Читать онлайн Особенный заказ, или Испытание для способностей бесплатно

Пролог

– Берегись! – крикнул Кристиан, затем оттолкнул Алекса себе за спину, и ринулся к Элизабет. Он успел ухватить её за плечи, потом они оба по инерции пролетели вперёд ещё пару метров и упали на каменный пол. В это время за спиной послышался оглушающий звук падающих камней, пыль поднялась до потолка, а каменная крошка разлетелась во все стороны, засыпая мелкими осколками всё вокруг.

– Лизи, ты в порядке, не ранена? – с тревогой в голосе спросил Крис, глядя на лежащую рядом девушку.

– Кажется, нет, – не уверенно ответила Элизабет и начала вставать. Но потом её глаза расширились и наполнились неподдельным страхом. – Где Алекс? – С беспокойством спросила Лизи, оглядываясь по сторонам. – Алекс! Алекс! Ты нас слышишь? Алекс! Ответь что-нибудь, Алекс! – Но звук лишь гулко отражался от стен, заставляя воздух вибрировать.

– Лизи, послушай меня, – Кристиан подошёл к Элизабет и взял её ладони в свои, – посмотри на меня, Лиз, тебе нужно успокоиться.

– Чёрт возьми, Крис, ты знаешь, что самый худший способ успокоить – это сказать “успокойся”? Это невероятно злит! – Воскликнула Лизи и вырвала свои руки. – Да и как я могу успокоиться?! Если с Алексом что-то случилось, я… – она всхлипнула, а глаза начали блестеть от подступивших слёз, – Кристиан, я этого не переживу!

– Элизабет, с Алексом всё должно быть хорошо. Он шёл рядом со мной. Когда я увидел, что потолок начал рушиться, то оттолкнул его назад и помчался к тебе. Именно ты была под угрозой, потому что стояла ровно в том месте, куда должен был упасть камень. Понимаешь? – Постарался Кристиан объяснить.

– Тогда почему он не отвечает? – еле сдерживая слёзы спросила Лизи и подошла к заваленному камнями проходу, – Алекс! Скажи хоть что-нибудь!

– Возможно, он нас просто не слышит, – предположил Крис и направил световой артефакт на завал. – Я не вижу просвета, камни лежат очень плотно. – Кристиан подошёл к Элизабет, развернул её за плечи лицом к себе и посмотрев в глаза произнёс: – Лиз, я не могу тебе обещать, что всё будет хорошо, но я уверен, что Алекс в порядке. По крайней мере, он не мог пострадать из-за обвала. А вот нам с тобой нужно выбираться отсюда. Для этого мы должны найти выход, потому что доступа ко входу у нас больше нет.

Элизабет всхлипнула, и обняла Криса, положив голову ему на грудь. Это было неожиданным и он сначала растерялся, но потом обнял девушку одной рукой, а второй погладил её по голове, успокаивая.

Глава 1

Тёплые осенние деньки приходили в Ледон всё реже, уступая место небольшому вечернему холоду. Солнце светило по-прежнему ярко, но уже не могло нагреть воздух так, как делало это летом. Осень выдалась сухая, и дождь лишь изредка мочил крыши домов, оставляя на мощёной камнем дороге небольшие лужицы, в которых отражалось синее небо с пушистыми белыми облаками.

Столица Королевства Алькор состояла из нескольких городов, которые были построены вокруг замка и дворцовой территории. Граница каждого города была проложена на основе ландшафта и стратегических задач Королевства. Но все города, так или иначе, были окаймлены водными преградами: от небольших речушек до полноводных рек и морей, на побережье которых растянулись судоходные верфи.

Ледон находился на западе от дворца, отвечал за развитие науки и культурное процветание Королевства. Это был город средних размеров, через который протекала крупная река Рейна. Она делила Ледон на правый и левый берег, которые соединялись между собой двумя большими мостами для проезда экипажей, а в узких местах реки – тремя пешеходными. Город считался развитым, поэтому кареты, запряжённые лошадьми, ушли в далёкое прошлое. Сейчас по улицам разъезжали механические экипажи или по-другому – мобили. В их основу заложен двигатель, работающий на энергетических кристаллах, которые и приводили транспортное средство в движение. После того, как кристаллы теряли свой заряд, их необходимо было менять на новые. К сожалению, несмотря на все научные достижения, вечный двигатель никто так и не смог изобрести.

Ледон условно состоял из делового квартала, расположенного на левом берегу, и спального района – на правом берегу. Если выехать из столицы королевства по главной дороге, то она приведёт именно в деловой центр Ледона. На въезде город встречал посетителей яркими витринами лавок, мастерских, а также многочисленными конторами. Чуть глубже находилась Ледонская Академия, в которой можно было обучиться мастерству артефакторики, механики, лингвистики и стать экспертом в области исторических наук и искусства. Академия спонсировалась за счёт Короны, и считалась самой престижной в этих областях. Рядом с академией соседствовала городская библиотека, а на соседней улице раскинулась центральная площадь со зданием мэрии. Ближе к реке возвышались здания полиции, пожарной службы и больницы. Такое расположение позволяло быстро добраться службам до любой точки города, независимо от берега реки. Застройка делового центра была не плотная, дома стояли на небольшом отдалении друг от друга, создавая удобные переходы. Благодаря этому ледонцы свободно перемещались пешком по городу, а экипажи использовались лишь для преодоления больших расстояний.

Каждая крупная улица имела пешеходную аллею, засаженную деревьями и кустарниками, а возле каждого здания обязательно был разбит цветник. Дома в деловом центре в основном были двухэтажными. На первых этажах располагались лавки и кафе, а также офисы. На вторых этажах часто располагались небольшие меблированные квартиры, в которых предпочитали селиться те, у кого не было большой семьи или средств для покупки дома. Остальные же ледонцы жили на правом берегу реки в, так называемом, спальном районе. В нём строили частные дома, у каждого из которых был свой участок – у кого-то большой, что можно разбить целый сад, а у кого-то маленький, куда помещалась только беседка или качели для детей. Торговых лавок или каких-либо развлечений не было, однако, в центре спального района располагалась большая школа.

В деловом центре Ледона особое внимание стоит уделить центральной городской площади, она была просторной и неправильной формы. Площадь по праву могла называться историческим центром города, из-за того, что по периметру стояли самые впечатляющие и старинные архитектурные шедевры. Например, величественное здание мэрии. Оно выделялось на фоне обычных домов тем, что вместо двух этажей состояло из четырёх. Фасад здания был выполнен в готическом стиле из серого камня, украшенный резьбой, стрельчатыми окнами и замысловатыми изысканными флористическими композициями, меняющимися в зависимости от времени года. Напротив мэрии, по другую сторону площади, располагалось стремящееся к облакам здание в шесть этажей. Оно было самым высоким и единственным в своём роде. При этом у здания была всего одна парадная дверь. Почему его построили именно таким, и чем руководствовался архитектор – никому не известно. Со временем здание превратили в элитную гостиницу с большими номерами, цена которых была по карману только обеспеченным гостям и жителям города. Да, не только путешественники бронировали там номера, некоторые ледонцы предпочитали эксклюзивный комфорт, который легко достигался жизнью в отеле: не надо решать бытовые вопросы, нет рутины, уборок, готовки еды, но приходится мириться с соседями по этажу и не слишком расторопными портье.

По правую сторону от гостиницы располагался старинный дуплекс, фасад которого был украшен красивой деревянной резьбой, а на крыше красовался кованый флюгер в виде потягивающейся кошки. Это здание принадлежало семье Бэстиль, почётных горожан Ледона. Одна часть здания была отведена под книжную лавку – букинистический рай Фредерика, растянувшийся на оба этажа дуплекса. Вторая часть здания, а точнее клиника на первом этаже, была одним из самых нужных и незаменимых мест для ледонцев. Тут Кэтрин, жена Фреда, вела свою практику в качестве семейного психотерапевта. Клиника была небольшой, но функциональной. Здесь была приёмная, кабинет, уютная кухня-столовая и пара технических помещений. На втором этаже располагалась квартира с отдельным входом. Она принадлежала Артуру, старшему брату Фреда. Артур был уникумом – единственным в Королевстве обладателем высокочувствительного обоняния и трудоголиком до кончиков своих усов. За неполных пятнадцать лет из простого патрульного он дослужился до поста главного инспектора отдела особо тяжких преступлений против Короны. Жил он практически на работе, она была его страстью, поэтому в квартире бывал не часто, в основном чтобы освежиться и переодеться.

Территориальное разделение города на бизнес-центр и спальный район имело особый смысл. Дорога между ними занимала всего около двадцати минут. Одни добирались на мобилях, другие предпочитали пешие прогулки. Это короткое путешествие не утомляло жителей, но давало достаточно времени, чтобы переключиться с рабочего настроя на домашний и обратно. Такой ритм жизни помогал многим поддерживать баланс между домом и работой, хотя удавалось это далеко не всем.

Идеального общества не существует, и в каждом есть свои особенности и проблемы.

Глава 2

Жители Королевства Алькор обладали индивидуальными природными талантами. Многие предпочитали называть это даром, для других же это было проклятием – не все могли справиться со способностями или с их побочными явлениями. У кого-то был феноменальный слух, настолько чуткий, что человек был способен услышать, как лёгкое перо опускается на подушку. Из-за этого он с трудом переносил шум улиц и мог стать затворником. Другой обладал прекрасным зрением, сравнимым с зоркостью орла, однако, не мог находиться в ярко освещенном месте и избегал яркого солнца. Третий обладал способностью различать вкусы настолько детально, что мог описать каждый ингредиент приготовленного блюда, при этом не мог понять вкус блюда целиком.

Это были не просто врождённые способности, они становились стилем жизни, неотделимой составляющей каждого человека. Только найдя, развивая и применяя свой дар, житель Королевства чувствовал себя полноценным и по-настоящему счастливым. Зная слабые и сильные стороны, люди понимали и принимали себя, жили в гармонии. А потому те, у кого способность не проявилась или с ней что-то произошло, и она исчезла, очень сильно страдали. Для них смысл жизни терялся, они не могли найти себя в обществе, от чего чувствовали внутри съедающую душу пустоту. Их не считали отщепенцами, к ним не относились, как к отверженным, никто не смотрел на них, как на калек. Однако, это состояние испытывали сами люди с отсутствующим даром.

Триста лет назад таких людей было не много, а сейчас с каждым годом проблема приобретала больший масштаб. Всё чаще рождались дети, у которых ко времени пубертатного периода не просыпался дар, не проявлялась его индивидуальная особенность. А у взрослых сформировавшихся личностей он пропадал в силу каких-либо травмирующих обстоятельств. Найти причину пытались уже не один десяток лет, и столько же времени группа учёных со всего Королевства искала способ всё исправить.

***

Семейству Бэстиль повезло. Все его члены нашли свои врождённые способности. Всё-таки, когда занимаешься тем, что получается, что приносит радость и удовлетворение, то работа становится любимым делом, от которого порой трудно оторваться.

Фред, глава семейства, например, обладал феноменальной памятью. Он помнил всё, что когда-либо прочитал. Благодаря этому стал букинистом и ходячей энциклопедией. В его голове хранились все когда-либо прочитанные знания. Достаточно было лишь зацепиться за якорь воспоминаний, и Фред мог с точностью пересказать текст, а также ответить в какой книге и на какой странице он прочёл ту или иную информацию. По большей части такие знания носили теоретический характер: изучив книгу, например, об устройстве экипажа, Фред не смог бы его построить, зато смог бы с ювелирной точностью назвать все составляющие механизмы. Фредерик любил книги, а потому занимался не только их продажей, но и реставрацией. Он буквально ощущал, как потрёпанный от времени и обстоятельств фолиант, обретал новую жизнь после восстановления. Это давало Фреду ощущение собственной значимости и удовлетворения. Книжная лавка и частные консультации в самых разных ведомствах Королевства приносили приличный доход и позволяли в полной мере пользоваться даром.

А вот Кэтрин была одним из сильнейших эмпатов Алькора и самым востребованным психотерапевтом города. Она не просто могла увидеть проблему и диагностировать пациента, она его чувствовала с помощью своего дара. Депрессивные, измотанные, уставшие от себя и жизни, чертовски раздражительные или, наоборот, апатичные пациенты были частыми гостями у Кэтрин Бэстиль. Помимо тех, у кого дар не развился, были ещё те, кто не нашёл своё истинное призвание. Да, и такое случалось. Не всякий дар очевиден, и не всякий родитель готов видеть своего ребёнка, как самостоятельную, уникальную и абсолютно самобытную личность. Когда сталкивались ожидания и действительность, то время утекало, и на развитие истинного таланта его не хватало. Зачастую такие люди с неразвитым даром были также несчастны, как и те, у кого дар вообще не проявился. Как минимум, у них было ощущение пустоты и тёмной бездны нереализованного потенциала. Это сказывалось на характере, на отношениях в семье и с другими людьми. Но материальное благополучие от наличия особых возможностей не зависело. Люди с отсутствующим или неразвитым даром могли быть наравне с одарёнными, могли компенсировать трудом и упорством нехватку талантов и заработать положение в обществе. Однако, это не то же самое.

Кэтрин помогала подросткам, чей дар не был развит должным образом, найти радость и смысл жизни. А их родителям, которые не смогли переступить через свои амбиции и давили своими желаниями на детей, помогала справиться с чувством вины или злостью.

Александр, старший сын, обладал особым пространственным мышлением, а его мозг решал любые, даже самые сложные математические задачки с непостижимой скоростью. Он мог в голове представить любой объект вплоть до мельчайших подробностей, просчитать объёмы, площади и любые размеры, рассчитать направление движения предмета и определить место его падения или попадания в цель. Такие навыки были бы полезны в полиции, но Алекса привлекала наука, ему нравилось загружать мозг расчётами, и он получал удовольствие от возможности поделиться с кем-то своими знаниями. Поэтому после окончания Ледонской Академии его часто приглашали читать лекции, и Алекс с радостью соглашался. Помимо родной альма-матер Александра Бэстиль приглашали в Королевскую Правовую Академию читать лекции будущим криминалистам. Он с лёгкостью рассказывал юным представителям правопорядка, как, используя подручные средства и определённые знания о физике предметов, рассчитать направление движения пули. Такие знания помогут найти не только куда попал снаряд, но и определить место нахождения стрелявшего. А положение тела при падении и определение отдалённости его от возвышенности позволит понять, что случилось с жертвой: случайно упал, сам прыгнул или столкнули, основываясь лишь на математических вычислениях.

Элизабет была на год младше брата и обладала необыкновенной наблюдательностью. Ничто не ускользало от зоркого взгляда Лизи, ни одна даже самая мелкая деталь. Такая способность позволила ей стать профессионалом в сфере искусствоведения и истории. Но Лизи этого было мало, и дополнительно она обучилась на лингвиста-переводчика. После окончания Академии она осталась там в качестве преподавателя и получила профессорскую степень в любимых науках. Свою способность Элизабет реализовывала за счёт переводов старинных манускриптов и помощи в археологических раскопках. Благодаря своей особой внимательности и знаниям, Лизи могла определить к какой вехе истории относится находка, расшифровать древние письмена, оставленные предками и найденные во время экспедиции, а ещё распознать подделку после первого же осмотра.

Но особые способности имели и обратную сторону. Фреду всегда требовались новые знания, он буквально испытывал жажду. А получив особо интересный экземпляр книги, уходил в чтение с головой, не обращая внимания на мир вокруг. Кэтрин порой сложно было отстраниться от чужих эмоций, и она чувствовала истощение. Алекс постоянно вёл в голове подсчёт, и не важно чего. Если не было конкретной задачи, которую необходимо было решить, то он мог считать количество окон у здания или прикидывать сколько потребуется литров краски и шпатлёвки для восстановления фасада старенького дома. А Лизи постоянно тянуло к разгадыванию загадок. Ей было необходимо искать подсказки и раскрывать тайны, она находила любые несоответствия и искала их причину. При этом Элизабет не могла остановиться, пока не найдёт ответ, пока не докопается до истины.

***

– Затёртый корешок, его ж Королевского величества! – причитал Фредерик Бэстиль, когда получил очередную партию книг в свой магазин в центре Ледона. – Можно же хоть опись сделать, но нет! Это же сверхзадача для лакеев советника Его Величества! – Фред вздохнул, а скорее, выдохнул весь воздух из легких. – Если бы я знал хоть немного про эти “чудеснейшие“ трактаты, то сразу бы отказался от щедрого “подарка”. Ведь они по сути автобиография Советника, которую он сам и написал, а теперь активно скидывает реализацию на магазины. Даже в моей лавке уже собрался целый тираж, который, кстати, совсем не продаётся.

– Папа, мы и на Советника найдём управу, – весело и с хитринкой заметила Элизабет. – Смотри, тут и без моей наблюдательности понятно, что учебная литература сейчас разлетается, как горячие пирожки. Осенью всегда так, все стараются развить способности своих подопечных или же поступить в Королевскую Академию. Поэтому давай к каждому купленному учебнику прилагать шедевр Советника? А уж, что с ним будут делать дальше, то не наша забота. – Озорно, как в детстве, подмигнула Лизи.

Конечно же, идея была принята и развита до масштабов целого объявления в “Ледонском экспрессе”, где когда-то работала главным редактором мама Фреда, Маргарет. Для женщины это был неслыханный успех и признание. Даже с учетом раскрытых талантов, не каждая могла похвастаться руководящей должностью. Мэгги могла и не упускала шанса об этом напомнить.

Маргарет способна уболтать любого на что угодно, её боготворили все владельцы местных газет и воротилы бизнеса. Да, именно к ней они приходили, чтобы просить помощи в переговорах. И ведь помогала, не бесплатно, естественно, но и связей у бабули Бэстиль было, как у Короля, а может, и больше. Коммуникабельность – её природный дар, который вовремя заметили и помогли развить.

Глава 3

Благодаря объявлению в газете, которое было эксцентричным, но коммерчески привлекательным, в книжной лавке стало неприлично многолюдно. Да, в вопросах рекламы и связях с общественностью Фред полностью доверял матери.

Ледонцы в осенних пальто теснились в очереди, которая практически выходила за пределы магазина. Фред был букинистом и, если бы не помощники, которые занимались обслуживанием покупателей, то давно бы проклял всю эту торговлю. Ему нравилось выбирать книги, подбирать их под нужды покупателя, работать с каждым индивидуально, но аншлаг в лавке Фред переносил с трудом.

Одним таким суматошным днём в магазине появился мужчина средних лет с вощёными усами и очках в роговой оправе формы панто. Такая оправа давала полный обзор по ширине глазницы и, как нельзя лучше, соответствовала требованиям занятого человека, находящегося в постоянном движении. Фред многое знал из самых странных областей – очки и их разновидности одна из них. Поэтому, лишь взглянув на посетителя, Фредерик понял, что стоявший перед ним мужчина – не просто случайный прохожий. Посетитель смотрел проницательным взглядом, и было в нём что-то неуловимо интригующее. Фред ухватился за возможность пообщаться с новым клиентом и оставить наплыв студентов своим помощникам.

– Да? Очень интересно, тогда прошу в кабинет, я и есть Фредерик Бэстиль, а это моя книжная лавка. – Фред ощущал диссонанс, ему было нестерпимо интересно, хотелось дорваться до новых знаний, но с другой стороны ему откровенно не нравился этот мужчина, который даже не представился.– Добрый день! Могу ли я вам чем-то помочь? Полагаю, учебная литература вас не интересует. У нас огромный выбор изданий по другим направлениям и жанрам. – Сказал в привычной манере Фред и стал внимательно наблюдать за загадочным мужчиной. Когда дочь с даром наблюдательности, то и сам стараешься не отставать.

– Здравствуйте, я ищу владельца этого магазина, у меня к нему частный разговор. – Сухо и с ленцой сказал мужчина.

– Меня зовут Рупперт Смит, мне вас рекомендовали, как лучшего специалиста библиотечного и антикварного дела. – Сказал всё также без эмоций мужчина и без приглашения уселся в самое удобное кресло. “Странно, что за хозяйский стол не сел” – подумал Фредерик.

– До свидания… – тихо и уже в спину Рупперта, сказал озадаченный Фредерик. Он в задумчивости покрутил карточку из плотной дорогой бумаги, на чёрном фоне которой золотыми буквами с вензелями было написано “Эзра Шапиро”, а на обратной стороне указан адрес особняка. – Какой шустрый этот Шапиро, – подумал Фред, – ещё не успел обжиться, а адрес нового дома уже напечатал на визитках. Кто же ты такой? Но, что гораздо важнее, какие сокровища можно найти в твоей библиотеке?– Лестно, что обо мне так говорят. Надеюсь, смогу вам помочь. – Фред поддался атмосфере диалога и тоже не выразил никаких эмоций.

– Я помогаю одной семье обжиться в Ледоне. Семья приобрела с помощью моего риэлторского агентства особняк и, за неимением связей, они попросили меня уладить несколько бытовых вопросов. Самой трудной задачей оказалась модернизация библиотеки. Она огромная, новые владельцы хотят сделать опись и услышать мнение профессионала по поводу книг. Деталей я не знаю, но мне это и не нужно. – Сказал самоуверенно Рупперт и посмотрел на свои ухоженные руки, которые, видимо, были интереснее беседы с книготорговцем. – Вас будут ждать завтра к десяти часам утра, а послезавтра хозяин особняка уедет в командировку и не сможет с вами встретиться. Решайте сами, приходить или нет. – Рупперт протянул визитку с адресом, встал и направился к выходу. – До свидания. – абсолютно нейтрально бросил Смит и мимолетно взглянул на Фреда.

***

После окончания рабочего дня, Фред вернулся домой погруженный в свои мысли. Его жена Кэтрин и дочь Элизабет накрывали на стол. Кэтрин оделась в домашнее платье песочного цвета, подвязанное белым фартуком. Ей нравилось менять их под сезон. Весной на фартуках были изображены розовые цветы яблонь, а летом яркие разноцветные бабочки. Сейчас же за окном царствовала осень, поэтому на фартуке красовались жёлтые и красные листья. Свои длинные каштановые волосы Кэтрин заплела в простую косу и подколола на затылке заколкой из янтаря, чтобы не мешали при готовке. Фред с нежностью в глазах смотрел за тем, как его любимая супруга выставляла горячее на стол, и думал о том, как сильно ему повезло с семьёй. В это время Элизабет расставляла тарелки и приборы. – Его маленькая Лизи, когда же она успела вырасти? – подумал, Фред, наблюдая за уже взрослой дочерью.

Элизабет была похожа на отца – те же тёмно-русые волосы, отливающие золотом на солнце и тот же неуёмный характер, тяга к новым знаниям и приключениям. Только взгляд был больше похожим на мать – ярко-голубые глаза всегда лучились добром и какой-то внутренней мудростью.

Пока женская половина семьи хозяйничала в столовой, Александр растапливал камин в гостиной. Алекс внешне походил на свою бабушку Маргарет: стального цвета глаза и светло-русые волосы. Он обладал способностью к аналитическому мышлению и мог построить в голове векторные объёмные модели любых объектов. Но вот общение с другими людьми, особенно с девушками, ему не удавалось. Он не был замкнутым или нелюдимым. Но в попытке познакомиться с кем-либо, часто начинал нервничать и рассказывать что-нибудь научное, тем самым превращая знакомство в лекцию. Далеко не всем это было интересно, и его считали умником, заучкой и немножечко нудным. Лизи иногда по-доброму посмеивались над братом, – Братишка, если мне когда-нибудь понадобится отвлекающий манёвр для осуществления своей шалости, я обязательно попрошу тебя “усыпить” собеседника своим разговором, – говорила она. Но Алекс не обижался на сестру. Они с детства были очень дружны благодаря семейным традициям, забавным и памятным играм. Например, весь декабрь младшие Бэстиль бегали, разгадывая задачи из “календаря приключений”. Все эти задания были придуманы родителями. В них Кэтрин применяла свою эмпатию по максимуму, и каждый год был уникален, каждое задание злободневно для одного из детей или для их отношений. А Фред через задания давал знания о мире, которые не расскажут в школе. Такие приключения сплачивали ребят, дарили массу эмоций, давали ощущение уверенности в себе и поддержку близких. Завершалась игра традиционно в Рождество, где за столом в светлой уютной гостиной собиралась вся семья.

