Читать онлайн Пробуждение Чёрного Дракона бесплатно

Пролог

Серые сумерки опускались на болото. Ряска выстилала плотным гобеленом зыбкую мутную гладь. Имард Шамрис пробирался через топь по пояс в гнилой воде. Изумрудный ковёр ломался и медленно сползался за спиной.

Багряный капюшон тяжестью покрывал голову, влажные волосы облепляли скулы. Перед каждым шагом Имард проверял палкой глубину дна. Она погружалась в мягкую, податливую грязь почти бесшумно, выходила с чавканьем. На поверхности появлялись пузыри и распространялось зловоние.

Руки тяжелели, окоченевшие пальцы с трудом удерживали палку. Ноги уходили в густую массу, которая обволакивала и сжимала, словно гигантскими щупальцами.

Позади раздался всплеск. Имард замер. Меж деревьев мерещилось едва уловимое движение теней. Почувствовав чей-то пристальный взор, он перехватил палку, как копьё.

Туман сгущался. Минуту назад над болотом висела лёгкая дымка. Теперь же по изумрудной ряске стелилась молочная мгла. Она клубилась и разрасталась, поглощая топь, касалась рук плотной ледяной завесой.

Взгляд наткнулся на холм, возвышающийся над водой. Имард принялся разгребать жижу, изо всех сил стараясь достичь острова, прежде чем мгла скроет спасительную сушу. Он был совсем близко. Оставался только рывок. Последний рывок…

Резкий, необузданный страх взорвался в груди, вытеснив воздух из лёгких, и мир канул во тьму трясины. Ряска вскипела над головой.

Болото тянуло на дно. Лёгкие жгло от невозможности вдохнуть. Имард рвался к поверхности. Казалось, что мышцы вот-вот лопнут от боли.

С невероятным усилием он вынырнул, жадно заглотил воздух, схватился за попавшийся под руку корень, нащупал под ногами зыбкую опору. Вонзая онемевшие пальцы в жидкую глину, вскарабкался на берег.

Плотный туман устилал топь, но у самого края острова редел и исчезал. Имард перевёл дух. Просто туман. Но почему от мысли, что он вновь окажется в этих холодных белесых объятьях, пробирала дрожь?

Отстегнул от ремня небольшую походную флягу. Сладкая медовуха обожгла горло. Всего один глоток. Имард закрепил флягу обратно. Под ногой сухо хрустнуло.

Кости. Человеческие кости усыпали почву. Белели сквозь тëмные комья земли. Несожжённые. Никем не оплаканные. Были ли это останки воинов, павших во времена Кровавой войны? Возможно, кто-то из соратников окончил здесь жизнь. Имард почти мечтал о большом погребальном костре, способном упокоить останки, усеявшие остров, и высушить одежду, тяжёлой мокрой тряпкой облепившую тело.

В поисках места для привала двинулся вглубь острова. Черепа пустыми глазницами следили за каждым его шагом. Под рубаху будто заползла стая пауков. Имард дёрнул плечами, пытаясь сбить это чувство. Зажмурился и услышал зов откуда-то из собственных жил. Открыл глаза. Повинуясь зову, медленно повернул голову к центру острова и замер в оцепенении.

На возвышении находился трон, сплетённый из ветвей дерева, корни которого разрывали остров изнутри. Древний дух восседал на троне. Золотая чешуйчатая маска, напоминающая дракона, скрывала правую половину лица. Под маской струилась тьма. Провалы глазниц, были словно две чёрные бездны, в них капля за каплей утекало сознание Имарда.

Холодный пот прошиб спину, когда дух протянул руку, закованную в латную перчатку, поманил к себе.

Имард не мог сопротивляться, ноги сами вели к трону. Колени ударились о землю.

Осыпаясь клубами мрака, дух стянул с лица золотую маску и впечатал её в лицо Имарда.

Вспышка белого огня ослепила, холод металла обжёг кожу, резкая боль пронзила насквозь. Имард ногтями раздирал скулу в попытке стащить проклятую драконью маску. Она всё глубже врастала в кожу, впитываясь в плоть, сливалась с ним. Каждый миг казался вечностью в камере пыток. Не выдержав, он без сознания повалился на землю.

Глава 1. Хранилище

Легенда о сотворении гласит: Энга'арт из изначального Хаоса создал идеальный мир и назвал его Хотартэйя. Вечный, нерушимый и прекрасный.

Энга'арт подарил Хотартэйю любимым творениям – людям, чтобы те могли царствовать на ней, не зная бед и страданий.

Сварта создала другой мир и назвала его Томонай. Переменчивый, как сон, зыбкий, как предрассветный туман, в нём свободно обитали духи.

Два мира не смогли сосуществовать. Томонай искажал Хотартэйю, разрушал незыблемость бытия, неся боль и смерть творениям Энга'арта.

Разгневанный Энга'арт обратил Томонай в клетку для Сварты. Он сделал это, пожертвовав всем своим могуществом.

Хотартэйю удалось спасти, но к этому времени оба мира так тесно переплелись, что нельзя было их разделить. Люди стали стареть и умирать, а когда тела их отдыхали от бодрствования – души отправлялись в переменчивый Томонай. Духи же напротив могли веками застревать на Хотартэйе, не в силах освободиться и мучая живых.

– «О бескрайних землях Хотартэйи», том 1, Ипюр Шоробис

23 посевен 299 года эпохи Лунного Древа

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

~ Имард Шамрис ~

Пролом в подгнившей дощатой крыше Южного омакпайского склада был широким. Имард Шамрис закрепил конопляную верёвку за высившиеся по соседству дерево, скинул конец. Перебирая руками колючее волокно, спустился, бесшумно шагнул в сторону. Его племянница Рэда Шамрис поравнялась с верхними полками огромных складских стеллажей, отпустила верёвку и с грохотом приземлилась.

– Так быстрее, – сообщила она.

Лучи солнца, пробивающиеся сквозь щель меж брёвен южной стены, золотом блеснули в её светлых волосах, убранных мелкими косичками на левую сторону, и скользнули по ножу, прикреплённому к наручу из твёрдой кожи. Рэда откинула за спину грязно-бурую суконную накидку, поправила бирюзовую рубаху, торчащую из-под стянутой шнуровкой жилетки.

Поднятое её приземлением облако пыли зависло в воздухе, разбавляя пряный аромат южных вируанских приправ.

Неосторожность племянницы порой выводила Имарда из себя. Незачем играть с огнём, когда ступаешь по горящему лесу. Имард был на голову выше Рэды и на дюжину лет старше. Желание щёлкнуть племянницу по макушке, чтобы заставить мелкую проказницу слушаться, временами становилось навязчивым. Ей минуло двадцать пять, а вела она себя как шкодливый котёнок.

Проверив, не расстегнулись ли застёжки на бордовом камзоле, Имард направился вглубь торгового склада по широкому проходу между стеллажами.

Сотни полок. Тысячи товаров. Искомый отмечала хэтаранская печать – суслик с квадратной монетой в лапах.

Впереди на нижних полках находились несколько десятков невзрачных свёртков. К ним устремилась племянница, первой заметив печать с сусликом.

К глубокому разочарованию, свёртки содержали лишь сомнительного качества шкуры горных козлов, ничего общего с искомым товаром не имели. Шамрисы сложили всё обратно и тенями заскользили вдоль узких рядов к центру склада.

Дневной свет бил сквозь небольшие оконца, расположенные под потолком склада. Пряный аромат сменился запахом прошлогоднего овса. Солома разной степени свежести тихо похрустывала под ногами. В ней то и дело мелькали серые спинки полёвок. Едва различимые звуки шагов Шамрисов смешивались с их деловитым шуршанием.

– Груз точно доставили сюда? – прошептал Имард, проходя мимо неровных рядов мешков с зерном. На всех стояла этватанская торговая печать – тощая лисица, кусающая свой хвост.

– Пока ты развлекался в тавернах, я полночи следила за переправой, – громким шёпотом ответила Рэда, нарочито расчёсывая плечо. – Свартовы комары чуть меня не сожрали! Можешь у них спросить.

– И как мы его здесь найдём?! Ты не могла войти на склад за ними? Подглядеть в окно? Выяснить хотя бы ряд? Или в какую часть склада они всё сгрузили?

Полки тянулись бесконечными кривыми рядами, просматривать каждую не было ни сил, ни времени. Имард выбрал самый тёмный проход, свернул в него.

– Видимо, не могла. Тут вообще-то охрана есть, – промямлила Рэда, легко касаясь спины Имарда.

– И отличный пролом в крыше, через который многое можно увидеть.

– Для начала его надо было найти. Лично я не знала, что он здесь есть… Что-то ты запылился, – сменила она тему, смахивая невидимую грязь с его камзола.

– Давно хотела сказать… – Рэда провела пальцами по узкому лезвию многозвенной цепи, прикреплённой к поясу Имарда. – Симпатичная цепь. У Фарадиса подсмотрел идею с чернёной сталью? Кстати, ты мне так и не рассказал: как умудрился предыдущую потерять…

– Весь рынок обошёл, прежде чем нашёл достойную замену.

Имард поглубже убрал лезвие в закреплённые на ремне ножны.

Цепь, сложенная трижды, была удобно зафиксирована вокруг пояса. Пришлось отдать четверть задатка от нынешнего заказа, но оружие того стоило. Длиной в пять локтей. Из чернёной стали. Неприметная в ношении и незаменимая в схватках с несколькими противниками.

– Не потеряй, – улыбнулась Рэда и бодро зашагала вперёд.

Мешки с зерном сменились полками с глиняными горшками и тюками с тканями.

– Разделимся? – предложила племянница, дойдя до перекрёстка между рядами.

– Нет. Опять кого-нибудь зарежешь, а мне – судью подкупай, – припомнил случай двухлетней давности Имард.

Тогда они пробрались на мельницу, где по слухам прятались бандиты, грабившие караваны. Застигнутый врасплох мельник слишком рьяно защищал свои владения. И, к несчастью, никакого отношения к бандитам не имел. Рэда на глазах у крестьян играючи вспорола мельнику брюхо. За это ей грозила каторга или казнь. Закон был на стороне погибшего, а продажный судья, к удаче Шамрисов – на собственной.

Это был не единственный случай смерти невиновных. При их образе жизни подобных ошибок избежать сложно. Как и горького сожаления о них. Но почему-то он запомнился ярче всего. Возможно, потому что жена мельника повесилась, узнав, что никто не ответит за смерть мужа.

– Не собираюсь я никого убивать, – возмутилась племянница.

Внезапный громкий шорох заставил Имарда вжаться в тюки и затаить дыхание. Он не стал вооружаться. Был уверен, что с охраной можно будет договориться мирно. Рэда ощетинилась парными боевыми серпами.

Имард раздражённо коснулся её руки, беззвучно требуя убрать оружие. Племянница нехотя спрятала изогнутые лезвия в кожаные чехлы, закрепила серпы на спине и подняла вверх свободные от оружия ладони, показывая: насколько она беззащитна. Нож, прикреплённый к её левому наручу, тускло блеснул. Кончик метательной звёздочки выглядывал из скрытого кармана жилетки.

С быстротой молнии племянница могла выхватить ещё несколько орудий убийства или воспользоваться любыми подручными предметами, которых находилось в достатке на торговом складе. Но теперь Имард мог надеяться, что обойдётся хотя бы без выпущенных кишок.

Тени, раскрасившие склад причудливыми узорами, оставались неподвижны. Пыль ровно висела в воздухе. Встревоживший Шамрисов шорох не повторился. Сгустившаяся тишина начала заполняться прежними звуками. Притихшие мыши осторожно зашуршали в соломе.

Никто из работников склада так и не появился. Шамрисы уже собирались продолжить свой путь, как новый шорох заставил замереть. Раздался тонкий надрывный писк. На пол мягко спрыгнула чёрная кошка с пузатой мышью в зубах.

Взгляд кошки устремился на Имарда. Свежий трупик выпал из пасти. Кошка вздыбилась и зашипела, сверкая золотыми глазами.

По спине Имарда пробежал неприятный холодок, смутное видение о половинчатой драконьей маске уже луну беспощадно вторгалось в его разум вместе с приступами головной боли.

Узкие кошачьи зрачки в золотой кайме затягивали в пучину безумия. Ощущение падения в чёрно-золотую бездну парализовало иррациональным страхом.

– Ой, какая киса! – Племянница потянулась к кошке. Та перестала шипеть, юркнула между мешков и скрылась в соседнем проходе.

Обиженно хмыкнув, Рэда убрала растрепавшийся локон за ухо. Серёжка в виде кинжала блеснула серебром и спряталась за непослушными прядями. Племянница продолжила путь к центру склада.

Помутнение Имарда нехотя развеивалось, оставляя неприятное металлическое послевкусие. Он уже по привычке потянулся к фляге с медовухой, прикреплённой к поясу. Раньше Имард никогда не пил во время выполнения заказа. И осуждал тех, кто пьёт. Раньше. До проклятого болота.

Имард на ходу откупорил сосуд, пригубил спасительного напитка, способного заглушить слишком медленно стихающую пульсацию в голове. Всего пара глотков. Он повесил флягу на пояс. Боль исчезала, уступая место зыбкой сонливости.

Лекарь, к которому Имард сходил в тайне от Рэды, не обнаружил причин странного недуга и посоветовал обратиться к орбэнартам1, дабы молитвами исцелить грешную душу.

Имард не верил в Энга'ата. Не верил в призрака в половинчатой золотой маске. И не хотел верить в собственное сумасшествие. Но что оставалось?

Глава 2. Контрабанда

~ Имард Шамрис ~

Безрезультатность вторжения на склад становилась всё очевидней. Имард сделал над собой усилие, чтобы не бросить дело прямо сейчас. Других зацепок они пока не нашли. Надо было самому следить за переправой контрабандистов через реку Акмэв, а Рэду отправить по злачным местам Омакпайи. Уж он бы не упустил товар из виду.

Но кто мог предугадать, что повезёт с переправой? И что племянница не сможет довести дело до конца… Хотя нет. Это Имард предугадать мог.

Придётся дожидаться следующего груза. Сколько потребуется времени? День? Дюжина дней? Пара лун?

Имард едва не врезался в Рэду. Та внезапно остановилась у большого сундука с хэтаранской печатью, окинула пристальным взглядом. Вставила лезвие ножа в дугу навесного замка. Резко дёрнула оружием, выламывая тонкие доски. Отворила крышку.

Внутри покоилось аккуратно сложенное многоцветное тряпье хэтаранского кроя. Рэда его выпотрошила, свалив кучей на земляной пол. На дне сундука ничего не было. Второго дна тоже не оказалось.

– Не то, – разочарованно сказал Имард. – Ты точно знаешь: что нужно искать?

– Этот сундук был там. Я узнала эту загогулину!

Она подцепила ножом сломанный замок, покачала его перед лицом Имарда, словно это какое-то доказательство. На замке красовалась гравировка в виде колоса пшеницы.

– Вообще-то, это гербовый знак Афарисов, – вздохнул Имард.

Золотой род Афарисов правил в краю Одоис, расположенном севернее Дайяринна. Лоэтрак2 Грай Афарис – торгаш до последнего волоска. Пройдоха имперской величины, ему удивительным образом удавалось влезать в самые прибыльные сделки. В обход казны Дайяринна торговать с Вируаном и Хэтараном. Ходили слухи, что он наладил связи с Панэлвом и Саасдаром. В этом Имард сильно сомневался. Дикий нрав панэлвийцев знал каждый. Они даже значение слова «торговля» не понимали. А всех чужаков предпочитали сначала убивать, а потом разбираться: зачем те явились в их леса. Саасдарийцы же вообще – почти мифический островной народ, о котором на материке остались лишь легенды и немногие потомки, давно потерявшие связь со своими корнями.

– Оу, как нехорошо получилось, – с наигранным раскаяньем произнесла племянница, сваливая хэтаранское тряпье обратно. – Но он правда был у тех бандитов.

– Ты это специально? – устало спросил Имард. Кажется, у Рэды – какие-то счёты к роду Афарисов.

– Нет. Ну что ты! Как можно?! – произнесла она с невинным видом и смачно плюнула в сундук.

– Вот вы и попались, свартовы ворюги! – пророкотал густой бас с конца ряда.

К Шамрисам приближался огромный мужик. Его тяжёлая поступь сотрясала стеллажи. Имард не мог понять, как они раньше не заметили эту глыбу из мускул посреди склада.

– Вы заблуждаетесь. Я – торговец! Проверяю сохранность своего товара. Мне донесли, что у вас тут влажность высокая. Для ткани это вредно, знаете ли, – возмущённо сказал Имард. Драться с охраной склада в планы не входило. Это должна была быть тихая разведка в поисках контрабандного груза.

Громила втянул широкими ноздрями сухой воздух, оценивающе посмотрел на Шамрисов. Имард выглядел богатым этватанским купцом. Вооружённая до зубов Рэда – походила на его личную телохранительницу. Эта легенда ни раз помогала избежать ненужных проблем. Люди готовы верить в удобную ложь, особенно если она избавляет от лишних телодвижений и умственных усилий.

– Воры ночью приходят, когда охрана спит, а сейчас – день, – поддакнула племянница, с грохотом захлопывая крышку.

– Разберёмся, – пробасил охранник, грозно приближаясь.

– У нас есть разрешение самого… – начал привычную фразу Имард и заметил, как племянница стрельнула взглядом вверх – в сторону нависшего над проходом обережного бревна. Можжевельник, срубленный в двойное новолуние, пропитанный молоком отелившейся коровы, оплетённый одиннадцатью венками из пшеничных колосьев. Подвешенный в центре амбара, он хранил от воров и мошенников.

Оберег висел как раз между Шамрисами и громилой. Изрядно поистрепавшаяся за долгие годы службы верёвка, удерживающая бревно под самым потолком, могла бы послужить ещё пару-тройку лет. Но участь её была предрешена. Рэда провернула в пальцах метательную звёздочку.

– Стой! – Имард потянул к племяннице руку, но не успел. Звёздочка полоснула по верёвке. Раздался глухой хлопок, и обережное бревно полетело на голову громилы.

За мгновение до встречи с внушительным куском дерева охранник отскочил назад. Бревно гулко ударилось о пол, поднимая клубы пыли, завалилось на полку, разделяя Шамрисов и громилу.

Он затрубил в рог, висевший на его бычьей шее.

– Сварт! Дядя! Зачем помешал?! – возмутилась Рэда.

– Совсем озверела?! – Имард на этот раз успел перехватить её руку и забрать у неё пару метательных звёздочек, готовых отправиться в полёт.

– Отпусти! – Рэда вырвалась.

Тем временем громила бережно поднял бревно и уложил на верхнюю полку с такой заботой, будто младенца в колыбель.

– Не хорошо это, обережи изничтожать. Духи гневаться будут. – Грозовой тучей он стал надвигаться на переругивающихся Шамрисов.

– Давно в яме не сидела? По крысам соскучилась?!

– Они меня хотя бы всерьёз воспринимают!

– Если бы ты не вела себя как ребенок… – раздражённо сказал Имард.

Громила протяжно затрубил в рог.

– Сам тогда разбирайся, старикашка! – воскликнула Рэда и юркнула между полками, скрываясь в параллельном проходе. Имард едва успел спасти от падения большую глиняную вазу, задетую подолом плаща племянницы.

– Не уйдёте, изверги! – Расставив ручищи словно клещи, громила пошёл на Имарда.

– Выслушайте меня. У нас нет причин для конфликта! – Отступая, Имард показательно положил заострённые звёздочки на полку.

Громила проводил жест одобрительным взглядом, но надвигаться не перестал. Ворота склада скрипнули, послышался топот ног.

– Свартовка! Вон она! Лови её! Лови! – кричали разъярённые охранники на другом конце склада.

– Если сдашься, сильно бить не буду, – произнёс громила, разминая шею.

«Ну почему всё всегда выходит из-под контроля?» – мысленно вздохнул Имард.

Отступая, он уткнулся спиной в очередной ряд полок и зацепился за что-то поясом. Крепление цепи расстегнулось, оружие со звоном упало в солому.

Имард тихо выругался, подозревая, что это племянница ослабила застежки, когда смахивала несуществующую пыль с его камзола.

В соседнем проходе мелькнул коричневый плащ виновницы злоключений. Следом, извергая всевозможные проклятья, с вилами и дубинами наперевес бежали охранники.

– Позовите главного, – требовательно произнёс Имард и медленно, не делая резких движений, присел к цепи. Терять новехонькое оружие не хотелось.

– Я и есть главный, – ответил громила.

Имард коснулся звеньев, охранник наступил на клинок цепи, не давая поднять оружие. Имард резко дёрнул, но нога громилы даже не шелохнулась, каменной глыбой придавливая лезвие.

– Жаль, что нам не удалось найти общий язык, – искренне сказал Имард и ударил кулаком в пах противнику. Громила согнулся, заскулил, чуть отступил. Имард подхватил цепь, врезал громиле локтем в подбородок, юркнул мимо, побежал туда, где промелькнул коричневый плащ племянницы.

Громила быстро оправился. С руганью понёсся вслед за Имардом, сотрясая полки.

Завалившаяся стойка с вилами перегородила проход. Имард перемахнул через неё, побежал дальше. За спиной послышался грохот падения массивного тела, звук ломающегося дерева и протяжный рёв.

