Читать онлайн Рыцарь Его Величествa бесплатно

Рыцарь Его Величествa

Часть 1 "Падение Графства Медведя" 1.1

– Эй, Берн, всё ведь обойдётся? – шепчет ему любимый голос.

Бернхард жмурится от первых лучей восходящего солнца на горизонте. Его душа полна тревоги, но он не должен показывать её своей женщине. Одетта слишком хрупка и нежна для тревог. Она как солнечный блик, как полёт бабочки – рождена для любования, для невесомых, бережных ласк, для сладких, как цветочный нектар, поцелуев.

Первое время Бернхарду даже было трудно из-за этого. Он же Чёрный Медведь, хозяин всех восточных земель Кроненгарда от реки Златовицы и до Пурпурного моря. Он тот, кто ломал черепа своих врагов голыми руками, тот, кто не ведает ни жалости, ни трусости. А тут вдруг двоюродный дядька, воевода Улрич, сосватал ему свою младшую, омежку восемнадцати годков, худенькую, изящную, точно ивовый прутик. И чего душой кривить, девушка сразу полюбилась Берну. Ещё бы не полюбилась. Ведь такая улыбчивая, кудрявая и рыжеволосая. Будто само солнце в обличье человеческом. Вот только Берна с роду никто не учил, как с омегами надобно обращаться. В его семье, кроме матери, больше омег не было. Да и ту, Берн почитай и не помнил, ведь умерла она рано.

Напугал Берн невесту своей суровостью. Одетта бросилась отцу в ноги, умоляла не оставлять её в замке у Медведя. Воевода только посмеялся. Велел дочери не позорить его и мужа во всём слушаться. Даже сам Берн, на это глядя, омежку пожалел. Она ведь совсем как молодой оленёнок – тонкая, хрупкая, глаза большие, испуганные. И решил Берн, что не тронет её, пока та сама к нему в объятия не попросится.

Трудно было держаться. Кровь молодая, горячая не давала покоя, подстрекала идти к новообретённой жене за супружеским долгом, или и в город, в распутный дом, как в былые дни. Хмель в крови подбрасывал разные смелые фантазии, про нежные плечи Одетты и округлые бёдра. Но слово мужчины сильнее его похоти. А потому Берн держался. Ухаживал за молодой женой, навещал во время коротких прогулок, дарил подарки, беседовал. Прошло время, и та поняла, что ей в мужья достался достойный мужчина, пусть и суровый на вид.

В тот день, когда Одетта сама пришла к Берну в покои, счастью последнего не было предела. Он усадил её к себе на колени, обнимал и гладил до самого заката. После собирался уложить её спать рядом, но Одетта вдруг скинула с себя ночную сорочку, осташись полностью нагой, и спросила:

– Я тебе не мила, господин?

Берну вновь стоило огромных усилий, чтобы совладать с собой и не броситься на любимую, будто дикий зверь. Он подошёл к ней и дрожащей рукой коснулся нежной груди.

– Мила, – зашептал он безумно. – Ты мне так мила, душа моя, что я будто пьяный. Голову кружит, когда смотрю на тебя, а ноги не держат совсем.

– Отчего же ты тогда говоришь про сон? – удивилась Одетта, чуть зардевшись.

– Потому что от безумной страсти боюсь причинить тебе вред, – признался Берн и опустил взгляд.

Мягкие, изящные ладони Одетты коснулись через рубаху его торса. Берн задышал взволнованно, чувствую, как любимая прижимается к нему всем телом. Его грубая рука легонько коснулась нежной кожи между лопаток. Одетта выдохнула и подняла глаза на мужа. Её губы алые, точно спелая земляника, были такими же сладкими на вкус. Той ночью Берн не был уверен, что не перешёл границы и не причинил ей боль, но он был абсолютно уверен, что сделал всё, чтобы подарить своей молодой жене наслаждение. Спустя три недели после свадебной церемонии они наконец-то стали настоящими супругами. А ещё через неделю, во время течки, они зачали первенца, красивую и смышленую омежку Лабберту.

Сейчас Одетта ждёт второго, но её стан всё также тонок, как и прежде. Берн бережно касается небольшого округлого живота, сквозь плотную ткань платья. Лекарь говорит, на сей раз будет альфа, наследник и защитник. Когда Берн думает об этом, его охватывает волнение. Он любит старшую омегу, души в ней не чает. Но сын-альфа – это совершенно другой разговор. Берн представляет, как будет учить его драться на мечах и пользоваться Даром богов, священным огнём, ездить верхом и даже ухаживать за омегами, чтобы тот не угодил в ту же ловушку, что его непутёвый отец. Это славные мечты о счастливом будущем. Но чтобы это будущее наступило, Берн должен защитить своё графство. Ибо те, кто им угрожают, не ведают жалости и милосердия.

– Может и обойдётся, – задумчиво отвечает Берн, гладя Одетту по животу и груди. – Я отправил гонца в Шиберг. Король – мой добрый друг. Я верю, он не оставит нас перед лицом такой угрозы.

Одетта тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Ветер, проникающий сквозь открытое окно, треплет её кудри. Она морщится, моргает часто, а после ловит упрямую прядь и заправляет её за ухо. Новый порыв пуще прежнего доставляет ей неудобства. Берн спешит к окну, но внезапно замирает посреди комнаты. Вместе с мусором и пылью ветер приносит на подоконник чёрные перья.

– Дурное предзнаменование, – шепчет Одетта испуганно.

Берн хочет её успокоить. Мол, старики всякое брешут, но учёные мужи не верят приметам. Однако первей этого, омега быстро подходит к окну и смахивает перья прочь голыми руками.

– Пока я жива, не кружить воронам над моим домом! – произносит она, глядя куда-то вдаль.

Берн, восхищённый её поступком, подходит и целует перепачканные в пыли ладони. Он пойдёт на всё, чтобы защитить свою жену и своё графство.

1.2

Из всех живых существ в этом мире хагры самые тупые и кровожадные. А ещё они очень прожорливы, способны поглотить что угодно, если оно тёплое и шевелится. Говорят, хагры появляются на свет прямо из холодных, мшистых болот тундры, оттого всё человеческое им чуждо. Долгое время они жили и плодились в предгорье на севере. Те земли бедные и малопригодные для обитания, а потому их количество не представляло угрозу. Вплоть до последнего десятилетия. Бернхард был ещё юнцом, когда стали ходить первые слухи о том, что хагры мигрируют на юг. Тогда мало кто придал этому значения. Всё-таки эти твари малоразумны и примитивны. Никто и подумать не мог, что они сумеют пересечь все притоки Пурпурного моря и оказаться вблизи границ Кроненгарда.

Теперь хагры уничтожают одно поселение графства Медведя за другим. Они не оставляют ничего после себя, кроме руин и обглоданных костей. Жители приграничных сёл, кто сумел спастись бегством, рассказывают, что хаграми управляют всадники в серых одеждах. Их немного и сами они не принимают участия в схватках с обороняющимися крестьянами. Да это и не нужно им. Ведь в авангарде всегда безжалостные голодные до человеческой крови твари.

