Читать онлайн Про… жизнь (sex, sport & rock’n’roll) бесплатно
Часть 1. Вместо предисловия
Предпринята искренняя попытка в формате повести на жизненных примерах раскрыть первопричины изменения взаимоотношений и найти пути решений, прежде всего в такой интимной сфере, как секс-страсть-любовь. Контекстно передать дух сменившихся эпох. Беспристрастно и честно рассказать про спорт (преимущественно волейбол), не забыв его изнанку. А так же отразить чувственную связь всего и вся с её величеством роковОй музыкой.
Все персонажи данного повествования сугубо собирательные! Немалое сходство местами – не более чем роковая случайность☺. Убедительная просьба не искать личностных совпадений и не проецировать на себя художественные образы. Автор был вынужден наделить некоторых героев своего произведения чужими «подвигами», чтобы не подставлять живущих людей и не омрачать память об ушедших в мир иной.
Отдельные фрагменты повествования оказались склеены по памяти из разных эпизодов, имевших место в действительности. Небольшие пробелы дорисовала скромная (а местами, может, и не очень) фантазия.
Благодарности
«Не судите и не судимы будете, ибо каким судом судите, таким и будете судимы, и какою мерою меряете, такою и вам будут мерить.» – Евангелие от Матфея
Автор выражает искреннюю признательность супруге за ценные рекомендации и корректуру текста.
Все, кто прямо или косвенно проучаствовали в создании этой повести, заранее глубоко благодарны всем, кто отнесётся с пониманием деликатности затронутых человеческих проблем.
Глава 1 [Сочинская весна, 1978-й год]
“Ах, Александр Сергеевич, милый,
Ну что же вы нам ничего сказали,
О том, как держали, искали, любили…”
– Юрий Шевчук, ДДТ, песня "В последнюю осень" с альбома "Актриса Весна" 1992
Скорый поезд, привычно постукивая на стыках колёсами, уносит на юг. Обледенело-заснеженная Москва со всей своей суматохой и мельтешащими огнями скрывается во мраке ночи. В купе новехонького с отделкой под тёмное дерево гэдээровского [1.1] вагона убаюкивающе тепло. Тело, истерзанное двумя ежедневными тренировками двухнедельного "сбора", мгновенно проваливается в глубокий сон часов эдак на надцать…
Совмещая обед с ужином, заруливаем в полупустой вагон-ресторан. За окном мелькают вскрывшимся чернозёмом окрестности Ростова-Папы (на Дону). Эх, хорошо катить за 100 км в час и одновременно трапезничать, ни куда не торопясь, поглядывать в окно, как в живой телевизор.
Троим закадычным друзьям шестнадцатый год, но благодаря нехилому росту и жёсткому, многое повидавшему взгляду, сплошь дают все восемнадцать, а то и с гаком. У каждого краткие как выстрел игровые прозвища, по нынешнему, ник-нэймы (не путать с кличками-кликухами-погонялами): Дар, Дрю, Джо. Клешёные по тогдашней моде джинсы, вызывающе растрепанные прически и уверенные действия дополняют общий портрет. Похоже, эти ребята настроены кое-чего добиться в жизни исключительно своими силами. Шитые (точнее, вязанные) на заказ синие с полосками олимпийки с маленькими фетровыми номерами на рукаве выше локтя выдают спортсменов.
Однако на проездные-суточные юношеской спортивной школы в железнодорожных ресторанах не пошикуешь, к тому же злой, с утра не расстающийся с минералкой Шеф в любую минуту может нагрянуть и докопаться по мелочам. Ограничиваемся ароматным борщом и аппетитным, с маринованным огурчиком бефстроганов. Долгожданное удовольствие максимально растягиваем, тщательно зачистив корочкой ещё свежего чёрного хлеба продолговатую железную тарелку советского общепита. Утолив голод, слегка развалившись, обсуждаем заветные в «ёлочку» Made in USA джинсы Wrangler [1.2], что у фарцовщиков от 180 рублей [1.3] влёт уходят, и последние раздобытые записи альбомов Deep Purple [1.4].
– На Fireball есть обалденная вещь, называется Fools. Особенно хорош проигрыш, где Блэкмор вставляет на страте [1.5] смычком от виолончели, а Пейс на ударных блещет синкопами [1.6] … – вещает Дрю, шевелюрой смахивающий на Моррисона [1.7].
Вдруг дальняя дверь распахнулась, и в чрево ресторана, разделенное в центре перегородкой с орбитально-эллипсоидным застеклённым вырезом, влетает стайка щебечущих длинноногих стройных девчонок, обтянутых в плотный коттон снизу и в облегающие водолазки/батники сверху, и, стреляя умопомрачительными улыбками, продвигается к буфету. Мы сидим за самой перегородкой, где орбита вздыбливается вверх, и до последнего момента остаёмся невидимыми.
– Оп-паньки, тётки 61-го года рождения, из Минска – в режиме перископа намётано определяет Джо, выделяющийся среди друзей относительно короткой причёской. Дар ничего не говорит, а уже полным ходом, не мигая, ест глазами упругость прелестно-отточенных форм.
– Похоже, они тоже катят в Сочи на всесоюзный турнир – отвечает Дрю, качнув с разворота гривой тёмно-русых волос. Тут вслед за девчонками вваливается их тренер и моментально отсекает мясистым задом своих подопечных. Затарившись лимонадом «Байкал»[1.8] и продолжая рассыпать шуточки, группа спортсменок удаляется обратно. Тренер зависает в кабаке, сверля публику вопрошающе оценивающим взглядом, и быстро теряет родительскую бдительность с приближением пышногрудой официантки. Пора сваливать. Расплачиваемся сурово, без чаевых: и рады бы позолотить ручку, да не чем. Не сговариваясь, молча прёмся по составу, не поворачивая головы кося глазами в приоткрытые купе. В тупиковом накуренном тамбуре упираемся в нахохлившихся, затягивающихся в кулачки симпотных волейболисток.
– СмолИм?! А как же режим? – с ленинским прищуром вопрошает Джо, доставая из священной заначки аккуратно вскрытую бело-золотистую пачку понтового Marlboro 100s.
– Режим – когда лежим! – мгновенно ориентируются шустрые не только на язык спортсменки, многозначительно продолжив обрывком популярной в волейбольных кругах фразы, – А фигли нам, красивым, тра-та-та, и лежим!
– Лежим это хорошо. А «тра-та-та» – ваще замечательно!!! У вас, случайно, свободных диванов нет? А то мы свою команду в вашем поезде нагоняем, в Ростове из-за местной фарцы тормознулись. Вам ведь до Сочи? – на ходу не без горбухи сочиняет Джо. При этом Дар одобряюще не спеша затягивается прекрасно узнаваемым дымком Вирджинии, а Дрю всем видом излучает лихой кураж.
– Ребята, вы откуда? – выдыхая явский сено-солома дым, удивляется кареглазая шатенка с красиво очерченной грудью.
– Из центра! – не задумываясь, лепит Джо.
– Из какого такого райцентра? – не унимается блондинистая сероглазка, недозрелые землянички груди которой выпирают через довольно тонкий трикотаж.
– Вторая Россия рада вас приветствовать! – заряжает Дрю.
– Почему вторая? – ехидно парируют девчонки.
– Выиграем Первенство России, тогда на СССР будем первой.
Следует короткая пауза, означающая, что все присутствующие в теме, почему так. Крупные союзные республики, в которых развит волейбол, на Первенстве СССР были представлены двумя, а то и тремя сборными, «сколоченными» из своих ДЮСШ, пусть из разных городов. Например, от Украины обычно выступали 3 команды. Отдельная сборная Москвы значилась как Россия-1, а уделать столицу – это вызов.
– У нас тренер суровый – сетует кареглазая.
– Видели бы вы нашего! – не успокаивается Джо.
– Надеюсь, Бог милует – не лезет за словом в карман светлорусая.
– Что-то мы вас не припоминаем – настораживается шатенка.
– А мы вас срисовали еще в Калининграде, когда с Ригой в обнимку ходили! – выстреливает Джо.
– Как там, в Минске, брачующихся на площади Победы больше не давят? – не вопрошая ставит убедительную точку Дрю не газетной информацией.
– Да уж, печальная история: шагнул за слетевшей фатой и прямо под выворачивающую по кольцу машину – вздохнула тёмненькая.
– Зато быстрая смерть, не мучился. Это вам не в отсеке подлодки в восемнадцать лет заживо гореть – изрек Джо.
– Ну что, двинули? – выдавил Дар, надежно затушив бычок выдутой в четыре затяжки американской сигареты. Девчонки переглянулись. Громыхающие колёса еле заглушали стук сердец.
– Только у нас свободная полка всего лишь одна! И в любой момент может быть занята! – выпаливает блондинистая.
– Перед отбоем свалим на часик, чтоб ваш с проверкой успокоился – заверил Дрю.
Начали по традиции с подкидного дурака. Потом долго дурачились в глупую «веришь не веришь». Время летело незаметно. Горели только нижние ночники, сделав обстановку в купе предельно интимной. Дрю автоматически отодвинулся в тёмный угол на пару с третьей девчонкой, не курившей тамбуре, со стрижкой а-ля сэссун [1.9]. Дар, не лукавя, искренне предложил сыграть на раздевание, но последовала пауза в духе гоголевского Ревизора. Запахло зажимом…
– Стоп машина! Отбой скоро!!! – вовремя проинтуячил ситуацию Джо. Друзья быстренько сгреблись и покинули гостеприимное купе, договорившись вернуться через полтора часа. В любом поезде обычно с одной стороны от ресторана следуют вагоны купе, а по другую – плацкарт. В этом составе несколько купейных вагонов, в том числе и наш законный, оказались в противоположном конце, оттеснив плацкартные к локомотиву. Честно прёмся, чтобы на своих местах сымитировать сонное царство, соорудив муляжи, заодно предупредить корешей по команде.
– Дар, ты охренел, тётки воспитаны строго по моральному кодексу строителя коммунизма, а ты подкатываешь чуть ли не с групповухой !!! – ворчит Джо.
– Мужики, Шеф то может в ресторане зависнуть. В этом случае мы засветимся с проходом, – соображает шёпотом Дрю.
– Вон он, красавчик! За одним столом с минским откушивает, – вовремя заглянув через стеклянную дверь, констатирует Джо.
