Читать онлайн Я тебя не хотела бесплатно

Я тебя не хотела

Маша Малиновская

* * *

Глава 1

Слякоть только-только начала сходить, и стоило сделать шаг в сторону от асфальтированного тротуара, как подошвы ботинок сразу же погружались с липкую грязь. Рыжая раскисшая глина маслянистыми кляксами цвета детской неожиданности расползалась на моих начищенных чёрных ботинках. Фу, какая гадость. Но это ещё не самое страшное, потому как и влезть в эту жижу мне пришлось по причине того, что прямо во дворе, возле входа в подъезд, в который я спешила к своей школьной подруге, сейчас разворачивался длинноносый спортивный красный «Мерседес».

Машина выруливала с парковки, но не плавно и аккуратно, а рывками. Чёрт бы побрал этих пижонов-выпендрёжников! Из-за него-то мне и пришлось посторониться, а нога, проехав по расквашенной слякоти, соскользнула в клумбу. Но погружённая в дерьмогрязь подошва оказалась ещё не верхом отстоя сегодняшнего дня, потому что всё же развернувшись, машина дала по газам, забрызгав моё бежевое пальто грязной слякотью и, дрогнув стёклами от низких басов, скрылась за поворотом.

– Ах ты, чучело огородное! – слёзы сами попросились на глаза, но я, сжав челюсти и быстро поморгав веками, заставила их скрыться подальше.

И подобный финт в последнюю неделю мне приходилось выполнять с завидной регулярностью, хотя иногда всё же я давала этим маленьким предателям увлажнить мне щёки. Но это только ночью и только, когда я одна. А сейчас не время.

Я обтёрла о бордюр грязь с ботинка насколько смогла и зашагала в подъезд. Ожидаемо получила недовольный, даже высокомерный взгляд и поджатые губы консьержа, но вскинула голову повыше и, отметившись, гордо зашагала к лифту.

И нечего на меня так смотреть было. Не виновата я, что у вас тут такие бесцеремонные хозяева живут. Придурки настоящие, не иначе.

Уже когда створки лифта отрезали меня от холла первого этажа, я вновь ощутила волнение. С Янкой мы не виделись добрых шесть с половиной лет, как только разъехались через месяц после выпускного. Точнее это я уехала покорять столицу. Хотя нет, через два года я приезжала к родителям, и мы виделись. Всего-то раз кофе выпили да поболтали ни о чём. Месяц назад Янка приглашала меня на свадьбу, но я готовилась к своей собственной, была занята диссертацией и прочими проблемами, а потому не смогла приехать. И вот что же я за подруга такая? Даже стыдно теперь.

Ну вот лифт привёз меня на нужный этаж и я, покрепче сжав под мышкой подарок к свадьбе, потопала к квартире с нужным номером.

Уже через пару секунд дверь распахнулась, и я могла наблюдать сияющее улыбкой светлое личико Фоминой. Или как так теперь её фамилия?

– Привет, Анютка! – Янка обняла меня, вытянувшись на носочки.

– Привет, коротышка, ты так и не выросла? – я рассмеялась и ввалилась в квартиру, так и не расцепив объятий.

– Хотя… э… выросла! Только не вверх.

Любая бы обиделась сейчас на такой сомнительный комплимент, но не Янка. Потому что её фигура раздалась конкретным образом – подруга моя была беременна. Живот её ещё не был большим – так, аккуратный холмик под модным укороченным свитерком с милой аппликацией розового зайца. Она и сама как этот зайка – нежная, улыбчивая, окрылённая вся какая-то. Совсем не такой я помню её в школе. Наивная и бесхитростная, она приехала за матерью в большой город, но в новой семье всё оказалось непросто. И если отчим в девушке души не чаял с самого начала, то сынок его, наш одноклассник, постарался на славу, чтобы вся наивность и бесхитростность этой милой куколки канули в лету. Он принёс ей столько боли, что, казалось, за всю жизнь не отмоется. Но время, как известно, лечит. И вот Янка улыбается и сияет. И в этот момент я верю, что и в моей жизни наступит светлая полоса, а время залечит и мои раны.

Я вручила подруге набор фирменных полотенец как слабое извинение за то, что не смогла приехать в очень важный для неё день, а потом сняла своё забрызганное пальто.

– Представляешь, какой-то козлина оросил меня грязью! Ну подумать только! Чтоб ему!

Янка рассмеялась и увлекла меня на кухню, взяв под локоть. Усадила на стул и сунула под нос тарелки со всякими вкусняшками. Налила две кружки чая и уселась напротив.

– Анют, я так рада тебя видеть! – улыбнулась подруга. – Но ты как-то уж меня напугала своим сообщением. Ты правда вернулась на постоянно? Что случилось? Я думала, ты решила остаться в Москве, тем более что твой Слава…

– А не мой больше этот Слава, – я попыталась придать голосу безразличия или хотя бы иронии на крайний случай, но вышло скорее угрюмо и даже горько. – Нужен он мне – осёл недоделанный.

Улыбка на лице бывшей одноклассницы померкла, и девушка с тревогой посмотрела на меня. Не хотелось смущать её подробностями того, как мой жених, без трёх дней уже муж, решил, что под юбкой у его студентки гораздо интереснее, чем у меня. Ну и чёрт с ним, с кобелём этим! Не хватало ещё, чтобы Янка сейчас стала смущаться за своё счастье перед менее удачливой подругой.

Но тут произошло то, что заставило меня, хоть и ненадолго, забыть и о себе, и о Славке-кобеле. В кухню вошёл здоровенный парень, больше похожий на татуированную гору мышц. Он как раз вытирал волосы полотенцем, и я не сразу увидела его лицо. Но вот когда увидела, точно почувствовала себя пришибленной.

– Привет, Ирландо, – парень улыбнулся немного насмешливо, но вполне приветливо, отчего диссонанс в моём мозгу усилился. – Нобелевскую уже получила?

– Привет, Лекс, – я наконец-таки отмерла, сморгнув первый шок. – Не знала, что вы общаетесь. Заглянул в гости к сестрёнке?

Я, конечно, не тупая, но проговорить иную причину вслух сейчас просто не смогла. А ещё потому, что второй шок всё же накатил, когда Шевцов наклонился и, взяв нежно Янку за подбородок двумя пальцами, прикоснулся к её губам своими. А потом она скромно опустила глаза, но я успела уловить в них невероятную вспышку счастья.

– Ну и ну, – только и смогла заметить я.

– Прости, не хотела говорить вне личной встречи, – Янка, как я поняла, теперь уже Шевцова, прикоснулась тёплыми пальцами к моей руке.

Бывает же жизнь поворачивается. Тот, кто потушил в ней искру, смог возродить непобедимый огонь. Сводный брат, превративший некогда жизнь подруги в ад, теперь нежно пробежал пальцами по округлому животу девушки и подложил под спину своей беременной жены подушку.[1] Эти двое дают надежду на то, что жизнь имеет свойство меняться, поворачиваться рано или поздно к тебе лицом.

За шесть лет до…

Яна Фомина

Выпускной.

На улице кое-где тоже есть люди. Несколько родителей сгрудились и болтают. Весело смеясь. В тени, скрывающей от света фонаря, спряталась воркующая парочка. Я иду прочь. Хочу побыть одна. Дальше вдоль стены, где торцевая часть пищеблока, есть небольшая площадка. Надеюсь никого там не встретить.

Уже почти добравшись до места, цепляюсь подолом за ветки кустов. Только бы не порвать. Платье дорогое, его ещё можно продать за немалые деньги.

И тут слышу тихий всхлип. Кажется, я не одна такая, кто решил вылить свою боль тишине.

– Кто здесь? – приглушённо спрашиваю.

– Неудачница, – отвечает севший Анин голос.

– Аня?!

Что же я за подруга такая, если не увидела, что со Степановой происходит что-то такое, отчего наша железная девочка забивается в кусты и рыдает?

Раздвигаю ветки и забираюсь в небольшую проплешину между ними, аккуратно приподняв руками юбки.

– Что случилось?

Свечу экраном телефона, выискивая, куда бы примоститься рядом с подругой. Замечаю опухшие глаза и покрасневший нос одноклассницы.

– Я такая дура, Ян, – Аня промакивает уголки глаз подолом платья и кладёт голову мне на плечо, шмыгая носом.

– Добро пожаловать в клуб, – горько хмыкаю. Как бы мне сейчас не хотелось ей всё рассказать, Ане тоже нужно выговориться. – Расскажешь?

– Представляешь, – усмехается Степанова. – Я повелась на Должанова.

Не сказать, что я удивлена. Он же не просто так тогда остался, но я уж точно не ожидала, что Аню это так проймёт.

– Вы встречались? – спрашиваю несмело, не хочу бередить.

– Нет. Не знаю. Тогда, когда Лекс приехал за тобой, этот чёрт остался выносить мне мозг. Просил стать его репетитором по физике – видите ли профильный предмет в универе, куда он наметил.

– А ты что?

– Ну я сначала отказывалась. А потом подумала: почему нет? Деньги мне не помешают.

Аня опирается спиной на стену, что сзади нас, и глубоко вздыхает.

– А он начал клеиться?

– Да нет, в общем-то. Занимался прилежно. За занятия платил, а ещё всякие вкусности приносил. Говорил, что физику лучше понял, чем если бы с преподавателем занимался. После результатов ЕГЭ прибежал весь такой довольный, обнимал, даже подарок принёс. Смотри.

Аня раскрывает ладонь и светит телефоном. Браслет. Красивый, с голубыми камнями в виде лепестков.

– Гулять позвал меня, Янка. И я, дура, решила, а чем я хуже других девчонок?

Аня снова всхлипывает и сжимает злосчастный подарок.

– Он тебя обидел, Ань? – я заправляю рыжую кудряшку подруге за ухо. Она понимает, о чём я спрашиваю. Это же Должанов.

– Нет. Даже не намекал. Мы просто гуляли. Ездили на набережную, мороженое ели. Потом Рома предложил поехать с ним на выпускной. Сегодня подкатил на своей крутой тачке. Ко мне, представляешь, простой городской девчонке. А потом на празднике я его потеряла. Хотела позвать на танец. Первая. И услышала, как он за углом с парнями разговаривает. Они спросили, как ему удалось так круто сдать физику, а он ответил, что так старался, что до сих пор рыжие космы перед глазами маячат.

На последних словах Анин голос срывается, и она снова начинает рыдать.

– Представляешь, Ян? Так и сказал! А я, дура набитая, напридумывала себе.

Мы молчим какое-то время, думая каждая о своём. И как нас только угораздило обеих влюбиться в таких парней?

Глава 2

Шевцов уехал по своим делам уже минут через двадцать, а мы с Янкой проболтали до позднего вечера. Вспомнили одноклассников и преподавателей, она рассказала о госпитале, в котором работает. Ну и, конечно же, их с Лексом историю. Болезненную и счастливую в конце.

А я рассказала свою. Счастливую и болезненную в конце. Рассказала, почему вернулась в родной город.

Родители долго скрывали от меня истинное положение дел, но когда однажды дед просто не смог встать, им пришлось признаться. Диагноз оказался неутешительным, и без дорогостоящей операции дедушке оставалось совсем недолго. А потом его ждал полный паралич. Денег у нашей семьи ни на операцию, ни даже на ежедневный уход не было. Младшая сестра только поступила в университет, а брат в армию ушёл. Мать с отцом целыми днями на работе пропадают, и к деду ездить постоянно не могут.

С самого детства я была у него любимицей.

«Нюта, – часто говорил он, гладя крепкой ладонью по волосам, – ты у меня самая умная, недаром солнышком поцелованная».

Дедушка всегда очень гордился, что я хорошо училась, что занимала места в Олимпиадах, что в лицей имени Гагарина не за деньги попала. А потом МГИМО, хотя и мечтала в МГУ. Дед гордился, радовался, что его внучка в светлое будущее шагает.

Сам он по молодости в школе работал, потом в университет перевёлся, степень учёную защитил по математике, да так и работал всю жизнь. В тяжёлые девяностые, правда, пришлось уходить, иначе было семью не прокормить, но спустя три года дед снова стоял за кафедрой и учил студентов.

Со Славой, а точнее Сикорским Вячеславом Анатольевичем, я познакомилась в университете. Он был молодым аспирантом – умным и обаятельным. Мы встречались три года, а неделю назад должны были пожениться.

После выпуска устроиться на достойную работу в сфере аудита и контроля не получилось, поэтому родители Славы – уважаемые преподаватели университета – помогли и мне устроиться ассистентом. Часовая нагрузка была маленькая, зарплата так себе, но всё же это было больше, чем родители зарабатывали в области, но и того, что я отослала, оказалось катастрофически мало. Поэтому решила попросить у будущего мужа, он уж из куда более обеспеченной семьи. И очень надеялась, что он не откажет. Слава никогда не был чёрствым, а обратиться мне было совершенно не к кому.

