Читать онлайн От него не убежишь бесплатно

Пролог

Сердце стучало как бешеное, гоня кровь по венам, но всё тело сковывал могильный холод. Красные брызги не могли достать меня через стекло, но я словно чувствовала кожей каждую каплю. Липкие, вязкие точки осыпали светлый ковёр, двери и, стекая вниз, оставляли алый след.

Бежать! Нужно бежать, пока они не заметили меня! Но я не могла двинуться с места, глядя на лежащее на полу безжизненное тело. Тот, кто выстрелил, опустился на колени к упавшему мужчине и протянул к нему руку. На безымянном пальце сверкнул золотом перстень.

Я наконец смогла сделать шаг назад и тут же врезалась в журнальный столик, на котором были расставлены шахматы. Фигурки с шумом посыпались на стеклянную поверхность стола и в тот же миг несколько голов повернулись в мою сторону. Эта секунда, когда я рванула к левому борту растянулась в целую вечность.

Спрятаться! Но где? Мы на яхте посреди большой воды. Они найдут меня! Прошерстят все углы, каюты и в конце концов найдут. И что тогда сделают со мной? Ведь я непрошенный свидетель. Времени на раздумья не осталось – я уже слышала крики и топот за спиной. Пробежав по лестнице на нижнюю палубу, я кинулась к корме. До берега около километра, но так у меня появится хотя бы крошечный шанс на спасение. За спиной раздался выстрел и фонарь над головой разбился на тысячи осколков, осыпав мелким острым дождём.

Я вскрикнула и вскинула руки, стараясь укрыться от сыплющегося стекла. Это на мгновение задержало, но в следующий миг, когда мужские руки уже потянулись, чтобы схватить, я вскочила на перила и прыгнула в бездну. Мгновение полёта и грохот воды обрушился на меня, впуская в объятия холода. Тьма приняла, сдавила и потянула вниз. Воздух выбило из лёгких, и первой мыслью было тут же всплыть наверх и глотнуть кислорода. Но наверху меня ждут пули, а внизу – мёртвая глубина.

Неужели это конец? Неужели мне предстоит умереть, поддавшись страху и панике? Вот так выглядит смерть – мрак и холод?

Нужно было сделать выбор, который в любом случае приведёт к гибели. Но только мне решать, как закончится моя жизнь. И я рванула наверх сквозь толщу воды.

Глава 1

На моей памяти тридцать лет Алисе исполнялось уже третий раз. Но, как и все её юбилеи, это была вечеринка года. Самые красивые девушки и самые богатые мужчины, именитые повара, диджеи. Чего греха таить, известные спортсмены и молодые звёзды не чурались посещением подобных праздников. Она всегда знала, кого звать на такие мероприятия. И весь бомонд Москвы понимал, для чего те или иные люди заглядывают на такие вечеринки. Провинциальные девушки, мечтавшие покорить Москву, искали богатых и влиятельных любовников, а последние охотно высматривали среди них подходящие экземпляры. Как говорится, все всё понимали и с удовольствием принимали правила игры.

Я знала Алису девять лет. Это она привела меня в мир богатых и сильных мужчин, научила маленьким хитростям и рассказала всё обо всех. Иногда мне казалось, что ей стало попросту жаль молоденькую провинциалку, которая однажды пришла в клуб в приступе безысходности.

В тот вечер девять лет назад я расплачивалась в магазине за вчерашний батон и бутылку кефира, пытаясь наскрести мелочь.

– Рубля не хватает, – зыркнула на меня кассирша. Я шарила по карманам. Пустые. Подумала уже отказаться от хлеба, как заметила под ногой сверкнувшую серебром монету. Не задумываясь подняла её с грязного пола. Пять рублей. Повезло. Кассирша смерила меня взглядом и отсчитала сдачу.

– Спасибо, – я взяла продукты в руки и выскочила на улицу. На Москву уже опустился вечер, августовская духота пошла на спад, стоило солнцу скрыться за горизонтом. Днём в жару совершенно не хотелось выходить из дома, тем более что куда-то съездить развлечься просто не было денег. И только сейчас я рискнула высунуть наружу нос, чтобы совершить прогулку до ближайшего магазина.

По дороге я стала всухомятку откусывать батон. Хлеб был совершенно безвкусный и немного пересоленный. Из чего они только пекут эту гадость? Но делать было нечего, наличных хватило только на это. В который раз проверила мобильный банк, будто от этого мой счёт мог пополниться как по мановению волшебной палочки. Всё по-прежнему – 5 рублей 30 копеек. Аванс будет только завтра. Звонить маме и просить перевести мне денег не хотелось. Да и зарплаты простого библиотекаря едва хватало ей самой. Когда она звонила, я всегда рассказывала, что у меня всё отлично. Зачем ей говорить, что я едва свожу концы с концами? Она и так переживала о моём решении остаться в столице.

Я вернулась в комнату, которую снимала. Зажгла тусклый свет и осмотрела своё скромное жилище. Старенькие обои, потрёпанный диван, телевизор с кинескопом и платяной шкаф, который видел ещё Брежнева. Столом мне служила крепкая табуретка, куда я положила купленные батон и кефир. Вновь включив телевизор, я щёлкала каналы, пока не наткнулась на какую-то романтично-ванильную комедию, главные героини которых меня ужасно раздражают. Они всегда показные оптимистки, всё-то у них схвачено, они талантливы, успешны и им достаются лучшие парни.

А я… а что я? Самая большая неудачница, какую знаю. Безотцовщина, нищебродка и горе-пианистка, возомнившая, что она может покорить столицу, оказавшаяся в итоге без друзей и поддержки в огромном городе.

Я даже не удосужилась отрезать ломоть и стала откусывать батон, не доставая его из упаковки, и запивая кефиром прямо из горлышка. На сердце навалилась такая тоска, что впору было зарыдать, свернувшись калачиком, и попросту забыться до утра. А завтра капнут денежки на карту и можно будет продолжить жить.

Я завидовала этим девушкам с экрана. Завидовала их уверенности, деньгам, независимости, тому, что они могут позволить себе то, о чём я могла только мечтать. Конечно, я понимала, что в действительности этих девушек не существует, но так хотелось хоть ненадолго прикоснуться к их беззаботной жизни. Меня уколола беспричинная обида – кажется, в детстве меня перекормили сладкими сказками о принцессах.

И тут я поняла, как жалко смотрюсь со стороны. Как жалею сама себя, страдаю, играю трагическую роль театра одного актёра. Но только зрительский зал совершенно пуст. Я в нём одна. Нет даже ни одного свидетеля, перед кем можно было бы излиться в рыданиях, сетуя на свою жизнь. Да и кому интересны мои переживания? Мои проблемы – только мои проблемы. И решать их должна я сама.

Москва, этот дорогой праздник, её ночная жизнь, полная приключений, ждала меня за стеной этой убогой комнатушки. А я вместо того, чтобы кинуться ей навстречу, жалею себя и занимаюсь самокопанием.

Да, в кошельке у меня пусто, но это не заставит меня остановиться. Я вскочила с дивана и открыла шкаф. Вещей было немного. Кое-что уже вышло из моды, но годилось для обычным прогулок по городу. А для выхода в свет у меня была всего одна вещь – маленькое чёрное платье. По лучшим заветам Коко Шанель вечная классика никогда не устаревает.

Наложив макияж поярче и взбив волосы попышней, я надела платье, лёгкой волной лёгшее на моё тело. Если бы москвички узнали, что я откопала его на развале, наверняка подняли бы меня на смех. Но оно было из настоящего шёлка и отлично подчёркивало мою фигуру. Тонкие бретельки открывали изящные плечи, а короткая длина позволяла любоваться стройными ножками.

Лучшее вложение пятиста рублей!

У меня даже настроение поднялось, когда я увидела своё отражение в зеркале. Да я чудо как хороша! Удивительно, что мне ещё не сделал предложение какой-нибудь местный миллионер. Хотя, учитывая, что мой обычный гардероб состоял из бесформенных футболок или протёртых джинсов… совсем неудивительно.

Я достала с нижней полки яркую коробку, которая представляла моё самое бесценное сокровище. Я много раз пожалела, что потратила на это целую кучу денег, но отнести обратно в магазин так и не решилась. То, что лежало в этой коробке олицетворяло для меня всё, что мне хотелось иметь в этой жизни – успех, деньги, беззаботность.

Блеск ослепил, когда я открыла крышку. Переливаясь в свете люстры на атласной ткани лежали самые прекрасные туфли, которые я когда-либо видела. Острый нос, тысячи страз, двенадцатисантиметровые шпильки и запах роскоши. Ни разу не выходившие в свет туфли-девственницы. Я только дважды надевала их дома, чтобы полюбоваться, как они смотрятся на ноге. А на ноге они сидели как хрустальные туфли Золушки, не меньше. Да что там, Золушка подохла бы от зависти!

Я ещё раз взглянула на себя в зеркало, и от восторга захватило дух. На меня смотрела девушка, ради которой мужчины готовы совершать подвиги и бросать к её ногам головы драконов. Чёрный шёлк соблазнительно огибал стройное тело, подчёркивая талию и грудь, а волшебные туфли сделали ноги просто бесконечными.

Почему я не решилась на это раньше? Почему не примерила на себя образ роковой соблазнительницы, берущей в руки свою судьбу? Ведь девчонки с работы часто звали меня в клуб потанцевать, а я находила какие-то нелепые отмазки, чтобы остаться дома. Думала, что буду чувствовать себя не в своей тарелке, ведь до этого мой досуг состоял из просмотра старых фильмов и чтения женских романов.

Какая наивная девочка! Да я рождена, чтобы покорить этот город! Он будет валяться у этих роскошных ног!

Схватив сумочку и накинув джинсовку на плечи, я выскочила на улицу, но обступившая темнота пошатнула мою уверенность. Окружающая действительность выглядела гораздо мрачнее, чем в моём воображении. Отовсюду возникали неясные тени, грубые голоса слышались из каждого угла. Звонко цокая каблуками, я бодрым шагом шла по улице, пока не заметила, что вслед стали доноситься свист и оклики.

– Эй, малышка!

– Хорошие ножки.

– Куда спешишь, крошка?

Выругавшись про себя, я уже начала жалеть, что вышла из дома. За спиной слышались шаги.

«Чёрт. Дура. Как ты будешь убегать на таких каблуках?»

Где-то слышала, что можно использовать острые каблуки как оружие, чтобы отбиться от насильников. Я уже думала снять обувь и, бросив идиотскую затею, вернуться домой в обшарпанную, но безопасную комнатёнку, как взгляд выхватил яркую неоновую вывеску «Rooms». Что бы это ни было, там были люди, и дай Боже, чтобы вход туда был бесплатный.

Я метнулась через дорогу, игнорируя красный сигнал светофора. Двое крепких ребят у входа открыли мне дверь, едва глянув на меня. Внутри было темно, музыка глухо отражалась от стен, пока я спускалась по лестнице, на ходу снимая куртку. Но стоило войти в зал, как грохот звуков обрушился, нещадно стуча по ушам. Тут же чьи-то руки стали скользить по телу, касаясь талии и обнажённых плеч. Я замечала взгляды мужчин и женщин, затуманенные выпитым алкоголем и полные похоти. И все они были направлены на меня. Тело вдруг сковало, неловкость и неуверенность вернулись.

Я попятилась к выходу, спотыкаясь и стараясь не касаться танцующих людей. Нет-нет, тут мне не место. Кого я пыталась обмануть? Девушка, воспитанная на музыке Шопена и Баха, зачитывавшаяся романами Джейн Остин и сестёр Бронте, никогда бы не пришла сюда. Femme fatale из меня никудышная. Отныне только джинсы и кроссовки, только сериалы и книги!

На улице я вдохнула полной грудью, будто за одну минуту, проведённую в зале ночного клуба, я успела отвыкнуть от свежего воздуха, и со стоном выдохнула.

– Да, ты права, там полный отстой, – раздался звонкий голос за спиной. Я обернулась и увидела у входа эффектную брюнетку, смотревшую прямо на меня.  Её короткое сверкающее платье бросалось в глаза, как и дорогая сумка, закинутая на плечо. Я на её фоне смотрелась как серая мышка. – Место недавно открылось, мне сказали, что здесь можно хорошо повеселиться, но… – она что-то быстро напечатала на своём телефоне и бросила его в сумочку, – внутри одни обдолбыши. Как насчёт прогуляться в одно классное местечко? Вместе веселее.

Её непосредственность меня подкупала. Взгляд девушки был открытый, речь живая и быстрая. Показалось, что она всего на пару лет меня старше. Она окинула меня взглядом, но это был не оценивающий взгляд, каким тебя обычно приветствуют в магазинах консультанты. Он был полон любопытства и озорства.

– Да нет. Я, пожалуй… – начала я.

– Что, неудачный день?

Я пожала плечами.

– Скажем так, не самый лучший в моей жизни.

Она подскочила ко мне с грацией горной лани и подхватила под руку.

– Тогда тебе и правду надо развеяться. Я Алиса, кстати.

– Послушай, – я мягко отстранилась, – боюсь, я не могу себе позволить…

– Ой, да не беда. Я угощаю тебя в честь нашего знакомства. Ты ведь неместная, я права? Это видно. Нет-нет, одета ты неплохо. Туфли, кстати, шикарные. Но вот в разговоре отсутствует эта дурацкая манера растягивать слова.

Она запрокинула голову и рассмеялась.

– Да расслабься. Сейчас нас мигом домчат. А вообще тут совсем недалеко. Стёпа!

Она подвела меня к чёрной машине. Вот бы ещё разбираться в марках автопрома. Но одного взгляда на автомобиль хватило, чтобы понять, что мне и за всю жизнь не заработать на него. С водительского места вышел крупный лысый мужчина и вежливо открыл перед нами дверь.

– Что, Алис, не понравилось? – весело спросил он.

