Читать онлайн Пламя между нами бесплатно

Глава 1

Длинные ритмичные гудки обрывались уже в третий раз за последние десять минут. Наверное, наивно было ждать, что Андрей поднимет трубку, его телефон скорей всего лежит себе преспокойно в личном шкафчике в пожарной части, пока его хозяин на вызове вместе с командой. Намного мудрей было бы позвонить или написать сообщение Марине, дежурному диспетчеру, чтобы сначала убедиться, что хозяин телефона может к нему подойти. Но что-то дало сбой в нейронных связях головного мозга, и Виктория снова набирала номер.

Должно быть, это был шок.

Нервное потрясение оттого, что перед ней на фоне зелёного леса за окном, за её собственным столом сидит и попивает чай Ольга Королёва. Единственная и неповторимая почти невеста Андрея с его ребёнком у неё под сердцем. Да, да. Того самого Андрея, который сегодня утром проснулся в постели Вики. И вчера утром, и позавчера, и всю неделю до этого. С тем, который должен был снова вернуться в эту постель и её страстные объятья.

Вика молча отняла телефон от уха и сбросила вызов. Он точно не возьмёт трубку прямо сейчас, это было бы слишком драматично даже для её полной внезапных поворотов и ударов жизни. Хотя куда уж драматичней? Сложно было бы себе представить более нелепую и выбивающую из колеи ситуацию.

Какое-то время Вике казалось, что всё происходит не на самом деле и это просто очень странный сон. Снятся же ей сверхреалистичные сны в последнее время. Вот и в этот раз, наверное, снится. Только теперь это не эротические фантазии из-за неразделенных чувств и физического голода, а страх внезапной потери только что приобретённого сказался на и без того травмированном подсознании. Нарисовал самую невозможную и бредовую ситуацию, как обычно и бывает в снах.

Но нет. Вот она сидит. Живая и настоящая. Красивый профиль, короткая стрижка и выразительные крупные глаза. На руке, в которой она держит чашку, позвякивает и искрится на солнышке браслет с подвесками. Одна из подвесок – сердечко с красными камушками и ажурной крупной «А». Знак любви и привязанности к человеку, чьё имя начинается на эту букву. А возможно, подарок от него для верной и любящей невесты, которая ждёт дома его возвращения из долгой и тяжёлой командировки. Когда-то давно, в прошлой жизни.

Вика моргнула. Наваждение не исчезало и сном становиться совершенно не хотело. Сложней всего было не смотреть на её живот. Там внутри ребёнок, который уже очень скоро родится и полностью изменит жизнь его мамы… и папы.

Захотелось убежать и спрятаться. В крайнем случае запереться в ванной комнате, включить воду на полную мощность, чтобы шум потока заглушил все звуки, а особенно её стучащее как сумасшедшее сердце.

Зачем она пригласила Ольгу к себе домой?

Зачем?!

Ведь ещё внизу, у подъезда, она почти сразу поняла, кто она такая. Как только та представилась, вежливо протягивая руку и спрашивая помощи с тяжёлым ярко-красным чемоданом. Ещё в то мгновение в голове у Вики всё взвыло и закричало, но мозг заставил проверить и убедиться. Заставил согласиться помочь и затащить её набитый до отказа чемодан с вещами в лифт и спросить, на какой же этаж нужно подниматься.

На восьмой.

То, что у Вики, затряслись руки, когда она нажимала кнопку, почти не было видно. Почти.

А какая квартира у вашего «будущего папочки»? Восемьдесят третья? Да вы что? Какое совпадение! А я живу в восемьдесят четвёртой! Я соседка, вашего «папочки»! Я очень хорошо его знаю… потому что сплю с ним! Имею его в разных позах вот уже неделю, а он меня и ему это чертовски нравится! Потому что я… потому что мы…

А дальше белый шум и мигрень. Пульс в ушах, сквозь который время от времени пробивался мягкий голос Ольги, что-то щебечущий о том, как она устала с дороги и как благодарна, что Виктория приютила её на время, пока Андрея нет дома.

Вика стояла и размышляла о том, что она категорически не может оставить у себя в квартире Ольгу до возвращения Андрея, потому что тот заступает на караул на целые сутки, и это продлится до завтрашнего утра. Это, если повезёт. Если команду не отправят в усиление тушить очередные дачи, склады или лесные чащи, потому что сейчас сезон жары и летних пожаров.

Ольга мерно поглаживала свободной рукой живот и задумчиво глядела в окно на играющих на площадке перед домом детишек. Её свободный светло-зелёный сарафан облегал и живот, и крупную грудь, открывая красивые худые руки. Она была стройной до беременности, думала Вика. Стройной, подтянутой, с узкими плечами и тонкой шеей… которую нежно целовал Андрей.

Вика прикусила губу и, подняв телефон перед лицом, начала набирать сообщение Марине, чтобы Андрей перезвонил ей, как только вернётся в часть. Вопрос жизни и смерти!

Потому что ещё пара мгновений и у Вики случится инсульт от невыносимой головной боли или инфаркт. Вот такой рубец. Это не может всё происходить по-настоящему. И ей нужен её спаситель.

Андрей точно сможет всё уладить. Он придёт и снова спасёт её, точно так же как и всегда спасал: от бешеных собак, от хулиганов, от клаустрофобии и истерик, от грабителей, от самой себя. От всего!

От Ольги.

К горлу подступал тугой ком. Сообщение улетело и отметилось двумя галочками: доставлено, прочитано. Вернулся короткий ответ: «Хорошо. Что случилось, помощь нужна?». Нужна ли ей помощь? Хороший вопрос. Скорая… с транквилизаторами, от которых она впадёт в беспамятство и её перестанет волновать весь этот хаос.