– В ту сторону пройдем, отбрешемся, мол, бес попутал, а вот обратно дороги нет, пока кабак не закроется, плюс еще полчаса, а то и час, пока по-гусарски настроенный Шеф не угомонится – не без оснований прикинул Дрю.
– К тому времени тётки точно сами разденутся и по правде спать залягут – кисло сострил Джо.
– Ага, и хрен кому откроют! – вставил Дрю.
– Это жопа – шёпотом пробасил Дар.
– А Шефу то явно не до нас. Вон курортные дамы за соседним столом неспроста нафуфырились и улыбочки строят – вычислил Джо.
– Возвращаемся и минчанок порадуем? – загорелся Дар.
Настал черед друзьям переглянуться… Через тамбуры летели как на крыльях, вызывая подозрения у сгорбленных проводников, колдующих кочергами у печек. Стучимся условным кодом. Через (как показалось) минуту приглушенно щелкает задвижка, и дверь тихо отъезжает.
– Ваш в кабаке отрывается по полной программе! – выпаливаем хором.
– Точно??? – с хрипотцой дружно отвечает девичье трио. – Да!!! Усатый мясистый такой!
– Рожа уже красная?
– Малиновая!
– Самое время курнуть заморских! – засуетились шатенка с блондинкой.
– А то!! – заулыбались Джо и Дар. Сэссун осталась в купе. Дрю составил ей компанию. Без слов положил руку на вздрогнувшее плечо.
– Вы со всеми девчонками так?
– Нет, только с теми, кто сильно нравится – про себя Дрю подумал, что почему–то нравятся очень многие представительницы прекрасной половины человечества, но вслух этого не сказал.
По поездному радио вдруг врубили Boney M [1.10], очевидно, из Кругозора [1.11], видать, и в радиорубке загуляли.
– Странно, таких ребят мы бы точно сразу запомнили…
– Строго между нами «девочками» говоря, мы 63 года рождения, поэтому с вами едва ли пересекались – стратегически мудро признался Дрю.
– И я 63-го.
– Неужто связующая ?
– Ага. Правда, вторая, в запасе.
– И я связующий. Правда, первый. С 60-м и 61-м накатался до чёртиков, сейчас капитан у 63-го. Плечико девчонки расслабилось. До Дрю дошло, что бретелька отсутствует.
– А что это вы на турнир старших намылились?
– Нам пофиг, какое место займём. Главное, забуреть.
– ???
– Заматереть на старших, чтоб своего года рождения всех сделать. Скоро МинПрос-овская [1.12] Россия, а там, глядишь, и Первенство СССР по 63-му.
– Ваш Шеф хитёр!
– Не то слово. Недаром Заслуженный. Воспитанники уже в основе сборной лучших мира берут.
– А Дар, он нападающий?
– Ещё какой! Из двойки [1.13] поливает, ЦСКА закрыть не может.
– Врёшь!!!
– Я никогда не вру. Я только иногда кое-чего не договариваю. На днях играли товарищескую с тётками из ЦСКА.
– Да ну?
– На сборах в одном зале вкалывали.
– Ну и как, выиграли?
– Не-е-е, подачей нас расстреляли. До меня мяч с приёма почти не долетал.
– А если бы долетал?
– Тогда бы еще потягались. МОПИ [1.14] мы убрали без вопросов – усмехнулся Дрю.
Кисть руки свесилась с худенького плечика, ненароком коснувшись твёрдой девичьей груди.
– У тебя длинные тонкие пальцы. На блоке не выбивают? – с дрожью пролепетала Сэссун.
– Не без этого. Вот этот сросся в суставе кривовато. Но ничего, закачал. Благодаря отжиманию от пола на пальцах аж до судорог теперь как стальные прутья. Зелёные яблоки расщепляю пополам без ножа.
– А это что за шрам?
– А-а-а-а… Сдвоенное зеркальце в спортлагере ломал на спор. Осколок вонзился.
– Зря.
– Чего зря?
– Зеркало сломал, даже разбил… Плохая примета. Это дьявол с тобой поспорил. Если не смог бы сломать, было бы лучше.
– ???
– Теперь ты бросил вызов. Тебя ждут суровые испытания.
– Гадалка что ли?
– Не знаю… Хотя бабушка моя гадала.
Горячая, сухая, с отшлифованными до глянца на турнике мозолями ладонь легла на узкое девичье колено и плавно заскользила, чуть-чуть не доехав до сладко щемящей точки сплетения нервов…
В этот момент незапертая дверь без стука с треском отъезжает, и на пороге появляется разъяренный Шеф, за спиной которого маячит до боли знакомая малиновая физиономия.
– Так, тут только один! А где остальные блядуны?????
Потерявшего бдительность Джо вылавливают в тамбуре, Дара – в туалете. Всю нашу славную троицу выводят в угрожающем молчании, как на расстрел. Колёса продолжают настукивать свои песни, продуваемые тамбуры лязгают усталым железом, за окнами с простуженным рёвом проносятся встречные поезда.
– Что, сил девать некуда? – свирепствует Шеф. – Так это мы сейчас вмиг исправим! Ночная тренировка!!!
В узком пустынном проходе скачущего купейного вагона мы приседаем и отжимаемся до упада. Шеф покуривает за стеклом у туалета и потихоньку отходит-мягчеет.
Просыпаемся от запаха йода и водорослей, проникающего через приоткрытые в проходе окна. Трясшийся всю ночь поезд, повернув у Туапсе, не спеша катит вдоль Чёрного моря. После Лоо сгребаем шмотки и одеваемся. Город-курорт Сочи встречает влажным теплом, чисто вымытым асфальтом и свежей зеленью. Девчонки выгрузились на другом конце перрона, и дорожки наши тут не пересеклись.
– Жить будете не в «Старте» [1.15], чай, еще не чемпионы – бодро язвит успевший выспаться Шеф.
– Не на вокзале и ладно – парирует хмурый Джо.
Вообще, где мы только не жили! Например, в прибалтийском Калининграде в обшарпанной привокзальной ночлежке, судя по всему, не ремонтировавшейся после взятия Кенингсберга в Отечественную. В Волгограде в пустующем пионерском лагере по ту сторону реки, в нескольких километрах от дебаркардера с табличкой «Бакалда». Частенько спали-ночевали непосредственно в спортивных залах на раскладушках. Иногда прямо на гимнастических матах. Не раз торчали по несколько недель кряду в интернатах вместе с сиротами, убогими и откровенной шпаной. Бывало, изнывали от жары, или стучали зубами от холода. Нередко от голода. Но жили весело!
На сей раз в Сочи вселяемся в какую-то ведомственную полу-гостиницу, расположенную не в курортной части города. Номер – трёхкомнатная квартира с переделанной под еще одну комнату кухней. В самой маленькой располагается Шеф. Настроение у команды резко падает. Тут, объявив о времени начала игры (зал мы давно знаем), Шеф исчезает в неизвестном направлении. Кинув сумки, облачаемся в пронумерованные тренировочные костюмы и выскакиваем на пробежку. Погодка внезапно улучшается. Выглядывает приветливое весеннее солнышко. Мы, полные оптимизма, рванули к открывшейся взору летней волейбольной площадке, огороженной веселеньким заборчиком, но, наткнувшись на вывеску «венерический диспансер», как по команде поворачиваем и через метров сто-двести натыкаемся на кладбище с белыми мраморными вазами, утопающими в экзотической зелени: в Сочи даже вечный покой особенный.
Обедать пошли в ближайшую столовку. Взяли местное харчо. Не запивая Пепси-колой, сие блюдо есть невозможно: глотка горит от перца. Чахохбили – плавающие в чём-то красноватом кости и куриная кожа, опять-таки щедро сдобренные специями. Тут ловить нечего. Быстро катим на рейсовом, но резвом автобусе ЛАЗ под уклон в центр города. В Сочи мы не в первый раз, ориентируемся великолепно, впрочем, как и в любом другом городе огромного СССР, спрашивая девушек как пройти туда-то лишь с целью знакомства.
Красавица гостиница «Жемчужина», изумительный цирк, копия того, что на Вернадского, сильно стеклянный кинотеатр с одним и тем же стерео фильмом ни о чём, морской вокзал архитектуры сталинизма, длиннющий Курортный проспект, обалденный Дендрарий. Санатории, пансионаты, дома отдыха. И пальмы, пальмы, пальмы… Катаемся на прогулочном теплоходике, рядом параллельно с бортом полностью из воды радостно выпрыгивает парочка дельфинов.
– Интересно, это самец и самка ? – юморит Дар.
– Йес: взаимно любящие друг друга до смерти… – добавляет философских раздумий Джо.
– Это две самки! – не моргнув глазом, выносит безапелляционный вердикт Дрю. – Вон, которая справа, как нам глазки строит!
Стаптывая туфли-полуботинки, барражируем по всей приморской части города. Бэм-с, металлический параллелепипед мгновенного фото по технологии Кодак. Забиваемся по двое (для экономии средств) и с не зажжённой сигаретой от души хохочем во вделанный в стенку напротив объектив. Четыре выползших из щели черно-белых фото делим по-братски. Ужинаем в маленькой уютной чебуречной. Вкуснятина! Возвращаемся, когда уже стемнело, и город заиграл неоновыми огнями.
Шефа нет, зато есть купленная им трехлитровая банка как бы домашнего вина. Мужики решают попробовать, долив водой убытое. Дрю категорически против, но супротив коллектива не попрёшь.
Утром игра. Шеф орёт. Команда стоит. Кое-как выцарапываем одну партию у далеко не самого сильного соперника. В зале непривычно влажно, пот течет ручьем, разъедая солью глаза. В раздевалке мокрую форму выжимаем, как после стирки. Шеф, наказав нам исчезнуть из зала, чтоб с глаз долой из сердца вон, сам куда-то загадочно сруливает. В полюбившейся чебуречной нас уже узнают. По две порции в 10 рыл делаем хорошую кассу. Команда отправляется в гостиницу продолжить игру за карточным столом в сику на деньги.
