Читать онлайн Ставок больше нет бесплатно

1

4

Пока он умывался холодной водой из-под крана и вытирал лицо полотенцем, зашла пожилая санитарка со скуластым лицом и немного раскосыми глазами. Поздоровавшись, она подошла к капельнице возле кровати и стала менять пластиковый пакет с жидкостью.

– Скажите, как она? – Габриэль смотрел, как ловко она управляется с краниками и длинными трубками.

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Вам бы лучше с лечащим врачом поговорить. Зайдите к нему, пока не ушел домой, у него смена заканчивается скоро.

Кабинет врача был маленьким помещением, заставленным слева стеллажами с папками. Почти посередине расположился письменный стол, на котором горела лампа с черным металлическим абажуром, позади стола под стеной стояла узкая кушетка.

Врач, видимо, уже собирался уходить, так как на нем был вязаный бежевый свитер с высоким воротом, доходящим до небритого подбородка и щек. Он крепко пожал протянутую руку и показал на стул. Усевшись напротив и нацепив очки, он стал разбирать какую-то стопку бумаг. Габриэль впервые видел его без больничного халата, и он не производил впечатление высококлассного врача, каким он был, а скорее напоминал обычного добродушного человечка, которые встречаются каждый день, вполне еще молодого, с небольшим животиком, лысеющей головой и грустными глазами. Лицо его было озабоченным, и Габриэль молча ждал, страшась того, что может услышать. Наконец врач сказал:

– Я вчера собрал консилиум, мы все пришли к единому мнению, что хотя и положение ее стабильное, то есть тяжело стабильное, – уточнил он, – вполне вероятен наихудший сценарий.

У Габриэля перехватило дыхание. В глубине души он был уверен, что она идет на поправку.

– Конечно, можно оставить все как есть, история знает много таких удачных случаев. Теоретически человек может выйти из комы через неделю, месяц, год, а может никогда не выйти. Но в нашем случае, скорее всего, ожидание ни к чему хорошему не приведет.

Габриэль прочистил горло.

– Что за наихудший сценарий?

Осознав бессмысленность вопроса, он поправился:

– Сколько у нас есть времени, доктор?

– Не знаю. – Врач вздохнул. – Но желательно, чтобы мы были готовы к операции…

– Да, – перебил его Габриэль, – надо кое-что согласовать, и со дня на день мы оплатим операцию.

Врач вздохнул.

– Учитывая, что девочку крайне нежелательно будет транспортировать, мой коллега, израильский специалист, про которого я говорил, он готов сам прилететь, – врач развел руками, – операция исключительная, отсюда и такая цена…

Он потер переносицу большим и указательным пальцами.

– Я так понимаю, что у девочки, кроме бабушки с дедушкой, нет родных? Где ее отец? Его можно найти?

– Я уже наводил справки, – слова выдавливались из Габриэля с большим трудом. – Он ушел из семьи еще до рождения Софи. После ее рождения ни разу не навещал их.

– М-да-а… Девочке не везло с самого начала. Значит, придется брать разрешение на операцию у бабушки с дедушкой. Вы с ними обсуждали это? – Он поднял глаза поверх очков.

– Нет, – промолвил Габриэль, – об этом мы не говорили, я вообще надеялся, что обойдется без операции. Ведь оставался же шанс, вы сами говорили.

– Боюсь, теперь этого шанса нет, – тот снова вздохнул, – теперь у нее кома второй степени, так называемый сопор.

– Доктор, могу я вас попросить об одолжении? Не говорите им, пожалуйста, сколько стоит операция. Пусть хоть об этом у них голова не болит, наш фонд полностью покроет разницу между страховкой и стоимостью операции.

– Это вряд ли. – Врач помотал головой и встал. – Вы же должны знать порядок таких процедур. Этого никак не скрыть. Я подготовлю необходимые бумаги, а вас попрошу поговорить с ними, подготовить. Отдайте им вот это, – он протянул файл с документами. – Это их согласие на операцию, пусть прочитают. А это счет, куда следует деньги перечислить.

Габриэль сложил счет пополам и положил в кошелек. Они попрощались и Габриэль пошел в палату, сжав до боли в костяшках пакет с документами. «Наш фонд… в котором нет денег, да и фонда никакого нет». Он осторожно толкнул дверь и вошел в палату. Бабушка Софи о чем-то тихо разговаривала с санитаркой. Вскоре санитарка вышла.

Маленькая, немного сгорбленная старушка, в белой шерстяной кофточке, она неплохо держалась, несмотря на свалившееся на них горе. Габриэль это заметил еще несколько дней назад на похоронах. Ему трудно было смотреть ей в глаза, и он снял очки, потому что так все расплывалось. Он начал ей что-то говорить, и, когда она поняла, о чем идет речь, то слегка выпрямилась и прервала его:

– Почему вы так верите этим врачам? Сколько это будет стоить?

– Вам это не будет стоить ничего, мы все расходы берем на себя.

– Нет, мы не дадим нашего согласия.

Габриэль надел очки и недоуменно уставился на нее:

– Но почему? Из-за денег? Послушайте, фонды ведь существует именно для этого, мы…

Она замотала головой:

– Нет, дело не в этом. Софи выздоровеет, я молилась все эти дни Господу, и он услышал меня.

Она говорила почти шепотом, но с такой силой, что Габриэль начал понимать, что никакими доводами до нее не достучаться, но все же попытался:

– Давайте не будем сейчас ничего решать. Врач уже ушел, но вам нужно обязательно с ним поговорить, хорошо?

Старушка дотронулась до его руки:

– Молодой человек, мы вам очень благодарны за все, что вы делаете, правда. Но, пожалуйста, не нужно меня уговаривать, я уже все решила.

Ему ничего не оставалось, как попрощаться и уйти.

5

Утро было ясным и солнечным, каким оно бывает в особо морозные дни. Несколько небольших ярко-белых плотных облачка как будто вмерзли в ледяную синь неба. На улице уже было много машин, люди торопились делать последние новогодние приготовления, и Габриэлю потребовалось немало времени, чтобы добраться домой. От парковки до десятиэтажного многоквартирного дома было всего минут пять ходьбы, но он успел основательно продрогнуть и, как только переступил порог, быстро разделся и залез под душ.

Под горячими струями Габриэль чувствовал, как холод, напоследок покалывая тело мелкими иголочками, уходит, уступая место теплой истоме. Насухо вытершись, он надел халат, взял из холодильника бутылку пива и устроился на большом диване, включил на музыкальном центре Pink Floyd и, нацепив на голову наушники, взял в руки валявшийся на диване фолиант, открытой на книге пророка Осии.

Такая комбинация – пиво, неземная музыка и библейские тексты, написанные тысячи лет назад, – помогали ему расслабиться и принять верное решение. Но сейчас он во сне, уже в который раз, безуспешно выламывал камнем стекло красного Peugeot, пытаясь добраться до маленькой девочки на заднем сиденье и девушки, мертво навалившейся головой на руль.

Он очнулся через три часа, в маленькой квартирке-студии был полумрак. Тяжелые шторы не пропускали дневной свет, так и было задумано, потому что из-за ночных смен приходилось спать днем. Уже много лет работая по такому графику, он приучил себя спать днем, выпив пива или порцию-другую виски, задернув шторы и отгородившись от всех шумов либо берушами, каких у него набралась целая коллекция, довольно разнообразная, либо музыкой в наушниках. Когда же выпадал выходной день, Габриэль спал по три-четыре часа днем и столько же ночью.

В голову сразу стали лезть мрачные мысли, но он щелкнул пальцами и попробовал сконцентрироваться. Часто такое у него получалось. Эту способность быстро переключать внутреннее состояние и следить за тем, о чем думаешь, Габриэль начал вырабатывать еще подростком, когда в городской библиотеке ему попалась в руки книжка про гипноз. Книга была не самая лучшая, но тема его так заинтересовала, что потом он перечитал много чего на тему сознания и управления им. Но сегодня ничего не помогало, никак не удавалось сосредоточиться на том, где достать, еще и уговорить стариков дать разрешение на операцию.

Главный вопрос, конечно же, где достать деньги. За машину много не дадут. Заложить или продать квартиру? Он плохо представлял себе, как это делается. Нет, не годится, слишком мало времени. Надо прибегнуть к чьей-то помощи, попросить взаймы. У Фила денег нет, других близких друзей, во всяком случае таких, кому можно вот так запросто позвонить, тоже нет. Вернее, какие-то близкие знакомые были в той прежней жизни, пока Габриэль сам не отгородился ото всего.

Он закрыл глаза и, пользуясь натренированной памятью, мысленно прошелся по записной книжке, сверху вниз, по алфавиту. Он отыскал несколько кандидатур, но, тщательно поразмыслив, решил, что бессмысленно к ним обращаться. «Думай, гениальная бесполезная башка, думай скорее» – приказал он себе, хотя знал, что это не сработает. Решение обязательно придет, надо лишь расслабиться и отпустить проблему. Так всегда было.

6

Вечером Габриэль разослал всем знакомым новогодние поздравления по смс и электронной почте. Позвонил тем, кого следует поздравить по телефону, принес извинения тете, у которой договаривались отметить Новый год, сославшись на то, что неважно себя чувствует.

Положив трубку, он почувствовал укол совести. В последние годы тетя болела. У нее самой не было ни детей, ни мужа, она приходилась старшей сестрой его отцу и фактически вырастила Габриэля после того, как альпинистскую группу, в которой были родители, накрыло снежной лавиной в предгорьях Тибета. Тетя и ее мать, его любимая бабушка София, которой нет уже больше десяти лет, стали его родителями на долгие годы.

Поколебавшись какое-то время, он все-таки набрал Марии, поздравил ее, выслушал ответные формальные поздравления. Больше им говорить было не о чем, он отключил телефон и уставился в белесое от мороза окно.

