Читать онлайн Кот мяукнул в третий раз бесплатно

Кот мяукнул в третий раз

«Убийство выдает себя без слов. Хоть и молчит.»

Шекспир. «Гамлет».

Рис.0 Кот мяукнул в третий раз

Все совпадения персонажей и событий случайны.

Рис.1 Кот мяукнул в третий раз

Жизнь в Болтужеве циклична, связана с рекой и мостом. К весне весь город волнует разлилась ли река. Ушла – не ушла? К лету ― навели ли понтонный мост? Даже те, кто на тот берег никогда не ходил, интересуются, как там мост. Приходит осень и новый повод для волнений: мост-то развели? Зимой главный городской вопрос ― встала ли река, можно ли переходить?

Зимой-то перейти можно, а вот в разлив… Берег и монастырь с усадьбой река отрезает от большой земли. В объезд километров пятьдесят лесными дорогами. Монахини иногда переплавляются на лодках, а бывает, зажмут лодку льдины и несет быстрая Клязьма. А как спасешься? Всем монастырем молятся о спасении.

Монастырь необычный. Много вы видели обителей, где по вечерам монахини на фортепьяно играют и поют, да и не псалмы совсем, а всякие лирические, давних времен – «сладку ягоду, рвали вмееесте»… Еще и сыры делают всякие, названия не выговоришь, в Неаполь ездили, учились.

«Тьфу!» ― скажет иная благочестивая жительница, да оглянется, не слышал ли кто, ведь настоятельницу в городе сильно уважают, еще бы, из руин монастырь подняла!

Городок словно со страниц старых книг сошел. Три монастыря, пять церквей, палат купеческих не счесть и деревянный модерн, да какой! Глаз не оторвать. Чудом не затоптали Болтужев туристы, видимо, Небеса уберегли. А может, и кто другой, неспроста гору посреди города зовут Пужаловой, а соседнюю – Лысой.

Таисия Александровна Грайлих наслушалась рассказов внучки и собралась в дорогу. Правда русский лубочный фольклор ее не интересовал, а вот девочку надо проверить: всего двадцать лет, а у современной молодежи никакой ответственности и самостоятельности! Вот она в молодости… собственно, вспомнив себя в двадцать лет, народная артистка и собралась в дорогу. Не дай Бог внучка в бабушку пошла!

Кристина сначала всех порадовала, поступила в историко-архивный. А потом вдруг взяла академ и отправилась с друзьями в какие-то темные леса реставрировать старую усадьбу. Подобные городки Таисия Александровна помнила со времен гастролей. Райцентр, помилуйте! Разве там можно жить?

В правоте своей она убедилась сразу, как вышла на нужной станции.

Как это – через мост? А здесь что? На этой стороне Петрово, а на другой – Содомо…что? Содомово? Вы издеваетесь? Гоморрово тоже имеется? А Болтужев где?

Оказалось, до Болтужева от станции полчаса на автомобиле. Автобусов тут последние лет пятнадцать не видели, такси нужно вызывать. И нет, не Яндекс, вон, на стене номер местного такси написан. Но главное, никто здесь народную артистку не узнает. В Москве в магазин зайдешь – ахают: неужели это вы? Таисия вздохнула. Ладно, что душой кривить, последние годы ее вообще нигде не узнают и не удивительно, кто ныне на кассах сидит, да за прилавком стоит…

Дама проверила прическу, гордо подняла голову и покатила малиновый «samsonite» к мосту. Вскарабкалась по ступеням, чуть не потеряв равновесие и достоинство, даже закралась мысль – а не вернуться ли, пока не поздно? Но ведь внучка…

– Вы у нас первый раз? – заговорил рифмой словоохотливый водитель, не замечая, что пассажирка не расположена к беседе. – Город у нас красивый. А Болтужевым его назвали в честь марийского князя Болтуша, правителя малмыжского княжества. Раньше Болтушском назывался, да уж больно некрасиво.

«Что он несет? Какие марийские князья? Таких не бывает».

– А гора у нас, Пужалова, тоже с князем связана. Подошло его войско к городу, а над горой богатырь появился с огненным мечом. Испугались они и побежали прочь.

– Кто они? – Машинально спросила Таисия. О чем он вообще говорит? И лучше бы не спрашивала, потому что водитель до самой гостиницы читал лекцию по истории. Как будто ей внучки мало.

Оказалось, все не так плохо, центр, надо признать, даже слегка… очарователен, да. Площадь, монастырь, собор, над горой другие купола виднеются. А главное – гостиница вполне приличная, чистенькая, стилизованная под боярские палаты. Хм… обстановка слегка уставшая, но кровать удобная.

Хозяйка гостиницы, женщина лет шестидесяти, округлила глаза, ахнула с восторженным удивлением: – Таисия Александровна Грайлих…так вы… та самая?

Актриса горделиво кивнула, повернулась рабочей стороной профиля, скрывая удовольствие.

Прежде, чем распаковать вещи, она позвонила Кристине: абонент недоступен. Но не успели зубная щетка и тюбик с пастой пристроиться на полочке в ванной, как раздался ответный звонок. Внучка ушам своим не поверила, узнав, что бабушка явилась ее навестить.

– Бабуль…

– Я же просила!

– Тая, что ж ты не предупредила! Я пока ужасно занята и не могу выбраться в город. Но ты же не усидишь на месте, как всегда? Как же быть… О, придумала! Через час из города в усадьбу отправляется экскурсия, если ты не слишком устала…

– Кристина, ты прекрасно знаешь, что я не устаю. – Таисия Александровна пошевелила пальцами ног. – Тай-цзы…

– Ба…Тая, я помню! Спорт – наше все. В общем, это для самый удобный способ попасть в усадьбу. Заодно узнаешь ее историю.

Таисия повесила трубку, оглядела себя в зеркале. Прилично, даже слишком прилично для этого места… Но надо же, меня здесь помнят… Накинула шарфик поверх льняного брючного костюма, подколола брошкой, взбила короткие волосы модного перламутрового оттенка. Наконец подкрасила губы и спустилась вниз.

– Серафима… э…

– Ананьевна,– С улыбкой поднялась из-за стойки хозяйка гостиницы.

– Боже, как мило! Словно в пьесах Александра Николаевича… Я, конечно, имею в виду Островского,– она привычно расставила голосом нужные акценты.

– Вы почти угадали,– рассмеялась женщина, поправляя гладкие волосы, стянутые в аккуратный пучок. – Я из старообрядческой семьи. Мне еще повезло, брата, например, назвали Кронидом.

– Кронид Ананьевич? Это так… необычно! Но я хотела спросить, откуда отправляется экскурсия в усадьбу.

– Усадьбу Болтужевых? Видите, сквер за окном – через полчаса там собирается группа. Билет можно приобрести у экскурсовода.

Таисия направилась к дверям, где ее чуть не сбил мужчина лет пятидесяти. В меру импозантный, но еще больше возмущенный. Не извинился, подлетел к деревянной стойке, отчитал Серафиму на повышенных тонах, да так высокомерно, что народная артистка не удержалась, развернулась:

– Молодой человек…

– А вам что? Шли – вот и идите. Идите, бабушка!

– Чтоооо??? Таких модуляций голоса Таисия не выдавала даже на сцене.

А хам пронесся мимо нее обратно, снова чуть не сбив с ног. Таисия повернулась к хозяйке, та развела руками.

– Профессор, можете представить? Пятый день у нас живет, а с ним уже никто не хочет контактировать. Горничная отказывается убирать номер, из кафе не хотят приносить еду. А сам не идет, требует, чтобы приносили. Вот мне и приходится за всех отдуваться. И мне же достается. А что делать? Оплатил месяц вперед, не выгонишь же.

Грайлих покачала головой и отправилась в сквер, потирая ушибленное плечо. Хам! Какой хам!

Глава 1.

– Ой! – Таисия сердито посмотрела на мальчика лет семи, чье лицо частично скрывал пластиковый шлем. В руках – игрушечный меч, который и вонзился весьма ощутимо ей в бок.

– Сдавайся, или я тебя проткну!

– Ты меня уже проткнул. Можешь просто взять меня в плен? Без этих твоих…

– Я богатырь! Мы пленных не берем!

– Почему на тебе рыцарский шлем?

– Украл у врага!

Она видела своими глазами, как мать малолетнего негодника купила шлем и меч в палатке на площади. Но этот и украсть может.

Хотя мальчика можно понять. Вместе с остальными членами группы Таисия маялась на площади в ожидании экскурсовода, который опаздывал уже на пятнадцать минут. Впору от скуки купить такой же меч и тыкать в окружающих.

Еще один взмах и пожилая женщина в солнечных очках останется без руки. Но дама ловко разоружила юного тирана. – Думаю, меч побудет со мной до конца экскурсии.

Ах, какой типаж! Кого-то женщина неуловимо напоминала, хотя подобного стиля Таисия давно не встречала. Коричневый строгий костюм, черные чулки, черные туфли, маленькая дамская сумочка и блестящие идеально причесанные и забранные в пучок черные волосы. Яркая помада. Ну, конечно! Валентина Толкунова, была такая популярная советская певица, они даже пересекались пару раз на каких-то концертах…

– Это мой! Отдай! – Завопил ребенок.

Женщина покачала головой.

– Корова! – Мальчик развернулся и потопал куда-то по аллее.

– Извините, – Подошла мать мальчика, забрала меч, положила в пакет. – Дима обожает оружие.

– Чингисхан, помнится, тоже его любил,– Пробормотала Таисия и потерла бедро.

– Надеюсь, он вас не ранил!

– Все нормально. – Грайлих представила заголовки газет: известная актриса театра и кино была заколота пластиковым мечом, пока ждала отправления на экскурсию в Задрище… как там его, этот славный городок… Хотя кому она сейчас интересна… вот что ужасно, а вовсе не райцентр…

Девушка-экскурсовод опоздала на двадцать минут. Таисия злорадно отметила, что и «Толкунова», и молодая пара, и трио женщин средних лет синхронно посмотрели на часы.

– Добро пожаловать на экскурсию в усадьбу Болтужевых! Меня зовут Алина. Сегодня я буду вашим гидом. Извините за задержку. – У девушки была правильная, хорошо поставленная речь. Ну, хоть что-то.

– Давайте знакомиться. Откуда вы?

– Из Москвы,– буркнула Таисия.

– Из Серафимовска,– хором сказало женское трио.

– Из Владимира,– мать юного негодника.

– Из Болтужева,– голос у «Толкуновой» оказался очень приятным.

– Следуйте за мной. – Гид повела группу через понтонный мост, откуда открывались великолепные виды на городок, ярусами поднимающийся на гору. Все его монастыри и церкви как на ладони, узкая быстрая река, столько зелени… Мило, определенно очень мило.

После моста дорога пошла через лес и вскоре Таисии пришлось предложить локоть «Толкуновой», идти по тропе в городских туфлях было совершенно невозможно, да и опасно, вот-вот можно ногу подвернуть. А ведь сказала, что местная, неужели фасон важнее комфорта!

