Читать онлайн Туарег. Золотое проклятие бесплатно

Туарег. Золотое проклятие

Глава 1

«На первых порах вся она – только пустота и безмолвие, но это потому, что она не открывается первому встречному. Ведь и в наших краях любая деревушка таит свою жизнь от стороннего глаза. И если не оставить ради нее весь мир, не сжиться с ее исконными обычаями, нравами и распрями, никогда не поймешь, что она для тех, кому она – родина». –Он знал эти строки-завет великого французского философа Антуана де Сент-Экзюпери наизусть… И всегда поражался, как человек из другой культуры, из другого мира, мог так чувствовать Ее… Великую, бескрайнюю, загадочную… Пустыню… Ответ настиг ее многим позже, когда он открыл для себя удивительную истину- на свете были люди, рожденные в разных странах, с разным цветом кожи, менталитетом, с разными судьбами, но все они были при этом объединены в удивительную общность… Всех их по какой-то странной, неведомой причине тянула к себе Пустыня… Эта общность образовывала между этими людьми магическую, почти сакральную связь… Она была сильнее многих условностей. Она была сильнее цивилизационных правил приличия… Она просто связывала и все… Связывала невидимыми путами раз и навсегда, делая из чужих людей братьев не по крови, но по духу… Или повенчанных… Повенчанных песками… Пеклом… Бесконечностью…

Таким человеком для него стала Иштар… Она ворвалась в его жизнь вихрем песка, шквалом самума, по силе равному цунами на море… И когда он смотрел в ее глаза, он знал, что это мактуб, что это судьба, что это его дорога- и ее дорога, переплетенные воедино… И пусть эти дороги проходили по хребтам барханов, танцующих по воле ветра и постоянно меняющих свои очертания, он знал, что этот путь будет общим…

Знал уже тогда, когда она бросила на него игриво-лукавый взгляд, газуя на своем мотоцикле и оставляя позади в облаке песка. Знал, когда спасал ее от лап похотливых уродов, наслаждающихся ее унижением и красотой невинной плоти в шаге от того, чтобы испачкать, растоптать, порвать… Знал, когда погружался в тревожный сон, чувствуя ее запах и тепло за завесой из верблюжьей шкуры, служившей между ними единственной физической преградой… Знал, что интерес и судьба приведут ее к нему, заставят прикоснуться к его тлеющей в жажде ее прикосновений коже… Знал, когда подминал под себя и делал своей… Знал, когда мечтал запрятать свое серебряное сокровище от всех глаз мира в своем доме в оазисе. Знал, когда жадно, до истощения и охрипшего голоса любил ее, ослепленный одной только мыслью о том, что она может принадлежать другому, быть с другим, любить другого… Когда туарег любит, он читает стихи на тифинаге (прим.– консонантное письмо, используемое для записи берберских языков) своей возлюбленной. И он читал… Шептал ей, изможденной, залюбленной, заласканной в его руках после ночи сумасшествия, когда точно знал, что больше никогда ее не отпустит от себя, когда прижимал ее тонкий стан к своему мускулистому телу и чувствовал, как кожа покрывается мурашками от одного только их соприкосновения, когда одевал на ее ногу тот самый браслет… Браслет любви, как называла его ее мать… В той, другой жизни…

Белькасем был уже достаточно взрослым мальчиком, чтобы помнить день, когда мать ушла от отца… Это произошло тогда, когда он привел в дом вторую жену… Не прошло и пары дней, как он сбежал в пустыню к матери… Она вернулась к своему племени, принятая с распростертыми объятиями, как того требовали традиции туарегов. Те никогда и ни при каком раскладе не осуждали женщин, зная, что женское сердце знает лишь одну истину-любовь. Любви оно и верит… Женщина туарегов вправе была уйти от мужчины, вернуться в семью, забрать детей…

Когда в тот же день к вечеру Кадаф ворвался в лагерь на нескольких внедорожниках в поисках Луньи, разговаривать к нему вышел аменукал, вождь племени.

–Уезжай. Здесь больше нет женщины, которая тебе принадлежит…

–Позовите ее!-кричал он,– Лунья!-адресовывал в небо, разрывая его безмятежный покой своим отчаянным криком.– Вернись! Ничего не изменилось! Я люблю тебя! Я сделал этот ради нас, чтобы дать вам всем большего! Ты будешь королевой! Моей королевой!

Она не вернулась… Она больше ни разу даже не заговорила с ним…

Белькасем тоже не хотел, но Лунья требовала обратного…

–Он твой отец, сынок… Мои отношения с ним значения не имеют…

–Он сделал тебе больно…

–Нет, мальчик мой… Это судьба… Твой отец не виноват… Так было предначертано…

– Ненавижу его! Ненавижу!

–Не надо ненавидеть, мой отважный Туарег! Ненависть- глупое чувство… Чувство слабых и отчаянных. Тех, кому нечего терять…

–Как ты можешь так говорить? Ты сама не ненавидишь?

–Нет, Белькасем. Мне есть что терять… Не хочу терять память о том, что было… Я любила… И люблю… Всегда буду любить, но теперь на расстоянии… Но от этого моя любовь не станет меньше…

–Тогда почему ты не с ним, мама? Он говорил, ты будешь его королевой… Что он сделал это для тебя…

–Я больше никогда не буду его королевой, мой мальчик Кассум… Для того, чтобы быть королевой своего мужчины, трона не нужно… Достаточно его сердца… А сердце твоего отца давно и безвозвратно продано за золото… Вот его истинная королева- толстая золотая жила его приисков…

–И что же дальше?

–Дальше мы пойдем по жизни, как пески одного бархана… В разные стороны…

Он знал, она говорила правду… Мама никогда не врала… И никогда не показывала свою слабость. Только когда наступала ночь, а он претворялся, что уже давно и глубоко спит, она слегка, до щиколотки, поднимала подол своего платья и трогала пальцами тонкий серебряный браслет на ноге, подарок Кадафа, тихо плача и напевая себе под нос красивую и грустную песню…

Спустя годы все, что у него останется от матери- этот самый браслет… Спустя годы он выучит тифинаг и сможет прочитать то, что было на нем написано… Самое простое признание в любви, которое только может существовать в этом мире… Самое красивое признание в любви, которое только может существовать в этом мире… Самое искренне признание в любви, которое только может существовать в этом мире…

«Ты нужна мне, как вода»…

Он закрывает глаза и вспоминает ее последний поцелуй. Нежный, проникновенный, искренний. Ее тихое, на выдохе «спасибо» с чуть приподнятыми уголками пухлых губ. Ее нежное дыхание, свежее, мятное, влекущее своей сладостью… В тот момент, когда она повернулась к нему в машине, чтобы попрощаться и пересесть к Мариам, он не понял, что это прощание навсегда… И все же в сердце тогда что-то ёкнуло. Он принял это за банальное нежелание отпускать ту, кого его внутренний зверь уже нарек самкой, подальше от себя. А это его душа уже все знала и прощалась с ней… Так часто бывает… Мы вдруг чувствуем что-то странное, неподвластное нашему пониманию… Называем это интуицией… Банально, поверхностно… А все ведь намного глубже… Это наши души отвечают сердечной болью, зная то, что будет неизбежно… Предчувствуют, предсказывают, нашептывают нам…

Он припарковался у помпезного входа в дом брата. Взял букет с заднего сидения машины. Несколько шагов- и он уже внутри. Многие, кто знают его, почтенно расступаются. Он идет вперед, зная и чувствуя, что сердце сейчас все равно что-то выдаст… Выхватывает ее тонкий силуэт. Она в серебряном платье в пол. Все такая же ослепительная. Еще более женственная и влекущая. Платина волос сверкает так, что затмевает солнце…

Она немного приподнимается на цыпочках, хоть ее ноги и обхвачены тонкой змейкой серебристых босоножек на каблуках в цвет платья, протягивает свои изящные руки к лицу брата, нежно касается его рта кончиками своих губ и шепчет тихо «спасибо»… А его как молнией прошибает… Он читает по губам, понимает то, что она говорит, даже на расстоянии… И в голове совсем другие кадры- как это она его вот так же касалась, вот так же ему шептала…

Пару месяцев назад он бы почувствовал удар… Пропустил бы через себя эту боль… Словно от клинка кинжала по самую рукоятку… А теперь… Теперь все равно… Теперь на нем снова броня… Усмехается сам себе… Нет, он больше не позволит этой боли его разрушать… Она-лишь мираж… Рассеялась с первым ветром, словно никогда и не было… Прошло, прошло… Еще шаг- и она, должно быть, чувствует на себе его взгляд… Мгновение- и их глаза встречаются. И он теперь смотрит на нее так, словно собрал все пренебрежение и равнодушие во всем мире вместе взятые…

Глава 2

Она уже привыкла так жить… Энергичным настоящим, до краев переполненным планами и делами… Оптимистичным будущим- в котором бы реализовались все эти планы… Только с прошлым все никак не ладилось…

Нет-нет, все у нее было хорошо… Она по-своему даже была счастлива… Марокко постепенно раскрывал перед ней все свои яркие краски, все больше завлекая и очаровывая. Удивительная страна заката, арабского магриба, страна колдунов, смельчаков и пижонов, как любил говорить в шутку ее отец… Все было в этих краях- и остроконечные горы с затерянными на их вершинах деревеньками, одевающиеся зимой в снежные покровы, а весной утопающие в маковых поцелуях… И шумные, энергичные города, стремящиеся всеми фибрами в будущее… И старинные, словно затерянные во времени, места с богатой историей и колоритом… И пустыня… Великая пустыня…

Вот только пустыню Иштар отныне избегала… Слишком сильно, отчетливо она ассоциировалась у нее с Ним… Слишком много знала ее потаенных секретов… Бесстрашная, бесстрастная, безжалостная… Говорящая с тобой на уровне вибраций обреченным гулом… Каким-то неизбежным, судьбоносным, обреченным…

Она научилась подстраиваться под Луэйя, научилась быть для него идеальной женой. Научилась любить его по-своему, подмечать достоинства и ценить их… Оказалось, его внутренний зверь действительно был не таким уж страшным и пугающим… Да, Луэй мог быть нетерпеливым, иногда бесцеремонным, нетерпимым и категоричным в плане отказов- если он хотел близости, она была обязана ему ее дать… И в то же время, и он старался, чтобы ей было хорошо, старался учитывать ее желания, ее потребности, ее пристрастия… Им было интересно друг с другом, весело и нетривиально… Что еще нужно для молодой пары?

Секса в их жизни было много, но одно неизменно удивляло девушку- он никогда не переходил определенной черты, каких-то внутренних, личных табу, установленных согласно собственной логике. Особенно много этих самых табу и запретов, как ни странно, у него было в половой жизни… Он не позволял делать ей минет и никогда не делал ей кунилингус сам. Разговор на эту тему у них был только однажды- Иштар в лоб спросила, чего бы еще он хотел от нее получить в постели, сама предложила попробовать… Дуреха Кейт посоветовала, мол, мужчинам это нужно- зачем ждать, что он пойдет получать это на стороне… Тем более, что Таша помнила тот самый разговор мужа с кузиной-любовницей Лямис в их доме… Реакция Луэйя обескуражила… Он посмотрел на нее с упреком, укором, даже, может быть, на грани осуждения…

–Ты мать моих будущих детей, Иштар… Этими губами ты будешь целовать моего сына… И я своими губами буду целовать… Как ты о таком могла вообще подумать? Ты не какая-то там низкая шлюха… Тебе чего-то не хватает, Таша? Я тебе чего-то не даю?

