Читать онлайн Советско-египетские отношения. 1943-1955 гг. Документы и материалы бесплатно

Предисловие

Советско-египетские отношения 1943–1955 годов практически не исследованы. Это и понятно. До революции 23 июля 1952 года Египет, привязанный к Англии, враждебно относился к Советскому Союзу. Отношения между государствами были натянутыми. Массовые выступления против англичан в Египте рассматривались как результат коммунистической пропаганды, как советские происки.

Власти официально не обвиняли СССР в подстрекательстве, зато это регулярно делали каирские газеты. Торгово-экономических отношений между Советским Союзом и Египтом почти не существовало.

После революции 23 июля враждебность Каира к Москве исчезла, несмотря на продолжавшиеся преследования коммунистов. Но поворот к сотрудничеству начался лишь летом 1955 года. Руководство Египта пригласило советского представителя на празднование 3-й годовщины революции. Накануне египтяне вели трудные переговоры с Западом о строительстве высотной Асуанской плотины. В планах правительства была и модернизация собственной армии. Москва отправила в Каир не слишком высокопоставленного представителя – руководителя Комитета по международным делам Верховного Совета СССР, главного редактора газеты «Правда» Д. Т. Шепилова. На митинге он внимательно слушал выступление председателя совета министров Египта Гамаля Абдель Насера, фотографировал военный парад. Затем поставил вопрос об организации личной встречи с Насером. О содержании этой встречи Шепилов доложил в Москве. И тут же было принято решение: поставить в Египет военную технику. Так началось широкое советско-египетское сотрудничество. После лета 1955 года количество публикаций об отношениях СССР и Египта резко возросло.

Скромность наших связей в исследуемый период вызвала трудности в составлении сборника. К тому же почти 40 документов из Архива внешней политики Российской Федерации, основного источника архивных материалов, опубликованы в сборнике «Ближневосточный конфликт. 1947—1956. Документы» (М., 2003). Часть документов удалось выявить в Российском государственном архиве социально-политической истории. Они также немногочисленны. И, наконец, в Государственном архиве Российской Федерации хранится отчет о культурных связях СССР и Египта за 1944 год. Тем не менее публикуемые документы содержат штрихи и к взаимному восприятию наших стран, и к обстановке в Египте.

Вместо введения.

Путь длиною в четверть века

26 августа 1943 года были установлены дипломатические отношения между СССР и Египтом. Путь к ним занял более четверти века.

После Октябрьской революции 1917 года правительство Египта не признало Советскую власть. В стране на Ниле продолжали официально функционировать дипломатические и консульские представительства дореволюционной России. В 1922 году они состояли из Дипломатического агентства и генерального консульства (глава – чрезвычайный и полномочный посланник Алексей Смирнов), консульства в Александрии (консул – Александр Петров) и вице-консульства в Каире (вице-консул – Николай Виноградов)1. Поскольку российские дипломаты не признали Советскую власть, то приказом народного комиссара иностранных дел от 9 декабря 1917 года они были уволены со своих постов2. Официальные отношения между нашими государствами оказались прерваны.

В начале Первой мировой войны, 18 декабря 1914 года, Великобритания, фактически оккупировавшая Египет с 1882 года, объявила его своим протекторатом. Так что в своей внешней политике Каир был вынужден следовать за Лондоном, в том числе – и в отношении к новой власти в России. Ситуация могла измениться после того, как 28 февраля 1922 года Великобритания предоставила Египту формальную независимость. Первый шаг в этом направлении был сделан 6 октября 1923 года: правительство Египта приняло решение не признавать более дипломатических и консульских представительств старой России и отменить режим капитуляций (экстерриториальности) для ее бывших подданных3. Объясняя подоплеку этого решения, британский верховный комиссар в Египте Эдмунд Алленби, так фактически и оставшийся хозяином страны, отмечал: «Поневоле приходится считаться с фактом уже шестилетнего существования власти большевиков, а с другой стороны, с тем, что элементы антибольшевистские до сих пор не проявили достаточной силы отпора и поэтому должны считаться мертвым осколком прошлого»4. Уже через четыре месяца, в начале февраля 1924 года, Англия установила дипломатические отношения с СССР.

Если для фактической метрополии Египта решение не признавать больше бывших царских дипломатических представителей было преддверием признания Советской России, то египетское правительство руководствовалось совсем иными соображениями. Оно в первую очередь было заинтересовано в отмене режима капитуляций для русских эмигрантов, проживавших в стране, а вовсе не в установлении дипотношений с СССР.

В 1922–1923 годах в Египте резко активизировалось забастовочное движение. Возглавили его члены основанной в 1921 году Социалистической партии Египта. Год спустя партия была преобразована в коммунистическую и вступила в Коминтерн. Руководимая коммунистами Египетская федерация рабочих стала членом Профинтерна. Размах забастовочного движения, да еще под руководством коммунистов, не на шутку напугал правящие круги. В 1924 году компартия была разгромлена. В королевском дворце Абдин, видимо, полагали, что если установить дипломатические отношения с СССР, то «рука Москвы» дотянется до Каира.

Между тем Советский Союз был готов к установлению нормальных межгосударственных отношений с Египтом. Глава советской делегации на Лозаннской конференции по подготовке мирного договора с Турцией и установлению режима Черноморских проливов нарком иностранных дел Георгий Чичерин писал заместителю наркома иностранных дел РСФСР 30 января 1923 года: «Ввиду предстоящего моего отъезда [из Лозанны] я счел необходимым внести окончательную ясность в вопрос о наших отношениях к Египту и к Аравии. <…> Сегодня у меня была в полном составе делегация египетской национальной партии5. Они [члены делегации] останутся в контакте с т. Воровским [полпредом СССР в Италии]. По их словам, Англия не имеет юридических оснований помешать Египту войти с нами в сношения. Конечно, фактически египетское правительство в руках англичан, так что Англия будет прибегать к маневрам, чтобы не пустить нас. В Египте имеются в настоящее время посланники всех стран. Если мы поручим это дело т. Воровскому, пусть тов. Воровский обратится в египетское министерство иностранных дел через какого-либо дружественного представителя в Каире. Торговая делегация необходима: есть сорта хлопка, покупавшиеся Россией только в Египте, покупался также рис. Из России вывозили в Египет дерево и деревянные изделия, муку и кожу»6.

Вопрос о Египте Георгий Чичерин поднимал в переписке с Вацлавом Воровским по крайней мере дважды – 15 и 25 апреля 1923 года. «Как Вы помните, было выяснено, что предложение об установлении дипломатических сношений с Египтом может быть произведено в виде простого обращения к министру иностранных дел Египта. Мы просили Вас сделать это из Рима, откуда это легче сорганизовать», – писал 25 апреля Георгий Чичерин7. Однако Вацлав Воровский в это время уже находился в Лозанне, где возобновилась работа конференции. В Рим ему не суждено было вернуться: в Лозанне он был убит белогвардейцем.

Новый полпред СССР в Италии Николай Иорданский сделал попытку выполнить задание Георгия Чичерина. В январе 1924 года он направил письмо министру иностранных дел Египта Васиф Гали-бею с предложением установить дипломатические отношения между двумя государствами. По информации Николая Иорданского, письмо было доставлено по назначению8. Однако ответа на него не последовало.

Египетским властям было не до Советского Союза. Они выявляли и арестовывали египетских коммунистов. За решеткой оказались и некоторые русские эмигранты. В Египте в это время проживали две группы бывших подданных Российской империи. Наибольшую группу, около 2 тыс. человек, составляли люди, эвакуированные англичанами из Новороссийска весной 1920 года. В меньшую (ее численность не поддается определению) входили те, кто бежал из России еще после поражения первой русской революции 1905–1907 годов, спасаясь от преследований царских властей. Они не могли вернуться на родину из-за гражданской войны. В 1919 году в «северной столице» Египта, Александрии, все еще действовал Комитет русских политических эмигрантов9. Некоторые из них принимали активное участие в египетском революционном движении10. Вероятно, этих людей подозревали в том, что они были связными между египетскими коммунистами и Коминтерном. В июле 1925 года группу из 34 русских эмигрантов выслали из Египта, насильно посадив на советский пароход «Чичерин»11.

Высылка эмигрантов, не являвшихся советскими гражданами, вызвала в Москве острую реакцию. «На развитии торговли с Египтом отрицательно отозвался инцидент с пароходом Совторгфлота “Чичерин”, – отмечалось в «Обзоре международного положения и внешней политики СССР в 1925 году». – В результате инцидента Совторгфлот должен был отказаться от захода своих судов в египетские порты»12. Нарком иностранных дел Георгий Чичерин направил сердитую телеграмму своему египетскому коллеге Зульфикару-паше. Заявив ему «категорический протест», нарком выразил «твердую надежду, что подобные случаи не будут повторяться в будущем»13. Но они повторялись. В 1928–1929 годах в СССР были высланы еще 13 русских эмигрантов, известных своими просоветскими взглядами14. Высылка осуществлялась и позже. «Несмотря на энергичные протесты капитанов наших судов, английские власти в портах Палестины и Египта продолжают насильственно сажать на наши суда лиц, не имеющих въездных виз в СССР», – сообщало ОГПУ15 в Наркоминдел в начале 1931 года16.

Впрочем, среди египетских официальных лиц встречались сторонники установления дипломатических отношений с СССР. Одним из них был поверенный в делах Египта в Великобритании Сидарус-бей. Он полагал, что, поскольку «движение в пользу усиления самостоятельности у них [членов египетского парламента] сильно растет», то шансы на это улучшились. Египетский дипломат, дважды встречавшийся в Лондоне в начале 1926 года со своим советским коллегой, в беседах с ним отмечал важность для Египта возможных советских закупок хлопка17. Однако инициативу Сидарус-бея в Каире не поддержали.

Тем не менее Советский Союз не оставлял попыток наладить нормальные отношения с Египтом. «Несмотря на все трудности, мы должны уже теперь разработать вопрос о возобновлении дипломатических отношений с Египтом», – писал заместитель наркома иностранных дел Лев Карахан полпреду в Турции Якову Сурицу 2 января 1928 года18.

Между тем в 1926 году на рынке хлопка, от экспорта которого зависела вся экономика Египта, разразился кризис. Из-за значительного расширения посадок хлопка в Судане цены на него резко упали. Желая прийти на помощь феллахам, которым грозила нищета, правительство закупило у них весь урожай за два года, рассчитывая продать его, когда цены поднимутся. Но этого не произошло. Тогда египтяне вспомнили, что когда-то одним из крупных покупателей их хлопка была Россия. В конце 1927 года в Анкаре представители посольств СССР и Египта провели переговоры о возобновлении торговли между двумя государствами. 31 декабря министр торговли Египта письменно уведомил кабинет министров о ходе переговоров, отметив, что «нам выгодно избавиться от посредников»19. До этого небольшие сделки совершались на манчестерской и ливерпульской биржах. После некоторой проволочки правительство дало согласие на торговлю с СССР.

Так в 1928 году в Египте появилась первая советская официальная миссия – представительство «Текстильимпорта» в Александрии. Однако, по словам работавшего в александрийской полиции русского эмигранта Анатолия Маркова, сотрудники миссии занимались не только закупками хлопка, но и пропагандой среди местных политиков в пользу признания Египтом СССР. В 1929 году советская миссия была выслана из страны20.

