Читать онлайн Хранители. Чернобыль Лэнд бесплатно

Хранители. Чернобыль Лэнд

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «Stalker» основана в 2013 году

Оформление обложки – Игорь Соловьёв

© А. Пономарев, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Пролог

«Калаш» отстучал короткую очередь, поперхнулся последним патроном и затих. Сарыч выругался сквозь зубы. Хотел было отбросить бесполезный автомат и вытащить оружие «последней надежды», но не успел – из воющей на разные голоса тьмы в дрожащее вокруг догорающего костра багровое пятно прыгнул огромный плешивый пес. Зарычал, брызжа слюной. Ударил мощными лапами в грудь опешившего на миг человека.

Сарыч невольно шагнул назад, пытаясь сохранить равновесие, но оступился и упал на землю подле тлеющих головешек. Зверь тут же воспользовался возможностью: вспорол острыми когтями ткань обшивки комбинезона, заскреб по защитным бронепластинам, пытаясь добраться до сердца поверженного наземь человека.

Прилив адреналина разбудил в Сарыче берсерка. Уже в следующее мгновение роли поменялись и он из жертвы превратился в хищника. Помог все тот же «калаш». Когда покрытая струпьями кожа на морде «слепыша» в очередной раз собралась в толстые складки, а верхняя губа вздернулась, обнажая желтые с коричневыми разводами клыки, сталкер по самое цевье вогнал вороненую сталь ствола в смердящую пасть твари. Шипение раскаленного металла и полный ярости и боли визг плешивой псины слились в один пронзительный, пробирющий до костей резкий звук. Отвратительно запахло паленой плотью.

Сарыч, резким рывком согнувшись в поясе, надавил на приклад, оттолкнул от себя трусливо скулящую тварь и вскочил на ноги, одновременно вытаскивая нож из нагрудных ножен. Держа клинок в вытянутой руке, он медленно двинулся по кругу. Из рычащей темноты в пульсирующем красном пятне то и дело появлялись оскаленные песьи морды. Сарыч прыгал в их сторону, наносил короткий удар и снова отступал к постепенно угасающему источнику света.

Сердце гулко колотилось в груди. Кровь шумно пульсировала в ушах. Глаза сверкали лихорадочным блеском, а на перемазанном пороховой гарью лице застыла гримаса злобной радости. Еще никогда за все время работы проводником в тематическом парке развлечений «Чернобыль Лэнд» Сарыч не чувствовал себя таким счастливым. Он как будто снова оказался в такой родной и знакомой до последнего деревца, холма и кустика Зоне, и это ощущение грело душу матерого сталкера.

– Мечты сбываются, даже когда от возможностей ничего не осталось, – пробормотал Сарыч, делая выпад в сторону очередного прыгнувшего на него слепого пса.

Окровавленный клинок по самую рукоять вошел в покрытую гнойными струпьями и язвами грудь собаки. Тварь хрипло заскулила, дергая всеми четырьмя лапами в воздухе и царапая изогнутыми когтями рукав комбинезона.

– Хех!

Ударом второй руки Сарыч сбил бьющуюся в агонии псину с липкого от звериной крови ножа и отступил к излучающему волны тепла и тусклого света костру.

Сарыч знал, что ему в сложившейся ситуации ничего не грозит, и получал удовольствие от процесса. Каждому проводнику перед отправкой на маршрут в обязательном порядке выдавался так называемый магнитно-импульсный генератор. Небольшой прибор размером с телевизионный пульт в радиусе семи метров от его владельца создавал подавляющее работоспособность биомеханических существ защитное поле. Он нажмет на кнопку, как только почувствует, что время пришло. Штатных сорок минут работы прибора хватит, чтобы добраться до одного из замаскированных под особенности рельефа бункера. Там, в тепле и сухости, сталкер будет ждать, когда техники парка выяснят причину сбоя в работе биомехов и устранят неполадки.

Это был десятый рейд Сарыча в качестве штатного проводника. Он всегда возвращал в отель отданных ему на поруки туристов без единой царапины и с полным комплектом эмоций – от жуткого страха до безудержного восторга, но сегодня что-то пошло не так. Биомехи как будто с цепи сорвались. В их обычно невыразительных, почти стеклянных глазах нынче горел злобный огонь и лютая жажда крови.

По заверениям ученых, биомеханические копии исчезнувших вместе с Зоной мутантов были неспособны причинить вред богатым гостям «Чернобыль Лэнда». Вложенная в мозги монстров программа не позволяла этим искусственным тварям нанести смертельный урон обладателям специальных чипов. Вшитые в защитные комбинезоны, крохотные устройства создавали вокруг своих носителей невидимый барьер. Биомехи могли всего лишь напугать толстосумов до полусмерти и стать для них мишенями, но не более того.

Так было до сегодняшнего дня. Что именно произошло с рукотворными существами: сбой в программном обеспечении, или всему виной стало небо, внезапно побагровевшее на несколько минут, как при канувших в небытие печально знаменитых на всю Зону выбросах, – Сарыч не знал.

Если честно, он не особо-то и задумывался над этим. Смысл ломать голову над проблемой, если тебе за это не платят? Это пусть научники разбираются, что там и как. Им и отвечать за погибших в его смену туристов. Не, ну а что? Разве он виноват, что эти супермегаумные чипы в рукавах комбинезонов гостей не сработали должным образом и твари набросились на вверенных ему людей? Нет, конечно. Он и так делал все, что от него зависело: стрелял по псевдомутантам и криками пытался удержать клиентов возле себя. Правда, его усилия ни к чему не привели. Денежные мешки потеряли голову от страха и с дикими воплями побежали куда глаза глядят, вместо того чтобы встретить опасность лицом к лицу, как подобает настоящим мужчинам.

Сарыча мало волновала судьба бросившихся врассыпную богачей. В конце концов, с каждым, кто искал острых ощущений на маршрутах «Чернобыль Лэнда», проводился инструктаж, в котором подробно говорилось, что можно делать на территории парка, а что нельзя. Да и перед отправкой в так называемую экспедицию проводники настоятельно рекомендовали держаться вместе, а не разбегаться при первой же опасности, как тараканы по щелям. Сарыч честно выполнил свою часть негласного договора: предупредил и до конца пытался собрать в кучу обезумевшее стадо двуногих идиотов.

«С меня взятки гладки», – подумал он и сорвал с поводка разгрузки одну из трех гранат. Обычно Сарыч никогда не брал «лимонки» с собой, считая их лишним грузом, но сегодня решил взять на всякий случай и, как оказалось, не прогадал. В сумерках отчетливо различались темные силуэты слепых псов. Еще одна стая бежала к человеку, рыча и воя на разные голоса.

Сарыч разжал пальцы. Спусковая скоба звонко щелкнула и отлетела в сторону, сверкнув металлическим блеском в свете угасающего костра.

– Это вам за потерянную премию!

Он швырнул «лимонку» в бегущую на него стаю и рванул с груди вторую гранату.

* * *

Запах свежей крови, злобный лай «слепышей» и грохот выстрелов привлек внимание старого сушильщика. Матерый кровопийца давно сидел на голодной диете. Он неоднократно пытался охотиться на слепых собак, пучеглазок, мутохряков и людей, его излюбленную пищу, но всякий раз, когда до законной добычи оставались считаные метры, ему что-то мешало. Как будто появлялся незримый барьер между ним и жертвой.

Однако невидимая преграда почему-то не мешала подлым двуногим тварям стрелять по нему. Многочисленные шрамы на покрытом зеленоватой кожей мускулистом теле были немыми свидетелями тех жутких встреч. От верной гибели сушильщика спасали пусть и несколько замедленная, но все еще приличная скорость реакции и способность к регенерации поврежденных тканей.

Единственной надеждой чернобыльского вампира оставались больные мутанты, раненые сталкеры и свежая падаль, в жилах которой не успела свернуться кровь. Как назло, в последнее время сушильщику не везло: трупы попадались старые, а о раненой свежатинке не было и речи.

В надежде заполучить долгожданный обед сушильщик бросился на звуки охоты, с треском ломая ветки деревьев и вспахивая землю когтистыми ступнями. Незадолго до его появления на месте событий воздух сотрясли два оглушительных взрыва. Мутант притормозил. Он знал, что такое гранаты, и не хотел нарываться на неприятности. Не так давно ему оторвало осколками два щупальца из четырех, а оставшиеся укоротило на треть. Но резкий приступ голода скрутил стонущий желудок, и мутант, наплевав на все, с львиным рыком выскочил из растущих на краю поля кустов.

Посреди жуткого царства смерти, подсвеченный всполохами догорающего костра, стоял человек с продолговатой коробочкой в одной руке и ребристым кругляшом гранаты в другой.

Голод помутил рассудок сушильщика. В другое время кровопийца обязательно бы отступил, став на время невидимым, чтобы напасть с флангов или наброситься со спины, но только не в этот раз. Топорща уродливые обрубки щупалец и раскинув мускулистые руки в стороны, он с грозным ревом кинулся на презрительно улыбающегося человека.

Сарыч вдавил большим пальцем кнопку по центру коробочки. Раздался тихий щелчок. Внутри устройства что-то загудело, а потом с боков прибора повалил белый дым. Проводник явно не ожидал такого расклада. Он сильно встряхнул предмет, снова вдавил пальцем кнопку, но чуда не произошло.

Рычащий мутант набросился на жертву, схватил когтистыми пальцами за плечи. Подрагивающие в предвкушении скорого обеда щупальца впились присосками в искаженное страхом и болью человеческое лицо. Острые зубы верхней челюсти с хрустом проткнули кожу, и поток теплой солоноватой жидкости хлынул в глотку сушильщика.

Содержащийся в слюне кровопийцы секрет приглушил пронзившие мозг проводника болевые импульсы. Чувствуя во всем теле нарастающую слабость от быстрой потери крови, Сарыч выронил гранату. В глазах сталкера померкло. Он вдруг увидел себя стоящим в начале длинного темного коридора. За миг до того, как пойти по нему, Сарыч услышал звонкий хлопок и ощутил болезненные уколы в ногах, внизу живота и в груди.

* * *

Посеченные осколками тела упали в догорающий костер, подняв тучи пепла и рой оранжево-красных искр. Какое-то время бесформенные дымные клубы плавали над мертвыми мутантом и человеком, пока пепел не покрыл их тонким слоем серого савана.

Сначала робко, а потом все смелее и громче застрекотали сверчки, но вдруг смолкли, напуганные внезапным шорохом. Ветки кустарника зашевелились. Среди темной листвы тут и там вспыхнули желтым огоньки чьих-то глаз.

Из-за облака выплыл щербатый лик луны. В призрачном свете ночного светила из кустов выбралась согбенная человеческая фигура с круглыми, как у лемура, глазами на лысой голове. Тряся длинным, как хобот, носом, урод поскакал на четвереньках к лежащим возле тлеющего костра телам слепых псов.

Со стороны далекого леса донесся приглушенный расстоянием вой. Тварь замерла, подняв голову к мерцающим в небе звездам, а потом схватила один из трупов и принялась рвать его скрюченными пальцами с твердыми когтями, жадно запихивая в рот куски окровавленного мяса.

Глава 1

Внезапный гость

Потягивая крепкий ароматный кофе из чашечки ручной работы, Дмитрий Матвеевич Преображенский смотрел на размытые огни ночной Москвы. Дождь монотонно барабанил в окно, и этот размеренный заунывный звук на любого другого человека оказывал бы убаюкивающий эффект, но представителю одной из богатейших семей России было не до сна. Мокрые разводы на стекле рисовали причудливые узоры. Дмитрий с удивлением и восторгом угадывал в них знакомые силуэты монстров, на которых ему доводилось охотиться в Чернобыльской зоне отчуждения.

Память на краткий миг вернула двадцатичетырехлетнего миллиардера в те славные времена. Охота на мутантов, выпивка, женщины. Никаких забот, одни развлечения. Все, как полагается богатому наследнику. Знать бы тогда, что спустя каких-то три года его жизнь кардинальным образом изменится, он бы, наверное, безвылазно находился в Зоне, истребляя мутантов так же, как американцы безжалостно уничтожали бизонов во времена освоения Дикого Запада.

А теперь нет ни Зоны, ни мутантов, ни прежнего Дмитрия. С тех пор как вместе с известием о гибели отца в автокатастрофе на него свалилось бремя управления могущественной империей Преображенских, от бесстрашного охотника, беззаботного выпивохи, весельчака и ловеласа ничего не осталось. Его место занял расчетливый бизнесмен.

Дмитрий Матвеевич допил кофе, отошел от окна и сел за письменный стол. В последнее время перед мысленным взором молодого человека все чаще мелькали связанные с Зоной приятные воспоминания, и только работа спасала от бесполезных блужданий по закоулкам памяти. К тому же завтра – точнее, уже сегодня – в восемь утра по московскому времени в штаб-квартире на сорок втором этаже башни «Федерация» в деловом комплексе Москва-Сити намечалось заседание совета директоров «Глобал Индастриз», где парню предстояло доказать акционерам необходимость сохранения уровня текущих расходов на содержание не так давно вошедшего в состав корпорации непрофильного актива.

Без должной подготовки порой и себя-то трудно убедить в чем-либо, чего уж говорить о настоящих акулах бизнеса и профессионалах до мозга костей. Этих на мякине не проведешь. Им нужны цифры и факты, причем не взятые с потолка, а многократно проверенные. Там, где крутятся большие деньги, ошибок не прощают. За них приходится платить карьерой, личным благосостоянием, а иногда и жизнью.

Несмотря на кажущееся всемогущество, Дмитрий сильно зависел от коллегиального решения собственников «Глобал Индастриз». Даже владение контрольным пакетом акций корпорации не всегда помогало в противостоянии с другими акционерами.

На помощь нередко приходил старый друг и компаньон отца Игорь Михайлович Богомолов. Второй по числу акций в личном пользовании, он знал сильные и слабые стороны всех, кто входил в совет директоров корпорации, и смело «жал на кнопки», проталкивая стратегически важные решения. Во многом благодаря его умению найти компромисс детище Матвея Ивановича Преображенского удержалось на плаву в сложное время перехода власти от безвременно погибшего отца к сыну, не имеющему реального опыта руководства поистине глобальной бизнес-империей.

Первый год управления «Глобал Индастриз» ознаменовался для нового владельца некогда чисто промышленной корпорации знаковым приобретением. Дмитрий полагал, что в современном мире нельзя зацикливаться только на индустриальном производстве. Даже в самые сложные времена людям помимо хлеба нужны зрелища, а значит, чтобы удержаться на плаву, надо осваивать не только сектор реального производства, но и безграничный рынок развлечений.

Соваться в индустрию виртуальной реальности не имело смысла не только по причине отсутствия у «Глобал Индастриз» технологических наработок и подходящей материальной базы. Гиганты цифрового рынка давно и прочно разделили лакомый кусок пирога между собой и за считаные месяцы могли сожрать любого, кто осмелился бы потягаться с ними на этом поприще.

К тому же в обществе давно наметился запрос на слияние виртуального с реальным. Люди больше не хотели проводить время перед экранами мониторов и телевизоров, тупо жамкая кнопки клавиатуры или игровых джойстиков. Всех влекла жажда приключений и желание вживую испытать на себе все то, что переживают игровые персонажи – разумеется, без какого-либо вреда организму и реальной угрозы жизни.

Ведущие участники рынка компьютерных развлечений, как могли, пытались удовлетворить растущие потребности жаждущей новых зрелищных авантюр аудитории, но ни очки виртуальной реальности, ни имитирующие тактильные ощущения костюмы не давали желаемого алчущим удовольствий игроманам. Они хотели большего, и тот, кому удалось бы удовлетворить их запросы, в мгновение ока мог стать богатейшим человеком на Земле.

Дмитрий поделился размышлениями о возможном будущем корпорации с Богомоловым, когда они в черном лимузине возвращались из Домодедова в штаб-квартиру корпорации. Принадлежащий «Глобал Индастриз» реактивный самолет в тот день приземлился в московском аэропорту после длительного трансатлантического перелета. Переговоры с заокеанскими партнерами по бизнесу завершились успешно. Богомолов находился в благодушном настроении, и Дмитрий решил воспользоваться моментом для претворения давно вынашиваемого плана в жизнь.

Со дня помпезных похорон Матвея Ивановича Преображенского прошло полгода. Все это время его единственный наследник вникал в сложности корпоративного управления под чутким руководством вице-президента «Глобал Индастриз». Богомолов, как мог, помогал сыну старого друга: ездил с ним на совещания, летал на деловые встречи с бизнесменами из других стран, исподволь подталкивая парня к принятию верных, по его мнению, решений. Ему нравилось быть серым кардиналом. Он всегда держался в тени Преображенского-старшего и пока не собирался менять давным-давно избранную тактику незаметного руководства корпорацией.

– Хм, а это неплохая идея, – сказал после минутного раздумья Игорь Михайлович. – Раз ты об этом заговорил, у тебя, должно быть, есть соображения. Не поделишься?

– Поделюсь. – Дмитрий полез в карман за телефоном. Потыкал пальцем в экран и протянул устройство соседу.

– «КУДА ИСЧЕЗЛА ЗОНА?», – вслух прочитал Богомолов набранный крупными буквами заголовок и недовольно поморщился: – Ты собрался вкладывать деньги в токсичный актив?

– Не токсичный, а перспективный. Это настоящий Клондайк! Неисчерпаемая золотая жила! Дайте пару минут, Игорь Михайлович, и вы убедитесь, что я говорю правду.

Богомолов посмотрел в горящие энтузиазмом глаза Дмитрия. «Чем бы дитя ни тешилось», – подумал он и кивнул:

– Ну давай, удиви меня.