Нет, ей не было мало… Напротив, иногда «этого» было даже больше, чем нужно… Во всем, что касалось классического секса, Луэй оказался максимально изобретателен и активен. Он любил брать ее сзади, яростно, до боли в промежности и слабости в ногах вколачиваясь в нее, с силой кусая за шею. Любил связывать ее, делая полностью беспомощной… Иногда он клал ее на кровать, привязывал руки к изголовью, а потом уходил, заставляя себя ждать по нескольку десятков минут в таком обездвиженном состоянии… Иштар, пожалуй, и забыла то время, когда на ее теле не было синяков от его нетерпеливых рук или засосов…

Она привыкла к его запаху, к его дыханию, успела изучить его повадки- когда ему с ней очень хорошо, когда он приближается к оргазму, когда хочет от нее большей отдачи и инициативы… Вот только феерии их постельная жизнь у нее, как она ни старалась себя убедить и настроить, не вызывала… Часто после секса она стояла напротив зеркала в ванной и смотрела на свое отражение под планомерное журчание воды в кране, задаваясь единственным вопросом- почему? Почему у нее так редко получалось с ним достигать оргазма? Почему она не могла расслабиться и отдаться эмоциям до конца, несмотря на то, что мужчина в ее постели был опытен, привлекателен и так сильно ее хотел…

Когда было совсем плохо, она открывала закрытую на замок шкатулку и держала в руках серебряный браслет… Ее веки сами опускались, прикрывая глаза и унося ее в прошлое… Запах костра и верблюжьей кожи, песчинки на зубах, усталость, разливающаяся по всем мышцам сразу… Она помнила его поцелуи, помнила его дыхание… Его глаза- вечность, растворенная в черном омуте…

Ей показалось, что у нее почти получилось… Что не было больше этой свербящей боли в сердце, этого груза… Что она почти свободна от изматывающего чувства тоски по нему… Время все лечит… И это тоже пройдет… Она повторяла эти слова снова и снова- и уже почти уверовала в них…

Вот только с нашей верой так всегда… Сначала долго-долго ее пестуешь и лелеешь, а потом достаточно одной-единственной встречи, чтобы снова ее разрушить…

Когда Иштар повернула голову на вход и увидела Туарега, ее мир снова начал рушиться, распадаясь на маленькие кирпичики, которые она так упорно и старательно возводила, скрепляя цементом стабильности и правильности своего выбора… Вот только все это было зря… Зря, когда увидела его крепкий торс, жилистые смуглые руки, волевой подбородок, густые волосы… И глаза… От которых теперь веяло лишь отчужденностью и презрением…

Он небрежно держал в руках большой букет красных роз. Подошел размашисто к Луэйю и Иштар, протянул ей цветы, едва удостоив взгляда глаза в глаза. Перед девушкой сейчас был не Туарег, а старший брат мужа, Белькасем, с которым, как он сам ей сказал в тот день, когда они в последний раз разговаривали откровенно тет-а-тет, Туарега не существует… Есть только Белькасем… Старший брат ее мужа, о котором многое ей знать вовсе и не обязательно…Так сейчас и было… Чужой мужчина на ее празднике… Отбывший повинность только потому, что об этом попросил Луэй. Она узнала это от самого мужа. Когда тот, тоже завидев издалека брата, поспешил сказать жене, что он пригласил его на мероприятие, так как тот, наконец, вернулся с Тенерифе и они давно не виделись…

Братья сердечно обнялись. Белькасем сказал пару дежурных фраз-комплиментов по поводу вечеринки. Перевел взгляд на Иштар, наконец, но все так же равнодушно-спокойно произнес.

–Как принцессе жизнь в Марокко? Осваиваетесь?

Таша не могла вымолвить ни слова. Во рту стало вязко. Она нервно сглотнула и, смущенно улыбнувшись, утвердительно кивнула.

Белькасем, казалось, вовсе и не ожидал от нее какого-то ответа, потому что его внимание тут же было отвлечено кем-то из знакомых или родственников, которые увидели его и быстро подскочили поприветствовать.

В ушах Иштар звенело. Во рту почему-то был горько-металлический привкус, словно от крови. А может это и была кровь. В детстве за ней была дурацкая привычка кусать щеку, когда волнуешься… Наверное, сейчас произошло то же самое, только она не заметила, не обратила внимание, полностью поглощенная муками своего сердца… Не прошло и минуты, как Туарег растворился в толпе. А она все еще стояла, чуть покачиваясь от внезапного головокружения, под руку с мужем, оживленно ей что-то рассказывающим. В голове отбивала лишь одна мысль- вот и поговорили, вот и поговорили…

Глава 3

Соприкосновение горячей воды с кожей, напряженной, в мурашках, ждущей заветного тепла и расслабления от живительной влаги. Тропический душ нежно отстукивает щедрыми каплями по стенам фаянса и мрамора, устремляясь ручьями в хромовый слив, она откидывает голову, жадно хватая теплую влагу ртом. Теперь вода и на волосах, и Иштар чувствует, как вместе с ней по ним стекает негативная энергетика сальных взглядов и зависти за минувший день- неизменный спутник всех людей ее положения… Очищение, катарсис, обнуление… Теперь ей легче, теперь снова есть, чем дышать. Она со всей силы жмурится- и руки сами тянутся к собственной груди. Сжимает так, как Он бы сжал- сильно, но не до боли… Цепляет ногтями соски, отчего они скручиваются в узел, а пальцы на ногах поджимаются, спускается руками ниже, по животу, чтобы нырнуть пальцами между ног…

–Шалунья…– слышит сзади его хриплый голос на фоне скрежета открывающихся прозрачных дверей душа. Вздрагивает и напрягается тут же, выныривая из своих эмоций и ощущений…– что ты тут делаешь без меня?

Теперь на ее теле другие руки… Более настырные, более жесткие, чужие… Ах, нет, не чужие… Руки ее мужа…Это он сейчас рядом… Тот, кто и должен быть, и физически, и ментально…

–Кого представляешь?-шепчет горячо, но колюче, порывисто, у нее возле уха.

Он возбужден, сильно… Она чувствует это по каменной горячей твердости, упирающейся в ее бедро.

–Кого еще, тебя…– нервный смешок срывается с губ, словно она боится, что он поймал ее с поличным, что он догадался обо всём…

–Горячая девочка… Я тоже весь вечер думал о том, как нагну тебя вот так,– тут же реализует то, что сказал, надавливает решительно на шею и заставляет согнуться в талии. Вода теперь хлещет по ее позвоночнику, нагло стекая по выставленным ягодицам.

Хриплое дыхание сзади, захват кулака на мокрых волосах, которые он стягивает в жгут, по ходу выжимая, одновременно притягивая ее к себе и входя.

–Дааа, каткута (араб.– котенок), даа, моя сладкая…– резкие толчки. Болезненные и порывистые, но она уже привыкла подстраиваться, научилась расслабляться и давать ему власть над своим телом…

Луэй быстр и резок. На этот раз даже чрезмерно… А она как ни настраивается, не может поймать момент, когда получается уйти в свою реальность, раствориться в фантазиях и воспоминаниях… Никак…

–Хильв, хабибти (араб.– сладко, любимая), бхиббак мут (люблю тебя до смерти)…

Бихиббак мут… Он так часто теперь говорил ей эту фразу… Люблю до смерти… И почему-то, когда его взгляд темнел от вожделения в порыве страсти, ей уже вовсе и не казалось, что это языковая форма… Иногда Иштар и правда верила, что он может убить…

Сглотнула нервный комок напряжения. Дала ему дойти до пика… Самой же хотелось побыстрее выйти из душа, который теперь не ласкал кожу, а болезненно хлестал по коже навязчивыми потоками…

Облегченно выдыхает, когда он отстраняется, быстро целует ее в макушку и выходит из-под струй первым. Иштар дожидается, когда он покинет ванную, а потом не спешит тоже это сделать. Долго, до покраснения кожи, вытирается махровым полотенцем, сушит голову до состояния сухой соломы, не обращая внимание на то, как горячие потоки воздуха обжигают кожу… Берет себя в руки и делает шаг наружу.

Луэй расслаблен, как, впрочем, и всегда после секса… Снова весел, непринужден, галантен. Он разговаривает по телефону, посылая ей воздушный поцелуй.

–Да, йа ахи (араб.-мой брат), непременно… Договорились. Тамам (араб.– хорошо).

На другом конце слышен плотный мужской баритон, слов не разобрать, но ее сердце неизменно заходится. Это он звонит? Зачем она об этом думает, только зачем…

Лу слушает, а потом отпускает веселый смешок. Снова прощается. Кладет, наконец, смартфон на тумбочку.

Поворачивается к жене, прикуривая сигарету.

–Что, каткута?

Иштар вздрагивает. И пускай он часто спрашивает ее именно так- по поводу и без, сейчас как-то особенно все напряжено, на изломе… Она словно преступница, которая, затаив дыхание, ждет подвоха… Подставы…

Пожимает плечами, как ни в чем не бывало…

–Что? Ничего…-лепечет себе под нос.

–Ничего…– повторяет он, делая пару затяжек и небрежно выкидывая еще горящий бычок в окно.

Подходит сзади, обнимает…

–Мне нужно на пару дней на Тенерифе…

Иштар вздрагивает… Тенерифе… Сколько воспоминаний, сколько всего, связанного с этим островом… А еще Лямис… Сглатывает. Не то, чтобы была ревность… Просто… Неприятно…

–Понятно…– выдавливает из себя насилу.

Лу хмыкает.

–Таша… Что такое?– целует мочку уха.

–Ничего, Луэй. Говорю же, ничего…

Он вздыхает, прижимая ближе.

–Возьму тебя с собой… Если думаешь, что…

–Ничего не думаю…– отодвигается от него, -поезжай… У меня дела… На этой неделе очередное выступление в Университете Касабланки. Приезжает мой научный руководитель из Великобритании… Мне необходимо быть здесь…

–Хорошо…– выдыхает Луэй. –Постараюсь вернуться как можно быстрее… Я бы и не поехал, но брат попросил… Есть пару важных вопросов, которые стоит решить…

Сердце Иштар снова заходится в нервном беге. Отходит к трюмо, чтобы подальше, чтобы не видел ее возможно читаемого смятения… берет гребень со столешницы из желтоватого, в прожилках, оникса, начинает расчесывать волосы.

–А твой брат живет преимущественно на Тенерифе?-вопрос сам собой срывается с ее губ.

–Кассум? Да как сказать, он вообще много где живет… Как ветер… Сегодня там- завтра здесь… Вечно у него в голове какие-то свои расчеты и планы… За ним и не угонишься…

Лу говорил о брате с неподдельным восхищением, очевидной любовью…

–Я всегда мечтал его понять… Да как-то так до конца никогда и не получалось… Белькасем весь состоит из парадоксов… Ему бы сесть на трон, по крайней мере, уверен, отец бы того хотел, а он…– последние слова прозвучали не без искорок боли, стреляющих от потаенных углей у него в душе…

Иштар невольно почувствовала это напряжение. Не могла не почувствовать…

–У вас разные матери…

–Разные…– задумчиво продолжил Луэй…– Мать Белькасема была первой женой отца… ну как женой… Она была из племени туарегов… Им не писаны законы, ты же знаешь… Как только отец женился на моей матери, ушла от него… А он… Он продолжал волочиться за ней, как собачонка…

–Луэй, не говори так…– перебила его Иштар.

Муж вздохнул.