Несмотря на этот неприятный инцидент, торговля между двумя государствами развивалась. В условиях разразившегося в 1929 году мирового экономического кризиса важность торговли с СССР для Египта значительно возросла. В середине 1930-х годов, по данным министра торговли Египта Абдессаляма Фахми, Советский Союз занимал четвертое место по импорту египетского хлопка21. В свою очередь наша страна поставляла в Египет нефтепродукты и текстиль. В 1933 году была даже создана специальная компания по импорту и распределению советских нефтепродуктов22.

Успешное развитие торговли с СССР, казалось бы, подталкивало Египет к установлению с ним нормальных межгосударственных отношений. Так, в марте 1933 года премьер-министр Египта Яхья-паша заявил в парламенте, что в виду уменьшения опасности коммунистической пропаганды он всерьез изучает вопрос об установлении дипломатических отношений с СССР23.

Однако в дворцовых кругах страх перед «красной опасностью» все еще был чрезвычайно велик. Об этом свидетельствует такой факт. В 1937 году правительство «в интересах общественной безопасности» запретило книги Анри Барбюса о Сталине и Жана Жакоби – о Ленине24.

Начало Второй мировой войны, и особенно вторжение итальянских войск из Ливии в Египет в сентябре 1940 года, серьезно осложнило политическую ситуацию в стране. Острые антибританские настроения трансформировались у части политической элиты в профашистские. Сработал принцип «Враг моего врага – мой друг». Британское командование, для которого Египет стал главной базой на Ближнем Востоке, не намерено было терпеть «пятую колонну». 4 февраля 1942 года английские войска окружили королевский дворец Абдин в Каире. Королю Фаруку был вручен ультиматум: либо поручить формирование правительства лидеру национально-буржуазной партии «Аль-Вафд» Мустафе Наххас-паше, либо отречься от престола. Король выбрал первое. Новое правительство провело аресты среди профашистских и антибританских элементов. Обстановка в стране постепенно нормализовалась.

Но, несмотря на то, что Советский Союз и Великобритания были союзниками по антигитлеровской коалиции, Египет не спешил устанавливать дипломатические отношения с СССР: исход войны был еще не ясен. К началу 1943 года стало очевидно: поражение держав «оси» – лишь дело времени. Сначала войска союзников изгнали фашистскую армию из Египта, а затем она потерпела сокрушительное поражение под Сталинградом.

«После Сталинградской битвы, – вспоминал советский полпред в Великобритании Иван Майский, – египетский посол в Лондоне Нашат-паша, который до того почти “не замечал” меня, внезапно изменил свое поведение, пригласил меня к себе в посольство на завтрак и при этом завел разговор о том, что хорошо было бы установить дипломатические отношения между нашими странами. Я ответил, что разделяю мнение посла, и порекомендовал египетскому правительству, во главе которого тогда стоял руководитель национально-буржуазной партии “Вафд” Наххаспаша, сделать соответственное предложение Советскому правительству»25.

Время шло, а письмо от правительства Египта все не поступало: королевский двор тормозил принятие решения. Но дело все-таки двигалось. 29 мая правительство Египта дало «добро» на установление дипломатических отношений с СССР, а 30 июня приняло на этот счет специальное постановление26. Однако информацию об этом в Лондоне Иван Майский получить не успел: его срочно вызвали в Москву.

Путь из Лондона в Москву лежал через Касабланку, Каир и Тегеран. Остановившись в Каире, советский дипломат нанес 5 июля визит Наххас-паше. Договорились о следующем: египетский государственный деятель «обращается ко мне как к послу СССР в Великобритании с письмом, в котором заявляет о желании Египта установить дипломатические отношения с СССР; я беру это письмо с собой и по прибытии в Москву немедленно довожу его до сведения Советского правительства; Советское правительство отвечает на письмо Наххас-паши согласием; вслед за тем дипломатические отношения между обеими странами будут считаться установленными, о чем и будет опубликовано в Москве и Каире соответственное коммюнике»27.

На следующий день Иван Майский получил от Наххаспаши официальное письмо. В Москве это письмо сочли вполне удовлетворительным. 26 июля Иван Майский направил ответ Наххас-паше. «…советское правительство охотно принимает Ваше предложение об установлении нормальных дипломатических отношений между СССР и Египтом и готово в кратчайший срок произвести обмен посланниками», – говорилось в письме28.

В письме Наххаса-паши упоминалось о признании нового международного статуса Египта, вытекающего из Конвенции в Монтре 8 мая 1937 г.,29 и судьбы старых капитуляционных привилегий, особенно относящихся к смешанным судам, Санитарному совету и к Кассе долга. В телеграмме И. Майского было указано: «советское правительство… в первые же дни своего существования по собственной воле, исходя из принципа равноправия всех наций, раз навсегда отказалось от всех неравноправных договоров, капитуляций, особых привилегий и т. д. царского правительства.

Само собой разумеется, что этот отказ относился и относится также и к Египту»30.

Документ был отправлен в Каир через Лондон, где его задержал Нашат-паша, так что Наххас-паша получил его только 23 августа. Тем временем Иван Майский, назначенный заместителем наркома иностранных дел, отправился из Москвы обратно в Лондон, чтобы завершить дела в качестве посла. 25 августа он прибыл в Каир, рассчитывая встретиться там с египетским премьером. Но оказалось, что правительство на лето переехало в Александрию.

На следующий день Иван Майский прилетел в Александрию, где встретился с Наххас-пашой, получил положительный ответ на свое письмо. «Вы соблаговолили подтвердить Вашим вышеупомянутым письмом, что так как советское правительство с момента начала своего существования немедленно отказалось от всех договоров, капитуляций, специальных привилегий и так далее бывшего царского правительства, которые заключали в себе неравенство в обращении, то ясно, что этот отказ относится и продолжает относиться и к Египту», − говорилось в письме31. Майский согласовал с Наххас-пашой текст совместного коммюнике. Приведу далее отрывок из воспоминаний советского дипломата:

«Я выразил удовольствие по поводу счастливого окончания наших переговоров и спросил:

– С какого же числа мы будем считать дипломатические отношения между нашими странами установленными?

Наххас-паша на мгновение задумался и затем с живостью воскликнул:

– Будем считать их установленными с сегодняшнего дня – с 26 августа 1943 г. ! Сегодня мы закончили с вами переговоры… К тому же сегодня у нас большой праздник, который чтут все мусульмане, – Рамадан…

Наххас-паша подбежал к открытому окну и, обращаясь ко мне, продолжал:

– Вот взгляните… Весь город расцвечен флагами… Все ходят по улицам веселые и довольные… Хорошая дата для начала отношений между нашими странами!

– Ну, что ж, – ответил я, – пусть 26 августа 1943 г. станет датой установления дипломатических отношений между СССР и Египтом. Надеюсь, наши потомки будут вспоминать эту дату с удовлетворением.

– Да, да, – воскликнул Наххас-паша. – Я не сомневаюсь в этом!»32

Резиденция египетского премьера, по свидетельству советского дипломата, «помещалась в роскошной гостинице на самом берегу моря»33. Вероятно, это был отель «Сесиль», построенный во французском стиле в 1929 году, лучшая из выходящих на набережную гостиниц в центре Александрии. В ней традиционно останавливались важные персоны, такие, как знаменитая английская писательница Агата Кристи.

Иван Майский и Наххас-паша договорились о том, что совместное коммюнике будет опубликовано одновременно в Москве и Каире 7 сентября. Однако трудности связи в условиях военного времени на два дня задержали публикацию в Москве.

9 сентября газета «Известия» напечатала следующее сообщение: «В течение последнего времени заместитель народного комиссара иностранных дел И. М. Майский и премьер-министр и министр иностранных дел Египта Мустафа Эль Нахас Паша от имени своих правительств обменялись сообщениями, в результате которых, начиная с 26 августа 1943 года, между обеими странами установлены дипломатические отношения. Достигнутое соглашение предусматривает обмен посланниками в ближайшем будущем»34.

Согласно англо-египетскому договору 1936 года, только Великобритания имела право учредить в Египте посольство. Остальные государства должны были довольствоваться дипломатическими миссиями во главе с посланниками. 14 октября Чрезвычайным и Полномочным Посланником СССР в Египте был назначен опытный дипломат Николай Новиков. Он имел ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла и в этом качестве был аккредитован также при находившихся в Каире эмигрантских правительствах Югославии и Греции35.

Первым из советских дипломатов прилетел в Каир в конце октября второй секретарь миссии Абдрахман Султанов, опытный арабист, работавший до этого в Йемене. «Когда его [Султанова] у сходен авиона, на аэродроме, приветствовал на французском диалекте посланный для встречи на аэродром чиновник министерства иностранных дел, то Султанов на это приветствие промолчал, – писал русский эмигрант Анатолий Марков. – Чиновник повторил приветствие по-английски, гость продолжал молчать. Смущенный египтянин перевел свои слова по-итальянски, но… с тем же результатом. После неловкого и тягостного молчания Султанов, наконец, не без иронии спросил по-арабски: “Скажите, а по-арабски вы не говорите?”

Это происшествие немедленно стало известно повсюду и привлекло к советской миссии все симпатии египтян, привыкших к тому, что никто из иностранных дипломатов, аккредитованных в Каире, не давал себе труда познакомиться с их языком…»36.

Николай Новиков и советник миссии Даниил Солод прибыли из Тегерана на английском военном самолете 23 ноября. Сначала поселились в гостинице «Шеперд» в центре города, но вскоре арендовали двухэтажный особняк на левом берегу Нила, на набережной, напротив южной оконечности острова Гезира. «В самом конце ноября на флагштоке над его центральной частью взвился советский государственный флаг», – вспоминал Николай Новиков37.

Уже 25 ноября Николай Новиков нанес визит Наххаспаше в его качестве министра иностранных дел и вручил ему копию верительных грамот. Вручение же самих верительных грамот королю Фаруку из-за его болезни состоялось лишь 25 декабря. Церемония была обставлена пышно: советского посланника доставили во дворец Абдин в роскошной карете, запряженной четверкой лошадей, в сопровождении конного эскорта. При въезде в ворота дворца был выставлен почетный караул. Оркестр грянул сначала египетский гимн, а затем советский – тогда это был еще «Интернационал». Фарук встретил Николая Новикова в парадном военном мундире. Советский посланник вручил главе египетского государства свои верительные грамоты. Обменялись краткими речами. Тем самым Николай Новиков был официально признан главой дипломатической миссии СССР в Египте.

Несмотря на разгром фашистов под Сталинградом, а затем и под Курском, до победы было еще далеко, так что основной задачей советских дипломатов было информирование египтян об успехах Красной Армии, героизме советского народа и преступлениях фашистов на оккупированных территориях.

В начале 1944 года в Египте был создан общественный Фонд помощи гражданскому населению СССР. Инициатором создания фонда была русская женщина, дочь эмигрировавшего из России после революции крупного коммерсанта Ирина Овчинникова. Успех этого начинания во многом определил ее высокий социальный статус: Ирина была замужем за греческим принцем Петром, двоюродным братом короля Георга II. Возглавил фонд бывший премьер-министр Шериф Сабри. В правление вошли министр финансов, губернатор Каира, приближенные короля, а его пресс-атташе был знаменитый писатель Таха Хусейн. «Как и от других благотворительных фондов, существенной материальной помощи от Египетского фонда ожидать не приходилось, – писал в своих мемуарах Николай Новиков, – но его политического значения недооценивать не следовало. Он мог стать новым звеном в цепи различных мероприятий, которые способствовали бы укреплению симпатий египетской общественности к Советскому Союзу»38.

