Читать онлайн Дерзкая вишня бесплатно

КЕНФОРДСКАЯ ВИШНЯ»

КНИГА 4.

«ДЕРЗКАЯ ВИШНЯ»

Безумная вишня

Невинная вишня

Темная вишня

Дерзкая вишня

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Дорогой читатель, спешу тебя предупредить, что ты только что открыл четвертую книгу цикла «Кенфордская вишня», и надеюсь, что уже успел познакомиться с предыдущими тремя.

Дело в том, что если ты этого еще не сделал, то пока отложи историю Энрике и Арлин, – о, поверь, я знаю, что они огонечки еще те, – и начни читать с первой книги по порядку. Иначе же, ты совсем не поймешь, что будет происходить на этих страницах.

«Кенфордская вишня» – это цикл, суть которого состоит в том, что в нем рассказывается история разных персонажей в одном промежутке времени. В каждой книге ты будешь находить отсылки и собирать по крупицам пазлы в одну общую картину.

Где был этот персонаж, когда происходила та ситуация?

А о чем подумал вон тот в этот момент?

Почему же он или она сказали именно такую фразу?

Что ими двигало?

А кто это с ним?

Откуда она об этом знает?

Ответы на все подобные вопросы ты будешь узнавать постепенно, поэтому, цикл нужно читать строго по порядку!

(Тебе самому будет гораздо проще все понимать и сопоставлять сюжетные повороты из разных книг)

И да, какие-то ключевые факты о персонажах могут быть раскрыты не в их книгах, а в других, так что, думаю, тебе будет интереснее узнать о них чуть больше, разве нет? Да и клево же посмотреть, как одного и того же персонажа видят разными глазами, а?

А если же ты уже познакомился со всеми героями и сюжетом прошлых книг и успел поплакать над судьбой Доми и Рика, то скорее листай дальше, чтобы узнать, что за девушка смогла похитить сердечко нашего горячего Консильере Сант-Хилла! Обещаю много юмора и флирта! (Это я так ваши раны зализываю)

С любовью, твоя Дария Эдви.

KENFORD

ЦВЕТЕНИЕ ВИШНИ

– символ чистоты и верности:

Предать – значит, погибнуть,

Хранить верность – значит, жить вечно

«Для той, у кого есть город, в котором все напоминает о нем»

«Идем, смотря вперед, забыв, что было.

Что будет после, ─ я не знаю,

Забудем и поймем, что зря мы потеряли.

Убив растерянные взгляды,

Молясь уйти в себя, не думав ни о чем,

Упасть за баром и дрожащими руками,

Набрать твой номер и вновь забыть о нем.

Пораненные сильною любовью, ушли

мы снова в темноту.

И без ухмылки мы искали в людях пустоту.

Хотелось убедиться, что мы такие не одни,

Чтобы легче было уйти от западни»

ПЛЕЙЛИСТ

Into It – Chase Atlantic

Only When It’s You – Bleeding Verse

Find Myself – Asking Alexandria

PIXELATED KISSES – DarkLux (Slowed)

Can’t Pretend – Tom Odell

Unstoppable (Extended) – Obsidian Swing

Love With You – Brutaliti, Wild Djigits

Where have you been – Tiktok Remix

Голос твой – HILME

Die For You – The Weeknd

Ghost Town – Adam Lambert

Mountain Jack – Sad Night Dynamite

LIPS – Jxdn

I Won’t Beg for You – ChriSTian GateS

The Night We Met – Lord Hiron

Dreaming – BRIDGE

АВТОСТОПОМ – KEER, thom flay

Smoke – Alex Who?

Before You Go – No resolve, Katey x Krista

Burn It – Agust D, MAX

Christmas Tree – V

Touching the star – Naits

Sign of the Times – Harry Styles

Sin – Ash to Eden

ПЕРСОНАЖИ

Сант-Хилл:

1) 

Риккáрдо Карбо́не ─ Капо Сант-Хилла

2) 

Энри́ке Карбо́не ─ Консильере Сант-Хилла

3) 

У́го Карбо́не ─ Исполнитель Сант-Хилла

4) 

Инéс Карбо́не ─ мл. сестра, держит свой магазин одежды в Сант-Хилл

5) 

Витáле Карбо́не ─ солдат Сант-Хилла

6) 

Ви́лдер Карбо́не ─ отец

7) 

Елена Карбо́не ─ мать

8) 

Флэтч ─ телохранитель Инес

9) 

Алекса ─ подруга Инес

10) 

Уилл, Фредди, Фиона, Лина ─ работники в ателье Инес

11) 

Анне́тт Карбо́не ─ первая жена Риккардо

12) 

Широ ─ сутенер в «Некси»

13) 

Изабелла (Иза) ─ администратор в «Некси»

14) 

Ёрки Виллемс ─ врач клана

15) 

Ёргин Виллемс ─ старший брат Ёрки, хакер клана

16) 

Тито Гоцио ─ глава отдела

CIB

в ФБР

17) 

мистер Гордон ─ директор ресторана «Парадиз»

18) 

Винченцо ─ солдат

19) 

Ройс ─ спортивный директор в «Вишневый лед»

20) 

Джони Гасснер ─ бывший Консильере

21) 

Эзио Анденте ─ партнер мафии, контрабандист, бизнесмен

22) 

Шеннон ─ домработница семьи Карбоне

23) 

Джерси ─ бывший Исполнитель Сант-Хилла

24) 

Марго ─ женский врач клана

25) 

Арлин Шнайдер, Тэкито Бирн, Эван Дэвис, Роберта Рейтер, Финни Хьюз, Ликос Мюррей, Паола Оспельт, Рати Ван Дейк ─ уличные музыканты, путешествующие по миру

26) 

Баз (Себастьян) Марино ─ владелец паба «Аргус»

Срэндо:

1) 

Ру́феан Коло́мбо ─ Капо Срэндо

2) 

Талия Коломбо ─ жена Руфеана

3) 

Джузе́ппе Кару́зо ─ Консильере Срэндо

4) 

Никко́ло На́но ─ зять Руфеана (муж сестры)

5) 

Эли́за На́но ─ дочь Никколо

6) 

Даниэль Коломбо ─ сын Руфена

7) 

Антонио Карпачо ─ один из капитанов

Клофорд:

1) 

Ита́ло Алле́гро ─ Капо Клофорда

2) 

Рена́то Алле́гро ─ Консильере Клофорда

3) 

Рудже́ро Алле́гро ─ Исполнитель Клофорда

4) 

Домини́ка Алле́гро ─ мл. сестра, пишущая картины

5) 

Джан Алле́гро ─ солдат Клофорда

6) 

А́мбра Уо́тсон ─ жена Итало

7) 

Ама́то Алле́гро ─ отец-Капо

8) 

Ване́сса Алле́гро ─ мать

9) 

Са́лли ─ сутенер в «Фонтане»

10) 

Хе́нсен ─ врач Клофорда

11) 

Беатри́с Ми́хико ─ подруга Доминики

12) 

Рензо Михико ─ отец Беатрис, партнер мафии

13) 

Эмилио ─ телохранитель Доминики

14) 

Хантер, Гарри ─ водители Михико

15) 

Зои Михико ─ тетя Беатрис, родная сестра Рензо

16) 

Зейн Михико ─ кузен Беатрис, сын Зои

17) 

Грейс ─ официантка в «Бриз Кафе»

Мафорд:

1) 

Гоцо́н Мите́лло ─ Капо Мафорда

2) 

Га́би Еспоси́то ─ мл. сестра Гоцона

3) 

Оза́ки Еспоси́то ─ муж Габи, капитан

4) 

Анри ─ друг Доминики, художник-продавец

5) 

Миранда-Эмилия Гратц ─ жена Анри

6) 

Лоренцо Бьянки ─ Консильере

Кенфорд:

1) 

Витто́рио Лео́не ─ Дон Кенфорда

2) 

Вале́рио Агости́ни ─ Консильере Кенфорда

3) 

Алессандро Корсини ─ Младший босс

4) 

Делла Корсини ─ средняя дочь Аллесандро

5) 

Гроул МакКенод ─ один из членов комиссии традиционалистов

6) 

Джанни Кардини ─ партнер мафии

7) 

Доминик Мёрфис ─ друг и партнер Джанни

8) 

Рене Аллегро ─ дочь Инес и Руджеро

9) 

Бастиан Челларио ─ приближенный партнер мафии

Докросс:

1) 

Антонио Романо ─ Младший босс

2) 

Герман Романо ─ сын Антонио, бывший Инес Карбоне

3) 

Маттео Гримальди ─ Дон

Рейд:

1) 

Ромеро Фаббри ─ отец Дарио

2) 

Дарио Фаббри ─ Капо

3) 

Рубин Фаббри ─ сын Дарио

4) 

Иен Риччи ─ Консильере

5) 

Габриелла Риччи ─ жена Иена

6) 

Лорано Риччи ─ старший сын Иена

7) 

Валентино Мелони ─ Исполнитель

8) 

Неро Мелони ─ сын Валентино

Ноктавера:

1) 

Лука Греко ─ Дон

2) 

Катерина Греко ─ жена Луки, родная сестра Ваннессы Аллегро

3) 

Луиза Греко ─ дочь

4) 

Вита Греко ─ сын, Силовик

5) 

Фаелан Хорват ─ Тени Виты

Авемор:

1) 

Брэшио Коста ─ Дон

2) 

Артуро Коста ─ сын Брэшио, будущий Дон

ВИШНЯ ПЕРВАЯ

Арлин

17.06.2020г.

Пейзаж быстро сменялся за широким окном, пока я подпирала кулаком щеку, сидя за столом. На фоне негромко играло инди, которое любил Тэкито. А если учесть то, что за рулем сейчас был именно он – выбор песни очевиден.

Солнечные июльские лучи пробирались сквозь окна, но не особо ощущались на теле из-за включенного кондиционера. На диванчике за столом напротив развалился Финни спиной к окну, и звуки игры из его телефона, по экрану которого он быстро перебирал большими пальцами, доносились до ушей.

В трейлере вкусно пахло пиццей, которую готовила Роберта, и желудок, судя по всему, проснулся не только у меня.

– Я чувствую наивкуснейший аромат пепперони, – хриплый, едва проснувшийся голос парня прорезался в проходе. Ликос, прикрыв кулаком рот, широко и громко позевал, а после потянулся так, что прохрустели позвонки. – Роби, у тебя талант будить меня лучше будильника. Двинься, – он столкнул ноги Финни с дивана и плюхнулся рядом, лениво сложив локти на краю стола.

– Я из-за тебя уровень просрал! – возмутился тот с особенностью в речи, и отложил телефон, а Ликос одарил его еще немного полусонным взглядом из-под длинных ресниц и откинулся на спинку.

На его лице виднелись следы от тканей подушки, а один глаз жмурился, противясь солнечным лучам.

– Мы вообще где? – он отвернулся от Финни в сторону кухни. Роберта как раз доставала пиццу из духовки.

В окне виднелись только густые леса и ни одного указателя, отчего понять что-то визуально было довольно сложно. Также отсутствовала связь уже несколько часов после того, как мы выехали из небольшого городка, недалеко от Клэдо, где пробыли около недели.

Лишь из своих знаний и предположений, я могла догадываться, что мы, возможно, спустя почти сутки, подъезжали к Кенфорду, в котором собирались остановиться примерно на месяц прежде, чем отправиться в Авемор.

– Тэ, что говорит навигатор? – громкий картавый голос Финни раздался резким звуком по ушам для каждого.

– Навигатор говорит, чтобы ты пошел нахрен!

– Ну, Тэ, – жалобно протянул в ответ, и все услышали неразборчивое ворчание на фоне играющего инди.

– Подъезжаем к Кастелло-Маре. Заедем на заправку, разомнем немного задницы, и, Роби, – тот нашел взглядом своих золотистых глаз нашу темнокожую подругу, на несколько секунд обернувшись через плечо. Роберта же уже нарезала горячую пиццу на двух круглых противнях специальным пицца-резаком, пока Ликос, соскочив с места, крутился вокруг нее. – Сменишь?

Та лишь кивнула и поставила противни на стол.

– Ты лучше всех, – вздохнул Ликос, вернувшийся на место рядом с Финном, и потянул руки к еде.

– Оставь Рати и Эвану с Паолой. Здесь пицца не только для твоего желудка, – строгий взгляд Роби врезался в лица парней, пока накладывала несколько кусков на отдельные тарелки.

После же, отнесла одну Тэкито и устроилась с ним рядом в соседнем кресле, о чем-то тихо заговаривая.

– Я похож на эгоиста? – на возмущение Ликоса с полным ртом никто не отреагировал, лишь Финни хмыкнул:

– Она знает, что у тебя не желудок, а черная дыра, – и пока не прикасался к пицце. Запах же сразил меня окончательно, и теперь я на пару с прожорливым другом поедала пепперони.

Спустя около сорока минут, подошвы конверсов коснулись пыльной дороги, а кожу обожгло беспощадное солнце. Я завязала клетчатую рубашку на бедрах, освобождая от нее светлую майку, и убрала волосы в пышный пучок. Другого бы и не вышло, – они сильно густые и пушистые.

Оба трейлера остановились на заправке, и Эван ушел расплатиться. Паола же уже направлялась ко мне, пока теплый ветер раздувал во все стороны ее светлые пряди. Они сильно контрастировали на фоне загорелой кожи и зеленых глаз, но ничуть не делали менее красивой.

– Роби сделала пиццу: одна пепперони, вторая маргарита. Мы оставили вам с Эваном и Рати, так что, можете забрать к себе в трейлер, – осведомила подругу, которая не торопилась заходить за едой.

– У вас еще осталась вода? Меня накрыла невозможная жажда, когда мы только отъехали от Клэдо.

На жалобу Паолы, я кивнула в сторону нашего трейлера:

– В холодильнике. Может, есть пару бутылок в морозилке.

Поймав улыбку блондинки, я отошла к ребятам, которые о чем-то разговаривали в тени недалеко от выезда с заправки, попутно доставая пачку сигарет из кармана джинсовых шорт, откуда же и освободила зажигалку. Огонь вспыхнул перед лицом, и дал короткую жизнь сигарете между зубов. Дым присоединился к тому, что принадлежал компании.

– Я же сказал, что уже обсудил это с Базом. Никаких проблем, – горький дым струился изо рта Тэкито, пока сигарета находилась зажата в уголке его губ, а ладони прятал в карманах свободных шорт.

– Кто это? – вопрос сорвался с языка Финни, когда подтянул колено к груди, сидя на каком-то куске бетона, а после, затянулся.

– Владелец паба, – пояснила я, садясь рядом с Рати, который тут же запрокинул руку мне через шею, притягивая к себе чуть ближе.

Он только проснулся и до сих пор пытался принять и вникнуть в реальность происходящего, растирая шею другой рукой, которая, видимо, затекла в неудобной позе.

– Там есть большая парковка? – поинтересовалась Роберта, пока воздух разрезал ее чуть грубоватый голос. Тэ кивнул:

– Минут десять пешком, ближе нет. Точнее, есть, но для нас нет. Мы просто не поместимся, – хмыкнул он.

– Ты уже спрашивал насчет дней выступлений? – поднося к губам сигарету, Рати задал вопрос и потушил бычок об бетонную плиту у своих бедер.

– Говорили об этом, но решили все обсудить по месту, – одним движением пальцев, Тэкито стрельнул бычок в сторону мусорки и попал, чем вызвал бурную реакцию у большей половины нашей компании.

По возвращению Эвана, все расселись по местам.

Только, в этот раз, Рати сменил его за рулем второго трейлера, когда тот ушел отсыпаться на своей кровати, Паола решила присоединиться к ребятам, а я заняла пассажирское место подруги.

Кондиционер стал мгновенно выключенным, а окна открыты: так Рати нравилось гораздо больше. Он считал, что так создавалось более атмосферное настроение от нашего путешествия по миру. Воздух резкими порывами проникал в салон трейлера, раздувая небрежные темные волосы Рати, как и мои огненные короткие, выпавшие из пучка, а глаза рефлекторно жмурились от солнца. Вытащив из бардачка солнцезащитные очки, парень подарил мне ухмылку и вернул внимание на трассу, на которой следовали четко за трейлером.

– Как идут дела с песней? – расслабившись в водительском кресле, спросил он.

Я же не сдержала слегка разочарованного вздоха:

– Пока совсем не клеится. Не знаю, что не так, но ноты совсем отказываются складываться именно в этой песне.

– А слова? – быстрый взгляд на меня, сквозь темные очки, и вот уже снова на дорогу. – В последний раз, ты сказала, что вроде как сдвинулась с мертвой точки.

– Ага, – саркастический смешок слетел с губ. – И вновь вернулись обратно, с чего начали. Мертвая точка. Может, так и стоит потом назвать песню?

Улыбка показалась на лице Рати, открывая обзор на ямочки на щеках, которые мне всегда казались слишком милыми, не совсем подходящими к его внешности. Но, если бы их не было, то ему точно чего-то бы не хватало для изюминки.

Он пальцами в волосы, как гребнем, убирая их от лица, и вновь шею потер, чуть поморщившись.

– Никогда не думал, что песня о любви когда-то может быть названа «Мертвая точка», – и усмехнулся. – Я бы больше поверил, что так называется песня о расставании.

Я вглядывалась куда-то за пределы лобового стекла, наблюдая, как постепенно солнце начинало входить в стадию заката, окутывая небо нежно-розовым полотном, смешанным с яркими оранжевыми лучами.

В голове же не было и единой мысли, чтобы придумать, как дать жизнь песне о той самой любви, о которой говорили все и везде. Я хотела, чтобы те, кто ее услышал, – узнал в строках свою жизнь, эмоции, чувства. Ведь, каждый испытывал тот самый ураган, сдувающий рассудок, вулканический взрыв, опаляющий щеки, и парящих в животе, бабочек.

Мои чувства к Рати не стали исключением. Мне с ним было спокойно, как у горящего камина холодной зимой с кружкой горячего какао. К тому же, знали друг друга уже много лет, как и каждого в нашей небольшой компании. Такие места, как детский дом, хорошо сближали брошенных и никому не нужных детей.

Каждый из нас нашел поддержку друг в друге, а успокоение в музыке. И вот уже шестнадцать лет мы были неразлучны. Восемь из которых провели в детском доме, четыре в колледже, и уже второй в двух общих трейлерах, рассекая по миру и останавливаясь в разных городах, выступая то на улицах, то в барах, то на различных городских уличных мероприятиях.

Музыка – наша жизнь, что текла внутривенно, рассекая нейроны, путаясь в крови, и теряясь между органами, что вели к сердцу. Без нее ничего бы не было. Ни нас, ни мира, ни смысла.

Полтора часа дороги прошли почти незаметно, пока фоном играла одна из песен BRIDGE «Dreaming», а мы уже проезжали вывеску: «Добро пожаловать в Кенфорд!».

Нас встретили цветущие деревья и кусты, которыми так славился этот город, но и которые, как я думала, должны были цвести только весной. Но, видимо, ошибалась, раз в разгар лета со всех сторон окружали розовые и белые деревья.

Выпрыгнув из трейлера, в лицо ударил чуть прохладный воздух, который стал гораздо приятнее из-за зашедшего солнца, а судя по запаху и влажному асфальту, совсем недавно прошел ливень. Я невольно улыбнулась, вдыхая ароматы, что окружали после дождя.

– Время еще есть, – взгляд Эвана опустился на наручные часы. – Мы успеваем в магазин. Нужно купить что-нибудь поесть.