–Я знаю, о чем говорю, Иштар… Как бы там ни было, это он позволил женщине так себя вести… Достойные мужчины не позволяют, чтобы их жены вили из них веревки, уходили и приходили, когда пожелают… Что значит, она не приняла его второй жены? Кадаф был непростым мужчиной. Выбор им моей матери- это не какая-то блажь… Это дело государственного масштаба… А там… Там примитивизм и косность… Необразованность и принципиальность…

–Она ведь погибла, да? Я про мать Белькасема… Я что-то слышала краем уха…– словно невзначай спросила Иштар. Этот разговор сильно ее нервировал… На уровне инстинктов, фибров, подсознания она чувствовала волнение… Ладошки потели…

Очевидно, она нащупала болезненную мозоль всей семьи…

–Погибла, да… Но… До этого успела… Ладно, впрочем, не хочу сейчас об этом… Я пойду… Перед отъездом надо переговорить с братом… Он ждет меня в городе…

Иштар молча кивнула… Остаться сейчас один на один со своими мыслями было лучшим вариантом на вечер…

Глава 4

-Госпожа Иштар, этот круглый стол очень важен для нашего университета, мы были бы счастливы, если бы Вы приняли в нем участие. Извините за поспешность, просто идея о его проведении возникла спонтанно не было возможности предупредить Вас раньше,– услужливо, несколько заискивающе хлопотала рядом декан факультета международных отношений Университета Касабланки.

–Нет, принципиально я за, просто… Не понимаю, при чем здесь международные отношения и опустынивание, Вы уж поймите, моя специальность довольно узкопрофильна…– растерянно отвечала Иштар, искренне не внимая логике сотрудницы университета.

–Ваше высочество, идея в том, чтобы попытаться проанализировать вызовы для современной модели управления нашим государством, исходящие от пустыни. Будут специалисты, которые выскажутся за антропогенный фактор- проанализируют влияние племенных процессов на власть и политические процессы. Вы же выступите не в роли спикера, а скорее эксперта-аналитика. В случае необходимости, если встанет вопрос из Вашей компетенции, озвучите свое мнение… Нам это очень важно,– искренне, по-собачьи заглядывая в глаза Иштар, добавила женщина,– Вы очень популярны среди местной молодежи, понимаете… Вы друг нашего университета… Мероприятия всегда приобретают совсем другой окрас, когда участие в них принимаете Вы или Ваш супруг…

Иштар про себя усмехнулась. И то правда. Она тут же представила физиономию своей свекрови, если бы та сейчас услышала слова представительницы университета. Впрочем, Ваад- уже пройденный этап… По крайней мере, сейчас змея понимает, что преимущество на стороне Иштар, в всех смыслах, в том числе и в плане внимания и привязанности Луэйя…

Конечно, она согласилась. Хотя бы потому, что правило хорошего политика гласило, что поддерживать нужно даже самые нелепые инициативы, если они обращены в твою пользу. Это сохраняет лояльность людей. Тем более, что Лу отписался, что вернется в Марокко не раньше конца недели. Никакой общей повестки не было. Можно было посвятить время самопиару…

В обозначенный день она приехала в кампус университета. Ей приятно было находиться в этом большом, залитом светом здании с огромными стеклянными стенами в пол. Иштар любила академическую атмосферу, пусть в наше время она была такой полярно разной… Вспоминались годы ее учебы в Англии, основанные на добрых традициях, уходящих своими корнями в Средневековье… Монументальные готические здания, полки старинных книг до потолка, щекочущие нос сладковато-пряным запахом старого клея и темно-зеленых и вишневых кожаных обложек с позолоченным кантом. Приглушенный свет ламп в читательском зале… С другой стороны, футуризм- компьютеризация, минимализм деталей просторных учебных помещений, лаконичность линий которых сглаживалась лишь зелеными насаждениями в модных кадках. Объединяли эти два полюса две вещи-запах не очень качественного, но так любимого студентами бюджетного растворимого кофе из слот-машин и тяга к знаниям, отчаянная, азартная, с захлебом… Ради этого чувства она была готова снова и снова возвращаться в стены университета, и не важно, было ли это ее Альма матер (прим. лат.– родной университет), или же учебное заведение, где ей выпала доля лишь выступать или преподавать… Студенческое братство на то и студенческое братство, чтобы источать одинаковую энергетику и вайб…

Строгий черный костюм с юбкой-карандаш чуть ниже колен, аккуратно убранные за уши волосы, стук острые черных шпилек по мрамору пола, минимум макияжа и украшений.

Она зашла в сопровождении помощника в зал и заняла приготовленное для нее место за большим круглым столом. Не пытаясь перебить оживленный гул собирающихся в аудитории студентов сзади, вежливо поздоровалась с уже расположившимися в зале гостями-спикерами и экспертами. Кого-то она шапочно знала- тоже профессора, видные журналисты и политологи. Краям глаза поймала пробегающую в деловитом напряжении декана факультета, взбудораженную подготовкой.

–Вот-вот начинаем, в ожидании одного из главных спикеров. Он уже приехал и поднимается. Честно говоря, даже не рассчитывали, что он согласится.. А тут… Какая удача…-бубнила она то ли себе под нос, то ли бегущей рядом ассистентке…

Через пару минут двери распахнулись, пропустив внутрь статную фигуру Белькасема. Иштар удивленно подняла на него глаза и замерла, почувствовав, как тело сковывает уже знакомое состояние тотального напряжения.

Он пересекся с ней глазами не сразу, сначала отстраненно, с очевидным чувством превосходства, осмотрев зал. Иштар ненароком заметила, как возбужденно-взбудораженно зашептались студентки, завидев столь примечательного мужчину. Мальчишки, казалось, тоже затаили дыхание. По крайней мере, всего минуту назад гудящий от оживленной болтовни зал затих… Когда глаза Таши и Белькасема пересеклись, на лице мужчины не дрогнуло ни одного мускула. От чуть заметно кивнул и тут же переключил все свое внимание на декана, которая взяла первое слово, чтобы начать дискуссию и представить спикеров и экспертов. Девушка глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Нужно ведь было что-то говорить, вслушиваться, соображать… А как, если сейчас все внутри было приведено в состояние броуновского движения…

Иштар не могла сосредоточиться на его словах. Его присутствие завораживало, его голос гипнотизировал. Она смотрела на эти губы, полные, чувственные, слегка капризные. Вспоминала… Эти жилистые сильные руки, вальяжно сжимающие карандаш… Память подбрасывала ей мысли о том, что еще умели делать эти самые руки… Во рту пересохло. Не спасал даже стакан воды, который она уже успела осушить наполовину…

Он больше так и не посмотрел на нее… Ни раз… Так и не удостоил больше своим вниманием… Зато все внимание зала, казалось, было сосредоточено на нем… Из того, что все-таки успевало долетать до сознания Таши, она запомнила, что Туарег говорил что-то о мудрости древних народов, которые населяли пустынные земли задолго до того, как появилось современное понятие государства, что их тысячелетиями существующий родоплеменной строй не может быть трансформирован и переделан всего за какие-то несколько десятилетий, в течение которых существует современное Марокко, да и все другие государства региона, созданные в результате распада колониальной системы. Что мудрость государства- не ломать, а, напротив, инкорпорировать, сохраняя разнообразие…

–Позвольте не согласиться,-услышала выпад от соседки по круглому столу Иштар и невольно дернулась… Она уже успела привыкнуть к том, что говорил в основном Белькасем, а другие либо поддакивали, заглядывая с придыханием ему в рот, либо молча кивали, предпочитая, как сейчас говорят «работать на прием» информации… И тут вдруг голос, резко диссонирующий с привычной тональностью…

Иштар повернула голову. Женщина. Явно, старше ее самой лет на семь, не меньше. Ухоженная. Самоуверенная. Очевидно, умная… Интеллект читался на ее лице, равно как и вера в свои силы и… в свою привлекательность. Жгучие черные волосы средней длины, уложенные в аккуратную, стильную укладку с флером легкой небрежности, красное платье по фигуре, достаточно строгое, чтобы не вызвать вопросов у моралистов, достаточно яркое, чтобы они возникли у тех, кто эту самую мораль любил преступать…

–Господин Белькасем, или, простите, лучше Ваше высочество, все присутствующие ведь прекрасно знают, что Вы сын короля нашей страны, хоть стараетесь и не делать на этом акцента… И тем не менее, разве Ваши слова не противоречат логике Вашего родного брата, наследника престола, который в этом году защищает докторскую по политологии… Так уж вышло, что мы с ним работаем над одним и тем же проектом, я успела познакомиться с его видением данной проблемы… Так вот, он не усматривает в логике сохранения архаичности племен блага для современного, процветающего государства, каким Марокко желает себя видеть в обозримом будущем…

Она смотрела с вызовом, смело… И в то же время с поволокой в глазах Эта цветущая, спелая, как вишня, стерва хотела Белькасема… Иштар чувствовала исходящие от нее женские флюиды всеми своими фибрами…

– Мое происхождение здесь вовсе ни при чем, мадам (прим. обращение на французский манер, принятое в ряде арабских стран к замужним женщинам)…-сделал паузу, предлагая ей заполнить ее, представившись…

–Аниса (араб.– обращение к незамужней девушке), – многозначительно ответила та, желая подчеркнуть, что не состоит в браке,– Басант… Басант Хури…

Туарег чуть заметно улыбнулся. Буквально на секунду.

–Йя (араб.– обращение) аниса Басант Хури, возвращаясь к Вашему вопросу, я выступаю здесь как человек, хорошо знающий пустыню и ее народ. Всего лишь… Меня попросили озвучить мое личное мнение о социально-племенной интеграции в жизни нашей страны, я его озвучил. Если у Вас есть какие-то вопросы к моему брату и его видению, Вы можете при оказии их ему задать, тем более, что занимаетесь общей темой… Но уверяю Вас, если Вы попытаетесь посмотреть на проблему более глубоко, а не поверхностно-популистски, то принципиальных расхождений в моих и его словах не будет. Семья Кадафов никогда не видела в пустыне и ее жителях врагов. Это наивно. Пустыня- великая стихия, которая ежегодно наступает на несколько десятков метров. В ее законы нельзя вмешиваться, их нельзя изменить. Их можно только принять, сосуществовать, а еще использовать это самое сосуществование себе на благо…

–Просто… Я искренне не понимаю… -снова пауза, пыла у женщины хоть немного и поубавилось, но она явно не сдавалась,– пустыня дика и жестока… Неприветлива, если хотите, даже смертельна… А ее народы… Они ведь не уважают границ, не мыслят себя масштабами государства, не считают себя его подданными… Вы ведь знаете, что те же туареги населяют не только земли Марокко, но и близлежащие страны- Мали, Мавританию, Алжир, Тунис…– эта Басант в этот момент бросила острый взгляд на Белькасема. Иштар прекрасно поняла, почему. О том, что старший сын Кадафа имеет загадочное происхождение, знал едва ли не каждый. Но в силу определенных обстоятельств об этом не принято было говорить… А возможно, и попросту запрещено… Иштар полагала, что причина в болезненном восприятии факта кончины матери Туарега Кадафом, но кто знал…– Их безнаказанность и нежелание подчиняться законам правопорядка приводит к контрабанде, преступности, похищениям… Разве это на благо государству?

–И имеет немало плюсов…-перебил ее мужчина,– наличие туарегов, как и других бедуинских народов берберской группы, на всем материке позволяет нам решать немало вопросов, которые традиционными дипломатическими каналами бы требовали от нас месяцев подготовки и бессмысленных переговоров в помпезных залах… Просто потому, что отдельные народы, также являющиеся подданными Марокко, мыслят себя вне государственных границ в отдельных аспектах…

– В отдельных аспектах… Верно подмечено… Не думаете, что вот эта двоякость и пугает всех нас, тех, кто с берега? Кто привык ассоциировать свое происхождение с финикийско-карфагенской культурой? Оседлым образом жизни… Я коренная марокканка, и я не понимаю пустыни, для меня она чужда и враждебна…– продолжала снова напирать Басант, прожигая Белькасема взглядом.

