Читать онлайн Юридические основы формирования рыночной экономики в СССР в период перестройки бесплатно

Предисловие

Необходимость изучения проблемы юридического механизма формирования рыночной экономики в СССР в период перестройки диктуется отсутствием комплексных исследований в этой сфере и, как следствие, научным «разнобоем» в трактовке данной проблемы. Одни ученые исходят из того, что рыночная экономика стала формироваться в бывших союзных республиках уже после разрушения СССР, то есть период с 1985 по 1991 гг. – это период поисков, экспериментов, но все же попыток сохранения и развития социализма. Другие представители науки полагают, что рыночная экономика стала развиваться после разрушения СССР, но юридически её фундамент был заложен в конце перестройки. Есть мнение, что становление полнокровных рыночных отношений началось после принятия в 1986 г. Закона СССР об индивидуальной трудовой деятельности. Как видно, утвердившегося представления о сути юридических изменений в сфере советской экономики рассматриваемого периода нет. Но и это ещё не вся проблема – даже среди ученых, которые соглашаются, что рыночные отношения стали юридически оформляться в период перестройки, эти коренные изменения чаще всего увязываются исключительно с принятием союзных и республиканских законов о собственности. Такая позиция, хотя и имеет право на существование, очевидно, не безупречна – право частной собственности признавалось советским гражданским законодательством, появившимся в эпоху НЭПа, Конституцией СССР 1936 г. (хотя и указывалось на «мелкую частную собственность»), однако вряд ли вызывает сомнение, что в 1920-1930-е гг. в СССР шло строительство социализма, а не капитализма. То есть в конечном счете право частной собственности не может стать единственным условием для восстановления рыночных отношений. При отсутствии рынка свободной рабочей силы, сохранении государственных монополий на внешнюю торговлю, на обращение валюты и прочих черт социалистической экономики нормы о частной собственности могут иметь лишь ограниченное действие либо вовсе остаться «мертворожденными».

По этой причине целью настоящей работы является решение на основе анализа юридических актов следующих научных проблем: была ли СССР в 1985–1991 гг. создана нормативная база для рыночной экономики либо рыночные отношения юридически были оформлены уже после разрушения СССР в странах постсоветского пространства; и если СССР юридически перешел к рынку, то был ли этот процесс объективным и естественным, то есть было ли «становление» рыночной экономики или её «формирование».

Глава I. Программа «радикальной экономической реформы» в СССР как основа фундаментальных изменений советской правовой системы

«Радикальная экономическая реформа», проведенная в СССР во второй половине 1980-х гг., коренным образом изменила его общественно-экономическую формацию. В этой связи представляют интерес истоки этой реформы и её программа, предопределившая не только содержание самой реформы, но и последовавшие за ней кардинальные изменения советского законодательства[1].

Вопрос о совершенствовании народного хозяйства СССР всегда был одним из главных для советского руководства. Так было и после избрания Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачева.

Уже 11 марта 1985 г. в речи М. С. Горбачева сразу после избрания его главой партии отмечалось, что необходимо совершенствовать хозяйственный механизм и всю систему управления народным хозяйством. Для этого следует, с одной стороны, развивать плановое руководство экономикой, социалистическую собственность, с другой – расширять права предприятий, стимулировать их заинтересованность в конечных результатах труда[2].

«Сжатый» формат выступления, связанный со скорбной атмосферой Пленума в связи с кончиной К. У. Черненко, не позволил М. С. Горбачеву детально раскрыть свое видение экономических преобразований. По этой причине только последующие выступления генсека смогли пролить свет на программу его экономических реформ.

На апрельском Пленуме ЦК КПСС (1985 г.) М. С. Горбачев говорил о необходимости перестройки и децентрализации хозяйственного механизма СССР, расширении прав предприятий, их самостоятельности, дальнейшем развитии хозяйственного расчета, ресурсосбережении, повышении производительности труда, активном использовании достижений научно-технического прогресса, углублении социалистической интеграции. Кроме того, по мнению выступавшего, необходимо было реформировать систему планирования, разгрузив предприятия от обилия показателей и активнее внедряя экономические нормативы, «открывающие простор инициативе и предприимчивости»[3].

Аналогичные взгляды М. С. Горбачев высказывал на собрании актива Ленинградской парторганизации 17 мая 1985 г. – в СССР необходимо было активнее использовать научно-технический прогресс, модернизировать машиностроение, обновлять производственный фонд всего народного хозяйства, проводить экономию материальных ресурсов, повышать производительность труда[4].

В том же 1985 г. генсек говорил о необходимости изменения инвестиционной и структурной политики, о технической реконструкции всего народного хозяйства, «качественном преобразовании материально-технической базы общества»[5]. Заявлялось даже о приверженности политики перехода к коммунизму: «Мы твердо держим курс на коммунизм… Любые попытки забегания вперед, введения коммунистических принципов без учета уровня материальной и духовной зрелости общества, как показывает опыт, обречены на неудачу. Но недопустимы и медлительность в проведении назревших преобразований, в решении новых задач»[6].

Таким образом, экономическая программа, озвученная в 1985 г., была направлена на укрепление и совершенствование социализма – ничего, что могло бы поколебать социалистические устои, не предлагалось. Реализация данных идей с юридической точки зрения не привела бы к серьезным изменениям существовавшей на тот момент правовой системы СССР – корректировка правового статуса государственных предприятий СССР и советского трудового законодательства оказались бы достаточными для достижения поставленных целей.

Несколько иные очертания предстоящей экономической реформы были представлены М. С. Горбачёвым на XXVII Съезде КПСС (1986 г.).

В своем выступлении генсек теперь говорил не только об изменении статуса и роли государственных предприятий, но и о необходимости перейти к системе управления экономикой от централизованного руководства к экономическим методам; о необходимости перестройки планирования и материально-технического снабжения; о реформе ценообразования; об изменениях порядка финансирования и кредитования[7]. Впервые были подняты (хотя и аккуратно, с социалистической риторикой) вопросы о пересмотре отношений собственности и развитии товарно-денежных отношений[8].

Полная программа фундаментальных экономический преобразований, которые стали официально называть «радикальной экономической реформой», была представлена на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС. В своем выступлении генсек обрушился с критикой на сложившийся за десятилетия хозяйственный механизм, говорил о необходимости полномасштабной экономической реформы, которая бы затрагивала все звенья управления экономикой, развивала новые формы собственности, состязательность между предприятиями, децентрализовала бы экономику СССР, создала бы материальные стимулы для работников предприятий и т. д.[9]

Июньский Пленум ЦК КПСС 1987 г. утвердил так называемые «Основные положения коренной перестройки управления экономикой»[10], содержавшие программу радикальных экономических преобразований, которые затем стали реализовываться.

