Читать онлайн Игрушка для сводного брата бесплатно

Сплетаясь телами

Поздний вечер. Тишина. В полумраке комнаты еле заметен силуэт юной красотки, освещаемый слабым светом монитора компьютера. Тишину нарушал только звук клавиш. Хозяйка комнаты уже несколько часов пыталась сосредоточиться и выполнить очень важную для нее работу.

Конечно, вчерашняя выпускница старшей школы, только достигшая совершеннолетия, готовилась к вступительному экзамену в университет. Но сегодня вечером что-то пошло не так. За окном лил дождь. И даже погода нагоняла депрессию. Работа не клеилась. Этот факт очень огорчал и раздражал хозяйку комнаты.

Создавшуюся обстановку вдруг нарушили шаги. Дверь мягко распахнулась, ослепив темную комнату ярким электрическим светом и на пороге появилась фигура красивого, высокий парня атлетического телосложения. Он медленно подошел к седевшей за компьютерным столом девушке, плавным движением развернул кресло и поцеловал в губы страстно, неудержимо, бесцеремонно…но ответа никакого не последовало.

– И что все это значит? Какого черта ты сюда приперся? Что тебе от меня нужно? – гневно процедила, отворачиваясь хозяйка комнаты.

– Алиса, зачем задавать вопрос, на который ответ и так очевиден? – ответил вошедший и уткнулся носом в копну волос сестры, жадно вдыхая ее армат.

– Оскар, ты мой брат, но это не значит, что ты вот так без предупреждения можешь врываться ко мне без разрешения, когда тебе заблагорассудится и нарушать мое личное пространство – закричала Алиса и как ошпаренная соскочила с кресла и отошла подальше.

– Господи, тебе еще не надоело строить из себя девочку-недотрогу? Зачем затеивать игру, в которой ты явно потерпишь поражение? Сколько можно мучить нас обоих? Иногда это конечно забавно, и делает игру интересней, но мы оба знаем, чем в итоге все закончится. Ты прекрасно знаешь, зачем я пришел. Я нуждаюсь в тебе в твоих ласках, прикосновениях в любви, которую можешь подарить мне только ты. И сегодняшнюю ночь я намерен провести вместе с тобой, в постели, заключив в свои объятия. И, черт меня подери, даже конец света не сможет этому помешать.

В мгновении ока Оскар преодолел расстояние, которое отделяло его от заветной цели. Он крепко обхватил плечи сестры своими крепкими накаченными руками и заключил ее в свои объятия. В этот момент для него перестал существовать весь белый свет. Вокруг не было ничего и никого – только он и его любимая сестренка Алиса.

– Алиса, умоляю, давай без лишних драм, подари мне немного тепла и ласки. – прошептал Оскар.

Да, он были братом и сестрой. Ну, как сказать, братом и сестрой… они были сводными. Детьми одного отца. Только… Абсолютно не похожими друг на друга.

Очень разные по внешности и темпераменту. Алиса спокойная и рассудительная девушка. Высокая, белокурая, с пшеничными курчавыми волосами, с осиной талией, атлетически сложенная. Оскар, не уступал в росте и был сложен не хуже, только темноволосый со смуглой кожей, взбалмошный, безрассудный, берущий от жизни все, что пожелает. И в какой-то момент, Оскар четко осознал, что Алиса для него кто угодно только не сестра.

Разве можно в присутствии своей сестры терять дар речи, а в ее отсутствие, казалось, что всю жизнь и радость из этого мира выкачали. А единственным желанием было только одно – обладать этой красоткой, овладеть ее мыслями и чувствами, ощущать жар ее тела, дарить и получать в ответ ласки. И однажды этот барьер рухнул. Была достигнута точка невозврата…

– Алиса, хватит ломаться, пойдем в постель… Звонил отец. Предки сегодня ночевать дома не будут. Вся ночь в нашем распоряжении. Только ты и я, и больше никого. Мы заслужили маленькую награду. Мы очень долго вели себя прилежно. Алиса, девочка моя, я так соскучился. – шептал в предвкушении Оскар.

Он больше не мог себя сдерживать. Одно только присутствие сестренки в комнате уже сводило юношу с ума.

Это алые как вишня губы, которые безудержно его манили. И он не заставил себя ждать и страстно впился в них, шаловливо проводя по ним языком, прося… нет, требуя ответной реакции…

Но как ни старался Оскар, оппонент оставался холоден. Он закрыл глаза и что-то бормотал про себя, но ни одного слова невозможно было разобрать, но в данный момент это было неважно. Губы Алисы манили, влекли за собой в бездну непрекращающихся поцелуев. Сохраняя остатки самообладания, Оскар толкнул свою сестренку на кровать, к которой потихонечку все это время незаметно подводил ее. Алиса теряя равновесие повалилась на кровать, брат последовал за ней. Одно мгновение, и он вдавливает девушку в мягкую перину всем весом своего тела, накрывает ее губы своими и продолжает свою яростную атаку.

Алиса пытается отстранится и сказать что-то невразумительное, но все тщетно. Под таким жарким напором она не смогла устоять и сдалась.

Слабый свет от монитора компьютера освещал две плавно движущиеся фигуры на кровати. Алиса попытался еще раз отстранить брата от себя. Но Оскара настолько поглотила страсть, что его уже было не остановить. Обхватив сестру нежно, но крепко за шею, Оскар не позволил ей вырваться из своих объятий.

Он знал, что разбудит спящего зверя, таившегося внутри Алисы, который крепко спал. В очередной раз он нежно ласково и требовательно поцеловал сестру в губы.

Алиса почувствовала нежное прикосновение кончика языка. Она больше не хотела сопротивляться и губы приоткрылись. Оскар только этого и ждал. Он начал ласково напористо осваивать первую отвоеванную территорию, что доставляло ему божественное наслаждение.

Почувствовав вкус победы, Оскар приподнялся на руках и мягко потерся возбужденным пахом о промежность сестры, а руки чутко исследовали тело девушки. Алиса в ответ всем телом отвечала на ласки брата, изнывая от наслаждения, и постепенно стала требовать большего, обвивая его руками, стараясь притянуть как можно ближе.

Но Оскар совсем не торопился. Эта ночь принадлежала только им двоим. Он будет получать наслаждение от каждого момента, вздоха и движения. Брат и сестра слились в страстном поцелуе, растворяясь в сладких движениях губ, то нежных, то требовательных, то до боли терзающих, иногда даже грубых, даря друг другу сказочное наслаждение, пробуждая в своих телах огромное пламя страсти.

– Ты же хочешь меня, Алиса? Хочешь, чтобы я продолжил? – зашептал Оскар, прерывая сладкий поцелуй, чтобы слегка, возбуждающе прикусить мочку уха сестры. Оскар прекрасно знал, как свести любимую сестренку с ума.

– Да-а-а! Черт тебя подери-и-и! Я сейчас сдохну, если не будет продолжения! – билась в экстазе она.

Если бы Алиса могла сейчас видеть лицо сводного брата… тот был похож на кота, выпросившего заветную сметану у хозяйки.

– Дорогая моя, ну что же ты, как жеманная девица ломаешься каждый раз. Я временами чувствую себя рыцарем-завоевателем…

– Да заткнись ты уже! – прервала его в нетерпении Алиса. И стала стягивать с любовника футболку. Требовательно лаская его обнаженную смуглую кожу. Сколько же она сдерживала себя, свои чувства и потребности? Сколько времени она не прикасалась к любимому и самому желанному телу. Руки Алисы заскользили по плоскому упругому животу вверх накрывая кончиками пальцев затвердевшие от возбуждения соски, а потом тем же путем обратно вниз. Немного задержав свои ладони на кубиках пресса, она двинулась еще ниже, добираясь до заветного пояса мягких льняных брюк, и шаловливо запустила за него пальцы….

– А-а-а, теперь ты решила поиздеваться надо мной? Или хочешь проверить степень моей готовности? – проревел «незваный»гость, и в один миг скинул с себя безумно мешающий предмет одежды.

– Нет, солнце мое. Раз уж ты, братец, меня раздраконил, то получишь сполна все, что заслужил, и вознаградишь меня, за то, что я была примерной девочкой. – лукаво произнесла Алиса.

Оскару окончательно снесло крышу от подобного заявления. Он накинулся на сестру, прикусил мочку и страстно стал языком ласкать ее ухо. Озорник знал, где находится эрогенная зона, и стоит только коснуться заветного местечка, сестренку уже ничто не остановит, она будет пылать как факел в его руках сгорая от страсти. И не ошибся… не теряя больше ни секунды парень стал покрывать жаркими поцелуями каждый сантиметр родного, желанного тела, на котором была знакома каждая родинка, каждый шрамик, каждая клеточка.

Горячие губы и руки Оскара опускались все ниже. Наконец Оскар своими пальцами коснулся бедер девушки, нежно и легко провел ладонью по влажному лобку, слегка пальцами задев ее нежный бутончик. Ту самую бусинку наслаждения, от которой по всему телу Алисы пронеслась волна сильнейшего возбуждения.

Алиса не сдержалась и громко застонала, требовательно приподнимая бедра навстречу ласкам. Но любовник не спешил, он мучительно долго стягивал домашние шорты блондинки, заставляя ее томиться.

Это была небольшая сладкая месть за сопротивление, которое ему было оказано в самом начале. И вот она, восхитительная картина – два сексуальных, разгоряченных тела на черных шелковых простынях исполняют танец страсти в слабом отблеске света компьютера.

Алиса сходила с ума в ожидании. Она прекрасно знала, что должно последовать за снятой одеждой – ласка, на которую был способен только Оскар, его искусное исполнение… но он почему-то медлил, заставлял ждать, сгорать от страсти… Терпеть уже было невозможно, Алиса билась в экстазе…

– Оскар, умоляю, не тяни. И зачем только ты заставил меня вспомнить эти давно забытые ощущения? Ты своло…

И Оскар ответил на мольбу. Крепкими руками он обхватил стремящиеся на встречу его горячему рту бедра, задержал на месте, не давая возможности сделать ни движения. В голове кружилась только одна мысль: «Никуда ты любимая от меня не денешься. Ты получишь желаемое сполна, но только так как я решу. Ты подчинишься мне полностью, моим ласкам, моему ритму». И принялся за дело…

Страстный куни от брата

Горячая мягкая ладонь прикоснулась к возбужденной промежности. Алиса не сдержалась и издала громкий стон, пытаясь податься вперед. Оскар тихо засмеялся и нежно заскользил рукой вверх, а затем вниз по влажным половым губкам, немного задержался на сжавшейся от нетерпения дырочке. После чего этих самых влажных губок коснулся теплый влажный язык, у Алисы перехватило дыхание, она заскулила, закусив губу выгнулась навстречу, руки комкали и практически рвали шелк простыни. Тело стало покрываться мелкими капельками пота. Оскар не унимался и продолжал энергично вылизывать нежный бутончик любимой.

– Умоляю, только не останавливайся! – выдавила из себя Алиса. И в этот момент на чувствительной бусинке со смачным звуком сомкнулись тонкие, ошеломляюще теплые губы. Девушка была готова разрыдаться от феерии ощущений, внезапно нахлынувших на нее.

Сводный брат же неистово стал насаживаться ртом на изнывающий возбужденный и твердый клитор сестренки, сгорающей в огне нахлынувших ощущений, не забывая рукой ласкать и нежно пощипывать влажные губки, оттягивая их и вынуждая Алису выгибаться дугой каждый раз, когда он оттягивал их особо сильно.

Блондинку метало между кроватью и любовником, как плот по волнам моря во время шторма. Она то стонала, то всхлипывала, то была готова сложиться пополам, прижимая голову брюнета поближе к себе, принуждая его, как можно глубже вбирать изнывающий клитор в рот, зарываться в колечки светлых волос на лобке.

Девушку выгибало и трясло в экстазе. Ей казалось, что у Оскара во рту не один, а как минимум пять языков, которые затейливо гладят, скользят, оказываясь везде и сразу одновременно, лишая Алису способности дышать полной грудью, доминировал, творя нечто невообразимое, улавливая его малейшее движение, подстраивался, ориентируясь какая ласка приносит большее удовольствие… и активнее и активнее совершал движения, в безумном ритме вращая головой.

