Читать онлайн Необразованная жена бесплатно

Необразованная жена

Валя посмотрела на ноги, пожалев, что пришлось поехать в валенках, – на улице морозно, но не холодно. – Не замерзли? – Услышала она, обернувшись, чтобы убедиться, ее ли спросили. Мужчина молодой, высокий смотрел на нее сверху вниз, готовый вот-вот улыбнуться. – Или может я помешал, вы о чем-то задумались?

– Отчего же помешали? Остановка общая, стойте, сколько захотите, – простодушно ответила Валя.

– Вот спасибо, – губы мужчины расплылись в улыбке, – стоять придется, пока автобус не придет. Я в поселок. А вы откуда и куда?

– Знаю! Поселок Весенний! А мне дальше – до деревни Калиновки.

– Ну, почти соседи. – Мужчина внимательно посмотрел Вале в глаза. – Леонид. – Представился он и стал ждать ответа.

– А-аа, ну да, Валя я.

– Очень приятно, Валентина, познакомиться с вами. – Чувствовалось, что хотелось ему быть галантным, понравиться молоденькой девчонке, чернобровой, зеленоглазой, с милым аккуратным носиком, с веселыми лучиками в глазах и открытой радушной улыбкой.

Валя смутилась по-девчоночьи, – никто так уважительно не обращался к ней и так внимательно не разглядывал ее. Леонид заметил потупившийся взгляд, и от того показалась она еще больше притягательной. Даже через светлый полушубок ощутил плавные очертания плотной фигуры.

Он слегка поддерживал ее под локоток, когда входили в автобус, Валя еще больше застеснялась от столь теплого внимания к ней. Чувствуя, что он старше, гораздо старше, но так уважительно относится к ней, поэтому не могла не проникнуться к незнакомцу симпатией.

_______________

– Хочу вас с девушкой познакомить, – Леонид отодвинул тарелку и посмотрел на родителей, – в воскресенье, наверное.

Переглянувшись, оба в голос сказали: – Приводи! – Мария Федоровна осторожно обрадовалась. Именно осторожно, потому как Леня на тридцать втором году жизни был холостяком. Девушка, которую называл невестой, оставила его, от другой он сбежал сам. Были случайные женщины, но все временно.

– Только она деревенская, из Калиновки, – словно оправдываясь, – произнес он.

– Ну, так и мы давно не в городе живем, – вступил в разговор Михаил Тимофеевич, – что из того, что деревенская.

Мария Федоровна вроде и обрадовалась, но осторожно заметила: – Тут не в деревне дело, а в них самих, мало понравиться, надо, чтобы и разговор сладился.

К лету расписались, посидев за столом с родственниками. Валя влилась в новую семью, как ей казалось, легко.

– Я ведь делать все умею, – объясняла она Марии Федоровне, – у нас хозяйство, а я средняя. Старшие уже семьями живут, вот и помогала я. – Она откинула две темные, тугие косы назад, накинула светлую косынку и достала муку. – Лёнечка пельмени просил, так я сделаю, мясо вчера из деревни привезла. А там еще в сенях корзинка с яйцами.

– А мы как-то не приспособлены к хозяйству, да и тут в поселке мало кто коров, да кур держит, – ответила свекровь.

Налепив пельменей, успела прибраться, принести воды, встретив мужа улыбкой. А после ужина Леонид открыл проигрыватель и достал огромные пластинки. – Ну что, культурно проведем вечер? – Он посмотрел на Валю, которой хотелось выйти на улицу и прогуляться.

– Там, у горы, такой ручей звенящий, вот бы посидеть вдвоем, – предложила она.

Но Леонид поставил пластинку и сел на старенький диван. Полилась незнакомая Вале музыка.

– Кто поет? – спросил он Валю.

Она смутилась, вслушиваясь в незнакомый голос. В деревне у них только радио, пластинок таких не видела. – Ну, наверное, Магомаев, – сказала она наугад, вспомнив фамилию.

Леонид расхохотался, – громко, на весь дом. Вошедший в комнату Михаил Тимофеевич, улыбнулся, обескуражив Валю.

– Это оперный певец Сергей Лемешев! Неужели не слышала? Или только гармошку в клубе слушала?

– Знаю я песни и певцов знаю, только этого не слышала, – оправдывалась девушка.

– Ох, Валя, ты еще многих не знаешь, – Леонид стал показывать пластинки, рассказывая о любимых оперных певцах. Потом подошел к полке с книгами, спрашивая жену, какие произведения читала.

– Это я знаю, мы в школе проходили, – с радостью показала на классиков.

– В школе они проходили! – Передразнил Леня. – А если не в школе? Читала что-нибудь, кроме школьной программы?

Валя вздохнула. – Да когда мне читать? Говорю, хозяйство дома, на рынок ездила, овощи продавала, если не моя смена в магазине. Это ты у меня такой умный, а я простая, – она прислонилась к мужу, положив голову на плечо.

– Вот для начала, – Леонид достал книгу в твердом переплете, и подал жене, – читай вечерами, находи время для самообразования.

Валя внимала каждому слову: муж старше, ему виднее. Понимала: правильно все говорит, а только не хочется ей сейчас с книжкой сидеть. Поженились недавно, прогуляться вместе хочется, обнять мужа, ласковые слова услышать…

– Давай на ручей сходим, – предложила Валя, глядя с любовью и ожиданием положительного ответа.

– А чего там не видели? – Леонид поставил пластинку, погрузившись в музыку.

____________________

– Лекция о поэзии в библиотеке, – с порога объявил Леонид, – мы с тобой идем.

Сели в первых рядах. Вышла худощавая немолодая женщина, зав.библиотекой, и, окинув взглядом небольшое помещение, поблагодарила пришедших.

Говорить она умела, причем долго. Валя сначала слушала внимательно, радуясь знакомым строчкам стихов, известных еще со школы. Потом почувствовала усталость, вспомнив, что легла поздно, а встала рано, – захотелось спать. Она и сама не заметила, как зевнула, – спохватилась, но было поздно.

– Если кому-то неинтересно, можно уйти, – заметила строгая зав. библиотекой, – тем более, если очень хочется спать.

Валя покраснела и прошептала: – Простите.

Леонид шепотом произнес: – Необразованная ты, Валентина, так хоть не показывай это.

Уже на выходе, когда Леонид замешкался у полки с книгами, к Вале подошла молодая женщина, стройная, просто, но элегантно одетая. – Не переживайте, ничего страшного не случилось, приходите еще, как будет желание. И за книгами приходите.

Валя увидела в женщине понимание. – Спасибо вам! У нас есть книги, но мне что-то другое хочется почитать. – Она перешла на шепот: – И чтобы книжки не толстые, а то долго читаются.

Женщина улыбнулась. – Вы приходите как-нибудь, спросите Нину Васильевну, это я, помогу вам книги выбрать. Главное, не стесняйтесь.

Домой супруги возвращались каждый при своих мыслях. Леонид думал, что Валя слишком простая для него. И в то же время ощущал ее тепло, вспоминая жаркие объятия, поток чувственности, от которой кружилась голова.

– Хорошая вы, Нина Васильевна, правда, хорошая, – Валя благодарила новую знакомую, все больше проникаясь к ней симпатией, – все расскажете, посоветуете, – с вами легко.

– Валечка, маленькая просьба: зови меня просто Нина, по-дружески. Я хоть и старше тебя, но все же разница не такая уж большая. – Нина Васильевна стояла с Валей у книжной полки, и разговор давно уже перешел с книг на житейскую тему. Женщина приехала в поселок вместе с 10-летней дочкой совсем недавно, чуть позже Вали. Может это обстоятельство, что обе они тут пока еще новенькие, объединило их.

Леонид встретил Валю довольной улыбкой, и сразу позвал в комнату. – Дошла очередь и до нас, возможно на следующий год нам квартиру дадут в новых строящихся домах. У нас ведь поселок городского типа, так что пятиэтажек все больше и больше, к тому же я в планово-производственном отделе работаю.

– Валя по-детски захлопала в ладоши, подпрыгивая и не скрывая радость: – Лёнечка, у нас будет отдельная квартира?! – Она стала кружиться по комнате, потом обвила его руками вокруг шеи. Радость не иссякала, а все больше и больше охватывала девушку.

Уговорив вечером сходить в кино, надела свое лучшее платье, взяв мужа под руку, с гордостью шла по поселку. Навстречу попался запыленный уазик. Остановился почти у подъезда трехэтажного дома; молоденький водитель, жестикулируя, что-то рассказывал пассажиру. Из машины вышел мужчина лет тридцати пяти; летняя ветровка была слегка помята, да и сам он выглядел уставшим.

– Андрей Дмитрич, доброго вечера вам! – Крикнул Леонид. – Неужели только с работы?

– С работы, Лёня, откуда же еще, только домой приехал. – Мужчина подошел и, поздоровавшись, взглянул на Валю.

– Знакомься, Андрей Дмитриевич, жена моя Валентина.

– Не знал, что ты женился, поздравляю! – Мужчина, который еще минуту назад выглядел уставшим и строгим, преобразился, появилась улыбка, и он с той же улыбкой слегка поклонился Вале. – Рад, очень рад! Правда, раньше не видел вас в поселке.

– Она из Калинкино, деревня тут в полусотне километров от нас.

– Знаю Калинкино, красивая деревня, природа там замечательная. Ну, что Валя, добро пожаловать в наш поселок! Еще раз поздравляю вас, ребята! – И мужчина, быстро попрощавшись, пошел домой.

– А он здесь кто? – спросила Валя.

– Начальник подстанции. Недавно назначили. Сутками на работе, дома-то чего делать. Жена с военным уехала полгода назад, стояла тут часть недалеко.

– Как жаль, хороший он, мне кажется.

Валя вдруг вспомнила Нину из библиотеки, подумалось: «Вот бы Нина и Андрей Дмитриевич познакомились, оба хорошие, оба одинокие…».

– Кстати, ты прочитала тот сборник, что я тебе давал? – Спросил Леонид.

– Стихи советских поэтов?

– Да.

– Нет еще, – Валя сначала виновато опустила глаза, а потом сказала: – Я другую книжку в библиотеке взяла – стихи Николая Рубцова. Мне очень нравится, даже наизусть некоторые помню. Вот это, например: «В горнице моей светло. Это от ночной звезды … – Валя остановилась, лицо ее даже просветлело от этих строк. «Матушка возьмет ведро, молча, принесет воды».

– Неплохо, – сказал Лёня, – но слишком просто и грустно.

