Читать онлайн Дом окнами к морю бесплатно

Глава 1

Время лечит только тех, кто сам желает излечиться. В противном случае минута за минутой, день за днём оно мастерски калечит, а затем убивает.

Анна сидела, поджав под себя босые ноги, в любимом кресле, повёрнутом к окну, и допивала очередной бокал ледяного шампанского. Ей нравились крепкие вина, но к празднику подходило именно игристое. Сегодня Анна отмечала свой день рождения. Из года в год одна. Четырнадцатое августа… Ей сорок четыре.

Цифры в этой дате словно специально толкали её к размышлениям об уходе из жизни. О том, что китайский иероглиф «сы», обозначающий четверку, произносится как «смерть», Анна узнала из книги – одной из тысяч, прочитанных за годы одиночества.

Она вглядывалась в морскую даль и вспоминала, как четырнадцать лет назад такой же солнечный день стал худшим в её жизни после смерти сына. Идеальная семья Анны распалась. Муж ушёл.

Любовницы Романа уже давно стали неотъемлемой частью их отношений, но они сменяли друг друга слишком часто, чтобы на что-то повлиять. Муж всегда возвращался к ней, и казалось, что их семья нерушима. Но в тот раз сценарий изменился.

Роман влюбился. Чёрт возьми, как это вышло? Анна была уверена, что общее горе сплотило их семью. Они, родители, потерявшие дитя, вместе до гробовой доски должны оплакивать смерть единственного сына. Откуда его душа взяла силы на новую любовь?

Время лечит мужчин. Наверное, они вообще не способны долго страдать, а женщины полностью растворяются в своей потере.

Что ей теперь делать одной? Кого ждать? О ком заботиться? Остался только дом.

Она любила его, как живое существо. Здесь каждый уголок был дорог ей воспоминаниями о сыне. Его комната с тех пор осталась нетронутой. На стенах кое-где ещё виднелись рисунки, оставленные маленькой рукой. Солнечный свет и влажность настойчиво и беспощадно уничтожали последние свидетельства былого счастья.

Анна часто и подолгу сидела на полу в детской, перебирала книги, перечитывала вслух сказки. Лежала на кровати в обнимку с любимой игрушкой сына. Всю свою короткую жизнь он спал с этой собачкой. Раньше она пахла им, но запах постепенно становился всё неуловимее, пока не исчез совсем.

Анна поднесла бутылку к губам и начала жадно глотать шампанское. К чему условности, если цель – хорошо напиться.

Раздался тихий стук в дверь. Анна даже не обернулась.

– Нужно обрезать пальму…– она вздохнула и попыталась вспомнить, где записала номер садовника.

Снова раздался стук, уже громче. Анна вскочила с кресла, ноги подкосились. Бутылка выпала из рук и со звоном разбилась о плитку пола.

– Рома?! Открыто! – она бросилась к двери, распахнула её и замерла, в изумлении глядя на красивую пару, перед ней стояли темноволосый парень с бархатными глазами и хрупкая блондинка, совсем ещё девчонка, но с заметно округлившимся животиком. Анна словно увидела в них себя с мужем в то время, когда они только приехали на остров.

Парень прервал неловкое молчание:

– Добрый день, там табличка на воротах… Или это шутка? Как можно продавать такую красоту? – он широко развёл руки, будто пытался обнять дом.

– Продаю, – ответила Анна, не давая себе шанса передумать.

– Я Макс, а это Нева, как река, но с ударением на первый слог, – он улыбнулся и подтолкнул девушку вперёд.

– Здравствуйте, у вас прекрасный дом! – Нева приветственно протянула руку, но Анна сделала вид, что не заметила этого.

– Хотите посмотреть? Идите за мной… – Анна пошла в гостиную, не замечая, что наступает босыми ногами на осколки.

– Аккуратно! Вы порежетесь! – Макс неожиданно подхватил Анну и отнёс в кресло у окна, однако маленький кусочек стекла всё же успел поранить ей палец.

– Где у вас аптечка? – Макс по-хозяйски открывал верхние шкафчики на кухне, его белая футболка задралась, обнажив полоску загорелой спины.

– Просто подайте мне салфетку! – Анна едва сдерживала раздражение, она терпеть не могла вторжений на свою территорию, особенно таких внезапных, но наблюдать за тем, как молодой красавец изо всех сил пытается ей помочь, было приятно.

– Макс, может, в другой раз посмотрим? – всё ещё стоя у двери, робко спросила Нева.

– Да, зайдём завтра, простите, если помешали. Вижу, вы что-то празднуете,– он опустился перед Анной на колено и замотал салфеткой её поврежденный палец. – Только обещайте никому не продавать дом!

– Закройте за собой дверь, – Анна держалась из последних сил, чтобы не заплакать, но вовсе не от боли.

Каждый год в этот день Анна ждала, что Роман войдёт в дом и сядет у окна. Она опустится на пол рядом и положит голову ему на колени. Он погладит её каштановые волосы, и всё станет хорошо, как раньше. Но к вечеру Анна снова напивалась в одиночестве и давала себе обещание не дожить до следующего дня рождения. Так будет и сегодня.

Когда Анне исполнилось девять, её бабушка повесилась. Днём старуха вела себя как обычно и была в добром здравии, только зачем-то вынула из шкафа старомодное, но почти новое крепдешиновое платье.

– Баба Шура, ты в гости, что ли, собираешься? – спросила маленькая Аня, с любопытством разглядывая странный наряд с кружевным воротником.

– В гости, милочка моя, к Богу, если он есть…

Это был последний разговор с бабушкой. Вечером Анна обнаружила её на спортивном турнике в дверном проёме детской.

Бездыханное тело, опрокинутая рядом табуретка – эта картина на всю жизнь отпечаталась в памяти. Тогда Анна поняла, что уйти к Богу можно в любой момент, но она не хотела, чтобы кто-то запомнил её висящей в петле, пускай и в самом красивом платье.

Анна мечтала просто исчезнуть, и море, с его манящей глубиной, подходило для этой цели лучше всего.

Впервые она решилась покончить с собой в десятую годовщину гибели сына. Тот день она провела с бутылкой вина, сидя на лестнице, ведущей от дома к пляжу. Вспоминала, как учила малыша считать, спускаясь и поднимаясь по этим ступенькам.

– Раз, два, три… Анечка, умри! – она нервно усмехнулась только что придуманной считалочке, стремительно сбежала по лестнице, швырнула на песок пустую бутылку, скинула платье и, обнажённой, бросилась в море.

Анна плыла изо всех сил, пока не достигла дна, там, в глубине, душа наконец найдёт покой… Она ждала этого момента, готовилась долгие годы. Но солёная вода вытолкнула её на поверхность, и легкие снова наполнились воздухом.

Утопиться оказалось сложнее, чем она думала, руки по инерции продолжали грести, хотя силы убывали с каждой минутой.

Внезапно Анна ощутила непреодолимое желание в последний раз оглянуться на дом. Дом, в котором она когда-то была так счастлива со своей семьёй! Широко открытые окна-глаза смотрели ей вслед, а высоченные пальмы махали зелёными ветвями-ладонями.

Кому же он теперь достанется?.. Она перевернулась на спину и медленно поплыла к берегу. Нельзя бросить дом на произвол судьбы, он ей слишком дорог. Здесь прожил жизнь её сын, ангел с глазами цвета неба. Не стоило увозить его отсюда, тогда не случилось бы беды.

Нужно найти того, кто полюбит этот дом.

Глава 2

Следующим вечером Макс пришёл один. Анна обрадовалась, она давно не проводила время в обществе мужчины, к тому же он до боли в сердце напоминал ей молодого Романа, такой же уверенный в себе, с большими красивыми руками.

– Ничего, что я без Невы? – не дожидаясь ответа, он прошёл на уже знакомую кухню, взял из плетёной корзины яблоко и встал у окна, из которого открывался потрясающий вид на бескрайний морской простор. – Вот это картина! Как у этого… – Макс заворожённо смотрел вдаль. Заходящее солнце окрасило небо в розово-оранжевый цвет, оно отражалось в спокойной воде десятками невообразимых оттенков. – Кто у нас там море рисовал?

– Айвазовский. Это немытое яблоко, возьмите чистое в вазе, – ребячество и бесцеремонное поведение Макса раздражало Анну, но вместе с тем его присутствие доставляло странное удовольствие.

Он отвернулся от окна, бросил огрызок в раковину и уселся на стол.

– Ночью Неве стало плохо, её забрали в клинику. Может, и на всю неделю, – в голосе Макса не было ни капли волнения.

– Сожалею, – бросила Анна, хотя ничуть не сожалела.

– А что с ней? Такая молодая… – отрешенно глядя куда-то в сторону, стараясь не выдавать своего любопытства, спросила она.

– У неё заболел живот, после того как мы… – Макс сделал вид, что задумался, как ему выразиться, а затем без стеснения дополнил: – После того как мы занимались сексом. Но ведь беременность не повод отказывать любимому мужчине в удовольствии, как вы считаете?

От такой откровенности у Анны загорелись щеки.

– Я была беременной очень давно, уже и не вспомню, повод это или нет.

– У вас есть дети?

– Сын. Что ж, давайте осмотрим дом, – она тут же сменила тему.

– А давайте на ты? – Макс спрыгнул со стола и подошёл к Анне так близко, что она почувствовала аромат его духов вперемешку с запахом мужского тела. От этого сочетания её кожа покрылась мурашками.

– Давай, – такая наглость и напор волновали и возмущали одновременно, как же легко и бесцеремонно он перешёл границу!

– Пойдём на второй этаж, – она грациозно взбежала по лестнице. Присутствие молодого мужчины в доме словно вернуло её лет на двадцать назад.

Бывший кабинет Романа находился сразу у лестницы, с него и начали осмотр. На стене висел портрет, который Анна заказывала в подарок мужу на его сорокалетие. Она остановилась и, не дожидаясь, когда Макс спросит, объяснила:

– Бывший муж. Забыл забрать. А мне жалко выбросить, очень удачный портрет, на мой взгляд… – Анна старалась говорить как можно безразличнее. Все четырнадцать лет, которые они не виделись, портрет так и висел в кабинете. Анна редко туда заходила, ей было тяжело встречаться даже с нарисованным Романом.

– Недавно развелись? – Макс без стеснения снова приблизился вплотную к Анне.

– Давно…

– Ушёл к любовнице?

– Ушёл…– Анна ни с кем прежде не обсуждала свою жизнь, поэтому с трудом выдавливала слова. Она смотрела на портрет, прямо в искусно нарисованные глаза, пытаясь найти в них ответ на вопрос, который мучал её долгие годы – одна ли она виновата в том, что не смогла вылезти из пропасти горя и остаться хорошей женой?

– Пойдём, покажу детскую. Только не спрашивай о сыне, – Анна остановилась у двери с выцветшей наклеенной машинкой. Виски пульсировали, в горле пересохло, от волнения ей захотелось выпить. Она даже не представляла, что будет так сложно открыть свой дом постороннему человеку, словно душу вывернуть наизнанку.

– А давай в другой раз. Я хочу посмотреть спуск на пляж. Пройдёмся? Ты бледная,– Макс взял её за запястье и повёл к лестнице.

Анна про себя поблагодарила Бога за то, что её мучения закончились. Они спустились на первый этаж.

– Выпьешь вина? – Анна уже наливала себе в бокал.

– Только воды. Не пью, я спортсмен, – Макс напряг бицепсы, рукава его плотно облегающей рубашки едва не треснули, и он так обворожительно улыбнулся, что Анна чуть не подавилась вином, которое с жадностью отпила из бокала.

Как же он похож на Романа!

Анна достала фляжку для коньяка, которую кто-то из партнёров подарил бывшему мужу, и отлила в неё вино из бутылки. Макс уже ждал у лестницы.

Они спустились на пляж, разулись и молча шли по самой кромке воды. Море ласкало им ноги. Воздух был тёплым и неподвижным, а небо таким звёздным!

Словно машина времени перенесла Анну в тот вечер, когда они, гуляя с Романом и Сержем по этому пляжу, впервые увидели дом на высоком берегу. Дом, где сбылись, а затем разрушились её мечты. Макс взял тонкую руку Анны в свою, она не сопротивлялась.

