Читать онлайн Когда мы надеемся бесплатно

Перевод с немецкого Варвары Трошагиной

В коллаже на обложке использованы иллюстрации: © jannaletdesign, funbutterfly, Khrystyna Hurelych / Shutterstock.com; Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: © jannaletdesign, Tendofyan / Shutterstock.com Используются по лицензии от Shutterstock.com

Глава 1

После проведенной в больнице ночи я чувствовала себя так, словно не спала целую неделю. Мэл осторожно ступенька за ступенькой поднималась по лестнице, а я плелась следом и несла сумки. Ее походка утратила обычную твердость. Я боялась, вдруг она снова упадет в обморок, и поэтому держалась чуть позади, приглядывая за ней.

Мы обе молчали. С тех пор как утром она пришла в себя на больничной койке, мы едва словом перекинулись. Да это было и не нужно. Я всю ночь провела у ее постели, максимум на одну-две минуты прикрыв глаза. В отделении неотложной помощи постоянно что-то шумело, а я слишком переживала за сестру. Даже врачебный обход меня не сильно успокоил. По анализам состояние Мэл оценили как удовлетворительное и разрешили ехать домой. Но никакие анализы не помогали понять, что происходит в ее голове. Если там сейчас хотя бы вполовину столько же мыслей, неудивительно, что Мэл молчит. Но распространяться на этот счет я не стала. Все равно все разговоры взял на себя Джош, когда перед работой заехал за нами, чтобы доставить домой.

Подъем на наш этаж занял целую вечность. Мэл к этому моменту выглядела совсем измученной, и я поспешила открыть входную дверь. Придержав ее перед сестрой, я швырнула на пол свой рюкзак и ее сумку и сразу заперла квартиру. Мэл поплелась в гостиную, где тут же осела в уголке дивана. Повсюду со вчера было разбросано конфетти. Рядом с журнальным столиком валялась оберточная бумага, будто мы только-только разворачивали подарки. Вдруг на кухне что-то негромко звякнуло, и я отвлеклась на этот звук. Лив.

– Хочешь пить? – спросила я Мэл. Севший голос выдавал весь спектр чувств, обуревавших меня с прошлого вечера. Она молча кивнула, и я пошла на кухню. Наша младшая сестренка сидела рядом со столом на полу, который все еще был усыпан осколками. Кажется, она даже не услышала, как мы вернулись. Я негромко постучала по дверному косяку, чтобы не напугать ее. Но Лив все равно вздрогнула прежде, чем повернуться ко мне.

Она смотрела на меня такими огромными, наполненными страхом глазами, что сердце болезненно сжалось. Ее хвост растрепался, а лицо… Оно настолько бледное… Я засомневалась, удалось ли ей вообще поспать этой ночью.

Мой взгляд скользнул по кухне. На полу среди осколков виднелись крохотные уже подсохшие пятнышки крови, стоило их заметить, меня передернуло. Неудивительно, что Лив такая зеленая.

– Вот и вы, – сказала она. Но я услышала повисший между строк вопрос: «Как Мэл?»

Пытаясь успокоить сестренку, я выдавила слабую улыбку, хотя все внутри этому сопротивлялось.

– Врач сказала, что сейчас Мэл в порядке. Ей стоит немного отдохнуть, но, за исключением небольшого сотрясения мозга и парочки порезов на руке, все хорошо.

Лив несколько раз кивнула – кажется, ей потребовалось время на обработку информации, – и прерывисто вздохнула.

– Я только что вернулась от Чарли. Собиралась что-нибудь приготовить и увидела это. Хотела убраться до вашего возвращения, но… – Она запнулась и побледнела еще сильнее.

Я подошла к Лив, тоже опустилась на пол и крепко обняла ее. Она казалась такой маленькой. Еще меньше и ранимей, чем обычно, и мне хотелось защитить ее от всего остального мира. Я успокаивающе гладила ее по спине и чувствовала, как она понемногу расслабляется в моих объятиях. Мы просидели так в тишине несколько минут.

– Я приберусь, – сказала я, и Лив выбралась из моих рук. Ее глаза слегка покраснели, будто вот-вот нальются слезами. – Отнесешь пока Мэл стакан воды? Я ей обещала принести попить уже минут десять как. От жажды из-за нас она, конечно, не умрет, но все же.

Лив шмыгнула носом и фыркнула в ответ на мою неудачную шутку. Секунду она колебалась, но я видела в ее взгляде облегчение от того, что битые тарелки теперь не ее забота.

– Спасибо, Элла.

Я отвела спутанные пряди с ее лба. А когда она встала, налила стакан воды и ушла с ним в гостиную, сосредоточилась на беспорядке.

Всю ночь я держалась. Сидела у постели Мэл и ждала ее пробуждения, задвинув далеко-далеко все те мысли, что иначе парализовали бы меня. Но сейчас, когда наступил краткий миг затишья, а Мэл с Лив оказались вне зоны видимости, меня снова пронзил страх. Мне с трудом удавалось собрать трясущимися руками осколки. Я выбросила их в мусорное ведро и подмела самые мелкие, которые еще оставались на полу. Избавившись и от них, я оглядела кухню: работы еще хватает. Но вместо того, чтобы взяться за дело, я молча стояла посередине комнаты и сверлила глазами пол. Стоило Мэл упасть чуть иначе, задеть осколок крупнее… Я могла снова потерять человека, который так много для меня значит. Мне не хотелось зацикливаться на всевозможных «если», но вид лежащей на полу сестры… Эта картина снова встала перед глазами, сердце защемило.

Мне захотелось просто забиться под одеяло, отмотать время назад или вовсе сбежать из квартиры – что угодно, лишь бы избавиться от шокового состояния, в котором я пребываю со вчерашнего вечера. Но, к сожалению, это не вариант. Но пока дома только Лив, а Мэл может в любую секунду снова свалиться. Они тихонько о чем-то разговаривали – не разобрать ни слова, но я и так прекрасно слышала, какой измученный голос у Мэл. Он дрожал, будто она и сама до конца не могла поверить в случившееся.

Я тоже. Мэл всегда была для меня скалой. Безопасной гаванью. Сбившись с пути, я всегда шла к ней, зная, что мне здесь помогут. Но из-за произошедшего вчера все как будто перевернулось с ног на голову, и кому как не мне сейчас быть в ответе за трезвость мыслей. Будь у меня силы, я бы посмеялась. Когда это мне удавалось сохранять спокойствие?

У меня вырвался вздох. Такой глубокий и протяжный, словно перед тем, как вырваться из груди, он годами собирался с силами.

Элла, все будет хорошо.

Повторяя про себя эти слова, я вышла из кухни и отправилась в гостиную. Мои сестры устроились на диване, укутавшись в не по сезону теплый плед. Мэл сидела с закрытыми глазами, откинувшись назад на мягкие подушки, Лив смотрела в окно и выглядела чуть напряженнее, чем обычно.

Я положила руку сестренке на плечо. Она вздрогнула от неожиданности и вопросительно посмотрела на меня.

– Ты голодная? Мне приготовить что-нибудь? – прошептала я.

Лив замерла на секунду, но потом кивнула:

– А можешь сделать спагетти в томатном соусе? По рецепту Мэл?

– Конечно. Хочешь помочь?

Ее взгляд метнулся к Мэл. Та, в считаные минуты уснув, теперь спокойно и размеренно дышала.

– Ничего, если я останусь с Мэл? Мне… – Она тихонько откашлялась. – Я не хочу оставлять ее одну.

Я тоже, Лив.

– Не волнуйся. Со спагетти я справлюсь и в одиночку.

Слабо улыбнувшись ей, я вернулась на кухню.

Поставила на плиту кастрюлю с водой и принялась за томатный соус. На готовку ушло меньше получаса, но в глубине души я была рада возможности отвлечься. Избавиться от мучивших меня со вчера угрызений совести.

Готовые макароны я прямо в кастрюле отнесла в гостиную и водрузила на столик перед диваном. Лив тут же вскочила и бросилась помогать мне расставлять тарелки и приборы. Накрыв на стол, мы сели по обе стороны от Мэл. Я разбудила ее, мягко потрепав по плечу.

Она сонно моргнула, скривилась будто от боли и выпрямилась.

– Вы обед приготовили? – спросила она, переводя взгляд с Лив на меня и обратно. – Надо было разбудить, я бы помогла.

Я упрямо смотрела в тарелку перед собой. Заставить себя поднять глаза на старшую сестру не получалось.

– Все в порядке. Доктор сказала же, что тебе нужно отдыхать.

– Нам понадобится ложка…

Мэл, словно не слыша мои слова, откинула в сторону плед и уже собиралась встать. У меня перед глазами мелькнула повязка на ее руке.

– Я принесу, – неожиданно громко вырвалось у меня. Я подскочила с дивана и поспешила на кухню. Сердце отчаянно колотилось в груди, и мне стоило огромных усилий заставить себя успокоиться. Взлохматив волосы, я прижала руку к груди. Так было легче сосредоточиться на дыхании, пока в голове продолжали греметь упреки.

Она в порядке, Элла. Это не твоя вина.

Начиная со вчерашнего вечера, я, как мантру, повторяла про себя эти слова всякий раз, когда меня захлестывало отчаяние. Тихо шептала их, думая о репортерах, которые сводили ее с ума. Вспоминая, как она переживала из-за моих отношений с Чжэ Ёном. Принося за собой чувство вины, на ум пришел и курс по изобразительному искусству. Если за последние двадцать четыре часа мне представилась бы такая возможность, я отмотала бы время назад и все поменяла.

Несколько минут ушло на попытки взять себя в руки. Наконец, я схватила ложку для спагетти и вернулась в гостиную. Никто из сестер не спросил, почему я так долго провозилась: видимо, у всех и без того голова достаточно забита.

Мэл положила макароны себе в тарелку, затем и мы с Лив. Все это время царила гнетущая тишина. В повисшем молчании скрывалось столько невысказанных слов, что волей-неволей я занервничала. Телевизор мы так и не включили, единственным звуком оставалось постукивание вилок и ложек о тарелки, от чего тишина казалась еще оглушительнее.

– Незадолго до вашего приезда заходила миссис Эллиот, – как я была благодарна Лив, которая решилась нарушить молчание. – Сказала, что у нее есть для тебя подарок на день рождения, Мэл. Но она бы хотела вручить его лично.

Мэл нахмурилась:

– Не припомню, чтобы миссис Эллиот дарила мне подарки.

– Может, она отдаст нам свою кошку? – предположила Лив.

Она изо всех сил старалась говорить непринужденно. Мне так хотелось обнять ее, сказать, какая она молодец.

– Ты не хочешь, чтобы Петра жила у нас. Она же раздерет все твои плакаты, до каких только достанет, – уточнила я.

Лив замерла на секунду, осмысляя мои слова:

– Надеюсь, обойдется без Петры.

Мы засмеялись – чуть тише, чуть осторожнее, чем обычно. Но это все равно помогло мне слегка расслабиться и задвинуть подальше сводившие с ума мысли.

Слишком много еды и мало слов – так прошел следующий час. Поначалу я даже не понимала, насколько сильно успела проголодаться. Со вчерашнего вечера у меня во рту побывал только ореховый батончик, который я добыла из больничного автомата. С тех пор голод отошел на задний план.

Кастрюля с макаронами и соусница опустели, мне пришлось отнести их обратно на кухню и поставить у раковины. Мыть посуду буду потом, если мне, конечно, удастся собрать себя сегодня в кучку.

Когда я вернулась в гостиную, Мэл уже собиралась вставать.

– Я пойду к себе, прилягу ненадолго. Скажете, если что-нибудь понадобится, хорошо?

Мы с Лив покивали, провожая взглядами старшую сестру. Как только дверь ее комнаты с тихим щелчком захлопнулась, испарились последние остатки адреналина, благодаря которому я до сих пор держалась на ногах.

Я рухнула на диван рядом с Лив, откинула голову на спинку и на мгновение прикрыла глаза. Но вскоре что-то заставило меня снова открыть их и посмотреть на младшую сестренку. В горле тут же встал ком.

Лив, уткнувшись взглядом в собственные колени, из последних сил сдерживала слезы. Она обхватила себя руками, готовая любой ценой отстаивать свою непоколебимость. Но все же я увидела, как по ее щеке скатилась слезинка, и немедленно обняла сестренку.

– Все хорошо, – пробормотала я, поглаживая ее по спине. Мне с трудом удалось выдавить из себя эти слова, но как же сильно хотелось в это верить.

Лив только всхлипнула.

– Как думаешь, если бы… Если бы мы не устроили эту вечеринку, ничего бы не случилось?

Прошло несколько секунд, и только тогда я поняла, что на самом деле ее мучает. И еще сильнее сжала свои объятия. Лишь бы она услышала меня и осознала, насколько я серьезна.

– Лив, случившееся не твоя вина, слышишь?

И не твоя, Элла.

Лив нерешительно подняла на меня глаза. Моя маленькая сестренка нахмурилась, судя по ее виду, она винит себя не меньше моего.

– Джош весь день таскал Мэл по городу. Может… если бы она не праздновала с нами, а легла отдохнуть…

– Лив, – перебила я. – Мэл стало плохо не из-за вечеринки, а из-за того, что она месяцами без перерыва работала на износ.

Сама не знаю, кого я больше пыталась убедить: Лив или себя.

– Не случись это вчера на дне рождения, значит, случилось бы на свидании с Джошем или на работе.

Кажется, Лив не очень мне поверила. Нетрудно представить, что происходит у нее в голове. И ее сложно винить за это, даже у меня ушла куча сил, чтобы отбросить эти мысли.

Несколько минут мы молча сидели бок о бок. Моя рука все так же неспешно поглаживала ее спину. Наконец, сестренка села ровнее. Убрала волосы с лица, вытерла слезы.

– Стоит убрать оставшийся со вчера бардак, да?

Я просто кивнула в ответ и заставила себя встать с дивана.

Отвлечься. Нам срочно нужно отвлечься.

Глава 2

Собрать с пола конфетти оказалось не так уж и сложно. Уже к полудню мы покончили с уборкой, и я, наконец, зашла в свою комнату и закрыла за собой дверь. День только начался, а я уже устала.