Сейчас последний рубеж защиты графства – форт Церигард, город на правом берегу Златовицы, где начальствует отец Одетты, воевода Улрич. Пока они держатся, отбивая атаку за атакой. Но если Церигард падёт, если хагры сумеют пересечь реку, то уже ничто не сможет остановить их на подступах к столице графства, Зоденлину. Воины Бернхарда храбры, но их мало. В прошлом само положение графства, суровый северный климат, пустоши тундры защищали его от набегов врагов. Кочевые племена с юга приходили налегке, доходили практически до столицы и уходили ни с чем, вымотанные холодами и голодом.

Единственная надежда теперь на помощь короля. Во времена смуты Берн был для него поддержкой и опорой. И даже сейчас многие мужи из Бернтраса несут службу в числе королевских войск. Берн искренне надеется, что Дедрик не оставит его в трудный час. Хотя бы потому, что сразу за графством Медведя расположен Леонтрас, родина невесты государя. День за днём он ждёт вестей с востока и запада, и ожидание это угнетает его пуще любой смертельной раны. Угольная дымка на горизонте с восточной стороны всё никак не рассеивается. Дым над Зоденлином клубится день и ночь. Кузнецы куют доспехи и мечи. Берн верит в Дедрика, но готовится к худшему.

В вечерний час в покоях Одетты темно и прохладно. Она сидит в широком кресле у камина и, не моргая, смотрит на огонь. Лабберта беспокойно дремлет у неё на коленях. Маленький носик сопит, пушистые кудри щекочут щёчки. Она морщится. Одетта, не отрывая взгляда от камина, убирает с лица упрямые волоски длинными тонкими пальцами. Берн смотрит на жену и дочь с бесконечной любовью и горечью. Ему не хочется отпускать их, но другого выхода у него нет. Сам он готов умирать в муках, если так будет угодно богам. Но позволить своей семье пострадать он не может.

– Что такое, Берн? – тихо спрашивает Одетта, поворачиваясь к нему.

Понимая, что его укрытие раскрыли, он выходит из-за двери и опускается к ногам жены. Одетта плавно переносит одну руку ему на голову. Вглядывается внимательно в его лицо, мягко перебирая тёмные пряди. Берн бы всё на свете отдал, лишь вечно вот так любоваться её нежным взглядом и задумчивым выражением. Но кажется, Берну и так придётся отдать всё, и даже собственную жизнь, лишь бы его любимые глаза продолжали созерцать этот свет, лишь бы эти руки продолжали порхать, касаясь невесомо чьих-то волос, даже если и не его.

– Душа моя, вам с Лаббертой придётся уехать в Леонтрас, – произносит Берн и прижимается губами к её колену, скрытому расшитым шёлком.

Рука Одетты на миг замирает на его волосах. Берн поднимает глаза и видит на её щеках слёзы. Она плачет совсем беззвучно, чтобы не разбудить дочь.

– Я не хочу покидать тебя, мой господин, – отвечает она почти неслышно.

Берн прикрывает глаза. Слёзы Одетты – это то, чего он когда-то самому себе поклялся не допускать. Сердце Берна разбивается, когда он видит их, а душа мечется в панике. Ещё одна вещь, которую он пообещал самому себе – это никогда не лгать жене. Однако сегодня ему придётся нарушить оба данных себе обещания.

– Это ненадолго, – пересилив себя, шёпотом произносит Берн. – Как только королевские войска придут в графство, я вышлю за тобой людей. А может, и сам приеду, если удача будет на нашей стороне.

Он утирает слёзы с её лица. Одетта смотрит на него широко распахнутыми глазами. Берн подозревает, что ему не удалось обмануть её. Но та ничего не говорит, только чаще дышит и сильнее прижимает к себе Лабберту. Берн минуту-другую смотрит на них растерянно и ждёт. Но Одетта молчит, как и прежде продолжая смотреть на огонь. В конце концов, Берн поднимается и, склонившись над ней, осторожно касается любимых губ. Затем целует в лоб дочку и уходит.

После Берн ещё не раз вспомнит тот вечер и будет сожалеть, что не остался тогда. Будет сожалеть, что не сказал жене правды, побоявшись напугать. Но сожаления оттого так горьки, что приходят после времени и совершенно не приносят пользы.

1.3

Гонец от Дедрика прибывает к Берну на следующий день после отбытия Одетты в Леонтрас. Король обещает прислать тысячу копий сразу же после того, как закончатся празднества по случаю его женитьбы. Берн не глуп, он понимает, что к тому времени может быть уже поздно. Обычно хагры медлительны, но те, кто управляет ими, не дают тем как следует полакомиться своей добычей. Они подгоняют их, заставляя продвигаться вперёд с неимоверной скоростью. Злые и голодные хагры рвутся вперёд. Дедрик рассчитывает, что они доберутся до Церигарда за три недели, и надеется подтянуть войска к тому времени. Но велик шанс, что через три недели не останется камня на камне ни от Церигарда, ни от столицы Бернтраса. Берну не на кого надеяться, кроме самого себя.

Он отдаёт приказ своим воинам собрать ополчение на вверенных им наделах. Многие из них уже сделали это. Остальные в то же время спасали людей из приграничных районов. Берн понимает, что им не избежать падения Церигарда. Но они должны продержаться до тех пор, пока люди не сумеют перебраться в безопасные районы. Берн намерен лично возглавить оборону форта и отправляется в Церигард.

– Что ты здесь делаешь, Бернхард?! – возмущается Улрич, когда отряд прибывает в форт. – Ты видно совсем обезумел, раз оставил Зоденлин без управляющего!

Пусть он кажется недовольным, но всё равно помогает спешиться и радостно обнимает. Берн видит, что Улричу нездоровится. Он сильно сдал с их последней встречи.

– И я рад тебя видеть, друг, – отвечает Берн, вглядываясь в немолодое лицо тестя. – Я оставил в столице Каспара. Будь уверен, он не допустит там беспорядка.

– Да уж, с твоим кузеном люди графства скорее от скуки умрут, чем от нападения хагров, – усмехается воевода и тянет Берна в сторону харчевни.

Бернхард поднимает глаза к пасмурному небу, оглядывает своих воинов, уставших после долгой дороги, и отдаёт приказ отдыхать и готовиться к ночи заступать в караул. Улрич тяжело вздыхает и качает головой. От дверей таверны Берн уводит его на городскую стену. Дождь мелкой изморосью ложится на его походный плащ и ещё некоторое время остаётся на нём будто драгоценное шитьё.

– Как там Одетта? – спрашивает Улрич, глядя себе под ноги.

– Надеюсь, что хорошо. Она сейчас по пути в Леонтрас, – отвечает Бернхард. – А что говорят твои разведчики?