–Это либо дано, либо нет… С пустыней в сердце рождаются… Не так ли, ваше высочество?-резко перевел взгляд на Ташу мужчина,– Иштар бинт Нуреддин Макдиси-Кадаф сама происходит из старинного бедуинского рода, пусть и пустившего свои корни на другом континенте… Жена моего брата любит пустыню… Возможно, поэтому он и связал свою судьбу с ней, а не с марокканкой, раз среди наших девушек нет тех, кто столь страстно бы любил Сахару… Не так ли, принцесса?

Она вздрогнула, не потому, что все взгляды теперь были обращены на нее… Потому что теперь Он смотрел ей в глаза… Прожигал… Считывал каждую эмоцию, ловил каждый вдох и выдох… А еще эта двусмысленность… Или она ей только казалась?

– Что думаете на этот счет, госпожа Иштар?-усмехнулся, явно кидая ей вызов.

Иштар сглотнул ком.

– Я не специалист по племенам пустыни,– осторожно начала она, стараясь ступать аккуратно. Про мнение своего мужа на этот счет она была прекрасно осведомлена, пусть Белькасем и пытался его несколько сгладить и дезавуировать сейчас в публичном пространстве… Говорить сейчас что-то вразрез его линии- как минимум навлекать гнев всей семьи, а то и чего хуже, вбивать клин, бросать тень на его авторитет… Ни для кого не было секретом, что политический курс Кадафов тяготел к постепенной интеграции племен в традиционную политическую систему страны, пусть они умело и прикрывали это громкими лозунгами о этническом и культурном разнообразии государства… А мнение Иштар…

–И все же… Вы не можете любить пустыню, и при этом избегать любви к ее жителям… Вам ли не знать, что долина смерти, как многие называют золотые пески эрга, полна жизни… Полна эмоций… Полна страсти… Полна воспоминаний…

Что он делал… Зачем? Провоцировал ее? Заставлял краснеть.. Заставлял… Вспоминать? Забавлялся…

–Эмираты- это тоже пустыня… Гораздо в большей степени, чем Марокко. Руб-эль-Хали почти полностью царствует над территориями моих предков… И да, наш выбор- не покорять пустыню, а жить по ее законам, принимать ее… И даже если мы говорим о строительстве новых городов, утопающих в зелени, каждый из нашего рода отдает себе отчет, что пустыня может забрать созданное человеком в любой момент… И в то же время, она наш союзник… Потому-то пустыня- это намного больше, чем пустота и смерть…-Иштар сглотнула, невольно облизнув губы… Строки любимого автора сами полились из ее воспоминаний. Она смотрела в глаза Туарега. Теперь смело, решительно, открыто… Казалось, никого больше в зале не было, кроме их двоих… Время замерло… Мир замер… – «Мы подчинились правилам игры, и она преображает нас. Теперь Сахара – это мы сами. Чтобы понять Сахару, мало побывать в оазисе, надо поверить в воду, как в Бога»… Антуан де-Сент-Экзюпери… Француз, чье сердце раз и навсегда украла пустыня… Откройтесь ей… И она откроется вам…

Она говорила это не губами, но душой… И знала, обреченно знала, что он понимает ее… Возможно, никто больше в зале не понимал, а Он понимал… Из оцепенения ее заставила выйти декан, торжественно завершившая сегодняшний круглый стол. Ее довольное выражение лица и расслабленный тон говорили о том, что все ею задуманное удалось. Иштар вернулась к реальности, почувствовав навалившийся скрипящим по перепонкам треском гул аудитории. Зал снова ожил. Присутствовавшие норовили подбежать к участникам дискуссии и что-то спросить у них…

–Простите, ваше Высочество, давно хотела сказать, что я без ума от Вас,– выпалила восторженная девочка- студентка, окружившая Иштар в числе прочих «фанаток», желавших урвать кусочек общения с красавицей-принцессой, так популярной в местном обществе,– Ваша пара просто сказочная… Вы и принц- словно два героя сказки!

Другие девчонки при этом одобрительно закивали, перемежая свой восторг с умилительным писком.

Иштар вежливо улыбнулась, непроизвольно ища глазами Белькасема. Его высокая фигура уплывала на выход, окруженная еще большей стаей фанаток и фанатов, которые облепили его, словно мухи, и следовали за ним по пятам… Он ушел, не попрощавшись, и даже не посмотрев на нее… А может это она не успела поймать его взгляд… И зачем только они опять встретились…

Молча дала кивком головы сигнал помощнице Рукийе, что нужно тоже ретироваться. От переизбытка эмоций легкие сдавливало. Иштар не любила толпы, а сегодня к этому чувству примешалось ощущение головокружения. Скорее бы нырнуть в прохладу кондиционируемого салона и вернуться обратно во дворец… Она бы ушла в сад, выпила чая с травами и постаралась не думать… Набрала бы Луэйя и даже заставила бы себя приревновать его к Лямис, которая явно не дремала там на Тенерифе, пока Иштар прохлаждалась здесь…

Через четверть часа ей все-таки удалось сесть в автомобиль, раздав изрядное количество автографов. Рукийя недовольно шикала на охранников, разговаривая по рации с машиной сопровождения.

–Почему такие расслабленные? Мы около десяти минут отбивались от толпы, а вы просто здесь прохлаждались!

–Все нормально, Рукия, я люблю общение…-вмешалась примирительно Иштар.

–Ваше высочество! Это вопрос Вашей безопасности!

–Я же говорю, все нормально…-тверже надавила Иштар.

В этот момент завибрировал ее телефон в сумке.

–Привет, хабибти,– услышала на другом конце голос мужа,– как дела? Слышал, вы с братом сегодня были на одном мероприятии? Интересно, я бы вас послушал… Надо будет посмотреть в записи… В целом как всё?

–Спасибо, все хорошо. Ты как? Когда обратно?

–Все тоже тамам (араб.– хорошо). Послушай, по поводу «обратно»… Приходится задержаться… Есть важное дело с Белькасемом… Поэтому хочу тебя попросить… Прилетай с ним… Завтра с утра брат летит сюда, он тебя прихватит с собой. Соскучился по тебе, любимая… Видеть хочу…

–Да, но…– Иштар хотела было возразить, но Луэй снова ее перебил.

–Какие «но», Таша… Я же говорю тебе- ты мне нужна, соскучился… Прекращай,– тон жестче, требовательнее. Она знала это его состояние. Нетерпимого Луэйя… Того, кто не знал отказов… -Я обо всем договорился с Кассумом еще с утра… Всё, вы летите вместе на нашем самолете! Я приеду тебя встречать в аэропорт!

Понизил голос и добавил, что сразу после они должны будут во что бы то ни стало уединиться…

Иштар отвечала автоматически и даже не вслушивалась в то, что говорил муж… В голове были только его последние слова… Значит, еще до круглого стола Туарег знал, что они с ней полетят вместе, на одном самолете, на Тенерифе…

Глава 5

Давно ей не было так волнительно. Ночь накануне их совместного вылета стала беспокойной, лишь в районе четырех-пяти часов Иштар смогла каким-то чудом ухватить за хвост тревожный сон, который, казалось, только еще больше дезориентировал ее состояние, когда в восемь утра назойливый сигнал будильника все-таки заставил ее проснуться.

Иштар не хотела представать перед Ним в абсолютном физическом и эмоциональном раздрае. Намеренно приняла максимально холодный душ, чтобы хоть как-то взбодриться. Не стала одеваться так, чтобы заострить на своей внешности его внимание, чтобы решил, что она выряжалась для него… Джинсы, футболка, поверх- голубой пиджак в цвет сумке и балеток, очки с максимальной степенью затемнения, чтобы не было видно синяков под глазами. Жаль, что биение сердца и дрожь в руках нельзя было спрятать так же, как глаза… Почему-то она не сомневалась, что Он почувствует…

Ее подвезли прямо на взлетно-посадочную полосу, в часть международного терминала, который обслуживал государственные рейсы. Иштар быстро поднялась по трапу в приготовленный для них обоих самолет, к наивному облегчению обнаружив, что Белькасема на месте еще не было…

Выдохнула. Значит, есть еще хотя бы пару минут перевести дух, подготовиться… Кажется, что есть… Забилась в самый хвост самолета, гипнотизируя пейзаж за окном в ожидании второго вип-пассажира, пытаясь поймать внутреннее состояние невесомости… Для этого нужно думать о чем-то вечном, а не о текущем моменте… О том, что статично и неизменно, что не зависит от нас… Так ее учил отец… Так она часто действовала сама, желая восстановить самообладание. Вот только сейчас это все равно не помогало… На горизонте витиеватые извилины гор Атласа, до них-серая каменистая гладь со скудной светло-зеленой, припыленной растительностью, напоминающую клочки взъерошенных волос, торчащих из-под земли… Многие убеждены, что Сахара- это только желтые пески… Сахара- это целый мир… И в нем есть место далеко не только барханам, но и такому вот каменистому пейзажу с ползучими по земле колючками и перекати-поле… Пустыня разная…

К трапу быстро подъехало два внедорожника. Белькасем стремительно вышел из машины, буквально обдав, как насыщенным ароматом терпкого парфюма, своей мощной энергетикой всех присутствующих. Красивый, статный, мужественный, самоуверенный. Иштар сглотнула. Эта робость, тотальное ощущение утраты контроля снова чувствовалась в ее крови, разливающейся по венам… Стоило ей оказаться рядом с Ним, снова появлялись эти два неподвластные пониманию чувства…

Он быстро зашел внутрь, не прекращая разговаривать по телефону, вскользь, с улыбкой поприветствовав стюардессу и пилотов, по струнке вытянувшихся в его ожидании. Встретился глазами с Иштар, тоже ей кивнул, бросил тихо- прости, что заставил ждать. Тут же отвернулся, вернувшись к своему активному разговору, заняв место к передней части самолета. Иштар выдохнула, с силой зажмурившись. На душе раздрай… Чего она ждала? Большего внимания от него? Или же ее устраивало то, что он, казалось, прочертил между ними незримую черту и не желала ее переходить… Конечно, второго… Как может быть иначе… Так удобнее, так правильнее… Для них обоих… Для всех них, включая Луэйя…

Путь был неблизким… Целых пять часов лету… Казалось, вроде бы и Марокко, и Канарские острова, в гряду которых входит и Тенерифе, на одной стороне Атлантического океана, а из-за витиеватого маршрута воздушного судна расстояние получается неблизким… В двадцать первом веке мир как никогда зависел от политических процессов… Там, под ними, на Земле, Сахара таила в себе не только тайны безмолвного прошлого, но и вполне себе реальные угрозы настоящего, мало связанные с географическими и природными явлениями… Не забвения песков боялись самолеты, за многие сотни километров облетая эти земли, а опасности более современного характера- турбулентные, мятежные районы Западной Сахары, спорных земель сразу между несколькими государствами севера Африки, делали эти края по-настоящему горячими в прямом и переносном смыслах… Того и гляди, жертвой этих нескончаемых конфликтов между государством и властью мог вполне себе стать пролетающий мимо самолет, попавший в прицел одной или другой из враждующих сторон…

Иштар закрыла глаза, пытаясь заснуть, но сон не шел. Вторая попытка отвлечься- посмотреть какой-нибудь фильм- и тоже бесполезно… Музыка в наушниках хоть как-то позволяла коротать время, но глаза все равно машинально искали мужчину, который, в отличие от девушки, ни раз даже не повернулся на нее… Он позавтракал, поработал в компьютере, обменялся парой любезностей на грани флирта с приторно услужливой стюардессой…

Таша раздраженно прикрыла глаза, заставляя себя не ловить каждое его движение… Ватная голова, тяжесть в желудке, настолько неприятная, что она даже отказалась от еды… Нужно зайти в уборную, просто умыться, просто перевести дух… Хорошо, что туалет в хвостовой части самолета…

Встает, направляется туда и тут же пересекается со стюардессой, выносящей с бортовой кухни стаканчик с горячим чаем для Белькасема…

Дальше все происходит слишком быстро, и в то же время, как на замедленной съемке…

Самолет резко дергается, попадая в воздушную яму, стюардесса буквально наваливается на Иштар, а кипяток горячим, хлестким ударом бьет по ее ноге… Не спасают даже джинсы… Больно… Настолько, что она не может сдержать вскрика, резко хватается за ногу. Вскрикивает от ужаса и бортпроводница, понимая, что только что ошпарила одну из самых важных женщин в Марокко.

