра и холода, застегивала его наискось. А ее белым волосам, достаточно длинным, чтобы приходилось убирать их за уши, все же не доставало длины для того, чтобы собрать в хвост. Да и подстрижены они были неровно.

Нет, ну разумеется, Каю не о чем было разговаривать с такими, как она. Наверное, его друзья тайком поглядывали на них на лестнице и хихикали в кулачок. И сегодня, если она придет вечером к дереву-душе, Кая там точно не будет, а его дружки всласть посмеются над глупой служанкой.

Одно радовало: сегодня была очередь Джека готовить завтрак, и по домику плыл аромат печеных яиц с моллюсками и тостов с маслом. Еще в доме пахло братьями, но к этому Роса привыкла. Она протолкалась к столу, распихав локтями Киффина и Эмиса. Киффин улыбнулся и по своему обыкновению растрепал ей волосы. Ему исполнилось пятнадцать, и он был почти так же красив, как сам о себе думал. Обычно они игнорировали друг друга, хотя только Роса делала это нарочно.

Роса пнула Джека ногой под столом, подавая знак. Ей не терпелось хоть кому-то рассказать о плаще Инея. Но его сонное выражение лица ничуть не изменилось.

Роса пнула еще раз. Джек уставился на нее растерянно, а потом вздохнул и протянул тост.

– Можно было просто попросить.

Роса заскрежетала зубами от злости. Вот Иней сразу понял бы, что́ она имеет в виду. Ей даже не пришлось бы его пинать под столом: он бы и по лицу догадался.

– Ты, – сказала бабушка, пронзив Росу взглядом, который буквально пригвоздил девочку к стулу. – Ты сегодня со мной. Пора гнать паразитов у гуартегов.

Роса онемела от негодования. Чем же она заслужила самое противное задание изо всех возможных?! Задание, которое бабушка обычно оставляла для того внука, которого желала наказать. Потом-то Роса, конечно, вспомнила, что много чего успела натворить, например, ослушавшись бабушку, ускользнула вместе с боггартом в Тихолесье. Она метнула ядовитый взгляд на Эмиса, но тот был весь поглощен водружением моллюсков на тост, сосредоточившись на своем жизненно важном деле, как голодный волк.

Роса вздохнула. Когда перед братьями стояли тарелки с едой, не было ни малейшего смысла даже разговаривать с ними, не то что ругаться и угрожать отомстить.

Остаток утра Роса провела вместе с бабушкой и гуартегами, перетаскивая ведро с лекарством, напоминавшим зеленые сопли. Гуартеги паслись на нижних склонах горы, возле речушки Моррель, которая, лениво извиваясь, сползала с Синих гор и текла дальше по Тихолесью. Замка отсюда видно не было, но ветер время от времени доносил запах печного дыма.

Гуартеги походили на огромных черных коров. Их глаза были так же черны, как шкура, и светились умом, от которого становилось не по себе. Они питались мясом (предпочитали человеческое) и передвигались с какой-то ленивой грацией. Копыта гуартегов звенели, словно тихие колокольчики, от чего ужасно хотелось спать к полному удовлетворению самих зверюг, прекрасно видевших, какой эффект они производят на людей.

Для Росы утро тянулось бесконечно. Ее работа состояла в том, чтобы заливать мерзкую зеленую жижу в глотки гуартегам, неизбежно пачкаясь в процессе, пока Ба успокаивала чудовищ, отправляя команды прямо им в сознание. От лекарства гуартеги начинали кашлять и кашляли до тех пор, пока из пасти не выпадало нечто, напоминающее изумрудную змею. Само собой, у чудовищ и паразиты были не как у обычных зверей, а чудовищных размеров. Роса должна была поймать этого гигантского червя прежде, чем тот скроется из виду, и отсечь ему голову лопатой. В половине случаев коварные твари все-таки умудрялись ускользнуть в воды Моррели – именно туда, куда ходили на водопой гуартеги, так что этому кошмару не было конца и края из года в год. Вообще, почти в любой работе с чудовищами было мало приятного, но именно бесполезность лечения гуартегов выводила Росу из себя настолько, что хотелось рвать на голове волосы.

– Ну ладно, иди уже, – проворчала бабушка.

Просить дважды не пришлось. Роса была так рада отделаться от кашляющих зверюг, что тут же и думать забыла об одежде, перепачканной зеленой слизью.

– Бу!

На дорожку прямо перед ней кто-то выпрыгнул. Роса взвизгнула и отшатнулась назад. Но это оказался всего лишь боггарт, на этот раз принявший вид мальчика. Он ловко подхватил ее, не давая упасть.

– Напугать тебя сегодня было как-то слишком просто, – в голосе боггарта звучало разочарование. – Что случилось?

– Устала смертельно, вот и все, – буркнула Роса. – Эмис наябедничал бабушке, и теперь меня ждет как минимум неделя наказаний.

Боггарт покачал головой. Его мальчишеское обличье всегда было того же возраста, что Роса, так что сейчас он выглядел лет на двенадцать. У него были большие черные глаза, странно отражавшие свет, черные кудри и пылающие румянцем щеки. Тщеславные боггарты никогда не выбирали себе некрасивые обличья. Как и Роса, он был одет в одежду прислуги. Когда боггарт стоял на месте, его можно было принять за человека, но двигался он как дым и не оставлял на земле следов. А вместо ногтей у него на пальцах темнели длинные когти – так было всегда, какое бы обличье он ни принял.

– Как по мне, так лучше б ты вообще ее не слушалась, – сказал он. – Вот выйдешь за меня замуж и сможешь делать все, что захочешь.

Роса закатила глаза. Боггарт часто обещал (или угрожал, это как посмотреть) взять ее в жены. Впервые это случилось, когда ей было года четыре или чуть больше. В тот день она играла в Моррели вместе с Инеем и порезала ногу об острый камешек на дне. Боггарт наложил ей повязку из паутины и пообещал, что, когда они поженятся, он построит замок из камней гладких, как стекло, а еще будет приказывать камням в речке уползать с ее пути. Роса никогда не давала согласия выйти за боггарта замуж, в основном по той причине, что плохо понимала, что это значит, хотя в глубине души думала так: если уж придется во взрослом возрасте становиться чьей-то женой, то почему бы не выбрать в качестве мужа боггарта, своего лучшего друга?

Ему она, разумеется, не собиралась об этом сообщать. О женитьбе у нее было мало сведений, но одно она знала точно: будущий муж должен попросить выйти за него замуж. А боггарт, как и многие чудовища, был о себе слишком высокого мнения, чтобы унижаться до просьб.

– Я рада, что ты не спишь, – призналась Роса и рассказала ему про найденный плащ Инея. Она не хотела пускаться в объяснения в лесу, когда ее мог услышать Эмис, а после прогулки боггарт сразу отправился спать. Боггарты вообще много спят, даже больше, чем кошки, иногда по несколько недель подряд.

Выслушав ее внимательно, боггарт нахмурился.

– Почему же волшебники его не нашли? Они же прочесывали лес.

– Потому что ничего они не прочесывали! – резко бросила Роса. – Только делали вид. Плащ почти не пострадал, обгорела только самая кромка.

– Как и сапог… – Боггарт еще сильнее нахмурился. – Что бы ни случилось с Инеем, дотла он явно не сгорел.

Роса кивнула. Тропа обогнула поросший вереском пригорок, и впереди возник замок. Прямо под ним располагалась скала Вороньего племени, зеленый отрог с плоским выветренным камнем наверху. Сейчас там проходил урок мастера Эдельмита с участием Амфизели. Ученики отрабатывали защитные заклинания, а неподалеку стоял Киффин, готовый в любой момент прийти им на помощь. Ведь Амфизель могла утомиться от бьющих в глаза лучей света и решить в качестве украшения насадить себе на рога пару-тройку юных волшебников.

– И это еще не все. – Роса наклонилась к боггарту, и сердце заколотилось у нее в груди. – В тот день Иней был в другом плаще.

– Уверена?

Роса закусила губу.

– Почти.

Иней крайне редко надевал новый плащ, который получил в подарок в канун прошлого зимнего солнцестояния. В тот день руководство Ингельнука одарило каждого из слуг новой форменной одеждой и бутылкой сливочного ликера (или мешочком шоколадных конфет – тех, кому еще не исполнилось шестнадцати). Иней жаловался, что свежее сияние плаща не давало ему спокойно красться по Тихолесью, и это была чистая правда. Однако сказать такое кому-то, кроме сестры, значило признаться, что они с Росой бегают играть в лес, полный чудовищ.

– Получается, – задумчиво произнес боггарт, – кто-то подбросил плащ Инея в Тихолесье и слегка подпалил, чтобы создать видимость, будто его забрал Зияющий дракон.

Роса почувствовала облегчение: боггарт самостоятельно пришел к тому же выводу, что и она сама.

– Именно. А если этот кто-то подбросил плащ…

– Значит, он мог подбросить и сапог, – закончил боггарт ее мысль.