– Да ну, ни одной знакомой рожи. Отвези-ка нас с… – Алиса вопросительно посмотрела на меня.

– Аней, – шепнула я.

– …с Аннет в «Лаунж», – она легонько подтолкнула меня вперёд.

Всякая разумная девушка сказала бы твёрдое «нет» и отказалась бы от подобной авантюры, но мною двигало любопытство. В животе, казалось, порхали бабочки, дрожь прокатилась по телу в предвкушении неведомых мне приключений. После секундного колебания я решительно опустилась на заднее сиденье. Никогда ещё не бывала в такой роскошной машине. Светлая кожа сидений, в которых можно было утонуть, лакированное дерево и мягкий свет. Машинка – просто космос!

– Главное достоинство личного водителя, – Алиса села рядом, – это то, что ты можешь веселиться от души, пить сколько хочешь, а Стёпа как настоящая сестра-трезвенница довезёт тебя в целости и сохранности. Правда, Стёп?

– Правда, – усмехнулся водитель.

Я наклонилась поближе к своей новой знакомой и спросила так, чтобы Стёпа не слышал:

– Он твой личный водитель?

– Ну, формально… – так же тихо ответила Алиса, – как бы… в общем, он работает на моего папика.

– Твоего отца?

– Да нет! – она подняла одну бровь. – Ты что, с луны свалилась? Ну папик… ну, мужчина, который меня содержит и… Даже не знаю, стоит ли тебе говорить такое? Ты как вообще? Девочка?

– В смысле? – нахмурилась я.

– Ну парень у тебя уже был? Того самое? – она кокетливо повела плечами.

Кожа на лице вспыхнула огнём. Так вот что она имела в виду. Папик! Любовник! Какой же она, наверное, считает меня дурочкой.

– Ах, это. Да… то есть, я поняла, что ты имеешь в виду.

– Ну, слава Богу. Думала, придётся объяснять тебе шестой класс биологии про пестики и тычинки, – она легонько ткнула меня локтем. – Ну так Стёпа работает на моего папика, возит меня повсюду, с сумками из магазинов помогает. С ним весело. Он мне как батя, которого у меня никогда не было.

Алиса была такой непосредственной, что за короткую поездку успела мне рассказать почти всю свою биографию. Что родом она из маленького Крымского городка, что живёт в столице уже пять лет, как работала в клубе танцовщицей, пока её не заприметил один депутат, как сменила уже пятого любовника, про свои многочисленные путешествия, пляжи, дорогие отели, подарки… Она говорила громко, так что сомнений в том, что Стёпа слышит каждое её слово не возникало. Но, судя по всему, он и так всё это знал. Поглядывая на него в зеркало, я замечала только, как он усмехается.

Слушая, я вдруг представила себя на её месте. Как и я, Алиса была провинциальной девушкой. Красивая, боевая, искренняя, нос не задирала. Она показалась мне баловнем судьбы. Как можно было так быстро освоиться в Москве и ухватить удачу за хвост? Да, у нас с ней были разные цели. Но она приехала в столицу за своей мечтой, которая кардинально отличалась от моей. Её целью были богатые ухажёры и роскошная жизнь за их счёт. И, судя по всему, её любовники прекрасно были осведомлены о её планах. Всех всё устраивало. Они пользовались молодостью и красотой Алисы, а она их деньгами.

Меня это должно было шокировать… но почему-то стало ужасно любопытно. В каком доме она живёт? Кто её мужчины? С кем она дружит? В каких магазинах одевается?

– Приехали!

Стёпа притормозил у ярко освещённого здания, состоящего, казалось, из одного стекла. Он открыл нам дверь и помог выйти. В этот миг я почувствовала себя самой настоящей принцессой. Никогда мне ещё не помогали так элегантно выбираться из машины. Внутри меня неловкость боролась с восхищением.

«Я тоже так хочу. Хочу, чтобы мне открывали двери, подавали руку, покупали шмотки, возили по разным странам. Я хочу быть Алисой!»

Новая знакомая ввела меня внутрь под руку. Судя по тому, как она приветливо махала кому-то и здоровалась, Алиса бывала здесь часто. Она подошла к бару и указала мне на стул.

– А разве за столиком не удобней? – Я огляделась. В зале ещё были места, хотя народ потихоньку набивался внутрь.

– Здесь нас лучше видно, – подмигнула Алиса.

– Что будете заказывать? – подошедший бармен сладко улыбнулся. Ещё чуть-чуть и подмигнёт.

– Ничего, – повернулась к нему Алиса. Но, уловив на его лице разочарование, быстро добавила, – пять минут, и кто-нибудь сделает это за нас. Никогда… Аннет, слышишь? Никогда не заказывай напитки, если приходишь развлечься. Стоит закинуть ножку на барном стуле и через несколько минут тебя будут одолевать мужчины, наперебой предлагая выпить. Ты красотка, фигурка ничего. Только лицо попроще сделай, и не оглядывайся так, будто ты кого-то выискиваешь. Расслабься. Лучше расскажи мне свою грустную историю.

И я рассказала ей всё. Поначалу она почти клещами вытаскивала из меня информацию о том, из какого я города и почему оказалась в Москве, но потом я сама не заметила, как легко выложила всё, что было у меня на душе. Рассказала, что приехала сдавать экзамены в Гнесинку и не смогла поступить на бюджет. Оказалась недостаточно талантливой, а лишних денег у нашей маленькой семьи не было. Как я решила остаться в столице, заработать немного денег и попробовать поступить на следующий год. О том, как тяжело работать в дешёвой забегаловке, и что сегодня мне едва хватило денег на скромный ужин.

– Правда? Никогда бы не сказала, что ты бедная девчонка, – удивилась Алиса. – Ты ведь красотка! А мужики… ну, нормальные мужики с деньгами, всегда ищут себе таких как ты.

– Но я не ищу себе спонсора, – мне было даже немного обидно, что она приняла меня за "золотодобытчицу". – Я бы хотела выучиться на пианистку и играть как настоящий профессионал.

Алиса пожала плечами.

– Ну, знаешь, одно другому не мешает. Да и компания в большом городе будет кстати. Не всё же время куковать без парня. Сейчас мы тебе кого-нибудь подыщем.

Я пыталась что-то возразить, пока Алиса окидывала взглядом зал, как вдруг за моей спиной раздался голос:

– Дамы, могу ли я вас угостить?

Лицо Алисы осветилось.

– Серж! Тебя нам послали сами небеса. Знакомься, моя подруга Аннет, талантливая пианистка. Ты, как я помню, в свой ресторан ищешь как раз пианиста.

Я посмотрела из-под ресниц на её знакомого. Откуда у меня вдруг появилось это жеманство? Каждый мой жест, каждый взгляд и улыбка – были подражанием Алисе. Я протянула руку, которую элегантно, в духе истинного джентльмена, поцеловали.

Сержем оказался Сергей Павлов, известный московский ресторатор, и он стал моим первым… папиком.

Глава 2

С того рокового вечера, когда я познакомилась с Алисой, прошло целых девять лет. За это время мы успели крепко подружиться. Она, казалось, знала абсолютно всё о жизни содержанок, и стала мне настоящим ангелом-хранителем. Помогла подобрать ключик к Сержу, завоевать его внимание и поймать его в свои сети.

Как и большинство успешных московских мужчин среднего возраста, Павлов оказался глубоко женат, но меня это не волновало. Замуж я не стремилась. Удивительно быстро я переступила через себя, заведя интрижку с женатым мужчиной. Девушка, которая раньше и помыслить не могла о подобном, которая верила в любовь с первого взгляда и до гробовой доски, исчезла, а на смену ей появилась легкомысленная кокетка, не чурающаяся роли любовницы на содержании.

Наш бурный роман начался через месяц после того, как он нанял меня в качестве музыканта в один из своих ресторанов. Четыре недели мы ходили вокруг да около, бросая друг на друга пылкие взгляды и безбожно флиртуя, пока я не взяла инициативу в свои руки. В первую нашу ночь он так распалился, что не довёз меня до отеля – всё случилось в подсобке ресторана. Ещё через месяц он снял мне квартиру, небольшую и не в центре, зато с хорошим ремонтом. Помимо наших встреч в ресторане он наведывался ко мне по три раза в неделю, переводил на карту энное количество кэша, иногда привозил дорогие подарочки и пару раз вывез на белоснежные пляжи Бали.

Для своих сорока шести лет Серж выглядел вполне достойно. Поддерживал хорошую физическую форму, одевался с иголочки и даже закрашивал от седины редеющие волосы. Он был симпатичным, щедрым, воспитанным, целовался как Бог. И это было самым лучшим в наших отношениях. Потому что в постели… может, возраст уже давал о себе знать или он просто не был особо искушён. Но всё, что могло меня ждать – это миссионерская поза под одеялом и очень редкие оргазмы. Не скажу, что у меня самой был богатый опыт, но расстраивать Сержа я не хотела. Он мне действительно нравился, одно время я даже думала, что смогла бы в него влюбиться. Поэтому в постели изображала из себя всё, на что была способна. Охи, ахи, стоны и дрожь, тянувшие на Оскар, не меньше. Зато за это получала такие "чаевые", которые мне раньше и не снились.

Я продолжала развлекать гостей его ресторана игрой на рояле. Мне нравилось, что я занимаюсь тем, что люблю. А Серж – это был приятный бонус к моей работе. Я стала одеваться лучше, ездить на такси, а не в душном общественном транспорте, сделала небольшой апгрейд, чтобы соответствовать столичной жизни. Алиса посоветовала хорошие салоны и клиники красоты. Ноготочки, реснички, зубки. Ничего сверх меры – я уже нагляделась на отпиленные носы и перекаченные губы и поняла, что нож и иглы хирурга не прикоснутся к моему телу. Зато выглядеть и чувствовать себя я стала невероятно уверенно.

Наконец-то я поняла, что такое просто хорошо жить. Ладно, на те деньги, которые выделял мне Серж, особо было не развернуться в Москве, чтобы каждый день есть красную икру ложками, но я не задумывалась о том, на чём в этом месяце можно сэкономить, чтобы приобрести осенние сапоги. Прогуливаясь по городу, могла не задумываясь купить то, что мне нравилось. И это, положа руку на сердце, было здорово. Жизнь превращалось в некое искривлённое подобие сказки то ли о Золушке, то ли о Рапунцель.

С одной стороны, у меня был мой принц. Ну, или как минимум его министр, исполняющий любое моё желание. А с другой – я куковала в своей башне одна. Мой «министр» во избежание сплетен и скандалов никуда не выводил меня в свет, опасаясь гнева жены и развода, по которому она могла оттяпать у него добрую половину всего. Я понимала, что рано или поздно эти заранее обречённые отношения кончатся, и через год он бросил меня, когда его жена стала что-то подозревать.

Алиса тогда меня очень выручала, составляя тёплую компанию, пытаясь меня растормошить и знакомя с другими потенциальными «кандидатами». На её вечеринках, которые устраивались по нескольку раз в год, она собирала вокруг себя настоящих акул, главной из которых была она сама. Самые красивые девушки, самые богатые мужчины. И эта вечеринка в честь её третьего тридцатилетия ничем не отличалась от других.

Я чувствовала скользящие по мне взгляды мужчин, среди которых были известные актёры, бизнесмены и политики. Как их только не палят жёны и пресса, одному Богу известно. Но меня не волновал их интерес – вот уже четыре месяца я пребывала в замечательных «отношениях» с руководителем одного крупного концерна. В отличие от других моих любовников, с которыми я знакомилась на таких вот вечеринках, он сам нашёл меня в одном ресторане, когда я забежала перекусить между шопингом и фитнесом.

Был месяц как я рассталась с четвёртым своим папиком, директором банка, и я уже успела заскучать. Не так, чтобы я остро нуждалась в спонсоре – успела всё-таки подумать о том, чтобы подстелить соломку на чёрный день – но Павел показался мне действительно интересным мужчиной. Он не пытался, как другие, быстрее затащить меня в постель. Даже старался ухаживать, приглашая на выставки и в театры. Это подкупало. В отличие от других мужчин, которые не могли придумать ничего лучше походов в клуб или ресторан, Павел мог удивить. Он был внимательным слушателем и увлекательным рассказчиком, знал, как рассмешить и решить любую проблему. И был так же по уши женат, как и остальные. Я даже позавидовала той женщине, которой в мужья достался такой мужчина. Да только история с искривлённой сказкой повторялась из раза в раз. Меня не могли вывести в свет, на серьёзных мероприятиях его всегда сопровождала супруга. А мне доставалось лишь пара вечеров в неделю и редкие развлечения вне дома.

К слову, он был самым обеспеченным и влиятельным моим любовником. Его фамилия, как сказали бы, слишком известна, чтобы её называть. Был приближён «к телу» самого главного. Я слышала, что наверху все прекрасно знали о молодых любовницах друг друга, но всегда старались обходить эти темы стороной и держать своих девиц подальше от жён и журналистов, падких на сенсации.

Павел снял роскошные апартаменты в сити на 68-м этаже башни «Федерация», откуда открывался просто головокружительный вид на столицу. И часто оставаясь по вечерам одна, я любила открыть бутылочку вина и, сидя прямо на полу, любоваться ночными огнями. В такие моменты острая тоска вперемешку с восхищением заполняла меня изнутри. Я брала телефон, набирала маму, но не дождавшись первого гудка, сбрасывала звонок. Я бы очень хотела рассказать ей, что происходит в моей жизни, но она бы точно не поняла. Я даже слышала в голове её голос: «Не так я тебя воспитывала». Мягкий, совсем не строгий, такой родной голос. Для неё я так и работала в ресторане, развлекая гостей игрой на рояле. А по факту уже три года даже близко не подходила к инструменту.

В родном Пскове и так стали поговаривать, что я пошла по скользкой дорожке. Мой внешний вид, дорогие вещи, подарки, которые я отправляла матери, только подогревали слухи. Но мама резко их пресекала, хотя, думаю, начала что-то подозревать.