Белькасем оказывается рядом за секунду. Так быстро, что Иштар даже не успевает почувствовать боль. И только после его вопроса начинает в полной мере ощущать последствия попадания кипятка на нежную кожу…

–Сильно больно?-его напряженный голос разрывает монотонный белый шум двигателей Бомбардье (прим.– марка самолета).

Рядом что-то шепчет причитающе-оправдательно стюардесса, но он ее резко перебивает, приказывая принести аптечку.

Подхватывает Иштар на руки, сажает на столик и одним рывком стягивает ее пропитанные горячей водой джинсы. Все это могло бы казаться смущающим и неуместным, она могла бы дернуться в сопротивлении, но жгущая боль на ноге такой силы, что девушке остается только хватать ртом воздух, чтобы не заплакать… Печет… Очень сильно печет…

–Тихо, тихо, сейчас станет легче,– произнес он хрипло, тут же приложив к месту ожога холодную бутылку воды, а другой рукой начал зачем-то массировать Иштар левую мочку уха.

Она поднимает на него подернутый поволокой слез взгляд, в котором читается вопрос. Колеблется- то ли отстраниться, то ли полностью покориться его рукам… Довериться… Ей пока слишком больно, чтобы выбрать самостоятельность… Она вверяет себя ему, надеясь, что спасет, утихомирит эту нестерпимо пекущую боль…

– На ушной мочке много точек, отвечающих за болевые ощущения. Я сейчас попытаюсь немного уменьшить болевой шок.– считывает от немой вопрос и тут же на него отвечает…

Она молча кивает и не выдерживает- слезы брызжут из глаз.

–Правильно, плачь. Так легче переносить боль, Мираж…

Зачем… Зачем он так с ней… Заботливо… От этого обиднее и больнее вдвойне… Лучше бы просто молчал…

– Нарисса, повторяю, где тертый картофель?!-спрашивает повелительно, перекрикивая шум двигателей, обращаясь к стюардессе.

Та тут же несется обратно с аптечкой и тарелкой наструганного корнеплода. Туарег щедро сбрызгивает покрасневшую кожу на ноге выше колен охлаждающей пеной пантенола. Иштар дергается, и не понимает, то ли от соприкосновения холода с обожженной кожей, то ли это от его прикосновений…

Теперь Белькасем щедро кладет натертый сырой картофель на поврежденный участок.

–Очень хорошее средство от ожогов… Так делают в моем племени, если кожа долго подвергалась термальному воздействию… Не переживай, шрамов не останется…

Иштар чувствует некоторое облечение. Боль действительно, словно отступает. И она ненароком ловит его взгляд, теперь устремленный ей между ног, там, где плотно смыкаются бедра, открывая обзор лишь на микроскопический кусочек треугольника белых трусиков. Ее тело простреливает.. То ли от стыда, то ли от…

–Спасибо…– выдавливает из себя, автоматически поджимая ноги и со всей силы дергая футболку вниз, чтобы закрыться от него. Белькасем ловит ее смущение и отводит глаза. Но его руки все еще на ее ноге. Теперь с места ожога они спускаются вниз и ненароком проводят подушечками двух пальцев по синяку… очередному синяку, который оставил Луэй на ее лодышке, когда в порыве страсти тянул на край кровати и переворачивал, подстраивая под новую позу.

Она прекрасно понимает, что он догадывается, откуда этот синяк… Это видно по ег взгляду… Почерневшему, хмурому…

–Он продолжает делать тебе больно?– задает свой вопрос тихо, приглушенно… Хрипло…

Иштар не выдерживает накала момента. Резко спрыгивает со стола, только потом понимая, что тем самым смахивает на пол натертую картошку с ноги. Хватает остатки руками, не давай всей стружке упасть на пол.

Туарег глубоко вздыхает. Снова усаживает ее обратно, кладет на ожог остатки картофеля, который еще был в тарелке.

–Это всего лишь игра… Ничего.. страшного…– зачем-то она оправдывается спустя несколько мгновений.

Он бросает на нее резкий взгляд, молчит… Одной рукой быстро хватает плед с ближайшего соседнего кресла и накидывает ей на ноги, прикрывая… От прохлады кондиционируемого салона или от себя…

–Посиди так минут пятнадцать, Иштар… Должно помочь… А потом снова сбрызни место ожога пантенолом.

Разворачивается и уходит к себе в переднюю часть самолета.

Спустя четверть часа боли правда разительно меньше, но кожа все равно неприятно, пекуще зудит… До самого прилета они больше не разговаривают.

Таша вытащила из багажа вторую пару джинсов и переоделась, все-таки дойдя в этот раз до туалета без приключений.

Глава 6

Белькасем и Луэй сердечно обнялись прямо у трапа. Лу остался верен своему слову, действительно приехал за женой в аэропорт… Правда, судя по их интенсивному общению с Туарегом прямо, что называется, «с колес», дело было не только в тоске по любимой супруге. У братьев явно было какое-то важное дело, обсуждение которого не требовало отлагательств…

–Как ты, малышка?-спросил Луэй, притягивая Иштар к себе. Она хотела было сказать, что ошпарилась кипятком, но он не дал, даже не дождавшись ее ответа, явно спросив для галочки, тут же переключаясь на продолжение дискуссии с братом,– я переговорил с ним, Кассум. Нужно будет увидеться, он уже здесь…

Белькасем бросил понимающий взгляд на Ташу, словно ее состояние сейчас занимало его больше, чем что-то важное, о чем говорил Луэй.

–В полете произошла неприятная ситуация, Лу. Пожалей жену, стюардесса случайно ошпарила ее кипятком.

Мужчина перевел теперь участливо-взволнованный взгляд на Иштар.

–Что? Хабибти, ты как?– в голосе действительно беспокойства и… легко считываемый гнев…– где эта неуклюжая корова?! Да я ее посажу…

Иштар положила руку на мускулистое предплечье мужа, пытаясь его успокоить.

–Нет, Лу, перестань… Все нормально… Она не виновата. Турбулентность. Я сама отстегнула ремень и встала, чтобы пойти в уборную, хотя табло горело красным светом. Все нормально. Ожога как такового нет. Просто пока кожа ноет…

–Малышка…– остановился Луэй, поцеловав руки Таши, и притянул ее к себе.

Иштар услышала рядом глубокий выдох Белькасема, слегка нетерпимый, может даже раздраженный.

– Мы же можем оставаться у тебя дома вместе, Кассум?-спрашивает Луэй, не отводя темнеющего взгляда от девушки,– или я могу сейчас же переехать в отель, где часто останавливался раньше…

У Иштар все холодеет внутри… Жить в доме у Туарега? Под одной с ним крышей…

–Мы… У нашей семьи есть дом на Тенерифе, Луэй… Вовсе не нужно стеснять брата…– начала поспешно перебивать мужчину Иштар.

–Мой дом-ваш дом, Лу, ты же знаешь… Места хватит всем…-отвечает сбоку Туарег, садясь на переднее сидение автомобиля.

–Таша, теперь мы твоя семья,– чуть более резко, чем нужно было, отвечает Луэй, а потом добавляет уже более мягко,– Малышка, так будет правильнее… Кассум мой брат. Неповадно мужчине жить в доме семьи жены… Тем более, дом семейства Макдиси на юге- возле Санта-Крус де –Тенерифе, а Белькасем живет в Коста-Адехе- это разные стороны острова. У нас с ним много дел, зачем эти сложности по коммуникации и логистике…

–Тогда отель…– отчаянно цеплялась за последние попытки отговорить

мужа Иштар.

–Все, решено,– твердо осек ее Луэй, крепко сжимая за руку и открывая дверь, чтобы помочь сесть в салон,-поехали, Кассум. Пусть Иштар осмотрится в доме и отдохнет, а мы как раз все обсудим…

Дом Белькасема был красивым… Подчеркивающим суровую красоту этих земель и в то же время, органично в нее вписывающимся… В двухстах метрах от берега, выполненный весь из стекла и металла, особняк удивительным образом гармонировал с черным базальтовым скалистым пейзажем, почти лунным, со скудной растительностью и аскетичной чистой и простотой линий, давая широту для маневров покрасоваться лишь огромным океаническим волнам, на этой стороне побережья особенно сильно демонстрирующих необузданность водной стихии… Этот дом вроде бы был совсем не похож на прибежище Туарега в пустыне, и в то же время между обоими объектами было что-то общее- оба эти дома идеально, органически вписывались в среду, которую потревожили, не портили ее, но интегрировались в нее… А еще в них незримо читался дух хозяина, его присутствие, его мужественность…

Иштар не стала зацикливаться на ощущениях, понимая, что буквально захлебывается в них. Белькасема становилось очень много, слишком много, чтобы держать себя в руках и не эмоционировать… Быстро ретировалась в выделенную им с Луэйем комнату. Открыла чемодан, раздраженно обнаружив, что одежду брала явно не с расчетом жить в доме брата мужа, который был по совместительству ее бывшим секретным любовником… Полупрозрачные сарафаны, купальники, короткие платья… С несказанным облегчением обнаружила один спортивный костюм, тут же облачилась в него, почувствовав себя чуть ли не рыцарем, сумевшим защититься перед боем доспехами…

Отказ от завтрака на борту все-таки дал о себе знать. Иштар поспешила вниз в надежде отыскать кухню и раздобыть перекус у прислуги… Хотелось быстро прошмыгнуть, чтобы ее никто не встретил, но… Планировка дома не предполагала возможности попасть с лестницы сразу в боковые помещения дома. Девушке пришлось спуститься прямиком в гостиную, где в это время разговаривали Белькасем и Луэй, вальяжно потягивая из роксов виски.

–Не знаю, братец, мне нравится это все меньше и меньше,– продолжал Лу свою мысль, явно начатую до появления Иштар. Завидев жену на полпути, молча поманил ее к себе рукой и показал, чтобы села рядом на диван, тут же закинув на ее плечо руку,– этот Туарег давно забылся и возомнил себя невесть кем…

Иштар непроизвольно резко вздернула взгляд на Белькасема, пытаясь понять, о чем речь. Тот же, казалось, даже глазом не повел. Расслабленно отпил из стакана глоток янтарной жидкости, развалился в своем кожаном кресле, закинул ноги в обуви на банкетку рядом.

