Читать онлайн Марта. За северным ветром бесплатно

Мята

Я никогда не воспринимала себя всерьёз. С самого детства всё происходящее со мной казалось игрой, увлекательным приключением с открытым финалом. Я жила в своём волшебном мире, а за реальным наблюдала как бы со стороны. Чем неприятнее для меня были происходящие события вовне, тем насыщеннее и разнообразнее становилось моё сказочное внутреннее пространство. Богатое воображение неустанно дорабатывало и улучшало серую обыденность и скучную реальность вокруг меня. Я просто не считала нужным окунаться с головой в такие неинтересные и по сути одинаковые для всех проблемы и сложности.

И наверное именно это уникальное качество помогло мне в результате не сойти с ума, когда события вокруг стали разворачиваться вопреки всем возможным правилам и вообще здравому смыслу, а грань между вымышленным и реальным миром вдруг стёрлась.

Зима в этом году не хотела заканчиваться досрочно, монохромные пейзажи давили на психику, и казалось, что мы все застряли в старом фотоальбоме с черно-белыми снимками. «Ничего, ничего, скоро сменю обстановку и станет полегче», – уже который день подбадривала я себя этой фразой, выходя по утрам на работу.

У пассажиров московского метро крайне редко можно встретить радостное или хотя бы приветливое выражение лица, особенно ранним утром, да ещё и на исходе зимы, и я, тихонько мечтая о предстоящем отпуске, рассеянно разглядывала своё отражение в темном окне вагона. Цвет лица при таком освещении казался более тёплым, чем есть на самом деле. Как и у большинства блондинок от рождения у меня бледная кожа, и только к середине лета она приобретает лёгкий золотистый оттенок. А вот разлетающуюся в совсем не художественном беспорядке прическу, вагонное стекло не исказило. В это время года мои слегка вьющиеся волосы категорически не желают быть послушными и живут своей собственной жизнью, сейчас я уже это поняла и перестала тратить деньги на многочисленные и в моем случае бесполезные средства для облегчения укладки.

Добравшись до работы и зайдя в кабинет, я сразу же сделала себе не очень крепкий кофе и уже потом включила компьютер. На самом деле лет до тридцати из горячих напитков я упорно признавала только зелёный чай, но потом вдруг прониклась симпатией к кофе и еще через несколько лет влюбилась в этот напиток окончательно.

– Марта, не забудь обзвонить группу на флористику, мы завтра начинаем, – засунув голову в открывшуюся дверь, протараторила Танечка и стремительно умчалась дальше.

Марта – это я. И назвали меня так в честь моей прабабушки. Семейная легенда гласит, что наши предки обитали на берегах сурового, непредсказуемого и почти всегда холодного Балтийского моря. По каким-то, наверное не очень радостным причинам, моя прабабушка сбежала из тех краев, захватив с собой нежную любовь к морю стального цвета и передав своим потомкам необъяснимую тягу к тихим прогулкам в пасмурную, почти дождливую погоду. И правда, в дождь моя неудержимая фантазия раскрашивает всё вокруг особенно яркими красками.

Я со вздохом посмотрела на монитор своего компьютера, открыла список с номерами телефонов будущих студентов и приготовилась к скучным однообразным диалогам. Школа дизайна, в которой я добросовестно тружусь вот уже семь лет обучает всех желающих премудростям архитектурного и ландшафтного дизайна, а с некоторых пор ещё и живописи. Завтра начинается курс для флористов, и значит в ближайшие недели коридор школы будет заставлен цветочными композициями самых невообразимых форм, а в кабинетах и классах будут витать ароматы весны. Весна всегда бередит мою душу, она, конечно, забирает тоскливое зимнее безразличие, но взамен оставляет мне смутные мечты и беспокойные сны.

Сегодня рабочий день должен пройти быстро, накопилось много мелких недоделок, надо всё успеть, ведь через два дня я наконец-то ухожу в отпуск. А меньше всего я хочу, чтобы во время отпуска меня дергали звонками и сообщениями с дурацкими вопросами.

Как бы поскорее уже дожить до субботы, когда бесшумный и похожий на ракету Сапсан умчит меня из суетливой столицы в Петербург. В Петербурге живут мои родители, они переехали туда почти десять лет назад, получив в наследство от дальней, но одинокой родственницы небольшую квартирку с высоченным потолком, огромными окнами и постоянными проблемами с отоплением и водопроводом. Но родители вроде бы довольны, особенно папа, он осуществил то, о чём так долго мечтал – открыл собственный книжный магазинчик, совсем небольшой, с уютной камерной атмосферой и неповторимым ароматом бумажных книг. А в прошлом году он установил в магазине новую кофемашину для покупателей и с превеликим трудом втиснул в крошечное помещение элегантный круглый столик с изящной парой винтажных стульев. И теперь мало кому из посетителей удаётся выйти из книжного совсем без покупок, ведь настойчивый и бескомпромиссный аромат эспрессо делает такую вероятность близкой к невозможной.

– Ты не поверишь, в метро опять приключился какой-то коллапс, столько времени потратила! – Маринка влетела вихрем в наш с ней кабинет, закидывая почти от двери свою увесистую сумку на стол и даже не извиняясь за очередное опоздание. Ключевое слово здесь – очередное.

Сумка с грохотом рухнула на её стол, проехала по нему четко до монитора, при этом сбив по пути подставку для ручек и стопку чистых анкет для студентов. Я с усилием выплыла из милых кофейно-книжных воспоминаний и уставилась на свою стремительную коллегу.

– Ты хотя бы мне написала, что опоздаешь. Танечка уже два раза заходила.

– А, точно, у нас же завтра новая группа? Сейчас я обзвоню их быстренько, не переживай, – беззаботно ответила Маринка, собирая рассыпавшиеся по полу анкеты.

– Да я уже этим занимаюсь.

– Ой, Марта, спасибо тебе! Не представляю как я тут две недели без тебя буду…

– Как обычно, втянешься. Временно перестанешь высыпаться и тратить кучу времени на боевой раскрас, – ехидно заметила я. – Надо воду заказать в офис, сделаешь?

– Конечно! И сладкое к чаю ещё надо, я помню. Сейчас всё организую.

– Какое сладкое?– я с недоумением посмотрела на Марину.

– Ну ты чего, забыла? Даже я помню! Сегодня же приедет архитектор этот крутой, Танечка все уши про него прожужжала, они там договариваться с ним собираются о плодотворном сотрудничестве. Чаем с пироженками она его уговаривать что-ли будет, – захихикала Маринка.

Я и забыла – вчера ведь наша директриса Татьяна Леонидовна, которую мы за глаза зовём Танечкой, хвасталась, что ей удалось заполучить в преподаватели известного архитектора на ближайший курс. Видимо, мыслями я уже далеко от суматошной Москвы. Надо чаще брать отпуск. Ведь хотела осенью слетать на недельку к морю, надышаться там терпким соленым воздухом, обзавестись приятным оттенком кожи и ещё более приятными впечатлениями. Долго перебирала варианты куда именно поехать, страну и отель, а в результате вообще передумала.

– Ты сегодня странная, не слушаешь меня совсем, – Марина тыкала наманикюренным пальчиком в монитор и что-то пыталась мне объяснить.

Надо собраться с мыслями, ещё два дня. Уже почти полтора. Я собрала со стола копии документов, которые давно пора было разложить по соответствующим папкам и подошла к стеллажу. Час спустя в коридоре послышалось цоканье каблучков и возбужденно-радостный голос Танечки сообщил в открывшуюся дверь:

– А вот и наши девочки! Они уже давно работают моими ассистентами и помогут вам в решении любой проблемы, смело обращайтесь к ним по всем вопросам.

Я поморщилась в при слове «девочки», ну неужели нельзя сразу представлять нас с Мариной по именам. Продолжая зависать в глубинах огромного стеллажа, я вдруг почувствовала сильный запах мяты и какой-то невероятной свежести, а ещё мне сразу же стало холодно. Сквозняки, что-ли… Или нервы.

– Марта и Марина, – наконец-то начальница представила нас невидимому пока для меня гостю. Я с трудом впихнула толстенную папку на одну из полок, обошла стеллаж и потеряла дар речи.

«Никогда не говори никогда» – золотые слова. Лет с пятнадцати я была твёрдо уверена, что просто не способна заинтересоваться очень красивым мужчиной, а также, что такие типы априори опасны для любой трезвомыслящей девушки. Я полностью следовала, и весьма успешно, банальному заключению о том, что мужчина должен быть лишь чуть красивее обезьяны. Нет, откровенно страшных представителей сильного пола я тоже как-то не очень жаловала, но мне всегда было спокойнее, когда любовались прекрасной мной, а не моим спутником.

Стоящий рядом с Танечкой греческий бог повернул голову в мою сторону, слегка прищурил темные глаза и произнёс:

– Глеб.

Я судорожно сглотнула и кивнула головой, зачем-то два раза подряд. И потом ещё в третий раз, контрольный, а то вдруг он первые два не заметил. Нервы, как пить дать, нервы. И почему мне так холодно?

Бог ухмыльнулся, взглянул на Маринку и снова прищурился. Маринка, надо сказать, тоже не блеснула красноречием, но хотя бы что-то промычала в ответ.

– Девочки, это наш новый преподаватель на ближайший курс архитектуры, и я очень надеюсь, что мы с ним и дальше продолжим сотрудничать, – Танечка даже и не смотрела в нашу сторону, она вся расплывалась в улыбке и буквально пританцовывала вокруг Глеба.

Ага, тот самый крутой архитектор, вспомнила я. Курс рассчитан на год, значит как минимум до следующей весны греческий бог будет радовать своей неземной красотой нас, простых смертных. Откуда же такой сильный аромат мяты? Маринка жвачку жуёт наверное, с неё станется. Да нет, вон она вполголоса отвечает на телефонный звонок и явно ничего не жуёт. Я отвернулась от неё и обнаружила, что тёмные, нет, просто чёрные глаза Глеба смотрят на меня в упор. А разве бывает такого неестественного цвета радужка у человека? Жутковатое зрелище, если приглядеться… Брр.

– Я вам распечатаю расписание, но если хотите, могу прислать на почту, – мой голос вдруг вспомнил, что он есть. Глеб даже и не думал отводить взгляд. Да в конце концов! Я поёжилась от холода, так и не отпускавшего меня, сняла со спинки кресла палантин и быстро накинула себе на плечи. Чёрные глаза внимательно отследили все мои движения и превратились в узкие щёлки.

– Я зайду за ним позже, распечатайте. Будьте так добры.

Танечка снова что-то радостно защебетала, Глеб развернулся и они вышли из кабинета. А меня бросило в жар.

День и правда пролетел быстро, в обычной суете, которая бывает у нас перед запуском новых групп. По дороге домой я прикидывала, какие ещё рабочие дела у меня остались на завтра и как по-быстрее с ними справиться. Уже поздно вечером, когда почти все вещи, необходимые для поездки в Петербург, были сложены в одну большую кучу на диване, я вспомнила о Глебе. Наваждение какое-то, подумала я. Вся наша с ним короткая встреча произвела на меня странное и даже немного тягостное впечатление.

Сейчас, в уютной домашней обстановке, я смогла уже спокойно представить его образ в деталях. Да, он красив как бог. Но ведь я никогда не была падка именно на внешность. Почему же тогда сегодня я так отреагировала? Старею, что ли… А сколько интересно ему лет? Вряд ли больше сорока, хотя и совсем молодым он не выглядит. Рост его мне показался вообще под два метра. Хотя, с моими метр шестьдесят все выглядят под два метра. Взгляд тяжёлый, а глаза чёрные, но может, конечно, и темно-карие. Что мне удалось точно воспроизвести в памяти, так это его тонкий бежевый свитер известного бренда, который идеально обтягивал не менее идеальное тело. Про бренд это мне Маринка потом сказала, я-то равнодушна к известным маркам и громким именам. Ну а его спортивное тело это я, конечно, сама заметила. Черты лица плохо запомнила, но они точно правильные, по другому и быть не может. Кожа приятного смуглого оттенка или просто загорелая. Подведём итог. Итак, всё, что отложилось в моей памяти – это крепкие мускулы под светлым свитером. Браво, Марта. Надо в отпуск. «И замуж, дорогая, замуж», – пропел в голове мамин голос.

Я ещё раз критически осмотрела разваливающуюся в разные стороны стопку своей одежды, осталась ей почти довольна и пошла на кухню порадовать себя порцией шоколадного мороженого.

– Если ты за шоколадным, то я его уже доел. Извини, – сообщил со сконфуженной улыбкой Лео. Он неловко почесал свою светловолосую макушку и поправил вечно сползающие на нос очки.

Вообще полное имя моего младшего брата – Леонас. Но так уж повелось, что все мы, включая самого Лео, используем только сокращённый вариант. Несколько лет назад он вернулся из Петербурга, где жил вместе с нашими родителями и где закончил университет, став первоклассным специалистом в области компьютерных технологий.

Мы с Лео уже так привыкли жить вдвоём, что никогда и не поднимали тему переезда одного из нас. Бытовые вопросы решались сами собой, я не могу вспомнить, чтобы мы с братом обсуждали их специально или когда-то спорили на эту тему. А уважать личное пространство друг друга, родители научили нас ещё в детстве.

Так что единственной нашей общей проблемой на данной момент являлась безрассудная и неуправляемая любовь к шоколадному мороженому. И, пожалуй, пара нюансов с комнатными растениями. Нам обоим кажется, что поливать их надо чаще, чем требуется на самом деле, и что несчастные цветочки засохнут и умрут от жажды. От жажды никто у нас не умер, а вот заливаем мы бедные растения регулярно, увы.

Лео родился, когда мне исполнилось десять лет, и я с некоторой опаской и тревогой ожидала этого события. Посовещавшись с более опытными школьными подружками, которые росли не единственным ребёнком в семье, и обсудив с ними все интересующие меня вопросы, я пришла к неутешительному выводу, что придётся мне не сладко. Предметом моих мечтаний в том возрасте был блестящий красный велосипед, но никак не вечно плачущий младенец, с которым даже и поиграть-то нельзя.

Однако, как только Лео привезли из роддома, опасения мои развеялись мгновенно. Розовый и сморщенный, с большой головой и крошечными пальчиками, он показался мне таким беспомощным и несчастным, что я сразу схватила его на руки, чем наверное немало напугала родителей, и убаюкивая, стала утешать и уверять его в моей искренней и вечной любви. Иногда мне кажется, что весь свой запас материнского инстинкта я израсходовала тогда, в десятилетнем возрасте.

Мы с Лео представляли собой неразлучную парочку, несмотря на разницу в возрасте и всегда были счастливы просто находится рядом. В итоге он оказался достойной заменой красному велосипеду.

– Но в морозилке ещё остался пломбир, можно на него посыпать какао. Хочешь сделаю? – предложил Лео.

– Давай, – ответила я и уселась на табуретку возле окна. Как хорошо, что мы живём не в центре города, думала я, глядя на улицу. У нас добротный кирпичный дом старой постройки, а окна квартиры на втором этаже выходят во двор. Конечно, в конце февраля во дворе смотреть особо не на что, серый снег с островками чёрных луж на грязном асфальте – не самое оптимистичное зрелище. Но зато весной прямо под нашим балконом расцветают два пышных куста чубушника, летом мы фактически утопаем в зелени деревьев, а к сентябрю из открытого окна моей комнаты рукой можно дотянуться до ярко-бордовых ягод боярышника.

Я доела пломбир, щедро посыпанный какао, потом мы с Лео немного поболтали о разных пустяках, и напоследок мило посплетничав об общих знакомых, разошлись по своим комнатам. Ночью мне снился тонкий бежевый свитер, который я зачем-то пыталась надеть на себя, но меня постоянно что-то отвлекало. Наверное не надо перед сном есть столько сладкого.

Утром я проснулась в отличном настроении, сегодня ведь последний рабочий день и уже завтра я увижу своих родителей. Я по ним всегда скучала, и хоть мы и старались видеться почаще, в любом случае общения нам явно не хватало.

По случаю столь радостных событий я решила надеть что-то, что не джинсы. Хотя обычно я предпочитаю именно этот вид удобной, комфортной одежды, и шкаф мой, если честно, забит джинсами самых разных цветов и фасонов. Ещё лет десять назад мама весьма настойчиво и довольно упорно пыталась привести мой однообразный гардероб к стилю «юбки и платья», считая, что грех прятать отличную фигуру за банальными джинсами. Однако потерпела в этом неудачу, пусть и не полную. Несмотря на то, что сама я по-прежнему не считаю свою фигуру сногсшибательной, всё же теперь в шкафу у меня периодически появляются и более женственные наряды.

После небольших раздумий я сняла с вешалки новый джемпер цвета лаванды и плиссированную серую юбку до колен. Немного покопавшись в шкатулке с украшениями выудила оттуда тонкую серебряную цепочку с изящной сверкающей подвеской в виде крошечного листа клевера. Пусть будет так.

Охранник на работе сообщил, что ключ от кабинета уже взяли, значит Маринка пришла раньше меня. Готовится, видимо, бедолага, к двум неделям моего отпуска. Я неспешно поднялась по лестнице, снимая закрученный вокруг шеи длинный разноцветный шарф и пытаясь придать своим вьющимся волосам хоть какой-то намёк на прическу. Открыла дверь и замерла – за моим столом сидел Глеб.

– Марта, привет, я забыла как мы пропуск на машину оформляем для сотрудников? Не могу найти шаблон письма для охраны, – затараторила Маринка, не отрывая взгляда от монитора.

Глеб с интересом посмотрел в мою сторону, определённо не собираясь менять своей расслабленной позы и освобождать моё рабочее место.

– Доброе утро, – обратилась я к нему, после чего повернулась к Маринке и посоветовала ей посмотреть папку «пропуска».

– Доброе утро, Марта. Простите, что занял ваше кресло.

Какой у него голос. О, Боже… Так, так, надо собраться. Сегодня Глеб уже в чёрной водолазке. А что-то не обтягивающее у него из одежды есть, интересно?

– Всё в порядке, Глеб. Может кофе? У нас есть отличная кофемашина, – показала я рукой в угол кабинета, где стоял новенький блестящий агрегат по производству чудодейственного бодрящего напитка.

– Спасибо, но я предпочёл бы выпить кофе вместе с вами за столиком уютной кофейни, – Глеб изобразил улыбку Чеширского кота. – Может вы сегодня найдёте немного времени для меня?

Маринка перестала стучать по клавишам и вытаращила глаза на меня. А я что? Я вытаращила глаза на Маринку. К счастью, зазвонил офисный телефон, мы обе вздрогнули, она сняла трубку, а я медленно пошла к шкафу для верхней одежды.

– О, сегодня очень много дел, мы запустили новую группу по флористике, так что я вряд ли смогу… А ещё я ухожу в отпуск, надо успеть решить все рабочие вопросы. И вообще…

– Как жаль, – Глеб не стал дослушивать мои путанные объяснения, легко поднялся с кресла и подошёл ко мне.

Какой он высокий. Но не два метра, конечно, наверное метр девяносто, а может и всего метр восемьдесят. О чём я думаю, о чём? И почему снова так пахнет мятой? Я сразу вспомнила, как вчера уже пыталась найти источник этого довольно резкого аромата.

Теперь Глеб стоял в метре от меня и я буквально кожей ощутила холодный ветерок с явным ментоловым запахом. Зябко поёжившись, я слегка потёрла ладони.

– Холодно? – с недоверием спросил он.

Что вообще может быть странного в том, что человек мёрзнет в конце зимы, хотелось бы мне знать. Правда, в офисе у нас обычно душновато, да и окна сейчас закрыты, так что действительно непонятно откуда тут взялись сквозняки.

– А какой у вас рост?

Я что, сказала это вслух? Вот чёрт.

Маринка прикрыла рот рукой, изо всех сил сдерживая смех, и фактически легла на стол, спрятавшись за монитором.

– Метр восемьдесят девять, – невозмутимо ответил Глеб. – А у вас?

– О! У меня? Я… Метр шестьдесят один.

– Ну после того, как мы с вами выяснили такие интимные подробности, наверное мы можем перейти на «ты»?

– Да… Конечно, да. Извините… Извини, – я не могла поверить, что несу такую чушь, но Глеб с самым серьёзными видом смотрел на меня и совершенно точно наслаждался моим замешательством.

Как продолжать дальше нашу увлекательную беседу я не знала и решила просто пойти к своему столу.

– Отлично. В таком случае я попробую повторить своё приглашение на чашку кофе, когда ты вернёшься из отпуска, – бросая на меня многозначительный взгляд, сказал Глеб. Потом небрежно кивнул Марине и быстрой походкой вышел из кабинета.

Уф. Веду себя как наивная школьница, которая впервые влюбилась, а ведь мне в прошлом году исполнилось тридцать шесть лет, три из которых я была замужем, и ещё почти два в процессе выносящего мозг развода.

– А чего ты отказалась-то? У тебя целый час на обеденный перерыв, да и я бы тебя тут подстраховала, если что, – спросила с удивлением Марина.

Вот именно.

Кстати, мне уже не холодно. Куда же так внезапно исчезли все сквозняки, хотелось бы знать?

– Да сама не знаю. Настырный какой-то. И странный. Глазищами своими прям буравит, будто он съесть меня хочет, – сказала я. – А у нас было открыто окно? Я замёрзла что-то.

– Всё закрыто, духотища наоборот! Это у тебя нервное, Марта. Мне, например, всегда холодно, если я из-за чего-то сильно переживаю.

– Но вот только что тебе ведь не было холодно?

– Не было.

– А мне было.

Марина уже посматривала на меня с некоторой тревогой, но потом прыснула и давясь смехом сказала:

– Ну ты со своим вопросом про рост, конечно! О, Марта, я думала не сдержусь!

Я тоже рассмеялась, включила компьютер и наконец-то принялась за рабочие дела. Около двух часов дня я спустилась в небольшое кафе на первом этаже. На самом деле в нашем здании есть ещё столовая с хорошим выбором недорогих блюд и в ней часто обедают студенты. А кафе обслуживает только сотрудников школы, вход в него через турникет, к которому надо прикладывать свой электронный пропуск. Из-за этого здесь всегда тихо, мало посетителей и не надо ждать свободный столик. Я обычно занимаю место в укромном уголке сразу за входом. Стол спрятан в небольшой нише между двумя стенами, а прямо перед ним стоит искусственный фикус в кадке. Получается этакое личное пространство, почти полностью скрытое от окружающих – как раз то, что требуется офисному страдальцу в середине шумного рабочего дня.

