Читать онлайн Маленький сюрприз для мажора бесплатно
Глава 1
– Мд-а, Маняшка у нас совсем не создана для того, чтобы вызывать жалость, – притворно вздыхает Никита, чмокнув мою дочку в носик.
Марьяна ему кокетливо улыбается (Откуда только взялось в полтора года это умение строить мужчинам глазки? Точно не мои гены!) и тянет к Никите пухлые требовательные ручонки.
– Ну, умиление тоже может сработать, – успокаиваю я друга, – вот посмотрят эти строительные воротилы на её сладкие щёчки с ямочками и подумают: как такую лапушку можно деньгами обидеть? Да, дочь?
– Неть, – говорит Маня свое любимое, но пока единственное слово, и радостно кивает.
– Так, идите за стол – время. Ну а я пойду их встречу, – спохватывается Ник, взглянув на часы, и отправляет нас в банкетный зал.
Сегодня у Никиты очень важный день: решается судьба его ресторана, и он попросил нас с Маней поработать декорациями – женой и маленькой дочкой. Друг надеется, что это сработает, и строительные магнаты, которые планируют старый микрорайон снести, чтобы застроить всё новыми домами, заплатят ему нужную сумму.
Вообще-то по документам мы и есть его жена и дочь, но на самом деле семья у нас фиктивная. Так получилось, что чуть больше двух лет назад мы с Никитой заключили взаимовыгодную сделку и пока о ней ни разу не пожалели.
Я получила жилье и поддержку, когда осталась беременная одна, практически на улице. А Ник, обзаведясь «женой» в интересном положении, получил статус остепенившегося наследника и вместе с ним трехкомнатную квартиру в ближайшем Подмосковье плюс свой личный ресторан. Его семья – известные рестораторы, но хоть и состоятельные люди, с помощью детям там всё обстоит очень сложно.
– Маня!
Стоит мне отвлечься на секунду, как дочь умудряется дотянуться до стола, ухватить колечко помидора, фаршированного сырным салатом, и запихнуть в рот. У моей крохи очень хороший аппетит! Прямо рот не закрывается! От того и ручки в перетяжечках и щеки из-за спины видать. И мне бы радоваться, но вот томатный сок размазан по всей моське, а сырный салат украшает нарядное голубое платье.
– Ну что ты у меня за поросенок такой, а, дочь?.. – ворчу я и лезу в сумку за детскими влажными салфетками, а когда поднимаю глаза, натыкаюсь на входящих в зал важных гостей и…
…замираю в шоке!
Нет, нет и нет! Только не это! За что мне такое испытание? Почему? Ну почему я ни разу не спросила у Никиты, как фамилии этих строителей, а?! Надо же так вляпаться!
Теперь вот сижу, боясь дышать, и наблюдаю, как, вперив в меня острый, словно кинжал взгляд, на пороге застывает потрясающе красивый брюнет, от которого моей дочери достались глаза. Артур Шипинский. Её отец.
Мужчина, которого я в ближайшее время видеть не планировала. И о дочке сообщать – тоже.
За считанные мгновения перед глазами вспыхивают картинки из нашего с ним прошлого. Очень недолгого, но невероятно насыщенного: первая встреча у бассейна в доме отца, в котором я жила неделю. Вспоминаю, как он спас меня от малолеток… Потом наш первый поцелуй – Артур влез тогда в окно, чтобы получить вознаграждение за помощь. М-м-м, некстати накатывает жаркая волна – усилием воли её прогоняю… Следом в памяти вспыхивает наша с ним поездка на речку, конфликт со сводной сестрой, которая, оказывается, в Артура с детства влюблена. Как я после ссоры еду к нему, остаюсь ночевать и становлюсь женщиной…
Удивительно, но Маняше хватило одного раза, чтобы получить шанс на жизнь. И поэтому я ни о чем теперь не жалею. Даже воспоминание о том, как Шипинский потом со мной поступил, уже не приносит былой боли, ведь благодаря ему у меня есть дочь.
Пытаюсь восстановить дыхание, пока гости в сопровождении Никиты идут к столу. Делаю глубокий судорожный вдох и отмираю. Разворачиваюсь к дочке и принимаюсь вытирать свою чумазую красотку. Хотя, может, и не стоит этого делать. Пусть видят, что с такой свинюшкой можно на платьях разориться…
Ох, а вдруг Артур сейчас догадается, что Маня – его дочь?
На миг опять пугаюсь, и сердце пропускает пару ударов, а потом заходится где-то в горле. Да не-ет, успокаиваю себя, мужчины не замечают таких мелочей как разрез и цвет глаз, а волосики у дочки пока совсем светлые – у меня такие в детстве были…
– Знакомьтесь, это моя жена Арина и дочь Марьяна… – представляет нас Никита подошедшим к столу мужчинам.
На этих словах Артур хмурится и смотрит на меня холодно, недобро. Будто это я с ним тогда поступила подло, а не он со мной!
Делаю вид, что не замечаю его недовольства, поднимаюсь со стула, чтобы поприветствовать гостей, и в этот момент Маня тоже с любопытством поворачивает к ним головёшку и, как обычно, задорно улыбается.
Артур смотрит на неё ошарашено, потом переводит взгляд на меня, на Ника, опять на Марьяну… И на меня накатывает паника: неужели все-таки догадался?! Хочется схватить дочь и бежать!
– …Девочки, а это мои деловые партнёры Артур Шипинский и Мечеслав Пехов, – говорит Никита.
И меня осеняет. Точно! Этого парня я тоже знаю – встречались в прошлом. А вот он, кажется, меня не узнал. Хорошо.
Мужественно протягиваю ему первому руку в качестве приветствия – надеюсь, у меня не холодная и мокрая ладонь, а то будет неловко. На Артура стараюсь пока не смотреть.
Глава 2
Артур
То, что обычные переговоры с одним из заупрямившихся собственников обернутся для меня шоком, я себе не мог представить даже в самых больных фантазиях, но это случается.
Мы только входим в банкетный зал, а там… Там она! Я даже с шага сбиваюсь, когда вижу Арину. Как, твою мать, она тут оказалась?! Неуловимая Арина как ни в чём не бывало сидит за столом, как насмешка судьбы. А ведь я её искал. Но бесполезно. Долго искал…Напряг кучу людей…
Воспоминания о тех днях врываются в память. Те, когда единственная девушка, которая затронула моё сердце, исчезла без объяснения причин, и я нанял частного детектива, который провел тщательное расследование и узнал, что Арина Незабудкина – ему удалось узнать настоящую фамилию моей пропажи – улетела в Сочи, а там её след опять потерялся.
Незабудкина… вот уж точно Незабудка! Два года прошло, а я её так и не забыл. Колдунья с невинными глазками, не иначе.
Жадно скольжу взглядом по её лицу и отмечаю, что она совсем не изменилась – может, только немного округлилась, но ей идёт – Арина стала ещё красивее, а женственность и нежность вышли на новый уровень. Любуюсь ею жадно и даже не сразу замечаю, что рядом с желанной женщиной на высоком забаррикадированном со всех сторон стуле – специальный, наверное – сидит ребёнок. Судя по платью, девочка.
Я в тот миг ещё пока не складываю «файлы» и подхожу к столу, не ожидая подвоха. Мало ли почему Арина пришла на переговоры с чьим-то ребёнком? Может, просто возится, пока мать отошла? Может, Незабудка – бухгалтер в этом ресторане? Сердце ещё ухает от нежданной радости встречи, но тут хозяин кафе сообщает, что Арина его жена, а Марьяна – дочь, и моё настроение вмиг меняется.
Кровь ударяет в виски, перед глазами встаёт красная пелена и ноздри раздуваются от гнева. В этот момент я осознаю, как в ней ошибался. Мне до жути неприятно принимать тот факт, что Ливнев – отец Арины и мой сосед – оказался прав, когда меня о ней предупреждал. Ясное дело. Никому не понравится почувствовать себя лохом.
С трудом сдерживаю ярость. Злюсь в первую очередь на себя.
А Арина действительно очень шустрая девушка – как мне и говорили. Прямо из моей постели перемахнула в постель следующего мужика. Даже больше: умудрилась выйти за него замуж и родить ребёнка.
Невольно перевожу взгляд на сидящую около меня мелочь, и вот тут-то шок меня и настигает.
Девочка хлопает ресницами, заглядывая мне в лицо, улыбается во весь практически беззубый рот, да так искренне, что хочется улыбнуться ей в ответ. Но не это самое главное. Когда вглядываюсь в лицо малышки, душу пронзает острой иглой. Мало того, что у Марьяны глаза такого же цвета, как у меня, у неё ещё и ямочка на правой щеке, а это трындец!
Не знаю, как мне удаётся не пошатнуться.
Точно такая же ямочка есть у моей бабки – материной матери. Такая же украшает и лицо моей матери. Она есть и у её сестры – моей тётки, и красуется на щеке её дочери – моей кузины…
Мне становится нечем дышать, и я хватаюсь за галстук, чтобы ослабить узел. Легчает, но совсем немного. Я продолжаю кипеть.
Я бы, может, даже и не заметил этих особых примет, если бы их наличие не было семейной притчей, которую я задолбался слышать с детства: типа у всех женщин рода Штейн есть подобная врождённая аномалия строения большой скуловой мышцы, и благодаря ей они уже много столетий разбивают мужские сердца…
Спазм как перехватил горло от догадки, так и не спешит отпускать – ещё миг, и я задохнусь. Снимаю галстук, к чертям, не думая как это может выглядеть со стороны.
Но кто бы в такой ситуации остался хладнокровным?
Аферистка Незабудкина подсунула мою дочь лоху Никите Вольцеву, выдав её за его ребёнка?
Я чувствую скрежет, когда сжимаю зубы, но стараюсь не показывать вида, и беру ладонь предательницы в свою, приветствуя, а потом сажусь за стол. Спокойно, Шип. Гнев делу не помощник. Делай вид, что ничего не понял, даже если внутри всё кипит – тебе нужна трезвая голова для принятия решений.