С Марией они сошлись на вечеринке у одного знакомого и через два страстных месяца после знакомства поженились. Она работала в ресторане и подыскивала новую работу, и с подсказки Габриэля поступила в казино на должность старшей официантки, тоже по смешанному графику, как и почти все в казино. Дома они встречались урывками. Недовольство Марии росло и усугублялось тем, что она не переносила алкоголь, без которого Габриэль никак не мог заснуть после ночных смен. Еще ее раздражало его курение, но с этим все уладили – он стал выходить курить на балкон, а затем тщательно полоскал рот специальной жидкостью. Он пробовал научиться спать без выпивки, но так ничего и не добился, пробовал пить снотворное, которое Мария ему достала, но после забытья, в которое таблетки вгоняли его мозг, он затем чувствовал себя сомнамбулой, не в силах был сосредоточиться на работе, в которой как раз требовалось задействовать мышление. Компромисс, скорее похожий на ультиматум, был найден в виде одной баночки пива перед сном, и за этим Мария рьяно следила, вызывая молчаливое раздражение Габриэля. Но вскоре появилась еще одна тема для разногласий.

Мария была из религиозной семьи, в которой все беспрекословно слушались властного деда по матери, получившего в свое время церковное образование. Дед был богобоязненным методистом и считал поголовно всех, кто связан с игрой, посланниками дьявола. Поэтому, узнав через какое-то время о ее новой работе, он собрал семейный совет, на котором было решено, что Мария должна уйти из казино, а заодно и уговорить Габриэля сменить вид деятельности.

Тот решительно не понимал, о чем речь.

– Послушай, большинство людей просто не знают, что такое казино. Там не только проигрывают, но и выигрывают много, казино лишь небольшую комиссию имеет с игр. Во все времена люди играли и будут играть, это нормально. А в современном казино все очень цивилизованно устроено, безо всякого обмана, уж поверь мне! Если на то пошло, куда хуже алкогольный или, например, табачный бизнес, они миллионы жизней уносят!

– Ты ведь был выдающимся математиком… У тебя такая феноменальная память, неужели нельзя куда-нибудь устроиться? У тебя зрение село на этой работе. К тому же пьешь постоянно.

– Баночку пива перед сном?! Вот после таких разговоров хочется выпить по-настоящему.

– Потом, казино – не богоугодное дело, – опустив глаза, говорила Мария.

– Где про это сказано в Библии? Кто это говорит, твой дед? – возмущался Габриэль. – Мне нравится моя работа, я там востребован как раз из-за этих способностей, про которые говоришь.

В конце концов было решено не касаться темы смены работы, Мария ушла из казино, их споры сошли на нет, а еще через какое-то время она забеременела. Габриэль поначалу не мог представить себя отцом, затем почувствовал себя безмерно счастливым. Ему пришлось единым духом принять множество решений, и он это сделал с удовольствием, в предвкушении рождения малышки. Снять квартиру побольше, обставить ее, поменять машину на подержанную, но более приспособленную для семьи. Мария, как это часто бывает с беременными, похорошела и выглядела еще женственней и беззащитней. Ожидание рождения дочери придало новые оттенки их отношениям и обострила чувства.

Однако спустя три месяца, возвратившись после выходных из дома деда, Мария неожиданно вновь завела разговор об уходе Габриэля из казино. Габриэль, сильно уставший после четырех смен без выходных, не смог сдержаться и вспылил. В процессе разгоравшейся, как пожар, словесной перепалки он демонстративно накачивал себя виски. В итоге Мария убежала ловить такси, а он в мрачном настроении прикончил всю бутылку, выкурив прямо в квартире полторы пачки сигарет и заснул мертвецки пьяным.

На следующий день он до глубокого вечера боролся с дикой головной болью и тошнотой, потом позвонил Марии на мобильный. Не дозвонившись, набрал домашний номер деда и узнал, что ее забрала скорая. Кинулся в больницу, но его не пустили к Марии, ссылаясь на ее состояние после выкидыша или же, что более вероятно, по указанию деда или даже самой Марии. Наутро дед вместе с ее матерью приехали в больницу и, несмотря на все протесты и мольбы Габриэля, Мария уехала с ними.

После первых отчаянных попыток вернуть жену Габриэль решил взять паузу в надежде на то, что время как-то загладит психологическую травму Марии после потери ребенка, но и спустя месяцы она по-прежнему не хотела с ним разговаривать. Случившееся с ними она, не без внушения деда, называла Божьей карой. Габриэль прошел все стадии от озлобления до депрессии, затем чуть было не запил, но вовремя остановился благодаря Филу. С тех пор прошло больше года, в итоге Габриэль инстинктивно, не отдавая себе отчета, нашел выход в том, чтобы заморозить в себе все чувства, главными из которых были чувство вины и горечи.

Зазвенел телефон, вытащив его из омута воспоминаний. Это был Фил, который заявил, что ему неохота никуда идти праздновать: «Я только заскочу мать поздравить – и к тебе». Габриэль завершил вызов и решил пока что не говорить Филу про разговор с врачом.

Ближе к полуночи Фил ввалился с двумя коробками пиццы и бутылкой колы, что означало, что он не прочь, если его угостят виски. Хотя Габриэль знал Фила с незапамятных времен, он не переставал удивляться полному несоответствие внешней, так сказать, оболочки Фила, и его внутреннего содержания. Чуть выше среднего роста, физически угрожающих размеров, вечно небритый – в общем, производящий на незнакомых с ним людей впечатление типа, с которым лучше не ссориться, а еще лучше держаться подальше. Лишь в узком знакомом кругу знали, что за агрессивной внешностью прячется добродушный увалень с причудами, не очень приспособленный к практичной жизни.

Хлопнув тяжелой ручищей Габриэля по плечу, он двинулся было в комнату, но Габриэль вовремя притормозил его, схватив за куртку и заставив раздеться и снять ботинки.

Габриэль достал из холодильника лед, бутылку Black & White и вместе со стаканами поставил все это на низкий столик, на котором Фил уже успел развернул деятельность по набивки своей любимой трубки. Он доставал из кисета небольшими порциями табак и уминал его в трубке сначала большим пальцем, затем специальной хромированной топталкой. Поджег трубку, коротко попыхивая и выдувая голубоватые облачка дыма.

– Чего ты эту гадость куришь? – прищурившись от дыма, он мотнул головой в сторону сигарет. – У тебя же трубка есть, тащи ее.

– Не хочется.

Фил недовольно повел головой и взглянул на наручные часы, с которыми не расставался ни днем, ни ночью – огромный хронометр, определяющий все параметры окружающей среды, включая радиацию.

– Пора. Ну что, друг мой, – он взял стакан, кажущийся в его лапище крохотным наперстком, – с Новым годом тебя! Здоровья нам всем, и в первую очередь выздоровления Софи! Чтобы ты наконец спортом занялся, глянь на себя, 190 см – кожа да кости. Зрением своим займись в новом году. И давай бросай курить, или переходи хотя бы на трубку. Остальное фигня, образуется.

Габриэль взял свой стакан:

– Спасибо за пожелания! Ну и тебе ума-разума набраться в новом году.

Они чокнулись и выпили, затем Фил разрезал пиццу своим суперножом, который хранил в тайном самодельном отсеке в подошве ботинка. Зачем Фил держал в подошве нож, было загадкой даже для Габриэля, разве что эффектно и быстро извлекать его – раз, и нож уже в руке.

Спустя час Фил предложил поколотить босса казино:

– А что? Ты этому козлу столько денег заработал, а он с тобой вот так? Нет, для начала я с ним по-хорошему потолкую, если не поймет, тогда… – он ударил кулаком правой руки по ладони левой.

– Хватит болтать ерунду, – бормотал Габриэль.

– Да я серьезно.

– Ну тем более, если серьезно. В казино не в бирюльки играют, это серьезный бизнес, и он был прав. Я не должен был допустить такой проигрыш. И ты не в кино, там люди покруче нас с тобой, в лучшем случае закончится тем, что я стану безработным и буду сидеть возле тебя, кормить из ложечки.

Фил несогласно повел головой, криво улыбнулся и стал вычищать трубку, затем озорно посмотрел на Габриэля:

– Слушай, а если шантаж?

– То есть?

– Наверняка за ним что-то числится такое, казино же все-таки. Что-то такое, и если это узнают игроки, например, то в его казино никто ходить не будет больше. Представь только, какие убытки!

Габриэль вздохнул и разлил остатки виски по стаканам.

– Ну правда, – с энтузиазмом продолжал Фил. – Да за такое не то что пятьдесят тысяч, все сто согласится отдать!

– За такое – это за что?

– Не знаю, допустим, что-то не в порядке с картами или с аппаратами. В рулетки магниты поставил. Тебе же лучше знать, что там может быть, это твоя стихия, я только базовую идею предлагаю.

Габриэль протянул ему стакан:

– Это тоже из области кино, дружище, нет в казино ничего этого. Давай допивай и дуй отсюда, хватит на сегодня.

Фил опрокинул в себя стакан и встал:

– Зря ты, это отличные варианты, особенно с шантажом. Если он нечестно нажил деньги, мы обязаны их забрать и пустить на благое дело.

Он оделся и уходя, на пороге обернулся и ткнул в Габриэля пальцем:

– Ты подумай все же.

Телефон рядом с подушкой зазвонил в 5.10 утра. Габриэль, сощурившись, безуспешно пытался разглядеть на экране вызывающий номер.

– Габриэль, извини, разбудила, наверное, – раздался в трубке тихий голос Тани, – нужна твоя помощь.

Габриэль нащупал наконец очки, надел и направился на кухню, по пути щелкнув выключателем света. Во рту было очень сухо.

– Из туалета звоню.