Троица наших друзей выбирает приключения повеселее. Кто-то предлагает разжиться павлиньими перьями в Дендрарии. Честно покупаются в кассе входные билетики в соответствии со своим возрастом. Но воинственно настроенной бабушке у турникета категорически не нравится, что предъявляются билеты «не взрослые». Пришлось прыжком перемахнуть через вертушку вместе с бабкой, размахивающей метлой друзьям вдогонку. Павлины обнаруживаются сидящими высоко на японских соснах. Сшибать валяющимися палками-ветками изрядно общипанных птиц – неприлично. Ну их на хрен, этих павлинов! Лучше понаслаждаемся экзотической природой, развалившись на скамеечке у гипнотически журчащего водопадика. Полюбуемся видом на сине-бирюзовое море с белокаменной балюстрады меж нависающих пальм. Понюхаем зацветающую мимозу, нагибая ветки деревьев. Солнце пригревает. На лица ложится загар.
– Минских, наверное, на игры в клетке возят – прикалывается Дар.
– У ментов бобик арендуют – развивает тему Дрю.
– Зековозку! – стебается Джо.
Помолчали. Каждый улыбался, думая о чём-то своём.
– Обратно через бабку не пойдём. Повяжут! – дружно сходятся во мнении.
В поисках дыры в высоченном заборе друзья забредают в какую-то глушь, причём довольно далеко от входа и уже почти на горе. Но дыры нет. Начинает смеркаться. В конце-концов, борзанув, успешно перелезают через заборище, унизанный острыми железными пиками. Радостно топая по узкой тёмной тропке, натыкаются на хулиганского вида ватагу недобро поглядывающих лиц кавказской национальности.
– Добрый вечер – сморозил культурный Дрю.
«Грузины» без ответных приветствий вызывающе стреляют закурить. Предлог известный, запахло мордобоем.
– Мы спортсмены, курить бросили еще в пятом классе – пытается разрулить международную напряженность Дар.
Увы, юмор не прокатил. Настучать по репе приезжим, да ещё и шибко длинным москалям вдвойне заманчиво. Трёхкратное преимущество местных крепышей явно не в пользу гостей. К тому же, не известно, сколько еще их там, за заборами, когда эти свистнут, и какой длины ножички за пазухой. Самое поганое, если ломом сзади по башке огреют. Да и фингалы под глазами, что ножом по яйцам: Шеф сгноит. Ему то тюряга светит, если что.
– Мужики, ноги! – командует Джо.
Троица как по выстрелу стартового пистолета барьерным шагом сигает через свившийся в плетень колючий кустарник, поставив мировой рекорд прыжков в высоту без разбега. Затем следует олимпийское ускорение, спасибо Шефу, за его трехкилометровые кроссы по горкам-холмам. Уф-ф-ф, вот он, Курортный проспект с быстро проносящимися автомобилями и вальяжно прогуливающимися отдыхающими. Напротив бара гостиницы «Магнолия» ни чего не остётся иного, как заворожено пялиться на переливающиеся разными цветами полу-шары, торчащие непосредственно из стриженного по-английски газона. На душе кошки скребут, но, как гласит народная мудрость, апосля кулаками не машут. Друзья проветриваются пешочком, дышат полезным воздухом, наполненным ночным бризом. Зайдя по дороге «домой» в дежурный гастроном, ужинают хрустящим белым хлебом, запивая прохладным бутылочным молоком, смяв крышку из фольги большим пальцем.
Вторая игра опять с утра пораньше. Потеем уже меньше, играем еще хуже. Или противник намного опытнее и мощнее, либо акклиматизация ещё не отпустила, с пылу особо не разберёшь. Шеф не доволен. Мы – тоже. Расходимся угрюмо, не прощаясь.
– Шеф снова ночевать не придет. Как пить дать, в «Жемчужине» подселился – просчитывает ситуацию Дрю.
– Надо будет баночного винца еще разок попробовать – не шутит Дар.
– Скорее всего, наши картёжники, пока мы по Дендрариям рассекали, уже пару раз отливали. И доливали хрен знает чем. Так что там уже не винишко, а мочишко – предполагает Дрю.
– Шеф замочит, когда узнает – заводится Дар.
– На опохмел енто винцо уйдет вместе с огуречным рассолом, так что Шеф не заметит – утрирует Джо.
Сегодня солнце жарит уже конкретно. В тени градусов все +18. Для третьего марта "неплохо". Друзья решают сгонять в Адлер, точнее, в санаторий «Прогресс-2», в котором одна знакомая девчонка – Кора – вместе с отцом от школы/работы отдыхает. Джо к Коре неравнодушен, готов переться хоть на край света. Ну а остальные товарища в беде не бросят. Аэропортовский красно-белый «Икарус» быстро едет по горной дороге, до одурения петляющей серпантином. После Мацесты, аль Хосты, где в скале вырублен лик солдата, как на обложке In rock, шоссе выскакивает к морю, стрелой пролетает по арочно-бетонному мосту. Закамуфлированный кипарисами санаторий Средмаша [1.16] обнаружиется в раз. Сверх коммуникабельную Кору разыскать сложнее…
– Джентльмены, вы, надеюсь, не бежали из дома в поисках истины? – спрашивает отец Коры, видный секретный учёный.
Троица спешит заверить представительного папашу, что мы приехали на соревнования, а тренер в курсе локального вояжа. Вообще, предки у Коры прогрессивные. Предпочитают, чтобы дочь-красавица не шлялась по подъездам, посему готовы принимать молодых людей у себя дома денно и нощно, благо «хата» огромная и комнат немерено. В персональном «гнезде» Коры на стенах висят красочные фирмовые плакаты The Beatles и T-Rex, в углу прямо на полу базируется огромный ламповый магнитофон высшего класса. Чуваки и подруги здесь зависают ежедневно. Когда отличница Кора умудряется учиться – одному Богу известно. Кстати, у Дрю и Джо выходит всего лишь по паре четверок, остальные пятёрки. У Дара, наоборот, картина в дневнике ассиметричная, но в шахматы он играет с Дрю на равных. Ну, это так, для справки)))…
Джо чудом вылавливает Кору, размахивающую теннисной ракеткой, и парочка заговорщически уединяется. Дрю и Дар с блаженными улыбками выставили физиономии под лучи ласкового солнца, лёжа в райском уголке тропического парка среди цветущих диковенных кустов, по-американски закинув ноги на спинки лавочек. С одной стороны торчат модно каблукастые польские ботинки на платформе, с другой – ненавистные говнодавы 46го размера. Но неравенство в шмутках не способно омрачить полёт души. Вот оно, счастье! Или где-то рядом;)
Тут возвращается Джо, смурной…
– Всё решено! Поступаю в нахимовское!
– ??????????
Дружно замолчали. Всё понятно без слов… Забегая наперёд, действительно поступит, добровольно отдав казарме два года юности, чтобы проверить прежде всего самого себя в правильности выбранного пути.
На обратной дороге не обошлось без приключений. Когда в пригородном автобусе – ярко горчичного цвета гармошке Икарусе – брали проездные билеты, Дар случайно рассыпал драгоценные пятнашки [1.17] на пол и стал подбирать. Дело было на задней площадке. Вошедший подвыпивший фраер попёр, куражась : «Эсли я и тут рублы накыдаю, тожэ паднымат будэшь»? Дар вскинулся резко, как ужаленный, и, благо дверь была ещё открыта (уже на следующей остановке), выбил лбом снизу в челюсть понтярщика из автобуса. Но борзый успел зацепиться и, удачно приземлившись на ноги, ринулся было махаться. Пожилая кондукторша, видевшая всё с самого начала, крикнула водиле: «Закрывай двери!!!». А седовласый лет под сто с орлиным взором мегрэл, опираясь на палку, негромко изрек: «Дураки есть у каждого народа»… Так-с, обстановочка накаляется. Не исключено, завтра нас будут искать уже с кинжалами и кастетами.
Приехав в гостиницу, друзья находят команду бухой в стельку. На балконе валяются гремят пустые «огнетушители» из под Агдама [18]. Доигрались((( Задутые пацаны ходят буквально «по стенке», по перилам лоджии 3-го этажа и отрешенно посмеиваются. Разбираться сейчас с ними не имеет смысла. Проспятся, тогда и поговорим. Засосало в желудке от голода. В ход пошёл неприкосновенный запас: банка рыбных консервов, кажись, сардин. Подзасохший хлебушек достался от недоеденной закуски забухавших.
Игра по расписанию выдалась ближе к обеду, утренняя пробежка до местного венерического диспансера и обратно выветрила выхлоп у забухавших, а уплотнённый завтрак придал сил. В зал подтянулись волейболистки, чтобы поболеть, ну, и себя показать. Наша троица пашет каждый за двоих. Джо тащит мёртвые мячи, Дар убивает наповал, Дрю демонстрирует чудеса паса, разрывая блок соперника, и все дружно вихрем мечемся на блоке, чехля в трусы нападающие удары соперника. Разносим в пух и прах не ожидавшего такой прыти противника, который на 2 года наш старше! Шеф, расстегнув замшевый пиджак, восседает довольный на наэлектризованном стуле у площадки, гордо закинув нога за ногу, по ходу демонстрируя крутые импортные шузы [1.19]…
Запрет снят, мы остаемся в зале поболеть за девчонок. Тётки, разминаясь и растягиваясь, делают вид, что нас не замечают. Краснорожий бдительно сверкает глазом в нашу сторону. Джо в пол-голоса, чтобы оставалось строго между нами, беззлобно прикалывается над высоченной худющей угловатой девчонкой, которую зовут Алла.
– Лет через 20 большинство тёток разнесет, как поваров в плохо оплачиваемой столовой, а Аллочка будет блистать без признаков целлюлита! – рубит правду Джо.
– Главное, чтоб внутренняя красота не улетучилась!! – глубокомысленно парирует Дрю, вдруг продолжив:
– Большинству людей сейчас совершенно не важно, что будет через 20 лет, и это реальная трагедия их жизни.
Дар, промолчав, задумчиво смотрит куда-то вдаль.
Оказывается, после игры девчонок уже поджидают аккуратно подстриженные волейболисты-погодки, очевидно, свояки краснорожего, добропорядочные соседи по гостинице. Теперь уже мы делаем вид, что не замечаем минчанок. К кому сами подойдут, с теми и… Не подошли. Сэссун издали махнула рукой, но тут же потупилась под укоризненными взглядами партнёрш. Вышел краснорожий, и вся когорта загрузилась в подъехавший автобус цивилизованно обедать.
– No woman, no cry [1.20] – негромко пропел Джо.