Кампания по сбору средств началась показом 15 мая 1944 года в каирском кинотеатре «Опера» документального фильма «Сталинград». На просмотре присутствовал весь цвет египетской политической элиты во главе с королем Фаруком. На собранные средства фонд приобрел и отправил в СССР 4391 пару обуви для сирот Сталинграда. В свою очередь правительство Египта передало в советскую миссию чек на сумму 1000 ег. фунтов для приобретения необходимых вещей для детей Сталинграда39.

По мере приближения окончания войны в Египте стало расти движение за подлинную независимость страны. Отражая эти настроения, глава правительства Наххас-паша выступил 26 августа 1944 года с большой речью, в которой потребовал аннулирования неравноправного англо-египетского договора 1936 года и вывода английских войск из долины Нила. Речь вызвала резкое недовольство английских властей, добившихся от короля роспуска кабинета Наххас-паши. 8 октября премьер-министром был назначен правый деятель Ахмед Махир.

С этого времени египетско-советские отношения стали портиться. Это отразило позицию не только нового правительства, но и союзников СССР по антигитлеровской коалиции. «Страх и подозрение в отношении России так велики, – писал 17 февраля 1945 года американский журнал «Коллиерз», – что иной раз невольно возникает вопрос: с кем мы воюем – с Германией или с СССР?»40

Назревавшие перемены в международной атмосфере сказались и на настроениях правящих кругов Египта, тесно связанных с Западом. «В августе [1945 года] в арабских газетах [Египта] не было опубликовано ни одной положительной статьи о Советском Союзе», – говорилось в обзоре прессы, составленном советской дипломатической миссией в Каире41. А меньше чем через год, 5 марта 1946 года, печально знаменитая речь британского премьера Уинстона Черчилля в американском городе Фултон стала сигналом к началу «холодной войны» между Западом и СССР. Египетская монархия, естественно, приняла сторону Запада.

Главным направлением в деятельности миссии вплоть до революции 1952 года, а также в первые годы после революции, было налаживание культурных связей, благодаря которым можно было бы рассказать и о героической победе советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, и о советской действительности. Да и собственно нашу культуру из-за отсутствия более чем четверти века межгосударственных отношений в Египте практически не знали. Хотя в русской эмигрантской общине были и музыканты, и деятели культуры и искусства, и ученые, число их было невелико, и знакомы с их творчеством были немногие, причем в основном не собственно египтяне, а осевшие в стране европейцы. Так что появление в Египте нашего диппредставительства давало возможность познакомиться с Советским Союзом.

Вручение верительных грамот

25 декабря (1943 года. – В. Б.) запоздалая церемония вручения верительных грамот наконец состоялась42.

В одиннадцать часов утра в посольство прибыл придворный фотограф. Ему поручили заснять перипетии церемонии во всех ее этапах – от стен посольства до подъезда дворца Абдин. Начал он с того, что попросил разрешения сфотографировать меня в моем рабочем кабинете. И вот первый снимок запечатлел меня в расшитом золотом парадном мундире, который я надел, чтобы ехать во дворец, за письменным столом, с авторучкой в руке, выдавая тем самым явную инсценировку: кто же садится за рабочий стол в парадном мундире? Для второго снимка назойливый фотограф упросил меня позировать уже в гостиной вместе с нашими дипломатическими сотрудниками, которые должны были сопровождать меня на прием. За отсутствием парадных мундиров (в Москве они не успели обзавестись ими) советник Д. С. Солод, второй секретарь А. Ф. Султанов и третий секретарь Н. Г. Харламов были облачены во взятые напрокат фраки, белые жилеты, туго накрахмаленные манишки и лоснящиеся цилиндры.

А потом он нащелкал длинную серию снимков, на которых наряду с нами фигурировало уже множество других персонажей.

В одиннадцать часов в посольство пожаловал обер-камергер короля Исмаил Теймур-бей – в роскошной ветхозаветной колымаге, запряженной четверкой вороных, с узорчатыми попонами на их гладких боках. За первой колымагой подъехала вторая, ее родная сестра. Обер-камергер был в раззолоченном сюртуке с золоченым поясом, при шпаге, на груди у него сверкали семь орденов, по большей части в форме крупных звезд. Усадив высокого посетителя на диван в гостиной, я завязал с ним беседу. Времени у нас хватало – представляться королю я должен был ровно в полдень. Затем, после того как я представил Теймур-бею наших дипломатов, мы тронулись в путь.

В первую из парадных колымаг сели мы с обер-камергером, в другую – Солод, Султанов и Харламов. На высоченных козлах обеих колымаг восседали расфранченные на восточный манер кучера, на запятках стояли по два лакея в таких же, как у кучеров, франтоватых ливреях.

Любопытное зрелище, должно быть, представлял наш кортеж со стороны: ни дать ни взять постановочный ансамбль из какого-нибудь кинофильма на сюжет из арабских сказок. Антураж тоже как будто был во многом заимствован из той же постановки. Весь путь от посольства до самого дворца – прекрасно асфальтированные проспекты, площади и мосты – покрывал насыпанный с утра плотный слой золотистого песка, мягко хрустевшего под колесами карет и копытами лошадей. Неожиданное дорожное покрытие было очевидным пережитком тех далеких лет, когда улицы арабских столиц еще не ведали мостовых и когда песок избавлял знатного гостя халифа или эмира от риска застрять в вязкой уличной грязи. Но не только песок напоминал об этом прошлом. По обе стороны передней кареты бежало по двое глашатаев в желтых камзолах и белых шароварах. Они поминутно оповещали толпившихся на тротуарах прохожих о том, кого, куда и зачем везет королевская колымага.

Когда обе кареты тронулись от посольства, следом за нами двинулся почетный эскорт – отряд конной королевской гвардии с саблями наголо.

По дороге я то и дело поглядывал в окошко кареты и всюду видел скопившиеся на тротуарах густые толпы зрителей. Они бурно приветствовали нас возгласами и аплодисментами, бросали в воздух фески, махали руками, платками. Кстати сказать, о смысле церемонии они отлично знали и без опереточных глашатаев: еще накануне о ней сообщали все газеты и радио.

В такой атмосфере, которую можно было без преувеличения назвать праздничной, мы проехали через окраинную и центральную часть Каира до Абдинской площади, где за литой чугунной оградой возвышался королевский дворец. При нашем въезде в широко распахнутые ворота дворца выстроившийся за оградой военный духовой оркестр грянул бравурный марш. Кареты медленно проследовали вдоль почетного караула – пешей гвардии в темно-красных мундирах, малиновых фесках и белых гетрах. Перед строем солдат стояли знаменосец с высоко поднятым знаменем и два офицера с обнаженными, тонкими, словно фехтовальные рапиры, шпагами. Когда кареты приблизились к главному подъезду и все их пассажиры вышли наружу, оркестр заиграл египетский национальный гимн, а затем государственный гимн Советского Союза – тогда это был еще «Интернационал».

Какие волнующие ощущения испытал я, слушая исполнение нашего гимна! Сотни раз я его слышал до этого, сотни раз с воодушевлением пел сам. Но все дело заключалось в том, что исполнялся он под окнами королевского дворца, цитадели одной из самых деспотических монархий в мире. Исполнялся, должно быть, впервые на египетской земле. Нельзя было не видеть в этом знамения времени, ибо «Интернационал» отражал не только победную поступь трудящихся Советской страны, но и неудержимое движение вперед людей труда во всем мире.

С праздничным чувством прислушиваясь к такой родной и вдохновляющей мелодии, я в то же время мысленно представлял себе, как воспринимается сейчас гимн за стенами дворца. Знакомы ли его обитателям слова «Интернационала»? Наверняка знакомы и преданы анафеме. Как, должно быть, режет слух Фарука и всех его присных революционный призыв: «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!» Это же к их рабам призыв, к их голодающим, угнетенным массам! Какой возмутительный подрыв всех устоев деспотизма! Однако надо терпеть: из песни слова не выкинешь. Особенно если это государственный гимн державы, чей представитель через минуту будет вручать свои верительные грамоты.

Но вот смолкли последние звуки «Интернационала», и мы опять во власти обветшалого церемониала и обветшалых понятий, в затхлой атмосфере обветшалого режима. Оберкамергер стряхнул с себя напускное оцепенение и принялся за свои обязанности, начав с того, что отрекомендовал мне лиц, собравшихся на ступенях подъезда. Часть из них была в таких же раззолоченных сюртуках, как и у Теймур-бея, другие – в военной форме, но все они принадлежали к придворной знати – я чуть было не сказал: «челяди». Внутри дворца, куда Теймур-бей повел нас вместе с нашими новыми знакомыми, мы поднялись на второй этаж по мраморным ступеням, устланным ковровыми дорожками, затем пошли широким коридором, вдоль стен которого выстроились шпалерами еще какие-то придворные чины и военные. У входа в тронный зал наша свита отстала, и в зал вошли только мы – советские дипломаты, ведомые Теймур-беем.

Это была не банальная буржуазная гостиная, как в резиденциях королей-беженцев43, а настоящий тронный зал внушительных размеров, роскошно декорированный, уставленный произведениями искусства – скульптурами, вазами и т. д. В дальнем конце зала возвышался трон, в данный момент пустовавший. Король предпочел встретить нас возле трона, стоя в окружении группы придворных.

Высокого роста, атлетически сложенный, с самодовольной миной на лице, украшенном холеной рыжей бородкой и завитыми рыжими усиками, Фарук был в парадном военном мундире с огромными эполетами, в феске, при орденах непомерной величины, с цветными муаровыми перевязями через плечо и еще с какими-то сверкающими регалиями.

Таким предстал перед нами король Египта, государь Нубии, Судана, Кордофана и Дарфура Фарук Первый. И Последний – можем мы сейчас с удовлетворением добавить.

Вводя нас в зал, обер-камергер еще в дверях низко поклонился стоявшему в отдалении королю, чем подавал нам пример, которому мы последовали с гораздо меньшим усердием. Пока мы пересекали зал, Теймур-бей сумел поклониться с полдюжины раз, превзойдя число наших поклонов по крайней мере вдвое. Только приблизившись к Фаруку, я отвесил поклон, более или менее отвечавший требованиям придворного этикета.

Теймур-бей с торжественным видом представил меня королю, и мы с ним пожали друг другу руки. А дальше все пошло по известному шаблону. Я вручил Фаруку послание М. И. Калинина, затем мы обменялись с ним краткими речами. Я представил Фаруку дипломатический персонал посольства, а король мне – лиц из своего окружения. В их число помимо уже знакомого мне Наххас-паши входили начальник королевской канцелярии, главный адъютант короля и еще несколько сановников.

Когда процедура вручения грамот была исчерпана, Теймур-бей взглядом дал нам знак к отступлению – в том самом варианте, против которого я тщетно возражал44. И тут из-за непривычки двигаться задом с нашей группой произошел забавный конфуз. Еще вступая в тронный зал, я учел, что путь к королю вел от входа налево почти по диагонали.

Держа это в памяти, я и попятился по диагонали, бок о бок с кланяющимся, как китайский болванчик, Теймур-беем. Мои же коллеги упустили диагональ из виду и ретировались напрямик от короля, в результате чего сразу же оторвались от меня. Сигналить им о перемене курса было неудобно, да они и не заметили бы этого, поскольку в эту минуту «ели глазами» его величество, как предписывал этикет. Свой просчет они обнаружили лишь неподалеку от противоположной стены зала, по счастью ни на что не наткнувшись. Здесь они сделали полуоборот вправо и под улыбки присутствующих смущенно допятились до выхода, где их уже поджидали мы с Теймур-беем. Над этим промахом мы потом немало смеялись между собой. Впрочем, смеялись, наверное, не мы одни.