– Здесь очень красиво, – произнесла Ольга и поставила пустую чашку, – можно мне ещё чаю?

– Конечно, – натянуто улыбнулась Вика и быстро подошла к столу, забрала чашку и отправилась наливать ещё две порции, своей гостье и себе, судорожно вспоминая, есть ли у неё в аптечке какие-нибудь успокоительные.

– У Андрея из окон такой же прекрасный вид открывается? – спросила Ольга, когда Вика вернулась к столу с чашками и осторожно уселась напротив.

Что она хочет узнать этим вопросом? Что она сможет любоваться лесными просторами из окна и у него дома или, что Вика там тоже бывает?

– Да, окна его квартиры тоже выходят на эту сторону, – сухо ответила Вика и внезапно вспомнила о том, что между этими высокими окнами в квартире Андрея очень интересно покрашена стена.

На красивой серо-голубой краске цвета моря в пасмурный день сохранились два отпечатка её рук – свидетельства внезапной и непреодолимой страсти, возникшей между ними с Андреем далёким жарким днём. Следы падения и ошибки, как она поначалу считала. Следы желания, согласия и принятия, как впоследствии оказалось.

Два дня назад они с Андреем были вдвоём возле этой «картины» и вновь прикладывали к ней свои ладони. Вика совмещала отпечатки со своими пальцами, а Андрей накрывал их своими большими руками сверху, целуя её в шею. Тогда они поняли, что все сделали правильно, и никогда не будут сожалеть об этом. И между долгими сладкими поцелуями, когда словам не остаётся места, когда одежда сама сползает с плеч, а сердце хочет выпрыгнуть из груди, он прижимал её спиной к этой стене и обещал, что теперь они будут вместе… несмотря ни на что.

– Не терпится увидеть это, – воодушевлённо ответила Ольга, и Вика проглотила чай, будто это была серная кислота.

Да. Не терпится. Знала бы ты, что ты там увидишь, подумала Вика. А ответила сухо:

– Вам понравится.

– Вика, давайте на «ты»? Вы мне так помогли. Приютили у себя. Мы же теперь будем соседями?

– Конечно, – улыбнулась Вика, а внутренний голос заорал в голове так, будто с неё живьём сдирают кожу.

Мы будем соседями? Ты собираешься тут поселиться? Со своим ребёнком и моим Андреем? Невыносимо сильно захотелось высунуться в окно, чтобы вдохнуть воздуха, который внезапно кончился в комнате. Но Вика не сдвинулась с места, лишь перевела взгляд на Монстра в горшке, мерно покачивающего листьями на слабом ветерке из окна. Цветок монстеры заметно подрос с того момента, как Андрей оставил его у неё под дверью в качестве извинений за внезапный секс.

Это было словно в прошлой жизни.

– Почему вы… ты не приезжала раньше? – осмелилась Вика задать вопрос, который раздирал её изнутри. Чуть не добавила, ты же его бросила, по словам Андрея. Кто из вас врёт?

Ольга отпила чай и на несколько мгновений задумалась, прежде чем ответить, оглядела Вику.

– У нас были сложности… в отношениях, – вздохнула она, – но теперь я, думаю, всё наладится. Должно наладиться, – она улыбалась и гладила свой живот, – теперь нас будет трое. Андрей так хотел сына и наконец-то его мечта сбудется. Он будет самым счастливым человеком на Земле!

Вика медленно кивнула, выдавливая из себя улыбку с лёгкой ноткой умиления, которую так хотела увидеть эта ужасная бессердечная женщина.

– Это так мило, – она снова припала к чашке, чтобы проглатывать эти «осколки битого стекла» вместе с чаем и не подавиться кровавой пеной.

– Я воспользуюсь вашей уборной? – Ольга приподнялась, опираясь на стол, – сами понимаете, в моём положении постоянно хочется.

– Чувствуйте себя как дома. Мы же теперь соседи, – выплюнула одно «стёклышко» Вика, провожая её взглядом.

Полюбуйся на две зубные щётки в стаканчике на раковине. Мою и Андрея. Сначала ты ничего не поймёшь, ведь это просто щётки, но потом в соседней квартире увидишь точно такую же чёрную, потому что Андрей купил их целую упаковку и заменяет по необходимости. Так привык к порядку и однообразию в армии за столько лет службы, что перенёс это и в гражданскую жизнь.

Пока Ольга скрылась за дверью в ванную комнату, Вика уронила голову на стол, мигрень расползалась от затылка в стороны, сдавливая череп. Таблетки остались дома у Андрея… чёртов Нимесулид в потёртой пачке, который спас её в прошлый раз. Где-то между болью и темнотой вылезла скользкая чёрная мысль – какая же это ирония, что впустить Ольгу в дом и жизнь Андрея предстоит именно ей. Открыть ту дверь, от которой теперь у нее есть свой персональный ключ, и позволить ей обосноваться там вместе со своим чёртовым чемоданом. Всерьёз и надолго.

Из ванной послышался шум воды, Вика распрямилась и поправила волосы. В надежде взглянула на чёрный экран спящего на столе смартфона. Хотелось, чтобы Андрей перезвонил поскорей… и не звонил никогда. Сообщить ему новость было выше сил Виктории, но и промолчать она не могла. Это была ловушка, мышеловка со встроенной гильотиной, которая вот-вот отрубит ей голову… или кусок разрывающегося сердца.

Что будет делать Андрей? Как он поступит?

– От Андрея пока нет вестей? – спросила Ольга, усаживаясь обратно на стул.

– Может, будет удобней на диване? – любезно предложила Вика, понимая, что стулья у неё не для дам в положении, узкие и жёсткие. Ну вот, теперь она ещё и сочувствие включила. Точнее, у неё нет рубильника, чтобы включить доброту, сочувствие, эмпатию и непреодолимое желание всех спасать, а как сильно он был сейчас нужен. Чтобы самой не сойти с ума и не разорваться на две части от разнонаправленных эмоций.