–Что молчишь?-продолжал возмущаться Луэй,– он проворачивает у нас под носом такие дела, а мы и сделать ничего не можем… Гребанный неуловимый гений… Ну не может быть такого, чтобы человек был столь влиятелен, а поймать его возможности не было… Все это начинает выходить из-под контроля…

–А может все это никогда и не было у нас под контролем,– ответил Белькасем задумчиво, бросая на Луэйя непроизвольно насмешливый взгляд, Иштар, напряженно прожигающая его сейчас глазами, вопреки смущению и неловкости, потому что пыталась хоть что-то понять и сопоставить из того, что слышала и о чем начинала догадываться, не могла не заметить, как буквально на секунду глаза мужчины прищурились, застыв на руке Луэйя на предплечье девушки, где заканчивалась футболка и начиналась оголенная кожа. Муж сейчас нежно поглаживал это место своими пальцами, вальяжно, расслабленно, рассеянно,– на что ты вообще рассчитываешь? Вы сами сделали так, что туареги, как и остальные бедуины пустыни, воспринимают вас, власти в Касабланке, пришлыми чужаками, а не авторитетной властью… И самое смешное, что вас даже не боятся, вас просто презирают, чураются, не допускают к себе… Вот тебе ответ на твои постоянные уверения меня в том, что централизованный Марокко будет сильнее… В чем? Нельзя централизовать пустыню… Ты когда-нибудь видел, как песок во время самума проникает в закрытый дом? В этом закон пустыни… Какой-бы маленькой ни была щель, песчинка туда проникнет… Это золотое правило кочевников…

–Контрабандистов, ты хочешь сказать,– продолжал Луэй.– Не буду сейчас вдаваться в детали относительно того, хорошо или плохо то, что мы в свое время не подавили волю этих твоих дикарей, но факт остается фактом- этот бандит играет с огнем, он вышел за пределы страны. Этот Туарег возомнил себя чуть ли не властелином всей Сахары, стоящим над государствами правителями… Его планы явно не ограничиваются лишь нашей страной… Ты пойми, уран- это тебе…

–Лу,– перебил брата Белькасем, очевидно, не желая продолжать дискуссию при девушке,– что ты за такой зануда. К тебе прилетела жена, покажи ей лучше дом, а то она заскучала… Кстати, как нога?

Иштар встрепенулась. Туарег смотрел теперь на нее… В этом взгляде был не только вежливый интерес… Он передавал ей послание- и она его считывала, не могла не считать… Она не должна была слышать то, что сейчас услышала… Не должна была слышать про Туарега… Так вот что имел в виду Белькасем тогда в клинике, когда говорил, что про его пустынную личину ей лучше забыть… Мужчина, очевидно, вел какую-то двойную игру… И явно речь шла не о розовых и пушистых вещах… Оставалось только догадываться, что имел в виду Луэй своими последними словами…

–Спасибо, намного лучше… Уже даже почти забыла, что это произошло…– она тоже попыталась послать своим ответом ему скрытое послание… Может он поймет… нужно было уверить его, что она не собирается разглашать его тайны…

Туарег молча кивнул, продолжая смотреть в глаза Таше.

–Пойдемте к океану. Мой берег один из самых живописных на острове…

Мужчина не соврал… Что-то, а локации для своих домов-крепостей он выбирал отменные… Иштар с восторженным трепетом смотрела на то, как огромные, высотой этажа в два океанические волны рассыпались жемчужинами пенных брызг о черные валуны, создающие своего рода лагуну. Благодаря этому в ней вода была относительно спокойной, позволяя спокойно купаться и наслаждаться уникальным климатом этих краев- с постоянной температурой в двадцать пять градусов и оптимальной влажностью.

Иштар не убирала руки от волос, потому что порывистый ветер вил у нее на голове настоящее гнездо, собирая вихри из локонов у лица. Она с облегчением выдохнула – правильно, что надела спортивный костюм, а не платье, иначе бы сейчас пришлось точно так же держать и юбку…

Телефон Луэйя снова зазвонил.

Тот быстро и воодушевленно поднес его к уху, на ходу произнеся Белькасему- это он.

Отошел в сторону, поговорить.

Буквально на пару минут они остались с Туарегом один на один. Почувствовала напряжение. Почему-то именно сейчас, в Его вотчине, оказаться с ним один на один было как-то особенно волнительно и нервозно…

Опустила руку на песок, провела по нему… Седовласый… Так называл берег Тенерифе ее отец… И действительно, легкая белоснежно-желтоватая вуаль под пальцами девушки, стоило только немного сгрести ее в сторону, открыла глазу настоящий, родной песок Тенерифе, черный…

–Сирокко…– произнесла Иштар задумчиво, зная, что это за такое странное явление, когда поверх черных песчаных масс появляется беловатое напыление…

–За это и люблю этот остров… Вроде бы, ты совсем в другой культуре, Африканский материк остался на много часов на восток, перед тобой лишь Атлантика, а шепот пустыни слышится и здесь…

И правда… Ежедневно, ветры с Африки приносили с собой не только насыщенный запах океана, но и бело-желтые песчинки с Сахары, настилая тонким слоям свои покровы поверх местных… Коренные жители этих краев называли это явление дыханием Африки. Ученые- ветром сирокко… От арабского слова «шарк»– восток…

–Красиво…– ответила тихо и искренне Иштар,– у тебя здесь очень красиво…

Снова выпрямилась, осмелившись, наконец, за все это время в первый раз заглянуть в Его глаза.

Белькасем подошел ближе. Очень близко. Для их ситуации, когда напряжение било вольтами на полную мощность, до нок аута, непростительно близко…

–Красиво…– повторил он с придыханием, и было очевидно, он вкладывал сейчас в это слово другой смысл…

–Ну всё, договорились. Он подъедет. В течение дня определимся, во сколько, – энергично бросил на ходу Луэй, возвращаясь к ним. Подошел к жене, притянул ее к себе за талию, целуя в шею…

–Пойдем,– бросил ей хрипло, цепляя подспудно языком мочку уха.

***

–Нет, Лу… Прошу, не сегодня…– выкрутилась из его объятий, отойдя к окну.

Здесь и сейчас, в отведенной им комнате остаться тет-а-тет было нестерпимо… Только не сейчас, только не здесь… Только не когда Он совсем рядом, возможно, в соседней комнате… Не тогда, когда они в Его доме, Его мире… Она сегодня же что- то придумает, сегодня же заставит мужа переехать в отель, потому что так не может дальше продолжаться… Ей нужно бежать от Туарега… Нужно подавлять ту безрассудную, совершенно ошалевшую от его присутствия еще тогда, в пустыне, часть души, иначе пропадет…

Снова чувствует на себе руки. Чужие… Именно здесь и сейчас руки ее законного мужа чувствуются как никогда чужими…

– Я соскучился, Таша… Что это за новости?– он грубо поворачивает ее лицо к себе и через силу целует. Первое желание Таши – отпрянуть, но она делает над собой усилие. Это ее муж. Муж. МУЖ. Она его. Он имеет право ее целовать, прикасаться к ней, равно как и требовать всего остального…

– Лу, – пытается звучать жалобно, но убедительно,– нога все еще болит… Мне правда не до секса….

Она лукавит… Но хоть бы он не почувствовал, не понял…

Луэй раздраженно выдыхает, но все- таки отступает…

–Ладно, я выйду- прогуляюсь… А ты поспи, какая- то измождённая на вид… С синяками под глазами. Вечером идем в клуб, если, конечно, нога полностью не вывела тебя из строя и ты не решишь саботировать и это наше совместное время вместе…

Иштар нервно сглатывает.

– В клуб? А с кем? Мы же никогда раньше не ходили…

– Таша, мы не в Марокко. Здесь никто не будет исподтишка делать наши фотографии, чтоб потом обвинить в разврате и вероотступничестве. Мы просто туристы, как тысячи других… В этом и есть вся прелесть острова. Пойдем, оторвемся. Просто выпьем и потанцуем. Я давно не был в клубе, как женился… Никого лишнего. Мы с тобой, Белькасем со своей девушкой и Лямис…

Иштар почувствовала, словно ее ударили по обеим щекам. Девушка Белькасема? Значит, у него девушка…

Сама себе усмехнулась под нос. Ну, конечно, у него девушка… Чего еще она ожидала? Он молодой, активный мужчина… Эффектный, состоятельный… За таким вечно ходят табуны красавиц всех мастей…

–Таша, ты здесь или где вообще? Я повторяю вопрос, ты пойдешь или…– окликнул ее явно раздраженный Лу.

– Или ты пойдешь с Лямис, хотел сказать?– перебила она тоже раздраженно, закончив его фразу гораздо более враждебно- резким тоном, чем планировала…

По факту ей было почти наплевать, что похотливая кузина Луэйя с видом на него опять крутится рядом. Она сорвалась сейчас далеко не от ревности… Это мысль о том, что Туарег будет с другой, жгла изнутри… Точно так же, как ногу с утра ошпарил кипяток…

– Что это сейчас было?– посмотрел со встречным вызовом на  Ташу мужчина.

Он продолжал делать вид, что с кузиной их связывали только личные отношения. После инцидента у них дома, с тех пор, как спустя пару дней после свадьбы Лямис заявилась к ним домой, Иштар ее не видела. Девушка, якобы, все это время была в Европе и не приезжала в страну, но из контекста их с мужем разговоров то и дело всплывало, что Лу с ней на связи. Наверное, ей следовало бы ревновать… вот только не было этого чувства, как бы она сама ни пыталась себя заставить его испытывать…

Иштар подняла глаза на мужа и внимательно на него посмотрела.

– Я обязательно буду, Лу.– Сказала твёрдо.– Если ты этого хочешь, значит, буду. Но сейчас мне нужно поспать… Выпью обезболивающее и постараюсь максимально восстановиться…

Муж больше ничего не сказал. Только молча кивнул и удалился из комнаты.

Иштар встала с постели, подошла к зеркалу. Осмотрела ногу- видимо, оперативные меры Туарега сработали- волдырей не было, краснота почти сошла на нет. Да и ошпаренное место практически уже не болело. Прикоснулась к ноге, провела подушечками двух пальцев по коже, вспомнив Его руки сегодня утром на ней… Его взгляд… Голодный, даже алчный, когда смотрел на белую линию ее белья между ног. По телу непроизвольно пробежала жаркая волна… Иштар устало прикрыла глаза и глубоко вздохнула… И почему заниматься сексом с Луэйем и в этот момент думать о Туареге сейчас не получалось… Нет, она не могла… Только не тогда, когда он рядом и так осязаем ее душой и инстинктами…

Снова распахнула глаза и всмотрелась в свое отражение в зеркале.

– Поздравляю, Таша… Вот и первая твоя симуляция болезни, чтобы отмазаться и не ложиться в постель с мужем… В лучших традициях тети Наджвы…

Вот только оптимизма тетки, как ни храбрилась Иштар, у нее не было…

Глава 7

Сон подействовал животворяще. Проснувшись, Иштар поняла, что чувствовала себя отдохнувшей и обновленной. Боль от ожога действительно сошла на нет, даже не нужно было пить обезболивающее. Вспомнила об их разговоре с Луэйем перед его уходом и на секунду даже захотела притвориться продолжавшей спать и никуда не идти, но потом… Потом слово снова взяла вторая Таша… та, что так отчаянно и непроизвольно тянулась, вопреки голосу разума, к Туарегу… Та, кого хорошая, правильная Иштар так отчаянно пыталась запереть на кучу замков глубоко в душе, но не получалось… Никак не получалось… Как только он снова появился в поле зрения, разум капитулировал, уступая место сумасшествию, неподвластному пониманию и контролю… И она начинала непроизвольно делать глупые вещи, желать глупые вещи, мечтать о глупых вещах… Вернее, слово «глупые» в этом контексте было неуместно… Речь шла о неправильных, постыдных, грешных в ее положении вещах…

У него другая… Конечно, у него другая… Сотни других… А чего она хотела? Проснулось отчаянное, почти мазохистское, желание посмотреть на ту, кто будет сегодня рядом с Ним… Она красивая? Она лучше нее?

