Читать онлайн Конь в пальто и Попаданка в бронелифчике бесплатно

Конь в пальто и Попаданка в бронелифчике

Глава 1. Властный босс, кот-обормот и ложка ангста

В шесть утра зазвонил будильник. В унисон ему за окном заорал кот – очень громко и очень противно.

Сонно щурясь, Алина приподнялась на локтях и уставилась в окно. Силуэт кота темнел на верхушке берёзы – зыбкий в утренних сумерках, даже таинственный. От дерева до окна Алины было около метра. До земли – примерно пятнадцать.

«Да ну тебя к чёрту, сам слезешь», – подумала Алина и, зевнув, решила, что может позволить себе ещё минут десять сна.

Кот считал иначе. Он не затыкался ни на секунду. Вдобавок снизу, со двора к нему подключился кудахтающий голос старушки-хозяйки:

– Муря-Муря-Муря!

Муря покачивался на голой ветке, и весь его вид говорил: тут и зазимую.

Алина подняла голову и серьёзно подумала, а не метнуть ли в кота подушку. Потом вспомнила, что на дворе ноябрь, окно закрыто, а в форточку подушка не пролетит.

Тогда Алина залезла под одеяло с головой. Не помогло. Кот орал так, что пластиковые окна дрожали.

– Муря-Муря-Муря! – не отставала от него хозяйка. – Мурюшка-а-а-а! Витя, что ты стоишь! Лезь к нему!

– Чё я, дурак, что ли? – раздалось в ответ. – Она же скользкая.

Алина мысленно с ним согласилась. Ночью прошёл ледяной дождь, и берёза у окна больше напоминала сосульку, чем дерево. Как этот каскадёр-кот смог при таком раскладе забраться на её верхушку, оставалось загадкой.

– Трус! – возмутилась хозяйка. – Вырастила на свою голову! Муря! Мурюшка-а-а! Спускайся!

Кот покосился вниз. «Чё я, дурак, что ли? – говорила его мордаха. – Она же скользкая»

Будильник зазвонил снова, на минуту заглушив кота.

Потом его заглушил кот.

Алина рывком отбросила одеяло и опустила ноги на пол. Пол был холодный, тапочки куда-то подевались. В окно за створками жалюзи смотрело холодное ноябрьское утро. И кот.

«Убью», – подумала Алина, накидывая халат и подходя к окну. Кот покосился на неё и новым воплем сообщил, что живым не дастся.

– Паразит, – сказала Алина коту, открывая окно. – А ну-ка слезай.

– Муря-Муря-Муря! – поддакнула снизу хозяйка.

– Ни за что! – отозвался на своём кошачьем «паразит».

Вздохнув, Алина уцепилась одной рукой в подоконник, вторую протянула к коту. В лицо тут же ударил морозный осенний ветер, а кот ощерился.

– Только цапни меня, тварь, я тебе зубы ампутирую, – пригрозила Алина. Она поздно поняла, что надо было сначала включить свет. В потёмках сложно было разобрать, где у кота заканчивается шея и начинается… всё остальное.

Кот в ответ так вцепился в несчастную ветку, словно собирался пожаловать в гости к Алине вместе с ней.

Алина наконец дотянулась до кота, нащупала что-то пушистое и попыталась за это дёрнуть. В ответ кот вцепился в её ладонь.

– Твою мать! – взвизгнула Алина и чуть не вывалилась из окна.

– Мурюшка! Осторожнее! Она же упадёт! – вторила снизу хозяйка.

По ладони потекла кровь. Сцепив зубы и почти не глядя, Алина потянулась снова, схватила кота за что попалось (к счастью, на этот раз за шкирку) и с силой дёрнула. Берёза затряслась, кот заорал вдвое громче… И всё-таки отпустил злосчастную ветку.

Алина сама чуть не ухнула вниз, но удержалась. А потом как могла быстро затащила кота в комнату и швырнула на кровать. Кот тут же выгнул спину дугой и зашипел.

– Паразит, – повторила Алина. Потом высунулась в окно и крикнула: – Тридцать третья квартира, пятый этаж! Позвоните, я вам открою!

Хозяйка поспешила к своему ненаглядному Мурьюшке молча, а вот двумя этажами ниже тоже открылось окно, в него высунулась всклоченная голова и поблагодарила:

– Слава богу, хоть кто-то! Он уже час орёт!

– Мя-а-а-ау! – отозвался кот, намекая, что это ещё не конец. И, махнув хвостом, шмыгнул под кровать.

Алина с тоской подумала, как будет его оттуда доставать.

Спустя полчаса, она уже знала, как. Пылесосом. Серого от пыли кота присосало к шлангу, и только так Алина вместе со старушкой-хозяйкой смогли его вытащить. Хозяйка уже не возмущалась и не говорила, что Гринписа на Алину нет. Зато говорил кот. Голосил он за троих, в благодарность расцарапал хозяйке руки и чинно удалился из Алининой квартиры на лестничную площадку.

«Никаких кошек, – подумала Алина, закрыв за незваными гостями дверь. – Никогда в жизни».

На работу она собиралась в ритме вальса – или даже ещё быстрее. Кровать пришлось оставить не заправленной, на завтрак времени не осталось, накраситься с забинтованной рукой получилось с трудом… В общем, чёртов кот!

Дорога, обычно занимавшая от силы минут сорок, на этот раз не уложилась даже в час. Алина за рулём медленно зверела: время встречи с директором приближалось, а ей хотелось ещё разок проверить расчёты. Но, похоже, не судьба.

В офис она явилась с получасовым опозданием. Телефон разрывался от сообщений, писем и «очень-важных-ответь-прям-щас» звонков.

Вдобавок, словно кота утром было мало, неприятности продолжались. В лобби у турникетов образовалась длиннющая очередь из таких же незадачливых сотрудников. От турникетов они плавно переместились в три несчастных лифта: плюс ещё десять минут к опозданию.

Никогда не отличавшаяся особым терпением, Алина зверела.

Естественно, лифт останавливался на каждом этаже. Вдобавок буквально в последний момент в кабину втиснулся Лёня, заместитель Алины. «Твою мать!» – подумала она, прячась за смартфоном. Лёня действительно её не заметил. Когда двери закрылись, он повернулся и с широкой улыбкой объявил:

– Вам, наверное, интересно, зачем я вас всех здесь собрал?

Алина отвернулась, делая вид, что ей интересен только рабочий чат в Watsapp. Она решительно не понимала, почему остальные так радостно реагируют на плоские Лёнины шутки. Вот и сейчас раздались одобряющие смешки, а кто-то даже предположил:

– К нам едет ревизор?

– Лучше! – откликнулся Лёня. – У меня завтра днюха! Айда все ко мне! – И таинственным тоном, явно кого-то пародируя, добавил: – Переходите на мою сторону силы, у меня печеньки.

Про печеньки была, кажется, шутка, но Алина её не поняла. Зато остальные поняли и поддержали. Алина подумала, что квартира Лёни должна быть огромных размеров: столько людей уже собрались к нему в выходные. В их отделе давным-давно скинулись на подарок «любимому и ценному сотруднику» (Алину даже заставили саморучно это написать). А коллеги-женщины вовсю предвкушали, что надеть и как накраситься. Лёня почему-то считался завидным женихом.

– Алина Владимировна, – позвал этот «прынц», когда спустя пять этажей они остались в лифте одни. – А вы придёте?

Алина опустила смартфон и молча посмотрела на зама так, что тот даже слегка побледнел.

– Вы взяли флэшку с моего стола, как я просила? – вместо ответа поинтересовалась она.

Лёня сунул руку в карман джинс (джинс! плевать он хотел на дресскод) и вытащил чёрную флэшку.

– Да. Алина Владимировна…

– Благодарю. – Алина забрала у него флэшку, почему-то липкую, с конфетным запахом. И отвернулась. Обычно этого хватало, чтобы Лёня окончательно заткнулся.

Увы, не сегодня.

– Алина Владимировна, а что у вас с рукой?

Алина метнула на него такой же взгляд, каким недавно смотрела на кота. «Убью!»

Как и кот, Лёня его не понял.

– Вам тяжело, наверное, – спохватился он. – Давайте я ноутбук подержу?

«Место! – мысленно закричала Алина, попятившись от заместителя к зеркальной стене, будто он был здоровенным барбосом.

– Благодарю, не нужно.

Лёня замер и обиженно на неё посмотрел. Лифт наконец остановился, двери открылись – Алина вылетела из кабины первая, звонко цокая шпильками. Лёня ходячим столбом – он был выше Алины раза в два – поплёлся следом.

«Только дай мне повод! Пожалуйста! – мысленно взмолилась она. – Уволю к чёртовой матери!»

К сожалению, Лёня у руководства был на хорошем счету.

– Презентацию вы распечатали? – бросила она через плечо.

Лёня с улыбкой помахал папкой.

– Конечно!

– В трёх экземплярах?

Лёня улыбнулся ещё шире.

– А как же, Алина Владимировна!

«Твою мать», – подумала Алина. Такой был повод сорваться… Хоть бы душу отвела.

Исполнительный директор в компании сменился совсем недавно – ещё месяца не прошло. Алина видела его только на приветственной вечеринке и на паре совместных совещаний. Новая метла всегда по-новому метёт, но конкретно эту «метлу» хотелось оседлать и как следует пришпорить.

Во-первых, директор Александр Олегович («Зовите меня просто Сашей») был преступно молод, лишь на пару лет старше самой Алины. Да, тридцать два, может, тридцать три года, не больше. Кто становится директором в таком возрасте? Энтузиаст? Или мажор.

Во-вторых, послушав его планы по развитию компании Алина сделала вывод: Саша – идиот. Ему видите ли, не понравился их корпоративный сайт. Креатива, говорит, мало! Да что он вообще понимает, Алина сама его концепцию разрабатывала! А эти его предложения: давайте внедрять рекламу в соцсетях. Голословно, без статистических выкладок – просто: давайте. «Я тебе щас дам! – думала Алина, стучась в директорский кабинет. – Ох, как дам!»

Директор Саша её уже ждал – просто неприлично довольный, благоухающий дорогими духами (Алина моментально узнала запах: её бывший любил такие же). На коленях Саша держал огромного плюшевого медведя. Алина вперилась в этого медведя так, что будь её воля, игрушка бы взорвалась.

– Доброе утро, Александр Олего…

– Алиночка, солнышко, ну что же вы! Зовите меня Сашей, – перебил директор и встал, посадив медведя на стол.

Потом настойчиво поцеловал «солнышку» руку, а с Лёней обменялся скупым мужским рукопожатием.

Алина, не скрываясь, вытерла поцелованную руку салфеткой.

– Вот, заскочил сегодня в наш магазин на Тверской, – с довольным видом объявил Саша, показывая медведя. – Глядите, какое чудо!

Алина сцепила зубы. Она привыкла сразу, без проволочек начинать презентацию, а тут… Медведь.

– Между прочим, Алиночка, вы знаете, почему эта модель нравится детям?

Алина мысленно посчитала до пяти.

– Извините… Саша, я ещё не ознакомилась с результатами этого исследования.

– Оно только через неделю закончится, – вставил Лёня. – Мы фокус-группы отдали на аутсорсинг.

Директор удивлённо смотрел на них.

– А ваши предположения?

Алина вздохнула.

– Он пушистый?

Директор хмыкнул и посмотрел на Лёню.

– Так это ж СуперМиш, – воодушевился тот. – В прошлой серии «Хранителей земли» во флэшбеке у главного героя почти такой же медведь. Только с синей лентой.

«Что?» – подумала Алина.

– Точно! – рассмеялся директор. – А какой рейтинг у сериала, какие просмотры! Наши продажи взлетят!.. Одобряю, Лёня, приятно, что хоть кто-то интересуется тем же, чем и наша целевая аудитория.

– Простите, но наша целевая аудитория – родители, а не дети, – чопорно заметила Алина.

Саша с укором посмотрел на неё.

– Что ж, оно и видно. Давайте, Алина, ваши… исследования.

Пожалуй, вопрос о целевой аудитории уже был звоночком. Не стоило и продолжать. «Это моя работа, и я её люблю», – свирепо подумала Алина. Следующие пятнадцать минут, пока делала презентацию, она повторяла это, как мантру. Не помогало. Саша вздыхал и смотрел куда угодно, пусть и на пресловутого медведя, но не на графики. Даже в глазах Лёни появилось нечто, очень напоминающее сочувствие.

– Это всё? – спросил директор, стоило ей замолчать.

Алина выразительно посмотрела на него.

Саша ответил ей таким же свирепым взглядом.

– Абсолютно всё? Или у вашего отдела всё-таки есть ещё хоть какие-то мысли?

Алина почувствовала, что краснеет. Последний раз она ощущала себя так, когда на госэкзамене ей задали дополнительный вопрос, а она понятия не имела, как на него ответить.

– Алина… – подождав, начал было директор, и его голос ничего хорошего не предвещал. Алина тут же вспомнила, что этот новенький идиот Саша вполне может её уволить. Что она всего лишь возглавляет отдел маркетинга, а он исполнительный директор. Что незаменимых нет…

– Извините, – поднял руку Лёня. – Можно мне добавить?

Саша повернулся к нему и кивнул. Алина прислонилась к стене. Больше всего на свете хотелось закрыть лицо руками или отвернуться. Вместо этого Алина уставилась на директора и мысленно послала все возможные кары на его голову. Что говорил Лёня, она не слышала, и когда буквально через пять минут директор удовлетворённо кивнул, очень удивилась.

– Вот, что мне нужно. Вот! Алиночка, что же вы грузите меня всяким… Надо было сразу с этого начинать. Так… давайте-ка это обсудим.

Обсуждение в итоге свелось к монологу Саши. Лёня записывал, Алина крутила ручку и думала, что пора бы обновить резюме на Headhunter. Давненько она этого не делала. А время, похоже, пришло.

– Отлично. Так и поступим. Свободны, господа!.. И дама.

Алина встала следом за всеми. Лёня с директором снова обменялись рукопожатиями. Алина выдавила улыбку и направилась было к выходу…

– Алиночка, останьтесь, – тепло улыбнулся ей Саша. Позже, когда за Лёней закрылась дверь, улыбаться директор перестал. Он спросил: – Алина Владимировна… Вы же такое обращение предпочитаете? Скажите, у вас есть дети?

Алина села и спрятала руки под стол.

– Нет, Александр Олегович.

– Удивительно. Вы красивая женщина… Скажите, Алина Владимировна, почему вы выбрали работу в нашей компании? Мы занимаемся производством детских игрушек. Здесь надо знать детей.

– Я знаю свою работу, – отозвалась Алина. Как и всегда наедине с мужчиной ей делалось не по себе. Хотелось вжать голову в плечи – поэтому она наоборот сидела прямо, как палка.

– Алина Владимировна, простите, я не хотел поставить вас в неудобное положение. Но может быть вам сменить работу?

«Займусь этим сегодня же», – подумала Алина.

Саша не стал дожидаться ответа. Он кивнул и приказал – именно тоном приказа это и было сказано:

– Подготовьте вашего зама, будьте добры.

Алина стиснула зубы.

– На этом всё. Вы свободны.

«Не мой сегодня день», – думала Алина, спускаясь на лифте в свой отдел.

Ну да, не её. Первое, что она увидела, выходя из дверей, был Лёня с кружкой. Он, как щенок, заглядывал ей в глаза и улыбался.

– Алина Владимировна, я сделал вам кофе…

«Подготовьте вашего зама…» – отозвалось в её мыслях.