– Честно говоря, я готов съесть гипопотама! – голос Ликоса, выползающего из трейлера, утонул в худи, которое он натягивал на себя. – Мы же возьмем томатный сок? Обещаю умереть, если нет.

Уголки губ почти всех присутствующих дернулись в улыбке, не считая, конечно же, Тэ. Тот стоял рядом с Рати, прикрывая от ветра кончик сигареты, и предпринимал попытки наконец-то закурить свою последнюю сигарету из пачки, – у всех нас они закончились почти на въезде в город. А когда у него получилось, дым вышел изо рта, и он, как самый настоящий папа-группы, открыл навигатор в телефоне. Шлепки на его ногах застучали по дороге, пока Тэкито уводил нас с парковки. Паола, Роберта и Финни остались подготавливать трейлеры к конечной остановке, чтобы к нашему возвращению мы уже смогли спокойно насладиться ужином и отдыхом от дороги.

Эван и Рати шли впереди, пытаясь чем-то разговорить папочку, но тот почти не шел на контакт: чем он больше был вымотан, тем меньше говорил. А Тэкито, итак, был не многословен.

– Зацени, какой домина, – Ликос подметил особняк, недалеко от которого проходили по пешеходной дорожке, пока ребята пытались разобраться, куда вел навигатор. Мы не сильно участвовали, лишь шли следом.

– Неплохо смотрится, – развязав рубашку, вновь накинула ее себе на плечи, продев рукава. – Только я никогда не понимала, зачем людям столько квадратных метров?

Ликос самодовольно усмехнулся:

– Чтобы понтоваться и скрывать недостатки. Недавно наткнулся на любопытный факт: чем больше у тебя хата, тачка и земли, тем скромнее твои мужские достоинства.

Смешок вырвался из моего рта, а светлые брови Эвана удивленно подпрыгнули, когда сам он обернулся в нашу сторону. Рати же чуть поодаль продолжал спорить с Тэкито.

Людей на улицах было достаточно, и, судя по всему, мы находились в каком-то очень оживленном районе для такого времени суток. Из проезжающих машин доносилась громкая музыка, как и из ресторанов и клубов, что мы проходили мимо. Большие же и не очень компании громко хохотали или что-то бурно обсуждали. Казалось, что время для всех здесь не имело значения.

– Вон супермаркет, неужели, – облегченно вздохнул Эван, вскинув руку в сторону большого красного одноэтажного здания с яркой вывеской.

Все чуть ускорили шаг, иногда змейкой обходя лужи на дороге.

Автоматические двери пропустили нас внутрь светлого магазина, где холодный воздух от работающего кондиционера мгновенно заставил поежиться. Если бы мы заглянули сюда днем, то, скорее всего, наличие кондиционера показалось нам благословением свыше, ведь жара, в самом деле, была невероятная. Ликос же ее совсем не переносил, – всегда жаловался на головные боли и духоту. Поэтому, никогда не соглашался ехать в одном трейлере с Рати, любителем открытых окон, вместо включенного кондиционера.

Спокойная незнакомая песня играла достаточно приглушенно, пока ноги вели вдоль высоких стеллажей, заставленных продуктами. Тэкито уже катил тележку впереди, и я успела заметить, как первое, что в ней оказалось, стали три пачки соленых крекеров. Удивляться было нечему.

Рати и Эван вооружились красной и зеленой корзинками, куда уже сложили мармелад, пару шоколадок с грецким орехом, бутылку красного вина и три пива в стекле. Я же решила, что не буду подкладывать им свои продукты, и догнала Тэкито, чтобы сложить к нему мороженое и несколько бутылок пива для себя и Роберты. Ликос же присоединился ко мне в загрузке тележки папочки, выкладывая томатный сок, упаковку кислых червячков, текилу, литрушку спрайта и два яблочных мюслевых батончика. Тэкито же уже сложил арахисовую пасту и четыре пива – два из которых были в стекле с зеленой этикеткой, а два других в серых банках и красной эмблемой.

Пока что наш набор выглядел, как будто мы зашли исключительно за алкоголем и какими-то вкусняшками, но это было не так. Основные продукты для готовки мы добирали уже все вместе, периодически советуясь, кто и что бы хотел поесть. Роберта бы уже давно дала всем подзатыльников, ведь готовить все равно будет только она. Иногда еще мог над кухней изъявить желание поиздеваться Ликос, и получалось довольно вкусно, но такое желание проявлялось у него редко.

На кассе Рати попросил две пачки шоколадного «Чапмана», две вишневого, три ментоловых «Ньюпорта» и два красных «Честерфилда», и не торопился их убирать в пакет к остальным продуктам. Он раздал каждому свои, и мы, выйдя из магазина, приземлились на скамейку неподалеку, поставили пакеты себе в ноги, и распаковали сигареты. Зажигалка мгновенно оказалась у меня в руке, а через короткое мгновение, я уже наслаждалась вишневым привкусом фильтра во рту. Ликос же сунул одну ментоловую пачку себе в карман и две скинул в пакет, стоявший у ног Эвана, – те были для Финни, – и открыл крышку томатного сока. Блондин же отсел подальше от всех нас, чтобы не попадать под волну горького дыма, что пускала троица, состоявшая из меня, Рати и Тэкито.

– Завтра восемнадцатое, планируешь позвонить дяде? – молчание нарушил голос Эвана, чьи светлые волосы поддавались ветру. На свой вопрос он получил смешок и качание головой от Рати.

Тихо вокруг не было, отчего громкость с которой говорили парни, не казалась завышенной, а спокойно вписывалась в суетливость города.

– Пошел он в задницу со своим днем рождения. Я до сих пор ему шлю открытки на каждый праздник с подписью: «пошел нахрен», чтобы не расслаблялся.

– А это разве не говорит о том, что тебе не все равно, даже спустя шестнадцать лет? – Ликос сильнее закутался в свободное худи, присев на корточки напротив.

– Плевать я хотел, что он подумает, – Рати затянулся, а на выдохе дым смешался со словами: – Завтра он должен будет получить аж две открытки, как и каждый год в этот день. «Пошел нахрен» и «Пошел нахрен дважды».

– Какой же ты придурок! – рассмеялся Эван, сложив мускулистые руки на груди и запрокинув голову назад.

Вернувшись на просторную закрытую парковку, в глаза тут же бросились огни гирлянд, что свисали с открытого окна и козырька одного из трейлеров. Финни вытянул ноги на вытащенном походном кресле, пока Паола, поджав ноги, что-то смотрела в телефоне, сидя в соседнем.

– Если вы не купили яблочный кекс, то я займу койку Рати! – крикнул тот на всю парковку, и брюнет в долгу не остался:

– Когда начнешь выговаривать мое имя, тогда и поговорим!

И Ликос бросил ему два мюслевых батончика, которые тот, наверное, мог ловко и легко поймать, но это был Финни, так что те оба просто отскочили от его рук, приземляясь куда-то за пределы стульев и стола. Пускай, не кекс, но они были яблочные, – все остальное не имело значения.

Выгрузив содержимое пакетов на небольшой кухонке в трейлере, – где чаще всего готовила Роби, – Эван и Паола принялись составлять все купленное в холодильник и убирать на полки. Рати вынес ребятам пиво, пока Финни смотался наводить свой коктейль с текилой и спрайтом. Я уже настраивала гитару, заняв кресло Финни, и устроившись поудобнее.

– Хочу «В гости в будущее», – Эван, разобравшийся с покупками, вышагнул из трейлера, держа в одной руке бутылку красного вина для Паолы, во второй свою гитару, полностью расписанную цветными маркерами.

– Я «за», – Рати одним движением открыл крышку своей бутылки пива.

Два трейлера стояли друг напротив друга, а маленький стол и восемь стульев были расставлены между ними, подсвеченные гирляндами и светом уличных фонарей, что почти до нас не доходил.

Тэкито спустился с трейлера напротив меня, вытирая мокрые руки бумажным полотенцем. И выглядел недовольным. Каждый, кто только что был с ним в магазине, уловили взгляд папочки.

– One moment1! – воскликнул Ликос и убежал во внутрь. А минуту спустя вернулся с пачкой спиртовых салфеток, которую бросил на стол. Вытащив одну, начал вытирать руки.

За ним повторили все остальные, ведь раздражать Тэкито никто лишний раз не хотел, а его страшно раздражало малейшее нарушение правил гигиены. Для него подобное приравнивалось к катастрофической антисанитарии.

К микробам папа-группы был брезглив точно также, как к чужим слюням, незнакомцам, нарушавших личное пространтсво, и дорожной шаурме.

К счастью, Тэкито был инженером-проектировщиком на удаленке, а также гитаристом, путешествующим со своими близкими людьми по миру. Это ему очень помогало лишний раз избегать разговоров с незнакомцами, – если это не касалось дел группы, – и шаурму. Но, к сожалению, не всегда так же везло с чужими слюнями.

Финни считал своей целью в жизни развести бардак абсолютно в каждом месте, где оказывался хотя бы на несколько минут, чем раздражал не только папочку, но и Рати. Тот же уже планировал дать имя своему нервному тику, раз так много времени проводили вместе.

Тэкито сел на стул рядом с Робертой и молча закурил. Та же уже потягивала не спеша свое пиво, и была рада, что тот выдыхал в противоположную от нее сторону.

Пальцы коснулись струн гитары, и та начала говорить. Тихий аккорд – искра, зажигающая нашу беседу.

Музыка лилась согласно, давно выученным, нотам, сквозь пальцы, что скользили по инструменту.

– Walking down the street, feeling the beat, – красивый голос Эвана сплелся с музыкой, пока его гитара еще молчала, находясь в руках. – The rhythm of life is moving my feet. I see the sun shining, the sky is so blue. Everything feels right, how about you?2

Ветер слегка обдувал лицо, подкидывая выпавшие короткие пряди из пучка. Перебирала струны кончиками пальцев, а мелодия становилась объемнее, насыщеннее.

Я бросила короткий взгляд на Эвана, который присоединился к моей игре. Он ритмично ударил по струнам, словно вторая волна накрыла предыдущую, добавляя мощности.

– Singen und tanzen, die ganze Nacht lang, – родной немецкий соскользнул с языка Паолы мелодичным голосом, на что я непроизвольно улыбнулась. – Die Freude ist hier, es ist so stark.3

И присоединилась, сливаясь своей хрипотцой с ее нежностью:

– Lass uns zusammen sein, lass uns frei sein. Die Welt gehört uns, du und ich allein4.

– The world is changing, it's moving so fast. But we can keep up, we can make it last, – английский Эвана звучал спокойно, когда он, вновь, убрал руки от струн, вручая возможность продолжать мне. – With love and kindness, we can make a change. Let's spread the word, let's rearrange.5

– Singen und tanzen, die ganze Nacht lang. Die Freude ist hier, es ist so stark. Lass uns zusammen sein, lass uns frei sein. Die Welt gehört uns, du und ich allein.

В строки проник голос Ликоса:

– Don't let anyone tell you what to do. You are the master of your own view.6

А следом, зазвучал Финни:

– Be brave, be strong, and never give in. The world is waiting, let the fun begin.7

– Singen und tanzen, die ganze Nacht lang. Die Freude ist hier, es ist so stark. Lass uns zusammen sein, lass uns frei sein.

Die Welt gehört uns, du und ich allein, – Эван снова играл, а наши инструменты переплетались на каждом припеве, создавая плотную музыкальную ткань, сплетающую мелодичные линии и ритмы.

Ночь наполнялась нашими общим звуком – голосами, музыкой. Ветер стихал, звезды, словно, замирали, слушая, как мелодии гитар разносились по парковке, путаясь в кустах и деревьях неподалеку.

Я закрывала глаза, пока руки двигались по памяти и язык переключался на немецкий в припеве – наслаждалась, ощущала музыку всем телом, вдыхая ароматы влажного асфальта и табачного дыма, исходящего от сигарет, и растворяясь в ночной синеве.

– So let's sing and dance, let's shout and cheer! Let's make some noise, let everyone hear!

– That we are here, we are alive! And we are ready to thrive! 8

Энрике

17.06.2020г.

– Блять, это отвратительно.

Ёрки откинулся на мягкие подушки дивана, запуская пальцы в красные волосы, немного наводя беспорядок.

– Откуда столько агрессии? Твой негатив захламляет мои энергетические потоки.

Он фыркнул, а вкус виски обжог стенки моего горла:

– У меня и без тебя в них полнейший бардак.

– Ты перфекционист, – пожал плечами и, слегка ухмыляясь, наблюдал, как Ёрки освободил сигарету из пачки. – У тебя его в априори не может быть.

Музыка играла за пределами VIP-комнаты, но все равно казалась достаточно громкой, чтобы мы могли ее слышать. Было немного темно, лишь красная подсветка и пару фонариков освещали наши лица и стол.

– Когда у тебя будет рэкет? – вдруг спросил Ёрки.

– А что? У тебя мало работы, и ты планируешь проявить немного заботы к этим жалким ублюдкам? – смешок сорвался с моих губ, которые следом стали влажными от глотка крепкого алкоголя.

– Ни за что, – его мрачная усмешка утонула в тяге сигареты. – Просто интересно, куда собираешься в этот раз? – слова смешивались и выливались с дымом изо рта.

– Думал, что было бы неплохо пройтись по краю Сант-Хилла.

Ёрки двумя легкими постукиваниями по сигарете, стряхнул пепел в пепельницу на столе:

– Так значит, у тебя будет рейд по барам и пабам. Это могло бы звучать заманчиво, если бы я не знал тебя.

«Знал». Как же это было громко. Но Ёрки был прав, – он, действительно, хорошо меня знал уже не один год.

И пока Рик в свободное время, которое у него было совсем крошечным, пытался увидеться с блондиночкой из Клофорда, то я же проводил свое время в «Некси», часто набирая номер красноволосого врача Сант-Хилла с предложением разгрузиться в конце дня.

– Рэкет – не рейд, и ты это знаешь, – усмехнулся я, и тот кивнул.

Его взгляд, как и мой, врезался в того, кто только что вошел, впуская на короткое мгновение громкую музыку в комнату.

Широ плюхнулся на диван рядом с Ёрки и устроился затылком на его коленях, вытащив телефон из заднего кармана своих джинс. Экран осветил лицо сутенера меньше, чем на минуту, и вот уже прижимал его к уху.

Ёрки сделал затяжку, не обращая больше никакого внимания на Широ, пока я же не специально слушал его разговор по телефону. На другом конце трубки отчетливо был слышен голос Изы, которую, как оказалось, наш азиат не смог найти в той толпе, что собралась сегодня в клубе. Ее тон был недовольным, и казалось, будто она кричала, а динамик Широ слишком громким. Оба фактора указывали на их постоянное нахождение в стенах клуба, где почти всегда приходилась говорить громче обычного, а слушать внимательнее, напрягая уши, выстраивая максимум громкости в заводских настройках тела. Иначе же, могли попасть не на тех, и уже вернуться к работе без ушей или языка. Ни Широ, ни Изабелле такого исхода не хотелось.

– Я бы сказал, куда тебе пойти, но ты не согласишься, – прошипел напоследок сутенер и сбросил звонок.

Я же усмехнулся, наблюдая за всей этой картиной.

– Почему у тебя такая реакция на него? – спрашивал о клиенте, о котором только что спорили эти двое. Широ только хотел открыть рот, но Ёрки его опередил:

– Это же очевидно. Никто не хочет связываться с этим уебищем, – тон голоса врача был с кучей презрения на языке. – Он будет слушать и проявлять какое-то уважение только к вашей семье.

У меня не вышло сдержать довольную ухмылку на лице.

– Я просто обладаю даром убеждения.

– Сомневаюсь, – усмехнулся Ёрки. – Поэтому Риккардо подстрелил тебя?

Одним глотком допил виски в стакане и поставил его на стол. Язык обожгло алкоголем, и чувства, похожие на какой-то крысиный яд, смешались с этой горечью, но я продолжал сохранять ухмылку на лице. Ёрки тоже там был в тот день, а Широ слишком дорога его шкура, чтобы кому-то болтать. К тому же, у него получилось вроде как завладеть хоть каким-то уважением от брата, поэтому ему просто везет.

– Поэтому он меня всего лишь подстрелил.

18.06.2020г.

Паб «Аргус». Давненько я здесь не был, учитывая, что прошлый владелец скончался, – и совсем не из-за моих рук, – всего пару месяцев назад. Насколько мне было известно, этим скромным заведением сейчас владел его сын Себастьян, или же, как его все здесь звали:

– Баз! Подойди, пожалуйста! – того окликнула официантка, перекинувшаяся через барную стойку с внутренней стороны.

Смуглый парень с небрежной гулькой на голове отвлекся от работы у небольшой сцены. На ней, я помнил, выступали иногда какие-то местные музыканты, которых приглашал его отец. Но уже давно никого не было, – денег не хватало, и вот это уже была моя заслуга. Долги мафии не прощались.

И раз Бенджамина больше не было, а долг остался, то, как и полагалось, все сваливалось на плечи, в данном случае, его сына. А то есть, вот этого База, что скрылся за барной стойкой, так меня и не заметив.

Я сегодня был терпеливым и несильно занятым Консильере, так что, мог и подождать. К тому же, мое настроение казалось не испорченным, а наоборот, довольно неплохим.

Деревянный стул издал неочень приятный звук, когда выдвинул его из-под стола, и устроился на нем, закинув ногу на ногу.

Передо мной открывалась интересная картина предстоящего открытия бара перед началом рабочего дня, ведь время доходило только к трем часам дня, а заведение работало исключительно с четырех. Двое официантов протирали столы и барную стойку, третий же увел хозяина куда-то на кухню, бармена еще не было. В углу стояло, наполненное водой, ведро, а рядом швабра. Уборщицы в «Аргусе» никогда не было, так что, я мог предположить, что Баз сам собирался намывать деревянные полы своего заведения.

В воздухе стоял запах, недавно сваренного, кофе, сигарет и средства для мытья полов, так как, видимо, сцена была уже вымыта.

Скрипнула дверь для персонала, и глаза мгновенно наткнулись на шоколадную макушку худощавого парня. На нем свисала синяя футболка с белым принтом на всю грудь в виде Пеннивайза9, подошва кед стучала по деревянному полу, и он достаточно громко откусывал сочное зеленое яблоко, пока шел к сцене.

На меня внимания никто не обращал, – по крайней мере, делали вид. Весь персонал был новым, и вдряд ли знали, зачем я явился сюда, и что «Аргус» находился под защитой мафиозного клана Сант-Хилла. Как и не был в курсе вон тот парень, начавший что-то проверять и настраивать у высоких колонок на сцене. Музыкант?

Дверь снова открылась, и на глаза мне попался уже темно-русый парень, ростом с тумбочку в комнате. Они оба выглядели примерно моими ровесниками, но одетые как подростки.

Моя щека нашла опору в кулаке, а тот локтем на краю стола, пока продолжал наблюдать за происходящим.

Второй парень забрался на сцену и резко закинул руку на шею Пеннивайзу, отчего тот чуть не выронил яблоко. Он начал что-то быстро и почти неразборчиво болтать, видимо, своему другу, на что тот улыбался. О чем-то договорившись, они ненадолго скрылись с глаз все за той же дверью, а вернулись уже занося осторожно и не спеша барабаны.

С этого момента я был уверен на сто процентов, что эти ребята или были теми, кто помогал организовывать здесь мероприятие, или же являлись самими музыкантами.

– Паб еще закрыт, – обернулся, врезаясь взглядом в обладательницу огненных волос, заплетенных в свободную косу. Хрипловатый, непривычный слуху, голос девушки идеально синхронизировался с ее лицом, привлекая мое внимание. – Вы слепой, раз не увидели табличку «закрыто» или тупой, раз проигнорировали, написанные у входа, рабочие часы, и все равно вошли?