Алина между тем рассказывала, что по преданию малмыжский князь Болтуш, который воевал против русских на Волге, был похоронен в озере, где ныне стоит бывшая дворянская усадьба Болтужевых. Тело положили в лодку вместе со всеми сокровищами, а на пальце оставили старинный перстень с драгоценными камнями. Лодку затопили. Кто только не искал ее с тех давних пор! Конечно, не нашли. Дно илистое, болотистое, возможно, слишком глубоко ушла в него лодка за века, да и разливается тут все по весне, если и была лодка, давно уже уплыла по реке и оказалась далеко отсюда.

По легенде несколько раз в году ровно в полночь поднимается лодка на поверхность. Если не мигнешь и даже не шевельнешься, увидишь клад. А если убить человека и бросить его в озеро, лодка с кладом и выйдет к тебе.

Ходили слухи, что Болтужевы, потомки того князя, сумели часть клада забрать, на полученные от продажи деньги в середине XIX века выстроили усадьбу.

После революции следы Болтужевых затерялись, а перстень многие искали, усадьбу разрушили, почти по камешку разобрали. Три года назад волонтеры благотворительного фонда «Том Сойер фест» приехали со всех концов страны, начали комплекс восстанавливать. Потом и государство опомнилось, включило усадьбу в список архитектурного наследия и работы теперь ведутся под эгидой государства. Правда, студенты до сих пор волонтерствуют, но уже организованно.

– Я одна из таких студентов, приехала изучать и восстанавливать усадьбу,– сообщила Алина.

– Дима, нет! – Мать семилетнего тирана бросилась к старому фонтану, где мальчик уже закидывал ногу на мраморный бортик. Оттащила назад, покраснела:

– Простите. Он гиперактивный.

– Ничего страшного. – Тон экскурсовода говорил обратное: если мать не возьмет отпрыска в руки, экскурсия для них закончится.

– Легенда рассказывает не только о кладах, но и,– Алина сделала паузу для пущего эффекта,– об убийстве.

– Убийство! – Заорал мерзкий Дима. – Они были покрыты кровью и обгрызены жуткими монстрами?

– Он интересуется криминалистикой,– объявила мамаша. – Мы думаем, он станет следователем!

– Или маньяком. – Пробормотала Таисия и получила в ответ согласный кивок «Толкуновой».

– Следуйте за мной и я расскажу вам больше. – гид пошла по аллее в ту сторону, где сквозь деревья блестело небольшое озеро.

– Вы приехали в Болтужев на экскурсию? – Поинтересовалась «Толкунова». -Простите, я не представилась. Марина Мироновна Светлицкая. Преподавала музыку, а как вышла на пенсию, открыла маленький букинистический магазинчик. Знаете, из тех, где все книги по три копейки, их приносят бабушки. Но порой встречаются настоящие сокровища.

– Таисия Александровна.

– Я знаю. Вас невозможно не узнать. Видела и на экране и в нескольких спектаклях во МХАТе… В жизни вы еще интереснее, очень приятно с вами познакомиться.

Грайлих даже покраснела от удовольствия. Как давно она не слышала подобных слов! И разоткровенничалась.

– Я приехала к внучке. Кристина присоединилась к проекту по реставрации усадьбы, взяла академ, представляете? Боюсь, без романического увлечения не обошлось.

– Я понимаю, необходимо увидеть все своими глазами,– кивнула Марина Мироновна, – вы совершенно правы.

Ограда, окружавшая сад и аккуратные газоны, осталась позади. Мужчина в возрасте, опираясь на лопату, смотрел им вслед, в воздухе повис запах навоза.

– Фу! Какашка! – Завопил Дима и изобразил звуки, словно его тошнит.

– Реставрация началась два года назад, когда в архивах обнаружили оригинальные чертежи, – попыталась перекричать его Алина. – Так вот, об убийствах. Во второй половине XIX века крестьяне Болтужевых взбунтовались и убили своего помещика. Они ворвались в усадьбу, но Федор Болтужев успел собрать часть сокровищ в мешок и закопал в парке. Он открыл тайну своему слуге, до того, как был растерзан толпой. Крестьян отправили в Сибирь, а клад так и закопан где-то в парке.

– Не слишком ли много кладов? – Спросила одна из женщин.

– И почему слуга его не выкопал?– Поинтересовалась другая.

– Об этом легенда умалчивает, возможно, слуга тоже был убит. Следующей жертвой стала внучка Федора, Софья Константиновна. Преступника арестовали, им оказался нищий, которого подкармливала кухарка из усадьбы. Предположили, что он охотился за легендарным перстнем. Но это еще не все! Тридцать лет назад…

Дикий вопль помешал Алине договорить. Дима вскарабкался на валун и спрыгнул с оглушительным криком. Экскурсовод стиснула зубы, медленно выдохнула.

– Мама, мамочка, можно я побегу бросать камешки в воду? Можно? Можно? Пожалуйста, пожалуйста!

Вся группа затихла в трепетном ожидании.

– Вы же разрешите? – мягко улыбнулась Алина.

– Хорошо… – неуверенно ответила женщина. – Но оставайся там, где я тебя вижу. И не намочи обувь.

– Урааа!!! – Вопль удалялся вместе с мальчиком. Группа выдохнула и повернулась к экскурсоводу. Но Алина даже рта открыть не успела.

– Ааааааа!!!! – раздался душераздирающий вопль.

Мать Димы бросилась к озеру, за ней вся группа.

Мальчик стоял по щиколотку в воде и орал дурным голосом. У его ног, прижавшись к бревну, колыхалось на воде тело женщины в брюках карго и футболке цвета хаки. Темные волосы с красными прядями шевелились на волнах, широко открытые глаза смотрели в небо.

У Таисии закружилась голова. Она протянула руку, чтобы схватиться за ветку, как вдруг вспомнила, как однажды сыграла роль следователя. Она была тогда еще довольно молода и сериал пользовался популярностью…

– Уведите отсюда ребенка.– Скомандовала Грайлих. – Немедленно.

Алина смотрела на тело, не отрываясь. – Это Таня…

Может, девушка поскользнулась и упала в озеро, ударилась головой о бревно? Таисия попыталась рассмотреть, есть ли на ней обувь, но ноги были скрыты ветками и листьями, плавающими в озере. Что-то в этой сцене смущало… Господи, это же не спектакль! Она резко, словно проснувшись, вышла из образа.

– Вызовите кто-нибудь полицию! – Кричала одна из женщин.

– Я не взяла мобильный… – Растерянно сказала другая женщина. Алина пыталась поймать сеть.

Таисия резво для своих лет поднялась на пригорок, забралась на валун. Тай-цзы, тай-цзы, – приговаривала она, балансируя на камне и пытаясь дозвониться до полиции.

Рис.2 Кот мяукнул в третий раз

Глава 2.

С обуви всех экскурсантов сняли отпечатки, чтобы исключить из списка подозреваемых. Установили два полицейских кордона: внутренний для группы криминалистов, работающей на месте преступления, и второй, более широкий, для полицейских в форме. Все, как в сериале, вот только никаких фигур в комбинезонах с капюшонами, бахилах и синих латексных перчатках. Правда жизни, что уж тут.

Мальчика Диму с матерью увезли в следственный комитет. Доброжелательная женщина-полицейский объяснила, что если свидетель – ребенок, нужно присутствие специалиста из соцзащиты. Психолог? Какой психолог? Ну, это родители обратятся потом, если сочтут нужным.

Один из полицейских представился, невнятно произнеся свое имя.

– Кто-нибудь из вас прикасался к телу или как-то его трогал?

Все покачали головами.

– Слишком поздно ее спасать. – Сказала одна из женщин. – Я врач и в состоянии сделать такие выводы.

– Кто-нибудь, кроме гида, знал эту девушку? Вы видели её раньше?

Все снова покачали головами.

– Попрошу всех пройти в усадьбу, чтобы мы смогли вас опросить. Это не займет много времени. Возможно, кого-то мы попросим задержаться в городе. И прошу оставить свои адреса и паспортные данные.

Казалось, что жара спала и подул прохладный ветерок. Или это просто озноб на коже и где-то внутри? Холодная волна поднималась и спадала.

В глубине сада садовник копал грядку, к нему присоединился молодой человек с широкими плечами и коротко стриженными светлыми волосами. Рядом в железном баке горел огонь. Старик протянул молодому человеку что-то, похожее на конверт. Привыкшая считывать реакции окружающих, Таисия удивилась, как бурно запротестовал парень. Выхватил конверт, разорвал и бросил в огонь. Старик начал что-то раздраженно говорить, но молодой человек повернулся и исчез в сарае. Что это было?

Беленые стены усадьбы показались тусклыми и грязными.

«Насколько наше восприятие внешнего зависит от внутренних ощущений. Надо записать эту мысль». Хотя зачем… разве это теперь пригодится? Тут же возникла другая мысль: как девушка могла оказаться в озере в таком положении: ногами вперед, лежа на спине? Если она поскользнулась, то попыталась бы повернуться… А если ударилась головой о бревно, то где же кровь?

– Кровь могла смыть вода, но на голове не видно раны. – Видимо, Таисия сказала это вслух, потому что Марина Мироновна кивнула. – Я тоже об этом подумала, когда рассматривала тело.

– Рассматривали?

– Я прошла курсы оказания первой помощи. Конечно, рассматривала, вдруг девушке можно помочь.

– Мне кажется… – Таисия помедлила. – Мне кажется, что усадьба получила очередную жертву.

– Вы тоже думаете, что это убийство? – Тихо спросила Марина Мироновна.

* * *

В парадной гостиной усадьбы Болтужевых оказалось сыро и неуютно. Над камином на стене различался барельеф с изображением какой-то птицы, пернатое выглядело несчастным, совсем не хищным.

Запах пчелиного воска смешивался с затхлостью старого дерева, вековой пылью и лёгким ароматом плесени – духами антиквара, как пошутил однажды знакомый Грайлих. Два длинных дивана со змеевидными спинками стояли по обе стороны от камина. Их зелёная бархатная обивка была настолько тонка, что местами от нее ничего не осталось, а виднеющиеся ржавые пружины настоятельно рекомендовали пересесть в другое место.

Таисия и Марина Мироновна нашли свободные, относительно целые кресла.

Кто-то прочистил горло. Грайлих вздрогнула и подняла взгляд: в гостиную вошел мужчина среднего возраста, поразительно напоминающий дворецкого, если бы не джинсы и рубашка с закатанными рукавами. «Ему бы в сериалах по романам Агаты Кристи сниматься!» – восхитилась про себя Таисия.

– Я руководитель реставрационных работ, Караваев Даниил Валерьевич. Простите, что принимаем вас в такой обстановке, но хочу заверить, что все предметы в этой гостиной подлинные. Мы обнаружили их в заваленных подвалах усадьбы и при сносе старых домов в округе. Мне жаль, что все так сложилось, я понимаю ваше потрясение и, если пожелаете, могу предложить чай или воду. Мы сделаем все возможное, чтобы вам помочь.