– А мне понравилось, похоже на старинную песню, которую бабушка пела.

_______________________________

Поздней осенью, когда деревья уже сбросили листву, готовясь к зиме, а на реке появился лед, еще толком не окрепнув, Валя после работы торопилась к Нине. «Наверное, дочка уже со школы пришла, вот и угощу конфетами». В магазин, где работала девушка, привезли шоколадные конфеты, – настоящий дефицит в то время.

Она тихо вошла в калитку, которая даже не скрипнула, поднялась на крыльцо дома, который был разделен на две половины, те есть на два хозяина. В одной половине, которую выделил поселок, и жила Нина с дочкой.

В прихожей горел свет, а в комнате и кухне был полумрак. Валя уже хотела окликнуть хозяйку, как вдруг услышала какую-то возню и шепот, смутивший девушку. Взгляд упал на обувь, стоявшую у порога: она увидела знакомые ботинки, а на вешалке коричневую куртку, – точно такую носил Лёня.

Валя, еще надеясь на ошибочные догадки, позвала Нину и шагнула вперед. Помещение было маленьким, хватило двух шагов, чтобы оказаться на пороге комнаты. Нина, трясущимися руками, поспешно застегивала пуговицы на халате. Леонид пытался просунуть руку в рукав рубашки.

– Валя, подожди, это совсем не то, – Нина шагнула к растерянной девушке, к которой еще полностью не пришло понимание, зачем здесь ее муж.

Ее вопрос прозвучал странно, как будто не относился к этой ситуации: – Зачем? – Простодушно, с девичьей наивностью спросила она. – Зачем это?

– Что ты здесь делаешь? – Леонид, еще не решивший, как действовать дальше, ответил ей вопросом.

– А как же я? – Валя, наконец, начала понимать происшедшее. – Я ведь твоя жена. – Слова ее звучали наивно, словно она надеялась, что и в самом деле вся эта картина представилась ей в искаженном зеркале. Глазам стало больно – она сначала не поняла, почему больно. И только когда появились слезы, стала понятна эта боль. Она пошла к двери, и, выйдя, ускорила шаг.

– Ой, как нехорошо, как нехорошо получилось-то, – повторяла Нина, – как же это про дверь-то ты забыл, Лёня.

Леонид, одевшись за минуту, побежал за женой. – Валя, подожди, – длинноногому Лёне не составило труда догнать жену. – Успокойся, все не так, не должно было это быть…

– Не верь глазам своим, так что ли? – закричала девушку, а потом заревела со всей своей обидой, не стесняясь прохожих.

– Тише ты, люди ведь кругом.

– А чего мне стыдиться? Это тебе должно быть стыдно.

– Да, мне стыдно, выслушай, пойми ты, ну случилось так, только люблю-то я тебя…

Валя вырвалась из его цепких рук и побежала домой.

– Что случилось? – Свекровь испуганно смотрела на девушку и еще больше испугалась, увидев сына. – Да что с вами такое?

Валя, не прекращая плакать, стала собирать вещи, укладывая в старый чемодан. – Я же вам верила! Тебе и ей! Почему вы так?!

– Успокойся, все пройдет, – Леонид и сам был взволнован, на лице появилась бледность и испуг, что Валя и в самом деле собралась от него уходить.

Девушка схватила подушку, но тут же бросила: ни новое одеяло, ни подушки, данные в приданное от матери, с собой сейчас не заберешь. – Пусти! – Попросила она.

– Сядь, я тебе говорю, – строго сказал Леонид. – Остынешь, потом еще раз подумаешь.

– Не пропустишь, кричать начну, соседи придут. Не останусь я тут.

– Да куда же на ночь глядя? – Родители были в полном замешательстве от происходящего.

– Не могу я остаться, у него другая есть, – призналась невестка.

Мария Федоровна прислонясь к косяку, тихо ахнула. – Не может такого быть, Лёня не такой.

– А вы библиотекаршу Нину Васильевну расспросите, может она расскажет, – посоветовала Валя.

– Мы разговаривали с ней о новой книге, а еще пластинку ей принес…

– И еще одеться забыли, – напомнила она.

Из дома она все же вырвалась. Леонид понуро брел за ней, надеясь, что одумается и вернется. – Валь, ну я же только тебя люблю.

На остановке было пусто, автобус ушел несколько минут назад. – Брось дурить, пойдем домой! Нам же квартиру скоро дадут! – Ощущая холод, и поеживаясь от легкого морозца, крикнул Леонид. Потом потоптался на месте: – Ладно, все равно автобуса не будет до утра. Возвращайся, жду тебя дома, – и он пошел, не оборачиваясь.

Валя, направилась к реке, которая была неширокой, и, оказавшись на том берегу, можно из соседнего села добраться до Калиновки. Нестерпимо хотелось домой, как в детстве забраться на печку и греться на ней и забыть обо всем, что случилось. Оставаться с Леонидом в одном доме было невыносимо для нее. А друзей или родственников здесь не было. Единственный человек, на которого она почти молилась, была Нина. Она восхищалась ее образованностью, ее добротой, ее пониманием.

Только сейчас, когда она ступила на лед, а Леонид, отчаявшись, пошел домой, Валя вспомнила, что последнее время, Нина была не так разговорчива и прятала взгляд, не приглашала домой. «Как же так можно?!» – Думала она, ступая на лед и всматриваясь вдаль, чтобы найти уже протоптанную тропинку, – местные так перебирались на ту сторону.

– Стой! – Услышала она голос, незнакомый ей. – Разворачивайся и обратно. – Валя покорно повернулась. В полумраке на берегу увидела мужскую фигуру.

– Давай к берегу, – мужчина осторожно стал подходить к ней, – давай, давай, сюда, ко мне, а то провалишься, или вместе можем провалиться.

– Мне туда надо, – показала она в противоположную сторону.

– Ты сначала сюда дойди, а потом решим, куда тебе надо.

Уже на берегу Валя узнала Андрея Дмитриевича, сумевшего собственным голосом развернуть отчаянную девушку.

– Погоди, кажется, ты Валя, жена Леонида? Летом знакомились. Точно, узнаю. И что же ты, Валя, надумала на ночь глядя по неокрепшему льду на ту сторону идти? Леонид знает?

Девушка только сейчас заметила знакомый уазик, стоявший поодаль. – Вот не задержался бы на подстанции, не поехал бы мимо этого места, так и не увидел бы тебя. Сначала подумал, мальчишка какой-то, а потом, смотрю, женская фигурка. Давай домой отвезу, муж там, наверное, заждался.

– Не поеду я домой, не вернусь к мужу, – губы Вали затряслись, и она снова заплакала.

– Э-ээ, погоди, девочка, что же ты плачешь. Горе какое случилось? Или обидел кто?

– Не могу я вернуться, мне в деревню надо, я потихоньку пройду по льду, вы не бойтесь, все же ходят.

– Потерпи до завтра, а сейчас давай домой отвезу, ну не выгоняют же тебя.

– Андрей Дмитриевич, я сегодня Лёню с другой видела, – призналась Валя, лишь бы не заставляли ее возвращаться к мужу. Понимаете, не на улице, не в магазине, а дома, у нее дома… Не любит он меня. Не могу я вернуться…

Мужчина замолчал, понимая, что имела ввиду девушка. – Ладно, пойдем, – он взял ее за руку и повел к машине. – Сережа, иди домой, – предложил водителю, – иди, отдыхай, а я вот девушку отвезу.

Молодой водитель вышел из машины: – Ну, тогда утром я к вашему дому подойду.

– Хорошо, машина там будет стоять.

– Мы сейчас, Валя, через мост проедем, тут пять километров, а там и до деревни довезу.

Валя согрелась и думала о том, какие слова сказать этому случайному человеку. Она взглянула на него и подумала: «Был бы он женат на Нине, такого бы не произошло. Ну, или хотя бы встречался с ней. Тогда бы Лёня не изменил». – Так наивно размышляла девятнадцатилетняя девчонка, возвращаясь с чемоданом домой.

– Спасибо вам! Только как же вы? По темноте обратно?

– Я же на машине, – ответил Андрей Дмитриевич, – я тут все дороги знаю, так что не переживай, иди домой, выспись хорошо, а утром на свежую голову подумай, как дальше быть, – может ты поторопилась с решением.

По дороге мужчина наметил себе еще одно дело: заехать к Леониду и предупредить, что с Валей все в порядке.

Возвращение Вали домой ночью с чемоданом в руках больше испугало родителей, чем обрадовало. До утра почти не уснули. Ворочался отец, вздыхала мать. И только младшие сестра Ленка и брат Володька повисли на Вале, радуясь ее внезапному появлению.

– Математику помоги сделать, – попросила Ленка утром.

– Сейчас что ли?

– Нет, вечером, ты же мне всегда помогала.

– А мне сочинение написать, – заявил Володька во весь голос.

– Я, значит, за тебя сочинение должна писать? – Валя строго посмотрела на брата, хоть и соскучилась.

Володька, засовывая учебник в портфель, виновато молчал.

– Это потому, что он книжки не читает, с мальчишками за огородами бегает, вот и не знает, как сочинение писать, – пояснила Ленка.

Валя поставила чугунок на плиту, и, повернувшись к брату, сказала: – А книжки читать надо! Неучем что ли хочешь остаться? Или вырастешь, как я, необразованная… – Валя села на табурет и слезы сами потекли.

– Хватит вам, – прикрикнула мать. – Поели? Марш в школу! И чтобы без двоек! Слышь, Володька, тебе говорю!

Евдокия подошла к Вале, стянула с головы ситцевый платок и стала вытирать слезы с лица дочери. – Перестань, дочка, может еще наладится у вас. Если руку не поднимает, не пьет, работает, так и неплохой значит он.

– Он неплохой, это я необразованная, то не так сказала, то музыку не слушаю с ним, – Валя продолжала плакать, – то книжки не те читаю. Вот и нашел себе образованную, с ней интересно… Ой, мама, он же с другой теперь!

– Как это с другой? У вас же семья!

– А вот так! С ней интересней! – Валя рассказала матери все, что произошло накануне. – Евдокия охала, качала головой, потом тихо спросила: – А ты случаем не тяжелая? Уж сколь месяцев живете…

Валя задумалась. – Не знаю, вроде нет. А если бы и так, то все одно не вернусь к нему.

– А дите одна будешь поднимать? – Евдокия пытливо смотрела на дочь, пытаясь понять, не беременна ли она. – Мы с отцом вдвоем и то тяжело, ох, не радовал меня этот зять поначалу, а теперь и вовсе не знаю, что делать.

