Читать онлайн Недетские стихи бесплатно
Все поэты – безумцы.
Роберт Бертон
© Phill Evant, 2020
ISBN 978-5-4498-5940-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я любить тебя буду…
- Я любить тебя буду даже,
- Если это представить сложно,
- Если дни перестанут быть важны,
- А возможное вдруг невозможно.
- Если память покинет навеки,
- А любовь раствориться в муках,
- Даже если в безумии реки,
- Поменяют течения в руслах.
- Если я позабуду имя,
- Или вычеркнет разум твой образ,
- Если даже лишишься крыльев,
- Все равно я приду на голос.
- Все равно мне: жар или холод,
- Степь глухая, морозные дали,
- И нам вовсе не нужен повод,
- Чтобы мы друг друга искали.
- Я любить тебя буду даже,
- Если Бог возжелает иное,
- Но не тронет он счастье наше,
- Бог внутри и по сути нас трое.
- Я любить тебя буду, родная,
- Даже если решишь иначе,
- Я угасну, тогда желая
- лишь тебя,
- как сейчас, как раньше…
Я люблю тебя, Россия!
- Я люблю тебя, Россия!
- Поле. Вечер. Звезды в пляс,
- Робкий ветер у кадила
- И игристый терпкий квас.
- Шум листвы в избе казачьей
- сквозь открытое окно,
- Комариный писк щенячий,
- Да початое вино.
- Старый пес в углу уснувший,
- Тянет лапы, видит сон,
- Как лису зимой минувшей
- Из курятни выгнал он.
- Мышка шепчется за стенкой,
- Где-то на краю села
- Молодой казак с соседкой
- Засидится до утра.
- Вдруг. Зажглись, как два горнила,1
- Чур! Изыди сатана!
- Точно с того света сила,
- в темноте, глаза кота.
- Дед, с напуги2 побелевший,
- На себе зазретя взгляд,
- Окрестившись, крикнул: «Леший»!
- Бросил тапком наугад.
- Здесь, признаться, дело худо,
- Ведь блохастый со всех лап
- Прыгнул в сторону откуда,
- Доносился чей-то храп.
- Эх, этническая сила!
- Эх, богатство языка!
- Сколько слов из ниоткуда,
- Сколько мыслей в никуда!
- Гой, ты Русь моя родная!
- Не сыскать в тебе концов,
- Нет в тебе ни дна, ни края
- Вплоть до самых облаков!
О дружбе
или про одиночество…
- Не те друзья, чьи помыслы безлики,
- Да и не те, кто платит вместо вас,
- Ведь те, кто платит, покупать привыкли,
- Хоть спутницу, хоть спутника на час.
- Не те друзья, кто пишет вам хвалебно,
- Кто праздно вас тревожит по ночам,
- Ведь писари все лживы непременно,
- Друзей ночных – приравнивай к врагам.
- Друзья не те, кто забывает скоро,
- Для коих расстояние предел,
- Для них ты друг, пока ты им опора,
- Никто – когда остался не у дел.
- Друзья не те, кто к вам подкрался близко,
- Не те, кто улыбается в лицо,
- Нет дружбы в том, кто поступает низко,
- Хоть мыслит непременно высоко.
- Друзья не те, кто ищет с вами встречи,
- Чтобы свою разбавить пустоту,
- Да и не те, кто раны вами лечит,
- На вас поставив жирную черту.
- Не назову друзьями я халдея,
- Кто врачевать пытался и учить,
- Я проведу такие ж параллели,
- Меж ним и тем, кто может погубить.
- Нет дружбы в том, кто, прикрывая спину,
- Решил вдруг, что он подвиг совершил,
- Такой хоть смел, но ищет себе чина,
- Он, верно, больше вас себя любил.
- Всевышний, помоги мне разобраться,
- Суметь избегнуть ссор и неудач,
- И, чтобы дважды мне не обжигаться,
- Знать наперед, где друг, а где – палач.
Don’t leave the room!
- Сказал один поэт: «Don’t leave the room!»5
- Узнав об этом, я выглянул за двери.