Вечером Шеф припёр взад общекомандный, увесистый и броский, с серебристыми кнопочками приёмник Riga-104, купленный в складчину на талоны [1.21]. Сам же срулил в неизвестном направлении, прихватив банку с домашним (теперь уже с двойным смыслом) винишком. Мы же слушаем Би-Би-Си из Лондона: оказывается, в Сочи почти не глушили. Волна немного гуляла, но для метровых КВ (коротких волн) это нормально. Вещал незабвенный Сева Новгородцев в своей эксклюзивной передаче под названием «рок-посевы». Довольно искренние слова эмигранта теребили струны души, цепляли эдаким неведомым ростком, проникали в пробуждавшееся новое ощущение мира. Впрочем, если бы складно льющийся «спич» Севы заменить на вожделенный музон, то мы бы несильно расстроились. Мелодия и аранжировка Dogs группы Pink Floyd с альбома Animals врезалась настолько, что Дрю на следующий день проигрывал эту композицию в уме во время разминки в зале. Увы, британский рок-н-ролл в эфире заряжал недолго. Покрутив ручки, настроились на «Голос Америки», как уверялось, из Вашингтона (из близлежащей пронатовской Турции, конечно). Тут внимать было нечему, политика всех нас, повально числившихся комсомольцами, абсолютно не интересовала.
Тот период в СССР сейчас принято называть застоем. Да, в умах особенно верхов явно многое протухло и застоялось, чего не скажешь о больших делах громадной страны. Народ заколачивал деньгу не только на БАМе. Новёхонькие микрорайоны, сады-ясли, школы, дворцы сорта и культуры множились похлеще грибов и комаров. Зарплаты подрастали, появлялись всё более качественные товары, но либо неподъемной цены, либо в недостаточном количестве. Потребление опережало предложение. Ассортимент на прилавках съёживался, провозглашённое Хрущёвым товарно-продуктовое соревнование с Западом ("догоним и перегоним Америку!") катилось к проигрышу. Однако с трибун продолжали втулять заевшей грампластинкой путь к коммунизму. Политика двойных стандартов отвергалась-презиралась молодёжью с утроенной силой. Как следствие, проникновение по всем фронтам и укрепление в мозгах западной культуры, казавшейся более искренней и свободной. Многие тексты песен, в реальности представляющие собой бессвязный набор слов обдолбанных рок-поп-звёзд, воспринимались на свой лад, идеализировались-додумывались, подсознательно приукрашивались…
Южная ночь разлила по небу чёрную гуашь. Как из рога изобилия высыпали сверкающие звёзды. Уже мужикастые еще вчерашние пацаны с басовитым матерком попыхивают огоньками сигарет на тёплом балконе. Весна в Сочи удивительно хороша.
Последующие дни сливаются в один миг, метеором пролетевший в жизни каждого из героев, не оставив воспоминаний. Перед тем, как разъехаться, Сэссун всё-таки подошла к Дрю и оставила адресок, написанный уверенным почерком с ровным наклоном на листочке в клеточку из блокнотика с пружинкой. Без намёка на что-либо эдакое, мало как сложится. Дрю в ответ спешно на весу каракулями накалякал свой. Позже от Сэссун пришло одно письмо, по-детски наивное, как будто писала младшая сестра, мол, доехали хорошо, а в школе дела не очень, скоро экзамены, которые уже на фиг не нужны, спортинтернат светит, дальше в институт и так возьмут, всё схвачено, но предки не догоняют. Дрю наскрёб вежливый ответ о суете мирской и томлении духа. Дальше орбиты разлетелись окончательно. Друзей поглотило очередное Первенство РСФСР, потом опять сборы и еще раз сборы, затем Спартакиада, зональные игры и финальные. Замелькали города, поезда и самолёты, замельтешили лица…
На обратном пути из Сочи в пригрустнувшем вагоне несущегося стрелой фирменного поезда вникаем в учебники под чутким надзором Шефа, углубившегося в пухлую растрёпанную «литературку» [1.22]. Дрю одновременно с книжкой наяривает кистевой эспандер. Дар периодически разминает ударную кисть в козла [1.23] в общекомандных купе за обеими стенками. Шеф время от времени бдительно прислушивается, порядок ли за переборками, не привели ли кого «на чай». Джо, в порыве своих мыслей свесившись с верхней полки, достает навечно улыбающуюся куклу стройняшку, купленную в подарок для своей младшей сестры на последние карманные деньги:
– Назовём-ка её Аллочкой! А ?????
====================================================
[1.1] ГДР – Германская Демократическая Республика, бывшая социалистическая часть Германии.
[1.2] В 70х очень популярная (и в СССР) марка джинсов. Сейчас модели Wrangler из тяжелого cotton (более 15 унций, натуральный краситель indigo, ткань ёлочка broken-twil) даже в США в продаже не в каждом магазине. Так, модель Wrangler-47 продается только в бутиках. Есть отдельная ковбойская линейка. Но в основном превратилась в рабочую/повседневную одежду.
[1.3] Для сравнения: килограмм сливочного масла стоил 3 рубля 60 копеек, останкинской колбасы 2.90, а зарплата в 200 рублей считалась большой, так, бухгалтер в Сбербанке получал 65 руб, вкалывая до помутнения в глазах.
[1.4] Deep Purple – легендарная английская рок-группа, выпустившая к тому времени свои лучшие альбомы In rock, Fireball, Machine Head, Made in Japan , позже распавшаяся и воссоединившаяся в несколько иных составах.
[1.5] Электрогитара Stratocaster известной американской фирмы Fender.
[1.6] Синкопа – музыкальный термин, означающий частую смену ритма в рамках одной композиции.
[1.7] Jim Morrison – лидер-вокалист культовой американской группы Doors, рок и секс идол, ставший заложником идеи «живи быстро, умри молодым»
[1.8] В конце 70х годов отечественный на натуральных экстрактах напиток. По замыслу должен был негласно конкурировать с заокеанскими Колами. Тем не менее, 2 завода Пепси-колы к 1978 году построили в Сочи и Новороссийске (а затем и в других городах Союза) по межправительственному соглашению.
[1.9] Стрижка ножницами, волосы остаются средней длины, но лежат как после укладки. Изобретатель В. Сэссун сказал: «Я нашел такую прическу, которую легко сохранить, вымыв волосы, высушив и просто встряхнув головой”.
[1.10] Популярнейшая группа стиля диско с пропиской в Германии, позже (накануне московской олимпиады) с фурором побывавшая с гастролями в СССР. По лицензии Ariola Мелодией была выпущена виниловая пластинка «Полёт на Венеру», правда, с убранной композицией про Распутина (“Rou-Rou Rasputin, lover of Russian Queen”), вероятно, из-за многозначительного упоминания московских проституток (“Moscow chicks”).
[1.11] Советский около музыкальный журнал на пластиковых пружинках, во вставке которого прошивались гибкие голубенькие пластинки по 2 песни на каждой.
[1.12] МинПрос – министерство просвещения, спортивные соревнования имели высший статус после Спартакиад среди прочих Первенств, в частности, по спортивным обществам проводились свои первенства, имеющие ранг ниже.
[1.13] Вторая зона в волейболе располагается в правом углу у сетки, если смотреть со стороны линии подачи, всего 6 зон, отсчёт с правого угла и далее к сетке и обратно против часов сетки.
[1.14] Тогда команда Московского областного педагогического института стремительно ворвалась в высшую лигу СССР.
[1.15] Комфортабельная по тем временам гостиница спорткомитета, расположена в хостинском районе (ул. Яна Фабрициуса 2/2) на горе, нависая над старым футбольным стадионом.
[1.16] Богатейшее министерство среднего машиностроения курировало всю атомную промышленность, в том числе оружейную.
[1.17] 15 копеек – в СССР единственная принимаемая монета в междугородных телефонах автоматах.
[1.18] Дешевый портвейн, продавался в зелёных бутылках 0.7 литра из под шампанского, затыкавшихся белой пластмассовой пробкой (как и «777», «Солнцедар» и т.д.)
[1.19] Шузы – туфли, расхожий в то время жаргонизм от англ. shoes – обувь, кстати, песня группы «Аквариум» «Мочалкин блюз», написанная в начале 70-х годов, запоминается фразой «… сорвать парик и на платформе шуз. Мочалки, эй, бегите все скорей, ведь я пою мочалкин блюз» ©.
[1.20] Знаменитая песня Bob Marley в стиле регги, многократно перепетая, в том числе BoneyM.
[1.21] Выдаваемые в СССР на детско-юношеских спортивных сборах талоны на усиленное питание лично мы, не проедая часть втихаря под "рыночный" процент отката меняли у кассирш столовых на деньги – по тем временам дело неслыханное.
[1.22] «Литературная газета» среди трудящейся интеллигенции славилась последней страницей, где публиковался юмор.
[1.23] Карточная игра пара на пару (как бы не азартная, т.к. не на деньги), цемус в том, что шоха семёрка крестей ловит даму крестей, что сразу определяло победителя.
Глава 2 [Взлёты…]
«Мы армию нашу растили в сраженьях…»
Из государственного Гимна СССР
Уже в который раз «сидим» на тренировочных сборах. Качаем физуху: приседаем с партнёром на плечах, выпрыгиваем из глубокого приседа в обнимку с большим блином от штанги, прыгаем с подтягиванием коленей в груди (летом хотя была была яма с опилками), отжимаемся на пальцах, вися на шведской стенке, поднимаем прямые ноги (у тех, кто не халтурит, пресс кубиками на животе), и так сериями по несколько подходов до кровавых кругов глазах, до тошноты, до обморока. Частенько пульс за 200. В качестве отдыха тянем сидя в барьерном шаге растяжку, тянемся лежа, висим на перекладине. Железный закон: разминка, нагрузка, заминка. Промеж – шутки-прибаутки, чтоб крыша не поехала. Изнурительнейший «День сурка»: зарядка, завтрак, пол-часика личного времени, тренировка, обед, дневной сон, полдник, вторая тренировка, ужин, часик личного времени, ночной сон. На полдник руками поднимаешь ноги с постели, даже тренированные мышцы напрочь забиты молочкой [2.1]. Ноги вообще каменные, пальцем не прожмёшь – в обиходе называется «крепатура», без массажа и бани сводить будет. Но массажист в юношеских командах по штату не положен. Так что вовремя врубившиеся массажировали друг друга, освоив по книжкам. Вместо бани – ванна, или бочка с водой. На другой стороне Волгограда, переплыв теплющую протоку, лежали на горячем песке, там же мы вытащили за стальную проволку с крючьями оглушённого то ли винтом катера, то ли ещё чем осетра. А рядом всплыл утопленник – итог разборки браконьеров, теневых солдат армии добытчиков чёрной икры…
Зачем люди истязают самих себя? Чтобы стать лучше? Быстрее, выше, сильнее??? Ради цели победить любой ценой? Ради денег и славы? Но слава как вознесёт до небес, так и сверхотуры об асфальт шмякнет, только брызги полетят. Спорт высших достижений это адовая пахота, в большинстве случаев заведомо преждевременный износ организма. Если природа расщедрилась со здоровьем, то шансы не сорваться «с петель» и не сойти «с катушек», дотянув до спортивной пенсии, еще есть. Остальные «не космонавты» – человеко-лом, выше задницы не прыгнешь. Смерть от разрыва сердца или увечье в 18 лет в большом спорте, увы, не единичны. Но изнанку познаешь позже, изначально попадаешь под магию движения вверх – спортсмены в СССР считались людьми особыми, ими искренне гордились.