– Ахриииинеть! – вдруг вырвался крик у блондинки, и она откинула голову на подушку, заглушая крик ладонью. Но ничего не смогла с собой поделать. Все тело напряглось как струна. Икры свело судорогой, мышцы живота лихорадочно сокращались.

Помимо страсти Алису сжигало еще одно чувство, от которого невозможно было избавиться. Это был стыд. Стыд за то, что она не такая, как все и не соответствует нормам принятой в обществе морали, за то, что в очередной раз позволила Оскару переступить черту дозволенного в отношениях брата и сестры, пусть даже и сводных, но все же, членов одной семьи. Но отказаться от запретного плода такого сладкого, такого горячего, она была не в силах.

Оскар прекрасно знал, как все это терзает душу сестры, но эти мысли ничуть его не волновали, он всегда четко знал, чего хочет и без капли сомнения получал желаемое. Единственным его опасением было то, что их маленькая тайна станет известна отцу и мачехе. И рьяно хранил этот секрет, сохраняя самообладание и нормы приличия. Хотя, больше он делал это не для себя, а для того, чтобы защитить Алису.

Девушка же в свою очередь, так же ревностно охраняла их совместную тайну. Несмотря на напускное безразличие и стойкость, Оскар был очень импульсивным, взрывным. И блондинка считала, что своим молчанием она помогает брату сохранять душевное равновесие.

Но сейчас воздвигнутая стена рухнула до самого основания, не осталось ни одного кирпичика. Лавина страсти смела все на своем пути. Оскар не останавливаясь, двигал головой упрямо лаская языком клитор сводной сестры.

Он поднял одну руку вверх, огладил живот, грудь, коснулся шеи. Алиса послушно опустила голову вниз, разгоряченная рука любовника коснулась ее подбородка, уверенным настойчивым движением изящные пальцы очерчивали контур припухших, желанных губ и, без лишних церемоний, два из них проникли в мягкий, податливый рот.

Девушка громко протяжно застонала, и начала послушно всасывать требующие ласки пальцы, облизывать языком и чувствуя, что осталось совсем чуть-чуть. Оскар чувствовал тоже, что девчонка почти готова. Освобождая пальцы, щедро смоченные слюной, быстро опустил руку, плечами развел шире стройные ноги сестры и не раздумывая осторожно, но требовательно протиснул пальцы между сжатых ягодиц партнерши.

Последняя напряглась сильнее от неожиданности, дернулась, но подчинилась. Казалось, что еще немного и ее тело разорвется на миллиарды частиц от переживаемых ощущений, от кайфа, который невозможно передать и описать словами. И в тот момент, когда Алисе показалось, что лучше уже просто некуда, пальцы возлюбленного легкими нежными движениями стали оглаживать сжатое колечко сфинктера.

При этом Оскар совершал ртом такие феерические манипуляции, от которых просто сносило башню, создавалось впечатление, что этот безумец, хочет высосать душу из хозяйки комнаты, за оказанный холодный прием.

И когда пальцы брюнета снова коснулись самого сокровенного, слегка надавливая на колечко сжатых мышц, Алиса взорвалась, словно вулкан, проспавший тысячи лет, бурно изливая свою лаву в жадно ласкающий рот, содрогаясь, выгибаясь всем телом и громко крича, впиваясь пальцами до боли в шелк простыни. А ощутив глотательные движения, девушке реально показалось, что она умрет здесь и сейчас в постели, не в силах оторваться от губ наглого любовника, прикованных к ее самому сокровенному.

Оскар замер, в ожидании, когда любимая сестренка перестанет утопать в последних волнах накрывающего оргазма, затем медленно отстранился от нежного и сочного бутончика блондинки и навис над разомлевшей девушкой.

У той хватило сил только устало ткнуться в широкую грудь «незваного» гостя, приходя в себя, приводя в норму бешеное дыхание и пытающееся вырваться из груди сердце.

– Как сладко прозвучал этот крик. – усмехаясь, протяжно забормотал Оскар, осторожно переворачиваясь на бок и устраиваясь рядом с любимым, разгоряченным от ласк телом.

Стоило Алисе перевести дыхание и томно развалиться на подушке, ожидавший этого мгновения сводный брат потянулся и нежно поцеловал свою добычу. Именно добычу и никак по-другому.

Оскар всегда считал, что охотится на сестру. А как иначе?! Столько ловушек нужно расставить, столько сил потрать, чтобы «дичь» наконец-то попала в его развращающие сети.

Алиса всегда был на фоне горячего, взбалмошного и безрассудного Оскара, не знающего ни бед, ни забот, девочкой правильной и рассудительной, временами даже холодной и ледяной. Нравственность и мораль для нее никогда не были пустым звуком.

Но нет той ледяной глыбы, которую невозможно растопить. И Оскар растопил это «ледяное» давным-давно. Ох… после этого ледяным он не мог назвать ни тело, ни сердце сводной сестренки… Но каждый раз Оскару этот вулкан страстей нужно тщательно встряхнуть, устроить целый охотничий ритуал, чтобы в итоге тот жарко, самозабвенно, страстно изгибалась, извивалась, извергалась, страстно орала, разводила ноги как блудница со стажем.

– Алиса, ты такая милая и так вкусно кричишь в экстазе, кончая подо мной. – с нахальной усмешкой Чеширского кота, прошептал Оскар на ухо возлюбленной.

– Пошел на хрен, – отворачиваясь, зашипела Алиса, которую уже начали мучить угрызения совести.

– Ты только что кайфовала подо мной, как аморальная девка, умоляла не останавливаться, была готова на все. И как только получила желаемое, решила меня снова, как пса шелудивого, под зад пнуть?! Вот она – истинная благодарность любимого человека! А я уж надеялся, что сегодня мы пропустим эту охеренно задолбавшую часть. – с притворной обидой сказал Оскар, и перелез через сестру на другую сторону кровати, чтобы смотреть ей в лицо.

Алиса прикрыла глаза. По щекам катились слезы, которые никто не должен был увидеть, особенно любимый. В очередной раз сладкие освобождающие от всего ощущения, стоны, недавно слетавшие с губ, сменились диким стыдом, который как огонь выжигал душу, испепелял все сокровенные мысли и чувства.

Словно наказывая за то, что в очередной раз уступила натиску возлюбленного. Но отказаться от Оскара, оттолкнуть его от себя, было невозможной задачей. Потому что она не хотела этого делать, до безумия желала этой порочной близости. Оскар никак не мог понять насколько тяжело Алисе переступать эту черту, как на нее давят установленные обществом нормы поведения.

Тем что ты извращенка, трахающаяся в свое удовольствие с кем тебе заблагорассудиться, никого не удивишь уже в современном мире. Поэтому данный факт по поводу того, кто она есть, девушка восприняла очень легко. Но вот то, что происходило между ней и Оскаром это неправильно! Так не должно быть! Они – брат и сестра! Да, не чистокровные, а сводные, но все же брат и сестра.

Им было по три года, когда их общий отец и мать Оскара стали жить вместе. До этого папаша разрывался на две семьи, ведя двойную игру, но дети при этом не были знакомы.

Но как только мать Алисы умерла, отец взял в дом вторую свою женщину с сыном и теперь они все стали жить одной семьей. И так уже пятнадцать лет. Конечно они брат и сестра и никак иначе. Но чувства и желания по отношению друг к другу у них были отнюдь не братские… именно это гложет Алису, она как можно глубже старается спрятать свои чувства и потребности, не обращая внимания на то, что их порочная связь длиться уже давно.

Алиса не стала смотреть в лицо Оскара, а стыдливо уткнулась носом в родную грудь. Она сама не заметила, как ее руки начали скользить по телу любовника: легко коснувшись бедра, они двинулись вверх, лаская плоский живот, грудь, широкие плечи, притянули желанное тело поближе, обвивая нежно шею. Оскар, возбуждаясь, зарычал, ничто в мире не могло сравниться с робким и нежным прикосновением губ блондинки, на это была способна только она.

Отношения на грани

Брюнет немного отстранился, окинул недоверчивым взглядом сестренку, та издала недовольный возглас, и не обращая никакого внимания, продолжил ласкать партнершу.

Его прикосновения были осторожными и медленными, дурманеще мягкими и нежными, он словно в первый раз изучал желанное тело. Водоворот поцелуев не прекращался. Вновь и вновь ребята впивались друг другу в губы, то ласково и нежно, то страстно и настойчиво, то переходя на грубость. Такова была суть их отношений – на грани. Сейчас воедино сливались лед и пламя.

Алиса положила свою ладонь на возбужденное достоинство брата, и как бы невзначай посмотрела на его лицо. Оскар прикрыл глаза и откинул голову назад, ожидая, решится ли его любимая девочка на ответную благодарность за кунилингус. Захочет сделать минет или нет.

Алиса баловала его этим изыском не так часто, именно сейчас она, словно Гамлет, решала извечный вопрос: «Быть или не быть?» В итоге желание довести партнера до экстаза, подвести к самому краю пропасти желания, взяло верх.

Она прервала долгий сладкий поцелуй и скользнула вниз. Нежно поцеловала особую манящую точку за ухом, и продолжила прокладывать цепочку горячих поцелуев по шее опускаясь все ниже и ниже к груди.

Нежные губы сомкнулись вокруг соска, потягивая его, засасывая внутрь мягкого рта. Полная тишина, тусклый свет монитора в темноте, и только эти жадные руки и губы по всему телу.

Оскар не мог и не хотел их контролировать. Это было как во сне. “Пусть будет так, представлю, что это сон” – думал молодой человек. – “Пусть только этот сон продлится подольше…”

Эта «застенчивая» чертовка знала, как заставить его извиваться и дрожать от вожделения. Теплая ладонь погладила возбужденный член Оскара, и он тут же раздвинул ноги в ожидании сладкой пытки. Вдруг захотелось посмотреть на Алису, как она ласкает его член, покусывает соски.

Брюнет приоткрыл глаза, запустил пальцы в кучерявую блондинистую шевелюру, и издал громкий возглас, ощущая, как его член вскинулся, приветствуя свою наигранно стеснительную властительницу. Алиса хмыкнула и хищно облизнулась, глядя партнеру между ног, а Оскар не мог оторвать глаз от этих губ.

“Почему она так демонстративно облизнулась? Что эта чертовка задумала?” Теперь темноволосая голова парня могла думать только об этом рте… Сгорая от страсти, он развел ноги еще шире и немного съехал по спинке кровати вниз. В голове возник горячий образ – Алиса, насаженная головой на его член. Светловолосая девушка успокаивающе погладила его по груди, и склонилась к его паху.

Оскар томился в ожидании. Он захрипел и выгнулся дугой, почувствовав, как его возбужденный до предела член погружается в рыхлую, скользкую мякоть. Алиса орудовала ртом так рьяно, словно от этого зависела не только ее жизнь, но и жизнь сводного брата.

Широкий язык натирал ствол со всех сторон, влажные, пухлые губы присасывались к уздечке, теребя ее. Протолкнув желанный член любимого человека себе до самого горла, блондинка неожиданно подала голос, и от этого в ее гортани появились вибрации, запустившие волну наслаждения по всему члену от головки и до самого основания.

У Оскара глаза полезли из орбит, а Алиса высвободила его член изо рта и, нежно сжала между пальцами его яички, начала их быстро и грубо вылизывать. Партнер дергал ногами, выгибался, выкручивался и стонал, позабыв о прислуге и тонких стенах.

Это было что-то новенькое. Волны ощущений накрывали одна за другой. Молча наслаждаться процессом не было ни сил, ни терпения. Секс этих двоих всегда имел громкое звуковое сопровождение в исполнении Оскара. Алису в данный момент это вообще никак не напрягало, единственной целью было утопить брата в океане ласки доставить им обоим массу удовольствия.

– Все, моя девочка, притормози, не так быстро. Иначе я слишком быстро кончу, а это абсолютно не входит в мои планы! – запротестовал Оскар, и ласкающим движением потянул сестру вверх, вынуждая прекратить эту сладкую пытку, которая почти подвела его к краю.