Габриэль знал, что Таня зря звонить с работы не будет. Это запросто могло стоить ей должности, всем работникам казино запрещено проносить телефоны в здание в целях безопасности, а уж тем более работникам видеонаблюдения, у которых столько информации. Но Таня, с ее отчаянным характером, частенько нарушала правило, особенно в смены, когда дежурила без Габриэля – чтобы можно было тайком у него спросить совета в критических ситуациях.

– Рассказывай, – он поставил телефон на громкую связь, достал из пачки сигарету и прикурил.

– Парочка, миленькие такие из себя, первый визит, вроде как муж с женой, отметили Новый год у нас в ресторане, и сейчас с тысячи евро у них на руках около ста.

– Если бы они словили рояль флэш, ты бы не звонила. Что-то не чисто?

– Ты прав, ничего крупного не поймали. Чувствую, что химичат, но ничего такого не вижу. Тем более что смотреть приходится только за ним, он за нее играет. Женщина говорит, что не умеет. Но не верю, уж сильно прет им.

Габриэль налил в стакан воду и залпом выпил.

– Смотри, как сделаем. Поставь телефон на вибро и садись за мой стол, там никто не увидит, что ты с мобильником. Покажи мне по скайпу монитор, посмотрю на них. Приближай с разных ракурсов. Показывай до тех пор, пока я не отключусь, тогда иди снова в туалет.

Габриэль успел сварить кофе и включить компьютер, как Таня позвонила. На экране элегантно одетая высокая женщина оживленно болтала с инспектором, сидящим с краю стола и контролирующим игру. Ее спутник, брюнет с бородкой, рассматривал выданные дилером карты. Ничего особенного. Руки с картами держит на виду, на столе ничего нет, только бокал с коньяком.

Габриэль внимательно смотрел дальше. Вот дилер тасует карты, пододвигает мужчине колоду, тот подрезает, не особо вглядываясь. Дилер раздает по пять карт на нарисованные на сукне квадратики-боксы перед ним и женщиной. Мужчина берет свои карты, смотрит и кладет их на место. Затем берет ее карты с соседнего бокса и делает то же самое. Сдается, скидывает эти карты дилеру. Снова смотрит свои карты, решая играть тут или нет, и наконец ставит фишки перед картами.

«Катала высшего класса". Габриэлю захотелось поближе рассмотреть его лицо, но Таня держала камеру на картах. Наконец, видимо прочитав его мысли, она крупным планом вывела на монитор его лицо с красивыми дугообразными бровями и тонким носом. Габриэль выключил скайп. Через минуту Таня позвонила.

– Таня, надо останавливать игру, пока они не пошли в кассу. – Габриэль снял очки. – Женщина отвлекает внимание инспектора, а «муженек» зажимает в ладони ненужную карту со своего бокса, кладет ее в карты второго бокса, а оттуда переносит нужную карту к себе, тем же способом. В итоге на обоих руках улучшает комбинации.

Таня шепотом выругалась.

– Вот козел драный. Все глаза высмотрела!

–Даже если бы ты рядом стояла, все равно не увидела бы, это маэстро высшего класса. Он, кстати, у нас в черном списке числится как мошенник. Насчет козла не согласен, борода у него ненастоящая. Разыщи его в базе, по-моему, мы его пару лет назад закрывали, скажи менеджеру, пусть игру останавливает и решает, что с ними делать.

– Чувствую себя такой дурой! Спасибо тебе, Габриэль, ты и вправду гений, – прошептала Таня.

– С Новым годом тебя, выходи уже из туалета, пока не застукали.

Он приоткрыл окно на кухне, потушил свет и долго ворочался в постели. Просыпался он также медленно, стараясь получше укутаться в одеяло, не осознавая, что мерзнет. Наконец встал и пошел на кухню закрывать окно. Как он и ожидал, во сне наконец пришло решение. Но надо было кое-что подготовить и дождаться вечера.

7

Он хотел было заставить себя приготовить завтрак, но позвонила Таня и предложила встретиться. Улицы были пустынны, так что он припарковался прямо возле входа в Starbucks. Спортивный мотоцикл Тани, BMW S1000 RR в 199 лошадей, уже был у входа. Таня выглядела немного уставшей после ночной смены, под глазами легкие тени. Габриэль уже забыл, когда в последний раз видел ее при дневном натуральном свете. Абсолютно без косметики, с темными под мальчишку стрижеными волосами, чуть ниже среднего роста, худенькая, черная спортивная куртка, черные джинсы и кроссовки на толстой подошве. Ее легко можно было принять за мальчишку, и она была бы не прочь, если бы не улыбка и что-то во взгляде миндалевидных глаза, которые выдавали ее женственную суть. Это что-то в ее взгляде Габриэль каждый раз расценивал как беззащитность, что было странно. А может, ему это только казалось.

Она как-то рассказала Габриэлю историю своей семьи. Легкомысленная мать сбежала с любовником, когда девочке исполнился год, и Таню вырастил отец. Он всю юность посвятил триатлону, выступал неоднократно в формате Ironmen, потом перешел на тренерскую работу. Отец всю жизнь мечтал о сыне, которого он мог бы тренировать и сделать из него такого же железного человека, каким был сам. Тот факт, что родилась девочка, не сильно поменял его планы. Суровая дисциплина, мужские виды спорта, умение дать отпор любому – все это, наряду с короткими прическами и одеждой унисекс, сделало Таню такой, какой он стала. Но в конце концов спорт ей надоел, она сказала отцу свое железное «нет» и устроилась в казино, где быстро сделала карьеру благодаря смекалке и четкому логическому мышлению. С подчиненными ребятами в мониторной она общалась по-свойски, но яро следила за дисциплиной и могла любого поставить на место при надобности.

– Ну, как отпраздновал? – Она отпила из большой широкой кружки горячий шоколад.

В кафе никого не было, они сидели возле окна, на котором были приклеены две большие голубые снежинки, вырезанные из тонкой бумаги. Пахло корицей.

– Бутылку виски на двоих выпили с Филом, голова никак не пройдет. Как с этим типом, нашла его в базе?

– Ага. Не знаю, как и благодарить тебя. Если бы не ты, даже не знаю, как бы все обернулось. – Было видно, что она расстроена. – Чуть было такую аферу не проворонила! Может, мне не место в мониторной?

– Не переживай, у тебя интуиция сработала, а это самое важное. Ты лучшая.

Она поджала губы и посмотрела на него исподлобья, совсем как мальчишка-подросток, чтобы убедиться, что он не шутит. Заметно повеселев, улыбнулась:

– Да, ты прав, я лучшая. А лет через пять наберу такой же опыт, как у тебя, и займу твое место, берегись. Вообще-то я хотела по другому поводу поговорить, чем закончилась твоя беседа с Лео?

– Ничем особенно, – помедлив, сказал Габриэль. – Про Техасца немного поспорили.

Он смотрел на прозрачный чайник на столе с плавающими длинными чаинками и чувствовал на лице взгляд Таниных умных глаз. Она покачала головой:

– Я смотрела на тебя через камеру в коридоре, когда ты вышел от босса. Скажи, он тебя премии лишил?

Габриэль поднял голову и посмотрел на нее. Она кивнула:

– Значит, лишил.

Они помолчали некоторое время. Габриэль чувствовал, что она хочет что-то сказать, но не решается.

– Слушай, Габриэль. – она протянула руку и дотронулась до его руки. – Ты должен поговорить с боссом, сказать, что это ты раскрыл этих мошенников. Тогда он отменит свое решение.

– Решение правильное. К тому же я вчера не работал, – напомнил он.

– А откуда ему знать, он что, в курсе наших графиков, что ли?

– Даже если и не в курсе, все скоро выяснится. Менеджер наверняка сегодня доложит о том, что ты позвонила ему и остановила игру. А ты имеешь право это делать лишь при моем отсутствии, иначе звонил бы ему я.

Таня вздохнула:

– Знала, что ты так ответишь. Поэтому хочу поставить тебя в известность, чтобы ты был готов. Я сама пойду к шефу и расскажу все как есть…

– Таня, – перебил он. – Сколько раз ты заходила к шефу? Либо говорила с ним?

– Ты же знаешь, что ни разу. Пока. Он ведь не откажется принять меня?

Габриэль попробовал успевший немного остыть чай.

– Не откажется, но дело не в этом, а в том, что ты понятия не имеешь, какой он…

Таня молчала, покусывая нижнюю губу, испытующе поглядывая на Габриэля.

Он продолжил:

– Ты его даже вживую не видела, только на экранах мониторов. Он похож на человека только внешне, ничего человеческого в нем нет. Это робот, четко выполняющий свою функцию, у него все расписано вперед, по плану и согласно правилам.

Он видел, что Таня все равно не хочет соглашаться с ним.

– Послушай меня, как-то на собрании я сидел ближе всех к нему, когда у него зазвонил телефон, и я успел увидеть на экране надпись «Мама». Он сбросил звонок, и так еще раз, потом просто отключил телефон. И закончил часовое собрание ровно минута в минуту. Понимаешь? Судя по его возрасту, его матери лет под девяносто должно быть, а ведь старушка что-то хотела от него, может ей стало плохо или еще что-нибудь. А он просто отключил телефон, и как ни в чем ни бывало продолжал собрание. То есть для него бизнес превыше всего. И ты собираешься сказать ему, что нарушила одно из основных правил безопасности и пронесла телефон? Он тебя дальше и слушать не станет, сразу же уволит. Может, и меня заодно, раз я в курсе был. – Габриэль допил чай. – В прошлом году кассиршу, которую только заподозрили, что она чаевые для официантки обналичивает, сутки без еды в подвале держали, пока разбирались что к чему. Это я точно знаю.

Таня вскинула голову:

– Но благодаря этому мы раскрыли мошенничество, и сберегли для казино деньги, разве не так?

