Читать онлайн Невеста не всерьез, или Истинная для дракона бесплатно

Глава 1

– А ну вставай, девчонка! Вставай, говорю! – раздается у меня над самым ухом. – Потеряла такого жениха, как ты только могла?!

Меня кто–то ощутимо встряхивает за плечи, отчего голова больно ударяется о что–то твердое, но глаза я никак не могу разлепить, тело меня не слушается, да и агрессивный человек рядом со мной не внушает доверия. Я все пытаюсь понять, что произошло, кто это рядом со мной, но голова вместо воспоминаний отдает тупой болью.

– Или ты не притворяешься, девчонка? Неужели подействовало? Неужели у меня получилось? – голос становится тише, почти шепчет, вот только этот шепот раздается еще ближе и звучит более зловеще.

От сильного испуга я резко открываю глаза, хотя еще секунду назад мне казалось, что я физически не смогу этого сделать, что тело мне не подвластно.

– Ч–что у в–вас получилось? – спрашиваю, заикаясь, и почему–то тоже шепотом.

То, что женщина, стоящая рядом со мной, мне незнакома, мозг обрабатывает только во вторую очередь, первоочередная задача для нас с ним – справиться с испугом и понять, как разобраться с опасностью.

– Ничего, ничего у меня не получилось, – отвечает женщина разочарованно, – тоник не подействовал, как надо.

– Почему же, Гвиневра? Мне кажется, все подействовало, Анастасия пришла в себя, теперь ей явно легче, и она готова поговорить со мной, верно?

От стены отделяется мужчина, которого я сразу не заметила, была слишком сосредоточена на женщине. Он медленной походкой идет к нам, пересекая комнату, обставленную так, словно мы находимся в музее. Что примечательно, одет мужчина в строгий костюм, но как будто из прошлой эпохи, а на женщине платье в пол с пышной юбкой.

– Простите, вы обо мне говорите? – спрашиваю, лихорадочно пытаясь понять, что происходит.

Может быть, я все еще сплю, и это ужасно реалистичный сон, кошмар, от которого так сразу не проснешься.

– Ты видишь здесь других Анастасий? Или теперь будешь изображать потерю памяти? – мужчина вопросительно выгибает бровь. – Или, быть может, это тоник Гвиневры виноват? Ты ведь так любишь обвинять в своих личных неудачах людей, искренне заботящихся о тебе, – мужчина укоризненно качает головой, а женщина кладет руку ему на плечо.

– Полно, Карл, не нужно, девочка испытала потрясение. Да, она сделала очередную ошибку, но что поделаешь, такая уродилась. Видимо, в мать пошла, да пожалеет Богиня ее душу, – говорит Гвиневра, переводя глаза на потолок.

Я тоже задираю голову, вдруг увижу там подсказку, но лишь больно ударяюсь затылком о спинку стула, на котором сижу. И что самое плохое – боль снова не помогает мне проснуться.

Перевожу взгляд на свои руки, они лежат на коленях, скрытых такой же пышной юбкой, как и у женщины, только цвет ткани другой.

«Когда я успела полюбить юбки?» – проносится в моей голове мысль, которая отчего–то вызывает большую тревогу, чем все остальное вместе взятое.

– Анастасия, хватит изображать из себя непонятно что. Я жду объяснений. Почему ты разругалась с Генри? Он самый завидный жених Уитинберга, а, главное, он был готов взять тебя в жены, – произносит Карл.

– Эм, – облизываю пересохшие губы и пытаюсь понять, куда делись мои мозоли на руках, кожа слишком гладкая, а вот яркий маникюр, наоборот, исчез, – я не знаю, что вам сказать.

Спорить с незнакомцами рискованно, их двое, а я одна, и пока я не разберусь в том, что вокруг происходит, лучше бы мне не лезть на рожон.

– Наверняка девчонка уже жалеет о своем так невовремя проснувшемся характере, Карл, – говорит Гвиневра, обдавая меня презрительным взглядом. – Наконец–то начала понимать, что измена – не конец света, а вот ты можешь и не простить.

– Об этом нужно было думать раньше, я ожидал получить кроткую воспитанную супругу, а не истеричную особу, ведущую себя как базарная торговка, – доносится от дверного проема, там появляется третий незнакомый мне человек, появившийся внезапно, но в данный момент уверенно шагающий к нам.

«И этот меня знает, а я его нет», – панически думаю я.

Да, к этому моменту, мной начинает овладевать паника, держать себя в руках и сохранять спокойствие, признаться, все труднее.

– Герцог, может быть, вы передумаете? Анастасия уже жалеет, Гвиневра перед свадьбой ее натаскает, научит, как нужно правильно реагировать на всякие щекотливые ситуации. Сами понимаете, она сначала лишилась матери, невзлюбила мачеху, потом и отец ее покинул. И мы как могли, так и заботились, – обращается к вошедшему Карл.

Что примечательно, делает он это почтительно и даже несколько подобострастно, хотя незнакомец моложе Карла.

– Нет, маркиз, не передумаю, это исключено. Мы с Анастасией не подходим друг другу, скандал, устроенный ею из–за моего легкого адюльтера, пошел на пользу нам обоим. Я вернулся, чтобы отдать подарок, врученный мне Анастасией. Когда родители выпишут мне княжну Марию, воспитанную в монастыре, которая точно будет знать, как нужно реагировать на адюльтер супруга, я не стану оскорблять Марию присутствием в доме подарков от бывшей невесты.

Незнакомец произносит все это с таким надменным выражением лица, что я забываю о своем решении не лезть на рожон:

– То есть адюльтером вы Марию не оскорбите, а каким–то подарком – да? – спрашиваю, искренне удивляясь логике наглого мужчины.

– Видите, Карл, что и требовалось доказать, – герцог недовольно кривит губы, от чего его красивое лицо вмиг становится противным, – темперамент Анастасии не позволяет ей вести себя правильно. Мне здесь больше нечего делать, прошу, возьмите свою зеркальную картину, что хотите с ней, то и делайте, мне все равно. И прощайте.

Мужчина чопорно кивает и разворачивается обратно к выходу, положив мне на колени подарок, и впрямь оказавшийся картиной. Поверхность у нее глянцевая, а еще немного посеребренная, действительно, как зеркальная, и вместо пейзажа на заднем фоне, я смотрю на собственное отражение…

Глава 2

– Да быть такого не может, – произношу ошарашенно и отталкиваю от себя проклятый предмет.

Конечно, подобная вещь даже на вид хрупкая, а уж при падении на мраморный пол у нее и вовсе нет никаких шансов. Зеркальная картина падает и разбивается с оглушительным звоном, а ее осколки разлетаются вокруг, задевая всех присутствующих.

– Вы еще и покушение решили устроить напоследок, – цедит сквозь зубы неприятный герцог, ради такого дела разворачиваясь обратно к нам. – Я так этого не оставлю!

– Да какое покушение, опомнитесь, на вас брюки из плотной ткани, при всем желании осколки не причинили бы вам никакого вреда, – пытаюсь воззвать к здравомыслию, но тщетно.

– Говорите, маркиз, Гвиневра научит Анастасию, как правильно реагировать? – герцог переводит свой взгляд на Карла. – Искренне сомневаюсь, что это, – он некультурно тычет в меня пальцем, – можно научить хоть чему–то! Девица совершенно неуправляемая! И самое опасное то, что она выдает свои поступки за случайности!

– Но я правда не хотела никого поранить! – восклицаю. – Я просто, – пытаюсь объяснить, что именно просто и не могу.

«Если я скажу, что мои волосы должны быть короче, а глаза превратиться из зеленых в серые, то они меня втроем отправят в больницу, – проносится в моей голове предостерегающая мысль. – Еще и платье это, не было у меня отродясь таких нарядов».

– Именно! Все у нее просто! – тем временем гневается герцог. – Заканчивайте пустой разговор, Карл, я вас уважаю и не хочу ссориться. Верните мне уплаченное родителями за невесту, все ее приданое и наследство вместе взятые не смогут компенсировать мои душевные терзания от совместной жизни с неуравновешенной истеричкой.

– Это я истеричка? Но вы здесь единственный, кто действительно истерит! – восклицаю я, вновь позабыв о том, что лучше молчать, пока я не разберусь в происходящем или пока не проснусь.

Но что–то мне подсказывает, что я не во сне, уж слишком все реалистично, да и щипки за кожу не помогают, не будят меня.

Мои оппоненты на секунду замолкают, смотрят друг на друга и на меня растерянно, правду сложно отрицать, или дело в том, что они не ожидали от хозяйки тела очередного выпада. Но постепенно самообладание возвращается к ним. Первым отмирает Карл.

– Вот, ваша светлость, расписка, здесь все. Я, как чувствовал, не успел вложить средства, – Он достает из кожаного портфеля лист бумаги и протягивает его герцогу. – Я искренне надеюсь, что мы сможем и дальше поддерживать деловые отношения, что это недоразумение нас не рассорит. Я вас уверяю, Анастасия будет наказана, прямо сейчас причем. И больше вы ее не увидите.

– Да, маркиз, – герцог переводит надменный взгляд с бумаги на меня, – такой вариант меня устроит. Если девицы не будет в окрестностях Уитинберга, моя семья сможет продолжить общение с вами. В конце концов, вы не виноваты, что на вас свалилась племянница, а мачеха с ней не справляется. Милая Гвиневра, к вам тоже никаких претензий, с родной дочерью могут возникнуть трудности, а тут чужая плоть и кровь, – мой несостоявшийся жених наигранно качает головой. – С вашего позволения я откланяюсь, дела, сами понимаете, – он кивает Карлу и Гвиневре. – Когда решите, куда девать свое недоразумение, дайте знать моим родителям письмом, мы пригласим вас на прием по случаю моей помолвки.

Герцог договаривает, резко разворачивается и стремительным шагом уходит. А я только сейчас начинаю всерьез понимать, что эта новая реальность моя, и никуда мне от нее не деться.

– Ты только что лишила меня больших вложений, Анастасия, – произносит Карл, прищурившись, стоит только спине противного герцога скрыться из поля зрения.

«Анастасия, это мое имя, оно отзывается теплотой в сердце, – подбадриваю себя, – хоть что–то знакомое в этом чудовищном незнакомом месте».

А вот мужчина, смотрящий на меня в упор пугает.

– Извините? Я не хотела, – произношу полувопросительно.

Не знаю я, что он хочет от меня услышать, что я должна сказать. Я только знаю, что девице, на месте которой теперь я, повезло расторгнуть помолвку с женихом–изменщиком. С надменным женихом–изменщиком!

– Не хотела она, ты посмотри, – зло говорит Карл. Он не повышает голос, но спорить с ним не хочется, от него физически ощущается опасность, словно он гораздо хуже ушедшего герцога. – А я тоже не хотел, Анастасия. Не хотел лишать сироту ее наследства, хотел отдать тебе все причитающееся на свадьбу, несмотря на то, что твоя мачеха Гвиневра лишилась бы части имущества. Но я все равно собирался поступить по совести!

– Так поступите, – вырывается из меня. – Я уеду и не буду вам мешать, – поспешно добавляю.

– О, в этом не сомневайся, ты точно уедешь и не будешь мне мешать. На болотах в Шоре никто никому не мешает, все пытаются выжить в своих домах, как могут. Мне так и не удалось продать ту землю, поедешь, приглядишь за моим единственным неудачным вложением. Выживай там, как хочешь, я дам тебе крышу над головой, небольшой земельный надел и самостоятельность, которую ты так жаждала, остальное – не мои проблемы. Я и так сделал многое для неблагодарной сироты, коей ты являешься. Но сначала ты официально отпишешь все оставленное тебе в наследство от твоего лопуха–отца мне. Все до единого медяка! Ты поняла меня, девчонка?

Глава 3

Карл вместе с Гвиневрой склоняются ко мне, как два грифа в ожидании, когда жертва испустит свой последний вздох и станет пригодна для употребления в пищу. Причем в понимании моих новоявленных дяди и мачехи жертва должна самостоятельно поторопиться с тем, чтобы оставить все свое добро голодным грифам.

– Кхм, – прочищаю горло, лихорадочно думая, как мне поступить. Описанное имущество на болотах не вызывает положительных эмоций, едва ли там хотя бы огород нормально растет, окрестность в такой местности обычно гиблая. – Я не смогу в вашем Шоре совсем без ничего. И потом, наследство ведь мое, как бы вы мне отдавали все причитающееся, не понимаю. Почему бы вы им вдруг распоряжались?

Честно скажу, мне страшно. Этот дядя Карл вызывает мурашки по коже, до того у него жуткий взгляд. Если несостоявшийся жених был просто противным в своей надменности и прочем, то дядюшка именно что пугает.

Но молча согласиться на все их грабительские условия я не могу. Я попала неизвестно куда, и мне тут жить. Я не хочу загнуться, я должна думать о том, как сделать существование в новых условиях как можно комфортнее.

– Ты головой ударилась, когда обморок изображала? Или ты еще раньше ею ударилась? Откуда смелость, Анастасия? Настолько задело твое женское начало, что жених изменил тебе, раз ты до сих пор не можешь успокоиться и умерить свой пыл? Или прочитала две интеллектуальные книжки из наследства матери и возомнила себя самой умной? – спрашивает дядюшка, выгибая бровь.

Говорит он все это спокойно, не повышая голос, а у меня кровь в венах стынет, хочется забиться в угол и по–детски накрыться пледом, чтобы чудовище прошло мимо, чтобы не нашло меня.

– Н–нет, – выдавливаю из себя, не имея возможности спрятаться, – я не считаю себя самой умной, всего лишь пытаюсь рассуждать логически.

– Прекрасно, – кивает Карл и наконец–то выпрямляется, давая мне чуть больше пространства без себя. – Что ж, я поясню, чтобы ты впредь читала внимательнее, а не по диагонали. Те правила наследования, о которых ты говоришь, деточка, они справедливы для мужчин. Всех, абсолютно, от мала до велика. Если иное не обговорено в завещании. Женщинам несколько сложнее, милая. Ты не принадлежишь сама себе и никогда не принадлежала. Гвиневра условно самостоятельна, она вдова уважаемого маркиза, да и то я взял ее под свое крыло. А ты двадцатиоднолетнее недоразумение, которое только и могло, что выйти удачно замуж и осчастливить этим нас с твоей милой терпеливой мачехой. Улавливаешь разницу между прочитанным в книге и реальностью?

«Что за жуткие порядки, куда я попала?!» – думаю панически, но мозг зацепляется за еще одну деталь.

Я не знаю, как здешние девушки, а во мне крепка уверенность в том, что мне никогда ничего не давалось просто так, я не сидела сложа руки в покорном ожидании подарков с небес. И сейчас я поборюсь.

– И тем не менее вам нужно, чтобы я лично отписала все, – заставляю себя произнести, поскольку страх перед дядюшкой на месте, он никуда не делся. – Значит, вам не так просто получить наследство.

– Хм, – Карл нехорошо прищуривает глаза, – вот как ты заговорила. Нашла подход к книгам матери и логику в себе развила, да? Да еще как своевременно, вы только посмотрите! И учиться не пришлось отдавать, все сама. А знаешь, я буду так мил, что позволю тебе забрать особо ценные фолианты твоей матушки, будешь сидеть на болотах, самообразовываться. Выжить тебе это вряд ли поможет, но зато настроение подпортит, когда ты прочитаешь, как, оказывается, правильно, вот только в жизни так не бывает, девочка. Не бывает! Жизнь несправедлива.

– Это да, она не всегда справедлива, – дипломатично соглашаюсь, а затем совсем недипломатично добавляю. – Вот только для большей справедливости существуют органы правопорядка, они как раз призваны помогать в щекотливых ситуациях.

Снаружи я стараюсь оставаться спокойной и уверенной в своих силах, а вот внутри обо мне такого не скажешь.

«Еще знать бы, где мне искать эти самые органы правопорядка, как к ним обращаться, как вызывать», – думаю про себя.

– Гвиневра, – Карл вдруг переводит взгляд на мачеху, – что ты ей подсыпала в тоник? Ее смелость начинает меня утомлять. Так и хочется сделать еще один тоник самостоятельно, на этот раз со смертельно опасной добавкой. Может, Гвиневра, подсобишь, а? Ты ведь в первый раз этого же хотела, но не получилось. А теперь я помогу.

– В–вы отравите собственную племянницу? – спрашиваю, заикаясь.

Мой пульс тут же подскакивает до рекордно высоких значений, ладони потеют, и становится невыносимо душно.

Карл отвечает не сразу, раздраженно возводит глаза к потолку, только потом вновь смотрит на меня, наклоняется вперед и наконец произносит:

– А кто меня остановит?

Глава 4

– С–свидетель? – произношу я, все еще отчаянно пытаясь храбриться, правда, мое положение это едва позволяет. – М–мы здесь не одни с вами.

– Ты про мачеху свою, что ли? Так она соучастник, а не свидетель, – усмехается дядя. – Думаешь, что у нее в прошлый раз не получилось? Отравить тебя не смогла, организм у тебя крепкий. А, может, она сама этому способствовала, пичкала тебя регулярно малыми дозами ядов, вот и выработала устойчивость.

– Карл! Как ты можешь такое говорить?! – возмущается Гвиневра. – Я бы никогда! Мне был дорог отец Анастасии, Жозеф всегда хорошо ко мне относился.

– И потому ушел на тот свет к своей первой женушке, да, Гвиневра? Решила помочь дорогому Жозефу воссоединиться с первой возлюбленной? – еще шире усмехается Карл.

«У них тут целое криминальное сообщество, – думаю испуганно, – но, главное, зачем они это при мне обсуждают? Свидетели долго не живут, я это точно знаю. Что произошло, что я оказалась на этом месте и в этом теле – не знаю, но в том, что преступники обсуждают свои грешки, только если убеждены в том, что жертва не сможет их выдать, я уверена».

– Если ты продолжишь, я не постесняюсь, выдам и твои секреты, Карл, – разъяренно шипит тем временем мачеха. – Ты правильно заметил, мое положение куда более завидное, нежели положение Анастасии. Я и сама неплохо проживу.

– Милая, я все прекрасно знаю, не сердись. У нас с тобой получился отличный тандем, ни к чему его разрушать, не находишь? – Карл поднимает перед собой руки в примирительном жесте.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – спрашиваю, не выдержав. – Я подпишу бумаги, и вы меня все равно напоите тоником, да?

Другой причины я не вижу. И что–то мне подсказывает, едва ли местные органы правопорядка окажутся столь ответственными и неподкупными, что назначат экспертизу или примутся искать место хранения яда по всему дому.

– Что ты, Анастасия, ни в коем случае, – Карл бросает на меня такой взгляд, что верить его словам никак не получается, – если бы я хотел избавиться от проблемной племянницы таким образом, я бы уже давно избавился. Я же, наоборот, до последнего собирался быть очень благородным. И даже сейчас я тебе в пользование отдаю дом в Шоре, на улицу не выгоняю.

«С чем не справился тоник Гвиневры, прекрасно справится Шор», – так и сквозит в его словах.

– Значит, я подпишу бумаги на пути в Шор!

А там, может, смогу как–то дать кому–нибудь понять, что меня шантажируют. Не могут же все люди в этом мире быть злыми и равнодушными!

Или могут? Одно радует, если дядя до сих пор принудительно не напоил меня отравой, значит, живая племянница, своей рукой отписавшая имущество, ему выгоднее, нежели неживая, за которой он бы скорее всего наследовал, но после мачехи.

Хм, точно, скорее всего в этом и загвоздка. В случае завершения жизни наследницы большая часть достанется Гвиневре, а если я распоряжусь отдать все Карлу, то он будет в выигрыше, а не она!

Видимо, потому–то мачеха и угощала падчерицу особым тоником. Но ведь еще ни разу не довела дело до конца… Опасалась, что при большой дозе отравы органы правопорядка ею точно заинтересуются? Или что? От чего–то ведь была такая осторожность?

Или…

В моей голове появляется еще одна догадка, и она мне совсем не нравится: «Я ошибаюсь, и Гвиневра–таки довела дело до конца, ведь я каким–то образом оказалась здесь…»

– Торговаться решила? – выгибает бровь Карл. – Может, будешь еще спорить о каждом пункте завещания?

– Буду! – Киваю. – Совершенно точно буду. Мы можем разойтись полюбовно, я вам нужна, а имущества много.

«Скорее всего много, знать бы наверняка, играть вслепую очень сложно», – добавляю про себя. Но сейчас точно решится, что будет со мной дальше. Мне так и так предстоит поставить все на чашу весов…

Глава 5

– Хм, – в этот раз «хмык» Карла длится дольше, а он сам упорно сверлит меня глазами, я усилием воли заставляю себя не вжимать голову в плечи, нужно выдержать этот взгляд, показать, что со мной стоит считаться, – какая ты на самом деле, девочка. А была более покладистой, изображала из себя не рыбу, ни мясо, непонятно что, нечто универсальное. А мы с Гвиневрой, оказывается, воспитали двуличную особу.

«Своим примером если только», – думаю про себя, но вслух этого не произношу.