– Почему ты хочешь уехать? – голос Макса вернул Анну из мыслей о прошлом.

Она не знала, что ему ответить. Правду о том, что её жизнь больше не имеет смысла? Рассказать про долгие годы добровольного заточения? Или соврать, что просто захотелось начать всё с нуля на другом конце света? Анна высвободила руку из тёплой ладони Макса, опустилась на прохладный песок и отпила из фляжки.

– Могу поклясться, на всей земле вы не найдете лучшего места, чем этот дом! – Слезы катились по щекам Анны, но она продолжала: – Он стал слишком большим для меня одной. Я вернусь в Москву, там есть кое-какие дела, а потом куплю себе домик поменьше. Мой роман с островом закончен… А у вас с женой вся жизнь впереди. Детишек нарожаете. Ваше здоровье! – Анна образно чокнулась фляжкой с морем.

– Нева мне не жена, – Макс присел на песок рядом с ней. – По крайней мере, пока. Её папаша не в восторге от меня. Он говорит, что мы из разных социальных классов! Старый мудак! – Макс швырнул в море попавшийся под руку камень. – Осталось выпить?

Он взял полупустую фляжку и допил оставшееся вино.

– Пойдем… У вас всё будет хорошо, – Анна вытерла рукой слёзы и резко поднялась.

Чужие проблемы никогда её не волновали. Даже в то время, когда жила с Романом, она предпочитала не знать или делать вид, что не знает, о его похождениях в Москве. Анна жила в своём идеальном мире и не позволяла никому лезть в него со своими проблемами. Вот и сейчас исповедь Макса была ей совершенно ни к чему. Они молча вернулись в дом.

– Приходи завтра. Осмотрим оставшиеся комнаты, – она снова наполняла бокал.

– Выгоняешь? А мне спешить некуда. Выпью с тобой.

– А проведать беременную подругу нет желания? – ехидно спросила Анна и подошла к нему, без стеснения глядя прямо в глаза. – Предлагаю брудершафт! – Анна ловко обвила руку Макса, выпила до дна, а затем, встав на носочки, дотянулась до его губ.

На поцелуй Макс не ответил, отстранился и отвернулся к окну. Анна обиженно пожала плечами и, оставив на столике недопитый бокал, прилегла на диван. Через пару минут она уже спала, положив голову на подлокотник и чуть слышно посапывая.

Макс устроился в кресле у окна так, чтобы видеть её спящую, с глубокими морщинами между бровей, с заметной сединой в волосах, но всё равно такую красивую и утонченную.

«Сколько ей лет? Наверное, как и мамаше моей… сорок три или сорок пять… – он тяжело вздохнул. – Моя, может, сдохла уже в своей дыре, а я и не знаю… Нет… Она тварь живучая! Мужики её сколько били… а ей хоть бы что, морду только подпортили…»

Он подошёл к Анне, осушил оставленный на столике бокал, ласково провёл рукой по вьющимся волосам. И вдруг ему стало её так жалко!

 «И чего пьёт? Чего ей-то не хватает? – от терпкого вкуса вина Макс закашлял. – В таком доме… Из-за мужика, что ли? Или из-за ребёнка? Странная… Странные существа бабы. Нет денег – пьют, куча денег – опять пьют… Есть мужики – плохо, нет мужика – ещё хуже… То нужны им дети, то не нужны…»

Он проверил телефон – три пропущенных от Невы, перезванивать не стал.

«Эта ещё на мою голову… Со своим папашей-мудаком! Не нравлюсь я ему, видите ли… А я не сто долларов, чтобы всем нравиться!»

 Он развернул кресло к окну, поудобнее в нём устроился, откинул голову и закрыл глаза.

«Если бы я жил в этом доме… Один… Завёл бы себе собаку… Такую лохматую, белую, как та, что была у нас в детдоме… Какая же сволочь её отравила? Собаки не предают… Не то что люди…» – в кармане завибрировал телефон, снова звонила Нева, Макс не ответил.

1994

Двадцать пять лет назад внезапно разбогатевшие Роман и Анна впервые ступили на райскую землю острова. На прошлой неделе они расписались, торжество устраивать не стали, решили улететь в первое совместное путешествие. Анна ждала ребёнка, и Роман хотел увезти их подальше от грязной и серой столицы.

После Москвы, утонувшей в бандитских разборках и человеческом унынии, солнечное побережье показалось им сказкой.

Двадцатилетие Анны отметили на пляже. Как же счастлива она была в тот день! Солнце ласкало бледную кожу, аккуратно покрывало золотистым загаром, море целовало ноги, муж крепко держал её за руку, ребёнок рос под сердцем. Чего ещё могла желать женщина?

В то время остров покоряли «новые русские». Они покупали дома, перевозили своих жён или подруг, а нередко и тех, и других одновременно.

Роману предложили купить землю и заняться строительством дома. Но ждать так долго не хотелось.

Малыш должен был родиться через пару месяцев, поэтому будущие родители подыскивали уже готовый дом, но найти подходящий вариант оказалось непросто.

В те годы строительный бум ещё не начался, а то, что уже было построено, редко нравилось русским. Приезжающие на остров новоиспечённые миллионеры привозили архитекторов из Москвы и воплощали в жизнь свои безумные идеи.

Анна, хоть и была родом из простой советской семьи, обладала отменным вкусом. Она закончила художественную школу, увлекалась литературой. Её видение дома, семейного дворянского гнезда, как, смеясь, говорила она, было далеко от того, что им предлагали.

В день перед отъездом Серж, бывший партнёр Романа по каким-то московским делам, пригласил их в гости на свою новую виллу в посёлок, который находился недалеко от аэропорта, там же решили и переночевать. Хозяин не пожалел денег и выстроил безвкусный особняк с семью спальнями, бассейном и баней. Детей у Сержа было много – каждая из трёх жён подарила ему по паре наследников, поэтому такое количество спален стало необходимостью, а не прихотью.

Единственное, что Анне и Роману понравилось в этом огромном странном строении – его расположение. Аэропорт в двадцати минутах езды, высокий берег. Все дома первой линии смотрели окнами в бескрайнее море.

После ужина они отправились прогуляться по пляжу.

Вечерний воздух опьянял не хуже терпкого местного вина. Море ласкалось к берегу, но в сумерках его почти не было видно, только тихо, размеренно звучала музыка волн.

Анна посмотрела наверх. Дома выстроились в ряд на высоком берегу и в свете фонарей казались красивее, чем днём, только последний скрывался в темноте.

– Там никто не живёт? – спросила Анна.

– Нет, это старый особняк, – ответил Серж. – Мне предлагали его купить, но с ним мороки куча. И там всего три спальни, а мне больше нужно. Да и английский стиль всё же не моё. Мне бы в баньку да с пивком! – Серж весело хлопнул себя по огромному животу.

– Ходят слухи, что там убили кого-то… И баба какая-то повесилась или отравилась, не помню точно… Вдруг там призраки бродят, а у меня куча детей малолетних…

– Дом с призраками! Мечта! А можно нам его посмотреть? – в глазах у Анны загорелись огоньки надежды. – Ром, ты не против?

Муж согласился. Расположение особняка идеально им подходило. Рейс завтра после обеда, поэтому с самого утра решили осмотреть дом с привидениями.

Следующий день выдался солнечным, и в призраков уже не верилось.

Особняк прятался от посетителей под огромными зелёными ветвями высоких пальм. Вокруг царило запустение, выложенные из камня дорожки давно заросли травой. Анна по-хозяйски выдернула несколько пучков. Пыльные окна с посеревшими рамами были похожи на закрытые веки. Дом спал. Следуя за Сержем, Роман и Анна обошли строение с другой стороны, и здесь открылось потрясающее зрелище – те окна, которые смотрели в морскую даль, походили на широко раскрытые ясные глаза!

Анна сразу же представила, как она укачивает малыша под шум волн, как гуляет с ним по песчаному пляжу.

– Это наш дом… – чуть слышно, чтобы не спугнуть своё видение, прошептала она.

– Неухоженно как-то… – Роман с сомнением посмотрел на жену.

– Я приведу его в порядок, это будет лучшее место на земле!

Анна ещё раз обошла дом, пытаясь разглядеть через пыльные окна его внутренности. Старая мебель была накрыта когда-то белыми простынями, на камине стояли выцветшие фотографии, время внутри дома будто остановилось. Роман подошёл сзади и обнял её.

– Так красиво и загадочно… – Анна улыбнулась и нарисовала сердечко на пыльном окне.

В холодной и серой Москве Анна грезила переездом на остров, обдумывала интерьер дома. Английская классика. В центре камин с роскошной отделкой. Правильные формы и пропорции, мебель, картины – всё гармонично и уютно, и, конечно же, окна, смотрящие в бесконечную морскую даль, таким и должно было стать их семейное гнездо.

Через две недели Серж прислал Роману всю информацию о доме.

1958

В пятидесятых годах прошлого столетия островом владела британская корона. Среди тридцати тысяч военных, которые базировались здесь, был и некий генерал Грэй. Он давно овдовел, дети выросли и жили в Лондоне. За год до этого генерал влюбился в молоденькую Джейн, сменившую старую добрую Бэт, которая служила секретарём при генерале с незапамятных времён.

Молодая помощница, девушка из семьи с очень скромным достатком, была польщена вниманием такого уважаемого, далеко не бедного человека. Она с радостью приняла предложение руки и сердца, и вскоре молодожёны улетели в расположение британских войск.

Остров с первых дней очаровал Джейн. Солнце и море пришлись ей по душе, хотя большинство англичан, не привыкших к жаре, страдали от солнечных и тепловых ударов. Из-за влажного климата и заболоченности большинства районов солдаты заражались малярией, многие даже умирали. Но Джейн это всё не волновало, она хотела остаться здесь навсегда. Супруг похлопотал, чтобы им выделили землю недалеко от английской военной базы и аэропорта, на высоком берегу – лучше места и придумать нельзя!

Через год окнами в море смотрел классический английский особняк с аккуратным газоном. Джейн была счастлива – маленький кусочек родной Англии под жарким средиземноморским солнцем.

Целыми днями молодая жена обустраивала семейное гнездо, а вечерами супруги пили чай или вкуснейшее местное вино у высокого роскошного камина. Жизнь напоминала сказку. Одного не хватало красавице Джейн – ребёнка. У генерала было двое взрослых детей, и он не горел желанием завести малыша, который нарушил бы тишину и спокойствие в их прекрасном особняке. Джейн всячески пыталась переубедить мужа, но он был непреклонен, тем более что свой супружеский долг, как шутил генерал, он сполна отдал первой жене. Джейн в тайне страдала и горько плакала, глядя на море.

Однажды, прогуливаясь по пляжу в расстроенных чувствах, Джейн повстречала местного юношу-рыбака с большими загорелыми руками и голубыми, как море, глазами. Он заглянул девушке прямо в душу и, как водится в дешёвых любовных историях, утешил несчастную под шум прибоя.

Джейн мучительно переживала свою измену, она любила мужа, была ему благодарна за ту сказочную жизнь, которую он ей подарил. Рыбака она больше видеть не пожелала, хоть юноша и пытался добиться благосклонности, но кое-что от него в ней осталось.

Джейн тщательно скрывала беременность, но, будучи женщиной очень стройной, если не сказать худой, долго утаивать происходящее не могла.

Генерал был в бешенстве. Такого предательства от тихони жены он никак не ожидал и в сердцах хотел застрелить изменщицу, но рука не поднялась. Тогда он решил уехать на большую землю, тем более что остров выходил из-под британской юрисдикции и военные возвращались в Англию. Джейн не мыслила своей жизни без мужа, который, кстати, не собирался оставлять ей никакого содержания по вполне понятным причинам.

В ту ночь страшные порывы ветра раскачивали пальмы у дома и били их зелёными ветвями-ладонями в окна. Море бушевало. Генерал остался ночевать в расположении части, а утром планировал покинуть остров и неверную жену.

Не выдержав позора или, возможно, мыслей о надвигающейся бедности, Джейн повесилась, перекинув веревку с лестницы второго этажа. Её бездыханное тело утром нашёл генерал, который за ночь всё обдумал и решил принять ребёнка с условием немедленного отъезда с острова и наложением печати страшной тайны на историю беременности. От увиденного генерал обезумел и застрелился на месте.