Дрю ещё с детского сада был на голову выше сверстников, со школы пророчили успехи в баскетболе. Набравшись храбрости, пошёл записаться на секцию баскета, но занятый увлечённой беседой с партнёром за стаканчиком напитка цвета некрепко заваренного чая тренер не проявил интереса. Зато в бассейне (тогда школьников младших классов вместо уроков физкультуры туда водили каждую вторую четверть) тренерша попыталась уломать, для проверки запустив проплыть кролем на глубине вдоль бортика. Кое как держаться на воде только что научили на мелководье, и не смотря на это тест был пройден. Но тренировки в бассейне не доставляли радости: наматывать километры по очереди ноги-руки, борясь с самим собой, а потом на уроках со сном – занятие, мягко говоря, специфическое, на любителя. Бег на лыжах на время с брызжущими, превращающимися в ледяные сосульки соплями и перехваченным горлом тоже не приносил удовольствия. Совсем другое дело – игровые виды спорта и прежде всего командные, тут Дрю получал настоящий кайф. Даже когда в дворовом футболе ставили на ворота за слабоватый дриблинг. В волейбол же попал случайно, купившись на "попробуй – попытка не пытка" и убедительное обещание тренером многочисленных поездок. Впрочем, не совсем волей случая, так как с раннего детства обожал дома подбивать воздушный шарик через полуоткрытую дверь то с одной стороны, то с другой…
Подтянув как следует «физуху», следующие две недели уже работаем с мячом. Выбитые пальцы, подвернутые лодыжки – это мелочи, «насморк» волейболиста. Во времена СССР тренировались и играли с трещинами в костях пальцев, любая симуляция травмирования презиралась. Кстати, верный признак трещины – не можешь уснуть ночью от ноющей боли. В игре же укол, заморозка – и вперёд. Вкалывать с мячом по три часа кряду повеселее намного, самое тяжкое – ОФП [2.2] – позади. Точнее, впереди неумолимо приближается самое нервное: официальный турнир. По сути, спортивное состязание это сражение гладиаторов, только правила погуманнее, и зрители не приказывают большим пальцем вниз добить поверженного насмерть.
Многих перед каждой ответственной игрой бьёт предстартовый мандраж, и порой так, что зубы стучат, сосёт под ложечкой и коленки трясутся. По ходу первой партии сей мандражик рассасывается, но к концовке, особенно решающей, накатывает мандраж посерьёзнее. Побеждать свой страх – отдельная наука. Которой у нас ни в ДЮСШ, ни в клубах, ни в сборных толком не учили и до сих пор по науке не учат. Каждый справляется сам, как может. Талантов в России куча, кто-нибудь да обобьётся-прорежется, так что зачем париться с заумной наукой психологией. "Клин клином выбивают!" – вот и вся премудрость.
Мы (впрочем, как и все) выходили на игру, доверяясь удаче, "как покатит", фактически наобум, действуя путём проб и ошибок, набивая неизбежные шишки вновь и вновь. Разминка, построение, приветствие, капитаны тянут жребий права подачи и стороны площадки, объявление диктором стартового состава. Каждый заявленный тренером заходит на "поляну". Всё как обычно, давно привычно. Но…
Официальная игра, тем более на деньги, это драка, образно говоря, до крови! Эту истину мы усвоили позже, увы, намного позже, когда уже упустили многие победы, когда проиграли немало "стыков" (примерно равных команд) и даже не раз слившись более слабым. В идеале ловишь драйв-кураж – совершенно особое психо-физическое состояние, когда всё абсолютно по хер, готов выйти хоть совсем голым на арену с тысячами зрителей и десятками телекамер, при этом максимально собран, движения быстрые, но не суетные. В спортивной психологии это называется ОБС – оптимальное боевое состояние. На реальной войне (Афган уже дышал в затылок!) владеть оным искусством очень пригодится, как минимум не станешь мгновенным пушечным мясом. Кстати, умирать трудно и дико страшно в одиночку, а скопом просто бежишь в атаку, и некоторые бойцы падают и больше не встают… Так вот, опять таки в идеале, выходишь на площадку, мысленно накачав себя куражом-злостью, и мандраж уходит, как будто надоедливый тесный пиджак сбрасываешь. В самой игре уже действуешь на отточенных рефлексах, решения принимаешь молниеносно в считанные доли секунды за счёт опыта, интуиции и таланта. Но это в идеале, к которому надо постоянно стремиться, что осознаешь, когда приходит мудрость. А в молодости-юности о многом не задумываешься, всё кажется проще. И зачем включать-парить мозг, разбираться-копаться в себе, в какой-то там психологии и прочих тонкостях? Бей сильнее-точнее – и попрёт!… Увы, далеко не всегда.
В матчевой игре думать-вникать особо некогда. Поздно метаться, обычно либо катит, либо нет. Не до выяснения первопричин ошибок и нервяка. Дух бы перевести в перерывах, продышаться. Тренер же наседает: "Где твои морально волевые, а???" "А хрен знает, где они!" – застрявшей тиной в колесе вертится в башке паскудная мыслишка. А тренер пущей прежнего: "Ты, бл…ть с..ка, играть будешь??? Х..ли на меня уставился, ссыкло паршивое?" Обидно и досадно. Получается, чтобы после драки не драть волосы на жопе, разозлившись, берёшь себя в ежовые рукавицы и вытаскиваешь из трясины. Иначе без удачи.
Волейбол – игра бесконтактная, но если ты ошибся, а ещё хуже несколько раз кряду и впал в ступор, то товарищи по команде при всём желании уже вряд ли помогут, и это давит многотонными психологическими гирями в отличие от хоккея, футбола, баскетбола и прочих контактных командных видов, в которых правилами заложена возможность подстраховать ошибившегося, исправить его косяки, выпустить пар, поймав на бедро, или воткнув локоть в кадык, аль в солнечное сплетение в конце концов. Фактически в волейболе каждый удар это пенальти, каждое соприкосновение с мячом это «быть или не быть». Ну и как везде и всегда, побеждает тот, кто меньше ошибается…
Любопытный факт: мужикам секс перед игрой не идёт на пользу, а женщинам – наоборот! У первых падает гормон всемогущества норадреналин, что сказывается на так называемой спортивной злости, снижается физический тонус, упрощённо говоря, силы организма уходят на восполнение утраченного-выплеснутого. У вторых эмоции устаканиваются, игровые действия приобретают упорядочность, повышается стабильность, полноценно включаются заложенные на тренировках рефлексы – очевидно, нормализуется гормональный баланс, ведь женщины от секса ничего не теряют. Вопреки расхожему мнению адреналин – гормон страха, а не бесстрашия, избыток в крови порождает боязнь ошибиться. И когда надпочечники уже нашпиговали организм этой гормональной пакостью, с мандражом очень трудно бороться, пытаясь выехать на морально-волевых и тратя душевные силы на преодоление самого себя. Да-уж, что заложено матушкой природой, против того не попрёшь.
Мужчины созданы для охоты-добычи, женщины – для очага-семьи, и чувство самосохранения у них развито гораздо сильнее. В игре у мужиков более выражено стремление поквитаться, тогда как женщины могут игру отдать, если подсознательно сочтут её пустой тратой сил. Однако 100%-ных мужчин, как и женщин, в природе мало, у большинства людей гормональный спектр смещен в ту или иную сторону, в том числе при полном соответствии внешних половых признаков, как первичных, так и вторичных. Из женщин с обилием мужских гормонов получаются идеальные спортсменки (в том числе руководители, директора, топ-менеджеры), которые способны достичь максимальных профессиональных успехов. В таких случаях обычно говорят: со стальными яйцами баба – что по распределению гормонов очень близко к истине. Причем вполне способна рожать детей и не быть фригидной.
При этом у женщин всё устроено сложнее и тоньше, как физиологически, так и психологически. Встречаются впечатлительные особы, которые возбудившись, дальше в сексе не способны себя контролировать. Некоторых от обычного соприкосновения с возлюбленным бьёт «искрой» как электрическим разрядом. Как правило, женщин захлёстывают эмоции, поэтому искать логику в принимаемых сгоряча решениях бессмысленно.
Стервотность – отдельная обширная тема, хотя практически все «игровички» те ещё подарочки. Стремление добиваться своего во что бы то ни стало в спорте в быту и в жизни зачастую воспринимается за скандальность-неуживчивость. Сильному полу следует зрить в корень и понимать причины. У игровичек не индивидуалок с детства натренировывается особый характер и способность манипулирования. Что с одной стороны создаёт дополнительные сложности при вливании в коллектив, а с другой – закладывает стремление решать проблемы сообща, т.е. в конце концов договариваться, задвигая личные обиды. Но если игровичка взбесится, аль разочаруется вдрызг – то держите семеро! Многие спецы-тренера утверждают, что "бабы – дуры", что "женский волейбол непредсказуем", что логикой и не пахнет. Да уж, если играешь только на рефлексах и на эмоциях, трудно апеллировать к логике. Зато когда эмоции брызжут-искрят, зрелищность какая, ух! Однако при этом управлять командной дюже сложно. Женская команда – «вещь в себе», пусть за такую трактовку поклонники Иммануила Канта и «Критики чистого разума» не бросаются с копьями контраргументов наперевес…
Народная мудрость гласит: посеешь характер – пожнёшь судьбу. Характер подвержен воспитанию, но когда ребёнок ещё «поперёк лавки лежит». Упустят родители момент – перевоспитывать себе дороже…
Много поиграв за старших ребят и будучи еще не ломанным, Дрю совершенно не боялся ошибиться. Ему нравилось рисковать на передаче и на подаче, вдохновлённо ловя на себе уважительно внимательные взгляды тренеров и соперников. Процесс игры, даже изнурительно тяжёлой, был в кайф. Как в детстве, когда до исступления молотил мячом в забор (а шайбой в стену сарая), и физическая усталость была приятной, благо преобладала эмоциональная удовлетворённость.
