Читать онлайн Клетка сладкого кошмара бесплатно

Пролог

Нэнси

Неприятное чувство скованности в одной позе отдавало тупой, пока ещё не сильно ощутимой болью в плечах. Связывание рук над головой жертвы что, даёт больше ощущения контроля над беззащитной женщиной? Я ему покажу ещё, кто из нас тут беззащитный, вот только если пойму, кому…

Поёрзав, я кое-как дала послабление затёкшим мышцам, но возможности для манёвра у меня были минимальные. Запястья сковывали наручники, а скорее всего – бондаж, так как руки они не натирали. Понять, что конкретно сковывало запястья, я всё равно не смогла бы – на глазах грёбаная маска, настолько непроницаемая, что, открывая и закрывая глаза под ней, я не видела никакой разницы.

Стянуть как-то шоры с себя никак не получилось бы – лоб тоже удерживало нечто тканевое, не позволяя вертеть головой, стесняя любое движение. Рот закрывал кляп, так что позвать на помощь я тоже не смогла бы – единственное, что прорывалось через него – моё еле слышимое мычащее недовольство.

Разведённые в стороны ноги были намертво пристёгнуты к кровати чуть выше щиколоток – вырываться бесполезно, сколько ни дёргалась – толку никакого. Уж спасибо, что именно к кровати – пусть не очень-то мягкой, но и далеко не самой жёсткой.

Вот и оставалось, что только ёрзать нижней частью тела, чтобы хоть немного разогнать кровь по затекающим конечностям. Мои жалкие попытки облегчить своё состояние резко прервали. Ягодицу обожгло от прикосновения широкой горячей ладони, властно прижавшей моё тело к кровати. Сильные мужские пальцы сжались, приказывая подчиниться, и я перестала ёрзать и замерла.

Моё ухо опалило горячим дыханием. Я попыталась инстинктивно отвернуться, позабыв, что попросту не могу этого сделать. Низкий голос с хрипотцой, скользнувший по телу волной мурашек, вкрадчиво произнёс:

– Расслабься и не сопротивляйся.

Легко ему говорить… Чёрт, я даже не знаю – кому. Подстраховался, как только мог – как ни пыталась, вокруг продолжала царить непроглядная тьма. Какого… вообще тут происходило?

Все мысли из головы выбила резкая боль между ног. Без прелюдий или даже хотя бы касаний, в меня мощным движением вошёл огромный член говорившего. Болезненно, с силой и на всю длину. Я выгнулась от боли, но сквозь кляп прорвался только жалкий всхлип.

Тело обдало жаром от того, что он навис своим горячим телом надо мной настолько близко, что я ощутила идущий от него жар, хотя моей кожи мужчина касался только рукой.

Его вожделение как будто заполняло всё вокруг – каждой своей клеточкой я чувствовала его желание. Он хотел брать меня жёстко и без сопротивления. Хотел делать мне больно, упиваясь моей беззащитностью и скованностью. И делал.

Не останавливаясь, мой мучитель за первым толчком совершил второй, третий… Так глубоко и болезненно, что я вопила от каждого движения, но сделать ничего не могла.

Сильные руки сжимали моё тело, словно тиски – именно их и не хватало, чтобы обездвижить меня полностью, завладеть, как будто я была только куклой в его руках, безвольной и полностью подчинённой.

Не на ту напал, мудила. Я попыталась вырваться, но он, кажется, даже не заметил моей жалкой попытки избавиться от него, только ускорил ритм и передвинул одну свою руку выше, жадно сжимая пальцами мою грудь и натягивая меня на свой член со всё большей силой и яростью.

Неожиданно я поняла – он был прав, говоря, что мне не остаётся ничего, кроме как расслабиться и не сопротивляться. Я не хотела сдаваться, но рациональная моя сторона, умирающая от боли, вопила – это единственный вариант, чтобы меня просто не разорвали.

Принятие мой мучитель явно почувствовал. Стоило немного расслабить тело, насколько я только смогла при такой боли, как он одобрительно зарычал и ускорился до предела, с каким-то животным остервенением вколачиваясь в меня. Ещё немного, и…

Мужчина замер, крепко сжимая мои бёдра, а затем стал двигаться совсем медленно, видимо, упиваясь своим превосходством надо мной. Я слышала его тяжёлое дыхание и боялась, что он решит повторить экзекуцию вновь… А если не решит? Что со мной будет? Убьёт меня?

Всё естество сжалось от страха, а он, видимо, решил – это от возбуждения…

Глава 1

Нэнси

– Ты долбанная шлюха, Нэнси! – в сердцах орал на меня Пит, бросая мои жалкие пожитки из комнаты в прихожую.

– Охренел?! С чего вдруг?! – я кое-как их ловила, кладя на диванчик у входной двери.

– Ты переспала с Уиллом! – выпалил он, и запустил в меня моими кедами. Подошва больно ударила мне в колено, так как увернуться от них я не смогла, и Пит осёкся от моего грозного шипения:

– Идиот! Я никогда тебе не изменяла! Уилл – наш сантехник, он бы и не приходил, если бы ты мог сам прочистить трубу! – сказала, и прикусила язык. Всё. Задела непомерное мужское самолюбие. Сейчас грядёт буря…

– Конечно! Поэтому твою прочистил он! Убирайся, видеть тебя больше не хочу! – он кипел, но дальше дверного проёма комнаты не выходил, хотя я и видела – очень сильно хочет меня ударить. Но – боится. И правильно делает. При всей моей субтильности, рука у меня тяжёлая, а если ногой заряжу – может остаться без самого ценного. Хотя… для меня-то уже без разницы, так?

Видимо, мой оскал убедил его в правильности решения ко мне не приближаться. Даже начал медленно отступать внутрь комнаты, когда я двинулась в его сторону. Придурок. Если бы мне не было лень, и я решила ему изменить – это точно был не Уилл. Да и ни разу в жизни я таким не занималась… Какой смысл изменять, если можно просто уйти?

Вот так и поступлю. И даже не потому, что мой парень – теперь уже бывший – ревнив, а потому, что допустил такую идиотскую мысль. Не доверяет мне? Пусть найдёт ту, которой будет доверять. Не для такого козла…

Варясь в этих мыслях, как в котле, я собирала оставшиеся вещи в большую спортивную сумку через плечо, с которой раньше ходила на тренировки. Не потому, что она мне нужна была, а потому, что все с такими ходят. Что там носят другие, я так и не узнала, зато сама выглядела солидно. И сумка пригодилась для полезного дела.

Собравшись, я обернулась на пороге для коронного жеста, но, выходя, поворачиваться к Питу спиной не стала – кто знает, что у этого придурка на уме. Мы встречались три года, два из которых я жила в его квартире, ведя всё хозяйство и заботясь о нём. Со временем, моё отношение стало им восприниматься, как данность – я у него живу, значит, должна его обслуживать.

Поначалу и я так думала, но потом стала общаться с одной девчонкой из моего колледжа, которая мне в прямом смысле слова открыла глаза на мир. Уважение, тепло и забота мужчинами не ценятся. Ты просто становишься удобной, и чем выше уровень твоего удобства – тем больше об тебя вытирают ноги.

Признаться, для меня это стало откровением. Раньше я не замечала, что Пит относился ко мне, как к домашней прислуге. Или – маме, которая всё ему обязана? Я поморщилась, поправляя сумку на плече и заходя в лифт.

Не пошёл за мной. Думает, я вернусь или приползу через денёк-другой просить прощения. Мудак знает, что идти мне некуда – родители живут далеко отсюда, в таком захолустье, что там даже телефонная связь ловит с перебоями. Учёбу в колледже я тянула еле-еле, кажется, меня не выгнали только потому, что я уже почти выпускница, и руководство не хотело портить статистику.

Сейчас начались каникулы перед выпускным годом, но мне даже на их время пристроиться негде. В общежитии могут дать комнату, но только в начале учебного года, до которого дожить ещё надо.

С подработки я уволилась полгода назад, так как с ней точно вылетала бы из колледжа из-за нехватки времени. Сейчас скопленных денег хватало на пару дней, если есть только хлеб и ночевать в парке. У меня ни черта не было. Вообще.

Двери лифта открылись, и я вышла из него, плетясь, куда глаза глядят. Да, пожалуй, я погорячилась и переоценила свои возможности. Можно было бы развернуться, подняться, извиниться… но упрямство и гордость сказали, что мы купим булку и пойдём ночевать в парк на лавку.

До парка я не дошла. Вроде пожитков было совсем немного, но лямка сумки жутко натёрла плечо, и пришлось опуститься на скамью первой попавшейся автобусной остановки. Слегка отодвинув ткань кофты с широким горлом, я увидела, что плечо до ключицы всё красное, наверняка след останется надолго. Шик. Только этого мне не хватало.

Выругавшись, я оперлась головой об стекло позади и прикрыла глаза. На остановке никого не было, единственное, что меня сегодня радовало. Пара автобусов, которые на ней останавливались, только-только проехали мимо один за другим, так что на какое-то время можно выдохнуть, и никто меня не побеспокоит хотя бы присутствием.

Этот день не мог быть хуже, но… какого-то хрена чуть дальше остановки припарковался огромный чёрный автомобиль. Я не очень разбираюсь в марках, но он был явно очень дорогой. А его водитель – богатый: не потому, как выглядела машина, а потому, что её хозяин не боялся кругленького штрафа за парковку в таком ненадлежащем месте.

Еще и аварийку включил. Точно быстро не свалит. Я фыркнула и прищурилась, кинув недовольный взгляд в сторону машины, но быстро отвела глаза. Кто знает, может, там какой-то мафиози сидит, и день у него не задался также, как у меня?

По-хорошему, стоило подняться и пойти дальше, но я медлила. Из машины никто не вышел – видимо, водитель кого-то ждал, а я – параноик. Время тянулось медленно. Через пятнадцать минут я привыкла к присутствию чёрной тени, маячившей в угловом зрении, а на остановку опять приехали друг за другом рейсовые автобусы.

Дожили. Даже поездка на автобусе для меня теперь роскошь… Нет. Пусть Пит катится к чертям. Я больше никому в своей жизни не позволю собой пользоваться. Уж точно – не ему.

Автобусы уехали, вышедшие из них пассажиры побрели по тротуару по своим делам, а я вновь осталась одна. Как же лень вставать… Проследив, чтобы никого не осталось вокруг, я вновь прикрыла глаза. Машины тут проезжали редко, да и кому я нужна? Без пяти минут бездомная…

Ноздри резко опалил какой-то жуткий аптечный запах, и я встрепенулась. Не успела распахнуть глаза, как на лице сжалась рука, держащая ткань, пропитанную каким-то веществом. На голову натянули чёрный мешок, в который я тут же вцепилась пальцами и попыталась вырваться, но мои руки стали ватными и не послушными, а спустя мгновение сознание и вовсе померкло.

Глава 2

Нэнси

Не знаю, сколько времени я провела в отключке, но приходить в себя оказалось крайне неприятно. В горле першило от сухости, а голову раздирала жуткая боль, как будто мне пытались вышибить мозги.

Сделав над собой неимоверное усилие, я открыла глаза, и мой взгляд уткнулся в светло-серый идеально ровный потолок. Страх сковал тело, и я резко села на кушетке, в панике оглядываясь. Больше всего в своей жизни я боялась попасть в какую-нибудь жуткую лабораторию, даже фильмы такие никогда не смотрела, холодея уже от того ужаса, который мог вызвать у меня один лишь его просмотр.