– Нет, спасибо, потом будет сложней встать, а я не могу обосноваться у вас надолго. То есть у тебя, – исправилась она.

– Боюсь, именно это и придётся сделать. Андрей вернётся домой только завтра утром.

– Что? Почему?

– Он пожарный и работает сутки через трое, – объяснила Вика с напускным сожалением. А сама на мгновение возликовала, ничего она не знает об Андрее, ни где он работает, ни по какому графику. Значит, они не общались, так? Ведь так?

– Странно, – нахмурилась Ольга, – я вроде бы правильно посчитала, и он сегодня должен был быть выходным. Может быть, он болел и у него график сдвинулся?

Ольга достала из сумки, стоящей на углу стола, телефон и начала что-то искать в нём, будто желая свериться с записями.

А у Вики внутри ёкнуло. У Андрея действительно сдвинулся график после больничного, который ему дали, чтобы к соревнованиям выздоровела повреждённая нога. Та самая, которую он сильно ободрал, когда на него напали собаки на лесной дороге. А набросились они на него в отместку за то, что он их разогнал, спасая Викторию. И вот эта логическая цепочка и приводит к тому, что причиной присутствия Ольги здесь и сейчас является сама Вика. Прекрасно!

Зачем она занимается этими подсчётами, она не знала. Скорей всего пыталась не сойти с ума.

– Возможно. Я точно не знаю его график, – зачем-то соврала Вика, пожимая плечами.

– И как же теперь быть? – Ольга сложила руки на животе и брови домиком.

Господи, за что ей всё это? Вика проглотила ещё один «кусок стекла».

– Я написала его диспетчеру и попросила, чтобы он перезвонил, как только вернётся в часть. Что-нибудь придумаем.

Ольга задумчиво смотрела на Вику буквально одно мгновение, и той сразу показалось, что она была ловко поймана на лжи. Ну конечно, график она не знает, а вот личный телефон диспетчера в пожарной части для неё не секрет. Может ей сразу всю правду выпалить? Я не хочу вас видеть, убирайтесь из моего дома и к Андрею не вздумайте ходить, потому что вы эгоистичная сволочь, которая его бросила в самую тяжёлую минуту, а теперь явились с его ребёнком внутри, чтобы разрушить его жизнь! Мою жизнь!

– Ты очень добра, Вика, – и улыбнулась так искренне, что Вика почти поверила, – вы, должно быть, с Андреем в хороших отношениях. Он всегда дружил со всеми соседями в нашем доме.

– Да, мы подружились, – ответила Вика, так же «искренне» улыбаясь. А ещё мы спим! Нет, мы трахаемся, как кролики в брачный сезон, и даже на этом столе, где лежит твоя холеная ручка, совсем недавно была моя голая задница, а Андрей, задрав мои ноги, толкался во мне, пока не уронил со стола цветок и мы не кончили с криками. А вслух произнесла. – Он мне много раз помогал. Теперь пришла и моя очередь.

– Это в его духе, – продолжала Ольга, – он всегда стремится помогать людям, спасать их. Это его натура. Поэтому он пошёл служить в армию и защищать невинных в Сирии, а теперь и в пожарных, чтобы спасать людей от огня. Я так им горжусь!

Так гордишься, что бросила его в реабилитационном центре прямо посреди курса лечения от посттравматического синдрома после ранения, потому что у него было слишком много срывов и проблем, кошмары и попытка выйти в окно из-за смерти матери? Здравствуй, логика, и тут же прощай! Здравствуй, лживая Ольга, которая теперь хочет этой доброты и спасения для себя самой? И прощай…

А червячок внутри вдруг прошелестел: а разве не ты собиралась бросить его ещё до того, как вы даже начали встречаться? Разве не ты хотела убежать от него в ту страшную ночь на пляже? Разве не тебе не хватало смелости признать свои чувства к нему? Можешь ли ты судить другую женщину с непростой судьбой, связанной с Андреем? Имеешь ли право? Как бы ты сама повела себя, будь на её месте? Не сбежала бы? Разве не ты уже сбежала от Рената? Как один раз сбежала от горя и трудностей, так и второй раз сбежала бы. Отчего нет? Ничто не меняется под солнцем, особенно людские грехи и привычки.

– Я так соскучилась по нему, – не собиралась останавливаться Ольга, – так хочется поскорей его увидеть и обнять. Тебе сложно будет понять каково это – расставаться на несколько месяцев. Когда он улетал в свои командировки, это было просто невыносимо, оторваться так надолго от любимого человека и утешать себя только тем, что он выполняет очень важную работу. Что он нужен кому-то намного больше, чем мне и невозможно ему запретить быть тем, кем он является на самом деле.

Он мне нужен! Кричало всё внутри Вики. Мне!

Но вслух она произнесла совсем не это:

– Почему же вы не виделись с ним так долго? Ведь он вернулся из Сирии уже очень давно.

– Он рассказывал о службе? Не удивительно, она оставила неизгладимый отпечаток в его жизни, – проигнорировала вопрос Ольга, сразу уводя в другую сторону.

Да уж, отпечаток остался такой, что врагу не пожелаешь. И физические шрамы, усыпающие его спину и плечи, не так страшны, как шрамы внутри на его душе и в сознании.

– И всё-таки? – упорствовала Вика, желая от неё признания.

Ольга снисходительно, но по-доброму улыбнулась и сложила руки вместе.