Тела увезли в Лондон. Дом закрыли. Ключи и документы на владение домом передали сыну и дочери генерала.

А рыбак, узнав обо всём случившемся, ушёл на своей лодке в море, и вроде как больше его никто не видел. Говорили, что он утопился, ведь его чувства к Джейн были настоящими.

Сын генерала был женат и жил с семьей в Лондоне. Недвижимость на острове его не интересовала, поэтому он передал дом в единоличное владение своей сестре Катрин. А вот она была девушкой незамужней и, мягко говоря, непутёвой.

Генерал Грэй стыдился своей дочери, но старался не вмешиваться в её жизнь. Поговаривали, что она любила не только мужчин. Правда это или нет, генерал предпочитал не знать.

Хотя неожиданная смерть родителя и опечалила Катрин, она с радостью приняла весть о том, что теперь является владелицей шикарного особняка на острове. Она давно мечтала сбежать из серого, дождливого Лондона и порезвиться на средиземноморских пляжах. Через неделю она вместе со своей близкой подругой улетела осваивать новые владения.

Остров очаровал Катрин, а от дома она пришла в полный восторг. Веселье продолжалось днями и ночами. Катрин закатывала такие вечеринки, что местным даже и не снились. Над пуританскими нравами острова нависла угроза в лице двух безбашенных англичанок.

На одной из вечеринок на пляже Катрин познакомилась с симпатичным местным парнем. Той ночью после огромного количества выпитого новый знакомый рассказал ей интересную историю. Он признался в том, что был повинен в беременности молодой жены генерала. Катрин задумала отомстить за смерть своего отца, по крайней мере, так говорили.

В один из дней она заманила молодого человека к себе в дом, усыпила его бдительность выпивкой и столкнула с лестницы. Бедняга не выжил. Полиция списала случившееся на несчастный случай, но подруга Катрин рассказала кому-то, что же произошло на самом деле. Девушки разругались, Катрин выгнала свою сожительницу, и та улетела обратно в Англию.

С тех пор Катрин перестала веселиться и стала затворницей. А через какое-то время её обнаружили бездыханной, констатировав смерть от передозировки снотворным.

Брат Катрин увёз тело в Лондон, ключи передал местному правлению. Он не хотел больше и слышать об этом доме, который забрал у него и отца, и сестру.

Глава 3

Шум на кухне разбудил Анну.

– Рома? – она едва смогла оторвать от подушки голову, которая после вчерашнего была словно налита свинцом.

– Нет, не Рома, но я тоже ничего! – послышался весёлый голос Макса. Он что-то готовил. Давно в доме Анны не пахло свежеприготовленной едой, обычно она заказывала доставку из ближайших ресторанов, да и целом мало ела.

– Кофе хочешь? Или чего покрепче? Вина у тебя гораздо больше, чем еды…

– Почему ты здесь? Разве ты не ушёл вчера?

Последнее, что она смогла вспомнить, – брудершафт. Неужели между ними что-то было? Анна напряжённо думала, прислушиваясь к своему телу.

– Ты просила не уходить. Говорила, что тебе страшно оставаться одной. Давно я не слышал историй о призраках! Со времён детского дома, – Макс резко замолчал, словно сказал что-то лишнее.

– Ты детдомовский? – Анна привстала на диване и распрямила затёкшие ноги.

– Не будем об этом, давай к столу, кофе уже готов.

Анна доплелась до стола, залпом выпила стакан холодной воды и с интересом стала разглядывать Макса, который суетился у плиты. Его рубашка висела на стуле. Её сын мог быть таким же, красивым, крепким, взрослым…

– Сколько тебе лет?

– Будет двадцать пять, ты уже спрашивала. Завязывай с выпивкой, ты же женщина! – Макс сказал это с такой заботой, что Анне даже стало немного стыдно за вчерашнее.

«Господи, моему мальчику было бы столько же…»

– Как Нева? Ей лучше? – Анна сменила тему, думать о сыне с похмелья было просто невыносимо.

– Не знаю, я не смог с ней вчера поговорить, папаша сидел у неё всю ночь. Сейчас поеду туда, нужно расставить всё на свои места. Пусть хоть удавится этот старый козёл, я женюсь на Неве! – Макс бросил сковородку в раковину, омлет пригорел. Всё же повар из него никакой.

– Иди к ней! Ты нужен ей больше, чем отец… А вчера ты спал со мной? – неожиданно для себя самой смущенно спросила Анна.

– Ты упорно настаивала, но я, как хороший мальчик, уложил тебя здесь, а сам спал в кресле, – Макс хитро улыбался и смотрел ей в глаза

– Извини… Если позволила себе лишнего… – Анна отвела взгляд, взяла кружку с кофе и вернулась на диван.

– Извиняю. А ты шалунья… Не ожидал! – он надел рубашку и направился к выходу. – Приду после обеда, покажешь остальные комнаты.

Макс захлопнул за собой дверь, и Анна осталась одна в долгожданной тишине. На столике у дивана всегда лежали таблетки от головной боли, она взяла две, запила их кофе, легла на подушку и с головой накрылась пледом. Анна пыталась снова уснуть, но мешали мысли о Максе.

«Кто он? Как очутился на острове? – ей хотелось знать больше. – Он мог бы дружить с моим сыном… А где его мать? Почему он рос в детском доме? Господи… Как же это несправедливо! Моего ребёнка, которого я любила больше всего на свете, больше нет… А этот мальчишка живёт, и его матери до лампочки, где он и что с ним…»

2016 

Макс работал личным тренером немолодой женщины, известной в элитных московских кругах. Ее муж, престарелый депутат, обладающий большими полномочиями и средствами, пользовался бешеной популярностью у молоденьких охотниц за деньгами. Он с удовольствием с ними развлекался в свободное от принятия важных государственных решений время. А жена раздражала его бесконечными звонками и проверками, поэтому депутат сослал благоверную на остров, на недавно приобретённую виллу, которую скромно именовал «дачей».

Жене было позволено взять с собой самое дорогое и необходимое, чем и оказался личный тренер, без него дама покидать Москву отказалась. Конечно, Макс отрицал сексуальную связь с этой женщиной.

Прожив в её доме больше года, он обзавёлся ещё несколькими клиентками, такими же ссыльными жёнами олигархов. Со временем Макс накопил неплохую сумму и переехал на съемную квартиру. Адвокат одной из его клиенток помог оформить долгосрочный вид на жительство. Вот так молодой тренер и остался под горячим средиземноморскими солнцем.

Аппетиты Макса росли в геометрической прогрессии – соответственно, и расценки на его услуги. Вскоре он арендовал небольшой дом с бассейном и купил подержанную спортивную машину. Однако главной его целью было жениться на какой-нибудь богатенькой вдовушке, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь на берегу моря. Но судьба словно послала Максу всё, что он хотел, только ещё лучше! Нева – молодая образованная красавица, единственная дочь обеспеченных престарелых родителей. Женитьба на ней открывала двери в другой мир, куда Макс так упорно стремился.

Глава 4

В просторном кабинете лучшей клиники острова было светло и прохладно. Воздух из кондиционера покачивал прозрачные занавески на окнах. На стенах висели фотографии радостных новоиспечённых родителей с малышами на руках.

Доктор медленно водила аппаратом по животу Невы, совсем не большому для восьми месяцев беременности. Она сосредоточенно вглядывалась в монитор, его свет отражался в стёклах изящных очков.

– Что-то не так с ребёнком? – взволнованно спросила Нева, голос задрожал.– Пожалуйста, не жалейте меня, говорите как есть!

Доктор повернула экран так, чтобы Нева тоже могла посмотреть.

– Не волнуйтесь, всё в полном порядке, малыш уже перевернулся.

 Они вместе пересчитали пальчики на ручках и ножках, послушали сердцебиение. Нева до сих пор не могла поверить, что это происходит с ней наяву – в ней билось ещё одно сердце!

– Вы так и не хотите узнать пол ребёнка? Сейчас это редкость! Обычно родители сразу просят посмотреть. Хотя через пару недель и сами всё увидите, – доктор отложила в сторону аппарат.

– Я даже не знаю. Ладно, скажите мне… – глаза Невы наполнились слезами. Она так хотела, чтобы Макс был рядом в этот момент, но всё, что касалось их будущего ребёнка, его мало интересовало. В последнее время у него появилось много новых клиенток. Конечно, деньги были очень нужны, но ей тоже хотелось немного тепла и внимания.

– Значит, раскрываю секрет… У вас мальчик! Поздравляю! – торжественно произнесла доктор.

– Мальчик… спасибо… – Нева заплакала. Она была так счастлива, что хотела обнять весь мир! Но обрадуется ли Макс?

Прошлым летом Нева вернулась из Англии. Она рассталась с бойфрендом-англичанином, с которым встречалась два последних года учебы. Его семья была не в восторге от выбора сына, русская невестка казалась им не лучшей партией. Поэтому расставание стало единственно верным решением, тем более что учеба подошла к концу.

За месяц на острове рядом с любящими родителями Нева окончательно пришла в себя и была даже рада, что прежние отношения закончились. Всё же Англия не её страна. Она привыкла к солнцу и бескрайним песчаным пляжам. В этот момент и появился Макс, спортивный, загорелый, прямая противоположность бывшего возлюбленного. Впервые Нева увидела его в доме своей подруги. Симпатичный тренер понравился ей с первого взгляда. Нева даже возобновила занятия спортом, которые, если честно, терпеть не могла.

После первой же тренировки Макс предложил встретиться где-нибудь в кафе. Нева согласилась. Их легкомысленный роман закрутился с бешеной скоростью.

 Нева не планировала серьёзных отношений, но Макс был таким милым, что через пару недель она представила избранника родителям. Как Нева и предполагала, отец не обрадовался её поспешному выбору, он готовил единственную дочь к замужеству с человеком их круга, представителем интеллигенции, но никак не со спортсменом с туманным прошлым. А вот мама всегда была на стороне Невы, она говорила, что происхождение человека ещё не приговор. Маму он тоже очаровал.

 Нева поклялась отцу, что проведет с Максом лишь пару летних месяцев, чтобы забыть бывшего. Беременность случилась так некстати! Макс честно говорил, что не хочет становиться отцом. Нева и сама не собиралась так рано заводить ребёнка, тем более с каким-то тренером. Но она с самого детства знала, с какими огромными трудностями столкнулись её мать и отец, чтобы стать родителями, поэтому об аборте не могло быть и речи. Их малыш обязательно родится и будет таким красивым! Нева представляла его с темными густыми волосами, как у папы, и серо-зелёными глазами, как у неё.

Пусть Макс не был её идеалом мужчины, Нева пообещала себе, что обязательно полюбит его, даже если потребуется какое-то время. Правда, папа был решительно против, но это поправимо, рано или поздно они с Максом найдут общий язык.

Неву в кресле-каталке отвезли в палату, где её ждал отец. Он заметно сдал за последний год, болезнь мамы сказывалась и на нём: похудел, лицо осунулось, волосы стали белыми, как снег.

– Папа, у тебя будет внук! Я назову его в твою честь, Александр! – они обнялись, Нева расцеловала отца в щеки.

– Девочка моя, как здорово! Спасибо тебе, родная! Мама обрадуется, может, и лучше чувствовать себя будет… Вчера снова сердце шалило… Сейчас мы ей позвоним, – Александр Евгеньевич помог дочери перебраться на кровать и укрыл одеялом, а затем, не скрывая раздражения, спросил: – А этот где? Не пришёл в такой момент?

– Папа, я понимаю, что Макс тебе не нравится… Но мне скоро рожать! Может, пора смириться? Мама же смогла с ним поладить…– Нева повысила голос. Как ещё ей донести до отца, что Макс уже не просто увлечение?

– Девочка моя, не нервничай! – Александр Евгеньевич крепко сжимал руку дочери. Нева дёрнулась.

– Мне больно, папа! Всё! Мы с Максом поженимся, мы уже и дом нашли.

– Дом? Где? – отец подсел ещё ближе к дочери.– Ты же не уедешь далеко? Мама не переживёт…– он теребил руками салфетку, то и дело промокая испарину на лбу.