Кинув рюкзак у стола, я вздохнула и рухнула на кровать. Лежала, разглядывая потолок, и наслаждалась спокойствием. Казалось, будто внезапно прекратилась буря и наступило затишье. Воздух еще заряжен, но в этот короткий миг можно позволить себе расслабиться. Больше всего на свете мне хотелось закрыть глаза и отоспаться после вчерашней бессонной ночи. Но, судя по все еще звенящему в теле напряжению, моим планам не суждено сбыться. Может, небольшая прогулка помогла бы? Но меня так вымотали последние сутки. В эту минуту я словно состояла из двух магнитов одной полярности, которые тянуло в разные друг от друга стороны.

Мой взгляд скользнул по комнате и остановился на рюкзаке. Телефон. Я не проверяла его с прошлого вечера. Тогда я пыталась дозвониться до Чжэ Ёна, но он так и не ответил, и к отчаянию, которое в меня вселял вид Мэл на больничной койке, прибавились разочарование и обида. Понятно, что у Чжэ Ёна тоже хватает забот и он не может всегда быть рядом. Но вчера я была не в состоянии мыслить здраво. Штурвал перехватили чувства и забили тревогу. Она понемногу стихала, но успела настолько вымотать меня, что и один-единственный взгляд на телефон требовал огромных усилий.

Не меняя положения, я уговорила себя дотянуться до рюкзака и затащить его на кровать. Покопавшись в нем, я вытащила из-под пенала и блокнота, который ни разу за день не открыла, телефон. Попыталась его включить, но черный дисплей так и не ожил. Издав разочарованный стон, я встала. Разумеется, аккумулятор сел.

Поставив телефон на зарядку, я подождала, пока загорится экран. На панель уведомлений тут же посыпались бессчетные сообщения от Чжэ Ёна и Эрин. Они оба все это время писали мне и пытались дозвониться. Сперва я зашла в наш с Чжэ Ёном чат.

Чжэ Ён: Элла? Все в порядке?
Чжэ Ён: Я пытался дозвониться, но меня перекидывает на голосовую почту.
Чжэ Ён: Я волнуюсь.
Чжэ Ён: Пожалуйста, перезвони, когда прочтешь сообщения.

В груди кольнуло, снова проснулись угрызения совести. На его месте я бы, наверное, уже с ума сошла, если бы он в такой ситуации не отвечал на звонки. К тому же… Я замерла на месте, вспомнив, что вчера у парней была назначена та встреча с менеджерами NXT. Из-за всех переживаний это совсем вылетело у меня из головы.

Я открыла список контактов и только хотела набрать Чжэ Ёну, чтобы обо всем рассказать, как на экране высветился входящий вызов от Эрин. Я тут же ответила на звонок.

– Как вовремя! – В уши ворвался крик моей лучшей подруги. – Ты знаешь, как я тряслась? Сначала я увидела твой звонок, потом ты не отвечала ни на эсэмэски, ни на что другое. Мне пришлось звонить Лив вчера. Лив!

Выплеснув на меня поток эмоций, она глубоко вздохнула:

– Как ты? Мэл уже снова дома?

Приподнявшись, я вытянула из-под себя одеяло и накинула на плечи. От одного воспоминания о вчерашнем вечере меня пробила дрожь.

– Что тебе успела рассказать Лив?

– Мэл в больнице, и ты осталась с ней, – ответила Эрин. – Но Лив и сама показалась мне настолько измученной, что я решила к ней особо не приставать с расспросами.

– Да, она осталась ночевать у подруги, а мне разрешили разбить лагерь у койки Мэл.

Мышцы не забыли эту ночь, проведенную на стуле для посетителей. Шею до сих пор так сводило, боль отдавала даже в голову.

– Мы ведь вчера организовали праздник в честь дня рождения Мэл. Она решила отнести тарелки на кухню, спустя несколько минут раздался грохот.

Я провела рукой по лицу, будто пытаясь стереть тот ужас, что снова охватил меня, стоило заговорить о событиях прошлой ночи.

– Врачи не сказали, почему она вдруг взяла и упала?

– Сильное переутомление, – глухо ответила я каким-то механическим голосом. Хотя внутри безостановочно продолжали бушевать эмоции. После небольшого срыва на лестнице в больнице я загнала парализующую панику в самые дальние закоулки головы. Мне нужно было действовать, быть сильной. Ради Лив. Но это не значило, что я избавилась от страха. Он все еще со мной. Я ощущаю его в мурашках, то и дело покрывающих мои руки.

– Понятия не имею, когда она в последний раз брала нормальный отпуск и по-настоящему отдыхала. У нее выходной? Из-за меня на пороге толпятся репортеры. И даже когда их нет, ей приходится разрываться между Джошем, Лив и мной.

Эрин секунду помолчала. Но потом снова заговорила. Мягко, почти осторожно:

– Возможно, мне просто кажется, поэтому поправь, если это не так… но я слышу в твоем голосе злость. Дело только в том, что Мэл не отдыхает? Это все?

Иногда жуть пробирает, до чего хорошо Эрин меня знает. У нее словно третий глаз открывается, если со мной что-то не так.

– Было настолько очевидно, что у Мэл проблемы и она не справляется, – начала я, но дальше мне пришлось чуть ли не пинками выталкивать из себя то, что вертелось у меня в голове. – Но я оказалась так занята собой, Чжэ Ёном и всем остальным, что до вчерашнего дня продолжала закрывать на это глаза.

– Элла… Ты ни в чем не виновата.

Я промолчала.

– Элла, – еще серьезнее повторила она. – Ты не отвечаешь за Мэл и ее поступки. Она достаточно взрослая, чтобы принимать решения. И думать за нее – не твоя забота.

– Я понимаю, – согласилась я. Совсем недавно мы с Лив говорили ровно о том же. – Но…

Я разочарованно умолкла. Почему мне так тяжело говорить о том, что меня беспокоит?

– Мне так хочется, чтобы Мэл с Лив были счастливы. А Мэл просто не может себе этого позволить. Стоит мне только подумать о том, что из-за нас с Лив она вынуждена так много работать…

– Подожди-ка, – Эрин перебила меня на полуслове. – Ты хоть раз задумывалась о том, что она столько работает не из-за вас?

Я зависла.

– О чем ты?

– Я знаю, Мэл многое для вас делает. И даже не собираюсь отрицать, что частично и вы к этому имеете некоторое отношение. Но не ты ли мне однажды рассказывала, что она переехала в Чикаго ради работы? Я еще тогда подумала: возможно, ей это просто нравится.

Я не знала, как ответить на такое. Мне всегда казалось логичным, что без нас с Лив все было бы по-другому, и я никогда не задумывалась, могут ли у Мэл быть какие-то другие причины поступать подобным образом.

– Но она каждый раз с ног валится, приходя домой. Жалуется на работу, на количество задач и вечные дедлайны. Как по мне, звучит не слишком весело.

– Ты тоже на сестер периодически жалуешься, нет? Это как-то мешает тебе их любить?

– Нет, конечно, – немедленно откликнулась я, не слишком понимая, к чему она клонит. – Ты иногда говоришь слишком заумные вещи, Эрин.

Я почти видела, как она улыбается:

– Стараюсь.

Я откинулась назад и облокотилась на подушку, устраиваясь поудобнее:

– Между прочим, я даже не знала, что у тебя есть номер Лив.

– Мы обменялись номерами прямо перед моим отлетом в Австралию. Она хотела, чтобы я непременно слала ей фотографии кенгуру и вомбатов. Кажется, доверить тебе пересылку ценных кадров она не рискнула.

– Недоверие сильно в ней.

– Ты только что попыталась изобразить мастера Йоду?

– …возможно.

Эрин заливисто расхохоталась, и я почувствовала, что и мои губы невольно подрагивают. Мы болтаем всего ничего, а мне уже значительно легче.

Стоило нам понемногу успокоиться, меня посетила отрезвляющая мысль:

– Какая ирония, два человека, которых мне больше всего хотелось бы видеть рядом, и оба живут на другом конце света.

Хоть Эрин и не могла меня видеть, я покачала головой.

– Раз уж ты заговорила об этом… – начала было она, но умолкла. Спустя несколько секунд она вздохнула, причем до того тихо, что я едва услышала. – Ты уже рассказала ему о произошедшем?

В ее голосе мне что-то почудилось, но я никак не могла разобрать что.

– Я написала ему, – ответила я. – Вчера, пока мы ждали в больнице. Только сейчас увидела, что он ответил, и ровно в ту же секунду позвонила ты.

– Прости, что не сразу прочитала сообщение, Элла.

Было слышно, как сильно это ее мучает.

До Австралии хватало одного короткого сообщения, и одна из нас тут же срывалась на помощь другой, если было нужно. Случись что сейчас, если Эрин мне вдруг окажется нужна, вся надежда на то, что телефон у нее под боком и на дворе не ночь. Как это было вчера.

– Да ладно, с разницей во времени все равно ничего не поделаешь.

«Как, впрочем, и с расстоянием», – мысленно добавила я.

– Знаю. Но от этого ведь не легче?

Я прислонилась головой к стене и прикрыла глаза. На мгновение мне захотелось сказать ей, что все хорошо: я не против, нет никаких причин для волнений. Она и так переживает из-за Эрика, зачем ей добавлять еще проблем? Однако тут же отбросила эту идею. Все время осторожничать, лишь бы никого не задеть, утомительно. Сегодня у меня просто нет на это сил. Да и Эрин все равно видит меня насквозь.

– Честно? Нет, – вздохнула я. – Вчера в больнице мне было так… так плохо, когда я не смогла дозвониться ни до тебя, ни до Чжэ Ёна. – Свободной рукой я нервно пригладила одеяло. – Но в то же время я понимала, что с этим ничего не поделать, и мне стало еще хуже. Накатила такая злость.

– Элла… – голос Эрин смягчился, в нем всегда появляется эта мягкость, когда мы говорим на беспокоящие меня темы. – Ты не должна винить себя за то, что злишься на меня. Или на Чжэ Ёна, – быстро добавила она. – На твоем месте я бы обругала меня последними словами и в ярости прямо там разбила бы телефон об стену.

Я коротко усмехнулась. Эрин могла бы, представляю.

– Это нормально. Эмоции не делают тебя плохим человеком, ты все еще остаешься милашкой, о’кей?

Ничего не ответив, я молча впитала ее слова. По неведомой причине мой мозг был запрограммирован, как наседка над яйцом, трястись над всеми. Мне даже не пришлось объяснять это Эрин, она и так догадалась. Именно в такие минуты я понимала, как сильно мне повезло с подругой.

– Можно тебя кое о чем спросить? – спустя несколько секунд спросила она.

– Жги.

– Со мной все понятно, я скоро вернусь в Чикаго, – начала Эрин. Сквозь динамик донеслось какое-то шебуршание, словно Эрин села. – Но как насчет Чжэ Ёна?

Сердце подпрыгнуло в груди.

– А что с ним? – уточнила я, хотя и понимала, куда она клонит.

– Ничего. С ним ничего не изменится, – ответила она. – Я про расстояние. Разумеется, он иногда гастролирует с концертами, но вся его жизнь там, в Южной Корее. И я подозреваю, что так и останется.

– Не то чтобы я не знала об этом, когда после истории с Нью-Йорком снова написала ему, – пробормотала я.

– Да, – согласилась она. – Просто я не уверена, что за последние несколько недель у вас нашлось время серьезно это обдумать. Расстояние – одно, а вот его известность – совсем другое.

Посыл, скрытый между строк, был очевиден: даже найдись у него время просто сесть в самолет и прилететь в Чикаго, тем самым он поставит под удар карьеру NXT. Такой риск ради меня… Слава Чжэ Ёна, его жизнь в Сеуле – ничего нового. Однако стоило Эрин произнести это вслух, и все перестало казаться таким эфемерным, стало гораздо реальнее, чем я была готова признать раньше.

Я ничего не ответила, и Эрин добавила:

– Надеюсь, я не сделала сейчас хуже, чем было.

– Нет, – я поспешила ее успокоить. – Нет, наоборот, спасибо за честность.

– Но?

– Но не знаю, готова ли я сегодня думать еще и об этом, – будь у меня возможность хоть ненадолго впасть в спячку, я бы это сделала.

– Все хорошо, – на время Эрин оставила щекотливую тему в покое, за что я бы рада была обнять ее. – Можешь вместо этого рассказать мне о торте, который Лив испекла для Мэл. Я чуть не залила слюнями фото, которое ты вчера скинула.

Я весело фыркнула. Когда дело доходило до любви к сладостям, Эрин не уступала нам с Лив. Я в деталях рассказала ей про торт, подарки и те беззаботные часы, которые мы провели все вместе, пока Мэл не потеряла сознание. До чего приятно снова вспомнить праздник и не думать о ночи в больнице.

И только когда Эрин пришла пора постепенно приниматься за работу и мы распрощались, я поняла, что мне и в голову не пришло спросить, как у нее дела. Беспокоит ли ее все еще ситуация с Эриком? Есть ли у нее план? В ближайшие дни надо будет наверстать упущенное: у нее тоже должна быть возможность загрузить меня своими проблемами. Неважно какими.

Я вытянулась на кровати, откинувшись на кучу подушек. Без них постель казалась мне слишком пустой. Мой взгляд упал на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. У нас в Чикаго почти половина восьмого вечера. Чжэ Ён скорее всего давно на ногах. Я задумалась, не написать ли ему, но потом решила все же позвонить. Нам обоим наверняка есть что рассказать друг другу. Прошло несколько секунд, наконец, в динамике раздался тихий щелчок, и Чжэ Ён взял трубку.

– Прости, я только сейчас добралась до телефона, – сразу же выпалила я. – Вчера вечером я его больше не проверяла, а потом батарея села. А как только его включила и увидела твои сообщения, в ту же секунду позвонила Эрин.

– Элла! Привет, это Мин Хо, – лучший друг Чжэ Ёна невольно ухитрился меня напугать. – Все в порядке? Я увидел твое имя на экране и решил ответить, а то Чжэ Ён всю ночь пытался до тебя дозвониться. Сейчас он спит, но успел рассказать, что с твоей сестрой что-то случилось.

В груди кольнуло, я представила, каково было Чжэ Ёну, когда он получил мое последнее сообщение и не смог никак со мной связаться. Мне понадобилась пара секунд, чтобы снова заговорить:

– Да, она… Она была в больнице, сейчас ей уже лучше. Мы буквально несколько часов назад вернулись домой, поэтому позвонить получилось только сейчас. Можно с ним поговорить?