Кажется, я только что забыл о Базе Марино, всех долгах его отца и, похоже, еще и собственное имя в придачу.

Никогда не думал, что гипноз существовал на самом деле, но мог поспорить на что угодно – эта рыжая девушка точно поднялась из Ада, чтобы забрать мою душу.

ВИШНЯ ВТОРАЯ

Арлин

Кофейные радужки неотрывно впивались в мое лицо, выглядывая из-под длинных ресниц мужчины, что сидел передо мной. Расстегнутый ворот красной рубашки, подобранные рукава к локтям, тату на предплечье, и золотая цепочка на шее блестела, отражаясь от света в пабе, как и часы на левом запястье. Было видно невооруженным глазом, даже по этой расслабленной позе, невозмутимому лицу и наглому вторжению, что он представлял из себя.

Богатый, самодовольный говнюк итальянского происхождения. От таких, явно, не стоило ждать чего-то хорошего, только лишь проблемы. Собственно, он уже их доставлял своим присутствием здесь вне рабочего времени.

Из его рта вырвался смешок, когда взглядом мазанул по почти пустому залу и вернул ко мне. Вставать брюнет не торопился, лишь сел еще поудобнее, когда я же руки сложила на груди, а моя вскинутая бровь говорила громче сказанных слов.

– Как тебя зовут? – его губы растянулись в ухмылке несмотря на то, что наткнулся на мой презрительный взгляд. – Брось, я же задал простой вопрос.

– Меня зовут – не твое собачье дело.

– Довольно мило, – хмыкнул в ответ. – За что тебя родители наградили таким именем?

– Наверное, предвидели, что могу повстречать идиота, – глаза сами ушли вверх под ресницы, а я решила больше не тратить своего времени на наглеца.

Отойдя к сцене, взяла в руки гитару и устроилась на краю, – ее нужно было настроить. Ликос уже занес синтезатор и тоже занимался его настройкой, пока Финни вышел покурить, оставив телефон и пачку сигарет на высокой колонке. На улице со стороны черного выхода уже курили остальные, пока Эван, Паола и Роби решили сходить в соседний ресторанчик и купить что-нибудь поесть.

Взгляд поднялся вверх, когда зацепился за начищенные дорогие мужские туфли, остановившиеся напротив, – говнюк решил продолжить создавать проблемы, на что получил от меня недовольный вздох.

Ликос напрягся, остановившись и переключив свое внимание на брюнета, но не вмешивался. Ему и не нужно было.

– Вы планируете уходить?

– Ты так умело перепрыгиваешь с «вы» на «ты» и обратно, что я немного в замешательстве, – его кофейные глаза скользнули к гитаре в моих руках, упирающейся в бедра. – Сыграешь что-нибудь?

– Сыграю, – кивнула, вернув внимание к инструменту. – Когда уйдешь, – и продолжила настройку.

Вторая струна, высокая, звонкая, туго натянутая, сопротивлялась и чуть дрожала, когда я регулировала натяжение. Третья же звучала гораздо мягче.

Брюнет взглянул на наручные часы, следом в сторону бара и снова в мое лицо.

– Во сколько выступаете?

– В семь вечера, – рот открылся у меня, а звук пошел изо рта Ликоса, все также слушавшего наш разговор.

Говнюк довольно ухмыльнулся, мне же оставалось только фыркнуть.

– Не думаю, что ты такое слушаешь. Не стоит тратить свое драгоценное время.

– Лисенок, откуда тебе знать, что я слушаю? Да и кто такая, чтобы распоряжаться моим драгоценным временем? – ему было точно весело, а у меня в крови уже вулканическая лава подбиралась к горлу.

– Как… как ты меня назвал? – пальцы сильнее сжали гриф.

– Ты же, вроде, музыкант. Проблемы со слухом? – усмехнулся он, не сводя с меня своих карих глаз.

– Такие же, как у тебя со зрением, – прошипела, напомнив о расписании на двери.

– Мне не сложно повторить, – от него пахло лимонной конфетой, которая перекатывалась в его рту, ударяясь о зубы, и за километр несло самоуверенностью, на пару с чертовой наглостью. – Ли-се…

– Арлин, – три головы мгновенно вправо, к бару и черному выходу.

Рати хмурился, подходя к нам, а за ним не спеша шагал Тэкито. Тот же хмурым был почти всегда, а не по ситуации.

– В чем дело?

– Все в порядке.

Брюнет окинул взглядом нашу компанию, задумчиво ткнув языком в стенку щеки, и улыбнулся:

– Я зашел к Базу, он меня ждет. Увидел, что какая-то группа готовится к выступлению, и решил узнать, во сколько оно будет. Все-таки, здесь уже давно никто не выступал, – кофейные и почему-то, казавшиеся опасными, глаза устремились с парней на меня. – Хочу послушать.

– Чем больше людей, тем лучше, – довольно хмыкнул Ликос.

– Мы начнем в семь, – Рати убрал руки в карманы черных шорт. – Лучше прийти пораньше, чтобы занять место. Столиков, как видишь, не много.

Он, в отличие от меня, сразу не стал церемониться, перейдя границы и «тыкнув» брюнету, который, в свою очередь, подарил моему парню согласный кивок. Выглядел он, как наш ровесник, так что, скорее всего, Рати и не посчитал нужным устраивать театр фальшивых вежливостей.

– Я приду. А теперь, прошу меня извинить, – уголок губ был приподнят в дерзкой ухмылке, когда незнакомец удалился за барную стойку, отправляясь, видимо, на поиски владельца заведения.

Финни же почему-то вывернул из-за стойки, проходя мимо того, кто сшибал всех своей наглостью и запахом лимонной конфеты.

– Ты же был на улице, – протянул с сомнением Ликос, и тот пожал плечами, запрыгнув на невысокую сцену.

– А еще я был в туалете. Для посетителей еще не убран, и я решил сходить в тот, что для персонала.

– Не уверен, что так можно.

– Без разницы. Вы уже нашли себе нового друга? – его взгляд метнулся к Тэкито. – Тэ, признайся, что это была твоя инициатива, да?

Убрав волосы от лица, папа-группы слова смешал на выдохе:

– Я в этом участия принимал примерно столько же, сколько в моей жизни это делал отец, – и сел рядом со мной на край сцены.

Он не звучал так, словно, это его как-то задевало. На самом деле, все совсем наоборот. Пускай, Тэкито и был немного угрюмым, но тема отца всегда озвучивалась с шуткой, хотя, каждый из нас знал, что именно из-за него наш папа-группы стал таким молчуном.

Если уж на то пошло, то никто из нас никогда не был в полном порядке. Брошенные дети, и у каждого была своя история до того, как перед ними открылись двери детского дома в небольшом городке Калифорнии, США – Риверсайде.

Когда Тэкито было восемь, он сам лично снимал своего отца с петли на крошечной кухне их дома. В семь родители Роберты погибли в автокатастрофе, а африканские родственники со стороны мамы не собирались связываться с ребенком, в котором текла кровь немца. Эван до сих пор иногда звонит матери-алкоголичке, чтобы узнать, жива ли она еще. Ликос же своей лишился в шесть лет – утонула, а спустя два года увидел, как из окна их квартиры выпрыгнул отец. Паолу до десяти лет воспитывала бабушка, а гиперопекающие родители Финни, не позволяющие ему дышать без их ведома, угорели в пожаре, когда ему стукнуло двенадцать. Рати же в шесть понял, что не нужен ни отцу, которого никогда не видел, ни матери что решила оставить его совсем одного. Он воспитывался дядей до тех пор, пока тот не решил, что не справляется с подростающим племянником. А я даже знать не хотела ничего о судьбе своих, – итак было ясно, что им оставалось не долго с таким образом жизни. И честно говоря, мне совсем не было их жаль, даже больше, я считала, что они заслужили все, что с ними случилось.

– Мы купили китайской еды! – в зал ворвался Эван с двумя пакетами коробочек из ресторана.

– Очень интересно послушать, как вы ее нашли на улице, усеянной итальянской кухней, – смешок соскочил с губ Рати, когда подошел к столу. – И, Паола, закрой дверь, пожалуйста.

Блондинка послушно вернулась и щелкнула замком на входной двери заведения. Остальные подтянулись к столу, куда Эван уже выставлял коробочки с лапшой, которые все моментально разбирали.

– Мы решили всем взять кофе. Ну, – взгляд Роберты нашел Финни, – кроме тебя. Твой зеленый чай, – и протянула стаканчик другу, который воевал с палочками хаси. Коротко «угукнув» с полным ртом лапши, он забрал свой чай.

Еда была острой, но вкусной, и Рати, сидя рядом, точно наслаждался, – ему всегда нравилось все жгучее и огненное, чтобы опаляло язык на пару с горлом. Чего нельзя было сказать о Ликосе, который уже покраснел, как варенный рак, до самых кончиков ушей и закашливался от остроты халапеньо, запивая каждый раз несколькими глотками кофе. Оно его нисколько не спасало.

Тэкито же помыл руки и, забрав свою коробку, вытянул ноги на стуле под соседним столом.

Нам нужно было отрепетировать несколько песен прежде, чем вернуться к трейлерам и переодеться. Но пока что я отставила полупустую коробочку на стол и, подтянув колено к груди, слушала болтовню ни о чем своей семьи.

Энрике

– «Кёрли» или жизнь твоего Консильере? – брови Риккардо хмурились с каждым словом все больше, пока он вчитывался в сообщения одного из наших партнеров, с которым у меня были очень воодушевляющие взаимоотношения. – Идиот. Конечно же, я выберу «Кёрли», о чем вообще речь? Уго его сильно приложил по голове, что он стал нести такую хрень, совершенно не беспокоясь о своей безопасности? Или отсутствие инстинкта самосохранения теперь считается модным?

Красный рейнджер: «Я туда не поеду»

Красный рейнджер: «С каких пор ты любишь дешевый алкоголь и неудобные стулья?»

Красный рейнджер: «Если ты сейчас выдашь душераздирающее признание в том, что уже много лет являешься поклонником викингов, я тебя заблокирую, клянусь»

– Могу набрать Уго, и мы прокатимся до этого бесстрашного ублюдка, чтобы провести парочку воспитательных бесед, – предложил, быстро набирая ответное сообщение Ёрки.

Энрике: «Если пойдешь со мной, то скажу Рику, что это я тогда разгромил бар»

Красный рейнджер: «Пошел на хуй»

Красный рейнджер: «Одеваюсь»

– Челларио грозится убить тебя, испугайся хотя бы немного из вежливости, – усмехнулся Риккардо, и я заблокировал экран телефона, вернув ему взгляд.

– Обещаю, что построю из себя испуганного оленя две минуты, когда приеду вырезать ему глаза. Пусть наслаждается.

Брат откинулся на спинку кожаного кресла кабинета, а я поднялся на ноги.

– Как все продвигается с Мителло? – темные глаза мгновенно уставились на меня, пока брови не прекращали хмуриться.

– Инес вчера купила свадебное платье. Пока что, это все из приготовлений на данный момент, – вздохнул он. – Большую часть организации будем решать на днях. Уго с Витале должны съездить в отель, чтобы забронировать его на нужные даты. Я их уже предупредил.

Не веселый смешок улетел куда-то в сторону.

– Инес выглядит так, будто ей назначили дату похорон, а не свадьбы.

Рик нервно пальцы в темные волосы запустил, и следом сцепил их в замок на столе.

– Будто я не вижу, что вся эта ситуация с Гоцоном и традиционалистами совсем не создает благоприятную атмосферу в нашем доме. Каждый на нервах, а Инес в особенности, учитывая, что ей придется переехать и жить по правилам Мафорда в чужом доме, под руководством и защитой другого Капо.

– Не стоит забывать, что она не знает, что такое жить под защитой Капо, – я скрестил руки на груди под вопросительный взгляд Риккардо. – Ей известна лишь защита брата.

– Братьев, если уж на то пошло, – поправил он, и я согласно кивнул.

– В любом случае, к Мителло она испытывает не больше эмпатии и чувств, чем к каменной дорожке у нас во дворе. Хотя, думаю, что дорожка ей нравится чуть больше.

Рик усмехнулся, покачав головой:

– Иди уже отсюда, ради Бога.

18:38

Ботинок Ёрки расплескал лужу и утонул подошвой в грязи, стоило ему только выйти из машины. Из-за угла соседнего кирпичного здания доносились тошнотворные звуки, – там точно кто-то извергал все содержимое своего желудка. А мимо на скутере проехал дуэт, сопровождаемый перегарным шлейфом, с криком: «Я ебал вашу мать, богатые ублюдки!».

Мои руки расслабленно прятались в карманах бежевых штанов, пока Ёрки настойчиво давил прожигающим взглядом мне в щеку.

– Знаешь, что я понял? – на выдохе, с игривой ухмылкой протянул я, пока глазами водил по заведению напротив.

Оно было с деревянной фасадной отделкой, а над дверью висела массивная, вычурная вывеска «Аргус» с готическим шрифтом, подсвеченная уютным желто-оранжевым светом.

– Что твой парфюм за восемьсот долларов совсем не вписывается в местный набор запахов и обстановку? Согласен, поэтому настойчиво предлагаю свалить отсюда, – он достал влажную салфетку из бардачка машины и уже обтирал свой грязный ботинок. Но говорил точно обо всем происходящем вокруг.

Эта улица Сант-Хилла была довольно грязной и полна пьяниц. Ее называли «блядский переулок», так как здесь были собраны практически все недорогие заведения, в которых люди начинали свой невероятный и незабываемый отдых уже в обед. Не считая, конечно же, таких мест, как «Аргус», который открывался позже.

– Что, пожалуй, все могло быть гораздо хуже, чем я представлял.

Ёрки, обойдя лужу, образовавшуюся у дороги из-за дождя, выбросил в мусорку салфетку, и его чуть не снесли с ног, резко распахнувшейся дверью. Глядя на этого бедолагу, мне хотелось рассмеяться.

– Я уже начинаю думать, что быть тем, на кого Риккардо спустит собак, не так уж и плохо, – ворчание Элмо10 доносилось до моих ушей, когда подошел к нему и открыл дверь, пропустив его вперед. – Честное слово, больше вообще от тебя трубку не подниму.

Я зашел следом, нагло улыбаясь. В нос ударил запах старого дерева, который распространялся по всему помещению. Будучи здесь утром, аромат пива не так сильно выражался, как сейчас, – его разливали по кружкам практически всем посетителям. Жареные кусочки свинины и говядины источали интенсивный мясной аромат, вперемешку со специями, и если бы не был сыт, то желудок точно устроил бунт, лишь бы ему что-то перепало.

– Почему? Тебе что, не понравился лось? – ухмыляясь, локтем пихнул Ёрки в бок, и прошел вглубь.

Он проследил за моим недавним взглядом, где наткнулся на огромный охотничий трофей, – голова лося, прикрепленная к центральной стене. Его рога достигали в длину точно не меньше полуметра, и врач поморщился, догоняя меня.

Музыкантов на сцене еще не было, отчего вокруг играла, незнакомая мне, музыка из колонок. Но я мог уверенно сказать, что она хорошо вписывалась в атмосферу паба.

– Лось разъебный, убедил, – оказавшись рядом, пробубнил Ёрки.

Почти все деревянные столы были заняты уже захмелевшими посетителями, но мы смогли отыскать один свободный, находившийся в углу, накрытым тенью от чужих глаз. К нам почти сразу подбежала официантка маленького роста с двумя тугими косичками, вооружившаяся блокнотом и ручкой.

– Ты же говорил по дороге сюда, что не станешь ничего здесь есть, – я откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, когда девушка скрылась среди оживленных и шумных столиков, приняв наш заказ.

– Я и не планировал, но запах этого гребаного мяса свел мой желудок с ума. Никак не смог ему отказать, – пожал он плечами, найдя опору локтями на краю немного обшарпанного стола. – Ты планируешь мне, наконец, объяснить, зачем мы здесь?

Глаза вниз, взглядом на запястье, где нашел циферблат часов. Стрелки же уже показывали без минуты семь.

– Скоро узнаешь.

На сцене промелькнула фигура высокого, крепкого блондина. Его мышцы обтягивала светло-голубая футболка, пока он настраивал под свой рост подставку для микрофона, а расписанная гитара свисала на плече. К нему присоединилась загорелая светловолосая девушка, проделывая то же самое с соседней стойкой.

– Не говори, что мы здесь из-за какого-то концерта неизвестной группы. Я тогда точно заблокирую твой номер.

– Ты почти угадал, – усмехнулся я.

Ёрки вздохнул, как курица-мама:

– Какой кошмар. Вы только гляньте на этого страшного и ужасного Консильере Сант-Хилла, – и наклонился ко мне, понизив голос почти до шепота: – Ты думаешь, я тебе поверил?

Вернувшись в нормальное положение, спросил:

– Кто из них? – и головой кивнул в сторону сцены.

Я же не сводил глаз с группы, что выходила, становясь по своим, видимо, заранее оговоренным, местам.

Пеннивайз устроился за барабанами, а тот, что первый сообщил мне о времени концерта уже стоял за синтезатором. Все остальные держали в руках гитары, и она тоже.

Огненная бестия с острым язычком распустила волосы, – они спустились волнами на ее спину и плечи. Она подняла уверенный взгляд от струн, уводя его вглубь паба, но смотря, словно, сквозь посетителей. Мазала по каждому, не вникая и не обращая внимания, пока ее глаза, цвета полуночного моря, не наткнулись на меня. Аккуратные брови мгновенно, на рефлексе, нахмурились, показывая все свое негодование, пока почти отчетливо видел, как в радужках всплывали вопросы, подобному: «Серьезно пришел?».

Да, Лисенок, я здесь и планирую раздражать тебя весь вечер.

– А. Я, кажется, понял, – смешок Ёрки донесся до моих ушей, сквозь шум пьяных голосов. – И, если хочешь знать мое мнение на этот счет, – взглядом нашел лицо друга, скрытое тенью. – Она секси, бесспорно.

– О, не волнуйся, mia amico11, – ухмылялся, хлопая его по крепкому плечу. – Порно будет.

Он тихо засмеялся:

– Это что-то типо обещания?

– Типо, – не смог удержаться и передразнил интонацию Ёрки, отчего его глаза закатились под ресницы, сопровождаемые глуповатой улыбкой.

Раздался звук легких ударов по микрофону, и все взгляды посетителей устремились к сцене.

– Раз-раз, порядок? – голос блондина прорезал утихающий шум, он задавал вопрос больше в пустоту, и слегка улыбнулся. – Знаю, что вам без разницы на то, кто мы и откуда, да и как называется наша группа. Впрочем, как такого названия у нас и нет, так что, давайте просто насладимся хорошей музыкой, идет?

И раздался первый аккорд гитары. А глаза мои неотрывно цеплялись за ту, что сводила органы и разум с какого-то адекватного рассудка, расщепляя в хлам хриплостью и сексуальным тембром что-то между ребер. Я смотрел, не прекращая на то, как пальцы эти тонкие без какого-либо яркого маникюра владели струнами, гипнотизируя разум. Как волосы откидывала назад для удобства, как губами произносила немецкие слова, а я ни черта не понимал. Ни единой буквы и значения. Но точно понял и осознал, что уже был почти покорен этим языком, и готов слушать его ежедневно.