Программа включала следующие основные пункты:

1. Перевод государственных предприятий на полный хозяйственный расчет и самофинансирование.

2. Предоставление права государственным предприятиям самостоятельно разрабатывать пятилетние планы.

3. Создание условий для экономического соревнования предприятий, в том числе, кооперативных.

4. Перестройка системы государственного планирования экономического и социального развития СССР.

5. Реформа материально-технического снабжения предприятий, развитие оптовой торговли.

6. Перестройка ценообразования: пересмотр действующих цен, расширение практики использования договорных цен.

7. Кредитно-финансовая реформа: перестройка банковской системы, перевод банков на полный хозяйственный расчет и самофинансирование, отказ от безвозвратного бюджетного финансирования, использование кредитной ставки как экономического механизма обоснованного и ответственного использования кредитных средств.

8. Расширение внешнеэкономических связей предприятий и организаций.

Аналогичные предложения по кардинальному реформированию экономики озвучивались руководством страны как в печати[11], так и в последующем, на XIX партконференции[12].

Именно эти составляющие – реформа планирования, изменение форм собственности, порядка ценообразования, перестройка банковской системы, введение конкуренции, либерализация внешнеэкономической деятельности – составили «костяк» и суть радикальной экономической реформы, означавшей переход от плановой экономики к рыночной. Именно эти составляющие должны были получить (и впоследствии получили) необходимое юридическое оформление.

Бывший член Политбюро ЦК КПСС Е. К. Лигачев полагает, что экономическая программа июньского пленума 1987 г. не содержала «и намека на рыночную модель хозяйствования» и лишь через несколько лет был заявлен переход от плановой экономики к свободному рынку и частному предпринимательству[13]. В реальности, как видно, данное мнение абсолютно не подтверждается – в июне 1987 г. был не только «намёк», а целая программа перехода к рынку, о котором, как следствие, через год-два стали говорить открыто. Рыночная экономика не возникла (и не могла возникнуть) случайно – к ней переходили осознанно, решительно и целенаправленно[14].

Следует отметить, что в советском руководстве, в отличие от общепринятого мнения о существовавших якобы «консерваторах» (Е. К. Лигачев, Н. И. Рыжков, А. И. Лукьянов и др.) и «либералах» (М. С. Горбачев, А. Н. Яковлев, Э. А. Шеварднадзе и др.), в реальности кардинальных разногласий о необходимости перестройки и радикальных политических и экономических реформ не было.

Е. К. Лигачёв пишет, что в руководящем звене КПСС не было расхождений о необходимости отказа от партийно-государственного управления советской экономикой[15]. Сам политик считал нужным реформу форм собственности, в том числе, за счет развития арендной, акционерной и других форм собственности[16], а переход нашей страны к рыночным отношениям оценивал как существенное облегчение её интеграции в мировую экономическую систему[17].

Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков ещё даже до начала перестройки считал, что в СССР необходимо ввести многообразие форм собственности[18] и что советскую экономику надо «разгосударствить», передав порядка 50–60 % её объёма в частную собственность[19].

Бывший Председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов вспоминал, что ещё в апреле 1985 г. в советском руководстве «день и ночь шли горячие споры, высказывались прямо противоположные точки зрения… Там, в частности, уже в апрельские ночи 1985 года у нас были споры с А. Н. Яковлевым и о частной собственности на землю, и о введении многопартийности, и об отношениях к странам Восточной Европы»[20].

Ещё более радикальные экономические взгляды высказывал ближайший соратник М. С. Горбачёва член Политбюро ЦК КПСС А. Н. Яковлев. В декабре 1985 г.[21] он представил М. С. Горбачёву записку «Об основных слагаемых перестройки», в которой к таким слагаемым отнес: рыночную экономику с её оплатой по труду; собственника как субъекта свободы; демократию и гласность с их общедоступной информацией; систему обратных связей[22]. Как видно, половина слагаемых была отнесена к экономике, причем к рыночной экономике, о чём говорилось прямо. А. Н. Яковлев в этой записке, в частности, указывал: «Политические выводы марксизма неприемлемы для складывающейся цивилизации… Монособственность и моновласть – ещё не социализм… Кооперация и аренда – двигатели перестройки. Динамика развития арендных отношений и кооперативного движения – динамика перестройки экономики… Предприятие – фирма – объединение должны иметь дело только с банком: финансово-кредитная система – вершина управленческой пирамиды. А Госплан должен составлять государственные и общественные программы, конкурсно распределяя ресурсы и капитальные вложения. А для этого нужен нормальный рынок капитала. Отраслевые министерства – это монстры сталинизма… Министерства могут только гнить… О совершенствовании министерств не может быть и речи. Их должен упразднить хозрасчет»[23]. И далее автор заключал: «Рынок – это надсистемно и надэпохно… Нормальный обмен трудовыми эквивалентами возможен исключительно на рынке: другого люди не придумали… безрыночный социализм – утопия, причем кровавая»[24].

В связи с этим руководящее звено КПСС не ставило под сомнение необходимость перехода к рыночным отношениям – разногласия возникали лишь по вопросам сроков и программ такого перехода.

То есть если ещё в 1985 г. в советском руководстве шел поиск концепции дальнейших экономических преобразований, проводились консультации, обмен мнениями, шел выбор между совершенствованием социализма и рыночной перспективой, то к 1986 г. стали озвучиваться первые шаги выбранной программы.

По этой причине трудно согласиться с распространённым в научной литературе мнением, что в начале перестройки был взят курс на «ускорение», в рамках которого руководством СССР осуществлялись экономические преобразования по совершенствованию социализма, и лишь в 1989–1990 гг. было принято решение о переходе к рынку[25].

Как будет показано далее, юридический процесс официальной смены общественно-экономической формации в СССР условно можно подразделить на 2 этапа. В течение первого этапа (1986–1990 гг.) принимались нормативные акты, которые выстраивали фундамент будущих рыночных отношений: возрождались отношения частной собственности, легализовывалось предпринимательство, вместо централизованных вводились свободные (договорные) цены на товары и услуги, допускались коммерческие банки, формировался рынок ценных бумаг, ликвидировалась монополия внешней торговли и так далее. Программными нормативными актами, правовыми локомотивами явились Закон о государственном предприятии (объединении) СССР 1987 г.[26] и Закон о кооперации в СССР 1988 г.[27], составившие своего рода «экономическую конституцию» первого этапа построения рыночной экономики в СССР. Однако одновременно заявлялось о том, что принимаемые экономические меры направлены на оздоровление и укрепление социализма, указывалось на приверженность «социалистическому выбору», на построение социализма «с человеческим лицом», на раскрытие истинного политэкономического содержания социализма[28], на возвращение к ленинской его модели, существовавшей в эпоху НЭПа. То есть решения были «рыночными», а риторика – «социалистической».