Помещение, в котором я оказалась, напоминало врачебный кабинет лишь отдалённо. Никаких предметных столов или жуткого вида шкафов с чем-то пугающим в нём не было. Пол, стены и потолок ничем не отличались друг от друга – идеально ровные, на вид гладкие и светло-серые. Спасибо, что не мягкие, хотя, тут как посмотреть…

Стол был только один, у дальней от меня стены. Простой, металлический, с приставленным под стать ему стулом. Хм, скорее больше похож на обеденный – вселяло надежду, что я всё-таки не в какой-то лаборатории. Хотя, может, это – палата, а испытуемых тоже надо кормить, логично же… По коже пробежал холодок, и я сжалась, запрещая себе о таком думать.

Посреди комнаты стояла кровать, на которой я и очнулась. Только поначалу она мне показалась кушеткой, но, окинув её более внимательным взглядом, я поняла, что это прямо-таки внушительная двуспальная кровать. Такие часто бывают в неплохих отелях. Довольно низкая, тщательно застеленная – настолько, что от моих панических телодвижений гладкая бежевая простынь даже не помялась и на ней не появилось ни одной складки.

Освещение в комнате тоже не напоминало врачебный кабинет – приглушённое, скорее тёплое, как от настольной лампы, а не холодное, как от светодиодов. Окон в помещении не было вообще, только две двери. Одна была массивной, железной – я видела такую в фильмах про бункеры, а вторая – вполне обычная, на вид пластиковая или деревянная.

Шанс не велик, но подёргать за ручку обеих – дело святое. Я спустила ноги с кровати, отмечая, что меня переодели в простое светло-синее платье в стиле бохо, свободно висящее на моей стройной фигуре.

Так, это всё «здорово», а… Я отодвинула ворот платья и заглянула под него. Фух, бельё осталось моё – это радует. Думаю, если бы меня похитили для сексуального рабства, то моё простецкое бельишко кинули бы в какую-нибудь топку первым. Или нет?

Сердце перепугано бухало в висках, но расклеиться мы ещё успеем. Я растёрла лицо руками и поднялась, первым делом направившись к деревянной двери. Такую, если что, как-то обойти было явно проще. Ладонь легла на холодную ручку, я повернула её, и она поразительно плавно поддалась, открываясь.

За дверью обнаружился совмещённый санузел – простой душ со стеклянной перегородкой, небольшая раковина и унитаз. Зеркала тут, увы, не было, но всё выглядело вполне новым, как будто я первый постоялец этого непонятного заведения… Ну вот… Хотела найти, где перекантоваться. Ага. Как там? Надо быть осторожнее со своими желаниями?

Вторая дверь на мои попытки её открыть ожидаемо не поддалась, даже ручка не повернулась, оставшись в том же положении, что и была, сколько бы я на неё не давила. Класс. Всегда хотела быть заперта в отеле с полным обслуживанием. Это нервный сарказм, если что…

Шумно выдохнув, я обернулась. Больше ничего в комнате не было. Мозг немного отошёл от паники и стал пытаться построить хоть какой-то план дальнейших действий, но получалось из рук вон плохо. Так. Орать точно бессмысленно – я в металлическом ящике без окон, предположу, что со звукоизоляцией и под землёй.

В любом случае, я на досуге смотрела в каталогах сколько стоит такой вот ремонт санузла, и однозначно могу сказать – мои похитители не бедствуют. Значит, надеяться на их твердолобость и косяки в подготовке слишком уж наивно. Ничего, я тоже неглупая. Зря, что ли, в колледже училась?

Подойдя к кровати, я опустилась на неё и стала массировать виски, пытаясь угомонить стучащую боль в голове. Тишина. Звенящая. Всеобъемлющая. От такой, кажется, сходят с ума? Так я уже. Думаю, человек со здоровой психикой вёл бы себя иначе, бился бы об двери-стены там, звал на помощь или хотя бы того, кто его заточил, да ведь?

Риторические вопросы я решила оставить на потом, перейдя к насущным. Меня заперли в какой-то банке, судя по всему, это сделали те, кто сидел в той подозрительной машине. Угу. Сейчас самое время подумать о том, что она была подозрительная. Я фыркнула, и сама вздрогнула от громкости этого звука.

Сразу следом за ним раздался другой, напоминающий приглушённый шелест, и краем глаза я заметила движение на стене, сбоку от изголовья кровати. Там открылась небольшая ниша, за которой мерным тусклым светом горел экран, по размеру сопоставимый с простым планшетом. Я поднялась и заглянула туда.

Экран располагался за стеклом, и тыкать в него пальцем было бессмысленно. На нём ничего не было, кроме мигающей вертикальной линии, наподобие тех, что бывают в режиме редактирования документов. Над экраном, видимо, была визуально неразличимая камера.

Как только моё лицо оказалось на его уровне, по нему побежали буквы: «Добро пожаловать, Нэнси». По телу проскользнул неприятный холодок. Пит меня сдал какой-то мафии? Продал от злости на опыты? Откуда они знают… буквы погасли, и взамен побежали новые:

«Кричать – бесполезно. Задавать вопросы – бесполезно. Пытаться сбежать – бесполезно. Если ты решишь себе навредить – пожалеешь, так как я наврежу в наказание гораздо больше, чем ты можешь себе представить.»

– Чудесно, – фыркнула я, стараясь не выдать того, как меня трясёт и как мне невыносимо страшно. – Зачем я здесь?

«Задавать вопросы – бесполезно, – напомнили мне с экрана. – Если ты будешь выполнять всё, что я тебе велю, через месяц выйдешь отсюда живой. Насколько невредимой – решать тебе. Всё зависит от твоего подчинения и принятия».

Прекрасно, я не в лаборатории, а у маньяка. Одно другому не мешает, конечно, но перспектива «выйти живой» меня в данной ситуации вполне устраивала. Моя молчаливая задумчивость затянулась, и буквы на экране вновь погасли, чтобы появилась последняя запись:

«Встретимся завтра. Настоятельно рекомендую тебе выполнять все мои указания. Поужинай.»

Буквы вновь исчезли, а за спиной раздался лязг отодвигающейся заслонки. Я обернулась. Над столом, у противоположной стены, в открывшейся нише стоял внушительного размера поднос. Живот одобрительно заурчал, и медлить я не стала. Быстро подошла к стене, извлекла из ниши поднос и поставила его на стол.

Где-то в парке одобрительно раскрошилась для голубей булка, которой я собиралась питаться несколько дней, там ночуя… Сегодня мой ужин был поистине королевским – на большом блюде в центре лежала прожаренная до хрустящей корочки голень – судя по размеру – индюшачья. Вокруг неё была аккуратно уложена печённая чищенная картошка, рядом с которой стояла маленькая вазочка с зеленью – боже, и почему в ресторанах об этом не всегда догадываются? Ненавижу зелень…

Вокруг блюда стояло две глубоких тарелки с разными салатами, какая-то приблуда для соусов – в душе ни чаю, как она называется, и разные жидкости в двух стаканах. Принюхавшись к обеим, одну я расценила яблочным соком, а вторая оказалась ягодным морсом.

Плюхнувшись на стул, я сразу же принялась за еду. Если бы меня хотели как-то отравить – уже бы это сделали. Если в еде какие-то экспериментальные вещества – не есть целый месяц я всё равно не смогу, так что рано или поздно сдамся. Да и потом, кто знает, какие эксперименты меня ждут? Неизвестно, когда потом смогу поесть…

От вкусового оргазма все мои мысли отключились, и я сосредоточилась только на еде. Хозяйка из меня всегда была плохая – да и как стать хорошей, если к плите я смогла подойти, только упорхнув из дома. До этого на кухне воевали бабушка и мама, а меня туда пускали только вкушать плоды их кулинарных боёв.

Так вышло, что последний раз я ела что-то более сложное, чем макароны с сосисками, аж год назад, когда гостила у родителей. Совершенно не стесняясь, я умяла всё, что влезло, поставила поднос в нишу и откинулась на стуле. Створка с шуршанием закрылась, но вскоре открылась вновь.

На этот раз на подносе стоял высокий стакан, на котором чёрным маркером было написано: «Обязательно выпей», а рядом лежал воздушный, ещё тёплый круасан. Колебаться я долго не стала, осушив стакан и зажевав неприятный привкус жидкости сладким круасаном. В голову полезли мысли, что я – последняя идиотка, что пью всё подряд чёрт знает где, но по телу раскатилось приятное убаюкивающее тепло, и я переместилась на кровать и просто растянулась на ней во весь рост.

Всё смешалось и спуталось, а потолок перед глазами стал мутным. Наверное, мне просто дали сильное снотворное. С этими мыслями я и провалилась в сон.

Глава 3

Нэнси

Сложно судить, сколько я проспала – окон-то нет, а приглушённый свет горел постоянно. Поднявшись, я бросила взгляд на экран, но он был пуст, продолжая гореть мертвенно-белым светом. Хмыкнув, я пошла в душ.

Прохладная вода неплохо отрезвила разум. Где бы я ни находилась, отсюда надо было свалить подобру-поздорову. Вряд ли меня будут любезно подкармливать целый месяц и больше никак со мной не контактировать. Зверюшек в лабораторных клетках тоже поначалу только подкармливают… Я поёжилась от одной мысли, хоть и сделала воду потеплее, всё нутро сжималось от нехорошего предчувствия.

Мягкое махровое полотенце обнаружилось возле душевой кабинки, и я быстро вытерлась, надевая обратно бельё и вчерашнее платье. Надеюсь, мне его хотя бы не на весь месяц дали…

Ответ на этот глупый в данной ситуации вопрос разрешился сразу же – в нише «доставки» уже находился завтрак и небольшой пакет рядом с подносом, сунув нос в который я обнаружила точно такое же платье, как было на мне, но только светло-зелёное. Поколебавшись, решила переодеться попозже.

Завтрак был скромным, но вполне себе приятным. Чашка капучино с одной стороны подноса, ароматный ягодный чай – с другой, два разных джема на выбор и пухленькая сдобная булочка. Спасибо, что каши нет, а то они меня так откормят, что потом в дверь не пройду. Если, конечно, доживу до того, чтобы выйти отсюда.

Кто знает, что от меня потребуется. Да и верить в то, что меня вот так отпустят… Я часто бываю наивна, но не до такой степени же! Настроение и так было поганым, а от этой мысли испортилось ещё больше. Я закончила с завтраком, убрала поднос в нишу и обернулась на экран, в надежде, что он будет всё также пуст, но – нет.

Пришлось притащиться к нему и читать записки сумасшедшего. Лучше бы я этого не делала…

«Доброе утро, Нэнси, – гласила надпись, и её буквы постепенно стали уплывать, как только я прочла обращение, сменяясь другими. – Как я уже говорил тебе вчера, если ты будешь хорошей послушной девочкой, выйдешь отсюда живой и невредимой. Сегодня мы познакомимся поближе.»

Рядом с экраном открылась ещё одна ниша, в которой что-то темнело. И вот не хотелось смотреть – что именно, но нутро подсказывало – выбора у меня нет. Либо подчинюсь сама, либо меня заставят. Я протянула руку и взяла то, что было внутри.

По телу пробежала орда холодных мурашек – в моих руках оказались добротные шоры и кляп, который я только в самых необычных фильмах видела… и старалась такие не смотреть. Не моё это. Вот только похитители были другого мнения.

«Надень то, что у тебя в руках на себя после того, как разместишься на кровати, – читала я дальше инструкцию на экране, – Ляг на спину, руки подними вверх и приложи запястья к гребёнке. Ноги вытяни. Я приду, как только ты исполнишь все указания. Ты можешь этого не делать, но тогда будешь голодать до тех пор, пока не исполнишь то, что я тебе велел. Выбор за тобой, Нэнси.»

Наверное, я немного поехавшая. Или много. Почему-то из всей инструкции больше всего меня напрягало то, что незримый мучитель знает моё имя. Если выберусь отсюда живой, точно найду для Пита подобный «санаторий» с аниматорами и без зазрения совести его туда упеку.