Имард обернулся.

Ярость на лице громилы не предвещала ничего хорошего. Он медленно поднялся, схватился за обломок черенка, который торчал из его бедра.

«Не смертельно, но должно его задержать», – подумал Имард, закрепил цепь на поясе и продолжил поиск племянницы. Звуки погрома упрощали задачу.

По пути Имард перепрыгнул через охранника, заваленного мешками. Едва не запнулся о другого, – замотанного с ног до головы бечёвкой с пучками вируанских трав. Несчастный сжимал в руках поломанные вилы, перекатывался по полу и проклинал весь женский род.

Рэда добралась до пролома в крыше склада, откуда они спустились. Она откровенно издевалась над охранниками. Отвешивала унизительные удары. Играла в догонялки и вышибалы. Охранники свирепели, всё яростней гонялись за ней.

Озорная улыбка на лице племянницы не обещала им ничего хорошего. Но Имард всё же надеялся, что они останутся живы и не сильно покалечены, иначе долгого разбирательства с торговой гильдией не избежать.

К счастью, смертоносные серпы покоились в ножнах за спиной племянницы. Но на дальнейшую сдержанность Рэды надежды не было.

Криком Имард попытался привлечь охранников. Те настолько увлеклись своей вознёй, что даже не обернулись в его сторону.

Имард подобрал потерянную кем-то дубину. Подошёл ближе к месту побоища.

Раскачиваясь на верёвке, Рэда оттолкнулась от головы низкорослого и зацепилась за верхнюю полку. Стеллаж пошатнулся. Рэда качнула его сильнее. Он стал заваливаться на охранников. Двое отскочили в сторону. Низкорослый не успел и оказался засыпан мешками.

Племянница приземлилась, победно улыбнулась Имарду. Он с удовольствием поведал бы сейчас всё, что думает о её вкладе в поиск контрабандного груза, но сначала нужно было выбраться из этой передряги.

К полкам отскочил долговязый паренёк. Имард прицелился дубиной ему в голову, пытаясь рассчитать удар так, чтобы вырубить, а не убить малохольного.

Замах резко прервался, словно уперевшись в каменную стену. Обернувшись, Имард увидел на другом конце дубины ручищи, сжимающие её мёртвой хваткой. Рана на левом бедре громилы едва сочилась кровью и ничуть ему не мешала. Дерево затрещало под мясистыми пальцами.

Громила вырвал дубину, замахнулся. Имард отскочил, пригнулся, уворачиваясь от летящей деревяшки. Злополучная дубина просвистела над ним и сломалась, встретившись с головой долговязого, обернувшегося на шум. Громила остолбенел, пропустил подсечку Имарда и с грохотом повалился на пол.

Имард обернулся на племянницу. Она, заломав руку, прижимала к земле последнего охранника, оставшегося в строю.

Входная дверь повторно скрипнула. Послышался топот. Самым близким путём к отступлению являлся пролом в крыше. Со склада можно перепрыгнуть на конюшню винодела, а там дворами уйти в квартал кузнецов и скрыться в развалинах старого города.

– Рэда, наверх! – крикнул Имард. Но племянница замешкалась, что-то разглядывая среди товаров, опрокинутых вместе со стеллажами. Вырубив охранника ударом по затылку, она беспардонно вскрыла ближайший мешок. Тонкий хвойный аромат донёсся до Имарда.

– Нашла! – радостно воскликнула Рэда и вытащила толстенный корнеклубень хэтаранского морокуха, который славился сильными наркотическими свойствами и был запрещён в Этвате.

Всё-таки нашли.

Времени разбираться с этим не было.

– Живо наверх! – прорычал Имард, подбегая к веревке. Он сложил руки в замок, подставляя их так, чтобы подбросить племянницу повыше. В это время низкорослый начал выбираться из-под заваливших его мешков.

Рэда кинула корнеклубень за спину Имарда, оттуда послышался звук удара и приглушённый стон. Рэда разбежалась, оттолкнулась от спины низкорослого, подпрыгнула вверх, зацепилась за верёвку и начала подниматься к пролому.

Имард сдержал ругательство, расцепил пальцы. Если бы Рэда воспользовалась его помощью, она бы подлетела намного выше. Он повторил её манёвр, оттолкнувшись о спину несчастного охранника, пытавшегося снова встать.

Руки ухватились за колючую конопляную верёвку. Имард зацепился ногами. Подтянулся выше. Перехватился. Подтянулся. Голоса людей становились громче и отчётливей.

Имард бросил взгляд в сторону шума, увидел пятерых охранников, бежавших к ним. С другой стороны к верёвке целеустремлённо пробирался сквозь завалившиеся стеллажи громила.

«Сварт! Не успеваем!» – мелькнула мысль, Имард ускорился.

Лучи солнца бирюзовым пятном среди потемневших от времени досок высвечивали племянницу, почти долезшую до спасительного пролома. Она уже могла дотянуться до балки. Десяток ударов ускорившего бег сердца, и Имард бы сам вдохнул уличный воздух.

Резкий рывок оборвал верёвку у основания. Имард не успел. Что хуже – племянница не успела зацепиться за крышу. Её пальцы скользнули по балке, и она сорвалась вниз.

Тюки, в беспорядке разбросанные по полу, смягчили приземление Имарда на ноги, он ушёл в кувырок, гася инерцию. Крепкое голенище сапог часто спасало его при подобных падениях, не давая стопе подвернуться, не подвело оно и в этот раз.

Племянница рухнула на спину. У Имарда замерло сердце и тут же бешено заколотилось о рёбра. Громила, накручивая на кулак оборванную верёвку, навис над неподвижным телом.

– Рэда?! – Имард кинулся к племяннице. Мощный удар в спину свалил его с ног. Кто-то придавил к земле. Заломал руки. От души пнул по ребрам. Потом ещё и ещё. Боль почти не чувствовалась. Всё внимание Имарда устремилось к племяннице. Высота, с которой она рухнула, была слишком большая. Слишком много острых деревянных обломков разбросано по полу. Слишком неподвижной была неугомонная девчонка.

Глава 3. Преследователь

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город-крепость Томаран

~ Тара Нарис ~

Торгово-ремесленный квартал Томарана гудел бесконечными стуками, скрежетом, звоном и переливом людских голосов. Вездесущий ветер творил удивительную музыку, гуляя по растрескавшейся древесине, трепя повешенное сушиться белье, раскачивая плохо закреплённый ставни.

Тара Нарис любила вслушиваться в этот многогранный гомон. Выделять из него едва различимый звук, определять источник. Что его породило? О чём говорил? Не сообщал ли о незримой опасности?

Сейчас Тару заинтересовал короткий глухой скрип. Он повторялся рваным ритмом. Чуть реже спокойного биения сердца. Чуть чаще свиста воздуха в мехах, раздувавших огонь в кузне. Так могла поскрипывать старая твёрдая кожа или плотное размокшее дерево. Звук то отдалялся, то приближался. Иногда исчезал, но вскоре возникал с неожиданной стороны.

Нарис осмотрелась. Торговец раскладывал деревянную утварь на прилавке. Кожевник в мастерской напротив ладил пряжку к ремню. Хромой прохожий лязгал стоптавшимся каблуком по мостовой.

Могли ли у искомого звука быть несколько источников? Или же его издавал один единственный преследователь, умело скрывающийся от взора среди толпы?

Усилием воли Тара Нарис откинула эту мысль. Годами натренированная подозрительность иной раз мешала спокойной жизни. Со вчерашнего дня ей не нужно думать о подкарауливающих за углом убийцах, ядах в кубках с вином, ловушках, предателях и прочих опасностях, подстерегающих род Батисов. Предвидеть, распознать, уничтожать. Всё это входило в её обязанности на должности сотницы личной гвардии Лоэтрака. А теперь она – в отставке. Ещё десяток дней, чтобы уладить дела, – и она отправится под надёжное крыло мужа в его поместье в Омакпайе.

Тара всей душой верила, что нашла своё счастье. Нашла мужчину, с которым готова разделить остаток жизни. Она хотела насладиться спокойной семейной бытностью, вдали от придворных интриг, городской суеты. Мечтала о детях.

Военная форма сдана, наградной меч повешен на стену. Длинное платье непривычно ластилось к ногам, сковывая движения. Золотые серьги, подаренные будущим мужем, оттягивали мочки ушей и цеплялись за локоны распущенных тёмно-рыжих волос. Тара твёрдо решила закончить военную карьеру и посвятить себя семье, а для начала – привыкнуть к платьям и украшениям.

Опасности, конечно, никуда не денутся. Ведь её судьбой стал мужчина из Золотого рода. Но Нарис знала кому поручит защиту своей семьи, – первому ученику Парда Сэмтиса, её верному заместителю – Ши.

Его ровную тихую поступь Тара давно заметила. Ши следовал за ней от самого дома и сейчас прятался в тени прилавка с плетёными корзинами. Он оделся в простую льняную рубаху, удлинённую замшевую жилетку. Потрёпанный суконный плащ покрывал его широкие плечи. Капюшон скрывал тёмные волосы.

Но даже в простом одеянии, воинскую стать Ши было не скрыть. Гордая осанка, четко выверенные движения, открытый, уверенный взгляд, ни грамма притворства. Для внедрения в банду бандитов он отчаянно не годился. Для слежки за бывшей начальницей – тоже. Но у него была масса других достоинств: мастерское владение мечом, исполнительность, верность закону и лично Таре.

– Ши, я начинаю сомневаться в твоей способности незаметно следить, – сказала Тара, шагнув Ши за спину. Тот вздрогнул и обернулся.

– Сотница Нарис! Иварсо дарэ'эш3, – по-военному коротко поклонился Ши.

– Иварсо. Я больше не сотница, – ответила на приветствие Тара.

– Вашу отставку ещё не подписали.

– Это формальности. Но раз уж ты здесь… Поможешь мне с покупками.

Тара вручила Ши котомку и возобновила прогулку.

Ши занял привычное место за левым плечом Нарис, подстроился под её шаг. Недоверчивым взглядом он провожал каждого прохожего.

– Ты какой-то нервный сегодня… – Тара обернулась.

– Разве? – нейтральным тоном поинтересовался Ши, продолжая вглядываться в лица прохожих.

– Что-то случилось?

– Слежу, чтобы вас ничего не беспокоило. О, смотрите, там лавка с украшениями, – чересчур бодро сказал Ши.

Мелодичный перезвон подвесок и серёжек, раскачивающихся на ветру, заманивал прохожих. Стайка щебечущих юных дев толпилась вдоль прилавка.

– Иварсо дарэ'эш! – дружелюбно поприветствовала торговку Тара.

– Иварсо! Что желаете? Кулоны, обручи, браслеты, серьги. Всё от лучших мастеров Томарана!

– Я ищу красивый ободок или ленту к подвенечному платью. Что-нибудь не слишком дорогое… – призналась Нарис.

– О! Вам повезло! У меня всё самое лучшее! Взгляните, очень подойдет к вашим глазам, – торговка протянула серебряную диадему, усыпанную блёклыми разноцветными камешками.

Нарис сняла привычную чёрную ленту и примерила диадему. Торговка протянула крохотное зеркало. Из отражения смотрела потрёпанная жизнью женщина. Острые скулы и подбородок. Тёмно-рыжие с проседью волосы. Длинный шрам тонкой рваной полоской расчерчивал щёку. Сеточка морщин вокруг глаз с каждым годом становилась всё глубже.

Серебристая полоска тонкой работы с завитками в виде цветов смотрелась на лбу Тары слишком чуждо, даже нелепо. Нарис мало что понимала в побрякушках и раньше не видела в них особого смысла. Кольца и серёжки могли зацепиться за что-нибудь во время боя. Ожерельем вообще можно придушить. Но сейчас ей хотелось предстать перед женихом неотразимой. Тара вопрошающе повернулась к Ши.

– Что скажешь? – поинтересовалась она.

– Мне кажется, слишком… – не мог подобрать нужного слова Ши.

– Мне тоже, – вздохнула Тара, возвращая диадему торговке. Та уже успела придвинуть поближе другие похожие диадемы, обручи и серебристые полоски лент с искусно вышитыми цветами. Тара выбрала одну из них, приложила ко лбу.

– Может с подвенечным платьем будет смотреться лучше? – с сомнением спросил Ши.

– Или с другим лицом.

Тара отложила ленту.

– У вас очень… выразительное лицо, – сказал Ши.

Торговка закашлялась от столь сомнительного комплимента.

И тут в дальнем углу прилавка Тара заметила обод из золотисто-красного металла. Словно язычки пламени, заострённые грани играли в солнечных лучах. Торговка выудила украшение.

– Это настоящее сокровище, красное золото огромная редкость, его добывают только в руслах вулканических рек города Артэ, – заявила торговка, передавая обод Таре. – Прекрасная работа. Мастер назвал её «Слёзы феникса».

Тара с трепетом примерила украшение и поняла, что это именно то, что она искала.

– Вам идёт! – поддержал её Ши.

– Да, очень! Словно для вас создано, – воодушевлённо закудахтала торговка, и тут же замялась. – Но вы, кажется, говорили, что ищете что-то не дорогое?

– Сколько оно стоит? – спросила Тара, сняв украшение.

– Двадцать золотых.

– И правда, дороговато, – вздохнула Нарис. Она полюбовалась украшением ещё чуть-чуть и нехотя протянула торговке.

На такую сумму она не рассчитывала. Обряд обучения требовал много затрат. А её младшая сестра Актама в этом году поступала в клан воинов. Оружие. Хорошая одежда. Оплата мастерам, чтобы подготовили её к Испытаниям. Взносы на еду и проживание в казармах. Деньги на расходы во время Паломничества. В своё время Тара пришла в Риар Дайядор лишь с узелком тёплой одежды на зиму. Право находиться там она заслуживала тяжёлым трудом. Может, если бы у неё было больше времени на тренировки, она бы не провалила Испытания?

Тара Нарис позаботилась, чтобы у Актамы этого времени было в достатке, и верила, что младшая сестра оправдает её ожидания.

После огненного обода остальные украшения словно поблекли. Нарис мысленно пересчитала расходы и разочарованно отошла от прилавка.

Они обошли все торговые ряды. Ноги изрядно гудели, но сегодня нужно было зайти ещё в одно место.

Семья портнихи жила в небольшом одноэтажном домике на краю квартала ремесленников. Вдоль невысокой ограды плотным пологом росла сирень, отгораживая скромное владение швеи от дороги и соседей. Пчёлы с деловитым жужжанием перебирали лепестки. Маленькие птички порхали с ветки на ветку, беспечно щебеча.

Тара коснулась лилового соцветия, вдохнула густой карамельный аромат. Ей нравилось это место. Тихое, далёкое от городской суеты и придворных интриг.

Из дома вышли швея и миловидная девушка со свёртком в руках. Девушка горячо поблагодарила портниху, порхающей походкой поспешила к калитке.

Швея приветливо помахала Таре рукой.

– Я отлучусь ненадолго? – спросил Ши, когда счастливо улыбающаяся девушка прошла мимо.

– Можешь не торопиться, – улыбнувшись, ответила Тара, забирая покупки.

После того, как жена Ши ушла к другому три года назад, он словно разочаровался в семейной жизни. Нарис ни разу не видела, чтобы он пытался создать новые отношения. Неужели, наконец, решился?

Мягкая шёлковая ткань алого оттенка ластилась к коже Тары при каждом дуновении весеннего ветерка, пробирающегося в дом через открытое окно. Лучи солнца укутывали ткань теплым сиянием, играясь в золотой вышивке. Лёгкий шелест, похожий на колыхание листвы, сопровождал каждое движение.

Служба в гвардии Лоэтрака даже на балах предполагала ношение военной формы. Тара неуютно чувствовала себя, когда приходилось рядиться в юбку. Но это платье было особенным. Алый – цвет самой жизни. Золото – символ знати, а ещё это цвет Энга'арта, цвет Его благословения. В таких нарядах приходили на обряд обручения аристократки. Нарис и не думала, что ей суждено стать одной из них. Будущему мужу всё равно, что её род не знатен и не богат. Он готов забыть о многовековых устоях семьи, предписывающих заключать браки исключительно с людьми позолоченной крови.

Когда возлюбленный находился рядом, Тара словно сбрасывала груз прожитых тридцати шести лет и начинала чувствовать себя юной.

Плечо кольнуло, Нарис непроизвольно им дёрнула.

– Ой! Простите, госпожа! – пролепетала портниха.

– Ничего, продолжай, – разрешила Тара. – Долго ещё?

– Почти закончила. Надо только длину рукава подобрать. Я бы остановилась на закрытом крое. Вы будете выглядеть как настоящая саора4! – швея сомкнула алую ткань на запястье. – Как думаете, госпожа, оставляем длинный?

– А они не будут сковывать движения?

– Будут немного… – задумалась швея. – Но они скроют ваши… шрамы.

Десяток шрамов, оставленных вируанскими мечами, расчерчивали кожу предплечья. Они были напоминанием о Кровавой войне, о жертвах, принесённых ради мира.

– Ладно. Пусть будут длинными, – согласилась Тара. Помнить о войне в день обряда обручения ей совсем не хотелось.

Тара убрала выбившийся локон за ухо, провела пальцами по щеке, чувствуя неровности кожи. Жаль, что длинный рваный шрам, тянущийся белесой полосой от скулы до подбородка, было не скрыть.

В дверь трижды отчётливо стукнули.

– Впусти, пожалуйста, это Ши, – попросила Нарис, именно так он всегда предупреждал о своем прибытии.

Портниха открыла дверь. Ши бесшумно шагнул в комнату и замер, уставившись на Тару.

– Я… – начал он, но в дверь вновь постучали. Посетитель выбил костяшками пальцев короткую мелодию, по которой Тара Нарис распознала Зэра – посыльного на службе у градозащитников Томарана.

Девятнадцатилетний юноша подавал большие надежды. Сообразительный. Услужливый. Неприметный. Всё, что можно сказать о Зэре, увидев, – в нём ничего особенного. Худощавый, среднего роста, мышиного цвета волосы, невзрачное лицо, располагающая улыбка.

Прошло семь лет с тех пор, как Тара подобрала Зэра с улиц Омакпайи. Тот выпрашивал еду у прохожих, попутно обчищая их карманы. С Нарис это не прошло. Двенадцатилетнему карманнику по закону грозило лишиться руки, но Тара предложила юркому мальчишке сделку. Тот должен был помочь обличить опасного наёмного убийцу, а Нарис давала Зэру работу и кров в стенах градозащитников. Мальчишка справился блестяще и заслужил своё место, а позже – полное доверие Нарис.

– А это Зэр.

Портниха открыла ему. Зэр юркнул в комнату.

– Фу-ух, всё оббегал, чтобы вас найти! Хорошо, этого увидел. – Зэр махнул на Ши. – Еле догнал, думаю: где он – там и вы. И точно! Вы великолепно выглядите! – с восхищением во взгляде сказал он. – Словно прекрасный Дух огня, спустившийся с небес, чтобы дарить свет и тепло утомлённым от серости глазам.

– Спасибо, Зэр, – не смогла сдержать улыбки Нарис, чувствуя под подушечками пальцев кружево золотой вышивки.

«Мой пылающий феникс», – так называл Тару возлюбленный, запуская пальцы в пряди её рыжих волос. От его чарующего голоса мурашки бежали вдоль позвоночника, а по всему телу разливалась томная нега.

Нарис отказалась от традиционной вышивки в виде цветов на подвенечном платье и украсила его бессмертным фениксом, вздымающим крылья. Символ их негаснущей любви, преодолевшей все преграды.

– Готов подать прошение о том, чтобы всему высшему воинскому составу постановили ходить в платьях! Командующему Гунэису тоже бы пошло. Как думаете? – серьёзно произнёс Зэр.

Ши кашлянул в кулак, было видно, что он с трудом сдерживал улыбку.

– Зэр, что у тебя? – смеясь, спросила Тара, представляя эту картину. Командующий Гунэис был преклонного возраста. От избытка мирной жизни форма перестала сходиться на его животе. Носил он только тёмно-синий, считая, что этот цвет его стройнит.

– Послание от Командующего Дайяринна Фавота Гунэиса, – торжественно произнёс Зэр.

Мальчишка вынул из объемной кожаной сумки, висевшей через плечо, небольшой свиток, передал его Таре. Она вскрыла сургучную печать и прочла немногословное послание от Командующего.

– Что-то важное? – озабоченно спросил Ши.

– Приказ явиться, пояснений нет, – ответила Тара. – Зэр, ты что-нибудь об этом слышал?

– К сожалению, ничего определённого.

Юноша ненадолго задумался.

– Из Омакпайи вернулось несколько голубей… Слухи ходят разные. Одни говорят, что Великий мост рухнул. Другие, что дракон юных девиц на дно утягивает. Третьи, что вируанский Император самолично прибыл – сватать дочь за Софэна Батиса. Но вряд ли этим слухам можно верить, – улыбнулся Зэр.

– Что-то произошло, – серьёзно сказал Ши. – Иначе бы за вами не послали.

