Читать онлайн Станция «Измена». Поезд дальше не идет? бесплатно

Глава 1. Я не ревную

Катя, наши дни

Андрей все еще с виноватым видом мялся у двери, как будто не мог принять решение: уйти или остаться.

– Мы уже два месяца назад договорились. Раньше, чем у нас с тобой все серьезно закрутилось, а то бы я сразу отказался. А теперь уже неудобно на попятный идти. Не поймут мужики, засмеют, скажут, что месяц с тобой не живу, а уже стал подкаблучником, – Дюша в который уже раз за последние дни неуверенно объяснил причины, по которым намерен встретить этот Новый год с друзьями в сауне.

– Ты уже говорил. Не переживай, я все понимаю, – вздохнула Катя. Не потому вздохнула, что ей было жаль отпускать Дюшу, а потому, что уже надоело переливать из пустого в порожнее.

– Девочек там не будет, – тоже уже не в первый раз заверил провожающую его женщину Андрей. – Не ревнуй, пожалуйста.

– Да я и не ревную, – пожала плечами Катя. И она ничуть не преувеличивала. Самой удивительно было, до чего ей было безразлично, будут ли в сауне девочки, и собирается ли Дюша с ними развлекаться. А сообразительности воспользоваться презервативом, была уверена женщина, у ее любовника хватит. Он и с ней без резинок не спал. Так что на этот счет она была спокойна.

– Совсем не ревнуешь? – все не успокаивался Андрей.

– Совсем-совсем, – заверила его Катя. – Так что отдыхай спокойно. А мы с Сонечкой уже привыкли Новый год вдвоем встречать, нам нормально будет.

– Ты думаешь, что я вообще, что ли, женщинам не нравлюсь? – грустно усмехнулся Андрей. – Так уверена, что никто не захочет меня соблазнить?

– Я в тебе уверена, – Катя погладила Андрея по плечу. – Знаю, что любишь меня. Так что даже если и произойдет что-то в сауне – это неважно, ничего не стоящий эпизод. На наших отношениях это все равно не скажется. Не беспокойся ни о чем, отдыхай!

– Значит, ничуть не ревнуешь? – зачем-то продолжал допытываться мужчина.

– Ничуть, – Катя уже с трудом скрывала раздражение, утомленная затянувшимся прощанием. – Но если тебе так хочется, могу притвориться, что ревную. Тебе это надо?

– Притворяться не надо, – поморщился Андрей. – Просто я не могу понять: как можно не ревновать мужчину, с которым отношения. Неужели я настолько тебе безразличен?

– Ты мне не безразличен, просто я от природы не ревнивая. – Голос, вопреки желанию Кати говорить спокойно, все-таки прозвучал раздраженно.

– Не ревнивая? – хмыкнул Андрей. – Пока! – Катин любовник наконец-то покинул квартиру, хлопнув дверью чуть сильнее, чем это требовалась.

Сказав, что не ревнива от природы, Катя сильно преувеличила. Даже соврала. Хотя Дюшу она на самом деле не ревновала. Совсем-совсем. Наверное, потому что на самом деле не боялась его потерять. Может, даже надеялась в глубине души, что он больше не придет, и их с Соней жизнь потечет по привычному руслу. Не исключено, что даже не заметила бы сразу, что Андрей ее бросил, перестань он наносить им визиты и приглашать Катю на свидания. Он не был для нее любимым и единственным, он был случайным попутчиком, оказавшимся с ней в одном купе. Тем, кто выйдет на одной из ближайших станций, а его место займет другой, который тоже скоро выйдет. Сколько их будет на пути? Одному богу известно. Катя же знала лишь одно: был в ее жизни человек, с которым она была готова проследовать от начальной до конечной станции. Но с этим человеком ей оказалось не по пути.

А ведь этого человека Катя ревновала, по поводу и без повода. Разумеется, ей хватало мозгов не душить Алика безумной ревностью, подавлять в себе это чувство, скрывать его от окружающих.

Но актрисой она, вероятно, была посредственной. Потому что Алик постоянно твердил ей, что никто, кроме нее, Кати, ему не нужен и все его романы остались в прошлом. Говорил, что донжуаном он был до знакомства с ней, а теперь ему другие женщины не интересны.

Она старалась поверить ему – не выходило. Все равно душу грыз червячок сомнения. Не могла поверить, что мужчина с репутацией дамского угодника в одночасье превратится в примерного семьянина. Да и видела, как на него смотрят женщины: как на дизайнерское платье, которое так и хочется примерить.

Как было не бояться, что какая-нибудь красотка и «примерит», и присвоит?! Тем более что сама Катя внешности была заурядной. Не могла даже понять, что Алик в ней нашел, а он не мог объяснить – говорил: «Просто люблю!» – а за что, не расписывал.

Больше всего на свете Катя боялась потерять Алика. Любила его так, что казалось, что не сможет больше жить, если его не будет рядом. Лишится опоры, задохнется, засохнет и рассыплется на осколки – короче, умрет.

Почти так и произошло, когда муж все-таки предал Катю и навсегда исчез из ее жизни. Было больно так, что хотелось кричать зверем. Горький вкус измены отравлял нутро, вызывая самые натуральные спазмы – Катю буквально тошнило. Сердце рвалось на части, истекало кровью. Предательство вымораживало все внутри, оставляя вакуум, из-за которого сосало под ложечкой. Темная тоска заполняла опустевшую душу. Жизненных сил не было, огонь погас, навалилась апатия.

Но Катя не умерла. Выжила, наверное, только благодаря Соне. Крошка не осознавала, что произошло, тянулась к маме тонкими ручками, улыбалась доверчиво, заразительно смеялась и так трогательно что-то лепетала. Сонечка только начинала жить, и оставить маленькую дочурку в этом страшном мире одну Катя не могла. Она продолжала жить. Только теперь смысл своего существования видела не в том, чтобы обрести и сохранить настоящую любовь, а в том, чтобы сделать счастливой Соню. Она окружила дочку вниманием и заботой, та же поделилась с Катей улыбкой, способностью радоваться каждому дню, смеяться без причины. И постепенно женщина ожила, перестав походить на призрака. Но душа ее все еще оставалась пустой. Сердце было словно выжженная огнем пустыня, в которой не могло уже прорасти ничего, похожего на любовь.

Так что зря старался Андрей пробудить в Кате взаимность – это было невозможно: на пепелище сады не цветут. Даже ревность и та на месте пожарища, оставленного после себя Аликом, не прорастала.

Размышления Кати прервал звонок в дверь. Думая, что это вернулся Дюша, женщина даже не спросила, кто пришел. Щелкнула замком, распахнула дверь и остолбенела, не в силах вымолвить ни слова. Ноги стали ватными, в глазах потемнело. Не удержи Катю возникший на пороге мужчина, она бы упала.

– Это ты? – произнесла одними губами, обмякнув в сильных руках. – Настоящий?

Глава 2. Дайте мне сойти!

Катя, наши дни

– Ты так удивилась, будто Деда Мороза живого увидела, – пошутил вошедший, прижимая хозяйку к себе, хоть это было и не слишком удобно: в левой руке нежданный гость держал пакет.

– Отпусти, поставь меня, – потребовала Катя, придя в себя, и легонько брыкнулась.

– Хорошо, только ты в обморок от радости не падай, – улыбнулся мужчина, опуская женщину на пол.

– Если и потеряю сознание при виде тебя, то точно не от радости, – огрызнулась Катя, отступая. – Не ожидала просто. Два года не приходил, а тут вдруг заявился.

Катино сердце трепыхалось, словно пойманная в сачок бабочка. Страшно было до дрожи в коленях. Неожиданное появление Алика могло означать лишь одно: ему что-то потребовалось от Кати. Она боялась, что он попытается отнять у нее самое дорогое: дочь. А заодно квартиру, заставив бывшую супругу вернуться на малую родину: в маленький провинциальный городок, примечательный лишь узловой станцией. У Алика были сплошные преимущества: официальное трудоустройство, постоянный доход, собственная жилплощадь. А еще в его распоряжении были лучшие адвокаты и консультанты.

Липкий страх оплетал душу, парализуя, мешая думать и говорить.

– Хотел с праздником вас поздравить. Разве нельзя? – спросил Алик, проходя в квартиру и тем самым оттесняя Катю внутрь.

– Два года не хотел, а теперь вдруг захотел? – с подозрением спросила женщина, пятясь. – С чего бы это?

– Хотел, но не мог – были причины, – буркнул Алик, помрачнев, и захлопнул за собой дверь. – Это вам, – добавил, протягивая Кате пакет.

Женщина машинально приняла презент, заглянула внутрь: бутылка шампанского, ананас, плюшевый мишка и елочная игрушка в форме паровозика.

«Не густо, – мелькнуло в Катиной голове, – раньше он был щедрее».

– Не густо, зато от души! – ответил, будто прочитав мысли Кати, Алик. – Сонечка ведь дома? – поинтересовался. – Теперь уже, наверное, болтает вовсю, любит наряжаться и кокетничает?

– Дома, любит, кокетничает, – вздохнула Катя, – но сейчас спит. Ты же не заставишь ее будить?

– Что же рискнет будить Соню? – улыбнулся Алик, вешая на крючок теплое пальто, шарф и кепку. – Я подожду. – Нагнулся, чтобы разуться.

– Долго ждать придется – она только легла. Лучше завтра приходи, – Катя сделала попытку выпроводить бывшего мужа, от близости которого у нее как бешенное колотилось сердце, сладко кружилась голова, а в животе порхали бабочки – все точно так, как пять лет назад. Женщина постоянно ждала, что когда-то исчезнувший муж объявится, и представляла, как это будет, готовилась дать ему отпор, начать отстаивать свое право жить в этой квартире и, главное, воспитывать Соню. Готова была к любой подлости, давлению, уговорам. Вот только предательства со стороны собственного тела не ожидала.

– С какой стати? – удивился Алик. – Я, вообще-то, здесь живу. Или ты забыла.

– Фактически два года ты здесь уже не живешь, – робко заметила Катя и попросила: – Правда, тебе лучше сейчас уйти и прийти завтра. Соню нужно подготовить. Ты свалился как снег на голову.

– Ждешь кого-то? – усмехнулся Алик, кивнув на мужские тапки 42-го размера (сам он носил 44-й, и его домашнюю обувь Катя давно выбросила).

– Сегодня не жду, – честно ответила Катя.

– Женатого нашла, что ли? – поморщился Алик. – Не ожидал от тебя.

– Тебе-то какая разница? – закусила губу Катя. – Ты мне два года уже как не муж!

– Развод не был моей инициативой, – нахмурился Алик, посмотрев на Катю так, как будто бы это она его предала, а не наоборот.

– У меня не было другого выхода после того, что ты сделал, – прошипела женщина, чувствуя, как внутри закипает справедливое негодование, и как обнажается, словно разъедаемая солью, едва успевшая затянуться рана.

– Был, – нагло возразил изменник. – Ты погорячилась, поспешив с разводом.

– У меня не было другого выхода, – раздельно повторила Катя. – Это не вопрос, а констатация факта. Развод был неминуем. Хотя ты все сделал, чтобы максимально затянуть процесс. Никогда не понимала, зачем. Нет, я бы поняла, если б ты использовал это время, чтобы объясниться, договориться, попросить прощение. А ты просто не приходил и не приходил на суд. Мальчишество какое-то!

– Все так и не так, – вздохнул Алик. – Наверное, нужно было бы поступить, как ты говоришь. Так бы я и поступил, возможно, не помешай обстоятельства.

– Вот только не надо винить обстоятельства! – поморщилась Катя. – Человек – творец своей судьбы.

– Продолжаешь верить классикам? – усмехнулся Алик. – Сколько тебе лет? Двадцать девять? Пора уже начать думать своей головой.

– Я и думаю своей, – зло парировала Катя, – оперируя информацией, почерпнутой из книг. Это, знаешь ли, помогает думать. Учиться лучше на чужих ошибках.

– Кто бы говорил! – хмыкнул Алик, бесцеремонно проходя в Катину комнату. – Вещи мои выбросила уже? – поинтересовался.

– Так ты за вещами? Так бы и сказал! Все здесь, – Катя указала на стоящий в углу шкаф-купе.

– Не за вещами, – возразил бывший муж. – Если ты не поняла, повторяю: это мой дом, и я намерен здесь жить. А вещи мне нужны, чтобы переодеться после душа.

– Очередная пассия тебя выгнала? – догадалась Катя. – Какая по счету?

– А вот это уже тебя не касается, – парировал Алик. – Хотя, почему бы и не сказать тебе правду: у меня никого не было после тебя.

Катя истерично расхохоталась. Неужели бывший супруг считает ее настолько наивной, что она может поверить, будто он два года ни с кем не спал? Да он до нее ни одной юбки не пропускал, и ей изменял – это было доказанным фактом, и после разоблачения тут же помчался к любовнице – зализывать раны! Все это было реальностью, а не домыслами ревнивой женщины. Даже круглая дура не поверила бы, что после развода донжуан исправился и стал аскетом!

Бывшая жена смеялась Алику в лицо, а он смотрел на нее с сочувствием и желанием.

– Я скучал по тебе. Не веришь? Могу доказать! – Алик неожиданно притянул Катю к себе, и она заметила, что он действительно возбужден.

– Что хочешь меня – вижу, – вспыхнула Катя, вырываясь. – Но это не доказательство твоей верности. Когда ты мне изменял с Ольгой, тоже меня хотел! Я не верю ни единому твоему слову! Горбатого могила исправит!

