Читать онлайн В Петербург с любовью бесплатно

Переезжать в Петербург или нет? Решающий вопрос всей моей жизни.

***

Петербург. Нет ничего лучше хорошей долгой прогулки по этому городу. Мне нравится начинать маршрут от станции метро «Горьковская». Сразу идешь к Петропавловской крепости, к Неве. Двигаешься к Троицкому мосту, останавливаешься несколько раз, чтобы посмотреть вниз, на воду. Хочется понять, насколько глубока река в этом месте и насколько далеко от моста до воды. Немного страшно, но красиво. А летом еще много теплоходов проплывает под мостом, некоторые люди счастливо машут тем, кто наверху.

Далее шагаешь вдоль Дворцовой набережной и любуешься Невой, растворяешься в шагах, дыхании и сердцебиении. Идешь и чувствуешь себя хорошо. Ты никто, и зовут тебя никак, ты просто хорошая, добрая такая эмоция, которая двигается исключительно вдоль воды, вперед и вперед.

Если счастье – это процесс, а не результат, то прогулка по городу – самое то для описания внутренней свободы и нахождения в пульсирующей сиюминутности. Нет прошлого, нет будущего, только шаги в красоту, внутри красоты. Если быть точнее, то Петербург – это простор, широта, глубина, многогранность.

Как и человек. Каждый внутри себя представляет безграничную вселенную. Здесь и многочисленные чувства, эмоции, ощущения, состояния, желания, мечты, мысли, задумки, идеи, ошибки, сожаления, книги, музыка, мелодии, картинки и так далее.

Когда ты гуляешь по культурной столице, многослойность внутреннего мира встречается с визуальной реализацией во внешнем мире – отсюда, наверное, и возникает любовь к Петербургу, потому что ты видишь город, похожий на тебя.

***

Узнавание. Я испытала это чувство дважды. В первый раз, когда приехала в Питер летом в девятнадцать лет и почувствовала такое дружелюбное отношение со стороны города, будто он ждал именно меня, любил меня такой, какая есть. Родной город – вот что я почувствовала.

Город, в котором я родилась, крупный, но не такой, как Петербург. Добираться до Северной столицы на самолете два с половиной часа, на поезде – двое суток.

Второй раз ощутила узнавание, когда увидела Романа. В своем городе я работала редактором, а он – в Центре информационных технологий. У меня начались неполадки с Интернетом, и я позвонила ребятам, чтобы они удаленно все наладили, как обычно. Но вдруг в кабинет зашел Рома. До сих пор помню, как он стоял в дверях, потому что время остановилось. Я ощутила, будто мы виделись в прошлых жизнях. Казалось, что передо мной находится мой человек, родственная душа.

Откуда взялась мысль о прошлых жизнях, я сама до сих пор не понимаю. Но я его узнала. Он создан для меня, я – для него.

Мне было двадцать два года. Ему – двадцать три. Высокий, темно-русые волосы, добрые глаза и порядочность – такое первое впечатление осталось у меня в тот день. Роман мне сразу напомнил Андрея Болконского из романа-эпопеи «Война и мир» Льва Толстого. Присутствовало в Роме какое-то особенное благородство, глубина, порядочность, погруженность в себя. Словно он не смотрел на других, не пытался быть похожим на кого-то.

После этой встречи мы нашли друг друга в социальной сети. Стали переписываться. Роман оказался умным собеседником. Но я хотела бы общаться с ним на прогулке, а не через социальные сети. Мне оставалось только ждать приглашения. Вспышка от первой встречи прошла, так что я вернулась к реальности, где не все так легко и просто.

Шло время, никаких намеков на встречу. Разве что у Романа появилась идея одолжить мне свой планшет для рисования. Мы обсуждали то, что и ему, и мне иногда хочется порисовать. Я постеснялась согласиться на планшет, хотя это привело бы к встрече.

