Йерве из Асседо

"Слушай мой рассказ старинный: Асседо благословенно. Край, богатый черноземом, морем, полным жирной кильки, тюльки, мидий и рапанов. Край ветров, всегда попутных, всласть резвящихся дельфинов, бескорыстных капитанов."Совершенно случайно я наткнулась в ленте на невероятно вдохновляющий отзыв о книге Вики Ройтман. Должна сказать, что не зря я тут же понеслась в "Фикс-прайс", не зря!Это то, что можно назвать настоящей литературой или Литературной с
большой буквы. Тонкая, глубокая, искренняя, очень настоящая книга, изумительно написанная. Книга, которая на первый взгляд может показаться подростковой, но на самом деле может стать открытием и глотком свежего воздуха абсолютно для всех.Перед нами история девушки Зои по прозвищу Комильфо. Прожив 15 лет в Одессе, она узнает о своих еврейских корнях и отправляется на обучение в израильскую школу-интернат.Очень сложно сформулировать, о чем же эта книга и какая ее главная мысль. Все, что здесь происходит, довольно обыденно, при этом обыденность наполнена волшебством.Волшебна Одесса, волшебен Иерусалим. Автор так сочно описывает эти города, что ты чувствуешь запахи, вкусы, атмосферу, будто и сам бродишь по этим улицам, кожей ощущая древность Иерусалима и вдыхая неповторимость Одессы."Дело в том, что если вы родились в таком городе, как Одесса, вашим глазам навеки суждено глядеть вверх, а душе – стремиться к крышам, над которыми летают чайки. И вы постоянно пребываете в не-здесь."Волшебны люди, которые работают в школе. "Если бы Хогвартс был нормальным учебным заведением", как я это называю)) У всех у них есть свои проблемы, порой немалые, но их сердца наполнены любовью к детям, заботой. Они как одна большая семья - ученики и их наставники. Взрослым всегда можно довериться, попросить помощи, хоть подростки со свойственным им юношеским максимализмом чаще стараются решить проблемы самостоятельно. Еще в школе работает психолог Маша, и беседы с ней занимают немалую часть текста. Прямо сеанс психотерапии)Волшебен язык. С одной стороны, это немного неуклюжая речь подростка, поскольку повествование идет от первого лица, с другой - "вкусные", сочные метафоры и яркие образы.
"Это был не чай, а эликсир из листьев, растущих в том Саду, куда никому хода нет, и из коры гранатовых деревьев. Он был сладким и терпким, душистым и горьким одновременно; слаще меда, ароматнее весны, насыщеннее летних каникул."Любопытно, что главная героиня не имеет каких-то серьезных психологических травм. У нее любящая семья, сама она любит своих родителей, но при этом у нее есть определенные проблемы, вызванные недостаточным вниманием отца, авторитарным воспитанием бабушки и невозможностью доверить близким самое ценное в своей душе.Через отношения с товарищами и учителями, новыми родственниками происходит медленная и едва заметная трансформация Зои. Но главным в ее жизни становится Он. Ее мадрих, то есть наставник их группы. И нет, ничего непристойного, ничего запретного. Их отношения - это отношения отца и дочери, где каждый из них отыгрывает свои травмы, чтобы вместе возродиться для новой, полноценной жизни."Если мы не осознаем, что происходит у нас внутри, то нам постоянно кажется, что нами извне руководит рок."Книга интересна с исторической точки зрения, с точки зрения погружения в еврейскую культуру и отношения между разными нациями."- Для евреев все неевреи - гои. Чужаки и изгои.
- А я думала, что евреи - чужаки и изгои.
- Ну, это ещё как посмотреть. Все зависит от того, кто и откуда смотрит.
- Так кто же тогда такая я, если оба родителя - чужаки в глазах друг друга?
- Сама выбирай,- сказала мама. - Ты уже взрослый человек.