Прошел час. Один за другим свидетели давали показания и уходили. Марина Мироновна удалилась, взяв с Таисии обещание непременно посетить ее магазин – прямо напротив гостиницы, никаких усилий, только сквер перейти! Еще раз заверила в восхищении от встречи и тихо добавила: – Обменяемся впечатлениями.

«Зачем? Почему я должна обмениваться впечатлениями с этой женщиной?» Хотя наличие знакомого лица в этом городке немного радовало.

Таисия мелкими глотками допивала второй стакан воды, размышляя, где находится «ретирадник», как называли туалеты в прошлые века в подобных усадьбах, и что она будет делать, если понадобится… э… retirare.

Дверь открылась и молодой человек в гражданской одежде пригласил ее в кабинет.

– Простите, что оставили вас напоследок,– Улыбнулся мужчина лет сорока.– Моя сотрудница узнала вас, мы проверили паспортные данные и… наверное я должен сказать, что польщен знакомством, Таисия Александровна.

– Не ожидала таких оборотов речи от… э… полицейского. Но почему «наверное»?

– Я не полицейский, я старший следователь следственного комитета Стрельников Александр Михайлович. А «наверное» потому, что обстоятельства нашего знакомства не располагают к любезностям. К сожалению. Но не будем отвлекаться, расскажите нам все, что вы видели, во всех подробностях.

Грайлих начала с мерзкого Димы и его меча, а закончила найденным телом. – Я предположила, что она упала и ударилась головой. Но теперь, когда у меня появилось время все обдумать, мне кажется, что для падения таким образом нужно сначала войти в воду. Стоя на берегу так не упадешь. Но зачем бы она полезла в озеро в одежде и обуви? Это очень странно!

– Таисия Александровна, откуда вы… – Брови следователя поползли наверх.

– Я актриса, дорогой мой,– модуляции голоса завораживали, словно она снова вышла к зрителям. – И неплохая, как говорили. Я прекрасно распознаю человеческие эмоции и движения человеческого тела, иначе я не смогла бы создавать образы. Старая школа, знаете ли…

– Значит, вы это заметили. Положение тела.

– Что-то ещё показалось мне не совсем правильным, но я не могу вспомнить, что именно.

– Неудивительно. Вы были в шоке.

– Так странно… Экскурсовод только что рассказывала нам об убийствах в усадьбе, а потом мальчик закричал и…

– И это не первая смерть в озере. В 1995 году в озере была найдена мертвой другая девушка, сотрудница местного музея. Человек, нашедший тело, работает в усадьбе садовником, занимается парком.

– Тот странный старик?

– Почему он странный?

– Не знаю… пока не знаю… но зачем вы мне это говорите?

– Вы сообщили нашим сотрудникам, что приехали в город навестить внучку, волонтера в усадьбе. Предупредите девушку, чтобы вела себя осмотрительно.

– Осмотрительно в каком смысле?

– В буквальном – осматривалась. Хотя мы пока не знаем причины смерти Татьяны Шустовой, заключение патологоанатома так быстро не делается, но лучше перестраховаться, вы согласны?

Грайлих задумчиво кивнула.

– Думаю, объяснение произошедшего прозаично, мы связались с родителями девушки, она уже год принимала антидепрессанты.

– Самоубийство?

– Возможно.

Таисия открыла рот и развела руки, собираясь возразить, но следователь прервал ее.

– Уважаемая Таисия Александровна. Я заметил, что вы озаботились этим происшествием, начинаете строить версии. Но это не театральная сцена. Выбрасывайте ненужные мысли из головы и отдыхайте. Городок у нас красивый, интересный, есть, что посмотреть. В общем… вы же меня поняли? Кстати, именно Татьяна Шустова должна была вести сегодня вашу группу, но не явилась, пришлось срочно искать замену.

– Так вот почему экскурсия так задержалась…

* * *

Сердце закололо от боли за родителей погибшей девушки. Нет худшего кошмара для родителей… Грайлих на миг представила себе… нет, гнать эти ужасные мысли, гнать! Она вышла на крыльцо, обрамленное колоннами, остановилась в ожидании внучки, осмотрелась.

Усадьба отличалась от тех, где ей пришлось побывать. Парадное крыльцо находилось не в центре, а сбоку; угол срезали, установили колонны, а на втором этаже устроили балкон по форме крыльца. Над балконом колонны поддерживают карниз над которым пустота. Весьма спорное архитектурное решение. Квадратные окна по всем этажам, кроме части первого, где расположился холл. Когда-то на крыльцо выходили широкие двери, после реставрации единственная дверь стала почти незаметной. Но зачем ставить колоны посреди крыльца? Ни красоты, ни удобства.

Зато внутренняя часть усадьбы порадовала в хорошем смысле. Внутренний двор устроили по примеру латиноамериканского поместья, какими их показывают в сериалах. Фазенда, чисто фазенда! Со всех сторон двор закрыт основным домом и двухэтажными постройками с деревянными аркадами по всему второму этажу. Кто ж сотворил такой странный проект?

– Бабуля!

Таисия так обрадовалась, увидев внучку, что даже не посетовала не обращение. Сколько раз говорила, никаких бабушек! Но почему у Кристины красные глаза? Неужели поссорилась со своим молодым человеком? Честно говоря, внучка была тем еще знатоком мужчин. Клюнет на внешность, потом рыдает по ночам. А вот насчет женщин… тут ее суждения обычно попадали в десятку. Нужно спросить о Татьяне, заодно отвлечь.

Кристина всегда была для нее загадкой, даже в детстве. Весёлый, общительный сын похож на своего отца – уравновешенный, спокойный. С ним ты всегда знаешь, чего ожидать. И жену выбрал разумную. А дочь родилась полной противоположностью родителям. Получив долгосрочный контракт за рубежом, сын с женой, не мудрствуя долго, оставили Кристину с бабушкой. Нельзя забирать ребенка из школы во втором классе! Как ребенок будет расти с няней по вечерам во время спектаклей и ездить с бабушкой на гастроли, никто не озаботился. Деньги… что деньги, девочке нужны мама и папа!

Таисия никому не жаловалась, внучка наполнила ее жизнь новым смыслом, но характер! И в кого она такая? Страстная, импульсивная, даже безрассудная, она подходила к жизни с азартом несущегося скорого поезда. Происходило неизбежное столкновение, после чего Кристина замыкалась в себе и отказывалась от утешения. Даже простое «Как дела?» воспринималось в такие дни как критика.

И теперь Грайлих молчала, пусть сама начнет, если захочет.

– И не смотри так, как будто я… Я идиотка, да? Мне должно быть стыдно за себя, разве можно так плохо разбираться в мужчинах! Ты ведь об этом думаешь, да?

– Конечно, нет. И ты не сделала ничего плохого. Это им должно быть стыдно. Ты застала его с…

– С Алиной. Толя не должен был так поступать, не должен! Они целовались!

Кто бы сомневался, что проблема именно в этом… Не надо быть ни психологом, ни следователем.

– Бабушка, давай поговорим завтра, а? Ты же не сразу уедешь?

– Нет, не сразу.

– А где ты остановилась? – Спохватилась Кристина.

– В купеческих палатах на центральной площади.

– Я тебе позвоню!

Вот и поговорили. Не спросила даже, куда бабушка пойдет ужинать. И, собственно, как будет добираться до города. По лесной тропе, вестимо, где за деревьями бродит маньяк-убийца. Прелестно.

Грайлих завернула за дом и наткнулась на группу молодых людей, горячо обсуждающих происшествие.

– Извините, что вы здесь делаете? В усадьбу можно только с экскурсией! – Взлохмаченный рыжий парень направился в ее сторону.

– Я приехала к внучке, Кристине Ведерниковой.

– Рад познакомиться. Я- Михаил. Но я не знаю, где Кристина, с утра ее не видел.

– Все в порядке, мы уже виделись.

– Вы слышали о случившемся? – Он поморщился. – Таня, одна из волонтеров.

– Вы хорошо ее знали?

– Не очень. Ну, то есть я приехал только на прошлой неделе и близко с ней не общался.

Михаил подозвал одного из молодых людей, представил «другом вашей внучки».

– Анатолий.

Одно из мужских имен, которые Таисия терпеть не могла. И разве сейчас так называют мальчиков? Они все сплошь Даниилы и Кириллы.

Таисия боялась, что друг Кристины ей не понравится. Так и случилось. Это ревность, или он действительно производит неприятное впечатление? Ладно, об этом она подумает позже.

Он был высоким. В пиджаке, несмотря на жару. Волосы, коротко выбритые по бокам, спадали копной на левый глаз. Среди остальных волонтеров он выглядел как… пишущая машинка в кофейне. Чужеродное пятно.

– Госпожа Грайлих! – Анатолий отвесил поклон и взял ее за руку. На мгновение Таисия испугалась, что сейчас он вопьется поцелуем, да еще и не по правилам, не склонится над рукой дамы, а поднимет руку до своего уровня. Но обошлось, руку он тут же отпустил.

– Рад познакомиться с вами. Я вижу сходство! Эти очаровательные глаза, великолепные волосы… une belle femme, простите мой французский.

Обычно так говорят, употребив непечатное выражение. Фигляр. Но понятно, чем он зацепил Кристину, она обычно неравнодушна к такому типажу, мрачному и загадочному. С ней сразу случается… как они говорят сейчас… краш.

– Говорят, у той девушки, что погибла, была депрессия. Пила антидепрессанты.

– Не может быть. – Невысокая кудрявая девушка обернулась на эти слова. – Я как-то предложила ей таблетку, у нее голова разболелась, а она ответила, что никогда не пьет таблетки.

«Странно. Почему же родители сказали… или Татьяна из тех кто притворяется, что принимает прописанные таблетки, а потом смывает их в туалете? В одной пьесе была такая героиня… Ничем хорошим для нее это не кончилось.»

– Какой была Татьяна?

– Я бы сказала, замкнутой. Интроверт. Лучше всех ее знает Алина, какое-то время они жили вместе, в одном номере. Хотя они, вроде, ссорились.

– Давно она работала в усадьбе?

– Четыре месяца.

– А если это не самоубийство? – Спросила кудрявая девушка. – Таня на днях упоминала, что видела какого-то странного мужчину в парке, помните?

– Странного мужчину? – Грайлих это очень не понравилось.

– Просто кто-то, кого она не знала. Она рассказала Дживсу, но он проигнорил.

– Кому???

– Извините. – Парень смутился. – Мы так прозвали нашего руководителя, потому что он…

– Похож на английского дворецкого.

– Точно! – Он рассмеялся.

Что ж, компания у Кристины на вид вполне приличная. Никаких нецензурных слов или жаргона. Молодые люди достаточно образованы. Достаточно для чего, Таисия не смогла бы сформулировать.

– В парке многие гуляют, хотя официально это закрытая территория. Туда легко дойти по тропинке от моста. – Девушка шмыгнула носом. – Я видела Таню сегодня утром, она сказала, что идет в архив. Как всегда.

Компания мялась, не зная, как отделаться от пожилой дамы. Пора было уходить.

