Читать онлайн На берегу реки, которой нет. Стихи последних лет бесплатно

В оформлении обложки использовано фото автора, сделанное из окна кабинета в селе Плоски, Болгария.
© Гальперин И.Д., 2020
Наполняясь поэзией, постигнете и себя, и поэта
Здесь города перерастают в горы, деревни и деревья – всё сплелось, и времена плетут свои узоры, так не было, а нынче повелось…
Это я к тому, что поэзия заразна, и я не знаю, какими словами можно предварять поэтические тексты Иосифа Гальперина, чтобы не переврать ни его, ни сборника, ни себя самого. Проще было бы составить предисловие из цитат, которых я настриг множество. Но поэзия живёт по иным законам, и никакой цитатник (а в сборнике много афористичного) не заставит меня задумываться, останавливаться, перечитывать. Ибо любая цитата, даже самая прекрасная, вырвана из контекста. Да и сам контекст в поэзии – понятие условное. Вот вы начнёте читать книгу с этого: «Моих эпох не сосчитать с разбега». И в том же стихотворении: «Я жил, а государства исчезали, и новые над ранами роились…» Но цитаты не передадут вам ни смысла, ни поэтических вибраций того, что поместилось между этими словами, и что будет после.
Я сказал бы неправду, если бы начал рассуждать о том, как российский горожанин превратился в болгарского горца, ухаживающего за садом, собирающего виноград вместе с крестьянами деревни Плоски, готовящего вино и ракию, ожидая дозревания поздних гроздей, поднимающегося на гору Пирин сквозь клубящиеся облака, переступая через вымытые древним ручьём корни старых деревьев. Нет, к этому уже привык. Меня интересовало, изменился ли поэт Иосиф Гальперин, издавший уже немало книжек, награждённый звучными премиями, известный в России, Болгарии, Германии, да везде, где читают по-русски.
Да, он изменился. Он будто врос в античность, совершенно не акцентируя на античности внимание. Остался при этом собой, но будто расширив горизонт собственного поэтического зрения. Он стал свободнее в письме. Не в том смысле, что прежде был несвободен. Нас ведь свела жизнь ещё в университете, потом случилось и поработать вместе. Дружили, пересекались по делу и без дела. Внутренняя свобода – дар от судьбы нашему поколению. Я имею в виду свободу обращения со стихотворной формой, когда он демонстрирует мастерство работы с классическими ритмами, а в других случаях легко выходит за классические рамки.
Гальперин всегда был философичен, не запекая мозги читателю терминами, но будто размышляя вместе с ним. О чём? Да о чём угодно. О любви. О политике. О природе. О том, как травы, птицы, слова и мысли вырастают из одного сердца. Да, он изменился ещё и в том, что дал право возрасту своему оценивать прошлое и настоящее, быть критичным к сделанному и ставить знак равенства между исчезающими следами большой истории и одного человека.
Опять хочу процитировать, и вновь запрещаю себе это, поскольку последовала бы целая цепочка цитат… Ладно. Хотя бы это: «От заёмного жара давно уже свой не отнять. Чью задачу решает зажжённый тобою костёр?..» А почему не это: «Завернись поплотнее в мой взгляд, теплота – она верней, чем броня. Нынче страшно на земле, говорят, если зябко – посмотри на меня». А почему не это: «Там бродят тени в темноте – остатки света…» Или это: «То волоком, а то рывками прёт человеческий косяк сквозь воду, твёрдую как камень, сквозь время, данное в горстях». А что за берег реки, которой нет? Извините, прочитаете сами. От гнева читателей меня может уберечь лишь то, что я ни разу не критик. Иначе забил бы вас примерами аллитерации, мастерски используемых сходных корней слов, видимыми и припрятанными метафорами, синекдохами, метонимиями. Но я не критик, я читатель. И вы уж пожалуйста простите мне отсутствие мудрого филологического разбора поэтического полёта. Я могу только утверждать, что полёт этот есть, что стихи у Гальперина взмывают ввысь, падают в пике, планируют над прекрасной планетой, над самой жизнью, врываясь в неё, оставляя в душе свет после того, как сами слова улетели дальше.
Читайте. В этом сборнике много резких поворотов. Вы будете переходить без предупреждения из одного эмоционального состояния в другое, вы будете сливаться с мыслью поэта или спорить с ней. Но здесь есть главное: наполняясь поэзией, вы будете постигать и путь поэта, и самого себя: «Сверху вниз я читаю текст, снизу вверх читаю дорогу…» И больше незачем вам морочить голову. Остальное – в сборнике.