«Я не хочу, чтобы все снова повторилось! – кричала Катина истерзанная душа. – Я только-только кое-как склеила разбитое сердце. Второго раза мне не пережить! Нам с Аликом не по пути. Дайте мне сойти, черт бы вас побрал! Это не мой поезд»

Глава 3. Разъезд

Катя, наши дни

– Прошу: поверь мне, в последний раз, – произнес Алик таким родным и проникновенным голосом, что Катя чуть не заплакала от отчаяния: так сильно захотелось сдаться и отдаться – сил нет. – Я люблю тебя, только тебя. Ну, и Соню, конечно.

Алик без спроса накрыл Катины губы своими, на несколько мгновений заставив ее утратить способность сопротивляться. Но вскоре женщина нашла в себе силы вынырнуть из сладкой неги и укусить обольстителя за язык. От неожиданности он выпустил бывшую жену из объятий и смачно выругался.

– Это плохое слово! – услышал Алик за спиной детский голосок и резко обернулся. Катя открыла глаза (во время поцелуя она зажмурилась по привычке, смакуя ощущения). На пороге комнаты стояла заспанная Соня и смотрела на них широко распахнутыми глазами.

«Надеюсь, она слышала и видела не слишком много», – подумала Катя.

– Был не прав, больше не буду, – виновато произнес Алик, ласково осматривая девочку. Белокурая синеглазка была похожа на ожившую куклу. Сердце пропустило удар.

– Ты кто? – бесцеремонно спросила девчушка.

Алик бросил вопросительный взгляд на Катю, но та сама выглядела растерянной. Договориться о том, как представить Соне Алика, когда напомнить ей, что он ее отец, и чем объяснить его длительное отсутствие, бывшие супруги не успели. Пришлось рубить правду-матку.

– Я твой папа, – присел перед девочкой на корточки Алик. – Меня Аликом зовут. Ты же помнишь меня?

– Я Соня, – представилась девочка, изучающе осматривая Алика.

Неожиданно девочка протянула ладошку к лицу отца и погладила по щеке.

– Колючий, – тут же отдернула руку.

– Не побрился, – Алик виновато провел рукой по подбородку.

– Ты мне снишься? – спросила отца Саня

– Нет, папа настоящий, – вступила в разговор Катя. – И он тебя любит. Видишь, я тебя не обманывала, он тебя помнит, и он пришел.

– Разве я мог забыть свою маленькую принцессу? – улыбнулся Алик, наконец-то решившись взять Соню на руки и прижать к груди. Девочка не испугалась и не стала сопротивляться. – Красавица моя! – блудный папа нежно поцеловал дочурку в макушку.

– Хорошо, что ведьма отпустила тебя, – улыбнулась Соня, обнимая отца за плечи. – Она тебя обижала?

– Ведьма? – удивился Алик. – Меня на самом деле держали в темной башне, но пленила меня не ведьма. Стерегли меня брутальные мужики, не обладающие магией. Но зато вооруженные и злые.

– Они хотят тебя обратно поймать? – испуганно спросила Соня, и из ее глазок потекли слезы.

– Нет, моя принцесса, они отпустили меня, совсем, – успокоил девочку Алик, беспомощно взглянув на Катю. Та подала ему носовой платок. Опустив дочку на пол, отец осторожно промокнул платком глазки и щечки Сони.

Катя не поняла, с какого перепугу Алик начал сочинять, что его пленили и держали в темнице. Чтобы опровергнуть версию, будто его околдовала ведьма? Женщина решила, что причина в этом, и улыбнулась про себя: легенда Алика о причинах его долгого отсутствия была так себе. Впрочем, дочку она устроила, и это главное.

– А Новый год уже пришел? – спросила Соня, тут же переключившись на другую тему.

– Нет пока, он еще нескоро, ты можешь еще поспать, – поспешила успокоить Соню Катя. – Я даже на стол пока не накрывала.

– Не хочу спать! – заявила девчушка. – Хочу с папой играть.

– Хорошо, поиграйте, – вынуждена была согласиться Катя. – Пусть папа примет душ, как собирался, и вы поиграете. А мы с тобой пока нарядимся, а когда вы будете играть, я накрою на стол.

– Мне план понравился, – улыбнулся Алик, поднимаясь и раскрывая шкаф, куда Катя запихала его вещи.

О том, что Новый год будет встречать с друзьями, Андрей предупредил Катю заранее, и она вздохнула с облегчением: можно было не разоряться, накрывая праздничный стол. Найти такую работу, чтобы хватило и на жизнь, и на оплату услуг няни, Кате не удалось. Да и не хотелось, честно говоря, оставлять малышку с незнакомой женщиной. Так что работать Кате приходилось на дому: писала статьи для женских сайтов, готовила старшеклассников к сдаче ЕГЭ по русскому языку и литературе. Но за копирайт платили гроши, а репетитору без опыта работы в школе не доверяли, так что клиентов у Кати было мало.

Зарабатывала немного. На еду и оплату ЖКУ хватало, но на всем приходилось экономить. Так что даже к новогоднему столу никаких деликатесов женщина не покупала. Вместо «Оливье» сделала салат с отварной курочкой и овощами, запекала филе горбуши, сделала картофельное пюре. Коронным блюдом должен был стать торт в форме избушки из блинчиков с вишневой начинкой. Из груш, бананов и яблок Катя планировала сделать фруктовый салат: порезать плоды и полить сгущенкой. Даже шампанское к столу Катя купила детское, хотя раздумывала, стоит ли предлагать его Соне или все же лучше ограничиться соком.

Теперь планы пришлось менять. Детское шампанское налить Соне придется – иначе будет завидовать взрослым. Ведь Алик не просто же так принес бутылку игристого вина – явно планировал встречать Новый год с ним, традиционно. Ананас Катя решила добавить во фруктовый салат.

Поставила разогреваться рыбу, стала накрывать на стол. Из комнаты доносились голоса: радостный и возбужденный Сонин, приятный и до боли знакомый мужской баритон. Со стороны могло показаться, что Новый год с этой квартире собирается встречать дружная и счастливая семья.

О такой идиллии Катя когда-то мечтала, и мечта казалась осуществимой. Но тут неожиданно все пошло кувырком: незадолго до позапрошлого Нового года Катя узнала, что Алик ей неверен. Скандалить она не умела и не хотела: молча подала на развод и уведомила об этом изменника. Выяснения отношений избежать не удалось. Алик пытался оправдаться, лгал, отрицая свою вину, пока она не предъявила ему компрометирующие фотографии, обещал исправиться. Катя не поверила, каким-то чудом не отступила, не изменила решения. Разгорячилась настолько, что даже послала его катиться к своей первой любови.

– Как скажешь, – усмехнулся тогда Алик. Потом уже молча собрал вещи и уехал – встречать Новый год с Ольгой. Так решила Катя и, как оказалось, угадала – Дюша подтвердил при встрече, что Алик почти сразу после ссоры уехал в Москву. Именно там и проживала Ольга Райская, его первая любовь, которую он так и не смог забыть: разыскал через много лет и тут же к ней помчался, как преданный щенок. А Катины чувства втоптал в грязь.

Катя, два года назад

Катя пожалела тогда, что иск о расторжении брака подала вместе с иском на раздел имущества. Если б не имущественный спор, их с Аликом развели бы и без его присутствия. Но делить недвижимость без одной из заинтересованных сторон судья отказался. Не явился Алик и на следующее заседание. В итоге Кате пришлось отзывать иск и подавать новый: только на развод. Через месяц после этого брак наконец-то расторгли.

Разумеется, после первого переноса заседания Катя пыталась разыскать Алика, убедить его прийти на заседание. Но его телефон оказался заблокированным, Андрей сказал, что сам не может связаться с другом, а родители Алика обозвали Катю мошенницей и не пустили ее даже на порог.

С тех пор бывшие супруги не виделись и вообще не общались. Катя была уверена, что Алик остался в Москве, со своей бывшей пассией. И была рада, что он ее не трогает, не пытается выгнать ее из квартиры, купленной, строго говоря, за счет родителей Алика. Сначала они подарили ему однокомнатную квартиру. Ее молодожены поменяли после свадьбы на двухкомнатную, доплатив из средств, подаренных родителями жениха на свадьбу. То есть юридически квартира, в которой теперь проживала Катя с Соней, была совместно нажитым имуществом, но фактически принадлежала Алику. И при желании он, наверное, смог бы это доказать. Но не стал. Вероятно, потому что ему раньше эта квартира была не нужна. Но теперь все изменилось: бывший муж и хозяин недвижимости вернулся, и жить ему, похоже, негде.

«Теперь в лучшем случае придется терпеть его соседство, в худшем – собирать вещи и уезжать к родителям в захолустье», – обреченно подумала Катя. Эта перспектива ее пугала. Причем переживала Катя не за себя, а за Соню. В Питере у дочки были хорошие перспективы, а в провинциальной дыре – вообще никаких.

Однако взывать к Алику, аргументируя потребностями Сони, Катя боялась. Вдруг он решит, что справится с воспитанием дочки сам, оставит Соню у себя, а Катю отправит восвояси? Это пугало больше, чем перспектива вернуться в провинциальный городишко вместе с дочуркой.

Глава 4. Папа любит

Катя, наши дни

Праздничный ужин прошел в напряженной обстановке. Катя не знала, что ожидать от Алика, и в каждом его слове пыталась прочитать намек, каждую двузначную фразу толковала как угрозу.

Алик тоже не мог расслабиться, хоть и хотел казаться раскрепощенным. Он не знал, чем и с кем жила бывшая супруга два последних года, и не удивился бы, приди сейчас в ней другой мужчина. Конечно, по отсутствию лишней зубной щетки, чужой мужской одежды и обуви (не считая тапок) Алик понял, что постоянно в доме Катин любовник, если он и есть, не живет. Но кто-то явно захаживал к ней в гости, а Новый год – отличный повод, чтобы нанести визит.

Повисшего в воздухе напряжения, казалось, не замечала только Соня. Она почти ничего не ела, зато много болтала, как будто бы хотела еще до боя курантов успеть пересказать неожиданно объявившемуся отцу всю свою маленькую жизнь.

Ни Алик, ни Катя девочку не перебивали. Наоборот, задавали уточняющие вопросы и вообще демонстрировали интерес к ее незатейливым историям. Не столько для того, чтобы воодушевить ребенка, сколько для отдаления момента, когда придется отвечать на вопросы о себе.

У Алика было объяснение, почему он так долго не навещал дочь, не осведомлялся о ее судьбе и не предлагал Кате материальную помощь. Но он не хотел объясняться. Главным образом, из-за того, что знал: Катя ему не поверит. А если и поверит, то не до конца, посчитав, что и в этой ситуации он виноват сам. Причины недоверия были ясны: он сам неоднократно его подрывал. Хотел казаться лучше, чем был, скрыть то, что могло травмировать любимую, а тут еще и Оля нарисовалась. Так что он лгал, лгал и лгал. А правда всплывала и всплывала. Будь он на месте Кати – тоже не верил бы мужчине, который столько раз все поворачивал, подавая не таким, каким оно было на самом деле.

Катя же не хотела признаваться в том, что ей без Алика было тяжело, что время от времени жалела о том, что развелась. Казалось, что лучше б было унижаться, терпя многочисленные измены мужа, чем лишиться его навсегда. В эти минуты слабости Катя думала, что если Алик вдруг вернется, то она на что угодно согласится, лишь бы он снова не уходил.

Но гордость не позволяла ей признаться в этом даже себе. Гордость не позволяла Катя принять бывшего мужа, даже если он и раскается в своем проступке и клятвенно заверит, что подобного не повторится. Измена была, и она равнозначна предательству. А разве можно простить предательство? Конечно же, нет! Несмотря на скорое тридцатилетие, Катя оставалась максималисткой. Все поступки она видела в черно-белом цвете, полутонов не признавала и на компромисс идти была не готова.

А еще Катя не хотела, чтобы Алик узнал о ее романе с Андреем. Тем более что и роман-то у них был неправильный, половинчатый: в последние несколько месяцев Дюша ухаживал за ней, а месяц назад устроил ей романтическое свидание с продолжением, и она не увидела смысла ему отказывать. Короче, они переспали. И с тех пор секс у них стал регулярным, по два раза в неделю. Встречались для этого у Дюши, а к Кате в гости он с тех пор, как они начали заниматься сексом, почти не заходил.

Вот только сегодня заглянул, чтобы поздравить с Новым годом и вручить презенты: Соне он подарил куклу, Кате – симпатичный серебряный кулончик в форме снежинки на тонко-тонкой цепочке. Сначала она хотела надеть его под облегающее асфальтово-серое платье в рубчик, чтобы оно выглядело более празднично, по-новогоднему, но после прихода Алика передумала, отказалась от каких-либо украшений.

Так вот: почему-то не хотелось, чтобы Алик знал что-то о неправильных и неполноценных отношениях Кати с Дюшей. Скорее всего, из-за того, что Андрей был другом Альберта, и с ним Алик тоже перестал общаться два года назад: исчез, не объяснив причину. И еще казалось, будто она изменила мужу, хотя они уже давно были в разводе и, объективно говоря, ни о какой измене и речи идти не могло. К тому же было стыдно, что встречались они с Дюшей фактически только для того, чтобы заняться сексом. От которого вдобавок ко всему Катя даже удовольствия особого не получала – то есть, выходит, что спала с Дюшей без любви и вообще без причины – как будто бы исключительно для здоровья.

