Читать онлайн Терпилы бесплатно

Терпилы

– О, посмотри, идет, идет.

Варя втянула голову в плечи и зашагала быстрее. Шаг, еще шаг – шире и шире. Под ногами мелькала плитка и чтобы не слышать шепота она пересчитывала щербатые клетки. Кто-то спрыгнул с подоконника, кто-то уронил портфель – Варя не поднимала взгляда, а улавливала движения лишь краешком сознания.

Дорогу кто-то заступил и Варя сжала зубы, прежде чем посмотрела вперед.

– Ну что, шалава, поговорим?

Месяц назад

– Итак, дети, – классный руководитель постучала каблуком о пол, привлекая внимание. Кто-то обернулся, кто-то подпрыгнул от неожиданности, но своей цели Ираида Андреевна добилась – класс хотя бы на мгновение замолчал. – Хотите вы этого или нет, но классный час мы проведем.

Марина Бондаренко открыла какую-то тетрадь, демонстрируя готовность внимать. У большей части класса и по официальным предметам не было тетради, а отличница и на классном часе умудрялась что-то записывать.

– Тема: толерантность.

Все сделали вид, что поняли, о чем идет речь. Ираида Андреевна тяжело вздохнула и включила проектор. За время, пока она искала пульт, нажимала на кнопку и ждала загрузки, класс снова зашумел. Каблуком пришлось стучать заново.

– Толерантность – это терпимость.

– Мы не терпилы, – выкрикнул с задней парты Вовка Геращенко. Все засмеялись. Кто-то даже захлопал, но под тяжелым взглядом классухи аплодисменты быстро увяли.

– Толерантность считается признаком высокого духовного и интеллектуального развития человека, а не признаком терпил. Ясно тебе, Геращенко?

– Куда уж яснее.

– Очень рада, что это относится и к тебе.

И занятие вяло потекло дальше. Откровенного хамства себе никто не позволял, но по ходу проскальзывали смешки и язвительные замечания. Никто не собирался обижать Ираиду Андреевну, но подростковый максимализм и желание доказать собственную крутизну сдерживать не удавалось.

Варвара сидела в центре и уже привыкла к тому, что на нее мало кто из учителей обращает внимание. В меру успевающая девочка, тихая и спокойная – в классе намного больше тех, на кого следует растрачивать нервы. Она осторожно достала из сумки книгу и положила ее на колени.

Последняя книга о Гарри Поттере не могла ждать. Варя прочла большую часть ночью и сейчас все мысли занимало лишь ее продолжение – какой тут классный час, даже на любимой географии ни о чем другом думать не могла.

Но сегодня Ираида Андреевна была раздражена сверх меры и потому зыркала по сторонам зорким взглядом. Терпеть пренебрежение от спокойной вроде бы ученицы она не стала. Эта книга словно оскорбление нанесла самому присутствию классной руководительницы.

– Андреева! Встать!

Варвара заерзала, неловко пытаясь снять с колен книгу и вместе с тем встать.

– Нет-нет, давай, доставай улику! Доставай-доставай!

Варя встала и опустила глаза в пол. Атмосфера накалялась – Ираида Андреевна подошла и выхватила книгу из рук ученицы.

– Гарри Поттер?! Гарри Поттер, Варвара?! Нет бы Толстой или Достоевский… Хотя о чем я говорю, ваш уровень развития явно ограничивается этой иностранщиной.

Учительница бросила на стол многострадального Гарри Поттера и книга проскользила по гладкой поверхности, чудом задержавшись на краю.

– Андреева, ты заблудилась?

Девочка неловко улыбнулась – чувствовала себя так, будто вышла отвечать невыученный урок. И хоть в классе никто никогда не смеялся над ней, сейчас было отчаянно некомфортно – одноклассники только что рты не открывали, как рыбки в ожидании зрелища. Отличница Маринка, которая сидела на первой парте, изменила своей главной привычке не вертеться на уроке – обернулась и выглядела так, будто готова была за такое нарушение дисциплины Варвару разорвать собственными руками.

– Почему?

– Потому что книги читать нужно в библиотеке! А ты вообще-то на урок пришла.

Возможно, произойди это в другой день, или на первых уроках, Ираида Андреевна быстро бы затухла, но сегодня она очень устала и просто нашла ту, на ком можно сорвать злость. Варя с какой-то обреченностью смотрела на классную руководительницу, видела размазанную на ее губах помаду, горькие складки в уголках рта и не знала, что делать. Все слова, даже банальное «я больше так не буду» выпали из памяти, и она уже предчувствовала скорое унижение, а затем и скандал дома, когда маме поступит звонок.