Виталий Челышев
«Моих эпох не сосчитать с разбега…»
- Моих эпох не сосчитать с разбега.
- О, как я жил в военном коммунизме
- в послевоенном дне полуподвала,
- в счастливом детстве общего барака!
- Потом эпоха первонакопленья
- любви и одиночества с друзьями,
- пора географических открытий,
- эпоха возрождения бесстрашья.
- Как таял лёд и воздвигался холод,
- крошились пальцы, уходили люди,
- но эхом оставались в голове,
- всё менее заметные снаружи…
- Я жил, а государства исчезали,
- и новые над ранами роились,
- но древними явились эти страны
- из карты раннего средневековья.
- Глаза отвёл – и время отступило
- к бессмысленным камланиям шаманов.
- Эпоха обновления дикарства
- и перемены действующих лиц.
Несвязное-6
- Сверху вниз я читаю текст,
- снизу вверх читаю дорогу.
1
- – Что ты делал всё это время?
- – Читал.
- – Что ты читал?
- – Художественную литературу.
- Надоело жить чужой жизнью. Устал.
- Зажил своей. И пишу теперь сдуру.
2
- Не хочешь делать то, что нужно сегодня?
- Сделай то, что не хотел вчера.
3
- Полируй грани,
- подгоняй блоки —
- можешь без цемента строить на века…
- Разъедает камни
- критик неглубокий —
- воздух общей мысли, мельница песка.
4
«Давай расселим прошлое по разным этажам…»
- Давай расселим прошлое по разным этажам,
- пусть поскрипит без нас по нашим половицам.
- Теплее станет в доме, и коммунальный гам
- прожектором пройдёт по незабытым лицам.
- Вот старшие, представь себе, по-своему живут
- на первом этаже, где лестницы не нужно,
- с кладовкою и печкою – какой ещё уют!
- И шаг нелёгкий их, и кашель их натужный.
- «Послушай, Константинович, – у папы хитрый вид. —
- По-моему, у них приличная ракия…»
- Но Вера и Таисия отцу кричат: «Давид!
- Поте́рпите до ужина, скорые какие…»
- Открой окно – над яблоней с веранды голоса,
- неуловимо тонкие, как шёлковые нити.
- Там детство наших девочек застыло на часах,
- они приедут, взрослые, – напомним: посмотрите!
- А в кабинете самые скрипучие полы,
- ушедшие друзья по ним упрямо ходят.
- Смертельные удары и портреты глаз былых
- там продолжают спор и правды не находят.
- За стенкою, за шторами есть комната без дна,
- чего-то мы с тобой не разглядели в блеске.
- В ней бьётся, не раскрыв глаза, метельная весна
- и солнце изнутри дырявит занавески.
- Жилплощадь обрела немеренный метраж,
- но судьбы коммунальные не повернуть в России.
- Не поздно ли лепить, за этажом этаж,
- старинный дом в горах с верандой и ракией?
«Сколько силы земной я пожёг на ненужных кострах…»
- Сколько силы земной я пожёг на ненужных кострах,
- на ненужных путях сам ненужным горя маяком —
- знают зов приключений, обычай, надежда и страх,
- знает небо пустое, в которое тянет дымком.
- От заёмного жара давно уже свой не отнять.
- Чью задачу решает зажжённый тобою костёр?
- Кто прокладывал курс и решение принял: «Маячь!»,
- кто опять обманул и ладонь убирает: «Не тронь!»?
- Как горела трава, не успевшая высохнуть в прах,
- ей бы в землю вернуться, пойти на живой перегной,
- а она тёмным дымом трубила на быстрых кострах.
- И её урожай высоты достигал неземной.
Цветы
- Траву вокруг цветов обкашивал,
- подумал скромно: нам бы так,
- чтоб красоту покоя нашего
- не заглушал пустой сорняк.
1
- Пионы пали лепестками,
- такой неряшливый мазок —
- как-будто детский лепет ткани,
- в траве ненужный ползунок.
2
- Муштрует зрение годами:
- себя на вечность не меняй,
- одна примета увяданья —
- и сразу мимолётен май.
- Забыт оттенок перламутра,
- вишнёво-яблоневый снег
- пропал в траве, и след запутан.
- Хотя зачем он нужен, след?