За милой Сониной болтовней чуть не прозевали наступление Нового года. Хорошо, что был включен телевизор, и поздравительная речь Президента напомнила Кате и Алику, какой повод собрал их за одним столом. Пока бывший муж откупоривал бутылку с игристым вином, Катя открыла бутылку детского шампанского. Разлить напитки доверили Алику. Успели загадать желание, чокнулись и выпили до дна: каждый свой напиток. Закусить Катя предложила фруктовым салатом. Однако доесть его никто не успел, потому что Соне внезапно стало плохо.

Сначала родители не поверили в то, что дочке стало плохо по-настоящему: подумали, что она их зачем-то разыгрывает, но потом поняли, что «играет» девочка уж слишком профессионально, хватаясь за горло, сипя, бледнея.

Первой серьезность проблемы осознала Катя.

– Соня не может изображать анафилактический шок, потому что не знает, что это такое, вызывай скорую! – крикнула она Алику, бросаясь к задыхающейся дочери.

– Вызывай лучше ты! – сунул Алик телефон Соне. – Я знаю, что делать.

Он уложил девочку на диван, ее ноги поместил себе на колени.

Завершив вызов, Катя хотела было положить голову дочери к себе на колени, сев с другой стороны, но Алик остановил ее:

– Надо, чтобы ноги были выше.

Кате оставалось только гладить Соню по голове и молиться.

По счастью, скорая приехала быстро. Девочке поставили укол, и ей почти сразу стало лучше. Однако доктор рекомендовал госпитализацию, и спорить с ним родители не стали. Врач сказал, что сопровождать Катю должен лишь один из родителей, и лучше пусть это будет мать. Но Соня так боялась снова потерять только что найденного отца, так цеплялась за Алика, что врач смилостивился и разрешил сесть в карету «Скорой помощи» обоим родителям. Впрочем, в палате с девочкой разрешили остаться только Кате. Алик же обещал Соне, что будет ее каждый день навещать.

Два года назад он устроил бы Соню в частную клинику, и ни у кого не возникло бы возражений, чтобы в палате с дочерью находились оба родителя. Но сейчас он был на мели. Кое-какие средства на его счетах еще оставались, но получить он их мог только после праздников, а пока что приходилось проживать жалкие гроши, которые удалось занять у бывших приятелей.

– Папа ушел? Я ему не понравилась? – робко спросила Соня у мамы, наморщив носик.

– Что ты! – поспешила успокоить ее Катя. – Папа от тебя в восторге, ты ему очень-очень понравилась. Папа тебя любит!

– Точно любит?

– Конечно, точно! Я и раньше тебе говорила, что любит и обязательно найдет тебя. Разве я тебя хоть раз обманывала?

Утешая дочь, Катя вспомнила, как почти то же самое говорила ей полгода назад, стыдясь того, что вынуждена обманывать ребенка. Но не могла же она сказать Соне, что Алик забыл о своей дочке и ни разу за два года даже не осведомился о ней, причем без уважительной причины?!

Катя, полгода назад

– Мам, а почему у всех есть папы, а у меня нет? – спросила Соня, когда Катя уговорила ее наконец-то прервать строительство песчаного замка и пойти пообедать.

– У тебя тоже есть папа, – нехотя проинформировала малышку Соня.

– Значит, я плохая девочка! – вздохнула Соня. – Мам, я плохая? Ты скажешь мне, как стать хогошей?

– Ты и так хорошая! Ты у меня самая лучшая! – Катя остановилась, присела перед Соней на корточки и посмотрела ей в глаза. В них стояли слезы.

– Кто тебе сказал, что ты плохая? – ласково спросила Катя, в воображении душа невоздержанную на язык сволочь, портящую детскую психику.

– Я сама догадалась, – огорошила маму Соня. – От хогоших дочек папы не уходят. Хогоших дочек папы любят.

– Но ведь твой папа тебя любит, очень любит! – заверила Соню Катя, сама не веря в свои слова. – Разве ты не помнишь его? Вспомни, как он носил тебя на руках, рассказывал сказки!

– Не помню, – вздохнула Соня, наморщив лобик. – Мой папа иглал со мной только во сне.

– Наяву тоже играл, честное слово! – запаниковала Катя. – И он любит тебя, честное слово! Разве я хоть раз обманывала тебя?

– Почему он тогда не пгиходит?

Этот вопрос поставил Катю в тупик, ведь она сама не знала на него ответа. Пришлось сочинять:

– Его околдовала злая ведьма, и я не смогла разрушить эти чары. Поэтому папа томится у нее в плену.

– Я убью ведьму и спасу папу! – решила Соня.

– Конечно, спасешь, – согласилась Катя. – Когда подрастешь. Детей в ведьмино царство не пускают.

– Как на большую кагусель?

– Да, как на взрослую карусель.

Глава 5. Попутчик

Катя, три месяца назад

Девочкам тоже нужен отец. Эта мысль не раз посещала голову Кати после развода и исчезновения Алика, но она гнала ее от себя. Но после разговора с дочерью отметать от себя эту мысль женщина уже не могла.

Но как найти мужчину, который заменит дочке отца, но не будет претендовать на тело матери? Да никак! Очевидно было, что искать нужно не папу для Сони, а любовника для себя. Но такого любовника, который захочет возиться с чужой дочерью: играть с ней, давать советы, гулять в ней в парке, рассказывать ей сказки, катать на качелях. Задача была неимоверно сложной, тем более что внешность у Кати была заурядной.

Она была небольшого роста, худенькая, хрупкая, русоволосая. Черты лица у нее были почти правильными, но не делающими ее внешность примечательной. Серо-голубые глаза были большими, но не яркими, окаймленными светлыми ресницами. Губы, правда, были пухленькими, ножки стройными, фигурка ладной, но такие губы, ноги и фигура были у многих. Да и носила Катя добротные, но старомодные и разномастные вещи из сэконда, которые ее старили.

Катя попыталась строить глазки холостякам, с которыми периодически контактировала: соседу, продавцу в одном из близлежащих магазинов, даже представителю управляющей жилищной компании, иногда приходившему снять показания счетчиков. Но никто из сколько-нибудь знакомых мужчин на Катю не клюнул: не спросил телефон, не вызвался проводить, тем более – не назначил свидания.

Женщина уже собиралась подавать объявление на сайте знакомств, как Фортуна повернулась к ней лицом: возвращаясь вместе с Соней с прогулки, Катя встретилась с Андреем. Он обрадовался встрече больше, чем она. Тут же пригласил «девчонок» в кафе, предложив угоститься пирожными и мороженым. Соня обрадовалась и призналась, что хочет и то, и другое, и Катя не решилась отказываться от приглашения, чтобы не огорчать дочку, которой в жизни и так перепадало не много радостей.

Катя все никак не решалась спросить Андрея об Алике, хоть и страсть как хотелось узнать, где он сейчас, чем занимается, женился ли на Оле, живет ли с ней до сих пор, не свободен ли случайно. Но Андрей опередил ее, поинтересовавшись, давно ли она видела Алика.

– Года полтора назад, перед тем, как мы расстались, – вздохнула Катя. – Помнишь, я его искала, когда он не пришел на суд? Так вот я его тогда так и не нашла.

– Вот как? Представляешь, я тоже его тогда потерял из виду. Он перестал отвечать на звонки и сам не звонил. Как сквозь землю провалился. Как проводил его в Москву, с тех пор и не видел.

– В Москву? К Ольге? – спросила Катя дрогнувшим голосом.

– Извини, тебе, наверное, неприятно это слышать, но врать не хочу: к ней, – признался Дюша.

– Все нормально, у меня уже все перегорело, мне не больно, – соврала Катя.

– Может, и замуж снова вышла? – спросил Дюша.

– Замуж не вышла, – призналась Катя. – У меня никого нет и не было после Алика.

– Надо же, и я свободен! – обрадовался Дюша. – И раз нас никто не станет ревновать, может, нам возобновить старую дружбу. Если, конечно, Соня не против, что мы будем дружить, – и с этими словами Дюша подмигнул девочке, как взрослой.

Соня широко улыбнулась в ответ и уточнила:

– А как мы дгужить будем?

– Ну, для начала сходим на «Диво-остров», – предложил Андрей, – потом как-нибудь сходим в «Джоки Джоя». Ну и в гости друг к другу будем ходить, играть вместе.

– Давай дгужить! – согласилась подкупленная обещаниями Соня, и от Катиного мнения уже ничего не зависело.

Андрей сдержал слово: реализовал всю обещанную развлекательную программу. И каждые выходные навещал «подруг», задаривая Сонечку игрушками, пусть и недорогими: пазлами, мини-конструкторами, маленькими мягкими игрушками родом из Поднебесной. Окруженная его вниманием, Соня чувствовала себя счастливой. Катя тоже расцвела: ей передавалось настроение дочери.

К тому же женщина понимала, что интересует Дюшу все же не Соня, а ее мама. И ей было важно удержать его внимание. Несмотря на скромный семейный бюджет, Катя выделила средства на новую стрижку, обновила косметику и гардероб, приобретя несколько недорогих, но актуальных шмоток. Нижнее белье тоже обновила: она была готова к тому, что Андрей ей сделает пикантное предложение. Несмотря на то, что как мужчина он не был ей никогда интересен, предложение она собиралась принять, не изображая из себя недотрогу. Конечно, это противоречило ее принципам. Но Варя сказала: «Засунь свои принципы знаешь куда? Счастье дочери важнее! И Дюша – не самый плохой представитель мужского племени. Вполне себе ничего самец, и с внешней точки зрения, и с внутренней!». Да Катя и сама понимала, что подруга права.

Катя, месяц назад

В конце ноября у Андрея был день рождение. Непосредственно день в день он отмечал его на работе, а на субботу пригласил к себе Катю. Тут-то все и произошло.

Катя купила имениннику недешевый шарф. В придачу принесла открытку, сделанную своими руками для «дяди Дюши» Соней (разумеется, не без маминой помощи). Андрей сделал вид, что презенты ему понравились, но Катя видела, что они его не тронули, даже открытка. Но он сказал, что можно было вообще ничего не покупать – лучшим подарком для него будет сама гостья, о близости с которой он мечтает уже больше пяти лет. Признался, что всегда завидовал Алику, который первым ее разглядел и присвоил.

Порадовать именинника Катя не отказалась – она даже и не сомневалась, что Дюша попытается в этот день склонить ее к сексу. Терять она ничего не теряла, кроме своих принципов, говорящих о недопустимости интимной близости без любви. Надеялась, что откровенные ласки заставят ее тело проснуться, и она получит хоть какое-то удовольствие от соития. Но тело на прикосновения Дюши так и не отозвалось. Он и вошел-то в нее не без труда, так как в ее «пещерке» было сухо, как в пустыне. Кончить она тоже не кончила, и вообще процесс был не столько приятен, сколько болезнен. Так что никакого удовольствия женщина не получила. Заметил ли это Дюша, Катя не знала, но через неделю он предложил ей снова встретиться в интимной обстановке.

Последующие свидания проходили аналогично первому. Немного вина, чтобы чуть расслабиться, легкие закуски и секс – без долгих прелюдий и задушевных бесед. Секс, от которого удовольствие получал только Андрей. А Катя словно приносила себя в жертву – ради Сонечки. И не узнавала себя, раньше такую горячую и отзывчивую, легко достигающую пика (часто быстрее партнера).

Вероятно, предательство Алика сломало не только ее душу, но и тело, изменило и его, сделав бесчувственным, неспособным любить.

Глава 6. Возвращение домой

Алик, день назад

Сойдя с поезда, Алик задержался на вокзале. Несмотря на долгий путь, так и не решил, где остановится. Разумеется, в его собственности числилась квартира, которую они с Катей купили почти сразу же после свадьбы, продав его однушку и добавив подаренные родственниками деньги. Но пугать дочку и бывшую жену не хотелось.

Бывшую жену. Это словосочетание звучало непривычно и как-то неправильно, резало слух. Возможно, когда-нибудь он привыкнет называть Катю бывшей, но не теперь.

Он даже не знал, что она подала на развод, когда все это произошло. Догадывался, конечно, что Катя решит, что после того, что случилось, им не по пути. И что захочет узаконить этот момент, не делая вид, что у них сохранилась счастливая семья, тоже ожидал. Он же знал, что Катя максималистка, и что максимализм у нее не юношеский, а пожизненный, как будто есть какой-то ген, который за это отвечает, и Кате этот ген достался.

Виноват был он сам. Знал же Катин характер. Видел же, как она боялась его потерять, ревновала втайне. Понимал же, что она не пойдет на компромисс, если узнает об измене мужа. Но все равно поперся зачем-то к Оле. Спрашивается, зачем? Проверить, к кому чувства сильнее? В глубине души он и так это знал – достаточно было прислушаться к себе, представив, что он потерял Катю или Олю. И без этого дурацкого эксперимента понял бы, что Катя ему дороже. Хотел закрыть гештальт? Скорее всего. И закрыл: теперь в прошлом нет недосказанности, женщину, о которой грезил в ранней юности, он получил, и в их отношениях теперь все до предела ясно – поставлена жирная точка.

Только вот точку он хотел поставить в отношениях с одной женщиной, а поставил сразу с двумя. Хотел себя найти, а на самом деле потерял.

Когда увидел документы о расторжении брака, глазам своим не поверил. А когда поверил, повел себя неадекватно: зарычал, как зверь, схватил бумаги, хотел порвать их к чертям собачьим. Спасибо, остановили. Только лишних хлопот себе нежил бы, а изменить не изменил бы ничего.

Катю Алик понимал и не осуждал – виноват был перед ней. Но все же немного обидно было, что подала на развод, даже не попытавшись поговорить с ним, позволить объясниться, что даже не подумала дать ему второй шанс.

