Читать онлайн По праву сильного бесплатно

Пролог

Кто я? Вор, контрабандист, мошенник, может убийца? Сложно судить человека, не обладая хоть малой базой знаний о нём, верно? Как можно сделать вывод о том, чего ты не знаешь наверняка, или знаешь понаслышке. Да, быть может, в своей жизни, я играл понемногу каждую из перечисленных ролей, но это не значит, что я был режиссёром данного представления, и тем более автором этой трагикомедии под названием жизнь. Даже если я убивал, что конечно же не доказано, это была не моя прихоть, и придумал данный поворот точно не я. Я, как и все остальные, лишь отыгрывал роль, которую мне любезно выделили, и пытался не сильно лажать, хотя, как тут узнаешь, что есть сильно.

Глава первая. Решётка

Если вопрос: «кто я?» приземлить, не вдаваясь в философские бредни безумцев, не способных ответить на самый простой вопрос, пытающихся его вывернуть и выжать, найти в нём скрытую мудрость, но при этом оголяя свою тупость. Мой ответ, на тот момент, был прост. Я заключённый с длиннющим номером, запоминать который мне попросту было лень. Планета, на которой я находился, одни называют её «Сад», другие «Погань», это пристанище для всякого рода сброда, в основном расы людей, но не редко встречаются и другие гуманоиды. На планете нет ни хрена, кроме приятного климата, тёплого моря и шикарных лесов. Если бы её так не засрали, её можно было бы считать раем.

Я сидел за решёткой в отсеке грузового контейнера, специально разбитого на камеры два на один. На полу валялся небольшой мешок, набитый тряпьём. Он выполнял функцию матраса, пытаясь вместить на себе клиента в два раза больше его самого. Да, постель такая себе, но мне повезло, он хотя бы был сухим. Парень напротив меня, был обдолбан «туманом», это наркота, её принимают назально, словно спрей от насморка. Так вот этот наркоша, вторые сутки валялся на своём мешке, исправно на него испражняясь. Повезёт же кому-то, этого заберут, в камеру бросят другого, а мешок менять никто не будет. Вот и стой тогда, пока не просохнет. Вряд ли это спасёт от зловония, но такая наша доля.

– Суки! – заорал один из пленников. – Включите воду, твари! Дышать невозможно! Дайте говно смыть!

Где именно находился орущий я не знал, это было рядом, в следующем контейнере, или максимум через один. Их в ряду было около двух десятков. В каждом по восемнадцать человек, триста шестьдесят на ряд, рядов не менее сорока. Получается в этой передержке вмещалось не менее четырнадцати тысяч. Долго здесь заключённых не задерживали, максимум год-полтора, но зачастую их пытались спихнуть при первом удобном случае. Если вас смущает торговля людьми, то я искренне завидую вашей неиспорченной душе.

– Эй, красавцы. – прозвучал женский голос в небольших динамиках, подвешенных с помощью проволоки, клей-смолы и какой-то матери, в начале каждого контейнера. – У мамочки сегодня день рождения, и она решила вас порадовать. Кому-то выпадет честь радовать маму, не подведите.

Это был голос местной тюремщицы, она же главный торговец людьми. Раньше её люди отлавливали должников, или одиноких, или слабых, тех кто не может за себя постоять, тех за кого некому вступиться. Торговля шла, приносила свои весьма значительные плоды, но с приходом «Торговой гильдии» всё должно было измениться. Гильдия имеет свой флот, свой устав, свои законы. Они же всячески пытаются закрепить свои законы на всех планетах, до которых могут дотянуться, закрепив свою власть, увеличив влияние и контроль. По законам гильдии, торговля людьми запрещена, а вот торговля зеками, особенно в отсутствии тюрем, и не желании правительства их содержать, становится не только разрешённой, она становится поощряемой, так как уменьшает количество преступного элемента, и увеличивает количество работников на рудниках, мусорках и планетах с агрессивной или заражённой средой. Именно по этой причине, эта барышня отстроила эти стойла, где нас держали как лошадей, и сегодня тюремщица желала порезвиться, подыскав себе скакуна.