Я задумалась. Странная у меня была мама. Выбор балета вместо акробатики она мне не доверяла, зато считала, что я в состоянии выбрать, к какому народу принадлежать."Это и история переезда в другую страну, сложности, с этим связанные."Для начала я пустила слезу по утраченному русскому полю, на котором никогда в жизни не была, потом поревела над кострами и монастырскими куполами, которые внезапно оказались роднее мамы, а когда дело дошло до щедрых весен, которые возвращались на север к нам, и Алешка с Софьей брели по берегу русской реки и по цветущим болотам с папоротниками, я совсем потеряла самообладание, уткнулась носом в диванную подушку и потонула в собственном болоте из соплей."Тут же атмосфера 90-х, распада СССР.
"Я предпочитала бродить по Одессе в одиночестве. По обшарпанной, обнищавшей, покосившейся и осиротевшей Одессе. По маленькому курортному городку, возомнившему о себе невесть что. Раздутый миф о ней был в сто раз больше, чем она сама. А по реальности этого города не ходили пророки и не дули библейские ветра. Лишь Мендель Крик громыхал своей колымагой, Гаврик водил Петю по трухлявым трущобам и Остап Бендер ковырялся в стульях."Это дебютная книга Вики Ройтман и, как оказалось, роман отчасти автобиографичен. Автор так же переехала в детстве из Одессы в Израиль и работала в схожей образовательной программе психологом.Роман хочется посоветовать всем, но есть чувство, что советовать нужно осторожно, передавая книгу другим как драгоценный эликсир в хрустальной чаше, чтобы не расплескать. Это определенно лучшее из того, что я читала за последней время."Я не знала его прежним, я получила его таким, каким он явился мне, как получаем мы готовыми те семьи, в которые приходим, впервые закричав. Они ведь уже слеплены безжалостным временем задолго до нас. И поэтому похожи на памятники. И чем громче мы кричим, тем быстрее приходится менять форму и им. От безвыходности. Пока мы не теряем надежду оживить памятники, мы сами остаемся живыми. И как жаль, что мы так быстро взрослеем и так скоро перестаем кричать."А кто же такой Йерве и что такое Асседо? Об этом вы узнаете из книги) Впрочем, если немного подумать, то название представляет собой несложную словесную игру."Асседо благословенно. Каждый в нем отыщет то, что ему необходимо: вымысел, мечту и сказку, благосклонную погоду, мать, отца, друзей и ласку, дружбу, преданность, заботу. Все мечты ему подвластны, все сбывается однажды..."

Вообще-то я собиралась написать длинный нудный отзыв с претензиями, но передумала :) У книги многообещающее начало, но ближе к середине я поняла, что ожидания не оправдываются. Я думала, эта история про столкновение советской девочки из интеллигентной семьи с жесткой израильской реальностью, но на самом деле она про надрывные отношения девочки и ее наставника, что само по себе замечательно, просто немного не моя чашка чая. Из плюсов: прекрасный образный язык и тезисы из психологии, поданные в ненавязчивой и увлекательной форме.

Эта книга попала ко мне на полку из Фикспрайса. Ещё будучи в магазине я проверила её рейтинг на Лайвлибе, и он меня не очень порадовал, но риск — дело благородное, и я её купила.С момента прочтения, книга заслуженно стоит на моей полке и гордо претендует на награду лучшей в этом году.Автор рассказал историю, которая с одной стороны, знакома многим, с другой — неизвестна для всех. Я не жила во времена советского союза, поэтому не могу защищать или нападать на автора со словами "такого не было!" или "как с меня писали!". Одно могу сказать точно, те эмоции, те чувства, мысли, сомнения, страхи, которые Вика Ройтман описывает, я испытывала в том же возрасте, что и героиня.Книга настолько пропитана реализмом, настолько в ней хорошо и детально все прописано, что в моменты "неудач" главной героини, я сама была на гране панических атак, откатываясь в свои 15 лет. Читая, я все больше вспоминала себя в 14-16 лет и понимала, что да, вот это точно было.В этой книге есть всё, и детские мечты, и первая любовь, и страхи, взросление, всё. С каждой страницей, с каждым словом произведение становилось все глубже и глубже. В какие-то моменты приходилось откладывать историю, чтобы просто отдышаться и привести себя в чувства.В этой книге мне всего хватило. Возможно, при перечитывании я и найду за что зацепиться и к чему придраться, но не сегодня, не сейчас.

Увидела книгу случайно и даже не в книжном магазине. Привлек внимание римон (гранат) на обложке и рецензия Дины Рубиной.