– Не говори глупости, Карл, – за меня решает высказаться Гвиневра, – девчонка загнана в угол, в подобной ситуации и у невинного ягненка могут прорезаться зубки. Если вы решили делить имущество Жозефа, я требую свою долю!

– Может, милая, мне и тебя отправить в Шор, воспитанием падчерицы займешься? – отвечает ей дядюшка, прищурив глаза. Мачеха вздрагивает под его прицельным взглядом, но быстро берет себя в руки. – Никто ничего делить не будет. Анастасия сейчас же подпишет бумаги, иначе вместо Шора я приглашу сюда доктора Лектора, который засвидетельствует недееспособность моей дорогой племянницы, герцог подтвердит, что девушка заболела, и наследство в любом случае перейдет мне. Только ты, Анастасия, вместо свободы отправишься на принудительное лечение, и больше никуда из–под моей опеки не денешься, – говорит Карл, поворачиваясь ко мне. – А ты, Гвиневра, прикрыла бы ротик, да показала падчерице, как должна вести себя женщина, иначе лишишься того, что Жозеф оставил тебе, минуя опекуна мужского пола, – Мачехе достается не менее суровая отповедь, чем мне. – Я теперь понимаю, откуда Анастасия понабралась всякого, девчонке не повезло с мачехой, – хмыкает он напоследок. – Все, свободны обе, идите собирайтесь в путь, можете даже обсудить несправедливость устройства мужского мира, так и быть, я разрешаю.

– Мне с ней ехать? Ты серьезно? Я не собираюсь жить на болоте! У меня есть свой дом, пусть он меньше твоего, но все же, – возмущается Гвиневра.

Нужно отдать ей должное, ее угрозы не сломили, сопротивляется женщина.

– Да, можешь. Только домик–то в деревне, едва ли ты сможешь оттуда регулярно ездить в центр Уитинберга, вести светскую жизнь, к какой ты привыкла, – равнодушно парирует Карл, не потрудившись обернуться.

– Даже в деревне есть уши, дорогой, – шипит мачеха, – и у меня есть, что им стоит услышать.

Тут дядюшка все же останавливается, кивает сам себе и таки оборачивается.

– Ты права, уши есть везде, и поведать им у нас обоих много чего найдется. Прекрасно понимаю твое нежелание провожать падчерицу, не очень–то красивые виды на болотах, любоваться нечем. Я тоже не могу ее отвезти, мне нужно возвращать лояльность родителей юного герцога. Хм, Гретту отправить? – задумывается Карл.

– Отправь. Гретта пыталась обучать Анастасию приличному поведению, да не вышло, – фыркает Гвиневра.

– Решено, – хлопает в ладоши дядюшка. – Ты помогаешь девчонке собраться, я составляю бумаги на подпись, а Гретта готовит карету, будет сопровождать госпожу в добрый путь.

После этого Карл уходит, а мачеха грубо хватает меня за руку:

– Идем, девчонка, в моих интересах отправить тебя уже сегодня.

– Что бы сказал ваш покойный супруг на такое отношение к его дочери, – укоризненно качаю головой, но на ноги поднимаюсь.

Не получилось у меня отстоять свои права, злопыхатели оказались предусмотрительнее, да и на их стороне власть, в этих краях молодость у женщины является недостатком, судя по всему.

– Он бы сказал, что я делаю все, что могу, чтобы его дочь была счастлива, – раздраженно отвечает Гвиневра, – супругой герцога тебе бы быть не понравилось, уж поверь.

На это мне нечего сказать, и я позволяю мачехе вести себя, ведь дом мне незнаком. Отвлекаться на осмотр его убранства я не могу себе позволить, мне бы понять, как выжить на болоте в одиночестве, не чувствую я в себе навыка проживания в дикой местности.

– Чемодан с одеждой уже собран, даже два, – объявляет Гвиневра, вводя меня в просторную комнату с приятными светло зелеными стенами, – все–таки ты должна была вскоре покинуть этот дом по другой причине. Бери книги своей матери, и идем.

Бросаю взгляд на стопку толстых фолиантов, это ж как я их должна брать?

– Может, мне третий чемодан положен? Для книг, – говорю я.

– Ох, – мачеха тяжело вздыхает, но соглашается, – сейчас принесу или найду кого–то, кто принесет, – говорит она и выходит из комнаты.

А я от нечего делать подхожу к столику с книгами. Их немного, всего четыре, но выглядят они весьма старинно.

Осторожно провожу пальчиком по каждому фолианту и останавливаюсь на последнем, чем–то он меня привлек, а, может, он просто последний, и нужно полистать хоть что–то, пока вернется Гвиневра.

Не ожидая подвоха, принимаюсь аккуратно перебирать чуть желтоватые листы. Удивительно, но они совсем не хрупкие на ощупь, не вызывают опасения случайно порвать их.

– Ой! – примерно в середине книги мне попадается лист, сложенный вдвое. – Ты оторвался от книги под действием времени, или…

Глава 6

Оказывается, дело в «или», потому что сложенный вдвое лист совершенно точно не был выдернут из книги, шрифт на бумаге другой, не тот, что в фолианте. Вернее, не шрифт это вовсе, а чей–то почерк. Очень красивый, аккуратный, с завитушками, а написан текст чернилами.

– И сколько же ты здесь пролежал? – бормочу себе под нос, с любопытством вертя бумагу в руках. – И никто тебя до меня не нашел, странно.

Или не странно. Конкретно эти книги, насколько я поняла, никому не были интересны, под управление моим имуществом они не подпадали. Жаль, конечно, внутри не оказалось тайника с золотом и драгоценностями, мне бы сейчас пригодился неучтенный клад.

Тем не менее я принимаюсь за чтение загадочного листочка. Если его кто–то вложил, значит, это зачем–то кому–то было нужно, а вдруг я сейчас–таки узнаю о существовании тайного клада, останется только найти его.

Но нет, к каким–либо материальным сокровищам написанное на бумаге не имеет никакого значения, по крайней мере не прямо. Косвенно имеет, потому что листок оказывается бессрочным предложением работы.

«Маркизе Деленвиль, – гласит текст, – нынешней или ее дочери по крови, – так полностью звучит загадочное обращение, а потом идет непосредственно текст. – Знайте, вы всегда можете устроиться смотрителем за книгами в главной библиотеке нашей славной столицы Колонь. Для женщин вашей семьи по крови всегда найдется должность».

Крайне странное предложение работы, но тем не менее, другого у меня нет. Может, нужно за него браться? Что если это мой шанс? Быть библиотекарем в столице точно не хуже, чем прозябать на болоте. Я и в хороших условиях едва ли что–то выращу на огороде, а больше на болотах никак не выжить.

Я загораюсь идеей отправиться в столицу Колонь вместо живописного болота Шора, уже представляю, как поступаю на службу, получаю настоящую самостоятельность, а, главное, могу пользоваться всеми благами цивилизации. В столице не может не быть благ, это ведь столица. Дома у меня, правда, там нет, но если они зовут маркизу Деленвиль на работу, предлагая бросить все, значит, предусматривают, что ей нужно будет где–то жить. Мне ведь и небольшой комнатки при библиотеке хватит.

Перед моим мечтательным взором раскидывается картина будущей благополучной жизни, становится тепло на душе и радостно, а потом главенство в моей голове занимает здравый рассудок.

«Они зовут маркизу Деленвиль или ее дочь по крови, а я не совсем ее дочь по крови», – беспощадная логика возвращает меня на землю.

– Я принесла чемодан, пришлось самой тащить, Гретта приказала свободной прислуге помогать ей, невозможная женщина, – недовольно говорит Гвиневра, занося в комнату искомое. – Ты чего стоишь с этим листком?

Испуганно вздрагиваю, я не успела среагировать, так сильно замечталась, что не услышала шагов мачехи. Если она узнает, то отберет, точно лишит меня последнего шанса на нормальную жизнь, даже если бы у меня и так ничего не получилось. Затаиваю дыхание и испуганно замираю, не зная, как лучше поступить.

– Дай сюда, – за меня все решает мачеха, вырывает бумагу и в удивлении крутит туда–сюда. – Зачем тебе чистый лист? Я уж думала, ты из книги что–то вырвала, хотя могла этого не делать, все это добро едет с тобой. А у тебя тут просто белая бумага.

«Она не видит написанное, – мысленно восклицаю пораженно, – она ничего не видит!»

– Хотела написать заявление, да? Собираешься в пути его подбросить в надежде, что кто–то заинтересуется судьбой бедной сиротки? – Гвиневра тем временем делает свои выводы. – Не бывать этому, я не позволю.

И прежде, чем я успеваю среагировать, противная женщина рвет листок на четыре кривые части.

– Нет, – только и могу выдохнуть из себя, – что же вы наделали.

– Ха! – Гвиневра с довольным видом протягивает мне кусочки бумаги. – Я и не то могу, девочка. Собирайся давай! Я не буду за тебя эти пыльные талмуды укладывать, произносит она и выходит из комнаты, а дальше происходит совсем уж невероятное…

Глава 7

За мачехой закрывается дверь в комнату, а у меня на руке вместо четырех неровных кусков бумаги появляется один цельный, каким он был до того, как Гвиневра его порвала. Сейчас он как будто стал даже лучше, белее, но, главное, текст–приглашение на работу на месте.

– Увидеть текст может лишь подходящий соискатель, – читаю на обратной стороне приписку, которую я не заметила сразу. – Заявление не порвать и не помять, не выбросить, – написано в самом низу листа. – Если вы категорически не хотите занять должность, оставьте бумагу потомкам. Предложение работы бессрочное, пока стоит Главная Библиотека, – дочитываю и не могу поверить.

Ведь, получается, я подхожу, иначе бы я не видела написанное, значит, кровь Деленвиль по–прежнему во мне. А еще это значит, что я могу попытать счастья в столице, мне совершенно не обязательно отправляться в Шор, у меня появилась гораздо лучшая перспектива.

Вот только как мне поехать в Колонь вместо болот? Карлу и Гвиневре нельзя говорить о том, что я хочу, они не позволят, отберут лист. Они не могут прочитать текст, но забрать его у меня им никто не помешает.

А еще я понятия не имею, где находится Колонь, и столицей какого государства она является. Я даже не знаю, это одно с Уитинберегом королевство или нет, не говоря уже о том, как далеко туда добираться и, главное, в какую сторону держать путь.

И как избавиться от соглядатая по имени Гретта?

– Сложила свои книги? – в этот момент в комнату возвращается Гвиневра, чувство такта ей несвойственно, я едва успеваю наспех сложить лист и сунуть его в вырез платья. – Вижу, что нет. Почему твои пыльные фолианты до сих пор не в чемодане? Решила ехать без них? Я зря тебе чемодан искала?

Она поднимает с пола кожаное изделие.

– Нет–нет, не зря, – вырываю из рук женщины чемодан, – я как раз все складывала, отдайте, пожалуйста.

Быстро складываю книги и застегиваю их переноску, а прощаться с комнатой мне, видимо, не положено, Гвиневра так и стоит над душой, так и сверлит меня своими глазами в ожидании, когда же я выйду в холл.

– Наконец–то, идем! – говорит она. – Бери свои вещи, Гретта уже подготовила карету, ей сейчас как раз собирают корзинку со снедью. Ужасная женщина твоя гувернантка, я надеялась от нее избавиться, но Карл ею доволен, оставил подле себя, так теперь эта особа еще и права качает! Видите ли, ее дочь вот–вот должна родить, а она, будущая бабушка, собирается помогать ей с внуком или внучкой с первого же дня! А Карл еще и потакает прислуге! Дал добро отправляться вам сиюминутно. Правда, последнее мне выгодно.

Гвиневра возмущенно качает головой, берет один чемодан и выходит из комнаты. Удивительно, что эта женщина мне помогает, но, видимо, ей очень хочется, чтобы я поскорее уехала, исчезла из ее жизни.

Не знаю, что ждет меня впереди, но по Гвиневре и Карлу я скучать точно не буду, да и у меня есть занятие куда более важное на данный момент – понять, как избавиться от соглядатая и вместо Шора отправиться в Колонь.

– Племянница, ты спустилась, я рад, – в холле появляется Карл.

– Все благодаря мне, Анастасия занималась ерундой, мне пришлось ее подталкивать, – ворчит недовольно Гвиневра.

– Можешь, когда хочешь, работать эффективно, – кивает дядюшка. – Анастасия, присядь на минуту, я составил нужную бумагу, держи перо, чернила и подписывай.

Все внутри меня сопротивляется творящейся несправедливости, а стоит мне присесть и заглянуть в текст документа, так и вовсе дурно становится от досады. Анастасия Деленвиль оказалась богатой наследницей, такой маркизе никакой герцог не нужен, чтобы жить припеваючи. Вот только Анастасия является именно что наследницей, а не наследником, а потому за ее спиной должен стоять мужчина, направляющий неразумную деву в правильное русло.

Вот и меня сейчас как раз такой мужчина направляет отказаться от внушительного списка недвижимости и вклада в банке и переписать все в пользу дядюшки Карла. Ан нет, не все: то, что ныне покойный маркиз Жозеф оставил своей второй супруге Гвиневре, остается при ней.

Беру перо в руку и опускаю его в чернильницу, продолжая задумчиво смотреть на документ. И, кстати, его так быстро не написать, слов слишком много, наверняка Карл готовился заранее. И я сейчас своей рукой лишу себя абсолютно всего причитающегося этому телу по праву рождения.

Заношу руку с пером над листком и замираю в нерешительности.

Может быть, осмотр лекаря – это не так страшно? Может быть, я смогу убедить врача, что я в своем уме, что вокруг меня заговор?

Глава 8

– Я не пойму, – ко мне наклоняется Карл и разъяренно шипит мне прямо в ухо, – у тебя совсем не осталось инстинкта самосохранения? Или так хочешь познакомиться поближе с нездоровыми людьми и, главное, с современными методами лечения? Ты редко болела, насколько мне известно, везло с организмом, так вот, я просвещу тебя: кровопускание все еще в моде, а удары током считаются отличной терапией для тех, у кого наблюдаются проблемы с головой. Или ты грезишь магическим лекарем–драконом? Так я опущу тебя на землю, магией лечат только членов королевской семьи. Остальные должны быть достаточно сильными, чтобы выжить от современного лечения. Да и в Шор на болота я уже не смогу тебя отправить, даже если ты вылечишься, всегда есть вероятность рецидива, пациентов с душевными бедами сейчас не принято выписывать. И я буду вынужден держать тебя в клинике. Деньги, правда, тратить не буду, мои ресурсы не бесконечны, придется тебе довольствоваться условиями для бедняков.

– Я поняла ваш намек, – тяжело вздыхаю и ставлю–таки подпись на документе.

«Я не знаю, как должна расписываться Анастасия Деленвиль, скорее всего не так, как сделала это я. Значит, этот документ можно оспорить, признать его недействительным», – проносится в моей голове ободряющая мысль.

Впрочем, она мне не сильно помогает. Даже если что–то и можно сделать, то не скоро. Для начала я должна твердо стоять на ногах, суметь защитить себя, а еще на найм квалифицированной помощи нужны средства. Уверена, услуги юристов во всех мирах стоят недешево.

А у меня пока что не выполнено ни одно из необходимых условий, а когда наконец будет отработано хотя бы одно, может пройти очень много времени, а такие документы наверняка имеют свой срок давности. Вернее, возможность их оспорить имеет срок давности.

Кругом засада, но я все же решаюсь, набираюсь смелости и прошу:

– Можно мне один экземпляр забрать с собой? У вас здесь три одинаковых, я так понимаю, по одному для каждой из сторон и для регулирующего органа.

– Хорошо же ты осведомлена о правилах, жаль только, что жениха отвадила, а то могла бы остаться в Уитинберге и заглядывать ко мне на огонек, почитывать умные книги, а после них вести соответствующие беседы с дядюшкой, – усмехается Карл.

После поставленной мной подписи он заметно веселеет.

– Так я беру, да? – осторожно повторяю вопрос.

– Да! Берешь, – соглашается дядя. – Хоть я и понятия не имею, зачем тебе эта бумажка, но мне не жалко. Документ составлен по всем правилам, ты не сможешь найти ошибку, если ты надеешься на это. Да и в Шоре некому будет показывать недочеты в документе, тебе там никто не поможет, а до ближайшего крупного населенного пункта далеко, да и там тебе едва ли кто–то поможет, ведь придраться не к чему.

«Как он уверен в себе, противно», – думаю раздраженно, но упрямо беру один из листков и сворачиваю его несколько раз, а потом засовываю в корсаж платья, теперь там целых два документа, не платье, а архивное хранилище. Я запрещаю себе отчаиваться и испытывать досаду. Это Карл считает, что придраться не к чему, но я–то знаю, что велика вероятность того, что очень даже есть к чему придраться.

– Хорошо, – киваю и поднимаюсь на ноги. – Я могу идти?

– Я провожу тебя, моя дорогая племянница, – говорит Карл, широко улыбаясь и пропуская меня вперед.

Он даже чемоданы мои берет, настолько рад, что я подписала нужную ему бумагу, что несколько минут решает побыть галантным и заботливым.

Мне становится противно, причем очень и очень сильно.

– Лучше бы мне помог, – недовольно ворчит Гвиневра.

– Ты сильная, справишься, – отвечает ей дядюшка беззаботно.

К счастью, долго видеть радостного Карла мне не приходится, вскоре мы выходим из дома, спускаемся по ступенькам и подходим к карете. Мой будущий транспорт оказывается тёмно–коричневого цвета, и его материал не то чтобы обшарпан, но выглядит выцветшим и неопрятным.

«Мог бы расщедриться на что–то получше, я его обогатила только что, а он, – укоризненно качаю головой. – Впрочем, четыре колеса на месте и это главное».

– Привели госпожу? – к нам подходит высокая дородная женщина со строгим пучком на голове, квадратными массивными очками и большой родинкой на носу. Очевидно, это моя сопровождающая, Гретта.

«Н–да, от такой мне будет нелегко сбежать, да и обмануть ее хитростью будет весьма проблематично», – думаю уныло…

Глава 9

Идет примерно третий час пути, точнее сказать, сколько прошло времени – сложно, часов любимой племяннице не положено, прощальных даров заботливый дядюшка и мачеха не сделали. Полагаю, то, что мне дали уехать, не попробовав снова напоить чудо–тоником – и есть их подарок.

Моя попутчица Гретта молчит, смотрит в небольшое окошко и регулярно горестно вдыхает, что несколько не вяжется с ее общим строгим образом. Правда, на меня она пару раз бросила недовольный взгляд в стиле злобной учительницы, намучившейся с нерадивой ученицей.

– Вам нехорошо? – я решаюсь нарушить молчание, да и надо как–то наладить контакт, чтобы понять, как мне сбежать в другую сторону.

– Издеваетесь, госпожа? – следует незамедлительный ответ от Гретты, словно она только и ждала, чтобы заговорить со мной.

– Нет, проявляю участие, – произношу я.

Очень мне не хочется находить ключик к этой женщине, но выбора нет.

– Вы не моя госпожа! – заявляет вдруг Гретта, а я испуганно замираю, лихорадочно думая, что делать. – Я учила госпожу вести себя прилично и стремиться выгодно выйти замуж! – После этой фразы мне становится легче. – А вы! – Гретта машет на меня рукой и отворачивается.

– Кхм, что ж, так получилось, – говорю я, не зная, как продолжить диалог.

– Получилось у нее, ха! Если бы моя дочь такое вытворила, сидеть бы не смогла неделю после воспитательных мер. Но вас нельзя трогать, вы госпожа. И теперь я должна провожать вас на болота, когда у меня вот–вот родится внук! – произносит эмоционально моя попутчица.

– Мальчик будет, да? – спрашиваю, не придумав ничего лучше.

– Мальчик, девочка – какая разница! – отвечает Гретта. – Главное, я могу не успеть! А это очень важно, бабушка должна быть рядом, так завещали еще наши предки, и это работает. Наши дети гораздо лучше себя ведут нежели дети господ. Уж простите, госпожа, не хочу обижать вас и вашу матушку, ей не повезло, вашей бабушки уже не было в живых на тот момент.

Я не в обиде, но Гретта наталкивает меня на любопытную мысль. Как–то подозрительно мало близких родственников у маркизы Деленвиль. Я бы предположила, что все дело в жесткой медицине, но простые люди, однако, спокойно живут себе большими семьями, если посмотреть на пример Гретты.

– Ничего страшного, как получилось, так получилось, с этим мы уже ничего не поделаем, но у вас все впереди. Ведь я могу и сама добраться до Шора, вам ни к чему со мной нянчиться, вашей дочери вы нужнее, – Делаю, как мне кажется, хорошую попытку избавиться от Гретты.

– Нет! – отрезает она. – Я человек ответственный, буду с вами до конца.

Тяжело вздыхаю и отворачиваюсь к своему окну, больше я не знаю, что сказать этой женщине, фантазия иссякла. Да и не на ходу же мне выпрыгивать из кареты, пока мы едем, физически нет никакого варианта изменить направление.

Но мне везет, еще через пару часов, когда я успеваю мысленно проклясть дороги и кареты, мы останавливаемся. Причем не на привал, лучше.

– Река? Паром? – удивляюсь вслух.