Да, точно. Решений. Мы же тут по делу…
Какой там, к хренам, обед?! Какие могут быть переговоры, когда я не могу отвести взгляда от маленькой, уплетающей за обе щёки булку пухлой красавицы, и почти не сомневаюсь, что она моя.
– …Мы всё понимаем, Ник, но это не та сумма, которую мы готовы вам заплатить, – доносится до меня реплика Пеха, а я продолжаю думать о своём.
Плохой я сегодня партнёру помощник. Все мысли о своём.
Что делать? Стукнуть кулаком по столу и сказать Вольцеву: отдай мне свою жену и дочь, тогда я накину с десяток лямов? А на кой хрен мне эта стерва продуманная?
Взгляд невольно обращается к ней. Надо же, какая великая актриса зарывает талант в землю! Арина выглядит настолько невинной и чистой – помнится, именно на это я два с лишним года назад и повёлся – что в голове не укладывается: как она могла так со мной… с нами поступить? Она ведь и дочь лишила родного отца. Нет, никаких миллионов! Для начала мне нужен тест ДНК. Точно. А вот уже имея его на руках, можно будет смело выводить аферистку на чистую воду и забирать у неё ребёнка.
Так, стоп. Забирать? Какая бы ни была Арина, она мать Марьяны и любит её. Это видно. И девочка любит свою непутевую мать. Нет, это будет с моей стороны жестоко.
Голова готова взорваться. Я, тот, кто всегда принимает быстрые и агрессивные решения – на том и стоит наша с Пехом молодая фирма, – сейчас напрочь выпадаю из обоймы.
Мне надо все хорошо обдумать и посоветоваться с нужными людьми. Потряхивает конкретно.
– Благодарим за обед, мы сообщим вам о своём решении позже, – прерываю я трёп Вольцева о том, в каком прекрасном месте построен его ресторан, и, с шумом отодвигая стул, встаю.
Пех кидает на меня удивлённый взгляд, но, ничего не говоря, тоже поднимается из-за стола.
Мы с ним не об этом договаривались перед переговорами, и меня ждут объяснения с другом. Но это всё будет проходить без свидетелей. Мы крепкая и сильная команда, никто и никогда не усомнится в нашем единстве. Тем более наши с Мечеславом родители, от которых мы теперь не зависим.
Прощаемся и выходим, но перед этим я успеваю поймать на себе взгляд Арины и вижу в нем тревогу. Правильно, бойся. Вскоре тебе придётся ответить за свои поступки.
Иду к выходу, не оглядываясь, а внутри всё клокочет. Разбить бы сейчас что-нибудь… Может, новый внедорожник? Не, он-то тут при чём? Нажимаю брелок, сажусь за руль и запускаю двигатель.
– Что на тебя нашло? – ожидаемо интересуется друг и бизнес-партнёр, когда мы рвём с места. – Должны же были уже сегодня все решить.
– Ты её не узнал? – цежу сквозь зубы.
– Арину? Узнал, конечно, но что это меняет? – пока не понимает меня Пех. – Как твоя встреча с бывшей… даже не бывшей, а мимолетной девчонкой относится к делу?
– Мимолетной? – ехидно спрашиваю. О нет, она была далеко не мимолётной. – Ты забыл, что именно она явилась первопричиной моей ссоры с родителями и созданию нашей с тобой фирмы?
Да, это так. Когда Арина пропала, я сразу заподозрил подставу и в первую очередь удивился невероятному стечению обстоятельств: мой телефон оказался недоступен именно в нужное время. Я задал вопросы бабуле, к которой тогда от Арины уехал, но генеральша молчала, как партизан, и тогда я побеседовал с матерью. А вот она мне сообщила о том, что имела разговор с Мирославой Ливневой – мачехой Арины, и та поведала ей страшную новость! Про то, как я связался с опасной аферисткой и воровкой без рода и племени. Ливнева рыдала в трубку и жаловалась моей матери, что их семья уже стала жертвой непутёвой дочери её мужа, но пока не может принять меры, так как я негодяйку покрываю и прячу в своём доме. Жена соседа попросила мать посодействовать, и та, порадовавшись, что именно в этот день я должен был отправиться на обязательную встречу с её матерью, позвонила генеральше и попросила что-то придумать. Ну а дальше любимая бабуля отобрала мой телефон и продержала у себя до самого вечера.
Когда это открылось, случился страшный скандал. Я в пух и прах разругался с родителями и уехал из дома к деду – отцу отца. Он у меня бывший министр и именно он помог нам с Пехом подняться…
Но сейчас не об этом.
Что же выходит? Ливнева была права, и зря я мать обвинил во всех тяжких грехах?
– Я думал, ты давно выкинул её из головы и сердца, – прерывает мои мысли Мечеслав.
Не выкинул. Всё равно вспоминал и периодически пробивал Арину Незабудкину. А надо было Арину Вольцеву искать. Я идиот и последний дебил!
– Девочка, – скупо цежу сквозь зубы. – Ты разглядел девочку?
Пех опять не догоняет.
– Нет, я как-то боюсь таких маленьких детей и в её сторону не смотрел, – сознался друг.
– Ну и зря. Я почти на сто процентов уверен, что это моя дочь.
Вот я и сообщаю вслух то, в чём уже почти не сомневаюсь, и слова имеют материальный вес. Охренеть! Я – отец!
– Да ладно!? Уверен? – поражённо выдыхает друг и смотрит на меня круглыми глазами. – Ты с ней тогда и переспать успел? И что будешь теперь делать?
Знать бы самому… Но я что-нибудь придумаю. Так просто это дело не оставлю.
На сегодня запланировано ещё несколько переговоров и сделок с собственниками, но они проходят строго по плану и без сюрпризов. Когда возмутительницы моего спокойствия нет рядом, я нахожу силы прийти в себя. Правда, встречу с частным детективом назначаю на сегодняшний же вечер, а юристам фирмы отдаю распоряжение найти мне специалиста по семейному праву.
– Слушай, я все понимаю, ситуация нестандартная, но вопрос с Вольцевым надо решать побыстрее, – напоминает Пех в конце рабочего дня, – сам знаешь, сроки.
– Да, знаю и дам тебе ответ сразу же, как придумаю как действовать дальше, – бросаю угрюмо. Бесит.
– А есть варианты? – не отстаёт Мечеслав. Иногда он бывает крайне занудным.
– Хренова туча! – не скрываю раздражения, намекая другу, чтобы отстал. – Например, можно сообщить мужу Арины, что дочь не его, и тогда в их семье случится скандал и развод. Вольцеву станет не до бизнеса, и он поспешит продать ресторан по той цене, которую мы ему дадим.
– Или же они начнут делить имущество, а мы с тобой вообще не знаем: эта недвижимость совместно нажитая или как? И тогда у нас всё застопорится.
– И это возможно, – не стал дальше спорить я, – поэтому и хочу подумать. Можно?
– Можно.
На этом друг от меня отстаёт, и мы разъезжаемся в разные стороны: без понятия куда он – наверняка к очередной своей подружке, а я лечу в столицу на встречу с детективом.
Это тот же самый сыщик, который в прошлый раз искал Арину, поэтому долго посвящать его в суть вопроса мне не приходится.
Мы встречаемся в его офисе, и, быстро поставив перед спецом задачу – а именно разузнать все о семье Вольцевых, всех Вольцевых, – подписываю бумаги, перевожу аванс за работу и еду домой, в московскую квартиру.
У меня в планах провести этот вечер в тишине и взвесить множество вариантов развития событий.
Но не успеваю я переступить порог квартиры, как раздаётся звонок телефона. Экран высвечивает «Кошка». Чёрт! Я про неё совсем забыл! Даже не вспомнил за день ни разу! А ведь ещё вчера размышлял, не попробовать ли начать с ней серьёзные отношения…
Ну как серьёзные? Не, женитьба, разумеется, в мои планы не входит. Боже упаси! Просто мне почти тридцать, а я ни разу не был в отношениях. Никогда ни с кем не встречался и ничего не обещал. Был когда-то очень близок к этому с Ариной, но она очень вовремя сбежала…
– Слушаю, – нехотя все же отвечаю на звонок.
– Привет, я освободилась и недалеко от тебя, могу приехать с изумительными роллами, – у Кошки приятный голос. Грудной, волнующий… Раньше таким казался. А сейчас, когда мне совсем не до неё, он не вызывает ничего, кроме раздражения. – Возьму к ним бутылочку белого вина, и мы…
– Кать, давай не сегодня, – прерываю поток её заманчивых предложений.
– Что-то случилось? – резко меняет тон с соблазняющего на обеспокоенный Кошка.
– Да, но я решу. Потом тебе расскажу, хорошо? – смягчаюсь и решаю все же хоть немного ей объяснить ситуацию. – Ничего непоправимого, но сегодняшний вечер мне нужен для дела.
Всё же Кошка не виновата в моих проблемах, и обижать её мне не хочется. Она хорошая девушка: учится в консерватории, ненавязчивая, из семьи интеллигентов и единственная, с кем после Арины мне захотелось не только заниматься горизонтальной зарядкой, но и разговаривать.
– Оу, конечно, Артур. Прости, пожалуйста, что отвлекла. Набери мне тогда, как освободишься, хорошо?
– Да, обязательно. Пока, – сбрасываю вызов и, наконец, прохожу в квартиру.
На душе неприятный осадок. Почему-то мне кажется, что Кошке я не позвоню никогда, и в этом виновата Арина.
Во всем виновата Арина.
Скидываю с себя рабочую одежду и иду в душ смыть всё, что за день на меня налипло, включая сенсационное открытие, а после душа заваливаюсь на диван и закрываю глаза.
В памяти тут же всплывает наша сегодняшняя встреча в ресторане. Марьяна с волшебной ямочкой на щеке и знакомыми мне по отражению серыми глазами – эта картинка вызывает тепло в душе. Интересно, а она уже умеет разговаривать? Сможет назвать меня папой? Судя по подсчётам, ей полтора года. Надо будет глянуть, что умеют дети в таком возрасте. Потом глянуть. Сейчас я не хочу отвлекаться от другой картинки.