Обратный путь в посольство проходил все с той же пышностью и торжественностью, включая вторичное исполнение перед дворцом египетского гимна и «Интернационала». Толпы народа на тротуарах, как мне показалось, были теперь еще гуще. Может быть, основная причина их интереса заключалась в том, что впервые в истории Египта королевская карета везла представителя Страны Советов.

Н. В. Новиков. Пути и перепутья дипломата.М., «Наука», 1976. С. 46–51.

Дипломатический протокол в Египте

Формально самостоятельное суверенное государство Египет – фактически является страной, зависимой от иностранного империализма и в первую очередь от английского. Эта зависимость наложила отпечаток во всех областях политической, общественной и хозяйственней жизни страны. Англичане ведут себя здесь как полновластные хозяева, и это ощущается всеми и во всем. Английские власти полностью осуществляют контроль над печатью, радио, деятельностью всевозможных общественных организаций и т. д. Эта полуколониальная зависимость сказывается и в вопросах протокольного характера.

Англичане везде и всегда на особом положении, им оказывается явное предпочтение на всевозможных церемониях и торжественных приемах. Если на торжестве или приеме присутствует король Египта, то английский посол лорд Киллеарн не знает другого места, кроме как быть рядом с королем.

Машинам английского посла и других английских дипломатов всегда отводятся особые, самые удобные места.

На всех других приемах, где не присутствует король, английский посол – самая высокопоставленная личность для всех, включая и министров египетского правительства.

И в отношениях других английских дипломатов и даже простых чиновников везде можно наблюдать всяческие старания египтян (полиции, чиновников) во всяких мелочах угодить «хозяевам».

Дипломатический протокол

Дипломатический протокол представляет собой комплекс различных норм и правил общения между дипломатическими представителями и пр[авительст]вом данной страны, а также между членами посольств или миссий, находящихся в данной стране.

Кроме общепринятых правил дипломатического протокола, установленных еще на Венском конгрессе в 1815 г., обязательных для каждого дипломата, существуют еще некоторые правила и обычаи, установленные или исторически сложившиеся в данной стране. Например, существуют особые церемонии при вручении верительных грамот, на торжественных приемах и т. д.

Египетский протокол мало чем отличается от общепринятого большинством стран официального дипломатического протокола, но есть некоторые особенности восточной пышности, которые приняты в Египте. Например, присылка королевских золотых карет, специальные эскорты гвардии, бегуны при следовании на церемонию при вручении верительных грамот, встречи царедворцем во дворце и т. д.

Дипломатические ранги, старшинство и т. д

Дипломатических рангов и старшинства послов и посланников в Египте строго придерживаются.

Египетское министерство иностранных дел ежегодно издает полный список членов дипломатического корпуса с перечислением всех послов и посланников в хронологическом порядке, причем дата вручения верительных грамот королю считается вступлением дипломатического представителя в отправление своих функций.

В список дипломатического корпуса включаются все члены посольств и миссий, имеющие дипломатические звания: послы, посланники, советники, секретари и атташе. К списку дается приложение, в котором указываются национальные праздники стран, аккредитованных при египетском королевском дворе, и перечень специально египетских праздников, в большинстве своем религиозных, которые европейскими дипломатами не празднуются. Дипломатические представители мусульманских стран эти праздники празднуют и их приглашают на специальные богослужения и всякие мусульманские религиозные торжества, устраиваемые по этому случаю в Египте.

Общегосударственными национальными праздниками египтян считаются день рождения короля Фарука I-го – 11 февраля, день конституции − 15 марта и день вступления короля на престол – 6 мая. В эти дни установлено, что все послы и посланники ездят во дворец короля расписываться по случаю праздника в специально для этого имеющейся книге. На зданиях дипломатических миссий каждая миссия вывешивает свой государственный флаг.

Состав дипломатического корпуса в Египте

При египетском королевском дворе существует дипломатический корпус, в котором представлены следующие страны. Посольства: Великобритания, Иран. Дипломатические миссии: Абиссиния, Афганистан, Албания, Бразилия, Бельгия, Греция, Голландия, Дания, Ирак, Испания, Китай, Норвегия, Португалия, Польша, США, СССР, Саудовская Аравия, Турция, Швеция, Швейцария, Чили, Чехословакия, Югославия.

Дуайеном египетского дипломатического корпуса является английский посол лорд Киллеарн, который находится здесь с 12 января 1937 года.

Дипломатические привилегии и неприкосновенность дипломата

Члены дипломатического корпуса пользуются правом неприкосновенности. Неприкосновенность − одна из основных привилегий дипломатов. Однако это не значит, что дипломат не должен соблюдать законов страны пребывания: он должен уважать эти законы и подчиняться им в известной степени.

В Египте члены дипломатического корпуса по приезде не предъявляют своих паспортов в Протокольный отдел МИДа на предмет регистрации. О всех дипломатах, приезжающих в Каир, сообщается нотой посольства или миссии в МИД (паспорт не посылается); по представлении двух фотокарточек Протокольный отдел МИДа выдает для дипломатов и членов их семей специальные дипломатические карточки (как удостоверение личности).

Технический и обслуживающий персонал посольств и миссий проходит регистрацию своих паспортов в министерстве внутренних дел, полиции, куда через МИД направляют их вместе с нотой посольства, миссии (самим сотрудникам являться в полицию или МИД не следует). После регистрации паспорта сотрудников с отметкой полиции возвращаются обратно миссии.

Некоторые особенности пребывания английского посольства в Египте

Английский посол лорд Киллеарн является старшиной (дуайеном) египетского дипломатического корпуса.

Лорд Киллеарн, в прошлом мистер Лемпсон, находится в Египте с 12 января 1937 г., получил титул лорда за свои «решительные» действия в марте 1942 г,, когда по его распоряжению английские танки окружили королевский дворец и заставили короля сменить правительство и призвать к власти руководителя вафдистской партии Нахас-пашу.

Английское посольство находится здесь на особом положении и его, пожалуй, скорее можно назвать генералгубернаторством или наместничеством. Штат посольства огромный, со всеми службами примерно до 200 человек. Англичане здесь издают две газеты «Эджипшен Мейл» и «Эджипшен Газетт», журнал «Парад», имеют специальное отделение министерства информации, контролируют все египетские газеты, осуществляют цензуру над всеми печатными изданиями и держат под контролем все культурные и общественные учреждения.

В Египте англичане имеют свою полицию и другие административные органы и чувствуют себя полными хозяевами страны. В связи с введением и существующим по сей день военным положением в Египте, английские солдаты и офицеры ведут себя очень вольно, грубо нарушают всякие правила, установленные в Египте, скандалят и дебоширят на улицах и часто громят арабские кафе и рестораны; все это совершается у всех на глазах и проходит безнаказанно.

Приезд посла и других членов миссии

По прибытии в Египет посла – посланника на вокзале или аэродроме встречает зав. протоколом или другой представитель протокольного отдела МИДа.

В момент прибытия в Каир советского посланника тов. Новикова, а также тов. Щиборина на аэродроме его встретил заместитель директора Протокольного отдела МИДа г-н Вахаби Искандер-бей и проводил его до гостиницы, где он временно остановился.

В Египте существует обычай, согласно которому прибывающий глава дипломатического представительства или какое-нибудь другое высокопоставленное лицо от другого государства, должно сразу же в день прибытия поехать во дворец короля и расписаться в специальной книге почетных посетителей. Если же почетное лицо прибывает вечером, то это делает не позднее, как на следующий день.

К числу таких лиц относятся премьер-министры, министры иностранных дел, заместители министров, послы, посланники и церковные особы.

Обычный порядок формальностей, связанных с приездом нового посла или посланника, следующий:

1. Встреча на аэродроме, вокзале сотрудниками миссии (посольства) вместе с представителем Протокольного отдела МИДа.

2. Расписывается в книге регистра во дворце в день приезда.

3. Визиты до вручения верительных грамот: а) мин[истру] ин[остранных] дел (иногда делается одновременно визит к директору протокола); б) визит к дуайену дипкорпуса (не обязателен).

4. Вручение верительных грамот королю (о церемониале вручения можно договариваться через Протокольный отдел МИДа или же непосредственно с церемониймейстером королевского двора).

5. После вручения верительных грамот: а) рассылается нота, извещающая о вступлении в исполнение своих обязанностей; б) наносятся визиты по специальному списку, полученному от Протокольного отдела МИДа: членам королевской семьи, кронпринцу и другим принцам, премьер-министру, председателям палат парламента (каждому отдельно), министру королевского двора, главному церемониймейстеру, заместителю министра иностранных дел, Генеральному секретарю МИДа, директору политического департамента, директору протокольного департамента, главам дипломатических представительств, разным лицам с целью личного знакомства; в) рассылаются визитные карточки принцам: Абдул Манейму, Юсеф Кемалю, Мехмед Али Хасану, членам бывш[его] регентского совета: Азиз Канет-паше, шерифу Сабри-паше, дипломатическому корпусу, различным др[угим] лицам.

Приезд других сотрудников советской миссии

По прибытии в Египет все иностранцы проходят таможенный осмотр. В таможне у лиц с дипломатическими паспортами, имеющих «лессе-пассе», багаж не осматривается. У сотрудников, имеющих служебные паспорта, багаж осматривается и были случаи задержки цензурой некоторых личных книг едущего. Как, например, у сотрудницы миссии тов. Савиной были задержаны французско-русский словарь, учебник французского языка и книга В. Василевской «Земля в ярме». Эти книги таможня оставляла для просмотра и затем через некоторое время вернула обратно.

В практике нашего пребывания здесь были несколько случаев – попыток задержать паспорта у наших транзитных пассажиров не дипломатов в таможне на КПП, где хотели оставить паспорта этих пассажиров до их отъезда к месту назначения (работники КПП объясняют это, якобы, существующим порядком проезда всех транзитных пассажиров) и только вмешательство нашего встречающего сотрудника исправило положение и паспорта были выданы их владельцам. Такой же случай был однажды и с нашими дипкурьерами, у которых тоже хотели оставить паспорта в КПП, но они отказались уехать с аэродрома и паспорта им были возвращены.

Получение виз и все паспортные вопросы в Египте оформляются через Протокольный отдел МИДа, куда отвозят паспорт вместе с нотой миссии, в которой указывается фамилия, лица, куда и по какому случаю выезжает лицо, желающее получить выездную визу. Оформление визы происходит довольно быстро, день-два, максимум три.

Вручение верительных грамот королю

В Египте существует свой особый порядок вручения верительных грамот со всеми атрибутами восточной пышности. За послом (посланником) присылают специальную королевскую карету с эскортом королевской гвардии. В сопровождении церемониймейстера посол едет к королю во дворец, где их встречают придворные лица и затем проводят к королю. Церемониймейстер представляет нового посла королю. Речи не всегда произносятся в этом случае.

О порядке вручения верительных грамот королю обычно заранее договариваются с директором протокольного департамента МИДа. Одновременно также связываются с первым шамберленом королевского двора Теймур-пашой, у которого дополнительно уточняют день и час церемониала прибытия во дворец и весь порядок встречи с королем.