Я взяла себе стейк горбуши, стакан апельсинового сока и миндальное печенье. И когда уже заканчивала свой обед, услышала за стенкой у входа знакомый голос. Но звучал он непривычно строго, хоть и тихо.

– Дай мне свой пропуск.

Через секунду в кафе появился Глеб и непринужденной походкой направился к свободному столику около окна. Но как он смог зайти сюда? Ведь документы для всех его пропусков лежат на столе у Марины, их даже на охрану ещё никто не относил и раньше понедельника пропуска готовы не будут при всём желании.

Мои размышления прервал зашедший сразу за Глебом один из наших новых координаторов – Денис. Он слегка пошатываясь дошёл до витрины со сладким, при этом пару раз споткнувшись о свои собственные ноги, с полминуты постоял, глядя в противоположную стену, а потом резко помотал головой и как ни в чем не бывало развернулся и сел за ближайший столик.

Что за ерунда, подумала я. Из того, что я услышала и увидела получалось будто бы Глеб заставил Дениса использовать его личный пропуск в своих целях. Мне стало смешно – оказывается наше кафе настолько притягательно для крутого и известного архитектора, что он готов нарушать правила и отбирать чужие пропуска. Бред какой-то.

Я не спеша допивала свой сок, наблюдая за Глебом и при этом оставаясь незамеченной в своём укрытии. Он сидел ко мне в профиль, с явным аппетитом ел лазанью и одновременно что-то читал в своём планшете. То есть, был абсолютно спокойным и невозмутимым. Надо потом как-нибудь поговорить с Денисом, он, конечно, работает в нашей школе совсем недавно, но уже должен знать, что использование чужих пропусков здесь не поощряется. Я аккуратно выбралась из-за столика, стараясь не шуметь и не привлекать внимания, не без труда протиснулась за огромным фикусом, неестественно зелёного цвета, и быстро пошла к выходу.

У турникета я не удержалась и зачем-то обернулась на Глеба. Он смотрел на меня. В упор. Взгляд его был тяжелым и я поняла, что просто не в силах сейчас отвести от него глаза. Мои ноги одеревенении и намертво приросли к полу, а руки безвольно повисли вдоль тела, я вообще не могла пошевелиться. Казалось, что обволакивающая чернота его глаз пытается меня поглотить целиком. Дыхание сбилось и я перестала слышать всё, кроме неровного стука своего сердца. Мне уже показалось, что я медленно оседаю на пол, как вдруг Глеб отвернулся. Вязкая и липкая чернота вокруг меня мгновенно исчезла. Я быстро пошевелила пальцами на руках и сделала шаг в сторону, проверяя свою способность двигаться. Что это вообще сейчас такое было? Я встряхнула головой, глубоко вздохнула и, стараясь не делать резких движений, направилась к лестнице. Надеюсь, это просто сказалось банальное переутомление.

Про Дениса я вспомнила в самом конце рабочего дня, когда встретила его в коридоре.

– Денис, добрый вечер, есть свободная минутка? – окликнула я его и сделала пару шагов навстречу.

– Конечно, Марта. Добрый вечер. Я вам днём отправил новое расписание, вроде бы его согласовали, – с готовностью ответил Денис и тоже подошёл ко мне.

– Да, я получила, там всё в порядке. Вы у нас недавно, но судя по всему быстро освоились и хорошо справляетесь с обязанностями координатора. Может какие-то вопросы остались?

– Ой, спасибо! Нет, мне всё понятно, ну и ребята иногда помогают, – Денис смущенно улыбнулся. Милый такой парень.

– Это прекрасно. Тогда у меня есть только одна небольшая рекомендация. Я случайно сегодня увидела, что вы по своему пропуску впустили другого человека, у нас это запрещено. Ничего страшного, но иногда охрана это замечает и могут возникнуть проблемы.

– Я? Но я никому не давал свой пропуск.., – растерянно произнёс Денис. Он потёр рукой лоб и взглянул на меня с недоумением.

– Днём в кафе. Другой человек, высокий темноволосым мужчина попросил вас приложить к турникету свой пропуск.

– Днём? Кто?– Денис на мгновение задумался, но затем уверенно сказал: – Но я совершенно точно помню, что заходил в кафе один.

– Ну, может быть мне показалось. Возможно я перепутала вас с кем-то. Просто имейте в виду на будущее, что свой пропуск нельзя передавать другим людям, – я улыбнулась, чтобы немного успокоить разнервничавшегося не на шутку координатора.

– Да, Марта, я понял, хорошо.

– Тогда отличного вечера!

– До свидания! Спасибо.

Что я прицепилась к бедному парню, может и правда мне всё привиделось. Ага, и прислышалось. Странно всё это. Я на минутку задумалась. Если Денис на самом деле ничего не помнит и считает, что не пропускал никого в кафе, а Глеб туда всё же зашёл, то получается несчастного координатора просто загипнотизировали. А тот тяжёлый, давящий взгляд Глеба, которым он меня чуть не свалил в обморок? Ведь я сама едва не превратилась в соляной столп. Я мрачно ухмыльнулась, вспомнив своё состояние, и обречённо покачала головой. Мы взяли на работу педагога гипнотизёра. Это очень круто. Интересно, по какой методике Глеб собирается обучать своих студентов, с применением гипноза что-ли? Голова уже гудела и я решила не вспоминать эту жутковатую историю, хотя бы до возвращения из отпуска.

Вечер у меня прошёл в бесплодных попытках уложить одежду в багажную сумку так, чтобы молния на ней смогла застегнуться и при этом не сломаться. Около десяти часов в мою комнату зашёл Лео и критическим взглядом мгновенно оценил всю бессмысленность и бесконечность процесса.

– Значит так, Марта, сейчас я своим мужественным решением буду прекращать это безобразие.

– Не трогай ничего, мне всё это нужно!

– Вот эти три футболки тоже нужны? В начале весны, в Питере? – Лео скептически улыбнулся.

– Ну… Ну одна мне нужна для дома, остальные я под свитер или водолазку надевать буду.

– И часто ты так носишь? Ты ведь терпеть не можешь эту многослойность.

– Может я бы и стала так носить, многослойность это сейчас модно! – раздраженно ответила я, но всё же отложила две футболки из общей кучи.

– Отлично. Так, что это у нас тут за замшевые ботиночки? – Лео двумя пальцами поднял изящный сапожок из нежнейшей бежевой замши.

– Новые, красивые, лёгкие. Буду в них гулять.

– Гулять по растаявшему снегу, по грязным лужам? Да, новая светлая замша это оценит.

– Ну, знаешь!

Если честно, ботинки меня тоже смущали, поэтому хоть и с деланным неудовольствием, но я их всё-таки отложила в сторону.

Не представляю как бы я собиралась без Лео, честно. Мы закрыли сумку, предварительно сложив в неё действительно нужные мне вещи, и ушли в гостиную смотреть, наверное, в сотый раз «Формулу любви». Обожаю этот фильм. Бесподобная Пельтцер с абсолютно невозмутимым Броневым настолько феерично сыграли свои роли, что давно уже зная наизусть весь тест, я всё равно каждый раз искренне над ним смеюсь. Чего только стоит гениальная фраза «А голова – предмет тёмный и исследованию не подлежит»! И, кстати, после моего знакомства с Глебом фраза эта приобрела особый смысл. Мда…

Рано утром мы с Лео в бодром темпе позавтракали, я оделась и он помог мне отнести сумку к такси, которое уже ждало внизу, чтобы отвезти меня на Ленинградский вокзал. Мы быстро обнялись, потому как оба не любители душещипательных сцен прощания.

– Веди себя хорошо, – сказал брат.

– Непременно. И ты тоже.

– Маму, папу от меня поцелуй. Скажи, что на майские я обязательно приеду.

– Конечно, Лео, не переживай. И не забудь: цветы не поливать!

Последнюю фразу мы произнесли почти хором и рассмеялись. Я послала Лео воздушный поцелуй и села в такси.

Повезло мне с братом. Не каждому достаётся такой бесценный подарок судьбы. Кто-то ведь получает всего лишь красный блестящий велосипед. Маринка, например, мне постоянно жалуется на свою старшую сестру. По её словам они даже в детстве не особо ладили, а уж когда стали взрослыми, вообще перешли в открытую конфронтацию. Камнем преткновения стали степень успеха и уровень финансовой обеспеченности обеих. Этим они регулярно и хвастаются перед родителями. А родители поощряют. Замкнутый, душный круг, из которого ни у кого не хватает сил выбраться. Не знаю, как её сестру, но Марину это явно тяготит, она младше меня, а за плечами у неё уже два развода по причине недостаточной финансовой состоятельности обоих мужей. Сейчас она в лихорадочных поисках третьего, так как сестра и мужа богатого имеет, и свой бизнес теперь ещё замутила.

Мне нравится Марина, она хорошая девчонка, с открытой душой, отзывчивая и смешливая. Правда, опаздывает хронически. Но это лишь оттого, что красота требует много времени, ведь Маринке надо постоянно быть начеку и выглядеть на пять с плюсом. Вдруг принц спрятался за ближайшим углом, а она не успела накануне сходить к косметологу и, скажем, нарастить ресницы? Всем известно, что принцы нынче пошли страсть какие привередливые, попробуй к ним со своими коротенькими ресничками подойди… Даже и не взглянет, небось.

Какое всё-таки счастье, что мне не требуется искать принца. Это ведь так утомительно. Однообразно и нудно… Бог мой, да я бы просто умерла от скуки, честно! Поэтому тот факт, что меня устраивают свои собственные ресницы, пусть и слишком светлые, как у всех блондинок – это огромная удача, огромная.

А у Глеба, кажется, ресницы длиннющие и такие же чёрные, как и его глаза… Вот, кстати, он бы точно подошёл Маринке. Не из-за длинных ресниц, разумеется. Но насколько я успела заметить, обеспеченный и успешный во всех смыслах Глеб не сильно заинтересовался моей эффектной коллегой. Ну может, пока я в отпуске ещё заинтересуется, она хорошенькая, яркая брюнетка, высокая, стройная, да ещё нарощенные ресницы «а-ля драма» опять-таки. В конце концов, на кофе её пригласит, она точно не откажется, как это по-дурацки сделала я. Идиотка просто… Что я, рассыпалась бы на месте, если сходила бы с ним в кафе? А он уже и думать про меня забыл, скорее всего. Могу поклясться, что ловкие и изворотливые барышни не позволяют ему долго скучать…

Настроение, ещё утром бывшее бодрым и радостным, поехало вдруг вниз. Ого, я ревную? Отлично, Марта.

– Приехали, Ленинградский вокзал.

Как быстро, я и не заметила. Расплатившись и поблагодарив водителя, я не торопливо пошла к зданию вокзала, времени до отхода поезда ещё было предостаточно.

Надо повышать себе настроение, что за глупые мысли? Вот завтра уже настанет календарная весна, уже март, а это гораздо легче, чем февраль. В детстве, лет до семи, я упорно считала, что меня так назвали не только в честь прабабушки, но и в честь месяца март. А потом как-то папа рассказал мне про одну княгиню, которая жила много веков назад и звали её Марта Литовская. С тех пор всем, кто меня чем-то привлекал и интересовал, я доверительно сообщала, что в родственниках у меня значится княгиня, между прочим. Это было очень забавно.

Поезд уже подали, на платформе началась обычная вокзальная суета. Я нашла свой вагон, улыбчивый проводник, посмотрев мои документы, помог занести сумку и я пошла к своему месту. Как обычно, около окна. Всё, можно расслабиться, помечтать, а через четыре часа я уже буду в нежно любимом Петербурге.

Сапсан с тихим шипением закрыл двери и мягко, словно игрушечный, заскользил по рельсам. Пока ещё небольшая скорость можно смотреть в окно, потом картинка сливается в огромное рваное пятно, и любоваться получается только совсем дальними пейзажами. Конечно, питерская погода в начале марта оставляет желать лучшего, но в этот раз я особо и не рассчитывала на долгие прогулки, мне хотелось просто побыть с родителями. Посидеть с папой в его книжном, который он сам называет исключительно «мой букинистический», выпить там неприлично сладкий капучино и полистать недавно поступившие винтажные издания. Пройтись с мамой по интерьерным магазинам в поисках тех самых штор, которые наконец-то подойдут к нестандартным петербургским окнам в их квартире. Если не ошибаюсь, это будет уже третий комплект, первые два оказались по маминым словам «не совсем то». И обязательно втроём позависать в кофейнях, где можно придирчиво выбирать самое вкусное пирожное и долго болтать о ничего не значащих пустяках. Такие приятные мелочи, но такие важные для каждого из нас.

Я прикрыла глаза, мысленно уносясь в другую реальность, где уже царила моя собственная сказочная весна. Там медленно текли голубые хрустальные реки, вдали возвышались горы с присыпанными сахарной пудрой вершинами, а все цветы были сочного желтого оттенка.

Говорят, пристрастие к желтому цвету является признаком душевных болезней. Вот, например, Винсент Ван Гог часто использовал его в своих работах. Бедный, несчастный, никем не понятный и не оценённый Ван Гог. Я вспомнила его «Пейзаж в Овере после дождя», который висит в Галерее искусств на Волхонке. Когда я стою перед этой работой, написанной за несколько месяцев до смерти художника, то с большим трудом сдерживаю себя, чтобы не потрогать руками эти нервные, беспокойные мазки. Мне кажется, что если я проведу по ним пальцами, то сразу перенесусь в то время и смогу взглянуть на мир глазами самого Винсента. И мне удастся убедить его творить дальше. Или хотя бы просто жить.

Я медленно плыла в своих фантазиях, любовалась пушистыми белоснежными облаками, вдыхала сладкий аромат цветочных лугов, как вдруг почувствовала что этот аромат стал явно отдавать ментолом и резко открыла глаза.

Здесь что, Глеб? Ведь только рядом с ним я чувствую этот запах. Осторожно повернув голову, я заметила, что мой сосед слева просто развернул упаковку с мятными драже. Этак мне и до визитов к психотерапевту не далеко. Винсент, дружище, кажется, я бы смогла тебя понять.

Откинувшись на спинку кресла, я вновь прикрыла глаза, но вернуться к волшебным заливным лугам уже не удалось, память услужливо и очень чётко предложила мне образ Глеба. Будто бы наяву. Я покорно вздохнула и начала его рассматривать. Волосы, пожалуй, каштанового цвета, не очень короткие, слегка вьются и хорошо лежат. Вот у меня тоже волосы вьются, но уложить их целая проблема, так как пряди всегда закручиваются не в те стороны, которые надо. По этой причине я никогда не стригусь коротко, моя обычная длина чуть ниже плеч. Словно соглашаясь со мной, лицо Глеба подмигнуло мне. Так, глаза у него всё же чёрные, по настоящему бездонные. Вот такими только и гипнотизировать, кстати. Обманчиво ласковые, они сразу же обволакивают и затягивают в густую темноту безвременья. Опасные глаза… Нос прямой, без горбинки. Губы довольно тонкие, но верхняя изящно изогнута и вылеплена как у античной статуи. Кожа смуглая, а может быть просто загорелая, но уж точно не такая бледная как моя. И хотя в его лице всё-таки присутствовала некоторая неуловимая асимметрия, мой вердикт остался прежним: Глеб красив как бог. Да ещё с талантом гипнотизёра. Зачем, вот зачем он мне сдался, а?

Встречать меня на вокзал приехала мама, хотя я, конечно же, просила её этого не делать. Здесь пешком всего пятнадцать минут, да и моя багажная сумка очень удобная, на колесиках.

– Марта, наконец-то!

– Мама, ты меня снова не послушала, – я мягко улыбнулась, – а папа у себя в магазине, конечно же?

– Ой, у них там какая-то проверка. Так не вовремя! Но сказал к трём часам будет дома как штык, – мама тоже заулыбалась и тут же из её карих глаз с рыжеватыми крапинками на меня буквально выплеснулась щедрая порция любви и тепла. Мы с ней крепко обнялись и чмокнули друг друга в щеки.

– Ага, а так бы вы вообще вдвоём сюда пришли, понятно.

– Нам не сложно, Марта, здесь же близко. Сумку удобно катить или такси возьмём?

– Нет, мамуль, всё в порядке, давай пешком лучше. Кстати, ты отлично выглядишь!

– Ох, спасибо, – сказала мама, кокетливо поправляя свою короткую стрижку, – Но, знаешь, с каждым годом это становится всё труднее и труднее!

– Нет, правда, ты молодец.

– Ну не зря же, папа до сих пор зовёт меня Еленой Прекрасной, – она задорно рассмеялась.

Мама всегда умела хорошо одеваться, даже в советские времена, когда всё достойное внимания находилось в жутком дефиците. И сейчас на ней был модный лёгкий пуховичок, укороченные брюки горчичного цвета и объёмный шарф в коричнево-зеленую клетку.

Мы вышли из здания вокзала и передо мной в который уже раз величественно развернулся невозможно притягательный Невский. Погода была отличной, выглянуло настоящее весеннее солнце и даже ветер почти не ощущался. Вообще я заметила, что Петербург меня часто встречает тёплой солнечной погодой. Секрет прост – у нас с ним взаимная любовь, я в этом уверена.

Перейдя на светофоре дорогу, мы повернули на Лиговский проспект и не торопясь пошли по нему.

– Как Лео? Не передумал насчёт майских? – мама обеспокоено посмотрела на меня.

– Он в полном порядке и обязательно приедет. На работе у него много новых проектов, кажется его собираются повысить. Ну ты же знаешь, Лео не любит говорить о таких вещах заранее, поэтому я тебе тоже ничего не сообщала.

– Конечно, конечно! Он очень способный, в этом смысле я никогда за него не переживала, – мама сделала паузу и как бы невзначай спросила: – Настя не появлялась больше?

– Я так поняла, что она его наконец-то решила оставить в покое. По крайней мере, сам Лео о ней ничего не говорит и не вспоминает.

– Ох, Марта, это было бы хорошо. Такая она нахальная девчонка!

– Ну, мам, это в любом случае их дело. Они встречались несколько лет, но развивать дальше свои отношения им обоим не захотелось. Такое случается.

– Так если бы это были нормальные отношения. Настя ведь использовала нашего Лео как запасной аэродром, я тебе точно говорю. Как собака на сене! Он ей по настоящему и не нужен был никогда. Только все нервы ему истрепала.

– И тебе, – примирительно улыбаясь, сказала я.

– А как же, и мне! – мама рассмеялась.

Мы завернули в арку и попали в обычный серо-жёлтый питерский двор-колодец. Сразу же стихли все звуки шумной улицы, зато вокруг нас обозначилось гулкое эхо. Мама остановилась и внимательно посмотрела на меня.

– Ну про тебя я не спрашиваю… Ты бы мне и сама рассказала, если бы.., – мама легонько вздохнула, – если бы твоя личная жизнь изменилась, да?

– Конечно, мамуль. Но пока меня всё и так устраивает, – бодро сказала я, а сама сразу же подумала о чёрных глазах Глеба. И об его изогнутой верхней губе.

Мама приобняла меня и мы зашли в парадную. Ну, в этот раз неприятные вопросы закончились очень быстро.

Ровно в три часа в квартиру влетел папа с коробкой моих любимых пирожных из кафе «Север».

– Марта! Доченька, извини, задержался. Я так рад тебя видеть! – быстро вручив пирожные маме, он уже обнимал меня за плечи.

– Привет, папуль! Я тоже очень рада!

– Лена, давай накрывай на стол, пьём чай и мчимся гулять, пока погода позволяет, – папа как обычно торопился сделать всё и сразу.

Я исподтишка разглядывала его и с облегчением заметила, что он в хорошей форме, хоть и не молодеет, конечно. Растрепанная прическа, очки на носу и всегда чуть потерянный вид. Мы с Лео оба похожи на него, такие же светловолосые и голубоглазые. Правда, мои глаза в детстве были зелёными, а потом вдруг начали постепенно менять свой оттенок до нынешнего насыщенно-голубого. Мама шутит, что такими темпами к выходу на пенсию, я стану кареглазой, как и она. Мне и самой не понятны эти странные метаморфозы, но эффектным цветом своих глаз я вполне довольна.

А ещё мы с папой и Лео вечно витаем в своих фантазиях, особенно я. Папа говорит, что ему это качество передалось от его матери – нашей с Лео бабушки. Она была немного далека от реальности, постоянно обитала в своём особом мире, но при этом сама сочиняла чудесные детские сказки для своего маленького сына. К несчастью, умерла бабушка очень рано и неожиданно для всех, с этим была связана какая-то запутанная семейная история. Но папины воспоминания о детстве остались яркими и тёплыми, как ласковое майское солнце. Он и сам производит впечатление человека, который с искренней радостью делится со всеми желающими свои теплом и светом. Так оно и есть на самом деле.

Мама же представляет собой полную противоположность папе. Всегда собранная, умеющая эффектно подать себя и постоять за свои интересы. Именно она, по сути, и является настоящей опорой всей семьи. Ну и внешне мама тоже выделяется из нашей белокурой троицы. Она темноволосая, с кожей оливкового цвета, стройная и высокая. Если она надевает обувь на каблуках, то становится одного роста с папой, а он совсем не низкорослый. В моем детстве мама укладывала свои длинные блестящие волосы в элегантную прическу, а теперь, когда седины появилось слишком много, коротко стрижётся у модного парикмахера. Она младше папы на пять лет, но выглядит ещё моложе. Может потому, что прилагает к этому массу усилий. После выхода на пенсию она вдруг активно занялась хатха-йогой, с пристрастием изучила основы правильного питания, возрастного ухода за кожей и теперь со знанием дела ведёт свою страничку в соцсетях. И весьма успешно, как я понимаю.

– Ну наконец-то ты приехала, мы так ждали, – папа подвёл меня к столу, где мама уже расставила изящные чашечки в знаменитую кобальтовую сетку, – Теперь эти две недели наши! – воскликнул он и потёр в радостном предвкушении свои ладони.

И эти две недели пролетели у нас как один день. Я давно заметила, что так случается, когда со всех сторон тебя окружает любовь и тепло. Мне не только с Лео повезло, у меня ещё и родители классные. Наверное, я счастливый человек.