Габриэль кивнул:

– А он подумает, что это был не единичный случай. И будет прав по-своему. Мы нарушали правила, имея в мониторной телефон. Для чего? Мы в сговоре с парочкой игроков, координируем их действия по телефону. Мы давно этим занимаемся, у нас команда, есть и свои люди среди крупье. Время от времени организовываем выигрыши своим игрокам, те с нами делятся.

Таня присвистнула:

– Хорошо у тебя с фантазией обстоит.

– Нет, с логикой хорошо обстоит.

Она нахмурилась, побарабанила тонкими пальцами по столу, допила шоколад и вытерла рот салфеткой. На улице Таня надела желто-красный шлем, окликнула Габриэля и подошла к нему.

– Признайся, что нагнетаешь. Просто не хочешь, чтобы меня наказали за проступок. На корпоратив, как понимаю, не придешь.

Прежде чем он успел что-нибудь ответить, она приподнялась на цыпочках и, быстро прильнув к его губам, круто развернулась и пошла к мотоциклу.

Габриэль сел в машину и завел двигатель. Поцелуй всколыхнул воспоминания годичной давности. На прошлогоднем новогоднем корпоративе Таня изрядно перепила текилы и чуть было не устроила драку. Габриэлю пришлось отвозить ее домой на такси. Он и сам выпил немало, и это, наряду с недавним разрывом с Марией и желанием покончить с переживаниями, привело к тому, что они оказались вместе в постели Тани. Габриэлю врезались в память точеная изящная фигурка и невероятная страсть, с которой Таня отдалась ему. Наутро Таня была сильно расстроена, несмотря на то, что, как оказалось, почти ничего не помнила. Они, к облегчению обоих, списали случившееся на алкоголь и решили про все забыть, тем более что в казино категорически запрещались подобного рода связи. Оба в течение года ни единым словом, взглядом либо жестом не дали друг другу и намека на память о той ночи. И теперь – этот поцелуй.

По дороге к торговому центру он решил, что все-таки она не пойдет со своим признанием куда не следует.

Огромное полукруглое здание торгового центра неоновым пятном выделялось на фоне серой пасмурной обстановки. Габриэль увидел выходящих из стеклянных раздвижных дверей людей. Значит, работает несмотря на то, что сегодня первое января. Нужный магазинчик, насколько он помнил, должен был быть на последнем этаже. Хотя он туда ни разу не заходил, и даже не обращал никогда внимания на него, в памяти отложилось примерное его расположение.

Он рассматривал парики, надетые на головы манекенов, когда краем глаза заметил приближающегося продавца.

– С Новым годом. Могу вам чем-нибудь помочь?

Габриэль обернулся к нему и скрыл удивление, увидев худенького парнишку с лиловой прической а ля ирокез.

– Спасибо, и вас также, – отозвался он. – Да вот, смотрю, что у вас тут есть.

Он посмотрел на голову Габриэля:

– Решили что-то поменять в новом году? Очень похвальное решение. Всегда следует меняться и не думать о том, что подумают другие. Ну что, можем подобрать вам каштановый парик под цвет ваших волос. Или вы хотите другой цвет?

– Сам не знаю, чего хочу, – нерешительно пробормотал Габриэль. – просто чтобы никто не узнал.

– Не спрашиваю, для чего. Пройдите со мной, померяем что-нибудь, – парнишка подвел его к длинной стойке и усадил на стул с металлический спинкой.

Взяв со стойки разлинованную мягкую полоску, он ловкими движениями снял мерки с головы.

– Готово. Можно в принципе взять набор из парика, усов и бороды, так кстати, выйдет немного дешевле. Сейчас я вам принесу. – С этими словами он скрылся за маленькой дверью позади стойки.

Габриэль чувствовал себя крайне неловко, даже начал подумывать о том, не уйти ли ему сейчас, пока продавца нет. Но тот вернулся и поставил на стойку пластиковый шар с париком и коробочки с усами и бородкой.

– Парик из натурального волоса, можете потрогать, – жестом пригласил он.

Трогать Габриэлю не хотелось, но он все же протянул руку и дотронулся. Ощущение было такое, словно он провел рукой по голове незнакомого мужчины. Габриэль окончательно понял, что не в силах надевать на голову чужие волосы.

– Пожалуй, ограничусь пока только усами, – сказал он и взял из коробки пучок волос, прикрепленных резинкой к картонной подставке. Усы ему не понравились, слишком пышные, с загнутыми лихими кончиками. – А есть что-нибудь поменьше?

Продавец с ирокезом принес несколько образцов, и Габриэль выбрал узенькие аккуратные усы. Получив к ним тюбик с медицинским клеем и инструкции, как с этим обращаться, он расплатился и уехал.

8

Оранжевая снегоуборочная машинка медленно двигалась вдоль кромки дороги, собирая широким щитом впереди себя снег. Припаркованная серебристая Honda нехотя сдвинулась с места, освобождая дорогу, когда на крыше оранжевой машинки замигали маячки. Стоя у окна, Габриэль думал сначала про Таню, про Марию, потом мысли вернулись к Софи. Чувство горечи опять подступило к горлу, на этот раз сильнее, чем раньше. Его не рождённой Софи могло бы быть примерно столько же лет, сколько Софи, находящейся сейчас между жизнью и смертью.

На голую черную веточку клена, росшего прямо под окном, уселся маленький пестрый снегирь и стал поглядывать на него, часто поворачивая головку и заглядывая в окно. Габриэль нетерпеливо посмотрел на часы – время шло удивительно медленно. Он почувствовал, как сильно ожидание и эти мысли вымотали его. Нужно обязательно немного поспать перед этим, решил он.

Ему удалось расслабиться с помощью метода обратного отсчета метода Сильва и вогнать себя в сон, в котором ему приснилась какая-то девушка. Она сидела в лодке, держа низко над головой большой полосатый зонт от солнца, а он сидел на веслах лицом к ней. Он знал, что это мать Софи, и ему было очень важно попросить у нее прощения, но никак не удавалось увидеть лицо, как бы он не наклонялся. Наконец он бросил весла и встал, чтобы подойти ближе. Солнце светило в глаза, лодка сильно качалась, а он не мог сдвинуться с места, чтобы не упасть.

Было довольно темно, когда он проснулся, досадуя, что не чувствует себя выспавшимся, а это может помешать быть в хорошей форме ночью. Бриться не стал, двухдневная щетина тоже порядком меняла лицо. Надел очки и примерил усы, приставив их к верхней губе. В сущности, маскировка была необязательной. Туда, куда он собирался, по идее его никто не должен знать. Тем более, что работники видеомониторной – засекреченная каста, их даже в собственном казино мало кто знает, только менеджер имеет право войти к ним. Так как мониторная следит за правильностью ведения игры, это правило действует в целях безопасности, чтобы исключить вероятность возможного сговора с дилерами или пит-боссами, то есть с теми, кто напрямую ведет игру. Даже часы обеда в столовой смещены, чтобы не сталкиваться с другим персоналом. Служба собственной безопасности казино, конечно, знает весь персонал. И время от времени проводит рейды в других казино с целью проверки, так как всем работникам запрещено играть где бы то ни было.

Вот кого стоило опасаться, но туда, куда Габриэль собирался, они не ездили, он это знал, так что подстраховка была на всякий, что называется, случай.

Габриэль выехал из города спустя двадцать минут и, так как избегал ехать мимо того места, ему пришлось сделать изрядный крюк по обводной дороге вдоль промерзшего канала. На выезде из города было кафе, куда он зашел подкрепиться. Поймал себя на том, что немного волнуется, и заказал порцию бурбона. Опьянеть он не боялся, так как контролировал себя в этом плане, но решил, что некоторая раскованность не помешает.

Расплатившись, зашел в туалет рядом с выходом, чтобы наклеить усы. Когда он, стоя возле умывальника с зеркалом, уже был готов выдавить клей на узкую матерчатую изнанку усов, в туалет вошел седой мужчина и подошел к писсуару рядом с умывальниками. Габриэль на него не смотрел, но чувствовал, что тот поглядывает на него. Пришлось убрать тюбик и усы в карман и выйти. В машине наклею, подумал он, хотя там не так удобно, света мало.

«Может решил, что я собираюсь кокаин нюхать?» – усмехнулся про себя Габриэль. Он вырулил со стоянки и заметил, как вслед за ним зажглись фары машины.

9

«Неужели вправду решил про кокаин и известил кого-то?». Почти сразу же Габриэль отмел эту мысль. Несмотря на это, когда он выехал на шоссе, все равно поглядывал в зеркало заднего вида. Спустя двадцать минут выехавшая за ним машина свернула налево. «Нервы у тебя немного сдают, дружок, успокойся».

Через десять километров дорога пошла в гору, затем, петляя между густо насаженных елей, спустилась на заснеженную равнину, блестевшую в свете матовой полной луны. Слева завиднелись огни, по мере приближения оказавшиеся большой вывеской на дороге – «FENIX. HOTEL and CASINO». За вывеской он свернул на освещенную аккуратными фонарями дорогу и вскоре въехал на парковку трехэтажного дома, с черным мраморным фасадом и неоновой подсветкой по всему периметру. Здание стояло немного на возвышении, помпезно выделяясь в темноте, овальный мигающий логотип с торца указывал на вход в казино. На парковке было где-то с десяток машин, и Габриэль встал подальше от входа. Приклеив усы, он посмотрелся в зеркальце и остался доволен. Закапал глаза и закурил напоследок, выпуская белые клубы дыма наружу.