Алиса покорно выполнила требование брата, лукаво поглядывая на него. Послушно улеглась рядом и припала к жаждущим губам, нежно, не спешно, продолжая ласкать рукой его сочащуюся возбужденную плоть, скользнув незаметно по мошонке, нащупав пальцами помассировал набухшую и пульсирующую простату снаружи.

Вдруг Алиса неожиданно привстала и резко дернула вверх бедра любовника. Ноги Оскара поднялись к голове, коленки касались груди, ягодицы полностью раскрылись. Алиса заботливо подложил под поясницу растерявшегося любовника подушку, ибо долго удерживать бедра на весу было довольно сложно. Оскар вздрагивал всем телом на каждое прикосновение, разглядывая в полутьме белоснежные плечи и красивую шею своей великолепной нимфы.

– Я хочу увидеть, как ты сам себя ласкаешь. – прошептала Алиса. Это было очень смелое заявление. Раньше она никогда себе такого не позволяла, она всегда отдавалась на милость брюнета.

Оскар немного оторопел, но подчинился. Пока он рассеянно поглаживал свой сочившийся член, соблазнительница наклонилась и припала губами к его анусу. Вот такого поворота событий Оскар никак не ожидал…

Горячий язык проскользил по чувствительному сфинктеру словно влажная морская губка, мягко, нежно касаясь каждой складочки. Оскар замер боялся пошевелиться, чтобы ни спугнуть, не упустить ни одного мгновения, вкушать каждую вспышку, каждый мельчайший импульс, который пробегал по всей его промежности и дальше вверх по крепким мышцам живота.

Алиса настойчиво кончиком языка разомкнула сжимающиеся в колечко мышцы сфинктера. Протолкнулась им внутрь и начала подергиваться, раздражая чувствительный вход. Губы присосались к колечку и нежно, но требовательно засасывали сморщенную, расслабленную кожицу.

Оскар обхватил свой чугунный, готовый в любую секунду взорваться, член рукой, четко понимая, что если он сейчас не спустит, то дело кончится неотложкой. Но сестренка перехватила его за запястье и оторвалась от мучительных ласк.

– Остановись, солнце! Я хочу, чтобы ты кончил в меня! Чтобы ты кончил в попку! Быстро, грубо, бескомпромиссно. Так чтобы, у меня от боли пальцы на руках и ногах сводило. – запротестовала Алиса. С этими неожиданными словами она потянула Оскара на себя, заставляя того сначала сесть, а потом встать на колени.

Тот, стоя на коленях, раздвигал ноги как можно шире, ощущая, как тоненькая струйка смазки из его фаллоса растекается по белоснежным ягодицам сестры. Алиса же повернувшись к любовнику спиной, поудобнее улеглась грудью на постель.

Оскар, как зачарованный наблюдал за тем, что вытворяла чертовка. Как она соблазнительно раздвигала свои ягодицы и скользила лоснящимся пальцем по своему сфинктеру, проникает в него все глубже и глубже сначала одним пальцем, а затем двумя. Как она разминает, растягивает, готовит себя для него одного, для его вторжения.

Пенис Оскара вздымался вверх, словно кусок металла, реагирующий на магнит, утягивал хозяина за собой. Непроизвольный выпад вперед и бедра напряжены до предела. Держаться не было больше сил. Мозг отключился. Балом стал править старый – добрый животный инстинкт, требующий удовлетворения, приказывающий взять то, что по праву принадлежит ему. Взять все без остатка.

И он не заставил себя долго ждать. Собирая в ладонь собственную смазку, которая струилась из него уже давно, обволакивая в нее свой твердый как камень стержень, он прижал к себе сладкую попку безумно желанной хозяйки комнаты.

Никто не мог себе представить насколько сильным было желание. Оно просто сносило крышу до одури, до безумного фанатизма. Как же он хотел ее! Только ее и никого больше, молодую, холодную, рассудительную, временами циничную.

Но сейчас хотелось не просто войти в нее и обладать ею. Хотелось трахать попку сестренки до боли, бешеных судорог, до крови, до страшного ора, подавить, подмять, отыметь. Осталось подождать совсем немного.

Его разгоряченная головка уже жадно прильнула к заветному влажному сжимающемуся сфинктеру, Оскар возбужденный от того, что наконец-то закончилось страшное время воздержания, что наконец-то его любимая девочка сегодня будет принадлежать только ему. Одно ловкое движение, и Оскар протиснулся в это желанное тело. Его накрыла волна безумия. Не в силах себя контролировать, он сразу перешел к жесткой, агрессивной атаке.

Звездочки, как в мультике мерцали в глазах, уши наполняли – стоны и жалобный скулеж Алисы. Брюнет яростно вколачивал свой член в аппетитную, узкую попку, надавливал руками блондинке на поясницу, заставляя прижиматься как можно ниже к постели призывая к покорности и полной отдаче. И девушка уступала, отдавалась вся без остатка.

Движение, еще одно, и два сексуальных горячих тела соединились воедино, один ритм одно желание, одно дыхание на двоих. Время остановилось, окружающий мир исчез, существовали только они двое. Тела все больше сплетались в экзотическом страстном гармоничном танце. Остальное было неважно.

Толчок, еще один и головах ребят звонко щелкнуло, оба тела резко подбросило вверх, словно от мощного удара сильнейшим электрическим разрядом. Ребята кончили именно так. Их горячие тела бились в судорожных конвульсиях, как будто высоковольтный кабель прошивало под кроватью.

– …о-офи-и-иге-е-е-е-ть! Вечный ка-а-а-айф…о-о – уловил Оскар краем уха и завалился на бок.

– Моя сладкая, любимая девчонка. – шептал удовлетворенно Оскар на ухо Алисе, закапываясь лицом в золотистую курчавую шевелюру и вдыхая их аромат! – Какая же ты сладка-а-а-я…

– Отвали от меня! – злобно зашипела блондинка.

Оскар промолчал. Он знал, что чувство стыда опять настигло сестренку, нависло над ней черной тучей, именно это пробуждало в ней злобу. Каждый сладкий момент, проведенный в постели заканчивался именно так. Оскар это знал, но ему ничего не оставалось, кроме смеренного принятия данного факта. Иначе он рискует потерять даже эти короткие счастливые мгновения. Парень молча натянул на себя измятую одежду и скрипя зубами покинул комнату.

Нервные предки

Особняк утопал в сонной ночной темноте. Молодой человек торопливым шагом спустился на первый этаж, прошел на кухню, и через едва заметную дверь проник на террасу, расположенную на заднем дворе двухэтажного особняка, поудобнее устроился в уютном кресле прикурил сигарету, жадно затянулся…и выдохнул. И этот выдох был наполнен горьким отчаянием.

Парень, запрокинул голову назад, прикрыл глаза, по щеке катилась скупая мужская слеза. Оскар старался ни о чем не думать, гнал прочь все мысли, он хотел расслабиться остыть. Обида сгрызала его душу изнутри словно голодная крыса.

В такие моменты достичь умиротворения помогали шелест листьев на кронах деревьев и нежный аромат распустившихся цветов, наполняющий ночной воздух. Легкий ветерок легонько трепал темные волосы, ласкал смуглую кожу лица, словно уговаривал юношу открыть свою душу поделиться самым сокровенным, развеять все свои печали.

Особняк семейства Мартинес располагался в самом живописном уголке пригорода Лондона. Но сейчас Оскара не радовала вся эта живописность. Его душа разрывалась на части, рыдала и стонала от боли. Ну какого хрена каждый раз так больно? Когда ему удастся пробить эту ледяную стену. Эти пятнадцать лет безумно измучили, изранили мальчишескую душу.

Как эти двое вообще смогли завязать хоть какие-то отношения – непонятно. Они были настолько разные. Оскар был весь как на ладони. Он всегда легко вспыхивал безудержным пламенем. Взрывной, импульсивный темперамент парня всегда бежал впереди разума. Этим человеком управляли эмоции. Для него не существовало слова «НЕТ».

Чтобы добиться желаемого, он готов был пройтись по головам. Поставленная цель всегда оправдывала средства. При этом он настолько высоко себя ценил и превозносил, что окружающим добраться до этих высот было просто не реально.

Единственный человек, кому было позволено разделить с ним эту высоту, была Алиса. Оскар жил одним днем. Он очень любил жизнь и наслаждался каждым ее мгновением.

Он испытывал невероятно сильное чувство любви к своей сводной сестре. Но отнюдь не братская это любовь. И он принимает это чувство, не стыдится его ни капли, хоть и не афиширует на каждом углу. Почему же сестра не отвечает такой же взаимностью? Хотя она его любит. Определенно любит и достаточно сильно!

В тихом омуте черти водятся! Так вот, это выражение целиком и полностью описывало сущность Алисы. Примерная, скромная девочка, не любящая больших компаний, больше предпочитающий уединение, ранимая и обидчивая, в конфликтах и спорах открыто не участвующая, и их не провоцирующая.

В поступках всегда опирается на общественное мнение. Поэтому, как правило, ее деяния благородны. Но при этом злопамятная до любой мелочи, не задумываясь, воткнет нож в спину и даже не почувствует угрызений совести.

Оскара она любила по-своему безудержно и страстно. Вот только чувства эти для нее – тяжкая ноша, сродни проклятью, которое настигает девушку вновь и вновь, как бы та ни бежала, как бы ни пряталась. Она ощущала себя диким зверем, загнанным в ловушку, не способной ее сломать и выбраться на свободу.

Но жизнь почему-то сыграла с этой парочкой подобную шутку, решила объединить их вместе навсегда в семье, саду, школе, дружбе, любви…

Боль и тоска Оскара сменилась дикой злостью. Он подорвался с кресла, как ужаленный, и в сердцах ударил кулаком в кирпичную стену. Но настроение так и не улучшилось. Добавилось только ощущение тупой боли в руке. Он резко распахнул дверь. В два шага преодолел лестницу и очутился на втором этаже.

Комната Алисы утопала в темноте. Хозяйка комнаты вольготно развалилась на одной половине кровати. Оскар сорвал с себя одежду, лег рядом и устроился на свободной стороне, нарочито повернувшись к сводной сестре спиной.

Алиса тихонечко пошевелилась и прильнула к нему всем телом, обвивая его руками и зарываясь лицом в темную копну волос. Оскар лежал не шевелясь. Лицо озарила довольная улыбка, напряженное, как струна тело, начало расслабляться, душевная буря успокаивалась, сменяясь умиротворением.

Эта чертовка ждала, не могла не ждать. Ведь эта засранка всегда сначала все портит. Но поганка знает наверняка, как успокоить разбушевавшегося не на шутку братца. Она просто в подходящий момент оказывается рядом, под родным бочком и обволакивает смутьяна теплом своего тела. В этот момент отступает все и злость, и боль тоска и печаль. И ничего Оскар в этой жизни так не жаждал, как родного, любимого человека рядом.

– Прости меня, родной. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Я не хотела тебя обижать. – нарушила тишину Алиса. В конце концов, братец должен был понимать, как ей тяжело приходится. За столько лет пора бы научиться прощать все причуды скверного характера Алисы. Ведь она же идет на уступки, закрывает глаза на бесконечные измены, прощает, примиряется с ними.

– Я уже простил тебя, любимая. Я больше не злюсь. – ласково отозвался брюнет, проваливаясь в сладкий безмятежный сон.

Мирный сон Оскара на рассвете нарушили крики, раздававшиеся из гостиной. Юноша с большим усилием заставил себя проснуться. Утренний солнечный свет проникал в окно, наполняя комнату яркими красками. Оскар молниеносно поднялся и надел на себя одежду. Страшно представить, чтобы сказали родители, застав детей нагишом в одной кровати. Родители внизу не успокаивались. Скандал разгорался все больше и больше.

– Черт побери! Да, что же там происходит! – зашипела спросонья Алиса, накинула на голову одеяло и тихонечко засопела. Даже выстрелы пушек не заставили бы блондинку в это время покинуть мягкую, уютную постель.

Оскар нецензурно выругался и вышел из комнаты. Как бы не пришлось предотвращать начало атомной войны, приняв весь удар на себя. Мама через чур разошлась, что же могло произойти?

Брюнет крался на цыпочках, как мышка, пока не оказался на бранном поле. Родители не просто ссорились миссис Мартинес была готова взорваться в любую секунду, еще чуть-чуть и голову отца полетят дорогущие антикварные статуэтки. В таком состоянии Оскар видел мать впервые.