Разумеется, она будет выставлена как злостная нарушительница дисциплины, а книгу дочитать удастся не скоро – мама знает самое действенное для Варвары наказание.

Ираида Андреевна молчала, ожидая ответа, и было заметно, что она сама не понимает, как ругать главную тихоню класса.

– То есть как это, книги нужно читать в библиотеке? – Геращенко вышел из сонного состояния, в котором находился. Варвара вздрогнула от неожиданности. – А зачем я тогда их с собой в школу ношу?

– Геращенко! – взвизгнула классуха. Его ругать было намного привычнее, и она с радостью изменила цель. – Здесь не место художественной литературе.

– Нет уж, подождите, – вклинился в разговор и «местный задрот» Игорь. Он никогда не упускал повода поспорить. – А как же литература?

И началось обсуждение необходимости книг. Варя немного подождала и пользуясь тем, что на нее не обращают внимание, села на свое место. Ощущение было мерзкое: девочка редко оказывалась под таким пристальным вниманием классного руководителя, да еще и боялась, что Ираида Андреевна позвонит матери. О каком теперь чтении могла идти речь, и немного успокоив панику, Варя начала прислушиваться к учителю.

Дискуссия закончилась и Ираида Андреевна опять начала рассказывать о толерантности. Говорила о других национальностях, о том, что их надо любить и относиться с пониманием, зачем-то три раза в пример привела Русско-чеченскую войну и было заметно, что она сама не совсем понимает, о чем ведет речь. Ее любимый класс – буйный, громкий и безответственный, откровенно занимался своими делами, а некоторые личности периодически перебивали учителя. Не дожидаясь звонка, тяжело вздохнула, махнула рукой и сказала:

– Все равно не слушаете. Надеюсь, вы поняли главное?

Геращенко прижал рюкзак к груди, как дорогого ребенка.

– Конечно поняли, Ираида Андреевна. Главное – мы не терпилы, а все остальное было очень интересно и познавательно. Как и все, что вы нам рассказываете.

– Ой, подлиза. Идите.

Последние слова потонули в шуме радости. Ученики сорвались с места и бросились к дверям, толкаясь и отпихивая друг друга. Обычно Варвара старалась идти в конце, чтобы типы наподобие Геращенко или его лучшего друга Копанева, не толкнули или не ущипнули ненароком, но теперь она влезла в толпу и попыталась как можно быстрее покинуть класс. Если бы Ираида Андреевна оставила ее, чтобы отчитать, Варвара могла и расплакаться.

Казалось бы, мелочь какая – каждого хоть раз в неделю отчитывает учитель, но Варе обычно удавалось избежать этого. Слишком тихая, слишком старательная, слишком…никакая. Даже Геращенко, при всех его недостатках любили и замечали больше. Не сказать, что Варвару это устраивало – внимания конечно хотелось, но иного. Вообще, внимание в школе – учителей ли, или учеников, редко идет на пользу. Одноклассники замечают кого-то затем лишь, чтобы обидеть, уколоть, а у учителей одна задача – отругать и затем пожаловаться родителям.

Иногда Варваре казалось, что школа – узаконенный филиал ада на земле. Очень тяжело избежать изощренных унизительных пыток. Безумно тяжело заслужить и удержать уважение других. И совсем невозможно остаться собой – каждый норовит навязать собственное мнение.

Собиралась Варя судорожно: несколько раз уронила ботинки и не сразу попала в рукава куртки. Даже застегиваться не стала, схватила рюкзак и бросилась было на выход, как ее окликнула отличница Маринка.

– Андреева, куда это ты собралась?

Варя беспомощно оглянулась – в любой момент о ней могла вспомнить Ираида Андреевна и тогда без нотаций не обойтись.

– Домой, куда же еще?

– Нормальные люди ходят на секции, – поджала губы Марина. Геращенко в голос заржал – ему до всего было дело.

– Нормальные в твоем понимании – это инопланетяне?

– Закрой рот, идиот. Варя, мы вообще-то дежурные.

– Там же чисто было…

– Варя! Ты что, хочешь, чтобы Ираида Андреевна сама поднимала стулья или вытирала доску?!