– Помнишь тот английский особняк на высоком берегу? Хозяйка его продаёт. Цена более чем подходящая! Папочка, это же совсем рядом! Вы будете нянчить внука! – Нева крепко обняла отца. С детства она знала, если сильно-сильно попросить, папа обязательно согласится, лишь бы его единственная доченька была счастлива.

– Боже, Нева! О том доме ходят разные слухи… Неприятные, прошу заметить… И хозяйка вроде как не в себе… – Александр Евгеньевич опустил глаза, отговаривать дочь было бесполезно, она всё равно сделает так, как решила.

– Можно к вам? – В палату заглянул Макс.

– Входите, молодой человек, раз уж пришли. Я ухожу.

Мужчины на секунду встретились взглядами. Глядя на их лица, Нева отчетливо поняла, что они никогда не станут настоящей семьей, но ради неё и будущего наследника им придётся приспособиться.

Макс присел на край кровати и поцеловал Неву в плечо.

– Ты видел дом? Какой он, расскажи? – Нева подвинулась ближе к Максу и положила его руку на свой живот.

– Сначала ты… Всё в порядке? О доме потом… – он сделал вид, что хочет посмотреть на часы, и убрал руку.

– Мы в порядке, но доктора советуют до родов оставаться в больнице… И знаешь, я попросила сказать, кто родится… У нас будет сын! – Нева отвернулась, ресницы дрожали, но она держалась: Макс терпеть не мог её слёзы. – Ты хоть немного рад?

– Да рад я, рад, только не реви, я тебя прошу! – Макс резко встал, походил взад-вперёд по палате, затем снова сел на кровать и широко улыбнулся. – Мальчик точно лучше… Однозначно лучше! – будущего отца в одно мгновенье точно подменили, он обнял Неву и громко чмокнул её в ухо.

– Господи, ты правда доволен? И, конечно, мальчик гораздо лучше, чем какая-то девочка! – Нева впервые за многие месяцы почувствовала себя хоть немного счастливой. Она прильнула к Максу, а он думал об Анне.

«Почему эта красивая женщина несчастна в том идеальном доме? Как вообще можно быть богатым и при этом страдать?» – на эти вопросы он рассчитывал получить ответ сегодня вечером. То, что Нева оставалась в больнице, было ему на руку, сейчас его гораздо больше интересовала Анна.

1997

Матери Невы было сорок пять, когда наконец произошло чудо. Пятнадцать лет они с мужем безрезультатно боролись с бесплодием, и в момент, когда битва была практически проиграна, последняя попытка искусственного оплодотворения завершилась успешно. У них родилась дочь.

Будучи коренными петербуржцами, они дали девочке имя в честь одной из самых красивых рек в России – Нева, но с ударением на первый слог.

В детстве Нева была болезненной. Сырой петербургский климат ей не подходил. Родители приняли решение увезти ребёнка к морю и солнцу. Они купили небольшую виллу на острове в Средиземном море и переехали туда насовсем. Отец Невы, успешный писатель, был рад сменить обстановку, новые впечатления пошли на пользу его творчеству. А мать занималась дочерью.

2008

В детдоме было страшно. Старшие дети били его, и воспитатели тоже. Зимой было так холодно, что даже чернила в ручках замерзали, и в классах порой приходилось сидеть в шапках. Долгими зимними ночами, лёжа в одежде под тонким одеялом, маленький Максим твёрдо решил, что, когда вырастет, обязательно уедет туда, где всегда тепло, чего бы ему это ни стоило. И никто его больше не обидит! Никто!

 Когда ему исполнилось двенадцать, в детдом пришла новая воспитательница, красивая, с длинными вьющимися волосами, тихим и нежным голосом. Она приносила ему из дома еду, тайком подкармливала, обещала забрать к себе. А потом она вышла замуж и уволилась.

Максим выследил её через пару месяцев. Она, беременная, гордо шла под руку со своим мужем, они были так счастливы, что Максим захотел их убить. Он долго вынашивал страшную месть, а когда решился и пришёл к их дому с ножом в кармане, оказалось, что семья переехала. С тех пор все женщины стали для него предательницами, а всех детей, у которых были любящие родители, Максим яростно возненавидел.

Его непутевая мать интересовалась только бутылкой и мужиками, на сына ей было наплевать. Она считала, что пацан как-нибудь да выживет. В итоге Максима забрали в детский дом, а мамашу лишили родительских прав. Она делала вид, что страдает, от этого запила пуще прежнего, а когда ненадолго вышла из запоя, один раз пришла навестить сына – плакала, просила прощения. Но Максим не простил, он знал, что между ним и бутылкой водки мать всегда выберет последнее. Больше он её не видел.

В те тяжелые детдомовские годы Макс принял для себя одно из самых важных решений в жизни – никогда не иметь детей. «Зачем обрекать ни в чём не повинное существо на страдания в этом страшном мире? Что я смогу дать ребёнку, если мне самому не дали ни любви, ни ласки…» – так размышлял Максим, и с каждым годом уверенность в том, что это решение правильное, крепла.

Глава 5

«Почему он не ушёл вчера? Неужели я к нему приставала? Или он придумывает? – Анна уже прикончила бокал белого сухого вина. То, что на часах был ещё только полдень, её совсем не смущало. Головная боль к каждым глотком уходила, мысли прояснялись, но вопросов становилось всё больше. Он придёт осмотреть остальные комнаты… – Что это значит? Хочет снова меня увидеть?»

За годы, прошедшие после ухода мужа, Анна забыла о том, что она красивая женщина, но вчера, гуляя по берегу за руку с этим мальчишкой, будто снова вспомнила. После смерти сына она запретила себе быть счастливой, а после того, как ушёл муж, и вовсе похоронила себя заживо в могиле одиночества.

Анна захватила начатую бутылку и поднялась в кабинет Романа, сняла со стены его портрет, поставила на пол и села напротив. Долго смотрела на мужественное, не идеальное, но такое родное лицо, гладила нарисованные волосы.

Память упорно хранила только радостные моменты их семейной жизни. Анна давно простила ему всё, что другая не смогла бы простить. Она преданно ждала его, ведь он всегда возвращался.

Допив бутылку, Анна со всей силы швырнула её в портрет.

– Отпусти меня! – закричала она во весь голос.– Отпусти! Дай мне уйти к сыну! Зачем ты держишь меня здесь? Ты же не вернёшься!– она схватила осколок разбившейся бутылки и со всей силы полоснула по нарисованному лицу.

Ещё раз и ещё раз, пока не искромсала весь портрет.

Анна сбросила со стола папку с историей дома, листы полетели на пол. Она подняла один из них и начала читать вслух.

– Не выдержав позора или, возможно, мыслей о надвигающейся бедности, Джейн повесилась, перекинув веревку с петлей с лестницы второго этажа. Веревка! Сынок, я скоро буду с тобой! – Анна побежала в гараж, достала из багажника машины трос.

Она вернулась на лестницу и начала сооружать петлю. Тотчас перед глазами возник образ повесившейся бабушки. Анна взвыла. Она не хотела, чтобы Макс нашёл её в таком виде. На ней старое платье.

– Это я! Открой! – Макс стучал в дверь уже минут пять. Анна не отвечала. Он обошёл с обратной стороны, стеклянная дверь веранды была открыта.

– Где ты? Эй? – тишина настораживала. Внизу никого. Макс взбежал по лестнице и увидел открытую дверь кабинета.

– Господи, ты совсем сдурела?! – выкрикнул Макс в тишину дома. – Зачем изрезала картину?!

 Он открыл дверь с выцветшей наклейкой. Анна лежала на детской кровати, зажав в руке мягкую собачку. Макс прислушался к дыханию. Жива! Он оставил её в детской и спустился на кухню. Открыл бутылку, налил себе вина и по-хозяйски расположился в кресле, развёрнутом к окну. Море волновалось. Он долго смотрел на это завораживающее зрелище и не заметил, как уснул.

– Рома? – тревожным голосом позвала Анна.

– И снова ты не угадала… – Макс тотчас открыл глаза и обернулся. – Что с тобой? Зачем напала на бывшего мужа? Он к тебе приставал?

– Не смешно! Уходи… Сегодня я не могу показать тебе дом…– Анна, пошатываясь, подошла к дивану и неуклюже рухнула на него. – И не приходи больше один!

– Почему? – Макс присел рядом с ней на пол и подал свой бокал.

– Ты не он, понимаешь? – Анна тихо заплакала. – Я нашла веревку, я… хотела уйти к сыну… Рома не вернётся… Зачем мне жить?

– Да, я не он, но я рядом! Давай выпьем, и ты мне всё расскажешь… А о веревке забудь! Грех! Так ты к сыну точно не попадёшь… – Макс знал, как найти правильные слова. Несчастные женщины, всё же его конёк.

Они выпили по очереди из одного бокала. Макс, сидя у ног Анны, молча выслушал её печальную исповедь, увидел наизнанку израненной души. Он ощущал холод её изящных рук на своей шее, поцелуи на щеках в благодарность за то, что не перебивал словами утешения, не пытался унять рыдания. Он просто слушал. Долго. А когда слов не осталось, Макс нежно обнял её ноги и положил голову на колени. Тонкие пальцы Анны перебирали его темные мягкие волосы, гладили плечи. Он вдыхал её запах. Запах опытной женщины возбуждал его. Молодые неискушенные девушки так не пахнут, Нева не вызывала в нём такого желания.

Макс поцеловал красивое загорелое бедро Анны, и она не оттолкнула, а ещё сильнее прижала его голову к себе. Она отдалась в крепкие искусные руки. Горячие губы обжигали её кожу, к которой после Романа не прикасался ни один мужчина.

Море буйствовало, глаза-окна пристально смотрели вдаль. Лунный свет падал на обнаженные тела.

– Там кто-то есть…– Макс медленно на цыпочках подошёл к стеклянным дверям и попытался разглядеть удаляющийся в темноте силуэт.

Анна вскочила с кресла, оттолкнула Макса и, прикрыв обнаженную грудь его рубашкой, выбежала на улицу.

– Рома, прости меня! – кричала она в ночь, ветер уносил её слова в море. Кожа, которую только что ласкали горячие губы Макса, покрылась пупырышками. Ей стало так стыдно! Она предала память, идеальную семью, всё, что бережно хранила долгие годы.

Макс выбежал за ней и набросил плед на её плечи.

–Там никого нет, показалось… иди в дом!

– Пожалуйста, уходи! Ты не должен быть здесь, это не твой дом, а я не твоя жена… – Анна пыталась держать себя в руках, хотя всё, чего ей сейчас хотелось, – это полностью отдаться безумию плотской страсти, вырвать у судьбы хотя бы пару часов иллюзорного счастья, но она не позволила себе этого. Она мать, потерявшая сына, она верная жена, которая ждёт. И неважно, что шансов дождаться уже давно нет.

Макс стоял под струями воды уже минут двадцать, горячий душ успокаивал.

«Чёртовы бабы! И что только у них в головах? Точно не мозги!» – он страшно злился на Анну, как она могла выпроводить его, словно школьника, за дверь посреди ночи, а он так старался быть милым, внимательно выслушал весь её пьяный бред. И, вообще-то, он хотел её по-настоящему! В этот раз не пришлось изображать страсть, хотя и это Макс умел на твёрдую пятёрку.

Анна напомнила ему ту воспитательницу из детдома, такая же утонченная, гораздо старше его, – она так же приласкала, а потом оставила и забыла. Но он не собирался так просто уходить, тем более что дом Анны уж больно пришёлся ему по душе.

С Невой страсти не было совсем. Нет, она-то хотела его, как мартовская кошка, но для Макса неискушенность была скорее огромным минусом. Ему нравились женщины, которые знали своё тело и не стеснялись озвучивать свои желания, а эта девчонка просто ключик от светлого будущего, поэтому приходилось играть в любовь. А теперь у них будет ребёнок! Это совсем не входило в планы Макса. Ему вообще не нужны дети!

«Чертовы бабы!» – Макс со всей силы стукнул кулаком в стену. Боль вернула его в чувства, и он выключил воду.

1994

Седьмого октября Анна родила сына. Они промучились в холодной серой Москве всю зиму и, как только малышу исполнилось пять месяцев, улетели на остров. На первое время взяли с собой няню, но её присутствие нарушало гармонию в доме, поэтому вскоре помощницу отправили обратно.