Послышался какой-то шорох, Мин Хо явно колебался перед ответом:

– Прости, Элла. Честно говоря, я бы предпочел его не будить. Он едва заснул. Ночка выдалась… тяжелая. И не только потому, что у него не получилось до тебя дозвониться.

У меня внезапно заложило уши, я слышала, как колотится собственное сердце.

– Разговор прошел не слишком гладко?

– Хреново он прошел, – негромко подтвердил мою догадку Мин Хо.

Я зажмурила глаза. Это не может быть правдой. Они столько работали над этим.

– И что это значит? – Мне не понравилось последовавшее в ответ молчание. – Мин Хо?

Он вздохнул. Его голос дрожал, будто Мин Хо на плечи обрушился тяжкий груз и теперь тянул к земле:

– Думаю, это должен рассказывать Чжэ Ён.

От его слов у меня кровь в жилах застыла.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

Мин Хо слабо фыркнул:

– Да, – еще один измученный вздох. – И именно поэтому я не хочу его сейчас будить. Мы полночи разговаривали, потому что я просто… просто не мог…

Его голос сорвался.

– Мин Хо…

Он откашлялся:

– Я скажу ему, что ты звонила, сразу же, как он проснется, хорошо?

– Да, конечно, – ответила я. – Ты тоже хоть чуть-чуть отдохни.

Мин Хо тихонько рассмеялся:

– Будет сделано.

Я нажала отбой. В голове полнейший хаос. В один миг все изменилось: если несколько минут назад живот сводило от разочарования, потому что мне не удалось поговорить с Чжэ Ёном, когда он был мне так нужен, то теперь меня погребло под собой чувство вины.

Если встреча с руководством, судя по намекам Мин Хо, прошла так плохо, Чжэ Ёну должно быть и правда паршиво. Я скорее всего и близко не могу представить насколько. Они с парнями потратили столько времени на разработку нового концепта, так долго работали над своей музыкой, что отказ агентства стал для них настоящим ударом. Я-то всегда с легкостью готовилась к худшему. Но Чжэ Ён с таким огнем в голосе рассказывал об их планах, даже мне казалось невозможным, что лейбл отвергнет их идею.

Я закрыла лицо руками, чтобы на несколько бесценных секунд спрятаться от мира. Откуда-то из глубины груди вырвался безрадостный смешок. Совсем недавно мне казалось, что у нас с Чжэ Ёном все налаживается, все будет хорошо. И в одно мгновение все снова рухнуло. А стоило мне подумать о курсе изобразительного искусства, перед глазами тотчас всплыли воспоминания о Мэл на больничной койке. Я растерла виски и постаралась избавиться от напряжения в плечах. Борьба, изначально обреченная на провал, и стресс грозили выесть меня изнутри. Сделав глубокий вдох, я встала и села за стол. В пальцы лег уже родной по форме карандаш, грифель заскользил по бумаге.

Глава 3

Пять минут. Еще пять минуточек, – я уже в третий раз за утро пыталась уговорить себя, но вставать все так же не хотелось. Куда лучше было бы сейчас закопаться обратно в гору подушек и натянуть на голову одеяло. А стоило мне проверить телефон и выяснить, что Чжэ Ён так ничего и не написал, желание начинать день окончательно испарилось. Я убеждала себя, что он наберет, как только сможет, но все равно от нервов хотелось лезть на стену.

Меня разбудила Лив, уходя в школу она громко хлопнула дверью. Не понимаю, как ей вообще удалось подняться на занятия – я чувствовала себя так, словно меня переехал грузовик, пришлось просить Мэтта писать конспекты сегодняшних лекций за двоих. Что ж, я как раз хотела поговорить с Мэл, и мы очень кстати остались дома одни. Но решиться на этот разговор было… тяжело. Еще одна причина, по которой я никак не выберусь из постели.

Однако я тут же подскочила, стоило мне услышать, как в глубине квартиры раздался приглушенный грохот. Звука бьющегося стекла не было, но сердце все равно пустилось вскачь. Сбросив одеяло, я вышла из комнаты и отправилась на кухню, где и обнаружила стоящую у раковины Мэл.

– Все хорошо? – Я постаралась не подать виду, насколько успела испугаться.

Она даже не повернулась в мою сторону:

– Чашка из рук выскочила.

От ее объяснения лучше не стало: в моей голове все еще слишком свежи воспоминания о разбитых тарелках, осколки которых я только вчера собирала.

– Ты не должна мыть посуду. С этим справлюсь и я, а тебе лучше отдохнуть.

– Я вчера весь вечер ничего не делала. Еще немного, у меня отомрут не только мышцы, но и последние клетки мозга.

Врач рекомендовала Мэл провести первые дни в покое. Избегать любых нагрузок – как физических, так и умственных. Никакого телевизора, никаких книг. И, конечно же, никакой работы по дому – Мэл нужно отдыхать. Сдернув с дверцы духовки полотенце, я стала вытирать то, что Мэл успела вымыть. Я слишком хорошо знаю свою сестру, она не позволила бы мне сейчас помешать ей домыть эту посуду.

Пока все не оказалось на своих местах в шкафах, а Мэл не спустила из раковины воду, мы больше не разговаривали. Повесив полотенце на место, я повернулась к Мэл. Она протирала тряпкой раковину, слегка наклонившись над ней. Лоб чуть нахмурен. Кожа все еще бледнее обычного.

– Может тебе лучше присесть? – Не наблюдай я за ней так пристально, наверное, и не заметила бы, как она напряглась при этих словах.

– Все в порядке, Элла.

Наверняка мы обе понимали, что без разговора не обойдется. Вечер ее дня рождения. Истощение, которое она заработала за несколько последних недель… Понятное дело, она бы и рада отмахнуться от этой темы. Какой-то части меня хотелось принять это псевдоперемирие. Просто закрыть на него глаза и отмалчиваться в надежде, что все пройдет само по себе, лишь бы не злить Мэл. Но я в последнее время только так и поступала. И если, чтобы мне больше не пришлось видеть сестру на больничной койке, нужно собраться с духом и, наконец, высказать все, что я думаю… Я это сделаю. Ради семьи можно взглянуть своим страхам в лицо.

Глубоко вдохнув, я произнесла то, что действительно давно хотела сказать:

– Это не так.

Мэл развернулась ко мне и еще больше нахмурилась.

– Со мной все хорошо, – попыталась она меня успокоить. Ведь ее роль быть старшей сестрой, которой не нужна никакая помощь.

– У тебя сотрясение мозга, – напомнила ей я. – И это не «хорошо».

Я сама удивилась, как твердо прозвучал мой голос, несмотря на то что желудок крутил сальто.

– Просто я несколько дней нормально не спала.

Даже не знаю, она себя пыталась убедить или меня? Впрочем, без разницы.

– Мэл, – только честность. – Ты не спала потому, что не отдыхаешь. Не делаешь перерывов, последний отпуск брала много месяцев назад, с утра из дома вылетаешь первая, а вечером приходишь последняя.

– При моей должности по-другому нельзя. Я не могу себе позволить восьмичасовой рабочий день. Иначе я просто ничего не буду успевать.

Сплошные отговорки. Она правда этого не видит?

– Значит, все остальные тоже работают, пока не свалятся без сил? Пока не попадут в больницу, напугав до смерти семью и друзей?

Мэл, очевидно, из последних сил старалась сдержаться и не высказать мне все, что она обо мне думает. Но меня уже было не остановить, стоило открыть рот, и слова будто сами полились:

– Если и с тобой что-то случится… – Я встряхнула головой, мне даже думать об этом не хотелось. – Куда деваться нам с Лив? Мы уже потеряли маму с папой. Думаешь, мы сможем еще раз пройти через это?

Кровь прилила к лицу, грудь снова сдавило.

Мэл стояла настолько неподвижно, что я даже засомневалась, дышит ли она. Мои слова повисли в воздухе, отчаянно яркие и кричащие, никому из нас уже не удалось бы проигнорировать их.

Наконец, Мэл громко всхлипнула. Напряжение покинуло ее тело так же быстро, как до этого захватило. Она заправила прядку волос за ухо.

– Так просто вы от меня не избавитесь.

– Откуда тебе знать? – под конец вопроса мой голос дрогнул.

– Ниоткуда, – нахмурилась она. Этот страх потери всегда с нами, и даже она ничего с этим не может поделать. – Но я слишком упрямая, чтобы соглашаться на любой другой вариант.

Мне удалось выдавить слабую улыбку. Да, это не обещание. Болезнь, несчастный случай – может случиться все, что угодно. И все же меня немного отпустило. Стало легче. Даже несмотря на опасение, что именно эта упертость и привела к последним событиям.

– И как это понимать? Все останется по-прежнему?

Нет, пожалуйста. Умоляю, скажи «нет».

Мэл отвела глаза. По ее лицу ничего не понять, она поджала губы, а это может означать буквально что угодно. И как бы мне ни хотелось на этом остановиться, я должна быть уверена, что Мэл действительно настроена серьезно. Мне нужна хоть какая-то конкретика. А уж насколько Мэл намерена следовать своим словам – совсем другая история.

Наконец, она вздохнула:

– Даже не знаю, зачем я продолжаю спорить с тобой, если все равно сама думаю точно так же.

Я от удивления моргнула:

– Правда?

– Мне бы хотелось проводить больше времени с Джошем и с вами. А каким наслаждением было бы спать не шесть часов, а хотя бы восемь. Но мне трудно сказать «нет», когда на работе спрашивают, могу ли я заняться еще тем и тем… – Она слегка улыбнулась. – Приятно чувствовать себя незаменимой для компании.

Мне вспомнились слова Эрин. Кажется, она знает Мэл даже лучше, чем я.

– Я постараюсь брать поменьше часов, хорошо? – спросила Мэл. – К тому же, кто знает, может мне повезет, и начальница одобрит идею нанять ассистента, когда я наконец попрошу об этом.

– Ты заслуживаешь иметь помощника.

– Еще бы ты ей так сказала…

– В первый же рабочий день иду с тобой к начальству! – заявила я, и Мэл весело фыркнула.

– Но для начала я приготовлю что-нибудь перекусить, а ты ляжешь на диван и будешь отдыхать.

Улыбка с ее лица исчезла так же быстро, как и появилась. В одну секунду мы провалились в параллельную реальность и поменялись ролями. Должно быть, Мэл тоже неловко: она явно собиралась возразить. Будто за все эти годы я ни разу не готовила.

Однако, к моему удивлению, она сдержалась и просто пошутила:

– Пожалуйста, не спали дом.

В ответ я с наигранным возмущением посмотрела на нее.

– Я же не говорила, что планирую устроить барбекю!

– Ты и тостер случайно сжечь можешь, – усмехнулась она и ушла в комнату.

Спорить с этим утверждением я не решилась, в конце концов, опасения Мэл не столь уж беспочвенны. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как проводить ее взглядом. Убедившись, что она заняла свое место на диване, я отправилась добывать нам еду.

Хоть что-то никогда не меняется: в холодильнике шаром покати. Пришлось остановить выбор на бутербродах. Несколько кусочков хлеба я намазала маслом, а сверху разложила где колбасу, где сыр. На один из получившихся бутербродов я выдавила немного кетчупа, и едва сдержала улыбку, представив, как скривится Мэл, стоит ей это увидеть. Мама часто раньше делала себе такие бутерброды с кетчупом, но, кроме меня, они никому не нравятся.

Полную тарелку бутербродов я отнесла в гостиную и поставила на диван, потом сбегала к себе за книгой, а вернувшись, села рядом с Мэл. Книжку я пока отложила на соседнюю подушку, но мне не терпелось погрузиться в очередную историю. Казалось, я не читала уже целую вечность.

Телевизор мы так и не включили, просто сидели и болтали о том о сем. Мэл рассказывала о Джоше и его идее завести собаку. Я – о последних прочитанных книгах, о том, как там поживает Эрин, и о Чжэ Ёне. Мне вдруг пришло в голову, что мы уже несколько недель не проводили время вместе, просто вдвоем. Без драм и скандалов, которые мы были вынуждены обсуждать. Оказывается, я скучала по этому. Скучала по Мэл. И не только из-за того, что она постоянно работала. Я была так занята Чжэ Ёном… Все остальное просто отошло на задний план. Может, и в этом случае с Мэл, как бы он меня ни напугал, стоит поискать плюсы. Ведь произошедшее вновь сблизило нас с Мэл и Лив.

Бутерброды уже давно кончились, и Мэл, наконец, включила телик. Я открыла книгу, которая раньше дожидалась на подушке. «Удивительный волшебник из страны Оз». Впервые мы познакомились вскоре после нашего с Лив переезда к Мэл. Она подарила мне эту книгу на день рождения, и я до сих пор помню, как меня с головой захватил сюжет – сложно поверить, что это просто чья-то выдумка.

Сейчас меня обуревали те же чувства. Я люблю изучать книжные магазины и открывать новые истории, складируя у себя в комнате все больше и больше изданий. Но иногда душа просит чего-нибудь знакомого и родного. Книга, погрузиться в которую – все равно что вернуться домой. Случаются дни или даже недели, когда я забываю о том, как сильно мне помогает чтение. Наваливается слишком много дел, сложно сконцентрироваться на тексте, и каждый раз мне кажется, будто я лишилась важной части себя. Точно так же с рисованием. Творчество мне необходимо как воздух.

Голоса, доносившиеся из телевизора, как белый шум помогали мне сосредоточиться на чтении. И только спустя добрую четверть книги я снова выпала в реальный мир. Еще секунда ушла на осознание того, что дело в телефоне, который вибрировал у меня в кармане. Я отметила страницу закладкой и вытащила мобильный.

Входящий видеозвонок от Чжэ Ёна. На мгновение я застыла соляным столбом. Хотя Мэл знала о нас, на секунду меня накрыло ощущение, что что-то не так. Встряхнув головой, чтобы избавиться от мерзкого состояния, я встала с дивана.

– Это Чжэ Ён, – ответила я на вопросительный взгляд Мэл и, дождавшись ее кивка, скрылась у себя в комнате.