Иштар решительно встала с кровати и подошла к чемодану, чтобы выбрать себе наряд. Что там говорил Луэй? Они здесь только туристы? Могут оторваться? Что ж, да будет так…

Красное платье- мини, босоножки- лодочки на высоченном каблуке, распущенные белые локоны, плавными волнами спадающие на плечи… Иштар подвела глаза, сделав тонкую черную острую, как сейчас было принято говорить, голливудскую, стрелку, накрасила алой помадой, в тон платью, свои сочные губы. Смело, сексуально, ярко… При любом другом раскладе она бы ни за что не показалась в таком виде на людях, но… не сегодня…

Спускалась по мраморной лестнице, впиваясь ладонями в перила, то ли от волнения, то ли от дрожи предвкушения… Да, она знала, что выглядит сногсшибательно… И ей отчаянно хотелось зажечь Его взгляд своим эффектным появлением… Есть какое-то ни с чем не сравнимое, понятное только девушкам, удовольствие производить впечатление на мужчин своим тщательно продуманным образом… Ноги немного подрагивали, сердце отбивало яростные ритмы, разрывая грудную клетку… Она почувствовала, как несколько пар глаз устремились на нее, стоило ей только появиться в пролете.

Луэй присвистнул.

–Какая, а? Видел бы тебя сейчас папочка…

–Но папочки здесь нет…– ответила встречной усмешкой Иштар, непроизвольно поймала боковым зрением высокий силуэт у окна, а рядом с ним, другой… Пониже, тоньше…

Луэй хмыкнул, подходя к жене и протягивая ей руку, чтобы помочь спуститься.

– Судя по всему, тебе уже намного лучше, чем с утра…

– Лучше, спасибо…

Муж говорил с ней, продолжал и дальше отвешивать комплименты, но в ушах у Таши звенело… Она откинула волосы, выдержав паузу, медленно повернулась к Нему и кивком головы поздоровалась. Снова ток, снова застывший в бесконечности момент, когда его горячие глаза жадно впитывали вызывающий образ- он рассматривал ее, словно пробуя на вкус… А она получала удовольствие, поглощая его ответную реакцию… Красные губы, тонкая открытая шея, от которой взгляд Туарега стек на ложбинку между грудей, чья аппетитная красота была подчеркнута обтягивающим корсетом платья от Ерве Леджер… И вот, он уже прощупывает глазами ее тонкую талию, скользит ниже, по бедрам и оголенным ультра-мини стройным ногам… И пусть сейчас рядом с ним стоит эффектная девушка со светлыми прямыми волосами, пусть не такими уникальными, как у Иштар, но очевидно, натуральными, она ощущала Его внимание каждой клеточкой своего тела…

–Познакомься, Элина, это Иштар, жена моего брата…-произнес Белькасем, потягивая виски из бокала.

–Очень приятно,– ответила та почему-то на хорошем французском и искренне подалась на встречу к Иштар, чтобы поздороваться и начать светскую беседу,– Вы великолепны, я столько о Вас слышала, но в жизни Вы намного лучше…

Иштар сдержанно улыбнулась в ответ. Приятная девушка, искренняя, натуральная… Почему-то стало неприятно, трепетно… Будь сейчас по правую руку от Туарега искусственная пошлая профурсетка, Таше было бы проще, а сейчас… Сейчас непроизвольно хотелось осадить эта красотку, которая в действительности могла вызвать интерес Белькасема.

–Спасибо за откровенную лесть, но передергивать не стоит… Вы совсем не знаете меня, чтобы судить, лучше я или хуже в реальной жизни…

Получилось грубо. Это было видно по лицу бедной Элины, которая качнулась от слов Иштар, как от удара кнутом. Лу присвистнул…

–Ну же, малышка, что за кошачье шипение? Вам ведь нечего делить…

Туарег хмыкнул.

–Не переживай, Элина… Таша не такая злая, как может показаться… Она просто давно не видела мужа… Женский голод способен превратить самых прекрасных фей в злобных фурий…

–Что правда то правда…– приняла брошенный Туарегом вызов Таша, демонстративно повернувшись к мужу и поцеловав его в губы,– муж правда покинул меня слишком на долго… Сколько тебя не было, Лу… Почти неделю? Соскучилась…

Сказала с придыханием, довольно тихо, но так, чтобы все услышали…

На улице компанию ждали уже заведенные и приготовленные два супер-кара. Серебристый Бугатти Вейрон и красный Феррари Ф 40.

Луэй издал восторженный возглас, увидев оба железных коня.

–Отменный вкус, братишка…– произнес, подходя с очевидным восхищением к Бугатти,– люблю проверенную классику- конечно, Феррари это Феррари, но эта твоя новая малышка просто голову сносит…

Провел по капоту, словно говорил об одушевленном предмете.

–Сколько таких в мире?

–Уникальна,– ответил невозмутимо Туарег, сложив руки на груди,– ручная сборка… И цвет… Он подстраивается под оттенки неба… Неуловимые частицы постоянно преломляются, создавая иллюзию, оптический обман… Сейчас, в сумерках, она серебристая, а ночью увидишь, что под звездным небом она будет словно его отражение…

– Что скажешь, Таша?-спросил Лу, улыбаясь жене,– ты знаешь, Кассум, я влюбился в свою жену с первого взгляда. А понял, что хочу на ней жениться, спустя пять минут нашего разговора… Она сразила меня наповал своей осведомленностью о машинах… Редкое качество женщин… Подумал, такого собеседника по жизни упускать не стоит…

–Любишь скорость?-спросил с ухмылкой Туарег, переведя взгляд на девушку.

Иштар посмотрела в ответ на него.

–В разумных переделах… Никогда не нужно забывать о голосе разума…

–Значит, по-настоящему не любишь, просто играешься… Настоящие любители скорости всегда думают не разумом, а инстинктами…

Снова переглядывания, снова молчаливый обоюдный вызов… Снова его горячий мужской взгляд по ее точеной фигуре…

Иштар оставляет его гораздо более глубокое, чем стоящему рядом Луэйю, замечание без ответа. Зато задает вопрос.

– Можно мне за руль? Еще не водила Бугатти… Хочу протестировать…

–Это решать твоему мужу, он за тебя отвечает…

–Я не против, если ты не против, Кассум. Машина ведь твоя… -тут же отвечает Луэй,– что, хабибти, прокатишь меня с ветерком?

Иштар усмехается, на лету хватая брошенные ей Туарегом ключи. Сам он вместе со своей юной нимфой, более не осмелившейся влезать с разговорами, сел в Феррари…

–Куда едем?-спросила Иштар, настраивая машину под себя и параллельно выжимая газ и наслаждаясь ревом мотора, но пока не стартуя… По венам начал разливаться адреналин, как закись азота по двигателю…

–Совсем рядом, километров восемь вдоль Коста Адехе… Только если серьезно, малышка, будь аккуратнее…

Последнее слово мужа было заглушено рокотом стартера и визгом покрышек по асфальту…

Туарег хотел вызова? Он его получит… Однажды она уже обставила его в гонке… Что мешало ей сделать это во второй раз?

Таша, казалось, потеряла связь с реальностью. Все, что она сейчас чувствовала- идеальное слияние с машиной, словно она была с ней единым целым… Теперь она понимала, почему именно Бугатти называли королевой всех суперкаров… Эта машина была космосом… Не нужно было лететь в открытую, неизвестную и пугающую вселенную, чтобы почувствовать себя на небесах… Конечно, гнать по городским улицам, пусть и опустевшим к позднему вечеру, было не так приятно, как по какой-нибудь скоростной трассе, но Иштар все равно кайфовала от дикой скорости и постоянного лавирования на грани столкновения… Редкие машинки, в сонном спокойствии плетущиеся по дороге, в ужасе оцепенения застывали или отступали на соседние полосы, пропуская вперед дикого зверя с амазонкой за рулем. Ноздря в ноздрю с ней неслась Феррари…

Красный свет светофора. Иштар с визгом тормозит. Рядом на соседней полосе останавливается красный суперкар Туарега. Она поворачивает веселый взгляд, обжигается об ответный, яростный, его.. Строгому дяде не нравится, что девочка шалит? Что ж, пусть привыкает… Он ведь сам сказал, что это другой мужчина, тот, кто сейчас сидит рядом с ней, и, как кажется, не испытывает никакого дискомфорта от сумасшествия Иштар за рулем, несет за нее ответственность.

Они подъезжают к клубу все с тем же характерным визгом. Иштар и Лу, весело смеющиеся и опьяненные острыми эмоциями, выходят из машины. Буквально через пару мгновений это делает и Туарег со своей девушкой. Подходит к парочке. Злой, очень сильно злой…

–Вы совсем сдурели? Это тихий спокойный остров, а не трасса Формулы 1… Если бы она была моей женой, я бы ее выпорол…– цедит сквозь зубы, даже не удосуживая Иштар очередным своим взглядом, намеренно обращается только к Луэйю, говоря о ней в третьем лице.

Губы того растягиваются в примирительной улыбке…

–Но она не твоя жена, Кассум…– мужчины смотрят друг на другу с пару мгновений. Атмосферу несколько разряжает Элина, которая тихо напоминает компании, что Лямис уже внутри и явно их заждалась…

Они заходят в клуб, сразу растворяясь в густых басах и атмосфере тотального веселья. Иштар улыбается про себя… В последний раз она была в клубе с Кейт на Ибице… В очередной раз наврала родителям, что в командировке, а сама… А сама играла с огнем… В последние месяцы ее прошлые приключения, стоило только о них подумать, казались девушке каким-то сюжетом из параллельного мира, словно это вовсе и не с ней происходило, а она об этом только читала, но сейчас… Сейчас все было иначе… Сейчас в ней снова проснулась та, кто заставлял совершать безумства снова и снова…

Проследовали за приготовленный для них столик. Там действительно уже сидела Лямис, отстраненно копавшаяся в телефоне.

–Что вы так долго?– произнесла недовольно, царапнув Луэйя острым взглядом и тут же небрежно блокируя дисплей,– привет всем, кого давно не видела… Иштар, выглядишь прекрасно, и не скажешь, что замужняя дама… Словно охотница, пришедшая за порцией мужского внимания…

Многозначительно произнесла она, посмотрев теперь на Иштар. Какой подтекст она вкладывала в свои слова? Мол, с Луэйем они видятся, это только Иштар об этом не в курсе?

–Разве мы долго? Кто-то считает, что слишком быстро,– ответила Таша, колко намекая на только что произошедшую эскападу Туарега. Краем глаза она видела, как все еще напряжена была его челюсть.– Рада видеть тебя, Лямис. Это ты с каждой нашей новой встречей расцветаешь… Видимо, все-таки одиночество идет девушкам на пользу, кто бы что ни говорил…

Та деланно улыбнулась в ответ, явно подбирая еще одну встречную колкость, но решила промолчать. Иштар тоже не желала больше зацикливаться на фанатке своего мужа. Повернулась к нему, демонстративно положив по-хозяйски руки на его плечи.

–Значит, сегодня можно отрываться?-произнесла, выдыхая в губы.

Губы Луэйя искривились в усмешке.

–Без фанатизма, малышка… Ты же видишь, я сегодня окружен родственниками… Вдруг они будут потом морализаторствовать?

Они оба прыснули, понимая, что родственники, судя по всему, сами не прочь начать веселье… Официант услужливо разлил по бокалам алкоголь…

Вечер ожидаемо проходил так, как это обычно бывает в таких компаниях и в таких местах. Они сидели в вип-зоне и не танцевали. Потому что так, вроде как, было принято… Очевидно, не стоило сейчас ожидать, чтобы Белькасем или Луэй пошли отплясывать в толпе отрывающихся молодых людей, старающихся за свои деньги взять от вечера всё… Туарег сидел напротив Лу и Иштар с Элиной, вальяжно попивая виски. То же делал и Луэй. Лямис куда-то снова пропала, увидев очередную приятельницу и убежав поприветствовать. Было видно, девушка здесь местная и знала многих.

–Может потанцуем?-спросила Таша, в очередной раз за вечер отводя взгляд от парочки напротив. Перспектива пялиться на их милования уже не казалась ей тем вызовом, который она была готова принять… Белькасем сразу после проявленного недовольства из-за ее гонок утратил к ней всякий интерес и больше не играл в переглядывания.