Глава 4. Убийство в пограничье

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

~ Имард Шамрис ~

Послеобеденный шум города не стихал ни на мгновенье. Аромат свежей выпечки смешивался со зловонием сточных канав, вырытых вдоль кривых узеньких улиц Омакпайи. Под крепостной стеной из серого гранита, окружавшей квартал богачей – теснились жёлтые шатры вируанских торговцев и этватанские бревенчатые таверны. Велась бойкая торговля товарами со всех уголков Хотартэйи. Здесь можно было найти этватанские боевые секиры, вируанские изогнутые мечи и круглые щиты, хэтаранские малые луки и даже качественные подделки под легендарную мэсоранскую сталь с алой, будто кровь, угловатой гравировкой на лезвии.

Стоящий на границе империй город пестрил разнообразием несовместимых культур. Ярко красные плащи вируанских воинов. Рябые наряды хэтаранских торговок. Простые рубахи этватанских ремесленников. Невнятное тряпье карманников и пьяниц. Соблазнительные наряды куртизанок. Омакпайя принимала всех без исключения, разрастаясь словно опухоль в сердце Хотартэйи.

Любой мог с лёгкостью затеряться в Омакпайе, и это привлекало сюда всевозможное отребье. Многих этот город возвышал, наделяя властью и богатством. Но ещё больше людей здесь скатывались на самое дно, становясь рабами пороков и слабостей.

Омакпайя ценилась охотниками за головами как город, в котором всегда можно срезать пару ценных голов. Но также легко здесь можно остаться без собственной.

В этом городе никому не было дела до того, что огромный мужик, рассекая разношерстную людскую реку, нёс на плече завёрнутое в коричневый плащ тело девушки и толкал перед собой мужчину со связанными за спиной руками. Омакпайцы и гости города скользили по примечательной компании равнодушным взглядом, обращая внимание лишь на груду оружия, что тащил в охапке низкорослый мужчина, спешащий вслед за троицей. Такой набор орудий убийства стоил целое состояние.

– Мы люди маленькие, грамоте не обучены, – пробасил громила, перехватывая поудобней лежавшую на плече Рэду. – Вот отведу вас к градозащитникам, они и разберутся кто вы такие и зачем на склад полезли.

Имард устал объяснять, что закон на их стороне и смирился, что придётся потерять драгоценное время из-за беседы с градозащитниками. Корнеклубни морокуха перепрячут, контрабандисты надолго затаятся. Сейчас Имард больше переживал за племянницу. Рэда не приходила в себя. Дыхание её было едва различимо, но всё же было.

– Бий! – послышался голос за их спинами. Громила остановился, обернулся на окрик. Затем хорошенько дёрнул Имарда за шиворот, разворачивая. Группа из пяти градозащитников стояла перед ними. Четверо были облачены в синие котты с гербом Этвата, вооружены копьями.

Пятый носил отличительные знаки сотника5. Накидка на одно плечо тёмно-синего цвета. Офицерская нашивка в виде двух полумесяцев. На поясе в ножнах был закреплён узкий слегка изогнутый меч. Именно этому седовласому мужчине приветливо улыбался громила.

– Не меня ищешь, Бий? – добродушно произнёс офицер и перевёл заинтересованный взгляд на свёрток на плече у здоровяка.

– Иварсо дарэ'эш, сотник! У меня для тебя гостинец со склада. – Громила скинул Рэду под ноги градозащитникам. От удара она тихо застонала.

Имард бросился к ней, но Бий отдёрнул обратно, всадил кулачищем под дых. Имард согнулся от боли и повалился на колени не в силах вдохнуть.

– Очередные воры? – деловито спросил сотник, наблюдая как Рэда выпутывается из плена плаща. Рядовые градозащитники наставили на неё копья, следя за каждым движением.

– Охотники за головами. – С трудом ловя равновесие, Рэда приняла вертикальное положение, подняла левую руку. На её среднем пальце блеснул серебром перстень гильдии охотников за головами. Когти орла.

Имард смог восстановить дыхание и даже нашёл силы облегченно улыбнуться. Похоже, племянница чувствовала себя лучше, чем он смел надеяться.

Спешившие по своим делам люди теперь с любопытством наблюдали за разыгравшейся перед ними сценой. Тощий мальчишка обчищал карманы особо засмотревшихся. Прыткий пацан не обошёл стороной даже градозащитника, с особым рвением угрожавшего копьём охотнице. Имард подмигнул лопоухому оборванцу, и тот рванул в подворотню, сверкая босыми пятками.

– Они вломились на склад и разгромили его! – возмущался низкорослый охранник, сделал шаг вперёд и едва не упал, споткнувшись о «случайно» выставленную ногу Рэды. Часть оружия, что он держал в охапке, посыпалась на землю. Низкорослый зло сверкнул красноватыми глазами и скинул в кучу остальное оружие охотников.

– Дун, ты как? – озабоченно спросил Бий.

– Убью свартовку! – процедил Дун.

– Ты решил присвоить один из моих ножей? – произнесла Рэда, кинув взгляд на оружие.

Дун нехотя достал из поясной сумки пропажу, протянул вперёд. Нож как бы случайно выскользнул из его пальцев прямо над стопой охотницы. Она подбила лезвие ногой. Нож подлетел вверх. Рэда остановила его полёт у самого лица Дуна. Острый кончик ножа был направлен в глаз охраннику.

Расслабившиеся градозащитники, нацелили на неё копья. Рэда лучезарно улыбнулась и отпустила нож. Тот со звоном упал в общую кучу.

– Спокойно! Сейчас во всём разберёмся. Халэк Волис, сотник Южного отряда градозащитников. Я вас внимательно слушаю, охотники, – представился сотник. На вид ему было около сорока, хорошо сложен, опрятен, уверен в себе. «Волис» – Имард припомнил, что это один из знатных родов, потерявших свои земли по мирному договору Кровавой войны.

– Я – Имард, это – Рэда. Мы вели дело и немного недопоняли друг друга с этими достойными мужчинами, – кивнул на охранников Имард.

Громила стоял с непробиваемым выражением лица. Низкорослый весь покраснел, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться потоком гневных речей.

– Разумеется, от гильдии охотников за головами и от себя лично мы приносим глубочайшие извинения, – продолжил Имард.

– И по какому же делу вы разгромили склад торговой гильдии? – безразлично поинтересовался Волис.

– И покалечили охрану, – вякнул Дун, сделав небольшой глоток из собственной фляги. – Сваротовы головорезы!

Низкорослый сделал пару глотков, Имард уловил едва различимый хвойный запах морокуха из фляги охранника. Теперь он заметил на лице Дуна и другие признаки зависимости от хэтаранской отравы. Потрескавшаяся кожа. Белесый налёт в уголках губ. Крохотные точки зрачков.

– И обережную стволину осквернили! – В голосе громилы слышалось неподдельное горе. Имард оглянулся на Бия, в свете солнечных лучей мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей казались ещё внушительней. Кулаки громилы были сжаты. Немолодое лицо выражало детскую обиду, но признаков осквернения морокухом не носило. Впрочем, на первых стадиях они не заметны.

– Нас нанял Глава градозащитников Омакпайи Софэн Батис, – сказал Имард, отмечая, что на этих словах сотник Волис заметно напрягся.

– У вас есть соответствующие документы?

– Естественно.

Имард давно ослабил узлы на верёвке, связывавшей руки, и сейчас протянул её Бию. Тот бросил укоризненный взгляд на Дуна, забрал верёвку и повязал её себе на рубаху вместо пояса.

Вчетверо сложенный пергамент хранился во внутреннем кармане камзола Имарда. Он достал документ.

На бумаге филигранным почерком было выведено распоряжение обличить каждого причастного к торговле морокухом в Омакпайе с соответствующими разрешениями, а также приказом к содействию всех законопослушных граждан. В завершении красовалась печать Главы градозащитников Омакпайи и его подпись.

Сотник Волис принял документ, внимательно изучил.

– Городская казна возместит ущерб, нанесённый… – начал Имард.

– А когда вы в последний раз отчитывались о задании Главе Софэну? – перебил Волис.

– Сегодня, около полудня.

– Сегодня около полудня Глава был убит.

– Убит?! – одновременно произнесли Шамрисы.

– Обезглавлен.

Волис покосился на боевые серпы, венчающие гору оружия Шамрисов.

– На допрос их! Попытаются сбежать – казнить на месте, – приказал он.

Два чадящих факела, закреплённых на стене у входа в допросную, не давали достаточно тепла, чтобы обогреть помещение, а солнечный свет сюда не проникал. Узкие щели оконных проёмов у самого потолка небольшой комнаты выходили во внутренний двор Омакпайской крепости и почти полностью заросли вьюном.

Имард потёр запястья. Тяжёлые кандалы, которые на охотников нацепили градозащитники, натирали кожу.

– Это убийцы Главы Батиса, – ледяным тоном обратился сотник Волис к палачу. – Добудь мне их признание, Вогэн.

Смуглый, черноволосый мужчина утвердительно кивнул и, не произнося ни слова, направился к Рэде. Мочка уха палача была разорвана и слегка кровоточила, будто из неё недавно вырвали серьгу. Видимо, кто-то из узников решился на сопротивление. Вряд ли его смерть была быстрой…

Грубо ощупывая Рэду, палач добыл запрятанный в складках одежды нож, вытащил из причёски все шпильки.

Имарда обыскивал подмастерье – мрачный коренастый юнец. Итогом обыска оказался небольшой метательный нож, который отправился на тумбу в углу. Там же было свалено остальное оружие охотников.

Слухи о местном палаче распространялись далеко за пределы города. Вогэна называли «Омакпайский Душитель». На допросах он подводил узников к границе между жизнью и смертью. Придушивал и отпускал в последний момент. Так могло продолжаться часами, пока заключённый не соглашался сотрудничать. Если это не помогало, Душитель переходил к более кровавым методам.

– Господа градозащитники могут быть свободны, – произнёс Омакпайский Душитель, поправляя кожаный передник, сплошь покрытый бурыми пятнами разной степени свежести.

Градозащитники ретировались, оставив узников на палача и угрюмого подмастерья.

Имард просчитывал шансы на побег. Действовать нужно прямо сейчас. Пока их не разделили, отправив по разным клеткам или на дыбы. В комнате остались только палач и молодой подмастерье. И куча оружия.

Охотник пытался поймать взгляд племянницы. Но та была до странного апатична. Смотрела в пол. Даже не думала дерзить или сопротивляться лапам палача, жадно шарящим по её телу в поисках спрятанного оружия.

Возможно ли вытащить племянницу в таком состоянии? Имард не был уверен.

– Этого – запереть. – Вогэн кивнул на Имарда. Подмастерье грубо толкнул к клетке.

Племянница так и не взглянула в сторону Имарда. Драгоценное время было упущено.

В клетке было невозможно ни выпрямиться в полный рост, ни нормально сесть, вытянув ноги. В народе её называли «птичник», так как она смахивала на квадратные клетки для певчих птиц и размером была немногим больше. Толстые цепи крепились к проушинам на верхних углах клетки. Палач мог подвесить её над полом, и, например, развести огонь под узником, медленно сжигая заживо.

Имард с трудом оттеснил мысли о пытках в дальний угол сознания. Он обязан исправить всё раньше, чем племянница пострадает от безжалостных лап палача.

– С кого начнём? – прервал гнетущую тишину подмастерье, разглядывая Рэду.

– Следи, – немногословно приказал Вогэн, кивая на Имарда.

Палач коснулся браслета на своём запястье, и в следующее мгновение тот распустился в тонкую веревку. Молниеносным движением Омакпайский душитель накинул её на шею Рэде. Кандалы звякнули, она схватилась веревку, пытаясь ослабить давление. Вогэн потянул её к выходу.

– Вы, скоты, только слабых девчонок мучить можете?! – крикнул Имард, рванув прутья решётки:

– Не трогай её, тварь! Иначе я тебя лично зарублю! На куски порву! Скотина! Ублюдок! Оставь её!

– Всё в порядке, – одними губами произнесла Рэда. Дверь захлопнулась за ней и Омакпайским душителем. От бессилия Имард ударил кулаками по решётке, обещая, что отплатит за каждый волос, упавший с головы племянницы.

Глава 5. Отставка

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город-крепость Томаран

~ Тара Нарис ~

Мерное потрескивание огня в небольших жаровнях, расставленных уступах по периметру винтовой лестницы восточной башни Томаранского замка, сопровождало подъём Тары и Ши на верхний этаж.

Нарис сожалела, что уже успела сдать военную форму. Она была несравненно удобней платья. В форме Тара чувствовала себя частью чего-то важного. Защитницей Этвата. Находилась среди тех, кому можно доверить жизнь. Ши, шедший по левую руку от Тары, являлся именно таким человеком. Тэпат6, обучавшийся у Парда Сэмтиса. Его первый выпускник, решивший не становиться омпатом7, а вручить жизнь служению в рядах защитников страны.

Тара оглянулась на Ши, тот слишком быстро убрал левую руку за спину. Но Нарис успела заметить пропитанную алым повязку на запястье. Когда Тара встретила тэпата в торговом квартале, этой повязки ещё не было, а после – видимо он старался спрятать рану.

– Что за дела у тебя были? – спросили Нарис.

– Ничего стоящего вашего внимания, – замялся Ши и сменил тему. – Скажите, а когда состоится знаменательное событие?

– На первый день пекуна, – улыбнулась Тара. Мысль об обручении неизменно делала её счастливей. Оставалось чуть больше луны.

– Так скоро? Но ведь вы ещё не объявляли?

– Хочу, чтобы Актама успела до Паломничества.

– Да, потом ей до самых Испытаний будет не выбраться.

– Мы решили, что это будет скромная церемония для своих. У меня не много близких. А окружение моего жениха вряд ли захочет прийти полным составом…

– Понимаю… Многие против вашего союза? – спросил тэпат.

– Всем не угодишь. – Тара остановилась и повернулась к другу. – Ши, моих родителей больше нет… Я хочу, чтобы ты сопровождал меня к будущему мужу на церемонии. Сделаешь это для меня?

– Это огромная честь! – не смог сдержать радости Ши, полез в поясную сумку и достал небольшой свёрток из чёрной бархатной ткани.

– Я хотел бы… У меня есть подарок к обручению.

Тэпат протянул свёрток. Тара развернула и ошарашенно уставилась на содержимое. Огни жаровен играли в красно-золотых гранях обода. Того самого – «Слёзы феникса».

– Это же… Ши! Кого ты убил ради него?

– Нет… Что вы… – смутился тэпат, пряча раненую руку за спину.

– Тхаитран!8 – Тара крепко обняла Ши. От него пахло дымом, потом и кровью. Тара отстранилась. – Ты ранен. Расскажешь, что произошло?

– Служебные дела.

– Разве ты не взял отгул?

– Кажется, я не умею отдыхать, – пожал плечами тэпат. – Не забивайте голову.

Тара опустила взгляд, почувствовав укол обиды. Она не успела привыкнуть, что служебные дела Ши теперь её не касаются.

Короткий коридор серых гранитных стен, украшенный гербами Этвата, Дайяринна и Томарана, вёл к единственной двери, которую охраняли две стражницы. Вдоль стен тянулся ряд массивных стульев, для ожидающих аудиенции к Командующему Дайяринна. Сегодня здесь неожиданно пусто.

Тара поздоровалась с неизменной коренастой Коргоной и её новенькой напарницей, большегрудой черноволосой девушкой. Та была как раз во вкусе Командующего Гунэиса.

– Вас ожидают, сотница Нарис, – произнесла Коргона, после недолгой заминки. Её явно удивило непривычное облачение Тары.

– Ши, жди здесь, – приказала Нарис.

Тэпат кивнул и отошёл к узкому окну, откуда просматривался впечатляющий вид на Томаран. Двух-трёхэтажные дома, построенные из серого дайяриннского гранита, веером спускались от расположившегося на вершине холма замка к Лазурному озеру. Извилистые улочки петляли между домами и громадными валунами. Дым поднимался из обмазанных белой глиной труб, ластился к черепичным крышам. Пять рядов крепостных стен опоясывали город, прикрывая его от атак с трёх сторон. С запада же гора, на которой высился Томаран заканчивалась неприступным обрывом.

Коргона привычным движением распахнула перед Нарис массивную обитую железом дверь. Тара вошла.

– Иварсо дарэ'эш, Командующий Гунэис! – Нарис по-военному поклонилась старшему по званию.

– Иварсо, – устало ответил Гунэис, перебирая бумаги, нестройными кучами нагромождавшие его внушительных размеров стол.

Тара припомнила, что обычно этот стол являлся примером порядка.

Командующий выглядел изнурённым. Рассеянный взгляд. Ссутуленная спина. Руки бесцельно перекладывали бумаги из стопки в стопку.

Тара кивнула писарю, сидевшему за отдельным столом. Тот невнятно ответил, вернулся к записям.

– У меня для вас новость, Тара Нарис, – произнёс Командующий, впервые посмотрев в её сторону.

Нарис ничего не ответила, и Командующий продолжил:

– Вы долго служили Лоэтраку. Вы умеете брать на себя ответственность. Умеете справляться с трудностями. Настали трудные времена. Вы просили отставки, но получите повышение.

Тара опешила. Повышение? Нет. Она решила уйти. Посвятить себя семье. Ничто не заставит её продолжить службу. Даже позор дезертирства.

– Это большая честь, Командующий Гунэис. Но я не могу… – начала Тара.

– Не смотря на ваше низкое происхождение, я принял решение советовать вас на должность Главы градозащитников Омакпайи, – перебил он.

«Глава градозащитников Омакпайи», – повторила Тара про себя. Но ведь эта должность занята… От дурного предчувствия сжалось сердце.

– Думаю, саор9 Эллор Батис прислушается к моему мнению. Вы у него на хорошем счету и уже имеете некоторое представление о делах в Омакпайе, – продолжал Гунэис.

– Разрешите узнать, что произошло с Главой градозащитников Омакпайи? Почему его потребовалось сменить? – спросила Тара и едва узнала свой голос. Сдавленный, хрипловатый, он раздирал ей горло.

Командующий медлил с ответом. Писарь отвёл взгляд, уткнулся в бумаги.

– Он мёртв, – с тенью сочувствия сказал Гунэис. – Убит.

Убит?! Внутри всё оборвалось. Перед внутренним взором Тары возникла нежная улыбка Софэна, его проницательные голубые глаза, она помнила каждую морщинку на его немолодом, но привлекательном лице, каждый боевой шрам на его теле. Звуки потонули в дребезжащем гудении. Словно через стену Тара слышала слова Командующего:

– Сегодня днём. В собственном кабинете.

– Убийца найден?

Гунэис отрицательно помотал головой.

Боль утраты рвала душу. Глаза жгло, но слёзы так и не навернулись. Тара молчала.

– Мои соболезнования, Тара, – сказал Командующий, подходя ближе.

Он протянул руку, но так и не решился положить её на плечо Таре. Слухи о близившемся обручении с Софэном дошли и до него.

Нарис ответила коротким кивком на проявление сочувствия. Мир её грёз рухнул одним махом. Одной смертью. Безвозвратной потерей самого лучшего, что случилось за её жизнь.

– Мне жаль, что я вынужден просить вас занять его должность, – сказал Гунэис, – Я пойму, если вы откажите. Но я не знаю никого, кроме вас, кто смог бы навести порядок в Омакпайе.

Тара до боли в пальцах сжала кулаки. Боль утраты переполняла сердце, затягивало в омут невыносимого отчаяния. Разум уцепился за единственную возможность существовать дальше. Она обязана найти убийцу. Обязана отплатить ему за смерть любимого.

– Я отправляюсь в Омакпайю немедленно. Лично казню всех причастных, – твёрдо произнесла Нарис. И гул в ушах наконец стих.

– Рад видеть ваше рвение, – перешёл на деловой тон Командующий Гунэис. – Но на заверение нужных бумаг уйдёт время.

– Слишком много времени. Убийца успеет скрыть следы и сбежать от правосудия.

Гунэис задумался, оценивающе глядя на Тару. Она не позволила себе ни единого проявления слабости. Не могла позволить.

– Хорошо, – произнёс он. – Я отправлю голубя деснице Лорэду. Он вас примет. К сожалению, не могу дать людей. Все нужны мне здесь, на охране Лоэтрака и его дочери. Ваш заместитель – Ши может отправиться с вами.

– Принято, – ответила Тара. – С посыльным Зэром пришлите необходимые бумаги. Разрешите идти?

– Разрешаю.

Выйдя из кабинета, Тара встретилась с внимательными глазами Ши и отвела взгляд. Быстрым шагом она направилась к лестнице, заплетая волосы в тугую косу.

Сейчас она не могла произнести главного вслух, чтобы не разрыдаться. Она запретила себе слёзы. Запретила, пока не отомстит за смерть любимого.

– Седлай коней. Мы отправляемся в Омакпайю. Встретимся у главных ворот, – отчеканила она, когда тэпат с ней поравнялся.

– Сотница Тара Нарис, разрешите узнать: что происходит? – серьёзно спросил Ши.

Нарис остановилась, опустила взгляд на своё одеяние. Платье стало для неё символом новой мирной жизни. Жизни с любимым человеком.

– Поздравь меня с повышением. Теперь моя должность… – Голос Тары был мёртвым, без единой интонации. – Глава градозащитников Омакпайи.

– Что?! Почему? Что сказал Командующий Гунэис? – Ши поймал её ладонь, легонько сжал.