Я отчётливо вижу её мать и посекундно прокручиваю в голове обед, а когда проделываю это в третий раз, с удивлением отмечаю, что вообще не заметил, чтобы Вольцев во время переговоров хоть однажды обратил внимание на жену и дочь. Их будто для него за столом и не было. К слову, Арина с Марьяной тоже ему в рот не заглядывали. Мелкая строила глазки одинаково абсолютно всем, включая официантов, а Арина усиленно делала вид что меня не знает и не замечает.
А это очень подозрительно, между прочим. Возможно, Вольцев знает, что Марьяна не его. Но и, возможно, что я ничего не понимаю в семейной жизни. В общем, не стоит делать скоропалительных выводов, пока не получу отчёт от детектива.
Глава 3
Арина
Как только Артур и Мечеслав скрываются за дверью, я ставлю локти на стол и запускаю руки в волосы, разрушая сделанную в салоне укладку. Пятой точкой чувствую – проблемам быть! А ещё мне совсем не нравится мешанина эмоции и то, насколько разум и душа по-разному реагируют на встречу с прошлым.
Разум вопит: беги, Арина, меняй фамилию, хватай дочку и беги в бескрайнюю тайгу! А душа трепещет от предвкушения новой встречи и ещё глупо надеется на чудо. Ведь мы с Артуром крепко-накрепко связаны дочкой. Вдруг…
На это разум напоминает, что по документам Маняша – дочь Никиты, а если Артур догадался, что мы всех обманули, то ничего хорошего ждать не стоит!
Но и у души находятся контраргументы: она помнит, каким взглядом Шипинский смотрел на меня – жадным, голодным, горячим. Смотрел так, пока не увидел дочь – он точно ничего не забыл! А значит… значит я оставила какой-то след и в его душе, не только он в моей. Может, у нас есть шанс спокойно поговорить и всё обсудить? На это разум шепчет: а может, тебе все просто показалось, и ничего он не понял?
Рано паниковать и надеяться на что-то тоже рано.
– Арин, ты чего? – выводит меня из прострации голос вернувшегося Ника. – Так расстроилась сильно? Да не беда, это не конец переговоров.
– Никит, боюсь, что наше с Маней появление на обеде сделало тебе только хуже, – честно сознаюсь другу в своих догадках, – Артур – отец Марьяны, и мне кажется, что он её узнал.
Никита с шумом опускается на стул, и дочка смеется от его фыркания. Она в настоящий момент занята бананом и совсем не мешает нам разговаривать.
– Я прям в самое сердце поражён, мать! Вот это ты отхватила биоматериальчик! – пытается разрядить обстановку шуткой Никита. – Но переживаешь ты зря. Ни один мужик, только раз взглянув на ребёнка, не сделает вывод, что он его. Выдыхай!
– Я тоже так раньше думала! – возражаю. – Да вот только по Шипинскому было видно – он что-то заподозрил. Артур весь обед не сводил с нас взглядов: с Мани – восхищенного, а с меня злого, обещающего все земные кары. А ещё уход этот их внезапный…
Никита трёт пальцем переносицу – он так делает, когда о чем-то размышляет.
– Ты бы хоть ногой меня под столом пнула, – упрекает в конце концов он меня с досадой, – а то я, как дурак, сам ничего не заметил. Разливался соловьем о своём.
– Не додумалась, прости. Да и чтобы это изменило?
– Ну как что? Как любой нормальный муж, я бы дал Шипу в морду за то, что пялится на мою жену, – делает из услышанного какие-то свои мужские выводы Ник, – но ты не бойся, теперь я в курсе и смогу за вас постоять.
У меня вырывается истерический смешок. Я прекрасно помню литые мышцы Артура и его занятия восточными единоборствами на лужайке. Сомневаюсь, что ему так просто можно дать в морду. Хоть Ник и не хилый ботан, но и не уличный боец. Да и вообще, меньше всего мне хочется, чтобы это двое устраивали из-за меня разборки.
– Никит, если он начнёт выяснять правду, плохо станет и мне, и тебе, а мордобой проблему вообще не решит, – пытаюсь остудить пыл друга.
– Арин, если ты боишься веса его семьи, то зря, – включает «мажора» Никита. – Моя тоже не из простых, и ты это сама прекрасно знаешь.
– Ник, услышь меня! – перебиваю пустое бахвальство. – Если Шипинский сообщит твоим о том, что Марьяна не твоя дочь, а брак у нас фиктивный, твоя семья встанет на его сторону и ещё даже добавит нам проблем! Я уже вообще молчу о том, что он может отобрать у меня Маняшу! – холодок ужаса пробегает по телу, и я смотрю на дочку, которая усердно размазывает банан по щекам.
Ни за что и никогда я её никому не отдам!
– Нет, ты ошибаешься. Не отберёт и не встанут на его сторону, – успокаивает меня Ник. – Потому что в нашем деле главное – правильно всё преподнести…
Уж мне ли не знать?! Два с лишним года назад я уже с этим столкнулась! Сводная сестра мастерски этот трюк проделала с моим отцом. Но мне совсем не хочется ей уподобляться…
– …Например, дед с бабой сочтут меня настоящим рыцарем и героем, может, даже и ещё один ресторан отдадут, на этот раз в Москве… – мечтательно тянет Никита, глядя в потолок.
Я понимаю, что он меня пытается таким образом подбодрить, и это шутка такая – в этом весь Ник, но мне вообще ни разу не смешно.
– Нет, Никит, я против битвы семей и настаиваю на прежнем плане: мы разводимся, как и собирались. Затем ты помогаешь нам с Маней переехать и оформить покупку той недвижимости, которую я тебе показывала, и на этом мы начинаем самостоятельную жизнь: ты свою, а мы с Маней свою.
– Да я не отказываюсь от своих слов, Арин! – тут же становится серьёзным и заверяет меня Ник. – Просто напоминаю: если тебе нужна помощь и защита, она у тебя есть. И моя лично, и семьи Вольцевых в целом.
– Спасибо, дорогой, – говорю, расчувствовавшись.
Поднимаюсь, обхожу стол и целую друга в щёку.
Маняшка, увидев телячьи нежности, подаренные не ей, забывает о банане и громко возмущается, протягивая ко мне ручки, и даже принимается хныкать. Ну всё. Это сигнал. Плюшечка хочет спать, пора ехать домой.
Достаю дочку из стула и ставлю на ноги, но идти сама она не хочет. Придётся опять тащить эти любимые пятнадцать килограмм до такси, надрывая спину…
– Давай её сюда, – говорит Ник, забирая у меня Маню, – я вас отвезу, не вызывай машину.
Мы идём на выход, а я думаю, как же мне все-таки повезло встретить тогда Никиту. Я даже представить себе не могла, что бы без него делала. Наверное, жила в какой-то дыре и одним ролтоном питалась, а у Мани не было бы ни пухлых щёк, ни красивых платьев, ни игрушек. Аж грудь сдавило от одного только воображения жизни, которой нам удалось избежать благодаря Нику и вообще семье Вольцевых.
Когда я согласилась на сделку, Ник меня посветил в особенности их семейного уклада и объяснил, что от меня требуется.
Дело в том, что мой фиктивный муж уродился у Вольцевых бунтарем и не желал плясать под дудку старших родственников. Объяснил он мне тогда это примерно так:
– Понимаешь, Арин, они сами такую бурную молодость прожили! Куролесили по полной: и дед, и отец, и дядьки. А про лихие девяностые сколько я рассказов слышал – что они только ни устраивали! Но вот на мне вдруг решили стать праведниками, – Ник самый старший внук Владимира Вольцева, – и принялись рьяно замаливать грехи. А кто попал под раздачу? Правильно! Я! Дед с чего-то решил, что его первостепенная задача – правильное воспитание потомков. – Ник тогда был очень эмоционален, и я его речью невольно прониклась. – А меня спросили? Конечно, нет! А я, может, тоже хочу бурную молодость? Я тоже хочу нагуляться и остепениться к сорока годам, как они. Да и гены пальцем не задавишь… Но нет. Они меня не поняли, поэтому мне пришлось уехать из дома в одних трусах…
Мы с Ником познакомились в Сочи, где работали вместе в ночном клубе. Он барменом, а я официанткой. И бедным изгнанником мой друг вообще-то совсем не выглядел, но у меня в то время не было выбора, поэтому на его предложение я согласилась.
А до нашей сделки, протусив несколько месяцев – Ник в курортный город приехал за год до меня, – блудный сын Вольцевых осознал, что без денег развлекаться не особо весело, и у него возник гениальный план, как совместить приятное с полезным. Он о нём крепко задумался, а тут под руку подвернулась я – идеальная кандидатура. Ни грамма в него не влюблённая, да ещё и в положении…
В общем, Никита привез меня в дом деда и предъявил родственникам, как свою беременную жену – поженились мы в Сочи за три дня по справке о беременности. Молодую семью облагодетельствовали, а мы зажили каждый своей жизнью.
Никита продолжил тусоваться, уже будучи владельцем ресторана, а я получила дом, защиту и материальные блага.
Да-да! Мне причиталась зарплата. Ник оформил меня в ресторан технологом: научиться составлять технологические карточки на блюда для меня труда не составило. Всё же два года учёбы на химика-технолога даром не прошли, и я до самого декрета ему помогала. Не только в этом, между прочим. Я с удовольствием разбиралась во всех тонкостях ведения ресторанного бизнеса. А потом… потом продала домик, который мне достался в наследство от бабушки, а ещё рассказала Никите про деньги, которые нашла у себя в сумке – таким образом отец простился со мной, вычеркивая из жизни. Про них я рассказала, потому что хотела вернуть триста тысяч владельцу, и советовалась, как это лучше сделать. Но Ник меня отругал, вправил мозги, отобрал все деньги и отдал дядьке – тот у него инвестиционный банкир, – и вот теперь, спустя два года, я благодаря семье Вольцевых стала состоятельной женщиной. Могу себе позволить купить мечту…
Пора.
