Читать онлайн Космический наемник бесплатно

Глава 1

Несколько человек окружили большой черный стол, сделанный из яхтиминского стекла, который сейчас выполнял функции экрана. На нем мелькали какие-то схемы, названия и формулы. Люди громко спорили, каждый пытался выразить свои сомнения или восторг, радость или опасения. Конечно, строго говоря, назвать всех присутствующих людьми было нельзя. С ядовитого Ацидумуса прибыл крупный профессор Корбер, специалист в области гравитации. Его длинная черная борода и такие же волосы угрожающе поднимались, норовя схватить каждого, кто пытался возразить их хозяину. На родной планете профессора часто бывали дожди из смеси самых смертельных кислот, и такая буйная растительность защищала местных жителей от таких осадков. Волосы имели структуру губки и впитывали в себя все агрессивные вещества, оберегая своих владельцев от их вредного воздействия. В остальном же они были совершенно безобидными и безвредными.

– А я говорю Вам, что это совершенно невозможно! – брызгая зеленой слюной, прошипел бородатый профессор маленькому шарообразному представителю далекой планеты Таракса, который постоянно взмывал над столом и лишь благодаря ремню, закрепленному на его тоненькой ножке, далеко не улетал. Он не мог привыкнуть к земному притяжению, и это доставляло ему большой дискомфорт. Звали тараксавца Зер Он.

– Но почему же, уважаемый? Это, конечно, еще несколько лет назад было фантастикой, но с открытием нового элемента Гравития стало вполне возможно. – Ответил шарик, который был самым авторитетным специалистом в космической химии. Провели тысячи опытов и экспериментов, доказавшие обоснованность этих расчетов.

– Ваши расчеты были проведены в лабораторных условиях и ничего общего не имеющие с реальностью, – еще больше наседая на оппонента, кипятился бородач, и его волосы попытались схватить за ногу вновь взлетевшего химика.

– Не только в лаборатории, а и на практике, – возразил ему сверху Зер Он, отчаянно пытавшийся отбиться от напавшей на него растительности. – На Юпитере, как Вы знаете, сейчас идет строительство нового экспериментального космодрома, и Гравитий там успешно используется. А там гравитация самая большая, чем на какой-либо планете Солнечной системы.

Профессор согнулся и громко заскрежетал, изображая, по-видимому, смех. Специальные устройства, расположенные по углам стола и предназначенные для трансформации различных языков в родной для каждого участника конференции, не смогли на этот раз перевести эти звуки. Отсмеявшись, Корбер протер губы цвета спелой сливы кончиком бороды и сказал:

– Юпитер, космодром-все это чушь! Использовать Гравитий для переноса какого-нибудь дома или ракеты – это одно, а попробовать сотворить такое с целой планетой – это совершенно другой масштаб. Это я Вам говорю, как самый крупный специалист в гравитации.

– Но одной частицы Гравития хватает для перемещения груза весом один миллион тонн, – запищал сверху Зер Он.

– Это где-то на поверхности, но не в безвоздушном пространстве, где законы гравитации работают совсем по-другому, – ответил Корбер.

– Господа, прекратите ссориться, – раздался булькающий голос высокого зеленоглазого бартурианца по имени Локи-Ах, министра межгалактического транспорта. При каждом издаваемом им звуке из его рта вылетали разноцветные воздушные пузыри, которые, лопаясь, разносили по комнате запах съеденного накануне обеда. – В конце концов, все мы уже давно убедились, что законы физики, в частности и, гравитации тоже, за последние триста лет существенно изменились. Поэтому я поддерживаю Зер Она, и как заинтересованное лицо требую незамедлительно начать подготовку к первому перемещению какого-нибудь крупного объекта во Вселенной на другое место. Я думаю, что для эксперимента для начала можно использовать любую маленькую необитаемую планету. Если все пройдет благополучно, то для следующего перемещения я рискну предложить свой Бартуриан. Жители моей планеты будут не против, так как не пройдет и тысячи лет и у нас окончательно исчезнет наша атмосфера, которая на данный момент поддерживается искусственно. Я закончил.

Все присутствующие прекрасно знали положение Бантуриана, потому что Совет по исчезающим планетам уже принял решение об исключении его из Закона общей поддержки атмосфер. Слишком невыгодно было содержать планету, на которой проживало всего лишь около ста тысяч жителей.

– Господин Локи-Ах, я же предупреждал Вас, что не стоит есть столько чесночной пасты, – недовольным голосом произнес абсолютно лысый мужчина со старомодным пенсне и указал пальцем на лопающиеся пузырьки, которые распространяли жуткий аромат чеснока по всей комнате.

– Извините, – смутился Локи-Ах, – просто только на Земле можно съесть чесночную пасту из настоящего чеснока, к которому я, как и все бантурианцы, испытываю слабость.

– Хорошо, что я не бывал на вашей планете, – поморщился мужчина, когда прямо над ним лопнули несколько больших пузырей, – а то я представляю, чем она пахнет.

Все присутствующие рассмеялись каждый на свой лад: кто-то загоготал как земной гусь и в восторге от шутки захлопал ушами, кто-то издал звук проколотого колеса, подобие улыбки появилось даже на лице сурового Корбера.

– Но я не об этом хотел сказать, – поднял руку мужчина, призывая к тишине. – Вы все знаете меня как принципиального и дотошного человека, который никогда не пойдет на сделки со своей совестью. Я изначально был против применения Гравития во вселенском масштабе, не будучи уверенным, как отразится перемещение живой планеты с одной орбиты на другую на обитателях этой самой планеты. Но тщательно изучив все разработки самых выдающихся ученых Вселенной, я пришел к выводу, что, как говорят у нас на Земле, овчинка стоит выделки. Поэтому я за скорейшее внедрение проекта в жизнь, потому что таких планет, как Бартуриан, тысячи и рано или поздно им предстоит изменить свой галактический адрес или погибнуть.

Послышались тихие хлопки прозрачных маленьких ладошек Зер Она. От этих резких движений он снова взлетел над столом и смешно замахал своей единственной ножкой.

– Спасибо Сан Саныч, – неожиданно сказал тучный мужчина, который до этого момента не проронил ни слова и не участвовал в общей дискуссии. – Разрешите представиться, – обратился он ко всем остальным, – Коперник Всеволод Егорович. Я главный конструктор секретного института по изучению Гравития.

– Какого института? – недовольно спросил Корбер. – Ни о каком институте мы ничего не знаем!

– На то он и секретный, – усмехнулся Коперник. – Мы уже два года разрабатываем проект под названием "Гравиплан" и сегодня собрали Вас всех, чтобы сделать окончательное заключение по применению Гравития во Вселенной. Все, что Вы сейчас видите на экране в виде схем, существует уже в реальном воплощении.

– Как? – ахнул Локи-Ах.

– Вот так! – торжественно поднял указательный палец вверх Всеволод Егорович. – Уже существует прибор, который готов к работе в любой момент. Мы хотели выслушать Ваши мнения, чтобы, возможно, что-то изменить. Но Ваши споры ничего конструктивного не добавили, и прибор останется в своем первоначальном виде. Завтра мы сделаем запрос в Галактический Союз для разрешения его использования и , думаю, что через месяц мы отправим первую планету по ее новому адресу. Дело осталось за малым, какая именно планета удостоится чести быть первой.

– Ну, это уж слишком! – громко зашипел Корбер, пытаясь перебить шум, возникший в комнате после неожиданного сообщения.

– А где сам прибор? – раздался тоненький голос коренного жителя планеты Тортус, главного геолога Министерства полезных ископаемых Вселенной. – Мое правительство тоже заинтересуется проектом "Гравиплан". У нас хоть пока и естественная атмосфера, но избыток вредных веществ уже дает о себе знать. Наши дети начали рождаться с более тонкими панцирями, чем это предусмотрено природой. – С этими словами он постучал себя в область груди, которая была заключена в мощный многослойный алмазный панцирь, надежно защищающий даже от современного оружия. – А это значит, что мой народ вырождается и стоит подумать о смене места нашей орбиты.

– А прибор здесь, – ответил Коперник и достал из-под стола небольшой серебристый чемоданчик.

– Здесь? – заскрежетал Корбер. – Не смешите меня. Я и раньше не верил в эту затею, а теперь и подавно.

Не обращая внимания на профессора-скептика, Коперник набрал секретный код на электронном табло чемоданчика и открыл его. Внутри лежал прямоугольный металлический предмет с несколькими маленькими экранчиками. Как только крышка чемодана открылась, тотчас экранчики засветились голубым цветом.

– Сейчас здесь установлен нулевой диапазон, – начал объяснять Всеволод Егорович, – и, чтобы запустить его в действие, необходимо ввести данные об удельном абсолютном весе искомой планеты, количество Гравития, чтобы снять ее с родной орбиты, скорость передвижения и координаты конечного пункта. И все, в добрый путь!

– А как же планеты, которые могут встретиться на пути? – не унимался Корбер. – Кометы или блуждающие астероиды, черные дыры, наконец?

– Все предусмотрено, – ответил Коперник. – Как только будут заданы все необходимые параметры над планетой автоматически создается электромагнитный щит, который надежно защитит ее всяких неожиданных небесных тел до тысячи километров в поперечнике, а все остальные более крупные препятствия наш большой путешественник будет просто обходить.

– Невероятно! – воскликнул Локи-Ах.

– И когда же мы сможем увидеть в работе ваше чудо? – с тем же скепсисом спросил неугомонный Корбер.

– Завтра приглашаю Вас всех на наш полигон невесомости, где Вы и увидите все своими глазами.

– И ушами, – угрюмо сказал специалист по акустике с планеты со сложным названием Магнуаурем. Все магнуауремцы не имели глаз,а всю информацию окружающего мира воспринимали через громадные уши, которую мозг потом преобразовывал в картинки.

Все рассмеялись, а Коперник извинился и с улыбкой повторил:

– И ушами.

Члены конференции начали расходиться, обсуждая друг с другом завтрашний день. Сан Саныч тоже, взяв под руку Коперника, сказал:

– Я как Главный санитарный врач Земли хотел бы у Вас кое-что уточнить.

– Конечно Сан Саныч! Я Вас слушаю, – любезно отозвался Коперник, выходя из кабинета.

Чемоданчик с уникальным прибором остался лежать на столе-экране. Никто и не заметил, что один из участников конференции задержался, а через час спокойно вышел из здания, пряча что-то под широким плащом.

Пропажу заметили только на следующее утро.

Глава 2

– Как можно было так халатно отнестись к порученному Вам заданию? – голос директора института, словно гром, разносился по всему зданию. – Для Вас даже на Фобосе не найдется тюремной камеры за такую провинность. Вас будет судить Высший галактический суд,и Вы отправитесь пасти драков на Горгулию!

– Я… – пытался сказать хоть слово Коперник. – Мы…

– Что Вы мычите, как ваккаун с Марелака? Я Вас не понимаю! Это же позор! Позор для всего института и для меня лично! Остается только одно – выброситься из окна, чтобы моя смерть смыла грязное пятно на репутации нашего почтенного заведения!

С этими словами директор подбежал к распахнутому окну, посмотрел вниз и лишь горестно взмахнул рукой. Кабинет находился на первом этаже.

– Эдуард Эдуардович, – воспользовавшись минутной передышкой, умоляюще простонал главный конструктор, – не надо Фобоса, не надо тюрьмы и драков. Я ведь даже не мог предположить, что такое может случиться у нас на Земле. Простите меня, пожалуйста!

Директор ничего не ответил, а только мерял широкими шагами кабинет, схватившись руками за всклокоченные волосы.

– Я, конечно, не оправдываю Всеволода Егоровича, – вступил в разговор высокий худощавый мужчина, который был куратором из правительства проекта "Гравиплан", – но в одном он прав.

– И в чем же, Афанасий Никитич? – скривив губы, спросил Эдуард Эдуардович.

– В том, что он не мог предположить такого происшествия на нашей планете.

– И отчего же?

– Вы сами знаете, что с тех пор, как Землю объявили Зеленой зоной, на нашей планете не зафиксировано ни одного мало-мальского преступления. Нет воровства, грабежей, я не говорю уже об убийстве. Профессии полицейского и охранника изжили себя. Банки и магазины не закрывают даже на ночь, зная, что преступность искоренена полностью, а новых бандитов сюда просто не пропустят. Хотя, – засмеялся куратор, – приблизительно лет сто назад было одно забавное воровство.

– Это какое же? – заинтересованно спросил директор, на несколько минут забыв о постигшем его институт несчастье.

– Ну как же? Неужели Вы не помните?

Эдуард Эдуардович отрицательно помахал головой.

– Очень смешной случай был, – улыбнулся Афанасий Никитич. – Одна бабулька, а надо сказать, что она была чрезвычайно близорука, пришла в магазин за свежим французским багетом. А в то время только-только появились роботы-помощники, которые могли сопровождать своих хозяев на прогулках, в музеях, некоторые даже пытались взять их с собой в баню. Роботы были хорошими собеседниками, в любой момент могли помочь с ремонтом по дому или понянчиться с ребенком. И вот с одним из таких роботов пожилая женщина пошла в магазин. Она оставила его на входе, купила еще горячий багет и, выйдя из магазина ,схватила робота за его металлическую клешню и собралась возвращаться домой. Но электронный помощник вдруг замигал всеми своими лампочками, запищал, заскрежетал и схватился за ближайший поручень, наотрез отказываясь куда-либо идти. Но бабуля была очень настойчивой и, огрев робота багетом по голове, потащила его в сторону своего дома. При этом приговаривала, что, мол, ей дед всю жизнь испортил, а теперь еще на старости лет проклятая железяка ей нервы треплет. "Ты, Федя, будь мужчиной и не мучай бедную женщин",– говорила она, подгоняя того багетом. Остановить бабульку смогли только возле ее дома, когда ей едва объяснили, что она просто напросто перепутала роботов. А ее Федя стоял рядом с виноватым видом.