Началась «Россия». Капитаны команд в несколько рук, медленно тяня за верёвочку подняли золотом по алеющему красному серпасто-молоткастый флаг СССР под льющийся из подвешенных под потолком большого спортивного зала огромных алюминиевых «колокольчиков» гимн «Союз нерушимый республик свободных, сплотила на веки великая Русь…». Команды молча застыли, выстроившись в колонны, подпевать Гимн тогда было не принято – разумно, коль многим спортсменам медведь на ухо наступил, чай, не певцы-артисты.
На правах хозяев турнира мы играли в одно время, в 12:00, так что болельщики успевали заглянуть в обеденный перерыв с ближайших предприятий. Де-юре мы играли сборной области, хотя из областного центра было всего двое, правда, в основе. Благодаря мега популярному волейболу в городе нас уже хорошо знали. На чемпионатах города мы регулярно «уделывали» мужиков, среди которых было немало перворазрядников, поигравших в свои студенческие годы и на чемпионатах Москвы. На юношеской "России" зрителей набиралось не протолкнуться. Люди свисали с балконов, и если бы физически было можно залезть на колонны и баскетбольные щиты, то наверняка сидели бы и там, свесив ножки. Болели громко, искренне, любя, не щадя ладоней и глоток.
Игры в группе прошли на одном дыхании, убирали всех «в три нуля» [2.3], причём без малейшего подсуживания. Соперники были весьма не слАбы – сильны были мы. День отдыха, одна тренировка. Каникулы!!! В кои веки куча свободного времени! Плотно отобедав на спортивные талоны во вкусной столовой (стакан сметаны в ней ложка стоит, дымящееся первое с мясом, второе с большим мягчейшим куском мяса и наваристый компот, щедро сдобренный сухофруктами) и затарившись лимонадом «Буратино» с нелепой бело-зелёно-красной этикеткой на стеклянной бутылке (иного в магазине не было), втроём двигаем к Коре на хату.
Встречает друзей с охапкой бутылок подружка Коры – сформировавшаяся заносчивая красавица Лана. К ней неровно дышит Дрю. Кора моет голову, из ванной комнаты доносится плеск воды, предков дома нет. Но у друзей и в мыслях не возникает ничего эдакого. По-пионерски полапать – смешно представить. Годом двумя раньше устроили бы бой подушками, перья через треснувшую ткань летели бы фонтатами, сейчас же всё уже серьёзно. Засиживаемся до глубоких сумерек, слушая записи престижной модной зарубежной музыки, потягивая сладкий шипучий лимонад и просто болтая о том о сём («О дисках и джинсах») без обжиманий и прочих игрищ.
Эрудированная авангардная Кора, очевидно, наслушавшись всячины от побывавших за бугром, несёт некую смесь «Лихорадки субботнего вечера» и еще невесть чего, просвещая заморскими трендами:
– На Западе теперь сверх популярны дискотеки, где люди танцуют сами с собой перед зеркалом!!! – выпаливает она с блестящими глазами цвета настоящего пятизвёздочного армянского коньяка.
– Да ну! Зачем же только сами с собой??? Это-ж онанизм какой-то! – борзанув щекочущей темой дружно недоумевает пацанская часть.
Девчонки молча переглядываются, эта сексуальная тема уж больно скользкая. Ловко переходят на тему безобидную:
– Да что вы понимаете в колбасных обрезках! Это такая форма самовыражения!
Переспорить языкастую отличницу Кору, да ещё и с напарницей Ланой невозможно. Из роскошного, хотя и возрастного, доставшегося от угодившего в армейку брата, катушечного лампового магнитофона умиротворяюще доносится Beatles «Girl»… Друзья возвращаются по домам, с хрустом коля каблуками лёд замёрзших ранних весенних луж.
Финальная пулька из трёх игр подряд выдалась тяжёлой. Соперники вгрызались мертвой хваткой, вырывая на зубах хотя бы партию в надежде зацепиться и переломить ход матча. При старой системе счёта игры затягивались на 2-3 часа и более (это сейчас каждый розыгрыш – очко, и за час полтора «выходи строиться»). А пить воду в перерывах тогда считалось вредным (якобы расслабляет), и некоторые двухметровые игроки теряли за матч несколько кило, падая на пол в душевой от усталости.
Мы играли как по нотам. Команда – единый, отточенный и морально сплоченный «механизм». Трезвый как стёклышко Шеф вовремя брал перерывы, нервно взмахивая рукой, на запястье которой красовались блестящие японские часы с зелёным переливающимся циферблатом, и не разносил нас в пух и прах по мелочам. Дрю с Даром ещё на сборе освоили взлёт [2.4] за головой, варьируя ширину передачи: то на край, к антенне (ближней), то прямо за спиной. Дар вколачивал гвозди в три метра (сетка была еще юношеская, 235 см), мяч отскакивал до потолка (типового арочного спортзала), выбивая морально соперника из колеи. А когда блокирующие заранее стягивались на Дара, Дрю пулял полу-прострельные [2.5] передачи на дальнюю антенну вперемежку с прострелами в центре. У нас временами хромал приём подачи, и Дрю приходилось изобретать чудеса эквилибристики, пасуя с колен, с пола, с трёх метров, вкладывая мяч точно в руку нападающих. После игры выпивали по бутылке минералки, уставши заваливаясь в опустевшем зале на длиннющие деревянные лавки. Потом в столовку и снова к Коре. Девчонки приходили поболеть, и украдкой молниеносно поглядывая на них среди прочих на трибунах, в игре мы творили чудеса.
В итоге славное 1-е место. Медали, грамоты, поздравления, Гимн с эхом и медленно опускающийся Флаг.
Между прочим, национальный Гимн на спортивных церемониях полностью не озвучивают, а в СССР-овском есть/были далеко идущие строки:
«Мы армию нашу растили в сраженьях,
Захватчиков подлых с дороги сметём!
Мы в битвах решаем судьбу поколений,
Мы к славе Отчизну свою поведём!…»
Впервые в истории родной ДЮСШ [2.6] мы «взяли» (выиграли – совсем не то слово) Россию по МинПросу. Дрю достойно и абсолютно честно достался приз лучшего связующего. Победа на Первенстве России вписывается золотыми буквами в спортивную историю города и области. Народ ликует! Крупное (по советским меркам) фото нашей команды в городских и областных газетах. Первые в жизни персональные интервью. Пожимают руку и похлопывают по плечу профессора, работяги, блатные и приблатнённые. Нас уже узнают в общественном транспорте и на улицах. Незнакомые девчонки издали дарят сногсшибательные улыбки одна лучше другой. Началось испытание славой.
Шеф дал отдых на недельку. Вальяжно заваливаем в скромный зальчик на девчачий турнир, усиживаясь на трибуне на почётные места для важных гостей. Кора и Лана резко прибавляют прыти, но из-за захлёстывающих эмоций начинают совершать несуразные ошибки. Тренер мгновенно вычисляет причину и испепеляющим взглядом просит нас исчезнуть.
Спускаемся, столкнувшись у зеркала в фойе с Би, стройной волейболисткой на два года младше. Еще одна обворожительная улыбка, хотя и быстро скрытая разворотом со взмахом прямых светлых волос ниже плеч. Скользнув взглядом по обтянутой джинсой юной, еще девчоночьей, но уже формирующейся попке, валим на улицу, позабыв про шапки. Предложение обмыть персиковым соком (естественно, из дружественной соцстраны Болгарии), новый стерео магнитофон (естественно, отечественный) в доме напротив на блат-хате у знакомого музыканта (который сдал на пятёрки экзамены в Гнесинку, но в институт так и не явился, умотав на затянувшиеся гастроли), было принято всеобщим одобрением.
На улице сверкает ослепительное мартовское солнце. Весело чирикают ошалевшие воробьи. Снег тает на глазах, сугробы оседают грязными лохмотьями. Пацаны помладше пускают кораблики в ручейках, постарше – извлекают из кладовок, гаражей и балконов велосипеды. На асфальте то тут то там образуются сухие сероватые проталины, на которых девчонки мигом расчерчивают школьным мелом восемь квадратов классиков и гоняют заполненную песком баночку из под гуталина, скача на одной ноге.
Блат-хата впечатлила белым устланным ковролином полом, фисташковыми стенами, обклеенными ячеистой упаковкой из под куриных яиц для звукоизоляции, тёмно-синим потолком с поблёскивающими звездами из фольги. Вместо люстры свисал зеркальный дискотечный шар, на подоконнике между тяжёлых штор красовался светильник с переливающимся цветным глицерином. Свинченный из толстой березовой фанеры белый низкий подиум, он же сексодром, устланный чем-то мохнатым. Полки с катушками магнитной ленты, кассетами и пластами винила. Горка аудио аппаратуры. И, о Боги, настоящая ударная установка, стоящая на отдельном толстом коврике, и не менее настоящая электрогитара «Урал» в углу на специальной подставке, бережно накрытая целлофаном. Новехонький «мафон» "Ростов-102", стоивший целое состояние – 850 рублей, на блат-хате обмывали совсем не соком при вдохновляющей поддержке заезжих девиц ощутимо постарше, одна из которых и открыла дверь. Предложила хлебнуть сухенького и нам. Стоически отказались.
– Прошу любить и жаловать, лучшие люди кордебалета и только на один день пролётом из Адесы!!! Три Ирки, и у них отличные … – осёкся снующийся между кухней и комнатой хозяин, схлопотав по ушам бумажным пакетом из-под грампластинки, – А это отличные ребята, звёзды волейбола!