– Те, кто вернулся, не подходил близко, – глядя вдаль, хмурится воевода. – У хагров хорошее чутьё на человечину. Как я писал тебе прежде, погонщиков несколько сотен, но подобраться к ним невозможно. Также неясно, как им удаётся совладать с хаграми и не быть съеденными. Думаю, без магии тут не обошлось. Знать бы, какого рода эта магия.

Ветер треплет его косматые седые волосы. Берн, глядя на него, тоже невольно хмурится.

– Что, если попробовать сделать вылазку и захватить одного из погонщиков? – предлагает он.

Улрич качает головой.

– Мы пробовали. Но без толку. Только людей потеряли. Обороняться сейчас для нас лучший выход. Если боги будут к нам милосердны, то возможно мы дождёмся от короля подмоги.

Буря приходит с востока неожиданно и стремительно. Изморось сменяется шквальным ветром и ливнем. Небо чернеет, и лишь грозовые вспышки время от времени позволяют дозорным осматривать берег ревущей и бурлящей Златовицы. Берну неспокойно. Обычно о приближении хагров можно узнать по громкому топоту и рёву. Но в такую ночь их ни разглядеть, ни услышать. Так и не найдя себе покоя, он поднимается в сторожевую башню.

Сквозь стену дождя не видно ни зги. Бернхард замечает лишь очертания сгибающихся под гнётом ветра деревьев на том берегу. Беспокойное воображение рисует ему безобразные кривозубые морды среди листвы. Его сердце тяжело ухает в груди. Вспышка – ещё одна морда. А тут ещё и в валунах на берегу реки привиделась хагрова спина. Рука Берна инстинктивно тянется к мечу.

– Эй, дозорный! – кричит он одному из воинов. – Глянь-ка туда. Не видишь ли хагра среди валунов на берегу?

Дозорный вглядывается в темноту в ту сторону, куда указывает рукой Бернхард.

– Каких валунов? – спрашивает он, вновь поворачиваясь к нему.

Берн, холодея от ужаса, высовывается в окно. Новая вспышка озаряет ночь, и Берн видит на том месте, где были камни ровный, поросший травой берег. Нехотя он опускает взгляд на подступы к стене и видит внизу кишащих, точно черви в сырой земле, хагров.

– Тревога! – слышит он откуда-то совсем рядом. – Арбалетчики, заряжай! Копейщики, стройся!

– В чём дело? – раздаются крики с нижних этажей. На лестнице слышатся спешные шаги.

– Хагры! – отвечают дозорные со стены.

Бернхард произносит слова древней молитвы, вызывая пламя на своём мече.

– Побереги силы для ближнего боя, друг, – говорит ему Улрич, обходя справа и подавая копьё. – Эти твари лезут на стену. И что-то мне подсказывает, она не станет для них преградой, раз сама тундра не стала. Хэй, Сигберт, готовьте камни!

– Арбалетчики готовы!

– Стрелять по готовности! Цельтесь в головы! Бросайте камни! Помните, эти твари пленных не берут! Они хотят лишь вашей крови и плоти…

Берн встаёт у окна и прицеливается копьём в одного из хагров, сумевшего по спинам сородичей подняться на высоту в четыре человеческих роста. Целиться в потёмках непросто, но у него твёрдая рука и меткий глаз. Он ловит грозовую вспышку, примеряется и отправляет копьё прямо зелёной тварюге в шею. Остриё пробивает её насквозь, и хагр бесследно исчезает в темноте. Но уже через пару минут ему на смену появляется другой.

Каждый в крепости понимает, что это лишь вопрос времени, когда хагры окажутся внутри. Но ни один из воинов не желает приближать этот час, а потому использует любую оборонительную возможность от камней, до раскалённых каменных углей. Берн же раздумывает над вопросом, как достать погонщиков. В грозовых всполохах он различает фигуры всадников на том берегу. Теперь, увидев их собственными глазами, он понимает, что это люди. А если они люди, значит их можно победить.

Берн ненавидит эту бурю и ночь. Оба эти обстоятельства сейчас играют против него и его воинов. Ещё он ненавидит Дедрика лютой ненавистью, ведь если бы тот сразу после прибытия гонца выслал им на помощь легковооружённых копейщиков, то у них сейчас был бы шанс выстоять. Берн радуется лишь тому, что сумел вовремя отправить родных в Леонтрас. Мысль, что Одетта сейчас в безопасности и тепле, греет ему душу. Однако его не покидает чувство, что её запах преследует его всюду от самой столицы. Может, конечно, всё дело в одеждах, на которых остался её аромат. Но за столько времени, любой запах потерял бы свою силу.

Он слышит душераздирающий крик из башни. Не верит ушам, ведь голос похож на голос жены. Вероятно, с перепугу разыгралась фантазия. Но Берн всё равно спешит в башню, чтобы проверить. В полутьме, разбавленной лишь дрожащим на ветру факелом, он видит Одетту в мужском платье, а рядом с ним хагра, рвущего в клочья дозорного. Одетта, в страхе закрыв глаза, молится богиням-покровительницам Терре и Авве. Нет ни времени, ни смысла спрашивать её, как она оказалась здесь.

– Жива? Не ранена? – кричит ей Берн, обнажая свой клинок.

Одетта открывает глаза и испуганно кивает головой.

– Эти молитвы не помогут здесь, – грустно произносит Берн, глядя на отблеск факела на лезвии. – Сегодня мы молимся богам разрушения.

Он шепчет слова заклинания на древнем языке, и его меч охватывает пламя. Вспышка привлекает внимание хагра. Он с рёвом бросается на Берна, и тот пронзает его мечом насквозь. Одетта прижимает запачканную кровью ладонь ко рту. Берн наносит ещё один удар хагру и отталкивает его ногой к стене.

– Почему ты здесь?! – спрашивает он, протягивая ей руку.

Та хватается за неё и бросается к нему в объятия. Горечь заполняет медвежье нутро. Когда-то они поклялись друг другу быть вместе, пока смерть не разлучит. Берн не думал, что это случится вот так.

– Ты солгал мне. Я боялась, что если отпущу тебя, то больше не увижу, – сквозь слёзы произносит Одетта. Берн тяжело вздыхает, а затем подбирает с пола окровавленный меч погибшего дозорного.

– Держи крепко, обеими руками, – говорит он, протягивая оружие жене. – Я бы хотел снова солгать и сказать, что защищу тебя. Но сегодня в этом месте я не могу позволить себе роскошь быть нечестным. Ибо времени у нас осталось немного.

Часть 2 «Невеста короля» 2.1

Пасмурный, дождливый день светел и радостен для Ивет. С раннего утра она мечется будто заведённая. Мама и младшие сестры, строго качают головой и бросают осуждающие взгляды. Говорят, что невесте государя не подобает так себя вести. Но у Ивет на этот счёт своё мнение. Она хорошо помнит свою самую первую встречу с королём Дедриком. Когда-то давно, когда тот ещё звался принцем и бегал по замку семьи Ивет с деревянным мечом.