ВИШНЯ ТРЕТЬЯ

Арлин

Когда мы отыграли последнюю подготовленную на сегодня, песню, начали собирать музыкальные инструменты и свою аппаратуру со сцены. Финни был готов драться с любым, кто попытался бы его хоть раз отговорить уносить барабаны обратно в багажник трейлера, предложив оставить их в незнакомом пабе, так что, Рати с Эваном уже помогали ему с переносом.

Время перевалило за одиннадцать вечера, а желудок уже подавал всевозможные сигналы на то, чтобы в него попала хоть какая-то еда.

Народ в зале не уменьшался, а на место нашим песням включили музыку из какого-то специального плей-листа База, который сейчас обсуждал все нюансы следующего нашего выступления в его пабе с папочкой. Тэкито, взяв гитару и барабанные палочки, сразу же ушел в его кабинет, как только закончилась крайняя песня.

Я же пыталась игнорировать утреннего говнюка, который все-таки приперся, непонятно зачем и для чего. Он прожигал меня своими кофейными глазами весь вечер, в наглую пялясь, и даже этого ни капли не скрывая!

Был ли он красив? О, безусловно. А как же иначе? Практически все парни, которые являлись в моей жизни привлекательными, оказывались самими настоящими нарциссами и мудаками. Они лучше всех понимали, что их считали сексуальными, харизматичными или попросту красивыми, отчего невероятно задирали себе самооценку, а об их шокирующих размеров эго можно было запинаться.

И у меня не возникло никаких сомнений, что этот чарующий полуфабрикат с такой же чарующей ухмылкой был одним из них.

– Зачем он идет сюда? – тихий вопрос Ликоса прозвучал совсем рядом, когда его голова оказалась между мной и Робертой.

Мама-группы уже была наслышана об «уверенном незнакомце», являющимся другом База, и который пообещал прийти к нам на выступление.

Я же резко взглядом врезалась в его лицо, когда увидела, что он, и в правду, уже протискивался между столов, направляясь прямо к нам. Парень же, чьи ярко-красные волосы были видны даже с моего расстояния, остался на своем месте, чуть опустив глаза, утаскивая внимание в экран телефона, что держал перед собой.

– Поздороваться, – ответила Роберта, глянув на Ликоса сверху вниз. – Это элементарная вежливость. Тебя в джунглях растили, что ли?

Друг глаза свои темно-карие закатил под веки, и вернулся к синтезатору, чтобы также его поскорее унести в трейлер. Паола же уже давно ушла вслед за парнями с барабаном, прихватив с собой гитару Эвана, которую тот снял для удобства, – не просил, ведь знал, что она заберет.

– И зачем пришел? – вопрос слетел с губ, когда спрыгнула с невысокой сцены.

Брюнет сбил все потоки в носу, заглушая мир ароматом своего парфюма, отчего челюсти сами, словно, как по приказу, сжались.

– Хотелось посмотреть, как ты играешь. Разве, я не мог этого сделать, когда захотел?

– Очень нагло с твоей стороны, – хмыкнула, сложив руки на груди и взглядом впиваясь в глаза напротив. – Может, я не хотела показывать?

Негромкий смешок сорвался с губ мужчины, задев какую-то неправильную струну внутри меня, отчего пальцы чуть крепче сжались, обхватывая себя руками.

– Я не спрашиваю разрешения, Лисенок, а ставлю в известность.

– У тебя какой-то фетиш?

– Вот так все сразу и не вспомню. Тебя интересует какой-то конкретный? Если его нет в моем списке, но он нравится тебе, то обещаю, что обязательно исполню его. И не стоит закатывать свои прекрасные глаза.

– Прекращай.

– Что прекратить?

– Если ты не заметил, мы не в цирке, не нужно строить из себя клоуна, – недовольство пропитывало каждое мое слово, подкрепляясь усталостью и чертовым голодом, что сворачивал желудок в узел.

Он не убирал ухмылки со своих губ, чем раздражал все больше. Самодовольный говнюк пытался взглядом своим проникнуть мне под кожу и сжечь все внутренности, вместе с дурацким внутренним миром, но я была не из тех, кто расплавился бы от такого внимания.

– Закончилось представление?

– Как твое имя?

А он учился на ошибках слишком быстро, начав правильно формулировать свои вопросы. Вот только, это ничуть не делало его даже на грамм привлекательнее, как человека.

– Если снова не скажешь, то продолжу называть Лисенком. Тебе, вроде, понравилось, – искры какой-то игривости сверкнули в глазах, что казались темнее при таком освещении.

– Не нужно обольщаться, – без какого-либо веселья ухмыльнулась я. Скорее, больше саркастично. – Арлин. И у тебя прекрасно получается строить из себя идиота, когда это совсем не уместно, ведь ты уже знал мое имя.

С каждой секундой он становился более довольным:

– Разумеется, Лисенок, – и тяжелый, усталый вздох вырвался из моего рта. – Я спросил твое полное имя.

– Я уже сказала – Арлин. Больше никакой информации тебе знать не нужно. А теперь, – собрала все свое самообладание в кулак. – Я иду спать. Доброй ночи…

– Энрике, – неожиданно представился он, хотя мне совсем не было интересно его имя. – Спокойной ночи, Арлин.

Роберта вовремя подошла ко мне, обхватив под локоть:

– Идем? – и я, кивнув, ушла вслед за ней из паба, так больше и не взглянув на наглеца Энрике, что обладал этой ужасно обворожительной ухмылкой, которую нужно было запретить на законодательном мировом уровне!

19.06.2020г.

Веки еле поддавались, не желая открывать глаза миру, где солнце болезненно их царапало, заставляя зажмуриться и зарыться носом куда-то в складки одеяла. Горячее ровное дыхание щекотило кожу на шее, прокладывая дорожки мурашек вдоль обнаженной спины. Рати обхватывал меня одной рукой, не удерживая в своих объятиях, из-под которых все же вывернулась, приняв сидячее положение. Белая простынь скрывала грудь, открывая плечи, пока чуть запутавшиеся волосы рассыпались по спине.

Потерев сонные глаза, сморгнула мутную пелену и потянулась к футболке, что лежала комком в углу кровати.

– Сколько время? – хриплый ото сна голос Рати нарушил тишину в трейлере.

Натянув свободную, немного мятую футболку с Пикачу12 на спине, я вытащила телефон из-под своей подушки. Экран в руке загорелся, продемонстрировав заставку с нашей фотографией. Это была недельная остановка в Сэйнт-Лоренс в прошлом году. Ликос сфотографировал нас, когда мы все были на концерте любимого исполнителя Рати, – запечатлел момент, когда тот поцеловал меня в щеку, пока на фоне поклонники разрывали зал. Тогда мы встречались всего несколько месяцев, и эйфория казалась бесконечной. Но теперь, она стихла, оставляя после себя не очень приятное послевкусие.

– Арлин? – глазами быстро на него полусонного, и снова в телефон, ведь вытолкнул из утренних ненужных мысленных размышлений.

– Без пятнадцати девять, – и экран погас в руке. – Ребята, наверное, уже встали.

Сев на кровати, Рати выглянул в окно:

– Ну, один из них точно.

Выглянув следом, заметила Тэкито, подносящего не спеша сигарету к губам. Он сидел в раскладном кресле, а рядом на столе шел пар от горячего, крепкого кофе, в котором было буквально ноль сахара.

– Я больше, чем уверена, что Эван и Паола тоже уже давно встали, – потянувшись до хруста позвонков, потерла шею. Она слегка затекла, пока лежала на плече Рати. – И скорее всего, даже нашли место для своих тренировок.

– Мы в Кенфорде уже больше суток, так что твое предположение сто процентное, – усмехнулся он, и я отодвинула деревянную шторку, разделяющую нашу кровать от остальной части трейлера.

Справа на верхней полке слегка посапывал Ликос, пока его нога наполовину свисала вниз. Финни же в яблочной пижаме, обнимал большую подушку в виде такого же зеленого яблока. Наверное, если бы я сказала, что он их слишком сильно любил, то все равно этого бы было не достаточно, чтобы, в самом деле, описать его невероятную одержимость этим фруктом.

Дверь на улицу была открыта, запуская еще свежий воздух в трейлер, и я выползла из кровати, попутно надевая шорты-комбинезон на одну лямку. Натянув конверсы, нашла на столе, среди остальных пачек сигарет свою, нащупала зажигалку в кармане и вышагнула на парковку. Легкий ветер стал играться с волосами и щекотать кожу, а я плюхнулась на соседнее кресло от Тэкито. Зажав сигарету между зубов, подпалила кончик, и позволила никотину проникнуть в легкие, выпуская горький дым. Это была любимая часть утра, не хватало только кофе, с которым через пару минут вышел Рати.

Отхлебнув из одной кружки, он мгновенно скуксился, еле проглотив:

– Эта сахарная смерть твоя.

Я забрала ту из его рук и сделав глоток, поставила на столик.

– Только что сам наливал, и уже забыл, где чья? – хмыкнул Тэкито, открывая и закрывая зажигалку. Привычка.

Рати же на это только пожал плечами, а после спросил:

– Где Роби?

Тот слегка кивнул в сторону трейлера напротив и провел языком между губ.

И действительно, мы будто только сейчас обратили внимание на звуки, исходящие оттуда.

Роберта вырулила из-за открытой двери и спустилась к нам:

– Молоко к хлопьям на завтрак закончилось. Те две спящих красавицы устроят катастрофу всемирного масштаба, если мы что-нибудь не придумаем к их пробуждению, – мама-группы, приземлившись в свободное кресло, покосилась на папу-группы. Эти двое сами по себе взяли на себя какую-то родительскую роль, начав больше всех заботиться о нас, по родному ворчать, кормить и решать проблемы.

– Значит, будет яичница, – ответил тот и потушил сигарету в пепельнице.

– Ты снова спалишь нам шторки у плиты.

– Можно не париться и заказать пиццу, – предложил Рати, затягиваясь шоколадным фильтром.

– В холодильнике есть пиво и немного вина, – поддержал его идею Тэкито, и Роберта сощурилась. – Что?

– Сейчас девять утра.

– Брось тогда мне в пиво хлопьев, – закатил глаза тот. – А вообще, я знаю, сколько сейчас времени. Но еще я знаю, что на сегодня у нас не было никаких планов, так что, время становится расплывчатым и неважным, – на его губах появилась легкая, еле ощутимая улыбка.

– Вообще-то, мы собирались прогуляться и посмотреть места, где могли бы выступать вечерами, – напомнила ему я, затянувшись и слегка ощутив привкус вишневого фильтра на языке. – А еще, Ликос хочет на пляж. Я тоже непротив искупаться.

– Сегодня обещали тридцать два градуса, – поморщился Рати, покачав головой.

Почесав чуть обгоревший на днях нос, Тэкито пробубнил:

– Да, отстой. У Ликоса опять будет болеть голова.

Тэкито вообще не особо любил лето, а жару и вовсе не переносил. Но не как, почти теряющий сознание, Ликос, а скорее, просто становился более раздраженным и ворчливым. Его больше всего бесила прилипающая к телу одежда, – а Тэкито ненавидел узкие вещи, или те, что могли сковывать его движение. Отец постарался.

Ему была больше по душе осень, Рати же любил зиму, но они оба не переносили Хэллоуин и обожали кататься на сноуборде.

– Я услышал что-то про пиццу, вино и пляж. У меня день рождения? – зевая, в проходе трейлера показался Ликос, сонно потирая глаза.

12:04

Ближе к обеду удалось разбудить самого большого фаната ромкомов и яблок, – он уже плелся позади на пару с Ликосом, быстро-быстро тараторя что-то про выход какой-то новой игры на телефоне. Ему было двадцать пять, но Финни казался большим ребенком, носящим футболки с аниме персонажами, играющим в видеоигры и беспощадно зависящим от всех продуктов и блюд, где были в составе яблоки. И я уверена, что если бы не его работа графическим дизайнером, то он бы точно давно ушел в запой романтических комедий.

– Ты скоро словишь передоз, – весело усмехнулся Эван, когда мы остановились у палатки с фруктами недалеко от пляжа. Финни набирал себе полный кулек зеленых и кислых яблок.

– Ты хотел, чтобы это как-то повлияло на его зависимость? – хмыкнул Рати, откручивая крышку колы, на которую взглянул Эван, не скрывая своих истинных эмоций. Он ненавидел колу. – Боюсь, что мы просто скоро найдем его в яблочной коме, а на фоне будет… – он прокашлялся, повышая голос почти до мышиного писка: – О, Боже, Дол Бо Ёб, наследник многомиллионной корпорации «Хуйвотсюн», как ты мог так со мной поступить? Я же любила тебя! Я, та самая серая мышь, у которой нет денег даже на еду, но которая ходит каждый день в новом наряде! А ты меня обманул! – и театрально накрыл глаза тыльной стороной ладони.

Эван подхватил его актерскую игру, широко улыбаясь, пока смех Ликоса и Паолы уже слышали все вокруг. У меня же, Роберты и Тэкито также не получалось скрыть улыбок и смешков.

– Да, я виноват перед тобой, У Ебанка. Обман мой непростительный! Я буду раскаиваться перед тобой всю оставшуюся жизнь! Ведь я наследник не многомиллионной корпорации… А многомиллиардной, – блондин трагично размахивал руками, кружа вокруг Рати.

Финни пихнул его в плечо, когда мы отошли от палатки, и заулыбался, прорезав свой картавый голос:

– Вообще-то, я редко смотрю дорамы, а тем более, с таким сюжетом!

– Конечно, – хмыкнула Паола, поправив белую шляпу на голове. – Именно поэтому мы и слышим только, как Ким Пи Сюн пытается добиться внимания недоступной девушки, пока она делает вид, что ей это не нужно.

Добравшись до пляжа, Ликос мгновенно наперегонки с Рати, Финни и Эваном бросились в воду, чуть ли не набегу срывая с себя одежду.

Пляж был достаточно полон людей, что загорали на лежаках или плескались в воде, пока Роби и Паола лежали недалеко от меня, жарясь на солнце и попивая каждая свой алкоголь из одноразовых стаканов. Я же предпочла спрятаться от адского пламени под большим зонтом. Соседний лежак занял Тэкито, тоже решив, что загар ему совсем не нужен. На его коленях лежал ноутбук, в который он погрузился всеми мыслями, взглядами и невидимыми нитями, утянувшие его подсознание. Когда Тэкито был слишком занят, он становился очень молчаливым. Не то, чтобы в обычные дни его было не заткнуть, но все же. Мне понадобилось три попытки завести разговор, чтобы понять, – бесполезно. Все они провалились в песок, а после, были отброшены в сторону, затерявшись где-то между полупустыми пачками сигарет, бутылками пива и спрайта.

– Ты куда? – ленивый голос Роберты донесся до меня, когда поднялась с лежака, отложив блокнот с песнями. Все шло прям не очень. Какой-то чертов кризис вдохновения, который продолжался уже около двух месяцев. И смена обстановки отчего-то совсем не помогала.

– Схожу до того бара, – кивнула я в конец пляжа. – Сигареты заканчиваются.

– Думаешь, там есть? – Паола приоткрыла один глаз, пряча лицо под козырьком ладони, чтобы разглядеть меня под зонтом.

– Понятия не имею, но в любом случае, кому-то придется это узнать. Мы же только пришли, – ногами в нагретые шлепки, и поплелась немного неуклюже, ведь ступни чуть тонули в песке.

Волосы убрала, заколов их крабиком на затылке, но это совсем не помогало. Солнце было беспощадным, словно, пыталось сжечь заживо, не оставляя и следа.

Купальник и шлепки были единственными вещами на моем теле, не считая сережки, что так хорошо вписывалась у пупка. Стоило, наверное, попросить солнцезащитные очки у Паолы, – мои же раздавила костлявая задница яблочного маньяка.

Рядом с баром никого не было, как и самого бармена, хотя я могла поклясться, что издалека точно видела, как за стойкой кто-то метался. Скользнув на высокий стул, принялась ждать, немного нервно отбивая пальцами какой-то ритм.

Бар был спрятан тенью крыши, отчего на один процент из ста стало легче дышать.

– Присоединишься ко мне? – тело пронзило током, окутав мурашками, когда чуть не подпрыгнула на барном стуле, услышав этот голос.

Обернувшись, глаза сразу же нашли кофейные напротив, что выглядывали из-под длинных ресниц, Рейбэны на голове, родинки на щеке, свежевыбритую щетину, и игривый взгляд, приправленный чем-то… чем-то… Диким. Словно, он был хищником, выслеживающим свою добычу в разгар охоты.

Взгляд мой опустился на виски в его стакане, и вот уже, вновь, был на его лице.

– Спасибо, но я предпочту умереть от обезвоживания.

Глухой смешок утонул в стенках стакана, пока он делал глоток обжигающего алкоголя, отведя глаза куда-то между цветных стеклянных бутылок на стене за стойкой.

– Откуда ты такая взялась?

– Интересно, это какая такая?

Опустив стакан рядом с собой, его длинные пальцы с аккуратными ногтями скользнули по стеклянному краю, а следом ухмылка, от которой где-то в желудке сворачивалось все.

– До одури ядовитая. Колючая, как ежик, хоть слова не скажи, – и руки вверх, как в знак поражения, а следом ближе наклонился, сразив волной аромата дорогого бурбона и древесного парфюма.

– В чем твоя проблема? – мимика поддалась рефлексам, брови нахмурились, пока на миллисекунду взгляд на чужие губы опустила.

– Моя проблема в том, Лисенок, – на выдохе слова смешал, дав почувствовать отдаленный вкус жвачки, которую жевал. Мятная. – Что ты – ее решение.

ВИШНЯ ЧЕТВЕРТАЯ

Энрике

То ли это было действие виски, то ли я совсем спятил.

Ее глаза выделялись на фоне яркого неба позади, а в радужках было откровенное раздражение, которого она совсем не скрывала. Меня манили ее глаза.

Ветер играл с передними рыжими прядками, пока я взглядом все веснушки на носу считывал.

Она, возможно думала, что я звал ее «лисенком» из-за этих огненных волос, от которых взгляд невозможно оторвать, но это было не так. Меня слишком сильно забавляло то, как она фыркала, словно, настоящая лиса. Ей было все равно, кто перед ней, даже неинтересно. Отчего и цепляла как-то сильнее своими этими стенами, что так старательно пыталась выстраивать перед моим носом.

– Кто ты такой? – и это было не о должности и статусе. В ее интонации слышалось совсем иное.

Я невольно ухмыльнулся, оказавшись губами прямо у ее уха, чтобы выложить все карты на стол:

– Я – Консильере мафии, Лисенок. Тебе следует вести себя хорошо, – и вернулся обратно.

Честно говоря, думал, что увижу хоть какой-то испуг в ее глазах, мимике лица, в складке между бровями или морщинками в уголках глаз, но ничего не было. Брови нахмурились, но не из страха, а губы растянулись в улыбке, чуть оголив передний ряд зубов. И я не двигался с места, пока она не рассмеялась.

С чем там сравнивают душу? Со струнами? Так вот, мои только что с громким звуком вырвали с корнем, разрушив и уничтожив все одним лишь смехом, в котором слышалась особенная хрипинка. Он снес мне голову окончательно, пока глазами впивался в ее улыбающийся рот и смеющиеся глаза.

– О да, а я мастер спорта по боевым искусствам, – не поверила, заставив меня усмехнуться.

– С твоим характером это очень похоже на правду.

Возможно, я сошел с ума, раз у меня не получалось оторвать взгляда от лица лисицы, когда она в это время сидела передо мной в чертовом темно-бусом купальнике, который прикрывал самые интересные места.

За барной стойкой, наконец, появилась барменша, – новенькая, я ее не знал, – и Арлин мгновенно переключила свое внимание с меня на нее.