Варя конечно хотела бы признаться, что ей глубоко плевать, кто там будет вытирать доску – сама ли Ираида Андреевна, или Марина, и даже открыла рот, чтобы это озвучить, как отличница с придыханием добавила:

– Или доска вообще должна остаться невытертой?

Это был аргумент, разумеется. Загоготал не только Геращенко, но и другие – даже девчонок такой пассаж заставил улыбнуться. Варвара ощутила поддержку, вот сейчас бы ей послать надоевшую всем Маринку – авторитет тихони вырос бы в разы, но отличницу стало жаль. Ведь Марина действительно верила в какие-то идеалы, и у нее в голове не укладывалось – как можно вот так просто не выполнить свою обязанность. Для Варвары она сейчас была, как Невилл Долгопупс и очень хотелось почувствовать себя Гермионой Грейнджер – такой же великодушной.

– Точно, – Варя повесила рюкзак на крючок обшарпанной вешалки. – Я просто забыла, пошли дежурить.

***

Игорь

– Подготовка к ЕГЭ – это важно. Нельзя профилонить два года, а потом сдать экзамен на пятерку!

Пожилой преподаватель надрывался перед доской. Девчонки слушали его, а вот парни занимались своими делами. Кто-то втыкал в телефон, кто-то спал, а кто-то типа Игоря Погорелова и его друга Славки, играл в карты.

– Вы считаете, что главное, сдать математику, русский язык, но обществознание – не менее важный предмет. Оно учит тому, что действительно пригодится в жизни.

– Даже тому, как в очко выиграть?

– Погорелов, выйди из класса.

Это прозвучало так буднично, что Игорь даже не отреагировал. Такие распоряжения он получал на каждом уроке – если бы он каждому подчинялся, в школу ходить смысла не было бы. Преподаватель продолжил вещать для тех, кто его слушал.

– Там неудобно играть, – тихо заметил Славка.

– Сегодня мы поговорим об ответственности. Кто знает, с какого возраста вас могут осудить по уголовной статье?

Кто-то предположил, что с 18 лет, кто-то вспомнил, что с 16. Игорь не вникал, но в момент, когда раздавал карты, все же слушал ответы. Тема была не то, чтобы интересная, и не сказать, что Игорь собирался воспользоваться этим знанием – не было необходимости, но в жизни все может пригодиться.

– Сколько вам? Большинству 17 лет? Уже с шестнадцати – общий возраст наступления ответственности, но с 14 лет подростки могут быть осуждены по некоторым видам преступлений.

– Огласите весь список, пожалуйста, – из-за слов Славки засмеялась большая половина класса, хотя все они точно не знали, из какого фильма эта фраза. Да и сам Славик скорее всего произнес ее интуитивно.

Преподаватель поправил очки и, тяжело вздохнул.

– Какая именно статья вас интересует, молодой человек? Я же вижу, что это любопытство чем-то продиктовано.

Славик подался вперед, опираясь локтями о стол и держа карты перед собой веером.

– Ну вот есть такая статья «Совращение малолетней»?

– «Половое сношение с лицом, не достигшим шестнадцати лет», – поправил преподаватель.

– Ну да, это самое сношение. А правда, что меня не осудят по этой статье, пока восемнадцать лет не исполнится.

Преподаватель опять поправил очки, скрывая растерянность. Класс притих, ожидая продолжения и даже картежники прекратили свое занятие.

– Меня пугают такие ваши познания… Ну что ж. В первую очередь, вас не осудят по этой статье, если вы не станете вступать в половые отношения с лицом – неважно девушка это или парень, – класс загудел, а Игорь в голос заржал, – которое младше шестнадцати лет. Об этом вы должны помнить. Но во вторую очередь вы правы: субъектом преступления может стать только совершеннолетний.

Славик откинулся и победно осмотрел класс. Можно подумать, в эту самую минуту его оправдали на заседании суда.

***

Варвара

Домой идти не хотелось. Варя вертела головой по сторонам, заходила в каждый из магазинов, которые встречались на пути и глазела на витрины. Весеннее солнце уже грело вовсю, весело подмигивая сквозь голые ветки деревьев – листочки только наметились почками, и хоть воздух не прогрелся, было жарко. Потому Варвара то снимала, то опять надевала куртку, вспоминая, что если заболеет, из дома не вырвется.

– Андреева! Да стой ты, Андреева.