Пришла домой, открыла книгу и пропала. Полное погружение в начало 90-х, юность, пора открытий, в том числе еврейских. Эта книга-счастье как оно есть, читала и жила 15-ти летней, испытала опыт учебы по еврейской образовательной программе.
После прочтения хочу отметить:
1. Эта приятная находка займет место на полке и в моем сердце рядом с Севеловским Моней Цацкесом, и за контекст и за эмоции.
2. Прекрасный контекст, прекрасно прописанный образ жизни.
3. Друзья это семья, которую мы выбираем сами.
4. Асседо благословенно. В Одессу вернутся туристы, все у Одессы будет замечательно.
Рекомендую к прочтению.

А вот, наполовину, не соглашусь я с Диной Ильиничной. Тема взросления - да, но Любви нет, вернее есть, но не та. Немного такая замануха, как мне кажется. Но книга отличная. И хотя я колебалась между 4+ и 5, под конец меня так проняло, что в оценке уже не сомневалась.Длинный, большой, объёмный роман. И здесь речь не только и не столько о страницах (704 стр. или 25+ часов), а о качестве.Пятнадцатилетняя Зоя, с лёгкой подачи брата, "назло" уезжает в Израиль по программе НОА– Ноар Осе Алия, – сказала Магги на тарабарщине, но я уже знала, что такое алия – слово из “Тысячи и одной ночи”. – Молодежь делает алию, – расшифровала Магги, – то есть репатриацию… то есть молодежь едет на родину отцов… то есть праотцев. – Да, – сказала я, – я всегда мечтала посетить родину моих праотцев. Запишите меня на “НОУ”.И вот об адаптации этой девочки и других подростков и пойдёт речь в книге.“Адаптация” была термином, к которому все взрослые в Деревне испытывали чувства даже более нежные, чем к слову “савланут”, что означало “терпение”, и “леат-леат”, что означало “потихоньку”, и использовали его при каждом удобном случае, несмотря на то, что оно звучало так мерзко, будто кто-то водил ногтем по наждачной бумаге. В уродстве с “адаптацией” могла потягаться только “абсорбция”. Оба этих слова превращали нас из людей в химические элементы.А ещё об Израиле, об израильском менталитете, о потерях и приобретениях. Очень честно, очень правдиво, очень по-настоящему.Отличный язык, живые герои.Прекрасный роман, очень понравился.

сюжет понравился от начала и до конца главная героиня не нюня хоть и очень наивная и простая в этой книге мы наблюдаем период взросления и становления как личности девочки-подростка по национальности еврейка родом из одессы она считает себя никому не нужной не красивой и Благодаря брату кириллу узнаёт о том что она еврейка и уезжает учится в иерусалим где на протяжении 9 месяцев разворачивается основное действие книги Мне очень понравилось как прописан персонаж Тенгиз Добрый отзывчивый и вместе с этим с трагичной судьбой потерял дочь и искал своё место в жизни после её смерти Данная книга вывернула меня меня на изнанку в хорошем смысле этого словаКнига держит до конца но подойдёт не всем однако попробовать начать читать рекомендую

«Я подумала о моей вымышленной истории длиною в жизнь, о сказке в чулане, которая всегда меня спасала, в которую всегда можно удрать. Неудержимо захотелось взяться за тетрадку и ручку и написать о том, что происходит где угодно, но только не здесь. Придумать себя заново. И всё вокруг».«В Асседо всё бывает, край морской не знает граней; всё случается однажды – ночью поздней, утром ранним...». Вот так вот и жила Зоя Прокофьева, жила в своей фантазии, которая была намного интереснее реальности – и безопаснее. Нельзя сказать, что с её семьёй было что-то не так, нормальная это была семья, обычная по тем меркам. В том-то и крылась вся проблема. Дома не разговаривали о важном, не обнимали, не признавались в любви, холодно там было, холодно и равнодушно, и потому маленькая девочка нашла убежище в пыльном чулане, где, отгораживаясь от столь печальной действительности, утопала в мире вымышленном, читая книги и пробуя себя в писательстве. Семья её не понимала. «Ну что мне с тобой делать?». Увидев, что она в отличии от старшего брата не столь талантлива в учёбе, они просто-напросто махнули на неё рукой, не тщась даже разглядеть в ней