– У вас есть сигареты? – я не ослышался?

– Да. Какие нужно?

– Красный «Честер», ментоловый «Ньюпорт» и два «Чапмана». Один вишневый, второй шоколадный, – как заученным на автомате текстом, пролепетала она, пока брюнетка выкладывала перед ней названные пачки.

– К сожалению, остался только шоколадный и классический. Вишневого нет, – та показала перед ней два разных «Чапмана».

Какие же из этих всех курила она? И курила ли вообще, или это все не для нее?

– Тогда один шоколадный и все, – кивнула она, но не успела расплатиться, ведь на терминале уже лежала моя карта. – Я что похожа на благотворительный фонд? Мне не нужны чужие вложения, – в ее голосе и взгляде проснулся Лисенок. Или же это был хищный лис?

Я только пожал плечами, наблюдая за ее возмущенным выражением лица.

– Курение вредит здоровью, – смешок выскользнул из моего рта, утонув в стакане, пока делал глоток. – Но мне нравится, как ты злишься.

– Как давно тебя заботит мое здоровье? – одним круговым движением она сняла пленку с пачки шоколадного «Чапмана», раскрыла, вытащила сигарету и сунула себе между зубов. У меня не вышло сдержать ухмылки, ведь эта огненная женщина, в самом деле, курила.

Сигарета слишком сексуально сочеталась с ее тонкими пальцами и пухлыми губами, пока между ними струился горький дым. Хотелось просидеть в этом баре до самой ночи, наблюдая, как она, затягиваясь шоколадным фильтром, бросала на меня злые взгляды. Поистине шикарная женщина.

Экран телефона на стойке перед ней загорелся и завибрировал от поступающего звонка. Взгляд рефлекторно, сам по себе упал к нему, и отчего-то ощущение вдруг появилось, словно, меня, нахуй, ударили чем-то тяжелым по голове.

На весь этот чертов экран высветилась фотография, где какой-то хмырь целовал ее в щеку.

Казалось, я каждым дюймом кожи чувствовал, как кипятилась кровь, но внешне почти совсем не изменил выражения лица. Только брови чуть нахмурились. Сами мимике поддались, без разрешения.

«Рати» и гребаный смайлик сердца рядом.

Языком провел по нижним зубам, уводя глаза, когда она ответила на звонок.

– Я еще у бара. Ждала бармена, сейчас покурю и приду, – затягиваясь, слушала ответ, и на выдохе произнесла, смешав слова с дымом: – Да, я видела, что у тебя осталось всего две, так что тоже взяла пачку, – и прокрутила в руке шоколадный «Чапман».

Взглядом по сигарете между ее пальцев, которую к губам тянула, следом увел к пачке, отложенной на стойку. Ироничный, почти беззвучный смешок сорвался с губ.

Она же ярко улыбнулась, чуть не подорвав мне все крошки самообладания.

– Нет, скажи Ликосу, что я не знала, что гигантский бразильский мохнатый тапир перед сном мочится на свои ноги. Это правда?

Я старался не смотреть на Арлин, пока она говорила с… каким-то чертовым Рати, улыбаясь во весь рот и оголяя ровные зубы. Но мгновенно взгляд мох карих врезался в ее немного веснушчатую щеку. О чем они, черт возьми, говорят?

– Скоро буду, – и, отключив звонок, она потушила бычок об пепельницу, которую перед ней выставила барменша.

– Тебе что-нибудь налить, красавчик? – взгляд кареглазой латинки устремился на меня, забрав пустой стакан, стоявший до этого рядом. Я только было открыл рот, как на стул рядом с Арлин кто-то сел, и мне показалось, что лицо парня было смутно знакомым.

– Два пива в стекле и два в банке, – заказал он и потер глаза пальцами.

– Не обоссышься? – повеселела барменша, но достала из холодильника то, о чем он попросил. – В местный туалет ходить не советую. Лучше вон в ту закусочную, – и махнула рукой куда-то вправо. Я даже не обернулся, в отличие от девушки с ахренительно-сексуальным голосом и какого-то левого типа, что сидел рядом.

Кстати говоря, он проигнорировал все слова латинки, расплатился за пиво, набрав его полные руки и обратился к Арлин:

– Я пошел, догоняй. И, кстати, твой новый знакомый уже дважды посмотрел на твою задницу, имей ввиду, – и ушел, подкидывая шлепками песок.

Возмущенные нотки проскользили в полуночных радужках, когда огненная женщина вернула мне свое внимание, пока я же даже не собирался заводить дружбу с такими чувствами, как «смущение», «неловкость» и «стыд». Я был даже доволен его бестактным замечанием. Задница Арлин, действительно, ахрененная, и у меня буквально ноль выдержки и силы воли, чтобы сопротивляться желанию – посмотреть на нее.

– Ты его знаешь? – и голову наклонил так, будто чуть потяжелела. – Он мне нравится.

– Знаю.

– Но не он твой парень, верно? – за ухмылкой скрывался оскал, который мне приходилось очень старательно прятать. – Ему не подходит имя Рати.

Ее губы растянулись то ли в полуулыбке, то ли в ухмылке, когда смело вглядывалась мне в лицо.

– Потому что его имя – Тэкито, а не Рати.

– А вот Рати – твой парень, – я звучал слишком беззаботно, будто меня совсем, нисколечко не волновал ее ответ, на который она также, блять, беззаботно и просто ответила:

– Да. И, кстати говоря, он меня уже заждался, как и вся моя семья, – «девушка моей мечты» сползла с барного стула и слишком мило улыбнулась. Наигранно. – Была не очень рада вас видеть, Энрике. Надеюсь, ваш день пройдет чуть хуже, чем мой отпуск в Рэнди пару месяцев назад. Спойлер: было отвратительно.

И, развернувшись, уверенно пошла прочь, прихватив с собой три разных пачки сигарет.

– Налей-ка мне хорошего бурбона, – просьба унеслась прямиком в уши барменше, когда Арлин смешалась между людьми и больших пляжных зонтов, пропав с моего поля зрения.

Видеть не хотела, а имя запомнила.

Ты меня все больше интригуешь, Лисенок.

22.06.2020г.

Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь кабинета, обнаружив Молнию Маккуин13 за столом в белом халате, пока он рукой что-то очень быстро писал в больничной карте. На удивление, у него был очень красивый и понятный почерк. Чертов Бог каллиграфии, не иначе.

Перед ним сидела какая-то старушка, которая никак не обратила внимания на то, что кто-то третий появился в кабинете. Ёрки же профессионально делал вид, что меня не существовало, не отрывая глаз от карты пациентки.

– Я выписал вам рецепт на все лекарства, о которых мы говорили, так что, надеюсь, что в этот раз вы будете пить их курсом, как полагается.

– Спасибо, доктор Виллемс. До свидания, – старушка поднялась на ноги и поплелась к выходу из кабинета. Я же дождался, пока она выйдет прежде, чем выглянуть обратно в коридор и громко всем заявить, что прием окончен.

Именно после этого Ёрки соизволил посмотреть на меня, отложив ручку, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку своего стула.

– И как они тебе? – вопрос прилетел мне в лоб, когда я уселся перед ним на стул, где совсем недавно сидела та бабулька.

– Кто? – закинул ногу на ногу.

– Командирские штаны, – я усмехнулся. – Пришел, свои порядки навел, разогнал мне пациентов. Чего надо?

Вы посмотрите-ка, а тон то какой, будто ему не насрать на всех этих пациентов.

– Решил вот узнать, как дела у моего самого любимого сердцем друга. Нельзя? Эй, ты какого хрена глаза закатываешь?

– Мозгом любуюсь, – выдохнул слова, и переплел пальцы с кучей колец в замок на столе. – Ты вот в курсе, что человек состоит на 80% из воды?

– Представляешь, я даже не удивлен, что такое спрашиваешь у меня именно ты, – сел поудобнее, развернувшись к нему полностью и отзеркалив положение рук. – Ну, знаю. И что теперь?

– Испарись отсюда.

– В твоей улыбке ноль искренности, ты знаешь? – хмыкнул я. – И вообще, ты чего это такой враждебный? Я вообще-то тебе апельсины принес, смотри.

Я же, правда, принес ему пакет апельсинов и поставил его перед ним на стол.

– Видишь? Я сегодня сама доброта и дружелюбие.

– Вижу. А еще ты, видимо, забыл, что у меня аллергия на цитрус.

Губы растянулись в широкой и довольной улыбке Чеширского кота, когда с языка соскользнуло:

– Вообще-то, помню. Именно поэтому, я в магазине выбрал их.

Он вздохнул, чуть поморщившись:

– Вот ты же не приходишь ко мне просто так. Я уже чувствую, как устал от того занятия, в которое планируешь меня втянуть.

– Мне приятно. Ты так хорошо меня знаешь, – улыбнулся я. – В прочем, да. Поставлю тебе пять за логику и троечку за остроумность. У меня в планы не входила викторина с вопросами для ботаников вроде тебя, знаешь ли.

– Ты прав, напрягать мозг, когда его нет, очень плохо: голова может заболеть. Не перегружайся.

– Слушай-ка сюда, Марио14, давай заканчивай со всей этой лабудой, что льется из твоего рта, и собирайся, – взгляд на циферблат наручных часов на секунду и уже вновь на друга. – Нам пора.

С обреченным вздохом, Ёрки поднялся со стула и пошлепал к белому, – как и все в этом кабинете, – шкафу. Стянул с себя такой же белый халат и повесил его на такие же белые плечики. Накинул, блять, белую рубашку, подогнул ей рукава, открывая вид на такую же татуировку, как у меня, и переобулся из гребаных белых сабо в ебучие белые форсы.

– У тебя что, еще развилась аллергия на цветную одежду?

Он взглянул на меня, закрыв дверцы шкафа, и молча вышел из кабинета. Я же поплелся следом.

Когда любой намек на прохладу от кондиционера сменился на духоту и жару палящего солнца, мы отошли от больницы на парковку, где я оставил машину. Его тачка стояла недалеко от моей, и он потопал к ней.

– Я думал, мы на моей поедем.

Ёрки подарил мне взгляд: «Ты че, уже перегрелся?», и занырнул на водительское сидение своего пикапа, заставив теперь уже меня обреченно вздыхать.

Устроившись рядом с ним, до ушей тут же донесся щелчок зажигалки. Взгляд влево, и увидел, как огонь опалил кончик сигареты, зажатой между его зубов. Дым струился в немного приоткрытое окно, а я уже быстрее пытался включить и настроить кондиционер. Я не был готов умереть от того, что меня сжарило солнце до углей, как какого-то цыпленка.

– И куда твоя задница решила потащить меня в этот раз? – на выдохе, вместе с дымом, полились слова. – Если это снова какой-то клуб для гольфа, как было месяц назад, то я обещаю, что закрою тебя в холодильнике морга на целые сутки. Я тогда от скуки чуть не помер.

– В нашем разговоре все было довольно цивильно до этого момента. Но, если ты планировал меня напугать, то я страшно боюсь голых женщин, секса и крепкого виски, так что, в следующий раз предлагаю начать с этого.

Ёрки покачал головой, наконец, сдавшись и усмехнувшись:

– Какой же ты кретин, – и затянулся.

– Я хочу съездить в одно местечко.

– Чуйка мне подсказывает, что я буду неочень рад твоему выбору, – поморщился он и выехал с парковки.

Кондиционер стал работать в необходимой мере, и я почувствовал, растекающееся в теле, удовольствие от прохлады на жаркой коже.

– Слышишь, комнатный Человек-паук15, завязывай. Мне просто нужна твоя компания.

Сжимая одной рукой руль, Ёрки другой выбросил бычок в окно, закрыв его полностью, и локтем нашел опору рядом с ним.

– И чем я заслужил это все, – вздохнул он, а я проигнорировал.

Арлин

– О, это что, фото, где ты улыбаешься? – воскликнул Ликос, навалившись сзади на плечи Тэкито, пока тот сидел на скамейке. – Сколько тебе за него заплатили? Только честно.

Я понятия не имела, что там была за фотография, и, честно говоря, даже не было сил посмотреть.

Паола и Роберта ушли купить воды, так как с жарой больше не было сил справляться. Солнце, в самом деле, жарило, как-то аномально, и махи кепкой в лицо совсем не помогали. Но это было лучше, чем совсем ничего, так как при таком раскладе хотя бы имелся какой-никакой кислород.

Рати же вместе с Эваном оказались добровольцами, которые ушли в паб, чтобы договориться с Базом на счет завтрашнего вечера в его заведении. В прошлый раз нам понравилось выступать там, да и заплатил Баз достаточно неплохо. Получилось даже чуть больше, чем планировалось изначально, когда Тэкито с ним обсуждал детали взаимовыгодной сделки.

– Почему ты перестал носить очки? Они тебе шли, – Ликос до сих пор разглядывал какие-то фотографии папочки-группы в его телефоне.

– Потому, что перешел на линзы, – пояснил тот, выдыхая горький дым и открывая-закрывая зажигалку.

– Тебе, кстати, еще не пора покупать новые? – спросила я немного лениво, продолжая махать кепкой. Волосы немного развеивались от того никчемного порыва воздуха, что получалось создавать вещью. Природного же ветра попросту сегодня не было. Совсем.

– Куплю перед отъездом из Кенфорда, – сказал он, и я кивнула, уведя взгляд на паб перед нами.

Внутрь мы не заходили потому, что там было гораздо жарче, чем на улице, и, наверное, можно было, и в правду, помереть от недостатка кислорода и перегрева.

И пускай мы сидели в теньке, чтобы еще в добавок не отхватить солнечный удар, все равно погода казалась невыносимой.

Я не могла настроиться даже на то, чтобы сегодня выступить на одной из улиц Сант-Хилла, не говоря уже о том, что строчки песни в блокноте были совсем пустыми. Нового ничего так и не получилось написать, а мне нужно было предоставить готовую песню на платформу в течении месяца. Это была какая-то мозговая и моральная пытка.

От меня просили песню о любви, но мне мир между строк обматерить хотелось чуточку больше.

К тому же, на то были причины.

Звук приходящего на телефон сообщения привлек мое внимание, чуть абстрагировав его от смеха Ликоса, что разносился по улице.

Неизвестный номер: «Добрый вечер, Лисенок»

Глаза сами закатились под веки, а следом и брови чуть нахмурились, поддаваясь порыву легкого раздражения:

Арлин: «Честно говоря, я даже знать не хочу, откуда у тебя мой номер»

Неизвестный номер: «А я, честно признаться, и не планировал тебе об этом рассказывать»

Неизвестный номер: «Что думаешь на счет свидания?»

Арлин: «Жара плохо влияет на твой мозг»

Арлин: «Тебе стоит зайти в прохладное место»

Неизвестный номер: «Я серьезно, пойдем на свидание»

Арлин: «Если тебе отшибло память, то я повторю: у меня есть парень»

Арлин: «Так что, приглашать меня куда-либо – тупая идея!»

Неизвестный номер: «Я верю, что оно того стоит, раз ты считаешь эту идею тупой )))»

И я снова закатила глаза. Вот только, у меня не получилось удержать легкую улыбку, отчего прикусила до боли губу.

Неизвестный номер: «К тому же, я уже за углом паба, Лисенок»

ВИШНЯ ПЯТАЯ

Энрике

Телефон погас в руке, утащившей его в карман штанов, а глаза уже заметили, как огненная девушка вывернула из-за угла.

Свободная футболка завязана узлом на животе, открывая вид на серьгу в пупке, а шорты оголяли стройные ноги, – честное слово, мне скоро будет нужен кардиолог.

У меня не выходило убрать ухмылки с лица, пока она подходила все ближе. Взглядом считывал ее россыпь веснушек и терялся где-то между пушистых ресниц. Ни грамма косметики, а выглядела, как само определение красоты, – это, мать вашу, не законно. А я знал о законах все.

Впивалась зрачками своими в мое лицо, руки сложила на груди, и голову наклонила в безмолвном вопросе с приподнятыми бровями. Одним лишь видом говорила: «Ну? Я жду»

– Чего ты хочешь? Давай на чистоту.

– Я предельно честен в своих желаниях, Лисенок, – пожал плечами. – И уже все тебе написал в сообщениях. Разве ты не видела? С кем же я тогда переписывался? Если тебя держат в заложниках, моргни три раза, и я пойму.

Тяжелый вздох сорвался с пухлых губ, вслед за глазами, что закатила под веки.

– Свидание.

– Нет.

– Почему сразу нет? Я же просто хочу узнать тебя, а не затащить в койку, как какой-то бессовестный мудак, – ухмыляясь, наклонился к ней чуть ближе, но она не сдвинулась с места, продолжая впитывать в меня свой взгляд. – Хорошо, тогда, позволь приезжать и задавать тебе по одному вопросу в день.

Брови аккуратные, густые нахмурились:

– Не нужно никуда приезжать, как и что-то спрашивать.

– Почему? – повторил вопрос.

– Потому, что ты мне не нравишься, – такой у нее был тон, что я почти поверил в то, что сказала. – И на этом можно закончить.

Развернулась, хотела уйти, но рука моя сама, как по сигналу, который мозг не давал, схватила за запястье. Не сильно, чтобы без боли. Просто, чтобы остановить.

Взгляд полуночный, где тучами все начало затягиваться от возмущения, врезался мне в лицо, и лишь по ним я мог прочитать: «Отпусти». Но не поддался, а она вслух буквы сложила:

– Отпусти.

– Арлин, – имя вкусное слетело с языка моего, и губы следом облизал. – Я понимаю, что ты мне совсем не доверяешь, да и с чего бы должна, да?

– Да, – согласилась, вновь потянув руку на себя, и в этот раз я поддался. Отпустил. – Первая здравая мысль, которая посетила твою голову за все дни, что мы знакомы. Ты прав, мистер Консильере мафии, я тебе не доверяю.

– Тебя это не пугает? – спросил про должность, о которой не соврал, хоть и не верила, а она отчего-то сразу поняла.

– Ты меня не пугаешь. Но это никак не относится к доверию, чтоб ты знал.

– Хорошо, – кивнул больше самому себе. – Что мне тогда сделать, чтобы заполучить твое доверие ко мне?

И вдруг… улыбнулась почему-то. А у меня сердце пошатнулось в крошечной надежде на положительный исход.

– Тебе нужно получить не мое доверие, – схватила за ворот рубашки и потащила за собой к выходу из угла, но, не выходя, остановилась.

Я же взглядом, стоя рядом, проложил дорожки, чтобы понять, куда смотрела. Догадаться было совсем не сложно: единственная лавочка занята ее «семьей». Я умел слушать и запоминать, когда это нужно.

– Сначала, сделай так, чтобы они тебе доверяли. Мое доверие идет в комплекте с каждым из них, – пояснила она, не отрывая взгляда от друзей. – Если хоть один скажет, что тебе нельзя верить, – и глазами своими полуночными уже на меня: – Тschüss, lieber Concealer.16

В эту самую секунду я понял, что был готов подружиться даже с гребаным тараканом, если это будет значить, что до конца жизни смогу слушать этот невероятный язык, слетавший с губ, к которым так и хотелось приклеиться и попробовать на вкус.

Арлин

– Я за любой движ, если плачу не я, – пожал плечами Финни, раскинув локти на спинке лавочки, пока Ликос лежал на его коленях затылком и сильно-сильно жмурился от солнца, прикрываясь ладошкой.

– Мы его не знаем, – бросила Роберта. – С чего бы ему делать это?