Нет, к Кате, вернувшись в Питер, сразу идти было нельзя. Она не должна была его видеть таким, каким он стал – одичавшим. Нужно было привести себя в порядок, подарков хоть каких-то накупить – Новый год же на носу – и только потом нагрянуть, как будто в гости. А потом уж по пурге: рады ему окажутся – можно будет и остаться, не рады – уйдет.

Устраивать неожиданный сюрприз Дюше тоже не хотелось. За два года его семейное положение могло измениться, и бывший приятель, да еще и с таким прошлым за плечами, мог разрушить семейную идиллию. Да и не было у Андрея своего жилья: сначала жил с родителями в двушке, потом снимал небольшую студию. Где он проживает в данный момент, Андрей даже не знал.

Можно было, конечно, узнать, позвонив – телефон, скорее всего, у приятеля остался прежним. Но встречу с Андреем Алик решил отложить. Нечаянный опыт извлек наружу спрятавшегося где-то глубоко в Аликовой душе зверя и обострил интуицию. И звериное чутье говорило ему, что на все сто доверять Дюше нельзя. И подозрение возникло не на пустом месте: Дюша входил в узкий круг друзей, которые знали и про его прежние отношения с Олей, и про то, что он собирался с ней встретиться. Информация, сыгравшая в судьбе Алика роковую роль, могла утечь и через Дюшу.

В отчий дом возвращаться тоже не хотелось. Потому что это из-за отчима Алик и попал в неприятности. Только Евгений Владимирович мог подставить Алика – у других не мотива не было, не возможностей.

Неясно было лишь одно: какую роль во всем этом играла мать, знала ли о подставе, пыталась ли защитить сына или же была с мужем заодно.

Так вот и вышло, что в Питер, бывший для Алика родным, он вернулся, как чужой – даже не было места, где остановиться. Да и жить, собственно говоря, было не на что.

Большая часть сбережений Алика была изъята, но квартиру, он знал, не тронули, и даже остались кое-какие деньги на счете. Медным тазом накрылась лишь мечта открыть собственное дело, а не быть у отчима на побегушках. Но хорошо, что он копил на это, откладывал приличные суммы, иначе б изъяли недвижимость, выселив Катю с ребенком.

Однако и жалкие остатки средств были прямо сейчас Алику недоступны: его банк перед новым годом был перегружен и мелких клиентов временно не обслуживал. Нужно было ждать до окончания январских каникул. На что жить эти десять дней, было неясно.

Алик долго колебался, но все же решился пойти к отчиму. Во-первых, теперь за Евгением Владимировичем числился должок, и была надежда, что он согласится отдать его добровольно. Во-вторых, Алик все же верил в непричастность к его неприятностям мамы. Значит, у нее он мог и занять немного денег.

Маму он в «отчем» доме внезапно вернувшийся сын не застал. По счастью, домработница за время отсутствия Алика не сменилась, и она поведала ему печальную историю. По ее словам, Тамара Аркадьевна не пережила удара, узнав о судьбе сына, и тронулась умом. Евгений Владимирович определил ее в частную клинику. Надежда Юрьевна изредка навещала бывшую хозяйку, поэтому адрес лечебницы знала и охотно поделилась им с сыном страдалицы.

Дожидаться отчима Алик не стал – сразу поехал к матери. Она на самом деле была плоха, но не настолько, чтобы не узнать сына. Увидев Алика, вцепилась в рукав халата и повторяла: «Сыночек! Живой!». Когда же визитер уже собрался уходить, бросила ему вдогонку: «Не верь Жене! Верни Катю!».

Ничего нового она ему не открыла, но совет дала хороший – он и сам был намерен так поступить. А еще он собирался при первой же возможности забрать из клиники маму: был уверен почему-то, что все у нее с головой в порядке, и что Евгений Владимирович нарочно закрыл ее в сумасшедшем доме, чтобы не стояла у него на пути.

Возвращаясь от матери, Алик думал не только о ней, но и о Кате. Почему мама считала таким важным вернуть Катю? Ведь раньше она во всем поддерживала Евгения Владимировича, который был категорически против брака своего пасынка с бесприданницей из провинции. Что заставило ее кардинально поменять свою точку зрения?

Глава 7. Фея пути

Алик, пять с половиной лет назад

К Дюшиной бабушке Алик поехал по одной лишь причине: хотел доказать Евгению Владимировичу, что тот его плохо знает. Дядя Женя подробно описал, как представляет будущее своего пасынка, и в нем не было места ни бедным друзьям, включая Дюшу, ни романтическим отношениям с бесперспективными невестами, ни творчеству, ни какой либо самостоятельности. В нем не было ничего, в чем Алик мог бы проявить себя, быть собой, иметь собственное мнение. В нем были только брак по расчету и помощь отчиму в ведении семейного бизнеса. По мнению Евгения Владимировича, Алик должен был стать его правой рукой и его тенью, отказавшись от себя ради семьи и ее благополучия (читай: благосостояния). При этом отчим был уверен, что именно этого пасынок и хочет на самом деле, остальное – блажь, которую пора уже выбросить из головы.

Алик возразил, заявив, что плевать хотел на материальные блага, что он такой же, как Дюша и ему подобные, а с теми перспективными отпрысками партнеров дяди Жени, которых отчим наметил ему в товарищи, у него, Алика, нет ничего общего. В качестве доказательства своей правоты каникулы после окончания магистратуры молодой человек решил провести в деревне – у Дюшиных бабушки и дедушки.

Уже через пару дней деревенского отдыха 24-летний бунтарь понял, что в чем-то отчим был прав: кормить комаров и часами сидеть, уставившись на поплавок, ему было тягостно. Развлечь себя починкой забора, колкой дров и сельхозработами Алик не мог по причине неприспособленности к физическому труду, для которого мало было мускулов, накаченных в спортзале, а нужны были еще кое-какие трудовые навыки. Так что через несколько дней питерский гость уже сильно заскучал по клубной жизни, а через неделю, показавшейся по меньшей мере месяцем, засобирался домой.

Дядю Женю, насолить которому Алик готов был, даже жертвуя собой, юноша знал с самого раннего детства, так как тот был сводным братом отца мальчика. Когда отец погиб, Алику было девять лет, и дядя Женя поспешил заменить пацану родителя. А заодно и мужа красавице-вдове, как позже понял мальчик.

Не успела Тамара Аркадьевна снять траур, как Евгений предложил ей руку и сердце. Та немного помялась и дала согласие. Несколько месяцев спустя мама объявила Алику, что скоро у него появится новый папа, так как она выходит за дядю Женю замуж.

После свадьбы мать предложила сыну приучаться называть отчима папой. Из протеста мальчик стал обращаться к дяде Жене исключительно по имени отчеству: Евгений Владимирович.

За четырнадцать лет утекло много воды, и Алик повзрослел. Но привычка называть отчима Евгением Владимировиче и делать все ему наперекор сохранилась.

Только желание насолить дяде дало Алику силы выдержать в деревне неделю, не сбежав раньше отведенного себе срока. Но при возращении домой случай подкинул молодому человеку возможность продолжить доказывать отчиму, что своей жизнью пасынок ему распоряжаться не позволит. И Алик решил позлить дядю, заведя короткую интрижку с нищей провинциалкой, которая направлялась в северную столицу на несколько дней – на экскурсию. Мысль эта пришла в голову молодого человека в тот же момент, как в их с Дюшей купе вошли две юные попутчицы.

Они были разными, словно лед и пламя.

«Пламя» звали Варей. Она была рыжеволосой и зеленоглазой, румяной и круглолицей. Средний рост, аппетитная попа, грудь третьего размера, выраженная талия – все так и манило, звало, соблазняло. Девушка была настолько яркой, что слишком сильный аромат духов и слишком большой слой косметики не делали ее вульгарной. Казалось, что все это присуще Варе от природы.

«Лед» звали Екатериной. У нее были русые волосы, серо-голубые глаза, соблазнительные пухлые губы, которые она то и дело облизывала – не ради соблазнения попутчиков, а лишь потому, что они сохли. Макияжа на ее лице не было (позже Алик узнал, что не захотела краситься в дорогу, а так вообще-то косметикой пользовалась, хоть и не злоупотребляла ею). Катя была невысокой, с покатыми плечами и небольшой грудью, хотя тонкая талия и красиво очерченные бедра делали ее фигуру довольно соблазнительной. К тому же у нее были красивые ноги. Девушка была в шортах, так что обзору ничего не мешало, и Алику все время хотелось погладить гладкие Катины колени: еле сдерживал себя, чтобы не напугать попутчицу.

Несмотря на яркую Варину красоту и раскрепощенность, сулящие доступность плотских утех, Алику больше понравилась именно Катя. Представил, как она могла бы выглядеть, если б ее накрасить, приодеть, и понял, что она затмила бы многих светских львиц, да и свою кокетливую подругу тоже.

Дюша же залип на Варе, так что спорить, кто за кем будет ухаживать, друзьям не пришлось.

У друзей был с собой большой пакет дешевого вина – ничего другого в той дыре, где проживали Дюшины родственники, приобрести не удалось. Но попутчицы не были избалованы – вкус элитного алкоголя им, возможно, вообще не был знаком. Они с удовольствием угощались посредственным напитком и быстро хмелели.

К вечеру Андрей уже без стеснения сминал Варины груди, забравшись рукой под футболку. Девушка не сопротивлялась и не притворялась невинной, смело отвечая на поцелуи и ласки малознакомого мужчины, о котором знала лишь то, что он молод, хорош собой и проживает в Санкт-Петербурге. Наконец, рука Вари оказалась у своего ухажера между ног, и Катя, смущаясь и стыдясь за ее поведение, вышла в коридор. Алик последовал за ней, чтобы не мешать Андрею и Вале завершить вечер так, как они планировали.

Молча стоять рядом с Катей было глупо, и Алик начал расспрашивать ее обо всяких пустяках: чем занимается, увлекается, зачем едет в Питер и долго ли там пробудет.

Вино сделало скромную и даже застенчивую девушку разговорчивой и откровенной. Она рассказала, что увлечение всей ее жизни – книги, потому и учиться пошла на филолога. Диплом бакалавра получила год назад и занялась репетиторством. Население их городишки было небольшим, но детей было достаточно, и большинство из них мечтали уехать с малой родины если не в столицу, то хотя бы в областной центр. Их шансы на это повысили бы высокие баллы на ЕГЭ, и Катя помогала им эти баллы получить, так что ее услуги были востребованы. Всего за год ей удалось накопить на осуществление одного из своих главных желаний – знакомство с городом, где творили Пушкин, Блок, Достоевский и многие другие авторы, от творчества которых Катя была без ума. Она и сама мечтала стать писателем, а стихи сочиняла уже с подросткового возраста.

Рассказав о себе, Катя проявила интерес к своему попутчику, поинтересовавшись, что заставило путешествовать его. Открыть истинные причины своей поездке Алик Кате был не готов, так что придумал красивую сказку. Сказал, будто фея-крестная предсказала ему, что свою судьбу он встретит в дороге, и ею будет фея пути. Завершил свой веселый рассказ Алик утверждением, что он нашел суженую, и это Катя. Не успела девушка переварить эту информацию, как «принц» обнял ее за талию и поцеловал.

Губы у девушки были мягкими и нежными, пахли клубникой со сливками, и целовать ее было невероятно приятно – Алик долго не мог прерваться. Но Катя и не сопротивлялась, а в конце даже стала отвечать: неуверенно и неумело. И эта ее неумелость заводила еще сильнее.

«Интересно, она строит из себя саму невинность или на самом деле не умеет целоваться?» – гадал Алик. Склонялся к первой мыли: с такой подругой, как Варя, вряд ли Катя могла быть девственницей. К тому же ей было, по подсчетам юноши, 23 года. До такого возраста современные девушки честь не блюдут – в этом Алик был почти уверен: старше 18 лет девственниц он не встречал, а у него женщин было предостаточно.

Глава 8. Блудный папа

Алик, наши дни, за несколько часов до встречи с Катей

Деньги Алик занял у старых приятелей, не посвященных в то, какие с ним произошли два года назад неприятности. Просил не говорить Дюше, что видели его в Питере и что одалживал у них деньги.

Стал думать, что купить подарить на Новый год Кате и Соне. Их он не вдел два года и был уверен, что добром они его вряд ли вспоминают. Правда, полагал, что Катя в курсе, по какой причине он так долго отсутствовал, и понимает, что эта причина уважительная. Но даже это вряд ли заставило ее простить Алика. Если б она могла простить – не стала бы разводиться. Значит, не простила. Он бы на ее месте тоже, наверное, не простил бы. Измена сродни предательству. О чем он только думал, закрывая свей чертов гештальт?

Ему нужно было лишь представить весы, положить на одну чашу свое желание самоутвердиться и расставить все точки над «и» в отношениях с Олей, а на другую – семью. Что перевесило бы – гадать не нужно. Но он был уверен, что о его романе с Олей никто не узнает. Думал, что встретится с ней, переспит разок-другой – и распрощается со своей первой любовью, на этот раз окончательно. А Катя вообще ничего никогда об Оле не узнает. Поэтому отношения с женой останутся прежними. Как может грозить семье интрижка, о которой никто не знает? Да никак! Так думал Алик два с половиной года назад, когда получил весточку от бывшей дамы сердца.

Алик, два с половиной года назад

О том, что Алик ездит в Москву для того, чтобы встретиться с Олей, знали лишь трое: он сам, его любовница и Андрей. Именно он два с половиной года назад сказал, что видел на форуме Олю, и она просила передать Алику номер ее телефона и короткое сообщение: «Мы так и не дождался моего ответа. Готов его получить? Звони!».