– Мы были слишком долго вместе и после его возвращения поняли, что нам многое нужно обдумать. Долгие расставания не идут на пользу серьезным отношениям. И перед тем… перед тем как сделать самый серьёзный шаг в нашей жизни, нам нужно было собраться с мыслями. Мы собирались пожениться, как только у него закончится контракт. А связать себя узами брака нельзя, не обдумав это решение. Согласна? – Вика молча кивнула на эту расстановку ролей, дала ей спокойно завершить мысль, – поэтому нам нужно было время, чтобы отдохнуть и вернуться друг к другу обновлёнными. С твёрдой уверенностью, что наша жизнь теперь неразрывно связана.

С этими словами она опять погладила живот. Намеренно или нет, сути не меняло. Теперь они связаны намного большим, чем обещания или даже штамп в паспорте.

– То есть он знает, что у вас будет сын? – в душу закрадывались сомнения, но Вика не могла понять в честности Ольги или Андрея.

– Нет, – Ольга отвела глаза, – пол ребёнка я ему ещё не говорила. Да и в общем… несколько месяцев мы не виделись. Так что для него это будет сюрприз. Правда, малыш? – она обратилась к своему животу, и Вика прикусила язык.

Скажи, что ты врёшь, пожалуйста! Мысленно молила она Ольгу, сидящую перед ней такой счастливой. Скажи, что ты изворачиваешься, скрывая от меня правду, а не Андрей обманывал меня всё это время. Скажи, что это не страшная тайна, которую он хранил за семью печатями, желая лишь добиться от меня долгожданной близости. Скажи, что Разумов не врал, рассказывая о том, насколько ты бессердечная и эгоистичная, что бросила Андрея буквально на больничной койке. Скажи, хоть что-нибудь, что не разрушит мою картину мира!

Воронка мыслей начала расширяться и засасывать Вику с головой…

На столе ожил телефон, и она схватила его в то же мгновение. Плевать, что подумает Ольга, пусть там и было написано всего лишь его имя, а не какое-нибудь милое прозвище, которые они шептали друг другу на ухо. Плевать, как она будет смотреть в её спину, когда она почти выбежит из квартиры, чтобы спокойно поговорить с Андреем в коридоре возле лифта. Это не для ушей Ольги.

Дверь захлопнулась почти без стука, она была тяжёлой, но очень дорогой и почти бесшумной. Подарок Андрея взамен им же выломанной старой. Удобный и надёжный подарок.

– Алло? Что случилось? Вика? Не молчи! – послышался взволнованный голос Ветрова. И его можно было понять, ведь она оставила ему сообщение «вопрос жизни и смерти». Он мог подумать что угодно, вплоть до повторения нападения.

– Андрей… – она запнулась, не зная, как выдавить из себя слова. Медленно выдохнула, как он учил, – к тебе приехала Ольга.

– Что? – его голос потерял всякий цвет.

– И она… беременна… твоим сыном.

Глава 2

Полотенце на лице дарило приятную тёплую и влажную темноту, вода мягко обволакивала тело, снимая с него заметную часть веса, будто паришь в лёгкой невесомости. Пена щекотала торчащие из воды колени и шею под подбородком, длинные волосы расползлись по плечам и налипли на них, как морские водоросли, выброшенные на берег прибоем. Вика замерла и вслушалась в окружающую её тишину, как только ванна наполнилась и она выключила воду, эта тишина звенела своей пустотой, будто уши заложило.

Она снова спряталась.

Странная привычка осталась ещё с детства, когда родители закатывали очередной скандал, запираться в ванной и включать воду, чтобы ее шум заглушал эти бесконечные упрёки и обвинения. А потом она пряталась там и от самой себя, в дни одиночества хотелось раствориться в горячей шумной воде и не слышать собственных мыслей.

В доме Рената ванная комната не запиралась и она была лишена этого убежища. Чаша белоснежной фарфоровой ванны стояла посередине просторной комнаты с двумя окнами с широкими подоконниками. Даже когда прозрачные створки были зашторены, не проходило ощущение, будто со всех сторон на неё смотрят множество любопытных глаз. Разглядывают её обнажённое тело, ловят каждое движение, читают каждую мысль, которую некуда было спрятать в этой слишком светлой комнате из белого мрамора с золотыми прожилками. Много зеркал, много света, много золота, которое так любил Ренат. Эта ванная комната была похожа на клетку с очень тонкими, но прочными прутиками решётки, за которой заперли одну-единственную птицу. И смотрят на неё теперь.

Здесь ванная комната была меньше, тише, без окон, с единственным зеркалом над раковиной, будто окошком в загадочный внутренний мир, в который при большом желании можно было совсем не заглядывать. Не смотреть на свои страдания и неуверенность, не видеть свои страхи и переживания.

За стеной тоже было тихо, хотя совсем недавно Вике казалось, будто она может различить голоса Ольги и вернувшегося домой Андрея. Он появился только ближе к вечеру, и этот день превратился в не меньшую пытку, чем прошлый. Перезвонив, Андрей, долго молчал, и Вика очень пожалела, что набрала его номер. Не нужно было ему сообщать о внезапной гостье, ведь ему предстояло после этого работать ещё почти сутки, переваривая эту новость. Но Виктория смалодушничала. Как она могла оставить Ольгу у себя? И выгнать на улицу не могла. Оставалось только спросить разрешения Андрея впустить её в его квартиру, открыв дверь своим ключом.

Вика открыла. И оставила ключ на столе. Не могла же она превратить эту женщину в пленницу, невластную над замком на двери.

Почему Андрей вернулся так поздно, а не утром, как должен был, Вика до сих пор не знала. Была ли это вынужденная задержка из-за сложного вызова на пожар, или он не хотел возвращаться домой? Не хотел видеть Ольгу?

Или не хотел видеть Вику.

