Читать онлайн Параномия. Путь Феникса бесплатно

Пролог. Цена

"Не каждый, кто перешёл Врата, обретает новый путь. Иногда за ними лишь отголоски старых долгов."

– из запрещённых летописей Орея

Черный ботинок, окованный ярким, светлым металлом, отливая изумрудным цветом, смачно чавкнув, приземлился на голубую траву, смяв её и обнажив оранжево-коричневый грунт. Огромная белоснежная ладья с короткими крыльями, висела в метре от земли. С неё продолжали спрыгивать крепкие мужчины. Они были одеты в коричневые одежды, которые можно было бы сравнить с воинской одеждой. Узкие, мягкие брюки были заправлены в высокие черные ботинки, что сейчас мяли беззащитную траву и яркие разноцветные цветы. Верхняя часть одежды, точно из такого же материала, была свободным пиджаком, рукава были завернуты, обнажая сильные волосатые руки мужчин. Черные перчатки сжимали оружие странного синего цвета. На конце короткого ствола находилась, будто небольшая лампочка фиолетового цвета. На рукаве каждого красовалась повязка черного цвета, в красном круге её цвело многими ломаными лучами тёмно-фиолетовое солнце.

Дюжина людей, возглавляемых фигурой полностью облачённой в черный плащ с капюшоном, под которым невозможно было увидеть лица, двинулась в направлении группы зданий, утопающих в голубовато-сизой листве пышных деревьев. Лица их были суровы и непроницаемы. Они не переговаривались и шли уверенно, просто излучая угрозу всем своим существом. Движения, шаг их, были стремительными и неспешными одновременно. Похоже, им четко была ясна цель, с которой они сюда прибыли. На руках предводителя были красные перчатки. Кулаки были сжаты. Они смотрелись ужасающе. Казалось вот-вот с них сорвётся капля крови и окропит голубую траву. Между пальцев, едва заметно, проскакивали маленькие фиолетовые молнии.

Когда они вошли в рощу, что окружала ажурные, кажущиеся воздушными, здания Центра, то плавно рассыпались веером, теряясь в тени деревьев.

***

Прошло уже более суток как мы попали сюда, вырвавшись из объятий подземной пирамиды. В этот яркий, так похожий и так не похожий на наш, мир. Попали все вчетвером, хотя поначалу казалось, что Татьяну с Виктором мы больше не увидим никогда. Казалось, что вообще всё происходящее, если не бред нашего воспаленного сознания, значит предсмертные видения. Но потом в нашу комнату ворвался, совсем недавно ушедший, наш радушный хозяин, Венециус Тартариен и сказал, что ему срочно нужна помощь. Мы домчались до того места, куда недавно прибыли, пройдя через врата междумирья, за пару минут. Виктор с Татьяной лежали на полу и не двигались. Им тоже удалось перенестись, пройти через врата.

Венециусу понадобилось не больше минуты, чтобы осмотреть обоих. Он приказал нам взять Татьяну и отнести в комнату встреч, а сам схватил Виктора, как игрушку, забросив на плечо, и умчался как большой олень. Татьяна долго не приходила в сознание, и Галя предложила мне просто взять её на руки и отнести. Давненько я такого не делал и, в тот момент, о наших с Таней отношениях даже не думал. Мы вышли из здания и по красной каменной дорожке, двинулись к Центру, где нас разместил Венециус. Свежий воздух ли, а может вечерняя прохлада дали Татьяне возможность очнуться, но едва она открыла глаза, лицо её озарила улыбка, она обвила мою шею своими руками и тут же впилась в мои губы своими. Это было настолько неожиданно, что я тут же поставил её на ноги, чем заставил женщину застонать. Я снова подхватил её на руки и приказал не шевелиться. Не знаю, что при этом подумала Галя. Она промолчала и больше мы об этом не разговаривали.

Тартариен вернулся и сказал, что всем пора отдыхать, отдал комнату, в которой мы изначально разместились, Татьяне, а нас увлек за собой. Так мы узнали о существовании столовой, где были установлены рестоматы не знаю, как их иначе назвать. Это стало очередным фантастическим потрясением для нас. Не помню, в каких книгах впервые прочитал про такие агрегаты, потом видел в кино и мультфильмах, но прежде и подумать не мог, что когда-нибудь воспользуюсь таким. И вроде мозг был готов осмыслить такое, ведь кофематы нас не удивляют, а принцип вроде тот же – набор ингредиентов смешивается и в итоге мы получаем вкусный ароматный напиток. Только кофе это вам не овощное рагу или пончики, через минуту после выбора блюда. Я даже не стал голову ломать над тем, как это работает и Венециусу вопросы задавать тоже.

И таким образом он разделил нас, и даже не спросил, знакомы ли мы, ну, сразу не спросил. А утром, когда мы собрались в столовой, всё и без вопросов было ясно. Потому что Витька был абсолютно здоров, только ужасно голодный. Как он излечил парня? Тартариен не сказал, а мы не спросили, поскольку Венециус сразу же начал неприятный для нас разговор. Он рассказал в нескольких предложениях о сути перемещения между мирами. О событиях связанных с теми вратами, через которые прибыли мы, об отключении перемещения в наш мир, об односторонней работе врат, что спасли нам жизнь, о строгом контроле таких перемещений.

– И я не могу идти против правил, – он тяжело вздохнул, – а ещё я понимаю, что ситуация на вашей Земле изменилась и вы совершенно не похожи на тех людей, что прибывали сюда в прошлые времена. Но служба безопасности разбираться не будет. Они прибудут в течении суток и заберут вас до выяснения всех обстоятельств, что будет дальше доподлинно не знаю, но по слухам, – тут Венециус споткнулся, – ничего хорошего, – быстро закончил он.

– И что же нам делать? – опустошенно выдохнула Таня.

Для неё, вновь обретенный покой рушился, казалось, вот, наступил конец нашим мучениям, страшным, опустошающим приключениям, которые грозили убить нас самым страшным образом. А тут новый, непонятный пока мир, и, вроде мы здесь обрели новую надежду, однако же, нет, нас здесь никто не ждал и мы здесь никому не нужны.

– Над этим я и думаю, – Тартариен откинулся в кресле.

– То есть Вы ещё не сообщили о нашем прибытии? – Виктор, который, вероятно, уже и с жизнью простился, тоже был в прострации. Выжить для того, чтобы попасть в ещё более стрёмную передрягу.

Мы ведь, по большому счёту, даже переговорить между собой не успели. Тартариен опрокинул на нас чашу обезоруживающей информации быстро и бескомпромиссно.

Что нас ждёт впереди, если мы попадём в руки Службы Безопасности, что это за служба такая и чем всё может закончиться?

Каким образом так быстро Венециусу удалось излечить, поднять на ноги беспомощного, находящегося без сознания, с переломанными ногами Виктора?

Что за магического лекаря он прячет в этих стенах?

Или сам является таким целителем? Какие секреты хранят эти стены?

Вопросов было миллион, и главный из них уже задала Таня.

– Нет, я хочу с вами поговорить, – он выпрямился и обвёл серьёзным взглядом всех нас, – вероятно, жизнь моя сильно изменится, но я предпочту сделать правильный шаг в ущерб себе, нежели буду сожалеть о содеянном всё оставшуюся мне жизнь.

– Вы не будете сообщать о нашем прибытии? – спросил я.

– Обязательно сообщу, – повернулся Тартариен ко мне, чем заставил наши лица измениться, – я не могу пойти против правил, но у любого живого существа должен быть свободный выбор и он, на самом деле, всегда есть. Я облечен полномочиями, но и я не лишен обычных слабостей и тоже наделен свободной волей, – он хитро улыбнулся, – я обременен работой и не могу контролировать всех гостей, – он замолчал, откинувшись, давая нам время осмыслить сказанное.

– Ты предлагаешь нам бежать? – тут же сказала Галя, – но куда? – и эти слова выражали всё, добавить было нечего.

– Благодарю тебя Гала, – назвал он Галину на свой манер, – именно об этом я и хотел поговорить. Ведь вы ничего не знаете об Орее.

– Орее? – перебил его Виктор, – эта самоназвание?

– Так мы зовём нашу землю, – повернулся к нему Венециус, – Земля Орея, Архитектор назвал её своим именем.

***

Вдруг что-то изменилось в обстановке. Команда, рассыпавшаяся среди деревьев, перешла на бег, разбегаясь веером, охватывая местность еще большим полукругом. Предводитель команды взмахнул руками. Молнии, сорвавшись с кончиков его пальцев, метнулись в небо, а затем резко вернулись и упали на плечи бегущих. Это будто подкинуло бойцов в воздух, и они добавили скорости.

***

Знакомство с цветущими землями Орея мы продолжили на свежем воздухе. Позади остались скоростные курсы изучения географии этого мира – Венециус развернул большой экран и быстро ознакомил нас с материками, которые существуют на Орее, указал место где находимся мы – им оказался небольшой остров посреди громадного океана. Самым любопытным для меня стала сама карта, по-моему больше никто не обратил на это внимания, а Тартариен не акцентировался – атлас представлял собой один большой круг, не два полушария или прямоугольная проекция, очень похоже на то как спроецирована наша Земля на карте ООН – с северного полюса.здесь было два крупных материка, один большой остров, который Венециус назвал Кёльном, но уточнил, что это большая колония людей прибывших как раз из нашего Мира. Были цепи островов поменьше, был остров Элизиум, на котором наш ментор предпочёл не акцентироваться, сказав просто, что это место куда переезжают те, у кого карманы полны денег. Недалеко находились ещё да острова, один ниже по карте, другой выше. Не могу даже пояснить севернее это или южнее, пока сложно разобраться. Эти острова также заселены пришедшими с нашего Мира, только прибыли они самостоятельно на кораблях. Но наши вопросительные взгляды он оборвал рукой, объяснив, что сейчас нет времени об этом говорить. Затем был небольшой экскурс в историю Орея, его политическое устройства и народов его населяющих. К тому моменту я уже не мог адеватно воспринимать информацию, впрочем как и все мы. Перегруз по информации был серьёзный. Понял я лишь, что мироустройство здесь сложное – большинство территорий находятся под властью, так называемого Наместника, есть Свободная Республика Аргайр и Владения Великого Рейха. Поняв, что мы не готовы к такому объёму, Венециус перешёл к прикладным вещам.

– Чтобы выживать в сих землях, – вздохнул Тартариен, – знать нужно много, ведь в этом мире присутствует магия, она растворена в окружающей среде, симбиоз технологий и магии правит здесь свой бал.

И одной из важных составных частей этого симбиоза был чудесный напиток, которым напоил нас Венециус в первые минуты после нашего прибытия. Именно это чудесное лекарство "от недопонимания" помогало нам не просто слышать местную речь, но и понимать её.

Сады Центра Внешнего Контроля, так называлось это чудесное место, были Ботаническим садом местного розлива, здесь присутствовала практически вся флора и фауна Орея и именно с ней мы должны сегодня ознакомиться, чтобы знать кого и чего боятся, что можно есть, а чего нельзя. Так как сегодня Венециус сообщит о нашем проходе через Врата, а завтра прибудут Рестрикторы из Службы Безопасности, но мы будем уже далеко, если верить Тартариену. На огромном материке Эридан, где масса свободных городков, затерянных на территории огромного материка, где никто нас искать не станет.

День близился к середине, когда Венециус пригласил нас в беседку, для небольшого перерыва и у нас завязалась беседа. Мне не давала покоя история Орея, не понимаю почему, но меня затрагивали до глубины души рассказы о прошлом, а ещё я поймал себя на мысли, что давно не вижу своих снов

– Представьте себе, – говорил Венециус, – что вы настолько могущественны, что силами своими можете создавать целые миры. А ваши братья и сёстры способны наполнять их живыми существами. Но силы ваши не бескрайние и, всякий раз, когда они полностью истощаются, чтобы восстановить их, необходимо бездействовать примерно сотню лет. К счастью вы бессмертны и, даже если убьют физически, вы способны возродиться, более того, именно в своей семье, не теряя памяти о прошедших жизнях, продолжая набираться опыта и сил. И вот однажды одна из сестёр находит быстрый способ восстановления, практически мгновенный в сравнении с прежним. Нужно лишь модифицировать себя.

– И что? – не выдержал Витька.

– Ты согласился.

–Я? – ошарашено ответил он.

– Вы, – улыбнулся Тартариен, – это изменение прошли все, потому что столетнее бездействие, когда ты живёшь в долгом ожидании, страдаешь от своего безделья и невозможности творить, давило на всех. Однако был и минус – появился ограничитель. Теперь тело старело, но за счёт того самого восстановления быстро приходило к номинальному состоянию. Продолжительность жизни ограничивалась лишь возможностью восстановления. А поскольку перерождаться никто не любил, ведь это было сродни долгому восстановлению после потери сил, потому что ты должен был пройти все стадии взросления. Именно поэтому они и сами не заметили, как подсели на «это». Они стали зависимы.

– Зависимы от чего? – нахмурилась Татьяна.

– Зависимы от своих созданий. Наши Миры, все мы. Мы их создания, их творения. И этим их изобретением был сбор, сбор нашей энергии. Разной. Энергии счастья, страдания, любви и ненависти, всех эмоций, что мы испытываем. Мы при этом излучаем энергию, которую не видим, а они её и видят, и, с определенного момента, умеют собирать. Самая сильная энергия и самый мощный выброс возникает от ненависти и страдания, от пролитой крови. Восстановление у них идёт очень быстро. А потому войны и бедствия так часты в некоторых Мирах, таких как, например, Ваш. В других нет, потому что многие среди них не согласились на то, чтобы их творения страдали.

– Значит, есть Боги добрые и Боги злые, – Галя упёрла взгляд в Тартариена.

– Боги, значительное слово, они, скорее Дети Богов. Мы зовём их Архитекторы.

Показалось, будто черная тень пересекла диск прекрасного, салатового цвета солнца и на миг потемнело.

– Так други мои, – вдруг поднялся с места Венециус, – что-то не так. Давайте-ка все вернемся в Центр и побыстрее.

– Что случилось? – выразил я всеобщее беспокойство.

– Пока не понимаю, – буркнул он, – давайте, пошевеливайтесь, – он вдруг резко повысил голос, – бегом в центр, – он уже почти кричал, подгоняя, и так уже достаточно быстро бегущих, нас.

Ну, сколько было до центра? Семьсот… восемьсот метров, по моим прикидкам? Минута-полторы быстрого бега. Метров через пятьдесят я понял, что помимо нас в лесу есть ещё люди, и они тоже бегут.

Мозг лихорадочно соображал, действительно ли существует угроза?

И если да, то успеем ли мы добежать?

Всего несколько секунд отделяли меня от ответа на этот вопрос. Я искал глазами, где бежит Галя, когда фиолетово-черный луч врезался в грудь Виктору, и он упал, как подкошенный, сразу перестав двигаться.

Галю я так и не увидел. Зато увидел тех, кто бежал нам наперерез. Люди в коричневой форме, с черной повязкой на рукаве. Я мгновенно вспомнил фильмы из детства. Эти люди были одеты как фашисты. Ну, или почти, очень похоже. Я услышал крик Венециуса, но не понял, что он кричит. Тут же почувствовал руку на своем локте. Галя.

– Бежим к зданию Врат, – крикнула она и дернула меня за рукав.

Мы резко изменили направление, удаляясь от «людей в коричневом». Правда я ещё не понимал, чем нам это поможет, сможем ли мы воспользоваться каким-либо проходом? В какой-то миг я даже подумал, что у нас получится просто спрятаться где-то внутри.

А внутри меня снова ожил страх. Он заставлял чувствовать себя дичью. Он добавлял сил, помогая поддерживать темп бега. Других мыслей не было. До тех пор пока не упала Галя. Мы бежали бок о бок. Она была моложе, я был мужиком, возможно, поэтому мы неслись рядом. Как только она упала, я остановился. И тут же нагнулся к ней, чтобы помочь встать. Но моей руки коснулась уже холодная плоть. Я тут же отдёрнул руку, испугавшись, но мгновенно вернулся и перевернул пробитое насквозь тело любимой женщины. Её глаза были подернуты фиолетовой рябью. Она была мертва. Ярость вскипела во мне и я повернулся, чтобы найти эту коричневую мразь, что оборвала жизнь любимой, но увидел женщину. Красивую женщину с белокурыми волосами, правильным, привлекательным лицом, капюшон её черного плаща был откинут назад, её руки были затянуты в кроваво-красные перчатки. И я оторопел от неожиданности, а в следующий миг мою грудь пронзила дикая боль. Мир замедлился, подергиваясь фиолетовым цветом. Я упал, глядя в фиолетовые глаза своей любимой. Затем пришла всепроникающая темнота.

***

Голова Тартариена была зажата между двух синеватых бластеров. Давно он не видел этих людей и уж точно не желал с ними встречаться. Но, что они здесь делали, он не понимал. Зачем убили пришедших из центрального Доминиона, тоже было не понятно. Венециус очень хотел услышать слова, которые ему сейчас скажут. Было ясно, что зажавшие и обезвредившие его, всего лишь солдаты. Скоро явится старший. И он не заставил себя ждать. Однако, Тартариен был удивлён. Главным оказалась женщина. Красивая.

– Венециус Тартариен, – без обиняков заявила она, давая понять, что они здесь не случайно, и это давало ещё большую пищу для размышлений, – руки, – она протянула к нему свои, затянутые в изящные красные перчатки, руки, и он безропотно протянул свои. Едва она схватила его за запястья, дикая боль пронзила его кисти, скрючивая пальцы и вырывая из его глотки стон, но Тартариен крепился, он кое-что о боли знал. Его мучительнице это не понравилось, и она добавила мощи. Магия вперемежку с их технологиями, думал он сквозь дикую боль, пеленой застилавшую его глаза. И это хорошо, он не видел, как скрючиваются, ломаются его пальцы. Зато почувствовал, как теряет сознание.

– Это предупреждение Тартариен, – крикнула она ему в лицо, – теперь ты услышал всё, – боль из рук ушла, – не забудь убрать здесь весь этот мусор.

Тяжёлый улар в затылок погрузил его в беспамятство.

Глава 1.

Сознание возвращалось толчками. Мельтешащие перед глазами символы сменились узкими прорезями, через которые виднелись фиолетовые ветки с голубыми листьями. Мысли путались. Он никак не мог понять, почему так твёрдо лежать, если он видит перед собой листву? Не мог же он завалиться прямо на голую землю, хватанув лишнего?

Запустил диагностику своего состояния.

Голова, конечно же, болела. Что же он пил? Вспомнить не мог. Затем чувства добрались до остального тела, и он «услышал» сильную боль в руках.

Ого. Отчего же так больно?

Он поднял руки к глазам и… всё вспомнил.

Пальцы казались стручками бобов, торчащими в разные стороны. Фиолетово-красные, с чёрными пятнами они торчали из ладони под неимоверными углами. Боль пульсирующими волнами резко возвращалась, заставляя Венециуса скрипеть зубами. Опереться одной рукой и встать. Задача сейчас для него из разряда слабо исполнимых, если абсолютно невозможных. Тартариен еле сдерживал себя, чтобы не заорать в голос. Боль затапливала мозг, не давая трезво мыслить.

Когда удалось всё-таки встать, единственной оставшейся мыслью было быстрое перемещение в сторону медицинского отделения. Ноги, к счастью, были в полном порядке, и они несли Смотрителя со всей возможной скоростью. Уже входя, сквозь разъехавшиеся в стороны двери, он подумал о тех, кто бежал по парку вместе с ним. Мозг лихорадочно соображал «Что делать?», а руки пытались включить агрегат, который может ему сейчас помочь. Однако, вовремя спохватившись, Венециус громко выругался. Пальцы ему сейчас не помощники. Благо есть и другие части тела. Нос у Тартариена не отличался большой длиной, но и её вполне хватило, чтобы нажать нужные сенсоры. Створки аппарата открылись и из них выехало ложе.

– Сколько же это займёт времени? – вслух сказал он.

Оборудование не ответило. У него была функция голосового управления, но он сам её давно отключил. Так что вопрос был скорее риторический.

С такими травмами, правда, ему прежде не приходилось сталкиваться. Тот парень, которого он излечил прошлой ночью за четыре с половиной часа, был совсем в другой ситуации. У него были сломаны обе ноги. Он точно не мог сам передвигаться. Когда Венециус схватил его и принёс сюда, он был уже в коме. Что сейчас с ребятами, которым он собирался помочь, он догадывался. А вот сколько времени сам провалялся в «отключке» это большой вопрос. Сможет ли он помочь им, очень сильно зависит именно от прошедшего времени. Однако со сломанными пальцами он тоже не помощник, а потому Тартариен больше не раздумывал, забрался на медицинское ложе, которое тут же втянулось обратно. Венециус ощутил лёгкий укол в области плеча, и сознание его померкло.