– Не вернусь я к нему, понимаешь, не могу вернуться. Я и обнять-то не смогу, другая я теперь, мама, понимаешь, другая!

_____________________________

Работа в этот день Леониду не шла на ум, не радовала и замаячившая квартира в новом доме, на душе было неприятно. Теперь точно знал, что такое осадок на душе. Хотелось ему «подтянуть» жену в плане знаний, хотелось, чтобы узнала что-то новое, – взял на себя эту миссию и сам не справился. В первую встречу с Ниной показалось, что разговор их, как отдушина, – говорили на одном языке, понимая друг друга. И сам не заметил, как увлекся Ниной, не придав значения Валиным чувствам.

Вечером специально вышел со служебного автобуса рядом с домом Нины. Постоял минут десять, потом увидел ее, возвращавшуюся с работы. Нина отвела взгляд в сторону, потом, поравнявшись с ним, посмотрела все же в глаза. – Не надо нам встречаться и видеться не надо, – сказала она.

– Валя уехала, – сказал Леонид угасшим голосом.

– Мне жаль. Мне очень жаль. Поговори с ней. У вас еще все образуется, – и она пошла в направлении дома.

Сняв пальто и сапоги, прошла на кухню, села за стол, закрыв лицо руками. Почти беззвучно плакала, пока дочки не было дома. Волосы пшеничного цвета упали и «рассыпались» по спине, плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Нине искренне было жаль, что так случалось. Жаль было, что сначала увидела Валю – бросилась она ей в глаза эта искренняя девчонка, захотелось помочь, подружиться.

И уже потом встретила Леонида, – умного, образованного, симпатичного, ее ровесника. И потому мучительно больно стало общаться с Валей, а оттолкнуть еще тяжелее. Было жалко в этой ситуации и саму себя – одинокую и несчастливую. Не повезло с мужем, уехала в поселок, на работе прочили место заведующей, и тут влюбилась…

Нина встала, умылась и начала накрывать на стол, скоро дочка придет, надо покормить.

________________________

Проходя мимо пятиэтажек, Леонид увидел стоявший уазик Андрея Дмитриевича. – Вот хорошо, что я тебя застал! – Сказал он вместо приветствия.

– Здравствуй Леонид! – Андрей Дмитриевич по-дружески подал руку.

– А вот руки я тебе не подам, – ответил Леонид. – Ты вчера мою жену увез. А кто тебя просил?

– Погоди, я же этой ночью заехал к тебе и сказал, что твоя жена в деревню ухала. Отвез я, только потому что она сама настояла.

– А я откуда знаю, настояла или нет? – Прищурив взгляд, спросил Леонид. – Может ты сам предложил, воспользовавшись нашей ссорой.

– У-ууу, как тебя далеко занесло-то, – разочарованно сказал Андрей Дмитриевич, – не о чем нам с тобой говорить. Лучше подумай, отчего молодая жена от тебя убежала с чемоданом.

Леонид хотел и дальше выяснять отношения, но мужчина развернулся и, не прощаясь, ушел.

Через два дня, в субботу, Леонид поехал в Калинкино. Ему казалось, он выдержал паузу, да и Валя, наверняка, успокоилась, остается помириться и все вернуть в прежнее русло.

– А вещи мои чего не привез? – Спросила девушка, увидев его у ворот.

– Вот что ты сразу про вещи, никуда они не денутся, лучше в дом позови, поговорить надо.

– Проходи, чаю налью. – Валя поставила чайник. – А пельменей нет, так что не обессудь, кормить не стану.

– Да я не за едой приехал, – Леонид замялся, поглядывая на дверь, боясь, что придут родители и не удастся поговорить.

– Прости, Валя, обидел тебя. Не должно было так быть, но что случилось, то случилось. Прости и возвращайся.

– Не могу я вернуться, не смогу как прежде. Другая я, понимаешь, другая теперь. Раньше верила тебе, слушалась тебя, готова была вокруг тебя танцевать, а сейчас душа не лежит.

Леонид еще долго пытался вразумить молодую жену, но все уговоры рассыпались, как горох на полу, – Валя качала головой и просила уехать.

– Пусть нас разведут, все равно вместе жить не будем.

– Так значит? – Леонид встал, подошел к печи, и, опершись на нее, с укором посмотрел на Валю. – Получается, я один виноват?! А кто ночью с чужим мужиком уехал? Не ты ли?!

Валя вздрогнула, словно ее ударили, настолько неожиданным был вопрос, прозвучавший едко и хлестко.

– Да я пешком готова была уйти от тебя в тот вечер. Спасибо Андрею Дмитриевичу, отвез меня.

– Вот-вот, вдвоем ночью на машине… И ничего, к тебе никаких претензий, потому что никто не видел, чем вы там занимались…

– Уходи, – Валя показала рукой на дверь, – уходи сейчас же, пока автобусы ходят.

Леонид пытался оправдаться, но девушка настойчиво просила уйти. И уже в дверях он столкнулся с родителями Вали, даже не успев поздороваться.

В поселок ей все же пришлось поехать: надо было уволиться с работы, забрать свои вещи, хотя пока она не знала, как это сделать. Автобус остановился у подстанции, в заднюю дверь кто-то вошел. – Здравствуй, Валя! – Сиденье напротив занял Андрей Дмитриевич.

– А вы как здесь? – Она удивилась и обрадовалась одновременно.

Мужчина развел руками: – Безлошадные мы с моим водителем. Сломалась машина, в ремонте. Но это ничего, это временно.

– А я еще раз хочу вам спасибо сказать, что отвезли меня тогда. И простите, что столько хлопот вам доставила.

– Да какие хлопоты, не бери в голову. – Андрей Дмитриевич хотел спросить, зачем она приехала, но посчитал, что не его это дело.

Валя, словно угадав его мысли, сказала: – Приехала с работы уволиться, сейчас документы заберу и этим же автобусом обратно.

– А потом? – Мужчина внимательно посмотрел на нее.

– А потом разведемся с Леней, домой я вернулась, к родителям.

Андрей Дмитриевич молчал, задумавшись. – Даже не знаю, что сказать, отговаривать тебя не могу, тебе виднее… И все же не будет хватать в поселке такой красивой девушки как ты. И вот еще что: пообещай мне никогда не ходить по неокрепшему льду, – он даже наклонился к ней слегка, и глаза его, казалось, согревают ее своим теплом.

– Мороз-то какой на улице! – Лена ворвалась в дом, растирая щеки, бросила портфель и стала стягивать валенки.

– Мороз – ладно, на печке согреться можно, – задумчиво произнесла Валя. И непонятно было, кому она это говорит, младшей сестре, или самой себе. – А вот есть люди – такие, что выхолодят душу, потом никакой печкой не согреешь.

На днях, разведясь с Леонидом, Валя тосковала и была подавлена случившимся. По ночам вспоминалось хорошее, первая встреча, прогулки, даже книжки, которые Леня давал читать, – это тоже она считала хорошим. Как же могла оборваться эта ниточка их совместной жизни, что разделяют теперь не километры, а совершенно разные жизненные дороги.

– Давно я тебя не видела, Валя, – учитель математики Анна Матвеевна встретила девушку на улице. – Слышала про твое замужество…

Валя, поздоровавшись, опустила глаза, словно в чем-то виновата.

– Не обижайся, но жалеть тебя не буду, – без укоризны, но твердо сказала бывший классный руководитель.

Девушка сразу подняла глаза и посмотрела на Анну Матвеевну, словно спрашивая, что я не так сделала.

– Дело прошлое, что было, то было, так что не стоит печаль свою лелеять.

– Да я и не лелею, Анна Матвеевна, и жаловаться не собираюсь.

– Правильно, нечего жаловаться, жить надо! Говорила я тебе, профессию получай, а ты все тянула, а ведь одна из самых лучших моих учениц…

– Да я думала…

– Сколько можно думать, делать надо. Десятилетка у тебя есть – это уже много. Осталось профессию получить.– Анна Матвеевна, взяла сумку с тетрадями в другую руку, – пойду я, а ты забегай.

– Обязательно зайду, как решу, куда поступать, так и зайду к вам.

– И вот еще что, если надо к экзаменам подготовиться, заходи, помогу обязательно.

– Спасибо, Анна Матвеевна, – на лице девушки появилась улыбка, а в глазах – радость и надежда на что-то хорошее.

Учительница посмотрела ей вслед: – Эх, молодежь, – сказала она сама себе, – иногда хорошего пинка надо давать, чтобы с места сдвинуть. – Вздохнула и добавила: – Славная девчонка, жаль в личной жизни не повезло в самом начале. Ну, ничего, все еще впереди.

_______________________________

В теплый весенний день у Валиного дома остановился уазик. – Здравствуйте, хозяева! Валентина дома? Можно ее увидеть?

Евдокия пытливым взглядом смотрела на незнакомца, подумала: «что за начальство дочкой интересуется».

– А вы кто будете? – С любопытством, но уважительно спросила она.

– Да как вам сказать, просто знакомый. Из поселка Весенний, вряд ли вы меня знаете. Андрей Дмитриевич я, можно просто Андрей.

– Знаю, – Евдокия обрадовалась, знаю вас, хоть и не видела раньше. Это же вы тогда дочку привезли, она рассказывала. Проходите, что же вы стоите? Или дело какое к ней.

– Ехал как раз через вашу деревню, решил навестить, узнать, как она сейчас…

– В город уехала, поступать будет в техникум, документы надо отвезти, да мало ли что еще.

– Техникум – это хорошо, – задумчиво сказал гость, заметно погрустнев. – Значит, нет ее дома, не увидимся сегодня. Ну, тогда передавайте привет. Как вас зовут?

– Евдокия Ивановна.

– Скажите Андрей Дмитриевич заезжал.

– Передам, а как же.

__________________________

– Представительный такой, я уж подумала, начальство пожаловало, а зачем – непонятно, – рассказывала Евдокия дочери. А оказалось это тот самый Андрей Дмитриевич, что привез тебя тогда.

Валя вдруг смутилась. – А зачем заезжал-то?

– Так говорю же, тебя проведать.

– Интересно, – она еще больше засмущалась.

– Вот что, дочка, неспроста он приезжал, зачем ему время тратить на такие поездки. Это значит у него уже мысли насчет тебя в голове.

– Да он просто человек хороший, мне кажется…

– Вот и пусть остается хорошим, а ты выкинь его из головы, старше он тебя, ты уж с одним пожила…

– Да что ты, мама, и не собиралась думать о нем.

