Читать онлайн Долог путь до Вуллонгонга бесплатно

Глава 1

Дама с виноградом

Тоня Канарейкина, молодая сотрудница художественной галереи, остановилась подле стенда, где еще так недавно красовалась картина, значившаяся в каталоге как «Портрет Иоанны Палачиди кисти неизвестного художника», и невольно вздохнула. Казалось, с тех пор, как картину приобрел некий богатый коллекционер, в выставочном зале стало пусто. И дело даже не в том, что на стенде освободилось место. В самой картине был какой-то необъяснимый магнетизм, это чувствовали все сотрудники. Между собой они называли портрет не иначе, как «Дама с виноградом», поскольку загадочная темноволосая красавица в желтом платье, на чьем лице так непостижимо и притягательно сочетались лукавый взгляд и задумчивая улыбка, в руках держала гроздь винограда подобного сорту «Совиньон», с темно-зелеными листьями и зеленовато-белыми ягодами. Эти ягоды были выписаны художником с особым тщанием и казались настолько натуральными, что рука сама собой тянулась к ним, чтобы сорвать. Но стоило перевести взгляд с винограда на лицо красавицы, – и зритель невольно забывал обо всём. Эти темные, чуть раскосые глаза… они манили, интриговали, они жили своей жизнью. Несомненно, у женщины на портрете была какая-то тайна, которую она была готова открыть далеко не каждому.

«Эх, ушла наша «Дама с виноградом», – с явным сожалением подумала Тоня. – Доброго пути. Надеюсь, твой новый владелец будет обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь. Пусть он и выложил за тебя неплохую сумму, но ведь это еще ничего не значит».

Тоня взглянула на часы: вот и подошел к концу еще один рабочий день. Он был весьма плодотворным, выставка явно имела успех. Кроме «Портрета Иоанны Палачиди», с аукциона было продано еще шесть картин. Есть повод устроить маленький праздник по окончании выставки.

Девушка вышла из галереи и поспешила домой. Ей посчастливилось найти работу недалеко от дома, всего в десяти минутах ходьбы.

Тоня жила в небольшой двухкомнатной квартире, которую делила вместе с двоюродной сестрой Алисой Холмогоровой и огромным пушистым котом по кличке Шерлоух Холмогорок, отзывавшимся и на уменьшительное Шерли. Тоня с Алисой были очень дружны еще с раннего детства, затем обе приехали учиться в этот город, хотя специальности выбрали все-таки разные. Но это было ожидаемо: Алиса с младых ногтей интересовалась языками, так нет ничего удивительного в том, что она стала литературным переводчиком. А Тоня всегда была неравнодушна к живописи. Раньше сестры часто спорили, какой вид искусства является более значимым, – литература или живопись, – но, когда подросли, осознали всю бесполезность подобных споров, и устраивали полемику разве что в шутку, по старой привычке.

– Конечно же, – говорила, бывало, Тоня, – с помощью средств, имеющихся в распоряжении художника, можно выразить и передать всё что угодно. А слово – инструмент менее универсальный.

– Нет, знаешь ли, каждому свое, – возражала Алиса. – Художник, умеющий обращаться со словом, способен выразить ничуть не меньше, чем художник, умеющий обращаться с кистью. Ты читаешь книгу, и образы так и встают у тебя перед глазами, как будто ты видишь их наяву.

– Да, такое бывает, – неохотно признала Тоня. – Пожалуй, ты права. Но разве эти образы видит всякий?

– Нет, разумеется, читателями тоже не сразу становятся. Да и картину может оценить по достоинству далеко не каждый. Но каждый, глядя на картину, видит что-то свое. Так и с книгами…

– Всё, сдаюсь, – смеясь, признавала Тоня. – Ты старше и, значит, мудрее.

– Нет, не так! – веселилась Алиса, сразу вспоминая «Алису в Стране Чудес». – Я мудрее и, значит, старше!

Алиса действительно была старше кузины, но всего на три с половиной месяца. Ей уже исполнилось двадцать пять, тогда как Тоне предстояло отпраздновать юбилей в декабре.

«Чуть больше двух месяцев осталось, – подумала Тоня. – Стареем, братцы, стремительно стареем, и ничего тут не попишешь. Надо бы забежать в магазин, купить что-нибудь к ужину».

Она как раз приближалась к супермаркету. Но не успела зайти внутрь, как ее окликнул знакомый голос:

– Тоня! Как тебя… Кукушкина! Эй, подожди!

Тоня обернулась. Ну конечно, это ее бывший однокурсник, Петька Зайцев, – кто еще способен так переврать ее фамилию? За два года он ничуть не изменился: всё то же веснушчатое мальчишеское лицо с капризно надутыми губами и наивно распахнутыми серыми глазами, в которых застыло обиженное выражение «непризнанного гения».

– Я уже сто лет тебя не видел! – объявил Петька.

– Зачем так меня старить? Мне еще только девяносто девять. Как дела-то?

Петька скривился, но о делах своих принялся повествовать с большим энтузиазмом, энергично жестикулируя и поминутно встряхивая своей вихрастой белокурой головой. В его рассказе рефреном звучала старая, как мир, жалоба: этот свет слишком жесток к молодым талантливым художникам, и любому гению приходится «терпеть лишенья, мерзнуть, голодать», прежде чем оно придет наконец, заслуженное признание. Тоня сочувственно кивала, но отметила про себя, что золотые часы у Петьки на руке не слишком-то сочетаются с его жалобной песней.

– Петь, это ведь ты писал дипломную работу по «Портрету Иоанны Палачиди»? – вдруг вспомнила Тоня.

– Да, а что? – насторожился Зайцев.

– Ничего, просто забавное совпадение. Я работаю в художественной галерее, и сейчас у нас проходит выставка. Как раз сегодня мы продали «Портрет Иоанны Палачиди».

– Кому?! – вскричал Петька, и глаза его гневно сверкнули.

– Петь, ну откуда я знаю? Богатый коллекционер, надо полагать. Я его ни разу не видела, все вопросы решались через агентов. Что ты так переживаешь, – у тебя, по крайней мере, осталась копия этой картины.

– Ты не понимаешь… Давай зайдем в кафе, и я тебе всё расскажу. Очень странная история!

Когда они сели за свободный столик в ближайшем кафе, Петька небрежно отмахнулся от меню, услужливо протянутого Тоне расторопным официантом, и громко потребовал:

– Два кофе без сахара!

Тоня, очень любившая всё таинственное и загадочное, в нетерпении ждала Петькиного рассказа о некоем «странном» происшествии, и потому не обратила никакого внимания на поведение своего кавалера.

– Рассказывай, – велела она.

– Знаешь, Карнаушкина…

– Ка-на-рей-ки-на! – отчетливо, по слогам, произнесла Тоня.

– Совершенно неподходящая для тебя фамилия. Так вот, месяц назад я получил по электронной почте письмо на английском языке. Некая дамочка, подписавшаяся «Джейн», спрашивала у меня, не могу ли я продать ей свою копию «Иоанны Палачиди». Я вовсе не собирался расставаться с «Ивонн», она мне дорога как память, потому я ответил старушке Джейн, что продать-то картину я продам, пожалуй, но за… – и Петька ничтоже сумняшеся назвал сумму, втрое превышающую настоящую стоимость самого подлинника. – И что ты думаешь? Она написала, что согласна на мои условия!

– Сумасшедшая, – уверенно вынесла вердикт Тоня.

– Я подумал, что это коллекционерка. Обожаю иностранных ценителей живописи!

– Откуда иностранная ценительница живописи могла узнать о сделанной тобой копии? – озадаченно нахмурилась Тоня.

– Ну, это-то как раз просто. Я еще несколько лет назад обзавелся собственным блогом, где пишу и о своих повседневных делах, и о том, над чем сейчас работаю. Поклонникам моего творчества всё должно быть интересно. А когда выполнял дипломную работу, почти ежедневно писал отчет о том, как идет работа над «Ивонн».

– Болтун – находка для шпиона, – резюмировала Тоня. – Одно непонятно: если письмо было написано на английском языке, можно предположить, что русского твоя корреспондентка не знает. Как же она могла прочесть твою интернет-болтовню?

– Ух ты! Еще одна странность! – разинул рот Петька. – Какая ты умная, Кристальникова, я бы в жизни до этого не додумался!

Тоня, за эпитет «умная» решив простить и «Кристальникову» (тем более что два этих слова сочетались друг с другом как нельзя лучше), задумчиво произнесла:

– Или она только делает вид, что русского не знает, или еще что… Но продолжай.

– Мы договорились встретиться в Центральном парке у памятника Пушкину. Я должен был занять свободную скамейку и выставить картину прямо перед собой, чтобы ее ничто не заслоняло! Это было обязательным условием. Ну, я думаю: и выставлю, жалко, что ли? Пусть народ полюбуется, – глядишь, еще покупатели подтянутся. Картина пользовалась успехом: люди останавливались, разглядывали мою «Ивонн», кто-то даже сфотографировал ее.

– А что покупательница? – спросила Тоня.

– Она так и не появилась! Хотя я прождал целый час сверх назначенного времени! Вернувшись домой, я написал ей письмо, интересуясь причинами ее отсутствия на месте встречи, но… письмо вернулось ко мне с рапортом от почтовой службы, что такого электронного адреса не существует. И как это понимать?

– Действительно, странная история, – с восхищением произнесла Тоня. – Прямо как в настоящем детективе. Но то, что тебя просили выставить картину на всеобщее обозрение, наводит на некоторые размышления. Либо неизвестный… язык теперь не поворачивается назвать его «покупателем»… хотел просто взглянуть на сделанную тобой копию, либо… Точно! Ты сказал, что кто-то фотографировал картину, пока ты ждал «старушку Джейн». Как выглядел этот фотограф?

– Понятия не имею, – буркнул Петька. – Я прежде всего обратил внимание на фотоаппарат и тут же принял «позу для фотографии».

Знала Тоня эту «позу». Она живо представила себе, как Петька разваливается на скамейке, небрежно откинувшись на спинку, и устремляет ввысь «одухотворенный взор», демонстрируя равнодушное пренебрежение гения ко всему и вся вокруг. Конечно, тут уж не до разглядывания подозрительных личностей!

– Хотя бы модель фотоаппарата ты заметил и запомнил? – без особой надежды в голосе спросила Тоня.

– Абсолютно в них не разбираюсь, – отрезал Зайцев. – Какой-то цифровик серебристого цвета… а может, и не цифровик… но цвет серебристый, это точно!

– Какой же ты невнимательный свидетель! – рассердилась Тоня.

– Какой уж есть, – фыркнул Петька, – чего придираешься!

– Погоди-ка, – нахмурилась Тоня, осененная новой мыслью. – А фотографии «Иоанны» в твоем блоге имеются?

Глаза Петьки расширились от изумления.

– Точно! – воскликнул он. – Есть! Причем я подписал фотографию сразу на двух языках – на русском и на английском. Так вот как они меня нашли! Уж и не знаю, почему я сказал «они»… – поспешно прибавил он.

– Ну вот, всё и объяснилось, – разочарованно протянула Тоня. – Думаю, это наш таинственный покупатель наводил справки, только и всего. Взглянул он в Центральном парке на тебя с «Ивонн» и разочаровался, уж извини. Даже «поза для фотографии» не спасла положения. У тебя ведь мало того, что копия, так и запросил ты за нее втридорога. Мы продали оригинал за гораздо меньшую сумму…

– Но если этот подлец благопристойно купил у вас оригинал, то зачем он свистнул мою копию, скажи на милость! – вскричал порядком рассерженный Петька и треснул кулаком по столу так, что горький кофе из Тониной чашки наполовину выплеснулся на стол.

«Туда ему и дорога», – рассеянно подумала Тоня, с неодобрением взглянув на кофе. Между тем сказанное Петькой постепенно дошло до ее сознания, и она заметно оживилась.

– Что ты сказал? – недоверчиво переспросила она. – Кто-то действительно поза… покусился на твою «Ивонн»?

– «Ивонн» исчезла, – трагическим тоном объявил Петька. – Я на прошлой неделе уезжал из города на пару дней, а когда вернулся и зашел в мастерскую… сразу заметил: что-то изменилось. Причем никакого беспорядка не было, не подумай, но взгляд истинного художника всегда безошибочно сможет отследить даже малейшие изменения в обстановке…

– Если «никакого беспорядка не было», то изменения следовало бы назвать кардинальными, – заметила Тоня, вспомнив, как в студенческие годы их группа отмечала Петькино новоселье. – Более захламленного чердака я в жизни не видела!

– Я первым делом кинулся к картинам, – продолжал Петька, не обратив ни малейшего внимания на Тонины ремарки. – Все они оказались на месте, только «Ивонн» исчезла!

– Ты уверен?

– Я всё обыскал… всё вверх дном перевернул!

Тоня нахмурилась, сосредоточенно размышляя.

– И я определенно подозреваю этого вашего зарубежного клиента, – заявил Петька. – Ты можешь мне сообщить его имя и адрес?

– Увы, нет. Ты же знаешь, что такие сделки обычно совершаются через агентов. Так было и с «Иоанной». Но я всё же не понимаю… Зачем ему копия, если он собирался приобрести оригинал у нас?

– Он продаст и то, и другое, даже не сомневайся, – мрачно отозвался Петька. – За баснословную сумму! Потому что картина на самом деле стоит еще дороже, чем мы думали! А купил он ее у вас за деньги только потому, что ограбить галерею, защищенную новомодной сигнализацией, гораздо труднее, чем вломиться в дом к бедному непризнанному гению… у которого дверь в мастерскую с полпинка открывается… у которого нет денег, чтобы поставить себе нормальный замок! – на этих словах Петька совсем натурально всхлипнул.

– И который трубит об этом на всех перекрестках, – закончила Тоня.

– Неправда, я только тебе… – Петька нервно облизнул губы и на всякий случай подозрительно оглядел полупустое кафе.

– Может быть, здесь замешаны два разных человека? – продолжала размышлять Тоня. – Маловероятно, но не исключено. Однако чем вызван такой небывалый ажиотаж вокруг картин неизвестного художника? Да, это загадка…

– Я придумал! – таинственным шепотом сообщил Петька. – Надо узнать, что это на самом деле за портрет! Навести справки, кто она такая, Иоанна Палачиди, когда жила и чем знаменита. Вдруг это действительно важная птица? Какая-нибудь придворная особа!

– Думаешь, ты один такой умный, да? – усмехнулась Тоня. – Другим эта мысль пришла в голову гораздо раньше, если хочешь знать.

– Ты уже наводила справки об Иоанне Палачиди? – поджав губы, уточнил Петька.

– Мы с коллегами порылись во всех доступных источниках информации.

– И что?

– Ни-че-го, – четко, по складам произнесла Тоня. – Так что, боюсь, и личность Иоанны, и личность неизвестного художника так и останутся тайной в веках.

– Погоди, – вскинул ладонь Петька. – Есть еще одна зацепка. Пейзаж, на фоне которого написана Иоанна, там такая интересная ветряная мельница… Если бы мы могли установить, что это за местность…

– Такая мельница в позапрошлом веке могла находиться в какой угодно стране, а в наше время – не факт, что сохранилась. Так себе зацепка.

– Ну, а имя? Вернее, ее фамилия Палачиди – уж очень похожа на греческую, так ведь?

– Похожа, но, говорю же, мы ничего интересного не нашли. Впрочем, можешь сам поискать. И позвони мне, если что-нибудь узнаешь. А мне пора, дома уже ждут!

Тоня небрежно черкнула номер своего домашнего телефона на салфетке, протянула Петьке и, кивнув несколько растерянному кавалеру на прощание, быстрым шагом вышла из кафе.

Но она даже не представляла себе, как сильно ее ждали дома. Едва Тоня успела вынуть из сумочки связку ключей, предвкушая, что сейчас они с Алисой будут пить чай с пирожками и обсуждать таинственную историю, рассказанную Петькой, как дверь квартиры широко распахнулась у нее перед носом. На пороге стояла Алиса с Шерлоухом на руках.

– Где ты ходишь! – воскликнула она. – У нас знаешь какая новость! Шерли вышел в финал конкурса!

Глава 2

Шпионаж – дело серьёзное

Таинственные приключения «Дамы с виноградом» были тотчас же забыты. Да неужели их кот и впрямь оказался в финале состязания, на который возлагалось столько тайных честолюбивых надежд, при том, что сестры постоянно напоминали друг другу, что рассчитывать там особо не на что, разве что на чудо?

– И теперь мы выходим на международный уровень! – объявила Алиса, порывисто прижав к себе Шерлоуха, а затем опустив его на пол.

– Это как? – оторопела Тоня.

– Нас направляют на международный конкурс! – счастливо засмеялась Алиса. – Он будет проходить в Лондоне в октябре. То есть совсем скоро! Сбылась моя заветная мечта, мне ведь всегда так хотелось увидеть Лондон!

Тоня, мысленно пересчитав в уме их общие сбережения, в течение двух лет откладываемые с каждой получки «на поездку к морю», решила было охладить пыл сестры, но та ее опередила:

– Дорога хозяевам оплачивается нашим «Кошачьим клубом»! Причем с легкостью допускается, что хозяев двое! А если выиграем главный приз в номинации «Кот-путешественник», то получим возможность вместе с нашим котом совершить путешествие в любую точку земного шара! Это и есть главный приз. Вот о таком я даже мечтать не могла!

Тут уж Тоня отбросила весь свой первоначальный скептицизм и запрыгала от радости. Они с Алисой подхватили на руки кота и принялись кружиться в танце, оглушительно хохоча и весело распевая:

– Мы едем, едем, едем в далекие края…

Герой дня демонстрировал философское спокойствие. Это был огромный кот тайской породы окраса тебби-пойнт, весивший около семи килограммов. У него были красивые голубые глаза, неизменно приводившие всех в восхищение, – глаза, способные в минуту гнева полыхать красным огнем. Но сейчас кот лишь устало прищурился и раздраженно вздохнул.

Наконец сестры немного успокоились и, запыхавшись, опустились на диван. Обе раскрасневшиеся, с блестящими глазами, они стали удивительно похожи друг на друга. Хотя в чертах девушек общего было не так много. У Алисы Холмогоровой – темно-карие глаза, широкие плечи и крупные черты лица, а слегка вьющиеся каштановые волосы собраны в хвост; своеобразный голос низкого тембра и решительная, быстрая походка придавали ее облику некоторую мужественность. У Тони – зеленые глаза и темно-русые волосы, заплетенные в косу. Движения ее были резковаты и порывисты, а голосу, по мнению некоторых знакомых, не хватало мелодичности, чтобы оправдать «канареечную» фамилию.

– А если мы выиграем этот главный приз, – проговорила Тоня, – куда же мы поедем?

– Как это куда? В Европу, разумеется! – уверенно заявила Алиса. – Вот, например, Испания – очень интересная страна.

– Там же мучают бедных быков во время корриды! – возмутилась Тоня.

– Какой у тебя узкий взгляд на Испанию, – заметила Алиса. – А ведь там есть кое-что привлекательное лично для тебя: музей Прадо в Мадриде, где выставлены полотна Эль Греко, Веласкеса, Мурильо и других знаменитых художников. У тебя появится возможность увидеть их все, а я тем временем буду совершенствовать свой испанский. А если не хочешь в Мадрид, можем отправиться и в Барселону. Даже мне будет очень интересно взглянуть на творения архитектора Гауди…

– Не «даже», а только тебе! – хмуро поправила ее Тоня. – Не будь занудой, Алис! Если у меня впервые за два года выдастся отпуск, да еще в любой точке земного шара по моему выбору… ну, тогда держись, мир! «Я расслабиться хочу! На Гавайи я лечу!» Вроде есть такая песня. Только представь: тропическая жара, роскошные экзотические цветы, бескрайняя даль океана… Как можно предпочесть всему этому замшелую Европу, я не понимаю…

Немного поразмыслив, Алиса решила пойти на компромисс и предложила Францию, на что Тоня выдвинула предложение не менее компромиссное: «Мадагаскар!», – подкрепив его железным аргументом: «Там тоже говорят по-французски!»

– А может быть, Италия? – предложила Алиса.

– Нет, Бразилия! – упрямо возразила Тоня.

– Но я не знаю португальского!

– Тем более тебе должно быть интересно. Выучишь его на месте, станешь полиглотом!

– Придется бросить жребий, – вздохнула Алиса. – Так мы никогда не договоримся. Мир велик…

Невзирая на последнее заявление, бумажек для жребия было нарезано только двенадцать. На шести бумажках Алиса написала: «Испания», «Франция», «Италия», «Гавайи (США)», «Мадагаскар», «Бразилия». Затем взяла еще две и, вопросительно взглянув на Тоню, сказала:

– Греция!

– Египет! – мгновенно откликнулась Тоня.

На следующих двух бумажках появились «Канада» и «Мексика». Подумав, Алиса присовокупила к ним «Швейцарию».

– Теперь твой выбор, – напомнила она сестре, впавшей вдруг в рассеянную задумчивость.

– Не знаю, – неуверенно произнесла Тоня. – Вроде бы все страны и острова, где я мечтала побывать, уже перечислены.

– Но осталась еще одна чистая бумажка, – настаивала Алиса. – Ты должна назвать какую-нибудь страну, чтобы и «твоих», и «моих» было поровну! Заметь, у нас представлены страны четырех частей света, но нет ни одной азиатской страны. Поэтому будет справедливо, если ты выберешь, скажем, Сингапур, или Малайзию, или Индонезию, или…

В Тоне тут же проснулся дух противоречия.

– А я выберу Австралию! – заявила она. – Ведь это тоже часть света. И страна, занимающая целый континент!

Жребий решили тянуть по очереди: сначала Алиса, потом Тоня, а затем и Шерли… и снова по кругу.

Шерли, который, несомненно, предпочел бы поехать в деревню, к родителям Алисы, чтобы показать соседскому наглецу, Ваське Рыжему, что бывает с теми, кто покушается на чужую территорию, внимательно взглянул на протянутые ему бумажки, разложенные веером и, вцепившись зубами в одну из них, выдернул ее из общего веера.

– Вот умница! – ахнула Тоня. – Сразу догадался, как надо тянуть жребий! У меня давно стойкое подозрение, что наш котик прекрасно понимает человеческую речь!

– Австралия! – провозгласила Алиса, перевернув бумажку. – Поздравляю, Тонь, вышло всё-таки по-твоему!

– И вовсе не по-моему! – воскликнула Тоня. – Я ведь назвала Австралию просто так, «для счастливого числа двенадцать». А вообще-то я больше всего хотела поехать на Гавайи, ты же знаешь. Давай снова тянуть.

– Хорошо, давай, но в этот раз сделаем по-другому. Ты отвернешься, а я случайным образом напишу на бумажках числа от одного до двенадцати. Потом ты будешь называть разные числа в этом диапазоне, а я – отбрасывать соответствующие бумажки, пока не останется одна. Это и будет искомая страна… Всё, готово. Называй числа.

– Семь! – назвала Тоня свою любимую цифру.

– Прощай, Франция, – грустно констатировала Алиса. – Видно, не судьба мне тебя увидеть… во всяком случае, не в этот раз.

Последней осталась бумажка с номером 10.

– Австралия! – скрипнув зубами, объявила Алиса. – Что же она, так и будет теперь нас преследовать? Нет уж, шалишь! Считай теперь!

Она сгребла бумажки обеими руками и, оставив щель между ладонями, принялась яростно трясти их. Бумажки одна за другой спланировали на пол.

– Десятая… одиннадцатая, – считала Тоня. – Ну, и что там осталось?

– Не смейся только, – устало проговорила Алиса и протянула сестре оставшуюся бумажку, на которой крупным Алисиным почерком было выведено слово «Австралия». Неровные, пляшущие буквы, казалось, насмехались над сестрами.

– Это уже переходит все грани разумной мистики, – страшным шепотом произнесла Тоня. – Этого не может быть. По теории вероятности этого просто не может быть!

– По теории вероятности это как раз может быть, – педантично возразила Алиса. – Хотя вероятность ничтожно мала, признаю. Но вообще мы делим шкуру неубитого медведя. Конкурс-то выиграть еще надо!.. Мы через три недели летим в Лондон, вот о чем следует подумать в первую очередь. Столько дел предстоит: получить визу, взять отпуск на работе… возможно, за свой счет… уложить вещи, наконец! Надо составить список необходимых вещей. Едем мы на неделю, а вещей возьмем на месяц, как обычно… и вовсе не потому, что мы самонадеянно рассчитываем на победу! – Алиса выразительно взглянула на Тоню.

– Нет, конечно, для этого мы слишком скромны и суеверны, – пожала плечами та. – Но, говорят, в Австралии очень яркое солнце, так что предлагаю взять солнцезащитный крем, а кроме того… – и Тоня, смеясь, ловко увернулась от летящей в ее сторону диванной подушки.

Время летело быстро. В последние перед отлетом выходные неожиданно выяснилось, что в доме заканчиваются влажные салфетки. Алиса тотчас же убежала в магазин, а Тоня, воспользовавшись отсутствием сестры, решительно принялась восполнять недостаток «самого необходимого» в обоих чемоданах.

«Набрала книг всяких, и даже блокнот для путевых заметок здесь, – думала Тоня, придирчиво изучая содержимое чемодана двоюродной сестры. – А я тогда краски возьму! В таком путешествии вдохновение наверняка не замедлит явиться…»

В тишине квартиры раздался резкий, требовательный звонок. Тоня от неожиданности вздрогнула и выпустила из рук крышку чемодана, больно прищемив пальцы левой руки. По выражению лица, с каким девушка направилась к телефону, нетрудно было догадаться, что неведомому абоненту, посмевшему оторвать ее от столь важного дела, весьма не поздоровится.

– Да? – довольно резко произнесла Тоня, сняв трубку.

– Каравайкина… – отозвалась трубка неуверенным голосом Петьки.

– Знаешь что, Зайчишкин! – с чувством сказала Тоня, окончательно выведенная из равновесия новой Петькиной ассоциацией. – Очень ты не вовремя!

– Но ты же просила позвонить, как только произойдет что-то новое, – возразил Зайцев. – Вот я и звоню.

– А что произошло? – уже другим тоном спросила Тоня.

– Это не телефонный разговор, ты же сама понимаешь. Давай встретимся в том кафе, где мы пили кофе в прошлый раз, помнишь?

При воспоминании о горьком кофе Тоня поморщилась.

– Но мне действительно некогда! – воскликнула она. – Я через три дня лечу в Лондон, нужно собрать уйму вещей… ну, недосуг мне по кафе разгуливать!

– Ку-куда летишь? – от волнения Петька начал заикаться. – В-в-в Лондон? И это с-с-связано с «Ивонн»?

– Абсолютно не связано! – отрезала Тоня. – И с чего тебе в голову пришла такая мысль? Я еду на кошачью выставку.

– Т-т-ты не м-м-можешь говорить? – голос Петьки звучал приглушенно, как если бы он прикрыл рот рукой.

– Могу! И говорю! – потеряла всякое терпение Тоня. – В отличие от тебя, Заикин!

В трубке повисла гробовая тишина, и Тоня начала опасаться, не перегнула ли палку.

– Видимо, все-таки твоя поездка связана с картиной, – наконец произнес Петька. – Не станешь же ты утверждать, что это просто совпадение.

– А что с чем совпало-то? – недоуменно откликнулась Тоня. – Ты удивишься, но для меня все эти связи как-то не очевидны. Поясни, пожалуйста!

– Ах, вот ты как, да? – обиженно бубнил Петька. – Вот какая ты, Касторкина… но раз ты так…

– Слушай, Петенька, мне действительно некогда разгадывать твои ребусы. Говори прямо, что случилось! Мы же не в кино про шпионов, в конце-то концов!

Трубка разразилась отрывистыми, равнодушными гудками, и Тоня, вздохнув и пожав плечами, водворила трубку на место и отошла от телефона.

«Надеюсь, Петька Зайцев всего лишь, обидевшись, бросил трубку, а не… скажем, его не вырубили, стукнув чем-нибудь по голове, – с внезапной тревогой подумала она. – Хотя он такого туману напустил, что, если бы наш телефонный разговор и впрямь прослушивался, то все шпионы мира немедленно заинтересовались бы Петькиной личностью. Но у этого кролика несчастного мания величия и мания преследования как-то удачно сосуществуют еще со студенческих времен, насколько я помню. Наверняка он перестраховывается из-за какой-нибудь ерунды. Ну, а вдруг…»

Впрочем, Петька не дал Тоне возможности как следует поволноваться за него. Не прошло и пяти минут, как телефон зазвонил вновь.

– Я забыл спросить, когда и во сколько ты вылетаешь? – деловито осведомился Петька.