Тем более у Никиты появилась девушка, и кажется, у них все серьезно. Он мне не рассказывает, но я чувствую.
В общем, я решила наш маскарад закончить и начать реализовывать в жизнь заветный план: хочу стать хозяйкой мини-пансионата на берегу моря.
Никита, когда впервые об этом услышал, сначала испугался. Пытался меня отговаривать, но я-то видела, как мечтательно заблестели его глаза, когда я только заикнулась о свободе и о том, что теперь он сможет привести свою девушку домой, поэтому наседала. Сейчас они скрываются по гостиницам или съёмным квартирам – не знаю, я даже имени её не знаю. Ник не колется – конспирация. Но я не лезу к нему в душу, просто с появлением у него постоянной дамы сердца я решила, что не хочу другу мешать. А ещё поняла, что тоже хочу свободы от фиктивного брака и личную жизнь. Мы несколько раз крупно спорили: Никита за меня боялся, приводил доводы против развода и покупки дома на берегу моря, доказывал мне, что я слишком молодая и меня легко смогут обидеть, а я ему на это, помнится, сказала:
– Знаешь, дорогой, некоторым приходится повзрослеть очень рано, а некоторые до старости остаются беспомощными. Поверь, я чувствую себя взрослой и умудренной опытом женщиной, я справлюсь.
Ник посмеялся, но все же в итоге мне поверил. Мы всё обдумали, просчитали и собирались после этих переговоров подавать на развод – с полученных от сделки денег Ник должен был мне добавить недостающую сумму на пансионат, но теперь всё полетело кубарем.
Что делать – без понятия. Артур мне все планы сбил, зараза!
По дороге домой Маня засыпает, и Никита заносит её в квартиру, чмокает меня в нос чисто по-братски и убегает на работу.
А я, оставшись одна, опять думаю об Артуре, а потом сажусь на диван в гостиной, достаю телефон и ввожу в поисковик имя – Артур Шипинский. Я все прошедшие годы запрещала себе это делать. Била по рукам, когда они зудели, желая отыскать его в соцсетях и хоть одним глазком глянуть, чем он живёт. А сейчас, найдя уважительную причину, я себя отпускаю… списываю все на необходимость раздобыть о нем информацию и с жадностью в неё погружаюсь. Открываю, открываю ссылки и читаю все, что попадается.
Он не женат. И официально ни с кем не встречается – ненужная радость от этого известия заполняет сердце. К чему она, эта радость? Какое мне дело? Выкинуть срочно!
Просматриваю статьи об их с Мечеславом Пеховым фирме. Парни молодцы и много чего уже достигли – их называют открытием в мире бизнеса прошлого года.
Листаю дальше и натыкаюсь на несколько фото с вечеринок, сделанных папарацци – на них Артур мелькает с разными девушками, и мне неприятно смотреть на эти кадры, но в то же время я им и не удивляюсь. Я же не дурочка думать, что Шип живёт монахом. Но самое важное из всего – ни где, ни на одном снимке рядом с Артуром нет Лены Фроловой – моей сводной сестры.
Ну что ж, это хорошая новость. Значит, у них тоже ничего не вышло. Позорно злорадствую и продолжаю копаться в жизни Артура дальше.
Глава 4
Артур
Детектив срабатывает быстро и чётко – у него раскинута мощная сеть сотрудников по всей стране и даже за её пределами, поэтому запрашиваемую информацию я получаю к вечеру следующего дня и теперь внимательно изучаю.
Что мы имеем… Арина Незабудкина и Никита Вольцев поженились два года и два месяца назад в Сочи. Прикидываю сроки. Мд-а, буквально спустя месяц после того, как мы виделись с Ариной последний раз. Для того чтобы расписаться в ускоренном темпе, жених и невеста предъявили справку о беременности. И действительно, Марьяна родилась спустя восемь месяцев после свадьбы.
Всё как я и думал. Если, конечно, исключить вариант, что Арина прыгнула в постель Вольцева в первую же встречу, едва успела спуститься с трапа самолёта.
Об этом думать неприятно, и к тому же все внутри меня вопит против подобного предположения. Да – Ливневы заявили, что Арина воровка и аферистка, да – многое на это указывает, но у меня просто на дыбы встаёт что-то внутри, противясь их обвинениям. Полагаю, это интуиция, чуйка, внутренний голос – иногда во мне подобная хрень просыпается.
Растираю грудь рукой и отправляюсь к бару. Очень хочется выпить, хоть я давно от этой маленькой традиции отказался. Мне не понравился эффект. Вернее, его последствия. Но сейчас мне требуется убрать излишнее волнение, и я наливаю в рокс вискаря, добавляю лёд и возвращаюсь к чтению.
Из Сочи молодожёны улетают в день росписи, но не в свадебное путешествие, а прямиком к родственникам мужа. А они – сюрприз – известная в столичных кругах семейка, занимающаяся ресторанным бизнесом. Возможно, даже знакомы с моими предками. Во всяком случае, Вольцевы не бедствуют.
Тогда какого хрена мажор Никитка работал барменом в сочинском клубе? Непонятно.
Дальше молодая семья получает свадебный подарок – этот самый ресторан, который мы сейчас покупаем, – и оседает в Подмосковье.
Всё очень и очень подозрительно. Читаю дальше и дохожу до самого интересного: Никита Вольцев – хреновый муж и отец. Сотрудники детективного агентства без особого труда установили, что Арина носит ветвистые рога чуть ли ни с первого дня замужества. Вольцев имеет все, что движется, не брезгуя даже своими сотрудницами – именно одна из его официанток и сдала босса. Видно, недавно бросил, и обида делает её разговорчивой.
М-да.
А дальше свежие фото мне демонстрируют, как муженёк Арины не далее как сегодня утром выходит счастливый и удовлетворенный из местной гостиницы в обнимку с симпатичной брюнеткой.
И о чем же нам все это говорит?
Верно! Это говорит о том, что Арина и Никита друг друга стоят, и скорее всего, моя догадка верна – эти двое заключили сделку, а брак их – сплошная фикция. Прикольно. Интересно, как старшие Вольцевы отреагируют на такую новость? В особенности дед, досье на которого я тоже прочитал и сделал вывод: мне ещё очень повезло со своими родственниками!
Нет, конечно же я не собираюсь открывать предкам Никиты глаза на правду. Стукачество – не про меня. Но ведь они всё равно узнают об афере, когда вдруг лишатся внучки. Ведь на Марьяну права я заявлю без всяких проволочек.
Правда, не следует забывать о существовании мизерной вероятности того, что Арина муженька-таки обманула, выдав Марьяну за его дочь. А гуляет он, потому что любви между ними никогда не было и женился мужик по залету.
Но уж очень подозрительно выглядит момент с полученным в подарок на свадьбу имуществом. Я не верю в такие совпадения.
Смотрю на стакан с виски: лёд давно растаял, а я к успокоительному так и не притронулся – зачитался. И это очень хорошо – мне сейчас за руль садиться.
Поднимаюсь и иду на выход из квартиры. Я не мальчик, чтобы теряться в догадках, поэтому принимаю решение поехать к Арине и задать прямые вопросы. От её ответов зависит, как будут развиваться события дальше.
Я пока не уверен в том, что от неё потребую – чёткого плана разговора нет, но где-то в глубине души свербит точное знание: я хочу получить себе не только дочь, но и её мать. Это неправильно. Мне не нужна обманщица. Но я пока ничего не могу со своим неадекватным желанием поделать.
Сажусь в машину и рву в Подмосковье, надеясь на во всех смыслах благоприятный исход беседы.
Адрес Вольцевых у меня есть, и в настоящий момент Арина с дочерью дома опять одни – только что на телефон пришли новые фотографии Никиты и его любовницы: голубки развлекаются на турбазе, а значит фальшивый муж мне не помешает.
Глава 5
Арина
– Арь, я сегодня домой не приду, – сообщает Ник часов в восемь вечера, – мы за городом.
Он мог бы мне этого и не говорить, но у нас хорошие доверительные отношения. Никита знает, что я буду волноваться в случае, если он просто молча не явится с работы, поэтому всегда предупреждает. Хотя последнее время он настолько редко проводит ночь в своей комнате, что кажется, я уже привыкла к его отсутствию.
– Ага, хорошо провести время! – желаю от души, а потом, затаив дыхание, спрашиваю, о главном: – Не звонили?
Маняша в этот момент устаёт от игрушек и идёт ко мне, подхватываю свободной рукой дочь и усаживаю к себе на колени.
– Тишина пока, – друг тут же понимает, о чем я, и не уточняет.
Мы с ним ждём звонка от Артура с Мечеславом с замирающим сердцем. Он точно расставит всё по местам, и можно будет действовать дальше. Хотя бы пойти и подать на развод. А там ещё суда ждать придётся два месяца. Потом бумаги оформлять, менять фамилию мне и Мане… Ох, куча дел! Дай бог, у меня получится переехать на новое место жительства к концу зимы, а попробовать начать работу мини-отеля со следующего лета.
– У меня плохое предчувствие, – делюсь я с Ником тревогой, уворачиваясь от Мани, которая норовит отобрать у меня телефон.
У меня действительно неспокойно на душе, сердце сжимается от непонятной тяжести. Хоть с эпической встречи в ресторане и прошел всего день, время тянется как резина – мне кажется, что миновала неделя, потому что неизвестность угнетает.
Уже бы явился этот Шип, выложил все как есть, и двинулись бы мы все дальше!
– Ну, хочешь, я вас завтра отвезу в дом к деду? Они там давно зовут погостить, и Маню хотят потискать, – иногда мне кажется, что Никита забывает о том, кем мы друг другу приходимся.
Нет-нет, он не воспринимает нас с Марьяной как жену и дочку, скорее всего, меня он назначил на роль младшей сестры, а Маню племянницы. Но он-то ладно, я не против. А вот обманывать его родню у меня нет ни малейшего желания, поэтому от поездок к ним я всячески уклоняюсь.