– Вот и правильно, не пара вы, зачем еще раз на одни и те же грабли наступать. Может, кого в городе встретишь, – ровню себе ищи.

– Да никого я не ищу.

____________________________

Июльский зной вечером спал, и появилась легкая прохлада от набежавшей тучи. После прополки в огороде, Валя вышла за ворота, заметив, как хмурится небо. «Наверное, дождь будет, поливать нынче не надо».

Звук машины отвлек ее, знакомый уазик показался на дороге, за рулем был Андрей Дмитриевич.

– Вот удача у меня сегодня, застал я тебя, Валя, дома! – Выйдя из машины, подошел к девушке и протянул ей свою широкую ладонь. В ответ она подала руку, и он слегка сжал ее ладошку. – Разве так надо с девушкой здороваться?! Ох, неловкий я, в щечку бы поцеловать…

– Нет, не надо, что вы!

– Да и сам понимаю, деревенские пересуды. Не мог мимо проехать, все хочу узнать, как живешь, Валя?

– Хорошо живу, Андрей Дмитриевич, в техникум поступаю.

– В городе будешь жить?

– Да, решила в городе, место в общежитии дают.

– Ну, до города отсюда недалеко, сам часто по долгу службы бываю. Давай отвезу тебя на учебу, скажи только, когда.

Валя смотрела на этого сильного мужчину, который внешне выглядел даже старше Лёни, хотя всего один год разница, и понимала, что нравится ему. И он ей нравился, но в душе было еще больно, еще не забылось замужество с Леонидом. К тому же боязнь показать свою необразованность (так она думала о себе) заставляла ее подавлять свои чувства.

– Не нужно, Андрей Дмитриевич, я сама уеду.

– Да что же ты по отчеству, зови просто Андрей, мне приятно будет.

– Ладно, Андрей Дмитриевич, буду звать. Зайдите, мы вас чаем угостим, молоко свежее есть.

– Спасибо, Валечка, в другой раз, ты лучше постой тут рядом со мной, договориться хочу, еще раз увидеться.

– Нет, не могу, не надо нам видеться. Учиться мне надо.

– А разве я мешаю твоей учебе? Поверь, мешать не буду. Если хочешь, подожду, пока выучишься, рядом только позволь быть.

– Нет, что вы, не надо мне этого. Вы уж простите меня, но мне идти нужно. Спасибо вам за все, – она спряталась за спасительной калиткой, а сердце вдруг запрыгало, как мячик, стуча взволнованно.

Он нашел ее в городе. Техникумов было всего три, найти оказалось просто. – Приехал, Валя, к тебе еще раз, – и пока она не опомнилась, наклонился и поцеловал в щеку.

– Здравствуйте, Андрей Дмитриевич! – Валя коснулась рукой щеки, словно ее обожгли.

– Здравствуй, Валечка! Так и зовешь по отчеству.

– Хорошо, Андрей.

– Парк тут рядом, давай прогуляемся.

Валя застыла на месте, не решаясь пойти.

– Может я не вовремя, может, есть у тебя друг, а я тут приехал…

– Нет, что вы, какой друг. Просто я подумала, что ни к чему нам встречаться, вы такой взрослый, работа ответственная, начальник, а я даже без профессии.

– Девочка моя, – он взял ее за руку, перешел почти на шепот, – да разве это имеет значение?! Как бы я был счастлив, будь ты рядом! Скажи, я хоть немного тебе нравлюсь?

– Андрей, вы хороший, правда, хороший, но не буду встречаться с вами.

– Значит, не нравлюсь, – Андрей отпустил руку Вали, – правильно в народе говорят: насильно мил не будешь. Прости, Валечка, если что не так, береги себя, пожалуйста, – он взял ее за плечи, – будь счастлива, милая девочка.

Андрей ушел быстро, не оглядываясь. А Валя стояла в замешательстве, еще не разобравшись в своих чувствах, сдерживая себя, чтобы не побежать за ним. Вспоминалось неудачное замужество, ее быстрое согласие и совсем не хотелось повторять ошибку.

____________________

Через полгода Валя встретила в райцентре свою бывшую напарницу Людмилу, – с ней она работала в магазине в поселке Весенний, когда была замужем за Леонидом. Людмила была простодушной, молодой женщиной, и к Вале всегда относилась хорошо.

– Твой-то, бывший, сошелся с Ниной Васильевной из библиотеки, она теперь там заведующая, прежняя-то на пенсию ушла.

– Ну и хорошо, что сошлись, – Валя вдруг поняла, что ею не обидела эта новость, и она восприняла почти равнодушно. – А еще что нового?

– Ну, про кого еще рассказать, – задумалась Людмила, – кого ты там еще знала…

– А вот знакомый у Леонида есть, Андрей Дмитриевич зовут, на подстанции работает…

– А-аа, хороший мужик, бабы холостые глаз-то на него положили. А он не торопится, так и ходит холостым. Кстати, к нему, говорят, бывшая жена приехала, живет пока у подруги, – кто знает, может, сойдутся…

– Так к нему или к подруге приехала?

– Пока у подруги живет.

Валя побледнела, закусив от волнения губу. – Конечно, сойдутся, раз она вернулась.

– Ой, а еще, твой бывший квартиру получил, – продолжила Людмила, – но живет пока у Нины Васильевны, там ремонт делает. Ну и магазин наш расширяют, будут теперь там и промтовары. А ты на кого учишься?

– На технолога общественного питания.

– Ух, ты, молодчага, Валька, хватает же у тебя терпения с книжками сидеть.

– Ну ладно, Люда, пошла я, – Валя попрощалась и пошла на остановку. – Наверное, так правильно, думала она про Андрея и вернувшуюся жену. Вот так бывает, развелись, а она вернулась, – от этой мысли стало горько, хотя понимала, что сама отказалась. И ничего теперь не вернешь.

«Как же так?! – Думала Валя о приезде бывшей жены Андрея. – Он никогда о ней не говорил, он со мной хотел быть. Неужели я сама оттолкнула его?».

– Дочка, я тебе жениха нашла, – сообщила Евдокия, когда Валя приехала на выходные домой, – Витька Забралов, помнишь, вы еще в детстве играли вместе?

– Помню я его, сопливого, в восьмом классе целоваться лез. Какой он жених, даром не нужен.

– Ну вот, не угодишь тебе, а я с его матерью поговорила, так она тебя с радостью в невестки бы взяла. Ну а что, он парень неженатый, почти ровня тебе, может, договоритесь…

– Спасибо, мама, никто мне не нужен.

– Ну, вот заладила: не нужен, не нужен… – Евдокия заметила подавленный вид дочери, хотелось еще расспросить, но и так было все понятно. – Ты о нем думаешь?

– О ком?

– Как будто не знаешь! О своем Андрее Дмитриевиче!

Валя молчала. Любое отрицание было бессмысленным. – Он не мой. Да и что теперь, мама, думать, все в прошлом.

Евдокия, теребя в руках полотенце, была в замешательстве, решая, сказать или промолчать.

– Ладно, скажу, вижу, что маешься, а там уж сама решай: приезжал он в прошлый выходной.

– Кто? Андрей?!

– Он самый! Жалел, что не застал тебя.

– А что сказал?

– Да ничего не сказал, невеселый был. Ох, Валька, возрастные к тебе липнут. А если честно, то этот Андрей Дмитриевич мне как-то больше по душе, чем Леонид.

– Правда? – Валя обняла мать. – А уж мне как по душе!

– Ну, вот и расцвела, – улыбнулась Евдокия, от одного известия расцвела.

– Поеду я, мама, в поселок, прямо сейчас поеду, увидеть мне его надо, – если не увижу, всю жизнь жалеть буду.

___________________________

– Как это переправу закрыли? – Возмущенные пассажиры автобуса засыпали вопросами водителя.

– Вода прибыла вчера, сегодня укрепляют мост, вряд ли проедем, еще не открыли.

– А вдруг откроют, вези, давай нас, нам домой надо.

– Я-то довезу, а вы потом вплавь что ли кинетесь?

У моста и в самом деле стояло несколько машин, народ из которых вышел и наблюдал за рабочими. – Говорят, еще час подождать и откроют мост, так что проедем.

Валя вышла из автобуса, подошла к берегу. «Была бы птицей, перелетела бы на то берег, лишь бы увидеть его скорей». – Думала она. Вспомнилось, как ступила на хрупкий лед, и как остановил ее тогда Андрей и отвез домой – расстроенную, испуганную, и как тогда она пообещала не ходить по тонкому льду.

Народ на берегу тихо переговаривался. Подошла еще одна машина с будкой, бригада энергетиков возвращалась в поселок. Валя обернулась и увидела знакомую фигуру, сначала подумала, что ошиблась, – никогда не видела Андрея в рабочей одежде. Окликать не пришлось, он почувствовал ее взгляд, направился к ней.

Мост открыли, и пассажиры вернулись в автобус. Уехала и машина с будкой. А они все стояли на берегу, разговаривая под монотонный шум реки.

_____________________

Прошло тридцать пять лет

– Можно к вам? – на пороге стояла соседка Катя, немного встревоженная.

– Проходи, конечно, – ответила хозяйка, – что-то ты не в настроении.

– Есть такое, переживаю. Игорь уехал, вы же знаете, он в МЧС работает, тревожные командировки случаются, волнуюсь. У нас ведь с ним второй брак, понимаете? Все более ценным кажется.

– Ох, как я тебя понимаю, второй раз замуж иногда страшно выходить, не хочется прежних ошибок повторять. Сама переживала, прежде чем решилась.

– Как?! Валентина Григорьевна, так у вас второе замужество?

– Да зови меня просто тетя Валя. Второе, Катя, второе.

– А я и не знала, не было у нас разговора с вами.

– Давно это было, мне тогда восемнадцать исполнилось; встретила мужчину, влюбилась, ему уже за тридцать было. Обходительный, симпатичный – и меня хотел до своего уровня подтянуть, необразованной я ему казалась. А какой мне уровень, у меня и профессии тогда не было. Увлекся он потом одной женщиной, можно сказать, своего круга. Я развелась с ним. Так переживала, что отказала потом хорошему человеку.

– Ну а первый муж так и остался с той женщиной?

– Нет, не женился он на ней, может она не захотела, уехала потом из поселка. Хотя, казалось бы, пара они, а вот не сложилось. Удивилась я потом, когда снова женился на молоденькой, такой же по возрасту, как я. Толька девчонка эта бойкой оказалась, огрызаться умела. Не то, что я, – покорная, угодить старалась, привыкла своих родителей слушаться и мужа слушалась. Родила ему новая жена двоих детей и взяла власть в свои руки, покладистым стал Леонид. Знакомая рассказывала: в дом культуры придут, он весь такой представительный, важности на себя напустит, а она только успевает направо и налево здороваться, веселая – вроде простушка, а со всеми ладить умеет. Да что про него вспоминать!