– Вы совсем забыли, что Шор на той стороне? – спрашивает Гретта уставшим голосом. Мне не очень хорошо после тряски в карете, а женщине в возрасте, должно быть, еще хуже. – Ах да, вам никогда не нравилось изучать болота пусть и на бумаге. В любом случае, такое расположение у нашего Уитинберга, ничего не поделаешь, чтобы добраться хоть до столицы, хоть до окраины нужно переправиться на пароме.

«Столица! Она сказала «до столицы»!» – думаю возбужденно и принимаюсь высматривать нужный паром.

– Сейчас кучер купит нам билеты, а я, ой, устала, – Гретта присаживается прямо на чемоданы, не переставая обмахиваться платком.

Вокруг нас туда–сюда снуют люди в разных одеждах, в основном все одеты проще, чем мы. Мне так и хочется пойти прогуляться вдоль реки и оценить транспортный речной узел, но кто ж мне даст.

– Вам нехорошо? Воды? – спрашиваю у Гретты. Совесть во мне не дремлет, не могу я оставить женщину в возрасте.

– Сейчас все пройдет, – отмахивается от меня Гретта. – Наконец–то! Долго же ты шел! – говорит она кучеру. – Купил?

– Купить–то я купил, но тут такое дело, вам срочное послание с ястребом, – отвечает мужчина и протягивает сложенный в несколько раз лист.

– Нет, только не это! – начинает нервничать Гретта, за секунду прочитав написанное. – Моя девочка, как же она без меня. Я тут, а она там. Это нехорошо, предки не одобрят.

А я понимаю, что мне, кажется, везет.

– Неужели роды начались? – участливо спрашиваю. – Вы должны ехать, дядюшка вам позволил, а я доберусь сама, дадите мне билет, я справлюсь. На карете поезжайте, а я дальше самостоятельно, я не потеряюсь, вы не переживайте. А вам нужнее быть с дочкой, а то родится ребенок без вашего присмотра и вырастет таким же, как я, непослушным. И обиднее всего будет осознавать, что этого можно было избежать, просто вовремя поехав к дочке.

– Ой, не знаю, вы такая домашняя у меня, госпожа, ведь ни разу вас никто не вывозил за пределы Уитинберга. Благо, край у нас обширный, трудно заскучать, даже если ни разу не перебраться на другую сторону реки. Как же я вас брошу. А паром когда отправляется? Я должна хотя бы посадить вас на него!

Гретту почти и уговаривать не нужно, видно, что она причитает больше для порядка и дабы совесть свою успокоить.

– Паром только через два часа, опоздали мы на тот, что недавно отправился, – отвечает кучер.

На лице гувернантки вновь отображается вселенская мука, нужно ее направить в правильное русло.

– Я два часа посижу прямо тут, на чемоданчике, никому мешать не буду, и мне никто не причинит вреда. Здесь все у всех на виду. Билет мне только отдайте и деньги.

– Нет, деньги мне ваш дядюшка наказал не давать вам. Сейчас Джон купит вам билет от парома до Шора, обменяет наш каретный билет, ведь вы одна будете переправляться, меньше стоимость станет, значит. А там вам останется лишь сесть в большой дилижанс и доехать до места. Вам подскажут, и ждать не придется, они сразу с приходом парома отправляются. Направление во владения вашего дяди спросите на месте, ключ держите. Напишете письмо с почтовым ястребом! Вот мелочь на него, для этого деньги я могу дать, – Гретта сует мне несколько монеток и билет на паром.

Джону удается быстро поменять билеты, он возвращается и следом дает мне еще один билет.

Если бы не мои личные причины, я бы серьезно обиделась. Ведь, получается, старой гувернантке все равно на свою воспитанницу точно так же, как ее дяде и мачехе, потому что всего через несколько минут я остаюсь одна с тремя чемоданами на пыльной площади…

Глава 10

– Вроде сама хотела этого, а на душе гадко и паршиво, – тяжело вздыхаю. – Хоть бы покормили перед тем, как уехать, а то ведь и воды не оставили, – бормочу себе под нос, качая головой.

Но делать нечего, я одна, чемодана три, денег почти ноль. Пересчитываю мелочь в руках, к сожалению, понятия не имея, сколько что стоит в этом мире, билеты я при этом сую подмышку.

– Вот это я даю, мне ведь теперь не нужны билеты! – осеняет меня вслух.

К счастью, окружающие не обращают на меня никакого внимания, все бегут по своим делам, вокруг царит вокзально–суетливая атмосфера, никому ни до кого нет дела. Мой разговор с самой с собой не вызвал интереса у общественности.

Хватаю два чемодана, а третий толкаю ногой, я обратила внимание, с какой стороны шел Джон, где находится касса – найду. Но как же сложно с этим третьим чемоданом! И бросать его жаль, вещей ведь других нет, и никто мне их не даст.

– Нет, так дальше не пойдет, – качаю головой и останавливаюсь в закутке, чтобы никому не мешать.

Присаживаюсь на корточки и открываю один из чемоданов. Там, где лежат книги, осталось немного места, так, глядишь, удастся рассовать добро по двум чемоданам.

– Ура, – коротко радуюсь и поднимаюсь на ноги.

Теперь у меня два под завязку набитых чемодана, один тяжелее другого, но рук на них хватает, и хорошо. Третий бы кому–нибудь продать, просто так оставлять его здесь жалко.

Осматриваюсь вокруг, народ все спешит, правда, одна семья стоит так же, как и я, чуть в стороне, недалеко от меня.

– Извините, – решаюсь с ними заговорить, – вам чемодан, случайно, не нужен?

На меня смотрят с таким недоумением и презрением, что мне аж не по себе становится.

– Идемте отсюда, – наконец говорит мать семейства, – а мне говорили, что здесь прилично, не встретишь торгашей и попрошаек. Поищем охрану, пусть займется своей работой и прогонит всякий сброд.

«Зачем охрану? Могла молча уйти», – думаю раздраженно, торопясь с двумя набитыми чемоданами к кассе.

После фиаско с продажей собственности я опасаюсь обращаться в окошко для обмена и возврата билетов, а то и тут меня назовут мошенницей, хотя Джон успешно менял билеты. Но нет, здесь все проходит гладко, деньги за билеты возвращают, правда, за вычетом небольшой суммы, которую удерживают за сам возврат, проблема случается в другом.

– Скажите, а паром до столицы скоро будет?

– Послезавтра, девушка, сегодня в ту сторону отправляется частное судно, мы обязаны в таких случаях делать окно, – отвечает равнодушно женщина–кассир.

– А на частное судно можно как–то попасть? Я бы заплатила, – в отчаянии цепляюсь за этот вариант.

– Ха, – усмехается женщина–кассир, – попробуйте, повеселите народ, причал номер семь, если что. Следующий!

Я отхожу от кассы, не понимая, что не так, чем именно я должна веселить народ. В итоге решаю, что в этом Уитинберге все люди злые, может быть, по ту сторону реки они будут более отзывчивыми?

Подхватываю свои чемоданы и иду к причалу номер семь. Частное судно я вижу издалека, оно больше и наряднее простых паромов для переправы, видимо, оно принадлежит кому–то очень богатому, такого человека едва ли привлечет мое предложение заплатить за проезд или поработать на судне за возможность перебраться на ту сторону реки.

Смотрю с тоской на корабль и матросов, готовящихся к отправлению.

– Команда, всем собраться в капитанской каюте для получения последних инструкций, через пять минут отходим, – доносится с корабля.

Матросы спешат убраться, на палубе никого, а я поддаюсь порыву, закидываю свои чемоданы на корабль, а следом и сама забираюсь. Лихорадочно осматриваюсь, думая, куда же мне спрятаться хотя бы до того момента, как судно отправится в путь, в воду, надеюсь, меня не выкинут, позволят доехать.

Хватаю чемоданы и бегу в сторону, противоположную той, куда отправились работники корабля. Натыкаюсь на узкую железную лестницу, спускаюсь по ней, всерьез задумавшись спрятаться под ней, но тут слышу чьи–то голоса, доносящиеся из–за поворота, и не нахожу ничего лучше, чем юркнуть в ближайшую каюту, оказавшуюся на мое счастье открытой и свободной.

Но голоса, как назло, приближаются, и я со скоростью молнии сую чемоданы под кровать, а сама забираюсь в широкий шкаф, едва успев прикрыть за собой дверцы. Одновременно с этим корабль трогается, я облегченно вздыхаю, но если бы я знала, что ждет меня дальше – наверное, спрыгнула бы в воду, не задумываясь…

Глава 11

– Офелия, прошу, не начинай снова, – доносится до меня усталый мужской голос.

– Ничего я не начинаю, Эйдан, – следует раздраженный ответ.

«Они заходят в каюту! Что мне делать!» – думаю в панике.

Но я уже ничего не сделаю, я загнала себя в ловушку, и выход отсюда один, двойного дна у этого шкафа не предусмотрено. Осторожно ощупываю стены и стараюсь как можно сильнее закрыться имеющейся внутри одеждой. Жаль, я не в каюте девушки, в шкафу висят лишь мужские костюмы, женские наряды в моем случае были бы предпочтительнее – присела бы за широкими юбками, и никто бы меня в жизни не нашел.

Но на данный момент меня спасет только если мужчина не решит переодеться прямо сейчас. Смею надеяться на то, что он не будет этого делать при девушке, а, значит, у меня есть надежда на благополучный исход.

– Да, Офелия, ты не начинаешь, ты продолжаешь, – говорит тем временем мужчина и судя по звукам проходит вглубь каюты, еще мгновение и я могу видеть его через маленькую щелку между створок шкафа. Он блондин, молодой и привлекательный. Это все, что я успеваю проанализировать до того, как он поворачивается в другую сторону. – Я физически не могу на это пойти, мне не позволят.

– Значит, голову мне морочить ты можешь, а стать моим спутником на балу в честь окончания учебы тебе не позволят, – пуще прежнего ярится девица.

Ее мне не видно, но наверняка и она красива и молода. У столь эффектного блондина не может быть другой.

– Ты прекрасно знаешь, что спутник выпускницы на балу приравнивается по статусу к ее жениху! Это не просто бал, это заявка на будущее! И я не морочу тебе голову, никогда не морочил. Я всегда был предельно честен, ты знаешь, кто я такой, и какие обязанности на меня накладывает происхождение, – Молодой мужчина терпелив, но чувствуется по его интонациям, что его терпение скоро закончится. – Ты сама, Офелия, решила, что мои предупреждения ничего не значат, что ты сможешь стать той, кем не являешься.

– Я единственная дочь герцога Валерийского! Я первая красавица и лучшая выпускница института благородных девиц! И на балу меня наверняка выберут королевой вечера! – продолжает злиться девушка. – А ты мне говоришь, что я пытаюсь стать той, кем не являюсь!

– Милая, никто не оспаривает твое высокое происхождение и прочие достоинства. И то, что ты настоящая умница и красавица – это бесспорно. Но ты ведь знаешь, кто я такой, тебе известно все, – В голосе парня появляются нотки снисхождения.

«В этом мире все женщины унижаются перед мужчинами, – делаю свои выводы, – и бедные сиротки–маркизы, и любимые дочки именитых герцогов».

– Но ведь есть способ, ритуал! – Не сдается девица. – Давай проведем его. Я читала дневники твоего предка, у него все получилось.

– Приплывем в столицу, и я выскажу брату все, что о нем думаю. Нельзя давать читать мемуары не членам семьи.

– Твой брат в отличие от тебя давно считает меня членом вашей семьи! – продолжает упрямиться девушка.

– Жаль, он не соизволил подсказать тебе, что дневники стоит читать до конца и только потом делать свои выводы, – Устало качает головой блондин, я снова вижу его между створок шкафа. – Довольно. Я не хочу этого больше слышать. Скоро ужин, нужно переодеться, и тебе, между прочим, тоже.

Парень за секунду преодолевает расстояние до шкафа, и до меня с опозданием доходит, что значит «переодеться», ведь вся одежда у него там, где в данный момент нахожусь я.

Створки шкафа открываются, я вжимаюсь в деревянную стенку, пытаясь спрятаться за редкими костюмами, но это мне не помогает. Как назло, хозяину каюты нужны именно те брюки, что висят у самой дальней стенки шкафа, то есть совсем рядом со мной.

Блондин, тянет руку к необходимой ему одежде, отодвигая остальные костюмы и одновременно открывая меня миру. Наши взгляды встречаются, он смотрит на меня удивленно, я испуганно, а еще его зрачки, они необычно вытягиваются при взгляде на меня, словно он и не человек вовсе. Это интригует и задвигает страх от обнаружения на задний план.

Не знаю, сколько времени мы с блондином бы так простояли, потому что ни он, ни я не сделали до сих пор ни одной попытки пошевелиться или заговорить, но в наше идиллическое рассматривание друг друга вмешивается требовательная девушка.

– Что ты застыл? Не узнаешь свою одежду? – спрашивает она с раздражением и тоже подходит к шкафу. – Ничего себе, а это кто такая?! – истерично взвизгивает девушка, заметив меня…

Глава 12

«С блондином я бы договорилась, а с этой точно нет», – мелькает в голове отстраненная мысль. Не знаю, почему я так уверена в парне с необычными глазами, должно быть, на фоне требовательной девицы он выглядит более сговорчивым.

А молчание тем временем затягивается. Эффектная брюнетка смотрит на меня со злостью во взгляде и ничуть ее не скрывает. Мне кажется, если бы не необходимость держать себя в руках при интересующем ее блондине, брюнетка уже вытащила бы меня из шкафа и грубо выкинула из каюты.

– Простите, пожалуйста, это не то, чем кажется, – решаю первой нарушить молчание, но меня перебивает брюнетка:

– Кто эта рыжая девица, Эйдан? И что она делает в твоем шкафу? Я жду объяснений! – топает она ножкой в изящной туфельке.

– Я же говорю, все не так, – делаю еще одну попытку объясниться и оправдать блондина, он не должен пострадать из–за того, что волею случая я попала именно в его каюту.

Но в этот раз закончить объяснение мне не дает как раз блондин. Он протягивает ко мне руку и резко вытаскивает из шкафа, а потом случается совсем странное, он прижимает меня к своему боку.

– Что вы… – пытаюсь спросить у парня, но меня опять перебивают.

– Не оправдывайся, милая, нам ни к чему продолжать скрываться. Раз уж все раскрылось таким образом, так даже лучше, будет проще всем, – договаривает блондин и еще сильнее прижимает меня к себе. – Офелия, прости, но я предупреждал, что это когда–то произойдет. Познакомься, это моя невеста.

Жест Эйдана слишком собственнический, но еще больше меня удивляют его слова, ведь невеста – это, кажется, я?

– Что вы, – предпринимаю еще одну попытку внести ясность в происходящее, но блондин на чеку.

– Молчите, в ваших интересах подыграть. Вы пробрались на королевский корабль, вас выкинут за борт и даже разбираться не будут, – быстро шепчет он мне на ухо.

«Королевский корабль, вот, что это за частное судно, и почему я должна была повеселить народ», – доходит до меня.

Нет, все–таки люди в Уитинберге очень злые, причем их происхождение никак не влияет на заложенное в них природой количество доброты.

– Еще и шепчетесь, а я тут стою между прочим! – истерично восклицает Офелия. – Ты поэтому мне отказывал в сопровождении на бал, да? Не мог прямо сказать? Это так унизительно. И почему она в твоем шкафу? Что это за невеста, которая прячется в шкафу? Когда мы садились на корабль, ее не было!

В логике брюнетке не откажешь, видать, она не зря успешно окончила институт благородных девиц.

– Я не хотел ее никому представлять, хранил свое сокровище в тайне, – Эйдан напускает в голос нежности. – Ты ведь читала дневники моих предков, не все из них боролись с собственной природой, пытаясь обойти ее любыми путями.

– Н–но, Эйдан, ты ведь не хотел быть таким, – произносит Офелия, теряя свою уверенность, – ни на ком не хотел жениться.

– Увы, – тяжело вздыхает Эйдан, предупреждающе сжимая мою талию, чтобы не вмешивалась, – все меняется.

– Ясно, – кивает Офелия, поджимает губы и выпрямляется, гордо вздернув свой подбородок. – Что ж, тогда не буду тебя дальше беспокоить.

Брюнетка изящно разворачивается и стремительным шагом покидает каюту.

– Все, можете меня отпустить, – тихонечко прошу, когда молчание после ухода Офелии затягивается, вот только блондин меня словно не слышит…

Глава 13

Спустя несколько секунд делаю еще одну попытку вернуть себе свободу:

– Ваша, кхм, – на язык так и просится слово «невеста», но Офелия ей не была, в невесты тут записали меня, – знакомая, – подбираю подходящее слово, – не вернется, по крайней мере не в ближайшее время. Она сильно обиделась.

– Думаете? – спрашивает Эйдан с непонятными интонациями в голосе. – Она, наплевав на гордость, два дня уговаривала меня быть ее сопровождающим на балу выпускниц, а тут вдруг обиделась? Хм, забавно, – хмыкает он под конец и качает головой. – И ведь знает, что я дракон, что я в любом случае ее не выбрал бы.

«Д–дракон? Это поэтому такие глаза иногда? Сейчас они снова стали как будто нормальными. Мне срочно нужно изучить историю этого мира», – напряженно решаю про себя.

– Она, видимо, настойчивая, – произношу я, лишь бы что–то произнести и скрыть свое замешательство на тему того, к кому именно в каюту я попала.

Эйдан пугал тем, что меня выкинут за борт, если обнаружат на корабле, но сам, как будто, не планирует этого делать. Может быть, все обойдется? Может быть, работа в библиотеке все же будет моей?

– О да, она очень настойчивая, – усмехается Эйдан и наконец–то отпускает меня. – Офелия прямо образец настойчивости и того, как не нужно делать.

– Разве плохо добиваться своего?

Наш разговор приобретает философский характер и сворачивает куда–то не туда.

– Смотря что является вашей целью. Между прочим, а что является вашей целью, прекрасная рыжеволосая незнакомка? – спрашивает дракон, поворачиваясь лицом ко мне.

«Очень важный вопрос, как бы мне на него правильно ответить», – думаю лихорадочно.

– Моей целью является добраться до столицы. Я не хотела сэкономить, пробравшись на ваше судно, просто мне сказали, что общественный паром до столицы будет лишь через один день, а мне нельзя через один, мне нужно сразу. Я раньше так никогда не поступала, но что–то меня подтолкнуло пробраться на корабль. Момент был удачный, матросы ушли, отправление было назначено через пять минут, и я решилась. Если откровенно, я и не думала, просто прыгнула на корабль и все. А потом звуки, люди, шаги и я уже тут, – заканчиваю сумбурно.

Ни одного слова неправды я не сказала, и в то же время самые главные детали утаила. Остается надеяться на то, что дракон их не потребует.

– Ясно, – кивает блондин, внимательно смотря на меня, – вам только немного не повезло, а, может, наоборот, повезло. Если бы вы прошли совсем немного вперед, буквально несколько шагов, то попали бы в пустую каюту, и ваше путешествие могло бы получиться незамеченным ни одной живой душой на корабле. Разве что когда бы вы спускались на берег, вас могли заметить. Хотя нет, – он вдруг хмурится, – вам повезло. Ведь в соседней каюте вас бы не кормили, а я накормлю. Не могу не накормить, – усмехается он чему–то своему.

– Спасибо, вы очень добры, но я, пожалуй, отправлюсь в соседнюю каюту, сяду там и не буду никому мешать, вам в том числе, – делаю небольшой шажок в сторону двери. – Ах нет, совсем забыла!

Подбегаю к кровати и сбоку от нее опускаюсь на колени, заглядывая под кровать.

– Вы теперь под кровать решили спрятаться? – спрашивает Эйдан, с любопытством наклоняясь за мной следом. Не советую, там не очень приятно, да и плыть нам долго, корабль до столицы сделает две остановки, устанете лежать в одной позе.

– Нет, я за чемоданами, у меня их тут два, – отвечаю дракону, смутившись.

– Чемоданы, – он повторяет за мной, придвигается ближе и вытаскивает названное, опережая меня, – вижу. Вы подготовились к путешествию, значит, оно было не спонтанным, да?

– Как вам сказать, – теряюсь от вопроса, интуитивно чувствуя, что лгать и сейчас нельзя. – Для меня оно все же было спонтанным, пожалуй. Но чемоданы собраны были, не мной. Два из трех. При наполнении третьего я присутствовала.

– Как интересно, – Эйдан чуть выгибает правую бровь и смотрит на меня изучающе, как на неведомую зверушку, – но здесь только два чемодана. Третий не смогли закинуть на борт? Пришлось выкинуть в реку?

– Нет, не пришлось, к счастью. Я вытащила из него вещи и положила в два других, – объясняю дракону, а сама чувствую себя ужасно глупо.

«Наверняка единственная причина, по которой он меня до сих пор терпит – это любопытство. Едва ли каждый день в его шкафу обнаруживаются странные девицы».

– То есть путешествие все же планировалось, но почему тогда вы прибыли невовремя, именно в тот день, когда нет общественного парома, а есть лишь корабль, являющийся личной собственностью королевской семьи?