- Да, в темноте был коридор угрюм,
- Но это только с комнатой в сравнении.
- Другой воскликнул с радостным лицом:
- «Cold frost and sunshine: day of wonder!»6
- Несложно согласиться мне с творцом,
- Но он ведь не крестьянин был по правде.
- И третья закричала, что есть сил:
- «I like it that you’re burning not for me,»7
- И я бы ей поверил, если был
- юнцом, что не познал еще любви.
- Певцы времен, пожалуй, я и сам,
- Как вы любимцы бога Аполлона
- Свои стихи воздвигнул в ранг закона
- На деле это все самообман.
Она может брать меня штурмом…
- Пусть не знает она виды спорта,
- Может путать керлинг и петтинг,
- Но для меня она, как Грета Ото,8
- И возглавляет мой бабский рейтинг.
- Она может брать меня штурмом,
- Угрожать уйти слишком громко,
- но я слышу призывно за шумом:
- «Ты прости, я твоя и только»!
- Калликора9 моя вся из золота!
- Я, признаться, боюсь той Минервы,10
- Что живет в твоем теле безропотно,
- Пока я треплю твои нервы.
- Я пасую, казалось бы, глупо,
- Нет ведь в этом особой причины,
- Только глупостью будет грубость,
- Недостойный поступок мужчины.
- А потом ты прижмешься щекою,
- Нос холодный коснется шеи,
- Так закончится штурм с войною
- В однокомнатной нашей траншее.
- И намокнут глаза цвета моря,
- И намочат лацкан шинели,
- И опять продолжение боя,
- Только бой отгремит в постели.
Вы говорили…
- Я в темноте,
- мысли, чувства
- В полной уверенности,
- Что скоро начнется безумство.
- Холодные плиты согревают душу,
- вернее, ее остатки,
- Посильнее, чем творчество Вагнера, Баха
- или сюжеты Франца Кафки.
- Вот вы говорили:
- «Цель, идеалы,
- Все постепенно, не сразу, все мало-помалу».
- А куда вы девались, в грудь себя бьющие,
- С одной тарелки жрущие,
- Когда всего этого не стало?
- Льстецы и подпевалы,
- Ваш удел дешевые транспаранты,
- дешевые пропаганды,
- Неубедительно!
- Вы отходы серой массы,
- Уж лучше вас
- общество наркоманов и пидарасов!
- И так все по кругу:
- колесо жизни ломает спицы,
- перетирает хребты, души, сердца, лица.
- Удел любой дружбы предательство,
- Живите, суки, и радуйтесь!
Зайкам
- Не превращайся лишь в голос,
- Что дрожит в медном проводе.
- Или в комнате темной – в образ,
- что в мираж превратится на холоде.
- Не становись для меня лишь именем,
- Оно способно раствориться в памяти.
- Я пытаюсь отыскать те нити,
- Что свели нас на Старом Арбате.
- Просто знай, что я есть где-то…
- В мелком шрифте за белым экраном,
- В ярком блеске на пальце золотом,
- В твоих мыслях, за океаном.
- Я молю лишь не жить, как майя,
- С календарем, где неточные даты.
- Говори со мной, не переставая,
- И прощай, что использую маты.
- И держи меня крепче за руку,
- Как и раньше, засыпая рядом,
- жались мы с тобой нога на ногу,
- Хоть и жарко, и пот градом.
- Говори обо мне нашей дочери,
- Днем и ночью, когда светит лампа.
- И пускай ее первое слово,
- Непременно окажется «Папа».
- Наследил я вполне достаточно,
- Мысли, точно рыжие лисы.
- И похожи просто сказочно
- на мои, глаза нашей Алисы.
- Где еще раздобыть нам силы,
- Жизни счет, не сведя в ванной.
- Знаю, все это невыносимо,
- Чтобы вдруг оказаться правдой.
- Неминуемо ждет нас встреча,
- И поверь, на то есть причина,
- Я предчувствую возмущенье,
- Но ты мне обещала сына!