– Не подскажете, где в городе можно поужинать?

– Только у Ольги. В кафе на центральной площади. Оно открыто допоздна. В остальных местах не вздумайте, у них даже компот как жидкость для снятия лака.

Идя по лесной дорожке, Таисия думала о случившемся. Порой человек со стороны видит больше, чем те, у кого глаз замылен, а тем более она, привыкшая анализировать и видеть закономерности в поведении людей. Например, положение тела. Никто другой не обратил внимания, кроме Марины Мироновны. Приятная женщина, надо непременно зайти к ней в магазинчик за любопытными экземплярами, или как там она сказала…

Серафима Ананьевна встретила ее на крыльце.

– Таисльсанна!– «Что? Как она это произнесла?»– К Вам заходила Мармира, то есть, простите…

– Кто?

– Марина Мироновна, из «Букиниста». Простите, ее так прозвали ученики, а потом все подхватили.

– А что, ей идет,– усмехнулась Таисия. Эдакая Мармира в черных чулках посреди леса, точное попадание!

– Но сегодня магазин уже закрыт, вы сможете увидеть ее завтра утром. Она открывается в десять. И… я тут вам беруши приготовила…

– Зачем мне беруши?

– Ваш сосед… профессор… иногда включает музыку по ночам. Очень громко. Бесполезно просить его…

– Заткнуться – слово само вырвалось.

– Вот именно. – Обрадованно кивнула Серафима Ананьевна.– И рекомендую поужинать в кафе у Ольги.

– Я уже слышала. В других местах вместо компота подают жидкость для снятия лака.

Серафима захихикала и стала похожей на молодую девчонку. Интересно, она хозяйка или управляющая? Как хорошо продумано: стилизованная гостиница и наряд XIX века с кружевным воротником, платок с кистями. Купчиха! Как она умудряется везде успевать в этом платье? В нем удобно лишь важно вплывать в гостиную.

Выбрав один из трех вариантов завтрака на следующее утро, Грайлих выпила в номере чаю с булочкой, купленной в продуктовом магазине на площади. Булочка оказалась единственным безопасным и свежим продуктом. За день она сожгла достаточно калорий, чтобы позволить себе такую вольность. А в кафе можно зайти и завтра, слишком много впечатлений на первый день.

Заснуть точно не удастся, бессонница давно уже стала ее постоянной спутницей.

За окном зазвонили колокола монастыря, за ним другого, Таисия не успела коснуться головой подушки, как провалилась в сон впервые за последние три года. Проснулась среди ночи как от толчка, не понимая, что ее разбудило. Ну конечно… низкие басы, от которых вибрируют стены. Автомобиль? О. нет, только не это! Звуки доносятся из соседнего номера. Беруши бесполезны, внутри все равно все подпрыгивает, ухает и бьет в уши.

Нет, совершенно невозможно снова заснуть! Таисия встала, закуталась в халат и отправилась разбираться с соседом.

Дверь распахнулась.

– Что вам?

– Молодой человек, на дворе – глубокая ночь. Выключите музыку! Спать невозможно!

Профессор – неужели он правда профессор? – Расхохотался. – Бабуля, это ваши проблемы! Старческая бессонница? Так попейте таблеточек!

Грайлих не ожидала от себя такой прыти. Она оттолкнула мужчину, вошла, можно сказать, ворвалась в его комнату. Додумался, а? Колонки с усилителем привез! Раз маленький городок, так все дозволено? Она рванула все провода, какие попались под руку. Музыка стихла.

– Да вы… Да я вас… Вы что сделали?

Она прошла мимо, гордо подняв голову и глянув так, как смотрела исключительно в роли Екатерины Второй. Профессор даже стушевался и отступил. Так его! Наглец.

Хлопнув дверью, Таисия улеглась в постель и прислушалась. Тишина. Вроде дверь хлопнула. Ушел? Но вот снова шаги и какой-то шепот. Снова хлопнула дверь. Теперь она точно не уснет. Актриса закрыла глаза и… открыла лишь утром. Вот только утро выдалось совсем не таким, как она ожидала.

Рис.3 Кот мяукнул в третий раз

Глава 3.

Так странно просыпаться полностью отдохнувшей! Давно забытые ощущения… Сквозь ажурную занавеску пробивается солнце, в зелени золотятся купола. Боже, какая банальщина! «В зелени золотились купола». А ведь золотятся, не отнимешь. Похоже, она проспала бы до обеда, не разбуди… Колокольный звон? Шум машины за окном? Разговоры в коридоре. Нервные разговоры, надрывные.

Она открыла дверь. У двери соседа стояла растерянная Серафима, рядом испуганная, нахохленная, словно воробушек, девица с кольцом в носу и татуировкой на шее.

– Таисьльсанна… я сейчас, сейчас подам завтрак… – засуетилась хозяйка.– минуточку, одну минуточку!

– Что случилось? – Какой позор, она вышла без макияжа, волосы не уложены… но поздно отступать, уже явилась во всей красе.

– Э… там…

– Что там? – Таисия решительно направилась к двери соседа.

– Не надо… не входите… мы вызвали Скорую и… полицию.

– Да что случилось?

Женщины вели себя так странно, что Таисия решительно толкнула дверь и замерла на пороге.

– Я же говорила, что не надо… – Прошептала за спиной Серафима Ананьевна.

На кровати лежало тело. Таисия подошла поближе, взглянула внимательно. Профессор, несомненно профессор, те же джинсы, рубашка, что и вчера ночью.

– Э… как вас там… вы меня слышите? У вас все в порядке?

Без сознания, или мертв? «Ах, он умер, госпожа, он – холодный прах». Шекспир, у него в любой ситуации находится подходящая цитата. Стало очень холодно, даже зубы застучали.

Девушка-воробышек всхлипнула и убежала. А они с Серафимой Ананьевной стояли в растерянности. Тишина давила на уши. Но вскоре на лестнице послышались шаги нескольких человек

* * *

Таисия тихонько пристроилась в столовой, где расположились полицейские. Завтрака теперь не получишь, увы. Она пришла в себя, кровь снова побежала по жилам. Прислушалась.

– Он что-то говорил о своей болезни, Серафима Ананьевна? Проблемы с сердцем?

– Нет, он выглядел вполне здоровым.

– Вы говорите, что Григоревич Роман Михайлович – профессор университета?

– Он так сказал. Университета Серафимовска. Историк.

– Он давно к вам приехал?

– Пять дней назад. Снял номер на месяц.

– На такой длительный срок?

– Он собирался писать книгу в нашем, так сказать, антураже. Я знаю, что люди уезжают во всяческие писательские ретриты, чтобы никто не мешал…

– Из гостиницы ничего не пропало?

– Я не заметила. Я ничего не трогала в номере. Конечно, я касалась дверных ручек, когда входила в его комнату. И… я уже говорила вам, что трогала его лоб и запястье. Но больше ничего.

– Давно вы владеете гостиницей?

– Шесть лет. Сын сделал мне этот подарок. Я всегда хотела заниматься чем-то подобным и вот…

– Кто еще работает в гостинице?

– Только я… у нас всего пять номеров и еще большой номер в подвале… княжеский. Ну, все такое – трон, балдахины… он очень популярен!

– Верю. Как же вы управляетесь в одиночку?

– Так Леночка… Она раз в два дня убирает все здание, меняет белье, как обычная горничная.

– И сегодня Леночка пришла, чтобы убрать номер Григоревича?

– Не совсем…

– Что значит не совсем?

– Его номер убирала я.

– Эксклюзивное обслуживание?

– Просто он… он вел себя не совсем стандартно.

– Давайте по порядку. Его зовут Роман Михайлович Григорович. Преподаватель Серафимовского университета.

– Да, он очень щепетильно относился к своему профессорскому званию и первым делом сообщал о нем. Он сказал, что пишет книгу об истории кулинарии центральной России. Забронировал проживание через наш сайт на целый месяц. Прошло четыре дня.

– Дома или в университете он не мог написать книгу?

– Я уже сказала, что это довольно обычная практика. Когда находишься вне привычной обстановки, можно избежать того, что обычно отвлекает, и сосредоточиться на работе.

– Где его машина?

– Он приехал на такси из Серафимовска.

– К нему приходили гости?

– Нет, никогда.

– Кто входил в его номер кроме вас?

– Лена… Елена. Она пришла, как обычно, на второй день его пребывания, чтобы сделать уборку и поменять постельное белье.

– Где она сейчас?

– Она очень расстроилась и убежала домой.

– Запишите ее адрес. Где он питался?

– Понятия не имею. Он был раздражен, узнав что здесь нет ни одного ресторана и не работает служба доставки. Моя подруга Ольга Мельникова, хозяйка кафе «У Ольги», согласилась приносить ему горячие обеды и ужины. Как одолжение для меня, потому что кафе находится в соседнем доме и обычно постояльцы ходят туда сами.

– У кого еще есть доступ к дому?

– У садовника из усадьбы. Он занимается нашим цветником и у него есть ключ, потому что инструменты хранятся здесь в подсобке. У его помощника тоже. Вчера утром молодой помощник стриг наш газон и потревожил профессора, тот устроил скандал. Садовник попытался извиниться, но бесполезно, профессор рвал и метал.

– Значит, Ольга Мельникова приносила ему еду, а Елена…

– Петрищева.

– Елена Петрищева занималась уборкой номера.

– Я же сказала, что не совсем.

– Что значит – не совсем?

– Они сделали это один раз и отказались.

– Две женщины отказались его обслуживать. Почему же?

– Он… вел себя неподобающим образом. Я не эхотела бы вдаваться в подробности.

– Понятно. К нему кто-нибудь приходил?

– Нет. Во всяком случае я не видела. На ночь я ухожу в свою часть здания, дом закрывается, а у постояльцев свои ключи.

– Пока неизвестно, от чего наступила смерть, но мы должны взять отпечатки пальцев у вас и вашей помощницы.

– И у меня,– хорошо поставленным голосом сказала Таисия из угла.

Полицейский вздрогнул и обернулся:

– А вы кто такая? Что вы здесь делаете?

– Живу в соседнем номере.

– Все это время вы находились здесь?

– Находилась. – Кивнула Грайлих. – В надежде получить оплаченный мною завтрак.

Серафима Ананьевна вскочила и рванулась в кухню.

– У вас тоже были какие-то проблемы с профессором Григоревичем?

– Были. Но несколько другого характера. Не думаю, что у него возникло желание меня… как бы это сказать… домогаться. Но он определенно не был со мной мил. Включая сегодняшнюю ночь, когда я была вынуждена ворваться в его номер и выдернуть провода.

– Ворваться? Выдернуть провода? Простите… как вас зовут?

– Грайлих Таисия Александровна.

Серафима Ананьевна появилась с подносом, полным тарелок с едой для Таисии и чаем для полицейских. – У него были слишком высокие стандарты.

– Что вы имеете в виду?