Ведь он не зашёл к ней по возвращении. Она точно знала, когда он приходит домой, потому что звук закрывающейся его рукой двери для неё был знаком лучше, чем биение собственного сердца. Столько раз она его ждала.

А ещё больше ждала звона ключа у её собственной двери, когда он приходил домой. Все те недолгие дни, которые они были вместе. Меньше недели.

Вот и всё счастье. Мазнуло по губам, дало слизать сладость и привыкнуть, обрадоваться, понадеяться, расслабиться, и исчезло.

А теперь вокруг тишина. Полотенце на лице, чтобы яркий свет не слепил глаза и не вырезал мигренью свои рваные узоры в её голове. Вика вытащила руку из воды и свесила её с края ванны, капельки бежали вниз по пальцам и громко ударялись по гладкой плитке на полу.

Кто-то вошёл в её квартиру и почти бесшумно приоткрыл дверь в ванную комнату, едва слышно прошёл босыми ногами и затих. Сердце сорвалось в галоп, и Вика подняла полотенце, чтобы убедиться, что её надежда не напрасна.

Андрей сидел боком к ней на полу, прислонившись к бортику ванны, и смотрел куда-то вверх. Виктория убрала полотенце окончательно и протянула к нему руку, запустила влажные пальцы в его отросшие волосы. Он больше не состригал их так коротко, как раньше. Попрощался со старой привычкой?

Он шевельнулся под её рукой, закрывая глаза и, ловя эту ласку лёгкими движениями головы, но так ничего и не произнёс.

– Это правда? – спросила сама Вика. Он должен понять её. Ведь она говорила о ребёнке.

– Похоже.

– Ты не уверен? – уточнила она.

Андрей повернулся к ней и заглянул в глаза.

– Я в своей жизни больше вообще ни в чём не уверен, – а во взгляде горела грусть и невысказанный вопрос. В тебе я тоже не могу быть уверен? Вообще ни в ком не могу?

Вика поднялась к нему, и несмотря на то, что с волос и тела потекла вода, наклонилась и поцеловала в губы вместо ответа. Нет таких слов, которые сейчас было бы правильно сказать.

А ведь он мог подумать, что это Вика теперь посчитает его предателем. Мог. И скорее всего, подумал. Боялся прийти и посмотреть ей в глаза?

Как это всё сложно. Но его губы были такими мягкими, сладкими, родными и желанными. Становилось безразлично, что он сделал, виноват ли в чём-то, его ли это ребёнок… Всё становилось неважным и затухало, как звуки ругани при включённом кране.

Вика потянулась сильней, свесилась через бортик и обвила его шею руками, впилась в глубоком поцелуе, будто бы он был источником кислорода в безвоздушном космосе. Андрей шумно выдохнул и ответил на поцелуй, так же разворачиваясь и обнимая Вику. Ещё мгновение и он вытащит её голую и мокрую из ванны прямо к себе на колени.

За стеной послышался удар входной двери и через пару мгновений приглушённый мужской голос. Андрей вдруг отстранился с полными ужаса глазами.

– Это Лёха! Я совсем забыл… – с этими словами, он вскочил и выбежал из квартиры к себе домой, куда, судя по всему, явился Разумов и его там ждал сюрприз.

Вика осталась одна в пустой, гулкой комнате, с волос и рук на пол текла вода, жёсткий холодный бортик давил на грудь. Принимая на себя полностью вес атмосферного давления и будущих решений, она выбралась из ванны. Слегка вытерлась и запахнула свой тонкий короткий халатик. Попыталась остановить махровой тканью поток воды с волос, но тут услышала мужские голоса прямо за своей дверью.

Выйдя из ванной, поняла, что Андрей и Лёша разговаривают на повышенных тонах в коридоре возле квартир. Решили разобраться без участия Ольги? Вика подошла к двери и заглянула в глазок, прислушиваясь.

– Ты серьёзно?

– Лёх…

– Что она тут делает? – шипел грозно Разумов, пытаясь быть не слишком слышным с той стороны двери. Потом вдруг что-то понял. – Это твой, что ли, у неё? – в полном изумлении выдавил он.

– Возможно, – сдержанно попытался объяснить Андрей.

– Возможно? Возможно? – повторил он два раза, ещё громче. Вика точно помнила, что он терпеть не мог Ольгу за её предательство и этот визит стал для него, похоже, ещё большим ударом, чем для самого Ветрова. – Ты вообще в своём уме? Как может быть «возможно»? С этой?

– Да не знаю я! – сорвался Андрей, накрывая голову руками и повышая голос.

Разумов отшатнулся, видимо, соображая, что выводит друга из равновесия в момент, когда точно не стоило бы. Потом вдруг посмотрел в сторону двери Вики, да так, что она резко отстранилась от глазка, будто он её видит сквозь листы стали.

Через мгновение ей пришлось отпрыгнуть, потому что Алексей как ураган ворвался в её незапертую дверь, таща за собой за локоть Андрея, будто строгий отец, нашкодившего сына. Андрей, увидев, шокированное лицо Вики, выдернул руку и захлопнул дверь. Прислонился к ней спиной, снова накрывая лицо ладонями. Потёр щёки, лоб, запустил пальцы в волосы и долго взъерошивал их в нервном жесте.

Разумов, отойдя до середины большой комнаты, обернулся к нему.

– Ты чего мокрый? – указал он на пятна на тёмно-синей форменной футболке Андрея. Потом сам же глянул на стоящую неподалёку Вику в прилипшем к телу влажном халате и с мокрыми волосами. Возмутился, – А ничего другого придумать не могли сейчас? Андрюха, у тебя там беременная сидит, а ты к этой потискаться пришёл?

– Эй,– возмутилась Вика, – я тебе не «эта».