Лёня протянул кружку. Вся девичья половина отдела дружно наблюдала.

«Тварь», – подумала Алина, забирая кружку.

И, не особенно целясь – Лёня стоял близко, – выплеснула горячий кофе ему на грудь.

Вот теперь – когда он согнулся, тяжело дыша, выпученными глазами глядя на свою цветную рубашку – улыбнуться получилось легко.

– Ах, простите, Леонид! Какая же я неловкая!..

Это обсуждали потом весь день. «Словно других дел нет», – думала Алина, разрываясь между встречами и расчётами. Работы было полно: рекламщики вместе с дизайнером забили на законодательство, потому что «такая ведь идея классная!»; неожиданно на три дня раньше пришёл отчёт по фокус-группам; вдобавок прибыло приглашение на международную конференцию маркетологов, и Алина понятия не имела, кого туда отправить. Ещё с десяток похожих дел требовал внимания. Алина заперлась в своей «стеклянной коробке»-личном кабинете и с кислой миной слушала ассистента. Пообедать времени снова не нашлось, от брата пришла напоминалка: «У отца сегодня день рождения, не забудь», – и окончательно испортила настроение.

Лёня так и остался в испачканной рубашке. Девочки предлагали сбегать на перерыве купить ему новую, но он великодушно отказался.

– Зачем? Такие фигурные пятна! Алина Владимировна, вам бы креативным директором!..

«Козёл, – с глухой тоской думала Алина. – Сейчас как пошлю на конференцию! Договоришься у меня!»

Впрочем, конференцию устраивали в пятизвёздочном отеле на Бали – вряд ли это можно было назвать ссылкой.

Вечером на парковке Алина случайно подслушала, как её ругают девушки-подчинённые.

– Вот стерва!

– Чш-ш-ш! Ты что, услышит же…

– Да нет её тут, она же ночует на работе! Стерва холодная…О, а ты знаешь? У меня муж знаком с другом её бывшего. Так он рассказал, что она не всегда такая была. Там такая история, вообще!

Алина невольно замерла. Обычно она и правда задерживалась на работе, но сегодня нужно было успеть к родителям – пришлось уйти пораньше.

– Бывшего? У неё и парень был? Серьёзно?

– Да говорю же! Они года два встречались, и дело уже шло к свадьбе, они даже заявление подали, гостей позвали, платье купили, – все дела. Потом, прикинь, день свадьбы, всё готово… И он её бросает!

– В смысле? Как?

– Да просто! Не приехал и всё. Он к дочери своего начальника всё это время подкатывал, представляешь? Они и поженились потом, у него дети уже. А наша… ну…

– Жесть!

Алина закрыла глаза и заставила себя считать до десяти. Ключи от машины обжигали руку.

– Ага, бывший её – сволочь, но что теперь – совсем себя заморозить? Лёня, бедный, глаз с неё не сводит. И так уже, и эдак – но к ней же на козе не подъедешь.

– Да ладно, говорят, она с нами ненадолго. Главный, я слышала, хочет её уволить.

– Серьёзно?

Дальше Алина слушать не стала. Больше не заботясь, увидят её или нет, она разблокировала сигнализацию и, стараясь сосредоточиться на каждом движении, забралась в холодный салон.

«Тебе не важно их мнение, – повторяла она, выезжая на шоссе. – Пускай болтают»

Вот только в груди было тяжело, а глаза щипало.

Нет, не её сегодня день.

К родителям она, естественно, опоздала. Глупо: проехала нужный поворот, а когда возвращалась, попала в пробку. Чёрная полоса, невезуха – как ещё это назвать?

Все в сборе: отец, мать и брат, – уже сидели за праздничным столом. На тарелках умопомрачительно пахли мясные блинчики. Алина сглотнула и устало улыбнулась.

– С днём рождения, пап.

Он тоже выдавил улыбку и захрустел обёрткой. Мать как обычно поджала губы:

– Упаковала-то! Руки помой.

Алина бросила взгляд на брата – тот с извиняющейся улыбкой пожал плечами – и молча направилась в ванную.

В семье не без урода, и в этой семье уродом была Алина. Когда она вернулась, отец удивлённо рассматривал коробку с новым айфоном.

– Что б полезное подарила, – бросила ей мать, подавая тарелку. – Садись давай.

Алина молча села. Она весь день нормально не ела, а домашняя натянутая обстановка была уже настолько привычной, что давным-давно перестала портить аппетит.

– Мам, ну ты чего? – с укором сказал брат. – Это же одна из последних моделей, в ней, знаешь, сколько всего полезного!

Алина покосилась на него и поймала скупую улыбку матери. Последнее время улыбалась она только брату.

– Андрюш, ты кушай, кушай давай. Ой, я же тебе помидорчики открыла, твои любимые!

– Мам, да наелся я уже. Правда, очень вкусно, но в меня больше не влезет. Алин, будешь?

Она пожала плечами, и мать раздражённо поставила перед ней банку с помидорами. Соленья Алина тоже любила.

У родителей она с тех пор, как съехала в семнадцать лет в общежитие, больше часа не проводила. Да и то лишь по праздникам. Они как будто не возражали. Алина была убеждена, что они с удовольствием вообще бы про неё забыли, если бы не брат. Прилип, как банный лист! Ах да, и деньги. Ненаглядный Андрюша был свободным художником, человеком творческим с непостоянным заработком. Алина и правда сначала ему помогала, но потом, когда тянуть из неё стали и родители («А как нам жить на одну пенсию!»), поняла, что ничем хорошим это не светит.

Иногда она задавалась вопросом, почему до сих пор не хлопнула дверью и вообще не оборвала все связи с семьёй? Наверное, потому что осталась бы тогда совсем одна. Но лучше уж одна, чем… так.

Вишенкой на торте семейного вечера стало мамино:

– Андрюше предлагали арендовать помещение для выставки. Помоги брату!

Алина посмотрела на Андрея – тот взвыл:

– Мама!

– Что, мама! Мы семья, и должны друг друга поддерживать!

– Да, только поддерживаю всех одна я, – не выдержала Алина.

На кухне повисла тяжёлая тишина.

– Что?! – выдохнула наконец мать. – Так я тебя воспитала, да?

Алина со вздохом вытерла губы и встала.

– Спасибо, было вкусно. Андрей, тебя подвезти?

Брат вскочил, как ужаленный.

– Да!

– Алина! А ну вернись! – бушевала мать. – Вернись, я сказала! Да как ты смеешь?! Я тебя растила, ночей не спала, всю жизнь на тебя… А ты! Неблагодарная!

Алина торопливо накинула пальто и подхватила сумочку.

– Пап, извини. С днём рождения.

Отец ответил ей тоскливым взглядом.

– Вернись! – кричала вдогонку мать. – Дочь! Андрюшенька, ну а ты куда, ещё ведь торт!..

Но брат уже захлопнул входную дверь и, обогнав Алину, рванул в лифт.

В машину сели молча. У Алины болела голова. Она понимала, что дел ещё много: новую работу за неё никто не найдёт, дома шаром покати, зайти бы в магазин… Но голова раскалывалась. К чёрту, пошло всё лесом! Вернётся домой – и спать. Сколько можно…

– Алин, прости.

– Просто заткнись, – откликнулась она. Потом подумала и добавила: – Пожалуйста.

Как обычно, не сработало.

– Алин, ну серьёзно, я не… Что с твоей рукой?

В глазах расплывалось, на дороге сосредоточиться было сложно – Алина не сразу поняла вопрос.

– Рукой? А, это я кота с дерева снимала.

– У тебя есть кот? – почему-то обрадовался брат.

– Нет.

Снова наступила тишина – увы, ненадолго.

– Алин, ты бы… Извини, что спрашиваю, но… У тебя по-прежнему никого?

Она бросила на брата один-единственный, но очень красноречивый взгляд: «Не твоё дело».

Снова не подействовало.

– Алин, так ведь нельзя. Ну правда, ты же не робот: с работы на работу… У тебя друзья хоть есть?

– Да, – соврала она.

Андрей ей не поверил.

– Не злись на мать. Она тебе завидует. Ты вон какая… Успешная. Красивая.

– Одинокая, – вырвалось у неё.

– Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю? – тут же предложил брат.

– Нет.

– Алин…

– Просто заткнись.

К счастью, дом Андрея замаячил за поворотом. Но даже когда машина остановилась, и Алина разблокировала двери, выходить брат не спешил.

– Алин, прости, что лезу, но мне за тебя страшно. Ты не думай, мне не нужны твои деньги, и дело не в этом. Ты так загнёшься. Правда.

Алина закрыла глаза и принялась считать. Снова.

– Пошёл вон, – сказала она спустя паузу. – Немедленно.

Андрей вздохнул.

– И я тебя люблю.

Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Хлопнула дверь.

Алина выдохнула. И, продолжая считать, вывела машину на дорогу.

Но теперь-то всё? Больше никаких сюрпризов? Этот жуткий день закончился?

Если бы. Сюрприз ждал Алину на лестничной площадке.

– Мяу, – сказал смутно знакомый рыжий кот и облизнулся.

– Тебя прям не дождёшься, – поддакнула его хозяйка. Сейчас, под лампами дневного света она казалась ещё чудаковатее. Худая, волосы длинные и чёрные с проседью. Цветастая шаль, как у цыганки. И глаза на морщинистом круглом лице – цепкие, зелёные, яркие.

– Вы что здесь делаете? – удивилась Алина.

– Тебя жду, – хмыкнула старуха. – Пасьянс уже три раза разложила. Мурюшку полчаса как кормить пора. Да, Муря?

– Мяу, – согласился кот.

Алина вздохнула и решительно достала из сумочки ключи.

– Простите, но я очень устала. Давайте завтра поговорим, хорошо?

– До завтра, красавица, ты загнёшься с таким энергетическим фоном, – отбрила старуха. – А я-то думала, чем тебя отблагодарить за Мурюшку? Пошли-ка ко мне. Да не смотри ты так! Я только в полнолуние кусаюсь, и то не больно. Давай, красавица, я тебе чайку заварю. Такого чая, как у меня, ты нигде не попьёшь. Ну, идёшь?

Алина сама не поняла, как оказалась в старухиной квартире. Удивительно, но кошками здесь не воняло, наоборот, было чисто, уютно и тепло. Вкусно пахло выпечкой, пыхтел на плите допотопный чайник, мягко светил торшер.

И было ещё что-то, какое-то неуловимое тепло, к которому Алину потянуло буквально магнитом.

А вообще, всё это, конечно, безумие. Ей следовало вернуться домой, принять душ, сделать ночную маску, помыть голову и лечь наконец спать!

Вместо этого она сидела на уютной кухоньке, смотрела, как старушка-хозяйка кормит кота («Что значит, ты утку не будешь? Ладно, на тебе ягнёнка. И ягнёнка тоже? Ну ты и зажрался!»).

– Рассказывай, – присаживаясь наконец рядом, предложила она.

Спохватившись, она поставила перед Алиной чашку ароматного чая. И было что-то в этом аромате или приторно-мятном вкусе… Что-то, что заставило Алину выложить всё – всю свою подноготную. Про мать, про гада-бывшего, про начальника, Лёню, будь он неладен…

– Ага, – кивала старуха. – Ясно… Да… Понятненько…

Замолчав, Алина почувствовала себя так, словно вылакала бутылку текилы. Перед глазами расплывалось, в ушах приятно шумело, в груди потеплело.

– Ясно, – повторила старушка. «Она ведь так и не представилась», – удивлённо подумала Алина. И тут же выкинула эту мысль из головы. Как и все остальные. Хозяйка тем временем встала. – В общем, знаю я, что тебе нужно.

– Топор? – пошутила Алина.

Старуха отнеслась к её предложению со всей серьёзностью.

– Ну зачем так кардинально! Успеется ещё топор. Топор – это навсегда, красавица моя. А у тебя всё не настолько плохо.

– Нет? – удивилась Алина.

Старуха рассмеялась, и будь Алина в себе, она бы насторожилась – так жутковато прозвучал этот смех.

– Ну конечно, девица ты моя красная. Ты замёрзла, Снежная моя королева. Ох, бедный твой принц, сколько ему, бедняге, придётся сапог сносить, сколько крови за тебя пролить, пока ты оттаешь… Ну да у меня как раз есть отличное средство… Сейчас… – раздалось уже из прихожей. – Да где же оно… – А теперь из спальни. – Племяшка, чтоб её, вечно как уберётся… Говорила ей: клади артефакты в шкатулку! А она: не-е-е, тёть, они там намагичиваются. Я, говорит, академию заканчивала, я лучше знаю. Да какая академия, у меня опыт! А, вот он. Смотри!

Алина изумлённо уставилась на обложку потрёпанного любовного романа. Полуголая девица пыталась слиться в объятьях сразу с тремя красавцами, один из которых был в железной короне, смутно что-то напомнившей. Это… Как его… «Властелин колец»? Бывший, сволочь, любил…

– Это мне зачем? – поинтересовалась Алина, налюбовавшись.

– Бери, – сунула книгу старуха. – Дарёному коню в зубы не смотрят! Бери, ну! Спасибо ещё скажешь. Короче, слушай. Сейчас как придёшь и спать ляжешь, ты эту книгу открой. Сегодня открой, слышишь? Ну да она, впрочем, и сама откроется… Давай-давай, красавица, иди теперь. Мурюшка, скажи спасибо!

– Мяу! – отозвался кот.

Ничего не понимая, Алина вышла на лестничную площадку, держа под мышкой книгу.

– И племяшке моей привет передавай! – крикнула ей вдогонку старуха. – Не той, что из академии, а другой, нормальной. Она тебе понравится. Кобыла та ещё, бестолковая, но ничего.

На этом дверь захлопнулась.

Наступила звенящая тишина.

Алина выдохнула. Вызвала лифт. В голове по-прежнему шумело. Наверное, в старухином чае всё-таки был ликёр…

Вернуть холодный ум и трезвую память не помог даже душ. Про маску Алина напрочь забыла, сразу нырнула в постель. Потянулась выключить ночник – и тут с тумбочки (как она там оказалась?) на одеяло свалилась старухина книга.

Алина растерянно посмотрела на неё. Взяла в руки, покрутила. От книги пахло библиотекой – книжной пылью.

И, кажется, розой.

Алина со вздохом посмотрела на часы. Почти полночь.

Книга в руках потеплела.

«Я же никогда не читала любовные романы!» – удивлённо подумала Алина.

Но книга манила, примерно как старухина квартира – необычным, как будто даже потусторонним теплом.

– Десять минут, – сказала себе Алина. – Не больше. Наваждение какое-то…

Она подумала ещё, что нужно поставить будильник. На всякий случай. Вдруг там магия какая в этих романах? Зачитываются же ими другие? Почему-то…

Но не поставила, забыла.

Книга легко раскрылась на третьей странице. Пожелтевшие листы отчётливо пахли цветами… И были абсолютно пусты.

«Что за?..» – удивилась Алина и собралась было по привычке заглянуть в конец, но не успела.

Голова неожиданно потяжелела, глаза закрылись сами, в нос ударил аромат роз, словно кто-то рядом разлил духи.

«Спать надо больше», – подумала Алина, падая на подушки.

Рядом шелестела страницами книга.

«Всё-таки было в том что-то в том чае», – мелькнула последняя мысль. «Вот я дура!»

На этой позитивной ноте Алина провалилась не то в сон, не то куда дальше.

Часы в её комнате пробили полночь.

И остановились.