И он позвонил. Не сразу, конечно, но колебался недолго. Дело в том, что еще до знакомства с Катей Алик делал предложение другой женщине: своей однокурснице Ольге Райской. Им тогда было по двадцать лет.

Оля носила маску роковой женщины, говорила загадками, смотрела томно и страстно, одевалась стильно и необычно, при этом весьма эротично. При этом она была талантлива, и преподаватели часто ее хвалили, суля большое будущее. Увлечься такой дамой в 20 лет ничего не стоит. Не только Алик, но и многие другие однокурсники мечтали о романе с Ольгушей, уверенные, что в постели она способна подарить мужчине «райское наслаждение».

Ольга кокетничала со всеми, но слишком близко не подпускала никого. Исключение сделала лишь для Альберта и Андрея, соглашаясь сходить с ними в кафе или кино. Причем благосклонностью ее пользовался именно Алик, в чем не было ничего удивительного: он был мажором, а на таких девки липнут, привлеченные звоном презренного металла.

Девушки у Алика были и до Ольги: радость плотской любви он познал в 16 лет. За четыре года он перепробовал половину одноклассниц и однокурсниц, а также еще не меньше дюжины красоток, с которыми знакомился в клубах и кафе, на вечеринках, которые устраивали друзья, и на светских раутах, куда таскали его родители. Но все прежние отношения были ничего не значащими: Алику от его подружек нужен был только секс. Юноша верил, что и они по поводу их отношений не питают иллюзий, что и девушки были заинтересованы лишь в приятном времяпрепровождении.

Но с Олей было все иначе. С ней Алик был готов к более или менее серьезным отношениям, ее он даже ревновал. Так что спустя год совместных походов в клубы, кино и на различные увеселительные мероприятия Алик решил, что пора бы ему с Олей уже переспать. Дабы гарантированно получить ее согласие, он даже решился на то, чтобы предложить ей не просто переспать, а начать встречаться, может, даже начать жить вместе, даже, если ей это принципиально, пожениться. Ольга обещала подумать, а потом внезапно забрала документы в вузе и исчезла в неизвестном направлении. Координат своих не оставила даже Алику и Дюше. И номер телефона, похоже, сменила.

И вот спустя шесть лет Ольга нашлась. Оказалось, что она успела побывать замужем и овдоветь. Сейчас проживает в столице, владеет небольшим архитектурным бюро, унаследованным от бывшего мужа, и ищет ему замену и в конторе, и в постели. Алик мог бы стать, по мнению Дюши, именно тем человеком, который сможет занять сразу оба вакантных места. Андрей и подтолкнул его к измене, убедив, что разумно будет сравнить Олю с Катей и выбрать ту, с которое Алику лучше. А что касается Сони – никто не говорит, что бросив жену, он должен бросить и дочь. О ней можно было продолжать заботиться, и никто не вправе запретить отцу встречаться с ребенком. «Ты и женился-то, между нами говоря, по залету», – напомнил Дюша. И Алик решил, что в чем-то друг прав. Из семьи Альберт уходить, правда, не планировал, но чуть лучше узнать Олю и, главное, переспать с ней хотел. «А там уж куда кривая выведет!» – решил он и набрал переданный Дюшей номер.

Алик, чуть больше двух лет назад

Роман с Олей затянулся. За полгода Алик узнал ее ближе и лучше. В чем-то она оказалась даже круче, чем казалась. В сексе была искушенной и искусной, с ней не было ничего запретного, да она и сама любила эксперименты. Но интимная близость с Олей не доставляла Алику большого удовольствия, даже тяготила. Он чувствовал себя мужчиной-проституткой, которого сняла на ночь ненасытная нимфоманка, и которую он во что бы то ни стало должен был удовлетворить. Он не мог отделаться от ощущения, будто Оля им пользуется, как товаром. И было ощущение, что пользуется она любовником не только в постели. Понаблюдав, Алик понял, что потребительски относится его любовница не только к нему, но и к другим людям. Манипулирует окружающими, берет от них все, что они могут дать – и выбрасывает, как использованные презервативы.

Накануне того дня, когда Катя получила фотографии, запечатлевшие сцены интимной близости Алика с Ольгой, он как раз порвал со своей любовницей, выбрав семью. Дома же узнал, что семьи у него больше нет: получив фотографии, Катя поплакалась Дюше и выпытала у него у него, кто изображен на фото, как давно Алик с ней знаком, как долго он изменяет Кате.

Мужа Катя встретила с чемоданами, заявив, что забирает Соню и уезжает к маме. Он попытался остановить ее, убедить, что для дочки будет лучше, если она останется в Питере. И вообще, он хотел все объяснить, надеялся отговорить Катю от развода, убедить ее простить его и сохранить семью. Но жена, обычно ведущая себя сдержанно и интеллигентно, на этот раз устроила скандал. Завершилась ссора тем, что Катя посоветовала Алику, раз тому так нужна семья, жениться на Оле, потому что связавшись с ней, от Кати и Сонечки он, можно сказать, отказался. Алик, психанув, ушел, и Катя его не остановила.

Сразу же из дома Алик поехал на вокзал и взял билет до Москвы. Ему нужно было еще раз встретиться с Олей, чтобы подтвердить свою догадку. Он был уверен, что это она, желая отомстить бросившему ее любовнику, отправила его жене компромат. Но как она догадалась сделать эти гадкие фотографии? Как умудрилась снять их ночные развлечения незаметно для Алика? Откуда узнала Катин адрес? Алик заподозрил, что Оле кто-то помогал, и этот кто-то был из его, Аликового, окружения.

И ужасные догадки подтвердились. Хотя это было не точно: Оля отказалась говорить с Аликом, даже на порог не пустила. Но позже у Алика было много времени, чтобы все проанализировать.

Достаточно времени было у Алика и для того, чтобы понять, как сильно он любит Катю и Соню. Вернуть их стало его главной целью, смыслом его существования.

Алик, наши дни, незадолго до встречи с Катей

Вспомнил, как любил наряжать елку в детстве, рассматривая необычные елочные игрушки, и решил подарить Соне украшение на елку, причем неповторимое, ручной работы. А когда увидел паровозик, не удержался, приобрел его, несмотря на непомерно высокую цену. Елочная игрушка в форме паровозика должна была стать символичным подарком, напоминающем Кате о начале их романа. Это было своего рода объяснение в любви. Алик надеялся, что Катя поймет намек и будет растрогана.

Оставалось купить что-нибудь непосредственно для Сони и что-нибудь к столу. Дочке Алик выбрал мягкую игрушку, в животе которой был спрятан мешочек с конфетами, а Кате – шампанское и ананас (знал, что ей нравится это сочетание – ведь оно напоминало ей творчество Игоря Северянина).

На подарки ушло намного больше денег, чем Алик планировал, так что средств не осталось даже на ночевку в хостеле.

«Придется переночевать дома, даже если Катя будет против, – решил он. – Может, это даже и к лучшему».

Глава 9. Новый старый муж

Катя, наши дни

Соня чувствовала себя хорошо, угрозы ее жизни не было. Катя сомневалась, что им еще нужно было находиться в больнице, но врач настаивал на пребывании девочки в стационаре хотя бы до Рождества.

Выяснилось, что у малышки пищевая аллергия. Анафилактический шок вызвало употребление ананаса. Очевидно было, что это не единственный аллерген, нужно было проходить обследование и составлять список всех продуктов, которые не принимает организм девочки. До тех пор ей можно было есть только продукты, в безопасности которых была полная уверенность. По счастью, потерпеть нужно было всего пару недель, потом из рациона достаточно было исключить то, что вызывает аллергию, оставив все остальное. Плохо было то, что на жесткую диету ребенка пришлось посадить в праздничные дни. Из солидарности с ней Катя тоже почти ничего не ела, хотя Андрей и приносил ей обеды, да и при больнице имелся буфет.

Вообще-то, в течение недели, которую Катя с Соней были вынуждены провести в больнице, Андрей вел себя как любящий муж и заботливый отец. Навещал пациентов по два раза в день, приносил все, что нужно и не нужно.

Алик и раньше был внимательным, так что его забота Катю не удивляла. Но все равно поведение бывшего мужа казалось ей подозрительным. Что именно он делал неправильно, женщина понять не могла, но чувствовала: что-то здесь не так.

Катя неоднократно пыталась восстановить в памяти визиты в больницу бывшего мужа и понять, что же в нем ее насторожило. Но важная информация как будто выскальзывала из-под носа.

Может, все дело было в том, что Алик вел себя так, как будто бы не было ни измены, ни двухлетней разлуки, ни развода? Как будто бы он не был ни в чем виноват ни перед Катей, ни перед Соней. А виноват он как раз был! Он их, можно сказать, предал и бросил. И неважно, что на развод подала Катя – на ее месте любая, в ком есть хоть немного гордости, поступила бы так же. Но ведь они могли бы расстаться по-хорошему, сохранив добрые отношения. Катя не прогоняла Алика, не запрещала общаться с Соней. Это он по собственной инициативе самоустранился и перестал принимать участие в воспитании дочери. И даже не поинтересовался ни разу, на что Катя с Соней живут, хватает ли им денег на самое необходимое. А если б Соня недоедала? Ему тоже было бы все равно?

То, что Алик делал вид, будто ничего плохого между ним не было, и все осталось прежним, Катю бесило.

И еще Катя замечала, что хоть бывший муж и ведет себя, как настоящий, притворяясь, будто между ними ничего не изменилось, он сам изменился. Перемены были едва уловимыми, но они были. Алик стал более жестким и холодным. Даже взгляд его стал острым, хищным. И движения стали более резкими. Да и вести себя он стал более властно, агрессивно, властно, уверенно.

С другой стороны, физически Алик стал менее крепким: похудел, осунулся. Как будто Ольга его совсем не кормила, в придачу ко всему изнуряя тяжелой работой. Похоже, с этой женщиной жизнь у него не была сладкой. Складывалось впечатление, будто она на самом деле околдовала и пленила, как ведьма в истории, выдуманной Катей для Сони. Но ведь это же не могло быть правдой? Конечно же, не могло! Кто она такая, эта Ольга, чтобы удерживать людей силой, издеваться над ними и оставаться свободной?! Нет же, конечно! Дело явно было в чем-то другом.

Все то время, пока Катя и Соня лежали в больнице, Алик, вероятно, жил в их общей квартире. Женщина боялась, что в ее отсутствие придет Андрей и застанет Алика. Впрочем, это был еще вопрос, кто бы кого застал. Вероятно, Андрей подумал бы, что застал у своей возлюбленной ее бывшего мужа, и стал бы негодовать. Алику же наверняка не понравилось бы, что его бывшую жену навещает его же бывший друг. Это могло вызвать между прежними друзьями неприязнь или даже привести к драке между ними. Нужно было как-то предупредить Дюшу, чтобы он не заходил к ним домой. И сделать это нужно было срочно, пока столкновения между бывшими друзьями еще не произошло.

Желая предотвратить конфликт, Катя впервые позвонила Дюше первой. Осведомилась, как он встретил Новый год, и, выслушав заверения, что он остался Кате верен, сообщила, что они с Соней попали в больницу. Успокоила, что ничего страшного не произошло, и через недельку они будут уже дома. Сказала, что навещать их не нужно – все равно не пустят. Причину привела такую, что странно было бы не поверить: карантин. Она бы на месте Дюши все равно пришла бы, но он оказался намного послушнее. В течение недели он только звонил, приехать не порывался.

Катя понимала, что Андрея нужно как-то предупредить, что Алик вернулся и сейчас проживает там же, куда после больницы вернутся они с Соней, но что-то ее останавливало. Наверное, боялась Дюшиной ревности. И впрямь, какому мужику понравится, что его возлюбленная проживает в одной квартире с другим мужчиной? Да не с посторонним к тому же, а со своим бывшим мужем! А к Алику Дюша, чувствовала Катя, до сих пор ее ревновал.

Вообще, возвращения домой Катя ожидала с тревогой. Как им втроем расселиться по двум комнатам? До развода они с Аликом занимали одну комнату, Соне же в единоличное пользование, как принцессе, отдали другую. Первое время после развода Катя ночевала в комнате дочери: так было спокойнее и малышке, которой вдруг начали сниться кошмары, и самой Кате, которой супружеское ложе без Алика казалось холодным и пустым, и сердце из-за этого щемило. Но несколько месяцев назад, когда они с Соней «подружились» с дядей Дюшей, Катя вновь стала спать в спальне, а не в детской. Как объяснить дочери обратное переселение? Как назло, ничего не придумывалось. Да и боялась Катя, что дочка догадается, что мама с папой ведут себя неправильно, ночуя в разных комнатах. Но все же переселение было неизбежным. Если Соне Катя хоть как-то могла аргументировать, почему будет ночевать с ней, то объяснить Дюше, почему спит с бывшим мужем, Катя точно бы не смогла.

Однако Катя робела и затевать разговор на щекотливую тему ни с Дюшей, ни с Соней не спешила. В итоге дотянула до выписки. И Алик ее опередил, спросив Соню, не боится ли та ночевать одна. Дочка ответила, что не боится, и что она не одна: с ней ее верный Мишутка.

– Вот и отлично! – обрадовался Алик. – Тогда мама будет спать со мной. А то я боюсь спать без нее: все время кажется, что кто-нибудь захочет ее украсть.

– Напримел, дядя Дюша? – уточнила Соня.

– Точно! Или кто-нибудь еще, – подтвердил Алик и обратился уже к Кате, сверкнув глазами: – Это не про Грачева ли Андрея спросила Соня? Это правда, что он хочет тебя у меня украсть?