Вручение верительных грамот сов[етскими] посланниками тов. тов. Новиковым и Щибориным происходило следующим образом:

За 15 минут до условленного с церемониймейстером времени прибытия во дворец к зданию миссии были поданы две одинаковые золоченные королевские кареты, запряженные четверкой лошадей цугом. Первая карета предназначалась для посланника, другая − для сопровождавших его лиц (у нас ездили кроме посланника советник и два вторых секретаря с т. Новиковым и 1-й секретарь, 2 вторых секретаря и атташе с т. Щибориным). О представлении этих сотрудников также было заранее договорено с Протокольным отделом МИДа и церемониймейстером королевского двора. Кареты эскортировались большим отрядом королевской конной гвардии, впереди и сзади ехали по 2 мотоцикла. По обеим сторонам карет бежали специальные бегуныскороходы, одетые в белые трусики, босиком с широкой белой лентой через плечо, на которой было много медалей, в руках они держали жезлы.

Когда кареты подъехали к зданию миссии, церемониймейстер Теймур-паша зашел в кабинет к посланнику на 2-3 минуты, затем они вышли и сели в первую карету. Во вторую карету сели сопровождающие посланника лица.

Посланник т. Новиков был одет в полную парадную форму НКИД. Советник и секретари одевали фраки, цилиндры, белые перчатки держали в руках. При вручении грамот т. Щибориным и он и все сопровождающие лица были одеты в парадную форму.

Когда весь этот пышный кортеж двигался по улице во дворец короля (Абдин палас), по обеим сторонам пути следования были выставлены войска и наряды пешей и конной жандармерии в парадной форме, а позади них толпы народа, которые выкрикивали приветствия по адресу Советского Союза на различных языках. На плацу, у входа во дворец был выставлен почетный караул, примерно около роты пешей гвардии короля. При въезде в ворота солдаты взяли на караул, а при выходе посланника из кареты королевский духовой оркестр исполнил особый торжественный марш. У подъезда дворца сов[етского] посланника встретил главный шамберлен двора и камергер. От парадного подъезда вверх по лестнице стояли двумя шпалерами гвардейские офицеры. За нами, как только мы вышли из кареты, стали сзади два гвардейских офицера королевских адъютанта и все время шли по пятам до входа в тронную залу.

Нас провели наверх по парадной лестнице во второй этаж в залу, где в одиночестве стоял премьер-министр, он же министр иностранных дел Нахас-паша, а второй раз министр иностранных дел Нокраши-паша. Сов[етский] посланник поздоровался с ним и представил ему сопровождавших его сотрудников миссии.

Церемониймейстер Теймур-паша прошел в тронную залу вместе с посланником, где посланник вручил свои верительные грамоты королю. Камергер провел нас в другую комнату, куда через несколько минут вышел Теймур-паша и пригласил сопровождавших сов[етского] посланника лиц следовать за ним. Два молодых пажа открыли двери в большую тронную залу. В глубине залы стояли в ряд немного полукругом семь человек и справа в ряду этой группы стоял король Фарук I в полной военной парадной форме, опершись на саблю.

По египетскому этикету, входя в залу, следует сделать полагающиеся три не глубоких поклона, прежде чем подойти к королю. Первый поклон сов[етский] посланник сделал у входа, второй посредине комнаты и третий подойдя к королю, с которым поздоровался затем за руку. Сопровождавшие сов[етского] посланника члены миссии, войдя в тронную залу, проделали то же самое. Сов[етский] посланник поочередно представил членов советской миссии королю, который со всеми поздоровался за руку, затем также поочередно обменялись рукопожатиями со всей присутствовавшей здесь свитой короля.

Сов[етский] посланник минуты 2-3 разговаривал с королем, затем откланялся, т. е. сделал первый поклон, советник и секретари сделали тоже и затем через всю залу шли задом, не оборачиваясь, сделали еще по два поклона, один на середине залы, другой у выхода и вышли из тронной залы в те же двери. Церемониймейстер шел сзади нас и давал инструкции по протоколу. В соседней комнате находился камергер короля, который вместе с церемониймейстером проводил посланника до подъезда. К подъезду были поданы те же кареты. Когда сов[етский] посланник вышел, солдаты взяли на караул и оркестр сыграл марш. У подъезда сов[етского] посланника сфотографировали с группой придворных. Затем сов[етский] посланник и сопровождавшие его лица в тех же каретах и прежним путем возвратились в миссию.

Народ, все еще стоявший на улицах, снова приветствовал на различных языках дипломатического представителя Советского Союза, Принято к вечеру того же дня или на следующий день посылать деньги королевским кучерам и бегунам.

Примерно дают 10 египетских фунтов.

Согласно принятого в Египте порядка вручения грамот, посол или посланник не имеет сразу же при этом личной аудиенции с королем, как это принято во многих других странах. Такая аудиенция обычно испрашивается послом или посланником в день вручения верительных грамот.

Для этого после возвращения из дворца, переодевшись из парадной формы в визитный костюм, посол или посланник снова едет во дворец на своей собственной машине и оставляет ожидающему его первому шамберлену двора письмо с просьбой о приеме его королем.

После этого, обычно дня черев 2–3, из дворца сообщают о дне и часе аудиенции у короля. На этот раз король принимает в своем рабочем кабинете, без парадной одежды, и посол или посланник также одевает лишь визитный костюм (редингот).

Этот личный прием не обставляется никакими церемониальными деталями и сам король ведет себя гораздо проще.

Беседа обычно продолжается минут 15–20 и носит общий характер знакомства короля с новым послом или посланником.

Согласно установившемуся здесь правилу, после вручения вертельных грамот вечером того же дня пришли журналисты от различных газет и журналов просить интервью у посланника и фотографировать рабочие комнаты миссии.

В интервью журналистам было вежливо отказано, а кабинет сов[етского] посланника и рабочую комнату технического секретаря им разрешили сфотографировать.

Визиты

Первый официальный визит до вручения верительных грамот посланник делает к министру иностранных дел и по желанию к дуайену, чтобы ознакомиться с положением в дип[ломатическом] корпусе. После вручения верительных грамот королю сов[етский] посланник делает визиты крон-принцу и другим членам королевской семьи по специальному списку, полученному от Протокольного отдела МИДа. Одновременно, не дожидаясь окончания этих визитов, также через Протокольный отдел договариваются о дне визита к министру иностранных дел, его заместителю и заведующему Политическим, Протокольным, Консульским и другими отделами МИДа. Вместе с этим делаются также визиты к некоторым членам правительства по специальному списку, полученному от протокольного отдела МИДа.

Главам посольств и миссий иностранных государств, аккредитованных в Египте, новый посланник рассылает специальную ноту, в которой извещает о том, что он в такой-то день вручил свои верительные грамоты королю и вступил в исполнение своих обязанностей. Эту ноту не принято посылать по почте, а ее развозит обычно специальный курьер. После этого сов[етский] посланник наносит визиты членам дип[ломатического] корпуса в порядке старшинства шефов миссий. Первый визит делается дуайену, и у него обычно выясняют дальнейший порядок визитов и какие имеются особенности дипломатического протокола в данной стране. Дуайен должен знать весь дипломатический и придворный этикет, существующий в данной стране, и он дает пояснения и советы в этих вопросах всем шефам других представительств.

Дуайеном всегда является старший по чину и времени пребывания в данной стране глава дипломатического представительства.

Визиты посланник обычно делает только главам миссий, иногда советникам, если они в ранге министра и др[угим] видным политическим деятелям, членам правительства других государств, если кто из них временно присутствует в Каире.

Первые визиты, как правило, короткие, не более получаса, и носят характер общего знакомства.

Принято, чтобы в помещении посольства или миссии посланник устроил прием − чай или коктейль для представителей прессы – редакторов газет и журналов и крупных журналистов. Иногда на этих приемах глава миссии дает интервью журналистам по интересующим их вопросам.

Визиты советника и секретарей

Вновь прибывший советник или секретарь посылает свою визитную карточку вместе с карточкой посланника, помеченной Р. Р., на что члены дип[ломатического] корпуса отвечают также визитными карточками. После этого они делают визиты своим коллегам в дип[ломатическом] корпусе, с кем сразу желают установить деловой контакт.

Посланник или советник, уже знакомый в МИДе, представляет при случае вновь прибывших советника, секретарей или атташе мин[истру] ин[остранных] дел и соответствующим зав[едующим] отделами в МИДе. Дальнейшие встречи происходят на приемах и в порядке делового общения. О личных встречах всегда предварительно созваниваются по телефону и назначают день и час визита, опаздывать на который не полагается.

В Египте также принято делать визиты египетскому посланнику при его назначении дипломатическому представителю той страны, куда он аккредитован. Провожать египетского посланника на вокзале или аэродроме, отъезжающего к месту своего назначения, не принято.

Представление жены посланника и жен других дипломатов

Жена посланника делает первый визит дуайенше и у нее уже выясняет порядок дальнейших визитов. Визиты женам шефов дипломатических представительств жена посланника делает в порядке старшинства их мужей.

Первый визит к королеве организуется также через дуайеншу и придворную даму. Через них выясняют, в какой одежде должна быть жена посланника. В строго установленный день и час жена посланника, иногда вместе с дуайеншей, делает визит королеве в ее апартаментах дворца. По этому случаю жена посланника одевает неяркое, длинное платье (независимо от времени приема), зимой темное, лучше черное, а летом светлое. Во дворце жену посланника и дуайеншу встречает фрейлина и проводит в залу рядом с покоями королевы и докладывает королеве. После этого жену посланника проводят в приемную залу, где находится королева. Наносящая визит делает реверанс и здоровается с королевой за руку. Разговор длится несколько минут и затем наносящая визит откланивается, вновь делает реверанс и не оборачиваясь доходит до двери и затем выходит. Иногда во время такого приема в покои королевы приходит король, который также знакомится с женой посланника и вступает в общую беседу с присутствующими.

Жены других дип[ломатических] работников специальных визитов королеве и дуайенше не делают. По приезде рассылают свои визитные карточки вместе с визитной карточкой жены посланника (помеченной Р. Р.). Личные встречи и знакомства происходят уже на приемах, вечерах и т. д.

Особенности официальных приемов в Египте

В Египте существуют два основных национальных праздника в году. 11 февраля день рождения короля Фарука и 15 марта день провозглашения конституции. В эти дни все послы и посланники ездят во дворец расписываться в специальной книге почетных посетителей. Также ездят расписываться во дворец и 6 мая, в день восшествия на престол короля, и 26 августа – день независимости (подписание англо-египетского договора 1936 года).

По случаю первых двух праздников премьер-министр или министр иностранных дел устраивает прием дип[ломатического] корпуса. Эти приемы обычно бывают вечерние в 5 часов вечера, коктейль или чай без обеспечения определенного места. Иногда на таких приемах произносятся речи. Так, например, на приеме в день конституции во дворце Абдин палас министр иностранных дел Нахаспаша произнес речь, в которой говорил о свободе и независимости Египта и проч[ем].

На таком приеме полагается пробыть недолго. Обычно уезжают вместе со своим послом или посланником, но если присутствует король, то всегда только после того, как он удалится с приема.

Эти приемы отличаются большой строгостью в одежде. В приглашениях на такой прием всегда указывается форма одежды: фрак, смокинг или, что весьма редко указывается, городской костюм.