Глава 14

Намек на то, что я все подстроила, так и витает в воздухе. Ведь и впрямь слишком много совпадений: я успела запрыгнуть на корабль в последние пять минут, выбрала именно его каюту. И хотя я понятия не имею, кто такой этот Эйдан, я имела возможность убедиться в том, что он завидный жених. Вон как богатая красивая наследница унижалась перед ним.

– Все совсем не так, как вы поняли, – принимаюсь горячо убеждать.

– Да вы что? – веселится вдруг дракон. – Вы и Офелии говорили то же самое. Это ваша коронная фраза–объяснение? Но ведь вы не можете знать, что мы там себе надумали в наших головах, вы не менталист. Я бы почувствовал атаку на свои щиты.

– Нет, конечно, нет, – Еще не хватало, чтобы мне дополнительно приписали атаку на какие–то щиты, – я вас никак не атаковала, и знакомую вашу тоже. Я предположила, всего лишь предположила, представив, как ситуация выглядит со стороны. От того и такая формулировка, не более. Но на самом деле я не охочусь на вас, это действительно дикое недоразумение! Стечение обстоятельств! Ваша каюта была ближе, чемоданы я сразу, не думая, сунула под кровать, мне остался только шкаф! Я даже не знаю, кто вы такой, чтобы желать стать вам ближе!

Надеюсь, моя искренность убедит дракона, что я не одна из его поклонниц и уж точно не жажду вступать с ним в какие–либо отношения. Как мне показалось, он не одобряет повышенное внимание к своей персоне.

– Серьезно? Даже не знаете, кто я такой? – еще сильнее веселится Эйдан. – Я, признаться, удивлен. Приятно удивлен, ведь вы не лжете.

– Да! Вы мне верите, это такое облегчение, – выдыхаю, немного расслабляясь. – Тогда я пойду?

Поднимаюсь на ноги, а дракон учтиво помогает мне в этом. Жар его пальцев я могу почувствовать даже сквозь тонкую ткань дорожных перчаток. Он очень теплый, или это я слишком холодная от нервного напряжения?

– Далеко? – учтиво осведомляется Эйдан с вежливой улыбкой на губах, но глаза его полны смешинок.

– Так в соседнюю каюту, чтобы не мешать вам. У вас ужин, а я задерживаю.

Снимаю перчатки, прикосновение дракона словно согрело всю меня, и голой ладонью дотрагиваюсь до руки блондина в знак благодарности, но тут происходит странное. Легкая дрожь расходится по моему телу от места соприкосновения наших с Эйданом рук. Дрожь приятная, дарящая тепло в душе и надежду на лучшее.

– Простите, – Убираю свою ладонь, когда понимаю, что рукопожатие длится дольше положенного. Да и дракон слишком много тепла распространяет, это странно. Мне вдруг на секунду захотелось стать ближе к нему, я вдруг прониклась пониманием к Офелии, – я увлеклась. Такие необычные ощущения, теперь я догадываюсь, почему ваша знакомая хотела пригласить вас на бал.

– Вы что–то почувствовали, да? – блондин смотрит на меня, прищурившись. – Вы снова не лжете.

– Все мы что–то чувствуем, прикасаясь к другим, – отвечаю ему с натянутой от смущения улыбкой, – простите снова, – делаю шаг в сторону выхода, – я пойду.

Эта до нелепости странная ситуация начинает меня пугать. Я благодарна Эйдану, но не хочу превращаться в его восторженную почитательницу. Может, его подруга не виновата в том, что липла к дракону? Может, на нее тоже повлиял сам Эйдан.

– Стоять! – приказывает вдруг блондин. – Никуда вы не пойдете, Офелия вас моментально раскусит. Уж что–что, а дурочкой она никогда не была, хотя со мной и просчиталась. До конца путешествия вы останетесь здесь. Я ведь объявил вас своей невестой, которую берегу ото всех, как самое главное сокровище. Так и оставим. Офелия едва ли выдаст нас с вами, она напросилась в эту поездку в надежде стать ближе ко мне, а тут вы нарисовались. Такой удар по ее самолюбию, – качает головой дракон.

– Но как же, – пытаюсь сказать, насколько будет неудобно подобное соседство, но Эйдан меня перебивает.

– Все хорошо, я вас уверяю. Раз дракон взял за вас ответственность, он позаботится обо всем, – лукаво улыбается блондин. – Я сейчас уйду на ужин, каюту закрою на замок, никто вас не побеспокоит. Постараюсь отвязаться ото всех побыстрее и принести вам съестного.

И прежде, чем я успеваю как–то отреагировать, дракон уходит.

Глава 15

Моя кожа еще хранит ощущение от легкого прикосновения Эйдана, а мне становится не по себе от его фразы про ответственность. Душой я тянусь к дракону, а разум заставляет меня мыслить критически.

С чего бы я прониклась такой сильной симпатией от одного случайного прикосновения? После помощи со шкафом я испытала меньше светлых эмоций к блондину, чем от этого.

Ноги подкашиваются, и я сажусь на чужую кровать. Незапланированная встреча повлияла на меня больше, чем я демонстрировала при публике. Кажется, дракон меня все же закрыл, значит ли это, что меня не ссадят с корабля прямо в реку? У меня проблемы с восприятием этого мира, но интуитивно я чувствую, блондин не солгал, на королевском корабле не церемонятся с лазутчиками.

– Ох, – устало тру лицо, – как же все сложно.

Некоторое время я так и сижу, не шевелясь, прихожу в себя. Но постепенно мое дыхание приходит в норму, как и я. В конце концов, все сложилось удачно: я помогла блондину отделаться от назойливой поклонницы, а он меня ради поддержания легенды не выставил за дверь.

– Пока что один незнакомый дракон обошелся со мной лучше, чем родственники, гувернантка и просто случайные люди, – качаю головой.

Мимо каюты кто–то быстро проходит, я испуганно пригибаюсь, но, кажется, в маленькое окошко меня не видно, или здесь не принято всматриваться в то, что происходит внутри каюты. Все же я решаю перебдеть и, пригнувшись, подхожу к окну, чтобы закрыть его темно–синей занавеской. И только после этого позволяю себе осмотреться вокруг. От испуга из–за незапланированной встречи я толком не рассматривала каюту. А посмотреть здесь есть на что.

Помещение выдержано в темно–зеленых тонах, цвет приятен глазу, успокаивает. Кровать поистине королевских размеров, расположена в центре комнаты. Из–за того, что мы все же на корабле, а не на суше, здесь не сделать слишком большое помещение, как мне кажется, и в итоге свободного пространства остается мало. Ключевые фигуры каюты – кровать, да шкаф. Еще имеется узкая дверца, видимо, в ванную комнату.

Прохожу вперед и вижу подтверждение своей догадки. Сажусь на кровать с другой стороны и замечаю небольшой письменный стол и книжные полки над ним. Уютно, приятно находиться, и я бы с удовольствием насладилась путешествием в такой каюте на хорошем корабле, не будь я в подвешенном состоянии.

Ожидание неизвестности давит на психику. Я возвращаюсь ко входной двери каюты и осторожно дергаю ручку, а вдруг мне показалось, и блондин меня не запер. Но нет, путь наружу закрыт. Да и стоит ли уходить уже будучи раскрытой?

– Ладно, – выдыхаю я и усилием воли перестаю себя накручивать, – я уже на корабле, я плыву в столицу, меня не выкинули за борт сразу и вряд ли это сделают дальше. Нужно успокоиться и хотя бы почитать.

Звук своего голоса помогает окончательно совладать с собой. Подхожу к полкам с книгами и неспешно провожу пальцами по их корешкам. Не верю своим глазам, но, кажется, мне снова везет. Здесь имеется книга по истории и по географии. Хотя, может, у них принято везде держать эти книги.

Как бы там ни было, немного поколебавшись, достаю географию, она имеет для меня большее практическое значение. Сажусь за стол и приступаю к чтению. Слог у автора легкий, невысокопарный, мне повезло. И некоторое время чтение не дает мне чувствовать голод.

Не знаю, сколько еще проходит, да только я все одна и одна.

«Интересно, неужели Офелия и впрямь никому не расскажет, что видела меня в каюте у Эйдана? – думаю я. – Настолько не хочет выставить себя отвергнутой? Боится, что Эйдан на нее разозлится, если она выдаст его тайну?»

Рассуждать можно много, да только такое ощущение, что про меня или позабыли, или Эйдан решил себе выбрать другую каюту. Я сама предлагала разделиться, но сейчас почему–то обидно на душе от такой вероятности.

Встаю из–за стола и возвращаюсь на кровать. Я твердо намерена дождаться блондина, не спать, но организм решает за меня. Стоит мне только облокотить спину о высокую подушку, как сон мгновенно подчиняет меня.

Но пробуждение у меня наступает гораздо раньше, чем солнце занимает положенное ему место на небосклоне. И с собой оно приносит очередное неожиданное происшествие…

Глава 16

Просыпаюсь от того, что мне нестерпимо жарко, глаза открывать не хочется, но охладиться нужно немедленно. Вяло вожу по себе рукой в поисках одеяла, но нащупываю лишь мужскую руку, по–хозяйски перекинутую через мою талию.

На секунду мной овладевает паника, но довольно быстро в моей голове восстанавливается последовательность вчерашних событий. И легкое прикосновение, буквально кончиком пальца к мужской руке подтверждает, что рядом со мной лежит Эйдан.

«Даже если при прикосновении ко всем драконам этого мира возникает эйфория, не думаю, что на этом корабле их много, – справедливо рассуждаю. – По крайней мере команда у них точно состоит из людей, я почти уверена в этом».

Осознание того, что блондин все–таки вернулся в свою каюту, радует. Обо мне не забыли. Или банально Эйдану нравится кровать именно в этой комнате, а я ее забрала. Накормить меня он ведь забыл, надоело со мной возиться.

Не без труда перекатываюсь на кровати, освобождая себя из плена, и резко сажусь, не заметив криво стоящий на прикроватной тумбочке поднос. Который, конечно, падает, а вместе с ним и все содержимое летит на пол.

Раздается оглушительный грохот, а две тарелки и стакан с оранжевым содержимым попадают на ковер. Шума не издают, не разбиваются, но съестное содержимое вываливается на поверхность, пачкая ее, и становится непригодным для употребления в пищу.

«Нет, я ошиблась, дракон обо мне все же подумал», – утешаю себя мысленно. От ароматов еды желудок жалобно урчит.

– Который час? – раздается позади меня заспанный голос.

«Я его еще и разбудила, он меня точно выгонит», – думаю с досадой.

– Рассвет, кажется, – отвечаю, бросив мимолетный взгляд на пейзаж за окном, – спите. Прошу прощения, что разбудила вас.

– Хорошо, я поздно вернулся, провожал дядюшку, он сошел с корабля ночью, вы спали, простите, лишил вас ужина, но угоститесь сейчас, там чары, еда не пропала, – все это блондин произносит с закрытыми глазами, а потом переворачивается на другой бок и снова засыпает.

«Да, угостилась уже, спасибо», – думаю досадливо и слезаю с кровати на пол, чтобы убрать. Если затереть прямо сейчас, глядишь, пятен не останется.

Работа занимает меня на час точно, капризная поверхность ковра никак не желает становиться чистой. Солнце успевает занять свое место на небосклоне, а Эйдан проснуться. Последнее является неожиданным для меня.

– Что ты делаешь? И зачем? Если это твоя благодарность за ночлег, то не стоило, я же вижу по рукам, ты не прислуга, – говорит он, а я испуганно вздрагиваю и медленно оборачиваюсь. – Доброе утро, кстати, решил перейти на «ты», все-таки мы одну каюту делим.

– Доброе, – киваю и поднимаюсь на ноги, не собираясь объяснять свои мотивы. – Спасибо за заботу, было очень вкусно, простите, что заняла вашу кровать, сон сморил, устала очень.

– Ничего, я понимаю, да и кровать большая, и ты ко мне ночью не приставала, – шутит Эйдан. – Прошу, расслабься, не нужно формальностей, свидетелей нет, надо пользоваться моментом. Так ты не расскажешь, почему чистила ковер?

Мое лицо краснеет под его насмешливым взглядом, и я не придумываю ничего умнее, чем ответить вопросом на вопрос:

– А ты даже не спросишь, кто я такая, и как меня зовут? – Ой, дурочка, вот спросит он сейчас, и что я буду отвечать? Я ведь в бегах. – Мне казалось, вчера ты меня подозревал во злом умысле, – пытаюсь как–то сгладить напор и неудобный для себя же вопрос.

– Мне интереснее гадать, кто ты такая, умысла злого в тебе нет, да и я знаю, где ты села на корабль, а в Уитинберге не так много проживающих там молодых аристократок, – с мягкой улыбкой на губах парирует Эйдан.

– С чего ты взял, что я аристократка? Одета я просто, украшений минимум, на твою подругу совсем не похожа.

– И Слава Пресветлой Богине за это! – восклицает блондин, возводя глаза к потолку. – А ты географией увлекаешься, да? Не давали изучать предмет, или ты сама раньше не стремилась к знаниям?

Дракон резко переводит тему, а я оказываюсь не готовой к этому. Стою и растерянно хлопаю глазами, не сразу найдя, что ответить.

– Ты же знаешь особенность окрестностей Уитинберга, он обособлен, чтобы куда–то попасть, нужно в любом случае пересечь реку. А я раньше не путешествовала, решила освежить знания, в пути может пригодиться любая мелочь, – выкручиваюсь–таки я.

– Как предусмотрительно с твоей стороны, – кивает Эйдан. – Ладно, что ж, – подтягивается он к краю кровати и опускает ноги вниз, – если ты закончила с внеплановой уборкой, тогда, может, пойдем на завтрак? Не хочется нести поднос с ним сюда, чтобы и он отправился в мусор.

Глава 17

Замираю шокированная. У драконов обоняние развитое, наверное, или Эйдан читает мысли?

– П–прости, – снова извиняюсь, мне действительно стыдно, – неловко вышло, я задела рукой поднос, когда поднималась с кровати, вот все и упало. Но посуду я помыла, и тут пятна убрала, как видишь. Но пахла еда действительно чудесно! Спасибо большое за заботу.

– С тобой все интереснее и интереснее, – качает головой Эйдан. – В следующий раз не нужно так мучиться, прислуга справилась бы с пятнами быстрее. Да и не твоя это вина, я должен был предусмотреть, что ты можешь задеть поднос, нужно было оставить его на письменном столе. Я быстро освежусь, и отправимся на завтрак, забудем про неудавшийся ужин, начнем день с чистого листа, идет?

«Какой обходительный, – думается мне совсем не о том, – и молодой, и красивый». Слегка качаю головой и часто моргаю, чтобы вернуть себе самообладание. Почему–то поступки и слова Эйдана раз за разом ставят меня в тупик. На плохое отношение остальных понятно, как реагировать, а вот забота дракона совсем непонятна, ведь она кажется такой искренней.

«Он даже подругу свою выгнал, он точно вряд ли проявляет такую заботу к каждой девушке», – ехидничает мой разум, возвращая меня с небес на землю.

– Кхм, – прочищаю горло, давая себе еще несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями и ответить. – Я–то не против завтрака, очень даже за, но разве мне можно покидать каюту? Или твоя, – на секунду заминаюсь, почему–то не хочу вслух признавать Офелию именно подругой Эйдана, – знакомая проговорилась, и теперь все знают, что я сидела в шкафу?

– Нет–нет, Офелия не позволила бы себе такой дерзости. Ночью была срочная остановка, дядя со своими людьми сошел на берег, Офелия решила, что может помочь, и поторопилась следом. Так что сейчас корабль в полном нашем с тобой распоряжении. Команда и охрана умеют не задавать лишние вопросы и не проявлять любопытство, а уж рассказывать о том, что видели на службе, им и вовсе запрещено.

– Ясно, – киваю, – тогда идем, конечно.

Мысль о том, что я наконец–то поем, вызывает у меня легкое головокружение. Приходится присесть на стул, пока я дожидаюсь блондина. Странное путешествие становится еще более странным, но то ли голод виноват, то ли психика подстроилась, я решаю плыть по течению и не заниматься анализом.

– Предпочитаешь присесть на палубе или внутри? – спрашивает Эйдан, когда мы немного погодя выходим из каюты.

Я не могу отвести взгляд от водной глади, простирающейся на большое расстояние вокруг. Масштаб местной реки поражает. А еще очень красиво. Природа всегда несет с собой очарование.

– Что, прости? – не сразу понимаю я вопрос. – Ах да, лучше на палубе. Мы и здесь на «ты», не стоит ли соблюдать вежливость при команде корабля?

– И здесь, им нет никакого дела, я ведь уже сказал, – пожимает плечами Эйдан. – Мы теперь единственные гости, да еще и не ты, и не я, не знаем личности друг друга. Это сближает и заставляет позабыть о некоторой формальности, не находишь?

Дракон отодвигает для меня стул, благодарю его кивком головы. Его пальцы случайно задевают мою руку, и уже ставший привычным ток снова расползается по моей коже.

«Ох, к этому можно привыкнуть. Наверняка у такого, как Эйдан, много поклонниц», – приходит мне в голову мысль. Но я ее быстро отметаю, не нужно мне думать о том, кто бегает за драконом. Мы сойдем на берег и едва ли снова увидимся. Его любовь к загадкам играет мне на руку, я смогу спрятаться в Главной Библиотеке. Не знаю, где живет Эйдан, но у того, кто путешествует на корабле, принадлежащем королевской семье, наверняка есть личная библиотека, ему нет нужды посещать общественную.

– Спасибо, – кротко киваю и скромно ожидаю, пока нам принесут завтрак. – Когда мы будем в столице? Ты говорил, что у нас две остановки до этого, – решаю нарушить молчание.

– Это было до того, как изменились планы дяди, – Эйдан тяжело вздыхает, впервые при мне он выглядит уставшим и чем–то обеспокоенным. – Городской паром вчера перевернулся. Они отправлялись позже нас, – Меня пронзает нехорошая догадка. – По долгу службы дядя решил, что должен поддержать семьи пострадавших и разобраться в причинах трагедии.

– А? – Мой голос дрожит, усилием воли заставляю взять себя в руки. – А куда направлялся тот паром?

– В сторону болотных земель.

Ответ дракона звучит как приговор…

Глава 18

– Люди там и без того живут небогато, еще и часть имущества потеряли в реке, – продолжает тем временем Эйдан, не замечая моего потрясенного состояния. – Очень печальная ситуация, конечно, и, естественно, во всем норовят обвинить корону, как обычно, – дракон досадливо качает головой и протягивает мне тост. – Бери, голодная ведь. Я тебя отвлекаю разговорами, прости, больше не буду.

– Нет–нет, мне очень интересно, ты продолжай, я буду слушать и есть, – откусываю от тоста и тороплюсь похвалить повара. – Ммм, очень вкусно, на королевском корабле королевский повар.

– Хм, логично, – веселится Эйдан.

«Нет, он точно держит меня за неведомую забавную зверушку. Богатым тоже бывает скучно, почему бы не помочь странной девице», – думаю про себя с легким раздражением.

– Прости, – тут же снова винится дракон, – не хотел тебя обидеть, просто до сих пор в голове не укладывается, что ты не знаешь, кто я такой, и что это за корабль. Но ты хотела подробности вчерашнего происшествия, как по мне, кто–то подстроил крушение судна. Всегда найдутся люди, критикующие власть, и иногда они бывают правыми, но не в этот раз. Королевская семья всегда тщательно следит за судоходным транспортом, финансирует ремонт всех суден, не только этого, а тот паром мои родственники и вовсе дарили болотным землям всего несколько месяцев назад.

«Неужели паром утонул, потому что я должна была на нем плыть?» – думаю с ужасом. Мне тут же вспоминается мысль, пришедшая на ум при общении с Греттой. Слишком мало родственников у маркизы Деленвиль. А когда ее отправляют в первое и единственное в ее жизни путешествие по реке, паром в этот же день терпит крушение.

С трудом сглатываю и заставляю себя продолжить есть. Я планирую сохранять тайну своей личности, нельзя показывать сильный ужас и замешательство от новости. К тому же, произошедшее может быть чудовищным совпадением. Но что–то мне подсказывает, что оно таковым не является.

– Скажи, много людей погибло, да? – спрашиваю совсем тихо.

– Нет, с этим как раз повезло. Так как я и мои родственники были спонсорами, мы обеспечили паром средствами защиты. Люди смогли дождаться помощи. Конечно, перевозимое на пароме имущество затонуло, но это маленькая цена за жизнь.

– Действительно, – отвечаю, немного воспрянув духом. Жить с осознанием того, что кто–то способствовал гибели людей, предположительно, только из–за того, что рядом с ними должна была быть я, сложно. – Главное, все относительно благополучно закончилось, и виновного разыщут. Это же надо, какие коварные люди живут в Уитинберге, ни во что не ставят человеческую жизнь!

– С чего ты взяла, что злоумышленник родом из Уитинберга? – прищуривается Эйдан.

– Эм, ты ж сказал, что паром шел оттуда, вот я и предположила, – отвечаю, на секунду замявшись.