Нарис не могла ответить. Ей до спазма в горле не хотелось произносить ужасную весть вслух. Казалось, признайся она, и надежда на какую-то нелепую ошибку или дурную шутку испарится. Смерть возлюбленного станет реальной и бесповоротной.

– Тара, что с вами? – осторожно спросил Ши. Воительница подняла голову и посмотрела в его карие глаза, сглотнула подступивший к горлу ком.

– Его убили. – Её голос звенел сталью. – Софэна убили.

Тара вырвала руку из окаменевших пальцев тэпата и начала быстро спускаться, не дав другу произнести слова утешения.

Слёзы так и не потекли.

Глава 6. Пыточные

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

~ Имард Шамрис ~

Подмастерье палача тихо посапывал, развалившись на стуле. Имарда практически оставили без присмотра, только это не помогало выбраться из клетки. Ключи было не достать. Прутья птичника оказались прочными, замок не поддавался.

Всё чаще мысли перескакивали к племяннице. Имард вслушивался в звуки, разносившиеся по подвалам Башни Раскаяния, представлял: какие ужасы мог творить Омакпайский Душитель с Рэдой.

Потоки воздуха, гулявшие по коридорам, издавали тихие протяжные стоны. Имард надеялся, что это лишь ветер. Но сердце всё равно каждый раз сжималось от неизвестности и предчувствия чужой боли.

Время тянулось. Веки наливались тяжестью, но Имард не смыкал глаз. Не опускал голову. Не переставал вслушиваться и вглядываться в крошечное решётчатое окно на двери допросной. Тени по углам обретали вязкую густоту, звучали тысячами скрипучих голосов. Подползали к клетке, сплетались с решёткой, вразнобой предлагали смерть и спасение, боль и удовольствие, власть и рабство.

В попытке заглушить их визгливый скрип, Имард заорал и очнулся.

Подмастерье, встревоженный криком, вскочил. Бросил взгляд на птичник, облегчённо выдохнул, увидев охотника запертым.

Струящиеся тени заползали обратно в трещины стен, их голоса растворялись в треске факелов и звуке приближающихся шагов.

Дверь распахнулась. Омакпайский Душитель толкнул Рэду в комнату, довёл до второй клетки. Она без возражений зашла внутрь, сползла на решётчатый пол.

– А ты сознаться не хочешь? – без энтузиазма спросил Вогэн.

Имард даже не повернулся к палачу. Имард шарил глазами по племяннице, пытаясь определить: насколько сильно она пострадала.

Рэда сидела, обхватив колени и положив на них голову. Волосы в беспорядке покрывали её лицо, шею и плечи. Племянницу трясло. На вид, новых ран не было. Но это ничего не значило. Хороший палач умел причинять невообразимые мучения, не оставляя видимых следов. А Вогэн, по слухам, был в этом лучшим.

– Передай сотнику Волису, что заключённые сегодня… сознаваться не желают, – обратился палач к подмастерью, сделав акцент на слове «сегодня».

Как только подмастерье вышел и затворил скрипучую дверь, Рэда оживилась, подняла голову, сладко потянулась. В глазах её играл озорной огонь, а на лице сияла довольная ухмылка.

– Может быть, завтра тебе удастся выпытать признание, мой палач? – томно поинтересовалась Рэда и получила в ответ скупую усмешку Вогэна.

Удивление Имарда перерастало в бешенство. Он был готов придушить свартовку. У неё была сотня способов предупредить, что Вогэн – её любовник. Что ей ничего не грозит. Но вредная девица до конца ломала комедию.

– Зарублю, – пробубнил Имард. Плюхнулся на дно птичника, отвернулся от племянницы, стараясь всей своей позой выразить смертную обиду. Из-за тесноты получалось не слишком успешно.

– Дядя? Что-то ты хмурый, – проворковала свартовка. – Мы тебе еды принесли…

Послышался тихий хлопок, по комнате разлился аромат сливовой браги. Вогэн поставил рядом с клеткой Имарда деревянную кружку, до краёв наполнил бордовой жидкостью.

Имард просунул руку между прутьев, забрал подачку. В горле, и правда, пересохло.

– И где же ваша еда? – спросил он, после того как оценил кисловатый вкус браги.

Вогэн достал из кармана фартука большой ломоть хлеба, протянул Имарду. Охотник решил не думать: чем успела пропитаться выпечка, пока лежала в рабочей одежды палача.

– Поторопись, скоро за вами придут, – сказал Вогэн.

Имард откусил свежего ароматного хлеба. В животе жалобно заурчало, с полудня и крошки туда не успело попасть. Он не стал поддаваться позыву заглотить всё разом, предпочитая наслаждаться вкусом еды, тщательно жевал каждый кусочек.

– Солнце, а не вернёшь мне мои шпильки? Причёска совсем не держится, – промурлыкала Рэда, переплетая косички. Палач напоминал «солнце» так же, как холодный полумрак подвала Башни Раскаяния – жаркий летний день. Но Вогэна не смутило это обращение.

Всё, что нашли у охотников – свалили грудой на тумбу в углу. Вогэн выудил оттуда несколько тонких железных закорючек.

– Держи свои отмычки. – Палач протянул шпильки Рэде, а та игриво провела ноготками по его руке, прежде чем их забрать.

Имард сосредоточился на дожёвывании хлеба. Видеть заигрывания племянницы с палачом было выше его сил.

Вскоре послышались шаги. Дверь с мерзким скрежетом открылась. В помещение вошёл подмастерье. Следом появились знакомые градозащитники из отряда сотника Волиса.

Глава 7. Ворота

У всемогущего Энга'арта есть две прекрасные дочери, царствующие на небосводе: Васайя и Мапайя.

Старшая Васайя – прекрасна и спокойна. Пять раз за год она светит в полную силу, празднуя начало нового времени года и делая ночь похожей на день.

Младшая Мапайя – более поспешна. Двенадцать раз за год она радует людей полнолунием, чтобы они знали: когда настаёт пора сеять, а когда собирать урожай, могли назначать лучшее время для обрядов обручения и почитания предков.

Каждый год на три зимних дня обе луны отворачиваются от Хотартэйи, горюя о потере отца. Это время называют Мраком Сварты. Время, когда тёмные силы стремятся захватить человеческие души и окунуть мир в беспросветную Тьму.

– «О бескрайних землях Хотартэйи», том 1, Ипюр Шоробис

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

~ Тара Нарис ~

Почти полный диск Старшей луна серебрил пелену облаков. Половинчатая Младшая – завершала свой путь по небосводу, прячась за невысокими крепостными стенами Омакпайи. Густая ночная тьма опускалась на приграничный город.

Топот копыт о каменистую почву привлёк внимание двух стражников, дежуривших на стене.

Всадники остановили разгорячённых коней у закрытой решётки городских ворот.

– Открывай! – крикнул Ши.

– Утром приходите! Ночью пускать не велено, – ответил стражник. Его товарищ пытался вышагивать строевым по площадке над воротами, но то и дело приваливался к деревянным перилам. Те грустно поскрипывали.

– Мы из Томарана, – отчеканил Ши, спешиваясь. – У нас – разрешение!

Ши достал из поясной сумки пропуск с печатью Командующего Гунэиса.

– Нам тут ваши бумажки не указ. Утром приходите! Слышите? А то стрельну! – Стражник показательно помахал арбалетным болтом.

– Сотника Азула позови! – крикнула Нарис. Её конь нервно вышагивал на месте. Иссиня-чёрная шерсть блестела от пота, изо рта вырывались клубы пара. Подол плаща терракотового цвета лип к крупу мерина. Тара ещё в Томаране сменила платье на штаны, рубаху и плащ.

– А мне пост покидать тоже не велено. Ещё из жалования вычтут за самовольство. Утром приходите, – отозвался стражник.

Воздух вспорол звук спущенной тетивы. В землю перед Ши врезался арбалетный болт. Тэпат вынул из ножен обоюдоострый меч. Тара спрыгнула с коня, выступила вперёд.

Первый стражник вырвал у второго арбалет, смачно выругался.

– Тя кто стрелять просил? Балда! – послышался возмущённый голос.

– Тты-ы, – еле ворочал языком его вдрызг пьяный товарищ.

– Балда! – чуть тише выругался первый и уволок второго из виду, продолжая что-то ему втолковывать.

– У меня нет на это времени, – стальные нотки проскальзывали в голосе Нарис.

– Есть другой вход? – отозвался Ши, убирая меч в ножны.

– Только если ты желаешь искупаться.

– Пожалуй, воздержусь.

Стена полумесяцем огибала город и с обеих сторон заканчивалась высоким обрывистым берегом реки Акмэв. Хищники, таящиеся в омуте, отбивали всякое желание близко подходить к воде.

И всё же Омакпайя не была столь неприступной, как в прежние времена. Если поискать прорехи в каменных стенах и постах стражников, наверняка бы повезло. Но сколько часов они на это потратили бы?

Тара подушечками пальцев ощущала стремительное течение песков времени. Оно заметало следы, обрывало тонкие нити связей, способные привести к убийце Софэна.

– Эй! Как звать-то тебя, служивый? – поинтересовалась Нарис у стражника. Тот уже закончил поучать напарника и вернулся на пост.

– Ардвонором кличут, – с гордостью ответил стражник.

– Аар-дву-у-нног! – со смешком вылез пьянчуга и повис на товарище, тыкая пальцем ему в грудь. – Ты ж Тобюн! То-о-бюн!

Стражник снял с себя руку приятеля. Развернул его. Размашисто пнул под зад. Пьянчуга с завыванием завалился куда-то вниз.

– Ардвонор! – Тара Нарис сделала вид, что не заметила поправки, – Так это тебе друг из Томарана просил долг передать?

Она подкинула монетку. Та прокрутилась в воздухе, блеснула серебром в лунных лучах, приземлилась обратно в ладонь.

– Долг то поболе был… – деловито протянул Ардвонор-Тобюн.

Тара показательно достала вторую серебряную монету.

– Ещё и за…

– Если этого мало, значит, я ищу какого-то другого Ардвонора, – холодно перебила Тара.

– Так вы друзья моего друга! Что ж вы сразу не сказали? – воодушевился Ардвонор-Тобюн и исчез.

Вскоре стражник появился у решётки, перекрывающей вход. Черт лица его в темноте арки было не разобрать. Впрочем, Нарис хорошо запомнила голос стражника. Знала его имя. От наказания за вымогательство ему не уйти. Как и его напарнику за пьянство. Но это позже.

Тара под укоризненным взглядом Ши протянула «долг» сквозь решётку ворот. Монеты упали в раскрытую ладонь Тобюна и исчезли в кошеле.

– Открывай! – выкрикнул вымогатель и скрылся из виду прежде, чем послышался перезвон цепи, что поднимала решётку.

За воротами Тару встретили обугленные в огне Кровавой войны дома, – уродливые шрамы загнивающего изнутри города, зарастающие мхом и кустарником.

Дальше расползались от главной улицы кварталы бедняков, выглядящие почти так же запущено. Уже отсюда можно почувствовать смрад нищеты кошелька и духа, позволяющий людям жить среди дерьма.

– Проникаем в город за взятки… Словно разбойники, – тихо проворчал Ши, ведя лошадей вслед за Нарис. Разгорячённый вороной мерин фыркнул и дёрнул головой, встряхивая чёрной гривой, несогласный, что кто-то кроме Тары смеет им командовать. Ши давно привык к строптивому характеру коня, уверенней сжал поводья.

Выложенная камнем широкая дорога вела к внутренним воротам, за которыми начинались ремесленные кварталы.

– Оставшиеся посты также проходить будем? – занудствовал Ши.

– Больше никаких взяток, – успокоила его Тара. Денег у неё всё равно не осталось. – На третьих воротах никто не посмеет меня задержать.

– А на вторых? – уточнил Ши.

– Сейчас узнаем, – ответила Нарис, вскочила на вороного мерина и галопом устремилась к площади Тхаймоны Дайядор, раскинувшейся перед вторыми воротами.

Глава 8. Верёвка

~ Имард Шамрис ~

В яме для заключённых было грязно, сыро и холодно. Белесый свет Старшей луны едва ли мог разогнать сгустившийся ночной мрак. Но глаза Имарда уже начинали привыкать к темноте.

Каменные стены образовывали просторное прямоугольное помещение. Пара десятков локтей в длину и ширину, десяток в высоту. Неглубокий ручей делил яму на две половины.

Решётка из брёвен с кулак толщиной закрыла отверстие над головами охотников.

Послышались удаляющиеся шаги и стихающие голоса градозащитников:

– Нам должны выписать премию за поимку этих убийц.

– Премию выпишут, сам знаешь кому, а мы об этом и не узнаем.

– Эти всё-таки не абы кого убили, а самого Батиса. Я так думаю… Тут публичное награждение должно быть. Чтоб все знали своих героев!

Имард был рад размять затёкшие ноги и избавиться от внимания градозащитников. И главное – здесь не приходилось наблюдать за тошнотворными заигрываниями племянницы с Омакпайским Душителем.

В самом тёмном углу ямы дрых мужик, с головой укутавшись в грязные лохмотья. Его храп эхом отражался от стен. Имард подавил желание пнуть нарушителя тишины и тихо подозвал Рэду, направившуюся к храпуну явно с тем же намерением. Племянница нехотя подчинилась.

Рассыпаться в извинениях за сорванное дело и за то, что не предупредила о слишком близком знакомстве с палачом, она, очевидно, не собиралась. Девчонка не умела признавать ошибок. Вся в отца.

При воспоминании о Ливаде на душе сделалось теплее. Брат с завидным постоянством попадал в неприятности и ловко из них выкручивался.

Вытащив из светлых волос племянницы шпильку, охотник принялся ковыряться в замке на её кандалах.

– Нужно выбираться отсюда, – прошептал Имард.

– А, по-моему, здесь уютненько, – отозвалась Рэда.

– Нас казнят, если настоящие убийцы сами не сдадутся. Твой палач тут ничем не поможет. Он же нас и обезглавит, – Имард нащупал механизм. Послышался характерный щелчок. Замок открылся, освобождая от кандалов правую руку племянницы.

– Вогэн нам поможет. Если совсем плохо дело будет… – Рэда потёрла освобождённое запястье.

– Тогда почему он до сих пор не помог? Хотя бы тебе?

– Он предлагал. Сказал, что может вывести меня из крепости, – созналась Рэда. – Но я не хотела оставить всё веселье тебе.

– Ты у меня совсем… недалёкая? Или умом повредилась?

– Скорее – второе, – задумчиво произнесла Рэда.

– Появится возможность – уходи без меня.

Второй замок поддался быстрее. Имард принялся за свои кандалы.

– Мы ведь невиновны. Нас не могут так просто взять и казнить. Должны быть доказательства, свидетели, – отозвалась Рэда.

– Думаешь кого-то волнует наша невиновность?

– А как же гильдия охотников? Раньше они помогали. – Рэда присела к роднику, бьющему сквозь трещины в камне, опустила в воду руки. Родник разливался широким ручьём, даря узникам питьевую воду и смывая нечистоты.

– Покинувший мир Глава Софэн был из золотого рода Батисов. Как ты помнишь, они правят Дайяринном. Ни одна гильдия нас не спасёт. Как и родовое имя.

– Да уж, дедушка Ардак нас первым прикончит, если мы впутаем его драгоценное родовое имя, – поёжилась Рэда, набрала воду в ладони, плеснула себе в лицо.

– Так сколько у нас времени? До казни? – деловито спросила она.

Имард неосторожно дёрнул рукой. Шпилька в замке кандалов сломалась под корень, блокируя механизм.

– Сварт! – выругался охотник. Ногтём обломок подцепить не удавалось. – Скорее всего, пока не назначат нового Главу градозащитников. Дай другую. А лучше – помоги. Не удобно.

– А? Дядя Имард просит о помощи свою недалёкую племянницу! А можно ещё разок? А то с первого раза плохо дошло, – усмехнулась Рэда, вытаскивая из волос отмычку.

Имард протянул руки. Рэда вставила шпильку в замочную скважину, примерилась, провернула. Руки освободились от кандалов, а отмычка спряталась в одну из косичек племянницы.

Узник продолжал заливисто храпеть. Стоило ли заручиться его поддержкой? Не хотелось помогать преступнику выбраться из-под стражи. Но был ли он преступником? Ведь и они оказались здесь по ложному обвинению.

– Как будем выбираться? – спросила Рэда таким тоном, будто в этом не было ничего сложного.

– Есть пара идей. В одной из них тебе придётся раздеться и соблазнить ещё и всех градозащитников.

Имард присел к ручью, смыл грязь с рук и лица.

– Ну, нет. Теперь – твоя очередь! Там и девицы есть. Как раз в твоем вкусе. Такие воинственные и неприступные.

– О твоём вкусе я вообще молчу.

– Говорят, из Томарана завтра пришлют нового Главу, – послышался женский голос сверху.

– Так быстро? – удивился мужской.

Шамрисы переглянулись, без слов понимая, что их казнь может оказаться очень скорой. Новый Глава наверняка сделает её своим первым указом, чтобы заработать авторитета перед подчинёнными.

Двое градозащитников показались сквозь перекрестья брёвен решётки. Охотники уже успели повесить на руки кандалы и переместиться глубже в тень.

– Это и есть убийцы Главы Софэна?

– Ага, их Южный отряд сегодня поймал.

– А этого выродка до сих пор не казнили? – Женщина кивнула на храпящего соседа по яме.

– Вчера должны были, но из-за смерти Главы всё пошло наперекосяк. Наверно, всех вместе казнят.

– С удовольствием посмотрю, как им отрубят головы! – сплюнула женщина и отошла от края.

– Охотники за головами – без голов, – засмеялся мужчина и последовал за ней.

– Снимай плащ, – скомандовал Имард, как только голоса стихли. Даже храпун замолк, переворачиваясь на другой бок.

Племянница распустила завязки и бросила в Имарда видавшую жизнь суконную накидку.

– Остальное можешь оставить, – усмехнулся охотник, видя, как Рэда начала развязывать шнуровку жилетки.

– Спасибо, дядюшка Имард! – ядовито прошипела Рэда, делая вид, что хотела привести завязки в порядок.

Охотник вынул из потайного кармана в рукаве короткое лезвие, так никем и не найденное. Под тихий вздох Рэды безжалостно пропорол сукно плаща.

– Прохладненько тут… – Рэда зябко поёжилась.

Имард снял камзол. Протянул племяннице. Промозглый холод подземелья просочился под его рубаху.

Племянница приняла камзол, лукаво улыбнулась и рванула по шву. Ткань с треском поддалась.

– Что?!

– Помогаю тебе сделать прочную верёвку, – сказала она, продолжая рвать дорогую ткань.

Сплетённая из лоскутов верёвка казалась достаточно прочной и длинной, чтобы перебросить через бревно решётки и выбраться наружу. Имард нехотя признал, что плаща Рэды бы не хватило. Камзол в любом случае пришлось бы пустить на лоскуты. Вслух он, конечно, этого не признал.

Привязал к концу веревки тяжёлые кандалы, раскрутил и подбросил вверх, целясь в прутья решётки. Не долетели. Имард успел поймать их прежде, чем они грохнулись на каменный пол.

Убедившись, что никто из градозащитников не спешит их проведать, Имард повторил попытку. Кандалы скользнули по бревну решётки, полетели вниз и приземлились в руки Рэды.

– Может, я попробую? – поинтересовалась она.

– У меня почти получилось, – буркнул Имард, забрал кандалы, прицелился для нового броска.

– Ладно, разбуди, когда завтрак принесут.

Она сладко потянулась, зевнула и отошла к стене.

Имард прицелился, раскрутил верёвку и краем глаза заметил, как из-под жилетки Рэда достала его флягу, сделала глоток. Траектория кандалов сбилась. Они звонко ударились о стену, затем о гранит пола. Имард выругался про себя.

Сверху послышались торопливые шаги. В проёме показалось хмурое лицо стражника.

Рэда сидела у стены, прятала в ладонях лицо и мелко вздрагивала, давясь со смеху. Храпун безмятежно дрых. А Имард выбивал нестройную мелодию с помощью кандалов, стуча ими об пол.

– Тихо там! – приказал стражник.

– Где моя медовуха?! – закричал в ответ Имард.

– Мэртаби10, тварь! – выругался градозащитник и выплеснул из ведра помои. Имард успел увернуться от льющегося смрадного потока. А вот Рэда поплелась к ручью отмываться.

Раскатисто хохоча, градозащитник скрылся из виду.

Глава 9. Всадник

~ Тара Нарис ~

Не успели Тара и Ши выехать на широкую площадь Тхаймоны Дайядор, как из тени хижин вышли пятеро вооружённых мужчин.

– Дорожный налог оплатить извольте, – сказал самый мощный на вид, пока остальные окружали. Двое – нацеливали рогатины в лошадиные бока, двое – демонстративно размахивали топорами. У говорившего в левой руке покачивался моргенштерн.

– Прочь с дороги! – скомандовал Ши.

– По-хорошему, значит, не хотите? – с наигранным расстройством поинтересовался бандит.

– Хотим, – отозвалась Тара, спрыгивая с коня. Ярость, разливающаяся по её жилам, жаждала выхода.

Тэпат тоже спрыгнул на землю. Лошади, оставшись без всадников, беспокойно зафыркали.