Глава 2. Замуж по принуждению

Давным-давно далеко-далеко в одном сказочном королевстве жила-была принцесса, прекрасная, как заря, и несчастная, как… да…э-э-э… несчастная, в общем.

Вот так вот!

…Аромат роз сводил с ума. Причём пахло от постельного белья, поняла Алина спросонья и удивилась: неужели она пролила на кровать духи? Но у неё отродясь духов с розой не было.

Да чёрт с ним, будильник не звонил – и ладно, никакая роза не помешает ей выспаться!

Алина отвернулась, пытаясь спрятаться от запаха, и прижалась щекой к невероятно колючей вышивке.

А вышивка-то откуда?

Ресницы пощекотал солнечный луч. Солнечный луч! В московском ноябре. Это примерно, как духи с розой на её прикроватной тумбочке. Алина открыла глаза и потрясённо огляделась.

А ведь солнцем и духами всё не закончилось.

Вместо привычно-белого потолка над ней висел зелёный, как лужайка, полог с вышитыми розами. Такими же, как на подушке – золотая нить и бисер. Мастерица явно была большой искусницей – Алина как-то выбирала в подарок матери ручную вышивку и много всего пересмотрела. Так вот, за десяток таких роз могли дать крупную сумму, а полог ими буквально пестрел.

И не только он: такие же розы украшали обои, миленький диванчик у окна, креслице у косметического столика. Даже флакончики на этом столе! Десятки разноцветных флакончиков, с лентами-розами.

Владелица этой комнаты, похоже, помешана на цветах.

«Где я?» – холодея, подумала Алина.

В зеркале на столе отражалось окно: деревянные резные рамы (естественно, с розами), тяжёлые занавески, подвязанные шёлковыми лентами (угадайте, с чем).

От роз кружилась голова. Вчера Алина заснула дома, а проснулась здесь… Ответ напрашивался сам собой. «Я сошла с ума», – чихнув, подумала она.

Мгновение паники… И вот:

«Наконец-то. Больше не придётся работать!»

Алина перевернула подушку вышивкой вниз и улеглась снова. А раз так, значит, можно поспать. Никуда ведь спешить не надо?

Так бы Алина с удовольствием и сделала: месяц недосыпа и год без отпуска давали о себе знать. Но мысли кружились и кружились в голове. Интересно, это такой винтажный санаторий? Дом для душевнобольных? Больница? Алина подобные заведения иначе представляла, но чем чёрт не шутит?

Однако как она здесь оказалась?

И кто, интересно, платит по счетам? У Алины были сбережения, даже не маленькие, но на такую роскошь их бы, пожалуй, не хватило. Антураж уж больно напоминал отель во дворце. Алина в таком однажды отдыхала, пахло в нём отнюдь не розами, а тяжёлым, резким запахом старости. Но выглядело примерно так же.

«Да ну к чёрту, – подумала Алина, зевая. – Наконец высплюсь. Какое счастье!»

Она закрыла глаза и правда задремала. Ей снились розы. Миллионы, миллионы алых роз…

Потом цветы заслонила Фрекен Бок с ведром воды – и вылила её всю на Алину.

– Твою мать! – выдохнула девушка, просыпаясь.

Розы исчезли, а Фрекен Бок – нет. Карлсона рядом не было, зато всё остальное имелось: необъятные размеры, фартук, скудный «бублик» на макушке, маленькие глазки, длинный подбородок, огромные ручища… Один словом «домоправительница».

– Вы что себе позволяете? – воскликнула Алина, рывком садясь. Вода с неё текла ручьями.

– А те г’рила, – хриплым голосом отозвалась Фрекен Бок. – Г’рила, шоб сама вставала. А ты дрыхнешь? Всё, принцесска, наспалась.

«Что она несёт?» – изумлённо подумала Алина. А вслух спросила:

– Вы санитарка или сумасшедшая?

– Чё? Вставай, г’рю. Па-а-адъём!

И, не дожидаясь, пока Алина выпутается из мокрого покрывала, схватила её за руку. А потом так резко отпустила, что девушка чуть не врезалась в косметический столик.

– Ну, чё встала? Одевайся давай! Жених ждёт.

Алина отдышалась и обернулась. Мысли метались в голове, сердце в груди подскакивало, кулаки сжимались сами. Да как эта… женщина смеет?!

– Вы не в себе. Уходите.

– Чё?

– Вон отсюда!

Разбираться местная Фрекен Бок не стала. Она снова схватила Алину – точнее попыталась.

Кунг-фу Алина, конечно, не владела, но когда с семнадцати живёшь одна, то озаботишься хотя бы каким-нибудь видом борьбы, особенно если стоящего мужчины в твоём окружении нет, и не предвидится.

После сорвавшейся свадьбы Алина пошла на бокс. Чудесно справлялась с грушей, представляя вместо неё бывшего. С настоящими соперниками дело шло не так весело, но кое-чему Алина научилась.

Подсечка сработала головокружительно: набравшую ускорение хамку выбросило в распахнутое окно. А Алина недоумённо уставилась на свои руки. Ну да, импульс или что там ещё, но подобной силы её удар никогда не имел.

Что, чёрт возьми, происходит?

За окном послышался дикий визг, и в воздух взметнулись лепестки. Миллионы, миллионы алых роз…

Алина перегнулась через подоконник. Внизу, под розовым кустом что-то мычала домоправительница.

«Чёрт! – подумала Алина. – Я же могла её убить!»

А потом пригляделась. У роз не было шипов.

Что за?..

Голова закружилась, в глазах внезапно помутнело. Алина упала на колени под окном, сжала виски… Прошло.

А розы… Ну… Может, новый сорт?

Резко, без стука или другого предупреждения распахнулась дверь.

– Аглая, что вы там копаетесь? Господа ждут! – На пороге возник мужичок-с-ноготок. То есть, ростом он был, конечно, побольше, но даже Алине достал бы, наверное, только до плеча. Ещё он оказался замечательно, фигурно (в виде сердечка) лыс, одет в яркий мундир и носил монокль.

Этот самый монокль он и наставил на Алину. Стёклышко сверкнуло, отразив солнечный луч, а мужичок побледнел.

– Где Аглая?

Алина молча указала на окно. И поскорее отпрянула, потому что больше ничего не спрашивая, мужичок бросился к подоконнику.

– Аглая! Сердце моё! Что слу… Ах!

«Ничего себе у тебя сердце! – подумала Алина, глядя, как этот глист-хамелеон стремительно меняет цвет с белого на алый. – Больше тела»

– Аглаюшка! – засуетился он. – Стража!

«Какая стра…»

Маразм, как говорится, крепчал. В комнату, поскрипывая доспехами, ворвались рыцари. Настоящие, с забралами и копьями. Или алебардами. В холодном оружии Алина совсем не разбиралась.

– Немедленно вытащите её! – распорядился мужичок, и рыцари один за другим принялись выпадать из окна.

Снова в воздух взметнулись алые лепестки.

«Дурдом», – подумала Алина, потирая лоб.

Потом её взгляд упал на зеркало. Комната была не бог весть какой большой, так что зеркало отразило Алину если не целиком, то в общем и целом всё стало понятно.

Вместо себя Алина увидела какую-то, прости господи, порно-актрису!

– Твою мать! – выдохнула она, и эта грудастая мечта мужских фантазий сделала то же самое.

С сорочки по-прежнему капало (сорочки! Алина всегда спала в пижаме), и сквозь мокрую ткань просвечивало абсолютно всё. Больше всего Алину впечатлила грудь. Такого, мать его, размера, что этим бронебойным оружием можно было открывать ворота замка… наверное.

Следующим в списке шла талия. Точнее… «Это вообще анатомически возможно?» – рассматривая плоский живот и сравнивая параметры, думала Алина. Талия была… узкой. Очень. Осиной, наверное? А вот бёдра под ней – ничего такие бёдра, но у Алины они и раньше были вполне себе. А вот грудь и талия… Мда. Как так вышло-то?

Потом, приглядевшись, Алина заметила то, что сначала затмила грудь. Её волосы из каштановых превратились в золотистые, стали виться красивыми кольцами и отросли до пояса. Ладно, наращивание ещё никто не отменял, но что с лицом случилось? Из зеркала на Алину смотрела Барби. Натуральная, кукольно-красивая Барби.

«Ого, – пронеслось в голове. – Когда это я успела сделать пластическую операцию?»

Ладно проснуться в комнате этакой принцесски… Но превратиться в неё – это уже перебор!

Потом зеркало заслонил мужичок, солнечный луч ярко сверкнул на его эполетах и золотых пуговицах.

– Принцесса! Принцесса! Да принцесса же, хватит смотреть в это проклятое зеркало! Одевайтесь!

Алине бросили ворох одежды. В ворохе нашёлся корсет, три юбки и одни шортики.

– Это что? – искренне удивилась Алина.

– Да что же вы стоите! – простонал в ответ мужичок. – Одевайтесь! Все вас ждут!

Алина посмотрела на него.

– Прекратите на меня кричать.

Мужичок замер от неожиданности. Алина поймала его взгляд и сообщила:

– Я хочу знать, что происходит. И пусть мне принесут полотенце. Пожалуйста.

В ответ ей бросили простынь и заверещали:

– Вы отлично знаете, что происходит! Немедленно перестаньте капризничать, или!..

– Или что?

Мужичок вытаращил на неё глаза. Целое мгновение в комнате царила тишина, потом он завопил:

– Стража!

«Да сколько же за этой дверью рыцарей?» – недоумённо подумала Алина.

– Взять её! – скомандовал мужичок.

Рыцари склонились над Алиной.

– А… – только и успела сказать она. А потом её и правда взяли: один за ноги, другой за руки, ещё двое по бокам, наверное, для подстраховки.

– Несите к господам, – приказал мужичок. – Доигралась, дура!

«Что?!» – ошеломлённо подумала Алина.

И её понесли. Над головой мелькали забрала, играющие на них солнечные лучи, и резные потолки – сначала деревянные, потом расписные (ну прям как Сикстинская капелла!).

«Ого!» – думала Алина. А вслух возмущалась, правда, сначала не очень уверенно, но потом, когда руки и ноги стали ныть, она уже почти кричала:

– Пустите! Немедленно отпустите! Кто вы такие?! Какое вы имеете право?! Да я вас так засужу!..

Потом – после винтовой лестницы – один из рыцарей метко сунул ей в рот какую-то тряпку, и Алине осталось только сдавленно мычать и брыкаться. Доспехи от её ударов звенели очень драматично.

Точно сумасшедший дом!

И чем дольше это длилось, тем больше Алина сомневалась в собственном здравом уме.

Её внесли в тронный зал – что само по себе странно: зачем больнице или санаторию такие декорации? Но трон здесь был, высокий, деревянный. На нём прел в песцовой мантии лысый толстяк. Выглядел он как испуганный боров. Из-под золотой короны, туго надетой на его лоб, крупными каплями стекал пот.

«Если это главврач, то я точно спятила», – подумала Алина.

Коронованный боров испуганно смотрел на патлатого господина, смахивающего не то на Кощея Бессмертного, не то на задохлика, напялившего чёрный дуплет, штанишки в облипочку и железную шипастую корону. Глядя на высоту её зубьев, Алина против воли вспомнила Фрейда с его замещением.

За спиной Кощея выстроились рыцари. От тех, что принесли Алину, они отличались только цветом доспех – чёрные, словно выкованные из обсидиана. Больше в зале никого не было.

«Наверное, они тут фильм снимают. Или спектакль ставят? – подумала Алина. – Но кляп-то зачем?.. Интересно, бывают тематические сумасшедшие дома? Или это какой-то высокобюджетный розыгрыш?»

Додумать эту мысль она не успела – её бросили перед троном точно под ноги сидящему на троне борову. Бряцая доспехами, рыцари отошли к дверям, а Алина наконец выплюнула мерзкую тряпку.

Мгновение в зале царила тишина. И только Алина собиралась высказаться, как её опередили.

– Это что? – тоном джентльмена, увидевшего в супе муху, поинтересовался Кощей.

Боров в ответ испуганно икнул. Алина, всё ещё в мокрой прозрачной сорочке, поднялась. К чёрту приличия, тут их, очевидно, не соблюдают.

– Вот именно, что это? – громко поинтересовалась она. – Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

Слова утонули в вязкой удивлённой тишине. Её ничто не нарушало, даже рыцари не шевелились.

– Аделаида, малышка, – пропыхтел наконец боров и с мольбой взглянул на неё. – Пожалуйста…

– Какая я вам малышка?! – фыркнула Алина. – Зачем вы моё имя коверкаете? Кто вы такой?

Боров открыл от изумления рот – лицо у него при этом сделалось глупым-глупым и очень забавным.

– А девочка с характером, – проскрипел Кощей. Голос у него менялся от скрипучего до низкого, басовитого.

Алина круто обернулась.

– Я вам не девочка!

Кощей улыбнулся, откровенно её разглядывая. Алина дёрнулась прикрыться.

– Немедленно прекратите на меня… смотреть!

Кощей в ответ рассмеялся и перевёл взгляд на борова.

– Это и есть ваша принцесса?

– Да, – грустно отозвался боров. – Ваше Темнейшество, я не знаю, что на неё нашло, обычно она спокойная, тихая. Будет вам кроткой женой…

– Ке-е-ем? – не выдержала Алина. – Мужчина, что вы несёте?!

В наступившей тишине заливисто захохотал Кощей. Алина мысленно обозвала его психом и собралась было возмутиться, но язык вдруг словно прилип к нёбу, а тело сковала страшная слабость… Которая почему не помешала ей стоять, не двигаясь, пока Его Темнейшество обходил её по кругу, бесцеремонно разглядывая.

На мгновение Алину накрыла паника: «Что это со мной?!»

– Неплохо, неплохо… – говорил тем временем Кощей. – И что же, к свадьбе всё готово?

Боров поёрзал на троне.

– Но вы соглашение ещё не подписали…

Кощей так на него зыркнул, что боров, кажется, подавился языком. Сказать он больше ничего не смог, только кивнул.

– Да будет так, – объявил Кощей. И, потрепав Алину по подбородку (проклятая слабость, а то бы она ему показала!), заявил: – Она мне подходит. Беру.

Боров расплылся в неуверенной улыбке и хлопнул в ладоши. Тут же, словно по волшебству, перед троном возникли лакеи с резным ларцом. Боров тяжело поднялся с трона, мясистыми пальцами откинул крышку ларца. Внутри на бархатной подушке лежали золотой длинный жезл и серебряный шар, напоминающий маленький глобус.

– П-прошу, В-ваше Т-темнейшество, – заикаясь пролепетал боров. – Возьмите невесту за руку…

Алина почувствовала, как её левую руку подняли, крепко сжали пальцы… И потащили к борову.

Что за…?

– Эм, Ваше Темнейшество, в-вам церемонию пок-к-ороче или п-полную?

– Покороче.

Алина покосилась на него и вдруг её озарило: эта слабость и немота – его рук дело! Но как? Что – магия?

Впрочем, Алину волновало сейчас не «как?», а скорее, «как он посмел?» Нет, правда! Сначала обездвижил, потом схватил, теперь… Да что, в конце концов, происходит?!

– Т-тогда я сразу с в-вопроса начну. С-согласен ли ты… вы… Кастор Тёмный, взять в жёны принцессу Кристы Аделаиду ви Дейру?

– Согласен.

– Согласна ли ты… Ваше Темнейшество, она д-должна искренно ответить, или об-бряд не сработает.

Алина почувствовала, как слабость стремительно уходит.