Из этих лирических мыслей Фреда выдернул вопрос Кэтрин:

– Дорогой, о чём ты так усиленно размышляешь? – спросила она, обратив внимание, что её супруг уже давно вернулся с работы. – Не стой на пороге, проходи скорее, переодевайся и спускайся к ужину, у нас уже всё готово, – сказала она, ставя в центр стола большой поднос с запечёной уткой в яблоках. – Между прочим, сегодня на ужин твоё любимое блюдо, так что поторопись.

– О, Кэти, от этого божественного аромата у меня уже слюнки бегут. Буду через пару минут, – ответил ей Фред и поднялся в спальню.

Переоделся он действительно быстро, а когда спустился в столовую, вся семья уже была в сборе. Это ещё одна традиция семьи Бэстиль – совместные ужины. Конечно, с тех пор как дети выросли, и у них появились свои дела и заботы, не всегда получалось собираться каждый вечер, но они очень старались. Во время таких ужинов все члены семьи делились друг с другом новостями, рассказывали как у кого прошёл день и что кого беспокоит. Это отличало семейство Бэстиль – свобода и комфорт в общении с родными, никто не боялся делиться даже самыми несуразными переживаниями. У каждого в этой удивительной семье было ощущение поддержки и, как минимум, всегда были попытки понять и проникнуться чужими болями и радостями. Кому-то может показаться, что у Бэстиль слишком много совместных традиций и занятий, но на самом деле каждому из членов семьи хватало свободного пространства и личного времени.

– Ко мне сегодня в лавку приходил один не самый приятный тип, но с довольно любопытным предложением, – начал свой рассказ Фред после того, как от основного блюда остались только косточки.

– И чем же он тебе не понравился? Тебя что-то насторожило? – заинтересованно уточнил Алекс.

– Хм… сложно сказать. Он не был груб, скорее, безразличен. Однако уселся в кресло в моём кабинете не дождавшись приглашения и вёл себя, как хозяин положения. Как будто я ему уже что-то должен. Хотя оказался всего лишь посредником, доставившим мне сообщение от некого Эзры Шапиро.

– И что же хочет от тебя этот Шапиро? – спросила Лизи, в глазах которой загорелся азарт.

– А вот это как раз самая интересная часть, – Фред подмигнул дочери и продолжил свой рассказ, – оказывается этот человек купил особняк Корнер-Хаус, который стоит на окраине нашего города. Я даже не помню жил ли там кто-нибудь последние семьдесят лет. Эзра Шапиро пригласил меня завтра к десяти часам утра, чтобы осмотреть книги в его библиотеке. Не знаю насколько она большая, но я в предвкушении чего-то особенного.

– Я вижу, желание разобрать библиотеку старинного дома уже полностью захватило твоё воображение, – сказала Кэтрин, глядя в загоревшиеся авантюризмом глаза мужа, – я правильно понимаю, что завтра на встрече вы просто обговорите детали сотрудничества, а к самой работе ты приступишь позже?

– Верно, дорогая. И что-то мне подсказывает, что в таком огромном особняке и библиотека должна быть масштабной. Алекс, Лизи, как у вас со временем? – поинтересовался Фред у детей, – после того, как нам разрешат приступить к работе, мне понадобится ваша помощь в каталогизации и сортировке. Я могу на вас рассчитывать?

– Конечно! – В один голос ответили брат с сестрой.

– Неужели ты думаешь, что я смогу пройти мимо возможности побывать в этом особняке? Да в школе среди детей столько легенд про него ходило! Даже, если все книги там окажутся самыми обычными, нас всё равно ждёт невероятное приключение, в этом я просто уверена! – воскликнула Лизи, смотря на отца ясными голубыми, как водная гладь, глазами.

– О, Лизи, ты найдешь тайну даже там, где она изначально и не предполагалась, – рассмеялся Алекс, глядя на сестру, – надеюсь, особняк устоит после твоих изысканий!

Лизи, как в детстве, показала брату язык и все дружно рассмеялись. Так, под лёгкие семейные разговоры и весёлые воспоминания о школьных проказах, ужин подошёл к концу.

***

Первый осенний месяц уже заканчивался, и к вечеру на улице начинало холодать. В такую погоду в доме обязательно разжигали камин, создавая особую атмосферу тепла и уюта. Обычное отопление в доме тоже было, но гостиная с камином была для семьи Бэстиль особенным местом, потому что уже более двадцати пяти лет существовала традиция: вечером перед сном вся семья собиралась у этого домашнего очага и проводила время за чтением или разговорами.

Идея семейных вечеров появилась после знакомства Кэтрин и Фредерика. Кэтрин сразу понравилась Маргарет, которая намного быстрее Фреда поняла, что такую девушку нельзя упускать. Но Фред в сердечных делах был дилетантом. И у Маргарет родилась блестящая идея: выпустить совместно с Кэтрин статью по теме дипломной работы, которую Кэтрин как раз писала. А что для этого нужно? Собираться, читать новые исследования, делиться собственными наработками и всю эту информацию адаптировать для широкого круга читателей. Фреда на такие посиделки даже не приглашали, но Мэгги знала, что он не сможет устоять и сам придет за новыми знаниями. Так и вышло. Мэгги дипломатично оставляла молодых, то уйдя за чаем, то за пишущими принадлежностями, то случайно пачкалась шоколадным кремом, чтобы возникла необходимость выйти и привести себя в порядок. И таких ухищрений было множество. Как итог: награда королевского публицистического общества за вклад в популяризацию психотерапии и свадьба младшего сына на прекрасной девушке.

Семейные вечерние посиделки стали естественны, и с годами традиция только укрепилась. Пока дети были маленькие, родители по очереди читали сказки или рассказывали легенды, а малыши задавали свои наивные и милые вопросы. Потом дети становились старше, детские сказки им становились не интересны, зато они с удовольствием слушали забавные истории родителей из жизни. Сейчас, когда Алекс и Лизи совсем выросли, традиция вечернего времяпрепровождения хоть и изменилась, но не потеряла своей значимости. Это время, проведённое в гостинной перед сном за чашечкой чая и разговорами, давало всем возможность побыть рядом, получить поддержку и просто ощутить семейное единство.

Вот и в этот вечер все плавно переместились в гостиную, где продолжили делиться друг с другом новостями и строить предположения о внезапно появившемся заказе. До поздна засиживаться не стали, чтобы хорошенько отдохнуть и приготовиться к завтрашнему дню. В этот раз Фред ложился спать, ощущая внутренний мандраж перед неизведанными сокровищами, которыми для него являлись старинные книги и фолианты. Чутьё подсказывало, что впереди его ждёт интересная загадка, разгадку к которой он обязательно найдёт.

Глава 4

Утро в семье Бэстиль у каждого начиналось в разное время, поэтому совместные завтраки были не частым явлением. И это пятничное утро таким исключением не стало. Кэтрин, которая обычно вставала раньше всех, сегодня осталась понежиться в кровати, торопиться было некуда, приём пациентов начинался с обеда, а все бюрократические бумажные вопросы удалось решить ещё вчера. Элизабет получила новый заказ на перевод старинного манускрипта и уже убежала в библиотеку, чтобы прийти ровно к открытию. Фред заканчивал завтракать, когда на кухню заглянул Александр.

– Доброе утро, папа. Хорошо, что ты ещё не ушёл, – сказал Алекс, увидев как Фред допивает свой утренний кофе. – Я хотел спросить не нужна ли тебе сегодня помощь? Мне совершенно нечем заняться, а просто сидеть дома не хочется.

– Хм… – задумался Фред, – знаешь, помощь мне бы не помешала. Я сейчас поеду на встречу с Эзрой Шапиро и даже не представляю сколько времени у меня на это уйдёт. А мне вчера вечером в лавку привезли новую партию книг, которые необходимо разобрать, промаркировать и расставить как можно скорее. У меня есть два помощника, но они заняты обслуживанием клиентов, и им некогда будет заниматься новыми книгами. В общем, ты знаешь, что нужно делать с поставкой, не в первый раз. Буду очень рад, если ты мне с этим поможешь сегодня.

– Да, без проблем. Как раз подожду твоего возвращения и первым узнаю от тебя новости. Тогда встретимся в лавке, – ответил Алекс и убежал в свою комнату переодеваться.

***

Особняк Корнер-Хаус стоял даже не на окраине города Ледон, а на окраине окраины. Он был настолько далеко от центра, что дорога до особняка занимала добрых полтора часа. Не удивительно, что никто не хотел селиться в такой глуши. Последнее время люди предпочитали покупать и строить дома поближе к деловому центру города, где есть торговые лавки, кафе и разные другие развлечения. Теперь по вечерам молодые люди предпочитали ходить в кино или театр, гулять в парках или просто по освещённым улицам Ледона. Витрины лавок и окна кафе украшались к праздникам, а в обычные дни подсвечивались красивыми цветными фонариками. И только особняк Корнер-Хаус выбивался из общей картины. Он находился на правом берегу Ледона и относился к спальному району города. К нему вела специально отведённая дорога, проходящая через городской лес.

Фредерик Бэстиль подъехал к тяжёлым чёрным кованым воротам, на каждой створке которых были изображены витиеватые заглавные буквы КХ – первые буквы названия особняка, заключенные в круглое обрамление. Ворота были приглашающе приоткрыты, но не достаточно широко, чтобы смог проехать экипаж. Фред вышел из мобиля, чтобы осмотреться. Особняк был виден вдалеке, пешком до него идти не меньше двадцати минут. Постояв в нерешительности некоторое время, Фред засунул руку в свой потайной карман, который ему по специальному заказу пришивали на всю верхнюю одежду. В таком кармане он всегда носил с собой книгу, которую изучал в данный момент. Фред просто не мог жить без новых знаний, поэтому карман никогда не был пуст. Вот и сейчас там лежала небольшая книга, рассказывающая удивительную историю военного генерала, произошедшую с ним больше трёхсот лет назад. Фред погладил мягкую кожаную обложку, задумавшись о том, как следует поступить дальше, и всё таки решил, что не будет ничего плохого в том, чтобы раскрыть ворота пошире и проехать на территорию в экипаже вместо того, чтобы идти пешком. Всё же он приехал по приглашению, а не просто так.

По дороге от ворот до особняка Фред внимательно рассматривал территорию. Было видно, что раньше особняк принадлежал кому-то обеспеченному. Здесь располагался величественный сад, который сейчас больше похож на дикий лес из-за того, что в нём сильно разрослись деревья и кустарники. За садом нужно ухаживать, подстригать растительность и не давать высокой траве отвоёвывать территорию у тропинок. Но в последние годы некому было поддерживать эту рукотоворную красоту. С другой стороны от дороги были видны остатки парка, парковые фигуры и что-то, похожее на пруд. Сейчас всё было заросшим и заброшенным. Некогда ухоженная живая изгородь разрослась до невероятных размеров, а где-то виднелись засохшие кусты, образовывающие просветы в ограждении. Каменные фигуры покрылись слоем грязи и мха, возможно, даже частично развалились, но из окна экипажа этого не было видно. Территория выглядела уныло и местами жутковато. Даже яркие листья, раскрашенные наступившей осенью в жёлтый и красный цвет, не могли скрыть столь печальную картину.

Сам особняк выглядел поистине великолепно. Это было трёхэтажное здание, фасады которого украшены ажурной резьбой и декоративными элементами. Также он имел несколько башен, которые добавляли особняку изящества и оригинальности. Подъезжая ко входу, Фред увидел, что крыльцо охраняют фигуры грифонов и львов, а над главной дверью изображён герб. От времени орнамент выцвел, покрылся трещинами, мелкие элементы стали плохо различимыми. Однако, отчётливо можно было разглядеть сову, держащую в когтях змею, изогнутую в виде знака бесконечности, и что-то напоминающее пламя. Молоточек на двери также венчала голова совы, держащая в клюве кольцо в виде уроборос. – Видимо, сова и змея – это символы бывшего владельца особняка, – подумал Фред и потянулся к молотку. Но не успел он постучаться, как дверь отворилась. На пороге его встречал худощавый мужчина среднего роста, одетый в чёрный костюм, белую рубашку с чёрным галстуком-бабочкой. На вид мужчине было около шестидесяти лет, его седые волосы зачёсанные назад придавали образу строгости, а проницательный взгляд, как будто оценивал и взвешивал значимость гостя.

– Добрый день, – произнёс встречающий мужчина, – должно быть вы Фредерик Бэстиль? Добро пожаловать в особняк Корнер-Хаус, – сказал незнакомец, пошире раскрыв дверь и отступив в сторону, пропуская гостя внутрь особняка.

– И вам доброго дня. Вы абсолютно правы, это я. – Ответил Фред и переступил через порог.

Фредерик оказался в большом вестибюле, по центру которого раскинулась широкая лестница с расходящимися на второй этаж маршами. Лестница была выполнена из дерева тёмно-коричневого цвета, а перила украшали резные балясины. На стене расположенной между лестничными маршами висела рама, занавешенная тканью. Что под ней скрывалось: чей-то портрет, какой-то пейзаж или очередной герб – видно не было. С потолка по центру прихожей свисала многоярусная хрустальная люстра, отражающая солнечные лучи, пробивающиеся через большие арочные окна. Большего Фред рассмотреть не успел, так как дворецкий, а именно им оказался встречающий мужчина, продолжил:

– Господин Эзра Шапиро ожидает вас в своём кабинете. Я провожу вас, следуйте за мной, пожалуйста. – проговорил он и повёл Фреда в правое крыло особняка.

Кабинет находился за первой же дверью после вестибюля, поэтому Фред не успел удовлетворить свой исследовательский интерес и рассмотреть убранство особняка. Дворецкий постучал в дверь и, приоткрыв её, доложил:

– Фредерик Бэстиль прибыл, господин.

– Спасибо, Стивенс, пригласи гостя и можешь быть свободен – раздался низкий мужской голос, после чего дворецкий пропустил Фредерика в комнату.

Войдя в кабинет, первым, что увидел Фредерик – это широкий письменный стол из массива тёмного дуба со скруглёнными углами. Изящная резьба в виде растительного орнамента украшала его по всему периметру. Стол располагался по центру помещения, но не занимал всё его пространство. Кабинет оказался довольно просторным и светлым. Стены в нижней их части были отделаны панелями из тёмного дерева, верх же обклеен шёлковыми обоями оливкового цвета с золотистым вензелем. Справа от стола, освещая комнату солнечным светом, находилось панорамное окно с выходом во внутренний дворик. За столом сидел мужчина среднего возраста. Его чёрные короткие волосы были разделены на прямой пробор и слегка зачёсаны назад, открывая посеребрённые сединой виски. Карие чуть раскосые глаза и более смуглая кожа выдавали в нём южанина. Эзра был одет в костюм-тройку тёмно-серого, почти чёрного, цвета с узором в тонкую белую полоску. Костюм сшит из дорогой ткани по последней моде и явно под заказ, что в очередной раз подтверждало статус нового хозяина особняка.

– Здравствуйте, Фредерик. Меня зовут Эзра Шапиро, – произнёс мужчина, встав из-за стола и протянув руку в качестве приветствия. – Присаживайтесь, пожалуйста, рад встречи! Многое слышал о вас и ваших талантах. У меня к вам есть деловое предложение. – В словах Шапиро и интонациях чувствовалась власть и хватка дельца.

Фред пожал руку, присел в свободное кресло у стола, достал из кармана пальто блокнот и перо, готовясь делать заметки. Да, у Фреда была феноменальная память, но это касалось прочитанного, а не сказанного. Поэтому Фред всегда делал заметки и вёл записи. А ещё его мама когда-то давно дала ему прочесть статью в газете о том, что человек, записывающий что-то на деловой встрече вызывает доверие у потенциального работодателя. Почему так – Фред не знал, но искренне в это верил.

– Ко мне в книжную лавку приходил Рупперт Смит. Он рассказал, что вы планируете модернизировать свою библиотеку, и в этом вам нужна моя помощь. – Сказал Фред пристально смотря на собеседника, отслеживая его реакцию. Благодаря Кэтрин, он научился считывать эмоции человека, наблюдая за мимическими изменениями на лице. Пусть делал это Фред не так профессионально, как его жена, но и этого ему было достаточно, чтобы понять какую позицию в разговоре стоит занять и в какую сторону уводить беседу.

– Да, всё верно, – отозвался собеседник и продолжил, – как вы уже знаете, совсем недавно я купил особняк Корнер-Хаус. Он достался мне полностью укомплектованным. Всё, что вы здесь увидите – досталось мне вместе с покупкой дома. В ближайшие месяцы я планирую привести имущество в порядок, вычистить сад, восстановить парк, облагородить территорию. Внутри особняк также нуждается в ремонте и реновации. Но этим будут заниматься другие нанятые специалисты, конечно же. Во время осмотра помещений я обнаружил довольно большую библиотеку. У меня не было возможности ознакомиться с тем, какие книги в ней находятся и в каком они состоянии, но подозреваю, что многие из них будут нуждаться в восстановлении. Кроме того, я не большой ценитель литературы и хотел бы сильно уменьшить библиотеку. Собственно, для этого мне и нужны вы. От вас потребуется сделать опись имеющихся книг, отсортировать их по тематике и по внешнему состоянию. Также мне необходима оценка каждого найденного экземпляра. Если что-то из этого захотите приобрести вы, то сделайте об этом отметку в описи, я рассмотрю. Завтра утром я уеду из города и вернусь через два месяца. К этому сроку работа полностью должна быть выполнена. Я готов заплатить вам вот эту сумму. – Сказал Эзра, написав цифры на листке бумаги, и протянул её Фреду. – Половину я готов оплатить сегодня, если возьмётесь за заказ, оставшуюся часть отдам после благополучного завершения всех работ. Что скажете?

– Это, безусловно, щедрое предложение, – ответил Фред, глядя на листок с внушительной суммой денег, на которую можно было прожить больше полугода, ни в чём себе не отказывая. Но Фред не торопился соглашаться. Его работа стоила меньше, поэтому такая щедрость скорее настораживала. – Я бы хотел осмотреть библиотеку прежде, чем о чём-либо договариваться. Без осмотра сложно оценить объём.

– К сожалению, у меня нет времени на то, чтобы устраивать вам экскурсии. На сегодня у меня запланировано ещё несколько встреч. – нахмурив брови произнёс Эзра. – Это обычная библиотека с кучей разных пыльных книг на стеллажах. По размеру помещение больше этого кабинета примерно в четыре раза. Так что объём большой, срок сжатый, от того и оплата соответствующая. Вас рекомендовали как лучшего в своём роде, и мне бы действительно хотелось нанять именно вас. Но уговаривать кого-либо не в моих правилах. Я плачу достаточно, чтобы люди могли сами принять решение. – Твердо и безапелляционно сказал Эзра.

Фред посмотрел на своего нового знакомого. Его лицо было напряжённым, он начал поглядывать на часы, как будто действительно куда-то опаздывает, но при этом мужчина держался уверенно и выжидательно. Теперь ход был за Фредериком. Любопытство и жажда новых знаний начали охватывать Фреда, он не хотел упускать шанс исследовать старинную библиотеку, к которой никто не прикасался, должно быть, уже лет сто, а то и значительно больше. Возможно, тут найдутся редкие и интересные экземпляры. Такой шанс не может упустить ни один уважающий себя учёный.

– Хорошо, я согласен. – Уверенно ответил Фред. – Но если книг действительно так много, как вы говорите, то мне понадобится помощь. Могу ли я привлечь для работы ещё двух специалистов? Это мои дети, они уже взрослые, но с раннего возраста мне помогают. Уверяю вас, что они также надёжны, как и я. Они оба закончили Ледонскую Королевскую Академию. Элизабет искусствовед и… – у Фреда появилась мысль, но он был не уверен, что её стоит озвучивать. Обдумав не больше пары секунд, в итоге решился. – И она могла бы составить список всех имеющихся в особняке ценностей: картин, ваз, скульптур, чтобы у вас было полное представление о стоимости своего имущества.

Шапиро ненадолго задумался, Фреду же стало немного неловко за свой порыв. Он гордился детьми, но вот так прямо никогда не предлагал их услуги, как специалистов. Он всё ещё привыкал, что дети выросли, получили профессию и полностью самостоятельны.

– Безусловно, Фредерик, вы можете пригласить хоть своих детей, хоть других помощников. Главное помните, что сумма, указанная мной за работу с книгами, окончательная и не зависит от количества привлечённых вами людей. В моё отсутствие дверь вам будет открывать дворецкий – Стивенс, вы уже его видели. Приступить к работе сможете с завтрашнего дня. График работы выбирайте сами. Мне важно, чтобы всё было сделано качественно и в срок, а когда вы будете работать – решать вам. Стивенс проводит вас в библиотеку и с любыми вопросами вы также можете обращаться к нему. – Шапиро сделал короткую паузу и продолжил. – Насчет вашей дочери Элизабет я наведу справки, уж простите, но вы отец, а мне нужно стороннее мнение насчёт её способностей. Вечером я позвоню вам и сообщу о решении. Вы же до этого времени сможете уточнить у дочери, насколько ей была бы интересна работа по оценке ценностей. – Взгляд Шапиро смягчился, и Фред заметил едва проступившие морщинки в уголках глаз. – У меня тоже дочь, молодые девушки могут быть очень… кхм… своенравны, назовём это так. И лучше будет предупредить её заранее о моём звонке.

– Я всё понял, спасибо. Меня вполне устраивают условия, и я возьмусь за заказ. Номер мой у вас есть, мы будем ждать вашего звонка. – произнёс Фред и убрал блокнот, сделав в нём лишь пару записей о размере библиотеки и сроках работы.

– Ну что ж, с вами приятно иметь дело, Фредерик Бэстиль. – довольно улыбаясь сказал Эзра, выписал чек на предоплату и протянул его Фреду.

– Уверен, вы останетесь довольны, Эзра Шапиро. – Ответил Фред в той же манере, принимая из рук чек, складывая и убирая его во внутренний карман пиджака.

Глава 5

Возвращаясь в книжную лавку Фред заехал по пути в банк, чтобы обналичить чек и положить денежные средства на общий семейный счёт. Они с Кэтрин ещё в самом начале своей супружеской жизни договорились, что крупные суммы будут хранить именно на счёте в банке. А повседневные траты с лихвой покрывались доходом от книжной лавки и врачебной практики.

Всю дорогу Фредерик прислушивался к своему внутреннему чутью, пытаясь понять, какое впечатление на него произвёл новый клиент. Предложенная за заказ сумма приятно удивляла, но в тоже время и настораживала. Эзра показался занятым человеком с деловой хваткой. Такой не будет вести долгие разговоры ни о чём и сомневаться в принятых решениях. Он знает чего хочет, а финансовая обеспеченность позволяет не заботиться о мелочах.

– Ну как всё прошло? – спросил Алекс, увидев входящего на склад отца.

– Познакомился с заказчиком, узнал чуть больше о предстоящей работе и получил хорошее коммерческое предложение. – Сказал Фред, снимая пальто и шляпу. – Подробнее отвечать сейчас не буду, и не проси. Вечером соберёмся за ужином, и я расскажу о сегодняшней встрече сразу всей семье, чтобы не повторяться. Иначе тебе будет скучно слушать меня вечером. – Фред улыбнулся и подмигнул нахмурившемуся сыну.

– Ну пааап, – протянул Алекс, – я тут старательно разгребаю книги, жду тебя, чтобы самым первым узнать подробности, а ты лишаешь меня такого удовольствия?

– Да ладно тебе, неужели ты помогал мне только, чтобы узнать обо всём раньше всех? Да и, признай, это будет нечестно по отношению к маме и сестре. Тем более, что рассказывать особо нечего. И, кстати, спасибо за помощь с поставкой, ты действительно сильно меня выручил. У меня ещё есть несколько дел в лавке, но я постараюсь прийти сегодня домой пораньше. – Сказал Фред, похлопав сына по плечу в подбадривающем жесте.

Алекс уже давно не был ребёнком и прекрасно мог умерить своё любопытство, дождавшись вечера. Но иногда хотелось просто вот так подурачиться, как в детстве. Фред это прекрасно понимал и всегда подыгрывал своим детям, шутливо отвечая на их наигранно-детское поведение.

***

Пятничный ужин в семье Бэстиль был полностью посвящён рассказу о новом клиенте и его заказе. Звонка от Шапиро не пришлось долго ждать. Эзра и Элизабет обо всём договорились, и Лизи, естественно, ухватилась за такую возможность. Предложенный по телефону гонорар её устроил, а чек с предоплатой и договор она получит от дворецкого, когда приедет лично в Корнер-Хаус.