Дверь закрылась с глухим щелчком. Сев за стол, я нервно пригладила волосы – с утра было не до прихорашиваний, – и нажала «ответить». Всего несколько секунд, и картинка стабилизировалась, но душа у меня ушла в пятки. Я вообще не представляла, как начать этот разговор.

Первым делом мое внимание привлекла прическа Чжэ Ёна. Темно-каштановые пряди беспорядочно лезли ему в глаза, кажется, не мне одной сегодня было не до расчески. В ухе поблескивала серебряная сережка, отражая тусклый свет ламп. Чжэ Ён сидел в студии. На заднем плане виднелся синтезатор, за которым он так часто работал.

Чжэ Ён казался усталым. Таким же вымотанным, как и я. Но это не помешало ему, едва увидев меня, улыбнуться.

– Привет, – негромко поздоровался он.

– Я вчера говорила с Мин Хо, – с ходу взяла я быка за рога. Чжэ Ён тут же перестал улыбаться.

Он потер шею.

– Да, он рассказал мне. Ты мне написала как раз, когда мы обсуждали сложившуюся ситуацию, и… – беспомощно пожав плечами, он покачал головой. – Все были так расстроены после встречи с менеджерами, прости, что не ответил сразу.

Я хотела сказать, что ему не за что извиняться, но он сразу продолжил:

– Что произошло?

– Это я у тебя хочу спросить, – решительно перебила его я. – Что случилось, Чжэ Ён?

Он отвел взгляд.

– Они не воспринимают нас всерьез, – начал он. – На протяжении всего совещания мне казалось, что про себя они смеются над нами. Мы рассказали о своей задумке, а они с улыбочкой отмахнулись.

– Но… не могут же они просто…

– Могут, – оборвал меня Чжэ Ён. – Еще как могут. Нам нечего им предложить. Музыка, которая выходит сейчас, стабильно продается. Зачем что-то менять, если все прекрасно работает?

В его голосе звучала горечь. Мне так отчаянно захотелось его обнять.

– Мы вернулись домой, поговорили. Парни не слишком хорошо восприняли произошедшее… – Он дернул плечом. – Никогда не думал, что однажды нам придется обсуждать такое.

– Что обсуждать?

У него вырвался безрадостный смешок:

– Не стоит ли нам распустить группу.

Ответ оказался таким внезапным и неожиданным, что несколько секунд я просто в изумлении смотрела на Чжэ Ёна.

– Прости, мне послышалось?!

– Я даже не знаю, мы вчера как-то вдруг пришли к этой мысли. – Он скрестил руки на груди и поморщился. Казалось, ему было больно говорить об этом. – Мин Хо психанул и сбежал к себе в комнату. Не виню, мне весь вечер тоже хотелось запереться у себя.

Чжэ Ён сморгнул, избавляясь от накативших воспоминаний:

– Я как раз шел к нему, и тут пришло твое сообщение. Мне хотелось позвонить, но Мин Хо был в ужасном состоянии.

Сердце ныло, я так переживала за всю группу…

Чжэ Ён потерянно провел рукой по лбу, смахнул с лица спутанные пряди.

– Я был в отчаянии, не знал, за что хвататься. Попытался успокоить его, потом набрал тебе. Ни то ни другое успехом не увенчалось. – Он с виноватой улыбкой посмотрел на меня, и мне снова захотелось сказать ему, что он не должен ни за что извиняться. – Мы отложили обсуждение, чтобы после встречи с менеджерами не рубить сгоряча. Мин Хо был совсем никакой. На ночь я остался с ним, в какой-то момент, видимо, заснул, ну и… имеем что имеем.

– Но группа… – осторожно начала я. – Вы не можете расстаться.

– Элла, мы тоже этого не хотим, – тут же перебил он меня до того расстроенным голосом, что я не решилась продолжать.

Чжэ Ён всегда казался таким собранным – полная противоположность мне и хаосу в моей голове. Но сейчас он выглядел настолько потерянно, что это выбивало из колеи.

Я порывалась что-нибудь сказать, но снова и снова молча закрывала рот. Если какие-то слова и могли исправить ситуацию, на ум они не шли.

– Прости, – не поднимая на меня глаз, пробормотал он спустя несколько секунд. – Я позвонил, чтобы спросить, как ты, а вместо этого сорвался на тебя, хотя ты задаешь те же самые вопросы, что задал бы я на твоем месте.

– Ты не должен извиняться, – искренне сказала я. – Думаю, у нас обоих выдалась парочка тяжелых дней.

– И все же. – На его лице отобразилась задумчивость. – Как Мэл оказалась в больнице? Мин Хо упомянул, что ей уже лучше.

Я закрыла лицо руками. Надавила на веки, но даже это не помогло: перед глазами снова промелькнул образ Мэл на больничной койке.

– Да, у нее все хорошо. По крайней мере ей лучше, – немедленно исправила саму себя я. – В больнице ее продержали всего одну ночь: хотели понаблюдать. И так как со слов врача все нормально, на следующий день мы уже поехали домой.

– Что случилось?

Одной рукой я по-прежнему подпирала голову, но другую уронила на колени. Тело вдруг стало таким тяжелым – я удивилась, как вообще ухитрилась утром встать из постели. Чжэ Ён внимательно наблюдал за мной. На его лице явно читалось беспокойство. И только благодаря тому, что вот он, прямо передо мной на экране, спрашивает, как у меня дела, хотя у него самого полно забот, мне стало чуточку легче рассказать о том вечере.

– Ее организму нужен был отдых, и он его получил, – вздохнула я. – По крайней мере, так сказала врач. Мэл потеряла сознание, расшибла голову.

Чжэ Ён сочувственно нахмурился:

– И все при вас?

– Да, мы как раз собирались прибраться. Она весь вечер была ужасно бледная, но, думаешь, хоть кто-нибудь заметил?

– Иногда мы не замечаем ничего, пока не станет слишком поздно. Наверное, твоя сестра тоже не обращала внимания на свое самочувствие.

– Судя по голосу, ты с этим знаком не понаслышке?

– Есть такое. – Чжэ Ён пожал плечами, словно речь о каком-то пустяке. – Мы ведем не самый здоровый образ жизни.

– Да что ты говоришь? – фыркнула я.

Чжэ Ён в ответ на мою насмешку устало улыбнулся:

– Такое легко случается, когда в туре не следишь за своим состоянием. Перепады высот, смена климата, мало сна, джетлаги, выступления… Хён У так однажды плечо повредил, оно у него до сих пор болит.

– Он упал в обморок?

– Да, – ответил Чжэ Ён. – Говорит, когда у него в глазах потемнело, он попытался встать и в итоге неудачно упал, вывихнув плечо.

– Ауч…

Чжэ Ён кивнул:

– И не говори.

А ведь это для него обычные будни. Получил травму и снова в бой. Они не могут иначе и целиком отдают себя музыке, чего бы это им ни стоило. Это достойно восхищения, но вместе с тем делает саму мысль о распаде группы еще более невыносимой.

– Вы и правда собираетесь расстаться?

Стоило мне увидеть, как поморщился Чжэ Ён, сразу же отчаянно захотелось забрать свой вопрос. Но я просто не могла представить, чтобы NXT действительно распалась. Как бы дело ни обернулось. Группа для них слишком много значит.

Судя по вздоху, мысли Чжэ Ёна двигались в том же направлении:

– Ву Сок попросил лейбл организовать завтра вторую встречу. Мы попросту не можем оставить все как есть, но, честно говоря, едва ли это что-то изменит.

– Возможно, они тебя удивят. – Но стоило мне произнести эти слова, как я вспомнила, что в прошлый раз говорила ровно так же.

Слабая улыбка не затронула его глаз. Кажется, он уже почти смирился с ситуацией, и мне ничего так не хотелось, как подбодрить его. Но все слова испарились как раз тогда, когда они так нужны – моя вечная беда.

– Элла? – окликнул меня Чжэ Ён.

Только сейчас я осознала, что молча пялюсь на него. Встрепанные волосы, карие глаза. Небрежно застегнутая белая рубашка, из-под воротника которой то и дело выглядывала серебряная цепочка. Рука будто сама собой немедленно взметнулась к кулону, висящему у меня на шее.

– Я бы хотела быть сейчас с тобой.

Нас разделяли тысячи километров, и эта мысль сводила меня с ума. Он скользнул взглядом по моему лицу.

– Когда я увидел твои сообщения… Понимаю, от этого не легче, но мне так жаль, что меня не было рядом.

– Мне тоже. То есть мне жаль, что я не брала телефон после вашей беседы с руководством.

У него на щеках снова прорезались ямочки.

– Уверена, что мы все делаем правильно? Не набрасываемся друг на друга с обвинениями, а вместо этого продолжаем извиняться?

– Даже если «неправильно»… Нас бы это остановило?

– Твоя правда.

Я с радостью забила бы на эту правду, если бы это помогло получить ответы на мучившие меня вопросы. В голове вертелись слова Эрин: о его жизни в Сеуле, известности, которая никуда не денется, даже если группа примет решение расстаться. Как заставить отношения работать, если мы только и можем, что прятаться по углам? Сто процентов, срывы, как после обморока Мэл, будут случаться все чаще и чаще независимо от моих желаний.

– Ты так себе это представлял? – спросила я Чжэ Ёна, нервно теребя футболку от пижамы, которую так и не успела снять. Эта привычка просыпалась всякий раз, стоило мне испытать неуверенность.

– Что именно?

– Все это… нас… – Я махнула рукой в его сторону, потом показала на себя, чтобы он понял, о чем я.

Он откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на меня:

– Честно признаться, нет. И знаешь почему?

Я молча покачала головой.

– Потому что я и не думал встретить кого-то на той премии. Потом я верил, что просто верну тебе книжку и наши пути разойдутся, но стоило тебе заговорить, и я уже не мог перестать слушать. И вот куда это нас завело: между нами происходит нечто настолько внезапное и прекрасное, что у меня не хватает слов, – продолжил он, и в его глазах вспыхнули звезды.

В горле встал ком, не позволяя ответить. Чжэ Ён так менялся, когда разговор заходил о нас. Вмиг становился застенчивее, сдержаннее, однако его глаза искрились, подтверждая искренность и серьезность. Я потеряла дар речи, даже не знаю, смогу ли когда-нибудь объяснить ему, как много он для меня значит. Он художник, который создает картины из слов и способен расписать ими целые вселенные.

– Как подло, – пробормотала я.

– Что?

Я посмотрела ему прямо в глаза:

– Подло говорить такое, пока я не могу подойти и обнять тебя или хотя бы просто поблагодарить не через экран.

– Тебе и не нужно, – мягко возразил он. – Я и так все вижу: не зная, что сказать, ты прикусываешь губу. Твои щеки розовеют, и ты пытаешься спрятать лицо за волосами, лишь бы я не заметил, какая счастливая улыбка у тебя на губах. – На мгновение он умолк. – Я вижу тебя, Элла. Всегда.

Мое сердце билось ровно. И вместе с тем настолько сильно. Мне казалось, оно сейчас выскочит из груди. И дело не в страхе или нервах, а совсем в другом чувстве. Том самом, из-за которого у меня перехватывало дыхание и все внутри замирало. Чжэ Ён замечал меня, даже когда я ощущала себя невидимкой и боялась вот-вот исчезнуть. Даже когда меня сводили с ума беспокойство за него и страх за Мэл.

Я смотрела Чжэ Ёну в глаза и понимала: нам придется нелегко, может, даже труднее, чем было. Между нами не все гладко, и вместе с тем по-своему только для нас двоих идеально. И мне так хотелось верить, что этого хватит и вместе мы все преодолеем.

Глава 4

Только собираясь следующим утром в университет, я, наконец, перестала сходить с ума из-за травмы Мэл. Успокоиться оказалось невероятно трудно, но разговоры с ней, Эрин и Чжэ Ёном все же помогли.

Поверх платья с коротким рукавом я натянула тонкий свитерок, волосы собрала в высокий хвост. К моему удивлению, когда я вышла на кухню, чтобы приготовить завтрак, Мэл все еще была у себя в комнате. Я сделала тосты с арахисовым маслом, сверху выложила ломтиками нарезанный банан. Спустя несколько минут ко мне присоединилась Лив. На голове не прическа, а взрыв на макаронной фабрике. Я фыркнула в чашку с чаем. Сестренка немного походила на пуделя. Милашку-пуделя, который проспал и теперь ураганом носился по кухне.

– Ненавижу! Почему уроки обязательно начинаются в такую рань, если все знают, что ни один школьник раньше десяти утра голову не включает? – бурчала она, закидывая в рюкзак яблоко, маленькую коробочку апельсинового сока и несколько шоколадных батончиков с орехами, отыскавшимися в дальнем углу шкафа.

– Подозреваю, ваши учителя по утрам размышляют о том же, – усмехнулась я, продолжая жевать свой тост.

Лив резко дернула «молнию» на рюкзаке.

– Но в отличие от нас они по своей воле ходят в школу. Еще и деньги за это получают!

– С каких пор ты стала капиталистом?

– Я всего лишь хочу достойную оплату за свой тяжкий труд!

Я расхохоталась. Послушать Лив, так ей уже за тридцать и настала пора кризиса среднего возраста.

– А ты жаждешь аплодисментов за то, что проспала и теперь опаздываешь?

Она красноречиво посмотрела на меня.

– Я не опаздываю, – упрямо возразила она. – Сейчас пойду пробегусь до автобусной остановки и буду вся из себя пунктуальная и потная высиживать математику.

– Повеселись! – крикнула я ей вслед, когда она выскочила в коридор и запрыгнула в ботинки. Входная дверь хлопнула, и в квартире снова воцарилась тишина. Похоже, Лив неплохо справляется с произошедшим. Представить не могу, как в ее возрасте отреагировала бы я. Вроде четыре года разницы не так уж и много, но сейчас они казалась чем-то значимым.

Позавтракав, я поставила чашку и тарелку в раковину, потом вернулась в комнату собрать рюкзак. На часах не было и половины девятого, а я уже вышла из подъезда. Сегодня оказалось прохладнее, чем в последние дни, небо местами затянули облака. Погода намекала, что лето неспешно подходит к концу. Я дошла до своей остановки, наслаждаясь атмосферой безмятежности – в большом городе такое можно застать только рано-рано утром. Все разъезжаются на работу или учебу, а день тем временем только начинается. Кажется, что впереди еще столько возможностей!