Кроме этих обычных дипломатических приемов в дни национальных египетских праздников, устраиваемых премьер-министром или мин[истром] ин[остранных] дел, иногда во дворце Абдин палас король сам дает прием с приглашением дип[ломатического] корпуса в честь какого-нибудь особого торжества, как, например, в марте с. г. был устроен с присутствием короля дипломатический прием по случаю пребывания в Египте делегатов Лиги арабских стран. На этом приеме была даже небольшая программа специального королевского театра и затем ужин «а ля фуршет».

В Египте также существует и широко практикуется обычай – выезды короля Фарука с приглашением дипломатов на открытие какого-нибудь музея, лаборатории, местной выставки, телеграфной станции и т. д. и т. д.

В Каире имеется много клубов, существующих под различными названиями. Но в основном эти клубы служат местом сбора определенного круга лиц, где они встречаются и проводят свое время в ресторане клуба или за игрой в карты.

Кроме общедоступных клубов в Каире еще имеются чисто аристократические клубы, как например, «Клуб Мухаммеда Али», Гезира Спортинг Клуб и др. В этих клубах существуют определенные правила приема в число членов. Принимаются только лица, занимающие видные должности: дипломаты по специальному списку, заверенному протокольным отделом МИДа, офицеры высоких рангов и другие крупные чиновники. Для того, чтобы быть принятым в число членов Гезира Спортинг Клуб, нужны рекомендации 2-х членов клуба и уплата членских взносов в размере 8 ег[ипетских] ф[унтов] в год. Большинство членов дипломатического корпуса в Египте состоят членами этого клуба.

Клуб имеет хороший бассейн, что очень важно в условиях жаркого египетского климата, ресторан, где можно хорошо отдохнуть, приятно провести время и встретить нужного человека.

«Клуб Мухаммеда Али» находится под патронажем египетского наследного принца, и его членами является большинство министров египетского правительства, послы и посланники иностранных государств и др[угие] высокопоставленные лица в ранге не ниже министра. Для членов клуба установлен ежегодный взнос в сумме 20 ег[ипетских] ф[унтов]. В этом клубе часто устраиваются дипломатические приемы или завтраки послом или посланником по какому-либо случаю или же дают официальные приемы члены египетского пр[авительст]ва и другие высокопоставленные лица.

Для поддержания престижа, среди дип[ломатического] корпуса и египетского высшего об[щества]ва членство в этом клубе является почти обязательным условием для каждого посла или посланника, аккредитованного в Египте.

Обеды и приемы в миссии

Официальные приемы-завтраки (ланчи) здесь принято устраивать от 1 до 3 часов дня. Вечерние приемы, чаще всего чай или коктейль, от 5 до 8 ч[асов] вечера и обед с 8–9 ч[асов] вечера.

Приемы устраиваются в здании посольства или на квартире или же, как часто здесь практикуется, в ресторанах, например, в ресторане аристократического клуба Мухаммед Али, ресторане какой-нибудь гостиницы или даже в парке на открытом воздухе, особенно весной и летом.

В Египте принято не устраивать официальный прием для членов пр[авительст]ва и дип[ломатического] корпуса до тех пор, пока мин[истр] ин[остранных] дел не даст вновь прибывшему послу официального обеда или завтрака. Точно также нельзя первым приглашать членов дип[ломатического] корпуса на обед или завтрак.

На небольшие приемы (обеды, завтраки) рассылаются специальные приглашения заранее, дней за 5–10. О том, что может ли присутствовать на этом приеме приглашенное лицо, предварительно созваниваются по телефону с его секретарем. У дипломатов низших рангов заранее согласия не спрашивают. Если он не может присутствовать, он присылает письмо с извинением. Заблаговременное согласие еще нужно и потому, что надо всегда иметь в виду правильную рассадку за столом. На этих приемах строго придерживаются установленных протоколом правил рассадки за столом по рангам и старшинству.

Рассадка за столом серьезная и хлопотливая работа. Надо рассадить гостей так, чтобы не было обид, а поэтому следует учитывать не только ранг гостя и его старшинство, но, кроме этого, по египетскому протоколу при рассадке высокопоставленных лиц принято учитывать старшинство гостей с точки зрения имеющихся у них наград (орденов).

При съезде гостей в гостиной на видном месте кладется план посадки гостей за столом. Сотрудник миссии, встречающий гостей у входа, подводит гостя и показывает его место за столом. На столе кладется карточка с напечатанной фамилией и рангом гостя, против того места, где должен сидеть гость, например «Е[го] П[ревосходительство] Лорд Киллеарн», если это военные, то пишется его чин «Генерал-лейтенант» или «полковник Смит» и т. д.

Перед ланчем принято подавать коктейль или какие-либо другие напитки аперитива. Меню должно быть заранее заготовлено и карточки меню разложены на столе. Лучше карточки меню класть против каждого места, т. к. здесь существует обычай брать что-нибудь в качестве сувенира, и очень многие берут карточку меню как сувенир себе на память.

Когда приглашаются более почетные гости, меню в таких случаях подбирается наиболее изысканное. Меню ланча обычно состоит из закусочного блюда, чаще всего фаршированные овощи или орд’оврь варье, рыбного блюда, мясного или дичи, сладкого блюда – обычно торт или мороженое, свежих фруктов и кофе. За обедом вечером иногда подается суп, обычно холодный. При более пышных приемах меню часто содержит и мясное блюдо и гуся, утку или индейку, а также спаржу и сыр после сладкого. После сладкого блюда гостей обносят обычно сигарами и сигаретами.

Стол всегда украшается цветами. Когда съедутся все гости и после того, как метрдотель объявит хозяйке или хозяину о готовности и откроет двери в комнату, где уже накрыт стол для гостей, хозяин с хозяйкой приглашают гостей к столу. Обычно к столу идут сначала дамы, затем более почетные гости и самый почетный из них садится по правую сторону от хозяйки. Самая почетная из дам садится по правую сторону от хозяина. За стол под руку никто никого не ведет. За столом особенно угощать гостей не принято, иногда можно предложить то или иное блюдо. Обслуживающий за столом по указанию хозяина или хозяйки обносит иногда вторично гостей тем же кушанием. В конце обеда подают фрукты, папиросы или сигары и ведутся обычно наиболее оживленные разговоры.

Когда все гости покончили с едой, хозяин с хозяйкой встают из-за стола и выходят вместе с гостями в гостиную, где курят, разговаривают и пьют излюбленный здесь напиток турецкое кофе, к которому принято предложить ликер или коньяк.

Примерно минут через 30−1 час гости прощаются с хозяином и хозяйкой, благодарят их за угощение и разъезжаются по домам. Присылать визитные карточки с благодарностью за прием не принято.

Вечерние приемы с холодным буфетом (без определенного места) особенно часто практикуются в Египте и летом [их] часто устраивают на открытом воздухе в саду или парке. Хозяин и хозяйка в следующей зале или у входа встречают гостей и, когда большая часть гостей съедется, хозяева приглашают их к столу, просят отведать кушанья.

Прибывая на такой прием, нужно обязательно поздороваться с хозяином и хозяйкой, а при уходе с ними попрощаться.

Уходить с коктейля или чая можно только после того, как главный гость или старшие из дип[ломатического] корпуса попрощались с хозяевами и уехали. Лучше всего уезжать вместе со своим послом.

В связи с военным временем не все послы и посланники, аккредитованные в Египте, устраивают приемы дип[ломатического] корпуса в дни своих национальных праздников. Так, например, английское посольство в день рождения короля Георга VI, 14 июня, не устраивало дипломатического приема, ограничившись только приглашением на парад английских войск в Египте. Точно также не устраивала приема дип[ломатическому] корпусу американская миссия в Каире в день своего национального праздника – День независимости – 4 июля и многие другие миссии.

Одежда дипломатов

В Каире в обычное рабочее время дипломаты не отличаются своей одеждой от других лиц. Большинство из них носит обыкновенные городские костюмы. Зимой темный костюм, черные ботинки, рубашку, предпочтительно белую, и галстук по вкусу, но все это неярких цветов.

Зимой и летом из дипломатов европейцев редко кто носит шляпу. Дипломаты восточных стран, например, сами египтяне, носят всегда традиционную феску – торбуш, из других мусульманских стран – чалму. Эти головные уборы они не снимают даже в помещениях.

Дамы зимой одевают темные платья, днем короткие, а вечером в официальных случаях длинные и открытые. Летом – вечером длинные светлые платья.

В приглашениях на приемы всегда указывается форма одежды и этого порядка здесь строго придерживаются. На дневные приемы – ланч, чай, дамы ходят в шляпах, вечером без шляп. Мужчины в официальных случаях одевают фрак. Чаще всего на вечерние приемы мужчины одевают смокинг (летом белый). При официальных выездах на какие-либо торжества или траурные процессии мужчины являются или одетыми в редингот, или во фрак и цилиндр, в зависимости от времени дня.

Летом мужчины носят светлые костюмы, часто даже белые, ботинки светлые, белые, желтые и т. д. Рубашки самых различных цветов, но неярких. Почти никто не носит летом крахмальные воротнички, но всегда обязательно галстук.

Само собой разумеется, что вся одежда дипломата всегда должна быть безукоризненно чистой.

Египетские официальные чиновники МИДа и других ведомств все ходят в европейских костюмах и арабских фесках, которые нигде и никогда не снимают. Коренного жителя Египта очень редко можно видеть без фески.

Принятые правила вежливости и культурного обращения

Среди европеизированных арабов, особенно среди официальных лиц, широко распространено вежливое обращение к иностранцу и очень невежливое по отношению к арабу, ниже его стоящему на ступеньке служебной лестницы. Все официальные лица в Египте, как правило, знают английский и французский языки, и вся официальная переписка происходит на французском языке или английском. При разговоре с каким-либо человеком лично или по телефону, если это лицо имеет министерский ранг, принято называть его «Превосходительство». Арабы это очень любят. За всякую малейшую услугу принято говорить спасибо и т. д.

Даме везде и всегда следует уступать дорогу, место и т. д., оказывать знаки внимания, например, при входе в гостиную дамы все мужчины обязательно встают, ждут, пока дама сядет. При встрече на улице мужчина обязательно раньше снимает шляпу и ждет, пока дама подаст ему руку поздороваться. Мужчине первому подавать руку не полагается. Среда аристократического общества все еще держит обычай целовать руку у дамы, но этот обычай все больше отмирает и молодежь его, как правило, не соблюдает.

Арабы очень надоедливы и привязчивы, особенно слуги, всегда и по всякому поводу просят «бакшиш» − на чай, и обычно не отстанут до тех пор, пока не получат.

Основным правилом для каждого дипломата должно быть строгое соблюдение назначенного времени всяких встреч, свиданий и т. д. Нельзя опаздывать не только на приемы или условленные визиты, но даже нельзя заставлять ждать себя и обычного посетителя. Если не может принять его немедленно, выйди извинись, попроси подождать или назначь другое время. Арабы очень чувствительны ко всяким малейшим проявлениям невежливости к ним со стороны европейцев. В этом они сейчас же узнают свою полуколониальную зависимость.

Во время официальных визитов, особенно в министерстве и в других местах, надо садиться только тогда, когда принимающий предложит стул. На стуле или в кресле не надо сидеть развалившись, надо сидеть прямо и держать себя серьезно и корректно. На приемах избегать становиться спиной к хозяину или хозяйке. Если есть стул, его надо всегда прежде предложить старшему по возрасту или рангу. На приемах в миссии члены сов[етской] колонии не должны стоять толпой и разговаривать между собой. Лучше стоять с кем-нибудь из гостей.