Глеб за это время мне приснился всего один раз, несмотря на то, что думала я о нём непозволительно часто. Во сне он долго смотрел на меня своими чёрными глазами и грустно улыбался. Потом покачал головой, сказал: «Что-то здесь не так, всё это очень странно» и развернувшись, медленно стал уходить. Я пошла за ним, как вдруг он резко обернулся, а его взгляд стал тяжелым и страшным. Меня окатило ледяной волной ужаса, я попятилась назад, но никак не могла оторвать от него своих глаз и в конце концов споткнувшись, начала падать. Как это часто бывает во сне, движения мои замедлились и стали неестественными. Глеб подхватил меня одной рукой, а вторая его рука потянулась к моей шее и начала её сжимать, сильнее и сильнее. Он меня душил. А я всё никак не могла отвести взгляд от густой ночной тьмы, которая лилась из его глаз. Проснулась, лихорадочно хватая ртом воздух. С третьей попытки включила ночник и оглянулась вокруг. В комнате было тихо, в окно уютно заглядывал желтый луч света от уличного фонаря. Я постепенно успокоилась, но так и не смогла больше заснуть той ночью.

Обманщик

– Как они? Что с папиным магазином, всё в порядке? А мама, конечно же, спрашивала про Настю, да? Ой, а что это в пакете у тебя? – Лео задавал один вопрос за другим, помогая при этом выкладывать мои вещи из сумки.

– Да, всё отлично, они молодцы. Папа всё также в полном восторге от своего книжного, и да, мама интересовалась твоей Настей. Я ей наврала, сказала, что вы больше не общаетесь.

– Это ты правильно, – одобрил Лео, – Ну ты ведь понимаешь, что у нас с Настей уже просто дружеские отношения. Слушай, а что в пакете-то?

– Ага, и остаёшься на ночь ты у неё тоже по дружбе.

– Она, знаешь, не сильно возражает, – Лео подмигнул мне и попытался изобразить коварную улыбку злодея-соблазнителя. Я не удержалась и засмеялась.

– Ой, ладно, это в конце концов ваше дело.

– Ага. Ты мне пакет отдашь или нет? Я чувствую, там что-то ценное для меня!

– А как же! Это твой новый любимый свитер, который решила купить мама, – торжественно сообщила я, протягивая ему открытый пакет.

– О! Он классный. Я, правда, и сам могу себе выбирать и покупать одежду, – пробурчал брат.

– Да ладно, маме захотелось сделать тебе приятное, она ведь скучает.

– А знаешь, он и на самом деле классный, – сказал Лео, – Буду носить! – выпятив живот, он приложил свитер к себе и ладонями разглаживал на нём складки.

Вдвоём мы быстро закончили раскладывать мои вещи и заказали доставку огромной пиццы. Откупорив бутылочку красного абхазского вина, до самой ночи мы с Лео болтали о наших родителях, о Петербурге и строили замечательные планы. Тогда я ещё не знала, что в ближайшем будущем мне придётся резко поменять эти самые планы.

Первый после отпуска рабочий день выдался суматошным и абсолютно бестолковым. Марина излучала совершенно искренние счастье и радость по поводу моего возвращения, и почти до обеда рассказывала о том в каких невыносимо тяжелых условиях ей тут приходилось вкалывать. Не удивительно, что после обеда я не выдержала и предложила ей уйти домой пораньше в качестве компенсации за непосильные пережитые страдания. В общем, мы остались с ней полностью довольны друг другом.

Глеба я увидела только через два дня. Он как раз выходил из аудитории после своей лекции, а я шла по коридору.

– Марта, рад тебя видеть, – кивнул он головой, а его чёрные глаза тут же прищурились.

– Добрый день, взаимно, – я замедлила шаг и улыбнулась.

– Как настроение? За окном настоящая весна.

– И настроение весеннее, – я продолжала улыбаться, стараясь не смотреть в глаза Глеба. Глупость, наверное, но я слишком хорошо запомнила тот его взгляд в кафе. Да ещё и недавний мой жуткий сон.

В этот момент будто бы легкий ветерок пронёсся рядом и закружил вокруг меня. А так как я сегодня надела тонкую блузку с короткими рукавами, то сквозняк получился очень ощутимым. Я оглянулась на дальний конец коридора, иногда там открывают окно для проветривания. Но нет, окно было закрыто.

Глеб подошёл ко мне ближе и я почувствовала как по моим рукам побежало полчище мурашек. Мне стало ещё холоднее. Ну, это уже слишком, тут что-то не так. Я сердито посмотрела прямо ему в глаза. А, будь что будет.

– Тогда, если ты не против, я повторю своё приглашение. Здесь не далеко есть довольно милое заведение с итальянской кухней, – Глеб сделал паузу и выжидающе смотрел на меня.

О, а вот и мятой запахло, это уже смешно просто. Может у него парфюм такой? Или он зубы чистит каждый час? А откуда тогда эти постоянные сквозняки, черт возьми!

– Я не против, – почти с вызовом ответила я. Мурашки на руках угомонились, но этот ментол в воздухе меня просто одолевал и я шумно выдохнула.

– Не нравится такой аромат? – тихо спросил Глеб и грустно улыбнулся. – Ветер тоже не любишь, судя по всему, – добавил он. И это уже был не вопрос, а утверждение.

От удивления я приоткрыла рот и захлопала ресницами.

– Что? Как… Как ты догадался?

– Как догадался я, это понятно. А вот почему всё это чувствуешь ты, мне очень хотелось бы выяснить.

Я обхватила себя руками и старалась дышать как можно ровнее. Глеб слегка наклонил голову и вдруг медленно провёл кончиками пальцев по моей руке, от запястья до локтя. Пальцы у него оказались тёплыми, почти горячими. Мне сразу же стало жарко, все сквозняки моментально исчезли. Голова шла кругом, но я понимала, что теперь уже точно отступать глупо. И поздно.

– Я буду свободна в эту пятницу, после пяти вечера, – решительно сказала я.

– Отлично. Тогда в пять я к тебе зайду.

– Договорились.

– До пятницы, Марта, – произнёс Глеб с обезоруживающей улыбкой.

Вернувшись в наш кабинет, я выпила залпом полбутылки минеральной воды, и попыталась привести мысли в порядок. Пятница через два дня. Так, хорошо. Я побарабанила пальцами по столу, потом повернулась к Маринке. Та сосредоточенно наносила яркий розовый блеск на свои губы, глядя в карманное зеркальце.

– Марин, а пока я в отпуске была, Глеб же заходил к нам сюда?

– Ну да, конечно. Раза два точно, – Марина удивлённо посмотрела на меня.

– Слушай, а вот странный у него одеколон, да? – я невинно улыбалась.

– Странный? Я, честно говоря, вообще не запомнила каким парфюмом он пользуется.

– Ну может это не парфюм, может жвачку он жуёт постоянно. Так ментолом от него несёт, да? – пытаясь сделать безразличный вид, спросила я.

Маринка уже отложила своё зеркало и с недоумением смотрела на меня.

– Ментолом? Марта, ты меня пугаешь. То у тебя сквозняки гуляют, когда духотища у нас тут стоит невозможная, то теперь вот запахи мерещатся.

– То есть, ты ничего этого не чувствуешь? – уточнила я, ощущая себя круглой идиоткой.

– Нет, не чувствую! – Маринка развела руками и покачала головой.

– Ну и ладненько, – подытожила я и ободряюще улыбнулась ей.

До конца рабочего дня Маринка ещё пару раз подозрительно косилась в мою сторону, но потом успокоилась и вроде бы забыла о нашем странном разговоре.

Утро пятницы выдалось мучительным. Накануне вечером я долго не могла уснуть, вертелась в кровати, собирая простынь в неудобные складки, и как результат совершенно не выспалась. Но при этом подскочила раньше будильника и вот уже минут двадцать стояла в глубоком раздумье перед своим открытым шкафом. Яркое весеннее солнце, заглянувшее в мою комнату, бодро освещало многочисленные вешалки с одеждой, но совершенно не помогало решить проблему выбора.

– Я выхожу, проводишь? – крикнул мне из коридора Лео.

– Да, иду.

Рабочий день у брата начинался раньше моего и он стоял уже полностью одетый у входной двери. Увидев меня в халате и с закрученным полотенцем на голове, удивленно спросил:

– Ты чего копаешься?

– Я не копаюсь.

– Не опоздай, сейчас без пятнадцати.

– Угу. Ты помнишь, что я сегодня задержусь?

– Конечно, Марта! Ты мне вчера три раза об этом сказала, при этом каждый раз уточняя, что это не свидание, – Лео захихикал, а я скорчила недовольную гримасу.

– А ты ведь завтра у Насти снова собираешься остаться? – ехидно поинтересовалась я.

– Возможно. Я ещё точно не решил.

– Ну-ну.

– Не вредничай, Марта, – брат шутливо дернул меня за край полотенца, свисающего с моей головы. – Ну, я пошёл. Приятного свидания! Ой, то есть, приятного вечера!

Ох. Надо собраться, не только на работу, но и с мыслями.

Я закрыла за Лео дверь и снова поплелась к шкафу. На моей кровати лежало два нарядных платья. Я задумчиво посмотрела на них, провела рукой по одному, поправила затейливый пояс на другом и решительно убрала оба в шкаф. Надо надеть что-то привычное, я и так слишком нервничаю. Кто знает, может я сегодня стану жертвой опасного гипнотизёра и мне придётся спасаться бегством. Убегать лучше в удобных джинсах, – решила я и сразу немного успокоилась. Выбрав классические по крою тёмные джинсы и любимую блузку нежно-голубого цвета, я быстро позавтракала и оделась. Перед выходом, уже в пальто и ботинках, я забежала к себе в комнату и надела на руку золотой изящный браслет. Он тоже любимый и давно со мной. Так мне будет спокойнее.

До обеда я оказалась полностью загружена обычными рабочими делами и у меня просто не нашлось времени, чтобы как следует понервничать. А ближе к трём часам у Маринки вдруг обнаружилась невероятная способность к многозадачности, она успевала справляться со всем сама, а я осталась наедине со своими мрачными мыслями. Мысли эти за пару часов чуть не свели меня с ума. Я придумала тысячу вариантов возможного развития событий, что совершенно не прибавило мне уверенности и умиротворенности.

К моменту, когда до пяти часов оставалось всего несколько минут, я уже успела поточить все имеющиеся в нашем офисе карандаши, и теперь просто сидела, тупо уставившись в одну точку. При этом мои пальцы сами по себе отстукивали по столу нервную дробь. Когда-то в детстве я обучалась игре на фортепиано, и возможно, именно сейчас изображала из себя известную пианистку. Не знаю насколько выглядело похоже, но в реальности пианистки из меня так и не получилось. Музыкальную школу я не посещала, родители как-то сразу решили, что пригласят преподавателя для занятий к нам домой. И целых пять лет по два раза в неделю я под мудрым руководством преподавателя мучала пианино, стараясь извлечь из него правильные звуки, ритмы и мелодии. За это время особых музыкальных талантов во мне так и не обнаружилось, а для достижения ощутимых результатов требовались определённая усидчивость и целеустремленность. Ни тем, ни другим я не обладала, но и расстраивать родителей мне, ой как, не хотелось. Все пять лет они слепо в меня верили и с неподдельной радостью слушали моё весьма посредственное исполнение, в конце которого непременно хлопали в ладоши. Как я могла их разочаровать? Поэтому мама с папой так никогда и не узнали, что всё, что я вынесла из этих занятий, это стопроцентная убеждённость в своей музыкальной никчёмности и сколиоз в придачу. Сколиоз чуть позже был побеждён довольно изнурительной лечебной гимнастикой в районной поликлинике, а вот караоке и все музыкальные инструменты я до сих пор обхожу стороной.

– Добрый вечер, Марта, – Глеб стоял в дверях, держа в руках свою чёрную кожаную куртку, и безмятежно улыбался. – Ты готова?

– Да. Конечно, – ответила я и слишком резко встала, больно ударившись коленкой об стол. – Марин, до понедельника!

– Ага, давай! Приятно провести вам время, – промурлыкала Маринка, загадочно улыбаясь нам обоим.

Она определённо предвкушала удовольствие, с которым в понедельник начнёт меня расспрашивать о пикантных подробностях этого вечера. Глеб снисходительно ухмыльнулся и кивнул ей головой. Боже, как он красив… Он точно не ошибся, выбрав для свидания именно меня?

Взяв своё пальто и подойдя к Глебу совсем близко, я с наслаждением вдохнула становившийся мне привычным насыщенный мятный аромат.

– Ты не против прогуляться пешком до ресторана? – придерживая для меня дверь, спросил Глеб. – Он рядом, на соседней улице.

– Я с радостью пройдусь, такая погода шикарная.

– Отлично, а то пробки, час-пик… А обратно я тебя отвезу куда скажешь, Марта, у меня машина здесь, на рабочей стоянке.

– Договорились, – ответила я и улыбнулась, а сама тут же начала соображать как бы потом отказаться от этой поездки. Одно дело находиться с Глебом в толпе людей в ресторане, а другое дело вдвоём в замкнутом пространстве машины. Неужели, я его и правда боюсь?

На улице ещё не успело потемнеть, и в воздухе вокруг нас не спеша плыл прозрачный весенний вечер. Мы действительно быстро дошли до небольшого итальянского ресторанчика, уютно спрятанного в глубине переулка. Нас провели к заранее зарезервированному столику около окна, официант любезно предложил принести воды и оставив нам два комплекта меню, ушёл.

Глеб помог мне снять пальто, потом грациозно-небрежным движением профессионального манекенщика скинул свою куртку и мы наконец-то уселись. Я внимательно оглядела ресторан. Зал небольшой, посетителей мало, наш столик вообще в уголке и совсем не на виду. Если что, никто и не заметит, как мой хладный труп потащат к чёрному выходу. Так, надо успокоиться, это всего лишь мои нелепые фантазии.

В полном молчании мы начали изучать меню. Я нервничала, но при этом меня просто раздирало любопытство. Тайком поглядывая на Глеба, я заметила, что он тоже не совсем спокоен. Рукой он теребил воротник своей рубашки и покусывал губы. Надо же, я в первый раз вижу его таким неуверенным в себе. Наш официант вернулся и мы заказали себе по салату и по бокалу белого вина.

– Твоя блузка точно под цвет глаз, – заметил Глеб с легкой улыбкой. – Глаза даже ярче. Честно говоря, я никогда не встречал такого оттенка голубого. Ты уникальна, Марта.

– Спасибо. Это забавно, но они со временем поменяли свой цвет. И, например, лет восемь назад глаза у меня были цвета морской волны. По крайней мере, так мне говорил мой бывший муж.

Чёрт! Чёрт, зачем я ему про это рассказываю? Я отпила глоток минеральной воды из стакана. Вокруг меня гуляли сквозняки, но я уже не обращала на них внимания. От волнения меня постоянно бросало в жар.

– Хм. Я не знал, что ты была замужем. Долго?

– Около трёх лет. И мы ещё разводились потом почти два года, это было довольно мучительно, честно говоря. Оба не могли принять окончательного решения.

Зачем я ему всё это объясняю? Может Глеб уже начал применять ко мне свой гипноз?

– Это не удивительно, Марта, я понимаю. Такие решения просто не даются, – серьёзно сказал он.

– Да. Но наверное у нас это семейное. Мой брат вот тоже не смог сразу расстаться со своей девушкой.

Причём здесь вообще Настя? Вот чёрт, куда меня несёт? Скорее бы что-ли принесли еду, может я тогда замолкну наконец.

– Тебе повезло. У меня нет сестёр и братьев, я один, – Глеб задумчиво посмотрел на меня.

– А родители? Ты с ними общаешься?

– Нет. Они умерли. Давно.

– О, прости, Глеб. Ты наверное был ребёнком, когда это произошло?

Он опустил глаза, вздохнул, а потом снова посмотрел на меня с легкой печальной улыбкой.

– Это было давно, Марта, – тихо повторил он.

– О, разумеется. Извини, что задаю такие вопросы, – смущенно ответила я.

Официант принёс наши салаты и вино. Отбросив все приличия, я схватилась за свой бокал и жадно отпила пару больших глотков. Посмотрела на Глеба и сразу же встретила его насмешливый взгляд.

– Ты явно нервничаешь. Что-то не так? Я тебя пугаю? – невинно поинтересовался он.

– Нет, конечно. С чего бы? – я глупо хихикнула. – Разве есть повод?

Ухмыльнувшись, он пожал плечами, и мы принялись за свои салаты. Я только подцепила на вилку непослушные листья рукколы, как откуда-то сверху на меня налетел ледяной, но, правда, совсем не сильный порыв ветра. И сразу же исчез, оставив на моих руках и ногах толпу мурашек. Я судорожно вздохнула и быстро проглотив всё, что было на моей вилке, взглянула на Глеба. Он тяжело смотрел мне прямо в глаза. Я невольно поежилась, замерла на пару секунд и попыталась отвести взгляд от двух чёрных бездонных колодцев. Странно, но у меня это легко получилось. Немного успокоившись, я снова отпила вино.

– Вообще, да, меня мучает один вопрос, – осмелев, сказала я.

– Интересно. Какой же? – приподняв одну бровь, спросил Глеб.

– Понимаешь, никак не могу взять в толк, зачем я тебе сдалась. Ведь у меня обычная внешность, заурядные способности и мне уже давно не двадцать. А ты весь такой успешный и привлекательный… Не думаю, что ты обделён женским вниманием. Почему же именно я тебя привлекла?

– Мда. Я ожидал услышать от тебя другой вопрос, – немного растерянно произнёс он.

Да у меня масса вопросов! Я выжидательно смотрела на него, стараясь не выдать своего волнения. В конце концов эта тема меня тоже интересовала. И гораздо больше, чем я сначала подумала.

– Ну что ж, я отвечу, но давай сначала закажем ещё вина, – предложил Глеб и кинул многозначительный взгляд на мой пустой бокал.

А я и не заметила. Обычно я мало пью и вообще не очень хорошо переношу алкоголь. Но сейчас наверное особый случай и вино на меня даже не подействовало. Глеб небрежно махнул рукой официанту, тот с готовностью подлетел к нашему столику и приняв заказ, снова умчался.

– Марта, ты себя недооцениваешь, – мягко произнёс Глеб. – Знаешь, я ведь неплохо научился разбираться в людях, и мне не составляет большого труда определить, на что они действительно способны. И, поверь, меня невозможно сбить с толку одной лишь красивой обёрткой. Ты же определённо отличаешься от других. У тебя какой-то особый, неординарный взгляд на происходящее, а в наше время это редкость. Ты имеешь к жизни аппетит. Ты не труслива. Другая бы давно сбежала, испугавшись одного только моего взгляда… Но ты так восхитительно любопытна… И при этом даже не догадываешься насколько огромный у тебя потенциал… А ещё, Марта, у тебя длинные ноги, изумительного цвета глаза и белокурые локоны, которые ты очень мило заправляешь за своё маленькое ушко. И больше всего мне бы сейчас хотелось поцеловать тебя в шею, вот как раз за этим ушком, – доверительно сообщил Глеб, и взяв в руку бокал с вином, откинулся на спинку стула. Он не спеша сделал пару глотков, явно наслаждаясь моим замешательством.

– О… Понятно, – смущенно выдавила я. Мне польстили такие откровенные признания. И напугали.

– А насчёт способностей, – произнёс Глеб. – Так они у тебя есть.

– Ну, возможно, я не самый бездарный человек. И от ложной скромности я не страдаю. Но, что касается, например, музыки…

– Я сейчас не про таланты обычного человека, – нетерпеливо перебил меня он.

– Да? А про что?

– Ты ведь чувствуешь себя странно рядом со мной, так? Внезапные порывы ветра, резкий мятный запах, холод… Я угадал?

– Да. Вообще, да, – тихо произнесла я. Во рту у меня пересохло, но пить вино не хотелось, я понимала, что вот сейчас мне точно надо сохранить здравый рассудок.

– А обычные люди, Марта, не должны всего этого замечать.

– Но, если ты сам об этом знаешь, значит ты тоже не обычный?

– Ты слишком догадлива, – заметил Глеб, горько усмехнувшись.

– Тогда, – я быстро взглянула на него и сделала глубокий вдох. – Тогда, кто же ты?

– Я обманщик. Я совсем не тот, Марта, за кого себя выдаю, – вкрадчиво сообщил Глеб, слегка наклоняясь над столом в мою сторону.

Он осторожно накрыл своей рукой мою ладонь, лежащую на столе. Меня словно парализовало. Застыло не только мое тело, но и мысли в голове вдруг превратились в тягучую неповоротливую массу. Я встряхнула головой, пытаясь сбросить морок.

– Но… Я не понимаю, – с трудом прошептала я, пытаясь аккуратно освободить свои пальцы из-под его руки. Он прижал их чуть сильнее.

– Я могу влиять на людей, менять их мысли и поступки.

– Ты гипнотизёр?

– Не совсем, – ответил Глеб и грустно улыбнулся.

– Ничего не понимаю, – совсем растерялась я.

– Мои способности гораздо сильнее, – пояснил он и, помрачнев, добавил: – И опаснее.

Всё, подумала я, это точка невозврата. Мои пальцы оставались зажатыми в его руке, он как будто забыл про них. Стараясь дышать ровно, я слегка наклонилась в сторону Глеба.

– Насколько опасными? – как можно спокойнее спросила я.

– Я могу полностью лишить человека воли. Он будет делать то, что мне нужно, а потом сойдёт с ума. И умрёт.

Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Моё дыхание всё-таки сбилось.

– Глеб… Этого не может быть.

– Увы, Марта, ещё как может.

– И с какой целью ты все это делаешь?

–Ну, обычно это делают ради банальной наживы, – он недобро ухмыльнулся. – Другие. И я раньше так поступал.

– Что? Ты не один такой? – воскликнула я, и наверное сделала это слишком громко. Пожилая пара за соседним столиком обернулась на нас с недовольным видом. Глеб отпустил мою руку и как ни в чем не бывало подозвал официанта.

– Ты решила, что будешь на горячее? – с невозмутимой улыбкой спросил он у меня.

Я пребывала в полном ступоре. Мне уже не было ни холодно, ни жарко, я почти перестала ощущать своё тело. Казалось, что я попала в невесомость и безвольно плыву в потоке времени. Увидев спешащего к нам официанта, я всё же очнулась.

– Что-нибудь с морепродуктами, – неопределённо махнув рукой, ответила я. Аппетит у меня исчез и даже мысли о еде вызывали приступ тошноты.

Глеб заказал мне ризотто с креветками, а себе взял пасту карбонара.

– Ты не ответил, – напомнила я, когда мы снова остались одни.

– Это долго рассказывать, Марта, и всё не так просто. Но, если вкратце, то я не один такой, ты права. Насколько мне известно, на данный момент нас около двух сотен по всему миру. Способности передаются генетически, но очень редко и только при соблюдении определенных условий. Одни из нас пользуются своим страшным даром по полной, без оглядки на нормы морали и угрызений совести, а другие пытаются жить обычной жизнью. Я отношусь ко вторым.

