Читать онлайн Зеленый на удачу бесплатно
Глава 1
Около полудня 17 апреля 1964 года Лидия Сойер с удивлением узнала, что прошло ровно полгода с тех пор, как она овдовела. Узнала от собственной младшей сестры Кейтлин, которая позвонила ей, чтобы поинтересоваться, «как она держится».
– Нормально, – сухо ответила Лидия, недоумевая, почему Кейти всегда выбирает такое неудобное время для звонков.
Да, полгода прошло, чертовых полгода, зло пробормотала она, протирая полотенцем трубку от земли и грязи, потому что прибежала в дом прямо из сада, услышав телефонный звонок. Почему люди воображают, что все это время она сидит, закутавшись в плед, листает семейный фотоальбом и только и ждет, когда кто-то из друзей или родных позвонит со словами поддержки.
«А что обычно делают вдовы?» – спросила себя Лидия, глядя на садовые перчатки, которые она уронила прямо на пол. Джордж бы наверняка уже бросился их подбирать, а потом сгребать комья земли в специальный совок. Ее покойный муж не выносил грязи в доме. Он входил только через гаражную дверь, а весь сад замостил дорожками, по которым следовало ступать, если кому-то придет в голову позагорать, полюбоваться розами или нарвать зелени к обеду. Даже их кошке Порше он старательно вытирал лапы в дождливую погоду, отлавливая ее при попытке проникнуть в дом не хуже заправской ищейки.
Лидия сразу с этим покончила, как будто всю жизнь готовилась к жизни без мужа. Между приходами уборщицы она даже не прикасалась к пылесосу и тряпке. Ходила по саду везде, где вздумается, а потом в заляпанных ботах сразу направлялась в ванную комнату.
«А зачем я вообще занимаюсь садом сегодня?» – подумала она, глядя в окно. Погода стояла прекрасная, самое время для освежающего коктейля. Лидия пошарила в буфете и холодильнике, обнаружив початую бутылку рома, лед, шампанское и половину апельсина.
«Не знаю, как называется этот коктейль, но он мне определенно нравится. Можно отправить рецепт в нашу местную газету», – хихикнула она, опустошив половину стакана.
– За тебя, Джордж, – сказала она. – За тебя, любимый.
Лидия почувствовала небольшое теплое ощущение в груди, но оно быстро прошло. Вот и вся ее тоска по мужу, возможно, вообще вызванная алкогольными парами. Так было с той самой минуты, когда она узнала о его смерти. Она не плакала на похоронах, не проронила ни слезинки на поминках, не плакала даже когда оставалась наедине с сестрой или сыновьями. И даже когда оставалась совсем одна, все равно не плакала. Когда люди подходили к ней со словами сочувствия и неловко советовали «держаться», Лидия с трудом сдерживалась, чтобы не улыбнуться им в ответ. То есть она улыбалась. Скупой и печальной улыбкой, как и положено воспитанной скорбящей вдове. На самом деле ей хотелось рассмеяться и сказать, что у нее все в полном порядке. Что несмотря на без малого тридцать лет счастливого брака с единственным мужчиной своей жизни, она как-то легко и сразу приняла его смерть.
Она пыталась это объяснить своим самым близким друзьям, но не встретила понимания. Кто-то считал, что она просто храбрится, другие решили, что она помешалась от горя. Кейтлин, у которой к счастью была собственная семья, требовавшая постоянного внимания, через день звонила из Нью-Йорка и уговаривала приехать ненадолго погостить к ним, чтобы не сидеть одной в опустевшем доме, наполненном воспоминаниями. В речах сестры то и дело проскальзывали намеки на то, что она нашла эффективного психоаналитика, как раз специализирующегося на горе и потере близкого человека.
Сыновья Лидии давно вылетели из гнезда. Старший, Пол, пошел по стопам отца. Он закончил факультет управления бизнесом Сиракузского университета и теперь зарабатывал деньги в «Городе Умников»1, гордясь тем, что сам снимает крошечную квартиру в Ист-Вилладже. Жизнь Пола только начиналась, он был полон сил и амбиций и ни не секунду не хотел выключаться из ритма большого города. Каждый вечер после похорон он изводил Лидию сентиментальными откровениями о том, как ему будет не хватать отца, но спустя пять дней с заметным облегчением сел в машину и вернулся в Нью-Йорк. Лидия призналась себе, что тоже обрадовалась, когда сын вернулся к своей привычной жизни и оставил ее в покое.
С Бренданом, младшим, ей было гораздо комфортнее. Он также, как и она, был спокойным и немногословным, разве что начисто лишенным чувства юмора. Убедившись, что похороны прошли достойно, а мать не собирается биться головой о стену от отчаяния, он деловито сообщил, что должен возвращаться в Балтимор. Мальчик как раз поступил в интернатуру Джона Хопкинса и собирался стать кардиохирургом. Сердце он рассматривал лишь как механизм, который постоянно ломается и нуждается в ремонте. Смерть отца, вызванная неожиданным инфарктом, вызывала у Брендана скорее чувство ярости, чем горечи, а когда Лидия пыталась приободрить его какой-то шуткой, он лишь раздраженно отмахивался.
Прикончив коктейль, Лидия позволила себе предаться воспоминаниям.
Она познакомилась с Джорджем Сойером, когда ей было двадцать лет. За год до этого умер ее отец, и Лидия пребывала в некоторой прострации. Наверное, это было самое точное описание ее состояния. Кейтлин, которая еще училась в школе, всегда была ближе к матери, а Лидия была папиной девочкой. Тем не менее, именно мать и сестра устроили настоящую греческую трагедию, собрав вокруг себя кучу подвывателей. Кейти перевели на домашнее обучение, а мама… сколько ее помнила Лидия, мать мастерски умела разыгрывать беспомощность. И только Лидия продолжала, сжав зубы, посещать колледж, поскольку отец полностью оплатил ее обучение, продолжала встречаться с друзьями, механически улыбаться, пока неожиданно не встретила Джорджа, который сумел разморозить ее разум и сердце.
Джордж был на пять лет старше Лидии. Он не обладал блестящим умом, какими-то особенными физическими данными и не считался красавчиком. Но он был прирожденным блистательным рассказчиком. На любой вечеринке Джордж мгновенно приковывал к себе внимание, даже если просто пересказывал разговор с продавцом хот-догов. Он был не из тех, кто пытается выставить себя в выгодном свете или любой ценой блеснуть остроумием. Джордж был органично остроумен. Стоило ему завладеть вниманием аудитории, как речь его начинала течь плавно, перекатываясь волнами едких реплик и выверенных пауз. Лидия иногда изумлялась, почему он не выбрал карьеру актера или автора скетчей. Но, похоже, Джорджа полностью устраивала его жизнь и небольшой круг слушателей из близких друзей и Лидии. Особенно Лидии. В какой-то момент Джордж признался, что ни секунды не пожалеет, если они окажутся последними людьми на Земле, и жена будет его единственным собеседником.
Вначале они жили в Нью-Йорке, но спустя пару лет умерла тетя Лидии со стороны отца, и оставила ей свой дом в Новом Ханаане в штате Коннектикут. Дом был старым, а карьера Джорджа в бизнесе тогда только пошла в гору, так что поначалу они думали его продать и вложить деньги в дело, но вдруг Лидия обнаружила, что беременна.
Так все получилось само собой. Сойеры решили, что ребенку лучше подойдет благодатная атмосфера Коннектикута. К тому же Новый Ханаан тогда только входил в моду. В городок массово переселялись бизнесмены, художники и известные архитекторы, оттуда ходила прямая электричка до самого Манхэттена. Когда Джордж говорил, что у него дом в Новом Ханаане, инвесторы и деловые партнеры начинали смотреть на него более уважительно, чувствуя, что за молодым парнем стоят либо старые деньги, либо новые возможности.
Со временем дела Сойеров наладились. Они перестроили дом, добавив новые спальни и ванные и обновив отопление. Появился просторный гараж на две машины, куда в будущем могла бы встать и третья и даже четвертая, ведь вслед за Полом родился и Брендан.
Лидия занималась детьми и хозяйством, пока не заявила, что хочет пойти работать. Джордж не возражал. Удивительно, но при том, что он был помешан на чистоте, порядке, аккуратности и точности, ко многим вещам он относился достаточно легко. Там, где Лидия видела проблему, ее муж видел решение. У детей мгновенно появились гувернантка, уборщица стала приходить на полный рабочий день, а Лидия устроилась на работу в газету Нового Ханаана. В колледже она изучала журналистику, политологию, философию, мечтала стать кем-то вроде Марты Гэллхорн. Однако потом без колебаний выбрала жизнь с Джорджем и семейный уют.