– Иди ты, Лёх, со своим морализаторством, – Андрей оттолкнулся от двери и прошёл мимо Разумова и Вики вглубь комнаты, уселся на диван и подпёр голову руками, будто бы она у него сильно разболелась.

– Извини, – кивнул Алексей Вике. Потом аккуратно взял за плечо и сопроводил к дивану, усадил рядом с Андреем, – присядьте пока. Просто в голову не укладывается это всё. Значит, Машка была права? – в конце вдруг спросил он, то ли у Андрея, то ли скорей у Вики, потому что это была её подруга.

– Права в чём? – взяла на себя инициативу Вика.

– Что ваше «хорошо» значит, что вы теперь вместе? И давно? – с укором посмотрел он на Вику. Андрей лица из-под рук не показывал.

– С ограбления, – подтвердила она.

– И до самого приезда этой? – он махнул рукой в сторону стены, за которой располагалась квартира друга и Ольга в ней.

– Прекрати её так называть! – вспылил Андрей, резко вставая, – у неё имя есть и фамилия, которые ты знаешь!

– Не хочу язык пачкать её именем, – съязвил упрямый Разумов. – И тебе не стоило пачкаться, – ткнул он пальцем в сторону Ветрова, – и думать надо, куда свой член пихать без резины! Какого хрена, Андрюха? Как вообще? Когда ты успел? Она же свалила… я не знаю, год назад?

Андрей внезапно будто бы сдулся, опустил плечи и снова тяжело уселся на диван.

– Она приезжала ко мне, – тихо признался он.

– Она? Когда это? Зачем? – Разумов встал перед ними и эмоционально размахивал руками. – Она же бросила тебя! Собрала вещи и съехала, грёбаное прощальное письмо накатала с соплями! Даже не лично, письмом, зараза!

Вика вздрогнула от этих слов. Она ведь точно так же сваливала от Рената, оставила ему письмо и исчезла в закате.

Андрей медленно выдохнул, собираясь с силами.

– Перед выпиской из центра, когда мне отменяли сильные препараты, помнишь?

– Помню, и? Я тогда тебе уже квартиру эту нашёл, ты сюда переезжать собирался.

– Меня ломало от отмены таблеток, я звонил ей… мне было плохо и одиноко…

Разумов изменился в лице, приобретя какое-то сожалеюще-понимающее, но в то же время возмущённое выражение. Будто бы и он был тогда виноват, что Андрей остался один сам с собой и болью и без близкого друга, способного подставить плечо. Но это мало что меняло в его возмущениях.

– То есть ты тяжело слезал с антидепрессантов и решил позвонить бросившей тебя бывшей? Да лучше бы мне позвонил, – всплеснул он руками, – я бы тебе леща отвесил за такие мысли и взбодрил. Да ты даже по пьяни такой дичи не творил! И что? – продолжил он допытываться, Вика тоже посмотрела на Андрея, но он не взглянул в её сторону, – она от звонка залетела?

– Она приезжала ко мне… не знаю, из жалости, наверное. Два раза.

– Два раза? И ты её трахнул?

– Нет, – Андрей маялся, не то воспоминаниями, не то их отсутствием и сомнениями.

– Она тебя? От неё я скорей этого жду, чем от тебя, особенно тогда.

– Я не помню.

– То есть она приехала и трахнула тебя из жалости? И залетела? – расходился не на шутку Разумов, и Вике захотелось уже угомонить его, видя, как реагирует Андрей, вздрагивавший от каждого слова, как от удара. – А ты не помнишь?

– Прекрати! – прикрикнул на него Андрей, – я дохрена чего не помню! Мне от этого не легче. Но всё совпадает, все сроки. И приезд её…

Он встал и начал ходить по комнате взад и вперёд. Разумов стушевался, глядя на друга, но всё ещё тяжело дыша. Потом посмотрел на стену, где их, возможно, слушала Ольга, учитывая, что они тут орут.

– Господи, дай мне силы, – взглянул он в потолок. Потом зачем-то на Вику, возможно, ища её помощи. Но Вика была в растерянности не меньшей чем они оба. – Где же она была всё это время? Чего сейчас-то явилась, когда уже на сносях?

Ветров остановился, тоже посмотрел на Викторию, будто не хотел говорить чего-то при ней.

– Она квартиру снимала, пока работала. А потом в декрет ушла, и у неё перестало хватать денег на оплату аренды…

– Да я не про это! Чего она не сказала раньше, что беременная? Да ещё и от тебя! Где её полгода с пузом носило? Зачем она вообще его оставила?

На последней фразе и Андрей, и Вика не сговариваясь так глянули на Разумова, что тот подавился словами. Каждый по своей причине, но всё же тот понял, что перегибает.

– Я не знаю! У меня нет ответов на все твои вопросы! По крайней мере, пока! И хватит на меня орать! – Андрей начал тереть переносицу пальцами.

– Ребят, там за стеной всё очень хорошо слышно. Давайте хотя бы не будем, – начала Вика, но осеклась от взгляда Разумова.

– Зачем ты ей адрес дал? – спросил он у Андрея, перестав сверлить Вику взглядом, но убавив громкость голоса.

– Я не давал, я не помню… – Андрей всплеснул руками разочарованно, – может, и дал.

Разумов видел, что он заводится, как и Вика, которая начала беспокоиться, что такие нервные потрясения могут выйти ему боком. Алексей, видимо, о том же подумал и внезапно переключился на другую тему.

– Мне Бирюков звонил, помнишь такого? – Андрей помотал головой, – из ассоциации ветеранов. Помощь предлагал. У них есть хороший специалист, мозгоправ, который занимается сложными случаями, восстановлением после тяжёлых ранений и пребывания в плену.