Роман работал в другом корпусе. Один раз мы виделись на совещании. Он пришел вместо своего руководителя. А я опоздала из-за интервью. Когда вошла в зал, где уже началось обсуждение планов, свободные стулья закончились. Зато Роман сразу вскочил со стула и уступил мне место.

Джентльмен. Мне он стал нравиться еще больше. Но мы уже не общались. Он совсем про меня забыл. И я забыла. Если симпатия не взаимна, стоит ли тратить время на то, чтобы думать о человеке?

***

Я решила получить водительские права. Записалась на курсы. Подготовка и изучение правил занимали много времени, так что на другие мысли я не отвлекалась.

А потом в моей жизни появился Саша. Мы познакомились через общих друзей, один раз гуляли в парке. Вернее, катались на роликах.

Саша – красивый парень, на год младше меня. Внешность у него яркая, так что он всегда находился в центре внимания. Женского, конечно же.

– Ты не могла бы снять очки? – попросил он, когда мы встретились.

Я сняла солнечные очки. Надела их исключительно потому, что стеснялась. Не так часто выбиралась на свидания. Скованность, неуверенность в себе, зажатость – вот что я испытывала. Солнечные очки меня защищали. Хотя бы в них не видно страха. Но молодой человек сразу попросил остаться без очков. Глаза – самое главное, конечно, нельзя их прятать.

Мы покатались, пообщались, а после Саша проводил меня до дома. В последнюю минуту вспомнила, что он забыл свой паспорт у меня. Для аренды роликов нужны документы, а после того как мы их сняли, я предложила положить его документ ко мне в сумочку, потому что он нес его в руках.

Окликнула его, протянула паспорт, наши глаза встретились, и сразу по его взгляду почувствовала, что я ему нравлюсь. Но у меня не возникло никаких чувств, кроме дружеских. Мне было приятно его внимание. Но я точно знала в тот момент, что это не мой человек.

А кто мой? Мой человек про меня забыл и совсем не вспоминал.

Саша настаивал на очередном свидании. Я отказывалась. Он часто звонил, но я оставалась непреклонна. Не могу вот так встречаться с парнем, если у меня нет к нему чувств.

Я принялась ходить в автошколу. На перекличке услышала знакомую фамилию. Сашину. Мы ходили на одни курсы, только он – по утрам, а я – по вечерам. Любопытно.

Это простое совпадение или судьба? Началась сдача тестов, уроки вождения, и мы стали видеться вечерами, ездили домой на автобусе, жили ведь относительно рядом, в одном микрорайоне.

***

Мы вместе сдавали экзамен на теорию в ГИБДД. Оба на отлично. Пока ждали своей очереди, общались. Позже я отошла, а когда вернулась, увидела Сашу, окруженного одногруппницами. Им было весело.

Я не ошиблась, к нему тянулись представительницы противоположного пола. Меня почему-то отталкивают такие молодые люди. Они ничего плохого не делают, но сам факт того, что всегда притягивают всех девушек к себе, говорит об умении с легкостью добиться расположения любой женщины. Или поддаться искушению, когда со своей девушкой проблемы.

Позже мы сдали и практику. Я – со второго раза. В первый раз при парковке моя машина заглохла, а когда мне дали другую, я с ней не справилась и задела куб при маневре. Саша тоже сдал не с первого раза. Но он сразу сел за руль, как только получил права.

Встречи на автодроме и на курсах прекратились. Я обрадовалась. Было не по себе от того, что я не могла ответить взаимностью. Приятно, конечно, внимание от такого парня, как он. Однако я испытывала тяжелое ощущение, вину, что раню его чувства закрытостью, постоянным стремлением перекрыть все пути к себе. Быть отвергнутым очень непросто. Я старалась проговорить свою позицию максимально тактично. Но чем больше отдалялась, тем больше усиливался его интерес ко мне, желание преодолеть все преграды, расставленные перед ним.

Наступила осень. Саша звал гулять. Я согласилась, но по-дружески. Было холодно, пасмурно, он подарил мне красную розу. Пришлось тактично и аккуратно снова объяснять ему, что мы разные и пары из нас не выйдет.