– Курьезная история, – слегка развеселившись, сказал Эдуард Эдуардович.

– Да, – согласился куратор. – Ее какие-то сорванцы случайно сняли на клик-камеру и продемонстрировали запись во Вселенской Паутине. Бабуля стала знаменитой в галактических масштабах.

– Ладно, отставим веселые истории, – опечалился опять директор. – Делать-то что будем?

Афанасий Никитич пожал плечами и ответил:

– Все мероприятия для розыска пропавшего "Гравиплана" и его похитителя проводятся. Участников конференции попросили некоторое время не покидать Землю, сторожевые корабли тщательно проверяют всех, кто покидает нашу планету. Но с момента пропажи и до момента огласки этого прискорбного случая прошло более пятнадцати часов, и за это время с наших космодромов вылетели более сотни больших и малых космических лайнеров. Некоторые из них уже далеко за пределами нашей галактики. Остается надеяться только на чудо.

– Я не верю в чудеса, – зло сказал директор. – А Вы-то что молчите, любезный? – обратился он к Копернику. – Какие Ваши предложения?

– Искать, – испуганно прошептал тот.

– Вы серьезно? Какая светлая мысль! – затопал ногами Эдуард Эдуардович. – Где искать? Может быть здесь? – он открыл один из ящиков стола. – Или здесь? – открылся шкаф. – А, я знаю где! Обычно пропавшие вещи находятся здесь,– и он прошел к огромному аквариуму с экзотическими рыбками и опустил в него руку по локоть и принялся копаться в водорослях. – Вы представляете, и тут нет! А, черт!

Директор вдруг взмахнул рукой, и от мизинца отлипла маленькая голубая рыбка и упала прямо за шиворот Коперника. Всеволод Егорович дико взвизгнул и вскочил с кресла.

– А-а, щекотно! – принялся он носиться по кабинету.

Куратор поймал его за руку и расстегнул ему рубашку, чтобы достать рыбку.

– Вот она! – торжественно продемонстрировал он беглянку на своей ладони. – Пошли обратно в аквариум. Ого, какие у нее присоски! – с трудом смахнув ее обратно в воду, сказал Афанасий Никитич.

– Все! – печально сказал директор. – Боюсь, что на ближайший час наше совещание придется отложить.

– Это почему? – удивился куратор.

– Сейчас поймете, – туманно ответил Эдуард Эдуардович.

Вдруг Коперник улыбнулся, затем смущенно издал смешок и разразился гомерическим хохотом. Афанасий Никитич испуганно посмотрел на него, перевел взгляд на директора, явно спрашивая, не сошел ли с ума главный конструктор от потрясения от пропажи "Гравиплана". И неожиданно сам зашелся в диком хохоте. Через минуту к ним присоединился и Эдуард Эдуардович.

– А зачем нам нужен этот "Гравиплан"? – сквозь слезы спросил Коперник. – Ведь жили до этого без него прекрасно. А-ха-ха…

– Да и не говорите, Всеволод Егорович, – схватившись за живот от сотрясавшего смеха, ответил директор. – Еще и название придумали –"Гравиплан"! Кому пришла в голову такая идея? Ой, не могу! О-хо-хо…

– Это мне, мне, – повалился на пол куратор, корчась от приступов хохота. – Согласитесь, не название, а умора! Гы-гы-гы…

И все трое, переглянувшись, зашлись в новой истерики.

Около часа продолжалась эта вакханалия, пока, наконец, они красные, потные и помятые ,иногда только глупо улыбаясь, не успокоились.

– Что это было? – икнув, спросил куратор.

– Это была рыбка-ризус, – ответил Эдуард Эдуардович. – Она обитает в сладких озерах планеты Хистерия и абсолютно безобидна. Но только стоит ей присосаться к любому разумному существу, она сразу выделяет вещество, которое приводит к таким вот последствиям. Но смех смехом, а что дальше?

– Ждем результатов сутки. – ответил Афанасий Никитич.

– За сутки "Гравиплан" можно увезти на край Вселенной, – возразил директор. – Еще неизвестно в чьи руки он попал и с каким умыслом. У меня предчувствие, что не для забавы его умыкнули и стоит ждать беды.

– Не будем такими пессимистами, – успокаивающе сказал куратор. – Сутки, -резюмировал он.

Но и через сутки ни "Гравиплан", ни похититель не были обнаружены.

Глава 3

В этот раз совещание было более многочисленным. Кроме вчерашних участников, присутствовали также все представители конференции, Высший Совет Земли в полном составе и два капитана самых быстроходных околоземных патрулей. Первым взял слово директор института Эдуард Эдуардович Лапша.

– Доброе утро, – поприветствовал он всех присутствующих.

– Да уж, добрее не бывает, – раздался голос кого-то из Совета.

– Прошу прощения у всех, что пришлось Вас здесь собрать из-за этого недоразумения, – начиная нервничать, продолжил директор. – Но…

– Хорошенькое недоразумение! – опять прервал его тот же голос.

– … нам необходимо разработать план для дальнейших действий.

– Пока вы будете думать, похититель "Гравиплана" выкинет какой-нибудь фокус и всем мало не покажется, – поднялся с кресла обладатель голоса. – Разрешите представиться, Копытин Василий Семенович – секретарь Высшего Совета. У нас уже есть конкретное предложение, которое, возможно, кому-то не понравится, но мы не видим другого выхода.

– И что это за предложение? – спросил Локи-Ах, по своей привычке выпустив несколько воздушных пузырей.

– О, Мать Вселенной! – застонал, сидящий рядом с бартурианцем Сан Саныч, когда над ним лопнули несколько цветных шариков. – Что Вы сегодня ели?

– Салат из тертого хрена с чесночной подливой, – смутился Локи-Ах, заметив, что некоторые участники совещания слегка отодвинулись от него. – Извините.

– Если когда-нибудь будет принято решение, чтобы переместить ваш Бартурион на другую орбиту, я первый потребую, чтобы он был как минимум на три Галактики дальше от Земли, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Сан Саныч.

Но никто даже не улыбнулся этому замечанию, так как все понимали, что если не удастся вернуть прибор, то Бартуриону еще нескоро предстоит космическое путешествие. Чтобы синтезировать еще такое же количество гравития для создания нового аппарата, потребуется много времени и средств.

– Так что хотел нам сказать уважаемый секретарь Совета? – спросил трехметровый зеленый гигант, выпустив струйку дыма из единственной ноздри. Это был знаменитый космический путешественник и немного авантюрист Зорхан. Его родная планета называлась Фламмия, жители которой отличались редкой вспыльчивостью, иногда граничащей с жестокостью. Настроение фламмийца можно было узнать по оттенку дыма, который они постоянно выпускали. Чем темнее был дым, тем в худшем расположении духа находился его обладатель. А если начинали изо рта вырываться языки пламени, то его лучше было бы обойти стороной, не дожидаясь, когда выплеснется огненный фонтан.

– Мы совещались и спорили всю ночь, – продолжил секретарь, – и решили, что нам необходимо обратиться к Руди Аменсу.

– Только не это! – пискнул Зер Он и от волнения взлетел под самый потолок. Сегодня его забыли пристегнуть ремнем. Все, кто мог, задрали головы вверх, а Зорхан, выпустив струйку серого дыма, поднял длинную трехпалую руку и схватил несчастного Зер Она за тоненькую ножку и потянул того вниз. Окружающие затаили дыхание, потому что фламмиец одним неосторожным движением мог запросто переломить единственную конечность тараксанца. Но все обошлось благополучно, и в этот раз Зер Ону нацепили ремень на ногу.

– Что тебя так испугало, кругляш? – спросил Зорхан.

– Потому что это не человек, а самый настоящий дикарь. Даже необузданные племена карелов по сравнению с ним дети.

– Чем же он так тебе не угодил?

– Мы мирная планета, – ответил Зер Он, – и поэтому часто подвергаемся нападению разбойников, которые живут на спутнике Тараксы. Они уничтожают наши инкубаторы, уводят в рабство жителей и вообще всячески вредят. Но однажды эти бандиты совершили ужасное -они похитили нашего правителя Шар Она и потребовали за него фантастический выкуп. Моему народу он оказался неподъемным, и мы решили обратиться за помощью к знаменитому сыщику и шпиону Руди Аменсу. Он согласился нам помочь, и через несколько дней Шар Он был освобожден и вернулся на родную планету. Руди Аменс получил обещанное вознаграждение и решил немного у нас погостить. В первый же день он умудрился сжечь дотла правительственный дворец, который был построен несколько тысяч лет назад. Во второй день он взял прокатиться личный быстроходный воздушный катер Шар Она и разбил его вдребезги. А в третий… – тут Зер Он всхлипнул и чуть взлетел. – Руди Аменс на охоте в заповеднике застрелил единственного оставшегося на Тараксе кудреглавого пира.После этой последней выходки Шар Он вежливо, но настойчиво попросил этого дикаря покинуть нашу планету. И за все свои безобразия Руди Аменс даже не извинился, а лишь со смехом пообещал в следующий свой визит привезти десяток кудреглавых пиров.

– Интересный персонаж, – усмехнулся Зорхан, и отчего-то выпущенный им дым, был почти черного цвета.

– Мне тоже не нравится Руди Аменс, – мрачно сказал Корбер, и его борода и волосы беспокойно зашевелились при упоминании этого имени. – Он и у нас выполнял какое-то темное задание правительства и когда улетал, то назвал нашу планету кислотной вонючей помойкой и пожелал ей по-быстрее раствориться в собственных ядовитых дождях.

– И этому человеку Вы хотите доверить судьбу "Гравиплана", – обратился к Высшему Совету пораженный такими сведениями об исполнителе Эдуард Эдуардович. – Неужели нет более подходящей кандидатуры.

– Честно говоря, мы рассматривали еще две кандидатуры, – ответил секретарь. – Первая-это капитан Дождь, честный, умный и исполнительный офицер. Но,как оказалось, два месяца назад он пропал где-то в районе Мескального Галактического разлома, и с тех пор его никто не видел.

– Ну а второй-то кто? – с нетерпением спросил директор.

– А второй ,Гарри Ловец Счастья, сейчас находится на Нептуне.

– Так в чем же дело? – удивился Эдуард Эдуардович. – До него рукой подать .На водородном лайнере туда два часа лететь. Пошлите за ним кого-нибудь.

– Вы знаете, что находится на Нептуне? – грустно спросил секретарь.

– Никогда не интересовался этим вопросом, – ответил Эдуард Эдуардович.

– Там самая большая в нашей Галактике психиатрическая больница.

– И что? – не понимал директор.

– После того, как Гарри побывал в сетях Дикой кометы, он сошел с ума и уже неделю находится в одиночной мягкой палате под усиленной охраной. Так что выбор у нас небольшой. Но есть одна проблема, – секретарь обвел всех взглядом, – Руди Аменс находится в тюрьме для государственных преступников, которая расположена на Луне.

– Час от часу не легче, – простонал директор института.

Глава 4

– Арестант номер Z384467L встаньте, наденьте плазменные наручники и отойдите к дальней стене. – Раздался металлический голос из динамика, расположенного на потолке комнаты.

Человек, спавший в это время на обыкновенной деревянной кровати, открыл глаза, сладко потянулся и чуть слышно выругался.

– За ругательство добавляются еще одни сутки к Вашему основному сроку, – сообщил динамик.– Итого, шестьсот девяносто восемь штрафных суток.

– Отвали, металлическая гадина.

– Шестьсот девяносто девять.

– Да понял, понял! Встаю, надеваю, отхожу.

С кровати поднялся довольно высокий мужчина с короткой стрижкой. Его мощные мускулы перекатывались под тонкой тюремной робой, которая не могла скрыть великолепный рельеф тела, покрытого великолепным загаром и татуировками самых различных направлений, расцветок и форм. Судя по количеству разнообразных шрамов было понятно что он побывал во множестве серьезных переделок.

Выполнив все предписания, данные динамиком, мужчина застыл в ожидании.

Стеклянная дверь, закрепленная на воздушных роликах, бесшумно отъехала в сторону и в камеру вошел охранник с подносом в руках, на котором стояли несколько тарелок из небьющегося чинийского фарфора, такие же графин со стаканом и деревянная ложка.

– Обед, Руди, – объявил вошедший.

– Да ты просто пижон, – усмехнулся арестант. – Вчера оранжевая форма с красными пуговицами, сегодня – блестящая фиолетовая с запонками. Ты не забыл, работаешь, Портер?

– Устав нашей тюрьмы позволяет находиться на службе в любой одежде, – невозмутимо ответил охранник, – главное, чтобы не слишком вычурно.

– Да ты сама скромность и элегантность, – подковырнул его Руди. – Завтра в чем придешь? В красном пиджаке с фальшивыми самоцветами?

– Ты будешь есть или скалиться? – все-таки обиделся Портер.

– Конечно есть! Что у нас сегодня?

– На первое, суп с морскими водорослями, на второе, омлет с овсянкой, десерт-желе из улиток. Напиток-молоко домашнего корояка.

– Вы задались себе целью уморить меня здесь голодом? – возмущенно спросил Руди. – Мясо где? Где хорошее жаркое из перинской зебры или хотя бы бифштекс из самой обыкновенной коровы.

– Тюремный психолог не рекомендует тебе тяжелую жирную пищу, считая, что именно такой рацион понизит твою агрессивность.

– К черту вашего психолога! – взорвался заключенный.

–Семьсот, – раздался бесстрастный голос из динамика.

– С юбилеем! – засмеялся Портер.

Руди едва удержался, чтобы не заработать еще одни сутки.

– Ну сигару-то ты мог мне принести, чтобы потом перебить вкус этого… – Аменс взглянул на потолок, – интересного обеда.