– Я не был в плену! – внезапно прикрикнул Андрей, – меня никто не пытал, не нужен мне твой мозгоправ! И вообще не хочу связываться с этими… ветеранами!

– Но он профильный, – увещевал его Алексей, – тебе помогут, даже денег брать не будут. Там всё на благотворительных началах и фондах военных.

– Да мне не нужно помогать! И я не ветеран нихрена никакой! – голос его отчего-то начал дрожать, а дыхание участилось, Вика встала с дивана. Андрей взялся за голову, будто руки магнитом тянулись туда, – Не нужна мне вся эта хрень… не заслуживаю я её… – взгляд его забегал, теряя фокусировку на лицах или предметах, – я их должен был прикрывать, я облажался… не надо никаких ветеранов…

– Андрюха, – Разумов подошёл к нему и взял сначала за плечи, потом попытался отнять руки от головы, – ты это прекрати. Не надо, так не надо. О чём разговор?

И разумов, и Вика начали понимать, куда всё идёт. Но Алексей отодвинул её, как только она попыталась приблизиться, чтобы помочь.

– Они там все сгорели, потому что я проглядел тех подростков… – задыхался Андрей, бессвязно что-то вспоминая, – я опять… я опять облажался…

– Андрюха, братишка, дыши, – Разумов взял его лицо в руки и попытался поймать взгляд, – дыши, а то отключишься.

– Андрей, – попыталась позвать его Вика, тряся сбоку за плечо. Почувствовала под пальцами крупную дрожь. Паническая атака, которой не было уже так давно, накатывала на Андрея новой волной, он стоял посреди комнаты, пытаясь безуспешно глубоко вдохнуть или выдохнуть, но лишь коротко сипел, а сознание его уносилось куда-то вдаль в прошлое, где на развороченной взрывами дороге догорали машины.

– Ты когда таблетки пил? – вдруг вспомнил Разумов, потряхивая Ветрова, но тот лишь помотал головой, вряд ли слыша вопрос. Тогда он повернулся к Вике, – ты была с ним всё это время, он таблетки принимал?

– Нет, – Вика распахнула глаза от осознания.

– Что «нет»?

– Он не принимал их уже неделю. Сказал, что ему больше не надо!

– Дура, нашла кого слушать! Их нельзя резко бросать! – резко накричал он на Вику, – Где они? Быстро говори!

– Дома у него, в кухонном шкафу! – испугалась она. Она ведь не могла предвидеть, что может случиться нечто, настолько потрясшее Андрея, что панические атаки внезапно вернутся, да и про резкую отмену он не говорил раньше, – я же не знала!

– Никто вечно нихрена не знает! – вспылил Разумов в который раз и рванул в соседнюю квартиру за лекарствами.

Вика же осталась с Андреем, который начал оседать на пол, и у неё не хватало сил удержать его вес.

– Стой, стой, стой, не надо, – они оба упали на колени. Вика взяла его лицо в руки, похлопала по щекам, – Андрей! Андрей, посмотри на меня, я здесь! – взгляд не фокусировался.

Уход во флешбэк с атакой одновременно был самым ужасным вариантом. Вика закусила губу и мысленно извинилась перед ним, а потом резко ударила его ладошкой по щеке, лишь бы вырвать из туманящих сознание воспоминаний. Голова его дёрнулась от удара, но вместо резких коротких вдохов он сделал один хриплый и протяжный. Вика тут же взяла его за лицо похолодевшими ладошками.

– Прости, – она покрывала краснеющую щеку поцелуями, – прости меня!

Андрей медленно моргнул, ресницы дрогнули, и он оторвал взгляд от пола, пьяно огляделся, снова медленно вдохнул.

– Вот так, дыши со мной вместе, – Вика сделала очень глубокий и длинный вдох носом и длинно выдохнула ртом, повторяя его же собственные уроки успокаивающего дыхания, – давай, ещё раз.

Тот старался, но выходило, надо сказать, паршиво, будто он не мог совладать с собой. Его всё ещё продолжало бить крупной дрожью, но руки легли на плечи Виктории. Он возвращался в сознание, и это было главным. Вика после очередного вдоха приложилась губами к его холодным и пересохшим, словно пытаясь передать в него жизненную силу рот в рот.

В этот момент в квартиру ворвался ураган Разумов, увидев их обоих на полу, громко ругнулся и подбежав схватил Андрея за плечо, отрывая от поцелуя, заглянул ему в глаза. Тот моргнул и с трудом, но сфокусировался на нём.

– Слава богу, – выдохнул Лёша, но тут же поспешил к кухонному уголку. Наполнил большую кружку водой из-под крана, затем начал выдавливать таблетки из разных пачек прямо на пустую столешницу. И ворчал всё это время, – придурок. Нахрена бросил всё это пить, говорили же, нельзя сразу.

Затем вернулся к ним на полу и, слегка отодвинув Вику, присел рядом на корточки.

– Открой рот, – указал он Андрею и тот не сразу, но удивительным образом послушно подчинился, приоткрывая рот, куда Разумов тут же отправил все набранные таблетки.

Вика всё это время придерживала его за плечи, разрываясь между тем, чтобы обнять Андрея и не отпускать, и отогнать к чертям Разумова с его грубой опекой. Но она понимала, что тот тоже помогает хоть и по-своему, но может быть даже эффективней, чем она. Он явно знал, что делать в таких случаях. Не в первый раз. И возможно, не в последний.

Сразу после таблеток, Разумов прислонил к его губам кружку с водой и начал поить. Андрей, всё больше приходящий в сознание, попытался взять кружку сам, но у него ещё дрожали руки, поэтому толку от этой попытки не было. Пить было тяжело сквозь сбитое громкое дыхание, вода текла мимо, но обоим было на это плевать. Вика держалась за плечо Андрея и хотела верить, что это она помогает ему удержаться, а не наоборот. Её тоже начало мелко потряхивать. Все панические атаки Андрея, которые она заставала, каждый раз пугали и нервировали, как в первый, оставляя и саму её с расшатанными нервами.