Анна любила укачивать сына в тишине, сидя в кресле у окна, и заворожённо смотреть вдаль. Там безбрежное море сливалось с необъятным небом, создавая единую картину со всеми оттенками синего. Ей нравилось наблюдать, как вечерами к линии горизонта потихоньку подбирался огненный клубок солнца. Перед тем как исчезнуть, он на пару минут превращался в нежно-розовый прожектор, мягко освещая темнеющее небо и зеркальную морскую гладь. Казалось, в эти мгновения даже прозрачный воздух приобретал чуть заметный цвет и запах спелой малины.

Роман часто прилетал на остров. Он спускался по крутой лестнице на пляж и лежал на песке, любуясь самолетами, которые проносились совсем низко.

Время здесь будто останавливалось. На острове Роман копил силы, чтобы выжить в ненасытной на человеческие жертвы Москве.

В этом райском месте и рос их сын, чудесный, радостный ребёнок с непослушными, вьющимися волосами и голубыми, как море, глазами, такими же, как у мамы. Сыну дали имя Николай, но Анна звала его Ника.

Они решили, что сыну лучше жить на острове, пока не придёт время идти в школу. Это были самые счастливые семь лет. Их семья была идеальной, такой, о которой мечтала когда-то маленькая Аня, прячась в тёмном шкафу от тирана-отца, который её бил.

В детстве, задувая свечку на торте в свой день рождения, она загадывала одно и то же желание – поскорее вырасти и сбежать на край света с мужчиной, который не будет её обижать. Таким мужчиной и стал Роман. Любил ли он её по-настоящему, она так и не поняла. Отец однажды сказал Анне, что Роман охотился за московской пропиской, как и все приезжие. Может, это так и было, но муж не обижал её, а потом увёз на райский остров… За это Анна прощала ему всё.

Она не летала в Москву. Жизнь за пределами острова совсем перестала её интересовать. А Роман старался, чтобы никакие слухи о его похождениях до жены не доходили, он тщательно оберегал место своей силы и покоя.

Глава 6

Анна начала день с шампанского, чтобы замутить сознание, находиться в здравом уме уже давно стало равносильно пытке.

Почему всё стало ещё сложнее? Она хотела просто продать дом и уйти к сыну, а не впускать в свою жизнь посторонних людей. Но случай распорядился иначе, Макс разбередил в её душе давно забытые чувства. Она не влюбилась, конечно же, нет, но мысль о том, что жизнь ещё не закончена, как ей казалось все эти годы, сверкнула яркой молнией.

Шампанское ударило в голову, Анна поднялась в бывший кабинет Романа. На полу валялся изрезанный портрет и осколки стекла, повсюду были разбросаны бумаги. Она сложила листы в папку и села за письменный стол.

На глаза попалась дарственная на дом. Тут же в памяти воскрес их последний с Романом разговор, такой безжалостный с его стороны. Как можно было предать память о сыне? Как он мог заделать ребёнка какой-то очередной девке? Все эти годы Анна не находила ответы на эти вопросы. Первое время хотела разыскать Романа, посмотреть в глаза той, которая заменила ему и Анну, и воспоминания о сыне. Но она не смогла, не хватило духа вернуться в Москву, в город, который разбил вдребезги её счастье.

Пузырьки шампанского танцевали в бокале, а память выдавала почти забытые детали последней встречи с мужем.

На прощание Роман подарил ей дом. Он не просил продать его и поделить деньги, не требовал съехать, просто оставил ей. Значит, и она должна его подарить! Точно! Как же она не подумала об этом раньше? Анна радостно чокнулась с бутылкой – подарить! Ей же не нужны деньги, кое-какие запасы есть, хватит, чтобы добраться до места, где она спокойно сможет закончить все свои страдания.

Анна с трудом нашла телефон, она редко пользовалась им, кому звонить? На холодильнике, на прикреплённой магнитом салфетке, Макс записал свой номер. Конечно, после вчерашнего снова увидеть Макса было как-то неловко, но Анна твёрдо решила забыть то, что было, ведь по-большому счёту ничего и не произошло, она вовремя остановилась. У него есть Нева, тем более они ждут ребёнка, значит, дом нужно подарить им! Таким образом и её душа будет спокойна. Анна написала сообщение Максу.

«Жду тебя, это важно».

2002 

Время пролетело незаметно. Нике исполнилось шесть, в следующем году он пойдёт в первый класс. Роман решил, что им лучше приехать в Москву за пару месяцев до школы, освоиться, ведь ребёнок совсем не знал этот город.

Переезд стал тяжелым испытанием для всех. Мальчик просил родителей не увозить его из родного дома, он словно предчувствовал несчастье. Роман, который годами жил в Москве один, никак не мог привыкнуть, что теперь его семья здесь и свои похождения придётся тщательно скрывать. Он всё же не хотел, чтобы Анна страдала из-за его неверности.

Анна возненавидела Москву уже в первую неделю, но самое страшное было впереди.

Конечно, за эти годы город изменился, но сильно ли? Открытые бандитские войны перекочевали на почву бизнеса. Роман, генеральный директор огромного холдинга, постоянно находился на передовой.

То лето в Москве выдалось особенно жарким. Солнце-паяльник нещадно плавило асфальт, поднимало в воздух едкие запахи. Находиться днём в городе было невыносимо. Люди уезжали на природу в поисках глотка кислорода или сидели по домам с закрытыми окнами, не пуская безжалостные солнечные лучи.

Анна давно обещала сводить сына в зоопарк, и теперь Ника каждый день напоминал ей об этом. До школы оставалось всего несколько дней, поэтому решили идти сегодня, хотя даже для них, привыкших к жаре, нынешнее московское лето стало испытанием.

На острове солнце было их верным другом. Оно ласково красило кожу в цвет молочного шоколада и посылало солнечных зайчиков, с которыми Ника так любил играть на бескрайних песчаных пляжах. А здесь, в Москве, было будто бы другое, злое, солнце, которое то и дело пыталось всем навредить.

Тридцатое августа… Анна выехала из дома с сыном без охранника, которого муж приставил к ним сразу же по приезде в Москву. Охранник почему-то задержался. Потом, конечно, выяснилось почему, и это стоило ему здоровья. Анна отвыкла за годы на острове думать о безопасности и сама повезла Нику в зоопарк. Как же здорово они провели эти часы! Мальчик впервые увидел животных, которых раньше изучал только по картинкам энциклопедий, он так радовался, что даже решил стать ветеринаром, когда вырастет. Но вырасти ему было не суждено.

На выходе из зоопарка Анна встала в очередь за сахарной ватой, на секунду рука Ники выскользнула из её ладони. И всё… Сын растворился в толпе. Она бегала, как безумная, звала, умоляла помочь, но всё без толку. Ребёнок исчез.

На следующий день анонимный звонок подтвердил худшие предположения – Нику похитили. Бандиты выдвинули свои условия.

 Роман должен был решить вопрос за сутки. И он решил! Сделал всё так, как они хотели. За считанные часы он нашёл баснословные по тем временам деньги, которые через запутанную схему офшоров перевёл на счета похитителей. Условились, что ребёнка передадут в парке у заброшенной лодочной станции. Роман потом рассказывал, как бежал от ворот парка, не чувствуя ног.

Издалека он заметил на берегу маленькую фигурку в красной майке. «Ника! Папа сейчас заберёт тебя домой! – мысли путались, сердце Романа стучало как отбойный молоток, от волнения подступала тошнота, но он изо всех сил продолжал бежать. – Почему там милиция? Я им не звонил!»

– Пустите меня! Там мой сын! Я хочу забрать его… Пустите! – Милиционер преградил дорогу и хотел что-то объяснить ему, но Роман не слушал. Он пытался прорваться туда, где среди людей в форме и в штатском мелькала красная футболка с логотипом команды, за которую они с Никой страстно болели. – Пустите меня к сыну! – Роман не понимал, почему ему не разрешают подойти и зачем им носилки. Вдруг красная майка Ники скрылась под белой простынёй, санитары втолкнули носилки в машину скорой помощи.

– Что с ним?– Роман сел на траву и обхватил голову руками. – Скажите мне, что с ним?! – он заорал нечеловеческим голосом.

– Мальчик мёртв.

Первое сентября… Анна должна была вести своего первоклассника в школу, крепко держа за руку. Аккуратно выглаженная форма висела в детской, а сына больше не было.

На опознание она пошла одна. Роман не смог, он сдался.

Сын был таким красивым, казалось, он просто спит на холодной железной каталке. Анна с надеждой в голосе спросила работника морга:

– Разве можно убить ребёнка так, чтобы он остался красивым? Может, он всё же не умер?

Она взяла маленькую холодную руку в свою и начала растирать, дышать на неё, чтобы согреть.

– Пожалуйста, проверьте ещё раз! Его просто накачали снотворным!

– Вы правы, его не убили, – патологоанатом подошёл к Анне, положил руку ребёнка на каталку и прикрыл простынёй. – Он умер от страха, не выдержало сердце.

Анна завыла, как раненая волчица, начала целовать лоб, глаза, щеки сына. Как ей жить после этого? Она не смогла уберечь своё дитя! Её с трудом оттащили от безжизненного тела и вкололи успокоительное.

Анна не помнила толком ни похорон, ни того, как они вернулись на остров. Несколько месяцев прошли в сплошном аду.

Роман был рядом с ней. За год после того страшного дня их отношения пережили разные стадии – от безумного горя через принятие себя в новых ролях к взаимному отчуждению. Муж начал снова мотаться в Москву, в веренице бесчисленных любовниц он, вероятно, пытался забыться. Анна стала отшельницей, посвятившей себя воспоминаниям о сыне и заботе о доме.

Дом отвечал ей взаимностью, даря уют и покой. Месяцы пролетали, муж иногда появлялся на острове, но для Анны он стал совсем чужим. Впрочем, она для него тоже.

Глава 7

Александр Евгеньевич сидел у постели жены, держал её худую руку с проступающими через бледную кожу венами. Обручальное кольцо стало велико для её тонкого пальца и постоянно спадало, он аккуратно снял его и положил на тумбочку рядом с фотографией маленькой Невы. Кира Алексеевна, или Кирюша, как муж ласково называл её, сильно похудела за последние два месяца. Доктора на острове не могли поставить какой-то конкретный диагноз, только подтвердили проблемы с сердцем. Они хотели показаться врачам в Питере или в Москве, но как оставить Неву одну в её положении? Максу они не доверяли.

Александр Евгеньевич прислушался к мерному дыханию Кирюши, убедился, что она уснула, и вышел на улицу. Ему нужно было прогуляться, подышать свежим воздухом. Днём было ещё слишком жарко для прогулок, поэтому он выбирался на пляж, когда солнце садилось и приятная прохлада опускалась на остров.

В этот вечер он свернул с привычного маршрута и пошёл в сторону домов, стоящих на высоком берегу. Где-то там находился английский особняк, который понравился Неве, так что Александр Евгеньевич заодно решил взглянуть и на него. Спустя двадцать минут он уже стоял, подняв голову, и смотрел на особняк, который прятался среди высоких пальм.

Он не спеша поднялся по лестнице, ведущей от пляжа к дому. Подъём дался тяжело, пришлось останавливаться через каждые пять-шесть ступеней, чтобы отдышаться. Осилив лестницу, он медленно обошёл территорию дома, которая при свете луны выглядела как съёмочная площадка. Из полуоткрытых стеклянных дверей веранды раздался стон. Александр Евгеньевич резко обернулся:

– А вот и главные герои… – прошептал он себе под нос, смущенно отвёл взгляд от страстно целующихся любовников и поплёлся назад к лестнице.

Этой ночью он так и не уснул – из-за злости на Макса и обиды за единственную дочь, которая по наивности попала в лапы к альфонсу.

Едва наступило утро, Александр Евгеньевич оставил жену под присмотром приходящей медсестры и поехал в клинику к дочери. Он не сказал ей, что мама по-прежнему плохо себя чувствует, боялся расстроить, делал вид, что всё в полном порядке, и, как всегда, попытался завести разговор о недостатках Макса.