В итоге в «Нью-Ханаан Газетт» Лидия проработала двадцать лет. Начала с ассистента редакции на полставки, потом ей доверили писать заметки о городской жизни, постепенно она обрастала связями и знакомствами – в мэрии, в полиции, в различных комитетах. К своему удивлению и некоторой досаде Лидия обнаружила, что административные дела у нее получаются гораздо лучше, чем непосредственно написание текстов. Ей удавалось вовремя организовать интервью, первой узнавать важные новости, но вот сами заметки выходили из ее машинки сухими и безликими, обычно их правили более опытные журналисты и редакторы. Иногда Лидия остро завидовала, что ей не хватает дара рассказчика мужа, его умения помечать забавные реплики и, что уж там говорить, – слегка преувеличивать ради эффектной истории.
Впрочем, врожденный вкус и чутье вкупе с полученным образованием подсказывали Лидии, как наиболее выгодно расположить столбцы на первой полосе, какое фото выбрать, как лучше сократить заголовок, чтобы он сразу привлекал внимание. Все это со временем было по-достоинству оценено, и к сорока годам Лидия получила пост заместителя главного редактора. Конечно, «Нью-Ханаан Газетт» была далеко не «Нью-Йорк Таймс», и она понимала, что настоящей журналисткой карьеры никогда уже не сделает, но это была престижная и достаточно интересная работа, в полной мере занимавшая ее время. Пока подруги Лидии жаловались на «синдром опустевшего гнезда», когда их дети выросли и уехали в колледжи, она лишь сочувственно улыбалась. У Лидии была работа, Джордж, сад и кошка Порша. Именно в таком порядке.
Лидия очень любила Джорджа, и с годами это чувство только окрепло. Она знала, что в Городе (как они называли Нью-Йорк) у него случались интрижки, но сумела его простить. Научилась посмеиваться над его маниакальной страстью к чистоте и порядку, боязнью дальних путешествий и вообще поездок в незнакомые мечта. Каких сил ей стоило уговорить его на их единственное путешествие в Европу. И то большую часть времени муж отказывался покидать отели, предпочитая общаться с местными через англоговорящих консьержей. Что не помешало ему, впрочем, вернувшись в Штаты, еще несколько лет потчевать знакомых и родственников пересказом забавных сценок из их европейского вояжа.
Но на первом месте для нее стояла работа. Лидия обожала редакционные совещания, составление планов публикаций, споры с верстальщиками и, как бы пошло это ни звучало, запах типографской краски. Хотя речь шла всего-навсего о «Нью-Ханаан Газетт», где большая часть новостей состояла из описаний благотворительных мероприятий и новых планов застройки города. Иногда Лидия со страхом думала о том, что она будет делать, когда ее попросят уйти на пенсию, ведь ей уже было почти пятьдесят лет. В последнее время она особенно нервничала, поскольку стало известно, что газета может сменить владельца, а новый хозяин приведет в редакцию своих людей. Она не замечала, что и Джордж начал сильно сдавать, а он не привык жаловаться.
У них с мужем выработался комфортный для обоих график. В семь утра они завтракали. Потом Лидия отвозила Джорджа на станцию на своей машине. Ехать было всего девять минут (Джордж как-то засек по хронометру), поэтому он успевал на электричку в 7:32, которая через час с небольшим прибывала на Манхеттен, так что к девяти утра он уже был в своем офисе. Проводив мужа, Лидия возвращалась домой и доделывала какие-то дела по хозяйству, а потом отправлялась в редакцию. Вечером муж возвращался поездом, прибывающим в Новый Ханаан в 19:15. Лидия встречала его на станции, а если ее задерживали дела, то предупреждала его заранее звонком в контору, чтобы Джордж взял такси.
Утром 17 октября все пошло не по плану. Началось с того, что Джордж проспал завтрак. Когда Лидия сказала, что им пора выходить, он только начал намазывать масло на тост.
– Поеду на следующей электричке в 7:58, – сказал он и подмигнул. – Ничего страшного, от двадцатиминутного опоздания на работу еще никто не умирал.
Это были последние слова, которые Лидия слышала от мужа.
Глава 2
В тот момент Лидия ужасно разозлилась. Ведь это ее Джордж, человек, начинающий паниковать, если мусорщики на их улице опаздывают на три минуты. К тому же у нее на восемь утра было назначено очень важное совещание в редакции, на которое она никак не хотела опаздывать, чтобы не демонстрировать свою ненадежность перед новыми владельцами. Поэтому Лидия молча схватила сумку и выскочила в гараж, решив, что Джордж в его новой расслабленной сущности прекрасно может добраться до станции и на собственной машине.
Совещание едва началось, когда в кабинет робко заглянула секретарша и сказала, что Лидию срочно вызывают по важному семейному делу.
– Позже, – бросила тогда Лидия, надеясь, что краска смущения не залила ее лицо.
Единственная женщина в редакции, к тому же немолодая, а тут еще ее и сразу начинают отвлекать по «срочным семейным делам». Естественно, от такой в первую очередь надо избавиться, ведь наверняка у нее в столе еще и вязание для внуков, мрачно думала она, пытаясь записывать все, что говорит новый редакционный директор, парень явно лет на пятнадцать ее моложе.
Секретарша вернулась.
– Миссис Сойер, – сказала девушка, чуть не плача. – Вам нужно немедленно ехать в больницу. Мистеру Сойеру… стало плохо на станции.
До клиники она домчала минут за десять, игнорируя светофоры и редких пешеходов. Оказалось, когда Джордж садился на поезд в Нью-Йорк, упал прямо на платформе. Обширный инфаркт, сказал ей врач, сейчас муж находится в операционной.
«От двадцатиминутного опоздания на работу никто не умирал», крутилось у нее в голове, пока она сидела в зале ожидания. Если бы она не спешила так на совещание и подвезла мужа до поезда. Она была бы с ним, когда его сразил приступ. Держала бы его за руку. Может, еще раньше заметила бы симптомы. Если бы, если бы…
Наконец вышел хирург и сообщил, что Джордж скончался. К этому моменту Лидия совершенно пришла в себя. Она спокойно поехала домой и стала составлять список неотложных дел. Позвонить детям, позвонить сестре, позвонить на работу, позвонить похоронному агенту, позвонить семейному поверенному и деловым партнерам мужа. Звонки, звонки, звонки. Потом уже начал звонить ее собственный телефон, друзья и соседи стремились выразить соболезнования. Лидия хотела отключить линию, но потом решила, что это будет невежливо и к тому же может подвигнуть кого-то на личный визит.
«Джордж умер», – сказала она себе, наливая виски из буфета. Лидия редко пила крепкие напитки, это был любимый скотч мужа. «Этого не изменить».
«Я ничего не могла сделать», пришла ей в голову следующая мысль. «Врач сказал, что его сердце было сильно изношено, сосуды забиты тромбами. Видимо, он давно чувствовал симптомы, но ничего не делал. Вот идиот».
За последующие полгода у Лидии накопилось еще больше претензий к покойному мужу. Если бы произошло чудо, и он неожиданно воскрес, не исключено, что она встретила бы его хорошей оплеухой. Неожиданно Лидия обнаружила, что вспоминает все обиды и недомолвки, случившиеся за тридцать лет их брака. Не только о том, что он умолчал о своем плохом самочувствии, но и многое другое. Даже те мимолетные интрижки, о которых она узнавала и после краткого скандала переставала беспокоиться, вдруг превратились для нее в источник раздражения.
Лидия вспомнила, что на похоронах видела мельком Джессику или Дженнифер, как там ее звали, девицу, которой муж увлекся года три назад настолько, что свозил ее на выходные в Бока-Ратон2, переступив через свой страх дальних путешествий. Потом он плакал и клялся, что любит только Лидию, и, кажется, получал удовольствие от того, что в их спокойном браке снова появилась какая-то драма. Девица на похоронах тоже плакала, просто заливалась горючими слезами. «Какая же дура», с ненавистью подумала Лидия, но вскоре выкинула Джессику или Дженнифер из головы.