– Ты же знаешь, что сигары тебе не положены.

– Почему кому-то можно, а мне нет?

– Таковы правила. Ты всего неделю находишься в этой тюрьме и своим поведением пока не заслужил некоторых поблажек от руководства.

– Черт, черт, черт!

– Семьсот один, семьсот два, семьсот три, – отсчитал динамик.

– Заткнись!

– Семьсот четыре.

– Ты его провоцируешь? – засмеялся Портер. – Такими темпами ты штрафными сутками скоро превысишь свой основной срок. Кстати, почему ты здесь?

– Помог устроить небольшую заварушку на Приоре.

– Но за небольшие заварушки в тюрьму для государственных преступников не попадают.

– Пришлось помочь местным жителям сменить высшее руководство планеты, которое было лояльным к Галактическому совету, на более несговорчивое. И вот я здесь!

– Тебе повезло, что не попал на Фобос!

Руди беспечно отмахнулся:

– Там тоже можно жить. По крайней мере, не кормят желе из улиток и подобным. Условия там, конечно, похуже, но имея в кармане парочку алмазов, можно неплохо устроиться.

– А как там, на Фобосе, сильно страшно? – с любопытством спросил Портер.

– Слушай, – не выдержал Аменс, – ты обед принес или на экскурсию пришел? Выставляй свои деликатесы, снимай эти проклятые наручники и вали отсюда!

– Семьсот пять, семьсот шесть.

Но в этот раз Руди не обратил внимание на увеличение штрафных суток.

– Хочешь узнать о жизни на Фобосе, приходи вечерком, и мы немного покалякаем, – заметив, что охранник обиделся, он чуть смягчился. Все-таки неизвестно, сколько ему придется здесь проторчать и портить отношения не стоило.

– Правила ты знаешь, – холодно сказал Портер. – Я выхожу из камеры и только потом сообщаю сегодняшний код от наручников.

– Да, да, иди. Хоть обед не выглядит аппетитно, но я сильно проголодался, так что проглочу вашу бурду.

– Семьсот семь.

– Сейчас-то за что!? – взревел Руди Аменс.

Портер вышел, закрыл за собой двери и в микрофон произнес код наручников.

Когда Руди освободился от оков, то он небрежно кинул их на кровать и усмехнулся. Со всеми распространенными типами наручников он был хорошо знаком, и мог освободиться от своих плазменных, не прибегая к помощи охранника. Но зачем выдавать все секреты, правда?

Расправившись с безвкусной едой, Руди опять лег на кровать и задумался.

За всю свою жизнь, полную приключений и опасностей, ему не раз приходилось бывать в различных тюрьмах и каталажках. Из некоторых ему приходилось выбираться самостоятельно, иногда с чьей-то помощью, но в этот раз все было по-другому. Несмотря на внешнюю обманчивость, этот острог был особенным. Круглосуточное наблюдение видеоглазков, записывающих каждое движение, наличие микрофонов, фиксирующих каждый звук и большой штат охраны не смогли удержать такого авантюриста, как Руди Аменс, от побега. Но невидимый штрих-код, нанесенный на каждую клеточку его тела специальным лазером, не давал возможности элементарно покинуть Луну, даже если бы удалось выбраться из тюрьмы. Как только была бы предпринята попытка распрощаться со спутником Земли, то штрих-код запустит программу на уничтожение объекта, и через несколько секунд обреченный распадается на атомы и на этом все заканчивается. Руди предпочел бы одиночную камеру с огромными, размером с таксу, валианскими крысами, чем эту чистенькую и светлую комнату. Но так как выбора на данный момент не было, то приходилось приспосабливаться к реалиям. Но все двадцать лет, которые ему отмерил Галактический суд, Аменс не собирался проводить здесь. Он верил в свою удачу.

"Если я за неделю заработал почти два штрафных года, то что будет через двадцать лет? Придется мне жить вечно…" – с этими мыслями Руди уснул.

Глава 5

– Арестант номер Z384467L встаньте, наденьте плазменные наручники и отойдите к дальней стене.

"Де-жавю какое-то", – проснулся Руди.

Он выполнил требование и подумал, кого могло принести в это время. Для ужина еще рано, а обычных посетителей в тюрьму для государственных преступников не пропускали.

Бесшумная дверь впустила в комнату Портера в сопровождении двух незнакомых человек в одинаковых костюмах.

– Вы Руди Аменс? – вежливо спросил один из них.

Арестант растерянно оглянулся по сторонам, будто вопрос был адресован не ему.

– Нет, – наконец ответил он и заметил, что Портер подает ему какие-то знаки.

– А где Руди Аменс? – обратился второй незнакомец к охраннику.

Тот лишь кивнул головой в сторону заключенного.

– Вы Руди Аменс? – повторил свой вопрос первый.

– Нет, черт побери, я коллонийский тарантул!

– Семьсот восемь, – ожил вверху динамик.

Руди лишь отмахнулся.

– Шутите? – спросил второй.

– А кого вы здесь ожидали еще увидеть? – развеселился Аменс. – Или вы думаете, что здесь гостиница, в которой постояльцы меняются каждый день? Приходите лет через десять, и я все еще буду здесь. Я этот номерок снял надолго.

– Вы не ответили на вопрос – вы Руди Аменс?

Авантюрист ошарашено посмотрел на охранника и озадаченно спросил:

– Это кто?

И, не дожидаясь ответа, обратился к незнакомцам:

– Вы кто, ребята? Знаменитые клоуны Полли и Волли? Так ваша шутка не смешная! Или вы электронные болванчики? Тогда мне все понятно.

– Вы Ру…

– Да! Да, я Руди Аменс!

– Разрешите представиться…

– Господи! – воздел руки, скованные наручниками, арестант. – Спасибо тебе! Они разблокировались!

– Разрешите представиться, я член Высшего Совета Земли Калинин Петр Петрович, а это мой помощник-Малинин Иван Иванович.

– Точно Полли и Волли, – засмеялся Руди.

– Извините, что?

– Не обращайте внимание, – стараясь сдержать смех, сказал Руди, – а то вас опять заклинит. Так что нужно Высшему Совету от моей скромной персоны? Хотят мне накинуть еще пару годков сверху? Так я и сам могу, не стоило беспокоиться.

С этими словами Аменс повернулся к динамику и произнес несколько неприличных ругательств, чем добавил еще несколько штрафных дней.

– Нет, мы не за этим сюда прибыли, – отозвался Калинин-Малинин. – У Высшего Совета к Вам есть предложение.

– Какое? – прищурился Руди.

– Было бы точнее сказать не предложение, а задание государственной важности.

– Вы меня заинтриговали. Представитель вашего Совета первым проголосовал в Галактическом суде, чтобы меня заперли вот здесь, – Аменс со злостью кивнул на стены камеры. – А теперь вам понадобилась моя помощь?

– Помощь нужна не только нам, а и… – представитель Совета многозначительно посмотрел на охранника, давая понять, что не намерен обсуждать такие важные вопросы в присутствии посторонних. – Вас введут в курс дела, как только мы прибудем на Землю.

– А вы знаете, – вдруг лениво потянулся Руди и сел на кровать, – мне и здесь неплохо. – Камера уютная, еда прекрасная, люди общительные, а ваш Совет не для того хочет меня отсюда выдернуть, чтобы я за пирожками в ближайший магазин сбегал.

– Не будем от Вас скрывать, что задание не только чрезвычайно важное, а и, возможно, опасное, но принять наше предложение также и в Ваших интересах.

– Если Вы согласитесь, то с Вас будут сняты все обвинения.

– А если я соглашусь, – хитро прищурился Руди, – а потом сбегу и скроюсь на какой-нибудь заброшенной планете?

– У Вас много недостатков, – ответил один из землян, – Вы иногда неоправданно жестоки и агрессивны, склонны к опрометчивым поступкам и не признаете давления и чей-то авторитет. Но одного у Вас отнять нельзя.

– Это чего же?

– Вы человек слова и если что-то пообещали сделать, то обязательно выполните.

– Да, это моя слабость, – печально сказал Аменс. —И когда-нибудь я из-за этого погибну. Ладно, я согласен.

– Отлично. Тогда мы сейчас пройдем в лабораторию, где Вам нейтрализуют действие штрих-кода, а затем спецрейсом мы вылетим на Землю, – удовлетворенно сказал то ли Калинин, то ли Малинин. А затем он повернулся к охраннику, – и снимите с него наручники.

Портер незамедлительно выполнил приказ.

– Зная Ваши некоторые пристрастия, – перед выходом из камеры сказал один из освободителей, – это Вам в качестве аванса.

И он протянул Руди ароматную толстую сигару, которую тот взял и незамедлительно поднес к носу, вдыхая любимый запах.

– Подождите меня минутку в коридоре, – попросил бывший арестант своих сопровождающих и, когда они вышли, повернулся в сторону динамика и мстительно сказал: – Прощай, мерзкая паршивая железяка! Желаю тебе сгнить на какой-нибудь помойке!

Затем добавил еще несколько непристойных слов и вышел.

Сколько будет насчитано ему еще штрафных суток, его уже не интересовало.

Через два часа шпион, авантюрист и искатель приключений ступил на Землю.

Глава 6

Секретарь сидел за одним столом с Аменсом и нетерпеливо ждал, когда он закончит со своим обедом и приступит к разговору.

Наконец, бывший арестант насытился, отодвинул от себя пустые тарелки, допил натуральный вишневый сок и, пытаясь напустить на себя серьезный вид, сказал:

– Теперь я готов обсудить Ваше предложение. Скажите, кого-то надо убить или взорвать какую-нибудь маленькую неугодную планету? После такого шикарного настоящего куска мяса я готов на многое.

Секретарь поморщился, как от зубной боли, и ответил:

– Никого убивать, а тем более взрывать, не надо. Необходимо найти одну похищенную вещь.

– Какую вещь?

– "Гравиплан"… – и секретарь рассказал о всех событиях последних дней.

Руди молча слушал, попыхивая своей сигарой.

– Таким образом, речь идет не просто о судьбе какой-нибудь одной планеты или даже Галактике, а о всей Вселенной, – закончил свой рассказ секретарь.

– Не слишком ли Вы преувеличиваете масштабы трагедии? – спросил у него Руди.

– Хотелось бы надеяться, но, боюсь, что похитители могут воспользоваться этим уникальным прибором отнюдь не в благородных целях.

– Как Вы сами думаете, для чего похитителям "Гравиплан"?

– Возможно руководство какой-нибудь погибающей планеты решило не ждать пока до них дойдет очередь для переноса ее в более благоприятные условия и решили сделать это самостоятельно. Или другой вариант. Во Вселенной существует множество планет, жители которых сами ничего не производят, а занимаются лишь разбоем и нападением на более мирных и слабых соседей.

Руди кивнул головой в знак согласия.

– Бывал я на таких планетах и, доложу я Вам, некоторые из них представляют жуткое зрелище.

– Так и я о том же. И вот представьте, что у этих разбойников закончились, так сказать, ресурсы в ближайшем окружении. Естественно, им захочется поменять свою орбиту на ту, которая находится в более богатом и цивилизованном месте, чтобы продолжать свою преступную деятельность.

– А что-нибудь было уже предпринято для поисков похитителей.

– Конечно, были брошены лучшие силы, привлечены самые квалифицированные сыщики, но, к сожалению, мы упустили время, и поэтому обнадеживающих результатов нет. Вы сможете помочь? – умоляюще спросил секретарь.

– Придется, – улыбнулся Руди. – Если речь идет о целой Вселенной, то я не могу оставаться в стороне. Ведь я тоже здесь живу. Но только у меня будет два условия.

– Все, что хотите! – воскликнул секретарь. – Вам будет предоставлена любая помощь и поддержка, начиная финансами и заканчивая самым современным оружием.

– Это само собой. Я о другом. Во-первых, я буду действовать так, как посчитаю нужным и не подчиняясь чьим-либо приказам.

– Поступайте по своему усмотрению. Я знаю, что Вы иногда действуете жестко и не совсем…в рамках закона, но сейчас не до сантиментов, – согласился секретарь. – А второе?

– Вы должны будете достать для меня коробку вот этих замечательных сигар, – ответил Руди и выпустил облако дыма.

– Да для Вас Совет приобретет целую табачную плантацию вместе с теми прелестными мулаткими, которые до сих пор скручивают сигары вручную.

– Ну и договорились.

– С чего Вы планируете начать?

– Мне необходим список всех участников той злополучной конференции.

– Он уже готов, – ответил секретарь и протянул Аменсу небольшую пластиковую дискету. – Здесь имена, название планет, занимаемые должности и, по возможности, друзья-родственники.

– Где я могу ознакомиться с информацией?

– Прямо здесь, – сказал секретарь, вставляя дискету в специальный слот, который был встроен прямо в стол. Его гладкая поверхность тут же превратилась в экран и загорелась мягким голубым светом.

Руди отодвинул в сторону тарелки, которые загораживали ему обзор, и принялся изучать данные об участниках конференции. Некоторое время он водил пальцем по экрану, пролистывая страницы. На одной из них он задержался чуть дольше, чем на остальных.

– Однако, – прошептал Аменс, а затем обратился к секретарю, который напряженно следил за его действиями. – А где сейчас находятся все эти умные головы?

– Сегодня утром после тщательной проверки, которую, кстати, прошли все абсолютно добровольно, они покинули Землю и отправились каждый на свою планету. Сами понимаете, что все они очень занятые ученые и государственные служащие, так что мы не могли никого задерживать без видимых оснований.

– Жаль, – разочарованно сказал Руди.

– А Вы что-то обнаружили? – с надеждой спросил секретарь.

– Пока ничего особенного, но есть одна странность…

– Какая?