– Вот скажи мне, Невушка, где он всё время пропадает? Почему я здесь, а будущий папаша и носа не кажет? – Александр Евгеньевич аккуратно расставлял на подоконнике горшочки с гортензиями, Нева обожала их с детства, особенно нежно-голубые, а сейчас, когда узнали, что будет мальчик, этот цвет особенно подходил. – Неужели на острове так много старушек, желающих заняться спортом?– он не удержался и съязвил он.

– У Макса сейчас действительно много работы, мы же дом покупаем, ты забыл, пап? – Нева включила режим самой милой доченьки на свете.– Наверное, нам понадобится небольшая помощь, мы можем на вас рассчитывать, дедуля?

– Ты всегда можешь рассчитывать на нас с мамой! Мы купим этот дом, если он пришёлся тебе по душе. Будешь жить рядом с нами, мы поможем с малышом. Но «этого» там быть не должно! Это наше условие. Ты достойна лучшей партии, дочь!

– Да, вы с ума сошли, что ли, пап? Что это за условия? «Этот» – отец вашего внука!

– Он недостоин тебя! Жалкий охотник за богатством! Я сам видел…

Дверь в палату открылась, вошёл Макс с букетом белых роз.

– Любимая, можно твоего папу на пару слов? – Макс положил цветы на кровать и поцеловал Неву в макушку.

– Конечно, вам нужно поговорить, вы же мои самые дорогие… Только не ссорьтесь! – Нева вдохнула аромат цветов и широко улыбнулась.

Мужчины вышли из палаты и молча прошли до конца коридора к окну.

Макс начал первым, сарказм сквозил в каждом его слове:

– Уважаемый будущий тесть, я искренне не понимаю, почему вы так настроены против меня и зачем внушаете свои идеи Неве. У нас будет ребёнок! Вы желаете, чтобы он рос без отца?

Александр Евгеньевич сжал кулаки, ему было противно даже смотреть на Макса, после того что он видел прошлой ночью. А ведь ему хотелось просто осмотреть дом, ловить любовников не входило в планы, карты раскрылись сами собой.

– Молодой человек, я не буду долго объяснять, скажу лишь одно – вы годитесь только для того, чтобы ублажать возрастных дам за небольшое вознаграждение. Моя дочь не для того появилась на свет, чтобы терпеть рядом альфонса. Или вы отстаёте от нашей семьи, или я расскажу Неве, каким способом вы пытаетесь заполучить скидку на дом. Я видел собственными глазами, как вы обхаживали ту сумасшедшую в особняке!

– Мудак! – Макс не выдержал.– Только попробуй! Я увезу Неву и ребёнка, и ты их больше не увидишь!

– Не пугай, мальчик! На какие деньги ты их увезёшь? – Александр Евгеньевич тоже перешёл на ты, хотя очень этого не любил, даже в своём долгом браке они с женой обращались друг к другу на вы.

– У меня есть к тебе предложение… – отец Невы оглянулся по сторонам, убедился, что в коридоре они абсолютно одни, вплотную подошёл к Максу и прошептал ему на ухо.

– Деньги! Много денег! И ты забудешь о моей дочери… Сколько? – мужчина промокнул носовым платком испарину на лбу и сделал шаг назад. – И ещё… Нева не любит срезанные цветы… Ты совсем не знаешь её…

 Макс усмехнулся и присел на подоконник.

– Что ж, заманчивое предложение! Поторгуемся, дорогой тесть! И ещё… Неве нравится всё, что я ей дарю! Может, это вы её плохо знаете? – в его руке завибрировал телефон – сообщение от Анны. Она ждёт его. – Скажите своей драгоценной дочери, что зайду завтра. Работа сверхурочная, вынужден вас покинуть… – Макс подмигнул, спрыгнул с подоконника и, не заходя к Неве, скрылся за дверьми отделения.

Он мчался по трассе на черной, отполированной до блеска спортивной машине, тёплый ветер врывался с бешеной скоростью в открытые окна и трепал волосы. Мощная стереосистема извергала на полной громкости русский рэп, Макс вслух читал матерные тексты песен. Эта музыка не давала ему забыть, где он родился и откуда приехал на райский остров.

«Что такое важное она хочет мне сказать? Знаю я ваши бабские штучки! Одумалась, наверное… Пожалела, что выставила меня вчера… – Макс выжал газ, машина взревела, как разъяренное животное. – Сегодня ты от меня ни за что не отделаешься, шалунья!»

2004 

Четырнадцатое августа… Анне исполнилось тридцать. Роман приехал на остров в её день рождения, но в этот раз только для того, чтобы поставить финальную точку в их уже давно не семейной жизни. В качестве подарка на юбилей он привёз ей на подпись бумаги о разводе, без утайки и без ложной заботы о её чувствах сообщил, что у него почти год другая женщина, и она беременна. Эти слова прозвучали как реквием по прошлому, память безжалостно прокрутила кинопленку их семейной драмы, в финале которой большими буквами было написано «КОНЕЦ».

Анна молча подписала всё, что требовалось, а взамен получила документы на единоличное владение домом на острове и большой квартирой в Москве, на случай, если вдруг ей будет нужно вернуться. Но возвращаться она не собиралась, особенно в ту квартиру, откуда должен был пойти в школу их сын.

Роман собрал кое-какие вещи и уехал ночевать в гостиницу, Анна не стала его останавливать, так было правильно, и она это понимала.

Месяц после развода Анна безвылазно просидела в доме, выпив все запасы вина и обдумав возможные сценарии её жизни. В итоге она остановилась на одном – сидеть в кресле, в котором когда-то укачивала сына, смотреть сквозь прозрачные окна-глаза в бескрайнюю даль и ждать. Роман всегда возвращался, вернётся и в этот раз… Ему просто нужно время.

Четырнадцать лет Анна провела в добровольном заточении, практически ни с кем не общалась, читала книги, пила вино, ухаживала за домом. В посёлке её считали сумасшедшей, но безобидной, жалели. Зная историю дома, никто и не удивился, что человек, живущий в нём, несчастен. А вот сама Анна долгое время, лет пять, а то и семь, не знала, что здесь произошло.

Однажды, разбирая бумаги в кабинете Романа, она нашла какие-то записки от Сержа, который помогал им оформить дом. История, изложенная на этих страницах, чуть не довела Анну до нервного срыва, какое-то время ей даже мерещились призраки.

Глава 8

Роман стоял в пробке уже второй час. Он сам был за рулём, водителя отпустил пораньше. Пятница. Все нормальные люди старались поскорее закончить работу и отправиться отдыхать с друзьями и любимыми. Роману встречаться было не с кем: ни друзей, ни любимой. С женой он давно уже не проводил время вместе, только с деловыми партнерами или дамами легкого поведения, которые, как вороны, постоянно сновали вокруг него, пытаясь вырвать для себя кусок побольше да послаще.

Он посмотрел на часы, золотой «Ролекс» отсчитывал минуту за минутой, время близилось к семи.

«Чёрт! Клиника скоро закроется…» – Роман со злостью ударил кулаком по рулю своего джипа, и тут же раздался телефонный звонок:

– Слушаю!

– Роман Александрович?

– Да, он самый.

– Извините за беспокойство, но через пятнадцать минут мы закрываемся, вы подъедете? Я могу выслать результат на вашу электронную почту, необязательно вам самому приезжать.

– Никакой почты! Я скоро буду! Я плачу вам такие деньги… Можете и задержаться! – нервы Романа были на пределе, два часа в пробке вызывали желание кого-нибудь убить.

– Да, конечно, Роман Александрович. Мы вас ждём, – девушка сбросила вызов, ей, видимо, было к кому торопиться в этот пятничный вечер.

В семь тридцать Роман, статный, с легкой сединой в волосах, одетый с иголочки, вошёл в здание клиники. Чем ближе он подходил к окошку регистратуры, тем сильнее стучало его сердце. Наконец вся правда раскроется. На прошлой неделе он сдал биологический материал на исследование. Роман принёс расчёску, из которой в лаборатории взяли волосы дочери для анализа.

– Роман Александрович, добрый вечер! Извините за мой звонок. Вы совершенно правы, ради таких клиентов, как вы, можно и задержаться на работе! – миниатюрная брюнетка с красной помадой нагло заигрывала.

«Медсестра из дешевой порнушки…» – глядя на неё, подумал Роман, раньше ему нравились такие девицы, но только потому, что они были абсолютной противоположностью его первой жене, Анне, всегда отстранённой, не особо страстной в постели, но это придавало её образу ещё больше благородства. Роман восхищался Анной, как фарфоровой статуэткой на камине, хрупкой, изящной, смотреть можно – трогать нельзя. А ему порой хотелось живую женщину, с капризами, страстями, готовую на эксперименты в сексе. Плотскую измену Роман серьезно не воспринимал, физиология, не более того. Анна была для него той, к которой хотелось вернуться, рядом с ней и сыном в доме на острове было спокойно. Идеально… Но это всё в прошлом. У Романа теперь другая жена и другой ребёнок, дочь двенадцати лет, упрямый, неуправляемый подросток, вся в мать.

– Спасибо, что дождались меня, информация конфиденциальная, поэтому я сам хотел забрать ответ, – Роман облокотился на стойку регистратуры.

– В отцовстве сомневаетесь? Не понимаю, как можно изменить такому мужчине… – Девушка кокетливо обошла стойку, пуговицы её белого халатика едва удерживали аппетитную грудь, которая так и норовила выпрыгнуть навстречу Роману, и протянула ему запечатанный конверт с результатом теста ДНК, её взгляд задержался на золотом «Ролексе», от глубокого вдоха халатик чуть не распахнулся сам собой. – Не волнуйтесь, Роман Александрович, вы такой бледный… Хотите воды? Или чего покрепче? У меня и коньячок есть… – она как бы невзначай провела языком по пухлой верхней губе.

– Можно, да, пожалуй, коньяка… Чуть-чуть… Для смелости… – у Романа вспотели ладони, он вытер их, одну за другой, о полы приталенного пиджака, присел в кресло, положил конверт перед собой и стал пристально на него смотреть.

Цокот каблуков брюнетки по до блеска намытой плитке пола вывел Романа из оцепенения. Она наклонилась над ним так, что можно было разглядеть цвет нижнего белья, аккуратно расставила на столике бутылку коньяка, две рюмки, блюдце с дольками лимона и присела в кресло напротив.

Роман наполнил рюмку до краёв:

– За хорошие новости! Хотя какая новость будет для меня хорошей?.. – он быстро выпил и положил в рот дольку лимона.

– Хотите я прочту ответ, а то вы так и не решитесь, Роман Александрович, – пальчиком с острым ноготком, в цвет губной помады, брюнетка пододвинула конверт к себе.

– Да, давайте! – Роман наполнил рюмку ещё раз. – Прочтите, а потом я выпью… Давайте, не тяните! Сил моих больше нет…

Тонкие пальчики девушки быстро разорвали конверт и извлекли на свет бумагу с ответом на вопрос, который мучал Романа, с тех самых пор как нанятый им частный детектив выложил неопровержимые доказательства неверности его жены. Хотя сомнения начали закрадываться намного раньше – глядя на огненно-рыжую кучерявую шевелюру и усыпанное милыми веснушками физиономию дочери, Роман не улавливал в ней ни малейшего сходства с собой. Конечно, ещё были родственники по линии жены, но она тоже не смогла припомнить кого-то с такими волосами.

Брюнетка развернула бумагу, пробежалась по ней взглядом и, перевернув белой стороной вверх, положила на стол.

– Ну? Говорите же! – он так резко поставил рюмку, что капельки коньяка попали на руки.

– Нет… – тихо, словно её звонкий голосок резко отключили, произнесла медсестра.

– Нет что? – Роман стукнул кулаком по столику, рюмка упала и содержимое растеклось бесформенным пятном. – Яснее, милочка, что нет?

– Вы ей не отец… – брюнетка вскочила с кресла.

– Сядь! – грубо скомандовал ей Роман. – Это точно?

– Сто процентов.

2004

Четырнадцатое августа… Роман предупредил Анну о прилёте, но в этот раз жена не встретила его в аэропорту. Пришлось взять такси. Из багажа у него был только кожаный портфель, в котором лежал подарок Анне на день рождения. Сегодня их общий дом станет только её домом.

За двадцать минут поездки в голове Романа, как в кинопроекторе, прокрутилась история жизни с того момента, как они познакомились с Анной, до похорон их сына.

