Читать онлайн Другое озеро. Стихотворения бесплатно
© Дмитрий Русин, 2021
ISBN 978-5-4498-3954-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
То да сё
- Как два сыча, в УАЗике сидим.
- Село, и осень, кажется, среда.
- И он (водитель) говорит мне: Слушай, Дим!
- Вот как ты думаешь? Я мыслю иногда:
- Россия же… Россия… это всё —
- Реально же, как мы же изучали,
- Душа, кирза и Пушкин, то да сё,
- Вон то вон поле, дедовы медали.
- И день ещё заварку в каждый чай,
- За что не знаю уж, но всё же посылает.
- И мы в УАЗике сидим, как два сыча,
- Среди миров, и Бог об этом знает.
Холмы
- В ночи на холмах, где три сотни лет
- назад ходил кочевой калмык
- и стоял на вершине анахорет,
- а потом ушкуйник искал родник —
- там на пустых, как ведро, холмах
- ничего хорошего не растёт
- и от неба дичает уже в глазах,
- и от страха будущее орёт.
- Только ты всё равно приходи… ходи…
- Ночью сюда приходи – смотри,
- как вода заполняет собой следы,
- и костёр, как рыба, не говорит.
- Всё сломалось от радости и любви,
- ничего теперь уже не спасёт.
- Индикатор заряда щас догорит,
- и останется только вот это всё.
«У всякого счастья имеется привкус грядущего…»
- У всякого счастья имеется привкус грядущего.
- Так в окруженном городе смотрят кино и поют, как прежде.
- Грядущее пишет послания всюду прозрачной тушью,
- и мы ничего не видим, и нет никакой надежды,
- что нас вот минуют как-нибудь перемены,
- что город проснётся, и нет канонады фронта.
- Нет, не надейся ни капли на эти родные стены.
- Просто оставь им в рамочке своё золотое фото.
- Грядущее ставит с размаху жирные точки в наших
- ещё не написанных, не придуманных предложениях.
- Точки за точками – младше ты или старше,
- или в прекрасном возрасте скорби и сожаления.
- Грядущее, комкает лирику в мокрый, смешной платочек
- и говорит под руку: «Послушай меня, послушай!
- Только в одном направлении вовсе не встретишь точек —
- это когда на земле ещё торопятся к Богу души».
«В этом фильме всегда бы падали листья …»
- В этом фильме всегда бы падали листья —
- Чаще кленовые, реже какие-либо другие.
- И медленные прохожие ходили бы и ходили,
- И закадровый голос читал и читал Тарковского.
- А в центре сюжета была бы такая штука:
- Родные братья друг друга возненавидели,
- Но поскольку с неба – без остановки листья,
- Они разошлись бы и прожили бы в печали,
- В тоске друг о друге такие долгие жизни…
- А потом бы случайно пошли в сентябре навстречу.
- И всё бы в мире, как сердце, остановилось,
- И только листья сыпались бы сильнее.
Странники
- Всегда вспоминаю опушку дубовой рощи —
- место, в котором никогда не был.
- Время раннее, светлое, даже ночью,
- Как и бывает на самом пороге неба.
- Все дороги издали сходятся на опушке.
- Пути у всех дальние, времени тоже много —
- Можно и странника в этой тени послушать,
- Облокотясь о воздух, замерший от восторга.
- Есть города, которые мы проходим
- насквозь и, как правило, рано утром —
- Чужие, счастливые, странные пешеходы.
- Только насквозь. Только голуби смотрят мудро.
- Вот поворот, и рукой до заветной рощи…
- Ноги устали, и нету в кармане хлеба.
- Без Тебя, Раввуни, в мире, как будто, проще.
- Только с Тобой я везде на пороге неба.
Шалаш на Фаворе
- Хорошо нам здесь, Господи!
- А давай мы поставим палатки —
- Тебе одну, Моисею одну, Илие одну.
- Хорошо нам здесь,
- и в город уже не хочется.
- Хорошо нам, Господи —
- хорошо с Тобой.