***

Спутанность сознания исчезла. Тартариен чувствовал себя выспавшимся, отдохнувшим и полным сил. Сонно потянулся, медленно соображая, что сейчас предстоит сделать. Таковы свойства анестезии. Он снова потянулся, вытягивая руки перед собой.

Пальцы.

Память стройными рядами шагнула в свои ячейки, заставляя Венециуса шевелиться. Он молнией метнулся на выход из помещения. Времени на раскачку совсем нет. Мало того что тела людей нужно принести в медицинское отделение, необходимо подобрать и запустить соответствующую программу. Их банально нужно ещё найти. Ведь они просто разбежались в разные стороны, когда увидели атакующих. В тот момент Тартариен и подумать не мог, что всё так плохо закончиться. У людей, которые преследовали и атаковали их, те, кого сам Венециус называл «захватчики» или «беспредельщики», в силу совершаемых ими действий, было разное оружие. Разное, значит, с разным спектром действия. От банального погружения в смертельный сон, с воскрешением и диким похмельем, до мгновенной аннигиляции.

Люди эти, пришедшие через Запретный пролив много лет назад, как говорят, силой завоевали возможность поселиться на Орее. То, что они выходцы с центрального доминиона, родины его нынешних гостей, Венециус узнал много позже. И был немало удивлён решением Наместника временно выделить им земли, занятые выходцами с тех мест, где вырос он сам. Более того, заселив один большой остров, спустя пару десятков лет, они захватили и другой, выселив людей, живших там, на Эридан, гигантский слабо освоенный материк. В тот момент Элизиум был в стадии рекреации и работы шли бешеными темпами. В рай на Орее вливалось огромное количество ресурсов. И тогда было заявлено, что вновь прибывшие займутся охраной этого объекта – и это стало их официальным предлогом остаться на Орее навсегда.

Размышляя, он бежал в направлении беседки, где они разговаривали перед вторжением. Это был самый простой способ начать поиски. Однако добежать ему было не суждено. Довольно быстро он увидел среди деревьев тело. Это была женщина, та, что прибыла с мужчиной на руках, тем, у кого были сломаны ноги. Его самого поблизости он не увидел, а потому, не теряя времени, подхватил тело и понёсся обратно.

Уже, когда выехало ложе и он уложил на него тело, Венециус увидел в приоткрытых глазах женщины фиолетовый оттенок. Это был и хороший, и плохой знак одновременно. Хороший, потому что теперь гарантировано, он сможет их спасти. Теперь у него в этом сомнений не было. Этот вид оружия был удивительным изобретением этих монстров. Сиреневый луч пробивал тело насквозь, прожигая дыру и в тонких телах, и в физическом, а затем, через некоторое время начиналась регенерация тканей и тонких тел, и человек приходил в себя. Амнезия была обеспечена. Люди не могли вспомнить, что с ними произошло. У них были сильнейшие головные боли, рвота, приступы, сопровождаемые спазмами мышц. Самым страшным это оружие было для тех, кто обладал магическими способностями – человек их навсегда лишался. Венециус не знал, как отреагировало бы тело этих людей, не будь его рядом. Вероятно, они могли бы и умереть. С ним же и с медицинским отделением его Центра у них есть шанс на вторую жизнь.

Плохой новостью здесь были последние слова женщины в красных перчатках. Она приказала ему «прибраться». Никакого другого смысла в её словах Тартариен не находил – это однозначно был приказ убить людей. Теперь он это чётко понимал. Они использовали нелетальное оружие с одной целью – заставить Венециуса убить этих людей.

Не бывать этому.

Он хотел их спасти сегодня утром. Вечером у него просто нет другого выбора. Однако и сам он теперь в абсолютно недвусмысленной ситуации – следующая его встреча с данными индивидами станет для него фатальной. А значит, первоначальный его план теперь абсолютно не пригоден.

***

Парня, которого он меньше дня назад вернул к жизни, он нашёл недалеко от женщины, что сейчас находилась в медицинской капсуле, коих у него, к счастью, было пять штук. Он нашёл его мёртвым, как и следовало ожидать. И снова забег наперегонки со смертью. Ведь он не мог рисковать – сложно было сказать, чем закончится для них встреча с ужасным оружием. Вдруг они не смогут ожить? Запуск очередной капсулы и снова в поиск.

Он нашёл их рядом. Мужчину и женщину, что прибыли первыми. Его удивило место. Они не стремились попасть в центр. Они бежали в другую сторону, в направлении комплекса врат.

Они что собирались нырнуть во врата?

Первой подхватил женщину. Усталости Венециус не чувствовал, внутренняя собранность и чувство опасности, которое он ощущал буквально физически, не давали расслабиться. Когда он вернулся за последним мужчиной, ему показалось, что он жив. Однако стоило подхватить его на руки, как стало ясно – тело ровно в таком же состоянии – бездыханно.

Теперь четыре из пяти капсул медицинского отделения были загружены бездыханными телами. И каждый раз, как только Венециус запускал диагностику и протокол восстановительного лечения, он слышал предупредительный сигнал, и монитор капсулы засыпало медицинскими терминами и предупреждениями. Капсула каждый раз предупреждала о невозможности лечения, фиксировала физическую смерть и предлагала провести реанимационные процедуры. Тартариен давал согласие и подтверждал действие личным кодом. До конца месяца оставалось двенадцать дней, после чего, согласно стандартной процедуре, архивные данные отправятся в центр архивации, и будет большим везением, если эти данные не обнаружат сразу. Хотя рано или поздно это всё равно произойдёт, и Венециус станет не просто изгоем. Он станет преступником, и его объявят в розыск. Что ж он знал, на что шёл. После его подтверждения капсула давала данные по запланированным процедурам и обозначала расчётное время их выполнения. Каждый раз цифра была одинакова – пять стандартных часов и шестнадцать минут. Однако, когда он отправил тело этого парня в четвёртую капсулу, стандартная, с его точки зрения, процедура закончилась неожиданно – таймер показал девять стандартных часов и шесть минут.

– Что с тобой не так парень? – удивился Венециус, – что с тобой?

Теперь, когда он совершил задуманное, и обратного пути не было, Тартариен хотел как можно быстрее убраться отсюда. Однако ему не оставалось ничего другого, как ждать. Сидеть сложа руки он не мог, поэтому занялся подготовкой их отъезда, а им с собой понадобится многое.

***

Время пролетело незаметно. Когда Венециус вошёл в отделение, две из трёх капсул уже были открыты. Ложа торчали голодными языками из раскрытых зевов. Люди сидели на кушетках, с удивлением разглядывая друг друга. Похоже, помимо стандартной временной амнезии, у них был небольшой когнитивный диссонанс.

Самому Тартариену не приходилось бывать в их шкуре, а потому он не знал, что они сейчас чувствуют. Зато он хорошо знал о потерях.

Каково это – потерять близкого человека?

Об этом он думал, когда готовил судно, на котором собирался уйти с опостылевшего ему острова, к отплытию.

Прошло уже много лет после смерти его отца, самого близкого человека, что был в его жизни. Матери он не помнил, она погибла в горниле большой войны, развязанной Кустодианцами в центральном доминионе. Да он был родом с тех же земель, откуда прибыли его последние гости. Только он ничего о той жизни не помнит. Он был малышом, когда отец с матерью, при поддержке Больших Людей, которых отец называл Великанами, бежали с Родины родителей. Наверное, правильно было бы назвать это прорывом. Ведь по рассказам отца они уходили оттуда с боями. В одном из таких боёв мать и погибла, а полуторагодовалый малыш Венециус остался на руках у одинокого, но не опустившего голову отца. Они смогли прорваться.

Детство, юность и вся молодость Тартариена прошли в Землях Предков. Времена, наполненные рассказами и грустными воспоминаниями отца. Там он получил образование и окреп как личность.

А потом был очередной рывок. Отец узнал, что на Орее создана Свободная Республика, принимавшая различных Асов, мастеров своего дела со всех концов Вселенной, и ему, мастеру-изобретателю, захотелось приложить все свои умения и знания для создания чего-то воистину эпичного, способного оставить след в истории Миров. Заманчивым было предложение и тем, что люди на Орее, по рассказам очевидцев, старели намного медленнее и проживали в среднем не менее пятисот стандартных лет.

Про долголетие не соврали, как, впрочем, и про вольный народ. Только республика к тому времени ещё не до конца обрела независимость, и Наместник старался всеми силами выбить из них дурь. А потому вместе с отцом они поселились на Эридане – громадном материке, живущем натуральным хозяйством и родовыми общинами, где недавно прибывшим легко затеряться среди множества мелких поселений и городков. А в момент первого же мирного затишья в войне Республики и Наместника, отец уехал, оставив Венециуса на Эридане.

Долгие десять лет от отца не было никаких известий, а когда до Тартариена дошла информация о признании Республики независимой от влияния Наместника, он тут же сорвался и уехал искать отца.

Это был его отец и совсем другой человек одновременно. Его техническое изобретение в области оружия массового поражения, сделало его известным на территории всей Республики. Это была слава и уязвимость одновременно, потому что позже стало ясно, что решение Наместника о независимости Республики было продиктовано ситуацией на поле боя, но он по-прежнему вынашивал планы уничтожения непокорных вольнодумцев и возвращения территорий в лоно его власти.

И первой жертвой этой страшной мести стал именно его отец. Венециус был рядом. Всё произошло у него на глазах. Они были в поездке по делам отца. Аргайр отправил их на переговоры с Элладой. Этот большой остров рядом с Эриданом был удалён от Республики на приличное расстояние – плавание заняло более недели. Переговоры не состоялись, потому как стоило его отцу сойти на берег, из толпы выдвинулись и напали на него два громадных Аннунака, пронзив ничего не подозревавшего человека громадными клинками. Венециус бросился ему на помощь, хотя было уже поздно – отец был мёртв, однако из толпы тут же отделилось ещё несколько крупных мужчин, которые быстро его скрутили. Убийцы подхватили бездыханное тело отца, и уже через несколько минут они оказались на борту летательного аппарата, какого Тартариен никогда до того не видел.

Когда его доставили к Наместнику, все маски были сброшены, а громадный Кустодианец поставил его перед выбором: либо умереть прямо сейчас, составив компанию своему отцу, либо выйти на честную битву с ним, сразиться за отца с самим Наместником, возможно, ему повезёт и он отомстит, он даже обещал, что его никто не тронет в случае победы, жизнь ему сохранят, при этом на мерзком лице Наместника играла насмешливая улыбка.

Тогда Венециус узнал о существовании Арены, на которой проходят турниры и единичные схватки. Он реально оценивал свои силы и понимал, что победить громадного Кустодианца у него нет абсолютно никаких вариантов. Он не воин, из него воспитывали мага. И всё же он был готов выйти на Арену и умереть, однако была и третья альтернатива.

Наместник предложил ему уехать на остров посередине океана и заняться самой необычной работой, какая может быть на Орее – встречать иноземных гостей, прибывающих через транспортную систему, созданную Архитекторами в древние времена. Тогда Венециус не понимал, для чего Наместнику оставлять его в живых, это знание пришло к нему позже.

– Что произошло? – прервала его размышления женщина, и он встрепенулся.

– Как вы себя чувствуете? – голос его дрогнул.

– Хорошо, – голос её был ровным и как будто безжизненным, – а что случилось? – вновь повторила она.

– А вы не помните? – Венециус решил не рубить сплеча, реакция могла быть всякой и в любом случае непредсказуемой.

На лице женщины отразилось движение мысли, точнее, её поиск. Видно было, что даётся это очень тяжело.

– Давайте начнём с простого, – предложил он, – как ваше имя?

Она вскинула голову и пристально впилась в него взглядом.

Неужели совсем обнулилась? – подумал он.

Таня, – скрипнул её голос, и она выдохнула облегчённо, что не ускользнуло от Тартариена.

– А моё имя? – он улыбнулся, – помните?

И снова морщинка залегла у Татьяны между бровей, обозначая напряжение мысли.

– Я помогу вам, – решил он упростить и немного ускорить ситуацию, – меня зовут Венециус, вы находитесь у меня в гостях, вы прибыли через врата, – он снова улыбнулся, но это не помогло.

В глазах женщины вспыхнул огонёк, как будто включилась лампочка, и внутри них появилось осмысленное выражение, а затем из них хлынули слёзы, и Татьяна зарыдала в голос. Тартариен присел рядом и обнял женщину. Она тут же уткнулась в его плечо и начала медленно подрагивать.

– Ну, ну, – теперь всё уже позади, – решил немного приободрить женщину он, похлопывая её по спине. Хотя его внутренний голос вовсю кричал, что всё только начинается и ничего хорошего у них, впереди нет.

– Я умерла, – оттолкнувшись от него, прошептала Татьяна, – где я? – вот теперь у неё включился инстинкт самосохранения, подкреплённый долей логического мышления.

– Вы у меня в гостях, как и прежде, и вы не умерли, – он смотрел ей прямо в глаза, – а точнее, мне удалось вас спасти от смерти, так что поздравляю, сегодня у вас второй день рождения, – он угрюмо улыбнулся. Мысль его вновь обратилась к отцу – у него такого шанса не было.

– Что теперь с нами будет? – глаза её высохли. Теперь она старалась осознать произошедшее.

– А это мы с вами решим чуть позже, когда соберёмся все вместе, а сейчас, полагаю, вам не мешало бы принять душ, милая, идёмте, я вас провожу до вашей комнаты, – он посмотрел на мужчину, молча наблюдавшего за их беседой, в его глазах осмысленных проблесков не наблюдалось.

У Венециуса впереди было много работы. Нужно было побеседовать ещё с тремя людьми, успокоить, ободрить, дать веру в себя и в лучший исход, и женщина, которая бесконечно задаёт вопросы, ему здесь сейчас ни к чему. Времени у них немного, а потому нужно как можно быстрее мобилизовать бывших «покойников», провести общую встречу, разъяснить, что им теперь предстоит сделать и какой станет их жизнь в ближайшее время. Он и сам так жил много лет. Эридан – хорошее место, чтобы укрыться от вездесущих слуг Наместника.

Глава 2

Проблемы начались в тот момент, когда трое «воскрешенных» уже завтракали, а Венециус отправился в медицинское отделение, чтобы обнаружить открытую капсулу и очередного «клиента», не понимающего что с ним происходит. Однако, его ждал сюрприз, с пометкой «неприятный». Капсула была закрыта, а интерактивная панель выдавала ошибку номер шестнадцать.

На памяти Тартариена, таких ошибок не случалось и ему совершенно не хотелось искать документацию к аппарату, чтобы разобраться, что произошло. Он чертыхнулся и просто решил открыть капсулу в ручном режиме, перезапустить, а лучше переложить Сергея в другую «машину» и снова запустить процесс. Это ужасно затягивало их отъезд и ставило их положение на грань критического. Ситуация ухудшалась на глазах. От этого Венециус злился. Он же не знал, что сейчас его ждёт.

Капсула не открылась. Более того, она вообще не реагировала на манипуляции. Чего бы Тартариен ни делал – машина по-прежнему выдавала ошибку с номером. Выключить питание – значит убить человека. Ждать, когда агрегат сбросит ошибку и сам откроется? Сразу вопрос: сколько нужно подождать? Значит всё же придётся искать бумаги. Мозг закипал. Всё усложнялось неимоверно.

***

– Офигеть, – Виктор с удивлением рассматривал напиток в бокале, – что это?

– Какая разница? – Татьяна была раздражена и Галина с удивлением покосилась на неё.

Ей тоже всё, что они сейчас употребляли в пищу, казалось неимоверно вкусным. Ей хотелось поддержать Виктора, но она, глядя на реакцию Татьяны, не решалась это сделать. Ей было сложно. Память не спешила полностью возвращаться. Имена друзей она помнила, помнила как бежала рядом с Сергеем и как их подстрелили – ей казалось она умерла, но сейчас сидела рядом со знакомыми людьми, правда, почему они знакомы, она пока не вспомнила, а Сергея рядом не было. Она хорошо помнила тёплые чувства к Сергею. Как они смотрели друг другу в глаза, перед тем как свет померк. И она искренне не понимала, что же всё-таки произошло. Это не рай – здесь у неё сомнений не было. Человек с курчавыми волосами и бородой ей тоже был знаком. Они гостили у него, когда всё произошло, но как к нему попали, и где находится это место, она тоже не понимала. Одним словом одна большая путаница, в которой жутко хотелось разобраться. Однако те, кто сейчас был с ней рядом находились в одинаковом с ней положении и от них толку было не много.

– Таня, – Виктор удивленно посмотрел на женщину, – чего ты злишься? Тебе не нравится вкус?

– Мне вообще здесь не нравится, – фыркнула она, – и где Суворов? – повернувшись к Виктору, она впилась в его глаза своим взглядом, – ты в курсе где он? – Галина вздрогнула.

Это фамилия была ей знакома. Это фамилия Сергея и она обратилась в слух.

– Суворов? – искреннее удивление появилось на лице.

– О боже, Витя не тупи, ты видел Сергея? – она швырнула вилку на стол.

– Нет, – всё так же удивленно ответил он.

– И не мог, – Галина вздрогнула, когда услышала этот голос, – Сергей в медицинском отделении, он проходит восстановительные процедуры. Как вам завтрак? – без перехода добавил Венециус.

Прошло более шести часов после их выхода из медицинских капсул. Приняв душ, они поголовно улеглись спать. Венециус не препятствовал – сон лечит. Однако здесь ситуация была сложнее и немного поспав люди вновь были дезориентированы. И судя по тому, что происходило – память не спешила к ним возвращаться. И это добавляло градус напряжению – так они никогда не уедут.

– Очень вкусно, – тут же включился Виктор.

Галина тоже хотела добавить своё мнение о застолье, но Таня её опередила.

– То есть он решил, что здесь курорт? Восстановительные процедуры, да? – казалось, она на грани истерики.

– Спокойно, Татьяна, – Тартариен повысил голос, явно пытаясь осадить женщину, и Галина внутри себя улыбнулась, – что ты помнишь последнее? – строго спросил он.

– Тебя помню, когда вылезла из той странной машины. Зачем ты меня туда запихнул? – фыркнула она.

– А до того? – не обращая внимания на её вопрос, вновь спросил он.

Возникла пауза, которую никто не решился нарушить. Татьяна с вызовом смотрела на Венециуса и было непонятно – то ли она хочет скрыть, то что помнит, то ли её воспоминания весьма скромные.

– Друзья мои, – смягчил тон Венециус, – вы серьёзно пострадали, кстати, ещё до прихода ко мне, а вчера мы все подверглись нападению. Ситуация настолько сложная и серьёзная, что я не могу себе позволить ждать, когда ваша память восстановиться естественным путём, а потому попрошу вас собраться и приготовиться окунуться во всё происходящее с полной серьёзностью и принять информацию к сведению, чтобы ваша память вернулась полностью. Дело в том, что люди, которые прибыли сюда убить вас, безусловно, уже убрались отсюда, но мне они приказали добить вас, то есть убить окончательно, уничтожить, – Венециус вздохнул, собираясь с мыслями, оглядел людей.

Никто не собирался перебивать его. В глазах их пока ничего не отражалось, информация ещё не дошла до сознания.

– Это я к тому, что стреляли в вас не летальным оружием, был шанс, что вы оживёте самостоятельно, но он был настолько невелик, что я принял решение о вашем воскрешении с помощью автономной медицинской капсулы. Побочным эффектом этого ужасного оружия является потеря памяти, так называемая краткосрочная амнезия. Потому, я сейчас изложу вам свою версию вашего появления здесь, а вы постарайтесь восстановить свою память, – он подошёл к столу и сел во главе его, наполнил чистый бокал водой и выпил.

– Вы находитесь в центре внешнего контроля земли Орея, сюда вы прибыли через врата перехода между мирами, – он замолчал, увидев как вздрогнули все трое, – двое из вас были ранены, – у Татьяны потекли слёзы, но Венециус останавливаться не стал, потому что главное было впереди, – очень серьёзно. Виктор, ты помнишь? – он неожиданно повернулся в сторону Витька.