Слово за слово, Дмитрий рассказал, как наткнулся на новость о так и неразгаданной учеными причине локального катаклизма, в результате которого Зона с ее мутантами, выбросами, аномалиями и артефактами перестала существовать. Еще недавно манящая к себе искателей приключений и вселяющая в простых обывателей ужас территория стала обычным клочком отравленной радиацией земли.

Без постоянного притока аномального излучения мутанты вымерли, как реликтовые животные, а тех, кто каким-то чудом сумел выжить, сталкеры повыбивали за пару недель. С артефактами произошла такая же история – с той лишь разницей, что сначала, вместе с Зоной и выбросами, исчезли генерирующие их ловушки, а потом уже люди подчистили остатки былого разнообразия.

Лишенные средств к существованию, сталкерские группировки быстро ассимилировались с промышлявшими на ранее запретной территории бандами. За долгие годы существования Зоны сотни людей разучились мирно трудиться. Они умели убивать мутантов и себе подобных и не хотели ничего менять в своей жизни. Менее чем за месяц свободная от Зоны местность превратилась в рассадник бандитизма, добавляя головной боли не только жителям ближайших городков, но и властям Украины.

– А теперь самое главное, Игорь Михайлович. На текущий момент бюджет интересующей нас страны трещит по швам. У правительства нет денег на решение первоочередных задач, не говоря о том, чтобы тратить финансы на усмирение вконец обнаглевших бандитов. Стоит ли говорить, как сильно они обрадуются предложению купить проблемную территорию за более-менее приемлемую для них цену. Думаю, «Глобал Индастриз» не обеднеет от пары десятков миллионов долларов за тридцать квадратных километров свободной для инвестиций земли.

В глазах Дмитрия засверкали фанатичные огоньки. Он схватил Игоря Михайловича за руку и с жаром проговорил:

– Вы только представьте, как можно там развернуться. Построим сеть небольших, но очень комфортабельных и дорогих отелей, развлекательные центры с казино, барами и домами развлечений для тех, кто хочет поиграть и провести время с красотками. А тем, кому нужны приключения и адреналин в крови, даже строить ничего не надо. Все уже сделано до нас. Там одна Припять чего стоит. А сколько таких заброшек раскидано по всей территории отчуждения? Вернем туда Зону, но только теперь она будет под нашим контролем, и мы будем ее хозяевами!

– Хороший план, Дима, – сдержанно покивал Игорь Михайлович, высвобождая руку из крепкой хватки компаньона. – Но как ты себе это представляешь? Что-то мне подсказывает, твои поистине фантастические прожекты так и останутся нереализованными.

– Вовсе нет!

Дмитрий снова попытался схватить запястье Богомолова, но тот предусмотрительно сложил руки на груди. Парня такой поступок соседа по заднему сиденью лимузина сбил с толку. Дмитрий растерянно поморгал, как будто собираясь с мыслями. Через секунду в его глазах появился прежний фанатичный блеск, и он оживленно произнес:

– Зону в ее прежнем виде – с настоящими аномалиями, артефактами, мутантами и прочей чертовщиной – мы, конечно, воссоздать не сможем, но в наших силах сделать правдоподобный симулякр. Тот самый сплав виртуального с реальным, о чем я говорил десять минут назад. Помните фильм «Парк Юрского периода»? Я предлагаю сделать практически то же самое.

– Взять генетический материал погибших мутантов и на его основе вывести новых? – Игорь Михайлович скривил губы в скептической усмешке и покачал головой. – Я понимаю, что наука не стоит на месте, но вряд ли тебе будет под силу такая задача. Ты пойми, дело даже не в деньгах, с ними, слава богу, как раз все в порядке. Дело в самой науке. Как бы ученые ни бились над этой проблемой, клонированные животные живут недолго и не способны давать потомство. Неужели ты думаешь, что с твоими мутантами будет по-другому?

– А я и не собираюсь их клонировать.

– Вот как? – Игорь Михайлович чуть прищурил глаза и с интересом посмотрел на собеседника. – А что ты тогда хочешь делать? К чему был этот разговор о «Парке Юрского периода»?

Дмитрий задумчиво пожевал губами.

– Знаете, я, наверное, ошибся с примером. Скорее, не «Парк Юрского периода», а «Мир Дикого Запада». Видели этот сериал?

– Да, – кивнул Игорь Михайлович. – Даже более того, когда мне было почти столько же, сколько тебе сейчас, я смотрел фильм «Западный мир», если не ошибаюсь, семьдесят третьего года выпуска, по мотивам которого и снят этот поистине превосходный сериал. – Во взгляде Богомолова появились искорки понимания. – А-а, кажется, я догадался. Ты хочешь создать биомеханические копии мутантов и населить ими территорию бывшей Зоны.

Дмитрий звонко щелкнул пальцами:

– Бинго! Но я не только хочу создать армию биомехов. Одних мутантов недостаточно для полноценной симуляции. Нужны еще аномалии, артефакты, выбросы.

Богомолов нацелил на молодого компаньона указательный палец:

– Но ты и это продумал, верно?

– Разумеется, – кивнул Дмитрий, расплываясь в самодовольной улыбке. – С имитацией выбросов трудностей не будет. Замаскированные под рельеф местности лазерные установки и генераторы ультразвука дадут необходимый эффект. Термические, химические, электрические и даже пси-аномалии без проблем воссоздадим с помощью подручных технических средств. Вместо артефактов можно использовать облученные слабой дозой радиации безделицы различных форм и расцветки. Думаю, китайские товарищи с радостью помогут решить этот вопрос за вполне приемлемые деньги, – усмехнулся Преображенский.

– Китайцы-то помогут, в этом я не сомневаюсь, но не будет ли закупка этих, как ты выразился, безделиц пустой тратой средств? Кому они нужны? Ведь от них не будет пользы, как от настоящих артефактов.

– А мы назначим вознаграждение за находки! Все как в настоящей Зоне: больше насобирал, больше получил. Азарт и жадность – великая сила. Желание вернуть часть затраченных на входной билет денег, выйти в ноль или, что еще лучше, остаться в выигрыше заставит клиентов искать «артефакты» и сдавать их в специально созданных для этого пунктах.

– Но ведь это опять траты. Не спорю, их можно расценить как инвестиции в будущее, раз они направлены на удовлетворение потребностей посетителей парка, на формирование у них желания возвращаться снова и снова. С одной стороны, это хорошо, будет гарантированный спрос, но этого мало. Я горячо поддерживаю твое желание осваивать перспективные рынки и понимаю, что это требует финансовых жертв, но не все члены совета директоров согласятся на такую благотворительность. Любой бизнес, прежде всего, нацелен на максимальное извлечение прибыли из созданного им проекта.

В глазах Дмитрия заплясали лукавые искорки.

– Ну если такой матерый волчище, как вы, Игорь Михайлович, попались на мою удочку, то что уж говорить о простых обывателях, – хитро улыбнулся он. – Никто и не говорит о благотворительности. Неужели вы подумали, что наши «артефакты» останутся без сюрпризов и будут просто так валяться где ни попадя? Их, как и в Зоне, придется искать с помощью детекторов. Как известно, чем надежнее и лучше прибор, тем дороже он стоит. Купить устройства можно будет там же, где и продать находки со встроенными в них чипами. На что-то же должен реагировать аппарат, верно? Чипы настроим на пульсирующий режим работы, причем сделаем так, что большую часть времени самые дорогие «артефакты» будут оставаться невидимыми для детекторов, а всякая мелочовка – лезть в руки, радуя клиентов и не разоряя заведение.

Идея Дмитрия пришлась Игорю Михайловичу по душе. На состоявшемся после того разговора заседании совета директоров «Глобал Индастриз» он поддержал инициативу молодого руководителя корпорации. Акционеры поверили умудренному опытом Богомолову и проголосовали за приобретение рискованного актива.

Как только добро на сделку было получено, Дмитрий с головой погрузился в работу. Он так увлекся технической стороной проекта, что ни сил, ни времени больше ни на что не оставалось. По его просьбе политическими и финансовыми вопросами предстоящей покупки части украинской территории занялся Игорь Михайлович.

Обширные связи помогли старому бизнесмену добиться желаемого результата в кратчайшие сроки и с минимальными затратами. Даже на подкуп чиновников из соседней страны ушло гораздо меньше средств, чем было заложено в смете. Это обстоятельство позволило Игорю Михайловичу увеличить личное благосостояние почти на миллион долларов и еще на шаг приблизиться к цели.

Больше всего Богомолова привлекала власть. Она была смыслом его жизни, заставляла двигаться вперед, карабкаться вверх по карьерной лестнице. Став вице-президентом созданной Преображенским компании, Игорь Михайлович понял, что для него занять пост руководителя «Глобал Индастриз» – слишком простая задача. Именно тогда в его мозгу возникла идея пробиться в большую политику и встать у руля не какой-то там корпорации, а отраслевого министерства или, чем черт не шутит, целой страны.

Как известно, деньги способны решить большинство проблем. Щедрые пожертвования нужным людям помогли Богомолову обрести известность в политических кругах. Он вступил в одну из ведущих политических партий России и спустя несколько лет вошел в состав ее президиума. Естественно, и здесь не обошлось без крупных денежных вливаний. А сколько еще трат предстояло на тернистом пути к заветной цели?

Столь креативная задумка Дмитрия могла обеспечить Игорю Михайловичу получение заветного пропуска на олимп высшей власти. И дело тут было не только в том, что его банковские счета нуждались в постоянном притоке средств, а парк развлечений мог стать поистине золотоносным рудником. Богомолов рассчитывал получить намного больше выгод, используя проект Дмитрия в качестве медовой ловушки. Если верить концепции молодого компаньона, в парке будут и казино, и бары, наверняка с подпольным оборотом наркотиков, и бордели. Политики тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. Значит, будут сулящие крах политической карьеры ошибки с их стороны, а у него появится масса возможностей добиться большего за гораздо меньший счет, пусть и посредством шантажа.

Богомолова не смущал тот факт, что парк создадут на территории Украины, а политическую карьеру он собирался строить в России, как и то, что обе страны переживали далеко не лучший период двусторонних отношений. По роду деятельности он прекрасно знал, что для большой политики и экономики не существует границ, равно как и для детей, жен и любовниц больших чиновников. Для достижения цели не обязательно ловить нужного человека на его собственных грехах. Порой в этом способны помочь родные и близкие ему люди. Мир устроен так, что в нем все взаимосвязано и за проступки одних нередко расплачиваются другие.

В украинской прессе разразился скандал, как только журналисты узнали, что выведенную из эксплуатации ЧАЭС и зону отчуждения вокруг пострадавшей от давнего взрыва станции продадут российской корпорации. Население высыпало на улицы жечь покрышки и митинговать против задумки властей. Но ни мизерная цена сделки, ни протестные выступления радикальной части украинцев не повлияли на решение кабинета министров. Так сильно было желание решить проблему чужими руками.

Президент для вида попенял с экранов телевизоров на правительство: дескать, негоже государевым людям разбазаривать народные земли, но когда ему принесли на утверждение законопроект о продаже территорий – подписал не глядя.

Как только Дмитрий стал владельцем огромного куска украинской территории, из московского Шереметьева в украинский Борисполь вылетели пять военно-транспортных ИЛ-276 с техникой и специально подготовленными людьми. Бойцы ЧВК «Глобал Индастриз» за три недели зачистили приобретение Дмитрия от нежелательных элементов, и тогда пришло время денег. Миллионы долларов облагородили купленные московским миллиардером украинские земли до неузнаваемости. Там, где раньше царили запустение и хаос, теперь открылся крупнейший на планете тематический парк развлечений.

Здесь было все так же самое, как и в настоящей Зоне, с той лишь разницей, что посетителям парка ничего не угрожало при полном наборе ощущений. Светошумовая имитация выбросов вызывала у публики всего лишь легкую дезориентацию и головокружение. Биомеханические мутанты не могли загрызть гостей, а только напугать до полуобморочного состояния и погибнуть в муках и агонии от выпущенных охотниками пуль. Искусно созданные дизайнерами и техниками парка точные копии разнообразных аномалий не представляли смертельной опасности для богатых искателей приключений. Зато те же биомехи и непрошеные гости в виде бедных любителей халявы красочно гибли в ловушках на радость оказавшихся неподалеку туристов. Искусственные деструктивы разрывали жертв в клочья, убивали мощными разрядами тока, заживо сжигали или давили, как подвернувшееся под ногу насекомое. Все это происходило под довольные вопли и улюлюканье посетителей-толстосумов. Ну а чего? Раз за все заплачено, надо наслаждаться зрелищем, каким бы жутким оно ни было.

К слову, о деньгах. Самый дешевый входной билет стоил тысячу долларов. В его стоимость входила часовая прогулка по территории парка, бесплатная выпивка в его барах, пять подарочных фишек эквивалентом в десять баксов каждая в любое из трех парковых казино и пропуск в один из восьми борделей, согласно предпочтениям заказчика. Естественно, за час ничего толком не увидеть, поэтому такие билеты чаще всего покупали любители алкоголя, азартных игр и продажной любви. Они и составляли приносящий львиную долю выручки основной костяк публики.

Поддерживать интерес к парку помогала эффективная реклама. С экранов телевизоров ежедневно звучали призывы полуобнаженных красоток купить входной билет и получить незабываемое наслаждение или испытать удачу в казино. Интервью с редкими счастливчиками, кому удалось неплохо заработать на ставках в рулетку или сорвать куш в игровых автоматах, печатали в газетах и крутили по радио наравне с рассказами так называемых сталкеров. Последние делились ощущениями от встречи с «мутантами» и хвастались заработанными на продаже найденных «артефактов» суммами, в разы превышающими стоимость входных билетов премиум-класса.

В парк не оскудевал поток жаждущих легких денег и развлечений посетителей не только из Украины и стран СНГ, но и из Западной Европы, Америки и Австралии. Несколько раз приезжали наследники нефтяных королей Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов со свитами из девиц модельной внешности.

Прибыль текла рекой. Полученные парком доходы помогли «Глобал Индастриз» не только без особых проблем пережить череду потрясших мир экономических кризисов, но и почти за бесценок скупить ряд промышленных предприятий Северной Америки. Крупнейшие инвесторы из числа совета директоров корпорации радовались как дети, получая квартальные отчеты с поистине фантастическими цифрами.

Но Богомолова это не устраивало. Для реализации далеко идущих планов ему надо было избавиться от прибыльного актива, чтобы впоследствии никто не смог заподозрить его в шулерстве.

Использование компромата в политике хоть и порицалось обществом, но воспринималось как само собой разумеющееся явление. Типа, раз не сумел скрыть грязные делишки, умудрился вляпаться по самые уши, будь добр, отвечай за свои поступки. Гораздо большее отторжение в среде как обывателей, так и вершителей судеб мира сего вызывали заведомо подлые способы добычи жареных фактов.

И хотя, как известно, победителей не судят, в мировой истории бывали случаи, когда за игру не по правилам недавних фаворитов чуть ли не в буквальном смысле смешивали с грязью. Далеко за примером ходить не надо. Взять хотя бы геополитических противников прошлого столетия. В обеих сверхдержавах с разницей в десять лет прошли показательные порки лидеров государств, их публичное шельмование и позорная отправка на свалку истории.

Игорь Михайлович не хотел себе такой участи, а потому подготовил идеальное прикрытие в виде подконтрольного ему через третьих лиц зарубежного траста. Именно эта компания вышла на совет директоров «Глобал Индастриз» с предложением продажи прибыльного актива за поистине фантастическое вознаграждение в шестьсот пятьдесят миллиардов долларов.

Богомолов планировал провернуть еще несколько хитрых и запутанных схем, по результатам которых почти треть заплаченной за сделку суммы должна будет осесть на принадлежащих ему офшорных счетах. Но до этого было далеко. Сейчас ему требовалось отстранить от дел Преображенского. Именно этим он и хотел заняться в ближайшее время.

Шелестя шинами и разбрызгивая воду из луж, черный лимузин подкатил к сверкающему рекламными огнями небоскребу. Крыша здания терялась в предрассветных сумерках московского утра. Где-то наверху гулко молотили воздух лопасти невидимого с земли вертолета.

Передняя дверь автомобиля открылась, и под дождь выскочил телохранитель в строгом темном костюме. Не обращая внимания на льющиеся с неба потоки воды, он открыл заднюю пассажирскую дверь и распахнул зонт огромных размеров незадолго до того, как из салона на мокрый асфальт опустилась нога в начищенном до блеска ботинке. Вскоре из машины выбрался человек в идеально отутюженных брюках и элегантном приталенном пиджаке антрацитового цвета. Мужчина поправил узел шелкового галстука и решительным шагом направился к сияющему отраженным блеском разноцветных огней гранитному крыльцу.

Телохранитель шел сбоку от босса, держа зонт в чуть согнутой в локте левой руке. Его правая рука, просунутая в глубокий вырез пиджака, сжимала рукоятку лежащего в подмышечной кобуре травматического пистолета. В столь ранний час на улицах Москва-Сити было мало народу, но охранник крутил головой по сторонам, словно сова, и даже оглядывался назад, внимательно сканируя взглядом подступы к клиенту.

«Не наигрался еще», – подумал Игорь Михайлович, незаметно следя за действиями недавно принятого в штат службы безопасности сотрудника. В уголках его золотисто-коричневых глаз появились тонкие морщинки.

– Расслабься, Витюша, не надо корчить из себя спецагента, – сказал он. На гладком, умягченном питательными кремами лице Богомолова появилось снисходительное выражение. Он искривил влажные чуть вывернутые наружу полные губы в легкой ухмылке: – Будь проще, веди себя естественно. Мне клоуны не нужны.