– Потом, все потом. А сейчас мне необходимо кое-что проверить. Скажите, далеко отсюда до ближайшего космодрома?

Секретарь засмеялся.

– До единственного, – ответил он.

– Как единственный? – растерялся Руди. – Даже на самой вшивой планетке космодромов больше, чем магазинов.

– Вы неправильно меня поняли. Единственный я имел ввиду в радиусе тысячи километров от института. Сами понимаете, что институт секретный…был, – помрачнел секретарь, – и, чтобы не привлекать лишнего внимания космических зевак и туристов, построили всего один космодром. Так сказать, для личных нужд или для таких межпланетных конференций. Конечно, весь научный городок пользуется космодромом не только для рабочих поездок. Кто-то летит к своим родственникам или передает посылку на другую планету. Здесь это не запрещено.

– Так это же прекрасно! – воскликнул Руди.

– Что прекрасно? То, что не запрещено?

– То, что единственный! Мы можем прямо сейчас проехать туда?

– Конечно, сейчас я вызову катер.

Только через два часа они добрались до пункта назначения.

– Дружище, по-моему тебе пора перепаять свои микросхемы, – обратился возмущенно Руди к роботу-пилоту воздушного катера. – Жаль, что у меня нет с собой паяльника, а то бы я тобой занялся!

– Ну что Вы так строги к бездушной машине? – засмеялся секретарь.

– А он что, не видит различия между космосом и космодромом? Это хорошо, что в таких катерах стоит ограничение по высоте, а то я бы опять оказался на Луне, с которой только недавно благополучно свинтил.

– Здесь большинство роботов, которые обслуживают людей, старого поколения и поэтому с ними иногда случаются такие казусы. А Ваш мощный удар по его титановому затылку привел его в чувство!

– Не хотел бы я иметь подобного робота у себя дома, – проворчал Руди – А то пошлешь его в аптеку за сиропом от кашля, а он притащит какую-нибудь отраву. И все, привет!

– Ну не драматизируйте, а лучше скажите, зачем мы сюда прилетели?

– Мне необходимо пообщаться с диспетчером космодрома, который дежурил здесь в ночь, когда у Вас умыкнули "Гравиплан".

– Он-то здесь при чем?

– Может и не при чем, а может кое-какую информацию я у него добуду. Только у меня одна просьба. Вы, как представитель власти, проведете меня на космодром и организуете встречу с диспетчером, а потом подождете меня где-нибудь на улице, воздухом подышите, на птичек полюбуетесь.

– А если сегодня не его смена?

– Значит, поедем к нему домой, – как неразумному ребенку объяснил Руди.

К счастью, сегодня дежурил необходимый им человек. После всех церемоний и приветствий секретарь, выполняя просьбу Аменса, вышел из кабинета плотно прикрыл за собой дверь. Сгорая от любопытства, он ходил туда-сюда возле диспетчерской и прислушивался к каждому звуку.

Минут через пятнадцать появился Руди, потирая красный правый кулак.

– Что случилось? – кинулся к нему секретарь.

– Пустяки, – весело ответил Аменс. – Не сошлись во мнении, какой межгалактический крейсер выше по классу.

– Вы за это ответите, – раздался приглушенный голос из диспетчерской.

– Вы что-нибудь узнали? – не обращая внимания на угрозу, спросил секретарь.

– Узнал. Завтра я лечу на Фобос.

– На Фобос? Зачем?

– По тюрьме соскучился, – усмехнулся Руди. – А Вы, пожалуйста, приготовьте мне к завтрашнему утру документы, оружие, самый надежный пропуск, который сейчас действует в нашей Галактике и грамм сто не очень крупных алмазов. Только и песок не сыпьте, – погрозил он пальцем. – А то я вас знаю, вечно собираетесь сэкономить. А я в гостиницу спать. Устал чего-то. Куда подевался наш робот-ас высшего пилотажа? Твою ж железную душу! – вдруг выругался Руди, глядя куда-то в сторону.

По лужайке бегал их воздушный пилот и ловил бабочек.

Глава 7

Осторожный стук в дверь разбудил Руди.

– Кто там? – недовольным голосом разбуженного человека спросил Аменс.

– Вы просили разбудить пораньше, – раздался металлический голос.

Чертыхаясь, Руди пошел открывать дверь.

На пороге стоял робот из обслуживающего персонала гостиницы с сервировочным столиком.

– Доброе утро, наш дорогой и любимый клиент, – поприветствовал титановый официант. – Завтрак.

"А на Луне" арестант номер…встаньте, наденьте наручники", а здесь "любимый клиент", надо же", – про себя усмехнулся Руди.

– Чем потчевать будешь, ведро с гайками?

– Сегодня, – не обращая внимания на обидное название, начал робот, – самый пышный и замечательный омлет из экологически чистых яиц полынских гусей с ш-ш-ш… – вдруг зашипел официант.

Руди, уже имевший печальный опыт с подобным экземпляром, подошел и со всей силы треснул того кулаком по твердой голове.

– …шамианским сыром, – как ни в чем ни бывало продолжил бедолага, – салат с языком лысых морских ежей и свежайшее молоко а-а-а…

Пришлось повторить ремонт. Не дожидаясь, пока робот закончит оглашать все меню, Руди повел его к выходу и уже на пороге спросил:

–Скажи-ка, нержавейка, у тебя, случайно, брата-летчика нет?

– В моем классе было выпущено сто тысяч экземпляров и все они мои б-б…

– Ясно, бы-бы, – засмеялся Руди и захлопнул дверь.

Не успел он покончить с завтраком, как снова раздался стук.

– Еще один чудо-экземпляр пожаловал? – проворчал Аменс, направляясь к двери. – Кто сейчас? Горничная с кактусом вместо швабры или администратор с самокатом?

Но в комнату вошел секретарь Совета. У него был всклокоченный вид, красные глаза и чуть дрожащие руки. Он провел сегодня бессонную и беспокойную ночь, едва дождавшись утра.

– Что с Вами, дорогой? – удивленно разглядывая вошедшего мужчину, спросил Руди.

– Не выспался, – отмахнулся секретарь. – Я принес все, что Вы вчера заказывали, кроме оружия. Я не знаю Ваших предпочтений, поэтому на Марсе представитель Совета предоставит широкий выбор, и Вы сами подберете наиболее подходящее.

– На Марсе? Но мне необходимо на Фобос.

– Вы же знаете, что на Фобосе находится тюрьма для самых отъявленных негодяев из двадцати галактик, поэтому, чтобы попасть на этот спутник Красной планеты, все проходят процедуру обязательной регистрации на Марсе. А затем наш человек отправит Вас на Фобос. Документы в полном порядке, так что проблем не будет. Вот, возьмите.

Секретарь протянул Руди небольшой кейс. На вид это был обычный кожаный дипломат, но под черной обивкой скрывался настоящий сейф, выполненный из легчайшего суперпрочного пластика, который не боялся ни огня, ни воды и мог выдержать выстрелы даже достаточного мощного оружия.

– Код для кейса придумаете сами, – добавил секретарь.

Аменс открыл чемоданчик и принялся разглядывать содержимое. Документы и пропуск были самыми настоящими, не придерешься. В отдельном отделении лежали три прозрачных флакона с алмазами разного размера. Руди взял один пузырек, открыл, высыпал на ладонь несколько несколько драгоценных камней и стал рассматривать.

– Алмазы самой чистой воды, – заметив интерес Аменса, сказал секретарь. – За парочку таких камешков в некоторых галактиках можно купить небольшую планету.

– Ага, – рассеянно отозвался Руди, – а в некоторых галактиках из таких алмазов делают просто обыкновенные бусы.

– Наш мир чуден и несовершенен, – развел руками секретарь. – Когда Вы планируете выдвигаться?

– Я уже позавтракал и осталось только принять душ, и я готов.

– Отлично. Тогда я жду Вас на улице возле катера.

– Надеюсь не с пилотом-любителем бабочек? – настороженно спросил Руди. – А то, боюсь, что на Фобос я попаду не скоро.

– Нет, – засмеялся секретарь, – сегодня полетим с живым настоящим пилотом.

Через сорок минут они уже подходили к небольшому быстроходному правительственному лайнеру.

– А будет на Марсе оркестр и салют в честь моего прилета? – неожиданно спросил Руди.

Секретарь непонимающе посмотрел на него.

– Он же прямо кричит, что на борту находится какая-то важная шишка, – пояснил Аменс, указывая на лайнер, который был цветом, который использовало правительство Земли при космических перелетах.

– Я подумал, что Вам так будет удобнее, – виновато ответил секретарь. – Меньше проверок, быстрее регистрация и…

– Больше ненужного внимания, – закончил Руди. – Ну да ладно, делать нечего, полечу как король.

– Вы так и не сказали, зачем летите на Фобос?

– Посылку друзьям передать надо, – засмеялся Руди и поднялся по трапу.

– Надеюсь в следующий раз Вас увидеть с "Гравипланом" в руках.

– Даже не сомневайтесь, – помахал рукой Аменс и скрылся в недрах лайнера.

Полет прошел спокойно и без происшествий. Не успел Руди выкурить сигару, которую достал из металлической коробки, также находившейся в кейсе, и задремать, как кто-то тронул его за плечо. Аменс открыл глаза и отпрянул. Над ним склонился разбудивший его робот, но какой-то странный.

Внешне эти электронные помощники ничем не отличались друг от друга по половому признаку, робот ну и робот. Лишь только какая-нибудь мелкая деталь указывала на то, в какой сфере трудились титановые работяги. На этом же роботе была напялена полная экипировка космических стюардесс Земли: темно-синий пиджак, идеально выглаженная юбка и серебристые туфли-лодочки. Образ завершал белый чепчик, под которым помигивали разноцветные лампочки.

– Ну нельзя же так пугать! – переводя дух, сказал Руди.

– Через десять минут мы прибудем на космодром планеты Марс, – мягким женским голосом сообщила смешная стюардесса. – Эта планета является четвертой по удаленности от Солнца и седьмой…

– Я, конечно, рад, что ты не похожа на своих братьев пилота и официанта, но слушать лекцию о космосе у меня нет желания, – прервал ее Руди.

– В таком случае, не забывайте свои вещи, а также оставьте свой отзыв о полете и нашем замечательном экипаже.

– Ты смотри, – изумился Руди, – и ни разу даже не запнулась!

На космодроме Аменса поджидал катер такого же цвета, как и лайнер.

– О Мать Вселенной! – простонал Руди. – Мне все больше и больше нравится такая секретность.

К нему приближался человек в форме сотрудника посольства Земли.

– Здравствуйте! Я советник посла на Марсе. Меня зовут Василий Ричардс!

– Оригинальное сочетание, – пробормотал Руди.

– Простите, что?

– Да так, ничего. Я Руди Аменс.

– Я знаю, – кивнул советник. – Давайте сейчас пройдем регистрацию и по пути к посольству обсудим Ваши дальнейшие действия.

Борократическая волокита заняла около часа, и Руди подумал, сколько же уходит времени у обычных посетителей Марса. Пока Аменс заполнял различные справки и формуляры, советник не проронил ни слова, а только внимательно следил за правильностью оформления. Наконец Руди, уставший от бесконечных вопросов, уютно устроился в катере и достал из кейса сигару, намереваясь скоротать время по дороге к посольству. Ричардс жестом показал, что делать этого не стоит.

– Почему? – удивился Руди.

– На Марсе не курят, – кратко ответил советник.

– Почему? – повторил вопрос Аменс.

– Таков закон, – произнес его разговорчивый собеседник.

– Фобос находится недалеко от Марса, но там нет такого закона, – проворчал Руди, пряча сигару обратно.

– Вы уже были на Фобосе? – удивился Ричардс. – И в качестве кого?

– В качестве вынужденного жителя, – буркнул Аменс и отвернулся.

– И все-таки? – вдруг проявил настойчивое любопытство. – Вы там работали? Служили?

– Послушайте, Ричардс, я думаю, что Вам прекрасно известна моя биография.

– Нет. Совет просил оказать Вам всестороннюю помощь, не вдаваясь в подробности. Я не знаю, кто Вы.

– Ну и отлично. Тогда я хочу по быстрее закончить здесь свои дела отправиться на Фобос.

– Как скажите, – обиженно ответил советник и погрузился в свое привычное молчание.

Посол оказался более добродушным и жизнерадостным человеком.

– Здравствуйте, здравствуйте, – широко улыбаясь, обратился он к Руди. – Как долетели?

– Нормально. А что это за бука меня встречал со странным именем?

– А-а, Ричардс, – махнул пухлой рукой посол. – Его совсем недавно перевели к нам с планеты Роуз, у которой более мягкий и благоприятный климат. Вот он никак не может приспособиться к более тяжелым условиям на Марсе. А мне здесь нравится! Нет той суеты, которая присуща планетам типа Роуз, бесконечных потоков туристов, шума. Я всегда мечтал работать в подобном месте, – мечтательно продолжил он,– а если бы рядом не было этого страшного Фобоса, то вообще все прекрасно. Кстати, о Фобосе, – вдруг спохватился посол, – Совет попросил оказать Вам посильную помощь. Что конкретно Вам нужно?

– Секретарь Совета сказал, что я могу приобрести на Марсе кое-какое оружие.

– О, этого добра здесь навалом. Пройдемте на склад, – жестом приглашая за собой, ответил посол.

Они спустились в подвал посольства, в котором два дюжих охранника провели их в большую оружейную комнату.

Глаза Руди, который в своей жизни повидал немало различного оружия, расширились от удивления.

– Вот это арсенал! – восхищенно сказал он.

– Да, – самодовольно сказал посол, – здесь собраны экземпляры с самых различных планет. Скажу Вам по секрету, я и сам являюсь небольшим коллекционером подобных вещей и могу Вам кое-что посоветовать. Вот, например, – взял он в руки небольшую квадратную коробочку с несколькими кнопками, – Вы знаете, что это такое.