– Он просто заходит к нам по-дружески, – почему-то начала оправдываться Катя. – Играет с Соней, подарки ей делает.

– А с тобой тоже играет? – хмыкнул Алик. – Интересно, во что.

– Мама к нему в гости иглать ходит, – выдала Катю дочь.

Женщина в досаде закусила губу и отвернулась к окну. Алик нахмурился, но промолчал.

В квартире было накурено – Катя почувствовала неприятный запах сразу же, как они вошли.

– Ты стал курить? – спросила недовольно.

– И курить, и пить всякую гадость типа чефира, – горько усмехнулся Алик. – Но я расстанусь с этими привычками, если тебе это так не нравится.

– Я думаю не о себе, а о Соне. Ей эти твои привычки точно не пойдут на пользу, – поморщилась Катя.

– Заметано, – кивнул Алик, смяв полупустую пачку из-под сигарет и прицельно запустив ее в мусорное ведро.

«Да, Алик действительно изменился, – подумала Катя. – Еще эти намеки про чефир… Что он этим хотел сказать? Развивает придуманную для Сони легенду?»

Впрочем, сейчас Катю больше заботило не то, где и почему бывший муж нахватался вредных привычек, а как она будет с ним ночевать в одной комнате. Тем более что кровать в спальне была хоть и большая, но всего лишь одна.

Глава 10. Тупик

Катя, пять с половиной – шесть лет назад

Катя мечтала о настоящей любви, карьере писателя и путешествиях. В частности, хотела побывать в Санкт-Петербурге – городе былых ночей, вдохновивших самых разных гениев на создание самых разных шедевров. «Медный Всадник» Пушкина и «Незнакомка» Блока, «Преступление и наказание» Достоевского и «Нос» Гоголя» – этот список можно было продолжать и продолжать. В глубине души Катя надеялась, что когда-то он дополнится и ее именем. Но сначала нужно было вырваться на свободу, покинуть родной городишко хоть ненадолго, но лучше, конечно, навсегда, обосновавшись в северной столице.

В своем желании распрощаться с малой родиной и закрепиться в мегаполисе оригинальной Катя не была. Перспектив в небольшом городе, главными достопримечательностями которого были целых две узловые станции, памятники вождю мирового пролетариата и легендарному селекционеру, имелось не много. Образование можно было получить в железнодорожном колледже, став машинистом или проводником, или, если позволят оценки, в аграрном университете. По старой традиции, в нем готовили не только агрономов, но и учителей. Именно здесь Катя и получила психолого-педагогическое образование, отучившись на филолога. Катина подруга Варя, с которой они, несмотря на разницу характеров, сошлись еще в школе, тоже окончила этот вуз, но по другой специальности – «Туризм». Обучение по этому направлению было заочным, платным и бессмысленным, так как ни трудоустройства, ни выезда за пределы малой родины не гарантировало. Короче, диплом Варя получила, знаний – нет, и ее мечта, аналогичная Катиной, не воплотилась.

– Лучше бы в железнодорожный колледж поступила! – поморщилась Варя, бросив на стол никому не нужную корочку. – Давно бы уже была проводницей и разъезжала бы по всей России!

– Не расстраивайся! – попыталась утешить подругу Катя. – Путешествовать можно и в качестве пассажира. Так даже приятнее. К тому же, кажется, ты хотела уехать отсюда насовсем, а проводницы возвращаются сюда вместе с поездом.

– Короче, тупик! Так и сгину в этой дыре! – схватилась за голову Варя. – Нужно было в областной центр ехать учиться. Глядишь, там бы закрепилась. Все лучше, чем здесь прозябать.

– Ну, туда-то ты и сейчас переехать можешь, – вздохнула Катя. – Тебе предки квартиру на первое время снять не откажутся. И с трудоустройством помогут, наверное. С твоими данными ты там в два счета замуж выскочишь. Только разве это тебе надо? Мы достойны большего!

– Желания должны быть реалистичными, – заметила Варя.

– Тогда это не мечты, а планы, – возразила Катя. – Мечтать нужно о чем-то большом!

– И заведомо неосуществимом, – хмыкнула подруга.

– Почему же? Если не ждать, когда желания сбудутся сами собой, а что-то делать для этого, почти любая мечта может воплотиться. Ну, если не полностью, так частично. Я вот на первый шаг денег уже накопила, – подмигнула подруге Катя.

– И когда накопишь полностью?

– К лету – наверняка! ЕГЭ же на носу, так что родители старшеклассников активизировались – от заказов отбоя нет. Я столько учеников набрала, что еле справляюсь. Но я справлюсь. И как закончатся экзамены, так сразу поеду в Питер!

– Я с тобой поеду, – решила Варя. – Уговорю предков спонсировать экскурсию в честь успешного окончания вуза. Ты отель еще не бронировала?

– Нет пока. Как билеты куплю, так и забронирую.

– Это ты зря! – радостно воскликнула Варя, довольная тем, что обучение по специальности «Туризм» пригодилось ей в жизни хоть немного. – Нужно забронировать заранее – так дешевле обойдется.

Через три месяца подруги уже собирались в дорогу.

Билеты, по настоянию Вариных родителей, подруги взяли в купейный вагон, но на астраханский поезд (на другие поезда билеты были более дорогими).

Когда вошли в купе, сразу поняли, что их попутчиками будут два молодых человека.

«Вау! Вот удача-то!», – подумала Варя.

«Неловко вышло. Может, удастся поменяться с кем-нибудь?», – заволновалась Катя.

Оба попутчика были просто красавчиками.

Тот, что представился Андреем, был высоким, русоволосым, загорелым, пышущим энергией и здоровьем. Черты лица у него были чуть грубоваты, но пронзительно-синие глаза, обрамленные длинными и довольно темными для блондина ресницами, скрашивали этот недостаток. Такому парню хотелось довериться, и казалось, что за ним любая будет как за каменной стеной.

Второго попутчика звали Альбертом. Он был ниже товарища, но ненамного. По телосложению он казался менее крепким, но это впечатление было обманчивым. Когда он помогал девушкам закинуть наверх сумки, непроизвольно напряг мышцы на руках: мускулы у парня были рельефными и говорили о том, что он достаточно силен, хоть качком и не выглядит.

Альберт был темноволосым, модно подстриженным. Его теплые карие глаза смотрели чуть насмешливо и проницательно.

Пропуская девушек ближе к столику, молодые люди встали, и в купе сразу стало тесно. Разминуться, не касаясь друг друга, было нельзя, и, протискиваясь перед Аликом, Катя скользнула по его телу грудью. Ее тут же обдало жаром, и соски предательски напряглись, выпирая через тонкую ткань спортивного бюстгальтера и футболки.

Алик, не таясь, мазнул взглядом по Катиной груди, пристально посмотрел ей в глаза и понимающе улыбнулся. От этой улыбки и оценивающего взгляда хотелось провалиться сквозь землю, и девушка покраснела, заставив молодого человека улыбнуться чуть шире.

Катино сердце заколотилось чаще, по телу прокатилась жаркая волна, вызывая пульсацию внизу живота. А когда Алик сел рядом, прижимаясь бедром к бедру стыдливой попутчицы, пульсация усилилась, и стало так жарко, будто бы за стеной вовсю работают раскаленные заводские печи. Девушка почувствовала, что ее трусики намокают. Нахлынувшие на нее ощущения были новыми, непривычными, хотя природа их Кате, разумеется, была ясна: все-таки ей было уже 23 года, и о том, что такое сексуальное влечение, она знала, правда, до сего момента только в теории.

Глава 11. Сказочник

Катя, пять с половиной лет назад

Катя не была дурнушкой, но интимных отношений до сих пор ни с кем не имела. Признаться, даже и не встречалась толком ни с кем. Может, из-за того, что к парням у нее были завышенные требования. Она понимала, что таких, как она, глотающих книгу за книгу, среди юношей найдется немного. Этого и не ожидала. Но хотя бы произведения из школьной программы претендент на ее руку и сердце, по мнению Кати, должен был прочитать. И говорить он должен был более или менее правильно: «ехай», «ложи» и подобные привычные местному населению перлы больно резали Катин слух, и терпеть подобные пытки всю жизнь она не собиралась. Встречаться же, целоваться и тем паче заниматься сексом с тем, с кем не собирается связать судьбу, Катя не хотела принципиально. Она мечтала о настоящей любви: с первого взгляда – и до гроба. На меньшее она была не согласна.

Впрочем, и сама Катя не удовлетворяла требованиям большинства юношей, ищущих знакомства с девчонками. Молодые люди предпочитали отношения без обязательств, легкие и веселые, так что Катя казалась им слишком серьезной, то есть занудой и дурой. От таких девиц инстинкт самосохранения заставлял парней держаться подальше.

А вот Варя была как раз в их вкусе. Она сама была за свободную любовь и секс без обязательств, исключительно ради обоюдного удовольствия. Связывать себя обещаниями с нищими провинциалами она не собиралась. Ее манили огни больших городов и сказки о красивой жизни. Варя планировала перебраться в Москву или Питер, там подцепить какого-нибудь мажора или нестарого бизнесмена, способного оценить ее яркую внешность, легкий характер, гибкий ум и умение доставить мужчине удовольствие в постели. И груз в виде влюбленного провинциала, напоминающего о клятвах верности, был ей абсолютно ни к чему.

Войдя в купе, Варя быстро оценила не только внешний вид, но и прикид попутчиков. Оба были одеты модно, в добротные вещи. На Алике они были даже вроде как брендовые (если только не хорошая подделка). Но вели ребята себя адекватно. Были вежливы, обходительны, не хамили и даже предложили подругам отметить приятное знакомство вином с «бабушкиными пирожками». Девушки выложили на столик захваченную с собой провизию: предусмотрительно нарезанные сыр и колбасу, а также лоток с вымытой клубникой.

Вино развязало всем языки, и ребята рассказали, что возвращаются домой от родственников Андрея. Так, вообще-то, сам Андрей питерский, и его отец родился и вырос в Санкт-Петербурге. А вот мать была приезжей: в северную столицу приехала учиться. Абориген влюбился в видную студентку и женился, и родился у них Дюша. Он был единственным ребенком в семье, но ни разу не избалованным.

Не был похож на мажора и Алик, хоть его отчим и был преуспевающим бизнесменом. Юноша был убежден, что не деньги говорят о ценности человека, и не считал себя лучше других лишь потому, что вырос в состоятельной семье, да и сам скоро будет неплохо зарабатывать: отчим берет его к себе замом.

Рассказ молодых людей о себе произвел на девушек хорошее впечатление. Варя быстро смекнула, что раз отец Дюши женился на провинциалке, то, вероятно, не будет против, если его сын повторит его «подвиг». Да и сам Дюша, вероятно, не считает провинциалок низшим сословьем. Поэтому ухаживания Андрея, становящиеся все более нескромными, Варя принимала благосклонно. А потом, захмелев и осмелев, даже начала проявлять инициативу, красноречиво демонстрируя, что синеглазый попутчик пришелся ей по вкусу, так что она не будет против углубления их знакомства.

Катя не осуждала подругу, но и не считала ее поведение нормальным. Варя была в том состоянии, когда взывать к ее разуму было бесполезно. Сейчас бы Катя не смогла ее остановить и вразумить. Так что пришлось позволить Варе творить, что той вздумается. И когда подруга глазами попросила Катю выйти, та согласилась оставить Варю наедине с Андреем. Алик последовал примеру Кати: может, сам догадался, может, Андрей тоже намекнул ему на это жестом или взглядом.

– Ты не волнуйся, долго нам здесь прохлаждаться не придется, – усмехнулся Алик, становясь рядом с Катей и осторожно обнимая ее за талию. – Дюша телячьих нежностей разводить не любит, да Варвара и так уже тепленькая.

– Я и не волнуюсь, – пожала плечами Катя. – Мне здесь нравится стоять, смотреть на мелькающие за окном деревья, поля, луга.

– Часто путешествуешь? – поинтересовался Алик, немного раздосадованный тем, что Катя не захотела продолжить беседу на интимную тему, хоть могла бы спросить, как любит сам Алик, быстро или с прелюдией.

– Впервые, – призналась Катя, – хоть и мечтала об этом всю жизнь.

– И в Москве не была?

– Не была.

– Почему тогда решила начать с Питера. Москва-то ближе.

– По расстоянию на карте ближе. А душе моей ближе Санкт-Петербург, – пояснила Катя и внезапно для себя начала рассказывать Алику, почему ей так хочется побывать в северной столице.

Он слушал внимательно, не перебивая. Но вскоре девушке все же стало неловко, что она рассказывает о себе, а об Алике ничего не спросила. Она поспешила исправить оплошность. Но вместо того чтобы поделиться своими мечтами и планами на жизнь, тот начал сочинять сказку. И вышло это романтично и интимно. Настолько проникновенно, что заставило Катю расслабиться и потянуться к собеседнику. И Алик, то ли почувствовав этот порыв, то ли следуя своим желаниям, привлек девушку к себе и поцеловал. И первый поцелуй в Катиной жизни оказался сказочным: настойчивым, но не наглым, чувственным, но не развратным. Ей даже захотелось доставить Алику ответное удовольствие, и она постаралась повторить за ним движения языком, так же втянуть его губу. Поцелуй стал более глубоким и страстным, так что у Кати даже закружилась голова и ослабли ноги. Пульсация внизу живота усилилась, и когда девушка ощутила, как в нее упирается твердый бугор, говорящий о возбуждении партнера, у нее совсем снесло крышу. Полностью отдавшись новым для нее ощущениям, она даже не слышала, как открылась дверь купе, не заметила, как Алик затащил ее внутрь и разложил на нижней полке. И только почувствовав его руку, проникшую под резинку шорт и нащупавшую сквозь тонкую ткань трусиков набухшую горошину клитора, Катя пришла в себя и уверенно оттолкнула партнера.