Варя удивленно обернулась – догоняла ее соседка Ольга. Она училась на год старше и когда-то могла считаться даже подругой.

– Ты домой? Вместе пойдем, – безапелляционно заявила Ольга. – А то я сегодня раньше ушла с уроков, а одной скучно.

Варя вспомнила, почему перестала с ней общаться. Именно из-за невозможности противостоять Ольге, а еще немножко из-за зависти. Соседка всегда знала как себя вести, что сказать и в любой ситуации привлекала к себе внимание – красотой ли, провокационным поведением, но привлекала. Дружить с такой, все равно что расписаться в собственной никудышности.

– Ты тоже смылась?

– Нет, – Варя пнула камешек, попавший под ногу и случайно чиркнула ботинком по асфальту. – У нас закончились уроки.

– Ну да, у кого я спрашиваю, – Ольга заливисто расхохоталась. Улица была пустой, и выделываться не имело смысла, но от привычки никуда не деться. – Ты хоть раз в жизни прогуливала уроки?

И Варе вдруг стало стыдно, потому что ее прятки от учителя физкультуры вряд ли можно было назвать полноценным прогулом. И казалось бы, что с того, но как-то не хотелось, чтобы Ольга – красивая, уверенная в себе и такая раскованная, сейчас заклеймила ее лохушкой и опять забыла о существовании соседки. Не так много людей ее замечают.

– Прогуливаю! – даже голос звучал увереннее, чем обычно. – А сегодня меня классуха на классном часе поднимала и при всех отчитывала.

Испуганный вздох Ольга приняла за утомленность и посмотрела с уважением.

– Ну ты даешь. У вас же такой положительный класс, нам вас вечно в пример ставят. А что ты сделала?

Варя даже не сомневалась в том, что про книгу говорить не стоит. Хрупкие ростки даже не популярности, а известности другим нельзя было затоптать таким варварским способом. Не выглядела Ольга человеком, который способен одобрить увлечение чтением.

– Ой, да сказала что-то, уже не помню. А Ираидка орать начала.

– Это вобще тема, – Ольга помолчала, раздумывая. – А мне казалось ты задрот обыкновенный.

Варя заволновалась и судорожно принялась искать внутри себя остроумный ответ.

– Задрот обыкновенный это вид такой? А подвид?

Ольга не просто не поняла юмора, но и восприняла это как белый шум. На ее лице прямо читался неприкрытый вопрос «Че?», причем заданный с наиглупейшей интонацией.

– Забудь, – мигом сориентировалась Варя. Именно так Ольга и поступила – прошло три секунды и мозг ее переключился на другую тему.

Пока они дошли до дома, Варя вспотела от нервов. Быстрое щебетанье Ольги нельзя было назвать высокоинтеллектуальным – она говорила о косметике, о блогерах и своих планах на новую прическу, но при этом Варвара все время пыталась поддержать разговор, влезала не к месту и жутко из-за этого переживала. Казалось бы, не так давно сама ограничила общение с ней, понимая, какая эта Ольга неприятная, но она была очень и очень крутой, и девочке захотелось стать такой же.

Когда соседка на прощание сказала «До завтра», Варя не поверила своим ушам. Выходит, что не так уж и тупила она всю дорогу? Может быть, даже завтра в школе они поболтают? И все увидят, что с Варварой дружат старшеклассники и, может быть, даже Вовка Геращенко поймет…

В общем, пребывая в эйфории от картин о будущем, девочка совсем забыла о том, что вообще-то задержалась после школы, а дома ее ждут.

***

Игорь

Игорь терпеть не мог, когда его называют Гоша. Мерзкое имя, которое бесило, унижало и могло взбесить до приступов агрессии. Мелочь, но когда Игорь лажал на поле, в чувство его могло привести как раз это прозвище, но сказанное с нужной интонацией.

«Ну что ты, как Гоша». Только так, только в такой формулировке и только от тренера он мог стерпеть ненавистное прозвище, но в последнее время капитан команды стал это забывать.

– Гошан, ты молодец, – Олег тоже учился в одиннадцатом классе, но был на голову выше и хлопок его по плечу был хоть и ободряющим, но болезненным. Игорь скрипнул зубами, но промолчал. – Но с подачей надо поработать.

– Зато у него удар лучше, чем у тебя, – заметил распасовщик Леха. – А на подаче можно на либеро заменять.