Сидя за столом, Фред, Лизи и Алекс обсудили график работ и прикинули возможные затраты, а Кэтрин с умилением слушала, как её любимый муж и уже взрослые дети воодушевлённо, с азартом и бешеным энтузиазмом строят предположения о возможных ценных книжных находках. Общим голосованием было принято решение приступить к заказу уже с завтрашнего дня, несмотря на то, что это был выходной календарный день. Фред позвонил в особняк и предупредил дворецкого о своём приезде. Когда жажда новых открытий разгоняет кровь по венам и заставляет сердце биться чаще в томительном предвкушении – не хочется откладывать работу надолго, тем более, что нет препятствий для её начала.

На следующий день, проснувшись пораньше, позавтракав, одевшись в удобную и не маркую одежду Лизи, Алекс и Фред выехали навстречу своим новым приключениям. Они, безусловно, ожидали, что столь древняя библиотека приподнесёт им сюрпризы в виде редких экземпляров книг и старинных фолиантов. Но они совершенно были не готовы к тому, с чем им в действительности предстояло столкнуться.

***

До особняка Корнер-Хаус добрались на удивление быстро. Город ранним субботним утром ещё спал, дороги были пустые, а выглядывающее из-за облаков солнце согревало своим теплом, настраивая на погожий денёк. Деревья полностью переоделись в яркие красно-жёлтые наряды, а листва уже начала облетать, подхватываемая ветром, с мягким шуршанием ложилась вдоль дороги. В этот раз тяжёлые кованые ворота были открыты, и экипаж с семьёй Бэстиль проехал на территорию без препятствий. Выглядывая в окно мобиля, Лизи думала о том, какими раньше были красивыми сад и парк, разбитые вокруг особняка. Если их восстановить и снова придать величие, то территория по своей красоте и утончённости сможет составить конкуренцию королевскому саду. Алекс в это время восхищался ровными, геометрически выверенными линиями живой изгороди парка и ортогональной линией подъездной дороги, делающей небольшую петлю возле самого входа, в центре которой стоял неработающий фонтан.

– Папа, ты, конечно, вчера рассказывал о красоте особняка, но в реальности он выглядит ещё лучше! – Не сдержала восклицания Лизи, рассматривая фасад здания и венчающие парадную лестницу фигуры грифонов и львов.

– Лизи, ты только взгляни на всю эту резьбу, тут даже маленькие башни есть! Всё это великолепие наравне с немаленькой площадью особняка напоминают красивый викторианский замок! – Алекс изучал архитектуру строения, ведя при этом в голове какие-то свои подсчёты. Его всегда интересовало, как гармонично в искусстве сочетается строгость прямых линий и элегантное применение правила золотого сечения.

Фред постучал молоточком в дверь, но ждать пришлось не долго. Как будто дворецкий уже знал, что гости прибыли, и спешил к ним на встречу. Дверь отворилась, на пороге стоял Стивенс с невозмутимым выражением лица, не отражающим ни единой эмоции.

– Доброе утро, прошу, проходите, – незамедлительно проговорил дворецкий и пропустил гостей внутрь особняка. – Господин Шапиро оставил мне указания на ваш счёт. Верхнюю одежду можете отдать мне, после чего я провожу вас в библиотеку. – Стивенс, как и полагается дворецкому, был серьезен, вежлив и не проронил ни одного лишнего слова.

– Благодарю, Стивенс, – ответил Фред и отдал пальто, – это мои дети Элизабет и Александр, они будут помогать мне в работе. – представил детей Фредерик.

– Господин Шапиро предупредил меня, что у вас будут помощники. – кивнул Стивенс, затем посмотрел на Лизи и протянул ей чёрную кожаную папку. – Также он просил передать договор на имя Элизабет Бэстиль и чек на предоплату. Если вам что-то понадобится, вы можете обратиться ко мне. Для вас также предусмотрено питание, поэтому, когда захотите устроить перерыв на обед, позвоните, – продолжил инструктаж Стивенс и отдал Фреду небольшой серебряный колокольчик с круглой ручкой, выполненной в виде змеи, кусающей свой хвост.

– Спасибо, Стивенс. График наших работ будет примерно одинаковым, но, возможно, будем приезжать и по субботам, как сегодня. Вас заранее нужно предупреждать о нашем приезде? – учтиво спросил Фредерик. Он уважал любой труд и своё отношение к другим формировал, исходя из характера человека, а не из занимаемой им должности. Находясь в кафетерии, Фред всегда благодарил официанта за работу, обменивался с ним парой фраз и передавал благодарность повару. Он учил Алекса и Лизи, что любая работа важна, а дворники и уборщики – ценнейшие люди, потому что они поддерживают улицы города и жилища в чистоте, наводят порядок, таким образом создают атмосферу уюта. Именно в таких условиях человек способен мечтать, придумывать новаторские идеи и вдохновляться на ежедневные маленькие подвиги.

Пока Фред и Стивенс вели диалог, Лизи и Алекс осматривали вестибюль. Удивительно, как по-разному люди смотрят на одни и те же вещи, замечая в них совершенно разное. Так, Алекс прикидывал размеры особняка изнутри и сравнивал с мысленным результатом, полученным при осмотре дома снаружи. Параллельно он размышлял о том, что интересного кроме библиотеки в нём ещё может находиться. Лизи внимательно осматривала предметы декора, сохранившиеся со времён предыдущего хозяина, и отмечала какие из них могут носить историческую ценность, а какие просто являлись красивым предметом искусства. Она любила предметы старины. Каждого интересовало что-то своё, но оба с живым интересом оглядывали помещение.

Дворецкий повёл гостей на второй этаж. Поднимаясь по лестнице, Лизи обратила внимание на занавешенную тканью раму, висевшую на стене между лестничными маршами. В свой первый визит Фред тоже обратил на неё внимание, но больше как на факт её наличия. А вот Лизи захотелось узнать что же скрывает под собой плотная ткань. Один край занавеси съехал, и Лизи смогла рассмотреть, как акантовые листья и цветы, причудливо изогнутые в сложных резных композициях, соединялись между собой с помощью s- и с-образных завитков, обрамляющих края рамы. А угол рамы был выделен спиралью, закрученной в круг, с глазком посередине. К сожалению, большего разглядеть не удалось, так же, как и увидеть что именно украшает такая нарядная рама.

Лестница завершалась небольшим общим для двух лестничных маршей холлом. Здесь располагалось большое панорамное окно арочного типа. Свод арки, отделяемый хордой, выполнен из цветного мозаичного витража с абстрактным рисунком. По обеим сторонам от окна разместились мягкие большие кресла, выполненные из массива дуба коньячного цвета. Спинки и сиденья кресел были обтянуты парчой изумрудного оттенка с геральдическими узорами из золотых нитей. Между креслами стоял невысокий чайный столик, из того же мебельного гарнитура. Все эти элементы буквально кричали о состоятельности бывших владельцев. Однако, Лизи больше интересовала историческая ценность убранства и его искусное исполнение. В то время, как Алекс наслаждался эстетикой симметричных узоров, ровными линиями и гармоничным, с точки зрения геометрии, исполнением отдельных элементов декора.

Дверь в библиотеку находилась в правом крыле, и Фред отметил, что она расположена прямо над кабинетом. Это была двустворчатая дверь, выполненная из красного дерева с ажурной резьбой по периметру полотна. Каждая створка двери имела s-образную ручку, отлитую из бронзы. Дворецкий распахнул двери, впуская гостей в библиотеку.

Первым зашёл Фред, а за ним протиснулись Алекс и Лизи. Вся троица замерла на пороге, восхищённо рассматривая помещение. Это был просторный зал, по периметру разделённый на два этажа. Наверх вела полувинтовая деревянная лестница с изогнутыми перилами. Вдоль стен расставлены книжные шкафы, практически полностью заполненные фолиантами и книгами. Центральная часть комнаты разделена на несколько зон с помощью мягкой мебели. Одну из зон отделяла от остальных роскошная кушетка, стоящая на деревянных гнутых ножках. А высокое изголовье с подголовником и несколько маленьких подушечек так и манили прилечь с книжкой. В противоположной стороне расположился массивный стол, предназначенный для изучения литературы и ведения сопутствующих записей. Его освещали две лампы, находящиеся по углам столешницы. Сейчас их свет падал на несколько одиноко лежащих книг, годами пылившихся, как будто хозяин оставил их ненадолго, но так и не успел к ним вернуться. Напротив входной двери располагался камин, над которым висела картина, изображающая большой трёхмачтовый корабль, захлёбывающийся в высоких волнах разыгравшегося шторма. Рядом с камином стояли с виду удобные мягкие кресла, развёрнутые в полоборота ко входу. Около каждого из них находилась маленькая скамеечка для ног. А между креслами снова стоял чайный столик, на котором сейчас красовался пузатый графин с чистой водой и тремя стаканами. Создавалось впечатление, что бывшие хозяева особняка очень любили проводить время за кружкой чая, поэтому рядом с мягкой мебелью обязательно располагали столики. Вся мебель в библиотеке была из массива красного дерева, изготовленная в едином стиле. Обивка мягкой мебели выполнена из парчи тёмно-бордового цвета с тиснением растительного орнамента. Вместо окон в библиотеке на всю площадь потолка был растянут стеклянный купол. Дневной свет попадал через него и рассеивался по всему помещению. В местах скрытых в тени в качестве освещения использовались настенные светильники, выполненные в виде факелов.

– Прошу, располагайтесь, – произнёс Стивенс, отмечая восторженные взгляды гостей и улыбнувшись уголком губ. – Мы заранее принесли вам воду – дворецкий указал на чайный столик у камина и продолжил, – Если вам ещё что-нибудь понадобится…

– Да-да, спасибо, я помню, – не дал дворецкому закончить фразу Фред, показав на серебряный колокольчик. – Простите мне мою бестактность, просто от столь впечатляющего зрелища во мне проснулась жажда поскорее начать работу.

– Тогда не буду вам мешать. – проговорил дворецкий уже не скрывая улыбки и ничуть не обидевшись на Фреда. Затем вышел из библиотеки, закрыв за собой дверь.

– Ну что, любители приключений, начнём? – глаза Фреда сверкали от предвкушения, а улыбка не сходила с лица. Он в нетерпении потёр ладони и начал раздавать указания. – Сначала нам нужно бегло осмотреть шкафы и понять есть ли какая-то логика в расстановке книг, прикинуть примерное их количество. Тогда сможем составить график и поймём сколько времени у нас может занять выполнение заказа. Алекс, осмотр и подсчёт книг на втором этаже на тебе. Лизи, а первый этаж – твой.

Александр и Элизабет в ответ лишь утвердительно кивнули, а Фред продолжил. – Учитывая размер библиотеки, предполагаю, что бывший хозяин трепетно относился к своим сокровищам, и книги должны быть каталогизированы. Я поищу журнал учёта книг, чтобы потом сравнить его данные с нашими.

– Признайся, папочка, что ты надеешься сразу из журнала узнать на какие редкости можно натолкнуться в библиотеке. – Рассмеялась Лизи и обняла Фреда за плечи со спины. – Но ведь гораздо интереснее сам процесс поиска сокровища, так ведь, Алекс?

– Не-не-не, сестрёнка, ты меня в это не впутывай. – Алекс улыбнулся и поднял руки вверх, сдаваясь. – Знаю я тебя, не успеешь оглянуться, как ты уже с головой ушла в расследование очередной загадки и в поиск значения таинственных писаний. Мне за тобой не угнаться.

– Да ладно тебе, Алекс, сам ведь с удовольствием подключаешься, ещё и советы даешь. – Лизи показала брату язык и спряталась за спину отца, как делала это в детстве. Отец был для неё именно тем человеком, который закроет собой от неприятностей, защитит от злодея, даже если это просто выдуманный монстр, прячущийся под кроватью.

Отец объяснял причины глупых мальчишеских выходок, например, дёрганье за косички, ведь он сам когда-то был таким же мальчишкой. А Алексу отец рассказывал, как можно привлечь к себе внимание понравившейся девочки, не обидев её при этом. Фред поддерживал своих детей, но при этом не мешал им развиваться, совершать свои ошибки и учиться на них. Он помогал вставать после падений, но не делал это за них, а был лишь опорой, хранителем, стоявшим за спиной.

– Ладно вам, неугомонные, поспорить ещё успеете. Давайте займёмся делом, иначе, боюсь, лопну от нетерпения. Неужели вам не хочется уже начать? – спросил Фред посмеиваясь над Лизи и Алексом, которые хоть и были взрослыми, но всё равно иногда вели себя как дети. Что, безусловно, не плохо. В каждом человеке обязательно должен быть внутренний ребёнок, иначе жизнь превратится в скучную взрослую рутину. Именно ребёнок раскрашивает серые будни в яркие живые краски, показывает насколько мир вокруг может быть прекрасным и интересным. И, конечно же, именно ребёнок пробуждает в душе жажду к приключениям и авантюрам.

Алекс поднялся на второй этаж и приступил к своей части работы. Он начал поочерёдный осмотр книжных шкафов и подсчитывал в уме примерное количество книг, хранящихся в каждом из них. Результат записывал в небольшой блокнот, чтобы не забыть. Книжные шкафы были не глубокими, книги располагались в один ряд, однако, высота шкафов впечатляла – они тянулись от пола до потолка, а это примерно три метра. Чтобы достать до самых верхних полок, нужна была специальная откатная лестница. При этом Алекс отметил насколько математически точно и эргономично использовалось пространство. Всё было организовано удобно и безопасно.

Лизи просматривала шкафы на первом этаже, отмечая, что слой пыли лежал не равномерно. На некоторых полках её было меньше, как будто кто-то брал оттуда книги всего пару лет назад. Рассматривая резные узоры на фасадах шкафов, она не забывала делать пометки и пересчитывать книги.

Фред внимательно изучал стол и лежавшие на нём книги. Убедившись в том, что журнала учёта тут нет, он исследовал выдвижные ящики, расположенные по обеим сторонам стола. В них он нашёл старую, пожелтевшую от времени бумагу, чернильницу с высохшими чернилами, которые пылью осели на стенках сосуда, а также пару перьев для записи.

Открывая последний ящик, Фред уже и не надеялся найти там искомое. Он потянул за ручку, но образовалась лишь небольшая щель. Что-то мешало, и полностью выдвинуть ящик не получалось.

– Лизи, дорогая, помоги мне, пожалуйста, – Фред позвал дочь, делая шаг в сторону от стола, и пояснил, – не могу выдвинуть ящик, он за что-то зацепился, но моя рука слишком большая, чтобы протиснуться в такую узкую щель. Может у тебя получится?

Лизи аккуратно засунула руку в небольшое пространство между ящиком и столешницей, ощупала содержимое. – Я поняла, – через минуту ответила она, – ящик буквально забит тетрадями или журналами, и угол обложки одного из них зацепился за полозок. Сейчас… Готово! – выдохнула Лизи и выдвинула ящик до конца. В нём оказалось не менее восьми толстых журналов, исписанных аккуратным ровным почерком. Обложки журналов были подписаны, но часть текста стёрлась. Однако, содержимое сохранилось достаточно хорошо, чтобы можно было его прочесть.

– О, Лизи, это то, что я искал! Смотри, тут собрана подробная информация по книгам библиотеки! Как здорово, что хозяин особняка так скрупулезно вёл записи. Надо, кстати, узнать как его звали. Интересная, должно быть, личность. – Фред опустился на стоящий рядом со столом стул и принялся изучать находку.

После того, как Алекс и Лизи изучили книжные шкафы и подсчитали примерное количество книг, было решено начать разбирать с первого этажа. Алекс поочередно вытаскивал книги из шкафа и складывал их на стол, Фред осматривал каждую и сортировал их. Те, которые требовали реставрации откладывали в отдельную стопку, остальные распределяли по тематикам. Лизи выписывала каждую книгу в новый журнал, делала на полях отметки о тех книгах, которые особенно заинтересовали отца или её саму, а также сверяла книги со списком в старых журналах. Если книга находилась, то напротив строчки с её названием Лизи ставила маленькую точку, чтобы потом проверить каких книг не хватает. Возможно, они найдутся в комнатах особняка – если кто-то из бывших жителей взял книгу почитать и оставил её на прикроватной тумбе, забыв вернуть в библиотеку. Процесс работы был отточен, каждый занимался своей частью, привнося вклад в общее дело. Фред, Алекс и Лизи работали слаженно, как идеально подогнанные шестерёнки в едином механизме.

Глава 6

За работой время пролетело незаметно. Никто бы и не обратил внимания, что наступил обед, если бы не Стивенс, появившийся в библиотеке и пригласивший всех к столу в малый обеденный зал. Он находился в левом крыле первого этажа особняка и был выполнен в светлых оттенках бежевого. Стены покрыты тиснёной кожей с геральдическими узорами, а висевшие картины были занавешены тканью. Видимо, комнату ещё не успели до конца привести в порядок, однако, пыли не наблюдалось. Пол выложен паркетом медового оттенка кордии – одного из самых дорогих видов древесины, отличающейся выразительным рисунком из колец и линий. В центре зала стоял большой стол, накрытый на три персоны, хотя мог вместить не менее десяти. Фред, Лизи и Алекс настолько были поглощены мыслями о книгах, что даже не смогли как следует разглядеть новое для себя помещение. Они быстро поели, едва оценив вкус блюд, и поблагодарили Стивенса за обед. Фред рассказал дворецкому примерный график своих будущих приездов, а потом вся компания вернулась в библиотеку.

Фред взял очередную книгу на исследование, но так увлёкся чтением, что реальность перестала для него существовать. Попытки Лизи и Алекса отвлечь отца не увенчались успехом, поэтому они просто оставили его в покое, решив немного осмотреть саму библиотеку, а не только книги. Дети знали, что если отец нырнул в книгу с головой и не реагирует на внешние раздражители, то нужно просто дать ему время. Фред – человек, увлекающийся новыми знаниями. И если его внимание зацепилось за что-то особенное, то мозг начинал испытывать непреодолимую потребность это изучить и понять. Поскольку до обеда успели сделать довольно много, то в небольшом перерыве Алекс и Лизи не видели ничего плохого.

Александр рассматривал пейзаж, висевший над камином. Художник смог передать всю суть драматичной картины того, как огромные волны пожирали корабль, перемалывая его в щепки и утягивая на дно. Цвет моря переходил от светло-голубого на самом гребне волны, до глубокого кобальтового, затягивающего корабль в морскую бездну. Эта ужасающая красота притягивала взгляд и заставляла вглядываться в детали. Алекс позвал сестру полюбоваться на творение художника, но Лизи не ответила. Оглядевшись, он увидел, что Элизабет стоит около одного из книжных шкафов и сосредоточено на что-то смотрит, сведя брови к переносице и сложив руки на груди.

– Лизи, что ты так внимательно разглядываешь? Что-то не так? – поинтересовался Алекс, подходя к сестре.

– Не могу понять… Смотри, на всех книжных шкафах одинаковый узор завитков и растительного орнамента. Они идентичны, я проверила. Но вот у этого шкафа есть одно отличие, – сказала Лизи и показала пальцем на спираль, расположенную в окружении листьев какого-то дерева, – тут четыре полных оборота завитка, а на остальных шкафах по три.

– И ты не думаешь, что это просто ошибка на производстве? – с усмешкой то ли спросил, то ли утвердительно сказал Алекс.

– Не говори глупостей. Такие элементы производились на фабрике по одному шаблону. Вероятность того, что для фасада шкафа мастер перепутал деталь, ничтожно мала. Кроме того, приглядись – все шкафы и узоры на них выполнены из красного дерева махагони. Однако, эта спираль, как будто сделана из палисандра. Сложно вот так определить на глаз, нужно более детальное исследование, проверка на плотность древесины и прочее.

– Сестрёнка, я, конечно, не сомневаюсь в твоих глубоких познаниях, но… сама же говоришь, что без исследования не определить. Что именно натолкнуло тебя на мысль о другом дереве для элемента? – Алекс знал, что если его сестра нашла что-то интересное, то это обязательно к чему-то приведёт. Нужно только помочь, подтолкнуть её в правильном направлении для размышлений, и тогда Лизи сможет понять что именно её зацепило. Так было и в детстве, когда родители устраивали игры с поиском сокровищ, оставляя загадки по всему дому и саду. Лизи находила несоответствие, но не всегда могла сообразить, что её насторожило. Тогда Алексу приходилось задавать много вопросов, чтобы понять сестру и навести на мысль с ответом на загадку. Со временем вопросов становилось меньше, потому что брат начинал улавливать ход мыслей сестры. А сейчас было достаточно одного правильно сформулированного.

– Я поняла! Алекс, я поняла! – воскликнула Лизи, а глаза её засверкали озорным огоньком. – Махагони со временем не меняет цвет, а некоторые сорта палисандра, особенно те, которые приближены к красному дереву, со временем начинают темнеть и приобретать чуть более коричневый оттенок. – Лизи взяла со стола лампу и поднесла её к спирали. – Вот, видишь? Когда свет падает на спираль, то в ней видны коричневые прожилки, а на других элементах они бурые. Точно тебе говорю, этот узор совершенно не вяжется в общую картину декора.

– Хм… Это довольно интересно, – протянул Алекс, – может, за этим скрывается какая-то тайна? Насколько я мог заметить, бывший хозяин особняка был довольно педантичен и избирателен. Не думаю, что он просто заменил часть узора из-за того, что оригинал потерялся или сломался. И ты же помнишь все эти детские истории про особняк? Дело по разгадыванию Тайны Лишнего Завитка объявляю открытым – проговорил Алекс таким голосом, каким обычно начинают рассказывать страшные истории в тёмной комнате, освещаемой лишь одной свечой.

Лизи рассмеялась и легонько толкнула брата в плечо. – А ещё этот завиток начинает закручиваться в круг сверху вниз, а остальные – слева направо. – Продолжала рассуждать сестра.

Алекс пригляделся внимательней, затем аккуратно ощупал узор. – Хм… – пробормотал он, – А знаешь, эта спираль чуть более выпуклая, чем остальные элементы декора. А что если… – с этими словами Алекс захватил её пальцами и начал медленно разворачивать таким образом, чтобы внутренний завиток начинал своё развитие, как и положено, слева направо. Спираль не поддавалась, но потом с легким шуршанием, наконец, начала поворачиваться. Когда она заняла правильное расположение, Алекс и Лизи услышали лёгкий щелчок, как будто части элемента встали в скрытые пазы. Алекс слегка надавил на спираль и она легко вошла вглубь фасада шкафа. Послышался скрип, как будто какой-то древний механизм, требующий масляной смазки, пришёл в работу. А потом с глухим шорохом за одной из полок шкафа отъехала задняя стенка, открыв тем самым вырезанную в стене нишу. Алекс и Лизи ахнули от неожиданности.

– Алекс, как хорошо, что ты уже успел освободить эту полку, иначе мы могли бы и не увидеть открывшийся тайник! – радостно воскликнула Лизи, – Ну, что там? Посмотри скорее, я ничего не вижу со своего роста.

Алекс подошел поближе и протянул руку в нишу. Она была небольшая, высотой в два кирпича и шириной примерно столько же. Однако, оказалась довольно глубокой. Алексу пришлось погрузить руку практически до локтя прежде, чем что-то нащупать. Он вытащил находку и сдул с неё пыль. Элизабет тут же чихнула и отвесила брату лёгкий подзатыльник за такой необдуманный шаг. Оказалось, что в нише лежал фолиант, но со временем обложка покрылась таким слоем пыли, что прочитать название было сложно.

– Наверное, это что-то очень редкое или секретное, раз её спрятали в тайнике, – предположила Лизи, а её глаза загорелись тем самым огоньком, с которого и начинаются все приключения.

– И почему я не удивлён? – задал Алекс риторический вопрос. – Пойдём, присядем на кушетку и посмотрим внимательнее, что тут у нас. Стол занят отцом, не будем его пока отвлекать. Давай сначала узнаем о чём эта книга, а потом уже попробуем вернуть отца из его “книжного астрала” – шутливо произнёс Алекс и отправился в сторону мягкой кушетки. Сестра последовала за ним.

Присев на край, Лизи забрала книгу из рук Алекса, достала из кармана чистый носовой платок и аккуратно обтёрла им обложку. Теперь стало видно, что переплёт выполнен из сафьяна тёмно-коричневого цвета. Это специальный сорт кожи из овечьих или козьих шкурок, который отличается прочной и красивой фактурой и является отнюдь не дешевым материалом. Углы книги были защищены витиеватыми металлическими накладками золотистого цвета. На обложке красовалась надпись, выполненная золотым тиснением: “Самые редкие природные камни и кристаллы. Их свойства и особенности применения”. Автор, к сожалению, был не известен. Аккуратно раскрыв фолиант, Лизи и Алекс принялись внимательно изучать страницы.