– Мальчики, я иду. – вновь прозвучало в динамиках.

Её дефиле проходило под аккомпанемент диких криков, свистов и ора животных, назвать их разумными существами у меня язык не поворачивается. Она вошла в наш контейнер через дверь с права. Лет ей было за сорок, под два метра ростом, на вскидку килограмм восемьдесят. Из одежды на ней были красные чулки, красные туфли на шпильке, часы – управляющие всем в этом сарае, белый парик, и не менее чем пол кило ядовито-красной помады на губах. В руке она осмотрительно держала электро-дубинку.

– Иди ко мне! – орал один.

– Ты видела такой болт! – доносилось с другой стороны.

– Такого посудомоя как я, не найдёшь! Пусти только на кухню! – кричал третий.

Кто-то пытался дотянуться до неё, кому-то это удавалось. Одних она била по рукам, вторых одаривала разрядом шокера, третьим давал потрогать себя за грудь. Тот ряд, в котором я находился, был наполнен старожилами, я провёл здесь полгода, а это двести четыре дня по двадцать одному земному часу. Многие жили здесь задолго до меня, многих перевели из других рядов, как задержавшихся. Мы были цирком уродцев, изголодавшимся за благами цивилизаций и женской лаской.

Тюремщица остановилась у камеры, в которой щуплый старый дед наяривал свой хрен, прислонившись к решётке. Проведя рукой себе по промежности, она засунула два пальца ему в рот. Брызги полетели в разные стороны, и одна из них упала на красный лак обуви. Разряд мгновенно отправил бедолагу на металлический пол, брезгливо оглядев обувь, она шагнула дальше.

– А тебя я не помню. – произнесла она, остановившись, уже пройдя мою дверь.

– И не нужно. – ответил я, не подымаясь с мешка.

– А ты что же? По мальчикам, или здоровье не позволяет.

– Мне жить не надоело. Ты из местных, значит заражена. В вас эти паразиты не размножаются, особенности здешнего иммунитета, я во мне начнут вить колонии. Прививка у меня не приживается, защиты нет, так что… пожалуй эта, уверен, прекрасная ночь, без меня.

– Так, посмотрим. – произнесла она и коснулась пальцем циферблата. – Глеб. Капитан-контрабандист. Попался на доставке запрещённых товаров растительного происхождения.

– Они запрещены гильдией, и только гильдией, и только потому, что она сама торгует этим весьма редким и дорогим товаром.

– Да, не много о тебе информации. А ты любишь поболтать, верно?

– Ну здесь собеседников много, жаль поговорить не с кем.

– И то верно. Я тебя запомнила. – подмигнула она, и двинулась дальше в поисках жертвы.

Ближе к полуночи, два молодца в форме, вытащили меня из камеры и съехав от души в морду, сопротивляющемуся спросонья человеку, потащили прочь. Это было здание неподалёку, меня занесли по ступеням, это был второй этаж, бросили на пол, включили свет и заперли за мной дверь. Окон в комнате не было, здесь была кухня, ванная и туалет. Было не сложно догадаться зачем я здесь, и сопротивление было бесполезным. Минут пять потратил на то, чтоб сожрать три бутерброда, после чего взял из холодильника банку игристого вина и направился приводить себя в порядок. Лазерная бритва, вмонтированная в зеркало, справилась за тридцать секунд, она удалила бороду, заросли в подмышках и на лобке. Программа стрижки привела в порядок волосы на голове. Ногти я решил срезать по старинке, обнаружив на полке маленькие ножницы.

Я парился в ванной почти час, и искренне надеялся, что про меня забыли. Зря. Она вошла без стука, бросила на пол халат, и произнесла:

– Я в парилке жду, не задерживайся. На первом этаже, с лестницы на право.

Испытывать её терпение я не стал, тем более о ней ходила не добрая слава, поэтому напялив халат, взяв еще четыре банки спиртного, я следовал инструкции. В парилке было не сильно жарко, она постелила халат и сидела на нём закинув ногу на ногу.