Валентина сняла с плиты готовые голубцы, собираясь угостить соседку. Взгляд упал на фотографию, где они с мужем стоят у реки. Все всплыло в памяти, как на кинопленке, все сказанные слова, даже интонацию помнила.

Валентина Григорьевна замолчала на минуту. – Катюша, ты пей чай, а то «кормлю» тебя своими разговорами.

– Так это, значит Андрей Дмитриевич ваш второй муж?

– Ну, конечно. А кому еще быть?

– А жена его? Вы про жену говорили.

– О том, что бывшая жена приехала в поселок, я от знакомой случайно узнала. Оказалось, у нее в городе мать жила, а в поселке подруга. Там недалеко, вот и приехала на два дня. Она за Андрея вышла, потому что с парнем своим рассорилась, со злости что ли вышла. Два года пожили, и уехала к тому мужчине, видно любила его. А Андрей не мог в себя долго прийти, потом уже мне сказал, что меня увидел – оттаял, к жизни вернулся.

– Мне кажется, вы вообще не ссоритесь, – заметила Катя.

– Это тебе так кажется, всякое у нас было, споров хватало. Но как бы ни ссорились, а обижать – не обижал. Детей любит, Диму с Аней, а теперь внукам все внимание. Всю жизнь много работал, телевизор некогда было смотреть. Так я ему потом фильмы пересказывала, которые сама посмотрела. «Ты, говорит, так рассказываешь, как будто я сам кино посмотрел». А вообще Андрей Дмитриевич очень эрудированный человек, но никогда не козырял превосходством в знаниях над другими. Никогда я с ним не чувствовала себя необразованной женой; как замуж вышла за него, вообще забыла всю свою горечь после первого брака.

Катя поднялась, прощаясь: – Спасибо, отвлекла вас, Игорь должен приехать, пойду кормить мужа. – У подъезда и в самом деле припарковалась машина.

– Ну вот, а ты переживала, иди, встречай, – Валя проводила соседку.

Она подошла к зеркалу поправить волосы. Давно пришлось расстаться с косами, сменив прическу на более короткую. Но взгляд – такой же лучезарный, та же теплота в глазах.

– Ну, вот и я, Валюша, – Андрей Дмитриевич снял куртку, – Димка не заезжал?

– Не заезжал, звонил только, обещал в выходной с детьми приехать.

– Ну, это хорошо, – он посмотрел на жену. – А ты чего такая?

– Какая?

– Загадочная что ли, как будто сказать чего хочешь.

– Ну что я тебе могу сказать, все хорошо.

– Ну, если хорошо, пойдем ужинать.

Он давно уже на пенсии, а на работу до сих пор приглашают как консультанта. А здоровье-то уже другое, нет той статности фигуры, тех густых волос, нет легкой походки. Но есть душа, которая по-прежнему молода, и хочется как можно дольше дарить друг другу простые земные радости, как можно дольше быть с любимым человеком, ведь любовь их была выстраданной, прошедшей через испытания и сомнения.

Бегучая Клава

– А твой-то, поди, встречает, весь перрон истоптал, пока ждал. Слышь, Клава, красавец твой ждет, не дождется.

– Да хоть бы! Сумку отдам, неподъемная…

– Ой ли, только из-за сумки… А сама не соскучилась?

Клавдия делает вид, что не слышит, хотя и прячет улыбку на усталом лице, заглядывая в каждое купе. Ходит она торопливо, почти бегом, привыкла за годы работы. Крикнет кто: – Проводница, чайку бы, – она в ответ: – Бегу, бегу. – И убирается также скоро, и белье выдает, – шустрая, с ладной фигурой женщина. Напарница так и прозвала ее: «бегучая».

– Ох, и бегучая, ты, Клавка, в Москве за тобой не угонишься. И куда торопишься?

– А куда я тороплюсь? Известное дело: заказы выполнить.

Трое суток до Москвы идет поезд. А в столице неполный день стоит, вот проводники и рвутся дефицит раздобыть. Дома-то, как говорится: «голяк на полках магазина», а в столице хоть что-то «выбрасывали», места знать надо, да времени бы побольше.

В эту поездку Клава купила кофе, «солями», шоколадные конфеты, да еще много чего вкусного, что довезти можно. В пакете с импортными надписями, лежал пуловер для Гоши, Клава чаще звала Гошенька. Сошлись год назад, расписались. Дочка хмыкнула на появление Георгия в доме, но ничего не сказала, поняла, что влюбилась мать.

Сумка набилась и была такой тяжелой, что Клавдии приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Потом она хватала сумку и бормотала на ходу: «бегу, бегу, бегу», подгоняя себя. Она и дома по привычке повторяла: «бегу, бегу, Гошенька», – это если позовет рубашку подать или чаю налить.

Уже в метро пора спускаться, на Казанский вокзал торопиться надо, а Клавдия увидела очередь рядом с универмагом. Машинально завернула, больше из любопытства. Очередь двигалась быстро. «Ну а что, метро рядом, доеду быстро», – решила она.

Досталась Клавдии в этот раз курточка, кожаная, как раз ее размера. Была эта курточка последней. Пожалела она, что дочери не подойдет, на два размера больше оказалась. А Клавдии в самый раз.

– Что, и примерять не будете? – Спросила продавец. Клавдия, молча, надела куртку – как будто на нее шили. Стоявшая за ней женщина с завистью сказала: – Если не берете, так отойдите.

– Чего это я отойду, возьму я ее.

Вещи себе брала редко. Эта куртка, как на голову ей свалилась, совсем случайно. И думала она тогда про Гошу: хотелось ей нравиться, чтобы любовался ею.

К вагону торопилась изо всех сил: «Бегу, бегу» – приговаривала она. Напарница тоже только что пришла, скоро состав на посадку потянут.

Уже в дороге, часа через два, как выехали из Москвы, напарница Люда спросила: – Ну, говори, чего купила?

Клавдия достала серо-голубой пуловер для Гоши, как раз под цвет его глаз.

– Ну, это вещь! Он и так у тебя красавец, ох одеваешь ты его, Клавка…

– Я и себе купила.

– Да ну! В кои-то веки себе, ты ведь все мужику своему, дочке, внуку, да родственникам Гошиным.

Клава бережно достала кожаную курточку. Трудно было не заметить, насколько качественная кожа у куртки. И сама она так ладно скроена, была такой мягкой, приятно пахнущей.

– Ой, Клавка, я еще таких не видела.

– Последняя досталась.

– Ну, примерь!

Клава легко надела курточку, смущенно посмотрела на Людмилу. Не привыкшая форсить, она почувствовала неловкость.

– Да она же на тебя сшита, как влитая сидит. Ты сразу в ней такая… такая особенная. Вот еще обувь, юбку моднячую и можно по нашему местному «Бродвею» под ручку со своим красавцем прогуливаться. Людмила соскочила и прошлась по вагону, как будто на прогулке: – Лай-лай, – тихо запела она.

– Не смеши меня, какой «Бродвей», надену какой раз, – Клава сняла курточку и прижала ее к груди, радуясь удачной покупке.

_____________________

Поезд замедлил ход, приближаясь к станции. Пассажиры, с сумками, чемоданами, стояли еще сонные, поглядывая в окна, пытаясь увидеть встречающих.

Клава стояла до последнего человека. Георгия почему-то не было. Невысокий мужичок в кепке стоял напротив и выкрикивал: – Кому в город? Кому на автовокзал?

– Клава, здорово! Может тебя подвезти? – Спросил он знакомую проводницу.

– Здравствуй, Юра, меня муж встретит.

Юрий таксовал, когда не его смена. Зарплату платили с перебоями, поэтому вставал раненько и на вокзал.

– А-ааа, понял. Ну, если что, то тебя бесплатно. Я добро помню.

– Ладно, Юра, может, какой раз подвезешь. – Клавдия не раз находила пассажиров для таксиста еще в вагоне, можно сказать, передавала почти из рук в руки. Просто знала этого простого мужичка- работягу, который помогал сыну-студенту.

– Ну и где твой мастер (Георгий работал мастером цеха на заводе)? Не встречает что ли? – Спросила напарница.

– Должен быть, – Клавдия вернулась в вагон и поглядывала в окно. Не заметила, как кто-то поднялся и уже вошел в тамбур. – Ой, Гошенька! Бегу, бегу, – она обхватила за шею высокого Гошу. – Широк в плечах, симпатичный, гладко выбритый, Георгий важно стоял в тамбуре, поджидая жену.

– Ну ладно, ладно, я тоже соскучился… Где там твоя сумка?

– Да вот она, увези домой, а я уж налегке доберусь после планерки. Гошенька, там продукты… ну ты сам разберешь.

Он вышел из вагона, неся сумку легко, как будто и не нагружена была.

__________________________________

Домой Клава приехала уже почти в обед. Сумка стояла открытой, продукты выгружены. И вещи тоже. Она еще раз взяла в руки куртку: «Ладно, вечером похвастаюсь». Пошла в ванную, приняла душ и, уставшая, легла на постель. Уже засыпая, бормотала: «бегу, бегу…».

К приходу Гоши успела сварить супчик. Георгий степенно разделся, умылся, неторопливо вытерся полотенцем. Темные, слегка волнистые волосы аккуратно причесал, прошел на кухню и сел у стола, закинув ногу на ногу. – Это ты молодец, что салями купила, – он сам взялся резать колбасу, сыр, потом покрутил в руках банку кофе. – Ирка просила кофе, ты не забыла купить?

– Ой, забыла! – Клава присела на табурет. – Слушай, совсем забыла. Да и некуда было, хоть в зубах неси.

– Эх ты, тетеха, записывать надо раз память дырявая.

– Ну, хочешь, эту банку отдадим, а в следующий раз куплю, у нас же есть кофе.

– Ладно, пусть берет эту банку, – согласился Георгий. Ира была его родной сестрой.

– Кстати, она скоро придет, я звонил ей. Ты же куртку Ирке привезла.

– Куртку?! – Клава даже не поняла сразу. Потом вспомнила, что у нее с Иркой один размер. – Почему Ире? Она не заказывала. Это я себе купила.

Гоша, отправляя очередной пластик салями себе в рот, не сводил глаз с Клавы. – А тебе она зачем? – еще не прожевав, спросил он. Есть же чего носить.