Он не случайно выбрал это казино. Несколько раз на совместных с Марией выходных они приезжали сюда, чтобы покататься на лошадях – при отеле был собственный загон. В казино он не заходил, но из рекламного буклета знал, что разброс разрешенных ставок на рулетке очень большой. С умом увеличивая ставки при проигрыше, при таких ставках есть большая вероятность выиграть, если не заигрываться и держать в голове, сколько денег поставлено на кон, и сколько нужно поставить в следующий раз.

Швейцар, который, видимо, отогревался внутри, запоздало подскочил к прозрачной двери, когда Габриэль уже вошел и стряхивал снег с ботинок. Слева за полированной стойкой темнел гардероб, справа сверкала витрина с ювелирными изделиями, предназначенными для розыгрыша. Прямо располагалась стойка регистрации, по бокам которой стояли рамки металлоискателей, пройдя через которые, можно было попасть в игровой зал. Сдав пальто, предварительно вытащив оттуда бумажник и положив его в задний карман брюк, Габриэль подошел к черноволосой девушке за стойкой, которая встала при его приближении и оказалась ненамного ниже него, при его-то росте.

– Добрый вечер, – поприветствовала она натянутой, но от этого не менее красивой улыбкой. Ее черные густо накрашенные ресницы вспорхнули несколько раз, и взгляд пробежался по нему вверх-вниз, заставив его невольно дотронуться до усов. – Подскажите, вы уже бывали у нас? Либо проживаете в отеле?

Расчет Габриэля строился на том, что при первом визите в казино часто можно попасть без документов, если выглядишь прилично.

Он постарался улыбнуться в ответ и сказал как можно дружелюбнее:

– Нет, впервые. Ехал в город, увидел вашу вывеску и вот, решил немного развеяться. Это ничего, что я без паспорта?

– К сожалению, мы не можем пропустить вас без регистрации.

– Может, сделаете исключение? В следующий раз обязательно прихвачу с собой.

Девица кивнула и подняла телефонную трубку:

– Минуточку, я сейчас уточню у менеджера.

Пока она разговаривала, Габриэль взял буклет из хромированной подставки и полистал его. Девушка положила трубку и попросила подождать немного.

«Сейчас менеджер позвонит в мониторную, там будут изучать меня в камеру на предмет нахождения или отсутствия в черных списках. Затем менеджер вынесет вердикт и, если решит пустить, то скорее всего лично выйдет навстречу». Габриэль сделал вид, что зевает, и, прикрыв рот рукой, скользнул взглядом поверх головы девушки – там, где была круглая камера в затемненном стеклянном колпаке. Этого ему было достаточно, чтобы заметить легкое движение внутри камеры.

Он ткнул пальцем в брошюру и сказал, рассчитывая быть услышанным в мониторной:

– Вип-зал красиво выглядит. Я бы там разыграл несколько тысяч на рулетке.

Брюнетка молча одарила его вялой улыбкой. Он прождал еще немного, ничего не происходило, затем почувствовал вибрацию телефона в кармане джинсов. Достал его и посмотрел на экран – Фил.

– Привет! Дома? – прогремел жизнерадостный голос.

В это время справа, пройдя через рамку, к нему направился быстрыми шагами невысокий лощенный мужчина в светло-сером костюме и лакированных коричневых туфлях.

– Нет, не дома, – Габриэль переложил телефон в левую руку, чтобы пожать протянутую менеджером мягкую ладонь.

– А где ты, когда будешь? – не успокаивался Фил.

Менеджер слегка наклонил голову, ожидая, пока он закончит разговаривать.

– Я тебе завтра наберу, ок? – сказал Габриэль и, не дожидаясь ответа, выключил телефон и улыбнулся менеджеру.

Тот слегка растянул в ответ маленькие губы, зажатые между полных щек. Его улыбка Габриэлю не понравилась.

– Сожалею, но правила есть правила, мы правда не можем пустить вас сегодня. Приходите, пожалуйста, в другой раз.

По опыту Габриэль знал, что просить будет бесполезно, но все же начал что-то говорить, но менеджер только помотал головой и, еще раз извинившись, так же быстро удалился, как и пришел.

Девушка за стойкой, проявляя такт, делала вид, что занята чем-то и не смотрит на него. План по добыче денег, на который он так надеялся, полетел к черту. Чем-то он не приглянулся им, может не надо было строить из себя крупного игрока, а может, просто менеджер сегодня не в духе. «Что же, попытаем счастья в другом месте, надо погуглить, что еще есть в округе».

10

Он достал из заднего кармана номерок и пошел ко входу в гардероб, окаймленному тяжелыми черными гардинами, свисающими с потолка. Светловолосая девушка в синем брючном костюмчике перед ним отдала работнице шубку и, повернувшись, мило и открыто улыбнулась ему. Чуть ниже среднего роста, великолепно сложена, держится прямо и с каким-то достоинством. Габриэль ее сразу узнал – «Мерилин Монро», девушка, которой любовался генеральный менеджер у них в казино.

– Ну, как сегодня игра? – Голос был приятный, с низким тембром.

Габриэль пожал плечами:

– Никак. Меня не впустили, без паспорта нельзя.

Блондинка на мгновение нахмурилась, внимательно оглядела Габриэля и затем вновь вспыхнула улыбкой:

– Кажется, я знаю, что делать. Мерилин! С Новым годом! – Она протянула ему руку.

– С Новым годом. Габриэль. – Он удивленно пожал теплую ладошку с ухоженными красивыми пальчиками, покрытыми ярким красным лаком.

– Вообще-то я Мари. Но все меня зовут Мерилин, и я не против.

Она заговорщически оглянулась по сторонам, взяла его под руку и прошептала:

– Я скажу, что ты мой друг. Они не посмеют мне отказать, у меня золотая карта. Пошли!

Габриэль, поддавшись ее решимости и не успев даже придумать, как отказаться, пошел с ней к стойке регистрации. Мерилин шагала грациозно, как ходят гимнастки, слегка пружиня, его локоть касался полной груди при каждом шаге.

– Добрый вечер! – поздоровалась Мерилин с брюнеткой, которая встретила их с некоторым удивлением. – Это мой друг Габриэль, я бы хотела, чтобы он составил мне сегодня компанию в игре. Может, с ним мне сегодня повезет, а то я ведь никогда у вас не выигрываю!

– Здравствуйте, Мерилин! – брюнетка пришла в себя и подняла трубку телефона. – Сейчас, одну минуточку…

– Имейте в виду, – продолжала Мерилин, – если вы его не пустите, мы поедем играть в город.

Брюнетка закончила говорить, положила трубку и улыбнулась, но не такой широкой улыбкой, какую в самом начале выдала Габриэлю:

– Конечно, конечно, проходите, пожалуйста. Желаю вам приятной игры!

В зале чувствовался аромат парфюма и сигар, на мягком полу затейливым образом были расставлены зеленые карточные столы, уютно освещенные точечным светом. В полумраке под стенами разноцветно мерцали ряды игровых автоматов, издавая перезвон, смешивающийся со звуками негромкой музыки.

Перед ними возник толстенький менеджер, он поцеловал протянутую Мерилин руку, покосившись при этом на Габриэля. Потом поздравил с новым годом и произнес приторно-извиняющимся тоном:

– Если бы сразу сказали, что вы друг Мерилин, то не было бы никаких проблем. Ее друзья – наши друзья!

– Еще бы, – пробормотала она, когда менеджер отошел, – я у них за все время столько денег проиграла, уже со счета сбилась. Тут у них фуршет, а касса находится вон там, – она указала рукой куда-то за колонну. – Как насчет перекусить вначале? Я голодна.

Она направилась в угол зала. Габриэль, помедлив, пошел за ней. Они взяли с фуршетного стола салаты, мини-сэндвичи с различной рыбой и направились к диванчикам с низкими столиками в полутемном углу, рядом с рулетками.

– Спасибо, – счел нужным сказать он. – Тут неплохо, часто бываешь?

Мерилин с аппетитом вонзила зубы в сэндвич, и сказала с набитым ртом:

– Не так уж часто, но давно. Я много денег не проигрываю за раз, всегда приношу по чуть-чуть, но ни разу, ни разу не выигрывала! Можешь себе представить? – воскликнула она и посмотрела на него зелено-изумрудными глазами.

– Не могу. Предполагаю, что выигрывала, но не уходила вовремя с выигрышем.

Мерилин глубоко вздохнула, от чего ее грудь совершила заметное движение вверх-вниз, и немного деланно сказала:

– Ничего не могу с собой поделать! Я слишком эмоциональна, из-за этого и все мои проблемы в жизни…

Она явно заигрывала со ним, и это встревожило его. Голос, улыбка, непринужденная манера общения, – давно он не общался с женщинами. Но сегодня был слишком важный день, чтобы отвлекаться. Наверное, что-то отразилось на лице Габриэля, потому что она засмеялась и весело продолжила:

– Все, больше не буду! То, что я помогла тебе войти сюда, не дает мне право красть твое время. Более того, я буду играть на другом столе, потом сделаем перерыв и посмотрим, кто из нас удачливее сегодня, ок? Пошли в кассу?

Она взяла с дивана свою маленькую красную лакированную сумочку, они встали и прошли мимо двух рулеток. За одной их них никого не было, за второй сидел худой лысый мужчина с несколькими мелкими фишками перед собой и, вытянув шею, смотрел на вращающийся барабан рулетки. Возле кассы Мерилин достала из сумочки несколько сотенных для покупки фишек. Габриэль снял с карточки пять тысяч евро, на ней должно было оставаться чуть больше пятнадцати, и он очень надеялся, что они не понадобятся.