Я сама себе не могла объяснить, как эта жизнь меня засосала. Поначалу я ещё думала, что легко смогу отказаться от того образа жизни, к которому стала привыкать. Но со временем поняла, что обманулась. Я не готова была отказываться от вещей, что у меня были, денег, внимания. Потихоньку музыка стала отступать на задний план – её заменили посиделки с Алисой и другими содержанками, в чей круг я успела влиться. Занятия музыкой заменили разговоры о шмотках и поездки на тёплые пляжи, а книги сменились журналами и фото в соцсети.

Нашей компании не казалось зазорной такая жизнь. Мы получали удовольствие от вечеринок и хрустящих пакетов из ЦУМа с новой парой туфель, от сверкающих колечек на пальчиках, дорогих тачек с целым табуном под капотом.

«Танцуй, пока молодой».

И только в одинокие вечера с бутылкой вина и роскошным видом из окна, я ощущала, что что-то упускаю в этой жизни. Как будто потеряла кое-что невероятно важное. Что-то ускользало из моих пальцев, едва ощутимое, невесомое, но крайне необходимое. Я старалась забыться, выпивая бокал за бокалом, чтобы не ощущать дыру, которая вновь и вновь образовывалась в моей груди, когда я была наедине с собой и своими мыслями. Хваталась за любой повод сбежать из дома, будь то приглашение на очередную вечеринку или просто поход в супермаркет. Просто чтобы не быть одной, просто чтобы ощутить близость людей, их тепло, движение.

Так и сейчас я пришла на вечеринку, чувствуя тупую безысходность, пытаясь избавиться от этой гнетущей тяжести. В толпе трудней ощущать себя одинокой.

Алиса в платье вызывающе розового цвета танцевала на сцене с каким-то очередным рэпером-тик-токером. Или кто там сейчас в моде? Она была уже хорошо подшофе, как и большинство гостей, задирала ноги и подпевала жутким голосом. Но её поведение никого не смущало. Мало кто вообще смотрел на сцену.

Едва ступив на порог клуба, я поймала её у самого входа, вручив пышный букет из алых роз, которые она так любила. Она тут же передала цветы кому-то из персонала и, наспех меня поцеловав, кинулась встречать других гостей. Так что даже поболтать нам было некогда. Я обходила зал, медленно попивая шампанское и здороваясь со знакомыми, которыми в большом количестве успела обзавестись за все годы в Москве. Но мне было невероятно тоскливо и скучно. Одни и те же лица, одни и те же разговоры. Кто куда ездил отдыхать, что успел урвать из новых коллекций, кто кого бросил, кто себе что переделал, накачал, нарастил…

Устав от пустых разговоров, я отошла вглубь зала, туда, где меня никто не мог увидеть. Допив шампанское, я поставила пустой бокал и облокотилась на столик, разглядывая праздную толпу.

– Повторить? – спросила приятная девушка, одетая в строгую блузку. Я кивнула и взяла полный бокал из её рук. Хотелось напиться. Почувствовав чью-то руку на своей талии, я обернулась, ожидая увидеть кого-то из своих знакомых. Но меня обнимал незнакомец. За девять лет я поднаторела в искусстве на глазок только по внешнему виду и одежде определять достаток стоящего передо мной человека. Мужчина был ниже меня ростом, плешивенький, с неприятными брылями на круглом лице, но одетый в отлично сидящий на его полной фигуре костюм.

– Добрый вечер, – он прижался ко мне, обдав алкогольными парами.

Я мягко отстранилась от него и попыталась изобразить на своём лице искреннюю улыбку.

– Вы что-то хотели?

– Угостить тебя.

Я подняла бокал, показывая, что не нуждаюсь, и уже собралась уйти, как почувствовала крепкую хватку. Этот плешивый оказался довольно ловким, притянув меня к себе. Я даже охнуть не успела, как оказалась в его руках.

– Я за тобой весь вечер наблюдаю. А ты стоишь совсем одна. Подумал, что компания тебе не помешает.

– А я, знаете, уже собиралась уходить, – я пыталась вывернуться, но хватка оказалась медвежьей. Кто бы мог подумать, что в таком неказистом теле заключено столько силы. Я огляделась, ища глазами кого-нибудь, кто мог прийти мне на помощь, старого знакомого или охрану. Но мы оказались в одном из тёмных углов, из которых было ничего не видно.

– Тогда я мог бы проводить тебя до дома.

Меня уже тошнило от такой настойчивости. Напористые мужчины мне нравились, но конкретно этот вызывал совсем другие эмоции. Может, всё дело было в его жабьей внешности и запахе алкоголя вперемешку с резким ароматом туалетной воды? Да и манеры у него были грубыми. Я несколько раз встречала подобных типов, но уже научилась избавляться от слишком настойчивых притязаний.

Я опрокинула залпом шампанское и мило улыбнулась, состроив полную дурочку. Придётся покинуть вечеринку в самый разгар, прямо как Золушке. Главное, не обронить туфельку, чтобы этот принц не смог меня по ней найти.

– Душно что-то здесь, вам не кажется? Может выйдем?

Его глаза вспыхнули похотливым блеском, и он выпустил меня из своих объятий. Мне даже показалось, что он облизнул в предвкушении губы, что вызвало очередной приступ тошноты. По сравнению с этим плешивым мужчины, которых я к себе подпускала, были благородны и красивы. Не всех их можно было назвать красавцами, но они были хорошо воспитаны и обладали внутренним шармом. "Нет" для них всегда означало "нет", силу они никогда не применяли, следили за собой. А от этого… несмотря на его дорогой костюм, от него прямо-таки исходили волны неприязни.

Я прошла уже не совсем твёрдой походкой к выходу и оказавшись на улице огляделась в поисках нужной мне машины. Чёрный седан стоял метрах в тридцати. Я уверенно двинулась по направлению к нему, но тут же почувствовала, как меня резко дёрнули за руку. Да что же за манеры у этого плешивого, в самом деле?!

– Куда это ты? Моя машина там, – он кивнул головой в противоположную сторону.

– А моя там, – я ткнула пальчиком в дорогой автомобиль.

– Какие-то проблемы? – раздался резкий голос за моей спиной.

Господи, хоть и терпеть его не могу, но сейчас он подоспел вовремя. Я обернулась и упёрлась взглядом в своего водителя. Брови Александра были сдвинуты, и он с вызовом смотрел на моего неудавшегося ухажёра.

– Никаких проблем, – елейным голосом прощебетала я. – Меня хотели любезно проводить до авто. Правда ведь?

Неприятности с сильными мужчинами мне были не нужны. Я уже убедилась на чужих примерах, к чему может привести конфронтация с ними. Поэтому, даже если человек был мне крайне неприятен, я старалась этого не показывать.

Алекс влез между нами, и я тут же почувствовала, как руку отпустили. Как бы не хотелось рвануть к машине, я заставила себя стоять на месте.

– Правда, – неохотно ответил плешивый, смерив взглядом высокого водителя. Алекс, если бы захотел, мог бы одной левой уложить его. Ему-то как раз было всё равно, кто стоит перед ним – обычная шпана или могущественный олигарх. – Всего хорошего, – бросил плешивый и, даже не взглянув на меня, вернулся в зал, но я чётко расслышала тихое слово «сучка».

– Ищешь приключения? – Алекс, всё ещё хмурясь, повернулся ко мне. – Ты хоть знаешь, кто это?

Если честно, то мне было всё равно. Разбиралась бы с плешивым не я, а Павел. А в данном случае – мой водитель, как представитель моего любовника.

Кажется, я упомянула, что старалась избегать конфронтации с сильными мужчинами? Так вот, моего водителя это совсем не касалось. И на нём я отрывалась от души. Как и он на мне. Не помню, кто из нас это начал, но подколки и взаимные оскорбления сыпались из нас по очереди. Обычно они не выходили за рамки глупых шуток, но порой он выводил меня из себя. Я несколько раз просила Павла сменить мне водителя, но он уверял, что Алекс лучший, что только ему он мог доверить меня, и ограничивался небольшим выговором.

После этого мой водитель становился более молчаливым и покорным, но ненадолго. И любой мой шаг мог вернуть всё на круги своя. Будь то вечеринки с подружками или поход в магазин. Он прохаживался по мне шутками о тупых блондинках и высоких каблуках, а я отвечала ему взаимностью, подкалывая на теме успешной карьеры от таксиста до водителя содержанки.

– Да, дорогой, решила, что тебе скучно, вот и привела приключения к тебе.

Я повернулась к машине, ожидая, что он поможет мне сесть, но Алекс прошёл к водительской двери и, не обратив на меня внимания, сел за руль. К такому поведению я тоже привыкла и сама открыла дверь.

– Рановато что-то, Анна. Теряешь хватку.

– Теряю я только своё терпение. Ехай, извозчик!

– Нет такого слова – «ехай». Ты хоть школу окончила? Или пергидроль растворил весь мозг?

– Езжай уже, твою мать! – Я хлопнула сумочкой по его сиденью. В отражении зеркала увидела дерзкую ухмылку, но мотор он завёл и вывел машину на ночные улицы Москвы. Если бы не его эти дурацкие шутки, клянусь, он бы даже нравился мне. Высокий, подтянутый, всегда одетый с иголочки в строгий костюм, подчёркивающий его широкие плечи. Да и, что греха таить, на мордашку он был симпатичный. Вот только мужчины со щетиной были не в моём вкусе. А тут была целая борода. Не как у Санты, а короткая. Но тоже не моё.

Алекс был мне и водителем и кем-то вроде телохранителя и персонального помощника. Подай-принеси, забери, отвези. Со своей ролью он справлялся хорошо. Вот только поведение оставляло желать лучшего. С боссом он вёл себя как кроткий голубь, зато меня, казалось, считал за капризную малолетку. Я, конечно, иногда давала повод так думать, вот как сейчас. Но только потому, что он будто намеренно выводил меня из себя.

Всю остальную дорогу мы молчали. Я уткнулась в телефон, просматривая ленту соцсетей. Подруги уже стали выкладывать фото и сторис с вечеринки, которую я так спешно покинула. Всё равно я чувствовала себя сегодня не в своей тарелке. Лучше бы вообще не приезжала. Зря только провела перед зеркалом два часа, наводя марафет. Я могла бы испытать сожаление, что не осталась на празднике. Глядишь, пару бокалов спустя жизнь заиграла бы яркими красками, но сейчас…

Я отложила телефон в сторону. Усталость навалилась вдруг на плечи, а глаза стали слипаться. Кажется, Алекс прав. Теряю хватку. Раньше ведь могла кутить до рассвета, а теперь едва ли не первая ухожу с вечеринок. Движение убаюкивало, лёгкий дурман выпитого клонил в сон. Я даже не сразу поняла, что задремала, когда кто-то тронул меня за плечо.

– Тебя донести или сама дойдёшь?

Я быстро заморгала, сгоняя остатки сна. Машина стояла у входа в башню, Алекс открыл дверь и протягивал мне руку. Я шлёпнула его по ладони и вылезла из машины.

– Как пожелаешь, – он отступил, пропуская и захлопнув за мною дверь.

Я зигзагами добралась до дверей и вдруг, споткнувшись, полетела кубарем на землю. Больно стукнувшись коленкой о мрамор, я застыла в позе «рака», понимая какой вид сейчас предстал перед моим водителем. Едва ли мои тонкие стринги можно было назвать полноценным нижним бельём.

За спиной раздался тихий смех. Быстро вскочив на ноги, я подобрала слетевшую туфлю и попыталась её обуть. Но координация оставляла желать лучшего.

– Стой, Золушка, погоди.

Алекс лёгкой походкой подошёл совсем близко и взял из моих рук туфлю. Я как зачарованная наблюдала, как он встаёт передо мной на одно колено.

– Дай ногу, – он посмотрел на меня снизу-вверх. Почему-то вид преклонившего колени Алекса взволновал меня. И впрямь, сцена как из сказки. Только мы оба не годились на роли прекрасных принца и принцессы.

Вопреки его ожиданиям я сняла оставшуюся туфельку и забрала из его рук другую.

– Не разыгрывай из себя благородство, – и не попрощавшись босиком прошла в здание. Хорошо, что на улице тепло – прохладу мраморного пола было чертовски приятно ощущать.

Глава 3

Я сладко потянулась в постели. Было уже довольно поздно, солнце светило в глаза, потому что на ночь я забыла зашторить окна. Да и зачем, когда такой шикарный вид? За один такой вид многие готовы себе руку отгрызть, а я получила его за красивые глаза. Или за стройные ноги… или за то, о чём многие даже стесняются говорить вслух.

Я взглянула на потолок, но тут же поморщилась из-за мелькавших "мух" от выпитого вечером шампанского. Голова слегка гудела. И правда, пробуждения на утро после вечеринок в двадцать восемь лет совсем не похожи на то, какими они были девять лет назад, когда казалось, можно не спать двое суток, перемещаясь с одного места на другое, с одного заведения в другое, из одной компании в другую.

А ведь всего три бокала!

С прикроватной тумбочки, где лежал телефон, раздался сигнал. Я нащупала рукой смартфон и поднесла к лицу. С трудом сфокусировав взгляд на сообщении, я приподнялась на подушках. Смс было от Павла.

«Сегодня заехать не смогу. Побалуй себя чем-нибудь»

И три сердечка.

Тут же раздался ещё сигнал, и карта пополнилась на внушительную сумму. Я усмехнулась про себя. В приложении своего банка от этой суммы я отстегнула приличный кусок и отправила его на накопительный счёт, как делала это всегда. Наверное, нищее детство заставляло меня хоть немного думать о будущем. Хотя я знала, что девушки из моего окружения совершенно не задумываются о завтрашнем дне. Может, они просто никогда не питались одними дешёвыми макаронами три месяца кряду, от которых начинало подташнивать уже на второй день?