И вот в четверг вечером мне пришлось сильно задержаться, чтобы закончить проверку лабораторных работ второго курса. Я, наконец, закрыла последний листок, выгрузила результаты в электронную систему и выключила ноутбук. Потом забрала из шкафа, что стоял в подсобке, пальто и собралась уже было выходить, как в архивной пристройке к кафедре услышала шум. Не было сомнений – там кто-то был увлечён приятным временем препровождения в обществе представителя противоположного пола. Об этом свидетельствовали низкий мужской шёпот и тоненьких женский приглушённый хохот.

И дела бы мне не было до чьих-то утех, если бы мой слух чётко не уловил хриплое «кисёныш». Так Слава назвал меня ласково в постели, или когда ему очень нужно что-то было. Чаще всего именно постель и нужна была в этих случаях.

Помню, как сжалось всё внутри, а мозг пытался придумать этому правдоподобное объяснение. Однако объяснять тут было и нечего, потому что стоило мне заглянуть в пристройку, как я натолкнулась на занимательную картину: мой Славка со спущенными до колен штанами старался в страстном акте слиться с Катей Ильиной – студенткой пятого курса, у которой всё это действие вызывало бурный восторг. Она, закусив пухлые губы, издавала сладострастные звуки, сжимая длинными красными ноготками бледные ягодицы моего жениха.

– Чёрт!

Я сказала это вслух и довольно громко, хотя не собиралась. И что вообще за реакция такая? Разве влюблённая невеста при виде таких стараний жениха с другой девушкой не должна истерично закричать или лишиться чувств?

Но я впала в ступор и просто, словно в видео, которое поставили на замедленную скорость, наблюдала, как Слава отрывается от студентки, спешно застёгивает штаны. Как Катя-новый-кисёныш закрывает рот рукой и, скользя спиной по стеночке, сматывается от греха подальше. Очнулась я только когда Слава, кажется не в первый раз уже повторил:

– И?

– И? – тупо за ним повторила я.

А потом осознала. В его глазах было не раскаяние, не страх меня потерять, даже не печаль перед неизбежной ссорой и расставанием. Нет. В его глазах были равнодушие и совсем немного досады. И непонятно, то ли от того, что я их застала и теперь нашу, так и не состоявшуюся семью, ждёт крах, то ли потому, что я не дала им закончить.

– Ань, только давай без концертов и мордобоя, ладно?

– Угу, – я кивнула, и тут же почувствовала острое желание или начать тот самый мордобой, или просто банально разрыдаться. – Слав, у нас же свадьба через пару дней. Какого чёрта?

Но Сикорский просто пожал плечами и со скучающим видом осмотрел меня с головы до ног.

– Ань, я вообще удивлён, что ты заметила нас. У тебя ж в голове одни формулы. Ты в постели едва ли не теорему Пифагора шепчешь вместо имени моего. Так чего ты хотела?

Действительно, чего я, дура набитая, хотела? Любви, наверное…

Янка смотрела на меня своими огромными глазами, полными слёз.

– Ань… – едва выдавила она.

– Ну ничего, Фо… э… Шевцова, – я улыбнулась с благодарностью. – Вовремя меня Бог отвёл от такого муженька.

Потом я рассказала, что вышла из института и села в трамвай. Долго-долго каталась по кругу маршрута, потом пришла в квартиру, в которой жила со Славой последние шесть месяцев. Его дома не было. Я молча собрала вещи и на ночь глядя ушла. Две ночи ночевала у бывшей одногруппницы, а потом взяла билет домой.

– Так ты теперь с дедушкой живёшь? – спросила Янка.

– Да. Семья наскребла денег на операцию, но скоро требуются ещё. И не одна. И деду помощь нужна, хоть он и отнекивается, хорохорится постоянно, но я же вижу, как он устаёт даже просто находясь в кресле в сидячем положении. Поэтому мне нужна работа.

– Уже есть варианты? Может, мне с Виктором поговорить?

– Нет-нет, Ян, не надо. Дед мне сам помог. Его бывший студент, теперь уже и сам немолодой, но вполне успешный бизнесмен, обещал взять меня на время декретного отпуска сотрудницы, если я им подойду. Завтра у меня в десять собеседование.

– Вот и отлично, – Янка обрадовалась и взяла меня за руку. – Ань, ну как ты можешь не подойти? Ты же такая умная и исполнительная.

– Да уж, – я усмехнулась, вспомнив Славу, – умнее и не придумаешь.

Глава 3

Родители наняли деду сиделку, но только на дневное время, а ему и ночью может помощь понадобиться. Поэтому было решено, что я буду жить у него. К поискам работы я приступила сразу же, но, честно говоря, за те гроши, что мне предлагали, дешевле было сидеть дома. Так хоть на проезд тратиться не нужно. Отсутствие стажа являлось огромным минусом для того, чтобы я могла занять мало-мальски оплачиваемую должность, и даже уровень образования оказался не таким уж важным. И всех потенциальных работодателей волновал в первую очередь вопрос – есть ли у меня дети. Как ни старайся, как ни учись, а гендерная несправедливость была, есть и всегда будет. И женщине всегда сложнее пробить себе путь наверх. И если бы я могла делать это без оглядки на трудные жизненные обстоятельства – это одно, но мне срочно нужны были деньги, потому что вторая операция деда уже планировалась не за горами, а у семьи с финансами становилось всё более туго.

Выход нашёл не кто иной, как сам мой дедушка. Он сделал пару звонков, и я слышала, с какой гордостью он расписывает мои достоинства. А потом объявил, что мне нужно явиться в понедельник к десяти утра в головной офис «Ситистроя». А это, на минуточку, главный застройщик в городе и в области. Оказалось, что сам основатель и генеральный директор – студент деда, которому профессор однажды очень сильно помог, протолкнув его работу на международный конкурс. И с тех пор выскочка-студент из семьи обычных рабочих, засветившийся на серьёзных международных площадках, а впоследствии сколотивший тот самый «Ситистрой», и мой дед поддерживали тёплые, почти дружеские отношения.

– Нютка, – дед погладил дрожащей рукой мои волосы. – Игорёк всегда умел разглядеть талант. А в тебе его хоть отбавляй. Позволь мне хоть что-то сделать для тебя, помочь. Игорь Ротканов – один из моих лучших студентов, мы много лет поддерживаем отношения. И он согласен дать тебе возможность себя проявить.

И вот в понедельник утром я стояла у зеркала и думала, как же мне убрать волосы, чтобы выглядело по-деловому. И хоть на картах у меня суммы очень приближающиеся к нулям, деловой одежды, благодаря работе в университете, собралось достаточно. Так что вопроса о том, что надеть, не встало. Правда за последнюю неделю одежда стала немного великоватой, но не критично.

Я поправила пояс строгой чёрной юбки, застегнула бледно-голубую блузу под самое горло и надела жакет в тон юбке. Волосы убрала в низкий пучок. Минимум макияжа и украшений. Ну вроде бы вполне по-деловому.

Добралась на автобусе вполне благополучно и в девять сорок уже была у офиса «Ситистроя». Высокий гигант из бетона и тёмного стекла так и кричал, что именно тут бьётся сердце строительства всего города. И, наверное, был призван своей основательностью и стилистикой вызывать в потенциальных клиентах и партнёрах доверия, проецируя его на объекты строительства. Реклама в каждом штрихе.

Объяснив охраннику, по какому поводу я пожаловала, и получив временный пропуск с печатью визитёра, направилась к лифту. Одновременно со мной зашли двое мужчин в костюмах и женщина. Серьёзные и деловые, они создавали нужный настрой. Даже глядя на этих людей, я уже поняла, что хочу здесь работать. Пока понятия не имею, что согласен предложить мне Игорь Евгеньевич, но готова ринуться в бой. Скорее всего, с моим образованием меня направят в экономический отдел или к статистам. Но даже если примут обычной секретаршей, то, думаю, зарплата будет достойная. Только бы директор не отшил меня, вежливо передав деду привет.

Лифт доставил меня на четырнадцатый этаж, на котором располагался офис генерального директора. Цветовая гамма помещения в серо-белых тонах с яркими вкраплениями зелёного на обивке кресел и листьях живых цветов радовала глаз и настраивала оптимистично.

Я вошла в приёмную и поздоровалась с секретарём – миловидной девушкой, представилась и обозначила цель визита, протянув карту визитёра с указанием времени посещения и фамилии. Мне предложили снять пальто и попросили подождать, потому что десяти ещё не было.

В кресло садиться не стала, чтобы не мять лишний раз юбку, а просто отошла в сторону, стала отстранённо наблюдать за рыбками в большом аквариуме возле стены. Девушка-секретарь вернулась к своей работе. Спустя пару минут к ней подошла другая девушка, перед этим равнодушно мазнув по мне взглядом, и они стали обсуждать работу в какой-то компьютерной программе. То ли я такая не интересная, то ли люди тут делом заняты, но это оставило приятное впечатление и разительно отличалось от ситуации на нашей кафедре, где я имела счастье (или несчастье) некоторое время поработать. Там бы уже глаза все просмотрели, пялясь на возможную новенькую.

Ровно в десять секретарь пригласила меня в кабинет генерального директора. Табличка на двери гласила, что зовут его Ротканов Игорь Евгеньевич. И уже входя, я вдруг почувствовала в пальцах дрожь.

В просторном светлом кабинете за столом сидел мужчина лет пятидесяти. Крупный, немного полноватый, с широкими тёмными бровями и густыми, но уже тронутыми сединой, волосами. Я почему-то, именно таким его себе и представляла.

– Добрый день, – учтиво поздоровалась я, как только секретарь закрыла за мной дверь, и немного улыбнулась. – Меня зовут Анна. Анна Степанова.

– Здравствуйте, Анна, – мужчина в ответ сначала нахмурился, а потом, словно вспомнив что-то, тоже улыбнулся и кивнул на кресло напротив его стола. – Профессор много о вас говорил, и я очень рад познакомиться воочию.

Начало было обнадёживающим, и я почувствовала себя увереннее. Присела в кресло напротив директора, сложила руки на столе и продолжала учтиво улыбаться.

– Дедушка много рассказывал о вас. Хорошего, конечно. И спасибо, Игорь Евгеньевич, что даёте такую возможность. Уверяю вас, вы не разочаруетесь.

Но, кажется, моя речь его совершенно не впечатлила, потому что мужчина откинулся на спинку кресла и хмуро посмотрел на меня. Честно говоря, от столь резкой перемены его настроения я даже растерялась. Что я не так сказала?

– Анна, – спросил Ротканов серьёзно. – Профессор болен? Мне показалось по голосу.

– Да, – я кивнула, не зная, стоит ли продолжать говорить о том, насколько, и что ему требуется дорогостоящее лечение. Да и не побираться я пришла сюда, а собираюсь честным трудом заработать эти деньги.

– Понимаете, сейчас в штате фирмы идут сокращения. «Ситистрой» развивается, но мы решили оптимизировать некоторые должности ввиду их нерентабельности. Исходя из информации о вашем образовании, думаю, вы понимаете, о чём я говорю.

Значит, всё-таки решил отшить. Не смог отказать больному старику по телефону.

– Однако, у меня для вас есть одно предложение. Вы, конечно, не очень, по моим оценкам, для него подходите…

– А вы дайте мне шанс.

Получилось как-то не очень красиво, что я перебила его, но энтузиазм свой выразить смогла. Мне действительно нужна эта работа, просто позарез.

– Аня, – он немного наклонился и решил перейти на ты. – Ты меня не дослушала.

Что ж, вы меня, Игорь Евгеньевич, не испугаете, даже если посадите на ресепшн дежурным администратором. Потом я смогу проявить себя. МГИМО – это, конечно, прекрасно, но, оказывается, диплом не всё решает.

– Мой сын заведует отделом продвижения и рекламы. И он, прости Господи, не самый дисциплинированный мой сотрудник.

Я кивнула, стараясь выглядеть беспристрастной, демонстрируя настрой на выполнение задач.

– И я бы уже тысячу раз дал ему пинка, не смотря, что он мой сын. Но он в своём деле действительно профи. Понимаешь?

Снова кивнула.

– На моей фирме нет более талантливого рекламщика, чем Роман. И вот ему нужна ассистентка. Такая, которая станет для него тенью и серым кардиналом одновременно. Рома может за два часа создать макет рекламы, которая продаст что угодно, да хоть заставит покупателя и душу дьяволу на блюдечке принести. Но вот вовремя заказать билет на самолёт или просто даже прийти на встречу – не всегда. И та работа, которую я тебе предлагаю совершенно не сахар, особенно учитывая высокий уровень твоего образования. Но другого пока я предложить ничего не могу. Так что подумай хорошенько.