– Я, – опешил тот, глаза его забегали из стороны в сторону, похоже у него с восстановлением было сложнее всех.

– Понимаю, ты и тогда был без сознания, не знаю что с тобой произошло, – он бросил быстрый взгляд на Татьяну, лицо её менялось с потрясающей быстротой, и очень ярко отражало бушующие внутри эмоции, Тартариен не хотел сейчас трогать женщину, давая ей возможность переварить воспоминания, хотя его любопытство так и рвалось наружу, – но выглядел ты очень плохо, помню как подумал, что не мог ты сам через врата пройти, – он снова бросил взгляд на Татьяну, – значит, думаю, помогла тебе твоя женщина.

Тут Виктор будто подавился, икнул и посмотрел на Таню, словно увидел её в первый раз.

– Вспоминай, Витя, вспоминай, – подначивал его Венециус, – обе ноги переломаны были серьёзно, наша умная знахарка несколько часов над тобой билась и потому к утру ты был целёхонек и бодр.

– Какая знахарка? – ожил наконец Виктор.

– Не тупи Витя, – голос Татьяны испугал Галю, почти рык, через рыдания, – это он про медицинский аппарат говорит.

– Ох, Татьяна, ты смотрю, всё уже вспомнила, – Венециус снова налил себе воды, – это хорошо. Я продолжу. Утром мы с вами обсудили несколько важных вопросов. Во-первых, щекотливую ситуацию, в которую вы попали пройдя через врата. И тогда я вам сказал, что обязан сообщить о вашем переходе в соответствующий орган, – он поймал на себе три удивленно-напряженных взгляда, – но перед этим обещал, помочь вам скрыться. План был простой – я вас знакомлю с миром, благо такая возможность у нас есть, а затем отправляюсь с вами на корабле к берегам ближайшего большого материка, на котором вам легко будет затеряться. Первые пункты нашего плана мы уверенно воплотили в жизнь, а затем произошло то, о чём я не хочу вспоминать, а вы не можете. И всё же об этом необходимо вспомнить, – он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.

Галина поймала себя на мысли, что сейчас у неё в голове крутиться неприятное воспоминание, но оно никак не связано с тем, о чём рассказывает Венециус. Темные коридоры и странное сияние. Лицо Сергея, телефон… и тут эмоции её захлестнули.

Итак, – Тартариен оглядел компанию, заметил, что заплакала и Гала и кивнув себе продолжил, – день был солнечным, мы сидели в беседке…

***

Разговор затянулся, но результат был налицо – женщины наревелись и сейчас сидели в обнимку. Виктор тёр глаза, похоже старался не заплакать – пытался держать лицо, значит что-то всё же вспомнил.

– Теперь к главному, – привлёк Венециус к себе сразу же внимание, – у нас на фоне положительных результатов вашего исцеления, есть плохие новости.

– Что с Сергеем? – Галине не нужно было даже складывать два и два, – где он? – она вскочила и кинулась к Тартариену.

– Он в медицинской капсуле, – быстро ответил он, чтобы остановить поток возможных эмоций, – но с ним изначально всё было по-другому, нежели с вами. Время его исцеления отличалось от вашего разительно, а затем капсула просто выдала ошибку и перестала отвечать на запросы. Однако, уверен, – он сделал акцент, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений, – это лишь вопрос времени, которого к сожалению, у нас все меньше и меньше. Мой изначальный план теперь никуда не годится. Ну, то есть план был неплохой, только теперь в него нужно внести корректировку. Сделав выбор в пользу жизни, не став вас убивать, как того хотели мерзавцы, лишившие вас жизни, хоть и временно, я подписал и собственный приговор. Всех подробностей сейчас не расскажу, времени нет. Только, даже если я вас увезу и спрячу, вернуться сюда будет подобно смерти, потому что информация о вас всё равно просочиться. И мне этого не простят.

– Так что же мы теперь будем делать? – голос Виктора вновь стал уверенным, но каким-то другим, Галя, сидевшая теперь рядом с хозяином, отметила это про себя, впрочем немудрено, когда на практически девственный мозг, обрушивается такая лавина воспоминаний.

– Сейчас нам остаётся только ждать, – Венециус понимал, что возможно это и есть самое сложное, – пока вы приходили в себя, я собрал всё необходимое для путешествия, а оно будет долгим. До Эридана путь не быстрый. Опять же море всегда полно угроз.

– Море? – Татьяна казалось сильно удивленной.

– А ты думала что? – Тартариен с улыбкой смотрел на женщину.

– Не знаю, – смутилась она, – но море, а как же морская болезнь?

– У тебя морская болезнь? – удивился Виктор.

– Не знаю, – выдала Татьяна.

Венециус расхохотался заразительным смехом. Его подхватил Виктор, улыбнулась и Галина. Татьяна сначала насупилась, а затем и сама улыбнувшись, захохотала. Это был хороший признак. Напряжение первых часов сходило на нет.

– Ладно, – встал Тартариен, – я пойду в медицинский, возможно наш вопрос за это время разрешился сам собой.

– Я пойду с тобой, – тут же подхватилась Галина.

– Хорошо, – просто ответил он, – идём.

***

Капсула и правда была уже открыта. Ложемент выдвинут полностью. При всем этом Сергей лежал на нём и не двигался. Галина метнулась к нему, но уже рядом с ним остановилась, не рискуя трогать. Тело казалось мёртвым. Галя заплакала, опускаясь на колени. Венециус молча подошёл и положил руку на грудь Сергею. Сердце молчало.

Он тут же кинулся к терминалу, который пестрел символами, маня к себе. Глаза бежали по строкам и лицо Тартариена менялось.

– Что там? – голос Гали дрожал.

– Очень неприятные новости, сдобренные каплей хороших, – загадочно сказал он.

– Что это значит? – она старалась скрыть раздражение, но это у неё плохо получалось.

– Это значит, – не обратил на это внимание Венециус, – следующее: всё что смогла сделать капсула – это приостановить момент смерти. Сергей в состоянии комы.

***

– Что это? – голос Гали дрожал.

– Это специальное устройство для погружения в анабиоз, – Тартариен настраивал программу, быстро бегая пальцами по небольшому интерактивному экрану.

– Он не умрёт? – Венециус уловил нотки приближающегося нервного срыва в голосе Галины.

– Нет, – со всей возможной уверенностью заявил он, – пока будет находиться внутри этого саркофага, ему ничего не угрожает.

Он открыл крышку и быстро подхватив тело Сергея переместил его внутрь агрегата. Короткое нажатие на клавишу и саркофаг закрылся, по контуру его зажглись оранжевые лампочки. Гале хотелось задать вопрос про эти огоньки, но тут их цвет изменился на жёлтый, затем на зелёный и практически сразу же на синий.

– Отлично, – резюмировал Тартариен, – теперь иди к друзьям, скажи, что мы уезжаем. Встречаемся у центрального входа.

***

Вечерело и небо было причудливого розово-салатного оттенка. Мужчина и две женщины молча стояли на крыльце большого здания, переминаясь с ноги на ногу. Легкий ветерок, трепал их волосы. Изредка раздавались крики. То ли какой-то птицы, то ли неведомого зверя. В природе чувствовалась умиротворенность и благодушие, которое пыталось воздействовать на людей. Однако, лица их были напряжены. Известно всем, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. И хотя по прикидкам Виктора, стояли они здесь не больше десяти минут, напряженное ожидание натягивало нервы до предела. Галина коротко рассказала им о произошедшем с Сергеем, но ему всё равно хотелось задать несколько вопросов Венециусу. Между собой они не разговаривали. Казалось, что сейчас у них общих тем не больше, чем у людей встретившихся впервые на вечеринке. Пока не выпил необходимую дозу – чувствуешь себя не в своей тарелке. Здесь выпить было нечего, потому все молчали.

Наконец входная створа распахнулась и из прохода плавно появился невиданный ими прежде агрегат, но даже не он был самым диковинным зрелищем сейчас. Потому что сам он был похож на металлический гроб с хрустальной крышкой. Прямо как в сказке. А вот то, что он плыл по воздуху впечатлило, похоже всех. Во всяком случае Виктор специально наклонился, чтобы рассмотреть на каком приводе движется тележка, где у неё колеса. Колёс не оказалось.

– Антиграв, – заметив его движение, сказал Тартариен. На спине его был большой рюкзак. Одной рукой он придерживал антигравитационную тележку, в другой у него были ещё более интересные вещи, – держи, – он потянул Виктору эти самые штуки, которые он тут же подхватил.

Это было оружие, сомнений у Витька не было, потому как приклад и ствол, спутать с чем-то другим сложно.

– Всего две? – спросил Виктор, вешая на плечо оба небольших ствола.

– Полагаю больше не понадобится, – сказал Венециус медленно спускаясь по ступеням, – почему-то решил, что среди женщин нет стрелков, кроме того на борту корабля есть кое-что ещё, – загадочно добавил он.

– Куда идём? – Татьяна задала вопрос, который волновал всех.

– Следуйте за мной, – коротко ответил Тартариен и быстрым шагом двинулся среди редких деревьев.

***

Прошло не больше пятнадцати минут, когда они услышали шум набегающих на берег волн, а еще через несколько минут вышли из зарослей. Уже полностью стемнело. Яркие звезды и две небольших луны подсвечивали окрестности. Крупный песок хрустел под ногами. Впереди виднелся пирс, за которым на фоне темного неба, усеянного звездами виднелся глыба корабля, на который они сейчас должны будут взойти. После этого жизнь их однозначно изменится, хотя технически, она изменилась ещё вчера, после того как они умерли, а затем воскресли. Однако, корабль увозящий тебя в неизвестном направлении, был более привлекательным символом. Пирс был деревянным, что уносило Виктора в детство. Правда брызги воды были солёными, но это мало что меняло, скорее напротив привносило некий загадочный флёр во всё происходящее. Мореплаватели, пираты, приключения. Мысли его прервались когда они подошли к глыбе корабля. Во-первых он был большим, во-вторых это был катамаран.

– Осторожнее на сходнях, – предупредил Тартариен и остановился около трапа, – дамы первые, – добавил он.

Галина взбежала на возвышающуюся палубу и встала в сторонке, ожидая, когда остальные поднимутся на борт. Татьяна замерла перед трапом и не двигалась. Виктору хотелось как-то подбодрить её, но он осекся, подумав, что возможно ей нужно время, чтобы собраться с духом. Секунды текли. Все терпеливо ждали.

Виктор уже собрался открыть рот и помочь Тане взобраться на судно, когда она сделал первый шаг. Опасности никакой не было. Сходни имели перила, за которые можно было держаться. Татьяна начала подъём и казалось все выдохнули.

– Помоги Виктор, – попросил Венециус и они вдвоем подняли саркофаг на борт корабля.

Тартариен легким движением поднял трап и положил его тут же на палубу.

– Виктор, давай закрепим саркофаг с Сергеем внутри одной из кают, – начал Венециус, когда вклинилась Татьяна.

– И что дальше?

– А дальше мы выдвигаемся в сторону открытого океана, – улыбнулся он, – поэтому попрошу всех собраться на капитанском мостике, там обо всём и поговорим. Впереди у нас долгий переход, многое успеем обсудить, – снова улыбка, – двинули Виктор, – улыбка сошла с его лица и он толкнул антиграв.

Интерлюдия 1

Земля гудела и сотрясалась от ударов. Громадные скоростные корабли пикировали, сбрасывая на головы идущих армий людей небольшие заряды, которые взрывались, убивая и раскидывая мёртвые тела вокруг воронок, появившихся на месте взрыва. Гиганты, идущие среди людей, пытались сбивать мчащиеся на большой скорости летающие машины своими гигантскими мечами или камнями, поднятыми с земли. Иногда это удавалось, и тогда машина падала. Либо в море, что продолжало безмятежно плескаться, невзирая на творящееся вокруг, либо в толпу, снова убивая людей.

Замок на вершине, пока молчал, но было ясно, что это ненадолго. Оружие внутри точно есть, и захватчики готовы его применить. Он чувствовал это. Как и злость вперемежку с бессилием. Бессилием сделать поистине серьёзный ход. Он принял условия игры и теперь не может использовать свои силы. Глупое соглашение, но он должен его выполнить.

Позади были руины города, который был освобождён людьми несколько часов назад. Захватчики проигрывали, и мы не знали, какие ещё есть козыри у них в рукаве. Наступление продолжалось несмотря на гигантские потери. Все мы прекрасно понимали, что свобода того стоит. Всей пролитой крови и мук, которые испытывали идущие вокруг люди.

Небо вдруг потемнело. Только что было ясным и вдруг неведомо откуда взявшаяся темнота. Солнце исчезло или спряталось за тучами, понять было невозможно. Зато раскаты грома заставили присесть, настолько мощными они оказались. И тут же стало совсем темно, многих это напугало. Он видел удивлённые и испуганные лица.

Пошёл дождь. Тропический ливень хлынул безо всякой подготовки. Небеса разверзлись, и дождь хлынул стеной. Он усиливался каждый миг, пока не достиг такого состояния, что казалось, будто вода льётся из ведра. Рванул ветер, молнии сверкали без остановки, громыхало так, что хотелось заткнуть уши, многие именно так и делали, бросая оружие.

Ветер старался сорвать одежду, бросая пригоршни холодной воды в лицо. Строй смешался. Люди запаниковали, даже гиганты вели себя странно. Они будто искали причину происходящего оглядываясь. Не прошло и двух минут, а вода стояла уже по щиколотку. Движение сначала замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Необозримая толпа людей стояла, не зная, что предпринять. И в этот момент гигантская молния ударила в землю. Убило сразу нескольких человек, через миг следующая. Она попала в гиганта. Тот рухнул, погребая под собой людей. И снова удар молнии в землю. Люди не выдержали и побежали, высоко задирая ноги, стараясь одолеть прибывающую силу воды.

Это был крах, паника и неразбериха. Люди мчались кто куда. Молнии били безостановочно, вода лилась теперь мощным потоком по земле. Достигая колена бегущим людям, она поднималась каждый миг.

Это было поражение. Если это дело рук захватчиков, то нам конец. Мысли, как и куда бежать не было. И он стоял, взирая на происходящее, со слезами на глазах, которые тут же смывал лившийся с небес ледяной дождь. Он поднял глаза к небу, ища там ответ, и увидел яркую вспышку, что рванулась навстречу ему…

Глава 3

Качка была приятной. Гале не хотелось вставать, хотя шелковистые салатовые лучи щекотали прикрытые веки. Это было совершенно необыкновенно – Галина любила дома полежать, понежиться под лучами солнца, проникающими в её комнату через закрытые шторы «блэкаут», которые она намеренно оставляла приоткрытыми – здесь оттенок, появляющийся под веком, был не оранжево-красным, он был зелёным с голубовато-розовым оттенком. Просто фантастика. Вставать не хотелось. Хочется обнять любимого человека. Галя повернулась на правый бок, приоткрывая глаз и… воспоминания нахлынули на неё непрерывным потоком. Эмоции захлестнули, и она заплакала. В дверь постучали.

– Мисс Гала, – раздался из-за дверей голос Венециуса, – похоже, вы уже проснулись, поспешите, совсем скоро мы начинаем завтрак, – раздались шаги и наступила тишина.

Галина открыла глаза. Интерьер каюты по-прежнему радовал глаз, несмотря на свою скромность. Помещение было примерно метров двенадцать квадратных. Кроме большого, овального иллюминатора и дверей в каюте была добротная койка с удобным матрасом и мягкой постелью, стол и стул. Небольшая картина украшала противоположную от иллюминатора стену. Напротив входной была ещё одна дверь, где находилась большая ванна, присутствовал туалет и умывальник и огромное зеркало, обрамленное металлической рамой причудливой ковки.

Галя уже успокоилась, стараясь обуздать эмоции, она твердила себе, что с Сергеем всё будет хорошо – он обязательно очнётся и тогда они рука об руку пойдут дальше по этой дороге.

Именно об этом она и думала вчера, когда Тартариен вкратце описал свой план.

Кают-компания была большой – под стать самому кораблю. Они уселись за большим столом в форме удлинённого овала. Красивые стулья, аккуратные шторки на иллюминаторах, несколько картин на стенах, расписанных пастельными тонами. Венециус находился на мостике, куда он отправился сразу же после того, как они разместили Сергея в одном из служебных помещений. Он почему-то поменял своё же предложение и велел всем отправляться в кают-компанию, а на капитанский мостик отправился в гордом одиночестве. Сначала Галине это показалось странным и подозрительным, но затем она подумала, что мостик – это всё-таки место для экипажа, а они, вероятнее всего, здесь всё же гости, во всяком случае пока и мысли её понеслись в другом направлении.

Всё время, пока они ждали Тартариена, она думала о Сергее и себе. Об их отношениях и о том, что будет дальше.

Её мысли унеслись в далёкую Тюмень, вороша воспоминания о знакомстве с Сергеем и его друзьями. Гале изначально казалось, что она вроде бы случайно попала в компанию, желающую отменить «месть Богов» за кражу колец. Произошла счастливая случайность. Однако стоило лишь копнуть глубже историю её жизни, раскрывая забытые страницы, как мысли говорили об обратном. Она дочь лингвиста – знатока древних языков, и это первый момент, который был важной вехой на пути к встрече с Суворовым. Её мать переводила текст записки, которая была в сундуке вместе с кольцами – а это уже прямая взаимосвязь, ниточка, связавшая её мать с «треклятым» сундуком, а заодно и её саму. Кроме того, она была и на раскопе, когда сундук хоронили вновь, без колец – ещё одна личная привязка, очередная ниточка в ткани её судьбы. Опять же знание точного места захоронения древних «сокровищ» привело и Сергея с друзьями, а в первую очередь и её саму, к самому лучшему, на сегодняшний день приключению в её жизни. Да, оно было сопряжено со странными и страшными испытаниями. Они не однажды находились на грани. Были близки к смерти. И всё же сильнейшее чувство, которое она испытывает к Сергею, с лихвой перекрывает все испытания, выпавшие на их долю.

Да, она неожиданно даже для самой себя влюбилась в Сергея, с виду абсолютно заурядного, внешне слабо привлекательного человека, с явной печатью алкоголизма на лице. Однако, проступающая сквозь весь накопившийся снаружи хлам, проступала незаурядность, харизма и неприкрытая человечность, подпоясанная отвагой и склонностью к самопожертвованию ради других. И у неё уже не было шансов – она окунулась в захлестнувшие её чувства с головой. И его история стала её историей, его судьба стала её судьбой. Теперь у неё не было сомнений: его жизненный путь – это и её жизненный путь. Она решила сама для себя давно, а в кают-компании утвердилась в своём мнении, что это её мужчина и она с ним до конца при любых раскладах.

Тартариен размашистой походкой вошёл в помещение и вдруг устало уселся за стол.

– Ну, что други, процесс запущен, обратного пути у нас нет, – он огляделся и встал, двинувшись к стойке, что напоминала барную, за которой виднелся закрытый стеклянными ставнями буфет. Внутри Венециус отыскал стаканы. Наклонившись, достал графин с мерцающей янтарной жидкостью и двинулся обратно.

– Что теперь? – спросил Виктор.

– Теперь, – сказал он, опуская стаканы на стол и откупоривая графин, – мы выпьем дорожный напиток и отправимся спать, но прежде поговорим.

– А кто будет управлять кораблём? – не спуская глаз с Венециуса, спросила Татьяна.

– Отличный вопрос, – не теряя времени Тартариен разлил напиток по стаканам, и Галина почувствовала приятный лёгкий клубничный аромат, – это отличный корабль, созданный по всем современным требованиям, а потому, – он поднял бокал, приглашая всех выпить, чему мы немедля последовали, – интеллектуальная машина, установленная на нём, выполнит заложенные мной алгоритмы, и мы выйдем на необходимый нам курс, по-прежнему вкусно, – он улыбнулся, допив напиток, – но хочется чего-то покрепче, однако не сейчас.

– Что будем делать дальше? – повторил свой вопрос Виктор, поставив пустой стакан на стол.

– А дальше мы отправимся на Эридан, – ответил Венециус.

– Это мы уже слышали, – буркнула Татьяна.

– Ох, Татьяна, – сделав печальные глаза, сказал Тартариен, – осенняя жигалка тебя, что ли, укусила, – улыбнулся он, – мысли твои наполнены ненужным гневом, ненужным потому, что мудрый ищет корень проблем, посетивших его, в первую очередь в себе, подумай об этом, – он снова улыбнулся и откинулся на спинку стула, – на Эридан мы отправились не только потому, что это огромный, не тронутый «цивилизациями» материк, где легко затеряться, особенно если ты не пользуешься электронными приборами, – добавил негромко он.