Они долго и пристально смотрели друг на друга, пытаясь осознать всю серьезность произнесенных слов.

– Что будем делать? – спросил наконец боггарт.

– Не знаю, – ответила Роса и сжала кулаки. Ею овладело знакомое чувство отчаяния. Что они могли сделать? Допустим, им удалось найти доказательства того, что Инея не сжег Зияющий дракон, но Роса не могла не признать, что они не слишком убедительны. Кроме того, эти доказательства никак не объясняли, куда Иней пропал на самом деле.

– Второй сапог нашли в школе, – заметил боггарт.

– В коридоре под Серебряной башней, – подтвердила Роса. – Но ты слышал Инея на кухне.

Боггарт кивнул. Однажды ему и правда послышался голос Инея, зовущий его. К сожалению, боггарт не смог понять, откуда он доносился, потому что в то время по своему обычаю дремал.

– Серебряная башня, кухня… – Роса в сердцах топнула ногой. – Ничего не понимаю. Я же обследовала оба эти места, и не раз. И ты обшарил весь Ингельнук после того, как был обнаружен второй сапог.

– Я обыскал все места, о которых знал, – поправил боггарт. – Школа у нас старая, кругом волшебство, целые слои заклинаний, и все перепутались и смешались. Как подумаю, голова начинает болеть. Я не уверен, что даже учителям известна хотя бы половина тайных мест.

У Росы в голове носился целый вихрь мыслей.

– Поищи еще раз, ладно?

Боггарт кивнул, обернулся колибри с рубиновой грудкой и упорхнул к вершине горы.

Роса медленно пошла следом. Над ее головой распростер свои ветви огромный боярышник – дерево-душа школы волшебства. Как и все такие деревья, он был очень стар, коряв и весь увешан украшениями, напоминающими о знаменательных событиях из жизни Ингельнука. Редкие школы могли похвастаться собственными деревьями-душами, связывающими их с прошлым и хранящими семейную историю. В конце концов, школа – это не отчий дом. Однако волшебники, основавшие Ингельнук, хотели, чтобы он стал именно таким местом для его учеников, и поэтому в день открытия посадили здесь это дерево.

Глядя на него, Роса вспомнила про Кая и отвернулась. Обычно с тропы, где ходила прислуга, можно было рассмотреть овраг и опушку Тихолесья, но сегодня было туманно, и Роса видела только очертания.

Выше по склону заблеяла овца. На соседней горе располагались фермерские постройки, а за ними – крошечная деревушка Дальний Люмен.

– Бэ-э-э, – повторила овца, пристально глядя на Росу и словно чего-то ожидая.

– Бэ-э-э, – мысленно ответила Роса. Она и прежде пыталась применять Речь для общения с обычными животными, но те почти никак не реагировали. Девочка представила, как овечка могла бы приветствовать отбившихся от стада товарок. Произнести это вслух не получалось, зато мысленно – легко. – Бэ-э-э.

– Бэ-э-э, – согласилась овца.

Она засеменила рядом с Росой, словно обрадовавшись новой подружке. Хотя как их поймешь, овец-то? Может, она просто хочет пожевать край ее плаща.

Роса была рада, что овечка пошла с ней. Они с Инеем почти всегда все делали вместе, включая работу в зверинце (Ба давно поняла, что бессмысленно давать им разные задания), и иногда ей странно было делать что-то одной. Оказалось, что одиночество ощущается сильнее, если ты привык постоянно быть рядом с кем-то, чем если всегда был сам по себе.

– Бэ-э-э, – снова сказала она овечке в надежде, что та от нее не уйдет. – Бэ-э-э.

– Бэ-э-э, – довольно отозвалась овца, продолжая шагать рядом с ней по тропе.

Вдалеке возникла фигура фермера, он приветственно махал ей. Роса помахала в ответ. Интересно, сколько еще он пробудет в Дальнем Люмене? Все остальные пастухи переселились южнее или просто побросали свои фермы и бежали в неизвестные края, после того как чудовища Тихолесья погубили их стада.

– Привет, Роса! – крикнула Керидвен, когда Роса вошла в прихожую для прислуги. В руках она держала метлу, а ее роскошные волосы были убраны под чепчик, одна из тесемок которого выглядела подозрительно пожеванной. – Снова к миссис Хоуз?

Роса промычала в ответ что-то невнятное. Она работала на свою бабушку, и никто из других слуг, даже дворецкий или ключник, не имел права ей указывать. На смотрителей зверинца все глядели свысока, но при этом они стояли особняком среди остальной прислуги, а все благодаря важности их работы. Если кому-то из учителей необходима была помощь смотрителя зверинца, они обращались напрямую к бабушке. Но иногда, когда у той заканчивались задания для Росы или она просто хотела отослать внучку подальше от дома, она отправляла ее к старшей экономке. Ба дружила с миссис Хоуз, и поскольку та время от времени посылала своих работниц (особенно тех, кто покрепче) на уборку дома Мейлогов или прополку их огорода, главная смотрительница считала справедливым, что иногда должна платить ей той же монетой.

Со своей стороны Роса подозревала, что миссис Хоуз предпочла бы, чтобы бабушка воздержалась от подобной любезности. Роса не так уж хорошо умела убираться. Ба звала ее ураганом на ножках: дури хоть отбавляй, а аккуратности никакой. Когда однажды Роса завершила чистку камина и обернулась, то поняла, что на своих сапогах разнесла по шести коврам комья земли и клочки старых листьев и мышиного меха – следы последней трапезы гуартегов.

Однако сегодня Роса не собиралась помогать миссис Хоуз.

Она подозвала Керидвен поближе и, понизив голос, предупредила:

– Ты меня тут не видела, ясно?

– Когда? Вчера? Почти уверена, что видела, Роса. Разве я не поздоровалась? Ты на меня обиделась?

Роса чуть не взревела.

– Нет, ты меня сегодня не видела. Особенно если Ба будет меня искать. Понятно?

Выражение лица Керидвен прояснилось.

– А! Как скажешь, Роса. Эй, а ты не хочешь послушать балладу, которую я сейчас сочиняю? Я взяла за основу мелодию, которую барды играли в прошлом месяце на пире в честь урожая. Помнишь, ту, про верного старого коня и принца, что заблудился в Серых болотах?..

– Чуть позже, ладно? – прервала ее Роса. Все время, когда Керидвен не болтала, она пела. Росу искренне изумляло, как внутри такого маленького человечка могут прятаться такие гигантские запасы слов.

Роса не стремилась подружиться с Керидвен. Просто так получилось. Однажды три года назад, когда Керидвен развешивала на улице белье, на гору взобрался сгусток плотного тумана. Роса заметила его из окна, немедленно выбежала из дома и рванула вверх по тропе. Она оказалась рядом как раз вовремя, потому что туман в считание мгновения отрастил шерсть и рога. Прямо на Керидвен катился злой дух пука, распахнув свою клыкастую пасть, словно лопатку для мусора, и готовясь проглотить девчонку. Юная горничная замерла, выпучив глаза и не выпуская изо рта кончик косы. Роса схватила и оттащила ее, а на пуку мысленно заорала так, что он расплакался и убежал прочь вниз по склону. Злые духи часто бывали навязчивы, но с Керидвен тягаться им было трудно, уж та рыдала и цеплялась за свою спасительницу никак не меньше часа после случившегося. Роса молча терпела, потому что не знала, как еще поступить, хотя барабанные перепонки спасибо ей за это не сказали.

Затем, к вящему удивлению Росы, Керидвен подняла на нее заплаканное лицо и с пугающей серьезностью сообщила, что теперь ее, Керидвен, жизнь принадлежит Росе и что она навсегда останется у нее в долгу. Эти слова были похожи на отрывок из баллады, чем, вероятно, и являлись. Однако девочка относилась к своему заявлению серьезно, она стала хранить секреты Росы и впоследствии не раз бесстыдно обманывала ее бабушку, если на то была необходимость. Керидвен даже взялась сочинять новую балладу – восхваляющую подвиги Росы – и придумала уже без малого двести четверостиший.

Роса поднялась по ближайшей лестнице для прислуги. Школа волшебства Ингельнук была настоящим лабиринтом из причудливо расположенных переходов и коридоров. Девочка старалась сохранять невозмутимое выражение лица и кивала всем, кто проходил мимо.

Миновав еще десяток ступеней, Роса поспешила пересечь узкий зал, освещенный дрожащим пламенем нескольких свечей, которыми пользовались горничные во время уборки спален волшебников. Следующая лестница привела ее в пустую комнату с двумя дверьми в задней части. Составить карту этой школы, наверное, было не под силу даже волшебникам.

Наконец Роса оказалась в странном широком коридоре с окнами по одной стороне, из которых открывался вид на горы. Большого толка в них не было, потому что стены замка так близко подходили здесь к горному склону, что свет внутрь почти не проникал. Если попытаться открыть такое окно, его створки тут же застрянут в зарослях вереска.