Боров продолжал:

– Согласна ли ты, Аделаида ви Дейра, стать женой повелителя Октавии, Крении и…

Слушать дальше она не стала.

Трясущимися от ярости руками Алина схватила с подушки скипетр, повернулась и врезала Темнейшеству по маковке… То есть по короне.

В голове, где-то далеко, но всё-таки билась мысль, что взрослые люди так себя не ведут. Взрослые, сознательные люди выясняют отношения словами, отстаивают свою позицию спокойно, а также выслушивают аргументы противника.

Но какие тут, чёрт возьми, аргументы!

Жезл, встретившись с короной Кощея, зашипел, взорвался искрами – и намертво припаялся к острым зубцам.

Алина по инерции его подняла. Вместе с короной.

И париком.

Под всем этим богатством Его Темнейшество оказался совершенно лысым. И чертовски забавным.

Алина застыла, уставившись на него. И не только она. Даже боров замолчал и попытался улыбнуться.

В голове крутилось: «Надо извиниться! Немедленно извинись!»

Но она и рот не успела открыть.

Лысый почти-жених выбросил в её сторону руку и что-то крикнул. Полыхнуло. Запахло палёным париком.

Покачнувшись, Алина стала падать. Почему-то очень-очень медленно, словно вокруг был не воздух, а патока. И падала она, и падала, пока в глаза не брызнула темнота, а голову окутал сонный туман.

Когда она очнулась во второй раз, её руки были крепко прикованы к изголовью кровати, а полог с розочками заслоняла строгого вида дама в короне. Поджатыми губами, щёлками глаз, а также чем-то ещё неуловимым она очень напомнила Алине мать.

За её спиной разминала кулаки Фрекен Бок.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась Алина, пытаясь придать происходящему хоть какой смысл. – Не могли бы вы меня освободить?

В ответ «мать» влепила ей пощёчину. Что ж, и это в их отношениях раньше тоже было.

Нет, ну вылитая!..

– Тварь неблагодарная!

Да вообще. Прям точь-в-точь, даже ругается так же. «Может, я всё-таки съехала с катушек?» – подумала Алина и потёрлась щекой о плечо. Крови не было. А ощущение такое, словно эта мадам пыталась выбить ей зубы.

– Кто вы такая, и за что я должна быть вам благодарна?

«Мать» округлила глаза.

– Мы тебя вырастили!

Алина пригляделась. Хм…

– Простите, но вы килограмм на двадцать легче моей матери. И она не имеет привычки носить корону, хотя наверняка бы не отказалась. Не могли бы вы мне объяснить…

Ей снова влепили пощёчину – правда, на этот раз слева. Наверное, для симметрии.

– Ясно, – сглотнув, сказала Алина.

– Как ты смеешь? – выдохнула «мать». – Да после того, что твой отец сделал с нашим родом!..

Алина вспомнила своего папу. Тот в жизни и мухи не обидел.

– Простите, здесь наверняка какая-то ошибка…

Но «мать», не слушая, продолжала:

– …После всего мы должны были убить тебя вместе с родителями…

– Убить? – повторила Алина и посмотрела на даму по-новому.

Цепи, кровать, разговоры про убийство…

«Ой-ой!»

– … Но нет, мы тебя оставили, согласились воспитывать – ты же была ребёнком! Мы смилостивились, вырастили, и так ты нам отблагодарила? Не могла выйти замуж за главного в мире злодея? И сдохнуть в его пыточной? Это так сложно, да?

«Что?»

– Ваше величество, – перебила Фрекен Бок. – Дайте я ей врежу.

Алина перевела взгляд на неё и усмехнулась:

– Что, не хватило?

Фрекен Бок показала ей кулак.

– Ты и правда не в себе, – выдохнула «мать», хватая колокольчик и принимаясь неистово в него звонить.

Алина услышал звук открываемой двери, и перед кроватью выстроились в шеренгу всё те же четыре рыцаря.

– В карцер её, – приказала «мать».

Рыцари попытались Алину поднять, цепи натянулись…

– Ах да, ключи, – спохватилась «мать».

«Идиоты», – с усталым изумлением подумала Алина.

Карцер оказался кладовкой. Точнее, пыльной комнаткой с затянутым решёткой окном. Решётка была ржавой, окно – просторным.

Алина услышала, как в замке повернулся ключ, потом задвинулся засов, и голос королевы сказал:

– Посиди, дорогая, подумай над своим поведением.

«Именно это я и сделаю», – решила Алина. На неё напало странное равнодушие: удивление притупилось, вопросы задавать больше не хотелось.

Сидеть в этой пыльной коробке тоже.

Алина внимательно изучила её содержимое: в деревянных ящиках у стен нашлась одежда буквально на любой вкус. «Повезло», – решила было девушка и поскорее сняла сорочку. С нижним бельём, наоборот, случилась беда – его в ящиках просто не было. Поколебавшись, Алина надела кожаные штаны и рубашку. Зеркала здесь, конечно, не имелось, но и так было понятно, что получилось весьма… интригующе. Штаны сели, как латексный костюм из секс-шопа. Рубашка застегнулась еле-еле, грудь всё равно выпирала. Кошмар.

Волосы Алина попыталась отрезать – они дико мешали. Когда-то и у неё была коса до пояса, маме она очень нравилась. Поэтому при первой же возможности Алина обзавелась каре «под мальчика». А тут опять эта роскошная грива. Но ни ножниц, ни хотя бы ножа в ящиках не нашлось. Пришлось плести косу.

Зато отыскались сапоги – невысокие, стильные, точно по ноге. Они услужливо стояли у двери, и глядя на них, Алина впервые заподозрила неладное.

Тут же, над сапогами висел кожаный рюкзак, а в ящиках обнаружился почти приемлемый сухпаёк: яблоки, вяленое мясо, сухофрукты, хлебцы. Увы, не оказалось шоколада и чая. Зато нашлась кожаная фляжка с водой. Алина побросала всё это в рюкзак, надела его на себя, удобно затянула лямки и подошла к окну.

Железная решётка на нём проржавела до такой степени, что уместнее было бы повесить табличку: «Выход здесь».

Алина посомневалась немного, но тут за дверью послышались тяжёлые рыцарские шаги, и она решилась.

Вдобавок, это был первый этаж.

И единственная дорога услужливо легла ей под ноги. Вела она, кажется, к конюшням. Во всяком случае Алине померещились кони.

«Не-а», – угрюмо подумала она. И, бросив рюкзак, аккуратно, по стене стала красться к углу здания. «Послушаю, постараюсь понять, что происходит, потом уже сбегу. Подозрительно это».

А когда совсем рядом раздались взволнованные голоса и, наконец, крик: «Сбежала!», – Алина недолго думая шмыгнула в ближайшую открытую дверь.

Это оказался склад чёрных доспех. Алина и раньше подозревала, что те молодцы из тронного зала не очень-то люди, а тут убедилась воочию. Зачем же ещё их хранить в каком-то чулане?

План созрел быстро. Кто-то явно подталкивал её к побегу, даже обеспечил удобствами. Алина была не против. Но всё это такая явная ловушка, что даже ребёнок распознает.

Бежать – так наверняка.

Алина снова принялась переодеваться – на этот раз в доспехи.

Раньше – ещё в школьные годы, когда она интересовалась историей – Алина рассматривала доспехи в историческом музее. Старичок-гид, довольный, что его хоть кто-то слушает, рассказывал, что латы бывают разными, что они надеваются поверх специальной куртки, иначе будут натирать, что самому с ними не справиться, нужен слуга, что крепятся они специальными завязками…

Кто бы ни придумал эти доспехи, он, очевидно, не заморачивался. Латы… э-э-э… приклеивались. Как чешуя. И были, во-первых, лёгкими; а во-вторых, (Алина глазам не поверила) мягкими изнутри.

Носить их оказалось удобно (хоть грудь они, конечно, натирали).

«Бутафория», – решила Алина.

Ей было совершенно невдомёк, почему эти самоклеящиеся пластиковые латы так звенят и скрипят при ходьбе.

Коридоры дворца были пусты. Впереди, словно по заказу, появилась знакомая винтовая лестница – что странно, Алина помнила её в совершенно другой стороне.

В шлеме с опущенным забралом дышалось тяжело. Алина постояла немного, опираясь о мраморные перила. Куда исчезли люди? Все побежали за ней на конюшни, что ли?

Как-то всё это странно.

На третьем этаже за первой же открывшейся дверью обнаружился Кощей. До этого изучившая всё левое крыло дворца и так никого не найдя, Алина обрадовалась ему, как родному.

Кощей… Или как его? Кастор? Сидел в углу спальни, комкая парик, и грустно всхлипывал.

– Ты герой? – поинтересовался он, подняв голову. – Ты пришёл меня убить?

Алина помотала головой.

– Тогда заходи, – разрешил Кастор.

Алина потопталась на пороге, но потом подумала, что ничего не теряет. Даже если этот чудик и впрямь спятивший, а вовсе не актёр, то что-то же он наверняка знает?

– Никто меня не любит, – грустно сообщил ей Кастор. И снова скомкал парик.

– Э-э-э… – протянула Алина. К откровениям подобного рода она была не готова. – Эм… А вы не…

– И все хотят убить, – добавил Тёмный.

Алина села на кровать рядом с ним: перед лицом такого горя просто невозможно было остаться равнодушной.

– Я же не хочу, – под шлемом её голос звучал до странности гулко, совершенно неузнаваемо.

– Вот только ты и не хочешь, – вздохнул Кастор.

– А… Ага… Ну а за… что они… с вами так?

Кастор вздохнул ещё горше.

– Так я же злодей.

– Ага, – выдохнула ошеломлённая Алина. Чтобы человек сказал про себя такое?.. Да ещё и так безапелляционно? Это… Странно. По меньшей мере. – А-а-а… Что злодейского вы сделали?

Кастор усмехнулся особенно тоскливо и рассказал. В перечень вошли массовые убийства, пытки и геноцид эльфов.

«Наверное, он всё-таки сумасшедший», – решила Алина. Не может один человек столько всего натворить. Да и какие, к чёрту, эльфы?

– Вот и невеста от меня сбежала, – подытожил Кастор.

«Невеста – это, видимо, я».

– Да и пусть идёт лесом, – сказала Алина.

Кастор в ответ хмыкнул и вдруг предложил:

– А давай выпьем? Кто бы ты ни был.

Сказано – сделано. Отказаться Алина просто не успела – Кастор уже разливал вино по фужерам. Оно оказалось на удивление приличным: терпким, с ярким медовым послевкусием.

И довольно крепким.

– Я тебя потом убью, – интимно сообщил Кастор после третьего бокала. Кажется, он тоже быстро захмелел. – ну, когда допьём. Я всех своих собутыльниках убиваю. Тебя повесить или сжечь?

Алина задумалась. Выбор был, прямо скажем… невелик.

Кастор подлил ей ещё вина.

– А вы не знаете, где мы с вами оказались? – спросила она наконец.

Тёмный хмыкнул.

– А как же! Это Криста. Проклятая дыра…

– А где конкретно эта дыра находится?

В течение следующего часа Алина выяснила, что Криста граничит с Алузией и Южным морем, что на севере у неё Северные горы, а на западе – Горемычный лес.

С названиями, как и с доспехами, тут тоже не заморачивались.

Далее обнаружилось, что Кастор понятия не имеет, что такое мобильный телефон, Служба спасения и даже (что странно) сумасшедший дом. Зато он похвастался, что ого-го какой колдун, и даже по блату показал Алине фокус: выдул из пальца язычок пламени, чем нечаянно спалил парик. Сильно расстроился, а утешился уже второй бутылкой вина. Алина могла поклясться, что она возникла прямо из воздуха.

– А как тут путешествуют? В этой… э-э-э… Кристе?

Известно как, рассмеялся Кастор. Верхом на лошади.

Алина, сроду не занимавшаяся конным спортом, поняла, что идти придётся пешком. Осталось понять: куда.

Кастор оказался милейшим человеком. Поняв её затруднения, он нарисовал карту. Коряво, не соблюдая масштаб, но важно ведь не качество, а стремление.

Алина поблагодарила и спрятала карту под нагрудником. Кастор задумчиво посмотрел, как она пытается впихнуть туда клочок бумаги и поинтересовался:

– А куда тебе надо? Я портал могу сделать.

– Так вы же меня убить собирались, – ляпнула Алина.

Кастор хмыкнул.

– А я потом. Ты от меня никуда не денешься. Думаешь, почему меня все боятся? Я самый крутой маг в мире! Все склоняются предо мной!

Алина покивала и снова вспомнила его корону в контексте книг Фрейда.

Потом уточнила, как работают порталы.

Кастор в физике разбирался крайне плохо, что настораживало. Но он объяснил: стоит в портал шагнуть – и вмиг окажешься в другом месте. Это всё, что он знал.

– И что – это работает? – усомнилась Алина.

– Да как ты смеешь во мне сомневаться?!

Алина подлила ему вина.

– У меня много готовых порталов, – похвастался Кастор и вывалил перед ней содержимое шкатулки, вырезанной из чьего-то черепа.

– Ого! – поддержала его Алина. – Да вы, господин маг, и впрямь круты! А вы бы куда отправились, если бы хотели отсюда сбежать?

К этому моменту она уже сняла шлем (он дико мешал пить), но Кастор странным образом её не узнал. Наверное, дело в вине.

– Я бы отправился в Горемычный лес, – ответил он. – Место, конечно, неприятное, но там полно всякой полезной всячины. Только под ноги смотреть надо.

«Пойду я, значит, лесом», – подумала Алина.

– Вот, у меня и портал туда есть, – продолжал Кастор. – Смотрите, госпожа-рыцарь, берёте его в руки, сжимаете, как следует, закрываете глаза…

Дальнейшее Алина уже не слышала: комната закачалась… И вдруг резко сменилась лесом. Приятным таким, как с картины Репина… Малевича… Проклятое вино! А, Шишкина!.. Зелёным лесом.

Прямо над Алиной шелестели берёзы, где-то покрикивала кукушка, ей вторил дятел.

– Миленько, – пробормотала Алина, сдирая доспехи.

Глаза закрывались, голова отяжелела от вина.

Если она вот тут, на пригорочке, поспит, ничего ведь не случится?.. Это же не картина, медведи, поди, не придут?..

Подумать об этом Алина уже не смогла: глаза закрылись сами.

А всё проклятое вино.

Когда она снова проснулась, день странным образом ещё не кончился, хотя закат разлился по небу алым и золотым.

А прямо над Алиной склонилась белая лошадиная морда. Она шевелила ртом, показывала здоровенные зубы, и… говорила:

– Эй… Эй! Попаданка! Ты меня слышишь?

«Или я ещё сплю, или и впрямь напилась до чёртиков», – поняла Алина. И снова закрыла глаза.

Чёрта с два лошадь исчезла!

– Эй! Ну попаданка же! Щас покусаю!

Алина поморщилась. Лошади не разговаривают, это наверняка ей снится, так что бояться нечего.

– Попаданка!

– Это от слова «попа»? – зевнула Алина.

Лошадь надолго замолчала. Потом заржала.

– В таком ключе я об этом не задумывалась, – призналась она. – Не, это от слова «попасть». В смысле, ты попала в другой мир, значит, ты попаданка.

Алина открыла глаза, кое-как сфокусировала взгляд.

– Ну да.

– Как спокойно ты это воспринимаешь, – удивилась лошадь. – Настоящая попаданка! Ладно, давай знакомиться. Я Оливия Старр. А ты?

Алина хихикнула.

– Кто?