– Подумала. Согласна.

Что ж, раз его гениальному отпрыску нужна нянька – пожалуйста, особенно за ту сумму, что директор обозначил на листке. А с ветреными гениальными рекламщиками мы разберёмся.

– Ну что ж, давай попробуем.

По внутренней связи Игорь Евгеньевич дал распоряжение своему секретарю переслать в отдел кадров мои документы, а потом проводить в кабинет к Роману Игоревичу.

Глава 4

Итак, теперь у меня есть работа. И приличная сумма, которая светит за неё. Судя по всему, чтобы быть нянькой-ассистенткой сынка директора, который, скорее всего, обычный гений-задрот, теряющий связь со временем и пространством, сидя за своим компом, мне придётся тратить много времени. Но зарплата покроет расходы на дополнительные часы дедушкиной сиделки. Так что как-нибудь справимся.

Секретарша Игоря Евгеньевича снова приветливо улыбнулась, поздравила меня с получением работы и, предварительно созвонившись с кем нужно, отправила сразу в отдел кадров. Там я написала заявление, предоставила для копирования свои документы, подписала договор о найме и ознакомилась с коллективным договором и корпоративным уставом.

Потом меня отправили на одиннадцатый этаж в отдел продвижения и рекламы – знакомиться с непосредственным начальником. Я вошла в приёмную, где за высокой стойкой меня встретила симпатичная брюнетка. Она указала мне рукой на кресло, а сама продолжила разговор по телефону.

– Передайте Виктору Борисовичу, чтобы поторопился. Он забрал табличку с двери кабинета Романа Игоревича ещё вчера. Пора бы повесить её снова. Что там вообще можно так долго ремонтировать?

Девушка отбила звонок и теперь сконцентрировала всё своё внимание на мне.

– Извините, Анна Васильевна, теперь я вся ваша, – она улыбнулась куда теплее и дружелюбнее, чем секретарша генерального директора. – Инна из главной приёмной мне только что переслала информацию о вашем зачислении. Однако, наверное, Игорь Евгеньевич не в курсе, что Роман Игоревич решил сам выбрать себе ассистентку. Как раз проводит собеседование.

– Но меня уже оформили по распоряжению генерального директора, – я почувствовала, как только что приобретённая работа ускользает из рук. Что если гений-раздолбай устроит отцу протест и сам найдёт себе ассистентку?

Девушка смущённо пожала плечами.

– Я сообщу Роману Игоревичу, когда он закончит собеседование с претенденткой на вакансию.

Вдруг из-за двери послышался приглушённый смех – и мужской и женский. Кажется, глава отдела рекламы вполне удовлетворён своим выбором, а моё положение становится всё более шатким. Но так не честно, и я заставлю его хотя бы рассмотреть свою кандидатуру.

Из-за двери снова послышался смех, а потом сработал коммутатор внутренней связи, и секретарша быстро ответила на звонок.

– Свет, принеси два кофе, пожалуйста, – сказал уверенный мужской голос, который был совсем не такой, как у задротов-компьютерщиков, коим я представляла своего вероятного босса.

– Роман Игоревич, ваш отец нашёл вам ассистентку и её уже оформили, – затараторила Светлана. – Она ждёт в приёмной.

– Я уже выбрал себе ассистентку, – ответил недовольно мужской голос, вызвавший во мне какие-то смутные неприятные ощущения. – Что ещё за фокусы? Подсунул мне какую-то унылую бабку, наверное. Шли её лесом, Светуль.

– Роман Игоревич, – как-то уж слишком бодро ответила девушка. – Вы на громкой связи вообще-то.

– Света, блин! – мужчина выругался. – Ну сколько говорить? Но распоряжения те же.

Светлана с сожалением посмотрела на меня. Ну уж нет! Я совсем не бабка и отнюдь не унылая! Вот что за неуважение такое? Я должна попытаться, ведь мне нужна эта работа. И я умею идти напролом.

Я решительно встала и направилась к двери кабинета начальника-хама-явно-не-задрота.

– Эй, ты куда? Стой! – переполошилась секретарша и подскочила со своего кресла.

Но она не успела меня остановить, и я решительно взялась за ручку двери и дёрнула её на себя.

– Роман Игоревич, – бойко заявила с порога, – меня принял на работу сам генеральный директор. И я…

Я буквально подавилась словами от той картины, что предстала передо мной. Избранная Романом Игоревичем претендентка сидела перед ним на столе с задранной едва ли не на голову юбкой, а он в расстёгнутой до половины рубашке нависал над ней, уютно пристроив бёдра между коленей девушки.

Но это оказалось не самым ужасным. Мужчина в изумлении поднял лицо, и я с ужасом узнала своего бывшего одноклассника. Того, кто издевался надо мной все школьные годы, как только я в восьмом классе пришла в элитную гимназию имени Юрия Гагарина. Того, кто растопил лёд в сердце непреклонной Ани Степановой, а потом небрежным замечанием высмеял на выпускном, заставив на годы захлопнуть это самое сердце. Того, для кого я, по словам генерального, должна была стать тенью и серым кардиналом.

Это был Роман Должанов.

Глава 5

Я захлопнула рот и уставилась на него, а он в свою очередь на меня. Сзади влетела секретарша Светлана и замерла рядом со мной.

– Роман Игоревич, я сказала, что ты… вы заняты, но… – пролепетала она.

Должанов зыркнул на неё, отчего та замолчала, а потом снова перевёл взгляд на меня. И так и продолжал смотреть, даже когда наклонился к девушке, которая всё ещё сидела на столе и что-то шепнул на ухо.

– Но ты сказал… – попыталась возмутиться та, резко отстранившись от мужчины и спрыгнув со стола. – Рома…н Игоревич!

– Анастасия, уверяю, – от меня он глаз так и не оторвал. – Вы первая в списке, если должность освободится. Но, как видите, пока она занята.

Эта Анастасия отшатнулась, злобно посмотрела на меня, негромко бросила «козёл» и, тряхнув волосами, гордо удалилась из кабинета, громко хлопнув дверью.

– У тебя фамилии с отцом разные, – зачем-то не к месту и времени ляпнула я.

Должанов спокойно застегнул ремень на брюках и пуговицы на рубашке. Светлана сзади стояла, затаив дыхание и ожидая, что будет.

– И тебе привет, Ирландо, – Роман растянул губы в ослепительной улыбке.

Этих двух минут мне хватило, чтобы понять: они ни черта не изменился. Услышать эту дебильную кличку, которую он прилепил мне в школе только из-за того, что у меня волосы рыжие, как у большинства ирландок, было отвратительно. Господи, и что я тут забыла? Встреча выпускников окончена, пора восвояси.

– Ладно, – скривилась я. – Рада была повидаться. Мне пора.

И едва я развернулась, чтобы уйти и оплакать такую было близкую возможность поработать за приличную зарплату, как услышала сзади твёрдое и холодное:

– Стоять!

Я опешила от неслыханной наглости и действительно остановилась. Хотя, о чём это я? Наглость – второе имя Романа Должанова. Если не первое.

– Вообще-то, твой рабочий день ещё не окончен.

– Чего?

– Я говорю, что до обеденного перерыва ещё два часа, а ты – моя ассистентка. Так что время приниматься за работу.

Стебётся гад.

– Я думала, ты уже нашёл себе ассистентку, – многозначительно кивнула на стол. – Отбор, гляди, был жёсткий.

За спиной напряжённо кашлянула Света.

Рома подошёл близко. Даже слишком. Мне захотелось сделать шаг назад, но ноги словно приросли. Он заложил руки в карманы брюк, а потом вдруг наклонился и шепнул в самое ухо:

– Ты даже не представляешь насколько!

Запах мужского парфюма забился в ноздри, да так, что хотелось откашляться и отсморкаться. До чего же противный, гад! А ещё эта секретарша – стоит у меня за спиной, как верная собачонка шефа, и впитывает весь цирк.

– Итак! – мужчина вдруг резко развернулся на пятках и снова направился к столу. – Отец не мог выбрать для меня лучшей ассистентки. Ну что за чудо-родитель. Отвечаю на твой вопрос, Аня: мать записала меня на свою фамилию, поэтому у нас с отцом они разные. И ты, конечно, не первая, кого это вводит в заблуждение.

Я переминалась с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Работать на Должанова никак не хотелось, но и деньги были крайне нужны. А где ещё я найду работу за такую зарплату? И что скажу деду, который за меня хлопотал?

Я сжала зубы и прошла к столу, села на стул, на который мне указал теперь уже начальник. Но, к моему удивлению, Должанов сдёрнул со спинки своего кресла пиджак и забрал со стола телефон и ключи.

– Света, введи Анну Ирландовну в курс дела, покажи её кабинет, расскажи правила и всё такое. Ты, Степанова, пока обустраивайся. И вот тебе первое задание: возьмёшь мой ноутбук и наведёшь в нём порядок. Рассортируй проекты последнего года по кварталам, ознакомься с последними макетами и отчётами, просмотри сметы да и просто почисти хлам.

Мне показалось, что сейчас мои зубы начнут крошиться – так сильно я их сжала. Как я смогу вытерпеть этого козла?

Дыши, Степанова. Дыши и молчи.

– И ещё, Анют, – уже у дверей обернулся Должанов. – Папку с порно не удаляй. Особенно мою любимую – костюмированную – косплей на Ирландию средних веков.

Он хлопнул дверью, и я услышала его смех уже в приёмной. Тяжело вздохнув, почувствовала, как от злости алеют щёки. Вот так вляпалась я.

– Кажется, вы знакомы? – подала голос секретарша, которая, казалось, стала элементом интерьера кабинета.

– Учились в одном классе, – мрачно ответила я.

– Понятно, – отозвалась Светлана, и мне показалось, что в её голосе я услышала сочувствие. – Ну что, приступим?

Глава 6

Дверь в мой кабинет, который мне презентовала Светлана, тоже вела из приёмной. Вполне уютный и удобно оборудованный, хотя, конечно, не такой большой, как у начальника. Мягкий кофейный цвет стен и тёмная мебель создавали вполне рабочую обстановку. Большой стол с ноутбуком, стеллажи с ровными рядами папок, пара пробковых досок на стене без единой прикреплённой бумажки, большое окно до самого пола. Такое рабочее место не сравнить с одним только столом на кафедре среди десяти таких же на пятнадцать квадратных метров комнаты.

Я подошла к столу и провела рукой по поверхности. Будет трудно. Новое место, новая должность, новая сфера, в которой мне ещё предстоит разобраться. Но всё это мелочи в сравнении с тем, под чьим началом мне придётся работать.

Я закрыла глаза, не сумев справиться с картинками, что подкинула память:

– Петь, ты Рому не видел?

– Должанова? – уточнил одноклассник.

– Ты знаешь ещё какого-нибудь Рому из нашего класса? – Петька как всегда тормозит.

– Видел его с парнями возле фотозоны.

– Спасибо!

Мы приехали сегодня вместе. Я видела, как все смотрели, когда он подал мне руку, и я выпрыгнула из его огромного белого автомобиля. Вчера на набережной Рома сказал, что я хороший друг, но при этом смотрел так пристально и волнующе, что у меня едва не подкосились колени, а в груди разлилось странное непривычное волнение.

Я всё время настраивала себя, что не время для романтики, и мальчики подождут. А вот стипендия в лучшей гимназии города, экзамены и поступление в столичный вуз – нет. Но сейчас то можно и расслабиться. Медаль, два экзамена на сто баллов и два на девяносто шесть – это ли не результат? Можно и о романтике подумать.

А ведь Рома дразнился и изводил меня с восьмого класса, бросил какую-то дурацкую шуточку, как только я впервые вошла в их класс. И я и подумать не могла, что он может быть таким искренним и открытым.

Я прикоснулась к браслету, который Рома подарил мне в благодарность за то, что я хорошо подготовила его к ЕГЭ по физике, и улыбнулась. Почему нет? Я могу попробовать. Хочу понять, как это быть в паре, хочу почувствовать чьи-то губы на своих.

На вручении аттестатов в актовом зале мы сидели далеко друг от друга, потому что для медалистов были определены почётные места, но я ловила его улыбку и чувствовала взгляд… Потом, уже в неофициальной части, всё никак не получалось отделаться от внимания преподавателей и их напутствий. И вот, наконец, я осталась одна, даже Янка куда-то подевалась после вальса. Самое время было найти Должанова. Не знаю ещё, что скажу ему. Может даже ничего. Просто подойду и поцелую. В щёку, конечно. А дальше видно будет.

Смех Макса Ларинцева я услышала даже сквозь музыку. За цветочной аркой в полутьме зала и свете стробоскопов было точно не разглядеть, сколько парней стояло у столика с напитками. Может пятеро или шестеро.