– Каждый день появлялась новая жалоба. Плохой сигнал мобильной связи, медленный WiFi, отсутствие дорогой кофеварки в номере, слишком громкие колокола и пение птиц, думаю, он ожидал, что здесь будет все, как в Серафимовске, только в окружении природы. Вчера он сказал, что на следующий день уедет и потребовал вернуть деньги.

– Значит, вы не жалели о его отъезде?

– О, нет.

– Но вам не хотелось возвращать большую сумму денег. Полагаю, за месяц он заплатил не менее ста тысяч рублей?

– На что вы намекаете? Что я убила постояльца из-за ста тысяч рублей?

– Убивают и за меньшее… – пробормотал полицейский. – даже за слишком громкую музыку. – И невинно глянул в сторону Таисии.

– Я не желала ему зла. Я просто рада, что его пребывание в моих стенах закончилось. – Заявила Серафима Ананьевна.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Вчера вечером. Я ушла пораньше на занятия пилатесом. Я живу с другой стороны здания, так что в гостиницу не заходила.

– Вы переехали шесть лет назад из Серафимовска в маленький городок, чтобы открыть гостиницу?

– Я всегда об этом мечтала.

– Чем вы занимались раньше?

– Врач-офтальмолог. Практикующий хирург. Делала операции на глазах.

Таисия присвистнула про себя. Не проста Серафима, а она-то уши развесила, купеческий наряд, шаль с кистями…

– И выбрали маленький городок и гостиницу?

– Я же сказала, я всегда об этом мечтала.

– Что ж, пока все. Но, учитывая обстоятельства, прошу, пока просто прошу, без официальных процедур – не покидать Болтужев.

– Вы думаете, его убили? – Хором спросили женщины.

– Мы еще не знаем, что стало причиной смерти. Пока нет заключения, мы обязаны считать его смерть подозрительной.

Глава 4.

Актриса, значит… Советник юстиции Александр Михайлович Стрельников задумчиво перелистывал тоненькую папку. Пока в ней всего несколько листов, возможно, так и останется, дело уйдет в архив.

Но он почти не сомневался: впервые за долгие годы оба несчастных случая, произошедшие почти одновременно – убийства.

Скорее всего, это поспешное суждение. На первый взгляд все выглядело так, будто профессор Григоревич умер от сердечного приступа или тромбоэмболии, а значит причастных к его смерти нет. Но опыт подсказывал, что смерть не была естественной; эта мысль шевелилась маленьким червячком, грызла душу. В мусорном ведре и пакете должны быть коробки из-под еды на вынос, грязные кружки и стаканы, крошки печенья. Но комната выглядела так, будто ее тщательно убрали, слабый, но характерный запах отбеливателя все еще ощущался в воздухе. Кто будет убирать комнату, где лежит мертвец? Сложно представить, что профессор сам собрал мусор, вынес его к мусорным бакам, потом тщательно все вымыл и лег помирать.

Пока не приехала народная артистка, все было спокойно. Конечно, без убийств не обходилось, но в маленьком городке они были исключительно бытовыми и раскрывались за сутки. А тут два несчастных случая одновременно и оба раза рядом знаменитость. Приехала к внучке – волонтеру, пришла в усадьбу, где та работает, и обнаружила труп. Да еще и рассуждала со знанием дела… мисс Марпл. Поселилась в гостинице – в первую же ночь в соседнем номере умирает другой постоялец. Даже в детективных сериалах, которые Стрельников старался не смотреть, чтобы не возмущаться, убийства совершались через некоторое время, киношные маньяки не убивают без остановки. А тут на тебе – два тела подряд.

О чем умолчала актриса? И ведь не поймешь, что у нее на душе, с таким опытом и мастерством сыграет, что захочет. Вот и сейчас уставилась, как будто он подчиненный. Какой взгляд! Так и хочется вытянуться в струнку.

– Что же дальше?

– Мы ждем заключения судмедэкспертов по обоим делам. Если смерти неестественные, первые сорок восемь часов расследования имеют решающее значение.

– А его семья? – Не унималась актриса.

– Мы с ними свяжемся.

– А его вещи?

Мы заберем телефон и ноутбук, одежду и другие вещи осмотрим и оставим здесь под замком.

Стрельников порекомендовал хозяйке гостиницы отменить бронирование номеров на ближайшие дни. Та прикусила губу, но кивнула. До выходных почти неделя, а в будни бронирований не много.

– Серафима Ананьевна, передайте копии документов о пребывании у вас профессора Григоревича. И еще. Мы должны быть уверены, что сможем связаться с вами в любой момент, если понадобиться.

По лицу женщины он видел, что та все поняла: как потенциальная подозреваемая она должна оставаться на месте.

– Но Таисия Александровна…

– Я рекомендую Таисии Александровне не покидать город. Она может проживать в своем номере.

– Конечно. – Хором ответили женщины. И переглянулись.

– Вам придется сдать отпечатки пальцев, чтобы исключить их с места происшествия.

– Какой-то сюр,– пробормотала Серафима Ананьевна. – Моя гостиница – место преступления, а мы все подозреваемые…

– Так почему ваша горничная отказалась убирать комнату Григоревича?

– На второй день после его приезда Леночка убиралась, а профессор подкрался сзади и схватил ее за талию. Она вырывалась, но профессор не отпускал, пока она не ударила его ногой по лодыжке… там могли остаться синяки. Но это же нормально в такой ситуации! Что ей оставалось делать!

– Боюсь, без свидетелей это лишь ее версия, а профессор уже не сможет рассказать нам свою.

– И как же теперь, что будет?

– Патологоанатом сделает заключение о причине смерти и, если профессор умер по естественным причинам, мы передадим тело и вещи его родственникам. Вот и все!

– А если нет?

Следователь молча покачал головой, а актриса заметила:

– Такое маленькое слово – и такие серьезные последствия. Если… Но вы же не думаете всерьез, что кто-то из нас…э…убил этого профессора, как его там? У нас нет мотива!– Она машинально потерла все еще болевшее плечо.

* * *

– Он чем-то похож на мистера Дарси. – Сказала Серафима после ухода следователя.

– Вы тоже любите этот сериал?

– Конечно! Согласитесь, что Колин Ферт был идеален.

– Я тоже не смогу смотреть новые версии… Но о чем мы говорим? Похоже, нас подозревают в убийстве, а мы обсуждаем сериалы!

– Если говорить только о смерти профессора, то можно сойти с ума. Давайте сменим тему. Вам так повезло… гламурная жизнь…

– Не такая уж и гламурная. Труд, адский труд. Учить роль. Разметка сцены, репетиции, всякие изменения в тексте… гастроли… ты не можешь позволить себе заболеть или быть не в настроении… Нервы… Но обо всем забываешь, когда выходишь на сцену. Я счастлива, что лишь пару раз в жизни была не в образе.

– Я всю свою жизнь не в образе, и как-то живу. – Пробормотала Серафима.– Вы скучаете по театру?

Таисия хотела ответить, что она и сейчас играет на сцене, но вместо этого вздохнула и честно ответила: – Да. Но… «шансы упали и ничего не осталось примечательного под заходящей луной»… как говорила Клеопатра. И, кстати, он не мистер Дарси.

– Кто?

– Следователь. Красивый и высокомерный. Клавдий.

– Что Клавдий?

– Он Клавдий. Из «Антония и Клеопатры».

– Вы всегда приводите в пример Шекспира?

– А как же иначе? Нет ничего на свете… тьфу, я хочу сказать, что не случается ничего, о чем не говорилось бы в его пьесах. Так почему вы решили заняться гостиницей? Я услышала, что вы были хирургом-офтальмологом.

– Когда умер муж… мы были коллегами… входя домой или в кабинет на работе я ждала, что сейчас его увижу. А потом понимала, почему не увижу и это каждый раз было так, словно я снова теряла его. И почему-то не проходило со временем. Раньше, когда мы путешествовали, я говорила, что в другой жизни хотела бы быть владелицей маленькой гостиницы. Сын купил этот дом и предложил сделать здесь гостиницу на мой вкус.

– И вы согласились?

– Не сразу. Я долго сопротивлялась и считала это полной глупостью. А потом поняла, что гостиница поможет мне справиться. Я все еще скучаю по мужу, но здесь нет воспоминаний. И эта работа держит меня в тонусе 24 часа в сутки. Я… почти исцелилась.

Дверь в столовую распахнулась и вихрем ворвалась невысокая женщина со светлыми кудряшками. Вместе с ней ворвался аромат только что испеченного хлеба и вся женщина была такой уютной и сдобной, что на лицах Серафимы и Таисии невольно заиграли улыбки.

– Леля, ты как всегда вовремя. Заварить чаю?

– Конечно! Я принесла плюшки. Как чувствовала, что ты не одна и испекла побольше.

Плюшки в виде сердечек, слоеные, посыпанные чуть растаявшим сахаром выглядели и пахли так, что Таисия загнала слово диета в самые дальние уголки ее мозга.

– Все хорошо? Я услышала о происшествии…

– Все нормально, но, прости, забыла предупредить, что полиция и к тебе наведается.

– Ничего страшного. Я – Леля. – Женщина улыбнулась Таисии. – Вообще-то Ольга, но все зовут меня так.

Это имя идеально подходило улыбчивому солнышку.

– Грайлих. Таисия…

Заметно, что Леля, в отличие от Серафимы, не интересуется театром, никакой реакции на знаменитое имя не последовало. Но плюшки… разве можно обижаться на человека, который печет такие плюшки!

– Думаешь, они спросят, почему я отказалась приносить ему еду?

– Вы тоже пали жертвой его поползновений? – Поинтересовалась Таисия.

– В моем случае это не блудливые ручки, а грязный рот. Бывают же такие люди! Он готов был обгадить все! Все ему не так! Ужасный человек, даже жаль, что мерзкий характер не стал причиной его смерти. Хотя о мертвых… нет не в этом случае! Кстати, надо отнести плюшку и кофе тому молодому полицейскому, на площади.

– Они что, оставили полицейского? – Ахнули Серафима и Таисия. – За нами собираются следить?

Леля вернулась, когда чай уже остыл.

– Мы думали, тебя арестовали.

– Слушайте, я вам такого расскажу! На опознание тела приедет бывшая жена профессора. Больше никаких родственников у него нет.

– То есть самый близкий ему человек – бывшая жена?

– Ха,– усмехнулась Таисия. – Вы правда удивлены, что он в разводе?

– Нет! Я удивлена, что кто-то вообще вышел за него замуж.

– Удивительно, что полицейский тебе об этом рассказал.

– Так он каждый день берет у меня еду на вынос. И родители его все праздники у меня справляют. – Леля смутилась. – Я не подумала… надеюсь, у него не будет проблем? Он работает в полиции меньше года.

– Каким бы мерзавцем не был человек, по нему обязательно кто-то скучает. – Вздохнула Серафима.

– Но вряд ли бывшая жена! Чай остыл, кто-нибудь подольет кипяточку?

– К вам часто заходят одинокие незнакомые мужчины? – Поинтересовалась Таисия.

– Ко мне на ты. Что за вопрос?