– Да тут перечислены кристаллы, которых в наше время уже и не найти, – присвистнул Алекс, переворачивая очередную страницу.

– Как думаешь, кто оставлял эти заметки на полях, и что они означают? – спросила Лизи, тыкая пальчиком в неизвестные сокращения и формулы, выведенные явно чьей-то рукой, а не являющиеся частью текста.

– Не знаю. Может, прежний хозяин особняка был каким-нибудь мастером горных дел, а это его научный труд? Или он изучал кристаллы, а тут отмечал свои мысли. Чтобы это ни было, книгу нужно показать отцу. – ответил Алекс, вставая с кушетки.

– Думаешь, он нас услышит? – с сомнением ответила Элизабет, – Что ж, пойдём, попробуем.

Но как бы Лизи и Алекс не старались привлечь внимание отца, он лишь отмахивался, бурчал себе под нос что-то невнятное и продолжал изучать свою найденную книгу.

– Ну, мы попытались, – сказал Алекс, – смотри, он почти закончил читать, так что скоро вернётся к нам. Давай пока доделаем то, что запланировали на сегодня, а потом ещё раз вернёмся к находке.

Лизи согласилась с идеей брата и, оставив книгу, на каминной полке, чтобы не перепутать и не потерять её из вида, пошла помогать Алексу. Когда они закончили, день уже клонился к концу. Присев отдохнуть на кушетку, Элизабет снова взяла найденный фолиант и начала внимательно осматривать переплёт. Она в задумчивости сводила брови к переносице и хмурила свой маленький вздёрнутый носик. Это означало, что Элизабет что-то не нравится, но она не может понять что именно. Лизи крутила книгу в разные стороны, ощупывала все её части, даже поднесла поближе и понюхала обложку. И вот, складка на лбу разгладилась, а глаза сощурились.

– Вот что странно, – начала Лизи, ковыряя аккуратным ноготочком корешок книги, – этому фолианту не менее трехсот лет, в то время страницы склеивали, используя валики из бинта, а защищали их от повреждений с помощью каптала из переплетённых ниток. Т.е. торцы корешка книжного блока должны быть прикрыты именно жгутом из нитей. А в данном случае каптал выполнен из ткани. Её тоже использовали в то время, но не для кожаных переплётов. И это ещё не всё, смотри, – Лизи поднесла корешок книги к глазам брата, – видишь?

Алекс внимательно рассматривал корешок книги, затем тоже поцарапал его ногтём и произнёс, – Знаешь, Лизи, наш отец многому нас научил в книжном деле, и я помню все его уроки, не зря мы помогаем ему в лавке с самого детства. И вот что я точно знаю, так это то, что клей, используемый для проклейки страниц должен был пожелтеть за столько лет, а учитывая условия хранения, то книга вообще должна была рассыпаться. Однако, листы всё ещё держатся и клей не имеет желтизны, он белый. Ты на это мне намекала? – спросил Алекс у сестры.

– Да, верно. Именно это я и заметила. – Ответила Лизи, а потом глубоко вздохнув проговорила, – скорее всего, всё это глупости. Фолиант действительно очень старый, а клей и отличающийся от оригинала каптал может быть всего лишь символом того, что прежний хозяин следил за сохранностью книги и отнёс её на реставрацию. В этом нет загадки, всё легко объяснимо.

– Но ты в это не веришь, да? – Алекс знал свою сестру и понимал, что она опять что-то нащупала своим внутренним чутьём.

– Не знаю, Алекс, не знаю. А вдруг я просто хочу увидеть загадку там, где её нет на самом деле? Но с другой стороны – должна же быть причина, почему книгу хранили именно в тайнике! И я не думаю, что книга настолько ценна сама по себе. Мы за сегодня разобрали только один шкаф и уже успели найти две книги не менее редкие и не менее ценные. Так что дело явно не в фолианте, а в том, что он скрывает.

Лизи и Алекс снова принялись рассматривать каждый сантиметр книги, но больше ничего так и не смогли найти. Затем, решившись на поступок, за который отец явно их не похвалит, Лизи подцепила ноготком край форзаца и потянула его на себя, отклеивая его от переплёта. Алекс, не успев понять, что задумала сестра, так и замер не пытаясь её остановить. Как только тонкий картон форзаца отошёл от кожаной обложки, брат с сестрой увидели под ним ещё один тонкий жёлтый лист, аккуратно сложенный таким образом, что чтобы достать его, пришлось полностью отделить переплёт от книжного блока.

– Кажется, мы нашли причину, почему книга была спрятана. – задумчиво проговорил Алекс и развернул листок. Тот оказался практически чист, лишь в правом нижнем углу от руки нарисован странный символ. Это были большие буквы “К” и “Х”, касающиеся друг друга сверху и снизу “ножками”, а в образованном внутри ромбе, похожем на кристалл, изображён символ бесконечности. – Как думаешь, это символ особняка Корнер-Хаус? – спросил Алекс, озадаченно крутя в руках находку.

– Не думаю. Больше похоже на подпись, такую ставят обычно, как клеймо, отмечая собственность. Например, художники подписывают свои картины, а вот артефакторы на своих изобретениях ставят подобные знаки отличия. Их цель – показать принадлежность изобретения к определённому автору. Меня больше удивляет, что на листе больше ничего не написано.

– А вот в этом ты, дорогая сестрёнка, ошибаешься. Помнишь, как в детстве родители писали нам тайные послания, используя вместо чернил лимонный сок? – Лизи утвердительно кивнула, понимая к чему ведёт Алекс, а он продолжил. – Я чувствую едва уловимый запах цитруса. Сначала его не было, но в том месте, где бумагу касались мои пальцы, лист немного нагрелся от кожи и появился лёгкий флёр. – С этими словами Алекс зажёг огненный артефакт, который всегда носил в кармане, и начал нагревать лист. Постепенно стали проявляться тёмно-коричневые строчки послания, которые гласили:

“Мир цикличен и стремителен в своей неизбежности. Семья – твоё отражение. В ней каждый важен, для каждого есть место на древе жизни.”

– И что это значит? Ты понял хоть что-нибудь? – спросила у брата Лизи.

– Нет, но теперь мы точно знаем, что у нас есть новая загадка для расследования. Разве не этого ты хотела? – ответил Алекс задумчиво.

– Нужно всё рассказать родителям. Но на сегодня я очень устала, да и папа вряд ли сможет сейчас оценить по достоинству найденное нами сокровище. После такого погружения в книгу, которое было у него сегодня, отцу потребуется время, чтобы переварить информацию. – Сказала Лизи, завернула фолиант и записку в платок, а потом убрала их в свою сумку. – Хочу взять их домой, – пояснила Элизабет на вопросительный взгляд Алекса, – пойдём, отец уже, кажется, дочитал книгу. До дома экипажем управляешь ты.

Фред действительно закончил читать книгу, но мир новых знаний увлёк его настолько, что возвращаться в реальность было тяжело. Слова детей он слышал, как из-под толщи воды, но безуспешно старался понять, что они ему говорили. Алекс и Лизи помогли отцу спуститься к машине, по пути предупредили Стивенса, что вернутся в понедельник.

Алекс сел за руль, активировал мобиль и потихоньку выехал в сторону дома. День был насыщенный, много всего произошло, о многом хотелось подумать, но ещё больше хотелось просто принять душ и лечь спать.

Глава 7

Воскресные обеды, как душевный магнит или же как оплот стабильности, притягивали всех членов семьи Бэстиль. За обеденным столом, за готовкой или за уборкой после трапезы каждый из семьи получал то, что ему в этот момент было нужно: от простого доброго слова или легковесной шутки, до громкого понимающего молчания и материнского поцелуя.

Эти обеды были всегда, сколько себя помнил Фред, и они не являлись тяжелой обязанностью, а стали привычкой, от которой теплело на душе. Вот и сегодня все Бэстиль должны собраться в их с Кэтрин доме. Раньше такие семейные обеды проходили у Маргарет Бэстиль, как у главы семьи. Но Мэгги продала свой дом и переехала в огромные апартаменты элитной гостиницы Ледона, где состояла в Совете правления и имела в собственности часть всего этого гостиничного комплекса. Несмотря на размеры номера, собираться там всей семьёй на воскресные обеды было неудобно. Поэтому на протяжении уже нескольких лет эти встречи проходили в доме четы Бэстиль.

Дом они купили практически сразу после рождения детей и реконструировали под свой вкус. Строение было двухэтажное. На первом этаже размещались современная кухня, уютная столовая, гостиная с камином и книжными стеллажами, а также кабинет – общий для Фрэда и Кэтрин. На втором этаже располагались четыре спальни с собственными уборными. Со временем со стороны внутреннего двора к дому пристроили небольшую летнюю террасу с выходом в сад и, когда позволяла погода, семья Бэстиль предпочитала проводить обед на свежем воздухе. Вокруг террасы разбиты цветники, а в сад вела дорожка, выложенная из большого круглого камня. Сам сад получился небольшим, но ухоженным. Здесь стояли большие деревянные качели со спинкой, несколько плодовых деревьев и две большие многоярусные клумбы с травами, которые искусно применяла в своей практике Кэтрин. Да и Маргарет с удовольствием использовала мяту, мелиссу, любисток и лимонную вербену для коктейлей или любимого травяного чая.

Сегодня выдалось дождливое утро, но к обеду распогодилось, и солнце лениво проглядывало сквозь облака. Однако, о вылазке на террасу можно было забыть до апреля-мая, и Кэтрин готовила столовую к приёму гостей. Обычно обед в доме Бэстиль начинался около двух часов дня, но все приходили намного раньше. Этой осенью Алекс и Лизи снова жили под крышей родителей: лекции, которые читал Александр в Академии, должны были начаться ближе к зиме, а у Элизабет был отпуск, так что она приступит к своей профессорской и научной работе только в следующем семестре.

Бабулю Маргарет можно было ждать в любое время, но она всегда предупреждала о своём визите за пятнадцать минут. А Артур, старший брат Фреда, приходил за час до обеда, чтобы помочь с приготовлением десертов. Ему нравилось заниматься именно сладким, которое любили все в семье, хотя Артур с закрытыми глазами мог приготовить что угодно. Работа в полиции и выезд на места преступлений сопровождались такими запахами, которые чуткий нос Артура предпочитал бы хоть на время не чувствовать. Зато во время приготовления десертов, где по аромату карамелизованного сахара, или воздушного теста можно было бы точно определить готовность блюда, Артур получал колоссальное удовольствие от своих способностей. И, конечно, они помогали ему по ходу готовки добавлять нужные ингредиенты в идеальных пропорциях. Подтруниваний по поводу выбора неверного рода деятельности звучало бесконечное число, но Артур не обижался и отшучивался, что вносило особую весёлую атмосферу в процесс готовки. Применять таланты можно в самых разных областях и ими можно разбавлять повседневную рутину.

Бабуля Бэстиль приходила всегда с горячими новостями и целой сумкой различных деликатесов. И это каждую-то неделю! Деликатесами её угощали торговцы и владельцы рестораций Ледона. Не зря же она договаривалась с поставщиками и городскими службами, чтобы заинтересованные стороны получали самые лучшие предложения из возможных. Маргарет было около семидесяти лет, но она сохранила очарование и несла свой возраст с достоинством. Мэгги не молодилась и не скрывала его, более того, она часто использовала свой многолетний опыт во благо и для дела. Например, организовывала благотворительные форумы для старшего поколения, клуб знакомств или совместные путешествия для сверстников. А в переговорах, если видела, что это возымеет нужный эффект, могла добавить: “Поверьте моему опыту”.

Внешность Мэгги можно было назвать аристократической: овальная форма лица, высокий лоб, прямой нос и узкие губы. Волосы, светло-русые в молодости, а сейчас щедро украшенные благородной сединой, отливающей серебристым блеском, были собраны в высокую и элегантную причёску. Ровная осанка и грация движений добавляли образу манерности, а проницательные серые глаза, смотрящие из-за стёкол больших круглых очков в тонкой роговой оправе, придавали ей живости и притягательности. Несмотря на строгий вид, Мэгги излучала невероятную энергетику, она располагала к себе практически моментально, с ней хотелось познакомиться и общаться, как можно больше.

Когда все члены семьи собрались за накрытым столом, не было никаких расшаркиваний, все сразу принялись за еду, передавая друг другу тарелки с блюдами. Ничего чопорного и возвышенного, это было больше похоже на хаос и на самую настоящую голодную битву, конечно, с учётом приличий, но всё же битву. Только после того, как все были сыты, можно было подлить вина или чая, и перейти к десерту.

– Фред, расскажи поподробнее, что у вас за заказ в Корнер-Хаус? – спросил Артур и по реакции брата понял, что открыл ящик Пандоры. У Фреда заблестели глаза и, наверное показалось, задрожали руки.

– Ты не поверишь, какая это удача! Это просто необыкновенная работа и мне ещё за неё платят!!! Невиданное везение, Арти, просто невиданное! – Фред взял паузу перевести дух и собрать мысли. Артур сразу же подумал о том, действительно ли эта удача невиданная и на самом ли деле это случайность. Но такие мысли профессионального сыщика появляются часто, и Артур просто слушал.

– В особняке библиотека размером практически с мой магазин, но если у меня в лавке есть много тиражированных изданий, то там каждая книга уникальна. Знания собирались многими поколениями, есть книги по геммологии, минералогии, геологии, истории и искусстве. Огромное количество художественной литературы и есть даже первые издания! Нет, ты понимаешь, какая это сокровищница? – Фред был в экстазе, по ощущениям он практически собрался идти в Корнер-Хаус и дальше нырять в эту бездонную яму знаний.

– Фредди, выдыхай, я вижу, как тебя это будоражит, и ты уже завтра пойдёшь дальше работать, а сейчас успокойся. – Артур похлопал брата по руке и улыбнулся.

– Да-да, конечно, ты прав. Ты же знаешь, я перед книгами устоять не могу, а там их столько непрочитанных… Я, порой, забываюсь и беру книгу чисто полистать, а в итоге сижу и читаю, вместо того, чтобы заниматься сортировкой. Поэтому мне просто необходима помощь Лизи и Алекса. Они – моё спасение. – Уже более спокойно сказал Фред.

– Лизи, Алекс, а вы что скажете? Как вам дом и библиотека? – спросил племянников Артур.

– Дядя Артур, если включить воображение, то дом и территория потрясают, но сейчас они сильно нуждаются в восстановлении. Внешний фасад особняка и отделка библиотеки выполнены в неоготическом стиле. А вот убранство других помещений, в которых мы были, содержат элементы барокко. Несмотря на смешение стилей, всё выглядит гармонично. Былое величие, скрупулёзность в подборе деталей, подобранное со вкусом оформление, с которыми был создан этот особняк, невозможно скрыть даже налётом многолетней пыли. – Начала рассказывать Лизи, а Алекс подхватил:

– Да-да, даже меня впечатлило то, как архитектор применил правила ортогональности при построении не только самого особняка, но и прилегающей территории, а в самом доме полезное использование пространства видно уже в холле… – Алекс сделал небольшую паузу и встал из-за стола, воодушевившись разговором, он начинал ходить, считая шаги, и Лизи этим воспользовалась, чтобы продолжить вместо брата:

– Представляешь, дядя Артур, и это при том, что мы были только в вестибюле, холле, уборной, столовой и библиотеке. Но каждое помещение по-своему красиво и изящно. А лестницы, ведущие на второй этаж, чего стоят! Произведение искусства. – Лизи мимолетно взглянула на брата, как бы спрашивая разрешения или поддержки, тот невзначай кивнул.

– Дядя Артур, есть ещё одна вещь, которая нас взбудоражила, точнее привела в дичайший восторг. – У Лизи от улыбки появились ямочки на щеках и она оценила реакцию папы, тот даже перестал лакомиться десертом и оказался полностью вовлечён в разговор.

– Мы с Алексом нашли тайник в библиотеке и старинную книгу с большим количеством примечаний на полях. Между обложкой и книжным блоком была спрятана бумага, текст на которой скрыт с помощью лимонных чернил. Мы смогли проявить спрятанное послание, но разгадать его ещё не успели.

– И вы только сейчас про это рассказываете? – возмутился Фред, что даже усы зашевелились.

– Пап, мы пытались тебе сказать и про тайник, и про книгу… – взял слово Александр.

– …но ты был настолько увлечён чтением, что выпал из реальности. Мы видели, что ты стараешься унять желание перечитать сразу всё, до чего дотянутся руки, видели, как ты хотел полностью сфокусироваться на каталогизации, но один из фолиантов всё-таки полностью завладел твоим вниманием. Мы хотели дать тебе время закончить чтение и успокоить свою жажду к знаниям. – С пониманием отцовской одержимости Алекс положил руку на отцовское плечо и продолжил.

– Лизи сказала тебе, что мы нашли старую книгу и хотели бы её получше изучить, ты лишь кивнул, полностью погруженный в свои мысли. – Подытожил мысль Алекс.

– Да, папа, всё так и было. А вчера за ужином мы были такие вымотанные, да и ты был не способен полностью воспринимать наш рассказ, что решили отложить эти новости до сегодняшней встречи с дядей и бабушкой. – Сказала Лизи и подлила чай Фреду и Артуру.

– Мда… Вот это дела. Вы, конечно, правы, вчера бы я вас не услышал. Я совсем растерялся вечером. А книга эта сейчас где?

– Мы забрали её домой, побоялись оставлять в особняке. Всё-таки она была спрятана в тайник. А сейчас она в моей комнате, я принесу. – Ответила Лизи и побежала в свою комнату.

Осмотрев книгу и тайное послание, Артур нахмурился. Он знал своего брата, жадного до новых знаний, знал своих племянников, всюду ищущих приключений, и прекрасно понимал, что никто из его семьи не оставит новую загадку неразгаданной.

– Элизабет и Александр, я вас слишком хорошо знаю, чтобы давать какие-либо напутствия, вы практически всю жизнь участвуете в семейных безобидных авантюрах, но в этот раз всё иначе. В конце зимних детских забав вас всегда ждали рождественский обед и куча подарков, но сейчас разгадка может привести к чему-то опасному. Тем более у вас нет никаких исходных данных. Будьте последовательны и аккуратны, но главное – помните, что мои двери всегда открыты для вас. – Сказал инспектор Бэстиль и подумал, что надо навести справки о нынешнем и предыдущем владельце Корнер-Хаус. А наличие хитрых тайников насторожило опытного следователя: “Куда же вляпались племянники?”. Но не показывая собственных опасений, Артур продолжил наслаждаться обществом семьи.

***

Тем временем Кэтрин и Маргарет расположились в креслах напротив камина и пили горячий травяной чай, такое завершение обеда не редкость. Они любили общество друг друга, и вокруг царила по-настоящему женская атмосфера. Такая, где тебя понимают с полуслова, где есть немая безоговорочная поддержка ещё одной жены и матери. Это отношения, которые крепнут с каждым годом, а проблемы решаются сквозь бытовые вопросы.

Одно время, пока внуки были маленькими, Маргарет жила вместе с Фредом и Кэтрин. Конечно, Кэт смертельно уставала с двумя активными погодками, Фред помогал как умел, но иногда на работу откровенно сбегал. Маргарет была далеко не та бабушка, которая как наседка будет кудахтать вокруг внуков и помыкать молодыми родителями, давить авторитетом и заниматься самоуправством. Она была и остаётся взбалмошной, неординарной, но дипломатичной личностью. Мэгги никогда не отказывала семье, если её помощь требовалась: понянчить внуков, прийти на выручку во время форс-мажоров, – она всегда рядом и готова помочь, но лезть без спроса с советами она не считала правильным, да и не хотелось тратить время на непрошенную услугу. У неё находились куда более интересные занятия в жизни. Этот подход и здоровый эгоизм импонировали Кэтрин, отчего их отношения стали только крепче. Сейчас же они наслаждались непринужденной беседой и давали остальным членам семьи простор для дискуссий. Ведь то, что хочется сказать в присутствии матери и в её отсутствие – порой сильно разные вещи.

– Кэтрин, а ты что думаешь про этот заказ в Корнер-Хаус? Как Фредерик справляется с нагрузкой на свой дар, и как внуки восприняли эту подработку? Что говорит твоя эмпатия? – Вот умела Маргарет подобрать нужные слова, поинтересоваться сразу и прямолинейно о том, что действительно волнует.

– Знаешь, сначала я поймала бурю энтузиазма исходящую от мужа, потом всепоглощающее любопытство, которое присуще только детям, или таким личностям как Александр и Элизабет. Им чужда скука, они сохранили способность удивляться, смотреть на привычное с интересом. Для них мир наполнен яркими событиями и эмоциями. – С гордостью сказала Кэтрин, и Маргарет, не произнося ни слова, кивком и тёплым взглядом поддержала её, всем видом выражая гордость за внуков. При этом Маргарет продолжала смотреть на Кэт взглядом, ожидающим большего – её интересовали истинные чувства самой Кэтрин. – В итоге я очень рада, что Фред взялся за заказ и вовлёк в него детей, – добавила Кэт, но на миг в её взгляде мелькнуло сомнение, которое тут же заметила Маргарет.

– В итоге рада? Кэтрин, мне ты можешь рассказать всё. – Сказала Мэгги, и это действительно было так. Обе женщины это знали, но иногда нужно напоминать даже про очевидные вещи.

– В последнее время Фред отдалился от меня и от детей. Это связано не только с тем, что они уезжали на учёбу, а скоро совсем выпорхнут из нашего дома, но и с прогрессирующей одержимостью новыми знаниями. Он всё чаще пропадает в своём мире и всё труднее возвращается в реальность. А этот заказ и ответственность перед Шапиро, обязательства и, главное, совместное дело с детьми, могут оказать терапевтический эффект. Это не точно, но есть немаленькая вероятность, что Фредерик заглушит побочную сторону своего дара на некоторое время. – Высказалась Кэтрин и облегчённо выдохнула. Маргарет ободряюще погладила невестку по плечу, вселяя одним только своим присутствием и внутренним спокойствием, уверенность, что всё будет хорошо. И продолжила разговор:

– Что на счёт работы? Расскажи, как твоя практика? – Поинтересовалась Маргарет, отпив терпкого чая.

– Я практически перестала принимать пациентов с проблемами не связанными с поиском или потерей дара, как будто другие аспекты жизни стали совсем не важны… – Кэт знала, что может поделиться с Мэгги волнением и без страха поведать о текущих делах. – Работы прибавилось. Причём объём такой, что нам скоро потребуется либо армия специалистов, либо чудо. – Тихо, но с чувством тревоги начала свой рассказ Кэт. – Только на этой неделе у меня появилось два новых пациента, и это дети. Они уже достигли возраста, когда способность должна была проявить себя, но ничего не произошло. Родители волнуются, что сделали что-то не так, но и я не смогла выявить у детей индивидуальных особенностей. С медицинской точки зрения они полностью здоровы. А вот с психологической – всё гораздо сложнее. Они уже начинают чувствовать пустоту внутри себя, становятся более замкнутыми и отчуждёнными. Я только начала работу с ними, нашла к ним подход, но предстоит сделать ещё многое прежде, чем они смогут принять себя и найти занятие по душе без способностей. – Поделилась Кэтрин новостями.

– Значит мне не кажется, и стало больше таких детей, у которых способности так и не проснулись. – задумчиво сказала Маргарет.

– К сожалению, это действительно так. Таких людей становится больше от года в год. И ладно бы только дети, их психика гибче, и мне проще им помочь. Но у меня много взрослых пациентов, чей дар внезапно утратил силу или пропал совсем. – С искренним беспокойством поделилась Кэтрин.

– А что же Королевские лекари? Что они говорят по поводу такой нездоровой тенденции? – Прозорливо спросила Маргарет.

– Да ничего особенного. Стараются держать в тайне, чтобы не вызывать общественных волнений. Стоит только намекнуть, как проблему раздуют не просто до вселенских масштабов, но и припишут ей того, чего и быть не может. – Тонко подметила Кэтрин.

– Да, ты права. В свою бытность, управляя целой редакцией, я старалась тщательно отбирать материал, вычитывать статьи и убирать излишние панические высказывания прежде, чем отдавать макет выпуска в печать. Но не все редакции так делают, да и жёлтую прессу никто не отменял. Паника и волнения в городе не нужны, чаще попросту опасны. Даже, если проблема действительно есть, то её решение лучше искать без общественного давления.