Нарис подошла к бандиту, раскачивающему моргенштерн. Металлический шар с шипами тускло поблёскивал в свете луны. Ржавая цепь неприятно скрежетала.

Тонкий звон меча Нарис рассек ночной воздух и брюхо бандита.

Клокочущий звук вырвался из горла второго, когда меч вскрыл его шею.

Третий противник до хруста в пальцах сжимал рогатину, наставляя её на Нарис. Она слышала его хриплое прерывистое дыхание. Уклонилась от укола. Рубанула по ногам. Вонзила острую сталь в основание черепа.

Возможно, бандиты были причастны к смерти Софэна. Возможно, весь насквозь прогнивший город был причастен. Расправы над этими разбойниками оказалось безумно мало, чтобы утолить жажду мести.

Тара оглянулась, ища следующего противника. Ши уже покончил с четвёртым и пятым бандитом. Треск кустарника говорил о том, что остатки шайки решили унести ноги.

Нарис не стала тратить на них время. В лабиринте квартала бедняков слишком легко затеряться.

Поймала встревоженного коня за поводья и направилась через пустующую торговую площадь к воротам.

Ночная Омакпайя затихла. Затаилась, готовя новый удар.

В центре площади громоздились остатки монумента. Одинокая правая ступня – единственное, что осталось от статуи Тхаймоны Дайядор. Почти полностью разрушенный памятник являлся отличным символом того, что произошло с процветающей некогда Омакпайей.

Решётка уже поднималась, когда Тара и Ши подошли к воротам. По другую сторону ожидал одинокий всадник. Его лошадь нервно переминалась с ноги на ногу, раздувая ноздри.

Проход открылся достаточно, чтобы Нарис провела коня.

Всадник крепко сжимал поводья, второй рукой придерживал широкий капюшон плаща. Тёмно-фиолетовый бархат удлинённой жилетки мерцал в свете факелов, освещавших арку. Узкий обоюдоострый меч покоился в ножнах на поясе. Замшевые штаны для верховой езды сшиты по последней моде аристократов. Из-под капюшона выбивались чёрные волосы.

Тара узнала всадника. Кэнар Иллодис. Он и его брат-близнец Маст последние пару лун жили в Томаранском замке, вместе с Айей Сарэтис готовились к поступлению в Риар Дайядор. Тара видела, как они под присмотром омпата Панэха уходили в клан. Не прошло и трёх дней, а Кэнар уже вернулся домой. Видимо, сыну Наместника Омакпайи пришлась не по вкусу аскетичная жизнь кандидатов.

– Господин Кэнар? – тихо позвала Тара.

– Сотница Тара Нарис, это вы? Тише, прошу вас! – Кэнар приоткрыл полог капюшона. Медового цвета глаза скользнули по Таре и остановились на Ши.

– Вы один? Это может быть опасно, – сказала Нарис. Кэнар и раньше редко путешествовал в сопровождении охраны, но его брат Маст неизменно был с ним.

– Я смогу постоять за себя, – возразил Кэнар, кладя руку на навершие меча.

– Позвольте узнать, что заставило вас покинуть безопасность поместья в столь позднее время?

– А что заставляет совершать глупые поступки и нестись куда-то сломя голову? – игриво улыбнулся Кэнар Иллодис.

– В старом городе на нас напали бандиты, господин Кэнар, – вмешался Ши. – Вам не следует путешествовать без охраны.

– Вы убили их? – Кэнар с тревогой вгляделся во тьму, царившую на площади Тхаймоны.

– Несколько успело сбежать, – ответила Тара.

– Выражаю вам благодарность от лица Наместника. Омакпайя стала чуть чище. Но вы правы, мне не стоит разгуливать одному. Я стал слишком безрассуден. Видно, сам Энга'арт послал мне вас, чтобы предостеречь. – Кэнар сложил руки в молитвенном жесте, прикрыл веки и тут же распахнул. – О, Энга'арт! До вас ведь дошла эта чудовищная новость? Мир лишился великого человека. Саор Софэн был прекрасным Главой градозащитников.

Сердце прошило болью. Спазм сжал горло. Тара кивнула.

– Вы поэтому в Омакпайе? – спросил Иллодис.

– Вы очень умны, господин Кэнар. – Нарис справилась с голосом. – Я найду убийцу саора Софэна Батиса любой ценой! Он заплатит…

– Слышал, их поймали, – перебил Кэнар. – Убийцами оказались охотники за головами. Подлые двуличные падальщики!

– А вы кто такие? – Под арку вошёл стражник, выставив копьё. – Ночью…

– Пускать не велено, – закончил за него фразу Ши. – У нас приказ.

– Они – мои гости, – осадил стражника Кэнар Иллодис, – Пусть их проводят в крепость градозащитников. И… позаботьтесь о телах бандитов на площади Тхаймоны.

– Лоэти ломак11, – отчеканил стражник.

Кэнар натянул поводья, заставляя лошадь выйти из арки обратно в ремесленный квартал.

Поравнявшись с Ши, Иллодис протянул руку к его волосам. Тэпат отшагнул.

– У вас лента перекосилась. – Кэнар убрал руку.

– Благодарю, – ответил Ши, поправляя.

Тара коснулась своего лба и только сейчас поняла, что обруч она оставила в Томаране.

– А знаете, вам она не идёт, – улыбнулся Иллодис тэпату. – Иварсо!

Кэнар пустил коня галопом, направляясь в сторону поместья Иллодисов.

«Их поймали», – звенело в голове Тары. По кровотоку разливалось пламя. Она жаждала увидеть убийц Софэна. Услышать их предсмертные крики. Изрубить их тела на столь мелкие кусочки, что сам Энга'арт не собрал бы.

– Следуйте за мной, – подал голос стражник и поспешил к крепости градозащитников.

Глава 10. Добыча

~ Имард Шамрис ~

С четвёртой попытки кандалы перевалились через бревно решётки, закрывающей вход в яму для заключённых, спустились, протащив сплетённую из суконных лоскутов верёвку.

Имард передал племяннице лезвие. Она забралась наверх, срезала бечёвки, связывающие бревна решётки, упёрлась ногами в перекладину, начала медленно её отодвигать.

Охотник придерживал верёвку, чтобы та не сильно раскачивалась. Всё его внимание устремилось вверх. Казалось, он слышал каждый шорох. Различал шум волн, бьющихся о стены крепости, трепет флага на ветру, далёкий стук копыт по мостовой. Но упустил момент, когда посапывание в углу ямы стихло.

Цепь от кандалов резко сдавила шею.

– Сдохнешь, охотник! – зашипел храпун.

Вырваться из его тисков не хватало сил. Имард пытался ударить убийцу по ногам. Достать руками до лица. Перекинуть противника через себя. Тот вывернулся. Тупой удар в спину сбил с ног. Храпун навалился сверху. Надавил на затылок. Поток ледяной воды сомкнулся над головой.

Сознание забилось в панике. Имард схватился за цепь, сдавившую горло.

Снова непреодолимая сила удерживала под водой. Не давая вырваться. Не давая вздохнуть. Имард не мог сдаться. Ни тогда, в болоте. Ни сейчас. Он пытался вывернуться из хватки убийцы, оттащить цепь от горла, нанести болезненные удары. Лёгкие рвало на части. Сердце грозило пробить рёбра. Время словно замедлилось, растягивая агонию.

Сделать хоть что-то. Только не сдаваться!

Внезапно цепь на шее ослабла, давление сверху прекратилось. Имард поднял из воды голову, с шумом вобрал воздух.

Племянница стояла за спиной убийцы, придерживала за волосы его голову. Глубокий разрез на горле сочился алым. Тело храпуна сотрясалось в предсмертных судорогах.

Рэда разжала пальцы. Труп повалился в ручей.

Охотница сполоснула лезвие, вытерла о лохмотья храпуна.

– А это не тот хмырь из клана Лезвий Оситши? – поинтересовалась она, разглядывая перекошенное лицо мертвеца.

– Похож, – подтвердил Имард срывающимся голосом. Клан Лезвия Оситши объявлен вне закона. Гильдия охотников давала хорошую награду за их головы.

Этого храпуна Имард схватил в развалинах древнего храма недалеко от Омакпайи.

– Вот поэтому я никого не ловлю живым. – Племянница протянула флягу.

Имард сделал пару глотков. Растирая горло, поднялся на ноги. В ушах звенело, голова кружилась, воздуха не хватало. Он прикрыл веки, справляясь с прерывистым дыханием и бешеным сердцебиением.

– За живых платят охотней. – Голос возвращался, но говорить было больно. Словно битую черепицу насыпали в глотку.

Убедившись, что шум не привлёк внимания градозащитников, Рэда забралась по верёвке, вынырнула из ямы, скрылась за её бортом. Имард закрепил флягу на поясе, полез следом.

Зацепившись за бревно, он подтянулся, оглядел пустой двор, рывком перевалился через борт, перекатился на землю и замер, осматриваясь.

Яма пряталась в тени восточной стены. К тому времени, как Имард оказался наверху, племянница успела куда-то испариться. Он огляделся и увидел её у Башни Раскаяния, на нижнем этаже которой находился вход в пыточные.

Полуночную тьму рассеивали зажжённые по периметру крепостного двора факелы. Рэда прижалась к стене, скрываясь в тени небольшого выступа. Надёжным укрытие назвать было нельзя. В любой момент кто-то из градозащитников мог выйти во двор или повнимательней посмотреть со стены.

– Не время шляться по любовникам, – шепнул Имард, тенью скользнув к племяннице.

– А вдруг другого шанса и не будет? – Она решительно шагнула к двери.

Послышался невнятный гул голосов. Имард обернулся, но не смог понять откуда он шёл: то ли с другого конца двора, то ли сверху.

– Стой! – шепнул он.

Но Рэда уже толкнула дверь. Раздался протяжный скрип. Она прошмыгнула внутрь. Имард поспешил за ней.

Как только охотник оказался в полумраке освещённого факелом помещения, он затворил тяжёлую дверь, закрыл её на засов, отодрал от валявшегося на полу полена крепкую щепу, клином вогнал её между дверью и засовом. Проверил, что засов заблокирован. Облегчённо выдохнул. Теперь хотя бы можно было не опасаться нападения с этой стороны.

Прислушался. Сигнала тревоги не было. Пока их побег никто не заметил.

Рэда заглянула в боковые двери, поплотнее их затворила, подошла к винтовой лестнице.

Вылезти из ямы – полдела, даже капля в бурном потоке предстоящих событий. Нужно выбраться из крепости градозащитников, минуя посты, высокие стены, ров. Потом преодолеть вторую стену, ограждающую квартал ремесленников от квартала бедняков. Ворота на ночь закрывали, патрули на улицах усиливали.

Была ещё третья преграда, но о ней можно не волноваться. Внешняя стена Омакпайи походила на решето. Обвалившиеся башни. Прогнившие помосты. Разгильдяйство стражи. Имард знал пару-тройку мест, где можно без проблем выбраться наружу.

Размышления Имарда прервал истошный мужской крик. Этажом ниже палач трудился над добыванием признаний у очередного несчастного.

– Чудненько. Они заняты. Можем спуститься за нашим оружием, – прошептала племянница.

Имард кивнул, первым вступил на винтовую лестницу и под надрывный крик узника спустился в подвальный этаж.

Дверь во владения палача оказалась заперта изнутри.

Заглянул в зарешёченное окно. По ту сторону никого не было видно. Толкнул плечом дверь, та не поддалась.

– Там вроде засов был. Есть чем подцепить? – Он протиснул руку между прутьев решётки, пошарил по двери с обратной стороны, – Не дотянуться.

– Сюда бы мои серпы…

Рэда качнула массивный замок на дверях, расположенных напротив пыточной.

– Погреб закрыт, – сообщила она.

– А под лестницей?

– Ничего. Может, всё-таки Вогэна позвать? – неуверенно предложила Рэда под аккомпанемент из хрипов узника.

– Лучше уж сразу стражу, – вздохнул Имард, вытаскивая руку. – Уходим.

– А палач сегодня разошёлся, – послышался мужской голос выше по лестнице.

– Кто запер дверь? – удивился женский.

– А главное, зачем? – с подозрением в голосе спросил её собеседник.

– Помоги с засовом. Не сдвинуть.

– Зачем ты её запер? – прошептала Рэда.

Имард поднёс палец к губам, прося племянницу не шуметь, положил два пальца себе на горло. Она кивнула. Лезвие блеснуло в её ладони и скрылось в сапоге. Рэда прикрыла глаза.

Имард последовал её примеру. Потянулся к далёкому, теплящемуся в его душе Свету Дэйи12. Осторожно коснулся, согреваясь его мягким сиянием и спокойствием. Сосредоточился на потоках, пронизывающих всё сущее. Почувствовал размеренный стук сердца, сконцентрированную в нём энергию. Ощутил кровь, толчками струящуюся по жилам и несущую жизненную силу. Сделал глубокий вдох и, выдыхая, открыл глаза. Мир подёрнулся лёгким маревом, едва заметным свечением.

Аура племянницы, как обычно, клубилась в полном беспорядке. Всклокоченная, хаотичная. Сложно представить, как в таком состоянии ей вообще удавалось сконцентрироваться.

Сосредоточиться, отделить от общего фона основные телесные потоки, несущие кровь.

«Сварт, как долго! Надо чаще тренироваться», – отругал себя Имард и чуть не потерял концентрацию.

Вдох. Выдох. Теперь он видел обозначенные световыми линиями жилки на теле Рэды. Готово.

Племянница открыла глаза, кивнула, давая понять, что тоже справилась.

Градозащитников было двое. Судя по голосам – те самые мужчина и женщина, желавшие увидеть охотников за головами – без голов.

Пока они возились с засовом, Имард подошёл достаточно близко, чтобы напасть. Рэда не отставала.

Охотник видел полупрозрачное сияние потоков жизни, переносимых кровью стражников, запоминал расположение ключевых узлов.

– Смотри, тут что-то застря… – не успела договорить градозащитница. Рэда напала на неё сзади.

Имард закрыл рот стражника ладонью, одновременно второй рукой надавил на жилу у основания шеи. Бросил в эту точку клочок энергии. Стражник обмяк, теряя сознание.

Тайная техника Риар Дайядора. Её запрещено передавать кому-то за пределами клана. А Имард всё-таки научил этой технике Рэду.

Только племянница, кажется, не слишком хорошо её освоила. Стражница продолжала вырываться, не собираясь терять сознание. Зубами она вонзилась в ладонь Рэды, локтем ударила в живот, вырвалась. Племянница с размаху врезала кулаком ей в голову. Градозащитница отлетела, стукнулась затылком о дверь и сползла на пол.

– Да жива она, – сказала Рэда под укоризненным взглядом Имарда, – О, смотри, а я знаю от чего этот ключик.

Племянница подцепила связку ключей с пояса стражницы.

– Надо было сюда их заманить, – стерев капли пота со лба, проворчала Рэда, после того как они с Имардом затащили второго стражника в прохладное помещение погреба крепости градозащитников. Аромат копчёного мяса скручивал желудок в узел.

Охотница осмотрела копьё, доставшееся от градозащитницы. То тускло блеснуло в пламени факела. Рэда придирчиво ощупала заточку и скривилась:

– Совсем за оружием не следят.

Копьё, доставшееся Имарду выглядело хуже. Из-под ржавчины изредка проглядывал металл, древко испещряли сколы и зарубки.

– Мы не будем драться с градозащитниками, – твёрдо сказал он. – Оружие – просто прикрытие.

Рэда бросила скептический взгляд на стражника и стражницу, приваленных к стене. По шее женщины текла струйка алой крови, пропитывая одежду.

– Постараемся не драться, – вздохнул Имард, присел, снял с градозащитницы матерчатый пояс и начал туго перевязывать ей голову.

Глава 11. Градозащитники Омакпайи

~ Тара Нарис ~

Цокот подков по мостовой разбивал ночную тишину. Тара и Ши шли за градозащитником, давая лошадям отдохнуть после многочасовой скачки. Вороной бы выдержал, а вот лошадь Ши находилась на грани. Пена у рта, частое прерывистое дыхание. Животное спотыкалось на ровном месте, никак не могло успокоиться. Скорее всего, её придется отвести к мяснику. Глупо было так загонять животных. Глупо и бессмысленно.

Тара потрепала гриву верного коня, извиняясь. Тот ткнулся мордой ей в подсумок, требуя угощения. У Нарис не было даже паршивого сухаря.

Бессилие. Вот что она чувствовала. Парализующее душу бессилие что-либо изменить. Софэн – мёртв. Убийцы пойманы. Может ли она сделать хоть что-то ради его памяти? Лично казнить убийц? Этого так мало. Лишь капля крови, которой не насытить гудящую пустоту в душе.

Торговые палатки, ремесленные мастерские, дома обеспеченных жителей Омакпайи, небольшие сады, торговая площадь… Всё сливалось в одно тусклое марево. Впереди вырастала стена крепости градозащитников. Широкая Башня Раскаяния обломанным клыком высилась над беззубой челюстью стен. Окно кабинета Главы градозащитников на верхнем этаже башни казалось чернеющим проёмом в посмертный мир.

«Убит. В собственном кабинете». – Слова Командующего Гунэиса эхом звучали в голове Тары.

Они подошли к воротам, остановились.

Тёмная вода плескалась у основания каменных стен. Мост поднят. На стенах никого не видно.

– Эм… Сейчас закрыто… – замялся сопровождавший их градозащитник. – Ночь. В такое время никого не пускают.

– Почему на стенах нет стражи? – устало спросила Нарис.

– Почему нет? Там они. Исправно несут службу. Не видно их просто.

– Нас-то они видят? – вмешался Ши.

– Я… Ну это… Покричу что ли? – предложил градозащитник.

– Покричи, – вздохнула Тара.

~ Имард Шамрис ~

– Ну и какой у нас план? – спросила Рэда, на ходу зашнуровывая котту градозащитницы. – Думаешь, этот маскарад нам поможет?

Имард тоже задавался этим вопросом. Времени чтобы подумать катастрофически не хватало. Они позаимствовали у градозащитников военную форму, облили их остатками медовухи из фляги Имарда, заперли в погребе. То, что до сих пор никто не поднял тревогу, и так – настоящее чудо.

Имард выдернул клинышек, которым так успешно заблокировал выход, поднял засов, потянул на себя дверь. Она поддалась слишком легко.

Внушительных размеров стражник перегородил выход во двор крепости. За его спиной стояли ещё пятеро.

Нутро Имарда сжалось как пружина. Сражаться? Отступать? Сдаться? В любом случае шансы выйти живыми из этой передряги стремительно обращались в ничто.

Стражник мутным взглядом окинул охотников, пробормотав извинение, протиснулся между Имардом и Рэдой. Остальные прошли за ним, но последний остановился напротив Рэды.

– Эм… а… ты… новенькая? – пьяно спросил он, уперевшись рукой о стену рядом с лицом Рэды.

– Ага, – согласилась она.

– Вот, угощаю. – Он всучил ей флягу. – За здоровье сотника Волиса!

Под его сальным взглядом Рэда откупорила сосуд.

– За здоровье. – Она приложила горлышко к губам, сделала глоток.

Донёсся тонкий хвойный аромат пойла. Морокух. Свартова отрава! Имард едва сдержался, чтобы не выбить флягу из рук племянницы.

– Это всё мне? – вытерев рот рукавом, невинно поинтересовалась Рэда. – Ты такой щедрый!

– Я о-очень щедрый, – согласился стражник.

– Нам нужно идти, – вмешался Имард.

– Ещё поболтаем, – пообещала Рэда и проскользнула под рукой градозащитника к выходу.

Как только за ними закрылась дверь, Имард отобрал у племянницы флягу, принюхался. Хвойный запах ему не померещился.

– Тебе ведь хватило ума, не пить эту дрянь? – Имард огляделся. Во дворе – никого. Выход из ямы прятался в тени восточной стены, и отсюда было не заметно, что решётка из брёвен разворочена.

– А что такого? Ты вот в последнее время постоянно к своей прикладываешься, – фыркнула Рэда, направляясь к арке выхода из крепости.

– Там морокух! – Он догнал племянницу.

– Морокух… надо же. А такой приятный вкус…

– А вот твой труп через пару-тройку лет будет не слишком приятным.

– Ой, да мы может и года не протянем. Забыл в чем нас обвинили? – Рэда оглянулась на возвышающуюся высоко над крепостью Башню Раскаяния, на последнем этаже которой располагался кабинет Главы градозащитников Омакпайи Софэна Батиса. – Не занудствуй.

– Если я снова увижу тебя вот с этим… – тон Имарда приобрёл угрожающий оттенок. Он поднял флягу на уровень лица племянницы. С ней нельзя поговорить по-человечески, она готова была бесконечно придумывать язвительные отговорки.

Рэда отмахнулась от фляги.

– Да, ладно-ладно, успокойся. Не пила я эту гадость. Мне и своих пороков хватает для счастливой жизни. – Последнюю часть фразы племянница сказала шёпотом. Они подходили к арке.

В боковом помещении находился механизм подъёма ворот. В таком же комнатке напротив был механизм опускания моста через широкий ров, окружавший крепость. Как правило, внутри дежурили по одному.

– Угостим наших доблестных градозащитников приятным хвойным напитком? – поинтересовалась Рэда, когда они остановились у узкой двери.