Он подошел к свободной рулетке, положил перед собой стопку тяжелых золотистых фишек достоинством в тысячу евро каждая. Кинул девушке-крупье одну из них, попросив разменять по сто, а также заказать кофе. Он заранее выработал тактику игры – ставить только в сектор тиер, самый маленький на колесе, охватывающий двенадцать чисел, в том числе и его любимые – 5,8,10 и 13. В случае с сектором тиер достаточно шести фишек, чтобы покрыть все двенадцать чисел, по одной фишке на два номера. Проблема, разумеется, в том, как угадать, в какую часть колеса, то есть сектор, упадет шарик, ведь крупье запускает шарик в одну сторону, а закручивает барабан в другую, причем каждый раз стараясь менять скорости. Неопределенности добавляют металлические накладки-ромбики на пути шарика, который, уже падая в ячейки с номерами, натыкается на эти ромбики и отклоняется от своего маршрута.

Скорость шарика в момент падения всегда одинаковая, в определенный момент центробежная сила уже не способна удержать его на орбите вращения, и он неизбежно скатывается. Нужно внимательно присматриваться к скорости барабана, ведь чем быстрее оно будет вращаться в момент падения в него шарика, тем сильнее может быть отскок шарика, который может отлететь вообще в противоположную часть колеса. За сотни долгих часов наблюдений Габриэль научился с большой долей вероятности угадывать, в какую примерно часть рулетки может скатиться шарик, при условии, конечно, что барабан не вращается слишком быстро. Еще важный момент – успеть сделать ставку. По правилам примерно за три круга до падения шарика крупье разводит руками в стороны и объявляет «Ставок больше нет».

С торца рулетки на высоком стуле инспектор, мужчина с седыми висками, подперев щеку ладонью, смотрел за действиями крупье. Мерилин играла на соседней рулетке, и Габриэль видел, как она старательно выкладывает фишки по всему полю. Официантка принесла кофе, Габриэль сделал глоток и стал смотреть за девушкой-крупье. Она была одета в черное платье с золотыми ажурными окантовками, на лице была написана скука и легкая усталость, ведь она обязана была крутить барабан и запускать шарик безостановочно, несмотря на то, есть ли игроки за ее столом, или нет. Игра идет безостановочно, а ты можешь либо участвовать в ней, либо нет. Он смотрел за шариком спин за спином, оценивая скорость барабана и прислушиваясь к внутреннему голосу, который должен был в нужный момент дать команду на ставку.

Девушка, очевидно решив, что в ближайшее время от него не следует ничего ожидать, рассеянно смотрела по сторонам, пока шарик замедлял круги. Опытный крупье объявляет о закрытии ставок, не глядя на шарик, а ориентируясь на звук, который шарик издает, когда катится по деревянному желобку. Звук переходит из высокого звонкого в глухой, немного жужжащий, и это как раз тот момент, когда шарику готов через несколько кругов упасть в ячейки с номерами. В отличие от девушки, Габриэль внимательно смотрел в колесо и, за несколько секунд до того, как девушка собиралась поднять руки и произнести фразу, он бросил перед ней стопку фишек по сто и сказал:

– Шестьсот на тиер!

Инспектор с седыми висками ожил и, прочистив горло, подтвердил:

– Шестьсот на тиер принято!

Девушка положила эти шесть фишек перед собой на разметку с указанием секторов и произнесла, одновременно разведя руками над столом:

– Ставок больше нет!

Шарик немного попрыгал, перескакивая из одной ячейки в другую и остановился на 27, самой крайней цифре сектора тиер. Девушка посмотрела в колесо и, поставив маркер в поле на выигравшую цифру, стала собирать Габриэлю выигрыш. Упади шарик в следующую ячейку – 6, и он бы проиграл, но это было бы не страшно, так как в следующий раз, когда по его расчетам, снова должен был выпасть тиер, он бы удвоил ставку и поставил 1200. И при выигрыше отыграл проигранные 600 и еще оказался бы в плюсе на 1800. Если бы ему вновь не повезло, он бы снова поднял ставку до 2400, и так далее. Главное, играть осторожно и пореже ошибаться, чтобы хватило денег на дальнейшую игру.

11

Следующие пять спинов он не делал ставок и убедился, что поступил правильно. «Не впадай в азарт, не ставь, когда барабан крутится слишком быстро, или если не уверен, что выпадет тиер» – сказал он себе.

Наконец он поставил и снова выиграл. Сходил в туалет и закапал глаза. Подошла низенькая официантка, принесла воду в высоком стакане и забрала чашку из-под кофе, получив от него чаевые.

По мере выигрыша Габриэль обменивал сотенные фишки на тысячные и складывал их друг на друга, стараясь собрать так называемый стек, состоящий из двадцати фишек. Когда примерно через полтора часа подошла Мерилин, перед Габриэлем стоял стек с небольшим.

– Пабаам! – не скрывая удивления, воскликнула она. – Вот это да! Не хочешь сделать перекур?

Габриэль нехотя поднялся, они отошли в зону отдыха к диванам. Габриэль предложил Мерилин закурить, но она энергично потрясла головой, отчего светлые волосы разметались по плечам, сказав, что это очень вредно для кожи.

– Как твоя игра? – спросил он.

– При своих, можно сказать. А как тебе удалось столько выиграть? У тебя же около двадцати тысяч сейчас, верно?

Он кивнул.

– Так почему ты не остановишься? – Она лукаво посмотрела на него. – Сам же говорил, что нужно останавливаться и уходить с выигрышем!

Габриэль пожал плечами:

– Сегодня решил идти до конца, раз так везет.

Мерилин окинула его недоверчивым взглядом, затем обиженно сложила губки:

– Ну почему со мной такого никогда не бывает? Чтобы вот так вот везло?

Он невольно отметил про себя, настолько по-детски обиженным стало ее лицо. Раздражение от того, что она оторвала его от игры, немного ослабло.

– Я видел, как ты играешь. Стараешься поставить почти на все номера на поле, боясь не угадать. Такая тактика позволяет долго играть, но ты не рискуешь, соответственно и не выигрываешь. А наоборот, со временем потихоньку спускаешь все денежки.

Мерилин сощурилась:

– Могу попросить тебя снять очки?

Габриэль снял и через несколько секунд снова надел.

– Они не идут тебе.

– Я без очков почти ничего не вижу.

Она внимательно посмотрела на него.

– Я имела в виду оправу сменить, – сказала она и тут же сменила тему. – Похоже, ты знаешь, о чем говоришь! Ты имеешь отношение к казино? Чем ты занимаешься?

У Габриэля появилось чувство, что эта девушка обязательно вторгнется в его жизнь, но не было уверенности, что это будет к лучшему.

– Наукой, я математик.

Она хлопнула его ладонью по колену и заразительно рассмеялась, закинув голову. Отсмеявшись, склонила голову набок:

– Скажи, ты что, никогда не улыбаешься?

Габриэль удивился.

– С чего ты решила?

– Да так… Ладно, докажи, что ты математик!

– Каким образом? Гипотезу Пуанкаре рассказать?

– Зачем мне какая-то гипотеза? Лучше скажи, почему на рулетке выигрыш составляет именно 35 к одному? Или это не относится к математике?

Габриэль кивнул.

– Относится, теория вероятности. На рулетке всего 37 номеров, следовательно, вероятность выпадения любой цифры составляет 1 к 37. Когда твоя фишка выигрывает, казино выплачивает тебе еще 35, итого у тебя на руках 36. То есть казино не доплачивает одну фишку, и эта недоплата, 1, разделенная на 37, составляет около трех процентов. В этом преимущество казино.

Мерилин медленно осмотрела шикарные интерьеры зала и недоверчиво возразила:

– Три процента? Так мало? Я им все 100% оставляю!

– Ну, это ты. А такие, как я, выигрывают то, что проиграла ты. И в итоге казино остается его процент. Но таких, как ты, большинство. Радость от выигрыша затмевает воспоминание о проигрыше. Еще в 68 году до нашей эры Цицерон объявил народу, что нет ничего более радостного для человека, чем победа.

– Да, умный был человек, жаль, что не была с ним знакома… Улыбнулся все-таки, – она прищурила один глаз и ткнула в его сторону указательным пальцем с ухоженным ноготком, – вот у кого мои проигранные деньги, есть с кого получить!

– Сколько ты всего проиграла? И вообще, чем ты занимаешься? – спросил он и разозлился на себя. «Какое тебе дело до нее, не забывай, для чего ты здесь».

Она едва заметно вздохнула, легкая грусть набежала на красивое лицо:

– Я бывшая гимнастка… Бывшая танцовщица… – в голосе ее звучала невеселая гордость, видно, относившаяся к далекому прошлому. Она мотнула головой и тут же весело улыбнулась. – Я, конечно, пошутила насчет проигранных денег, пожалуй, не буду получать их с тебя. Это были деньги, которые я хотела проиграть. – На ее лице вновь мелькнула мимолетная тень.

– Послушай, позволь мне поиграть рядом с тобой за одним столом и ставить на те же номера, что и ты. – Она сделала жалобные глаза. – Ну пожалуйста, ты же сегодня везунчик, хочу сегодня тоже быть такой!

– Хорошо! – скрепя сердце, согласился Габриэль. – Только, пожалуйста, не мешай.

Мерилин сделала рукой движение, как бы запирая на молнию рот, и они вернулись за игровой стол, где вместо девушки со скучающим лицом их встретил новый крупье, небольшого роста парень с черными растрепанными бровями. Неожиданно зычным голосом он призвал их делать ставки. Мерилин отдала Габриэлю свои фишки и молча уселась рядом. Бровастый слишком энергично закручивал колесо, так что трудно было даже разглядеть сливающиеся при вращении числа. Прождав три спина и перебирая в руке стопку с тяжелыми фишками, Габриэлю пришлось сделать крупье замечание на вполне законных основаниях – по правилам казино игрок имеет право потребовать такую скорость вращения, чтобы разглядеть числа на колесе.

– Прошу прощения, больше не повторится! – крупье притормозил пальцами хромированный ободок колеса.