Автомашина и движение по городу

Автомашина советской миссии должна иметь дипломатический номер установленного образца, который надо получить в каирской полиции городского транспорта.

Получение дипломатического номера оформляется следующим образом: по приобретении автомашины пишется нота в Протокольный отдел МИДа, где указываются все необходимые данные о машине и указывается конкретно лицо, к кому прикреплена машина. Протокольный отдел затем дает указание каирской полиции о выдаче дипломатического номера на эту машину.

Автомобиль миссии при официальных выездах посланника на торжества и приемы обязательно имеет флаг.

Шофер подает машину к подъезду миссии и открывает дверь и ждет, пока посланник и едущие с ним лица займут свои места. Если нужно поднять запасные места в машине, это тоже лежит на обязанности шофера.

Когда автомобиль подъезжает к месту назначения, шофер соскакивает, открывает дверь и стоит у нее, помогая приехавшим выйти из машины.

В Каире шофера миссий, в том числе и советской миссии, не носят специальной формы, только шофера английского посольства и американской миссии носят обычную военную форму. Наши шофера в зимнее время одевают кожаные куртки, как спецодежду. Специального головного убора нет. Основным правилом для шоферов, работающих на посольских машинах, должно являться строгое соблюдение всех правил уличного движения и подчинение на улицах распоряжениям полицейских, регулирующих уличное движение, с тем, чтобы шоферам советской миссии не быть на заметке полиции, как неквалифицированным шоферам, т. к. это, конечно, будет во всех случаях учитываться и приниматься во внимание, когда возникнет тот или иной инцидент с автомашиной на улице.

Краткая характеристика египетского общества

В Египте ярко бросается в глаза резкое классовое расслоение как в городе, так и в деревне.

С одной стороны богатые паши владеют огромными земельными участками, имеют роскошные виллы и крупные денежные капиталы, живут, утопая в роскоши, и с другой – ужасающая бедность основной массы египетского населения.

Городская беднота, рабочие, мелкие служащие-арабы ютятся в полуразвалившихся домах, грязных зловонных кварталах-трущобах, где нет ни света, ни воздуха.

Среди этих групп населения распространены всевозможные болезни, особенно среди детей, которые массами умирают, не выдержав таких ужасных условий существования, В деревне – паша-помещик владеет лучшими участками земли. Большую часть своей земли помещик сдает в аренду крестьянину-феллаху на кабальных условиях, забирая при этом львиную долю урожая натурой, оставляя крестьянина на голодном пайке. Худой, рваный и грязный вид вечно голодного крестьянина производит исключительно тяжелое впечатление.

Многочисленные налоги правительства и грабеж чиновников ставят основные массы египетского населения на последнюю ступень нищеты и голода.

Среди египетского общества, с которым приходится иметь дело, встречаются люди различных убеждений, разного воспитания, образования и т. д. Общим у них является только то, что эти люди воспитаны в условиях капиталистического существования, все их мировоззрение пропитано стремлением наживы и обмана других. Как правило, большинство из них получили свое образование за границей или в высших школах, устроенных иностранцами в Египте: английских, французских, американских и др[угих] колледжах.

Среди официальных чиновников египетских учреждений нередко можно встретить лиц иностранного происхождения, французов, греков, итальянцев, русских и т. п., которые давно проживают в Египте и совершенно акклиматизировались и срослись с местным населением. Чиновники в большинстве своем хорошо сведущие в определенной области люди, т. к. большинство из них работает десятки лет на одном месте. Продвижение по службе слабое. Сильна косность и рутинность аппарата.

Подавляющее большинство чиновников знает, по меньшей мере, кроме, конечно, арабского, два иностранных языка, английский и французский, а некоторые знают также итальянский, греческий и турецкий. Среди арабов, знающих русский язык, до сих пор никого не удалось встретить. А когда у арабов встречается необходимость в переводчике с русского языка, пользуются услугами русских белоэмигрантов.

Среди интеллигенции чаще всего можно встретить армян, греков, евреев, которые занимаются свободными профессиями: доктора, адвокаты, инженеры, торговцы и очень часто соединяющие в себе то и другое вместе. Большинство таких интеллигентов живет неплохо, т. к. продает свои услуги тем, кто больше платит и не стесняется в средствах зарабатывать деньги.

Интересы большинства из них ограничиваются «бизнесом», торговлей, возможность заработать на каком-нибудь деле и составить себе состояние. Многие из них интересуются вопросом установления и развития торговых отношений с СССР.

Больших и авторитетных организаций общественнокультурного характера среди египетского общества нет, да и интерес к созданию таких организаций проявляется очень слабо. В этом, конечно, еще имеет большое значение политика египетского правительства, которое зорко следит и душит в самом зародыше всякого рода организации, особенно если в них участвуют менее известные лица и молодая интеллигенция Египта. Все общества и всякого рода культурные и др[угие] организации могут существовать только с специального разрешения египетских властей и стоящих за их спиной англичан.

Всякая попытка организовать какое-нибудь невинное культурное общество обрушиваются угрозы и репрессии. Таким образом, убивается инициатива у людей, немного проявивших интерес к общественной жизни.

О Советском Союзе в Египте знают очень и очень мало. Иногда довольно высокопоставленные лица во время бесед задают дикие вопросы о жизни, культуре нашего народа, показывая тем самым, что здесь долгое время египетской общественности преподносили всякую ложь и белоэмигрантскую чепуху, искажая советскую действительность.

II-й секретарь миссии (В. Харламов).АВПРФ. Ф. 87. 1945 г. Оп. 4, п. 6, д. 13, л. 2–36.

Отклики египетской прессы на приезд членов советской миссии в Каир

Египетские газеты радушно встретили прибытие членов советской миссии в Каир.

Газеты «Аль-Масри», «Аль-Мокаттам», «Аль-Ахрам», журналы «Ахер Саа», «Аль-Иткейн», «Аль-Мусаввар», «Руз аль-Юсеф», «Аль-Масри Эфенди» и другие почти ежедневно помещали какое-либо сообщение о миссии СССР в Каире.

Сообщая краткое сведение о приезде секретаря миссии тов. Султанова, вафдистская газета «Аль-Масри» от 16 ноября 1943 г. подчеркнула наличие в СССР различных народностей, в том числе и мусульманских народов, «пользующихся свободой вероисповедания как и другие народы СССР и борющихся против фашистских агрессоров плечом к плечу со всеми остальными народами, населяющими Россию».

Приезд миссии Советского Союза в Египте во главе с тов. Новиковым был долго предметом внимания всех арабских газет и журналов.

Почти все газеты, в том числе и выходящие на французском языке, помещали краткие биографические сведения о советском посланнике.

Так как тов. Новиков долго не принимал журналистов, многие из них, как ведется среди буржуазной журналистики, высасывали сведения из собственных пальцев и преподносили как умели.

Сообщая о визите тов. Новикова к Нахас-паше 27/XI-43 г., «Аль-Масри» сообщала, что посланнику всего 30 лет и что он преподавал в Институте восточных языков.

А журнал «Руз аль-Юсеф», например, преподнес сенсацию, что якобы «все сотрудники миссии подобраны из лиц, хорошо владеющих арабским языком и что до сих пор их прибыло 70 человек!»

Тот же журнал «Руз аль-Юсеф» в первые же дни пребывания в Каире тов. Султанова время от времени выступал с вымыслами вроде того, что тов. Султанов якобы в такой-то день, такой-то час «совершил пятничную молитву в мечети Кохья на площади Оперы».

Журнал же «Аль-Иткейн» от 29 ноября 1943 г. поместил беседу своего корреспондента с тов. Султановым о роли женщины в СССР во время отечественной войны, как статью самого тов. Султанова.

Хотя содержание статьи и было весьма хорошее – роль женщины в тылу и на фронте отечественной войны, забота государства и общественных организаций о детях вообще и детях фронтовиков, в особенности сиротах, роль детских учреждений в эмансипации женщин – однако отдельные формулировки корреспондента неизбежно отражали его недостаточную осведомленность в этих вопросах и тов. Султановым в письменной форме было обращено внимание редактора журнала на недопустимость печатания беседы с корреспондентом под видом статьи тов. Султанова.

После вручения тов. Новиковым верительных грамот королю ряд газет и журналов поместили на своих страницах снимки посланника и ответственных сотрудников миссии и пространные отзывы о церемониале вручения верительных грамот королю Фаруку.

Корреспондент газеты «Аль-Масри», передавая свою беседу с тов. Новиковым непосредственно после вручения верительных грамот королю, не смог обойтись без пышных фраз возвеличения короля и церемониала вручения вроде «я не в состоянии выразить чувства восхищения великолепием»… которые вовсе не высказывались.

Как на пример дешевой погони за сенсацией надо указать на то, что ряд газет на следующий день вручения верительных грамот королю поместили сообщения своих корреспондентов о том, что якобы выйдя из дворца тов. Новиков заявил журналистам, что он «восхищен великолепием приема и что нашел Е[го] В[еличество] короля действительно великим».

Тов. Новикову при последующем визите к премьеру Нахас-паше пришлось указать на то, что при выходе из дворца он никаких заявлений журналистам не делал и тем более приписываемой им фразы.

Очень хорошую статью об СССР в связи с приездом нашей миссии поместил журнал «Аль-Мусаввар» от 24.ХП-43 г.

Отметив, что причиной успехов Красной Армии является решимость и самоотверженность советского народа, его любовь к родине, ненависть к немецким захватчикам, а также преданность гениальному вождю и полководцу тов. Сталину, журнал заканчивает следующим образом свое сообщение:

«В глазах советских людей немецкие фашисты не являются социалистами, а просто фашистами – империалистами, ибо социализм у них является первой ступенью к коммунизму, а коммунизм в понятии советских людей олицетворяется с подлинной всечеловеческой демократией.

Вот почему Россия вступила в союз с великой демократией Англии и США для совместной борьбы против Германии в защиту демократии, за освобождение оккупированных территорий от немецких захватчиков, для оказания помощи порабощенным народам.

Россия вовсе не собирается экспортировать коммунизм за границу… Она считает Египет дружественной страной, как и другие демократические народы».

2-ой секретарь миссии СССР в Египте (Султанов)АВПРФ. Ф. 87, оп. 1, п. 1, д. 7, л. 20–17.

Перевод с арабского Миссия СССР в Египте.

Перевод статьи из журнала «Мусаввар»

(номер от 24.ХП-43 г. Статья иллюстрирована фотографиями т.т. Новикова, Солода и Султанова)

Советское дипломатическое представительство

Установление дипломатических отношений с Советским Союзом совпадает с моментом, когда весь мир с восхищением следит за выдающимися победами советских войск над германским агрессором.

Недавно прибыл в Каир первый советский дипломатический представитель тов. Новиков, который является полномочным министром при короле Египта, и в то же время послом СССР при королях Югославии и Греции.

Николаю Новикову 40 лет, он окончил Восточный институт в Ленинграде по факультету истории Востока. После этого он занимал ряд постов в советских организациях и с 1938 г. работает в Министерстве иностранных дел.

До своего назначения посланником в Египте тов. Новиков заведовал 4-ым Европейским отделом Министерства, знает французский, турецкий и английский языки. Арабского языка не знает.

Кроме посланника из дипломатических работников в миссии имеется советник, первый секретарь и 2-ой секретарь. Советником миссии является молодой человек 35 лет по имени Данил Солод, окончивший один из высших московских университетов.