- Хорошо нам – ловить и готовить рыбу
- у ног Твоих, Господи; хорошо – вести
- к Тайному вечеру
- незнакомого человека,
- хорошо нам – звать его
- братом или сестрой.
- Здесь хорошо нам с Тобой – отныне,
- даже и в тяжком краю, в пустыне,
- ибо, знаем, напьёмся Тебя
- из простых ладоней
- своими слезами
- Твоей Любви.
На склонах Приуралья
- «Когда война – сегодня, послезавтра?»
- «Кто правду скрыл, кто правду говорил?»
- Я никому и сам себе не верил,
- И день сегодняшний вчера ещё забыл
- В большой траве на склонах Приуралья.
- Ничейный дом, ничейная дорога,
- Ковыль не разумеет по-людски.
- Наганы ржавые, монеты и подковы
- Давно остыли и унялись, как и всё
- В большой траве на склонах Приуралья.
- Неси, неси сюда свои печали,
- Мы вслух об этом тут поговорим,
- И нефть закончится, и деньги загорятся
- У всех у нас, вообще у нас, у всех
- В большой траве на склонах Приуралья.
- Избу, как водится, поставишь без дверей,
- И поживёшь, и весело уступишь
- В свой час седьмой воде на киселе,
- И отойдёшь во область поговорок
- В большой траве на склонах Приуралья…
«Где твой компас и посох…»
- Где твой компас и посох
- Ещё на полвека в пути?
- Поезда на откосах,
- По небу никто не летит.
- Этот сумрачный лес
- Надлежит нам, похоже, пройти
- Маршрутами слез.
- Только ты не спеши – не грусти:
- Всё рождается здесь —
- В этой чаще недобрых теней:
- И прощенье, и месть;
- Пробивается пух на спине.
- Вот и посох, и компас —
- Молитва простая твоя.
- Если всё-таки Бог даст,
- Согреет и плащ января.
«А что бы на это сказал Спаситель?..»
- А что бы на это сказал Спаситель?
- Ни слова, ни жеста, ни даже взгляда.
- Как будто вокруг все итак понятно:
- Ветер на озере – просто ветер,
- Как раньше. А мы в эпицентре бури
- И наши лодочки опрокиды…
- Ни слова, ни дела – Он просто рядом —
- Спит на корме, или даже ближе…
«Берёзка на крыше советской пятиэтажки…»
- Берёзка на крыше советской пятиэтажки
- Просто растёт и не старается показаться
- Каким-то намёком в сторону «этой Рашки».
- А люди внизу, кажись, начинают драться.
- А люди внизу уже все лежат вповалку,
- И верят на слово всякому Цицерону.
- Берёзка на крыше растёт и ей никого не жалко.
- Вернее – жалко, но как-то вот по-другому.
Осень и Арчибальд
- Соседский пёс по кличке Арчибальд,
- Безродный друг детей и добрых пьяниц
- Меня послал опять куда-то вдаль —
- В страну зацикленных и выдохшихся пятниц.
- О не зови и больше не звони!
- Дурная хворь по имени мещанство
- У всех, как смерть, с рождения в крови.
- И хорошо, и ладно, и прекрасно.
- А я пойду, мой милый Арчибальд,
- По сентябрю, как ходят по канату,
- И выроню заветную медаль,
- А так и надо как бы – так и надо.
- О, небеса! Какие же вы всё!
- Не существует правильного слова.
- Я к вам пишу, как цирковой козёл —
- Забавно, может быть, и все-таки фигово.
- Короче, всё по сути – вот и всё.
- А дальше все эти златые наши рощи.
- И только пёс по имени Басё
- Шумит и носится – ему, конечно, проще.
Зима в Казани
- В Казани снег не то, что вам хоть где —
- Подобен он хорошей старой прозе.
- Вот, например, в Суконной слободе
- Его листай, опаздывай на поезд.
- Печально здесь и тянет на стихи,
- В истерику, на исповедь, на волю.
- Но строки прозы к этому глухи,
- Или же глухи, биты снежной молью.
- Открыта зимняя дорога по воде.