Тщательно выбритые щеки телохранителя покраснели. Виктор смущенно кашлянул, оставил пистолет в покое и машинально сунул ладонь в карман брюк. Спохватился, вытащил руку из кармана и прижал пальцы к бедру.

Богомолов подошел к стеклянным дверям высотного здания. Скрытый под затемненным колпаком объектив камеры нацелился на него.

Умной охранной системе потребовалось несколько секунд на распознавание посетителя в обширной базе данных. В центре просторного, залитого светом скрытых светильников холла располагалось бюро пропусков за прозрачным ограждением из высоких плексигласовых панелей. Пять расставленных полукругом широкоформатных мониторов в круглосуточном режиме транслировали изображения с камер внутреннего и наружного наблюдения. На экране расположенного по центру монитора вспыхнула зеленая рамка с надписью внутри «доступ разрешен». Консьерж в синей форме с позолоченными галунами и широкими красными лампасами на зауженных книзу брюках большим пальцем вдавил круглую кнопку с края стола.

Красный огонек над входом погас. Раздался мелодичный перезвон, и стеклянные двери с чуть слышным шипением разъехались в стороны.

Вице-президент «Глобал Индастриз» вошел в здание. Следом за ним в холл высотной башни проскользнул пристыженный охранник. Стуча каблуками и оставляя за собой мокрые следы, мужчины проследовали мимо дежурного консьержа. Приветствуя ранних гостей, тот встал со скрипнувшего под ним офисного кресла и поднял руку над головой, когда мужчины проследовали мимо него. По его знаку стоящий возле лифтов прислужник нажал кнопку вызова. Отполированные до зеркального блеска створки распахнулись за секунду до того, как Богомолов с охранником подошли к лифту.

Дмитрий проснулся от звонка в дверь. Как ни хотелось провести остаток ночи за работой, под утро он все-таки задремал и сейчас ощущал смешанное чувство досады и вины. Он оторвал голову от сложенных на столе крест-накрест рук и посмотрел в угол кабинета, где на фигурной стойке стояли электронные часы, но вместо цифр увидел размытые пятна.

Дмитрий сильно зажмурился, энергично потер руками лицо. Открыл глаза, поморгал и снова посмотрел в угол. На этот раз он разглядел три зеленые пятерки. Спросонок они показались ему ползущими параллельно друг другу змейками.

– Наверное, приснилось, – пробормотал он, имея в виду разбудивший его звонок.

Преображенский закряхтел, потягиваясь. Встал с кресла. На полу лежали исписанные ровным почерком листы. Похоже, он уронил их неосторожным движением руки во сне. Дмитрий наклонился, подобрал бумаги, сложил аккуратной стопочкой на краю стола и только хотел отправиться в уборную, как в дверь снова позвонили.

– Значит, не приснилось, – пробормотал Дмитрий, удивляясь, кому он понадобился в такую рань, и крикнул: – Иду!

Настенные светильники зажглись автоматически, когда Дмитрий вышел из кабинета в коридор. Щурясь от яркого света, он подошел к двери, нажал на кнопку. На экране домофона появилось монохромное изображение. Богомолов смотрел прямо в объектив камеры и улыбался. Чуть в стороне от него стоял охранник с поникшей головой. Черный зонт в его руках блестел от влаги. Крупные капли стекали по складкам непромокаемой ткани, тонкими струйками сочились по длинному металлическому наконечнику, вокруг которого на застилающей широкий коридор красной ковровой дорожке образовалось темное пятнышко.

– Открывай, свои! – послышался звучный голос Богомолова.

Дмитрий защелкал замками, толкнул дверь и отошел в сторону, давая гостям пройти в квартиру.

Игорь Михайлович пожал руку компаньона и хозяйским шагом проследовал по коридору мимо кабинета в гостевую комнату.

Дмитрий кивком предложил охраннику следовать за Богомоловым, но тот пробормотал:

– Спасибо, я здесь постою.

– Как хочешь, – пожал плечами парень и оставил телохранителя наедине с его мыслями.

– Не ожидал? – спросил Богомолов, когда хозяин роскошно обставленной квартиры появился в комнате, напоминающей по площади и интерьеру царские апартаменты в Зимнем дворце.

Дмитрий кивнул и взглядом показал на заставленный разнокалиберными бутылками сервировочный столик. Тот примостился сбоку от огромного – в полстены – телевизионного экрана.

– С утра пьют только лошади, – усмехнулся Богомолов и сразу перешел к делу: – Заседание совета директоров отменяется.

– Почему? – опешил Дмитрий и подумал, что зря провел почти всю ночь без сна.

– Стригунов застрял в аэропорту Кеннеди из-за очередного природного катаклизма в Америке, а у Лившица за час до вылета открылась язва. Его прямо из Бен-Гуриона увезли на скорой в лучшую клинику Тель-Авива. Эти двое – крупнейшие после нас держатели акций. Без их участия любое решение совета будет признано нелегитимным, поэтому я от твоего имени распорядился отменить заседание. Надеюсь, ты не сердишься на меня?

– Ну что вы, Игорь Михайлович, разумеется, нет. – Дмитрий хитро прищурился. – Но как-то слабо верится, что вы только по этому поводу навестили меня в такую рань. Обычно о подобных вещах предупреждают по телефону.

– Так я звонил, ты не ответил.

– Ох ты ж! – Преображенский прижал пальцы к губам. – Я поставил беззвучный режим, когда сел готовиться к докладу, и забыл снять его, – пробормотал он, глядя на Богомолова большими, как советские юбилейные рубли, глазами.

– Во-во! – Игорь Михайлович шутливо погрозил пальцем. – А я, понимаешь, звоню ему, звоню и дозвониться не могу. Уж, грешным делом, подумал, не случилось ли чего? С места сорвался, решил проверить, что там и как, а он, видите ли, звук отключил.

– Простите, Игорь Михайлович. Я не со зла. Честно!

– Да ладно, чего теперь. Забыл и забыл. Бывает. Я все равно собирался навестить тебя, так что не извиняйся. – Богомолов сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда конверт из плотной глянцевой бумаги и протянул Дмитрию: – Держи!

– Что это? – Дмитрий взял в руки конверт и посмотрел на него со всех сторон. Никаких отпечатанных или написанных от руки слов на нем не было.

– Подарок на день рождения, – хмыкнул Богомолов.

– Так ведь он в ноябре. До него четыре месяца с хвостиком.

– А я и не говорил, что это подарок на твой день рождения.

– Ничего не понимаю, – помотал головой Дмитрий. – А на чей же тогда?

– Когда парк открылся?

– Четырнадцатого июля… – В голубых глазах парня засверкали радостные искорки, лицо преобразилось и как будто засияло изнутри. – Завтра два года со дня открытия.

– Я ж говорю: подарок на день рождения, – улыбнулся Богомолов и хлопнул компаньона по плечу. – Ты мне как сын, Дима. Я тебя помню с тех пор, как ты писался в подгузники. Мне больно видеть, как ты изматываешь себя. Тебе нет и тридцати, а выглядишь на все сорок с лишним. Так нельзя, Дима. Нельзя! Ты горишь на работе, а надо радоваться жизни. Она одна, понимаешь? Вспомни, как светились счастьем твои глаза, когда ты изредка навещал отца, возвращаясь в Москву из путешествий по миру или из поездок в Зону. Слетай на Украину. Отдохни в «Чернобыль Лэнде». Почувствуй себя прежним, сбрось хотя бы на время тяжкую ношу лидера. Дай плечам расправиться, а не то станешь таким же горбатым, как я.

Богомолов скорчил страдальческую гримасу, втянул голову в плечи и согнул спину, как будто нес на себе огромный мешок. Дмитрий улыбнулся и на краткий миг действительно почувствовал желание бросить все и уехать куда подальше из высасывающего соки и выматывающего душу города. Видимо, на его лице отразились душевные переживания, потому что в глазах Богомолова вспыхнул странный огонек, но тут же погас. Старый лис отлично умел держать себя в руках.

Дмитрий похлопал конвертом по раскрытой ладони и протянул его компаньону:

– Спасибо, Игорь Михайлович, но я вынужден отказаться. Всему свое время, как говорится. Я уже вдоволь нагулялся. Хватит, пора оправдать доверие отца. – Дмитрий показал пальцем в потолок: – Уверен, он наблюдает за мной оттуда. Вряд ли ему понравится, если я снова возьмусь за старое.

Богомолов не взял конверт из рук Дмитрия. Он повернулся к молодому человеку спиной, шагнул к стоящему напротив телевизора кожаному дивану.

– Надеюсь, ты не станешь ругать старика за самоуправство? – спросил он и сел на диван.

– Ну что вы, Игорь Михайлович. Простите, я должен был раньше предложить вам присесть.

– Слишком часто извиняешься, Дима. В этом нет ничего хорошего. – Богомолов похлопал ладонью по месту рядом с собой. – Сядь. Мне надо с тобой поговорить.

Дмитрий сел слева от вице-президента «Глобал Индастриз» и снова протянул тому конверт.

– Оставь себе. Ты все равно полетишь на Украину.

– Это еще почему? – удивленно спросил парень.

– Потому что интересы бизнеса важнее всего. «Чернобыль Лэнд» приносит хорошую прибыль, но его потенциал раскрыт не до конца. Ты единственный из всего состава правления, кто бывал в настоящей Зоне и кто предложил создать похожий на нее парк, значит, на тебе, в большей мере, лежит ответственность за его нормальное функционирование и стабильный рост доходов. Нашими инженерами разработан новый спецкостюм. Судя по отзывам испытавших его в лабораторных условиях добровольцев, он многократно усиливает впечатления от симуляции. Я ведь не просто так предлагаю тебе слетать в соседнюю страну. Облачись в костюм, походи по знакомым местам, вспомни былое, так сказать. Может, заметишь какие-либо недочеты в работе экипировки, понятные только тебе, и укажешь на них разработчикам. Или придумаешь новые маршруты и задания для квестов, исходя из прошлого опыта. Кто знает, вдруг на тебя там снизойдет вдохновение.

– Хорошее предложение, – кивнул Дмитрий после долгой паузы. – Пожалуй, я приму его. Я действительно очень устал. Но, если мне и в самом деле что-то захочется улучшить в работе парка, это повлечет за собой дополнительные расходы. Бюджет корпорации утвержден. Вряд ли удастся легко изменить его.

– Дельное замечание. Как думаешь, почему именно сейчас встал вопрос о твоем визите в парк?

– Из-за несостоявшегося совета директоров?

– Верно. До следующего заседания минимум три недели. Израильские врачи не выпишут Лившица до тех пор, пока не выкачают из него кучу денег. Следовательно, у тебя есть время подготовить план дальнейшего развития «Чернобыль Лэнда» и получить одобрение членов совета на дополнительное финансирование. Вряд ли кто-либо из них посетит твое детище в силу преклонного возраста и других жизненных приоритетов, зато деньги они считать умеют. Если каждый вложенный в развитие развлекательной инфраструктуры доллар окупится сторицей, голову даю на отсечение, проблем с изменением бюджета у тебя не возникнет.

Богомолов провел еще с полчаса в квартире Дмитрия, разговаривая на разные темы. Уже сидя в машине, старый лис вынул телефон из кармана пиджака, нажал кнопку быстрого вызова и тихо сказал в трубку:

– Клиент созрел. Дело за тобой.

Глава 2

«Чернобыль Лэнд»

Сказать, что Дмитрий обрадовался предстоящей поездке в парк, – значит согрешить против истины. Он не просто обрадовался, у него, можно сказать, крышу напрочь снесло.

За прошедшие с отцовской гибели три года он только и делал, что работал не покладая рук и не давая себе передышки. Чуть ли не ежечасно возникающие проблемы, требующие срочного решения, постоянные встречи с деловыми партнерами и сотрудниками корпорации от управляющих до простых работяг – все эти обязанности не давали расслабиться.

Дмитрий сам загонял себя в ситуацию катастрофической нехватки времени, не желая думать о прошлом. Стоило хоть немного отвлечься от забот, в голову лезли счастливые картинки из прошлого, и сердце сжималось от боли преждевременной утраты.

Он сильно тосковал по отцу, хотя при его жизни нередко перечил и демонстративно нарушал распоряжения Преображенского-старшего. Многомесячный вояж в Зону стал протестом против решения Матвея Ивановича назначить единственного наследника главой филиала корпорации в австрийском Инсбруке. В тот день Дмитрий в пух и прах разругался с отцом, и когда тот заявил: либо сын берется за ум и следует его воле, либо пускай катится на все четыре стороны, – Дмитрий выбрал второй вариант.

Тот телефонный разговор на повышенных тонах стал для них последним. Это обстоятельство не давало покоя Дмитрию. Он ругал себя, что не сдержался тогда и в сердцах наговорил лишнего. С тех пор он не раз желал всей душой хотя бы ненадолго вернуться в прошлое и вместо тех грубых, холодных и жестоких слов, брошенных в трубку сквозь зубы, сказать Матвею Ивановичу, как на самом деле любит его и дорожит каждым проведенным вместе мгновением. Дмитрий, конечно, попросил прощения у отца и произнес невысказанные вовремя слова сыновьей любви. Только вряд ли тот их услышал, лежа в усыпанном цветами лакированном гробу.

Работа на благо созданной Матвеем Ивановичем бизнес-империи стала еще одним способом загладить вину. Поездка в «Чернобыль Лэнд» была для Дмитрия сейчас не просто возможностью снять напряжение последних лет. В ней он увидел шанс вывести недавнее приобретение корпорации на новый уровень и еще больше повысить его капитализацию.

Одним из способов привлечения богатых туристов и потенциальных инвесторов должен был стать разработанный в недрах научно-исследовательского института «Глобал Индастриз» специальный костюм для посетителей парка. Дмитрий хотел, чтобы созданный его корпорацией симулякр Зоны мало чем отличался от реальности, справедливо полагая, что пережитые ощущения заставят людей возвращаться в парк за новыми впечатлениями, и костюму в этом деле отводилась главенствующая роль.

Человек не изменился за тысячелетия своего существования. Под похожим на луковую шелуху налетом цивилизации скрывается то же опасное и жестокое существо, каким оно было на заре антропогена. Тесные рамки религии, общественных запретов и морали сдерживают тягу к насилию и жажду крови, но иногда происходит сбой и все то темное и звериное, что запрятано глубоко внутри каждого из нас, вырывается наружу, принося горе и беду всем, кто по воле случая оказался рядом. Совсем другое дело, когда есть возможность безопасно стравить из бурлящего котла пар, да еще и заработать на этом.

Матвей Иванович с детства развивал в сыне умение извлекать прибыль из всего, что может приносить деньги. Его уроки не прошли даром, поскольку Дмитрий разглядел возможность приумножить состояние там, где других вряд ли бы что-то заинтересовало.

Собственно, покупка территории отчуждения вокруг ЧАЭС после внезапного и практически бесследного исчезновения Зоны, создание тематического парка развлечений и разработка спецкостюма для посетителей стали для Дмитрия своеобразным экзаменом. Создавая бизнес-проект с нуля и пытаясь вывести его на сверхприбыльный уровень в короткие сроки, он хотел показать партнерам отца, что является достойным наследником.

А еще поездка в «Чернобыль Лэнд» открывала перед Дмитрием перспективы стать первым, кто испытает в деле до предела напичканную электроникой и передовыми разработками хай-тек индустрии, не имеющую аналогов новинку. В свое время он подкинул разработчикам внешне похожей на скафандр космического пехотинца модели немало идей, опираясь на почерпнутый в Зоне опыт. Ему хотелось проверить созданное учеными изделие на себе, сравнить полученные ощущения с теми, что хранились в его памяти, и, если различия будут минимальными, пригласить старых друзей.

Когда-то он провел немало времени в Зоне с наследниками богатых семей, охотясь на мутантов и уничтожая зомби. И хотя в последние годы их пути-дорожки несколько разошлись, давние приятели вряд ли отказались бы от приглашения тряхнуть стариной. В случае успеха со спецкостюмом завсегдатаи светских вечеринок стали бы для парка бесплатной рекламой, и приток жаждущих новых впечатлений богатых искателей приключений возрос бы в разы.

* * *

Как ни хотелось Дмитрию тайком прибыть на Украину, у него ничего не вышло. На аэродроме, в стороне от взлетно-посадочной полосы, куда пару минут назад сел принадлежащий корпорации турбореактивный «Бомбардье би-джи 700», его ждал черный бронированный «мерседес». Как только владелец «Глобал Индастриз» покинул салон гудящего двигателями воздушного судна, из автомобиля вышел управляющий парком. Дмитрий кивком ответил на приветственный взмах рукой и, мысленно чертыхаясь, спустился по трапу.

– Добрый день, Дмитрий Матвеевич! Как долетели? – Управляющий пожал руку высокого гостя и жестом предложил сесть в машину.

– Нормально, – ответил Преображенский, садясь в «мерседес».

Управляющий кивнул, обошел машину и устроился рядом на кожаном диване заднего сиденья. Шелестя шинами, автомобиль плавно тронулся с места. Развернулся с необычной для таких габаритов ловкостью и покатил прочь от аэропорта по ведущей в город дороге.

Не дожидаясь вопросов начальника, управляющий начал монотонный рассказ о работе «Чернобыль Лэнда». Дмитрий не особо вслушивался в доклад подчиненного. Раз в неделю ему приносили папку с отчетами о деятельности входящих в состав корпорации предприятий. С подборкой документов за прошедший период он ознакомился два дня назад и сомневался, что услышит что-то новое. Преображенский-младший решил поразмыслить над более насущными проблемами.