Имард нахмурился, ему не нравилось предложение. Во-первых, у него внутри всё передёргивало от мысли, что он будет потворствовать зависимости стражей закона от этой отравы. Во-вторых – это каралось смертной казнью. Кто сказал, что все градозащитники Омакпайи забыли о чести и долге? Что если стражник, что отвечал за механизм подъёма ворот – порядочный человек?

Открытая фляга перевернулась горлышком вниз. Розоватая с ярким хвойным запахом жижа тягуче полилась на землю.

Рэда закрыла распахнутый от удивления рот.

– Значит, по старинке? – прошептала она, когда фляга опустела. – Я посторожу, а ты твори там свою риардайядорскую «магию».

Он кивнул и постучал в узкую дверь.

– Эй! Внизу! – прогремел раскатистый мужской бас. – У ворот!

Имард осторожно обернулся. Стараясь сильно не поднимать голову, посмотрел на стену в поисках кричавшего. Жаль, что форма градозащитников не предусматривала капюшонов, под которыми так удобно было бы прятать лица.

– Слышите?! – продолжал кричать стражник со стены. – Скажите, чтоб ворота открывали.

– Чего вам? – Сонный градозащитник, приоткрыл дверь, заставляя Шамрисов отступить в сторону.

– Ворота открывай! – крикнул стражник со стены.

– Кого там на ночь глядя принесло, – заворчал градозащитник и скрылся в комнатке.

– Второго разбудите! – не унимались со стены. – Ну! Живее!

Охотники одновременно подорвались ко второй двери.

Зазвенели цепи подъёмного механизма. Шамрисы с удовольствием взяли на себя почётную обязанность распахнуть ворота для гостей крепости.

Вдвоём сняли тяжёлый засов, потянули двери, открывая нараспашку, поспешили поднырнуть под поднимающуюся решётку.

Мост опускался. Цепи натужно звенели, разматываясь с деревянного барабана.

Имард просчитывал варианты. Они почти сбежали из крепости. Почти. Осталось преодолеть ров и небольшую площадь. Главное, чтобы входящие в крепость не обратили на них внимания и не подняли тревогу.

Он бросил взгляд на Рэду. Та была напряжена словно кошка перед прыжком. Пальцы сжимали древко копья. Глаза следили за опускающимся мостом. Племянница повела плечами, будто прикидывая, сможет ли запрыгнуть сейчас на мост, а оттуда сигануть на тот берег.

– Спокойно, мы почти выбрались. – Имард поправил Рэде волосы, прикрывая ворот котты. Кровь раненой стражницы слишком сильно пропитала одежду.

Оставшиеся полтора метра мост пролетел за биение сердца, с грохотом бухнулся на мостовую, поднимая клубы пыли. Холодный свет опускавшейся к горизонту Старшей луны обрамлял градозащитника с копьём, двух его спутников и двух лошадей по ту сторону рва. Фигуры в широких плащах было сложно распознать. Лица Шамрисов Старшая освещала намного лучше. Имард опустил голову.

Первыми с места сдвинулись фигуры в плащах. Потянули за собой лошадей. Рэда тут же двинулась им навстречу. Имард догнал её, стараясь имитировать ходьбу при исполнении важного приказа. Целеустремлённый, задумчивый, хмурый. Такой, чтобы ни у кого не возникло желания остановить.

На середине моста, когда они поравнялись с гостями, Имард почувствовал удушающий приступ паники. Сердце неровно ускорилось. Пальцы рук начало покалывать. Мир сузился в одну маленькую точку, – на человеке, прошедшем мимо.

Имард подавил желание бежать как можно быстрее. Спиной почувствовал на себе пронзительный взгляд человека в плаще. Головная боль, сидевшая глубоко под черепной костью, лавиной рванула наружу. Имард пошатнулся. Племянница вовремя дёрнула его за котту, оттаскивая от края моста.

– Не судите строго… – послышался голос стражника, сопровождавшего людей в плащах. – Главу Софэна многие любили. Мировым человеком был! У нас все сейчас слегка не в форме… Идёмте.

– Переигрываешь, – шепнула племянница, потянув Имарда к ближайшему переулку.

«Выбрались», – мысленно выдохнул он.

Боль отпускала. Но чувство тревоги усилилось. Приступы стали слишком сильные. Слишком непредсказуемые. Следующий – мог стоить им жизни. Закрывать на них глаза и дальше было опасно, только вот что он мог сделать? Прийти в храм Энга'арта? Пасть ниц перед Богом, в которого не верил? Возможно, настало время вернуться в Риар Дайядор?

Имард мотнул головой, пытаясь переключиться на насущные проблемы. Прежде всего нужно добраться до укрытия.

Глава 12. Убежище

13 листопад 236 года

Многое, о чем говорится в писаниях – ложь. Я давно в этом убедилась.

Сегодня развеяла ещё один миф.

На тело я наткнулась случайно. Заметила стаю ворон, кружащих над чем-то в поле. Мужчина, похожий на пастуха, умер совсем недавно. Даже остыть не успел.

Я подготовилась. Сняла ленту с трупа, связала его руки и ноги верёвкой. Соорудила большую подстилку из сухого лапника, развела несколько костров неподалёку, подготовила факела, чтобы немедленно сжечь тело, если оно начнёт оживать.

Отвар из элеуха помогал мне бодрствовать. Я отгоняла падальщиков три дня и три ночи.

На четвёртую ночь не выдержала и уснула. А когда проснулась, труп продолжал лежать на том же месте. Мужчина так и не воскрес. Не стал атанарием 13 .

Легенда оказалась ложью, как я и предполагала.

Возможно, и о патакэисах 14 нам всё врут? Я не видела ни одного проявления настоящей магии. Всё можно было объяснить явлениями природы, совпадениями или клеветой.

Меня всё больше страшит мысль: «Что все те люди, которых мы казнили за колдовство были невиновны?»

– из личных записей орбэнарта Санэйи Сарэтис

24 посевен 299 года эпохи Лунного Древа

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

~ Имард Шамрис ~

Тёмные проулки, брешь в стене, что окружала квартал ремесленников, остатки строений старого города. Имард и Рэда несколько раз останавливались в заброшенных постройках, чтобы переждать патрули. Продолжали двигаться прочь из города.

Небо на востоке начинало светлеть, когда Шамрисы добрались до надёжного укрытия. Погони не было.

Узкая тропинка, заросшая малинником, вела к каменным развалинам поместья древнего золотого рода Эрдаисов. В стене дальнего коридора южного крыла у Имарда находился небольшой схрон.

Они прошли между облупившихся колонн, которые украшали центральный вход в здание. Лестницу завалили камни. Стебли дикого винограда оплетали камни, цеплялись за стены, обрамляли зияющие в них дыры. Крыша поместья давно обвалилась, большая часть верхних этажей тоже. Имард давно здесь не был. Около трёх лет.

– Это и есть твоё тайное убежище? – насмешливо спросила Рэда, пряча глаза полные восторга. Развалины были её страстью. Она могла часами исследовать каждую комнатку, взбираясь на полуразрушенные башни, спускаясь в затопленные подвалы, ища несуществующие сокровища.

За ближайшим проёмом виднелись покосившиеся колоннада и сводчатые окна главного зала. От лестницы, что вела в него, осталась лишь чудом уцелевшая верхняя ступень. На уровне пояса.

Рэда с разбегу опёрлась на копьё и подпрыгнула. Послышался хруст. Древко надломилось посередине, и племянница плюхнулась на землю. Имард сдержал смешок.

– Добро пожаловать в поместье Эрдаисов, – сказал он, без труда заскочив на ступень.

– У этих градозащитников даже копья прогнили. – Рэда приподнялась, обиженно взглянула на сломанное копье и откинула его.

Имард протянул племяннице руку. Та, на этот раз, соизволила принять предложение помощи. Возможно, ей надоело позориться. Имард надеялся, что это чувство задержится у неё дольше обычного.

Тайник находился в центре длинного коридора – в дыре у основания стены. Имард убрал камни, пошарил рукой, выудил вещевой мешок. Сухой. Невредимый. Такой, каким он его оставил. Хоть что-то в этот день складывалось по намеченному плану.

Завязки мешка не поддавались. Тонкая верёвка затянулась тугим узлом. Имард не стал с ней возиться и дёрнул, разрывая. Сверху лежал кошель. Десять золотых, двадцать серебряных, двадцать медных, если не изменяла память. Этого должно хватить на первое время.

– О, а это мне, – обрадовалась племянница, вытаскивая чехол с метательными звёздочками. Оружие было хорошо заточено, Имард другого не держал, но Рэда всё равно проверила пальцем остроту лезвия.

Среди припасов был тёмно-синий старенький балахон. Подобные любили носить отшельники. Длинный с глубоким капюшоном, он полностью скрывал фигуру. Жаль, что балахон только один. Охотникам не мешало бы сменить приметную форму градозащитников.

Имард бросил балахон племяннице. Скинув окровавленную котту, Рэда закуталась в мешковатую синюю ткань.

Вино. Он и забыл, что припрятал здесь бутыль отменного дэрдийского вишнёвого вина. Пробка с хлопком освободила горлышко. Имард сделал несколько больших глотков. Терпкая жидкость согрела глотку.

Рэда недовольно хмыкнула, он отлепился от бутыли. Предложил вина ей. Она качнула головой, отказываясь. Имард не понимал: когда это она успела стать такой моралисткой. Обычно в их дуэте этим отличался именно он. Впрочем, с выпивкой племянница никогда не дружила. Слишком быстро пьянела, ввязывалась в сомнительные истории, а наутро ничего не могла вспомнить.

Под недовольным взглядом Рэды, Имард сделал ещё один неспешный глоток. Этот сумасшедший день закончился. Укрытие найдено. Можно чуть расслабиться. Впрочем, нескольких глотков было достаточно.

Пустая фляга, привязанная к ремню, ждала, когда её наполнят. Имард достал флягу, откупорил, принялся переливать вино из глиняной бутыли в более надёжный сосуд. Вишнёвый аромат стелился по коридору.

Небольшая фляга быстро переполнилась, алая жидкость окропила землю.

Следы. Кто-то прошёл здесь недавно.

Имард не понимал, как он не заметил раньше.

Кому могло понадобиться это заброшенное поместье? Бродяги? Бандиты? Искатели сокровищ?

– Здесь кто-то был… Двое. – Он присмотрелся. Широкие, твёрдые шаги перемежались с лёгкой, едва различимой поступью. Скорее всего, мужчина и женщина.

– Жди здесь.

Он направился по цепочке следов. Нужно выяснить: что потребовалось в развалинах этим людям и насколько они опасны.

Лабиринты поместья Эрдаисов были огромны. За столетия от прежней роскоши не осталось ничего. Лишь полуразвалившиеся стены, скелеты винтовых лестниц, завалившиеся колонны.

Лёгкое головокружение сбило Имарда с шага. Головная боль возвращалась. До жути хотелось заглушить пульсацию в висках вином. Он остановился, переводя дыхание. Сдержал порыв откупорить флягу.

Следы терялись в тёмном коридоре среди плоских камней.

Среди ночных звуков, на грани слышимости, Имард различил тихую поступь. Он затаил дыхание. Звук мягких шагов за стеной становился громче, приближался к проёму, но всё равно был едва уловим. Так могли ходить дикие кошки или опытные следопыты.

По ту сторону стены тонкий металлический звук завибрировал в воздухе. Этот звук был хорошо знаком охотнику, – противник достал из ножен меч. Опасный. Очень опасный противник. Имард покрепче перехватил копьё. Не самое удобное оружие в узких коридорах.

Звон. Далёкий звон эхом пронёсся по развалинам. Противник Имарда замер и тут же ринулся на звук. Имард поспешил наперерез. Где-то там была Рэда. Она вступила в бой.

Пробегая по извилистому коридору, Имард наткнулся на висящий на стене балахон, тот самый, в который переоделась Рэда. Балахон был проткнут метательной звёздочкой.

Охотник побежал дальше. Не было времени разбираться в том, что здесь произошло. Бой продолжался совсем близко. Но вдруг затих.

Вынырнув из проёма, Имард увидел Рэду. Живая. Она стояла высоко на полуразрушенной стене в объятьях черноволосого мужчины. Коричневый плащ скрывал его фигуру. В такой же плащ носил один из гостей крепости градозащитников, которые так удачно посодействовали побегу.

Понять логику происходящего едва ли представлялось возможно. Похоже, что черноволосый удерживал племянницу от падения со стены. Они не двигались. Она с улыбкой смотрела на него. У неё был меч. У него был меч. А в руке человека, обходившей стену, был метательный нож. И он занёс руку, чтобы кинуть его в Рэду.

Имард в один прыжок преодолел расстояние до человека с ножом. Выкинул копьё перед собой, удерживая рукой за обух, хлестнул основанием наконечника по руке. Нож отлетел в траву. Имард прижал древко копья к горлу противника, сдавливая гортань.

Резкий толчок впечатал Имарда в стену. Через мгновение он летел через голову в другую сторону. Ударился лопатками о колонну, сгруппировался и отскочил, уклоняясь от меча.

Черноволосый свалился со стены. В последний момент ему удалось извернуться. Он приземлился на ноги, перекатился в сторону. Рэда прыгнула следом, атакуя коротким мечом.

Противник Имарда рубанул мечом наискосок. Охотник чудом успел разорвать дистанцию, пригляделся к лицу и узнал.

– Тара?..

Тара Нарис. Три года прошло с тех пор, как Имард видел её последний раз. Тёмно-рыжие с проседью волосы убраны в тугую косу. Глубокий рваный шрам расчерчивал скулу. В глазах пылал огонь ярости.

– Тара… Прими мои соболезнования. Софэн был достойным человеком. – Имард начал догадываться о том, какую боль испытывает Нарис. И кого может винить в этой боли.

– Ты смеешь говорить о нём, убийца?! – Тара атаковала. Необузданный гнев изливался через взмахи её меча, грозя смертью.

Имард поймал её движение, прижал копьём лезвие меча к земле. Она ударом ноги переломила древко. Он ушёл в сторону от укола, доломал копьё, разделяя его на две части. В узких коридорах с таким оружием было чуть удобнее.

Краем глаза Имард следил за боем племянницы и черноволосого мужчины. Узнал и его. Тэпат Ши – первый ученик Парда Сэмтиса, правая рука Тары.

Рэда ушла от удара меча Ши, скрылась за стеной. Он последовал за ней.

Имард знал, что они проиграют. Рэда, несмотря на всю свою прыть, была не ровней Ши. Даже удивительно, что она так долго продержалась против него. А Имард… Он не хотел навредить давней подруге, не мог всерьёз сражаться против неё. Нужно её убедить. Но как? Как достучаться до сердца, полного боли?

Нарис резанула по диагонали. Имард уклонился. Ухватил её за руку. Шагнул за спину. Развернул и прижал к стене.

– Я бы никогда… Я знаю, как он был дорог тебе, – произнёс Имард.

Из стены рядом вылетели камни. Имард расслышал приглушённый стон Ши. Почти сразу на площадку кубарем выкатилась Рэда. Следом выбежал тэпат. Она кинула песок ему в лицо и напала. Тот прикрыл глаза рукавом. Успел защититься от укола мечом. Атаковал.

– А она? У градозащитников есть доказательства. – Нарис кивнула на Рэду.

– Свора лживых псов! Нас подставили, – выругался Имард и отпустил Тару.

Как его давняя подруга могла вообще в это поверить? Они вместе служили, вместе сражались в Кровавой войне. Столько раз спасали друг другу жизнь, что не счесть.

Нарис приняла боевую стойку, направила кончик меча на горло Имарда, но нападать не спешила. Она смотрела в глаза, взвешивала его слова на хрупких чашах доверия.

Он выдохнул. Кажется, уговоры начали действовать. Осталось угомонить остальных.

– Рэда! Ши! Хватит! – раздраженно крикнул Имард.

Они замерли и обернулись его на голос. Задумчивое выражение на лице племянницы озарилось коварной улыбкой. Сварт! Когда же эта девчонка начнёт слушаться!

Рэда ударила Ши исподтишка. Перехватила его меч. Напала на тэпата уже с двумя. Ши не растерялся, точным движением выбил меч из левой руки племянницы. Отшвырнул её в стену. Она замахнулась вторым мечом. Он перехватил её запястье, заломал. Меч вылетел из её руки, звякнул по камням, теряясь в молодой поросли кустарника.

Рэда вывернулась из захвата, подсекла ноги Ши.

Имард устало опустил изрубленные куски копья, посмотрел на Тару.

– Знакома с моей племянницей? Никогда меня не слушает… – Имард кивнул на Рэду.

– Ши полезно иногда размяться… – с сомнением произнесла Нарис.

Рэда дикой кошкой играла с противником, подныривая под его атаки, ища уязвимые места, пытаясь обмануть, запутать. Ши успевал блокировать её удары, молниеносно отвечал точными, отработанными до абсолюта движениями.

Невозможная скорость реакции для человека. Ши – тэпат Риар Дайядора. Он словно читал каждое намерение Рэды до того, как она начинала атаковать.

Рэда вошла во вкус. В её глазах играл озорной огонь. Имард удивился, заметив под маской невозмутимости Ши такие же искры удовольствия от схватки.

Охотник увидел на земле метательный нож, который выбил у Тары. Тот самый нож, что он подарил ей когда-то. Имард осторожно присел и поднял оружие.

– Ты его сохранила… – Он протянул нож Таре.

Она никак не отреагировала на этот жест.

– Ты мне веришь? – спросил он, продолжая протягивать нож.

– А я должна?

Имард вложил рукоятку ножа в ладонь Тары, приставил острие к своему горлу, даря Нарис власть над его жизнью. Рука Тары дрогнула, но она не стала её убирать. Плотнее прижала лезвие к коже. Внезапный приступ головной боли едва не вырвал стон из уст Имарда. В глазах потемнело. Только не сейчас!

Послышался полный недовольства рык Рэды. Ши прижал меч к её шее, не давая пошевелиться.

Теперь охотники полностью зависели от решения Тары. Поверит ли она его словам настолько, чтобы отпустить?

– Дай нам уйти, – попросил Имард, собственный голос он слышал словно сквозь толщу воды. С трудом удалось всплыть на поверхность, вернуть ясность сознания. Головная боль отступала.

– Лучшие следопыты Этвата пойдут за вами, – ответила Тара, нацепив непроницаемую маску спокойствия.

– Они нас не найдут. Если ты им не поможешь, – горько улыбнулся Имард. Тара знала большинство его схронов и убежищ. Они вместе создали многие из них. Поэтому она так быстро появилась в развалинах поместья Эрдаисов.

Невыносимо долгая пауза прервалась шумным выдохом Тары. Она убрала нож от горла Имарда, спрятала в ножны меч.

– Ши, отпусти её, – сказала она.

Тэпат замер, растерянно уставившись на Тару.

– Это приказ, – сказала Нарис.

Тэпат отпустил Рэду, убрал меч в ножны. Племянница, заправив за ухо упавший на глаза локон, направилась к Имарду. Серебряная серёжка-кинжал в левом ухе Рэды показался всего на миг и тут же спрятался под непослушными волосами.

Тара провернула в руке нож, убрала его в ножны на поясе, развернулась и, не прощаясь, пошла в сторону выхода. Ши подобрал второй меч, направился следом.

– Тхаитран! – крикнул Имард слово искренней благодарности.

Нарис обернулась и бросила ему ножны. С тем ножом, что он подарил ей когда-то. Что чуть не оказался у Рэды между лопаток. Что сейчас стал символом доверия.

Имард благодарно кивнул подруге. Оружие в бегах никогда не бывает лишним. Тара кивнула в ответ и скрылась за стеной.

Он направился к тайнику. Усталость каменной плитой придавливала к земле. Имарду хотелось пойти с подругой, поддержать после такой страшной утраты. Но это невозможно, пока их обвиняли в убийстве потомка золотой крови. Из охотников они стали дичью.

– Поищем убежище понадёжней? – спросила Рэда.

Имард догнал Тару и Ши, когда те дошли до своих лошадей.

– Я найду для тебя убийцу Софэна, – сказал он Таре, пытаясь отдышаться после бега. – Он за всё заплатит. Клянусь.

Охотник протянул руку. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Нарис её пожала.

В тот же миг Имард словно получил удар под дых. Вспышка света ослепила. Осыпаясь золотыми искрами, она явила взору изменившийся мир.

Вокруг цвёл сад, дальше высилось громада поместья, словно отстроенного заново. Пурпурный флаг с гербом рода Эрдаисов венчал высокую каменную башню. Перед Имардом стояла Тара. Она была другой. Шрамы исчезли. Огненные волосы густыми локонами спускались до поясницы. Лёгкое бежевое платье струилось по её телу.

– Клянусь, – сказал Имард будто чужим голосом.

Тара тепло улыбнулась. Нежно коснулась его щеки, потянулась за поцелуем.

Имард отпрянул, отпуская руку Тары. Видение рассыпалось клочками белёсого тумана. Головная боль ударила по вискам.

– Что с тобой? – озабоченно спросила Нарис. Прежняя Тара Нарис. С убранными в косу волосами, рваным шрамом на скуле, мечом на поясе. За её спиной виднелись наполовину разрушенная башня поместья Эрдаисов.

– Ничего, – выдохнув, неуверенно произнёс Имард.