***

Родители уехали в деревню на все выходные.

Саша снова настаивал на встрече. Неожиданно для себя пригласила его домой. На улице стояла осенняя неприятная погода, мне не хотелось никуда выходить.

Парень с радостью согласился. Мы пили чай, а после сидели, слушали музыку и разговаривали. В какой-то момент он меня приобнял, и мы лежали обнявшись. Ничего более того.

В одиннадцать вечера сказала молодому человеку, что родители в гостях и скоро вернутся. Он стал собираться, а я его не остановила. Лишь обняла на прощание.

Это была наша последняя встреча.

На самом деле я никогда не лежала в обнимку с парнем. Для меня это оказалось в новинку. Очень нежные и трогательные ощущения. В какой-то момент подумала о том, что зря так упорно не впускаю в свою жизнь Сашу. Ведь никто так бережно ко мне никогда не относился.

Тем временем ему надоело терпеть мою холодность. Он перестал писать, звонить. А через две недели выложил фотографию девушки на своей странице со словами: «Мое чудо».

Мне сразу показалось, что она некрасивая. Что я – лучше. Показалось еще, что он выбирает определенный типаж с русыми волосами. Не понравилась какая-то наглость в ее глазах. Может, это взыграла ревность. Оказалось, я не подвластна чувствовать эмоции, которые осуждала в других. Пожелала ему счастья, не вслух и не в письме, просто для себя так решила и собралась двигаться дальше.

В любом случае я теперь точно осталась одна, как и хотела. Почему-то стало одиноко. Странно, ведь только недавно я нуждалась в покое и уединенности. Мне будто кислород перекрыли, воздуха не хватало. Но когда получила свободу, ко мне пришла невыразимо липкая, неприятная печаль, а не радость.

Решила, что надо посмотреть на себя новым взглядом: кто я вообще такая, что из себя представляю. Села перед зеркалом. Надо было снова познакомиться с собой. Глаза безжизненные, в них не горели огоньки. Внешность приятная. Но я видела в себе только пустоту.

Длинные волосы по пояс – главная деталь, делавшая меня красивой. Кто я без них? Холила, лелеяла их. Почему я сосредоточилась на внешнем, а не на внутреннем?

– Надо отрезать волосы, – решила я.

Следующим утром отправилась в парикмахерскую, чтобы подстричься. Но мне не хотели отрезать длину, уговаривали оставить.

– Будете жалеть, волосы же длинные, все мечтают о таких, – качала головой парикмахер.

– Режьте, – сказала я, улыбнувшись.

Теперь волосы доходили до плеч. Сразу полегчало. В прямом и переносном смысле. Мне шло, к тому же нравилось собирать волосы в хвост и ощущать короткую длину. Чувство обновления, освобождения.

Мне так хотелось любви, но ее не было. Я окончила университет, где училась очень насыщенно, отдавая все время учебе. Теперь настал мой час, думала я. Но настала только пора одиночества, ощущения ненужности этому миру, пустоты внутри.

Привычный мир остался позади со всеми лекциями, семинарами, экзаменами, теперь начиналась настоящая взрослая жизнь. Не понимала, кто я без вне студенчества. Пришло чувство, что я совершила ошибку.

Надо было одновременно учиться и жить по полной программе. Но я себя ограничивала. Помню, что мои одногруппницы, получившие красные дипломы, умели сочетать все, что нужно. У них были молодые люди и отличные оценки. После окончания вуза они планировали свадьбы. У меня на руках остался синий диплом, а в памяти – не очень активная жизнь в вузе.

Моя родная старшая сестра замужем. Она мама. Мне понравилось то, какой стала сестра: любящей, заботливой, защищенной и счастливой. У нее крепкое семейное гнездышко. Родила второго ребенка.

Младшим чуть легче на примере старших увидеть со стороны, что такое молодая семья. В таком случае есть два варианта: либо ты начинаешь ценить семью и детей превыше всего, потому что остальное кажется второстепенным, либо начинаешь осознавать, то замужество, брак, дети – это не твое: слишком нервно, слишком хлопотно.