Лошадь громко фыркнула.

– Вот не надо тут «ха-ха». Псевдоним у меня такой, ясно? Ладно. Всё равно мы в одной лодке. Елена Переверзева я. Теперь не смешно?

– Псевдоним?

– Ну да. Я автор этой книги. Ну, в которую ты попала. Ты ещё не поняла, что ли?

Алина открыла глаза и уставилась на неё.

– Что?

– Романтическое фэнтези, книга, ты правда, что ли, не понимаешь?.. Ну ты попала тогда! Кстати, а тебя как зовут?

Алина вспомнила запах роз, книгу с тремя мачо на обложке, один из которых подозрительно походил на Кастора…

Это было невероятно, странно и невозможно, но чёрт возьми, как отлично объясняло и дворец, и латы, и, мать его, злодея. И её новый облик.

Алина поверила ей мгновенно и бесповоротно.

– Твою… мать!

Лошадь… Оливия Старр поддержала её солидарным ржанием.

– И зачем я сюда… Попала? – очень спокойно и очень тихо (а хотелось кричать и топать ногами) поинтересовалась Алина.

Лошадь изумлённо посмотрела на неё.

– Как зачем? Спасать мир, конечно!

…И так отправилась прекрасная принцесса Аделаида ви Дейра навстречу приключениям.

А Тёмный Властелин Кастор, проспавшись и обнаружив отсутствие невесты… Эм-м-м… Стоп! Кто его напоил? Когда? Я такого не писала!

Алина-а-а!

Глава 3. Волшебная лошадь

…Встретилась прекрасная принцесса Аделаида со своей волшебной помощницей – великолепной говорящей лошадью, – с которой ей предстояло провести долгие дни путешествия. И очень ей обрадовалась.

…– Какой ещё мир?

Лошадь посмотрела на неё, как на маленького, непонятливого ребёнка, живо напомнив Алине мать.

– Как какой? Так этот же!

Сидя на траве, Алина огляделась. Мир вокруг цвёл и пах: темнели сосны и пара берёз, догорало на небе солнце, облака живописно синели… Всё это не выглядело нуждающимся в спасении.

Так она лошади и сказала.

– Ха! – фыркнула та. – Трижды «ха»! Много ты понимаешь! Тебя, знаешь, впереди какие приключения ждут? Закачаешься!

«Злишься? Бесит работа? Вокруг одни идиоты? Начинай считать», – советовала Алине психолог.

Вдох. Выдох. Счёт до двадцати. Вроде полегчало.

Лошадь с улыбкой (что в лошадином исполнении выглядело жутковато) наблюдала за ней.

– Ну как – прониклась?

Алина перевела взгляд на неё и встала. Лошадиная морда оказалась как раз у её плеча, красиво подсвеченная золотыми солнечными лучами.

– Елена, правильно? Я очень вас прошу оставить эту фамильярность. Не помню, чтобы я разрешала вам звать меня на «ты». Пожалуйста, прекратите.

Лошадиная морда вытянулась, хотя она и так была длинная.

– Чё?

– Мы с вами взрослые люди, где ваше воспитание?

Лошадь фыркнула… А потом обидно заржала.

– Вот так меня герои ещё не посылали!

Алина вежливо дождалась, когда она успокоится.

– Елена, не будете ли вы так любезны объяснить мне – понятно, – что происходит, и где мы с вами находимся?

– Обязательно, – с достоинством отозвалась лошадь. – Но сначала не будете ли вы так любезны назваться.

Алина улыбнулась. Когда-то на тренинге по коммуникации коуч объяснял ей: собеседник перенимает нашу манеру общения. Кроме исключительных случаев, конечно. Хорошо, что этот случай оказался рядовым.

– Алина Владимировна. Приятно познакомиться.

Лошадь фыркнула.

– Прекрасно. Тогда, Алина Владимировна, обозначим-ка рамки. Это мой роман, и правила будут тоже мои. Вы – моя героиня и подчиняетесь мне. Поэтому если я хочу звать вас на «ты», вам придётся смириться. Я считаю, что раз расписываю вашу дальнейшую жизнь, то имею права на некоторую фамильярность. Вам понятно?

Случай всё-таки оказался исключительным.

– Понятно, – вздохнула Алина. И с сожалением добавила: – Вы невоспитанная хамка.

Лошадь заржала ей в лицо.

– И ничего вы мне не сделаете, – добавила Алина. – Писатель вы или нет.

– О, ещё как сделаю, – лошадь отошла на пару шагов. – Смотри.

И исчезла.

Алина моргнула и огляделась.

Лошади – Елены, Оливии, или как там её? – нигде не было. Куда она?… И как?..

И тут за спиной раздалось… Нет, не насмешливое ржание – рычание.

Алина застыла.

Ломая ветки, из кустов на поляну выбрался… медведь. Огромный рычащий медведь – абсолютно настоящий. Пахло от него как-то… неприятно, словно он давно не мылся. И глаза у него были чёрные, усталые. Но в остальном – совершенно настоящий! И смотрел она на Алину очень плотоядно.

– Видала? – раздалось рядом. – Сейчас он тебя съест.

Алина оглянулась на ухмыляющуюся лошадь. Как она так быстро появи… Ах ты ж, тварь!

– Если, конечно, ты сейчас же не извинишься и не пообещаешь во всём меня слушаться, – добавила Елена-Оливия.

Алина закрыла глаза и по привычке снова принялась считать. Имела места форменная манипуляция. «И я на неё так просто не поддамся!» – подумала девушка.

Медведь с интересом принюхался.

«Это всё ненастоящее!» – повторила себе Алина. Ну конечно, люди же не могут переместиться из ноябрьской Москвы во дворец в середине лета. Не могут надеть другое тело, как новое платье. Не могут из этого дворца шагнуть сразу в лес. И не могут заставить других окаменеть, не могут внезапно исчезнуть. Это всё или сон, или действительно помешательство – другого объяснения быть просто не может.

«А раз сумасшествие моё – правила будут мои», – подумала Алина.

И шагнула навстречу медведю.

– Эй! Ты что делаешь? – в голосе лошади послышались истеричные нотки. – Проси прощения!

– Да пошла ты, – выдохнула Алина, глядя на медведя.

Страшно было – до ужаса. Тряслись коленки, дыхание участилось, что плохо – от медведя несло… зоопарком. «Ну точно не настоящий, – подбадривала себя Алина. – Настоящий не может так вонять».

Медведь как будто опешил, тоже Алину обнюхивая. А потом встал на задние лапы и заревел.

– Чёрт! – завопила ему в унисон лошадь.

И снова исчезла. Правда, этого Алина уже не видела. Она закрыла глаза, убеждая себя, что сейчас проснётся в своей квартире под будильник, и снова придётся идти на работу, встречаться с постылыми коллегами, объяснять начальнику, кто здесь идиот… Мысль показалась очень притягательной.

Её обдало очередной порцией медвежьего «аромата» – от неожиданности Алина открыла глаза.

Медведь замахнулся когтистой лапой.

Алина застыла с открытым ртом. Горло свело, даже сипа не получилось.

Чёрные, безумно острые когти сверкнули на романтичном фоне закатного неба…

И медведь исчез.

Алина упала в траву.

– Блин, – нарушила тишину снова появившаяся лошадь. – Я подозревала, что ты рисковая. Но не настолько же!

– К-ку… – попыталась выговорить Алина, но голос слушался плохо. Она прочистила горло и начала снова: – Куда он делся?

Лошадь совершенно по-человечески вздохнула.

– Я его стёрла. – И добавила, словно оправдываясь: – Ты главная героиня! Ты же не можешь умереть в схватке с медведем! А силу и… ну, вот это всё я тебе ещё не прокачала.

– Стёрла, – повторила Алина. Из всей лошадиной речи она поняла только это.

– Ну да. Я его написала – я его и стёрла.

Алина обернулась, сжимая травинки в кулак. Наощупь они казались ворсом ковра, что странно.

– Стёрла… А… Почему он так вонял? – вырвалось у неё.

Лошадь фыркнула. Помотала головой и призналась:

– Потому что я медведя раньше видела только в зоопарке. А там он… ну… пах. Не виноватая я, что запомнила его… таким. Вот.

– Таким, – пробормотала Алина. И, отдышавшись, уточнила: – То есть… это всё… Это… – Она погладила траву и окинула взглядом деревья, – это ненастоящее?

– Ну… Я, честно, не очень знаю, как это работает, но… – Лошадь запнулась. – Ты фантастику не читаешь?

Алина покачала головой. Лошадь досадливо махнула хвостом.

– Хреново. Ладно. Это, короче, проекция. Моего воображение, что-то вроде. Я сама не знаю, откуда всё это… В смысле, как я это придумываю, я знаю, а вот как ты сюда смогла попасть… Ну… Понимаешь, моя тётка – ведьма. Прям вот настоящая. Я у неё на день рождения подарок загадала: хочу лично в своём же мире побывать, в своих же приключениях поучаствовать. Я пишу романтическое фэнтези, считай, любовные романы в сказочном антураже. Ну какая дура от такого подарка откажется? А тётка такая: «Окей, сделаю». Найду, говорит, тебе героиню. Выходит, нашла.

Алина потёрла виски. Голова гудела.

– Ничего не понимаю.

Лошадь посмотрела на неё практически с сочувствием. Во всяком случае, уже не ехидно.

– Голова болит?

– Ага…

– Ща, погодь.

И снова исчезла.

Алина огляделась. Мир вокруг казался настоящим. Нормально догорали краски заката, нормально замер вечерний воздух, нормально чернел лес. Всё было… обычным.

Но – доспехи. Рози без шипов. Волшебство (а как ещё назвать эти… как их? А, порталы). Трава под руками – да она даже пахла пылью, как ковёр.

И ненормально узкая талия. Да и весь новый облик.

Не говоря уж о поведении некоторых Кощеев и королей.

Исчезающая лошадь опять же.

Голова внезапно, словно по волшебству, прошла – Алина даже задохнулась от удивления.

И успела заметить, что лошадь возникла буквально из пустоты. Именно что буквально.

Алина резко выдохнула.

– Что… ты сделала?

– Проверила, какой идиот загадал тебе головную боль. – Лошадь тоже посмотрела на закат. – И стёрла её. Потом как-нибудь отбрехаюсь.

– В смысле?.. Погоди! – Алина снова посчитала до десяти, потом продолжила. – Оливия, да?

– Да пусть уж буду Леной, – вздохнула лошадь, глядя на неё с некоторой даже опаской.

– Лена, – её голос дрожал. И к чёрту вежливость, Алине уже было не до того. – Давай… проясним. Твоя тётя – ведьма… Правильно?

– Ага. Ты же с ней наверняка знакома. В смысле, она бы не стала брать первую попавшуюся женщину и пихать её в мой роман, да? Хотя она могла…

– А ты – писательница. Так?

Лошадь горделиво тряхнула гривой.

– Ага.

– И всё это, – Алина кивнула на небо и лес, – придумала ты.

– А то!

– Это всё, – повторила Алина. – Твоя история и твоя книга. Твой любовный роман. Правильно?

– Ну… Вообще-то он твой, ты же будешь влюбляться. В смысле… Да, я его пишу. А что?

Алина поискала глазами латы.

– Ты в курсе, что доспехи такими не бывают?

Лошадь нервно хлестнула себя хвостом.

– Ой, да пожалуйста! Ещё ты мне будешь капать на мозги, что мат.часть надо читать. Читаю я, читаю! Просто медленно! А пишу быстро, ясно? Мой мир – что хочу, то и придумываю! И вообще это фэнтези. Какие у тебя претензии к волшебному миру?

Претензий к миру у Алины как раз не было.

– Значит, ты придумала свою героиню… такой, – продолжила она, рукой указывая себе на грудь.

– Ну… да… А что? Красавица ведь, разве нет?

С этим Алина бы поспорила, но проблема была даже не во внешности.

– И ты придумываешь сюжет, правильно? Повороты, действие, всё… это, да? Как медведя только что? Правильно?

Лошадь снова хлестнула себя хвостом. И нервно переступила копытами.

– Ну… Да…

Теперь пришла очередь Алины смотреть на неё, как на дурочку.

– И… Что же там дальше по сюжету?

Мгновение царила тишина, потом лошадь снова тряхнула гривой и не без самолюбования начала:

– Обычно я никогда такое заранее не рассказываю, но… О-о-о! Там такой сюжет, такой сюжет! Ты у-па-дёшь! Короче, смотри: сначала ты поступишь в волшебную академию, и в тебя там влюбится ректор. Потому что какая волшебная академия без влюблённого ректора, да? Во-о-от, а потом…

– А после того, как твоя история закончится, я попаду обратно – в своё тело и в свой дом? – перебила Алина.

Лошадь взглянула на неё обиженно, но ответила:

– Да. Конечно. А что?

Алина улыбнулась. Чёрт, ну вот, всё же просто.

– Тогда… Иди и пиши мне счастливый конец сейчас же! Вот прямо сейчас!

Лошадь снова потопталась на месте.

– Что… И без приключений?

– Да! Я хочу домой! Немедленно!

Лошадь фыркнула.

– Не-а.

Алина изумлённо посмотрела на неё.

– В смысле?

– Слушай, ты же героиня, – как маленькой, принялась снова объяснять лошадь. – Так вот, книги так не пишутся. Нельзя просто взять и приписать где хочешь счастливый конец, а потом радоваться жизни. У меня, знаешь ли, есть читатели. Они ждут интересную историю. Страстный роман о любви! А ты…

– Да мне плевать, что они ждут! – потеряла терпение Алина. – Я. Хочу. Домой!

Лошадь посмотрела на неё и отступила на шаг.

– Ты это… Успокойся.

Успокаиваться Алина и не думала. Она принялась ходить вперёд-назад по поляне, и её трясло.

– У меня презентация! У меня проекты горят! Меня с работы вот-вот уволят! Ты хоть представляешь, сколько я по этой карьерной лестнице лезла?! Сколько времени ты роман пишешь?

– Ну… Я вообще… быстро… Это… Месяц, наверное. В смысле, сама понимаешь, дети, муж. Работа…

Алина не понимала.

– Месяц?! Я не могу торчать здесь месяц! Лена… Войди в моё положение, мне нужно вернуться!

Лошадь вздохнула.

– Слушай, я понимаю. Правда. Но тут такое дело… Короче, это интерактивный роман. Я не могу его бросить. И сюжет, в общем, ну… Ты же понимаешь?

Алина покосилась на неё.

– Нет. Что это?

Лошадь снова вдохнула.

– Это сейчас модная штука. Короче, пишешь роман вместе с читателями. В смысле, у меня есть группа ВКонтакте, и они там… как бы… выбирают сюжетные повороты, короче. Или предлагают варианты, а они, похоже, сразу в текст ложатся. Тёткина магия, значит. Ну, как головная боль, которую я тебе вылечила. В смысле, ты это… Я тебя расстраивать не хочу и всё такое, но если они выберут для тебя сейчас смертельную опасность, мне придётся её написать, и ты… эм… Ну как-нибудь выкрутись, ладно? И не умри. Я тебе способности-то ничего такие прописала, но ты, знаешь, и не совсем Мэри Сью… Эй, ты куда?

– Приключаться, – бросила через плечо Алина, которая уже добралась до края поляны. – Чем быстрее всё это закончится, тем лучше.

– Эм… Ночью? В лесу? Слушай, а ты правда рисковая!

– Уйди, – бросила Алина.

– Эй, я же твой помощник. Я тебе нужна.

– Уйди, я сказала!