– Так. А при чем же здесь я?

– А я сначала тебя принял за одну из нас, – Глеб широко улыбнулся и задорно подмигнул мне.

– Ну, знаешь! – я демонстративно отвернулась и сделала вид, что смотрю в окно, но увидела там лишь своё отражение. Отражение было абсолютно растерянным и тоже смотрело на меня.

– Подожди, Марта, сейчас попробую всё объяснить, – успокаивающим голосом начал Глеб. – Такие, как я, опознают друг друга по резким мятным запахам и холодным сквознякам, которые нас окружают. Это наши вечные спутники. Почему-то рядом с тобой я их тоже почувствовал. Но наших способностей по влиянию на людей у тебя я не нашёл. Хотя ты безошибочно определила меня, а обычным людям это не под силу, они нас не могут идентифицировать! И самое главное: на тебя почти не действует моя сила внушения. Я пробовал.

– Ты пробовал? Как? Когда?

– В первую же нашу встречу. И потом ещё пару раз, чтобы убедиться окончательно.

– Не знаю, что и сказать.

Я была рассержена и одновременно очень напугана. Больше всего мне сейчас хотелось спрятаться под стол или просто раствориться в воздухе. Раствориться, пожалуй, было бы идеально.

– А ещё твои глаза, – задумчиво добавил Глеб.

– А с моими глазами что теперь не так? – недовольно спросила я.

– Они не чёрные. Некоторые из нас носят цветные линзы, чтобы не привлекать лишнего внимания к неестественному цвету своих глаз. Но ты не в линзах. Что-то здесь не так, – пробормотал он.

Я сразу вспомнила свой ночной кошмар, который мне приснился в отпуске в Петербурге. Тогда, во сне Глеб говорил нечто похожее, а потом протянул руку к моей шее и начал душить. Я попыталась отогнать это жуткое видение, но мне тут же пришла в голову одна неприятная мысль.

– То есть, всё наше с тобой общение только ради того, чтобы наконец выяснить, что со мной не так? – озвучила я свою догадку. Я хотела это сказать с невозмутимым видом, но мой голос задрожал и вопрос прозвучал с жалкой интонацией обиженного ребёнка.

– Марта, ну что ты, – со вздохом ответил Глеб. Он выглядел искренне огорчённым. – Сначала, в нашу первую встречу, я действительно был очень озадачен твоей реакцией – тем, как ты легко определила мое отличие от обычных людей. Я никак не мог понять кто ты. Но, пока ты была в отпуске, у меня появилась масса времени, чтобы спокойно поразмышлять на эту тему, и я вдруг осознал, что думаю о тебе гораздо больше, чем следовало бы. И думаю не о том, кто ты такая, а о том, почему ты ещё не со мной. Извини, если слишком откровенно…

– Ничего, всё в порядке, – тихо проговорила я, не глядя на него. – Просто ты должен знать, что быть твоим подопытном кроликом я не готова.

– Если уж на то пошло, Марта, в подопытных кроликах у меня нет дефицита, – Глеб обвёл рукой зал ресторана и горько усмехнулся. —Могу выбрать себе любого.

– Вот, кстати. Тогда, в кафе ты заставил нашего сотрудника отдать свой пропуск, я была там рядом и знаю это точно, – быстро проговорила я и набрав в грудь воздуха, бесстрашно добавила: – Он теперь умрёт?

– Нет, Марта, нет! – громко и с досадой воскликнул Глеб. Я машинально взглянула в сторону соседнего столика. Импозантный пожилой мужчина и его элегантная седовласая спутница были настолько поглощены своим десертом, что в этот раз даже не оглянулись на нас.

– Ты же сказал, что жертва умирает?

– Может умереть, да. Но это произойдёт только в том случае, если я буду слишком долго подавлять волю этого человека. Месяцами и даже годами, – скривившись словно от боли, нехотя произнёс он.

– Вот как. Значит, Денису ничего не грозит?

– Ничего.

– Выходит, ты можешь контролировать силу своего… Э… Своего таланта?

– Таланта! – фыркнул Глеб, – Ты ко мне слишком добра, Марта. Да, могу контролировать. То, что было тогда в кафе, это так, милые шалости. Иногда развлекаюсь.

– Хорошее развлечение, – сказала я и почувствовала, что теперь наконец-то могу улыбнуться.

Через пару минут наш расторопный официант принес нам горячее. Мой ризотто оказался очень даже неплох и я с неизвестно откуда взявшимся аппетитом принялась за еду. Посетителей в ресторане заметно прибавилось и почти все столики были уже заняты. Освещение немного приглушили, из динамиков лилась негромкая итальянская музыка примерно восьмидесятых годов, и атмосфера вокруг становилась всё более романтичной. Глеб задавал мне вопросы о моих родителях, о Лео, и с неподдельным интересом выслушивал ответы. Я же расспрашивала его о работе и известных проектах, затрагивать более личные темы я стеснялась. И боялась.

На десерт мне подали мороженое – шарик шоколадного пломбира и шарик крем-брюле, причём оба ещё с горкой посыпаны тёртым шоколадом. Невообразимо сладко. Лео бы обзавидовался. Глеб себе взял только чашку эспрессо. Если бы я на ночь глядя выпила такой крепкий кофе, то до утра бы не сомкнула глаз. Может на него кофеин вообще не действует? Он и сам как кофеин.

– Глеб, знаешь, у меня остался ещё один вопрос.

– Только один? – скептически улыбнувшись, спросил он.

– Ну, нет. У меня их вообще много, – смутилась я. – Но вот скажи, ты разве не боишься, что я теперь знаю слишком много и могу начать болтать о тебе и твоих суперспособностях?

– Не будешь.

– Как это? Почему ты так уверен?

– Я ведь могу заставить тебя замолчать.

– Как… Каким образом? – пролепетала я, чувствуя как набитый едой желудок начал предательски сжиматься.

– Я утаил от тебя одну маленькую деталь, – сказал Глеб и хитро подмигнул. Вышло слегка зловеще.

– Маленькую?

– Да.

– Ты же сказал, что на меня не действует сила твоего внушения! И я сама ни разу ничего такого не почувствовала за это время, – стараясь быть убедительной сказала я, и сразу же вспомнила тот жуткий взгляд Глеба, в кафе на работе. Как я могла такое забыть?

– Я сказал «почти не действует». Обычная сила не действует, да.

– Обычная? – забеспокоилась я. – А какая ещё есть?

– На уровне простых обыденных действий с быстрым результатом моя сила внушения тебе не опасна. Ты ей и правда не поддаёшься.

– И? И что ты мне можешь тогда сделать? – допытывалась я, хотя уже и сама начала смутно догадываться обо всем.

– Я могу применить ту самую опасную силу, о которой тебе рассказал, – невозмутимо ответил Глеб, делая очередной глоток кофе.

– Ты… Ты меня постепенно сведёшь с ума и убьёшь. Да, я помню.

Он взглянул на меня исподлобья, потом устало вздохнул и обреченно покачал головой из стороны в сторону.

– Марта… Я не собираюсь тебя убивать. Прости, что напугал. У меня уже так давно не было нормальных отношений с женщиной, и я наверное забыл на какие темы не стоит шутить.

– Теперь ты меня напугал ещё больше.

– Прости…

– Значит, получается, что я всё-таки поддаюсь твоей смертоносной силе внушения, – мрачно констатировала я.

– Но обычным людям достаточно и моего самого лёгкого воздействия, – заметил Глеб и многозначительно взглянул на меня.

– Это, конечно, меня должно успокаивать.

Я вяло поводила изящной ложечкой по остаткам подтаявшего пломбира, но доедать его мне не хотелось. Мда, плохи дела, если я от шоколадного мороженого отказываюсь.

Столики в зале постепенно освобождались, а все приходившие в ресторан, располагались теперь уже за барной стойкой. Я выглянула в окно, там была непроглядная темень, на дороге и зданиях выделялись лишь небольшие треугольники света от уличных фонарей. Глеб подозвал официанта и быстро с ним рассчитался наличными, оставив щедрые чаевые.

– Марта, ты в порядке?

– Не уверена. Но вроде бы я в состоянии двигаться, – попыталась пошутить я.

– Если хочешь, я вызову тебе такси, – предложил он и обеспокоено взглянул на меня. – Ну или пройдём пешком до нашей рабочей парковки и я отвезу тебя домой.

– Свежий воздух пойдёт мне на пользу. Давай пройдёмся до твоей машины. Только… Ты ведь сейчас пил вино. Не боишься садиться за руль?

– Алкоголь на меня не действует. И кофеин, кстати, тоже. Пью и то, и другое ради вкуса, – равнодушно ответил Глеб, пожимая плечами.

На улице заметно похолодало, всё же вечера ещё скорее зимние, чем весенние. Мы медленно шли по безлюдному и почти не освещённому переулку. Я, поёжившись, надела перчатки и накинула капюшон от пальто. А Глеб даже не подумал застегнуть свою тонкую кожаную куртку. Поймав мой недоумевающий взгляд, он ухмыльнулся.

– Я не мёрзну. Моя нормальная температура выше обычной человеческой.

– Ого. Говоря словами Алисы: «Всё чудесатее и чудесатее», – заметила я.

– И это вся твоя реакция? Потрясающе! – восторженно воскликнул Глеб. – Какое счастье, Марта, что ты всё воспринимаешь именно так.

– Ну да, я часто живу в своих фантазиях, – призналась я. – Это у меня от бабушки. Но теперь, если честно, запуталась, где тут мои фантазии, а где реальность…

– Неужели ты совсем не боишься меня?

– Больше всего меня пугают вот такие твои вопросы.

– Тогда давай перейдём от слов к делу.

Я уже хотела было пошутить на эту тему, но Глеб быстро обогнал меня на несколько шагов, и оказавшись в полной темноте, резко повернулся ко мне лицом. Мой безмолвный крик застрял в горле, я поднесла свои дрожащие руки к лицу и в ужасе прикрыла ими рот.

Нет, Глеб не превратился в летучую мышь, у него не выросли клыки и он не обернулся страшным монстром. Просто его глаза в полной темноте стали отсвечивать зловещим синим цветом. Лицо из-за этого сияния тоже приобрело тусклый синеватый оттенок, и меньше всего теперь походило на лицо живого человека. Зрелище получилось не для слабонервных.

Глеб, увидя мою реакцию, мгновенно выскочил из островка темноты и оказался рядом со мной. Свет от фонаря сразу же осветил его прекрасное, будто бы высеченное из мрамора лицо, чёрные глаза напряжённо вглядывались в меня. Я слабо пискнула, но так и осталась стоять в той же позе.

– Марта, нет, нет! Всё нормально, это же я! – испуганно запричитал Глеб. Он потряс меня за плечи, я снова не отреагировала. Тихонько выругавшись, он поднял меня на руки и, бережно прижав к себе, пошёл в сторону рабочей парковки.

Как только мы вышли на более оживлённую и залитую светом витрин улицу, я наконец пришла в себя. На руках у Глеба мне было уютно, очень тепло, и совсем не страшно. Вдыхая насыщенный мятный аромат, который уже стал привычным, я украдкой взглянула на его лицо. Челюсти сурово сжаты, между бровей залегла глубокая складка. Он шёл быстрым широким шагом, но при этом легко и грациозно. Конечно, я не вешу сто килограмм, но пятьдесят-то во мне точно есть. Глеб же нёс меня словно пушинку.

– Поставь, пожалуйста, меня. Всё в порядке, – попросила я.

– Ты уверена?

– Да, Глеб, абсолютно.

– Извини, извини меня. Я такой идиот! Не надо было так сразу всё на тебя вываливать.

Он аккуратно поставил меня на асфальт, поправил растрепавшуюся прядь волос около моего лица, и заботливо накинул капюшон. Наверное именно в этот момент я и осознала, что отныне моя жизнь будет так или иначе связана с Глебом. И это, внезапно свалившееся на меня знание тут же разлилось приятным теплом по всему телу, поселив в моём сердце крошечную сверкающую радугу.

Мы не спеша дошли до парковки и я в нерешительности огляделась вокруг. Маринка мне говорила, что у Глеб ездит на невероятно крутом авто. В этом можно было бы и не сомневаться, но всё равно, когда мы подошли к блестящей черной Ауди, я временно потеряла дар речи. Передние фары автомобиля настороженно прищурились, а плавные линии крыши и массивный кузов только дополнили образ хищного зверя, приготовившегося к опасной охоте. Во всей машине чувствовалась невероятная мощь и сила. Ну, – подумала я, – она соответствует своему владельцу.

– Можно разогнаться до 280 километров. Я пробовал, – Глеб по-мальчишески улыбнулся, открывая мне дверь.

Вот сейчас он ничем не отличался от обычного человека. Я улыбнулась ему в ответ и села в машину. Мы быстро доехали до моего дома и почти всю дорогу промолчали. Я сначала хотела порасспрашивать Глеба, ведь вопросов теперь у меня появилось ещё больше. Но решила, что на сегодня мне достаточно впечатлений, и я уже просто не в силах узнавать что-то новое о нём. И о себе.

Он припарковался около моего подъезда, отстегнул свой ремень безопасности и повернулся ко мне.

– Марта, спасибо тебе за вечер. У меня уже давно не было такого… И извини, ещё раз извини.

– Всё хорошо, Глеб.

– Ты меня удивляешь всё больше и больше, – восхищенно произнёс он.

– Ну, ты меня тоже сегодня удивил.

– Я поторопился, да. Ведь я не хотел тебе сегодня демонстрировать некоторые свои особенности, думал, обойдёмся разговорами. Но ты так легко всё это восприняла… Я непозволительно расслабился. Моя ошибка.

– Да уж. Светящиеся глаза – это слишком.

– Нет, они не совсем светятся, это так кажется в полной темноте, – оправдывался Глеб, обеспокоено поглядывая на меня. – Я тебе потом объясню как-нибудь.

– А скажи мне, тогда, в нашем кафе на работе, – неуверенно начала я. – Твой взгляд… Ты ведь что-то со мной сделал, да? Я думала, упаду в обморок. Ты пытался в тот раз использовать свою силу по полной, так?

– Марта, я бы не причинил тебе боль в любом случае, – с трудом проговорил он.

– А зачем же тогда это делал?

– Мне надо было подтвердить свои догадки насчёт тебя. Я не мог понять, кто ты, я ведь тебе говорил.

– Да, я помню. Но ты мог и перестараться…

– Ох, Марта, я это делал много раз, – печально сказал Глеб. – И я отлично знаю, когда мне надо остановиться. Даже, если остановиться невероятно сложно.

С грустной улыбкой он посмотрел на меня и, дотронувшись рукой до моей щеки, нежно провёл по ней своими горячими пальцами. Его лицо оказалось совсем близко от моего. Я замерла, но кажется, ещё могла дышать. Глеб осторожно взял мою руку, поднёс к своим губам и, поцеловав её, тут же вернул на место. И хотя это было очень приятно, ожидала я совсем другого продолжения.

– Я провожу тебя до квартиры, – невозмутимо сказал он и вышел из машины. Хм, это мило. И немного старомодно.

Мы действительно попрощались с ним у дверей моей квартиры, пожелав друг другу доброй ночи. И без малейшего намёка на продолжение знакомства. Как будто, черт побери, только что у нас не было всех этих признаний, ментоловых сквозняков, светящихся глаз и моих обмороков!

К счастью, Лео рано лёг спать, и мне не пришлось с ним общаться. Я всегда рада поболтать со своим братом и у нас нет и никогда не было секретов друг от друга. Но сейчас мои силы были на исходе. Я быстренько приняла душ, забрала с кухни бутылку минеральной воды и ушла к себе в комнату.

Уже лёжа в постели, я начала перебирать в голове сегодняшние события. Эмоций не было, их запас наверное исчерпался, остались только голые факты. Засыпая, подумала о том, что завтра надо обязательно всё разложить по полочкам и решить как мне быть дальше.

Но основное решение мной уже было принято. Решение, которое отныне полностью исключало из моей жизни спокойствие, стабильность, безопасность и здравый смысл. Почему я его так безоговорочно приняла?

Наверное потому, что никогда не воспринимала себя всерьёз.

Поднадзорный объект

В выходные Лео почти не было дома, утром в субботу он умчался к своей Насте и обещал вернуться уже вместе с ней в воскресенье ближе к вечеру. А я наслаждалась одиночеством. Лучшим способом навести порядок в своих мыслях для меня всегда была уборка в квартире. Я как следует вымыла на кухне плиту и раковину, протерла открытые полочки в шкафах и пропылесосила все комнаты. Потом провела ревизию холодильника и села к компьютеру, чтобы заказать доставку продуктов на следующую неделю. Меня отвлёк звонок в дверь и я, нехотя пошла открывать. За дверью стоял высокий худощавый парень в курьерской форме. И с охапкой невозможно желтых цветов в руках. Я молча уставилась на эти цветы.

– Добрый день! Могу я увидеть Марту? Это Вы? – радостно спросил курьер.

– Да. Здравствуйте. Марта это я.

– Отлично! Тогда примите, пожалуйста, этот букет. В нашу фирму поступила заявка на доставку Вам нарциссов. Имя отправителя и комментарии можно узнать в открытке, – курьер скороговоркой отчеканил привычный текст и протянул мне цветы.

– Э…

– Открытка вот здесь, – добавил он и показал на глянцевый квадратик бумаги, выглядывающий из букета.

– Спасибо.

– Всего доброго! – попрощался он и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Я закрыла дверь и понесла нарциссы на кухню. В объемной стеклянной вазе они смотрелись ещё более эффектно. Все цветы были ярко-желтые, но серединки у одних оранжевого цвета, а у других лимонного. Казалось, что на моей кухне поселилось персональное солнце. Я наклонилась к цветам и с удовольствие вдохнула сладковатый аромат настоящей весны. То, что букет заказал Глеб я даже не сомневалась, но как он узнал, что я обожаю желтые цветы? Кстати, надо всё же взглянуть на открытку. Развернула её и обнаружила там только одну строчку: «Ты согласна стать мои солнцем? Глеб.» Я зажмурилась, а мои губы сами по себе растянулись в самую глупую, наверное, и самую счастливую улыбку.

Остаток субботы и весь следующий день, занимаясь разными хозяйственными делами, я периодически подходила к нарциссам и нежно проводила рукой по их золотым верхушкам. Сначала я решила перенести их в гостиную, чтобы они всегда находились у меня на виду. Но на ночь всё равно утащила к себе в комнату. И может быть из-за насыщенного цветочного аромата, проспала до утра как убитая, без каких-либо снов.

За всю субботу сумбур в моих мыслях так и не разложился по полочкам, поэтому в воскресенье сразу после завтрака мне пришлось принудительно начать мозговой штурм.

Итак, что мне теперь известно? Я точно знаю, что Глеб обладает способностями, которые не доступны обычному человеку. Он может управлять действиями других людей и подавлять их волю. Я и сама однажды попала под такое его влияние, брр… У Глеба всегда повышенная температура тела, он носит одежду не по сезону и не мёрзнет. Я чувствовала какие у него горячие пальцы, а когда он нёс меня на руках, мне было почти жарко, несмотря на промозглый мартовский вечер. Его неестественно чёрные глаза в темноте начинают отсвечивать жутким синим цветом. Тут меня передернуло от кошмарных воспоминаний. Добавим к этому холодные сквозняки и мятные запахи, которые постоянно его окружают. Плюсы получаются довольно сомнительные. И это при том, что я отчаянно пытаюсь забыть слова Глеба о возможной трагической участи его жертвы. Люди сходят с ума и умирают. Из-за него. Мне должно быть очень страшно, очень!

Ведь такой жертвой когда-нибудь могу стать и я…

Ну вот, кстати, теперь можно и про себя подумать. По словам Глеба, я чувствую то, что обычные люди не должны замечать, это во-первых. Во-вторых, его опасная сила внушения на меня почему-то полностью не действует. В-третьих, Глеб тоже ощущает вокруг меня аромат мяты и холодный ветер, как будто бы я одна из них. Но при этом сама я не обладаю способностями управлять другими людьми. Бред какой-то. А, ещё у меня глаза не того цвета, должны быть чёрными. Сложно поверить во всю эту чушь. Это бы больше походило на волшебные истории из моих чудных фантазий. Если бы не происходило в реальности.

Интуитивно я догадывалась, что знаю далеко не всю правду о Глебе, что крохотная часть моих познаний является лишь вершиной огромного и страшного айсберга. Но уже сейчас было понятно, что наше с ним общение и возможные будущие отношения опасны для меня. Как я могу быть уверена, что он в какой-то момент не захочет подчинить меня своей безумной воле? И, что я вообще останусь жива в ближайшее время? Единственный разумный выход в этой ситуации – прекратить с ним всякое общение. Логично? Вполне. Но уговорить саму себя мне так и не удалось. Да я не особо и старалась.

Ближе к вечеру я снова перенесла вазу с цветами в гостиную и поставила её на низенький журнальный столик, как раз под лучи заходящего солнца. А сама уютно устроилась в кресле напротив, с книжкой в руках.

– Марта! Мы пришли! И принесли целую коробку шикарных эклеров, – сообщил из коридора Лео. – Кстати, представляешь… Ого! Марта, вот это да! Это что, тебе?

Лео таращился огромными от удивления глазами на буйство желтых нарциссов в гостиной. Рядом с ним тут же появилась Настя и с любопытством заглянула в комнату.

– Конечно, мне, – не без гордости сообщила я. – Или ты тоже ждал от кого-то букетик? – я озорно подмигнула брату.

Настя тихонько засмеялась и потрепала Лео по плечу.

– Вот! Вот это я понимаю! – с восхищением в голосе сказала она. – Марта, привет!

– Привет!

– От кого же, интересно, такая красота? Наверное от твоего нового поклонника? – с улыбкой спросила Настя.

– Лео! Ты всё разболтал! – укоризненно качая головой, воскликнула я.

– Да разбалтывать-то нечего было, Марта, – оправдывался тот. – Ты же мне почти ничего про него не рассказала.

– Ну, ладно, ладно, – примирительно ответила я.

Лео с Настей с интересом посмотрели на меня, демонстрируя полную готовность слушать мой подробный рассказ о таинственном поклоннике. Я тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Его зовут Глеб. Он успешный архитектор с кучей известных проектов. Временно преподаёт в нашей школе дизайна. Высокий, красивый и ездит на Ауди последней модели.

– Ух ты! – завороженно произнесла Настя, – А сколько ему лет? Он старый? Женат?