Руди отрицательно помахал головой.

– Это Джелу-273/15,уникальная вещь, – с гордостью сказал посол. – Этим оружием пользуются на холодной планете Фростерия. Стоит только сделать выстрел в противника, из этого небольшого отверстия вырывается холодное облако, которое окутывает жертву и та мгновенно превращается в сосульку.

– И что дальше?

– А дальше несчастный падает и разбивается на мелкие кусочки льда. У этого оружия есть только один недостаток.

– Какой?

– Не очень большая дальность выстрела, примерно метров тридцать. Но зато встроенного аккумулятора хватает на тысячу выстрелов.

– Интересная вещица.

– А вот еще, – посол достал с нижней полки что-то похожее на обычный пистолет.

– И что в нем сверхъестественного? Обычный широко распространенный на Цейтоне Бергер-18,сорок патронов, дальность действия до километра, иметь в наличии могут только высшие офицерские чины, – проявил свою эрудицию Руди.

Посол уважительно посмотрел на Аменса, но все-таки хитро улыбнулся.

– Обычный он только с виду. Это новая секретная разработка цейтонских вооруженных сил, Бергер-Гипнус-1.Выстрел с этого пистолета не причиняет особого вреда здоровью, так, легкая царапина, но вещество, которое попадает в кровь тут же парализует волю пострадавшего, и Вы можете управлять его действиями, будто он Ваш домашний робот. Яд находится в организме около суток, а затем жертва просто засыпает и, проснувшись, ничего не помнит о последних событиях.

– Незаменимая вещь для семейных отношений, – усмехнулся Руди. – А если разработка секретная, тогда как он попал к Вам?

– По случаю, – уклонился от прямого ответа посол.

– Есть что-нибудь еще интересное?

– Конечно. Карманный огнемет, минные мушки-ловушки, ядовитые контактные линзы…

Каждый экземпляр Аменс комментировал и давал небольшие характеристики. Посол с интересом смотрел на него и, наконец, сказал:

– Вы бывалый человек, Руди. Многое знаете об оружии.

– Чисто теоретически, – поскромничал наемник. – А есть что-нибудь особенно эксклюзивное?

Посол на минуту задумался, а потом хлопнул себя по толстым щекам и заговорщицки сказал:

– Пожалуй есть. Я думаю, Вам понравится. Сейчас принесу.

Появился он через несколько минут, держа в руках стеклянный ящик среднего размера. Внутри на бархатной подушке лежал предмет, напоминающий и пистолет, и автомат одновременно.

– Что это? – спросил Руди. – И почему такой антураж?

– Это Грандис-Рацио, – торжественно объявил посол.

– И что в нем эксклюзивного? – недоверчиво разглядывая принесенный экспонат.

– Он пока не имеет хозяина, – загадочно ответил посол.

– Это как?

– Таких экземпляров всего около десяти во всей Вселенной. Все они были собраны на планете Медулла, жители которой отличаются крайне высоким развитием. Все мы по сравнению с ними просто неандертальцы. Уникальность этого оружия в том, что у него может быть только один хозяин.

– Вот удивили, – разочарованно протянул Руди, – да еще в двадцатом веке было оружие, которое распознавало своего владельца по отпечаткам пальцев.

– В нашем случае это не совсем так. Как только первый владелец возьмет в руки этот пистолет-автомат, то он автоматически примет электрические импульсы мозга и больше никто и никогда не сможет им воспользоваться. Но это не самое главное. Управлять этим оружием Вы можете мысленно, не касаясь его, просто отдать приказ – куда и в кого стрелять. Все остальное он сделает сам. Различные режимы стрельбы, большой боевой запас ну и прочие мелочи, которые присущи современному оружию. Самое главное в нем – это встроенный искусственный интеллект.

– Да ,такой пистолет мне не помешал бы пять лет назад, – задумчиво сказал Аменс, вспомнив историю, как он валялся связанный на полу грязной пещеры, а вокруг него столпились голодные аборигены, ну очень любившие отбивные из человека. При этом автомат лежал в метре от него, а воспользоваться им не было никакой возможности. Тогда обед каннибалов не состоялся по чистой случайности. – Пожалуй, если Вы разрешите, я возьму его.

Посол в знак согласия только кивнул головой.

– Джелу и Бергер мне тоже пригодятся, – продолжил Руди. – Еще мне надо что-то из холодного оружия и несколько минных мушек-ловушек.

Когда Аменс, нагруженный всевозможными смертоносными предметами, и посол вернулись в кабинет, их там ждал роскошно накрытый обеденный стол.

– Я знаю, что у Вас мало времени, но отобедать со мной это не помешает, – любезно предложил марсианский дипломат.

– Конечно, тем более у меня к Вам есть еще несколько вопросов.

– Ну и что Вас интересует? – спросил посол, когда они приступили к первому блюду. Это был суп из нежных марсианских гребешков, которых специально выращивали на местных фермах.

– Как часто доставляют посылки от друзей и родственников заключенным на Фобосе?

– Раз в сутки почтовый лайнер отправляется с Марса на Фобос.

– И вчера, и позавчера тоже?

– Конечно. Несколько месяцев назад из-за сильнейшей космической бури, которая бушевала вокруг Марса, мы несколько дней не могли отправить почтовик на Фобос, и поэтому преступники устроили такой бунт, что пришлось применять самые жесткие меры. Тогда погибли тридцать два охранника и двести пятнадцать заключенных. Поэтому график соблюдается неукоснительно.

– А как тщательно проверяется доставляемый груз?

Посол пожал плечами:

– Посылок слишком много и чтобы не выбиваться с графика, они проверяются выборочно.

– А за последние несколько дней на Фобосе не происходило ничего необычного?

– Да нет, все как всегда. Хотя вчера по ежедневной сводке с Фобоса прошло сообщение о возникшей драке между несколькими заключенными. Конфликты в тюрьме не допускаются, и охрана их жестко пресекает. Зачинщики несут очень строгое наказание, которое осложняет и так их нелегкое существование, поэтому арестанты стараются вести себя более-менее мирно, по крайней мере, явно. Кстати, инцидент произошел именно из-за какой-то посылки. В результате, двое бедолаг оказались в тюремной больнице с очень сильными ожогами.

– Дайте-ка я угадаю… Имя одного из драчунов – Борехар?

Посол изумленно посмотрел на Руди.

– Откуда Вы знаете?

– Интуиция, – усмехнулся Аменс.

После обеда посол лично сопроводил Руди на космодром и устроил на почтовый лайнер, который должен был вылететь с очередной партией груза через час.

Глава 8

Второй раз в жизни Руди Аменс ступил на неприветливый и мрачный Фобос, с которым у него были связаны не самые приятные воспоминания. Целый год он провел здесь в холодных известняковых пещерах, используемых как тюремные камеры для самых отъявленных и безжалостных преступников нескольких галактик. Многие знали, что здесь их последнее пристанище в жизни. Девяносто процентов осужденных были приговорены к пожизненному заключению, и покинуть спутник Марса могли только в виде горстки пепла после крематория. Естественной смертью мало кто умирал, потому что отсутствие солнечного света, болезни, тяжелая работа не способствовали долгому продолжению жизни.

Этот небольшой спутник не зря получил свое название – Фобос, означавшее страх. Холодные пустынные земли, отсутствие всякой растительности и живности, плохое состояние атмосферы, которая поддерживалась искусственно, не прибавляло оптимизма всякому, кто слышал краткий приговор Галактического суда: "Фобос. Пожизненно". Но не внешний вид спутника пугал осужденных, а то, что находилось внутри – тюрьма под неофициальным названием "Окончание". Проникнуть в нее с поверхности Фобоса можно было только одним путем – через жерло крупного кратера Стикни. На вертикальном воздухолете будущие арестанты спускались внутрь спутника, где располагались хорошо охраняемые пещеры. Каждая пещера была не более четырех квадратных метров и предназначалась для двух вынужденных постояльцев. Не имело значения то ли ты полуметровый карлик с Парвуса или исполин с Гигаса, но жить предстояло именно здесь. И часто бывало, что кто-то годы проводил, забившись в угол ,предоставив оставшееся пространство своему более внушительному соседу. Хотя в таком положении проходила меньшая часть времени заключения. В основном арестанты были заняты на тяжелых работах, таких как, рытье новых пещер для будущих постояльцев или добычей известняка и очень ценного фобоского песка. Все это делалось практически вручную с минимальным набором самых примитивных инструментов, за порчу которых следовало жестокое и неотвратимое наказание.

Надо сказать, что карательные меры применялись по любому поводу: драки, отказ от работы, симуляция болезни, грубое слово или даже неприязненный взгляд в сторону охраны наказывались длительной или не очень, в зависимости от тяжести проступка, ссылкой в Лимток.

Лимток – это еще один кратер, находившийся на дне Стикни, где также находились пещеры для заключенных, но настолько узкие, что попавший туда был вынужден проводить все свое время только вертикально. Вот здесь преступникам, имеющим не очень большие габариты, можно сказать, повезло. Ведь очень трудно трехметровому гиганту провести неделю или больше в тесном, плохо проветриваемом помещении. К тому же на сон здесь отводилось всего два часа в сутки, а все остальное время охранники всеми способами не давали уснуть несчастному. Кормили раз в два дня, просовывая в небольшое зарешеченное окошко тарелку с отбросами. Но много ли можно съесть, когда даже руку приподнять можно с трудом? Все эти условия заставляли вести заключенных себя мирно, чтобы не ухудшать свое положение и не попасть в Лимток.

Руди огляделся по сторонам. Ничего не изменилось с его последнего здесь пребывания. Все та же небольшая взлетная площадка, огороженная высоким металлическим забором, находившемуся под высоким напряжением, пропускной пункт с хорошо вооруженной охраной и несколько воздухолетов, доставляющих посылки и письма заключенным. Эти весточки от друзей и родственников были единственным послаблением для погребенных заживо в недрах Фобоса. Впрочем, за год пребывания здесь в тюрьме Аменс получил всего одно письмо. За территорией взлетной площадки дымились трубы крематория, у которого всегда была работа.

Руди прошел к пропускному пункту и сунул в открывшееся небольшое окошко свои документы и пропуск.

– Что, Руди, соскучился по родным местам? – услышал он голос изнутри.

Аменс наклонился к окну и увидел толстого прыщавого сотрудника пропускного пункта.

– Чапек, ты еще жив и тебя не похоронили где-нибудь в заброшенной известковой пещере? – обратился к нему Руди.

Тот противно засмеялся и ответил:

– Не дождешься. Тебя я уж точно переживу.

Норман Чапек был одним из самых жестоких и злобных охранников в "Окончании", которого ненавидели все заключенные. Он мог за самый невинный проступок отправить провинившегося в Лимток и назначить несоразмеримо большой срок наказания. Аменс сам пару раз оказывался по его вине в каменном карцере.

– А ты, я смотрю, пошел на повышение? – заметил Руди.

– Да, – раздулся от важности Чапек, – после бунта, происшедшего несколько месяцев назад, начальство оценило мой вклад в его подавлении. И вот я здесь.

"Знаю я твой вклад, – мрачно подумал Руди. – Не бойсь, из двухсот пятнадцати погибших заключенных, как минимум половина на твоей совести". Но вслух сказал:

– Поздравляю! Теперь-то в Стикни стало по-спокойнее, – намекая, что арестанты избавились от него избавились.

Но Чапек намека не понял и еще больше напыщился:

– Да, я показал этим тварям, кто здесь хозяин. Теперь тишь и благодать. Ну, а ты зачем пожаловал? Тебе же известно, что обычным гражданским нельзя находиться на Фобосе? Ничего себе, – неожиданно присвистнул Чапек, разглядывая пропуск Аменса, – с такими документами ты можешь без стука входить в кабинет к начальнику тюрьмы. Я даже досмотр не имею права проводить. Где ты их взял, Руди? – прищурился Норман. – Спер у какого-нибудь раззявы.

– Не твое дело, Чапек! – грубо ответил Руди, забирая документы. – Мне необходимо проведать приятеля в Охранном городке.

Охранный городок это было небольшое поселение, где проживали надзиратели, обслуживающий персонал и начальство, которые работали в тюрьме.

– Как зовут твоего приятеля? – с подозрением спросил Норман. – Я ведь всех тут знаю.

– Еще раз повторяю, не твое дело, – ответил Руди, поспешно захлопывая свой чемоданчик, куда пытался заглянуть любопытный толстяк. – Скоро увидимся, – на прощание сказал Аменс, покидая пропускной пункт.

– Не горю желанием, – прошипел ему вслед Чапек.

– Даже не сомневайся!

До Стикни было около двух километров, но Руди не хотел просить для себя один из воздухолетов, чтобы не привлекать лишнего внимания, а решил прогуляться. Благодаря искусственной атмосфере Фобос не был таким холодным, как двести лет тому назад, но все равно пронизывающий ветер был не очень приятным спутником. Руди мысленно поблагодарил посла с Марса за теплое пальто из шерсти медунских коз, которое тот предусмотрительно вручил перед отлетом.

Идти было легко, так как притяжение на Фобосе было меньше земного, и два километра Руди преодолел, даже не запыхавшись.

Не доходя до кратера около ста метров, Аменс остановился и осмотрелся. На неровной, изрытой древними метеоритами поверхности он увидел огромный валун неизвестного происхождения. Вот то, что нужно. Руди достал из кейса нож из самой прочной земной стали и вырыл возле валуна небольшую ямку. Затем высыпал в ладонь несколько алмазов, закрыл кейс и поместил его в выкопанное углубление. Аккуратно засыпав и притоптав свой тайник, Руди направился обратно к пропускному пункту.