– Здрас-c-cте …
Громко звучала "It Ain't Easy" диско группы Supermax с альбома «Fly With Me» (1977). Здоровенные рижские колонки 35АС-1, красующиеся на полу, упругим басом вводили в транс. Хозяин блат-хаты со словами «супер свежак» поменял катушку на Belly Epoque и, бросив «я мигом», рванул в магазин за добавкой. Оставшиеся без контроля девахи потянули друзей танцевать, но пацаны упрямо уткнулись в свой сок, отхлёбывая из горлышка бутылки как пиво, сидя прямо на полу и вытянув ноги аж от стены до сексодрома.
Тогда оторвы решили устроить показательное выступление, запрыгнув на сексодром, будучи в замшевых мини юбках на пуговичках и в колготках. Довершали сильно облегчённую экипировку модные с удлинёнными воротничками батники, застегнутые посередине лишь на две-три кнопочки. От варьетешных взмахов руками и ногами зрителям этого шоу открывалось много интересного сверху и снизу. На трусиках "недельках" [2.7] при желании можно было прочитать крупную яркую надпись, какой сегодня должен быть день. Налитые груди прыгали тяжёлыми шарами, от полного беспредела выручали кармашки батников, скрывающие степень возбуждения танцорш. Самая прожжённая выступала явно без лифчика и без трусов. Тонкий полупрозрачный капрон колготок отчётливо обтягивал верхние складки роскошных гениталий, в довершении картины, достойной кисти художников возрождения, в области «перекрестья прицела» вызывающе нагло торчало нечто, напоминающие маленький писюнчик. От увиденного Дрю с Джо оцепенели, впав в прострацию, Дар постукивал по полу указательным пальцем, не сводя глаз с предмета вожделения. Возвернувшийся хозяин, жёстко глянув на раздухарившися оторв, покрутил пальцем у виска, и, вымолвив «разврату конец, так и на срок намотать не долго», включил “Bandido“ в исполнении La Bionda, занявшись извлечением из сумки «пузырей» и закуски. Прожжённая тихой сапой повела Дара на кухню курнуть, но по пути внезапно свернула в ванную якобы принять душ перед чашечкой кофе. У двери Дар на секунду замешкался, но убедило невинное «только спинку потрёшь». Тут запиликал дверной звонок – подвалили музыканты корешманы хозяина, Дрю и Джо вовремя поглядели часы.
Поредевшей шеренгой прибитые друзья потащились обратно в спортзал, чтоб перехватить своих девчат на выходе.
– Где третий богатырь? Надеюсь, не пал храбрым на боле боя? – съехидничала Кора, почуявшая, что потенциальный клиент уходит навсегда.
– Перенимает опыт – двусмысленно уклонился от честного ответа Джо…
Позже друзья допытывали Дара, чем дело кончилось. Молчал как партизан на допросе у фрицев. Раскололся только недавно.
Кора быстро выскочит за художника, потом выйдет замуж якобы за олигарха. Нагрянув погостить в родные пенаты, упоила в лучшем кабаке всю бывшую команду девчонок. Завидев Дрю, с необидными смешинками в глазах спросила: "Ты что такой худой? Ебл..вый что ли???"
====================================================
[2.1] «МолОчка» – молочная кислота, накапливается в мышцах (не успевает выводиться организмом) при повышенных нагрузках.
[2.2] ОФП – общефизическая подготовка.
[2.3] «Три нуля» – волейбольный слэнг, означающий счёт по партиям 3:0 .
[2.4] "Взлёт" – игровая комбинация в волейболе, когда нападающий и пасующий взаимодействуют следующим образом: первый выпрыгивает и выносит руку, второй пасует с максимальной скоростью точно в руку. Удар выполняется по восходящему мячу, т.е. когда мяч ещё не дошёл до верхней точки траектории (параболы тяготения) и не начал опускаться. Расчёт делается на опережение блока, или на обман такового. Если блокирующий начнёт выпрыгивать со взлетающим нападающим, то высоклассный связующий это увидит периферическим зрением (не поворачивая головы) и выдаст пас в другое место атаки.
[2.5] "Полу-прострел" – мяч выстреливается пасущим под малым углом вылета и с большой скоростью, нападающий снимает мяч практически сразу после пролёта мячом верхней точки траектории. "Прострел" – аналогично, только нападающий снимает мяч до пролёта верхней точки параболической траектории; фактически разновидность прострела, но мяч пасуется вдаль на ~3 метра и более.
[2.6] ДЮСШ – детско-юношеская спортивная школа. ДЮСШОР – добавочка "олимпийского резерва", статус выше.
[2.7] "Неделька" – популярный комплект в количестве 7 штук (по дням недели) белых дамских трусиков из хлопка с соответствующей дню крупной надписью спереди «monday», «tuesday» и т.д.
Глава 3 [Взял мяч – фигачь!]
«Все в жизни ошибаются – сказал ёжик, слезая с кактуса.»
С конкурса самых коротких анекдотов
На Первенстве области на разминке на блоке Дрю страшно нелепо выбивают большой палец, причем так, что из сустава торчит лишь ноготь. Шеф взявшись за сморщенный остаток пальца и резко дернув, ставит его на место, щедро полив заморозкой из ампулы с откалываемым носиком. После тугого бинтования отправляет на площадку, назидая-приказывая: «на блок прыгай с кулаком!» Отпасовав необходимые для 1-го места партии Дрю под бинтом обнаружил сустав пальца почти в порядке. Чудеса! Вечером, как водится, отек и гематома, которые на удивление быстро прошли – помогла разработанная гибкость сустава, да и мышцы между большим и указательным пальцами был накачены так, что выпирали огромной сливой. Но на блок потом еще долго прыгал с кулаком.
Апрель незаметно сменился слишком тёплым маем, а там и экзамены. Волейбол временно отошел на второй план. Тренировки, конечно, продолжались, но всего лишь с пяток раз в неделю, без разъездов и сборов. Шеф частенько на тренировки не заглядывал, носился по своим делам, выбивал новые мячи и форму, договаривался с залами, оформлял талоны, заранее покупал билеты. Мы же подолгу играли в любимый хоккей коротенькими детскими пластмассовыми клюшками (очень полезное упражнение для оглоблей-переростков), заодно навсегда прощались с беззаботным отрочеством.
Отношения с Корой и кругом её подруг вдруг завяли. По слухам Кора и Лана запали на более старших ребят, которые были круче упакованы и отрывались по полной. Разрыв проходил болезненно. Хоть вены режь. Лишь Дар пока миновал участи душевных терзаний. Джо действительно решил поступать в Нахимовское училище. Отец – подводник «кап-раз» (капитан первого ранга), а продление династии требовало проверки боем: стоит ли в перспективе ломиться в высшее военно-морское, или предпочесть гражданский институт. От нашей троицы не разлей вода оставалась пара бойцов. Прощались в узком мужском кругу без бухла и загула, стоя на железнодорожном мосту-переходе и глядя сверху на суетящуюся с чемоданами и авоськами толпу.
Сразу после экзаменов, заполучив диплом о "неполном" (8-ми классном) среднем образовании, Дрю с Даром «сели» на сборы со старшими: предстояла спартакиада в Челябинске с зональными отборочными в Рязани. Качали «физуху», помимо прочего ранее выше перечисленного сгиб-разгибом «бетонировали» пресс, прыгали сериями поднимая колени без остановки и наскоков через две поставленные на попа гимнастические лавки до опупения. Потом по два раза в день по два с половиной часа работали с мячом, плюс полчаса на разминку и заминку. Сон – зал – столовка, сон – зал – столовка… Короче, трудовые будни спортсменов.
В Рязани играли в спортзале по соседству со штангистами во главе с олимпийским чемпионом, русским «геркулесом» Алексеевым. Видать, вся область усиленно подкармливала олимпийца и его воспитанников, истощая неприкосновенные запасы. Жрачка в отведенных нам рязанских столовых оказалась несъедобной. В продуктовых отделах гастрономов – шаром покати. Голодный край в эпоху развитого (но уже начавшего протухать как рыба – с головы) социализма. Неспроста про электрички из Москвы в народе ходила язвительная шутка: длинная зелёная колбасой пахнет – что это такое?… К огромной нашей радости нашли малюсенькое кафе-кондитерскую с регулярно свежим ореховым бисквитом и молочным коктейлем. И калорийно, и вкусно! После игры два бисквита, два коктейля и в гостинцу. В свободное время мужики резались в карты до одурения. Дар крепко подсел на сику, играя на деньги.
Дрю вечерами один гулял по чужому малознакомому городу, экспромтом знакомился с отдельными проходящими девчонками, трепался, прикалывался. И ни съем, и ни кадрёж. Что-то совсем иное. Далеко не каждый вечер давал искомый результат. Количество абсолютно не волновало.
Мучил-истязал сидевший в подкорке ядовитым жалом вопрос ПОЧЕМУ. Почему его предпочли другому, когда был готов разбиться в лепёшку ради неё? Если не пришёлся ко двору, то почему не сказала сразу, не доводя отношения до точки кипения? В чём наошибался? Что вовремя не уловил не понял? Ревностью не доставал, не изменял, не нудил. Не совпали бы в сексе, так его и близко не было. Тогда что? Напрашивался тривиальный ответ о неимоверной сложности (если вообще возможности) разыскать взаимную любовь, но и оный подвергался сомнениям.
Интуитивно через общение с разными девчонками пытался ПОНЯТЬ ПОЧЕМУ, задавая между трёпом пристрелочные вопросы, перефразируя пролетарскую трилогию «Детство Отрочество Юность» в понятийные "детская любовь, отроческая, юношеская". Детскую Дрю сравнительно мягко прошёл в начальных классах. Высокая худенькая девчонка с двумя длинными толстыми косами и смешливым взглядом больших серых глаз трепетно щемила мальчишечью душу. Девчонка гордо проходила мимо, не оборачиваясь.