Галина посмотрела на Татьяну, которая старалась испепелить Венециуса взглядом, но ничего не говорила, хотя было понятно, что и эту информацию они от своего друга и покровителя уже получали.

– Да, план теперь придётся скорректировать, – глядя прямо в глаза Татьяне, любезно улыбнулся кудрявый говорун, – если изначально моей целью было лишь доставить вас на материк и передать с вами весточку хорошему знакомцу, чтобы помог вам ассимилироваться в небольшом поселении, а я бы тут же отправился в обратный путь, теперь у нас есть две дополнительные проблемы.

– Почему две? – удивилась Галина.

– Первая – это ваш любезный слуга, – подмигнул мне Венециус, – моя карьера окончена, это бесповоротно, и выбор я сделал сам. Причины оставлю при себе. Вторая проблема сейчас находится в саркофаге, и в первую очередь, поэтому я изменил план. Теперь наш путь лежит вглубь материка к моему старому другу Яромиру.

– Зачем? – мгновенно перебила его Татьяна, а Тартариен поморщился.

– По той простой причине, любезная Татьяна, – не преминул съязвить он, – что помочь с решением нашей главной проблемы может только он – умудрённый годами воин, чьё происхождение даже для меня тайна, скажу лишь, что он не местный и скрывается от властей уже давно. Ему подвластны разные знания и саркофаг, в котором лежит Сергей – это его подарок. Так понятней? – и снова этот язвительный тон.

Татьяна промолчала. Она отвернулась, глядя в стену. Корабль слегка покачивало, но дискомфорта это не создавало. Солнце ушло за горизонт, и небосвод украсили скопления звёзд, что уже заглядывали в иллюминаторы.

– Устал я, – вдруг выдал Венециус, – необходимо отдохнуть, завтра будет новый день и новые события, а ещё я хотел бы услышать ваши истории – ничто так не сокращает время в пути, как хорошая история, – добавил он.

Татьяна фыркнула и молча встала, затем повернулась и посмотрела сначала на Тартариена, потом на Виктора.

– Вы можете занять любую каюту на этой палубе, – каким-то усталым голосом сказал Венециус и тоже встал, – приятных снов, – он развернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из кают-компании.

– Виктор, – требовательным тоном заявила она, – ты идёшь?

Галина сидела не двигаясь, наблюдая за этой сценой. Виктор как-то сразу подобрался, кивнул и двинулся к выходу.

– Истории ему подавай, – буркнула Татьяна, покидая кают-компанию.

***

Сон не шёл. Татьяна ворочалась на постели, которая была рассчитана на двоих. Сергей, который лежал рядом, умиротворённо храпел, несмотря на то, что близости не было. Татьяна к ней была не расположена от слова совсем. Да, память вернулась к ней полностью. В таком объёме, что можно было половину и не вспоминать. Она щедро поделились этим знанием с Виктором. Напомнив ему, об их отношениях и мнимых обязательствах – почему бы не воспользоваться таким удобным случаем? Парень с памятью не в ладах. Что-то в нём сломалось, после воздействия невиданного оружия.

Татьяна вздрагивала каждый раз, когда вспоминала момент своей «смерти» – это было ужасно. Она вспомнила даже тот калейдоскоп образов, что пришёл к ней в момент, когда сознание покидало её тело. Или это была душа? Она не могла сказать это с уверенностью. Однако именно это всколыхнуло в те чувства, которые двигали ею теперь. В первую очередь самым болезненным воспоминанием стала их яркая, всепоглощающая любовь с Сергеем. Это был такой взрыв эмоций, который позволил бы им прожить совместно всю оставшуюся жизнь, но поездка в экспедицию и кража колец всё сломала. Кто был причиной или что, сейчас Татьяну совсем не волновало – она видела только одного виновника своих бед. И дело не только в событиях многолетней давности. Она практически забыла о Сергее – внутри оставались лишь тёплые воспоминания юности – какие-то приятные образы и лёгкая тоска. Однако он решил всё изменить, сломать устои – вернулся с этой своей дурацкой идеей фикс: вернуть кольца в сундук, чтобы отменить проклятие. Какое к ядреней фене проклятие? Татьяна тогда не понимала – и помнила это чётко. И сейчас ничего не изменилось – она не верила в проклятья. Точка.

Татьяна злилась ещё и потому, что она повелась на все эти рассказы и истории Сергея – он всколыхнул что-то внутри, заставил тлеть маленький огонёк непонятной надежды… а потом на первый план вышел Витя. Это было не настолько ярко, как с Суворовым, но в сравнении с её покойным мужем – яркая вспышка. Это создавало диссонанс. С одной стороны Суворов, которого она считала своим. Могла его и любить, и ненавидеть, это было её личным делом. С другой стороны, когда вмешался Виктор, всё совершенно запуталось, эмоции смешались в кучу, заставив её делать некий выбор, который делать не хотелось. А потом появилась ещё и Галина, абсолютно смешав карты и сменяя приоритеты. Всё это благополучно ушло на второй план в тот момент, когда они провалились под землю. Такого ей переживать тоже не доводилось, и на время всё, кроме выживания исчезло для неё. Когда же они разделились, то и вовсе всё стало по-другому. Сначала страх неопределённости затмил всё вокруг, она даже порывалась вернуться и найти Суворова, но бурлившие в том котле эмоции не позволили ей сделать этого. А когда Виктор, падая, схватился за неё и утянул за собой… Это воспоминание заставило Таню вздрогнуть. Время падения казалось ей бесконечным, а удар смертельным, но когда она пришла в себя, обнаружила, что, кроме ушибов, она в общем цела. В отличие от Виктора, который, казалось даже не дышал. Мерзкая тьма, тщетные попытки найти у него пульс, слёзы, истерика, стон Виктора – картинки смазанным рядом скользили друг за другом. Потом осознание того, что теперь она, тот человек, на котором лежит ответственность за другого. Виктор был жив, но если ничего не делать, жить ему оставалось недолго. И она смогла. Татьяна тащила на себе своего мужчину, она дико вопила, взывая о помощи, она рыдала и рычала, выдыхалась, отдыхала, и всё начиналось сначала. Увидев свет, она так обрадовалась, что расплакалась, увидев лишь светящееся полотно. Как мотылёк летящий на свет, она пришла сюда, а что дальше? Сонм мыслей, которые пронеслись у неё в голове за то время, что она провела, сидя у «огонька», восстановить не представлялось возможным – память скрыла от неё этот момент – единственный провал, по её мнению. Татьяна не помнила, почему решила пройти сквозь стену света, какие размышления к этому привели – помнила лишь, что Виктор перестал дышать и это стало тем триггером, который убрал весь имевшийся страх.

А потом оказалось, что Суворов жив и здоров, вместе с Галиной. Она не знала, что ей делать – радоваться или злиться? Осознание того, что они попали в другой Мир и вовсе вышвырнуло этот вопрос в закоулки памяти. Судьба приготовила ей очередное испытание, и снова в этом был виноват Суворов. Круг замкнулся. И внутри его была она и Витя – её новая любовь, её боль и страсть, тот, кого она вынесла на своих руках, спасая от смерти. Все остальные были за пределом этого круга – круга доверия. И особняком стал Сергей – вина всех её жизненных бед. Мысли устало крутанулись вокруг него, и Татьяна уснула.

***

Витя проснулся, прислушиваясь к своим ощущениям. Сон ещё не улетучился, но с каждой минутой будто бы истирался из памяти. Обрывочные силуэты пугали и возбуждали одновременно. Ещё вчера утром он чувствовал себя чрезвычайно неуютно – пустота в голове напрягала, казалось, будто в черепе всё чешется, а мысли и непонятные образы ускользают, не давая себя, ухватит, чтобы понять что-то важное, то, что изменит его никчёмную жизнь. Именно так он ощущал себя – из воспоминаний его жизни оставались только детские фрагменты, которые он практически не мог распознать, и части пазла, связанные с мужчиной, что был старше его, занимал в его жизни важное место и что-то для него значил. Что? Виктор не мог ответить на этот вопрос, и это раздражало. Кроме того, рядом была женщина, которую он помнил. Но почему кто она такая и откуда такое тёплое чувство в его груди при взгляде на неё, он не понимал.

Все его терзания и метания закончились в один момент – в тот самый миг, когда Татьяна вылила на него ушат холодной воды, в виде целого сонма информации, которая заполнила все его пробелы в памяти, даже с избытком. Кластеры его мозга заполнились, отдаваясь внутри его организма разными чувствами. Например, падение с большой высоты в ужасном подземелье предгорий Урала, он не помнил совсем – его мозг избавил сознание от такого ужасного воспоминания. Рассказав ему об этом, Татьяна разворошила целый спектр эмоций, связанных и с падением, и с дальнейшими приключениями переломанного тела. Оказывается, он всё помнил, только забыл. Звучит смешно и ужасно, но это было именно так. Были и приятные моменты, которые всплыли сами собой, после рассказа об их знакомстве и поездке вместе с Сергеем. Виктор вспомнил их жаркую близость, захлестнувшую обоих, и свои мурашки в холодном поту при встрече с Сергеем в дверях. Нападение здесь, в новом Мире, тоже откликнулось в его сознании – ощущения человека, совсем недавно увернувшегося от взмаха старухи с косой, получившего смертельный разряд в грудь, поток воспоминаний, промелькнувший перед ним. И всё же любовь, проснувшаяся вместе с воспоминаниями, перебивала всё – всё тускнело в сравнении с ней. Любовь Татьяны красивой, состоявшейся женщины, однозначно повлияла на него, тридцатипятилетнего холостяка, он это понял, прочувствовал и вспомнил, что был готов остепениться. Тем более женщина ему не просто нравилась, он влюбился в неё по-настоящему. Он попал и под её чары, и под её властное влияние. Виктор был готов следовать за ней и за её причудами… однако, вскрылся и другой момент – всё это он был готов делать ровно до тех пор, пока всех их не убили. Посмертные воспоминания сообщили ему именно об этом. Воскрешение изменило его, хотя, потеряв память, он этого не осознавал. А теперь не было никаких сомнений, он изменился, ныне не было никакого Вити, пришла мысль, что Венециус тоже почувствовал произошедшие в нём изменения, а потому и обращался к нему по-иному – Виктор. В нём проснулся не только победитель смерти причём два раза, в нём воскрес исследователь и жадный до приключений авантюрист. Теперь он уже не хотел радоваться обретённой любви и наслаждаться новым статусом, теперь он хочет путешествовать, он желает изучить этот Мир, а возвращаться домой… вернуться можно и потом.

Короткий стук в двери заставил его вздрогнуть. Он понял, что Татьяна ещё спит.

– Виктор, – негромкий голос Венециуса удивил его, – слышу, что ты проснулся, давай ко мне, я должен тебе кое-что показать.

Интерлюдия 2

Помещение было озарено светом костров и факелов. Подземный замок стал ему домом давно. Только здесь созданная Бафом завеса укрывала его местоположение от Вездесущего. Он скучал сидя на троне, пока все вокруг веселились. Сегодня они славно провели день. Много спасённых жизней. Много убитых соперников. Но всё это было ничем для него. Истинная цель была в другом, и он ловил себя на мысли, что поступает ровно так же, как Всевышний – скрывает истину от своих союзников. Ведёт их по избранному пути вслепую.

Он встал и медленно побрёл в свои покои. Мысль, что жгла изнутри и не давала покоя, должна быть осмыслена. Нужно всё обдумать и принять решение. Единственно верное решение.

– Дэн, – Баф окликнул его, – ты куда?

– Продолжайте без меня, – твёрдым голосом лидера сказал он и поднял руку, сжатую в кулак, после чего быстрым шагом покинул зал.

Коридоры, освещённые техническим светом, утопали в полумраке, зато здесь было куда прохладнее. Лёгкий сквозняк, хвала хитрой вентиляции, приятно холодил тело. В задумчивости он брёл на автомате к месту, где он мог уединиться. Куда никто не мог войти без его позволения. Он пропустил тот момент, когда пространство искривилось, и потому не смог отреагировать. Миг и он лежит на каменном полу такой знакомой расцветки, что аж скулы сводило. Виной тому был, конечно же, и столь быстрый перенос. Скачок на половину вселенной это вам не через забор перемахнуть. Человеку такое перенести невозможно. Даже Арлегам тяжело. Особенно если ты во плоти.

Встань, Денница, – знакомый голос резанул уши, мотивируя лучше чего-либо ещё. Короткий рывок и он был на ногах.

– Давно я не слышал этого имени, – не удержался, в голосе была язвительная ирония.

– Конечно, у вас там полная деградация – имена сокращаете, клятвы забываете…

– Это новые веяния, глоток свободы, – перебил он стоящего перед ним гиганта.

– Скажи ещё – дух перемен, – голос гиганта гремел, но сарказм в нём чувствовался.

– Именно, – тут же подхватил Денница, – ты, как всегда, прав.

– Да, – согласился тот, – только ваш дух нестерпимо смердит предательством.

– Нет, – сконфуженно ответил Дэн.

Да, – прогремел в ответ гигант, – и ты знаешь это не хуже меня. Ты восстал против меня, Денница, и расплата за это неминуема. Цена измене – вечное развоплощение. Возвращение к безликому «Ничто».

– Зачем ты скрываешь истину, великий Сва? – неожиданно пошёл в атаку Дэн, но в голосе его не было вызова, насмешки или издёвки, только горечь смирения.

– Не могут малые дети, быть готовы к абсолютной истине, – смягчил тон Великий.

– Они не дети уже давно, и взрослыми стать не могут, потому что ты запрещаешь нам открывать им глаза, – возмущение всё же прорвалось.

– Не бывать этому, – повысил голос Сва, – я сказал, всему своё время и место. Здесь и сейчас решается твоя судьба, о ней речь.

– Всё в твоей власти… – Дэн чувствовал, что ему отсюда не вырваться, все возможные для него пути заблокированы.

– Истинно ли твоё слово Денница? – Сварог будто занял всё пространство, – ты готов вернуться к служению светлому пламени творения?

***

Холодный огонь разлился по груди, и Денница закричал. Руки сами метнулись к одежде и в миг её разорвали. Левая ладонь легла на грудную клетку, и зубы арлега скрипнули. Сварог молча взирал на Денницу. Лицо его ничего не выражало.

Денница взял наконец в руки свою волю и выпрямился, гася болевые ощущения. Рука оторвалась от сочащейся болью раны. Взгляд его упал на знак, чернотой сияющий посреди великолепия приёмной залы Сварога. Глаза его расширились, и он кинул недоумевающий взгляд на Великого Бога.

– Чёрное солнце?

– Это станет мне гарантией, твоего верного служения, – он взмахнул рукой, и новая боль пронзила тело. Денница увидел, как вокруг расползшейся трещинами, в виде молний, пылающей раны образовался ровный круг.

– Навеки вечные, от круга до круга, – произнёс Сварог, и боль тут же исчезла, а Денницу обуяло неистовое ликование, и пронзила всемерная, всеобъемлющая любовь. Он ощущал её всем своим существом. Он понял, что Сварог любит его сильнее, чем отец. Ведь он его дед, и готов пойти за ним куда угодно, чтобы быть рядом в трудную минуту и спасти от любой напасти. Теперь он был готов сделать для него, то же самое.

– Что я могу сделать для тебя? – его голос был полон преданности и любви, – чем могу отплатить за твою заботу обо мне?

– Есть у меня для тебя одно дело…

Прямо как в кино, – мелькнула мысль, теряясь в других думах, стремящихся пробиться к дремлющему сознанию. Смутные образы, текущие как сонная река, накатывали друг на друга.

Нужно ещё поспать, просыпаться рано, столько сил потрачено и нервов…

Надо бы повернуться на другой бок, – дельная мысль мгновенно исчезла под тяжестью новых картин…

Глава 4

Виктор стоял на верхней палубе и с улыбкой на лице ловил влажные порывы тёплого ветра. Салатовое солнце полыхало в небесах, ласково пригревая. Безоблачная погода заставляла щуриться, а солёные брызги, осыпающие лицо и руки приносили какую-то безудержную радость. Ему хотелось кричать и подпрыгивать от ощущения безмерного счастья.

Венециус, что привёл его сюда, пригласив встретить рассвет, стоял рядом. Улыбка играла на его лице. Он изредка открывал глаза и украдкой поглядывал на молодого мужчину, и тогда его улыбка становилась шире. Ему очень хотелось поговорить Виктором, но он не спешил. Прекрасно понимая, какие чувства тот испытывает. Ведь он и сам, впервые прибыв на Орей, ощущал то же самое. Воздух здесь был, будто пропитан эндорфином, отчасти это было правдой – состав местной атмосферы отличался от привычного земного, и это влияло на живущих здесь в самом прямом физическом смысле – прожить на Орее рядовой человек мог минимум четыреста пятьдесят лет. Тартариен намеренно не говорил об этом всей группе, чтобы не вызывать у них ненужного чувства – будто они попали в мифический Рай. Пусть этой информацией с ними поделиться кто-то другой. Больше Венециуса интересовало их состояние духа, внутренний настрой и планы, что они себе строят на будущее. В общем, нужно было понять, чего они хотят, прежде чем обнажать перед ними все открывающиеся перспективы и определить, где они могут «найти свой Дом».

– Виктор, что за история случилась у вас с Сергеем в прошлом? – неожиданно спросил Тартариен.

Улыбка сошла с лица молодого человека. Он молчал, не открывая глаз. Лёгкая качка, приятный ветер, тёплые лучи солнца на лице. ему совсем не хотелось разговаривать сейчас, но он понимал, что рядом с ним стоит не просто абы какой человек. Тот, кто многое сделал для них, ещё до того момента, как вернул к жизни. Виктор, благодаря Татьяне, хорошо вспомнил, что с ними произошло после утреннего разговора, кроме того, он привык доверять своим ощущениям, и потому для него не было никаких сомнений – они умерли. Абсолютно точно и безвозвратно. Виктор плохо помнил образы, которые вставали перед ним в момент «смерти», но все они вполне укладывались в те истории, что он слышал… в своей «прошлой жизни», когда жил на планете Земля, рассказывающие о посмертном опыте. Вернуться с того света – это вам не пыль с пряников сдувать. А воспоминания о падении с большой высоты, переломе обеих ног и… последующего «чудесного исцеления», заставляли относиться к Венециусу по-особенному. К тому же не стоит забывать, что он пришёл к дверям в тот момент, когда Виктор проснулся. Это подтверждало ещё одно наблюдение: Тартариен обладал некими магическими силами, по-другому Витя не мог это объяснить.

– Я поступил не совсем по-дружески, – тихо начал он, – я переспал с его бывшей девушкой.

– Вот как, – в тон ему ответил Венециус, – согласен – это не по-дружески, здесь за такое могут легко убить, хотя, как по мне, титул «бывшая» должен как-то смягчать ситуацию. Но это сугубо моё мнение, однако, вы по-прежнему дружны. Как такое произошло? – выдал хитрую формулировку Тартариен, вроде бы как спрашивает про дружеские отношения, но здесь без описания самой ситуации не обойтись.

Впрочем, Виктора это не беспокоило. Он всё равно не собирался скрывать подоплёку ситуации, тем более вопрос был уже решён между ним и Сергеем, а потому даже его временное отсутствие не было разговором за его спиной.

– Даже не знаю, с чего начать, – задумчиво протянул Виктор.

– С этим не нужно усложнять – начни с начала, времени у нас много, – улыбнулся Тартариен.

– Ну, мы познакомились, когда я был практически пацаном, – начал Витя, – а он к тому времени уже долго бухал…

– Бухал? – удивлённо повернулся к нему Венециус.

– Пил много вина и другого алкоголя, – уточнил Виктор.

– О, ясно, – немного сконфуженно ответил хозяин судна.

– Короче, с ним я впервые попробовал водку, – продолжил Витя и посмотрел на Тартариена, – это крепкий алкогольный напиток, – уточнил он.

– Мне кажется, ты начал прямо с самого-самого начала, – улыбнулся Венециус.

– Ты сам так сказал, – недоумённо ответил Виктор, – давай лучше расскажу вкратце.

– Звучит грустно, – кивнул он, – но уверен будет больше трёх слов, – и Тартариен снова улыбнулся.