"Теперь самое трудное, – шагая , размышлял наемник. – Если что-то пойдет не так, то мои поиски могут закончиться, едва начавшись. Мне, конечно, повезло, что я сегодня встретил именно Чапека. Я хоть и гражданское лицо пока, но кто его знает, какие полномочия у начальника пропускного пункта. Вдруг, он сразу без разбора начнет стрелять. Он же идиот, а от идиотов можно всего ожидать".

С этими мыслями Руди подошел к пропускному пункту и постучал в знакомое окошко.

Глава 9

– Чего так быстро, Руди? – недовольным голосом спросил Чапек, открывая створку окна. По своему обыкновению он что-то жевал, и крошки от еды усеяли его необъятный живот. – А я тебе спрашивал, к кому ты направляешься? Мог бы подсказать, в городке ли твой приятель или на дежурстве в тюрьме. Сам знаешь, что дежурства у нас двухнедельные, и ты мог надолго застрять на Фобосе, ожидая его.

– Да он здесь, – усмехнулся Руди.

– Кто? – не понял Норман.

– Приятель…

– Где? – сгорая от любопытства, просунул свою голову в открытое окно охранник.

Руди осмотрелся по сторонам. Большинство человек, которые патрулировали летную площадку, помогали в разгрузке почтовика. Остальные расположились по периметру забора и не проявляли особого интереса к пропускному пункту. Они знали, что выбраться из "Окончания" воможно только на воздухолете, а все они находились здесь, и поэтому не было смысла проявлять какое-то беспокойство.

– Здесь, – почти ласково ответил Аменс и резким движением схватил Чапека за его заплывшее жиром горло. От неожиданности тот выпучил глаза и открыл рот, из которого вывалилась какая-то коричневая масса вовремя непроглоченной еды. – А теперь без лишних движений и очень аккуратно нажми на заветную кнопочку у тебя на столе. Надеюсь, что отсюда ты сможешь до нее дотянуться?

Чапек захрипел и попытался вырваться из цепких пальцев Руди.

– Ну-ну, я же сказал, что без лишних движений, – все также мягко проговорил Аменс и чуть сильнее сдавил горло, – а то в твою утробу больше никогда не попадет и крошка еды.

Чапек захрипел еще сильнее и принялся судорожно на ощупь искать необходимый рычажок.

– По быстрее, будь любезен, ведь у тебя воздух в легких не бесконечен.

Нажим усилился.

Наконец, жирдяй нащупал спасительную кнопку и с силой вдавил ее в стол. Дверь сбоку мягко отъехала в сторону, приглашая войти вовнутрь.

– Вот и молодец, – похвалил Руди Чапека и коротким ударом другой рукой отправил его в неглубокий нокаут. На них пока никто не обращал внимание.

Аменс отпустил горло Нормана, который без поддержки ввалился обратно в свою комнатку, и вошел в распахнутую дверь. Охранник довольно быстро пришел в себя и с ненавистью посмотрел на Руди. Кричать, чтобы позвать на помощь, он не решался.

– Что тебе надо, Аменс? Ты же понимаешь, что за нападение на сотрудника тебе не поздоровится. Ты отправишься навечно в "Окончание" и сгниешь в Лимтоке?

– Да неужели? – холодно улыбнулся Руди. – Но сперва, я немного использую тебя в качестве боксерской груши, давно не тренировался, знаешь ли.

И Аменс принялся методично наносить точные и весьма болезненные удары по огромной туше Чапека.

– Это тебе за первую отсидку в Лимтоке, – сказал Руди после порции ударов, – Это за вторую, – последовал следующий раунд. – А это – просто так, на будущее, вдруг больше не увидимся.

Последним ударом Аменс свалил Нормана на пол.

– Все, с тебя довольно, потому что лежачих я не бью, – сказал он и спокойно уселся в кресло хозяина пропускного пункта. – Где у тебя тут кнопка тревоги?

Ничего не понимающий Чапек кивком головы показал на большую красную кнопку, которая была спрятана под столешницей. Руди небрежно нажал на нее и стал спокойно ждать прибытия группы охранников.

Раздался оглушительный вой сирены, всю летную площадку залил яркий свет множества прожекторов. Охранники, разгружающие почтовый лайнер, растерянно начали озираться, не понимая причину тревоги. Вдруг один из них пальцем показал на пропускной пункт и первым ринулся в его сторону. Остальные рысью помчались за ним.

– Ну что вы, ребята, так долго? Я уже вас заждался, – как гостеприимный хозяин встретил ворвавшихся охранников Руди. – Если вы так будете реагировать на сигнал тревоги, то у вас все заключенные разбегутся.

– Схватить его! – заорал Чапек.

Растерявшиеся было охранники, опомнились и накинулись на Аменса. Он начал для вида вяло отмахиваться от сыпавшихся со всех сторон ударов, но все равно кому-то сломал челюсть и расквасил нос.

– Отойдите! – вдруг рявкнул Чапек. Все моментально рассыпались в стороны, а Норман, поигрывая электрической дубинкой, вплотную подошел к Руди. Аменс стоял, засунув руки в карманы и внимательно осматривая комнату, как будто он был совершенно не при чем в созданном беспорядке. Толстяк секунду помедлил, словно решая, как стоит поступить с наглецом, а затем нанес мощный разряд током прямо между глаз Руди. Тот упал, как подкошенный, не подавая признаков жизни.

– Ты что, убил его? – испуганно спросил рыжеволосый верзила. – Чтобы он сейчас не натворил, но это гражданский.

– Он бывший заключенный "Окончания", – зло ответил Чапек. – И к тому же нападение на пост очень серьезное преступление.

Руди зашевелился.

– Живой! – с облегчением выдохнул рыжеволосый и, повернувшись к Чапеку, сказал: – Если бы этот человек умер, то мы все стали бы настоящими заключенными. Галактический суд сам решает кого казнить, а кого миловать и ему очень не нравится, когда убивают гражданских. Ты сейчас был на волосок от Стикни, а учитывая твою популярность среди арестантов, то протянул бы там недолго.

– Он преступник, – ответил побледневший Чапек не таким уже уверенным голосом.

– Преступник или нет, решать не тебе.

Норман Чапек и среди своих коллег не пользовался особой любовью.

– Наденьте на него наручники, а я сообщу о происшедшем коменданту Фобоса, – приказал толстяк.

Охранники повиновались, как никак, но Чапек являлся их непосредственным начальником и был старше по званию, хотя, по мнению многих, и незаслуженно.

Приказ коменданта Фобоса несколько озадачил Нормана.

– Конечно, я знаю Руди Аменса, – сказал комендант, – тот еще экземплярчик. А поэтому приказываю первым же воздухолетом отправить его в Стикни.

– А как же суд, обвинение, – замямлил Чапек.

– Не будем выносить сор из тюрьмы, – перефразировал известную поговорку комендант. – Если наверху узнают о происшедшем, то ты первый вылетишь с работы. Как ты мог пропустить преступника на закрытую территорию?

– Но у него был настоящий пропуск, – начал оправдываться начальник пропускного пункта.

– Украл, – уверенно сказал комендант.

– А если нет? Вдруг его начнут искать?

– Скажем, что был такой, но покинул Фобос в неизвестном направлении. Пусть также говорят и твои остолопы, а иначе… – с угрозой замолчал комендант.

– Я все понял, – ответил Чапек и отключил видеосвязь.

Если бы он знал, что Аменс очень обрадуется такому решению коменданта, то сильно бы удивился.

Разгрузка почтового лайнера была закончена, все посылки и письма были перенесены в воздухолеты, пилоты которых ожидали только приказа на вылет. Закованному в обычные металлические наручники Руди также нашлось место в одном из небольших летательных аппаратов.

– Ну что, гаденыш, готов провести остаток своей жизни в прекрасных местах Стикни? – зло улыбаясь, спросил подошедший Чапек. – Там тебя уже ждут с распростертыми объятиями.

Еще слегка оглушенный Руди усмехнулся и ответил:

– Жду не дождусь, только бы не видеть твою прыщавую рожу, Чапек.

Тот побагровел от злости и не отказал себе в удовольствии еще раз приложить наемника своей электрической дубинкой. На этот раз разряд был не очень сильный, больше для острастки. Чапек все-таки принял к сведению слова рыжеволосого о Галактическом суде.

– Ну ты и вонючка, Норман! – сплюнул Аменс, и механические двери воздухолета закрылись перед ним.

Во время полета до Стикни и спуска в его недра Руди обдумывал свои дальнейшие действия. "Если я не ошибся в своих предположениях, то "Гравиплан" должен сейчас находиться в руках заключенных. Я даже почти уверен, у кого именно! Можно, конечно, было бы изложить свои догадки Совету, и они перевернут Фобос вверх дном. А если я ошибаюсь и чудо-агрегат еще не успели сюда переправить? Тогда похититель не проявит себя, и след ''Гравиплана'' затеряется где-нибудь в космосе. И кто знает, в чьи руки он может попасть? Нет, сейчас надо действовать тихо и в одиночку. Если бы персонал ''Окончания'' не был таким ленивым и расслабленным и проверяли каждую посылку и письмо, то они могли обратить внимание на подозрительный чемоданчик. А так они чувствуют себя в полной безопасности, и недавний бунт их ни чему не научил. Хоть бомбу сюда передавай"!

Но Руди был немного несправедлив в своей оценке работы тюремщиков. Еще несколько лет назад на Фобосе царили другие порядки. Тогда комендантом был достаточно жестокий человек, которого боялись и арестанты, и подчиненные.В Стикни царила жесткая дисциплина, конфликты и разборки наказывались даже гораздо жестче, чем сейчас.Ни один мало-мальский посторонний предмет не мог попасть в руки заключенных, а если такое изредка и случалось, то в первую очередь нагоняй получала охрана. Никто не хотел получить взбучку от коменданта, поэтому организованность работы была на более высоком уроне. Но однажды, один воздухолет, в котором был комендант, направляющийся с очередной инспекцией в ''Окончание'', просто загорелся во время полета и рухнул, не долетев до Стикни метров триста. Комендант, сопровождающая его охрана и пилот погибли. Было ли это случайностью или чьим-то злым умыслом осталось в тайне. На следующий день прибыл новый комендант. Он особо не вникал, как организована жизнь и работа тюрьмы, отпустив все на самотек. И через некоторое время охрана расслабилась, стала пренебрегать некоторыми служебными обязанностями. Хотя засадить провинившегося в Лимток или избить, этого они никогда не забывали.

Мягкий толчок вывел Руди из размышлений. Дверь воздухолета открылась и раздался грубый голос пилота:

– Вылазь, смертник!

Руди поднялся и выпрыгнул из воздухолета на мягкую пористую почву. Он увидел идущих навстречу нескольких охранников с электрическими дубинками наперевес. Видимо, Чапек успел предупредить о прибытии опасного заключенного.

– Ну, здравствуй, Аменс, – обратился первый подошедший. – Что не можешь жить без Стикни? Стоило только попросить, и мы бы тебя сами встретили и устроили в лучшей пещере ''Окончания'', а ты решил устроить помпезное возвращение. Нехорошо ты поступил с Чапеком. Хотя, между нами говоря, он уже давно заслужил хорошую выволочку.

– И тебе привет, Крап! – ответил Руди. – Всегда ценил твое чувство юмора. Быстро же у вас распространяются новости, но слухи о моих подвигах сильно преувеличены.

– Не скромничай, Руди! – засмеялся Крап. – Только ты мог второй раз вернуться на Фобос с таким шумом. А я слышал, что тебя надолго закрыли на Луне или это всего лишь слухи?

– Да нет, правда. Но мне не понравился тамошний климат. Теплые светлые камеры, прекрасная еда по расписанию и никакой работы-все это не для меня. То ли дело здесь, – и Руди с шумом вдохнул воздух, – умеренные физические нагрузки, прекрасное общество…

– Ты, я вижу, тоже любитель пошутить? Ну, добро пожаловать, в нашу обитель. Я думаю, что для начала трое суток в Лимтоке тебе не помешают. Я ничего против тебя не имею, – виновато развел руки Крап, – но очень уж комендант настаивал.

– Делай то, что считаешь нужным, я не в обиде.

– На трое суток в Лимток! – приказал Крап, сопровождающим его охранникам. – Наручники только с него снимите, – смилостивился он.

Глава 10

Трое суток тянулись мучительно долго для деятельной натуры Аменса, который едва мог пошевелить руками и ногами в тесной камере. "Где "Гравиплан", не используют ли его в данный момент в каких-нибудь темных делишках, и не зря ли он пошел на такой риск"? – такие мысли терзали Руди весь период заточения.

Но рано или поздно все заканчивается, и Аменс вернулся обратно в Стикни. Здесь тот же Крап определил его в тюремную пещеру, которая показалась Руди просто шикарными апартаментами после душного и вонючего Лимтока.

– Фу-у, ну и запах от тебя, Аменс, – поморщился Крап.

– Ну так отведи меня к вашему корыту, чтобы я привел себя в порядок, – попросил Руди.

– Ты же знаешь, что у нас все по распорядку. Скоро вернутся заключенные со своих работ, и вот ты вместе с ними помоешься.

– Тогда хотя бы пожрать принеси, а то трехдневная диета из одних хвостов каргадонских крыс мне порядком надоела.

– Ужин после помывки. Не забывай – распорядок.

– Тьфу, бюрократы! – сплюнул вслед удаляющемуся Крапу Руди.

Ждать пришлось недолго, и вскоре Аменс услышал шум возвращавшихся после тяжелого рабочего дня заключенных, ругательства и окрики охраны.

– Пит Пот волочи свои длинные тощие ноги быстрее! – говорил один надзиратель.

– Но, господин Рокерс, я не могу идти быстрее, – жалобно ответил неизвестный Пит Пот. – Я слишком устал.

Послышался треск электрического разряда.