– О, это ты молодец. – улыбнулась она и потянулась за банкой, открыв её она сделала несколько крупных глотков. – Я потрахаться на трезвую люблю, а вот поговорить можно и по пьяни.

– А я и то и другое люблю по пьяни. – я сел на деревянную лавку напротив. Как и подобает в бане, халат я снял.

– М-м. Неплохо, неплохо. – закивала она, глядя на моё достоинство.

– Лесть, зачем это? Хотя не могу сказать, что это не работает. – я открыл банку и тоже выпил.

– Я не про размер, вас спящих хрен поймёшь, я за стрижку – её отсутствие. У нас так не делают.

– Странно. О чём поговорим?

Она откинулась назад, сделала глоток и помяла себе грудь:

– Не знаю. Предлагай.

– Ну, допустим, какие планы у тебя на завтра? – не задумываясь спросил я, пытаясь не пялится на её голое тело.

– Завтра я встречаюсь с системным помещиком, он скорее всего принесёт мне хреновые новости. – она попыталась поправить короткие светлые волосы на голове. – Ты можешь смотреть смело, если не заметил, мне нравиться, когда на меня смотрят.

– Угу. – ответил я. – И что потом? Это связано с тем, что твоя темница переполнена?

– Нет, не связано, просто отложенный, хороший заказ, на товар абсолютно любого качества. Старики, бабы, калеки, все в топку. Что потом говоришь? – она задумалась и допив содержимое банки взяла вторую. – Потом мне скорее всего нужно будет убить, ну или покалечить кого-то близкого.

– Зачем?

– Если я права, а я права, этот человек давно работает не в моих интересах, и завтра он будет меня жалеть, и убеждать что и в этой ситуации есть выгода, открываются новые возможности, нужно лишь воспользоваться моментом, подстроиться, возможно где-то уступить.

– Полагаю речь о большом количестве денежных меток, или о власти. Если раскрыла предателя, не лучше его обработать до важной встречи? Так можно лишить оппонента спокойствия.

– Возможно. Но я хочу, чтоб он раскрылся сам. Ты точно ничего не хочешь?

– Если я имею такое право, я бы предпочел отказаться. – пытался настаивать я.

– А вот твой проснувшийся друг, твердит другое. И повторюсь, неплохо.

– Не буду кривить душой, ты чертовски привлекательна.

– Ну спасибо. – улыбнулась она и это было странно, казалось, словно она не знает, как использовать милую, нежную улыбку.

– Да, привлекательна, но рисковать жизнью, подвергать себя на муки… не охота.

– А ты знаешь, – проговорила она и поднявшись, приблизила губы к моему уху. – эти паразиты ведь живут только на этой планете, здесь в воздухе особый минерал, без которого они мрут, и если они не успеют как следует расплодиться, то покинув планету, заражённый излечится сам собой.

– И это значит, мне нужно трахнуть тебя чтоб получить свободу?

– Даже не представляю каким нужно быть самцом, чтоб в моей голове родилась такая мысль. Нет. Я могла бы тебя продать при первой возможности. – она перешла на шёпот, а пальцы её крепко схватили мой член.

– Я… – я не знал, что ей сказать, как увильнуть от соития, и, по правде говоря, я уже не сильно и хотел, увиливать.

– Ладно. – проговорила она, опускаясь на колени. – Мне сегодня хватит. Ещё мозоль натрёте. Но открою тебе маленький секрет. Через рот, эта зараза не передаётся. Это тебе подарок, за стрижку.

Это был единственный запомнившийся вечер за предыдущие двести и последующие тридцать дней. Печаль была в том, что ты лишался прав сразу, как только попадал в такое заведение. Возможно твоё прегрешение совсем не велико и тянет максимум на извинение, но попав на передержку ты можешь спокойно застрять на несколько лет. Законы вводились, но до законности и справедливости им было далеко.