Рома стоял спиной, и я подошла ближе, как внезапно услышала его насмешливый голос:

– Это было нечто, пацаны. Но такой результат по физике того стоил, хотя я заколебался изображать евнуха пай-мальчика. Ещё бы от рыжих косм отплеваться.

Внутри что-то оборвалось, а потом сильно-сильно заныло. Я тихо сделала несколько шагов назад, а потом развернулась и, подобрав руками юбки, бросилась вон из зала. Они меня не заметили, и только это хоть немного утешало.

Как же больно и обидно было внутри! Мне хотелось спрятаться ото всех, забиться в самый дальний угол и просидеть там весь остаток выпускного. А лучше всю жизнь. Нет, я не была безумно влюблена в Должанова, но я смогла поверить. Открыть душу и дать шанс самой себе.

А внутренний голос насмешливо спрашивал: а разве ты не знала, что за фрукт Роман Должанов? Разве многократно не наблюдала, как он плёл свою паутину вокруг таких же наивных девушек, а потом оставлял вместо их сердец осколки? Ещё скажи спасибо, он не залез тебе под юбку, что бы тогда ты делала?

Я встряхнула головой и вернулась мысленно в настоящее. Я и тогда не была особо наивной дурочкой, а теперь и подавно. Хотя, кто-то, возможно, и поспорит с этим, если учитывать мою историю с Сикорским.

На столе я увидела белую коробку с известным «яблочным» логотипом и вопросительно посмотрела на Светлану.

– Корпоративный телефон. Роман Игоревич требует, что ассистент всегда был на связи. Оплату тарифа тоже производит компания.

– Понятно.

Я открыла ноутбук и нажала на кнопку включения. Пока меня приветствовал логотип, спросила у секретарши о пароле.

– Компьютер был полностью почищен и обновлён, поэтому пароль поставите сами, Анна Васильевна.

– Может, перейдём на «ты»? – предложила я девушке. Она мне нравилась, и я не ощущала от неё негатива, даже наоборот.

– Конечно, если тебе удобно, – она улыбнулась.

– Свет, а что стало с предыдущей ассистенткой, которая тут работала?

Светлана пожала плечами и произнесла тише:

– Та, что именно работала, ушла на пенсию больше года назад. Ну а остальные…

Она многозначительно подняла брови, а мне и не нужно было слышать продолжение. Я уже видела кастинг на эту должность собственными глазами. Играть людьми, особенно женщинами, для Должанова всегда было любимым занятием.

Глава 7

Утром без двадцати минут девять я уже вышла из лифта на одиннадцатом этаже офиса «Ситистроя», где располагался мой новый кабинет. Вчера я выполнила всё, что мне сказал Должанов. Работа с его ноутбуком заняла куда больше времени, чем я предполагала. Но в пределы рабочего дня я уложилась. Перебросила на свой ноут все отчёты и сметы по рекламе за последние четыре квартала, скопировала новые макеты и наброски, изучила направления продвижения и карту плана застройки. Сделала для себя примерный анализ рентабельности рекламы по районам города. В общем, попыталась максимально разобраться в области, в которой мне теперь предстоит работать.

Естественно, я ощущала напряжение перед грядущей встречей с боссом. Но не будь я Анна Степанова, если не попытаюсь с этим справиться.

– Привет, Светлана, – я улыбнулась секретарше.

– Привет, Ань. Давай быстрее, там Роман Игоревич тебя уже трижды спрашивал. У него в кабинете директор рекламного агентства «Intense».

Я кивнула и поторопилась к себе, чтобы снять пальто и переобуться. Надо же, а мне думалось, что папенькины сыночки спят до обеда и в офис являются едва ли не к полудню, особенно если не надо тестировать на столе возможных ассистенток.

Быстро повесив пальто в шкаф и вскочив в туфли, я схватила блокнот и ручку. Не люблю электронные записные книжки, бумага надёжнее. И уже через пару минут легонько постучала в матовые стеклянные двери кабинета босса. Думаю, мне не надо ждать разрешения войти, раз начальство уже трижды справлялось обо мне.

Приоткрыв двери, я проскользнула внутрь.

– Добрый день, – поздоровалась, стараясь остаться как можно менее заметной, и присела на свободный стул за брифинг-столом прямо напротив гостя.

Роман остро глянул на меня, будто я не пришла на четверть часа раньше на работу, а опоздала как минимум на пару часов. Гость – худощавый мужчина лет сорока пяти, тоже посмотрел на меня.

– Анатолий, знакомьтесь, Анна Васильевна Степанова – моя новая ассистентка. Анна, это Анатолий Петрович Мамаев – директор рекламного агентства «Intense», крупнейшего в городе, между прочим, – представил нас с гостем друг другу Должанов.

– Здравствуйте, – повторила я приветствие и привстала, чтобы ответить на рукопожатие господина Мамаева.

Рука у последнего оказалась холодной и влажной, и мне пришлось приложить усилия, чтобы неприязнь никак не отобразилась на моём лице. Да и взгляд у этого Мамаева был липкий и неприятный, и уж слишком долго, как для деловой встречи, задержался на мне.

– Итак, продолжим, – вернулся Роман от приветствий к делам. – Мы как раз обсуждаем возможности разместить рекламу нового жилкомплекса «Журавль» от «Ситистроя» на билбордах в самом центре.

Я открыла блокнот и стала внимательно слушать. Мужчины обсуждали сроки и цену размещения рекламных баннеров на билбордах в центре, а также на автобусах общественного транспорта, курсирующих по центральному и смежному с ним районам. Я старалась не упустить ни одного слова, но чувствовала себя очень зыбко. Но это ведь и естественно, я же только второй день работаю.

Роман выглядел совершенно иначе, чем вчера. Максимально собран и учтив, напорист в разрешении финансового момента. Понятное дело, что задачей Мамаева было продать нам место на бордах на минимальный срок за максимальную цену, а ещё нагло пытался пролоббировать себе скидку в новом офис-комплексе от «Ситистроя» в Южном районе. Но Рома вёл беседу уверенно, и в то же время не напряжённо, вворачивая шутки на отвлечённые темы, но не теряя твёрдости под ногами.

Взгляд же Анатолия Петровича постоянно лип ко мне, хотя я и пыталась быть безмолвным предметом мебели.

– Итак, Роман, я подумаю над вашим предложением, а вы поразмыслите над нашими условиями. Сами понимаете, засветиться в самом центре желающих много, и конкуренция есть даже у «Ситистроя». Предлагаю встретиться через неделю в ресторане и за деловым ужином обсудить детали.

– Неделя, – слишком долго, – ответил Должанов. – Предлагаю в пятницу.

– Что ж, – Мамаев поднялся и протянул ему руку. – Давайте в пятницу.

Мужчина повернулся ко мне и растянул рот в неприятной улыбке, которая абсолютно не затронула холодные глаза. Я тоже встала и учтиво кивнула.

– И вас, Анна, я тоже с нетерпением жду на ужине. Так он пройдёт менее скучно.

Я выдавила улыбку и вздохнула с облегчением, когда Мамаев покинул кабинет.

Должанов плюхнулся в кресло и ослабил галстук.

– Вот же козёл. «Ситистрой» – его крупнейший клиент, и он прекрасно понимает, что больше за борды и автобусы никто не даст. Да даже если они развернут рекламную ленту вдоль всей центральной площади, как георгиевскую на девятое мая, больше им никто не предложит.

– А если и правда сделать ему скидку на аренду офиса в новом комплексе, но значительно ниже. Факт скидки будет, но по существу это не принесёт убытка, – решила я задать вопрос. – Пока вы общались, я тут прикинула среднегодовую сумму, и, кажется, она выглядит отнюдь не критично. А мы сможем расположить Мамаева к себе.

Я подвинула Роману листок с расчётами. Он сдвинул брови и посмотрел на цифры.

– Предлагаешь прогнуться под его требования? В следующий раз он обнаглеет и запросит цену в два раза выше. Мамаев тот ещё сукин сын. Ладно, подумаем ещё над этим.

Роман уткнулся в ноутбук, а я, как поняла, могу быть пока свободна. Но едва я встала, сказал, не отрываясь от экрана:

– Аня, принеси кофе.

Я замерла. Тон его был уже совершенно другой. Вот чего я не хотела больше всего – чтобы он помыкал мною.

– Я не твоя секретарша, Рома, – ответила четко и уже собралась уходить.

– Конечно нет, – Должанов откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Окатил ледяным взглядом голубых глаз. – Знаешь, чем ты от неё отличаешься? У Светы рабочий день нормирован и есть выходные. А у тебя – нет. А ещё она лесбиянка. А ты, как мне помнится, нет. И, кстати, я люблю венский, но подойдёт и макиато.

– Знаешь, что, Должанов? – я сжала руки в кулаки от такой наглости.

– Роман Игоревич, – холодно поправил меня босс и уткнулся снова в монитор, пресекая моё возмущение.

Внутри меня всё клокотало и рвалось высказать, вылить на голову ему ведро помоев, как только что сделал он. Но, наверное, только сейчас до меня дошла разница нашего положения. Мы больше не одноклассники, и я не могу просто послать его. Должанов, мать его, Роман Игоревич – мой босс. И я обязана соблюдать субординацию, как бы мне это не претило, если хочу тут работать и получать ту зарплату, которую мне пообещали. Поэтому я захлопнула рот и с горящими щеками пошла разбираться в приёмную с кофемашиной.

Глава 8

Сегодня утром я, как ни странно, едва ли не опаздывала. Терпеть не могу приходить не вовремя, но именно сегодня то ли планеты выстроились в ряд, то ли звёзды не сошлись, но мне пришлось возвращаться домой за забытым рабочим блокнотом и зонтиком, потом ещё и автобус не пришёл на рейс.

В общем, в здание «Ситистроя» я влетела за пять минут до начала рабочего дня и уже представляла пренебрежение на лице Должанова.

Вчера я с трудом заставила переступить через себя, принесла ему кофе, едва сдержавшись, чтобы не плюнуть в чашку. И слава Богу, больше я своему боссу в течение дня не пригодилась. А за кофе даже спасибо не сказал, просто придвинул блюдце ближе, так и не оторвав взгляд от монитора.

Я подбежала к лифту, когда тот уже закрывался. Ухватила створку, но пальцы соскользнули, едва не вывернув ногти с мясом. Я зашипела от боли и досады, но лифт изнутри кто-то придержал.

– Спасибо!

Ввалилась внутрь, ощущая, как горят щёки от спешки и неудовлетворения собой, и даже не посмотрела на своего спасителя, отметив периферийным зрением, что мужчина стоял за спиной.

– И тебе доброе утро, Анна Ирландовна, – отозвался сзади насмешливый голос.

Внутри противно всколыхнулось неприятие. Я обернулась и уставилась на Должанова. Он стоял, привалившись к задней стенке кабинки. Красивый и расслабленный, как с картинки. В руках держал пиджак, а рукава у рубашки подвернул. Жарко ему, что ли?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы совладать с собой.

– Добрый день, Роман Игоревич, – беспристрастно проговорила я чётко и громко и уставилась в двери перед собой.

Между лопаток дико жгло, но я продолжала держать спину максимально ровно и машинально считала цифры, что сменялись на дисплее. Твою ж, да неужели до одиннадцатого этажа так долго ехать?

Когда лифт остановился, я вышла и заторопилась в свой кабинет, но едва войдя в приёмную, чуть не налетела на молодого мужчину, что стоял у стойки секретаря и беззаботно смеялся.

– Извините, – мне стало дико неудобно, а ещё хотелось расплакаться от того, что день с самого начала так не задался.

Мужчина развернулся и изумлённо посмотрел на меня. Мимолётным движение руки прошёлся по светлым волосам, а потом расплылся в широкой улыбке, пробежавшись по мне взглядом с головы до ног.

– Да ничего, красавица. Сама-то не ушиблась?

– Нет, всё в порядке.

Несмотря на то, что от его оценивающего взгляда меня покоробило, грубить в ответ совершенно не хотелось. Уж очень обаятельным он показался.

– Валентин Белов, – блондин протянул ладонь, и мне пришлось ответить. – Юротдел.

– Анна Степанова, – я выдавила улыбку. – Ассистентка Романа Игоревича.

После моего представления бровь у Белова слегка дёрнулась, и он посмотрел куда внимательнее. А вот это уже слегка напрягло.

– Доброе утро, Валик, – к нам подошёл Должанов и протянул коллеге руку. – Смотрю, ты уже успел познакомиться с моей новой помощницей.

– Рома! – новый знакомый широко улыбнулся, отчего на его щеках заиграли ямочки, а я поймала себя на том, что залипла на нём. – Не знал, что ты перешёл с чёрного кофе на апельсиновый фрэш.