– Ник, не начинай. Я не про то, – отмахиваюсь от его предложения и от дочкиной руки заодно, – ладно, я пошла Маню купать.
Прощаюсь и кладу трубку.
Карапузинка у меня привыкла укладываться в девять, так что мне и правда пора её купать. Ну а в ванной забываю обо всем на свете, потому что вода – любимая среда обитания Мани. Она у меня рыбка по гороскопу и очень любит плескаться.
Дочь хохочет и бьёт ладошками по воде, пока её мою, и я смеюсь вместе с ней, хоть вся с головы до ног вымокла. Ну а после ванны дочь клюет носом и обычно быстро засыпает, выпив вечернюю дозу кефира.
Сегодняшний вечер не исключение, и только я успеваю забрать из рук Маняши пустую бутылочку, как раздаётся звонок в дверь. Да кого там принесло-то, а?! Звонят еще так настойчиво! Благо дочка даже не вздрогнула, но я все равно иду открывать жутко злая! Это явно кто-то из соседей, больше некому – домофон ведь не звонил. А соседи все знают, что у нас маленький ребёнок. Могли бы додуматься, что стучать надо!
Распахиваю дверь, и меня парализует от шока – на пороге стоит Артур. Как говорится: бойтесь своих желаний, ведь они могут исполниться. Как он тут оказался?
Сердце ухает и замирает. Как не замереть? Я на двести процентов уверена, что знаю, зачем он пришёл.
Мы стоим, молча вперив друг в друга взгляды, и никто из нас не спешит начать разговор. Я – потому что лишилась дара речи и даже при всем желании не способна вымолвить и слова, хотя вопросов к Артуру возникает великое множество, начиная с «Чего тебе тут надо?» и заканчивая «Как ты мог со мной так тогда поступить, ведь я была готова отдать тебе сердце?».
– Ну, здравствуй, Ариша-а-а, – говорит Артур спустя бесконечные секунды тишины.
И я от его обращения вздрагиваю. Ариша… Он меня так когда-то ласково называл. Только сейчас моё имя звучит из его уст издевательски.
– …Думаю, ты понимаешь, зачем я пришёл и что нам с тобой необходимо поговорить?
Мозг человека способен продумывать до трех сотен мыслей в час – не помню, где это читала. У меня такое впечатление, что я побила рекорд и продумала все эти три сотни за те мгновения, что прошли с момента открытия двери до вопроса Артура. И я в этом потоке мыслей теряюсь. Я понятия не имею, что сейчас ему сказать: может, что мужа нет дома, а я посторонних мужчин в его отсутствие не принимаю? Нет, это его только разозлит. Если Артур докопался до того, что у нас с Ником не настоящая семья, он неизвестно как отреагирует. Прикинуться, что ничего не понимаю и уйти в глухой отказ? Заявить, что он ошибся и Марьяна не его? А вдруг у него есть какие-то доказательства? Артур – мажор, он всегда был богатым, а такие люди с детства знают, как добывать нужную им информацию. Чёрт!
– Проходи, только, пожалуйста, не шуми. Я недавно уложила Марьяну спать, – волевым усилием давлю страх и отступая в коридор.
Мне кажется, что услышав о том, что Маня спит, в глазах Шипинского мелькает разочарование. Ну он бы ещё в полночь пришёл!
Прохожу в кухню и щелкаю чайником. Буду гостеприимной хозяйкой и предложу гостю чай.
Артур с комфортом усаживается на диван кухонного уголка, ставит локти на стол и кладёт подбородок на сцепленные в замок руки. Смотрит на меня неотрывно, с немым укором, и мне становится нечем дышать под этим взглядом. В его светлых глазах застыл лёд, и меня от него озноб пробирает.
– Арина, скажи мне, как получилось, что моя дочь носит фамилию Вольцева, и почему я о ней узнаю совершенно случайно и спустя полтора года после рождения? – даже не дождавшись, пока закипит чайник, взрывает Артур свою бомбу.
А мне, как ни странно, наконец становится легче дышать. Теперь я хотя бы точно знаю, с чем он пришёл, а ещё срабатывает инстинкт самосохранения, который заставляет защищаться самым качественным способом – нападением.
– Знаешь, Артур, что я тебе скажу? – шиплю, как кошка, сложив руки на груди. – А кто ты для меня был такой, чтобы я тебе докладывала о своей беременности?
Артур выпрямляется и натягивается, как струна, принимая бой.
– Отец ребёнка, на минуточку, – кидает резко, отрывисто.
– Не смеши! – я даже тихонько, но фальшиво смеюсь.
– Не стоит мне врать, Арина. Я знаю, что Марьяна моя, и я могу это доказать через элементарный тест ДНК.
– А я и не собираюсь тебе врать. Марьяна – моя дочь, а ты только дал для её рождения свой биоматериал. – Глаза Шипа темнеют, наливаясь яростью, но я ещё не все сказала. Ох, как, оказывается, я мечтала об этом разговоре, как выплесну обиду! Даже сдержаться теперь не могу – накопилось! – Ты мне ничего тогда не обещал, мы вообще два дня знакомы были. С чего бы я побежала рассказывать о своей проблеме жениху сводной сестры, который спит то с ней, то со мной, то снова с ней? Может, она тоже беременная…
– Что ты несешь? – возмущается Артур и роняет кулаки на стол.
– Тише! Разбудишь! – шепчу страшным шёпотом. – Я несу? Я видела букет и твоё послание Лене, разве же она тебе не сообщила, что в тот момент в квартире была я, а не она?
У Артура в этот момент такое лицо, как будто я вдруг заговорила на китайском. Настолько изумленное, что хоть на мем фотографируй.
– Арина, если ты сейчас пытаешься выкрутиться, втюхав мне какую-то хрень, чтобы свалить всё на меня – бесполезно! – цедит он сквозь зубы очень грозно, но так, чтобы не разбудить Маню. – Я тебе не наивный мальчик. Какие цветы? Какая невеста? Какое сообщение? Говори нормально, я ничего не понимаю.
И тут мне впервые за эти годы приходит в голову мысль – а вдруг это Леночка тогда провернула глобальную подставу, чтобы нас с Артуром разлучить? У меня даже колени подгибаются от такой догадки, и я спешу присесть на уголок, правда, на другой его конец, подальше от Шипинского.
Прячу руки под столом, чтобы он не видел, как они трясутся, и рассказываю как Лена вызвала родителей и, пока я скрывалась в доме Шипинских, настроила их на нужную волну. Как отец за мной пришёл, дождавшись, когда Артур уедет из дома. Как, обвинив меня в том, что я влезла в отношения жениха и невесты – Артура Шипинского и Лены Фроловой – опозорила их перед всем элитным поселком. Как отец принял решение отселить меня в городскую квартиру, которую Лена считала своей. Рассказала, как я весь день звонила ему – Артуру, но он был недоступен. Ну и закончила тем, как курьер принёс от него цветы и послание, адресованное Лене.
Артур слушал молча, только желваки ходили, демонстрируя степень его злости, а когда я закончила, устало потёр лицо ладонями, будто пытаясь отмыться от услышанного:
– Как ты могла обо мне такое подумать, Арина?
Я усмехаюсь:
– Артур, я знала тебя два дня. Ты ведь наверняка обо мне тоже много «хорошего» подумал, правда?..
В глазах его мелькает вина, и я понимаю, что это верное предположение. Ливневы постарались преподнести меня и ему, и его семье в нужном свете.
– …К тому же Лена не хотела пускать меня в свою квартиру и даже устроила истерику родителям, утверждая, что у неё были на вечер планы. А так как твой телефон был выключен весь день, я подумала, что она просто не успела тебя предупредить об изменениях планов, и поэтому ты прислал подарки на тот адрес.
– Бред какой-то… – недоумённо комментирует мои объяснения Артур. – Я никогда не знал про квартиру Фроловой и ни разу не был там. А жених… это вообще чушь! Вот в это ты как смогла поверить? Как?
– Я не поверила, – признаюсь тихо, – но это ничего для меня не меняло. В их глазах ты был женихом Лены, а я досадной помехой, от которой избавились.
– У меня нет слов, Арин. Нет ни единого сейчас слова, чтобы передать степень своего охренения, – заявляет Артур горячо. – Поэтому, когда мы выяснили, что я ничего подобного не делал и вообще ни в чем перед тобой не виноват, мне хотелось бы услышать, как ты видишь дальнейшее развитие событий.
Я вскидываю на него вопросительный взгляд. Так просто? Он думает, что едва скажет: «Я этого не делал», и я тут же ему поверю, когда на кону стоит наше с Маняшей будущее?
– Хм-м, это ты так намекаешь на то, что я сейчас должна испытать чувство вины и пойти на всё, что ты мне прикажешь делать? – уточняю я, добавив в голос иронии. – Так вот, Артур, напомню: я по-прежнему тебя совершенно не знаю, и у меня нет причин безоговорочно тебе верить.
Шипинский шумно выдыхает, откидывается на спинку уголка и смотрит на меня ничего хорошего не предвещающим взглядом: торжествующим, ироничным… Взглядом, загнавшего жертву в ловушку охотника.
– Ну тогда я могу сказать то же самое и о тебе, – парирует он с удовольствием, – а раз мы оба такие недоверчивые, начнём с проведения теста ДНК, чтобы, если что, у меня на руках имелась бумага для суда…
– Какого ещё суда? – перепугано спрашиваю и поднимаюсь из-за стола.
Чайник в него, что ли, горячий кинуть? Он так и не понадобился. Стоит там без дела…
– Ну ты же не думаешь, что я позволю своей дочери расти под фамилией Вольцева, лишу своих родственников общения с внучкой, а сам возьму самоотвод от её жизни, правда? – сарказм из Артура так и льётся.