На втором этапе (1990–1991 гг.) о переходе к рыночной экономике стали говорить официально. Были приняты два важных документа, составивших своего рода «программу» построения рыночной экономики – Постановление Совета Министров СССР от 16.08.1990 № 835 «О мерах по демонополизации народного хозяйства»[29] и «Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике» (одобрены Верховным Советом СССР 19 октября 1990 г.)[30].

Данные правовые акты содержали комплекс запланированных мер рыночного характера – разгосударствление экономики и приватизация государственной собственности, проведение земельной реформы, дальнейшее развитие предпринимательства, стимулирование конкуренции производителей, окончательный переход к свободному ценообразованию, формирование рынка труда, полная коммерциализация банков, введение коммерческого курса рубля, формирование валютного рынка, развитие рынка ценных бумаг, привлечение иностранного капитала и интеграция СССР в систему мирохозяйственных связей. Аналогичные программы принимались и на уровне союзных республик[31]. На данном этапе принимаемые решения и официальная риторика были одинаковыми – рыночными. Разумеется, что и в этот период запланированные шаги требовали нормативно-правового оформления.

Надо учитывать, что такой коренной вопрос как смена общественно-экономической формации привел к необходимости не отдельных, «точечных», изменений законодательства, а к системному пересмотру всей нормативной базы СССР. Кардинальные изменения в экономическом фундаменте привели к ещё большим переменам в юридической надстройке. Понятно, что перейти от одной экономической системы к другой, только лишь изменив отношения собственности, – невозможно. Для предпринимателя необходимы также рынок рабочей силы, валютный рынок, фондовый рынок, отсутствие государственного директивного народнохозяйственного планирования, наличие коммерческой банковской системы, возможность свободного выхода на внешний рынок, право свободного ценообразования и так далее. Но именно это было барьером в СССР, причем не только экономическим, но и юридическим. Поэтому подлежали существенному реформированию: конституционное, гражданское, хозяйственное, трудовое, финансовое, уголовное право и иные отрасли советского права. Именно этим объясняется резкая активизация законотворческой работы в СССР во второй половине 1980-х – 1991 гг.

Таким образом, в начале перестройки в СССР у руководства КПСС и советского государства было два пути, две программы дальнейшего экономического развития нашей страны: первая – совершенствование социализма, вторая – переход к рыночным отношениям. Был выбран последний путь.

Переход к рынку был начат сразу после начала перестройки. Если в 1985 г. шла выработка концепции предстоящих преобразований, то уже в 1986 г. были сделаны первые шаги по её претворению в жизнь.

С юридической точки зрения переход к рынку осуществлялся в два этапа: первый «латентный», когда под социалистическую риторику об укреплении и развитии плановой экономики СССР закладывался нормативный фундамент будущего капиталистического уклада советской экономики. Второй, «открытый», этап характеризовался официальным построением в СССР рыночной экономики.

Переход к капиталистическим отношениям, в соответствии с разработанной программой экономических мер, потребовал коренных, фундаментальных изменений всей правовой системы СССР. Необходимо было пересматривать правовое регулирование отношений собственности, ценообразования, труда, валютных отношений. Нужно было отказываться от государственной банковской монополии, государственной валютной монополии и государственной монополии внешней торговли, кардинально менять таможенное право, решать вопрос о целесообразности сохранения народнохозяйственного планирования. Это привело к «взрыву» законотворческой работы в СССР во второй половине 1980-х – 1991 г.

Глава II. Конституционно-правовое оформление перехода СССР к рыночной экономике

Переход СССР к рыночным отношениям нашел отражение в советском конституционном законодательстве. Но эти изменения появились преимущественно на втором этапе перехода к капитализму – в 1990–1991 г., – когда о новой экономической системе говорили уже не намёками, а открыто.

Конституционное законодательство в части оформления смены общественно-экономической формации получило развитие в основном на уровне союзных республик.

В Конституции СССР 14 марта 1990 г. были лишь отражены поправки, связанные с закреплением новой системы форм собственности: государственной, коллективной и индивидуальной (собственность гражданина СССР)[32]. В ст. 12 Конституции СССР была закреплена коллективная собственность арендных предприятий, коллективных предприятий, кооперативов, акционерных обществ, хозяйственных организаций и других объединений. Признание коллективной собственности акционерных обществ фактически означало признание права частной собственности. При этом в Конституции СССР сохранялась «социалистическая» преамбула, норма о государственной монополии внешней торговли, о народнохозяйственном планировании и так далее. Думается, что такое невнимание союзного законодателя к экономическим нормам Конституции СССР было вызвано направленностью усилий на разработку проекта нового союзного договора.

Все официально опубликованные проекты нового союзного договора не содержали даже упоминания о социализме и закрепляли разнообразие и равноправие всех форм собственности[33]. Июньский и июльский (1991 г.) проекты содержали новое наименование государства – СССР (Союз Советских Суверенных Республик), то есть из названия было убрано именно упоминание «социалистических»[34].

Несколько иной была ситуация с проектами Конституции СССР. Некоторые проекты были построены с закреплением рыночных экономических основ[35], другие – сохраняли нормы о социалистической плановой экономике[36], третьи сочетали нормы о социалистическом планировании с нормами о рыночной экономике[37].

Однако осуществленные конституционно-правовые изменения произошли не столько на уровне Союза, сколько на уровне союзных республик.

Как и в случае с коренными политическими преобразованиями[38], первопроходцами среди союзных республик по построению рыночной экономики стали прибалтийские республики.

16 ноября 1988 г. Эстонская ССР приняла конституционную поправку достаточно интересного содержания: «Основу экономической системы Эстонской ССР составляет социалистическая собственность на средства производства в форме государственной, кооперативной собственности, а также собственности общественных организаций и общественных движений. В экономическую систему Эстонской ССР входят также личная, частная и смешанная собственность. Государство защищает все формы собственности и создает условия для приумножения соответствующего этим формам имущества»[39].