Позже выяснилось, что есть и более серьезные поводы для раздражения. Бизнес Джорджа переживал не лучшие времена. Его партнеры назвали сумму, за которую готовы выкупить долю у вдовы, и поначалу она решила, что они хотят ее надуть, но аудит подтвердил состояние дел. Лидия согласилась на их условия, думая о страховке мужа, но тут выяснилось, что Джордж два года назад перестал платить взносы. И это ее Джордж, которому невыносима была мысль, что он на день просрочил оплату счета в бакалейной лавке.
Размышляя об этом, Лидия пришла к выводу, что муж был втайне очень суеверным. Видимо, чувствуя проблемы со здоровьем, он решил, что отказ от страхования жизни станет поводом увильнуть от неумолимо надвигающейся смерти.
С работы ее в конце концов уволили. Вначале новое начальство даже радо было дать ей отпуск, чтобы уладить дела после смерти мужа, постоянно намекая, что ей некуда торопиться, надо спокойно пережить утрату, а редакционная работа прекрасно делается и без нее. Когда же через пять недель Лидия собралась с силами, чтобы явиться в газету и с боем отвоевать свое место, она вдруг осознала, что не слишком-то и хочет туда возвращаться. Как оказалось, она вовсе не была таким уж незаменимым сотрудником. «Нью-Ханаан Газетт» каждый четверг появлялась на журнальных лотках, а заголовки на первой полосе оставались такими же скучными и респектабельными.
К счастью, у нее оставался дом. Хоть они и взяли две закладных для развития бизнеса Джорджа, но продолжали исправно выплачивать проценты, так что на все сбережения Лидия надеялась какое-то время еще продержаться. Прекрасный дом в районе Смит-Ридж с четырьмя спальнями, тремя ванными комнатами, огромным гаражом, бассейном и участком в четыре акра3. Вполне достаточно, чтобы не видеть ближайших соседей, но и не чувствовать себя в полном одиночестве.
Хотя именно с соседями Лидия в последнее время испытывала самые большие неудобства. Первое время они приходили часто, но кратко, ужасно смущаясь и в основном приносили супы и пироги, которые Лидия деликатно упаковывала и складывала в мусорный бак, стараясь не потревожить их чувства. Теперь же они звонили и напрашивались в гости, а чаще приходили даже без звонка, ведь все в Новом Ханаане знали, что она уволилась с работы. Сидели в саду и бесконечно пили чай с бисквитами, пытаясь пробудить в Лидии «радость к жизни». Со стороны могло показаться, что у них есть повод для беспокойства. Лидии никогда не нравились ни гольф, ни теннис, ни лакросс, которыми местные жители скрашивали свой досуг. Так что после кончины Джорджа она с легким сердцем отменила свое членство во всех клубах, тем более что это позволило значительно сэкономить бюджет. Несмотря на возраст, Лидия была все еще в неплохой физической форме. Хоть она и не могла похвастаться осиной талией, как в молодости, фигура у нее была подтянутой, а на животе и на спине не было жировых складок. Стоило ли здесь благодарить хорошую генетику или то, что Лидия всегда обожала подолгу плавать, однако после рождения детей она набрала всего пятнадцать фунтов4 и с тех пор неизменно держалась этого веса. Однако для жителей Нового Ханаана отказ от членства в клубах определенно указывал на душевное нездоровье.
Однажды к Лидии заявился даже местный священник. Он размочил бисквиты в чае, чтобы они не мешали плавности речи, и завел разговор о божьем промысле и лучшем мире, в котором пребывает Джордж.
– Преподобный Рэндалл, я атеистка, – сообщила ему Лидия. – Я посещала вашу церковь только ради мужа, а теперь не вижу в этом смысла. Не надо тратить на меня ваше красноречие. Джорджа больше нет. Совсем нет. Это свершившийся факт, к которому никак нельзя относиться, потому что наше отношение ничего не изменит. Если нас всех завтра нахлобучит ядерный взрыв, кому будет дело до того, что мы об этом думаем?
– Я понимаю, что сейчас смерть мужа вам кажется ядерным взрывом, – уцепился преподобный. – Однако…
– Мне ничего не кажется. Я знаю, что произошло. Его сердце буквально заклинило, как старый мотор, мне доктор все объяснил. И я совру, если скажу, что все бы отдала, чтобы это предотвратить. Может быть, если бы с самого начала знали, что такое может произойти, то иначе построили бы свою жизнь. Джордж бы меньше работал, меньше курил, правильно питался. Но кто знает? Мне никогда не нравилась эта игра в «что если».
– Никому не ведомы замыслы Господа.
– Ах, перестаньте. Просто еще один человек умер. Так получилось, что это был мой муж.
Хотя Лидия и перестала ходить в церковь, она не сомневалась, что пастор скоро разнесет содержание их беседы по всей округе и пожалела, что просто не выслушала его наставления в смиренной скорби.
Так пролетело полгода.
Прикончив второй коктейль, Лидия решила, что неплохо бы съездить в магазин и купить какой-то снеди. Сидеть в ресторане одной за столиком она пока что так и не привыкла, а звонить друзьям не слишком хотелось. Зайдя в бакалею Голдсмитов на Понсбери-роуд, Лидия стала выбирать на полках какие-то мелочи и деликатесы, которые хотела употребить на ужин. В машине у нее уже лежало полфунта телятины, которую она собиралась запечь с сыром и грибами. Теперь же Лидия остановилась в нерешительности у стеллажа с готовыми соусами. У Джорджа всегда был список покупок, вспомнила она. За годы брака Лидия тоже переняла эту привычку и всегда тщательно записывала то, что нужно купить, но сейчас из-за двух выпитых на жаре коктейлей мысли ее спутались, так что она просто стояла и вертела в руках жестяные банки, мысленно представляя себе разные блюда, не имевшие никакого отношения к телятине с грибами.
– Я всегда говорила, что с ней что-то не в порядке, – услышала Лидия голос с другой стороны стеллажа.
– Она как будто и не человек. Все время улыбается. Мы в книжном клубе читали такую книгу… там Землю захватили инопланетяне, у которых не было эмоций.
– Не мели чепухи, Лорейн. Она просто чокнутая стерва.
Лидия узнала голоса. Это были ее подруги Лорейн Польсен и Сара Козловски. Она уже было приготовилась обойти стеллаж, чтобы с ними поздороваться, но вдруг замерла.
– Все в «Газетт» вздохнули с облегчением, когда ее сплавили, – продолжила Сара. – Она же там жизни никому не давала. То не так, это переделай. Как будто все лучше всех знает.
– Сегодня полгода со смерти Джорджа. А она даже не вспомнила. Я думала, она нас позовет, но даже не позвонила. И я слышала, она избавилась от всех его вещей. Представляешь, даже не отдала на благотворительность, а просто выбросила.
– Да она никогда его и не любила, это все знают. Вышла замуж, потому что он был богатым. А потом подбивала клинья к моему Дику. То-то он зачастил к ней после похорон. Но я быстро положила этому конец. Я тебе говорю, хладнокровная стерва. Ты видела, как она улыбалась на похоронах? Наверняка свела беднягу Джорджа в могилу своими придирками и непомерными требованиями. Если не что похуже.
– Ты думаешь?!
– Ну, а чего человек вдруг так ни с того ни с сего прямо на платформе падает?
– Я слышала, что Энни Клотс полчаса ждала у нее в приемной, чтобы сказать, что мужу плохо. Энни сама рассказала об этом матери. Энни прибежала, как только получила звонок из больницы, а та просто вышвырнула ее из кабинета, потому что там видите ли было совещание.
Лидия бросила корзинку с продуктами на пол и быстро вышла из магазина.
Глава 3
– Ди, куда ты уезжаешь? – визжала Кэтлин в трубку.
– В Дулут. Это в Миннесоте, – любезно пояснила Лидия.
– Это же через полстраны! Почему так далеко?
Чтобы быть подальше от тебя, подумала Лидия. От всех вас.
– Но ты не можешь бросить все, – продолжала бушевать сестра. – Ваш с Джорджем дом, твою налаженную жизнь, твоих ребят.
– Как ты знаешь, я ушла с работы. Что касается дома… мы взяли две закладных. Я могу выкупить одну на деньги, оставшиеся от моей доли бизнеса Джорджа, могу обратиться в банк за кредитом, но знаешь… я не вижу в этом смысла. Проще продать его и взять те крохи, что останутся. Мне, кстати, сделали неплохое предложение.
– И что ты намереваешься делать в этой… Миннесоте?