По дороге на первую лекцию я повстречала Мэтта. Он разглядел меня среди толпящихся в коридоре студентов, кивнул и сразу пробрался поближе.

– Утречко! – поздоровалась я. Угол учебника в рюкзаке впивался прямо в спину, и я изо всех сил, несмотря на давку, пыталась его поправить.

– У меня с собой пончики, и я планирую протащить их на лекцию, – сообщил вместо приветствия Мэтт.

Я растерянно посмотрела на него:

– Никто не запрещает приносить с собой пончики.

– Если только, пока мы их едим, ты не рассказываешь мне о своих выходных вместо того, чтобы слушать профессора.

Я рассмеялась:

– Вот уж не проблема.

Но до этого дело так и не дошло. Стоило нам усесться в аудитории и разложить вещи, как мой телефон принялся отчаянно вибрировать. Лекция уже началась, и я переложила его на колени.

Чжэ Ён: Только что вышли с совещания.
Чжэ Ён: Новости… я даже не знаю… есть хорошая и есть плохая, пожалуй.
Чжэ Ён: Хотя, наверное, обе плохие, если в целом посмотреть.
Я: Что там?!

Краем глаза я заметила, как Мэтт протянул мне один из пончиков. Извинившись про себя перед сестрами, я схватила его и снова погрузилась в телефон.

Чжэ Ён: На этот раз нас выслушали внимательнее, чем во время предыдущего разговора. Наверное, поняли, насколько мы серьезно настроены. Но толку-то…
Я: Объяснишь?
Чжэ Ён: Группа берет перерыв. На неопределенный срок. Пресс-релиз должен выйти завтра утром.

Что за… Я недоверчиво перечитала сообщение. Я представляла столько вариантов, чем этот их разговор с продюсерами может обернуться, но о таком даже не задумывалась.

Я: Зачем перерыв? Это как «на неопределенное время»? Разве можно все просто поставить на «паузу»?
Чжэ Ён: Патовая ситуация. Мы отказываемся работать как раньше, а лейбл отказывается идти нам навстречу. Никто не хочет распада NXT, но это кажется самым логичным выходом, раз другого решения нет. С их слов, нет.
Я: И что это значит для вас?
Чжэ Ён: Никаких туров, никаких интервью, никаких выступлений. Мы можем дальше вести наш аккаунт в твиттере, но нельзя напрямую обсуждать «творческий перерыв». Можно навестить семью или даже слетать куда-нибудь еще. В общем, нас отправили в принудительный отпуск. Хотя продавать его они будут как желанный и решительно необходимый для того, чтобы мы могли отдохнуть и восстановить силы.
Чжэ Ён: Мне кажется, они пытаются указать нам наше место. Как только мы будем снова готовы сотрудничать и делать, что велят, нас вернут на сцену. Но до тех пор ограничены все контакты с фанатами, а выступления отменены.
Я: Я… я не знаю, что сказать. Как ты? А остальные?
Чжэ Ён: Мы сейчас едем обратно в нашу квартиру, все пока отмалчиваются. Мин Хо всю встречу сидел рядом со мной и просто качал головой, словно это какой-то дурной сон.

Только через несколько секунд я осознала, что вопрос о своем самочувствии Чжэ Ён проигнорировал. Обычно он настолько откровенен в том, что касалось эмоций или приходящих ему в голову идей. Сложно представить, как бы я себя сейчас чувствовала на его месте. Наверное, меня разъедали бы злость, отчаяние и безнадежность. Внутри все сжалось.

Я: Мне так жаль, Чжэ Ён. Не верится, что, несмотря на все усилия, они вам отказали.
Чжэ Ён: Знаешь, ничего другого я, в общем-то, и не ожидал.

Эти слова прозвучали так убито. Я проклинала расстояние, разделяющее нас с Чжэ Ёном.

Я: Я могу как-то помочь тебе?
Чжэ Ён: Прилететь в Сеул?
Я: Чжэ Ён…
Чжэ Ён: Мне так хочется тебя увидеть, Элла.
Я: Я не могу сейчас никуда уехать. Мэл только из больницы. Ни ее, ни Лив не стоит оставлять одних.

Стоило только на секундочку позволить себе помечтать, и на меня обрушилось чувство вины… Нельзя быть такой эгоисткой – даже если втайне очень хочется.

Чжэ Ён: Знаю. Боже… Понятия не имею, что творится у меня в голове. Но даже больше решения лейбла я ненавижу тот факт, что ты живешь на другом конце земли.
Я: Думаешь, мне это сильно нравится? Или, может, что мне все равно? Только вчера ведь обсуждали, забыл?
Чжэ Ён: Вчера у нас еще была надежда на благоприятный исход, а сегодня что? «Перерыв» не пойми насколько и напутствие «возвращаться, когда поймем, чего хотим». Будто последние несколько дней мы обсуждаем что-то другое.
Я: ЗНАЮ, Чжэ Ён. Знаю. Но, кроме вашего лейбла, с этим сделать никто ничего не может. И на мою ситуацию это тоже НИКАК не влияет.

Отправив сообщение, я на секунду оторвалась от телефона. Руки дрожали, сердце в груди взволнованно колотилось. Это толком не ссора: Чжэ Ён просто выплескивал гнев после встречи с представителями лейбла. Но не поддаться настроению оказалась слишком тяжело.

Я нервно побарабанила пальцами по коленке. Чжэ Ён медлил с ответом. Наконец, телефон снова завибрировал, и сердце болезненно кольнуло.

Чжэ Ён: Почему все должно быть так сложно?
Я: Если бы у меня был ответ…

Прошлым вечером после слов Чжэ Ёна мне стало чуть легче. Казалось, миру нужно просто дать капельку времени, мы забежали вперед, но он нас догонит, и все станет значительно проще. Глупо было надеяться.

Чжэ Ён: Мы уже дома. Ву Сок хочет, чтобы мы еще раз все обсудили, кажется, это будет длинная ночь.
Я:☹
Я: Пиши, если что-то понадобится.
Чжэ Ён: Да, хорошо.
Чжэ Ён: Прости, Элла.
Я: Все в порядке. Не волнуйся. Мы оба на нервах, я все понимаю.

Я со вздохом положила телефон на стол к учебнику. Мимо меня прошло уже больше половины лекции. Но вместо того чтобы хотя бы попытаться вникнуть, я оторвала кусочек от пончика, который мне вручил Мэтт, и положила в рот. Сахар сейчас был просто как бальзам на душу.

– Кажется, тебе не помешает добавка, – прошептал Мэтт. Он кивнул на мой телефон и вопросительно задрал бровь.

– Сестра на выходных побывала в больнице. Проверяю, как она, – ответила я на его невысказанный вопрос. В конце концов, это ведь не совсем ложь, пусть даже прямо сейчас я сижу в телефоне по другой причине.

Мэтт с сочувствием посмотрел на меня:

– Как она?

– Ее на следующий же день отпустили домой. Но, по правде говоря, это не тот опыт, с которым я хотела бы еще раз столкнуться.

– Понимаю. – Он подтолкнул ко мне свой пончик с красной глазурью и кусочками печенья.

– Думаю, сегодня тебе он нужнее.

– Надеюсь, у тебя выходные выдались получше, – негромко прошептала я. Профессор особо не обращал внимания на разговоры и продолжал лекцию, но мне не хотелось испытывать судьбу.

Мэтт пожал плечами:

– Я смотрел сериалы и уничтожал попкорн. Жаловаться не на что.

Звучит божественно. Мне так отчаянно хотелось просто залечь в кровать и до посинения смотреть сериалы. Но как раз сегодня длиннющий день с кучей лекций и семинаров, раньше пяти домой не попасть.

Я доела свой пончик, потом принялась за тот, который отдал мне Мэтт. Если день и дальше продолжится в таком духе, мне не помешает целая коробка пончиков.

В ожидании следующей лекции мы с Мэттом сидели в кафетерии. Между парами был двухчасовой обеденный перерыв, и день тянулся невыносимо медленно. На столе стояли подносы с опустевшими тарелками, Мэтт правил конспекты на ноутбуке, а я изучала текст, который нам задали на дом. Однако через несколько минут я раздраженно застонала и отбросила лист.

– Можешь быстренько проглядеть этот текст? Он точно на английском написан?

Мэтт удивленно посмотрел на меня:

– А на каком еще языке он может быть?

– Латынь? Французский? Мало ли языков, на которых я не говорю?

Мэтт бросил взгляд на свой лист с заданием:

– Я на девяносто девять процентов уверен, что это не французский.

Мои брови поползли вверх:

– Ты знаешь французский?

– Нет, но именно поэтому говорю про девяносто девять процентов, а не сто.

Я открыла было рот, раздумывая, что бы такое ответить, но тут вспыхнул экран моего телефона.

Лив: Элла…
Лив: Перерыв? NXT берут паузу?? КАК ТАК??
Лив: Такого еще не было, ты в курсе, что происходит??

Она кинула мне скриншот новостного сайта с селебрити. Открыв фото, я его немного приблизила и вгляделась в текст.

Звезды NXT берут перерыв!

Всего несколько минут назад об этом официально объявила компания DFH Entertainment, лейбл певцов из Южной Кореи. По словам официальных представителей NXT, группа давно планировала передышку, нынешний момент был выбран, чтобы дать участникам возможность восстановить силы после успешного мирового турне.

DFH Entertainment совсем недавно попала под волну критики из-за объема нагрузок, которым подвергает артистов. Неизвестно, связаны ли эти события, но мы все желаем NXT хорошего отдыха!

– Давно запланированная передышка, – зло пробормотала я себе под нос. Не знай я, как Чжэ Ён с ребятами сейчас борются за свою музыку, наверное, даже поверила бы этой писанине.

Я не знала, как ответить Лив. Рассказать, что на самом деле за этим стоит, нельзя. Я бы не побоялась доверить ей свою жизнь, но Чжэ Ён мне и так рассказывает больше, чем должен. Итак, каким-то образом нужно сочинить максимально безобидное сообщение.

Я: Разве они никогда раньше не делали перерывы?
Лив: Делали, разумеется. Но сейчас это объявление выскочило из ниоткуда. Обычно они упоминают это хотя бы в паре твитов или еще как-то рассказывают. И главное – делают это заранее, а не как сегодня утром.
Я: Обсудим это вечером, хорошо?

Не дожидаясь ее ответа, я перешла в чат с Чжэ Ёном.

Я: Только что видела официальное заявление лейбла. Надеюсь, у тебя все в порядке?

Мне бы хотелось быть рядом с ним.

Я уже почти закрыла мессенджер, но тут мне на глаза попалась вкладка диалога с Эрин. После короткого обмена сообщениями утром мы сегодня больше не общались. С последнего телефонного разговора почему-то мы стали меньше переписываться. Обычно я всем, даже самыми крошечными мыслями, делюсь с Эрин, и когда мы не чатимся, мне начинает казаться, будто что-то не так. Пусть я не сразу ловлю себя на этом чувстве. Прямо как в последние дни.

Я отправила ей сообщение, спросив, что она делает, бросила телефон в рюкзак и снова погрузилась в текст на тему финансового контроллинга. Мэтт помог мне разбить текст на части, чтобы было понятнее, и снова вернулся к своим заметкам. Так мы просидели до начала последней на сегодня лекции. Но она пролетела мимо меня, как и весь путь домой. Мысленно я была за тысячу километров отсюда, с Чжэ Ёном и Эрин. Никогда не пойму, почему проблемы вечно обрушиваются скопом?

Войдя в квартиру, я застала Лив в гостиной у телевизора. К моему изумлению, вместе с ней была и Мэл. Они обе уютненько устроились на диване. На секунду меня накрыло ощущение неправильности происходящего, словно нас с Мэл без предупреждения поменяли ролями. Я постаралась побыстрее стряхнуть его с себя.

– Вы смотрите… мультик? – спросила я, изумленно поднимая брови. Без меня?

Лив едва не светилась от гордости:

– Я все же уговорила Мэл!

– Более точное слово: заставила, – возразила та, мученически скривившись. Я засмеялась и села рядом с ними.

– Дисней и «заставила» слова несовместимые! Хочешь или нет, а их мультфильмы все любят!

– В моем понимании «хочешь или нет» – буквально определение принуждения, – фыркнула Мэл.

Лив замахала руками и взволновано наклонилась к телевизору:

– Чшшш, тихо, лучшая часть!

Она не врала: Рапунцель с Флином сидели в лодке посреди озера, позади них в небо поднимались первые фонарики. Эту сцену я могу пересматривать часами. И каждый раз руки подрагивают от желания взяться за карандаш и нарисовать ее.

Краем глаза я видела, как напряженно Мэл смотрит в экран. Кажется, что бы она ни говорила, ей нравится. После сцены на озере Лив наклонилась к моему уху.

– Элла? – тихо прошептала она, чтобы не отвлечь Мэл от мультфильма.

Я оторвала взгляд от телевизора и вопросительно посмотрела на сестренку.

– Ты знаешь, почему NXT так внезапно объявили, что берут перерыв?

– Я правда не могу тебе рассказать ничего, кроме того, что уже есть в статье. Сама почти ничего не знаю.

Она нахмурилась, словно мой ответ спутал ей карты.

– Но Чжэ Ён…

– Лив, – перебила я ее. – Мне очень-очень жаль, но даже если бы он мне что-то рассказал, едва ли я могла бы взять и выложить все тебе.

Хотелось бы рассказать ей больше. NXT так много для нее значит, и она действительно переживает. Но почему так сложно сохранять баланс между двумя ипостасями Лив: фанаткой и моей любимой младшей сестренкой, одной из самых важных людей в моей жизни? Невольно задумаешься: а не проще ли, просто полностью исключить тему NXT из наших разговоров?

Я попыталась представить, что бы могла рассказать ей о Чжэ Ёне, не будь он так известен. В конце концов, именно его слава раз за разом становится камнем преткновения.

– Прости. – Лив будто подслушала мои мысли. Кажется, она сама никак не могла решить, допытываться дальше или наступить своему любопытству на горло. К счастью, нас спас звонок домофона.

– Вы ждете доставку? – спросила я, но сестры в ответ покачали головой.

Никто из них даже не попытался встать с дивана. Так что подниматься, чтобы ответить на звонок, пришлось мне.