Я не сразу пришла к такому решению. Первые месяцы, когда я встречалась с Сержем, ресторатором, я кутила напропалую. Покупала всё, что только хотела, транжирила и сорила деньгами, оставляла крупные чаевые, подавала милостыню налево и направо, питалась в ресторанах и совершенно не задумывалась о том, куда я деваю деньги. Мне будто снесло крышу от хорошей жизни, которая мне только снилась. Казалось, что горшочек никогда не перестанет варить.

Пока однажды не увидела плохой пример…

В голове вдруг что-то щёлкнуло, выставив всё ровным рядом, показав со стороны моё недалёкое поведение.

«Из князи в грязи. Из князи в грязи», – твердила я про себя. – «Сегодня у тебя есть всё. Завтра этого может уже не быть».

И стала потихоньку откладывать. Стелить соломку. Вещи, которые покупались в большом количестве и которые со временем переставали меня радовать, сдавались в элитную комиссионку, а вырученные за них деньги также шли на счёт в банке. По крайней мере сейчас я могла с уверенностью сказать – если случится что-то непредвиденное, я могу рассчитывать на себя, не прося помощи у других.

Я отослала в ответ грустный и подмигивающий смайлик, что должно было означать «Очень жаль, что не увидимся, но спасибо за утешительный подарок». За пару месяцев я обучила своего любовника искусству смс-сообщений и использования различных смайликов, в котором он успешно поднаторел, и теперь каждое его смс сопровождалось милыми рожицами, что меня безумно веселило.

Побаловать себя? Почему бы и нет? После вчерашнего вечера, когда какой-то плешивый стал приставать ко мне, надо было развеяться и выкинуть из головы этого типа с его проплешиной и скользким взглядом. А что могло больше порадовать, чем новые… блестящие… совершенно невообразимые туфли?

Почему-то в голове вспыхнул образ Алекса – то, с каким вниманием он смотрел, встав передо мной на колено, готовый, словно рыцарь, спасти попавшую в беду даму. Мне показалось, или в тот момент я и вправду не увидела и тени насмешки в его взгляде?

В любом случае, его нужно предупредить, что машина нужна мне будет через час. Я быстро набрала ему сообщение и получила в ответ его привычное сухое ничего не выражающее «Ок». Вскочив с постели, я бросилась в ванную. Наскоро вымыв голову, я нанесла скраб на тело, очистила кожу и вышла из душа будто заново родившаяся. От меня исходил приятный аромат пиона, который я подчеркнула, нанеся лёгкую цветочную дымку на волосы. Сыворотка на лицо, лёгкий крем, чуть-чуть туши и жидких румян. Не люблю наносить боевой тяжёлый раскрас, скрывающий настоящие черты лица. А после того, как я просушила волосы, от похмелья не осталось и следа. Из зеркала на меня вновь смотрела молодая, свежая, беззаботная девушка. То, что нужно для начала нового дня. Или… что там сейчас за окном? Я взглянула на часы. Почти два.

Алекс, должно быть, уже ждёт меня у входа. Ну ничего страшного. Надо будет, потомлю его ещё полчаса, пока буду одеваться. Но уже через десять минут, облачённая в белое льняное платье и кроссовки, я спустилась к машине.

В этот раз мне всё же удосужились открыть дверь и помогли сесть в салон. Молча. Идеально.

Мы никогда не здоровались. Я просто указывала, куда нужно меня отвезти, а дальше…

– Кроссовки? Куда делись каблуки, Анна?

… начиналось это.

– Как раз еду их покупать.

«Чтобы засунуть тебе их глубоко в задницу», – подумала я, прожигая взглядом его затылок. Да, я почти всегда была на высоких шпильках. Но ходить в них было не всегда удобно. Некоторые дизайнеры, мне казалось, вообще ненавидели женщин, делая красивые вещи невыносимыми и причиняющими боль. Но пешие прогулки у меня были только в спортзале, а по городу я перемещалась исключительно с личным водителем.

– А я-то подумал, что ты всех их переломала, пока шла вчера до квартиры. Надеюсь, ты больше не падала, а то вся башня бы любовалась твоим нижним бельём.

Мои щёки вспыхнули, когда я вспомнила вчерашнюю неловкую ситуацию.

– Я споткнулась случайно. С каждым бывает.

– Со мной нет. Правда, я и не пью шампанское в таком количестве, – он поглядывал на меня в зеркало заднего вида.

– Всего три бокала.

– Ты хотела сказать три бутылки?

– Я хотела сказать «смотри на дорогу».

Алекс затормозил в последнюю секунду, чуть не проехав на красный.

– Чёрт! – вырвалось у него.

– Может, мне лучше вызвать такси? – пробормотала я. – У тебя ещё остались знакомые с прошлой работы? Скажешь, какие водители более аккуратные?

Не знаю, почему я решила, что раньше он водил такси, но эта подколка бесила его точно так же, как меня анекдоты про блондинок. Это подействовало, и Алекс замолчал. А я уткнулась в телефон, пролистывая ленты соцсетей. Алиса выложила несколько фото со своей вечеринки. На них она стояла в обнимку с капитаном сборной по футболу. Надо же, может, и стоило задержаться ради парочки фото с ним? Дальше фото уже было из салона частного самолёта с бокалом шампанского, а следующее – Алиса на фоне белоснежного пляжа. Выложено пятнадцать минут назад. Вот же ж… Даже не сказала, что улетает!

Я быстро набрала ей сообщение в директ.

"Предательница! Почему не сообщила, что улетаешь?"

Ответ пришёл через две минуты:

"Сама не знала!!! Мой решил устроить мне сюрприз"

"Когда вернёшься?"

"Через неделю. Люблю, целую, убегаю"

И дальше куча сердечек, что было вполне в стиле Алисы.

Её нынешний любовник явно баловал её, хотя никогда не появлялся ни в её ленте, ни даже в поле моего зрения. Она упорно скрывала его, будто подписала договор о неразглашении. Я даже начала подозревать, что он человек не просто влиятельный, а весьма, весьма и ещё тридцать три раза весьма влиятельный.

Я почувствовала себя осиротевшей. Пока подруга будет веселиться на тропическом острове, я буду прозябать в столице, в душном и пыльном городе. Дожди почти месяц не навещали Москву и находиться здесь становилось невыносимо, хотя я любила кипящую в ней жизнь. Но летом почти ничего не происходило, жизнь в городе постепенно замирала и эти месяцы лучше было проводить где-то на курортах и песчаных пляжах.

Я закрыла приложение, чтобы не расстраиваться ещё больше, взглянула на проплывающие мимо бетонные здания и почувствовала невероятную досаду. Может, предложить Павлу небольшое путешествие? Думаю, я бы смогла его уговорить. Главное – знать подход. А за пару месяцев я усвоила, что лучшее в наших отношениях – это искренность. Он не любил фальшь, не терпел притворство и лизоблюдство, никогда не требовал от меня верности или слов любви и принимал правила игры спонсор-содержанка. А я отвечала ему благодарностью.

– Приехали, – машина резко затормозила, так что меня кинуло вперёд, и я выронила телефон из рук. Сделал это специально, не сомневаюсь. К счастью, экран был цел. Я опалила Алекса гневным взглядом, но он даже не смотрел в мою сторону.

– Криворукий, – прошипела я, выходя из машины. – Сбегай пока за карамельным маккиато.

Я протянула ему тысячу рублей в открытое окно. Алекс проигнорировал жест, и пришлось засунуть купюру ему в карман – унизительно, как стриптизёру, чем заслужила его презрительный взгляд. Я торжественно улыбнулась. Бесить его было невероятно весело.

– Сдачу оставь себе, – я послала ему воздушный поцелуй и прошла ко входу.

Двери магазина распахнулись и на меня обрушился аромат дорогих духов. О, этот аромат роскоши и достатка! Меня всегда будто пронзало током, стоило мне войти в магазины, подобные этому. Я будто попадала в волшебную сказку, кровь бурлила от волнения и ожидания невероятных чудес. Чудес, которые можно будет завернуть в хрустящие пакеты.

Здесь я была дорогим гостем, желанным. Меня приветствовали и провожали улыбками вышколенные консультанты, пока я шла по ярко освещённым этажам до женского отдела. И стоило мне войти в зал с обувью, как со стороны донеслось приветливое:

– Добрый день, Анна. Рады снова вас видеть.

Навстречу мне вышла Мария. Я закупалась в этом отделе так часто, что стала одной из тех, к кому сама управляющая обращалась по имени. Мария была одета в строгий костюм цвета вишни, подчёркивающий её белую кожу и тёмные волосы, уложенные мягкими волнами.

– Привет, – воскликнула я с улыбкой. – Вот заскочила к вам развеяться.

– А к нам как раз пришла новая коллекция. Просто потрясающая! Думаю, вам понравится – она такая же яркая как и вы.

Она подвела меня к полкам, на которых выставили сверкающие босоножки. Глаза сразу зацепились за кристаллы, жемчужины и перья, которыми была отделана обувь. Я брала каждый образец и завороженно осматривала. Свет ламп отражался от них и освещал лицо солнечными зайчиками.

– Эти и… вот эти. Мой размер есть?

– Мы отложили каждой пары вашего размера. Я как чувствовала, что вы зайдёте, – Мария подмигнула и исчезла за зеркальной дверью.

В ожидании я осматривала туфли, которые уже успела примерить в прошлый свой приезд сюда, раздумывая, не взять ли мне и их. Колодка была очень удобная и цвет бросался в глаза, но каблук был слишком массивен.

– Тебе не надоело её обслуживать? Она же из этих… ну ты понимаешь.

Я обернулась на голос. Зеркальная дверь, за которой исчезла Мария, была приоткрыта и через щель я услышала то, что не предназначалось для моих ушей. Я замерла. Сердце ёкнуло, когда я догадалась, что речь идёт обо мне.

– К нам приходят такие люди, а рядом ошиваются какие-то профурсетки. Ну стыдно же! – продолжила та, что обращалась к управляющей.

– Зато эти профурсетки делают нам половину кассы. А конкретно эта скупает почти всё, что не покажешь.

– А вот мне как-то неловко, когда жёны и любовницы приходят к нам. К законным жёнам должно быть хорошее отношение. Но к шлюхам-то их мужей какое может быть уважение? А ты стелешься перед ними.

Я закусила до боли губу, чувствуя, как кружится голова. Почему я слушала это? Почему не ушла сразу, когда поняла о чём речь? Но ноги будто приросли к полу.

– Кто тебе сказал, что я их уважаю? – Раздался голос Марии. – Мне важны только деньги, которые они приносят. Сегодня эта, завтра другая. Пока они тратят здесь состояния своих папиков, я буду делать вид, что они леди, а не шлюхи.

Я выронила туфлю из рук, и она с глухим стуком упала на мягкий ковёр. В глазах щипало, и я быстро заморгала, прогоняя непрошенный туман. За дверью зашуршали коробками. Внезапный страх встретиться лицом к лицу с теми, кто считал меня грязной потаскухой, из которой можно легко выкачать деньги, охватил всё мое тело. Я выскочила из зала до того, как Мария вышла из подсобного помещения.

Ноги моей больше не будет здесь!

Я не витала в облаках, прекрасно зная, каково моё положение в обществе. Но никогда бы не подумала, что всегда приветливая и внимательная ко мне управляющая за глаза будет поносить меня с таким пренебрежением. Словно я какая-то…

«Шлюха. Ты и есть шлюха! Не обманывайся! Ты та, кем тебя назвали. Грязь и отброс, не достойная ни малейшего уважения».

Не разбирая дороги сквозь прорвавшиеся слёзы, я пулей выскочила за порог магазина прямо к машине. Не дожидаясь, пока Алекс откроет, я с силой дёрнула дверь. Но внутри моего водителя не было. Тем лучше. Если бы он увидел моё зарёванное лицо, не удержался бы от очередной шуточки. Я плюхнулась на заднее сиденье и, закрыв руками лицо, дала волю слезам. Солёная влага просачивалась сквозь пальцы, а всё тело сотрясалось от рыданий. Я стискивала зубы, стараясь заглушить стоны, рвавшиеся из груди.

Вот он – горький вкус обиды. И сейчас я должна была испить его до дна. Никто ни разу не посмел оскорбить меня в лицо.  Даже в родном городе, где меня подозревали в легкомысленном образе жизни, я ловила только любопытные взгляды, которые были гораздо красноречивее слов. Они не считали меня равной себе. Все они думали одно и то же, в этом не может быть сомнения. Для них я была не более чем… как там теперь говорят? Женщина с низкой социальной ответственностью?

Боже! Только бы мама не думала так обо мне! Я не переживу, если она считает так же.

«Но разве ты думала об этом, когда стала встречаться с мужчинами? Нет, ты поступила как последняя эгоистка. Устала от нищеты, захотела сказки. А каким образом ты решила заполучить её, тебя не особо волновало. Вместо честного труда ты предпочла путь гораздо более лёгкий – через постель богатых мужчин».

Водительская дверь со щелчком отворилась. Я отняла руки от лица, наблюдая как Алекс садится за руль. В его руке был бумажный стаканчик с надписью «no alcohol» – очередная подколка, от которой обида с новой силой захлестнула меня.

– Я туда не плевал, честно, – Алекс обернулся и замер, протянув мне стакан. Лицо его, только что ухмылявшееся, окаменело. Я могла только догадываться, в каком виде я предстала перед ним. На ладонях отпечатался чёрный след туши. – Что, не было твоего размера?

От этой фразы я зарыдала ещё больше. Нет, завыла, уткнувшись лицом в колени. А что я хотела? Что мой вечно насмехающийся водитель, увидев меня в слезах, растает и бросится утешать? Он как все они не считал, что со мной можно обращаться как с живым человеком. Для Алекса я та же самая шлюха, которая ради красивых вещиц отдаётся нелюбимым мужчинам.

Я почувствовала прикосновение к макушке. Тёплая ладонь легко потрепала меня по голове. Или это были поглаживания? Я тут же стихла, принимая тепло его руки.