– Мой дом никогда не будет пристанищем для всяких попрошаек от твоих бывших шлюх! – кричала миссис Мартинес.

– Успокойся! Я тебе уже сотню раз повторял, что вместе с нами они жить не будут! – протестовал мистер Мартинес, сжимая руки в кулак.

Его лицо сейчас больше напоминало перезревший томат. Он отстаивал свою позицию не слишком активно. Его бравада была похожа на попытку загладить свою вину, оправдаться. Такое поведение было очень для него не характерно. Он явно прятал свой взгляд, не смея посмотреть в глаза супруги. Она же активно нападала, как разъяренная кошка.

– Пойми, Соффи. Я изрядно задолжал этим двоим. Я не могу поступить иначе. Я конечно еще тот фрукт, но это моя кровь. И отречься от них я не могу. – почти умоляя обратился к жене мистер Мартинес.

– Естественно не сможешь! Ноги их не будет в этом доме. Это мое последнее слово! – успокаиваясь, гневно произнесла женщина.

– Дорогая, умоляю. Все, что я у тебя прошу, это один единственный вечер.

Но Соффи и слушать ничего не желала. Каждое слово мужа ее просто бесило, и она взорвалась с новой силой. И в мужчину полетело все, что могло попасться ей под руку.

Оскар не ожидал такого поворота событий. Сердце бешено стучало, в горле першило от страха. Мистер и миссис Мартинес никогда не вели себя столь эмоционально, они отношения всегда выясняли достаточно цивилизовано, стараясь сохранять свое лицо и не терять достоинство.

– Доброе утро, родители! – дрожащим голосом произнес юноша. Создавалось впечатление, что Оскар готов разрыдаться.

Но ссорящиеся супруги не придали этом никакого значения.

– Ты зачем сюда приперся! Немедленно вернись в свою комнату! – в бешенстве завопил мистер Мартинес, и перевел раздраженный взгляд на жену. – И за руку, словно куклу поволок прочь из гостиной.

Испуганный молодой человек, обреченно поплелся наверх, добрался до спальни Алисы, и всхлипывая, сел на край кровати.

– Родной, что произошло? Почему ты плачешь? – встревоженно произнесла сестра, и принялась смахивать слезы со смуглого лица.

– Алиса, ты не представляешь, там не просто ссора, там целое боевое сражение. Еще чуть-чуть и они поубивают друг друга! – Оскар кинулся на шею блондинки, вымаливая для утешения поцелуй.

– Ты про предков? Это они так громко выясняют отношения? – спросила Алиса, целуя расстроенного юношу.

Хладнокровная и рассудительная блондинка даже и не подумала расстраиваться из-за скандала родителей. Сейчас ее больше всего волновал Оскар, находящийся на грани истерики.

– Солнце, иди ко мне. – прошептала она, утягивая брюнета в постель под одеяло. – Не переживай ты так. Лучше подумай о том, что через несколько дней мы уедем и будем свободны, наши жизни будут принадлежать только нам, мы начинаем новый виток в нашей истории. Братишка не принимай, то что сейчас происходит на свой счет. Сейчас ты мой. Я рядом. Я никому не позволю тебя обидеть. Обними меня покрепче, отпусти свой страх. – успокаивающе шептала Алиса и нежно припала к припухшим губам, ласково погладила по голове. – Попробуй немного подремать. Глядишь все и уладится, само собой.

Разомлев под ласками любимых рук, Оскар погрузился в сон. Действительно, в крепких желанных объятиях, инцидент, свидетелем которому он стал, казался не таким существенным.

Запасной аэродром

Когда ребята проснулись, время обеда уже давно прошло. Яркое летнее солнце светило высоко в небе. Его лучи, беспардонно проникали в комнату сквозь огромное окно, заливая ее ярким светом, и даже занавески не могли этому помешать.

Оскар осторожно покинул жаркие крепкие объятия сводной сестренки. Пора было отправляться к себе. Им нужно было освежиться, привести себя в порядок. А для того, чтобы не привлекать лишнего внимания домочадцев лучше всего было разбрестись по своим углам.

– Скоро увидимся. – сказал, обернувшись он. – Я люблю тебя, Алиса.

– И я тебя люблю! – раздался голос ему в след.

Да, в доме летом всегда было невыносимо жарко. Душ сейчас станет настоящим спасением.

*****

Это лето по лондонским меркам выдалось аномально жарким, а в сочетании с высокой влажностью просто удушающим. Но брата и сестру Мартинес это нисколько не напрягало. Сидя в кабриолете темно-синего цвета на бешеной скорости они рассекали по улицам города. Легкий ветерок, стремящийся им на встречу, невероятно освежал. Довольные и счастливые они неслись на встречу со своими друзьями.

И вот наконец-то начищенная до прозрачности стеклянная дверь новомодного кафе распахнулась и в нее вошли девушка и парень. Оба невероятно красивые, высокие, стройные, идеально сложенные.

Смуглый брюнет в серебристо-синей футболке, рваных джинсах и кедах на босую ногу, и блондинка почти с прозрачной светлой кожей в классической блузке василькового цвета, черной классической рубашке и до блеска начищенных туфлях на невысоком каблуке, сразу привлекли к себе внимание всех посетителей заведения.

– Вы, посмотрите, кто это решил почтить нас своим присутствием?! – раздался звонкий девичий голос из глубины зала, в котором явно улавливалась издевка.

Брат и сестра переглянулись, их идеальные лица исказила кривая усмешка.

– Вот, черт! Эта змеюка – Анжелина тоже здесь! – раздраженно прошипела Алиса.

Естественно, это была она – девушка с восхитительной внешностью, удобно устроившаяся в кресле за столиком, с наслаждением потягивала шампанское из бокала.

Длинные, струящиеся до самой поясницы волосы, цвета вороньего пера, белая как фарфор кожа, изящная осанка, джинсовый, облегающий комбинезон, подчеркивающий аппетитные формы ее тела и грациозные, плавные движения, королевская стать мгновенно выделяли ее в толпе. Найти ее не составило большого труда. Стоило, только окинуть взглядом помещение.

О, Оскар помнил каждую утонченную черточку ее миловидного лица: высокий лоб, длинные густые ресницы обрамляли широко распахнутые изумрудного цвета глаза, прямой нос, немного припухшие губы, слегка подкрашенные прозрачным бальзамом, для придания блеска….

– И мы тебя очень рады видеть, дорогая. Может перейдем в отдельный зал? Скоро должны остальные подтянуться с наигранной учтивостью предложила Алиса.

– Ну, пошли! – пробормотала Анжелина, словно делая ей одолжение и тут же повернулась к Оскару и наградила его ослепительной улыбкой.

Войдя в VIP-зал, они стали размещаться вокруг большого круглого стола, ожидая отсутствующих товарищей. Хитрым взглядом девушка изучала брата и сестру. Для нее всегда было загадкой, что объединяет эту неразлучную парочку. Они были разными во всем. Холодная, словно зимняя стужа, Алиса, сдержанная во всем, в поведении, эмоциях.

Даже классический стиль одежды подчеркивал ее холодность, даже в такую невыносимую жару она не изменила себе. Идеально наглаженные блузка и юбка, начищенные до блеска туфли, были словно зеркало, в которое Анжелина при желании могла увидеть свое отражение, ничто во внешнем виде Алисы не выбивалось из созданного образа.

Оскар же полная ее противоположность: легкий на подъем, живой, горячий, общительный. «Свободный художник» – именно так он называл сам себя. В его стиле не было особой упорядоченности, всегда легкий хаос дополненный мелкими побрякушками. Но именно это делало юношу притягательным и неотразимым. Он сиял для всех, словно солнышко в ясный день. И Анжелина не была исключением из правил. Еще со школьной скамьи она была в него безумно влюблена.

Ее заветной мечтой было желание «перевоспитать» юношу, избавить от неправильных, на ее взгляд, наклонностей. Увы и ах, как она не старалась, Оскар остался игроком, выступающим за другую команду. А ведь только его она считала равным своей царственной особе. Остальные же были недостойным отрепьем. А подкаблучник ей был не нужен. Она хотела видеть рядом с собой равноценного партнера, опору. Безликая субстанция под ногами девушку не интересовала. Но кроме нескольких бурных ночей проведенных в одной постели с брюнетом, красавице ничего не светило.

Несмотря, на это, Оскар Мартинес навсегда поселился в ее сердце, его невозможно было выкинуть ни из чувств, ни из мыслей, и Анжелина не оставляла своих попыток при каждом удобном случае затащить его в койку.

Оскар был фанатом секса, и ни капельки этого не скрывал, но только если это секс будет иметь «не серьезный характер», и девушки сами штабелями укладывались к его ногам.

Юноша выставлял в компании себя человеком свободным, активно ищущим новых ощущений, которому чуждо такое чувство как любовь. И окружающие принимали это за чистую монету. Никто и предположить не мог, какая буря страстей играет в душе Мартинеса, что он просто сгорает от запретных чувств, как страстно бьется сердце в его груди, принадлежащее сводной сестре.

Алиса демонстративно показывала на публике, что она – волк-одиночка. Разве может такого человека заинтересовать другой человек, будь то девушка или парень, а о том, чтобы строить отношения… раньше Мировой океан поглотит сушу… Но Оскара она любила безудержно, беззаветно, отвечала ему взаимностью каждой клеточкой своего тела. И это была ее страшная тайна, сопровождаемая душевными терзаниями.

Дверь в VIP-зала распахнулась, открывая путь двоим: маленькой, щупленькой и безликой Джессике Питерс и высоченному, широкоплечему красавчику с темно-русыми волосами Дэвиду Гибсону. Ребята с радостными возгласами ввалились в помещение навстречу ожидавшим друзьям.

– Эй, вы чего носы повесили? Устали нас ждать? – шутливо поинтересовался Дэвид. Он был самым старшим из всех присутствующих. Молодой человек никогда не унывал, всегда был веселым, бодрым.

Со стороны окружающим казалось, что ничто на свете не в состоянии омрачить его настрой. Как он затесался в коллектив еще вчерашних школьников никто не мог вспомнить даже он сам. Да и зачем это было нужно, если он вполне органично влился в их компанию?

– Конечно, заждались, без тебя и твоих искрометных шуток, как-то мрачновато. – с широкой улыбкой на лице приветствовал Дэвида Оскар.

Дэвид, как всегда, не сводил глаз с Анжелины. Все внутри него начинало петь при виде этого прекрасного создания. Она же в ответ наградила его безразличной улыбкой. Ей было абсолютно все равно, на то, как екало сердце красавчика.

Алиса была в своем репертуаре – уткнувшись в мобильник она игнорировала все и всех вокруг.

– Ну, колитесь, что у вас новенького? – поинтересовалась Джессика, поудобнее устроился рядом с Оскаром и как бы невзначай положил руку на колено брюнета.

– Можно подумать, что за один день мир мог перевернутся! – буркнул Алиса, не отрываясь от гаджета.

Джессику она на дух не переносила. Ее просто выворачивало от манеры поведения Питерс, ее капризы, голос, слащавость. Мало того, что эта мелкая нахалка вела себя, как маленький ребенок, да и по натуре была еще большей сучкой, чем Анжелина. Но основная причина лютой ненависти крылась совсем в другом. Ее любимый Оскар регулярно потрахивал эту дохлячку, будь она не ладна.

– Чего это вы ребята сегодня такие скучные? Так и уснуть недолго! – начала возмущаться Анжелина и надула свои розовые щечки.

– Ну, так давайте начинать веселье! – потирая ладони заявил Оскар и хитро глянул на Дэвида, он прекрасно понимал, что сейчас этот генератор бредовых идей придумает какую-нибудь веселуху или с готовностью поддержит его очередное идиотское предложение.

– Ну, и чем вы предложите нам заняться сударь? – весело вопрошал Дэвид Гибсон.

– Ну, например, мы можем устроить в торговом центре пляски голышом и закончить все это безобразие ярким оргазмом в какой-нибудь примерочной! – подмигивая друзьям, игривым тоном заявил Оскар.