Глядя в тонированное окно на пролетающие мимо дома и деревья, Дмитрий перебирал в уме имена тех, кто знал о его визите в парк развлечений. Наличие «крота» в близком окружении не радовало. Это пока ничего страшного не произошло. Подумаешь, управляющий заранее узнал о приезде начальника. А если «крот», помимо всего прочего, работает на конкурентов?

Промышленный шпионаж может так сильно навредить корпорации, что потеря десятков или даже сотен миллионов долларов дохода станет лишь незначительной частью нанесенного ущерба. Гораздо страшнее недополученной прибыли хищение технологий. На основе украденных данных конкуренты смогут сделать прорывное открытие и вырваться вперед. Утрата лидирующих позиций в технологической гонке отразится на стоимости акций и повлечет за собой отток инвесторов. Поначалу не слишком заметный, он может принять лавинообразный характер, стоит «медведям» на бирже засечь тенденцию и начать игру на понижение.

«Вычислю, кто крысятничает, уволю без выходного пособия. И пусть только попробует потом обратиться с жалобой в прокуратуру или еще куда-нибудь. Так ославлю, что с ним никто больше не захочет работать», – раздраженно подумал он.

– Кто еще знает о моем приезде?

– Что?

Неожиданный вопрос хозяина сбил управляющего с мысли. Он замер с приоткрытым ртом и смотрел на Дмитрия, хлопая ресницами. Медленно, словно разговаривая с малолетним ребенком, Преображенский повторил:

– Кто еще знает о моем приезде?

– Только я. Больше никто, – растерянно пробормотал управляющий.

– А как же он? – Дмитрий взглядом указал на едва различимый за тонированной перегородкой между пассажирским отсеком и кабиной лимузина темный силуэт.

– Водитель думает, вы один из тех ВИП-клиентов, которых я лично регулярно встречаю в аэропорту. Это одна из многочисленных привилегий статусных посетителей парка.

Дмитрий помолчал, внимательно глядя на управляющего. Тот легко выдержал испытующий взгляд.

– А вы откуда узнали обо мне? – наконец спросил Преображенский.

– Мне пришла эсэмэска с неизвестного номера. Я сначала не поверил – вдруг это розыгрыш? – но потом решил подстраховаться и приехал.

– И никого из персонала не предупредили? Так, на всякий случай?

– Зачем? – Управляющий широко улыбнулся, и на дряблой коже его худого лица появились глубокие складки возле глаз и около рта. – Я подумал, вы захотите проверить уровень обслуживания наших клиентов. Скажем так, провести испытания на себе. Сделать это можно только в том случае, если обслуга не знает, кто вы такой.

– Вы так уверены в набранном вами персонале, что готовы рискнуть? – удивился Дмитрий. – Надеюсь, вы понимаете, если мне что-то не понравится, я лишу вас занимаемой должности и найму нового управляющего?

– Понимаю.

– И продолжаете утверждать, что сохранили в тайне от сотрудников мое скорое появление в парке?

– Да, – кивнул управляющий, по-прежнему не пряча глаз от проникновенного взгляда главы «Глобал Индастриз».

– Вы отдаете себе отчет, что, если обманули меня и на самом деле предупредили сотрудников, я все равно это пойму. Кто-нибудь из них обязательно выдаст вас неосторожным словом, взглядом или поступками.

– Я все прекрасно понимаю и не боюсь последствий. Мне от вас нечего скрывать, Дмитрий Матвеевич. Не скажу, что персонал парка работает безупречно. Проколы бывают, куда без них, но еще ни разу не было случая, когда гости остались недовольны. Посмотрите книги отзывов в заведениях парка. Записи говорят сами за себя.

– Хорошо, поверю на слово. Но я приехал не только с целью проверить уровень обслуживания. Мне бы хотелось стать первым посетителем «Чернобыль Лэнда», кто испытает спецкостюм дополненной реальности в деле. Надеюсь, вы знаете, что я неоднократно был в настоящей Зоне и смогу достоверно сказать, справились наши ученые с задачей или нет.

– С этим проблем не будет. Техники недавно закончили синхронизацию процессора с операционкой парка и вот-вот должны завершить окончательную настройку и тестирование систем. Думаю, костюм будет готов к тому моменту, когда вы захотите провести испытания.

– Прекрасно. Остался последний вопрос. Неужели я появлюсь в парке на этом лимузине? Тогда, как бы я ни хотел, всей конспирации придет конец.

Машина сбавила ход и свернула с шоссе на грунтовую дорогу. Плавно покачиваясь на неровностях, «мерседес» покатил по полю, волоча за собой длинный шлейф из клубов желтоватой пыли. Вылетающие из-под колес комья земли и мелкие камни глухо забарабанили по днищу.

– Не извольте беспокоиться, Дмитрий Матвеевич. – Управляющий загадочно улыбнулся, поправил галстук и нажал на кнопку стеклоподъемника. Тонированное стекло с тихим жужжанием плавно поползло вниз. В салоне лимузина стало светлее. В полосе падающего на сиденье дневного света засверкали плавающие в воздухе пылинки. – Вы можете выбрать любой из имеющихся у нас видов транспорта.

Преображенский чуть наклонился к управляющему и сквозь приоткрытое окно увидел стоящие в поле запыленный внедорожник и вертолет с качающимися на ветру лопастями. «Мерседес» еще немного проехал по прямой, повернул и покатил к технике.

Дмитрий выбрался из автомобиля и вытянул вперед руку:

– Я выбираю вертолет.

– Я так и подумал, – снова улыбнулся управляющий. Он вылез из «мерседеса» следом за боссом и теперь стоял по левую руку от него, щурясь на солнце и поправляя растрепанные ветром волосы. – В вертолете вы найдете комбинезон и берцы вашего размера. Переоденьтесь, чтобы не выделяться на фоне гостей, тогда персонал тем более ничего не заметит. А я, с вашего позволения, незамедлительно отправлюсь в парк. Прослежу, чтобы готовый к использованию костюм дополненной реальности доставили в зарезервированный для вас номер. Ах да, чуть не забыл.

Управляющий вытащил из внутреннего кармана пиджака ПДА и сунул в руки директору «Глобал Индастриз» со словами:

– Желаю отлично провести время.

Дмитрий застегнул на запястье ремешок мини-компа и повернулся к вертолету, пилот которого недавно запустил двигатели. Лопасти глухо рокотали, перемалывая воздух и постепенно набирая обороты. Управляющий схватил Дмитрия за рукав, но тут же отпустил, смущенно бормоча:

– Извините, не хотел. Посетителям вашего статуса полагается проводник, а я про него не сказал. Услуга входит в стоимость ВИП-билета, но вы можете отказаться.

Сперва Дмитрий хотел так и сделать, но потом передумал.

– Зачем отказываться? В бытность сталкером я нередко ходил в Зону с напарником или с «отмычкой». Не стоит нарушать традицию, да и поговорить будет с кем, если вдруг заскучаю.

Вращающиеся винты набрали предельные для холостого хода обороты. Созданный лопастями ветер трепал одежду и волосы стоящих возле вертолета людей.

– Тогда позвольте дать вам совет, – крикнул управляющий и чуть склонил голову в вежливом полупоклоне. Прищурив глаза от бьющих по ним потоков воздуха, он внимательно следил за реакцией Преображенского. Директор «Глобал Индастриз» кивнул, и управляющий продолжил: – В левом нагрудном кармане комбинезона помимо электронной карты клиента лежит пачка игровых денег. Это начальная сумма вашего персонального счета. В костюм дополненной реальности интегрирована гаусс-пушка с минимальным количеством боеприпасов. Естественно, она не обладает убойной мощью настоящего оружия, но для охоты на псевдомутантов подойдет как нельзя лучше. Патроны к ней, как и раньше в Зоне, можно купить у любого из барменов. На вашем месте, перед тем как испытывать костюм, я бы потратил деньги на пополнение боезапаса.

– Спасибо, учту! – прокричал Дмитрий. Повернулся к управляющему спиной и, прикрывая ладонью глаза от упругих порывов искусственного ветра, пошел к сверкающему полированными боками вертолету.

Пилот в кожаной куртке и объемном белом шлеме с солнцезащитными очками на пол-лица повернулся на звук откатившейся в сторону дверцы.

– Добро пожаловать на борт! – проорал он, когда Преображенский забрался в салон и захлопнул за собой дверь. – Комбинезон и берцы вон в том тюке. – Пилот показал затянутой в кожаную перчатку рукой на объемный мешок цвета хаки, лежащий на полу между расположенными напротив друг друга пассажирскими сиденьями. – Можете переодеться в полете, если хотите, но я бы порекомендовал сначала надеть наушники. Так вы защитите уши от излишнего шума, да и мы сможем говорить нормально, а не надрывать голосовые связки.

– Понял! – гаркнул Дмитрий и на случай, если вертолетчик не расслышал его, сложил кольцом большой и указательный пальцы. Дескать, все под контролем, камрад, не волнуйся.

Пилот в ответ показал большой палец. Дмитрий увидел отражение известного на весь мир жеста в зеркальных очках летного шлема и улыбнулся. Пилот тоже растянул губы в кривой ухмылке. Под густой щеткой черных усов показались прокуренные зубы цвета тростникового сахара и тотчас исчезли.

Закончив обмен любезностями, пилот вернулся к исполнению прямых обязанностей. Свист воздуха над железной скорлупой кабины усилился, и Дмитрий почувствовал, как полозья шасси оторвались от земли. Он выглянул в иллюминатор. Управляющий стоял возле «мерседеса» и, приложив ладонь козырьком ко лбу, махал свободной рукой вслед улетающему вертолету.

Пилот не зря напомнил о наушниках. Без них находиться в вертолете было некомфортно. Грохот стоял такой, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут, а из ушей потечет кровь. К счастью, до этого не дошло, и Дмитрий поспешил защитить уши от чрезмерной нагрузки.

В круглых, как половинки кокоса, наушниках затрещали помехи и раздался голос пилота:

– Я смотрю, это ваш первый визит в парк. – Судя по интонации, это был не вопрос, а утверждение.

– Да, – кивнул Дмитрий.

Пилот повернулся к пассажиру, дотронулся пальцем до круглого микрофона переговорного устройства и снова сосредоточился на управлении вертолетом. Дмитрий почувствовал, как щеки загорели от внезапного прилива крови. Ему стало стыдно. Он повел себя, как желторотый новичок, хотя не раз летал на вертолетах не только по делам, но и ради развлечения и знал, как пользоваться системой внутренней связи. Мысленно ругая себя на чем свет стоит, Преображенский направил изогнутый держатель микрофона к губам и повторил:

– Да, впервые. А как вы догадались?

– Те, кто приезжает сюда повторно, одеты как подобает. Наверное, не хотят тратить время на такие пустяки, как переодевание. Я их хорошо понимаю. Сам-то я в парке ни разу не был как посетитель, но, судя по рассказам пассажиров, там почти все как в старой доброй Зоне. – В голосе пилота послышались мечтательные нотки: – Жаль, не существует машины времени. Я бы с удовольствием вернулся лет этак на пяток назад. Пару деньков, а то и недельку-другую побродил бы по Зоне, собирая арты, охотясь на мутантов или отстреливая бандюгов, как бешеных собак. Эх, славное было время.

Пилот замолчал. Дмитрий развязал мешок. Вытряхнул из него на сиденье комбинезон с вшитыми на груди и спине бронепластинами, кевларовыми накладками на рукавах и пластиковыми наколенниками, связанные шнурками армейские ботинки, подсумок с лежащим в нем противогазом и контейнер для «артефактов» на три ячейки. Все имущество было новым, но искусственные потертости придавали ему поношенный вид.

При одном взгляде на обмундирование сердце Дмитрия защемило от тоски и ноющей боли по давно ушедшему в небытие прошлому. Перед мысленным взором замелькали лица старых друзей. Тех самых сталкеров, с кем он уже никогда не разделит на привале краюху хлеба и банку тушенки. С кем больше не выйдет на охоту за мутохрячьими копытами по заданию бармена. С кем не встанет плечом к плечу, отражая внезапное нападение бандитов, отстреливаясь от своры слепых собак, нюхачей или умеющих стать невидимками проклятых сушильщиков, будь они неладны.

Еще на стадии продумывания концепции парка он мечтал привлечь проверенных временем друзей-сталкеров для работы проводниками. По замыслу Дмитрия, для одних его приятелей это могло стать способом найти себя в новой жизни после исчезновения Зоны. Для других это было бы возможностью жить почти так же, как раньше.

Он потратил немало времени, денег и сил, наводя справки о них, но его ждали неутешительные новости. Давних знакомцев постигла печальная участь после внезапного и неожиданного исчезновения Зоны. Некоторые погибли в перестрелках с бандосами, но не на территории отчуждения, а на Большой земле. Другие спились, так и не сумев найти себе применение в резко изменившемся мире. Третьи скоропостижно скончались от неизвестных медицине болезней и полученных в отравленных землях ран.

Дмитрий догадывался, что многие его сталкерские приятели стали зависимыми от аномального излучения Зоны. Невидимая глазу субстанция поддерживала и питала их, давая жизненные силы и стимулируя появление необычных способностей организма. Но как только вместе с Зоной исчезло загадочное излучение, пропал и неиссякаемый, как когда-то казалось, источник жизни для таких вот необыкновенных, с точки зрения простого человека, людей. Как рыбы не могут жить без воды, так и они не смогли приспособиться к изменившимся условиям существования и вымерли, как те же динозавры миллионы лет назад.

Преображенский тряхнул головой, гоня прочь воспоминания, снял пиджак, расстегнул пуговицы рубашки и расшнуровал ботинки. Когда он закончил переодеваться, пилот спросил:

– Раньше в Зоне доводилось бывать?

– Нет, – солгал Дмитрий после короткой паузы. – Не успел. Слишком долго собирался, наверное, – усмехнулся он и посмотрел в иллюминатор.

Увиденное поразило его воображение. Он хоть и был вдохновителем идеи и даже собственноручно набросал несколько эскизов, нанятые Богомоловым дизайнеры постарались на славу. На месте бывшего КПП «Дитятки» возвышались гигантские дубовые ворота. Название парка «ЧЕРНОБЫЛЬ ЛЭНД» на перемычке между массивными гранитными глыбами как будто пылало адским пламенем. Такой эффект создавали отражающиеся в специальном покрытии букв солнечные лучи.

Буйно разросшиеся высокие кусты сирени, акации, боярышника и терновника тянулись насколько хватало глаз в обе стороны от ворот невероятно пышной живой изгородью. За природным ограждением, среди густых зарослей лиственных деревьев, виднелись крыши компактно расположенных отелей, казино и домов отдыха. Развлекательная инфраструктура занимала не более одной десятой площади «Чернобыль Лэнда». Остальная часть бывшей территории отчуждения представляла собой нечто вроде антропогенного заповедника и была отделена от зоны отдыха заграждением из протянутых сквозь массивные металлические стойки толстых прутьев стальной проволоки.

Огромные стенды с нарисованными на них черепами под красными зигзагами молний, надписи «Стой! Опасно для жизни!» предупреждали об угрозе поражения электрическим током. Это была суровая необходимость. Сбои в программном обеспечении биомеханических «мутантов» происходили с завидной регулярностью. Лишенные внешнего управления искусственные твари то и дело пытались вырваться за пределы «Чернобыль Лэнда». В регулярных отчетах о деятельности парка Дмитрий не раз видел скупые строчки о подобных происшествиях. Техники, программисты и инженеры парка до сих пор не могли выявить причину того, почему так происходит. Ограда под высоким напряжением, наряду с расставленными через равные промежутки пулеметными вышками, оставалась единственным способом защиты от свихнувшихся биомехов.

– Ну, вот мы и на месте, – сказал пилот, закладывая вираж.

Гулко молотя воздух сверкающими на солнце лопастями, вертолет описал широкий полукруг и завис в паре метров над землей. Поднятый винтами шквалистый ветер трепал кроны растущих неподалеку деревьев и кустарников, гнал по стелющейся волнами траве сорванную с веток листву и клубы пыли с посадочной площадки.

Дмитрий почувствовал легкий толчок, когда полозья шасси опустились ровно по центру широких полос нарисованной в белом круге большой буквы Н. Встал с пассажирского сиденья, толкнул в сторону входную дверь и потянул за лямки мешок с аккуратно сложенным в него деловым костюмом, рубахой и ботинками.

Пилот повернулся к пассажиру и дружески помахал рукой:

– Удачной охоты!

Преображенский поднес ладонь ко лбу и отсалютовал на манер американских вояк.

«Хороший парень, – подумал молодой миллиардер, спрыгивая на землю. – Завтра же скажу управляющему, пусть выпишет ему небольшую премию».

Закинув баул с одеждой на плечо, Дмитрий направился к трехэтажному зданию с позолоченными буквами «ГРАНД ОТЕЛЬ» над напоминающим морскую волну бетонным козырьком широкого крыльца. За спиной послышался нарастающий грохот: вертолет оторвался от земли и, по-видимому, полетел за новым клиентом.

Порывы искусственного урагана стихли. Директор «Глобал Индастриз» поправил растрепанную прическу и неспешной походкой приблизился к швейцару в красном кителе с позументами и синих брюках с желтыми лампасами. Тот вышел из отеля, когда вертолет опустился на посадочную площадку, и теперь стоял навытяжку возле стеклянных дверей отеля.

– Разрешите помочь. – Швейцар потянулся к баулу гостя, сверкнув золотым шитьем на рукаве.

– Не надо, я сам. – Дмитрий подождал, когда швейцар откроет дверь, и вошел в залитое светом фойе.