Знаю…
- Знаю, милая, ужасно, знаю,
- Что душой с тобой, а глазами,
- Я хожу по краю
- своих желаний
- И под юбки бабские залезаю.
- Кто услышит, скажет, без истерик —
- Кобелиная его порода,
- и добавит
- пять своих копеек,
- Что таким останусь я до гроба.
- И чего мне в жизни было мало?
- Проходимец я, последний олух,
- Только лучше,
- знаю, не бывало
- никому от мнений посторонних.
- Скольким говорил я у постели,
- Как пьянит любовь меня и ранит,
- Но любил ли их
- на самом деле?
- Ни они, ни я уже не знают.
- Вот и мне порою станет страшно,
- Вскину голову, завою на луну,
- Скольких я любил
- уже неважно,
- Если я искал тебя одну.
Не жди меня…
- Не жди меня, милая, полно,
- Терзать и мучить себя.
- На месте моем кто угодно
- Окажется,
- только не я
- Не столь я завидный и важный,
- Не плачь от зари до зари.
- И все, что случалось однажды,
- За это себя не кори.
- Хоть горько мне это признанье
- И сердцу тревожно при нем,
- Но были уже расставанья
- И это переживем.
- Найди себе лучшего друга,
- Чтоб с ним было вам по пути,
- А наши дороги, подруга,
- Расходятся как ни крути.
- Ты слушала, временем скована,
- Мою неприкрытую ложь.
- Ведь знала, вернусь к тебе, Родина,
- Как только меня позовешь.
Подкаблучник?
- Я живу под каблуком,
- Боязно и нервно.
- Но себя и дураком,
- Я веду примерно.
- Много места здесь и света,
- Хоть и сквозняки,
- но помеха разве это?
- Мы не слабаки!
- Я люблю каблук безмерно,
- Больше, чем себя.
- Подкаблучник! – мне кричат
- старые друзья.
- Что сказать им, я не знаю,
- Жизнь моя легка,
- Да, другой и не представлю
- я без каблука.
- Мне каблук во всем опора
- И во всех делах,
- Все решается без спора,
- Он мне друг – не враг.
- Сам я хоть не из пугливых,
- Против перемен.
- С дискомфортом я воспринял
- новый лабутен.
- Ох, какое униженье
- испытал в тот раз,
- Как глаза мои слезились
- от бляскучих страз.
- Не берите на слабо,
- Долго я терпел:
- И мюлЕсы,11 и сабО,12
- Лабутен – предел!
- Не тревожься, будь спокойна,
- В мире каблуков,
- факт вполне определенный —
- больше мужиков.
- Я сегодня протестую
- прямо у «станка»,
- Мне подошву бы любую,
- но без каблука.
Воспоминания…
- Меня влекут туда воспоминания,
- Березы, запах лип и сумрака бульвар,
- Ее глаза, души моей терзания,
- где я любовь принял, как Божий дар.
- Под тенью лип уснувших в летнем зное,
- У пожелтевших трав, примятых тихим сном,
- Не сосчитав луны, нас было только двое,
- А боле? боле ничего кругом.
- Я трогал вас голодными губами,
- признаньями швырял наедине,
- Вы любовались мной, я восхищался вами
- И – только листья нам шептали в тишине.
- С покорностью вы целовали руки,
- Сползала ткань по узеньким плечам,
- и незаметно ветер о разлуке
- напел, но мы не вняли тем словам.
- То были мы забывшиеся в счастье,
- В ночном саду при свете фонарей,
- А ныне на душе ни капли прежней страсти,
- На месте том лишь разговор теней.
Встреча…
- Я тебя повстречал случайно,
- Был июль, был тревожен закат.
- Равнодушно, неспешно, нечаянно
- Ветер трогал твой скромный наряд.
- Прядь волос заплетал молча в косу,
- Согревал покидающим днем.
- У стены ты стояла курносая
- И, наверно, грустила о нем.
- Как хотелось спасти тебя нежную,
- научить отпускать и прощать.