– А ты, шлюшечья шкура, все не угомонишься никак? Сколько тебе не давай все мало! – злобно зашипела Анжелина, еле сдерживаясь, чтобы не закатить скандал. Она терпеть не могла эту гадскую черту бывшего любовника. Он был готов без остановки трахать все что движется, главное, чтобы у объекта его желания была дыра, куда можно засунуть свой отросток!

– Дорогая моя, секса много не бывает! Я не монах и на воздержание не подписывался. А от недотраха человек становится злым и угрюмым. Вот, например, ты уже скоро захлебнешься собственным ядом от этого страшного заболевания. – с издевкой заявил Оскар, и в упор уставился в изумрудные глаза, в которых уже плясали зловещие языки гневного пламени.

– Видимо, мы с твоей сестрицей плывем в одной лодочке. – шипела Анжелина, она была готова залепить смачную пощечину этому наглому извращенцу.

Может рискнешь?

Алиса даже не шелохнулась. Анжелина для нее была всего лишь тупой, безмозглой, смазливой куклой, пригодной только для того, чтобы раздвигать ноги. Привлекать-то внимание к себе, она привлекала, это бесспорно, но видимо, из-за сучьего характера у парней на нее попросту не вставал.

– А что, прикольная идея! Она мне явно по душе! – загорелся Дэвид, жадно глядя на Анжелину, мысленно раздевая девушку. – Мадмуазель, не желаете составить мне компанию?

– Вы как хотите, но я в этом дурдоме не участвую! Вперед, ребятки, к барьеру! А я понаблюдаю за этим безобразием со стороны. – брезгливо отозвалась блондинка. По лицу Анжелины было сразу видно, как она с трудом сдерживает эмоции.

– Подумай хорошенько еще разок, мне без тебя никак! Ты же знаешь воздержание – это не про меня! Может рискнешь? – лукаво улыбаясь проговорил Гибсон, вопросительно глядя в изумрудные глаза.

В ответ молодой человек получил лишь кислую мину, ну и средней палец для убедительности довода.

– Шикарный маникюр, адресочек салона не подскажешь? – с серьезным видом спросил парень.

Анжелина повторно скривилась и в сердцах запустила в него бокалом, Дэвид грациозно уклонился от летящего в него предмета, посылая воздушный поцелуй предмету своего обожания.

– Эй, ребят, а вы уже решили где будете жить? – решил разрядить накалившуюся до предела обстановку Джессика, переводя разговор на другую тему.

– Мы еще не уделяли должное внимание решению данного вопроса. – лениво вмешалась в разговор Алиса, бросая недовольный взгляд на сводного брата, который обещал самостоятельно уладить эту проблему, поговорив с предками.

Совсем недавно брат и сестра Мартинес окончили старшую школу. Соответственно встал вопрос о дальнейшем образовании. По результатам вступительных экзаменов они, как и ожидалось, были приняты на один факультет университета. Теперь возникала проблема, особняк семейства Мартинес располагался в пригороде Лондона, а университет – в другой его части.

Добираться к месту учебы было крайне затруднительно, а проживание в общежитии в планы брата и сестры не входило. Поэтому предварительно взвесив все «За» и «Против», они решили обратиться с просьбой к главе семейства, чтобы тот приобрел для них жилье, которое будет располагаться неподалеку от универа.

Да и как не крути эта парочка уже давно мечтала слинять подальше от зорких глаз родителей и жить самостоятельно в свое удовольствие. Поскольку Оскар был самым красноречивым из них двоих, и мог уговорить даже мертвого, на переговоры было решено отправить именно его. Но он по какой-то причине оттягивал момент этой беседы.

– И как долго будете тянуть? – не унималась Питерс, обращаясь к Оскару, но не из праздного любопытства.

Дело в том, что Оскар Мартинес регулярно, наведывался в постель Джессики, и та питала искреннюю надежду на то, что учеба в университете, не станет причиной для окончания их отношений. Мартинес мастерски уходил от обсуждения этой темы. Питерс была ему абсолютно безразлична.

Она была всего лишь запасным аэродромом, который можно было периодически потрахивать, без намерения серьезного приземления. И если вдруг Джессика в какой-то момент неожиданно исчезнет из его жизни, Оскар этого даже не заметит.

Наличие собственного жилья для него и Алисы открывало совсем другие горизонты. Они будут вместе вдвоем, и никто между ними не встанет. Напускной активный поиск сразу же прекратится, больше никаких беспорядочных связей. Ведь он и его любимая сестренка наконец-то смогут быть вместе, не оглядываясь ни на кого.

– Тебе не все ли равно? Можно подумать ты бегаешь к родителям с просьбами по поводу и без?! – раздраженно огрызнулся Оскар сверкнув глазами на наглую красотку Мартинес.

– Вот еще! Оно мне надо?! – обиженно отвернулась Джессика.

– Тогда не суй свой длинный нос туда, куда не нужно. – спокойно потягивая горячий кофе произнес брюнет.

– Точно, тебя наш жилищный вопрос не касается, ни каким боком! – злобно и холодно процедила Алиса.

Джессика опешила. Она не ожидала, что в ее адрес будет направлено столько яростной злобы со стороны Алисы. С чего бы? Зато Оскар мысленно праздновал победу. Наконец-то свершилось! Моя любимая колючка открыто ревнует! Эврика! Неужели! Он все на свете был готов отдать, чтобы вызвать подобную реакцию у сестрицы.

Не будь она столько времени холодна и безразлична, не было бы этой непрерывной череды измен. Одного недовольного взгляда было бы достаточно для того, чтобы юноша перестал заглядываться на других девушек и не менял бы их как перчатки. Но нет же! Алиса столько времени оставалась в стороне, безразлично бросая в след свою любимую дежурную фразу: «Ты сам хозяин своей жизни. Делай что хочешь.»

Всегда хотелось после этих слов свернуть засранке шею. Как не старался Оскар, чтобы не делал и уговаривал, и угрожал, и красиво ухаживал, и обижался, и причинял невыносимую боль, он никак не мог разрушить ту глухую стену, которую Алиса возвела между ними. И вот оно похоже свершилось….

– Тухло тут с вами, ребятки! Пойду-ка я порадую себя обновками! Пора на шопинг. – ядовито фыркнула Анжелина и направилась к выходу.

– Позволь сопроводить тебя, милая. – подала голос Джессика и подорвалась с места.

– Похоже нашей компашке срочно нужен тайм-аут, видимо мы изрядно заколебали друг друга! – потягиваясь за столом подвел итог происходящему Дэвид.

Оскар же спокойно допивал свой кофе, а Алиса с невозмутимым видом продолжала мучить свой смартфон.

– Вы чпокаетесь… – протянул Гибсон, внимательно разглядывая брата и сестру, дождавшись, когда Анжелина и Джессика покинут зал.

– Что ты сказал? – в один голос отозвались Мартинесы. Выражение их лиц говорило о том, что они не ожидал услышать подобного заявления.

После того как ему удалось привлечь к себе внимание сладкой парочки, Дэвид разразился громки раскатистым смехом.

– Я сказал, что вы ребятки чпокаетесь! Или трахаетесь! Как вам привычнее слышать? – опираясь на стол спокойным тоном повторил он свои слова, пристально глядя Мартинесам в глаза.

– А тебя это парит? – опять хором спросили с недоумением брат и сестра Мартинес.

– Ни в коем случае! – весело проговорил Гибсон. И в знак примирения, словно капитулируя поднял вверх ладони. – Мой вам совет – перестаньте столь трепетно относиться друг к другу, добавьте прохлады что ли!

В зале повисла неловкая тишина.

– Да, не парьтесь! Я пошутил. В глаза ваши отношения не бросаются. Их природа для всех большая загадка. Я ваш секрет раскрыл совершенно случайно, однажды стал невольным свидетелем страстного поцелуя под дождем в глухом переулочке. А вы небось уже решили, что я супер-внимательный и мега-проницательный чувак с задатками психолога?! – и вновь разразился громким смехом.

– Верно! Мы не сосемся на публике! – тряхнув головой с вызовом ответил Оскар. – Раз уж все тайное стало для тебя явным, то разыгрывать спектакль я дальше не намерен. С этими словами он уверенным шагом подошел к Алисе и крепко обнял ее.

– Разве вас не интересует, что я хочу получить за сохранение этой маленькой тайны? – поинтересовался молодой парень, вопросительно изогнув одну бровь.

– Знаешь, Гибсон, мне абсолютно до задницы твои желания! – парировал с усмешкой Оскар, Алиса же напряглась, и попыталась незаметно отстраниться от сводного брата.

– Да, ладно! – выкрикнул Дэвид.

– А ты хочешь проверить? – буркнул Алиса.

Это не твой цвет

Широкоплечий блондин резко поднялся с кресла, в два прыжка оказался у выхода, рывком распахнул дверь VIP-зала и как можно громче заговорил:

– Уважаемые гости этого заве…!

– Захлопни пасть! – угрожающе зашептал Оскар, и со всей дури пнул рядом стоящее кресло. Затем подлетел к Гибсону и отвесил ему пинок прямо под зад.

– Мляяя! – завопил молодой человек. – Больно же! Хотя, если я правильно понимаю, вы уже не так уверены в своем желании заявить о вашей любви всему миру. Короче, ребят, мне очень нужна ваша помощь. Мне больше не к кому обратиться. – с отчаяньем закончил блондин.

– Тебе нужна помощь? Это не слуховая галлюцинация? Ты же суперзвезда! Крутейшая супермодель! Круче только яйца! Для чего тебе понадобилась наша помощь? – недоумевал Оскар.

– Ребят, похоже, что вы явно недооцениваете себя и свои силы. – горько выдохнул Гибсон. – Каким бы крутым я вам ни казался, но без вашего совета мне не жить.

– Внимательно. – хором протянули Мартинесы.

– Я не знаю, как подкатить к Анжелине?

– На кой она тебе сдалась? – удивился Оскар.

– Попытайтесь посмотреть на мир глазами мужчины с изысканными вкусами. А Анжелина – она необычная, неповторимая, уникальная девчонка – признался наконец он.

– Кто Анжелина?! Братан, да у тебя крыша поехала! Согласен она необычная, неповторимая уникальная… мразь!

– Сказал человек, который дерет свою сестру!

– За помощью пришел ты, не я. Между прочим, Анжелину я тоже драл. Шалава как шалава, ни капли уникальности. По завершении этой великой фразы на Оскара уставились два охреневших от полученной информации человека. Во взгляде Гибсона читалось удивление, а по взгляду Алисы было понятно, что мысленно он уже трижды расчленила брата не мелкие кусочки, выбирая самый изощренный метод. Но он с невозмутимым видом продолжил:

– Обсуждать где, когда и кого, а самое главное, как жарил Оскар, можно бесконечно. Ибо не хватит и вечности, чтобы всех перечислить. Мое мнение по поводу Анжелины – проще трахнуть кобру, здоровее будешь! Но не берется в расчет. Поэтому я предлагаю перейти сразу к сути проблемы. – Алиса взяла инициативу ведения переговоров в свои руки.

– Вы с ней общаетесь гораздо дольше меня…

– Со времен начальной школы. – утвердительно кивнул Алиса.

– Научите, как правильно себя с ней вести, какие молодые люди в ее вкусе, может есть какие-нибудь лайфхаки, как ухаживать за такой девушкой. Я перепробовал все, что мог, но безрезультатно….

– Да-а-а-а, влип ты братан! – протянул Оскар. – Лучше бы ты на крокодила запал, а не на Анжелину. Большего геморроя ты нажить себе просто не мог. И давно ты так маешься?

– Больше года. Что я только не делал, как только не ухаживал и шмотки дизайнерские из эксклюзивных коллекций пытался дарить и цацки с брюликами, цветы, сладости… а она меня динамит… – словно с облегчением вымолвил Дэвид. Кто бы мог подумать, что именно этой парочке будет изливать душу, просить помощи в решении подобных проблем.

– Ну, во-первых, задумайся над тем, чтобы сменить профессию. – с видом ученого, читающего лекцию, заявила Алиса и загнула палец провой руки. Пойми, она не видит в тебе мужчину. Ты кто? Модель, звезда! А зачем Анжелине в отношениях тот, кто будет светить ярче и затмевать ее?