- Но ей пойти – не по закону жанра.
- В Казани снег не то что вам хоть где —
- Его листай и мучайся от жара.
- Казань-книжонка, рваный переплет,
- Рассыпанные смыслы, но пропажи
- Не ощущаешь ты, за тем, что снег и идёт,
- И новые выходят персонажи.
Объект культуры
- Объект наследия культуры
- Питейный дом времен далёких.
- А место наших встреч, дружочек,
- Ещё не очень-то объект.
- Но ведь и мы с тобой не хуже
- Казанских пьяниц допотопных,
- И нас за наши разговоры
- Нельзя ли разве полюбить?
- Мы говорили-говорили —
- А ты размахивал руками,
- И я размахивал, конечно.
- И снег столицу засыпал…
- О, что же может быть важнее
- Того, что мы там обсуждали?!
- Но даже время не поможет,
- И через пару сотен лет
- Объектом странной их культуры
- Питейный дом опять назначат.
- Ему почёт, забор, табличка.
- А нам нельзя. И зур рехмет!
«Господь в пути, а я на работе…»
- Господь в пути, а я на работе.
- Тёмные люди молятся до зари —
- Там, на западе, и там, на востоке.
- А я уже двадцать восемь
- лет не строю монастыри.
- На камне лесном Серафим Саровский.
- Ангел пустыни думает обо мне.
- Вот уже Гефсимания; вот и пятница…
- Господи, Господи!
- Вера моя на верёвочке —
- ослик Твой в серебре.
Под асфальтом (солдаты Первой Мировой)
- Под ногами асфальт, и его положили неважно;
- Под асфальтом вгрызается в землю отважно
- Червь, которого даже часы сочтены;
- Под землёй – ничего и солдаты напрасной войны.
- Это слово «напрасно», как взять и с героя сорвать
- Боевые награды его, и при нём же топтать, и сказать:
- «Ничего не осталось – атаки в штыки ваши были пусты…»
- Ничего не осталось от вас – в изобилии только кресты
- Под асфальтом
- Нательные.
Его звали Филипп
(Дочери о предке солдате)
- Ты спала, и тебя защищали
- Люди с чёрной землёй на зубах —
- Оттого, что их в землю кидали
- Вперемешку с горелой бронёй.
- Это всё называли войной.
- Без особого блеска в глазах
- От земли эти люди вставали,
- И у каждого ты на руках —
- Ты спала, и тебя защищали.
- Это всё просто клёны шумят
- Голосами как будто солдат,
- Укрывая коляску твою
- От холодного ливня. В бою
- За твой сон тоже кто-то погиб —
- Его звали Филипп…
Наш лейтенант
- Когда мой прадед умирал,
- И немецкий танк его хоронил,
- Смоленскую землю в руках сжимал
- И с ней как с девочкой говорил —
- Говорил секунду или же две,
- Пока лейтенантские кубари
- Уже тонули в густой земле:
- «Вот на тебе звёздочку, не реви…»
- И даже если не говорил,
- И даже если кричал, молчал,
- Он эту звёздочку подарил.
- И вот горит на окне свеча.
- Война была очень давно – вчера
- Об этой войне говорила дочь…
- Смотри, как ровно горит свеча —
- Так наш лейтенант охраняет ночь.
Военный памятник
- Есть в одном городе
- старый железный памятник
- одному какому-то солдату.
- На окраине его поставили
- в честь окончания последней
- войны, которая велась когда-то
- где-то на окраине мира
- из-за каравана марихуаны
- и ящиков с непонятно чем…
- и вообще… были причины —
- правда – были причины…
- Никто к памятнику не ходит —
- одни только ветераны
- той непонятной войны приносят
- сюда на забытые праздники
- свою оцепеневшую память,
- и долго-долго поодиночке
- сидят у огромных
- железных сапог солдата,
- глядя на город, который
- уже ничего не помнит.
- Но страшный памятник и сам
- во все глаза смотрит на город,
- и в глазах его эта… как её?
- Ну, когда ты собрался с мыслями,