Глава 13. Ученик

Великодушие Тхаймоны Дайядор не знало границ. Она никогда не впадала в гнев или печаль. Была, как чистая воля Энга'арта, справедливая и добрая. Только со злом чистейшей формы она не знала примирения.

– «Жизнь Великой Тхаймоны Дайядор», Ипюр Шоробис

Империя Этват, предгорье Дайяринн, клан Риар Дайядор

Рассвет врывался в томный мир. Лучи прорезали плотные низкие облака, оставляя блестящий след на глади Безмятежного озера, и рассыпались мириадами бликов на отполированной стали, со свистом вспарывавшей воздух.

На берегу озера обнажённый по пояс мужчина с двумя изогнутыми мечами в мускулистых руках кружился, словно в танце, многократно повторяя замысловатые комбинации движений. Сочетая прыжки и кувырки с убийственными атаками.

Клинки то таились в его ладонях, ожидая своего часа, то вспыхивали, как молнии, поражая невидимую цель. Оружие двигалось быстро и точно. Шум соснового бора смолкал, даже птицы утихали – будто пугаясь взмаха смертоносных лезвий.

Это место на краю леса помнило тысячи тренировок. Невыносимый зной и промозглый холод не могли остановить Парда. С одержимостью безумца он достигал всё новых вершин мастерства.

Ноги ступали по земле ловко, но твёрдо. Оружие сверкало в лучах восходящего солнца, подобно стальным когтям. Упрямый и яростный. Словно самый выносливый и могучий из горных хищников. Как нельзя лучше, ему подходило имя – Пард Сэмтис, что на изначальном языке означало «Белый Барс».

~ Пард Сэмтис ~

Пард остановил вихрь клинков и замер, входя в состояние медитации. Взгляд недвижимо лежал на глади Безмятежного озера.

Внутри Сэмтиса струился Свет Дэйи – сила медитации. Она наделяла его сверхчеловеческой наблюдательностью, позволяла видеть незаметные другим детали.

Он видел, как у кромки воды опустился и щёлкал еловую шишку клёст. Порывистый западный ветер хлестнул Парда частичками пыли, принеся далёкий запах дыма. Это риардайядорский дозор следил за границей с Империей Вируан.

Против воли перед внутренним взором возник не помутневший за десять лет образ сгоревшего дома. Затылок обдало холодным потом. Воспоминание неумолимо охватывало разум.

Чёрное пятно на фоне заснеженной земли.

Этот образ, подобно лавине, поглотил его, сломал состояние медитации, погасил Свет Дэйи. Пард прижал клинки к предплечьям. Только холод стали и унимал острую душевную рябь, которую не способно утихомирить созерцание водной поверхности. Как бы он не старался.

Холод стали на коже. Это было обещание, данное самому себе после Кровавой войны.

Дочери сейчас было бы пятнадцать.

Пард крепче стиснул рукоятки клинков.

Вируан будет в огне. Вируан падёт. Вируан покорится Этвату. А она – та, кто отдала приказ сжечь его родную деревню – будет разорвана на сотни кусков.

Эти мысли были лучше любой молитвы, они помогали жить дальше. Но сводили на нет чудеса медитации.

Пард уловил лёгкий шелест травы за спиной. Кто-то приближался. Шаги были робкими и неуверенными. Пришедший явно направлялся к нему, но не спешил приблизиться, возможно, боясь побеспокоить.

– Иварсо дарэ'эш! – незнакомый мелодичный женский голос решился на приветствие. – Вы, омпат Пард Сэмтис?

Новенькая. Неуверенно переминалась с ноги на ногу у оружейной стойки. Пард холодно кивнул.

Кандидаты благоговели перед его славой легендарного героя. Чуть ли не художников приводили, чтобы сделать картину: «Я и герой войны, перерубивший в одиночку полсотни вируанцев при освобождении города Артэ».

Если бы кто-нибудь из них видел Парда в этом бою, то не решился бы и на тысячу шагов приблизиться.

– Омпат прислал меня к вам…

– Кто именно? – Пард смерил девушку взглядом.

Хрупкая и красивая. Синие глаза, аккуратные пряди каштановых волос, стройная, небольшого роста.

– Омпат Хаск Хэнадор сказал, что я могу найти вас здесь.

Об этом Парду стоило догадаться, старый лис часто скидывал на него сопровождение «особенных» гостей, чьи высокопоставленные родственники пожертвовали внушительные средства на содержание клана и радушный приём для своих бездарных чад.

– Я же просил не беспокоить меня во время тренировок.

– Омпат Хаск Хэнадор сказал, что вы можете показать мне территорию клана. Меня зовут Айя Сарэтис. – Девушка смущённо поправила локон.

Пард задержал на ней взгляд: серебристый блеск в синих глазах, светлая робость улыбки, лёгкий трепет в тонких пальцах. В сознании всплыли комья грязного снега, залитого кровью, разрубленные тела, покрытые инеем, и хрупкая ладонь в руках, мертвенно-ледяная.

– Омпат Сэмтис?

Улыбка озаряла юное лицо Айи.

Напоминание о потере полоснуло сердце кинжалом, но поманило за своим зыбким призраком.

– Хорошо, – спокойно ответил Сэмтис, убрал мечи в ножны на поясе, пошёл к соломенному навесу, взял со скамьи верхнюю часть робы янтарного цвета. – Иди за мной.

В глазах Айи засияла благодарная радость.

«Так и быть. Уважу старого лиса, – заключил про себя Пард. – Не в первый раз, и не в последний…»

Сэмтис повёл Айю мимо Безмятежного озера, на ходу надевая робу. Тропа вела их вверх, к скалам, утыканным полуразвалившимися постройками, которые использовали как полигоны для Испытаний новобранцев.

Скоро глава клана назначит дату Испытаний. Пард окинул Сарэтис оценивающим взглядом:

– Зачем ты прибыла в клан?

Айя удивлённо распахнула глаза. Непроницаемая синева, которая бывала на море после бури – таков их цвет.

– Как зачем? – ошарашенно спросила она. – Почему вы спрашиваете?

– Просто посмотреть?

– Нет, конечно! Пройти Испытания. Стать частью клана!

Пард усмехнулся. На что надеялось это хрупкое и изнеженное создание, придя в Риар Дайядор? Поступить в клан не помогут деньги и влияние богатых родственников. А больше ей не на что было полагаться. Ни силы, ни ловкости, только налёт аристократической грации, которая не пригодится на Испытаниях.

– И что ты знаешь о нашем клане, кандидатка Сарэтис?

– Риар Дайядор на изначальном языке означает «Вихрь Силы». Клан основан около трёхсот лет назад Тхаймоной Дайядор для защиты Этвата, – уверенно отчеканила она.

Пард скучающе вздохнул.

– Со временем, – продолжала она. – В стенах клана были накоплены обширные знания в области воинских традиций…

Казалось, что Сарэтис цитировала наизусть какую-то книгу.

– … и обретения Света Дэйи. Са'Омэпад15 – глава клана, имеет право занять трон Императора Этвата, но по традиции всегда отказывается от этой чести в пользу Совета Лоэтраков. Это…

– А кроме всех этих высокопарных фраз ты что-нибудь знаешь? – прервал её монолог Пард.

Кандидатка недоумённо свела брови, стала похожа на загнанного в угол бельчонка. Сэмтис усмехнулся.

Тем временем они подошли к ансамблю из нескольких внушительных зданий, соединённых высокой каменной стеной.

– Это руины древнего храма Энга'арта, и при нём разводили грифонов, – сказал Пард, снимая повисшее напряжение.

– Я читала об этом у Ипюра Шоробиса. Но он считает, что это выдумки. Не могло быть в храме Энга'арта грифонов. Они – порождения Сварты.

– Неужели этот Шаробоис всё знает? – Сэмтису не понравилось, что кандидатка позволила себе усомниться в его словах.

– Ипюр Шоробис, – поправила Айя, – Нет, конечно. Я слышала, более древние книги хранились в Большой библиотеке разрушенного Золотого Града. Говорят, от неё ничего не осталось… Но вдруг ошибаются… Мы же пойдём туда в Паломничество?

– Я бы на твоём месте не стал заглядывать так далеко, – сказал Пард, пытаясь охладить пыл Айи, но та не обратила внимания. Её взор был поглощён развалинами храма.

~ Айя Сарэтис ~

Айя чувствовала благоговейный восторг, рассматривая руины, выложенные из серого дайяриннского гранита, величественные стены строений начала эпохи Тёмной воды.

Обращение омпата Парда Сэмтиса на «ты» – смущало. В высшем свете «тыкать» друг другу было за гранью приличия. С Айей никто так не разговаривал за исключением названной сестры Хэпаты. Впрочем, Сарэтис знала, что простолюдины редко соблюдают церемонии, и к этому придётся привыкнуть. Как и к остальным неудобствам. Айя уже побывала в казармах, где жили кандидаты. Выстроенные вдоль стен деревянные нары и сундуки для личных вещей были там единственной мебелью.

– Дальше у нас тренировочные площадки для учеников, – сказал Пард, ведя Айю по вымощенной серым камнем тропе.

Она с любопытством наблюдала, как на большой засыпанной песком террасе полсотни учеников в одинаковых серых робах выполняли различные упражнения. Слышался стук деревянных мечей и боевые выкрики. Тренировочная поляна была огромной, ученики терялись на её просторах.

– Так много места для тренировок… – восхитилась Сарэтис.

– И так мало учеников, – сказал Пард с досадой. – После войны матери боятся отдавать детей в клан, да и дети предпочитают заниматься торговлей.

– Война унесла много жизней… – сказала Айя, выдавая горечь утраты.

Прошло десять лет, как она осталась сиротой. Родители и старшие братья были убиты вируанцами. Время оказалось плохим лекарем, легче с годами не становилось.

– Почему ты решила стать воином? – спросил Пард.

Айя без колебания отрапортовала:

– Я выбрала этот путь, чтобы совершенствовать тело и дух. Чтобы очистить разум от тумана и мыслить ясно. Хочу постичь Свет Дэйи.

– Свет Дэйи? – Пард закатил в насмешке глаза.

Этот человек будто специально старался выбить из колеи. Она не ответила и перевела взгляд на одного из учеников: высокий плотный юноша, вооружённый обоюдоострым мечом, выполнял сложную комбинацию замысловатых движений. Айю поразило, с какой ловкостью он обращался с огромным клинком, длинной чуть ли не с её рост.

– Удивительно, – нарушила молчание Сарэис. – Как ему удаётся оставаться на ногах при такой длине меча, он же крутится как ураган?

Длинные полы серого плаща развевались, как знамя на ветру.

– Думаешь, ему помогает Свет Дэйи? Нет, это годы упорных тренировок, – с иронией сказал Пард. – Но, он не так хорош, как кажется, если ты обратишь внимание на опорную ногу, то увидишь, что он постоянно отрывает пятку.

В подтверждение слов ученик потерял равновесие и едва не упал, удержавшись в последний момент. Айя раздосадовано вздохнула.

– Почему вы смеётесь надо мною? Разве в Риар Дайядор приходят не для того, чтобы постичь Свет Дэйи?

– Жди здесь.

Пард направился к ученику.

– Бэлот, ты повторяешь ошибку. Из-за этого ты неустойчив, – сказал ему Сэмтис.

Пард взял у Бэлота меч и показал: как правильно исполняется не получившийся приём. Сначала быстро, затем дважды медленно, подробно объясняя: в чём ошибка, и что нужно поправить.

Айя засмотрелась на Сэмтиса. Движения Парда были точными и смертоносными, в каждом присутствовала какая-то неудержимая внутренняя сила. Такой силы не было даже у наставника Райкара Кэнулиса, обучавшего её в Томаране.

– И не забывай про укоренение, – добавил Пард, отходя от Бэлота.

Сэмтис вернулся к Айе, оглядел её сначала строгим взглядом, а потом посмотрел в глаза и стал мягче, будто увидел в них что-то приятное. Он повёл её мимо хижин, из которых выходили ученики с различным оружием.

Айя раньше слышала о Сэмтисе, о его воинских подвигах и славе, но никогда не восхищалась им. Своим будущим наставником она видела Са'Омэпада Сэура Гзоудора. Вот кто был по-настоящему Великим.

Они вышли на широкую мощёную дорогу. Вдоль неё росли безобразной формы неухоженные кусты самшита. Сарэтис сокрушённо вздохнула, оглядывая растения. В Томаранском замке за вечнозелёным самшитом ухаживали, добиваясь идеальной сферической формы.

Выше по склону громоздилась стена с монументальными крепостными воротами. В книгах из библиотеки Лоэтрака Батиса говорилось, что когда-то ворота покрывал тонкий слой лабрадорита. Камень этот на свету переливался, как радужная оболочка человеческого глаза. Существовало поверье, будто лабрадорит увеличивал силу духа.

Сейчас же Айя видела бежевые известняковые блоки. Издалека остатки облицовочной плиты казались островками чёрной плесени.

Из украшений остался только бюст Тхаймоны Дайядор, вытесанный на фронтоне ворот. Стоило подступить ближе, как ужас царапнул Айю по хребту холодным острием. Тёмно-зелёный, матовый отросток вьюна, опоясал шею статуи, пророс меж губ и вырвался наружу через левую глазницу. Сарэтис замерла, вглядываясь в пугающую картину.

Пард прошёл вперёд, перекрыв вид, он был значительно выше Айи. Оцепенение спало, слух выделил из разнообразных звуков Риар Дайядора голос юноши, который декламировал молитву «Вознесение Тхаймоны»:

«Воплощение всех добродетелей, Великая Тхаймона, пролей свет своей мудрости, покажи мне вечность в одном миге…»

Два ученика, одетые в простые серые робы и вооружённые копьями дежурили у арки, один нёс караул на стене. Он и читал молитву.

– Лин! – обратился к караульному Пард, подойдя к арке. – Медитируешь на посту?

– Д-да-а, – вздрогнув, пробубнил черноволосый ученик, – Омпат Мон настаивает, чтобы я всегда практиковался.

– Только медитация должна помогать тебе в карауле, а не отвлекать.

Айя с любопытством смотрела на Лина, ей нравилась эта молитва и хотелось узнать об омпате Моне, который настаивает на медитациях. Но Пард кивнул на ворота, намекая, что пора идти дальше.

Как только они прошли арку, Лин окликнул:

– Омпат Пард, а вы можете показать мне тот комплекс с двумя мечами?

– Твой омпат – Мон Этрадор, – холодно ответил Пард.

Пока Пард говорил с Лином, Айя увидела, как по дорожке вдоль ворот к ним приближался Бэлот, которого они видели на тренировочной площадке. Теперь он бежал с огромным коромыслом на плечах, изо всех сил стараясь не расплескать воду из вёдер.

– Лин, а где второй караульный? – спросил Пард, внимательно осмотрев ворота.

– Дарион? – Лин оглянулся по сторонам. – Только что был здесь…

– Бэлот, разыщи Дариона, – сказал Пард ученику с коромыслом, который как раз добежал до арки.

Бэлот остановился, поставил вёдра на землю.

– Осмотри всё вокруг, а потом проверь казармы средних учеников, – продолжил Сэмтис.

– Да, омпат Сэмтис, – почтительно сказал Бэлот и пошёл вдоль стены до лестницы.

«Разве не мог он просто отлучится? – подумала Сарэтис. – Зачем устраивать поиски?»

Во дворце Батиса было много караульных на стенах, но Айя ни с одним из них даже не разговаривала. Ей казалось, что караульные – одни из самых безалаберных стражников.

Айя и Пард подошли к монументальному зданию из серого камня. Из книг она знала, что оно называется «Святилище».

По периметру площади перед Святилищем, разбившись на пары, ученики оттачивали бросковый приём против вооружённого противника.

– Встали в строй! – прокричал один из учеников, воины образовали идеально ровную линию. – Приветствие омпату! И…!

– Иварсо дарэ'эш, омпат Пард Сэмтис! – разнёсся стройный хор голосов.

– Продолжайте тренировку, – разрешил Сэмтис, направляясь к массивной кованной двери главного входа в Святилище. Рядом с ней стояли двое риардайядорцев с алебардами. Они вытянулись в струнку, пока Айя и Пард проходили внутрь здания.

Открывшийся взору зал поражал громким великолепием сферических сводов. Каждый шаг разносился торжественным эхом. Витражные окна под самым потолком давали мягкое, почти волшебное освещение. Глаза Айи, беспорядочно бегали, цепляясь то за одну интересную деталь настенного и потолочного барельефа, то за другую.

Белизна стен потускнела, обросла желтизной и серостью, осыпались местами фрески, но ещё можно было разобрать истории, запечатлённые древними мастерами. Воины, схватившиеся в смертельной битве. Извивающийся чёрный змей, держащий в страхе детей и женщин. Воительница, проткнувшая копьём сердце огромного дракона. Пещера, с россыпью драгоценных камней у входа и цветами, проросшими на пепелище.

– Удивительное место, – прошептала Айя.

– Удивительное, – улыбнулся Пард. – Посмотрим, останется ли оно для тебя удивительным после того, как ты помоешь здесь полы в сотый раз.

– Ученики моют полы?

– Конечно, а ещё носят навоз на поля, – усмехнулся Пард и окинул Айю скептическим взглядом. – Свет Дэйи – лишь крупица наших будней. Риар Дайядор – это пот и кровь. Сомневаюсь, что такая садовая роза, как ты, – готова к работе и тем более к отборочным боям.

Айя сжала кулаки.

– Я справлюсь! – Сарэтис выдержала напор его пытливого взгляда. – Мой наставник из столицы сказал, что я лучшая его ученица за последние три года.

– Ну и кто этот садовник?

– Вы не можете так говорить об учителе Кэнулисе! – возмутилась Айя.

– Как же, как же, Великий Райкар. Главная нянька детишек Лоэтраков, – усмехнулся Пард. – Но ведь рода Сарэтис в Совете нет?

– Меня принял род Батисов. После войны.

Айя увидела, что на лице Парда на миг отразилось сомнение.

– Ты под протектом дайяриннского Лоэтрака? Стать новобранцем это тебе всё равно не поможет, – отрезал Сэмтис. – Ладно, на этом мы завершим нашу прогулку, думаю путь в казармы ты в состоянии найти.

– Стойте, а как же главное достояние клана? Я хочу увидеть наконечник копья, которым Тхаймона сразила древнее…

В зал вбежал Бэлот и не позволил Айе договорить.

– Омпат Пард, разрешите доложить! – отчеканил он.

– Докладывай.

– Караульный Дарион найден мёртвым с отрубленной головой.

– С отрубленной головой, – тихо повторила Айя.

Ей стало страшно. Что-то происходило, как будто непроницаемая тень закрывала солнце. Страх смешивался с разочарованием – это должен был быть лучший день в её жизни.

– Чего ты стоишь? – Сэмтис посмотрел на Айю. – Немедленно иди в казармы.

Онемевшая Сарэтис попятилась в сторону выхода из Святилища.

– Живо! – бросил ей Пард, и Айя побежала со всех ног.

В казармах царил полумрак. Одинокое окно давало мало света. Кто-то из новоприбывших спал, посапывая на нарах, кто-то ходил в коридоре. Половицы мирно скрипели под ногами кандидатов. Будничное спокойствие места дарило иллюзорную безопасность. Айя выдохнула. Вьюн, который словно червь в яблоке, проделал дыру в бюсте Тхаймоны. Смерть караульного. Реликвия, которую она так и не увидела. Тревога не покидала.

Нары, засыпанные слежавшейся соломой; запах грязной одежды, потных тел; пол был весь в песчаных следах ботинок. Айя не знала, куда ей сесть – не могла отделаться от брезгливости.

– Ты чего стоишь на проходе, Позолоченная? – раздался за спиной мелодичный голос.

Обладательницей его была черноволосая девушка двадцати лет, с двумя кинжалами на поясе.

– Простите, – сказала Сарэтис, и отступила дальше вглубь комнаты. – Только меня зовут не «Позолоченная».

– Да я знаю, как тебя зовут, – игриво ухмыльнулась незнакомка. – Айя Сарэтис. Хочешь, чтобы я поклонилась?

Глубокий вдох позволил спокойно ответить:

– Не нужно.

Девушка легонько стукнула Айю по плечу. Не понятно на что это было похоже, то ли на дружеский жест, то ли на издёвку.

– Правильно. Здесь мы равны, так что можешь не ходить с высоко задранным носом, ожидая, что все попадают ниц.

Айя непонимающе посмотрела на собеседницу.

– Я не ожидаю этого, – произнесла она.

– А видок у тебя именно такой, – девушка рассмеялась. – Вряд ли тебе интересно, но меня зовут Калэйя.

Калэйя махнула рукой и прошла к нарам. Плюхнулась на пыльную солому, и ещё пару мгновений мостилась там, напоминая одойскую гончую. Большую короткошёрстную собаку с длинными изящными ногами, которую использовали в охоте на лис за её скорость.

Айя, почувствовав усталость, подошла к нарам. Достала из дорожной сумки книгу «Жизнь Великой Тхаймоны». Долго смотрела на солому, прежде чем присесть.

«Придётся привыкнуть», – мысленно сказала она, открывая книгу.

– Эй, Айя? – донёсся из-за двери мужской голос.

Знакомый. Похож на голос одного из кандидатов, шедших с ней в Риар Дайядор из Томарана.