– Почему сразу старый и женат? – обиженно спросила я. – Он примерно моего возраста. И свободен.

А ведь я и сама не знаю точного ответа на эти вопросы. Так получилось, что в нашей с ним увлекательной беседе не дошло дело до таких банальностей, как его возраст и семейное положение. Надо будет посмотреть завтра на работе в документах. Всё равно у меня, как у старшего ассистента, есть доступ к личным делам наших сотрудников.

– Впечатляет, конечно, – Лео обеспокоено поглядывал на меня. – Но, думаю, Марта, спешить с выводами не стоит.

– А опиши его внешность! – это уже Настя допытывалась.

Я скрестила руки на груди и с раздражением в голосе ответила им обоим сразу:

– Спешить не буду. Глаза у него чёрные. И закончим на этом обсуждение.

– Чёрные? – почти с испугом спросила неугомонная Настя.

– Всё, пошли пить чай, – скомандовал Лео и взяв свою подругу под локоть, увёл на кухню. Повезло мне с братом.

Я в очередной раз нежно провела пальцами по верхушкам нарциссов, любуясь акварельными оттенками их лепестков, и тоже направилась на кухню.

Эклеры и правда оказались свежайшими и с отличным шоколадным кремом для начинки. Как я люблю. Мы ещё немного поболтали, больше не касаясь темы моего нового поклонника, и Лео ушёл провожать Настю.

Настя появилась в жизни моего брата внезапно, и осталась, видимо, надолго. В двадцать два года Лео вернулся из Петербурга в Москву в качестве молодого и талантливого специалиста по компьютерным технологиям. Его уже ждали в одной престижной столичной компании, которая занималась оцифровкой крупных архивов. Всего лишь через полгода успешной работы Лео повысили в должности и доверили вести свой собственный проект. И примерно в это же время он встретил Настю. Точнее, он её сбил, когда ехал на велосипеде домой. Что само по себе удивительно, так как катается он давно и очень хорошо. Ну, тем не менее, Настя чуть не оказалась под его колёсами, а потом ещё и выяснилось, что она живет на соседней от нас улице. С тех пор эта сладкая парочка успела несколько раз драматически закончить свои отношения и столько же раз начать их заново.

Нашей маме Настя почему-то сразу не понравилась. Хотя, она и видела её всего дважды, когда они вместе с Лео приезжали в Петербург. Мама считает Настю слишком легкомысленной, и твёрдо верит, что её больше интересует наша просторная квартира, чем сам Лео. Она и правда у нас бывает почти каждые выходные, но вряд ли это связано с интересом к нашей недвижимости. Если бы Настя действительно этого хотела, то давно бы уже вышла замуж за моего брата. А она, наоборот, сама затормозила их отношения и даже слышать ничего не хочет о замужестве. Лео, надо сказать, и не предлагал. Но думал об этом очень серьезно, я точно знаю.

Я к Насте отношусь совершенно спокойно, хотя она мне и напоминает сороку. Невысокая, даже пониже меня, худенькая, с чёрным как смоль каре, острым маленьким носиком и с глубоко посаженными глазами, она действительно похожа на неугомонную птицу. Но, пожалуй, настоящим её недостатком, на мой взгляд, является непомерное любопытство. Всё-то ей нужно знать.

Но зато Настя умеет печь вкуснейшие расстегаи с рыбой, которыми регулярно нас балует. И, кажется, Лео с ней вполне счастлив, несмотря на постоянные разрывы и возобновления отношений.

В понедельник, придя на работу и включив компьютер, я первым делом залезла в папку с личными делами сотрудников. Надо было успеть всё выяснить до прихода Марины, чтобы не возбуждать в ней излишнего интереса. Она и так сейчас от меня не отстанет с вопросами про вечер пятницы. Я быстро нашла файл с именем Глеба и пробежалась глазами по копиям документов, лежащих там. Так, день рождения у него 13 мая, это меньше чем через два месяца. И ему исполнится сорок лет. Хм, вообще Глеб выглядит даже моложе. Но иногда у него бывает такой уставший и отрешенный взгляд, как будто он уже прожил как минимум пару жизней. Я пролистала другие документы. Ага, семейное положение – холост. Отлично. Так, закончил архитектурный институт в Петербурге, получил престижное бизнес образование в Москве и обучался в центре ландшафтного искусства в Эдинбурге. Призовые места в международных конкурсах. В совершенстве владеет английским и шведским языками, разговорный французский. Впечатляет. Я хотела ещё покопаться в файлах, но тут в кабинет влетела вечно опаздывающая Маринка и мне пришлось закрыть папку.

Днём я ещё раз внимательно взглянула на расписание Глеба. Он читал лекции в нашей школе три раза в неделю. В понедельник и среду занятия у него начинались в четыре часа и шли до позднего вечера. А в пятницу он вёл дневную группу и рабочий день у него заканчивался даже раньше, чем у меня. Получалось, что общего времени на работе у нас с ним не так и много. Я расстроенно вздохнула и, взяв кошелёк, встала, чтобы идти обедать в кафе. Но тут вдруг дверь в наш кабинет распахнулась и я увидела прямо перед собой улыбающегося Глеба. Верхняя пуговица на рубашке расстегнута, волосы небрежной волной упали на высокий смуглый лоб, а чёрные глаза прищурились и мгновенно поймали мой удивлённый взгляд.

– Всем привет! Марта, пойдёшь обедать?

– Да, конечно. Я и не думала, что ты сегодня приедешь так рано, – ответила я, чувствуя как бешено заколотилось мое сердце.

– Боялся, что не успею, пробки такие, – сказал Глеб и, чуть наклонившись ко мне, тихо добавил: – Ты отлично выглядишь.

– Спасибо.

– Не за что.

– И за цветы тоже спасибо, они великолепны.

– Всё для тебя, Марта.

Маринкины глаза возбуждённо блестели из-за монитора, она даже немного приоткрыла рот, глядя на нас. Думаю, теперь она довольна. Потому как своим скупым утренним рассказом я её явно разочаровала. Она жаждала пикантных подробностей о нашем первом свидании, а я ограничивалась набором стандартных фраз. Эх, если бы она только знала, что было на самом деле…

За столиком в кафе мы уселись не напротив друг друга, а рядом, как настоящая влюблённая парочка. Глеб периодически брал мою руку в свою и нежно гладил пальцами тыльную сторону моей ладони. В эти моменты я отчаянно пыталась не потерять нить нашего разговора и угомонить мурашки, носящиеся полоумными толпами по всему телу. На резковатый запах мяты я уже не реагировала, хоть и отмечала его присутствие. Пообедав, мы вышли на улицу. Там было довольно ветрено, но солнце грело по-летнему жарко, и было даже странным, что деревья стоят ещё без листвы. Глеб накинул мне на плечи своё пальто, оно оказалось мне почти до пят и наверное я выглядела в нем забавно.

– Марта, как ты относишься к живописи? – вдруг спросил он.

– Крайне положительно. А что? У тебя, ко всему прочему, есть ещё и талант художника?

– О, нет.

– Ну хоть чего-то ты не умеешь, – проворчала я, и не удержавшись, показала Глебу язык.

– Ну, извини, – засмеялся он в ответ. – Дело в том, что моя давняя знакомая открывает свою новую выставку. У неё потрясающие картины, необычные, тебе наверняка понравится. Хочешь сходить?

– Конечно, давай, – невозмутимо ответила я. И начала лихорадочно соображать, что это за знакомая такая и как сильно и давно они знакомы с Глебом.

– Открытие запланировано на вечер четверга, я заеду за тобой на работу, хорошо?

– Давай. Кстати, надо бы нам с тобой обменяться номерами телефонов, мы ведь этого так и не сделали.

– Я твой номер знаю. Марина дала его мне, – спокойно заметил он.

– Марина? Странно, она мне ничего не говорила, – удивилась я.

– А она этого и не помнит, – произнёс Глеб и сделал вид, что внимательно рассматривает ближайший к нам куст, с торчащими в разные стороны голыми ветками и смешными набухшими почками.

– Ага. Ну понятно.

– Ты не обиделась?

– Не знаю. Нет, наверное.

– Прости. Это уже привычка, – Глеб хотел снова взять меня за руку, но тут его пальто начало съезжать с моих плеч. Он ловко подхватил его и водрузив на меня обратно, медленно опустил свои руки на мою талию. Я машинально подалась вперёд и почти уткнулась лбом в его грудь. Через тонкую ткань рубашки я почувствовала какая горячая у него кожа. Наверное, жарким летом проблематично будет с ним обниматься. Ну что за мысли?

– Марта, – прошептал Глеб и я тут же подняла голову. Какой он высокий! Надо носить каблуки, чтобы дотянуться до его губ.

Но он наклонился ко мне сам. Я даже не успела ничего понять. Это был легкий и невероятно нежный поцелуй. И слишком быстрый.

– Я… Я как будто бы съела полпачки мятных драже, – тихонько сказала я.

– Я тоже, – радостно сообщил Глеб. – Прикольно, да?

Солнце сегодня наверное решило побить температурный рекорд, оно светило, грело, отражалось миллионами слепящих бликов от окон, и разбрасывало свои тёплые лучи по асфальту и стенам зданий.

– Марина! Это ужас! Я не знаю, что делать! – чуть ли не заламывая руки, с криком влетела я в наш кабинет.

– Что? Ты чего, Марта? – испуганно спросила Маринка.

– У меня нет платья. А выставка уже в этот четверг! Где я за два дня найду то самое идеальное платье? А она художница, понимаешь? Модная и талантливая художница! Я не могу пойти абы в чём. О, Боже, что мне делать, – обреченно закончила я свой несвязный монолог и обессилено рухнула в кресло.

– Хм. Давай по порядку, иначе я не смогу тебе помочь.

Со вздохом я принялась рассказывать ей подробности нашего сегодняшнего разговора с Глебом. Не хотелось мне, конечно, посвящать Марину в свою личную жизнь, но без неё я боялась вообще не справиться.

– Всего-то! – фыркнула она. – Я уж думала и правда проблема.

– Ты мне поможешь? – с надеждой в голосе спросила я.

– Конечно! Значит так, Марта, ты отвечай пока на телефон и закончи с договорами ладшафтников, я там начала их распечатывать. А меня не отвлекай, – скомандовала моя бойкая коллега. И хотя я была старшим ассистентом, а Марина всего лишь моей помощницей, я с готовностью закивала головой и принялась выполнять её поручения.

Через полчаса она вдруг умчалась из кабинета и вернулась уже с портновским метром в руках. Где она его добыла?

– Так, Марта, вставай, будем тебя сейчас измерять.

Марина почти профессионально сняла нужные мерки, шикнув на меня пару раз, когда я пыталась втянуть живот, дабы сделать свою талию стройнее.

Спустя ещё час она вручила мне распечатанную на листе бумаги схему проезда.

– Ну вот, смотри, – начала она. – По этому адресу сегодня до девяти вечера тебя будут ждать три отложенных платья твоего размера. Спросишь Алёну, скажешь, что от меня. Цены не дешевые, имей в виду. Но платья – улёт!

– А зачем три? – испугалась я.

– Как зачем? Чтобы выбрать. Померяешь, посмотришь. Можешь и все три купить.

– Ой, спасибо тебе, Марин. Даже не знаю, как бы я без тебя…

– Пока рано благодарить, – снисходительно разрешила Маринка.

Еле дождавшись конца рабочего дня, я помчалась по заветному адресу. Магазин находился в полуподвале и внешний вид имел невзрачный. Я с сомнением открыла дверь и очутилась в сказочном разноцветном раю для волшебниц и фей. От изобилия воздушных тканей, кружева и лент самых разных оттенков у меня закружилась голова и я начала растерянно оглядываться. Ко мне тут же подошла высокая статная девица с длинными распущенными волосами цвета бронзы.

– Добрый вечер, чем я могу Вам помочь? – поинтересовалась она у меня с легкой улыбкой.

– Добрый вечер. Мне нужна Алёна, я от Марины, она сказала, что…

– Да, да, я Вас поняла, – мягко перебила меня девица и спохватившись, представилась: – Алёна это я.

Меня отвели в просторную примерочную с двумя огромными зеркалами. На вешалке уже висело три потрясающихся платья. Я в нерешительности замерла перед ними.

– Давайте я Вам помогу, – предложила Алёна и начала снимать с вешалки один из нарядов. – Попробуйте сначала это померить. Такой необычный цвет, но Вам подойдёт идеально. Его называют оттенок мяты.

Я глупо улыбнулась. Да, мне это платье точно подойдёт идеально, ведь тогда на цвет, на запах и на вкус я для Глеба стану совершенно одинаковой.

Платье, с универсальной длиной до середины колен, село как влитое. Нежный оттенок изящно подчеркнул бледность моей кожи и одновременно яркость глаз. Крой был простой, слегка приталенный, и единственным украшением являлась широкая лента нежнейшего кружева ручной работы, нашитая на подол. Маринка – гений.

– Я беру его.

– Очень правильный выбор, – деликатно похвалила меня Алёна и сразу добавила: – Может остальные померяете?

Тут я взглянула на ценники и слегка поморщилась. Ну, что делать, Марина ведь меня предупреждала. Эх, ладно, я себе не так часто покупаю дизайнерскую одежду. И моя мама точно будет в восторге. Надо будет сделать фото в этом платье и отправить ей потом. Без Глеба, разумеется.

– У нас есть хорошая скидка при покупке двух и более нарядов, – с готовностью сообщила Алёна, заметив мой задумчивый вид.

– Отлично. Пожалуй, я вот это светлое ещё посмотрю.

Второе платье было кремового цвета, длинное, легкое и отлично подходило для тёплой весны и лета. Юбка до пола расходилась широкими волнами, а небольшой отложной воротничок украшала вышивка из прелестных незабудок. Его я могла бы надеть на день рождения Глеба, оно как раз в середине мая, наверняка уже будет тепло. Ну и под верхнюю одежду, если что, оно тоже отлично подойдёт.

Я снова взглянула на стоимость. Внимательная и предусмотрительная Алёна сразу же назвала мне точный размер скидки. В итоге, я ушла из магазина с двумя платьями, довольная и счастливая. Хорошо, что третье платье было хоть и модного, но довольно мрачного цвета, и мне совсем не понравилось. В первый раз в своей жизни я так легкомысленно потратила крупную сумму денег на одежду. Уму не постижимо!

Всю ночь со среды на четверг мне снились картины в красивых музейных рамах, пустые холсты на деревянных подрамниках, кисти разных размеров и палитры с красками. Проснувшись утром, после такого насыщенного тематического сна, я почувствовала, что сама уже готова стать художницей. Лео одобрительно хмыкнул, увидев меня в новом платье и звонко чмокнув в лоб, уехал на работу. Он знал, что у меня сегодня ожидается фуршет по поводу открытия модной выставки и ещё накануне предупредил, что на таких мероприятиях еды обычно подают мало и, чтобы я не увлекалась шампанским. Обещал запечь на ужин мясо с овощами и оставить мне хорошую порцию. Да, мой брат ещё и отлично готовит. Чем я частенько и пользуюсь. Но о еде я сейчас вообще думать не могла.

– Ты бесподобна, дорогая! – воскликнула Марина и с восхищением оглядела меня с головы до ног, когда я зашла в наш кабинет.

– Так это твоя заслуга, ты просто волшебница! Ещё раз спасибо, – искренне поблагодарила я её. – Можешь на следующей неделе опаздывать хоть каждый день.

Она засмеялась и с довольным видом кивнула мне. В начале шестого пришла смска от Глеба, где он сообщал, что приедет примерно через час. Я тут же вспомнила каким способом он добыл мой номер телефона и задумчиво посмотрела на Марину. Вот интересно, что ещё она ему нарассказывала обо мне. И ведь спрашивать бесполезно, она всё равно ничего не помнит.

Маринка убежала домой ровно в шесть, пожелав мне чудесного вечера и бросив на меня порцию недвусмысленных многозначительных взглядов. Я подкрасила губы, и стоя перед небольшим офисным зеркалом, расчесывала свои тщательно уложенные с утра, но уже основательно растрепавшиеся, локоны. В это время бесшумно открылась дверь и вошёл Глеб. Он молча приблизился ко мне и откинув прядь моих волос, нежно поцеловал в шею. Расческа выскользнула из моей руки и с грохотом стукнулась об пол.

– Ого! Какой эффект от одного поцелуя, – мелодично, чуть растягивая слова, произнёс он.

– Да уж… У тебя всё эффектно получается, – ответила я, изображая недовольство.

– Привет, Марта. Ты сегодня так обворожительна… Не смог устоять.

– Привет. Прощаю.

– Тогда пойдём? Такси уже у входа.

– Да, только пальто возьму.

Галерея располагалась в центре и ехать до неё было близко, но вечерние пробки не позволили нам легко и быстро проскочить это небольшое расстояние. Мы добрались до места, когда мероприятие уже началось. Таксист высадил нас на углу Поварской улицы и Хлебникова переулка. Я увидела перед собой старый, но хорошо отреставрированный особнячок, на первом этаже которого висела яркая афиша. На ней крупными разноцветными буквами было написано: «Цветовая воронка нереального», а ниже чуть мельче: «Интерьерные картины Дарьи Павловой». Я тяжело вздохнула и мысленно попыталась собраться с силами.

Глеб открыл передо мной массивную входную дверь из тёмного дерева и я оказалась в просторном овальном помещении, почти без окон, но с избытком искусственного света. Он лился отовсюду, с потолка, стен и даже на полу стояли крошечные светильники. Из этого потока света вдруг выплыла и пошла к нам навстречу хрупкая женская фигура в чём-то летящем и одновременно мешковатом. Волосы у этой фигуры переливались розовыми и оранжевыми оттенками разной степени интенсивности. Я напряглась и машинально сжала руку Глеба, он тут же ответил лёгким пожатием и приобнял меня за плечи.

– Глеб, как же я тебе рада! – с чувством произнесла ярковолосая женщина и я увидела, что она совсем не молода, а скорее всего даже старше моих родителей.

– Марта, это Дарья, самая талантливая из всех известных мне художниц. Даша, это моя Марта, – представил нас Глеб. Я расплылась в улыбке и почувствовала, как постепенно уходит всё напряжение последних дней. Он сказал «Моя Марта»! Моя! Как это приятно… Да ещё и его давняя знакомая в итоге оказалась совсем не опасной.

Глеб обменялся парой общих фраз с эффектной виновницей торжества и галантно поцеловал ей руку. Потом помог мне снять пальто и направился с ним к импровизированному гардеробу, представляющему из себя кучку составленных вместе разнокалиберных вешалок с плечиками. Дарья тут же цепким и внимательным взглядом быстро окинула меня и мой наряд. Она приветливо улыбнулась и протянула мне свою руку с длинными тонкими пальцами, на одном из которых розовыми брызгами сверкал крупный перстень.

– Зовите меня Даша. Я рада с Вами познакомиться, Марта. Вы и правда, чудесны, – она чуть помедлила и серьезно добавила: – Глеб мне о Вас всё рассказал.

– Даша, взаимно, спасибо. А что он Вам рассказал? – в некотором замешательстве спросила я.

– Всё, дорогая, – просто ответила она и погладив меня по руке вернулась к группе экстравагантно одетых людей в центре зала.

Глеб принёс мне и себе по бокалу шампанского. Шипящая жидкость с прыгающими пузырьками мгновенно отвлекла меня от странного поведения именитой художницы и я наконец-то обратила внимание на картины, развешанные по стенам зала. На огромных полотнах, спускавшихся с потолка до самого пола, цвели и распускались диковинные экзотические цветы. Продолговатые листья с зазубренными краями, набухшие пышные бутоны и длинные остроконечные лепестки поражали богатством цветовой палитры. Но работы нельзя было назвать аляповатыми или слишком пёстрыми, все оттенки лишь изящно дополняли друг друга. Рассматривая картины, я подумала, что если бы и сама обладала талантом живописца, то наверное писала бы такие же волшебные цветы, ведь они как будто вышли из моих фантазий.

– Ну, как впечатление? – спросил у меня Глеб, обводя рукой стены галереи.

– Это… Это не реально! Дарья и правда талантлива.

– Да, – подтвердил он. – Кстати, пойду с ней пообщаюсь немного. Ты не будешь тут скучать?

– Ну что ты! Я словно попала в чудный мир своих безумных фантазий, – восхищенно заметила я.

– Значит, я угадал, – с довольным видом сказал Глеб и, вручив мне блюдце с миниатюрным бисквитным пирожным, направился в противоположный конец зала. Да, с закусками здесь не густо, зато шампанское лилось рекой. Как Лео точно угадал!

Я не спеша прохаживалась вдоль стен, периодически зависая около какой-нибудь картины, и изредка посматривала в сторону Глеба и Дарьи. Они о чём-то непринуждённо болтали, посмеивались и пару раз даже брались за руки. Конечно, Дарья и сейчас выглядит очень эффектно, она ухоженна и стройна, но разница в возрасте у них внушительная, лет сорок наверное. Я сама только что прочитала её краткую автобиографию в одном из рекламных проспектов, разложенных на столике с напитками, и там написано, что родилась Дарья в самом конце войны, значит ей сейчас под восемьдесят. Но чувствовалось что-то очень личное в их с Глебом поведении, прикосновениях, взглядах… Некий намёк… Беззащитная откровенность… Чёрт возьми, да я могла бы поклясться, что они когда-то были любовниками!

Помотав головой и отбросив всякие дурацкие мысли, я направилась на поиски закусок. Надо добыть себе какой-нибудь еды, а то шампанское, видимо, уже даёт о себе знать. На полпути меня остановил длинноволосый молодой человек в элегантно помятом льняном костюме.

– Могу ли я составить Вам компанию на этот вечер? – спросил он, слегка поклонившись. – Меня зовут Аристарх.

– Аристарх, не можете, – спокойным уверенным голосом сообщил Глеб, мгновенно появившийся прямо передо мной. Я растерянно заулыбалась им обоим, а Глеб, не дожидаясь ответа новоиспеченного поклонника, взял меня под руку и повёл в другую сторону.

– На минуточку нельзя оставить, – проворчал он.

– Вообще-то я шла за закусками.., – начала я.

– Сейчас всё будет. Я как раз веду тебя на приватную часть фуршета, – загадочно подмигнул мне Глеб.