– Да? – ответа не последовало, вместо этого по квартире снова разнеслась трель звонка.

– Может, миссис Эллиот снова нам приготовила что-нибудь перекусить? – крикнула из гостиной Лив.

Только бы не клэм-чаудер. Мерзкий суп.

С этой мыслью я распахнула дверь. Но стоило мне увидеть перед собой два огромных чемодана и до боли знакомые огромные глаза, приветствие застряло в горле.

– Эрин?

Глава 5

Моя лучшая подруга несмело помахала рукой.

– Привет.

Должно быть, я сплю. Другого объяснения нет. Наверное, я отключилась посреди мультика, и теперь мне приснилось, что под дверью нашей квартиры стоит Эрин. Несколько секунд я просто с открытом ртом молча смотрела на нее.

Эрин откинула упавшие на лицо волосы. Она ждала от меня хоть какой-то реакции, но мне на ум ничего не шло. Что принято говорить при встрече с лучшей подругой, если минуту назад ты был уверен, что она в Австралии?

– Кто там, Элла? – голос Мэл вырвал меня из ступора.

– Эээ…

У меня за спиной послышался звук шагов, но Мэл и Лив замерли в метре от нас. Даже не оборачиваясь, я понимала, что сейчас они точно так же с открытыми ртами уставились на Эрин.

Она дернула плечом, словно ей стало неловко от наших взглядов.

– Привет.

– Что произошло? Мы ТАК долго смотрели «Рапунцель»? – потрясенно пробормотала Лив.

– Можно войти? – спросила Эрин.

В несколько шагов я подлетела к ней и крепко обняла. Она нерешительно ответила на объятие, словно не была до конца уверена, в заправду ли это все. Мне тоже происходящее казалось чем-то нереальным. Понятия не имею, как, когда и почему Эрин приехала, однако вот она снова стоит передо мной и это лучшее из того, что случилось в последние дни.

Наконец, отпустив Эрин, я отступила в сторону и дала ей зайти. Мэл тем временем немного пришла в себя и тоже обняла ее. А вот Лив продолжала стоять с открытым ртом и пялиться на Эрин, как на призрака. Глаза у сестренки стали почти круглыми, и выглядела она не менее потрясенной, чем я.

Эрин посмотрела на нее и рассмеялась. Интересно, я же не одна даже в смехе расслышала нотки неуверенности?

– Сюрприз?

– Слабо сказано, – ответила я. – Как ты в подъезд-то попала?

Эрин пожала плечами:

– Встретила внизу миссис Эллиот. Она сказала, что убегает по делам, но зато впустила меня.

От обуревавших меня вопросов кружилась голова. Почему Эрин ничего не сказала мне?

– Родители знают, что ты здесь? – спросила Мэл.

– Они… На самом деле – нет. Думают, я все еще в Австралии.

Перевод: Эрин абсолютно никого не предупредила о своем возвращении в Чикаго.

Она сцепила руки на животе. Кому как не мне знать, что чаще всего она делает так, когда ей некомфортно и хочется спрятаться.

– Они сейчас у тети в Детройте. Я, честно говоря, даже особо не думала, сразу пришла сюда. Простите.

Мне очень хотелось узнать, что успело случиться с нашего последнего разговора, раз она безо всякого предупреждения села в самолет и вернулась домой. Но спрашивать я не стала. Может, потом, когда рядом не будет Лив с Мэл и Эрин немного расслабится. Сейчас она выглядела настолько неуверенно, что казалось, будто в любую секунду может рассыпаться.

– Не стоит извиняться, – успокоила ее я.

– К тому же теперь у нас есть официальный повод заказать еду, – добавила Лив. Она повернулась к Мэл и захлопала глазами. – Да-да-да?

Наша старшая сестра просто весело хмыкнула.

– Будто бы вас остановит мое «пожалуйста, хватит есть так много заказной еды». Чур мне – пиццу с тунцом.

Она еще даже договорить не успела, а Лив уже вытащила телефон и открыла приложение.

– Тебе как всегда гавайскую? – спросила она, посмотрев на Эрин.

– С дополнительными ананасами. – По ней было буквально видно, как потихоньку отступает нервозность.

Услышав про ананасы, Лив так скривилась, словно Эрин только что призналась в тяжком преступлении.

– Мне никогда не понять пиццу с ананасами, – буркнула она себе под нос и, не отлипая от экрана телефона, вернулась в гостиную.

Все расспросы я терпеливо отложила на двадцать минут, пока не приехала пицца. Мэл с Лив остались ужинать в гостиной, а мы с Эрин ушли ко мне в комнату. Я села на кровать и рядом поставила коробки с пиццей. Эрин изучала мою комнату, будто это самое интересное место на Земле. Можно подумать, она не была здесь уже сотню раз. У стола она остановилась и принялась изучать рисунки, которые я повесила на стену.

– Я ничего из этого не видела.

– Серьезно? Ты хочешь сейчас обсудить мои рисунки?

– Они красивые… – Она все еще пыталась избежать неудобной темы.

– Эрин!

– Хорошо! Прости, о’кей? – Со вздохом она тоже плюхнулась на кровать. – В свою защиту скажу, что купила билет всего за два часа до вылета. Своего рода максимально горящий тур.

– О, конечно, это ведь полностью объясняет, что ты делаешь в Чикаго. Австралия по другую сторону океана, если ты не заметила.

– Никогда не была сильна в географии.

Я сощурилась. Такое случалось не часто, но я готова взорваться. Первоначальное изумление от встречи с Эрин вкупе с тем фактом, что она не предприняла ни единой попытки объяснить происходящее, сводило меня с ума.

– Ты злишься? – Казалось, она внезапно смутилась.

– Я не злюсь, а расстроена из-за того, что ты не хочешь мне рассказывать, почему внезапно оказалась у меня под дверью. Я, между прочим, волнуюсь.

У меня в голове один за другим проносились ужасные сценарии на тему, что могло заставить Эрин прыгнуть в самолет, никого ни о чем не предупредив.

– Я же говорила тебе, что подумываю вернуться домой.

Я неверяще уставилась на нее:

– Подумываешь, да. А то, что ты в итоге реально решила так сделать, видимо, затерялось где-то среди наших бесчисленных разговоров!

– Я не могла так больше, понятно? – с каждым словом она говорила все громче. – Не могла сидеть там и изо дня в день за завтраком смотреть ему в глаза, будто между нами ничего не было. И это я еще молчу о том, насколько скучала по Чикаго – последние несколько ночей даже спать не могла.

Тут я сдулась. На мгновение прикрыла глаза, перевела дыхание. Ничего плохого не случилось. Ничего, с чем бы мы не справились. Успокоившись, я открыла коробку с пиццей.

Эрин скептически наблюдала за тем, как я достала кусок гавайской.

– Что ты делаешь?

– Кормлю тебя, потому что прекрасно знаю: ты всегда забываешь поесть, когда нервничаешь. – Я протянула ей кусок.

Секунду мы молча смотрели друг на друга. Эрин переводила взгляд с меня на пиццу и обратно. Наконец, она взяла ее и с ухмылкой встряхнула головой.

– Мама убьет меня, когда узнает, что я в Чикаго и не сказала ей об этом. Она говорила, что папа даже плакат сделал, чтобы встречать меня в аэропорту, когда я надумаю вернуться.

– Может, тебе все же стоит ей позвонить, чтобы не шокировать внезапным появлением на пороге? – сухо предложила я.

Эрин показала мне язык и откусила кусочек пиццы.

– Сюрприз удался, да?

– Ну да, можно и так сказать.

Эрин снова принялась разглядывать бесчисленные рисунки у меня над столом: зарисовки, иллюстрации, портреты, которые я сделала за последние месяцы.

– Они и правда очень красивые, я не шутила.

– Мне тоже нравятся.

– Что-то новенькое.

– Что именно?

– Ты не отнекиваешься от похвалы, – зажав пиццу в руке, она махнула в сторону стола. – А еще повесила рисунки на стену, хотя раньше мне приходилось подкупать тебя шоколадками, чтобы хоть глазком на них взглянуть.

Я улыбнулась:

– Может, мне просто хотелось бесплатного шоколада.

– Хуже всего то, что я бы даже могла в это поверить. Но слишком хорошо тебя знаю, поэтому нет, не правда. Ну или, по крайней мере, не вся.

Когда я настолько поверила в себя и свои рисунки? Если этот переломный момент и случился в последние месяцы, мне ничего такого не вспоминается. На ум не приходит ни одной значимой причины. Не последнюю роль сыграла поддержка Чжэ Ёна, но на самом деле это просто… произошло. Меня так часто накрывало чувство, что я топчусь на месте, а тем временем незаметно подкрались перемены.

– Не зря говорят, век живи – век учись.

– Аминь, – отсалютовала Эрин и сунула в рот большущий кусок пиццы.

– Знаешь, ты тоже изменилась. – Я подождала, пока она посмотрит на меня, и продолжила: – Прошлогодняя Эрин сидела бы до посинения в Австралии, как бы плохо ей там ни было.

– Что ж, новая Эрин попросту собрала вещи и, как агент 007, растворилась в ночи, – фыркнула она.

– Ты и правда никому не сказала? Даже семье, в которой жила?

– Сказала, конечно. – Эрин положила свой кусок пиццы обратно в коробку и салфеткой вытерла руки. – А еще разрыдалась прямо перед ними из-за того, как плохо себя чувствовала, вот так все бросая. Потом Джордж отвез меня в аэропорт, а Майя даже упаковала с собой печенье, решив, что мне не помешает сладенькое.

– Они кажутся милыми.

Эрин сдержанно кивнула:

– Так и есть. Именно поэтому мне хотелось остаться у них подольше. И работа нравилась, и хозяева такие милые и дружелюбные.

– То есть ты уехала из-за Эрика?

– В том числе, – ответила она. И тут же сама рассмеялась над своими словами. – Только посмотри, какой образчик клише я из себя представляю. Сбегаю из-за парня.

Я отвесила ей щелчок по лбу:

– Хватит себя винить, не то отберу у тебя всю пиццу.

Она потерла лоб и подвинула коробку поближе к себе.

– Только через мой труп. Ты совсем не ценишь гавайскую!

– Потому что гавайская – это преступление против пиццы, и тебе не изменить мое мнение. – В этом мы с Лив солидарны.

Эрин закатила глаза.

– Ты правда хочешь это обсудить? Давай тогда начнем с твоей привычки сначала наливать в миску молоко и только потом сыпать хлопья.

– Зато так я знаю, сколько хлопьев мне понадобится, – надулась я.

– Обычно люди по количеству хлопьев понимают, сколько молока лить в миску, гений. Иначе ты можешь просто выпить стакан молока.

– Но тогда у него не будет вкуса хлопьев.

Эрин закрыла лицо руками и театрально вздохнула:

– Сдаюсь. Будь у меня белый платок, помахала бы им.

– Мир потерял в твоем лице талантливую актрису, – со смехом констатировала я.

Сложив пустые коробки друг на друга, я поставила их на стол, чтобы освободить место на кровати.

– Если хочешь, можем посмотреть, как другие талантливые люди пытаются выжить в Шотландии восемнадцатого века.

– Можно ли придумать более подходящее описание для «Чужестранки»? Не думаю. – Эрин тем временем уже легла и похлопала по свободному месту рядом с собой. – Кстати, я твердо решила больше никогда не смотреть сериалы вместе с кем-то. Это ужас. Мне все время хочется поскорее узнать, что же дальше, а приходится всеми способами сдерживать любопытство, ведь надо ждать партнера.

– О, я так хорошо тебя понимаю.

«Гоблин» как раз из таких сериалов. Мне не терпелось посмотреть, наконец, следующую серию. Но делать это без Чжэ Ёна казалось неправильным.

Я поставила нам в ноги ноутбук и включила «Чужестранку». Снова сидеть с Эрин и смотреть сериал, все так привычно, будто и не было этого расставания. Не было никакой Австралии, Мэл не теряла два дня назад сознание и, главное, будто я никогда не встречала Чжэ Ёна. Последние несколько месяцев тянулись словно в замедленной съемке, и оказалось так здорово, наконец, щелкнуть выключателем и ощутить вкус чего-то знакомого и реального. Даже если я прекрасно понимала, что мир от этого вращаться не перестанет.

Мои мысли вернулись к Чжэ Ёну и нашей утренней переписке. К его приглашению в Сеул, каким бы мимолетным оно ни было.

– Если потом ты будешь спрашивать, что пропустила, пока витала в облаках, я тебе подушкой врежу, – вырвал меня из размышлений голос Эрин.

– Австралия сделала тебя слишком агрессивной, мне не нравится.

– Зато пострадали мои навыки телепатии. Раньше у меня скорее всего получилось бы угадать, что происходит у тебя в голове, но теперь? Без понятия.

Что ж, хоть в этом мы равны: для меня там тоже темный лес.

– Чжэ Ён спросил сегодня, не прилечу ли я в Сеул.

– А ты не хочешь?

– Хочу, но… – У меня вырвался вздох. – Не сейчас. Мэл только из больницы. Не могу же я просто взять, прыгнуть в самолет и рвануть на другой конец света.

Эрин молча посмотрела на меня. Задумчиво так:

– О’кей, а теперь реальную причину, пожалуйста.

Я недоуменно нахмурилась:

– Это и есть причина.

– Да ладно, Элла. Мэл мне даже не сестра, и то я знаю, что она не запрет тебя здесь, скажи ты ей, что хочешь поехать. В прошлый раз же она разрешила?

– И ты тоже только-только вернулась в Чикаго…

Эрин наклонила голову и приподняла брови, как бы говоря: «Серьезно, Элла? Ты и это в качестве отмазки пытаешься приплести?»

И она, как всегда, права. Мне не хотелось бросать Лив с Мэл одних, но это не единственное, что меня беспокоило.

– Лейбл NXT как раз сегодня заставил их взять паузу. Я даже не представляю, как себя чувствует Чжэ Ён. Чем я могу его сейчас утешить?

Эрин села и повернулась ко мне:

– Ты снова все усложняешь и накручиваешь себя. Ты знаешь Чжэ Ёна лучше меня, но скажи-ка: может, он тебя из-за этой самой паузы и позвал? Если бы у меня был приятель и случилось что-то, сводящее меня с ума, я предпочла бы, чтобы он приехал. И совсем не ради утешений, – добавила она, прежде чем я успела открыть рот. – А просто… просто, чтобы знать: он на моей стороне. Точно так же наши с тобой посиделки помогают мне не думать все время об Эрике.