– Обидел кто? – голос Алекса внезапно потеплел.

Я покачала головой.

– Аня, – он тихо позвал меня.

Я снова покачала головой, отказываясь поднимать зарёванное лицо.

– Так, кончай эти сопли и объясни, что произошло, – его голос стал твёрже. Он убрал руку, и в салоне повисло молчание. Алекс выжидал, пока я вздумаю заговорить. Тишина довлела, наполняя воздух напряжением. Я чувствовала прожигающий взгляд, но под его воздействием будто приходила в себя. Спазмы прекратили сдавливать лёгкие, просыхающие слёзы ещё жгли щёки, но из груди постепенно уходила боль. Я приподняла голову и встретилась взглядом с глазами цвета штормового моря.

– Увези меня туда, где нет людей.

Глава 4

Пока Алекс вёл машину, я даже не смотрела в окно, телефон с его насыщенной соцсетями жизнью остался в сумке. Мой взгляд был прикован только к рукам водителя, который крепко держал руль и уверенно вёл автомобиль, явно превышая скорость. После того, как я жалобно озвучила свою просьбу, я ожидала услышать очередную колкость, но Алекс молча отвернулся и, не говоря ни слова, завёл мотор. Он не сказал, куда мы едем, и не было никакого желания задавать вопросы. Говорить вообще не хотелось. Слёзы высохли, неприятно стянув кожу лица. Нос заложило, и я шмыгала, пытаясь вдохнуть воздух.

Пробки удалось избежать и уже вскоре мы оказались на кольцевой. Движение машины, несмотря на быстрый бег, было плавным. И правда, лучший водила, как сказал Павел. Он огибал другие авто, играя в «шашечки», будто к кому-то спешил. Вскоре бетонные блоки спальных районов сменились домами поскромнее, а потом скрылись даже и эти дома. Их сменила придорожная зелень. Мы покидали Москву.

Мне бы стоило забеспокоиться, но все чувства, в том числе и чувство самосохранения, будто атрофировались. Но Алекс не посмел бы меня тронуть. Да, он меня не жаловал, но идти против любимицы своего босса он бы не посмел.

Автомобиль свернул с шоссе и движение дорожной артерии будто прекратилось. Ещё встречались редкие машины, но с каждой минутой всё меньше. Мы вновь и вновь совершали повороты, пока наконец не затормозили на опушке. Вокруг не было ни души, как я и просила. Вдалеке, правда, виднелась небольшая деревня, но с её стороны не было ни малейшего движения, так что она казалась вымершей.

Алекс открыл мне дверь и помог выйти. И правда, тишина нарушалась только шелестом листьев от ветра, гулявшего в высоких кронах деревьев. Даже пения птиц не было слышно. Я огляделась. Среди буйных зарослей мелькнула яркой лентой вода. Она сверкала под лучами жаркого солнца, звала меня, и я не посмела воспротивиться ей. Мягко ступая по траве, я подошла к реке. Берега её обрамляла высокая трава и камыши, вода с тихим плеском билась о невысокий берег.

Ни человека, ни животного, ни птицы. Казалось, весь мир погиб, оставив только эту безмятежную реку. Я сняла кроссовки и, присев, опустила босые стопы в воду. Она была холодной, но бодрила. Я всматривалась в отражение, пытаясь разглядеть в нём свои черты, но вода искажала лицо до неузнаваемости. На плечи опустилась тяжесть и взгляд вновь затуманился. Я ссутулилась, опустив голову и наблюдая как слёзы капают в воду словно редкий дождь. Я не понимала, отчего плачу на этот раз. Обидные слова, услышанные в магазине, растворились в движении автострады. Ведь всё, что наговорила Мария – это ведь были настолько очевидные вещи. А я вместо того, чтобы самой себе признаться в сказанном, бежала от этого, испугавшись собственного положения.

Но ведь меня никто не принуждал становиться содержанкой. Я осознанно выбрала этот путь, чтобы решить свои проблемы. Да, я проглотила свою гордость, ради определённой выгоды. Но стоило мне увидеть жизнь, какой она могла быть, если бы я была чуть уверенней, чуть хитрей, чуть беспринципней, как я забыла о том, что становлюсь ничем не лучше тех меркантильных женщин, которых училась ненавидеть по классическим романам.

Я никогда не вводила в заблуждение своих любовников, давая ложные обещания и пустые клятвы. Хоть в этом я осталась честна. Каждый из нас использовал друг друга добровольно. Но по сути… я просто продавала своё тело за подарки, путешествия, вещи. Даже для прогрессивного двадцать первого века, я оставалась всё той же опустившейся шлюхой, на которую косо смотрели как и триста лет назад, так и сейчас.

Как же мужчинам проще! Тех, кто использует женщин, за такой образ жизни не осуждают – все помои льются на нас, их девочек, которых некому защитить. Даже те, с кем мы были, с удовольствием бы отреклись от нас, соверши мы какой-нибудь проступок на глазах у всего общества.

Всё это я прекрасно понимала, обо всём этом я уже думала, но всякий раз отметала эти рассуждения на задний план, потому что от них становилось невыносимо тяжело на душе. А сегодня слова Марии будто послужили катализатором. Мысли прорвались сквозь плотину отрицания, затопив меня слезами. Давно пора.

Не знаю, сколько я просидела на берегу, но вдруг ощутила дрожь. Плечи покрылись мурашками, воздух стал холоднее, а солнце клонилось к закату, застревая в макушках деревьев. Я ополоснула лицо речной водой, почувствовав облегчение. С прохладными каплями растворялись и тягостные мысли, и головная боль от долгих рыданий.

Неся в руках кроссовки, я прошлась по жёсткой траве босиком. Сколько же я так просидела? Алекс ни разу меня не потревожил. Может, он вообще уехал, бросив меня одну неизвестно где? Но выйдя из-за развесистого кустарника я увидела одиноко стоящий автомобиль. Алекс сидел прямо на земле, прислонившись к решётке радиатора. Пиджак валялся рядом, рукава сорочки закатаны, а в зубах он держал травинку. Глаза были прикрыты, но стоило мне подойти поближе, как Алекс с прищуром взглянул на меня.

– Что это за место? – спросила я.

– Река Клязьма, – Алекс поднялся на ноги, подхватив пиджак. – Всё хорошо?

И вновь этот тон, как когда он позвал меня по имени. Почти нежный. Он заглянул мне в глаза и что-то мимолётное будто прострелило меня насквозь. От такой неожиданности я даже отступила.

– Нормально, – я отвернулась, чтобы не смотреть в его глаза. – Ты здесь раньше был?

– Одно время жил тут недалеко. А сюда ходил с друзьями купаться. Об этом месте знали только мы.

Алекс раскатал рукава и надел пиджак.

– А откуда ты?

– Какая разница? – ответил он почти грубо. Его настроение резко изменилось. Мне уж показалось, что он отнесётся снисходительней к сломленной женщине, но, видимо, ошиблась.

– И правда, никакой, – я ответила в таком же тоне. – Я проголодалась. Отвези меня в Метрополь.

Но Алекс только усмехнулся.

– Что?

– Тут в километрах пяти есть неплохой отель с приличным рестораном.

– Я хочу в Метрополь, – я упёрла руки в бока.

– Тогда нам придётся поморить тебя голодом ещё несколько часов. Если сейчас поедем, то застрянем в пробке. В лучшем случае поешь часа через… – он взглянул на часы, – три-четыре.

– Зачем ты тогда привёз меня сюда?

– Ты попросила.

– Неужели нет безлюдных мест в пределах города?

Алекс открыл было рот, и я уже ожидала услышать очередную грубость, но он сдержался и отвернулся.

– Могла бы просто сказать спасибо, – он открыл мне дверь и указал на заднее сиденье.

Стоило признать, что в этот раз я была не права. Ведь он действительно исполнил мою просьбу, не задавая лишних вопросов. Я не возражала, а теперь веду себя с ним как капризная привереда.

– Спасибо, – с неохотой произнесла я. – Хорошо, поехали в этот отель.

Место, куда Алекс привёз меня, оказалось и вправду неплохим. На берегу реки возвышалось большое деревянное здание с небольшим ухоженным парком. Вдоль дорожек уже зажгли свет, который придавал уют этому пустынному месту. В будний день здесь было тихо и немноголюдно. Тем лучше.

Внутри дома дубовые балки поддерживали высокий потолок, с которого свисали люстры в виде оленьих рогов. Древесный запах наполнял всё помещение, будто отель построили совсем недавно. Хостес проводила нас за столик. Я опустилась в мягкое кресло, мгновенно расслабившись. Было тепло и по-домашнему комфортно.

– Ты не присядешь?

Алекс остался стоять, достав телефон и набирая сообщение. Он вскинул на меня взгляд.

– Не хочу, чтобы подумали, что мы вместе.

Эта фраза ударила как ножом. Даже водитель, который возит меня и исполняет поручения, считает ниже своего достоинства поужинать с содержанкой своего босса. Я смотрела на его удаляющуюся спину и чувствовала, как гнев наполняет меня.

Да кто он сам такой? Мальчик на побегушках с огромным самомнением. Ведёт себя как принц голубых кровей, брезгуя составить мне компанию. Я на секунду подумала, что у нас могут сложиться дружеские отношения, но он одной фразой убил всякое желание сблизиться.

Я сделала заказ, попросив сразу принести бутылку вина. Этот день не мог закончиться иначе как в забытье алкогольного дурмана. Я посматривала на других гостей. Три парочки и одна семья с двумя маленькими детьми. Одинокая я резко контрастировала с ними, будто была незваной гостьей. Они переговаривались, смеялись, влюблённые с нежностью касались друг друга. Стало неловко, словно я нарочно подглядываю. Бокал вина следовал один за другим. И к концу ужина я выпила больше половины бутылки.

За окном стемнело. Пора было ехать домой. Мне осточертело сидеть здесь одной. Павел был занят, Алиса умотала в жаркие страны. Бросили меня совсем одну. Ну ничего, вызвоню других своих подруг, поеду кутить в клуб, потанцую, расслаблюсь… забудусь.

Интересно, куда запропастился мой водитель?

Я рассчиталась и нетвёрдой походкой прошла в уборную. Взглянув на себя в зеркало впервые за много часов, я ужаснулась. Тушь размазалась и отпечаталась на верхних веках, глаза всё ещё были красными. Пьяная, одинокая, с потёкшим макияжем. И в таком виде я сидела в ресторане? Удивительно как официант, обслуживший меня, сохранил вежливую улыбку на лице. Ещё и Алекс ничего не сказал о моём внешнем виде. Скотина!

Быстро умывшись и приведя себя в порядок, я вышла обратно. Взгляд скользнул по залу и замер. С места, где я сидела, не было видно шикарного чёрного рояля, стоящего в углу возле камина. Я как завороженная прошла через зал к нему и коснулась полированного дерева. Золотом сверкнули буквы «C.Bechstein». Изящный строгий силуэт инструмента взволновал меня. Я вспомнила как мои руки касались клавиш, издавая самые прекрасные звуки, которые только мог придумать человек.

Не помня себя, я села на табурет и откинула клап. Пальцы сами легли на клавиатуру. Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, я стала играть. Стоило музыке зазвучать, как моя душа вознеслась к потолку. Будто не было этих трёх лет без практики. Внутри всё вибрировала в унисон со струнами. Руки будто жили своей жизнью, порхая по клавишам. Я думала, что не смогу вспомнить ни одного такта, но под пальцами оживала Арабеска Дебюсси.

Как же мне этого не хватало! Страсть, любовь, нежность – всё, что копилось во мне годами, изливалось из самых недр моей души. Все другие звуки исчезли, окружающее растворилось, существовали только я и этот инструмент. Это было похоже на транс, и когда я окончила, положив руки на колени, не сразу поняла, что раздались аплодисменты.

Будто очнувшись, я огляделась по сторонам. Официанты, гости, даже пару поваров, вышедших из кухни, смотрели на меня и хлопали в ладоши. Кто-то даже выкрикнул «Браво». Я чувствовала, как краснею. Мои глаза скользили по зрителям, пока не наткнулись на стоящего в углу Алекса. Он привалился к стене, сложив руки на груди, губы его в удивлении раскрылись.

Я встала с табурета, неловко раскланялась и направилась к выходу.

– Поехали домой, – сказала я Алексу проходя мимо. Земля покачивалась под ногами, и я старалась удержать равновесие, сходя по ступеням.

– Не знал, что ты так умеешь, – он догнал меня во дворе.

– Да что ты вообще обо мне знаешь? – бросила я через плечо. Почему он, собственно, удивлён? Неужели я произвожу впечатление по-настоящему бесполезного человека? Я резко затормозила и развернулась к нему. – Что вы все вообще обо мне знаете? Для всех я обыкновенная продажная девка, которая ничего не умеет, кроме как раздвигать ноги и жить за чужой счёт! А кто-нибудь хоть раз подумал, что я живой человек? Хоть кто-нибудь поинтересовался, о чём я мечтаю? Что хотела бы сделать в этой жизни? Что я вообще из себя представляю? Для одних я игрушка, другие в лицо улыбаются, а за спиной поносят. Даже ты!

Я ткнула пальцем Алексу в грудь. Я кричала на него, развязанная алкоголем, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Непроницаемая броня, безразличная к моим истерикам.

– Такой гордый, что побрезговал сесть со мной за один стол. Только ты стал казаться мне нормальным человеком. Да кто ты сам-то такой? Какой-то водитель. Водитель содержанки! Если считать меня обслуживающим персоналом, то ты обслуживаешь обслуживающий персонал!

Я отступила и выдохнула, почувствовав, что выговорилась. Язык заплетался с трудом выговаривая даже простые слова. Злость постепенно уходила, сменяясь растерянностью. Что я только что наговорила? Как я его назвала?