– Заниматься перепродажей недвижимости, – решительно ответила Лидия. – Я долго об этом думала. Выписала несколько каталогов из разных штатов. Думала об Орегоне…
Она прикусила язык, решив, что сейчас сестра сообразит, что главной целью Лидии было убраться как можно дальше от Коннектикута, пусть даже на другой конец страны.
– В общем, в Дулуте сейчас настоящий строительный бум. Я могу купить дом за гроши. Отличный особняк на берегу озера с собственным эллингом. Денег мне хватит. А потом я его отремонтирую сама и перепродам с большой выгодой.
– Что значит, сама? Ты хоть знаешь, как ремонтировать дома?
– Я все отлично умею делать. Папа меня научил, помнишь? Могу шлифовать доски, выравнивать стены, красить, укладывать плитку, даже латать крышу. Конечно, я позову водопроводчиков и электриков, но даже краны я могу заменить, тут нет ничего сложного. В нашем доме почти всем мелким ремонтом занималась я, у Джорджа не было на это времени.
– Конечно, – горько откликнулась Кейтлин. – Ты всегда была для папы тем любимым сыном, которого у него никогда не было, но о котором он мечтал.
Лидия отодвинула трубку от лица и сделала глубокий вдох. Кейти с детства любила наряды, куклы и мечтала встретить прекрасного принца. Лидия же постоянно торчала в мастерской отца, даже в старших классах школы, помогая ему строгать новую лодку или что-то ремонтировать. Свой первый домик на дереве Лидия в десять лет построила практически в одиночку, лишь слушая советы отца, который только подавал и придерживал тяжелые доски. Когда папа умер, Кейти так и не смогла простить старшую сестру, что отец уделял той больше внимания. Хотя с тех пор ее жизнь сложилась просто прекрасно вплоть до встречи со сказочным принцем, наследником влиятельного финансового клана и отцом ее троих детей.
Кейтлин жила в роскошных апартаментах возле Центрального Парка, у нее были дома в Аспене и на Багамах, ее дети ходили в лучшие школы. Но она до сих пор не могла забыть то, что отец любил ее меньше, чем старшую сестру. Наверняка у нее был эффективный психоаналитик, который выслушивал ее жалобы на несчастное детство два раза в неделю по пятьдесят долларов в час.
Лидия помотала головой, изгоняя резкие слова, готовые сорваться в трубку. На самом деле Кейтлин, хотя была той еще ревнивицей, обладала удивительной щедростью и отзывчивостью.
«Золотое сердце», так говорил отец об их матери. Та всегда была демонстративно недалекой, истеричной, ревнивой, беспомощной, а с годами научилась культивировать все эти качества. Но при этом всегда готовой прийти на помощь друзьям, родственникам, да и просто незнакомцам, оказавшимся в беде.
– Знаешь, людей с блестящим умом довольно много, – говорил отец Лидии. – А людей с золотым сердцем один на миллион.
Кейтлин, как оказалось, в полной мере унаследовала эту черту. Кстати, все счета матери она оплачивала сама и не разу не упрекнула Лидию в том, что та не помогает. Кейти не была мотовкой, но ей и не была знакома жадность, свойственная богачам. Лидия не сомневалась, что если бы она прямо попросила сестру помочь ей с выкупом закладных на дом, да и просто с деньгами, Кейти и ее муж, не задумываясь, выложили бы нужную сумму безо всяких вопросов.
Как будто подслушав ее мысли, сестра сказала:
– Ди, послушай. Если у тебя проблемы с деньгами, мы могли бы…
– Нет, – решительно прервала Лидия. – Все уже решено. Дом продан, контракт подписан. Через три дня я уезжаю в Дулут.
– Как?
– Я продала наши с Джорджем машины и купила большой пикап. Туда влезут все необходимые мне вещи, к тому же он пригодится, пока я буду делать ремонт.
– А как же ваша мебель? Все остальные вещи.
– Мебель я продала вместе с домом. И устроила гаражную распродажу. Она пользовалась успехом в Смит-Ридже.
– Это невозможно, – простонала Кейти. – Ты сошла с ума. Что сказали мальчики? Ведь это их дом, их жизнь. А ты просто так взяла и избавилась от всего.
– Мальчики, как ты их называешь, уже взрослые. Я предложила им приехать и забрать то, что им дорого. Но они не нашли на это времени. Это разумно. Вряд ли кто-то будет скучать по старой бейсбольной бите или сломанной машинке.
– Я не понимаю, – прошептала в трубку Кейти. – Почему так внезапно. Конечно, тебе нужно сменить обстановку. Ведь я много раз предлагала тебе приехать к нам в Нью-Йорк, ты могла бы жить сколько душе угодно. Но почему ты решила все продать и переехать в эту… Миннесоту. Там же ужасно. Ужасно холодно. И так далеко от всех нас.
Лидия набрала побольше воздуха.
– Кейти, милая. Я ни за что бы не поехала к тебе в Нью-Йорк. И ничего не имею против снега и холодных зим. Это Джордж любил тепло, а меня всегда тянуло на север. Я бы уехала хоть на Аляску, главное туда, где никто не знал Джорджа Сойера и желательно никогда даже не слышал о Джордже Сойере. Иначе у меня никогда в жизни больше не будет секса.
Лидия широко улыбнулась в трубку, довольная, что наконец выразила свои самые сокровенные мысли.
– Ты… ты хочешь сказать… что продала семейный дом и уезжаешь на край света, чтобы заниматься… этим?
Лидия едва сдержала смех. Младшая сестра сейчас едва ли не слово в слово повторила те слова, которые сказала ей мать тридцать лет назад, когда она подумывала отложить поступление в колледж и уехать путешествовать по Европе. Это было за месяц до смерти отца.
– И этим, и тем, – ответила она. – Пока что я планирую заниматься новым домом в Дулуте и заработать на нем деньги. В Новом Ханаане все теперь относятся ко мне, как зачумленной. Жены держат мужей на короткой привязи, боясь, что я могу их соблазнить. Многие считают, что я вообще повинна в смерти Джорджа. А те настоящие друзья, которые у меня остались, обращаются со мной, как с фарфоровой куклой. Оказалось, что некоторые дамы в церкви даже создали комитет, чтобы помочь мне в садовых работах. В память о Джордже, представляешь? Да Джорджу плевать было на сад, ему просто нравилось, что там все красиво и ухожено. И мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выгнать этих клуш с моих клумб, хотя они и действовали из лучших побуждений. Теперь уж, если я заведу садик в Миннесоте, то это будет только мой садик, понимаешь? И да, я хочу встречаться с мужчинами, которые могут просто остаться на ночь, не думая, что занимают чье-то место.
Лидия перевела дух.
– А как же Порша? – неожиданно спросила Кейтлин, ловко соскользнув с разговора об «этом».
– Она поедет со мной. Я уже купила корзинку с крышкой.
Сестра замолчала, но оказалось, что она только набирала побольше воздуха в легкие.
– Ты не можешь ехать одна. Это просто опасно. Где ты будешь ночевать?
– В мотелях, как и все люди.
– С ума сошла, Ди! Ты что, не помнишь этот фильм? Там, где Джанет Ли убивают прямо в душе в каком-то забытом богом мотеле?!5
– Мы с Джорджем редко ходили в кино.
– Почему ты не можешь заказать перевозку, а сама полететь на самолете? Если хочешь, я оплачу тебе…
Терпение Лидии начало иссякать. Она просто хотела рассказать сестре о своих планах, а в ответ нарвалась на целый водопад причитаний и нравоучений. Люди не умеют нормально разговаривать друг с другом, подумала Лидия. Разве я просила у Кейтлин совета, недоумевала она. А между тем она только и делает, что советует и поучает на протяжении всей беседы. И проблема не только в сестре. Едва людям стоит заговорить друг с другом, как тут же они перестают слушать и начинают лезть со своими советами. Может, мир во всем мире наступил бы гораздо быстрее, если бы люди просто перестали общаться друг с другом.
Разве не это задумывал Господь, когда разрушил Вавилонскую башню? Миллионы людей с детства знают эту историю, но почему-то никто не делает правильных выводов. Если бы Господь существовал, если бы я была на его месте, размышляла Лидия, мне наверняка просто стало бы жалко этих бедолаг, которые целыми днями поучают друг друга вместо того, чтобы стучать молотками.
– Ты слушаешь меня? – завывала Кейтлин. – Вечером когда Обри вернется из офиса, я попрошу его связаться с нашим агентством путешествий, они зарезервируют билет на самолет первым классом для тебя и Порши. А твои вещи прибудут в целости и сохранности…
– Кейти, успокойся. Я уже загрузила машину. Осталось только завершить последние формальности, и я готова выезжать.