– В среду рейсом в восемь тридцать, – ответила Тоня, почувствовав некоторое облегчение при звуках голоса своего бывшего однокурсника. – А что? Хочешь проводить?

– Мне некогда! – ледяным голосом отозвался мстительный Петька. – Счастливого пути! – прибавил он таким тоном, каким обыкновенно говорят: «Скатертью дорога!»

Алиса, к удивлению сестры, восприняла это маленькое происшествие очень серьезно. Она считала, что Петьку следовало, как минимум, выслушать. Пусть даже и в кафе, если он настаивал на таком условии.

– Мне эта странная история с картиной с самого начала не понравилась, хоть и преподнесла ты мне ее легкомысленно, в своей манере, – задумчиво произнесла Алиса. – И чем больше я о ней размышляю, тем больше не нравится. Ну ладно, еще не всё потеряно. Возможно, твой Петька примчится, чтобы проводить нас в аэропорт. Или будет поджидать в аэропорту. Не зря же он спрашивал про время отлета!

Предчувствия Алисы не оправдались. Петька так и не появился, хотя Тоня, которой передалось волнение сестры, продолжала высматривать его, даже устраиваясь в кресле самолета Британских авиалиний. И лишь когда раздалась команда пристегнуть ремни, и самолет, набирая скорость, покатил по взлетной полосе, Тоня расслабилась и приникла к иллюминатору. Все-таки начиналось первое в ее жизни настоящее большое путешествие.

Глава 3

Англия из окна черного кеба

Лондонский аэропорт Хитроу сначала ошеломил девушек своей непривычной англоязычной оживленностью. Затем Алиса решительно взяла сестру за руку и, ориентируясь по светящимся табло, стала продвигаться к выходу из здания аэропорта.

– Доберемся сначала до гостиницы, – сказала она, – а там посмотрим…

– «Найтсбридж» находится неподалеку от метро, – отозвалась Тоня, с трудом приноравливаясь к быстрому шагу Алисы.

– Отлично! Но что нам стоит поймать такси?

– Это же, наверное, очень дорого, – сомневалась Тоня.

Но Алиса, не теряя даром времени, встала у дороги, подняла руку, и уже через минуту перед девушками остановилась легковая машина представительского класса. Водитель предложил отвезти их в любую точку Лондона «за десятку».

– Вот видишь, как всё просто! – ликовала Алиса, усаживаясь на заднее сиденье и пристраивая на колени транспортировочную корзинку с Шерлоухом.

Всю дорогу девушки едва успевали отвечать на вопросы и многочисленные реплики словоохотливого водителя, чей забавный акцент выдавал уроженца одной из бывших английских колоний в Африке. Даже дипломированная переводчица Алиса понимала далеко не каждое слово таксиста, поэтому ей часто приходилось переспрашивать и уточнять. Тоня тем временем прильнула к окну, следя за быстро меняющимся пейзажем. Мимо проплывали красные двухэтажные омнибусы, и Тоня дала себе слово, что непременно прокатится с ветерком на втором этаже одного из них, даже если кузина будет против.

Такси затормозило у небольшого здания с вывеской «Найтсбридж». Сообщив дежурному администратору отеля, что для них должен быть забронирован номер, девушки предъявили необходимые документы, расписались в книге регистрации и получили ключ. Любезный администратор очень обстоятельно разъяснил им, где находится их номер и как до него добраться, и девушки поднялись на второй этаж в прекрасном расположении духа.

В просторном двухместном номере, оформленном в современном английском стиле, было, кажется, всё необходимое: кондиционер, радиоприемник, телевизор и телефон. Окна выходили на Шератонскую парковую башню.

– Неплохой вид, – оценила Тоня, обернулась к носильщику, доставившему багаж в номер, и принялась отсчитывать монеты «на чай», пристально следя за изменениями в выражении лица носильщика. Но этот малый являлся истинным англичанином, и по его непроницаемому лицу трудно было судить, о чём он думает. В один прекрасный момент Тоня сама решила, что, пожалуй, чаевых более чем достаточно. И вот тогда-то вышколенный слуга неожиданно расплылся в улыбке, обнажив ровные белоснежные зубы, произнес: «Thank you, ma`am»1, – и с достоинством удалился.

Узнав о щедрости, проявленной сестрой, Алиса сначала нахмурилась, а затем расхохоталась.

– Поздравляю, ты дала «на чай» раза в три больше, чем полагается в четырехзвездочных гостиницах, – с трудом вымолвила она. – Ты бы хоть со мной сначала посоветовалась!

– Да забыла я! – отмахнулась Тоня. – И вообще, я думала, что в этой ситуации меня выручит мое знание психологии. Но, видимо, я еще недостаточно хорошо изучила английскую натуру…

– И не надейся изучить ее за несколько дней, – безапелляционным тоном заявила Алиса. – Она слишком сложна и многообразна!

– Чем сложнее задача, тем она интереснее, – изрекла Тоня, открывая дверь ванной. И тут же застыла на пороге: – Что это, Алис? Здесь отдельно кран с холодной водой, и отдельно – кран с горячей. Как руки-то мыть?

– Что ты там говорила про задачки? – усмехнулась сестра. – Ну вот, задачка номер один: как вымыть руки в английской гостинице? Смотри, вот пробка. Затыкаешь ею отверстие в раковине, набираешь воду, а потом плещешься в ней, сколько душе угодно.

– Хм, – неодобрительно произнесла Тоня.

– Да, к этому надо привыкнуть, – вздохнула Алиса.

Не успели сестры разложить вещи, как зазвонил телефон. Алиса сняла трубку, и приятный женский голос с безукоризненным английским произношением, – точь-в-точь, как у дикторов Би-би-си, – осведомился, не желает ли уважаемый конкурсант (вместе с хозяевами, разумеется) совершить увлекательную экскурсионную поездку по Лондону за счет организаторов выставки.

– Кеб будет подан через час. К вашим услугам все достопримечательности Лондона, которые вы пожелаете посетить и осмотреть. Если вы затрудняетесь с выбором маршрута, – положитесь на вкус водителя такси. Продолжительность поездки – пять часов. Приятных вам впечатлений!

Алиса поблагодарила обладательницу приятного голоса и повесила трубку, порядком озадаченная.

– То кеб, то такси… Что же нам все-таки подадут через час?

В назначенный срок все сомнения благополучно разрешились. К гостинице подъехал блестящий черный автомобиль со светящейся оранжевой надписью «Taxi» на крыше, – этакий кабриолет, удивительно похожий на знаменитую карету викторианской эпохи. Водитель был отделен от пассажиров специальной перегородкой, совсем как кучер на козлах в стародавние времена. На заднем сиденье свободно размещались три человека, а напротив, на откидных сиденьях, могли устроиться еще двое, если потребуется.

– Это же настоящий кеб! – восхищенно промолвила Алиса, расположив корзинку с Шерли между собой и Тоней. – И как же он отличается от того такси, в котором мы добирались до гостиницы!

– Рискну предположить, мэм, что вам подвернулся нелегал, – заметил водитель. – Имелись ли у него на дверях опознавательные знаки какой-либо транспортной фирмы? Нет? Ну, вот видите. Имейте в виду, на улице можно остановить только наш «черный кеб». Более дешевые легковые такси не остановятся, даже если едут порожняком, – их положено заказывать по телефону. А вот нелегалы… Будьте бдительны: в последнее время участились нападения на пассажиров со стороны нелегально работающих таксистов!

Сестры тревожно переглянулись.

– Но всё хорошо, что хорошо кончается, – философски заключил шофер. – Днем они, разумеется, не столь опасны, и преступную активность проявляют в основном по ночам. Но вы иностранцы, – прибавил он тоном, каким обыкновенно говорят о неизлечимой болезни, – и потому должны быть особенно осторожны…

Невзирая на зловещие предупреждения таксиста, Лондон сестрам нравился с каждой минутой всё больше и больше. Они приближались к Букингемскому дворцу, и шофер принялся демонстрировать свои энциклопедические познания:

– Посмотрите налево, перед вами главная королевская резиденция – Букингемский дворец, построенный в первой половине XIX века. К сожалению, он сейчас закрыт для посетителей. Видите, над зданием развевается «Юнион Джек»? Это значит, что королева в резиденции, и вход туристам закрыт. Если бы вы оказались в Лондоне летом, то смогли бы осмотреть часть залов. На площади перед дворцом установлен памятник королеве Виктории, выполненный из белого мрамора…

– Так это и есть знаменитый Букингемский дворец! – украдкой шепнула сестре Тоня. – Я видела его фотографию в интернете. Забавно, всё в Лондоне кажется таким странно знакомым, как будто я уже бывала здесь прежде.

– Да, и у меня такое же ощущение, – призналась Алиса.

– Вестминстерское аббатство, – объявил таксист. – Коронационная церковь английских королей еще со времен Вильгельма Завоевателя. Далее, на берегу Темзы, вы можете видеть здание Парламента – Вестминстерский дворец. Он строился в течение нескольких веков, начиная с 1042 года, и современный облик приобрел лишь в 1850 году, когда архитектором Чарльзом Бэрри была возведена Часовая башня 97-метровой высоты, выполненная в новоготическом стиле, на которой помещен колокол Биг Бен весом в тринадцать с половиной тонн. Через пять минут вы сможете услышать позывные радио BBC, – прибавил водитель.

– Чего? – не поняла Тоня.

– Так лондонцы называют бой часов на башне Биг Бена, – пояснила Алиса.

Мимо проехало оранжевое транспортное средство весьма причудливого вида, напоминающее лодку на колесах. На борту красовалась надпись – «Дездемона».

– А это что еще за техника на грани фантастики? – Тоня даже рот разинула от изумления и не заметила, что перешла на русский.

Алиса усмехнулась и переадресовала вопрос водителю.

– Еще один способ совершить экскурсию по городу, – любезно сообщил водитель. – Наш знаменитый автобус-катер. Дети особенно их любят. Ходит и по суше, и по воде – весьма удобно, универсал, так сказать. Туристы на автобусе-катере сначала осматривают достопримечательности, следуя традиционному маршруту, а затем спускаются к Темзе и плывут по воде, обозревая здание Парламента и Биг Бен с другого ракурса. Очень эффектно!

– Если дети любят на этом кататься, то и тебе наверняка понравится, – повернулась Алиса к сестре.

– Ага, – выдохнула Тоня.

– Не переживай: если будет время, мы совершим еще одну экскурсию…

– Мы приближаемся к Трафальгарской площади, – продолжал водитель, – в центре которой установлена шестидесятиметровая колонна Нельсона в честь победы над франко-германским флотом в сражении при Трафальгаре, 1805 года. А вот и Национальная портретная галерея, где вы можете увидеть живописные полотна и скульптуры, изображающие известных людей нашей страны.

– Заглянем? – вопросительно обернулась к сестре Алиса.

– У нас не так много времени на экскурсию, – покачала головой Тоня. – К тому же сейчас из всех портретов на свете меня больше всего интересует «Портрет Иоанны Палачиди», но о нем мы здесь, боюсь, ничего не узнаем. Сделаем так: сегодня мы просто посмотрим на лондонские достопримечательности из окна черного кеба, а уж потом, если что-то особенно заинтересует, съездим специально. До выставки остается четыре дня, успеем посетить все твои музеи, не беспокойся! А это что за улица?

– Оксфорд-стрит, – ответил водитель. – Хотите посетить Риджентс-парк? Хорошо, тогда я поверну на Бейкер-стрит. Обратите внимание на дом 221б. Здесь 27 марта 1990 года был открыт Музей имени Шерлока Холмса…

– Остановите здесь! – одновременно воскликнули сестры и переглянулись, немного смущенные своим единодушным порывом.

– Будьте так любезны, – поспешно прибавила Алиса.

– Как вам будет угодно, – пожал плечами шофер.

«Ох уж эти иностранцы», – ясно читалось в его насмешливом взгляде.

Кабинет Шерлока Холмса, расположенный на втором этаже музея, был обставлен точь-в-точь, как описано в рассказах Конан Дойля. Немного тесноватая комната, которую освещали два широких окна. У камина располагалось кресло, в котором любой посетитель мог посидеть и сфотографироваться на память.

– Надеюсь, вы принесли с собой трубку? – осведомилась опрятная горничная, машинально поправляя складки своего накрахмаленного белоснежного фартука.

– Боюсь, что нет, – ответила Алиса.

– Ничего страшного, – улыбнулась горничная. – Посетите наш магазин сувениров на четвертом этаже, там вы найдете много интересного. А на первом этаже у нас располагается ресторан «Миссис Хадсон», где вы можете отведать блюда викторианской эпохи!

Сфотографировав наиболее любопытные детали интерьера и экспонаты и приобретя несколько примечательных сувениров, в числе которых была и знаменитая трубка великого сыщика, сестры вышли из музея, полные впечатлений. Алиса быстрым шагом направилась к черному кебу. Взявшись за ручку дверцы, она нетерпеливо оглянулась на отчего-то замешкавшуюся сестру.

– Что ты там увидела? – поинтересовалась она.

– Это он! – страшным шепотом сообщила Тоня.

– Кто, Шерлок Холмс? – Алиса взглянула на стенд с профилем знаменитого сыщика, хотя Тоня смотрела совсем в другую сторону.

– Петька Зайцев! Или парень, очень похожий на него! Хотя нет, это он и есть, потому что при виде нас он сразу пустился наутек и скрылся в переулке!

– Так чего мы ждем? В погоню! – азартно вскричала Алиса.

Глава 4

Знакомство с Кассандрой Клей

Развив поражавшую всех рядовых английских пешеходов скорость, сестры с непочтительной поспешностью вылетели в тихий, малолюдный переулок, и тут же остановились, переводя дух и беспокойно оглядываясь. Что за чудеса! На том самом месте, где, по их расчетам, должен был находиться в данный момент преследуемый объект «Зайцев», очутилась дама вида весьма необычного. В своем экстравагантном платье, переливавшемся всеми цветами радуги, огромной бордовой шляпе, украшенной красно-желтым пером и целой россыпью разнообразных предметов, с виду напоминавших стилизованные фрукты, дама походила на экзотическую райскую птицу. Сходство усугублялось покроем платья: рукава с многочисленными прорезями трепетали на ветру, словно крылья, а сзади развевался роскошный шлейф, – такому хвосту позавидовал бы любой представитель пернатых. О том, что с Петькой Зайцевым могла произойти столь необычайная метаморфоза, да еще в считанные секунды, и речи быть не могло. Даже если бы в молодом художнике скрывались способности к сверхскоростному переодеванию, достойные упоминания в книге рекордов Гиннеса, всё равно оставалась бы еще и весьма заметная разница в комплекции и росте. Экстравагантная леди была склонна к полноте, а рост имела средний, и долговязому Петьке пришлась бы как раз по плечо. Она стояла в дверях салона красоты для животных «Хвост Феникса», оживленно болтая с молодой женщиной, – очевидно, сотрудницей этого салона.

Но куда мог скрыться Петька? Переулок, насколько хватал глаз, был плотно застроен трехэтажными домами, тянувшимися вдоль обеих сторон дороги, подобно бесконечному сплошному забору, который разнообразием цветов ничуть не уступал причудливому наряду вышеупомянутой дамы. Единственными заведениями, куда мог беспрепятственно завернуть случайный прохожий, были парикмахерская и лавка бакалейщика.

Сестры убедились, что в лавке бакалейщика Петьки нет, и быстрым шагом направились к салону красоты для животных.

Как раз в это время прямо на проезжую часть выбежал маленький белый пудель, весьма ухоженный и подстриженный по последней собачьей моде. Его внимание, по всей видимости, привлекла красавица-болонка, чинно шествующая по тротуару на противоположной стороне улицы. Незадачливый Ромео и не заметил, что со стороны Мелькомб-стрит на большой скорости прямо на него несется огромный черный автомобиль.

Далее события развивались с необычайной стремительностью. Тоня рванулась вперед, подхватила на руки пуделя, даже не успевшего сообразить, в чем дело, и тут же отпрянула к стене дома. Вовремя! Водитель явно проигрывал Тоне в скорости реакции. Взвизгнули тормоза, отчаянно загудел клаксон, и черный автомобиль, резко вильнув вправо, чуть не врезался в фонарный столб на противоположной стороне улицы. Какое-то время ошеломленный водитель сидел совершенно неподвижно, затем медленно обернулся и, убедившись, что всё обошлось, пришел в себя и тихонечко покатил дальше.

– Ах, Альберт! – всплеснула руками экстравагантная дама. – Что же это ты? На секунду нельзя отвернуться! Да как же это…

– Так это ваша собака? – тихо спросила Тоня.

– Да-да! – подтвердила дама. – Не знаю, как и благодарить вас, мисс…

– Тоня.

– То-ньиа-а, – протянула хозяйка пуделя, прислушиваясь к непривычным для английского слуха звукам. – О, вы, наверное, из России. А меня зовут Кассандра Клей. Впрочем, вы, конечно же, видели фильмы с моим участием. Я сыграла главную роль в американском детективе «Тайна розового куста», в мелодраме «Вчера было вчера», в комедии «А спросите-ка это у Смита»… Да-да, я снималась в фильмах разных жанров, и хоть что-нибудь из этого вы должны были видеть!

Несмотря на такое многообразие амплуа новой знакомой, Тоня не могла вспомнить ни ее лица, ни даже названий перечисленных шедевров американской кинематографии. К счастью, словоохотливая Кассандра, не дожидаясь ответных реплик, перескакивала с темы на тему, подобно бабочке, что порхает с цветка на цветок.

– Я родилась в Англии, – сообщила она, – но большую часть жизни прожила в Америке. Вернулась на родину только три года назад, завершив свою артистическую карьеру. В нашем искусстве главное – вовремя остановиться. Одна моя знакомая не сумела этого сделать, и теперь стареет на глазах у публики, отчаянно пытаясь скрыть это с помощью толстого слоя грима. Жалкое зрелище!

На лице самой Кассандры грима тоже было предостаточно, поэтому казалось невозможным определить ее возраст.

Бывшая актриса замолкла и встряхнула головой, отчего внушительные золотые серьги в ее ушах зазвенели подвесками, ослепительно сверкая на солнце. Затем вопросительно взглянула на Алису.

– А это моя кузина Алиса, – представила сестру Тоня.

– Как, простите?

– Элис, – быстро сказала Алиса. – Зовите меня Элис.

– И вам, и вашей кузине тоже следовало бы сниматься в кино, – великодушно заметила Кассандра.

– О, спасибо, – рассмеялась Тоня. – Но мы уже служим другим музам. Элис подвизается на поприще литературного переводчика, а я работаю в художественной галерее.

– Так вы интересуетесь живописью? – воскликнула Кассандра, и глаза ее лукаво заблестели. – Тогда я, кажется, знаю, как отблагодарить вас за спасение Альберта, – она прижала к себе маленького пуделя и чмокнула его в нос. – Я приглашена на уик-энд в замок Роджера Камминга, что в окрестностях Лондона. Роджер – один из богатейших коллекционеров живописи в Англии! Он не так часто устраивает приемы, и получить приглашение на один из них – большая удача. Но вы даже не сомневайтесь, мне старина Роджер отказать никак не сможет! – Кассандра одарила сестер очаровательной улыбкой, и девушки тотчас поверили, что обаянию их новой знакомой сопротивляться не сможет никто. – Думаю, вам будет очень интересно взглянуть на его коллекцию картин, ведь этот хитрый старый жук сумел раздобыть раритетные полотна Гойи, Веласкеса и других известных мастеров, чьи имена я, к сожалению, запамятовала… Оставьте мне свои координаты, я сегодня же вечером вам позвоню!

Когда обмен координатами был завершен, Алиса вдруг вспомнила о Петьке.

– Скажите, здесь незадолго до нашего появления не пробегал ли молодой человек лет двадцати пяти? – спросила она у новой знакомой. – Такой высокий, худощавый блондин?

– Да-да, кто-то пронесся мимо меня со скоростью кометы! – подтвердила Кассандра. – Этакий грубиян, толкнул меня и даже не извинился. Но я, разумеется, его особенно не разглядывала, и не могу сказать, соответствует ли он вашему описанию. Неужели вы за ним бежали? Дорогие мои, за мужчинами гоняться не стоит, что бы там ни было. Пусть лучше они бегают за вами…

– А так и есть! – возмущенно заявила Тоня. – Этот негодник притащился за нами из России, только представьте себе! Но стоило нам увидеть его на Бейкер-стрит, как он тут же пустился наутек, да так, что пятки засверкали!

– Какой скромный, застенчивый мальчик, – вздохнула Кассандра Клей, по-прежнему настроенная на романтический лад. – В кого же из вас он влюблен?

– Скромность уж точно не входит в число добродетелей Кролика Питера, – фыркнула Тоня. – И влюблен он не в нас, а в Джоанну Палачиди!

На мгновение, всего лишь на мгновение, выражение лица Кассандры Клей разительно переменилось. Ее рот слегка приоткрылся, глаза расширились от ужаса. Но мисс Клей, по всей видимости, была неплохой актрисой, и потому очень быстро овладела собой. Вот она уже улыбается как ни в чем не бывало, и весело щебечет на нейтральные темы: «как вам нравится Англия» и «славная нынче погодка». Однако испуг, мимолетно промелькнувший в ее красивых голубых глазах, не укрылся от внимания обеих сестер.

Тоня, чтобы сменить тему, обратила внимание на оригинальную стрижку пуделя – Альберт по необычности экстерьера вполне соответствовал своей экзотической владелице.

– Саломея Рэмпбелл – настоящая волшебница, она и не такое может сотворить, – сказала Кассандра, оглянувшись на дверь «Хвоста Феникса». – Я уже несколько лет пользуюсь только ее услугами… то есть не я, а Альберт, конечно. Но я скажу вам по секрету, – заговорщицки понизив голос, прибавила она, – есть и люди, которые не брезгуют сделать себе прическу в салоне красоты для собак! – и Кассандра заливисто расхохоталась.

Алиса сдержанно улыбнулась и вновь перевела разговор на домашних любимцев. На эту тему Кассандра была готова говорить часами. Узнав, что девушки приехали в Англию с котом и приглашены на Международную кошачью выставку, она всплеснула руками от изумления и пожелала немедленно взглянуть на будущего чемпиона.

– Насчет чемпионства еще ничего неизвестно, и я бы не загадывала… – осторожно произнесла Алиса, приоткрывая транспортировочную корзинку.

Шерлоух незамедлительно высунул голову наружу, придирчиво нюхая воздух, в котором запахи промышленного Лондона сочетались с легким экзотическим ароматом тропических фруктов, исходящим от Кассандры.

– Что за глупости! – экспрессивно встряхнула головой Кассандра, и ее серьги вновь закачались с мелодичным звоном, испугав робеющего перед незнакомой дамой Шерлоуха. – Как можно говорить такое в двух шагах от «Хвоста Феникса»! Да титул чемпиона, считайте, у вас в кармане!

– Но у нас особая номинация – «Кот-путешественник»! – с сомнением отозвалась Алиса, разглядывая диковинную стрижку пуделя Альберта. – Кажется, номинация учреждена впервые в этом году, и раньше ничего подобного не было.

– Саломее это понравится, – уверенно кивнула Кассандра. – Она обожает всё новое и не боится экспериментировать. Имидж кота-путешественника, покорителя горных вершин, океанских глубин, Северного и Южного полюсов, подземных туннелей и бескрайнего космоса – какой простор для творчества! Идемте же, я вас представлю Саломее! Нет-нет, никакого беспокойства! О чем речь, вы же спасли жизнь моему Альберту…

После множества вежливых расшаркиваний, договорившись о встрече с мисс Клей и Саломеей в вестибюле выставочного зала «Олимпия» в понедельник утром, перед началом выставки, девушки распрощались с Кассандрой и вернулись к черному кебу, поджидавшему их на углу Мелькомб-стрит и Бейкер-стрит. Пять часов, отведенных на экскурсию, уже истекли, и водитель предложил отвезти туристок до гостиницы. Но Тоня с Алисой, посовещавшись, решили все-таки отправиться в Риджентс-парк, поскольку вечер обещал быть ясным и теплым, что для Лондона в октябре редкость.

– А до гостиницы мы потом сами доберемся, вы не волнуйтесь, – прибавила Тоня.

Риджентс-парк оказался идеальным местом для отдыха, где любой лондонец мог провести часы своего досуга наедине с природой. По зеленым лужайкам разрешалось ходить; более того, на них можно было сидеть и даже лежать, если заблагорассудится. Но на это сестры не отважились, и потому, покормив голубей хлебными крошками, скромно присели на скамеечку.

– Твое упоминание о Джоанне Палачиди как будто испугало Кассандру, – задумчиво проговорила Алиса. – Интересно почему. Уж не с Кассандрой ли встречался наш Кролик Питер в малолюдном лондонском переулке? Он мог спрятаться в одном из помещений салона, например…

Неподалеку раздался громкий хлопок, заставивший сестер подпрыгнуть от неожиданности, – и солидная пиротехническая ракета взмыла ввысь, рассыпавшись в сумеречном небе множеством ярко-розовых искр.

– Ох, кажется, начинается подготовка к празднованию годовщины раскрытия «порохового заговора», – придя в себя, проговорила Алиса.

– Что? Какой еще заговор?

– Эти празднования – древняя традиция, – пояснила Алиса. – Отмечают «Ночь Гая Фокса» – того самого, что возглавил заговор с целью убийства короля Якова I. Заговорщики прорыли туннель под зданием парламента и подложили туда бочки с порохом как раз в канун того дня, когда король должен был официально открыть заседание парламента. Но заговор был раскрыт, а заговорщики во главе с Гаем Фоксом казнены. С тех пор каждый год накануне открытия очередной сессии парламента производится традиционная церемония обыска здания, а народ тем временем разводит костры, сжигает чучело Гая Фокса и устраивает фейерверки. А подготовка к празднику начинается еще с середины октября. Так что все эти ракеты – генеральная репетиция.

– Просто поразительно, – покачала головой Тоня. – Чем больше я узнаю об Англии, тем больше удивляюсь. Сколько древних традиций! А кто у них сидит на мешке с шерстью во время заседаний? Лорд-канцлер? Так до сих пор и сидит? Ничего не поменялось?

– А меня даже радует, что есть в этом мире хоть что-то неизменное, – задумчиво проговорила Алиса.

Глава 5

Прибытие в замок

Ранним субботним утром Тоня и Алиса, проехав в пригородном поезде почти два дестяка миль, вышли на станции Эйнсфорд в графстве Кент, предвкушая долгую пешую прогулку до замка Роджера Камминга. Однако они приятно удивились, когда увидели, что их ждет новенький черный «роллс-ройс» с восседающим за рулем бесстрастным английским водителем.

– Хозяин замка необычайно любезен, если он так заботится о гостях, с которыми даже не знаком! – заметила Алиса.

– Будь он с нами знаком, небось и не заботился бы о нас так! – засмеялась Тоня. – Но ты права, здесь все настолько предупредительны, что просто даже неловко. К тому же мы провинились – «опоздавшие» гости всё-таки.

Кассандра и все остальные гости, приглашенные на уик-энд, прибыли в замок Даркуотер еще в пятницу, тогда как Тоня с Алисой должны были присутствовать на встрече с представителями кошачьего клуба, и потому смогли приехать в Эйнсфорд лишь семичасовым поездом в субботу.

Замок Даркуотер, этот осколок средневековья, возвышающийся в окружении современных коттеджей, был воздвигнут, скорее всего, еще в XIV веке в качестве защитного сооружения, и с тех пор неоднократно достраивался и реконструировался. По бокам основного здания, выполненного во франко-норманнском стиле, красовались круглые башни со смотровыми площадками наверху, и каждую из башен венчал стремящийся ввысь затейливый шпиль с флюгером. Под массивным зубчатым парапетом, опоясывающим фасад, гнездились многочисленные узкие щелочки-бойницы. Проезжая по подвесному мосту, девушки невольно залюбовались древними стенами, густо увитыми плющом и живописно поросшими мхом. Замок был окружен широким рвом, который давным-давно высох, и внутри которого теперь привольно разрослась сочная зеленая трава.

Пройдя через обитую железом массивную дубовую дверь, они попали в огромный зал со сводчатым потолком и оконными амбразурами, забранными свинцовыми решетками. Наверное, длиной зал был около тридцати метров, а шириной – метров двадцать. Несколько проходов, увенчанных арками, вели в другие помещения первого этажа, а посередине зала находилась широкая лестница, по которой можно было подняться на галерею. Резные перила были украшены изображениями горгулий и других не менее свирепых на вид чудищ, некогда наводивших ужас на суеверное население средневековой Европы. Убранство зала оказалось эклектичным: здесь были предметы мебели, привезенные из Франции и достойно представляющие эпоху Регентства; кресла в стиле «чиппендейл»2, напольные часы викторианской эпохи. И тут же – современные технические новинки, нарушающие традиционную гармонию изящных гобеленов и образчиков оружейного мастерства разных эпох, щедро развешанных на оштукатуренных стенах. Во всяком случае, Алисе плоский жикокристаллический экран, висевший на стене зала, показался неуместным.