С ее слов звучит довольно логично. И как тут не спросить, каким образом я каждый раз умудряюсь все настолько запутать, что очевиднейшие вещи начинают казаться непосильными загадками.

– По сравнению со мной ты слишком умная.

– Ни в чем не уступаю Йоде, ага, – довольно кивнула Эрин.

– Ха! А ведь если бы мы не встретились, мне бы только и оставалось постоянно биться головой об стену.

– Даже представлять не хочу, – ответила она. – Давай лучше про наш распрекрасный Чикаго, что новенького я пропустила за последние месяцы? Бьюсь об заклад, ты мне и половины не рассказывала из того, что здесь творилось.

– На все никаких звонков по скайпу не хватило бы.

– Хорошо, что он нам больше не нужен.

– Да, без пикселей ты мне больше нравишься.

Мы обе заулыбались. Для меня огромным облегчением стало, что мы, не ходя вокруг да около, сразу вернулись к нашему обычному формату общения. Я рассказала ей все последние чикагские новости: и большие, и маленькие. О новом музее, который открылся в центре. О кафе, куда мы ходили с Ланой. О том, что я начала понимать, почему все сходят с ума от кофе, но сама все еще предпочитаю чай.

На заднем плане продолжал идти сериал. Мы до поздней ночи болтали, смеялись и поддразнивали друг друга. Эрин вернулась, и теперь я снова чувствую себя в Чикаго как дома.

Глава 6

Чжэ Ён: Вот бы повторить за Эрин и без предупреждения оказаться у тебя под дверью.
Я: Плохая идея. У меня случится инфаркт, а потом тебе придется иметь дело с разъяренной версией Эллы из-за того, что не предупредил меня.
Чжэ Ён: Пока что все Эллы мне нравились, не верю, что разъяренная вдруг сломает статистику.
Я: Ты такой милый.
Я: Но ты просто пока не встречался с по-настоящему разъяренной Эллой. Она приходит только в чрезвычайных ситуациях.
Чжэ Ён: Например?
Я: Когда кончается шоколад.
Я: Или когда Лив сообщает, что случайно искупала в ванной книгу, которую у меня позаимствовала.
Я: (Основано на реальных событиях.)
Чжэ Ён: Поэтому я никогда не даю книги Ха-юнь. Несколько лет назад родители подарили ей одну, в ней теперь столько загнутых уголков и заломов на страницах, что смотреть больно.
Чжэ Ён: А ведь была такая хорошая книга. Она такого не заслужила.
Я: А что за книга?
Чжэ Ён: 마당을 나온 암탉
Чжэ Ён: Секунду.
Чжэ Ён: «Курица, которая мечтала о полетах», если верить гуглу.
Я: Никогда не слышала.
Чжэ Ён: Какая разница.
Я: У вас это популярная книга?
Чжэ Ён: Да. Хотя, если спросить Ха-юнь, она скажет, что фильм лучше. Впрочем, она так про все экранизации говорит, мне никогда этого не понять.

После его сообщения меня накрыло странное чувство. Я сидела, завернувшись в плед, на диване в гостиной с миской попкорна на коленях. Подъем сегодня вышел слишком ранним: Эрин пиналась во сне и чуть не выкинула меня из кровати на пол. За прошедшие месяцы я совсем забыла, как она вертится по ночам. Чуть позже мы встали. Эрин сразу заперлась в ванной, а меня понесло на кухню. По телевизору шел какой-то мультик, но я не смотрела его. Раннее утро, тишина. И все же, когда я прочла сообщение Чжэ Ёна, на сердце потяжелело.

Но ведь все в порядке?

Сама не могу объяснить, от чего так. Наверное, дело в том, как он мимоходом упомянул этот факт из своей жизни, даже не задумавшись о том, что я ничего не знаю о его стране и культуре. Обо всем, что делает Чжэ Ёна таким особенным. Мы так часто болтали о Гарри Поттере, сериалах, фильмах и всех фандомах, на которых я выросла. Я даже не осознавала, насколько мало знаю о его корнях, ведь мы всегда находили, о чем поболтать.

Эти размышления оставили за собой горьковатый привкус.

Я: Может, порекомендуешь парочку книг?
Чжэ Ён: Каких?
Я: Из твоего детства. Или просто значимых для тебя. Как «Курица, которая мечтала о полетах».
Чжэ Ён: Ты имеешь в виду, книги корейских писателей?
Я: Именно.
Чжэ Ён: Не думаю, что это будет так просто. Вряд ли они переведены на английский.

Грудь сдавило еще сильнее. По-корейски я знала лишь несколько слов, которым он научил меня. Чужая культура, чужой язык – сколько всего мне еще предстоит узнать.

Чжэ Ён: Но я поищу те, что есть на английском. Наверняка найдется хоть что-то.
Чжэ Ён: Хотя, учитывая, с какой скоростью ты читаешь, расправишься с ними в ближайшую неделю-две.
Чжэ Ён: А откуда такой внезапный интерес к корейской литературе?
Я: Ты говорил про книгу своей сестры, и я внезапно осознала, что, кроме как из твоих рассказов, ничего не знаю о Корее. Только что хотток – это вкусно. Тебе это не кажется странным?
Чжэ Ён: Не стоит ради меня мучить себя чем-то неинтересным.

Сердце болезненно сжалось.

Я: Это часть тебя. Конечно же, мне интересно.
Чжэ Ён: Я не это имел в виду. Как бы объяснить…
Чжэ Ён: Если ты хочешь что-то узнать о моей культуре, я с радостью отвечу на любой твой вопрос. Но не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной учить это. Никто не будет устраивать экзамен. А я не обижусь на твое незнание. Мне не хочется, чтобы ты делала это просто потому, что так надо. Тебе должно быть и правда интересно.
Чжэ Ён: В этом есть смысл?

И какой. Сердце на секунду замерло, меня затопило чувствами.

Я: Да, есть.
Я: Давай начнем с малого? Мне кажется, книги – уже неплохо для начала.
Чжэ Ён: Уже составляю список.
Чжэ Ён: Только избавлюсь от Мин Хо. Я уже собирался ложиться, а ему захотелось чимека.
Я: Подожди, если верить гуглу… жареный цыпленок с пивом?
Чжэ Ён: Ты не знаешь, что такое жареный цыпленок, если не пробовала корейский чимек.
Я: Довольно самоуверенно. Но вдруг в США даже вкуснее?
Чжэ Ён: Ты забываешь, что у нас были концерты по всему миру. Поверь, ваша курица – ни о чем.

Разговор принял внезапный поворот, я едва не рассмеялась вслух.

Я: Хочешь убедить Мин Хо, что хотя бы раз лечь пораньше – хорошая идея? А я пока, наконец, разберусь с завтраком. Хлопья как раз должны были окончательно пропитаться.
Чжэ Ён: Ыхх, размякшие хлопья.
Чжэ Ён: Но, держу пари, кончится тем, что через полчаса мы будем сидеть в гостиной и есть.
Я: Хаха. Что ж, ты сможешь сказать, что пытался.
Чжэ Ён: Хотя мы оба знаем, что это ложь?
Я: Пожалуй, мы просто удалим последние несколько сообщений.
Чжэ Ён: Отлично.

Усмехнувшись, я заблокировала экран. Ровно в эту секунду Эрин закончила с водными процедурами и пришла в гостиную. Она устроилась на диване рядом со мной. Ее короткие волосы торчали во все стороны. Впрочем, моя прическа, наверное, выглядит так же. С утра я на скорую руку сделала хвостик.

Эрин наклонилась ко мне и зачерпнула ложку хлопьев из миски.

– Сколько ты их там держала? Больше похоже на кашу, чем на хлопья.

Она так скривилась, что я не удержалась от смеха. Отобрав у нее ложку, я опустила ее обратно в миску.

– Никто не виноват, что ты покушаешься на мою еду.

– Ты же не лишишь лучшую подругу завтрака, как раз когда она страдает от смены часовых поясов?

– Нет. – Я кивнула в сторону кухни. – Но ты и так знаешь, где вся еда. Никто не мешает тебе что-нибудь приготовить.

Эрин испустила громкий театральный вздох, должно быть, ее слышала даже миссис Эллиот.

– Но я надеялась, что это сделаешь ты.

Демонстративно подняв брови, я отправила в рот ложку хлопьев. Нет, все же они и правда успели стать абсолютно несъедобными.

Последовал еще один вздох, но Эрин все же поднялась с дивана и пошла на кухню. До меня донесся звон посуды и хлопок дверцы шкафа. Несколько минут спустя моя лучшая подруга снова сидела рядом со мной, держа в руках тарелку с печеньем.

– Это твой завтрак? – недоверчиво уточнила я. Возможно, я самую малость позавидовала.

– Хочешь? – Она сунула тарелку мне под нос.

Отставив миску с хлопьями на журнальный столик, я стащила у нее печеньку и откинулась на спинку дивана. Мысли все еще крутились вокруг разговора с Чжэ Ёном. Сколько я его знаю? Полгода? И когда только пролетели эти месяцы… Но как так вышло, что я почти ничего не знаю о его родине?

– Между прочим я созвонилась с родителями, – голос Эрин выдернул меня из размышлений. – Сказала им, что вернулась домой.

– И как они это восприняли?

– Папа потерял дар речи, а у мамы, кажется, чуть не случился сердечный приступ.

Еще бы. Мне до сих пор сложно поверить, что Эрин и правда снова здесь, сидит рядом.

Она пожала плечами:

– Они вроде бы не злятся. Сказали, что соберут чемоданы и завтра же вернутся в Чикаго. Так что уже вечером я поеду домой готовиться к разговору с ними.

– Мне съездить с тобой? С родителями я, конечно, помочь ничем не смогу, зато до утра буду отвлекать бесчисленными пачками мороженого и сериалами.

– Нет, все нормально. – Она нервно дергала себя за волосы. Я невольно задумалась, замечает ли она вообще, когда начинает это делать. Все чувства как на ладони, любая эмоция считывается по кончику носа.

– Думаю, немного времени наедине с собой пойдет мне на пользу, как раз наведу здесь порядок. – Она постучала пальцем по виску.

– Ты же знаешь, что мы обе порядком в голове не славимся?

– Идеальное время, чтобы исправить это, – усмехнулась она.

В чем-то она права… Каждый раз поражаюсь, насколько мы похожи, хотя, казалось бы, двух более разных людей не сыщешь. Мне не понять этот оксюморон, но, в конце концов, какая разница. Эрин это Эрин, я это я. Не больше и не меньше.

Мы задумчиво грызли печенье, на фоне продолжал бубнить телевизор. Идеальное утро – то, что нужно после всех потрясений.

Мэл уже умчалась на работу – и недели дома без дела не высидела. Я все ждала, что вот-вот зазвонит телефон, и на том конце скажут, что с ней снова что-то случилось. Но когда и к обеду этого не произошло, волнение понемногу улеглось.

Мы с Эрин большую часть дня провели на диване, вставали только за едой или чтобы сменить сериал или фильм на книгу. Битый час мы просидели у моего стеллажа с книгами, перебирая все, что я успела накупить, пока Эрин была в Австралии. Подборка получилась немаленькая.

– Поверить не могу! Ты не читала «Лунные хроники»? – громко возмутилась Эрин. – Сколько мне еще тебе доказывать, что Торн невероятный книжный бойфренд. В разы лучше Дарклинга!

– Извини, конечно, но хорош нести чушь. Конец света наступит раньше, чем кто-нибудь переплюнет Дарклинга! Вот так. Всегда ли он принимал правильные решения? Конечно, нет. Исходилась ли я слезами и соплями в финале от того, насколько сильно Дарклинг запал мне в душу? О, ДА!

Я поставила «Золушку» обратно на полку и откинулась назад, сев поудобнее.

– Кстати, может, вместо того чтобы сидеть здесь, сходим куда-нибудь за кофе?

Эрин нахмурилась:

– Откуда вдруг «кстати»? Мы вроде ни о чем таком не говорили?

– О, мне как раз вспомнилось, как Алина с Малом бежали из Равки, спасаясь от Дарклинга.

– И выйти из дома за кофе – это то же самое, что побег от помешанного на власти манипулятора?

– Пожалуй, не совсем, – протянула я. – Но я подумала, вдруг тебе хочется полюбоваться Чикаго. Мы могли бы пойти на военно-морской пирс, закусить там хот-догами.

По выражению ее лица ничего не понять. Вроде бы улыбается, но в глазах застыла грусть.

– Я еще не до конца готова столкнуться с реальностью. Может, посидим еще немного и заодно притворимся, что это не я удрала из Австралии без оглядки?

– Да, но ты все-таки удрала…

Не успела Эрин ответить, как неожиданно хлопнула входная дверь. Я в замешательстве покосилась на часы на ночном столике. Только начало третьего. У Лив еще уроки. Мы с Эрин переглянулись, но откуда ей знать, что происходит, – она просто пожала плечами.

– Сейчас вернусь, – предупредила я и поднялась на ноги. В коридоре никого не было, поэтому я отправилась на кухню.

За столом, закинув на спинку стула легкую куртку, сидела Мэл. Она с головой ушла в телефон, но все же подняла взгляд и улыбнулась, заметив меня в дверях. Я в растерянности замерла, посмотрела на настенные часы, потом снова на старшую сестру.

– Эээ, привет. Ты что-то забыла?

Мэл покачала головой:

– Просто решила вернуться домой пораньше.

Пораньше… что? Меня занесло в параллельный мир?

Мэл не могла не заметить, как удивленно я на нее уставилась. Она убрала телефон и положила руки на стол.

– Я сегодня сократила себе сверхурочные. Все равно поработала более чем достаточно. Но все же придется еще немного посидеть, как видишь.

– Ты сократила рабочие часы?

Я постаралась убрать из голоса недоверие – очень постаралась! Но поверить в такое и правда сложновато.

Улыбка Мэл слегка поблекла:

– Знаю, последнее время я… не слишком заботилась о себе и своем самочувствии. Не могу обещать, что все изменится за одну ночь. Ведь я люблю свою работу, как бы сильно она меня ни изматывала. Но, по крайней мере, я могу попытаться.