– Точно больше, – вздохнул Виктор, – Татьяна и Сергей учились вместе когда-то давно, – начал он историю, – любили друг друга, ездили вместе на раскопки древнего города. Там нашли сундук, который они втайне решили вскрыть.

– Зачем? – резко перебил его Венециус.

– Это тебе лучше у них спросить, – Виктор осёкся, – точнее, у Татьяны, Серёга тебе ответить не сможет, – он повернулся и посмотрел Тартариену прямо в глаза, – а этот твой знакомый, он точно поможет Сергею?

– Лучше него у нас всё равно никого нет, – ответил Венециус, – он старше меня, мудрее, и мы говорили на эту тему неоднократно, поэтому – да, я уверен, он нам поможет. Ты не закончил историю, – напомнил Тартариен.

– Ну, внутри сундука были два кольца, которыми они решили обменяться, будто они обручальные, – Венециус хмурился, но больше не перебивал друга, – а потом произошло что-то необычное, и они расстались.

– Конечно, кольца, судя, по-твоему, рассказу, тоже были не обычными, если не сказать хуже, а друзья твои были молодыми глупцами, но теперь-то они точно знают, что такие сундуки открывать нельзя, я прав? – Тартариен взглянул на Виктора.

– Знают, – согласился тот, – мы ведь пытались вернуть эти кольца обратно.

– Вы пытались «что»? – поднял брови Венециус, – а как ты и Гала оказались вместе с ними в компании? – ещё один вопрос сорвался с его губ, в голосе сквозило искреннее удивление.

Виктор вздохнул, поднимая голову к небу.

– Это собственно и есть начало истории нашего попадания в этот Мир.

***

– Удивительная история, – задумчиво сказал Венециус, – я правильно понял: у вас с Сергеем нормальные отношения, потому что он встретил Галину?

– Да, – утвердительно кивнул Виктор, – мне кажется, у него открылось второе дыхание, он по-прежнему тепло относится к Татьяне, но их любовь мертва, я это видел в глазах у Тани, – замолчал вдруг он.

– А что насчёт тебя, – повернулся к нему Тартариен, – твоей любви?

– Я люблю Таню, – ответил тут же он.

– Нет огня в твоих словах, – эхом ответил ему Венециус, – Виктор.

Он отвернулся, и оба уставились на океан, что вздымал волны, обдавая борта солёными брызгами, которые переливчато блестели в лучах поднимающегося солнца.

– Что-то изменилось, – задумчиво произнёс Виктор, – как будто надломилось во мне. Когда Татьяна рассказывала о нашем путешествии, восстанавливая мои провалы в памяти, я почувствовал, что и она изменилась. Она уже не та женщина, в которую я влюбился. Кажется, наша смерть изменила и её тоже.

– Остаться другим, после такого опыта, невозможно. Именно потому я не удивился, что никто из вас даже словом не обмолвился о возвращении домой. Почему Виктор?

– И бросить Серёгу? – неожиданно резко ответил он, – друзей не бросают, вроде так, да, Венециус?

– Верно, – согласился он, – но дело ведь не только в этом?

– Первый день я вообще не понимал ничего – где я, кто я, что происходит? – разоткровенничался Витя, – так что и мысли не возникало. Сейчас другое дело, но мы уже в пути, ты быстро всё устроил.

– Иного выбора у нас не было, те люди…

– Кто они? – перебил его Виктор.

– Отличный вопрос, – задумчиво ответил Венециус, – если верить официальной версии – они специальная группировка службы внешнего контроля Элизиума.

– Элизиума? – удивлённо отреагировал Витя, – здесь есть Элизиум?

– Тебе знакомо это название? – теперь пришла очередь Тартариена удивляться.

– Знакомо, – улыбнулся он, – кино смотрел с таким названием.

– Кино?

– Неважно, – не нашёлся что ответить Виктор, – выдуманная история. Так что такое ваш Элизиум?

– Это большой остров, куда могут попасть только самые состоятельные жители Орея, потому что плата неимоверно высока. Взамен они получают возможность жить в полной безопасности и комфорте. На Элизиум не распространяются законы и ограничения, что касаются прочих жителей.

– Так чего его охранять? Кто-то пытается проникнуть туда бесплатно?

– Я изложил тебе официальную версию. Мне же известна истина – Наместник, вот кто истинный их хозяин, проще говоря это его подручные, потомки некогда прибывших с вашего Мира, водным путём и сумевшие создать сплав магии и технологий, они его помощники в борьбе с Республиками и готовы выполнить любой приказ.

– Стоп, – Витя аж подпрыгнул, – но тогда получается, что они прибыли, чтобы убить нас, по приказу вашего Наместника.

– Вероятность этого очень велика, но есть другая сторона вопроса: как так быстро они узнали о вашем прибытии? И почему он решился на ваше убийство? Кто вы такие? – он снова повернулся к Виктору, – что в вас особенного?

***

– И кто же приготовил завтрак? – Галя улыбалась, глядя на Венециуса, – неужто сам Тартариен?

– О, Гала, ты льстишь мне, – он натянуто улыбнулся, бросив взгляд в сторону Татьяны, лицо которой выражало нечто среднее между раздражением и пренебрежением, – здесь есть оборудование, способное генерировать еду, моих скромных способностей хватает ровно на то, чтобы делать правильные запросы, – он повернулся к Татьяне, – тебе понравился завтрак?

Виктор встрепенулся, решив, что обращаются к нему, но быстро сообразил, к кому направлено внимание.

– Это неважно, – сдержанно кивнула Таня, – как ты планируешь оживить Суворова? Вот что сейчас важно.

– Правда? – удивился он, – тебе действительно это важно?

За столом повисла тишина, даже приборов было неслышно. Все замерли.

– Это важно, – выдавила из себя Татьяна, – именно из-за него мы остались здесь. Не так ли? – она повернулась к Галине.

– Мы все согласились с этим решением, – спокойно ответила Галя, – мы не могли его просто бросить…

– Бросить? – перебил её Венециус, – каким образом? Что вы хотели сделать? – в его голосе не слышалось насмешки, скорее обеспокоенность, сдобренная лёгкой толикой сарказма.

– А что, по-твоему, мы хотели сделать? – сорвалась Татьяна, и, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, продолжила, – что нам делать здесь? Мы хотим вернуться домой, – она обвела взглядом соратников, Виктор опустил глаза, а Галина смотрела в пустоту, – и ты в силах был это устроить. Однако ты этого не сделал сразу, а теперь, – она запнулась, – теперь всё по-другому.

– Татьяна, – спокойно начал Тартариен, – сразу же сказал – ваши врата работают только в одну сторону, а теперь добавлю – даже если бы я мог восстановить работоспособность врат в обе стороны – куда приведут они вас? В ту самую точку, из которой вы еле вырвались? Этого вы хотите? – повысил он голос и увидел: у обеих женщин в глазах появились слёзы, – может быть это будет другая точка, но откуда нам знать, что из неё есть выход и вы не попадёте в другое замурованное место? Вопросы, вопросы, вопросы – их масса. Никакой гарантии. Вы уверены, что хотите рискнуть?

– По-твоему, лучше оставаться здесь? – взвизгнула Татьяна.

– Что тебя здесь не устраивает? – вдруг вмешался Виктор.

– Что? – голос её дрожал, – ты спрашиваешь меня, что меня здесь не устраивает? От тебя Витя, я этого не ожидала, – она поднялась из-за стола, отодвигая стул, – всё, Витя, всё и ничего меня здесь не устраивает. Это чужой Мир. Выгляни в окно, Витя, здесь всё чужое, а все мои родные там, – она неопределённо махнула рукой, – за переходом.

– А как же я? – удивлённо ответил он.

Губы её сжались, в глазах застыл холод. Она дёрнулась и, развернувшись на прямых ногах, зашагала к выходу из кают-компании. Все молчала наблюдали за её демаршем, и снова повисла тишина. Виктор тоже сидел, не делая попыток, отправиться за ней. Галина плакала.

– Всем вам тяжело, и я это прекрасно понимаю, – вздохнул Венециус, – но что случилось того уж не вернуть – вы здесь, а чтобы вернуться, вам нужно пройти длинный путь.

– А кто сказал, что я хочу вернуться? – прервал его Виктор.

– Витя? – Галя смотрела на него, будто в первый раз увидела.

– Что?

– Ты серьёзно?

– Более чем, – он сделал глоток вкусного чая, который, к сожалению, уже полностью остыл, – я не спешу домой, меня там никто не ждёт, – он повернулся к Тартариену, – мы принесли с собой на борт оружие, значит, нам предстоит сражаться. Я правильно понял?

***

– Зачем мне оружие? Я не умею с ним управляться, – Татьяна скрестила руки на груди, всем своим видом протестуя. Вид оружия, сложенного на столе, вызывал у неё стойкое раздражение.

– Здесь достаточно простой выбор Татьяна – либо мы, либо нас. Остров, с которого мы уехали прошлым вечером, находится в удалении от материков и крупных островных групп в море Сирен. Рядом нет ничего. Примерно на равном удалении Кёльн – это колония людей, переселившихся в стародавние времена из вашего Мира, кроме того, остров «Равнины Эллады», – Венециус слегка поморщился, воспоминания об отце вновь коснулись его сознания, – дальше Эридан и Аэрия, посредине между которыми лежит Аргайр, Свободные Республики. Если обогнуть Эридан, то можно добраться до владений тех самых людей, что прилетели убить вас, там же находится Элизиум, огромный островной массив. Он лежит между двух крупных островов, которыми владеют «коричневые рубашки». У островов одно название Туле. Мы называем их Новый Туле и Старый, сами хозяева не заморачиваются – зовут просто: Один и Два.

– Что-то очень знакомое это ваше Туле, – задумчиво произнесла Галя.

– Мы доберёмся до побережья Эридана и войдём в устье реки Синтагма. По ней сможем дойти практически до места. Порт Ливад, там мы сможем оставить без опасений судно, оттуда примерно день пути до предгорий Нереид, где и живёт мой старый друг. Эридан – слабо освоенный континент, и тому есть несколько причин, Татьяна, – он вернул акцент внимания, поскольку на лице женщины отсутствовал интерес, – во-первых, он очень большой, что само по себе делает его сложным для освоения, во-вторых, он населён не только людьми, гномами и великанами, – на этих словах головы всех слушателей невольно поднялись, повернулись в сторону Венециуса, и глаза их увеличились в размерах настолько, что он осёкся и сказал, – что такое?

– Венецус или как там вас? – произнесла Татьяна.

– Венециус Тартариен, – поклонился он.

– О боже, умоляю, – сказала она вполне искренне, – позвольте какое-нибудь короткое имя.

– Серьёзно? – Тартариен смешно наморщил нос, – так тяжело произносить моё имя?

– Я была бы вам очень признательна, – без тени язвительности добавила Таня.

– Друзья звали меня Винс или просто Вини, – улыбнулся он, – хотите стать моим другом? – неожиданно обратился он к Татьяне. Чем заставил закрыть её рот, который она было открыла.

– Это вполне коротко и привычно, – сказал Виктор, – если уж мы можем столкнуться с кем-то и вступить в бой, так мне будет проще обращаться к тебе, – серьёзно добавил он.

– Ты так привычно об этом сказал, – удивился Тартариен, – у тебя есть опыт?

– Приходилось, – кивнул Витя.

– Я готова, – громко сказала Татьяна.

Венециус удивлённо посмотрел на неё, не понимая о чём речь.

– Готова стать вашим другом, – добавила она.

– О, отлично, – улыбнулся он и протянул ей руку. Взял протянутую ладонь и нежно поцеловал, – думаю, небольшого пистоля, вам будет достаточно, станете боевой единицей, я помогу вам разобраться в этом вопросе.

– Я и сам помогу, – вмешался Виктор.

– Нет проблем, прости, не успел ещё, положить на нужную полочку эту информацию, – кивнул он.

– Так что там с гномами и великанами, Винс? – тут же подала голос Татьяна.

– Ах да, – тряхнул головой Вини, – материк населён не только гномами, людьми и великанами, но и множеством диких животных, которые невероятно опасны.

– Ох, Венециус, – улыбнулась Галина, – ещё и дикие животные, – и она заливисто хохотнула.

А следом за ней заржал Витя, его подхватила Таня, и хохот покатился по кают-компании, отражаясь от металлических стен. Тартариен стоял и в недоумении хлопал глазами, не понимая причин веселья.

– Я что-то смешное сказал? – решил уточнить он, чем вызвал очередной взрыв смеха. Он прошёл к буфету и достал большой графин с янтарным напитком. Взял бокал и налив полный, уселся за стол нахмурившись.

– Милый Вини, – успокоившись начала Галина, – прости великодушно, но гномы и великаны для нас – это сказочные персонажи, а потому и такая реакция. Скажи, что ты пошутил или объясни нам всё, пожалуйста.

– Сказочные? – буркнул Тартариен, – как бы не так, я похож на шутника? – вдруг вскочил и вскрикнул он, заставив остальных замолкнуть, – люди всё очень серьёзно, если вы не поняли, очень опасно и совсем не сказка. Иначе на борту не было бы оружия. Великаны живут на Эридане. Их не много, но достаточно, чтобы занимать приличную территорию на континенте. Тримерия, так называется их страна, Бельгелмирхейм их столица, находится в центре материка – туда добраться нелегко, да, впрочем, никто и не старается, они не очень дружелюбны. Гномы живут в горах, куда мы направляемся. Те гномы, которые не захотели или не смогли поселиться в Аргайре, где одна из республик принадлежит им. Есть и дикие племена, вот это реальная опасность. Жестокие и безнравственные, есть мнение, что они не брезгуют есть людей, – Винс замолчал, сделав большой глоток напитка.

– Это что за оружие? – Татьяна вытащила из лежащих на столе стволов средних размеров оружие, похожее на автомат.

– Вот это другой разговор, – восхитился Тартариен.

Затем он вдруг дёрнулся и замер. Друзья в недоумении смотрели на него, не понимая что происходит. А затем услышали жуткий протяжный вой, от которого похолодела кровь.

– Что это? – Галина дрожала всем телом, глядя на Венециуса, в глазах её появились слёзы.

– Женщины остаются здесь, Виктор за мной, – и Тартариен метнулся к выходу.

Интерлюдия 3

Он почувствовал открытие портала сразу. Нет, не так. Он его почуял. Кратковременное ощущение будто в помещении потемнело, а уж потом он это почувствовал – магия проявила себя. Он тут же выгнал гонца, который прибыл с донесением и ждал ответа, и велел охране запереть входные врата. Теперь он в тронной зале один. Дворец – его вотчина, и здесь он ничего не боялся.

– Входи, коли пришёл, – громко сказал он, понимая, что гость прибыл издалека, подобные вибрации были ему знакомы, – здесь, кроме меня, никого нет.

Большие стрельчатые окна с разноцветными витражами, повествующими великую историю Мира Орея, словно подёрнулись дымкой, когда гость появился, выходя из соседнего помещения, не закрытого дверью. Резкий запах ударил по обонянию, но он быстро отключил это чувство.

– Приветствую тебя, Баал, великородный, какие пути привели тебя ко мне, – он произнёс это вычурное приветствие, хотя, безусловно, знал, почему гость прибыл к нему.

– Приветствую тебя Геспер, правитель Орея, – огромный демон с чёрными крыльями остановился посреди зала и коротким кивком приветствовал хозяина земель.

– Я ждал твоего визита, но не так скоро, – изобразил удивление он. Неприкрытая лесть была в привычке у древнего демона, хозяин покоев на неё не купился. Он чётко осознавал свою роль в этом Мире – он Наместник. Да, он осуществляет тотальный контроль, да, в его власти находились все земли в этом Мире, и он принимал все решения, но истинным хозяином здесь был Перворожденный, имя которого не принято называть вслух, как, впрочем, он был и хозяином Баала, а цель его прибытия связана с работами, Геспером выполняемыми, впрочем, как обычно.

– Это экстраординарное прибытие связано с необычным событием, произошедшим на контролируемой мной территории, – несколько дёрганно сказал Баал, и вправду удивив Геспера.

– То есть ты хочешь сказать, что это не связано с боевыми поставками?

– Нет, – кивнул он, – это моя личная инициатива, – Геспер дёрнул бровью, но тут же принял обычное выражение лица, то, что сейчас происходило, выходило за рамки их общения, и действительно было необычно, – кое-что произошло в Адду, – загадочно продолжил тот.

А теперь стало вообще непонятно. При чём тут вотчина самого Баала. Однако задавать такие вопросы не в его привычках. Гость расскажет всё сам. Любопытство лучше не проявлять, оно, как известно, кое-кого сгубило. Он продолжал смотреть на пришедшего издалека гостя, тот явно ждал, что Геспер его спросит, но не дождавшись, дёрнул крыльями и продолжил:

– Я обнаружил одного из Первородных, – он внимательно следил за реакцией хозяина покоев, но Геспер уже надёжно держал свои эмоции в узде, – который прятался в Адду, – и снова пауза, внимательный взгляд, – один из пропавших, – почти полностью приглушив звук своего голоса, сказал Баал.

Теперь Геспер всколыхнулся. Он за три больших шага достиг смердящего собеседника и встал напротив него на расстоянии, когда глаза уже не спрячешь.

– Перекинься, – в голосе хозяина тронной залы сквозил лёд. Он сделал два шага назад, давая гостю пространство для безопасного преобразования. Гость ядовито улыбнулся. Крылья его схлопнулись за спиной исчезая. Тело быстро меняло форму, становясь меньше, то же происходило с рогами – они стали маленькими. В таком виде он слегка уступал хозяину в росте. Тот удовлетворённо кивнул и тут же отправился к своему большому креслу.

– Рассказывай, – сказал он, заняв трон.

– Один из пропавших, прятался в моих землях.

– Кто именно?

– Сложно сказать, – уклончиво ответил Баал.

– Так какого хрена ты мне голову морочишь?

– Я бился ним, – выкрикнул гость, гордо выпячивая грудь.

Геспер дико расхохотался. Голос его, отражаясь от стен, множился, создавая впечатление, будто в зале толпа и все смеются над Баалом. Лицо гостя исказила злобная гримаса.

– Если бы ты сразился с ним, – резко прервал смех хозяин, – мы бы с тобой не разговаривали сейчас. Ты лжёшь!

– Не смей говорить мне о лжи, – зарычал Баал, тело быстро менялось, принимая прежнюю форму, – я знаю о ней всё, – он резко развернулся и взмахнул рукой.

Геспер резко поднялся на ноги, не ожидая такого поворота событий. Его тело тоже изменилось. Теперь он был весь словно закован в латы. Голову его венчал шлем.

Около Баала образовалась дыра в пространстве, через которую Геспер видел непроглядную тьму, украшенную фиолетовыми и красными всполохами. Ещё миг и гость исчезнет, а он практически ничего не узнал.

– Кто это был? – заорал он, – почему ты всё ещё жив в таком случае?

Баал уже шагнул в портал, исчезнув в клокочущей черноте.

Денница и он придёт по твою душу, – донеслось из схлопывающегося портала.

Геспер замер, онемев.

– Ложь, – вырвался из его глотки рык, – ты лжёшь, грязнокровка. Всем известно, что он мёртв, идиот, – закончил он, – мёртв.

Глава 5

Звук нарастал. Так казалось Виктору. Давление на все органы чувств. Самое большое желание, которое сейчас было у него – это забиться в некий уголок и посидеть в тишине. Однако впереди маячила спина Тартариена, и он старался не отставать. Ещё несколько секунд и они оказались на палубе. Венециус остановился на мгновение и тут же продолжил путь. Двигались они в сторону носа корабля, точнее, одного из носов.

Здесь нужно понимать, как был устроен корабль. Это был катамаран, то есть у корабля было две параллельных палубы, впрочем, это и есть суть такого судна. Другой момент, его прочая компоновка. Во-первых, расстояние между корпусами судна, казалось, Виктору совсем небольшим. Перепрыгнуть, конечно, было бы рискованно, но тем не менее возможно. Сами корпуса были весьма широкими. Между ними было два верхних перехода и один внутренний, то есть перейти из одного в другой можно было по закрытому переходу. Во-вторых, надстройки были абсолютно одинаковыми. Витя ещё не было во второй части корабля, а потому не был уверен, но предполагал, что и там тоже был капитанский мостик и вполне вероятно, вторая кают-компания. Он не разбирался в судостроении, но судно чувствовало себя в открытом море абсолютно прекрасно. Устойчиво и качка почти не ощущалась. Что за двигатель был у этого корабля, он тоже не знал. Однако точно знал, что есть искусственный интеллект. Или как там сказал Вини? А значит, двигать судно мог даже какой-нибудь термоядерный реактор. Здесь Виктор сделал себе пометку в памяти – нужно спросить об этом Тартариена.