Лично мне хотелось скорее выйти замуж, стать мамой, вить свое гнездышко. Порой очень сильно. Но для брака нужен сильный человек, готовый стать опорой для семьи. В моем случае, по крайней мере.

Я во многом хрупкая, слабая, нуждаюсь в поддержке. Матриархат точно не для меня. Бывают ли равноправные союзы, не знаю. Мне кажется, всегда кто-то главнее, тот, за кем всегда последнее слово. Я не против, если мужчина в отношениях главный, готова уступать и не соревноваться. Вместо этого я расслабилась бы и спокойно занималась приятными заботами внутри крепости, где мне максимально легко и уютно.

Оставалось только дождаться принца на белом коне, потому что первые шаги я делать не умею. Сидеть и ждать знака судьбы – пожалуйста, это я про меня. Стоит ли объяснять, что я долгое время бывала одна?

В издательстве были очень загруженные дни, когда мы сдавали журнал в печать, и совершенно пустые, когда по сути делать особо нечего: мы ждали, когда наберется достаточно материала для верстки. Я читала. На тот момент открыла для себя серию книг о приключениях Макса Фрая. Книги очаровали меня яркими сюжетами и каким-то неиссякаемым оптимизмом главного героя. Что бы ни случалось, Макс Фрай мог обернуть ситуацию в свою пользу. Хотелось быть похожей на него.

В какой-то момент я начала осознавать, что недостаточно красива, недостаточно женственна. Учитывая то, что свободного времени у меня было предостаточно, я стала разбираться, как это можно исправить.

На тот момент работала заместителем выпускающего редактора газеты. К нам пришли практикантки лет восемнадцати. Как-то раз я вышла в коридор одновременно с ними. Там стояло огромное зеркало, и я в нем увидела себя, двадцатитрехлетнюю, с хорошей должностью, и девчонок-первокурсниц. Внешне мы были одинаковыми, и это меня задело.

Джинсы, кофта или толстовка. По мне не видно, что я уже окончила вуз, что я работаю, отлично работаю. Не видно того, что у меня богатый внутренний мир. Снова убедилась в том, что я к тому же неженственная.

Пришла идея носить только юбки и платья, никаких брюк. Начинать было трудно, потому что в гардеробе имелась лишь чисто классическая юбка, а платьев парочка: одно летнее, а второе слишком торжественное. Я принялась ходить по магазинам в поисках новых нарядов. Нашла.

Одежда, на самом деле, играет большую роль. Надевая платья, стала чувствовать себя красивой, женственной, мягкой, тонкой. Пожалуй, внутри я такой и была. Приятно стало, когда появилось сходство между моим внешним и внутренним миром.

Я начала двигаться медленно, спокойно. Не резкими угловатыми движениями, а в полной гармонии с собой и миром. Платья меня дополняли. В издательстве есть дизайнеры. Катя, одна из них, сказала мне, что я похожа на француженку. Для меня это высшая оценка.

В автобусах мне почти всегда уступали места молодые люди. Я и раньше замечала, что как только в транспорт заходит милая девушка в платье, она будет ехать сидя даже в переполненном салоне.

Во мне и правда появилось какое-то очарование. Меня можно было назвать милой. До этого я походила исключительно на серую мышку. Я стала окружать себя красотой: купила блокноты с яркими обложками, сделала перестановку дома, выбросила все лишнее, покупала цветы, ставила их в вазу.

Красивые люди, вещи, виды всегда привлекают внимание. Есть что-то такое сокровенное в красоте. Еще в свете: в темных комнатах я чувствую себя нехорошо, а яркий свет в просторном помещении, льющийся с верхних окон, бесподобен, приковывает взгляд, и ты растворяешься в созерцании на некоторое время. Природа, тишина тоже вызывает состояние уединенного покоя, когда ты – одна точка, отдельная, но при этом связанная со всем в этом мире.