Оказалось, что в другом конце зала, за неброской ширмой, спряталась дверь, ведущая в уютную комнату с чудесным эркером. Посередине этой комнаты стоял длинный стол с богатым ассортиментом изысканных закусок и, конечно же, шампанским. Вдоль стен были предусмотрительно расставлены стулья с бархатными сиденьями и несколько кресел. Внутри уже находилось человек десять и, когда после нас с Глебом зашла сама Дарья с парой спутников, дверь комнаты сразу же закрыли изнутри на изящную задвижку. О как! И значит Лео всё-таки не угадал насчёт скудности меню.

На открытиях разных выставок мне и раньше приходилось бывать, но на такие закрытые тусовки для избранных меня еще ни разу не приглашали. Я с интересом оглядывалась по сторонам и с любопытством рассматривала находящихся рядом со мной ярких представителей богемы. И даже совсем не удивилась, когда выяснилось, что Глеба здесь многие знают и он сам прекрасно осведомлён о происходящих знаковых событиях в художественной среде. Интересно, а кто-то в этом обществе знаком с его опасными способностями? Или может быть уже является его жертвой?

Я допивала уже третий бокал шампанского, осознавая, что, конечно, делаю глупость, и старалась компенсировать количество поступающего алкоголя хорошими порциями еды. Голова завтра разболится, но сейчас мне не хотелось об этом думать, ведь вокруг меня происходило столько всего интересного.

В какой-то момент я оглянулась на Дарью и поймала её взгляд, который мне совершенно не понравился. Она смотрела на меня с сожалением. Но это была не тоска по её собственным утраченным возможностям и ушедшей молодости. Нет. Взгляд выражал сочувствие непосредственно мне. Словно она знала, что именно меня ожидает и заранее жалела. Я вспомнила её слова о том, что Глеб ей всё обо мне рассказал. А то, что Дарья в курсе его не обычных талантов, я почти не сомневалась. Возможно, она знает то, что мне ещё не известно или чего следует серьёзно опасаться. Я быстро отвела от неё глаза и повернулась к Глебу. Он непринужденно общался с импозантным бородатым мужчиной на тему предстоящей международной выставки акварелистов. Глеб уже по привычке взял мою руку в свою, а я также привычно вдохнула свежий мятный аромат.

Выпитое шампанское не давало мрачным мыслям и подозрениям надолго задержаться в моей голове, поэтому я с беззаботной улыбкой слушала не совсем понятный мне разговор о технике а-ля прима, иногда поддакивала и украдкой любовалась Глебом. С его повышенной температурой тела холода можно не бояться, да и в помещение стало душновато, поэтому он снял свой кожаный пиджак молочного цвета и остался в футболке и светлых брюках. Эта простая, самая обычная чёрная футболка идеально подчеркнула его мужественные плечи, широкую грудь и рельефные мышцы. Я инстинктивно прижалась к Глебу ещё ближе и он сразу же обвил рукой мою талию. Нет, всё-таки часть его руки оказалась чуть ниже моей талии. Наш бородатый собеседник ничего не замечал и продолжал делиться тонкостями и сложностями написания акварельных пейзажей. Я усилием воли вернула себя из своих не по-детски разыгравшихся фантазий в реальность, и решила, что надо мне, пожалуй, завязывать с алкоголем и налегать на закуски. Вон какие там аппетитные креветки лежат, а рядом с ними приличная такая мисочка с красной икрой ещё стоит. Но мои увлекательные размышления о еде прервал телефонный звонок. Глеб, не прекращая беседу, достал свой телефон из кармана брюк и мельком взглянул на экран. Лицо его мгновенно стало серьезным и он, извинившись, быстро вышел из комнаты. Ну а я отправилась за креветками, старательно обходя ту часть стола, где в высоких бокалах из винтажного зеленого стекла пузырилась веселящая жидкость.

Не знаю, сколько времени не было Глеба, может минут десять или двадцать, но я успела познакомиться с двумя юными, но уже популярными портретистками. Они были веселы, очаровательны и мы втроём очень мило общались и шутили.

Возвращение Глеба я заметила по весьма ощутимому порыву северного ветра, моментально окатившему меня с головы до ног. Если подумать, это в конце концов даже удобно – ведь можно не оглядываться по сторонам в поисках друг друга. Я взглянула на Глеба, когда он подошёл ко мне и тут же растерялась от увиденного. Он как будто постарел лет на десять, взгляд потух и не видимые раньше морщины стали заметными.

– Глеб, что случилось? Кто это звонил? – испуганно спросила я у него.

– Пока ничего не случилось. Но нам надо с тобой поговорить. Сегодня, – твёрдым, не терпящим возражения голосом ответил он.

– Хорошо.

– Здесь всё интересное уже закончилось. Дальше именитые художники начнут целенаправленно напиваться и будет совсем скучно. Ты не против покинуть сие заведение?

– Да запросто. Я уже тоже слишком много выпила шампанского.

– Ну тогда сейчас попрощаемся быстренько со всеми и я вызову такси.

– Давай, – просто согласилась я.

– Марта, надеюсь, я не испортил тебе вечер? – Глеб посмотрел на меня своими погрустневшими чёрными глазами.

– Ты что? Да я в восторге! Здесь потрясающие картины, и я сама в первый раз на такой вечеринке. И вообще, Глеб… Мне с тобой везде хорошо. Наверное. Скорее всего, – окончательно сбилась я. Не надо было пить третий бокал, для меня это слишком опасная доза.

Вместо ответа он пододвинул меня, словно куклу, к себе и держа за плечи, поцеловал в губы. Взрыв мятного вкуса во рту слегка отрезвил меня и я сообразила, что целуемся мы на виду у всей творческой элиты. Но поцелуй, как и прежде, закончился слишком быстро и даже, если кто-то из присутствующих успел заметить нашу вольность, то просто не придал этому значения. Наверное такими вещами их и не смутишь. Да и трезвых здесь осталось судя по всему не так много. Не дав мне как следует прийти в себя, Глеб в бодром темпе подвёл меня попрощаться к нескольким знакомым. Напоследок мы подошли к Дарье, она чмокнула меня в щеку ярко накрашенными губами, явно оставив там свой отпечаток, и нежно потрепав Глеба по плечу, сказала ему:

– Береги себя, пожалуйста.

– Даша, ну что ты, – снисходительно ответил он ей и улыбнулся.

Что-то она знает, чего не знаю я. Но сейчас, видимо, и узнаю.

Мы вышли из галереи и в ожидании такси решили немного пройтись вдоль особняка. На улице уже был поздний и очень темный вечер, но, к счастью, старое здание освещалось, как днём. Я с опаской покосилась на лицо Глеба, и он это заметил.

– Не бойся. Синих глаз не будет, для этого здесь слишком много фонарей, – ухмыльнулся он.

– Я и не боюсь, – соврала я, причём не очень умело.

– Тебе не холодно?

– Нет, алкоголь меня греет, – попыталась пошутить я.

– Ну, разумеется. Твой брат сейчас дома?

– Лео? Должен быть, да. А зачем он тебе?

– Это хорошо. Мне надо на него посмотреть, – озабоченно сообщил мне Глеб.

– На Лео?

– Да. Это очень серьёзно, Марта. Твоя жизнь может быть в опасности.

– Из-за Лео? – меня наверное заклинило на имени моего брата, я уже совсем перестала соображать и просто таращилась на Глеба, хлопая ресницами.

– Нет. Из-за меня, – мрачно констатировал он.

– Объясни, пожалуйста. Я ничего не понимаю, – взмолилась я.

– Конечно, сейчас всё объясню, – пообещал он.

Тут как раз подъехало наше такси и мы сели в него. Глеб назвал водителю мой домашний адрес и повернувшись ко мне, начал говорить тихим голосом.

– Помнишь, Марта, я тебе уже рассказывал, что мне не давали покоя твои некоторые особенности и отличие от обычных людей. То, как ты безошибочно определяешь меня, как ограничиваешь воздействие моей силы, ну и так далее. У меня есть один старый друг, он сейчас живет в другом городе, да и вообще в другой стране, но он такой же как я. Точнее, он даже старше меня и более опытный. Я пару недель назад разговаривал с ним по телефону и рассказал о тебе в общих чертах. И он пообещал узнать информацию из своих проверенных источников и сообщить мне. Но сразу предупредил, что услышанное мне, возможно, не понравится.

Я слушала рассказ Глеба как бы со стороны. Так со мной всегда случается в критических ситуациях – я временно ухожу из реального мира в свой вымышленный. Но в этот раз подкатившая вдруг тошнота быстро вернула меня обратно и исчезнуть в милых безопасных фантазиях не удалось. Укачивает после шампанского, что-ли. Глеб тем времени продолжал говорить, держа меня за руку своими горячими пальцами.

– Такие как я до семи лет ничем не отличаются от других детей. А вот после этого возраста у нас начинают проявляться первые способности, ещё совсем слабые, ну и глаза постепенно меняют свой цвет. И примерно к семнадцати годам мы уже можем полноценно распоряжаться своей силой, а глаза приобретают неестественный чёрный оттенок.

– А по ночам светятся синим, – угрюмо вставила я.

– Марта, поверь, это не самое страшное и опасное во мне, – с горечью в голосе ответил Глеб.

– А какие-то ещё способности у тебя есть, кроме тех, что я уже знаю?

– Да… Я, например, физически сильнее обычного мужчины, – нехотя признался он.

– Хм. Намного сильнее?

– Покажу как-нибудь, – вздохнул Глеб и недовольно отвернулся к окну.

– Понятно. Что ещё я должна знать о тебе?

– Пока этого достаточно.

– Пока поверю. Так что там с этим твоим другом? Как его зовут, кстати?

– Его зовут Роман.

– Красивое имя. И что такого интересного узнал Роман про меня? – продолжала я допытываться.

– Он подтвердил мои опасения. Скорее всего, Марта, кто-то из твоих предков был таким же как я. Наши способности ведь передаются только генетически. Один из родителей при этом обязательно должен быть обычным человеком. Но даже при соблюдении такого условия дети всё равно крайне редко получают в наследство эту силу. Иначе нас было бы уже гораздо больше. А бывают и совсем редкие случаи, когда способности начинают раскрываться с опозданием на много лет. Боюсь, это как раз про тебя.

– Слушай, это звучит совсем не реально. Даже для меня и моей буйной фантазии, – я с веселой улыбкой посмотрела на Глеба. Но он промолчал и лишь бросил на меня свой фирменный тяжёлый взгляд.

– Ну хорошо, предположим, что так всё и есть на самом деле, – уже спокойнее продолжила я. – И что мне тогда может угрожать? Ну откроются у меня опасные таланты сводить с ума людей и подавлять их волю, так пусть люди меня и боятся. Разве я не права?

– Частично. Понимаешь, когда наши способности открываются позже обычного возраста, они развиваются гораздо сильнее, быстрее и становятся уникальны по всем параметрам. За всю историю таких случаев насчитывается не больше десятка, это огромная редкость!

– Тем более. Если отбросить моральные принципы и душевные страдания, то опять-таки за меня можно только порадоваться.

– Марта, ты невыносима, – тихонько застонал Глеб. Он пару раз энергично провёл ладонью с растопыренными пальцами по своим волосам, они тут же встали дыбом и я в первый раз увидела Глеба таким взъерошенным. Меня развеселил его слегка безумный вид, и я захихикала.

– Ну хорошо, – решительно сказал он, явно не разделял моего веселья. – Я тебе рассказывал, что такие, как мы делятся на два лагеря, помнишь?

– Помню. Одни – хорошие, которые пытаются жить как нормальные люди, вторые – плохие, они очень опасны для простых смертных. И ты относишься к первым. Правильно?

– В целом, да. Как ты думаешь, те, которых ты называешь плохими, будут стараться привлечь в свой лагерь самых талантливых и сильных представителей?

– Думаю, будут, – мне понравился игровой формат нашей странной беседы и я с удовольствием отвечала на вопросы. Да и противная тошнота отступила.

– И снова правильно. Ты ведь догадываешься, Марта, какие методы используют те, вторые, для достижения своих корыстных целей? – ухмыляясь, спросил Глеб.

– Ну… Ты говорил, что угрызения совести им не свойственны. И на нормы морали они тоже не опираются.

– У тебя отличная память. Тогда скажи мне, готова ли ты со своими сверхспособностями вступить в этот лагерь отпетых мошенников, воров и убийц?

– Я? Да я… Да у меня ещё нет вообще никаких способностей! Не говоря уже о «супер»! – возмутилась я.

Глеб молча и не двигаясь смотрел на меня в ожидании ответа.

– Ладно, – сказала я. – Предположим, что они скоро будут. Конечно, я не вступлю в этот лагерь. Что я, ненормальная?

– Ну вот мы и подошли к главному вопросу. Как ты считаешь, Марта, смиряться ли эти опасные для общества личности, с твоим высоконравственным решением? – спросил Глеб, коварно усмехнувшись.

У меня всё внутри похолодело, а желудок предательски сжался.

– Они сначала попробуют договориться с тобой по хорошему. Предложат немыслимые блага. А когда ты откажешься с ними сотрудничать, уничтожат тебя. Зачем им такой сильный и опасный соперник, правда? – тихо произнёс Глеб и отвернулся к окну.

– Может эти дурацкие способности появятся у меня только лет через тридцать? – со слабой надеждой предположила я.

– Это произойдёт гораздо быстрее. Моя близость будет провоцировать их стремительное развитие. Роман сказал, что уже через несколько месяцев твои глаза начнут темнеть, а спустя год-полтора ты станешь сильнее меня.

– Но как же меня найдут эти ужасные люди? Ведь ты им не скажешь?

– Я не скажу. Но они тебя уже нашли, – Глеб с невыразимой тоской взглянул на меня.

– Как нашли? Никто меня не нашёл! – воскликнула я громко. Водитель чуть повернул голову в нашу сторону, но сразу же отвернулся. Интересно, много интересных историй он услышал тут от нас?

– Они пользуются услугами обычных людей. Нанимают своего рода соглядатаев, этаких наблюдателей, которые приставляются к конкретному человеку под видом, например, подруги, или коллеги по работе. Наблюдатели могут вести своего подопечного годами, а о результатах докладывать своему «начальству». За хорошее вознаграждение, разумеется. Очень хорошее.

Меня замутило ещё сильнее и я выглянула в окно, чтобы определить долго ли ещё ехать. Оказалось, что мы уже совсем близко. В этот момент мне пришла в голову дикая мысль и я резко повернулась к Глебу.

– Ты что, считаешь, то это Лео за мной наблюдает? – возмущённо зашипела я на него.

– Нет! Конечно, нет. Я хочу взглянуть на твоего брата, чтобы просто убедиться, что он не такой же как ты. Что, хотя бы ему ничего не угрожает, – успокаивающим голосом ответил Глеб.

Мы подъехали к моему дому, машина с резким толчком остановилась и я выскочила на улицу, с трудом сдерживая приступ тошноты. Немного отдышавшись, я подошла к лавочке около подъезда и села на неё, даже не проверив, чистая ли она была.

Что за бред? Что вообще происходит? И это есть скучный реальный мир? Я подняла голову и посмотрела на окна в нашей квартире. В гостиной горел свет, значит Лео завис около телевизора. Вот сюрприз-то его ждёт.

– А кто же тогда за мной наблюдает? – убитым голосом спросила я у подошедшего ко мне Глеба.

– Вот это надо выяснить как можно скорее. Кто-то из твоего близкого окружения. И с кем ты знакома уже лет пять, не меньше. Роман сказал, что обычно запоздавшие способности начинают проявляться сразу после тридцати лет, поэтому именно с этого возраста усиливают наблюдение за объектом и приставляют к нему личного соглядатая.

– Объектом! – фыркнула я. – Но откуда они вообще узнают о таких как я?

– Ну это как раз просто. Нас ведь не так много, всего лишь около двух сотен во всём мире и не так сложно периодически отслеживать личную жизнь каждого. Если у кого-то из нас рождается ребенок, то это и есть повод наблюдать за его развитием. Поэтому я и сказал, что кто-то, может быть это твои родители, а может бабушка или дедушка, как раз из наших. Иногда генетика даёт сбой и способности перескакивают через поколение. Точных правил здесь нет.

– Мои мама и папа? Просто смешно! А бабушка вообще ни причём, она умерла давным-давно.., – я осеклась, вспомнив, что с бабушкой-то и была связана какая-то запутанная семейная история. – Всё равно это невозможно, Глеб!

– И тем не менее это так, – он устало вздохнул и помог мне встать со скамейки.

Мы зашли в подъезд, не спеша поднялись на второй этаж, я хотела достать ключи, но передумала и нажала на кнопку дверного звонка.

– Ты снова забыла ключи… Ой! – Лео замолчал и с любопытством уставился на нас.

И вот тут меня догнал приступ тошноты, я закрыла рот рукой и бесцеремонно оттолкнув брата, помчалась в туалет, где меня и вырвало. Ну что же, отличное начало для знакомства с моей семьей. Спустя некоторое время я выползла из ванной комнаты и внимательно прислушалась. Судя по всему, Глеб и Лео разговаривали на кухне. Я аккуратно подошла к кухонной двери и с виноватым видом заглянула внутрь.

– Тебе легче? Помощь нужна? – деловито и абсолютно спокойно спросил у меня Глеб.

– Всё нормально. Слушай, Лео, – начала было я, повернувшись к брату, но Глеб меня быстро прервал.

– Лео, посмотри на меня, – скомандовал он, – Мы с Мартой только что зашли и ты пригласил нас выпить чашку чая. Я с тобой познакомился и понравился тебе.

Глеб широко улыбнулся моему брату, который застыв, простоял так ещё секунд десять, а потом как ни в чем не бывало повернулся ко мне и сказал:

– Марта, давай уже пить чай, что ты в дверях застряла? Иди, повесь своё пальто. Глеб, ты какой чай предпочитаешь? Есть чисто чёрный и зелёный с жасмином. А может ты хочешь кофе?

Я стояла с открытым ртом. Вот как значит. Ну с одной стороны, мне не надо ничего объяснять Лео о своём эффектном возвращении домой, а с другой стороны, моего брата только что загипнотизировали без его на то согласия.

Почти в час ночи мы закончили своё импровизированное чаепитие, во время которого все втроём очень мило пообщались. Глеб пожал руку Лео, тот пригласил его бывать у нас почаще и деликатно ушёл в свою комнату. Я скептически посмотрела на Глеба.

– Мне кажется, я понравился твоему брату, – смешно изогнув одну бровь, важно сообщил он.

– Это безобразие просто! Надеюсь, это никак не отразится на его здоровье?

– Марта, ну что ты! С ним как раз всё в порядке, – заверил меня Глеб. – Он совершенно обычный человек. В отличии от тебя.

Я облегченно вздохнула. Ну хотя бы так. Хотя бы с ним всё просто и ясно. Только сейчас я поняла, насколько сильно боюсь потерять своего Лео.

– Ты совсем выдохлась, вечер выдался не из легких, – Глеб ласково погладил меня по щеке и прижал к себе. А я вдруг расплакалась. Слезы сами покатились из моих глаз и я не могла их остановить.

– Глеб, как же теперь быть? Я не хочу меняться… Я просто хочу быть с тобой, – тихонько подвывала я, уткнувшись в его грудь. Видимо, дикая смесь шампанского и пережитого потрясения дала толчок таким личным признаниям. Но в тот момент меня это совершенно не смущало.

– Успокойся, Марта. Я и не собираюсь оставлять тебя одну. Наоборот… И, если потребуется, я в состоянии тебя защитить от кого угодно. Слышишь? Успокойся, пожалуйста, всё будет хорошо.

Глеб оторвал от своей промокшей футболки моё заплаканное лицо и начал нежно целовать следы слёз, оставленные на нём. Я постепенно успокоилась.

– Так что же мне теперь делать? – спросила я уже почти ровным голосом.

– Быть самой собой. Ты предупреждена, а значит – вооружена. Помнишь такую поговорку? – с улыбкой сказал Глеб. – И самое главное: попробуй выяснить, кто из твоего окружения больше всего подходит на роль наблюдателя. Только аккуратно, не спугни. А об остальном уже позабочусь я.

– Да, понятно. И ты будь осторожен, ладно? – попросила я и вспомнила как тоже самое говорила Дарья, когда мы уходили из галереи. Чёрт, она ведь обо всем догадывалась. Ну и ладно.

Глеб легко приподнял меня и крепко обнял, при этом ноги мои оторвались от пола и смешно болтались в воздухе.

– Приятных снов, Марта. Увидимся завтра на работе. Точнее, уже сегодня, – прошептал он, слегка прикоснулся губами к моей щеке и поставил на ноги. Я немного пошатнулась, но тут же поймала равновесие.

– Приятных снов, Глеб, – тоже шёпотом ответила я.

Очень важная персона

Апрель в Москве начался с эффектного снегопада. Утром в сером небе вальсировали огромные пушистые снежинки, к обеду уже повалил густой мокрый снег, а когда стемнело по подоконникам нервной дробью застучал крупный град. Те, кто в конце тёплого и солнечного марта успели переодеться в лёгкие куртки и плащи, теперь снова облачились в зимнюю одежду. Однако спустя несколько пасмурных дней весна вдруг опомнилась и яркое, по-летнему горячее солнце быстро исправило последствия неожиданного зимнего вторжения. В парках и дворах вовсю цвели нарядные крокусы и нежнейшие синеглазые пролески. Кустарники стремительно покрывались свежей липкой зеленью, а деревья стыдливо закутались в изумрудную дымку.

И до дня рождения Глеба оставался месяц.

Последние недели я на удивление успешно, но не без труда, выполняла два взаимоисключающих действия. С одной стороны, я внимательно присматривалась к своему нынешнему окружению, вспоминала двух близких подруг и бывшего мужа, а с другой стороны, всеми силами старалась избавиться от подступающей ко мне мании преследования.

С подругами всё было просто. Мы втроём дружили ещё со студенческих времён, но по мере того, как по очереди выходили замуж, наши встречи становились всё реже и постепенно сошли на нет. С Аней – заботливой мамой шумных близнецов-подростков и малышки дочери – я теперь только созваниваюсь на Новый год и дни рождения. Последний раз мы с ней виделись больше года назад на её тридцатипятилетнем юбилее. А с Ксюшей, которая после первого неудачного брака вышла замуж за испанца и переехала жить в Мадрид, я вообще не общалась уже несколько лет.