– Наверное, все еще спят, – шепотом предположила Тоня. – Рано мы приехали.

Опровергая ее слова, в зал тут же ворвался темноволосый худенький мальчик лет двенадцати. Он устремился к вновь прибывшим, тараторя скороговоркой:

– Добро пожаловать, здравствуйте, как поживаете? Терренс Майлсток, к вашим услугам. Вы как раз вовремя!

– Да? – растерянно произнесла Алиса, от изумления забыв представиться юному джентльмену, который, впрочем, и тут незамедлительно взял инициативу в свои руки.

– Вы, должно быть, мисс Элис, а вы – мисс Тонья. Только не говорите, что всё наоборот!

– Нет, всё правильно, – еще больше удивившись, ответила Алиса.

– Меня не проведешь, – самодовольно заявил Терренс Майлсток. – Вы вовремя подоспели, поскольку у нас тут очень интересные дела творятся, и скучать в этот уик-энд уж точно не придется. Ловить преступника, вот что мы с вами будем делать!

– Терри, не болтай глупостей, пожалуйста, – в зал торжественно вплыла Кассандра Клей в сопровождении двух пожилых джентльменов. – Здравствуйте, мои дорогие. Роджер, позволь представить тебе спасительницу моего Альберта и ее кузину…

Седой мужчина лет шестидесяти пяти, худощавый и немного сутулый, носивший очки с толстыми стеклами, приветливо улыбнулся сначала Алисе, потом Тоне, и смущенно спросил:

– Надеюсь, вас не слишком утомила болтовня моего племянника? У мальчишек в его возрасте такое богатое воображение, знаете ли…

– На этот раз выдумывать ничего и не пришлось! – выпалил Терри. – Я всё слышал. Мистер Кеннер, скажите хоть вы-то! – обратился он к другому пожилому мужчине, высокому и спортивному, выглядевшему немного моложе Роджера.

– Подслушивать под дверью нехорошо, наверное? – неуверенно предположил дядюшка Роджер.

– А это Дермот Кеннер, – продолжала между тем Кассандра процесс «официального представления».

– Ежу понятно, что это Дермот Кеннер, – вполголоса ворчал Терри.

– И встревать в разговор старших – нехорошо, – уже несколько более уверенно заметил Роджер Камминг.

– Мы наслышаны о ваших подвигах, мисс Тонья, – сказал Дермот Кеннер. – Вы очень храбрая девушка.

Смутившись, Тоня пробормотала, что на ее месте так поступил бы каждый. К великому неудовольствию Терри, всем этим расшаркиваниям, по традиции сопровождавшим церемонию знакомства, конца не было видно, и мальчик, потеряв терпение, умчался прочь по каким-то своим делам. Зато в зал начали спускаться другие гости. Смуглый, темноволосый молодой человек лет тридцати с небольшим был представлен девушкам как Ричард Бэкон. Его младшая сестра, Ирен Бэкон, крашеная блондинка с причудливой высокой прической, скользнула по Тоне равнодушным, скучающим взглядом, повернулась к Алисе и, наконец, остановила свой взгляд на корзинке, в которой сидел Шерлоух. В широко распахнутых светло-голубых глазах девицы впервые появилось осмысленное выражение.

– Ка-а-акой огромный кро-о-олик! – протянула она капризным голоском маленькой избалованной девочки.

Ирен жеманно протянула холеную руку с длинными, острыми ноготками, покрытыми темно-фиолетовым лаком, намереваясь, так и быть, облагодетельствовать Шерлоуха и погладить его. Четвероногому почти-что-тезке знаменитого сыщика эта снисходительная милость пришлась не по душе, а может быть, он решил убедительно доказать глупой девице, как сильно она заблуждается, полагая его кроликом; но, так или иначе, Шерли нервно отшатнулся от манерной красотки, а уже в следующее мгновение с упоением вонзил в ее пухлую белую ручку свои зубки.

– Ай! Он укусил меня! Он кусается! Что вы подсунули мне эту бешеную тварь! – истерически кричала Ирен, отдернув руку и пристально разглядывая ее. На молочно-белой коже отпечатались неглубокие следы кошачьих зубов. Наверняка через несколько минут следов от укуса уже не останется, но мисс Бэкон считала иначе: – Да вы только посмотрите, он же прокусил мне руку насквозь! Эта собака…

– Опять ты промахнулась, Ирен, – устало промолвил ее брат. – Это кот.

– Тем более! Я ненавижу кошек! – самозабвенно вопила мисс Бэкон. Казалось, она вот-вот начнет топать ногами в необузданном припадке ярости. – Почему вы не предупредили меня, что у вас в корзинке кошка, да к тому же дикая?!

– Уверяю вас, Шерли никогда прежде не позволял себе ничего подобного, – оправдывалась Алиса. – Простите, пожалуйста…

Истерика Ирен прекратилась так же неожиданно, как и началась. Девушка холодно поджала губы, поправила выбившуюся из прически прядку волос и отвернулась, бросив сквозь зубы: «Забудем». Но неприятный осадок от устроенной ею сцены остался, и Тоня с Алисой вздохнули с облегчением, когда после завтрака, включавшего в себя традиционную яичницу с беконом, гости, предоставленные самим себе, разбрелись по замку и его окрестностям.

Сестры, пользуясь благоприятной возможностью, вышли прогуляться по саду. Владелец замка, по всей видимости, питал особую слабость к розам; здесь в изобилии росли розовые кусты всевозможных сортов, и оставалось только догадываться, сколь многочисленной должна быть армия садовников в Даркуотере, чтобы поддерживать сад в образцовом порядке. Но, бродя по поросшим травой дорожкам, сестры так и не увидели ни одного представителя этой профессии. И лишь темная шевелюра Терри на мгновение мелькнула там, где за деревьями виднелась покрытая легкой рябью гладь водоема.

– Милые дамы, надеюсь, моя сестра не слишком расстроила вас? – неожиданно услышали они приятный мужской голос всего лишь в двух шагах от себя.

Девушки обернулись. С ними поравнялся темноволосый молодой человек, и Тоня с трудом вспомнила, что это тот самый Ричард Бэкон, которого им представили незадолго до завтрака. Сейчас оставалось только удивляться, почему такой симпатичный кавалер из всех представленных гостей запомнился ей всего менее. Впрочем, эта странность легко объяснялась: во время знакомства внимание Тони почти тотчас же привлекла к себе истеричная сестра приятного молодого человека…

– Я хотел бы извиниться за Ирен, – немного смущенно проговорил Ричард, переводя взгляд с Алисы на Тоню, и Тоня, неожиданно для себя, тоже смутилась и почувствовала, что слегка краснеет. – Понимаете, у нее немного не в порядке нервы, и порою она сама не понимает, что говорит и что делает. Но после очередной вспышки гнева она очень долго сожалеет о сказанном, уж поверьте.

– А мы уже и забыли обо всём, – непринужденно откликнулась Тоня. – Не беспокойтесь!

– Вы, как видно, очень привязаны к вашей сестре, – вежливо прибавила Алиса.

Ричард лишь пожал плечами: а как же иначе, мол?

– В этот уик-энд в замке действительно произошло что-то необычное? – поинтересовалась Тоня, вспомнив о загадочных высказываниях Терри. – Или вы ничего не заметили?

– Заметил, – медленно проговорил Ричард, и губы его тронула легкая улыбка. – Нас посетила сама Элеонора! Вы уже имели честь познакомиться… или, вернее будет сказать, столкнуться с ней?

– Нет, – покачала головой Алиса.

– А кто это? – полюбопытствовала Тоня.

– Значит, вам это еще предстоит, – сказал Ричард. – И лучше, если вы будете предупреждены. Ведь при неожиданном столкновении с Элеонорой ночью или в сумерках кого угодно может хватить удар.

Тоня с Алисой тревожно переглянулись.

– Дело в том, что она подвержена приступам лунатизма, да и вообще, кажется, немного не в своем уме, – продолжал Ричард, которого, видимо, согревала мысль о том, что есть на свете дамы еще более «сдвинутые», чем его собственная сестрица. – Знаменитая бродячая поэтесса! Изъясняется только стихами. Скитается в основном по родовым замкам и богатым поместьям в дни, когда там собираются представители богемы всех мастей – поговаривают, что исключительно в поисках дармовой еды. Но однажды на приеме у лорда Астора Элеонора взяла да и предсказала пропажу бриллиантового колье у одной из приглашенных дам; а в другой раз, в замке Вейнсфорт, одного из гостей нашли мертвым в пустой запертой комнате – случай, как в классическом детективе, правда? – как раз после зловещего поэтического пророчества Элеоноры. И пошло-поехало. С тех пор за Элеонорой прочно закрепилась репутация «злого вестника»… хотя, надо сказать, не все ее предсказания сбываются и не всегда ее появление сопряжено со всякими ужасами. Но люди побаиваются, естественно.

– А никому не приходило в голову, что все эти таинственные преступления – дело рук самой Элеоноры? – нахмурившись, спросила Алиса.

– Меня тоже такая мысль посещала, разумеется, – кивнул Ричард. – Ведь это самое простое объяснение. Но, видимо, улик против нее никаких нет, коль скоро ее до сих пор не арестовали.

– Может, Элеонора и есть тот самый таинственный преступник, о котором говорил Терри? – предположила Тоня. – Тогда понятно…

– Терри, кажется, забрал себе в голову, что в замке уже что-то произошло, – заметил Ричард. – А ведь это не так, насколько я могу судить. По-моему, мальчику просто-напросто нравится играть в детектива. Так что я не обратил особого внимания на его россказни. И вообще мне бы хотелось надеяться, что этот уик-энд пройдет спокойно, невзирая на присутствие в замке потусторонней поэтессы и прочие зловещие предзнаменования, – и Ричард улыбнулся по очереди каждой из сестер. – Не хотелось бы, чтобы у таких очаровательных барышень сложилось превратное представление о нашей стране. Всё будет хорошо. Однако… если что-то пойдет не так – обращайтесь, пожалуйста, – и он слегка поклонился девушкам. – Помните, милые дамы, вас есть кому защитить, – и он, задержав взгляд на Тоне немного дольше, чем это принято, одарил ее слегка застенчивой улыбкой и, повернувшись на каблуках, поспешил обратно в замок.

Тоня проводила его взглядом, чувствуя, что опять краснеет. Затем, спохватившись, оглянулась на Алису. Но та, поглощенная своими мыслями, кажется, ничего не заметила.

– Здесь действительно что-то не так, – наконец прервала затянувшееся молчание Алиса. – У меня нехорошее предчувствие, Тоня. Терри утверждает, что в замке творятся «очень интересные дела». И сколько бы мистер Камминг ни сетовал на слишком богатое воображение своего племянника, сколько бы все остальные ни уверяли меня, что это просто-де игра такая, я почему-то склонна поверить мальчику. Что-то уже произошло и, может быть, что-то еще произойдет.

– Давай сделаем так, – предложила Тоня. – Я разыщу Кассандру – она, должно быть, в своей комнате наверху, – и попробую поговорить с ней. Посмотрим, что мне удастся у нее выведать. А ты тем временем поговори с мальчишкой – он, кажется, побежал к пруду.

– О чем же я спрошу его?

– Да о чем угодно, лишь бы начать разговор, а Терри охотно сам тебе всё расскажет! – убежденно сказала Тоня. – У тебя лицо, внушающее доверие. И к тому же, – проницательно добавила она, – мне кажется, мальчик чувствует себя одиноким здесь, среди взрослых, которые его постоянно одергивают и всерьез не воспринимают. Даже поговорить не с кем! Он будет только рад, если ты отнесешься к его словам серьезно. Конечно, не стоит исключать, что на поверку это окажутся всего лишь выдумки маленького фантазера. Но как знать…

Глава 6

Тать в нощи

Тропинка вильнула в очередной раз, и Алиса даже вздрогнула от неожиданности, увидев в нескольких шагах от себя невысокого худощавого человека в мятом плаще и в старомодной кепке. Незнакомец глубокомысленно обкуривал розовый куст из своей трубки, как две капли воды похожей на ту, что сестры приобрели в музее Шерлока Холмса на Бейкер-стрит. При виде Алисы этот странный человечек быстро, как хорек, юркнул в просвет между кустами, но уже в следующее мгновение его любопытствующая физиономия нахально замаячила в этом просвете, а из трубки взметнулся к небу клуб дыма, предательски выдавая дислокацию ее владельца. Затем человечек без тени смущения извлек из нагрудного кармана блокнот и принялся яростно работать карандашом, то и дело вскидывая голову и впиваясь в Алису лихорадочно горящим взором. Девушка решила, что это какой-нибудь приглашенный на уик-энд художник, скитающийся по парку в поисках достойной натуры.

«Его девиз, наверное: «что вижу, то пишу», – подумала Алиса, – коль скоро он вот так, с ходу, избрал меня объектом своего творчества. Но не очень-то приятно, когда твой портрет начинают писать мало того, что без предупреждения и разрешения, но к тому же еще и прячась в каких-то кустах».

– Послушайте, любезнейший… – решительно сказала Алиса, сделав шаг по направлению к бесцеремонному художнику. Тот отчего-то перепугался, выронил свой блокнот и пустился наутек, энергично попыхивая трубкой. Но, судя по вздымающимся ввысь клубам дыма, что сконцентрировались в районе розовых кустов, обозначенных табличкой Clair Matin, убежал этот странный тип не очень далеко.

Алиса подняла с земли оброненный им блокнот и, к своему удивлению, обнаружила на раскрытой странице вовсе не набросок своего портрета, а только маловразумительную надпись следующего содержания: «Объект № 8. Молодая женщина, с виду лет 20-40, лицо типа F, фигура типа D…»

– Ну, знаете ли! – с чувством произнесла Алиса, в раздражении отбрасывая блокнот. – «Лет 20-40», подумать только! Да еще «с виду»! Спасибо, что не пятьдесят, – иронически поклонилась она «дымящему кусту» и, решив, так и быть, оставить свое преждевременное старение на совести незадачливого художника, склонного педантично распределять по ранжиру лица и фигуры своих натурщиц, стремительно зашагала дальше по извилистой тропинке, гадая, что за сюрприз ждет ее за очередным поворотом.

«Я словно «Алиса в «Саду говорящих цветов», – подумала она. – И то, что мне встречается на пути, простым и обыденным уж никак не назовешь, и тропинка петляет ужасно, так что я не слишком удивлюсь, если сейчас передо мной неожиданно возникнет замок!»

Но за следующим поворотом тропинки обнаружился всего лишь небольшой искусственный водоем, в котором плавали пестрые декоративные рыбки. На скамейке у пруда сидел Терри. Заслышав шаги Алисы, он резко обернулся, и во взгляде его мелькнуло разочарование.

– А, это вы, – протянул он.

– Ты обещал, что мы будем ловить преступника, – с энтузиазмом заговорила Алиса. – Поэтому я и искала тебя. Если дело действительно серьезно, времени терять нельзя.

Терри испытующе взглянул на нее.

– Вам это действительно интересно? Вы все-таки слишком взрослая, по-моему, – с сомнением сказал он.

– Ну, для того, чтобы вести расследование, и преклонный возраст не помеха, – рассмеявшись, заметила Алиса.

– И к тому же, – продолжал Терри, – в литературе почти не встречается случаев, когда девчонки успешно выступали в роли сыщиков. Мисс Марпл Агаты Кристи и мисс Сильвер Патриции Вентворт не в счет, они совсем уж старенькие, многое повидали на своем веку, вот поэтому…

Алиса выразила удивление, что мальчик в его возрасте знаком с произведениями Патриции Вентворт, не самой популярной в наше время писательницы.

– А у дядюшки в библиотеке одна только классика, – охотно пояснил Терри. – И, что касается произведений английских авторов, то самый современный детектив, который я прочитал, – «Спящее убийство» Агаты Кристи3.

Алиса подумала, что именно постоянным чтением классической литературы и недостаточно регулярным общением со сверстниками, по всей видимости, и объясняется поразивший ее поначалу безукоризненный слог юного джентльмена, с обилием старомодных оборотов и полным отсутствием современных жаргонных словечек, злоупотреблением которых грешат рядовые представители молодого поколения. Хотя ведь есть еще различные телепрограммы и компьютерные игры, но, возможно, их роль в формировании стиля речи не столь велика, и пальму первенства здесь стоит отдать все-таки прочитанным книгам? Как человек, не чуждый литературной деятельности, Алиса склонна была счесть этот факт весьма отрадным, и с удовольствием еще поразмышляла бы на эту тему, однако Терри прервал ее раздумья монологом, напоминающим, что в положении затворника имеются не только плюсы, но и минусы, вообще-то:

– Ладно, на худой конец сойдете и вы, ведь на безрыбье и рак рыба, как говорится. Был бы у меня брат или кузен какой-нибудь, насколько проще было бы жить! Но чего нет, того нет. Только пообещайте, что не станете смеяться и заявлять безапелляционно: «Терри, ты лгун, каких свет еще не видывал!» Или, как вариант: «Терри, у тебя слишком богатая фантазия!» Взрослые вечно так реагируют, а того и не понимают, что если бы я фантазировал, то уж постарался бы придумать что-нибудь настолько правдоподобное, что никому и в голову бы не пришло заподозрить в этом выдумку! Зачем мне сочинять такие истории, в которые заведомо никто не поверит? Но вот парадокс: в реальности подчас происходит такое, что, будь оно помещено в книгу, смутило бы любого читателя своим отчаянным неправдоподобием! Я, конечно, если надо, могу и присочинить, и даже наврать с три короба… и забавно же наблюдать, как люди с готовностью всему верят! А тут в кои-то веки говоришь правду… и вот…

– Тебя, возможно, постигла участь мальчика, который всё время кричал: «Волк!» – предположила Алиса.

– Об этом я думал, – хмуро отозвался Терри. – Постигла, не исключаю. И это только на руку тем, кто замешан в эту историю.

– Так что же все-таки произошло? – уже не скрывая своего нетерпения, спросила Алиса.

– Вчера вечером я как раз дочитал «Лавку древностей» Диккенса, – начал мальчик свой рассказ, – и, против ожидания, это классическое творение меня не усыпило. Я спустился вниз, чтобы отнести прочитанную книгу в библиотеку и взять какой-нибудь приключенческий роман. А библиотека у нас находится по правую руку от холла, напротив дядюшкиной картинной галереи. Но не успел я добраться до арки прохода, ведущего к библиотеке, как услышал громкий крик: «Стойте! Куда вы? Вернитесь!», – а вслед за этим раздался громкий топот ног бегущего человека. Я осторожно выглянул из-за арки и увидел Дермота Кеннера, стоящего посреди коридора и беспокойно озирающегося. Через несколько мгновений распахнулась дверь кабинета, что находится по соседству с библиотекой, но ближе к холлу, и в коридор выбежал дядя Роджер. «Что случилось?» – спросил он у мистера Кеннера. «Похоже, какой-то воришка забрался в картинную галерею, – сказал мистер Кеннер. – Едва я вышел из кабинета, как он бросился бежать, невзирая на мои окрики, и, достигнув конца коридора, выпрыгнул в окно», – он махнул рукой, указывая на окно, ведущее в сад. «Как выпрыгнул? – поразился дядя Роджер. – Он бы разбился!» Оба они поспешили к окну, захватив предварительно фонари. Но какие же они медлительные и неповоротливые, слов нет! Мне не терпелось вмешаться, уж у меня никакие воришки не скрылись бы бесследно, но, выдав свое присутствие, я бы только навредил делу. А так, притаившись и подслушивая, я мог бы хоть что-то узнать о происшествии из разговора дяди Роджера и мистера Кеннера. Какое-то время они находились вне пределов слышимости, но затем вернулись на прежнее место, и тогда я узнал, что никаких следов преступника они не обнаружили, хотя внимательно осмотрели из окна и ров внизу, и стену рядом, – как я понимаю, на предмет наличия веревочных лестниц или чего-то в этом духе. Благо, ночь была лунная, да и фонарь они взяли мощный. Обнаружили лишь несколько маленьких комьев земли на подоконнике, – но это всё.

– А сам коридор был освещен? – спросила Алиса.

– Да, на стенах у нас вполне современные светильники, которые зажигаются с наступлением сумерек и горят до самой полуночи. А когда это всё произошло, было около одиннадцати вечера. Так что в коридоре было светлее, чем днем. Поэтому мистер Кеннер с негодованием отверг дядюшкино предположение о том, что воришка ему мог просто померещиться. «Я видел его так же ясно, как вижу вас сейчас! – втолковывал мистер Кеннер дяде. – Он крадучись двигался по коридору в сторону холла». Но, несмотря на это, так называемый «свидетель» не смог толком описать преступника, потому что «видел его лишь со спины». Он обратил внимание только на свернутый в рулон кусок холста в руках у этого типа, из чего мистер Кеннер и сделал вывод, что воришка только что наведался в картинную галерею и стянул одно из ценных полотен дядиной коллекции. Услышав об этом, дядя не на шутку разволновался – он же вечно носится со своими картинами, как с писаной торбой! – и сломя голову ринулся в галерею. Мистер Кеннер поспешил за ним, а я, теперь уже не скрываясь, приник к дверям дядюшкиной святая святых. Я от всей души надеялся, что преступник утащил эту дурацкую «Девчонку, пожирающую апельсины». На самом-то деле она, конечно, называется по-другому, но ее название не имеет ничего общего с содержанием, с картинами это бывает… Туда бы ей и дорога!

– Чем же она тебе так не угодила? – осведомилась Алиса.

– Спросите лучше, чем она так угодила моему дядюшке! – презрительно фыркнул Терри. – С тех пор, как он в августе приобрел эту унылую мазню на аукционе, я только о ней и слышу! Из-за нее мы даже не поехали в Италию, хотя дядя Роджер мне давно обещал… Но тут случился этот аукцион, а своему агенту дядя не доверяет, что вы! Он пожелал самолично присутствовать на аукционе! Это случается не в первый раз, но сколько же можно? Я так и состарюсь, толком не повидав мир!

– Из галереи что-то пропало?

– К сожалению, нет. Не сомневаюсь, что дядя Роджер, опасаясь за свою бесценную коллекцию, тщательно осмотрел каждую картину, времени это заняло порядочно. Но все картины оказались в целости и сохранности, даже «Девчонку, пожирающую апельсины», за которую была выложена чертова уйма денег, не тронули. Признаться, я был лучшего мнения об этом преступнике! Да это наверняка тот подозрительный остолоп-художник, что посетил нас в пятницу. Мы его не приглашали, заметьте, а Дермот Кеннер представил этого парня как своего знакомого. Считается, что этот тип покинул наш замок тогда же, в пятницу вечером, но что ему стоило спрятаться где-нибудь, поджидая своего часа? Впрочем, это только одна из версий…

– Ну, коль скоро ничего не пропало, то о чем и говорить, – разочарованно заметила Алиса.

– Так и они решили, – сказал Терри, и в глазах его заплясали лукавые чертенята. – И потому условились, что не будут никому рассказывать об этом происшествии, дабы не сеять панику среди гостей. Дядя Роджер не отличается особой проницательностью, и, по-моему, он даже не сообразил, что мистер Кеннер знает гораздо больше, чем счел нужным рассказать.

– Почему ты так думаешь? – спросила заинтригованная Алиса.

– Почему-почему… Где это видано, чтобы великие сыщики раньше времени раскрывали своему «доктору Ватсону» все логические цепочки, приводящие к определенным выводам? – заметил Терри. – Вы ведь даже не осмотрели еще место происшествия! А если осмотрите, то, может статься, обнаружите кое-что любопытное. Все улики на месте, я ничего не трогал. Посмотрим, удастся ли вам продвинуться дальше того убогого частного детектива, которого все-таки нанял мой дядюшка, – втайне от всех, как он считает. Этот тип сейчас шныряет по саду, я видел его… ну что я могу сказать, это просто какая-то пародия на сыщика, с таким даже соревноваться неинтересно!

Несмотря на высокомерный и пренебрежительный тон некоторых высказываний, всерьез обижаться на Терренса Майлстока было трудно, а иные его реплики казались столь забавными, что Алиса невольно улыбнулась.

– Теперь я понимаю, – сказала она, – кем был этот странный человечек с трубкой в зубах, что прятался в кустах с блокнотом и даже пытался составить мой фоторобот. Я сначала приняла его за художника.

– Ни один художник не станет ползать по земле с огромной лупой, исследуя примятую траву! – заявил Терри.

– Ну, с лупой я его пока не видела. Тебе повезло больше. Знаешь, Терри, тебе все-таки следует проявлять осторожность и не болтать обо всём этом направо и налево, – полушутя-полусерьезно сказала Алиса. – Тот, кто слишком много знает, – опасный свидетель.

– Об этом вы Дермоту Кеннеру скажите, – нахмурился Терри. – Он-то видел преступника, а я – нет.

– Только со спины, да и сам преступник, удирая без оглядки, вероятно, даже не видел мистера Кеннера, – возразила Алиса. – И, надо заметить, этот пожилой джентльмен ведет себя благоразумнее, чем ты, поскольку держит язык за зубами.

– Если вы действительно так думаете, то мне вас жаль, – фыркнул Терри, – далеко вы не продвинетесь.

– А сам-то ты все факты мне сообщил? – начала сердиться Алиса.

– Факты – практически все. Умозаключения – нет, – с достоинством ответствовал Терри. – Но, главное, я уверен: в настоящее время преступник находится в замке, и, возможно, он – один из нас. Voilà4!

– Это по законам жанра? – улыбнулась Алиса.

– Это по законам логики. Говорю же вам: ночной похититель до сих пор находится в замке, и Дермот Кеннер знает, кто это.

– А ты? – нахмурившись, спросила Алиса. – Ты знаешь?

– Пока нет, – серьезно ответил Терри. – У меня недостаточно улик, чтобы предъявить обвинение кому-либо, поэтому я подозреваю всех. За исключением вас и мисс Тоньи, конечно, – у вас обеих алиби, и с этим приходится считаться. Думаю, именно поэтому я и рассказал вам всё… а вовсе не потому, что вы подаете такие уж большие надежды как потенциальный сыщик.

– Но ведь прежде ты разболтал о ночном происшествии Ричарду Бэкону, Кассандре Клей и прочим гостям, не так ли?

– Что я, дурак, чтобы просто так болтать? – возмутился Терренс. – Я всего лишь провел утром следственный эксперимент в надежде изобличить преступника. Не спрашивайте меня о подробностях этого эксперимента, – у каждого сыщика случаются неудачи, о которых он вправе умолчать.

– Да ты философ! – покачала головой Алиса.

– Зануда вроде Канта, Локка и Юма, вы хотите сказать? Только этого еще недоставало!

– Но зачем Дермоту Кеннеру привлекать внимание мистера Камминга к попытке ограбления, если он желал скрыть личность застигнутого им врасплох воришки? – недоумевала Алиса. – Странно это.

– Странно, да? Я вот что думаю, – охотно поделился с ней своими соображениями Терри, – мистер Кеннер не хотел говорить дяде, кто украл, но при этом ему важно было выяснить, что именно украдено. А на этот вопрос мог пролить свет только дядя Роджер, согласитесь.

– В твоих рассуждениях есть резон. Но что же, ты полагаешь… – Алиса запнулась. Слово «шантаж» плохо сочеталось с респектабельным и добропорядочным на вид Дермотом Кеннером. – И всё же я считаю, – продолжала она, – что если бы это был кто-то из гостей, то он ни в коем случае не пустился бы бежать, привлекая к себе внимание мистера Кеннера. Напротив, он бы постарался вести себя как можно более естественно… и наверняка у него было бы наготове какое-то довольно правдоподобное объяснение своему поведению, как раз на случай, если кто-нибудь застигнет его врасплох.

– Вот тут вы правы! – воскликнул мальчик. – Знаете, у меня появилась новая версия: всё произошло так, как вы говорите, но у мистера Кеннера всё же возникли какие-то подозрения, вот он и поднял этот шум, просто чтобы привлечь внимание дяди и выяснить, не пропала ли одна из бесценных дядюшкиных картин, и сделал он это наверняка уже после того, как подозрительная личность скрылась.

– И выяснилось, что ни одна из картин не пропала, – подхватила Алиса. – Выходит, не о чем и говорить?