наличие каких-нибудь иных талантов, что оставило на девочке неизгладимый след. И бродила неприкаянная Комильфо в одиночестве по волшебным улочкам Одессы, разговаривала с любимыми памятниками, размышляла о прочитанных книгах, а родные кричали на неё, требовали чтобы она была сильной, ибо глянь, твой дед войну прошёл и при этом держится, а ты, глупая, плачешь из-за того, что лошадь, в компании которой ты провела пару чудесных деньков, на колбасу пустили! И правда... Прижимаясь щекой к памятнику, который стал для неё родным (просто вдуматься – она искала опору в памятниках...), Зоя начала медленно, но верно закипать. Она ведь была ребёнком, маленьким ребёнком, который хотел внимания и любви, вот в чём дело. И не хотела она никуда уезжать, напротив, она мечтала, чтобы мама крепко её обняла, а папа попросил остаться. Не обняла. Не попросил. Вот так “назло” и сработало: дева покинула любимый город и отправилась в чужие края, и что ей теперь со всем этим делать – непонятно... Но у неё была тетрадь. У неё была ручка. У неё было Асседо. «Мне срочно нужно было за что-то ухватиться, за нечто, стоящее перпендикулярно относительно бездны, потому что иначе я бы захлебнулась и утонула. „Асседо благословенно! — сказал Дюк. — Держись за меня”».«Мы с тобою ветром стали, мы с тобою стали ветром. Мы с тобою стали пеплом, светом, молодости следом. Мы вечны как эти земли, земли, что летят под нами...». Иерусалим и правда был для неё чужим, всё в нём было другим. Ей было тяжело. Замкнутая и неразговорчивая, она понятия не имела как нужно сходиться с людьми, да и нужно ли вообще, стоит ли кому-то доверять, ведь куда проще промолчать, обидеться и уйти, а если к ней продолжали тянуться, то она била острыми словами, била больно, наотмашь. Это был кипящий котёл погребённых чувств и эмоций. «В таком мире я не умела жить. Никто меня этому не научил. Всё это было несправедливо, безумно и бессмысленно». Тем не менее, что-то со временем всё же начало меняться. Проблески дружбы, не всегда верной, порой и вовсе фальшивой. Первая влюблённость с её бурными эмоциями. Хватало и склок, ибо манипуляторов и любителей поиздеваться над другими всегда предостаточно. Комильфо приноровилась говорить не хуже чем писать, научилась не отмахиваться от чувств, а впускать их в своё сердце, и в конце концов к ней пришло понимание, что рядом с ней уже не чужие люди, рядом с ней семья, семья не по крови, а по чему-то другому, тому, для чего и слов не подобрать. Да и Иерусалим оказался не таким уж и чужим с этими его чудными садами, белым камнем и пылающими закатами, было в нём что-то... родное. «Кто любит, тот любим. / Кто светел, тот и свят. / Пускай ведёт звезда тебя / Дорогой в дивный сад». Пока дети разбирались со своими треволнениями, взрослые тоже переживали собственные кризисы, и были ссоры, непонимания, слёзы, но были и разговоры, улыбки, поддержка, и вот так вот они и шли рука об руку, помогая друг другу выжить в этом сложном мире, где никогда ничего не бывает просто. Было во всём этом что-то... жизнеутверждающее. Волнующее. Близкое. Было много горького и неприятного, порой и вовсе плохого, была даже пролитая кровь, но разве в жизни всё по-другому? Да нет же. Так оно всё и крутится, так оно всё и вертится. И пройти через всё это можно только вместе. «Слышишь? Струны задрожали. Тень луны легла над пылью сказкой, небылью и былью. Край морской горит огнями...».«Асседо благословенно... Каждый в нём отыщет то, что так ему необходимо: вымысел, мечту и сказку, благосклонную погоду, мать, отца, любовь и ласку, дружбу, преданность, заботу. Все мечты ему подвластны, всё сбывается однажды. Асседо не знает горя. Асседо не знает жажды». Это был непростой путь. Покинув родину и семью, девочка, казалось, со временем обрела себя, но невозможно было закончить все эти метаморфозы без возвращения туда, где всё начиналось. Это было больно и очень, очень страшно. «— Я боюсь. — Чего? — Всего». Её будто бы окунули в холодную воду действительности, и эти четыре чёртовых часа... Она вновь бродила по знакомым