Отец Ивет, Анкэль, граф Леонтрасский, был близким другом отца Дедрика и одним из его военачальников. Стоит ли удивляться, что как только у Анкэля родилась дочка, он тут же сосватал её за среднего королевского отпрыска. Ивет и Дедрик были дружны с детства настолько, насколько могут быть дружны альфа и омега. И пусть порой юный принц предпочитал ей в играх сердитого, вечно разгуливающего в рванье и царапинах, Берна, Ивет знала, что рано или поздно Дедрик обратит на неё внимание. Ведь омеги созданы для альф, а альфы для омег, и иначе не может быть.

Лишь однажды Ивет усомнилась в этой непреложной истине. Она, Дедрик и Берн выбрались из замка в город и забрели на рыночную площадь. Возле мясной лавки к Ивет прицепилась бродячая собака, огромная, страшная с окровавленной шерстью от требухи, что дал ей мясник. Маленькая омега испугалась и заплакала. Позвала на помощь альф, но те только рассердились на неё.

– Это всего лишь собака! – воскликнул Дедрик. – Возьми палку и прогони её.

Но Ивет только ещё больше расплакалась. В итоге на них обратили внимание и отвели обратно в замок. Дедрика и Берна наказали, и они долго потом отказывались брать Ивет с собой. Та не могла понять, что сделала не так. Это ведь была их вина, что они не защитили её от опасности.

– Я будущий король! – воскликнул Дедрик, когда Ивет спросила его. – У короля много врагов и завистников, желающих отыскать его слабое место. Избранница короля должна быть сильной и уметь постоять за себя.

– Ты ещё не король, – обиженно ответила Ивет тогда. – И даже не старший сын короля.

– Я стану королём, вот увидишь, – ответил Дедрик с гордостью.

Ивет до сих пор удивляется тому, что всё случилось именно так, как Дедрик хотел. Вместо старшего брата, зачахшего от неизвестной болезни, на престол взошёл он. Так из знатной омеги Ивет сделалась невестой самого правителя Кроненгарда. Теперь, помня слова Дедрика, сказанные в ранней юности, она изо всех сил старается быть исключительной, храброй и дерзкой. Она омега, что не боится смотреть альфам в глаза, и всегда держит голову высоко поднятой. Именно об этом она думает, глядя на себя в зеркало. Серебристое свадебное платье подчёркивает холодный взгляд голубых глаз. В золотисных вьющихся волосах Ивет – венец из снегоцвета.

– Улыбнись же, дочь моя, – качает головой мама. – Сердце стынет в груди, глядя на твою холодную красоту.

Ивет лишь слегка прищуривает глаза, думая про себя, что ей не нужно производить впечатление на окружающих. Она желает разжечь огонь в сердце лишь одного альфы – своего будущего мужа.

– Эй, Ивет, ты прочитала книгу, что я дала тебе? – шепчет младшая сестра Аника, с загадочным видом присаживаясь рядом.

При воспоминании о её неожиданном подарке на лице Ивет появляется лёгкий румянец. И где только эта скромница и прелестница умудрился достать такое непотребство. Ещё и картинки такие откровенные! Но к своему стыду Ивет не смогла просто захлопнуть её и выбросить. Ей, совершенно неопытной в любовных делах, стало любопытно, как оно вообще бывает. А бывает, как оказалось, очень по-разному, да так, что иной раз поражает своей невероятностью.

– Я её в камине сожгла! – Ивет бросает на сестру сердитый взгляд и ещё больше краснеет.

– Как?! – Аника делает плаксивое лицо. – Вот и помогай вам, беспутным! Зачем же было жечь? Не понравилось, так отдала бы назад. Вот ведь…

Сестра взмахивает рукой и обиженно уходит. Ивет провожает её довольным взглядом. Она обязательно вернёт книгу, но позже. Пусть Аника вначале пострадает немного за то, что так подшутила над ней. В сущности, между сестрами в их семье всё мирно. И действительно, чего им делить, они ведь не альфы. Но так уж получилось, что по характеру они выросли совершенно разными, и сдержанная и гордая Ивет не всегда находила общий язык с остальными. Ей не по нраву было, что омеге в обществе полагается быть кроткой и тихой, а на супружеском ложе всячески ублажать мужа. Ивет хочется быть значимой в жизни Дедрика, а не просто греть его постель. Последнее, конечно, тоже. Ивет ведь живая. От одних только этих картинок у неё внутри пламя разгорается. И всё-таки она хочет, чтобы её любили не только телом, но и душою, и разумом.

Свадебная повозка, запряжённая белоснежными лошадьми и украшенная цветами и серебристыми лентами, везёт Ивет в храм Четырёх богов. Толпы на улицах ликуют. Под ноги лошадям бросают зерно и лепестки. Королевская стража сопровождает повозку, разгоняя особо любопытных, кто норовит заглянуть внутрь. Сердце Ивет неистово бьётся в груди. Всё случится сегодня! Как же давно она этого ждала!

Праздничный звон колоколов раздаётся над площадью. Повозка останавливается и Ивет робко выглядывает в окно. Площадь переполнена людьми и солдатами. Кажется, для обеспечения безопасности Дедрик привлёк всех своих генералов. Может и Бернхард здесь? При мысли о графе-медведе у Ивет холодная дрожь по спине. Она тяжело вздыхает и качает головой. Нет, это всё от волнения. Всё будет хорошо.

К повозке спешит Анкэль Леонтрасский, открывает дверь и подаёт руку дочери. Уже очень давно Ивет не видела отца при полном параде. Оттого, что он рядом, становится чуть спокойнее. Через арки цветов по ступеням Анкэль ведёт Ивет в храм, где её уже ждёт Дедрик. Королевский провидец возводит руки кверху при их появлении, призывая гостей подняться. И пока Ивет идёт до алтаря, ощущает на себе их тяжёлые взгляды. Злее всех смотрит на неё Вилфрид, младший брат короля. Ивет слышала, будто тот распустил слух, что Дедрик ради королевского трона погубил старшего брата. Ивет жутко от мысли, что между братьями может быть такая вражда. Но теперь она понимает, что имел в виду Дедрик, когда требовал от неё быть сильной. Ивет держит голову высоко поднятой. Нежных и хрупких омег вокруг много, но избранница короля должна уметь постоять за себя.

2.2

Ивет любуется своим обручальным браслетом. Он сияет и переливается самоцветами. В тронном зале стоит гул голосов. Приглашённые на пиршество гости, сплошь важные и властвующие персоны, наперебой спешат поздравить государя. Ивет робко вглядывается в их лица, пытаясь хоть в ком-то найти моральную поддержку. Всё же это непросто – держать лицо на протяжении стольких часов, особенно когда видишь зависть во взглядах окружающих. Омеги завидуют, что выбор короля пал не на них, альфы – что не удалось сосватать королю своих дочерей или сестёр, укрепив тем самым своё влияние, и получить больше власти. Так что Ивет остаётся лишь терпеть это молчаливое давление и гордиться, что именно она удостоиллась чести стать королевой.