Об этом тайном коридоре Росе рассказала Керидвен, Она знала, что подруга ищет секретные комнаты и проходы, любые места, куда Иней мог забрести и попасться в ловушку какого-то заклятия. Керидвен докладывала Росе обо всем, что ей удавалось обнаружить самой или подслушать в разговорах других горничных, которые, в конце концов, знали о существовании потайных ходов лучше кого бы то ни было в замке.

За прошедший год Роса успела обыскать десятки таких мест – и все безрезультатно. Но найденный плащ подарил ей новую надежду.

Поиски, конечно, усложнялись тем, что она понятия не имела, что именно ей предстоит найти. Какое заклинание могло держать мальчика в ловушке почти целый год? Инея что, превратили в статую? Вплели в узор одного из гобеленов? Было ли это чьей-то злой шуткой, или же брат случайно набрел на какое-то древнее заклятье?

Роса не знала, что и думать.

Остаток дня она провела, открывая и закрывая окна, простукивая стены и изучая гобелены. Она оставалась в школе до тех пор, пока тень от горы не накрыла окрестные земли. Тучи убежали на юг, на их место приплыли ленивые белоснежные, как хлопок, облака, сквозь которые на поля падали последние солнечные лучи.

Отчаяние Росы росло. Теперь она ощущала себя так, словно ее прижимало к земле огромным комком влажной шерсти. Обычно она не расстраивалась так сильно, когда поиски ни к чему не приводили. Это все из-за плаща Инея: слишком яркой была надежда, когда она его обнаружила. Однако под надеждой все это время скрывался страх.

Ведь несмотря на то, что она сказала боггарту, несмотря на все ее теории, обнаружение плаща в лесу могло иметь и иное, более простое объяснение: Инея забрал Зияющий дракон, как все и считали.

«Что, если я ошибаюсь?» – произнес тоненький голосок из самой глубины ее души. Обычно она к нему не прислушивалась, делая вид, что его просто не существует. Но теперь она слышала этот голосок очень отчетливо.

На Росу накатила дурнота. На мгновение она даже перестала чувствовать крохотную мерцающую точку, которая была Инеем. Но только потому, что упала духом, а не потому, что никакой точки больше не существовало.

Так ведь?

Слеза скатилась по щеке Росы, и девочка со злостью дернула за край гобелена, выругавшись. Гобелен был ни при чем, но она не могла сдержаться. Полотно не поддавалось, и тогда она пнула его ногой. На глаза как будто что-то надавило изнутри. Роса поняла, что слез вот-вот станет еще больше и они хлынут потоком, чистые, неудержимые. Какой-то особый ужас волной поднимался в ее душе.

– Роса?

Девочка обернулась на зов.

В конце коридора виднелся эркер, выходивший на глубокую долину между Мифруром и его соседом, Минфарном. Темнота за окном превращала стекло в подобие зеркала. Сейчас оттуда на нее смотрело ее собственное лицо. Но было в нем кое-что странное.

Губы на том лице шевелились.

Роса почувствовала слабость в ногах.

– Иней! – прохрипела она.

Она ринулась к окну, не успев даже задуматься, с чего бы Инею оказаться за ним. Важно было лишь одно – он там.

Роса провела рукой по стеклу, ощущая холод гладкой поверхности. Но Иней не стоял по другую его сторону. Пространство было пустым, как и склон горы внизу. Каким-то образом брат был внутри окна.

Иней пристально смотрел на нее. Он не был расстроен или удивлен. Скорее он выглядел потерянным.

– Иней! – Роса заколотила кулаками по стеклу. – Иней!

Иней снова зашевелил губами, но до Росы не доносилось ни звука.

– Используй Речь! – прокричала она. Именно так она услышала его в прошлый раз.

Иней обернулся, как будто кто-то похлопал его по плечу.

– Иней! – всхлипнула Роса. – Где же ты? Что происходит?

Кто-то и правда его заколдовал, как она и думала! Но какая же чудовищная магия могла посадить мальчика в ловушку из стекла? Иней снова посмотрел на нее и будто бы сделал шаг назад. Невероятно, ведь окно было не больше дюйма толщиной.

А потом он исчез.

И на Росу уставилось ее собственное отражение. Разница была ничтожной. Даже бабушка иногда их путала.

– Иней? – уже едва слыша себя, позвала Роса в последний раз. Она дрожала как осиновый лист.

Потом она бегала от окна к окну, спотыкалась и выкрикивала его имя. Но за стеклами были только сумерки и трава, обдуваемая всеми ветрами.

Крепко сжимая кулаки, Роса вернулась к эркеру. Один из камней у основания окна был расшатан. Вынув его, она запустила им в стекло. По гладкой поверхности побежала паутинка трещин. В них засвистел вечерний ветер и, прорвавшись, смахнул волосы у девочки со лба. Поначалу Роса и сама не понимала, что произносит какие-то слова. С ее губ слетало хриплое бормотание, похожее на шум ветра за окном:

– Я найду тебя, – повторяла она раз за разом. – Я найду тебя. Найду.

Глава пятая, в которой волшебник приходит на ужин

Роса как безумная мчалась домой сквозь сгущающиеся сумерки. Перед ней с испугом выскакивали и разбегались в разные стороны из потревоженных нор лисы и прочая мелкая лесная живность. Девочка не смотрела под ноги, как делала обычно. Сегодня она неслась домой без оглядки.

Ее жгло огнем изнутри: все это время она была права! Иней действительно попал в западню и застрял в замке. Она ждала возле эркера до самой темноты, но брат не вернулся.

Роса снова придет к этому окну с первыми лучами солнца. Или лучше прокрасться на кухню? Ведь именно там боггарт слышал голос Инея. Может быть, тогда он был внутри другого окна? Ей что, придется осматривать все окна в Ингельнуке? Что за заклятие могло такое сотворить? И как ей вызволить Инея? Конечно, она спросит боггарта, и тот наверняка что-нибудь придумает, несмотря на свою нелюбовь к волшебникам и их магии.

Мысли девочки метались, как птицы во время бури.

Она пробежала вниз по склону, мимо сада Амфизели и развалин старой хижины смотрителей зверинца, поросших травой. Потом перепрыгнула знакомый ручей, протиснулась сквозь утесник и оказалась позади дома, окна которого светились золотом и излучали тепло. Здесь Роса застыла на месте в облаке пара от собственного дыхания.

Возле ее дома стоял Кай Морриган.

Он повернулся лицом к Тихолесью и молча ждал, опираясь на посох. В его взгляде читалась та же тоска, которую Роса заметила раньше. Внимательно всматриваясь в колышущуюся листву, он словно пытался разобрать невидимые глазу надписи.

Вдруг Кай обернулся, будто услышал ее шаги, хотя она уже несколько секунд стояла как вкопанная.

– Здравствуй, – сказал он своим мелодичным голосом и улыбнулся.

Зрелище было настолько неправдоподобным – Кай на заросшей тропинке бабушкиного сада в слегка поблескивающей мантии Ингельнука, – что Роса потеряла дар речи. Слишком много невозможных событий за один день.

– Что ты здесь делаешь? – наконец выдавила из себя Роса.

– Мы должны были встретиться у дерева-души, помнишь? – Кай часто заморгал. – Пришел узнать, не случилось ли с тобой чего.

Роса открыла рот от удивления. Мысль о том, что Кай Морриган не просто ждал ее, будто это он прислуга, но еще и пришел убедиться, что с ней все хорошо, была за пределами ее понимания. Ее лицо очерствело. Недолго думая, она схватила Кая за мантию, оттащила от окон дома и изо всех сил толкнула к дереву.

– Ты чего? Я не хотел… – залопотал Кай. Он был так потрясен, что выронил из рук волшебный посох. – Роса…

Но Роса прервала его тихим, полным ярости голосом:

– Послушай, Кай Морриган. Не знаю, что вы с дружками задумали, но я в этом участвовать не собираюсь, понятно?

Положив одну ладонь на грудь юного волшебника, она прижала его к покрытому мхом стволу, а глазами пыталась отыскать его товарищей, затаившихся на склоне горы. Если бы она заметила Гавейна, то точно задушила бы этого Кая. Задушила и скормила бы гуартегам. В ее душе бурлила невероятная смесь из удивления, ужаса и счастья (ведь она наконец нашла Инея!), которая затмевала и, казалось, сейчас заменяла ей разум.

– Роса? – голос Кая звучал до странности нерешительно. Его глаза, как отметила про себя Роса, приобрели глинистый оттенок. Ведь раньше, она готова была поклясться, они были яркого и чистого цвета сосновой шишки. – Я пришел один. Просто хотел поговорить с тобой, честное слово.

Кай выглядел не то что потрясенным, а скорее обиженным, и Роса вдруг осознала, что делает. Как она посмела применить грубую силу к Каю Морригану?! Бабушку могут из-за этого уволить, да что там, даже и за меньший проступок!

Она густо покраснела, сделала шаг назад и торопливо поклонилась.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотала она, глядя в землю. – Я подумала… Я совсем не ожидала вас тут увидеть…

Кай состроил гримасу.