В просторном зале с высокими потолками и широкими окнами было малолюдно. Двое постояльцев отеля о чем-то негромко беседовали, сидя на кожаном диване в углу. Еще один разговаривал по телефону, облокотясь о стойку администратора, за которой стояла миловидная девушка в белой шелковой блузке с глубоким вырезом до середины груди. Возле ведущей на второй этаж лестницы с мраморными балясинами метрдотель в черном костюме давал указания сотруднику отеля. Тщедушный человечек в форме малинового цвета и похожей на турецкую феску смешной шапочке время от времени бодал себя подбородком в грудь, всем видом изображая почтительное внимание к указаниям руководства.

Гости отеля были одеты в деловые костюмы и, вероятно, приехали в парк не для охоты на «мутантов». Или же время отдыха подходило к концу, и они переоделись в более подходящую их статусу одежду.

Дмитрий так и не понял, что именно подтолкнуло его к принятию столь радикального решения: бизнесмены в костюмах за три тысячи долларов, роскошь внутреннего убранства «Гранд отеля» или желание снова испытать, пусть и не в полной мере, пережитые ранее эмоции и впечатления, – но он захотел остановиться не здесь, а в другом месте.

Преображенский приблизился к стойке. Разговаривающий по телефону мужчина расписался в книге регистрации постояльцев.

– Будем рады видеть вас снова, – сказала девушка, игриво поведя плечом. На правой стороне ее блузки сверкнула отраженным блеском узкая металлическая пластинка с именем «Олеся».

Мужчина кивнул и зашагал к выходу, продолжая быстро говорить в трубку.

Сотрудница отеля окинула нового постояльца быстрым взглядом искусно подведенных глаз и одарила белозубой улыбкой:

– Добрый день!

– Здравствуйте!

Дмитрий вытащил из кармана конверт, протянул девушке. Та взяла его в руки, отогнула клапан. Кончиками покрытых красным лаком ноготков наполовину вытянула из конверта билет и поднесла отпечатанный на нем кьюар-код под луч сканирующего устройства.

Улыбка Олеси стала шире, когда она увидела на экране монитора надписи «VIP-клиент» и «Президентский люкс». Она устроилась в отель в надежде найти богатого жениха, но работа горничной мало способствовала достижению цели. Ради своей мечты Олеся пошла на интрижку с метрдотелем и в качестве награды за три интимных свидания, во время которых в полной мере реализовала сексуальные фантазии лысого толстяка, получила должность портье.

Олесю не волновал внешний вид и возраст потенциального мужа. Она была готова выскочить замуж хоть за пахнущего землей старика, лишь бы у того были деньги и желание жениться на крашеной блондинке с длинными ногами, упругой попкой, силиконовой грудью четвертого размера и обколотыми ботоксом губами. Дважды, как она тогда думала, ей улыбалась удача, и перспективные женихи оказывались с ней в одной постели, но дальше страстных утех дело не шло. Постояльцы пользовались ею как оплаченной отелем сотрудницей индустрии интимных услуг, а после вычеркивали из памяти.

«На этот раз я своего не упущу», – подумала Олеся, улыбаясь статному молодому человеку без кольца на правой руке. Конечно, это ничего не значило, ведь гость мог снять кольцо или просто не носить его из принципа, но ей хотелось думать, что он ни с кем не связан брачными узами и наконец-то станет законным проводником в мир богатства, роскоши и счастливой жизни.

– Могу я чем-то помочь? – спросила она с чувственной хрипотцой в голосе, чуть подалась грудью вперед и постаралась придать взгляду томное очарование.

Дмитрий опешил от столь откровенного флирта, но, подумав, решил, что девушка не заигрывает с ним, а выполняет данную руководством установку на создание у клиентов положительного настроя уже на входе в отель.

– Э-э, видите ли, я приехал с целью поохотиться и не хотел бы тратить время на дорогу от отеля до места охоты. Понимаете?

Красотка кивнула, кокетливо взмахнув пушистыми наращенными ресницами.

– У нас есть гостевые домики как раз на такой случай, – проворковала она, положив на стойку рекламный буклет из десятка заламинированных страниц в пружинном переплете. – Можете выбрать любой из понравившихся объектов и отправиться туда немедленно. Бронь на люкс в отеле останется до конца вашего пребывания в парке.

Дмитрию показалась, что девушка мельком провела кончиком языка по губам и едва заметно подмигнула ему. Он пристально посмотрел на нее, но та стояла с прежней улыбкой на ярко накрашенном лице, сложив руки на стойку. Преображенский пожал плечами и потянулся к буклету. Он только взялся за кончик плотного листа, как вдруг в памяти всплыли уютные домики «Светлого». Дмитрий как будто снова очутился на небольшой площади в центре сталкерского поселения: увидел грубо сколоченные из досок длинные столы торговых рядов напротив двухэтажного кирпичного здания, услышал звон посуды и гул голосов, долетающие из распахнутых окон «Касты», учуял запах пива и жаренного с картошкой мяса.

– Я бы хотел арендовать дом в одном из бывших сталкерских лагерей. Так сказать, с головой окунуться в атмосферу настоящей Зоны. Вы ведь можете это устроить? – сказал он и, после секундного замешательства, подмигнул девушке, как старой знакомой.

Олеся улыбнулась в ответ, вдохнула воздух полной грудью и чувственно проворковала:

– Администрация «Чернобыль Лэнда» рада предложить на выбор одно из следующих поселений…

Дмитрий мотал головой, отвергая озвученные девушкой варианты. Его не устраивала ни деревня новичков с близким расположением к границе парка, ни лагерь анархистов на территории заброшенной военной базы, ни поселение военсталов возле развалин завода «Росток». Он ждал ласкающее слух название и наконец-то дождался.

– Стоп! – воскликнул Дмитрий, когда очередь в списке блондинки дошла до нужного ему лагеря.

– Одну минуту. Проверю, есть ли свободные места. – Девушка опустила голову и защелкала кнопками клавиатуры. – Да, есть четыре незанятых домика. Номер тринадцать, семнадцать, девятнадцать и двадцать один. Какой забронировать?

Первый и последний номера Дмитрий отмел сразу, хоть не был суеверным и не играл в азартные игры. Просто эти числа ему не нравились с детства.

– Давайте семнадцатый, – сказал он.

– Семнадцатый, – повторила Олеся и щелкнула клавишей. – Забронировано. Желаете еще что-нибудь?

– Нет. Хотя постойте. Не могли бы вы позвонить управляющему парком и попросить его оформить доставку в закрепленный за мной домик? Он знает, о чем речь, – пояснил Дмитрий, заметив удивленный взгляд девушки.

– Не беспокойтесь, я все улажу, – сказала Олеся, чувствуя, как где-то глубоко в груди нарастает волна жгучего разочарования. Судьба опять сыграла с ней в кошки-мышки, в очередной раз поманила перспективным кандидатом в женихи и оставила несолоно хлебавши. – Машину с минуты на минуту подадут к подъезду. Будем рады видеть вас снова. – Олеся вложила в улыбку всю силу женского обаяния. Она все еще лелеяла надежду, что красавчик вернется в отель, вдоволь наигравшись в крутого парня, и вот тогда-то она своего не упустит.

Дмитрий ограничился кивком и зашагал к выходу из отеля.

Глава 3

Прогулка

Обещанной машиной оказался внедорожник камуфляжной расцветки. Дмитрий сел рядом с водителем и всю дорогу проговорил с ним, что называется, за жизнь. Вернее, говорил водитель, а Дмитрий слушал вполуха, изредка разбавляя монолог словами «да», «нет», «наверно», «может быть» и односложными восклицаниями.

– Тормози! – велел Дмитрий, когда «тойота» проехала по краю заболоченной низинки и, выбрасывая грязь из-под колес, вырулила на ведущую к разбитому шоссе грунтовую дорогу.

Водитель повернул удивленное лицо к пассажиру.

– Так ведь не доехали еще.

– Я здесь не впервые, не заплутаю.

– Дело ваше, – пожал плечами водила и нажал на педаль тормоза. «Тойота» резко сбавила ход и остановилась, не доезжая до шоссе с десяток метров. – Может, все-таки передумаете? – спросил он, держа одну руку на руле, а другую на головке рычага переключения передач.

– Нет, – помотал головой Дмитрий, щелкнул замком дверцы и выбрался из машины, хрустя попавшим под берцы гравием.

– Тогда, если вдруг кто спросит, не говорите, что высадил вас у шоссе. Начальство за это может премии лишить, а у меня…

– Зарплата маленькая, ипотеку надо платить, – закончил за него Дмитрий. – Ты это десять минут назад говорил.

– Да? – смущенно улыбнулся шофер. – А я и не помню.

«Немудрено, всю дорогу трещал без умолку, аж голова разболелась», – подумал Преображенский, захлопнул дверцу и побрел к шоссе.

Водитель смотрел вслед странному попутчику, пока тот не оказался на серой ленте давным-давно заброшенной дороги. Обычно шофер подвозил пассажиров чуть ли не до самого домика и помогал еще и сумки разгружать. А этот мало того что налегке, так еще и отказался ехать до места.

– У богатых свои причуды, – пробормотал водитель, включил передачу и круто развернулся, выбрасывая пыль и мелкие камни из-под колес.

Неспешно бредя по асфальту, Дмитрий дождался, когда машина скроется из виду. Он пересек пыльную обочину, оставляя на ней четкие отпечатки подошв. Спустился по заросшему травой склону насыпи и быстро зашагал по желтому, как цветок мать-и-мачехи, полю к едва заметным на горизонте приземистым строениям.

Он специально не поехал в лагерь сразу из отеля. Во-первых, хотел побродить по знакомым местам, а во-вторых, ему не терпелось увидеть костюмы дополненной реальности, а заодно и повидаться с их создателем профессором Шаровым.

Судьба свела Преображенского с Олегом Ивановичем еще в ту пору, когда парень для всех был не президентом могущественной корпорации, а обычным сталкером Димой Балаболом. Прозвище, кстати, он получил не за привычку чесать языком без толку, а за любовь к сталкерскому фольклору.

Обладая от природы феноменальной памятью и любовью к живому слову, Дмитрий, словно профессиональный этнограф, собирал истории, всевозможные присказки, прибаутки и мог их часами рассказывать любому, кто был готов его слушать. Чаще всего публичные выступления проходили в «Касте» и других барах Зоны, куда Балабол заглядывал по делам или просто промочить горло кружкой-другой пивка, ну или чего покрепче, и перекусить заодно. За выпивку и сытный обед Дмитрий никогда не платил. Его щедро угощали оказавшиеся рядом с ним в баре или на привалах сталкеры. В Зоне с развлечениями было негусто, а этакий театр одного актера был для бродяг, охотников на мутантов и просто искателей приключений отличным способом снять напряжение, усталость и похохотать от души.

В один из таких вечеров, когда Дима, по своему обыкновению, зарабатывал на отменный ужин новой историей в лицах, в «Касту» заглянул Олег Иванович с двумя помощниками. Еще в бытность сталкером Носорог не раз выручал профессора, доставляя с Большой земли то, чего тот не мог получить по официальным каналам из закромов Киевского института исследования Зоны.

Став барменом вместо умершего от сердечного приступа Баблоса, Носорог не забросил контрабандный бизнес. Наоборот, он только нарастил дело по доставке всевозможных товаров через периметр в обход патрулей, щедро приплачивая нужным людям из военной комендатуры.

С полицией у пронырливого и ушлого бармена тоже не было проблем. С полковником Варданяном, отвечающим за охрану ближних подступов к закрытой от внешнего мира территории, его связывали не только национальные корни, но и родственные узы по материнской линии. И хотя те узы были из разряда седьмой воды на киселе, это не помешало Носорогу завязать тесную дружбу с земляком и прокручивать темные делишки при полном его попустительстве.

Олег Иванович с интересом наблюдал за мастерской интермедией Димы Балабола, пока Носорог вытаскивал из подвала доставленный по спецзаказу товар. Когда настало время уходить, Шаров подошел к веселящему людей сталкеру, спросил, как того зовут, и после обмена любезностями предложил как-нибудь выбрать время и заглянуть к ученым на огонек.

– Стесняюсь спросить: зачем? – Балабол взял кружку у одного из сидящих за столом сталкеров и сделал шумный глоток.

– Как вы понимаете, молодой человек, ученые тоже люди, и нам ничего человеческое не чуждо. Вы отличный рассказчик, умеете заинтересовать аудиторию, ваши истории с юмором. Самое то для отличного вечера.

– Так вы типа меня приглашаете концерт вам устроить, что ли? – удивился Балабол, возвращая полупустую посудину на место.

– А почему нет? Мы в долгу не останемся. Заплатим щедро, можете не сомневаться. Ну а если коллективу понравится, то, как знать, может, вы станете постоянным гостем. – Олег Иванович улыбнулся: – Итак, что скажете?

Дима замялся. На щеках появился легкий румянец. Ему льстило, что его байки и несколько своеобразная манера их изложения пришлись профессору по нраву. В то же время он сомневался, стоит ли ему принимать предложение. Вдруг другим ученым подмеченные им и достаточно гротескно воспроизведенные ужимки и характерная для персонажей его историй мимика покажутся обычным кривлянием и не более того. Может, они в лицо ему ничего не скажут, но он-то это почувствует. Вдруг такая реакция отобьет у него желание и дальше заниматься подобной деятельностью?

– Ну, я не знаю, – неуверенно пожал он плечами.

Со всех сторон послышались крики:

– Соглашайся!

– Чего ломаешься, как девка на свидании?!

– Хуже не будет!

– Чего тут думать?! Зовут, так иди!

Балабол обвел взглядом гомонящих сталкеров, посмотрел на Шарова. Тот улыбнулся и протянул парню руку.

– А и хрен с ним! – Дима сжал в пятерне ладонь профессора. – Была не была!

Выступление Дмитрия пришлось ученым по вкусу. С той поры он действительно стал на их базе частым гостем. Сначала приходил туда только с целью заработать на концертах, но чем больше общался с профессором, тем сильнее привязывался к нему. Дмитрию нравилось вести неспешные разговоры с Олегом Ивановичем на разные темы. Со временем молодой сталкер и вовсе перестал устраивать представления и приходил уже только ради общения с Шаровым и его коллегами.

Когда Зона исчезла, большинство ученых покинули территорию отчуждения ЧАЭС. Оно и понятно, институты перестали финансировать научные лаборатории ввиду отсутствия объекта изучения, а бесплатно, как известно, работают либо дураки, либо истинные энтузиасты своего дела.

Олег Иванович относился ко второму типу. Наука была для него дороже жизни. Он продолжал исследования на собственные сбережения и был на грани банкротства, когда «Глобал Индастриз» купила территорию бывшей Зоны под свои нужды.

Преображенский стал для Олега Ивановича не только меценатом. Он дал ему новые направления для научной работы. Шаров и набранные им по всему миру ученые в короткие сроки создали практически полную копию Зоны и разработали не имеющие аналогов костюмы.

С тех пор как Олег Иванович начал на него работать, Дмитрий ни разу не общался с ним лично, а только через доверенных людей. Сейчас он хотел наверстать упущенное, а заодно и посмотреть на реакцию старого друга, когда тот узнает, кто помог ему остаться на плаву и по чьему заказу была проделана поистине титаническая работа.

За всю дорогу до базы ученых Дмитрию не встретился ни один биомех. Поначалу парень немного расстроился, ведь ему хотелось хотя бы одним глазком вживую увидеть мало отличимых от настоящих мутантов искусственных созданий, но потом решил, что это к лучшему. У него с собой не было даже захудалого ножа, не говоря уж об огнестрельном оружии, так что в случае реальной встречи с детищами профессорской команды ему пришлось бы не сладко. И хотя из отчетов технической службы парка Дмитрий знал, что биомехи не нападают на людей с интегрированными в одежду специальными чипами, у него оставались сомнения на этот счет. Это ведь только на бумаге все гладко получается, а в жизни бывает столько случайностей, что даже самые надежные и сотни раз проверенные системы нет-нет да и дают сбой. Взять хотя бы тот же чип. Где гарантия, что он не откажет в самый неподходящий момент?

Размышляя подобным образом, Дмитрий приблизился к огороженному забором из железобетонных плит научно-исследовательскому комплексу. Выкрашенные серой краской железные ворота были плотно закрыты. На стоящих по сторонам света дозорных вышках никто не нес вахту, хотя в бытность Дмитрия сталкером там всегда дежурили одетые в бронекомбинезоны охранники из числа военсталов.

– Не, я, конечно, понимаю, что с момента создания моего парка с безопасностью стало во сто крат лучше, но это не повод пренебрегать мерами элементарной предосторожности. А если у тех же биомехов электронные мозги набекрень съедут, кто будет защищать ученых? – проворчал Преображенский.

На какое-то время ему вообще показалось, что профессор с коллегами съехал отсюда куда подальше по неизвестной причине. Однако беглого взгляда на экран ПДА хватило, чтобы убедиться в наличии жизни за бетонным забором. Дюжина зеленых точек беспорядочно роилась между темно-серыми квадратами и прямоугольниками внутри почти идеально ровного круга. Так на отливающей глянцем матрице прибора выглядела научная база.

Когда до ворот остались считаные метры, Дмитрий различил сбивчивые голоса и топот ног. За высоким забором что-то грохнулось. Кто-то взвыл и громко, от души, выругался.

– Они там спортом занимаются, что ли? – удивленно пробормотал Дмитрий, подошел к воротам и трижды жахнул по ним кулаком.

Толстое железо створок загрохотало и загудело. Голоса стихли, беготня прекратилась. Дмитрий занес кулак, собираясь снова стукнуть по воротам, как вдруг с той стороны забора прохрипел чей-то голос:

– Хто там?

– Свои! – бодро ответил Дмитрий.