Фыркнув, я послушно легла на кровать. Нет смысла упираться и показывать свой характер, по крайней мере – сейчас. Очевидно, похититель – раз уж он про себя говорит в единственном числе, пока предположим, что он один – просто будет добиваться своего, пока меня не сломает. Да и, я уверена, со строптивыми жертвами игра куда забавнее и интереснее, а значит, если я хочу выйти как можно быстрее, надо было побыть скучной. Или – хотя бы попытаться и опробовать этот вариант.

Кляп был жутко неудобный, да и не уверена, что я вообще его надела правильно – до Пита у меня были только нежные юношеские отношения, которые даже до постели не доходили, а бывший парень таким не интересовался… или просто мне об этом не говорил.

Предположу, что столь странный девайс был нужен только для того, чтобы я не задавала лишних вопросов. Орать-то тут бесполезно… Или, всё-таки есть шанс, что меня услышат?

Взгляд ещё раз прошёлся по комнате вокруг. Даже если я в чьей-то квартире, то – очень большой, ведь надо было ещё умудриться все эти ниши проделать, да и заложенные окна в комнате могли быть видны с другой стороны дома, а значит, привлечь к себе внимание.

Натягивая маску на глаза, я пришла к выводу, что нахожусь где-то за городом. Тем более, что везли меня сюда на машине, логично, что проблем с доставкой моего бренного тельца сюда у похитителя не возникло, а подобное место гораздо удобнее иметь именно в загородном доме.

Маска оказалась очень качественной – как только я её надела, весь мир вокруг померк. Ни единой щёлочки, чтобы можно было подсмотреть. Эх. Что там дальше? Вытянуть ноги и поднять руки? Ну, ладно…

Я дёрнулась от неожиданности. На запястьях и чуть выше щиколоток сошлись оковы, в момент зафиксировавшие моё тело и не позволяющие двигаться. Даже голову опутала какая-то тканевая штуковина. Оковы, судя по ощущениям, были бондажом – хотя бы на запястьях не останется кровавых натёртых следов – уже радует.

Радует… Угу. Мысль, что меня ждёт дальше после таких приготовлений была лишь одна, и я не ошиблась…

В первый раз похититель отделался «двумя заходами», и, как только кончил второй раз, вытащил из меня член и ушёл – о чём я поняла по лязгнувшей закрывающимся замком входной двери. Спустя примерно минуту мои конечности были освобождены от пут, а я трясущимися руками сорвала с себя маску и кляп, отбросив их в сторону.

На кровати остались следы от произошедшего, а тело горело от жаркой и болезненной близости. Выругавшись, я направилась в душ, стараясь смыть с себя случившееся. Мысли кружились в голове хороводом, укладываясь по полочкам. Что ж, зачем меня похитили – теперь понятно. Я попала в сексуальное рабство. Как бы это ни было мерзко, всё лучше, чем на лабораторный стол для опытов…

Выйдя из душа, я поплелась к кровати, принципиально не посмотрев на появившийся на экране текст. Пошёл ты… Пока с меня хватит.

Ложиться не очень хотелось, но я замерла в ступоре – постельное бельё на кровати успели поменять, пока меня не было. Хм. Значит, тут есть какой-то обслуживающий персонал с ключами от моей комнаты. Осталось понять, как лучше поступить и сбежать, но сейчас тело болело, выгоняя из головы все здравые мысли, и я решила отдохнуть перед попыткой побега.

Ниша с доставкой вновь зашуршала, и в ней появился обед. Выходит, мною остались довольны. Впрочем, чего бы и нет, я же сделала всё, что мне велели.

Нехотя поднявшись, я переместилась за стол и принялась за еду, в этот раз почти не чувствуя вкуса. Вскоре в нише вновь появился стакан с той же самой надписью, и я послушно осушила его, в надежде отключиться, но не тут-то было.

Спасительный сон всё никак не шёл, и я удосужилась подняться и прочесть послание на экране: «Молодец, Нэнси. Встретимся завтра.»

Глава 4

Нэнси

Такое «завтра» было каждый день. За четыре дня я поняла вот что: мучитель у меня был всего один, по крайней мере, ни разу не приходил никто другой. Как я об этом догадалась, не видя его – сложно объяснить, просто каждый раз не сомневалась, что трахал меня один и тот же человек. Он почти ничего не говорил, не бил меня и единственное, что делал с моим телом помимо однотипных вколачиваний – прижимал руками к кровати, чтобы я не дёргалась.

Да я и не дёргалась, смысл? Судя по моим ощущениям, похититель был довольно внушительных размеров, сопротивляться такому даже не привязанной – гиблое дело. А так, только больнее самой себе сделаю – вот и всё. К тому же, я уже знала, что меня ждёт, поэтому лёжа на кровати в ожидании представляла, что ко мне сейчас явиться мой любимый актёр, и это помогало возбудиться. Может, и к лучшему, что я его не вижу – есть простор для фантазии.

Про себя я стала называть похитителя просто «он» или «мужик». Была ещё версия в виде «мудака», но, я суеверная в этом плане. Пока что совсем конченным мудаком мой мужик себя не показал, не хотелось бы, чтобы я накаркала и это изменилось в будущем не в лучшую сторону.

Вот только однотипность позы меня раздражала. Вчера я даже испытала определённое удовольствие от близости, но это всё равно ничтожно мало для того, чтобы получить оргазм.

Несмотря на то, что его это не волновало, я всё-таки предпочла бы тоже ловить удовольствие от секса, тем более что им был заявлен целый месяц таких вот развлечений. Задаток к этому между ног у него был, так что везде надо было искать плюсы. А как иначе?

Кстати, уйдя на второй день в душ, я решила подсмотреть за горничной, резко распахнув дверь, как только за той послышались хоть какие-то звуки. И… меня ждало разочарование. Бельё на постели менялось автоматически – матрас приподнимался, и простынь ускользала в узкое отверстие в гребёнке, сменяясь новой. От таких технологий у меня глаза на лоб полезли, хотя чему тут удивляться – предположу, что мои оковы точно также были завязаны на какой-то автоматике. Жутко, но круто…

На пятый день мужик не пришёл, как и на шестой. Кормить меня он не перестал, как и поставлять мерзкую жижу в стакане, но с каждым разом еда была всё менее разнообразной, а последний раз пришла чуть тёплой.

Выходит, мой план подчиняться и быть удобной, а значит – наскучить, сработал. Вот только победного удовлетворения мне это не принесло, наоборот, даже как-то неприятно укололо задетое эго.

Завтракая на седьмой день от моего похищения, я задумалась, как можно было бы заставить его приходить хотя бы иногда. Месяц без секса, пусть и на довольстве – такое себе. К тому же, я умирала от скуки, ведь в комнате ничего не было, даже сериал не посмотришь… так и спятить можно, если я не уже.

Ничего дельного в голову так и не пришло. Зато экран наконец-то издал невнятный звук, который он воспроизводил только тогда, когда приходило сообщение о предстоящем сеансе. Подскочив, я закинула поднос с завтраком в нишу и поспешила к экрану, где появилась та же самая инструкция, которую я читать не стала, забирая с полки маску и кляп.

Вот только надев их, я не сразу распласталась в нужной позе на кровати, а для начала решила немного завести себя. Интересно, он придёт, если я не буду пристёгнута? Пальцы скользнули по телу – не сомневаюсь, что он всегда следил в такие моменты через камеру за моими действиями. Я провела ими по клитору и коснулась чувствительной точки, вновь нагоняя на себя хотя бы какое-то желание.

Какое-то время было тихо, видимо, он следил за тем, чем я занимаюсь, но входить в комнату не спешил. Это расстраивало. Я искренне надеялась, что он уловит то, что я его хочу и что сковывать меня для этого не обязательно, но где-то сверху раздался очередной звук от экрана, и я не стала подниматься и читать, что на нём написано – и так было понятно.

Недовольно вздохнув, я закинула руки за голову, ощущая, как на запястьях смыкаются оковы, а следом за ними фиксируется голова. Я подождала ещё немного, прежде чем вытянуть ноги. Интересно, ему просто некомфортно, если я не зафиксирована или он боится каких-то моих действий? Не хочет, чтобы я своевольничала, а хочет только полного контроля? И ведь даже не спросишь, но – да и пусть… Лишь бы приходил.

В этот раз он открыл дверь и подошёл ко мне совершенно тихо, я ощутила присутствие, только когда он опустился на кровать рядом со мной. Именно рядом, а не привычно просто вошёл с размаха между ног. Какое-то время ничего не происходило, а я смиренно ждала. Разглядывает меня, что ли? Не насмотрелся ещё?

Все мысли прогнало всего лишь одно прикосновение. Еле ощутимое, но обжигающее похлеще того, когда он впервые в меня вошёл. Горячие пальцы скользнули по моему животу вниз, и моя кожа покрылась мурашками, сбегающими к его низу и разжигающими желание.

Замерев на мгновение – видимо, удивился ответу моего тела – он медленно повёл руку вслед за ними, остановившись у самой ложбинки. Просто, мать его, остановился! Кто так делает? Видит же, что я готова к чему угодно…

С минуту его пальцы неподвижно лежали на моём клиторе. Не выдержав, я слегка толкнулась бёдрами, попытавшись загнать их внутрь себя, но вместо этого он убрал руку, а я недовольно застонала, насколько это можно было сделать с кляпом во рту.

Опять повисла тишина, и я даже успела подумать, что он тихо поднялся и ушёл, расстроившись. Я где-то читала, что некоторые маньяки не любят послушных жертв, может, ему не нравится, что я подчиняюсь? Нет уж, мы так не договаривались!

Качнув бёдрами в ту сторону, где он лежал, я попыталась хотя бы немного повернуться. Получилось плохо, но спиной я ощутила – кровать слегка прогнулась, значит, он всё ещё был тут. Смутился? Человек, который похитил меня и запер не пойми где, застеснялся моего поведения? Ох, если бы не кляп, я бы рассмеялась… Схлопотала бы за это, наверняка, но не смогла сдержаться.

– Мммм, – требовательно простонала я, не желая оставаться без его внимания. Рядом еле слышно хмыкнули, и горячая ладонь легла на живот, а пальцы коснулись чувствительной точки, совершенно точно её угадав и умело дразня меня легкими движениями.

Тело сразу же откликнулось, дрожа от прикосновения в предвкушении большего. Чтобы у него не осталось сомнений, я слегка выгнулась навстречу его руке, и услышала еле различимое довольное урчание. Он убрал руку и поднялся, а я развела колени пошире в стороны, приглашая его войти в меня.

В этот раз ощущение проникновения было совсем иным. Не знаю, сам ли он сделал это не так яростно, как обычно, или помогла моя смазка, которой сейчас было предостаточно, но чувство приятной заполненности раскатилось по всему телу яркой волной.

Внизу что-то щёлкнуло, и путы спали с моих ног, и я сразу же обхватила ими мужчину за бёдра и ягодицы. Ммм, зад у моего мужика прямо-таки что надо, да и сам, судя по ощущениям, не обрюзгший клерк, что странно – почему-то всегда представляла маньяков именно такими.

Ему моя вольность пришлась не по душе, либо мне так показалось, потому что он сразу же сильно сжал мои бёдра пальцами и высвободился от моих ног, вгоняя член на всю длину. Хах, любит доминировать? Я тоже люблю, когда мужчина руководит процессом. Пусть, одна маленькая победа всё равно за мной.

Сунув руки под мои колени, он приподнял меня и стал двигаться внутри, ускоряясь с каждым движением. Такой сильный… кажется, если он не будет ерепениться, мы точно найдём какими интересными позами скрасить наш совместный месяц.