– Пожалуйста, не здесь, не сейчас, не так, – попросила она.

– Ты права, здесь неудобно, – согласился Алик, ничуть не обидевшись, и помог Кате сесть. – Можете возвращаться! – позвал он Варю и Дюшу, приоткрыв дверь купе.

Глава 12. Станция назначения – «Мечта»

Катя, пять с половиной лет назад

Алик с Дюшей собирались проводить попутчиц до гостиницы, но их планы сорвались: поезд не успел еще подойти к перрону, как на телефоны молодых людей один за другим посыпались звонки. Первым позвонили Андрею. Ему назначили собеседование: незадолго до путешествия он подал заявление на замещение вакансии архитектора в довольно известное бюро. Вообще-то, собеседование первоначально было назначено на более позднюю дату, но у потенциального Дюшиного работодателя внезапно поменялись планы. Отказаться от встречи с будущим шефом Андрей не мог, ему лишь оставалось радоваться, что времени хватит переодеться с дороги и захватить нужные бумаги.

Почти тут же завибрировал телефон Алика. Ему звонила мать. О чем она говорила, девушки не слышали, а сам Алик отвечал сухо, односложно, при этом кривился так, будто его заставляют съесть лимон.

– Придется вам, девчонки, самим добираться, – вздохнул молодой человек, закончив разговор. – Но на такси я вас посажу, даже не спорьте.

Подруги и не думали спорить: денег у них было совсем немного, а экскурсий по городу хотелось посетить как можно больше. К тому же нужно было еще и питаться на что-то. Завтраки в стоимость проживания в гостинице входили, но одноразового питания было маловато даже для подруг, не привыкших объедаться.

Поселились подруги не в полноценной гостинице, а в хостеле. В него была переделана, похоже, большая квартира или несколько смежных. Владелец хостела жил здесь же. Выдавая подругам постельные принадлежности и записывая их паспортные данные, он постоянно приветливо улыбался, причем больше не обеим постоялицам, а именно Варе.

Переписав адреса, он спросил у девушек зачем-то и номера их телефонов, после чего показал постоялицам их номер, выдав им ключи и предупредив, что к ним вскоре подселят еще двух женщин. Затем хозяин хостела, сам выполняющий услуги администратора, показал девушкам кухню, сообщив, что с утра они здесь могут получить бесплатный завтрак, в остальное же время при желании готовить самостоятельно. Показали гостьям и другие помещения: душевую, туалет, прачечную, холл и комнату для хранения вещей. Ключи от ячеек им тоже выдали – под небольшой денежный залог.

В хостеле было всего два четырехместных номера, не считая комнаты, в которой проживал сам хозяин. Кровати в номерах были двухъярусные. Варя вызвалась спать наверху, Катю устроило нижнее место.

Девушки быстренько приняли душ, переоделись и уже через полчаса были на ресепшен.

– Вы уже заказывали экскурсии? – спросил хозяин хостела, когда подруги сдавали ему ключи. Судя по бейджику, звали его Олегом.

– Нет, а с этим могут быть какие-то проблемы? – испугалась Варя.

– Вряд ли, – улыбнулся Олег. – Стоит только выйти на Невский проспект, и экскурсанты найдут вас сами. И у вокзала работают турфирмы. Да они у нас повсюду! Я не поэтому спросил. Хотел предложить вам себя в качестве провожатого. С минуту на минуту меня должен сменить Вадим – и я к вашим услугам.

При этом Олег смотрел исключительно на Варю, как будто она была главной, а Катя просто прилагалась к ней бесполезным бонусом.

– Ты как, Катюх, не против? – поинтересовалась Варя у подруги и, не дожидаясь ответа, поспешно согласилась: – Если это бесплатно, то мы за.

– Разумеется, бесплатно. Мне будет приятно побыть в обществе таких милых барышень, – улыбнулся Олег.

Улыбка у него была обаятельной, превращая его в обольстителя, хотя сам по себе Олег был совершенно обычным: мужчина лет тридцати, среднего роста и комплекции, одет в джинсы и форменную рубашку цвета морской волны.

– Можно, мы на улице подождем? – спросила Катя – ей срочно было нужно переговорить с подругой.

– Как вам будет удобно, – снова улыбнулся Олег.

– Ты что, про Дюшу с Аликом уже забыла? – зашипела Катя, как только они с Варей оказались на улице. – Они же нам вечером позвонить должны.

– Не кипишуй! – успокоила Варя подругу. – До вечера мы, думаю, освободимся. Скажем, устали, хотим душ принять и все такое.

– Я бы перекусила что-нибудь, но Олега тащить в кафе неудобно, – призналась Катя.

– Но когда Алик кормил нас завтраком в вагоне-ресторане, а потом оплатил наше такси, неудобно тебе не было, – справедливо заметила Варя.

– Но так я ж его не динамлю, мне он понравился, – неуверенно пояснила Катя. – А Олегу ничего с тобой не светит!

– Это почему же не светит? – удивилась Варя. – Он ничего, симпатичный. Если хорошо предложит, я не откажу.

– Разве тебе Дюша не понравился? – искренне удивилась Катя.

– Конечно, понравился. Перспективный парень, красивый, остроумный. В сексе, правда, так себе – торопится сильно, но это поправимо, можно и подучить, – поделилась Варя. – Но запасной вариант должен быть всегда.

– И кто же из них будет запасным? – спросила Катя, в глубине души сочувствуя и Олегу, и Андрею.

– Время покажет – я еще не выбрала, – призналась Варя. – Кто первым предложит мне руку и сердце, за того замуж и пойду. – Девушка гордо задрала носик и прыснула.

– Значит, нельзя допустить, чтоб Дюша с Аликом видели нас с Олегом и наоборот, – заметила Катя.

– Выкрутимся как-нибудь, – махнула рукой Варя. – Да и зачем мажорам к нам в гостиницу? Разве что сексом заняться, но это все равно было бы неудобно. Даже если б у нас двухместный номер был. Так что нечего им здесь делать! А захотят потрахаться – пусть ищут другие варианты, более удобные. Я б, например, не отказалась, у них в гостях побывать.

Хостел находился недалеко от исторического центра Питера, так что экскурсию Олег предложил пешую.

– А где у вас можно недорого поесть? – спросила Варя Олега, ничуть не смущаясь, стоило им свернуть за угол.

– Дешевле всего, наверное, в «Столовой № 1», – ответил Олег, – но там всегда людно и шумно. Я бы посоветовал заходить в нормальные кафе на бизнес-ланч. Обойдется не сильно дороже, но зато атмосфера вам понравится.

– Вот это кафе подойдет? – заметила Варя вывеску.

– Вполне, – понимающе кивнул Олег. – Зайдем? В этом кафе подают обалденную пасту с соусом болоньезе. Лазанья тоже ничего. Ну, и пицца, разумеется, в ассортименте.

– Мне нравится итальянская кухня, – улыбнулась Олегу Варя, и вопрос был решен.

Перекусив итальянским вариантом макарон по-флотски, продолжили экскурсию. Она больше напоминала прогулку, и в этом тоже была своя прелесть. Спешить не хотелось, потому что каждый дом был сказочно красив, и его хотелось рассматривать долго. И на мостиках, перекинутых через каналы, таких уютных и таких разных, тоже хотелось задержаться, глядя вдаль.

Заочная Катина влюбленность в Северную Венецию превращалась в самую настоящую любовь – любовь с первого взгляда.

– Ах, как бы я хотела здесь жить! – не сдержала девушка эмоций.

– А ты бы хотела? – спросил Варю Олег.

– Это вопрос или предложение? – хмыкнула девушка.

– Пока только вопрос, – ответил Олег, глядя на спутницу потемневшим взглядом.

– Красивый город, – ответила Варя. – Но мне важнее не где жить, а с кем. С любимым рай и в шалаше, – и улыбнулась кокетливо.

Тут Катин телефон зазвонил. Номер был незнакомым, и, догадавшись, что звонит один из недавних попутчиков, Катя для разговора отошла в сторону.

Девушка не ошиблась – это был Алик.

– Я освободился, но Дюше нужно еще немного времени: добраться до дома, переодеться. Его приняли на службу, так что есть, что отметить. Короче, мы приглашаем вас с Варей на праздничный ужин. Готовы?

– Вообще-то, мы не брали с собой ничего нарядного, – заволновалась Катя. – И в любом случае мы немного устали – мы ж все это время гуляли по Невскому. Нужно время, чтобы принять душ, переодеться.

– Так не в чего переодеваться-то – сама сказала. Короче, топайте или поезжайте к площади Восстания. Там найдете ТК «Невский центр». Спросите у кого-нибудь из местных, покажут. Через полчаса жду у входа, – распорядился Алик и, не дав Кате возможности возразить, сбросил звонок.

Врать Катя не умела, но пришлось.

– Варь, Алик, наш одноклассник, звонил, – сообщила Катя, так старательно подмигивая подруге, что со стороны могло показаться, что у нее нервный тик. – Собирается нас с женой познакомить, – продолжила подмигивать еще яростнее. – Через полчаса мы с ними должны пересечься. Только нам вдвоем лучше пойти, без провожатых, а то Алик же, знаешь, стеснительный.

Варя сначала таращилась на Катю, словно на умалишенную, но потом сообразила.

– Извини, Олежек, – улыбнулась виновато запасному поклоннику, – но нам, правда, нужно идти, и лучше без провожатых. Ты не обидишься, если мы тебя оставим?

– Не обижусь, – ответил Олег, но по его голосу было видно, что если он и не обиделся, то огорчился. – Где вы договорились встретиться? Могу проводить.

– Провожать не стоит, – поспешила вмешаться Катя, вся красная из-за того, что лгала. – Просто скажи, как найти «Невский центр».

Олег указал подругам дорогу и попрощался с ними до вечера.

Дорогой Катя передала Варе разговор с Аликом, так что к моменту встречи с ним подруга уже знала, что их собираются приодеть, а после пригласить в ресторан – отмечать Дюшино трудоустройство.

Несмотря на то, что Алик ухаживал за Катей, Варя испытывала куда меньше смущения, примиряя наряды, за которые тот собирался платить. Катя вела себя скромно и, прежде чем забрать понравившееся платье в примерочную, посмотрела на ценник и, чуть не ахнув от его запредельности, повесила наряд обратно.

– Что тебе не понравилось в этом платье? – спросил у нее Алик, заметив это. – По-моему, классное. Примерь. Или попросить продавца-консультанта помочь тебе подобрать что-нибудь более элегантное?

– Нет, мне это нравится, – призналась Катя и смело направилась к кабинке.

Лавандовое платье, выбранное ею, было облегающим и коротким, как минимум на ладонь выше колена. На лифе у него была красивая драпировка, визуально увеличивающая грудь. Благодаря этому Катина фигура смотрелась еще соблазнительное, да и лавандовый цвет был ей к лицу.

– Берем! – решил Алик, когда Катя вышла показаться из кабинки. – Только к нему нужны чулки и туфли на каблуке.

Варя выбрала красное платье-футляр длиной чуть выше колена. Несмотря на яркий оттенок, платье выглядело элегантно благодаря простому крою. Но под него тоже нужен был каблук.

Пришлось пройтись по обувным магазинам, после чего Алик отвез девушек в гостиницу.

– Вы живете в хостеле? – поморщился, высаживая подруг.

– Увы, на пятизвездочный отель репетиторством не заработаешь, – смутилась Катя. Варя тоже почему-то покраснела, хотя и она слышала, что бедность – не порок.

– Понял, – кивнул Алик. – Извини, так что-то вырвалось. Я тогда скину адрес ресторана. Будем ждать вас там в девять вечера. Возьмите такси. За час минимум вызывайте, а то опоздаете – у нас пробки.

– Окей, – ответила за Катю Варя, покидая автомобиль Алика.

– Спасибо, – в десятый раз поблагодарила Алика, выходя из машины, Катя.

Глава 13. Кондуктор, не спеши!

Катя, пять с половиной лет назад

И вечер, и последующие три дня пролетели для Кати, словно она попала в сказку. По утрам их с Варей знакомил с городом Алик, днем они гуляли с Олегом, по вечерам подруги под разными предлогами убегали к Алику и Дюше, которые назначали им свидания то в одном, то в другом ресторане.

В последний из вечеров к их столику подошел мужчина лет пятидесяти с благородной сединой, ухоженной бородкой и усами. Катю с Варей он окинул настолько злым и одновременно презрительным взглядом, что девушки поежились. Кате показалось, что Дюша тоже ссутулился и опустил голову, словно напроказивший щенок.

– С каких это пор ты стал таскать друзей в заведения типа «Шаляпина»? – недовольно поинтересовался мужчина у Алика, ни с кем не поздоровавшись. – По-моему, не подходящее место для молодежных компаний.

– Почему же? Нам здесь нравится, – смело посмотрел в глаза собеседнику Алик. – Или ты полагаешь, что сюда пускают только толстопузых дельцов?

Катя непроизвольно покосилась на живот мужчины. Он был, но до «толстого пуза» явно недотягивал.

– Я не про то, кого сюда пускают или не пускают, – поморщился мужчина. – Здесь нет громкой музыки, танцев и всяких шумных увеселений. Сюда приходят поговорить, а не развлечься. Если б я увидел тебя здесь с деловым партнером, не удивился бы. Ответь прямо: ты следишь за мной?