Спину окатило ледяной волной. Хватило секунды, чтобы понять пошлый намёк. Причём сделанный так толсто и прозрачно, а ещё будто меня тут и не было.

– Ты же знаешь, что я не люблю ледяные напитки, – ухмыльнулся Роман, глядя на Белова. – От них зубы сводит. Я предпочитаю погорячее.

Мне хотелось схватить степлер со стола Светланы и всадить каждому из этих наглецов по несколько скоб прямо в макушку. Даже дышать стало трудно. Меня же сейчас как корову на ярмарке обсудили! А потом вдобавок Должанов ещё и велел, входя в кабинет вместе с гостем:

– Анна, два кофе. И постарайся больше не опаздывать.

Как пощёчина по самолюбию. Звонкая и хлёсткая. И хохот из-за закрытой двери, который мужчины и не собирались скрывать.

Я отвернулась к стене и несколько раз глубоко вздохнула. А потом наткнулась на сочувственный взгляд Светланы.

– Ань, не обращай внимания, – участливо проговорила она. – Просто ты новенькая, а Валентин Иванович…

– Первый член на фирме, – мрачно пробормотала я, а потом устыдилась этой вольности.

Но Света тихо хихикнула.

– Вообще-то второй. А ещё он заведует юридическим отделом. Они с Романом Игоревичем – хорошие приятели. Даже скорее друзья.

Ясное дело, такие придурки не могли не сойтись.

Я переоделась в кабинете у себя, привела в порядок немного растрепавшиеся от спешки волосы, и, скрипя зубами, отправилась готовить начальству кофе.

Перед дверью кабинета Должанова ещё несколько раз глубоко вдохнула, а потом натянула самое беспристрастное выражение лица и постучала.

– Входите, – раздалось резкое, и я толкнула дверь.

Рома сидел в своём кресле, уложив ноги на стол и вертел в пальцах карандаш. Ну что за свинство? Вот кого в детстве точно не пороли. А следовало бы.

Белов развалился на кресле у противоположной стены. Подбрасывал и ловил небольшой теннисный мячик. Тоже мне, доктор Хаус нашёлся.

– Ваш кофе, – процедила я замогильным голосом. Хотелось ещё добавить кучу гадостей, но я же взрослая девочка.

– Аннушка! – вдруг воскликнул тот, что на фирме номер два. – Мне тут Роман рассказал немного о вас.

Правда, что ли?

– Вот скажите, что делает такая прекрасная, умная девушка в помощницах у рекламщика? Подумать только: кандидат математических наук! Вам бы к нам в юридический. Знаете ли, внутренний аудит – дело щепетильное. Там внимание нужно.

И к чему Должанов поделился этими сведениями с Беловым? Это оказалось ещё более унизительным – приносить кофе, рассказывая о кандидатском дипломе математика. Я улыбнулась как можно сдержаннее, решив доиграть свою роль послушной ассистентки до конца, и ответила:

– Так уж вышло, Валентин Иванович, – а потом повернулась к Должанову и осведомилась: – Я нужна вам сейчас, Роман Игоревич? Или могу идти работать?

В ответ я ожидала ироничного ответа или, как минимум, выражения лица, но Должанов взглянул скорее хмуро и просто кивнул.

Глава 9

– Ань, пошли на обед? – в приоткрытую дверь просунулась темноволосая голова Светланы. – Время уже…

Я оторвалась от ноутбука и потёрла переносицу. Кажется, будто я забывала моргать – так болели и пекли глаза. А желудок жалобно заурчал, слоило слову «обед» зазвенеть в воздухе.

– Да. Я ужасно голодна.

Я направилась к шкафу за пальто, чтобы идти в кафетерий. Видела один прямо напротив входа в офис, наверняка сотрудники фирмы ходят есть туда.

– Да не нужно одеваться. В здании есть буфет для сотрудников, там всё очень даже прилично.

Да я и не сомневалась, что тут всё прилично, это же «Ситистрой»!

Мы спустились со Светланой на первый этаж, где за большими стеклянными дверьми располагался кафетерий для сотрудников. Он оказался светлым, просторным и очень уютным. В контраст с холодным стилем в серых тонах самого офиса, это место словно предлагало на час перенестись в совершенно другую реальность. Интересный дизайн столов раздачи, по самому залу вне какого-либо, на первый взгляд, порядка, словно разбросаны разные столики. Были и для компаний побольше, человек из шести, а были и для одиночек. Но самым ярким и необычным оказались разноцветные стулья. Они как яркие кляксы, оставленные игривым художником, пестрели по залу, заставляя забыть о строгости и серьёзности организации.

Ещё приятным моментом оказалось то, что вся еда в кафетерии была абсолютно бесплатной.

– Это, конечно, не как в офисе известных цифровиков, но тоже очень даже ничего. Компания заботится о своих сотрудниках, – весело прощебетала Света и наложила себе в тарелку салат из капусты, котлету по-киевски и два круассана. – Пошли к девчонкам.

Она направилась к столику у окна, за которым сидели две девушки. Я трудно схожусь с людьми, но работа обязывает быть коммуникабельной, поэтому мне в любом случае нужно заводить знакомства на фирме.

– Всем привет! Знакомьтесь, это Аня Степанова – ассистентка Романа Игоревича, – огласила Светлана, а девушки как по команде вытаращились на меня.

Господи, и почему это прозвучало как «новая шлюшка Романа Игоревича»? Хотя, я же и сама знаю ответ, видела собеседование на должность собственными глазами. Так почему же другие сотрудники, которые тоже наверняка в курсе, должны считать меня другой?

– Привет, – улыбнулась я как можно дружелюбнее и поставила поднос на столик.

– Привет, – сдержанной улыбкой ответила девушка с тёмным каре. – Я Ася, из финотдела. А это…

– Алина. Ипотечный.

Обе девушки были очень ухоженными и красивыми. От кончиков явно недешёвого маникюра до стильных кожаных туфель на шпильках. Явно не на одну свою зарплату живут, какая бы она у них тут не была. Но это я совершенно не из зависти, скорее для постановки цели. Я, как и любая девушка, хочу стильно и дорого одеваться и иметь по несколько пар обуви на каждый сезон, а не думать, что я смогу себе позволить этой весной: ботинки или туфли. Но сейчас у меня пока другие цели. Главное, деда вытащить.

Девушки оказались милыми и поглядывали на меня с любопытством. Света сболтнула, что мы с Должановым знакомы ещё со школьной скамьи, отчего, я думаю, уверенность Аси и Алины в том, что я попала на это место через шаловливые ручонки Романа Игоревича, только укоренилась. Но разубеждать или оправдываться я не собиралась. Это как-то уж совсем унизительно.

Еда тоже оказалась очень даже вкусной. Я взяла спагетти с сыром и грибами и апельсиновый сок. Всё было просто замечательно, пока аппетит не испортили ещё одни посетители.

В кафетерий, громко смеясь, вошли Должанов и его друг-юрист. Они по-свойски махнули девчонками за нашим столом. Кажется, эти двое подбирали персонал и в другие отделы. Но вдруг я не права? Янка всегда говорила, что я часто думаю о людях хуже, чем они есть на самом деле.

А потом взгляд Белова приклеился ко мне. Он увидел мой напиток и с расплывшейся нахальной улыбкой толкнул в бок Должанова. Да чтоб вам, уже и пообедать нормально нельзя!

– Девчонки, привет поближе.

Парни подошли к нашему столу. Роман упёрся руками в спинку стула Светланы, а Белов плюхнулся на соседний со мной пустующий стул.

– Жажда замучила, – он картинно вздохнул, а потом ухватил мой стакан и осушил его в несколько глотков.

Вот же гад! Они оба! Я словно оказалась в студенческой столовке, а не в кафетерии одной из успешнейших фирм города. Девчонки захихикали. Даже Светлана прыснула. Предательница.

К моему удивлению, прекратил это цирк Роман. Он хлопнул друга по плечу и сказал:

– Так, Валик, хорош дурака валять. Пошли уже.

Тот снова театрально вздохнул, заглянул мне в глаза так, будто поведал всю свою тяжелейшую жизнь, в которой он прошёл тяготы и лишения концлагерей, но всё же поднялся и ушёл с Должановым.

Ну и придурок. Вот честно. Ну какой из него юрист? Клоун натуральный, не иначе.

С брезгливостью посмотрев на пустой стакан, я вернулась к поглощению своего обеда, и только спустя минуту заметила, что за столом все молча смотрят на меня.

– Аня, ну ты кремень! – восхищённо проговорила Алина, посмотрев на меня уже совершенно иначе. – От Белова либо сразу плывут, либо по морде дают. А ты его просто проигнорила. Даже в лице не изменилась.

– Он же теперь будет страдать от неудачи и тебе проходу не даст, – прохохотала Ася.

А я пожала плечами и спокойно доела, хотя аппетит уже изрядно подпортился, что со мной случалось довольно редко. Пусть попробует проходу не дать, сразу в ответ получит, будь хоть трижды другом Должанова.

До конца рабочий день прошёл спокойно. Я готовила документы к предстоящей встрече с Мамаевым. Работы было много, нужно было во многое вникать, а времени оставалось мало. Сегодня уже была среда, а в пятницу вечером была запланирована встреча. Поэтому я немного задержалась, чтобы закончить хотя бы предварительные расчёты, а также сделать более точные выводы о рентабельности такой рекламы.

Дома меня ждал приятный сюрприз. Дедушка чувствовал себя великолепно, насколько это было возможно в его состоянии. Смог к ряду находиться в сидячем положении больше часа и даже сам поел суп, ни капли не расплескав. Он очень стыдился того, что руки сильно дрожали, а когда расстраивался, тремор ещё и усиливался. Получался замкнутый порочный круг.

Но сегодня был удачный день и выдался замечательный вечер. Дед снова много смеялся, как раньше и отпускал свои шуточки, от которых в детстве я хваталась за живот от смеха.

Ближе к одиннадцати вечера я натянула свою любимую домашнюю пижаму, которую Сикорский столько раз просил выбросить, уверяя, что от моего вида в ней у него неумолимо снижается либидо, и забралась под одеяло. Сладко зевнула и уже почти коснулась головой подушки, готовая душой и телом отдаться в ласковые объятия Морфея, как на тумбочке завибрировал телефон, высветив номер моего начальника. Ну и что же ему понадобилось в такое время?

Глава 10

– Слушаю, – ответила я, нахмурившись.

– Бодрой ночи, Анна Ирландовна, – голос тоже вполне себе бодрый, даже как-то слишком. – Спишь?

– Почти. Что вы хотели, Роман Игоревич?

В трубке с той стороны послышался какой-то шум, скорее даже смех. Кажется, Роман Игоревич весело проводил время посреди рабочей недели.

– Спроси, что на ней надето, – послышался не совсем стройный голос Белова.

– Отвали, Белый.

Я закатила глаза. Неужели некоторые так и не вырастают из пубертата?

– Рома, ты для этого мне позвонил в одиннадцать часов ночи? Чтобы узнать, какая на мне пижама?

– А ты расскажешь? Подожди, дай угадаю: розовая с котятами, – эти нотки я уже слышала раньше в его голосе. Но, кажется, он немного перепутал адресата такой интонации.

– Что за стереотип? – я погладила лисят на своей бледно-оранжевой пижаме. – Почему сразу розовый и обязательно с котятами?

– Ну должна же быть у тебя хоть какая-то слабость?

Непонятный разговор непонятно для чего. Я сейчас действительно обсуждала с Должановым свою пижаму?

– Пусть фотку пришлёт, – снова Белов.

– Так. Всё.

Терпение моё лопнуло, этот детский сад с пошлым оттенком пора было прекращать.

– Аня, подожди, – голос начальника стал серьёзным. – Встреча с Мамаевым переносится на четверг.

– На завтра?

– Именно. Закончи разработку договора и проверь сводную. Завтра к десяти мне на подпись. Это срочно.

Я подумала, что ослышалась, или он там спьяну что-то путает.

– Сейчас одиннадцать вечера, Рома, когда же я буду готовить этот договор?

– Аня, – в тон мне ответил Должанов, – у тебя ещё целых одиннадцать часов впереди. И если поторопиться, то даже поспать парочку успеешь. И прийти на работу можешь тоже к десяти.

Ответить ничего не успела, потому что этот мудак отключился, поэтому я просто зарычала от бессильной злости и швырнула телефон под подушку. Твою ж мать! Долбаный диктатор. Сам, небось, будет кутить, а потом спать как сурок.

Я вспомнила отборные эпитеты, которые только смогла, для характеристики Романа, мать его, Игоревича вместе с Мамаевым, Беловым и всем этим рекламным проектом. Но делать было нечего. Заглянув к деду и убедившись, что он уже спит, я сварила крепкий кофе, несколько раз умылась ледяной водой, страдальчески посмотрела на свою подушку, а потом открыла ноутбук.