Лошадь потопталась-потопталась, потом вздохнула.

– Ладно, пойду теперь фонарик пропишу, что ли?

И действительно исчезла.

А Алина пошла куда глаза глядят. Так справиться с обидой показалось ей проще всего. Учитывая, что кусты и деревья с её пути услужливо отскакивали, это, наверное, действительно был правильный ход.

Почему какие-то ведьмы смеют врываться в её жизнь?! Да Алина ей кота спасла! И так ведьма потом отплатила? Несправедливо!

Но чем дальше она бежала, а потом шла, тем приятнее становился лес и меньше – обида. Сумрак сгустился вокруг ласковый, фиолетовый, и в нём звёздами то там, то тут вспыхивали светляки. Они кружились в воздухе, и Алина, завороженная этой красотой, не могла отвести взгляд. Наверное, лошадь Лена так замаливала грехи – или нет? – но всё равно это было волшебно.

И мысли повернули совсем в другую сторону. «Ну застряла я здесь на месяц, – думала Алина. – Потеряю работу? Да пожалуйста, я всё равно собиралась увольняться. Пусть подавятся там выходным пособием. Что ещё я теряю? Кто станет меня искать?» Выходило, что никто. Немного волновало Алину только её родное тело – получается ведь, что сознание её здесь, в книге. А тело, выходит, там, в квартире. Алина не верила, что ведьма решила её убить – значит, наверное, снова магия?

А раз так, то… Почему бы и не побыть в шкуре прекрасной девы с любовными и, наверное, другими приключениями?

«Другие за подобные квесты кучу денег платят, – думала она. – А я всё равно в отпуск собиралась».

Следующие полчаса, пока не пришла к перекрёстку, она составляла список: что писательнице Елене… Или как её там? Оливии? Нужно поменять, чтобы жизнь её героини стала окончательно комфортной. С талией однозначно надо что-то делать, это просто нездорово. Ещё нижнее бельё – это даже номер «один», в штанах неудобно. Хм, машину бы сюда – Алина давным-давно столько пешком не ходила, устала.

И, пожалуй, суши. Алина любила азиатскую кухню, и если появилась возможность бесплатно отъесться – почему нет? Здесь за весом следить не надо…

В мыслях о супе фо, она машинально выбрала левую дорогу.

А потом ноги сами принесли её обратно, к перекрёстку.

«В чём дело?» – удивлённо подумала Алина и снова пошла по левой дороге.

Опять её развернуло и вернуло к началу перекрёстка.

– Зачем тогда перекрёсток, если пойти можно только направо? – вздохнула она.

С этой дорогой всё получилось. Правда лес перестал быть дружелюбным, и светлячки мало-помалу исчезали. Сумерки сгустились, посинели, а воздух посвежел.

Алина стала чаще оглядываться и невольно старалась идти потише. Мало ли. Приключения приключениями, но встретиться с новым медведем или кем-то похуже ей не улыбалось.

А потом и вовсе началось нечто странное. Лес стал терять запах. Алина подумала было, что это у неё что-то с носом, но тут выключился звук – правда, ненадолго. Ощущение было, как будто она находится в машине с неисправным оборудованием.

Налетел ветер, очень холодный, и принёс наконец запах – гари.

Сначала Алина подумала о пожаре и действительно вскоре увидела проблеск света между деревьями. Конечно, животные оттуда не бежали, да и птицы похоронно молчали, но теперь она знала, что этот лес ненастоящий, а Лена – тот ещё писатель: может, просто забыла это продумать? Сбоили же только что звук и запах.

Алина попыталась повернуть назад – и наткнулась с разбегу на невидимую стену.

– Да что б вас всех!

Тогда она свернула с дороги в кусты. Идти на огонь не хотелось, может, хоть так удастся его обойти?

Удалось бы, но метров через сто лес не просто кончился – возникла всё та же невидимая стена.

Алина снова выругалась, но на этот раз про себя. Ей вдруг пришло в голову, что это может быть совсем не пожар. Какой ещё пожар в любовном романе? Это же не книга о катастрофе? Разве что неподалёку расхаживает герой-любовник, который брутально её сейчас спасёт? Но из рассказа Лены Алина поняла, что кроме любви в романе будут и приключения. А значит… Это вполне могут быть разбойники.

Она старалась ступать как можно тише – и то ли звук снова отключили, то ли у неё неожиданно получилось.

Запахло жареным мясом – очень вкусно.

Алина прижала руки к животу и подумала, что зря, наверное, бросила сумку с продуктами во дворце. Хотя кто эту Лену знает, может, там всё было отравлено? Тоже ведь приключение. А ещё – что пока пила с Тёмным Кастором, надо было закусывать.

Между деревьев и впрямь замаячило кострище и силуэты вокруг него. Облизываясь, Алина подошла ближе, пригляделась.

Разбойники были одинаковыми. То есть… Совсем. Сложно быть разными, когда ни у кого из вас нет лица.

Пожалуй, не знай Алина, что всё это – больное воображение одной лошади, она бы не на шутку испугалась. А так, только снова выругалась про себя: тоже мне, писатель! Не могла им лица придумать?

Одеты разбойники были тоже одинаково – Оливия… Лена вдохновлялась, очевидно, Робином Гудом: на каждом были плащи с капюшонами. А больше, кажется, ничего.

Один из разбойников жарил чью-то ногу. Нога эта магическим образом висела в воздухе над костром, а разбойник её только поворачивал… странным образом. Алина не стала это обдумывать: видно же, что логика тут и не ночевала.

Неподалёку к дереву был привязан… Кто-то. Точно не разбойник – одет иначе. А точнее не скажешь: голову и грудь пленника закрывал длинный тканный мешок, наверное, из-под картошки.

Алина в который раз подивилась воображению некоторых лошадей.

Пройти мимо ей бы всё равно не дали. Постояв немного в тени, но так и не придумав о чём общаться с безликими разбойниками, Алина стала продираться сквозь кусты.

Разбойники не оборачивались до последнего.

– Здрасьте, – выдохнула Алина, подходя к костру. Что делать дальше, она не представляла. – Эм-м-м… Огоньку не найдётся?

Вот теперь они обернулись. И словно она смотрела сквозь запотевшее стекло – на их лицах стали проступать черты. Это было так жутко и… нелепо, что Алина на минуту забыла обо всём на свете. Она просто стояла и таращилась, как идиотка. У правого разбойника был нос картошкой, у второго – поросячьи глазки, а третьему не повезло со ртом – он казался жабьим. И это действительно было жутко.

– Если собрать вас вместе, получится один уродливый человек, – вырвалось у Алины. – Ох! П-прошу прощения…

Разбойники отреагировали странно. Они переглянулись… И… э-э-э… Как бы это описать… Слились в одного действительно очень уродливого и высокого… великана. Алина поражённо смотрела, как он скидывает плащ и играет мускулами.

А потом перевела взгляд вниз и снова дар речи потеряла. Разбойник был полностью гол. И возбуждён.

– О господи! – раздалось изумлённое ржание. Алина машинально оглянулась. Позади неё стояла лошадь-писательница и тоже таращила глаза на великана. – Алина, честное слово, это не я! Это наверняка кто-то из подписчиков дурацкую идею предложил. Пойду-ка я кое-кого забаню к чёртовой матери. Извращенцы!

И, махнув хвостом, исчезла.

А Алина осталась.

Великан смотрел на неё и улыбался уродливым лягушачьим ртом.

Алина сглотнула и попятилась.

Великан сделал шаг навстречу. Потом ещё. И ещё.

Алина остановилась, как вкопанная. Она знала эту тактику: чем больше жертва отступает, тем сильнее становится нападающий. Алина сама так порой поступала, когда требовалось пробить идею у руководства.

Великан тоже замер и принялся рассматривать Алину. Весьма… откровенно.

Она откашлялась. Потом нахмурилась и вежливо напомнила:

– Так что там насчёт огонька?

Великан нахмурился.

А потом удивлённо поинтересовался:

– У?

Алина хихикнула от неожиданности.

– Алина, дорогая, – снова раздался позади лошадиный голос. – Я очень пыталась стереть этого… Это. Но мои подписчики уже за него проголосовали. Короче, у тебя два пути: или ты с этим громилой спишь…

– Что-о-о?!

–… Или ты его убиваешь, пока он пытается тебя… эм-м-м… изнасиловать. Я клянусь, я уже забанила того кретина, который это предложил, но другим идея понравилась, так что…

Алина хотела ответить, но от изумления у неё даже мат из головы вылетел – что о чём-то говорило.

– Зато он идиот, – добавила лошадь. – Извини!

И исчезла.

Великан направился к Алине.

Она отпрянула к костру. Там, словно в оружейной лавке, лежали потенциальные орудия убийства: меч, кинжал и даже булава.

Алина посмотрела на них, потом на великана. И выдохнула:

– Я не буду тебя убивать.

Великан расплылся в довольной улыбке:

– Е-е-е!

– Ты милый, – сказала ему Алина. – Честное слово. Но не в моём вкусе.

Великан пожал плечами и потянул к ней неожиданно длинные руки.

– Стоп! – приказала Алина.

Великан замер.

– Ты сам-то этого хочешь?

Великан нахмурился.

– Вот мне, как герою, не нравится, что нам предлагают всего два варианта на выбор. Как насчёт третьего? Судя по запаху там приготовлена отличная… чья-то нога. Как насчёт перекусить?

Великан нахмурился ещё сильнее. Потом моргнул. Тишину леса нарушил ворчащий звук из его живота.

Алина вздохнула.

– Давай-ка одевайся, а я раздобуду нам тарелки. Или хотя бы шампуры… Ага, вот. Как думаешь, эти ножи сойдут? Очень острые, ешь аккуратнее. Кстати, ты умеешь говорить?

– У-а, – откликнулся великан.

– Бедняга. Жертва писательского произвола. Тебе какой кусок? С копытом? Ты уверен? Тебе такое нра?.. Ого!..

Когда лес окончательно почернел, огонь почти погас, а вся нога была съедена, великан торжественно пожал Алине руку и сказал:

– У.

– Ты тоже ничего, – откликнулась девушка. – Хочешь, я заставлю эту… писательницу сделать тебя нормальным героем?

– У-а! – категорично покачал головой великан.

– Как я тебя понимаю! – вздохнула Алина. – Какой-то ненормальный роман.

– Уа, – согласился великан и встал. – Уа.

– Прощай, – кивнула Алина. – И спасибо за ужин. Ты классно готовишь.

– Уа, – улыбнулся великан и потопал в лес.

Алина поискала взглядом салфетку или хотя бы платок – вытереть лоснящиеся от жира руки.

– Эй! – раздалось изумлённое ржание. – Великан! Ты куда? Эй, стоять! Ты же должен был её изнасиловать! Или помереть! В смысле, помереть в процессе изнасилования! А ну стой!

Передумав, Алина взяла один из ножей.

– Знаешь, кто сейчас умрёт? Возможно даже в процессе изнасилования?

– Чего? – уставилась на неё лошадь. – Слушай, ты, своенравная героиня! То спаиваешь мне Тёмного Властелина, а теперь устраиваешь посиделки с великаном? А ну кончай менять сюжет!

– Слушай, ты, писатель, – отозвалась Алина, неожиданно сноровисто поигрывая ножом. Наверное, это было прописано в характеристиках её героини. – Угадай, куда я сейчас эту штуку засуну? Твои читатели хотят, чтобы было погорячее? «18+»? Сейчас я им это устрою.

Лошадь попятилась.

– Эй! Ты знаешь, что я сейчас исчезну и сделаю так, чтобы ножей тут не было.

– Валяй.

Но лошадь почему-то осталась. На нож в руках Алины она по-прежнему смотрела с опаской, но тем не менее не уходила.

– Послушай… Я понимаю, тебе тяжело…

– Убивать? Или стать жертвой насильника?

– Алина, ну пожалуйста! Это же любовный роман! У героини должна быть подобная история! Иначе как читатели будут ей сочувствовать?

– Но ты же у нас великий писатель. Ты и придумай, как.

– Алина…

Она последний раз крутанула нож.

– Никаких изнасилований. Или я найду, как испортить тебе жизнь… Лена.

Лошадь вздохнула.

– Слушай, нам правда надо поговорить. Но… Я честное слово не хочу тебя отвлекать, но у тебя там привязанный мужик у дерева чахнет. Ты не хочешь его освободить?

Про пленника Алина совершенно забыла: в сумраке и с мешком на голове он совершенно слился с пейзажем.

И ни черта он не чах. Когда Алина сняла мешок, под ним оказался действительно юноша, помятый, словно после попойки, которая закончилась дракой. От него и правда несло перегаром.

В данный момент выпивоха бессовестно дрых. И даже храпел.

Алина посмотрела на него и стала надевать мешок обратно.

– Ты что делаешь? – изумилась лошадь.

– Знаешь… По-моему, ему и так хорошо.

– Да что ж за день сегодня такой! – выдохнула лошадь. – Ладно, сейчас проснётся.

И исчезла.

Пленник действительно проснулся – в тот самый момент, когда Алина развязала верёвки и кое-как уложила его на землю.

Это и впрямь был молодой мужчина, симпатичный, точнее, миловидный. Что-то в его чертах – то ли изгиб рта, то ли задорно вздёрнутый нос – кого-то Алине напомнили. Она только никак не могла вспомнить, кого.

Пленник открыл глаза, посмотрел на Алину с нежностью влюблённого и шепнул:

– Прелесть моя…

Алина, не раздумывая, отвесила ему пощёчину.

– Да что с тобой не так? – раздался откуда-то слева лошадиный голос.

А пленник вытаращился на Алину, как будто впервые увидел, и хрипло выпалил:

– Женщина! Вы что себе позволяете? – Потом посмотрел куда-то ей через плечо с прежней нежностью. – Прелесть моя…

И кинулся к брошенной у дерева лютне.

– Радость моя, ты цела! Они ничего тебе не сделали! Маленькая моя, любимая, хорошая…

Алина смотрела, как он обнимает лютню и чувствовала себя вздорной истеричкой.

– А, ну да, – сказала лошадь. – Я ж забыла: он не из этих.

– Из кого? – невольно спросила Алина.

– Ну этих, любовников твоих. – Лошадь презрительно смотрела на объятия с лютней. – Это герой френдзоны. В смысле, твой спутник. Вангую: сейчас вообще выяснится, что он гей.

Алина потёрла лоб.

– Как мне надоел этот абсурд…

– Уже? – хмыкнула лошадь. – Тебе ещё десять авторских листов его терпеть.

Алина отмахнулась. Она подошла к лютнисту и выдавила улыбку.

– С вами всё в порядке или я могу чем-нибудь помочь? – И тут же, не дожидаясь ответа, добавила: – Я прошу прощения. Я приняла вас за… э-э-э… другого.

Парень наконец отвёл глаза от лютни и посмотрел на Алину. Длинно, от широких бёдер до, эм, декольте.

– Сейчас опять врежу, – предупредила Алина.

Парень улыбнулся и встал.

– Не надо.

«Что, правда гей?» – невольно подумала Алина.

– Вы моя спасительница, – высокопарно продолжал тем временем лютнист. – Бард Цветик к вашим услугам!

Алина посмотрела на лошадь.

– Точняк гей, – пробормотала та. – Что? Это не я его так назвала! Это они проголосовали! Я по фану это в опрос вписала, кто ж знал?

Бард Цветик тем временем смотрел на Алину, и взгляд его делался подозрительным.

– Госпожа, вы так переглядываетесь с вашим конём, как будто вы его понимаете.