Я окинула взглядом Энрике, что стоял в нескольких шагах от нас, о чем-то тихо переговариваясь со своим красноволосым другом, который подошел совсем недавно, прихватив с собой очень недовольное выражение лица.

– Ему нравится, как мы играем, – пожала плечами, бросив свое предположение. Я понятия не имела, нравилась ли Энрике наша игра, или же дело было только в его какой-то нездоровой любви к отказам. – Хочет узнать о нас чуть больше.

А вот это даже не было враньем, наверное. По крайней мере, с его же слов: он хотел узнать меня, а я часть их, так что…

– Почему бы и нет? Я уже очень проголодался, – оживился немного Ликос. – И мне, честно говоря, вообще плевать, кто будет платить за еду, которой я буду заполнять свой живот.

– Главное, чтобы не мы, – хмыкнул Финни, и тот щелкнул пальцами:

– Бинго.

– Я не против новых знакомых, – высказал Эван. – Мы их заводим по всему миру, почему должны отказать этому парню сейчас?

– Соглашусь, – Паола купила какие-то простые, недорогие веера, пока они возвращались к нам, и теперь махала себе в лицо одним из них. Второй же был у Ликоса, третий у Роберты.

Тэкито молчал, но его взгляд отслеживал каждый миллиметр моей мимики, пытаясь понять, чего я добивалась, и стоит ли соглашаться. На что уголок моих губ чуть приподнялся не в знак согласия, а чтобы показать, что все под контролем. И он кивнул.

Рати же нервно щелкал семечки, выплевывая лузгу в бумажный стаканчик. По одному лишь выражению лица было ясно, что ему идея совсем не нравилась, и уж точно не внушала никакого доверия.

«Ты, правда, собрался кормить всех этих Бременских музыкантов?» – шепот за спиной неприятно кольнул где-то внутри, но я никак на него не отреагировала.

– Вы определились? А то у меня очень нетерпеливый и немного голодный друг, отчего он может показаться еще более неприятным, – Энрике оказался рядом в одно мгновение, от чего я чуть не вздрогнула, неожидав.

Он не касался, держался на приличном расстоянии, но я будто понимала, что все равно находилась в его поле зрения.

– Две большие мясные барбекю пиццы, и я согласен, – Ликос поднялся и сел ровно, а после, натянул кепку чуть ли не по самые глаза.

– Литр холодного яблочного сока плюс к списку, – добавил Финни.

– И чтоб этот говнюк извинился, – щурится Рати в сторону друга Энрике.

У того же не было и капли сожаления за свои слова, пока Энрике молчал несколько секунд, а потом выдал:

– Предлагаю три большие мясные пиццы, два литра сока и блок «Честерфилда» без извинений этого говнюка.

– Считаешь, что мы похожи на тех, кого можно купить? – нахмурился Тэкито.

– Очень даже, – усмехнулся Энрике без какого-либо смущения.

– Ты чертовки прав, – и папочка-группы в один миг поднялся на ноги, убрав руки в карманы бежевых шорт совсем чуть ниже колен. – У меня, к слову, осталась одна сигарета.

Уже через каких-то сорок минут вся компания, к которой присоединилась «спонсорская делегация», состоящая из добровольца и кросноволосого заложника ситуации, занимали места у самого длинного столика в кафе.

Финни, на пару с Ликосом, лопали пиццу, точно наслаждаясь халявной едой. Все остальные также не стали отказываться, – и даже Рати, который так и продолжал относиться ко всей ситуации довольно скептически.

– Так получается, вы не местные, – взгляд Энрике скользнул по моей семье, сложив локти на столе. – А откуда?

– Риверсайд, – Эван проткнул вилкой пару листьев и помидор из салата, который также безмолвно вошел в список к счету. – Калифорния.

На лице брюнета отразилось секундное удивление, а после, уточнил:

– Все? – на что получил кивок. – Как вы познакомились?

Смешок сорвался с губ Финни, когда он облизывал пальцы от соуса.

– Ну, я бы не сказал, что у нас был великий выбор, но, пожалуй, – прожевывал до конца кусок пиццы. – Мои шесть лет в детском доме стали не такими ужасными, благодаря им, так что, жаловаться здесь на что-то – грех, – и вновь откусил.

Темные брови Энрике поддались мимике и эмоции, – он нахмурился. Я же ожидала увидеть какую-то привычную жалость или услышать сопутствующие вопросы, которые всегда преследовали нас, когда люди узнавали о том, что мы из детдома. Брошенные дети собственными родителями или же жертвы обстоятельств жизни. Но Энрике промолчал, не углубляя тему, а в глазах было только какое-то холодное понимание и больше ничего.

– Мы выросли вместе, отучились в колледжах и универах, а потом у Арлин возникла идея, – Паола вытирала руки салфеткой, а Ликос подхватил:

– «А почему бы нам не купить трейлеры и начать путешествовать?», вот, что она сказала пять лет назад. Всем идея приглянулась, возражений не было.

– Оставалось уладить все вопросы с работой, – Эван отпил свежевыжатый сок из стакана. – У кого-то получилось перевестись на удаленку, а кто-то просто бросил свое дело, решив, что в любом случае, выбирает уехать с нами.

– Мы побросали в Риверсайде не только работу, – присоединилась к разговору Роберта, стащив с тарелки картошку фри. – А вообще все, включая пустые ежедневники с планами на будущее и неприличные слова, пока ждали, когда Ликос и Финни соберут свои чемоданы.

– Просто мы беспечные. Все и каждый поголовно, – хмыкнул Тэкито, потянувшись к блоку новых сигарет, и достал одну пачку. – Да и у нас никогда не было места, к которому мы были бы привязаны. Простые смертные называют это «домом», я прав? – сорвав пленку, одним движением он открыл пачку и сунул сигарету себе за ухо. – Вот только, определение этому слову мы дали другое. Дом – не место. Дом – это мы, все восемь человек. Слащаво и примитивно? Может быть. Но это просто маленький факт о нашей ебучей жизни «Бременских музыкантов», – и взгляд его скользнул к тому, кого, как оказалось, звали Ёрки.

– Извиняться не буду, ибо так и не увидел отличий, – фыркнул тот.

На лице Тэкито не дрогнул и мускул, когда он сказал:

– Не хотите присоединиться? А то у нас в группе петуха и осла не хватает, – и поднялся из-за стола. – Рати, идем курить.

Я же откидывалась на спинку диванчика, сложив руки на груди, пока Энрике сидел напротив. Он и Ёрки проводили взглядами удаляющихся парней, на колкость одного из которых, никак не отреагировали. Не считая, конечно же, усмешки Энрике. А после, он сказал, глядя на меня:

– Хочу спросить, – и увел взгляд на ребят.

Ликос и Финни, как дети, перепачкались пиццей и соусом, но подняли глаза на брюнета.

– Надеюсь, твой вопрос никак не связан с любимой едой, напитками, сериалами, видеоиграми или музыкой, – покачала головой Роберта, протягивая им салфетки. – Ликос и Финни не смогут определиться, и у них начнется эпилепсия, – запихав картошку себе в рот, Финни пихнул ее в бок.

Энрике усмехнулся:

– Нет, я лишь хотел узнать, когда у вас следующее выступление?

– Завтра, – парирует Эван. – Но, если хотите послушать, то можете прийти сегодня на набережную. Мы выступаем не только в пабе.

– Набережная? – брови Ёрки, недавно расслабленные, вновь свелись к переносице. – Это случайно не та, что в Клоф… – и резко замолчал, бросив возмущенный взгляд на Энрике, который сказал:

– Отлично. Мы придем.

– Мы? – удивленные брови красноволосого поползли вверх, чуть ли не пробивая орбиту, на что брюнет ему только улыбнулся:

– Да, именно мы. Разве у тебя были какие-то другие планы?

Ёрки сильнее нахмурился, словно, крича одними лишь глазами, что он не соглашался на подобный БДСМ:

– Вообще-то, я…

И рука Энрике упала ему на плечо, перебивая:

– Рад, что ты не возражаешь.

Энрике

Ёрки сильнее натянул капюшон от кофты, – где на всю спину было изображение Мистера Крабса17, – себе на голову, накрытую кепкой, вытянул ноги вперед, перекрестив щиколотки, и сложил руки на груди, пока оба сидели на бетонном ограждении. Вид у него был, как у обиженного подростка, который бубнил себе под нос:

– Поверить не могу, ты, в самом деле, псих.

Я поправил Рейбэны на носу, а блики от светящихся кошачьих ушей на голове отражались на экране моего телефона.

– Вчерашние новости, – и поймал взгляд друга, выглядывающий из-под очков в виде желтых звезд, с поджатыми губами.

– Невероятно, – на возмущенном выдохе, выдал он. – Если Рик узнает, я бы предпочел застрелиться прежде, чем его руки доберутся до меня. Меня, знаешь ли, не сильно привлекают камеры пыток и мучительно долгая смерть.

Смешок выскочил из моего рта, и я повернул экран к Ёрки:

– Обладаешь магическими способностями призыва? – прочистив горло, провел пальцем по экрану и поднес к уху телефон под обреченное рядом: «нам пизда». – Слушаю, братишка.

– Ты где?

– Я? – взгляд мой мазанул по набережной Клофорда, проходящим мимо людям, площадке, где должны были скоро появиться музыканты с Арлин, и остановился на Ёрки, уж сильно сейчас напоминающего Рэда из Angry Birds. – С друзьями вот отдыхаю, а что?

– С кем? – послышалось абсолютное неверие и замешательство на том конце трубки.

– С друзьями, ты там че, бухой? – и следом недовольный вздох.

И чего они сегодня все вокруг меня вздыхают? Я мог бы поспорить, что Рик еще и закатил глаза. Точно также, как это делал Ёрки в промежутках от тех злых взглядов, которыми зыркал в мою сторону.

– Ты когда планируешь домой?

– А ты что хочешь взяться за мой контроль? – глаза взглядом споткнулись об компанию, что двигалась прямо в нашу сторону, и не вышло ухмылку довольную сдержать внутри себя, когда заметил среди них женщину своей мечты. – Хороший братик.

– Не ёрничай. Это просто вопрос. Мне нужно понимать, ждать ли тебя сегодня, или мы обсудим предстоящее появление Гоцона у нас дома перед днем рождения Младшего босса уже завтра? В любом случае, у нас еще есть в запасе пару дней.

Опустив взгляд на темно-зеленые кеды с белыми шнурками, фыркнул, чуть поморщившись. Мителло еще не стал мужем Инес, а меня уже от него воротило, как от помойки.

– Почему бы тебе не пойти и не провести хорошо время в Мафорде? – предложил я, больше не способный оторвать взгляда от Арлин, которая была занята подготовкой инструментов прямо напротив нас. – Думаю, тебе нужно расслабиться. Не забудь захватить бутылочку вкусного вина. Разрешаю тебе даже воспользоваться моими запасами. Только виски не трогай, все-таки, подарки не возвращают, правильно же?

– Я тебя понял. Обсудим все завтра.

– Сладких снов, братишка, – сбросив звонок, убрал телефон в карман шорт и накинул максимально, как это позволял капюшон, себе на голову. Ушки же пришлось оставить на свободе, не накрывая. – Ты знал, что у тебя добрая душа? – обратился я к Ёрки, который показательно фыркнул, сильнее укутавшись в широкое худи.

Оно было больше его размера так на три, отчего висело чуть ли не мешком, пряча все результаты тренировок в зале. Он даже стал казаться меньше и сгорбленнее, чем был на самом деле.

– Отвали, пожалуйста.

– И сердце у тебя доброе.

Ёрки зыркнул на меня, опять злобно.

– Отъебись говорю.

А я вздохнул театрально, не все же им только всем вздыхать так, да?

– Хороший ты человек. Я тебя не заслужил.

– Согласен. Вот и не жадничай мной.

– А что? Я же не похитил тебя.

– Но и я здесь не по своей воле, если хочешь знать.

– Вообще-то, не хочу.

– Если не перестанешь жадничать, сядешь в тюрьму, – беспонтовая угроза, и была совсем не серьезно сказана, отчего я усмехнулся.

– Не соблазняй. Там кормят три раза в день и не ебут голову.

Ёрки усмехнулся:

– О, ну голову то, может и нет, а вот ж…

– Эй, вы все-таки пришли! – знакомый голос сбил все неприличные каналы моего личного Мистера Крабса, и мы оба обернулись на звук.

Парень, которого, – если я, черт возьми, не ошибался, – звали Финни, подошел к нам, попутно выбросив огрызок яблока в мусорку неподалеку.

– Я поспорил с Рати, что вы не придете, – усмехнулся он.

– Рати? – хищник внутри меня поднял свою страшную, собственническую голову, напомнив, что именно он был парнем девушки, от которой у меня, честно говоря, сердце хотело самоуничтожиться. – И кто выиграл?

– Естественно тот, кто ставил на то, что вы появитесь. А то есть, я.

Я наблюдал со стороны, как брюнет подходил к Арлин.

Как помогал ей.

Как, блять, руки свои тянул к ее рукам, чтобы что-то там помочь настроить, хотя по взгляду Лисенка было ясно – сама могла справиться.

Показуха? Игра одного актера? Перед кем он так старается? Неужто, учуял конкуренцию?

Если так, то он был абсолютно глуп.

Я тебе не соперник, малыш. Она будет моей, даже, если пока сама об этом не догадывается.

ВИШНЯ ШЕСТАЯ

Арлин

– Она меня сегодня не слушается, – на выдохе, раздраженно парировала я, пытаясь настроить гитару. – Буквально час назад все было в порядке.

Взгляд бросился к мужчине напротив, что складывал руки на груди, выглядя донельзя нелепо и глупо в этой кофте с изображением большого пончика в розовой глазури на груди, и светящихся кошачьих ушках на голове. Невозможно было быть одновременно невыносимым мудаком в идиотском наряде, и в тоже время сносить всех на своем пути сексуальностью и харизмой. А у этого говнюка, судя по всему, была какая-то привилегия в Аду в виде пожизненной подписки на то, чтобы сводить меня с ума.

Я никогда не чувствовала себя неуверенно после выпуска из детдома, всегда держала голову высоко, не позволяя нервам и стрессовым ситуациям взять надо мной вверх. А сейчас меня не слушалась не то, что гитара, но и собственные руки!

– Ну, час назад тебя не прожигал взглядом незнакомый итальяшка, – хмыкнула Паола, поставив микрофон на стойку.

– Это вообще ничего не меняет, – покачала я головой, пока пальцы перебирали струны. – Я с Рати, и об этом известно не только вам, но и ему тоже.

– Надеюсь, ты не думаешь, что мы будем тебя осуждать, – бросила Роберта, но продолжить разговор не получилось, так как к нам подошли ребята.

Осуждение? Возможно, я боялась его. Но не в принципе от всех вокруг, а от своей семьи. Учитывая, что Рати также был ее частью, как и я, это могло сыграть злую шутку во взаимоотношениях между всеми. Чего мне категорически хотелось избежать.

Мне не нужен разлад. Не нужны эти разговоры и обсуждения. Не нужны проблемы и другие мужчины.

Взгляд поднялся на брюнета, что ухмылялся так, будто только в его губах сохранялась вся уверенность мира, и в груди, где-то под ребрами, что-то неприятно заскребло.

Мне не нужен был Энрике. Кем бы он нибыл.

– Эван, – окликнула его я, отвернувшись от того, что напротив. – «Unmögliche Liebe18», – и тот, улыбнувшись краем губ, кивнул.

Пальцы блондина коснулись струн, и я вышла вперед, ближе к микрофону, который он мне освободил.

Финни отбивал нужный ритм по барабану, и в воздухе уже был слышен звук клавиш, исходящий от пальцев Ликоса.

А следом его прорезал мой голос, когда прикрыла глаза:

« In der Stadt des vergangenen Lichts,

(В городе погасшего света)

Wo die Straßen so leer und so kalt sind,

(Где улицы пусты и холодны)

Hatte ich dich gesehen, nur einen Augenblick lang,

(Я увидела тебя лишь на мгновение)

Doch mein Herz blieb für immer bei dir.

(Но мое сердце осталось с тобой навсегда.)»

Веки, как шторы, распахнулись не спеша, и взгляд мгновенно столкнулся, переплелся, сплелся, словно, сшился прочно с теми кофейными радужками напротив, что так безотрывно впивались в ответ. Завороженно, не сводя глаз, пока слова срывались с моего языка на том, который был ему неизвестен.

«Unser Schicksal war schon besiegelt,

(Наша судьба была уже предопределена)

Wir konnten uns nicht mehr finden,

(Мы больше не могли найти друг друга)

Und doch im Traum bin ich bei dir,

(И все же во сне я с тобой)

Liebe ohne Ende, die nie entbrannt ist.

(Любовь без конца, которая так и не вспыхнула.)»

И пальцы по струнам, наизусть выучив все последовательности и ноты, пока ветер теплый подхватывал волосы, давая волю коротким прядям залетать на лицо, чуть мешая.

Я видела его глаза, ведь стоило музыке сорваться с кончиков пальцев, отразиться от стен ближайших домов и пронестись где-то над водой, как Энрике освободил их от солнцезащитных очков.

В животе что-то сворачивалось, рассыпая мурашки вдоль позвоночника, будто натягивая нити здравого рассудка. И пока что, имело надо мной власть.

Это хорошо. Это было хорошо.

« Durch den Nebel unserer Leben,

(Сквозь туман наших жизней)

Haben wir uns verloren gegangen,

(Мы проходили мимо друг друга)

Du bist vorbei wie ein flüchtiger Windstoß,

(Ты проходил мимо, как порыв ветра)

Aber in meiner Seele bleibst du bestehen.

(Но в моей душе ты остаешься.)»

« War es das Schicksal oder Zufall,

(То ли судьба, то ли случайность)

Das uns trennte auf ewig und weit,

(Нас разделила навсегда и далеко)

Ich wünschte mir, dass wir uns fanden,

(Я мечтала, чтобы мы встретились)

Doch unsere Wege blieben getrennt.

(Но наши пути так и остались разными.)»

Unser Schicksal war schon besiegelt,

(Наша судьба была уже предопределена)

Wir konnten uns nicht mehr finden,

(Мы больше не могли найти друг друга)

Und doch im Traum bin ich bei dir,

(И все же во сне я с тобой)

Liebe ohne Ende, die nie entbrannt ist.

(Любовь без конца, которая так и не вспыхнула.)

Люди собирались вокруг, кто-то оставлял купюры в раскрытом чехле из-под гитары, многие снимали на телефоны выступление. Были те, кто не задерживался, как и те, кто остался до самого конца, подарив нам свои аплодисменты и довольные улыбки с сияющими глазами. Это было дороже сердцу гораздо больше, чем все те купюры в чехле Тэкито.

Солнце давно скрылось за горизонтом, загорелись уличные фонари и, развешанные по всей набережной, гирлянды с уютным, теплым светом.

Мы уже собирались уходить, когда я заметила, что на прежнем месте больше не было ни Энрике, ни его друга в звездных очках.

Небрежно хмыкнув своей мысли: «это к лучшему», помогла собрать инструменты ребятам прежде, чем мы отправились к трейлерам.

– Эй, Арлин, – обернувшись, на меня чуть ли не налетел, как торнадо, Ликос, неся в руках синтезатор. – Давай честно, – его взгляд метнулся на секунду к остальным, шедшим впереди нас. С ними был и Рати, что-то слушающий и обсуждающий с Эваном. – Чего хочет от тебя и нас этот мутный тип?

Поджав губы, внутри противоречия загалдели в один голос.

Я не любила врать и обманывать, как и ненавидела, когда кто-то не был честен со мной, отчего совесть в данный момент выжигала плоть изнутри, ведь именно этим я и занималась сейчас – обманывала свою семью. Мерзко. Чувство максимально отвратительное.