– Свои все на месте, мы в гости никого не ждем! – звонко выкрикнул помощник хрипатого. Послышалась какая-то возня и неразборчивое бормотание, потом раздался сухой щелчок. Видимо, хрипатый отвесил выскочке затрещину.

– Я к профессору Шарову. К Олегу Ивановичу, – сказал Дмитрий, начиная терять терпение. – Позовите его.

– Никого нет дома, – прохрипел неизвестный.

За забором опять закряхтели, затопали. Похоже, те двое тащили что-то тяжелое, выбиваясь из сил.

– Эй! – Дмитрий застучал кулаком по воротам. – Что за ерунда?! Где профессор?!

Если раньше неизвестные хоть что-то отвечали ему, то сейчас они не удостоили его крики вниманием.

– Ладно, – пробормотал Дмитрий, сгибая левую руку в локте. – Щас проверим, есть кто дома или нет.

Он быстро затыкал пальцем в экран ПДА.

«Здравствуйте, Олег Иванович! Это Балабол. Вы на базе? Хочу с вами встретиться».

Дмитрий поставил точку и отправил сообщение профессору.

Вскоре ПДА мелодично пропиликал. Дмитрий посмотрел на экран. Профессор писал, что рад встрече и приглашал заглянуть к нему на огонек.

«Ворота заперты. Неизвестные грубияны не хотят меня впускать», – написал Дмитрий.

Больше от Шарова не было сообщений. Зато спустя полминуты с той стороны забора послышались торопливые шаги, дважды щелкнул замок, и стальные полотнища с пронзительным скрипом приоткрылись на полметра.

В узком просвете между створками ворот стоял рослый голубоглазый блондин в бронекостюме военстала.

– Ты, штоле, Балабол? – прохрипел он.

– А ты еще здесь кого-то видишь? – прищурив один глаз, спросил Дмитрий.

– Не умничай. Тоже мне остряк нашелся. Ну, долго стоять будешь?! – прикрикнул блондин. – Заходи!

Дмитрий нервно дернул плечом. За три последних года он отвык от подобного общения. В Москве и за рубежом с ним на «ты» разговаривали только Игорь Михайлович да трое давних друзей отца из совета директоров «Глобал Индастриз». Остальные обращались к нему с почтением в голосе, порой откровенно лебезя и подхалимничая.

«А чего я хотел? Я для него обычный сталкер, не более того. Молодец он, нормальный мужик. Говорит что думает. Так меня, так. А то привык, понимаешь, что задницу лижут все кому не лень».

Дмитрий прошел мимо шагнувшего в сторону военстала и чуть не присвистнул от удивления. В паре метров от ворот, рядом с металлическими бочками, габаритными деревянными ящиками и тарой поменьше, чуть в стороне от дымящих, как паровозы, сталкеров стоял еще один блондин, поразительно похожий на хрипатого. Дмитрию показалось, что у них даже вмятины на бронепластинах комбинезонов были одинакового размера и формы.

– Близнецы? – поинтересовался Дмитрий, когда хрипатый вплотную сдвинул створки ворот и поравнялся со своей копией.

– А если нет, то что?

– Ничего. Кабинет профессора все там же? Второй этаж главного корпуса?

– Допустим. Еще вопросы будут?

Преображенский помотал головой.

– Ну и шуруй отсель. Без тебя дел по горло. – Хрипатый сплюнул под ноги Дмитрию и переключился на курильщиков: – А вы какого хрена балду гоняете? Работы нет или че?

– Хорош выделываться, Эврибади. – Коренастый сталкер со щеками как у бульдога и вздернутым кверху носом затянулся и выпустил дым из ноздрей. – Комону, вон, указивки давай, а мы как-нибудь сами разберемся.

– Разберутся они, – проворчал хрипатый. – Если к вечеру не закончим, Шарик с каждого по три шкуры спустит. – Он хлопнул похожего на него сталкера по плечу: – Давай, братишка, бери ящик, и понесли.

Блондины взялись за ручки по бокам массивного ящика. Чуть ли не кряхтя от натуги, оторвали ношу от земли и потащили к стоящему метрах в двадцати зданию с раскрытыми воротами.

Сталкеры докурили, растерли подошвами берцев брошенные под ноги окурки и тоже приступили к работе. Четверо поволокли коробки и ящики к тому же складу, а пятый направился к стоящей поодаль бочке с черными трафаретными буквами ДТ на боку и торчащей из горловины ручной помпой.

– Ничего не изменилось, – усмехнулся Дмитрий и зашагал к центру научного лагеря.

– Эй, мужик, постой!

Дмитрий повернулся на голос. Сталкер с бульдожьим лицом призывно махал ему рукой.

– Ты к Шарику… тьфу… к профессору идешь?

– Ну, – кивнул Дмитрий. – А что?

– Слышь, будь другом, помоги. У нас тут аппаратуру всякую да другой груз для лабораторий привезли, а погрузчик, как назло, сломался. Профессор сказал вручную добро на склад перетарить. Не-не, ты не понял, – протарахтел сталкер, когда Дмитрий набрал воздуха в грудь, собираясь высказаться о столь «заманчивом» предложении. – Мы тут сами управимся.

– А от меня чего надо?

– Ты ж все равно к главному корпусу через вертолетную площадку пойдешь. Ну, я и подумал, че те порожняком переть. Забрось корешу моему пару канистр. Он там движок «старичка» разобрал, просил солярки для промывки деталей подогнать. Я пообещал, а оно вон как вышло. Дружбан там, поди уж, на сироп изошел, последними словами меня кроет. Сил нет, как уши горят. Ну так че, поможешь?

Дмитрий хотел сперва отказаться, а потом подумал, что с него не убудет, и махнул рукой:

– Так и быть, отнесу. Куда тебя девать?

– Спасибо, удружил! – обрадовался сталкер. – Обожди пять сек, ща по-бырому канистры наполню.

Бульдог, так про себя окрестил сталкера Дмитрий, выволок из-за бочки железную канистру, открыл крышку. Просунул в наливное отверстие резиновый шланг, взялся за рычаг и энергично задвигал рукой. Ручная помпа громко захлюпала, перекачивая солярку из одной емкости в другую.

– Еще чутка обожди.

Сталкер закрыл полную канистру, схватил другую. Помпа снова захлюпала. Через пару минут Бульдог поставил перед Дмитрием наполненные под самое горлышко железные емкости с крестообразными выштамповками на боках.

– А если возле вертолета никого нет? – спросил Преображенский, поднимая канистры.

– Поставь поближе к шасси и иди куда шел. Никуда не денутся.

– Ага. А если их кто-нибудь заберет?

– Да кому они нужны? Ты бы стал брать чужое?

Дмитрий помотал головой.

– Вот тебе и ответ на вопрос. Ну все, топай, а мне за работу пора. – Бульдог подошел к сваленным в кучу ящикам, схватил один из них и потащил к складу, откуда только что вышли трое его товарищей.

Дмитрий зашагал к полукруглому строению из гофрированных листов железа, за которым виднелась утыканная антеннами крыша научно-исследовательского корпуса. Из ангара доносились визг электроинструмента и металлический грохот. Наверное, там ремонтировали не вовремя вышедший из строя погрузчик или мастерили необходимое для опытов оборудование, а может, делали и то и другое разом.

От ангара до вертолетной площадки вела узкая бетонированная дорожка. Дмитрий шагал по ней, прокручивая в голове предстоящую беседу с профессором. Он уже не считал хорошим решением встречу с Шаровым. Олег Иванович обладал поразительным даром выводить на чистую воду любого, кто говорил с ним больше пяти минут кряду. Профессор каким-то невероятным образом чувствовал малейшую ложь и наводящими вопросами, слово за слово, вытягивал из собеседника правду.

Разумеется, Дмитрий не боялся, что Шаров узнает, кто на самом деле является его работодателем. Все равно это рано или поздно стало бы известно, если не от него самого, так от управляющего парком. Просто парень рассчитывал выведать от него о костюмах дополненной реальности немного больше, чем это написано в официальных отчетах.

Профессор вряд ли стал бы просто так откровенничать с начальством, а вот похвастаться перед старым приятелем – это было вполне в его натуре. За проведенное в Зоне время Дмитрий неплохо изучил Олега Ивановича, знал, за какие ниточки надо подергать, чтобы добиться желаемого. Профессор был падок на лесть. И если умело лить воду на мельницу его тщеславия, можно было выяснить необходимую информацию.

«Главное, самому не попасться на уловки старого лиса, а то ведь в два счета обведет вокруг пальца. И не заметишь, как сам угодил в филигранно расставленные сети», – подумал Дмитрий, ступая на покрытый масляными пятнами щербатый бетон вертолетной площадки.

Возле уныло покачивающего лопастями старенького Ми-8, низко опустив голову, сидел на корточках человек в синем комбинезоне авиатехника и стальной пластинкой соскребал нагар с выпуклого бока какой-то детали. Перед ним на промасленных картонках кучками лежали запчасти из наполовину разобранных двигателей воздушной машины. Поднятые вверх защитные кожухи вертолетных турбин напоминали расправленные в полете птичьи крылья, только вот интуиция подсказывала Дмитрию, что «старичок» не скоро поднимется в небо.

Преображенский остановился в двух шагах от вертолета, с легким стуком поставил перед собой канистры.

– Хорош скрести, авиация, принимай посылку.

Человек поднял голову, прищурив глаза, посмотрел на визитера. Мышцы чумазого, вытянутого в длину лошадиного лица дрогнули. Кончики губ медленно поползли в стороны.

– Балабол, ты, что ли?

Дмитрий пригляделся и узнал старого приятеля, с которым неоднократно встречался на просторах «старой» Зоны. Несколько раз им даже довелось выручать друг друга. Сначала Дмитрий практически голыми руками – что такое один пистолет с двумя запасными обоймами? – отбил пилота от своры «слепышей», когда тот чудом выжил при падении вертолета.

«Восьмерка» тогда попала в поле действия неожиданно увеличившегося в размерах гравитационного деструктива и буквально камнем рухнула на землю. Повезло еще, что та аномалия оказалась так называемой пульсирующей природы. За секунды до столкновения вертолета с землей резко возросшее гравитационное поле в центре ловушки не просто исчезло. Оно, если можно так выразиться, поменяло полярность и оттолкнуло стремительно несущийся к земле летательный аппарат.

Подобная метаморфоза не просто смягчила удар. Вертолет относительно плавно выкинуло за пределы действия деструктива, чем во второй раз за несколько секунд спасло жизнь пилоту. Ведь если бы он каким-то невероятным образом уцелел в авиакатастрофе, его расплющило бы, как таракана от удара тапком. Всему виной стала бы чудовищная гравитация, в десятки раз превышающая нормальную силу тяжести.

Ну а потом уже пилот спасал друга, эвакуируя того с крыши дома из осажденного зомби мертвого города. Правда, вертолетчику довелось еще раз выручить Дмитрия из беды, шквальным огнем из бортовых пушек отсекая обезумевших во время гона мутантов от группы засевших в небольшом распадке сталкеров. Только вот оба условились не учитывать тот случай во взаимных расчетах типа жизнь за жизнь. Вроде как не Дмитрий вызывал поддержку с воздуха, да и пилот узнал, кто именно находился в той группе, спустя неделю после прополки свинцом стройных рядов мутохряков и пучеглазок. А раз так, нечего и огород городить. Счет равный: один-один. Никто никому ничего не должен. Баста!

– Он самый. – Дмитрий помахал рукой. – Здорово, Черпак! Какими судьбами?

– Так это тебя надо спросить. Ностальгия замучила, раз через столько лет вернулся?

– Типа того, – кивнул Преображенский.

Пилот хохотнул:

– Дык опоздал ты, парень. Зона-то… того, тю-тю. – Он взмахнул руками перед собой и губами изобразил звук взрыва. – Умные люди говорят, что она вроде как анегериралавась… тьфу, мля, никак запомнить это слово не могу. Испарилась, кароч. Мы теперь на ее просторах богатых ублюдков веселим. Любой каприз по щелчку пальца исполняем. А ты, я смотрю, тоже надумал в лакеи податься?

Дмитрий решил перевести разговор со скользкой темы в другое русло:

– Профессор у себя?

– А где ж ему быть? Все что-то там со своими яйцеголовыми изобретает. Только ты зря к нему идешь: он вопросами трудоустройства не занимается.

– Та не, я просто поговорить.

– А-а, ну если так, то лады. Слышь, вдруг задержишься тут на денек-другой, мож, пропустим по парочке пивка в «Касте», а? Вспомним былое, как грится.

Дмитрий пожал плечами.

– Видно будет. Как знать, может, дело одним пивом не ограничится. Помнишь, как раньше зависали?

– А то ж! – Черпак расплылся в радостной улыбке. От уголков его маленьких глаз к вискам протянулись лучики глубоких морщин. – По три дня, бывало, гудели, пока у тя выручка за арты не заканчивалась.

– Да уж, было дело, – усмехнулся Дмитрий, качая головой. – Как вспомню, так оторопь берет. Ну, я пошел.

– Рад был увидеть тебя, Балабол.

Дмитрий махнул рукой на прощанье и направился к научно-исследовательскому корпусу. Пилот подтащил одну из канистр к себе, вскрыл и шумно втянул носом запах солярки. Потом залез в вертолет и долго гремел там разными железяками, отыскивая нужную вещь. Когда он выпрыгнул из салона с мятым ведром в руках, Дмитрий уже поднимался по ступеням широкого крыльца к стеклянным дверям сложенного из бетонных блоков двухэтажного здания.

Глава 4

Молчи – здоровее будешь!

В баре яблоку негде было упасть. «Каста» не знала такого наплыва посетителей, пожалуй, со времен Катаклизма, как между собой сталкеры прозвали ту давнюю ночь, когда небо над Саркофагом озарилось странным голубоватым сиянием. С тех пор Зона перестала быть самой собой. Она как будто затаилась до поры до времени, словно выжидая, что будет дальше.

Вместе с Зоной затаились и сталкеры из тех, кому повезло уцелеть в устроенной наемниками «Глобал Индастриз» масштабной чистке и устроиться на работу в тематический парк развлечений, а с ними – и хозяин «Касты» Носорог. До сего дня он как будто находился в анабиозе. На автомате обслуживал случайно забредших в его бар гостей, в очередной раз натирал до блеска и без того чистые стаканы и пивные кружки или скользил рассеянным взглядом по полкам, пересчитывая расставленные по наименованиям и размерам бутылки с горячительными напитками. Но чаще всего он сидел за одним из столиков напротив окна и, подперев голову рукой, со скучающим видом смотрел, как ветер гоняет пожухлую листву по пустынной площади некогда кипящего жизнью сталкерского поселка.

В те редкие дни, когда ему доводилось общаться с кем-то, кроме Проныры, верного и расторопного помощника, Носорог с упорством того самого африканского зверя, чье имя носил, твердил:

– Погодите, будет здесь еще столпотворение. Вот увидите, будет.

Он ждал этого с тем же благоговением, как измученные засухой фермеры ждут спасительного дождя, и наконец-то дождался. С утра к нему в бар наведались четверо посетителей, а потом – как прорвало. К обеду все десять столиков оказались заняты.

Носорог как в воду глядел, когда велел Проныре вынести из подвала убранную до лучших времен мебель. И хотя бармену еще не приходилось краснеть и извиняться перед все прибывающими гостями и просить их подождать, пока пришедшие первыми клиенты насытятся и утолят жажду, он с содроганием ждал того момента, когда это произойдет.

Всему виной был сталкер с конопатым лицом и белесоватыми глазками навыкат. Он пришел в «Касту» одним из первых и уже во второй раз угостил пивом всех, кто находился в баре.

Бармен покинул рабочее место, жестом подозвал помощника к себе и, когда тот приблизился, прошептал ему на ухо:

– Все из подвала принес?

– Не-а, – мотнул головой Проныра. – Там четыре барных стула остались. У них кожа на сидухах полопалась. Я потому и не стал брать.

– Живо тащи сюда, – прошипел Носорог, смешно тараща глаза. – Чистыми мешками сверху накроем, и ладно. Клиентам не все ли равно, на чем сидеть?

– Так, может, ящиков пивных принести? Поставим на попа, те же мешки на них натянем, чтоб не видно было. Всяко лучше, чем на ногах стоять.

Носорог одобрительно хмыкнул и похлопал помощника по плечу:

– Молодец, хорошо придумал, но пока с ящиками повременим. Будет как запасной вариант. Давай, дуй за стульями.

Проныра кивнул и пулей метнулся к выходу из бара. Неприметная дверь в подвал находилась в приличных размерах закутке. Раньше желающие выпить и перекусить сталкеры оставляли здесь оружие на хранение. Теперь же стеллажи за металлической решеткой пустовали.

Носорог неоднократно пытался снести эту конструкцию к нюхачьей матери, но все никак не мог довести дело до конца. Всякий раз, когда он брал инструмент, его с головой захлестывало щемящее чувство ностальгии по былым временам. Глаза щипало от непроизвольных слез, руки опускались, а в груди появлялась такая острая боль, что даже дышать приходилось через раз. Все заканчивалось тем, что Носорог бросал инструмент, уходил в бар и напивался там вдрабадан, пытаясь водкой залить воспоминания.

Чаще всего после таких ностальгических приступов утро он встречал на полу бара, порой в луже собственной блевотины. В итоге Носорогу надоело гробить здоровье. Он решил, что раз не может ничего с собой поделать, пусть все остается как есть. Зато теперь, всякий раз проходя через закуток, он смотрел куда угодно, только не на стеллажи.

– Эй, хозяин! – Носорог повернулся на крик. Тот самый конопатый сталкер стоял с поднятой рукой и звонко щелкал пальцами. – Налей-ка еще всем пива, и поживее! Я угощаю!