Утром на меня из зеркала смотрело опухшее нечто. В глаза будто насыпали по камазу песка в каждый. Пару часов, как завещал начальничек, мне и правда удалось поспать. Даже скорее около четырёх. Но количество выпитого кофе и недосып расцвели на моём лице пышным цветом. Пришлось проваляться десять минут с маской-патчем, а макияж свести к минимуму. Нет ничего хуже яркого мейка на помятом лице. Хотя, о чём это я? Я особо боевой раскрас и не люблю.

Я быстро позавтракала, дала распоряжения сиделке, попила в компании деда чай и помчала на работу.

– Привет, Анют, – кивнула Светлана, продолжая заниматься своими делами. – Роман Игоревич предупреждал, что ты будешь чуть позже. Но не особо ты и опоздала.

Секретарша оторвалась от монитора и улыбнулась, посмотрев на меня. Передала бумаги, что распорядился отдать мне начальник. Приятно всё-таки работать с людьми, которые хорошо к тебе относятся. Конечно, я имею ввиду Свету. В институте такого не было, особенно для молодых педагогов. Пыль под ногами и то казалась куда значимее новеньких.

Я сняла верхнюю одежду у себя в кабинете, переобулась в туфли на высоком каблуке, разложила приказы и сводные таблицы по папкам. Для ознакомления копию в чёрную, для подписи – в красную. Ухватила их на локоть и пошла к Должанову ровно без трёх минут десять. Коротко постучав я надавила на ручку, довольно поздно уже услышав сдавленный голос Светы.

– Ань, он занят!

Но было поздно.

Не знаю, дежавю это или пора в расписании начальника делать специальные «окна» для подобных дел. Картина была знакомой: на столе перед Романом Игоревичем сидела девушка. Слава Богу, пока ещё одета, но, судя по их воркованию, не на долго.

Однако, вспомнив свою тяжёлую ночь, я решила идти до конца. Мне, вообще-то, было чётко обозначено время. Десять утра так десять утра.

– Роман Игоревич, – я обратилась к начальнику так, словно он сейчас не нависал над девушкой, у которой уже были расстёгнуты пуговицы на блузке. – Я принесла вам договор и сводные на подпись.

Прошагав к столу, я стала по левую руку от Должанова. Его настольная игрушка изумлённо посмотрела на меня.

– Ань, я тут немного занят, – Роман изобразил кривую ироничную улыбочку. – Зайди позже.

– Вы сказали, это срочно.

Я осталась стоять на месте и протянула папку. Я, мать твою, больше половины ночи не спала, чтобы к десяти предоставить тебе этот долбанный договор. В срочном порядке, как сам выразился. А теперь мне зайти позже? Нет уж.

Должанов дёрнул бровью и снова отвернулся к девушке. А потом продолжил с того места, на котором остановился. Он склонился, упёршись руками на стол по обеим сторонам от её бёдер, и припал к губам. Естественно, мне было не по себе наблюдать с расстояния в полметра, как длинные мужские пальцы скользят сначала по щеке девушки, а потом оглаживаю шею и выпуклость приподнятой над лифом груди. Но я была настолько зла, что даже щёки от смущения не заалели. Я старалась смотреть перед собой, а не на этих двоих.

Первой не выдержала «настольная» девушка.

– Ром, – тихо шепнула она на ухо парню и красноречиво стрельнула в меня глазами.

– Ирландо, ты или присоединяйся, или уже не ломай кайф.

– Подпишите документы, Роман Игоревич.

– Ну что ты за человек такой?

Я пожала плечами и продолжила смотреть в точку на шкафу с документами, а Должанов и девица вернулись к прежнему занятию. Он уже почти уложил её на стол, и я очень надеялась, что кто-то из них это прекратит. Видеть весь процесс я абсолютно не желала, но и уйти уже гордость не позволяла. Роман же, судя по всему, играл со мной в ту же игру. Или ему было просто плевать. Раньше он не стеснялся зажимать девчонок прямо под лестницей в школе. И иногда велись такие, о которых никогда бы не подумал. Но что говорить, я и сама на него едва не повелась. Хороший был урок.

– Ань, а тебя не смутит вид моей голой задницы? – не отрываясь от страстного вылизывания шеи девушки, поинтересовался начальник.

– Подпишите документы, Роман Игоревич, – словно робот повторила я. – И я уйду.

Должанов тяжело вздохнул и выпрямился, легонько шлёпнул девицу по бедру, давая сигнал сворачивать настольные игры. Девушка спрыгнула со стола, поправив блузку и сердито посмотрела на меня. А потом гордо удалилась, так ни слова и не сказав.

Роман повернулся ко мне и уставился в глаза, а я вдруг осознала, что стояла слишком близко. Или это он сделал шаг навстречу. Но отступать было как-то не комильфо, раз уж я проявила такое рвение к работе и настойчивость. Да и некуда, собственно: сделаю шаг и упрусь в стеллаж.

– Слушай, Ирландо, ну и какого хера? – голубые глаза блеснули на этот раз уже гневом. – Я же просто хотел потрахаться. Так сложно было подождать полчаса?

Хотел сразить меня наглой откровенностью? Не на ту напал, гад!

– Я может тоже, Роман Игоревич, хотела вчера потрахаться, но ведь тебе так срочно понадобился этот договор!

– Да ладно, Ань! – Должанов откровенно рассмеялся, что меня не хило так задело. – С кем?

– Тебе забыла отчитаться, с кем.

– В розовой-то пижаме с котятами? – кажется, мой босс уже веселился не стесняясь.

Вот же наглец!

– Да с чего ты вообще взял, что она розовая? – моё терпение уже тоже дало трещину и я с хлопком опустила папки на стол.

– А какая? Расскажешь?

Откровенно издевается. Мстит за сорванные потрахушки, пытаясь вывести меня из себя дурацкими вопросами.

Я глубоко вздохнула и попыталась вернуть на лицо беспристрастное выражение.

– Роман Игоревич, – заставила себя елейно улыбнуться. – Буду ждать правок в документе, чтобы исправить или дополнить. Буду у себя.

И ушла, не чуя ног под собой. Каблуки подкосились уже когда я захлопнула дверь его кабинета и оказалась в приёмной.

Глава 11

В два часа Роман Игоревич прислал документ с незначительными правками, я переделала, распечатала и передала через Свету на подпись. Видеть самой Должанова не хотелось. Какой же всё-таки он кобель. Так трудно было дверь запереть? Но он же в отделе царь и бог, чего уж тут. И Светлане, наверное, здорово досталось, что не успела меня предупредить. Неудовлетворённый мужик он же хуже неудовлетворённой бабы – сожрёт со всеми потрохами за просто так.

Через двадцать минут пришло ещё одно сообщение от Романа в мессенджере, где он милостиво позволил мне уйти домой, чтобы приготовиться к сегодняшнему ужину с Мамаевым. Вот ещё один придурок с сальным взглядом. И зачем я понадобилась на этом ужине вообще?

«Я заеду в 18.30. Адрес?» – снова отозвался смартфон.

Этого ещё не хватало.

«Доеду на такси. Какой ресторан?»

«На каком ещё такси?!!»

«С шашечками»

Прошло больше минуты, но оповещения не приходили. Мне почему-то стало не по себе от мысли, что он сейчас заявится в мой кабинет, чтобы озвучить свои восклицательные знаки. Слишком тут мало пространства, чтобы вместить Романа и его эго.

«Так не принято, Ирландо. Просто напиши адрес и будь готова к половине седьмого» – всё же запиликало.

Прямо не ожидала от Должанова такой выдержки. А где же восклицательные знаки? Или, возможно, он поручил эту переписку Свете.

«А трахать девушек на рабочем столе принято?»

Я отправила и скривилась. Не стоило поддерживать его же игру. Сейчас начнёт писать про пижаму. Следующее сообщение пришло с ещё большей задержкой, потому что я уже успела выключить ноутбук и достать из шкафа сапоги и пальто.

«Аня, я сейчас приду к тебе в кабинет и укорочу твой острый и слишком длинный язычок. Мне надоело ждать. Не провоцируй»

Очень страшно! Смотри, прямо коленки затряслись.

Но писать это я боссу не стала, потому что коленки и правда слегка дрожали. Всё же он может лишить меня премии, на которую я очень рассчитываю, или даже уволить, с него станется. Так что нужно быть осторожнее.

«Октябрьский район, Ленина, 16»

Отправила и быстро переобулась, набросила пальто и поспешила скорее ретироваться из офиса, пока Роман Игоревич снова не нашёл, чем занять меня.

* * *

– Нюта, ты сегодня рано! – громогласно пробасил дед из гостиной, едва я зашла в коридор. – Или ты теперь безработная?

Шутит как раньше, пытаясь меня поддеть. Но на самом деле дедушка никогда не делал этого со злом или сарказмом. Скорее просто пытался немного развеять мою извечную серьёзность, как сам говорил.

– Рано радуешься, – привычно ответила со смешком и вошла в гостиную. – Я домой на пару часов, а потом снова уйду. Сегодня деловой ужин с партнёром, так что этим вечером ты будешь упражняться в остроумии над Верой, профессор.

– Он может, – усмехнулась сиделка – приятная женщина, недавно вышедшая на пенсию хирургическая медсестра, подрабатывающая уходом за такими пациентами, как мой дедушка.

Дед устало прикрыл глаза и откинул голову на подставку на специальном кресле. Как бы не бодрился, он всё же ещё очень слаб. Скоро его положат в больницу на несколько недель на предварительное обследование перед следующей операцией. А я останусь тут совсем одна. Но как раз сделаю ремонт в своей комнате, потому что сейчас не хочется беспокоить деда шумом.

Поцеловав профессора в морщинистую щёку, я ушла к себе собираться. Приняла душ, а потом зависла перед шкафом. Ночью я сконцентрировалась на документах и даже не подумала, что надену. Как вообще должна выглядеть? Какой дресс-код именно в этом ресторане? Могу ли пойти в классике или нужно вечернее платье? И Роман так и не написал, в какой ресторан мы идём, так бы я хоть в Интернете посмотрела, что за заведение.

В итоге я ограничила и так довольно скудное разнообразие до двух платьев: красное в пол, но у него слишком открытые плечи, и чёрное. Последнее прикрывало грудь до самой шеи, но открывало спину, да и длина не совсем классика. Но это же и не офис. Оно не выглядит вульгарно, я в нём даже в университете на открытие нового факультета ходила на вечеринку.

Но самая объемная работа предстояла с волосами. Для того, чтобы превратить мои хаотичные вихры в подобие аккуратных локонов, потребуется уйма времени.

В довершение макияж и крупный золотой кулон с зелёным камнем, который мне родители подарили на окончание университета. Капля духов и чёрные лодочки.

Образом я осталась довольна. И не обыденно, это ведь ужин в ресторане, и в то же время не кричаще, потому что это всё же в большей степени деловая встреча.

Бросив в сумочку помаду и пачку салфеток, я посмотрела на часы. 18.27. И тут телефон ожил сообщением от Должанова.

«Жду на улице»

Пунктуальный, чтобы там не говорил его отец.

Я договорилась с Верой о времени возвращения, набросила пальто и поторопилась вниз по ступеням, едва не забыв папку с документами. Что вообще за чёрт? Я обычно такой забывчивостью не страдала, а тут как-то разнервничалась.

Рома ждал на улице, прислонившись спиной к… ну конечно! И я почему-то не сомневалась, что это именно та машина, из-под колёс которой брызги грязи запачкали моё любимое пальто. Не трудно сложить два плюс два и не засомневаться в том, что именно эту машину я видела у дома Шевцовых, потому что Лекс – Янкин муж – лицейский близкий друг моего начальника.

На улице в это время года было ещё темно, но в свете фонарей я рассмотрела белозубую улыбку Романа Игоревича.

– Ну и захолустье! – возмутился он.

– Ну не все живут в пентхаусах с консьержами в центре города, Рома, – состроила максимально милую улыбку.

Смотри, мажор недоделанный! Не такое уж и захолустье. Дедушка получил квартиру от университета ещё в конце семидесятых, и во вполне приличной панельке. Просто потом город расстроился в другую сторону – к реке, и бизнес-центр, и новые районы выросли там.

Должанов обошёл свой красный мерс и галантно распахнул пассажирскую дверь. Ещё бы рта не открывал.

– Ныряй быстрее, Анна Ирландовна, нам по вашим убитым дорогам до «Презенталя» ещё доехать надо.

Ого. «Презенталь». Слишком шикарное место даже чтобы решиться туда просто войти человеку с таким достатком, как у меня.

Я аккуратно села в машину и подтянула ноги, позволив Роману самому захлопнуть дверь. Я до такой тачки даже касаться боюсь, не дай Бог где-то не там нажму или слишком хлопну дверью. За всю жизнь потом не отработаю.