– Но он шел в болотные земли, человек мог быть родом откуда угодно. Если так подумать, даже из столицы, – усмехается дракон, не сводя с меня пристального взгляда.

– Я знаю, я просто предположила, я не виновна, – тихо отвечаю.

Эйдан действует на меня странно: с одной стороны мне с ним спокойно, а с другой постоянно тянет на откровения, что идет в моем положении не на пользу.

– Тебя никто не обвиняет, – хмурится Эйдан и накрывает мою ладонь своей, даря тепло и внутреннюю эйфорию. – Ты такая чувствительная девушка, не хочешь рассказать, что с тобой случилось? Ты ведь не просто так решилась на путешествие без билета. Я знаю, я говорил, что мне нравится разгадывать загадку, но я чувствую, тебе нужна помощь.

Глава 19

Сердце щемит от предложения дракона. На глаза почти набегают слезы, но усилием воли я заставляю себя их не пролить.

Нужно скорее добраться до Главной Библиотеки, устроиться на работу и зажить наконец относительно спокойно. Уж в таком месте я и про мир узнаю, и образование смогу получить бесплатно, ведь в моем распоряжении будет неиссякаемый источник знаний.

А поддаваться очарованию привлекательного блондина глупо. Мы с ним заложники ситуации. Элемент неожиданности при встрече, загадочная девушка, да еще и в беде. Вот его мужская натура и говорит все эти вещи, жаждет продемонстрировать, какой он самец. Подозреваю, рядом с напористой Офелией это было сделать трудно.

Но мне не нужны никакие осложнения, новые неприятности тоже не нужны. Меня, возможно, сочтут погибшей, если не докопаются до того, что я сдала свой билет обратно в кассу. Несмотря на то, что в этом случае я точно теряю шанс на восстановление своих прав, я буду в относительной безопасности. А если смогу твердо встать на ноги и найти какой–нибудь способ вернуть свое, то я им воспользуюсь.

Но дракона, которому я и так должна слишком много, в этом жизненном плане нет. Я поддаюсь его очарованию и заботливым словам только потому, что он единственный поступил со мной по–доброму. Это чистая психология, ничего больше.

Необычные ощущения от прикосновений, возможно, тоже из этой оперы. Мозг – очень сложный организм, может и не такое нафантазировать.

– Нет, – мягко освобождаю свою руку, испытывая при этом сожаление, – отнюдь. Ты ошибся. Все у меня хорошо, – Будет, по крайней мере, – ты мне уже очень сильно помог. Я поела, можно прогуляться по палубе? Я никогда не путешествовала на большой реке.

«И ведь правду говорю. Что было в прошлом мире, я не помню, но точно знаю, чего там не было, – думаю с грустью. – Скорее бы начать работать, может быть, тогда я смогу почувствовать себя на своем месте, без налета синдрома самозванки».

– Конечно, я с удовольствием покажу тебе все, правда, смотреть особо нечего: палуба и палуба, а за ее пределами вода и вода, – улыбается Эйдан и поднимается на ноги, а потом подает мне руку.

Корабельная команда скользит по мне равнодушным взглядом, словно им действительно все равно и ни капельки не любопытно. И я окончательно расслабляюсь, на мгновение позабыв о собственных проблемах и поверив в то, что вот она моя жизнь, полная спокойствия и устроенности.

– Так, придется тебе вернуться в каюту, – говорит вдруг Эйдан, напряженно всматриваясь в небо.

– Что такое? Это ведь туча, ничего страшного, – не понимаю я.

– Нет, это не всего лишь туча, это большие проблемы. Зря я приказал менять курс, моя поспешность грозит нам всем природной катастрофой, – отвечает дракон. – Сейчас начнется шторм. Быстро за мной!

Эйдан хватает меня за руку и тут как по мановению волшебной палочки начинает лить дождь, поднимается сильный ветер, члены команды корабля бегают туда–сюда, что–то делают, а само судно начинает ощутимо раскачивать.

А тяжёлая свинцовая туча становится еще больше, и гремит гром, и вот уже и я вижу надвигающийся шторм. Ветер дует еще сильнее, гудит и свистит, разрывая спокойствие водной глади, и мне становится сильно не по себе от этого звука. Волны начинают подниматься активнее, они словно живые существа, стремятся ворваться на поверхность палубы.

– Н–но я не понимаю, – испуганно произношу, – мы ведь на реке, не в море, неужели и тут бывают штормы.

– Еще какие, – мрачно отвечает дракон, – в том и загвоздка, что они на реке могут начаться практически мгновенно. Все, сиди в каюте, ни в коем случае не выходи, а я помогу команде.

«Не уходи!» – хочется сказать, но дракон уже оставил меня одну. Если бы не остатки здравого смысла, который помогает мне держать себя в руках, не поддаваться панике, то я бы решила, что в шторме виновата я. Но ведь дядя не знает, что я именно на этом корабле, да и как бы он организовал целый шторм?

А судно тем временем опасно накреняется под натиском стихии, стены натужно скрипят, и мне становится по–настоящему страшно. Здравый смысл покидает мою голову, оставляя там лишь ужас.

Разве может возникнуть такая стихия на реке? Нет, мне не верится. Да и корабль, ведь хороший, он должен выдержать.

Должен, но не выдерживает…

Глава 20

– Видишь? Все не так и плохо, небольшие повреждения и только, – жизнерадостно произносит Эйдан, несколько часов спустя снова выгуливая меня по палубе. – Было сложно, но мы с парнями выдержали.

Дракон выглядит потрепанным, но все–таки он жив и относительно невредим. Да и стихия, резко начавшись, точно так же резко сбавила свои обороты. Как мне объяснили, это нормальное поведение реки, ничего необычного, я зря испугалась.

Значит, все же не стоит себя накручивать, да? Дядя не обладает тайными магическими знаниями и не может погубить меня на расстоянии? Да и зачем тогда было кому–то вчера подстраивать затопление парома. Если бы дядя мог определить, где я нахожусь, он бы сразу ударил, куда нужно.

– Это было очень страшно, – произношу честно. – Я несколько раз думала, что все, конец.

– Больше не поплывешь на реке, да? – по–доброму ухмыляется дракон. – Уже небось жалеешь, что решила покинуть Уитинберг?

– Не поплыву, мне нечего делать в Уитинберге.

– А родственники? Не будут скучать?

– Не думаю.

Эйдан пристально всматривается в меня, но никак не комментирует, вместо этого меняет тему:

– Мы скоро причалим, но не в центральном порту, а на окраине. Судно нуждается в ремонте, и я не хочу, чтобы наше маленькое приключение стало достоянием общественности.

– Хорошо, – тут же подбираюсь, мысленно прикидывая в уме, сколько у меня денег, и смогу ли я уговорить кого–нибудь подвезти меня к зданию Главной Библиотеки.

С сожалением смотрю на солнце, клонящееся к закату, нужное мне заведение может попросту оказаться закрытым, должны ведь работники вечером отдыхать, а ночью спать. Вот только может статься, что мне этой ночью будет негде спать.

– Не волнуйся, нас встретит карета, не придется провести весь путь на ногах, – продолжает блондин.

– Не стоит, на суше я сама справлюсь, да и мне недалеко, меня встретят, – пытаюсь придумать правдоподобную оговорку.

– Еще как стоит, ты ведь моя невеста, забыла? – выгибает бровь дракон.

– Невеста не всерьез и только для Офелии. Пойду за чемоданами, – добавляю я, едва завидя вдалеке сушу.

– Ваша светлость,– обращается к Эйдану помощник капитана, – мы известили о шторме, вас со спутницей будут ждать.

– Спасибо, Грегори, – кивает ему дракон. – Давай, милая, возьму твои чемоданы, я только помогу их донести до того, кто тебя встретит, не волнуйся, на твое инкогнито я ни в коей мере не посягаю, – добавляет он насмешливым тоном.

Земля все ближе и ближе, все мое нехитрое имущество со мной, и я снова лихорадочно пытаюсь понять, хватит ли мне денег, чтобы оплатить карету. Занимаются ведь тут частным извозом, я надеюсь. Еще одна проблема – время. Солнце клонится к закату, и на эту ночь я ни к кому в шкаф забираться не буду. Так везет лишь однажды.

Корабль пришвартовывается, я почти у цели. Натягиваю шляпку пониже, вздыхаю полной грудью и сосредоточенно смотрю вперед. Эйдана отвлекают, он вынужден оставить меня одну, и я понимаю, это мой шанс.

Хватаю два чемодана и под удивленные взгляды корабельной команды сбегаю на берег. Действовать нужно быстро, анализировать окружающее пространство приходится за секунды. Я вижу карету, она стоит близко, хоть и чуть в стороне от дорожки, должно быть, именно в ней повезут Эйдана.

Не приближаюсь к транспорту, мне нужен свой, это причал, должны ведь они были подумать, что и с окраины люди хотят добираться домой не пешком, и не у всех есть в распоряжении личный транспорт. И мне, на удивление, везет. Я вижу еще одну карету, стоящую гораздо дальше от реки, правда строго напротив причалившего корабля.

Полная надежды подбегаю к карете.

– Я присяду? – спрашиваю кучера. – Вы ведь никого не ждете?

– Так дождался уже, госпожа, присаживайтесь, я видел, вы сошли с корабля, – он кивает в сторону реки.

Я оказалась права, мне попался частный извозчик, вон карета какая большая и красивая, должно быть, чтобы привлекать клиентов. Радостная, открываю дверь и закидываю чемоданы внутрь. Из кареты раздается приглушенный вскрик, но я не придаю значения, торопливо забираюсь следом, мне нужно скрыться до того, как Эйдан сойдет с корабля.

Но внутри карета оказывается уже занятой, и в данный момент пассажир гневно взирает на меня, ведь я, кажется, ударила человека чемоданами. Но что хуже всего, пассажир кажется мне знакомым.

Глава 21

– Это покушение! – кричит пострадавший пассажир, вернее, пассажирка. На женщине надет дорожный костюм, волосы заплетены в тугую косу и забраны на затылке. Но меня застопорили глаза, они в точности, как у… – Я буду жаловаться! – продолжает угрожать она, сбивая меня с мысли.

– Простите, пожалуйста, я не знала, что карета занята, кучер разрешил забраться внутрь, давайте мой чемодан, я не хотела, – отвечаю в растерянности и освобождаю даму от ударившей ее поклажи. – Я сейчас же оставлю вас, простите еще раз. Просто вы стоите, не едете, еще и кучер.

– Этого негодника я позже накажу, уходите уже! – цедит сквозь зубы дама, чем меня злит.

Нет, но правда, если ты хочешь ехать одна, тогда чего ждешь? Вводишь других в заблуждение. Мы на причале, а не на прогулке, это естественно, что народ будет ломиться в транспорт. Но затеять спор мне не суждено, в карету забирается кто–то еще и, естественно, натыкается на меня.

– Душа моя, ты так быстро побежала, – знакомые руки ложатся мне на талию и отодвигают в сторону, – если бы не Грегори, я бы и не знал, где тебя искать. Нет, я понимаю, после пережитого шторма тебе не терпелось ступить на землю, но чемоданы хотя бы оставила, я бы их донес. Хорошо, карету не перепутала, в правильную села. Матушка? – Эйдан переводит взгляд на даму, в которую случайно попал мой чемодан. – Не ожидал вас увидеть так скоро. Да ты присаживайся, милая, – это дракон снова ко мне обращается, – места много, о нас позаботились, – Мне приходится подчиниться и присесть, все равно я не знаю, что делать дальше, не прорываться же через дракона с боем на улицу. – Я так тронут, что вы решили приехать. А что вас сподвигло на этот поступок? Неужели сообщение о шторме так быстро распространилось? – продолжает Эйдан задавать вопросы сердитой даме напротив. – Я просил не рассказывать, отправить карету на этот причал молча.

– Как! Вы попали в шторм, сынок? – спрашивает дама, хватаясь за сердце.

А мой мозг только сейчас анализирует, что значат обращения «матушка» и «сынок».

«Вот почему взгляд мне показался знакомым, я–то испугалась, что это кто–то из дома дорогих родственников, а это мать Эйдана, у них глаза одинаковые», – с облегчением решаю одну задачку, но тут же понимаю, что встреча с родительницей моего спасителя ничем не лучше встречи с кровными родственниками.

– Да, мама, представляешь, не в сезон, в благоприятный прогноз погоды налетела туча и как давай переворачивать все вверх дном. Но ничего, все закончилось благополучно, как видишь, – Эйдан переходит на «ты» и заговорщицки подмигивает своей матушке.

И как у него получается всегда оставаться таким жизнерадостным?

– Ужасно, – Женщина качает головой, – а я обрадовалась изменению расписания. Не зря есть суеверие, что запланированный маршрут нельзя менять в течение поездки! Обязательно что–то пойдет не так.

– Да, возможно, – Пожимает плечами дракон, – я предположил, что косвенно виноват в случившемся. Дядя ночью сошел в болотных землях, и я распорядился плыть быстрее напрямик в столицу. Все равно официальные визиты были запланированы у него, а не у меня, я присутствовал так, для галочки. Но если ты не из–за шторма приехала меня встречать, тогда из–за чего? Я бы в любом случае посетил бал, там бы и увиделись.

Тут мать Эйдана вся подбирается и перестает выглядеть обычной испуганной женщиной, теперь это снова холеная аристократка, возмущавшаяся тем, что я попала в нее чемоданом.

– Офелия прислала мне письмо с соколом, он меня разбудил, а ты знаешь, как я не люблю, когда нарушают мой режим. Но девочка побеспокоила меня по важной причине, и потому я на нее не сержусь, ведь могу воочию убедиться в том, что это не фантазия у нее ночью разыгралась, проблема реальна. Что это, сынок? – она кивает на меня.

Я только что была готова провалиться сквозь землю, сгорая от стыда за свое фееричное появление в карете, но пренебрежительное обращение заставляет меня передумать испытывать угрызения совести.

– Позвольте, но кто вам давал право так говорить обо мне? – выпрямляюсь. – Да, я попала в вас чемоданом, но попала случайно! И я извинилась, кажется, – на секунду задумываюсь. – Да, точно извинилась, несколько раз причем! А вы откровенно грубите.

Не знаю, как бы продолжился наш, несомненно, интересный спор с матерью Эйдана, да только дракон влезает в разговор.

– Ты же читала письмо, матушка, неужели Офелия не написала самого главного? – блондин изображает воодушевление на своем лице. – Я нашел свою истинную, у меня теперь есть невеста, и тебе не придется продолжать сводить меня со свободными дочерями своих знакомых. Разве это не прекрасно?

Глава 22

Думаю, в следующую секунду мы с матерью Эйдана испытываем одинаковые эмоции, не уверена, что когда–либо еще удастся с кем–то достичь такого же единения мнений, как у нас с ней сейчас. Я совсем не хочу продолжать играть в невесту, да и мать блондина тоже очень не хочет, чтобы я продолжала ее играть, по ее лицу видно. Хотя если бы она узнала, что это только игра, то ей стало бы гораздо легче.

Да еще и Эйдан не помогает, лишь усугубляет положение, притягивает меня к себе и просит:

– Милая, что же ты испугалась, пора знакомиться с мамой, не бойся, она тебя не укусит, назови ей свое имя, не стесняйся.

И произносит он это таким елейным голосом, что сама бы поверила в искренность происходящего, если бы не была непосредственным участником.

«Черт, угораздило ломануться именно в эту карету, а счастье было так близко. И дракон казался порядочным. Меня ведь уже не выкинут за борт, мы на суше, зачем продолжать этот фарс?»

– Она так испугалась, мама, потому что знает, что ты можешь воспользоваться связями и приказать кинуть ее в темницу за проникновение на корабль, принадлежащий короне, хоть мы уже и причалили. Срок давности преступления ведь не прошел, хах, – принужденно смеется дракон и слегка щиплет меня за талию.

Намек мне понятен. Точно зря не побежала к другой карете или и вовсе шла бы пешком, авось затерялась бы среди народа.

– Анастасия, мое имя, госпожа. И еще раз извините за недоразумение с чемоданом, – решаю снова повиниться.

Какая бы заносчивая не была эта дама, да только если мне придется контактировать с ней в роли невесты ее сына, придется чаще молчать. От невесток ведь ожидают покорности, цель их жизни понравиться родственникам избранника и войти в семью. Это только потом некоторые начинают показывать свой истинный характер.

– Что за недоразумение? У меня такое ощущение, что я пропустил что–то интересное, – спрашивает Эйдан.

Он доволен сложившимся положением вещей и теперь, зная мое имя, почти наверняка перебирает в голове всех девушек–аристократок Уитинберга которых зовут, как меня. А, может, там и вовсе одна Анастасия, и я уже раскрыта.

Остается надеяться либо на то, что Эйдан не сдаст меня кровожадным дяде и мачехе, потому что ему выгоднее поддерживать наш спектакль, раз он благодаря болтливости Офелии вышел из–под контроля. Либо на то, что дядя и мачеха больше не рискнут предпринять новые попытки моего убийства, все–таки я теперь не одна, у меня есть жених. Еще бы узнать, кем является этот самый мой жених. Он мое имя узнал, а я о его положении в обществе – ничего. Несправедливо.

– Анастасия кинула в меня своим чемоданом, как она уже говорила, никакой дополнительной интриги, – отвечает мать Эйдана, не сводя с меня недовольного взгляда. – Единственное, если бы не моя отличная реакция, твоя матушка, сынок, могла бы сильно пострадать! Я считаю, это было покушение. Такие вещи нельзя оставлять безнаказанными, даже для той, кого ты называешь своей истинной!

– Мама, прошу тебя, какое покушение, – Дракон досадливо морщится, – Анастасия не специально, она несколько раз извинилась. Она впервые попала в речной шторм, да еще и довольно сильный, перенервничала, хотела поскорее попасть в безопасное место подальше от большой воды, вот и кинула свои вещи, не глядя. Меня никто не предупреждал, что ты приедешь нас встречать, и Анастасия не знала, что в карете кто–то будет.

Слова Эйдана звучат логично, и его матери не остается ничего другого кроме как поджать в недовольстве губы, но она так быстро не сдается.

– Уж не сказку ли ты сочинил, сын? – спрашивает она, наклоняясь в нашу сторону. – Офелия надоела своим вниманием, она девушка упорная, я знаю, вот ты и придумал оригинальный трюк, как избавиться от общения с ней. Но мне–то зачем лгать? Обещаю, я не буду ругаться и девушку не трону, ни в какую темницу она не отправится, довезем ее до дома и попросим больше нас не беспокоить. Что скажешь, как тебе такое предложение, а?

Глава 23

Мать Эйдана еще и мне подмигивает в конце, они с сыном очень похожи. Я не видела отца, но с матерью фамильное сходство на лицо.

Это я отмечаю отстраненно, попутно, особо не зацикливаясь на деталях. Основное, что меня волнует, это предложение этой дамы сознаться. Лично я ничего против иметь не буду, могу даже подписать бумагу о неразглашении. Вряд ли подобный документ окажется страшнее того, который я подписала в Уитинберге, где соглашалась собственноручно отдать наследство. Вот только свою фамилию и титул мне невыгодно раскрывать, это невесту дракона дядя больше не тронет, если узнает, что я выжила, а племянницу, трудящуюся в библиотеке, пусть и Главной, он тронет, еще как тронет.

«Не буду полностью раскрывать себя, сделала глупость, представилась своим именем, но дальше раскрывать карты не буду, – решаю про себя. – Да и насчет имени не стоит себя ругать, я бы с непривычки на чужое не откликалась, и Эйдан сразу понял бы, что я солгала».

– Ужасное предложение, матушка, – отвечает дракон, на корню руша мои мечты о благополучном разрешении конфликта. – Ты обижаешь нас с Анастасией! – Он укоризненно качает головой. – А еще брат уверен, что меня ты любишь больше, чем его. Нет, он точно ошибается.

– Я вас обоих с Генрихом люблю одинаково, – недовольно парирует мать Эйдана. – Одумайся, сын, когда приедет дядя, и до него дойдет слух о том, что ты такое творишь, всем мало не покажется.

– У дяди, к счастью, своих отпрысков целых пять свободных единиц, а еще есть более близкие по крови родственники. Если он любит использовать меня в своих визитах по стране, еще не значит, что на мне такое же давление, как на тех, в ком течет больше его крови. Просто я смазливый и в отличие от того же Генриха и родных отпрысков дяди выгляжу невысокомерно, а искренне. И общаюсь с простыми людьми с удовольствием, проявляя к ним уважение. Почему бы тебе, мама, не проявить радушие к моей невесте? Не нужно ждать подвоха, его нет.

«В какую ловушку я сама себя загнала? – думаю напряженно. – Быть невестой не всерьез перед чужой матерью не то, что притворяться перед надоевшей подружкой. Во что меня ввязывает этот дракон? Может, самой во всем сознаться? Что он мне сделает, неужели посадит в темницу, разозлившись?»

– Мама тебя не съест, понадкусывает разве что, – обращается ко мне Эйдан и непринужденно приобнимает за плечи, как будто между нами давние отношения и подобные действия естественны. Как будто между нами вообще есть какие–то отношения! – Прошу, расслабься, милая, тебе нужно вылезать из своей раковины, в столице пригодится умение показывать зубки, это не благостная жизнь в провинции.