– Честно говоря, я не знаю, какие его истинные мотивы, но… – воздух кончился, и я вздохнула. – Он сказал, что хочет пригласить меня на свидание.

Темные брови Ликоса мгновенно нахмурились.

– Свидание? Он не знает, что ты с Рати?

– Знает. И, почему-то, его это нисколько не останавливает, – покачала головой.

– А ты?

Взгляд мой нашел глаза друга в безмолвном вопросе.

– Что, я?

– Что думаешь об этом? Хочешь пойти?

Пальцы крепче сжались вокруг стойки для микрофона, что я несла в руке, пока гитара свисала на плече.

– О чем ты говоришь? Я не собираюсь предавать Рати, он мне очень дорог.

Друг отвел глаза, унося куда-то взгляд в, подсвеченные фонарями, улицы, вместе с мыслями.

– Я не говорю о предательстве. Ведь речи нет ни об изменах, ни о вранье.

– Я не понимаю, Ликос.

Глубоко вздохнув, уголки губ как-то слегка приподнялись в грустной улыбке, пока так и не смотрел на меня.

– Нам всем уже не пятнадцать, Арлин. Причем, давно. Мы знаем друг друга так много лет, и стали одной семьей, пусть и не по крови. У нас столько пережитого за плечами, что никто и никогда бы не стал осуждать кого-то из нас за его выбор, – он, вновь, вздохнул, и вот теперь глаза в глаза: – Если вдруг так случится, что ты разлюбишь Рати, или он тебя, просто скажите об этом друг другу до того, как вся эта ситуация не ухудшится до глобальных масштабов.

– Я не…

– Я могу осудить того парня, что сегодня решил подлизаться к тебе через нас. Ведь, как ты говоришь, он знает о том, что ты в отношениях, и продолжает навязываться. Но я ничего не сказал против Финни, когда он переспал с замужней девушкой, пока мы были в Хаггинторе. Потому что, ничего страшного, с кем не бывает, да? – из его рта вырвался смешок, заметив мою реакцию.

Я не знала об этом.

– У меня двойные стандарты, и, честно тебе сказать, я их не стесняюсь. Мне, правда, плевать на все, чем вы занимаетесь, пока никто из вас не начинает обманывать друг друга. Это стоит у меня почти наравне с тем, если бы вы начали заниматься какой-нибудь зоофилией или полюбили мятное мороженое с шоколадом.

У меня не вышло удержаться от улыбки и смешка, пока Ликос же довольно ухмылялся.

– Понимаешь, о чем я, да?

– Мятное мороженое идет лесом, я поняла, – и он хохотнул.

– Я серьезно так-то.

– Про мороженое и зоофилию?

– Про обман и измены, – сказал он, как обрубив каналы с весельем. – Если ты решишь, что тебе круто с Рати, то просто не обращай внимания на того парня-пончика, лады? – и я непроизвольно кивнула. – Но, если вдруг, ты поймешь, что тебя к нему как-то, не знаю, тянет или… что-то типо того, то сначала поговори с Рати. Клянусь, ни один из нас, даже он, не станет как-то иначе к тебе относиться.

– Чем клянешься? – нашла взглядом его карие глаза, заметив, как в них загорелось привычное озорство, которое успокаивало.

– Своим папашей-акробатом, конечно же, – ляпнул он, и я рассмеялась.

– О, боже, мы будем гореть в аду за такие шутки.

– Обязательно. Не удивлюсь, если еще и попадем все в один котел.

– Учитывая наше везение, то точно в самый тесный.

– Ага, и нам составит компанию батя.

– Твой? – усмехнулась я.

– На пару с папашей Тэ, если уж мы говорим о любителях самовыпилиться.

Энрике

25.06.2020г 18:14

Духота, наконец-то, к вечеру начала спадать, и ветер задувал свежий воздух в окно спортзала, пока кулаки отбивали удары по, выставленным передо мной, лапам, что держал Уго. Я видел не просто руки с перчатками, а живые мишени, пульсирующие жизнью, которые вели танец со смертью.

Закатное солнце проникало внутрь, пока лампы тускло светили.

Дыхание было рваным, мышцы напряжены, заставляя двигаться в необходимом темпе, а капли пота стекали, оставляя дорожки на шее, груди и спине. Обтягивающая футболка прилипала к телу, как вторая кожа, и на ней почти даже не было видно мокрых следов из-за темного оттенка.

Уго держал перчатки неподвижно, как бы приглашая: «бей». Каждый удар разносился эхом по залу, вызывая легкое головокружение.

Взгляд концентрировался на движениях Уго, улавливая мельчайшие нюансы: отклонение головы, положение стоп, дыхание. Мышцы плеч и спины напрягались, реагировали на каждое из них, предсказывая следующее.

Сердце билось в синхроне с ударами, пульсировал адреналин, наполняя тело энергией, которая искала выхода.

Младший брат двигался плавно, профессионально, руки выписывали сложные траектории, заставляя меня следовать за ними.

Я чувствовал, как напряжение мышц передавалось в суставы, как ладони начинали слегка зудеть от усталости, но не останавливался. А лишь только увеличивал темп, пока удары становились лишь быстрее, резче.

Кровь пульсировала в венах, пока плечо уже начинало ныть, но я не обращал внимания. Оно все было сосредоточено на мишенях, на звуках ударов и собственном дыхании.

Ноги скользили по покрытию ринга, а бедра напрягались, готовясь к следующему удару.

Уго менял темп, ускоряя и замедляя движения, вводя в заблуждение и заманивая в ловушку. Но я уловил смену ритма, поменял стратегию и переключился на другую комбинацию ударов. Они шли один за другим, словно пулеметная очередь, разрубая пространство.

Боль постепенно заполняла тело, мышцы горели, но не собирался останавливаться, продолжая отбивать по перчаткам брата. Уго уже также выглядел немного уставшим, но до чертиков сосредоточенным.

Нас прервал звук открывшейся двери, сбив концентрацию и заставив отойти от брата на пару шагов.

– Закончили? – появившийся на пороге Риккардо был в абсолютном «ненастроении», которое выдавало себя в хмурых бровях, напряженных руках и стиснутых челюстях.

Взгляд бросился на настенные часы, пока ноги несли тело к краю ринга: мудак, раздражающий всю нашу семью, должен был приехать в течение часа. Теперь было ясно, почему Риккардо казался бомбой на таймере с тикающим обратным отсчетом.

– Я два часа представлял, что выбивал дурь из Мителло, – смешок слетел с моих губ, пока канат начинал прогибаться под моим весом. – Не терпится испробовать все это на практике.

Звук отстегивающихся липучек заполнял фоновую тишину, пока Уго снимал лапы с рук. Рик же спрятал свои в передние карманы брюк, пока темные глаза сверлили дыру в моем довольном, немного уставшем лице. Раздражение не на меня, так что, все эти его угрожающие взгляды мало волновали. Точнее, совсем нет.

– Подумав, я решил, что лучше встречу его один.

– Хочешь побыть швейцаром, без проблем. Я вообще не против.

– И на ужине я тоже буду один, – с нажимом добавил он.

Судя по выражению лица Уго, тот был совсем не против такого расклада. Или против. Блять, по нему вообще хрен поймешь, доволен он или нет. За себя же я мог сказать откровенно: нихуя. Которое отразилось субтитрами на моем лице:

– С чего бы это? Я тоже собирался поболтать с этим пикинесом.

– Мне нужны нормальные переговоры, чтобы мы могли спокойно договориться обо всех деталях.

Встав ровнее, канаты покачнулись, освободившись из-под моего веса, пока я же демонстрировал Рику свое недовольство.

– И чем, извини, я тебе помешаю?

Рука Уго упала мне на плечо, и взгляд врезался в его лицо.

– У тебя слишком открытая враждебность к нему, которую ты не скрываешь. Это не вызовет ничего хорошего, и в лучшем случае, Гоцон просто откажется от предстоящей свадьбы.

– В худшем же у нас будет кровавое месиво прямо посреди столовой, – добавил Риккардо, на что я показательно фыркнул, а глаза сами закатились под веки, пока руки на груди сложились.

– Ну да, конечно. Я больше верю в «худший», ибо эта сучка хрен откажется от свадьбы, раз сам навязался, выдвинув свою кандидатуру.

– Вот именно поэтому, Энрике, я и прошу тебя ненадолго уехать.

Мне было абсолютно ясно, почему уехать должен был исключительно я: ведь самым огненно-дышащим драконом в семье являлся только мой характер. Мой и Инес, если уж говорить честно. Это нам явно досталось презентом от покойной матери, пока Риккардо, Уго и Витале расхватали остатки самоконтроля от отца.

Я был уверен, что, если бы не самой Инес предстояло выйти замуж за Мителло, то и ее бы отправили отсюда подальше, чтобы не дай Бог! Сестренка точно подожгла бы помещение, у меня не было в этом никаких сомнений.

Вздохнув, я взъерошил мокрые у корней волосы и вышел с ринга, нагнувшись под канатами.

– Окей, пойду прогуляюсь. Хорошей вам вечеринки. И, Рик, – остановившись у стола, закинул полотенце на шею, забрал бутылку воды и телефон, и взгляну на брата: – будь добр, не подавись, – и вышел из спортзала.

19:03

Дверь резко распахнулась, и передо мной появилось сонное, раздраженное лицо.

– Какого хрена ты делаешь?

– Пришел к тебе.

– Я уже открыл, блять, убери руку от звонка! Одного раза достаточно. Не надо этого дзынь-дзынь-дзынь, господи…

И отошел, дав мне войти.

– Я планирую установить в кабинете и квартире кнопку с вызовом охраны, или поставить полицию на быстрый набор, – проворчал себе под нос хозяин квартиры. – Ты скажи, мне, наверное, стоит соли насыпать на порог, чтобы не видеть твою рожу так часто?

Добравшись до светлого дивана, я устроился, вытянув ноги, пока Ёрки, шоркая тапочками по паркету, плелся на кухню, которая соединена с небольшой гостиной. Его квартира в принципе была крошечная, но довольно уютная. Этот ворчливый Наклз19 – бешеный любитель чистоты и минимализма, а также, у него в наличии имелась непереносимость пыли. Так что, я даже не сомневался, что здесь каждый сантиметр был отполирован с хлоркой и всеми возможными чистящими средствами. Хорошо, что этот маразм не распространялся на окружающих. Ёрки всегда сохранял чистоту и порядок сам, но никогда не требовал, чтобы кто-то также его соблюдал.

– Как это вообще связано?

Начав заваривать кофе, он проворчал:

– Соль не пускает на порог всякую дрянь, вроде тебя. Если это однажды сработает, то я закажу целый фургон с запасом до конца жизни.

Взгляд улетел мой куда-то под ресницы, пока рот растягивался в ухмылке.

Ёрки только бурчал и бросался угрозами, но никогда не предпринимал совершенно никаких попыток, чтобы в самом деле как-то прекратить нашу дружбу.

– В такой хороший вечер тебе не удастся испортить мне настроение, – хмыкнул я, откинув локти на спинку дивана.

Он же обернулся через плечо, хмуро зыркнув своими глазками:

– Это не значит, что я не буду пытаться, – и вернулся к кофе.

Красноволосый друг сейчас был похож на взъерошенного кота с помятым лицом. Растянутая футболка и серые спальные штаны висели на нем мешком. Цепочка на шее перекрутилась, волосы же были в беспорядке настолько, что это похоже на ядерный взрыв, а на лице отражались «все радости этого мира».

– Я тебя разбудил?

Обернувшись, меня нашел взгляд, кричащий: «Издеваешься?».

– Почему ты спишь в такое время?

– Чтобы ты спросил, – буркнул он и, стащив пачку сигарет с зажигалкой со стойки, что разделяла кухню от гостиной, закурил.

Сразу же открыл окно, чуть поежившись от легкого порыва ветра, ворвавшегося в помещение, и стряхнул пепел в пепельницу.

– Я не спал больше суток. Вчера утром уехал в больницу, так как до обеда был прием. Потом мне нужно было заехать в «Некси» вместе с Марго, чтобы проверить состояние проституток. Вечером меня уже ждали в общем зале для тренировок, чтобы подлатать нескольких молодых новобранцев, которые немного перестарались друг с другом. И вот я уже думал, что все, сейчас поеду домой, – затянулся и на выдохе: – но, как ты понял по тому, что сказал, что не спал больше суток, домой я приехал только в ебаные два часа дня. Сегодня.

Кофе закипело на плите, и он убрал его на другую конфорку.

– Кучка сраных идиотов опять мерились письками с Клофордом в «Скарлетт», – от его слов внутри что-то сжалось. После таких потасовок мало чего из хорошего стоило ждать. – Я и Нейт оперировали их до сраного обеда, потому что были и ножевые, и пулевые.

– Все живы?

– Если бы из этих уебков кто-то сдох, Рик бы уже знал обо всем этом, – последний раз затянувшись, потушил бычок в пепельнице.

И то верно.

– Почему ты не дома? – спросил он, начав разливать кофе по кружкам. – Насколько я помню, сегодня в твои планы входило: разбить морду Капо Мафорда об порог вашего особняка. Что-то изменилось?

Когда Ёрки поставил кружки на стол, руки сами потянулись к той, что оказалась ближе ко мне. Сделав глоток, ответил:

– Рик решил, что Мителло не нуждается в услугах пластического хирурга, так что, меня попросили удалиться.

Он сел рядом и кивнул, обхватывая свою кружку ладонями, пока локти уронил на бедра.

– Надеюсь, ко мне ты пришел не чтобы куда-то потащить. Сегодня я не в том ресурсе, чтобы выходить из дома. Честно говоря, я, блять, себя еле вытащил из постели. Ты просто невыносимый говнюк, в курсе? – сощурившись, его презрительный взгляд врезался мне между глаз, на что я усмехнулся, вновь отпив горячего кофе:

– Я просто всегда добиваюсь того, чего хочу.

– Это никак не оправдывает то, что ты трезвонил мне в дверь своим гребаным пальцем безостановочно три минуты!

Пожал плечами, довольно хмыкнув:

– Добился того, чего хотел: ты встал и открыл мне дверь.

Он фыркнул, уведя взгляд куда-то в глубь кухни напротив.

– И чего же ты хочешь еще? Надеюсь, не личной палаты для меня в психиатрии.

– В данный момент, я хочу набить рожу Мителло, пойти с тобой в бар, где мы выпьем ахренительного бурбона, и ко всему этому списку добавляю ежедневный, неизменный пункт.

– Какой?

– Я хочу, чтобы Арлин была со мной.

Ёрки потупил взгляд, впиваясь зрачками мне в лицо, пока брови его хмурились все сильнее.

– Представляешь, у меня внезапно возникло очень сильное желание узнать, что прочнее: бетонная стена или твоя тупорылая голова.

– Я не пошутил, Ёрки. Я, действительно, хочу ее.

И правда же хотел. Сильно.

Ведь, этот орган в груди, или то, что от него осталось, уже у ног этой огненной женщины, которая…

– Она срать на тебя хотела, – озвучил мою мысль Ёрки, отставив свою кружку на журнальный столик. – И у нее есть парень. Как его там… Роти? Роги? Рами?

– Рати, – язык сложил буквы в имя, что прозвучало с ядом. – Я помню, но его наличие ни хрена не меняет.

– Тебе еще следует запомнить, что если ты его грохнешь, то тогда, я уверен на двести процентов, что она пошлет тебя дальше, чем три буквы.

– Я не собираюсь его убивать. Как бы мне не хотелось, но в этом нет абсолютно никакой необходимости, – пожал плечами.

– Просвети меня в свой план, мистер одуванчик. Ибо, насколько помню, эта компашка вместе с самого детства. И я очень сомневаюсь, что она решит отказаться от того, кого знает всю жизнь, чтобы быть с тем, кого видела всего три раза. А. Еще, про которого не знает самого главного: что он гребаный Консильере мафии. Ну, это, знаешь, тот, кто может вынести мозги одним нажатием на крючок у пушки, и даже не моргнуть. Не консилер для макияжа, а, блять, Консильере.

– Ты решил мне объяснить мою же должность, которую я занимаю уже лет так шесть? – в голосе прозвучала нота веселья.

– Нет. Я тебе просто напоминаю, что ты долбанная машина для убийств, а не какой-то простой повар с соседнего ресторана, окей?

– Окей, – передразнил его. – Вот только, я ей уже сказал, кто я такой и кем являюсь.

– Сказал? – его брови подлетели ко лбу. – И что она ответила?

– Не поверила.

– Замечательно, – вздохнул он и отхлебнул кофе.

– Тебе вредно нервничать, – и вот снова я поймал глазами озлобленный взгляд. – Ты становишься вредным душнилой.

– Завалил бы ты свое ебало, Энрике. Тебе вообще, кроме как трахать, нельзя больше ни хрена никаких дел иметь с простыми девушками, которые не связаны кровью с преступным миром.

Я любил Ёрки за его прямоту и честность. Он не боялся ничего мне сказать в таком виде, в каком оно являлось на самом деле, или же каким формулировалось в его голове.

И вот даже сейчас, он был абсолютно прав, – закон мафии запрещал любовные и брачные связи с теми, кто не относился к нашему миру.

Вот только, мне же впервые захотелось нарушить то, что было продиктовано и выжжено кровью. Ведь, я без каких-либо сомнений, собирался заполучить доверие, расположение и любовь огненной девушки, которая пока лишь бесстрашно фыркала и отводила от меня свой прекрасный нос.

– Значит, – слово утонуло в кружке с кофе, и я отставил ее на стол. – Пора нарушать правила.

ВИШНЯ СЕДЬМАЯ

Арлин

Сегодняшнее выступление в пабе прошло спокойно, если не считать драки каких-то двух пьяных мужиков под конец одной из последних песен. Баз был доволен, отчего заплатил нам хорошую сумму, тем самым, сделав довольными уже и нас.

Рука Рати притягивала к себе, свисая с плеча, пока ноги вели от трейлера, где оставили инструменты, в сторону пляжа.

Остаться наедине, как-то не выходило уже давно, поэтому, особо никто и не стал комментировать наш уход из трейлера.

Над Кенфордом рассыпалось полотно звезд, которое было видно на просторной и почти не освещаемой парковке, но уже плохо заметно в свете фонарей и вывесок улиц. Машин на дорогах практически нет, как и народу, что было даже немного удивительно, так как за все дни, сколько мы провели в этом городе, еще ни разу вокруг тишина не казалось такой ощутимой.

Хотя, возможно, она казалась таковой еще и из-за нашего молчания.

Убрав с меня руку, Рати утащил ее в карман шорт, чтобы достать зажигалку и пачку сигарет. Прикурив, дым заструился из его рта, и он взглянул на меня:

– Нравится?

– Что именно?

Махнув как-то небрежно кистью, где пальцы сжимали сигарету, Рати глазами мазанул вокруг.

– Не знаю. Италия? Кенфорд? Этот район, паб, в котором выступаем?

Закусив губу, руками обняла себя.

– Да, думаю, что здесь намного красивее, чем в Клэдо. Еще эта вишня, которой так много было у набережной в том районе, – легкая улыбка сама полезла на лицо. – Это необычно, если учесть, что…

– Что она цветет в Италии с марта по апрель, но никак не в конце июня? – затянулся прямо в ухмыляющийся рот, отчего не получилось сдержать смешка:

– Именно так.