Получалось, что, с одной стороны, оставался «священным и неприкосновенным» фундамент социалистической экономики – социалистическая собственность на средства производства, но, с другой стороны, в конституции советской социалистической республики была закреплена возможность существования частной собственности. Причем последнее – было главным, центральным, в новой редакции конституционной нормы, поскольку положение о социалистической собственности на средства производства появилось не в 1988 г., а изначально, после принятия Конституции Эстонской ССР 1978 г.[40], в то время как нормы о частной собственности не было[41]. При обсуждении данной конституционной поправки официально отмечалось, что закрепление частной собственности является необходимым юридическим следствием экономических изменений, произошедших в СССР за несколько лет перестройки[42]. Понятно, что в условиях 1988 г., когда официально КПСС заявляла о развитии и укреплении социализма, о построении «социализма с человеческим лицом», прямо закрепить в основном законе республики переход к рыночным отношениям было невозможно, поэтому приходилось подтверждать приверженность социализму и сохранять норму о «социалистической собственности на средства производства», но главная норма для капитализма – признание и защита частной собственности – появилась. Рубикон был перейден.

Закон об экономической самостоятельности Литвы[43] гарантировал свободу хозяйственной деятельности, рыночные отношения и многообразие форм собственности. Ст. 7 закона – «Рыночные отношения» – устанавливала, что в Литве действуют рынки средств производства, предметов потребления и услуг, инноваций, рабочей силы, капитала и валюты[44]. Аналогичные положения содержали поправки в Конституцию Литовской ССР[45] и глава 4 «Экономическая система» Временного Основного Закона Литовской Республики, введенного в 1990 г. вместо советской Конституции Литвы[46].

Конституционные нормы Латвийской ССР закрепляли сотрудничество с другими союзными республиками на основе товарно-денежных отношений, многообразие и одинаковую защиту форм собственности, свободу хозяйственной деятельности и создание условий для конкуренции между предприятиями[47]. Законодательно допускалось создание коммерческих, инвестиционных банков и иных кредитных учреждений, а сама республика «свободно включалась в мировую экономическую систему»[48]. Признавалась частная собственность[49].

При обсуждении закона об экономической самостоятельности Латвийской ССР говорилось о необходимости при переходе к рынку активно использовать такие экономические инструменты, как прибыль, кредит, цены, договор[50]. При этом также необходимо развивать частную собственность[51]. Поправки к Конституции Латвийской ССР провозглашали разнообразие и равноправие форм собственности, устанавливали запрет на произвольное отчуждение собственности[52].

Изначально Конституция СССР 1977 г. устанавливала союзное ведение в отношении вопросов руководства экономикой страны и проведения единой социально-экономической политики (ч. 5 ст. 73 Конституции СССР 1977 г.). Однако затем союзный законодатель признал экономическую самостоятельность союзных республик, причём особо подчеркивалось, что республики формируют общесоюзный рынок, основой которого является самостоятельность и свобода товаропроизводителей, состязательность и равноправие всех форм собственности «с учетом антимонопольного и иного законодательства о рынке»[53]. Создание правовых основ функционирования общесоюзного рынка относилось к совместному ведению Союза ССР и союзных республик[54].

Добровольная передача союзным центром вопросов правового регулирования отношений руководства экономикой ускорило процесс появления в союзных республиках конституционно-правовых норм, оформляющих переход республик к новой экономической системе.

В Туркменской ССР признание рыночных отношений подтверждали конституционные нормы о разнообразии и равноправии форм собственности[55]. Аналогично – в Казахской ССР[56] и РСФСР[57].

В РСФСР переход к рыночной экономике также был закреплен в изменении преамбулы Конституции республики и отказе от упоминания в ней «Великой Октябрьской Социалистической революции», «социализма», «коммунизма», «свержения власти капиталистов и помещиков»[58]. Кардинально изменилось определение общественно-экономической сущности государства РСФСР – формулировка «Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика есть социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей республики» была заменена на: «Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика есть суверенное государство, созданное исторически объединившимися в нем народами»[59].

1 ноября 1991 г. из Конституции РСФСР была исключена ст. 16, предусматривавшая, что экономика РСФСР является частью единого народно-хозяйственного комплекса, а руководство экономикой республики осуществляется на основании государственных планов экономического и социального развития СССР[60].

ССР Молдова признавала переход к рыночным отношениям «основным путем оздоровления экономики республики»[61], по этой причине в Молдове разрабатывалась собственная программа перехода к рынку, а Президент Молдовы с целью контроля за разработкой и исполнением программы наделялся чрезвычайными[62] полномочиями[63].

Поддержан переход к рыночной экономике был и в Таджикской ССР[64], в том числе, путем допущения разнообразных форм собственности[65].

Закон Украинской ССР от 03.08.1990 № 142 – XII «Об экономической самостоятельности Украинской ССР»[66], как было сказано в самом акте, был направлен «на постепенный переход к рыночной экономике». Закон гарантировал разнообразие и равноправие форм собственности, децентрализацию собственности и разгосударствление экономики, свободу предпринимательства и защищенность внутреннего рынка. Верховным Советом УССР было поручено Совету Министров УССР подготовить к началу октября 1990 г. ряд законов, детально регулирующих формирующиеся рыночные отношения: о собственности, о земле, о предпринимательстве, об акционерных обществах, о банках, о разгосударствлении собственности, о ценных бумагах и фондовом рынке и т. д.[67] Действие главы 2 Конституции Украины, посвященной экономической системе республики, главы 16 «Государственный план экономического и социального развития Украинской ССР» и главы 17 «Государственный бюджет Украинской ССР» было «прекращено» до принятия новой Конституции[68].

Декларация о независимости Армении упоминала экономический строй вскользь, указывая, что в республике существует «многообразие видов собственности»[69].

В Киргизии 15 декабря 1990 г. была принята Декларация № 273—XII «О Государственном суверенитете Республики Кыргызстан»[70], статья 10 которой устанавливала, что республика проводит свою самостоятельную экономическую политику. В республике допускаются разнообразные формы собственности, имеющие равный правовой режим и являющиеся «основой формирования и развития рыночных отношений». День принятия декларации – 15 декабря 1990 г. – был объявлен «Днем Республики Кыргызстан»[71].

Конституционный закон Азербайджанской Республики от 25.05.1991 № 116 – XII «Об основах экономической самостоятельности Азербайджанской Республики»[72] одним из принципов организации экономической системы называл равноправие и правовую защищенность всех форм собственности, свободу предпринимательства, «рыночные отношения спроса и предложения», защищенность иностранных инвестиций[73].

Поправка к статье 10 Конституции Грузии устанавливала, что «основу экономической системы Республики Грузия составляет рыночное хозяйство, основными принципами функционирования которого являются свободный труд и гарантия социальных прав, разнообразие форм собственности, предпринимательство и конкуренция»[74]. Государственное регулирование экономики допускалось только рыночными средствами[75].