Обычно, ускорившись, он быстро кончал, но сейчас удовольствие растягивалось, прежде всего, для меня. Я это чувствовала каждой своей клеточкой, и такого вожделения раньше не ощущала никогда.

Увы, показать как-то ему то, что мне нравится, я не могла – его сильные руки сжимали похлеще любых тисков, не давая шанса ни на какой манёвр. Кончить сама без стимуляции и в такой позе я точно не смогу – очень моё тело в этом плане привередливо. Как же… Очень не хотелось, чтобы он вновь забыл обо мне хотя бы на день…

Толчки стали особенно сильными и упорными, словно он требовал от меня оргазма. Это будоражило, но всё равно не приближало к желаемому.

Недовольно прорычав, он с силой толкнулся в меня и заполнил собой настолько, что я ощутила его семя в себе. Слегка поёрзала, ловя приятные ощущения от прикосновения клитора к его горячей коже прямо над членом, но он вышел из меня, оставил на кровати одну и покинул комнату.

Запястья и голову отпустило, и я стянула с себя маску и кляп. Видимо, идти к тому, что эти приблуды только мешают, мы будем долго…

Глава 5

Нэнси

Какое-то время я намеренно простояла у экрана, ожидая какой-нибудь реакции, но тот оставался пустым. Почувствовав, как внутри зашевелилась обида, я фыркнула и ушла в душ. Не то, чтобы мне была неприятна близость и хотелось поскорее всё с себя смыть, а именно насолить своим поведением. Не сомневаюсь, что он следил за моими действиями через камеры и всё прекрасно видел.

Следующие три дня похититель опять не объявлялся, чем ужасно злил. В заключении вполне можно было двинуться умом, так как единственным развлечением здесь как раз был только секс, пусть гораздо чаще и ярче, чем тот, что был у меня с бывшим, но всё равно – маловато.

Попыток сбежать я не предпринимала. Это может показаться глупым, ведь такая железная клетка должна страшить, а я обязана чувствовать тревогу от того, что мне наврали и, как только я наскучу похитителю, он меня просто убьёт. Да, такой возможности я не исключала, но что с того? Что я могу сделать? Пытаться вырвать железную дверь? Биться головой об стену, изображая попытку себе навредить?

От этих мыслей я только хмыкнула. Ещё не хватало, чтобы мой мужик подумал, что я истеричка или идиотка. Нет уж, у меня на него были планы. Если он в такой нелюбимой мной позе приносит мне столько удовольствия, что уж говорить о том, когда я добьюсь желаемой. А я добьюсь. Принципиально. И пусть этот секс будет последним в моей жизни, зато он будет ярким. Всё лучше, чем симулировать и изображать, что хоть что-то чувствуешь, пока Пит пять минут пыхтит сзади.

Не сдержавшись, я широко улыбнулась своему глупому сравнению. Я всегда была какой-то не такой, как все окружающие, «с придурью» – как говорила единственная общающаяся со мной сокурсница. Остальные, видимо, были того же мнения и предпочитали держаться от меня подальше, ещё после первой вечеринки, которую закатили в общежитии по случаю нашего поступления.

Признаться, что там было – ума не приложу, ибо ни хрена не помню, но косые взгляды я ловила на себе пару недель так точно. А спустя месяц за мной стал ухаживать Пит, как это и полагается хорошим мальчикам – с цветочками, конфетами и посиделками в кафе. Скукота, одним словом. Других вариантов за три месяца не появилось, и я сдалась, переехав жить к нему.

Не скажу, что Пит был для меня какой-то прям ванильной мечтой, но и совсем как мудак до последней нашей сцены себя тоже не вёл. Разве что, периодически пользовался моим уязвлённым положением по части жилья – на второй год отношений я отказалась от комнаты в общежитии, так как жила с ним, и хотела сэкономить деньги на этом. Увы, это стало большой ошибкой.

Чувствуя, что я стала от него зависеть, при наших ссорах Пит часто ставил меня перед фактом – если меня что-то не устраивает – я могу валить на все четыре стороны. Подонок прекрасно знал, что «валить» мне некуда и не к кому. К третьему году отношений я это хорошо прочувствовала на своей шкуре, поэтому нашла подработку.

Вот только не учла, что я не супергероиня, чтобы тащить на себе разом работу и учёбу. Увы, я быстро сдулась на радость своему парню, который только усилил контроль, как будто я была для него вещью. Просчитался. Всякому терпению приходит конец. А теперь я совершенно одинокая не пойми где, в заключении у какого-то маньяка. Мда.

Стоил мой уход того? Определённо. Ни о чём не жалею. Конечно, в глубине души было обидно, что меня даже искать особо никто не будет. Пит решит, что я просто ушла и заблокировала его в мессенджерах. Знакомая из колледжа обо мне вспомнит разве что вначале учебного года. Оставались только родители… Которым я уже год как звонила от силы раз в месяц, и если с последнего звонка пройдёт два, вряд ли они всполошатся, логично решив, что их безалаберная дочь просто о них забыла.

Даже как-то погано стало на душе, так разложить, не очень-то я и хороший человек. Да и никому ненужный, по сути… Я поджала колени к груди, блуждая взглядом по своей минималистически обставленной камере.

За мной иногда подглядывали, а иногда – нет. Такой эксперимент я провела на днях, деланно изобразив, что пытаюсь сбежать. Иногда на экране появлялись при этом сухие инструкции, что меня ждёт за такое поведение, а иногда мои попытки оставались незамеченными.

Камера видеонаблюдения точно располагалась над самим экраном, но там её чёрный глазок даже не прятали, а вот где ещё такие были по комнате – мне так и не удалось найти, хотя в их наличии я не сомневалась. Как-то слишком уж круто это всё для поехавшего маньяка. Такая мысль посещала меня всё чаще, но страшно всё равно не становилось. Только любопытно.

Меня чем-то опаивали каждый вечер, но никакой разницы в своём состоянии я от выпитой жидкости не ощущала. Похититель приходил слишком редко. Как по мне, если бы это было просто сексуальным рабством. При таких навороченных девайсах и, уж будем честны, огромной жилплощади, мой дорогой мужик мог позволить себе самых элитных шлюх – вот ни капли в этом не сомневаюсь. Зачем ему я?

Отсюда напрашивался вывод, что я застряла в каком-то секретном эксперименте над психикой. Конечно, такое запрещено законом, но поэтому-то он и секретный, а я – определённо торчу в каком-то подвале. Обустроенном. С душем. Да чёрт бы его побрал! Что же так всё сложно-то?

Голова загудела, и я помассировала виски. Есть отличное средство от головной боли, да только его попробуй получи, хотя… Я встрепенулась. Неожиданная и простая мысль оказалась такой странной и в то же время очевидной, что я какое-то время просидела на кровати, ругая себя за собственную глупость. Точно же, попытка – не пытка, отчего бы не попробовать?

Похититель писал, что мне нельзя задавать вопросы. Хорошо, я могу говорить и не в вопросительной форме, чего мне терять то? Поднявшись с кровати, я подошла к экрану и бесцеремонно постучала по стеклу костяшками пальцев. Ползунок продолжал моргать, никаких новых обращений на нём не появилось.

– Эй, – я постучала ещё раз по стеклу, как будто это была дверца, которую мне могут открыть, – алло, я знаю, что ты меня слышишь.

«Чего ты хочешь, Нэнси?» – шустро высветились буквы на экране, и я вздрогнула. Признаться, идя на эту авантюру, я не очень-то верила в её успешность. Обалдеть, ещё и спрашивает моего мнения? Такое точно нельзя упускать. И, раз меня действительно слышат, есть шанс высказать то, чего так хотелось. Юлить я не стала, прямолинейно выдав:

– Мне скучно. Хочу, чтобы ты пришёл меня трахать.

Буквы на экране не сменились, видимо, он опешил от моих слов. То есть, как похищать и в клетку сажать – это он может, а тут смутился? Да ну, в жизни не поверю. Наконец, предыдущий текст исчез. Какое-то время экран горел привычным тусклым светом и оставался пустым. Потом на нём на мгновение высветилось «Ты…» и тут же исчезло, видимо, передумал и стёр.

Не сводя нахального, но деланно скучающего взгляда с глазка камеры, я сложила руки на груди и демонстративно ждала ответа. Пошлёт… вот как пить дать пошлёт. Где-то я читала, ещё давно, что мужчины не любят женщин, которые слишком на них напирают и упрямо чего-то требуют, даже если это секс.

Собственно, а мне и не надо, чтобы он меня любил. По крайней мере, пока. Что я, по сути, знаю о своём похитителе? Он – властный мужик с большим умелым членом. А большего для секса и не надо.

После расставания с Питом, я поняла кое-что важное. Любовь – это лишь химия. Временная, быстро перерастающая в привычку и унылую бытовуху. Все чувства притупляются от бесконечных ссор и постепенно сходят на нет. А вот такой формат отношений мне неожиданно понравился. И никаких тебе ревности, предъяв и обязательств…

«Хорошо, – наконец-то высветилось на экране. – Приготовься.»

Глава 6

Нэнси

Ликование на лице я всеми силами попыталась скрыть, схватив кляп и маску, резко отвернулась к кровати и залезла на неё. Платье полетело на пол – в прошлый раз он его очень неудобно задрал, натянувшаяся ткань растёрла спину и ощущение было неприятное. Нижнего белья мне не выделяли, только новую сорочку после каждого сеанса.

В принципе, вполне сойдёт. Пока что. Единственная мысль, которая посещала мою голову на этот счёт – если меня всё-таки отпустят, то прямо в таком виде? Не хотелось бы нарваться на кого-то гораздо менее вежливого, чем мой мужик, а в таком виде на это есть очень даже неиллюзорный шанс. От этой мысли на лице растянулась непроизвольная улыбка. Кажется, я понимаю, почему в колледже со мной старались не общаться…

В этот раз мои вытянутые ноги так и остались без оков. Хм, мне показалось, что ему в прошлый раз не понравилось, когда я обхватила его ногами, но кто же поймёт этих мужчин? Какое-то время я просто лежала в ожидании, стараясь мысленно завести себя. Эх, жаль, что руки скованы…

В полной тишине я уловила шуршание открывающейся двери, но сделала вид, что ничего не заметила. Если ему нравится подкрадываться тихо и брать свою добычу неожиданно – ничего против не имею. Мне тоже такое нравится. Кажется, где-то в глубине души я не менее спятившая, чем мой похититель.

Опять какое-то время он меня не трогал, находясь где-то рядом. В полной тишине я слабо слышала его почти незаметное дыхание. Не скажу, что томительное ожидание меня раздражало, скорее забавило. Уверена – это взаимно. Мне нравилась эта игра, в партии которой он уже отдал мне одну фигуру, когда не стал сковывать мои ноги. Значит, при всей любви его к доминированию, ответ моего тела ему всё-таки нравился.

– Хочешь меня, Нэнси? – раздалось у самого уха, и я вздрогнула от неожиданности – как он сумел так близко и незаметно ко мне подобраться – ума не приложу.

По телу побежали мурашки, но не от страха – низкий голос с хрипотцой настолько будоражил, что стоило его услышать – и всё, я растекалась по постели от желания. На его вопрос я утвердительно кивнула, насколько позволяла фиксирующая повязка. Точно нужно от неё избавляться следующей, бесполезная и мешающаяся штука.

Вершинки моего возбуждённого соска коснулся его палец, еле ощутимо, но по поверхности моей кожи заплясали молнии. Он стал потихоньку водить пальцем вокруг неё, казалось, всё нежнее… но это было обманным манёвром.