- И такую кроткую, грешную,
- Никому, ни за что не отдать.
- Ты прекрасна была в этом образе,
- длинноногая горная лань.
- И хотелось мне взять твои волосы,
- И без устали их целовать.
- Так, наверно, мы мыслим на людях,
- Для бумаги, для памятных строк.
- Вот и я в своих тайных желаниях,
- вслух признаться никак ей не мог.
- Ну, а если без лишнего ропоту,
- Не взирая на внешность и стать.
- Я хотел тебя взять за ж@пу тут
- И как следует отъеб@ть.
«Отчаяние – унылое занятие…»
- Отчаяние – унылое занятие:
- водка, сигареты и распятие.
- Предел
- очерченный свойствами собственной памяти.
- Амнезия души, как диагноз,
- И сердца предательство.
- Совокупность
- независящих от тебя обстоятельств.
- На губах пересохшее граффити,
- Слезы каплями на скатерти.
- Хочется бросить все,
- Да и послать всех к чертовой матери!
Отпустила
- Отпустила меня, точно бросила,
- Словно камень с крутой высоты.
- И оставила в желтой осени
- Дожидаться ее наготы.
- Ах! моя ты любовь недолгая,
- Ярко вспыхнула да прошла.
- Как расписка уголовная
- Ты не стоила мне ни гроша.
- Ах! вы чувства зарытые во сердце,
- Где вы были, когда делал вид.
- Тонкий след на ее переносице,
- Отпечаток моих обид.
- Как терпела ты все безобразия?
- Как жила ты до этого дня?
- Я прошу для себя эвтаназии,
- Ведь любила ты верно меня.
- Будь я проклят, любви не распробовал
- Среди пресной, людской суеты.
- Я оставлен тобой в желтой осени,
- Сомневаться, любила ли ты.
Как странно все…
- Как горько мне, вы больше не одни,
- Хоть я и рад за вас одновременно,
- Ведь я бы не просил у вас руки,
- А вы бы не ответили, наверно.
- Пожалуй, было все у нас игрой,
- Коротким увлечением напрасным,
- Но отчего я до сих пор больной
- Внимаю вашим образам прекрасным?
- И отчего за пеленою лет,
- Сквозь сонный бред я повторяю имя
- той девы, что оставила портрет,
- Ее неподражаемого стиля.
- Как странно все, ведь вас я не любил.
- Не тяготел к вам страстью и желаньем,
- но до сих пор мне этот образ мил,
- Зависим я одним воспоминаньем.
- В ваших чертах мое родное все,
- И губы ваши будто бы из сказки.
- Как странно, мы не поняли еще,
- Что друг для друга надевали маски.
- Скорее рад я, милая, за вас,
- За то, что есть и то, что не забыто,
- А вас молю лишь, вспомните хоть раз
- Меня в минуты суетного быта.
Поэту
- А глаза ее цвета неба,
- Васильками глядящие в спину.
- Ни вина мне не надо, ни хлеба,
- Дайте грешную мне Россию.
- Я прошу лишь березки родные
- Да ковыль вперемешку с рожью,
- Остальные богатства земные
- Отнесите к могиле Сережи.13
- Пусть при жизни он был искалечен,
- Да и жил не под стать мессии.
- Только тем он и был безупречен,
- что не мыслил себя без России,
- а глаза его цвета неба…
Таких, как ты…
- Таких, как ты, сжигали на кострах,
- Таких, как я, топили при рождении.
- И, если ты у черта на рогах,
- То я томлюсь в пустой и темной келье.
- Таким, как ты, слагали мадригал,14
- Таким, как я, лишь приговоры в клетке.
- И, если ты устала от похвал,
- То обо мне слова скупы и едки.
- И при таком различьи душ и тел
- Нам друг от друга никуда не деться.
- Не оттого, что я к ней прикипел,
- А оттого, что ей доверил сердце.
Я и Ты…
- Я и Ты —
- два противоположных полюса,
- Встретившихся ближе к экватору.