Отказ от социализма и переход к рынку закреплялся в декларациях и конституциях автономных республик.

Декларация о государственном суверенитете Советской Республики Тува (утв. 12.12.1990 г.) провозглашала равноправие и разнообразие форм собственности, поддержание и развитие арендной, акционерной, кооперативной и иных форм коллективной собственности; создание условий для развития предпринимательской деятельности; объявлялось о формировании антимонопольного законодательства[76]. Аналогичные положения содержались и в Декларации о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики[77].

Согласно изменениям, в республике Коми признавались и одинаково защищались различные формы собственности, частная собственность объявлялась «личным достоянием гражданина»; государство поощряло свободу хозяйственной деятельности, гарантировало свободу предпринимательства и состязательности[78].

Конституция Дагестанской АССР устанавливала, что основой экономической системы республики являются: собственность граждан, коллективная и государственная собственность, имевшие равную правовую защиту[79].

В соответствии с конституционной поправкой в Марийской ССР допускались разнообразные формы собственности, устанавливалась их равная правовая защита; законодательно определялись пределы свободной экономической деятельности; создавалась и поощрялась предпринимательская деятельность; обеспечивалось развитие рыночного механизма[80].

Карельская АССР предусматривала обеспечение «равных прав и защиту всех форм собственности, в том числе собственности других республик, иностранных государств и их граждан»[81]. Аналогичные положения были в актах некоторых других автономных республик[82].

Позднее, уже после разрушения СССР, при разработке структуры Конституции Республики Карелия предлагалось включить в основой закон республики отдельную главу, посвященную предпринимательству[83].

Необычный подход применил якутский законодатель – с одной стороны, он гарантировал многообразие форм собственности, «включая частную и интеллектуальную собственность», с другой стороны, предусмотрел, что вопросы собственности на средства производства решаются в соответствии с федеративным и союзным договорами, а также законодательством Якутской-Саха ССР[84].

Интересно, что не во всех автономных республиках заявляли о безоговорочном переходе к рынку.

Конституционные поправки грузинкой автономии – Абхазской ССР, закрепляли разнообразные формы собственности, но избегали термина «частная собственность», поэтому к формам собственности были отнесены: собственность граждан, коллективная, государственная и смешанная собственность[85]. Кроме того, устанавливалось, что исключительная собственность государства сохраняется не только на землю, недра и природные ресурсы, но и на основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, имущество торговых и коммунальных предприятий, предприятий бытового обслуживания, а также на любое иное имущество, необходимое для выполнения задач республики[86].

Следующим важнейшим конституционно-правовым источником, закреплявшим переход СССР к рыночным отношениям, стал Закон от 06.03.1990 № 1305 – I «О собственности в СССР»[87].

Законы о собственности, закрепившие фундаментальные экономические изменения, произошедшие в СССР, были приняты и в республиках[88] – союзных[89] и автономных[90].

Важным конституционно-правовым показателем построения в республиках новой экономической системы являлось изменение официальных наименований союзных и автономных республик, исключавших теперь указание не только на «советская», но и на «социалистическая»[91]. Прежние названия казались анахронизмом, не отвечающим новому политическому и экономическому пути, выбранному республиками.

Как видно из анализа нормативных актов союзных и автономных республик переход СССР к рыночным отношениям получил конституционно-правовое оформление. Некоторые республики прямо закрепляли переход своих экономик к рыночным отношениям, другие – опосредованно, через легализацию многообразия форм собственности, их равного правового режима и защиты, через установление гарантий развития предпринимательской деятельности и других норм. Были и такие республики (Республика Абхазия), которые отказывались безоговорочно признавать рынок.

Конституционно переход к капиталистическому экономическому укладу оформлялся неодинаково: одни республики предпочитали по этому поводу вносить изменения в свои конституции, включать нормы об экономике в декларации о государственном суверенитете, другие – добавляли к этому специальные законы об экономической самостоятельности, об экономической системе.

Важное значение в отражении экономических изменений в республиках имело изменение их официального наименования, исключившего упоминание социалистического строя.

Был различен временной нормативный переход республик к рыночной экономике – некоторые из республик осуществили его раньше, чем Союз ССР, другие – позже, учитывая изменившуюся общесоюзную экономическую политику.

Союзный законодатель внес в Конституцию СССР достаточно ограниченные конституционно-правовые поправки, закрепившие рыночные отношения. По-прежнему союзная Конституция сохраняла «социалистическую» преамбулу, нормы о народнохозяйственном планировании, государственной монополии внешней торговли и другие положения. Представляется, что это было вызвано переключением внимания законодателя на разработку проекта нового союзного договора.

Глава III. Становление и развитие законодательства СССР о предпринимательской деятельности

Предпринимательская деятельность традиционно понимается как деятельность, основанная на принципах самостоятельности, рискованности, прибыльности, систематичности и легальности[92].

Плановая экономика, существовавшая в СССР, исключала официальное признание предпринимательской деятельности. Более того, частнопредпринимательская деятельность, коммерческое посредничество и спекуляция считались преступлениями (в РСФСР – ст. 153, 154 УК РСФСР 1960 г.[93]).

Коренным образом ситуация изменилась в период перестройки.

19 ноября 1986 г. был принят Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности»[94]. Поводом к его принятию стали публикации в прессе о непоследовательной борьбе государства с нетрудовыми доходами, к которым зачастую относят то, что нетрудовым вряд ли можно считать, – например, выручку от продажи фруктов и овощей с приусадебного участка. В связи с этим предлагалось разработать специальный закон об индивидуальной трудовой деятельности[95].

Индивидуальная трудовая деятельность, разумеется, существовала до принятия данного закона.

Статья 17 Конституции СССР 1977 г. предусматривала, что в советском государстве допускается в соответствии с законом индивидуальная трудовая деятельность в сфере бытового обслуживания, сельского хозяйства и кустарно-ремесленных промыслов. Считалось, что такая деятельность укладывается в рамки социалистического строя[96]. В СССР лишь в отдельных актах упоминалась индивидуальная трудовая деятельность[97], однако самого закона, о котором говорила Конституция СССР, до 1986 г. принято не было.

По этой причине на практике трудно было определить, какой доход является трудовым, а какой – нет.

По состоянию на начало 1986 г., как утверждалось на сессии Верховного Совета СССР при обсуждении Закона об индивидуальной трудовой деятельности, в нашем государстве около 100 тысяч человек неофициально занимались данным видом деятельности[98].

Закон об индивидуальной трудовой деятельности разрешил гражданам изготавливать различные изделия (одежду, обувь, мебель, ковры, игрушки и т. д.), выполнять работы (строительство, ремонт жилищ и т. д.), оказывать услуги (парикмахерские, транспортные и иные) на договорных началах.