Вообще из нас троих крепкий брак с первого раза получился только у Ани. За Максима я вышла замуж в двадцать пять лет, а ему тогда исполнилось лишь двадцать два. И если у меня к тому времени уже имелся некоторый опыт в длительных отношениях, то у него именно я и оказалась таким первым опытом. Свадьбу мы сыграли пышно и богато. А через три года подали на развод. Наверное есть и моя вина в том, что наша семейная жизнь не сложилась, хотя я постоянно шла на уступки и не стеснялась мириться первой. Но Максим умудрился совместить в себе сразу два неперевариваемых мной качества: он оказался жутким занудой и не менее жутким ревнивцем. Как я могла этого не заметить за целый год нашего с ним тесного общения до свадьбы? Сейчас мне это непонятно. Развод наш тоже оказался не простым, мы вдруг оба решили, что погорячились и попробовали начать всё заново. Пробовали потом ещё несколько раз, пока совсем не измучили друг друга взаимными претензиями и упрёками. На свою пятилетнюю годовщину свадьбы мы разругались вдрызг и окончательно разбежались, после чего мне потребовалось ещё несколько месяцев, чтобы полностью прийти в себя. С тех пор мы больше ни разу не общались, но я как-то услышала от старых знакомых, что Максим снова женился и вроде бы у него родилась дочка.

Таким образом, ни мои некогда близкие подруги, ни мой бывший муж не подходили на роль наблюдателя. Все они уже давно не находились рядом со мной. Конечно, и после Максима у меня периодически завязывались новые романтические отношения, ведь я вовсе не собиралась вести монашеский образ жизни. Но ничего серьёзного и длительного я не планировала. По сути, меня вполне устраивало такое положение вещей. Хотя, иногда и мечталось о чём-то большем, конечно.

Подводя итог своим размышлениям, я пришла к неутешительному выводу, что больше всего подходит Марина. На самом деле именно её кандидатура мне и пришла сразу в голову, но верить в это отчаянно не хотелось. Когда, я на следующий, после злополучной выставки, день вышла на работу и первым делом увидела любопытные Маринкины глаза, то всё сразу встало на свои места. Я знакома с ней как раз шесть лет, она пришла работать в школу дизайна через год после меня и с тех пор мы вместе. Сидим в одном кабинете пять дней в неделю и делимся подробностями своей личной жизни. А ещё Марина сразу очень заинтересовалась моими отношениями с Глебом. Кроме того, она любит дорого одеваться, да и вообще красиво жить, так что существенное материальное вознаграждение для неё точно не станет лишним. И хоть вся моя сущность восставала против такого коварного предположения, я собралась с духом и рассказала о своих подозрениях Глебу. А он после недолгих сомнений взял и категорически отверг мою гипотезу. Чему я искренне обрадовалась, ведь взбалмошная и хронически непунктуальная Маринка мне всё же нравилась. Но в результате вопрос о моём таинственном соглядатае остался по-прежнему открытым.

В один из выходных дней, гуляя с Глебом в любимом мною парке Сокольники и получая первую порцию веснушек от ласкового апрельского солнышка, я спросила:

– А почему ты так быстро отмёл Маринину кандидатуру? Ты ведь знаешь её чуть больше месяца.

– Причин несколько, но основная в том, что она меня не боится, – уверенно сказал Глеб.

– А что, должна? – я удивлённо подняла брови.

– Ну если не бояться, то опасаться и избегать встреч со мной точно должна.

– Она же за мной следит. Зачем ей опасаться тебя?

– Видишь ли, Марта, наблюдатель передаёт всю добытую информацию своему хозяину и в ответ получает четкие инструкции по дальнейшим действиям. Так вот, если бы это была Марина, она бы уже донесла о факте моего появления в твоей жизни, а там быстро бы сообразили кто я такой, поверь мне. И, чтобы я не смог с помощью своей силы внушения выведать у твоей коллеги цель её тайной миссии, они бы максимально отдалили Марину от меня. Но она как общалась со мной, так и продолжает общаться. Теперь понятно?

– Да. Но как всё сложно! Столько нюансов, – со вздохом ответила я.

– Согласен.

– Знаешь, я себя сейчас чувствую очень важной персоной. За мной наблюдают, мной активно интересуются, а я сама того и гляди превращусь в супер-женщину, – произнесла я без всякой радости в голосе.

– Ты боишься? – Глеб с тревогой посмотрел на меня.

– Нет, не боюсь. Но чувствую себя крайне неуверенно. Я как бы не планировала всего этого.

– Никто из нас не планирует.

– Это я понимаю… А, кстати, у вас есть какое-то название? Ну там, например, бывают оборотни разные, вампиры, зомби. А вы как себя называете?

– Забавно, что поставила меня в один ряд с зомби. Я вроде бы ещё живой, – с деланной обидой сказал Глеб и криво улыбнулся.

– Ну прости, я же для примера.

– Не удачный пример. Но ты права, и для нас тоже нашлось своё определение. Вообще первые упоминания о таких как я появились ещё в семнадцатом веке, но только спустя двести лет нас с чьей-то легкой руки окрестили инсайдерами. Ну с тех пор так это название и осталось.

– Хм, такое слово я знаю, оно и сейчас активно употребляется.

– Да, оно популярно. Но мы его используем в более узком значении. В нашем лексиконе инсайдер – это тот, кто обладает силой, способностями и знаниями, недоступными для большинства.

– Здорово! Мне нравится такое определение, – одобрила я и улыбнулась Глебу. Он улыбнулся в ответ и сжал крепче мою руку, которую как обычно держал в своей. Я обожала эту его немного старомодную привычку и таяла каждый раз, когда его пальцы лёгкими прикосновениями скользили по моей ладони.

Мы наконец-то нашли пустую лавочку и сели на неё. Точнее, села я, а Глеб пошёл купить мороженое в стоящем рядом киоске. Гуляющих в парке было полно, горожане за слишком долгую зиму успели соскучиться по солнцу и всё свободное время теперь стремились проводить на свежем воздухе. В детстве мы с родителями тоже часто ездили в Сокольники, благо парк расположен недалеко от дома. Именно по его тенистым аллеям я училась кататься на велосипеде, в его лесной пруд мы приезжали покупаться в жаркие летние месяцы и на его просеках, засаженных лиственницами, делал свои первые неуверенные шаги маленький Лео.

Глеб вернулся и вручил мне шоколадное эскимо в чуть запотевшей глазури из тёмного шоколада. Себе он взял классический пломбир.

– Ух ты! То, что надо, спасибо! – с довольным видом поблагодарила я его.

– Да уж, более шоколадного там точно ничего не продавалось, – рассмеялся он, и подставив своё лицо солнцу, тихо добавил: – Даже и не помню, когда вот так в последний раз ел мороженое на лавочке в парке. Марта, ты не представляешь, как мне сейчас хорошо.

– Не представляю. Но могу догадаться.

Я быстро справилась с мороженым и рассеянно разглядывая прохожих, снова погрузилась в свои невеселые размышления. Глеб заметил это и приобняв меня за плечи, сказал:

– Мы во всём разберёмся, не переживай.

– Я просто не могу понять, кто ещё может за мной следить! И это меня очень нервирует.

– Марта, кто бы это не был, и чтобы не происходило, я смогу тебя защитить, – твёрдым голосом заверил меня Глеб.

Ещё немного посидев на лавочке, мы поднялись, и свернув с многолюдной аллеи, выбрались на узкую тропинку, которая окружным путём вела к выходу из парка. Наверное только в апреле бывает такой насыщенной свежестью воздух. Я полной грудью вдыхала его и с наслаждением жмурила глаза от ярких солнечных лучей, свободно проникавших сквозь почти ещё голую крону деревьев.

В конце тропинки мы неожиданно уткнулись в припаркованный белый джип. Массивный зад автомобиля беспардонно перегородил выход на дорогу.

– Вот что за люди! – возмутилась я, – как прикажете теперь обходить этот огромный внедорожник? Перелетать через него что-ли? Ладно, я в состоянии здесь протиснуться, а если пойдёт пожилой человек или какая-нибудь мамаша с коляской?

– Оставайся на месте, Марта, – тихо сказал Глеб, потом быстро оглянулся вокруг и подмигнул мне с видом заговорщика. – Я же обещал тебе продемонстрировать свои физические возможности, помнишь?

– Помню, – я беспокойно посмотрела по сторонам и в предвкушении уставилась на Глеба.

Он медленно обошёл по кругу белую блестящую Тойоту, потом остановился сзади неё, и подхватив снизу двумя руками, одним движением приподнял зад автомобиля. И развернул всю эту огромную Тойоту на сто восемьдесят градусов так, что теперь она стояла, перегородив уже дорогу. При этом его затраченное усилие внешне равнялось моему усилию, с которым я обычно переставляю с места на место нашу кухонную табуретку.

Я таращилась на открывшийся передо мной свободный проход, но не могла сделать и шага. У потревоженного автомобиля, тем временем, оглушительно заорала сигнализация. Глеб с невозмутимым видом молча подошёл ко мне, взял под локоть и вывел на дорогу. Мы не спеша шли к парковке и смотрели, как постепенно собирается пробка из желающих проехать через парк по дороге, которую непонятым образом перегородил красивый белый джип без водителя внутри.

– Не напугал? – поинтересовался у меня Глеб.

– Скорее озадачил. Пока по степени ужасных ужасов лидируют твои светящиеся в темноте глаза, – ответила я, изображая полную безмятежность, которой, конечно, во мне сейчас не наблюдалось.

– Вот дьявол! Дались тебе эти глаза, Марта! – с досадой воскликнул Глеб.

– Ага. Ты сам себя вообще в зеркале видел, когда темно?

– Видел. Но я просто поражён, что тебя так зацепила именно эта небольшая деталь, а не, например, моя способность запросто лишать людей жизни.

– Я предпочитаю сосредоточиться на этой, как ты выразился, небольшой детали, – тихо произнесла я.

Глеб промолчал в ответ.

– А, если бы тебя кто-то сейчас заметил? – спустя пару минут спросила я.

– Хм. Меня бы тогда наверное вызвали в полицию. И там я…

– Ой, не продолжай. И так всё понятно, что бы было в полиции, – закатив глаза, перебила я его и тут же рассмеялась. – Ну зато водитель этой Тойоты вряд ли ещё когда-нибудь нарушит правила парковки.

Продолжая посмеиваться над незадачливым владельцем большого и красивого внедорожника, мы добрались до автомобиля Глеба и поехали ко мне домой. Сидя в машине, я прокручивала в голове увиденное и пыталась дать ему хоть какое-то логическое объяснение. Уму не постижимо! У него даже дыхание не сбилось. Просто поднял и развернул огромный джип. Почему-то я догадывалась, что и это не предел его возможностей. Опасный тип во всех смыслах. Вот интересно, я такой же силачкой потом стану? Это будет, конечно, феерично выглядеть. Мне надо было бы ещё в начале нашего знакомства убегать от Глеба, сверкая пятками… А теперь уже и не разобрать, где скучный реальный мир, и где мой яркий вымышленный.

Дома никого не было, Лео как обычно по выходным наслаждался обществом своей Насти. А вот наши встречи с Глебом пока ограничивались лишь совместными вечерами после работы и прогулками по выходным дням. Мы с ним, конечно, не скучали – за последние недели успели сходить в кино на дурацкую, но очень смешную американскую комедию, провели несколько приятных вечеров в уютных кофейнях, один раз с размахом посидели в модном пафосном ресторане, поплавали на комфортабельном теплоходе по Москве-реке и посетили нашумевшую выставку импрессионистов в Пушкинском музее. В хорошую погоду мы с удовольствием гуляли в парках или бродили по тихому старому центру. Но каждая такая встреча заканчивалась тем, что Глеб пунктуально возвращал меня домой до наступления ночи, и уезжал потом к себе. Иногда он немного задерживался у нас поболтать с Лео, с которым у него и правда образовались тёплые дружеские отношения. Уж и не знаю, произошло это по причине внушения или само по себе. И несмотря на то, что мой брат в такие вечера деликатно уходил в свою комнату, а по выходным вообще отсутствовал дома, более взрослого продолжения наших с Глебом встреч не следовало. Не то, чтобы я стремилась как можно скорее запрыгнуть к нему в постель, но мысли о том, почему он мне не делает даже намеков на это, начали настойчиво приходить в мою голову. Прошло уже больше месяца с нашей первой встречи, а дальше нежных и скоротечных поцелуев в губы и легких объятий дело не шло. Ну, вот ещё за руки мы постоянно держимся. Меня же из-за такой образцово-показательной целомудренности начала терзать одна крайне неприятная догадка. А вдруг я вообще не интересую Глеба как женщина? Он уже неоднократно мне признавался, что ему комфортно, спокойно и хорошо в моем обществе. Так может ему этого и достаточно? Я о нём в конце концов так мало знаю, да и он сам не торопится посвящать меня в подробности своей жизни. Ни про его давно умерших родителей, ни про его бывших женщин мне ничего не известно. Даже его домашний адрес оставался для меня тайной. В документах, которые я успела посмотреть на работе, был указан адрес московской квартиры, но Глеб мне говорил как-то, что крайне редко остается в городе на ночь, и предпочитает жить в своём загородном доме. В который меня, собственно, тоже пока никто не приглашал. Я разумеется понимала, что с такими способностями, как у Глеба, ему пришлось не просто. Он сам рассказывал, что когда-то давно, в его жизни была темная полоса и он много чего натворил в то время. Наверное, тяжеловато с таким жутким наследием и опасными талантами заводить друзей и строить нормальные отношения с противоположным полом. Всё это я, безусловно, прекрасно осознавала, но уверенности в силе своих женских чар мне это знание не придавало. Поэтому для себя я решила, что подожду до дня рождения Глеба, до которого оставался примерно месяц, и попробую поговорить с ним откровенно. Должна же я понимать, что вообще происходит.

Вот и в этот раз мы с ним немного поболтали под открытую бутылку белого вина и он уже собирался уходить, как вдруг остановился напротив полки в шкафу. Там в серебристой рамочке стояла совместная фотография Лео и Насти, сделанная несколько лет назад, когда их отношения были ещё более-менее ровными. Про Настю я тоже рассказывала Глебу, но он тогда не посчитал её кандидатуру подходящей для должности наблюдателя.

– Так ты говоришь, она не часто приходит к вам домой? – спросил он, задумчиво разглядывая фото.

– По выходным, обычно вечером в воскресенье. Да и то не каждый раз. Бывает, что я её только пару раз в месяц и вижу, – пожав плечами, ответила я.

– Слишком редко, конечно. А чем она занимается? Где работает?

– Ой, Глеб, мне кажется, вот её я точно не интересую. Моя мама вообще считает, что Настя охотится за нашей большой квартирой. Она как-то её с самого начала не взлюбила. И мы с Лео договорились не посвящать родителей в подробности их отношений. По легенде они рассорились некоторое время назад и больше не общаются, – сказала я, посмеиваясь.

– Возможно, возможно, – неопределённо произнёс Глеб, – так чем она занимается?

– Настя работает частным косметологом. И судя по всему весьма успешно. Она вполне обеспечена и, когда они с Лео не в состоянии войны, дарит ему на праздники довольно дорогие подарки. Что Лео категорически не нравится.

– И ты говорила, что живет она недалеко здесь где-то?

– Да на соседней улице, ей в наследство от бабушки досталась однокомнатная квартирка. Настя привела её в порядок и устроила там себе уютное гнездышко. Я была пару раз у неё в гостях. Стильный современный интерьер в духе минимализма и дорогая бытовая техника.

– Понятно. А как они познакомились?

Я рассказала Глебу драматическую историю с велосипедом и практически сбитой Настей. Он внимательно выслушал меня, но никак не прокомментировал.

– Это не она, Глеб. Ты бы видел, как она липнет к Лео. Я же ей интересна только как его сестра. Правда, она бывает иногда чрезмерно любопытной, но по-моему это просто черта её характера.

– Возможно, – снова повторил он. – А почему они не поженились за столько лет знакомства?

– О! Мама считает, что это потому что Настя использует нашего несчастного Лео как запасной аэродром, – важно сообщила я. – А вообще не знаю, у них очень не стабильные отношения, но наверное они их устраивают именно в таком не простом виде. И давай уже оставим моего брата и Настю в покое.

– Пожалуй, да, оставим, – легко согласился Глеб. Он подошёл к балконной двери и оперевшись о косяк плечом, стал рассматривать сквозь прозрачную занавеску темное вечернее небо. Я в полулежащей позе уютно утроилась на диване и в свою очередь рассматривала невозможно красивого и мужественного Глеба. Мы в квартире одни, на улице темно, в комнате приглушённый свет, я выпила целый бокал вина, что для нормальных людей равняется трём бокалам, да ещё и почти лежу на удобном широком диване. Что ему ещё надо? Почему бы ему не воспользоваться моментом? Да, конечно, я не супермодель, и по возрасту далеко не майская роза, но на меня ведь обращают внимание другие мужчины! Я решительно села и быстро поправив руками свою растрепавшуюся прическу, начала уверенным голосом:

– Глеб, я хочу спросить кое-что у тебя.

– Конечно, Марта, что именно? – он с готовностью повернулся ко мне и сел на диван рядом. Я взглянула на его лицо, на внимательные чёрные глаза с длинными ресницами, на мужественную квадратную челюсть и на вылепленную наверное самим дьяволом изогнутую верхнюю губу. Медленно выдохнула и отвернулась. Ничего я сейчас у него не спрошу, просто не смогу. Не смогу услышать ответ, который меня добьёт.

– Да я… Я хотела просто рассказать тебе о нашей соседке. И спросить твоё мнение, – ответила я, придумывая на ходу новую версию. – Она ведь тоже к нам иногда заходит и общается со мной. Живёт на два этажа выше.

– Какая ещё соседка? – глаза Глеба прищурились и превратились в узкие щелки.

– Аида Львовна.

– Уже интересно.

– Да. Она знакома с моими родителями уже лет сто наверное. В общем, мы с Лео не очень хорошо умеем заботиться о комнатных растениях, но при этом любим, когда в доме много зелени. Ну, вот она нам помогает и делом, и советом. Аида Львовна – профессиональный биолог.

– Хм. И часто она здесь бывает?

– Понимаешь, Лео взамен помогает ей разбираться с разными электронными платежами, покупками в интернет-магазинах, ну всё такое. Поэтому наверное раза три-четыре в месяц она к нам заходит, – рассказывала я Глебу, а сама пыталась сообразить, почему я и правда забыла про Аиду Львовну. Хотя, вряд ли семидесятипятилетняя женщина всю жизнь проработавшая в одним из НИИ и активно занимающаяся разведением комнатных цветов, подходит на роль моего коварного соглядатая.

– А непосредственно с тобой она общается? Вы с ней обсуждаете какие-либо подробности твоей жизни? – поинтересовался Глеб.

– Мы с ней любим поболтать, да. Она ведь помнит меня ещё совсем ребёнком. Конечно, у меня нет от неё больших секретов.

– Надо бы мне посмотреть на неё и на Настю. Ты вроде говорила, что Настя должна завтра вечером зайти вместе с Лео?

– Должна, да. Ну вот как раз, мы с тобой вернёмся с прогулки и посмотришь на неё, – предложила я и Глеб согласно кивнул. Я с тяжелым вздохом потёрла свой лоб.

– Замкнутый круг какой-то. Чем дальше, тем запутаннее, – обреченно сказала я. Глеб улыбнулся и обняв меня за плечи, прижал к себе.

– Просто немножко терпения, – тихо произнёс он.

– Слушай, а этот твой друг, Роман, может он ошибся? И никто за мной не следит? – спросила я с надеждой в голосе.

– Да ты что! Он не может ошибаться. Я и сам, ещё до него знал о таких наблюдателях, Ромка мне лишь подтвердил информацию.

– Но все же могут делать ошибки. Ты говорил, что он старше тебя, может быть у него и память уже не та. Что-то он напутал и всё? Или вообще приврал?

– Это не про него! – воскликнул Глеб с обидой.

– Как ты можешь на все сто процентов доверять ему? – не унималась я.

– Потому что он мой друг. Лучший. И, Марта, мы с ним через такое вместе прошли!

– Ну, знаешь, сюрпризы иногда случаются и после двадцати лет крепкой дружбы…

– А я его знаю уже шестьдесят лет!

– Сколько? Тебе же только будет сорок… Что вообще ты говоришь.., – я быстро взглянула на Глеба и запнулась.

Он наверное оговорился? Да? Почему он так странно смотрит на меня? Почему молчит?

Наш эмоциональный диалог, только что происходивший на повышенных тонах, внезапно смолк и мы сидели теперь в полутемной гостиной и молча разглядывали друг друга. Я слушала бухающий стук своего сердца и мне казалось, что его должно быть слышно и за пределами квартиры. Во рту пересохло, а ладони у меня стали неприятно влажными. Задавать вопросы я была не в силах и просто тихо надеялась, что Глеб сейчас как-то объяснит это всё. Но он застыл в одной позе и с безмолвным ужасом в глазах смотрел на меня. Я заставила себя очнуться.

– Как давно ты живешь, Глеб?

– Марта.., – с болью в голосе прошептал он.

– Только не говори, что ты вообще бессмертный. Я сейчас этого не перенесу.

– Нет! Инсайдеры не бессмертны, но живут дольше обычных людей. Мы почти не болеем и убить нас не просто. Ну про силу и выносливость ты уже знаешь, – тихо ответил Глеб. Он посматривал на меня со смесью тревоги и страха.

– Почему ты не рассказывал мне об этом?

– Я собирался. Через некоторое время.

– Хорошо, – мой голос предательски задрожал и я закусила губу. Глеб протянул было ко мне руку, но я сделала предостерегающее движение и он понимающе кивнув, сразу её убрал.

– Свой сорокалетний юбилей я уже отмечал, Марта. Несколько раз… Я родился ещё до второй мировой, в мае 1935 года. Где-то после тридцати лет процесс старения у таких как я замедляется. И дальше у нас идёт примерно год за десять. То есть, за десять лет мой организм постареет всего лишь на один год. Но всё очень индивидуально, точных цифр нет. Самому старому из ныне живущих инсайдеров сейчас около двухсот сорока лет, а выглядит он чуть старше пятидесяти. Чтобы не вызывать подозрений нам приходится периодически добывать себе новые документы, менять место жительства, а иногда вести и вовсе нелегальный образ жизни. Все, кого мы любим, умирают раньше нас или просто уходят, когда узнают правду… Даша, с которой ты недавно познакомилась в галерее, была моей женой много лет назад… Мне удавалось некоторе время скрывать от неё свою опасную сущность. Когда же она узнала обо мне всё, то не испугалась и мужественно приняла обрушившуюся на неё реальность. Но сразу предупредила, что не останется стареть рядом со мной. Мы безумно любили друг друга, это было сильное взаимное чувство и я изо всех сил старался верить в наше общее счастливое будущее. Но через десять лет она ушла, как и обещала, не смотря на мои мольбы и отчаянные протесты. Я стараюсь не вспоминать тот страшный период, я погрузился тогда в полную тьму… А Даше потом удалось наладить свою жизнь и она снова вышла замуж, сейчас у неё двое взрослых внуков, я искренне рад за неё. Сам же я больше никогда не искал серьезных отношений… Марта, твоё появление в моей кошмарной судьбе я считаю незаслуженным подарком небес. Но я пойму, если ты захочешь идти своей дорогой. Большинство инсайдеров со временем всё равно становятся одиночками. Увы, таков наш печальный удел… Тебе нужно время, чтобы осмыслить то, что я сказал. Наверное лучше мне сейчас уйти…

Глеб замолчал, потом встал с дивана и вышел в коридор. Оставаясь в гостиной, я слышала как он снял с вешалки свою куртку, со слишком громким щелчком открыл замок входной двери и затем прикрыл дверь за собой. Не помню сколько ещё я так просидела. Всё пыталась в уме вычесть из нынешнего года год рождения Глеба, и ни о чем другом думать не могла. Когда у меня всё же получилось справиться с цифрами, я слезла с дивана, на автопилоте сходила в душ и прямо с мокрыми волосами рухнула в постель.