– Вот и Король того же мнения. Поэтому его лекари, совместно с научными деятелями Королевства, ищут первопричину происходящего. Пока они ничего не придумали, мне остаётся помогать нуждающимся. – вздохнув ответила Кэтрин и отставила на стол кружку с недопитым чаем.

– Нда… Ситуация не простая. Надеюсь, решение найдётся до того, как Алекс и Лизи обзаведутся собственными детьми. – С грустной иронией ответила Мэгги. Как бы не хотелось помочь чужим детям, но за свою семью всегда переживаешь больше.

Глава 8

Звуки улицы в разгар рабочего дня всегда уникальны, если на них обращать внимание. Каждый прохожий, спешащий обратно в контору или в таверну, каждый экипаж, проезжающий по мостовой, снующие мальчишки-газетчики, степенно гуляющие молодые матери с колясками – все они создают неповторимую атмосферу, которой можно восхищаться ежедневно. Именно об этом думала Лизи, когда пересекала площадь с фонтаном, выполненным в виде пяти ярусов каскадных чаш, по дороге в библиотеку. Она была чертовски наблюдательна, порой складывалось ощущение, что мир замирает вокруг, и ей доступны самые мельчайшие детали. Сейчас Лизи этим наслаждалась, но так было не всегда.

Наблюдательность – не самый очевидный талант. Если с Алексом родители сразу разобрались, такие внушительные математические способности невозможно скрыть или неверно трактовать, то с Лизи всё было иначе. Никто из близких не требовал от Элизабет проявлений талантов, её просто любили и принимали такой, какая она есть. И это маленькую Лизи выводило из себя, она легко могла бы обозлиться, зачерстветь и превратиться в малоприятную особу, но этого не случилось. Всесторонняя поддержка и безусловная любовь семьи позволили со временем выявить исключительную наблюдательность у юной Элизабет. Ей эта способность много лет казалась бестолковой, потому что вокруг было всё знакомым и изученным, ничего нового и интересного Лизи не видела.

Всё изменилось в одно лето. Так часто бывает: одно лето, один миг, одно событие и прежнего угловатого подростка уже нет, а есть молодая многогранная личность. В то лето Элизабет выбрала своё будущее и поступила в Королевскую Академию на искусствоведа и переводчика. Своей наблюдательностью она пользовалась постоянно: могла отличить фальшивки, распознать раритетные произведения искусства и, конечно, переводить древние тексты с внимательностью к деталям. Лизи могла любую рукопись перевести так, что читатель проникался каждым словом, а образы складывались легко и ярко.

Вот и сейчас Лизи бежала в Ледонскую библиотеку, чтобы продолжить новую работу над переводом старинного манускрипта. Вчера на семейном совете было решено, что можно заодно посмотреть раздел книг про артефакторов, вдруг там промелькнёт символ с найденного в книге послания, очень он похож на личную подпись изобретателя.

– Здравствуй, Элизабет. Пришла поработать? – с тёплой улыбкой спросил библиотекарь, увидев входящую Лизи. Это был немолодой мужчина, лет шестидесяти – шестидесяти пяти, с некогда рыжими волнистыми волосами, сейчас подёрнутыми сединой. Тёмно-карие глаза всегда смотрели на посетителей с вниманием и строгостью, но морщинки вокруг глаз выдавали доброжелательный характер мужчины. Оливер Браун, а именно так звали библиотекаря, обладал способностью к работе с мелкими деталями, способностью создавать удивительные вещи. В юношестве ему пророчили славу артефактора, и именно на эту специальность молодой Оливер поступил в Ледонскую академию. Но внезапная гибель родителей нанесла непоправимый ущерб. От стресса и переживаний он замкнулся в себе, а дар выгорел, не получив должного развития. Смирившись со своей участью, Оливер перевёлся на другой факультет, а впоследствии устроился на работу в библиотеку. И вот уже на протяжении более чем тридцати лет Оливер Браун являлся бессменным библиотекарем.

– Доброе утро, Оливер. Я принесла булочки с корицей, – сказала Лизи и протянула бумажный пакетик. Она иногда угощала библиотекаря его любимой выпечкой, а он взамен делал некоторые поблажки. Например, разрешал задержаться в библиотеке после закрытия, чтобы закончить работу. Или давал на дом книгу из читательского зала, строго под запись и обещания вернуть завтрашним утром, но всё равно выдавал. Вот и сейчас, зная, что может понадобиться помощь библиотекаря, Лизи решила поднять ему настроение.

– Ох, Элизабет, избалуешь ты меня, – произнёс Оливер, забирая угощение. – Рассказывай что случилось, нужна от меня помощь? – Библиотекарь посмотрел на Лизи проницательным взглядом.

– Если честно, то пока не знаю. У меня сейчас интересный и очень сложный заказ по переводу манускрипта. И я не во всём разобралась. Для начала хотела бы продолжить с тех книг, которые брала и не успела изучить в прошлый раз, а потом, возможно, мне понадобится доступ в секцию с редкими книгами. – Протянула Лизи, сделав акцент на последней фразе. – Я знаю, что доступ в ту секцию разрешён лишь ограниченному кругу лиц, и я отправила запрос в мэрию на получение пропуска, но… – вздохнула Элизабет и просяще посмотрела на Оливера, – вы же знаете, что рассмотрение такого обращения может затянуться на пару недель, а у меня нет столько времени, к тому времени я уже должна буду сдать заказ.

– Ох, Элизабет, это не простая просьба. Я знаю, что ты девушка ответственная, но давай сначала посмотрим понадобится ли тебе вообще эта секция. И если понадобится, тогда мы что-нибудь придумаем – ответил библиотекарь и по-заговорщицки подмигнул. – Проходи за свой обычный стол, он свободен, а я принесу твои книги. – Оливер взял тележку и пошёл вглубь стеллажей.

Работу над переводом манускрипта Лизи начала ещё до поездки в Корнер-Хаус, и к сегодняшнему дню была готова примерно треть. Манускрипт оказался очень старым, созданным не менее трёхсот лет назад. При этом текст был написан не просто на древнем диалекте, но и частично зашифрован. Единственное, что точно понятно – речь шла об артефакторе, чьё изобретение должно было помочь людям с какой-то проблемой. А вот что за проблема и при чём тут артефакт – оставалось пока не понятным. Писавший этот трактат, по всей видимости, тоже был изобретателем, потому что в своём научном труде он не просто анализировал работу коллеги, но и выдвигал свои версии об изготовлении этого артефакта. Основная сложность перевода заключалась в том, что каждый изобретатель зашифровывал свои записи символами, понятными только другим изобретателям. Это был их язык, с помощью которого длинные предложения можно сократить, сэкономив драгоценное время на фиксацию мыслей и результатов. Особо секретные разработки шифровались индивидуальными знаками, значение которых знал лишь сам артефактор. Вот и получалось, что часть текста манускрипта Лизи смогла перевести легко. А вот над зашифрованной частью ещё придётся поработать. Для этого она обложилась всеми книгами, в которых, так или иначе, содержались сведения о разных артефакторах Королевства и их трудах, о языке изобретателей и их переводе.

Проработав до обеда, Элизабет решила отвлечься от перевода манускрипта и поискать информацию про найденный на таинственном послании символ. Ещё в особняке Лизи предположила, что этот знак является клеймом артефактора. Рассудив, что буквы “К” и “Х” – это инициалы имени и фамилии, она взяла книги со списками всех известных артефакторов Королевства за последние четыре столетия. Оказалось, что за столько времени список разросся на несколько толстых томов. Но самое главное, что в них помимо справочной информации, были иллюстрации с эмблемами каждого мастера, которые служили знаком качества и подтверждали авторство того или иного артефактора. Поскольку имён начинающихся на “К” и “Х” можно было найти очень много, то остальная часть символа давала надежду сократить этот список.

На протяжении нескольких часов Лизи внимательно разглядывала оттиски личных печатей в поисках кристалла с символом бесконечности внутри. На улице начало смеркаться, свет в библиотеке стал гореть ярче, а Лизи заканчивала просматривать только второй том. В её блокноте было выписано около десяти имён, чьи символы немного напоминали искомый. Но не один из них не совпадал полностью. Каждый из найденных оттисков личной подписи отличался какой-нибудь деталью, но Лизи всё равно их выписывала и зарисовывала, на всякий случай. Когда до конца второго тома оставалось всего пара листов, Лизи вдруг увидела искомый символ – большие буквы “К” и “Х”, касающиеся друг друга сверху и снизу “ножками”, а в образованном внутри ромбе, похожем на кристалл, изображение символа бесконечности. Она даже не поверила своему счастью, несколько раз протёрла глаза, чтобы убедиться, что ей не показалось. Но это был именно тот самый символ, и принадлежал он артефактору по имени Кристофер Хэйли.

– Гхм, гхм, – услышала Лизи, отвлекаясь от своей находки, – Элизабет, библиотека закрылась пятнадцать минут назад. Я бы тоже уже хотел уйти домой. – Мягко намекнул Оливер о том, что пора бы и Лизи закругляться с работой и не задерживать работников библиотеки.

– Ой, Оливер, простите меня, я так увлеклась, что совершенно потеряла счёт времени. – Извинилась Лизи и начала быстро собирать свои вещи.

– Да ничего страшного. Нашла что-то интересное, я полагаю? – поинтересовался библиотекарь, давая понять, что не сердится на девушку.

– Да, определённо. – Воодушевлённо ответила Лизи с блеском в глазах. – Оливер, я обязательно приду завтра, но мне понадобятся немного другие книги. Возможно, у вас есть какая-нибудь информация про изобретения Кристофера Хэйли? Он родился в нашем городе почти триста лет назад. Я бы хотела узнать как можно больше о нём и о его изобретениях. – Принялась тараторить Лизи. Она всегда так делала, когда волновалась в предвкушении нового открытия.

– Кристофер Хэйли? – Задумчиво переспросил библиотекарь. – Про самого артефактора если что-то и есть, то очень краткая информация, я поищу. Про его изобретения должна быть книга в особом разделе библиотеки, но при условии, что он создал что-то действительно важное. Это я тоже проверю. Не знаю что именно ты ищешь, Лизи, но, возможно тебе стоит обратиться в архив нашей газеты. Если этот Хэйли жил в нашем городе, то о нём обязательно должны были писать в “Ледонском экспрессе”. Газета существует очень давно и трепетно хранит в архиве все свои выпуски, начиная с самого первого.

– Оливер, спасибо большое, это замечательная идея! – Воскликнула Лизи и от переполняющих чувств слегка подпрыгнула на месте. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом. Но завтра с утра всё равно вернусь в библиотеку, чтобы изучить сначала то, что найдём здесь.

– Хорошо, я тогда первым делом поищу для тебя книги, постараюсь к твоему приходу что-нибудь найти. А сейчас пойдём по домам. – Улыбнулся Оливер и проводил Лизи до дверей библиотеки.

Возвращаясь домой, Элизабет наслаждалась вечерним воздухом и думала о том, как расскажет семье о своей находке. В этот вечер ей казалось, что они стали на один шаг ближе к разгадке тайны. Теперь известно кто написал послание, осталось лишь понять что оно значит. А для этого нужно изучить личность загадочного Кристофера Хэйли и узнать как он связан с особняком Корнер-Хаус. Прокручивая эту мысль в голове, Лизи улыбнулась, подумав о том, что инициалы артефактора и инициалы названия особняка – одинаковые. Простое ли это совпадение или в этом тоже кроется загадка?

Глава 9

Ранние лучи морозного осеннего солнца проходили насквозь через панорамные окна веранды и освещали часть гостиной. Внутри дома стояла тишина, могло показаться, что дом пуст. Но на веранде, среди кадок с вечнозелёными декоративными деревьями: фикусом Бенджамина, который достигал самого потолка; пахирой акватикой, стебли которой сплелись в ромбовидный узор; пальмами ховея, чья крона отражала свет, создавая тени в форме вытянутых и заострённых клинков и подвесных кашпо с лианообразными растениями, можно было услышать приглушенное глубокое дыхание.

Здесь сидела на гимнастическом коврике прекрасная Кэтрин Бэстиль. Глаза её были закрыты, лицо расслабленно, волосы ниспадали свободными длинными прядями насыщенного каштанового цвета, руки спокойно лежали на коленях, а спина была идеально прямой. Вся поза и ровное, еле заметное, движение груди, говорило о многолетнем опыте медитаций, когда получается уйти в себя без лишних навязчивых мыслей, когда нет ни малейшего дискомфорта от продолжительного нахождения в сукхасане, как называют эту позу йоги, и когда сливаешься со своим истинным Я.

Без медитаций Кэтрин не могла сконцентрироваться в течение дня, тревоги и калейдоскоп чужих эмоций затапливали сознание. Кэтрин пришлось с малых лет учиться самоконтролю, учиться разделять “своё” и “чужое”.

Эмоциональный интеллект у маленькой Кэтрин развивался стремительно, а эмпатия проявилась у неё даже раньше, чем речь. Родителям приходилось нелегко, а порой они даже боялись за неё. Если кто-то рядом грустил, малышка начинала истошно рыдать, когда кто-то злился, она становилась агрессивной. А если вокруг радовались, то Кэтрин могла так долго и заразительно смеяться, что начинала задыхаться, вызывая у близких тревогу за её здоровье. Никто не ожидал проявлений таланта в столь раннем возрасте, и лишь случай помог родителям заметить это вовремя.

На одном из детских праздников, куда Кэти пришла с родителями, были клоуны. Один из них особенно привлёк её внимание: он показывал самые сложные и смешные номера. Но Кэти сидела тихо, плакала, закрыв лицо маленькими ладошками. Родители увидели её слёзы, соотнесли с тем, на кого она смотрит, и решили переговорить с юношей. Оказалось, что у этого актёра накануне навсегда уехала возлюбленная, и он был охвачен глубокой тоской, хотя продолжал выступать, скрывая боль за маской. Кэти уловила его настоящие чувства, спрятанные за гримом. С тех пор родители и наставники стали развивать её дар и, что ещё важнее, нашли множество практик со всего мира, чтобы этот талант направить и обуздать.

***

Кабинет занимал угловую просторную комнату на первом этаже, единственное окно выходило на палисадник с небольшим розарием и кустами шиповника по периметру, что создавало эффект уединённости. Обстановка кабинета излучала уют и умиротворение. Сквозь шторы мягко просачивался свет от закатного солнца, усиливая ощущение покоя. В воздухе витал тонкий аромат травяного чая, а пастельные тона интерьера создавали атмосферу, располагающую к откровенному разговору и душевной гармонии.

Особого внимания заслуживает расстановка мебели в кабинете и ненавязчивые детали, будь то “вечный маятник”, или миниатюрный садик “Дзен”, где на специальной дощечке рассыпан речной песок, аккуратно лежат маленькие грабли, а трехъярусная пагода, снежно-белые камни и миниатюрный искусственный прудик расставлены в особом порядке. Кабинет визуально разделён на несколько зон: рабочую и консультационную. Рабочая зона состояла из письменного стола с большим удобным креслом, сбоку от которых располагалось окно. Дневной свет падал на столешницу, но солнечные лучи не ослепляли сидящих за ним людей. Позади кресла разместилось несколько стеллажей с тематическими книгами, а напротив стола стояла пара стульев с мягкими спинками и подлокотниками из того же гарнитура, что и кресло. Консультационная зона была отделена кушеткой и располагалась в противоположной стороне от рабочего стола. У стены стояло несколько кресел и стульев, разделённых невысокими комнатными растениями в горшках. Между кушеткой и креслами приютился небольшой журнальный столик. В зависимости от количества пациентов, а ведь Кэтрин проводила и семейные, и групповые сессии, она расставляла в нужном количестве всё необходимое. Более того, Кэтрин использовала специальный артефакт и систему вентиляции, чтобы поддерживать оптимальную температуру в помещении. Под каждого пациента настраивался свой индивидуальный набор параметров для комфортного пребывания.

Для новых клиентов у Кэтрин был особый, тщательно выработанный ритуал. Она подходила к каждому сеансу с новой энергией, словно открывала первую страницу ещё не прочитанной книги. Конечно, у неё была вводная информация о человеке, предоставленная анкетой: возраст, профессия, иногда краткая суть запроса. Но эти сухие, формальные данные служили лишь для заведения личного дела пациента и составления расписания. Настоящая работа начиналась за пределами этих строк.

Кэтрин всегда делала большой перерыв перед визитом нового клиента, позволяя кабинету «перезагрузиться» и напитаться свежей атмосферой. В первую очередь она открывала окно – даже зимой. Её кабинет наполнялся прохладным очищающим воздухом, который выветривал чужие тревоги, оставленные предыдущими посетителями. После проветривания она включала стоящие на полу торшеры с мягким, тёплым светом и добавляла несколько капель эфирного масла лаванды или сладкого апельсина в маленькую аромалампу.

Далее Кэтрин заваривала два вида чая: один с тонизирующим эффектом, чтобы поддержать клиента, если его силы на исходе, второй – расслабляющий, для тех, кто нуждался в комфорте и умиротворении. Рядом с чайником она расставляла маленькие чашки и пиалы, наполненные лакомствами: сахарное печенье с ванилью, несколько долек горького элитного шоколада и смесь сухофруктов с орехами.

Каждая деталь её подготовки имела цель. Еда и напитки создавали домашнюю обстановку, позволяя клиенту расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Кэтрин знала, что некоторые люди во время сложного разговора предпочитают держать в руках что-то реальное: чашку с горячим чаем или пиалу с орехами. Это становилось якорем для их эмоций, способом снять напряжение. Кроме того, чайные паузы давали возможность передохнуть, сделать перерыв в разговоре, не чувствуя себя обязанным говорить каждую секунду.

Кэтрин верила, что такие мелочи помогают наладить первичный контакт. Ведь её кабинет являлся не просто местом для анализа и работы, а пространством, где люди могли позволить себе быть уязвимыми. Это было особенно важно в таком деликатном вопросе, как психологическое здоровье. Всё – от аромата чая до тихого щелчка часов на стене – создавалось, чтобы человек почувствовал: он может здесь быть собой.

***

Новый клиент, и последний на сегодня, отличался эмоциональным фоном, который напомнил густой туман, пронизанный целым ворохом нерешенных вопросов. Его энергетика была столь же плотной и напряжённой. Кэтрин почувствовала её с первых же секунд знакомства. Она привыкла видеть и ощущать тревогу, волнение, страх и недоверие, но у этого молодого мужчины все эмоции и чувства были одновременно и сконцентрированы, и завуалированы. Помимо этого мужчина обладал особенным взглядом – цепким, внимательным и слишком холодным для человека, действительно ищущего помощи. “Что ж, интересно. Посмотрим, смогу ли я ему помочь.” – Подумала про себя Кэтрин.

Пациент представился как Роберт Пирс и протянул руку, Кэтрин машинально пожала её.

– Приятно познакомиться, – сказала она, искренне улыбнулась, стараясь быть максимально открытой. – И жестом пригласила присесть у журнального столика, на котором дымились чашки с чаем.

Роберт опустился в предложенное кресло с нарочитой неторопливостью. Точные, почти механические движения, создавали впечатление, что каждое из них заранее продумано. Он скрестил ноги, чуть откинувшись назад, и положил одну руку на подлокотник. При этом другая рука нервно касалась подбородка, выдавая скрытое напряжение.

Кэтрин внимательно следила за Пирсом, замечая, как его взгляд скользил по комнате и задерживался на каждой детали: корешках книг на полке, на стоявшей в углу лампе с мягким теплым светом, картине с абстрактным сюжетом, висевшей на одной из стен, и чуть дольше внимание Роберта сфокусировалось на письменном столе. В этой оценке пространства было не только любопытство, но и что-то хищное, словно он искал слабое место.

Тени от мягкого освещения, падающие на лицо Пирса, подчеркивали жёсткость скуластого профиля. Всё в его позе говорило о попытке сохранить контроль, но этот контроль был избыточным и болезненным, как если бы он сильно тянул за струны музыкального инструмента или тетиву лука, когда пальцы белеют и остаётся глубокая вмятина, а позже мозоль.

Кэтрин заняла место напротив, предложила чай и угощения. После пары минут тишины, давая возможность клиенту устроиться поудобнее, она произнесла:

– Как вы, наверное, знаете, здесь можно говорить обо всём, не опасаясь осуждения. Начните с того, что вам нужно, и с ваших ожиданий от сегодняшней встречи. – Её голос был тёплым, но без излишней мягкости. Она понимала, что с такими людьми, как он, тон должен быть предельно выверенным.

Пирс всё же взял чашку с чаем, но не торопился его пить, а фокусировался и обдумывал, как показалось Кэтрин, подбирал стратегию ведения диалога.

Кабинет наполнялся лёгким ароматом лаванды, едва уловимым, но расслабляющим. Деревянный пол, покрытый ковром в спокойных тонах, и освещение создавали камерную атмосферу, защищённую от внешнего мира.

Роберт беззвучно выдохнул и кивнул, но это было похоже не на простое согласие, а на некую расчётливую реакцию и договорённость о чём-то с самим собой.

– Я наслышан о вас и вашей репутации, – сказал он ровным, без эмоций голосом. – Говорят, вы лучший специалист в своём деле. Хотя знаете, это звучит почти слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Кэтрин уловила в его словах нотки скрытого раздражения, едва уловимую настороженность. Она почувствовала, как из недоверия между ними начинает выстраиваться невидимая стена. Осторожно подбирая слова и совершенно не обижаясь на реплику Пирса, Кэтрин решила продолжить разговор, стараясь не усиливать напряжение.

– Как долго вы задумывались об этом визите? Обычно такие решения не принимаются спонтанно.

Его глаза на мгновение прищурились, но лицо оставалось нейтральным.

– Да, вы правы, – произнёс Пирс, и Кэтрин уловила в его голосе нервозность, он продолжал тратить энергию и силы на поддержание внутреннего контроля. Его почти маниакальная осторожность удивляла Кэтрин, ведь это он пришёл к ней за помощью. Или она что-то упускает и ошибается.

Кэтрин почувствовала, как эмоции Пирса сменяются волной: сначала лёгкая досада, затем пристальный интерес – он как будто прощупывал, какой эффект его реплики произведут на неё. Но сама не форсировала диалог, и ожидание окупилось:

– Визит к вам… – Он поморщился. – Убедить меня прийти сюда было нелегко, – добавил он с лёгкой горечью. – Это не моё решение, а настоятельная рекомендация. – Его губы тронула мимолётная усмешка, но глаза оставались холодными, как у человека, привыкшего защищать свои чувства за стеной бесстрастности.

Кэтрин кивнула, внешне оставаясь спокойной, а внутренне насторожившись. Она ощутила вспышку раздражения, едва уловимую, но слишком яркую, чтобы быть случайной. Он не хотел говорить об этом, и это было очевидно. Хотя теперь излишний контроль и внутреннее сопротивление можно объяснить. Пирс просто не готов к работе над своими проблемами. Но раз он уже здесь, то Кэтрин обязана попытаться оказать ему помощь.

– Интересно, – сказала она с небольшим нажимом, умышленно делая паузу между словами. – Значит, кто-то из близких настоял на этом визите?

Кэтрин уловила, как атмосфера вокруг изменилась. Напряжение, словно пружина, сжалось вокруг Пирса, становясь почти физически ощутимым. Его тело напряглось, а взгляд – ледяной и отстранённый – на миг вспыхнул раздражением, которое он поспешно спрятал за легкой, но явно натянутой улыбкой. Это выражение лишь подчёркивало внутренний конфликт, скрытый за маской невозмутимости. Её настороженность возросла. Пирс старался сохранить контроль, но каждая мелкая деталь, от сжатых пальцев до едва заметного подергивании мышц челюсти, кричала о сопротивлении и дискомфорте.

– В некотором роде, – Пирс сделал секундную паузу и решил продолжить. – Я вырос в семье, где многое решают за тебя, и это не всегда приятно. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать семейные вопросы. Я сам не знаю, что я тут делаю! – Подавленная злость и враждебность так и струились из Пирса. Пожалуй, это единственная искренняя фраза пациента. Кэтрин, видя, что он не торопится продолжать, мягко произнесла, как бы невзначай:

– Иногда наши близкие сами нуждаются в помощи и поддержке, а свою заботу выражают так, как умеют. – Кэтрин сделала небольшую паузу. – Но я рада, что вы пришли ко мне, пусть это и не совсем по вашей воле, но в конце концов мы просто беседуем за чашкой чая. Это вас ни к чему не обязывает. – Высказалась Кэтрин, чувствуя, как он сосредоточенно следит за каждым её словом. Она решила дать ему ещё немного времени и продолжила:

– Знаете, Роберт, истинные проблемы нередко берут начало в семье – в отношениях с родными, воспитании и укоренившихся установках. Отделить свои стремления от того, что вложили с детства, бывает невероятно сложно. Часто именно это становится причиной внутренних конфликтов, когда взрослые продолжают жить под влиянием чужих ожиданий и забывают про свои собственные желания.