– Закончила? – тихо произнёс Алекс. Я молча кивнула. – Если ты думаешь, что я считаю ниже своего достоинства поужинать с тобой, то ты полная дура. А вот за то, что я не буду соблюдать субординацию, мне может влететь. К тому же нужно было проверить машину, потому что одна шина стала сдуваться. Оказалось, что мы прокололи её на дороге, ведущей к реке, и я вызвал техпомощь. Ещё позвонил Павлу Алексеевичу, объяснил, где ты и что с тобой, снял номер в отеле.

– Зачем ты снял номер? Ты что… думаешь воспользоваться моим состоянием? Я не такая! Ты… – я оглядела его с ног до головы. Алекс был без пиджака, вновь закатав рукава и открыв крепкие предплечья. Одна верхняя пуговица была расстёгнута, волосы всклокочены. Только сейчас я почувствовала приятный запах, исходящий от него. Тёплый, пряный, кружащий голову похлеще вина, этот аромат отдавался у меня где-то внизу живота. Я отшатнулась, испугавшись своей реакции. – Ты вообще мне не нравишься. Ты грубый, холодный, высокомерный сноб! А ещё эта твоя… суб… бординация. Павел тебя за это точно уволит.

– Не собираюсь я с тобой спать.

– Почему? – моё удивление было по-настоящему искренним. Ни один ещё мужчина не признавался мне в том, что я его не привлекаю.

– Потому что ты моя работа. Я сказал Павлу Алексеевичу, что ты чем-то очень расстроена, и он попросил присмотреть за тобой, снять номер, чтобы ты отдохнула. Переночуем здесь и завтра поедем обратно.

– О! – я почувствовала, что краснею. Надеюсь, в темноте ночи этого было не видно. Вот уж действительно дура. С чего я решила, что он хочет переспать со мной? Он ведь ни разу не дал повода так думать. Но стало немного обидно. Что это со мной? Почему меня вдруг взволновал этот факт? Может, всё дело в выпитом или в дурманящем аромате, исходящем от Алекса?

Видя мою растерянность, он аккуратно взял меня под руку и повёл обратно в отель.

– Пойдём, – Алекс легонько подтолкнул меня к двери. Я опиралась на его руку, пока мы шли по коридору, чувствовала тепло его плеча и неосознанно положила на него голову. Без каблуков я была значительно ниже его. Какой же у него рост? У одной из дверей он остановился, открыл электронным ключом номер и пропустил меня вперёд. Внутри горел ночник, тускло освещая уютный номер с широкой кроватью. Я стащила кроссовки с ног и плюхнулась на неё, утопая в подушках и мягком одеяле. Стон сорвался с моих губ. Обожаю дорогие номера с лучшими матрасами и накрахмаленным бельём!

Я неохотно подняла голову, оглянувшись на стоящего передо мной Алекса. Дрожь пробежала по телу, когда я увидела его взгляд – точно такой же, какой был у него, когда он слушал мою игру. Его глаза завороженно скользили по мне, приводя меня в смущение. Это не была похоть, которую я обычно замечала у мужчин, смотревших на меня. Это было… восхищение. Его губы раскрылись, мне показалось, что он тяжелее задышал. Воздух, казалось, задрожал между нами. Я вдруг осознала, что хочу дотронуться до него, почувствовать, как бьётся его сердце, но вместо этого, приподнялась на локте и оправила слегка задравшуюся юбку.

– И не мечтай, – сорвалось с моих губ.

Его взгляд в мгновение охладел.

– И не думал, – он развернулся и направился к двери.

– Куда ты?

– В свой номер, – не обернувшись, он вышел и закрыл за собой дверь. Я откинулась на подушки.

Что это сейчас было? Я только что явно ощутила то, чего не должна была испытывать к Алексу. Эта дрожь, которая прокатилась по телу под его взглядом – не что иное как желание. Видимо, я слишком много выпила, что готова была уже наброситься на своего водителя. Я никогда не изменяла своим постоянным любовникам, но сейчас была очень близка к тому, чтобы уступить мимолётной слабости. Но почему? Ведь мы друг друга не переносим. А он смотрел на меня так, будто…

Темнота накрыла меня, не давая мысли закрепиться в голове.

Глава 5

Утро пришло ко мне не самое доброе. Бутылка вина всё-таки отыгралась на мне, отдаваясь в висках тупой болью. С трудом я выбралась из-под толстого одеяла с удивлением обнаружив, что по-прежнему одета. Удивительно, что я вообще помнила, как оказалась в номере загородного отеля. Во рту был неприятный кислый вкус. Ну хоть не тошнило и не кружило голову, и то хорошо.

В зеркало на меня смотрело всё то же помятое лицо, которое я видела вчера вечером. Я так быстро провалилась в сон, что мысль умыться даже не пришла мне в голову. Тушь снова размазалась под глазами, волосы торчали во все стороны, веки припухли. А у меня с собой даже не было банальных патчей, чтобы убрать отёк. И вся косметичка осталась дома.

В душе я включила холодную воду и попыталась взбодриться хоть таким дедовским способом. Как ни странно, это подействовало, и через пять минут я выпрыгнула на сухое полотенце, дрожа от холода, но чувствуя прилив сил. Волосы пришлось убрать в высокий пучок, а щёки пощипать, чтобы вернуть им румянец. Жаль, что туши не завалялось в маленькой сумочке. Мои голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами, всегда казались мне невыразительными, если их не подчеркнуть.

Надев платье и кроссовки, я вышла из номера. Дверь напротив отворилась, и из неё выпорхнула молоденькая миниатюрная девушка в форме горничной. Белый фартучек резко контрастировал с унылым тёмным платьем. Она взглянула на меня и внезапно покраснела, тихо поздоровалась и припустила по коридору быстрым шагом. Следом из тех же дверей появился Алекс и у меня захватило дыхание. Он был обнажён по пояс, обёрнутый одной тонкой простынёй. Капли воды застыли на его коже, крепкие мышцы груди, живота и плеч были словно вылеплены из мрамора. И когда он только ходит в спортзал, если постоянно возит меня куда-нибудь? Я словно загипнотизированная смотрела на его накаченное тело, опуская взгляд ниже к косым мышцам живота, где под тканью угадывались очертания… я что, сглотнула?

«Быстро возьми себя в руки!»

– Доброе утро, – Алекс первым поздоровался, чем вернул меня к реальности.

– Доброе… значит, ты всё же не гей, – я показала большим пальцем в сторону, куда исчезла горничная. – Проиграла Алисе косарь, – и, развернувшись, с победным видом прошла в сторону ресторана.

Не спорила я с подругой насчёт ориентации Алекса, но как-то она призналась, что он ей понравился. Предложила даже поменяться водителями, а я возьми да и ляпни, что он играет за другую команду. Я знала, что мужчин бесит, когда сомневаются в их ориентации и в этот раз попала по больному, потому что за спиной услышала тихие ругательства.

Настроение тут же взлетело до небес. Я поверить не могла, что вчера какой-то частный разговор совершенно безразличных мне людей смог выбить меня из колеи, испортить весь день и заставить ныть несколько часов кряду. Можно подумать я не догадывалась, что меня обсуждают за спиной. Но пока я их покупатель, буду пользоваться тем, что я всегда права, а они будут лобызать меня и пресмыкаться, потому что я плачу им.

Да, чертовски неприятно было услышать это лично, но что эти женщины знали про меня? Ни-че-го! Зато другие люди вчера аплодировали мне. А ведь они тоже меня не знают.

Для большинства людей на планете я вообще не существую, а я заморачиваюсь на одной конкретной ситуации. Зато у меня есть по меньшей мере один человек, который принимает меня такой, какая я есть. Ну, ладно, мама не всё знала о моей жизни. Но она меня любила. Один человек во всей чёртовой вселенной, чьими отношениями я дорожила. Я достала телефон и просмотрела наши совместные фото. Мы сделали их в прошлый мой приезд во Псков полгода назад. Праздновали вместе новый год в Пушкинских горах. Сняли номер в милом литературном отеле, гуляли по окрестным музеям и паркам, пили шампанское прямо в сугробе и играли в снежки совсем как в детстве.

Как только у меня появились деньги, я старалась всячески развлечь маму, помочь, чем можно, свозить в места, где она никогда не бывала. Каждый мой приезд она радовалась словно ребёнок, и всякий раз мне было тяжело её покидать, словно отрывала кусочек от своего сердца.

Я убрала телефон, но улыбка с моего лица так и не сошла.

«Надо позвонить маме, когда приедем домой».

Не люблю говорить с ней по телефону, когда я на людях. Это всегда своеобразный интимный момент между дочерью и матерью, который я не желала делить ни с кем. Мы подолгу болтали, расспрашивая друг друга о жизни. Я, насколько это возможно, говорила ей про свою, а она могла часами рассказывать о наших соседях, моих одноклассниках и своей работе.

Я окончила завтракать, когда в дверях увидела полностью одетого и даже причёсанного Алекса. Его брюки и рубашка были гладко выглажены. Хотя, чему я удивляюсь, если он уже успел наладить личный контакт с персоналом. Из всего разнообразного шведского стола он выбрал только сырники и чашку кофе, но как только присел за мой столик, я встала и произнесла:

– Ты опоздал. Завтрак уже окончен.

– Я только сел.

– А я уже закончила и нам нужно ехать. У меня сегодня тренировка и запись в салон.

Алекс сердито посмотрел на меня снизу вверх и не спеша откусил сырник. Эта медлительность раздражала и несомненна была искусственной, чтобы позлить меня. Я лишь фыркнула и вышла из ресторана к машине. Когда через десять минут он вышел на улицу, я всё ещё топталась возле авто.

– Машина заперта, – раздражённо проговорила я.

– Конечно, вдруг кто-то захочет попасть внутрь без моего ведома, – Алекс нажал на брелок и замок щёлкнул. – Если ты помнишь, тачка не твоя, а босса, а вот отвечаю за неё я.

Он открыл мне дверь и наигранно улыбнулся, обнажив зубы. Стукнуть бы по его довольной роже, чтобы стереть эту улыбку.

Всю дорогу до города мы не разговаривали. Я уткнулась в смартфон проверяя соцсети. От Алисы было несколько сообщений. Сначала она в шутку ругала меня, что мы так и не пообщались с ней на её дне рождении, потом восторженно писала о том, какие на курорте развлечения, коктейли и, главное, мужчины. Наличие спонсора под боком нисколько её не смущало. Я послала ей несколько грустных смайликов и написала, что скучаю. Говорить ей сейчас о том, что вчера произошло не было никакого желания. Да и вообще, стоило ли говорить о подобном?

Через два часа я уже отрабатывала упражнения на тренажёрах, выкладываясь по полной. На похотливые взгляды некоторых мужчин я давно перестала обращать внимание. В отличие от многих девушек модельной внешности в зал я приходила заниматься спортом, а не фотографировать свою задницу в зеркале. Обычно перед тренировкой я даже смывала макияж, потому что как следует пропотевала, капли струились по лбу, спине, а лишняя косметика только бы испортила внешний вид. Тем более, что после я шла в бассейн и проплывала как минимум полкилометра. И это было лучшее в моих тренировках. Вода будто возвращала к жизни, позволяя почувствовать себя словно в невесомости.

Тренера в фитнес-центре говорили, что из меня получилась бы неплохая пловчиха, если бы я занималась этим с детства. Но я плавала, чтобы очистить голову от лишних мыслей. И сейчас в этом очень нуждалась. Образ обнажённого Алекса преследовал меня, стоило закрыть глаза. До сегодняшнего утра я вообще не представляла, как он выглядит, если снять с него рубашку. Ни один из моих мужчин не мог сравниться c его телом. Да на одном только каменном прессе можно было стирать бельё.

Постепенно вода смывала его облик, но стоило мне выйти из дверей клуба, как всё вернулось, даже несмотря на то, что Алекс по-прежнему был одет. Я опустила глаза, чтобы лишний раз не встречаться с ним взглядом, будто боялась, что он может прочитать мои мысли.

– Павел Алексеевич звонил. Ты трубку не взяла, – он протянул мне мой телефон. – Сказал, что вечером заедет.

Я улыбнулась. Вот что мне нужно – жаркая ночь с Павлом поможет избавиться от навязчивого образа моего водителя.

– Тогда едем в «Агент Провокатор».

Я заметила, как дрогнули брови Алекса при упоминании бельевого бутика, но сам он промолчал, надел тёмные очки и завёл мотор.

В магазине мне подобрали пару комплектов из тонкого кружева и пояс с подвязками. Я обожала ощущение порочного будуара в бутике, вызывающего лёгкое возбуждение и наводящего на фривольные мысли. Консультантки в лёгких халатиках и на высоких каблуках бегали вокруг меня, наперебой предлагая комплект за комплектом. В результате я покинула магазин только через час, благоухая порочным ароматом их туалетной воды. Далее последовал салон, куда я безбожно опоздала, но рассчиталась щедрыми чаевыми со своим мастером, и любимый японский ресторан, из которого забрала уже готовый ужин. Готовить я умела, но не очень любила, да и времени обычно не хватало. Для Павла ведь гораздо важней была визуальная составляющая вечера, чем какая-то еда, и с этим отлично справлялся мой внешний вид в домашнем пеньюаре и шикарном нижнем белье.

Алекс был непривычно молчалив, помогая мне с пакетами. Никаких тебе шуточек, даже ухмылки. Лицо его было серьёзным, и он также старался не смотреть на меня, как и я на него. Я впустила его в квартиру и показала куда всё поставить. Краем глаза заметила, как он заглянул в пакет с трусиками, но тут же отпрянул, будто обжёгшись.

– Сегодня ты больше не понадобишься, – бросила я, выкладывая еду на стол, и тут же услышала, как хлопнула входная дверь.

***

Я откинулась на подушки, тяжело дыша и всё ещё ощущая пульсацию внизу. Сегодня Павел постарался. Или может всё дело было в том, что мы не виделись почти две недели и я успела соскучиться? Обычно секс с ним был чуть выше среднего, но сейчас он сделал всё, чтобы я получила удовольствие.