– Как зачем? Понравилась. – Она кинулась в комнату, принесла куртку. – Ты только глянь, как она мне идет! Посмотри, как сидит, – она надела ее и несколько раз повернулась.

– А денег сколь стоит?

– СтОит, Гоша, стОит, ну так я же зарплату получаю.

– Да-аа, Клава, транжира ты. Запчасти для машины надо купить? Надо. Заправить машину надо? Надо. Сумки-то тебе кто возит? Я вожу. Телевизор новый надо купить… а ты куртку за бешеные деньги. Продай ты ее Ирке, пока она согласна взять.

– А откуда она знает про куртку?

– Ну, так я сказал, она обрадовалась, деньги сегодня отдаст. – Георгий увидел грустное лицо жены, встал и обнял ее. – Зачем она тебе, только лишние траты. Да и куда в ней пойдешь?

Звонок в дверь прервал разговор. – Бегу, бегу, машинально сказала Клава и направилась к двери. Ира – яркая блондинка, впорхнула в квартиру. – Клавочка, показывай! Гоша сказал, что куртку импортную на меня привезла.

Клава и сказать двух слов не успела, как Ира оказалась в комнате. – Ух, как вкусно пахнет! Ладно, продукты потом. Конфеты, кстати привезла?

– Привезла, – Клава уже совсем растерялась, не зная, что сказать.

– Это она? – Ира схватила куртку, ощупывая и разглядывая. – Ой, я еще такую не видела. – Она надела ее и с упоением стала крутиться у зеркала. – На меня, точно на меня! Ну, спасибо, угодила! Сколь стоит-то? Ты уж сильно не загибай, а то я сейчас на мели. Но ты не переживай, я отдам, завтра же отдам, займу, но отдам.

– Вот это дело, – в комнату вошел Георгий, – молодец, сеструха, сказала, деньги будут, значит будут. Слышь, Клава, ты вози дефицит, Ирка найдет применение. – Он обнял женщин и повел в кухню: – Пойдемте, девчонки, чайком побалуемся, у нас сегодня деликатесы.

Георгий взял гитару, коснулся пальцами струн. Клаве нравилось, как поет Георгий, первый раз, как услышала, так может еще и больше влюбилась. Когда Клава возвращалась из поездки, вечером, довольный подарками Георгий, брал гитару. А подарки Клава привозила часто. Один только ящик с импортными инструментами чего стоил. Обувь импортная, костюмы, да и так много чего для любимого Гоши. Себя Клавдия, признаться, обделяла. В поездке в форме, а дома дел полно, особо выйти некуда.

Но в этот раз куртка, которую она купила случайно, запала в душу. – Ира, куртку-то я себе взяла, – наконец призналась хозяйка.

– Здрасьте вам, – Ирка скривила губы, – Гоша сказал, приезжай, забирай…

– Поторопился Гоша. Себе я купила.

– Чего опять? – Гоша отложил гитару. – Договорились же, деньги нам нужны, куртку продаем.

– И правда, Клава, продай мне ее, – стала упрашивать Ира, – ты вон при мужике живешь, какого красавца отхватила, он тебе сумки таскает. А я в разводе, мне надо замуж выходить, вещи модные нужны. Не убудет с тебя, если куртку отдашь.

Клава молчала. Внутри вдруг все перевернулось. Не то чтобы так куртку было жалко. Это были другие чувства, хоть и связанные с вещью, которую она купила для себя. Радость вдруг пропала. То настроение, с которым она в вагон в Москве вернулась и с которым ехала домой, – исчезло.

– Гоша, так моя же вещь, ты же не просил, а уже распорядился.

– Короче, Клава, купишь ты себе еще, а эту куртку мне уступи. – Ира взяла ее и стала сворачивать. – Ну?! Договорились?

– Ну, вот что, – устало сказала Клавдия, – оставь вещь. Не продается.

– Все с вами ясно, – Ирка швырнула куртку, надула губы, – я пошла, можете не провожать, – она кинула в сумку палку солями и кофе, коробку конфет, которые Клава привезла ей. – За продукты деньги завтра отдам.

– Ир, погоди, – крикнул Гоша, – я провожу.

Клава так и сидела на кухне, глядя в одну точку.

– Ну и характер у тебя, Клавдия, знал бы, не женился, – начал Георгий, когда проводил сестру. – Зачем ты меня перед сестрой унижаешь, против моего слова идешь? Я пообещал, могла бы и согласиться, а ты уперлась, как… Хоть разводись, – заикнулся Георгий, зная, что для Клавдии такой намек будет болезненным.

– Разводись, – равнодушно сказала она, не испугавшись его слов.

Георгий подошел к столу, наклонился к Клавдии, упершись руками об стол. – И разведусь…

– Ну и разводись, – не медля, ответила она.

Спать легли отдельно. В последующие дни почти не разговаривали. Вообще-то Клава пыталась заговорить, но Георгий дулся, уклонялся от ответов, а если какой раз и отвечал, то как будто одолжение делал.

– На развод я подала, Гоша, – Клавдия ошеломила мужа новостью, – ты хотел развестись, вот и разводимся.

Георгий думал, что она ищет пути примирения, а она всерьез решила развестись. – Съехать тебе надо, пока я дома, вещи помогу собрать.

Георгий психовал: – Поспешное решение, Клавдия, я-то найду себе, а вот ты будешь локти кусать.

– Поспешили, когда решили расписаться, – ответила Клава.

Наконец, собрав все подарки, купленные Клавдией за совместный год жизни, Георгий съехал. Она упала на кровать и зарыдала. До этой минуты стойко держалась, а как только вышел из квартиры, так сразу истерика началась. Весь вечер проплакала, потому что надежды рухнули, все ее мечты, связанные с Георгием, – все разрушилось в одночасье.

Через неделю Георгий встретил ее в магазине недалеко от дома, сразу было заметно, что ждал. Напыщенность куда-то исчезла, взгляд заискивающий: – Клава, давай помогу, – он хотел взять сумку из рук.

– Сама донесу, не тяжелая, – она пошла, не останавливаясь.

– Клава, погоди, остановись на минуту, давай поговорим, – крикнул вслед.

– Бегу, бегу, бегу, – шептала она, ускоряя шаг и все больше удаляясь от Георгия. – Так до самого подъезда и повторяла: «бегу, бегу, бегу». – Так и убежала в этот раз от мужа, который через несколько дней стал бывшим. Когда, наконец, поймешь, что тебя не любят, то как-то решительнее становишься.

__________________________

Это была первая поездка после отпуска. В Москве она думала, куда ей поехать. Удивительное дело, в этот раз она почти не торопилась. Она старалась не торопиться. В сумке лежали гостинцы дочери и внуку, и сама сумка в этот раз была не тяжелой. Остановилась у киоска с мороженым, купила любимое эскимо и села на скамейку. Вокруг суетился народ, все куда-то спешили, и только Клава чувствовала свободу, зная, что в запасе еще полно времени. Она не помнила, когда последний раз сидела на скамейке с мороженым.

Совсем не хотелось бежать за дефицитом, в этот раз отпустила саму себя просто погулять. И в вагоне стала ходить чуть медленнее, а на больших перегонах смотрела в окно, любуясь золотистыми березами. – Хозяюшка, чайку можно, – просили пассажиры.

– Бегу, бегу, отвечала она, – иду, иду, – и замедляла шаг, – когда меньше суеты, думается лучше.

На перроне знакомый таксист Юра выкрикивал: – Кому до автовокзала?

– Юра, тут муж с женой такси спрашивали, подвези.

– Спасибо, Клава! Снова выручила. Когда же я тебя-то подвезу?

– А вот сегодня и подвези. После планерки. Сможешь?

– Смогу! Лишь бы муж не ревновал.

– А мужа нет, – ответила она.

– Это хорошо, ой прости ты меня, может это и плохо, только я почему-то обрадовался. Приеду сегодня, точно приеду.

Клавдия кивнула. И вроде мыслей никаких не было, и планов никаких не строила, а почему-то подумалось: «пусть подвезет добрый человек, разве это плохо. Это хорошо, когда кто-то хочет добро тебе сделать».

Главбух

Полутемный коридор на втором этаже встречал прохладой. – А чего света нет? – Ворчали дамы из планового отдела.

– Так экономия, – хихикали технологи, – наша главбухша даже на лампочках экономит.

Главбухшей звали Альбину Андриановну, строгую, пышно-телую даму. По возрасту – под полтинник, по опыту – можно предприятием управлять, разбирается во всем.

– Так, Никодимов, когда отчет будешь как надо подавать? – Альбина грозно взглянула на забежавшего снабженца, худощавого, высокого, шустрого Николая лет тридцати. – Снова расход бензина большой!

– Вы что, думаете, я его пью? – Николай развернулся к Альбине, как на шарнирах. Грузная, с гладкой прической, собранной в пучок, в очках, которые сползли на кончик носа, она смотрела на снабженца, как удав на кролика.

– Я почем знаю, что ты с ним делаешь, понимать должен, в какое время живем, и сколь еще продлится эта канитель, неизвестно. Так что не гоняй машину почем зря. Или водителя контролируй…

– Альбина Андриановна, что вы наезжаете каждый раз?

– Ладно, иди отсюда, следующий раз заставлю отчет переделывать.

Николай и сам собрался уходить, зная, что с "грозбухшей" (так ее называли за глаза) лучше не связываться. Поговаривали, что ее сам директор и главный инженер боятся. На самом деле, не боялись, а уважали за ее скрупулезность и жесткую экономию, время было тяжелое – 90-е годы.

– Альбина Андриановна, а если бы у тебя такой зять был? – Со смехом спросила бухгалтер материальной группы Людмила.

– Зять – нечего взять! – Проворчала главбухша. Зачем он мне сдался, к тому же женатый.

Все знали, что Николай боготворил свою молодую жену, сдувая с нее пылинки. Стройную, фигуристую Светочку видели с ним в городе. Навьюченный, как ишак, он нес сумки, а она стучала каблучками рядом.

– Ну да, у него жена-красавица, – согласилась Людмила, – он от нее, как говорит молодежь, без ума.

– Вот-вот, иногда с документами работает «без ума», – вставила очередную «шпильку» главбухша.

– Ну, Альбина Андриановна, зато как снабженец – он старательный, носом землю рыть будет, а найдет любую деталь.

Главбухша молчала, не собираясь менять свое мнение. Для нее – порядок, прежде всего, будь то Никодимов, или кто другой, скажет все в глаза.