Тюремщица выглядела в тот день иначе. Строгая, в гильдейской форме с фуражкой, волосы сострижены почти в ноль. На груди её висел жетон законника, он же маяк, рация и портативный компьютер. Следом за ней шли два амбала, так же в форме, но без жетонов. Они были весьма рослыми, но всё равно проигрывали начальнице. Ребятки исправно справлялись с поставленной им задачей, а именно бить тех, кто позволит себе обратить внимание на женщину или отпустит пошлость. Таких нашлось не много, за последние дни наши палаты изрядно опустели, а их жители покинули планету, отправившись гнуть спины в разного рода шахтах.

– И так. – произнесла она, остановившись у моей камеры, заведя руки за спину и расставив ноги на порядок шире плеч. – Глеб. Просто Глеб.

– Я так понимаю, и я на сгноение иду? – признаюсь я тогда трухнул не слабо, с рудников редко возвращаются, да и долго там не живут. – Не подскажешь куда?

– Ты пилот хороший? – глядя из-под лба, спросила она.

– Приличный. От корыта зависит.

– Правильный ответ. Подымайся и за мной.

Мы вошли в уже знакомое мне здание, поднялись на второй этаж, в комнату без дверей.

– Что дальше? – спросил я, глядя на её грозное, серьёзное лицо.

– Приводи себя в порядок, перекуси, времени у тебя почти сутки. Потом поработаешь пилотом. Уговор на сто дней. Отдала почти даром, с условием что по истечении времени все твои нарушения спишутся. Вернее те, которые есть в твоём личном деле. В моей базе их немного, но возможно в центральном архиве накопают ещё что-то. – она не проявляла никаких эмоций, была сурова и холодна словно скала.

– Спасибо. Жаль мне отплатить нечем. – произнёс я и она повернулась, посмотрев мне в глаза.

– Когда будешь в свободном статусе, если окажешься здесь, по делу или пролётом, навести меня. Я ради тебя баньку затоплю.

– Принято. – ответил я и хотел изобразить искреннюю улыбку. У меня этого не вышло, и, если бы получилось она бы этого не увидела, так как уже развернулась и покинула комнату слегка хлопнув дверью.

Я собирался устроить пир, но запах исходящий от меня и моей одежды не позволил мне сесть за стол. Я разделся, влез в ванную и открыл воду. Быстро приведя себя в порядок, постояв под душем около десяти минут я закрыл кран, и побрезговав грязной одеждой, вышел в комнату, вытирая полотенцем голову.

– Да, жалко такого отпускать. Уверена, ты не только с кораблями обращаться умеешь. – произнесла тюремщица, стоя у холодильника и попивая, игристое, вино.

– Составишь компанию? – спросил я. – Жрать охота, холодильник забили, постарались.

– Я знаю, это же всё-таки моя комната. – ухмыльнулась она. – Нет, не составлю, я принесла униформу, и исподнее. Эти идиоты принесли одежду на ребёнка размером, придётся одеться в форму законника, надеюсь ты не против. И много не пей, отдохни. Перелёт может быть трудным.

– Угу. – ответил я. – А в каком смысле это твоя комната? Ты здесь обедаешь?

– Я здесь живу. Там в стену вмонтирована кровать, ты не заметил? За наблюдательность единица.

– У тебя столько меток, ты можешь купить себе пол планеты, а ты живёшь в коробке три на три, где нет ни окон, ни нормальной кровати?

– Наличие достаточного количества денег, как раз и позволяет мне жить так, как мне хочется, и как мне удобно. Кому-то удобно во дворце, мне же легче дышится в бункере.

– Мне сложно понять, зачем тогда ты всем этим занимаешься? – я с искренним недоумением смотрел на эту огромную статную женщину, которая в строгой форме становилась ещё привлекательнее чем в отсутствии всякой одежды.

– Кто-то же должен этим заниматься. – отвернулась от меня она. – А покой он не в размере дома, денежного сейфа или хрена у твоего спутника, покой он в удобстве. Мне, к примеру, уютно здесь, и менять я этого не хочу.

– Я не знаю, что добавить.

– Ты главное не подведи. Уж шибко красочно я тебя расхваливала.

– Постараюсь. – ответил я и она покинула комнату.