Закон прямо запрещал привлечение наемного труда и извлечение нетрудовых доходов (абз. 4 ст. 1), однако возможность осуществления неконтролируемой по объему индивидуальной трудовой деятельности, оплачиваемой на договорной основе, открывало легальный путь к накоплению капитала и стимулированию заинтересованности в «развитии» подобной деятельности путем разрешения теперь уже привлечения наемного труда и, как следствие, в реставрации рыночных отношений. Хотя на стадии принятия рассматриваемого закона официально утверждалось, что он не означает признание предпринимательской деятельности[99].

Кроме того, Законом были заложены основы для формирования в будущем коммерческих юридических лиц, поскольку он устанавливал, что «государство поощряет … объединение этих граждан (занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью. – Д.Л.) в установленном законодательством порядке в кооперативы, добровольные общества, товарищества». То есть государство допускало не только индивидуальное предпринимательство, но и стимулировало появление коллективной формы предпринимательской деятельности.

В связи с активным развитием индивидуальной трудовой деятельности в доктрине даже предлагалось ввести новую форму собственности – «право индивидуальной трудовой собственности»[100].

При оценке правового регулирования индивидуальной трудовой деятельности возникает проблема: с одной стороны, и официальные заверения при принятии закона, и нормы самого закона, и доктрина советского времени[101] свидетельствовали, что индивидуальная трудовая деятельность не является частным предпринимательством. Более того, как утверждает Р. Г. Пихоя[102], разработка нормативной базы, регулирующей индивидуальную трудовую деятельность, началась ещё до перестройки – в 1984 г. стало разрабатываться Постановление Совета Министров СССР «О дальнейшем развитии форм индивидуальной и коллективной деятельности граждан в сферах производства товаров народного потребления и оказания услуг населению»; с другой стороны, принятие в 1986 г. Закона об индивидуальной трудовой деятельности многими отечественными и зарубежными авторами[103], а также судебной практикой[104] признается легализацией предпринимательства в СССР.

Однако если индивидуальная трудовая деятельность полностью соответствует социалистическому порядку, а закон о ней лишь устраняет существовавший многие годы правовой пробел, то почему всего через год после вступления закона в силу (1 мая 1987 г.), к 1 апреля 1988 г. число занятых в данной сфере лиц увеличилось со 100 тысяч человек до 369,4 тысяч человек[105], то есть более, чем в 3,5 раза, а еще через полгода, к концу 1988 г., – до 743,2 тысяч человек[106], то есть более, чем в 7 раз по сравнению со «стартовым» показателем? Только ли унификация правового регулирования породила такой всплеск интереса к индивидуальной трудовой деятельности?..

Представляется, что нет – объяснение резкому увеличению численности лиц, занятых индивидуальной трудовой деятельностью, кроется в следующем.

Во-первых, Закон об индивидуальной трудовой деятельности создал юридическую основу для применения свободных (договорных) цен. В одном из подзаконных актов, касающихся индивидуальной трудовой деятельности, устанавливалось, что продажа изделий по договорам с организациями и предприятиями осуществляется по ценам не выше государственных розничных цен, а по договорам с другими заказчиками – на основе свободных цен[107]. Понятно, что «индивидуалы» работали не для сотрудничества с юридическими лицами, а для сотрудничества, в первую очередь, с физическими лицами-потребителями.

Отказ от государственного регулирования цен на продукцию индивидуалов, в том числе, путем установления предельного уровня цен, был принципиальным решением разработчиков Закона об индивидуальной трудовой деятельности[108]. Один из членов рабочей группы по подготовке закона справедливо отмечал: «Когда мы говорим, что эта деятельность (индивидуальная трудовая. – Д.Л.) позволяет получать дополнительные трудовые доходы, надо сказать, что это позволяет получать справедливое возмещение трудовых затрат и затраченного имущества. В законе нигде не говорится о регламентации цены. Мы исходим из того, что это цены, складывающиеся на рынке. Но хотелось бы дать какой-то критерий, что это справедливое возмещение сообразно затратам труда и имущества людей, занятых индивидуальной трудовой деятельностью»[109]. В итоге юридически ценообразование на продукцию, производимую в результате индивидуальной трудовой деятельности, урегулировано не было, что повлекло легализацию договорных цен.

Цены на продукцию и услуги существовавших в СССР до 1956 г. артелей промысловой кооперации и кооперации инвалидов, которые нередко в литературе называются формами «народного предпринимательства» в СССР[110], хотя и по-разному, но все же регулировались государством[111]. Неслучайно при оценке деятельности «индивидуалов» перестроечного периода Госкотруд СССР признавал, что часто цены на их услуги и товары необоснованно завышены, не соответствуют осуществленному трудовому вкладу[112]. Законодатель для того, чтобы оставить индивидуальную трудовую деятельность в «социалистических рамках» имел возможность установить централизованные либо лимитированные (не выше определенного уровня) цены на производимую продукцию, оказываемые услуги и выполняемые работы. Для лиц, заинтересованных работать самостоятельно, на себя, проявлять частную инициативу, это дало бы возможность предпринимательской самореализации, в том числе, получения дохода за счет большего оборота. Дополнительный доход лица, занимающегося индивидуальной трудовой деятельностью, был бы обусловлен исключительно его трудовыми затратами. Примеры такового в практике были: лица, занимающиеся индивидуальной трудовой деятельностью, а затем созданный ими кооператив «Прогресс» в Ташкенте организовал предоставление недостающих в государственном автосервисе услуг, причем по ценам преимущественно даже более низким, чем государственные[113].

Помимо централизованно установленных цен государство могло бы не допускать сверхдоходов другим способом – высокими ставками налогообложения. Однако этого сделано не было – ставка налога, предполагающая получение дохода свыше 6000 руб. в год (то есть 500 руб. в месяц), составляла 1332 руб. 40 коп. + 65 % от суммы, превышающей 6000 руб. Для сравнения – в период НЭПа, как известно, прогрессивная шкала налогообложения в отношении передаваемого по наследству имущества достигала 90 %[114]. При разработке проекта Закона об индивидуальной трудовой деятельности ставилась задача создания более благоприятных налоговых условий для стимулирования такой деятельности[115].

Во-вторых, необходимо учитывать время принятия и вступления в силу рассматриваемого закона: конец 1986 – начало 1987 гг. – эпоха углубляющегося товарного дефицита. А спрос, как известно, порождает предложение.