Алина в упор посмотрела на него.

– А что, вы – нет?

– У меня много талантов, – скромно ответил Цветик. – Но лошадиный язык я не знаю. Между прочим, прекрасный жеребец…

– Кобыла, – в унисон поправили Алина с писательницей.

Бард усмехнулся.

– Ну что вы, госпожа, уж жеребца от кобылы я точно отличу. Посмотрите на изгиб шеи, на круп…

– Твою мать! – выдохнула Лена-Оливия. – Даю честное слово: с этого момента я точно буду читать мат.часть! – Она попыталась заглянуть себе под хвост. И даже что-то там увидела. – Мать твою, я и правда жеребец! Всё. Это конец. Я ничтожество. Бездарность. Из меня никогда не выйдет великого писателя. Я сгину молодой на просторах Интернета. Меня забу-у-удут!

– Что это с ним? – удивился Цветик, отпрянув от лошади. Точнее, жеребца.

– Расстроился, – пожала плечами Алина. – Бывает.

– А-а-а! – заржала лошадь. И исчезла.

– Он волшебный! – обомлев, выдохнул Цветик. – Это же волшебный конь!

– Да если бы, – откликнулась Алина. – Скоро снова появится.

Бард повернулся к ней, прижимая к груди лютню.

– Госпожа… Вы… Вы… Я чувствую от вас дух приключений!

Алина принюхалась. Тщетно: в этой истории в который раз пропали запахи.

– Разрешите мне стать вашим спутником, – продолжал Цветик. – Я буду путешествовать с вами и напишу о вас балладу!

«Да пошёл ты!» – уже рвалось у Алины с языка, но она вдруг вспомнила, что про Цветика говорила лошадь. Она назвала его помощником. И френдзоной. Значит, это было не завуалированное предложение залезть ей под юбку.

– Бери, – снова раздалось рядом лошадиное ржание. – Это твой проводник в волшебный мир. В смысле, он тебе нужен, он тебе всё расскажет.

– Снова появился, – выдохнул Цветик. И, вытащив из-за пояса записную книжку, принялся что-то быстро в ней строчить тонким грифелем.

– Пропиши ему в следующий раз нормальную ручку, – мрачно заметила Алина, глядя на это.

– Ты что, это ж Средневековье, – отозвалась лошадь. – Где ты там ручки видала?

– Да ты что? А пластиковые доспехи?

– Как ты меня достала! – Лошадь хрипло выдохнула и топнула копытом. – Значит так! Я к тебе с разговором! Ты теперь героиня любовного – поняла? – любовного романа. Не вздумай отлынивать от своей работы, ясно? Ты должна переспать как минимум с тремя мужиками, а лучше… Чем больше, тем лучше, понятно?

Алина вздохнула. Опять…

– Понятно. А теперь ты слушай сюда, великая писательница. Будешь изгаляться – и когда я вернусь домой, я сделаю так, что от тебя отвернутся все издатели. А то и сядешь ты за развращение, например, малолетних. Я придумываю, как это устроить. Я тоже, знаешь ли, изобретательная. Ты уверена, что ты этого хочешь?

Лошадь оскалилась.

– Посмотрим. Ты героиня, а здесь мой мир, и никуда ты не денешься. С великаном я сама виновата, не прописала его как следует. Но главных героев – пропишу. Решай сама, будет это изнасилование или нет.

На мгновение над поляной повисло тяжёлое молчание.

Алина встретилась взглядом с бардом. Тот закончил писать и удивлённо смотрел теперь то на неё, то на лошадь.

– Господин Цветик, если вы готовы, то я бы очень хотела отсюда уйти, – выдавила Алина. – Знаете ли вы дорогу через лес?

– Конечно, – улыбнулся бард. – Куда вы хотите попасть?

– В академию, – заржала лошадь. – Ты пойдёшь в волшебную академию!

– Здесь есть дорога в волшебную академию? – поинтересовалась Алина.

– О да! Тогда нам нужно на юг…

– Нет не нужно. Я хочу куда-нибудь, кроме академии, – перебила Алина.

Бард удивился, но ничего не сказал.

– Никуда ты больше не сможешь пойти! – кричала некоторое время спустя им вслед Лена-Оливия. – Я тут главная, ясно? Я решаю! Ты героиня, и ты будешь меня слушаться!

Бард оглянулся.

– А ваш волшебный конь с нами… не пойдёт?

Алина покачала головой, а потом поинтересовалась:

– А как думаете, господин… Цветик, как дорого дадут за волшебную лошадь на конном рынке?

Бард обалдело посмотрел на неё, но объяснил: получалось, что за такую ценность можно прикупить полкоролевства.

– Неплохо, – решила Алина. А сама подумала: «Ещё раз появится, продам первому встречному, пусть он мается».

…Так долго ли, коротко ли шла принцесса Аделаида по лесу вместе с бардом Цветиком…

Эта стерва ещё не знала, что все дороги здесь ведут в волшебную академию!

Глава 4. Волшебная академия

Так прекрасная принцесса Аделаида ви Дейра отправилась с таинственным спутником-бардом Цветиком – через Горемычный лес. Долго ли, коротко ли шли они по Золотой тропе, не зная, куда она их выведет…

… В Волшебную академию она их выведет. Куда ж они от меня денутся! Ясно, Алина?..

Это был самый чудной лес на свете. Для начала, он никак не мог определиться, каким ему стать. Сосновым бором? Лиственным лесом? А может, ну его, всё перекроим и заменим на ельник?

В общем, преображался он буквально каждую минуту. То это была жуткая непролазная чаща, и во тьме на путников пялились чьи-то алые глаза. То в лиловом сумраке танцевали светлячки. То из кустов вдруг начинал кто-то рычать. Или наоборот, оглушала тишина: ни веточка не шелохнётся.

Алина смотрела на это с досадой. Ей всегда не нравились люди, которые относятся к работе тяп-ляп. И сейчас, зная, кто за всю эту картину в ответе, думать о писательнице хорошо не получалось. Ну серьёзно, кто так работает? Хотела кобылу – получила жеребца. И хорошо, если не мерина. Ну а лес? Как он там называется? Горемычный? Ну и где это горе? То светлячки, то рычание – всё на что автора хватает. Одним словом, халтура.

Бард Цветик же как будто ничего не замечал. Вопреки ожиданию он оказался человеком тихим, серьёзным и спокойным. Шёл чуть позади, и пыльца со светлячков, попадая на его волосы, ярко вспыхивала. Алина не могла вспомнить, есть ли у светлячков в принципе пыльца, но что волосы так себя вести не должны, понимала. Что-то с этим бардом было не так… Определённо. Что он делал в лесу? Нет, правда, лес же Горемычный, кто сюда по доброй воле пойдёт – с таким-то названием. Дорогу, опять же, вызвался показать. Значит, много раз здесь был? В Горемычном-то лесу. Вдобавок, бард ужасно кого-то Алине напоминал. Она пыталась вспомнить, кого, но мысль постоянно ускользала. Гадкое чувство.

Когда стало совсем невмоготу, Алина повернулась к Цветику и прямо спросила:

– Простите, а мы с вами раньше нигде не встречались?

Бард ответил не сразу. Он нахмурился, словно тоже пытался вспомнить. Потом пожал плечами.

– Быть может, госпожа. Ваш отец наверняка великий правитель. А меня, бывает, приглашают во дворцы, дабы усладить слух гостей на пиру.

«Усладить слух…» Алина поморщилась – так непривычно и высокопарно это прозвучало. Интересно, это слова самого Цветика? Или бедовая писательница Лена вложила их ему в… уста.

– Мой отец правитель… – повторила она. И споткнулась о вылезший прямо из земли корень (а вот это точно писательница виновата!) и чуть не упала, но бард вовремя её подхватил. – Спасибо. Да, может быть вы насчёт отца и правы…

Очнулась же она в замке у какого-то кретина в короне, а его жена говорила, что Алина – принцесса, которую давным-давно пора… того.

Она поморщилась от воспоминаний.

Бард странно посмотрел на неё и предложил:

– Если госпожа назовёт своё имя, возможно, это освежит мою память.

«Он расскажет тебе всё о мире», – вспомнила Алина слова писательницы. И подумала: «Очевидно, рассказать о том, кто я, должен тоже он. Ох, Лена! Лениво нормально сюжет придумать, да?»

Теперь, знакомясь с плодами писательской деятельности буквально на каждом шагу, Алина практически не сомневалась: она бы сочинила роман лучше всяких лошадей. Потому что хуже точно некуда.

– Госпожа? – ворвался в её мысли голос барда.

Алина улыбнулась.

– Да. Простите. Моё имя? – Она задумалась. – Алина… Хм, погодите, нет. Как же оно…

На лице барда тоже мелькнула улыбка. И правда: кто же умудрится забыть собственное имя?

«А сам-то, – мысленно проворчала Алина. – Цветик!» Впрочем, вины барда тут наверняка не было.

– Вспомнила! Аделаида.

– Аделаида ви Дейра? – тут же подхватил Цветик.

Лес в очередной раз поменялся. А именно: ели превратились в пальмы. Алина уставилась на них с открытым ртом (чёрт, ну и воображение у некоторых!), потом запоздало кивнула.

– Да, всё верно. Простите, а… Здесь лес всегда… такой?

Цветик взглянул на пальмы и пожал плечами.

– А что не так?

Теперь странно смотрела на него уже Алина.

– Ничего…

И прикусила язык, от души надеясь, что через пять минут эта милая пальмовая роща не превратится в болото.

– Выходит, мы всё-таки знакомы?

– Не думаю, – разочаровал её Цветик. – В Кристу меня ни разу не приглашали. У вас очень прижимистый король, не любит пиры. Мои соболезнования, ваше высочество.

– Из-за пиров, или кто-то умер? – пошутила Алина. Впрочем, всё может быть в суетном писательском мире… Тот толстяк в короне выглядел, конечно, не слишком свежо, но на тот свет вроде не собирался.

Бард удивлённо посмотрел на неё. Взгляд его сделался слишком уж пристальным.

– Ваш отец – да, принцесса. Его казнил король Уолфрик, когда сел на трон.

– А-а-а, – протянула Алина, понимая, что в глазах Цветика наверняка выглядит чокнутой дурочкой. – Ну да. Просто, знаете, это случилось давно…Впрочем, как я могла забыть?

Бард с сочувствием улыбнулся и предположил:

– Вы, наверное, сбежали от нежеланного жениха, принцесса?

– Како… – Она вовремя захлопнула рот. Пришлось напрячь память: в последнее время столько всего произошло, что сцена встречи с Кащеем Кастором как-то… потускнела. – Эм… Да… Конечно… Жених точно был… Кастор, вроде бы…

Бард посмотрел на неё с восхищением.

– Вы очень смелая, ваше высочество! Сбежать от самого Тёмного Кастора отважится не каждый.

– Да? А почему?

– Что вы, принцесса! – рассмеялся Цветик. – Он ведь самый могущественный волшебник в мире. Его шпионы повсюду. Он вмиг вас найдёт.

– Да? – Алина задумалась. В планах Лены не фигурировал никакой Кастор… Вроде бы… По крайней мере, в ближайшее время. – Но зачем? Я же ему отказала.

Бард ахнул.

– Вы сказали «нет» самому Кастору?

– Эм… Если честно, ничего я ему не говорила.

Бард вытащил записную книжку и грифель, который на глазах Алины превратился в гелевую ручку, что абсолютно Цветика не смутило. Глаза барда предвкушающе блестели.

– Правда? Расскажите! Как это было?

– Ну… Сначала я приложила его чем-то тяжёлым, потом мы вместе выпили за жизнь… Какую-то гадость. Ну а после он дал мне портал в этот лес, и мы расстались довольные друг другом, – пожала плечами Алина. – В общем-то, это и всё.

Цветик странно посмотрел на неё, потом засмеялся.

– Вы очень необычная принцесса, госпожа.

Алина вздохнула.

– Пожалуйста, зовите меня по имени. Кажется, я уже не совсем принцесса. Между прочим, Цветик – это псевдоним?

– Конечно, Алина, – улыбнулся бард. – Забавный, да? Зато хорошо запоминается.

«Может, он и правда… мальчиков предпочитает?» – подумала Алина и тут же отмахнулась от этой мысли. Какая ей разница?

– А своё настоящее имя вы мне не скажете?

Цветик снова улыбнулся.

– Нет.

Алина удивилась. Что за причины могут быть у барда для подобной секретности?

– Но почему? Неужели вы тоже принц, и сбежали из-под венца?

Цветик рассмеялся, но ничего не ответил. Жаль, его мелодичный голос странным образом Алину успокаивал.

– А вы… в этом лесу часто гуляете? – спросила она чуть погодя, когда пальмы сменились, к счастью, не болотом, а сосновым бором. В третий раз. Сверкающая тропинка, словно усыпанная золотым песком, сама стелилась под ноги и змеёй извивалась далеко-далеко впереди.

– А вы очень любопытная принцесса, – усмехнулся Цветик.

– А вы очень неразговорчивый бард, – в тон ему сказала Алина.

Под ногами вдруг что-то хрустнуло. Вместе с внезапно почерневшим лесом эффект получился пугающий.

– Не волнуйтесь, – тут же сказал Цветик. И очаровательно улыбнулся. – Это всего лишь кости.

Алина посмотрела под ноги. Золотая тропинка действительно теперь поблёскивала под серо-жёлтыми костями.

– Я вижу. А вон тот череп похож на человеческий. Точно не нужно волноваться?

Цветик улыбнулся.

– Конечно.

И глаза у него характерно сверкнули. Алина видела такие спецэффекты раньше в кино… Очевидно, не только она.

Слева скрипнул челюстью висящий на ветке скелет.

– Цветик, – сделав шаг в сторону от барда, сказала Алина. – А вы случайно не маньяк?

Бард засмеялся.

– Ну что вы!

Подул холодный, неприятный ветер, и скелет, сорвавшись с ветки, упал на тропу наперерез путникам. Его кости при этом почему-то не рассыпались.

– Ладно, – пробормотала Алина.

А что? Вдруг здесь это нормально? И скелет, и приклеенные к нему кости.

Стоило подойти ближе, как скелет зашевелился: потянулся, словно после долгого сна, и начал вставать.

– Он не кусается? – поинтересовалась Алина.

Бард улыбнулся. И повторил:

– Не волнуйтесь, госпожа.

А потом тронул струны лютни.

Алина сразу поняла, почему этого ободранного, шляющегося по Горемычному лесу барда приглашают аж во дворцы. Как там? «Услаждать слух». Музыка, лившаяся из-под его изящных, порхающих по струнам пальцев не просто завораживала – она пьянила. По-хорошему, её надо было приравнять к наркотикам: сознание она точно меняла. Алина сама не заметила, как начала притопывать в такт ногой, а руки, словно по собственной воле, аплодировали.

Поэтому ничего удивительного, что кости под ногами – тысячи, миллионы – вдруг взмыли в воздух, сложились в скелеты и пустились в пляс. Музыка Цветика в прямом смысле поднимала мёртвых. Алину захлестнуло чудесное воодушевление, яркий восторг. Захотелось схватить барда в охапку, раскрутить – только бы лютню не выронил, только бы играл – и плясать с ним до упаду.

Цветик поймал её взгляд и, как исполнители на Ютюбе, закружился под свою музыку. В его глазах искрилось веселье, улыбка завораживала. Алина почувствовала, что улыбается в ответ, а в груди становится легко-легко, словно она проглотила облако – и пытается взмыть ввысь, к небу.