Тем временем ощущения Виктора изменились. Стоило сделать несколько шагов по палубе. Теперь ему хотелось познакомиться поближе с обладателями такого прекрасного голоса… Чего? Стало как-то не по себе. Да, действительно. Он слышал прекрасное многоголосое пение. Они с Вини к этому моменту уже дошли до самого носа корабля, и Витя увидел плывущих над волнами прекрасных дев. Хотя, если быть справедливым, видел он лишь их головы. Красивые, с пышными волосами женщины легко держались на воде, сопровождая судно, которое двигалось, как казалось Виктору, с приличной скоростью. Теперь же казалось, что корабль просто дрейфует, окружённый девицами. Витя улыбнулся и получил улыбку в ответ. Венециус резко повернулся к нему и тут же вернул своё внимание к девицам. Руки его поднялись, и через несколько секунд улыбка сползла с лица Виктора. Мелодия стала прерываться. Гармония этой песни ломалась, что доставляло ему дикий дискомфорт. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что виной тому Вини. Это он рушит волшебный баланс. Виктор обозлился и двинулся в сторону Тартариена – требовалось дать ему леща, чтобы прекратил всё портить.

– Виктор, – резкий голос Венециуса сбил его, и он остановился, – бегом в трюм, неси пистолет, быстро, – практически рявкнул тот. Виктор не мог ослушаться. Медленно повернувшись, он побрёл в сторону дверей. Было невероятно грустно уходить сейчас. Покидать прекрасных девушек ему не хотелось. Он уже дошёл до дверей, когда между корпусами судна появилась девичья голова и улыбнулась ему. Виктор всё забыл и улыбнулся в ответ. Гармония музыки вернулась, доставляя немыслимое удовольствие. К чёрту Венециуса. Прямо сейчас хотелось искупаться с девицей в тёплом, ласковом море. Но не в одежде же. Он принялся раздеваться, скидывая одежду с невероятной скоростью, не заметил, как и трусы с него слетели. Взялся за перила и… всё вокруг померкло.

***

Слёзы лились сами собой. Галина ничего не могла с собой поделать. Она повернулась к Татьяне, они остались вдвоём, и нужно было обсудить ситуацию. Лицо Татьяны было не просто злым. Она была в бешенстве.

– Чего ты рыдаешь? – рявкнула она, заставив Галю вздрогнуть.

– Не знаю, – тут же ответила она, – я не контролирую это, а ты?

– Злюсь, оттого, что ты сидишь и рыдаешь как размазня?

– Я не размазня, – крикнула Галя, понимая, что злость начала, захлёстывать её, – сказала же, не контролирую эту хрень, текут сами по себе, – зло выплюнула она.

– Ну так и не реви, – снова рявкнула Таня.

– Ну и не буду, – зло ответила ей она, чувствуя, что слёзы высыхают, а плакать больше не хочется.

А потом все чувства, которые были, будто навеяны кем-то, вообще исчезли. Давление и звук прекратились.

– Что-то не так, – тут же сказала Татьяна и встала. Затем она словно прислушалась к чему-то внутри себя и сорвалась с места, рванув к дверям, ведущим внутрь корабля, в трюм.

– Ты куда? – удивлённо пискнула Галина.

Ответа от подруги не последовало. Она уже скрылась за дверью, которая осталась приоткрыта. Оставаться одной Галине не хотелось совсем, и она отправилась следом. Лестница была крутой, но спускаться было удобно, удивительно. Спустившись до нижней палубы, Галя растерялась. Направления было три. Куда пошла Таня непонятно. Куда бежать? И зачем рванула Татьяна? Вопросы, ответы на которые не получить. В тот момент, когда она определилась с направлением, в проходе появилась Таня. В руках у неё был массивный пистолет. С огнестрельным оружием у Гали было не очень, а потому оружие ей показалось странным. Вроде пистолет, но есть приклад, как у автомата, хотя короткий. Рукоятка пистолета оканчивалась шаром, больше похожим на стеклянную колбу, внутри которой переливалась синеватая дымка. На жидкость не похоже. Татьяна молча проскользнула мимо Гали и начала подъём по лестнице. Галя фыркнула и двинулась следом, думая о том, что совсем недавно эта женщина была категорически против оружия. Вернувшись в кают-компанию, Татьяна не остановилась, а тут же двинулась к выходу на палубу.

– Он же сказал оставаться здесь, – одёрнула её Галя.

Татьяна повернулась. На её лице была смесь пренебрежения и полной решимости сделать что-то безрассудное. Она распахнула дверь и остановилась как вкопанная. Галина, мигом оказавшаяся рядом, тоже потеряла дар речи.

Впереди, буквально в паре метров, около перил стоял Виктор, полностью голый и, похоже, он собирался сигануть в воду. Впереди на носу судна замер Венециус. Его руки были подняты вверх. Гале показалось, что от него исходит синеватое сияние. В этот момент Галя поняла, что Тани уже нет рядом. Резко повернувшись, она увидела, как приклад оружия опускается на затылок Виктор, а затем Татьяна начинает дико орать, направляя оружие в проём между корпусами судна. Бесшумная голубая вспышка срывается со ствола оружия и из воды доносится дикий рык, а затем оттуда вылетает странное существо.

***

Сознание вернулось одномоментно, и Виктор обнаружил себя лежащим в кровати. За окном играли бледно-салатовые блики солнца. Утро уже прошло похоже. Живот бурлил, напоминая, что Витя живой, Витя хочет в туалет и сильно хочет жрать. Быстро одевшись и справив нужду, двинулся в кают-компанию, возможно, еда была ещё на столе и ему что-то перепадёт. Как он мог так долго проспать, и почему Татьяна его не разбудила. Мысли эти бродили в его голове, когда, открыв дверь, он переступил порог помещения. За стол сидели все, исключая Сергея. Друзья перестали разговаривать, как только он вошёл.

– Таня, могла бы и разбудить, – буркнул он, усаживаясь за стол, который был вновь завален оружием. Прямо какое-то дежавю, решил Виктор. И тут же наткнулся на раздражённо-злой взгляд Татьяны.

– Выспался? – буркнула она.

– Да, и очень хочу есть, – с радостью откликнулся он, – а чего вы все сидите и молчите, случилось, что? – он чувствовал себя не в своей тарелке почему-то.

– Кое-что произошло, – с загадочной улыбкой молвил Венециус.

– Да здесь не кое-что, – возмущённым голосом сказала Татьяна, – тут ни фига себе, – Витя увидел, как тайком улыбается Галина и прячет глаза.

– Сейчас вообще ничего не понял, – теперь ощущения нахождения не в своей тарелке кратно увеличилось, казалось, все знают какую-то странную тайну про него, а он о ней ни сном ни духом, – что случилось-то? – он уже начинал нервничать.

– А сам-то ничего не помнишь? – зыркнула на него Таня.

– Вряд ли он что-то помнит, – уверенно сказал Тартариен, – расскажи о своём последнем воспоминании.

– Я проснулся в кровати.

– Кроме пробуждения, – улыбнулся Венециус.

Витя напряг память, но она отказывалась работать. Он вспомнил, как лежал в кровати рядом с Татьяной, омрачённый собственными мыслями. Всё. Точка.

– Ну я лёг спать, – неуверенно заметил он.

– Чего? – вдруг взъерепенилась Таня.

– Тише, тише Татьяна, – урезонил её Венециус, – он и вправду не помнит и абсолютно честен с тобой. Виктор, – повернулся он к мужчине, – милые женские лица, волшебные мелодии, манящее море. Что-то знакомое есть?

Смутные образы промелькнули и потухли, оставляя неприятное послевкусие. Витя отрицательно покачал головой.

– Есть вероятность, что память восстановится, впрочем, мне в любом случае придётся рассказать тебе всё о произошедшем за последние шесть часов, потому как иначе я не могу – ты подверг всех нас опасности и в первую очередь самого себя.

– Да что млять произошло, – психанул Витя.

– Жопу твою голую все увидели, вот что, – хлопнула по столу ладонью Татьяна. Она по-прежнему выглядела злой.

– В смысле, – удивился он.

Внутри у него пробежал холодок. Не было ещё такого случая, чтобы он не контролировал себя и не помнил, что с ним произошло, даже в самые пьяные дни с Суворовым – он помнил всё. Сейчас это был не просто удар по самолюбию – это было полное фиаско. И конечно же, Вите стало плохо. Он, с голой жопой? Да ну нах, не может быть.

– Трусы повисли, – в тон ему ответила Татьяна.

– Ты можешь нормально всё объяснить, – он начинал по-настоящему злиться, звук его голоса нарастал.

– Позволите, я? – вмешался Вини.

– Что случилось? – кинулся в его сторону Виктор, будто утопающий, хватаясь за соломинку.

– На нас напали, – спокойно начал Тартариен, – это моё упущение, безусловно, я должен был вам многое рассказать, но вы и сами понимаете, что мы были поставлены в форс-мажорные обстоятельства, а потому и не обошлось без накладок. Море, по которому мы сейчас путешествуем, называется морем Сирен.

– Да ладно, – не утерпев, вмешалась Татьяна, – эти твари сирены?

– Да, – просто ответил Вини, – мы зовём их сиренами, и, предвосхищая ваш вопрос, отвечу: да, я в курсе ваших историй про подобных бестий. Боюсь, они слегка приукрашены, а то, что вы видели сегодня, и есть истинная их ипостась, а из центрального доминиона они бежали, как и прочие, из-за войны.

– Да о ком вы говорите? – Витя нервничал всё ощутимее. Полное отсутствие понимания того, о чём говорят окружающие тебя люди, раздражало.

– Виктор, – продолжил Вини, – мы оставили женщин здесь и поднялись на палубу. Воздействие сирен различно, на всех по-разному, кого-то заставляют сидеть, сжавшись в комочек, кому-то хочется непременно встретиться с обладательницами волшебного голоса, в ком-то их чары вызывают злость, ненависть и желание крушить всё вокруг. К счастью, к нашему общему, надо сказать, счастью, отец воспитывал из меня мага и противодействие сиренам, с которыми мне ещё в детстве много раз приходилось сталкиваться, один из моих навыков. Я им давно не пользовался, это правда, а потому мне понадобилась твоя помощь.

– Значит, ты владеешь магией, как я и думал, – не удержавшись вставил свои пять копеек Витя.

– Да, Виктор, – продолжил он, – и ты мне очень помог, их внимание рассеялось, и я смог подготовить свой ответ.

– То есть ты взял меня как приманку? – обескураженно выдохнул Витя.

– Прости дружище, но это так. А ещё я должен был проверить твои антимагические способности. И, в общем, ты очень достойно держался. Причём без моей помощи. А когда твои силы иссякли, я отправил тебя внутрь. Кто же знал, что эти твари пойдут ва-банк. Рискованно было соваться в пространство между корпусами судна. Видимо, они решили, что ты настолько лёгкая цель, а я не смогу тебя защитить, борясь за свою жизнь. Но здесь появилась Татьяна, – улыбнулся Венециус.

– Татьяна, – удивился Виктор. Он ловил образы, вспыхивающие в его мозгу, но они ускользали, не давая чётких картин. От этого было отвратительно на душе.

– Скажи мне лучше ещё раз Вини, – сказала Татьяна, – что ты крикнул, – она бросила взгляд на Витю, – этому оболтусу.

– Что-то вроде беги в трюм и принеси пистолет, мне нужно было, чтобы он убрался с палубы, – просто ответил Тартариен.

Виктора вдруг пронзила яркая картина. Он стоит на палубе и видит качающуюся на волнах девушку, точнее, её голову.

– О чёрт, – вскрикнул он так, что Галина вздрогнула от неожиданности.

– Чего ты орёшь? – одёрнула его Таня.

– Я вспомнил, – затараторил он, – там была женщина между корпусами, я видел её голову, она улыбнулась мне. Блондинка вроде, – добавил Витя, – синие глазки.

Татьяна так резко захохотала, что Венециус бросил на неё осуждающий взгляд, который та проигнорировала.

– Синие глазки? – хохотала она.

– Это жестоко, Татьяна, – укорил её Вини.

– Видел бы ты её, когда она вынырнула, – хохот резко прекратился, – мерзкая зубастая тварь. Она бы сожрала тебя и не подавилась. Спасибо Вини. Что, кстати, с ними случилось?

– Они просто потеряли сознание, – небрежно сказал он.

– Надеюсь, они сдохли от этого, – скрипнула зубами Таня.

– Вряд ли, – улыбнулся Венециус.

– Я то какого хрена оказался без трусов? – вдруг ожил Витя.

– Видимо, собрался искупаться с ней, – зло выплюнула слова Таня.

– Прости его за это, – вмешался тут же Тартариен, – он был не в себе, проще говоря, вообще ничего не соображал, а потому не стоит на него злиться. Это действие магии сирен. На его месте мог оказаться кто угодно, и всё бы повторилось, – грустно добавил он, – я, к сожалению, был свидетелем подобного. Много отличных воинов погибло в зубах мерзких созданий.

– У нас есть цель, – тихо сказала Галина, – и желательно до неё добраться без потерь, а потому было неплохо Вини, если бы ты рассказал нам обо всех подводных камнях, что могут нас ждать в пути, – Татьяна бросила на девушку долгий и пронзительный взгляд, а потом опустила глаза, будто смутившись.

– Это дельное замечание Гала, – кивнул Тартариен.

– О, я ещё кое-что вспомнил, – вскрикнул Витя, обратив на себя внимание всех, – Венециус, когда мы были на палубе, мне пришла в голову мысль об устойчивости корабля и двигателе. Мы будто идём под парусами, звука двигателей вообще неслышно.

– Не удивительно, – улыбнулся Тартариен, – под парами мы идём.

– То есть это пароход? – удивилась Галя.

– Можно и так назвать, – снова улыбнулся Вини, – я не знаю всех тонкостей, я не механик и не инженер, могу сказать лишь, что движитель здесь работает на холодном синтезе ядер, для работы использует воду прямо из-за борта, превращая её в пар.

– Где же труба? – улыбнулась Галина.

– Какая труба? – смутился Тартариен.

– Из которой пар идёт, – влезла Таня.

О, – хохотнул он, – трубы нет, пар выходит через отверстия в боках судна, там, – он махнул рукой, – на корме.

– Ладно, – деловито встала Галя, – с оружием понятно, как и с кораблём. Что с подводными камнями?

***

Яркий свет ночного светила косо светил в иллюминатор. Штора иногда перекрывала это луч, создавая некий полуночный флёр. Татьяна сидела в кресле, потягивая из бокала игристое вино. В кресле напротив расположился Венециус, с таким же бокалом в руке. Тишину нарушал плеск волн и шум ветра. Однако долго она не продлилась.

– Но почему было просто не включить эту функцию и просто вернуть нас домой? – Татьяна говорила спокойным, даже умиротворённым голосом.

– Таня, могу я тебя так называть? – вкрадчиво спросил он.

– Легко.

– Удивительная всё же у вас постановка речи, – заметил Вини, – ты же понимаешь, что здесь две сложности сразу, мы же это обсуждали. Во-первых, включение находится под контролем и грозит мне минимум тюрьмой, а максимум смертью. Во-вторых, вернуть через те же врата, означало засунуть вас в тот же засыпанный храм, из которого вы так удачно ускользнули.

– Из лап смерти мы ускользнули, – резюмировала Татьяна и сделала глоток.

Тартариен с самого начал хотел поговорить с Татьяной, чувствуя в ней неприкрытую угрозу, кипящую ярость и непонятно чем мотивированную злость.

– Тебе страшно? – голос у него было ровный.

– А сам как думаешь? – вопрос на вопрос ответила Таня, но Тартариен молчал, – меня пугает ваш Мир, всё в нём чужое, а дома у меня дочь, по которой я очень скучаю, – она резко замолчала, откинувшись в кресле. Венециус тоже молча, давая ей время пережить нахлынувшие эмоции. У него не было детей, но он хорошо помнил свои чувства, связанные с родителями.

– Что у вас здесь происходит? – спустя какое-то время спросила она.

– Наверное, то же самое, что и везде, – философски ответил он.

– То есть вот так запросто можно взять и убить людей?

– А по-твоему в вашем Мире иначе? – вопросом на вопрос ответил он.

– В моей стране такое карается тюремным заключением.

– Безусловно, – кивнул он, – так и должно быть, но всегда есть исключения, есть те, кого законы не касаются – они не прикосновенны. Те мерзавцы, что ворвались на территорию центра контроля, как раз из их числа.

– Тогда получается, здесь бал правит беспредел, – резюмировала она.

– Боюсь, что так, – спустя паузу ответил Вини.

– Вот поэтому я и хочу убраться отсюда как можно скорее, – повысив голос, сказала она, – как ты планируешь нас отправить?

– Таня, ты спешишь, мы спешим спасти Сергея, остальное потом, – приподнявшись в кресле, ответил ей Тартариен.

– Грёбаный Суворов, – сквозь зубы выплюнула слова она.

– Зачем ты так говоришь? Почему ты винишь его во всех своих бедах?

– А кто во всём виноват? – взорвалась Таня, вскакивая с кресла.

– Тише, Таня, наши друзья спят, пусть так и остаётся, – он поднял руку, и она вернулась в кресло, – ты ведь любила его, верно? Или продолжаешь любить? – по тому, как дёрнулась Таня, он понял, что, скорее всего, попал в точку.

– Какого чёрта, Вини, а нельзя было отправить нас в другой Мир, а из него вернуться в наш? – Тартариен оценил уловку, но реагировать не стал.

– Очень сложная схема, – принял он её игру, – кроме того Миры, через которые вы могли бы перебраться в свой, можно пересчитать на пальцах одной руки, и всё равно встанет проблема номер один – куда ведут врата из чужого Мира?

Он выпил, встал и налил вина себе и Татьяне. Вернулся в кресло, сквозь свои густые брови наблюдая за женщиной.

– Ладно, перемещения были закрыты, но зачем убивать прибывающих людей?

– А вот это правильный вопрос, Таня, очень правильный вопрос.

Глава 6

Ночь. Луна. Плеск волн за бортом. Эмоции, плещущие через край. Алкоголь приятно щекотал нервы. Воспоминания о голой заднице Виктора будоражили, а потому, войдя в каюту, Татьяна заперла дверь. Открытый иллюминатор нёс волшебный морской запах, добавляя романтическому настрою дополнительные краски. Она скинула себя одежду и мягким кошачьим движением скользнула под тонкую простынку. Руки её быстро обнаружили – спит без белья. Ждал меня, мерзавец, подумала Таня. Лёгкий запах свежести, исходивший от мужского тела – стало ещё сложнее держать себя в руках. Впрочем, она и не собиралась этого делать. Плавным движением она развернула Виктора к себе, поглаживая его тело. Её губы быстро нашли искомое, заставляя инструмент прийти в рабочее состояние.

– Таня, что происходит? – такое пробуждение стало для него воистину сюрпризом. Больше говорить он не мог.

Татьяна распалялась всё больше, ускоряя темп. Виктор захрипел, начав двигать бёдрами и в этот момент, Татьяна оторвалась от приятного занятия, скидывая с себя простынь. Она тяжело дышала, но движения её были быстрыми и чёткими. Несколько секунд и она оседлала своего жеребца, который с какой-то необузданной яростью стал вонзать в неё своё естество. Татьяна открыла рот, чувствуя приближение оргазма и спустя несколько секунд закричала, а тело выгнулось дугой, продолжая при этом, конвульсивно двигаться и нанизываться на крепкий молодой член.

– Что это было? – сказал Виктор, едва переступив порог ванной комнаты, – ты вела себя как дикая кошка, – он улыбнулся, обворожительно, как показалось Татьяне, в свете ночника, который висел на стене их каюты.

– Мне показалось, ты стал забывать обо мне, – негромко сказала она.

– Что за глупости, – с лёгким возмущением ответил он.

– Ну ты же чуть не прыгнул в объятия этой белокурой бестии, – хмыкнула она.

– Таня, это не серьёзно, – теперь в голосе Виктора звучала неприкрытая обида, – я был под воздействием боевой магии…

– Ух ты, теперь она стала боевой, – улыбнулась Таня, поправляя простынь на своей груди.

– Ну они же хотели нас убить, сожрать, вероятно, но в первую очередь убить, значит, это война, стало быть, и магия боевая, – он присел на край кровати, почувствовав возросшую качку, что мешала стоять расслабленно.