Терри нахмурился. Такой поворот расследования явно пришелся не по душе юному сыщику. Он пристально взглянул на Алису, уже раскрыл было рот, намереваясь рассказать еще что-то, но тут же захлопнул его. Страдальческая гримаса исказила лицо мальчика, свидетельствуя о тяжелой внутренней борьбе, происходящей в его душе.

– Напротив галереи находится библиотека, – наконец решился он. – Если верить мистеру Кеннеру, то он увидел преступника, когда тот шел посреди коридора, на равном расстоянии как от галереи, так и от библиотеки.

– Если верить мистеру Кеннеру, – насмешливо повторила Алиса. – Но из твоих же рассуждений следует, что ни одному слову этого джентльмена верить как раз и нельзя.

– Вот вы смеетесь, – выпалил Терри, вскакивая со скамейки, – но посмотрим, удастся ли вам обнаружить то, что обнаружил я! Сомневаюсь!.. – он громко фыркнул и побежал прочь.

Алиса, пожав плечами, направилась к замку разыскивать сестру.

Глава 7

Дама с желудями

Тоня выглядела рассеянной. Сообщив, что от мисс Клей ей удалось узнать множество всяких скандальных подробностей из жизни богемы – самые свежие поступления! – и другую «звездную» информацию, с которой совершенно непонятно что делать, Тоня погрузилась в глубокие раздумья, и Алисе следующий свой вопрос пришлось повторять трижды.

– Нет, ни о каких странных происшествиях она не знает, – наконец ответила девушка, – или делает вид, что не знает. Ты не представляешь, чего мне стоило перевести экспресс «Кассандра» на нужные рельсы! Вот это болтушка! Стоит только произнести «а», как она подхватывает: «б-в-г-д, е-ё-ж-з, и-й-к-л-м-н, о-п-р-с-т!» – и остановить ее практически невозможно.

– О чем ты задумалась тогда, я не понимаю, – недовольно проворчала Алиса.

– Да так, пустяки… стихи сочиняю.

– Какой-нибудь «памфлет о болтливости», всё ясно. Но это подождет, ты лучше послушай, что мне поведал Терри. История действительно странная, я даже не знаю, что и подумать…

– Так кабинет мистера Камминга, оказывается, крайне подозрительное место! – воскликнула Тоня, когда Алиса закончила свой рассказ. – Вернее, не только сам кабинет, но и всё, что его окружает. Забавно, что именно там…

– По-моему, Терри намекал, что главные улики следует искать в библиотеке, – перебила ее Алиса, – и что старые приятели, дотошно осматривавшие галерею, были не правы. А кабинет мистера Камминга тут и вовсе ни при чем.

– Я бы всё осмотрела, – задумчиво произнесла Тоня. – Только я здесь еще плохо ориентируюсь, надо бы взглянуть на план замка сначала. Кажется, недалеко от входа висит какой-то…

В холле на стене действительно висел под стеклом план замка, где были обозначены все внутренние помещения, а также прилегающие строения: конюшни, домик привратника и прочие службы. Выцветшие чернила и затейливая вязь многочисленных завитушек, украшавших надписи и пояснения, свидетельствовали о том, что план был вычерчен давно, – возможно, еще во времена королевы Виктории.

– Смотри, вот галерея, а напротив – библиотека, – сказала Алиса, – и кабинет рядом с библиотекой, всё правильно… А! – вдруг воскликнула она. – Теперь понятно, почему Терри усмотрел противоречие в показаниях мистера Кеннера. Ведь, по словам этого джентльмена, подозрительный субъект направлялся к холлу, когда мистер Кеннер спугнул его, выйдя из кабинета. Чтобы выпрыгнуть в окно, воришка должен был развернуться и броситься в обратную сторону. Но до этого он шел навстречу Дермоту Кеннеру. А значит, сей достойный джентльмен лгал, когда утверждал, что видел предполагаемого грабителя только со спины.

– Это свидетельство из третьих рук, – отмахнулась Тоня, – и могло исказиться до неузнаваемости. Я бы не стала придавать всем этим противоречиям такое уж большое значение.

– У Терри отличная память, – вступилась за мальчика Алиса. – Я не сомневаюсь, что он передал слова мистера Кеннера как нельзя более точно, ничего не перепутав.

– А уверена ли ты в том, что сам мистер Кеннер ничего не перепутал? Ладно, шучу. Пойдем лучше осмотрим место происшествия. Знаешь, эта галерея, став привлекательной именно с детективной точки зрения, меня сейчас интересует даже больше, чем тогда, утром. Всякий профессиональный интерес меркнет в сравнении с любознательностью дилетанта, оседлавшего свой конек. И я одобряю то, что в Англии дилетант зачастую ценится выше профессионала. Так и должно быть. А вообще забавно: именно в той области, в коей мне разбираться полагается, просто как дипломированному специалисту, я и чувствую себя неувереннее всего!

– Только на работе этого не говори, – посоветовала Алиса.

Тоня рассмеялась.

– А я ведь полагала, что прекрасно разбираюсь в живописи, пока не стала профессиональным ее знатоком, – весело сказала она. – Ой… вот досада-то!

Последние слова относились уже к тому факту, что двери в галерею неожиданно оказались закрытыми. Тоня еще раз подергала ручку. Тщетно.

– Естественно, мистер Камминг обеспокоен тем, что случилось ночью, – заметила Алиса. – Даже частного детектива нанял. Не исключено, что одну из картин все-таки украли, только владелец не желает огласки.

– Не слишком-то любезно с его стороны, – отозвалась Тоня. – Как нам проводить расследование в таких нечеловеческих условиях, когда все поголовно только и делают, что самозабвенно лгут? Давай еще подоконник осмотрим.

Девушки подошли к высокому окну, которое по случаю хорошей погоды было открыто. Здесь не было свинцовых решеток, как у оконных амбразур в холле, так что любой желающий, взобравшись на подоконник, мог беспрепятственно сигануть вниз. Но только крайняя нужда могла подвигнуть человека на такой отчаянный поступок, ибо внизу гостеприимно разверз свою пасть великолепный ров почти пятнадцатиметровой глубины. Грязь на подоконнике вполне могла на поверку оказаться комьями земли, отделившимися от подошв ботинок ночного вора-прыгуна, но, поскольку четких отпечатков не обнаружилось, ничего нельзя было утверждать с уверенностью. Решив, что дальнейший поиск улик здесь ни к чему не приведет, сестры направились в библиотеку. И здесь им повезло – двери оказались не заперты.

В библиотеке стояли старинные книжные шкафы высотой до потолка, черные кожаные кресла и огромный письменный стол, крышку которого украшали великолепные инкрустации в виде роз, чертополоха и трилистника, переплетенных друг с другом в затейливом узоре. На столе лежали стопками книги, бумаги, здесь же стоял новенький компьютер. А выше, на стене висела картина, единственная в библиотеке, и Тоня, увидев ее, замерла в недоверчивом изумлении.

– Как странно! – проговорила она. – Этого, конечно, не может быть, но…

Это был портрет молодой рыжеволосой девушки в красном платье, чьи волосы подсвечивало яркое полуденное солнце. Счастливо улыбаясь, красавица восхищенными глазами смотрела на свою раскрытую ладонь, где лежала связка из трех желудей. За спиной девушки виднелась густо поросшая зеленью скала причудливой формы, за которой расстилалась бескрайняя гладь лазурного моря, испещренная яркими солнечными бликами. На скале возвышался старый маяк, а над морем, расправив крылья, парили чайки. Глядя на картину, неудержимо хотелось радоваться, ибо каким-то непостижимым образом художнику удалось передать своему творению мощный жизнеутверждающий импульс.

– Я могла бы поклясться, что эта картина принадлежит кисти того же «неизвестного художника», что и наша «Иоанна Палачиди», – удивленно заметила Тоня, пристально разглядывая картину. – Они довольно разные по настроению, но есть много общего в самой технике, цветопередаче… в общем, почерк очень похож.

– Ах, вот что тебя так поразило! – отозвалась Алиса. – А я-то думала, что всё дело в скале.

– В чем? – не поняла Тоня.

– Разве ты не заметила? Форма скалы мне живо напомнила прическу Ирен. Вот где странность-то!

– Ну да, сходство есть, – присмотревшись к скале, согласилась Тоня. – И всё же меня больше другое интересует: тот самый это художник или не тот?

– Ты же только что клялась, что тот!

– Интересно, как называется эта картина? – продолжала Тоня, не обращая внимания на реплику сестры. – «Иоанну» мы привыкли величать «Дамой с виноградом», а здесь «Дама с желудями», значит. А еще, обрати внимание, как тщательно прорисованы желуди. С точно таким же усердием художник выписывал каждую ягодку в грозди винограда, что держала в руках Иоанна. И это наводит на мысль, что данным атрибутам придавалось особое значение.

– Вероятно, это символы, – предположила Алиса. – Плодородие, процветание и всё такое.

– Возможно, – сказала Тоня, продолжая рассматривать картину. – Интересно, что взгляд девушки не сфокусирован на желудях, она смотрит как будто сквозь них…

И только тут, проследив за взглядом белокурой красавицы, Тоня увидела подпись в углу картины, выполненную очень маленькими буковками, и потому далеко не сразу бросающуюся в глаза.

– Енох Арден, – прочитала Тоня. – Чудное какое имя. Неужели вот так и звали художника?

– Енох Арден? – удивилась Алиса. – Да это же герой одноименной поэмы Теннисона!

– В каком году была написана поэма? – осведомилась Тоня.

– Дай подумать… в шестидесятых годах девятнадцатого века… где-то так.

– И картина принадлежит той же эпохе. Примерно вторая половина девятнадцатого века. Точнее сказать не могу, тут нужно проводить специальное обследование. У тебя есть лупа?

– Да, – Алиса раскрыла сумочку и извлекла лупу, приобретенную в магазине сувениров Музея Шерлока Холмса. – Вот она и пригодилась!

Тоня взяла лупу, внимательно изучила подпись и пришла к выводу, что крохотные буковки были добавлены к картине совсем недавно.

– Я должна как можно скорее разыскать мистера Камминга и расспросить его об этой картине, – заявила она. – Так или иначе, но всё крутится вокруг этих загадочных полотен предположительно кисти одного и того же художника. В чем же тут дело? Я просто сгораю от любопытства!

– Подожди, – остановила ее Алиса. – Раз уж мы здесь, посмотрим на книги. Я слишком долго ждала этой минуты!

Алиса подошла к книжному шкафу и с тоской посмотрела на редкие и роскошные издания в дорогих переплетах. Здесь было собрание сочинений Шекспира, Диккенса, Даниеля Дефо, Уилки Коллинза, Джонатана Свифта. Вот и «Потерянный рай» Мильтона, вот «Смерть Артура» Томаса Мэлори, а вот…

Алиса на мгновение застыла, а потом рука ее сама собой потянулась к пухлому томику Теннисона, озаглавленному «Енох Арден». Что она рассчитывала в нем найти, девушка и сама не знала. Тем не менее Алиса взяла книгу и принялась нетерпеливо перелистывать страницы. Это был один из томов собрания сочинений, и кроме поэмы «Енох Арден», сюда входили некоторые избранные стихотворения. «Aylmer's Field», «Sea Dreams»…

– Всё! Теперь мы застрянем тут надолго, – констатировала Тоня. – Еще бы! Алиса дорвалась до книг!

– Тоня! – страшным шепотом проговорила Алиса. – Ты только взгляни на это!

И она, громко фыркнув от возмущения, вручила кузине томик Теннисона. В стихотворении «The Voyage» чьей-то безжалостной рукой, красными чернилами были подчеркнуты некоторые слова:

We left behind the painted buoy…

…On open main or winding shore!

…The Lady's-head upon the prow

…And sleep beneath his pillar'd light!

…Of twilight slowly downward drawn,

…New stars all night above the brim…

…And dewy Northern meadows green.

…Of mighty mouth, we scudded fast,

…Down the waste waters day and night,

…In hope to gain upon her flight.5

– Это варварство! – заявила Алиса.

– А может быть, шифр? – засомневалась Тоня.

– Прежде всего – варварство! – упрямо повторила кузина. – А так вообще-то шифр, конечно.

– Так давай расшифруем!

Алиса не успела ничего ответить, ибо в этот момент прозвенел гонг, созывая гостей к обеду. Не желая терять понапрасну времени, Тоня сфотографировала исчерканную страницу книги, портрет и даже таинственную подпись в углу картины. Теперь можно будет вернуться к разгадке таинственного шифра, когда представится такая возможность.

Для Алисы обед в английском замке превратился в утомительный практикум по правилам столового этикета, а Тоня, не желавшая заморачиваться по пустякам, напротив, неплохо провела время, обмениваясь туристическими впечатлениями с Ричардом Бэконом и Дермотом Кеннером, с которыми ей посчастливилось оказаться соседями. С другой стороны стола беззаботно трещала Кассандра и надменно хмурила брови капризная Ирен, которую, казалось, забавляли неловкие попытки Алисы выглядеть достойно. Роджер Камминг, сидевший во главе стола, был рассеян и молчалив.

Когда подали второе, за столом неожиданно воцарилась зловещая тишина. Алиса, уверенная, что это из-за нее и ее неправильного выбора столового прибора, от волнения выронила злосчастную вилку и густо покраснела. Никто, впрочем, этого не заметил, даже Ирен, поскольку взоры всех присутствующих были обращены на двери, ведущие в столовую, где маячила хрупкая, призрачная фигурка молодой девушки.

Странная гостья была облачена в старомодное шелковое платье пестрой расцветки, длиной почти до пят, а голову ее украшала подобранная совершенно не в тон к платью шляпка фиолетового оттенка. Не обращая ни малейшего внимания на присутствующих, даже не взглянув ни на кого, девушка подплыла к столу, остановилась, с интересом изучая содержимое тарелок гостей, затем подошла к Дермоту Кеннеру и, выудив у него из тарелки приличный кусок жареного лосося, торжественно прошествовала обратно к дверям, зажав в тонких пальцах триумфально вздернутой руки свой трофей.

– Ах, рыба, рыба, я к тебе неравнодушна! – донеслось уже из коридора. Голос девушки казался необычно гулким и больше всего напоминал завывания привидения.

Вышколенный слуга, не поведя и бровью, вновь наполнил тарелку мистера Кеннера. Алиса, несколько приободрившись, взяла заведомо «неправильную» вилку и спокойно продолжила трапезу.

– Это вот была она, – украдкой шепнул Тоне Ричард Бэкон. – Элеонора. Помните, я вам рассказывал? Видимо, у нее сейчас прилив вдохновения, поэтому она почтила нас своим присутствием только на минутку.

– Ах, да! – кивнула Тоня. – Но как жаль, что она не изрекла какого-нибудь пророчества!

– Изречет еще – не обрадуетесь, – мрачно отозвался Дермот Кеннер, с подозрением вглядываясь в свою порцию, как будто желая на глаз определить, не отравлена ли она. – Теперь можно сказать, что я «отмечен» ею. Ведь почему-то же она подошла именно ко мне? Хотя я лично не придаю значения любым предсказаниям. Не верю я в них.

– Я тоже не верю! – с горячностью поспешила заверить джентльменов Тоня и для пущей убедительности помотала головой.

– И тем самым, значит, не оставляете ни малейшего шанса для их материализации, – улыбнулся Ричард. – А к вам, мистер Кеннер, наша гостья-поэтесса подошла, вероятно, лишь потому, что в вашей тарелке лежал самый аппетитный кусок лосося! Вполне прозаическое объяснение. Попробуйте вот этот соус к рыбе, мисс Тонья, он восхитителен, я вас уверяю…

После показавшегося чрезмерно долгим и церемонным обеда Тоня с Алисой вновь вышли в сад.

– В кои-то веки у нас наметилось что-то вроде детективного расследования, а мы даже не знаем толком, что делать, – сокрушалась Тоня. – Хотя сколько детективов я за свою жизнь прочитала, пора бы уже и опыт какой-никакой иметь, а вот же…

– Вон идет мистер Камминг, – заметила Алиса. – Может, попробуем осторожно расспросить его о картинах? Не забывай, Кассандра пригласила нас в замок как ценителей живописи, а мы из всей богатейшей коллекции Камминга пока видели лишь одну картину…

– Зато какую! – встряхнулась Тоня. И, подойдя к владельцу замка, восторженно защебетала: – Ах, мистер Камминг, я наслышана о вашей замечательной коллекции картин! Надеюсь, нам с кузиной в этот уик-энд представится случай на нее взглянуть? Мы обе увлекаемся живописью; более того, я работаю в художественной галерее и без ложной скромности могу назвать себя специалистом в этой области…

– Да, мисс Клей говорила мне, – нахмурился Роджер Камминг. – Я вынужден попросить у вас прощения, но сегодня галерея закрыта, на то есть основания. А завтра я с удовольствием проведу для вас импровизированную экскурсию, – и он натянуто улыбнулся. Похоже, мысль о подобной экскурсии не вызывала у него энтузиазма, и предложение было продиктовано исключительно законами гостеприимства.

– Надеюсь, в результате ночного происшествия ни одна из картин не пострадала? – непринужденно осведомилась Тоня.

– Это было просто недоразумение, – быстро произнес Роджер, явно желая поскорее закончить разговор с докучливыми российскими туристками.

– Ходят слухи, что была попытка ограбления…

– Не верьте слухам, – невесело усмехнулся мистер Камминг. – И не думайте, пожалуйста, что мой замок – какая-то ветхая средневековая развалина. Прогресс не чужд нам, и к галерее, разумеется, проведена самая современная сигнализация. Любая попытка ограбления закончилась бы крахом. Но чего не было, того не было…

– Впрочем, одну картину из вашей коллекции нам всё же посчастливилось увидеть, – заметила Алиса. – Тот портрет, что висит в библиотеке. Он произвел на нас просто неизгладимое впечатление! Могу я полюбопытствовать, как он оказался в вашей коллекции?

– Портрет в библиотеке? – переспросил Роджер Камминг. Он выглядел озадаченным. – Но почему вы спрашиваете? – он посмотрел на Алису, и взгляд его, обыкновенно рассеянный и отрешенный, стал неожиданно столь пронзительным, что девушка невольно поежилась. Казалось, мистер Камминг видит ее насквозь… неприятное ощущение!

– Девушка на картине так похожа на одну мою знакомую, – как можно беззаботнее ответила Алиса. – Просто поразительно!

– Едва ли натурщица могла быть в числе ваших знакомых, – слабо улыбнулся Роджер Камминг, не сводя с Алисы пристального взгляда. – Она жила в конце девятнадцатого века. Это «Портрет Марии Реджини»… э-э-э…

– Кисти неизвестного художника? – подсказала Тоня.

Алиса исподтишка показала ей кулак, а мистер Камминг, отвернувшись от своей предыдущей собеседницы, принялся буравить взглядом ее сестру.

– Да, – медленно произнес Роджер Камминг. – Но откуда вы это знаете?

– Просто предположила, – деланно рассмеялась Тоня, которой в эту минуту тоже стало не по себе. – В углу картины стоит подпись: «Енох Арден», но это же не имя художника, это…

– Что?! – вскричал Роджер Камминг, резко меняясь в лице. С минуту он стоял неподвижно, переводя взгляд с одной сестры на другую, а затем, не сказав ни слова, сорвался с места и опрометью бросился к замку.

– Я сделала что-то не так? – слабым голосом произнесла Тоня.

– Не знаю, – покачала головой Алиса. – Ой, не знаю…

– Хорошо еще, что мы пытаемся расследовать дело о неудавшейся попытке ограбления, а не об убийстве, – заметила Тоня. – Иначе я с уверенностью могла бы сказать, кто станет следующей жертвой преступника. Тот, кто слишком много болтает! Боюсь, это мы…

– Почему… Терри еще… – рассеянно произнесла Алиса. И, ощутив смутную тревогу, спросила: – Где он сейчас может быть, не знаешь?

Глава 8

Сбывшееся пророчество

Терри вновь сидел на скамейке у искусственного водоема и при виде гостей из России уже не скрывал своего разочарования. Было очевидно, что он ожидал здесь увидеть кого-то другого.

– Элеонору я подкарауливаю, – нехотя ответил он на вопрос Алисы. – Она совершенно неуловима, поэтому я счел за лучшее терпеливо дождаться ее здесь, ведь это одно из ее излюбленных местечек.

– А что тебе Элеонора?

– Она единственная из всех гостей в замке, с кем мне так и не удалось поговорить. А ведь она наверняка что-то видела прошлой ночью. У нее, знаете, странная привычка – бродить по ночам. Сом-нам-бу-лизм – вот как это называется, – с удовольствием произнес Терри по слогам это длинное слово, которое ему явно нравилось.

Тут они услышали монотонное бормотание где-то неподалеку. Казалось, кто-то нараспев читал молитвы или что-то в этом духе.

– Это уж наверняка она! – радостно зашептал Терри. – Прячьтесь скорее!

Сестры поспешили скрыться за ближайшим розовым кустом, предварительно удостоверившись, что это укрытие не оккупировано их блистательным конкурентом. И тут на площадке перед водоемом появилась Элеонора, на сей раз без шляпы. Ее темно-русые вьющиеся волосы были слегка взлохмачены, как если бы поэтесса недавно запускала в них пятерню в поисках вдохновения. С минуту Элеонора стояла, слегка покачиваясь, уставившись отрешенным взглядом на воду, а затем принялась ходить кругами вокруг пруда, не переставая бубнить что-то себе под нос.

– Мисс Элеонора! – позвал ее Терри.

Никакой реакции.

– Караул! Убивают! – замогильным голосом выдохнул Терри, и на этот раз был наконец удостоен вниманием.

– Да-а? – протянула Элеонора, обернувшись к мальчику.

Терри растерялся. Он, по всей видимости, и не представлял себе, как вести разговор с этой странной особой.

– Э-э-э… С этой скамейки отлично видно луну! – выпалил он, очевидно, первое, что пришло в голову.

Никакой луны на небе не было, и в ближайшее время не ожидалось, но ни Терри, ни тем более Элеонору сей факт нисколько не смущал. Поэтесса в мгновение ока подлетела к скамейке и, театрально взмахнув руками, грациозно опустилась на сиденье.

– Скажите, вы вчера вечером не заметили ничего странного? – поинтересовался Терри. Не самая удачная формулировка вопроса, но, как выяснилось, слов «вчера вечером» было довольно, чтобы подтолкнуть мысль поэтессы в нужном направлении.

– В замке, где шныряют привиденья, я бродила в полуночный час, – со зловещим подвыванием сообщила Элеонора.

– А, так вы все-таки шныряли… то есть бродили по замку в то самое время, когда я спустился в библиотеку за книгой, – сказал Терри. – Может быть, вы даже меня видели?

– Ты был так бледен, что любой мертвец в сравнении с тобой казался полным жизни! – взвыла Элеонора, неожиданно переходя на другой стихотворный размер.

– Ничего подобного! – возмутился Терри. – Сами вы… Вы что-то путаете.

– Неумолимо шел по коридору мне навстречу, неся под мышкой фотоаппарат… – надрывалась Элеонора, по-прежнему выказывая пренебрежение как к рифме, так и к размеру.

– Фотоаппарат? Вы уверены? – отчего-то заволновался Терри. И, поскольку ответа не последовало, решил зайти с другой стороны: – А как он… то есть я выглядел?

Элеонора добросовестно повторила строчки про необычайную бледность и присовокупила к ним другие леденящие душу подробности:

– Твои глаза горели демоническим огнем, и в их зловещей глубине я с легкостью прочла свой смертный приговор! – последние слова поэтесса выкрикнула, задыхаясь от ужаса, и Терри, с опаской покосившись на нее, на всякий случай отодвинулся на дальний конец скамейки.

И тут Элеонора внезапно вскочила, подошла к краю водоема и пристально воззрилась на упитанную золотую рыбку, которая подплыла к поверхности воды в надежде получить свою порцию хлебных крошек. Напрасная надежда! Вместо этого Элеонора одарила бедную рыбку страстным монологом, подкрепляя каждую строчку выразительными жестами и красноречивой мимикой:

Предупреждаю я тебя: остерегайся

Бродить, мой друг, вблизи открытых ям, –

В них дух живет, чье имя под запретом,

И вмиг тебя утащит он на дно,

Где дело за расправою не станет.

Не слушай песен ты его зазывных,

И, как бы ни был голос его сладок,

Не верь его речам! Не верь… Не верь…

Произнеся заключительное «не верь», Элеонора запрокинула лицо к небу и зашаталась так, что Тоня поспешно оставила свое укрытие и бросилась к ней, опасаясь, что гениальная и рассеянная поэтесса вот-вот рухнет прямо в воду. Но Терри опередил Тоню. Издав воинственный индейский клич, он подлетел к Элеоноре и резко – немного более резко, чем это было необходимо, – дернул ее за пестрый шелковый пояс. В результате девица, смешно дрыгнув ногами, благополучно приземлилась на зеленый газон, окружавший бассейн, а затем уселась, опершись на руки, и растерянно уставилась на Терри.

– Не надо меня благодарить, – скромно сказал Терри. – На моем месте так поступил бы каждый.

– Зачем ты, отрок, перебил меня? – разъярившись, вскричала Элеонора. – Ты оборвал меня на полуслове!

– Да? – искренне удивился Терри. – А мне казалось, что вы закончили. Ну, для логичного завершения этой жуткой поэмы, конечно, можно было бы и в воду плюхнуться, но я счел, что это не слишком удачная идея. У Бобби мог бы получиться стресс, он такой пугливый. Извините, я в поэзии мало что смыслю…

– Ушло вдохновенье! Ушло, словно призрак, в чернильной ночи навсегда растворясь! – сокрушалась Элеонора.

– Зато, может, мы хотя бы теперь узнаем, кто это бегал по коридорам с фотоаппаратом, бледный как мертвец? – высказал оптимистическое предположение Терри. – Хотелось бы услышать об этом нормальный прозаический рассказ, но я согласен и на стихотворную версию, если в ней все-таки прозвучит имя этой подозрительной особы. С описанием-то дела совсем плохи, я понимаю…

Элеонора медленно поднялась; глаза ее гневно сверкали. Вытянув руку, она указала на Терри и торжественно изрекла:

Едва услышишь имя ты его,

Или увидишь лик его ужасный,

Как в тот же миг собою ты пополнишь

Сонм привидений, что вздыхает тяжко.

Коль жизнью дорожишь, будь осторожен,

Разгадки тайны лучше не ищи!

Элеонора энергично кивнула, развернулась и зашагала прочь, гордо вскинув голову.

– Оригинальная угроза, – промолвил Терри, растерянно глядя ей вслед. – Мне еще никто и никогда не угрожал в стихах!

– А по-моему, это было похоже на зловещее предсказание, – поежившись, сказала Тоня. – Мне даже как-то не по себе стало…

– Знаете, в чем тут дело? – подумав, заявил Терри. – Соответствующая семантика плюс обилие шипящих звуков – и вот вам устрашающий эффект во всей красе! Уж эти мне психологические приемчики! Именно так и насылаются всякие проклятья, но действуют они, разумеется, только на тех, кто в них по-настоящему верит. Не обращайте внимания.

– Интересно, – удивленно пробормотала Тоня. – И откуда ты столько всего знаешь?

– А книги на что? – пожал плечами Терри.

– Беседа у вас с Элеонорой довольно милая получилась, – смеясь, заметила Алиса.

– Мне не привыкать вести подобные беседы, – поморщился Терренс. – Элеонора еще, можно сказать, смирная, среднестатистический дядюшкин гость куда как более замысловатые фортели выкидывает. То буянят и ругаются на чем свет стоит, то со смотровой площадки норовят сигануть… Хорошо, что я не наделен артистическим даром, – должен же быть хоть один здравомыслящий человек в этом замке! Только подумайте, дядя Роджер собирается отправить меня обучаться живописи! Ну ничего, я знаю, как убедить его в том, что я и картины абсолютно несовместимы, – тут Терри самодовольно ухмыльнулся, и у Тони невольно зародились подозрения на его счет.

– Это ведь ты подпортил картину в библиотеке? – нахмурившись, спросила она.

– «Девчонку, уставившуюся на желуди»? – уточнил Терри и с уважением взглянул на обеих сестер. – Так вы нашли эту улику – подпись в углу? Уже хорошо. Но с дедукцией у вас по-прежнему неважно. Не трогал я ее!

– Вот в это мне трудно поверить, – покачала головой Тоня.

– Терри! – раздался неподалеку от них пронзительный окрик мистера Камминга. – Ты где, паршивец?

– Что уж говорить о дедукции моего дядюшки, – вздохнул Терри. – Конечно, обратиться в бегство – значит, признать свою вину, – рассуждал он, – но иногда это всего лишь единственный способ избежать взбучки. Пока! – и, махнув рукой, мальчик пустился бежать со всех ног.