Есть отдельная категория красивых людей. Главное в них не то, что природа дала им идеальные черты лица и стройную фигуру. Присутствует в них некая магнетическая притягательность, харизма, внутренний дар, загадка, богатство. Ты посмотришь на такого человека один раз, а потом хочется посмотреть еще и еще, чтобы запечатлеть новую деталь.

Такой мне всегда хотелось быть. Но вместе с этим желанием во мне есть дискомфорт от нахождения в центре внимания. Не нравится, когда я иду, и все смотрят на меня.

Интересно, желание быть красивой возникло во мне из эгоистических побуждений, чтобы нравиться людям, или это про внутренние изменения: чтобы стать увереннее в себе, смелее, ярче? Не хотелось бы быть той девушкой, на которую смотришь и видишь прекрасное платье, и только потом – личность. Важно, чтобы видели меня, мою сущность, не замечая, во что я одета.

Главное, что случилось со мной: я полюбила себя, свою внешность, свой внутренний мир. Стала с уважением относиться к себе.

***

Я никогда не умела зарабатывать много денег. Выросла, как и многие мои знакомые, в относительно бедных условиях. Ни разу не ездила на море с семьей, не была за границей. Уезжать из города в деревню каждое лето – вот весь мой отдых. Но я не сравнивала, мне все приходилось по душе.

Начав работать, я увидела, что у кого-то есть амбиции, желание зарабатывать больше и больше. Кто-то стремился взять ипотеку в свои двадцать три года, кому-то не нравилась зарплата. Редко, но встречались люди, которые решались переехать даже в Москву.

Погруженная в исследования себя, я не думала о деньгах. Рассуждала о том, как я себя чувствую. Счастлива ли я, если нет, то что надо сделать.

Когда я работала в издательстве, зарплату получала «черную». Нам приходили деньги на карточку, самый минимум. Оставшиеся деньги директор отдавал сам каждый месяц в своем кабинете.

Вот это было унизительно для меня: ходить и словно выпрашивать свои деньги. Стоять в очереди за другими сотрудниками. Кто-то быстро выходил, кто-то еще долго там разговаривал. Стоишь полчаса и думаешь: может, лучше пока вернуться к работе, а то время уходит впустую.

В конце концов я решила не стоять в очередях, а приходить последней. А чаще всего руководитель сам меня вызывал к себе. Мол, только вы не получили еще. Потом я узнала, что он кому-то сказал, что я слишком гордая, чтобы заходить за своими деньгами. А мне было просто неловко каждый месяц проходить эту унизительную процедуру.

Работала в издательстве очень смелая девчонка – Вера. Пару лет она жила в Петербурге и вот вернулась в родной город. Мы ею восхищались, потому никто из нас не мог бы решиться на переезд, а она смогла. Вот она как раз часто требовала повышения заработной платы. Мне казалось это наглостью. Ее можно понять: после жизни в Питере ей было сложно снова привыкать к низкой зарплате.

– Почему ты вернулась? – спрашивали мы ее.

Действительно, как можно после Петербурга приехать обратно в маленький город? Ты освободилась, лети, птичка, не возвращайся, поживи там за нас за всех, считали мы.

– Мама заболела, – кратко отвечала она.

Мама родила ее поздно, осталась одна. Вера росла без отца. Единственная дочь. Я боялась, что у мамы Веры серьезный недуг. Но оказалось не так. По сути ничего страшного не происходило совершенно. Но мама так часто просила дочь вернуться, что потом стала часто жаловаться на проблемы со здоровьем. Вера сдалась и приехала. Она все поняла, но решила временно остаться.

Глядя на нее, вспоминала первую поездку в Северную столицу.

Впервые в Петербурге я оказалась после третьего курса. Поехала по образовательной программе на месяц, на весь август. Родители, слава богу, отпустили, хотя и боялись, вдруг здесь обман. Как я там справлюсь одна?

Очень интересный лингвистический проект. Двадцать русских студентов со всей России, изучающих немецкий язык, должны были помогать двадцати австрийским студентам изучать русский язык. Лингвистическая взаимопомощь.