Как только я расслабилась от ласки, он резко опустил руку ниже и сжал пальцами мой бок, а за сосок ощутимо укусил. Я застонала от боли и одновременно накатившей волны возбуждения, а мужчина сменил гнев на милость, лаская сосок горячим языком. На контрасте боли и нежности в голове буквально стали взрываться тысячи звёзд. Хотелось требовать, чтобы он взял меня немедленно, но чёртов кляп не позволял этого сделать.

Тиски его пальцев на моём боку разжались, и постепенно стали опускаться ниже, дразня и рисуя узоры на моём животе. Надо мной определённо издевались самым бесстыдным образом. Я качнула бёдрами ему навстречу, но тут же схлопотала шлепок по заднице – не больно, а, скорее, осудительно – нечего ему велеть, что делать.

Жаль, что улыбнуться не могу, может, ему бы даже понравилась такая реакция. Шлёпнувшая меня ладонь осталась лежать на ягодице и приятно обжигала её, настолько его кожа была разгорячённой.

Как же хотелось ощутить его жар, всего целиком, но он явно очень силён, если может удерживаться над моим телом и не прикасаться к нему, кроме как рукой и языком. Вот бы подглядеть, как ему такое волшебство удаётся…

Возбуждённый мозг дорисовал картинку идеального мужского тела, и я поняла, что готова идти на риск, лишь бы почувствовать его. Всего. Целиком. Он отвлёкся от моего соска, ведя кончиком языка через ключицу к шее, а затем, ненадолго прикусив мочку моего уха и опалив его горячим дыханием, насмешливо произнёс:

– Что-то я не чувствую твоего желания, Нэнси.

Вот подонок! Это же враньё и издевательство! Я поняла, что он сейчас вполне может уйти, но тут мерзавец прогадал – кто же его отпустит? Хрупкие девушки такие только внешне, если он не знал. Да и зря я, что ли, спортом занималась?

Подкинув себя прессом, я поймала его бёдра ногами, требовательно подтягивая обратно к себе. Видимо, он настолько не ожидал от меня подобного перфоманса, что не удержался и повалился на меня, еле успев упереться локтями о постель по разные стороны от моего тела. Врун! Сам такой горячий, что можно обжечься, и определённо меня хочет, а хотел поиздеваться и сбежать!

Не сдержавшись, он рассмеялся. И сразу же резко вошёл в меня, но, если ожидал, что в этот раз мне тоже будет больно, то… поздновато это сделал, поздновато. Его ласки настолько раззадорили моё тело, что я только и ждала проникновения. Он стал двигаться, плавно, размеренно, словно заново пробуя меня на вкус.

И это было взаимно. Каждый раз был словно первым – необычным и по-новому приятным. Очень хотелось видеть сейчас его лицо. И неважно, симпатичное оно, или, что вероятнее – уродливое, я хотела видеть его эмоции, следить за его взглядом… Куда он смотрит сейчас? На моё лицо, тело, или то, как его член двигается во мне? Чёрт, мне и самой нравится на это смотреть, может, мы и тут сошлись бы?

Моей щеки коснулись его пальцы. Почти не ощутимо, на грани чувствительности, но оттого этот жест стал таким нежным и неожиданным. Я слегка повернула голову в сторону его руки, на сколько могла позволить треклятая повязка. Из-за этого его пальцы коснулись щеки уже сильнее, но он почему-то убрал их, словно ему не понравилось моё движение.

Раздался щелчок где-то над ухом, и я насторожилась. Так старательно избавляться от оков, чтобы больше его чувствовать, чтобы он добавил ещё какую-то границу между нами? Нет, очень не хотелось бы.

По моему лицу скользнула ткань, и я догадалась – это щёлкнули не очередные дополнительные тиски. Он отстегнул грёбанную повязку. Наконец-то. Надо потом узнать, как такие штуки называются, и написать на них плохой отзыв где-нибудь… чтобы больше не производили.

От глупых мыслей меня отвлекли его участившиеся движения внутри. Нет, он не ускорился, чтобы быстрее кончить, а наоборот, как будто требовал думать о нём и только о нём. Я расслабилась, еле заметно приподняв голову ему навстречу – не знаю, как ещё можно было сказать, что я вся в его власти и ничего, кроме его сильных напористых движений для меня сейчас не существует.

Шеи коснулись горячие губы, и до слуха донёсся глубокий вздох – я ощутила, как его дыхание щекочет кожу от того, что он вдыхает мой запах. Снова и снова, постепенно ускоряя при этом темп, приятно касаясь моей чувствительной точки своим телом. Я никогда раньше не кончала в такой позе, всегда казалось это нереальным, но возбуждение разгорелось настолько, что я не сомневалась – он доведёт меня до оргазма, если не вытащит член раньше.

Увы, как-то попросить его не останавливаться я не могла, только показать. Закинув на него ноги чуть выше, я направляла ими его в себя и выгибалась телом навстречу, насколько могла. Вот же… Давай, осталось же совсем немного… Желание настолько застило разум, что я стала тереться чувствительным местом об него, что вполне работало как стимуляция.

Оставалось совсем немного, когда он остановился на несколько секунд, чтобы кончить в меня. Я уже хотела было расстроиться, но он не вытащил член и не свалил, как делал это раньше. Чувствовал моё напряжение?

Его пальцы легли на клитор, помогая мне, а член продолжил двигаться даже глубже и мощнее, чем до этого. Ощутив, как внутри всё задрожало, я прижалась к его взмокшему телу, застывшему надо мной – мы оба ловили этот момент? Вместе?

Мужчина шумно выдохнул, а мне очень не хотелось, чтобы он выходил из меня и вновь оставлял одну. Мои расслабленные ноги вновь сжались тисками на его бёдрах – нет уж, дорогой, я тебя не отпускаю. Он тяжело дышал и, видимо, не отрываясь смотрел на меня, стараясь при этом не наваливаться всем весом. А вес, судя по всему, был немаленький… ммм, люблю, когда рядом мужчина, а не жалкая пародия на него, обрюзгшая или, наоборот, костлявая.

Утихомирив дыхание, он уткнулся носом мне в шею, от чего стало совсем жарко. Слегка поёрзав от растекавшегося по телу удовлетворения, я немного потянулась к его голове и зарылась носом в волосы. Жёсткие, но не очень короткие – сантиметра три длиной. Отлично, не люблю лысых мужчин, такая вот предвзятая в своей личной вкусовщине. Не сказать, что у меня был выбор, но хотя бы в такой мелочи повезло.

Смутный образ в голове дополнился, но всё равно оставался размытым. Хах, в принципе, если я его когда-то увижу, и мне не понравится, маска может вновь стать вполне полезной. Ко всему остальному у меня претензий нет.

От моего жеста он замер, словно обратился в камень. Мышцы напряглись также, как тогда, когда он в меня кончал, и я почувствовала, какой возбуждающе рельефный у него торс. С минуту мужчина продолжал лежать на мне, наверное, принимал какое-то решение. Я не мешала и больше никак себя не проявляла, вдыхая приятный запах мужчины. Моего мужчины.

Не знаю, как там наш организм это понимает, и как выбирает кого-то для себя. Но, всегда есть вот этот самый момент – близость и то, что после неё остаётся – приятный, будоражащий сознание запах. Я бы не смогла его описать, потому что не хотелось думать ни о чём, только вдыхать его, вбирать в себя, пока есть такая возможность.

Кажется, он делал тоже самое по отношению ко мне, и мы просто замерли в этом моменте, не желая его прерывать. Наконец, он сделал над собой усилие, чтобы оторваться от меня. Отстранился, поднялся и вновь ушёл, оставляя меня в одиночестве.

Спустя минуту бондаж отпустил руки и, шурша, исчез, а я стянула с себя кляп и маску. Убирать их в нишу не стала – даже не поднялась с кровати, продолжая лежать, и отбросила их на простыни. По телу по-прежнему разливалось тепло удовлетворения, но морально было как-то… Обидно и неприятно.

Откинувшись на подушках, я лениво повернулась к двери, словно она могла открыться, и он бы вернулся. Разумеется, я понимала, что этого не произойдёт, но всё равно… ждала. Идти в душ сразу после этого раза не хотелось. Может, просто было лень, а может… вдруг он смотрел сейчас на меня через свои камеры? Не хочу, чтобы подумал, что я хочу от него отмыться поскорее.

Впрочем, наверное, он и так понял, что я странная. Или это нормальное состояние, и моя психика так защищается, рисуя маньяка идеалом? Как бы то ни было, сейчас я почувствовала себя именно одинокой. Брошенной. Стало так грустно, что даже слёзы на глазах навернулись…

Глава 7

Нэнси

Следующие два дня я провела в полном одиночестве. Даже на постукивания в стекло перед экраном никто не реагировал, и никаких букв там не возникало. Словно он снова решил мне напомнить о своей первой инструкции. В груди стали щемиться обида и горечь, но, если я и позволяла себе плакать, то делала это либо подолгу принимая душ, либо закрывая лицо подушкой.

Интересно, он так экспериментирует надо мной или просто банально занят чем-то другим? Думаю, если бы у меня было несколько похитителей, наверняка они заявлялись ко мне по очереди. Или все разом… и все эти «сеансы» проходили бы куда жёстче. Просто потому, что в компании действуют другие механизмы и люди могут позволить себе большие непотребства, чем наедине.

От неприятных мыслей я поморщилась. Сидеть на месте надоело, и я начала расхаживать по комнате из угла в угол. Вряд ли ему что-то совсем не понравилось, и он решил меня наказать. Еда в нише появлялась по расписанию, и после ужина я отмечала для себя, что прошёл ещё один день.

Месяц. Интересно, это точный срок, или меня могут выпустить раньше или позже? Раньше не очень-то и хотелось. Если всё будет продолжаться также, пожалуй, я не пойду в полицию. Как бы дико это ни звучало со стороны, меня в самый подходящий в жизни момент обеспечили кровом и едой, не делают со мной ничего совсем уж вопиющего… Да и, чего уж говорить, трахают так, как я даже в самых влажных мечтах себе не представляла. Почти курорт.

Хмыкнула. Смешно с самой себя. Как мало, оказывается, надо для счастья, когда попадаешь в самую стрессовую ситуацию в своей жизни. Да, где-то в глубине души с момента пробуждения здесь я пребывала в тихом ужасе, но всеми силами душила в себе эти чувства. Может, моё такое быстрое принятие – это попытка обмануть себя. Может, скоро я сорвусь, и стану биться головой об стену, умоляя меня выпустить.

Или, впустить кое-кого сюда. Лучшее лекарство от стресса. Прошедшие дни я задавалась вопросом, что движет моим похитителем. Я понимаю ещё, когда так поступают те, кому вот точно никто бы на свете ни за что не дал, но… да-да, я не видела его лица, и что с того? Каким бы оно ни было, уж если совсем на прямоту, трахаться можно и в темноте. Да и кто туда смотреть будет при таком мастерстве?

Опять хмыкнула. Ну, ладно, про мастерство – это я знаю, так на нём же не написано, чего он там умеет. Может, и к лучшему – я бы тогда тут не оказалась, а мой мужик был бы на расхват в ближайшем клубе. Мой… эх, не отказалась бы. Особенно, от всех этих его прикосновений, которые будоражат не меньше самого процесса…

Пит никогда так себя не вёл. Я словно сразу принадлежала ему, как вещь, которую он и так купил. Как я узнавала в наших ссорах – слишком дорого. Дорого – пару букетов и три похода в кино. Кажется, что я сильно продешевила.

Неожиданно даже для себя, от накатившего негодования я стукнула кулаком по подносу, который сегодня опять доставил для меня стакан с сомнительной мутной жидкостью, но уже без надписи на нём. Кое-как я успела его подхватить, чтобы не разбился, но содержимое вылилось на пол.