Через несколько мгновений на площадке перед водоемом появился Роджер Камминг. При виде сестер он приветливо улыбнулся и вежливо поинтересовался, не скучают ли они.

– У вас такие восхитительные розы, мистер Камминг, – светским тоном сказала Тоня, чтобы отвлечь внимание владельца замка от погони за нашкодившим племянником. – Особенно мне нравятся вот эти, без шипов…

– Зефирин Дроуин хорош, но слишком уж обыден. А видели вы сорт Маргарет Меррил? – живо откликнулся Роджер Камминг, вмиг позабыв о своем непослушном племяннике. – Наверняка не видели! Они растут во внутреннем дворе. Пойдемте со мной!

По пути к ним присоединилась и Кассандра Клей, восторженно заявившая, что на розы сорта Маргарет Меррил она готова смотреть до бесконечности, поскольку это, безусловно, ее любимые цветы.

– Они пробуждают во мне столько воспоминаний! Помню, как я снималась в фильме «Тайна розового куста»… там как раз орудовал серийный убийца, и его жертв неизменно находили под розовыми кустами разных сортов, причем название сорта напрямую пересекалось с именем жертвы. Разумеется, под розами сорта Маргарет Меррил нашли девушку по имени Мэгги…

– Прошу вас, мисс Клей, – устало промолвил Роджер Камминг. – В моем замке никаких убийств быть не должно, даже гипотетических и в ретроспективе.

– Мне-то сначала хотели дать роль этой самой Мэгги, – доверительно сообщила Кассандра, не обращая внимания на Роджера. – Но я возмутилась: не люблю играть тех, кто так крупно проигрывает, – я слишком суеверна!

– Кого же вы играли, в таком случае? – полюбопытствовала Тоня.

– Как это кого? Женщину, ведущую расследование, разумеется! Она была необычайно разговорчива, и это обстоятельство сослужило ей дурную службу: преступник открыл на нее настоящую охоту. Но моей героине невероятно везло, убийца всё время что-то путал и по ошибке расправлялся с другими…

– Хорошенькое везение, ничего не скажешь, – пробормотала Тоня и невольно подумала, что для Кассандры более подходящей роли и подобрать трудно.

Внутренний двор замка Даркуотер оказался небольшим, но достаточно просторным, чтобы устраивать здесь представления театра, например. У западной стены росли розы, отгороженные невысокой, коротко подстриженной живой изгородью, остальная площадка была покрыта сочной зеленой травой.

– Вот они, мои розы, – с гордостью произнес Роджер Камминг. – Их довольно трудно заставить цвести в это время года. Если хотите, могу дать вам совет…

Он осекся и насторожился. В наступившей тишине можно было отчетливо расслышать странный металлический лязг, идущий откуда-то сверху. Казалось, это клацает стальными челюстями огромный механический монстр.

– Что это? – удивилась Кассандра Клей.

– Это… это… нет, не может быть, – растерянно пробормотал Роджер Камминг.

Лязг прекратился внезапно, а через несколько мгновений распахнулась дверь черного хода, ведущего во двор из прачечной, и на крыльцо вышел Дермот Кеннер. Вид у него был встревоженный. Его взгляд, беспокойно метавшийся по окнам второго этажа, остановился на одном из них, и лицо почтенного джентльмена исказила гримаса неподдельного ужаса. Алиса попыталась проследить за его взглядом, но не увидела ничего особенного. Окно с выходом на балкончик, окруженный белоснежными резными балясинами и такими же белыми перилами. На окне – большая мягкая игрушка, совсем не страшная с виду, – наверное, Терри играл, когда был маленьким.

– Дермот! – окликнул мистер Камминг своего приятеля.

Мистер Кеннер, казалось, ничего не слышал. Он торопливо сбежал по ступенькам крыльца и, не отводя взгляда от окна, быстрым, решительным шагом направился к восточной стене. Но, немного не дойдя до стены, он запнулся, взмахнул руками, и, к ужасу наблюдавших за ним зрителей, рухнул куда-то вниз, издав громкий, отчаянный крик. Раздался глухой стук, легкий всплеск, – и всё стихло.

– Колодец! – простонал Роджер Камминг. – Там же колодец…

Он опрометью бросился к заброшенному колодцу, стенки которого, полуразрушенные, покрытые плесенью, лишь на полфута возвышались над землей, так что заметить колодец на таком расстоянии мог только человек, хорошо знающий замок Даркуотер. Тоня, Алиса и Кассандра, испуганно переглянувшись, побежали следом за Роджером.

Первым на месте происшествия оказался мистер Камминг. Однако толку от него было мало: пожилой джентльмен присел на корточки у невысокого бортика широкого круглого колодца, тихонько охнул, а затем, стараясь не смотреть вниз, выпрямился и отпрянул от колодца.

– Я… не могу заглянуть внутрь, – с трудом промолвил он. – Кто-нибудь из вас… пожалуйста.

Тоня и Алиса растерянно переглянулись, а Кассандра, тяжко вздохнув, подошла к колодцу и склонилась над ним.

– Боже мой! – воскликнула она. – Надо вызвать врача. Хотя… – она замолкла, и это ее молчание было красноречивее всяких слов.

Роджер Камминг, не издав ни звука, закрыл лицо руками и, пошатнувшись, еще на шаг отступил от заброшенного колодца.

– Вызовите врача, – глухо, не отнимая рук от лица, промолвил он. – Надеюсь, его еще можно спасти.

Глава 9

Заяц в окне

Хозяин замка Даркуотер выглядел настолько беспомощным, что мисс Кассандра Клей с готовностью взяла на себя все хлопоты, связанные с вызовом врача, полиции и оповещением слуг и гостей об ужасном инциденте. Тоня с Алисой оставались подле Роджера, но едва ли осознавали, что нужно делать в такой ситуации, и казались потому еще более беспомощными, чем сам мистер Камминг. Довольно долгое время вся троица стояла у заброшенного колодца в ошеломленном молчании.

Наконец Роджер пришел в себя, отнял руки от лица и повернулся к Тоне.

– Где Терри? – не глядя на девушку, вопросил он. Лицо его казалось постаревшим лет на десять. – Где Терри? Я хочу его видеть.

В эту самую минуту, словно откликнувшись на дядюшкин призыв, мальчишка появился во внутреннем дворе и стремглав подлетел к ним, выказывая необычайное волнение.

– Мисс Клей говорит, что… – начал было он, затем осекся и нервно сглотнул. – Но ведь это же неправда? Так ведь не бывает?

Он с надеждой посмотрел на Тоню, затем на Алису и, наконец, перевел взгляд на дядюшку. Роджер Камминг, вопреки своему последнему заявлению, отвернулся от племянника, даже не взглянув на него, и вновь закрыл лицо руками, как будто желая таким образом отгородиться от пугающей реальности.

– Ужасная, нелепая случайность… – прервала затянувшееся молчание Алиса.

– Вы видели? Видели, как это произошло? – допытывался Терри. – А вы уверены, что… ему нельзя помочь? – и он покосился в сторону заброшенного колодца.

– Мисс Клей говорит, что нет, – ответила Тоня. И тут же, стряхнув оцепенение, решительно произнесла: – Я все-таки сама посмотрю.

И сделала шаг по направлению к колодцу.

«Кто-то же должен», – безотрадно подумала она.

Роджер Камминг неожиданно встрепенулся, одарил Тоню диким взглядом и, резко повернувшись на каблуках, быстрым шагом направился в сторону замка.

Тоня, отрешенно подумав, что мистер Камминг ведет себя в высшей степени странно и непоследовательно, опустилась на корточки у бортика круглого колодца. Пристально вглядываясь в швы между камнями, из которых были сложены стенки, девушка наклонилась еще ниже. А потом зажмурилась, разглядев бесформенную груду тряпья на дне и осознав, что вот это и есть мистер Кеннер… вернее, был. В ноздри ей ударил запах плесени, смешивающийся с ароматом роз, к которому добавлялся слабый, но вполне различимый запах мяты перечной.

«Как интересно, что в конце октября в Даркуотере цветут и розы, и мята», – подумала Тоня, пытаясь справиться с внезапным головокружением. В глазах потемнело. Словно в полусне, до нее донесся голос Алисы: «Тоня, не надо! Здесь полиция. Предоставь это им».

Тоня с удовольствием немедленно предоставила бы полиции всё на свете, но головокружение становилось всё сильнее…

***

– И я потеряла сознание, – мрачно сказала Тоня.

– Всего на какую-то секунду! – пыталась утешить ее Алиса.

– Никогда себе этого не прощу. Мне понадобилась помощь судебного медика! Ну что ж. Теперь совершенно ясно, что настоящего детектива из меня не выйдет. А я так любила представлять себя в роли Шерлока Холмса… ну, ты знаешь, в детстве. Оказывается, я такая трусиха… никогда бы не подумала.

Сестры сидели в своей комнате на третьем этаже, удобно устроившись в мягких старомодных креслах, в то время как во внутреннем дворе замка деловито сновали полицейские.

– Ты смелая, – уверенно произнесла Алиса. – Ты ведь все-таки попыталась заглянуть в этот ужасный колодец, тогда как мы с мистером Каммингом лишь переминались с ноги на ногу и таращились на место происшествия, как бараны… уж извини, но в голову пришло именно это сравнение.

– Кассандра не побоялась туда заглянуть, – напомнила Тоня. – И сознание она не теряла, в отличие от меня.

– Да, в критических ситуациях человеческая натура преподносит немало сюрпризов, – задумчиво проговорила Алиса. – Кто бы мог ожидать такого хладнокровия от впечатлительной актрисы?

Раздался стук в дверь, и корректный констебль попросил девушек спуститься вниз, в гостиную, где уже собрались прочие обитатели замка. Последовали обычные в таких случаях вопросы. Главные свидетели затруднялись назвать точное время, когда Дермот Кеннер упал в колодец, поскольку были так взволнованы произошедшим, что и не подумали взглянуть на часы. Зато Ирен Бэкон не растерялась и с точностью до секунды назвала время, когда Кассандра Клей вбежала в холл, чтобы вызвать по телефону врача и полицию. Было три часа сорок две минуты post meridiem6. Весьма ценное уточнение, поскольку Кассандра, прежде чем позвонить в полицию, целых пять минут рассказывала Ирен, что случилось, то и дело порываясь переключиться на пересказ сюжета «Тайны розового куста», а потом еще минуты три распространялась на тему: «Сейчас я буду звонить в полицию». Показания самой Кассандры были столь запутанны и многообещающи, что инспектор Рэндольф немедленно отправил во внутренний двор своего помощника, дабы тот тщательно осмотрел все розовые кусты на предмет наличия под ними бездыханного тела некоей Мэгги. Впрочем, это недоразумение вскоре разрешилось, но когда допрос мисс Клей наконец закончился, на лице инспектора Рэндольфа нетрудно было прочитать, насколько ему опостылели его служебные обязанности именно сегодня.

Ричард Бэкон во время трагических событий отсутствовал – он, пользуясь хорошей погодой, совершил пешую прогулку в Эйнсфорд, а когда вернулся, замок уже был оккупирован полицией. Терри находился в дальнем углу сада (прятался от дядюшки, как догадались Тоня с Алисой) и не слышал ровным счетом ничего.

Частный детектив, нанятый мистером Каммингом для расследования ночного происшествия в галерее, узнав о новом инциденте, немедленно покинул свой «наблюдательный пост» под одним из розовых кустов и бодро потрусил к роковому колодцу «искать улики». Однако доблестные конкуренты из официальной полиции пресекли энтузиазм сыщика-частника на корню. Тот не остался в долгу и торжественно нарек их «пособниками организованной преступности». После закономерного обмена любезностями выяснилось, что частный детектив, носящий громкое имя Эван Снифф, знает всё и всех выведет на чистую воду, «уж будьте спокойны, просто время для разоблачений еще не пришло». Но по существу дела гений сыска не смог или не захотел сообщить ничего. Инспектор Рэндольф начал всерьез задумываться о заслуженном отдыхе.

Но главное испытание ждало его впереди. В гостиной появилась бродячая поэтесса Элеонора в сопровождении констебля Харди. На все обращенные к ней вопросы девушка разражалась трагическими строчками:

Я знаю, он уснул и больше не придет,

Лишь иногда мелькнет виденьем мимолетным.

А в замок Даркуотер пожалует народ –

Взглянуть на призрака всяк явится охотно.

– Замолчите! Ради бога, замолчите! – не выдержал Роджер Камминг, закрывая ладонями уши. – О, как мне вынести всё это…

Покидая замок Даркуотер, инспектор Рэндольф был почти счастлив.

– Такого дурдома я в жизни еще не видывал! – с чувством проговорил он, когда полицейский автомобиль выехал за ворота.

– Богема, – лаконично отозвался констебль Харди.

– Вот кому я не завидую, так это коронеру.

– Точно, – кивнул констебль.

Тоня и Алиса после отъезда полиции уже собирались вновь подняться в свою комнату, когда были остановлены Терри, желавшим как можно скорее обсудить произошедшее. Укромным местом, подходящим для конфиденциальной беседы, выбрали всё ту же лужайку у искусственного водоема.

– Эта тупая полиция никогда ничего не выяснит, – заявил Терри. – Я чего опасаюсь: они ведь могут установить, что это был несчастный случай!

– Всё и выглядело как несчастный случай, – развела руками Алиса.

– Я так и понял. Как доказать, что на самом деле произошло убийство?

– А почему ты думаешь… – начала было Тоня, но Терри нетерпеливо перебил ее:

– Не верю я в случайности и совпадения! Помните предсказание Элеоноры? Ну, ту часть, где говорилось про открытые ямы, в которых кто-то живет… уж и не помню, как она это чудо обозвала…

– «Дух, чье имя под запретом», – напомнила Алиса. – Только, боюсь, это всего лишь риторическая фигура…

– Слова Элеоноры не так уж бессмысленны, как казалось поначалу. Открытая яма – это колодец, вне всякого сомнения, – с жаром заговорил Терри. – А дух этот?.. Почему его имя под запретом?

– Меня смущает другое, – нахмурилась Тоня. – Если Элеонора предвидела скорую гибель мистера Кеннера, то почему не адресовала предсказание ему? Почему обратилась… к рыбам?

– Она и лосося из его тарелки утянула, – заметил Терри. – Снова рыба! Наверное, это что-то да значит, но пока непонятно. Ладно! Расскажите, как всё произошло…

– Мистер Камминг собирался показать нам свои розы, когда мы услышали какой-то странный лязг. А потом мистер Кеннер вышел из дверей прачечной…

– Что само по себе странно, – заметил Терри. – Ну, что мистеру Кеннеру понадобилось в прачечной?

– Он сразу посмотрел на окна второго этажа; похоже, увидел что-то в одном из них, испугался и поспешно зашагал к дальней стене внутреннего дворика. К той самой стене, возле которой, как оказалось, был колодец… Всё произошло так быстро… Мистер Кеннер внезапно взмахнул руками, вскрикнул и… исчез. Издалека на первый взгляд бортик колодца ничем не отличается от бордюра любой из клумб, так что если не знать, что он там есть, да еще и засмотреться на что-то, находящееся совсем в другой стороне, – несчастный случай вполне вероятен. Знал о колодце мистер Кеннер?

– Еще бы, – мрачно кивнул Терри. – Он у нас бывал так часто, что, наверное, изучил каждый камень в замке и ориентировался здесь лучше дяди Роджера. А что он увидел в окне, интересно? Физиономию ночного воришки, быть может? Или кого-то, кто никак не мог находиться в замке, а тем не менее именно его лицо маячило в окне? Что, если тот русский художник, который посетил нас вчера… помните, мисс Элис, я упоминал о нем?.. Что, если он спрятался где-нибудь в замке…

– Русский художник? – Алиса и Тоня встревоженно переглянулись.

– Ах да, вы ведь тоже из России. Да, русский он… зовут Бэзил… Вазили Смирнофф.

– Такой высокий, худощавый блондин? – не удержалась Тоня.

– Ну да, – подтвердил Терри. – Вы что, его знаете?

– Все русские художники похожи друг на друга как две капли воды, – вздохнула Тоня. – Василий Смирнов, говоришь?

– Так нам представил его мистер Кеннер.

– Ну, допустим… а что такого примечательного было в поведении русского художника, что ты включил его в список подозреваемых, несмотря на его видимое отсутствие? – осведомилась Алиса.

– Вчера после обеда я заглянул в библиотеку, – заговорщически понизив голос, сообщил Терри, – и увидел, как этот тип нахально измеряет и фотографирует «Девчонку, уставившуюся на желуди», то есть библиотечную Мэри. Он явно прислушивался, не идет ли кто, и я не стал ему мешать, – Терри поморщился, и сестры легко догадались о причинах этого «невмешательства». – Подумаешь… Тогда я и не придал этому особого значения, но потом… обнаружил подпись в углу картины – «Енох Арден», – и заподозрил неладное.

– Думаешь, он до сих пор прячется где-то в замке? – спросила Алиса.

– Почему бы и нет? Потайных уголков у нас предостаточно. А это окно, на которое смотрел мистер Кеннер, когда вышел из прачечной… вы можете показать мне, какое из окон это было?

– Конечно, – сказала Алиса. – Там еще за стеклом виднелась мягкая игрушка, и я подумала, не твоя ли это комната…

– Мягкая игрушка? – в необычайном волнении переспросил Терри; глаза его расширились от изумления. – Заяц?

– Возможно, и заяц… издалека трудно было разглядеть, что за зверь там сидит. Успокойся, сядь… да что такое?

Но Терри, всё более волнуясь, встал со скамейки и обратил взгляд в сторону замка, как будто намереваясь немедленно бежать туда.

– Я же говорил! – выпалил он, потрясая сжатыми кулаками. – Та самая комната! Отличное место, чтобы спрятаться! И он, может быть, всё еще там… когда бы он сумел ускользнуть, если тут всё время шныряли полицейские? Да он теперь там до ночи просидит…

– Постой, – Алиса взяла мальчика за руку и заставила вновь присесть на скамейку. – Расскажи сначала, что там за комната такая?

– Обычная потайная комната, – объяснил Терри. – Она находится рядом с кабинетом дяди Роджера, вход в нее скрыт гобеленом, – всё в лучших традициях средневековых замков. Дядя Роджер скрывал ее от всех, даже от меня. Но в один прекрасный уик-энд, когда у нас был невероятный наплыв гостей, во время традиционной прогулки к дядюшкиной гордости – розам на заднем дворе, – кто-то из гостей вдруг воскликнул: «Что я вижу! Вон там, в окне у вас не Венера ли Признадурская? (Я не поручусь за фамилию, но вроде бы гость назвал ее именно так). И все сразу посмотрели на окно, куда указывал воодушевленный гость… кстати сказать, такой же сумасшедший коллекционер, как и дядя Роджер, вот разве что сдвинут исключительно на скульптуре, а к живописи равнодушен. Лорд Давентри. В окне действительно маячила жуткая безрукая дамочка, но никого, кроме лорда Давентри, это обстоятельство не взволновало.

Дядя Роджер повел себя странно. Он как будто не слышал прозрачных намеков лорда Давентри, желавшего разглядеть поближе «такой шедевр», и постарался перевести разговор на другую тему… а ведь обычно дядюшка не упускает случая продемонстрировать свои трофеи всяким ценителям. Я заподозрил, что с безрукой леди что-то нечисто, и тем же вечером решил осмотреть ее втайне от дядюшки, но… не смог найти комнату на втором этаже, где у окна стояла бы статуя. Это озадачило меня, но ненадолго: произведя нехитрые вычисления, я пришел к выводу, что рядом с кабинетом дяди Роджера есть помещение, в которое не проникнешь обычным путем, со стороны коридора. «Значит, вход следует искать где-то в кабинете дяди», – подумал я. Ну, я же знаю, что в замках потайные двери бывают, как правило, в кабинетах… И точно, вход в секретную комнату обнаружился за гобеленом. Улучив момент, я проник туда, но в самой комнате, вопреки моим ожиданиям, ничего интересного не оказалось. У окна стояла эта мраморная Венера, вот и всё. И совершенно непонятно, почему дядя Роджер так тщательно скрывал ее от посторонних глаз. Я попробовал найти в статуе тайник, но не слишком преуспел в этом – безрукая леди казалась цельным куском мрамора, придраться не к чему. Раздосадованный, я решил сыграть с дядей маленькую шутку: отодвинул статую от окна, а на подоконник посадил своего старого зайца. Хотел посмотреть на реакцию дядюшки. Но, по-моему, он так ничего и не заметил. Прошло уже несколько месяцев, а он мне ни слова не сказал насчет зайца, и не убрал его, и статую не водворил на место… в общем, ведет себя, как будто так и надо! Ладно, ладно, это всё не так уж важно… скрывается ли в комнате таинственный преступник, вот что надо выяснить.

Терри встал со скамейки и огляделся; следом поднялась и Тоня.

– Что это ты удумал? – поинтересовалась она.

– Как что? – удивился Терри. – Надо проверить потайную комнату.

– А если подозрительный тип всё еще там? – осадила его Алиса.

– Прекрасно! Тут-то мы его и накроем! У вас есть оружие? – потирая руки, осведомился Терри.

Сестры растерянно переглянулись.

– Лучше всего пистолет, – размышлял Терри. И, не дожидаясь ответа, быстро проговорил: – У меня есть, он хотя и игрушечный, но с виду ничем не отличается от настоящего. Захватим его.

– Мне определенно не нравится эта идея, – объявила Алиса.

– Почему? Конечно, если с пистолетом буду бегать я, то любой догадается, что это игрушка, но если его возьмете в руки вы, мисс Элис, то будете выглядеть вполне убедительно.

– Я имею в виду вообще всю эту затею с вылазкой в потайную комнату, – пояснила Алиса. – Задержанием преступников должна заниматься полиция.

– Полиции сейчас здесь нет, и бог знает, когда она еще появится, и появится ли вообще, – нахмурившись, возразил Терри. – Это раз. Во-вторых, дядя Роджер меня прибьет, если я расскажу полицейским о потайной комнате. Он очень тщательно оберегает эту тайну от посторонних. Вам я рассказал, но больше ни-ко-му, – для пущей убедительности Терри приложил палец к губам. – Однако если там скрывается убийца…

– Так, стоп, – нетерпеливо взмахнула руками Алиса. – Мы вообще-то говорили о ночном воришке. Какой еще убийца? Неужели ты думаешь, что кто-то мог убить мистера Кеннера, находясь при этом в потайной комнате? Я еще понимаю, если бы окно было открыто… а так…

– Как вообще кто-то мог убить мистера Кеннера? – прибавила Тоня. – Мы же всё видели собственными глазами… он просто споткнулся и упал в колодец.

– Но я не верю в несчастный случай! – в отчаянии проговорил Терри. – Хотя и не могу объяснить то, что произошло…

– Идемте! – встряхнула головой Тоня. – Не хватало еще упустить злодея из-за собственной нерешительности и дурацких сомнений. Пистолет возьму я. На этот раз этот негодяй от нас не уйдет! – Тоня мстительно улыбнулась, вспомнив неудачную погоню за Петькой Зайцевым на Бейкер-стрит. Но тут же прибавила с сожалением: – Правда, не думаю, что он всё еще прячется в той комнате… Но то, что он там был, – это точно. Днем я разыскивала мисс Клей и слышала странное пение, доносившееся как будто из кабинета мистера Камминга. Хотя в самом кабинете не было ни души! Но если рядом находится потайная комната, то это меняет дело.

Глава 10

Потайная комната

От этого рассказа Терри пришел в восторг, а Алиса – в ужас. Сразу же отпала необходимость в дальнейшем обсуждении целесообразности облавы, и уже четверть часа спустя команда юных сыщиков-любителей, вооруженная игрушечным пистолетом, дубинкой, замаскированной под трость, а также газовым баллончиком, вплотную подошла к дверям кабинета мистера Камминга. Беспокойно оглянувшись по сторонам, приложив ухо к двери и даже заглянув в замочную скважину, Терри решительно повернул дверную ручку. Он зашел внутрь, опираясь на трость для пущей уверенности, а следом проскользнули Тоня с Алисой, сжимая в руках каждая свое оружие.

Кабинет, разумеется, был пуст. Терри, не останавливаясь, стремительно, словно не желая предоставить затаившемуся в укрытии злодею ни единого шанса успеть среагировать на подозрительный шум по соседству, метнулся к старинному канделябру, украшавшему стену рядом с гобеленом, и рывком сдвинул его в сторону. Гобелен с легким скрежетом начал подниматься – оказалось, это была всего лишь декорация, за которой скрывалась небольшая дверь, не слишком успешно замаскированная под стену. Терри подбежал к другому канделябру, расположенному с другой стороны гобелена, симметрично к первому, а затем сдвинул в сторону и его. Раздался легкий щелчок, и только, не произошло больше никаких видимых изменений. Но Терри знал, что теперь дверь не сдерживают никакие замки и засовы, и ее можно открыть с полпинка. И мальчик с торжествующим воплем набросился на дверь, так что она, распахнувшись, с грохотом ударилась о стену. Тоня, не мешкая, издала воинственный индейский клич и ворвалась в маленькую потайную комнату, держа пистолет наготове, словно ковбой в вестерне. Алиса на мгновение зажмурилась, а затем, спохватившись, устыдилась своего малодушия и кинулась к порогу таинственной комнаты, сжимая в руке газовый баллончик. Но на пороге, чуть не столкнувшись с Терри, остановилась, с недоумением взирая на открывшуюся ее взору картину.

На подоконнике, подсвечиваемый лучами заходящего солнца, сидел печально склонивший голову плюшевый заяц в синем комбинезончике. Тоня стояла посреди комнаты, нацелив игрушечный пистолет прямо на несчастного зайца, и выглядела весьма комично. Осознав, что в комнате никого нет, девушка медленно опустила пистолет и растерянно огляделась.

Комната шириной около семи футов (сущий пустяк по сравнению с прочими, гораздо более просторными помещениями Даркуотера) была почти пуста. Из мебели здесь был только стоявший у стены напротив двери темно-коричневый диванчик, набитый конским волосом, а у противоположной стены красовалась статуя мраморной Венеры, обильно запорошенная пылью. Ремонт здесь, похоже, делали всего лишь несколько лет назад, и стены украшали желтые обои в цветочек, а пол был покрыт разлинованным в виде шахматных клеток линолеумом, что опять-таки отличало потайную комнату от других помещений замка, в отделке которых преобладали дубовые панели и старый добрый паркет.

Терри подбежал к окну и выглянул в него. И тут же отпрянул, поскольку ему показалось, что между балясин маленького балкончика мелькнула какая-то тень.

– Ерунда! Наверное, птица, – успокоил он себя и вновь подошел к окну.

Отсюда можно было увидеть заброшенный колодец, полускрытый розовыми кустами. Во внутреннем дворе не было как будто ни души, но, приглядевшись, Терри заметил, что знаменитые дядюшкины розы сорта Маргарет Меррил слегка колеблются, словно на ветру, в то время как соседние розовые кусты остаются неподвижными. Однако уже в следующее мгновение подозрительное колебание прекратилось, и вновь Терри не мог поручиться, что ему не привиделось это движение, ведь он так желал обнаружить загадочного преступника, что вполне мог стать жертвой зрительного самообмана.

– Там прячется этот ваш частный детектив, – уверенно вынесла вердикт Алиса, узнав о сомнениях Терри. – Пусть его. Надо как следует осмотреть комнату – может, найдем какие-нибудь улики. И побыстрее, пока в кабинет не вошел кто-нибудь.

Терри, высунув руку за дверь, повернул канделябр, и гобелен с легким шелестом опустился вниз, скрывая дверной проем от посторонних глаз.

– Теперь можно искать улики, – с удовлетворением промолвил мальчик.

Он отошел от двери и внимательно осмотрел мраморную статую и диванчик у стены. Затем перевел взгляд на пол.

– Кто-то вытер здесь пыль! – торжествующим шепотом произнес Терри. – Смотрите, на полу пыли почти нет!

– Прислуга? – предположила Алиса.

– Нет, не она, – помотал головой Терри. – Прислуге о тайнике ничего не известно, а даже если бы и было известно, то не сомневайтесь: Марта тщательно вымыла бы пол, не оставив таких огромных островков пыли в углах, а также непременно протерла бы статую, и по зайцу прошлась бы выбивалкой для ковров!

– Тогда, может, мистер Камминг? – выдвинула версию Тоня. Кто-то же здесь должен прибираться, в конце-то концов!