Таким образом, свобода в видах индивидуальной трудовой деятельности, свобода в установлении цен на продукцию и услуги, а также ажиотажный спрос на них стали благоприятной средой для официального первоначального накопления капитала в СССР. Государство не имело достоверных данных о реальных доходах индивидуалов, из-за чего сотрудники налоговых органов вынуждены были выходить в места занятия такой деятельностью и на месте оценивать примерный объем дохода. По этой причине Министр финансов СССР предлагал учредить специальные финансовые инспекции, фонд оплаты которых покрывался бы за счет дополнительного притока налоговых сборов с лиц, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью[116].

В итоге если брать во внимание признаки предпринимательской деятельности, в том числе ее главный признак – систематическое получение прибыли[117], то индивидуальная трудовая деятельность, безусловно, являлась предпринимательской деятельностью.

По этой причине можно сделать вывод, что со вступлением в силу Закона об индивидуальной трудовой деятельности, то есть с 1 мая 1987 г., в СССР, по существу, легализовывалось индивидуальное предпринимательство. Неслучайно правовое регулирование индивидуальной трудовой деятельности часто рассматривалось на официальном уровне вкупе с кооперативной деятельностью[118], коммерческую природу которой в период перестройки трудно отрицать. Более того, значительная часть «индивидуалов» после принятия закона о кооперации в 1988 г. стали учредителями кооперативов. По замечанию А. А. Глушецкого, многие «индивидуалы» вступали в кооперативы по сугубо экономическим соображениям – с целью упрощения сбыта, снабжения, рекламы и иных операций[119].

Государство экономически поддерживало лиц, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью. В частности, уже в 1987 г. Госбанку СССР было разрешено выдавать таким лицам кредиты: на покупку сырья, материалов и инструментов, а также на оплату арендованного имущества – до 2000 руб. на 12 месяцев под 3 % годовых; на приобретение иного имущества – до 3000 руб. на 24 месяца под 2 % годовых, при этом платежи по кредиту взимались, начиная с 7 месяца[120].

Следующим шагом на пути становления законодательства о предпринимательской деятельности стало принятие в 1987 г. Закона СССР «О государственном предприятии (объединении)»[121], вступившего в силу с 1 января 1988 г.[122]

Данный Закон, хотя и высоко оценивался в советской юридической доктрине[123], в реальности как бы «выводил» государственные предприятия (объединения) из единого народнохозяйственного комплекса и трансформировал их в обособленные коммерческие организации. Данное обстоятельство определялось несколькими факторами: установлением прибыли как обобщающего показателя эффективности работы предприятия; возможностью распределения прибыли по усмотрению трудового коллектива, причем зарплата максимальным размером не ограничивалась; разрешением предприятиям применять свободные (договорные) цены на производимую ими продукцию (оказываемые услуги); предоставлением предприятиям самостоятельно разрабатывать планы своей хозяйственной деятельности; отменой директивности «вышестоящих» планов; обязанностью предприятий изучать спрос и предложение на рынке и осуществлять рекламу своей продукции (услуг).

Все органы государственной власти и управления должны были содействовать так называемой «социалистической предприимчивости» государственных предприятий (ч. 1 ст. 9 Закона о госпредприятии).

Получалось, что Закон о госпредприятии узаконивал деятельность цеховиков, переводил их на правовую основу[124].

Кроме того, неконтролируемое государством товарное производство принадлежащих государству предприятий напрямую создавало условия для возрождения капиталистических отношений, и само становилось их частью. Неслучайно, ещё в первое десятилетие после Октябрьской революции лидеры большевистской партии и государства утверждали, что условием реставрации капитализма будет сохранение и расширение товарного производства[125].

Ещё одним шагом в сфере легализации предпринимательской деятельности стал перевод на коммерческую основу негосударственных объединений – кооперативов.

Закон СССР от 26.05.1988 № 8998-XI «О кооперации в СССР»[126] (вступил в силу с 1 июля 1988 г.[127]) установил возможность кооперативов заниматься деятельностью в различных сферах (промышленности, сельском хозяйстве, строительстве, торговле, сфере услуг и т. д.), отпускать произведенную продукцию (оказанные услуги) по свободным (договорным) ценам, выпускать и размещать ценные бумаги, в том числе акции, создавать кооперативные банки, свободно вступать во внешнеэкономические связи и т. д. При этом доходы кооператоров, естественно, никак не ограничивались – это приводило к тому, что иногда зарплаты «предпринимателей» в сотни раз превышали зарплаты академиков и государственных деятелей[128]. Ст. 17 Закона о кооперации устанавливала, что в своей деятельности кооперативы активно используют самофинансирование и товарно-денежные отношения. Ясно, что ничего «социалистического» при таком правовом регулировании, в кооперативах уже не оставалось[129]. Интересно, что даже иностранный исследователь Карин Плоккер отмечал, что «перестроечные» кооперативы не имели ничего общего с кооперативами 1920-х – 1930-х гг.[130] Действительно в период НЭПа государство исходило из того, что важным признаком кооперации является использование личного труда его членов, число граждан, привлекаемых по трудовому договору, должно было быть не более 20 %[131], в противном случае объединение признавалось лжекооперативом[132]. Закон о кооперации в СССР 1988 г. не устанавливал ограничения по привлечению наемного труда, из-за чего некоторые ученые называли перестроечные кооперативы «нетрадиционными» для советской экономики[133].

Кроме того, по справедливому замечанию советских ученых, кооперативы развили коммерческие способности начинающих предпринимателей[134].

Т. Е. Абова оценивала Закон о кооперации в качестве первого реального шага по переходу к рынку и разгосударствлению экономики[135]. С ней соглашается С. А. Карелина, утверждая, что кооператив – одна из форм предпринимательства, коммерческая организация, имеющая цель извлечения прибыли[136].

14.07.1990 г. в РСФСР было допущено создавать свободные экономические зоны «с целью поощрения иностранных инвестиций» и гарантирования их защиты,[137] и в этот же день первые свободные экономические зоны («зоны свободного предпринимательства») были созданы: на территории г. Ленинграда, Выборга, Приморского края, Калининградской, Сахалинской и Читинской областей[138].

Свободная экономическая зона г. Находки и Партизанского района Приморского края имела льготный налоговый и таможенный режим, упрощенный порядок экспортно-импортный операций. Было установлено, что правовой режим в отношении иностранных инвестиций не может быть менее благоприятный, чем по отношению к имуществу советских граждан и юридических лиц. Кроме того, на территории зоны не допускались конфискация, реквизиция, национализация и иные меры принудительного изъятия иностранного имущества, а также предоставлялись иные льготы[139].

Аналогичные правовые режимы свободных экономических зон (зон свободного предпринимательства) были и в других регионах[140].