Выругавшись, я обернулась. Вообще, не придала бы этому значения, если бы не такая возможность проверить, следит похититель за мной или нет. Подойдя к экрану, я помахала им перед тем местом, где, как мне казалось, располагалась камера. Дабы не задавать вопросов в соответствии с инструкцией, я сказала утвердительно:

– Разлила.

Ползунок на экране продолжил моргать, а надписи никакой не появилось. Я недовольно поджала губы и собралась уже расстроиться, как ниша вновь открылась, и там оказался поднос с точно таким же наполненным стаканом. Попался! Только что мне это дало?

Выпив жижу с сильным аптечным привкусом, я поставила оба стакана на поднос и убрала его. Ниша закрылась, и в комнате вновь воцарилась треклятая звенящая тишина. Видел. Слышал. И не пришёл! Вот мудак! И даже плакать не буду. Или буду…

Плюхнувшись на кровать, я закрыла лицо руками. Рыдать не стала, конечно – не дождётся, но успокоиться получилось слабо. Почему меня так это цепляло до глубины души вот уже неделю – самый сложный вопрос, ответа на который у меня не было. Казалось бы, сиди тихо, не высовывайся – может, и выпустят… Но, что-то с каждым днём, а особенно, после каждой нашей близости, «выпускаться» мне хотелось всё меньше и меньше.

Проведя руками вверх, я запустила их в волосы и стала расчёсывать пятернями. Увы, расчёски мне не выделили. Хорошо, что тут зеркала нет, а то совсем бы расстроилась от своего внешнего вида. Когда я сюда попала, треклятые тёмные корни уже начали отрастать, и с каждым днём становилось всё виднее, что я никакая ни пепельная блондинка.

– Кошка облезлая, – с досадой пробурчала сама себе под нос.

Не сказать, что я когда-либо была поклонницей тру-крайма, но, где-то читала вот такое: почти у всех маньяков есть свой типаж, иногда он максимально детальный, иногда сводится к цвету волос, фигуре и чему-то такому же явному. Что, если мой – любитель блондинок?

– Пусть тогда краску даст, – вновь тихо фыркнула я.

Всё. Разговоры вслух – прямой путь к мягким стенам. Ну, хоть какое-то разнообразие… Экран сбоку тихо зашуршал, и я вздрогнула. Оглянувшись и приподнявшись на локтях, с минуту смотрела на него, но никаких букв так и не появилось. А потом текст замельтешил очень быстро. Я вскочила и подбежала к экрану, чтобы уловить суть:

«…подготовься. Я скоро приду,» – успела прочесть последние строчки.

– Да ну, не может быть, – недовольно пробурчала я, но шустро забрала маску и кляп из ниши. На деле, внутри всё ликовало от предвкушения скорой близости. Наконец-то! Старательно давя на лице улыбку, я послушно отправилась «готовиться».

Глава 8

Нэнси

Подкрадываться в этот раз он не стал – конечно, ведь я его ждала, как никогда раньше. Я слышала, как негромко открылась и закрылась входная дверь, но шагов слышно не было. Очевидно, он всегда приходил обнажённым, так как я не слышала шуршания снимаемой им одежды ни разу.

Кровать сбоку от меня просела под весом его тела, и я замерла, инстинктивно повернув голову в его сторону. Теперь это было несложно сделать – сегодня, помимо уже привычного отсутствия бондажа на ногах, не было и треклятой повязки на голову. Вот и ещё минус одна фигура на его доске… Мне нравится.

В комнате повисла тишина. Опять разглядывает меня что ли? Как будто чего-то там ещё не видел… но, всё равно приятно. Смотрел – значит, нравилось то, что видел. Я ему решила не мешать, раскинувшись на подушках в покорном ожидании.

Где-то на окраинах сознания завертелись нехорошие мысли – вдруг, он делает вид, что поддаётся мне, а на деле замышляет что-то страшное? В тот самый миг, когда я ему доверюсь и не буду уже ожидать ничего подобного?

Такие мысли посещали меня и раньше, но именно сейчас, когда тишина длилась дольше обычного, мне с каждым мгновением становилось всё больше и больше не по себе. Внешне я своё беспокойство никак не проявляла – да и не могла. Взгляд он мой не видит, а с кляпом во рту выражать какие-то эмоции практически невозможно, даже если очень захотеть.

Кожи на животе коснулись кончики его пальцев. Еле ощутимо, но это движение так будоражило, что по телу раскатилась волна мурашек, щекоча и преобразуясь в электрические разряды, молниеносно сбежавшие к низу живота. Чёрт. Я никого никогда в своей жизни так не хотела. И моё тело сдавало меня целиком и полностью.

Рядом раздалось еле уловимое урчание – мой зверь доволен, это радовало и немного успокаивало. Пальцы медленно заскользили по коже вверх, рисуя на ней узоры, а затем коснулись моего соска и слегка сдавили, покручивая, словно настраивая громкость на старом магнитофоне. Ощущение было приятным, но я не хотела быть нечестной и сразу показывать, что мне нравится больше, чем есть на самом деле. Я уже знаю – он мог лучше и жарче, а сейчас просто дразнил меня.

Видимо, зря. Не сказав ни слова, он поднялся и ушёл, совсем меня обескуражив. Вот ведь подонок… Решил покачать меня на эмоциональных качелях? Что тут сказать, отлично получалось! В уголках глаз под маской стали скапливаться непрошенные слёзы, и я зажмурилась. Скоро сниму и спрячусь под подушку, нечего ему смотреть и торжествовать. Вот только бондаж на руках не спешил отпускать мои запястья.

Расстроило моё поведение и решил меня наказать? Чёрт. Это жестоко. В таком состоянии даже за время секса руки затекали, а если так пролежать несколько часов, может что-то очень неприятное произойти. Нарушение кровообращения, судороги… или чего там ещё? Может, оно и к лучшему, что я – не медик, а то воображение уже всё в красках бы нарисовало.

В своей тихой панике я не заметила звука открывающейся двери, только ощутила, что постель вновь прогнулась под весом моего похитителя. Вернулся? Интересно, с чем… Я сжалась, предчувствуя недоброе и мысленно ставя себе галочку – лучше всегда буду ему показывать, что мне нравится каждое его действие.

– Не бойся, – голос прозвучал совсем рядом и действительно успокаивал. Наверное, я сумасшедшая, но каждое его слово всегда ловила жадно и искренне верила. Впрочем, он ни разу мне не врал… – Я решил попробовать кое-что необычное.

Рядом послышался металлический звук, а следом на моих сосках сошлись зажимы. Я задрожала от смешанного чувства боли и возбуждения, а он сразу же провёл по торчащему зажатому по бокам соску каждой груди языком, но это не сказать, что убедило меня расслабиться.

Хмыкнув, он забрался между моих ног, и одной рукой закинул мою ногу себе за поясницу, наклонился и навис надо мной. Губы приятно обожгли шею поцелуем, а затем я услышала его шёпот прямо мне в ухо:

– Каким бы кошмаром я для тебя ни был, я не хочу мучить тебя, Нэнси, – он провёл носом по моей скуле, шумно вдыхая, и вновь вернулся к уху, чтобы добавить: – Если тебе будет чересчур больно или неприятно – разрешаю тебе меня пнуть. Только посильнее, когда я увлечён тобой, не замечаю больше ничего вокруг. Договорились?

Я кивнула и закинула на него вторую ногу. Ещё как почувствуешь… Я не злилась, наоборот. От его слов по телу растёкся жар, хотя он как-то умело избегал со мной полного контакта и не касался членом, хотя и не сомневалась, что он также возбуждён, как и я.

Качнув бёдрами ему навстречу, я умудрилась дотянуться клитором до его горячего органа и, не давая отпрянуть, стала водить киской туда-сюда, лаская член от основания и до самой головки и смазывая его своей смазкой. Он не стал отстраняться, только задышал чаще, опаляя своим дыханием мою кожу.

Лизнул вершинку моего соска и сразу же подул на него, и от этого необычного ощущения я заёрзала, а внизу ещё больше добавилось влаги, которую я продолжила распределять по всей длине его члена, особенно задерживаясь на самой чувствительной части возле головки.

Впервые услышала его стон, скорее похожий на приглушённый рык. Пусть знает, каково мне, когда он дразнит меня. Месть всегда сладка, мой дорогой. Вот только власти и свободы у него было больше, поэтому он сразу же воспользовался своим преимуществом.

Резко выпрямившись, он подхватил меня за бёдра, с силой сжимая их пальцами, и вогнал в меня член на всю длину. После такой длительной прелюдии мне хватило пары движений, чтобы тело задрожало от оргазма, но он как будто даже не заметил.

Меж зажимов на сосках была цепочка – я ощущала, как её холодные кольца перекатываются по коже между грудей. Холодность металла на мгновение сменилась жаром его руки, а следом я почувствовала, как цепочка натянулась вверх, а соски ответили болью, лишь обострившей восприятие, отчего наслаждение стало ещё ярче.

Сжимая одной рукой мою ягодицу, а другой – натянутую цепочку, он продолжил вколачиваться в меня с неистовой силой. Я было пыталась двигаться ему навстречу, но при таком рьяном напоре вряд ли он это замечал, поэтому я просто расслабилась, отдаваясь ему на милость. О, да, такой наездник мне явно был по нраву: сбрасывать его не хотелось, а зажимы на сосках добавляли новых противоречивых ощущений, совмещавших желание и боль.

Даже когда он совсем разошёлся и натянул цепочку чересчур, я не стала его сбивать, ощущая, что мой мужчина на грани пика. Чем быстрее он двигался, тем больше распалял и меня – ни разу не получала несколько оргазмов за один секс, но, если он продолжит ещё хотя бы немного… Вспышка накрыла резко и неожиданно. От боли мои ощущения разгорелись до предела, и я вновь кончила, с новой силой обхватывая собой его горячий член внутри.

Моё тело дрожало так, что в этот раз он не мог не почувствовать мой оргазм. Видимо, это приблизило и его – цепочка упала мне на живот, а ладони мужчины сжали мои ягодицы с неистовой силой прежде, чем он излился в меня.

Предугадав, что будет дальше, я что было силы сжала ногами его тело, направляя к себе. Не передать словами, как не хотелось его отпускать и оставаться вновь в одиночестве. Наверное, он такого отчаянного хода вновь не ожидал, потому что потерял равновесие и повалился на меня, снова еле удержавшись на локтях. Второй раз попался на один и тот же трюк? Сильно сомневаюсь. Скорее, уже предполагал, что я так поступлю, и не стал сопротивляться.

На этот раз он не стал уходить. Просто лежал на мне, но осторожно, не наваливаясь всем весом, а переводя часть его на локти и колени. И я кожей чувствовала, что он смотрел на меня. Да вот только… что там увидишь, за всеми этими излюбленными им штуковинами?

Слегка приподнявшись, он отстегнул зажимы и, судя по звуку, бросил их на пол. Соски саднило, но не сказать, что боль была нетерпимой. Мой мужчина был прав – это очень необычно. Вот и всё, сейчас точно уйдёт…

Вершинки соска коснулся его горячий язык. Очень нежно, словно извиняясь, он кружил то над одним, то над другим соском, и внизу живота вновь стало сладостно собираться желание. Я по-прежнему ощущала его член между ног, и слегка сжала стенки влагалища, показывая, что мне нравятся его действия.

По коже возле соска скользнул поток воздуха от одобрительного фырка, а затем он повёл языком меж моих грудей выше, ненасытным поцелуем впиваясь в мою шею, поднимаясь по ней к скуле, щеке, виску. Я качнула головой в его сторону, тоже желая ощущать его запах, и бесцеремонно и шумно вдохнула, чувствуя, как все внутренности сжало от приятного пряного аромата моего мужчины.