– А как же статуя? – возразил Терри, вновь показывая себя отменным знатоком психологии. – Вы что же, думаете, дядюшка вытер бы пыль на полу, а свою ненаглядную статую проигнорировал бы? Скорее уж наоборот! По всей видимости, дядя сюда давно не заглядывал, а значит… значит, здесь недавно побывал преступник, и никто другой! И замел свои следы в буквальном смысле слова… Вот свинство, доложу я вам!

Дальнейший поиск улик ни к чему не привел, и команда юных сыщиков-любителей была вынуждена покинуть потайную комнату с пустыми руками. Глядя, как Терри приводит в действие секретные механизмы, скрывавшие комнату от посторонних глаз, Тоня невольно спросила себя, не сон ли всё это.

– Ну надо же: канделябры, гобелен, потайная комната, – покачала головой Тоня, бросив прощальный взгляд на кабинет мистера Камминга. – Как в сказке!

– Наш замок не блещет оригинальностью, а? – сказал Терри. – Ну, а чего вы ждали? Старье оно и есть старье.

Поднявшись в свою комнату, Тоня с Алисой покормили Шерлоуха, который был не слишком доволен, что его так надолго оставили совсем одного, и отчитал хозяек, по своему обыкновению, гневной обличительной речью, а затем решительно распахнул дверь, с силой толкнув ее обеими лапами, и эхо, отразившись от высоких сводов замка, разнесло вдоль соседних покоев печальную, протяжную песнь о том, как тяжела кошачья доля и как невыносимо вечное людское пренебрежение…

Одна из выходивших в коридор дверей незамедлительно отворилась, и на пороге возникла Кассандра.

– Бедная киска! Кто тебя обидел? – всплеснув руками, воскликнула она, и Алиса, узнав цитату из рассказа Джерома К. Джерома, подумала, что мисс Клей удивляет ее всё больше и больше.

– Мы не слишком радивые хозяйки в этот уик-энд, – вздохнула Тоня. – Шерли, прости… пойдем.

– Чем же вы занимались? – полюбопытствовала Кассандра, слегка склонив голову набок. – Я столько раз стучалась к вам в комнату, а вас всё не было. И только это бедное создание отвечало мне… – она кивнула в сторону Шерлоуха.

– Да так… всё замок осматривали, – беспечно ответила Тоня. – Конечно, посетить картинную галерею мистера Камминга теперь нечего и думать, – с сожалением прибавила она.

– Что творится с Роджером! – покачала головой Кассандра. – Он сам на себя не похож. И все, решительно все закрылись в своих комнатах! Мне даже поговорить не с кем!

И почти весь вечер Тоня с Алисой развлекали беседой мисс Клей, которая старательно избегала любых упоминаний о трагической гибели мистера Кеннера. Когда же наконец сестры остались одни, стрелки на старинных напольных часах приближались к десяти.

– Такое ощущение, будто из меня вычерпали всю энергию, – пожаловалась Тоня сестре. – Просто голова кругом идет от болтовни Кассандры. Я и половины не усвоила из того, что она говорила.

– А там и усваивать нечего – обычные светские сплетни, приправленные историей кинематографической карьеры мисс Клей, – отозвалась Алиса, рассеянно гладя Шерлоуха, заснувшего на ее коленях. – Как ты думаешь, Петька Зайцев действительно побывал здесь или это просто совпадение? – задала она наконец вопрос, уже очень долгое время занимавший ее мысли.

– Утверждать наверняка ничего нельзя, – ответила Тоня, – мы ведь даже не уверены, что на Бейкер-стрит видели именно Петьку. Здесь мы его и вовсе не видели. Мало ли на свете высоких, худощавых блондинов, являющихся по совместительству еще и «русскими художниками»? Но этот его странный интерес к портрету, написанному тем же неизвестным художником, что и наша «Иоанна Палачиди»… которая, впрочем, уже давно не наша… Я не верю в такие совпадения!

– Ну, в жизни чего только не бывает. Мы сами оказались в замке Даркуотер по чистой случайности, – пожала плечами Алиса.

– Иногда я и в этом сомневаюсь, – задумчиво произнесла Тоня. – Основная же версия у меня такая: Петька каким-то образом разнюхал, что его «Ивонн» не одинока в этом мире, и что у нее есть, по крайней мере, одна сестрица. Возможно, узнал и что-то еще (интересно что?), в результате прибыл в Англию (на какие шиши – меня не спрашивай) и посетил замок Даркуотер. Судя по его действиям в библиотеке, он собирается сделать копию «Дамы с желудями» (знать бы зачем). Как видишь, вопросов пока что больше, чем ответов.

– Твоя версия не объясняет внезапную гибель мистера Кеннера, – заметила Алиса.

– Н-ну… возможно, дело было так: Петька забрался в потайную комнату и произвел при этом страшный шум…

– Когда мы с Терри проникли в потайную комнату, то никакого особенного шума не произвели, – напомнила ей Алиса. – Старинный механизм скрежетал едва слышно.

– Но это же Петька, – отмахнулась Тоня. – Так или иначе, мистер Кеннер понял, что в потайной комнате кто-то есть…

– А разве мистер Кеннер знал о потайной комнате?

– Надо у Терри спросить. Как ни крути, получается, что мистер Кеннер упал в колодец по неосторожности, – в голосе Тони явственно послышалось сомнение. – В его гибели как будто нет никакого смысла.

– Или мы просто многого не понимаем. Знаешь, у меня голова что-то плохо соображает сейчас, – сказала Алиса. – Ляжем спать пораньше, а завтра подумаем еще…

Завтрак в замке Даркуотер прошел в ничего не значащих разговорах на нейтральные темы, перемежаемых неловким молчанием. Кассандра вспоминала свою заглавную роль в фильме «Притормози у светофора». Ричард Бэкон, обращаясь к сестрам, выказывал сожаление по поводу того, что их пребывание в замке было омрачено трагическим несчастным случаем. Сей галантный кавалер так сильно сокрушался, что можно было подумать, будто он этот несчастный случай и организовал, а теперь извиняется перед «милыми дамами». Ирен Бэкон, верная своей натуре, была сердита на весь мир и ни с кем не разговаривала. Бродячая поэтесса Элеонора и вовсе отсутствовала.

Роджер Камминг к завтраку спустился, но был молчалив и казался рассеянным более обыкновенного. Терри иногда бросал на него взгляды, исполненные немой мольбы, но дядюшка не замечал ничего. В конце концов мальчик не выдержал, вскочил и бросился прочь из столовой. Алиса торопливо поднялась, поспешила следом за ним и догнала его уже в холле.

– Терри, постой! Что случилось?

– Дядя Роджер еще никогда таким не был, – хмуро пояснил Терри. – Он так накричал на меня вчера, когда я хотел с ним поговорить! В него словно сам дьявол вселился…

– Он расстроен, это естественно, – сказала Алиса. – Сейчас ему лучше побыть одному.

– Я его никогда таким не видел, – покачал головой Терри. – Я даже не решаюсь повторить, что он сказал мне вчера. Дядя был явно не в себе: покраснел, как рак, кричал, смотрел на меня безумным взглядом. А ведь он не был особенно привязан к мистеру Кеннеру…

– Вот как? – удивилась Алиса.

– Дядю и мистера Кеннера связывал «старый школьный галстук», как говорится, и, возможно, когда-то они дружили, но в последнее время их отношения становились всё более натянутыми. Я это чувствовал. Не знаю, в чем тут дело, могу только предположить, что они не поделили какую-то картину, ведь оба они страстные коллекционеры живописи, черт бы ее…

– Интересно, – задумчиво произнесла Алиса.

– Надеюсь, дядю Роджера вы не подозреваете? – пытливо взглянул на нее Терри. – Для этого нет никаких оснований, уверяю вас! Даже если у них и были какие-то разногласия из-за картин, то тут, скорее, мистер Кеннер мог бы иметь зуб на дядюшку, ведь дядя Роджер гораздо более преуспел в коллекционировании редких и ужасающе дорогих полотен…

– Так или иначе, всё крутится вокруг картин, – пробормотала Алиса. – А когда появилась в замке та картина, что висит на стене в библиотеке, не помнишь?

– Мэри? Да она всегда висела в библиотеке, сколько я себя помню!

– Почему она висит в библиотеке, отдельно от остальных? Может быть, у мистера Камминга к ней какое-то особенное отношение?

– Да у дяди Роджера особенное отношение, по крайней мере, к каждой новой картине, – махнул рукой Терри. – Не сказал бы, что он так уж выделяет библиотечную Мэри среди прочих… Хотя… он как-то раз хотел мне рассказать о ней что-то «интересное», по его словам… но я и слушать не стал.

– Вот это ты зря, – покачала головой Алиса. – Это действительно могло оказаться важным. Все-таки картиной интересовался предполагаемый преступник, и надо бы выяснить почему.

– Кто же мог предвидеть такой поворот событий, – вздохнул Терри. – Но я обещаю исправиться и при случае непременно расспрошу дядю об истории Мэри, – тут мальчик помрачнел, вспомнив, очевидно, о прескверном настроении своего дядюшки, и прибавил: – Как только он придет в себя, разумеется.

– А скажи мне вот еще что… – Алиса немного помедлила, прежде чем задать следующий вопрос. – Мистер Кеннер знал о потайной комнате?

– Думаю, да, – ответил юный мистер Майлсток. – Они как-то с дядей Роджером вспоминали школьные годы и то, как проводили каникулы в замке Даркуотер. «Исследовали все тайны старого замка», – так выразился дядя Роджер. А что тут исследовать-то, кроме потайной комнаты? Эх, и весело им, наверное, было вдвоем, – вздохнул Терри и с нескрываемой печалью посмотрел на Алису. – А вы с кузиной уезжаете сегодня, да?

– Да, после обеда, – с явным сожалением подтвердила Алиса.

– А как же наше расследование?

– По-моему, мы сделали всё, что могли. Теперь вся надежда на полицию.

– Тогда пиши пропало, – мрачно изрек Терри. – Хотя я и сам пока не знаю, в каком направлении двигаться дальше. В потайной комнате никаких улик нет. Нет даже отпечатков пальцев.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Алиса.

– Я сегодня ночью предпринял еще одну вылазку в потайную комнату, – заговорщически понизив голос, сообщил Терри. – У меня же есть «набор юного детектива», мне его дядя Роджер подарил на день рождения. Пистолет из этого набора вы уже видели, он же совсем как настоящий, правда? А еще там есть лупа, блокнот для классификации улик и подозреваемых, фонарик, и даже набор для снятия отпечатков пальцев…

– Здорово! – восхитилась Алиса, пожалевшая в эту минуту, что у нее в детстве не было столь интересной игрушки.

– Вот с этим-то набором и с фонариком я пробрался в потайную комнату, чтобы снять отпечатки пальцев, – продолжал Терри. – Да что толку? Там только мои отпечатки да дяди Роджера.

– А с канделябров ты пробовал снять отпечатки? – спросила Алиса.

– В первую очередь, – с достоинством ответствовал Терри. – Там есть четкий отпечаток большого пальца – мой, а остальное всё смазано. Я же сам вчера всё смазал, когда поворачивал канделябр, – с досадой прибавил он. – И теперь уже ничего не поделаешь.

Дверь столовой распахнулась, и в холл вышла Ирен. Терри придал лицу равнодушное выражение и стал подниматься по лестнице, направляясь, как видно, в свою комнату, а Алиса вернулась в столовую, чтобы продолжить прерванный завтрак.

Глава 11

Загадка Теннисона

Отбывая в Лондон, Тоня с Алисой чувствовали некоторую растерянность. Импровизированное расследование, едва успев начаться, зашло в тупик, и ничто не указывало на то, что эта история будет иметь хоть какое-то продолжение. Разумеется, через несколько дней проведут дознание, куда их непременно пригласят как свидетелей, но и без всяких пророчеств Элеоноры нетрудно предугадать, какой вердикт вынесут присяжные. «У нас нет никаких улик», – сказал Терри, и это была правда.

А к завтрашнему выставочному дню им предстояло еще заполнить массу анкет для Шерлоуха. Анкеты номинации «Кот-путешественник», помимо традиционных вопросов, предлагали и довольно специфические, такие как: «Когда уважаемый конкурсант впервые отправился в путешествие?» и «На каких транспортных средствах довелось путешествовать вашему питомцу?»

«Самолет, автомобиль, поезд пассажирский, электропоезд, трамвай, троллейбус, автобус, катер, судно на подводных крыльях, судно на воздушной подушке, вертолет, мотоцикл…» – вдохновенно перечисляла Тоня, устроившись за столиком в гостиничном номере.

– Не волнуйся, Шерли, – обернулась она к мирно посапывающему конкурсанту, который при звуках ее голоса тотчас же открыл глаза. – Вот выиграем приз – и непременно наверстаем упущенное. По крайней мере, дебютную прогулку на катере я тебе обещаю.

По виду Шерлоуха было ясно, что он предпочел бы так или иначе уклониться от загадочного дебюта.

Алиса была отстранена от заполнения анкет как «чересчур правдивая и лишенная фантазии».

– Ты лучше теннисоновские стихи о путешествии попробуй расшифровать, – сказала Тоня, – а с путешествиями Шерлоуха я уж как-нибудь сама справлюсь.

В других обстоятельствах Алиса, возможно, стала бы возражать, но ей и самой не терпелось приняться за расшифровку загадочного текста, и потому, усевшись напротив сестры, девушка стала сосредоточенно изучать сфотографированную страницу со стихами Теннисона. После длительного раздумья она взяла блокнот и выписала в него подчеркнутые слова из стихотворения.

– Тонь, посмотри, – обратилась она к сестре. – Получается вполне связное сообщение, даже рифмованное! Только все артикли опущены, что придает посланию некую неопределенность, но я уверена, это тоже не случайно…

Тоня отложила анкету, взяла в руки блокнот и внимательно прочитала составленное из подчеркнутых букв сообщение:

We on Lady's-head light

Of new green of night.

Gain.

– «Мы на», «голова Леди», «свет», «новой зелени ночи», «польза», – перевела она. – Да уж, связный текст, ничего не скажешь!

– Я думаю, light в данном контексте следует переводить как «маяк», – задумчиво проговорила Алиса. – А Lady's-head, скорее всего, его название. Какой-нибудь Ледихэдский маяк. «Мы на Ледихэдском маяке…»

– На Ледихэдском маяке,

в зеленом новом огоньке,

как только час ночной придет…

Иди! Тебя награда ждет! –

Озорно сверкнув глазами, продекламировала Тоня. – Извини, не смогла удержаться. Всё это звучит довольно забавно, но совершенно невнятно, по-моему. Ну что это, скажи на милость, за «новый зеленый» такой? Луч света в ночи? А Gain – выбивается из ритма. Возможно, это подпись?

– Да, выглядит именно как подпись, – согласилась Алиса. – Это прозвище шифровальщика, или, может быть, его фамилия созвучна этому слову. Пока у меня складывается смутное ощущение, что первая строчка – указание места, а вторая – указание времени. Lady's-head может оказаться названием мыса, где стоит маяк, или названием самого маяка. Жаль, у нас с собой только карта Лондона! Подробнейшая карта Англии была бы сейчас как нельзя более кстати.

– Давай-ка заглянем в «Хэрродс»7, так несправедливо обойденный нашим вниманием, – шутливо предложила Тоня. – Вот там точно есть всё, что душе угодно. Хотя цены, конечно… Но вдруг мы попадем на распродажу?

– Будь же серьезнее, – осадила ее сестра. – Меня вторая строчка сбивает с толку. «Мы… там, где на голове Леди… свет новой зелени ночи…»

– Уи он ледис хэд лайт оф нью Грин оф найт! – медленно повторила Тоня. – Гейн! Ума не приложу, что всё это значит.

И Тоня с чувством выполненного долга вернулась к своим анкетам.

Поломав голову еще минут пятнадцать, Алиса догадалась записать подчеркнутые слова в столбик. И вот тогда-то она заметила, что первые буквы этих слов складываются в таинственное Wollongong, пробудившее у девушки какое-то смутное воспоминание. Вроде бы есть город с таким названием…

– Вуллонгонг! – вслух произнесла Алиса.

– Что?! – вскричала Тоня. Глаза ее расширились от изумления.

– Знаешь, я уже начинаю привыкать к тому, что все свидетели, как один, услышав на первый взгляд невинное упоминание о картине, внезапно меняются в лице и с возгласом «что?!» куда-то несутся, – заметила Алиса. – Надеюсь, ты так делать не будешь? К тому же, заметь, здесь речь идет совсем не о картине, это, скорее всего, какое-то географическое название…

– С ума сойти! – выдохнула Тоня.

– Сойдешь тут с вами, – пожала плечами Алиса. – И ты, Брут!.. Может, всё-таки расскажешь мне, в чём дело?

– Тоже довольно странное происшествие, – сказала Тоня. – И я, кажется, уже упоминала о нем. Помнишь, когда ты направилась на поиски Терри, чтобы расспросить его о странных событиях, творящихся в замке, я разыскивала мисс Клей. В комнате ее не было, а Ирен Бэкон сообщила мне, что Кассандра собиралась заглянуть в кабинет мистера Камминга. Туда-то я и направилась. Постучала в дверь, но никто не отозвался. И тогда я повернула ручку и вошла… – Тоня внезапно зажмурилась.

– Ну, и что там произошло? – нетерпеливо вопрошала Алиса.

– Кабинет был пуст, – продолжала Тоня. – Я осмотрелась кругом и уже собиралась было выйти, как вдруг услышала за своей спиной какое-то странное хрипение, шипение, а вслед за этим послышалась песня, исполняемая немного жутковатым, словно бы механическим голосом. Я даже вздрогнула от неожиданности. Но, оглядевшись, не заметила ничего, что могло бы производить все эти звуки. Казалось, играл граммофон; во всяком случае, шипение было очень похоже на звук, издаваемый при проигрывании старой пластинки. Только этот звук был намного громче.

– Да, жутковато, – поежилась Алиса. – Ты так и не нашла источник шума?

– Нет! Но теперь я думаю, что песенка слышалась из потайной комнаты. Звук шел как раз с той стороны, где вход в нее. Вероятно, даже дверь в эту комнату была открыта, вот почему я так четко всё слышала… но когда я думаю о такой возможности, у меня просто мурашки ползут! В любую минуту из-за гобелена мог появиться преступник, и тогда… не знаю, что было бы.

– Мы ввязались в довольно опасную игру, – слегка побледнев, произнесла Алиса. – Тебе следовало сразу же рассказать мне всё.

– Я тогда еще не думала, что это так уж важно. Но когда мы оказались в потайной комнате вместе с Терри, я внимательно оглядела всё вокруг. Никакого граммофона не было. Возможно, песенку распевал преступник? Но голос очень уж странный, неживой какой-то, бесстрастный и монотонный, как у робота.

– Я невольно сейчас возвращаюсь мыслями к тому загадочному металлическому лязгу, – нахмурилась Алиса. – Слишком много в этом деле всяких механических звуков намешано, неспроста это. И мне показалось, что мистер Камминг догадывается о возможном источнике этого звука. Он много о чём догадывается, однако вызвать его на откровенность довольно трудно. И вообще он странно себя вел. Но продолжай. Что за песенка была, ты расслышала какие-нибудь слова?

– Расслышала, в том-то всё и дело! – воскликнула Тоня. – Это была песенка об этом самом Вуллонгонге. «It's a long, long way to Wollongong…» и так далее. Я даже перевела ее на русский, вот послушай:

Долог путь до Вуллонгонга –

Сушей не дойти.

В том краю живет девчонка –

Краше не найти.

Пикадилли, до свиданья,

Чаринг-кросс, прощай!

На рассвете улетаю

В тот далекий край!

– Ничего себе! – заволновалась Алиса. – Выходит, мы расшифровали Теннисона верно, вот что главное. Но я думаю, что и сам текст сообщения несет в себе какую-то смысловую нагрузку, не зря же именно это стихотворение – «The Voyage» – было выбрано для составления шифра. И уж очень складно звучит послание, пускай даже и с опущенными артиклями… Осталось только выяснить, где находится этот таинственный Вуллонгонг. В Азии, быть может? Похоже на название азиатского города.

– Посмотришь? Уж очень интересно…

– А где ты разыскала потом Кассандру? – спросила у сестры Алиса, достав из сумочки мобильный телефон. – Информация о том, что она в кабинете мистера Камминга, не подтвердилась. Так где же она была?

– Послушав песенку о Вуллонгонге, я вышла из кабинета мистера Камминга, спустилась в холл, потом поднялась наверх и вновь постучала в дверь комнаты мисс Клей, – ответила Тоня. – И на сей раз она откликнулась! А вот где она была до этого, не знаю, не спрашивала… Ну, что там?

– Погоди, – Алиса, нахмурив брови, вглядывалась в дисплей мобильного телефона. – Так, Вуллонгонг… Есть! «Город на юго-востоке Австралии…» Вот видишь, Австралии, оказывается! «Штат Новый Южный Уэльс. Население 269 тыс. жителей (по данным на 2007 г.) Черная и цветная металлургия, нефтеперерабатывающая, пищевая промышленность. Добыча каменного угля».

– Опять Австралия выплыла, – задумчиво проговорила Тоня. – Мистика какая-то…

– Вот и карта! – объявила Алиса. – Посмотри-ка, Вуллонгонг находится в восьмидесяти километрах к югу от Сиднея, на скалистом побережье, – значит, там могут быть и маяки! «Название на языке аборигенов означает «шум моря». Седьмой по величине город в Австралии. Административный, коммерческий, культурный и промышленный центр. Первые поселенцы появились в 1815 году, угольная промышленность развивается с 1849 года. Великолепные пляжи, небольшие рыбачьи бухты…

Живописную деревушку Остинмер, расположенную на морском побережье, называют австралийским Корнуоллом. Это настоящий рай для любителей серфинга. На краю волнореза Бельморской бухты расположен уникальный железный маяк, построенный в 1872 году и открытый для посещений в выходные и праздничные дни…» Может, это тот самый маяк? Ничего нельзя исключать. «Художественная галерея Вуллонгонга… Парк Рододендронов на Маунт-Плезент, Ботанический сад, Иллаварский исторический музей, устроенный в самом первом почтовом отделении города и включающий в себя комнаты, обставленные в викторианском стиле, мастерские, кузницу и другие интересные экспонаты…» А вот и фотографии! Ты только посмотри, какое здесь море! А скалы! А попугаи! Местные жители… вот ведь счастливые, хотя, наверное, изо дня в день наблюдая такую красоту, они разучились ее ценить! На этом фото туристы… ну, это совсем другое дело, видишь, какие у них радостные лица?

– Я хочу поехать туда, – наконец произнесла Тоня. – И всё равно мне, связано это с преступлением, совершенным в Даркуотере, или еще с какой другой тайной… Любая тайна подойдет! Я просто не могу устоять перед такой красотой!

– А я, думаешь, могу? Но что же делать… сейчас мы не можем позволить себе поездку в Австралию… вот только если мы завтра победим на выставке в нашей номинации «Кот-путешественник» и получим главный приз… Но согласись, это было бы слишком невероятным везением. Слышишь, Шерли? – обернулась Алиса к задремавшему было коту. – Всё в твоих лапах, как говорится!

***

В понедельник после обеда Тоня сидела в гостиничном номере, глядя в окно на Шератонскую парковую башню, и вспоминала события утра с чувством непреходящего изумления.

«Как жаль, что у нас с собой не было видеокамеры, – подумала она. – Фотографии – это все-таки немножко не то. И как жаль, что всё закончилось так быстро…»

События в этот день сменяли одно другое, как в калейдоскопе. Утром к гостинице подъехала Кассандра в машине с личным шофером и, не желая слушать никаких возражений, отвезла Тоню, Алису и Шерлоуха в салон красоты «Хвост Феникса». Сотрудница салона Саломея Рэмпбелл и впрямь оказалась превосходным стилистом. Не прошло и получаса, как Шерлоух преобразился до неузнаваемости. Саломея искусно подчеркнула его сходство с рысью, сделав акценты в виде кисточек на ушах, еще больше выделила полосочки на мордочке и лапах, столь характерные для окраса тебби-пойнт; подобрала аксессуары в тон голубым глазам Шерли. К десяти утра благородных кровей кот, облаченный в черную жилетку с голубой оторочкой, в сдвинутой набекрень миниатюрной шляпе с пером, которая каким-то чудом удерживалась на его голове и не закрывала при этом ушей с великолепными серебристыми кисточками, появился в выставочном зале «Олимпия» и произвел фурор среди гостей и участников кошачьей выставки. Глядя на этого бесшабашного авантюриста с дерзко прищуренными голубыми глазами, легко можно было поверить, что вся та бравурная чепуха, которую Тоня написала в его анкете, – истинная правда.

И никто, кроме самих Тони с Алисой, до последней секунды сомневавшихся в успехе, даже не удивился, когда победителем в номинации «Кот-путешественник» единогласно был признан «Шерлоух Холмогорок, высокопородный таец».

Тоня повернулась к дремавшему на кровати Шерли, уже почти принявшему свой обычный облик, и мысленно поаплодировала ему. Он держался с достоинством и не изменил своему имиджу даже в момент объявления результатов, когда все взоры были обращены к нему. Лишь покачал головой, словно китайский болванчик, гордо задрав подбородок и рассеянно глядя куда-то вдаль, на невидимый горизонт, где его, несомненно, ждут новые приключения. А публика устроила «высокопородному тайцу» овацию…

«Уж не приснилось ли мне всё это?» – спросила себя Тоня.

К реальности ее вернул скрежет поворачиваемого в дверном замке ключа. Дверь распахнулась, и в номер вошла Алиса. В руке она держала сложенную трубочкой газету.

– Хочешь прочитать свежий репортаж о нашей выставке? – буркнула она, протягивая газету Тоне. – Оперативно работают английские репортеры, ничего не скажешь.

Тоня повнимательнее пригляделась к выражению лица Алисы, и оно ей определенно не понравилось.

– Там написано что-то дурное? – осведомилась Тоня, с опаской разворачивая газету. – У тебя такой вид…

– Да нет, дело не в этом… Чего это Шерли разлегся на твоей кровати?

– Героям дня всё можно, – с достоинством ответствовала Тоня, и вновь одарила сестру пристальным взглядом. – Но все-таки, что случилось-то?

– Я созвонилась с координатором, – сказала Алиса. – Оказывается, мы не можем выбрать в качестве приза поездку в Австралию. Она даже не включена в списки.

– Почему это? – возмутилась Тоня. – Слишком далеко и дорого?

– Нет. Просто в Австралию запрещен ввоз животных. Их можно брать с собой только по специальному разрешению. И тут уж ничего не поделаешь.

– Безобразие! – бушевала Тоня. – Я буду жаловаться… Кассандре, вот!

Алиса лишь грустно улыбнулась. Но Тоня не собиралась так легко сдаваться и, упрямо тряхнув головой, взяла со столика мобильный телефон и принялась набирать номер Кассандры Клей.

– Уф-ф, вы меня напугали, – сказала Кассандра, выслушав сбивчивые объяснения Тони. – Я думала, и впрямь у вас что-то случилось. А это разве проблема? С моими-то связями… Вот что, спите спокойно, мои дорогие, завтра утром всё будет улажено, это я вам обещаю.

Однако не прошло и часа, как Кассандра позвонила и заявила:

– Ну, я же говорила, что всё улажу? Пойте и танцуйте, мои дорогие! Вы едете в Австралию!

Кассандра еще долго болтала о вещах, на первый взгляд никак не связанных друг с другом: об Австралии, фильме «Солнечный удар посреди зимы» и своей знакомой художнице, – и только звонок второго мобильного телефона (а эта словоохотливая дама всюду таскала с собой не меньше двух мобильников) заставил ее поспешно распрощаться с Тоней. Не успела Тоня нажать клавишу отбоя, как телефон вновь разразился мелодией вызова. На линию прорвался один из координаторов Лондонской кошачьей выставки.

– Вы едете в Австралию! – объявил он таким тоном, словно сам не верил тому, что сказал.

Получив все необходимые инструкции, Тоня медленно отняла трубку от уха и взглянула на Алису. Та сидела за маленьким гостиничным столиком, сцепив пальцы и выжидательно подавшись вперед, и не сводила с Тони глаз. Растерянность на ее лице смешивалась с недоверчивой радостью.

– Ну, ты уже поняла, да? – часто моргая, проговорила Тоня. – Мы едем в Австралию.

Шерлоух, к его вящему неудовольствию, был бесцеремонно разбужен, и сестры, держа героя дня на руках, исполнили свой, ставший уже привычным, искрометный танец. «Мы едем, едем, едем в далекие края…» – громко распевали они, весело притопывая и легонько подбрасывая Шерлоуха в воздух, пока кот, утомленный всей этой суетой, не вырвался решительно у них из рук и не спланировал грациозно на Тонину кровать, где тотчас же свернулся клубком, всем своим видом демонстрируя полное безразличие к стремительно менявшимся хозяйским планам.