- Картины, записи, подсказки…
- Невоспроизводима плоть,
- но бесконечны копипасты —
- и каждый год цветёт и льёт.
- А ты в свою не влезешь память,
- в такой невинный ползунок.
- За стариками-лепестками
- один должок.
Несвязное-7
- Я отдал тебе руку и сердце.
- Что ты сделала с ними, скажи?
1
- Четыре страны, пустой вагон, двое в купе,
- длинная дорога, долгое молчание. Вечный вопрос.
2
- То, что ведают ведьмы, не ведает Бог —
- струны тонкой настройки соблазна и веры.
- Он на бедного Иова – тяжкий урок,
- а они потихоньку меняют манеры.
3
- Вот расцветает белая акация —
- чудесно, как повторная эрекция.
- Хотя и ожидаемая акция,
- учитывая жар соседней Греции.
4
- По крышам, головам, верхам лесов колючим
- волочит мокрый плащ сиреневая туча.
5
«Обернись в мою плоть, словно в плащ…»
Л.Ц.
- Обернись в мою плоть, словно в плащ,
- сильный ветер, говорят – до костей.
- Я своими заслоню каждый хрящ,
- каждый листик пряной кожи твоей.
- Завернись поплотнее в мой взгляд,
- теплота – она верней, чем броня.
- Нынче страшно на земле, говорят,
- если зябко – посмотри на меня.
- Повернись неизменным лицом,
- много лет оно со мной говорит:
- лучший мир – с тобой, сейчас и потом,
- вырастая из-под глыб, из-под плит.
Вишневый сад
- Не ты закладывал этот сад —
- не тебе его вырубать.
- Время растёт строго назад.
- Вишня цветёт опять.
1
- Ты плакал: где же юности цвет?
- Дом заколачивал свой.
- Земля на всё находит ответ,
- время – её перегной.
- Камни дрожат под силой корней,
- уступая побегам путь.
- Продолженье – всего верней,
- посади хоть чего-нибудь.
2
- В кронах вишен хоры мембран
- лепестков и пчелиных крыл.
- Ты гармонии не разобрал,
- ты в себе ничего не открыл.
- Уходит в уголь древесная стать,
- пьеса – в новый сезон.
- – Чехов, а как бы билетик достать?
- – Плати! – отвечает он.
3
ПОртрет дерева
- Я вижу, ты уже бревно
- на складе лесопилки,
- но узнаю я всё равно
- натёки и прожилки.
- А скоро обдерут кору,
- бруски поделят кольца
- и линии годов порвут —
- без времени покойся.
- Забудет ветер, хоть с тобой
- боролся каждым утром,
- затянет плёнкой голубой
- твой абрис изумрудный.
- Пусть семена покров проткнут
- меж старыми корнями —
- они начнут отсчёт секунд,
- не разделённых с нами.
- За то, что ты в себя собрал
- погоды, да и взгляды,
- в твоих корнях ищу, собрат,
- последнюю прохладу.
«Захватил перелётный десантник…»
- Захватил перелётный десантник
- главный в жизни своей пятачок
- и зовёт: от меня не отстаньте!..
- Вот и весь его песни крючок.
- Единичен и общедоступен
- поэтический свист соловья,
- не уводят коленца от сути,
- пусть и скудная правда – своя.
- А подруге немного и надо,
- разменяет себя на гнездо —
- и она выбирает руладу,
- зов на помощь, избыточный стон.
- Ей одной рассыпает пред всеми
- сладких зёрен жемчужную трель…
- Нам останется голос весенний,
- нотный строй перелётных земель.
«Тонкие песни, высокие песни…»
Игорю Забелину
- Тонкие песни, высокие песни…
- Не различаю трель соловья.
- Слабость – не радость, но в каждой болезни
- есть посвободнее зона своя.
- Сузился круг, но и в этом не скучно,
- радует всякий птичий пустяк.
- Слушаю дятла, сову и кукушку,
- а остальные напрасно свистят.
- Клювы раскрыты и задраны гордо…
- Я узнаю повадки крыла,
- но почему напрягается горло
- в ритме таком – на какие дела?
- Дятел ударил – полезное дело,
- ухает мрачным пророком сова,
- снова кукушка весной прилетела
- и зачитала на время права.
- Птицы доступного диапазона —
- внятны причины и голоса…
- Эхо в ушах от бывшего звона.
- Взлётная полоса.
«Там бродят тени в темноте…»