Интересно, она услышала, с каким грохотом у меня камень с души свалился?

– А еще по дороге домой я проходила мимо магазина с пончиками и кое-что захватила, – добавила она в попытке немного оживить атмосферу.

Яркая коробка примостилась у холодильника на другом конце кухни, я в несколько шагов подскочила туда. Изучение содержимого заняло больше времени, чем предполагалось. Стоило мне углядеть внутри два кроната, тут же набежали слюни. Только огромным усилием воли я сдержалась и не набросилась на них прямо на месте.

– По два каждой?

– Да, но те, на которых кусочки орео, для Лив, – ответила Мэл.

– Но ее еще нет, следовательно она и не узнает, что я съела и орео!

Как по мне, все вполне логично, но Мэл на это лишь молча приподняла бровь.

Я вздохнула:

– Или мы подождем, пока Лив не придет из школы.

К счастью, долго ждать не пришлось. Спустя два часа Лив вернулась домой и с порога объявила, как голодна. Звезды в ее глазах, когда она заметила на кухне пончики, определенно стоили ожидания. Мы вчетвером оккупировали кухню: Эрин и я налили себе чай, Лив приготовила какао, а Мэл сидела уже со второй чашкой кофе.

Перегнувшись через стол, Лив выцепила из коробки свой второй пончик и с аппетитом вгрызлась в него.

– Всю жизнь только их и ела бы!

– Твой стоматолог тебя поблагодарит, – фыркнула Эрин. Со своими пончиками она уже расправилась.

– У меня стальные зубы. Им уже никакой сахар не страшен, – возразила Лив.

У меня вырвался смешок, но комментарии я оставила при себе, потому что ровно в эту минуту у меня на коленях завибрировал телефон, и я быстро опустила взгляд на пришедшее сообщение.

Чжэ Ён: Плюсы перерыва: впервые за много лет мне удастся провести с семьей больше пары дней.
Я: Ты уже дома?
Чжэ Ён: Пока нет, но чемоданы почти собраны.
Я: Твои родители точно будут счастливы.
Чжэ Ён: Малейшая промашка, и меня отправят работать в ресторан.
Я: Думаю, есть наказания и похуже работы с кучей еды.
Чжэ Ён: Но там нельзя ничего есть. Это как сунуть торт под нос человеку, который уже три недели на диете.
Я: Жуть. Беру свои слова обратно, это жестоко.

Пока мы переписывались, разговор за столом смолк. Стоило мне оторваться от телефона, на меня с любопытством уставились три пары глаз. Отложив мобильник в сторону, я виновато улыбнулась.

– У нее всегда такое лицо, когда она переписывается с Чжэ Ёном? – поинтересовалась Эрин у моих сестер. Они обе синхронно кивнули.

– Она даже похихикивает иногда, – сдала меня Лив.

– Или начинает улыбаться так, будто выиграла в лотерее, – добавила Мэл.

– Ох уж эти влюбленные, – протянула Эрин.

Я закатила глаза.

– Ха-ха.

– Не обижайся на нас, Элла. – Она мягко улыбнулась мне. – Просто мы тебя такой еще не видели.

– Не буду.

И это правда.

Они втроем обменялись улыбками, вот ведь удовольствие: наблюдать за загнанной в угол мной. Но я уже давно не видела их всех такими спокойными и расслабленными. Как тут сопротивляться?

Эрин стащила у меня последний пончик и беззастенчиво отгрызла большой кусок. Моя лучшая подруга прекрасно знает, что еда – единственное, чем я обычно не делюсь, но я решила спустить ей это с рук.

– У Чжэ и остальных все в порядке? – робко спросила Лив, кажется, она сомневалась, насколько уместен ее вопрос.

– Думаю, да, – по крайней мере, большая часть его сообщений звучала довольно оптимистично. – У NXT сейчас много свободного времени, наверное, они уже от такого отвыкли.

– Лучшее время, чтобы принять предложение Чжэ Ёна и, наконец, навестить его, – заметила Эрин.

Я бросила на нее предупреждающий взгляд. Поднимать эту тему при сестрах явно не лучшая идея.

– Я же говорила, сейчас это невозможно, – больше для себя пробормотала я.

Мэл наклонила голову:

– Почему?

От удивления я на секунду потеряла дар речь. Из всех присутствующих этот вопрос задала именно Мэл?

– Потому что… ты только-только из больницы. И… – В поисках помощи я повернулась к Эрин, но она просто напряженно смотрела на меня. Будто мы не обсуждали это вчера. Я нахмурилась. – И за последние недели столько успело случиться. Все только улеглось. Я не хочу снова рисковать из-за полета в Южную Корею.

– Элла. – Мэл говорила осторожно, будто подыскивала слова, чтобы правильно донести мысль. – Я благодарна за то, что ты всегда обо всех нас заботишься. Но мы с Лив в состоянии провести несколько дней без тебя. И я это говорю не из-за того, что мы хотим от тебя избавиться. А потому что… Как ты тогда сказала? Потому что ты тоже можешь немного побыть «эгоисткой».

Я даже не помнила, когда между нами состоялся такой разговор.

– Кроме того, – продолжила она, когда я ничего не ответила. – Сегодня я сообщила начальнице, что мне нужен стажер или ассистент. Если повезет, уже через неделю-другую смогу передать часть дел.

Мы с Лив одинаково изумленно уставились на нее.

– Ты попросила себе ассистента? – недоверчиво переспросила наша младшая сестренка. – Не думала, что доживу до этого дня.

Мэл закатила глаза, будто бы раздраженная устроенным нами театром. Но всем было видно, как дернулись уголки ее губ.

– Я просто хочу сказать, что ты не должна из-за меня отказываться от возможности съездить к Чжэ Ёну. Нам еще предстоит обсудить, как ты будешь добираться до Кореи – слабо представляю, чтобы билеты в такую даль были дешевыми. Но если ты и правда хочешь…

На минутку я позволила себе помечтать, каково было бы и правда полететь в Корею. Я почти физически ощутила усталость после долгого перелета и радость от наших объятий. Во мне вспыхнул огонек предвкушения, но я не позволила ему разгореться. Не хочу решать здесь и сейчас.

– Я еще подумаю.

Мэл с Лив такой ответ пока устроил. Только Эрин продолжила сверлить меня взглядом, она будто читала мои мысли и точно знала, что происходит в моей голове. Я попыталась взглядом намекнуть ей, что мы позже все обсудим. Она слегка улыбнулась и, кивнув мне, снова влилась в разговор.

Лив рассказала о школе и запомнившихся уроках. Потом Эрин решила поделиться австралийскими историями. Достав телефон, она показала нам сотню фотографий, половину из которых даже я раньше не видела. Весь вечер про Южную Корею никто и не вспоминал, но все же, стоило разговору хоть на секунду смолкнуть, мысленно я снова возвращалась к этой теме.

Глава 7

С возвращением Эрин в Чикаго всего за несколько дней установилась странная будничность. Мэл тоже сдержала слово: теперь она частенько возвращалась домой даже раньше нас с Лив. Если вечером она не встречалась с Джошем, мы заставали ее в гостиной у телевизора. Однажды я вернулась домой и с порога громко поздоровалась, но мне никто не ответил. И только заглянув в комнаты к сестрам, я обнаружила Мэл. Она сидела за столом и что-то гуглила, слушая в наушниках «Властелина колец».

Мне так хотелось сохранить это спокойствие. Единственное, что продолжало грызть меня – вынужденный перерыв группы. Чжэ Ён уже три-четыре дня как дома с семьей и успевает слать мне тонны сообщений и фотографий, но сплошь в непривычное время. Не то чтобы я жаловалась.

Чжэ Ён: [.jpeg]
Чжэ Ён: Наверное, мне стоит нанять Ха-юнь в качестве стилиста.

Сестра заплела его волосы, которые обычно спадали на лоб, в косичку и закрепила все фиолетовой резинкой. Рядом с Чжэ Ёном, с краю, виднелась просочившаяся в кадр кошка. Секунда ушло на то, чтобы вспомнить: несколько недель назад он уже присылал мне ее фотку. На губах Чжэ Ёна играла веселая улыбка, казалось, он впервые за долгое время, наконец, расслабился.

Я: У нее определенно талант к колористике. Тебе идет фиолетовый.
Чжэ Ён: Завтра же избавлюсь от всех других цветов в гардеробе.
Я: Будешь носить только фиолетовое? Вот это заявление.
Чжэ Ён: Все будут в восторге.

Я рассмеялась и убрала телефон, заметив пару, которая направлялась к гардеробу. Забрала у них куртки, вручила номерки, и даже улыбка напоследок вышла не такая вымученная, как обычно. С самого начала смены посетители шли и шли. Со временем поток людей становился все меньше, но даже установившийся штиль не омрачил мое настроение.

Уже в конце рабочего дня, собираясь уходить, я заметила, как ко мне подошел кое-кто знакомый.

– Можно подумать, что музей твое излюбленное место во всем Чикаго! – крикнула я Лане.

На ней темно-зеленое платье по щиколотку, на контрасте с ним рыжие волосы горели еще ярче. Она остановилась прямо передо мной.

– Что тут скажешь… – Лана нежно погладила старую деревянную стойку, за которой мы работали. – …моя любовь к этому месту просто безгранична.

Если б я не так хорошо ее знала, может, даже купилась бы на этот театр.

– Ты зачем пришла сегодня? Снова что-то забыла?

– Не в этот раз, – ответила Лана. – Просто оказалась рядом и решила спросить: не хочешь сходить куда-нибудь?

Я скорчила извиняющуюся рожицу:

– С радостью бы. Но я уже договорилась встретиться с подругой.

Эрин непременно хотелось отпраздновать свое возвращение в Чикаго, и она отыскала кафешку, в которой и вечером подавали завтраки.

– О, – даже если Лана расстроилась, она быстро скрыла это за улыбкой. – Тогда, наверное, в другой раз.

– Можешь пойти с нами, – предложила я. Как это у меня вырвалось? Обычно спонтанные решения – не сильная моя сторона, но думаю, Эрин будет не против. Чем дольше я думала об этом, тем больше убеждалась, что они отлично поладят.

Глаза Ланы загорелись, будто я не на ужин ее позвала, а огромный рождественский подарок вручила.

– Правда?

– Я сейчас быстренько спрошу Эрин, но думаю, все будет в порядке.

Вытащив телефон, я написала Эрин. Ответ пришел тут же и состоял всего из одной гифки, на которой маленькая девочка из «гадкого Я» взволнованно скакала на месте. Кажется, моя лучшая подруга в восторге и это «да».

Закусочная была неподалеку от Линкольн Парка – огромной зеленой территории прямо у озера Мичиган. В центре зоопарк, где раньше мы с Лив часами гуляли. А если посмотреть на город из правой части парка, то над деревьями возвышаются стеклянные фасады высоток. Вечерами в них отражался свет закатного солнца, и именно этот вид запечатлен на всех местных почтовых открытках. Из закусочной пейзаж не виден, но одного знания, что рядом такая красота, хватало, чтобы хоть здесь не чувствовать себя муравьем в окружении небоскребов.

Ведя Лану за собой, я вошла в закусочную и огляделась в поисках Эрин. Знакомая темная макушка обнаружилась в самом дальнем углу. Слева от нас стояла барная стойка на ползала. Бариста за ней приветливо кивнул, мы с Ланой помахали ему в ответ и подсели к Эрин, со спины ее было почти не видно за высокой спинкой сиденья. Она еще несколько минут продолжала изучать меню. С зачесанной набок челкой она казалась даже младше, чем есть.

– Я уже думала, вы меня бросили, – поприветствовала она нас.

– Мы потерялись по дороге. И не смейся, Эрин, ты же знаешь, я могу в трех соснах заблудиться.

Моя лучшая подруга честно попыталась подавить усмешку, но не слишком преуспела.

– Эрин, это моя коллега… подруга… Лана из музея, – сказала я. – И, Лана, это моя лучшая подруга Эрин.

Эрин через стол протянула ей руку, и та без малейших колебаний пожала ее.

– Привет, Лана из музея.

– Вообще-то Тернер, но «из музея» тоже сойдет.

Эрин недоуменно вскинула брови:

– Лана Тернер?

– Как актриса.

Эрин покосилась на меня, кажется, ей упоминание некой актрисы помогло не больше, чем мне. Но она замаскировала наше невежество, вручив нам с Ланой два меню.

– Умираю от голода. Пожалуйста, не заставляйте меня ждать еду еще дольше.

Я открыла меню и быстро пробежалась по списку блюд. На самом деле, я знала, что выберу. Когда официант подошел принять заказ, у меня в животе уже урчало. Хорошо, что ожидание можно было скоротать с Ланой и Эрин. Как я и рассчитывала, они хорошо поладили. А стоило Эрин прознать, что Лана бывала в Австралии, их уже было не остановить.

– Сидней мне понравился больше Мельбурна. Хотя прогулки по набережной Ярры до сих пор одно из моих лучших воспоминаний, – рассказывала Эрин, ее глаза сияли.

Лана тоже светилась от воодушевления:

– А рынок королевы Виктории и эти потрясающие магазинчики! Я могла бы целыми днями там гулять.

Слушая их болтовню, я одновременно восхищалась и грустила. «У меня это все тоже могло бы быть», – промелькнула мысль. Сложно не думать, как бы все обернулось, если бы я тогда уехала с Эрин. Я бы тоже сейчас смеялась с ними вместо того, чтобы молча сидеть и слушать? Мне нравилось, что Лане с Эрин есть о чем поговорить. Что они могут поделиться друг с другом этими воспоминаниями об Австралии. Но сложно отделаться от мысли, как мало я знаю о мире. Все страны, которые мне только предстоит открыть… Чикаго вдруг показался таким маленьким.

Мои размышления прервало появление официанта. Он водрузил перед Ланой огромную тарелку, большую часть которой занимали два панкейка. Рядом с ними еще две глазуньи и несколько полосок хрустящего жареного бекона. Эрин заказала омлет со шпинатом, грудкой индейки и чеддером. А мой ужин состоял из четырех французских тостов, свернутых в роллы и присыпанных сахаром с корицей. Стоило их разрезать, на тарелку вывалилась клубника и потек шоколадный соус. Для счастья достаточно одного взгляда на эту картину.

Вход для пользователей

Меню