– Лэфэм! – Айя встала и прошла к двери.

Угадала. Это был он и его постоянный спутник Вэс с алебардой в руках.

– Это же женская часть. Вам сюда нельзя… – опешив, сказала Айя.

Низкорослый, поджарый Лэфэм всегда будто специально сильно распахивал серую рубаху, чтобы показать побольше гладкой мускулатуры. Он был неприятным, даже похабным, но сейчас Айя радовалась и ему. Хотелось отвлечься.

– Ну да, – сказал Лэфэм, ухмыльнувшись. – Поэтому я и прошу тебя пойти с нами! Не хочешь потренироваться перед боями?

Айя удивилась, что эти ребята пришли к ней. В пути они только оскорбляли её, и она отвечала тем же. Хотя на самом деле стремилась со всеми подружиться.

– Конечно, хочу! – произнесла Сарэтис.

– Эй, ты что повелась на эту паршивую ухмылку и сальную грудь? – отозвалась Калэйя, подходя к ним.

– Малышка, а ты испугалась, что тебе не достанется? Потом и с тобой потренируемся… Айя, пойдём.

Он потянул Сарэтис к коридору.

Но Айе не понравился его тон, она застыла. Калэйя засмеялась.

– Рэм? – назвала Лэфэма странным именем Калэйя. – А ты меня забыл? Забыл, как хотел со мною «позабавиться» в таверне «Ночи Саанэпа»? Наверно, я слишком сильно приложилась кувшином по твоей бестолковой голове?

Улыбка стёрлась с лица Лэфэма. А Калэйя продолжила:

– Я вот думаю, что ты тут делаешь? Ты не можешь быть кандидатом. Ты же в клане Л…ез…

Тонкий меч Лэфэма вошёл Калэйе в ярёмную впадину, заставив захлебнуться своею же кровью.

Айя смогла только сдавленно вскрикнуть и сделала шаг назад, ужас, как холодная змея обвил сердце.

Лэфэм потянул меч на себя, и Калэйя отчаянно зажала рукой рану на шее. Пульсирующий алый фонтан было не остановить.

– Лэфэм… Зачем… – Сарэтис чувствовала, как её душит паника.

– Она много болтала.

Лэфэм сделал шаг в сторону Айи.

Сарэтис отступила вглубь комнаты. Она не могла оторвать глаз от Калэйи, та упала на колени, затем рухнула лицом в пол. Её кровь толчками заливала грязные доски, смешиваясь с песком.

Две девушки вскочили с нар и обнажили мечи.

Стук сердца барабанной дробью ударил в виски. У Айи даже меча не было, она так глупо потеряла его в реке по пути в Риар Дайядор.

– Не подходите! – закричала одна из девушек и выступила вперёд, заслоняя безоружную Сарэтис.

Вэс убил эту девушку, сбив с ног и обезглавив алебардой. Голова укатилась под нары. В происходящее едва верилось.

– Вы… вы.. почему? – изо рта Айи судорожно вылетали неразборчивые слова.

Вторая девушка попыталась сбежать, но Лэфэм поднял один из кинжалов Калэйи и броском вонзил его в шею беглянке.

Сарэтис осталась одна против убийц.

Страх сковывал, не давал пошевелиться. Айя видела, как Вэс достал из поясной сумки обугленный наконечник копья. Подошёл ближе. Прокрутил оружие в руке. И ударил её этим ланцем в живот.

Айя едва успела отпрянуть, схватила книгу, выставила перед собой. Холодная сталь проткнула страницы и вонзилась кончиком между пястными костями. В глазах потемнело от боли, она услышала в мутном сознании переливчатый шёпот, слов которого не могла разобрать, взор заполнился неясным мороком, будто от разгорающегося костра.

В этой мути Сарэтис почувствовала удар, от которого упала, наконечник копья вылетел из руки, ударившись об пол. Новый всплеск боли почему-то сделал её взор яснее.

– Добивай её, – крикнул Лэфэм.

Над головой взметнулась алебарда.

Айя отвернулась не в силах смотреть в глаза смерти. Всё не должно было кончится так. Взгляд упал на наконечник копья, лежавший рядом. Золотые прожилки на кроваво-угольном ланце оборачивались змеями, которые будто впитывали её кровь и сползались к центру ланца, сливаясь в узор в виде солнца. Шёпот усилился, а затем мгновенно стих. И смерть.

Смерть так и не пришла. Вместо этого раздался жуткий лязг, и Айя увидела Парда Сэмтиса.

Он мечом остановил алебарду Вэса в одной ладони от еë лица.

Айя так и лежала на полу, страх сменился облегчением, напряжённые мышцы расслабились и, проваливаясь в беспамятство, она смотрела на обугленный наконечник копья, на котором исчезала кровь, а золотое солнце затмевал символ дракона.

«Как красиво. Должно быть, так выглядит Реликвия Риар Дайядора», – мелькнуло в спутанном сознании, остальные мысли затопил трескучий гул, идущий сразу отовсюду.

Глава 14. Пепел веков

До начала эпохи Лунного Древа Империей Этват правил не Совет Лоэтраков, а Золотой род Орисов. Император, отмеченный дланью Энга'арта, вёл Этват по пути славы и процветания.

– «О бескрайних землях Хотартэйи», том 2, Ипюр Шоробис

Земли Хэтаран, Горы Имаш, рудник Карапоэ

На северо-западном побережье материка Хотартэйя, в лучах утреннего солнца ослепительной белизной сверкал снежный покров горных вершин Имаш. Небо искрилось лазурью. Ручейки кристально чистой ледяной воды начинались где-то под толстым слоем снега, и спускались по склонам извилистыми путями, то и дело прячась среди камней. Тропы, пролегавшие когда-то по ущельям, заросли кривоствольными кедрами и терновником.

Люди старались обходить поднебесье Имаш стороной, считая его местом обитания неупокоенных душ минувшего. Вечность раскинула над этим местом свои ледяные сети. Ничто не тревожило рудник Карапоэ уже сотни лет.

Вестником перемен стал камень, сорвавшийся с уступа. Эхом ответил ему гул в недрах гор. Гул не желал утихать, становился громоподобным, словно духи прогневались на безупречную белизну вершины Карапоэ и решили сорвать с неё ледяной покров.

Тишина обернулась грохотом лавины. Поток бурной снежной реки помчался по склону, перемалывая деревья и скалы. Ревущая масса несла гибель всему, что стояло на её пути.

Безумство стихии угасло, когда ледяные глыбы обрушились к подножью пика, разлетевшись осколками по удивительно ровной и чистой скалистой площадке.

Жизнь будто забыла об этом уголке в сердце гор Имаш. Звери держались подальше. Лишайники и травы не желали расти в тени стены, закрывающей вход в старый рудник. Ничто не менялось здесь сотни лет с тех пор, как последний наследник императорской власти из рода Орисов приказал замуровать вход в катакомбы.

Тонкая струйка ветерка проникла в каменные лабиринты рудника сквозь трещину, образовавшуюся в кладке. Гул, разбудивший древние горы, не хотел оставлять этого места, гуляя по узким тоннелям, отражаясь от гладких стен и высокого свода центрального зала.

Тьма сменилась ослепительной вспышкой света, озарившей тысячу изваяний, напоминающих человеческие фигуры. Статуи словно впитывали этот свет и наполняли просторный зал собственным алым сиянием.

Каменные истуканы застыли в боевых позах. Сжимали в руках оружие так, словно наносили удар невидимым противникам.

Постепенно гул стихал. Сияние угасало. Казалось, что чудо, обещанное всеми этими катаклизмами, так и не случится. Загадкой останутся вибрации, разбудившие гору Карапоэ. Свет, озаривший погребённые в старом руднике человеческие фигуры, не явит истинного предназначения.

Первым погас воин, прикованный к дальней стене зала массивными железными цепями. Его лицо, не скрытое капюшоном и маской, как у большинства других изваяний, было настолько хорошо вырезано, что казалось почти живым. Пара широких коротких мечей мирно покоилась в ножнах на его поясе. Прямая спина, проницательный взгляд, орлиный нос, приподнятый подбородок выдавали в нём фигуру волевую и самоуверенную. На шее воина было высечено клеймо в виде дракона, заключённого в корону пронзённого мечом солнца. От каменной статуи веяло неудержимой мощью, и неизвестный скульптор счёл необходимым цепями сковать гордеца, как самое опасное из всех своих творений.

В полной тишине раздался сухой хруст, словно кто-то давил скорлупу орехов. Кристально чистый воздух наполнился запахом пыли и ржавчины. Мелкие трещины разбегались по шее и лицу гордого воина. Окаменевшая пыль кусками отваливалась от одежд. Громко звякнула цепь. Её проржавевшие насквозь звенья посыпались на каменный пол.

Воитель из золотого рода Эрдаисов – генерал Чёрных Драконов, пошатнулся, оперся рукой о стену и шумно вдохнул раскалённый воздух. Из гортани вырвался жуткий звериный рык, разнёсся по катакомбам, отражаясь многократным эхом. Как по сигналу, освобождаясь от оков вечности, начали оживать сотни других изваяний.

Единственным свидетелем лавины оказался мужчина средних лет в плаще с широким воротником из ярко-рыжего меха. Укрывшись под скальным уступом противоположного склона, он с благоговением следил за разбушевавшейся стихией. Как только последние ледяные глыбы разбились о подножие пика Карапоэ, он поспешил ко входу в рудник.

~ Илит ~

Илит сбежал по руслу горного ручья и вступил на лишённую всякой растительности площадку, подошёл к неестественно гладкой стене. Заметив небольшую трещину у основания, он улыбнулся. Какофония звуков, вместе напоминающих вой первородных тварей Томонайя16, просачивалась сквозь каменную толщу. Три сотни лет. Время пришло. Чувство торжества овладело Илитом.

– Руэби17, – прошептал он на изначальном языке и приложил ладонь к гладкому камню. Неистовый жар опалил руку, Илит отдёрнул её. Кожа шипела, вздувалась багровыми волдырями.

– Сварта! – процедил он таким тоном, будто не взывал к помощи Богини Хаоса, а проклинал её.

Кровь наследницы обагрила ланец. Барьер пал. Это место должно было растерять всю силу и освободить армию Чёрных Драконов.

Так и было. Помехой осталась лишь кладка стены, созданная не магией, а человеческими руками.

– Клэйя атэр дарэхор18.

Илит надавил на обожжённую ладонь лезвием костяного ножа.

– Клэйя атэр дайяхор19.

Сжал кулак, заставляя несколько капель крови упасть на каменный пол.

– Дагх руэби!20

Приложил ладонь к стене и, превозмогая жгучую боль, чернеющей кровью начертил знак Сварты.

– Руэби! – выкрикнул ведун. Небольшая щель в стене начала разрастаться паутиной трещин.

~ Лют Эрдаис ~

Генерал армии Чёрных Драконов Лют Эрдаис ничего не видел и не понимал, что происходит. Дышалось с трудом. Воздух опалял лёгкие. Пыль забивалась в ноздри. В ушах гудело. Сердце истошно билось, тараном ударяясь о рёбра, вместе с кровью разнося по телу тысячи игл.

Лют помнил, как командовал наступлением на вируанскую крепость – последний очаг сопротивления на пути к столице. Цитадель оказалась укреплена лучше, чем ожидалось. Воины умирали, но это было неважно. Судьба степняков предрешена. Лют уже чуял панический ужас, охватывающий их душонки – вот-вот они осознают, что сопротивляться бесполезно. Личная гвардия Саламэра21 Асагха Ориса побеждает любого врага, как бы он ни был силен и многочислен.

Тьма и боль накрыли внезапно. Мир мгновенно исчез и теперь стал проявляться в новом обличье.

Сквозь гул в ушах Лют Эрдаис начал различать звуки, больше всего походившие на стоны, крики и лязг оружия. Зрение не возвращалось. Онемевшие пальцы нащупали обмотанные кожей рукоятки мечей. Генерал освободил их из ножен.

«Западня вируанцев! – была его первая догадка. – Их отчаянная попытка спастись. Глупцы».

Близкий звон стали заставил Люта прижаться к стене. Он наугад махнул оружием. Идеально заточенное лезвие нашло свою цель, пропоров живую плоть. Послышался приглушённый вопль. Лют Эрдаис прекратил его, точным движением второго меча перерезав глотку противнику. Тёплая влага окропила лицо Эрдаиса. Один.

Сквозь нарастающие звуки боя Лют различил свист клинка, разрезающего воздух в опасной близости. Он отразил коварный удар. Провернулся, скользя вдоль линии удара и вскрыл противнику бок. Тело воина упало к ногам, корчась от смертельной раны. Два.

Противники двигались с такой же опаской, что и Эрдаис. Нападали в сторону звуков. Преимущества зрения не было ни у кого.

Лют привыкал к темноте. Вдыхал её. Срастался с нею. Теперь она стала почти осязаемой – звуками, движением воздуха выдавала врагов.

Эрдаис шаркнул по песчаному полу. С криком ярости воин воткнул копьё в стену рядом с ним. Древко хрустнуло. Тут же ему вторил удар ноги Люта, ломающий позвоночник врага. Три.

«Четыре», – посчитал Лют, когда новый противник нашёл покой на острие меча. Умирая, он что-то произнёс. Голос показался знакомым.

Генерал Лют Эрдаис издал боевой клич. Эхом на него откликнулись сотни голосов Чёрных Драконов. Сражение замерло. Собратья по оружию находились рядом, настолько, что противником мог стать кто-то из них.

Как в кромешной темноте отличить их от вируанских воинов? Стоило ли об этом задумываться? Чёрные Драконы были бессмертны. Убитый боец воскреснет.

– Уничтожить всех вируанцев! – скомандовал генерал, и ответный боевой клич зазвенел в стали клинков. Пять. Шесть. Семь.

Грохот падающих камней скрыл от Люта восьмого противника.

– Орбо эпаторатэ Свартадор, атубэби зарламакхор22, Чёрные Драконы, волей Сварты и силами патакэисов вы освобождены из векового каменного плена. Преклоните колени в знак преданности. – Голос патакэиса заставил Люта замереть и вслушаться в приказ, звучавший прямо в его голове. Помимо воли он вложил клинки в ножны. Порыв грохнуться на колени, подкашивал ноги. Эрдаис превозмог его.

«Векового плена? Что всё это значит?» – гудело в голове.

Свет, ворвавшийся в катакомбы, нещадно ударил по глазам. Облако пыли, плавно оседавшее на землю, открывало взору место побоища.

Многие из его людей зажимали кровоточащие раны. Ужас и непонимание читались в каждом взгляде. Врагов не было. Ни убитых, ни раненых.

Выход из катакомб ощерился волчьей пастью. Острые обломки камней торчали из стен и потолка, пронзали пол. Лют Эрдаис приблизился к окровавленному Чёрному Дракону. Из груди воина торчал обломок клинка. Лют присел, взялся за холодную сталь. Потянул. Едва лезвие покинуло плоть, – кожа раненного стала иссыхать и сереть. А через мгновение он рассыпался на клубы ниспадающего на землю праха. Восемь.

Холодный пот покрыл спину Эрдаиса. Осознание произошедшей трагедии вонзилось в сердце. Жгучим яростным ядом разлилось по венам. Чёрные Драконы были единственными пленниками подземелья. В пылу кипевшего в их памяти боя с вируанцами, братья по оружию беспощадно бились друг с другом. Калечили. Убивали. Неуязвимость покинула Чёрных Драконов. Вера в неё стала ловушкой, лишившей жизни многих. Восемь. Лют убил восьмерых собратьев.

Смерть, от которой они так долго ускользали – настигала их. Именно в тот момент, когда триумф победы над Империей Вируан был так близко.

Генерал Эрдаис поймал на себе взгляды Чёрных Драконов. Они ждали приказов. Ждали от него непоколебимости. Уверенности. Несгибаемой воли. Он не имел права проявлять слабость. Лют сделал глубокий вдох, прикрыл веки, досчитал до десяти. Дыхание успокоилось. Он поднялся, выпрямил спину.

Внешне сохраняя ледяное спокойствие, он покинул каменную темницу и двинулся к патакэису. Множество вопросов роились в его голове, но главным был: «Где найти тех, кто заманил Чёрных Драконов в столь коварную ловушку?»

~ Илит ~

– Иварсо дарэ'эш, Лют Эрдаис, – хриплым безжизненным голосом поприветствовал патакэис подошедшего генерала. Меньше всего ему сейчас хотелось объяснять Чёрным Драконам произошедшее за последние три сотни лет. – Собери войско, мы спускаемся.

– Иварсо, патакэис Илит, – мрачно ответил Эрдаис. Полы его пурпурного плаща трепал усиливающийся ветер.

– Лоэти ламак итрор23. – Коротко поклонившись, Лют вернулся к воинам.

Илит опустился на ближайший валун, прикрыл тонкие веки, тяжело вдохнул разряженный воздух. Тело трясло крупной дрожью. Ни солнечные лучи, ни плотный мех лисицы, покрывающий его плечи, не могли подарить и капли тепла.

Освобождение Чёрных Драконов отняло у него больше сил, чем он рассчитывал. Прожитые сотни лет навалились разом, грозя раздавить хрупкое человеческое существо.

~ Лют Эрдаис ~

– Патакэис Илит, позволь потревожить твой покой вопросами, терзающими мой разум? – обратился к Илиту генерал после того, как отдал приказ об общем сборе у входа в рудник.

Лют возвышался над Илитом, как огромная скала. Внутри Эрдаиса всё клокотало от гнева. Он искал цель, на которую мог бы его обрушить. Но Лют не стал бы правой рукой и лучшим другом величайшего из правителей Этвата – Асагха Ориса, если бы давал волю эмоциям, не разобравшись прежде в сути происходящего.

Патакэис Илит нехотя открыл глаза:

– Слушаю тебя.

– Что произошло? Почему Чёрные Драконы находятся здесь, когда должны быть на пороге цитадели вируанцев? Что за проклятье забирает жизни, превращая тела наши в пепел?

Ведун словно не расслышал или не понял вопросов. Во взгляде его пронеслась не одна вечность, прежде чем он тихо ответил:

– Саламэр Асагх Орис – мёртв.

Мёртв. Эта весть выжигающей молнией пронзила Люта, заполнила опустошающей неотвратимостью его существо. Как щит и меч Саламэра, он не смог выполнить свой долг.

Сердце отбивало гулкий ритм. Взгляд затуманился. Вытащив кинжал с родовым клеймом Эрдаисов из ножен, генерал до мяса вспорол себе левое плечо. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Рядом белел похожий шрам, испещрённый линиями зарубок. Каждая из них означала жизнь, отнятую во имя праведной мести.

– Твоя смерть будет отомщена, Асагх. Кровь твоих врагов окропит землю, тела их сгорят в предсмертной агонии. Клянусь честью воина и верностью друга.

– Все, кому ты собрался мстить – мертвы. – В голосе патакэиса сквозила гнилая усмешка. Он пристально наблюдал за реакцией Люта. Казалось, даже получал от зрелища удовольствие. Лют крепче сжал кинжал и закончил короткий ритуал обета. Опустившись на одно колено, он воткнул вымазанное алым лезвие в каменистую землю.

Собравшись с мыслями, Лют поднялся, убрал кинжал и сделал шаг к патакэису, намереваясь вызнать всю правду о смерти Саламэра Асагха Ориса.

~ Илит ~

– Об остальном тебе поведают в нашем пристанище – крепости Хэтак, – отрезал Илит, не желая отвечать на рвущиеся с языка генерала вопросы. Слишком много времени пришлось бы потратить, чтобы объяснить этим марионеткам всё, что они пропустили за последние века.

Илит встал, с трудом переставляя ноги, двинулся к темнеющему проёму рудника.

Чёрные Драконы были готовы к выходу. Они выстроились ровными рядами, ждали приказов. Раненых перебинтовали обрывками одежд. Приглушённые стоны и неуверенный шёпот стелились по ущелью вязкой пеленой смятения. Многие украдкой наблюдали за генералом и патакэисом, силясь понять дальнейшую свою участь.

До крепости Хэтак было десять дней пути. Лишний груз мог увеличить это время втрое.

– Тех, что не смогут самостоятельно передвигаться – убить, – бесцветно произнёс Илит.

– Этого – несите в катакомбы. – Патакэис указал на раненого в бедро воина. Жизненной силы, струящейся по его жилам, должно было хватить на весь переход через горы Имаш. А если нет – то всегда найдутся один-два отстающих.

– Вы слышали приказ патакэиса Илита, – промедлив непозволительно долго, сказал генерал Лют Эрдаис. Затем первым зарубил одного из тяжелораненых Чёрных Драконов.

– Один, – одними губами произнёс генерал.

– Два, – послышался его едва различимый шёпот, когда он смотрел на воина, которого волокли в катакомбы.

Илит бросил взгляд на раненых Чёрных Драконов. Мысленно довёл счёт до пятнадцати и вошёл во тьму рудника.

Воздух у подножья пика Карапоэ наполнился истошными криками, а землю вновь осыпал прах.

Глава 15. Реликвия

Клан Риар Дайядор – это скопище колдунов в серых робах. Истинным может быть лишь Свет Энга'арта, озаряющий путь верующих. А их Свет Дэйи – это ложь, за которой искусно прячется магия крови.