– Мы забыли о том, что вчера случилась еще одна смерть. Девушка в озере, из волонтеров.

– У вас же там внучка! – Вспомнила Серафима.

– Дамы, я старше вас лет на двадцать… но… если это удобно, ко мне тоже можно обращаться на ты. – Редкий случай, когда Грайлих захотелось вписаться в эту компанию, такую теплую и жизнерадостную и даже… подружиться с милыми женщинами. Когда она в последний раз с кем-то дружила? Были приятельницы, с которыми приятно ходить по выставкам или в спа, но не больше… Несомненно это плюшки виноваты! Что Леля туда подсыпает?

– Так вот,– она задумалась, а женщины ждали продолжения. – О чем я… ах, да, волонтеры сказали, что погибшая девушка видела какого-то незнакомца в парке усадьбы.

– Был один… я спиртного не подаю, но разрешаю сходить в магазин на площади. Он сходил, принес бутылку водки и выпил половину под мой ужин. Я даже опасалась проблем.

– И ты его не разговорила?

– У меня были дела на кухне, а когда я вернулась в зал, он уже ушел. Знаете… он чем-то похож на цыгана. Темная кожа, черные волосы…

Дверь распахнулась, и в столовую влетела группа молодежи, пространство сразу наполнилось громкими голосами.

– Ба… Тая, я так и знала, что найду тебя здесь. Мы идем есть пиццу в «Дом роллов»… не смотри так, роллы там есть невозможно, а пицца хотя бы съедобна. И можно потанцевать.

– Завтра же на работу!

– Чем это помешает? Мы не обязаны сидеть взаперти в усадьбе. Кстати, приходи завтра и я проведу тебе персональную экскурсию. Если ты никуда не собираешься.

– У меня нет планов на завтра, с удовольствием приду.

– Не знаю, как мы будем справляться без Тани. Она готовила выставку предметов, найденных в усадьбе. Теперь придется или отказаться от этой идеи или разбирать ее записи, а их целый ворох. Ох, извини, ты устала, да?

– Немного. Я не думала, что окажусь посреди двух происшествий.

– Ах, да, я забыла, что профессор Григоревич жил в твоей гостинице…

– Как он тебе?

– Никак. Напыщенный и противный.

– Он к тебе… не приставал?

– Мы же все время с мальчиками. Но придирался ко всему, на месте нашего шефа я бы просто прогнала его. Но как же, профессор! Пришлось слушать его бредовые вопросы.

Молодые люди давно уже ждали Кристину на улице. «Странно, второй день в чужом городе и уже знаю столько народа», Мармира, Серафима, Леля, друзья Кристины- Алина, Михаил, Андатолий, только имени невысокой полноватой девушки в обтягивающих джинсах она пока не знала.

Внучка убежала, а Таисия выждала полчаса и отправилась «прогуляться». Она как бы невзначай прошла мимо кафе на площади, остановилась у окна так, чтобы ее не было видно, и замерла, вглядываясь в стекло. Люди ведут себя совершенно по-другому без родственных глаз.

Музыка играла что-то ритмичное, опять эти мерзкие басы. Таисия еле успела спрятаться за угол, когда к дверям кафе подошел молодой человек, высокий, хорошо сложенный. «Да он красавец! Где я могла его видеть… конечно, это молодой человек, который ссорился со старым садовником и порвал конверт в саду усадьбы. А он что тут делает, тоже студент?»

Вернувшись к окну, Грайлих увидела, как все оживились с приходом новой персоны. Особенно Алина, ее лицо озарилось радостью.

– Так-с. – Голос за спиной заставил вздрогнуть.– Подсматриваем?

– Крис? Но как ты вышла?

– Тут есть и другая дверь, в огород. Так и знала, что ты не удержишься. Почему ты не веришь, что у меня все в порядке? И кто из нас взрослый, если ты посматриваешь? Тогда уж просто зашла бы в кафе. Бабуль, так же нельзя!

Грайлих почти покраснела и тут же перевела разговор на другую тему.

– Этот красивый мальчик тоже из ваших?

– Тимофей? Нет, он местный. Но работает в усадьбе, садовником. Уезжать не хочет, а работы в Болтужеве не много. Ну, и тусит с нами.

– Мне показалось, Алина к нему не равнодушна.

– Он избегает Алину. Там, вроде, была какая-то история, но я не в курсе.

– Многовато историй для этого городка… А что ты думаешь о Тане?

– Серьезная девушка. Верующая, вроде. Мы на эту тему не говорили, но она часто ходила в монастырь.

– Ты думаешь, она покончила с собой? Верующие знают, что это грех

– Не могу сказать… она была скрытной. Знаешь, такой взгляд, как будто все про всех знала. В общем, я пошла, а ты пообещай, что не будешь за мной следить. Мы же не в детском саду!

После ухода внучки Таисия бросила прощальный взгляд в окно.

Алина встала, призывно откинула назад волосы и пошла к Тимофею. Они могли бы составить идеальную пару.

Тимофей мгновение смотрел на девушку, потом повернулся к ней спиной. Алина застыла. Пожала плечами и направилась к Анатолию. Вытащила его в центр зала, обняла за плечи и прижалась к нему. Ах ты ж… на глазах моей внучки соблазняешь ее молодого человека? Но он-то хорош! Повелся, обнял в ответ, запорхал вокруг, словно мотылек вокруг лампы.

Дверь хлопнула, из кафе выскочила Кристина и, не заметив бабушку, побежала в сторону моста.

Боже, но там же лес… там… бродит незнакомец! Таисия собиралась броситься за внучкой, но дверь вновь хлопнула, в том же направлении побежал Анатолий.

«Вот теперь вымаливай прощение!» – злорадно подумала Грайлих.

Дверь хлопнула в третий раз. На улицу вышла Алина с мобильным возле уха. Лицо ее менялось на глазах, пока она слушала невидимого собеседника. Девушка нажала отбой, постояла на месте, приходя в себя. Потом увидела Таисию и направилась к ней.

– Таню убили… звонил наш руководитель, ему сказали в полиции. И она… была на третьем месяце беременности.

Рис.4 Кот мяукнул в третий раз

Глава 5.

Утром Грайлих посильнее закуталась в одеяло, одним глазом посматривая в окно. Голубое небо исчезло, уступив место низким серым облакам, вот-вот пойдет дождь. Вот тебе и экскурсия по усадьбе…

Говорят, на старости лет ценишь тепло, хочется погреть косточки. Вот ей, например, этого совершенно не хотелось. Наоборот, жара вызывала бессонницу, раздражала. То ли дело – осень. Закутаешься в шарф и идешь по мокрым листьям… Кстати, надо не забыть отдать в химчистку пальто… Так о чем она… ах, да, осень. И дожди. Ох, как любила она дожди! Казалось, дождь смывает все лишнее, все наносное… Но это в большом городе, в Болтужеве дождь загонит тебя в номер, запрёт в четырех стенах. Надо же, она запомнила название городка и даже в мыслях не называла его теперь райцентром. Любопытно…

Абсолютно не хотелось вставать, даже воспоминание о завтраке не вызвало энтузиазма, а ведь ее ждали сырники из монастырского творога, а в придачу к ним огромная кисть винограда, яблоки, экзотический фрукт, названия которого она не знала и о сих пор не решилась попробовать чудо заморское. А главное, кофе. Уж кофе-то Серафима заваривала отменный. Не в образе, говорит? Может, раньше и не в образе, а сейчас все гармонично и приятно.

Мысли перескочили на вчерашнюю новость. Значит, Татьяна была беременна. Поэтому и бросила пить таблетки, теперь все ясно. Три месяца… Это значит, что отец ребенка в усадьбе. Михаил приехал неделю назад, его сразу можно исключить. Остается трое: местный красавец-садовник Тимофей, Анатолий, да простит ее внучка за такие мысли, и руководитель волонтеров. Правда, никто не упоминал, что у девушки были отношения с кем-то из коллег, а такое не скроешь. Хотя мог быть кто-то еще, значит, нужно выяснить, кто из мужчин-волонтеров покинул усадьбу за последние четыре месяца.

Вопроса зачем лезть во все это не возникало. Кристина может быть в опасности, и, пока преступника не поймают, она останется здесь. И если чуть-чуть поможет полиции… просто, чтобы убыстрить дело… кто ее упрекнет? Нужно встать, взбодриться и позавтракать.

Серафима и Леля пили кофе, аромат накрыл уже на лестнице.

– Я ваш завтрак принесла. – Весело зазвенела Леля. – Сейчас кофе допью и побегу, скоро кафе открывать.

– Снова заглядывала Мармира, вас спрашивала. – Серафима поставила поднос с пухлыми сырниками, фруктами и целую батарею вазочек со сметаной, медом и вареньями.

– Она ничего не просила передать?

– Нет, сказала, что зайдет попозже.

– Странное рвение пообщаться с незнакомым человеком. Она давно живет в Болтужеве?

– Всю жизнь. Кроме учебы во Владимире в музыкальном училище. Она хороший педагог, работу свою любила.

– Что ж ушла? Учить музыке можно до преклонных лет.

– Трудно сказать…– Пожала печами Серафима.– Но книжный магазинчик оказался хорошей идеей. И туристы хорошо берут старые книги и местным перепадает копеечка.

– Она уезжала на месяц, когда сын… – Задумчиво сказала Леля. – Собственно, потом учила музыке без прежнего рвения.

– А что с сыном?

– Это трагическая история… Ленечка был славным мальчиком. Мы учились вместе в школе, он года на два помладше. Красивый, весь в отца. Девочки по нему с ума сходили. Но характер… У Марины Мироновны долго не получалось родить ребенка и она прощала Ленечке все. Его так и в школе звали, даже учителя – Ленечкой, очаровашка-душечка. К старшим классам отец уже…выпал из поля зрения.

Таисия хотела спросить, что это значит, но не стала прерывать рассказ.

– Его баловали с самого детства. Уверяю, он пользовался вседозволенностью по полной. Пару раз чуть из школы не исключили и это в те времена, представляете? Кое как выпустился из школы, поступил в институт во Владимире и быстро оттуда вылетел. Не знаю, чем он занимался, но приезжал часто, а мать продолжала его баловать. До трагедии.

– Какой трагедии?

– Году в девяносто пятом… да, где-то так, ему было лет двадцать пять или двадцать шесть. В наш музей приехала работать девушка Катя, только институт закончила. Красивая была девушка. Из них получилась неплохая пара, хотя Мармира была этим очень недовольна, считала, что Ленечка пуп земли и достоин лучшего. А потом тело девушки выловили в озере.

– Так это о ней рассказал мне следователь… И что же дальше?

– Тогда милиция установила, что это убийство. И в первую очередь обратили внимание на самого близкого к ней человека, на Ленечку. Улик не было, но парень испугался и сбежал. Больше его не видели. А мать перестала работать на износ, ведь зарабатывала она исключительно для сына. С тех пор она потеряла интерес к музыке, но тянула очень долго, спустя рукава. Дождалась пенсии и сразу ушла, открыла магазин.

– Она не искала сына?