Она бы не удивилась, если бы именно это и произошло.

Тьма вокруг рассыпалась, как звёзды, мириадами светлячков. Нестрашно, ехидно улыбались черепа, воздух пах цветами, тропа под ногами сияла.

Пританцовывая, бард приблизился к Алине.

Улыбаясь, она смотрела, как он идёт к ней, и чувствовала себя так хорошо – как никогда в жизни!

Да, убойный галлюциноген – его музыка.

Продолжая улыбаться, Цветик протянул ей руку.

– Позвольте, моя госпожа.

Она не сразу поняла, что от неё хотят. А когда поняла, что Цветик приглашает её на танец, удивлённо подумала: «Да он же со мной флиртует».

И всё – её как холодной водой облили. Волшебство мгновенно сдулось, а бард из фигуры очаровательной в воображении Алины превратился в «он же мужчина, значит, козёл». Надо отдать Цветику должное, даже козлом он был вполне ничего.

Вздрогнув, Алина отпрянула. И бросила холодно:

– Нет. Я не танцую.

Улыбка Цветика увяла. Как и музыка пару мгновений спустя.

Бард опустил лютню. С тихим шелестом рассыпались скелеты. Погасли светлячки, снова сгустилась тьма.

Алина с вызовом смотрела на Цветика. А тот бросил один-единственный грустный взгляд и отвернулся.

– Простите, госпожа.

Она прикусила язык – наружу рвалась какая-то глупость. Она ни с кем не обязана танцевать, и разочарование какого-то барда ничего не должно для неё значить.

– Не стоит, – сказала Алина наконец. Голос звучал равнодушно, хотя внутри всё кипело. – Просто идёмте дальше. Если вы всё ещё не против меня сопровождать, конечно. Между прочим, далеко ещё?

Бард с грустной улыбкой подал ей руку. Алина посмотрела на неё, потом встретилась взглядом с Цветиком.

Тот опустил руку.

– Нет, госпожа. Уже вот-вот покажутся башни Зальцега. Это торговый город с ежегодной ярмаркой. Вы интересовались, где можно продать лошадь…

Алина кивнула, и, не глядя на барда, пошла по тропинке. Что-то в районе груди ныло, настойчиво, почти болезненно.

Это всё корсет.

Бард молча пристроился рядом, забросив на спину лютню. В очередной раз изменился лес, и скелеты исчезли. Стал накрапывать дождик.

До самого рассвета они с Цветиком не разговаривали. Ветер прогнал тучи, над чёрными верхушками сосен посветлело небо. Терпко пахло луговыми травами.

Чуть погодя, когда по небу разлился золотисто-розовый туман, над макушками деревьев (теперь берёз) и впрямь замаячили башни, как чьи-то клыки.

Цветик нахмурился, но шаг не сбавил. Алина не стала спрашивать, что не так. Вскоре она сама всё поняла: когда сосны расступились, а золотая тропа замелькала теперь не в хвое, а среди луговых цветов, мокрых от росы, стало ясно, что пришли путники отнюдь не к ярмарке.

Это снова был замок, только на этот раз неприятный – чёрный, как будто вымазанный в саже. Его ворота стояли распахнуты, мост опущен, а над глубоким рвом клубился туман, неестественно густой и зелёный.

– Это же волшебная академия? – уточнила Алина, разглядывая замок.

В первых лучах солнца он казался последним сгустком ночи. Под пение птиц и ароматный запах ветра легко было поверить, что он скоро исчезнет, растает вместе с сумерками.

Цветик удивлённо оглянулся.

– Не понимаю. Дорога была верной. Здесь должен быть Зальцег!

Алина закрыла глаза и мысленно послала одну лошадь куда подальше. Потом посмотрела на Цветика и кивнула.

– Бывает.

– Госпожа, быть может, вернёмся? Это действительно академия, но вы же сюда не хотели…

Алина равнодушно посмотрела на чёрный, словно политый смолой, мост. Она не сомневалась: какую бы дорогу бард ни выбрал, она всё равно приведёт сюда.

Ну, Лена!.. Лучше бы лес свой Горемычный досочиняла.

– Нет, не стоит. Я передумала.

Цветик покачал головой.

– Госпожа, если вы пойдёте туда, я не смогу последовать за вами. Я не маг. Я не смогу пройти через ров.

– Правда? Но я тоже не ма… – Алина осеклась. Потом вздохнула. – Что ж, господин… Цветик. Приятно было познакомиться.

– Госпожа, не ходите. Позвольте я отведу вас, куда вы скажете, я покажу вам такие чудесные уголки мира, что вы все свои печали забудете. Пожалуйста… Пойдёмте со мной.

Алина ошарашенно уставилась на барда. Господи, да кого же он ей напоминает?!

– Цветик, что с вами? Мы пару часов знакомы. Никуда я с вами не пойду, вы с ума сошли?

Бард усмехнулся.

– Ну конечно. Вы всегда такая, Алина Владимировна. – Потом наклонился и поцеловал ошарашенной Алине руку. – Счастливого пути, принцесса.

В груди вновь заныл… корсет.

Алина отвернулась, вытерла руку о брюки и не оглядываясь пошла к мосту. Туман вокруг сгустился, забирая свет.

Бард Цветик остался на пригорке, щедро залитый солнцем.

«Да что он себе возомнил? – раздражённо думала Алина. – Мир он мне покажет… Волшебный… Идиот».

И ускорила шаг.

За воротами туман был белым, он как будто таращился на Алину сотнями любопытных глаз…

…пока ворота не захлопнулись у неё перед носом.

Алина опешила. А…

Потом посмотрела на небо. Не увидела его за туманом.

Хотелось крепко выразиться в адрес некой лошади. Вот… $?%!

…(Да выражайся ради бога, я мат всё равно запикаю)…

Потом вежливо постучала.

В ответ из утонувшего в тумане рва высунулось щупальце. Погрозило Алине, потом свернулось в некультурный знак. К щупальцу добавилось ещё одно, потом второе, – все они змеями потянулись к Алине.

«Какой-то ненормальный любовный роман», – подумала она, прижимаясь к створкам. Кованые из чёрной стали, на ощупь они оказались ледяными.

Алина снова покосилась на небо. И выразилась чуть более культурно:

– Слышь, писательница, ты бы мне хоть оружие выдала.

В ответ с неба упал и похоронно зазвенел, катясь по мосту… кухонный нож.

– Ты мат.часть-то подучи, – проворчала Алина, поднимая его. – Меч, к твоему сведению, выглядит совсем не так.

Тут щупальца вконец озверели и ринулись в атаку. Алина хотела было дождаться и посмотреть, что будет. В смысле, как с медведем – ну не убьют же они её? Но сейчас убедить себя, что всё это – иллюзия, не получилось. Вид склизких «змей» с присосками, которые целятся тебе в лицо, заставил поднять нож и вспомнить, каково это: разделывать кальмара.

Когда-то свадьба сорвалась у Алины как раз под Новый год. На тот праздник она готовила кальмара, тушёного в сливках. И, о, с каким же удовольствием она кромсала тогда его щупальца, вспоминая жениха, уже бывшего! Сейчас воспоминание само пришло на ум, и Алина с садистской улыбкой заработала ножом. Получи, мерзавец! Будешь знать, как девушек обманывать! А ведь как клялся, как предложение делал! Любимой называл! Солнышком! Сволочь!

Потом щупальца кончились, и Алина, разочарованно рыкнув, бросилась к краю моста.

– Эй! Где ты там? Я хочу ещё!

– Достаточно, адептка ви Дейра. Вы прошли испытание.

Алина крутанула нож (в жизни так не умела) и обернулась.

У ворот, опять гостеприимно распахнутых, стояла высокая женщина в строгом чёрном платье и пристально смотрела на девушку. У Алины от её взгляда мурашки поползли по коже.

– Меня зовут магистр Делина, – представилась женщина, продолжая морозить Алину взглядом. – Добро пожаловать в академию чародейства и волшебства.

«Чародейства и волшебства? А это не одно и то же?» – удивлённо подумала Алина и снова посмотрела на ров.

– Спасибо. Ничего так у вас приветствие.

– В самый раз, адептка. Идёмте.

Магистр отвернулась и шагнула в туман за воротами. Вздохнув, Алина последовала за ней.

Каменные горгульи на высоких колоннах по обеим сторонам от створок наблюдали за новой адепткой, а ворота со скрипом захлопнулись за её спиной.

Алина поёжилась. «Не могла посимпатичнее академию придумать?» – мысленно проворчала она.

Обстановка и впрямь впечатляла. Утро осталось за воротами, здесь же царила тьма. Кое-как её отгонял свет фонарей – языки пламени вырывались из пастей горгулий, почти таких же, как у ворот. Некоторые были вырезаны в виде животных: волков, львов, даже кабанов. Некоторые напоминали людей. Были и фантастические существа – Алина вспомнила, что видела таких же на фотографиях Собора Парижской Богоматери. Здесь они смотрелись… Как форменный плагиат. Проходя мимо, она невольно вспомнила, сколько нынче нужно заплатить за использование чужого изображения в коммерческих целях и решила, что при случае обязательно испортит Лене настроение.

Выплывшее из тьмы – стильно, под вспышку молнии и раскат грома – здание академии напоминало замок Дракулы. Алина невольно присмотрелась к своей провожатой: не выпирают ли у неё клыки?

Словно в насмешку, магистр широко улыбнулась. Нет, зубы у неё были нормальные.

– Занятия начнутся завтра, адептка. Сегодня вам надлежит получить ключи от вашей комнаты в общежитии и взять учебники в библиотеке. Вы также имеете право на стипендию авансом за первый месяц.

Тогда-то Алину и накрыло. Она чуть не сорвалась на крик и топанье ног. Ну правда же – опять?! Снова за парту? Нет, учиться Алина любила, всевозможные тренинги и курсы были её хобби. Но универ?!

Студенческие годы она ненавидела. Голод, пьянки соседей по общаге, капризные преподы и тонны материала, который никогда потом ей не пригодился.

«Зачем? – мысленно воскликнула она. – Это же любовный роман! На кой чёрт тебе универ?!»

– Общежитие – в том здании, – магистр указала налево. Там – снова во вспышке молнии и громовом раскате – на мгновение возник из темноты зловещего вида особняк.

– Да, – вздохнула Алина, понимая, что истерика ей вряд ли поможет. – Спасибо…

– Увидимся завтра на распределении, адептка, – обещающе улыбнулась магистр. Глаза у неё сверкнули яркой желтизной, словно лампочку на секунду включили.

Очевидно, писательница Лена уважала жанр ужасов. Или просто мстила.

Снова зарядил дождь – пока Алина добралась до крыльца общаги, успела промокнуть до нитки. И замёрзла вдобавок.

Вблизи, особенно в свете молний, особняк пугал гораздо сильнее. Разбитые окна на первом этаже, покосившаяся дверь, заросшая мхом стена… И ни пятнышка света.

Дверь Алина чуть не сорвала с петель, открывая. Заглянула в темноту – и отшатнулась.

Темнота хрипло дышала.

Потоптавшись на пороге – внутри темно, страшно, но чёрт возьми, тепло и сухо, – Алина подняла голову и заорала:

– Дай мне свечку щас же!

Минуты не прошло, как ей в руки упала свеча.

Незажжённая. Под дождём фитиль мгновенно промок.

Алина повертела свечу в руке и крикнула:

– Сволочь!

Небеса отозвались особенно раскатистым громом.

Темнота продолжала дышать. Собравшись с силами (она же главная героиня, а это любовный роман – никто её не убьёт ведь… да?), Алина шагнула через порог – и дверь скрипуче закрылась, оставив девушку в кромешной тьме. И неожиданной тишине.

Ничего страшного, впрочем, не произошло. Буквально через мгновение с похоронной музыкой фортепиано (на котором, конечно же, играл невидимка) зажглись свечи, и Алина обнаружила, что стоит в просторном холле, а прямо перед ней висит в воздухе прозрачная женщина в костюме горничной. Её запястья сковывали цепи, тоже прозрачные.

– Здравствуйте, – сказала ей Алина. – За ключом от комнаты – к вам?

Привидение молча протянула ей ржавый ключ.

– Спасибо. А где?..

Призрак указала на лестницу.

– Ясно. – Так и не дождавшись объяснений, Алина отправилась искать комнату самостоятельно.

Делала она это, вставляя ключ во все замочные скважины подряд.

Надо ли говорить, что подошёл он ко всем?

На втором этаже оказалось десятка три комнат, и Алина замерла в нерешительности посреди коридора. Снова тест, или кое-кто замки не удосужился прописать?

Ну да, это же воображаемый, абсурдный мир. Сосчитав до двадцати, Алина открыла глаза и громко поинтересовалась:

– Сосед никому нужен?

Открылась только одна комната – слева по коридору – и бледного вида девица выглянула наружу.

– Мне. Я давно уже жду, что-то ты не торопилась. А у тебя какая группа крови?

– Третья, – не задумываясь, соврала Алина.

– Проклятье! Ладно, всё равно заходи. Я твоя соседка.

«Вот это точно вампир. Ладно, мы ещё посмотрим, кто кому кровь выпьет», – вспоминая собственный опыт жизни в общаге, подумала Алина.

Комната оказалась ровно такой, как она и представляла, а точнее, помнила: две узких кровати, два платяных шкафа (оба с покосившимися дверцами), пыльные шторы, грязное окно.

Ах да! На одной из кроватей стоял открытый лакированный гроб, а с потолка свисала густая паутина. И мало того, что свисала, она ещё и шевелилась – в ней явно жил паук, наверняка жирный и безобразный.

Вдобавок на окне, как украшение, висела дохлая чёрная кошка. Она не воняла, из чего Алина сделала вывод, что это чучело. Впрочем, в этом романе ни в чём нельзя быть уверенной.

– Стильно, – пробормотала она, оглядываясь. Её кровать оказалась абсолютно голой: ни постельного белья, ни матраса на ней не имелось. Ну естественно. – А комендант здесь – призрак, да?

Соседка улеглась в гроб, клыкасто зевая.

– Сама разбирайся, – сонно ответила она и закрылась крышкой.

Алина вздохнула. Ну всё как она помнила!

Ах, лихие студенческие годы…

Мечтая уложить на эту узкую продавленную постель некую лошадь, Алина отправилась искать призрачную горничную.

В итоге через час ожесточённых переговоров (сложно объяснять немому привидению, что тебе позарез нужен осиновый кол), Алина стала обладательницей комплекта постельного белья, полотенец, школьной формы (глухого платья, как у магистра), а также канцелярских принадлежностей, связки чеснока, рябиновых бус и вожделенного кола. Всё это Алина притащила в комнату, застелила кровать, подняла тучу пыли, расчихалась и неожиданно поняла, что смертельно устала.

Гроза снаружи так и не прекратилась.

Алина навестила ванную – естественно, общую; естественно, грязную; и конечно, одну на этаж. Представлять, как начнут штурмовать её по утрам не выспавшиеся студентки, не хотелось. Алина даже не удивилась, когда из крана хлынула кровь, а из треснувшего зеркала на неё отражением уставилась такая страхолюдина, что волосы дыбом встали. Да, у страхолюдины.

Алина с немой покорностью дождалась, пока кровь не сменилась нормальной водой. Погрозила зеркалу – то нецензурно высказалось, причём довольно громко. Алина отмахнулась, вернулась в комнату, упала на кровать и немедленно заснула. Про библиотеку она напрочь забыла.

Читать далее

Вход для пользователей