Николай лишний раз старался не заходить в бухгалтерию, чтобы не «столкнуться» взглядом с вредной главбухшей. «Вот сколько в ней веса, столько и вредности», – подумал он про себя, выходя из кабинета.

Утро в тот день было солнечное, ветви с молодой, едва проклюнувшейся листвой, качались за окном от теплого ветра. Альбина, отдышавшись, села за стол, и стала не торопясь, раскладывать бумаги. Она любила приходить пораньше, когда еще никого не было, любила этот настрой на работу, свежесть утра и тишину.

Дверь распахнулась, появился Никодимов, – она заметила это краем глаза, губы слегка скривились: «Принесло такую рань», – подумала она и, не глядя на него, сквозь зубы произнесла: – Ну чего еще? Вчера же все сдал.

– Тут с прошлого месяца бумажка, – сказал он потерянным голосом. Голос был настолько непривычно тихим, что «грозбухша» невольно взглянула на него. Бледный, осунувшийся, он был похож на несчастного человека, хотя из всех сил старался этого не показывать. Положив документ на стол, хотел выскользнуть из кабинета, но Альбина остановила.

– Никодимов, погоди, ты чего такой? Стой, тебе говорю, – она пододвинула стул, – садись на пять минут. – Случилось чего?

Никодимов, как послушный школьник, впервые не ерепенился перед ней, молча присел рядом.

– Не спал что ли? Беда какая случилось?

И вдруг этот молодой, неунывающий мужчина вздрогнул, губы затряслись, как у обиженного ребенка: – Жена ушла, – упавшим голосом признался он. И тут же отвернулся, потому как излишняя эмоциональность увлажнила глаза, а плакать было стыдно, тем более перед грозбухшей, с которой он давно как кошка с собакой.

– Ах ты, матушки мои, – ахнула она.

И эта неприступная стена, эта глыба, умевшая поставить на место любого на предприятии, обнажила всю свою сердобольную женскую натуру.

– Не стыдись, всплакни, если хочешь, не держи в себе, Коля.

И он, растроганный от неожиданного понимания, повернулся и голова его непроизвольно склонилась на ее мягкое плечо. А она гладила по голове, как маленького: – Было и со мной такое, знаю, проходили, благоверный также ушел и ручкой не помахал.

– Простите, Альбина Андриановна, – Никодимов словно опомнился, – это минутная слабость.

Эти слезы появились второй раз в жизни. Первый раз, когда умерла тетка, вырастившая его. Забрала из детдома после гибели родителей, вырастила как родного сына. А когда ему было восемнадцать ушла в иной мир, оставив одного. И только Света была лучиком в его жизни, ради которой хотелось жить.

– Погоди, не торопись, может она вернется.

– Не вернется, это точно, сама призналась, что другого любит, он молодой предприниматель, любовь у них.

– А ты не бери в голову, ты работай, это отвлекает. Посиди тут, я чайку вскипятну, у меня и бутерброд есть, ты же голодный, поди.

Николай соскочил, замахав руками. – Нет-нет-нет, я не хочу, и на том спасибо. Простите, не хотел, так получилось.

– Пообещай мне, что глупостей не наделаешь. Это я тебе как мать говорю. Все пройдет, и это тоже.

Казалось, ему и в самом деле стало легче, взгляд посветлел, он с благодарностью смотрел на главбухшу, которая от сочувствия и сама готова была расплакаться.

В конце недели Николай сам предложил Альбине отвезти ей на дачу бочку для воды. – Да что ты, мне и так отвезут, не трать время. Но он был так настойчив, что Альбина согласилась.

Больше никогда они не ссорились, и наконец-то оба увидели друг в друге отзывчивых людей. Жена Светочка к Никодимову так и не вернулась, уютно устроившись у перспективного предпринимателя.

Через полгода главбухша познакомила Николая со своей дочерью Леной. А еще через полгода стала тещей.

– А как же ты, Альбина Андриановна, свой «цветок лазоревый», свою Леночку Николаю отдала? – Спросила Людмила.

– Сам взял, и Леночка сама пошла. Коля – хороший, надежный, пусть живут.

В пятьдесят один год Альбина Андриановна впервые стала бабушкой, а Николай «летал, как на крыльях», узнав, что у него родился первенец. В тридцать лет.

Лучше синица в руках

Сашка Варламов наконец-то вернулся домой. Пять лет на Севере. Уехал сразу после армии. Родители думали, там и женится. Но вернулся один, так и не прикипев душой к какой-нибудь симпатичной девчонке. В маленьком городишке, затерянном на просторах Сибири, ахнули знакомые и родственники: «Вот это бугай». Высокий, заматерелый, бородатый, – он был похож на скалу, да еще взгляд, если не улыбается, суровый… но Сашка обычно с улыбкой здоровался, охотно общался и с первых секунд располагал к себе. А бороду через три дня сбрил.

Старшая сестра Галя предложила срочно женить младшего брата.

– Сам разберусь. Сейчас оглянусь, выберу себе…

Он ходил в местный дом культуры на танцы, задерживался с друзьями, знакомился, потом также легко, как знакомился, расставался.

– Пойдем, потанцуем, – предложила как-то девчонка на танцах, ростом до подбородка ему, волосы, как будто спелая пшеница, глаза… а вот глаза он не разглядел, потому как смотрел куда-то вдаль.

– Помнишь меня? – Спросила девушка. – Мы же учились в одной школе. Я Ольга Синицына.

Он остановился, слегка отстранился, посмотрел в лицо. – Ну, так вроде немного помню. А ты ничего. Не замужем что ли?

– Не замужем.

– А чего не выходишь? Женихов нет?

Девушка серьезно ответила: – Тебя жду.

– Шутница, однако. Меня можно и не дождаться. – Они еще вяло потоптались на месте, пока не стихла музыка.

Сашка тут же забыл про Ольгу, видел изредка, но не подходил. А тут еще в гости к бабушке приехала с краевого центра студентка-красавица. Всего на несколько дней, а Варламову одного взгляда хватило: начал крутиться возле нее. А она стройная, натура утонченная, элегантная – вроде с улыбкой отвечает, а всерьез парня воспринимать не хочет.

Она на автобус, а он на мотоцикле за ней. Ну, проехал километров двадцать, а потом вернулся. На остановке Ольга сидит. Одна. Остановился Сашка, подошел, сел рядом.

– Ну что, скучаешь, Синицына? Куда ехать собралась?

– Домой. С работы я.

– Чего такая грустная? – Он по-дружески обнял ее. – Слышь, Синицына, чего молчишь?

Она осторожно убрала руку и тихо сказала, но таким тоном, что у Варламова где-то внутри эхом раздалось: – Люблю я тебя, Саша. – Она почти неслышно вздохнула. – Вот сказала и вроде легче. А ты делай с этим моим признанием что хочешь. – Повернулась к нему: – И не шучу я вовсе. Правда, люблю.

– Интересно девки пляшут, – Сашка тихо рассмеялся, – вот так живешь на свете и не знаешь, что тебя любят.

– Теперь знаешь.

– И давно? Любишь меня давно?

– Не знаю, может со школы. Но поняла сейчас, когда ты с Севера приехал.

Сашка снова обнял ее и притянул к себе. Она отстранилась: – Я не поэтому тебе сказала. Что ты сразу лезешь?

– Ну, ладно, пожалуйста, не буду лезть. Мы взрослые люди, я думал, раз любишь, так…

– А вот не так, – уже резко сказала девушка. – Раз я призналась, так думаешь, все можно?

– А если я женюсь на тебе? Ты как, не против?

Ольга встала со скамейки, посмотрела, не видно ли автобуса: – Знаешь что, смеяться над моим признанием не надо, вздумал тут шутить. Женишься ты, держи карман шире.

– Ладно, Синицына, садись, подвезу, а то до ночи будешь тут стоять.

Жила Оля в частном доме. Здесь вообще частных домов было больше, а бетонные пятиэтажки «кучкой» стояли в центре.

– Спасибо, что подвез.

– Бывай, увидимся – крикнул он, отъезжая.

Дома загнал мотоцикл в гараж, протопал по деревянным мосткам в жилую времянку, где ночевал. Скинул верхнюю одежду и пошел в дом, где ждали его к ужину.

Сел к столу, склоняясь над тарелкой, стал с аппетитом есть.

– Куда ездил, сынок? – Спросила мать.

– Да так, было дело. – Он оторвался от еды: – Женюсь я, мать.

– Ой, – Валентина стала поправлять ситцевый платок на голове, скорей от волнения, – на ком?

– Да ты, может, знаешь, отец тоже, наверное, их знает, учились мы вместе. Ольга Синицына. – Сашка перестал есть и ждал реакции матери.

– Коля! – Валентина позвала мужа. – Коля, иди сюда, хватит тебе смотреть телевизор, у нас сын женится.

– Чего? – Николай пришел на кухню, забыв снять очки. – На ком.

– Да ты знаешь их, это Петра и Людмилы Синицыных дочка. Светленькая такая девчонка, спокойная, скромная.

– А что, люди хорошие, – серьезно сказал отец.

– Здоровается всегда, уважительная такая, – Валентина начала перечислять известные положительные качества девушки, – только не пойму, когда вы решили, ты же приехал недавно.

Сашка смотрел то на отца, то на мать: – Вы серьезно? Вам, правда, Ольга нравится?

– Нравится, – сказали родители, – да и пора тебе жениться.

Сашка сам не ожидал положительной реакции, не ожидал, что так быстро согласятся.

– А может получше поискать? – Весело спросил он.

– Шутить вздумал? – Строго спросил отец. – Мы и впрямь поверили, уж обрадовались, да и девушка приличная – Ольга Синицына. Кого еще искать? Она ведь наша, местная, считай, доморощенная.

– Ой, сынок, пугаешь ты меня: то так скажешь, то так. Если сомневаешься, подумай, конечно… Но, знаешь, в народе говорят: лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Сашка расхохотался: – Мама, ты поняла, хоть что сказала?! Синица в руках, ха-ха-ха… У нее же фамилия Синицына.

Валентина, наконец, поняла над чем смеется сын и тоже засмеялась.

– Ну, вот и держи ее за хвост, – усмехнулся отец, – женись, мы только «за», сестра твоя тоже обрадуется.

Сашка сомкнул «замком» сильные руки, задумался. – Надоело всё, правда, возьму и женюсь.

– Так ты решил или нет?

– Я решил. Завтра к Ольге заеду и в ЗАГС позову.