В час дня меня разбудил пиликающий звук смски. С трудом разлепив глаза, я попыталась сообразить сколько времени я проспала. Подушка моя промокла от невысушенных волос, а то, что у меня теперь творилось на голове даже представить было страшно. Кое-как я выбралась из кровати и взяла свой телефон. Это была смска от Лео, он написал, что они с Настей придут часам к пяти и спрашивал, успеем ли мы с Глебом вернуться с прогулки к этому времени. Я некоторое время смотрела на экран, потом напечатала: «Я буду дома одна». Лео тактично не стал ничего уточнять и ограничился присланным мне в ответ улыбающимся смайликом. Побродив по дому, как неприкаянное приведение, я сделала себе не крепкий кофе и осторожно подошла к зеркалу. Оттуда на меня взглянуло абсолютно растерянное женское лицо, с жутким спутанным вороньим гнездом вместо причёски и с опухшими покрасневшими глазами. Наверное во сне я плакала. Подушка и так влажная, сейчас и не разберёшь от чего. В сознании у меня в режиме нон-стоп всплывали отрывки из нашего вчерашнего разговора. Вспомнилась мне и искренняя жалость во взгляде Дарьи в тот самый вечер в галерее. Теперь понятно, почему я вызвала у неё такие чувства – бывшая жена Глеба увидела во мне печальный призрак своих собственных ошибок. Но получается, что Глеб не рассказал ей обо мне всю правду, иначе бы Дарья знала о моих будущих способностях и вполне реальных шансах жить долго, а стареть медленно. Если, конечно, какой-нибудь обозлившийся инсайдер не грохнет меня. А вот интересно, как вообще можно убить человека с такими феноменальными возможностями?

Я выпила кофе и снова пошла в душ. Надо привести себя в порядок хотя бы внешне. Вооружившись этой мыслью, я тщательно высушила феном волосы, переоделась и накрасила ресницы. Спустя полчаса пришла ещё одна смска, в этот раз от Глеба. Он написал, что подъехал к моему дому, и что, если я не хочу его видеть, то мне достаточно просто об этом написать и он исчезнет. Вот это фатальное «исчезнет» до ужаса перепугало меня и окончательно отрезвило. Я мгновенно пришла в себя. Как я вообще собираюсь жить без Глеба? Что это я тут развела за сопли и слюни? Да всё у меня идеально – Глеб здоров как бык, невероятно силён и будет жить ещё лет двести или сколько там, не знаю, они живут. А в скором временем и я присоединюсь к нему. И совсем не страшно, что ему в следующем месяце исполнится восемьдесят семь лет. Я и сама иногда ощущаю себя лет на сто. Чёрт, он старше моих родителей на двадцать лет…

Глеб стоял у двери уже через минуту после моей ответной смски. С пышным букетом белых махровых тюльпанов.

– Я знал, что ты слишком любопытна, для того чтобы не захотеть меня больше видеть, – широкая белозубая улыбка придавала Глебу какой-то озорной мальчишеский вид и уж точно не соответствовала его солидному возрасту. Я заулыбалась в ответ, а про себя подумала: «Просто я не смогу теперь жить, если не буду тебя видеть»

Не по сезону тёплая и солнечная весна ускорила открытие летних веранд в московских ресторанах и кафе. Публика с удовольствием занимала столики на свежем воздухе, греясь днём под ласковым солнышком, а вечером уютно закутываясь в пёстрые пледы, заботливо предложенные заведением. Вдоволь нагулявшись по извилистым старым улочкам и проголодавшись, мы с Глебом заметили кафе с очень милой открытой верандой и решили там пообедать. В центре каждого столика красовался пузатый горшочек с цветущими гиацинтами. Яркие пятна розовых, фиолетовых и синих оттенков делали веранду похожей на сказочную цветочную полянку.

– Ты сегодня не задала мне ни одного вопроса. А я уверен, что у тебя их теперь масса, – заметил Глеб, после того как мы сделали заказ.

– Да, ты прав. Вопросов миллион, – утвердительно кивнула я головой.

– И? Я готов отвечать на них, Марта.

– За готовность спасибо. Но я тут пару часов назад решила, что не хочу пока узнавать ничего нового. Не в состоянии.

– Понимаю.

– Кстати, я сказала Лео, что сегодня останусь дома и вечером буду одна, когда они придут с Настей, – сменила я тему разговора. – Надо наверное его предупредить, что я вернусь с тобой.

– Ты утром совсем не хотела меня видеть? – грустно спросил Глеб.

– Утром я спала. С не высушенными волосами и на мокрой подушке, – коротко ответила я.

Глеб покосился на мою причёску, но ничего не сказал. Официантка принесла нам заказанные салаты и два бокала мартини. Пожалуй, никогда ещё я так часто не пила спиртные напитки, как за последний месяц. А учитывая стремительную скорость, с которой развиваются события вокруг меня, то и спиться будет не сложно. Хотя, с моими микродозами вряд ли стоит опасаться этого всерьёз. Я сделала глоток сладкого ароматного вермута и достала свой телефон, чтобы написать брату.

– Не сообщай Лео, что мы вернёмся вместе. Напиши, что одна придёшь, – попросил Глеб.

– Зачем? – удивилась я.

– Посмотрим на реакцию Насти, – невозмутимо ответил он.

– Ты всё-таки подозреваешь её, да?

– Пока я просто собираю информацию, – Глеб подмигнул мне, и зажмурив глаза, подставил своё лицо солнечным лучам.

Я с завистью посмотрела на его спокойную расслабленную позу. Сама же я сразу начала думать про Настю и беспокоиться о возможных негативных последствиях для Лео. А что, если это и правда она? Как тогда всё объяснять моему несчастному брату? Правда, они уже столько раз заканчивали свои отношения, что вряд ли очередное расставание станет для него большой трагедией. А если станет?

По дороге домой, в машине, Глеб давал мне четкие указания, как себя вести при встрече с Настей. Самое главное – я не должна была подать и вида, что меня чем-то озадачило или напугало её поведение. Для нас было очень важно, чтобы наниматель Насти продолжал считать, что у него всё по-прежнему под контролем. Если это вообще, конечно, была Настя. Но я уже почему-то полностью поверила в эту версию. Ну не Аида Львовна же за мной шпионит, в самом деле! Хотя, кто её знает, я ни в ком сейчас не была уверена. Кроме Глеба.

Машину мы припарковали у соседнего дома, во дворе. Угольно-чёрная и вызывающе блестящая Ауди сразу бросалась в глаза на фоне остальных более скромных автомобилей. На свой этаж я поднялась одна, Глеб по нашему сценарию отставал от меня на несколько минут. Открыла дверь своими ключами и громко сообщив в пустое пространство, что я пришла, стала медленно расшнуровывать свои кроссовки. В коридоре тут же появился Лео с обеспокоенным выражением лица, но увидев моё приподнятое настроение и улыбку, сразу расслабился. А вот и Настя. Ну не может быть, чтобы она…

– Привет, хорошо, что ты не осталась сидеть дома в такую шикарную погоду, – Лео чмокнул меня в лоб и подошёл к Насте.

– Марта, привет, – сказала Настя с дежурной улыбкой и быстро окинула меня взглядом. Я закончила возиться со шнурками и теперь с черепашьей скоростью переобувалась в домашние тапочки. Ну где уже он?

– Глеб не зайдёт сегодня? – поинтересовался у меня Лео. И в этот момент распахнулась, предусмотрительно не закрытая мной на ключ, входная дверь.

Основной задачей нашего плана являлась внезапность. Именно эффект неожиданности, как объяснял мне в машине Глеб, должен был стать проверкой для Насти. Если наши подозрения оказались верными, то ей уже дали строгие рекомендации избегать Глеба, дабы он не внушил ей чего ненароком и не вывел на чистую воду. А так как я заверила Лео, что вернусь домой в гордом одиночестве, то Настя и не могла ожидать никакой опасности.

– Всем привет! Машину пришлось долго парковать, мест не было, – радостно сообщил Глеб, улыбаясь самым обаятельным образом. Но его чёрные глазища при этом впились в тот угол, где стояла Настя.

– О, рад видеть! А я подумал, ты не зайдёшь, – Лео с готовностью протянул свою руку для приветствия. – Кстати, познакомься, это Настя… А где она? Настя!

– Она вернулась в гостиную, кажется, – ответила я и аккуратно покосилась на Глеба. Он расстегивал свой пиджак и с наивным видом смотрел на моего брата. Через несколько секунд в коридоре снова появилась Настя.

– Ой, извините, мне только что написали… Срочный вызов к клиенту. Надо ехать… Извините, – сбиваясь и не поднимая головы от экрана своего телефона, пробормотала она.

– Ну вот, – недовольно протянул Лео.

– Рада была познакомиться! Марта, пока! – не глядя на Глеба, протараторила Настя. Быстро поцеловала Лео, буквально впрыгнула в свои ботинки и исчезла за входной дверью.

Настя. Это она…

Глеб уже стёр со своего лица искусственный налёт дурацкой наивности и тяжело вздохнув, направился на кухню. Мы с братом пошли за ним.

– Лео! Ты вообще не разбираешься в женщинах, – я со стоном опустилась на табуретку.

– В каком смысле? А что произошло-то такого, собственно? – спросил Лео в полном недоумении. Глеб бросил на меня многозначительный взгляд, но я уже не могла остановиться.

– Настя тебя вовсю использует для своих целей, а ты ни сном, ни духом! – воскликнула я.

– Ты что, с мамой недавно разговаривала? – с подозрением спросил Лео.

– Нет! Мама здесь вообще ни при чем. Но даже она смогла догадаться, что здесь дело не чисто!

– Марта, давай не будем при Глебе обсуждать мою личную жизнь. Я тебе не узнаю! Что с тобой такое?

– Твоей личной жизни здесь нет. И не было, судя по всему, – я горестно вздохнула.

Глеб всё это время молча сидевший на широком кухонном подоконнике, спрыгнул на пол и вопросительно посмотрел на меня. Я утвердительно кивнула ему в ответ.

– Лео, дружище, взгляни-ка на меня, – начал он будничным тоном, а я встала и вышла из кухни.

Этот момент мы с Глебом тоже заранее обсудили в машине. Правда, я заставила его торжественно поклясться, что такое внушение не опасно для здоровья и психики моего брата. Мы решили, что пока не стоит втягивать Лео в эту темную во всех смыслах историю, да и Настя пусть остаётся уверенной в моей полной не осведомлённости. Но раз я сейчас не сдержалась и дала волю своим эмоциям, то придётся Глебу немного поправить положение. Мне было так жалко брата, но что я могла поделать? Теперь я уже и сама начала догадываться, что их знакомство с бросающейся под велосипед Настей тоже скорее всего было тщательно спланировано. И редких встреч со мной ей вполне хватало, ведь недостающую информацию она запросто могла получить у добродушного Лео – у самого ближайшего ко мне человека. Всё сразу же стало понятно, логично и как пазлы само собой сложилось в завершенную идеальную картинку. Мой маленький Лео… Не повезло ему с сестрой.

Я ещё немного посидела в своей комнате и только окончательно успокоившись, вернулась на кухню. Глеб, прислонившись к холодильнику, что-то рассказывал моему брату про свою машину, тот с интересом слушал и одновременно колдовал над замороженными креветками. Я и забыла, что Лео собирался сегодня удивить нас каким-то новым блюдом из них. Заметив как я вошла, брат подмигнул мне и пренебрежительно махнул рукой на дальнюю от него табуретку. Дескать, тут творит шеф-повар, так что не путайся под ногами. Я усмехнулась, немного поворчала для порядка, но послушно отошла в противоположный конец кухни. Вдруг в коридоре послышался шорох и чьи-то осторожные шаги. Глеб за одну секунду оказался возле меня, полностью загородив широкой спиной. Я увидела как напряглись его мышцы, а руки сжались в страшные кулаки. Вот чёрт, неужели всё настолько плохо?

– Леонас? – требовательно позвали из коридора.

Полным именем моего брата называет только наша соседка Аида Львовна. Вот её нам сегодня, конечно, не хватало.

– Деточки, ну что же вы дверь не закрываете? Разве в наше время так можно? Марта, здравствуй, моя дорогая, – с учительской интонацией проговорила Аида Львовна и поверх очков строго посмотрела на удивленного Глеба. С полминуты она его пристально изучала, потом перевела взгляд на меня и хитро улыбнулась. Одетая в модную розовую толстовку, узкие брючки в горошек и с тощим ярко-рыжим пучком на макушке, эта совсем немолодая уже женщина производила сильное впечатление.

– Добрый вечер, Аида Львовна! – хором, как ученики начальных классов, ответили мы с Лео.

А дверь-то наверное после стремительного ухода Насти мы просто забыли закрыть. Не до того было.

Я познакомила Глеба с нашей соседкой, обреченно подумав про себя, что уже через пару часов родители будут самым подробным образом проинформированы об изменениях в моей личной жизни. Сама я пока ничего не рассказывала маме, и попросила Лео тоже не болтать лишнего. Конечно, от Аиды Львовны подобной молчаливости ждать не приходилось. Она, как давняя и близкая подруга моей мамы, выложит ей вечером абсолютно всё, что сможет выведать о моем новом поклоннике.

Пока Лео возился с мобильным телефоном нашей любопытной соседки, устанавливая какое-то новое приложение, она с пристрастием выпытывала у Глеба чем он занимается, какое образование получил и почему, собственно, предпочитает жить за городом. Каверзные вопросы сыпались один за другим, но с каждым ответом Аида Львовна постепенно смягчалась и добрела. В конце концов, она погладила слегка ошалевшего от такого напора Глеба по руке, и ласково ему улыбнулась. Ну что ж, зато теперь можно быть уверенными в её непричастности к истории про коварных наблюдателей. В отличие от Насти, которая умчалась, не поднимая глаз, Аида Львовна прилипла к Глебу намертво. Если бы она только знала, что на самом деле этот высокий широкоплечий красавчик с жгучим взглядом старше её лет на десять…

Когда поздно вечером все разошлись и мы остались с Лео вдвоём, он глубоко вздохнул и с тоской сказал мне:

– Ну вот, весь мой отпуск в Питере насмарку. Мама не слезет с меня живьём, пока не вытянет все подробности про ваши отношения.

– А ты ей поведай о своих возобновившихся встречах с Настей. Глядишь, и смените тему, – ехидно посоветовала я. Лео показал мне язык и с независимым видом гордо удалился в свою комнату.

Ловушка

По давней московской традиции на первые майские праздники пришли последние ночные заморозки. Огородники бросились на свои участки самоотверженно спасать будущий урожай, который пока что предоставлял из себя лишь чахлую рассаду. А те, кто был лишён радости дачных подвигов, активно планировали шумные пикники и всевозможные выезды на природу. Так уж повелось в нашей стране, что сезон следовало обязательно «открыть» и потом, по осени, непременно правильно «закрыть». И традиции эти старался никто не нарушать.

Лео, как и собирался, уехал накануне праздников в Петербург к родителям. К государственным выходным дням он ещё добавил неделю своего отпуска, так что до самой середины мая я оставалась в квартире одна. Настю за последнее время я видела только раз. Она явно успокоилась и не подозревала о моей осведомлённости, нам с Глебом отлично удалось усыпить её бдительность. Но самое главное – теперь, когда Настя себя выдала, уже не она следила за мной, а мы наблюдали за ней. Конечно, кардинально изменить ситуацию Глеб всё равно не мог, но предугадать надвигавшуюся опасность было в его силах. Мои способности проявятся в любом случае, но Настя узнает об этом последней.

В последних числах апреля, Глеб отвозил меня как-то после работы домой и зашёл поболтать с Лео перед его отъездом в Петербург. Мы втроём очень мило пообщались, а уже собираясь уходить Глеб вдруг предложил мне провести несколько выходных майских дней у него в загородном доме. Сообщив при этом, что дом большой, комфортный и в нём имеется несколько гостевых спален. Лео, который уже направлялся в свою комнату, тут же закатил глаза и стал изображать уморительные гримасы. Как ребёнок! Вообще вести себя не умеет.

– Марта, я просто подумал, что свежий воздух нам обоим пойдёт на пользу. А, если тебе там не понравится, то я по первому требованию отвезу тебя обратно в Москву. В доме полно места, да и рядом сосновый лес и красивое озеро, можно гулять сколько угодно, – уговаривал меня Глеб.

– Я буду рада, поехали, – просто согласилась я.

На том и порешили. Чуть позже мы договорились, что Глеб заедет за мной в субботу днём.

Накануне в пятницу стало понятно, что шорты и майки в эту поездку я могу с собой уже не брать. Днём задувал жуткий ледяной ветер, пробиравшийся даже сквозь шерстяную водолазку и кожаную куртку, а уж к вечеру я вообще начала мечтать о тёплом зимнем пуховике. Отопление у нас на работе отключили ещё неделю назад и мы с Маринкой отчаянно замёрзли. Правда, Танечка, притащила нам откуда-то небольшой обогреватель, но от него в кабинете через полчаса стало невыносимо душно, у нас обеих разболелась голова и мы его выключили. Вот в такие моменты повышенная температура тела, как у Глеба, пришлась бы очень кстати. Проходя в пятницу мимо аудитории, где он читал лекцию, я с завистью посмотрела на его тонкую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Студенты сидели в свитерах, а некоторые даже в накинутых на плечи куртках.

Складывать свои вещи мне пришлось самой, Лео к тому времени благополучно отбыл в Петербург, и некому было контролировать мой мучительный процесс сборов. Да и не помог бы он мне в этот раз ничем. На три дня требовалось так уж и много одежды, а основная проблема состояла в том, что мне хотелось выглядеть очень привлекательной для Глеба, но при этом не вызывающе соблазнительной. Нет, я не боялась, что своим легкомысленным видом могу спровоцировать его на соответствующее поведение. О, нет. Я переживала, что моя готовность оказаться в его постели будет слишком явной.

Сложив в сумку пару джинс, футболку и тёплый свитер, я остановилась перед полкой в шкафу, где лежало моё белье. Вытащив из дальнего угла новую шелковую пижаму я развернула её и приложила к себе. Нежная струящаяся ткань, из которой были сшиты короткие шортики и топик на тонких бретельках, отлично бы подчеркнула мою фигуру. Но Глеб ясно сказал, что в его доме несколько гостевых спален. Намёк понятен. Я снова сложила пижаму и убрала до лучших времён. Когда-то же они настанут в моей жизни.

По телевизору в который уже раз показывали наш любимый с Лео сериал про Шелдона Купера и я краем уха слушала знакомые шутки. Потом пустили очередной блок рекламы и радостный мужской голос начал рассказывать о новом чудесном средстве от импотенции. Вот тут-то я и замерла. Села на диван возле своей наполовину собранной сумки и рассеяно уставилась на экран телевизора, не вникая в то, что там происходит. А что, если Глеб просто физически не может перевести наши отношения на другую, более интимную стадию? Ему почти девяносто, в конце концов. Конечно, он мне говорил, да я и сама кое в чем успела убедиться, что инсайдеры сильны и выносливы, почти не болеют и живут долго. Но касается ли это всех функций его организма? Я энергично помотала головой из стороны в сторону, быстро впихнула в сумку оставшиеся вещи и подошла к бару, чтобы налить себе стакан мартини. Сопьюсь так, точно. Мартини не дал ответа на мой щекотливый вопрос, но немного расслабил и позволил быстро уснуть. Засыпая, я подумала, что уже настолько привязалась к Глебу, что наверное готова принять любые формы нашего с ним союза. Моё сердце замирало каждый раз, когда он проводил своими горячими пальцами по моей щеке, обнимал за талию и нежно касался губами моей шеи. Как только его внимательные чёрные глаза останавливались на мне, мой мир расцветал волшебными райскими красками. Аромат мяты превратился для меня в одно из необходимых условий перманентного состояния счастья. А на неуютные сквозняки я и вовсе перестала обращать внимание, хотя и продолжала покрываться от них мурашками.

В субботу утром я предприняла две попытки выпрямить и уложить свои волосы. Но во влажную погоду это оказалось не выполнимой сверхзадачей, поэтому я заново намочила голову и дала ей высохнуть естественным образом. Днём приехал Глеб, забрал мою сумку и под проливным дождём мы двинулись в сторону области. За окнами машины из-за ливня почти ничего не было видно, все автомобили двигались не торопясь и с включёнными фарами. Мда, погода самое то для загородной поездки. Глеб вёл уверенно, не суетясь и мягко поворачивая руль одной рукой. Вторая его рука большую часть времени пролежала на моей коленке. Потолкавшись в пробках, мы наконец выбрались из Москвы и дальше поехали уже быстрее. Я смотрела на мелькавшие за окном однообразные пейзажи; засеянные поля и деревеньки с разнокалиберными домиками по очереди сменяли друг друга в серой пелене дождя. Мы переехали небольшую речку и миновав довольно крупный коттеджный посёлок, выехали на широкую лесную дорогу. Это был в основном сосновый лес, но изредка в нем попадались ели с развесистыми лапами и кучерявые берёзки, обвешанные гроздьями серёжек. Через некоторое время сосны внезапно закончились и показался песчаный берег большого озера. Даже в мрачную дождливую погоду картина за окном выглядела очень живописной и умиротворяющей. Я с восхищением ахнула и посмотрела на Глеба.

– Я же говорил, что здесь красиво и тихо, – сказал он.

– Да, очень! Твой дом уже близко?