– Не надо так меня называть и выкать, – нахмурился он. – Ты что, решила, будто я хочу тебя как-то разыграть?

– Многие ученики Ингельнука разыгрывают прислугу.

– Но только не я.

Кай сказал это таким тоном, словно Роса его оскорбила, хотя она понятия не имела, чем могла его задеть. Он грустно потер затылок. Мантия, которая сияла гораздо ярче, чем плащ Росы, потому что на полотно было наложено больше заклятий, сильно измялась от рук девочки.

– А ты сильная, – отметил Кай.

Роса попыталась придумать какой-нибудь скромный ответ.

– Ну, это по сравнению с тобой, – брякнула она.

И ей сразу же захотелось стукнуть себя по голове. Но Кай только улыбнулся.

– Послушай. – Он вдруг стал абсолютно серьезен. – Я хотел с тобой поговорить, потому что… Ну, ты хорошая смотрительница зверинца. Лучше, чем твои братья. Я видел на днях, как ты справилась со снежным драконом.

Роса смотрела на него непонимающим взглядом.

– С Амфизелью? Она же совсем малютка. С ней кто угодно может справиться.

Кай скривил рот.

– А я вот не смог бы.

Роса чуть не фыркнула от смеха, но Кай тихо выдохнул и показал ей ладони.

– Видишь? – сказал он, и в его голосе послышались нотки отвращения к себе. – Достаточно даже разговора о ней.

Роса не сразу поняла, что у него дрожат руки.

– Ты… Ты что, боишься Амфизели?

Это точно какая-то шутка. Какая-то очень странная шутка волшебников, которую она понимает ничем не лучше, чем их заклинания.

– Я их всех боюсь. – Кай сунул руки в карманы. – Всех драконов без исключения. Не могу подойти к ним и на десять шагов, ноги подкашиваются от страха.

– Но… – Роса на мгновение утратила дар речи. – Но как же ты справляешься на уроках?

– На уроках мы обычно проходим теорию. Учимся черпать для себя волшебные силы так, чтобы не нарушать баланс миров, – ответил Кай. – На тренировки с драконами мне разрешают не ходить. Директор знает правду. И Гавейн тоже. Он распустил слухи, будто моя волшебная сила так огромна, что я могу однажды потерять над ней власть, и учителя опасаются, как бы я не убил какое-нибудь чудовище. Другие ученики верят в это.

«Еще бы», – подумала Роса.

Она и сама поверила бы, ведь настоящая причина того, что Кай не участвует в тренировках с драконами, даже случайно прийти в голову не может. Чтобы Кай Морриган кого-то боялся? И не просто опасался, а трусил настолько сильно, что не мог находиться рядом даже с глупой малышней вроде Амфизели!

– Но при этом ты ходишь в Тихолесье, – возразила Роса. – Я же тебя позавчера там видела.

– Леса я не боюсь.

– Что-то здесь не сходится.

– Знаю… – Его голос звучал устало. – Знаю. Ты согласна мне помочь?

– Помочь? – переспросила Роса. – Что я могу сделать?

– Ты можешь научить меня не бояться. Быть как ты.

Из нее словно вышел весь воздух разом. На мгновение ей показалось, что она может осесть на землю, как сдувшийся шарик. Кай Морриган хочет быть как она? Кажется, теперь она поняла. Он не шутит. Он просто сошел с ума.

– Я думаю, – продолжил Кай в оглушительной тишине, – что, если я привыкну быть неподалеку от драконов, мне станет немного полегче. Обычно же именно так борются со страхами, да? Ты могла бы показывать мне драконов в зверинце. Рассказывать, какой у них характер, как они мыслят. В школе нас учат только драться с ними.

– Но я не учитель, – растерянно проговорила Роса. – Я всего лишь смотрительница.

– Это не означает, что ты не сможешь мне помочь, – сказал Кай, не сводя с нее пристального взгляда. – Мастер Беллоуз как-то упомянул, что боггарт ходит за тобой хвостом, будто домашний питомец.

Роса усмехнулась. Это боггарт-то домашний питомец? Да он однажды закинул целую труппу бардов в драконий сад, недовольный их фальшивым пением. Он сунул одного из предков Росы прямо в печь за то, что тот поднял руку на свою жену, которая в те времена была его любимицей, как Роса сейчас. С боггартом нетрудно уживаться, когда ты ему нравишься, в противном случае он легко может стать причиной твоей безвременной и, вероятно, мучительной кончины, а потом еще и посмеется над этим.

– Боггарт никакой не питомец. Мы с ним друзья.

– Друзья, значит… – Кай покачал головой.

Сомнения продолжали обуревать Росу, но она спрятала их под маской скудоумия, которой умело пользовались все слуги.

– Я не учитель. Ты ничему от меня не научишься.

Кай изменился в лице. Неужели она ранила его чувства? Роса не привыкла думать о Кае как о человеке, обладающем чувствами. Для нее он всегда был созвездием, сияющим и далеким, но никак не человеком.

Да и что это, в сущности, меняло? Она не хотела иметь дело ни с самим волшебником, ни с его миром. Ей наконец удалось встретить Инея, он жив и ждет вызволения. И сейчас она собиралась найти боггарта – вместе они точно что-нибудь придумают.

Роса неуклюже наклонилась и подняла волшебный посох Кая. В месте прикосновения он был теплым, но, возможно, лишь потому, что его совсем недавно держала ладонь хозяина. Кристалл на конце посоха наполнял свет звезд, ведь Кай был звездным волшебником – такие встречаются реже всего. Роса предпочла бы быть одной из них, если бы ей дали выбор, но даже ученики волшебной школы не могли сами определять, каким волшебством управлять. Говорили, что звездные волшебники могущественнее прочих, ведь свет звезд преодолевает огромные расстояния, а значит, несет в себе действительно очень сильную магию. Роса, конечно, понятия не имела, правда ли это: ее знания о волшебстве поместились бы разве что в наперсток. Что она знала наверняка, так это то, что волшебников на свете немного и все они рождаются в семьях волшебников. Их нередко называли благородным меньшинством, и считалось, что обладать способностями в магии – это почти то же самое, что быть королевских кровей. А еще это означало, что ты никогда не будешь нуждаться в деньгах, потому что власть имущие платили своим волшебникам щедрое жалование и одаривали землей. Самые знаменитые волшебники, убившие жутких чудовищ или проложившие тропы в Тихолесье, владели огромными имениями на солнечном южном побережье Эрири, недалеко от столицы, которая называлась Лангорель.

Роса не сдержалась и провела кончиками пальцев по кристаллу. Его свет был прохладным и серебристым, он оставил на коже девочки блестящий след, напоминающий глазурь на керамике.

Дверь черного хода со скрипом отворилась.

– Чего это ты затаилась в капусте, дитя мое? Ужин на столе… – Бабушкин голос дрогнул. – Я смотрю, у тебя новый друг.

– Э-э-э… Это… – начала было Роса, но осеклась.

Ее пронзила глупая уверенность, что Ба в жизни не поверит, будто к ним пожаловал сам Кай Морриган (хотя вот он тут стоит собственной персоной), что она рассмеется и велит Росе не выдумывать.

К счастью, Кай не растерялся.

– Здравствуйте, миссис Мейлог. Я Кай Морриган. Извините, что задерживаю Росу.

– Какой такой Кай? – Бабушка прыснула от собственной шутки. Затем ее лицо помрачнело. – Ты ужин пропустил, мальчик мой, пока чесал языком с моей внучкой. Поужинаешь с нами.

И дверь за ней захлопнулась.

Кай выглядел взволнованным, и Роса не могла его винить: приглашение звучало скорее как угроза.

– Если что, ты не обязан, – подсказала Роса.

– Да все хорошо. – Кай с трудом улыбнулся. – Очень мило, что она предложила.

Роса подозревала, что это был первый случай в истории, когда действия Ба кто-то назвал милыми, но спорить не стала. У нее возникло необъяснимое ощущение, что она ведет Кая на виселицу, а может быть, даже идет туда сама, но обратного пути не было. Роса сделала пригласительный жест, и они ступили за порог.

Ужин вышел очень странным.

Стоило Каю переступить порог, как в комнате воцарилась мертвая тишина. Эмис выпучил глаза, и Роса решила, что в следующий раз, когда окажется наедине с братом, она непременно его передразнит. Положение спас Чих. Он восторженно вскочил и завилял буквально всем телом, заметив приближение очередного обожателя. Пес кинулся на Кая, и тот засмеялся и принялся гладить его, тактично не обращая внимания на грязные следы, которые Чих оставлял на его мантии. В довершение пес всего его обчихал, но и этого Кай как будто не заметил.

Роса не могла не признать, что во всех движениях Кая сквозила исключительная вежливость. Он умудрился даже на стул сесть как-то вежливо, такое Роса видела впервые в жизни. Она попыталась повторить его манеры, но, кажется, что-то пошло не так, потому что Джек посмотрел на сестру с удивлением и спросил, не хочет ли она в уборную.