«Каста» наполнилась одобрительным гулом. С разных сторон послышались возгласы: «Молодец, Сазан!», «Красава!», «Спасибо, брат!».

– Все для вас, парни! – Рыбоглазый сталкер пьяно улыбнулся и дважды стукнул себя кулаком в грудь. – От чистого сердца! Мне сегодня повезло, пусть и вам будет хорошо!

Он плюхнулся на стул и продолжил разговор с сидящими за одним с ним столиком сталкерами.

Носорог опрометью вернулся на рабочее место, открыл дверцы шкафчиков под прилавком и, одну за другой, выставил в ряд на поцарапанную столешницу барной стойки чистые кружки. После снова скрылся под прилавком и опять зазвенел стеклом, на этот раз вынимая из ячеек деревянных ящиков полные бутылки.

И хотя пивных кружек оставалось совсем ничего, бармен не волновался. Во-первых, их хватало на этот заказ, а во-вторых, скоро должна была освободиться посуда из-под первой партии пива, так что с этим вопросом проблем вроде не наблюдалось.

Совсем другая ситуация сложилась с запасами пенного напитка. В заначке остался последний ящик относительно свежего пива. Бармен понимал, что если так и дальше пойдет, ему нечего будет подать посетителям, и как они на это отреагируют, одному Черному Сталкеру было известно. Водка, виски, коньяк, ром, красное вино и даже настоящее французское шампанское у него имелись в изобилии, а вот с пивом вышла неувязка.

– Знать бы заранее, что так будет, заказал бы кегу, а лучше две, – пробормотал Носорог, открывалкой срывая пробки с бутылок и поочередно наполняя пузатые посудины янтарным напитком.

Так-то в дальнем углу подвала стояли с две дюжины ящиков просроченного аж год назад «Черниговского». Бармен давно хотел выбросить наверняка уже прокисшее пиво, да все как-то руки не доходили.

«Может, это и к лучшему, – подумал он, грязной тряпкой стирая пену с выпуклых боков похожих на стеклянные бочонки кружек. – В случае чего открою бутылку, понюхаю и дам Проныре попробовать. Если рожу не перекосит – разолью, тайком добавлю водки для крепости и подам. Они и так навеселе, глядишь, ничего не заметят».

К тому времени, как он закончил разливать пиво, из подвала выбрался Проныра. Он тащил четыре стула разом. Одну пару нес на плечах, просунув руки между хромированных ножек, а два других держал перед собой, крепко прижимая к груди.

– Где мешки? – спросил он, с грохотом сгружая стулья на пол.

– Плевать на них, – сказал Носорог, выходя из-за барной стойки. – Хватай кружки и разноси по столикам. Кутила опять угощает.

Проныра с сомнением посмотрел на бармена.

– Чего опять? – спросил тот, со звоном сгребая в каждую руку по две кружки за раз.

– Я все понимаю, хозяин, наплыв клиентуры и все дела. А деньги этот перец заплатил?

– Стал бы я так корячиться без предоплаты, – фыркнул Носорог и прикрикнул: – Хватит языком молоть! За работу!

Проныра тоже взял в руки наполненные до краев кружки и засеменил в дальний угол бара, стараясь не расплескать пиво по дороге.

Под радостные крики подвыпивших посетителей Носорог сгрузил полную тару на ближний к барной стойке столик. Собрал пустую посуду, отнес в раковину. Взял следующую партию из четырех кружек и доставил их к другому столику. Потом сделал еще пару ходок, выполняя недавний заказ. Виновника этого балагана и сидящих с ним сталкеров бармен обслужил в последнюю очередь.

– Ну наконец-то! – воскликнул Сазан, схватил кружку и шумно выхлебал из нее чуть ли не половину пенной жидкости. – Тебя как за смертью посылать. У меня горло пересохло, пока тебя ждал.

«Языком меньше чеши», – подумал Носорог, собирая со стола пустую посуду, и почтительно улыбнулся:

– Не желаете еще чего-нибудь? Рыбку там, сухарики к пиву. Или, может быть, водочки?

– Не-а, – помотал головой Сазан. На краткий миг мутный взгляд его осоловелых глаз потух, словно он отрешился от всего происходящего здесь, а потом в них появился лихорадочный блеск. Проводник сунул руку в карман и небрежно бросил на стол кучу мятых американских купюр: – Доплата за пиво и чаевые.

Носорог неуловимым движением сгреб деньги со стола, спрятал их в поясной сумке и только хотел уйти, как вдруг Сазан жестом велел обождать. Сталкер снова полез в карман штанов и вытащил оттуда двадцатидолларовую бумажку, такую же мятую, как и ее подружки. Он поманил бармена пальцем. Когда тот наклонился к нему, сунул деньги за отворот его рубахи и выдохнул перегаром в лицо:

– А хотя, знаешь что, неси-ка нам пару бутылок водки и закусить чего-нибудь. Гулять так гулять. Верно, парни?

Сидящие с ним за одним столиком мужчины одобрительно забормотали.

– Буд сделано, – кивнул бармен, радуясь столь удачному для него дню.

Спустя пару минут Носорог появился возле столика с полным подносом в руках. Под веселый гомон случайных приятелей Сазана сгрузил с подноса две бутылки с бело-синей этикеткой, четыре стакана, большую тарелку с мясными закусками и два блюдца с порезанными пополам солеными огурчиками.

Сазан сорвал пробку с бутылки, плеснул в стаканы слоем на три пальца.

– Ну, за удачу! Пусть она никогда не поворачивается к нам задом, каким бы сексуальным он у нее ни был.

Собутыльники захохотали, звонко чокнулись и махом осушили стаканы до дна.

– Ох, ядрена! – Сазан поморщился, взял с тарелки самый большой кусок мяса, сунул в рот и смачно облизал пальцы. – А ну-ка, еще по одной, – скомандовал он, разливая водку по стаканам. Случайные знакомые не стали перечить – только дураки отказываются от халявного угощения – и выпили в охотку. А потом еще раз и еще.

Когда вторая бутылка водки опустела на две трети, Сазан постучал ладонью по столу, привлекая внимание.

– А вот еще одна интересная история. Произошла она со мной лет пять назад. До того, как осесть в этих местах, довелось мне крутую тачку угнать. Так-то я парень честный и до чужого добра не охоч, но спьяну каких только глупостей не наделаешь.

Изрядно захмелевший Сазан говорил громко, как, впрочем, и остальные посетители бара. Собственно, по этой причине он и напрягал голосовые связки. Уж очень хотелось ему поделиться с новыми друзьями кое-какими фактами из своей биографии.

– Покатался я с часик, хотел бросить машину в одном из проулков, но тут мне взбрело в голову пятаки на ней покрутить. Непременно чтоб с дымом из-под колес и визгом резины, как это крутые парни в фильмах делают. Ну я, значит, разогнался как следует, рванул ручник на себя и тапком в пол.

– И как оно? Много пятаков накрутил?

Сазан посмотрел на сидящего напротив него парня с волосатой родинкой на правой щеке и широкой щербиной между передними зубами. Это он задал вопрос и теперь сопел мясистым носом, ожидая ответа. Двое других собутыльников тоже навострили уши.

– Что, интересно? – криво усмехнулся Сазан, обводя пьяным взглядом всю компанию. – А вот пока не выпьем, не рас-с-кажу. – Он вытер слюнявые губы ладонью и кивком показал на щербатого: – Наливай.

Тот поровну разлил остатки спиртного. Не дожидаясь остальных, Сазан схватил стакан, залпом опрокинул в себя водку и так треснул днищем граненой посудины по столу, что она разлетелась на мелкие осколки. Щербатый чуть не поперхнулся и застыл со стаканом в руке. Двое других тоже пить перестали и во все глаза смотрели на забуянившего соседа по столику.

Остальные посетители бара, равно как и его хозяин с помощником, никак не отреагировали на звон битой посуды. Первым на это было наплевать: эка невидаль, стакан раскокали. Проныре тоже было до лампочки: на зарплате не сказывается – и ладно. А Носорог столько заработал сегодня, что посетители могли перебить хоть всю посуду в баре, он все равно в результате оставался в плюсе.

– А ни хрена я не накрутил, – прохрипел Сазан и зашмыгал носом, рукавом смахивая с ресниц пьяные слезы. – Машину занесло и так шмякнуло багажником о столб, что я чуть шею себе не сломал, когда хряпнулся затылком о подголовник.

– Да уж, не повезло тебе, – сочувственно покивал щербатый. – Ладно хоть жив остался.

– Ага! – кивнул скуластый мужчина с ямочкой на подбородке и глубоко посаженными синими глазами. Он ткнул в бок сидящего слева от него приятеля в таком же, как у него, сталкерском комбинезоне с нашивками «Чернобыль Лэнд» на одном рукаве и «Служба сопровождения» на другом.

– Точно, – поддакнул тот.

– Это еще не все, – сказал Сазан. – В багажнике машины лежал металлический кейс, а в нем были…

– Деньги?! – Щербатый чуть не подпрыгнул на стуле.

Сазан поднял голову, вроде как собираясь кивнуть, а потом помотал ею из стороны в сторону.

– Наркотики? – спросил скуластый.

– Пф-ф, скажешь тоже, – фыркнул Сазан.

– Бриллианты? – предположил третий участник застолья.

Сазан пожал плечами:

– Да откуда я знаю? – сказал он заплетающимся языком. – Что вы ко мне привязались? Я выбросил чемоданчик в реку, когда возвращался домой. Там по мосту полицейский патруль ехал с включенными мигалками на крыше. Я думал, они за мной, вот и избавился от улик.

– Ну и чего в этой истории интересного? – спросил скуластый. – Обыкновенная пьяная выходка.

– Э-э, нет, ты так не говори, – Сазан поводил пальцем у него перед носом. – Вон вы скока всего понапридумывали про чемоданчик. Это ж какой простор для фантазии. – Он посмотрел на собутыльников осоловелыми глазами, взял с блюдечка половинку соленого огурца и аппетитно захрумкал. – У нас еще выпить есть?

Застольные приятели переглянулись и почти синхронно помотали внезапно раздвоившимися головами. Сазан почувствовал, как его накрывает волной стремительно нарастающего опьянения. Перед глазами поплыло. Голоса зазвучали отвратительно и до неприятного резко. Он вцепился руками в край стола, встал, напрягая ноги и изо всех сил старясь держаться прямо. Язык казался ему огромным комком мокрой от слюны ваты. Он не помещался во рту и как будто все время норовил вылезти наружу.

– Щассиво оссаваса, – сквозь зубы пробормотал Сазан и, покачиваясь на нетвердых ногах, зашагал к выходу из бара.

По знаку хозяина Проныра выключил воду в раковине, торопливо вытер руки о передник и подошел к перебравшему со спиртным клиенту. Не обращая внимания на вялые протесты, помощник бармена повел Сазана к двери, аккуратно поддерживая того за локоть.

Когда Проныра вернулся и снова зазвенел пивными кружками, споласкивая их под струей проточной воды, из-за столика в дальнем углу бара встали двое одетых в черные комбинезоны мужчин – один высокий, широкоплечий, с физиономией профессионального боксера, другой тощий, как жердь, с лицом спившегося интеллигента – и тоже направились к выходу. Носорог скользнул по ним равнодушным взглядом и продолжил вытирать сверкающую мокрыми боками посуду закинутым на плечо длинным полотенцем.

Сазан, пошатываясь, спустился по скрипучим ступеням крыльца, прислонился к поддерживающему навес столбу и вперил мутный взгляд в качающиеся, как лодки на волнах, серые от времени деревянные прилавки местного рынка. Нижняя губа проводника отвисла. Из уголка рта к подбородку тонкой струйкой покатилась слюна. И хотя сколоченные из досок торговые ряды сейчас пустовали, он отчетливо услышал разноголосый гомон продавцов и покупателей.

Самым краем утопающего в хмелю сознания Сазан понимал, что это из приоткрытых окон бара до него долетают отголоски шумных разговоров. Но поскольку ему всегда хотелось открыть в себе хотя бы маломальскую сверхъестественную способность, он убедил себя, что каким-то невероятным образом его мозг уловил сигналы из прошлого.

Когда-то на этом стихийном рынке каждый день торговали найденными на просторах Зоны дешевыми артефактами, оружием и боеприпасами. Здесь отоваривались желторотые новички. Даже Сазан отметился тут покупкой старенького обреза и дюжины патронов к нему в первые дни пребывания внутри периметра.

С тех пор как на отравленных землях возник «Чернобыль Лэнд», торжище наполнялось ряжеными не чаще одного раза в два-три месяца, когда в «Светлый» централизованно привозили заграничных туристов. В основном китайцев и японцев. Жители Поднебесной и Страны восходящего солнца всегда и везде ходили большими группами, лопоча по-своему и беспрестанно щелкая фотовспышками смартфонов.

В отличие от европейцев и американцев, азиатов не интересовала охота на псевдомутантов как самоцель. Они предпочитали наблюдать за ней со стороны, снимая происходящее на камеры телефонов. Загонщиками и охотниками в подобных шоу чаще всего выступали сотрудники парка, вроде того же Сазана, но иногда японо-китайские туристы становились свидетелями настоящих сафари на мутантов. В такие моменты гости радовались как дети, с диким восторгом в глазах наблюдая за тем, как богачи из стран Старого и Нового Света гоняются за биомехами на багги и квадроциклах и стреляют из всего, что попадалось под руку, вплоть до ручных гранатометов.

Сазан постоял еще немного, собираясь с силами, оттолкнулся от столба и побрел, шатаясь, к торговым рядам. Он понимал, в таком состоянии ему не добраться до технического городка. Шанс дойти домой без приключений у него появился бы после двух-трех часов спокойного сна. Можно, конечно, было выдрыхаться и за пределами «Светлого», где-нибудь под кустом, например, но хотелось сделать это с относительным комфортом. Широкая скамья подходила для этих целей лучше всего.

Но главная причина, по какой Сазан решил провести несколько лишних часов в «Светлом», заключалась в безопасности. Бывшие сталкерские деревни неспроста охранялись, как и раньше. Туристам говорили, что вооруженные люди на вышках – это антураж, дань традиции и не более того. На самом деле бойцы с нашивками канувших в лету сталкерских кланов несли полноценное боевое дежурство. С биомехами периодически творились странные вещи. Они выходили из-под контроля и нападали на всех без разбора. Хорошо, если дело ограничивалось разборками тварей между собой, но бывали и случаи нападения на людей.

В разное время от клыков и когтей псевдомутантов погибло семеро проводников, а более двадцати сотрудников парка получили ранения. Ученые расследовали инциденты и пришли к выводу, что во всех ситуациях виноват сбой системы «свой-чужой». Типа сканеры биомехов неправильно считывали сигналы вшитых в комбинезоны чипов, что и приводило к трагедиям. Раз такое бывало, и не раз, кто мог гарантировать, что больше подобное не произойдет?

К тому же Сазан входил в число тех двадцати человек, кому «посчастливилось» оказаться один на один со свихнувшимся псевдомутантом. Повезло еще, что это была биомеханическая копия пучеглазки, а не того же сушильщика, например, или большенога, да и магазин «калаша» тогда был под завязку набит патронами. В ощем, в тот день сталкер, можно сказать, отделался легким испугом. Биомеханическая мутосвинья напала на него из кустов и, прежде чем он нашпиговал ее свинцом, саданула ему по бедру похожим на костяной гарпун копытом. Крови было немало, но в целом рана оказалось неглубокой. Вовремя наложенный жгут и перевязка решили проблему.

– И чего набрался, как дурак? – пробормотал Сазан, приближаясь к торговым рядам. – Подумаешь, буржуй денег отвалил. Обязательно пить, что ли?

В пяти шагах от цели пищевод проводника обожгло горячей волной прихлынувшего из глубин желудка алкоголя. Сазан начал судорожно хватать ртом воздух, потом прижал ладонь к губам, пытаясь сдержать рвотные массы, но все было без толку. Секунду спустя он согнулся в поясе и, упираясь левой рукой в колено, с рыком голодного зверя блеванул себе под ноги.

Хлопающий на ветру клеенчатый навес одного из прилавков частично заглушил звук приближающихся шагов. Сазан подумал, что это Проныра спешит к нему на помощь, и протянул назад растопыренную пятерню.

– Все нормуль, – прохрипел сталкер и смачно сплюнул рядом с дурно пахнущей лужей. В ту же секунду его сильно рванули за руку. Сазан возмущенно замычал, заваливаясь в сторону рывка, попытался сфокусировать взгляд на хулигане, но не успел. Твердый, как камень, кулак врезался в переносицу. От удара голова Сазана дернулась. На краткий миг глаза застил ослепительно яркий свет, а потом стало темно, как безлунной ночью.

Ноги проводника подкосились. Он стал заваливаться вбок и непременно упал бы на землю рядом с собственной блевотиной, но его подхватил похожий на боксера мордоворот из той парочки в черных комбинезонах.

– Чего встал? – сердито прошипел он субтильному помощнику.

Тощий подбежал к напарнику, закинул безвольную руку Сазана себе на шею и обхватил сталкера за пояс. Вдвоем они быстро поволокли бесчувственное тело к выходу из лагеря. Ноги проводника волочились по земле, оставляя за собой неровные полосы.

Заметив странную троицу, дежурящий у ворот охранник выставил перед собой руку. Порядок требовал проверки документов при каждом сомнительном случае. Именно этим он и намеревался заняться в ближайшую минуту.

– Че делать будем, Кастет? – В голосе худого прозвучали панические нотки. – А если он что-то заподозрит? Тому вертухаю с вышки завалить нас – как нефиг делать.