В зале более сотни приглашённых альф, некоторые из них с жёнами, но Ивет совершенно уверена, что Бернхарда среди собравшихся нет. И ей одновременно и легко от этого, и беспокойно. Ивет, как никто другой знает, насколько близок Дедрику медвежий граф. И его отсутствие говорит о том, что что-то странное произошло или происходит. Быть может, государь не позвал Бернхарда, а может, тот проигнорировал приглашение, в любом случае, с последствиями этого Ивет ещё придётся столкнуться в будущем.

Время близится к полуночи. Ивет чувствует себя совершенно обессилевшей. И только одна мысль всё ещё поддерживает её. Сегодня Дедрик сделает её своей. Когда Ивет произносит это про себя, её сердце начинает биться быстрее. Она просит дозволения у мужа пойти приготовиться к первой брачной ночи, и Дедрик, поцеловав руку, отпускает её. Омега в сопровождении толпы слуг и стражи покидает тронный зал. В коридоре по дороге в королевские покои им встречается воин в окровавленных доспехах. Стражники на мгновение преграждают ему путь, но после короткого диалога, смысл которого ускользает от Ивет, гонцу дают пройти в тронный зал. Ивет слышит, как при его появлении в зале начинается переполох. Ей становится любопытно, в чём дело.

– Госпожа, нужно идти, – мягко окликает её один из стражников.

Ивет кивает. Она бросает последний взгляд в сторону дверей тронного зала. На сердце становится тревожно. Что же всё-таки случилось? Поскорее бы увидеть Дедрика вновь. Тогда можно было бы, наверное, расспросить его.

Стража провожает жену государя до королевских покоев. Ивет несмело переступает порог опочивальни, взволнованно озирается по сторонам. Здесь всё ей кажется грозным и мрачным – тёмные гобелены и декоративное оружие, жуткие оленьи головы на стенах и пурпурные занавеси на окнах. Обстановка слишком мужественная, даже для такой смелой омеги, как она. В родительском замке в Леонтрасе много света и цветов. Граф Анкэль много сил прикладывает, чтобы порадовать свою супругу. Ивет начинает казаться, что тут её совсем не ждали.

Слуги-беты ведут её в купальню и помогают разоблачиться. Тёплая вода снимает усталость, а нежные цветочные масла, подаренные матушкой, помогают Ивет успокоиться и очистить разум от тяжёлых дум. Она старательно втирает их в кожу, вдыхает прекрасный аромат. Ивет представляет себе, как муж касается её, и всё внутри начинает трепетать. Она даже немного сожалеет, что не уделила должного внимания той книге, что дала ей сестра. Возможно, следовало бы послушать советы, что пыталась дать ей мама. Но подобные вещи всегда очень смущали Ивет.

После купания слуги облачают её в свободное ночное платье и причёсывают волосы. Ивет смотрит на себя в зеркало. Её дыхание становится тяжелым и взволнованным. Она в предвкушении поглядывает на входную дверь. Закончив все приготовления, слуги с поклоном покидают покои. Оставшись в одиночестве, Ивет чувствует ещё большее волнение. Она робко глядит на огромную кровать с тяжёлым балдахином и резными опорами. Не знает, что ей делать и куда деть себя. Можно ли ей лечь или следует дождаться Дедрика? И когда, собственно, сам Дедрик явится? Ведь прошло уже больше часа с тех пор, как омега покинула тронный зал.

Время ожидания растягивается в долгие часы. Всё это время Ивет не спит. Она старается не терять присутствия духа. Пытается найти Дедрику оправдание. Но чем больше она ждёт, тем тяжелее становится на сердце. Пламя страсти в душе Ивет гаснет также стремительно, как огонь в камине. Холод окутывает омегу и душевно, и телесно. Так и не решившись посягнуть на идеально убранное королевское ложе, Ивет устраивается в кресле у затухшего очага. Ей горько и стыдно. Кажется, что с ней что-то не так, раз муж не явился, чтобы консумировать брак.

Поутру она просыпается от звука открывающейся двери. Ивет поднимает голову и оглядывается по сторонам в надежде.

– Простите, госпожа, ваше платье, – произносит виновато служанка, указывая на приготовленные для Ивет одежды. – Я вас разбудила?

Ивет трясёт растрёпанной головой и спешно поднимается.

– Как твоё имя?

– Арне, – отвечает бета и кланяется. – Я буду прислуживать вам.

Ивет кивает задумчиво.

– Что случилось? – спрашивает она, с горечью осознавая, что Дедрик так и не появился.

– Государь приказал позаботиться о вас до его возвращения, – произносит служанка с почтением.

Сердце Ивет охватывает уже совсем иная тревога. Вспоминается вчерашний гонец и то предчувствие, что не покидало Ивет весь вечер.

– Возвращения? – повторяет она, обдумывая про себя, что бы это могло значить.

– Именно так, госпожа, – подтверждает Арне. – Хагры напали на Бернтрас. Говорят, Церигард уничтожен, а всё войско Бернхарда Костолома бесследно сгинуло.

– Как сгинуло? – недоверчиво спрашивает Ивет. – А что сам Бернхард?

– Говорят, он вместе с женой погиб в Церигарде, – опустив взгляд, отвечает служанка. – О судьбе их дочки ничего не известно.

2.3

Служанка не соврала, всё оказалось в точности так. Сразу же после прибытия гонца с дурными новостями, Дедрик велел приготовить для него доспехи и боевого коня. Спустя несколько часов две тысячи копейщиков с ним во главе выдвинулась по тракту в сторону Леонтраса. Думая об этом, Ивет не может понять только, почему Дедрик не отправил кого-нибудь к ней, чтобы предупредить. Ведь Ивет теперь не просто его невеста или фаворитка. Она супруга короля, а значит, имеет право знать, что происходит. Ведь по законам Кроненгарда, если с Дедриком что-то случится, то Ивет имеет право перенять управление, выбрав себе из приближённых альф нового мужа или регента. Именно так случилось с матерью самого Дедрика. Её первый муж, король Раульф VII, умер от болезни. Чтобы не допустить смуты Ашка заключила брак с ближайшим соратником Раульфа, который в последствии стал отцом Вилфрида.

Ивет печалится и беспокоится. Ей страшно за Дедрика. И пусть она понимает, что воины смогут защитить его, но они не смогут воскресить тех, кто уже почил. Ведь Дедрик самолично отправился в графство медведя только потому, что понял – его дорогой друг находится в смертельной опасности. Если Бернхард действительно погиб, сердце государя будет разбито. Ивет любит Дедрика, а потому понимает, что тот за всю свою жизнь был привязан только к одному человеку. И пусть это кажется невообразимым и диким, но с этой привязанностью не под силу тягаться никому. Потому Ивет молится четырём богам, чтобы те отвели беду, спасли Бернхарда Костолома от гибели и защитили сердце государя от невыносимой боли.