– Вот видишь, а ты говоришь, что устал, – заржал Рокерс. – Электрическая дубинка всегда даст заряд бодрости.

– Да, господин Рокерс, – тихо согласился бедняга.

Подобное случалось с каждым заключенным, и никто не придавал особого значения происходящему, считая это обыденным явлением. Только новички иногда пытались дать хоть какой-то отпор зарвавшимся охранникам, но несколько дней в Лимтоке быстро остужали горячие головы.

Железная дверь пещеры открылась, и вновь появился Крап.

– Давай, Руди, выходи и топай на помывку, а то ты всю тюрьму провоняешь.

– Да что-то я и так не чувствую здесь запаха цветов, Крап.

– Шевелись, умник!

Место, где принимали водные процедуры заключенные, представляло собой большую пещеру, посередине которой было широкое углубление с мутной жидкостью. Персонал тюрьмы не считал нужным часто менять здесь воду, и поэтому арестанты были вынуждены пользоваться тем, что есть. В пещере царил жуткий холод, и иногда грязная лохань даже покрывалась коркой льда, что не отменяло помывку.

Руди вошел в своеобразную ванную комнату последним и оглядел разношерстную повизгивающую, похрюкивающую и издающую еще разные звуки толпу. Он подошел и, отодвинув одного из арестантов в сторону, наклонился над углублением и осторожно зачерпнул ладонью воду. Сегодня она была относительно чистой. "Не более, чем пару недель назад меняли" – подумал про себя Аменс. Он уже собирался стянуть с себя пальто, которое подарил ему посол, как услышал рычащий голос:

– Смотрите-ка кого к нам занесло…

Руди поднял голову и увидел одного из старожилов Стикни, злобного и опасного обитателя "Окончания" фламмийца Борехара. Из его ноздри вырывался темно-серый дым, не предвещавший ничего хорошего.

– Привет, Борехар! Рад тебя видеть, а то я переживал, что ты случайно сгорел от собственного пламени.

– Ты все такой же шутник, Аменс? – подошел вразвалочку к Руди фламмиец. – А я уже не ожидал тебя увидеть. Ты так быстро исчез, что даже не попрощался со своим старым другом.

– Ну, тебе-то тогда было не нежностей, – усмехнулся Руди. – В тюремную больницу с каким-нибудь насморком не попадают.

Все заключенные забыли о своих гигиенических процедурах и настороженно ждали развития дальнейших событий. Многие еще были живы и достаточно хорошо помнили о конфликте между фламмийцем и землянином.

Как и все жители Фламмии Борехар отличался крайне вспыльчивым нравом и недружелюбностью. Закипеть он мог только от одного неосторожного взгляда или слова. И вот однажды в Стикни попал представитель планеты Джокус, который был осужден за кражу большой изумрудной короны из правительственного хранилища драгоценностей. Справедливости ради надо сказать, что это было не первое его преступление, и Галактический суд принял решение отправить нарушителя на исправление в "Окончание". Но джокусец не впал в уныние, а был весел, приветлив, отпускал безобидные шутки в сторону заключенных и охраны и, вообще, вел себя достаточно непринужденно. Все привыкли к его выходкам и не обижались. Как-то после рабочего дня все арестанты также направились хоть немного смыть с себя известковую пыль. В этот раз помоечная лоханка замерзла особенно сильно, и никто не решался окунуться в ледяную воду. "А чего мы ждем – вдруг весело воскликнул джокусец. – Ведь у нас есть самый настоящий обогреватель"! Все на него недоуменно посмотрели. "Ну что вы на меня уставились? Давайте попросим ходячий огнемет, чтобы он немного подогрел нам водичку"! – и он указал на фламмийца. Тот ничего не ответил, а лишь выпустил струйку сизого дыма. "Ну что, Борехар, поможешь братьям по несчастью? – продолжал веселиться джокусец, не обращая внимание, что дым из ноздри "ходячего огнемета" начинает темнеть. – А вечерком прошу тебя заглянуть в мою пещеру, чтобы немного прожарить мой бифштекс на ужин. А то мне осточертело есть сырое мясо"! Тут Борехар уже не выдержал и кинулся с огромным факелом, который вырывался из его рта ,на весельчака .Неизвестно, чем бы все это закончилось, не окажись рядом Руди Аменса. Он ловкой подножкой и легким тычком в спину свалил пышущего огнем фламмийца прямо в огромное корыто. Холодная вода и горячее пламя соприкоснулись! Оторопевший Борехар продолжал изрыгать огонь, что привело к образованию огромного количество пара. Наконец, вода победила, и фламмиец, булькнув, пошел ко дну. Подоспевшая вовремя охрана, успела вытащить его и отправить в больницу. Джокусец за свою выходку получил неделю Лимтока, а Аменса решили не наказывать, так как пришли к выводу, что он хотел только предотвратить убийство.

– Что хочешь еще раз устроить здесь сауну? – издевательски спросил Руди. – Я думаю, что никто не будет против попариться.

Охранники, которые должны были по долгу службы находиться рядом с заключенными, пренебрегли своими обязанностями и о чем-то трепались в коридоре. Борехар, знавший, что за учиненную им драку, ему придется отправиться надолго в Лимток, все еще колебался.

– Ну давай, горелка, что ты застыл? А то здесь что-то зябковато, – подзадорил его Аменс.

Борехару надоело выслушивать издевательства и он с рычанием кинулся на обидчика. Руди быстро скинул свое пальто и одним прыжком оказался сидящим на плечах гиганта. Затем молниеносно накинул ему на голову подарок посла и нанес несколько ощутимых ударов. Фламмиец безуспешно пытался скинуть оседлавшего его Аменса и принялся носиться по комнате. Лишь чудом они оба не свалились в грязную воду. Наконец, охранники опомнились и кинулись разнимать драчунов.

– Аменс, ты только появился и уже создал проблемы, – сказал запыхавшийся один из надзирателей, когда противников едва развели в разные стороны.

– Даже в мыслях не было, – невинно пожал плечами Руди. – Встретил старого приятеля, вот на радостях и потолкались немного.

– Неделя Лимтока! – и, заметив ухмыляющегося Борехара, добавил: – И тебе тоже!

– Такое пальто испортил… – с огорчением вздохнул Руди, разглядывая огромную дыру на рукаве, которую прожег своим пламенем Борехар.

И снова Лимток! Измученного неудобным положением, бессонницей и отвратительной едой через семь дней Руди вернули в его пещеру, в которой он даже не успел обжиться. Холодная камера и в этот раз была пустой, арестанты еще не вернулись с работ. Пользуясь отсутствием своего соседа, с которым Аменс так еще и не успел познакомиться, Руди во весь рост растянулся на неудобном тюремном ложе. Укрывшись испорченным пальто, он через несколько минут громко захрапел.

Разбудил его голос незнакомого надзирателя.

– Руди Аменс следуй за мной!

Наемник протер глаза и спросил:

– Куда?

– Прибыл комендант Фобоса и он хочет с тобой пообщаться.

– Могу я хотя бы ополоснуться? Боюсь ,что большому начальнику не очень понравится аромат моих духов.

– Я думаю, что он это переживет. Шевелись! Мэтью Борман не любит ждать!

Когда Руди вошел в комнату, в которой его ожидал комендант, то даже на мгновение растерялся. Ему показалось, что за столом сидит Номан Чапек. Человек был такой же толстый, плешивый и что-то жевал. Через несколько секунд Аменс понял, что ошибся и весело сказал:

– Салют, комендант Борман! И давно на Фобосе действует дресс-код? – намекая на его схожесть с начальником пропускного пункта.

От неожиданности тот перестал жевать и уставился на Руди.

– Ладно, не берите в голову, – рассмеялся Аменс и без спросу уселся на стул. – Лучше тщательнее пережевывайте для лучшего пищеварения.

Комендант побагровел от злости и рявкнул:

– Кто тебе разрешал садиться, Аменс? – крошки полетели у него изо рта.

– А что такого? – невинно посмотрел на него Руди. – Знаете ли, я провел целую неделю на ногах в прекрасных апартаментах Лимтока и жутко устал. А вы бывали в Лимтоке? Хотя для вас пришлось бы целой бригаде рабочих месяц рыть пещеру.

– Как ты со мной разговариваешь?! – заверещал комендант. – Да я тебя сгною в Лимтоке!

– Да успокойся, Борман! А то тебя сейчас удар хватит, и где потом найдут такого прекрасного коменданта?

Судя по цвету лица, раздувшимся щекам и выпученным глазам Руди был недалек от истины.

– Так зачем вызывали? А то мне необходимо принять ванну, откушать прекрасных деликатесов от местного шеф-повара и… Кстати, не найдется у вас сигары? Люблю я, знаете ли, после ужина выкурить хорошую сигару. Не могу избавиться от этой привычки, – продолжал издеваться Аменс.

– Ты думаешь, что самый остроумный? – прищурившись, спросил комендант.

– Ну не без этого…

– Я тебе сейчас испорчу настроение, но сначала ответь мне на один вопрос: что тебе понадобилось в "Окончании"? Ведь ты не случайно избил этого идиота Чапека?

– Каюсь. Когда я увидел мерзкую рожу бывшего надзирателя, то не мог себя сдержать, чтобы не наподдать ему. Но я же не знал, что все так обернется.

– А чего ты ожидал? Что тебе премию выдадут? Теперь ты ответишь за это! До конца жизни останешься в Стикни! Посол с Марса справлялся о тебе, и мы ему ответили, что погостил ты на Фобосе недолго и отбыл в неизвестном направлении. Так что тебя здесь нет!

– Так что мне теперь делать? – сделав вид, что испугался, спросил Руди. – Ведь это была всего лишь невинная шутка.

– Все, шутник, проваливай. Надеюсь, что здесь ты недолго протянешь, – заканчивая разговор, сказал комендант и достал из ящика стола новый огромный бутерброд.

– Приятного аппетита, – пожелал Руди, напрявляясь к выходу. – И прислушайтесь к моему совету, тщательнее пережевывайте пищу.

Надкушенный бутерброд полетел в Аменса, и тот поспешно скрылся за дверью.

"Как это он меня не отправил обратно в Лимток? – размышлял Руди, возвращаясь в свою пещеру в сопровождении охранника. – И если комендант не соврал по поводу посла, то меня разыскивают сейчас по всей Галактике, а я нахожусь под самым носом. И если что-то пойдет не так, то я и правда могу застрять на Фобосе надолго. Ладно, будем действовать по мере развития событий".

Теперь в камере находился еще один постоялец. Это был небольшого роста представитель маленькой планеты, находившейся на краю Галактики, Палус. Его огромные навыкате глаза поблескивали, внимательно и настороженно разглядывали Руди. Тело салатового цвета было покрыто огромными бородавками, а изо рта каждую секунду высовывался длинный тонкий язык и облизывал влажные губы.

– Привет, сосед! – обратился Руди к товарищу по несчастью. – Хоть в этом мне повезло!

– В чем? – с подозрением спросил палусянин.

– С твоим ростом, – улыбнулся наемник. – Как-то последнее время мне теснота надоела. Я Руди Аменс.

– Я Буфо, – представился сокамерник.

– Ты с Палуса?

– Да. Как ты догадался?

– Бывал я на вашей планетке. Извини, но мне она не понравилась.

– Почему? – с обидой спросил Буфо.

– Постоянная сырость и грязь не самые лучшие качества для планеты, чтобы привлечь туристов.

– Зато у нас народ добрый.

– И как же добряк с Палуса попал на Фобос? – засмеялся Руди.

– Я добрый, но вспыльчивый, – помрачнел Буфо. – Убил своего коллегу…

– Ого! – удивился Аменс. – И за что?

– Я астроном, – пояснил палусянин, – и однажды сделал открытие новой Галактики, но этот мерзкий Прай присвоил мое открытие себе и на научном совете выдал его за свое. А я к этому открытию шел целых семь лет. Но мне никто не поверил, потому что президент Палуса двоюродный дядя Прая и, конечно, с ним никто не захотел ссориться. В пылу ссоры я и укокошил его. И вот я здесь.

– Астроном говоришь? – задумчиво проговорил Руди. – Это интересно… А скажи, пожалуйста…

Но их разговор прервал охранник.

– Руди, отправляйся на помывку, – сказал он.

– Один? – удивленно спросил Аменс.

– Один.

– А как же распорядок, о котором мне совсем недавно рассказывал Крап?

– Для тебя сегодня сделали исключение, а то ты уже всю тюрьму провонял. И к тому же, тебе незачем пока пересекаться с Борехаром. Он до сих пор еще не успокоился, судя по цвету дыма.

Уговаривать Руди не пришлось, и он с радостью отправился отскребать от себя многодневную грязь. После купания он съел довольно сносный ужин и увалился спать, решив отложить разговор с Буфо до утра.

Глава 11

Громкий сигнал сирены оповестил заключенных о начале нового рабочего дня. Металлические двери камер заскрежетали, выпуская сонных и не достаточно отдохнувших своих обитателей.

Буфо что-то квакнул сквозь сон и толкнул Руди.

– Просыпайся, сосед. Пора на работу.

– А что, разве в этом чудесном санатории еще не отменили рабский труд? – сладко потянулся Аменс, разминая затекшие чресла. Чувствовал он себя превосходно и был готов к подвигам.

– Очень смешно, – буркнул Буфо. – Задержимся хоть на минуту и пара дней в Лимтоке нам обеспечена.

– Бывали мы в том Лимтоке, – беспечно взмахнул рукой Руди, – ничего особенного. А ты давно в "Окончании"? – неожиданно спросил он.

– Уже почти год.

–Привык уже?

– Как к этому можно привыкнуть? Одно хорошо, что здесь повышенная влажность, почти как на моей планете. Но для большинства арестантов это скорее минус. Особенно, – тут он понизил голос и оглянулся, – для Борехара.