Последнее задевает, как будто дракон что–то знает о жизни в провинции. Проблема в том, что и я не знаю, но то, как поступили родственники с маркизой Деленвиль, говорит о том, что никакой уютной жизни в провинции не существует, не для всех по крайней мере, абсолютно точно не для всех.

– Да что ты? Как мило, что это мне говоришь именно ты? – обращаюсь к дракону и как бы невзначай скидываю его руку со своего плеча. – Я, знаешь ли, плыла в столицу не за тобой, у меня был и остается свой план, – очень жирно намекаю на то, что я не желаю поддерживать спектакль.

– Кхм, – Блондин бледнеет, но не теряет своего легкого настроя. В него по умолчанию вшито хорошее настроение, такое ощущение, ничто не может сбить его с толку, – но мы встретили друг друга и теперь все поменялось, не забывай, – нажимает он. – Мы ведь уже говорили об этом, на плечи невест драконов ложится определенная ответственность, и иногда приходится отвечать за свои поступки.

«А вот и жирный намек на неприятности, – думаю с досадой, – не такой этот блондин и благородный, когда дело доходит до его собственной выгоды».

– А мне нравится настрой Анастасии, – вмешивается мать Эйдана, – стремление девушки к самостоятельности – похвально. Тем более сколько лет не проявлялись истинные пары? Вы могли ошибиться. Члены правящей семьи почти два столетия прекрасно заключают браки в обход истинности, и у меня есть замечательные кандидатки для тебя, если Офелия наскучила.

– Члены правящей семьи лишь удачно подыскивают себе тех, кто может произвести на свет наследников, мама, у дяди супруги нет, если ты забыла, – злится блондин, – а мне не нужен суррогат.

Я ошиблась, что–то все–таки может вывести его из себя.

– Зато у твоего отца есть супруга, – парирует мадам.

– Была. Отца–то у меня нет, – мрачно отбривает Эйдан.

Мне неуютно присутствовать при семейной ссоре, она не предназначена для чужих ушей. Никому не понравится, если у столь личного разговора будет ненужный свидетель, таких обычно потом стараются избегать. Но неприглядная сторона жизни драконов не оставляет меня равнодушной.

Как там говорил мой дядя? Для драконов все самое лучшее? Когда пугал меня врачами. Может, у них в жизни и впрямь все самое лучшее, но вот счастливы ли они, если ни с кем, кроме истинной пары не складывается?

Но тут карета резко останавливается, а следом открывается дверь.

– Приехали, господин и дамы, – объявляет кучер. – Выходить изволите?

Глава 24

С любопытством всматриваюсь в пейзаж за спиной кучера: величественный дом, художественные клумбы, деревья, высаженные по четкой схеме, это заметно невооруженным взглядом, высокая ограда. Здесь чувствуется вкус и богатство. И само поместье, хоть по размерам и не превосходит дядиного, однако выглядит изящнее, что ли.

«Держу пари, здесь обитает мадам, пора бы уже узнать титул и фамилию Эйдана, хотя бы к его матери смогу обратиться, как положено, имя мне она свое не пожелала назвать».

– Матушка, выходи, спасибо, что встретила, было приятно тебя увидеть, мы приедем с Анастасией на приветственный чай до бала, приличия соблюдем, не переживай, все, как ты любишь, – произносит тем временем Эйдан, подтверждая мою догадку.

Дракон снова лучится благожелательностью и хорошим настроением, а вот его мать не очень. Невольно ежусь под ее недовольным взглядом, мне кажется, если бы она могла, то уничтожила бы меня взглядом, испепелила на месте, а пепел развеяла бы тут же, не сходя с места. Дядя бы ей в благодарность пожал руку, а мачеха преклонялась бы.

Но вот разве можно так откровенно отбривать собственную мать? Не должен ли Эйдан быть более почтительным? Невольно чувствую себя виновной в происходящем.

– Вот, значит, как ты заговорил, сын, – кивает мадам, – что ж, я запомню. Я говорила твоему отцу, детей нельзя баловать, у Генриха никогда не было такой свободы воли, как у тебя, и к чему это привело?

– К тому, что я счастлив, а мой брат развлекается тем, что то ли окучивает мою поклонницу Офелию, то ли издевается над ней и косвенно и надо мной тоже? – отвечает вопросом на вопрос дракон.

«Да нет, я не при чем, – моя совесть успокаивается, – у них проблемы в семье глубже и начались они гораздо раньше моего появления. Я лишь очередной повод. Хотя это тоже неприятно».

– Если бы не посторонние, – Мадам бросает на меня еще один свирепый взгляд, наверняка объяснив самой себе, что виновата во всем именно я, а не ее младший сын, – я бы с тобой обсудила поведение Генриха, но сейчас не время и не место. Буду ждать на приветственном чае, сын, надеюсь, к тому времени ты наиграешься и одумаешься, – она кивает Эйдану и изящно выскальзывает из кареты.

Кучер все еще здесь, рядом, но он и вида не подает, что как–то заинтересован в разговоре, как будто он его и вовсе не слышал, даже ухом не повел. Хотя, может, и не слышал. Я видела и чувствовала мощь Эйдана во время шторма, когда он спасал корабль и всех нас, ему ничего не стоит сделать происходящее в карете достоянием только тех, кто в ней присутствует.

– До свидания, мадам, простите, мы так толком и не познакомились, не знаю вашего имени, – спохватываюсь в последний момент и прощаюсь с матерью Эйдана.

Вежливой быть не помешает, тем более когда я крошечный неразумный муравей в большом мире аристократов.

Мать дракона замирает на ступеньке кареты, а потом медленно оборачивается. У нее на лице нечитаемое выражение, но интуитивно я чувствую, что мои слова возымели совсем не тот эффект, на который я рассчитывала.

– Вы издеваетесь, Анастасия? Или мой сын подобрал вас на какой–нибудь сельской ярмарке, и вы и впрямь не знаете, с кем имеете дело? – спрашивает она, прищурившись. Уже хочу ответить, что и впрямь не знаю, но мадам продолжает. – Не нужно, просто не нужно больше слов. Вы отвратительны, но роль отыгрываете хорошо. Искренне надеюсь, что больше мы с вами никогда не увидимся, прощайте.

Дверь резко хлопает, отрезая нас с Эйданом от улицы, а я вздрагиваю.

– Я ведь взаправду не знаю, – произношу заторможенно, чужие оскорбления неприятны, они деморализуют, и я выбрала не лучшую защиту.

С такими, как она, нужно нападать, а не пытаться оправдаться и говорить правду. Я неправильно поступила, не ту линию выбрала.

– Прошу тебя, извини мою мать, она никогда не встречала такую, как ты, уж поверь. Хах, – смеется дракон, – не могу больше сдерживаться, ты бесподобна. Так искренне и незамутненно оскорбить мою матушку даже не мне по силам.

– Но я не хотела, я, наоборот, хотела сгладить углы, – снова оправдываюсь, но кому это интересно.

– Неважно, матушка не оценила бы в любом случае, любое твое прощание с ней воспринялось бы в штыки, не расстраивайся, – утешает меня Эйдан. – Матушку проводят, и мы отправимся дальше. Лучше расскажи свой план, сейчас самое время признаться, чем ты планировала заниматься в столице, и куда тебя подвезти. На причале тебя не встретили, ты солгала, да и как бы тебя кто–то встретил, если мы причалили не там, где должны. Но больше не нужно мне лгать, прошу, расскажи все, как есть, и я помогу, – договаривает дракон проникновенно, даже слишком проникновенно, резко меняя свое настроение.

Глава 25

Вопросительно смотрю на Эйдана. Мне сложно его понять, мои сердце и душа тянутся к дракону, замечают только его положительные качества, которые он выставляет на показ, а уж трудностями поиска любви у драконов я и вовсе прониклась, как своими. Но!

Но что он на самом деле от меня хочет? Чего добивается? Можно было сказать матери правду, момент был подходящий, но он предпочел солгать.

– Серьезно? Вот так возьмешь и отпустишь меня? Свою невесту? – из меня вырывается смешок при взгляде на округлившиеся глаза Эйдана. – Все хорошо, не нужно переживать и нервничать, я не собиралась набиваться тебе в пару, плотная конкуренция меня не привлекает. Вот только почему ты матери правду не сказал? Мне не понравился этот момент.

Дракон отвечает не сразу, опускает глаза и принимается педантично очищать свою одежду от несуществующих пылинок. Попутно он еще сильнее выпрямляет свою и без того идеально прямую спину, а на лице появляется нечитаемое выражение. Я не понимаю, что скрывается за его фасадом, дракон оскорбился?

– А я сказал матушке правду, – наконец произносит Эйдан, поднимая свой взгляд на меня и упрямо сжимая челюсть.

Что–то в его поведении останавливает от спора.

– Хорошо, – пожимаю плечами, видимо, мне не суждено понять игры местных аристократов, или опыта надо набраться, не знаю, – как скажешь. Высади меня, пожалуйста, в центре города, хочу посмотреть достопримечательности, никогда не бывала в столице, впрочем, тебе это известно. И еще, ты наверняка знаешь, у вас тут вроде есть какая–то большая библиотека, да? Она ведь в центре расположена? Моя мать увлекалась книгами, я бы хотела посетить библиотеку в дань уважения к ней.

Теперь моя очередь потупить глазки. Такое ощущение, что все аристократы не попали в детстве в театр и теперь устраивают его в своей жизни. И я становлюсь такой же, учусь потихоньку.

– Библиотека? Интересный выбор, но хорошо, я покажу тебе, где находится самая выдающаяся библиотека.

К этому моменту возвращается кучер, и карета трогается. А я не могу поверить, что все настолько просто по итогу. Что в скором времени я окажусь на свободе, живая, относительно здоровая и предоставленная самой себе.

И тут же вместе с радостью в душу закрадывается тоска. Ее причина непонятна, неразумна, к чему грустить по тому, чего на самом деле никогда не было?

Но мне тоскливо, а еще обидно.

Что за харизма такая у драконов, что, пообщавшись всего–ничего, тянет продлить общение. Я начинаю понимать Офелию все больше и больше.

– Темнеет, – замечаю я, выглядывая в окно.

Тишина давит, дает моим мыслям слишком большую свободу, подобие разговора должно спасти хоть ненадолго.

– Смеркается, согласен, – кивает Эйдан, чопорно поправляя манжеты на своей рубашке.

Он словно в кокон залез, теплоты в его взгляде больше нет. С трудом заставляю себя не спросить, что случилось, почему такое произошло.

«Мое дело добраться до Библиотеки и затеряться там среди книг, – твержу сама себе, – я должна думать о себе, больше некому обо мне подумать и позаботиться».

– Спасибо, – решаюсь выразить благодарность, ведь это правильно. – Огромное тебе спасибо за все, ты не был обязан, но помог.

– Ты мне тоже помогла, Анастасия, – обворожительно улыбается Эйдан, снова становясь похожим на прежнего открытого себя. – К тому же не торопись прощаться, за окном темно, все приличные заведения в столице закрыты, сейчас открываются неприличные. Боюсь, прогулка по столице ждет нас завтра.

Тут карета снова останавливается, кучер открывает дверцу, и передо мной вырастает новое поместье.

– Прошу, моя дорогая невеста, – говорит Эйдан с теплотой в голосе, – будь желанной гостьей в моем доме…

Глава 26

Часто–часто моргаю, никак не в состоянии проанализировать только что услышанное.

– Гостьей? – наконец медленно повторяю.

– Все верно, – Эйдан кивает, – гостьей. Не понимаю, почему тебя это так удивляет, мы неплохо поладили, находясь в одной комнате на корабле, а здесь у каждого будут личные покои с личной кроватью. Думаю, не должно возникнуть никаких трудностей. Если, конечно, ты не прикипела ко мне настолько, что теперь тебя будет мучить бессонница, если моя мужественная спина не будет находиться рядом с тобой в одной постели, – насмешливо добавляет дракон.

– Очень смешно, – возмущенно вспыхиваю. – Меня интересует совсем другое нежели твоя мужественная спина, – Но мои глаза против воли блуждают по телу Эйдана, чем неимоверно злят меня саму. И я буквально заставляю себя продолжить. – Хм, да, о чем я? Ах да, меня волнует другое. Разве наша сделка не завершена? Разве ты не должен был высадить меня в центре города и забыть? И, наконец, разве может незамужняя девица быть гостьей неженатого мужчины?

– Как много вопросов, – качает головой Эйдан. – Давай выйдем из кареты, на улице находиться приятнее.

Не без помощи дракона выбираюсь наружу и останавливаюсь рядом, скромно перетаптываясь с ноги на ногу. Ситуация мне откровенно не нравится, одно дело случайно напроситься в гости в каюту на корабле, отрезанном от суши, а другое вот так осознанно, имея выбор.

«Какой выбор, окстись, – мое подсознание со мной несогласно. – Денег почти нет, предполагаемое место работы почти наверняка уже закрыто, на эту ночь на выбор осталась бы лишь скамейка в парке, на который еще нужно набрести».

– Не волнуйся, Анастасия, никаких пересудов не будет. Попросту некому их организовывать, я живу один, не считая прислуги и положенной моему статусу охраны. Ты не сказала, где собираешься остановиться в столице, а я не мог бросить тебя одну в незнакомом городе. Обычная помощь воспитанного джентльмена по отношению к даме. Идем, – он вытягивает руку, предлагая мне взяться за нее, и мне не остается ничего иного, кроме как схватиться и двинуться вслед.

– К тому же ты мне сегодня снова помогла, не выдала матушке, – добавляет Эйдан.

Воспринимать его помощь, как ответ на мою, проще, но на сердце почему–то становится грустнее.

– Ты меня шантажировал, – Выгибаю бровь, – или мне показалось, не знаю точно, не берусь судить.

– Может быть, самую малость, – С легкостью пожимает плечами Эйдан. – Как бы там не было, а бросить тебя на улице я не могу. На этот вечер я снова твой кавалер. Сейчас будем ужинать, сразу нормально, без сюрпризов с подносами, а потом отправимся отдыхать. С утра устрою тебе экскурсию по поместью и по городу.

– Спасибо, – отвечаю заторможенно, – хватит одного города.

«На экскурсии я должна пропасть, чего бы мне это не стоило. Не хватало заиграться, нужно уметь вовремя уйти», – думаю про себя.

– На ужин рыба, ты не против? – продолжает Эйдан, как ни в чем не бывало, игнорируя мою последнюю фразу.

– Нет, – качаю головой, – не против. Я благодарна тебе, твое гостеприимство выше всяких похвал.

– Прекрасно! Тогда сразу приступим к еде, хорошо? Я ужасно голоден и не готов тратить время на переодевания и прочее. К чему нам условности, правда?

– Пожалуй, – Неопределенно веду плечом.

Ощущение ловушки никак не покидает меня, чем ближе вход в дом, тем сильнее оно. И иду я в эту ловушку добровольно и осознанно.

– Прекрасно, идем, в столовой уже накрыто, – кивает Эйдан и тянет меня вперед, на секунду наши пальцы соприкасаются, и сильный импульс расходится от места соприкосновения по всему телу. Дракон невольно останавливается, и я получаю ответ на вопрос, чувствует ли он то же, что и я. – Как интересно, – комментирует Эйдан, но больше ничего не добавляет и делает шаг в сторону.

Дальше мы идем порознь. Усаживаемся за стол в молчании, в молчании же приводим в порядок руки, а потом принимаемся за ужин.

Я тщательно контролирую свои жесты, не свожу глаз с дракона, то же делает и он.

– Очень вкусно, спасибо, – благодарю я, утолив первый голод.

– Всегда пожалуйста, – кивает Эйдан, опускает свой взгляд на тарелку, а потом вдруг резко спрашивает. – Ты так и не созрела для того, чтобы представиться мне полным именем?

– Н–нет, – испуганно дергаюсь.

– Нет, так нет, хотя вопросов у меня все больше, так несложно и доиграться, – дракон откладывает приборы, то же делаю и я.

– Это угроза? – спрашиваю, ощутив, что наконец–то мы подобрались к сути, почему Эйдан до сих пор со мной возится.

– Нет, простая констатация факта. Ладно я, но не признать матушку очень сложно, практически невероятно, – качает головой дракон.

– Я вообще вся состою из одних невероятностей, – говорю мрачно, – и потом, у тебя есть мое имя, уверена, ты уже догадываешься, кем я могу быть, – произношу с вызовом. – Может, это ты играешь и переигрываешь?

– Может, я и играю, – произносит напряженно Эйдан, – да только единственная Анастасия из Уитинберга, маркиза Деленвиль, числится в списке пропавших без вести после трагического происшествия с паромом.

Глава 27

В нашем разговоре наступает пауза…

Причем говорящая такая, меня вполне себе изобличающая.

Как раз этот момент выбирает прислуга Эйдана для того, чтобы громко объявить о десерте.

Я невольно вздрагиваю и перевожу взгляд с дракона на его служанку, тоже делает и Эйдан, а потом мы с ним синхронно снова скрещиваемся взглядами. Мы оба сидим в напряженном молчании, как два противника на дуэли, которую прервали.

Не очень-то приятная ассоциация, если откровенно, но другой у меня нет. Мне должно быть все равно, но почему-то нет. Мне совсем не хочется считать Эйдана своим противником, наоборот, я испытываю нестерпимое желание вернуть его расположение, чтобы он был на моей стороне, только на моей!

Желательно, всегда…

Искусственно вздрагиваю, дабы вернуть себе самообладание и контроль на собственными мыслями. Я ведь не могу сама думать такое, да? Совершенно точно не могу. Наверняка все дело в излишнем обаянии драконов.

– Достаточно, Дженис, дальше мы сами справимся, – не выдерживает Эйдан присутствия третьей лишней и вежливо просит свою служанку покинуть нас. – Так что ты скажешь? Я весь в нетерпении.

– Хм, – Опускаю глаза и откидываюсь на спинку стула, – а зачем мне что-то говорить, если ты уже сложил свое мнение о ситуации? Если тебя волнует, не солгала ли я тебе – нет, не солгала. Мое имя Анастасия, другого имени я не знаю, – добавляю чуть тише.

В душе появляется тоска по тому прошлому, что я забыла или даже еще хуже, оно словно стерто из моей головы так, как если бы кто-то взял гигантский ластик и попытался с силой уничтожить свой рисунок. Разводы остались, но вот что именно было до них – неизвестно, известно только то, что это что-то было. Если человек что-то забыл, всегда есть вероятность, что он вспомнит потом. А я почти полностью уверена, что мне это не грозит, я не вспомню прошлую жизнь, как бы не старалась.

– Анастасия, верно, – Эйдан тоже откидывается на спинку стула и выглядит менее воинственным, – ты не лжешь. Но тогда что, ты простолюдинка? Не маркиза Деленвиль?

– Тебя коробит сидеть за столом с простолюдинкой? – вопросительно выгибаю бровь.

– Ничуть, – качает головой Эйдан, – но маркиза Деленвиль просто обязана знать, кем является моя семья, по крайней мере, я и матушка. Мы наравне с дядюшкой личности публичные, пусть ни разу нас с маркизой и не знакомили.

Тяжело вздыхаю, думая, что сказать, как быть.

– Я не понимаю, какой твой интерес. Настолько задевает, что кто-то в королевстве заочно не знаком с твоей персоной? Ведь ты не прав, не каждая маркиза в королевстве обязана знать твою личность хотя бы издалека. Какое тебе дело? Или настолько переживаешь за маркизу Деленвиль? – наклоняюсь вперед, иду в наступление, но дракон зеркалит мою позу:

– Переживаю я за тебя, а пропажу сироты обязан расследовать по долгу службы. Слишком много не стыкуется, дядя маркизы показательно рвет на себе волосы, но почему-то любимую племянницу в путешествие он отправил без охраны. Да и причина путешествия странная, будто бы девушка захотела самостоятельности, – договаривает Эйдан, не сводя с меня глаз.

– Хорошая причина на самом деле, – киваю, – ею можно объяснить и отсутствие сопровождения. Или ты имеешь что-то против изучения мира?

– Да, причина отличная, а крушение парома – не более чем трагическая случайность, никто от такой не застрахован, да? – раздраженно говорит Эйдан.

– Я, полагаю, да. Даже драконы и венценосная семья не застрахованы, – На этих моих словах Эйдан отчего-то болезненно хмурится. – Но мы ведь не о гипотетическом разговариваем, не о судьбе в целом, а о судьбе одной конкретно взятой девушки. Что именно тебе велит твой долг службы? Разгадать загадку произошедшего с маркизой ради помощи ей или же ради помощи ее скорбящему дяде?

Глава 28

Реакция Эйдана неожиданная.

– Ты всерьез хочешь меня оскорбить? За все время нашего знакомства я словом или делом показал, что жажду помогать скорбящему дяде? Мне кажется, я всегда действовал исключительно в интересах девушки! – возмущается дракон.