– Нет. Боялась, что если его найдут, то упекут в тюрьму.

– Ничего себе страсти в маленьком городке… – Серафима покачала головой.– Почему же я не знала про эту историю?

– Потому что живешь здесь шесть лет, а местные про эту историю давно забыли. Шутка ли, тридцать лет прошло!

– Он не возвращался?

– Нет, никогда. Даже когда отец умер. Но неделю назад… помните, вы спрашивали про одинокого мужчину? Ну, который ужинал у меня в кафе. Я тогда подумала, что это Ленечка. Но потом решила, что ошиблась. Тридцать лет прошло…

Наступила тишина. Леля заторопилась в кафе, засиделась лишнего. У дверей обернулась:

– Только не говорите Мармире. Или полиции. Вряд ли это Ленечка. Да и с чего ему убивать спустя столько лет…

* * *

Дождь так и не собрался, даже солнышко пару раз несмело выглянуло из-за туч. Таисия обула кроссовки, облачилась в спортивный костюм, не забыв уложить волосы и накрасить губы, и отправилась в усадьбу.

Ее встретила Алина в коротком трикотажном платье, которое подошло бы для ночного клуба, а не для работы реставратора.

– Рада вас видеть! У вас замечательная внучка!

Таисию передернуло. «У этой замечательной внучки ты беспардонно уводишь молодого человека». Она вежливо улыбнулась и быстро зашла в дом.

Позавчера она была так потрясена смертью девушки… ладно, скажем честно, озабочена мыслями о происшествии, что не помнила, куда их провели из холла. Вправо? Нет, вроде влево.

Но слева оказалась совсем другая комната, хотя тоже похожая на приемную. А неплохо жили Болтужевы, если даже после разрушения усадьбы здесь остались дубовые панели, обшитые тканью. Или это уже реставраторы постарались? Старые половицы скрипели, но это придавало старомодного шарма.

Комнаты первого этажа устроены по принципу анфилады. Грайлих толкнула высокие двери и оказалась в следующей комнате. Здесь, видимо, и предполагалась выставка, потому что различные предметы уже располагались на невысоких стеллажах и старинном письменном столе. Здесь было на что посмотреть! Таисия загляделась на блестящий, недавно отполированный письменный прибор, потом подняла голову и ахнула, отшатнулась с несвойственной ей прытью. На стене висела картина, изображающая старую усадьбу, чем-то похожую на ту, где находилась сейчас актриса.

Усадьба, выстроенная в классическом стиле, с колоннами и портиком, порядком обветшала. Украшение в виде венка на фронтоне дома частично обвалилось. От былого величия и великолепия осталась лишь тень.

Сад, некогда ухоженный и пышный, превратился в настоящие заросли.

Но это все составляло лишь фон, главное – две фигуры на дорожке, ведущей от входа. Пожилая женщина в старомодном чепце и темном, видимо, траурном платье с трудом передвигается, опираясь на трость и руку своей спутницы, явно молодой девушки. Но лица…

У женщин не было лиц! Вместо них – бледные, словно смазанные пятна и две точки вместо глаз. Учитывая, с каким старанием была написана картина, это выглядело странным, словно лица дорисовывал ребенок. Женщины походили на призраков… От этого картина производила жуткое впечатление.

В комнате сразу стало неуютно, в душе зашевелилось тревожное чувство. Чтобы отвлечься, Грайлих стала вспоминать, где она могла видеть это полотно. Что-то в нем очень знакомое, хотя она никогда бы не забыла этих ужасных женщин…

Она сфотографировала картину и загрузила фото в поисковую систему. Как изменился мир! Каких-то десять лет назад никто и представить себе не мог таких технологий, а сегодня ты наводишь камеру на предмет и получаешь ответ. Таисия не понимала, почему люди в возрасте отказываются от гаджетов, ведь они открывают человеку целый мир!

«Василий Поленов. Бабушкин сад» сразу появился ответ, а вместе с ним и множество фотокопий картины. Но позвольте, на картине совершенно нормальные лица! По ним сразу определяется возраст и характер двух женщин, судя по названию полотна, бабушки и внучки.

У автора копии не хватило таланта написать лица? Ведь все остальное точь-в-точь повторяет оригинал. Нет, она ни в коем случае не купила бы такую копию и не повесила в доме!

– Бабуля!– Кристина впорхнула в комнату, от вчерашнего расстройства ни следа. – Я увидела тебя в окно, но пока вышла, ты исчезла. Как тебе понравились экспонаты? Это все найдено при сломе или при реставрации старинных домов в округе.

– А картина?

– Это копия картины Поленова. Написана в конце ХIХ-начале ХХ века. Но автор неизвестен. У Поленова это тот же дом, что и на знаменитой картине «Московский дворик», но тональность совсем другая.

– Жуткая копия.

– И оригинал не лучше. В нем что-то мрачное и загадочное.

– А где нашли эту копию?

– Здесь в подвалах.

– Значит, она принадлежала Болтужевым?

– Несомненно. Ах, так ты уже погуглила и нашла оригинал! А я тут рассказываю… Но посмотри внимательно, видишь, чем отличаются картины?

– Можно и не приглядываться Эти жуткие лица… Вернее, то, что на их месте…

– Да уж, художник отжог! От этих лиц мурашки по коже! Но не обращай на них внимание, ищи разницу!

Грайлих достала из сумочки очки, водрузила на переносицу, вгляделась в картину. Затем увеличила фото оригинала в телефоне. – Сдаюсь.

– Рука. Посмотри на левую руку девушки. Что ты видишь?

– Она держит сумочку.

– На оригинальной картине. А здесь?

– Погоди… – Грайлих ткнулась носом в картину.– Ну, конечно, здесь на пальце девушки кольцо.

– Перстень. Существует легенда…

– О перстне князя Болтуша.

– Ты уже знаешь? Ах, да, ты же была на экскурсии! Вот! Это еще одно доказательство, что картина принадлежала Болтужевым. Тот самый перстень!

– Ну, допустим, это совершенно ничего не подтверждает.

– Но зачем рисовать на пальце кольцо, которого нет на оригинале? Явно по просьбе заказчиков.

– Меня больше волнует, зачем рисовать такие лица.

– Этого мы уже никогда не узнаем.

– Картина, безусловно, добавляет… интригу.

– Поэтому Татьяна планировала сделать ее центральным экспонатом, связать с легендой и привлечь внимание прессы. Тогда к нам приехало бы множество любопытствующих и появились дополнительные деньги на реставрацию. Сама понимаешь, власти не слишком охотно выделяют средства.

– А теперь? Кто будет заниматься выставкой?

– Без понятия! Никто не знает об этих предметах столько, сколько Таня. Новому человеку придется все начинать с нуля и пока открытие выставки отложили.

– Так что с перстнем? Его не нашли?

– Нет. Возможно, владельцы его продали, он мог просто где-то затеряться или попасть в руки красноармейцев, не понимавших, какая историческая ценность оказалась перед ними. В архиве есть описание, это кроваво-красный рубин. Но вряд ли он появится снова.

– Тайна кровавого кольца. Звучит. Все любят тайны.

– Вот и Таня так говорила… Она даже разработала сценарий, чтобы привлечь посетителей.

– Я начинаю тебя понимать, дорогая… Это место – настоящее сокровище. Если я смогу чем-то помочь… – Таисия задумалась.

– Бабуля, ты- чудо! – Кристина чмокнула ее в щеку. – Я подумаю, и это так здорово, что ты предложила! Знаменитая актриса и тайна старинной картины… ух!

Они не торопясь осматривали другие комнаты, пока не оказались в той, где еще позавчера Таисия ожидала беседы с полицией. Она глянула в окно и увидела на дорожке красивого молодого садовника, Анатолия и Алину. Алина что-то прошептала на ухо Анатолия, провела по его плечу, взглянув украдкой на садовника.

– Что случилось? – Удивилась Кристина, заметив, как изменилось лицо бабушки.

– Похоже, тебя ищет Анатолий.

– А ты?

– А я пойду отдыхать. Приходи вечером в гостиницу, поболтаем.

– Конечно! – Внучка радостно чмокнула ее в щеку и упорхнула.

Этот мотылек… однажды он слишком сильно опалит свои крылышки. Грайлих надеялась, что к тому времени Кристина с ним расстанется. И она слишком хорошо знала свою внучку, чтобы понимать: вмешайся сейчас, все только испортишь.

* * *

Когда Таисия вернулась в гостиницу, у дверей прогуливалась знакомая фигура в коричневом и черном.

– Простите, я встречалась с внучкой, но собиралась после обеда к вам зайти.

– Ничего страшного, я понимаю. Давайте прогуляемся.

Они неспешно шли по парку, разговаривали о пустяках, но у Грайлих не проходило ощущение, что ее спутница напряжена, как натянутая струна, которая вот-вот порвется.

Наступила неловкая пауза, вроде и говорить уже не о чем. Таисия почувствовала облегчение, когда они вежливо распрощались, пообещала обязательно зайти в магазин. Но Мармира не уходила, смотрела как-то странно.

– Вы хотите меня чем-то спросить?

Глаза моргнули.

– Возможно… если вы согласитесь…

Снова наступила тишина и Таисия поежилась под пристальным взглядом женщины в черных чулках посреди лета.

– Дело в том, что в городе пошли слухи о незнакомце, которого видела убитая девушка. Стали говорить всякое…

– Что именно?

– Что это мужчина лет пятидесяти, смуглая кожа, черные волосы, среднего роста и он носит кепку, надвинутую на лицо. Странную кепку, словно он скрывает свою личность.

– Но причем тут я? Вам нужно рассказать это в полиции.

– В том-то и дело… В городе говорят, что он виновен в смерти девушки.

– С какой стати?

– Сходство с другой смертью, произошедшей тридцать лет назад.

– Катя, молодая сотрудница музея.

– Вот видите. И вы уж знаете.

– Но почему они решили…

– В то время убийцу считали…психически неуравновешенным.

Снова набежали тучи, солнце скрылось и подул холодный ветер. Зашумели деревья, заволновались, вспорхнули монастырские голуби, закружили над площадью.

Таисии стало не по себе.– Боюсь, сейчас начнется дождь. Давайте договорим в следующий раз.

– Нет! – Женщина смотрела умоляюще, казалось, еще миг и натянутая струна все-таки порвется. – Я хочу, чтобы вы… хочу попросить…

– О чем попросить?

– Разобраться. Разобраться в слухах. Во всем.

– Но я же не…

– Вы сразу многое увидели. У вас получится. И вы не местная, вы не предвзяты.

– Вы увидели то же самое, что и я. Почему вы не хотите этим заняться?

– Я не могу. Возможно, вы…сможете найти незнакомца, выяснить, кто он и зачем сюда приехал.

– Но вы почему не можете?

– Потому что… в городе считают, что этот незнакомец – мой сын. Он вернулся спустя тридцать лет и убил еще одну девушку.

Глава 6.

– Примите мои соболезнования. Спасибо, что официально опознали тело,– сказал Стрельников.