– Боже, Шипинский! Зачем она тебе? – всплёскиваю я руками от бессилия. – Мужикам триста лет не нужны дети, у меня есть этому прекрасное доказательство…
– Я не твой отец, Арина, – его тон резко меняется, он заявляет это серьёзно и категорично. – Я совершенно другой мужчина, и понятия у меня другие: я никогда не брошу своего ребёнка. Так что будьте готовы завтра к десяти, я за вами заеду.
На этом Артур поднимается и покидает нашу квартиру, оставляя меня в полном раздрае.
Глава 6
Утром еле-еле продираю глаза. Подъем у Марьяны случается строго по расписанию – в шесть. Я же из-за Шипинского почти всю ночь глаз не сомкнула – тревожные мысли не давали уснуть. Я и так, и эдак крутила нашу ситуацию и не понимала, чего Артур от меня хочет. К чему он заговорил про суд и тест? Я ведь не наивная идиотка, чтобы с ним бодаться. Если он хочет признать Маню своей – пускай, главное, чтобы без публичных скандалов, которые затронут Никиту и его семью. Хочет участвовать в жизни дочери? Тоже милости просим, не думаю, что он прямо-таки жаждет менять ей памперсы и петь песенки на ночь, а материальная помощь нам с дочкой совсем не повредит. Особенно после развода и переезда. В этом вопросе я стала прагматичной. Деньги он будет давать не мне, а дочке, поэтому с чистой совестью возьму и на неё потрачу.
Мысль, что Артур хочет забрать у меня Марьяну навсегда, тоже мелькала, ужаснула, но ушла. Шипинский в первую очередь разумный мужчина: я хорошая мать, меня не за что лишать прав, и дочка – это даже не наследник, который продолжит фамилию. А делать это из простой вредности ему незачем, мстить мне нет никакого резона. За что? Мы практически не были вместе, чтобы успеть полюбить и разбить друг другу сердце. Не были женаты много лет, чтобы успеть друг друга возненавидеть до такой степени. В общем, я категорически не понимала, чего он добивается, поэтому не выспалась и выглядела сейчас изможденной. Пришлось даже глаза закапать, чтобы не пугать народ их краснотой.
Радует меня сегодня только то, что дочка в обычном позитивном настроении и не устраивает мне концерт во время одевания. А она может! Недавно вот колготки отказывалась надевать…
– Всё, дочь, идём гулять, – чмокаю её в носик, закончив с причёской.
Мы на выход делаем потешную пальмочку из редких тоненьких волос, которые советуют ребёнку в год сбрить, но у меня рука не поднимается.
– Неть! – радуется Маня и несётся к двери первой.
Но тут раздаётся звонок. Я обгоняю дочку и на этот раз прежде, чем открыть, смотрю в глазок – Артур. Понятия не имею, как он попадает в подъезд без домофона, и зачем вообще за нами поднялся. Боится, что я сама не спущусь? Приготовился тащить волоком? Это добавляет к моему состоянию ещё и раздражения, и дверь я открываю со свирепым выражением лица… наверное.
Правда, Артура оно нисколько не пугает.
– Привет, – нейтрально говорит он и оглядывает меня с головы до ног.
Дойдя взглядом примерно до колен, он присаживается на корточки, расцветает улыбкой, достаёт из-за спины мягкого белого зайца и говорит совсем другим голосом:
– …Привет, маленькая принцесса.
Марьяну, уцепившись за мои ноги, любопытствует, кто к нам пришёл. Дочь на приветствие выдает дружелюбную, но непонятную простым землянам тираду, и Шипинский вновь поднимает на меня взгляд. Видимо, требует перевод.
– Она тоже рада тебя видеть, – поясняю скупо, а дочь подтверждает мои слова протягивая к зайцу руку.
Шипинский возвращает все свое внимание дочке, и такое у него при этом выражение лица, что у меня невольно на глаза наворачиваются слезы. Никто из знакомых мне людей никогда не смотрел на мою Маню так, словно она великое чудо, ценнейшая реликвия, сенсационное открытие… И от этого становится страшно. А вдруг я недооцениваю степени её важности для Артура? Вдруг он всё-таки захочет её забрать?
– Пойдёшь ко мне? – пока я себя накручиваю, спрашивает он у Мани очень мягко.
– Неть, – говорит она и, перехватив зайца за ухо, выходит из-за меня и идёт в руки к Шипинскому.
Тот подхватывает её и поднимается на ноги. Маня смеётся от радости стремительного взлёта, а у меня слезятся глаза – от этой картины мне становится нехорошо. Умом понимаю, что появление в жизни Марьяны такого отца – благо и гарантия светлого будущего. А с другой – мне страшно до ужаса. Чем это все грозит мне?
Наверное, у Артура какая-то врожденная способность нравится противоположному полу, потому что Маня им увлечена сильнее, чем обычно бывает заинтересована другими людьми. Им она просто улыбается и кокетничает, а Шипинскому ещё и рассказывает всю свою полуторогодовалую судьбу. С выражением трясёт ручками и роняет у лифта зайца, которого я спешу поднять.
Артур с неё не сводит глаз и даже поддакивает. Эти двое смотрятся настолько гармонично, что волей-неволей поверишь в родную кровь, генетическую память и что их тянет друг к другу на каком-то инстинктивном уровне, потому что они ближайшие родственники. Но у меня-то с отцом ничего подобного не было!
Может, не всем дано?
Мы спускаемся, подходим к шикарной чёрной машине, и Шипинский открывает двери с брелока. Машина большая и высокая, а ещё шикарная не только снаружи, но и внутри. Включая навороченное новенькое детское кресло и телевизор прямо перед ним. Я просто теряюсь от такой его предусмотрительности. Он что, тоже всю ночь не спал, изучая потребности девочки полутора лет, а потом носился по магазинам? А может, у него уже есть ребёнок? Какой-нибудь тайный. Поэтому он все про них знает и умеет обращаться? Это бы многое объяснило.
Я усаживаюсь на заднее сиденье к дочке, а Артур первым делом включает мультики, и Маня мигом погружается в приключения Смешариков. Артур очень хорошо подготовился к поездке! Превосходно просто!
– Нам долго ехать? – спрашиваю, потому не готовилась к длительной отлучке из дома.
Я даже Ника не предупреждаю. Он пока на связь не выходил, а я его не хочу тревожить и мешать свиданию.
– Медицинский центр находится в Москве, но доедем быстро, – отвечает Артур, глядя на меня через зеркало, – а что?
– А то, что предупреждать надо, – раздражённо сообщаю я, – вдруг пробка или ещё что-то, а я не взяла с собой обед для Маняши!
Это я вру. Из вредности. И чтобы показать, что не боюсь его. На самом деле я всегда беру с собой еду для дочки. И до Москвы нам действительно близко. Без пробок можно доехать минут за двадцать.
– Это не проблема, если что, заедем в ресторан и закажем подходящую Марьяне еду. А ты что, её грудью уже не кормишь?
Я вскидываю на него возмущенный взгляд. Ничего себе вопросы! У меня аж кровь к щекам приливает от его наглости! Упоминание моей груди из его уст звучит крайне… интимно. Непристойно даже! Хоть речь и идёт об обычном в наше время явлении. Сейчас грудью даже в общественных местах кормят. Напоминаю себе об этом и сдерживаю резкую отповедь.
– Нет.
– А почему? Я читал, что хорошо бы ребёнка кормить до трех лет.
– А кто-то советует до года. Давай оставим эту тему? – все же прерываю демонстрацию его осведомленности в вопросе жизни и развитии детей. – Я уже поняла и оценила твою подготовку.
– В каких ты отношениях с Вольцевым? – внезапно спрашивает Шип. Перевёл тему, называется! Лучше бы и дальше о моём молоке дискутировали! – Только давай без увиливаний и сарказма. Я знаю, что у вас фиктивный брак.
Ох! А я как раз собиралась бросить ироничное «мы женаты»…
– В прекрасных! С чего ты взял, что у нас брак не по любви?
Я опять наблюдаю глаза Шипинского в зеркале, и сейчас в них горит злое пламя.
– Серьёзно? То есть ты не знаешь о том, что у твоего мужа очередная любовница, и он все ночи проводит с ней?
Шах и мат. Я даже не знаю, что можно ответить, но в это время мы добираемся до места, и Артур въезжает на парковку частной и, судя по фасаду, дорогой клиники.
От невозможности продолжать разговор, я испытываю трусливое облегчение, но в глубине души всё равно знаю: это не конец, и любая отсрочка временна. Даже если я всю обратную дорогу начну усердно заниматься дочкой, запретив включать мультики, Артур все равно вернётся к этому разговору. Поэтому мне лучше максимально продуктивно воспользоваться полученным временем и продумать стратегию. Тем более его у меня на это совсем мало. Это становится ясно, когда мы только входим в холл медицинского центра.
– Шипинский, меня должны встречать, – сообщает Артур охраннику.
– Одну минутку. Екатерина Михайловна сейчас подойдёт.
И правда, не успевает он закончить фразу, как я вижу спешащую к нам женщину в белом халате.
– Здравствуйте, я старшая медсестра клиники Екатерина Михайловна Борисова, прошу следовать за мной, Артур Львович, – радушно приветствует она важного клиента, а мне просто улыбается.
Я чуть в голос не хмыкаю. Он ещё и Львович! Родители очень постарались донести до окружающих, что этого мажора нужно бояться.
Так, не о том думаю! Собраться! Я читала, что забор материала на тест ДНК длится несколько секунд, а учитывая такой горячий приём, мы в клинике даже не присядем в очередь!
Возвращаюсь к насущным проблемам. Итак, что мне ответить на заданный Артуром вопрос? Правду и только правду – подсказывает внутренний голос, и вообще, стоит с ним попробовать поговорить по-хорошему. Нужно хоть попробовать допустить вероятность того, что Артур не соврал и Ливневы его тогда действительно подставили…
Не то чтобы я Артуру вчера не поверила, но думать об этом боюсь. Это сложно объяснить даже самой себе, но едва мысль устремляется в ту сторону, в голове мгновенно рисуется картинка будущего, которое не случилось. Другого для нас с Марьяной расклада, в котором я не уезжаю в Сочи, а дожидаюсь Артура в квартире Лены, и мы объясняемся.