–Я-пас, малышка… Никогда не танцую… Но ты танцуй, если хочешь…

Провел пальцем вверх по айфону, отчего экран загорелся, быстро ввел код и снова ушел в чтение какой-то ерунды в соцсетях…

Таша снова пригубила шампанское… Оглядела с тоской веселую толпу чуть поодаль. А ведь правда… Она пришла веселиться… Не думать ни о чем, отпустить ситуацию… Просто не замечать то, как Он по-хозяйски обвивает руками талию этой до приторности милой Элины, как то и дело цепляет ее за подбородок и прикладывается к ее губам, скользит по голой ноге, позволяет ей трогать его самого. Она допивала второй бокал. Голова кружилась, кровь бурлила, в ногах чувствовалась легкость и приятная слабость. Иштар редко пила алкоголь, поэтому даже легкие напитки ударяли в голову. Когда Туарег в очередной раз нагнулся над своей юной спутницей, чтобы сказать ей на ухо что-то наверняка пошлое, как была уверена Иштар, не выдержала. Подошла к ней и потянула за руку.

–Ладно, не бойся, не укушу,– прокричала, пытаясь пробиться сквозь басы,– пойдем танцевать, скучно просто так сидеть и смотреть на то, как другие веселятся…

Девушка с радостью ее поддержала. Секунда- и они примкнули к веселой толпе, подхватывая ритм. Только сейчас, на танцполе, Иштар ощутила, наконец, долгожданное облегчение. Шампанское придавало смелости и раскованности, девушка не оглядывалась по сторонам, а лишь сливалась с музыкой. Она любила танцевать, любила чувствовать басы, пропуская их сквозь себя, наслаждаться тем, как приятной тягучестью они отдаются во всем теле. Плавные взмахи рук, покачивания бедер, красивый взлет локонов от резкого движения головы. Она прикрывает глаза, а когда открывает их снова, видит перед собой Элину, явно с восторгом смотрящую на движения Иштар.

Та улыбается ей в ответ примирительно. Подвигается ближе и пытается в очередной раз перекричать музыку.

–Извини меня, я сегодня вела себя как сука… Просто настроение было отвратительным.

–Все нормально,– отвечает Элина и Иштар на секунду даже кажется, что они могли бы подружиться… А потом перед глазами снова Он… Обнимающий это стройное тело красотки… И на языке горечь, которую не убрать одним щедрым глотком шампанского…

Взгляд девушки немного расплывается. Она снова пытается забыться в танце, кружится, цепляя по ходу заинтересованные мужские взгляды по сторонам. Но они нисколько не радуют и не тешат самолюбие… От них гадко, неприятно, словно чьи-то липкие руки пытаются к ней прикоснуться. Непроизвольно поворачивается лицом к столику, где сидит Луэй с Белькасемом, хотя все это время упорно старалась туда не смотреть. Расстояние достаточное, чтобы теперь отчетливо видеть, куда направлены глаза мужчин, и в то же время такое, что и ей в ответ смотреть не стыдно… Или это алкоголь избавляет ее от всякого стыда. Луэй что-то оживленно говорит на ухо Белькасему а тот, как кажется, совсем его не слушает. Он смотрит… И смотрит не на свою Элину. Он смотрит на Ташу… Снова ликование. Минутная радость… Бессмысленная, нелепая.. И что с того, что он смотрит? Зачем? Зачем это всё?

Надо заканчивать… Надо прекращать это бред… Она резко разворачивается и, не дожидаясь реакции растерянной Элины, оставшейся на танцполе, сбегает в туалет…

Глава 8

-Кассум, но все же… Может поменяемся? Какая крошка, а? Из головы не выходит…-говорит уже заплетающимся голосом Луэй. Сегодня он явно перебрал…

–Нет, говорю же… На нее не поменяюсь… Феррари забирай… Да хоть все забирай, и даже не бартером. Я тебе так отдаю, подарок от брата… А Мираж моя…

–Мираж?-хмыкнул Луэй,– а красиво придумано… Действительно, эта твоя новая Бугатти похожа на мираж… Хотел бы я ее себе…

–В чем проблема, Лу? Закажи себе другую… Мало Бугатти?

–Не хочу другую… Хочу твою, братик…

–Ты как мальчишка, Луэй,– раздраженно отвечает Белькасем,– как в детстве… Вечно ты лез к моим игрушкам…

Тот усмехается, снова делая щедрый глоток. Белькасем поворачивает голову на брата. Взгляд совсем расфокусированный, дыхание сбивчивое и тяжелое… Еще чуть-чуть- и он перестанет себя контролировать… Такое уже бывало… Луэй не самый лучший на свете собутыльник. Есть люди, плохо переносящие алкоголь. Он явно относился к таким…

Секунду он еще задерживается взглядом на Луэйе, а потом снова смотрит на танцпол… Потому что не может не смотреть…

Маленькая сучка… Сексуальная до безумия… Переворачивающая все внутренности… Заставляющая фанатично думать только о ней… Туарег был уверен, что будет легче… Что сможет включить самообладание, но… Наигранное равнодушие уступает место острым инстинктам, просыпающимся всякий раз, когда она попадает в поле его зрения… Со своими платиновыми локонами… Со своими кошачьими глазами и чувственными губами, которые она сейчас нарочно накрасила порочным алым бархатом, заставив его весь вечер думать лишь о том, как бы наказать этот колдовски-прекрасный рот… Сладкий рот… Вкусный рот… Она знала, как владеть своим телом, знала, как заставить мужчин желать ее, он видел это по реакции маньюков (араб.-мат) на нее на танцполе… Глотки каждому хотел вырвать прямо зубами, и совершенно не понимал, как ее законный муженек может сейчас говорить о какой-то долбанной машине, когда рядом… Она… Та, кто плавит и без того накаленный воздух этого помещения… Он знал, она чувствует его взгляд… Непроизвольно откликается… Или специально? Это игра такая? Провокация… Луэй отвлекает его очередной дурацкой пьяной просьбой. Он все сильнее раздражается от его назойливого присутствия. А когда снова переводит взгляд на танцпол, видит лишь Элину, на фоне Иштар до этого, казалось, полностью затухшую, ушедшую в тень под ослепительными лучами красавицы-принцессы… Она ушла…

–Выпьем, Лу? –спрашивает Туарег, сам выхватывая бокал из рук брата. Наполняет рокс до краев, даже не удосуживаясь разбавить щиплющий горло отменный дубильный напиток кусочками льда.

–До дна…– чрезмерно резко вручает стакан обратно брату, от чего немного жидкости выплескивается тому на джинсы.

–Хара (араб.-дерьмо),– ругается тот и молча принимает вызов. Туарег проделывает то же самое и со своим стаканом. Для него выпить не проблема. Он умеет пить… Как и многое другое умеет делать, на что у других сил и выдержки не хватило бы.

Братья смотрят друг на друга. Вот только во взгляде Луэйя какой-то юношеский восторг, а во взгляде Туарега знающее понимание, а может даже и приговор… Он осознает, что сейчас делает… Осознает, что сейчас младшего Кадафа окончательно унесет…

Луэй осушает бокал и… тут же вырубается…

Туарег пальцем подзывает охранника, незримо бдящего их безопасность, но так, чтобы никто не догадывался, в том числе и девушки, желающие почувствовать долгожданную свободу.

–Отнеси его в машину… А я схожу за его женой…

Пора заканчивать этот фарс… Ничего хорошего этот поход в клуб не принесет…

Встает, кивает Элине, подзывая.

–Иди с Надиром. Лу перебрал, пора ехать домой… А я поищу Иштар…

Проходит через толпу беснующихся гостей клуба, потерявших в глубине ритмов и алкоголя, а может и чего еще, всякую связь с реальностью.

Еще пару шагов- и он у женского туалета…

***

Таша зашла в уборную, закрыв за собой дверь, оставившую по ту сторону грохот музыки и приторный запах угара веселья, который стал удушать… Включила холодную воду, подставила под нее руки, чтобы остыть, хотя бы немного прийти в себя. Приложила тут же закоченевшие ладони к лицу… Отчаянно хотелось вырваться из этой западни… Уехать подальше… Побыть одной… Больно… Слишком эмоционально… Слишком на грани… Завтра же она придумает какую-нибудь вескую причину и улетит домой к родителям хотя бы на пару дней… Ей физически нужно оказаться там, где спокойно, где ее дом, где ее любимые…

Слышит скрип двери, но не успевает повернуть голову, равно как и выхватить в отражении зеркала образ того, кто зашел.

Чьи-то руки резко хватают ее и прижимают животом к кафельной стене. Она резко всхлипывает, потому что уже знает, кто это… Чувствует Его запах… Жар его рук… Так только он трогает…

Тишина. Хриплое, тяжелое дыхание у уха. С силой вдавливающееся в нее горячее тело с ощутимой на ее пояснице каменной эрекцией.

Иштар с силой, до крови, кусает свою губу, не думая о том, что алая помада теперь на ее белоснежных губах…

–Туарег, нет…-жалобно выпускает воздух из легких, задыхаясь…

–Тихо…– шепчет он, одной рукой фиксируя ее шею, а другой скользя по телу, доходя до груди и с силой сжимая одно из полушарий… Теперь рука ползет ниже и проворно поддевает край мини, проскальзывая к трусикам.

Она снова дергается.

–Нет, Белькасем…– с еще большим отчаянием, даже мольбой выдыхает рвано.

–Тихо, Мираж… Мне нужно тронуть тебя… -он просовывает сразу два пальца в нее и растирает щедрую влагу, а потом эту же свою руку подносит к носу и вдыхает…– мне нужно почувствовать твой запах, Таша… Я подыхаю без него…

–Белькасем…– теперь шепчет она, чувствуя, как по щекам непроизвольно текут слезы.

Он с силой разворачивает ее, хватает за ягодицы, приподнимает и заставляет обвить ногами его бедра. Прямо через ткань вжимается в нее с очередным хриплым стоном…

–Сука, Таша… Что же ты делаешь со мной? Зачем влечешь? Зачем играешь?

–Я… не…– пытается она нелепо оправдаться, но момент настолько острый, что слова тонут в потоке ее диких эмоций… Ужаса, стыда, страха… Возбуждения, вожделения, голода по нему…

–Я не могу ни спать, ни работать, ни отдыхать, когда ты рядом… Твой аромат везде… Я даже дышать не могу, потому что как только чувствую его, легкие обжигает.

Он говорит это, а сам ритмично вдавливается в нее, прямо через одежду… И от каждого его движения по ее телу дрожь и удовольствие… А ведь это даже не секс, это просто его тело предельно рядом с ее…

По осколкам собирает оставшееся самообладание, пытается оттолкнуть, дергает ногами, ударяя по пояснице.

–Мы не должны, Туарег… Я замужем за твоим братом…

Белькасем злобно усмехается. Заглушает ее нелепые протесты яростным поцелуем, пожирая не только красную помаду, но и ее саму… Ее душу, ее мысли… Всю ее без остатка…

–Про брата вспомнила? Как он тебя трахает? Сравнивала нас?-яростно выдыхает, перемежая свои хлесткие слова с рваными, болезненными поцелуями,– скажи мне, ты сосешь ему? Даешь ему трахать тебя в зад?

Его грубость несколько отрезвляет ее. Вмиг проявляет всю низость ситуации, показывает то, насколько жалкой и падшей в собственных глазах выглядит она сама, обнимая ногами бедра старшего брата своего мужа… Даже последняя шлюха так себя не ведет… Представила осуждающие взгляды родни… Аллах, да кто не посмотрит на такое с осуждением… Нет ситуации аморальнее…

Читать далее