Габриэль внимательно ждал, готовый в нужный момент поставить ставку в тысячу двести долларов на тиер – шестьсот свои, и шестьсот за Мерилин. Этот момент скоро настал, и бровастый двинул стопку выигранных фишек в его сторону. Габриэль попросил его разделить выигрыш на две части, и отдал Мерилин тысячу семьсот евро, которая от удивления нарушила договоренность молчать и прошептала, приблизившись ко нему поближе:

– Как мы выиграли, не пойму! Ты же не ставил на поле ничего.

Габриэль почувствовал ее теплое дыхание на шее и, не поворачивая головы, прошептал в ответ:

– Вон там у крупье нарисован овал с секторами, он наши ставки туда поставил.

– А-а, понятно.

Габриэль бросил фишку в пять евро крупье, тот ловко подхватил ее и, постучав привычным движение о кромку стола, опустил в прорезь.

Следующего подходящего момента пришлось ждать долго, минут пятнадцать, шарик все время падал то в противоположный сектор, где зеро, то в орфалайнс – номера слева и справа от тиер. Лишь два раза Габриэль ошибся, не поставив на тиер. Это была неплохая статистика угадывания, он внутренне собрался, так как обычно за такой затяжной неудачной серией следует ждать успеха.

В течение последующих получаса крупье скучать не приходилось, он пытался все время менять скорости вращения колеса и барабана. Габриэль ставил редко, но удачно, так что бровастый все чаще пододвигал ему и Мерилин стопки с выигрышами, пока не пришел новый крупье и не заменил его. За это время шарик три раза неудачно ударялся о края ячейки и вылетал из заветного сектора, но, удваивая ставки, Габриэль возвращал проигранное. Рядом с новым крупье появился мужчина в коричневом пиджаке с гладко зачесанными набок волосами. Это был пит-босс, человек рангом ниже менеджера, отвечающий за несколько игровых столов. Он приветствовал игроков, выразив поддельную радость и поинтересовался, не желают ли они заказать что-нибудь особенное за счет заведения. Габриэль повернулся к Мерилин, которая старательно собирала свои фишки в столбики.

Она закончила подсчет и мило улыбнулась пит-боссу:

– Я никогда не пробовала коньяк Луи 13, мы бы с радостью приняли от вас бутылочку.

У пит-босса лицо сразу стало немного несчастным. Габриэлю его даже стало жалко, потому что он знал, что раздавать такие дорогие подарки было не в компетенции пит-босса, даже менеджеры не могли этого сделать, если только это не было исключительным случаем. Луи 13 обычно бывает в вип-залах, но только в целях угощения, бутылками дарить его не положено.

Пит-босс пожевал губами и стал оправдываться:

– Я бы с радостью, но… Бутылку будет затруднительно, конечно, но, если вы пройдете в вип-зал, вы сможете его попробовать там.

Мерилин презрительно поджала губы и спросила, указав на стопки своих фишек:

– Можно поменять это на крупные?

Пит-босс приободрился и кивнул крупье, который забрал у Мерилин фишки, ловко нарезал и, подсчитав, пододвинул ей стопку фишек с крупным номиналом.

– Восемь тысяч четыреста, пожалуйста.

Мерилин царственным жестом отдала крупье на чай две фишки по сто, который, собственно говоря, только встал за рулетку и никакого отношения к ее выигрышу не имел, и сказала:

– Я покупаю у вас бутылку Луи 13, с такими деньгами, – она аккуратно опустила ладошку на стопку с фишками, – могу себе позволить. Будьте добры, принесите бутылку вон за тот столик возле дивана, и еще два бокала, плитку горького шоколада и лимон.

У пит-босса слегка приоткрылся рот, но он быстро опомнился, поклонился и быстро удалился. Мерилин посмотрела на Габриэля и подмигнула:

– Вообще-то, я почти никогда не пью. Но ведь Новый год, и к тому же я впервые в жизни выиграла. Ты пробовал Луи? Я нет, но слышала про него. Пойдем уже, хватит играть!

Габриэль посмотрел на свои фишки и сказал с сожалением, но твердо:

– Я должен доиграть. Потом приду.

12

Мерилин забрала свои фишки, повесила на плечо сумочку и ушла с напутствием, чтобы Габриэль не засиживался.

– Делайте, пожалуйста, ставки.

Габриэль посмотрел на нового крупье, равнодушного с виду мужчину средних лет. Наверняка пит-босс возложил на него надежды по отъему выигранных у казино денег. Хотя с теоретической точки зрения абсолютно все равно, кто крутит рулетку, так как результат всегда случаен и не зависит от крупье, на практике питбоссы и менеджеры казино впадают в мистицизм, принимающий порой абсурдные формы – от перетасовывания персонала между списками «lucky» – «unlucky» до подкладывания головки чеснока под тот стол, который сильно проигрывает.

Крупье запустил шарик и безразлично осмотрелся. Габриэль успел поставить перед тем, как он закроет ставки, и не угадал. Вернее, шарик падал в нужный сектор, и колесо крутилось медленно, но в последний момент шарик заскользил вдоль выемки с числами и выкатился в соседний сектор. Случайность. Взгляд крупье был уверенный и ничего не выражающий.

Габриэль взял фишек на тысячу двести и сделал ставку в следующем спине – та же история! Он удвоил ставку до двух тысяч четырехсот, но допустил ошибку, забыв проследить за барабаном, который вращался быстрее, чем было надо. Надо было успокоиться и переждать, и умом Габриэль понимал, что крупье тут не при чем, но отрешенность последнего почему-то действовала на нервы.

– Последние ставки, пожалуйста! – В его равнодушном голосе слышался вызов.

Габриэль посмотрел на крупье, в выражении лица которого ему почудилась насмешка. Шарик замедлял обороты, Габриэль это определил по звуку. Он поморгал и взглянул на колесо, но из-за рези в глазах не смог толком ничего разглядеть. Слова вырвались из него прежде, чем он успел пожалеть:

– Четыре восемьсот на тиер.

Когда крупье нарочито громко, как Габриэлю показалось, объявил: «Двадцать, черное», он почувствовал прикосновение руки у себя на плече. Мерилин смотрела на то, что осталось передо ним на зеленом бархате стола:

– Сколько проиграл, пока меня не было?

– Девять тысяч.

Мерилин взяла все фишки со стола и посмотрела ему в глаза:

– Ну пожалуйста, пойдем со мной!

Габриэль и сам был рад уйти, Мерилин появилась как нельзя вовремя. Надо было передохнуть, вернуть прежнюю уверенность и интуицию. Он понимал, в чем был просчет. Дело было не в азарте, он хорошо просчитывал шансы, но в своей первой настоящей игре он оказался не готов к психологическому противостоянию с живым человеком, этот самоуверенный крупье вывел его из равновесия и заставил делать ошибки. Нужно было полностью сосредоточиться на игре и даже не смотреть на него. Он сходил в туалет и вернулся к Мерилин.

– Смотри, какая красота! – Она сидела на диване и гладила хрустальную бутылку с коньяком. Габриэль уселся напротив и взял бутылку в руки. Она напоминала изысканную плоскую фляжку с золотым высоким горлышком, украшенная геральдическими лилиями – настоящее произведение искусства. Габриэль не смог сдержать возглас восхищения:

– Ее можно в музее выставлять.

Мерилин довольно улыбалась, она взяла большой бокал, уже наполненный на треть, и протяжно сказала:

– Ну что, пьем божественный нектар короля коньяков? С Новым годом!

Габриэль взял свой бокал, попутно отметив про себя, что это довольно большая доза, и не стоит увлекаться, затем поднял его и посмотрел на свет. Содержимое было золотого цвета с отблесками красного дерева. Он погрел немного стекло в ладонях и чокнулся с Мерилин, чистый звон большого пузатого бокала завибрировал в ладони. Габриэль сделал глоток, покатал его немного во рту и проглотил. Он не был любителем коньяков и не разбирался в них, но все равно понял, что эта вещь экстраординарная, судя по тому, как легко и нежно обжигающее тепло проскользило по горлу, отдавая в ноздри сложный цветочный букет запахов. Он сделал еще пару глотков и посмотрел на Мерилин. В ее широко раскрытых глазах отражались мерцающие огоньки стоящих рядом игровых аппаратов. Она взяла было кусочек шоколада из вазочки, но затем снова положили его обратно:

– Ничего не понимаю в спиртном, но мне один человек говорил, что послевкусие Луи длится около часа. Надо бы проверить.

Габриэль с удовольствием допил и, решив не проверять, закурил сигарету, дым которой после коньяка приобрел новый вкус. По телу разливалась приятная истома и спокойствие, ненавязчивый шум казино, сотканный из легкой музыки, глухого гула голосов и перезвона работающих слот-аппаратов обволакивал, как кокон. Габриэль заметил на подбородке Мерилин тонкий белый шрам в виде полоски, тянущейся от уголка губы вниз.

– Смотришь на шрам? – Она слегка дотронулась двумя пальцами до подбородка. – Мне осколком бутылки хотели горло перерезать, но я была против.

Хоть это и прозвучало как шутка, Габриэль понял, что это не так, и подумал, что девушка полна сюрпризов. Он взял хрустальную флягу и осторожно налил обоим еще немного тяжелой золотой жидкости. Мерилин взяла бокал:

– За нашу встречу, за тебя! Ты будешь приносить нам удачу!

Они пригубили и Мерилин задумчиво покачала головой, глядя в свой бокал:

– Удача… Понимаешь, раньше я проигрывала, потому что подсознательно хотела избавиться от денег.

– Почему?

Она подняла бокал и посмотрела сквозь него на люстры.

– Не уверена, что хочу это вспоминать…, да и тебе вряд ли понравится моя история. Но если будешь настаивать, расскажу.

Габриэль отрицательно помотал головой.