– Ты никогда не ездила на такие большие расстояния!
– Все в порядке, я изучила карту дорог. От Нового Ханаана всего-то 1300 миль6. Я доеду с двумя или тремя ночевками, если буду сильно уставать или Порша будет нервничать. Ничего сложного. Вначале все время на запад через Пенсильванию, а когда пересеку границу Огайо, надо будет повернуть на север, пока не достигну Великих Озер. А потом снова на запад.
Глава 4
Уже на второй день путешествия Лидия подумала, что слегка переоценила свои силы. Пикап, купленный ею самостоятельно без тщательного осмотра, который устраивал всем автомобилям Джордж, доводивший продавцов до нервного срыва, оказался весьма капризным и совсем не таким удобным, как ее предыдущий «корвет». От долгого кручения тяжелого руля у нее ныли плечи и шея, а задница превратилась в отбивную, поскольку жесткая подвеска реагировала на каждый ухаб и трещину.
К тому же Порша периодически начинала жалобно подвывать в своей корзинке. Лидия сняла комнату в мотеле на съезде с 76-го шоссе недалеко от Питтсбурга, где с удовольствием приняла обжигающе горячий душ, периодически бросая тревожный взгляд на дверь ванной комнаты. Конечно, она видела фильм «Психо», только не сказала об этом Кейтлин. Потом она рухнула на кровать рядом с кошкой, которая тоже была счастлива вытянуть все четыре лапы. Белье было сероватого оттенка и пахло дешевым стиральным порошком и еще какой-то плесенью, словно его долгое время не вынимали из бака. Но Лидия заснула почти сразу же, проведя едва ли не самую спокойную ночь с тех пор, как умер Джордж.
На следующее утро она снова тронулась в путь. Атлас подсказывал, что надо и дальше держаться 76-й трассы до Кливленда, а потом сменить ее на 90-ю, которая приведет ее через Мичиган и Висконсин до самого Дулута.
Однако что-то пошло не так, после Питтсбурга Лидия, видимо, где-то съехала с федеральной дороги и оказалась на местной трассе, но заметила это только после того, как увидела знак штата Огайо и поняла, что дорожное полотно значительно ухудшилось. Некоторое время она потряслась на ухабах, выискивая номер шоссе на указателях, потом съехала на обочину и вновь принялась изучать атлас. Ничего страшного, сказала себе Лидия. Просто небольшая заминка. В Огайо все время на север до самых Великих Озер.
К ее ужасу весь чертов штат был буквально испещрен различными дорогами, которые постоянно разветвлялись, меняли номера чуть ли не произвольно, а указатели направляли в города, названия которых ничего не говорили Лидии. Пейзаж тоже не радовал. Леса сменялись распаханными полями, которые превращались в высокие холмы, на много миль вокруг не было видно человеческого жилья. Лидия неожиданно отчаянно заскучала по уютной цивилизации Коннектикута.
«Мой бог, а что меня ждет в Миннесоте?», с ужасом подумала она. Фотографии дома у Верхнего озера7, которые ей прислали из местного агентства недвижимости, выглядели привлекательно, а сам дом с участком стоили сущие гроши. «Но почему так?», впервые задала себе вопрос Лидия. Вдруг она едет в никуда, на самую границу с Канадой, а там не окажется ни людей, ни телефона, чтобы кто-то приехал и забрал ее оттуда.
Лидия строго запретила себе паниковать. Она надавила на педаль газа и стала внимательно следить за дорогой. Как бы то ни было, а сегодня она должна пересечь Огайо, найти трассу 90 и добраться до Чикаго. «Леса прекрасны, темны и глубоки», прошептала Лидия. «Но я должна сдержать обещания. И проехать мили прежде, чем я усну»8.
В этот момент капот ее машины задымился, а мотор жалобно зарычал и заглох. Из клетки на пассажирском сидении душераздирающе заорала Порша.
Глава 5
– Боюсь, я ничем не могу вам помочь, мэм, – сказал мужчина, захлопывая крышку капота. – Убей бог, не понимаю, что у вас произошло. То ли радиатор потек, то ли цилиндры отказали.
Лидия досадливо поморщилась. Подобной проблемы она даже предположить не могла. Все машины в ее жизни ездили плавно и послушно, их регулярно обслуживал механик в Новом Ханаане, который вовремя менял масло, проверял свечи зажигания, в общем делал все то, о чем Лидия даже не задумывалась. Она действительно неплохо обращалась со столярным инструментом, умела красить, клеить обои и разбиралась в устройстве водопровода, но двигатель внутреннего сгорания приводил ее в ступор.
Двадцать минут она просидела на обочине, успокаивая кошку, пока рядом не притормозил какой-то фермер, который, сдвинув шляпу почти на затылок, начал колдовать с мотором.
– Могу вас подбросить до Айду, – сказал он. – Это милях в пятнадцати. Ближе ничего нет. У братьев Бассетов там есть гараж и тягач. Они отгонят вашу колымагу и постараются ее починить.
– Но здесь все мои вещи, – залепетала Лидия.
Фермер с интересом ее разглядывал. Старый пикап, забитый под завязку коробками и различным инструментом, никак не вязался с элегантным обликом Лидии и ее персидской кошкой в плетеной корзинке.
– За вещи не беспокойтесь, мэм. Это Огайо, тут чужого не тронут, не то что в вашем Нью-Йорке, – сказал он, наконец-то определив, что имеет дело с очередной чудачкой с Восточного побережья. – Я сам еду в Айду, так что подвезу вас прямо к гаражу Бассетов. Там и заночуете в городке. Других вариантов я не вижу. Я, кстати, Хэл, мэм. Хэл Коркоран.
– Лидия Сойер, – протянула она руку.
Других вариантов, похоже, и правда не было, поэтому Лидия вытащила из машины чемодан с одеждой, взяла сумочку, корзинку с Поршей и перетащила это все в грузовичок Хэла Коркорана.
– Как вы сказали называется город? – спросила она, доставая атлас.
– Айду.
– Вы сделаете что?
– Айду9. Так город называется. Ну, сейчас скорее это деревня. После войны город оказался в стороне от основных трасс и новой железной дороги. Так что многие оттуда уехали. Но те, кто остались, гордятся своим городом. Знаете, какой девиз у Айду? «Маленькое место – большое сердце».
– Я тоже из маленького городка, – кивнула Лидия. – Новый Ханаан в Коннектикуте. Правда, он не очень далеко от Нью-Йорка и Нью-Хейвена и вообще там… более людно.
– Никогда не смог бы жить в большом городе, – решительно заявил Коркоран. – У меня от скопления людей чесотка начинается.
– А как вас занесло в наши края? – спросил он через некоторое время.
– Мне кажется, я съехала с трассы. Искала путь на север, когда мотор заглох.
– На север? В Кливленд что ли? Или в Чикаго?
– Вообще-то я еду в Миннесоту.
Взгляд Коркорана немного потеплел.
– Красиво там. Рыбалка хорошая. Мне троюродный брат рассказывал. К родне едете?
Лидия неопределенно покивала головой, радуясь, что сейчас ее не видит Кейтлин. Сестра начала бы названивать лично Джону Эдгару Гуверу, узнав, что Лидия в данный момент едет лишь с одним чемоданом в машине незнакомого мужчины, направляясь в городок с эксцентричным названием, которого даже не нашла на карте.
Коркоран исчерпал темы для беседы, поэтому молча уставился на дорогу. Лидия стала исподтишка его разглядывать. Наверное Хэл был приблизительно ее возраста, скорее ближе к пятидесяти, а, может, моложе, просто задубевшая кожа с глубокими морщинами и трехдневная щетина его не красили. Руки, лежавшие на руле, тоже были узловатыми и потрескавшимися, к тому же с грязными ногтями. Из-под протертой шляпы выбивались криво постриженные соломенные волосы. Обручального кольца на пальце не было, что, впрочем, для фермера было нормальным, но и без этого Лидия догадалась, что никакой миссис Коркоран не существует, только если та не ленива или слепа.
Решив, что Хэл может заметить ее интерес, Лидия отвернулась и уставилась в окно. Миновав две рощи и несколько десятков акров безлюдных полей, дорога привела наконец к редким домикам. Преодолев узкий мост через спокойную живописную речку, машина въехала в крошечный город с удивительно ровными улицами, словно прочерченными по линейке.