Детские стенания незаметно вытеснили дворовые увлечения и забавы. Хоккей! С шайбой! Сначала с маленькой детской, стуча в двери подъездов до озверения жильцов первого этажа, потом с настоящей увесистой без коньков на утрамбованной и раскатанной снежной площадке. Пацаны постарше сами заливали, размечали и чистили корт. Выклянчив у управдома дяди Миши сначала деревянные борта с воротами, а потом и прожектор с установкой на крышу дома, тренировались и играли, пока домой ремнём не загонят. Теорию осваивали по крайне дефицитной книжке «Хоккей», которую у Дрю всё-таки заиграли. Ну и, конечно же, учились по трансляциям матчей на ТВ, которые дружно, с огоньком во всех смыслах (был такой телек "Огонёк") смотрела вся страна. Михайлова, Петрова, Харламова – каждый пацан знал в лицо. Рубились двор на двор под выставленную в форточку самодельную колонку, хрипящую и орущую Хипов, записанных с проникшего через железный занавес радио. Рубились класс на класс, школа на школу, благо хоккейные корты были в каждом дворе. Эх, клюшка ЭФСИ за 2 рубля 16 копеек, кончик которой для лучшего кистевого броска легко загибался в батарее после варки, так и осталась несбывшейся мечтой. Футбол, лыжи, настольный теннис (у каждого дома свой стол), велик (Школьник, Орлёнок, Спорт). Шалаши: в кустах во дворе, потаённый в лесу на деревьях. Игры: салки, вышибалы, на столе и под столом, в слона. Очень опасные игры: пулечники, пОджиги, дробовики (Дрю чудом не выбили глаз). Секции-кружки моделизма: планеров, самолётов и кораблей. На праздники мама пекла наполеон, или ободжаемый всеми фирменный сметанник из заварного крема, делала колбаску из печенья. В обязанность Дрю входило зализывание сладких мисок до блеска. Детство было упоительно счастливым. Хотя обязанностей помимо учёбы хватало: за три километра таскать с огорода-дачи плодоовощную продукцию, по весне копать землю, по осени выкапывать картошку, не зависимо от времени года выбивать и пылесосить ковры, ходить в магазин за молоком за хлебом…
Интерес к противоположному полу у многих мальчишек пробуждается рано, проявляясь в дурацких выходках и мало этичных поступках. Подглядывать, как сикают в кустиках "мелкие" девчонки, ордой наскакивать в девичью душевую в бассейне, за что получать град водяных бомбочек из полиэтиленовых пакетов, ну и дёргать за косички – это еще цветочки. О некоторых деяниях стыдно признаться даже спустя годы. Но в отрочестве-юности нападает робость.
Лану Дрю встретил-разглядел, когда "щёлкал счёт" за судейским столиком на турнире девушек. Запал с первого взгляда, мгновенно и бесповоротно. Проследил по дороге, где живёт, будто случайно дорожки совпали. Конечно, можно было всё разузнать, порасспрашивав знакомых, но отвечать на встречные вопросы "а зачем тебе надо, втюрился что-ли" – стрёмновато. Убедительно сбрехать еще суметь надо. А сказать правду немыслимо. Лана быстренько вычислила незадачливого влюбившегося шпиона, так и познакомились. Хмурый бесснежный ноябрь стал для Дрю самым радостным в жизни: надежды роились, мечты распирали. Объект любви был не реально привлекателен. Насмешливые лукавые глаза, волнистые светло-русые волосы, чуть припухлые от природы губы, классическая фигура, 37-й размер ноги при не маленьком росте. Дрю с огромным внутренним восторгом привозил по просьбе возлюбленной спортивную обувку из Москвы, негласно срываясь из расположения команды и мчась пулей по эскалаторам метро, рискуя опоздать на поезд. Под самый Новый год Лана свалилась с гриппом, Дрю принёс томик любимого Майн Рида с "Квартеронкой", а новогоднюю ночь провёл с Джо (Дара предаки упекли в воспитательных целях за позднее возвращение). Уеденившись в отдельной, подсвеченной одним цветным фонарём комнате, вдвоём без алкоголя слушали музыку и разговаривая про жизнь. "Военные получают большие деньги за риск в любой момент быть уничтоженными", – явно пересказывая слова отца, не слишком серьёзно перетирал изъезженную тему Джо. Дрю делился своими мнениями-сомнениями о музыке. О девчонках не приронили ни слова – в те времена о самом заветном у пацанов гундеть-трепаться не принято было…
Получается, сейчас шарахнула разом дуплетом отроческо-юношеская любовь? Блин, и она безответная !!!!!!!!!!!!!!! А вот вам повезло больше? …
Песня Ю.Антонова «Новая встреча лучшее средство от одиночества» еще была не написана. Иных подсказок в доступной литературе не было. Весь Майн Рид был жадно проглочен до 5-го класса, и уводил от реальности. А тупо вышибить клин клином душа не лежала – ведь по сути это отомщение за счёт ни в чём не повинных людей. Тем не мене иного способа зализать еще кровоточащую душевную рану не просматривалось.
«Попутчица» выбиралась, как правило, стройненькая, с изюминкой, не писаная красавица. Но только та, которая вызывала неподдельный интерес. Цвет волос, размер груди, длина ног и тп и тд – не играли ни какой роли. Без зачатков интеллекта и проблесков вкуса отсекались сразу, еще по внешним признакам. Предлогом для знакомства был безобидный вопрос о чём угодно, заданный располагающим тоном, спокойным уверенным голосом, не дёргаясь, глядя прямо глаза (обязательно с искренней улыбкой ): как пройти к такой-то гостинице, как найти «классный» кинотеатр и т.п.
Многое можно познать, всего лишь только наблюдая. Дрю вдоволь поездил со старшими ребятами, насмотрелся всякого. Оказывается, при съёме можно гнать откровенную дурканину, типа, а где здесь булочная, стоя напротив оной, но ни в коем случае не ржать, как конь, сбежавший из психушки. Слово за слово, улыбка за улыбку, и контакт на мазИ. Если подкатишь вежливо и ненавязчиво – положительный результат 99 из 100. Полезно вместе слегка прошвырнуться по центральным улицам (в подворотнях наверняка ни за что ни про что огребешь от местного хулиганья). В общем, как будто не ты провожаешь девушку, а она тебя. Главное, не пошлить (по крайней мере, сразу) и не распускать руки (хотя бы в первый день). А как бы случайные соприкосновения молча сделают свое дело. Самоирония и не заумный, без натужного напряга юмор обязательны. Иначе удачи не видать. Насколько это именно вам удаться применить в жизни, зависит только от уверенности в себе.
К красавицам нужен особый подход, эту истину Дрю уже усвоил. Правда, какой именно подход, еще предстояло выяснить. Сильно обжёгшись с первой серьёзной любовью, Дрю подсознательно стал избегать красавиц. К тому же, подруливать без клёвого прикида [3.1] – шансы стремятся к нулю. Без пухлой котлеты бабла в кармане еще можно попытаться склеить, а вот без прикида дэнди лучше даже не приближаться. Не спасут параметры и Аполлона Бельведерского [3.2].
На Дрю польские (увы, не фирмА по тогдашним понятиям) в меру клешёные, прекрасно сидящие синие джинсы, летние, кажись, немецкие, туфли из крупного вельвета на подошве-манке цвета темного шоколада, жёлтые ежедневно выстиранные махровые носки, махровая точно в цвет жёлтая футболка с коротким рукавом с вышитой настоящей эмблемой FDJ [3.3], польская джинсовая куртка, небрежно перекинутая через плечо, «не левые» немецкие тёмные солнечные очки в серебристой оправе (позаимствованные у отца, которому подогнали из ограниченного контингента войск в Германии). Между прочим, благодаря этим очкам фарцовщики и спекулянты Дрю принимали если не за своего, то точно уж не за чужого. В сближениях с девчонками отчасти выручала роскошная шевелюра вьющихся тёмно-русых волос, но только отчасти. По прикиду издали можно сойти за безпонтового визитёра из соцстраны, это не "эйс", т.е. не подача на вылет. А главное, свободных денег – жалкие копейки в кармане, да рубль священной заначки на дорогу в случае чего.
Какой бы не была у тебя "вывеска", не лишне зарубить себе на носу, если девушка в процессе «улично-троллейбусного» знакомства «зацепила» внешним и внутренним содержанием, но сама не проявила интереса, то лучше с пылу с жару не домогаться телефончика, а назначить встречу на следующий день, или ненароком засветить свои координаты: зал, где проходят игры, гостиницу, где живешь, кафе-ресторан, куда вхож. Конечно, эдак половина проигнорирует и не придёт. И ничего с этим не поделаешь. С другой стороны, если «тёлка» сама через полчасика рисует телефон, это еще вовсе не значит, что она с пониженной социальной ответственностью, и отмахиваться с криком «уходим огородами» не стоит. Вдруг это любовь с первого взгляда?
Важно помнить, что «мы в ответе за тех, кого приручили» (увы, мудрость слов Антуана Де Сент-Экзюпери сплошь засалили-опошлили) и не использовать в тёмную для личной выгоды искренние чувства другого человека. Нонешним пикаперам, норовящим увеличить счёт быстрых побед любой ценой, наверняка невдомёк, что «Бог не фраер – шельму метит». За всё в этой жизни приходится платить. Рано или поздно. Ответочка по любасу прилетит. Закон сохранения энергии никто не отменял, и он существует независимо от наших познаний о нём…
Зональные игры Спартакиады прошли без проблем, даже вспомнить особо нечего. Единственное, в нагло засуживаемой игре с хозяевами, чуть не закончившейся в раздевалке мочиловом стенка на стенку из-за брошенного обидного словца на площадке, в концовке Дрю непосредственно с приёма заколотил победоносный «кол», благо доводка получилась высокой, натянутой на сетку, а противник не ожидал такой прыти от молодого связующего. Одно очко, но какое!!! Как известно, хороша ложка к обеду. А добивать сникшего соперника – «дело техники»…
В Челябинск летели самолётом, ночным рейсом. Трудяга "Ту-154" был набит, как в бочке сельдей. Когда переполненная «тушка» кряхтя металлическими чреслами проваливалась в воздушные ямы, с ностальгией вспоминали давний первый полёт в прибалтийский Калининград на маленьком, но более комфортном "Ту-134", проваливающемся не столь обречённо.
– Помнишь, когда самолет вниз ломанулся, яйца как будто вверх шуганулись?
– Ага!
– Вот и сейчас…
– Угу. А-а-а-а-ааа …, … твою мать !!!
Челябинск построен на широкую ногу. Например, центральная площадь впечатляет гранитом и размахом. Однако и старая часть с пылью веков есть в любом городе, нередко прямо за углом, в двух шагах центра. В старой части что Таллина, что Гурзуфа, что Калининграда-Кёнигсберга, что Новосибирска, что Архангельска, Мурманска, Горького (Нижнего Новгорода), Куйбышева (Самары), Калуги, Владимира, … … … (список дюже длинный), что Челябинска – следует побывать обязательно.