Снова фыркнув, он немного отстранился, кажется, не потому что ему не понравилось. Поколебавшись с полминуты, он тихо спросил меня:

– Ты очень сладкая, Нэнси. И я хочу чувствовать тебя больше, – и без того низкий голос стал ещё ниже, будто он всерьёз волновался, но пытался это скрыть. – Я отпущу твои руки, но есть условия. Ты не станешь снимать всё, что у тебя на лице, и не будешь трогать руками моё лицо. Если согласна и будешь хорошей девочкой, просто кивни.

Я быстро закивала. Условия мне были более чем понятны – он по-прежнему хотел оставаться инкогнито, а значит, любое моё прикосновение к его лицу могло выдать черты. Впрочем, шальная хулиганская мысль так и сделать посетила голову сразу же – тогда он не захочет от меня избавиться уже через две недели.

Само собой, разум в голове тоже присутствовал и отрезвлял. Как раз у него так будет больше поводов от меня избавиться, а методы мне могут не понравится совсем. Пока я играю по его правилам – я хорошая девочка, но стоит оступиться, и кто знает, к чему это может привести.

Нарушать я их не буду. Пока что. Не из страха. Мне просто не хотелось его расстраивать. Не хотелось, чтобы он снова ушёл. В его объятиях так уютно и тепло, а такого удовлетворения я в своей жизни не испытывала никогда. И пусть я наивная дура с такими рассуждениями – живём один раз. Так уж сложилось, что в этой клетке обитает тот, кто зовёт себя моим кошмаром, совершенно не подозревая, что для меня он – самый сладкий в жизни сон.

Глава 9

Нэнси

Сверху раздался щелчок, и бондаж исчез. Первым своим порывом я обняла мужчину за плечи, вцепившись пальцами в разгорячённую после секса кожу. Он вздрогнул от неожиданности, опустил своё лицо к моей шее и глухо рассмеялся, запустив руки мне под спину и ответно прижимая меня к себе в объятиях.

Такое приятное ощущение… нужности? Важности? Не знаю… По сути, мы просто любовники, я ничего о нём сказать не смогла бы, кроме того, что с ним очень хорошо в постели. Я не знала ни его имени, ни внешности, ни ещё каких-то мелочей из его жизни, но каждое прикосновение мужских рук сводило меня с ума. Это какая-то тактильная эйфория, особый язык, на котором мы говорили друг с другом, и этого было не просто достаточно – этого было с лихвой.

Я провела рукой по широкой спине, осторожно и нежно, опасаясь спугнуть. Не знаю, чего его так веселило в моём поведении, да и не хотела бы узнавать. Пусть смеётся. Только не уходит.

Опершись о кровать локтем, он перекатился на спину, водружая меня сверху на себя. От неожиданности я замерла, положив ладони ему на грудь. Она спокойно вздымалась от его дыхания. Он уже успел перевести дух и просто отдыхал, следя за моей реакцией. А я, признаться, даже не знала, как вести себя дальше.

Что он этим хотел показать или сказать? Чтобы я занялась с ним сексом в позе наездницы? Пит всегда любил эту позу, лежал бревном и получал удовольствие. Наверное, её любят все мужчины, а вот я терпеть не могу, так как вообще ничего приятного в ней не вижу.

Его член по-прежнему был во мне, и я стала потихоньку двигаться на нём. Мало ли, что мне там может нравиться, иногда надо думать не только о себе… На предплечье ощутимо сжались его пальцы, потянувшие меня вниз. Я послушно легла на него всем телом, а его вторая рука властно опустилась мне на поясницу, и сдвинулась ниже, однозначно веля остановиться. Я подчинилась и вновь замерла, пытаясь понять, что же тогда он от меня хочет. Мало верилось в то, что только поваляться в постели, как это делают влюблённые парочки.

Запустив руку мне в волосы, он притянул меня к себе за затылок и уткнулся носом в висок, не позволяя отстраняться или противиться, хотя я и не собиралась. Только была напряжена от того, что не понимала его желаний и очень боялась в чём-то облажаться.

Ладонь мужчины медленно блуждала по моей ягодице, поглаживая меня и как будто изучая каждый миллиметр моего тела. Я немного расслабилась, млея от приятного прикосновения, но стоило пальцам оказаться меж ягодиц, сразу же сжалась.

Пит постоянно склонял меня к анальному сексу, для него это было какой-то идеей-фикс, и однажды я сдалась и согласилась. Не передать словами, насколько это было больно и ужасно, а у него прибор сильно меньше, чем у моего партнёра сейчас. Он меня просто разорвёт…

Моё дыхание участилось от накрывшей тихой паники. Я не буду ему противиться, но потом будет больно и неприятно – в этом нет никаких сомнений. Пальцы мужчины вернулись на мою поясницу и стали рисовать узоры на спине. Раздумывал, мучить меня или нет?

Сердце бешено застучало в груди. Неосознанно я потянулась щекой к его щеке и доверительно коснулась её, не представляя, поймёт он мою просьбу или нет. Что угодно, но только не это, пожалуйста… Его щека дёрнулась, наверное, он улыбнулся. Вновь шумно вдохнул и вытащил из меня член, хотя я успела ощутить, что он вновь был в полной готовности.

Одним его движением я снова оказалась под ним, сильная рука мужчины требовательно перевернула меня на живот, и я снова сжалась, понимая, что меня сейчас ждёт. Я обречённо уткнулась лицом в простыни, готовясь сдерживать крики, которые будут слышны даже через треклятый кляп.

Его разгорячённый член лёг меж моих ягодиц, но входить он не спешил, как будто бы просто пристроил его, как ему было удобно, а сам стал осыпать приятными поцелуями мою спину. В другой ситуации я бы расслабилась, но тут, мой милый, ничего не выйдет. Предвкушение острой разрывающей боли расслаблению не способствует. Зная, как это невыносимо, я даже переживу, если он уйдёт прямо сейчас. И ещё долго не придёт потом.

Вот только он не сдавался, продолжая гладить меня и целовать, приятно водя горячей ладонью меж лопаток, веля подчиняться. Я подчинялась. Но, потом никогда ему этого не забуду и точно не стану доверять. После нашего первого раза больше не случалось, чтобы наша близость приносила мне боль. Видимо, всему хорошему приходит конец…

Вздрогнула, ощутив его пальцы на моём клиторе. Он медленно водил ими по нему, явно недовольный отсутствием у меня желания. Честно, я просила саму себя подчиниться, потерпеть, но только сильнее сжималась и закрывалась. Где-то на моём загривке раздался приглушённый рык, утонувший в жадном поцелуе с прикусыванием моей кожи.

Видимо, ему надоело пытаться распалить во мне угасшее желание. Он убрал пальцы от клитора, а затем резко и с силой вошёл в меня. Вот только не промеж ягодиц, как я этого панически боялась, а во влагалище, стенки которого тут же сжались от приятного ощущения его во мне. Там, где этого хотелось. Там, где было приятно, а не больно.

Направляя одной рукой меня на себя, он медленно двигался во мне. Я неуверенно приподняла попу ему навстречу, всё ещё боясь, что он может не так меня понять и всё-таки сменить отверстие для проникновения.

Ягодицу приятно обжёг несильный хлопок – как мне показалось, одобрительный. Может быть, он изначально не собирался брать меня в задницу, а злился только на то, что я его боюсь и не раскрываюсь? А может, просто прочёл меня и не стал делать то, чего не хочу именно я? Если последнее, то такого мужика точно надо брать, пока плохо лежит. И – не как любовника на какое-то время.

Движения стали напористей, а по заднице уже хлопало его тело, приятно наказывая меня за глупые мысли. Я двигалась ему навстречу, как будто извиняясь. Конечно, такие ощущения мне были приятны, и зажатость отступила. Он потянулся вперёд, наматывая на кулак мои волосы и подтягивая моё тело к себе.

Спину опалило жаром, идущим от его живота, и я откинулась назад, отдаваясь на милость его горячим объятиям. Он крепко прижал меня к себе, приподняв за талию на тот уровень, который был удобен ему самому, даже несмотря на то, что я буквально стала болтаться в воздухе на его руках. Столько в них силы и желания…

Всем телом чувствовала, как сокращаются его мышцы под кожей, каждый раз, когда он вколачивал в меня свой член. Иногда он делал это слишком рьяно, и внутри отдавало притуплённой болью, но я старалась даже не дёргаться, ловя от этого какой-то хищный животный экстаз. Да, желай меня, бери сильнее, не сдерживаясь – только эти мысли остались в голове, пуская по телу электрические разряды нескончаемого желания.

Мужские пальцы оказались на клиторе, и он принялся умело стимулировать его, вгоняя меня в ещё больший экстаз. Мы кончили вместе. Ярко, мощно, прижимаясь друг к другу и сгорая от страсти. Мне перестало хватать воздуха, и я обмякла на его руках, опершись головой об широкое плечо позади.

– Больше не смей от меня закрываться, ясно? – его горячий выдох в моё ухо запустил по телу волну мурашек.

Кивнула, тут же повернувшись к его шее и уткнувшись в неё лицом. Очень хотелось целовать, дарить ему нежность за все те невероятные вещи, что он вытворял с моим телом. Надеюсь, мне представится такой шанс. Мой мужчина – понятливый малый, даже без слов догадается, как я… не хочу оставаться без него. Не только здесь. Вообще.

– Я всегда держу своё слово, – утвердительно сказал он, укладывая меня на простыни, но я так и не поняла, что конкретно он имел ввиду под этими словами.

Только повернулась к нему лицом и вцепилась руками в его широкие плечи. Замерла, ожидая его решения. Я понимала, что он всё равно привычно уйдёт, чего бы я ни делала, но каждое мгновение рядом хотела оттянуть, как только могла.

На мой немой вопрос он лёг рядом, сгрёб меня в охапку, прижимая к себе. Не так, как когда хотят трахать снова. Так, когда хотят побыть рядом, наслаждаясь удовлетворением. Я прижалась к нему в ответ всем телом и обняла так сильно, как только могла. А могла я…

– Рёбра мне сломаешь, – рассмеялся басовитый голос у меня над головой, и я виновато ослабила хватку, на что он рассмеялся ещё громче, а затем зарылся носом в мои волосы.

Не знаю, сколько мы так пролежали, просто наслаждаясь объятиями. Тяжело вздохнув, он провёл ладонью по моей голове, поцеловал в макушку, поднялся и молча ушёл. Вот только в этот раз я впервые не почувствовала себя брошенной. Наоборот, не сомневалась, что он вернётся, пусть не сегодня, но мы непременно повторим этот вечер.

Глава 10

Нэнси

Больше он меня одну не оставлял ни на один вечер, и передать словами, в каком я восторге пребывала от этого, было невозможно. Особенно – моему мужчине, по причине наличия грёбанного кляпа. Как бы я ни пыталась стонать через него или даже что-то говорить, снимать его он не спешил.

Почему? А черт его знает. Я ведь, будь злой на него или чем-то недовольной, могла подойти к экрану и всё высказать, так ведь? Так чего он мог бояться? Тоже мне, властный господин маньяк…

Ладно, я бешусь не только потому, что сказать ничего ему не могу. Мне бы очень хотелось ощутить его поцелуй. Не знаю, стал бы он меня целовать, если б кляпа не было, но проверить – очень хотелось.

Тепло мужских сильных рук жило на коже фантомом после каждого его ухода, и время до возвращения было самой настоящей пыткой. Больше всего я боялась, что он в какой-то очередной вечер опять исчезнет. Зависимость росла, и я прекрасно понимала, что она совершенно нездоровая, но противиться этому чувству принципиально не хотела.

Хотела я только его. Во всех возможных позах, а потом – в самом сладком для меня: лежать в обнимку, уткнувшись лицом в его горячую грудь, чувствовать себя удовлетворённой и счастливой. Он всегда молчал, но больше не бросал меня сразу же после нашей близости. Ложился на постель спиной, опираясь на подушки, подтягивал меня руками к себе и ворошил рукой мои волосы, массируя кожу головы. Я тихо урчала, пытаясь показать, что мне это нравится.