– Было хорошо, – мой голос охрип от жажды, и я потянулась к бутылке воды у кровати. Карие глаза Павла блуждали по моему обнажённому телу, заставляя чувствовать неловкость. Я попыталась прикрыться простынёй, но он помешал мне, стащив её на пол. Его пальцы нежно касались моей кожи, вызывая мурашки. Он поцеловал моё плечо, ключицу, перешёл к шее и нашёл губы.

– Моя отрада, – прошептал Павел, вызвав у меня улыбку. Это милое прозвище я часто слышала от него. – Я рад, что смог угодить тебе.

– Откуда в тебе сегодня такой пыл?

– Просто захотел сделать тебе приятное.

– Ты останешься? – я взглянула на часы, показывающие половину двенадцатого. Но судя по поникшему взгляду, уже поняла ответ.

– Сегодня никак не могу. И так выкрал всего несколько часов.

Я посмотрела на него самым жалостливым взглядом, провела рукой по седеющим волосам.

– Всегда в делах… без тебя ужасно скучно. Раньше мы хотя бы ходили куда-нибудь, ты рассказывал мне чем отличается Моне от Ван Гога, а Пастернак от Бродского. Помнишь?

Он рассмеялся и, перехватив мою руку, поцеловал запястье.

– А как же Алиса? Вы же с ней подруги. Возьми её на какую-нибудь выставку или в театр.

– Паша, ну где Алиса и где театр? Её больше интересует, в каком баре лучше делают Апероль Шприц. И она никогда не прочитает наизусть Шекспира, как это делаешь ты.

– Как радует отца на склоне дней наследников отвага молодая, так, красотой и славою твоей любуюсь я, бесславно увядая.*

Я засмеялась. Мне нравилось, когда Павел декларировал стихи, будто посвящая их мне. При этом я чувствовала себя «прекрасной дамой», которая вдохновляет поэтов и художников.

То, что он человек другого поколения, который годился мне в отцы, было одним из плюсов. Павел знал, как угодить, как ухаживать, как сделать приятное, даже не прибегая к физической близости. Он так изучающе смотрел на меня, запоминая каждую черту лица, как никогда не посмотрит молодой любовник. В его глазах читалась нежность, спокойствие и ещё что-то едва уловимое. Грусть? Печаль?

– Что тебя вчера так огорчило?

Я опустила глаза.

– Сейчас это неважно.

– И всё же.

Я не думала, что ему нужно было говорить о реальной причине моего вчерашнего срыва. Неизвестно как бы он отреагировал. Тот магазин посещал он сам и его супруга, и лишние скандалы ему были ни к чему.

– Глупости, – я постаралась сохранить беззаботность. – Сама не понимаю, почему так расстроилась. Алиса улетела сразу после своего дня рождения и не предупредила меня. Теперь греется на тёплом пляже где-то в тропиках и шлёт сообщения о том, как ей хорошо. А я… а мы в душной Москве.

– Всего-то? – тепло улыбнулся Павел, лукаво посмотрев на меня. – А что, если нам тоже рвануть куда-нибудь?

Я приподнялась на локтях, не веря своим ушам.

– Вместе?

– Вместе. Я безумно устал от дел, от своей семьи. Жена вечно недовольна, а сын… – он тяжело вздохнул. – Хочу отдохнуть от них хотя бы несколько дней.

– Это же здорово, – я даже захлопала в ладоши, но выражение лица Павла меня напугало. – А что твой сын?

Я знала, что Олег не оправдывал надежд своего отца. Павел хотел привлечь его в свой бизнес, но тому гораздо проще было сидеть на его шее, чем продолжать его дело. Сначала мне показалось, что Павел всё мне расскажет, но он только грустно улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

– Не бери в голову, Анечка. Как насчёт лазурного побережья? Ницца, пляж, яхта…

– Ты просто читаешь мои мысли, – я обхватила его за шею. – Ну просто мечта, а не мужчина.

Он рассмеялся и нежно погладил моё бедро.

– Мечта… скажи, а о чём ты мечтаешь?

Я снова уловила в его взгляде эту необъяснимую печаль.

– Мне кажется, у меня есть всё, о чём только можно мечтать, – я постаралась приободрить его улыбкой, но Павел был серьёзным как никогда.

– Тогда о чём ты мечтала раньше? Ведь в Москву едут за мечтой. За чем ехала ты?

Я видела, что ответ на этот вопрос был очень важен для него, будто открывал какой-то новый уровень в наших отношениях, и немного помолчав и собравшись с мыслями, я сказала.

– Ты знаешь, что я не поступила в Гнесинку, – он кивнул. – Это была большая, детская и наивная мечта, разбившаяся о банальную нищету бедной провинциалки. Я ведь по-настоящему представляла себя серьёзным музыкантом. Я мечтала о независимости, славе, о богатстве и признании… но… – я невесело усмехнулась. – Кажется, однажды я не туда свернула.

– Ещё не поздно отказаться от этого.

Я только махнула рукой.

– У меня давно не было практики…

Павел провёл пальцем по моей щеке и легонько щёлкнул по носу.

– Знаешь такой фильм "Алые паруса"? Там есть такая фраза "Раз ты человек, то мечтай. О чём? О хорошем должны мечтать люди". Даже если ты отреклась от неё, никогда не поздно найти новую. Так что, мечтай, моя отрада, и всё когда-нибудь обязательно сбудется.

* – строки из сонета №37 Уильяма Шекспира изменены. В оригинале «Так правдою и славою твоей любуясь я, бесславно увядая» – прим. автора

Глава 6

– Напомни-ка, зачем ты здесь? – спросила я, наблюдая, как Алекс садится в кресло напротив.

– Я сам не в восторге. У меня были свои планы, но Павел Алексеевич попросил.

Мне представлялось, что Алекс довезёт меня до джета, выгрузит чемоданы и растворится не знаю в каком направлении, но видеть его на борту рядом было непривычно. В совместные поездки Павел никогда не брал никого кроме охраны. И вдруг попросил моего водителя лететь вместе со мной? Теперь четыре часа придётся терпеть его.

Павел вылетел раньше на день, сославшись на дела. Как всегда, совмещает отдых с работой. Увы, большие люди, имеющие, казалось, всё, не могут позволить себе роскошь полностью расслабиться и отдаться беззаботной неге.

Я взяла из рук стюардессы бокал шампанского и отпила почти половину.

– Планы? У тебя что, есть личная жизнь? Неужели та горничная из отеля?

– Тебя это каким боком касается?

Я пожала плечами, делая вид, что мне всё равно, но внутри почувствовала маленький укол. И правда, почему мне не всё равно?

– Девушку могут уволить за связь с гостем.

– Ты что ли им расскажешь?

– Я похожа на крысу? – я сурово посмотрела на него. Кажется, Алекс забывается. Он состроил рожицу, будто раздумывая над ответом.

– А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

– А ты? – парировала я.

Он усмехнулся и откинулся на сиденье. Сделал знак стюардессе и через минуту она принесла стакан с янтарной жидкостью.

– Полегче, тебе ещё за руль сегодня.

– Беспокоишься о моём здоровье?

– Скорее о своём. Ты же меня повезёшь.

– Расслабься, лететь четыре часа, я успею выпить, вздремнуть, протрезветь и сыграть на твоих нервах ещё пару раз.

Алекс опрокинул залпом стакан и прикрыл глаза. Я наблюдала за ним какое-то время, пока он спал, или притворялся, что спит. Даже в покое лицо его не теряло напряжённости. Между бровей пролегла морщинка, ноздри подрагивали, а зрачки под веками бегали из стороны в сторону, будто ему снился сон. Взгляд опустился ниже к шее. Я вновь ощутила тёплый аромат его парфюма и невольно облизнула губы. В голове снова вспыхнул образ его обнажённого торса, от которого я попыталась избавиться, отвернувшись к иллюминатору. И вовремя. Боковым зрением заметила, как Алекс открыл глаза и потянулся. Что бы он подумал, если бы увидел, как я наблюдаю за ним? Щёки вспыхнули огнём. Я уставилась в иллюминатор, в котором отражались бескрайние поля, пытаясь не подать виду.

Сегодня Алекс был даже разговорчив, чем за последние два дня, когда возил меня по магазинам, где я покупала обновки к поездке. Никаких тебе подколов и глупых шуток. Только «Хорошо», «Понял» и невнятное «угу». Казалось, после того как мы переночевали в подмосковном отеле, его отношение ко мне не то, чтобы изменилось, но он стал каким-то более отстранённым, будто держал меня на расстоянии, и всё реже позволял себе ставшие привычными шпильки в мой адрес.

Но стоило нам приземлиться в Ницце, как прежний Алекс вернулся.

– Анечка, почему только два? – он с трудом приподнял один чемодан, чтобы положить его в багажник. - Ну, в одном, как я понимаю, косметика. А в другом туфли? Во что же ты будешь наряжаться?

– Ничего страшного. В Ницце и Каннах полно магазинов. И я обещаю, – я сложила руки на груди и с вызовом взглянула в его глаза, – на обратном пути ты будешь тащить сумок в два раза больше.

Он выдержал мой взгляд и, хитро прищурившись, ухмыльнулся. Я только услышала щелчок замка, как на землю посыпалась одежда из второго чемодана. Платья, шорты, топы и, главное, тонкое кружевное бельё, не предназначавшееся для других глаз кроме Павла. Всё это осыпалось кучей прямо мне под ноги. У меня перехватило дыхание от этого вида. Слова возмущения застряли в горле, выдавая какие-то нелепые звуки. А Алекс как ни в чём не бывало продолжал пялиться на меня, явно довольный моей реакцией. Ярость быстро заполнила меня.

– Ты сделал это специально! – пошипела я, наступая на него.

– Э-э-э… нет. Кажется, замок сломался.

– А ну подними немедленно! – взвизгнула я.

Он отшатнулся и поднял руки.

– Ну уж нет! Там твоё бельё, я к нему не притронусь. Ещё обвинишь меня в домогательствах.

– Быстро поднял всё барахло и сложил в чёртов чемодан!

– Не буду я этого делать, ненормальная!

– Я сказала быстро! – Гневно топнула ножкой и, кажется, совершила ошибку.

Алекс нахмурился. Он сжал губы, переступил через кучу сваленной одежды и двинулся ко мне. На секунду я испугалась. Мне показалось, что этот высокий сильный мужчина сейчас залепит мне пощёчину. Попятилась назад, но задницей упёрлась в открытую дверь машины. Бежать было некуда. Его глаза цвета шторма пылали злостью, ноздри расширились, кулаки сжались.

– Послушай-ка, – Алекс наклонился ко мне, опалив лицо горячим дыханием. Я почувствовала, как у меня подкосились ноги. – Я тебе не какая-нибудь прислуга. Мне платишь не ты, и потакать всем твоим тупым капризам я не собираюсь. Ты этот чемодан собирала, ты его соберёшь снова. В мои обязанности это не входит. А если будешь мне указывать, что делать, я не посмотрю на то, что ты девочка босса, и намылю тебе шею.

Он выпрямился и, обойдя меня, сел на водительское место.

Я попыталась унять дрожь в ногах. От его угрозы по телу прошёл нервный озноб. Холодный тон его голоса заставил меня поверить, что он исполнит обещание. Я отлепилась от машины и неуверенно подошла к распахнутому чемодану. Накидав кое-как вещи, я защёлкнула его и с трудом уложила в багажник. Делать это на высоких каблуках на виду у персонала джета, который с любопытством высыпал наружу, было крайне неловко и унизительно.

В этот раз Алекс перешёл черту.

Садясь в машину, я уже знала, что просто так это не оставлю. Одно дело безобидные шутки, ответить на которые я легко могу. Но совершенно другое – угрожать мне.

Даже стук моих каблуков казался мне пропитанным негодованием, пока я шла через холл отеля по мраморному полу.

Как только Алекс затормозил у здания, я выскочила из авто, не потрудившись закрыть дверь, и быстрым шагом припустила к отелю. Завидев в холле знакомые лица охранников, я поняла, что Павел сейчас обедает в ресторане. Один из телохранителей кивнул мне, но остановил у входа в зал.

– Сейчас у него встреча, Анечка, – тихо сказал он, – погоди минуту.

Я с досадой отступила. Не хотелось, чтобы переполняющий меня гнев иссяк хоть на малую долю. Так у меня будет хотя бы запас возмущения, который я сполна обрушу на своего мужчину. И тогда у Павла не останется никаких сомнений в том, что нужно избавиться от посмевшего угрожать его девушке грубияна.

Я с нетерпением, чуть не подпрыгивая, вышагивала у дверей, ожидая, когда Павел покончит с делами. Наверняка прошло несколько минут, которые показались мне вечностью. В дверях показался Алекс и, окинув холл взглядом, направился в мою сторону.

Ну всё, терпеть его рядом я больше не намерена! Несмотря на протесты охраны, я прорвалась к двери, ведущей в ресторан, и распахнула её. Зал пустовал, шторы были опущены, создавая полумрак в помещении, где две фигуры расположились за единственным накрытым столом.

– Ты ещё пожалеешь об этом! – донёсся до меня незнакомый низкий голос. Высокий мужчина, одетый в дорогой костюм из льна, ткнул в Павла пальцем. Я тотчас замерла у входа, поняв, что помешала, но выйти незаметно у меня уже не вышло – услышав стук каблуков две пары глаз обернулись в мою сторону. Незнакомец скользнул по мне удивлённым взглядом, с раздражением встал, кинув на стол салфетку и повернувшись к Павлу. Его губы двигались, будто он хотел что-то высказать, но не решался сделать это при мне. Я почувствовала себя не в своей тарелке – кажется, сейчас я была лишней, к тому же стала невольным свидетелем ссоры.

Мужчина, так и не сказав больше не слова прошёл к выходу, обдав меня ледяным холодом серых глаз и, хлопнув дверью, скрылся.