– Так заделался бы в меценаты, Роман Игоревич, – от обиды за родные пенаты не смогла смолчать. Ну… или просто не смогла. – «Ситистрою» бы только на пользу пошло. Как тебе такой перспективный рекламный план?

– Ань, – Должанов повернул ключ и завёл машину, но с места пока не трогался. Вместо этого повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза. – Я тебе уже сегодня сказал, что укорочу твой острый язычок.

Я хотела что-то ответить, но слова почему-то так и не продрались наружу. Слишком уж близко находился Должанов, и как-то уж совсем угрожающе блеснули его глаза.

– Ты хоть с Мамаевым будь посдержаннее.

– За дуру меня держишь?

– А ты, получается, только со мной себя так ведёшь? И за какие заслуги, позволь поинтересоваться?

О! Он серьёзно? Я уже набрала воздуха в лёгкие, чтобы ответить, что половина моих комплексов – его заслуга. От идиотского «а где у тебя ещё волосы рыжие?» в восьмом классе и до Анны Ирландовны и звонка в одиннадцать вечера о необходимости подготовить наутро отчёт, который утром оказался не к месту. Но потом вдруг сдулась. Как-то это по-детски, глупо что ли. Тогда мы были подростками, глупыми и не знающими берегов, слишком юными, чтобы думать о чьём-то мнении кроме собственного. А сейчас это просто работа. Именно так. Я ведь читала контракт, где чёрным по белому было написано о возможности дополнительных поручений начальства, ненормированности рабочего времени и соответствующей оплаты сверхурочных. Так что же я могу сейчас ответить? Много. Но и толком ничего.

Поэтому я просто отвернулась и уставилась в лобовое на перекошенный ржавый грибок в песочнице, под которым я в детстве воротила куличики из песка.

– Пристегнись.

Роман вдавил педаль, выкрутил руль и выехал из дворов на дорогу. Пождав губы пропетлял по участку с ямами и выбоинами, а потом, наконец, выехал на федеральную трассу и разогнался.

Глава 12

Роман остановил машину возле «Презенталя» на парковке, и я, не дожидаясь, пока он обойдёт и откроет мне дверь, отстегнулась и вышла сама. Немного отошла и остановилась, ожидая, пока босс поставит машину на блокировку.

– Думаешь, он начнёт продавливать повышение цены? – мне нужно было выстроить линию поведения на ужине. – Мы вроде бы и так предлагаем немало.

– Конечно начнёт, – пожимает плечами Должанов. – Сначала не захочет говорить о делах, предложит выпить. Потом начнёт нахваливать свои эксклюзивные права на рекламное пространство центра, потом завысит планку процентов на сорок.

– На сорок – это заоблачно. Мы же такой разбег даже в учёт не брали.

– Ну ещё бы. Потом Мамаев милостиво, и только потому что нам, снизит процентов на двадцать пять. И тут главное не дать ему повод подумать, что мы этому рады. Наша задача снизить даже ту ставку, которую мы ставили как оптимальную.

Роман открыл массивную деревянную дверь, украшенную замысловатой резьбой, и пропустил меня вперёд. Внутри, даже в фойе, был мягкий приглушённый свет и звучала ненавязчивая, едва слышимая музыка. Дороговизна и шик этого места сквозили во всём: в ковролине на полу, тёмно-фиолетовых занавесках, скрывающих вход в зал, в отделке стен, даже в улыбке парня-администратора, что с учтиво встретил нас и уточнил, на какое время заказан столик.

Сразу за нами дверь распахнулась и вошёл Мамаев. Мы обменялись дежурными улыбками и приветствиями и сошлись на желании продолжить разговор за столом в зале.

Я повернулась к стойке с витиеватой надписью «Гардероб» на такой же, как и шторы, фиолетовой табличке. И вдруг вздрогнула, когда почувствовала, как на плечи опустились тяжёлые ладони. Да, я уж и упустила из виду, что у нас тут светский раут, и Роману Игоревичу приходится быть джентльменом. Он просто помог мне снять пальто и отдал его гардеробщице.

Мамаев тоже сдал своё чёрное пальто и повернулся ко мне, предложив локоть. Господи, от всех этих светских манер меня уже начинало тошнить. Ну ещё и от самого директора «Intense». Однако, было бы странно – откажись я. Поэтому пришлось мило улыбнуться и взять его под руку. И попытаться не скривиться, когда влажная ладонь накрыла мои пальцы и немного сжала.

Я рефлекторно обернулась на Должанова и поймала его абсолютно непроницаемый взгляд. И тут у меня закралась холодящая спину мысль: а не для того ли, чтобы склонить Мамаева на свои условия, подложив под него меня, я и была сюда приглашена.

При этой мысли желудок скрутило, и ароматные запахи в банкетном зале уже не казались такими возбуждающими аппетит. Я убью Рому, если только хотя бы поймаю что-то отдалённо напоминающее намёк на это.

Мы присели за уединённый столик, сервированный на троих. Роман отодвинул мой стул, предлагая присесть.

Официант принёс меню и тенью стал за спиной. Мы открыли красивые кожаные папки с вензелями выведенным названием ресторана и на секунды погрузились в изучение меню.

– Роман, – бодро отозвался Анатолий Петрович, – какое вино предпочитаете? Может себе возьмём покрепче? Анна, а что любите вы: белое или красное?

– Белое, – я коротко улыбнулась и снова опустила глаза в папку с меню.

Всё прошло именно так, как и предрекал Должанов. Мамаев всё подливал вино и долго бравадил по поводу исключительности своей фирмы, озвучил заоблачную сумму за услуги, попытавшись навязать и своих рекламщиков.

– Нет-нет, – ответил Роман, в который раз лишь коснувшись губами вина. – От «Intense» нам нужно только пространство. Рекламная линия и её реализация у нас своя.

Постепенно директор рекламного агентства сдавал позиции, уступая то в одном пункте, то в другом. Да и не стеснялся он прикладываться к бокалу. И при этом периодически слать мне свои липкие взгляды. Иногда уж очень откровенные. Даже пару раз будто невзначай коснулся под столом своим бедром моего. И как меня от этого не вырвало прямо в тарелку?

Роман, между тем, мастерски продолжал загонять жертву в нужные нам силки. Что ни говори, но даже такого прожжённого рекламщика, как Мамаев, Должанов смог подбить под удобные для «Ситистроя» условия.

Директор «Intense» согласился с нами по всем пунктам. Мы подписали проект контракта и договорились о встрече на нашей территории, чтобы уже в присутствии юристов подписать сам контракт на предоставление рекламных площадок «Ситистрою».

– Ну раз с формальностями мы покончили, предлагаю немного отвлечься и пообщаться на отвлечённые темы, – выдал Анатолий Петрович и осушил свой бокал до дна. – Анна, вы согласитесь со мной потанцевать?

В ресторане было в этот вечер людно, и несколько пар медленно танцевали возле небольшой сцены, на которой, играя на электронном пианино, пел музыкант.

– Роман, вы позволите украсть вашу прекрасную помощницу?

– Только если она сама пожелает быть украденной, – сдержанно улыбнулся Должанов.

Мне совершенно не хотелось танцевать с Мамаевым, но отказывать, особенно после стольких уступок в нашу сторону, было как-то не удобно.

Я встала и снова взяла Анатолия Петровича под руку. Мы прошли к зоне, где двигались другие пары. Мамаев развернул меня к себе и положил руку на спину. Вырез на платье был глубоким, и я ощутила его мерзкие липкие пальцы кожей. Кажется, я всё же не смогла сдержаться, и меня слегка передёрнуло.

– Анна, – едва ли не интимно прошептал мужчина, обдав горячим дыханием, от которого меня покоробило. – Расскажите, как же вы попали в «Ситистрой»?

Я едва заметно пожала плечами и постаралась ответить непринуждённо.

– Мой дед – бывший преподаватель отца Романа Игоревича. Он рекомендовал меня, а Игорь Евгеньевич ознакомился с моим резюме и решил, что я подхожу на должность ассистента директора рекламного отдела.

– То есть, Роман не сам утверждал вас? – удивился Мамаев и как-то, как мне показалось, чуть сжал пальцы на ткани моего платья.

– Думаю, если бы он был против, то нашёл замену.

Мамаев ничего не успел ответить, потому что к нам подошёл Должанов.

– Анатолий Петрович, – улыбнулся он, – позвольте украсть у вас свою помощницу, а то ещё грешным делом переманите такого ценного сотрудника к себе.

– Что ж, – последний нехотя отлепился от меня и недовольно поджал губы. – Она ваша.

Мамаев ушёл в сторону нашего столика, а меня взял за руку и привлёк к себе Должанов.

– Я не помешал ничему важному? – спросил, иронично выгнув бровь, и медленно задвигался. Совсем не так топорно, как предыдущий партнёр.

– Отнюдь, – буркнула я.

Я ненадолго выдохнула, когда липкая ладошка Анатолия Петровича перестала прижиматься к моей спине, но снова ощутила дрожь, когда выреза коснулись горячие пальцы Романа. Чёртово платье!

Рома взял чуть более быстрый темп, который больше соответствовал мелодии романса, который исполнял музыкант. И мне было труднее, потому что твёрдо стоять на ногах не получалось, я будто немного заваливалась вперёд.

– Ань, – шепнул мне Должанов почти в самое ухо, – перестань.

– Что перестать? – непонимающе переспросила я.

– Вести. В танце. Это право принадлежит мужчине.

Что ж, может он и прав, и потому у меня и заплетаются ноги, потому что Роман не даёт мне вести.

– Ты так и не научилась танцевать. Помнишь, на выпускном я почти весь вальс протаскал тебя практически на весу. Иначе бы ты мне все ноги отдавила.

Ах ты ж! Попрекнуть девушку тем, что у неё грация не кошки, а картошки. Ну Должанов не был бы собой, если бы не выдал бы что-то подобное.

– Так зачем же ты тогда попросил хореографа поставить тебя со мной в пару? Танцевал бы с Максом, он профессионал. Гляди, и туфли бы целы остались.

Рука, лежащая на талии, напряглась. Рома притянул меня чуть сильнее, заставив глубже втянуть запах его терпкого парфюма.

– Ну ты и язва, – ответил спустя пару секунд. – Доиграешься, Аня.

Вот вроде бы в моём имени нет ни одного рычаще-гарчащего звука. А в сокращённом варианте даже ни одного твёрдого согласного. Так почему каждый раз это Ромино «Ань» выходит так, что мне от вибраций вздрогнуть хочется?

– Что вы, Роман Игоревич, – я высвободилась из рук Должанова. – С вами играть – себе дороже. Прошу меня извинить.

Я развернулась и направилась в уборную. Мне нужно было срочно освежиться. Дурацкое вино, никогда его не любила за то, что мои щёки становятся ярче галстука пионера. Хочется наплевать на макияж и засунуть лицо в ледяную воду целиком.

Глава 13

Я ополоснула щёки прохладной водой из крана, аккуратно подправила макияж и немного отдышалась. Не люблю вино, на него у меня всегда странная реакция – щёки горят, а руки ледяные. Исключение, пожалуй, составляет лишь дедушкино вино, которое он делал из сортового винограда, что сам вырастил на даче.

Немного остыв, я проанализировала вечер. Итак, нам удалось получить лучшие места для рекламы «Журавля» в бизнес-центре города. За адекватную цену и, в общем-то, на наших условиях. Осталось претерпеть совсем немного, и тогда можно будет поехать домой и, наконец, выспаться. И стяжать с Романа на завтра возможность прийти в офис хотя бы к десяти.

Я вышла из дамской комнаты и направилась вдоль узкого коридора в сторону зала, но вдруг перед самым поворотом натолкнулась на Должанова.

– Долго ты. Что там можно делать? – недовольно спросил он, поджав губы.

– Тебе с подробностями или в общих чертах? – я выгнула бровь дугой, а потом нахмурилась. – Зачем ты вообще пошёл за мной?

– А ты бы предпочла, чтобы за тобой сюда пошёл Мамаев? Он как раз был готов ринуться в бой. Сама же видела, что он на тебя глаз положил.

– О! А доблестный рыцарь Роман Игоревич решил защитить честь своей ассистентки и смело бросился наперерез?

Может, я слегка и перегнула. Определённо. Потому что Рома прошёлся по мне ледяным взглядом, а желваки на его щеках на секунду натянулись.

– Ты его не знаешь, Ирландо, – ответил жёстко. – И лучше пусть так и остаётся.

Мы перебросились острыми взглядами, и вышли в зал. Перед самым выходом Роман вдруг набросил мне на плечи свой пиджак и легонько подтолкнул вперёд.

– Это ещё зачем? – прошипела я. – Здесь не холодно.