Украдкой мне нравилось изучать его тело, разумеется, насколько мне это позволялось. Я и до этого ещё поняла, что фигура у него на мой вкус идеальная, но прикасаться к его подтянутому торсу, водить пальцем меж кубиков пресса или чувствовать под ладонью слегка вздувшиеся вены на руках было невероятно приятно.

Мужские руки всегда были для меня отдельным фетишем. Кому что, а для меня самое главное во внешности мужчины – это именно руки. Сильные и мощные, они были довольно нежными, особенно, когда он водил ладонями по моему телу, очерчивая ими фигуру. Надеюсь, моя ему нравилась хотя бы в половину также, как его – мне.

По тактильным ощущениям я также поняла, что у моего мужчины нет бороды или даже ныне модной эспаньолки – терпеть не могу растительность на лице, хотя кого-то она и делает краше. Могло прозвучать смешно – ведь какой у меня был выбор? Никакого не было. Просто хотя бы в этой мелочи повезло.

Прикасаться к своему лицу он мне по-прежнему не разрешал, но про бороду я поняла тогда, когда ощущала его поцелуи на теле. В последние наши встречи я обратила внимание – он приходил ко мне даже без малейшего намёка на щетину. Не думаю, что брился специально для меня, но всё равно эта мысль приходила в голову в ожидании его появления, и я, порой, глуповато улыбалась, думая о нём.

Сегодня время тянулось утомительно долго. Сказать по правде, пытаясь как-то его скоротать, за прошедшие почти три недели я выспалась на всю жизнь вперёд. А чем ещё заняться, если больше ничего нет?

Сомневаюсь, что мои вещи забрали с остановки вместе со мной. Скорее всего, даже самого дешёвого мобильника мне теперь не видать ближайшие полгода… Надо будет как-то связаться с родителями, как только он меня выпустит.

Выпустит. От этой мысли на душе становилось погано, словно меня сажали в холодную грязную лужу. Кто бы знал, что моя клетка мне будет милее свободы?

Иногда мне снились кошмары. Только не такие, о которых говорил мой мужчина, вовсе не был он одним из них. А вот его потеря – да. Порой я просыпалась, резко вскочив на кровати, потому что во сне я… очухивалась на грёбанной автобусной остановке! Потом полдня на душе кошки скребли от охватывающего меня ужаса.

Да, скорее всего, наша история так и закончится. В лучшем случае, если похититель не врёт. А в худшем… в такой исход мне не верилось. Но и «лучший» не устраивал. Я прекрасно осознавала – если меня отсюда увезут, я в жизни его не отыщу и не узнаю, даже если буду стоять прямо перед ним. И это тяготило и раздражало.

Нужно было что-то придумать, поговорить с ним… По сути, я могла высказаться в экран, раз уж в лицо не смогла бы – мешал треклятый кляп. Я прокручивала в голове, что именно можно было сказать, и всё это звучало, как бред сумасшедшей. «Пожалуйста, позволь мне остаться здесь ещё?» Это вопрос, не пойдёт. «Я хочу остаться здесь подольше.» Уже лучше, но, уверена, он только посмеётся.

Сколько у него таких же игрушек, как я? Даже думать не хотелось об этом. Внутри сразу закипала ревность, настолько сильная, что я никогда такой не испытывала. Да уж, если Пит, выставляя меня на улицу, чувствовал хотя бы толику того, что чувствую я в такие моменты, я даже могла понять его гнев и разочарование. Помимо прочего, у меня ещё было дикое желание придушить любую, которая хотя бы коснётся моего мужчины…

Моего. Ага. В моих влажных фантазиях, когда он берёт меня в очередной раз и доводит до оргазма. От этой мысли последние дни было особенно грустно. И вообще, я стала слишком много загоняться, словно мы были в отношениях, а не я прозябала у него в плену.

Хм. Озарение снизошло быстро. Чёрт! Какое сегодня число? Я покосилась на экран. Это вопрос. Но мне очень важно знать! Я подошла к стеклу и постучала в него костяшками пальцев, как в окошко ларька. Ожидаемо, реакции никакой не последовало, поэтому я утвердительно произнесла:

– Мне нужно знать, какое сегодня число. Это важно.

Вновь ноль реакции. Я ощутила, как по ноге что-то потекло. Громко и грязно выругавшись, я тут же стянула с себя платье. Скомкав его, сунула между ног и снова рьяно забарабанила в стекло, цедя сквозь зубы:

– Пожалуйста, мне очень надо…

Договорить я не успела – сзади зашуршала ниша доставки. В этот раз на подносе обнаружилась не еда, а необходимые средства гигиены и новое платье. Я быстро сгребла всё в охапку и, бросив в сторону экрана «спасибо», умчалась приводить себя в порядок в ванной.

Ожидаемо, в этот вечер он не пришёл. Пит тоже ненавидел, когда у меня начинались месячные, каждый раз спал в такие дни в отдельной комнате и деланно сдерживал свою брезгливость, когда я была рядом. Меня это всегда удручало, но я читала в интернете, что я не единственная девушка, которая сталкивалась с таким поведением у мужчин.

Что ж, судя по всему, мне опять «повезло». Настроение скатилось в бездну, и я не стала сдерживать свои эмоции – больше не могла. Не знаю, есть ли у него камеры в ванной – мне плевать. Наверняка есть, так пусть смотрит. Включив воду, я взяла ситечко в руки и, прижимая его к себе, сползла вниз по стене, обняв колени свободной рукой и разрыдавшись.

Даже под горячей водой, почти обжигавшей кожу, было пусто, одиноко… и холодно. Всегда холодно, когда рядом нет его. А зная мой организм, как минимум, ещё дней пять не будет… Не сойти бы с ума. Окончательно.

Глава 11

Стивен

Брифинг опять затягивался, и я старался не заснуть всеми силами. Убеждал себя – это моя компания, это надо мне и только мне, а все остальные присутствующие с радостью растащат её на сувениры при первой же возможности. Я всегда щепетильно отбирал кадры, лично, но всё равно никому в этой жизни больше не мог довериться.

Знаю наверняка, именно по этой причине я преуспевал в делах, топя конкурентов и всегда находясь на вершине пищевой цепи. Доверие – слабость, любой, даже тот, кого считаешь самым близким, легко загонит тебе нож в спину тогда, когда ему это будет выгодно. Когда своя шкура будет важней.

За такой ценный урок я благодарен Люсинде. Если бы я дошёл до такого осознания позже, то прозябал бы на дне, где сейчас топтались мои конкуренты. Те, что были живы и не представляли для меня и моего бизнеса опасности, разумеется. Единственная женщина в моей жизни, которой я имел глупость довериться и даже, пожалуй, любить, бросила меня и предала в самый тяжёлый момент.

В свои двадцать четыре я ещё наивно верил, что мой отец умер от инфаркта. В юной наивности я не допускал мысли, что в этом мире можно купить и продать всех. А в тех редких случаях, когда нельзя – всегда можно найти и другие рычаги давления. Я просто поверил человеку в белом халате и, убитый горем, похоронил отца.

Не сразу удалось осознать, какой неподъёмный груз свалился на мои плечи после прочтения оставленного отцом завещания. В особенности в том, что стояло за ворохом бумаг и сверкающим высотным зданием в центре города…

Поначалу меня вели, как слепого котёнка, и я был уверен в тех людях, даже не понимая, что все они – члены одного и того же клубка ядовитых змей, желающих уничтожить то, что строил мой отец долгие годы.

Единственное, что не учли мои враги – да, я был молод, но не был глуп. Наивная пелена быстро стала спадать, когда я начал замечать несостыковки в отчётах, оттоки средств неизвестно куда, а в СМИ поползли слухи о моём психическом состоянии после смерти отца… Клубок закручивался, свивал верёвку для моей удавки, и я своевременно это уловил и попытался принять меры.

Вот только тогда я не понимал ещё, с кем связался и какие методы у тех, кто вращается в таких финансовых водоворотах. Когда я разворошил змеиный клубок честными методами, конечно, не ожидал того, что случилось после. Немало сил в последствии понадобилось, чтобы избавиться от клаустрофобии, перестать оборачиваться каждые пять секунд, не дёргаться от резких звуков и перманентно не испытывать тревожность.

Всё это было после. После того дня, когда я на своей шкуре испытал, какого это – быть наследником моего отца, миллиардера Кристофера Карстара. Чёрный мешок на голове, разбитое лицо, горящее болью тело, стенания Люси где-то рядом… Как бы ни старался, я никогда не смогу этого забыть. Мне нельзя бояться. Но помнить – приходится.

Я не верил, что такой исход имел большую вероятность, мне казалось – я свихнулся и заигрался в шпионские игры, но моя паранойя спасла мне жизнь. В те времена я плотно сотрудничал с полицией, и не просто с копами, протирающими штаны в участке. В пуговице на брюках был вшит маячок, и за мной приглядывали нужные люди. Я знал, что нужно было лишь дождаться – и нас вытащат.

Вот только Люси об этом не знала, и я увидел её истинное лицо. Как в плохих дешёвых фильмах, похитителям захотелось поизмываться над нами перед тем, как пристрелить. Я понимал, что каждая секунда играет мне на руку, поэтому подыгрывал им, изображая человека при смерти. Да и недалеко это было от правды, если так посмотреть.

С меня сорвали мешок. В тёмном помещении первое, что я увидел – горящие сумасшедшим ужасом глаза Люсинды. Не знаю, что успели сотворить с ней эти уроды, но она изменила своё отношение именно ко мне. Один из ублюдков склонился к ней и нарочито громко, чтобы я услышал, спросил:

– Ну что, крошка. У меня к тебе предложение. Выбирай. Первое – я убью вас обоих. Второе – я дам тебе пистолет, ты выпустишь ему в лоб пулю, мы с тобой немного развлечёмся, и ты будешь жить дальше. Кивни, если второе, – он расплылся в довольной улыбке, косясь на меня.

И она кивнула. Тупая дура. Они бы всё равно поступили бы так, как сами хотели. И не убили бы её, а заставили выстрелить в меня. Ведь тогда на неё можно было повесить убийство. Но, она предала меня. Взяла пистолет, навела ствол на моё лицо и даже не дрогнула. Полиция нагрянула вовремя, ещё бы мгновение, и женщина, которой я доверял, пустила бы мне в лоб пулю, чтобы спасти свою шкуру.

В последствии она ни раз приползала к моим ногам на брюхе, прося прощения, но хищники падалью не питаются. Тот день стал для меня самым большим и важным уроком на всю жизнь. Хорошо, что я не был настолько туп, чтобы жениться, а ведь собирался сделать ей предложение, даже кольцо купил. Идиот. Спасибо судьбе, что отвела, пусть и таким жестоким образом.

С тех самых пор я предпочитал никому не доверять, и это решение было самым важным в жизни. Я окинул взглядом собравшихся за столом. Здесь больше нет ни крыс, ни змей. Я научился отличать их сразу же, как только твари переступали мой порог. А те, в ком сомневался, быстро оказывались за его чертой.

Привычно почесал висок, чувствуя шрам на лице. Широкий и глубокий, как напоминание моей личной аксиомы – доверие – это слабость. Особенно, к женщинам. С тех пор у меня больше не было ни одной, которая могла бы видеть моё лицо. Узнать, кто её трахает. Потому что те, что знали, вызывали у меня отвращение. Светящиеся от жажды наживы глаза, похотливое желание сделать всё, лишь бы окунуться в богатство и роскошь, покрасоваться со мной на пёстрых фотках в СМИ…