Спустя неделю до Ивет доходят первые вести из Бернтраса. Войску Дедрика удалось дойти до Церигарда и выбить хагров из форта. Отец Ивет говорит, что в отличие от людей, эти твари не умеют вести осадную войну.

– Они слишком громоздки для узких улиц человеческих городов. Не волнуйся, государь со своей армией передавит их там, как мышей в лабиринте.

Омега только задумчиво кивает. Больше всего её интересует сейчас судьба графа-медведя. Ходят слухи, что погонщики хагров повесили его вместе с другими военноначальниками. Злые языки уже даже окрестили его Бернхард Висельник, вместо привычного Костолома. Что же на самом деле стало с ним, Ивет не знает. И неизвестность эта пугает её даже больше, чем то, что Дедрик не передаёт ей никаких посланий с гонцами.

К концу месяца король Дедрик возвращается в Шиберг с основной частью своего войска. Около трёх сотен воинов остаются в Церигарде, где проходит теперь граница графства Медведя. Жители столицы встречают своего короля, как победителя. Ивет же просто счастлива, что наконец увидит мужа. За это время ей разное довелось услышать. И про Бернхарда Висельника, что не пожалел свою омегу и потащил её в Церигард и там на глазах у солдат заставлял её исполнять супружеский долг, и про похождения короля Дедрика по распутным домам Зоденлина. Младший брат Дедрика, Вилфрид, то и дело напоминал Ивет, что муж так и не сорвал еёнежный цветок, и намекал на то, что может сделать это вместо него.

– У меня плодовитое семя, – хвастался он. – Любая омега, что возляжет со мной, сразу понесёт.

Ивет поняла, что не зря столько лет тренировала свой холодный взгляд. Ибо только полное отсутствие интереса могло заставить Вилфрида пойти прочь, искать себе собеседницу посговорчивее. Про себя же омега думала, что всё расскажет Дедрику, едва тот вернётся.

– Где сейчас государь? – её голос звучит с волнением и надеждой. Слуги, неловко отводя глаза, пытаются поскорее исполнить свои обязанности и уйти.

– Он в лазарете, – шёпотом отвечает Арне, расставляя на столе приборы для трапезы.

– Он ранен?! – Ивет рывком поднимается из-за стола.

– Нет, государь не пострадал, – отвечает служанка. – Его величество там из-за графа-медведя. Говорят, тот совсем плох. Вроде как, он три дня провисел в петле, прежде чем его сняли.

– О, боги! – Ивет прижимает ладонь ко рту.

– Не тревожьтесь, госпожа. Его величество вернулся, а значит, вы скоро увидите его.

Как бы Ивет хотела, чтобы Арне оказалась права. Но Дедрик не вернулся в их опочивальню, ни в ту ночь, ни в следующую. Омега всячески искала с ним встречи, но всё, что она получила – это лишь пара слов, сказанных в спешке и улыбку вскользь. Но даже этим Ивет была счастлива. И ночью наедине с собой в их огромной постели, она вспоминала эту короткую встречу и касалась себя. Она тосковала по мужу, страдала, лила слёзы в подушку, но не могла ничего поделать. Ведь Дедрик – король, его замок огромен, а Кроненгард ещё больше. И дела Его королевского Величества гораздо важнее желаний одной единственной омеги.

Сад за королевским дворцом огромен и прекрасен. Он напоминает Ивет о родительском доме в Леонтрасе. Она любит гулять там подолгу, наблюдая за цветением и слушая пение птиц, или в жаркий день читать в тени деревьев. В саду время летит быстрее, а мысли не так мрачны. Да и лазарет с его длинной террасой из сада хорошо видно, так что порой Ивет следит отсюда за Его Величеством.

Она слушает дробь дождевых капель по крыше беседки. Ивет думала, что сегодня прогулка отменится, но услужливая Арне показала ей это укромное место в самой глухой заброшенной части сада. Здесь нет красивых и ухоженных клумб, и полно мусора и веток на заросших тропинках. Зато можно скрыться от любопытных глаз. Вот если бы ещё крыша беседки полностью защищала от дождя, ей не было бы цены. Ивет сидит под небольшим прогулочным зонтом и размышляет, как бы ей под предлогом заботы о немолодой матушке сбежать обратно в Леонтрас. Ветер треплет её золотистые кудри, его порывы приносят холодные капли и бросают их небрежно на дорожное платье Ивет.

Омега уже почти утратила надежду получить внимание от своего супруга. Теперь ей всё чаще кажется, что Дедрик взял её в жёны под давлением своих соратников. Вилфрид нередко заговаривает о том, что готов сменить Дедрика на престоле, если с тем что-то случится. То, что у младшего брата только законных детей четверо, говорит и о его здоровье, и о готовности продолжить королевский род. А у Дедрика та же наследственность, что и у отца и старшего брата. Приближённая ко Двору знать беспокоится, что его может постичь та же участь, что и их, а потому намекает, что неплохо бы поскорее обзавестись наследниками. Ведь споры о престолонаследии рождают смуту. А смута для государства губительнее и опаснее, чем даже война.

Сейчас Ивет осознаёт, какой глупой и наивной была раньше. Она смотрела на своих родителей, которые не чаяли души друг в друге и думала, что все браки такие. Она не уверена, что ей по силам вынести бремя её собственного. Да, её прозвали ледяной королевой, но в груди Ивет сердце живое и горячее. И сейчас это сердце разбито. Она действительно любит Дедрика, вот только это её огромный недостаток, а не преимущество.

Одинокая слеза катится по щеке Ивет. Её ладони дрожат. Порыв ветра подхватывает её зонт и, ударяя об землю, несёт по усыпанной почерневшей листвой тропинке. Вздохнув, омега поднимается со скамьи и идёт за ним следом. Она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что она страдает здесь в одиночестве. Её слёзы должны остаться в тайне. Холодные капли падают с ветвей деревьев, заставляя Ивет дрожать. Она накидывает капюшон плаща и спешит к зонту. Но поднять его не успевает.

Будто из-под земли перед ней вырастает огромная человеческая фигура в тёмных одеждах. Ивет замирает и отступает назад. Под черным траурным балахоном прячется заросшее густой растительностью угрюмое лицо, со знакомыми глазами цвета дикой вишни. Омега узнаёт Берна почти сразу, хотя тот сильно постарел с их последней встречи несколько лет назад. В косматых нечесаных прядях появилась седина, а лицо стало землисто-серым. Медведь поднимает с земли зонт и протягивает его омеге, глядя на неё стеклянным взглядом. Ивет смущённо и обескуражено принимает его, после чего Бернхард разворачивается и уходит, прихрамывая, в сторону лазарета.

За всё это время со дня свадьбы и до последней минуты у Ивет были разные чувства к Бернхарду. Она тревожилась за него, злилась, ревновала. Но сейчас увидев пустые глаза Медведя, Ивет ощущает огромную боль. Кажется, душа Бернхарда мертва. Страшно представить, что случилось с ним там в Церигарде.

– Эй, Берн! – кричит она ему вслед.