«Айду», прочитала Лидия на щите. «Население 536 человек. Маленькое место – большое сердце».
Порша сквозь прутья корзинки наверное тоже прочитала эту надпись, потому что протяжно замяукала.
Глава 6
Первые впечатления от Айду отказались довольно приятными, так что Лидия постепенно успокоилась. Братья Бассеты, добродушные крепыши, немедленно снарядили тягач, чтобы отбуксировать брошенную машину в гараж, следуя объяснениям Коркорана. Миссис Бассет, супруга одного из братьев, отвела Лидию в подсобку, где та смогла освежиться и привести себя в порядок, а потом напоила ее горячим кофе и угостила домашним пирогом. Дети Бассетов бросились было играть с Поршей, судя по всему, они никогда раньше не видели персидскую дымчатую кошку, но оставили ее в покое, едва бедняжка зашипела. Добродушная хозяйка любезно предложила привередливой гостье свежих сливок.
Лидия дождалась, пока пригонят ее машину с нетронутым скарбом, потом рассеянно выслушала разъяснения, что же именно случилось с ее мотором, хотя ни слова не поняла.
– Ремонт займет минимум три дня, – сообщил более толстый Бассет. – Надо привезти запчасти. Масло течет, залило весь радиатор, и цилиндры придется снимать.
– И как вас угораздило купить такую раздолбанную машину? – поддакнул младший худой Бассет.
– В этих больших городах одно жулье, – со знанием дела заявил старший брат.
Лидия не стала объяснять, что купила машину у Аарона Талли, которого знала уже пятнадцать лет, и он уверял, что пикап почти как новый, он сам на нем лишь несколько раз ездил на побережье.
– Вы можете остановиться у Авроры Рэмсботтом, – подсказала миссис Бассет. – Пока ребята будут чинить ваш автомобиль. Она держит гостевой дом с пансионом на другой стороне города. Вы должны были его проезжать, когда ехали с Хэлом. Айду такой маленький, что от нашего гаража до Авроры не больше получаса ходу пешком. Но у вас же чемодан… и кошка. Пожалуй, я вас подвезу. Марв, я могу взять «бьюик», чтобы отвезти миссис Сойер?
Толстый брат лишь пожал плечами.
– Так положи туда чемодан леди, – повысила голос голос его жена.
Жители Айду очень хотели проявить гостеприимство.
Аврора Рэмсботтом, оказавшаяся женщиной лет под сорок, ростом примерно пять футов и два дюйма10 с тоненькой фигуркой и волосами, выкрашенными в красно-рыжий цвет и завитыми в тугие кудри, встретила Лидию так, словно та была школьной подругой, приехавшей в гости после долгих лет разлуки.
– Вот не повезло, – поцокала она языком, услышав о злоключениях Лидии с машиной. – Но вы отчаянная женщина, я погляжу. Я бы ни за что не решилась отправиться одна в такую даль. Да что я говорю. Я никогда и не выезжала из штата. Мы только с моим первым мужем Биллом ездили в Коламбус и в Кливленд, и то я все не находила себе места, так скучала по дому. Потом, когда Билл разбился насмерть, выехав ночью на встречную полосу, я тоже одно время думала переехать из Айду. Так что я вас отлично понимаю, милая. Но мне духу не хватило. А потом я встретила Чарли Рэмсботтома, он тоже недавно овдовел, так мы и решили, что я продам ферму, и мы отремонтируем дом его матери. Неплохо получилось, вы так не думаете?
Лидия согласилась. Ремонт был явно сделан давно, и хозяева переусердствовали с цветочным орнаментом и ламбрекенами, но полы и стены были сложены на совесть.
– А мистер Рэмсботтом? – спросила она.
– Чарли? Нет, он не умер. Сбежал девять лет назад с какой-то мажореткой, которую подцепил в одну из своих деловых поездок. Как же, деловых. Он хотел заставить меня продать дом, чтобы забрать свою долю, но уж дудки. Мой адвокат Тони Макгилл, сын Эдны, так его прижал, что Чарли рад был переписать на меня дом, лишь бы я не оставила его вообще без штанов. Шериф Пенн сказал ему, чтоб не смел даже показываться в Айду. Слава богу, детей мы так и не завели. С тех пор я тут одна кручусь. Сдаю комнаты приезжим, да только вот в Айду почти никто не приезжает. В этом недостаток такого городка, как у нас. Все, как на ладони. Скажем, вот сколько у нас приличных холостяков осталось? Джорджи Пенн, Фил Дилейни, Ансельм Пибоди, ну и Мелвин Бассет, тот, который младший из братьев. Я не оставляю надежды, – подмигнула Аврора, накрутив локон на палец.
– А Хэл Коркоран?
– Хэл? Ну, он даже не знает, с какой стороны к женщине подойти. И живет на своей ферме в десяти милях от города, общается только с собаками, да коровами. Для него даже Айду – уже большой город, стоит ему тут задержаться лишние полчаса, как у него начинается чесотка. Не знаю, я сама выросла на ферме, не уверена, что хотела бы вернуться к такой жизни. А вам он приглянулся? – спросила она с искренним интересом. – Вообще Хэл мужик неплохой. Не пьет, говорит мало, надежный…
Аврора задумалась, словно обнаружив новый перспективный вариант.
– Вас не беспокоит, что я слишком много болтаю? – спросила она, тряхнув кудряшками. – Вот такая я, поговорить люблю. Чарли мне всегда выговаривал, что, раз я рот раскрываю, то уж потом остановиться не могу. Ну так по мне уж лучше рот раскрывать, чем кое-то другое пониже пояса.
– Нет, мне нравится с вами разговаривать. Скажите, а почему у города такое странное название – Айду? Это была какая-то шутка? Или что-то означает на индейском диалекте?
– Ой, на самом деле у нашего города ужасно интересная история! – вскричала Аврора. – Представляете, он был основан в 1857 году. Один богатый парень из Кливленда по фамилии Шмидт хотел тут открыть нефтяную концессию, потому что обнаружил нефтеносную жилу. Он разузнал, где будет проходить железная дорога, и ему нужен был человек, который мог бы быстро построить город для рабочих на скважинах. Не просто какие-то бараки возвести, а самый настоящий город с домами, с ратушей, с варьете, чтобы ребятам было где отдохнуть после трудового дня. И он сказал: вот, мол, у меня есть столько-то денег и столько-то времени, кто возьмется построить город на пустом месте? Все отказывались, потому что уж очень этот Шмидт был прижимист, да и сроки он назвал нереальные, но тут пришел один парень, Донал Дилейни, и сказал «я сделаю». То есть он не просто сказал, а так и написал внизу контракта. И ведь как-то ему удалось. Где-то подмазал подрядчиков, где-то нашел самых дешевых работяг, но город и правда возвели меньше, чем за три месяца. Этот богач вначале хотел назвать город в свою честь, Шмидттаун или Шмидсвиль, но все местные быстро прознали про историю с контрактом, так что городок так и стали называть – Айду. Конечно, Дилейни жутко напортачил, половину домов потом пришлось перестраивать, но никто не был в обиде. Да и Шмидт этот быстро свалил, его концессия обанкротилась, но нефть все-таки нашли, кстати, уже и сам Донал Дилейни на заработанные деньги быстро вложился в добычу и разбогател еще больше. А потом и железную дорогу все-таки проложили, так что Айду стал быстро расти. В начале века у нас было три тысячи жителей! – с восторгом произнесла Аврора. – Тогда и мои предки сюда переехали. Рассказывали, что на несколько лет сюда даже перенесли суд и другие государственные службы из Тиффина, когда там случился пожар или какой-то мор. Но потом все быстро пришло в упадок.
– Из-за Великой Депрессии?
– Нет… все началось, когда нефтяная жила иссякла. Добыча прекратилась, а на ней тут почти все и держалось. Потом зачахли и остальные предприятия, в окрестностях осталось лишь несколько ферм. А какое фермерство, если земля в округе почти вся отравлена? Но последний гвоздь забила новая железная дорога. Ее построили сразу после войны, связав напрямую Сандаски, Кливленд и Тиффин в объезд Айду. Старая линия стала никому не нужна, так что в конце концов ее просто разобрали. Я еще помню, как в Айду три раза в год устраивали ярмарки, и сюда приезжали люди со всего штата. Когда мы с Чарли открыли мотель на подъезде к городу, то тоже рассчитывали на регулярный поток клиентов. В итоге все домики пришлось снести, потому что они совсем прогнили. Остался только главный дом, где я и сдаю комнаты.