Желание показаться Каю любезными превратило братьев Росы в неуклюжих болванчиков. Они явно не понимали, как к нему относиться и как с ним обходиться, и поэтому были молчаливы, как табуретки, если не считать нескольких «приветствую» и «добро пожаловать». Роса отметила для себя, что это куда лучше, чем слушать бесконечные жалобы Эмиса и хвастовство Киффина, и что Кай даже не подозревает, от чего его избавили. Ба посматривала на юного волшебника краем глаза, и в этом взгляде можно было прочитать подозрение, неодобрение и интерес – и это немногое из того, что первым приходило на ум. Только Чих чувствовал себя в своей тарелке и просидел рядом с Каем весь ужин, словно посланник добра и веселья.

Если честно, Роса и сама не знала, как относиться к Каю. Кажется, он побаивался ее бабушку (что говорило в пользу его благоразумия), потому что после нескольких исключительно вежливых замечаний по поводу ее стряпни, он переключил внимание на Джека. Роса не удивилась, что Кай решил выбрать в собеседники именно его: они были почти ровесники, кроме того круглолицый Джек казался самым дружелюбным из присутствующих. Но Джек просто смотрел на Кая остановившимся взглядом, как будто тот принадлежал к другому виду живых существ, каких брату Росы еще не доводилось встречать. Когда Кай спросил Джека, нравится ли ему работать в зверинце, Джек пронес ложку мимо рта и ткнул ею себе в ухо. К счастью, Кай быстро понял, что искусство ни к чему не обязывающих бесед, которому он обучился на роскошных пирах, за этим столом вряд ли ему пригодится, и потому сосредоточил все свое внимание на еде, как и все Мейлоги.

Роса вдруг осознала, что по-новому смотрит на свой дом. Раньше, если она вообще об этом задумывалась, он казался ей довольно большим. Теперь она совершенно ясно видела, что он маленький, даже крошечный, все еле-еле умещались вокруг кухонного стола, над которым с потолка свисали пучки целебных трав. У них было всего три комнаты (если не считать чердака), одна из которых принадлежала Киффину, Эмису и Джеку, а другая – бабушке. Роса задумалась, сколько комнат в доме у Кая.

Да и еда, конечно же, была далеко не такой, к какой привык Кай: тушеный лук и бабушкин печально известный черный хлеб (Ба наотрез отказывалась раскрывать рецепт и причину его цвета, что, возможно, было к лучшему), нарезанный толстыми ломтями и политый сырным соусом. Никакого мяса – это слишком дорого, особенно на пороге зимы. Если торговцы рыбой, которые проделывали восемь миль по извилистому пути из порта Ир Ауримор в Ингельнук, не могли предложить бабушке хорошую цену на селедку или крабов, семейству частенько приходилось оставаться и без них. Однако Кай нисколько не жаловался и наслаждался едой не меньше, а может, даже больше, чем Эмис.

Как и бабушка, Роса весь ужин не спускала с Кая глаз. Ее мнение о нем после недавнего разговора не сильно изменилось, кроме того, что теперь образ героя-спасителя еще сильнее потускнел. Ну как можно бояться драконов? Она подумала, а что, если он уничтожит Зияющего дракона через удушение? Безо всякого героизма, просто возьмет и застрянет в драконьей глотке?

Самой Росе кусок в горло не лез. У нее перед глазами по-прежнему стоял Иней, смотревший на нее из холодного стекла, и она считала минуты, чтобы наконец-то снова ускользнуть в замок. Кай и Иней все время путались в ее сознании, поскольку к волшебнику она постоянно возвращалась взглядом – он сидел прямо тут, за их столом. Совершенно невероятная ситуация: Кай, который знал все о волшебстве и школе волшебства, вдруг пришел к ней с просьбой.

У нее в голове начала вырисовываться кое-какая идея.

Небо за окнами темнело. Ночами Тихолесье оживало, наполнялось шепотом теней и дыханием листвы. Роса привыкла к этим звукам, вплетающимся в ее сны. А вот Кай не мог глаз отвести от леса. Казалось, что, всматриваясь в темные заросли, он забыл обо всем на свете. Ложка выскользнула из его руки и легла на дно миски, а лицо вмиг опустело, как будто вся его суть больше не таилась в глазах, а уплыла туда, во тьму за окном. Он так долго сидел без движения, что даже Эмис взглянул на него искоса, а ведь братца и свора воющих псов не отвлекла бы, если перед ним стоит миска с тушеным луком.

Роса толкнула Кая локтем. Она слегка волновалась, не отравили ли они его ненароком. Что, если пищеварительная система знаменитых магов непривычна к простой еде и от нее они заболевают?

Кай быстро заморгал и улыбнулся. У него была приятная улыбка, но при этом какая-то отрешенная. Не то чтобы она делала его туповатым или слегка не в себе, просто казалось, что она не отражает настоящих чувств, словно он улыбался только потому, что считал себя обязанным быть вежливым. Роса задумалась, неужели все известные волшебники такие: постоянно играют на публику вместо того, чтобы отрастить себе хребет и укокошить всех, кому они не нравятся.

Остаток ужина она провела в размышлениях. Когда все поели, Кай предложил помочь убрать посуду, но Ба решительно выпроводила его за дверь, оставив без ответа все его благодарности. Возможно, потому, что не знала, что сказать. Обычно Ба никого не приглашала на ужин, если не считать сэра Эмерика, старого, видавшего виды рыцаря, которого она когда-то спасла от пары вивернов. Сэра Эмерика и гостем-то нельзя было назвать, потому что они с бабушкой, по ее собственному выражению, знали друг друга еще до того, как у нее на подбородке начали расти волосы. Когда он заявлялся на ужин, они выпивали и спорили о стародавних временах, а потом оба засыпали каждый в своем кресле.

– Подожди, – окликнула Кая Роса, устремляясь следом. Он обернулся, и по его плащу пробежала волна благородного мерцания. Ветер доносил из Тихолесья аромат ночных цветов. – Я помогу тебе.

Лицо Кая осветилось улыбкой.

– Правда? Роса, ты даже не представляешь…

– При одном условии, – прервала его Роса, и мальчик вежливо замолчал.

Она смотрела на него. Кай ей не нравился, более того, она ему не доверяла. Но это было не так уж важно. Можно работать и с теми, кому не доверяешь (Роса же научилась иметь дело с чудовищами в зверинце). И с теми, кто тебе совсем не нравится, тоже. С Эмисом, например. По-настоящему важно одно – смогут ли они помочь тебе.

А Кай сможет.

– При условии, – повторила Роса, – что ты поможешь найти моего брата.

Улыбка на лице Кая дрогнула. Он посмотрел на нее тем мягким взглядом, который бросали на нее школьные учителя каждый раз, когда случайно называли ее Инеем. Такое же лицо было и у бабушки, когда Роса пыталась ее убедить, что Инея не похищал Зияющий дракон и что он все еще жив.

После долгой паузы Кай произнес:

– Как?

– Мне кажется, он застрял где-то в школе, – медленно начала она.

Роса не знала, сколько можно сказать Каю. Сложность была в том, что ее рассказ об эркерном окне напоминал галлюцинацию. Кроме того, они с Инеем похожи как две капли воды. Кто поверит, что она просто-напросто не увидела свое собственное отражение и не додумала все остальное?

– Не знаю, почему он там замурован и как это стало возможно, – продолжила она. – Но ты мог бы помочь мне его найти. Ты знаешь школу как свои пять пальцев. У тебя там всегда какие-то приключения. Говорят, что вы с Гавейном однажды обнаружили потайной туннель, ведущий к кладу древнейших магов. К тому же все уверены, что ты самый сильный волшебник, когда-либо обучавшийся в стенах Ингельнука… – Роса решила не говорить, что ей лично в это крайне трудно поверить. – Если Иней застрял там из-за какого-то заклинания, ты сможешь найти его.

– Роса, послушай, – сказал Кай размеренно, успокаивающе. – Твой брат пропал уже очень давно. Невозможно, чтобы он все еще был…

– Знаю, звучит безумно. – Роса сжала кулаки. – Но он по-прежнему жив. Он жив!

Кай выдохнул. Роса решила было, что он продолжит спорить, но услышала только:

– Хорошо, я помогу, насколько смогу.

– Правда? – У Росы задрожали колени от так внезапно воскресшей надежды. – Я… Спасибо, сэр.

– Не называй меня так. – По лицу Кая пробежала тень, но голос не утратил вежливости.

– Ладно.

Если Каю хочется притворяться, будто они друзья, а не служанка и благородный ученик школы волшебства, ее это не касалось. Она на все согласится, лишь бы он помог Инею.

– А почему вас назвали Росой и Инеем? – с любопытством спросил Кай.

– Я родилась первой, – ответила Роса. – Это случилось почти в полночь, когда подходила к концу осень. А Иней родился через десять минут, уже зимой. Хотя разница очень невелика, как постоянно говорит бабушка. – Роса улыбнулась, вспоминая хорошо знакомую историю. – Дом тогда занесло снегом так, что с утра бабушка едва смогла выйти: открыла дверь, а перед ней еще одна, белая. И узоры из инея на окнах. Она сказала, что тот день был похож на Инея. Тихий, как свежий снег… – У девочки перехватило горло.