– Что ты видел? – вдруг спросила она, – почему разделся и хотел выпрыгнуть за борт.

Виктору хотелось расхохотаться в ответ на эти слова, но он сдержал себя. Да, действительно, выглядело наверняка, да и на слух достаточно смешно. Но стоило ему лечь спать, все воспоминания хлынули ему в мозг, как будто он играл в компьютерную игру от первого лица. И ему стало реально страшно.

– Ты не поверишь, – ухмыльнулся он.

– Почему?

– Это было похоже на сон, отчасти на какой-то наркотический бред…

– Ты пробовал наркотики? – удивилась Таня.

– Нет, – просто ответил Витя, – видимо, я так себе это представляю. В голове звучала музыка, и мне она казалась божественной, а ещё внутри музыки была песня, слов я не понимал, но она мне тоже казалась необыкновенной, волшебной, а обладатель этого голоса минимум ангелом. Когда она вынырнула поблизости от меня, я сначала задумался: почему корабль остановился? А потом мысль улетучилась, осталось только желание познакомиться, и я решил прыгнуть в воду. Затем пришла мысль, что надо раздеться, не в одежде же прыгать в воду. Вот я и разделся.

– А Винс, его голос ты слышал?

– Да, его голос я слышал, но мысль была такой: нахрена он влазит и портит волшебную мелодию?

– Ты же моя бедняжечка, – промурлыкала Таня, – чуть не погиб в лапах морских тварей, – она откинула простыню, – иди скорее к своей дикой кошечке, я тебя приласкаю, – и она дёрнула Виктора за руку, притягивая к себе.

***

Лёгкие перистые облака розоватого оттенка периодически прикрывали греющее от души солнце. Шёл четвёртый день морского путешествия. За эти несколько дней самым ярким происшествием стал ужин, который организовал прошедшим вечером Венециус. Он оказался и вправду искусным кулинаром. Доселе дуривший голову друзьям в то утро он попался на кухне с ножом в руках, в процессе творения некоего рыбного деликатеса, который вечером покорил дам. Виктору блюдо показалось вкусным, но не более того. Было много вкусного вина, и сегодняшнее утро было несколько смурным. Виктор не доводилось много путешествовать морем и сегодня его мутило. Когда он вышел на палубу, то застал Винса за курением трубки.

– Ого, Вини, ты куришь? – удивился он, пробираясь на нос судна, держась за перила.

– Балуюсь иногда, – хмыкнул тот и выпустил кольцо, что немедленно развеялось под дуновением встречного ветра, – ветер не даёт мне полностью насладиться процессом.

– Полностью? – переспросил Виктор, плюхаясь в некое подобие шезлонга, что в достаточном количестве были на каждом из двух носов корабля.

– Главное – это выпустить крепкое кольцо, остальное вторично, – философски заметил Тартариен.

– Как по мне, само курение вторично, – в тон ему ответил Виктор.

– Соглашусь, – кивнул Вини, – дурная привычка. Мне досталась от отца, – он глубоко вздохнул и снова затянулся, раскуривая трубку.

– Сколько нам ещё идти? – закрыв глаза, Витя растянулся в кресле.

– Совсем немного, – ответил Венециус.

– Ты говорил это и вчера.

– Верно, говорил, – согласился он, – сегодня к вечеру увидим берег Эридана, а если ты возьмёшь трубу, и направишь её по правому борту, то, вероятно, сможешь разглядеть очертания берегов Аргайра. Сейчас мы ближе к ним, но буквально несколько минут и корабль сделает поворот. Завтра утром мы будем вблизи устья Синтагмы. В течение дня доберёмся до Ливада. На этом наше морское путешествие закончится.

– Я бы сейчас выпил бокал прохладного вина, – мечтательно произнёс Витя.

– Виктор, – выдохнув дым ответил Винс, – похмеляться это плохая привычка, – он повернулся к товарищу, протягивая трубку: хочешь затяжку?

– О нет, лучше уж подремать, – он повернулся набок, устраиваясь поудобнее.

***

– Таня, – Галина вышла из кают-компании и сразу наткнулась на подругу, – а я тебя ищу.

Татьяна стояла, облокотившись на перила, и смотрела на бегущую между корпусами судна воду.

– Я не пряталась, – тихо ответила она, продолжая наслаждаться видом воды и тёплым, ласковым солнцем.

– Как думаешь, этот друг Тартариена, он поможет нам, – она слегка запнулась, – поможет Сергею?

– Откуда мне знать, – тут же ответила Таня. Галя не видела её лица, а потому спокойно отреагировала на ответ, думая о своём. Татьяну же встряхнуло от вопроса Галины. Она хотела резко ответить товарке, но сдержала эмоцию, понимая, что Галина и её злость на Суворова никак не связаны. Нужно заметить, что она пришла к этому умозаключению совсем недавно. Теперь у неё была отчётливая цель, которой она ни с кем не делилась, поскольку это касалось только её одной. Даже Витя, к которому она питала, некие тёплые чувства, теперь не входил в её узкий круг общения. Да, он был прекрасным партнёром по сексу, но не более. Во всяком случае Таня себя убеждала в этом.

– Что, если нам придётся сражаться с дикими гномами? – вновь услышала Татьяна голос Галины, – ты сможешь убить человека? – похоже, Галя серьёзно переживала по этому поводу.

– Это гномы, Галя, не люди, – не открывая глаз и не поворачиваясь, отвечала Таня, – и если они будут угрожать нам, если мы будем на грани смерти, рука моя не дрогнет, – абсолютно ровным, спокойным, но очень убедительным голосом закончила фразу она.

– Да уж, – вздохнула Галя, – я видела, как ты стреляла из этого бластера, – закончила она, – казалось, твоя ярость выплёскивалась вместе с этими лучами.

– Галя, – Татьяна резко повернулась и взяла девушку за руками, та от неожиданности вздрогнула, – у тебя всё получится, – она смотрела широко открытыми глазами в зрачки молодой женщины, будто пытаясь её загипнотизировать, – никаких сомнений – ты очень сильная, стойкая и надёжная женщина, – она опустила глаза, а затем и руки подруги, – Суворову с тобой повезло, – она вновь повернулась к перилам, глядя на морскую гладь.

***

Спустя шесть часов.

Звёздная россыпь сверкала яркими бриллиантами, завораживая взгляд. Виктор смотрел на небосвод, задрав голову. Ни одного знакомого созвездия. Млечный путь отсутствовал. Две ущербные Луны. Никаких сомнений не было – это не их Мир. Если бы не море, по которому они сейчас шли в направлении огромного, по словам Тартариена, материка, он бы мог смело поставить диагноз этому Миру – этот звёздный купол – небо Марса. Две корявые луны тому подтверждение. Он опустил взгляд, разминая одной рукой шею, что затекла от долгого смотрения наверх. Сейчас на палубе никого не было. Все находились в кают-компании – Тартариен готовился к завтрашней высадке, а потому всё оружие было выложено на стол. Виктор со своим комплектом определился и вышел подышать воздух. Сейчас правда, казалось, будто небосвод слегка глюкнул, съехав прямо в море некоторым количеством звёзд.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, что он смотрит не на звёзды, перед ним огни на берегу.

– Земля, – заорал он, что есть мочи, – земля!

***

Тартариен вернулся с капитанского мостика задумчивым.

– Как-то слишком быстро мы добрались до побережья, – отрешённо сказал он.

– Ты же сам сказал: «к вечеру будем около устья реки», – удивился Виктор.

– Это была некая фигура речи, – загадочно ответил Вини, – вроде вашего «Утро вечера мудренее».

– Вообще-то, я воспринял твои слова буквально, а потому не удивился, когда увидел эти огни, – бросил Витя.

– Именно поэтому так орал? – повернулся к нему Венециус.

– Да в чём собственно проблема? – вспылил Виктор.

– Проблема простая, – спокойно ответил Тартариен, – мне пришлось вмешаться в работу судна, вносить изменения это моветон, скажем так, – он улыбнулся Виктору, – это слово понятно?

– Слово понятно, – вмешалась Татьяна, – смысл всего происходящего непонятен.

– Мы не можем войти в русло реки ночью, – уперев руки в бока, ответил Винс.

– Так, – тут же подбоченился Витя, – и почему?

– Потому что, – в тон ему ответил Тартариен.

– Ты что-то от нас скрываешь? – это уже Галина, молчавшая до сих пор, не выдержала.

Лицо Венециуса ничего не выражало. Он сосредоточился и о чём-то думал.

– Ночью происходит что-то опасное? – Галина не собиралась молча ждать ответа.

– К сожалению, придётся дождаться утра, чтобы получить ответ, – словно не слушая друзей, – ответил он.

– Неожиданный поворот, – буркнул себе под нос Витя.

– Отвечая же на твой вопрос, Гала, – продолжил Винс, – хочу всем напомнить, в каком мы находимся положении, – он обвёл взглядом всех, наблюдая за тем, как меняются лица людей, – да, я всячески старался отвлечь вас от этой мысли, но теперь мы находимся совсем рядом с материком. Что происходит сейчас на Орее? Нас уже ищут и бросили на это все силы? Или дела обстоят по-иному. Сложно сказать. Я уже говорил, что совсем недалеко находится Аргайр. Это свободные республики и оттуда никакой угрозы ждать не стоит, но дальше за этими островами, лежит крупный материк – Аэрия, где находится столица, там находится Наместник и хотя они далеко, но это не значит, что мы здесь ничем не рискуем. Когда мы углубимся внутрь Эридана и только после этого вы сможете быть уверенными в некоей относительной безопасности. Однако и сам Эридан таит опасности, я уже говорил. Кроме того, порт Ливад, куда мы изначально направлялись, можно назвать форпостом Империи Орея в глухом месте, – он тяжело выдохнул, закончив свой спич.

– Ясно, – коротко ответила Татьяна, – впрочем, никто из нас и не расслаблялся, Винс, – она многозначительно улыбнулась, ни на кого из товарищей по несчастью не глядя.

– Уверен, что так и есть, – в тон ей ответил Тартариен, – но есть ещё один нюанс. Радар корабля обнаружил массу подозрительных объектов в относительной близости от побережья и далее по руслу реки. В связи с этим мне пришлось внести дополнительные коррективы в ходовое задание. Теперь мы будем пассивно курсировать вдоль побережья, изображая дрейф. До самого утра. После чего двинемся вглубь материка по руслу реки. И у меня плохие предчувствия, – он нахмурился, – а потому рекомендую всем ложиться спать. Завтра нам понадобятся все наши силы и умения, – и он первым зашагал в сторону спальной палубы.

***

Утро выдалось туманным. Берега не было видно совсем. Завтрак проходил в полной тишине, если не считать звука серебряных приборов по тарелке.

Чувствовалось, что все сконцентрированы.

– Мы не будем ждать, когда рассеется туман, – громко сказал Венециус, заставив Галину вздрогнуть.

– Что нам делать? – голос Виктора хрипел, и он прокашлялся, – каков план?

– План простой, – Винс встал из-за стола, – мы разгоняемся, перед входом в речную пойму, сбрасываем до среднего хода и двигаемся в сторону первого изгиба реки. Дальше действуем по обстановке. Виктор, займёшь место на левом носу, Татьяна на правом, Гала твоё место слева на корме. Берите и проверяйте оружие, мы выдвигаемся.

– А когда стрелять? – задумчиво спросила Галина.

– Ты хотела спросить в кого? – решила уточнить Татьяна.

– Вы поймёте, поверьте мне, – сказал Венециус и вышел из кают-компании.

***

Корабль шёл полным ходом, когда туман окончательно развеялся, обнажив цветущие берега близкого континента. Буйство красок радовало взгляд, но лица людей были напряжены. Тартариен находился на капитанском мостике, держа под контролем движение судна.

Вот приблизился берег, обозначая обрывистые берега и громадные деревья, увешанные белыми и фиолетовыми цветами, а вот уже они распахнули свой громадный зев, и стало казаться, что это два огромных острова, и они входят в пролив между ними. Исправлял обманчивое впечатление цвет воды. Речные волны бурно вливались в морскую гладь, неся с собой частицы ила и речного дна. Оттенок буро-зелёного цвета большим неровным пятном портил изумрудно-белую ткань моря. Огромная пойма была уже рядом, а корабль продолжал мчаться на полных парах. Виктор развернулся в сторону возвышающегося мостика, чтобы увидеть Венециуса. Его пугала такая скорость. Пока шли по морю, казалось, скорость не такая уж и высокая. Теперь же, врываясь на речные просторы, становилось совершенно ясно – Тартариен был прав, скорость должна быть ниже, но он её почему-то не сбрасывал. Виктор помахал рукой и посмотрел в сторону Татьяны. Она крепко держалась руками за бортовые поручни, забросив оружие за спину. Виктор почувствовал удар, за ним другой и повернул голову по курсу движения. Они вошли в пойму. Судно прыгало по волнам, с каждым ударом увеличивая амплитуду. Держаться на ногах стало сложнее. Виктор снова посмотрел на Таню. Она присела и вцепилась в поручни.

– Винс, гаси скорость, – что есть мочи заорал Виктор, сомневаясь, что тот его слышит.

И тут же увидел бегущую по палубе Галину. Она чувствовала себя довольно уверенно. Качка и броски судна вверх, вниз, казалось, её не беспокоили. Она ловко заскочила на лестницу, ведущую вверх, к капитанскому мостику. И исчезла из виду, скрывшись за надстройкой.

Скорость оставалась прежней, более того, курс оставался прежним. Виктор бросил взгляд на Таню и снова посмотрел вперёд. Огромная пойма, в которую они ворвались на бешеной скорости, превращалась в его глазах в скоростную трассу. Берега, казалось, приближались, давя с двух сторон. Высота их резко уменьшилась. Да так, что Витя отчётливо видел песчаные берега. Он закинул свой «супербластер» за спину. Стрелять, сейчас? Нет. Он прищурился, вглядываясь вдаль сквозь водную взвесь. Нет, ошибки не могло быть. Реку в этом месте надвое разделял остров. Нужно было сбросить скорость и изменить курс, иначе катастрофы не избежать. Его фантазия мгновенно нарисовала в уме последствия столкновения, и он побежал.

***

Когда Галя ворвалась на капитанский мостик, Венециус лежал на полу, держась за голову. Он громко стонал, повторяя одну и ту же фразу «Стимула парда». Девушка остановилась в нерешительности, не зная, что предпринять. Она бросила взгляд на громоздкую панель приборов, сверкающую серебристым блеском. Ряд огоньков мерцал в правой её части. На центральном экране светилось несколько фраз, но прочитать их Галине не удалось.

– Что происходит? – громко сказала она, обращаясь к Тартариену.

– Требуется подтверждение команды, – услышала она голос отовсюду.

Искусственный интеллект, подумала она и тут же почувствовала руку на своей голени. Сознание дрогнуло. Ноги у неё подкосились, и она поняла, что не видит ничего вокруг. Её зрение потеряло функциональность. Где-то внутри неё зрела другая картинка, которая никак не могла обрести чёткость. Ещё несколько секунд Галя боролась с этим, а затем сознание её померкло.

***

– Галя, Галя, очнись, – голос шёл будто из соседней комнаты, его было еле слышно. Твёрдые прикосновения к лицу были ей неприятны. Она хотела от них отмахнуться, но ей никак не удавалось это сделать. Снова эти прикосновения. Да это же шлепки. Кто-то бьёт её по лицу. Галя разозлилась и решила, что пора ответить.

– Галя, – голос стал громче, она почувствовала своё лицо. Оно горело. Глаза её распахнулись, и она увидела, как отпрянул от неё Виктор.

– Слава богу, – выдохнул он облегчённо, – ты очнулась.

– Ты бил меня по лицу? – ответила Галя вопросом.

– Прости, – тут же ответил Виктор, – не знал, как иначе до тебя достучаться.

– Идите наружу, – как набат прозвучал голос Тартариена, – на это нет времени.

Галина резко поднялась, крутя головой. За пределами корабля было много интересного.

***

Судно продолжало подпрыгивать, и Витя вместе с ним. Только он прыгал в нужном направлении. Страх оказаться в воде двигал им. Да так, что он будто летел. Вот он уже дёргает массивную ручку двери, ведущей в рубку, где находится управление кораблём. Перешагнув за порог, Витя оторопел.

Галя лежала на полу, закатив глаза, огромные тёмные синяки лежали под нижними веками, скулы обострились, а щёки запали, при этом Венециус стоял на коленях и держал её руками за щиколотки, запрокинув назад голову. Руки его подрагивали, словно через них шёл электрический ток.

– Твою не мать, – воскликнул в сердцах Виктор, – вы чего тут делаете?

Он не знал, что ему предпринять. Он не понимал, что происходит и как ему быть. Растерянность. Вот подходящее слово. Витя растерялся. Мысли бежали со скоростью ракеты.

Ударить Винса, освободить Галю. Что потом?

Захватить управление кораблём. Как?

Разберёмся, – решил он.

И тут Венециус отпустил Галю, а ноги её тут же упали, стукнувшись об пол.

Тартариен в мгновение ока оказался около центральной консоли управления и его быстрые пальцы набрали какую-то команду.

– Команда подтверждена, – прозвучал металлический голос. Скорость корабля тут же стала падать.

– Помоги ей очнуться, Витя, – лицо Вини казалось измученным, – все объяснения потом. Очень скоро нас ждёт бой, и она нам нужна.

Вини смотрел на Виктора, а тот застыл, катая в голове, недавно промелькнувшие мысли.

– Витя, она сдохнет, если ты не поможешь ей очнуться, – заорал Винс.

И тот всё же ожил, тут же упав на колени и прислоняя своё ухо к её груди.

– Включить эхолот, маневрирование относительно мелей и визуальных препятствий, малый вперёд, – громко произнёс Тартариен.

– Голос опознан, команда подтверждена, принято к исполнению, – прозвучало в ответ.

***

Галя судорожно пыталась понять, что происходит. Казалось, её мозг ещё не способен воспринимать и анализировать ситуацию. Она видела Татьяну за окном. Та стояла, сжимая оружие в руках, и оно было направлено куда-то вниз. Виктор стоял рядом и пристально смотрел на неё. Вини тоже повернул голову, глядя в глаза.

– Прости меня, – одними губами сказал он, – я верну тебе всё, что взял, сполна, – чуть громче, но тоже еле слышно.

– Галя, ты как? – это уже Виктор.

Она повернулась. Его лицо выражало целый спектр эмоций. Он и переживал, что ударил её несколько раз, и не понимал, готова ли она к происходящему вокруг, внутри зрачков жил страх. За себя или за Таню она не могла понять. Как не могла понять, каким образом ей удалось распознать все эти эмоции у Виктора.

– Я норм, – тихо ответила она и увидела облегчение на его лице.

– Я на своё место, – Витя тут же сорвался и выбежал наружу.

– Что произошло? – спросила она, как только Виктор покинул мостик.

– Нас атаковали, – негромко сказал он, бросая взгляды по сторонам.

Галя повторила его движения, но ничего не увидела.

– Не понимаю, – сказала она.

– Сначала была магическая атака, простая, но очень действенная – это был просто захват, как в борьбе, и всё.

– Как это?

– Меня схватили за горло, – терпеливо объяснил он, – и машинный интеллект просто не распознал мой голос, а потом они усилил натиск, лишив меня возможности делать пасы руками, таков мой магический инструмент. Мне не хватало магии, – он осёкся и замолчал.

Галина смотрела на него и понимала: он не врёт.

– Прежде чем пойти на свой пост, зайди в кают-компанию и выпей стакан вина, – он улыбнулся её удивлённому взгляду, – это поможет тебе восстановиться, поверь. Всё иди, остальное обговорим потом. Я и сам скоро спущусь.