– Здесь, и правда, как-то все иначе. Я раньше думал, что все эти курортные фотографии туристов с цветастыми розово-белыми деревьями делают исключительно весной. Мне казалось, что они просто подбирали сезон, чтобы приехать и увидеть всю эту красоту.

Мы шли не спеша, никуда не торопясь, а в разговоре не было совершенно никакого дискомфорта. С Рати его никогда не возникало, ведь с ним я подружилась в детдоме одним из первых. Между нами существовала какая-то связь, с помощью которой мы могли понимать друг друга с полуслова.

Вот только, последние месяцы все, что было, больше снова походило на взаимоотношения брата и сестры, а не парня и девушки. Это, честно говоря, не напрягало и не заставляло задуматься, пока мы не приехали сюда.

– Даже расстроился, когда понял, что мы здесь появимся только в июне, – усмехнулся он, когда подходили к какому-то пустому скверу.

– Я рада, что твои ожидания от всего этого оправдались.

Рати развернулся спиной вперед и кивнул, продолжая идти:

– Тэ, в самом деле, знает, что для нас будет наилучшим вариантом. Паб База, правда, неплохой. Там почти не происходит ничего из того, что могло бы создать проблем. Да и он платит без всяких трудностей, что не менее важно, так что, меня все устраивает.

– Да, меня тоже. Тэкито можно доверять, он еще ни разу не подводил, – приземлилась на одну из скамеек.

– Ворчит, правда, зараза и заставляет мыть руки по пятьдесят раз на дню, но это можно пережить, – усмехнулся он, потушив бычок об мусорку, и устроился рядом, вытянув ноги и скрещивая щиколотки.

– Знаешь, – выдохнул Рати, и взгляд мой нашел его профиль. – Мы здесь уже десять дней. Или лучше сказать, всего, – и как-то сам себе будто поморщился, не смотря на меня. – Но этого вполне хватило для меня, чтобы захотеть с тобой обсудить кое-что.

Нервный ком встал где-то в груди, но не отразился на лице абсолютно. Наверное, что-то внутри подсказывало, что я догадывалась, о чем должна была пойти речь.

– На самом деле, это нужно было все как-то обговорить раньше, но, я пытался убедить себя, что мне это кажется, и сваливал происходящее на все, что происходило вокруг, – его голос звучал ровно, а я слушала внимательно. – Вот только и себя обманывал, и тебя, получается, тоже, раз так и не стал поднимать тему.

Не выдержав, видимо, какого-то легкого напряжения, Рати, вновь, достал «Чапман», вытащил зубами одну сигарету и протянул пачку мне, предлагая, – он помнил, что мои сигареты кончились полчаса назад, ведь, изначально, мы хотели сходить именно за ними до магазина.

Закурив, дым коснулся легких, успокаивая, пока делал этот круговорот по организму, дурманя нервные клетки, и освобождаясь через стенки рта и заборы зубов.

– Я тебя люблю, Арлин, – его взгляд скользнул к моим глазам. – Но у меня не вышло изначально убедить себя в том, что люблю не так, как положено это делать мужчине. Скорее, мои чувства два года назад просто спутались с привязанностью, симпатией и тем, что мы так хорошо и очень давно друг друга знаем.

Смешок сорвался с моих губ, на мгновение разрывая нити взглядов.

– Тоже чувствуешь, что все это неправильно, да? – уголки губ грустно приподнялись вверх, а в радужках напротив отразилось понимание. – Я тоже люблю тебя, но это, наверное, казалось чем-то иным только в первые месяцы, – сигарета коснулась губ, и дым вырвался со словами: – Хочу, чтобы мы сохранили то, что между нами было всю жизнь, но…

Рати хмыкнул, также вновь затянувшись.

– Да. Вот это «но» присутствует, и я с ним согласен, – и вот улыбка уже на губах его не грустная, а скорее принимающая реальность происходящего. Облегченная.

Он отзеркалил ее у меня.

Два года не были в пустую, и ни один из нас обо всем этом не жалел. Они принесли нам полную картину понимания, что нам было суждено быть рядом друг с другом, но занимая другие роли в жизнях. Не менее важные, но точно не в статусе «возлюбленных». Эти места только что освободились для тех, кто действительно должен был их занять в наших сердцах, но чуть позже.

Энрике

26.06.2020г.

Быстро перебирая ногами, я преодолел лестницу, спустившись в гостиную, которую освещало, только-только начинающее восходить, солнце. И пускай старался двигаться абсолютно бесшумно, но мое присутствие не ускользнуло от того, кто уже тоже по неизвестным причинам не спал.

От кофе исходил пар, пока он помешивал сахар ложечкой у барной стойки. И честно говоря, я совсем забыл, что Уго гребаная ранняя пташка.

– Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – пробудившиеся голосовые связки, чуть прохрипели. Это были мои первые слова после сна.

– Удиви, – он так и не смотрел в мою сторону, отложив ложку в сторону.

Я же уже подошел гораздо ближе, хоть и останавливаться для утренних бесед не планировал.

– Деда, – темная бровь брата, что была над здоровым глазом, выгнулась в немом вопросе. – Они всегда встают еще даже до пробуждения петухов.

– Петухов, – и я кивнул:

– Петухов. Ты разве не слышал никогда о том, что петухи просыпаются ни свет ни заря? – ухмыльнулся, а Уго только сделал небольшой глоток кофе.

– То есть, в нашем случае, раз я проснулся раньше тебя, то ты пету…

– Эй, а вот это уже грубо, – руки сложились на груди, когда губы брата дрогнули в легкой, секундной улыбке. – Я просто настраиваю режим и все… тому подобное. Знаешь, говорят, что вставать рано даже полезно для здоровья.

Он ничего не ответил, лишь продолжал наблюдать за мной, периодически отпивая горячего, ароматного напитка, находя опору локтем на краю барной стойки.

– Собираюсь прогуляться. Свежий воздух тоже полезен.

– Прогуляться, – повторил Уго, и я, вновь, кивнул. – В полпятого утра.

Взгляд сам бросился к циферблату наручных часов: и правда, тридцать семь минут пятого.

– Заскочу к Ёрки, – пожал плечами.

– Он сейчас должен отсыпаться дома перед сменой в больнице. Разбудишь его, и опять будет на тебя рычать.

Довольная ухмылка расползлась по моему лицу, когда начал спиной удаляться в сторону выхода из особняка:

– Именно поэтому, я и хочу его разбудить.

И выскользнул за дверь.

На самом деле, к этому Гневу20 я вообще не собирался. Утренние планы у меня сегодня были исключительно к другому огонечку в моей жизни – Арлин.

Довольно, не проблематично в Кенфорде найти место, где остановились два трейлера с иностранными номерами. А учитывая, что у меня был Ёрки с его: «Да боже, ты что издеваешься?», за которым последовало негромкое: «Блять, ладно, я позвоню ему, но только отвали от меня на гребаную неделю. У меня полно работы», то проблем вообще никаких не возникло.

Ёрки сделал всего один звонок своему брату, и уже через пару минут на мой телефон пришла нужная геолокация. Я бы мог и сам позвонить Ёргину, который работал в «хакерской теме», но его номер был только у Уго и, непосредственно, у младшего брата. Просить своего? Нет, спасибо, лишнее внимание к своей персоне я и так проявил. А заниматься лишним гемором, чтобы достать номер в других источниках, было слишком геморно, поэтому, оставался единственный вариант, – выслушать ворчание лучшего друга, и получить желаемое через очень короткое время.

Солнце уже освещало каменные дорожки на нашей территории особняка, пока я шел в сторону гаража, недалеко от которого мялся один из охранников. Это был телохранитель Инес.

– Что-то случилось? – брови мои хмурились, то ли от солнца, что светило в глаза, то ли того, что показалось, будто парень нервничал.

– Нет, мистер Карбоне.

– Обход сделан?

– Только что закончили. Йен отошел в туалет пару минут назад, – кивнув ему, меня поглотила тьма за дверьми гаража.

Рука на автомате потянулась в нужную сторону и включила свет.

Последний, судя по всему, уходил отсюда Уго. Вечно свет вырубает.

Невысокий шкаф с несколькими ящичками стал первым на очереди к чему я подошел, достал ключи от моей прекрасной Ferrari SF90 Stradale, и алая малышка отключила систему блокировки.

– Что ж, детка, давай прокатимся, – стоило мне устроиться на водительском сидении, руки скользнули по кожаному рулю, и вот я выехал с территории, ведь Флэтч уже открыл мне ворота.

Арлин

Сон растворился также внезапно, как и утащил сознание несколько часов назад, а все из-за непрекращающегося звука вибрации под подушкой. Рукой наощупь под нее, и достала телефон, в экран которого заглянула одним приоткрытым глазом.

– Он что совсем с головой не дружит, – тихий, хриплый стон в мягкие складки подушки сорвался с губ.

Сбросив звонок, я только убрала телефон, вновь закрыв глаза, как вибрация повторилась. Снова сброс. Опять вызов.

Сброс.

Вызов.

Сброс.

Вызов.

Сброс.

Вызов.

Сброс.

Дыши, Арлин, дыши. Спокойствие.

Вызов.

Резко села на постели, а сон не то, что рассеялся, а совсем, как рукой сняло! Возмущение и злость перебили все, смешавшись с этой бесконечной вибрацией в руке.

Сброс.

«Незнакомый номер» продолжал высвечиваться на экране мобильного, пока я пыталась сосредоточиться на том, как бы не убить этого наглого говнюка, который имел совесть звонить мне в пять долбаных утра!

Сброс.

…

…

…

Вызов.

– Да что, блять, тебе надо? – прошипела в трубку на яростных искрах, что рвались наружу. Но спящие друзья в трейлере заставляли сдерживаться и шептать.

Я уверена, что была похожа на змею, что шипела в трубку, как чертова Нагайна21!

– Доброе утро, самая прекрасная женщина на свете, – он же звучал абсолютно буднично, чем раздражал еще больше. – Я решил пригласить тебя прокатиться по утреннему Кенфорду, что скажешь?

– Ты спятил? – шепот мой, кажется, добрался до Ликоса, что как-то поморщился и перевернулся на другой бок. – Я никуда с тобой не поеду в такую рань.

– То есть, ты не согласна только из-за того, что я подобрал неправильное время? – эта чертова ухмылка чувствовалась каждой клеточкой кожи даже при том, что я ее не видела! – Не вздыхай, Лисенок, я всего лишь хочу поднять тебе настроение на весь день. А чтобы это сделать, ты должна ко мне выйти.

– У тебя прекрасно получилось создать мне великолепное настроение, спасибо. Я теперь вся горю желанием убивать людей, а точнее, кое-кого конкретного.

– Слышала что-нибудь про любовь с первого взгляда? – вопрос невпопад.

Взгляд упал на тело Финни, что также начало ворочаться, сминая у ног яблочные простыни, пока лицом утыкался в игрушку.

– Если ты сейчас же не заткнешься и не перестанешь названивать, она станет последней в твоей жизни, Энрике.

– Это слишком ахуенно прозвучало, Лисенок. Я только ради этого и буду висеть на телефоне в ожидании, когда ты ответишь.

Откинувшись на подушку, пальцы потерли переносицу, убирая пелену с глаз ото сна, пока тяжелый вздох вырвался наружу.

– В любом случае, это не отменяет того факта, что я хочу тебя не только слышать, но и видеть, поэтому, может, ты все-таки выйдешь из своего домика на колесах, чтобы порадовать мои глаза своим существованием?

И снова все повторилось: снова резко села, осознав, наконец, услышанное. Подползла к окну и не поверила своим глазам. Этот придурок стоял прямо напротив у соседнего трейлера, где спали Эван, Паола, Роберта и Рати! Дверь у них была приоткрыта на проветривании, а тишину соблюдать у этого наглеца получалось хуже всего. Он мог разбудить всю мою семью своей болтовней.

– Заткнись, – шикнула я, наблюдая за тем, как он расслабленно откидывался плечом на стенки трейлера, а ухмылка растягивалась на губах. – Просто замолчи. Если ты разбудишь хоть одного, я тебе трусы на голову натяну, ясно?

– Свои? – даже отсюда была заметна откровенная, вспыхнувшая в его глазах, искра пошлости, от которой руки сжались в кулаки.

– Арлин, если ты сейчас не выйдешь к нему, то это уже я вам обоим натяну трусы на голову, – ворчание Ликоса донеслось с полки второго яруса, где он накрывал голову подушкой.

– Я даже тебе свои дам по такому поводу, – буркнул вслед Финни, обращаясь к другу над ним.

Потерев, вновь, переносицу, старалась придумать, как отвадить его отсюда, чтобы он вообще забыл сюда дорогу, но тут ворчание Ликоса повторилось:

– Хочу сказать, что если вы разбудите Тэкито, то с трусами на голове будем мы все.

Выдохнула в трубку, вместе с обреченной безысходностью и пониманием того, что, во-первых, этот говнюк отсюда никуда уходить не собирался, а во-вторых, Ликос был прав.

– Пять минут, и я выйду. Попробуй только хоть звук издать.

– Жду тебя, Лисенок.

ВИШНЯ ВОСЬМАЯ

Арлин

Сменив белую футболку с Губкой Бобом22 на графитовую с любимыми «Glass Tides»23 на груди, натянула джинсовые шорты и быстро ногами в кеды, пока волосы пушились в разные стороны. Пальцами в них, вместо расчески, и резинкой завязала низкий, небрежный пучок.

На столе нашла открытую пачку банановой жвачки и отправила две пластинки в рот после того, как умылась, и прежде, чем выскользнуть из трейлера, тихо прикрыв за собой дверь.

Взгляд мгновенно напоролся на стену, состоящую из огромного количества наглости, самоуверенности, харизмы и итальянской дерзости. Кофейные радужки ощутимо ползли взглядом по моему телу, оставляя за собой следы, пока на его лице растекалась ухмылка, а у меня еле хватало силы воли, чтобы не закатить глаза.

– Еще раз, доброе утро, самая красивая женщина, что я видел в этом мире, – нет, не удержалась и все-таки закатила глаза, когда проходила мимо, хватая его за руку и уводя подальше от открытых дверей трейлеров. – Воу, полегче, Лисенок, я и так последую за тобой, куда попросишь, не обязательно применять силу, а то так и без руки оставить можешь.

Зыркнув на него хмурым взглядом, столкнулась с той самой довольной ухмылкой. Мы оба знали, что это не правда, и мне никогда в жизни не хватит сил, в самом деле, как-то физически его ранить. Конечно, если у меня под рукой не окажется какой-нибудь биты. Очень хотелось бы, чтобы оказалась.

– Слушай, – отпустив его, сделала шаг от, чтобы сохранять между нами расстояние. – Тебе нечем заняться?

– Почему же? Есть, – и в ответ получил от меня резкий взмах руками и взгляд с молчаливым: «Ну? И почему ты тогда здесь?». – Именно этим я сейчас и занимаюсь. Идем, хочу показать тебе кое-что, – он кивнул куда-то в сторону, и я, тяжело вздохнув, последовала за ним.

Парковка была почти пуста, не считая наших трейлеров, пары машин в конце, и… красного Феррари, к которому так стремительно шел брюнет, пока солнце игралось с его волосами, показывая истинный цвет.

С первого взгляда могло показаться, что у этого мужчины угольные волосы, но при дневном свете сразу было заметно, что они больше походили на оттенок горького шоколада.

– Прошу, миледи, – открыв пассажирскую переднюю дверь, Энрике сделал пригласительный жест, взмахнув кистью.

– И давно у наглецов есть джентельменские манеры? – хмыкнув, устроилась в кресле.

Неожиданный порыв мужчины мгновенно окатил меня волной парфюма, что исходил от кожи, когда он так резко приблизился ко мне. Его лицо оказалось неприлично близко, отчего я инстинктивно вжалась в кресло, пока сердце решило, что оно должно интенсивнее качать кровь в теле.

– Если джентльмен не обладает необходимой дозой наглости, то у него никогда не получится покорить сердце девушки, – его голос, показавшийся мне гораздо интимнее, чем был, точно коснулся моего лица, пока взгляд впивался, пытаясь пробраться куда-то в глубины, глядя прямо в глаза.

И вдруг щелчок. Подарив ухмылку, Энрике отстранился, вынырнул из машины и захлопнул за собой мою дверь.

Он просто застегнул мне ремень безопасности.

И пока пыталась это переварить, чуть не вздрогнула от хлопка с левой стороны, – брюнет уже был за рулем.

Тронувшись, мы выехали с парковки на безлюдные улицы Сант-Хилла.

Вся машина внутри пахла своим хозяином, но не только это давало понять, кто был владельцем. Чистота в салоне говорила о том, что Энрике точно любил свой автомобиль и следил за его уходом, как снаружи, так и изнутри. Между нами был отсек для стаканов, один из которых занят закрытой банкой энергетика, а на панели прикреплен какой-то значок. Это точно был логотип, но чему он принадлежал, я не знала. Красивое переплетение английских букв «K» и «C» блестели, отливая в золотой цвет на черном фоне.

– Куда мы едем? – взгляд мой где-то за окном цеплялся за пустые улицы, еще закрытые магазины и ночные заведения, рядом с которыми курили пьяные мужики.

– Это сюрприз. Но уверяю, о таком месте тебе точно ни один интернет не расскажет, – его же глаза были сосредоточены на дороге, одна рука расслабленно покоилась на руле, будто находилась на своем законном месте, пока вторая же находила опору локтем у окна, и пальцы касались дерзких губ. – О нем знают лишь те, кто живет в Кенфорде достаточно долго. И я очень хочу показать его тебе, как своей будущей жене.

– Давай на чистоту, скольким девушкам ты уже показал это «избранное» место? – взгляд метнулся к профилю мужчины, чьи кофейные глаза скользнули в мою сторону. Он нисколько не пытался скрывать или удерживать довольный, двусмысленный смешок за своими зубами.

– Ревнуешь? – и голову склонил так чуть.

– Пытаюсь определить степень твоего бесстыдства с учетом того, как активно ты ко мне стараешься подкатить и называешь своей будущей женой.

Смех Энрике разнесся по машине, зазвучав достаточно красиво для того, чтобы что-то содрогнулось за ребрами.

– Всего лишь говорю факты, – повел плечами, вернув взгляд на дорогу. – А что касается других девушек, то в этой машине я никого не вожу из женского пола.

– Есть специально отведенная «для поебушек»? – саркастичный смешок соскользнул с губ, когда увела глаза перед собой. – И как я сразу не догадалась.

– Мне льстит, что ты успела разглядеть во мне гребаного факбоя, Лисенок, но слишком уж завышаешь мои возможности и желания, – хмыкнул он. – У меня нет столько времени, чтобы аж выделять специальную машину для развлечений и, как ты выразилась, дорогая, поебушек.

Я фыркнула:

– Чем же ты занимаешься, раз с таким плотным графиком решил вытащить меня из постели в пять утра? – руки сложились на груди, когда взгляд нашел его лицо.

Прямой нос с небольшой горбинкой. Густые темные брови слегка нахмурены. Четко очерченные скулы и сильный квадратный подбородок. Легкая щетина и уверенный взгляд, выглядывающий из-под пушистых темных ресниц.

Боже, Арлин, ты что, только что рассматривала его? А-ну, прекрати. Живо.

– Я же тебе уже говорил.

– Ты невыносим, – на возмущенном выдохе, откинулась на спинку. – Почему нельзя сказать так, как есть?

– А ты – самая прекрасная девушка из всех, что я когда-либо встречал, – ухмылялся он. – И, что бы ты не думала, но я тебе не врал.

– Хочешь сказать, что ты, действительно, Консильере мафии? – в голосе звучала ни одна, а сразу все ноты неверия.