Кай это заметил и потупился.

– Мне очень жаль. Наверное, ты очень по нему скучаешь.

Роса промолчала.

– Мне нужно посмотреть кое-какие книги в библиотеке, – немного подумав, сказал Кай. Он больше не выглядел рассеянным, скорее был спокоен и серьезен. – Давай встретимся там завтра после ужина, когда сможешь.

Кай протянул руку, и Роса, чуть помедлив, пожала ее. Теперь он выглядел настоящим волшебником, когда стоял вот так решительно со своим посохом: магический кристалл окутывало звездное волшебство, светившееся словно пылинки в солнечном луче, и Роса почувствовала, что ее надежда разрастается до предела. Улыбнувшись, Кай исчез во тьме.

Глава шестая, в которой Роса попадает в Небесную библиотеку

Роса смотрела вслед уходящему Каю и еле сдерживалась. Как ей хотелось сейчас побежать за ним следом в замок! Но тогда пришлось бы объясняться с Ба, а Роса слишком привыкла, что ей не верят, чтобы хотя бы попробовать. Она знала, бабушка переживает, что она никогда не оплакивала Инея (подслушала ее разговор с сэром Эмериком). А Роса не видела никакого смысла в слезах, ведь они не могли помочь ей скорее найти брата, но говорить такое бабушке она не рисковала. Девочка уже давно приняла как данность: Иней может надеяться только на нее одну.

Роса вспомнила, как Кай на нее посмотрел, и задумалась. Не будь он таким добрым, то выражение лица можно было бы принять за жалость. Она сомневалась, что Кай верит ей больше, чем бабушка, а если версию с заклятием не принимает даже волшебник, неужели ей удастся убедить кого-то еще?

Решено: она вернется к тому окну, как только получится сбежать, и будет ходить к нему при любой возможности.

Роса поспешила вернуться в дом и неслышно вспорхнула по лестнице, перепрыгнув через скрипучую верхнюю ступень.

– Никогда не думала, что мне придется развлекать прославленного волшебника у себя за столом, – послышался голос Ба из глубины темной веранды.

Роса застыла, не убрав ладони с ручки двери. А вдруг Ба слышала, о чем она разговаривала с Каем? Если так, то будет ли она пытаться воспрепятствовать их следующей встрече?

– Кай хочет, чтобы я поучила его обращению с драконами в зверинце, – медленно проговорила она. – Хочет понять, как они мыслят. Говорит, так ему будет легче с ними сражаться. Можно ведь?

Кай выразился не совсем так, но и враньем это назвать было нельзя. В итоге Роса осталась довольна своей сообразительностью. Бабушка выпустила дым из трубки и откинулась на спинку кресла-качалки.

– Мне лично все равно. С его стороны очень любезно прийти и попросить, вот что я скажу. Мог бы ведь просто сообщить директору о своем желании, и нам бы спустили приказ.

Роса об этом не подумала. Возможно, Кай смущался, что нуждается в помощи прислуги.

– Я даже и не представляла, что он такой, – призналась бабушка.

– И я, – согласилась Роса.

– Ах, большинство их вовсе не такие, – задумчиво протянула бабушка. – Те великие волшебники, про которых говорится в пророчествах. – Она пристально посмотрела на внучку. – Знаешь пророчество?

Роса нахмурилась. Все знали пророчество.

– Кай убьет Зияющего дракона.

Бабушка снова пыхнула трубкой и усмехнулась:

– Того самого дракона, который на прошлой неделе проглотил троих лучших рыцарей короля.

– То есть ты не веришь в пророчества?

– Ну почему же, очень даже верю, – ответила бабушка. – Я давно живу на земле и много раз наблюдала, как они сбываются. Но еще я знаю наверняка: когда речь заходит о пророчествах, да и во многих других случаях, человек часто слышит лишь то, что желает услышать. Что там говорить, некоторые даже не знают слов этого пророчества, но при этом с радостью верят, будто страшного дракона погубит какой-то хлюпик.

Роса задумалась. Вполне могло оказаться, что пророчество в некотором смысле неверно. Вдруг оно касается совсем другого мальчишки? Провидец, который высказал его, не кто иной, как Тальесин, был известен не только своей мудростью, но еще и странным поведением. Например, он предпочитал спать на вершинах гор безо всякой одежды, чтобы полностью слиться с природой. Да, конечно, Тальесин произнес свое пророчество прямо у кроватки Кая, когда тому едва исполнился месяц, и свидетелями этого чуда были не только члены семьи, но и несколько слуг. Но что, если старый провидец пришел не по адресу?

– Ба, а ты знаешь, как звучит пророчество?

Бабушка выпустила большое облако дыма. На мгновение Росе показалось, что она не произнесет ни слова. Но бабушка заговорила, и пока не затих последний звук, она не спускала глаз с темного леса.

  • Ветры слабые дальше других улетят.
  • Самый смирный охотник добычу настигнет.
  • Лишь незнатного звезды к себе приютят,
  • В его сердце лес дремучий возникнет.
  • Ни клинок, ни заклятье уже не прервет
  • Эту песню пустую в глуши.
  • В канун тринадцатой зимы падет
  • Зло пред отроком звездной души.

Бабушкин голос затих. Роса чувствовала, как слова пророчества омывают ее прохладной щекочущей волной – они были по-настоящему волшебными, безо всяких сомнений.

– И что же все это значит? – спросила она.

– В первом четверостишии говорится про Кая. Во втором – про Зияющего дракона.

– Эту песню пустую… – задумчиво повторила Роса.

Поющих чудовищ было много, но казалось невероятным, что в их числе смог оказаться Зияющий дракон. При помощи пения чудовища обычно убаюкивали жертв, но никак не устрашали. Однако ничто так не пугало людей, как рассказы о песне Зияющего дракона, которая считалась предвестником смерти. Рыцари, сражавшиеся с драконом, рассказывали, что их павшие товарищи в свой последний миг восхищались красотой этой песни, но никто из выживших ее не слышал.

– Но я все равно не вижу в этом смысла, – сказала Роса. – Во-первых, Кая нельзя назвать незнатным. Он ведь самый известный волшебник в Эрири.

– Об этом ты лучше его самого спроси, – отозвалась бабушка совершенно бесстрастно. – Аты ведь знаешь, дитя мое, что такое Тихолесье?

Роса нахмурилась. В этом вопросе ощущалась какая-то загадочность, как и в пророчестве.

– Он живее прочих лесов, – продолжала Ба. – Он живет в чудовищах, точно так же как и чудовища живут в нем. Они не одно и то же, но связаны. Представь-ка грибы и бревно, на котором они растут. – Бабушка выпустила облако дыма. – Они питаются друг другом. Зияющий дракон – существо жестокое и злобное, а еще – сильное. С тех пор как он пришел сюда с севера, лес стал мрачнее. В нем стало больше гнева. Зияющий дракон меняет его, меняет день за днем.

– Да, я знаю, – ответила Роса.

Она чувствовала, что Тихолесье становится все свирепее из года в год. Девочка ощущала это всякий раз, когда оказывалась в его глубине. Тропы делались все более скользкими, а деревья все чаще норовили зацепить или преградить путь в тот самый момент, когда пора было бежать. Ядовитые ягоды вытеснили почти все съедобные.

– Но какое это имеет отношение к Каю?

– Да самое прямое, – фыркнула бабушка. – Каю на роду написано убить Зияющего дракона, и это все прекрасно, но, когда начнется битва, ему придется сражаться не только с драконом, но и с самим лесом.

Роса сидела молча, как громом пораженная. Ей стало жаль Кая, этого тихого, стеснительного мальчика. Его размажет в этой битве. От него и мокрого места не останется, даже обгоревшего следа на лесной подстилке, повторяющего его исчезнувшие очертания.

– А теперь иди, дитя мое, – угрюмо велела бабушка. – Мне нужно немного покоя и от драконов, и от оглоедов.

Ба переключила внимание на трубку. А Роса поторопилась к свету и теплу домика, радуясь, что пророчество можно оставить снаружи, во тьме.

Роса всю ночь вертелась в постели и встала за час до рассвета, даже раньше бабушки. Она поднялась по тропинке к замку в сонном полузабытьи, притворяясь, что снова идет по заданию старшей экономки.

Инея в окне эркера не оказалось. Роса выкрикивала его имя, колотила кулаками в толстое стекло, пока по нему мелкой рябью не побежали трещинки, и даже попробовала обыскивать другие окна в том коридоре, насколько вообще можно обыскать окно. Когда она возвращалась домой, ей было больно глотать от разочарования.

От полного отчаяния ее удерживало обещание Кая. Они увидятся сегодня вечером. Если кто и сможет вызволить Инея и снять заклятие, так это Кай Морриган.