Дополнительно ежедневно русские студенты учились немецкому языку у австрийских педагогов, австрийские – у русских. Наши преподаватели не говорили на русском языке. Иногда было трудно на занятиях понять, о чем тебя спрашивают. Мне запомнилось, что Питер, когда узнавал, где мы были, что видели, что нам понравилось, спрашивал: «Warum?» Что в переводе означало: «Почему?» Чтобы ответить на вопрос, надо было вспоминать немецкие слова, прилагательные, чтобы хоть как-то описать увиденное за вчерашний день. Я всегда волновалась и стыдилась, что не так хорошо знаю немецкий. С английским проще.

Мы жили в номерах по четыре человека: две русские девчонки и две австрийки. Между собой мы говорили – австриянки. С нами жила двадцативосьмилетняя Моника, знающая немецкий, английский и итальянский, потому что она и есть итальянка. Вторая соседка – Ханна, ей было двадцать три, оказалась наполовину полячкой, наполовину немкой. Если Моника и двух слов по-русски, как правило, связать не могла, то Ханна говорила идеально. Ее многие использовали в качестве переводчика в разных ситуациях.

Место проведения – Санкт-Петербург, центр города. Жить предлагалось в гостинице у Петропавловской крепости. Все бесплатно: проживание, экскурсии, питание и ежедневное обучение. Акцент, конечно, ставили на австрийских студентах. Многие из них впервые видели Россию.

Помню, один австриец спрашивал у нас, русских девчонок, какую водку ему купить. Какая лучшая? Если бы он внимательнее посмотрел на нас, то понял бы, что спрашивать у нас, скромных и воспитанных в строгих семьях, нет никакого смысла. Разве мы с пеленок знаем все об алкоголе? Я водку ни разу не пробовала до сих пор. Но стереотип, видимо, закрепился.

Тогда Санкт-Петербург мне очень понравился. Но о переезде туда я и мечтать не могла.

Весь год я много трудилась, весь год была одинокой. Никакого внимания со стороны противоположного пола. Я смирилась и решила быть самой себе источником счастья. А потом все поменялось. Вот уж правда: либо густо, либо пусто.

Двенадцатого июня праздновали День города. Меня позвал гулять один парень, с которым я познакомилась через общих знакомых. К тому моменту мы пообщались с ним три дня. Я согласилась.

Еще меня пригласил погулять Роман. Я отказалась. Было неприятно, что он сделал это только спустя год после нашего знакомства. Если раньше я мечтала о встрече с ним, то сейчас решила выбрать того, кто сразу назначил встречу.

Костя. Мы начали встречаться сразу.

***

В первую прогулку мы так много разговаривали, рассказывая о себе да обо всем на свете, что не заметили, как прошли полгорода аж до самого моего дома.

Мы двигались по улице вдоль дороги, и я могла сесть в автобус на любой из остановок. Но нам так хотелось общаться, что мы даже не подумали об этом.

Костя признался мне в любви на следующей встрече. Мне было приятно. А уже на третьей встрече поймала себя на мысли, что именно я заполняю все наше общение. Ему часто нечего было сказать и больше нравилось слушать меня.

Приятное впечатление пошатнулось, потому что я стала сомневаться, мой ли это человек, есть ли между нами взаимопонимание, глубина?

Именно глубины не хватало. Костя, мне казался более поверхностным, чем я и другие молодые люди, которых я знала. Но я была так одинока, мне так сильно хотелось любви, что решила рискнуть. Вот передо мной человек, который меня любит, к чему снова придираться?

Мы встречались два года. Иногда ссорились и даже расставались пару раз.

В отношениях, как правило, есть родитель и ребенок. У меня второй случай. К сожалению, Костя тоже оказался таким. Два ребенка в паре – это плохо.

Мне приходилось брать на себя роль родителя и заботиться о нас двоих. Продумывать все до мелочей. Общение портилось. Я очень сильно уставала на работе, и меня утомляли ссоры.