– Прости, – я повернулась к Павлу. – Кажется, я не вовремя.

Вся моя бравада тут же улетучилась, я неловко переминалась с ноги на ногу, от смущения потупив взгляд. Снова я повела себя как последняя истеричка – этот невыносимый хам в который раз вывел меня из равновесия.

– Ну что ты там встала? – раздался тёплый голос. – Проходи.

Павел протянул мне руку. На его лице расплылась улыбка и я ухватилась за этот шанс:

– Прости-прости, – я взяла в руку его ладонь. – Не думала, что ты так занят. Кто это был?

Но Павел лишь отмахнулся и, притянув меня, усадил к себе на колени. Он убрал локон с моего плеча и заправил его за ухо. Лёгкие касания окончательно растопили мою нервозность.

– Ну, что случилось? Ты ворвалась сюда словно буря.

При слове «буря» в голове возник образ глаз цвета штормового моря и внутри вновь закипело недовольство. Я вскочила на ноги как раз в тот момент, когда дверь тихонько приотворилась и на пороге возник виновник моей истерики. Мы замерли, смеряя друг друга взглядами, чтобы в следующую секунду одновременно кинуться к Павлу с упрёками.

– Он вывалил на землю мою одежду!

– Это вышло случайно!

– …даже не извинился!

– …я ей не какая-то прислуга!

– …угрожал мне!

– …к её шмоткам и пальцем не притронусь!

– Стоп! – голос Павла заставил нас обоих замолчать. Мы стояли как провинившиеся дети, понимая всю глупость своего поведения. Взрослые люди, не способные договориться, пришли пожаловаться друг на друга старшему. Наши крики наверняка слышала стоявшая за дверями охрана, а смотреть на это со стороны было смешно, потому что вместо того, чтобы попрекнуть нас, Павел лишь рассмеялся. Не говоря не слова, он указал мне на дверь, продолжая ухмыляться. Я нерешительно двинулась к выходу, оборачиваясь на ходу. Чем я заслужила такое пренебрежение, что он выгонял меня. Меня!

Я не могла поверить в это, но да, за дверью оказалась именно я. Пять долгих минут ожидания я нервно постукивала ножкой, сложив руки на груди и покусывая губу. Что сейчас Алекс наговорит Павлу обо мне? Ведь обычно верят тому, кто первым успел предоставить свою точку зрения. Охранники посматривали на меня кто с жалостью, а кто с усмешкой. Что теперь думает обо мне Павел? Ведь я никогда так не вела себя при нём.

Наконец дверь отворилась, и Алекс быстрым шагом прошёл мимо, не удостоив меня даже взглядом. Как будто меня здесь не было.

– Анечка, зайди, – услышала я зовущий меня голос.

Я выпрямилась и как студентка перед экзаменом, выдохнув, прошла в зал. Но Павел, казалось, пребывал в добром расположении духа. Улыбка так и не сошла с его лица.

– И что вы тут устроили, прямо как дети малые? – он сложил руки на коленях.

– Что он наговорил тебе?

– Сказал, что это случайность.

– Замки у чемодана целые. Я убедилась в этом, когда собирала с земли свои вещи. Павел, он угрожал мне.

– Да? – он вскинул брови. – Чем же?

– Сказал, что намылит мне шею.

– Почему?

– Потому что… потому…

Я запнулась, вспоминая подробности нашей ссоры. Алекс сказал, что я захватила маловато вещей. Потом я пообещала, что на обратном пути, он будет таскать их в два раза больше, потом вещи повалились из чемодана, и вот я начала кричать на него и приказала… Боже, я приказала ему собрать одежду, как какая-то поехавшая помещица указывает своим холопам. Представляю, как это выглядело со стороны. Не просто же так весь состав лётного экипажа вышел посмотреть на то, как мы ругаемся.

– Он меня всегда подкалывает. Я не раз тебе говорила, что он позволяет себе шутки на грани. И сейчас с чемоданом сделал нарочно, чтобы унизить меня. Мне пришлось самой всё собирать.

Павел продолжал молча смотреть на меня.

– Я хочу, чтобы ты уволил его. Он перешёл всякие границы, – я замолчала, остановленная поднятой ладонью.

– Ну хватит. Анечка, я поговорил с ним. Он объяснил, что это была случайность. Я ему верю. – Взгляд Павла пронзил меня насквозь. Он поверил этому негодяю. Ему поверил, а мне нет? – Но попросил его больше не докучать тебе. Как только мы вернёмся в Москву, я похлопочу о том, чтобы найти тебе хорошего водителя. Пока же он будет нем как рыба, я попросил его.

Я обречённо вздохнула.

– А нельзя ли уже сейчас?

– Вечером он отвезёт нас на пирс, там мы пересядем на яхту и на неделю ты вообще забудешь о его существовании, – Павел протянул мне руку. – Ты довольна?

Я взялась за его ладонь. От его слов и правду немного отлегло, я даже позволила себе слабую улыбку.

– Хорошо.

Он усадил меня напротив, щёлкнул пальцем подзывая ожидавшего в углу официанта и проговорил что-то на французском. Гарсон кивнул и удалился, исполняя пожелание гостя.

– Тебе нужно попробовать их пуляр. Это что-то потрясающее. Ты наверняка проголодалась?

Я кивнула, внезапно ощутив в желудке пустоту. Кроме шампанского, которое я выпила на борту джета, в моём животе с утра побывал разве что батончик с мюсли. Пока мы ели, совсем одни в большом зале, я окончательно успокоилась. Павел развлекал меня разговорами о французской кухне, о том, что в Каннах можно зайти в один ресторан, где подают невероятный конфи из утки. Среди этих гастрономических разговоров я позабыла о том, что так раздражало меня ещё час назад и покончив с едой уже беззаботно смеялась и шутила.

– У меня для тебя кое-что есть, – Павел потянулся к карману и достал красную коробочку. Я ахнула, прикрыв рот. – Надеюсь, тебе понравится.

– Конечно понравится, – сказала я, даже не зная, что внутри. – Ты всегда можешь мне угодить.

Я привыкла к таким маленьким безделицам, которыми меня время от времени баловали мои любовники. То серёжки, то браслет, то колечко. Колечко, конечно, всегда было просто колечком, ничем большим. Но всякий раз это было невероятно приятно. Все безделицы я хранила, но никогда не носила подарки от предыдущих мужчин при нынешних. И сейчас на моём запястье красовался только браслет из розового золота, а в ушах едва заметные гвоздики из того же металла – всё подарки Павла.

Я открыла крышку и снова ахнула. Внутри оказались серьги-пусеты с крупными бриллиантами. Камни мягко сверкали в тусклом свете. Я тут же сняла свои серёжки и примерила обновку, покрутила головой на радость довольному Павлу и, перегнувшись через стол, крепко поцеловала его в губы.

– Нравится! Ещё как нравится!

– Ты моя отрада! – смеясь проговорил Павел и прикоснулся к моей щеке. Взгляд его вдруг стал серьёзней, а улыбка погасла. – Моя последняя отрада.

– Ну что ты говоришь? Какие ваши годы, Павел Алексеевич? Тебе всего пятьдесят шесть, жизнь только начинается, – сказала я. Но взгляд его стал затухать, он будто погрузился в какие-то свои мысли, уносившие его далеко от меня.

– Мне с тобой очень хорошо, – сказал серьёзным тоном. – Ты такая настоящая. Не притворяешься как другие, не требуешь от меня ничего большего. Смеёшься так искренне.

– Эй, – я прикоснулась к его лицу, стараясь вернуть его в настоящее. Его карие глаза встретились с моими и в них я увидела невероятную тоску. – Конечно искренне. Мне с тобой тоже очень хорошо. Мы стали добрыми друзьями. Если тебя что-то тревожит, ты знаешь, что всегда можешь рассказать мне.

В груди вдруг тревожно кольнуло. Он говорил так обречённо, что напугал меня. Что же могло так озаботить его? Я никогда не видела его таким. Павел с грустью ухмыльнулся, но взгляд его оживился.

– Не бери в голову. Видимо, это старость постучала.

Глава 7

Как и обещал Павел, Алекс только довёз нас до пирса, выгрузил из багажника чемоданы и будто испарился. Он не смотрел на меня, а я старалась игнорировать сам факт его существования. Хотя в груди до сих пор всё клокотало, когда мимолётным взглядом я замечала его движения. Говорил с ним Павел и только по существу. Сказал, что раньше следующего четверга Алекс нам не понадобится и поэтому может остаться в отеле и делать, что пожелает.

Моё воображение тут же нарисовало Алекса в компании праздно шатающихся француженок на лазурном берегу, как они смеются над его шутками, как он приобнимает их… и рокочущее чувство в груди стало сильней.

Да с чего меня опять волнует его свободное время? Пускай проводит его с кем захочет! А я в это время буду нежиться в солнечных лучах на трёхпалубной яхте Sky, пить шампанское, купаться в Средиземном море. А вернувшись провожу его прощальным взглядом, чтобы больше никогда не увидеть. Удивительно только, почему Павел не мог заменить его раньше, когда я только стала проявлять недовольство? Неужели нужно было доводить до самого настоящего скандала?

Я проигнорировала поданную Алексом руку и сама вышла из машины. Мне не хотелось лишний раз прикасаться к нему, хотя не могла не отдать должное его выдержке. Вести себя со мной так вежливо после того, как получил выговор от босса и моего показного бойкота – нужно было иметь стальные нервы. Вновь уловила пряный аромат его парфюма, но сейчас он только разозлил. Встряхнув волосами, я прошла мимо него к трапу с гордо поднятой головой и взошла на борт.

Солнце уже клонилось к закату, отражаясь оранжевым цветом в темнеющем море. Небо на западе повторяло цвета воды, а на востоке окрашивалось в чернила, сверкающие редкими звёздами. На борту немного пошатывало на каблуках и как только я оказалась в своей каюте тут же сняла туфли. Ноги утопали в мягком ковре, и я не смогла отказать себе в удовольствии повалиться на мягкую постель. Мышцы после перелёта гудели и требовали расслабления. Если бы кроме команды и охраны мы смогли бы взять массажиста…

Из брошенной рядом сумки раздался негромкий звонок. Я потянулась и вытащила телефон – на экране высветилось "Мама". Я резко поднялась с кровати. Сердце ухнуло как это обычно бывало, когда она звонила.

– Привет, – раздался в трубке её весёлый голос. – Дочь, ну что ты не звонишь?

– Привет, мам, – я так и не позвонила ей и теперь ощущала себя виноватой. – Прости, хотела да как-то из головы вылетело.

– Как у тебя дела?

– Всё хорошо, как всегда. Работа-работа, – я оглянулась вокруг, будто она могла быть где-то рядом и поймать меня за враньём. Не могла же я ей сказать, что сейчас отдыхаю на яхте – это бы вызвало лишние вопросы – откуда деньги, с кем я поехала и прочие. Для неё ведь я так и работала в ресторане пианисткой, и эта маленькая ложь терзала меня изнутри всякий раз, когда она расспрашивала меня о моей жизни.

– Домой когда приедешь? Я грибов твоих любимых засолила.

– Э-э-э, думаю в следующем месяце смогу вырваться на пару деньков.

– А как там подружка твоя, Алиса?

– Хорошо, у неё на днях тут день рождения был, полетела со своим парнем на курорт.

– Какая молодец, – конечно мама не знала, чем занимается моя подруга, что у неё за парень и чем она заслужила шикарный отдых. – А у тебя никто не появился? – в её голосе послышалась надежда.

Всякий раз, когда она звонила, мне приходилось отрицательно отвечать на этот вопрос, иначе она бы не отстала пока не вытянула из меня всё.

– Ма-а-ам…

– Ну что? В Москве вон сколько парней, а ты всё одна да одна. Слушай, тут у нас в доме новый сосед – такой парень хороший. Молодой, работящий, помогает тяжёлые сумки таскать.

Я хихикнула.

– Ты мне замуж за него предлагаешь выйти, потому что он сумки помог донести до дома?

– Ну а какие у тебя критерии? Чтоб с квартирой да с машиной был?

А правда, какими качествами должен был обладать мой избранник, если я захочу выйти замуж? Я никогда не думала об этом, но точно знала какими качествами должен обладать мой любовник – обеспечен, щедр, нежен… Но супруг? Человек, которому бы я доверилась по-настоящему, отдавая саму себя без остатка?

Нет, кажется, я не гожусь для брака, раз не могу даже представить такого мужчину рядом с собой.

– Это простая вежливость, мам, которая свойственна большинству людей, если их хорошо воспитали.

– Ну вот, воспитанный значит. Эх, ты, конечно, в столице, небось, разборчивой стала. Простой парень тебе не ровня, столичная штучка.

– Мам.

– А что, неправда? Посмотри какая ты стала, как переехала в Москву. Видел бы тебя Витька!

– Видел, мам, в прошлом году на встрече выпускников. И я его видела – лысого и с женой.

Мама засмеялась в трубку.

– А я всегда знала, что у вас ничего не выйдет. Он же раздолбай, его с работы опять попёрли, а ты вон – поехала за мечтой и глянь, получилось, хоть и не совсем так как хотела. Но ты же всё равно играешь.

И вновь внутри кольнула совесть. Я только молилась, чтобы она не расспрашивала меня о работе, хотя всегда пыталась её убедить, что меня всё устраивает. И правда, устраивает, только не то, о чём думала мама.

– А вот помнишь парнишку Логиновых? – продолжила она. – Вот он мне нравился, тоже с сумками помогал. И отец у него военный.

– Мам, он был хулиганом и задирой, за косы дёргал и юбки задирал, – я вспомнила высокого парня всего на пару лет меня старше, от которого натерпелась обидных слов и тасканий за волосы. Правда, я давала ему достойный отпор, не оставаясь в долгу, и за его лишний вес с моей лёгкой руки он получил кличку Пухлый и обидные шуточки на этой почве.