– Спасибо, – произнесла Мерилин, – тогда и ты не обязан рассказывать мне свою историю, например, почему тебе сегодня нужно обязательно играть до конца.

Она смотрела на него поверх своего бокала, в ее искрящихся зеленых глазах Габриэль чувствовал искренний интерес. Ему нестерпимо захотелось все рассказать, но он решил сдержаться. «Ты выпил немного лишнего, вот тебя и тянет на откровенность, не стоит, сейчас не до этого». Он помолчал какое-то время, потом медленно произнес, не глядя на нее:

– Нужна срочная операция одному человеку… девочке.

Он украдкой кинул на нее взгляд и замер. Мерилин вдруг поменялась в лице, ее губы задрожали, она несколько раз шмыгнула носом, готовая вот-вот расплакаться. В глазах были слезы.

– Извини, – пробормотала она, пару раз сильно вдохнула и медленно выдохнула, сложив губы трубочкой.

Затем схватила салфетки со стола, промокнула глаза и высморкалась.

– У меня была маленькая сестра, на 15 лет моложе меня.

Глаза ее снова наполнились слезами. Габриэль положил бокал на стол и прикоснулся к ее руке. Мерилин резко одернула руку и взяла другую салфетку.

– Нет! Это слишком грустная история, – она вытерла глаза и улыбнулась, – Иди лучше играть, больше не буду тебя отговаривать. А я схожу приведу себя в порядок и посижу на автоматах, пока ты не закончишь.

Она встала и взяла с кресла красную сумочку. Сделав пару шагов, оглянулась.

– Габриэль! Если не будет хватать денег, можешь рассчитывать на мои.

Он посмотрел на часы, потом перевел взгляд в сторону рулетки, на месте крупье снова стояла девушка, с которой он сегодня начинал игру.

Народу в зале заметно прибавилось, за рулеточным столом сидела пожилая пара, оба аккуратно и старомодно одеты, женщина курила коричневую сигарету, заправленную в длинный черный мундштук. Габриэль поздоровался с ними и сел за стул, поближе к колесу. Посмотрев на табло с выпавшими номерами, он не пришел ни к какому выводу, равномерный разброс чисел.

Пожилой джентльмен, сидящий с торца стола, ставил фишки по пятьдесят евро на две дюжины каждый раз, а его дама рядом ставила на красное или черное, в зависимости от того, что выпадало в прошлый раз. Габриэль играл в своей прежней манере, выжидая удобного случая и перед самым закрытием ставок объявляя сумму на тиер.

Он был полностью спокоен и легко выиграл пять раз, девушка крутила барабан с низкой скоростью, шарик послушно скатывался в секторы, находящиеся у него на пути, особо не прыгая. Габриэль решил ставить по тысячу двести вместо шестисот, чтобы побыстрее закончить игру, и угадал несколько раз, но потом все поменялось. Он проиграл два раза, увеличил ставки и с трудом вернул проигранное. Хуже всего было то, что притупилась острота восприятия, ему стало как-то все равно, куда упадет шарик. К этому прибавилось неприятное ощущение, что кто-то за ним наблюдает, и это чувство тоже отвлекало от игры. Наконец он огляделся вокруг и почти сразу же наткнулся на твердый взгляд светлых выпуклых глаз лысого мужчины, сидящего за соседним карточным столом, который в этот момент отвернул голову, как будто не желая, чтобы его узнали.

13

Габриэлю показалось, что он знает его, но полной уверенности не было. Спустя некоторое время он вновь огляделся, но того уже не было. Голова как-то потяжелела, глаза снова стало жечь, поэтому Габриэль снова пошел в уборную, по пути пытаясь вспомнить, где он мог видеть лысого мужчину. Умылся холодной водой, затем энергично растер лицо и уши маленьким махровым полотенчиком. Тяжесть в голове вроде уменьшилось. Он скорчил себе в зеркале страшные рожицы и вернулся в зал.

Мерилин, сидящая на высоким стуле перед игровым аппаратом, помахала ему рукой. Габриэль проиграл несколько ставок и решил не спешить, чтобы поставить наверняка большую сумму. Он увеличивал раз за разом ставки и проиграл. Он подумал о том, что наблюдает за собой как бы со стороны, и потому проигрыши его непосредственно не касаются и особо не расстраивают. Для максимальной ставки фишек не хватало, поэтому он сходил в кассу, снял с кредитки все, что оставалось, пообещал себе собраться и действовать по старой схеме, не форсируя ставки.

Пожилая пара переместилась за карточный стол, теперь за столом рулетки толпилась шумная компания молодых людей, так что Габриэль пошел за другой стол, стоящий возле стены. Место возле колеса было занято худым мужчиной, и Габриэлю пришлось сесть за ним. Наблюдать за вращением шарика было неудобно, так как перед самым его падением мужчина все время вскакивал, чтобы посмотреть, какой номер выиграл. К Габриэлю подкрался толстенький менеджер в лакированных туфлях и вежливо склонил голову набок:

– Позвольте проводить вас в наш вип, там сейчас пусто. Вы же крупно ставите, зачем вам тут толкаться?

Габриэль оглянулся в поисках Мерилин, но из-за прибавившегося количества людей не смог ее разглядеть. Менеджер, словно прочитав его мысли, сказал, что известит ее, и, мягко взяв его под руку, жестом другой руки пригласил пройти в угол зала, где из-за бордовых портьер виднелась блестящая табличка «VIP». По дороге менеджер продолжал отлично выполнять свою работу:

– Кстати, у нас бесплатные прекрасные номера люкс в отеле, только для посетителей вип-зала, так что имейте в виду.

Их встретила немолодая женщина, пит-босс вип-зала, одетая в строгий дорогой костюм. Вслед за ней подошел официант во фраке и принял у Габриэля заказ на кофе и сэндвичи с рыбой, и очень быстро принес и то, и другое. Стены комнаты были обшиты панелями из темного дерева, на полу был светлый ковер, по которому, казалось, никто еще не ходил. Невидимые лампы по периметру эффектно освещали потолок, разрисованный фресками с готическими сюжетами.

В комнате стояли только два стола – рулетка вдоль правой стены, и карточный стол напротив; в дальнем углу был бар, несколько игровых аппаратов и черный кожаный диван с креслами. Все здесь, от игровых столов из красного дерева, до интерьера и обслуживающего персонала, было классом выше, чем в общем зале. Соответственно и ставки были выше, но не такие, как в казино, где работал Габриэль. "Миллион тут не выиграешь. – подумал Габриэль. – Да и не нужен мне миллион".

Он решил не смотреть ни на женщину пит-босса, ни на крупье, а полностью сосредоточиться на колесе. Оно здесь было немного другой формы, с более глубоким коническим уклоном, и даже звук шарика звучал более громко, может быть из-за того, что было тихо.

Тяжесть в голове стала проходить, вернее трансформировалась в легкое головокружение, усиливающееся по мере того, как он смотрел на вращающееся колесо. Это Габриэлю не понравилось, и он решил повременить с игрой, отсел в зону отдыха, куда официант немедленно перенес кофе и сэндвичи, расставив их на длинном изящном столике на колесиках. Габриэль с удовольствием поел, выпил кофе и собирался заказать еще, когда в зал вошла Мерилин и, оглядевшись, направилась ко нему. Габриэль любовался ее легкой пружинящей походкой, пока она шла. Почувствовав некоторую неловкость, не нашел ничего лучшего, как спросить:

– Это менеджер передал, что я здесь?

Она фыркнула:

– Как же, передал! Еле нашла его, чтобы узнать, где ты. Это не в их интересах, чтобы клиентов в вип-зале отвлекали от игры. Ты уже сыграл? Или чем ты тут развлекаешься? – она посмотрела на пустые тарелки.

– Решил кофе выпить и перекусить, а то что-то меня развезло после Луи. Еще и не спал толком, – сказав это, Габриэль с удивлением почувствовал, что его действительно тянет в сон.

Мерилин зевнула:

– Меня тоже немного пришибло. Я, хоть и Мерилин, но не курю и почти не пью, а с такими старыми коньяками, видимо, вдвойне осторожней надо.

Подошедшему официанту Мерилин наказала принести побольше воды и два двойных эспрессо.

– А тут довольно миленько.

– Послушай, – сказал он, – тебе не нужно дожидаться меня, моя игра может и до утра затянуться.

Она внимательно посмотрела на него и покачала головой:

– По тебе не скажешь, что ты способен до утра играть. Нет уж, вместе пришли и вместе уйдем. Я ответственна за тебя, – легкая улыбка тронула уголки губ. – Играй, а я посижу тут, надоели эти автоматы, почитаю журналы. Потом закажу чего-нибудь эдакого, у них же тут особое меню, не для простых смертных.

Габриэль отметил про себя, что ему приятна ее навязчивость, посмотрел на часы – было половина третьего ночи, и встал:

– Ну раз так, и мне закажи чего-нибудь эдакого.

Ему казалось, что он снова в форме, но это было не так, по пути Габриэль споткнулся на ворсистом ковре, а когда сел и стал наблюдать за колесом, которое было слева от него, то секунд через десять почувствовал головокружение, от которого глаза сами собой закрывались. Он попробовал несколько раз и убедился, что долго смотреть на вращающееся колесо не получается. Тогда он решил перехитрить это физиологическое препятствие и заглядывать в колесо лишь за несколько кругов до того, как крупье будет закрывать ставки, определяя это время по звуку шарика.

Помня, что не следует зарываться, он решил покрывать сектор тиер шестью ставками по триста евро, итого тысячу восемьсот. Выигрыш в этом случае составит три тысячи шестьсот. Достаточно десять раз, не торопясь, хладнокровно дождаться нужных моментов, и можно заканчивать с этой игрой. У себя в мониторной Габриэль ча