Роман вышел из такси, ненадолго задержался у ворот, любуясь домом. Сколько прекрасных мгновений было пережито здесь! Он вспомнил, как впервые увидел этот дом, как Анна нарисовала сердечко на пыльном окне, как они играли с Никой в футбол на идеально подстриженной лужайке. Сын был душой этого дома, без него всё как будто стало неживым. Словно большое сердце особняка остановилось вместе с маленьким сердцем Ники.

На глаза Романа навернулись слёзы. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Дверь дома была открыта. Анна сидела у окна в кресле с бокалом вина и книгой. Боже, какая она красивая!

Анна повернулась, точно почувствовала, что за ней наблюдают, её взгляд был чужим. В этот момент Роман окончательно понял, что дороги назад нет, они потеряли друг друга.

Он вошёл в дом, Анна даже не встала ему навстречу.

 Роман достал из портфеля папку с документами, положил её на стол. Вот и наступил этот момент. Сомнения, которые ещё мучали его по дороге из аэропорта, исчезли. Он разложил бумаги на столе.

– Подойди, пожалуйста, здесь для тебя подарок… – тихо сказал Роман, ему было тяжело расстаться с ней, с этим домом, со всем, что связывало их, но в Москве его ждала новая жизнь, поэтому прошлое нужно было отрубить.

Анна подошла молча, её бледное лицо было всё так же прекрасно, как и в тот день, когда они впервые встретились.

– Подпиши… Теперь этот дом твой… С днём рождения… И ещё вот здесь, больше мы не муж и жена… У меня другая, уже почти год… Она ждёт ребёнка… Прости меня… – Слова Романа, словно выстрелы, разрывали тишину дома. Ему казалось, что он стреляет свинцовыми пулями Анне в самое сердце. Она едва держалась на ногах, на лице проступили морщины, но слёз не было. Роман ощутил, что ей теперь физически неприятно находиться рядом с ним, он отошёл к окну. Кроваво-малиновое солнце беспомощно катилось к горизонту. Оно медленно исчезало в темно-синей воде так же, как их семья исчезла в пучине бескрайнего горя.

Анна скрипела ручкой, оставляя прощальный автограф.

– Уходи! Я не буду желать тебе счастья… – холодно бросила она ему в спину, взяла бутылку вина и поднялась в комнату Ники.

Глава 9

Макс резко затормозил у ворот особняка и несколько минут смотрел на него из окна машины. Дом вызывал детский восторг. Желание здесь жить окрепло и требовало действий. Макс подошёл к двери и, не постучав, открыл её.

Анна стояла у окна и наблюдала, как солнечный диск скатывается за горизонт и, точно калейдоскоп, меняет цвет. Закатные лучи бликами играли в широком бокале тонкого стекла на длинной ножке, из которого она медленно отпивала вино. По её довольному лицу было заметно, что она смакует вкус и аромат одновременно. Макс впервые увидел, что пить вино можно так изысканно.

– Господи, да ты вывела алкоголизм на новый уровень! Браво! – Макс похлопал в ладоши.– Научи меня так же смаковать, а то как же я буду жить в шикарном доме, а пить как бездомный. – Он усмехнулся и сел в кресло.

Анна молча достала такой же бокал и наполнила его на треть. Покрутила содержимое по часовой стрелке пару секунд, а затем шумно вдохнула аромат.

– Теперь ты, – она передала бокал Максу. – Закрой глаза и вдыхай носом. Говори, что чувствуешь, на что это похоже?

Он сделал глубокий вдох, нотки винного аромата заиграли свою мелодию, но для Макса, выросшего в детском доме, где компот из сухофруктов считался самым вкусным напитком, расшифровать эту прекрасную музыку было непосильным делом.

– Пахнет вином… Дорогим, наверное… – заключил Макс, чем рассмешил Анну до слёз. Он резко поставил бокал на стол и обиженно отвернулся к окну. Анна с трудом перестала смеяться:

– Ничего, я тоже не сразу смогла понять, как вино может пахнуть вишней, малиной, клубникой, ванилью, табаком… И ещё много-много чем! Дело опыта… Чтобы в этом разобраться, нужно выпить не один десяток бутылок… – Анна продолжала крутить содержимое бокала по часовой стрелке. – А вот так вино насыщается кислородом и раскрывает свои самые глубокие ноты… Вместе с домом я оставлю вам винный погреб, так что учись плавать в этом сложном, но таком прекрасном море вин… – она сделала глоток и подошла к Максу.

– Не обижайся, я не над тобой смеялась. Просто вспомнила себя, такой же юной и неопытной… Присядем? Мне нужно сказать тебе что-то важное.

Макс постоял ещё немного у окна, чтобы успокоиться, он мог очень грубо ответить, но сейчас нужно было сдержаться.

– Ну, говори уже своё важное… – буркнул Макс, взял свой бокал и присел рядом с ней на диван.

– Знаешь, я подумала, что мой дом достоин того, чтобы здесь снова кипела жизнь. Ему не хватает детского смеха… – Анна пыталась не заплакать, но слёзы всё равно скатились по щекам.

– А, кстати, о детях…– Макс бесцеремонно перебил её, – давай выпьем за моего сына! Представляешь, у меня будет сын… Это бред какой-то… – Макс отхлебнул вина, затем чокнулся бокалом с Анной и сделал ещё один глоток. Сегодня ему захотелось напиться.

– Сын? Боже мой! Какое счастье! Поздравляю! – Анна обвила рукой его шею и поцеловала в щеку.

– Счастье? Да о чём ты говоришь! Счастье вот оно, у тебя – живешь себе одна в шикарном доме, винцо попиваешь! – язвительный смешок сорвался с губ Макса. – Я не хочу детей! Слышишь? Не хочу! Ни мальчика, ни девочку… Никого! Я ненавижу детей… Да, вот такая я сволочь… Я хочу жить один, собаку завести… Почему я должен делать то, чего не хочу? Я не люблю Неву… Папашу её убить готов, у меня с ним свои очень старые счёты… Какой из меня отец? Мне мои родители ничего не дали, вот и я ничего не могу дать… – он закрыл лицо руками.

Макс почувствовал, как Анна гладит его по спине, так по-матерински ласково, что он не решился её оттолкнуть. Не отрывая рук от лица, положил голову ей на колени, а ноги закинул на диван. Она продолжала гладить его. Сумерки потихоньку пробирались в открытые окна, тишину нарушала только размеренная музыка прибоя.

Анна допила вино, ей хотелось ещё, но Макс спал, положив голову на её колени, она не стала его будить. Сидя в темноте, Анна прислушивалась к спокойному дыханию Макса. На секунду ей показалось, что Роман вернулся. Она закрыла глаза. Представила, что наверху, в детской, обняв свою игрушку, мирно спит Ника. А она гладит спину мужа, так, как он любил. И всё опять идеально, как раньше.

Вдруг Анна резко потрясла Макса за плечо. Он тут же открыл глаза и сел.

– Послушай, у меня есть предложение, только не перебивай меня! – она встала, налила в бокал вина. Полная луна, как прожектор на киноплощадке, освещала гостиную и Анну, превращая её в главную героиню мрачного нуарного фильма.

– Да говори ты уже! Не тяни резину…

– Я хочу подарить тебе дом…– Анна замолчала. Макс окончательно проснулся и резко встал с дивана.

– Что? Ты подаришь мне дом? Я правильно расслышал?

– Да. Подарю. В обмен на сына! – Анна залпом до дна выпила всё, что было в бокале.

– На какого сына? – Макс схватил её за запястье. – На какого сына? Ты рехнулась, что ли?

– На вашего с Невой. Ты украдёшь его, когда он родится, и отдашь мне, а я перепишу на тебя дом. Ты нас больше не увидишь! Я поняла теперь… Это знак – тебе не нужен ребёнок, это Ника хочет вернуться ко мне! Всё так, как говорила та старуха… Как тебе план? – Анна неожиданно развеселилась, алкоголь ударил в голову. – Убьешь двух зайцев сразу!

2012 

В десятую годовщину гибели Ники Анна с самого утра пошла в церковь. Она не была набожной, не ставила свечек, не молилась, просто верила, что Кто-то есть там, наверху, и в этот день ей хотелось задать Ему вопрос – чем она перед Ним провинилась, что получила такое страшное наказание.

Воскресная служба только что закончилась, и на площадке возле церкви дети устроили футбольный матч. Смешные маленькие леди и джентельмены, наряженные в лучшие одёжки, гоняли мяч и не обращали внимания на то, что родители умоляли не пачкать кружевные платьица и наглаженные костюмчики. Детский смех наполнял свежий утренний воздух.

Анна вошла во двор церкви и присела на скамейку под огромным развесистым деревом с сиренево-розовыми цветами, она никак не могла запомнить, как оно называется. Вот и сейчас это сложное слово вылетело из головы.

Рядом на скамейку присела старуха, вся в чёрной одежде, со смуглым лицом, изрезанным глубокими морщинами. По её плечу перебирал лапками маленький разноцветный попугай. Анна залюбовалась старухой, захотелось взять фотоаппарат и запечатлеть этот странный образ.

Вдруг Анне в голову со всей силы ударил футбольный мяч, от неожиданности она чуть не расплакалась. Мальчик лет семи подбежал к ней, залепетал извинения и утешения, погладил Анну по руке, поднял мяч и снова бросился играть. А она замерла от мимолётного детского прикосновения.

– Сколько лет уже? – старуха с попугаем обратилась к Анне.

– Простите? Что? – Анна сносно говорила на местном языке, но сейчас не поняла вопроса.

– Сколько прошло лет с тех пор? – мутно-голубые глаза смотрели из-под седых нависших бровей, казалось, они видели саму душу.– С тех пор как его не стало…

Анна вся сжалась, ладони стали липкими, мелкая дрожь пробежала по телу:

– Десять. Сегодня ровно десять…

Старуха погладила попугая костлявым пальцем с длинным уродливым ногтем.

– А моей нет уже сорок… Она была бы такая, как ты сейчас… Но ты знай, девочка, если Он, – костлявый палец указал вверх, – так решил, значит, так и надо… Не спрашивай почему, так и надо…

У Анны задрожали губы.

– Кому надо? Ему? – она тоже указала пальцем вверх. – Зачем Ему это надо? Что плохого я сделала? Почему у других всё хорошо, их дети играют в мяч? Я хочу, чтобы Он вернул мне моего ребёнка! – Анна подняла глаза в небо и повысила голос. – Верни мне его!

– Он вернётся, ты жди, – старуха, кряхтя, поднялась со скамейки, попугай быстро замахал маленькими разноцветными крыльями и улетел ввысь. – Только ты должна понять знак… Я не сумела… Моя возвращалась, а я не поняла… – старуха обернулась, её мутные голубые глаза стали серыми и пустыми. Попугай, сделав несколько кругов, снова сел на плечо хозяйки. Старуха пошла прочь, подметая длинной чёрной юбкой церковный двор, Анна резко вскочила и догнала её:

– Как мне понять?

– Слушай своё сердце, оно подскажет… И не делай того, что сделала твоя бабушка… Это не спасёт твою душу! – старуха зашаркала ногами в старых сандалиях.

 Анна стояла как вкопанная посреди двора, не слыша никаких звуков, детский смех и колокольный звон исчезли, их поглотилась вязкая тишина.

Вдруг звуки резко вернулись, Анна вздрогнула, стала оглядываться, искать взглядом старуху с попугаем, но её нигде не было.

Дома первым делом Анна схватила бутылку вина и пошла на лестницу, ведущую к пляжу. Она пила, вспоминала, как учила Нику считать, поднимаясь и спускаясь по этим ступенькам.

– Раз, два, три…

Слова старухи в чёрном проносились в голове: «Он вернётся… Жди… Будет знак… Не делай, как бабушка…»

Но Анна сорвала с себя платье и бросилась в море.

Тогда, в тот первый раз, дом спас её.

Глава 10

– Извините, мы закрываемся. Может, вызвать вам такси? – миловидная официантка безуспешно пыталась выпроводить Романа из бара. Она отстала от него на какое-то время, но вскоре вернулась с очередной порцией коньяка.

– Это вам от заведения – выпьете и пойдёте домой! – сказала девушка строгим учительским тоном.