улочкам и разглядывала памятники, но не было уже былых эмоций, ничего не было, ничего. «Одесса – это состояние детства. И больше ничего». Все эти годы она выдумывала благородных рыцарей и прекрасные королевства, наряжала мрачную правду в роскошные ткани, вшивала в выдуманных персонажей лики близких, и всё это она делала для того, чтобы удержать в голове те образы, которые так много для неё значили, ведь только так она могла спастись. И вот теперь, сидя у моря со своим мадрихом, она начала кое-что осознавать. Вот они, два разбитых вдребезги человека, они потеряли тех, кого так любили, он – дочь, она – отца, и они цеплялись друг за друга, надеясь, что это им поможет. Но это не поможет. Боль никуда не уйдёт. «У каждой истории должен быть конец. Я приду к финалу. Ты меня туда проведёшь. А я – тебя». Несмотря на личные трагедии, они провели друг друга к пониманию того, что боль переносится куда легче того страха, который сковал их и мешал им жить. Быть пленником своих страхов – вот что самое страшное. Говорить, конечно, легко, а вот на деле... Но и это нормально. «Бояться не только можно, но и нужно. И верить. И просить. И разочаровываться. И ненавидеть. И всех винить. И всех прощать», – а всё потому, что такая она, жизнь. И рукопись горела, горели тетради, горели пальцы той, что спустя годы всё-таки смогла прийти к тому, чего с таким отчаянием желала. И её Асседо ожило. Как и она сама. «Спит подруга, спит и время. В очаге трещат поленья. Асседо благословенно... Асседо благословенно».«Я подумала: боже мой, сколько может человек выдержать?». Невыносимо прекрасная книга. Я уже давно ничего не ожидаю от книг, я просто беру и читаю, не понравилась – ладно, понравилась – замечательно, каждому своё, но эта история, было в ней что-то такое, что разбередило мою душу, столь уставшую в эти дни, уставшую морально, уставшую буквально от всего, и вот – фантастическое Асседо, я провалилась в то самое “не-здесь”, полюбовалась морскими красотами, прогулялась по гранатовому саду, узрела все эти буквы, слова и смыслы, что нашли как Зою, так и меня; это были чувства, самые настоящие чувства. «Слова – это переплёт для чувств». Ворох намёков, щепотка психологии, демонстрация того, что люди ошибаются, но это нормально, – и самая главная мысль, столь простая, но при том отчего-то игнорируемая многими: все люди разные, у каждого свои чувства, своя боль, свои радости, свои травмы, и это нужно уважать, с этим следует считаться. Но ведь в этом-то и вся прелесть, разве нет? Мы все разные – и это здорово. И сложно сейчас сказать, кто кому был проводником, Тенгиз для Комильфо или же наоборот, да и не так уж это и важно, главное, что они помогли друг другу, смогли отпустить страхи, примириться с болью и начать что-то новое, более цельное, более настоящее. Есть такая уверенность, что эта книга тоже сможет кому-то помочь, ибо многим будет знакомо то, о чём в ней сказывается. Местами она была очень смешной, местами – очень грустной, а некоторые сцены и вовсе врезались в памяти, к примеру, пребывание в пустыне (я видела те звёзды, я чувствовала тот ветер), ночная прогулка по Иерусалиму (это было самое настоящее паломничество, и это было красиво), морское прощание (я в тот миг мысленно тоже прощалась с далёким, и это было так щемяще...), и всё было идеально в этой своей неидеальности, то был великолепный роман о взрослении. Да, сказ морской старинный удался, о многом он поведал, многим одарил, о многом заставил вспомнить и задуматься, и хочется теперь на прощание мысленно приоткрыть дверь собственного чулана (у каждого он – свой) и прошептать выразительно и чётко: Фриденсрайх фон Таузендвассер.«Главное – не смиряться. И ничего никогда не забывать. Даже то, без чего невыносимо жить и страшно хочется забыть. Особенно это. Мы ведь состоим из тех, кто нас сильно любил и кого любили мы, даже если они от нас ушли. Не важно, сколько тебе лет, не важно, сколько всего ты потеряла. Не смиряйся никогда. Наберись терпения. Жди. Никуда не беги. Будь там, где тебе хорошо. И оно туда придёт».