Лидия вздрогнула. В том фильме Хичкока тоже что-то было связано с переносом шоссе, из-за чего мотель Бейтсов оказался на самом отшибе.
– Так что, вы тут у нас, похоже, задержитесь? – радостно спросила Аврора.
– Бассеты сказали, что дня на три.
– Ну и прекрасно. Я буду рада компании. Вы, как я погляжу, настоящая леди. Не прочь поразвлечься? То есть, я понимаю, вы недавно овдовели и все такое, но не собираетесь же целыми днями торчать с кошкой у себя в комнате?
Лидия улыбнулась и покачала головой.
– Я знала, что мы поладим. В Айду есть, чем заняться. Может, даже присмотрите тут кого-то себе и передумаете ехать в эту Миннесоту. Тут тоже есть старые дома, которые только и ждут, что к ним приложат руку. Только учтите, руки прочь от Фила Дилейни. Я все еще не оставляю надежды. И Джордж Пенн тоже мой. Ну, или будет моим со временем.
Лидия поначалу вздрогнула, услышав имя покойного мужа, потом рассмеялась.
– Я не собираюсь перебегать вам дорогу, Аврора. Постойте, вы сказали, Дилейни? Уж не потомок ли он того самого Дилейни, который построил город.
– Его прямой правнук, – горделиво кивнула хозяйка. – Наш местный аристократ. В городе даже есть улица, названная его фамилией. Ну что, какие планы на вечер?
– Я бы отдохнула немного. День был довольно нервный.
– Вот и отдыхайте прямо сейчас на здоровье. Я выделила вам самую лучшую комнату. А в семь вечера мы что-нибудь перекусим и отправимся в клуб. Там будут танцы.
В первый момент Лидия хотела отказаться, сославшись на усталость. А потом подумала, какого черта. Ее уже много лет никто не звал в клуб с танцами. Она бежала из Нового Ханаана, потому что не хотела провести оставшиеся годы в статусе стареющей вдовы, уныло машущей по субботам клюшкой для гольфа. Пусть в Айду и было всего пятьсот жителей, среди которых можно было выловить лишь пятерых приличных холостяков, но это больше всего походило на авантюрное приключение, о котором она столько лет втайне мечтала. К тому же ей нравились задор и непосредственность новой знакомой.
Глава 7
В клубе было весело и оживленно. Лидия сомневалась, что на вечер с танцами пришли все 536 жителей Айду, даже если вычесть детей, стариков и инвалидов, но просторный зал был до отказу забит народом. К ней многие проявляли искренний интерес, а мужчины регулярно приглашали на танец. Потягивая сидр из бумажного стакана, Лидия подумала, что давно уже так не веселилась.
Вначале, собираясь на вечер, она вынула из чемодана коктейльное платье, купленное на Манхэттене, и собрала волосы в высокую прическу, но потом одумалась. Достала простой хлопчатобумажный сарафан лаймового оттенка, который перехватила шелковым кушаком, а волосы гладко расчесала и лишь слегка подвила щипцами. Увидев платье Авроры, напоминавшее вишневый крем на торте, она порадовалась, что не стала слишком наряжаться. Свои кудряшки хозяйка пансиона еще туже прикрутила и взбила над ушами, из-за чего ее прическа стала напоминать русскую шапку, наспех сшитую из какой-то незадачливой овцы.
Порша, сосредоточенно вылизывающая шерсть в одном из кресел гостиной, посмотрела на женщин с явным неодобрением, после чего запрыгнула на подоконник и юркнула в сад.
– Вот и она хорошо проведет время, – ткнула Аврора свою постоялицу локтем под ребра. – Если доберется до Вашингтон-стрит, там у миссис Биллингс живет такой роскошный котяра. Вот только смотри, чтобы она не привела его с собой. Если увижу твою кошку с кавалером в своем доме, возьму плату за дополнительного гостя.
Как-то ненавязчиво женщины перешли на ты еще за ужином.
В клубе Аврора была главной заводилой. Она опрокидывала в себя стаканы с сидром, громко смеялась и лихо отплясывала во всех танцах, даже групповых.
– Я слышал о ваших неприятностях с машиной, – обратился к Лидии какой-то мужчина в пиджаке с заплатками на локтях. Всем видом он напоминал университетского преподавателя, особенно сутулыми плечами и очками в продолговатой черной оправе. – Надеюсь, краткая остановка в Айду вам понравится.
– Мне уже все очень нравится, – искренне ответила Лидия.
– Маленькое место – большое сердце. Это наш девиз. Между прочим, его придумал мой младший брат, когда учился в школе. Его выбрали из нескольких десятков других вариантов. Конечно, не шедевр мысли, но жителям очень понравилось.
– Как мило.
– Позвольте представиться. Фил Дилейни. Я мэр этого города.
– О, – Лидия на секунду глупо открыла рот, но тут же его захлопнула и начала нервно оборачиваться в поисках Авроры. Ей не хотелось сразу же испортить отношения с хозяйкой гостинцы, которая ясно дала понять, что положила глаз на потомка основателя Айду.
Как оказалось, Аврора крепко вцепилась в локоть какого-то парня в клетчатом пиджаке и совсем не обращала внимания на то, что происходит вокруг.
– Значит, вы… мэр?
– Наверное, Аврора вам уже рассказала, что Айду построил мой прадед? – весело спросил ее собеседник. – И что в городе есть улица, носящая имя нашей семьи.
– Аврора назвала вас единственным местным аристократом.
– Все-таки американцы благоговеют перед знатью, несмотря на революцию, вы не находите? Даже если эта аристократия, так сказать, местного разлива. Наверняка вы сейчас недоумеваете, почему я до сих пор живу в Айду. Почему не уехал из города, как многие мои родственники, туда, где можно чего-то по-настоящему добиться.
– Честно говоря… я о вас вообще ничего не думаю, – призналась Лидия. – Я сама двадцать лет проработала в газете маленького городка в Коннектикуте. Когда-то я задавала себе вопросы, почему не пытаюсь добиться чего-то большего. Наверное, я просто не из тех, кто чего-то добивается.
– Но сейчас вы едете начинать новую жизнь. В Миннесоту?
– Новости у вас разлетаются поразительно быстро.
– В конце концов я мэр. Мне все докладывают.
Лидия была немного пьяна, и ей понравился Фил Дилейни. Судя по темным волосам, почти не тронутым сединой, он был младше Лидии, слегка за сорок, однако лицо казалось старше из-за жестких морщин и печальных глаз, даже когда мужчина улыбался. Если бы не Аврора, Лидия была бы не прочь немного с ним пофлиртовать и посмотреть, к чему это приведет.
– Пожалуй, мне лучше пойти домой, – сказала она. – Был тяжелый день, и я устала. Мы приехали на машине Авроры, но, я думаю, что смогу дойти пешком.
– Я вас подвезу, – любезно предложил мэр. – На таких каблуках вы долго не протянете на нашей дороге. И дом Авроры почти у выезда из города, вам надо перейти через мост. Хотите, я вам покажу?
Дилейни подвел ее к стене, на которой висела карта города. Как и предполагала Лидия, городок был очень компактный и напоминал миниатюрную шахматную доску.
– Вот тут Центральная улица, на которой расположены ратуша, почта и наш клуб, – показал мэр. – Параллельно идет Бродвей. Их пересекает улица Дилейни вот здесь. Да, тут я живу.
Лидия посмотрела на план, обнаружив там еще вполне предсказуемые Южную, Западную и Восточную улицы, а также улицы Вашингтона и Джеферсона.
– Вот здесь гостиница Авроры, – ткнул пальцем Дилейни в самую северную точку города. На 18-й дороге, по которой вы приехали. Как видите, это единственная трасса, ведущая в Айду, и то она не пересекает город, а проходит как бы по его северному краю, захватывая лишь кусок Вашингтон-стрит. Шоссе служит и своеобразной границей города. Севернее его ничего нет. Только кладбище.
– Какое кладбище?
– Обычное городское кладбище. Видите, здесь шоссе проходит над Грин-ривер. С этой стороны дом Авроры, а напротив него кладбище.
– Как же Аврора не боится там жить одна?