– Далее, – перебил сестру Оскар. – Зачем эти телячьи нежности, какие-то там ухаживания. Это все лишняя трата времени. Будь мужиком! Бери быка за рога! Зажми эту сучку где-нибудь в укромном уголке подворотни или клубе, да отдери хорошенько, так чтобы ляжки дрожали. Эта дрянь понимает только язык грубой силы. Поверь на слово.

– И последнее. Не трать время и бабло на глупости, типа подарков и всяких там муси-пуси. Никаких прогулок в лунном свете по безлюдной улице или скверу. Незабываемым для нее это свидание станет только том случае, если на вас нападет маньячелло и попытается расчленить, ну или она его… – Закончила поучительную лекцию Алиса Мартинес.

– Вы, мать вашу, больные на всю голову идиоты! Для меня это дело жизни и смерти. Мне без Анжелины жизнь не в радость. А вы издеваетесь, как два ушлепка! – обиженно буркнул Гибсон.

– Братан, мы на полном серьезе! Здесь никто даже и не думал над тобой издеваться. Чувак, ты задал нам вопросы, никто не виноват, что ответы тебе не нравятся. Хочешь верь, хочешь не верь. Дело твое. – брат и сестра Мартинес поднялись из-за стола и направились к выходу.

– Бывай, бро! Сочувствуем! – бросила на прощание Алиса.

*****

– Милочка, заруби себе на носу, что красный – это не твой цвет. – с кислым видом заявила Джессика. Угораздило же ее пойти следом за этой безмозглой Барби, и мысленно представила себя совсем в другом месте, в более приятной на ее вкус компании.

– Да, что бы ты в этом понимала?! – огрызнулась Анжелина, позируя в примерочной, в красном платье, эффектно облегающем аппетитные девичьи формы, слегка прикрывающем округлые, упругие ягодицы.

– Во-первых, я не слепая, а во-вторых – я би! И этим все сказано! – Съязвила худощавая девчушка с темными густыми локонами до плеч.

– Ты это серьезно? Оно действительно не подходит? – расстроилась блондинка.

– Серьезно. Посмотри на кого ты похожа! Шикарная, роскошная дива в одно мгновение превратилась в дешевую шалаву.

Девушка, выходящая из соседней примерочной, оторопела от столь резкой, но правдивой констатации фактов, без капельки лести. Хотя в душе, она завидовала Анжелине. Кто бы знал, как ей хочется иметь такую откровенную подругу, доверять ей свои сокровенные тайны, вместе посещать торговый центр и SPA, прислушиваться к ее советам. Бедняга всерьез решила, что эти две спорящие девушки – близкие подруги.

– Эй, Питерс! А как тебе такой вариант? – раздался голос Анжелины, выходящей из примерочной, в ярком, элегантном, облегающем платье немного выше колена, цвета изумруд.

– Покупай не раздумывая! – отозвалась шатенка, утопающая в груде пакетов из брендовых бутиков одежды.

Спустя пол часа Джессика и Анжелина отмечали продуктивный поход за покупками за столиком уютного кафе, в полной тишине, потягивая холодный фрэш.

Шопинг – дело хорошее, но как же напрягает эта бесчисленная толпа посетителей торгового центра, гул голосов, непрерывно обсуждающих шмотки из новых коллекций, дорогие покупки! Здесь в полной тишине, сидя на удобных креслах, наслаждаясь прекрасным видом из окна, можно было немного передохнуть и поговорить по душам.

– Джессика, скажи мне честно, как можно быть такой, как ты. Чтобы тебе нравились и парни и девушки, – спросила Анжелина, поедая взглядом молодого широкоплечего парня, проходящего мимо кафе. – Мне вот нравятся только парни. Девушки бесят. Неужели можно тоже вот так внезапно переключиться? А еще… Как можно просто заниматься сексом и не привязываться? Как парни, без чувств, без сожалений…

– Оставь эту надежду, милая. Гиблое это дело. Нереальное я бы сказала.

– Ну может есть хотя бы маленькая возможность, навести на раздумья? Просто интересно. – глядя с вызовом в глаза собеседницы спросила блондинка.

– Пойми, здесь не о чем думать. А если ты намекаешь на конкретного человека, то дело здесь совсем не в моей ориентации. – с печальной ухмылкой произнесла шатенка.

– Почему намекаю, прямо говорю! И если я все правильно понимаю ты, как и я, пролетаешь как фанера над Парижем. Тебе ведь тоже нравится Оскар…

– Что-то вроде того….

– Вы же периодически трахаетесь? Или это не так? – Анжелина на дух не переносила Джессику Питерс. Маленькое, худенькое, слащавое, женоподобное существо, весьма отдаленно напоминающее мальчишку. Но сейчас они оба тонули в бездне, имя которой Оскар Мартинес и кажется настала пора объединить усилия, чтобы окончательно и бесповоротно не уйти на дно.

– В том-то все и дело… трахаетесь… периодически… но это всего лишь секс, надеяться на большее нет никакого смысла.

– А как ты думаешь, Питерс, что нужно такого сделать, чтобы наш общий знакомый по уши влюбился? – коварно зашептала Анжелина.

– И откуда в этой очаровательной головушке такие мысли?! – спросила Джессика, выгибая бровь. Она накрыла своей ладонью руку девушки и утешительно погладила. – Кисуль, смирись, мы для этого чудовища не больше чем развлекатетьно-увлекательный перепихон. Пора бы это было уже понять. Мне очень жаль, что дела обстоят именно так.

– Прекрати, разводить сопли. Я это уже давно поняла. Но вот смириться и принять это, я никогда не смогу. Все, что меня интересует – это месть. Я использую любую возможность даже самый малюсенький шансик, чтобы наказать этого подонка. – Глаза блондинки вспыхнули яростным зеленым огнем.

– Это приглашение к сотрудничеству? – дьявольская улыбка озарила лицо Питерс.

– Мы с тобой конечно не злодеи из Бондианы, но попить кровушки и насладиться сладкой местью за разбитые сердца и поломанную жизнь мы имеем право.

Родители могут узнать

Поздний вечер. Особняк семьи Мартинес.

– Какого черта ты опять сюда приперся, Оскар? – поинтересовалась Алиса глядя на входящего брата. Девушка лениво потянулась и улеглась поудобнее на своей кровати.

– Солнце, ты даже представить себе не можешь, как сильно мне хочется тебя поцеловать. Мне это сласть. – брюнет подошел поближе и нежно провел указательным пальцем по манящим губам.

– Прекрати! Что ты себе позволяешь! Родители дома! Они могут нас застать в любой момент! – недовольно произнесла блондинка и оттолкнула смуглую руку, ласкающую его лицо.

– Какая муха тебя укусила? Ну, сколько можно ломаться? Я устал от твоих капризов. Это просто невыносимо. – Оскар взял сестру за руку и с надеждой заглянул в ее глаза.

– Какие могут быть капризы? И не ломаюсь я ни грамма! Моя четкая позиция по нашим отношения тебе известна, и она до сих пор не изменилась. Поэтому не нужно меня трогать. – прошептала Алиса и отвернулась.

– Какая нахрен, четкая позиция? Прекрати нести эту чушь, позиционерка чертова! Хочешь знать мое мнение?! Ты обычное ссыкло, трусиха несчастная! – яростно выкрикивал Оскар.

В очередной раз он как полный кретин повелся на сопливую совестливую хренотень, которую развела сестра. И в очередной раз брюнету придется самостоятельно зализывать полученные раны и склеивать разбитое сердце после этой бессмысленной беседы.

– Ты считаешь меня трусихой? Да ты сам трус! Неспособность разорвать нашу порочную связь – это проявление трусости. Мы родственники, одна семья, мать твою! И то что мы делаем это НЕПРАВИЛЬНО! Питать чувства, подобные нашим, ПОСТЫДНО.

– Благодарствуйте, мадам! Аллилуйя! Значит ты не кусок бесчувственного дерьма! И чувства где-то есть! И судя по всему, они глубоко в заднице. – в последний раз харкнув ядом, выпалил Оскар и в спешке прокинул комнату злосчастной засранки.

Опять, опять эта груда дерма. Да, когда же она останется позади, когда Оскар Мартинес сможет ее преодолеть! В какой узел ему еще завязаться? Каким богам молиться? Чем дальше в лес, тем более натянутыми становятся отношения между молодыми людьми. Неужели он обречен и happy end это всего лишь несбыточная мечта?

У юноши больше не осталось сил. Мальчик устал. Прошло столько лет, а он по-прежнему должен унижаться и пресмыкаться, вымаливая крохотный поцелуй или маленькую капельку тепла и ласки. Парень отдавал себя всего без остатка, он был готов, как лев сражаться и отстаивать свои чувства и право на них. Но видимо Алисе это не нужно, и она просто готова выкинуть все, что их связывает в помойку. Острая боль пронзала сердце, злость затмевала разум.

Прибывая в раздумьях, Оскар не заметил, как оказался возле кабинета главы семейства. Было не заперто. Ричард Мартинес вальяжно расселся в удобном кожаном кресле. Он коротал время до ужина за бокалом виски и колумбийской сигарой, перелистывая утренний выпуск «THE TIMES».

– Добрый вечер, отец! – Оскар громко постучал и вошел в открытую дверь не дожидаясь приглашения. На лице мистера Мартинеса читалось явное недовольство, поскольку вход сюда был закрыт всем домашним. – Позволишь с тобой обсудить один безотлагательный вопрос?

– Добрый вечер! Проходи, присаживайся. Я внимательно тебя слушаю. – строгим, удивленным, но спокойным тоном произнес мужчина. – Что у тебя стряслось?

– Отец, как тебе известно, через пару недель начнется учебный год в университете. Мы с Алисой все обсудили, и просим твоего позволения жить самостоятельно отдельно от вас с матерью.

– Я тебя правильно понял? – удивился Мартинес старший и отложил в сторону газету.

– Да, я сказал, что мы с сестрой хотим съехать из этого дома и жить отдельно поближе к учебному заведению. – выпалил Оскар.

– Что ж, я обещаю подумать! – раздражительно буркнул хозяин кабинета. – А теперь, будь любезен, убраться в свою комнату и оставить меня одного!

Наступила время ужина, как обычно, проходящего в полной тишине. Давящая, напряженная атмосфера царила за семейным столом: Оскар был обижен на весь белый свет, Алиса примеряла образ пай-девочки с ледяным сердцем, Соффи Мартинес, до сих пор еще не отошла от утреннего скандала с супругом и была готова в любой момент запустить ему в голову любой столовый прибор, который попадется под руку.

Один только глава семейства спокойно наслаждался вкусом приготовленной на ужин пищи, прибывая в состоянии полнейшего умиротворения, словно на него снизошло озарение, и он избавился от глобальной проблемы, разрывавшей его душу на куски.

– Что ж, семейство! – произнес Ричард Мартинес уверенным голосом, закончив трапезу, прослушайте небольшое объявление. – Недавно я узнал, что у меня есть еще дети, кроме вас. Ваши сводные брат и сестра. Я сам в шоке, так что попрошу без лишних вопросов.

Все присутствующие замерли от неожиданности и только бросали немые взгляды на главу семейства. В тишине отчетливо был слышен звон падающего на пол столового ножа, но на это никто не обратил ни малейшего внимания.

Соффи угрожающе скрестила руки на груди, но не вымолвила ни слова. Алиса поспешила облачиться в личину ледяного безразличия и только на лице Оскара читалось явное удивление.

Мистер Мартинес нарушил тишину и продолжил.

– Имя молодого человека, о котором идет речь – Руслан, а мою старшую дочь зовут Людмила. Они близнецы. И они немного старше вас, лет на шесть. Мальчик и девочка все это время жили в России. Я совсем недавно узнал об их существовании. В прошлом году они с отличием закончили учебу в Московском государственном университете. Я позволил себе предложить Руслану место в своей компании. Оставался не решенным один единственный вопрос… Дело в том, что миссис Мартинес категорически против пребывания Руслана и Людмилы в нашем особняке, а оставить собственных детей на улице я не могу… Но благодаря просьбе Оскара, я смогу убить двух зайцев одновременно. Как я понял, Вы, молодые люди, созрели для того, чтобы начать новую самостоятельную жизнь вне стен этого дома. – пристально глядя детей, продолжал Ричард. – Давно пора и я к этому был готов. Одобряю ваше решение. Правда, вы еще только-только достигли совершеннолетия и еще такие взбалмошные, и пока еще не в состоянии нести за себя полную ответственность, поэтому мы матерью против вашего проживания вдвоем.