Хотела вывести в заголовок «Я вам не скажу за всю Одессу...» [песня «Шаланды», исп. М.Н.Бернес], но пока писала рецензию, поняла что «Городок» больше в тему...Хорошая книга. Вкусная, большая, доооолгая-долгая... А может, это мне непросто было читать про девочку-подростка, потому что когда свой внутренний подросток травмирован, про чужие подростковые травмы читать - оно фрустрирует... Но заодно и терапирует, то есть подлечивает, и тянет туда, тянет, поэтому книгу я, случалось, бросала на пол дня, но потом снова к ней возвращалась. Прекрасная книга.Если подвинуть личное, то из книги вы узнаете, какого это - быть ребёнком-одесситом во время развала Советского Союза, быть ребёнком-мигрантом, репатриироваться в Израиль в одиночку, покидая единственно знакомое, родное место (город Одессу) и да, «любящую» (как написано в аннотации), но весьма токсичную семью... Как это - взрослеть, меняться, узнавать себя. Выстраиваться вокруг собственного внутреннего стержня - а задача подросткового возраста именно найти его, этот стержень, и выстроиться вокруг него! Заметить наконец, что вырос из детского и можешь сам.
[Книга и так растаскана мной на цитаты, но очень запомнилось описание Одессы, куда героиня возвращается на побывку: «Я предпочитала бродить по Одессе в одиночестве. По обшарпанной, обнищавшей, покосившейся и осиротевшей Одессе. По маленькому курортному городку, возомнившему о себе невесть что. Раздутый миф о ней был в сто раз больше, чем она сама. А по реальности этого города не ходили пророки и не дули библейские ветра. Лишь Мендель Крик громыхал своей колымагой, Гаврик водил Петю по трухлявым трущобам, и Остап Бендер ковырялся в стульях. На улицах я не видела ни одной беременной женщины. Одесса стала плоской... Все это не вызвало никаких эмоций, лишь только вопрос: было ли так всегда, а я не замечала, или за девять месяцев все изменилось?»]Вырасти из детского, но при этом сохранить разную, честную память о детстве нужно всем нам. Радостно, что Зоя смогла. Если вам это трудно - попробуйте прочитать книгу и соприкоснуться со своим подростком через этот чужой опыт.Засим откланиваюсь ;)UPD Книга ещё и веселая )

История Зои «Комильфо» из Одессы, в подростковом возрасте узнавшей, что она наполовину еврейка и отправившейся в израильскую школу по специальной программе изначально меня подкупила именно темой репатриации, но на самом деле здесь гораздо больше интересных тем. Хотя, безусловно, Израиль и жизнь там показаны довольно подробно и ярко. Я даже успела полюбить Иерусалим, еще не побывав там.Несколько слов о самой героине: она пишет книгу, нечто похожее на рыцарский роман, периодически добавляя туда прототипы знакомых, и конечно же она не только пишет книги, но и очень много читает. Новость о еврействе для неё была громом среди ясного неба, да и уверенности в желании уехать у неё не было. Но она уезжает, и начинается период адаптации и взросления.Да, прежде всего это роман о взрослении. Но еще он о дружбе, о том, как жить вдали от дома и как постепенно домом становится это новое место. Новые люди, новые города, к которым еще предстоит привыкнуть и понять их, подростковые интриги, первая любовь и первые потери.Что касается любви, то она тут есть, но не совсем та, которую логично ожидать, а финал невероятно эмоционален, дочитывала я с фонариком под одеялом, потому что ближе к финалу нельзя было не узнать, чем все закончится, как можно быстрее.Это большой роман, как по объему, так и по смыслу, написан он легко, есть много смешных моментов, то есть роман и на «погрустить» и на «посмеяться». Он заставляет погрузиться в себя и в жизни своих героев и не отпускает до финальной точки. Да и прочитав я все еще думаю о садах с апельсиновыми деревьями и девочке Зое из Одессы.