Его взгляд стал холоднее, как будто Пирс понял, что ей удалось проникнуть глубже, чем он рассчитывал. В его глазах мелькнуло что-то мрачное, почти угрожающее, но и были заметны проблески настоящих чувств, переживаний. Он вполне свободно чувствовал себя, когда речь шла не про него, это было заметно по опустевшей чашке и пиале. Отвлёкшись на разговор о семье и на комментарии Кэтрин, Пирс с удовольствием выпил весь чай и съел шоколад, или же они просто пришлись ему по вкусу. Кэтрин сделала промежуточный вывод, что этот молодой человек долгие годы находился под гнётом и влиянием родственников. Это была распространённая проблема.

– Возможно. – Бросил Роберт, но его голос оставался ледяным и натянутым, сквозила агрессия. Он снова собрался и выстроил неимоверно высокие барьеры между ними. – Думаю, я сам решу, что мне важно, а что нет!

– Конечно, – сказала Кэтрин с самой дружеской улыбкой, не обращая внимания на его враждебность, но в её голосе появилась твёрдость. – Порой причина наших самых тягостных и самых важных дилемм кроется именно в том, что мы сами отказывается признавать их в себе. Честный разговор с собой – это сложнейшая практика. Но при желании всё возможно.

Пирс слегка сдвинулся в кресле, слова Кэтрин задели его, и он почувствовал некий дискомфорт из-за этого, но ни на мгновение не потерял самообладания. Лицо мужчины не отражало никаких эмоций. Кэтрин показалось, что Пирс продолжал тратить огромное количество энергии на подавление любых проявлений чувств. Сейчас это ощущалось ещё сильнее, и на долю секунды интуиция Кэтрин сказала ей, что Пирс чуть не решился на открытый диалог, чуть не выдал истинную причину своего прихода. Этот момент ускользнул, но она успела почувствовать боль Пирса, внутреннюю пустоту и безумную ненависть ко всем вокруг. Кэтрин стало жаль Роберта, однако, пока она не понимала, почему от него исходит такая сильная враждебность и озлобленность.

В присутствии этого человека её тревога усиливалась. Причём это была не обычная тревога, а на уровне инстинкта, когда встречаешься с хищником. Размышляя об этом, Кэт предположила, что всё напряжение, волнение, нервозность и тревожность, которые она испытывала – это побочное действие её дара. Пирс настолько яростно закрывается в эмоциональном плане, что его нежелание испытывать истинные чувства, наоборот, их высвобождает для эмпатии Кэтрин. Этот человек невероятно сильный, а может даже одержимый какой-то идеей. И именно она подпитывает его внутренний резерв и подстёгивает движение к неведомой цели.

– Возможно, вы правы, – согласился Пирс, а его голос звучал уже не так самоуверенно, как раньше. – Но я не буду рассказывать вам всё сразу.

Пирс пытался сохранить дистанцию, но, несмотря на его попытки контролировать разговор, Кэтрин чувствовала: его защита трещала по швам.

– Никаких проблем, – не стала настаивать Кэтрин, сохраняя спокойствие. – Мы можем идти шаг за шагом, Роберт. Только я вас предупреждаю: вы не сможете скрывать от меня все свои истинные мотивы. Это не сработает. Чтобы работа была эффективной, нужно дать себе возможность довериться процессу.

– Я вас услышал. – Тише прежнего произнёс он, а отведённый на сеанс час подходил к концу, и Пирс первым решил прервать его. – Спасибо за ваше время, – бросил он, вставая из кресла и снова становясь непробиваемо вежливым.

Роберт подошёл к двери, но перед тем как выйти, оглянулся через плечо. В его глазах промелькнуло что-то неуловимое – смесь противоречий, гнева и… возможно, надежды.

– До свидания, – произнёс он сухо прежде, чем исчезнуть из кабинета.

Когда дверь за Робертом Пирсом закрылась, Кэтрин застыла, всматриваясь в пространство, будто пытаясь рассеять ощущение его присутствия. Комната всё ещё была наполнена напряжением, словно его внутренняя буря оставила после себя невидимый шлейф. Этот человек напоминал застывший ураган, готовый сорваться с места, и она чувствовала: их встреча была лишь прологом в ещё ненаписанной истории.

Роберт Пирс был скрытен, но его поведение выдавало больше, чем он хотел бы. За отстранённостью и хладнокровием ощущалась не просто защитная броня, а осознанное стремление отгородиться, удержать её на расстоянии. Он явно не готов к откровенности, а доверие ему чуждо, но за его искусно созданной маской крылась некая загадка. Эта отчуждённость казалась не просто настороженностью, а чем-то более глубоким, тревожным, даже опасным. Теперь Кэтрин убеждена: Роберт пришёл сюда не только за помощью. Его мотивы лежали за пределами обычной терапии, и, судя по его реакции, он прекрасно знал, что она это поняла.

Глава 10

Утро вторника не радовало погодой. За окном моросил мелкий осенний дождь, а тяжёлые свинцовые тучи закрыли собой небо, не пропуская даже маленького солнечного лучика. Однако, в это утро вся семья завтракала вместе, что бывало не часто. Каждый был погружен в свои мысли и планы на день. Фред уже представлял, как разбирает новые книги в Корнер-Хаус, как доберётся до редкого трактата, числящегося в журнале учёта бывшего хозяина особняка. Кэтрин обдумывала поведение вчерашнего посетителя и как выстроить дальнейшее общение, если он снова придёт на приём. Лизи строила планы о том, чтобы поскорее закончить с заказным переводом и переключиться на загадку из тайного послания. Алекс просто наслаждался утренним кофе. Ему предстояло навестить бабулю Маргарет и вместе с ней отправиться в архив газеты, чтобы найти сведения о таинственном Кристофере Хэйли.

***

– Александр, ку-ку! – то ли крикнула, то ли пропела Маргарет. – Дорогой мой, сколько можно витать в своих математических джунглях?! – искренне веселясь и подтрунивая над внуком, спросила Маргарет.

– Ничего я не в джунглях, – насупившись и по-детски сказал уже давно повзрослевший Алекс. – Посмотри какие практически идеальные эркерные окна у отеля. Функционально, симметрично и, специально для тебя скажу, красиво. – высказался Алекс, сидя напротив Маргарет за столиком на веранде отеля.

– Ты каждый раз говоришь нечто подобное. Сегодня про эркеры, на той неделе про балюстраду… – продолжая улыбаться, сказала Маргарет. – Мне куда интереснее новости, ты же знаешь. – Не отрывая взгляд от внука, подытожила бабуля Бэстиль.

– Да, кстати, об этом. У родителей ничего нового. Папа продолжает заниматься заказом в особняке. Мама хоть и не показывает, но очевидно и мне, и сестре, как сильно она переживает, чтобы отец весь не ушёл в работу. – Маргарет посмотрела на внука и во взгляде читалось, что всё будет хорошо. В это хотелось верить. И Алекс продолжил. – А вот Лизи вчера нашла символ, нарисованный в тайном послании. Он принадлежал артефактору, жившему в нашем городе. И мы подумали, вернее, нам подсказали, что информацию по изобретателю можно найти в архивах газеты. – проговорил Алекс, с прищуром глядя на бабулю.

– Так вот в чём дело, тебе нужна моя помощь, – рассмеялась Маргарет и внимательно посмотрела на внука. – У тебя есть какие-нибудь конкретные данные или будем просматривать весь архив с самого начала?

– В книге с печатью были краткие сведения об артефакторе и годы его жизни. Думаю, стоит посмотреть выпуски газет за этот период и захватить несколько лет после смерти. Вдруг и после кончины артефактора произошло что-то интересное, связанное с его именем. – Ответил Алекс, радуясь, что смог заинтересовать бабулю.

– Ну вот и отлично, план у тебя есть. Тогда чего же мы ждём? Дай мне пятнадцать минут привести себя в подобающий для посещения редакции вид. – Произнесла Маргарет и начала подниматься с кресла. Однако, увидев задумчивый вид внука, остановилась. – Дорогой мой, тебя беспокоит что-то ещё?

Алекс недолгое время молчал, не решаясь стоит ли делиться своими размышлениями, но скрывать от Маргарет что-либо было невозможно. Поэтому, набравшись смелости, он всё таки ответил. – С этим домом что-то не так. Не вяжется внутренняя и внешняя площадь, при этом я не могу понять в чём именно это выражается. Хотя вполне могу ошибаться. – Последнее предложение Александр сказал уже шёпотом себе под нос. Он привык доверять тому, что можно доказать математическими вычислениями, всегда пытается просчитать множество вариантов, а просто довериться своему чутью крайне сложно.

Маргарет пристально посмотрела на внука, и в глазах промелькнула искорка. – Так-так-так – стуча по блокноту карандашом в резном серебряном футляре, начала она свою мысль. – Убьём сразу двух зайцев! И по наводке Лизи пройдёмся, и по твоей. – Алекс с недоумением посмотрел на бабушку, а та продолжила. – Ты в свою интуицию можешь не верить, но за любой интуицией скрываются вполне объективные и объяснимые вещи: опыт, арифметические и геометрические расчёты, развитое пространственное мышление… Твоя догадка про особняк не беспочвенна, нужно в ней разобраться. Допивай-ка чай и пойдём в архив редакции “Ледонского экспресса”. – Глаза Маргарет блеснули, улыбка стала слегка хищной, а движения более резкими. С верой в собственное чутьё на сенсации у Мэгги Бэстиль проблем не было.

***

Здание газеты находилось на одной из центральных улиц города, его кирпичные стены с годами покрылись пылью и стали тёмно-серого оттенка, словно впитали все слухи, заголовки и скандалы нескольких столетий. Фасад декорирован каменными барельефами с изображениями печатных прессов, сов и перьев, придавая зданию внушительный вид. Высокие окна обрамляли здание, и сквозь них тускло просвечивал свет, как будто отражая бессонные ночи редакторов и наборщиков. Большие деревянные двери из дуба с коваными ручками неизменно встречали посетителей редакции. Они выглядели массивно и надёжно, как истинные защитники кипящего котла журналистской жизни.

Внутри стоял запах типографской краски, смешанный с ароматом старых чернильниц и бумаги. Просторный холл поражал величием, а стойка администратора тянулась на несколько метров и за ней восседали несколько девушек, но все были заняты. Звук звонящего телефона, разговоры, шум и гам не прерывались. На Маргарет Бэстиль обратили внимание, и многие кивнули в знак приветствия. Она здесь была желанным гостем. На Алекса девушки посмотрели с интересом, однако, не стали задавать вопросов – если он пришёл вместе с Мэгги, значит, так и должно быть.

Практически сразу за холлом расположились редакторские кабинеты, разделённые стеклянными перегородками. Здесь же находилась картотека, её узкое помещение было заставлено слева и справа высокими шкафами, полными маленьких ящиков с латунными бирками, и тут всегда царил полумрак. На другом конце комнаты еле заметно виднелась дверь в архив. Именно туда и направлялись Маргарет с Алексом.

Архив занимал весь цокольный этаж. Широкая металлическая лестница вела в просторное помещение с высотой потолка около четырёх метров. Ряды стеллажей стройными линиями уходили вдаль, зрительно вытягивая комнату и подчёркивая её монументальность. С первого взгляда становилось ясно, насколько тщательно и продуманно организовано хранение: руководство редакции позаботилось не только о сохранности документов, но и об удобстве сотрудников. Лестница, например, была оснащена полозьями для транспортировки тележек с верхнего этажа и обратно, избавляя работников от необходимости носить тяжести вручную. Это внимание к деталям и забота о персонале произвели на Александра глубокое впечатление.

Алекс был здесь впервые. После узкого тёмного помещения картотеки оказаться в светлом просторном и поистине огромном помещении архива стало для него, как глоток ледяной воды в знойный день. Он с интересом рассматривал видневшиеся стеллажи со старыми подшивками, которые выстроились в аккуратные ряды, как молчаливые хранители прошлого. Каждый выпуск газеты – маленький фрагмент времени. Некоторые из них, обёрнутые в серую бумагу, были покрыты небольшим слоем пыли и датированы первыми годами существования газеты. Здесь царили прохлада и лёгкий запах старой бумаги. Воздух казался тяжеловатым, несмотря на попытки архивариуса проветривать помещение при помощи специальных артефактов и сложной системы вентиляции. Окон в архиве не было, но по всему периметру располагались световые и терморегуляционные артефакты, которые освещали помещение и поддерживали нужный уровень температуры и влажности. Такая комбинация новаторских технических решений и артефактов позволяла сохранять даже самые ветхие экземпляры газет.

Все, кто работает с редкими документами, должны относиться к ним с особой осторожностью. За этим дотошно следит архивариус. Его рабочее место находилось недалеко от лестницы, а рядом организована небольшая комната со столами, удобными стульями и настольными лампами с зелёными абажурами. Здесь изучали документы, которые нельзя выносить из архива.

Архивариус Гораций Тримбл, иногда ворчавший на свой ревматизм, заботился о подшивках, как о бесценном сокровище. Он понимал, что история открывает свои тайны только тем, кто готов посвятить ей время и внимание. Вся работа архива держалась на нём. Гораций лично выдавал документы по запросу, проверял необходимые разрешения, следил за порядком и скрупулёзно фиксировал каждое действие в журналах учёта.

Маргарет дружила с Горациемем Тримбломом лет пятьдесят или больше, кто считает? Поэтому сейчас он не спросил о допуске к архивным документам, и им с внуком никто не мешал изучать нужные выпуски газет.

Выпусков было множество, и задача казалась почти непосильной, но опытный взгляд Маргарет сразу отмечал ключевые детали, на которых стоило сфокусироваться: заголовки, даты публикаций и названия рубрик, связанные с событиями в Корнер-Хаусе или Кристофером Хэйли. Александр быстро сориентировался в стопках архивных газет и помогал Маргарет с их сортировкой. Благодаря их слаженной работе уже через пару часов они отобрали газеты, содержащие хотя бы малейшие упоминания об особняке или изобретателе. Разделив находки, Маргарет и Алекс углубились в изучение статей, надеясь, что эти обрывочные сведения сложатся в единую картину.

Время в архиве словно замедлялось пока пальцы перебирали вырезки, но стоило увидеть нужное – и сердце начинало биться быстрее.

Удалось выяснить, что Кристофер Хэйли действительно был талантливым артефактором, специализирующимся на изучении свойств камней и кристаллов. Его считали самородком своего времени, а труды снискали признание самого Короля. Первое упоминание о молодом изобретателе появилось, когда ему было всего четырнадцать лет: газета вынесла его достижение на первую полосу, посвятив статью созданию первого светового артефакта. До этого открытия люди пользовались лишь керосиновыми лампами и свечами. Однако юному исследователю удалось использовать один из кристаллов таким образом, чтобы его света хватало на несколько дней. Далее шло ещё несколько статей о новых изобретениях, а потом Маргарет наткнулась на очень любопытную заметку.

– Алекс, посмотри-ка, это случайно не тот особняк, в котором вы сейчас работаете? – спросила Мэгги и подвинула выпуск поближе к внуку.

Алекс рассмотрел сначала фотографию, на которой была изображена молодая супружеская пара в свадебных нарядах, а потом перевёл взгляд на особняк, который виднелся на заднем плане. Заголовок статьи гласил: “Знаменитый Кристофер Хэйли с супругой готовятся к переезду в семейный особняк Корнер-Хаус. Стоит ли ждать новых изобретений или семейная жизнь полностью поглотит талантливого учёного?”. Событие произошло больше двух с половиной столетий назад.

– Не пойму, удивляет меня эта новость или подсознательно я и так об этом знал, но сейчас кажется, что мы натолкнулись на что-то стоящее. – Задумчиво проговорил Алекс, запустив руку в волосы и слегка растрепав их. – Получается, что Кристофер Хэйли был владельцем особняка, – начал рассуждать Алекс. – В целом, это логично. Как хозяин, да ещё и как учёный-изобретатель, он с лёгкостью мог создать тайники и спрятать в них что-то. Вот только что именно он там спрятал, а самое главное – зачем? Ведь не просто так он зашифровал подсказки к тайнику.

– Чувствую сенсацию! – воскликнула Маргарет, стараясь сдержать охватившее её любопытство. – Ищем дальше. Пусть ответы на все вопросы мы сейчас не найдём, но что-нибудь, да узнаем.

Однако, вскоре после переезда в особняк газеты практически перестали писать об артефакторе. Было всего несколько статей о новых, поистине невероятных открытиях. Судя по всему, семейная жизнь и рождение сына поглощали почти всё время Кристофера, оставляя совсем немного на изобретения – так, по крайней мере, утверждали журналисты. Как же оно было на самом деле, никто уже не расскажет.

Следующий выпуск, который привлёк внимание Алекса, рассказывал о проблемах детей, чей дар либо не проснулся совсем, либо не получил достаточного развития. В этой же статье рассказывалось, что такая участь постигла и сына Кристофера. “Беда может прийти в любой дом” – так называлась статья. Следующие выпуски были посвящены тому, как жители города возложили большие надежды на Кристофера Хейли. Ведь именно он начал работу над артефактом, способным справиться с проблемой. Судя по материалам, изобретатель на протяжении двух лет почти не покидал особняк, полностью сосредоточившись на создании устройства. Первые теории и схемы он показывал другим изобретателям, собирал научный консилиум, но отметал их идеи, и в итоге закрылся в своей лаборатории.

Кристофер стремился создать артефакт, который помог бы его сыну развить талант, проявившийся позже обычного. Из-за такой задержки мальчик страдал, становился всё более замкнутым, чувствовал себя неполноценным, терял интерес к общению со сверстниками и всё больше отстранялся от окружающих. Изобретателю было тяжело смотреть на страдания любимых жены и сына, а потому он углубился в исследования кристаллов и их свойств. Множество неудачных попыток привело к тому, что общество утратило веру в возможность решения проблемы.

Последний прижизненный выпуск гласил, что артефакт всё же удалось создать, но подтверждений этому не было, лишь слухи. Взять интервью у Кристофера редакция не смогла, так как вечером того же дня хозяин особняка погиб при несчастном случае. Во время расследования происшествия найти артефакт, а также схемы и исследования не смогли. Поэтому реальность существования артефакта не была подтверждена. Так, слух остался лишь слухом.

– Знаешь, внучок, – задумчиво протянула Маргарет, прочтя последнюю статью, – теперь моё предчувствие, которому я склонна доверять, буквально кричит, что вы с Лизи наткнулись на что-то не просто интересное, но и опасное. Не верится мне в случайную смерть артефактора. Да и куда делись все его записи и наработки? Что случилось с сыном и женой? Как особняк оказался пустующим? Вопросов больше, чем ответов. – Маргарет внимательно посмотрела на Алекса, похлопала его по руке и продолжила. – Сегодня вечером обязательно расскажи о нашем открытии отцу. Пусть он свяжется с Артуром, его помощь будет необходима, если вы хотите разгадать загадку. А в том, что вы не остановитесь, я не сомневаюсь.

Выходили из здания архива Маргарет и Александр в глубокой задумчивости, а подумать было о чём.

Глава 11

Новый рабочий день в библиотеке особняка Корнер-Хаус вселял трепет в молодых Бэстиль. Для Фредерика этот трепет был постоянным спутником – каждую ночь ему снились новые книги, и мысль о них не покидала его, овладевая сознанием и вытесняя всё остальное. Такой побочный эффект его дара с годами только усиливался. Книжная лавка утоляла этот голод, поддерживая его потребность в знаниях, но иногда тяга к ним становилась неукротимой. Случались моменты, когда было сложно вырваться из этого состояния без посторонней помощи. В такие периоды дети, Кэтрин и вся семья становились единственной ниточкой к реальности. Именно они помогали Фреду выйти из оцепенения, и его непреодолимая жажда знаний, наконец, отступала.

Стивенс неизменно встречал гостей, и они с Фредом обменивались новостями. Складывалось впечатление, что Стивенс и Фред могли бы стать закадычными приятелями, настолько хорошо они нашли общий язык. Первое впечатление и холодное, местами надменное, отношение Стивенса сменилось комфортной и радушной атмосферой.

Вся троица Бэстиль отправилась к книжным шкафам и какое-то время работали все вместе. Но нерешенная загадка, как ожог крапивы, зудела. Лизи не выдержала, и они с Алексом ещё раз пробежались по тексту, будто каждый его знак мог подсказать ключ к разгадке:

“Мир цикличен и стремителен в своей неизбежности. Семья – твоё отражение. В ней каждый важен, для каждого есть место на древе жизни.”

Лизи так напряглась, что на лбу появилась складка. Она всё прокручивала в голове: отражение, семья, цикличность… Древо жизни.

– Здесь что-то есть… – тихо сказала она, словно разговаривая сама с собой, пытаясь расставить все кусочки пазла. – Всё указывает на семью, на её важность… Но что значит “древо жизни” и “отражение”? Это может быть что-то конкретное…

Алекс внимательно слушал её, пытаясь найти в её словах подсказку. Он задумался, затем обернулся, посмотрел по сторонам, прошёлся по периметру библиотеки и остановился у самого входа. Оттуда веяло свежим воздухом и выпечкой с кухни, Алекс решил подкрепиться, предупредил Лизи и вышел. Оказавшись в холле, его взгляд остановился на картинах и его осенило. Он побежал обратно к сестре.

– Лизи! Речь про картину или зеркало, но я думаю, что это обязана быть картина с изображением семьи. В особняке, наверное, больше сотни полотен. – Выпалил Алекс и был уверен, что верно трактует текст послания. У Лизи даже щёки зарумянились, она поняла о какой картине речь.

– Да! Это точно картина! Всё дело в спирали! В Эгейской цивилизации этот узор олицетворял жизнь, движение, цикличность жизни. Именно спираль была ключом к тайнику, в котором мы нашли книгу с посланием. И я вспомнила, где видела точно такую же! Как я сама не додумалась? – Уже выбегая из библиотеки, причитала Лизи. Алекс старался не отставать от сестры и быстрым шагом направился за ней.

Через полминуты они уже стояли напротив занавешенной картины, висевшей в вестибюле особняка между лестничными маршами. Лизи осторожно сняла укрывной материал, и перед ними открылся семейный портрет. Алекс сразу узнал главу семейства – Кристофера Хейли, талантливого артефактора и бывшего владельца особняка Корнер-Хаус. Его изображение Александр не раз видел в газетных выпусках архива и сейчас не мог ошибиться. Рядом с Кристофером стояли элегантная женщина, мальчик лет десяти или чуть младше, и собака породы эрдельтерьер. Семья, как и положено портретам того времени, была написана художником в полный рост, где родители стоят за спиной своего ребёнка. Собака же сидела рядом с мальчиком. Лица родителей светились внутренним теплом, а нежная улыбка матери была поймана художником с удивительной точностью. Глаза мальчика лучились озорством, в руке он держал поводок, как будто ребёнку уже не терпелось поскорее убежать играть с любимым питомцем. Изображению пса художник уделил немало внимания: жёсткая рыжеватая шерсть, гордая осанка и умные глаза, которые, казалось, следили за каждым, кто смотрел на картину. Его настороженные уши и уверенный вид словно напоминали, что он не просто член семьи, но и их преданный защитник. Было в нём что-то загадочное, будто он охранял не только своих хозяев, но и их тайны.

Семья Хейли, скорее всего, позировала в одной из комнат особняка. Позади них был небольшой камин, несколько картин, висящих над ним и вокруг него, а на полу лежал уютный красно-жёлтый ковёр.

Догадка Элизабет подтвердилась. Ещё раз осмотрев раму, Лизи и Алекс пришли к общему мнению, что спирали на книжном шкафу и на раме картины изображены абсолютно одинаково: количество завитков, расстояние между ними, радиус изгиба – всё было идентично. Таким образом, в одном месте сошлись две части загадки. Брат с сестрой начали прощупывать раму, пытались найти скрытые рычаги и механизмы, вдруг тут такой же тайник, как в библиотеке. В какой-то момент Алекс заметил, что центр спирали немного поддавался нажатию, но это был скорее изъян или дефект, а не кнопка. Ничего не происходило.