В то утро зарядил дождь, обмотав горы лентами тумана. Однако работу нужно было делать в любую погоду, поэтому после завтрака Роса выбралась на улицу. Они с Киффином сегодня были дежурными, настало время в очередной раз омывать зверинец морской водой. У основания горы уже ждали рыбаки из Ир Ауримор со своей повозкой, груженной бочками.

Роса волочила морскую воду вверх по горной тропе, низко наклонив голову, чтобы капюшон не сдуло ветром, и не могла поверить, что они с Каем действительно заключили договор. Все казалось сном. Неужели он действительно стоял в огороде среди бабушкиных капустных грядок в волшебном свечении? Она бы всерьез усомнилась в своем здравом рассудке, если бы Эмис все утро не ныл, что с ужина почти ничего не осталось, и не винил в этом Кая.

– Что нового, малышка Мейлог? – крикнул один из рыбаков, старый моряк по имени Анурин.

Роса сняла с тележки еще одну бочку, смахивая с ресниц капли дождя.

– Да ничего.

– Точно? – Мужчина сощурился. – А в чем это у тебя руки перемазаны?

Роса опустила взгляд. Просто слегка грязные руки, едва ли в этом было что-то необычное.

– Ты сияешь, девочка моя, – объяснил Анурин. – Как свежевыпавший снежок, как яблочко в карамели. Как форель в морской глубине…

Его голос стал тише и превратился в бормотание. Анурин был хороший человек, но немного сумасшедший. Роса обменялась взглядами с его дочерью Сереной, та приветливо улыбнулась.

– Какой он сегодня добрый, – сказала она, вздохнув, и достала что-то из мешка. – Вот держи. Я подумала, вам, детишкам, не помешает немного отдохнуть от угольков, которые печет ваша бабушка.

Она протянула Росе что-то, завернутое в бумагу, и девочка уловила аромат морского хлеба. Серена делала его своими руками, и он выходил мягким, словно пена, а сверху был посыпан солью, добытой из моря. У Росы заурчало в животе. Серена часто приносила угощения для семейства Мейлог, когда бывала в этих краях, и ее морской хлеб успел стать настоящей легендой.

Серена наклонилась к уху девочки и шепнула:

– Отломи половину и спрячь в карман, а Эмису скажи, что я скормила ее курам. Иначе и крошки не попробуешь.

Роса улыбнулась. Ей нравились Серена и Анурин. Их бедная ветхая деревушка Ир Ауримор стояла на берегу залива, напоминавшего зубастую пасть, и была почти полностью окружена Тихолесьем. Лишь узкая полоска незаросшей земли вела оттуда к южной дороге. Бабушка говорила, что лес однажды поглотит деревушку, и часто намекала Серене, что пора переезжать в один из южных рыболовецких городков. Роса надеялась, что Серена послушает совета.

Девочка повернулась, чтобы уйти, но Анурин внезапно схватил ее за руку.

– Они не такие, как мы, – предостерегающе пробормотал он.

– Что? – моргнула Роса.

– Мы – земля, а они – горы. Свяжешься с ними и уже никогда от них не отвяжешься.

– Я… Я не понимаю, о чем вы. – Роса и впрямь была растеряна.

– Я же вижу, – пробубнил он. В его взгляде не было безумия, только странная внутренняя сила. – Волшебство. Не само волшебство, а след, который оно оставляет, стоит нам его коснуться. Ты вся им обрызгана, как росой. Люди считают, что я брежу, но это не так, уж не в этом случае точно.

Роса поежилась. Сразу вспомнилась их договоренность с Каем. Разумеется, старик не мог о ней знать. Она снова опустила взгляд, как будто хотела рассмотреть на грязных мозолистых руках волшебное сияние.

– Па, оставь ребенка в покое, – вмешалась Серена. – Прости, милая.

Роса покачала головой и улыбнулась. Уходя, она услышала за спиной:

– Мы как земля, малышка! Грязь не должна сиять.

Почти все утро ушло на таскание бочек в зверинец, после чего нужно было окатить морской водой стойла. Для этого требовалось сначала перевести в другие места чудовищ, потом заменить солому, постирать подстилки в реке и развесить их на веревке, не теряя бодрости духа. Мейлоги убирали стойла каждую неделю, но морскую воду использовали только раз в месяц. Она должна была тонким слоем покрыть весь пол зверинца и простоять так какое-то время, чтобы пропитать каждый камень. Гончие Аннуна выли, а Амфизель причитала о коллекции засушенных цветов, разложенных на полке в ее стойле. Росе пришлось переносить в безопасное место весь гербарий, цветок за цветком, пока Амфизель неотрывно следила за каждым ее движением, словно коршун, оберегающий своих птенцов.

В стойлах Роса убиралась не очень старательно, но зато, по ее собственному мнению, вполне эффективно. Ей нравилось выставить в ряд несколько ведер и разом перевернуть их. Потом она брала швабру и возила ею по полу, распространяя морскую воду по всей поверхности. Ее братья пользовались другим методом: они окунали швабры в ведра и тщательно втирали воду в каменный пол. Да, так получалось гораздо аккуратнее, но Роса всегда выше ценила результат. Ко второй половине дня Роса окатила всех братьев как минимум по разу, а Эмису, по его словам, даже в нос попало. Он этого так не оставил, и работа завершилась страшной бранью, такой громкой, что чувствительная Амфимзель спрятала голову под крыло.

– Шут с тобой! – в конце концов воскликнул Эмис, отбрасывая в сторону свою швабру. – Все равно что спорить с грозой в сапогах! Делай что хочешь, Роса. Только держись подальше от моего носа!

Еле сдерживая ярость, Роса обратилась было за поддержкой к Джеку, но тот только вынул пальцы из ушей и вернулся к уборке.

К концу дня Роса и сама промокла с ног до головы, подушечки пальцев сморщились, как у старушки, а на ладонях появились мозоли от железной ручки ведер. После ужина она кое-как помыла посуду. Сил подогревать воду не было, поэтому она просто закинула кусок мыла в деревянную кадку с холодной дождевой водой, которая стояла на заднем дворе возле уборной, и прополоскала тарелки там.

Дрожа с ног до головы, она наконец переоделась в чистое, зачесала назад мокрые волосы и стала надеяться на лучшее. Она вглядывалась в очертания Ингельнука, пытаясь унять волнение внутри, когда неожиданно кто-то обхватил ее сзади обеими руками.

Это был Джек. Роса оттолкнула его возмущенно:

– Это еще зачем?

– Низачем. – Брат одарил ее одной из своих невнятных улыбок. – Я просто вижу, что сегодня ты думаешь об Инее. Мне тоже его не хватает.

Роса слишком удивилась, чтобы ответить. Ба запретила другим Мейлогам упоминать об Инее, когда Роса рядом. Наверное, боялась, что девочка сорвется, или просто не хотела, чтобы начался очередной спор. Роса верила, что бабушка делала это из добрых побуждений, но так ее одиночество только усиливалось. И сейчас, впервые за все то время, что она себя помнила, ей захотелось обнять Джека. Не то чтобы он ей был неприятен раньше, но обнять Джека – это все равно что протянуть руку голодному комару: он уже и так на нее уселся, прежде чем ты успел об этом подумать. Но Джек просто еще раз улыбнулся и исчез где-то в доме.

Роса быстрым шагом отправилась к замку. Она была взбудоражена. Ее переполняла надежда, и в то же время будущее пугало ее. С помощью Кая Морригана, его волшебства и опыта в необычных поисках она, возможно, воссоединится с Инеем уже к утру. Или…

Или Кай грустно покачает головой и скажет, что ничем не сможет помочь. А если ей не сможет помочь самый знаменитый волшебник в королевстве, тогда на что надеяться?

Росу мутило.

Она никогда не бывала в замке так поздно, и другие слуги посматривали на нее с удивлением. В коридорах было тепло и уютно от горящих свечей и ароматов ужина. Запеченная свинина и картофельный гратен, предположила Роса. А на десерт яблочный пудинг с кремом. Роса сглотнула слюнки: Мейлоги сегодня довольствовались картофельным рагу с ячменем. Так бывало всегда, когда бабушка пыталась дотянуть до жалования.

Роса решила подождать Кая у входа в библиотеку. Она заметно нервничала и раз за разом впивалась взглядом в ногти на руках. На ней был прошлогодний плащ с коротковатыми рукавами, едва доходящими до запястий. Некоторые школьники изумленно моргали, проходя мимо. Наверное, даже дракон, распускающий слюни по ковру, не был бы для них более удивительным гостем.

Роса заметила ученицу, которая с трудом удерживала в руках стопку магических книг. Она казалась такой растерянной, что Роса без раздумий поспешила на помощь. Однако в этот самый момент из ниоткуда вынырнула еще одна юная волшебница и, смеясь, подхватила несколько книг. Подруги взялись за руки и поспешили прочь по коридору в развевающихся мантиях.