Вторым секретарем миссии является Султанов Абдурахман, советский гражданин из татар, окончивший Институт востоковедения в Москве, знает арабский, английский и турецкий языки.

Мы говорили, что секретарь миссии Султанов из татар. Татары являются одной их многочисленных народностей, населяющих Советский Союз. Там проживает 70 народностей. Население Советского Союза достигает 200 млн. человек! 25 млн. – татар, бухарцев, кавказцев, дагестанцев, азербайджанцев и др. Русскими называются основные жители России, а термин советский гражданин включает в себя все народности Советского Союза. Советский Союз считается одновременно западной и восточной державой, он очень велик и в нем проживают как западные, так и восточные народности.

Некоторые спрашивают, в чем причина отступления немцев и непрерывных побед русских, свидетелем которых является весь мир. Как мы узнали, основными факторами являются следующие:

1. Руководство военными силами осуществляется вождем народа Сталиным, являющимся опытным солдатом, блестящим стратегом и крупнейшим полководцем.

2. Решимость и самоотверженность советского народа в защите родины, его непримиримая ненависть к немцам, в которых он видит диких грабителей и агрессоров империалистов. Этот героизм рождает экономический и моральный потенциал для дела обороны.

3. Успешное и быстрое завершение военного строительства, перевод военных заводов в ходе войны с запада на восток и соревнование за повышение производительности труда.

4. Мобилизация всех советских экономических и моральных сил для войны, участие всего населения без различия пола и возраста в деле освобождения родины от агрессора.

В глазах советских людей немецкие фашисты не являются социалистами, а просто фашистами-империалистами, ибо социализм является первой ступенью к коммунизму, а коммунизм в понятии советских людей олицетворяется с подлинной (гуманитарной) всечеловеческой демократией.

Вот почему Россия вступила в союз с великой английской и американской демократией для совместной борьбы против Германии в защиту демократии, за освобождение оккупированных территорий от немецких захватчиков, для оказания помощи порабощенным немцами народам.

Россия вовсе не собирается экспортировать коммунизм за границу. Она считает Египет дружественной с Россией страной как и другие демократические страны.

Перевел 2-ой секретарь миссии CССP в Египте (Султанов)

Новый русский посланник

«Товарищ Новиков – новый русский посланник в Египте – дипломат первой категории. Очень осведомлен в делах Востока. На первый взгляд он напоминает военного, но он отличный собеседник, хотя избегает разговаривать с журналистами!

Говорят, что когда с ним встретились египетские журналисты и стали интересоваться новостями, он только и сказал: “В Египте зима очень жаркая” и ретировался от журналистов».

Журнал «Аль-Масри Эфенди», 2 дек. 1943

Новый русский посланник

«Перед приездом нового русского посланника в Египет Министерство иностранных дел приготовило для него специальное досье.

Г-ну посланнику 42 года, а не 30, как писали в одной из газет. Был он профессором в Восточном институте в Москве и знает арабский язык как сами арабы».

Журнал «Руз аль-Юсуф», 2 дек. 1943

Сотрудники русской миссии

«В ближайшие дни ожидается прибытие всех работников миссии… При миссии будет организовано также бюро информации (пресс-бюро). Говорят, что все сотрудники подбираются из лиц, хорошо владеющих арабским языком. До сих пор прибыло 70 сотрудников».

Журнал «Руз аль-Юсуф», 2 дек. 1943

Египет и Россия

Беседа с секретарем русской миссии в Египте.

«Наш корреспондент беседовал с секретарем русской миссии Абдурахманом Султановым, прибывшим в Египет на днях, как мы сообщали уже об этом в прошлом номере.

Султанов хорошо владеет арабским языком и прекрасно отзывается о Египте, о котором он читал много, еще будучи в России. Г-н Султанов знаком как с древней цивилизацией, так и с процессом возрождения новой культуры в Египте. Он с увлечением читает арабскую прессу и любит арабскую литературу.

Г-н Султанов сказал, что будучи в России читал кое-что о Каире и то что он увидел – превосходит его представление о нем.

Каир, сказал он, является крупнейшим центром вообще и центром арабской цивилизации в частности.

Касаясь Советского Союза, Султанов сказал, что в Советском Союзе живет очень много мусульман, и все они пользуются всеми правами, предоставленными советской Конституцией всем гражданам СССР без различия пола, религии и национальности.

Все граждане России, без различия национальности, пользуются свободой вероисповедания, и мусульмане борются против фашизма плечом к плечу со всеми остальными гражданами, населяющими Россию».

Газ[ета] «Аль-Масри», 16 ноября 1943 г.

Посланник России

«Господин Новиков, новый полномочный министр России в Египте, посетил министерство иностранных дел, где встретился с шефом протокола Мухаммед Ясинбеем, а в 11 ч[асов] 30 м[инут] был принят премьер-министром Нaxac-пашой. По дипломатическому обычаю гос[подин] Новиков вручал Нахас-паше копию верительной грамоты.

Беседа продолжалась около 20 минут. На приеме присутствовал заместитель министра иностранных дел доктор Мухаммед Салахеддин-бей».

Газ[ета] «Аль-Ахрам», 26 ноября 1943 г.

Прибытие первого русского полномочного министра

«В 3.15 после обеда вчера на аэродром прибыл на самолете первый чрезвычайный посланник и полномочный министр Союза Советских Социалистических Республик в Египте.

Вместе с ним прибыла его семья и сотрудники миссии. Часть из них остановилась в гостинице «Шеперд», а другая в специально нанятом доме.

Как помнят читатели, секретарь миссии тов. Султанов прибыл за несколько дней раньше для подготовки встречи посланника».

Газ[ета] «Аль-Масри», 24/XI-43 г.

Русский посланник

«Как мы узнали, товарищ Новиков является первым полномочным министром Советского Союза в Египте и в то же время послом при правительствах Греции и Югославии. Он привез с собой послание президента Калинина Его Величеству Королю Египта, которое он вручит вместе с верительной грамотой.

Посланнику всего 30 лет. Он был профессором в Институте восточных языков, затем был назначен секретарем в Министерстве иностранных дел, а затем зав[едующим] Восточным отделом....

Как мы узнали также, господин премьер-министр в прошлую пятницу очень любезно принял его в министерстве иностранных дел и пожелал ему счастливого пребывания в Египте. В своем ответе г-н Новиков выразил уверенность, что он надеется встретить всяческое содействие (премьера) в своей миссии по укреплению отношений между Египтом и Россией.

Весьма интересно то, что посланник товарищ Новиков заметил, что в Египте зима весьма жаркая».

Газ[ета] «Аль-Масри» от 27/XI-43. г.

Беседа с тов. Султановым (Сокращенный перевод)

Вопрос корреспондента: Вы хорошо владеете арабским языком, где его изучали?

Ответ Султанова: В Институте востоковедения в России. Но журналисты преувеличивают мои познания в этой области и возможно этим объясняется то, что очень многие из них желают поговорить со мной лично. Как видите сами, я не особенно уж хорошо владею им.

Вопрос: Много ли людей говорят по-арабски в России?

Ответ: Очень мало. Однако мусульман в России около 25 млн. и многие умеют читать Коран, написанный на арабском языке, хотя и не понимают значения.

Вопрос: Встречали ли кого-либо из великих людей Египта?

Ответ: Имел честь встретиться с господином Нахас-пашой и нахожу его весьма обаятельной и энергичной личностью.

Вопрос: Что знают в России о Египте?

Ответ: Знают очень мало. Имеют общее представление о Египте по газетным сообщениям. Однако в университетах у нас изучают историю Египта и в России имеются богатейшие музеи о древней египетской цивилизации.

Вопрос: Говорят, в России все дома одного стандарта и все они принадлежат государству?

Ответ: Это неверно. Инженеры у нас соревнуются в строительстве различных типов домов и строений и не только государство строит дома, но каждый гр[аждани]н может строить себе дом. Впрочем, в деревнях как правило все дома частные.

Вопрос: В чем, по Вашему, причина побед Красной Армии?

Султанов ответил очень коротко: Умелое руководство любимого вождя маршала Сталина и патриотический подъем русского народа и вера его в свои идеалы, из-за которых он борется не щадя жизни.

Вопрос: Когда закончится война?

Ответ: Это такой вопрос, ответ на который решается на полях сражений, а не в беседе нас с Вами здесь, в «Шепердотеле».

Вопрос: Ваша фамилия Султанов не имеет ли что либо общего с фамилией Султан(ов) в Египте?

Ответ: Не думаю… (тут тов. Султанов впервые улыбнулся) и сказал, что он надеется, впрочем, когда-либо познакомиться с этой фамилией.

Журнал «Ахер Саа», № 478, 5 декабря 1943

Странное предложение

«В Порт-Саиде открывается мечеть. Некоторые внесли предложение назвать ее “Мечетью Аль-Аламейн”.

Другой сановник внес предложение пригласить на открытие мечети Маршала Тимошенко, т. к. он является единственным крупным среди союзных сил командующим из мусульман».

«Аль-Иткейн», № 479, 14 авг. 1943 г.

Россия велика

«Россия велика и богата она не только обилием полезных ископаемых, но и обилием религий и языков. Когда Россия посылает дипломатических работников в разные страны, то она в выборе последних сообразуется с религией той страны, куда посылает работников.

Когда прибыли первые дипломатические работники России, так первое, что бросилось в глаза, то, что большинство их говорит по-арабски и многие из них мусульмане».

«Аль-Мусаввар», 3 дек. 1943 г.

О мечети

«Товарищ Султанов уклонился от дачи интервью журналистам, извинившись, что он еще не приступил к работе.

В прошлую пятницу господин Султанов посетил мечеть Аль-Кохья на площади Оперы».

«Руз аль-Юсуф», 18 ноября 1943 г.АВПРФ. Ф. 87, оп. 1, п 1, д. 7, л. 16-13.

Отчет о работе уполномоченного ВОКС при миссии СССР в Каире. 1944 год

В течение отчетного периода 1944 года в качестве уполномоченного ВОКС в Египте работали три человека: тов. Султанов с момента приезда миссии в Египет, т. е. с ноября 1943 г., по 11 апреля 1944 г., тов. Соколов с 11 апреля по 10 августа 1944 г. и я с 10 августа по настоящее время.

I. Обстановка работы

Первое, с чем пришлось здесь столкнуться по работе ВОКСа, это то, что здесь до нашего приезда вообще отсутствовали культурные связи с местными кругами. Никаких знакомств, никаких наводящих справок в этой области не было. Естественно, первое время пришлось работать вслепую в незнакомой обстановке, поэтому большая часть времени ушла на всякого рода розыски и выяснения о существовании различного рода обществ и организаций, встречи и заведение знакомств в кругах местного египетского общества.

Нечего говорить, что обстановка для работы была исключительно трудной. До нашего приезда сюда о Советском Союзе знали очень мало или, лучше сказать, ничего не знали. Все те сведения об СССР, которые сюда проникали, были страшно извращены и дики до невероятности. К нам с большим интересом присматривались и старались узнать, что мы за люди и какие можно с нами иметь отношения.

С нарастанием величайших побед нашей Красной Армии и здесь возрастал интерес к Советскому Союзу. К нам стали обращаться по различным вопросам, и мы постепенно знакомились с обстановкой. Росли знакомства с тем кругом, который мы имеем на сегодняшний день. Он продолжает расти, расширяться, углубляться, отсеиваются случайные знакомые и крепнут более устойчивые, которые искренне желают быть в контакте с нами по линии культурных и деловых связей.