- Тихо тогда, вполголоса
- Ты мне читала Ахматову.
- А я… что я?
- Собирал для тебя букеты,
- Так в конце октября
- Я путешествовал по восьми планетам
- В поисках тебя…
- Розы рвал в оранжерее Марса,
- Ты еще сказала: Боже, какое чудо!
- И затем мы молчали в течение часа
- И смотрели на кольца Сатурна.
- Я надел тебе одно на палец,
- Остальные спрятал в кармане,
- Я хотел побороть румянец
- И как прежде
- погостить на Уране,
- И как раньше
- в парную заходить
- В жаркую Венеру,
- И как сигары – вулканы курить
- В Земную атмосферу.
- Я и Ты —
- два разных полюса,
- Дети Христа или Кроноса,15
- С переменчивыми орбитами,
- Не подающие больше голоса,
- Но боящиеся быть забытыми,
- Как дети…
- своими родителями.
Любовь и ревность
- Ты мне, милая, сказала утром ранним,
- Что, как прежде, песен не пою,
- Что не опьянен теперь желаньем,
- Трогать дивную головушку твою.
- Что сейчас пишу я много реже,
- А глаза тревожны и печальны,
- Что с тобою я притворно нежен,
- Поцелуи все мои случайны.
- «Видно, больше я тебя не грею», —
- мне призывно шепчешь ты нагая,
- – Я тебе как раньше (крепко) верю,
- хоть другая есть, я точно знаю.
- Снились мне тревожными ночами
- Сны, что не дают теперь покоя.
- Будто дева с бледными губами,
- Ждет тебя одна у аналоя.
- Знаю я, ты к ней неровно дышишь,
- И подолгу думаешь – терзаясь,
- И я смерти ей желаю, слышишь!
- Признаюсь сердечно и не каюсь.
- Может, ты еще подобен птице,
- Что в лесу на воле песни пела,
- А когда свели ее в темницу,
- То она от страха онемела?
- Я смотрю в твои глаза большие,
- Родинка у губ твоих багряных.
- И откуда мысли все дурные,
- Что я в думах тягостных и странных?
- Просто раньше жил я лишь мечтою,
- Песни пел, ждал ангела из рая.
- А теперь прикрыл одной рукою
- ангела, что дремлет, засыпая.
А Бог един с начала всех времен…
- Я с малых лет рос у подножия гор,
- Где вольный ветер обдувал с порога,
- И, как молитву, ведьмы наговор,
- Я про себя читал, не впутывая Бога.
- Вскипала злость во мне, как горная река,
- Я резок был – толпа многоречива,
- Во мне отца и деда кровь текла,
- Кубанского и Терского разлива.
- Я много раз страдал от правоты
- И удальства, и веры в справедливость,
- Но никогда не шел из-за спины
- И не скулил, выпрашивая милость.
- И, может, кто-то втайне посчитал,
1 Горнило – простейшая металлургическая печь; кузнечный горн.
2 Напуга – напугавшись.
3 Денни́ца – в славянской мифологии персонифицированный образ утренней звезды.
4 Афедрон – задний проход.
5 Не выходи из комнаты (И. А. Бродский).
6 Мороз и солнце день чудесный (А. С. Пушкин).
7 Мне нравится, что Вы больны не мной (М. И. Цветаева).
8 Greta oto (лат.) – вид бабочек, среди русских названий встречается вариант: стеклянная бабочка.
9 Калликоры – род тропических бабочек.
10 Мине́рва (лат. Minerva) – древнеримская богиня войны.
11 Разновидность обуви с низким задником (часть, закрывающая пятку) или без него.
12 Деревянные башмаки, носимые поселянами во Франции, также башмаки с кожаными передками и деревянными подошвами.
13 С. А. Есенин.
14 Мадригал – небольшое лирическое хвалебное стихотворение даме, состоящее обычно из трех рифмованных куплетов.
15 Кронос – бог времени у древних греков, младший из Титанов, оскопивший и низвергший отца своего и вместе с прочими Титанами присвоивший себе господство над миром.