Тоня с Алисой прервали свое вихреобразное кружение и остановились посреди гостиничного номера, переводя дыхание.

– Надо же, все наши проблемы решаются, словно по мановению волшебной палочки, – наконец произнесла Алиса. – И вообще, всё идет так гладко, что того и жди неприятностей. Есть такой закон…

– Ой, только не каркай! – откликнулась Тоня. – Всё будет в порядке.

Глава 12

Дознание

Дознание назначили на среду. Посторонних зрителей в зале было немного, – гибель Дермота Кеннера не имела потрясающе сенсационного характера и не получила широкой огласки. Рядом со столиком коронера8 стоял стул для свидетелей, присяжные располагались на небольшом возвышении, а остальное пространство было заставлено длинными рядами стульев, но свидетели и любопытствующая публика прекрасно разместились и на первых двух рядах; прочие же места пустовали.

Доктор Блейк давал показания как эксперт, осматривавший тело. Он щедро сыпал медицинскими терминами, сопровождая свою речь энергичной жестикуляцией, и на лицах присяжных отчетливо читалось недоумение. Некоторые из них, отчаявшись понять хоть что-либо из этой профессиональной тарабарщины, с тоской уставились на коронера, ожидая, что он придет им на выручку. И коронер, сам потеряв всякое терпение, вынужден был прервать свидетеля.

– То есть, выражаясь простыми словами, у покойного был проломлен череп? – уточнил он.

– Ну, можно и так сказать, – нехотя ответил доктор. – Колодец имел глубину около пятнадцати футов, воды в нем почти не было, а на дне лежала груда камней, образовавшаяся, по всей видимости, в результате постепенного обрушения стенки, некогда ограждавшей колодец по окружности. Иные из этих камней имеют заостренную форму, и я могу высказать предположение, – всего лишь предположение, ведь прямых свидетельств, подтверждающих мою правоту, нет, – что покойный, падая, ударился головой об один из этих камней, и в результате… – доктор Блейк взмахнул рукой в выразительном жесте, значение которого не оставляло места для сомнений даже у самого недогадливого присяжного. – Смерть наступила практически мгновенно. Так или иначе, все повреждения на теле могут быть объяснены падением на камни с высоты пятнадцать футов.

– Допускаете ли вы возможность, что покойный совершил самоубийство?

– Теоретически допускаю. Но ничего не могу утверждать наверняка. Ведь даже если он шагнул в колодец преднамеренно, о причинах, побудивших его совершить такой поступок, мне ничего не известно. Могу только высказать предположение, опять же: падение с такой высоты совсем не обязательно повлекло бы за собой смерть; вполне вероятно, дело ограничилось бы телесными повреждениями; а самоубийцы, как правило, предпочитают действовать наверняка. В замке Даркуотер довольно удобно было бы броситься вниз со смотровой площадки, например. Вот тогда бы уже точно… – губы доктора расплылись в жутковатой плотоядной улыбке.

– Благодарю вас, доктор. У меня больше нет к вам вопросов.

Следующей вызвали Кассандру Клей, поскольку она, строго говоря, была первой, кто обнаружил тело.

– О, как это было, – затараторила она. – С самого утра у меня появились зловещие предчувствия! Стоило мне утром проснуться – и всё, я тут же поняла, что нынче произойдет что-то ужасное! А когда Роджер Камминг пригласил меня и двух девушек из России взглянуть на розы сорта Маргарет Меррил, я уже нисколько не сомневалась, что это ничего хорошего не сулит. Я даже вспомнила сюжет фильма, в котором когда-то снималась. Он назывался «Тайна розового куста», и вот там-то, разумеется, убийства следовали одно за другим, а поскольку я играла женщину, ведущую расследование, то мне положительно некогда было скучать…

Коронер призвал мисс Клей стараться отвечать прямо на поставленные вопросы и не отвлекаться на несущественные подробности, и, к своему ужасу, убедился, что этот призыв возымел действие прямо противоположное ожидаемому: Кассандра с готовностью начала свой рассказ с начала…

– …А уж когда я услышала этот жуткий лязг, мне и вовсе стало не по себе! Понятия не имею, что могло производить такой звук!

– Опишите этот звук, – вскинулся коронер. – На что он был похож?

– Да ни на что! Р-р-р-а-а-а-у-у-у… клац! – вот такой звук, – неумело воспроизвела его Кассандра и экспрессивно взмахнула руками. – Я совсем не разбираюсь в технике, а то бы сказала вам. Наверное, это был всё же какой-то механизм, но я прежде никогда не слышала… Это было как гром среди ясного неба!

– Так, вот и выясняются интересные подробности, – прокомментировал коронер. – Откуда исходил этот лязг, вы можете сказать?

– Со стороны замка! Ах, что я говорю… Мы же находились во внутреннем дворе, и стены замка окружали нас со всех сторон. Ну, скажем так, я бы не удивилась, если бы узнала, что этот звук слышался из кабинета мистера Камминга! Ведь когда лязг прекратился, из прачечной выбежал мистер Кеннер. Он посмотрел на окно кабинета мистера Камминга, что на втором этаже, – и так перепугался! Я тоже взглянула туда, но ничего не увидела и подумала: Дермот Кеннер откуда-то узнал, что звук доносится из кабинета, вот потому и смотрит на это окно. А почему еще? Ведь в окне-то на самом деле ничего не было! А мистер Кеннер всё глядел туда, взгляда не отводил.

«Странно, что Кассандре показалось, будто мистер Кеннер уставился на окно кабинета Роджера Камминга, – отметила про себя Алиса. – Она стояла рядом с нами, а видела иное, как же так?»

– Что произошло дальше? – спросил коронер.

– Мистер Кеннер очень быстро зашагал по направлению к окну, но шел он не напрямую, а немного наискосок… знаете, как будто он хотел взглянуть на окно под каким-то особенным ракурсом. И при этом взгляда не отводил, вот потому-то, полагаю, он и не заметил колодца. Нет, он, конечно, мог знать о существовании этого колодца, поскольку часто бывал в замке, но, возможно, в тот момент он просто забыл обо всём, я не знаю…

– Мисс Клей, мы уже услышали от вас достаточное количество разного рода предположений, версий и гипотез, – с некоторым раздражением произнес коронер, – но я был бы чрезвычайно благодарен вам, если бы вы, давая показания, строго придерживались фактов.

– Хорошо, – энергично кивнула Кассандра. – Мистер Камминг крикнул: «Дермот! Будь осторожен, там колодец!», – но мистер Кеннер не обратил на это предостережение никакого внимания, шагал себе и шагал, пока в этот самый колодец не свалился…

«Трудно установить истину, когда существуют на свете такие свидетели, как наша мисс Клей, – подумала Тоня. – Она не только присяжных, она и нас, чего доброго, с толку собьет! Хотя вот я, например, точно помню, что мистер Роджер Камминг просто окликнул Дермота, без всяких там «Будь осторожен!» И про колодец Роджер вспомнил, когда было уже слишком поздно».

– Мы все побежали к колодцу, – продолжала Кассандра, – и именно я, по просьбе мистера Камминга, заглянула вниз. Ох, жутко вспомнить… Дермот Кеннер неподвижно лежал на дне колодца, и поза у него была такая неестественная, что я сразу поняла: ничем ему уже не поможешь.

– Опишите эту позу, мисс Клей, – попросил коронер.

– Насколько можно было разглядеть в полумраке колодца, бедный Дермот лежал почти на боку, немного… полуоткинувшись назад, лицом вверх, а ноги его были изогнуты под углом… – Кассандра помедлила, очевидно, пытаясь определить, под каким углом были изогнуты ноги погибшего, и в конце концов пришла к выводу, что вот этот угол как раз и был «неестественным», и именно это с первого взгляда насторожило ее.

Тоня вновь ощутила головокружение, вспомнив свою неудачную попытку заглянуть в колодец. Хорошо еще, что Кассандра оказалась на месте происшествия вместе с ними. Что поделаешь, профессия детектива на поверку не так уж и романтична, как кажется при чтении классической детективной литературы.

Коронер удовлетворенно кивнул – показания мисс Клей в целом совпадали с показаниями судебного медицинского эксперта.

– Еще один вопрос, мисс Клей: в каком настроении, на ваш взгляд, находился Дермот Кеннер в пятницу вечером и в субботу?

– Я ничего особенного не заметила. Он был абсолютно спокоен и уравновешен… впрочем, как и всегда.

– Благодарю вас, мисс Клей. Это всё.

С нескрываемым облегчением коронер проследил взглядом, как экзотическая Кассандра, овеянная шелками, что переливались всеми цветами радуги, возвращается на свое место в зале, и поспешил вызвать следующего свидетеля:

– Мисс Элис Хол-моу-го-роу-уа!

«Как красиво порой англичане произносят мое имя – заслушаться можно!» – машинально подумала Алиса, направляясь к свидетельскому месту. И тут она ощутила внезапное волнение. Ведь здесь, в зале, вполне мог находиться преступник. Сюда пришли все обитатели и гости Даркуотера, за исключением Терри. Устраиваясь на стуле для свидетелей, Алиса обвела взглядом лица людей в зале, надеясь увидеть то, особенное выражение напряженного внимания, с каким, по ее мнению, должен был взирать на очередного свидетеля коварный убийца, трепещущий от страха при мысли о возможном разоблачении, и отметила, что с самым что ни на есть напряженным вниманием наблюдает сейчас за ней ее собственная двоюродная сестра. Это было естественно, но Алиса тем не менее вздохнула с некоторым разочарованием.

«Вот наивная! – посмеялась она над собой. – Раскатала губу, что преступник прямо так вот себя и выдаст!»

Коронер не стал подробно останавливаться на том эпизоде, когда свидетельница и ее спутники рассматривали и нюхали розы сорта Маргарет Меррил, – о, надо полагать, после показаний мисс Клей у него еще долго будет аллергия на любые розы! – и почти сразу перешел к наиболее заинтересовавшему его моменту:

– Вы слышали звук, о котором рассказала нам мисс Клей?

– Слышала, – подтвердила Алиса.

– Попробуйте описать его, – произнес коронер без особой надежды в голосе.

– Это был металлический лязг, который мог бы издавать, скажем, старый, заржавевший подъемный механизм, – сказала Алиса и вновь обвела взглядом лица людей в зале. Показалось ей, или Роджер Камминг действительно слегка вздрогнул?

– Через определенные промежутки времени раздавалось и довольно характерное клацанье, похожее на звук, производимый работающим тяжелым ткацким станком, – продолжала Алиса.

– Через какие именно промежутки времени? – спросил коронер.

– Секунд десять или около того, – подумав, ответила Алиса. – Да и сам-то лязг слышался в общей сложности минуты две, не больше. А когда он прекратился…

– Что произошло дальше, нам уже известно. Вы можете что-то добавить к показаниям мисс Клей? – было очевидно, что коронеру не терпится поскорее закрыть это заседание.

– Окно, на которое смотрел мистер Кеннер, прежде чем упасть в колодец, не было окном кабинета мистера Роджера Камминга, – твердо сказала Алиса и поразилась глубокой, звенящей тишине, воцарившейся в зале после этого заявления.

– Вот как? – рассеянно произнес коронер. – А что это было за окно?

– Оно расположено справа от окна кабинета мистера Камминга. Это…

– Немного правее, немного левее… – недовольно поморщился коронер. – Вы сами-то в тот момент посмотрели на это окно?

– Конечно.

– И что вы там увидели?

– Ничего примечательного, кроме разве что большого игрушечного зайца, сидящего на подоконнике, – ответила Алиса, с удовлетворением наблюдая, как Роджер Камминг обхватил голову руками в выразительном жесте отчаяния.

– А в соседних окнах вы не заметили ничего странного или любопытного? – скучным голосом осведомился коронер.

– Нет, ничего особенного, – неуверенно ответила Алиса.

Коронер, окончательно утратив интерес ко всем решительно окнам, выходящим во внутренний двор замка Даркуотер, задал еще несколько вопросов из «обязательной программы дознания», а затем отпустил Алису и выкрикнул имя следующего свидетеля:

– Мисс Энтонина Кеннер-Рейкина!

Тоня отнюдь не пришла в восторг от такого произношения своей фамилии («даже Петька Зайцев не смог бы додуматься до подобного каламбура!»). Кроме того, ее возмущало поведение коронера вообще («да неужели ему безразлично, будет ли в этом деле установлена истина?»). Потому девушка заняла свидетельское место, кипя негодованием и не ожидая ничего хорошего. Коронер не обманул ее ожиданий: убедившись, что по всем спорным вопросам она в целом разделяет мнение своей сестры, он отпустил Тоню с миром и вызвал мистера Роджера Камминга.

– Мистер Камминг, как давно вы знали покойного?

– Мы вместе учились в Итоне, и уже тогда дружили, – с видимым затруднением проговорил Роджер. – Позже нас объединяла, кроме всего прочего, любовь к живописи. Мы оба были страстными коллекционерами. Дермот часто наведывался ко мне в замок, а сам он вот уже много лет обитал в Лондоне, в доме на Виктория-стрит, где я тоже был частым гостем. Правда, был период, когда мы не виделись: Дермот некоторое время провел в Австралии. Но лет пять назад он вернулся, и с тех пор ни разу не покидал пределы Англии.

Тоня с Алисой переглянулись, легко прочитав мысли друг друга: «Опять Австралия выплыла, неспроста это!»

– У него была семья?

– Дермот – старый холостяк, как и я. Были у него, разумеется, всякие кузены и кузины, но он о них почти никогда не упоминал, поэтому я убежден, что в его жизни они не играли хоть сколько-нибудь значительной роли.

– Не омрачали ли его жизнь финансовые проблемы, либо проблемы иного рода?

– Нет, насколько мне известно. Хотя я не назвал бы Дермота откровенным человеком, но я за эти годы достаточно хорошо изучил его, и если бы у него возникла какая-то серьезная проблема, – я бы это почувствовал, думаю.

– В каком настроении находился ваш друг накануне происшествия? Выглядел ли он подавленным, огорченным?

– Да ничуть! – горячо воскликнул Роджер Камминг. – Дермот пребывал в прекрасном расположении духа, был даже веселее, чем обычно.

– Вот как? У него были какие-то особенные причины для такого настроения?

Роджер Камминг нахмурился и поджал губы.

– Я не знаю, – отводя взгляд в сторону, вымолвил он.

«Ой, лжет! – неодобрительно подумала Тоня. – Видно же, что лжет!»

Коронер перешел непосредственно к происшествию, задал несколько стандартных вопросов, а затем плотно подступил к «гвоздю программы» – таинственному металлическому лязгу.

– Этот странный звук, о котором сегодня столько говорилось, – вы хорошо его расслышали?

– Достаточно хорошо, – ответил Роджер Камминг, нервно постукивая указательным пальцем по сиденью стула.

– Можете описать его?

– Попробую. Это было похоже на звук работающих строительных механизмов. Знаете, у нас неподалеку ведется строительство, – возводят новые коттеджи. У иных еще только закладывают фундамент, а у иных уже ведутся отделочные работы. Так что иногда ветер доносит до нас такие переливы и рулады… Правда, на этот раз звук был громче, чем обычно, но я не придал ему особого значения тогда, не придаю и сейчас, – нарочито небрежно заявил Роджер.

И вновь Алиса с Тоней обменялись быстрыми изумленными взглядами. Слова здесь были излишни.

– И еще один вопрос, по которому предыдущие свидетели не достигли единодушия. Действительно ли Дермот Кеннер перед тем, как упасть в колодец, смотрел на какое-то определенное окно второго этажа?

– Да, – подтвердил мистер Камминг. – Уж и не знаю, что он там увидел, или что он ожидал там увидеть, но факт: смотрел на это окно, не отрываясь, и потому, полагаю, всё и случилось. Дермот совершенно забыл о колодце!

– А он знал о существовании этого колодца?

– Конечно. Дермот знал замок Даркуотер как свои пять пальцев! Он вообще превосходно ориентируется… ориентировался, – голос Роджера Камминга заметно дрогнул, когда он осознал, что говорит о своем покойном друге в настоящем времени. – Ума не приложу, как всё это могло произойти… как он мог забыть о колодце? Отвлекся…

– Вернемся к окну, – кашлянул коронер. – Вы заметили, какое именно окно привлекло к себе внимание Дермота Кеннера?

– Это было окно моего кабинета, – твердо ответил Роджер Камминг.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

На этот раз во взглядах, которыми обменялись сестры, ясно читалась обреченность. Мистер Камминг упорно уводил следствие по пути, любезно проторенному для этой цели, – и всё равно, нечаянно или преднамеренно, – Кассандрой Клей. Расчет безошибочный – теперь ничего толком установить невозможно, ибо свидетели путаются в своих показаниях! Кому поверят скорее? Разумеется, Роджеру и Кассандре! Их едва ли можно заподозрить в предварительной договоренности, в отличие от сестер.

– Благодарю вас, мистер Камминг. Это всё.

Коронер обратился к присяжным с заключительным словом. Итак, перед ними стоит ответственная задача. Нужно решить, как именно умер мистер Дермот Кеннер. К счастью, дело оказалось довольно простым. Нет никаких оснований считать, что мистер Кеннер был обеспокоен, или подавлен, или находился в расстроенном состоянии рассудка. Напротив, он пребывал в добром здравии и прекрасном расположении духа. К несчастью, что-то отвлекло его внимание, и он забыл об осторожности. Быть может, присяжные согласятся, что в данном случае было сделано всё возможное, и обвинений в случившемся предъявить некому. Хотя, разумеется, во избежание рецидивов необходимо принять какие-то конкретные меры.

Присяжные удалились на совещание, а уже спустя десять минут гуськом проследовали обратно в зал.

– Вы пришли к единому мнению? – обратился к ним коронер.

– Да, – кивнул председатель.

– Огласите ваш вердикт.

– Мы находим, что покойный Дермот Кеннер погиб в результате несчастного случая. И мы хотим добавить, что, по нашему мнению, во избежание повторения подобных несчастных случаев, владельцу замка Даркуотер мистеру Роджеру Каммингу надлежит принять какие-либо конкретные меры безопасности, а именно: установить вокруг колодца ограждение достаточной высоты, вывесить предупредительные таблички и т.п.

Коронер одобрительно кивнул. На этом дознание закончилось.

– Фарс какой-то, – в сердцах сказала Тоня, когда они с сестрой вышли из здания ратуши, где проходило дознание. – В жизни не видела ничего нелепее!

– Ах, мои дорогие, надеюсь, вы не заснули от скуки? – бодрым светским тоном произнесла догнавшая их Кассандра. – Эти утомительные судебные процедуры почему-то всегда пробуждают у меня зверский аппетит. Давайте зайдем в кафе!

Зайдя в уютное кафе в двух шагах от ратуши, все трое расположились за столиком у окна, и Кассандра, недолго думая, заказала «королевский обед» на троих. Тоня с Алисой пытались протестовать, но Кассандра пресекла все возражения, вскричав возмущенно:

– Вы же спасли моего Альберта! О чем тут можно еще говорить!

– Вам не показалось, что дознание закончилось слишком уж быстро? – спросила Тоня, пока они ждали выполнения заказа.

– Вы шутите? Да я чуть не вывихнула себе челюсть, зевая! – поразилась Кассандра. – Куда уж дольше разбираться? Ну, упал человек в колодец… с кем не бывает?

– Но ведь даже не всех свидетелей допросили, – заметила Алиса.

– А кого еще надо было? Элеонору, что ли? Какой же из нее свидетель! – фыркнула Кассандра. – Она ведь совершенно ничего не видела, но зато сколько жутких мистических стихов обрушила бы на головы несчастных присяжных! Коронер поступил мудро, допросив только нас и мистера Камминга. Ведь только мы и видели, как всё произошло!

– Да, пожалуй, причин для вызова дополнительных свидетелей не было никаких, – поспешно согласилась Тоня. – А вы знали, что Дермот Кеннер какое-то время провел в Австралии? – поинтересовалась она.

– Понятия не имела, – пожала плечами Кассандра. – Впрочем, я Дермота слишком хорошо и не знала… так, встречались, когда одновременно гостили в замке Даркуотер.

– Не знаю, как и благодарить вас, мисс Клей, – смущенно начала Алиса. – Мы так мечтали отправиться именно в Австралию, но если бы не вы…

– Ах, пустяки, – отмахнулась Кассандра. – Мне ведь всё равно нужно было выхлопотать разрешение для Альберта, так почему бы заодно не позаботиться и о вашем дорогом Шерли?

– Вы тоже едете в Австралию? – в изумлении воскликнула Тоня.

– Разве я не говорила? О, я так рассеянна… Я давно собиралась сказать, что хотела бы сопровождать вас в вашем путешествии, но всё забываю… Видите ли, я сейчас свободна, как ветер, – Кассандра взмахнула руками, изображая ветер, с которым она могла бы состязаться по степени свободы, – и вполне могу себе позволить отправиться в круиз. А с вами мне будет не так скучно… Я и сама в Австралии ни разу в жизни не была, и мне тоже очень хочется на нее посмотреть! У меня там даже знакомые есть, только не помню в каком городе…

– Как замечательно! – в один голос воскликнули девушки.

– Я знала, что вы обрадуетесь, – заулыбалась Кассандра. – Вы еще не заказали билеты?

– Нет, мы собирались их заказать сразу после дознания, – сообщила Алиса.

– Отлично! И каков же пункт назначения… куда именно мы летим? – легкомысленно поинтересовалась Кассандра.

– В Вуллонгонг! – объявила Тоня, а Алиса бросила быстрый пытливый взгляд на Кассандру: не изменилось ли выражение лица их собеседницы? Но Кассандра продолжала беззаботно улыбаться, и название австралийского города из штата Новый Южный Уэльс ей как будто ни о чем не говорило.

– Ах, вроде бы я что-то слышала, но сейчас не вспомню, – промолвила Кассандра.

– Есть такая песенка – «Долог путь до Вуллонгонга», – сказала Тоня, не устояв перед искушением еще немного поиграть с огнем.

– Нет-нет, песенка называется «Долог путь до Типерери»! – живо и непосредственно отозвалась Кассандра. – Когда я снималась в фильме «А спросите-ка это у Смита», солдаты распевали ее в одном из эпизодов! А почему вы выбрали именно этот город? – осведомилась она, одарив Тоню неожиданно проницательным взглядом.

– Мы прочитали о нем в интернете, – ответила Тоня. – Это очень красивый, типично австралийский город, с живописными рыбачьими бухтами и старинными маяками…

– О, великолепно! Маяки – моя слабость с тех самых пор, как я снималась в драме «В лагуну вниз головой»! – воскликнула Кассандра. – Предвкушаю, нас ждет незабываемое путешествие!

В этот момент Алиса ощутила, как у нее внутри что-то сжалось от недоброго предчувствия.

«Еще не поздно изменить планы», – промелькнула у нее в голове непрошенная мысль.

Промелькнула – и тотчас же исчезла, уступив место радостному воодушевлению.

Глава 1

Эван Снифф ведет расследование

Самый разгар австралийской весны, – ведь октябрь в Южном полушарии соответствует нашему апрелю, – в Сиднее ощущался как нельзя лучше: ослепительно яркое солнце, голубое небо без единого облачка и безмятежная лазурная гладь Тихого океана. Покинув по-европейски оживленный международный аэропорт Кингсфорд-Смит, путешественницы сели в маршрутное такси желто-зеленого цвета, – одно из тех, что через каждые двадцать минут курсируют между аэропортом и городом, – и могли из окна созерцать всё это великолепие. Направлялись они вовсе не на автобусную станцию Грейхаунд (откуда, если верить путеводителю, всего за час езды можно было добраться до самого Вуллонгонга), а в противоположную сторону, к Секьюлар-Куэй, центральному причалу Сиднейской бухты. Кассандра заявила, что в Вуллонгонг они успеют добраться и на вечернем автобусе, и спутницы согласились с ней. Быть в Сиднее и «даже одним глазком не взглянуть на знаменитое здание Оперы» (как считала Алиса), «не побывать в Королевском ботаническом саду» (по мнению Тони), «вообще ничего не увидеть» (а это уже абстрактное высказывание Кассандры), – «тягчайшее преступление, которое только может совершить путешественник, впервые посетивший Австралию» (в этом сходились все трое).

Добравшись до Секьюлар-Куэй, троица, сверившись с картой, направилась в сторону центра по довольно крутой улице, носившей название Маккуори-стрит.

– Посмотрите направо, – дурачась, говорила Тоня, подражая интонациям гида. – Вы видите здание консерватории. В жизни не подумаешь, что это консерватория, но у меня в путеводителе ее фотография прилагается, извольте удостовериться! А что у нас налево? О, Королевский физический колледж! Идем дальше… и что мы видим? Великолепное здание с массивным крыльцом, колоннами и фронтоном в стиле классицизма! Это, разумеется, Национальная библиотека. Запаситесь терпением, скоро вы увидите здание парламента, музей Минт, Гайд-парк-бэрэкс и собор Пресвятой Марии!

– Всё это, конечно, довольно интересно, – скорчив недовольную гримасу, заметила Кассандра, – но уж очень по-европейски, вы не находите? Я пока что вижу вполне цивилизованный город, ничего особенного. Дома в викторианском стиле, небоскребы – этого добра и у нас хватает. Мне бы хотелось как можно скорее окунуться в местную атмосферу, насладиться неповторимым колоритом Австралии…

– Да, вы повидали мир, – вздохнула Алиса. – Но мы-то, можно сказать, «впервые на арене», и нам всё в диковинку.

– Знаете, что я придумала? – хитро блеснула глазами Кассандра. – Вернемся на центральный причал Сиднейской бухты и возьмем билеты на какой-нибудь прогулочный катер. С палубы мы вдоволь насмотримся на все эти оперы и консерватории, а заодно вдохнем настоящий морской ветер… мне сейчас, после утомительного перелета, так этого хочется! Что скажете?

Это предложение было принято с восторгом. Спустя три четверти часа Тоня и Алиса стояли на палубе небольшого прогулочного катера и, ухватившись за поручни, с восхищением смотрели в сторону берега. Вот только что перед ними торжественно вырисовывались очертания оригинального здания Оперного театра, ставшего символом современного Сиднея. Оперный театр своей причудливой архитектурой поразительно напоминал парусный корабль, ставший на якорь в морской бухте.

А теперь, когда катер обогнул мыс и направился к северу, путешественницы могли окинуть взором оживленный пляж. Спокойные воды бухты кишмя кишели бесшабашными серфингистами, к которым отчаянно хотелось присоединиться. Небольшие вкрапления коттеджей, утопающих в густой зелени, деловитые фермеры, поглощенные своими насущными заботами, отдаленный шум газонокосилки, разгоряченная перепалка детворы, яркое солнце, блики на воде…

– Ты слышишь? – вдруг страшным шепотом произнесла Тоня и схватила сестру за руку.

Алиса прислушалась, и среди прочих звуков разобрала монотонное, немного хриплое пение:

It's a long, long way to Wollongong,

It's a long way to go…9

– Ты ведь это слышишь? – повторила Тоня. – Или у меня галлюцинации?

– Это та самая песня, да? – Алиса повернула голову, поскольку никак не могла понять, слышится песня с берега или же сзади, из салона. Но таинственный певец замолк, и пока что эта загадка так и осталась неразгаданной.

– Да, та самая, – прошептала Тоня. – Но почему ее поют здесь? Это современный австралийский шлягер, быть может? Хотя звучание, конечно, отнюдь не современное.

– Очень меня занимает вопрос, – после некоторого раздумья сказала Алиса, – о том, откуда именно послышалась песня. Ведь когда источник звука расположен на равном расстоянии от обоих ушей, ни в чём нельзя быть уверенным. Как ты считаешь?

– С берега! Я нисколько не сомневаюсь в этом! – безапелляционным тоном заявила Тоня.

– Хм-м… Ты же читала «Занимательную физику» Перельмана. Помнишь главу под названием «Где стрекочет кузнечик?» Так вот, там написано, что если повернуть голову так, чтобы стрекочущий кузнечик находился точно в плоскости ее симметрии, то мы, как правило, ошибаемся в определении направления звука, и нам кажется, что мы слышим стрекот сзади, тогда как он раздается впереди нас. Перельман советует в таких случаях не поворачивать лицо на звук, а наоборот, отворачиваться в сторону.