– А что тут такого? – удивился Фил. – Там же лежат в основном предки местных жителей, а мы их знаем, как облупленных, и подвоха не ждем. Между прочим, этого на карте нет, потому что она старая, но лет пять назад сразу за кладбищем на старом выгоне мы устроили бейсбольное поле. В субботу будет матч с командой из Кембриджа. Не того Кембриджа, а нашего из Огайо, он всего в тридцати милях от Айду. Если машину не починят, приходите посмотреть на игру.
– Слишком много информации для одного вечера, – заявила Лидия, допивая сидр. – Я бы предпочла пойти домой и лечь спать.
– Пешком?
– Почему нет? Не хочу вас отвлекать от общения с избирателями.
– Нет, так не пойдет, – покачал головой Дилейни. – Я же все-таки мэр и обязан продемонстрировать знаменитое гостеприимство Айду. Сид! – поманил он из толпы какого-то юношу. – Отвези леди в дом Авроры. Можешь взять мою машину, только пригони ее обратно.
– С удовольствием, – чинно склонил голову парень.
– Может, нам стоит захватить и Аврору? – неуверенно спросила Лидия.
Весь тщательно сконструированный облик хозяйки отеля пришел в полный упадок. Тушь размазалась вокруг глаз, красная помада запачкала щеки и подбородок. Платье скособочилось, частично задравшись и обнажив пояс от чулок. Застежка на одной туфле отстегнулась. Залитые лаком кудряшки встали дыбом, образовав весьма авангардную укладку, которую Лидия однажды видела на модной выставке в Нью-Йорке.
– Аврора сама отлично разберется, – устало ответил Фил Дилейни.
Сид отвез Лидию до дома на «линкольне» мэра, элегантно объезжая все выбоины, подождал, пока она поднимется на крыльцо, пожелал спокойной ночи и отчалил.
Зайдя в спальню, она умылась, облачилась в ночную рубашку и с огромным наслаждением накрылась с головой тонким пуховым одеялом. Сквозь сон ей послышалось в саду сладострастное кошачье мяуканье.
Глава 8
Хотя Филипп Дилейни и был мэром Айду, переизбранным уже на третий срок, это не означало, что он был обязан веселиться со своими избирателями до последнего глотка сидра. За порядком в зале следили шериф Джорджи Пенн с помощником, впрочем следить было особо не за чем, потому что вечер танцев протекал весело и благопристойно – как все, что происходило в Айду.
Конечно, Ро Рэмсботтом не на шутку разошлась и уж слишком явно флиртовала то с Пенном, то с Ником Орбахом, владельцем пекарни, к большому неудовольствию жены последнего. Но Фил знал, что это не выльется в серьезный скандал. Миссис Орбах быстренько увела мужа, а что касается Авроры, то он не сомневался, что кто-нибудь поможет ей добраться до дома.
Поэтому обменявшись любезностями с несколькими членами городского совета и похвалив музыкантов за усердие, Фил Дилейни с удовлетворением вышел из душного зала клуба, сел в свой «линкольн» и проехал три квартала до улицы Дилейни, где располагался его фамильный особняк.
Пожалуй, это действительно был настоящий особняк. Прадед Дилейни не поскупился и отгрохал претенциозное жилище, когда город начал процветать и в него потянулись первые инвесторы с серьезными деньгами. Начать с того, что он был сложен не из дерева, доставляемого в те времена сплавом по Грин-ривер, а из кирпича и камня, специально привезенных в Айду как только запустили железную дорогу. Дилейни нанял архитектора – не того самоучку-прораба, который наспех налепил фанерных домиков вдоль городских улиц, а настоящего с университетским дипломом – и тот спроектировал дом так, что летом в нем была приятная прохлада, а зимой батареи долго держали тепло от печей и каминов.
В особняк вело роскошное крыльцо с десятком каменных ступеней, вокруг него была разбита широкая ухоженная лужайка, украшенная клумбами и цветущими кустарниками. Фил исправно платил местным парнишкам за стрижку травы, а также соседке миссис Купер, чтобы она ухаживала за розовыми кустами и регулярно обновляла клумбы сезонными однолетниками.
Поставив машину в гараж, Фил зашел в дом через заднюю дверь. Уверенно двигаясь в темноте, он миновал первый этаж и поднялся по лестнице в свой кабинет. В фамильном особняке было одиннадцать спален, пять ванных комнат, несколько кабинетов, а также гостиная, бильярдная и две столовых, зимняя и летняя. Это не считая кухни и подсобных помещений для прислуги. Всем этим Фил Дилейни уже давно не пользовался.
Его прадед мечтал о том, что в доме будет жить большая семья, гордые наследники Айду. Насколько Фил знал, у Донала Дилейни и его жены и правда родилось семь или восемь детей, из которых лишь трое достигли совершеннолетия – дед Фила и две его сестры, одна удачно вышла замуж и уехала в Бостон, а вторая заболела полиомиелитом и умерла, не дожив до тридцати.
Отцу Фила и его братьям повезло больше, Айду к этому времени стал настоящим цивилизованным городом, условия жизни в нем не были уже такими экстремальными, как в прошлом веке. Они все женились и родили собственных детей, так что нередко в фамильном особняке собирался весь большой клан Дилейни, как и задумывал его родоначальник. Все это закончилось после Второй мировой войны. Братьев, сестер и кузенов Фила разбросало по всей стране. Иногда приезжал младший брат Мэтью, тот самый, кто придумал девиз города, но уже много лет Фил его не видел. Остальные родственники, особенно молодое поколение вообще не проявляли никакого интереса к Айду.
Так что постепенно Фил одну за другой закрыл пустующие комнаты и зачехлил мебель. В огромной кухне с необъятной дровяной плитой тоже не было необходимости. Жизнь его протекала по большей части в крохотном уютном кабинете на втором этаже, где он установил маленькую чугунную печку и принес электроплитку для чайника. Здесь же стояли кресло, письменный стол, буфет и узкая лежанка, спать на которой было Филу гораздо удобнее и проще, чем в большой кровати с балдахином в соседней спальне.
Подойдя к буфету и плеснув в стакан на полпальца скотча, Фил бросил взгляд на портрет покойной жены, висевший на стене. Хезер умерла четырнадцать лет назад от рака желудка. Их единственная дочь Виктория переехала в Гамбург, получив после колледжа работу преподавательницы английского. Она все еще часто писала отцу, описывая жизнь в Германии, свою работу, новых друзей, настроения, которые царят в Европе, но ни слова не упомянула о том, что хочет хотя бы ненадолго приехать в Айду.
Воспоминания о Хезер навели Фила на мысли о сегодняшней гостье Ро Рэмсботтом, которую та привела на танцы. Эта Лидия Сойер была приветлива, но держалась с вежливой отстраненностью. Ее платье, прическа, да и весь ухоженный облик свидетельствовали о хорошем воспитании и больших деньгах. Она была настоящей леди, как сказала бы Хезер. И тем не менее эта настоящая леди оказалась в Айду.
От Бассетов мэр узнал, что миссис Сойер недавно овдовела и направляется из Коннектикута в Дулут, где она купила дом. Однако, как понял Фил, это было известно только с ее собственных слов. Насколько Фил представлял себе богатых вдов Восточного побережья, они предпочитают развеивать печаль в морских круизах, в магазинах на Пятой Авеню или посещая модные показы где-нибудь в Париже. А не мчаться в одиночестве через полстраны на раздолбанном пикапе.
На вечере миссис Сойер проговорилась, что работала в какой-то газете. Фил Дилейни задумчиво покачал головой и долил виски уже на целый палец.
Глава 9
Судя по тому, что автомобиль Авроры был припаркован на подъездной дорожке, домой она вернулась сама или с помощью добрых самаритян. Однако вчерашнее веселье, видимо, было настолько бурным, что у хозяйки не хватило сил проснуться утром и приготовить гостье завтрак, так что Лидии пришлось самой возиться на кухне.
Она заварила кофейник крепкого кофе, зажарила три яйца и наделала целую гору тостов с маслом и джемом. На аромат еды с подоконника вдруг спрыгнула Порша, которой Лидия отрезала небольшой кусок яичницы с ветчиной и налила молока.
Позавтракав и вымыв посуду, оставив для Авроры подогретый кофейник, она решила прогуляться по округе. Вначале план заключался в том, чтобы двинуть в город, изучить местные лавки и затем дойти до гаража Бассетов, поинтересоваться судьбой пикапа. Однако почему-то вместо того, чтобы перейти Грин-ривер по мосту, Лидия пересекла шоссе и оказалась на кладбище.