Оскар попытался было возразить, но недовольные взгляды родителей, заставили юношу присмиреть.

– Поэтому мое окончательное решение будет таким – квартиру я вам уже подыскал, завтра можем ее посмотреть и подписать договор на покупку. Только жить вы будете не вдвоем, как планировали, а под присмотром старших брата и сестры! Спасибо за внимание. Разговор окончен. Переезд ровно через неделю.

Мистер Мартинес закончил свою речь, и стал осматривать членов своей семьи взглядом, не терпящим возражений.

Первой, не выдержав напористого взгляда супруга, и удалилась из столовой Соффи гордой, уверенной походкой, с каменным выражением лица, практически не притронувшись к ужину.

Новость о том, что все это время где-то разгуливали никому не известные бастарды Мартинеса, был словно удар ножом в спину. Поэтому наблюдать за тем, как радостно воспримут эту новость дети, было уже слишком. Вот козлина! Можно подумать, что во времена его бурной молодости презервативов не существовало.

Брат и сестра, также, как миссис Мартинес великой радости от услышанного не испытали. На кой черт им сдались еще один брат и сестра, да еще и старшие?

Оскар, был готов рвать и метать. Еще бы, все его планы и надежды рухнули в один момент. Сцуко, это был последний шанс перевоспитать Алису, сломать ее гребаные устои и заставить посмотреть на их отношения совсем по-другому, видеть их так, как видел он сам.

И все складывалось очень недурно. Даже квартиру отец присмотрел. Так нет, черт побери, откуда не возьмись появляется какой-то чувак и непонятная тетка, и все летит к чертям собачим. Как бы не бушевала буря внутри, юноша крепко сжал кулаки и, не издав ни звука, соскочил со своего места и направился наверх. Спорить с главой семейства все равно было бесполезно.

– Я так понимаю, дочь, ты тоже принимаешь участие в молчаливой акции, которую устроили эти двое? – изнеможенным тоном спросил Ричард.

– От чего же? Мне это просто безразлично. – отозвалась Алиса.

Девушка в очередной раз нацепила на себя уже так полюбившуюся маску холодности и безразличия. Она прекрасно видела, насколько сильно папу огорчило происходящее, как сильно его ранило такое буйное принятие новостей о старшем сыне и дочери. Поэтому, здесь и сейчас девочка приняла решение, что к присутствию Руслана и Людмилы будет относиться как можно толерантнее.

– Милая, пойми меня правильно. Я не могу поступить по-другому. Это моя плоть и кровь, как и ты, нельзя делать вид, что их не существует. Все эти годы они имели полное право жить в этом доме, расти рядом с тобой и Оскаром, получать все то, что получали вы. Я им много чего должен… – с раскаянием произнес мистер Мартинес.

– Понимаю! Но тебе скупать перед ними вину, не нам. – отозвалась Алиса и вопросительно взглянула на отца.

– Само собой. Я и не перекладываю на вас свою ответственность. Просто не нужно смотреть на них свысока, ведь вы о них абсолютно ничего не знаете. Я не возьму в толк, почему Соффи и Оскар восприняли это известие в штыки. Это было давным-давно. До того как я познакомился с твоей мамой и мамой Оксара. За почти пятнадцать лет совместной жизни я супруге не изменил ни разу. Я делал для вас все. Неужели я не заслужил снисхождения к себе и капельку дружелюбия к своим детям…?

– Пап, не расстраивайся, я обещаю, что выполню твою просьбу. Я не буду рубить с плеча. – пытаясь подбодрить родителя сказала блондинка и направилась к выходу.

– Алиса, пожалуйста, поговори с братом, постарайся повлиять на него. – Услышала она вслед.

Секс без любви

Алиса остановилась на пороге своей спальни. Что-то усердно прокручивая в мозгу, пара коротких кивков и девушка переступила порог. Первое, что она увидела – Оскар, вольготно развалившийся на ее постели и внимательно разглядывающий фотки с последней фотосессии Алисы, развешанных на стене.

– Братишка, ты снова заблудился? Нужно подарить тебе навигатор на ближайший праздник. – недовольно заговорила вошедшая в комнату блондинка.

– А у тебя здорово получается. Ты очень талантлива. – игнорируя слова девушки, отозвался брюнет.

– Я рада, что оценил! Мне приятно слышать похвалу в свой адрес, особенно от тебя.

– Алиса, я на полном серьезе! Неужели тебе раньше этого никто не говорил, и ты слышишь впервые? – недоверчиво спросил Оскар и поудобнее уселся в кровати в позе лотоса.

– Мне самой нравится, в этот раз работы получились уникальными – Алиса села поближе к сводному брату и принялась вместе с ним разглядывать свои работы.

Действительно эта фотосессия отличалась от других. В этот раз, чтобы добиться желаемого результата, Алиса, скрепя зубами, переступила через себя. Да, она была холодна и сдержана, но стеснительной скромнягой, назвать девушку никто не посмел бы.

Просто в этот раз душа просила чего-то новенького и более раскрепощенного. В общем душевный порыв был настолько силен, что, войдя в раж, Алиса принялась активно фотографировать влюбленные пары с самых открытых и откровенных ракурсах.

В итоге результат превзошел все ожидания. Он был просто великолепен. А когда девушка сама в моменты одиночества рассматривала чувственные фото, то представляла, как среди смятых простыней утопает в объятиях Оскара. Испугавшись своих желаний, она отгоняла эти грязные мысли прочь, и вновь погружалась в сладкие мечтания.

Алиса осуждала себя и Оскара за эту порочную связь, это было противоестественно. И пусть он даже не родной по матери, другого она не знала. Они были связаны меду собой, словно близнецы, роднее некуда. Но и отрицать, тот факт, что пылает к брюнету отнюдь не сестринской любовью, блондинка не могла и делала все, чтобы затушить в себе это адское пламя.

Но Оскар был настоящим провокатором. И стоило только Алисе обуздать себя, как этот бес тянул ее на самое дно. Стоило этому засранцу пару раз настойчиво прикоснуться, и весь самоконтроль летел в тартарары, и несчастная блондинка плыла словно мороженное на жаре, отдавая себя полностью без остатка во власть любимого человека.

Раз за разом все происходило именно так. Приходил Оскар и брал то чего хотел. Именно он руководил всем процессом в сексе. И Алисе оставалось только отдавать. Иного никогда не будет, брат этого просто не допустит. Да и зачем, что-то менять, когда ее саму все вполне устраивало?

А еще больше всего на свете Алиса боялась потерять Оскара. Рано или поздно тот не выдержит, и его достанет до зеленых чертей вымаливать прикосновения и поцелуи и перестанет пытаться. От одной только подобной мысли хотелось умереть. Уж слишком сильно их связало время. Их потребность друг в друге была не только физической, но и моральной. Можно было орать друг на друга сколько душе угодно или же пойти в рукопашный…, а вот дуться долго эти двое не умели, быстро забывали обиды.

Но когда нет возможности украдкой прикоснуться друг к другу, проявить излишнее внимание, даже просто быть рядом и поддерживать, становится невыносимо дышать, вокруг творится кромешный ад. И брат и сестра переживали так сильно, что вероятность разлуки была подобна смерти. А Оскар был на пределе, и Алиса это чувствовала. Сколько это продлится, на сколько хватит выдержки брюнета – Алиса не знала, но и с собой она поделать ничего не могла. Интуиция подсказывала, что очень скоро в их жизни грядет череда значительных перемен.

– Очень откровенная работа. И чьей частной коллекции достанутся эти экземпляры?

– Никому они не достанутся. Я делала их для себя. – заявила Алиса и принялась собирать фотки. Вот будет номер, если предки обнаружат подобный «клад».

– Да ты рисковая чика! – провокационно заявил, потягиваясь Оскар.

– Отвали, Оскар! И вообще какого лешего ты прописался в моей комнате? Не желаешь по-быстрому убраться отсюда? Я очень устала. Все что мне сейчас нужно – крепкий здоровый сон. И убери от меня свои шаловливые ручонки, хватит меня лапать. – возмутилась хозяйка комнаты.

– Обязательно, как только сорву с твоих губ сладкий страстный поцелуй, я сразу исчезну.

Так! Нужно побыстрее сворачиваться. А значит пора взять инициативу в свои руки. Сил на противостояние брату у Алисы совсем не осталось. Да и в планы совсем не входила страстная бурная ночь, хотя возбуждение уже постепенно давало о себе знать, требуя ласки. И пока братец не потребовал большего, Алиса, тяжко вздыхая, смахнула с себя неугомонные руки брюнета, поднялась на колени и быстро чмокнула Оскара в губы.

Юноша, не глядя на блондинку и не вымолвив ни слова, опустил ноги на пол, поднялся и покинул спальню. По его виду Алиса поняла, что своей выходкой добила партнера почти окончательно.

Настроение Оскара нашептывало ему прикончить кого-нибудь. Он чувствовал себя разбитым на мелкие кусочки. Будь не ладна эта мерзкая сучка. Опять продинамила и обожгла своим холодом!

Очередная попытка наладить отношения была пущена псу под хвост. Как же он устал! Любовь – это дорога со встречным движением. Чтобы что-то построить или сохранить нужны силы двоих, нужна взаимность. На плечах одного такой груз не удержать. Сколько можно ломиться в запертую дверь?

На сколько хватит терпения – Оскар понятия не имел. Как это все достало, боль как крыса, изгрызла все сердце, изранила душу. Невозможно жить в этом аду постоянно. Хочется бросить к чертям собачьим все и раствориться в дождливой лондонской ночи.

Может, действительно, послать эту холодную стерву на хрен? Пусть сама по себе варится в своем собственном дерьме. А что, не самая плохая идея! Дам ей последний шанс. Совсем скоро начнется уже другая жизнь. И пусть над душой будут стоять некто – не факт, что эти некто станут помехой. Если и здесь не будет подвижек, то пусть тогда все горит синим пламенем. Он сильный, как-нибудь справится со своими чувствами, задушит их в себе, переживет. Но больше не поведется и будет жить только ради себя, ради своего счастья. Это решение Оскар принял окончательно. Так тому и быть.

На полпути к своей «берлоге» парень вдруг резко развернулся и направился к лестнице, сбежал по ступенькам вниз и вышел на улицу. Достал мобильник, набрал нужный номер и стал ждать.

– Какие люди! Ну, здравствуй, сладенький! – через пару гудков послышался голос в трубке.

– Джессика, если, ты сейчас занята, то срочно отложи все! – командным тоном произнес Оскар.

– Мои дела – не волк, в лес не убегут, могу и отложить! – отшутилась Питерс. – Нужно что-то конкретное?

– Жди, я скоро буду! – скомандовал Оскар.

– Океюшки, дорогой! – ответил нежный и заигрывающий голос.

Осталось решить, как добираться. Сесть за руль сейчас не представлялось возможным. Юноша был разбит и не мог сосредоточиться. А в таком состоянии управлять автомобилем опасно.

Рядом с домом располагалась остановка. Можно дождаться автобуса, а если повезет, можно будет поймать попутку. Некоторое время спустя Оскар усаживался на сиденье автобуса. За окном открывался живописный пейзаж. Особняки утопали в лучах вечернего солнца, которое клонилось к линии горизонта. Мимо пролетали автомобили на большой скорости, спешили домой прохожие. Жизнь вокруг шла своим ходом. Только молодой человек не замечал всего этого великолепия. Он был глубоко погружен в собственные мысли и переживания, которые тяжелым грузом давили на него.

Если бы в этой жизни все было так легко, сейчас не было бы так тошно. Он жил, дышал своими чувствами к Алисе, расстаться с ними, как с горсткой мусора невозможно. Наверное, нужно бежать, валить подальше от этой ледяной королевы так далеко, чтобы ничего вокруг ничто не напоминало о ее существовании, где можно будет похоронить все горькие воспоминания, терзающие душу.