– Не только девушки, но и в своих интересах в том числе, но, – поднимаю руки в знак капитуляции, – я услышала тебя. Ты прав, прошу прощения, что я усомнилась, я не должна была. Если честно, я чудовищно устала, может быть, перенесем наш разговор на утро? Я все равно у тебя дома, никуда не денусь, – пожимаю плечами.

Во мне снова борются две несогласных друг с другом стороны моей личности: одна настаивает на том, чтобы рассказать Эйдану все, как есть, кроме разве что истории попадания в этот мир. Дракон – явно не последняя личность в королевстве, кому, как не ему суметь восстановить несправедливость и наказать виновных, обидевших сироту. Да и просто доверить все серьезное мужчине, а самой сложить ручки и побыть хрупкой девушкой очень заманчиво.

Но у этого плана есть несколько существенных недостатков, и потому пока что побеждает вторая сторона моей личности. К счастью, она гораздо более рассудительная и не боится быть сильной.

Эйдан так и не представился полным именем, не раскрыл карты, не сказал, кто он такой. Его до сих пор то ли удивляет, то ли смущает, то ли возмущает, что маркиза Деленвиль игнорирует его происхождение. Некрасиво это как–то с его стороны.

Ждет, что я сама выложу все карты на стол и попрошу помощи? Прямо скажу, что нужно, кто виноват, и как их наказывать?

А потом что? Плата должна быть за все. Какая выгода дракону? Я совсем не знаю этот мир, но понимаю, что у драконов наверняка другой менталитет, другие ценности, они не обязаны думать, как люди. И они аристократы, а у аристократов важна иерархия, в любом обществе важна иерархия, она устанавливает порядок, дабы не было хаоса.

И откуда я знаю, может быть, родственники прикажут Эйдану выбрать не мою сторону, а дядину исключительно ради того, чтобы не установился хаос, не нарушился порядок в королевстве. И Эйдан будет вынужден подчиниться, что бы он сам не думал.

Нет уж, у меня есть изначальный план, ему и буду следовать.

– Хорошо, давай отложим до утра, – дракон кладет на стол салфетку и отодвигает свой стул, – в конце концов прогулка по историческим местам располагает к общению больше, чем тишина столовой.

– Верно, – широко улыбаюсь и встаю из–за стола, Эйдан тоже торопится подняться на ноги, – проводишь меня до спальни? Думаю, обойдемся отдельными кроватями на этот раз.

– Хах, – из блондина вырывается смешок, – все шутишь и шутишь, я рад, что у тебя хорошее настроение.

Я ничего не отвечаю, молча беру дракона за локоть и чинно следую рядом. Жаль, у меня чемоданы, да еще и целых два, мне бы что–то заплечное, было бы удобнее.

Эйдан доводит меня до гостевой спальни и желает спокойной ночи, то же делаю и я. А вот что дальше мне делать – я не знаю.

Осматриваю комнату, она просторная, красивая, кровать с балдахином, бархатные шторы на окнах, много парчи и дерева. Отделка богаче, чем в доме дяди, что лишний раз доказывает, что Эйдан из непростой семьи, которая скорее всего предпочтет пожертвовать одной сиротой, чтобы не нарушить заведенный порядок.

Мои оба чемодана уже тут, стоят в углу и как будто посылают немой укор. Да, с двумя я не выйду с территории поместья, придется брать один, да и то не факт, что получится. Но книги оставлять нельзя, это я нутром чувствую, они обидятся. Странное заявление, но уверена, оно на сто процентов верное.

Открываю оба чемодана, очень хочется попытаться сунуть к книгам еще вещи, но меня постигает неудача. На вокзале я избавилась от третьего чемодана, и в оставшихся двух места совсем нет.

– И ладно, пусть будет так, – принимаю решение и закрываю чемодан.

Присаживаюсь на кровать, у меня есть проблемы куда серьезнее: я не могу покинуть дом ночью, в ночи меня никто не ждет. И вторая проблема: я не знаю даже примерно, в какую сторону мне двигаться.

Миссия «покинуть гостеприимного дракона и затеряться в Библиотеке среди книг» неожиданно превращается в невыполнимую.

Глава 29

– Что?! Который час? – резко сажусь на кровати, параллельно пытаясь определить, где я, и что вокруг происходит.

Ночью я позорно уснула.

Да, я пыталась найти на полках книжных шкафов, стоящих в комнате, карту или хотя бы словесный путеводитель по столице, но тщетно. Никакой полезной информации я так и не нашла, лишь уснула, в очередной раз перелистывая одно и то же.

– Прекрасно, побег в ночи не удался, впрочем, – бросаю быстрый взгляд на окно, – в предрассветных сумерках он тоже не удался. Я по–прежнему почетная гостья–пленница.

Деликатный стук в дверь прерывает мои безрадостные мысли.

– Прошу прощения, ты не спишь? Анастасия? – доносится до меня голос Эйдана.

«А вот и мой гостеприимный хозяин–надзиратель пожаловал. Теперь придется проявлять чудеса ловкости и изворотливости уже в городе. Вот только я искренне сомневаюсь, что мне это удастся, у дракона отличная реакция, судя по тому, что я видела во время шторма», – думаю мрачно.

Нет, я по–прежнему верю в то, что у Эйдана исключительно положительные намерения, но принадлежность семье заставит его выбрать не меня. Да и не могу я ничего требовать и подставлять. Дракон мне ничего не должен, это я ему должна и очень многое.

– Иду, – коротко отвечаю, кое–как приглаживаю волосы и одежду и открываю дверь.

– Хм, – Мой внешний вид на миг заставляет Эйдана нахмуриться и замолчать. Я его не виню, я ведь собиралась бежать, а не спать, и сон вторую ночь подряд в неподходящей для этого одежде наверняка сказался на внешнем виде этой самой одежды. – Я хотел сказать, что меня вызывает к себе дядя. К сожалению, его приказ я не могу проигнорировать, он не мать, правила действуют другие. Выдвигаться мне нужно прямо сейчас, и запланированную экскурсию придется отменить.

«Судьба дает мне еще один шанс? Вот только им нужно правильно воспользоваться».

– Я все понимаю, – заставляю себя принять максимально благодушный вид, – более того, ты не обязан со мной возиться, я могу сама погулять. Ты ведь в центр города поедешь, да? – Эйдан настороженно кивает. – Может быть, у тебя есть карта столицы? Ты бы мог высадить меня где–нибудь, я бы сама погуляла, а позже, глядишь, и ты освободишься. Я очень сильно не хочу сидеть в комнате в ожидании тебя, я уже вдоволь насиделась под замком.

Дракон едва уловимо дергается, а в его глазах на секунду появляется пламя, но он берет себя в руки быстрее, чем я успеваю рассмотреть подробности метаморфозы его зрачков. Причем настолько быстро, что я всерьез задумываюсь, а не сыграло ли мое воображение со мной шутку.

– Конечно, я все предоставлю, дам тебе инструкции и скажу, где меня ждать если что, и к кому обратиться, – говорит Эйдан мягким голосом, его настроение резко меняется, он словно… сочувствует мне?

– Не нужно сопровождения, я сама справлюсь, – резко прерываю дракона. – Не хочу никого отвлекать, – пытаюсь смягчить.

– Да, хорошо, как скажешь, пусть будет так, – на удивление легко соглашается дракон. – Единственное, я вынужден настаивать на том, чтобы ты собралась быстро, нет времени на завтрак, но я покажу отличное кафе в городе.

– Без проблем, я соберусь очень быстро, – отвечаю, абсолютно не скрывая своей радости.

Почему–то видя это, выражение лица Эйдана становится крайне страдальческим, закрываю за ним дверь, дохожу до своих чемоданов и только сейчас мою голову посещает светлая мысль: «А не понял ли дракон мои слова о сидении дома под замком буквально?»

Глава 30

В карете дракон сидит максимально собранный и сосредоточенный на своих мыслях, я его не отвлекаю, с удовольствием смотрю в окошко. Жизнь окончательно налаживается. В чемодане с одеждой я нашла большую дамскую сумочку, с такой, должно быть, принято ходить на рынок за овощами, но меня это ничуть не смутило, и я положила в нее книги и остатки своих денег, еще и немного места для одежды осталось. Приглашение на работу надежно спрятано у меня на груди.

«Еще немного, и я буду в безопасности, и Эйдана подставлять больше не буду. Мне б очень не хотелось, чтобы он пострадал из–за меня», – думаю про себя.

С каждым преодоленным лошадьми метром приближается моя новая жизнь. В Библиотеке меня никто не побеспокоит, никто не найдет. А вздумай я всплыть в обществе дракона, и дядя придумает новый способ, как избавиться от на удивление живучей племянницы.

Нет–нет, конечно, борьба за свое – дело нужное и благородное, но не ценой собственной и чужих жизней.

– Держи, пока не забыл, – нарушает вдруг молчание Эйдан, достает из внутреннего кармана кожаный кошель и протягивает его мне. Внутри весело звякают друг о друга монетки, ни капли не разделяя сосредоточенное настроение их хозяина. – Тут тебе на сувениры и кафе, – дракон пытается сунуть подарок мне в руку.

Смотрю на Эйдана несколько секунд, как на большого диковинного паука. Вроде и потрогать хочется, такой он необычный, когда еще удастся рассмотреть, да только это может быть опасно и неуместно.

– Н–нет, я не могу принять такой подарок, – отвечаю с сожалением в голосе, неизвестно, когда у меня будет первая заработная плата, а кормить своих работников бесплатно никто не обязан, но придется выкручиваться собственными силами, – список моих долгов тебе и так растет в геометрической прогрессии, я просто не могу.

– Держи, – дракон кладет на мои колени кошель, – чтобы я больше не слышал подобную глупость, – говорит он с раздражением в голосе. – Ты девушка, никакие долги передо мной ты не можешь иметь. И больше не оскорбляй меня так. Понятие чести мне не чуждо!

– П–прости, пожалуйста, я не хотела, – отвечаю растерянно, – я ведь, как лучше хотела.

– Да–да, мы все любим прикрываться чужим благом. Давай закроем тему, смотри, – Эйдан раскрывает небольшую карту, – мы высадимся здесь, вот этот кружок, это и есть центр. Формат изображения плохой, но крупный лист был бы неудобен, да и нет у меня такой карты. Но ты всегда можешь ориентироваться на вот эти здания, – дракон помечает несколько точек на бумаге, – видишь? За ними центр заканчивается, делать тебе за его пределами одной нечего, если только ты не жаждешь попасть в беду. Но я не знаю, как долго пробуду у дяди, могу не успеть тебя спасти. Библиотеки расположены здесь, здесь и здесь, самая большая…

– Не нужно, я передумала, – перебиваю Эйдана. – Мама не только книги любила, цветы ей нравились гораздо больше, просто я забыла сначала, а теперь вспомнила. Цветы ведь есть в центре?

Он поднимает глаза от карты и внимательно смотрит на меня, делает какие–то свои выводы и снова переводит взгляд на карту.

– Да, цветочные клумбы там повсюду, но самая большая здесь, раз уже тебе теперь так нужны цветы, – в голосе дракона сквозит ехидство, – советую дойти до сюда.

– Хорошо, спасибо большое, – киваю благодарно и убираю в сумочку карту и кошель, далее колеблюсь с секунду и все–таки задаю вопрос. – А как? Где мне тебя ждать потом?

Да, я собираюсь улизнуть, не попрощавшись, но Эйдану об этом знать не нужно. Будет логично, если я спрошу, где мне его искать, чтобы затем погулять вместе или отправиться обратно в поместье к дракону.

– Ха, – усмехается Эйдан, – не беспокойся, я найду тебя. Кстати, мы на месте, – Карета останавливается. – Тебе будет удобно выйти здесь, позавтракать можно вон в том кафе, – дракон указывает на бледно–зеленую вывеску, – а потом тебе будет удобно пойти вверх, как раз найдешь столь необходимые тебе цветы.

– Спасибо, – снова говорю и не без помощи дракона выбираюсь на улицу. – Удачи тебе с дядей, и, – снова колеблюсь, но все же решаю, что будет правильно сказать это, – с нетерпением буду ждать тебя!

– Даже не сомневаюсь, – отвечает Эйдан, и в его голосе мне слышится многообещающая издевка…

Глава 31

Впрочем, я недолго задумываюсь о том, что же это было, Эйдан гораздо более многогранная личность, чем стремится показать. Мало ли, что он имел ввиду, главное, меня оставили одну, снабдили деньгами, и я почти у цели.

Но я не тороплюсь идти в Главную Библиотеку, карта мной плохо изучена, да и позавтракать хочется, почему бы не воспользоваться советом дракона? Заодно присмотрюсь к людям вокруг, если блондин оставил соглядатая, то будет шанс его вычислить.

Кусок красивого шоколадного торта и большая кружка горячего молочного напитка окончательно настраивают меня на позитив и успех. Что может пойти не так, ведь я уже тут?

Спустя пару часов я могу ответить на этот риторический вопрос, ведь ни одна из найденных на карте библиотек не является той, что мне нужна. В отчаянии присаживаюсь на скамейку у фонтана и, щурясь от жаркого солнца, в очередной раз склоняюсь над картой.

– Где же ты, где? – тихо вопрошаю я. – Ведь и за пределами центра нет ничего подходящего.

Устало откидываюсь на спинку скамейки, отставляя ненавистную сумку в сторону. Из умеренно тяжелых взятые с собой книги за несколько часов на жаре и духоте превратились в ужасно тяжелые. Сейчас я их искренне ненавижу и жалею, что поддалась непонятному посылу и предпочла взять с собой громоздкую макулатуру, а не легкую одежду.

Мне бы хотя бы немного в тени посидеть, возможно, тогда я бы смогла смотреть на ситуацию позитивнее, а там, глядишь, и идея появилась бы. Но в это время суток все места отдыха в тени оказываются заняты, и вот я продолжаю жариться на солнце, правда, теперь я это делаю сидя.

Открываю глаза и смотрю вперед. Я оказалась напротив самого большого цветника, о котором мне говорил Эйдан. Пойти, что ли, его изучить? Все лучше, чем сидеть здесь, да и там есть тень, которую я так жажду.

По мере приближения к большой клумбе сердце в моей груди начинает биться сильнее, словно предчувствует что–то. Настораживаюсь, но не прекращаю идти, все равно иных вариантов у меня нет. Может быть, эта клумба – знак? Намек на что–то?

Останавливаюсь у цветов и провожу целую минуту, глубокомысленно рассматривая их. Я не сильная в ботанике, но розы и пионы отличу. Красивые они, ничего не могу сказать, очень красивые. Высажены как будто хаотично, тем не менее образуют гармоничный рисунок в целом.

Но никаких подсказок я не вижу, и это крайне печалит. Мое разочарование и отчаяние стремятся достигнуть критических отметок, блуждание по жаре плохо сказывается на выносливости.

«Я не могу сдаться, я не вверю себя в руки Эйдана, какими бы благородными его порывы не казались. Я смогу, я справлюсь, не время ныть и жалеть себя», – говорю твердо, и мне действительно легчает после этой отповеди.

Решаю обойти клумбу по кругу, незачем стоять в одном месте, да и она и впрямь очень большая, посмотрю по сторонам, может, я что–то не заметила? Мысль о том, что Главная Библиотека сокрыта от глаз большинства, уже посещала меня. Не зря ведь приглашение на работу смогла прочитать только я, а мачеха увидела лишь чистый лист. И я, упорно сосредотачиваясь на карте, просто лишаю себя возможности увидеть нужное мне здание.

Через полчаса мне и впрямь везет.

– Не могу поверить, – шепчу, – это действительно сработало, я вижу ее, вижу родненькую.

Как в трансе шагаю к зданию Библиотеки, и только положив свою руку на ручку двери, я вспоминаю с каким ехидством Эйдан советовал мне посетить этот цветник. Это была случайность или намеренное совпадение?

Глава 32

Впрочем, мысли о драконе быстро улетучиваются из моей головы, стоит только мне зайти внутрь здания. Чем бы не руководствовался Эйдан, какая разница, если я уже здесь, там, где и должна была, куда стремилась всей душой.

– Кхм, здравствуйте, чем я могу вам помочь? – раздается сбоку от меня.

Невольно вздрагиваю, прекращая рассматривать величественные своды, моргаю несколько раз, и их сияние для меня как будто приглушается, непонятная эйфория покидает мое тело, и я чувствую растерянность, словно я зашла не туда, приняла за желаемое что–то иное.

– Эм, я, э, – произношу косноязычно, – я, наверное, – снова пытаюсь оформить мысль, но никак не могу.

– Заблудились, – услужливо подсказывает мне собеседник. Мужчина одет в официальный костюм и выглядит несколько чопорно, но он безукоризненно вежлив, и мне не на что жаловаться. – Не волнуйтесь, не вы первая, не вы последняя, давайте я вас провожу.

Он подходит ко мне, мягко берет меня за локоток и ненавязчиво разворачивает в сторону выхода.

– Но разве, – произношу растерянно.

– Нет, вам показалось, стены не светились, потустороннего света не было, и драгоценные камни не блестели, – перебивает меня незнакомец, переставая быть безукоризненно вежливым.

– Я и сама знаю, что потустороннего света не было, мы ведь не в склепе, и не в пещере, чтобы искать здесь изумруды с бриллиантами, – произношу зло. – И отпустите уже мою руку! Это грубо и невежливо! – выдираю свой локоть из захвата. – Стены светились, напитанные тайными знаниями и положительными эмоциями, а никак не то, что вы мне тут рассказываете. И я не потерялась! Я пришла устраиваться на работу!

Незнакомец насмешливо выгибает бровь, но пока молчит, лишь оценивающе осматривает меня. Мне становится неуютно под таким пристальным взглядом, он отличается от того, каким меня награждал дракон. Взгляд Эйдана всегда был мягким по отношению ко мне, даже когда он злился. Внезапно я это понимаю.

А вот взгляд чопорного незнакомца ни разу не мягкий и не добрый.

– Вы в этом уверены, дамочка? Это не кондитерская, как вы можете заметить, шоколадных тортов здесь нет.

«Неужели от меня до сих пор пахнет завтраком? – думаю в удивлении. – Или этот тип целится пальцем в небо?»

– Если принести угощение к чаю, то и тут будет торт, можно даже несколько. Если вы настаиваете на празднике, я не против. Мне приятно такое внимание от будущего коллеги, и я с удовольствием позволю вам сделать сладкий подарок коллективу, – произношу, обворожительно улыбаясь.

Я находилась в одной карете с матушкой Эйдана, этот чопорный тип в отглаженном костюме не может быть страшнее и опаснее ее.

– Наглая, необычно, – качает головой мужчина, кажется, он окончательно растерял все свои навыки воспитания, потому что подобное незнакомым дамам в обществе не говорят. – Ладно, быть может, у вас еще и приглашение на работу имеется? То, что вы нашли вход, значит лишь то, что вы небезнадежны как большинство, но это не решающий фактор. Так что, если вы прочитали где–то романтическую сказку и преисполнились мечты, то лучше сразу уходите, пока еще сможете сохранить свою наивную веру в лучшее.

– Понятия не имею, о какой сказке идет речь, но позже я обязательно с ней ознакомлюсь, – отворачиваюсь от незнакомца и достаю в несколько раз сложенный лист. – Но я пришла к вам с официальным приглашением на работу, бессрочным, как вы можете ознакомиться вот здесь.

Протягиваю бумагу мужчине и бросаю на него взгляд, полный превосходства. Если это проверка, то я ее пройду!

– Серьезно? – Брови незнакомца встречаются на переносице, пока он читает приглашение. – И вы видите все написанное? Вам никто не читал содержание предложения?

– Кто бы мне его читал, если никто не видит текст, – с раздражением произношу. – Я отношусь с пониманием к вашему нежеланию пускать в Библиотеку посторонних, но вы забываетесь. Я имею полное право работать у вас! – припечатываю строго и уже гораздо мене властно добавляю. – Если у вас здесь найдется свободная комнатка с кроватью, мне можно даже каморку, а не комнатку, я с благодарностью арендую ее в счет своей будущей заработной платы. Мне ведь будут платить?

Глава 33

Мужчина стоит и молчит, кажется, мой вопрос про каморку его сломал. Он весь такой холеный, отутюженный, в величественных стенах храма знаний, и тут я со своей каморкой.

– Если нет, я понимаю, только вы мне тогда посоветуйте, пожалуйста, где здесь можно недорого снять комнату, и мне бы тогда аванс получить.

Немного поражаюсь своей наглости, но я достигла точки невозврата. Если сейчас окажется, что никому здесь не нужна маркиза Деленвиль, то я просто не знаю, что делать дальше.

– Вы, – Мужчина наконец оживает, – можете остановиться здесь, в библиотеке. Комната имеется, платить за нее ничего не нужно, все предусмотрено. К нам редко приходят устраиваться на работу те, кто планирует часто контактировать со внешним миром.

– По вам не скажешь, вы выглядите безупречно, одеты с иголочки, причесаны, а осанка какая, – решаю сделать комплимент будущему коллеге.

Начало нашего общения было не лучшим, но дальше как-то придется это исправлять.

– О, – Мужчина смотрит на свою одежду словно впервые ее видит, – у всех свои причуды, к тому же я встречаю важных гостей, должен выглядеть соответствующе.