Как видно, процесс создания особых экономических зон был начал с республиканского уровня. Однако значимость зон для ускоренного становления и развития предпринимательства в СССР прекрасно осознавал и союзный центр. В связи с этим Постановление Совета Министров СССР от 16.08.1990 № 835 «О мерах по демонополизации народного хозяйства» предусматривало, что «для ускоренного развития отдельных регионов, отраслей и секторов народного хозяйства, интеграции экономики страны в мирохозяйственные связи и открытия внутреннего рынка для здоровой иностранной конкуренции» необходимо «создавать специальные экономические зоны с режимом наибольшего благоприятствования для привлечения крупного иностранного капитала». Однако активной роли самого Союза ССР в создании таких зон не было[141].

02.04.1991 г. в СССР впервые был принят Закон о предпринимательской деятельности[142], который официально признавал возможность заниматься предпринимательством, причём как с образованием юридического лица, так и без такового. Кроме того, было разрешено применение в предпринимательской деятельности наемного труда. То есть основы предпринимательства, хотя и с запретом на эксплуатацию человека человеком, заложенные в 1986 г. Законом об индивидуальной трудовой деятельности, теперь дали результат – предпринимательская деятельность полностью была легализована, причем без каких-либо ограничений с точки зрения применения наемного труда. Неслучайно с принятием Закона СССР «Об общих началах предпринимательства граждан в СССР» Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности» был признан утратившим юридическую силу[143].

Под предпринимательством (предпринимательской деятельностью) понималась «инициативная, самостоятельная деятельность граждан, направленная на получение прибыли или личного дохода, осуществляемая от своего имени, на свой риск и под свою имущественную ответственность или от имени и под имущественную ответственность юридического лица – предприятия».

Допускалась предпринимательская деятельность в сфере коммерческого посредничества, торгово-закупочной, консультационной сфере, в сфере оборота ценных бумаг и т. д.

В РСФСР ещё до общесоюзного закона о предпринимательстве, 25.12.1990 г. был принят Закон № 445-1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности»[144], вводивший новое, отличное от общесоюзного[145], понятие предприятия, которым признавался «самостоятельный хозяйствующий субъект, созданный … для производства продукции, выполнения работ и оказания услуг в целях удовлетворения общественных потребностей и получения прибыли (курсив мой. – Д.Л.)». Статья 19 Закона предусматривала, что вся прибыль предприятия после уплаты обязательных платежей переходит в непосредственное распоряжение самого предпринимателя. То есть, согласно нормативному определению и иным предписаниям, предприятия в принципе могут быть только коммерческими организациями. Союзный закон «О предприятиях в СССР» заведомой коммерческой основы предприятий не закреплял.

Также российский нормативный акт предусматривал возможные организационно-правовые формы предприятий, которые могут быть использованы в сфере предпринимательства: государственное предприятие, муниципальное предприятие, индивидуальное (семейное) частное предприятие, полное товарищество, смешанное товарищество, товарищество с ограниченной ответственностью (акционерное общество закрытого типа), акционерное общество открытого типа.

С целью дополнительного стимулирования развития предпринимательской деятельности в РСФСР эта союзная республика приостанавливала на своей территории все акты союзного правительства, вводящие дополнительные, по сравнению с российским законодательством, требования для осуществления предпринимательской деятельности либо иным образом препятствующие реализации Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности»[146].

Ранее общесоюзного закона о предпринимательстве аналогичные акты появились и в некоторых других союзных республиках. Более того, союзные республики направляли в Верховный Совет СССР по его запросу принятые у них законы о предпринимательстве с целью учета опыта правового регулирования при разработке общесоюзного закона о предпринимательстве[147].

Закон Украинской ССР от 07.02.1991 № 698 – XII «О предпринимательстве»[148] достаточно оригинально определял предпринимательскую деятельность – как «самостоятельную инициативу, систематическую, на собственный риск деятельность по производству продукции, выполнению работ, оказанию услуг и занятию торговлей с целью получения прибыли». То есть, с точки зрения законодателя, предпринимательство – это и инициатива, и деятельность. Вряд ли такой подход можно считать удачным. Не исключено, что такое определение есть следствие невысокого уровня юридической техники, и более обоснованной была бы формулировка «инициативная деятельность».

Закон о предпринимательстве Узбекской ССР, определяя сущность предпринимательской деятельности, почему-то не включал в качестве её цели получение прибыли[149].

Более удачным было определение предпринимательской деятельности в соответствующем акте Республики Дагестан: «Предпринимательство (предпринимательская деятельность) – это деятельность граждан и их объединений, осуществляемая на свой риск и под свою имущественную ответственность, направленная на получение прибыли (дохода)»[150].

Становление в СССР предпринимательской деятельности неизбежно привело к необходимости правового регулирования рекламы. Однако в перестроечный период данное регулирование находилось лишь в зачаточном состоянии[151]. Ст. 16 Закона о госпредприятии 1987 г. устанавливала, что предприятия обязаны самостоятельно изучать спрос и осуществлять мероприятия по рекламе. Закон о кооперации в СССР 1988 г. предусматривал, что с целью повышения качества продукции и повышения её конкурентоспособности кооперативы имели право «проводить выставки, ярмарки-продажи продукции (работ, услуг), широко рекламировать товары (работы, услуги) через средства массовой информации, выпускать рекламные издания». Советы народных депутатов должны были оказывать кооперативам содействие в проведении рекламы продукции (работ, услуг). Специального нормативного акта, посвященного правовому регулированию рекламы, принято не было.

Таким образом, становление законодательства о предпринимательской деятельности происходило в СССР поэтапно.

Старт был дан принятием в 1986 г. Закона об индивидуальной трудовой деятельности, который, с одной стороны, подробно регулировал данную деятельность, с другой стороны, предусмотрел возможность реализации произведенной продукции (оказанных услуг) по свободным (договорным) ценам, что стало основой для первоначального накопления капитала.

Следующим шагом стало принятие законов о госпредприятии и кооперации в СССР, которые переводили на коммерческую основу государственный и негосударственный социалистический сектор. Ориентированность на прибыль, свободные (договорные) цены, реклама своей продукции (услуг), самостоятельность в планировании деятельности, возможность учреждения кооперативных банков и другие юридические и экономические инструменты делали госпредприятия и кооперативы активными творцами и участниками рыночных отношений.

Дальнейшее развитие законодательства о предпринимательской деятельности связано с принятием в 1991 г. в СССР соответствующего закона, официально допустившего предпринимательскую деятельность.

Глава IV. Реформа гражданского законодательства