– А ты знаком с Борехаром? – с деланным безразличием спросил Руди.

– Конечно, его здесь все знают. А ко мне у него в последнее время особенный интерес.

Но чем интересен простой астроном с Палуса кровожадному фламмийцу Аменс не успел узнать. Раздался громкий удар дубинкой по двери и верзила-охранник скомандовал:

– Эй, жаба, поторапливайся! И тебе, Аменс, я не советую задерживаться или ты уже соскучился по своей просторной пещере в Лимтоке?

– Лимток это, конечно, замечательно! – улыбнулся Руди, но глаза его смотрели на надзирателя недобро. – Но во мне проснулась непреодолимая тяга к работе. Дайте мне поскорее лопату и кайло, и я засыплю драгоценным песком весь Фобос!

– Иди-иди, работничек! Комендант отдал приказ, чтобы тебе установили норму на тридцать процентов больше, чем всем остальным.

– Обожаю нашего коменданта! Вот, что значит человек с широкой душой! Надеюсь, что я с ним еще увижусь перед моим отъездом.

– Фантазер, – сплюнул охранник и вывел их к остальным заключенным.

Для заключенных в Стикни было всего два вида работы – это рытье новых пещер для постоянно поступающих новых арестантов и добыча песка. Одних называли "пещерники", а других -"песочники". Обе, так называемые профессии, были тяжелы. Но если "пещерники" работали с относительно свежим воздухом, то "песочники" добывали полезное ископаемое в закрытом карьере. Ни одно дуновение не проникало сюда, мелкие частицы песка буквально обволакивали работающих, проникая во все поры и отверстия. Никакой защиты арестантам не полагалось. Они кашляли, постоянно отплевывались, протирали глаза и продолжали работать. Стоимость песка была гораздо выше стоимости жизни этих несчастных. Его уникальность заключалась в особенностях структуры, которая позволяла производить такое прочное стекло, что оно превосходило по своим показателям любой известный металл или пластик. Цена его была настолько высока, что позволить себе приобрести хотя бы несколько тонн могла только какая-нибудь богатая и высокоразвитая планета. Кто контролировал громадные суммы, вырученные за продажу песка, не знал никто. Но ходили упорные слухи, что непосредственно здесь были завязаны самые высшие чины из Галактического суда, и именно поэтому Стикни не испытавал никогда недостатка рабочей силы.

Руди попал в бригаду "песочников". Именно отсюда чаще всего попадали в жаркие объятия крематория. Совпадение или чей-то злой умысел, но Борехар также работал на карьере. Он плотоядно улыбнулся, когда увидел Аменса в "песочниках". У мстительного фламмийца появился шанс расправиться с человеком, который уже два раза посмел посягнуть на его авторитет. Охранники, сопровождавшие заключенных до карьера, сами старались не входить в песочную завесу. Они лишь изредка, надев защитные маски, контролировали работу, иногда вытаскивая лишившихся чувств или мертвых, задохнувшихся в пыли, рабочих. Именно здесь без свидетелей можно было наказать обидчика.

– Ну что, дракоша, поработаем? – спросил Руди Борехара, когда они прибыли на карьер.

В ответ тот лишь выпустил струйку темного дыма.

– Ну-ну, не пыли и так здесь дышать нечем!

– Я убью тебя, Аменс!

– Становись в очередь, дылда!

Посвистывая, Руди закинул на плечо лопату, спустился в карьер по каменным ступеням и скрылся за плотной пеленой из песка. Все арестанты также разбрелись по своим рабочим местам. Охранники, постелив на землю теплые одеяла, беспечно растянулись на них в ожидании конца смены. Раз в час кто-то из них опускался в карьер, чтобы измерить количество добытого песка, дать указания и с помощью дубинки подогнать особо нерадивых работников.

Руди приходилось трудиться в полную силу, так как за невыполнение нормы можно было очутиться в Лимтоке, а в его планы это сейчас не входило. Заитересованность Борехара в астрономе Буфо не выходила из головы Аменса , и он чувствовал, что фламмиец что-то замышляет и необходимо было на данный момент находиться к нему, как можно ближе.

Вдруг сзади послышался шорох. Руди обернулся, и его обдало горячим дыханием Борехара. Наемник инстинктивно пригнулся, и вовремя, над его головой просвистела лопата, которой фламмиец хотел одним ударом снести ему голову.

– Ах ты, чертова горелка! – воскликнул Руди. – Все никак не успокоишься?

Мощный удар прямо в любимую ноздрю заставил Борехара отступить на один шаг назад. Но он быстро взял себя в руки и с рычанием кинулся на противника. Он размахивал лопатой, как мечом, стараясь достать наемника. Руди ловко уворачивался от мелькавшего перед глазами необычного оружия, пытаясь найти что-нибудь для обороны. Свою лопату он выронил, и она где-то валялась под слоем песка. Ничего подходящего, кроме пустого ведра, не было. Выбрав момент, Аменс сделал молниеносный выпад и нанес сильнейший удар в живот Борехару. Тот охнул от пронзившей его боли и упал на колени. Лопата выпала из рук. Не теряя времени, Руди схватил валявшееся ведро и нахлобучил его прямо на голову фламмийца. А затем, пока неприятель не опомнился, поднял лопату и со всей силой опустил ее на импровизированный шлем. Внутри ведра послышался вскрик, и Борехар рухнул на кучу песка. Желая закрепить свой успех, не смотря на свой принцип не бить лежащих, но сейчас было можно, Руди принялся колотить по металлической шапке фламмийца.

– Занятный барабан, – приговаривал при этом Аменс. – Звук, конечно, на любителя, но мне такая музыка доставляет истинное наслаждение. Мой тонкий музыкальный слух еще никогда не слышал такой чудесной мелодии.

Наконец, Руди выдохся, уселся рядом с поверженным врагом и тихонько постучал пальцем по ведру.

– Эй, рыцарь, ты там живой? Шлем снимать будешь или так пойдешь?

Борехар зашевелился, потом приподнялся, осторожно стянул с головы ведро и с отвращением отбросил его в сторону. Выглядел он ошеломленным, как после контузии.

– Э-э, ты зачем шапку выбросил? – укоризненно спросил Руди. – Бери, вдруг еще пригодится, когда вздумаешь со мной пообщаться.

Униженный фламмиец, у которого даже дым из ноздри пропал, встал на ноги и без слов скрылся из виду. Такого позора он, да,пожалуй и никто из его народа, еще не испытывал никогда. Хорошо ,что не было свидетелей его унижения каким-то землянином.

– Эй, кастрюлеголовый, – крикнул вслед Руди, – а попрощаться? Вот невежа!Я ему концерт организовал, а он даже спасибо не сказал.

Но Борехар зря обольщался, что не было очевидцев стычки. В это время Буфо, наиболее страдающий от воздействия песка, лежал за ближайшей дюной и переводил дыхание, пока рядом не было охранников. Зрелище ему доставило удовольствие. "Хоть кто-то поставил этого заносчивого фламмийца на место", – подумал он.

Остаток рабочего дня прошел без происшествий. Из-за потерянного времени Руди пришлось приложить максимум усилий, чтобы выполнить норму, взваленную на него комендантом Фобоса. Но он справился и даже заслужил похвалу от очередного проверяющего охранника.

– Молодец, Аменс! – сказал он. – В первый же день и такие успехи.

– Пустяки, – ответил Руди, еле стоящий на ногах от усталости, – надо еще увеличить нагрузку, а то я даже выспаться успел. Не представляю, что теперь ночью буду делать!

– Я похлопочу за это перед комендантом, – засмеялся надзиратель и громко задудел в медный рожок, оповещая об окончании работ.

Возвращаясь в пещеры, Борехар ни разу не удостоил взглядом Руди, а лишь что-то сосредоточенно обдумывал, изредка выпуская темноватый дым.

После купания заключенных снова развели по камерам, и Аменс остался вдвоем с Буфо. Астроном молчал некоторое время, а затем осторожно, но с блеском в глазах, сказал:

– А здорово ты сегодня Борехара обломал!

– Ты-то откуда знаешь?

– А я все видел! – возбужденно ответил сокамерник. – Давно мне не было так весело.

– О том, что ты видел, не стоит никому рассказывать.

– Но почему? – удивился Буфо. – Пусть все знают, что не такой уж он и крутой.

– Борехар очень мстительный. И если он узнает, что ты был свидетелем его поражения, то просто убьет тебя.

– Жаль, – опечалился Буфо, – но…ты все равно молодец!

– Спасибо. Ты лучше скажи, чем так заинтересовал Борехара?

Буфо поерзал на своем неудобном ложе и потер бородавчатый живот.

– Ну что они там тянут с ужином? Есть хочется, спасу нет, – пожаловался он. – Интересно, что сегодня на ужин? Опять, наверное, полусырое мясо и листик салата. А мне бы сейчас рагу из палуских кувшинок…

– Я тебе задал вопрос, – нетерпеливо сказал Руди. – А ты мне тут про кувшинки рассказываешь.

– Борехар запретил мне кому-либо говорить об этом или иначе пообещал убить меня. Извини.

– Если ты не скажешь, то я убью тебя раньше, – зарычал Руди.

Буфо опасливо посмотрел на Аменса своими водянистыми глазами и со вздохом принялся рассказывать:

– Это случилось несколько дней назад. Прибыл очередной воздухолет с посылками и письмами и, как обычно, выбрали нескольких арестантов для его разгрузки. Счастливчики в такие дни освобождаются от любых работ и лишь принимают прибывший груз, сортируют и разносят по камерам. Естественно, такой чести удостаиваются только примерные заключенные.

Руди кивнул головой, показывая, что он знает об этом. Лично ему во время прошлого пребывания в Стикни не приходилось участвовать в этом процессе.

– Я тоже попал в число грузчиков, – продолжил Буфо. – Я стараюсь соблюдать режим, выполнять рабочую норму и не вступать в конфликты, поэтому меня тоже выбрали. Борехар, который никогда не отличался образцовым поведением, о чем-то пошептался с одним из надзирателей и тоже влился в нашу небольшую группу.

– С каким надзирателем? – задал вопрос Руди.

– С Крапом, ты его знаешь. Когда все было выгружено и воздухолет улетел, то мы принялись разносить ящички, коробочки и конверты по камерам заключенных, которым они были предназначены.На каждой посылке написано имя заключенного, название планеты, с которой он прибыл и отправитель. Один из арестантов оглашает данные и передает бандероль одному из грузчиков, чтобы он отнес ее в соответствующую пещеру. В этот раз таким глашатаем был я. "Борехар, планета Фламмия, отправитель Зорхан", – объявил я очередную посылку и передал ее стоящему передо мной калонийцу. Тот взял ящик и направился к пещере Борехара, который в этот момент не отрывал от него взгляда. К несчастью, калонийцы хоть и исполнительные ребята, но крайне нерасторопны и неуклюжи. Вот и этот запутался в своих ногах и рухнул вместе с посылкой. Борехар, взревев, выпустил огромный факел, подскочил к бедняге, схватил ящик и принялся избивать калонийца. Охрана то ли растерялась, то ли испугалась, но не сделала ни одного движения в сторону разбушевавшегося фламмийца. Истекающий кровью калониец, крутился по полу, пытаясь затушить загоревшуюся одежду. Ему на помощь кинулись несколько заключенных, но Борехар разметал их в стороны, а одного обдал мощным огнем. Наконец, охранники опомнились и все вместе кинулись с электрическими дубинками на фламмийца. Все, кроме Крапа. Борехар под ударами дубинок упал на пол, не выпуская посылку из рук. Через минуту он отключился. Охранники схватили его за ноги, намереваясь оттащить и переправить в Лимток. "Отставить! – раздался голос Крапа, который был старшим смены. – Ему и так уже досталось. Отнесите этого огнедышащего в его пещеру". Охранники повиновались, а Крап взял валявшуюся посылку и куда-то унес. После этого столкновения двоих заключенных отправили в тюремную больницу с сильными ожогами, а Борехар на следующий день был как новенький. Что было в посылке, никто не знает, но сосед фламмийца по камере говорил, что никакой посылки он не видел, а только письмо. "Когда Борехар прочитал письмо, то выпустил струю практически прозрачного дыма, что означало отличное настроение. А такое с ним бывает редко, а точнее –никогда", – делился своими наблюдениями сокамерник.

– Что было дальше? – спросил Руди.

– Дальше? – переспросил Буфо и снова похлопал себя по животу. – Через два дня ко мне подошел Борехар и спросил, действительно ли я астроном? Меня очень удивил его вопрос и я ответил, что да, при чем очень неплохой. "Отлично! – воскликнул фламмиец. – Поговорим об этом завтра на карьре, где нет посторонних ушей". На следующий день, выбрав момент, когда очередной контролирующий охранник удалился, Борехар решил задать мне несколько вопросов. Его интересовали вполне обычные вещи: с какой я планеты, где она находится, нравится ли профессия астронома. "А ты мог бы рассчитать расстояние от одной планеты до другой?" – вдруг неожиданно спросил он. "Расстояние между многими планетами я знаю наизусть, – получил он ответ. – Назови мне планеты." "Ну, например, между Фобосом и Фламмией." "А тебе зачем?" – проявил я любопытство. Он тут же на меня злобно зыркнул, но потом взял себя в руки и спокойно ответил : "Хочу знать, как далеко я нахожусь от своей любимой планеты. Я так давно не был на Родине…" В сентиментальности Борехар никогда замечен не был, и я, догадавшись, что причина интереса в другом, ответил: "Нет, этих показателей я не знаю." "Но рассчитать-то ты сможешь?" "Но все данные будут приблизительные, – осторожно сказал я. – Без астрономических приборов точности добиться сложно." "На первое время меня и приблизительные устроят, – весело ответил Борехар и хлопнул меня по спине. – А теперь иди, работай. Норму никто не отменял."