– Так надо, – тихо в ответ шепнул Должанов.

Мы подошли к столику, за которым нас уже совсем заждался Анатолий Петрович. Тот было привстал, завидев нас, но сразу сел обратно. Он окинул меня недовольным взглядом, едва ли не скривившись. И тут я вдруг поняла, зачем Рома набросил мне на плечи свой пиджак, и чуть не задохнулась от возмущения его беспардонностью. Этот сукин сын меня пометил. Дал понять таким образом Мамаеву, чтобы тот не предпринимал поползновений в мою сторону. Не то чтобы я страстно желала, наверное, должна даже была быть благодарна Должанову, но меня возмущала его бесцеремонность.

– Вы, наверное, нас заждались? – попыталась вежливо улыбнуться я и вдруг поняла, что только что подлила масла в огонь своей фразой.

– Анатолий Петрович, боюсь нам уже пора прощаться. Анна Васильевна очень устала и хочет домой.

– Конечно.

Мужчина встал и кивнул, пожал Роману руку. Теперь он смотрел на меня иначе, словно я вдруг стала меньше в размере или потеряла цветность. Неприятно. Мало приятного было и в его липких взглядах, конечно, но и этот вариант меня не устраивает. Ну почему нельзя воспринимать меня как профессионала, а не перспективу скоротать вечер?

Мне хотелось возмутиться, сбросить Ромин пиджак, чтобы показать, что я здесь самостоятельная единица. Но вдруг явственно ощутила, как налиты свинцом мои ноги, а в глазах будто песок. Я просто дико устала и хочу спать. И если эта выходка Должанова поможет нам быстрее покинуть это место и оказаться мне в своей постельке в пижаме с лисятами, то я и на неё согласна.

На улице было ветрено, и я пожалела, что купила пальто без капюшона. Обычно всегда предпочитаю верхнюю одежду с капюшоном, а тут повелась на скидку и купила без. Вообще-то, пальто замечательное, если не считать этого минуса, не продувается и сидит отлично, цвет приятный.

– Мне кажется, Мамаев остался недоволен, – высказала вслух тревожащие мысли.

– Ещё бы, – усмехнулся Роман, застёгивая пальто и поднимая воротник. – Ты же ушла не с ним.

Я поёжилась. Отвратительно.

– А если он теперь не подпишет сам контракт? Предварительная договорённость – это одно, а вот…

– Подпишет. Иначе это создаст ему в деловых кругах репутацию ненадёжного партнёра.

Логично. Отец Должанова был прав: Роман – профессионал. Достаточно молодой, но очень хваткий. Это делает ему честь.

Я достала телефон и набрала номер такси, через пару гудков мне ответила приятным голосом девушка.

– Такси «Шанс», здравствуйте.

– Добрый день, пришлите, пожалуйста, машину к ресто…

Но договорить я не успела, потому что телефон у меня из рук попросту выдернули.

– Ирландо, вот какого хрена? – возмутился Роман. – Я же привёз тебя, я и домой отвезу. Прям такая самостоятельная и независимая?

– Роман Игоревич, что вы себе позволяете?!

Я попыталась выхватить телефон, но Должанов отвёл руку в сторону, и я едва не завалилась на него из-за подкосившихся шпилек. Ростом я отнюдь не дюймовочка, но Роман всё равно выше.

– Рома! Ну что за детский сад? Верни телефон. Тебе бы и самому на такси не помешало поехать – ты же пил!

– Ну раз ты такая наблюдательная, то, наверное, заметила, что в моём бокале вина меньше не стало ни на грамм. В отличие от твоего, кстати. Я на работе не пью.

Он прав. Его бокал действительно оставался налит вполовину. Мне даже стало как-то стыдно, что и я не придержалась того же принципа.

Рома отдал телефон, взял меня за локоть и потащил к машине. Красный «Мерседес» приветливо пиликнул, когда его хозяин разблокировал двери. Я села в салон всё ещё злая на Романа за выходку. Почему он вообще позволяет себе так вести себя с людьми?

– Пристегнись, – сердито напомнил Должанов и завёл машину, будто я сама не знала, что нужно зафиксировать ремень безопасности. Командир хренов.

Ехали в тишине, даже музыка молчала. Тепло и уют салона убаюкивали после почти бессонной ночи и нервного дня. Бороться с отяжелевшими веками сил не было, и я сама не заметила, как уснула.

Когда засыпаешь под шум или движение, то абсолютная тишина потом будит. Так случилось и со мной. Я разлепила тяжёлые веки и заёрзала. Тело затекло, а ремень давил на шею. В первые секунды растерялась, не понимая, где я и почему.

Должанов. Машина. Ужин. Точно!

Только вот самого Должанова в машине не оказалось. Машина тоже молчала. Что ещё за чёрт?

Я попыталась выглянуть в окно, но кроме незнакомой тёмной местности и высоких ворот с обеих сторон ничего не увидела. Внутри начало стягивать ледяной коркой страха. А если что-то случилось? Дверь тоже не поддалась.

Но тут с улицы послышались шаги и смех. Замки на машине щёлкнули, и Рома ввалился внутрь, впустив холодный воздух. За ним в салон просунул голову Белов, расплывшись в хитрой улыбке.

– Привет, Лисичка, выспалась?

Господи, и как давно мы тут? Сколько вообще сейчас времени? Я так и не перезвонила сиделке, решив, раз уж возвращаюсь раньше оговорённого, лишний раз лучше не отвлекать её от работы. А что если я тут проспала уже несколько часов? Чувство времени от усталости совсем отключилось.

– Добрый день, – буркнула я и плотнее укуталась в своё пальто.

– Ром, может передумаете и всё же зайдёте? – Белов продолжал скалиться. – Затусим. Остальным позвоним.

– Посмотрим. Сейчас отвезу Анну Ирландовну, потом, может, и вернусь. Ты звони пока давай.

– Ну так не интересно, – Валентин возвёл брови домиком и делано-жалостливым взглядом посмотрел на меня. – Сероглазка, а ты? Давай, оставайся. Будет весело.

– Нет, – отрезала резко.

Ну!

– Валик, отцепись. Хорошие девочки в это время уже спят. Даже в свои двадцать пять.

Я злобно вытаращила на Должанова глаза. Заставил всю ночь корпеть над документами, потом выставил как товар перед этим типом с липкими ручонками, а теперь ещё и поддевает. Совсем берега потерял.

– Пижама с котятами сама себя не уложит, – гад ухмыльнулся и подмигнул.

Нет, ну это уже дно.

Я просто прикрыла глаза и откинулась на подголовник. Хотелось по щелчку пальцев оказаться дома под одеялом. И да, в своей пижаме. А не видеть мажористые рожи, решившие, что глумиться над девушкой – в порядке вещей.

– Ладно, звони, – Белов хлопнул Романа по плечу и, наконец, высунулся из машины, закрыв за собой дверь.

Едва мы отъехали, я всё же не выдержала, потому что возмущение билось во мне фонтаном.

– Зачем ты меня сюда привёз?

– Нужно было передать Валику документы, и я сделал крюк. Не стал тебя будить.

– И долго мы тут проторчали?

– Ань, угомонись. У тебя месячные, что ли? Или просто недотрах? Ты спала, а тут делов было на пятнадцать минут.

– А у тебя все причины только в горизонтальной плоскости? – вспыхнула от замечания на такую тему. – Или по своему примеру судишь? У тебя-то, судя по всему, таких проблем возникнуть не должно.

И тут я резко вскрикнула, потому что испугалась того, как резко Должанов дал по тормозам и съехал на обочину. Я замолчала и удивлённо посмотрела на него.

– Аня, – сказал очень тихо, сверкнув глазами в полутьме салона автомобиля. – Ты намерено меня драконишь? Чего добиваешься?

Я невольно подалась назад, вжавшись в сиденье. Энергетика у него как у чёрта, прости Господи. Как бы там ни было, мы были в слишком тесном пространстве, а он мужчина. Сильный и злой. Стукнуть, конечно, не должен, но кто ж его знает? Я на короткой ноге с цифрами, но абсолютно не умею читать людей. Они нелогичны и непоследовательны. А такие как Должанов, уж тем более.

– Остынь, Ром. Я просто хочу домой.

В отблесках огоньков приборной панели, что падали на лицо моего босса, я заметила, как напряглись у него челюсти, а крепкие пальцы с силой сжали руль, заставив кожаный чехол скрипнуть. И чем я так его разозлила? Сам же виноват.

Но озвучить последнюю мысль я всё же не решилась. Наверное, инстинкт самосохранения сработал.

Роман дал по газам и резко вырулил на трассу, а потом быстро набрал скорость такую, что у меня костяшки побелели от того, что я мёртвой хваткой вцепилась в ручку двери.

Когда подъехали к моему подъезду, Должанов молча сидел и смотрел перед собой в лобовое, пока я вышла из машины.

– До свидания, Роман Игоревич, – постаралась сказать скучающе-будничным тоном.

– Завтра будь в удобной одежде – поедешь знакомиться с «Журавлём».

Я кивнула и пошла к подъезду. Почему-то захотелось обернуться, но я себе не позволила. А визг шин услышала уже тогда, когда стала подниматься на второй этаж.

Глава 14

В восемь часов утра я, одетая в брюки, куртку и ботинки на низком ходу, ждала Романа Игоревича возле главного входа в здание офиса, как и велено мне было в сообщении от начальства. Не смотря на то, что лечь спать удалось довольно поздно, я чувствовала себя относительно отдохнувшей.

Погода сегодня радовала настоящей весной, той самой, когда душа поёт. Небо было голубым-голубым, солнце светило ослепительно, и даже довольно прохладный ветер скорее наполнял свежестью, чем заставлял зябнуть.

Ждать пришлось недолго. Должанов вышел из офиса и направился на парковку, махнув мне рукой.

– Привет, Анна Ирландовна, готова наконец познакомиться с «Журавлём»? – Роман улыбнулся на все тридцать два.

Ослепительный, восторженный от того, что занимается любимым делом – такой Должанов привлекал своей энергией и воодушевлял. Я даже очередное «Ирландовна» мимо ушей пропустила. Но как могут в одном человеке соединяются такие разные стороны? Почему он так легкомысленно относится к чувствам других людей, ставя на первое место лишь собственное удовольствие? И я прекрасно знаю, что за такой искренней восторженностью обязательно последует очередная издевательская колкость. Таким он был всегда, таким и остался, лишь усилив каждую из сторон. И упаси Бог какой-нибудь дурочке влюбиться в него по-настоящему.

Я села в машину и пристегнулась, пока мне об этом не напомнили. Ехали до объекта долго, успев несколько раз постоять в пробках, но разговаривали мало. Точнее мало говорила я, потому что с интересом слушала Должанова. Он рассказывал о комплексе «Журавль» так, словно это был его ребёнок. О том, как им с отцом вообще пришла идея застройки довольно отдалённого участка южного района города, где овраги и пустырь у неровного берега реки. Как готовили почву к застройке, как сапёры, исследуя местность, наткнулись на глубоко погребённый бивуак немецких солдат, видимо засевших некогда во времена Великой Отечественной в засаде, да так и оставшейся там на много лет после обнаружения нашими.

– Скоро это будет новый жилой центр, – увлечённо рассказывал он. – Заселение планируется уже к концу следующего года. В принципе, основные строительные работы уже завершены, теперь только облицовка, отделка, благоустройство. Но в рекламе мы уже должны показать мечту, понимаешь? Там ещё нет детских площадок, не оборудованы стоянки, а школу ещё даже не достроили, но нам надо убедить людей, что им стоит стать совкладчиками уже сейчас. Ипотечный отдел уже работает с банками, готовит социальный проект, который привлечёт разные слои населения. А нам с тобой нужно уже сейчас помочь людям представить своё красочное будущее в стенах «Журавля».

– А офискомплекс?

– Уже закончен, скоро площадь будет выставлена на аукционы.

У меня пиликнул телефон, оповещая о входящем письме на почту. Сообщение пришло от директора «Intens».

– Ром, секретарь Мамаева прислала сообщение.

– Что там? – спросил немного насторожено.

– Анатолий Петрович просит перенести встречу со вторника на понедельник, лучше на утро.

– Ответь, что ждём его в офисе в понедельник в десять.

Я напечатала ответ и отослала.

– А у тебя на это время ничего не запланировано? – спросила, не отрываясь от экрана смартфона. – О чём я не в курсе.

Роман поджал губы, а потом хлестнул недовольным взглядом, и я вдруг поняла, что выглядело это как шпилька с моей стороны. В тему, конечно, но я ничего такого не имела ввиду. Но пояснять необходимым не сочла.

1 Речь идёт о главных героях дилогии "Сахар со стеклом"/ "Сахар на дне" из цикла «Со стеклом».
Читать далее