– А у меня нет дома… – Роман резким движением опрокинул содержимое рюмки, так что горло обожгло алкоголем, и он закашлял. Официантка участливо похлопала его по спине.

– У всех есть дом, не драматизируйте, просто иногда не хочется туда возвращаться.

– Умная девочка! У меня был дом. Давно. Самый лучший дом и самая лучшая жена… И сын… Я всё потерял и во всём виноват! – Роман посмотрел ей прямо в глаза, а затем закрыл лицо руками. – А теперь и дочь потерял…

 Официантка вздохнула и налила ему ещё. Роман понимал, что такие жизненные драмы ей приходилось видеть каждый вечер, поэтому у неё выработался иммунитет на сочувствие.

Но он не был похож на человека, который бы жаловался без причины первому встречному. Ухоженный, в дорогом костюме, идеально сидящем на подтянутой фигуре, часы, запонки. Наверное, только его взгляд. Ему говорили, что после смерти сына в его глазах отражалась боль.

Роман встал и, пошатываясь, поплёлся к двери. Он понятия не имел, куда ему податься. Домой он точно не хотел идти, нужно переспать в одиночестве с мыслью о том, что дочь, которую он растил как родную, вовсе и не его. Роман толкнул дверь плечом и вывалился на улицу.

Официантка захлопнула двери бара и достала из сумки ключи, но связка со звоном упала на ступеньки. Она наклонилась их поднять и заметила лежащего на земле человека: «Давненько бомжей у нас не бывало…» – девушка заглянула под лестницу.

– Эй, может, вам чего нужно? Воды? Бутерброд? – она подошла ближе, от человека доносился запах дорогого парфюма.

«Ничего себе у нас бомжи пахнут!» – она тихонько хихикнула. Человек поднял голову, и в свете фонаря девушка узнала мужчину с печальным взглядом, который недавно вышел из бара.

– Это вы? Вам плохо? Говорила же, давайте вызову такси! – она попыталась приподнять мужчину. – Как вас зовут? Кому мне позвонить? Какой же вы тяжёлый! Вставайте!

– Роман… Александрович… – он едва шевелил заплетающимся языком, голова кружилась. – Некому звонить… Я теперь совсем один… А как вас?

– Маша, Мария, Мэри. Как больше нравится… – девушка с трудом, но всё же сумела посадить Романа, прислонив его к стене.

– Машенька, а возьмите меня к себе! На одну ночь… Пожалуйста! Не бросайте… – Роман снова стал заваливаться на бок. – Вот ключи… Можете вести машину?

– Да, могу, могу… Только вы уж сами до машины доберитесь… – Мэри нажала на кнопку на ключах, чтобы понять, до какой именно машины нужно добраться Роману. Огромный джип, припаркованный прямо перед дверьми бара, запищал и замигал фарами. У неё тоже была машина, которая уже полгода стояла в гараже, ожидая капитального ремонта. Мэри со своей безумной любовью к скорости совсем добила старенький «Форд», а денег на ремонт накопить пока не получалось.

– А вот и ваш танк, совсем рядом. Давайте, Роман, как вас там по батюшке, идите, потихонечку! – она старалась хоть немного поддержать Романа, которому каждый шаг давался с трудом.

Джип рванул с места и помчалась по пустынным улицам ночной Москвы. Мэри поехала длинной дорогой, когда ещё выпадет возможность насладиться такой машиной! Через час она припарковалась во дворе своей пятиэтажки. Роман крепко спал, прислонив голову к боковому стеклу.

«Что же мне с ним делать?» – Мэри понимала, что затащить пьяного мужчину на четвёртый этаж в одиночку ей точно не по силам. Она попыталась его растормошить, но из этого ничего не вышло, пришлось оставить Романа в машине. Мэри поднялась к своей квартире и как можно тише открыла ключом дверь. В тёмный маленький коридор, заставленный обувью, проникал мягкий свет ночника из комнаты. Мэри прошептала в приоткрытую дверь:

– Я пришла…

Заспанная пожилая женщина, потягиваясь, вышла в коридор, поправила цветастый халат и зевнула во весь рот:

– Верочка только уснула, всё просила читать ей, пока ты не придёшь, вот же любопытная девчонка… Ладно, Машунь, я пошла, – соседка направилась к двери.

– Теть Валь, помоги мне одного товарища к нам на этаж затащить, – Мэри смущённо опустила глаза, понимая, что её просьба звучит странновато. – Напился человек, а домой нельзя ему, обстоятельства какие-то… Попросился переночевать и уснул в машине… Боюсь, одна не справлюсь с ним.

– Добрая ты душа, Машка! Ну, котёнка домой приволочь – это я б поняла, а мужика подобрать – это уж ты переборщила! – тетя Валя прыснула от смеха, но тут же прикрыла рот рукой. Мэри заглянула в комнату, её белокурая малышка спала на разложенном диване, зажав в руке мягкую игрушку.

– Пойдём, помогу. Может, и приживётся у вас мужик этот… Что ж ты всё одна… Да и Верочке папаня нужен… – она похлопала Мэри по плечу и сочувственно вздохнула.

Они вышли из подъезда, огромный чёрный джип занял почти всю дорогу в маленьком дворе спального района.

– Мужика на танке привезла! Ну ты, Машка, даёшь! – не унималась тетя Валя.

Мэри открыла дверь, и Роман чуть не выпал на асфальт, женщинам пришлось изрядно потрудиться, чтобы перетащить его в спальню на четвёртом этаже. Тетя Валя ушла и попросила впредь мужиков выбирать помельче, иначе таскать их на себе она отказывается.

Роман с трудом открыл глаза и не мог понять, где находится. Вокруг темнота, но незнакомые запахи говорили о том, что не дома. Головная боль не давала снова уснуть. Роман проверил часы, не потерял ли? Нет, увесистый «Ролекс» был на месте. Шея затекла от долгого лежания в одной позе, он попытался перевернуться и с грохотом упал на пол. Через мгновение дверь распахнулась, желтый электрический свет ослепил Романа, женская фигура замерла в проёме.

– Всё в порядке? – голос показался ему и знакомым, и чужим одновременно.

– Анна? Это ты?

1992

Роман приехал в Москву из периферийного городка республики бывшего союза, чтобы осуществить свою мечту – поступить в МГУ. Он, круглый отличник, самый перспективный ученик школы, всегда стремился быть примером для других, поэтому и университет выбрал самый лучший. Поступил Роман сам, безо всякого блата и пухлых конвертов. Родители гордились единственным сыном, а он, как мог, помогал им, не гнушался никакой работы.

На четвёртом курсе Роман приторговывал дефицитом на рынке, особенно хорошо шли женские чулки и колготки. Огромным плюсом торговли такими товарами было постоянное внимание к симпатичному продавцу со стороны девушек, женщин и даже бабушек, которые жалели его, бедного студента, и порой даже подкармливали пирожками или домашними закатками.

Там, на рынке, они впервые встретились с Анной. Она тщательно подбирала колготки под своё выпускное платье. Роман, обычно многословный, заигрывающий с каждой маломальски симпатичной девчонкой, молча наблюдал за её неторопливыми движениями, любовался спокойным красивым лицом. На секунду его взгляд задержался на небольшом шраме на лбу, он не портил её красоты, но наводил на мысль, что нет ничего совершенного в этом мире.

Девушка выбрала чёрные тонкие колготки, классические, без рисунка.

Роман положил ей ещё одну пару от себя, сказал, на экстренный случай. Она не хотела брать, смущённо отказывалась, но он настоял и попросил обязательно прийти ещё раз, поделиться впечатлением от выпускного. И Анна пришла, Роман тоже понравился ей с первого взгляда.

Анна без особых усилий поступила в институт, а потом до начала сентября помогала Роману на рынке.

Дела быстро пошли в гору, вскоре они открыли магазин, затем ещё несколько. Роман влился в московский темп жизни, завёл знакомства с нужными людьми, деньги сами шли к нему в руки, а Анна стала незаменимой помощницей.

Время шло, но возлюбленная не спешила знакомить Романа с родителями, и однажды он сам попросил Анну об этом. Она смутилась, ей не хотелось даже говорить о своей семье. Неадекватный отец, вечно всем недовольная мать, только бабушка любила Аню, но она давно ушла из этой жизни, оставив внучке тяжелые воспоминания.

Анна плакала, вспоминая детство, для Романа, который вырос в тепличных условиях, обласканный матерью и отцом, это было так странно. Анна показала свой шрам на лбу, хотя Роман давно уже сам его заметил, как бы тщательно она ни скрывала изъян под густой длинной чёлкой. Это пьяный отец швырнул в неё граненый стакан. Она рассказала о своём единственном желании на все дни рождения – чтобы прекрасный принц увёз её за тридевять земель. Роману стало так её жалко, что он упал перед ней на колено и сделал предложение, надев на тонкий пальчик кольцо, наспех сделанное из бумажной салфетки. Он пообещал, что у неё скоро будет всё – муж, который не обидит, новый дом и обязательно малыш.

Они сняли квартиру недалеко от центра, потом выкупили её у хозяина. Роман толком не понимал, любит ли он Анну, но всем сердцем жалел её и ценил – хрупкую, изящную, но такую сильную духом девушку.

С родителями Анны они встретились всего один раз. Отец сразу же обвинил Романа в том, что ему нужна только московская прописка, а мать не могла понять, зачем такому интеллигентному перспективному парню их Анька.

Глава 11

Нева медленно прогуливалась по длинному коридору клиники и разглядывала фотографии малышей на стенах. Интересно, на кого же будет похож их с Максом сын? Её живот стал заметно больше за последние пару недель, и ходить уже было совсем тяжело. Она присела в кресло в холле, рядом устроилась немолодая, с заметной сединой в волосах, женщина, её живот выглядел огромным.

«Интересно, сколько ей лет? Рожать в таком возрасте…» – подумала Нева.

– Да, знаю, знаю. Старовата я для этого дела… – сказала женщина по-русски, погладила живот и улыбнулась.

Нева смутилась – женщина будто прочитала её мысли! – но и обрадовалась.

– Вы русская? Как здорово! И совсем вы не старая! – щеки Невы заметно покраснели.

– Угораздило вот на пятом десятке… Меня зовут Елена, и да, я русская… Почти тридцать лет здесь живу. А вы? Недавно перебрались? – ей явно хотелось пообщаться на родном языке.

– Я выросла на острове, здесь мой родной дом. А родилась в Питере. Я Нева, как река, но ударение на первый слог, – радостно защебетала Нева. – А у вас кто? Мальчик или девочка?

– У меня девочки! Представляете, сразу две! Мы с мужем вырастили двух мальчишек, приготовились внуков ждать, а тут счастье привалило… Мой муж всегда хотел дочь, а у меня сыновья от первого брака. Их надо было на ноги поставить, вот и не решались на девочку, пока мальчишек не выучили в университете. – Елена говорила о муже с такой теплотой, что Нева заслушалась. – Если бы не мой Джорж, нам пришлось бы трудно… Дай бог ему здоровья! – она три раза перекрестилась. – А у вас кто?

– Сын! Первенец! – с гордостью сказала Нева.

– Поздравляю! Муж ваш рад, наверное? Мужчины мечтают о первом мальчике, а потом девочку им подавай. – Елена рассмеялась, а Нева снова смутилась, ведь между ними с Максом никогда не было такой теплоты.

– Мы… Мы пока не расписались… Наверное, потом… После рождения сына… А так, он рад, конечно… Сын ведь… – Нева вспомнила, как Макс неожиданно для неё обрадовался новости о сыне.

 Вдруг из-за угла показался седовласый мужчина с аккуратной бородой и огромным букетом ароматных лилий. Елена попыталась встать ему навстречу, но он через пару шагов уже оказался рядом и не позволил подняться. Мужчина присел на подлокотник кресла, поцеловал Елену в макушку и вручил цветы.

– Это Джорж! Мой ангел-хранитель! – Елена с гордостью представила мужа Неве.

– Какие же вы красивые и молодые родители! Поздравляю от всей души! – Нева поднялась с кресла, подошла к ним и пожала руку Джорджу. – Ещё увидимся, Елена.

Нева шла в палату, по щекам бежали слёзы. Уже вечер, а Макс так и не вернулся. Где он сейчас? Какая может быть работа в такое время? Она легла на кровать и отвернулась к стене.