– Возможно, перед нами не просто картина-тайник. Что если… текст послания не только про само полотно или раму, а про изображение, про семью… – задумчиво сказал Алекс.

– Давай посмотрим. – Голос Лизи слегка изменился, стал твёрже, но тише. Она перевязала волосы повыше и вытащила из сумки увеличительное стекло. – Ценности у полотна немного, – начала Лизи, провела пальцем по краю обрамления картины, словно пытаясь ощутить её возраст. – Рама изготовлена из бука. Судя по элементам декора, её выполнили на заказ и под эту картину. Краски использовались довольно стандартные, техника аккуратная и классическая, без особого новаторства. Подпись художника есть, но она мне не знакома. Это полотно кисти, безусловно, талантливого, но не известного художника, и ценность несёт только для самой семьи, но не для общества.

Она сделала шаг назад, чтобы охватить взглядом всю композицию.

– Александр, помогай. Если что-то здесь есть, то это должно бросаться в глаза не искусствоведу, а любому заинтересованному искателю. Думай, братишка, думай… – Последние слова Лизи протягивала и разбивала на слоги.

Её взгляд переместился на задний план.

– Обращай внимание на все объекты в отдельности, и на всю картину целиком. Перемещай фокус, отдаляйся и приближайся. Сопоставляй тени и свет. Передний и задний план. Людей и обстановку. Фон тоже заслуживает внимания. Стены, картина слева с цветами, справа со статуей… – Лизи погружала брата в портрет и сама уходила туда полностью. Она чувствовала, что каждая деталь может оказаться важной.

Алекс молча слушал, но его внимание уже переключилось на изображение статуи позади семейства, которое Лизи упомянула. Её слова будили воображение, словно картина оживала прямо перед ним, наполняясь историей далекого прошлого.

– Лизи, статуя на картине справа! Мне кажется, я видел похожую на входе в парк особняка, когда осматривался в первый наш приезд. Мне кажется, это зацепка, и надо идти туда. Хотя бы для того, чтобы проверить догадку. Зачем среди картин с пейзажами и цветами нужна картина со статуей? Она не вписывается даже по размеру. Посмотри, остальные картины расположены равноудалённо друг от друга, а эта, как будто выделяется, висит чуть дальше от остальных, совсем на чуть-чуть, но я то вижу разницу. Нам нужно найти статую. Это единственное объяснение. – Лизи кивнула, всё равно лучшего предложения у неё не было, а теория брата не была лишена смысла.

Предупредив отца о том, что хотят прогуляться, Алекс и Лизи взяли пальто и вышли из особняка.

***

Вихрь поднимал осенние листья вокруг, и запах влажной земли наполнял воздух. Парковая дорожка вела Лизи и Алекса вдоль ряда старинных статуй, каждая из которых изображена в своей уникальной позе, но Бэстиль не останавливали взгляд ни на одной, пока не подошли к нужной. Алекс был прав – это оригинал той статуи с картины, и Лизи даже знала, где сидел художник, чтобы получить нужный ракурс. Однако, как бы тщательно они не искали подсказку или механизм для открытия тайника, ничего не находилось. Неужели их догадка провалилась, и они ошиблись в своих рассуждениях?

– Это странно, – произнёс Алекс, разочарованно отступая. – Мы нашли её, но что-то не так… Это как было с рамой, мы пытались найти на ней подсказку, а всё оказалось более запутанным и сложным.

Лизи в задумчивости продолжала обшаривать статую, стараясь найти хоть малейшую деталь, которая могла бы объяснить, почему тайник не открылся. Она вернулась мыслями к посланию, которое они нашли ранее и припомнила текст: “Семья – твоё отражение. В ней каждый важен.” Эти слова не выходили у неё из головы.

– Подожди, – сказала Лизи, наконец, как будто сама себе отвечая. – "Каждый важен", значит, речь идет о ком-то живом. На картине изображены супруги Хейли, их сын и собака. Мы сосредоточились на статуе с картины, но может надо соединить образ статуи и членов семьи? – Лизи перевела взгляд на брата.

– Точно! Мы забыли про подсказку, которая нас привела к семейному портрету. А что, если искать нужно статую собаки или кого-то из членов семьи, а та, что изображена на картине – это намёк на место поисков, то есть тут, в парке? – Алекс нахмурился, обдумывая пришедшую ему в голову мысль, посмотрел на сестру и с сомнением продолжил. – Лизи, всё-таки речь в подсказке про собаку. – Элизабет приподняла бровь, не понимая брата, но терпеливо ждала объяснений. – Понимаешь, Хейли был гением, и подсказки, что он оставил, постоянно нас приводят не туда, куда должны были бы привести. Ответ обязан найтись, но он всегда будет между строк и не очевиден. Искать изображённую на картине статую – это первая мысль, которая может прийти в голову, но мы выяснили, что она ошибочна. Статуи и бюсты четы Хейли – следующая идея, которая может прийти в голову при объединении двух подсказок: картины и послания. Про питомца мало кто подумает, мало кто посчитает его полноправным членом семьи. Ведь для большинства, особенно в то время, собака была скорее средством – охраны, охоты на дичь и прочего. Поэтому, мне кажется, надо искать эрдельтерьера. – Уже немного увереннее закончил мысль Александр.

– Алекс! Я тебя поддерживаю и, вот увидишь, что окажешься прав! Больше веры в себя, братишка! – Лизи в привычном жесте подхватила брата под руку и уверенно повела вглубь парка.

Можно было представить былую красоту и позавидовать бывшим владельцам. Сейчас же было очевидно, что за парком давно никто не ухаживал. Опавшие листья лежали толстым слоем, ветви деревьев и кустарников начали прорастать в хаотичных направлениях, здесь не было ничего современного, и парк ничем не освещался в тёмное время суток.Территория оказалась огромной, и осматривая её Александр убедился в своём предположении, что действительно весь парк геометрически и функционально продуман. Здесь не было труднодоступных мест: каждая клумба, ротонда, большие солнечные часы, небольшой сад камней, лавочки и беседка соединялись прямыми и короткими тропинками. Но были и аллеи для долгого променада, а вечнозелёная живая изгородь, образующая достаточно высокие и толстые перегородки, тянулась замысловатым узором вдоль всех дорожек и мест отдыха в парке.

– Интересно, – проговорил Алекс, они только что дошли до солнечных часов и оказались на просторной поляне. Живая изгородь продолжала свой путь по периметру и спиралевидными ответвлениями расходилась в стороны. – Вроде бы не должна изгородь закручиваться, это противоречит тому, что мы успели увидеть. Согласна?

– Стыдно признаться, но я ничего не могу сказать по этому поводу. Изгородь, как изгородь, для меня тут ничего примечательного нет. А ты думаешь что-то не так? – младшая Бэстиль видела, что, благодаря его дару, брат уже зацепился за какие-то детали, но прагматичный мозг не может обличить это в слова.

– Сам не понимаю, если честно. Всё, что мы видели по дороге в парк и в нём самом, было выполнено по правилам ортогональности. Вот, смотри. Мы шли с тобой, и изгородь сопровождала нас по прямым, параллельным дорожке, линиям. По периметру беседки и клумб она образовывала фигуры с прямыми углами. Единственное, что выбивается из ортогональности – это место, где с одной стороны изгородь шла полукругом, но здесь… Здесь совершенно неправильный изгиб. Это не может быть ошибкой, в этом должен быть какой-то смысл.

– Хм, давай продолжим прогулку, я тоже буду обращать внимание на форму и траекторию изгороди и, может, мы вместе поймём, что же с ней такое.

Они продолжили путь, внимательно осматривая всё вокруг. Парк словно хранил своё величие, но постепенно терял его под натиском времени. Вдоль дорожек возвышались редкие скульптуры, некоторые обросшие мхом, другие с трещинами и сколами. И вот, наконец, среди зарослей колючего кустарника они заметили знакомый силуэт.

– Это она! – выдохнула Лизи, отпустив руку брата и подходя ближе.

Перед ними стояла статуя собаки в полный размер – это была точная копия эрдельтерьера, что был изображен на картине. Даже несмотря на запустение, статуя выглядела почти нетронутой – гладкий мрамор прекрасно сохранился, а глаза, словно живые, смотрели куда-то вдаль.

– Я был прав! Мы нашли её, – радостно ликуя, произнёс Алекс, и начал осматривать статую у основания. Ветки кустарника плотно оплетали нижнюю часть, присев на корточки, Александр начал осторожно раздвигать их. – Здесь что-то есть…

На камне за ветвями они заметили выгравированный символ птицы, чуть припорошенный землёй, букву “Х” и надпись: “In caelo et in terra”.

– Мы на верном пути, – сказала Лизи, улыбаясь. – Здесь сказано: “На небе и на земле”, надо только понять, что это на самом деле значит.

– Как же сложно думать на голодный желудок! Хейли и так нам простых задачек не даёт, а тут ещё и “небо” какое-то появилось! – Раздражённо и в сердцах сказал Александр. Он плохо переносил пропуск приёма пищи и ещё хуже воспринимал неудачи. Алекс рассчитывал быстро разгадать все подсказки, но сейчас приходило осознание, что придётся приложить куда больше усилий.

– Так, ладно, – по-доброму сказала Лизи и взяла брата снова под руку. – Пошли обратно, пообедаем, расскажем папе про наши новые открытия, и вместе обязательно придумаем что-нибудь. – Александр хотел бы прямо здесь и сейчас найти ответы, но сытный обед очень привлекал, и они двинулись в сторону особняка.

Пройдя половину пути, Александр резко остановился и стукнул ладонью себя по лбу, шумно выдохнул. Лизи не ожидала такой бурной реакции от своего спокойного старшего брата и вопрошающе посмотрела на него.

– Лизи, я бестолочь, просто бестолочь! – Прикрыв глаза, громко и с негодованием выпалил Александр.

– Я тебя не узнаю, что за реакция? У тебя сахар в крови упал или что? – Искренне удивляясь, спросила Лизи.

– Кстати, может быть, если бы я вовремя накормил свои серые клеточки, то сразу бы догадался, – приободрился Александр и продолжил. – Изгородь – это стены! Реальные стены особняка Корнер-Хаус. Завихрения – это лестницы, а полукруглая стена есть в малом обеденном зале. Но стены из изгороди, видимо, повторяют ещё стены второго и третьего этажа, где мы не были. Поэтому я догадался только сейчас, когда мы шли в обратном направлении и смотрели под другим углом. Ну и из-за пропущенного обеда стал медленнее соображать. – Сказал Алекс уже совсем бодро и весело.

– Ты гений, братец! Что мы имеем? – начала рассуждать Элизабет, когда они продолжили путь до особняка. – Статуя эрдельтерьера, птица, надпись на латыни про землю и небо, изгородь-лабиринт… Думаешь, это всё связано?

– Ну конечно, связано! – С полной уверенностью сказал Александр. – Я был бы разочарован в Кристофере Хейли, если бы всё это было простым совпадением.

– Давай тогда искать точки соприкосновения. Земля и небо, живая изгородь, мраморная собака, выгравированная птица, странная буква “Х”. Из земли растут растения, верно? – Сама себе задала вопрос юная Бэстиль. – Растения в нашем случае образуют живую изгородь, но при чём тут буква “Х”, птица, небо и собака?

– Птица летает в небе, это логично. – Подхватил рассуждение Александр.

Лизи остановилась, засмеялась и спросила:

– Братишка, ты же не боишься высоты? – Теперь Александр не понимал, куда ведёт сестра. – Если ты прав, в чём я ни на минуту не сомневаюсь, и парк является своего рода схемой особняка, а загадка говорит про небо, то…– Лизи сделала глубокий вдох и выпалила, – нам предстоит посмотреть с высоты птичьего полёта на эти живые стены. – Александр нервно сглотнул, но внутренне понимал, что это отличная идея.

– Так, хорошо… – постарался максимально спокойно сказать Александр и переключить воображение на что-то более приятное, чем полёт над Корнер-Хаус. – У нас остаётся буква и собака. С ними что?

Лизи закусила губу и пару мгновений молчала, а потом, широко улыбаясь, сказала:

– А что если, в этот раз мы перемудрили? В загадке говорится “На небе и на земле” – смотреть нужно на землю с неба, и не просто смотреть, а искать определённое место на схеме. А как отмечаются нужные места? Хейли нас пощадил, а мы и не поняли! Это не буква “Х”, а крестик, как на карте сокровищ. Нам надо понять куда он нас приведёт. А точную комнату мы сможем узнать только поднявшись в воздух. – На мгновение оба замерли, потом засмеялись и побежали к отцу.

Глава 12

– Осторожнее! – воскликнула Элизабет вслед проезжающему мобилю. – Неужели так сложно снизить скорость перед лужей, чтобы не обрызгать прохожих? – Проворчала она, отряхивая капли воды с подола шерстяного пальто. Осень уже давно вступила в свои права, всё чаще небо затягивало тучами, а выглядывающее солнце совсем перестало греть и не подсушивало последствия дождя.

Утро у Лизи не задалось. Сначала она проспала, поэтому собиралась в спешке, из-за чего не успевала нормально позавтракать. Ухватив блинчик с клубничным джемом, Элизабет уже хотела бежать на выход, как капля рубинового лакомства предательски упала на грудь, испачкав блузу. Обречённо вздохнув, она побежала переодеваться. Добравшись, наконец-то до центра города, Лизи направилась в Ледонскую библиотеку, чтобы закончить работу над заказом. Перевести оставалось не так много, но работу над фолиантом приходилось откладывать из-за новой тайны особняка. Также необходимо было сделать оценку всего имущества Шапиро, являющегося предметами искусства. Элизабет никогда ещё так сильно не хотела закончить заказ поскорее. Обычно её увлекал перевод древних рукописей, да и в этот раз ей попался интересный экземпляр, но таинственные послания Кристофера Хейли сейчас занимали Лизи гораздо больше. Хорошо, что заказчик не беспокоил и не спрашивал, когда всё будет готово. Он вообще не выходил на связь с тех пор, как были оговорены условия, и началась работа над переводом.

Устроившись на своём привычном рабочем месте в библиотеке и обложившись новыми книгами, Лизи приступила к расшифровке записей.

– Как интересно, – пробормотала она себе под нос, спустя пару часов работы, – эта книга посвящена исследованиям артефактора, его опытам и испытаниям. Но описывает он не свою работу, а чужую. Хм… – Лизи задумчиво потёрла виски и продолжила изучение, сверяясь то с одной книгой, то с другой.

– Элизабет, я сейчас планирую отлучиться на полчасика, чтобы пообедать. Тебе нужны ещё какие-то книги, пока я не ушёл? – уточнил Оливер Браун, глядя на девушку по-отечески. – Может, тебе тоже стоит сделать перерыв, а то выглядишь очень уставшей? – с заботой в голосе предложил библиотекарь.

– Спасибо, Оливер, но я не голодна. Мне не хватает данных, чтобы закончить работу. И, кажется, всё таки нужен доступ к закрытой секции… – Робко произнесла Лизи.

– Какая информация тебе нужна? Как я понимаю, допуск в мэрии еще не сделали?

– Обещали к концу этой недели, но сегодня уже четверг.

– Понял. Ладно, только ради тебя. Запишу пока в свой блокнот, а в журнале потом заполню, когда пропуск получишь, чтобы всё по правилам было. Только никому об этом не говори, договорились? – Сурово произнёс библиотекарь.

– Не беспокойтесь, от меня никто ничего не узнает. – Проговорила девушка с облегчением. – Мне бы закончить работу поскорее и заняться другими делами. Нужно отцу помочь, у него трудоёмкий заказ в особняке Корнер-Хаус.

– Корнер-Хаус говоришь? Занимательно… Я слышал, что особняк купил какой-то чужестранец, но не знал, что Фред там работает. Может, всё-таки сделаешь перерыв? Попьём вместе чаю с булочками, расскажешь мне про особняк. Вокруг него всегда ходило много историй и страшилок, мне безумно интересно как там на самом деле. – Оливер смотрел на Лизи с выражением детского любопытства, и она просто не смогла ему отказать. Тем более, что желудок тоже решил напомнить о себе.

За чашкой ароматного горячего чая Лизи поделилась с библиотекарем историей об особняке и о том, что удалось узнать о его прошлом владельце, не упоминая при этом о найденных посланиях. Эту тайну хотелось придержать, она не для чужих ушей. Оливер слушал внимательно, иногда задавал вопросы. Потом рассказал, как однажды, ещё в школе, он с другими мальчишками поспорил, что сможет провести ночь в особняке и не испугается живущих там привидений. Но попасть внутрь так и не получилось, зато страху натерпелись всей компанией, пока пытались пробраться внутрь. Потом разговор плавно перетёк на заказ Элизабет о переводе монускрипта. Лизи рассказала о том, что удалось понять и какие нужны книги, чтобы приблизиться к окончанию перевода. По всему выходило, что речь в фолианте шла об артефакте, способном вылечить больных. Но текст настолько зашифрован, что не понятно о чём именно идёт речь. Возможно, этот артефакт давно уже используется в медицине, а возможно в манускрипте содержится новое открытие.

Оливер оказался прекрасным собеседником. Он внимательно слушал, задавал вопросы и рассказывал истории из своего опыта. После обеденного перерыва они пошли в закрытую секцию, где Элизабет смогла взять необходимые ей старинные рукописи и редкие энциклопедии, чтобы продолжить своё изучение.

Вечер подкрался незаметно для Лизи, о том, что пора собираться домой, ей снова напомнил Оливер. Извиняясь за задержку, она быстро собрала свои вещи, убрала в сумку блокнот с записями и вместе с Оливером вышла из здания библиотеки. Остановившись на крыльце, они распрощались друг с другом и разошлись в разные стороны.

Вечер был поздним, и на улице уже стемнело. Световые артефакты подсвечивали своим мягким светом улицы, оставляя в тени лишь небольшие участки. Холодный резкий ветер задувал под подол пальто, заставляя Лизи ёжиться от пробегающего по коже колкого холода. В такую погоду не было желающих прогуляться по городу, поэтому площадь сейчас оказалась безлюдной. Рабочий день у служащих давно закончился, а студенты из находившейся рядом Академии сидели по своим комнатам в общежитии. Несмотря на то, что Ледон был довольно спокойным городом, идти поздним вечером одной было некомфортно, и Лизи прислушивалась к каждому шороху. Внезапно позади себя она услышала шаги, оглянулась, но никого не увидела.

“Показалось”, – подумала Лизи. – “Верно говорят, что у страха глаза велики, а уши слышат то, чего нет”.

Она пошла дальше, стараясь не сорваться на бег. Через минуту ветер снова донёс до слуха Лизи стук торопливых и неровных шагов, как будто преследователь старался идти крадучись, не издавая лишнего шума.

Элизабет остановилась, делая вид, что ищет что-то в сумке, но всё её внимание было сосредоточено на происходящем вокруг. Сердце начало биться чаще, беспокойство в груди нарастало, хотелось бежать, как можно быстрее. Лёгкий озноб пробежал по спине, ноги словно налились тяжестью. Но Лизи помнила навет дяди Артура – не паниковать, стараться дышать глубже, чтобы успокоить нервы и сердцебиение, проанализировать ситуацию. В панике можно натворить ошибок и загнать себя в угол. Вот и сейчас Лизи изо всех сил старалась не подавать виду, что ей страшно. Шагов она больше не слышала, вокруг разлилась тишина, которую разбавлял лишь едва слышный гул световых артефактов. Глубоко вдохнув холодный осенний воздух и медленно его выдохнув, как учила мама, Лизи начала успокаиваться. Она смотрела туда, откуда пришла, но никого не смогла разглядеть. Даже подозрительной тени не было видно.

Из-за поворота вывернул экипаж, освещённый уличным светом, и Лизи узнала в нём мобиль брата. Тепло от осознания, что теперь она не одна, медленно разлилось в груди, заглушив остатки страха, и она помахала Алексу рукой.

– Так и знал, что ты опять задержишься. – Проворчал Александр. – Хотя мы с бабулей тоже недавно освободились. Готова ехать домой? – спросил он у сестры, но заметил её бледное лицо. – Что-то случилось? – с беспокойством поинтересовался Алекс.

– Да, то есть, нет, ерунда. – Отмахнулась Лизи. – Ничего не случилось, я просто испугалась сама не знаю чего. День сегодня такой – неудачный.

– Оооо, на этот счёт я с тобой полностью согласен. Пусть день у меня и прошёл неплохо, зато вечер не обошёлся без приключений. – хмыкнул Алекс, тронувшись с места по направлению к дому. – За ужином расскажу, – ответил он на вопросительный взгляд сестры.

Остаток пути они проделали в полной тишине, обдумывая всё, что случилось сегодня и ту информацию, которую удалось узнать.

***

– Дорогая, конечно я помогу тебе, ты же знаешь, на меня можно положиться. – Проговорил женский голос из трубки телефона. – Приходите сегодня за час до закрытия мэрии, к этому времени всё подготовят.

– Иоланта, ты меня очень выручишь. Буду твоей должницей. – Ответила Маргарет. Потом они ещё немного поболтали на разные женские темы и положили трубки телефона довольные друг другом.

Пока Элизабет работала над переводом в библиотеке, Алекс пришёл к бабуле за помощью. Чтобы проверить вчерашнюю теорию, им нужно изучить первоначальную схему особняка. А такие древние документы должны храниться в архиве мэрии. Запросить данные мог ограниченный круг лиц: полиция, собственник имущества или риэлтор, пытающийся его продать. Но так как никто из семьи Бэстиль не являлся ни тем, ни другим, ни третьим, то обращаться за помощью пришлось к жене мэра. Иоланта Гастингс была подругой Кэтрин, тем не менее, их отношения были не настолько близки, чтобы Кэт могла просить об одолжении, буквально нарушающем закон. А вот для Маргарет Бэстиль ничто не являлось препятствием. В этом городе, так или иначе, но Мэгги могла добиться желаемого практически от любого. Вот и сейчас, стоило только сочинить историю, а вернее рассказать полуправду, о том, зачем нужны схемы особняка, как Иоланта с радостью пошла навстречу. Ей ничего не стоило попросить мужа подписать приказ на выдачу документа и направить его в городской архив. Зато иметь в должниках такую личность, как Маргарет, было очень привлекательным.

Александр приехал к Мэгги в обед, поэтому до назначенного времени он успел в подробностях рассказать бабуле об их с Лизи вчерашних открытиях и о выстроенных теориях. За час до закрытия мэрии Маргарет с Алексом вошли в двери архива. Сухонький старичок, одетый в поношенный, но аккуратный твидовый костюм встречал своих гостей. Посмотрев через толстые линзы очков сначала на Алекса, потом на Маргарет, он что-то недовольно пробурчал, а потом вытащил из ящика стола сложенную в несколько раз старую, пожелтевшую от времени бумагу.

– За пределы архива не выносить. Ознакомиться с документом можете вон за тем столом. – Строго проговорил архивариус и указал куда-то за спину Маргарет.

Развернув схему, подготовив все необходимые инструменты, Алекс начал с геометрической точностью копировать её на заготовленный ранее лист бумаги. Времени на это понадобилось чуть больше, чем планировалось, потому что Александр старался соблюсти все пропорции, радиусы и расстояния. Архивариус уже начинал недовольно сверлить взглядом, намекая на то, что его рабочий день закончился. Но, видимо, протекция жены мэра не давала ему возможности выгнать гостей. Наконец, закончив копирование, Алекс отдал оригинал архивариусу, и не теряя больше времени, они вместе с Мэгги пошли на выход. Сразу сворачивать схему он не стал, чтобы дать возможность чернилам подсохнуть.

– Ой, прошу прощения, – проговорил Алекс, столкнувшись с прохожим. Но тот ничего не ответил и даже не оглянулся. – Странный какой-то. Не смотрит куда идёт, ещё и на мои слова не реагирует. – удивился Александр, глядя в спину скрывшемуся за углом мужчине. – Бабуль, уже стемнело. Давай я подвезу тебя до дома? – Предложил Алекс, убирая схему в сумку.

– Не смеши меня, внучок. Время детское, обычно я ещё только собираюсь на прогулку, а ты предлагаешь вернуться домой. – Рассмеялась Маргарет. – Да и мне нужно зайти в пару мест. Так что ты поезжай, а я сама доберусь. Передавай всем от меня пламенный привет. – Мэгги отправила внуку воздушный поцелуй и направилась в сторону проспекта, пестреющего витринами разных кафе и магазинов.