Глава 6 часть 2

Скорость судна была приличной. Большим плюсом было то, что корабль больше не прыгал на волнах, будто превратился из морского судна в корабль на подводных крыльях. Смело рассекая речную гладь. Ветер изо всех сил старался разворошить волосы на голове Галины, которые она заплела в плотную косу. Её энергетический ствол по-прежнему болтался за плечом. Она бодро спустилась по лестнице. Ступив на палубу, бросила взгляд на Таню и Виктора, которые заняли свои позиции. Оба держали оружие в руках. Галя вспомнила тот день, когда они разбирались в оружии и делали выбор в пользу какого-то из них. Арсенал на судне был приличный. И тогда Татьяна старалась избежать крупных стволов, но вчера вечером Винс провёл короткий инструктаж, напомнил, как ловко Таня управилась с энергетической винтовкой в критический момент, и сказал, что сегодня это будет самый лучший вариант, если на нас нападут. Поэтому у всех в руках сегодня было одинаковое оружие. Галя была полна решимости, безусловно, но совсем не понимала, как она сможет стрелять в кого бы то ни было. Она восхищалась решимостью Татьяны и её действиями в критической ситуации. Она двинулась к той позиции, что определил ей Венециус, и в очередной раз подумала о том, почему именно корма. По идее вся опасность должна находиться впереди. Может быть, Вини чувствует её неуверенность и поэтому поставил её в самое безопасное место. Ничего не придумав в ответ, она бегом примчалась на своё место. Огляделась. Удобно. Она видела всё, что позади и всё по левому борту. Она сняла оружие с плеча. Перевела его в боевое положение, как учил Тартариен. Небольшой мандраж появился сразу же. Несколько тренировочных выстрелов – это, конечно, хорошо, но стрелять по верхушкам волн…

– Внимание! – Галя вздрогнула от неожиданности. Оказывается, на судне есть громкоговоритель, – есть вероятность, что нам повезёт и мы спокойно дойдём до порта Ливад. Расчётное время до него порядка тридцати минут. Все отметки на радаре пропали. Будто нас никто не встречает. Выглядит очень подозрительно, а потому…

Договорить Венециус не успел. По курсу движения сразу в нескольких местах из-под воды вынырнули странные объекты. Они были очень похожи на водные мотоциклы, только эти были полностью закрыты прозрачными колпаками и, похоже, герметичными – именно это позволяло им двигаться под водой. Внутри кто-то находился, то есть у машинки был пилот, но рассмотреть было невозможно. Появившись на поверхности, они сразу начали движение. Галина заметила, что по бокам у этих катеров есть стволы, из которых тут же полетели маленькие красные шары. Воздух тут же наполнился движением зарядов и странным запахом. Галина оторопело смотрела на всё происходящее. Красные снаряды врезались в борт, и судно начало дымиться.

Она оглянулась и поняла, что Виктор с Таней уже вовсю ведут бой, а она по-прежнему стоит, зажав в руках оружие. Они выглядели как герои киношных боевиков в своих сине-красных комбинезонах, что выдал им Тартариен, вчера вечером, сказав: удобная одежда – это залог хорошей работы. Безусловно, в такой форме намного удобней, чем в любом платье или шортах, – подумала Галина.

А вокруг творился уже сущий ад. Галя пыталась оценить количество противников, но у неё не получалось, они беспрестанно маневрировали. Около неё уже много раз пролетали заряды, но сейчас один из них врезался в леер, прикреплённый к стойке, рядом с которой она стояла, и, оборвавшись, трос хлестанул Галину по бедру, рассекая плотную ткань костюма и разрывая кожу вместе с плотью. Девушка закричала, падая на колено. Брызнула кровь. Она приложила ладонь к ране, чувствуя, как горячая и липкая кровь стремится просочиться через пальцы. Адреналин резко подпрыгнул. Злость закипела в крови. Рана тут же стала неважной, и боль исчезла. Вскочив на ноги, она вскинула к плечу ствол, и синие разряды полетели в разные стороны. Грёбаные кораблики, как лягушки прыгали в разные стороны, осыпая судно и всех на его борту своими красными какашками. Злость мешала сконцентрироваться, но добавляла азарта. Галина вспоминала слова Винса о прицеливании, но они почему-то ускользали. Она ещё ни разу не попала, но привлекла к себе внимание. Теперь плотность летящих в неё шаров увеличилась, и это было безумно страшно, но думала об этом Галя как-то отстранённо. Раздался гулкий звук, и сразу два катера взорвались осколками, разлетевшимися как фейерверк и тут же утонувшими в водах бурной реки. Галя обернулась и увидела Винса, который стоял рядом с огромной штукой, стоящей на треноге. Он уже целился снова. Азарт с новой силой разгорелся внутри девушки. Она тоже должна попасть, сбить хотя бы одного мерзкого гадёныша, угрожающего их жизням. Образ Сергея, лежащего без движения в саркофаге, вдруг чётко отобразился в её сознании, и это подхлестнуло ещё больше. Развернувшись, Галя увидела, что кораблики изменили тактику – теперь они старались быть подальше друг от друга. Видимо, выстрел Тартариена произвёл на них неизгладимое впечатление. Что-то изменилось внутри неё. Галя почувствовала холодную решимость и внутреннее успокоение. И тут же скоростные катера перестали быть для неё хаотичными молекулами, перемещающимися в пространстве. Она спокойно опустила локти на леер и начала прицеливание, ловя ритм небольшой речной качки. Хаоса в этих мерзавцах было не больше, чем в горной реке. Во всём был свой порядок. Так и в их перемещениях присутствовал свой рисунок. Вычислить его было лишь делом времени. Причём очень короткого. Первый же выстрел принёс удачу.

– Да, – выкрикнула Галя, – увидев, как её разряд разорвал переднюю часть маленького судна, заставляя его испить речной воды, потерять ход и погрузиться в воду.

Тут же рядом разорвался красный разряд, врезавшийся в металлическую стойку. Яркие брызги осыпали девушку, обжигая, но боль лёгкого ожога уже не могла её остановить. Она даже не обратила на это внимания. Она сделала следующий выстрел. Попадание было не таким удачным, но левая пушка и часть колпака были снесены. Кораблик закрутился на месте, исчезая в водяных брызгах позади. Очередной выстрел Тартариена достиг цели, разорвав машину одного из ублюдков.

Их всё ещё было много. Значит, нужно лучше целиться, – подумал Галя. И быстрее. Винс снова выстрелил. И снова попал. Девушка тоже стреляла. С переменным успехом. Уже больше десяти попаданий она насчитала у себя. А враг будто не желал исчезать. Вот Венециус снова попал сразу в два катера. Галина тоже удачно выстрелила. И вдруг они все разом нырнули, исчезнув из виду. Она обернулась. Винс застыл, выглядывая врага. Виктор и Таня тоже стояли в напряжённых позах. Сколько прошло времени? По мнению девушки не меньше получаса, значит, рядом должен быть порт.

– Скоро будет порт? – крикнула она, махая рукой Винсу.

Ответа не последовало. Тартариен вбежал внутрь мостика. Наступила тишина, разбавленная свистом ветра в ушах и плеском волн за бортом. Казалось, можно расслабиться и всё закончилось, но Галя в это поверить не могла. Она взглянула на своё бедро. Рана уже не кровоточила, но выглядело ужасно.

– Всем подняться на мостик,– громкоговоритель разорвал воздух, и Галина тут же двинулась с места, почувствовав, как подрагивают ноги.

***

– Мы не пойдём к порту, там нас ждут, нет сомнений, – Венециус был крайне возбуждён.

– Куда же мы двинемся? – Татьяна тоже была ранена, щека была рассечена, и она тяжело дышала.

– Мы уйдём в болота, – не задумываясь ответил Винс.

– Болота, – эхом повторил Виктор, на котором не было ни царапины и вообще он выглядел огурцом, – ну а почему нет, – продолжил он, будто разговаривая сам с собой, – почему бы здесь не быть болотам.

– Что ты бормочешь? – повернулся к нему Винс.

– Ненавижу болота, – ответил тот.

– И как мы пройдём через болота? – спросила Галина.

– А вот здесь у меня для них сюрприз, – улыбнулся Тартариен, – воздух, – громко сказал он, нажимая на панели одну из кнопок.

Корабль резко сбросил скорость, заставив всех схватиться за что-то, чтобы не упасть. Несколько мгновений и судно почти остановилось. Все в недоумении смотрели на Тартариена. Тот лишь ухмылялся. Корабль вздрогнул, и все насторожились. Зачем стало отчётливо слышно лязг металла и шипение воздуха.

– Что это? – Галину обуяло любопытство, и она устремилась наружу.

Судно буквально ходуном ходило. Держась за бортовые леера, девушка наклонилась, чтобы увидеть, что происходит, но увидела лишь серебристые борта, которые как надстройка появились внизу.

– Ну, что скажешь? – услышала она за спиной голос Винса.

– Пока не поняла, – ответила она.

Теперь звук нагнетаемого воздуха усилился, и корабль слегка поднялся над поверхностью реки. Галя снова нагнулась, заглядывая вниз, и увидела мелкую рябь, образовавшуюся вокруг серебристых надстроек, следы нагнетаемого воздуха.

– Воздушная подушка? – удивлённо вскинула она брови.

– Можно назвать и так, – согласился Венециус и двинулся обратно в рубку.

– Да ты полон сюрпризов, Венециус, – хохотнул Виктор, который стоял у входа на мостик.

– Да этот корабль – сокровище, – кивнул Винс.

– Ручное управление, – громко молвил он.

– Команда принята, – зазвучал голос над головой, – ограниченное ручное управление активировано.

В центре пульта открылась ниша, из которой вышел полукруглый штурвал, скорее похожий на пилотский, чем на корабельный. С двух сторон появились рычаги.

– А теперь в путь, – с каким-то детским азартом вскрикнул Тартариен и взялся за руль. Один из рычагов двинул вперёд, и корабль тут же зашумел, двинувшись вперёд, набирая скорость. Венециус улыбнулся. Двинул штурвалом, судно послушно пошло в сторону. Ещё движение. И вдруг на горизонте появились корабли. Не мелкие катера, но крупные серьёзные суда.

– Что это? – вскрикнула Татьяна, как только вспышки озарили корпуса кораблей, появившихся на горизонте.

– Проклятье, – прошипел Винс, – они не стали нас дожидаться.

Впереди прогремели взрывы, и взметнулись фонтаны. Небольшой недолёт.

– Радар на экран, – рявкнул Винс, двигая рычаг скорости до упора.

На панели появился круг с бегущей синей полосой, скорость её была приличной. Радар сделал два круга, но отметки на нём не появились.

– Магический купол, вот как они нас провели, – Тартариен заметно нервничал.

– Что делать? – Виктор бросал взгляд то на радар, то на видимые впереди корабли, что были похожи на современные земные военные фрегаты, теперь это было чётко видно, то на Венециуса, который отчаянно маневрировал, затрудняя противнику прицеливание. Тем не менее впереди появились новые вспышки. Один из снарядов разорвался слева по борту, качнув судно, которое в принципе очень сложно перевернуть. Однако оно опасно накренилось. Галина вскрикнула.

– Нам нечем ответить, – скрипнул зубами Винс, – поэтому надежда только на скорость.

Судно и правда уже словно летело. Однако движение было ровным. Прыгать на волнах теперь не приходилось. Левый берег из песчаного постепенно переходил в заросший травой. Тартариен что-то выглядывал там, продолжая маневрировать на середине реки. Вспышки теперь следовали одна за другой. Вода в реке словно кипела, бурля взрывами, которые швыряли корабль в разные стороны. Однако попасть в судно враг не мог.

– Самый полный вперёд! – крикнул Венециус.

– Не рекомендуется, – тут же ответил металлический голос.

– Под мою ответственность, Венециус Тартариен, шесть ноль двенадцать, – прогремел снова его голос.

– Код принят, голос опознан, самый полный вперёд, выполняю, – прошелестело над головой.

Корабль неожиданно резко дёрнулся, набирая ход. Скорость кратно увеличилась. А вспышки выстрелов участились. Корабли противника стали отчётливо видны. Минимум три огромных крейсера, которые стреляли. Разрывы же были уже за кормой. Винс резко принял влево, направив судно прямо на берег. Впереди был трава, но дальше, справа и слева виднелись деревья. Как он углядел этот коридор?

– Держитесь, – крикнул Винс.

На полной скорости судно влетело на берег, но никакого удара или рывка не было, всё прошло плавно. Тартариен лишь улыбнулся, а следом за этим раздалось несколько взрывов, ошмётки грунта засыпали корабль, ударная волна шарахнула так, что Галина ударилась о переборку. Корабль крутануло вокруг своей оси. Теперь все посыпались на пол, кроме Венециуса. Он твёрдо стоял на ногах. Активно действовал штурвалом, но корабль несло на деревья.

– Корректирую, – прошелестело в суматохе капитанского мостика.

Галя заметила, как ловко Винс отпустил штурвал, позволяя машине исправить ситуацию, и как быстро взял его снова в руки после того, как курс восстановился. Они снова мчались по голубовато-рыжему тоннелю среди деревьев. Откуда этот оранжевый оттенок, подумала Галина, но тут же отбросила ненужную мысль. Вокруг снова начали рваться снаряды. Теперь вокруг них образовывались сиреневые купола, что расползались в разные стороны, стремясь схлестнуться между собой и догнать удирающий корабль.

– Пассивная ЭМ-защита, – крикнул Венециус, не выпуская штурвала из рук.

– Выполняю, – снова знакомый голос.

В корабле вдруг стало очень тихо, слышно было лишь, как шелестит трава под днищем. Все технические звуки исчезли. Галя посмотрела на Виктора. Тот ответил ей ничего не понимающим взглядом.

– Пятнадцать секунд, – прозвучало на мостике.

Корабль продолжал мчаться вперёд, только скорость слегка снизилась. Тартариен напряжённо смотрел вперёд, где ползли купола от взрывов, эдакая видимая взрывная волна, которая стремилась навстречу судну.

– Десять секунд.

Судно врезалось в первый купол, и тот лопнул как мыльный пузырь, затем второй и третий.

– Пять секунд.

Ещё три купола были пробиты, скорость ощутимо снизилась, но впереди было свободное пространство.

– Активация.

Корабль снова загудел, и скорость увеличилась. Ожил радар. Да так, что помещение наполнилось громкой трелью. Галина бросила туда взгляд и увидела шесть или семь точек, которые быстро приближались к символу корабля.

– Тепловые ловушки, – снова крикнул Винс.

И тут же из разных частей судна вверх полетели салюты.

– Уже выполняю, – уведомил машинный интеллект.

Скорость вернулась к той самой, с которой они влетели в береговую зону.

– Ракеты? – Виктор, казалось, был удивлён.

– Да, – кивнул Вини, – мы уже вне досягаемости их орудий.

Взрывы один за другим загрохотали оглушая. Галина, получив ощутимый удар по ушам, даже присела. И тут корабль подпрыгнул.

Тело подлетело в воздух и ударилось о пол с такой силой, что у девушки потемнело в глазах. Она ощутила, как судно накренилось и она поехала по полу. Закричала Татьяна. Выругался Виктор. Затем удар обо что-то твёрдое головой и она погрузилась в темноту.

***

– Виктор, проверь Гале пульс, – заорал Винс, выравнивая движение корабля.

Витя крутанул головой, поднимаясь с пола. Они продолжали мчаться, только теперь за окном поблёскивали окна воды на поверхности травы. Это что болота такие? – подумал он.

Когда он повернул голову чуть в сторону, то обомлел – второй «мостик» пылал. Либо ракета, либо обломки разорвавшегося её заряда попали всё-таки в корабль. Радар продолжал вопить. Тепловые ловушки по-прежнему взлетали в небо. Тартариен маневрировал. Он кинулся к Галине, вспомнив, о чём его просил Винс. Таня сидела у стены. Лицо её выражало крайнюю степень страдания. Она безучастно смотрела на то, как Витя протянул два пальца к шейной артерии Галины, как прислушался и, ощутив биение пульса улыбнулся.

– Жива, – крикнул он.

В этот момент снова загрохотали взрывы. Когда же это закончится?– подумал он. Голова гудела. Тело при движении отдавалось болью. Он огляделся. Пол ходил ходуном. Их оружие, беспорядочно разбросанное по полу, скользило туда и обратно.

– Сможем оторваться? – снова заорал Витя.

– Уйдём, – уверенным голосом ответил Вини.

Виктор поднялся, упёршись руками, встал рядом с Венециусом.

– Как ты? – на лице Тартариена играла безумная улыбка.

– Норм, – Виктор поднял большой палец вверх. Винс подмигнул ему.

– Ракеты у них либо кончились, либо радиус их действия не позволяет долететь до нас.

Виктор посмотрел на радар. Действительно, новых отметок не наблюдалось.

– А летательные аппараты военного назначения у них есть? – прокричал Витя.

– Не кричи, я хорошо тебя слышу, – улыбнулся Винс, – конечно, не сомневайся, есть и скоро они их пошлют за нами, верно мыслишь, Виктор.

– И что мы будем делать?

– Смотри вперёд, – указал рукой он, видишь?

– Гора? – утвердительно кивнул Витя.

– Две горы, – покачал головой Винс, – это горная гряда Нереид, Вера, – он ткнул пальцем в гору, – за ней Надежда.

– Серьёзно? – спросил Виктор.

– Очень даже, – кивнул тот, – это ориентир, в сторону которого будем двигаться, покуда позволят болота.

– Вроде суда на воздушной подушке могут и над твёрдой поверхностью перемещаться, – удивился Витя.

– Не этот корабль, – Венециус покачал головой из стороны в сторону, слишком большая осадка, сейчас движемся на полном наддуве и практически скребём по дну, если выйдем на твёрдую поверхность, сядем «на мель» в лучшем случае, в худшем разрушим киль.

Витя повернулся, чтобы оценить разрушения на втором корпусе корабля, и увидел, что пожара нет, но надстройка дымится.

– Погас, – удивился он.

– Система пожаротушения, – невозмутимо ответил Винс, – это хороший корабль, – с гордостью добавил он.

– Витя, помоги мне, – раздался голос Татьяны, и Виктор дёрнул головой. Женщина не могла встать, придерживая руку. В секунду оказавшись рядом, он помог ей подняться.

– Похоже, рука сломана, – упавшим голосом сказала Таня, – с такой травмой я не смогу передвигаться и буду вам обузой, – вздохнула она.

– Всё будет нормально, – заверил её Винс.

– Как ты себе это представляешь? – Таня начинала заводиться.

– Витя, спускайтесь на нижнюю палубу, рядом с машинным отделением есть медицинский отсек, дверь помечена символом, там есть знакомая вам техника, – он улыбнулся и вернулся к управлению кораблём.

– Серьёзно? – Витя не верил своим ушам.

– Абсолютно я ведь говорил тебе – это хороший корабль, более того, этот аппарат более современный. Не такой громоздкий, как в Центре, и настройки автоматические – он сам распознает проблемы и настроит необходимые программы. Нужно лишь полностью раздеться и лечь на ложе. Поспешите, – добавил он времени у нас не очень много. Как только уложишь Татьяну, вернись за Галиной.

– Сделаю, – коротко ответил Витя, и они двинулись к выходу.

Глава 6 часть 3

Галина хмурила брови. Чувство дежавю не отпускало. Они по-прежнему мчались сквозь болотистые дебри. Венециус стоял у штурвала, они втроём позади, как три мушкетёра, у которых нет дел.

Очнувшись на медицинском ложе, Галина была очень удивлена. Последним воспоминанием были взрывы, и она решила, что её смертельно ранили. И поэтому она оказалась в медицинской капсуле, о существовании которой даже не знала. Оказалось всё не так, а несколько более банально. Она не приходила в сознание после тяжёлой травмы головы, а на бедре девушки зияла большая рана, и Винс рекомендовал, как выразился Витя «в жёсткой форме», уложить её в капсулу для восстановления. На самом деле Галя была очень рада, что под рукой оказался такой агрегат и ей не придётся долгое время страдать от серьёзной раны, тем более без швов точно было не обойтись. Именно из-за этого она переживала, представляя, каким будет шрам. Сейчас же её кожа была гладкой, как будто она только что вернулась из спа-салона.

– Осталось совсем немного, – усталым голосом сказал вдруг Тартариен, – начинайте готовиться к высадке, боюсь у нас не очень много времени, Виктор был прав, летуны здесь точно скоро будут, если не боевые, то разведчики и чем быстрее мы исчезнем из вида, тем лучше.

– А корабль куда? – удивилась Галя?

– Судно придётся оставить, у него есть режим блокировки, – глядя вдаль ответил Венециус, – правда, от диких зверей это не спасёт, – вздохнул он.

– Как и от диких людей, – добавила Татьяна.

– Что дальше, Винс? – Витя смотрел на приближающиеся горы, теперь было совершенно отчётливо видно, что это большая горная гряда, а не одиноко стоящая гора. Гор действительно было две, они сильно выделялись по высоте. Было заметно, что Тартариен очень сильно забрал вправо, к ближайшей горе. Это Виктора озадачило. Тем более Венециус молчал.