Глава вторая. Маршал

Они зашли в комнату, когда я был на толчке. Проснувшись и заваривая кофейный камень, я нашёл на одной полок вечную сигару, и решил не отказывать себе в удовольствии. Вечной её назвали конечно зря, но свои пятьдесят тысяч затяжек она выдавала. От крепкой смеси я немного покашлял, не удержавшись потянув в затяг, а потом с великим удовольствием, захватив чашку горячего напитка, залез на трон выполненный из белого, матового камня. Дверь распахнулась, вошли двое в гильдейской форме и остановились у открытого санузла.

– Ты пилот? – спросил мужик лет пятидесяти струшивая что-то с седых волос.

– Я… – ответил я, обдумывая как здорово, наверное, я выгляжу со стороны. Впрочем, ни сигара, ни чашка кофе, ни запах удачно завершённого процесса, не смущали гостей, лишь молодой с бородавкой на челюсти слегка дёрнул ноздрёй.

– Хорошо. – ответил седой и его зелёные глаза пристально вглядывались в моё лицо. – Я Баяр, маршал торговой гильдии, переходишь в моё подчинение. Мусорные орбиты не проблема?

– Могу, конечно, поцарапаться, но да, не проблема. – ответил я и сделал затяжку.

– Корвет лучше не царапать. Ладно, у тебя десять минут на сборы.

Они покинули эту скромную обитель и получил возможность подтереть задницу, так как при них мне этого делать не хотелось. Готов я был уже через несколько минут, и признаюсь почти вернул сигару на место, но почти ведь не считается, верно? Я понадеялся, что тюремщица не обидится, и спрятав трофей во внутреннем кармане, вышел прочь.

Я шёл вперёд, форма законника магическим образом придавала шагам уверенности, особенно на фоне наблюдаемой картины. Слева от меня, в двухстах метрах, остатки невольников, скованные по рукам и ногам, медленными шагами брели к грузовому транспорту. У открытых ворот стояла тюремщица, в руках она держала электронный планшет, и сосредоточенно что-то в нём отмечала, осматривая каждого заключённого. Вид её был грубым и неприступным, и мне почему-то стало жалко её. Ну отправит она этих бедолаг, заработает хренову-тучу денег, половина которых уйдёт на зарплаты охранникам и на другие траты. Вторая половина – это не мало, но заставят ли они её улыбнуться? Или она запрётся вечером в своей комнатке без окон, и будет ждать следующего дня рождения, чтоб устроить дикую оргию, которая скорей всего не приносит ей ни малейшего удовольствия. Я почему-то ждал тогда что она посмотрит в мою сторону, но она не посмотрела. Хотя, я был для неё таким же товаром, как и остальные, разве что от меня в тот момент пахло поприятнее.

Седой Баяр стоял у трапа корвета с двумя помощниками, того, с бородавкой, среди них не было, оба были здоровыми, но явно невыдающихся умственных способностей.

– Найдите, найдите и покалечьте суку, которая грохнула Серого. Покалечьте так чтоб все видели, чтоб знали каково это, связываться с законниками. Он должен страдать.

– А если за него кто-то вступится? – спросил один из тупоголовых.

– В расход. – ответил маршал и поглядел на меня с некой неприязнью. – Либо отдайте их этой, бабе-коню. Она им найдёт билет к счастью.

– Поняли шеф. – ответил второй. – Сделаем, нас тут маленькая армия, справимся.

– И запомните, он должен страдать!

Они кивнули и направились прочь от корабля, я же, окинув, в очередной раз, взглядом, транспорт, произнёс:

– Не дурная машина, а движки с системой надеюсь нового образца?

– А как же. – не довольно ответил Баяр и кивнул чтоб я шёл за ним. – Стояло бы новое железо, так ты бы мне и на хер не сдался. Пойдём-пойдём. Сейчас всё объясню.

Корабль изнутри казался ещё больше, чем снаружи. Почти максимально допустимый размер для суден, приземляющихся на планету. Не знаю почему, но учёные это как-то объясняли.