– Не бзди, Худя, прорвемся. Смотри и учись, как работают профессионалы, – прошипел мордоворот со свернутым набок носом и сказал во весь голос: – Перебрал малеха. Сил не рассчитал.

Охранник сам нередко закладывал за воротник, иногда напиваясь, что называется, в дрова. Пару раз он отрубался прямо в баре, а потом просыпался у себя в кровати. Видимо, собутыльники тогда таким же образом транспортировали его до дома.

– Бывает, – понимающе кивнул он и усмехнулся: – Не завидую ему. Завтра полдня башкой промается.

– Сам виноват. В рот никто силком не заливал.

– Иногда надо расслабиться, – менторским тоном заявил охранник, разве что пальцем не потряс перед собой. – Если организму время от времени не давать передышки, можно совсем кукухой поехать. А это в разы хуже похмелья.

– Ну ты прям с языка снял. Приятно встретить единомышленника, – осклабился Кастет, демонстрируя золотой зуб. – Слышь, брат, может, мы пойдем уже, а? А то он тяжелый, зараза, а нам еще топать и топать. Хотим до вечера его домой дотащить.

– Так оставайтесь здесь, – неожиданно предложил охранник. Глядя на пускающего слюнявые пузыри Сазана, он вдруг почувствовал нестерпимое желание оказаться на его месте. Даже ощутил горьковатый вкус водки на языке. Он мог напиться и в одиночку, но именно сейчас ему захотелось посидеть в компании и пофилософствовать. – Чего вам куда-то переться? Часов через пять темнеть начнет, а у меня смена скоро закончится. Посидим, выпьем по чуть-чуть, за жизнь поговорим, пока ваш друг отсыпается. Поутру уйдете, куда вам надо.

Кастет выдержал паузу, прищурив правый глаз, как будто обдумывал слова охранника. Наконец цыкнул зубом и покачал головой:

– Заманчивое предложение, брат, но мы лучше пойдем. Начальство может взгреть за милую душу. В другой раз обязательно посидим. Договорились?

– Договорились, – печально вздохнул охранник, шагнул к воротам и взялся за приваренный к засову штырь. Стальной брус заскрежетал в проушинах. Створки ворот со скрипом провернулись на толстых петлях. Кастет махнул свободной рукой караульному и вместе с напарником выволок Сазана за пределы лагеря.

Снова заскрипели петли, загрохотали захлопывающиеся серые полотнища с потеками ржавчины.

Часовой с нашивкой в виде головы волка на рукаве комбинезона перегнулся через перила вышки и окликнул сослуживца:

– Эй! Это че щас было?

– Разговор по душам, – огрызнулся охранник и резким движением руки задвинул засов.

Часовой пожал плечами, прижал приклад СВД к плечу и поймал в прицел приметную троицу. Грунтовая дорога, по которой тощий дылда и мордоворот тащили пьяного в хлам (а пьяного ли?) проводника, плавно изгибалась дугой в ста метрах от ворот. Странное чувство не отпускало дежурного. Ему казалось, охранник допустил ошибку, не проверив их документы, а он в этот момент совершал еще большую оплошность, давая им спокойно уйти.

Незнакомцам оставалось преодолеть порядка двадцати метров до исчезающего за густыми зарослями барбариса и жимолости поворота грунтовки, когда часовой вдруг ощутил нестерпимое желание пустить пулю в собравшийся толстыми складками бритый затылок широкоплечего. Любовно поглаживая подушечкой указательного пальца скобу спускового крючка, он чуть ли не до крови закусил нижнюю губу, борясь с навязчивой идеей, и не придумал ничего лучшего, как вообразить то, чего не мог себе позволить.

– Пуф! – еле слышно прошептал часовой и представил, как из головы бугая вылетает кровавый фонтан вперемешку с выбитыми пулей мозгами и обломками черепной кости. Ствол снайперской винтовки качнулся и сдвинулся чуть влево. Теперь в перекрестье прицельной сетки маячила худощавая спина дылды. Часовой снова изобразил губами звук выстрела и представил, как тощий падает на покрытую пылью грунтовую дорогу, увлекая за собой бесчувственного проводника.

После столь необычного сеанса самовнушения часовой почувствовал себя лучше. Тревожные ощущения пропали так же внезапно, как и появились. Сердце уже не билось пойманной в силки птицей, пульс постепенно приходил в норму, а по телу разливалось блаженное умиротворение.

Он опустил винтовку, прислонил стволом к столбу крытого железом навеса. Достал из нагрудного кармана застиранного комбинезона мятую пачку с фотографией пораженных никотином легких и жирной надписью «КУРЕНИЕ УБИВАЕТ». Постучал пальцем по дну, зацепил зубами кончик рыжего фильтра одной из трех наполовину вылезших из отверстия в пачке сигарет и, щелкнув зажигалкой, глубоко затянулся.

Глава 5

Договор

Едва дорога сделала поворот, Худя заканючил. Он жаловался на боль в ногах и чуть ли не захныкал, как ребенок, упрашивая напарника остановиться. Кастет не обращал внимания на стоны малахольного приятеля и продолжал переть как танк, поднимаясь по склону невысокого пригорка к растущим вдоль заброшенного шоссе пирамидальным тополям.

– Может, хватит уже? – Худя сбавил шаг в надежде, что Кастет наконец-то сменит гнев на милость и им больше не придется волочь проводника. – Давай затащим его в кусты. Смотри, какие густые. Никто не увидит, что мы там с ним делаем.

– Нельзя, – помотал головой Кастет и оглянулся. – Мы недалеко от лагеря. А вдруг он заорет, когда очухается? Не, я рисковать не хочу. И так до сих пор ощущение, будто вертухай на вышке взял меня на прицел. Вот перевалим за шоссе, тогда и займемся делом.

Непреклонность, с какой Кастет сказал последнюю фразу, лишала Худю надежды отдохнуть в ближайшие десять-пятнадцать минут. Он печально вздохнул и, стиснув зубы, поволок проводника к маячащей впереди шеренге шелестящих листвой деревьев.

– Все, привал! – скомандовал бугай, когда они перетащили Сазана через покрытую глубокими выбоинами и трещинами дорогу, прошли еще с десяток метров, завернули за кусты сирени и спустились на дно заросшей густой травой неглубокой низинки. Растущие по периметру распадка кустарник и низкие сосенки скрывали странную троицу от любопытных глаз со всех сторон. Только кружащие высоко в небе вороны видели, чем они занимаются.

Худя скинул с шеи будто налитую свинцом чужую руку и со вздохом облегчения повалился рядом с рухнувшим лицом в необычайно мягкую траву проводником. Кастет затрещал «липучкой», расстегивая комбинезон.

– Переверни.

– Чего? – Худя приподнялся на локте. Кастет стоял рядом с пленником, держа в руках компактный несессер из коричневой кожи с фигурным тиснением. В нем хранился, как он любил говорить, походный набор правдолюба. С его помощью мордоворот выбивал нужную информацию из любого, кто попадал ему в руки.

– Переверни, говорю. – Кастет присел на колено слева от Сазана, положил несессер на траву. Ногтем большого пальца поддел клапан застежки, раскрыл кожаный кейс и на мгновение застыл с благоговейным выражением на грубом, будто вытесанном из камня лице.

Худя больше смерти боялся такого вот состояния напарника. В минуты, когда несессер покидал укромный карман комбинезона, Кастет становился словно сам не свой. Его руки делали кровавую работу с ловкостью профессионального хирурга, а сам он получал ни с чем не сравнимое удовольствие от пыточного дела. Ни крики, ни стоны, ни мольбы попавших к нему пациентов, так Кастет называл своих жертв, не могли растрогать его и поменять намерение довести дело до логического конца.

На губах мордоворота появилась мечтательная улыбка, когда он дотронулся кончиками подрагивающих от нетерпения пальцев до сверкающих хромом инструментов. Здесь были миниатюрные щипцы для выдирания ногтей, скальпель, десятисантиметровая острозубая пила, маленький, но увесистый молоток, идеально подходящий для дробления пальцев, сигарная гильотинка, многоразовый старинный шприц в металлической рубашке с прорезью для контроля за объемом содержимого и пять ампул «сыворотки правды», к которой Кастет прибегал в крайнем случае, когда остальные средства не давали желаемого эффекта. Причем его не волновала вероятность заражения попавших к нему людей гепатитом С или ВИЧ посредством использования одной и той же иглы и шприца. Ему нравился внешний вид старинного медицинского инструмента, к тому же тот, с точки зрения стиля, идеально подходил к набору пыточных приспособлений.

Как-то во время одного из допросов Худя спросил напарника, почему тот не использует инъекцию с первой минуты дознания?

– В моем деле главное – не результат, а процесс, – невозмутимо ответил Кастет и с размаху саданул молотком по руке очередного бедолаги, который никак не хотел делиться нужной боссу отморозков информацией, за что и поплатился переломами указательного и среднего пальцев.

Тощий перевернул Сазана на спину и чуть не присвистнул от удивления, когда увидел, как бугай вытащил из кожаных петель крепления шприц, а не те же щипцы для удаления ногтей, например. Но еще больше он поразился, когда Кастет не стал открывать ампулу с развязывающим язык веществом, а просто ткнул иглой в руку проводника и дважды ударил того по щекам.

Голова Сазана мотнулась из стороны в сторону от хлестких ударов по лицу.

– Какого хрена? – невнятно промычал он и приоткрыл глаза. Перед ним маячило размытое темное пятно. Сазан поморгал, плотно сжал веки. Когда он снова открыл глаза, пятно превратилось в широкоплечего лысого человека в черном комбинезоне с красными наклонными полосами на груди. Из-за плеча здоровяка выглядывал его антипод в таком же комбезе, только на три размера меньше. На лице худющего, как палка, мужчины застыла мученическая гримаса. Казалось, он в любую минуту отдаст концы и до сих пор жив только по странному недоразумению. – Вы кто такие?

– Очухался. – Лысый растянул губы в улыбке, выставляя напоказ ряд желтых неровных зубов. – Давай знакомиться. Меня зовут Кастет, а это, – он показал большим пальцем за спину, – мой кореш Худя.

– Чего надо? – прохрипел Сазан и облизнул пересохшие губы. – Идите в жо…

Кастет врезал проводнику по рту. Удар был несильный, но и его хватило, чтобы лопнула сухая корочка на губах и проступили рубиновые капельки. Сазан непроизвольно слизнул кровь. Он ошалело посмотрел на здоровяка и только сейчас заметил в его руке пустой шприц. В глазах Сазана появился испуг.

– Ты что мне вколол? – спросил он предательски дрогнувшим голосом.

Вместо ответа Кастет зацокал языком:

– Ай-яй-яй, как невежливо. Мы к тебе, понимаешь, всей душой, сказали, как нас зовут, а ты грубишь. На неприятности нарываешься?

– Н-нет, – помотал головой Сазан. – Чего вы от меня хотите?

Мордоворот хмуро сдвинул брови. На высоком лбу прорезались глубокие морщины, а в серых глазах появился стальной блеск.

– Ты в самом деле дурак или прикидываешься? Не стоит испытывать мое терпение. – Он повернулся к тощему: – Худя, объясни человечку, что бывает, когда я выхожу из себя.

Дылда скорчил зверскую физиономию и, издавая скрежещущие звуки, провел ногтем большого пальца по горлу.

Кастет снова посмотрел на проводника и растянул губы в хищной улыбке.

– Ну что, начнем сначала? Так как, говоришь, тебя зовут?

– Сазан.

– А по паспорту?

– Сазанов Валерий Витальевич.

Бугай протянул руку и несильно похлопал вздрогнувшего проводника по щеке.

– Ну вот видишь, совсем не страшно и не больно, когда играешь по правилам. Верно?

Сталкер неуверенно кивнул и предпринял вторую попытку докопаться до истины:

– Что вы вкололи? – спросил он и зажмурил один глаз в ожидании удара.

– Придет время – узнаешь, – пообещал Кастет. – А пока послушай одну занимательную историю. Как-то раз двое уважаемых людей по заданию босса отправились на машине из Сочи в Москву с ценным грузом в багажнике. Ближе к концу утомительного путешествия уважаемым людям захотелось перекусить. Они остановились в небольшом подмосковном городке и пока обедали в респектабельном, по местным меркам, ресторане, какой-то хрен угнал их машину.

Сазан тут же понял, о какой машине идет речь, и похолодел от ощущения предстоящей расправы над ним. Тем временем Кастет продолжал вкрадчиво говорить, словно рассказывал ребенку сказку на ночь:

– Сперва уважаемые люди расстроились, но потом вспомнили, что в багажнике угнанного автомобиля установлен джи-пи-эс трекер, и по его сигналу быстро нашли пропажу. Только вот незадача: оказалось, тот дятел не только разбил машину, но еще и украл чемодан с ценным грузом. Босс очень рассердился, когда уважаемые люди пришли к нему с пустыми руками и покаялись в совершенной ошибке. Сначала он хотел жестоко расправиться с ними и достал пистолет, собираясь привести угрозу в исполнение, но потом передумал и отпустил с миром. Правда, велел в течение двух недель найти ценный груз или вернуть его стоимость в тройном размере. Уважаемые люди очень старались, но груз так и не нашли. Им пришлось немало потрудиться, чтобы за оставшиеся несколько дней собрать необходимую сумму и расплатиться с боссом по долгам. Босс похвалил за это уважаемых людей и даже поставил в пример другим уважаемым людям, чтобы те знали, как себя вести, если что-то в их жизни пошло не так и они совершили ошибки.

«Лучше бы он вас пришил, ублюдки, – подумал Сазан, чувствуя, как подмышки взмокли от пота, а тело покрывается гусиной кожей. – Господи, ну почему ты сохранил им жизнь? Они меня на ремни порежут!»

Кастет как будто услышал мысли Сазана, и его улыбка стала шире:

– А теперь скажи мне, Валера, какая мораль у этой поучительной истории?

– Надо всегда платить по счетам, – просипел Сазан.

– Верно. А еще – держать язык за зубами. Если бы ты, дерьмо собачье, не трепался в баре, мы так бы тебя и не нашли. Жил бы ты, говнюк, припеваючи и в ус бы не дул. А сейчас вот лежишь тут и боишься в штаны наделать со страху.

Кастет сунул под нос Сазану руку с зажатым в кулаке шприцем.

– Ты, кажется, хотел узнать, что тебе вкололи?

Проводник кивнул. Мордоворот выдержал паузу, наблюдая, как вытягивается в длину и бледнеет лицо пленника.

Сазан смотрел на бугая, теряясь в догадках и настороженно прислушиваясь к организму. Ему вдруг показалось, что сердце забилось с перебоями, как сжигающий остатки топлива двигатель. В ту же секунду он почувствовал расползающийся по телу могильный холод и заскулил, как побитая собака.

В холодных глазах Кастета засверкали искорки счастья. Ноздри затрепетали, как у идущего по следу добычи хищника. Он несколько раз шумно втянул носом воздух, словно наслаждался чудесным ароматом духов или свежеприготовленной пищи. Больше всего в жизни он любил, когда его жертвы испытывали животный ужас. В такие моменты он как будто подпитывался исходящими от них флюидами страха и предчувствия неминуемой гибели. Каждая клеточка тела садиста наполнялась энергией, и он потом неделю, а то и две, чувствовал себя так, словно только что вернулся с курорта.

– Расслабься, ты не умрешь, – наконец-то сказал Кастет, опуская кулак, и криво усмехнулся, увидев гримасу невероятного облегчения на белом, как мрамор, лице пленника. – По крайней мере, не сейчас, – добавил он, глядя в блестящие от внезапно нахлынувших слез глаза проводника. – Стал бы я тратить на тебя ценный продукт, если бы хотел твоей смерти. Нет, ты так легко не отделаешься. Верни наши деньги, и я избавлю тебя от введенных в кровь нанитов. В противном случае – эти искусственные микроскопические создания за считаные часы уничтожат эритроциты, и ты мучительно подохнешь от удушья.

Кастет положил шприц на траву рядом с несессером и выставил перед собой повернутые к хмурому небу ладони. Одна из кружащих неподалеку ворон захлопала крыльями, подлетая к сосне. Чуть позже птица тяжело села на ветку и закачалась на ней.

– Как видишь, я оказался невероятно великодушным и дал тебе шанс определить свою судьбу. Теперь зависит от тебя: будешь ты жить или умрешь. – Он поочередно двинул ладонями, изображая чаши весов. – Выбирай.

Ворона громко каркнула и заклекотала, глядя на людей то одним, то другим глазом.

– Жить, – сипло прохрипел Сазан и громко сглотнул.

– Я так и знал, – Кастет похлопал проводника по щеке. – Молодец, правильный выбор.

Худе надоело сидеть без дела. Он вскинул руки вверх и потянулся. Напуганная резким движением птица сорвалась с ветки и, возмущенно каркая, полетела прочь от негостеприимного места.

– Как много я должен и сколько у меня времени в запасе? – спросил Сазан нормальным голосом. Теперь, когда он знал, что у него есть шанс выйти из передряги живым, он почувствовал себя гораздо лучше, чем минуту назад. К нему постепенно возвращались прежние наглость и самоуверенность. Предательские слезы высохли, а мертвенная бледность исчезла с лица.

Кастет одобрительно крякнул.

– Вот это я понимаю, деловой разговор. В том чемодане была пробная партия мета на десять кусков нормальных денег. Мы отдали за нее тридцать штук. Гони полсотни тыщ баксов, и мы в расчете. На все про все у тебя три дня.

От возмущения Сазана аж подкинуло на месте. Он рывком согнулся в поясе и только потом сообразил, что легко может огрести за это звездюлей.

Читать далее