– И не думал! – усмехнулся Алик. – Но ты правильно заметил: это место неплохо подходит для разговоров. Поэтому я сюда и привел свою невесту. Нам есть, о чем поговорить. Катя – прекрасная собеседница, умная и начитанная девушка. Я же тебе рассказывал!

«Он назвал меня невестой?!» – Катя была ошарашена и не знала, как реагировать. Предложения Алик ей не делал, но, возможно, собирался. Может, прямо сейчас. Готова к такому повороту событий девушка не была. Но… обратившись к своим чувствам, поняла, что, предложи ей Алик сегодня руку и сердце, она ответила бы «да». Потому что четырех дней Кате оказалось достаточно, чтобы привязаться к Алику. Нет, не просто привязаться – влюбиться в него. Девушка поняла, что теперь для нее Питер всегда будет связан с образом этого юноши, и этого знакомства она уже никогда не сможет забыть.

Поглощенная своими мыслями, Катя потеряла нить беседы и не поняла, чем закончилась словесная дуэль между Аликом и седым мужчиной. Но тот отошел от их столика, скрывшись в глубине зала.

– Может, прогуляемся по городу? А то мы так и уедем, не узнав, что такое белые ночи! – предложила Катя, заметив, что все за их столиком чувствуют себя напряженно.

– Точно! – обрадовался Дюша. – Мы с Аликом упустили этот момент. Срочно нужно исправлять этот промах.

Молодые люди отвезли девушек в хостел, чтобы те переоделись и переобулись, после чего снова вызвали такси.

– Сегодня у нас водная прогулка и разводные мосты, – огласил план на ночь Алик.

– Водная прогулка у нас уже была, – заметила Варя.

– Но дневная, – поправил Алик. – Тот, кто не видел развод мостов, не видел Питер!

По совету петербуржских друзей девушки оделись тепло, но все равно ночью на воде оказалось холодно. По счастью, на арендованном Аликом катере нашлись пледы.

Катя сидела рядом с Аликом, закутавшись с ним в один плед, и ожидала обещанного зрелища. Оно оказалось на удивленье коротким. Но после этого капитан направил катер к следующему мосту. Это напоминало погоню за счастьем. Катя почему-то решила, что если во время развода каждого моста загадать одно и то же желание, то оно непременно сбудется. И она загадала: «Выйти замуж за Алика и переехать в Питер».

Прогулка закончилась простым катанием по каналам, и Алик с Катей снова целовались. Тая в объятиях возлюбленного, девушка поняла, что если б он после прогулки привез ее к себе и покусился на ее честь, она бы отдалась ему, не колеблясь.

Но никто никого никуда не пригласил. После прогулки ребята проводили девушек до хостела и поспешили домой. У Алика с утра были какие-то дела, у Дюши вообще был рабочий день.

Договорились встретиться вечером на вокзале. Точнее, провожать девушек должен был прийти только Алик – Дюша не успевал, так что Варя попрощалась с ним в такси. Расставание было легким, никто не плакал, и, кажется, Катя грустила по поводу того, что больше не увидит Андрея, даже больше, чем ее взбалмошная подруга.

– Ничего, – шепнула Варя Кате возле входа в хостел, – у меня еще есть Олег, – и заговорщицки подмигнула. – А ты сложила яйца в одну корзину. Так что тебе придется постараться, чтобы твоя добыча не сорвалась с крючка.

– Ты про Алика? Я не охотилась на него, – смутилась Катя.

– Ага, это он сам попался в силки, – хмыкнула Варя. – Вон, даже невестой тебя назвал. Говорю тебе: он на крючке. Смотри, не упусти!

– Постараюсь, – ответила Катя и тяжело вздохнула.

«Если б от меня хоть что-то зависело», – добавила она про себя.

Олег вызвался проводить девушек до вокзала. Катя уж было хотела отказать ему: ведь у вагона их будет ждать Алик, и он наверняка передаст Дюше, что у Вари был и есть еще один ухажер. Да и Катю сам Алик, не разобравшись, мог приревновать к Олегу.

Однако Варя опередила Катю, чмокнув Олега в щеку и с благодарностью приняв его предложение.

– Не боишься скандала? – испуганно прошептала Катя, когда подруги остались одни. – Вещей у нас немного, сами бы донесли. А как Алик с Олегом друг на друга отреагируют, неизвестно. А если Дюша решит тебе сюрприз устроить: отпросится на работе и приедет на вокзал?

– Да что ты все время паникуешь по пустякам! – пожала плечами Варя. – Во-первых, здесь тебе не провинция, здесь с работы по пустяковым поводам не отпрашиваются и не отпускают. Во-вторых, не срослось у нас с Дюшей, иначе б он по-другому ухаживал бы за мной, да и в постель затащить снова попытался бы. В постели я ему не понравилась, как и он мне. Он просто компанию поддерживал, чтоб мне скучно не было, пока Алик за тобой ухлестывал. Так что провожать Дюша меня не придет, а если и пришел бы, драться за меня не стал бы. И Алик вместо него за меня драться не станет, даже если и заподозрит, что у меня с Олегом что-то есть. Но он не заподозрит. Потому что ничего такого у нас с Олегом не было, мы не целовались даже, не говоря о шпили-вили. В том же, что нас решил проводить представитель отеля, где мы останавливались, ничего зазорного нет. Обычная практика, вообще-то, трансфер называется.

Катя согласна с Варей не была, но возразить ей подруге было нечем. К тому же подруги уже согласились взять Олега в провожатые, и идти на попятный было неловко.

Из-за пробок Олег предложил добираться на вокзал на метро, хоть у него и была машина (один раз он возил девушек на ней по городу). Вещей подруги с собой на самом деле брали немного. Прибавилось по платью, паре туфель и несколько магнитиков-сувениров, так что намного тяжелее сумки не стали. К тому же нес их Олег, так что поездка на метро не показалась девушкам утомительной. Даже обрадовались поводу посмотреть петербуржский метрополитен.

– Как много мы еще в Питере не видели, – вздохнула Катя, когда они вышли из метро.

– Не поверите, но я сам здесь многое еще не видел, хоть и коренной петербуржец, – улыбнулся Олег. – А за четыре дня даже маленький городок не изучить, не то что Питер. Так что придется вам еще приезжать.

– Это приглашение? – кокетливо улыбнулась Варя.

– А почему бы и нет? – обрадовался Олег. – Приезжайте еще на недельку-другую. Только заранее предупредите, когда приедете, чтоб были места свободные в хостеле. Денег с вас я не возьму.

– Даже так? – просияла Варя. – С какой стати такой подарок? За красивые глазки?

– Считай, что именно за них, – снова заулыбался Олег, неожиданно остановившись и поставив сумки и пристально глядя на Варю. – Понравилась ты мне, Варвара. Будь моя воля, оставил бы у себя. Насовсем.

– Ты же не знаешь меня совсем, мы не целовались даже, – ответила Варя внезапно осипшим голосом.

– Так это легко исправить, – Олег резко приблизился к девушке и, обхватив за талию, притянул к себе. Другую руку он запустил в волосы Вари и, придерживая ее за затылок, накрыл губы девушки своими. Та пискнула от неожиданности, но быстро пришла в себя, обняв Олега за шею и ответив на его поцелуй.

Процесс настолько увлек парочку, что Кате пришлось забыть про такт и напомнить спутникам, что их поезд отправляется менее чем через полчаса, и до него еще нужно дойти.

Варя с Олегом расцепили объятья.

– Да, сейчас, – просипела Варя, зачем-то поправляя одежду, которая и так была в порядке.

– Идем? – Олег взял сумки и направился к вокзалу.

Возле вагона компания была за двадцать минут до отправления поезда. Олег занес вещи в вагон. Компания осталась на перроне.

– Мы кого-то ждем? – догадался Олег.

– Алик обещал нас проводить, – пояснила Варя. – У них с Катей шуры-муры.

– Алик – это женатый одноклассник? – с прищуром уточнил Олег.

– Не совсем женатый и не совсем одноклассник, – призналась Варя. – Катин кавалер он. Она просто тогда постеснялась признаться, что у них любовь.

– Никакая у нас не любовь, просто общаемся! – недовольно возразила Катя, покраснев. Неприятно было и то, что Варя рассказала постороннему человеку о ее отношениях с Аликом, тем самым как бы уличив во лжи.

– Позвони ему, спроси, скоро ли он будет, – посоветовала Варя. – А то, может, зря ждем.

Катя нехотя набрала Альберта.

– Извини, Катюш, опаздываю – попал в пробку, – почти сразу же ответил Алик. – Постараюсь успеть, но обещать не могу.

– Хорошо, – вздохнула Катя. – Я поняла.

– В пробке стоит, – объяснила она друзьям, завершив разговор.

– Ясно, – ответила Варя, прильнув к Олегу. Тот развернул ее к себе лицом, и они снова начали целоваться.

Катя отошла в сторонку и устремила взгляд в ту сторону, откуда должен был появиться Алик, если успеет. В глазах ее стояли слезы. «Если б он хотел меня проводить, то пришел бы, – подумала девушка. – Пробки – предлог, не мог он о них не знать, он же местный. Олег вот про пробки подумал. И Алик подумал бы, если б ему было важно меня проводить».

У стоящего недалеко мужчины зазвонил телефон. Мелодией звонка была старая, давно забытая многими песня Владимира Маркина «Сиреневый туман». Из Катиных глаз покатились слезы. Пришлось лезть в сумочку за платочком, вытирать глаза.

Неожиданно Катю обняли, и она вскрикнула. Подняла голову и узнала Алика. Тут же ощутила его губы на своих.

У мужчины рядом снова зазвонил телефон:

«Сиреневый туман

Над нами проплывает,

Над тамбуром горит

Полночная звезда.

Кондуктор не спешит,

Кондуктор понимает,

Что с девушкою я

Прощаюсь навсегда».

Слова некогда популярной песни врезались в сердце. Катя целовалась и плакала, понимая, что эти слова – пророческие, и больше никогда-никогда они с Аликом не увидятся. Это ощущение не оставляло ее всю дорогу, хоть на прощанье Алик и крикнул ей:

– Не плачь, жди звонка, я заберу тебя к себе!

Глава 14. Старый маршрут

Катя, пять с половиной лет назад

После возвращения домой Варина жизнь изменилась. Олег ей звонил почти каждый день, они переписывались в мессенджере. Постепенно девушка так увлеклась своим «запасным вариантом», что уже и не понимала, как могла когда-то рассматривать другие. Беспокоило ее лишь одно: вдруг они с Олегом в постели окажутся несовместимыми или у него слишком маленький член.

Этими переживаниями она делилась с Катей, но подруга ее не понимала.

– Какая разница, какое у него достоинство, если вы влюблены друг в друга. Везде пишут, что размер значения не имеет. Мне вот все равно, какой у Алика, и если б он мне позвонил, позвал бы к себе, я бы вообще не задумывалась.

Но Алик обещания не сдержал. Прошло уже больше месяца после возвращения Кати домой, а петербуржский ухажер ей так и не позвонил.

У Кати был его номер, но первой набрать Алика она не решалась. Да и не было в этом смысла. Если б он хотел ее слышать, позвонил бы сам. Пришлось признать, что Катя для питерского мажора была лишь мимолетным увлечением-развлечением, невестой ее он назвал просто так, и связывать свою судьбу с ней не собирался.

Катя постаралась забыть поездку в Питер, как страшный сон, хотя первоначально думала, что это будет лучшим ее воспоминанием.

Катина жизнь потекла по старому «маршруту»: репетиторство, написание на заказ сочинений, общение с Варей. Молодого человека у нее не была, да она и не искала. После знакомства с Аликом, обошедшимся с ней не лучшим образом, Катя повесила на сердце замок. Правда, под замком все еще томился образ красавица-петербуржца, прекрасного, точно принц, и вероломного. Девушка хотела бы выкинуть его из сердца, да не получалось.

Слабые попытки Вари отвлечь подругу от печальных размышлений, развлечь, побудить ее найти нового поклонника, были безуспешными. Но в начале сентября Варя собиралась прибегнуть к экстренным мерам: вытащить подругу в клуб, напоить, свести с классным парнем (Варя даже наметила кандидатуру) и отправить к нему домой. Катя давно нравилась Славе, их бывшему однокласснику, и этот самый Слава, по слухам, в постели был классным любовником. Варя надеялась, что подруга, переспав со своим обожателем, тоже в него влюбится.

«Клин клином вышибают, – думала Варя. – И Слава станет тем самым клином, который вышибет из Катиной башки Алика».

Повод для приглашения Кати в ночной клуб был: 10 сентября Варе исполнялось 23 года. Отметить свой день рождения она решила в единственном в городе ночном караоке-клубе, расположенном на территории бывшего завода. О своем намерении Кате сообщила заранее. Сказала, что еще будет Слава. Типа, встретила его на днях случайно и случайно пригласила.

– Можно, и я с вами пойду? – попросилась Таша, младшая сестра Вари. Она была моложе на пять лет, и одну ее родители в подобные заведения еще не отпускали. В другое время Варя согласилась бы порадовать сестру, взяв с собой, но сейчас не могла: знала, что Таша, еще будучи подростком, заглядывалась на Славу, намеченного Варей в женихи лучшей подруге. Так что сестренка получила мотивированный отказ: мол, 18 ей исполнится только через месяц, а несовершеннолетних в заведения, подобные «Депо», не пускают.

Наташа затаила обиду.

Уже в самом начале вечера Варя поняла, что ее затея провалится. Слава пришел уже подвыпившим, сделал подругам сомнительные комплименты, пошло шутил и рассказывал похабные анекдоты. Катя же почти не пила, а на потенциального жениха смотрела с плохо скрываемой брезгливостью.