– Ворон, так я зову этого красавца, – говорил седой на ходу. – полностью автономная машина, одного пилота для управления вполне достаточно. Но как ты сам сказал, железо старое, для прыжка выполняется сильное замедление, и откалибровать сильнее невозможно.

– Понятно. – ответил я, уже отчётливо понимая ход его мыслей. – И сколько я потеряю?

– Смекалистый. – хмыкнул он. – Всего четыре прыжка. Двенадцать точек.

– Девяносто шесть дней, плюс минус. – прикинул я. – Ну уговор был на сто, так что всё в рамках договорённости.

– Вот и славно. – взглянул на меня Баяр и хлопнул ладонью по плечу. – Я буду отдыхать в нулевой секции, с тобой останется Карлик, на всякий случай.

– Не маловат ли экипаж для такого корабля? – для проформы спросил я.

– Всех пришлось здесь оставить. Что не справишься? Я могу задержаться, поискать замену. – не останавливаясь ответил маршал и голос его стал не дружелюбным вконец.

– Да нет, справлюсь.

– Я так и подумал.

Мы вошли в небольшую комнату мед-отсека, в центре, на металлическом столе, лежал труп парня лет тридцати. Рядом с ним стоял тип с бородавкой.

– Карлик, это Глеб, если ты забыл, Глеб, это Карлик. – с долей официоза говорил седой. – Надеюсь, вы подружитесь, извините, бабу вам в дорогу раздобыть не удалось.

– А жаль. – ответил законник с бородавкой, поправив массивный перстень, на безымянном пальце левой руки, и протянул мне правую. – Карл.

– Приятно. – ответил я пожав ладонь.

Баяр оглядел тело, синяки под глазами, две колотые раны в животе, одна на бедре. Губы убиенного были разбиты, пальцы неестественно скрючены.

– Что случилось? – спросил я и всмотрелся в лицо трупа.

– Хрен его знает. – недовольно ответил седой. – Завалил кто-то. Но ничего, они ответят.

– Это я слышал, а анализы делали уже? Здесь всё необходимое оборудование есть.

– Это ещё зачем? – поднял бровь Баяр и замер. – Доставим домой, там разберутся.

– Ну ладно. Пусть так. – ответил я. – Я закурю, никто не против.

– Кури хоть закурись. Ты что-то знаешь о нём? Что-то слышал? Может в контейнерах слухи ходили? Нам бы помогла любая помощь, а тебе пригодились бы немного меток.

– Не убивал его никто. Случайность это. У него были друзья, напарник? – мне хотелось поумничать, но играть с старым воякой в эту игру я не захотел.

– Нет, напарника не было, он один местный участковый, ещё есть дылда, но она дальше своей зоны не смотрит. Был товарищ у него, но его мы не нашли. Выкладывай, что думаешь?

– Думаю, что видели вы его последний раз не менее пятидесяти местных дней назад. Он выглядел больным, но весьма энергичным. Энергия эта от тумана, у него в носу и частично на верхней губе выпали волосы, явный признак передозировок.

– То, что он задвигал по этой дряни не новость. – отмахнулся старый. – Ты найди сейчас человека, который не торчит на каком-то говне. А если найдёшь так предложи ему нашу работёнку. Как думаешь, согласится? Ни семьи, ни друзей, ни покоя. Карлик, ты бы завёл семью в такой дыре как эта?

– Не знаю. – пожал плечами тот.

– А-а. Понятно всё с тобой. – поморщился маршал. – Он может и торчал, но загнулся он не от этой дряни, тут, как видишь.

– Спорно. – не согласился я, я ожидал его недовольства, но блеск интереса скользнул в его глазах, и я успокоился. – Туман и бабы, вот его гибель. Он трахал местных баб, все они заражены местным паразитом, но у них болезнь не прогрессирует и не проявляется. Он заразился, ему бы покинуть планету, дней на десять, всё прошло бы, но он не покинул. Возможно собирался, но туман приводит к потере счёта времени. Когда очухался, было поздно, пошёл к местным умельцам.