Сейчас эта засранка везде в мыслях, чувствах, от нее не скрыться ни дома, ни на учебе, ни среди знакомых. Боже это какая-то болезнь, науке неизвестная и не поддающаяся лечению. Ком подкатывал к горлу. Чем же вытравить эту заразу?

Юноша добрался до места назначения. Он шел по подъездной дорожке к богатому, респектабельному дому мимо красивейших цветочных клумб, которые наполняли вечерний воздух тонким волнующим ароматом.

Подойдя к двери, он не успел нажать на звонок. Дверь распахнулась. На пороге гостя встречал Пожилой дворецкий Саймон Штейн. Сколько тот проработал в доме Питерсов и не сосчитать. Оскар его помнил чуть ли не с младенчества.

– Добрый вечер, Саймон. Я могу войти? – поинтересовался брюнет.

– Добрый мистер Мартинес. Джессика ожидает вас в своей комнате. – радушно ответил пожилой человек.

Мистер и миссис Питерс, как обычно, отсутствовали. На памяти Оскара их вечно не было дома, они находились в постоянных разъездах. А Джессика и в болезни, и в здравии находилась на попечении прислуги или проще говоря, была предоставлена сама себе. Никаких тебе ласковых материнских объятий, или суровых отеческих наставлений, полное одиночество.

Отправка в новую жизнь

Вот она сладкая жизнь мажоров. Бизнес – это самое любимое и важное дитя для них. На него возложены все надежды, именно о его процветании они мечтают, заботятся в момент кризиса, решают насущные проблемы. А ребенок нужен лишь для того, чтобы кто-то мог унаследовать империю.

Других причин обременять себя родительскими обязанностями просто не существует. Пока чадо маленькое и ничего не осознает, оно требует внимания и придумывает различные способы, как это внимание привлечь.

Став немного постарше начинает лезть из кожи вон, чтобы показать солидным персонам, что он живой, доказать свое право на родительскую любовь и внимание. Но безрезультатно. Постепенно ребенок вырастает и понимает, что кроме самого себя никому на фиг не нужен, и начинает вершить сам свою судьбу. Забивает на своих предков и их «любовь». И зачастую единственное чувство, которое им руководит это лютая ненависть к родителям и всему белому свету.

Брата и сестру Мартинес в этом плане все окружающие считали счастливчиками. Потому что никто из них никогда не был один. В любой ситуации они всегда были вместе, доверяли свои тайны и проблемы, по первому зову приходили на выручку друг другу. Каждый из них четко знал, что второй никогда и ни за что не предаст и не бросит на произвол судьбы.

По этой причине вместо ненависти в сердцах ребят поселилась любовь пусть такая экстраординарная, но любовь. Алиса искренне воспринимала Оскара, как брата именно поэтому она считала их чувства аморальными, не здоровыми, не имеющими право на дальнейшее развитие и продолжение.

В начале им руководил страх. Что если кто-то заметит томный взгляд, брошенный на желанное тело? Затем пришел страх от желания сорвать поцелуй с манящих губ, а его сменил страх от желания прикасаться к рельефным изгибам сексуального тела. Но страшнее всего были попытки уничтожить в себе эту любовь, истребить, вырвать из сердца с корнем.

Таких попыток было бесчисленное количество с обеих сторон. Если Алиса пошла по пути холодности и безразличия, то Оскар напротив окунулся в мир беспорядочных половых связей. Джессика Питерс была у Оскар попыткой номер… N, но положение вещей не менялось, заглушить чувства было нереально.

– Здорово, красотка! – поприветствовал хозяйку комнаты Оскар.

– И тебе не хворать, красавчик! – отозвалась Джессика, отрываясь от занимательного чтива.

На Оскаре лица не было. Уставший вид, потухший взгляд, осунувшееся лицо. Да по нему словно каток проехал. Что такого должно произойти, чтобы Мартинесу пришлось искать поддержку в лице худощавой шатенки?

Сказать, что Джессика была рада – ничего не сказать. Обычно для поддержки всегда нужен был секс и ничего больше. Только сегодня этот номер не пройдет. Хрена ему лысого, а не секс.

Все знали, что Джессика была безумно влюблена в Оскара Мартинеса и была готова прощать ему все, за малейшее проявление внимания к своей скромной персоне. Вот только любовь к брюнетке – это дорога с односторонним движением, парень привык только брать ничего не давая взамен.

Всем, кроме Джессики это было очевидно, а Питерс бедолага осознала это только когда увязла по уши. Вот только у этого паразита был особый дар убеждения, и Джессика млела только от одного вида этого красавчика.

– Шикарный вид! Тебя что молния ударила? – поинтересовался Питерс.

– Что-то вроде этого! Да не суть. Хочешь я поведаю тебе одну очень занимательную историю? – отозвалась Мартинес и развалилась на кровати рядом с хозяйкой комнаты.

– Я вся во внимании. Я до ужаса люблю занимательные истории!

– В некотором царстве, в некотором государстве у короля с королевой было двое детей. Жизнь их была сказочной: состоятельные предки, денежные реки, дорогие шмотки и тачки, все что угодно, падало к их ногам стоило только взмахнуть пальцем, даже люди, учеба в престижных заведениях…

Джессика замерла в предвкушении, поняв, что сказочка будет про самого Оскара и его мерзкую сестрицу. О-о-о, она не должна упустить ни одной детали.

– Однажды этих детей настигло страшное проклятие. В один из дней ребята внезапно осознали, что безумно любят друг друга, но отнюдь не братской любовью. Принц был посмелее, и разработал целый план по соблазнению сестры. И этот план постепенно привел его к успеху… – что за хрень нес Оскар, он не отдавал себе отчета, но все равно продолжил, столько накипело за это время, необходимо было облегчить душу, а лучшей кандидатуры, чем Джессика на ум никто больше не приходил.

– И вот однажды теплой летней ночью случилось все: любовь, страсть взаимность, нежность. С той ночи прошло много лет, а чувства между ними не притупляются. Только самому отважному из этих детей, каждый божий день приходится вести сражение за благосклонность и чувства сестры. Как ты считаешь, Джессика, какая концовка будет у этой занимательной истории? Как долго продержится отважный принц в этой бесконечной войне? Когда он пошлет все к чертям собачьим?

Джессика постепенно охреневала от занимательной истории. Она даже представить себе не могла, что когда-нибудь услышит подобное и все рассказанное реально. Шатенка даже не сразу смогла ответить на вопросы, адресованные ей, потому что кроме отборного мата на ум ничего не приходило.

–Мля-я-я…. Ты и Алиса любовники? – задыхаясь от истерического смеха, выдавила из себя Питерс.

– Пятерка за сообразительность. – буркнул Оскар и плотнее прижался к худощавому телу собеседницы.

– Сцуко, я могла подумать обо всем на свете… но это… мне не тягаться с такой конкуренткой. – Джессика заливалась смехом все сильнее.

– Мог бы хоть сделать вид, что сочувствуешь моему горю. Скажи мне что-нибудь обнадеживающее, вдохновляющее на подвиги, чтобы не было этого гадского желания сдаться и сбежать, куда подальше. Но видимо не судьба. – пробормотал Мартинес и захохотал во весь голос.

– Ах вы маленькие, грязные извращенцы. Жарить собственную сестру. Как можно было докатиться до такого? – подвела итог всему сказанному Джессика.

– А ты не первооткрыватель, на новые земли не наткнулась. – огрызнулся Оскар.

– Я тебе предлагаю себя, свою душу, свое сердце и тело в придачу. Уж я-то не буду ломаться, как красная девица. Не то, что твоя сестра-мигера.

– Джессика, мы обсуждали это тысячу раз, этому не бывать. Прости. Иначе мы бы уже давно объявили себя парой и снимали все сливки конфетного периода отношений, трахались бы, как кролики на просторах Карибского моря.

– На нет и суда нет. – словно ядовитая гадюка, прошипела Джессика.

На самом деле Джессика не находила себе места. Она была зла. Гнев разрывал ее на части. Еще чуть-чуть и она взорвется. Только, что Оскар в очередной раз опустил Питерс ниже плинтуса, вытер об ее душу и сердце ноги, как о вонючий рваный коврик. Но шатенка собрала всю свою волю в кулак, чтобы не дать злости выползти наружу сейчас. Это будет слишком легко и безрезультатно. Месть должна быть сладкой. И теперь в руках Джессики было такое оружие!

Этот наглый урод ответит за все: за каждую слезинку, за каждую бессонную ночь, за всю боль, что он причинил! Больше никогда в жизни этот гад не посмеет вытереть ноги о худощавую наивную дурочку. Не врут люди, утверждающие, что ненависть может заглушить любовь в одно мгновение. На практике это происходит еще быстрее.

“Когда Анжелина узнает эти новости, то сдохнет от злобы. Но и как отыграться эта змеюка придумает, значительно лучше меня.” – решила Джессика, строя наполеоновские планы в своей голове.

– Подруга, напрасно я вывалил на тебя эту кучу дерьма. – наконец-то Оскар смог мыслить здраво. – Рассчитываю на то, что ты будешь нема, как могила, и рассказанное не выйдет за пределы этой комнаты. – с надеждой Оскар заглянул в глаза бывшей любовницы.

– Можешь на меня положиться, красавчик, не пророню ни слова. – ехидно отозвалась Питерс. А в голове кружилась мысль: «Ага, конечно, держи карман шире».

Как все сказанное обернется дальше – неизвестно. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Поживем, увидим, а может и сориентируемся по обстоятельствам. С этими мыслями Оскар Мартинес направился восвояси.

Поскольку Ричард Мартинес был человеком слова, на утро, как и было обещано состоялся осмотр будущего жилья. Это была двухкомнатная квартира в двух шагах от университета, светлая и просторная с великолепной современной отделкой.

Оскар мысленно праздновал победу. Вот это удача! Комнат всего три, а это значит, что новоиспеченные братец и сестрица будут занимать две разные комнаты, а они с Алисой – другую. Ну, все держись, сестренка, никуда ты от меня не денешься!

Алиса была немного озадачена, она же рассчитывала на собственное пространство, а тут маленькая неувязочка. С другой стороны, все не так плохо. После осмотра квартиры был взят курс на ее приобретение. Теперь пора паковать вещи. Отправка в новую жизнь состоится через неделю.

Минет на высоте

Самолет уверенно набирал высоту, и вскоре можно было отстегнуть ремни. Но Руслан и Людмила Гордеевы не торопились нажать на заветную кнопку. Руслан вообще тяжело переносил перелеты, в отличие от своей сестры. Он с недоверием относился к самолетам и чувствовал себя в салоне неуютно. Но более быстрого способа добраться до столицы Великобритании не существовало. Вид из иллюминатора успокаивал. Руслан, словно завороженный наблюдал за тем, как самолет бороздит голубые просторы неба, рассекая на скорости белые пушистые облака. Людмила слушала музыку с закрытыми глазами и казалось, ее совсем не беспокоило, что они находятся на такой головокружительной высоте.

Все шло по намеченному плану. Самолет из Шереметьево в Хитроу вылетел строго по расписанию. Организация полета проходила на высшем уровне красивые, вежливые бортпроводницы, тихие попутчики. Но Руслан больше всего боялся неизвестности. Он не знал, как примет его Лондон, и какая судьба уготована ему на чужбине. Взойдя на борт самолета, молодой человек начал новую главу своей жизни. Как все сложится пока остается за завесой тайны. Но как говорится: «Где наши не пропадали»! Так что полный вперед навстречу судьбе и новым свершением.

Людмила была в этом вопросе спокойной как камень. Встреча с отцом ее не особо трогала. Она считала, что отец им многим обязан и должен. В отличие от брата она смотрела на это с точки зрения получения выгоды и не более.

– Братишка, расслабься, все хорошо. Считай, что это летающее такси. – усмехнулась Людмила, видя, как брат напрягается в полете.

– Мне бы твое спокойствие. – выдохнул он, видя как сестра смотрит с вожделением на проходящего мимо проводника.

Руслан всегда знал взбалмошный характер сестры и слабость к красивым молодым мальчикам. Сестре нравились парни чуть младше. В свои двадцать четыре, она заводила интрижки с парнями до двадцати.