Тот вдруг замирает, а после медленно оборачивается. На секунду Ивет кажется, что она видит проблеск надежды во взгляде альфы. Словно вместо Ивет Медведю привиделся кто-то другой.

– Госпожа? – грудным басом произносит Берн.

– Ты не узнаёшь меня? – Ивет откидывает капюшон и делает несколько шагов ему навстречу.

Берн щурится, вглядываясь в её черты. Судорожный выдох вырывается из его груди, а затем в чёрных, как осенняя ночь, глазах появляются слёзы.

Часть 3 «Старинный друг» 3.1

«Омеги созданы для альф, а альфы для омег», – так Дедрику говорили с самого детства. Противоположности, идеально дополняющие друг друга… Две половины единого целого. Но что ему делать, если его совсем не влечёт к омегам. Он с юных лет был окружён женским вниманием, оттого, вероятно, оно не предвтавляетдля него ценности. Ему больше оказались по душе военные походы со славными подвигами, азарт в крови, шумные пиршества в компании близких друзей. Любовь в представлении Дедрика – это нечто, придуманное мечтательными омегами от скуки. Куда важнее для него было окружить себя верными товарищами и соратниками, готовыми в недобрый час прийти на помощь.

Бернхард из Бернтраса, его лучший друг с самого детства, разделил с Дедриком его веру и стремления. Они были вместе с ранних лет, будто братья, и всегда стояли горой друг за друга. Дедрик помнит военные походы во славу отца, короля Раульфа VII. Берн всегда был тем, кто прикрывал спину Дедрика. С его помощью тому удалось справиться с мятежниками и взойти на трон. Привить Кроненгардом оказалось отнюдь не так увлекательно, как Дедрику казалось. Все территориальные споры разрешились, и нужно было уделить внимание внутренней политике. Молодой король скучал, и только присутствие Берна рядом не давало ему окончательно погрязнуть в унынии. Тот, как старший товарищ, мог вразумить государя и дать совет.

Дедрик думал, что Бернхард всегда будет рядом с ним. Но одним днём друг покинул его. Вернулся в родное графство и стал править вместо почившего отца. Дедрик тосковал, но крепился и старался не падать духом. Убеждал себя, что Берн всё также с ним, пусть и далеко. В конце концов, у каждого есть свои обязанности. Но вскоре Бернхард прислал известие о своей женитьбе на дочке всоего воеводы, Одетте. Дедрик воспринял это, как предательство. В его представлении для Берна не могло быть никого дороже государя. Он считал, что они одинаковы в своём стремлении к одиночеству. Но обманулся.

– Вам бы тоже надобно заключить брак, – осторожно замечают его приближённые. – Ведь четвёртый десяток пошёл. Возраст солидный, пора бы подумать о преемственности. Союзники недолюбливают вашего младшего брата. Но больше, чем Вилфрида, они не любят неопределённость. Наличие у него наследников гарантирует, как минимум, что власть не перейдёт в чужие руки. Потому, при всей их нелюбви, они поддержат Вилфрида, если ваша жизнь окажется в опасности.

Дедрик понимает, что его советники правы. Но душа его отчаянно борется против судьбоносного решения. Он не хочет предавать собственные убеждения и обрекать на несчастье будущую супругу. Однако брачный союз по любви для королевских особ – единственная недоступная роскошь. Выбор Дедрика падает на Ивет из Леонтраса. Он знает её с детства и полагает, что тёплое дружеское отношение сможет заменить им обоим страсть и влечение. Ивет прекрасна и нежна будто цветок снегоцвета. Её глаза – ясное небо, а губы алый рассет в мородное утро. Нет на свете другой девушки, что была бы также чиста, невинна и горда. А ещё Ивет невероятно смелая для омеги. Она холодна и резка со всеми, кто её окружает. И короля эта её холодность очаровывает. Она, как магнит, притягивает его внимание и заставляет интересоваться омегой.

Он помнит её совсем юной, вьющейся хвостиком за ним с Берном в садах Леонтраса. Дедрику интересно, что заставило её так перемениться. Ради того, чтобы разгадать эту загадку, он готов снова и снова навещать её и приглашать на прогулки. Дедрик размышляет, что это, вероятно, нечестно, ведь выглядит со стороны, как знаки внимания. Но уж лучше такой интерес, чем совсем ничего.

Решение о женитьбе кажется логичным продолжением этой истории. Дедрик ему не рад, но мирится со своей участью, убеждая самого себя, что Ивет – это подарок, что незаслуженно послали ему боги. Она любит Дедрика по-настоящему, искренне и так сильно, что её холодная маска оказывается не способна скрыть этих чувств. И король благодарен омеге за эту честь, но не может ответить. Он надеется, что однажды сможет полюбить. Ведь все чувства меняются со временем. Может быть, повзрослев и посерьёзнев, он начнёт относиться к любви иначе. Дедрик даже в какой-то степени ждёт этого. Ведь он не способен сопереживать людям, что его окружают. И это причиняет неудобства.

А ещё сердце Дедрика точит обида на Бернхарда. Ему не по себе оттого, что тот живёт обыденной жизнью лэндлорда, и она ему по душе. Кажется, что он совсем позабыл про свою рыцарскую клятву. Пренебрёг своим долгом перед государем. В чём именно состоит этот долг Дедрик толком и сам не знает. Он отчаянно хочет влюбиться, чтобы показать другу, что и в его жизни тоже есть особенный человек. Ивет, младшая кузина Одетты, всем лучше, милее и прекраснее. Дедрик гордится тем, что смог найти себе такую невесту. Злится только, что Берн не горит желанием навестить его в столице, чтобы поздравить с помолвкой.

Потому, когда Берн просит его о помощи в защите своих земель от хагров, Дедрик не спешит в тот же миг отправлять воинов в Бернтрас. Хагры медлительны, а значит и он может позволить себе заставить Берна ждать. Ведь у Его Величества – свадебная церемония, на которую, к слову сказать, этот наглец посмел не явиться. Дедрик готов помочь Берну, но прежде тот должен понять своё место в жизни государя. Это будет ему наукой.

3.2

В своих серебристых свадебных одеждах Ивет похожа на ледяное изваяние. Ей очень подходит венец из снегоцвета. Каждый из собравшихся гостей ошеломлён её холодной величественной красотой. Дедрик тоже не в силах отвести глаз от невесты. Он в жизни своей не видел прекраснее омеги. Его сердце трепещет. Но это незнакомое, новое чувство пугает Его Величество. Он слишком долго оставался безучастен и безразличен ко всему. Взволнованно он берёт Ивет под руку и ведёт к алтарю. Ладонь омеги горяча. Дедрик чувствует биение её сердца живого и любящего. И это приводит его в смятение. Всего на миг он представляет себе их близость, нечто совершенно естественное для супругов, и холодная дрожь проходит по телу. Дедрик понимает, что боится этого момента. Вся эта церемония и его планы относительно Ивет – ошибка, вздор, он опозорится сам и её сделает несчастной. Вот только он уже не может остановить происходящее. Он король, но над этой ситуации он оказывается совершенно не властен.