Поскольку площадь, на которой располагалась мэрия, являлась пешеходной, то мобиль приходилось оставлять на соседней улице. Туда и направился Алекс. Завернув за угол дома и пройдя несколько метров по плохо освещённому переулку, он сначала услышал какой-то шорох, хотел оглянуться, но кто-то сильно толкнул его в спину, отбрасывая на стену дома. Нападающий сорвал сумку с плеча и быстро побежал вперёд. Алексу потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться и броситься догонять воришку. Добежав до развилки, Алекс не знал в какую сторону двигаться дальше. Вглядевшись в оба направления, он не смог увидеть никаких подсказок. Махнув рукой, Александр подумал: “В сумке лежала только схема, никаких ценностей. Для воришки чертёж не будет ничего значить, так что он явно останется ни с чем.” И направился к своему мобилю.

Свернув на соседнюю улицу, в свете фар мобиля Алекс заметил хрупкую фигуру сестры.

“Опять она за временем не следит и возвращается домой пешком. Нужно договориться, что буду её встречать по вечерам. Что-то не так уж и безопасно у нас стало. Да и дяде об этом происшествии точно стоит рассказать.” – Мысли так и роились в голове Александра, когда тот затормозил возле Элизабет.

Вечером за семейным ужином Александр и Элизабет рассказали родителям и о таинственных шагах, и о воришке. Конечно, Лизи могло послышаться, а нападение на Алекса легко объяснялось желанием наживы. С другой стороны не стоило исключать связь происшествий не только друг с другом, но и с поиском таинственного сокровища артефактора. На семейном совете было принято решение рассказать обо всём Артуру. Не зря же он дослужился до руководящей должности в полиции. Сейчас и его совет, и его помощь будут как нельзя кстати.

***

– Тут ничего нет! – гневно воскликнул мужчина, отбрасывая сумку на пол. – Зачем ты украл её у него? Своими действиями ты можешь их спугнуть! Рано ещё высовываться! Я тебе уже говорил, что сейчас мы должны просто следить за ними. А эта карта и так у меня есть! – Мужчина сел в кресло, но всё в нём говорило о крайней степени еле сдерживаемого раздражения.

– Прости, мне показалось, что они нашли что-то важное. – Пытался оправдаться другой мужчина с более молодым голосом.

– Больше никакой самодеятельности, понял? Делаешь только то, что я скажу и тогда, когда я скажу. – Устало проговорил первый мужчина и прикрыл глаза ладонью. – На сегодня ты свободен, мне нужно обдумать что делать дальше.

– Я всё понял. – робко сказал второй и вышел из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

Мужчина, оставшийся сидеть в кресле, задумчиво смотрел на огонь в камине, пытаясь мысленно скорректировать свой идеально продуманный план. Он уже не злился. Но желание получить то, к чему он стремился очень много лет, не терпело ошибок. Слишком дорого они могли ему обойтись.

Глава 13

Между Кэтрин и Фредом, конечно, бывали разногласия, но им хватало любви и мудрости, чтобы расти над собой и бороться за отношения.Супружество и партнёрство, рождение и воспитание детей, жизненные трудности и радости на протяжении более двух десятилетий трансформируют отношения. Чета Бэстиль не исключение. Сейчас Кэтрин и Фредерик всё ещё привыкали жить только вдвоём. Старались искать и находить общие интересы помимо детей. Алекс и Лизи давно выросли, несколько лет жили в студенческом городке и приезжали лишь на выходные. Для родителей это была новая веха, как в самоопределении, так и во взаимоотношениях. Они начали чаще устраивать спонтанные свидания и путешествовать вдвоем. Во многом им помогали рутинные мелочи. Например, Фред перед началом рабочего дня что-то неизменно шептал на ухо Кэтрин, а она всегда немного краснела. Но что Фред умудрялся придумывать и каждый день вызывать такие эмоции на протяжении стольких лет, не известно.

После семейного совета и насыщенного вечера Фредерик изо всех сил старался поддержать жену, хотя в глубине души искренне не соглашался с её опасениями о наличии возможной угрозы им или детям. Эта мысль ему была чужда. Тем не менее, спокойствие любимой супруги для него всегда оставалось в приоритете. Когда дело касалось Артура, то Фредерик доверял его профессионализму и был уверен, что тот сам оценит обоснованность подобных тревог.

Чтобы обеспечить Кэтрин спокойный сон, Фредерик решил сразу позвонить брату, несмотря на позднее время, и узнать его мнение. Артур ответил после первого же гудка.

– Инспектор Бэстиль слушает, добрый вечер. – Уверенно и твёрдо раздалось приветствие Артура.

– Арти, здравствуй! Так и знал, что ты ещё на работе. – От голоса брата Фредерик воспрял духом и даже расслабился. Спокойная уверенность передавалась даже через провода телефонной связи.

– Фредди, братишка! Рад тебя слышать. Что-то случилось? – Братья виделись минимум раз в неделю на воскресном обеде, и обычно все важные новости передавались лично, а иногда они вместе пили кофе в будни и тоже успевали пообщаться. Телефоном пользовались нечасто, и вопрос был более чем резонным.

– Да, зришь в корень, как всегда. Помнишь, мы с детьми рассказывали тебе про новый заказ в Корнер-Хаус и таинственную находку в библиотеке? – Фред дождался утвердительного ответа и продолжил. – Я уверен, что зря тебя беспокою, но ты же знаешь Кэтрин, она считает, что мы заигрались и не можем адекватно оценить обстановку. На семейном совете решили, что рассудить нас можешь только ты. – Фредерик протяжно выдохнул, собираясь с мыслями.

Чутьё Артура не подвело, ведь подозрение, что дело может оказаться куда сложнее, чем брат с племянниками думают, возникло в первые минуты их рассказа про особняк.

– Фред, можешь не подбирать слова. Кэтрин – не изнеженная девушка, а лучший эмпат Королевства, и не стала бы на пустом месте нервничать. Начни с того, почему она тревожится? Дальше ты сам поймёшь, что важно мне сообщить.

Инспектор Бэстиль знал, как выудить практически любую информацию даже из закоренелого афериста, а уж из родного брата получить внятные и полезные сведения – дело простецкое.

– Я буду предельно с тобой честен, возможно, она раздувает проблему, потому что сама несколько дней находится под впечатлением от нового пациента. Некий Роберт Пирс. Он явно что-то скрывает, и его обращение к Кэт не связано с её работой. Кажется, он преследует личные мотивы. Я просто передаю её слова. К тому же, появился этот тип внезапно, каким-то чудом вклинился в плотную запись у Кэт, а ты же знаешь, что расписание составляется в администрации Королевской лечебницы. Кэтрин уже долгое время не берёт новых взрослых пациентов, старается сначала помогать детям и подросткам, об этом знает секретариат лечебницы, но при этом Роберт Пирс всё равно смог втиснуться в расписание. – Фред сделал паузу и протяжно вздохнул.

– Про Кэтрин я услышал, но она профессионал и умеет разделять работу и семью, хотя пробить этого Пирса лишним не будет. – Деловым и спокойным тоном сказал инспектор. – Продолжай, из-за чего вы решили спросить моего мнения изначально?

– Сегодня произошло вопиющее событие. Александра ограбили! – С чувством негодования сказал Фредерик.

– Что?! Он пострадал? Почему сразу не обратился в полицию или не пришёл ко мне? Фред, сосредоточься и спокойно расскажи всё в деталях. – Первая реакция даже у опытного инспектора была эмоциональной, невозможно оставаться хладнокровным, когда что-то плохое случается с близкими. Но Артур быстро взял себя в руки.

– Нет-нет, с ним всё в порядке. Отобрали только сумку с чертежом особняка Корнер-Хаус, ничего ценного там не было. Да и чертеж Александр легко восстановит. Воришку он не разглядел, особенных примет не заметил, догнать тоже не смог, но заявление он, конечно, напишет завтра, это принципиальный вопрос. – Фред пока рассказывал, тоже успокоился. В конце концов, все живы и здоровы, инцидент неприятный, но обошлось.

– Да уж, Фредди, был бы я Кэтрин, тоже бы напрягся и сильно. Я прослежу, чтоб заявление попало к толковым сотрудникам, и сам ознакомлюсь с его содержанием. – Артур на секунду замолчал, и Фред тоже не спешил заполнить паузу. – Это ведь не всё? Я прав? – Поинтересовался старший инспектор.

– Лизи тоже успела испугаться сегодня вечером. Ты её знаешь, хоть она и младшая в семье, но выросла смелой и находчивой. Её не так-то просто напугать. – Фред говорил с любовью, гордостью, но голос предательски дрожал от волнения. – Но сегодня ей показалось, что за ней кто-то идёт. Она уверена, что слышала шаги преследователя, причём он умудрялся оставаться незамеченным.

– Так, и ты говоришь, что всё произошло сегодня? Два таких инцидента за один вечер? – Фред издал утвердительное “угу”. Было слышно, как Артур начал что-то писать в блокноте и через пару мгновений продолжил.

– Несмотря на неоднозначное совпадение, не стоит себя накручивать раньше времени. Но я вынужден поддержать Кэтрин: такую череду происшествий нужно изучить и доказать, что они друг с другом не связаны, либо убедиться в их взаимосвязи и предпринять соответствующие меры. – Уверенно и профессионально сказал Артур, но потом интонация изменилась на строгую и не терпящую возражений. – Слушай теперь меня очень внимательно, Фредерик. – Артур сделал секундную паузу.

– Пока я не разобрался в этом деле, вы все должны соблюдать правила безопасности: нельзя гулять по одиночке, домой следует возвращаться по освещённым и людным маршрутам, с собой необходимо носить сигнальные артефакты, я вам их дарил и новые привезу в воскресенье. Самое главное – вы всегда должны знать, кто и где находится. Не забывайте предупреждать друг друга даже о самых простых вещах, будь то поход в продуктовую лавку или аптеку. – Зная брата, Артур намеренно утрировал некоторые пункты, иначе Фред мог легкомысленно отнестись к такой перестраховке. – Ты меня понял? Ты сможешь чётко и ясно донести эти правила до Кэтрин и племянников? – С Фредериком в таком тоне брат не говорил уже много лет, Фред проникся серьёзностью ситуации и заверил, что всё понял и сразу же после звонка пойдёт докладывать семейству про меры безопасности. На том и закончили телефонный разговор.

Фред сдержал обещание и не просто поделился итогами разговора с Артуром, но и проявил непривычное качество – настойчивость. Добился, что даже своенравная Лизи приняла новые правила и усиленную личную безопасность восприняла с пониманием, а не с протестом. Александр, в свойственной ему манере, отнёсся к сказанному с практической заинтересованностью: он тут же предложил улучшить сигнальные артефакты у мастера для большей надёжности.

Когда всё было сказано и сделано, Кэтрин подошла к Фреду. Её глаза выражали одновременно благодарность и восхищение.

– Спасибо, что ты всегда рядом и готов меня поддержать, – тихо сказала она.

Фред обнял её, чувствуя, как в этом моменте сосредоточено всё: её тревога, любовь, доверие.

– Мы справимся, – твёрдо ответил он.

***

Абсолютно другие эмоции царили в кабинете главного инспектора. Артур вылил себе в чашку остатки чуть тёплого кофе и заварил ещё чайник. Ночь будет долгой. Он ходил по кабинету и злился. Нет, не так, был в ярости. За свою семью он готов порвать любого, и хоть внешне он производил впечатление самого спокойного и рассудительного человека, а годы работы в полиции должны были выжечь или притупить многие чувства, но сейчас ему приходилось собирать по крупицам внутренние силы, чтобы привести мысли в порядок. Он старался глубоко вдыхать насыщенный аромат кофе и только на нём держать фокус. Начал прокручивать события с самого начала.

Интуиция подавала тревожные звоночки ещё в прошлое воскресенье за обедом. Из того, что рассказал брат сегодня, дело вырисовывалась потенциально опасным, но пока вне ведения полиции. Максимум, на что можно рассчитывать – кража сумки племянника, но это скорее всего никуда не приведёт. А ещё слежка за Лизи, и у Кэтрин странный клиент… Всё-таки влипли любимые родственники по самые уши. Можно было предположить, что появилась третья, а может даже четвертая заинтересованная сторона. Интеллигентам вроде Фредерика и племянников, которые элементарных принципов самообороны не знают, это дело не по зубам. Нужен план.

Артур сел за рабочий стол и начал методично перебирать в голове все вопросы требующие внимания и ответов. Достал блокнот в кожаном переплёте и сделал запись:

“Во-первых, проверить личность Роберта Пирса. Запросить все возможные данные: адрес, биографию, всё, что есть.”

Записывая первый пункт, Артур думал о том, что, если этот человек сумел так ловко попасть на приём к Кэтрин, значит, он либо очень убедителен, либо крайне настойчив, а возможно, просто пользуется связями. Поэтому нужны любые детали, которые могут пролить свет на его настоящие намерения. Утвердившись в своей мысли, Артур продолжил запись:

“Во-вторых, кража сумки у Александра. Перехватить дело, передать толковому следователю. Выяснить: нужна была просто сумка или охота была за чертежом.

В-третьих, поднять криминальные сводки про Корнер-Хаус. Проверить легенды.

В-четвёртых, приставить к родственникам надёжного человека для защиты.”

Артур постучал кончиком карандаша по блокноту и задумался:

“Нужен талантливый, преданный, который бы докладывал об успехах на ежедневной основе… Картэ! Единственный вариант – Кристиан Картэ. Но согласится ли он? Всё таки на прямую к рабочим обязанностям эта просьба не имеет отношения. Завтра вызову его в кабинет на разговор и всё разузнаю.”

Записав имя в блокнот, Артур удовлетворённо закрыл его, расслабил плечи, облокотился на спинку кресла и выдохнул. Семья была его слабой и сильной стороной одновременно. Сейчас ему предстояло не просто защитить их, а сделать так, чтобы они даже не почувствовали всю глубину нависшей угрозы.

Глава 14

Естественный утренний свет заполнял кабинет главного инспектора Артура Бэстиль, сам же хозяин кабинета стоял в раздумьях у открытого настежь окна. Прохладный осенний ветер нес запахи с оживленной улицы, из парка неподалеку, из булочной в соседнем здании и запах крепчайшего кофе, который заварил кто-то этажом ниже. Если бы дар “нюхача” достался кому-нибудь слабому духом, то тот бы попал в больницу для душевнобольных очень быстро и очень надолго, но только не Артур. Он умудрялся разделять на составляющие каждый влетающий с ветром запах, мельчайшие детали и ноты ароматов были ощутимы и идентифицированы. Артур не разделял запахи на приятный или мерзкий. Даже рядом с трупом, пролежавшим несколько дней в выгребной яме, он чувствовал себя нормально. Дар был такой силы и так развит, что организм Артура перестроился, и естественные для другого человека реакции на отвратительные запахи, были чужды Артуру, для него любой аромат становился сугубо информативным. Он мог определить огромное количество ядов, химикатов, реагентов, даже некоторые сильные эмоции, например, сильный страх, – оставляли уникальный шлейф.

Каждое утро Артур закрывал глаза и дышал воздухом окружающей среды. Он делал медленный длинный вдох и такой же выдох. Так “нюхач” чистил свои мысли и обонятельную память, настраивался на новый день. Получалась своего рода медитация, хотя это определение он ненавидел.

– Детектив Картэ, зайди ко мне, есть разговор. – Вызвал подчиненного по внутреннему телефону инспектор Бэстиль. Артур погрузился в воспоминания… Лилиан Картэ, от нее всегда пахло цветами и мыльным корнем, а еще мёдом… Да, первую любовь невозможно забыть, у Артура остались самые тёплые воспоминания с того периода жизни. Он был искренне счастлив за Лилиан, у нее сложилась прекрасная и счастливая судьба. Кто-то другой мог бы ловить моменты сожаления или рефлексировать, но не Артур. Влюбленность и любовь нельзя омрачать такими чувствами. Артур своей жизнью полностью доволен, он получал весь спектр эмоций и был самодостаточен. Если бы юность не подарила эти чувства, если бы не было этих волнующих сердце моментов, то было бы труднее делать выбор в отношении своего жизненного пути. А сейчас инспектор Бэстиль жил полностью в гармонии с собой и своими принятыми решениями.

Не прошло и пяти минут, как молодой Кристиан Картэ постучал в дверь начальства и после приглашения зашел внутрь. Кабинет инспектора нравился Кристиану, это было просторное прямоугольное, очень светлое помещение, чистое и минималистично обставленное, но при этом уютное. На стенах висели карты города разных годов, а на полу стояли две большие кадки с высокими драценами. Дверь находилась по центру, а напротив, у самого окна, стоял большой рабочий стол с двумя гостевыми стульями с одной стороны и креслом инспектора с другой стороны. У стены слева организована картотека, здесь же находился диван и небольшой стол ручной работы из цельного куска древесины, рабочий стол выполнен из того же дерева, но раза в три массивнее. У кабинета было ещё несколько особенностей, таких как личная уборная с душем и небольшая комната отдыха, двери в эти помещения находились справа.

Кристиан привык, что обычно кабинеты начальства выглядели иначе. Они были похожи друг на друга – это всегда средних размеров комната с одним окном, стол, которого не видно из-под завалов папок и немытых чашек, пара стульев и засохший цветок на подоконнике. Воздух в таких кабинетах был спёртым, а летающие в нём частички пыли видны невооружённым глазом, чувствовался запах пота и старых бумаг. Кристиан мог поклясться, что в таких кабинетах где-то даже умирал пятой смертью недоеденный сэндвич.

На контрасте, а контраст сквозил буквально в каждой детали, было невозможно не расслабиться. Кристиан знал, что этот эффект известен инспектору, и он им пользовался в своих интересах. Например, коллеги приходили с докладом, погружались в комфорт, теряли бдительность и пара точных вопросов от инспектора приводили к нужному результату: узкие и не совсем правдивые места в рапортах и докладах всплывали на поверхность.

– Кристиан, – начал подбирать слова инспектор, – ты знаешь, что с твоей матерью, а потом и с отцом, я дружил в юности. Чудесное было время. – Артур взял небольшую паузу, посмотрел на детектива и продолжил. – Тебя я уважаю, и как специалиста, и как человека с сильным характером. Ты проявил себя на каждом деле, и готов перенимать опыт. В тебе есть развитый дар, который сильно поможет в нашем деле. И передо мной сейчас сложный выбор, который я не могу сделать без твоего мнения. – Кристиан слушал и никак не показывал внутренний трепет от хвалебных слов старшего коллеги.Артур пригласил детектива за небольшой столик, где стоял кофейник и домашнее печенье. Картэ понял, разговор будет неформальным, но расслабляться не планировал.

Для молодого Картэ, Артур являлся значимой фигурой, тот равнялся на главного инспектора и восхищался подходом к раскрытию дел. Артур Бэстиль был легендой, он балансировал между уликами, фактами и собственным чутьем. Он психологически манипулировал подозреваемыми и свидетелями, выводя тех на чистую воду. Всем есть, что скрывать. Расследование в руках Артура становилось целой пьесой, сыгранной по нотам мастером сыскного дела.

– Видишь ли, мои племянники влезли в какое-то запутанное дело, нутром чувствую, что им нужна будет помощь профессионала. Но сейчас это лишь семейное приключение, мой брат и его семья не видят в этом ничего опасного, а наоборот, полны энтузиазма. И да… у нас это семейное – любовь к загадкам. Кроме тебя, я не могу никого попросить о помощи в этом пока неофициальном деле. С семьёй я договорюсь, тебя они примут с радостью. Но… – Артур сделал паузу и оценил невербальные сигналы собеседника, те отсутствовали. “Молодец, парень” – подумал инспектор и продолжил. – Но есть сейчас открытое дело, которое может быть судьбоносным для карьеры, и тот, кто его закроет, точно получит повышение. Детали рассказать смогу только после передачи дела. – Артур посмотрел на Картэ и продолжил. – Выбор за тобой, Кристиан. Можешь взять открытое дело, и я уверен, что ты с ним справишься, или можешь помочь мне с этим неофициальным поручением, а я буду тебе должен. Обдумай варианты, выпей со мной ещё по чашечке кофе, если есть вопросы, не стесняйся их задать, но решение мне нужно сейчас. – Кристиан кивнул, он был немногословен. Бэстиль разлил по чашкам ещё порцию напитка и расслабился. Было видно, что инспектор в любом случае поддержит Картэ. И Кристиан это тоже понимал.– Да, инспектор, я буду честен и, надеюсь, смогу вам помочь. – Чересчур серьезно и понизив голос, сказал Картэ.

– Сразу двумя делами заняться нельзя? – Зная ответ, решил уточнить молодой следователь.

– Нет, официальное расследование потребует полного погружения, и ты не сможешь уделить время моей неофициальной просьбе, сорвавшись посреди рабочего дня на помощь моим племянникам. Поэтому придётся выбирать. Более того, в случае с моей просьбой, я напишу распоряжение о твоей частичной занятости, чтобы ты мог в течении дня свободно выполнять моё поручение. При этом размер твоей ежемесячной оплаты не пострадает. Взять отпуск я тебе не предлагаю, хоть и знаю, что ты не брал его на протяжении двух лет. Непорядок, конечно… Но я понимаю тебя. Таким, как мы, праздное времяпрепровождение даётся труднее, чем работа. Я только спустя годы начал по-настоящему ценить возможность отдохнуть, стараюсь проводить много времени с семьей, особенно с Кэтрин, женой брата… – многозначительно сказал Артур, отхлебнул кофе и снова оценил Картэ. “Лёд тронулся, вон как лицо вытянулось, но быстро вернулось в норму.” – Про себя отметил и посмеялся Бэстиль. – Кэтрин у нас, дорогой Кристиан, лучший в городе эмпат и психотерапевт, я у нее учусь. – Уже не сдерживая улыбку и довольный собой, сказал инспектор. – Для допросов и понимания преступников это кладезь информации и приемов. Тебе тоже будет весьма интересно и полезно с ней пообщаться. – Заверил молодого детектива Артур.

Кристиан старался сохранять спокойствие, но это было просто невозможно. Он испытал за последние пятнадцать минут такой спектр эмоций, что чудом умудрялся ровно дышать. Картэ смотрел на инспектора и пытался прочитать его, попытка была хиленькой, но Кристиан в очередной раз отметил, что начальник самобытен, не похож ни на кого в управлении. Образование, полученное в режимном учебном заведении, накладывает отпечаток на всех. Это и выправка, и походка, и образ мышления, но Артур Бэстиль взял самое нужное. Ему было лет сорок пять, всегда ровная спина, расправленные плечи и манера себя держать придавали ему величия, которое было не напускным, а натуральным. Одежда всегда выглажена, а ботинки начищены. Выражение лица сперва казалось грозным и серьёзным: глубоко посаженные серые глаза, прямой нос с горбинкой, усы закрученные кверху и тонкие губы усиливали впечатление. Но как только Бэстиль улыбался, то всё лицо преображалось, появлялись лапки морщинок у глаз, человек буквально менялся и уже вызывал не страх и трепет, а доверие, и располагал к беседе по душам.

Амбиции у Кристиана были грандиозные, но и прозорливости ему хватало. Он понимал, что пока есть преступность, у него есть все шансы продвинуться по карьерной лестнице, а вот окунуться в мир легенды сыскного дела, познакомиться поближе с его методами и понять откуда появилась такая незаурядная личность, как главный инспектор Бэстиль, бесценно. Молодой Картэ принял решение, сам себе кивнул, собрался с мыслями и сказал:

– Инспектор Бэстиль, спасибо вам за высокую оценку моей работы и за доверие. Я готов помочь вашей семье. – Сам себе удивился Кристиан, реплика получилась уверенной.

– Вот и отлично! Распоряжение о частичной занятости будет готово к вечеру. Послезавтра, в воскресенье, ты приглашён на обед в дом моего брата к двум часам дня, там я тебя и познакомлю со всеми. Адрес сам найдешь, ты же детектив. – Артур залихватски улыбнулся, аж усы зашевелились.

Они пожали другу другу руки и вернулись к работе.

Кристиан весь остаток дня находился под влиянием утренней беседы, детектив исправно выполнял свои рабочие задачи, но мысли были поглощены загадочным делом семейства Бэстиль, а в душе разливалось стойкое ощущение, что выбор он сделан верный.

Глава 15

Подъезжа