Бывшая жена профессора выглядела ужасно: бледная, руки, вцепившиеся в запястье нынешнего мужа, дрожат. «У мужика теперь синяки неделю не пройдут»,– подумал следователь.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Но я не видела Романа уже десять лет и вряд ли смогу помочь.

–Нам будет полезно все, что вы сможете рассказать о профессоре Григоревиче.

– Наш… брак… был неудачным. Я не скоро начала нормально общаться с людьми.

– И я два года уговаривал ее встречаться и потом еще год выйти за меня,–Сказал муж, без которого женщина категорически отказалась опознавать тело. – Ваши вопросы расстраивают мою жену, вы же видите, в каком она состоянии!

– Сережа, не надо… Если я сейчас не отвечу, то буду все время об этом думать. Он и так чуть не разрушил мою жизнь.

– Анна Сергеевна, не торопитесь. Все, что вы мне расскажете, конфиденциально. Вы только подпишите ваши показания, но больше никто их не увидит.

– Но суд…

– Когда дело дойдет до суда, они будут не важны. Я просто хочу понять, что за человек был профессор Григоревич.

Женщина какое-то время молчала, кусая губы.

– Мы познакомились в университете. Я не была его студенткой, но он часто заходил к моему преподавателю, так мы и пересекались несколько раз. Однажды он пригласил меня на кофе. Он умеет… когда хочет. Он просто покорил меня, я не встречала более обаятельного человека. Мои родители были против, все-таки разница в возрасте, но смирились и даже подарили нам на свадьбу деньги на двухкомнатную квартиру. Мой отец занимался бизнесом, делал мебель. Все было нормально… сначала… но отец умер… инфаркт. А фирма его быстро обанкротилась.

– Вы купили квартиру?

– Да. Он живет… жил там.

– Что было дальше?

– Я думала, все будет замечательно… Но…

– Он ужасно с ней обращался,– снова встрял муж.– Разлучил с семьей и друзьями.

– Когда Роман чего-то хотел, он был таким обаятельным! Никто не смог бы устоять. Но как только получал, он менялся. Я думаю, что в смерти отца моя вина, он переживал, что я не хочу общаться с семьей…

– Как он изменился после свадьбы?

– Он постоянно отпускал унизительные замечания. Стоит сказать что-то в ответ, он заявлял, что я не так расслышала. Если я пыталась ему противостоять, он обвинял меня в истериках и в конце концов стало проще не спорить. А потом… я поверила, что и правда все делаю не так. Он не позволял мне дружить с коллегами, я работаю в архиве и он встречал меня с работы, пользуясь свободным графиком. Сначала я верила, что он хочет проводить со мной побольше времени… не понимала, что он помешан на контроле. И все было так тонко… он придумывал, почему мы не можем видеться с моими родителями или друзьями и это казалось разумным. Постепенно у меня не осталось друзей.

– А его друзья или родственники?

– У него не было родственников, по крайней мере он так говорил. И друзей тоже. Рядом с нами жила пожилая пара, Вадим Сергеевич и Татьяна Александровна. Они были милыми, а он уверял меня, что они мешают. Татьяна Александровна… думаю, она понимала, что происходит и когда его не было дома, она заходила проверить, все ли со мной в порядке. А я ей врала, что все нормально… Простите… – Голос прервался и женщина закрыла лицо руками.

– Кто подал на развод?

– Я. Однажды я просто убежала, в чем была. И подала заявление на развод. У нас… не было детей и все решилось быстро, я отказалась от претензий на квартиру.

– Но вы имели право на половину.

– Это небольшая цена, чтобы обрести свободу. И вернуть свою жизнь.

– Вы виделись после развода?

– Никогда. Даже случайно не встречались.

– Последний вопрос. Где вы были позавчера вечером и вчера утром?

– Вчера утром… я была на работе, как всегда. А предыдущим вечером мы ходили с друзьями в ресторан, они отмечали годовщину свадьбы.

– Мы оставили сына с моими родителями,– опять вмешался муж. – И пробыли в ресторане не долго, забрали Макса и поехали домой. Вы же не думаете, что мы приехали убивать Григоревича посреди ночи всей семьей с трехлетним сыном!

– Нам придется все это проверить. Подпишите показания и можете быть свободны. Не исключаю, что нам придется еще раз вас побеспокоить.

* * *

Заключение патологоанатома появилось сразу же после ухода бывшей жены профессора.

«Как же он молодо выглядел!»– Удивился следователь, увидев год рождения Григоревича. На вид около сорока, на самом деле пятьдесят один. Учитывая рассказ хозяйки гостиницы, а теперь и бывшей жены, понятно, что профессор был настоящим вампиром. Энергетическим, как модно говорить. Он буквально пожирал энергию окружающих, выводил их из себя и словно в молодильной воде купался, вон какой импозантный красавчик… был. И все прогибались, переживали, но спускали все ему с рук. Пока не появился кто-то, кто не спустил.

Профессор носил фитнес-браслет, что помогло с точностью установить время смерти: три минуты первого ночи. В это время его сердце перестало биться. В графике видно, как скакал, учащался его пульс, потом замедлился и больше сердцебиение не фиксировалось. Дальше заключение стало интереснее. На сердце зафиксированы поражения, похожие на те, что вызывает отравление лекарственными веществами. Стандартный токсикологический анализ не выявил, о каком веществе идет речь, но лаборатория провела дополнительные тесты и установила, что использован аконит. Ранее некоторые виды аконита считались лечебными и противоаритмическими, они были внесены в VIII Государственную фармакопею СССР в 1946 году. Сейчас такие препараты заменены более безопасными средствами. Небольшое количество аконита входит в известный препарат от аритмии, но для отравления надо съесть целую упаковку, а то и больше.

Никаких лекарств в номере профессора не было найдено, запрос через интернет медицинской карты ничего не дал – сердечную недостаточность ему не ставили, лекарств не выписывали. И вообще последний раз профессор был у врача по поводу вируса три года назад. Скорее всего он лечился в платном медицинском центре и потребуется время, чтобы найти информацию. Но в любом случае никто в здравом уме не пропишет аконит, а профессор не похож на человека, который разыскивает в интернете сомнительные лечебные средства.

Эксперт заключил, что на теле нет следов от уколов, так что яд не мог попасть в организм с инъекцией. Скорее всего он был принят через рот. Последним, что ел профессор, была курица в соусе карри, и это в Болтужеве! Тут про такие изыски не слышали. Хотя… гравлакс в ресторане при отеле подают, почему не придумать карри.– Он сделал пометку: узнать, где приготовлена еда. Под ужин он выпил, в крови обнаружен алкоголь.

Дочитав заключение, Стрельников позвонил эксперту.

– Любопытное дело, очень любопытное. Полагаю, случайно принять яд нельзя. Для этого нужно каким-то образом включить в пищу его цветы или листья. Но кто в здравом уме будет это делать?

– Это что-то из серии романов Агаты Кристи! Там обычно травили ядовитыми растениями в пироге… – Стрельников представил, как профессор дергает траву на лесной поляне и делает себе салат. Глупость! Не оформившаяся мысль проскользнула и тут же растаяла, но на душе стало неспокойно. – Соус карри может скрыть привкус аконита?

– Если он насыщенный, пряный, то да. Розмарин, тимьян, любисток, все эти травы уберут неприятный привкус.

Итак, предстояла более подробная токсикологическая экспертиза, иначе не понять, как яд попал в организм. Стрельников взял телефон, забил название растения и присвистнул. Какие очаровательные цветочки! И какие опасные… Особенно они красивы в бордовых тонах, но хороши и синие колокольчики. Погодите… В голове следователя выстраивалась цепочка: неброские растения с синими колокольчиками на декоративном газоне в бетонных емкостях с землей у самого входа; лучшее в городе кафе за соседней дверью; мерзкий постоялец, который портит жизнь всем вокруг. Разве за это убивают? Хотя мы видим лишь поверхностную картину, кто знает на какие больные мозоли надавил профессиональный манипулятор и абьюзер. Если эти мозоли все еще болят, за это могут и убить.

Хозяйка гостиницы. Владелица кафе. Актриса, последней видевшая профессора живым. Дело будет непростым, но кто ищет легкие пути!

* * *

Грайлих, все еще потрясенная разговором с Мармирой, медленно шла в сторону гостиницы. Так вот почему Марина Мироновна так пристально вглядывалась в тело девушки в озере, она искала свидетельства, что ее сын мог быть причастен. Поэтому местная жительница и отправилась на экскурсию, слухи о таинственном незнакомце уже поползли по городку и она надеялась его увидеть. И что теперь делать? Лицо Мармиры стояло перед глазами. Как отказать?

На площади у гостиницы было необычно оживленно. Что они делают? Выкапывают цветы?

– Вы с ума сошли! Какой аконит? Это борец! Все знают, что этот цветок так называется! – Серафима растерянно металась между полицейскими, которые аккуратно выкапывали синие цветы-колокольчики, упаковывали в большие целлофановые пакеты.

– Таисьльсанна, да что ж это! Они говорят, профессора отравили этим растением!

– Этими колокольчиками? Но, может, он сам…

– Объел клумбу, аки козел Тарас у Марьпетровны?

Грайлих, несмотря на трагичность момента, не удержалась и фыркнула.

– Ничего смешного. – Подошел Клавдий-Стрельников, такой важный и серьезный, что она снова не удержалась:

– Но за продажу ядов, мой синьор, законы Мантуи карают смертью.

– Что??? – Растерялся следователь.

Грайлих округлила глаза: – Шекспир, конечно. «Ромео и Джульетта».

– Так, все немедленно в следственный комитет. Да-да, вы обе, и Мельникову Ольгу прихватите. Поговорим о ядах, о Шекспире и о Джульетте, конечно.

* * *

Первой в кабине пригласили Серафиму.

– Куда девается мусор из ящиков за гостиницей?

– Его вывозят трижды в неделю.

– Постояльцы пользуются ящиками?

– Как правило, нет. Они оставляют весь мусор для горничной. Некоторые распихивают по урнам в сквере, тогда его убирает дворник.

– Вчера мусор вывозили?

– Вы же знаете, что нет, вы там все осмотрели.

– Вы принесли ужин профессору?

– Я уже говорила, я приносила, потому что Ольга отказалась. Но вчера он не заказывал.

– Но он ужинал. Куда могли деться упаковки – пластиковые судочки, вилки.

– Я не знаю. Я ничего не выбрасывала.

– Вы убирали номер профессора перед тем, как позвонить в полицию?

– За кого вы меня принимаете?

– Когда вы впервые познакомились с профессором Григоревичем?

– Пять дней назад, когда он забронировал номер и приехал.

– Вы не знаете, он принимал лекарства?

– Я прошу гостей при бронировании упомянуть, если имеются заболевания, требующие медицинской помощи и диетические требования.

– Диетические требования?

– Я предоставляю три варианта завтрака на выбор. В номере есть печенье, чай, кофе, сахар, я должна знать, нет ли у гостей аллергии.

Читать далее

Вход для пользователей