Знаешь, я вспомнила один забавный случай, связанный с этим курьезом слуха. Однажды по дороге на работу я подошла к перекрестку и остановилась, поскольку горел красный сигнал светофора. Стоящий впереди у светофора автомобиль, водитель которого, очевидно, собирался поворачивать направо, отчаянно сигналил, и я еще подумала: «Ну что он так надрывается-то?», как вдруг ощутила сзади мягкий толчок. Оказывается, ко мне сзади приблизилась черная «тойота» и сигналила мне, чтобы я посторонилась. А я между тем была просто уверена, что это гудит автомобиль, стоящий впереди.

– Это просто безобразие, как ведут себя некоторые водители, вот что я скажу! – возмутилась Тоня. – Ездят по пешеходным тротуарам, да еще и пинаются!

– Наверное, он решил, что я глухая, – засмеялась Алиса. – Но после этого случая я не слишком-то доверяю своим ушам, а значит, мы должны рассмотреть обе версии. Если…

Алиса не договорила, ибо в этот момент раздался новый звук, привлекший к себе внимание девушек, и на сей раз это был жуткий грохот, сопровождаемый потоком английских ругательств. Гадать, откуда исходит очередной таинственный звук, долго не пришлось: человек в неопределенного цвета мятом плаще растянулся прямо на палубе в нескольких шагах от девушек. Было непонятно, как он умудрился споткнуться на ровном месте, да и качки почти не наблюдалось, и тем не менее странный человечек растянулся на палубе плашмя. Однако уже в следующую секунду он проворно вскочил на ноги, наскоро отряхнулся, – впрочем, совсем не там, где надо бы, – извлек из кармана плаща здоровенную трубку и с возгласом: «Боже милостивый, благодарю тебя, цела, цела!», – энергично принялся ее раскуривать. Тоня и Алиса с изумлением переглянулись: обе узнали в этом неожиданно свалившемся на палубу субъекте того самого эксцентричного частного сыщика, что был нанят Роджером Каммингом, и в злополучный уик-энд, когда с мистером Кеннером случилось несчастье, дотошно исследовал замок Даркуотер и его окрестности. Всё тот же видавший виды мятый плащ, всё та же трубка в зубах… Но что он делает здесь, на другом краю земли?

Человечек взъерошил и без того растрепанную шевелюру темно-русых волос, беспокойно огляделся по сторонам и, заметив, что две девушки, облокотившись на поручни, повернулись к нему и смотрят на него во все глаза, устрашающе фыркнул, свирепо дернул головой и нетвердой походкой направился прямиком к невольным свидетельницам своего недавнего конфуза. Его пошатывало так, что, казалось, он вот-вот повторит свое слишком близкое знакомство с палубой катера. Но стоило Алисе перевести взгляд на его ноги, как возникшее было подозрение о неумеренном употреблении частным сыщиком спиртных напитков развеялось, как дым: на ногах у этого удивительного субъекта красовались нелепые черные сапоги с каблуками почти десятисантиметровой длины, ходить на которых, наверное, было очень неудобно, особенно при отсутствии достаточной практики. Забавный детектив нацепил на себя эту красоту, скорее всего, чтобы просто казаться выше ростом, ведь от природы он был весьма и весьма невысок.

– Мисс Элис Кеннер… – торжественно начал он, обращаясь к Алисе.

– Только этого еще недоставало! – воскликнула Алиса. – Моя фамилия Холмогорова! Хол-мо-го-ро-ва! Запишите это в свой блокнот!

– Мисс Тонья Кеннер-Рейкина, – ничтоже сумняшеся продолжал частный сыщик, повернувшись к Тоне, и даже слегка поклонился, приподнимая воображаемую шляпу. – Разрешите представиться – Эван Снифф, знаменитый английский детектив!

– Как вам подходит это имя! – не смогла удержаться Алиса. – Или это псевдоним? Но какими судьбами, мистер Снифф, вы оказались в той же части света, да еще и на том же катере, что и мы? Ох, боюсь, не случайно это!

– Вы совершенно правильно беспокоитесь, – любезно кивнул Эван Снифф. – Вы лидируете в моем списке подозреваемых!

– Мы польщены вашим вниманием, мистер Снифф, – изо всех сил стараясь сохранять серьезный вид, ответила Тоня. – Неужели вы нас раскусили?

– Да это проще, чем отнять конфетку у младенца! – самодовольно усмехнулся знаменитый детектив. – Вы же всё время лжете! Да еще так неумело!

– Вот как? – саркастически приподняла брови Алиса. – Поясните примером, пожалуйста.

– Позвольте вашу ручку, мисс, – галантно произнес Эван Снифф.

Алиса, ничего не подозревая, протянула ему руку, и этот странный человечек тотчас же вцепился в ее ладонь, извлек из кармана лупу и стал внимательно разглядывать через стекло пальцы девушки.

– Эй! – возмутилась она, резко высвобождая руку. – Что вы себе позволяете?

Глаза Эвана Сниффа загорелись триумфальным огнем, а ноздри возбужденно затрепетали. Известный сыщик отставил назад правую ногу и вызывающе вскинул подбородок. Это была его коронная «обличительная поза».

– Вот я и вывел вас на чистую воду! – торжественно объявил он. – Это вы-то – литературный переводчик?! Не смешите мои орхидеи! Эвана Сниффа не проведешь!

– Потрясающе! – проговорила Тоня, едва сдерживая смех. – Но как вы обо всём догадались, мистер Снифф?

– О, это очень просто на самом деле, – снисходительно разъяснил «великий сыщик», точь-в-точь как фокусник, раскрывающий секреты своего мастерства. – Элементарная наблюдательность, и ничего больше. У всех литературных переводчиков сплющенные кончики пальцев, а у вас, мисс Элис, я этого не обнаружил. Значит, вы солгали насчет своей профессии.

Эван Снифф, необычайно довольный сделанным только что «сенсационным разоблачением», эффектно повернулся на каблуках, сделав при этом замысловатый кульбит, и направился в сторону салона, гордо вскинув голову.

Когда он скрылся, девушки от души расхохотались.

– «Сплющенные кончики пальцев»! – с трудом вымолвила Тоня, утирая слезы, выступившие на глазах от смеха. – Откуда это, Алис, из «Записок Шерлока Холмса»?

– Ага, рассказ «Одинокая велосипедистка». Только Холмс говорил об этой особенности применительно к пианисткам и тем, кто печатает на машинке.

– Страшно подумать, скольких наш мистер Ищейка еще уличит во лжи! – покачала головой Тоня.

– По-моему, он подражает не только Шерлоку Холмсу, но и всем другим знаменитым литературным сыщикам, – заметила Алиса. – Неспроста он упомянул об орхидеях, – их, как ты помнишь, выращивал Ниро Вульф.

– А этот его мятый плащ! – подхватила Тоня. – Фильмов про Коломбо насмотрелся, не иначе! А каблуки? Э-э-э… Кто у нас ходил на каблуках?

– Понятия не имею.

– Надо будет рассказать Кассандре, какое чудное зрелище она пропустила. Неужели она сидит в салоне? Это странно, ведь мисс Клей громче всех ратовала за свежий морской воздух…

– Может быть, она сидит на корме в шезлонге? – предположила Алиса.

Но на корме Кассандры не оказалось. Здесь стояло не менее дюжины шезлонгов, и почти все они были заняты ухоженными, элегантными дамами, которые лениво перелистывали глянцевые журналы, детективы в мягких обложках или путеводители, и потягивали через соломинку яркие, солнечные коктейли, украшенные дольками лимона.

– Значит, мисс Клей в салоне, – уверенно сказала Тоня. – Ты подожди здесь, а я схожу за ней.

Алиса, немного смущаясь любопытных взглядов незнакомых элегантных дам, обогнула ряд шезлонгов и вновь встала у поручней, глядя в кильватер, где, пенясь, убегали от кормы судна веселые буруны.

Услышав шаги за спиной, она даже не обернулась. К чему? И у Тони, и у мисс Клей определенно не такая тяжелая поступь.

Протестующе скрипнул шезлонг, стоящий прямо за спиной у Алисы. А затем вновь прибывший заговорил рокочущим баритоном, который он, быть может, и пытался приглушить, только это у него не слишком хорошо получалось.

– Ну что, Свитин? – осведомился он. – Тебе удалось узнать что-нибудь?

И каким же контрастом на фоне зычного баритона прозвучал голос отвечающего! Тихий, вкрадчивый, с едва уловимыми кошачьими интонациями…

– Да, сэр. Это действительно известная голливудская актриса мисс Кассандра Клей. Она направляется в Вуллонгонг, а здесь, в Сиднее, проездом. Но чего стоило добыть эти сведения! – говоривший возмущенно засопел. – И добыл я их вовсе не от нее…

– Дама не слишком словоохотлива? – сочувственно отозвался первый.

– Как раз напротив! – с жаром отозвался второй. – Я был вынужден выслушать душещипательную историю жизни ее двоюродной тетушки, а может, бабушки… впрочем, повторить ни слова не смогу. Ничего не запомнил. Это был просто поток сознания какой-то.

Услышав имя Кассандры, Алиса вцепилась в поручни и замерла, боясь пошевелиться. Но когда разговор смолк, девушка осторожно повернула голову, чтобы взглянуть на говоривших.

За ее спиной, вполоборота друг к другу, расположились в шезлонгах двое мужчин, столь же сильно не похожих внешне один на другого, как не похожи были между собой их голоса. Один из них – очевидно, обладатель громогласного густого баритона, – был ширококостный здоровяк лет пятидесяти с крупными чертами лица, кожей, бронзовой от загара, и прямым, открытым взглядом уверенного в себе человека. Он носил френч и пробковый шлем и своим видом более всего напоминал английского колонизатора позапрошлого века, с ранней юности жившего в тропиках.

Другой, рыжеволосый молодой человек лет двадцати семи, носил широкополую шляпу, которая, по всей видимости, надежно оберегала его бледное веснушчатое лицо от загара. Глаза его были скрыты за темными очками.

– А что, Свитин, – задумчиво произнес бронзоволицый здоровяк, – Вуллонгонг – интересный город? Как считаешь?

– Ну, не знаю, – с сомнением отозвался его собеседник. – Там угольная промышленность раньше была развита, насколько мне известно. Сейчас туризм активно развивается. Ну, живут как-то…

– Экий ты скучный! – громыхнул здоровяк. – Уволю! Я еще помню твой рассказ о Великих озерах…

– Послушайте, – забеспокоился Свитин, – ну, я ведь только начинаю… Я буду стараться, честно!

– Да не волнуйся, шучу я. Куда я тебя уволю? Отправляемся завтра, стало быть.

***

– У меня наверняка облезет нос! – трагически восклицала Кассандра, которую Тоня разыскала, к своему удивлению, в самом дальнем углу салона. – Так и знала, что с этими поспешными сборами я непременно что-нибудь забуду. И вот, пожалуйста, забыла самое главное – солнцезащитный крем!

Тоня присмотрелась, однако следов от разрушительной работы австралийского солнца на лице Кассандры не заметила. Но что-то в облике мисс Клей изменилось, и девушке потребовалось время, чтобы сообразить, что именно. Волосы Кассандры теперь украшала миниатюрная малиновая шляпка с несоразмерно огромной россыпью пушистых помпонов по бокам, тогда как утром…

– А где же шляпка, в которой вы садились на катер? – удивленно поинтересовалась Тоня. – У нее были достаточно широкие поля, насколько я помню.

– Ее стащили поклонники моего артистического таланта, – с гордостью сообщила Кассандра. – Нет, я не сержусь на них, я же всё понимаю. Многим хочется оставить себе что-нибудь на память о кумире. Поклонники – они и в Австралии поклонники. К счастью, в моей сумочке всегда есть запасная шляпка на случай утери.

– Но как это произошло? – нахмурилась Тоня. – Ее что, сорвали прямо у вас с головы?

– Ну, знаете, подобных вольностей я никаким почитателям не позволила бы! – возмущенно фыркнула Кассандра. – Просто шляпка сбилась у меня набок, я сняла ее, уронила шпильку, положила шляпку рядом с собой на скамейку, нагнулась за шпилькой, и тут ко мне подошел этот рыжий болтун, чтобы взять у меня интервью, разумеется. Очень его интересовали подробности моей жизни. Я даже рассказала печальную историю моей тети Агаты, погибшей во цвете лет. Сама не понимаю, зачем я это рассказывала, практически против своей воли. Наверное, этот странный юноша обладает даром гипноза, вот и вытянул без труда такую раритетную информацию… Когда он ушел, я потянулась за шляпкой, а ее уже и след простыл! Но не уверена, что это именно он стащил шляпку, здесь еще столько народу крутилось…

– Вы не запомнили никого конкретно? – почти безнадежно спросила Тоня.

– Ну, был еще один чудак, он подходил ко мне раньше, чем рыжий. Тот и вовсе начал с заявления, что я – дерзкая преступница, которую необходимо вывести на чистую воду или что-то в этом духе. Думаю, он перепутал меня с моей героиней, которую я сыграла в фильме «Вчера было вчера». И это лишний раз свидетельствует о том, что я отлично справилась с ролью…

– Субъект в мятом плаще, с трубкой, в туфлях на каблуках? – уточнила Тоня, внимательно оглядывая салон. Но Эвана Сниффа нигде не было видно.

– Да! По-моему, я его уже где-то видела.

– Надо его разыскать, – решительно сказала Тоня. – Возможно, ваша шляпка сейчас у него.

– А я уже почти смирилась с этой потерей, – легкомысленно взмахнула рукой Кассандра.

– Что здесь происходит, хотела бы я знать? – сказала Тоня, добравшись в своих поисках Эвана Сниффа до верхней палубы, где встретила Алису, которая, в свою очередь, как раз Тоню и разыскивала. – Я уже половины не понимаю, что происходит!

– Это хорошо, потому что я не понимаю вообще ничего, – мрачно отозвалась Алиса. – Но чует мое сердце, мы встретимся здесь еще со многими… странностями.

– Ты не видела мистера Сниффа? Есть подозрение, что он позаимствовал шляпу мисс Клей как улику.

– Мисс Клей сегодня необычайно популярна, – заметила Алиса и поведала кузине о случайно подслушанном разговоре двух джентльменов на корме.

– Они не обратили на тебя особого внимания, надеюсь? – нахмурившись, осведомилась Тоня.

– Думаю, что нет. Услышав достаточно, я постаралась обогнуть корму, не привлекая к себе внимания. А что? – забеспокоилась Алиса. – Полагаешь, эти двое представляют какую-то угрозу? Зачем же они выбрали для своей беседы столь оживленное место, если она не была предназначена для посторонних ушей?

– Мы сами ведем себя крайне неосмотрительно, – сказала Тоня, понизив голос до шепота. – Предлагаю на время прекратить любые обсуждения подозрительных личностей. На воде звуки разносятся очень далеко… А в том, что никто из пассажиров не понимает русскую речь, мы не можем быть уверены.

Алиса внезапно ощутила, как холодок пробежал по ее спине. Тоня была права. Они сами слишком много болтали, прогуливаясь по палубе в окружении незнакомых людей.

«Мистера Кеннера убили за меньшее», – подумалось Алисе. Теперь она почти не сомневалась, что в замке Даркуотер произошло убийство, а вовсе не несчастный случай, хотя достаточных оснований для такого вывода, казалось бы, по-прежнему не было.

Тоня еще не оставила идею разыскать мистера Сниффа, но сыщик на сей раз спрятался столь умело, что девушки не видели его до самого конца маленького морского путешествия. Но когда катер причалил в Сиднейской бухте, эксцентричный детектив, к величайшему изумлению Тони, сбежал по трапу в числе первых, едва удерживая равновесие, балансируя руками, в одной из которых держал небольшой чемоданчик, в другой – бесформенный сверток. А затем бодро припустил в сторону Секьюлар-Куэй, громко цокая каблуками по набережной. Тоня была уверена, что в свертке находится шляпа мисс Клей, но, поскольку Эван Снифф скрылся в неизвестном направлении прежде, чем путешественницы сошли на берег, бросаться в погоню не имело никакого смысла. И все трое направились в специальную гостиницу для животных, где их с нетерпением ожидали отдыхавшие после длительного перелета Альберт и Шерлоух.

Ровно в пять вечера Тоня, Алиса и Кассандра удобно устроились на мягких сиденьях небесно-голубого комфортабельного автобуса, курсирующего между Секьюлар-Куэй в Сиднее и городком с загадочным названием «Вуллонгонг», который должен был стать конечной целью их путешествия. Тоня держала на коленях корзинку с Шерлоухом, Кассандра прижимала к себе Альберта, Алиса довольствовалась тем, что теребила ручку своей сумочки. Путешественницы смотрели в окно, любуясь открывающейся перед ними роскошной панорамой Сиднейской бухты, испещренной бликами от клонящегося к закату солнца, и потому никто из них не заметил, как в автобус за минуту до отправления заскочил невысокий человечек в мятом плаще. Едва заприметив новую экстравагантную шляпку Кассандры, похожую на перевернутую лодку, украшенную со всех сторон миниатюрными копиями «парусов» Сиднейской оперы, человечек удовлетворенно кивнул и расплылся в самодовольной, хищной улыбке.

Глава 2

Зеленая вспышка

Вуллонгонг встретил путешественниц живописными скалами на побережье, за которыми виднелись приятные глазу лазурные воды, покрытые легкой рябью и пестрящие огненными бликами; ровными, чистыми улочками с невысокими, опрятными домиками, утопающими в зелени акаций; дружелюбными местными жителями, готовыми не только объяснить вам, как пройти к интересующей вас гостинице, но и самолично отвести вас туда, чтобы вы ни в коем случае не заблудились. И всё же первым, что бросилось туристкам в глаза сразу после прибытия, была до боли знакомая фигура, которая, стоило девушкам выйти из здания автобусной станции, кинулась к ним, демонстрируя безумную радость от встречи.

– Ну всё, допрыгались, – слабым голосом произнесла Тоня. – Теперь у нас еще и зрительные галлюцинации!

Но Петька Зайцев (а это был, несомненно, он) вел себя для рядовой галлюцинации слишком уж нахально: хохоча, пожимал сестрам руки, а Тоню даже фамильярно хлопнул по плечу. Если у девушки и были какие-то сомнения в его реалистичности, то сейчас они развеялись полностью и бесповоротно.

– Алиска, это ты накаркала! – рассердилась Тоня. – Зачем ты сказала, что мы здесь встретим…

– О, так вы меня ожидали увидеть? – самодовольно просиял Петька. – А я вас не… тоже ждал!

– Да как ты мог нас ждать? – подозрительно спросила Тоня. – Мы сами только несколько дней назад узнали, что отправляемся в Вуллонгонг…

– Это всё интуиция! Телепатия! – наставительно изрек Зайцев, подняв вверх указательный палец. – Я прямо-таки предчувствовал, что ты здесь появишься, Караванова! И ведь что-то подтолкнуло меня отправиться сегодня на автобусную станцию… Иду себе, смотрю – ты! Разве не чудо?

– Чудо из чудес, – согласилась Тоня, – особенно если учесть твое крайне бедственное материальное положение, о котором ты мне все уши прожужжал, помнится.

Глаза Петьки Зайцева, полыхнувшие праведным гневом, на мгновение затмили блеск драгоценных каменьев, обрамляющих циферблат золотых часов на его руке и переливающихся всеми цветами радуги в лучах заходящего австралийского солнца.

– Жестокая ты, Сорокопуткина, – надув губы и обиженно засопев, обронил «непризнанный гений». – Неэтично напоминать человеку о том, что он стеснен в средствах…

– Напоминаю только затем, чтобы ты сам не забывал о своем официально заявленном статусе, Землеройкин, – парировала Тоня. – Нравится играть роль «стою я на паперти с протянутой рукою» – играй, но тогда уж не светись на модных курортах Южного полушария… иначе кто же тебе поверит и посочувствует? Как там говорил Станиславский в таких случаях?

– Да я, быть может, всю свою жизнь копил деньги на эту поездку! И вообще, у меня складывается впечатление, будто ты не слишком-то рада меня видеть. А ведь я, пожалуй, единственный русскоязычный турист во всём этом городе и, поскольку я здесь уже неделю, могу быть вашим гидом, если понадобится. Я здесь уже свой в доску!

– Хорошо, будем иметь в виду, – сказала Тоня и обернулась к Кассандре, с любопытством прислушивающейся к незнакомой речи. Это было не очень-то вежливо – говорить в ее присутствии по-русски, – но Тоня оказалась настолько выбита из колеи неожиданным появлением Петьки, что на какое-то время совершенно забыла о Кассандре. А ведь мисс Клей стояла рядом и, кто знает… все прежние подозрения о возможном знакомстве Петьки с Кассандрой и их встрече в малолюдном лондонском переулке вспыхнули сейчас с новой силой. Хотя эти двое, даже если и были знакомы, виду не подавали.

– Познакомьтесь: мисс Кассандра Клей – мистер Питер Зайцев, – представила их друг другу Тоня.

– Очень приятно, мисс Клей, – «Кролик Питер» галантно склонился к руке бывшей актрисы.

– Взаимно, мистер Сайтсеу, – к глубокому удовлетворению Тони, отозвалась Кассандра.

– Могу порекомендовать вам хорошую, относительно недорогую гостиницу, – любезно сказал Петька, – как раз где я остановился, на Бельмор-стрит. Всего в нескольких кварталах от моря! Две звезды, и проживание в номере стоит от сорока австралийских долларов, – дешевле, по-моему, только на молодежной турбазе около пляжа. Старый такой отель, там сразу и закусочная, и гостиничные номера, вам понравится.

– Спасибо, милый Петя, но нам уже предусмотрительно забронировали номер в гостинице, – беспечно ответила Тоня. – От пляжа совсем недалеко. Но если нам не понравится там, то мы непременно рассмотрим твой вариант!

– Давайте я вам помогу с багажом, – не унимался Петька. – Эй, такси!

– Петь, да ты что, какое такси, твоя извлеченная невесть откуда после долгих лет забвения заначка совсем вскружила тебе голову! Мы на автобусе доберемся. Спасибо за всё! Еще увидимся.

Они как раз подошли к остановке и поспешно сели в подошедший автобус. Тоня приникла к окну и прощально помахала рукой своему новоиспеченному гиду, чье нежданное появление по-прежнему ожидало рационального объяснения. Ничего, у них с Алисой еще будет время обсудить это. Петька проводил путешественниц растерянным взглядом, всем своим видом выдавая крайнее разочарование, но настаивать на предложении своих услуг носильщика и сопровождающего не стал. А вот от Эвана Сниффа было не так-то просто избавиться, хотя он немного припозднился (может, отчитывался по телефону перед своим нанимателем?), и чуть было не прозевал отбытие автобуса с объектами своей слежки. Сыщик вскочил на подножку в самую последнюю минуту, когда двери уже начали закрываться, и немедленно привлек к себе всеобщее внимание, громко возмущаясь по поводу своего плаща, намертво прикушенного захлопнувшимися дверцами. С таким-то хвостом, триумфально развевающимся по ветру, автобус легко тронулся с места и не спеша покатил по ровным, тихим улочкам Вуллонгонга.

– Надеюсь, этот тип не намеревается расположиться на коврике у дверей нашего номера, чтобы караулить нас? – ворчала Тоня. – Ведь затопчу и не замечу, пусть поостережется!

– Ты слишком сурова и бескомпромиссна, – улыбнулась Алиса. – Мне он кажется весьма забавным.

– Да я ничего не имею против веселья, но если он будет пытаться испортить нам отдых – пусть пеняет на себя! – фыркнула Тоня. – Мало нам Петьки… свалился тоже на голову! Скучать в Вуллонгонге не придется, это уж точно!

«Вуллонгонг хэд» оказался типично австралийским отелем-закусочной и был, наверное, как две капли воды похож на тот, в котором остановился Петька. Это было старинное здание с вычурным фасадом, с верандой из кованой стали. В небольшом двухместном номере имелся телефон, холодильник, электрический чайник с бесплатным кофе и чаем, телевизор и радиобудильник. Кассандра расположилась в соседнем номере, но уже спустя десять минут после заселения пришла к Тоне и Алисе, чтобы пожаловаться на некоторые неудобства и отсутствие должного комфорта, вследствие чего, по ее мнению, данный отель должен быть лишен всех своих звезд (хотя их и было всего-то две).

– А вы заметили, как тот субъект с трубкой, что плыл с нами на катере, садился в автобус? – нарочито небрежно обронила Тоня, твердо вознамерившись перевести экспресс «Кассандра» на нужные рельсы. – Я не слишком удивлюсь, если этот тип поселится с нами в одном отеле!

Кассандра замолкла, озабоченно нахмурилась и молчала минуты две, – на такой эффект Тоня даже и не рассчитывала, – а затем нехотя проговорила:

– Он, видимо, надумал приударить за мной. Ну, мне не привыкать к вниманию поклонников, но этот тип совершенно не в моем вкусе! Я, кажется, еще на катере во время нашей краткой беседы ясно дала ему это понять, но вы не представляете, какими назойливыми порою бывают мужчины, особенно если это вдобавок почитатели твоего артистического таланта, – Кассандра невинно захлопала густо накрашенными ресницами и подняла глаза к потолку.

– А вы не вспомнили, где видели его прежде? – спросила Алиса.

– Нет, да я особо и не пыталась вспомнить. Когда ежедневно встречаешься со столькими людьми, и лица мелькают, как в калейдоскопе… Вот что, вы пока тут располагайтесь, разбирайте чемоданы, а я сбегаю в аптеку, куплю защитный крем от солнца, а то ведь страшно подумать, что станет с моей кожей через пару дней! Знаю, мне следовало позаботиться об этом раньше, но я так рассеянна… Не скучайте, мои дорогие, и проследите, чтобы Альберт не скучал. Я сейчас к вам его приведу, а то ему будет одиноко в номере совсем одному.

И Кассандра, передав сестрам с рук на руки своего пуделя, легкомысленно упорхнула прочь, подобно огромной, роскошной, экзотической бабочке… да, покрой рукавов ее нового платья вызывал ассоциации именно с этим крылатым представителем фауны.

– Интересно, сказала Кассандра правду насчет покупки крема, или же она спешит на встречу с кем-то? – после продолжительной паузы задумчиво проговорила Тоня. – Впрочем, одно другому не мешает. И если у нее назначена встреча, то с кем? Ясно, что не с Эваном Сниффом. Так не с Петькой ли? Мне его появление здесь кажется крайне подозрительным. Я уверена, что он и в Англии был. Был и на Бейкер-стрит, и в замке Даркуотер. Просто на сей раз решил не скрываться… почему?

Алиса лишь пожала плечами.

– Как бы то ни было, Петькина оговорка доказывает, что поджидал он у здания автобусной станции отнюдь не нас, – продолжала Тоня. – Кого же?

– Если ты думаешь, что Кассандру, то здесь есть некоторая неувязочка, – заметила Алиса. – Будь Петька тесно связан с мисс Клей, то он не мог не знать, с кем она прибудет в Вуллонгонг. А значит, наше появление не стало бы для него сюрпризом. Он же при виде тебя явно растерялся… всего на несколько секунд, но тем не менее.

– Тогда кого он поджидал? Эван Снифф отпадает…

– А вот ты заметила, что мы всё время его отбрасываем? – с жаром заговорила Алиса. – Но почему? Ведь этот тип – самый подозрительный по определению! Фигура гротескная дальше некуда, смешон до невозможности, эксцентричен, как никто… А что, если это – всего лишь актерская игра такая?

– Если это игра, то на редкость дурная, он явно переигрывает, – нахмурилась Тоня. – Но будь по-твоему, включим его в список!

– Итак, подозреваются все, – подытожила Алиса. – Может быть даже, они все и замешаны в этом деле. Ну, как тут не вспомнить «Восточный экспресс»? Не хотелось бы оказаться в такой же ситуации, что и бедняга Пуаро…

Дверь номера внезапно распахнулась, и перед взорами сестер предстала ликующая Кассандра, потрясающая своим трофеем, – бутылочкой с защитным кремом от солнца.

– Помните, мои дорогие, я рассказывала вам, что у меня есть в Австралии знакомые? – улыбаясь, сказала Кассандра. – Да вот, совсем недавно, на приме с коктейлями и устрицами у лорда С. я познакомилась с одной очаровательной дамой из Австралии, и она даже приглашала меня погостить на своей ферме неподалеку от Сиднея. И что вы думаете? Эту милую даму зовут Бренда Дайер, и ферма у нее здесь, в Вуллонгонге! Вы не поверите, но я вот только что случайно встретилась с ней на улице, она очень спешила, поэтому и поговорить толком не удалось. Но миссис Дайер пригласила меня к себе в гости! А когда узнала, что я приехала не одна, то и вас пригласила тоже! Очень милая, приятная дама… Так что готовьтесь, мои дорогие, завтра к ужину мы идем в «Голден Уоттлз»10