И на этом моменте опять возникают два варианта развития событий: тот, где он гонит меня на аборт, и тот, где мы становимся семьёй. И обо всем этом думать не хочется, но у меня очень богатое воображение. Оно редко спрашивает и подчиняется. Просто транслирует в мозг картинки, мешая сосредоточиться на главном: так что ответить-то?!
Артур с Марьяной на руках заходит в процедурный кабинет, а мне предлагают подождать в коридоре. Я упрямо мотаю головой.
– Пусть войдёт, – распоряжаться Шипинский, и меня тоже впускают в стерильное помещение.
Всё действительно происходит очень быстро. Маня вообще не понимает, что с ней проделали медицинскую манипуляцию, потому что у неё срабатывает инстинкт: поднесли что-то ко рту – надо срочно открыть, может, оно съедобное! Медсестра, собирающая специальной палочкой эпителий с внутренней стороны щеки, даже не может сдержать смех. А после заменяет инструмент полезной конфетой, предварительно интересуясь, можно ли Маню ею угостить.
Ну а Шипинский открывает рот и без всяких конфет, и спустя несколько минут мы уже покидаем клинику и садимся в машину.
– Предлагаю продолжить разговор в ресторане – говорит Артур.
Его слова не звучат предложением, скорее, приказом, но я соглашаюсь.
Глава 7
У семьи Никиты в столице сеть ресторанов быстрого питания и несколько заведений классом выше. Надеюсь, Артур привёз нас не в один из них… Я прекрасно знаю, какими любознательными могут быть сотрудники – лично мне не единожды пытались намекнуть на измены мужа. Поэтому допускаю, что кто-то может знать в лицо жену внука, сына, племянника – нужное подчеркнуть – владельца и удивиться тому, что она пришла к ним в сопровождении другого мужчины.
Чувствую себя скованно и испытываю острое желание надеть тёмные очки, пока Шипинский, который несёт Марьяну на руках – а та и рада, что не приходится самой перебирать ногами – не удосуживается пояснить:
– Расслабься, этот ресторан не принадлежит Вольцевым, я знаю хозяев.
Ну вы только посмотрите какой прозорливый!
– А я и не боюсь, просто дорожу своей репутацией.
– А вот твой муженек не особо, – бросает Шипинский и толкает свободной рукой дверь, а потом обращается к кому-то, кого я пока не вижу. – Добрый день. Нас в кабинку, туда стул для ребёнка и детское меню.
Вхожу в заведение и отмечаю: ресторан небольшой, но уютный и явно дорогой. Я теперь в этом хорошо разбираюсь. Могу навскидку рассказать о стоимости зеркал, внутренней отделки, люстр, светильников, скатертей и посуды, а также оценить персонал. Уровень виден даже по их форме и поведению. В общем, ничего удивительного, что мажор Шипинский привёл нас в элитное место.
Нас размещают в изолированном от зала кабинете, без промедления приносят стул для Маняши и подают меню.
– Мы сразу сделаем заказ, – сообщает работникам Артур и выжидающе на меня смотрит, предлагая выбрать для дочери обед.
Видимо, он не хочет тянуть с разговором и намерен поскорее остаться без свидетелей. А может, волнуется за Маню. Я не знаю! Я вообще его не знаю!
– Будьте добры, пюре, паровую котлету и овощной салат, а напиток у нас есть свой, – тем не менее послушно делаю заказ.
– А себе? – интересуется Артур.
– Я не голодна.
Какой там себе?! Мне кусок в горло не полезет сейчас. А вот Шипинскому ещё как полезет! Себе он заказывает половину меню!
Пока накрывают на стол, мы серьёзных тем не касаемся. Артур вообще занят Марьяной: подаёт ей бутылочку с соком, которую я выставила на стол, протерев её и свои руки влажными салфетками.
В роли отца он выглядит настолько естественно, что мне опять закрывается в голову мысль: а может, у него все же есть ребёнок? В сети про это ничего не пишут, но вдруг? Эта мысль вызывает у меня противоречивые эмоции: радость и надежду на то, что в этом случае он не будет воевать за дочь, и обиду за Маняшу, что недополучит… Что не дополучила, в отличие от того ребёнка, отцовской любви. Кошмар! А кто её лишил этой любви? Правильно. Я. Так и до чувства вины рукой подать…
Ищу себе оправдания и трусливо радуюсь минутам без выяснения отношений.
Но отсрочка не может длиться вечно, мы остаёмся в кабинете втроём за уставленным блюдами столом. Передо мной, к слову, тоже стоит и суп, и салат – Артур заказал и на меня тоже.
Я игнорирую дорогие деликатесы и принимаюсь кормить дочь, но это уже не мешает Шипинскому начать разговор:
– Арина, хочу попросить у тебя прощения. Я немного неправильно начал, – произносит он неожиданные слова, и я чуть ложку не проношу мимо рта дочери, когда вскидываю на него удивлённый взгляд. Правда, Маня на это громко возмущается, и я быстро возвращаю его к ней. – Мы друг другу не враги, а люди, которые оказались в сложном положении благодаря проискам двух змей.
Лично я до его появления в сложном положении себя не чувствовала. Да и он тоже знать о нас не знал. Жил себе и не тужил…
– Хорошо, и ты меня прости, если когда-то реагировала слишком резко, – считаю нужным подхватить его мирный настрой.
Начало разговора мне нравится.
– Но раз так вышло, мы должны из этого положения выйти. Скажи мне, Арина, ты долго собираешься жить с Вольцевым и все это терпеть? Потому что заявлю сразу: я против того, чтобы Марьяна росла в его доме. Его образ жизни…
– А ты давно белое пальто надел? – перебиваю его и ехидно поднимаю бровь. – Ты так-то тоже не божий одуванчик, Артур.
Как-то у нас очень быстро закончился мир. Шипинскому моя подколка не нравится, и он хмурится.
– Марьяна – моя дочь, и я никогда в жизни не сделаю того, что может ей навредить, а Вольцеву она чужая. Он не будет считаться с её интересами.
Слова вылетают резко, и я понимаю, о чем он. Что подразумевает. Но Ник никогда не приводит кого-то домой. Да он вообще дома редко бывает. Тем не менее я сбавляю обороты и решаю его успокоить.
– Нет, мы собираемся разводиться. Хотели подавать заявление после заключения сделки. В деньгах от нее будет и моя часть. А потом я собиралась уехать к морю и купить там мини-гостиницу.
– То есть я прав? У вас с Вольцевым чисто деловые отношения?
Упс. Как же я так проговорилась? Но изворачиваться поздно, да и не стоит. Возможно, факт фиктивного брака Артура даже успокоит.
– Да.
– И всё?
– Мы друзья. Хорошие друзья, не больше – если тебя интересует, были ли между нами романтические отношения. Хотя даже не могу представить, какое тебе до этого дело.
Шипинский усмехается. Так по-мужски довольно, что я понимаю: дело ему до этого точно есть. Правда, не совсем понимаю какое. Собственнический инстинкт? Дух соперничества? Мы были знакомы с Артуром слишком мало, чтобы говорить о ревности.
– А после развода он остался бы отцом Марьяны? – продолжает допрос Шип, закончив радоваться.
– Нет. Это невозможно. Марьяна не Вольцева, и я не хочу, чтобы их семья рассматривала её как одну из своих наследниц.
– Хм-м… То есть он отказался бы от отцовства? На каких основаниях?
– Из-за того, что я его обманула и женила на себе, выдав чужого ребёнка за его, – сознаюсь как на духу и тут же пугаюсь.
Звучит это как-то не очень.
– Что-о-о?! – Повышает голос Артур, и Марьяна на это реагирует визгом. Шип мгновенно сбавляет тон. – Ты идиотка? Зачем на себя клеветать? Ведь это неправда. Для того, чтобы его выгородить?
Он злится очень заметно: глаза сверкают, руки сжаты в кулаки…
– Ну и что мне с того, что Вольцевы подумают обо мне плохо? Мне не привыкать. – напоминаю ему о прошлом. – Мы вообще уедем и никогда их не увидим. А Ник, который нас с Маней буквально спас два года назад, останется незапятнанным.
– Нет! – отрезает Шипинский и подаётся ко мне через стол. – Не будет мать моей дочери носить такое клеймо!
– Господи, Артур! Ну что за глупости?! Кто об этом из посторонних узнает? Какое клеймо? Мы с Марьяной уедем, и про нас все забудут.
Пытаюсь горячо отстоять свою позицию, но бесполезно.
– Ты просто ничего не знаешь о моем мире, Арина. Когда в свет выйдет Марьяна Артуровна Шипинская, всех тут же начнёт волновать вопрос: а где же она была все эти годы? А кто же у девочки мать?
– Ну тогда, может, вообще не стоит ей давать свою фамилию и объявлять наследницей? Я ведь не против того, чтобы вы общались.
Говорю, а сама понимаю, как это глупо звучит, а Артур ещё и смотрит на меня как на идиотку. Становится стыдно.
– Такого никогда не будет. Моя дочь будет Шипинской, – бросает он, отрезая тем самым любые возражения.
– Хорошо, а какой тогда выход предлагаешь ты? – спрашиваю устало, засовываю дочке в рот последнюю ложку и подаю сок.
– Признаться родителям в том, что вы сговорились.
– А что это изменит? Папарацци и в этом случае пронюхают, что я была замужем за другим и Марьяна считалась его дочкой. Так только хуже выйдет: Ник рассорится с семьёй, а ещё в нашей стране запрещены фиктивные браки.
– Это ерунда. Ваш брак просто аннулируют.
– Но ты же не хотел клеймо на матери своей дочери, – припоминаю я его же слова.
– Вот видишь, что ты натворила? – выплевывает Шипинский зло, и я тоже бешусь.
Правильно! Давай всё валить на меня!
– А можно ещё сказать, что ты меня подло обманул, выгнал на улицу беременной, а Ник помог. Родители его за это только похвалят! – выдвигаю вариант, который его точно не устроит.