Они обмениваются свадебными клятвами, а затем надевают друг другу на запястья обручальные браслеты. В момент, когда замок золотого украшения защёлкивается у Дедрика на руке, он чувствует, будто его заковали в кандалы. Он не знает откуда эта странная мысль берётся в его голове. Семья Ивет никогда не проявляла стремления к власти, да и сама Ивет кажется скромной и кроткой. И всё же её податливость, нежность и слабость словно накладывает на Дедрика обязательства. Он думает о Берне, что никогда не нуждался в защите и даже, напротив, сам защищал своего государя. Где же он теперь? Почему в такой день не пришёл поддержать Дедрика? Неужели опасность на границах графства столь велика, что требовалось присутствие самого Бернхарда Костолома?

Тревога в сердце государя растёт. Он до последнего верил, что Берн объявится. Если не на церемонии, то уж на пиру-то точно. Завалится с зычным возгласом в тронный зал, переполошит всех, разозлит альф своей вздорностью, засмущает омег двусмысленными фразами. И Дедрику станет легче. Он поймёт, что что бы ни случилось его друг останется с ним навсегда. Но час проходит за часом, вот уже компаньонки и слуги забирают Ивет и уводят её в королевские покои готовиться к первой брачной ночи.

В момент, когда Дедрик окончательно понимает, что Берн не придёт в тронный зал врывается гонец из Бернтраса. Молодой воин ни жив, ни мертв, на лице его такие отчаяние и скорбь, что всех плакальщиков Кроненгарда не хватит, чтобы выразить всю их глубину. Гости и стражники пытаются не допустить его к королю, но Дедрик сам идёт к нему на встречу. Он напуган и поражён мыслью, что допустил роковую ошибку. Государь склоняется над обессилевшим воином и обхватывает его плечи. У него один единственный вопрос:

– Костолом жив?

– Господин в смертельной опасности, – отвечает тот, и в его голосе нет ни малейшей надежды. – Хагры достигли Церигарда, пересекли реку и взяли форт в окружение. Они не ведают жалости, уничтожают каждого на своём пути.

Перед глазами Дедрика явственно появляется Бернхард бьющийся насмерть с ордой хагров. Гнев и отчаяние окутывают разум короля.

– Но как они смогли пересечь реки и горы? – не веря услышанному, произносит Вилфрид. – Ведь эти твари тупы и неразумны.

– Их ведут всадники в сером, – обернувшись к нему, отвечает гонец. – Их по ощущениям не больше сотни. Но они как-то могут управлять хаграми. Они не дают им оставаться подолгу на одном месте, из-за этого те постоянно голодные и жаждут крови. Мы пытались выяснить, кто они, но не смогли подобраться достаточно близко.

Голос гонца срывается до хрипа, глаза становятся красными.

– Воеводу Улрича разорвали прямо у меня на глазах, – продолжает он с дрожью. – Господин просит Вас защитить Зоденлин. Он уверен, что эти твари не остановятся на Церигарде.

Альфа бледнеет и закатывает глаза. Дедрик приподнимает полу плаща и видит пропитанную кровью наспех сделанную повязку.

– Он ранен… Лекаря сюда! – кричит король, делая шаг назад.

Вид крови будто приводит его в чувства. Какой же он безумец! Думал, заставит Бернхарда ждать, но на деле обрёк его на смерть. Захмелевшие военноначальники взирают на него в ожидании приказа.

– Радульф! – холодея всем телом произносит Дедрик.

– Да, государь? – поспешно отзывается командующий.

– Прикажи своим воинам готовиться к походу на Бернтрас. Мы выходим на рассвете.

– Будет исполнено, Ваше Величество!

Лекарь с помощниками осматривает гонца, а затем уносит его прочь. В зале воцаряется абсолютная тишина. Король окидывает взглядом лица собравшихся. Как же он ненавидит их в этот момент. Почему он, потакая им, решился на эту свадьбу вместо того, чтобы отправиться на помощь другу? Что с ним станет теперь, если Берн действительно покинет его и на этот раз уже действительно безвозвратно?

– Благодарю, друзья, что пришли поздравить меня сегодня, – хмурясь, произносит он. – Но теперь я вынужден покинуть вас.

Один за другим захмелевшие, раскрасневшиеся королевские вельможи и министры поднимаются со своих мест в уважительном жесте. Его Величество покидает тронный зал и направляется прямиком в гардеробную. Вездесущие слуги проворно спешат за ним. Закрывают двери, помогают разоблачиться.

– Приготовьте доспех, – отрывисто произносит Дедрик.

Слуги кланяются и с готовностью исполняют указания. Помогают государю облачиться в доспех, подают меч. Дедрик с сожалением осознает, что раздобрел и размяк за последние несколько спокойных лет. Благо меч всё ещё слушается его. Священное пламя внутри него всё так же сильно и сокрушительно. В разуме короля лишь одна мысль – он или спасёт Чёрного Медведя, либо погибнет на том же поле, что и он.

3.3

Лишь покинув пределы столицы Дедрик осознаёт, что не простился с Ивет. И от осознания этого ему одновременно делается и неловко, и легко. Ведь если бы он всё же пришёл к своей молодой жене этой ночью, то наверняка принёс ей огромную печаль. Ивет скорее всего бы плакала и просила его остаться. А так она будет злиться, но сердце и душа её останутся целы. И если Дедрика вдруг не станет, то она сможет честно выйти замуж за другого. В некоторой степени государь понимает, что идти в такой поход самому – это чистой воды безумие. Но не разум ведёт его в этот момент, а глубокое чувство вины перед старинным другом и страх никогда больше не увидеть его.

Несколько дней они движутся вперёд, устраивая короткие привалы, чтобы дать лошадям отдых. Командующие отрядами лишь осуждающе качают головой, когда Дедрик говорит, что им нужно ускориться. Вслух высказываться боятся, зная, что король в гневе бывает страшен. Лишь Радульф, рискуя попасть в немилость, обращается к нему.

– Ваше Величество, нужно сбавить темп. Наши кони и люди голодны, а снабженцы отстали. Какой смысл в таком стремительном броске, если у воинов не будет сил сражаться?

Дедрик смотрит на него, потом обводит взглядом лица копейщиков вокруг. Понимает, что они солидарны со своим командиром. Король с тяжелым вздохом даёт добро на привал. Отряды ищут подходящее место и спешиваются. Разводят костры, уходят в лес за дичью. Даже для самого Дедрика наступает короткая передышка. Он обсуждает с командирами дальнейшие действия, строит планы, изучает альтернативные подступы к форту Церигард. К вечеру их нагоняют повозки с провизией. Тесть Дедрика из Леонтраса присылает сотню лошадей на замену выдохшимся и больным. Государь благодарит Анику, младшую сестру Ивет, выступившую в роли гонца, и передаёт Анкэлю привет.

Читать далее