Олегу это не понравилось. Он рассчитывал остаться капитаном волейбольной команды до конца года, а признаваемые другими успехи Игоря могли сместить его с поста. И пусть последнее слово оставалось за тренером – заметили другие, заметит и он.

– Что значит заменить на либеро? Или умеешь играть, или ты… Гоша, – Олег размял шею, вызывающе глядя на Игоря. Тот как раз переодевался: ненавистное имя застало его на снятии шорт. Вступать в драку, когда стоишь в одних трусах – малоудобное занятие, а потому Игорь не спеша оделся, сложил вещи в рюкзак, а потом уже, когда Олег расслабился, вломил ему.

***

Варвара

– Где ты была? – мама встречала Варю на входе. Девочка искренне порадовалась тому, что Ольга живет этажом ниже и это услышать не сможет, закрыла за собой дверь и попыталась протиснуться мимо матери. Не вышло. В узком коридорчике, между дверью, полкой для обуви и Оксаной Николаевной, даже дышать было тяжело, не то что ходить. – Где ты была, я тебя спрашиваю?

– Я была в школе, потом шла домой, – Варвара опустила сумку на полку для обуви.

– Так долго?

– Просто медленно шла.

Мама посторонилась. Не веря своему счастью, Варя прошла вперед, но тут в спину прилетело:

– Звонила Ираида Андреевна.

И спокойный тон девочку ничуть не обманул – она поняла, что только что прошла прямиком в клетку тигра, где он долго ждал, бродил туда-сюда, взад-вперед, от стены к стене и придумывал варианты того, как разорвет жертву. Сердце застучало быстро-быстро, а горло сжало от страха.

– Зачем? – пискнула Варвара. Действительно, зачем? Неужели ее проступок такой страшный? Ведь не звонят родителям Вовки Геращенко, хотя он частенько позволяет себе и большие выходки, чем чтение художественной литературы на уроке.

– Ты испортилась, Варвара, – мама добавила в голос трагедии. – Она сказала, что ты оговариваешься, не слушаешься, срываешь уроки.

Варя на секунду почувствовала себя сумасшедшей – таких мероприятий за собой она точно не помнила. То ли Ираида Андреевна добавила в свой рассказ лишнего, чтобы не показаться скандалисткой, то ли досочиняла мама, чтобы был повод закатить скандал.

– Ты – копия отца! – ну, точно, вот мы и подобрались к тому, для чего это все затевалось. – Он тоже, за моей спиной творил что попало, обманывал, изменял, а после – приходил как ни в чем не бывало.

Варя обхватила себя руками. Бежать в комнату смысла не было – в однокомнатной квартире двери имеются только в совмещенном санузле, а слышимость там слишком хорошая, чтобы мать не смогла докричаться. Страха не было, как не было и боли – лишь бесконечная усталость, какая может быть только у ребенка, не понимающего, в чем он виноват.

Отца Варвара видела редко. Родители разошлись, когда ей было восемь лет, и если он и пытался первое время общаться, то мать жестко это пресекала.

«Он предал нас!», говорила с придыханием и слезами. Хотя в чем заключалось предательство, Варя понять так и не смогла – на развод мать подала самостоятельно, принимать алименты отказывалась, а при встрече с отцом рыдала и сыпала проклятьями. От таких концертов Варвара тоже устала и потому перестала об отце говорить вовсе, а когда он поздравлял ее с праздниками, удаляла все доказательства. Довольно долго удалось прожить без театрализованных истерик и без обвинений, но малейшая оплошность и все повторяется.

– Прости, мама.

– Прости?! Это все, что ты можешь сказать?

– Я больше так не буду?

Пощечина обожгла щеку. Варвара дернулась, на глазах блеснули слезы, но отвечать, значило нарваться на гораздо большие неприятности.

– Не смей позорить меня.

– Не буду.

– Не. Смей. Позорить. Меня.

В такие моменты Варе хотелось спросить: какой ответ маму успокоит. Что нужно ответить, чтобы ее это убедило. Но она боялась спросить.

***

Игорь

Игорь открыл дверь своим ключом. Бросил рюкзак на полку для обуви и недовольно посмотрел в зеркало: о потасовке свидетельствовала ссадина на скуле – мама точно заметит. Игорь коснулся щеки рукой и поморщился. Надо идти сдаваться.

На кухне шумела вода, по телевизору шло интервью какого-то супер известного всем, только не Игорю человека и в процессе мытья посуды, мама периодически комментировала его ответы.

Читать далее