– Но ведь это неправда! – возмущается Артур, и я точно знаю: подобным образом я с ним не поступлю никогда, но промолчать не могу.
– Патовая ситуация. Поэтому проще всего сделать так, как мы и хотели с Никитой: тихо разведемся через пару месяцев, и мы с Маней уедем к морю. Через какое-то время все о нас забудут, и ты сможешь спокойно дать Марьяне свою фамилию, раз уж тебе это настолько принципиально.
Нет, ему этот вариант вообще не подходит. Я вижу в его глазах желание меня придушить, но спасает то, что Артур кидает мимолетный взгляд на дочь и мигом остывает.
– Она уснула, – шёпотом говорит он, – ешь, все остыло.
Такая резкая смена настроения меня настораживает ещё сильнее.
– Я не хочу есть, говорила же, – для наглядности отодвигаю от себя суп, – что ты задумал?
Предчувствие в этот момент у меня нехорошее и оно не подводит.
– Я не буду ждать два месяца и даже две недели не буду. Моя дочь станет моей официально как можно раньше. А как минимизировать риски, я проконсультируюсь со специалистами и тебе сообщу.
– Артур! Ну не будь ты таким! Ты полтора года о ней не знал и жил спокойно. Зачем эта спешка? – Я его уже практически умоляю, потому что близка к отчаянию. У меня даже слезы в голосе слышатся, и я сглатываю горький комок. – Тебе же не может всё это быть настолько важным. У мужчин не бывает отцовского инстинкта. Ты же не мог её увидеть и тут же полюбить!
– Знаешь, что? Если у Ливнева не было отцовского инстинкта, и он к тебе отнёсся плохо, это не говорит о том, что все мужчины такие. Мой отец меня всегда любил. И дед тоже. И я хочу любить свою дочку и хочу видеть её каждый день! Хочу наблюдать, как у неё зубы лезут, и хочу услышать, как она скажет что-то кроме «неть»! На велосипеде хочу учить кататься и вообще хочу быть настоящим отцом! Ежедневно!
У меня сердце ухает в пятки.
– Но ты говоришь нереальные вещи, – шепчу онемевшими губами, – ты не можешь забрать у меня Марьяну.
– А я и не собираюсь у тебя её забирать. Вы переедете ко мне вместе, а когда дочь подрастёт, будет точно знать, кто её отец, и уже станет достаточно взрослой, сможешь поехать на свое море и купить хоть мини, хоть макси-пансионат – денег я тебе дам.
Я запускаю руки в волосы, потому что мне хочется их на себе рвать.
– Это тюрьма, Артур. Лишение свободы! – заявляю ему в отчаянии.
– А кто виноват, что до этого дошло, дорогая?
– Я уже говорила! Я не знала тебя! Я и сейчас тебя не знаю! Я не могла явиться к тебе под дверь и сообщить о беременности! Услышь меня!
– Я тебя слышу, Арина. Очень хорошо слышу. Но и ты меня услышь. Я имею на дочь равные с тобой права и отказываться от них не собираюсь. Марьяна ещё маленькая, чтобы делить пополам опеку, поэтому у нас нет другого выхода, как жить под одной крышей и узнавать друг друга.
Глава 8
Артур
Разговор у нас выходит эмоциональный, и все внутри меня клокочет, грозясь вылиться наружу. Умом я прекрасно понимаю, что в той давней истории Арина стала жертвой и ни в чём передо мной не виновата, но я бешусь от бессилия. От того, что невозможно повернуть время вспять. А я хочу вернуть прошлое так сильно, что самому страшно. Мне хочется наказать и Ливневых, и Фролову. Ее – с особой жестокостью.
Я понимаю, почему Арина мне ничего тогда не сказала, но ничего не могу с собой поделать. Я в бешенстве, потому что одна мысль доминирует над остальными: сколько бы всего удалось избежать, если бы Арина в тот день не сбежала, а поговорила со мной. И это меня бесит со страшной силой. Бесит, что сейчас я не могу взять дочь на руки и отвезти в свою квартиру.
А ещё, что приходится и с Вольцевым считаться – вот тут и ревность добавляется в копилку к остальным чувствам. Мне не верится, что этот сексуальный маньяк жил рядом с Ариной больше двух лет и ни разу не попробовал залезть к ней в кровать. А даже если и не пытался, то точно об этом мечтал. Арина не может оставить равнодушным ни одного нормального мужика.
– Предлагаю прямо сейчас сообщить Вольцеву, что вы переезжаете ко мне, – говорю, поддавшись порыву.
Арина вспыхивает, как спичка. Ей не нравится, что я на неё давлю, а я ничего не могу с собой поделать. Дикое, первобытное желание схватить своих девочек в охапку и утащить в пещеру сильнее меня.
– Ты совсем уже, да? Я сама поговорю с Никитой сегодня, и мы все сделаем, как планировали: как только он получит деньги за ресторан, мы подадим на развод, спокойно разведемся, а не аннулируем брак, и тогда ты можешь заявлять свои отцовские права и давать Марьяне фамилию. Разумеется, ты можешь с ней видеться хоть ежедневно…
Мы говорим тихо – Марьяна уснула, и я переложил её на диван, но даже шёпот передаёт возмущение Арины. А меня заводит её злость: сразу вспоминаю, какая Ариша горячая, и хочу её со страшной силой.
– Это неприемлемо, – отрезаю, потому что меня разорвёт, если Арина останется жить у Вольцева. – Если ты категорически не хочешь жить со мной, то будешь жить с Марьяной в моей квартире, а я съеду в родительский дом, но к Вольцеву ты не вернёшься.
– Бред какой-то, Артур… – выдыхает Арина. – Двадцать первый век на дворе! Ты не можешь меня принуждать к чему-то и шантажировать!
В её глазах стоят слезы, и я осознаю, что пора сбавить обороты, сгладить. Я безумно хочу забрать её к себе, а ещё хочу попробовать настоящие семейные отношения. И не только ради того чтобы дочь росла с мамой и папой. Арина была и остаётся девушкой… единственной девушкой, которая меня волнует. Понятия не имею, как это работает. Может, флюиды, химия или подходящая энергетика. Но факт остаётся фактом: кроме неё, никто и никогда на меня не действовал подобным образом. Второй раз я её не отпущу, пока не разберусь до конца во всех этих загадочных явлениях.
– Я не понимаю, почему ты так реагируешь? – стараюсь смягчить тон и даже улыбаюсь. – Вы ведь и так собираетесь разводиться и разъезжаться. Какой смысл оставаться в той квартире? Моя больше и расположена в хорошем месте. В комплексе есть прекрасная детская площадка и поликлиника. Там вообще есть всё для комфортной жизни! – Арина смотрит недоверчиво, и я делаю попытку её дожать: – Если ты боишься меня и того, что я тебя как-то обижу – зря. Ты можешь поменять замки, и я буду приходить только предупредив тебя.
Она расслабляется немного, руки уже не комкают нервно скатерть, но в глазах все равно стоит непонимание и упрямство. Нет, она не станет послушно исполнять чьи-то приказы, и шантажом её принуждать нельзя – оттолкну.
– Я всё равно не понимаю, зачем такая спешка?
– Ну прикинь сама, Арин, как со стороны будет выглядеть ваша ситуация. Это ведь не совсем нормально, когда супруги, подавшие на развод, живут в одной квартире до победного, да ещё и мило общаются. Вы этим не боитесь вызвать подозрения? – Арина хмурится, видимо, этот нюанс они с Вольцевым упустили. – Ну и опять же, мне так спокойнее будет. Неужели я не достоин даже такой малости, как спокойствие за дочь?
Бью по полной, использую все свои дипломатические навыки и даже дышать боюсь в ожидании её ответа. Не согласится – закину одну и вторую на плечи, отнесу в машину и увезу. Отвечаю!
Арина
В какой-то момент Шипинский меняет тактику и начинает добивать меня разумными доводами, и они, естественно, находят во мне больший отклик, чем наезды. Он прав. И, по сути, я не имею больше оснований на него злиться. Он ведь меня не предавал.
Но мне ужасно страшно, что вот так внезапно придётся изменить планы на ближайшие годы. Я ведь давно расписала у себя в голове всё по пунктам: дом на берегу моря, сезонный бизнес, фруктовые деревья в саду – все это придётся отодвинуть на неопределённое время и стать…
А кем стать, собственно? Заложницей? Пленницей? Хотя он говорит, что даже приходить к нам будет с разрешения. Не знаю, верить или нет… Но разве у меня остался выбор? Артур прямо не говорит, но я почему-то твёрдо уверена: заартачусь, встану в позу – разразится скандал между семьями Шипинских и Вольцевых.
Пока размышляю, даже не замечаю, как беру с тарелки огуречный кружок и начинаю жевать…
– Давай попрошу горячий суп принести? – говорит Артур, и мне слышится в его голосе искренняя забота, это меня и подкупает.
– Хорошо, – вздыхаю я, – я перееду, но ты должен понимать, что это не делается в один день. Дай нам хотя бы неделю на сборы, не дави так. Мы ведь с тобой решили, что друг другу не враги.
– Три дня, и я пришлю к тебе фирму, занимающуюся переездами. Но не проси больше времени, Арин, я не могу его дать.
– Но я не понимаю – почему?
Артур барабанит пальцами по столу, размышляя над ответом, и я вижу, что он придумывает удобный, но не правдивый. Неужели правда настолько в нем силен собственнический инстинкт?
– А давай я не стану отвечать на твой вопрос? Но в случае, если ты согласишься на мои условия, прямо сегодня наша с Мечеславом фирма заключит сделку с Вольцевым, и мы заплатим ему сумму, которую он просит, – не мытьем так катаньем добивается своего Шип.
Ну конечно, ведь он настоящий делец и прекрасно понимает, что я не смогу от такого предложения отказаться.
– Не надо присылать фирму, – говорю ему, окончательно капитулируя, – я сама всё соберу. У нас не так много вещей.