– То есть здесь все же бывают посетители, да? – Незнакомец снова непонимающе смотрит на меня. – Просто вы мне так сказали, что большинство не видит даже входа, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь.

– Ах да, я так сказал, действительно, – Мужчина отводит взгляд, ему как будто неуютно смотреть на меня прямо. Теперь неуютно, до этого у него проблем с этим не было. – Я преувеличил. Прошу прощения, привык, что большинство заходит к нам случайно.

– Если так встречать каждого случайного, то и неслучайного можно отвадить от тяги к знаниям.

Мужчина, кажется, снова хочет впасть в ступор от моего вроде бы совершенно логичного вывода, но рядом с нами внезапно появляется новое действующее лицо.

– Я регулярно это твержу Персивальду, но он, к сожалению, слишком упрям, чтобы услышать, – качает головой старец в длинной светлой хламиде. Перевожу вопросительный взгляд на него, этот, к счастью, грубить не принимается и в ступор не впадает. – Прошу прощения, молодая леди, я не представился. Заведующий Главной Библиотекой, магистр Тоддль, к вашим услугам, – он слегка кланяется и растягивает губы в приветливой улыбке.

– Анастасия Деленвиль, – тоже изображаю полупоклон, – рада знакомству. Почту за честь трудиться у вас, правда, я плохо представляю, что нужно делать.

– Хм, – Персивальд издает насмешливый хмык, но стоит только магистру бросить на него строгий взгляд, как он вытягивается по струночке.

– Простите его, у него сложный характер, но я уверен, что вы подружитесь. У нас маленький коллектив, можно сказать, крошечный, и тут нет места склокам и тайным интригам. Все всегда у всех на виду, и от каждого члена коллектива зависит общая атмосфера в Библиотеке. Все конфликты мы решаем дружно, все же все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо, так что трения неизбежны и вполне естественны.

– Ясно, – киваю, – учту на будущее.

– А теперь к главному, когда вы готовы приступить?

– Прямо сейчас, сиюминутно, – с готовностью отвечаю.

– А ваши вещи? – В удивлении осматривает меня магистр, даже за спину мне заглядывает. Кажется, я смогла поразить и этого, не только Персивальда. – Они прибудут позже? Простите мое любопытство, просто я слышал, вы просили комнату.

– Нет, вещей больше не будет, у меня все с собой, – жизнерадостно хлопаю по объемной сумке.

К счастью, магистр решает закончить опрос на этом и начать показывать мне Библиотеку, попутно вводя в курс дела. Персивальд неотрывно следует за нами недовольной тенью. Постепенно его становится все сложнее игнорировать, я уже попросту не в состоянии слушать магистра, только и думаю о следящем за мной мужчине в костюме. И решаюсь проверить на деле, как здесь помогают решать разноласия в коллективе.

– Простите, но вы практически дышите мне в затылок, – произношу, разворачиваясь к Персивальду. – Боитесь, что я что–то украду и сбегу? Или в чем проблема?

– Нет, – неожиданно человеческим голосом отвечает мужчина, – просто я лично видел запись, где говорилось, что последняя из Деленвилей ушла в мир иной, и я никак не могу понять, когда же магистр выставит вас за дверь как мошенницу.

Глава 34

Если бы я сейчас шла, точно споткнулась бы. Да и кто бы на моем месте не споткнулся? Довольно шокирующе слышать от кого–то, что он уверен в вашей смерти, хоть вы и стоите напротив него во плоти.

Но моя ситуация еще сложнее, ведь у меня есть целых две догадки, почему Персивальд видел запись о смерти последней Деленвиль. Все зависит от того, как именно он узнал о факте смерти, где прочитал. Тут либо дядюшка постарался, либо что похуже. Мы ведь в волшебном месте, у них могут быть свои источники информации, в том числе про мое попадание в этот мир.

– Хм, но я вот, здесь, перед вами, – медленно произношу, – и иного имени кроме Анастасии Деленвиль я не имею, по крайней мере мне оно неизвестно.

«Или забыто, что будет вернее», – договариваю про себя.

Очень сложно говорить правду, при этом не открывая всей правды. Я чувствую, как ступаю на тонкий лед, одно мое неверное слово – и я окажусь на улице с неизвестным статусом. Почему–то у меня такое ощущение, что эти двое опаснее Эйдана, и в отличие от дяди с мачехой жизнь мне они способны подпортить вполне легальными способами и так, что никто не узнает, откуда ветер дует.

«Эйдан тобой очарован, в нем сильно благородное начало, этих же двоих ты не очаруешь», – ехидничает мой внутренний голос.

– Я помню ту запись, – задумчиво произносит магистр Тоддль, – ты мне показывал ее, расстраивался, что теперь придется приглашать кого–то из других королевств. Давайте взглянем все вместе, что теперь покажет Книга Душ.

Магистр кажется все таким же приветливым и вежливым, но я не обольщаюсь. Он из породы исследователей, и в данный момент он видит перед собой интересную загадку, которую его пытливый мозг жаждет решить.

Персивальд мне вдруг начинает нравиться чуточку больше, его поведение и мотивы понятнее, а еще они человечнее. Тоддль же в первую очередь Исследователь с большой буквы «И» и лишь потом человек.

«Если человек, что не дракон это точно, но мало ли, какие тут еще расы существуют, – поправляю себя. – Надеюсь, в этом крохотном коллективе есть еще кто–то, с этими двумя мне одной будет сложно. Если, конечно, меня не выгонят прямо сейчас и не заставят забыть о том, что я была здесь. Их источник не дядя с мачехой, а неизвестная книга может выдать слишком многое обо мне».

Мы втроем чинно поднимаемся по длинной винтовой лестнице, я иду посередине, Тоддль впереди, а Персивальд позади. Как будто логичный порядок с точки зрения вежливого обращения с гостьей, но меня не оставляет ощущение, что это сделано лишь для того, чтобы я не вздумала сбежать, не дав им разобраться в происходящем. А сбежать, возможно, стоило бы, мне боязно узнавать, что же написано в таинственной Книге Душ конкретно про меня.

– Ах, я опять забыл ключ? – восклицает Тоддль, всплескивая руками. – Ан нет, вот он мой ключик, – достает из кармана объемной хламиды железный резной предмет и вставляет его в скважину. Раздается короткий щелчок, и массивная деревянная дверь открывается сама, приглашая нас внутрь. – Прошу вас, проходите. Боюсь, у меня не идеальный порядок, люблю, знаете ли, устраивать локальный хаос, когда увлекусь интересным исследованием.

Мы оказываемся в круглом помещении, довольно большом, надо заметить, но и довольно заставленном. Вдоль стен расположены высокие стеллажи с книгами, имеется два больших окна, стекло идеально вписывается в круглую форму кабинета и смотрится очень изящно. А еще на полках помимо книг то тут, то там стоят непонятные предметы, некоторые из них двигаются и даже издают тихие звуки.

– Как у вас чудесно, – не могу сдержать возглас восхищения, – необычно, но поистине очаровательно. Правда, – подхожу к одному особо вертлявом предмету, напоминающему детскую деревянную игрушку, «волчка», – хотела бы я знать, для чего все эти штуки, и как с ними управляться.

– Ага, так вы и мои милые безделушки видите? Прекрасно! Это просто прекрасно! – радостно восклицает Тоддль. – Теперь мне еще более любопытно изучить Книгу Душ.

– Я не мог ошибиться, магистр, вы сами видели, – произносит напряженно Персивальд.

– Я помню, друг мой, не волнуйся, я помню, – отвечает ему Тоддль и принимается искать книгу в хаотично расставленных стопках на его большом столе. – Но где же она? Нет, нужно быть более дисциплинированным и возвращать вещи на свои места, – качает головой магистр.

Бросаю взгляд на чужой стол, и вдруг меня словно магнитом тянет к одной из книг. Она лежит в стопке позади Тоддля, на тумбочке, и он вряд ли в скором времени попробует поискать там. Уверенно шагаю за спину магистра и по наитию беру на первый взгляд неприметную книгу из середины стопки.

– Стой! Куда?! – возмущается Персивальд.

Но магистр его прерывает:

– Ах, вот и она, Книга Душ, видать, сама отчаянно хочет раскрыть нам вашу тайну, леди, – Он кладет фолиант на стол, и страницы начинают перелистываться на огромной скорости.

Зажмуриваюсь, не в силах заставить себя столкнуться с тем, что там будет написано. Я сама загнала себя в ловушку, нужно было думать прежде, чем отправляться в подобное место. Я ничего не знаю, об этом мире, но то, что Магия способна на многое, могла бы догадаться.

«А ведь я даже Эйдану не открылась, – думаю вдруг с сожалением, – и теперь вряд ли это сделаю. Это у меня до подъема по лестнице была возможность отделаться потерей памяти. Попав же в самое сердце Библиотеки, меня отсюда уже не выпустят, задействуют в каком–нибудь эксперименте по изучению подобных мне, и Анастасия Деленвиль окончательно покинет этот мир»…

Глава 35

– Надо же, как интересно, – доносится до меня задумчивый голос магистра. – Да подойди же ты сюда, Персивальд, я даю тебе свое позволение.

Приоткрываю один глаз. Серьезно? Позволение? А я, получается, нарушила субординацию, влезла в запретное пространство?

– Не может быть, – пораженно произносит Персивальд, – разве так бывает?

– Если Книга говорит, что бывает, значит, да. Кто мы такие с тобой, чтобы сомневаться, мы лишь слуги Истины, не более. Пусть и приближенные слуги. Сколько тогда времени прошло? Полчаса, не больше, верно?

– Да, господин, полчаса. Я ведь сразу чувствую изменения, и не откладывая, я пошел за Книгой, в тот она стояла на своем месте.

– Да–да, верно, я оставил ее себе в надежде, что она укажет нам на того, кто сможет заменить маркизу, припоминаю, – кивает магистр. – Что ж, – он поворачивается ко мне, я уже не зажмуриваю глаза, но взглянуть на Книгу так и не решаюсь, – поздравляю вас, юная леди, искренне рад, что вы снова с нами!

– Снова? – Заглядываю–таки на страницы книги. – Мое имя сначала черное и зачеркнутое, а потом уже не зачеркнутое, и что это значит? – комментирую вслух то, что вижу, но мало понимаю смысл.

– Еще и буквы переливаются, да? – радостно восклицает Тоддль. – Красное с золотом. Да у вас большой потенциал, милая! Можно я буду по–простому, без титула?

– Как вам удобно, – отвечаю заторможенно. Неужели меня не пустят на эксперименты по изучению непроизвольного вторжения в чужой мир? И тут в моем мозгу всплывает одна несостыковка. – Но почему вы хотели искать кого–то на мое место только после того, как мое имя стало перечеркнутым? Ведь вы не могли знать, что я когда–нибудь приду к вам трудиться! Предложение о работе было даже не именным.

– Верно, – кивает магистр, – к сожалению, ваша матушка так и не посетила нас ни разу, возможно, потому и ушла слишком рано, мир ей! – сокрушенно качает головой Тоддль, но быстро возвращается к деловому тону. – Но, видите ли, все дело в устройстве самой Библиотеки, пока существуете вы в нашем королевстве, пусть даже и не трудитесь в этих стенах, у нас царит мир и порядок. В ином же случае нам нужно искать кого–то с таким же даром в крови и заманивать всеми правдами и неправдами на чужбину.

Понятнее стало на совсем немного. Но да ладно. Главное, кажется, сдавать меня властям или самостоятельно разбираться со мной не будут.

– Значит, я могу остаться, я принята? – задаю уточняющий вопрос.

– Мы были бы рады, если бы вы остались, – кивает Магистр.

– Работать, да? Я буду работать и получать жалование, верно? – никак со мной не могут поговорить о насущном. – Я с некоторых пор больше не являюсь владелицей имущества семьи Деленвиль.

– Не волнуйтесь, проживание и еда бесплатны, и жалование будет. Все будет, – кивает Тоддль с блаженной улыбкой на губах.

Что ж, он не обманул, все действительно есть. Прошло несколько дней, а никто меня так и не выгнал и не попросил оплатить питание и проживание. Да и комнату мне выделили весьма уютную, между прочим, тоже круглую, но без кучи непонятных забавных предметов на полках.

Вообще, все хорошо, кроме двух вещей. Или нет, трех.

Первое – я до сих пор так и не поняла, что я, собственно, должна делать. В итоге в основном брожу среди книг целыми днями. Ах да, еще познакомилась с четверым членом коллектива, им оказалась женщина средних лет, Реджина, выполняющая роль обычного библиотекаря, того, который ведет учет, заполняет карточки и прочее.

Если есть она, зачем я?

Но мне никто не ответил, магистр лишь предложил и дальше знакомиться с Библиотекой. И все бы ничего, но второе неудобство в том, что Персивальд почти все время таскается за мной и не дает ничего читать. Стоит мне потянуться к книге, положить ее на стол, открыть и погрузиться в написанное, как он неизменно возникает за спиной, и я теряю настрой.

И третье, что меня печалит больше всего, Я бросила Эйдана. Исчезла, ничего ему не сказав, я очень виновата, и скучаю по нему. Оказывается, я успела прикипеть к дракону всей душой.

– Хватит! Мое право нахождения здесь подтверждено! Магистр сказал, что я должна следовать зову сердца, а вы мне мешаете, Персивальд! – на третий день я-таки не выдерживаю.

– Правильно, милочка, так его, – произносит Реджина, глядя на нас поверх своих очков.

– У вас нет своей работы? – продолжаю наседать на Персивальда.

– Простите, я больше не буду так себя вести, – говорит пристыженный мужчина. – От вас просто так сильно фонит Магией, когда вы выбираете книги, я не смог удержаться. Буду впредь тактичнее. И сегодня как раз у меня есть работа, посетители прибудут через полчаса. Позвольте откланяться.

Он вежливо кивает мне, а потом Реджине, и уходит.

Спустя какое–то время я все–таки погружаюсь в древний фолиант, по истории, как выясняется через несколько минут. Что бы не значила фраза Персивальда про Магию, я полезна, и это радует.

Больше ведь ничего не остается. Спросить подробнее я едва ли решусь, не в ближайшее время. Магистр приветлив со мной при встрече, но взгляд его всегда остается цепким, словно он выжидает чего–то.

Подавляю вновь проснувшуюся тоску по Эйдану и заставляю себя погрузиться в чтение еще сильнее. Крошечная слезинка скатывается по моей щеке, но я не успеваю ее стереть, чужие пальцы оказываются проворнее. Поднимаю глаза на того, кто посмел настолько вторгнуться в мое личное пространство и теряю дар речи…

Глава 36

Беспомощно открываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на сушу. Но, наконец, произношу:

– Эйдан? Как ты здесь оказался? Ты ведь и впрямь тут? Ты материален? – осторожно прикасаюсь к руке дракона и чувствую приятное тепло.

– Хах, что за восхитительное место, – качает головой Эйдан, – возможно, мне стоит на какое–то время бросить свои обязанности и тоже поработать здесь? Магистр, у вас столько чудес, что моя прекрасная Анастасия теперь не верит в то, что я действительно пришел.

– Юная леди просто еще не впитала нашу атмосферу, для нее до сих пор все в диковинку, да и погружается в написанное она слишком сильно. Я сам такой, некоторое время после погружения не могу понять, я еще в книге или уже нет, – с неизменной теплой улыбкой на губах произносит Тоддль, он тоже тут, видимо, привел Эйдана.

– Но как? – снова повторяю свой вопрос. – Ты и есть посетитель, да? Конечно, кому, как не драконам разрешено сюда приходить.

– Все еще не выяснила мой титул, да? – продолжает веселиться Эйдан. – Впрочем, так даже очаровательнее, ты не лжешь, искренне удивляешься. Но вот за то, что бросила меня без предупреждения, придется весь сегодняшний день провести со мной! Собирайся, у тебя выходной, я уже договорился с твоим начальством.

Перевожу вопросительный взгляд на магистра, но тот лишь молча кивает с одобрением во взгляде.

– Что ж, – Поднимаюсь из–за стола, – я так понимаю, выбора у меня нет. И да, я и впрямь должна была сообщить о своих планах, ты прав, Эйдан. И хорошо, я проведу этот день с тобой.

Постановка вопроса лишает меня права выбора, и после такого вины я перед драконом не чувствую абсолютно. Вместо недавней грусти во мне просыпается раздражение, но в то же время предательское сердечко бьется совсем не горестно и зло, а радостно и счастливо, осознавая, что я проведу время с Эйданом.

«Но зачем я ему понадобилась? И разумно ли в моем случае покидать безопасные стены Библиотеки?» – мелькает в моей голове здравая мысль, но быстро улетучивается, стоит дракону взять меня за руку и повести вперед…

Прихожу в себя уже в карете. С легким удивлением осматриваюсь вокруг и осознаю себя сидящей напротив дракона и смотрящей в окно.

Неужели стены Библиотеки так действуют? Нужно время, чтобы осознать себя в реальном мире, когда ее покинешь, прямо как с чтением?

– А куда мы едем? – хмурюсь, мне не нравится быть дезориентированной.

– В магазин, платье тебе выберем, перчатки, сумочку, туфельки и еще что захочешь, – говорит Эйдан безмятежно, не отрывая своего взгляда от мелькающего за окном пейзажа.

– А зачем? – спрашиваю, когда убеждаюсь, что дракон не собирается пояснять.

– Подарок тебе сделаем, – пожимает плечами Эйдан, на короткий миг поворачиваясь ко мне и даря мне мимолетную улыбку.

«И почему мне кажется, что он знал, где меня искать? А не пришел сразу, потому что… Бдительность усыплял?» – мозг отчаянно пытается провести анализ ситуации, но получается у него плохо, чего–то не хватает, какой–то детали, одной, но очень важной.

– Прибыли! – радостно оповещает дракон и любезно помогает мне выйти наружу.

Мы и впрямь в магазине, причем дорогом. А еще я впрямь позволяю сделать мне подарок в виде нового наряда. Сама до конца не понимаю, как это получилось, должно быть, все дело в красоте образа. Трудно продолжать изображать из себя гордую и независимую, когда предлагают нечто восхитительное и обещают, что оно будет твоим.

– Опаздываем, но ничего, так даже лучше, – говорит Эйдан, сверяясь с часами.

– Опаздываем? Мы еще куда–то едем? – спрашиваю озадаченно.

– Конечно! Надо ведь выгулять твой прелестный наряд! При всем моем уважении к Главной Библиотеке, делать там в подобном платье нечего. И будет настоящим преступлением, если мы оставим эту красоту пылиться в шкафу.

И снова никаких прямых ответов. Но вместо того, чтобы разозлиться и призвать дракона к откровенности, я почему–то сажусь обратно в карету, заинтригованная происходящим. Да и Эйдану я привыкла доверять, может, зря, но как есть.

– Только ничего бойся, я рядом, –говорит он, когда мы прибываем в новое место.

Эйдан помогает мне выбраться на улицу, заботливо поддерживает под руку, поправляет платье, но все это не важно, ведь я наконец–то понимаю, куда он меня привез.

– Бал, – выдыхаю на грани слышимости, – не могу поверить. Зачем? Почему? Это месть?

– За что? – искренне удивляется Эйдан. – Твой побег был очевиден, – вздыхает он, – к сожалению. А обстоятельства вокруг тебя сложились совсем не лучшим образом. Мне жаль, что ты выбрала действовать самостоятельно, я надеялся, что заслужил чуть большего доверия. Идем, нас наверняка уже ждут, мы опоздали. И без того к матушке на чай не попали, но это даже к лучшему.

– Но зачем здесь я? Это абсурд! – пытаюсь возмутиться, но дракон уверенно ведет меня вперед. – Ты решил продолжить игру? Зачем? Твоя мать разве заслуживает этого?

– О, поверь, заслуживает еще и как, – злорадно ухмыляется Эйдан. – Не бойся, ты под моей защитой, все будет хорошо.

– Это неразумно! Я не должна быть здесь! – пытаюсь воззвать к совести дракона.

– Твои родственники больше ничего тебе не сделают, у меня есть план.

После этой фразы перестаю вырываться. Если Эйдан знает про дядю и мачеху, и у него есть план, возможно, и впрямь стоит довериться.

– Ваше величество, – кланяется Эйдан, подводя меня к высокому статному мужчине, рядом с которым обнаружилась мать дракона. Я делаю реверанс и почтительно склоняю голову, – матушка.

– Сын, – с презрением в голосе реагирует мать Эйдана, – ты опять за свое?

– Племянник? – король вопросительно выгибает бровь.

А мне становится немного дурно, ведь теперь я знаю статус дракона. Но вскоре волнение из-за этой новости отходит на задний план.

– Все хорошо, дядюшка, все даже очень хорошо, я бы сказал отлично! – восклицает Эйдан. – У меня для вас чудесная новость, и я прямо сейчас поделюсь ею со всеми присутствующими! Минуточку внимания! – повышает он голос, поворачиваясь к остальным гостям бала. А я вдруг начинаю волноваться сильнее, я ведь, как и другие, не знаю, о какой новости пойдет речь. – Я встретил свою истинную! Отныне я больше не один, у меня есть невеста, моя нареченная Анастасия!

Гла