_________________________

– Не переживай, если Саня Варламов пообещал, значит женится. – Могучую фигуру Сашки заметили родители Ольги, слегка отодвинув занавеску, наблюдали за парой, сожалея, что не слышно, о чем говорят.

– Я ведь серьезно. Соглашайся.

– А ты хоть любишь меня? – Спросила Оля.

– Раньше не знал, не любил, сейчас полюбил. Оля, я серьезно решил. Думай. В ЗАГС хоть завтра.

– Не хочу я завтра.

– А-аа, ну я понял, сделаем свадьбу, кольца, платье, все как положено. Я ведь один раз женюсь. А ты?

– Что я? Сколько раз собираюсь замуж выходить? – Спросила она. – Вообще-то тоже один раз. Ты же для меня единственный и любимый.

– Ну и всё, договорились. Говори с родителями, я со своими уже переговорил, они обеими руками «за». Тебя, между прочим, знают, мечтают, чтобы женился на тебе.

– Правда? – Девушка улыбнулась. – Ладно, поговорю, завтра скажу, как всё прошло. Пока, – она хотела уйти.

– Погоди. А поцеловаться? – Он схватил ее за руку.

– Родители в окно смотрят, – Оля отдернула руку.

– Елки-палки, что ты за невеста такая пугливая? Я как школьник перед тобой, ну хоть в щечку один разок.

Ольга взяла за руку Сашку и отошла ближе к воротам: – Отсюда не видно, прошептала она.

– Ой, мамочки, он мне замуж предложил, – Оля прижала ладони к пылающим щекам, словно пыталась остудить их.

– Да кто он? – Подружка Лена, впервые услышав новость, не могла понять, кого имеет в виду Оля.

– Сашка Варламов. Замуж позвал.

– А ты?

– Согласилась. Но боюсь.

– А чего боишься, ты же говорила, что он тебе нравится.

– Не то слово «нравится», я ведь ему в любви призналась?

– Тоже мне, подружка называешься, мне ничего не сказала.

– Да это получилось совсем неожиданно. Сначала решила: пусть знает. А он возьми и замуж позови.

– Сам себе на уме этот Варламов, то ни на кого не смотрит, то за приезжей ухлестывает. А она ручкой махнула и укатила. То вдруг тебе предлагает замуж. Слушай, – Лену словно осенило, – а может он просто сделал свой выбор – решил на тебе жениться. Да и тебе давно пора. У меня уже сын растет, три года как с Виталькой поженились, а ты все одна.

– Все правильно, Лена, только замуж я выхожу не из-за того, что уже пора, а потому что люблю его… а там будь, что будет.

_____________________________

Свадьба прошла размашисто, гуляли два дня, еще и третий день прихватили. Оля смущенно прикрывалась фатой, Сашка вел себя уверенно, хвастался друзьям, что и он теперь «сдался», и плен этот ему, в общем-то, приятен.

Прошло три месяца. Сашка иной раз и хотел бы с друзьями посидеть, но Ольга каким-то, только ей, известным способом, легко могла отвлечь на другие дела. А вскоре появилось отдельное жилье, и они съехали от Сашкиных родителей. Это была двухкомнатная квартирка в том самом центре городка, где стояло несколько пятиэтажек.

Отвлекаться особо некогда. То они ремонт делают, то мебель покупают… А вскоре появилась дочка Настя, которой Сашка был очень рад. Он брал девочку на руки, обхватывая своими сильными руками, словно «заворачивая» ими крохотный сверток, и с умилением смотрел на нее.

Жизнь шла, как по накатанной дороге: ровно, без ухабов… Но через несколько лет Сашке показалось, что как-то скучно. Он приходил домой, машинально мыл руки, переодевался, садился за стол, машинально ел, занимался с дочкой. Спросит что-нибудь, жена – ответит. Если дело бытовое какое-то – обсудят вместе. Вроде и не спорят, всегда договариваются. Только от Ольги тепла больше. И слов ласковых говорит больше, а Сашка принимает их, как само собой разумеющееся.

Насте исполнилось двенадцать. Светловолосая, шустрая девчонка, отрада родителей.

– А я? Я тоже хочу на свадьбу к тете Наташе, – Настя смотрит на родителей, ожидая положительный ответ.

– Ненадолго, – соглашается отец, – ЗАГС, кафе, сразу после обеда домой, нечего среди взрослых крутиться.

– Там еще будут ребятишки.

– Настя, слышала, что отец сказал. Побудешь немного и домой.

Девочка, надув губы, соглашается.

Свадьба была у дальних родственников Александра, он и сам не помнил, кто и кем приходится. Но раз пригласили, решили пойти.

Единственное в городке самое просторное кафе вместило гостей, хоть и пришлось немного ужаться. Некоторых приглашенных супруги Варламовы не знали.

Уже давно развеселившись, гости разбрелись по разным столам, разговаривая со знакомыми. Сашка сидел со своим напарником Игорем.

– Маленький у нас город, – сказал Игорь, – вместе работаем, вместе на свадьбе гуляем.

Сашка почти не слышал последних слов, его взгляд остановился на молодой стройной женщине с длинными каштановыми волосами.

– Да куда ты все смотришь? – Сказал недовольно Игорь, поняв, что теряет собеседника.

– Да так, просто.

– Теперь понял, – догадался Игорь, – к Веронике «глазами приклеился».

Сашка сразу повернулся к собеседнику: – Знаешь что ли ее?

– Ха, – Игорь откинулся на спинку стула, – еще бы, это же сеструха моя. Ну не родная, конечно, если посчитать, то троюродная, в общем, родня.

– Погоди, так Вероника приезжала к нам сюда лет тринадцать назад, я ее помню. Потом уехала резко, больше ее не видел. Не знал, что вы родственники.

– Да-аа, мы родственники, – с гордостью сказал Игорь. – Красивая она, правда?

– Интересная девушка, – сдержанно ответил Сашка.

– Эх, как говорится: полюбить, так королеву!

– А что-то мужа ее не вижу…

– А-ааа, зацепило тебя, – рассмеялся Игорь, – развелась, говорят, недавно. Так что такая красавица и пока одна. Мать у меня в курсе, говорит, поклонников у нее хватает.

Сашка отодвинул фужер, решив, что хватит, и на какой-то миг забыл про Олю, сидевшую со знакомыми. Он первым подошел к Веронике и пригласил на медленный танец.

– Ты меня, вряд ли, помнишь, – сказал он.

– Мы уже на «ты»?

– Имею право. Тринадцать лет назад танцевали с тобой в доме культуры, потом провожал тебя. Потом снова провожал. А потом ты уехала.

Она замедлила темп. – Подожди, припоминаю, кажется, у тебя еще мотоцикл был, а зовут тебя …

– Александр, – сказал он. – Ты кстати, почти не изменилась, такая же красивая.

Говорили по-дружески, но в этом дружеском разговоре появилась тонкая связующая нить – в краевом центре они смогут встретиться и посидеть где-нибудь в кафе, поговорить о жизни.

Сашка забыл обо всем на свете, пока танцевал с ней. Он не замечал, как смотрит Ольга, тем более не знал, как беспокойно стало у нее на душе.

Домой возвращался веселым и довольным, а Ольга молчала, увидев мужа, за все время их совместной жизни таким отрешенным от семьи.

Его поездки в краевой центр участились. Вместе с Игорем они возили стройматериалы в их маленький городишко. Незаметно Ольга отошла на второй план. Он меньше интересовался ее заботами, почти не вникал в них, меньше разговаривал и все больше был задумчив.

– Саша, что с тобой? – Спрашивала жена. – Может на работе неприятности? Так ты скажи, вместе справимся.

– Да все нормально, чего цепляешься? Что уж и помолчать нельзя?

Очередная поездка была для Александра многообещающей: Вероника впервые пригласила к себе домой.

Договорившись с Игорем, что поедут они в ночь, попросил забрать его, позвонив на сотовый.

Вероника, элегантная, такая же изящная, с распущенными волосами, укрывавшими ее плечи, схватила Сашку за руку. – Не могу привыкнуть: ты такой огромный, просто как медведь.

– Тебе не нравится?

– Да что ты, нравится! Слушай, тут накладка вышла, к друзьям надо зайти, обещала. Давай заглянем на часок потом ко мне.

– Хорошо, как скажешь, – Сашка бы согласен на любые условия – королеве все можно.

В просторной трехкомнатной квартире было много народа. Он смутился, увидев нарядных дам и модно одетых мужчин, стоявших группками и что-то обсуждавших. Коснулся рукой своего свитера, смутившись в непривычной обстановке.

– Да проходи ты, все нормально. Я тебя сейчас познакомлю: вон там мужчина стоит – это владелец собственного автосалона, там нотариус – моя хорошая знакомая, а это известный у нас художник, ну а там девчонки, две сестры, – у них салон-магазин модной одежды.

Вероника представила компании своего знакомого, Сашку тут же потянули к столу. Сама же она окунулась в общение с владельцем автосалона, шепнув Сашке, что решила обновить машину.

Он отошел к окну, присел на диван. Оттуда было многих видно, и он почувствовал себя не в своей тарелке, хотелось скорей уйти с Вероникой отсюда. Подошла одна из сестер, у которых модный магазин.

– Ой, вы такой… ну прямо огромный, выше всех из присутствующих. Скажите, Александр, кажется? Вы, наверное, из деревни… Вероника любит у нас экзотику. А можно я с вами сфотографируюсь? Вы такой большой, а я такая крошка…

– Обезьянка я что ли, фотаться со мной? – Сашка отодвинулся от девушки.

– Фу, как грубо, – она обиженно надула пухлые губки и отошла от него.

Он искал глазами Веронику, но она теперь разговаривала с художником. Поймал себя на мысли, что говорить ему в этой компании не о чем, захотелось скорей уйти.

– Подожди немного, скоро пойдем, – пообещала Вероника.

Но позвонил Игорь, напомнив, что надо ехать, иначе не успеют к утру, а у них договор.

– Давай хоть провожу, – разочаровано сказал Сашка, – а то нехорошо как-то, пришли ведь вместе.

– Тогда ты не успеешь, не переживай, я на такси уеду. У тебя же есть мой телефон, позвони в следующий раз, за мной долг: обещанный прием дома.

__________________________

Ехал Сашка домой, мурлыча себе под нос: «Полюбить, так королеву…». Настроение, несмотря, на «смазанное» расставание с Вероникой, было приподнятым. Даже утром, когда приехали, не хотелось спать. Домой Сашка явился после десяти. Открыл квартиру, вошел, не обратив внимания на перемены. Только потом заметил, что вещей жены нет, а Настиных – только часть из них.