Знакомая тоска непрошеным гостем постучалась в сердце Росы. Чего бы она только не отдала, чтобы так же бежать к уютной спальне в Северной башне, где все окна выходили на звездный простор? Однажды она помогала миссис Хоуз менять там постели. Вернее, пыталась помочь, но, связывая белье в узлы, она оставляла за собой повсюду колючки и сосновые иголки, похоже, выпадавшие из спутанных волос. Миссис Хоуз тогда попросила ее постоять, не двигаясь, в углу и принялась расхлебывать эту кашу сама. У старших школьников были собственные комнаты со звериными шкурами на полу, с коваными сундуками и с чудесными платяными шкафами, на которых был вырезан герб Ингельнука – переплетающиеся колокольчики.

«Интересно, появится ли Кай, – подумала она. – Библиотека скоро закрывается».

Роса сжала кулаки. Если Кай забыл про свое обещание, уж она-то ему напомнит. Толкнет его прямо в заросли колючего утесника при следующей встрече. Или отправит к нему боггарта, чтобы он всю ночь рычал под его кроватью, как дракон. Или…

Двери библиотеки распахнулись, и на пороге появился директор Нит. Роса отпрянула от него, как от голодного волка. Раньше она видела директора только с почтительного расстояния, во время церемоний или важных пиров.

Директор Нит был крупным мужчиной с кожей оливкового оттенка, гривой седеющих золотистых волос и красивым морщинистым лицом. К тому же он был звездным магом и, как настоящая звезда, притягивал всех на свою орбиту. Большая часть учеников притихла, заметив его, а те, кто посмелее, начали выкрикивать приветствия. Директор одарил их благожелательной улыбкой.

Поначалу Росу так потрясло появление директора школы, что она не заметила рядом с ним Кая. Они остановились невдалеке от нее. Кай что-то говорил, а директор внимательно слушал его, направив на мальчика свой ясный взор. Роса не сомневалась: она расплавилась бы и превратилась в лужицу, если бы на нее так пристально смотрели. Но Кая, кажется, ничего не смущало. На мгновение, отвлекшись, он заметил Росу и едва заметно улыбнулся ей, как будто показывая, что разговор с самым сильным волшебником королевства немного его утомил. Директор дотронулся до его плеча на прощание – теплый, дружеский жест. Эти двое были похожи на героев какой-то старинной баллады.

Роса склонилась в поклоне, когда директор проходил мимо, но он уделил ей внимания не больше, чем узору на ковре. Она смотрела ему вслед с открытым ртом.

– А вот и ты! – сказал Кай, и Роса едва не выпрыгнула из собственных сапог от неожиданности.

Она сделала слабый жест в сторону коридора.

– Ты что, разговаривал с директором?

Глупейший вопрос, но Кай не стал острить.

– Он просил моей помощи с одним заклятием, над которым сейчас работает. Ты же знаешь, что злаки не растут на земле, тронутой огнем из пасти дракона? Директор считает, что свет звезд способен вытянуть из земли этот жар.

– Он просил твоей помощи. Директор.

Кай словно бы не заметил тона, с которым она это произнесла, и посмотрел на нее встревоженно.

– Прости. Я не думал, что ты будешь ждать снаружи. Почему же ты не зашла?

– Мне туда нельзя.

«А он, оказывается, не только мямля, но еще и не помнит ничего», – подумала Роса.

Уши у Кая покраснели.

– А, точно. Извини.

До этого на Росу смотрели только некоторые школьники. Теперь, казалось, все до одного обратили на нее свой взгляд. Кай не придавал этому ни малейшего значения.

– Пойдем. – Он схватил Росу за руку и потащил к двери, которая сама распахнулась перед ними. – Ты со мной, так что все в порядке.

Всего на секунду Роса испытала неловкость из-за того, что Кай тянет ее за собой. В следующее мгновение все ее внимание поглотила библиотека.

Сначала ей на ум пришло сравнение с собором – не с крошечной церквушкой в Дальнем Люмене, в которую ходили многие слуги, а с настоящим собором, как в крупных городах на юге. Главная библиотека школы волшебства сама была размером с целый Дальний Люмен. Мраморные колонны уходили высоко во мрак, а витражное окно занимало почти всю южную стену. Лунный свет падал на удивительную картину. Это был портрет четырех волшебников, каждый с посохом в правой руке и вороном в левой, над головами которых простирались ветви дерева-души, украшенные фигурками драконов. Стены библиотеки были заставлены книгами до самого потолка, Роса даже задумалась, есть ли им конец. То там, то тут виднелись золотистые лесенки, небрежно приставленные к стеллажам.

– Иней в обморок бы упал, – прошептала Роса в восхищении. – Он обожает книги. Сам выучился читать, и пусть пока получается не идеально, но он сумел прочитать все детские книги, которые ему давала бабушка.

Кай резко остановился.

– Аты что, читать не умеешь?

– Не-а.

Роса могла осилить пару слов из книг брата, но на это уходила уйма времени. Иней заставлял ее пробовать снова и снова, но после его исчезновения она больше не пыталась читать. Зачем, если смотрителям зверинца это умение не нужно? Так она и сказала Каю.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Ты действительно хочешь заниматься именно этим? Присматривать за зверьем?

Глаза у Росы превратились в узкие щелки. Кай что, издевается? Слуги всегда занимались тем же, что и их предки. Если родился в семье поваров, значит, и тебе придется стать поваром.

– Какая разница, чего я хочу? Впрочем, тебе этого не понять.

Кай совершенно не оскорбился.

– Я мог бы попробовать.

– О нет! – вдруг воскликнула Роса. За ней тянулась вереница грязных следов. Она готова была поклясться, что, когда натягивала сапоги на ноги, они были чистыми. – Бабушка всегда говорит, что я притягиваю грязь, как лампа – мотыльков, – трагически сообщила она.

Одна из библиотекарш тоже заметила дорожку, оставленную девочкой. Она замерла, прижав ладонь к губам, точно стала свидетельницей кровавого убийства.

– Так… Давай-ка побыстрее. – Кай торопливо потянул Росу вглубь библиотеки.

И лучше бы он тащил ее в мрачное Тихолесье, ей-богу. За каждым столом, мимо которого они проходили, кто-то поворачивал голову и беззастенчиво таращился на нее. А вернее, на нее рядом с Каем. Это удивительное соседство как раз и было истинной причиной такого интереса.

– Куда мы идем? – прошипела она.

Кай бросил через плечо что-то вроде «в Небесную библиотеку», но Роса решила, что ослышалась. Понадеялась, что ослышалась.

Они успели сделать всего несколько шагов, когда кто-то окликнул Кая сзади.

К своему ужасу, Роса заметила, как ему машет девочка, сидящая за одним из столов. А рядом с ней (вот уж совсем кошмар!) она узнала Гавейна.

Кай направился к ним, и Роса поплелась следом, не зная, как еще поступить.

– Вот и ты! – воскликнула девочка. Именно ее Роса видела тогда рядом с ним на лестнице. Она игриво швырнула Каю смятый лист бумаги. – Помоги же мне с этим рефератом о снятии заклинаний. Это просто страшный сон.

– Хорошо, – согласился Кай. – Но сначала… мне нужно кое-что сделать.

– Ага, ясно, кое-что, – кивнула девочка. – Приятно, что ты пытаешься быть чуть менее загадочным, Кай.

Вдруг подал голос Гавейн, качавшийся на стуле:

– А это кто?

Роса не удивилась, что он ее не помнил. Кажется, стоило ему перевести взгляд на Кая, как он снова ее забыл.

– Это Роса Мейлог, – спокойно ответил Кай. – Роса, познакомься, это Уинифред Гринфеллоу. А Гавейна ты уже знаешь.

Роса поклонилась. Уинифред относилась к тому типу людей, которые, кажется, прорисованы четче иных. Пухляшка с рыжими волосами, золотистый румянец на бледных щеках. Никаких сомнений – солнечная волшебница.

Уинифред заговорщически склонилась к Росе.

– Он не докучает тебе, а? – шепнула она.

Роса мотнула головой, язык точно прилип к нёбу. Уинифред шутила, но было ясно, что она метит в Кая, а Роса совсем ни при чем.

– Сейчас нет, мисс.

Уинифред расхохоталась. Даже Гавейн усмехнулся.

– Так что у тебя на уме, Кай? – спросила Уинифред.

Роса выдохнула с облегчением: юная волшебница не сказала ничего о том, что ей вообще-то сюда нельзя. Она все еще боялась, что с минуты на минуту ее горла коснется рукоятка трости одной из библиотекарш.

Кай покраснел, подбирая слова. Роса заволновалась. Что, если вежливость не позволит ему соврать друзьям? Тогда она сделала шаг вперед.

– Прошу прощения, мисс, он помогает мне с одним делом, – сбивчиво затараторила она. – Понимаете, у нас заболел дракон. Мастер Морриган отыскал в библиотеке книгу драконьих бальзамов и предложил взять ее для меня, если я решу, что бабушке будет от нее польза.

Лицо Уинифред прояснилось, и она насмешливо улыбнулась Каю.

Читать далее