Вода каким-то образом помогла справиться с остатками атаки, Андрей дышал всё ровней. Но Вика всё ещё помнила, что отходить он может очень долго после таких сильных, хоть и коротких, приступов.

– Давай его на диван, – кивнула она Разумову, и он молча согласился. Передал ей в руки кружку.

Когда она встала на ноги, чтобы поставить её на стол, Алексей внезапно обессиленным жестом взял Андрея за загривок и ткнулся своим лбом в его лоб.

– Что же ты творишь, братишка, – прошептал он едва слышно, явно только для них двоих. Но Вика была слишком близко, чтобы не услышать и в этих словах слышалось столько боли и горечи, что становилось не по себе.

И только она присела на одно колено, чтобы помочь Разумову поднять Андрея, как из забытой нараспашку входной двери послышался голос Ольги:

– Что здесь происходит?

Глава 3

Картина, должно быть, была как из плохого фильма. Андрей на полу на коленях спиной к двери, перед ним так же Разумов, держащий его рукой за шею и рядом Вика в едва запахнутом халате.

– Что с Андреем? – Ольга вошла и двинулась к ним.

– Брысь отсюда! – огрызнулся Разумов, слегка приподнимаясь, и Вика побоялась, что он на волне переживаний, сейчас спустит её с лестницы. Ведь наверняка и её он считал косвенной виновницей очередного приступа у Андрея. Точней её внезапное появление у него дома с «подарком».

Виктория решила взять ситуацию в свои руки, чтобы не дошло до некрасивых разборок.

– Уже всё хорошо, – она пошла на перехват Ольги, – у него был приступ, но уже лучше. Мы помогли ему.

– Какой приступ? Вы что делаете с ним? – она возмутилась, будто бы не веря им обоим и пытаясь защитить Андрея.

– Паническая атака, но уже лучше, – продолжала объяснять Вика, перегородив дорогу.

– Паническая атака? Да чем вы могли помочь? Вызовите ему уже скорую! – начала она повышать голос, а Разумов рыкнул что-то неразборчивое. Ольга пригляделась, слегка прищуриваясь, – его трясёт, почему он на полу?

– Оля, – раздался обессилевший голос Андрея и все обернулись на него, – пожалуйста… иди домой.

В груди у Вики всё сжалось от этого мягкого и даже, наверное, ласкового «Оля». В сердце что-то предательски надорвалось.

Ольга остановилась, услышав просьбу Ветрова, но сдалась не сразу.

– Что вы тут оба устроили? – накинулась она на Разумова и Вику, – что вы его доводите до такого состояния? Завели тут ор на весь дом! Ему нельзя так нервничать, вы не понимаете что ли? Вызывайте уже врача, ему нужна нормальная квалифицированная помощь!

Вика поблагодарила кого-то там наверху, что не видит сейчас лицо Разумова, он стопроцентно испепелял Ольгу уничтожающим взглядом.

– Я уже дал ему лекарства, – процедил сквозь зубы Алексей, подлезая под руку Андрею, чтобы потянуть его вверх и поставить на ноги. Вика оглянулась и тут же пристроилась с другой стороны.

Ольга надвигалась на них угрожающе, и неся перед собой свой живот будто таран.

– Отведите его домой, я сама вызову скорую.

– Не надо, Оля, – выдохнул еле слышно Андрей.

– Вот уж нет! – огрызнулся Разумов, – он останется здесь!

Упрямо повёл его в сторону дивана, а Вика растерянно оглядываясь на каждого из троих, помогла ему, пока они не усадили Ветрова в мягкие подушки. Он тяжело опустился и обхватил себя руками за плечи, стараясь изо всех сил сдержать дрожь.

– Принеси плед из спальни, – шепнула Вика Разумову и тот кивнул. Отправился в соседнюю комнату.

Вика подсунула под спину и голову Андрея ещё одну подушку, на мгновение задержала руку на его шее, чувствуя сумасшедший пульс. Невыносимо сильно хотелось обнять его, удержать целым и не дать рассыпаться. Но Ольга буквально сверлила их взглядом, хотя никакого права на то, по мнению Вики, не имела. Когда из комнаты показался Разумов с пушистым карамельным пледом в руках, Вика решила помочь Ольге покинуть зону поражения. Она развернулась к ней и жестами намекнула, что провожает её.

– Пойдём, они справятся. Лёша дал ему нужные лекарства, он знает, что делать в таких случаях.

– Лёша, – повторила Ольга его имя не без желчи, – ещё бы ему не знать. Сам его довёл, небось. Верните его домой, ему нужен отдых, – обратилась она к Вике, задержав на мгновение взгляд на почти распахнувшемся от движений халатике.

Виктория едва не покраснела, она была перед ней почти раздетая, под халатом было ровно ноль белья и это было заметно. И ей, и Разумову. На мгновение она почувствовала себя любовницей, с которой застукали чужого мужа.

– Оля, – Андрей снова слишком ласково и мягко обратился к ней, – я скоро приду. Иди домой. Отдохни. Тебе нельзя волноваться.

Вика не удержалась и оглянулась на Андрея, сколько любви и заботы было в его словах. Или ей показалось и это ревность сейчас кипит в груди?

Разумов метал взглядом молнии, раскладывая плед по широким плечам Ветрова, но язык прикусил, видать, ради друга. Ольга неодобрительно покачала головой, но Андрея послушалась. Нехотя развернулась и отправилась в сторону входной двери, затем закрыла её с той стороны чересчур резко.

– Она не виновата, – вздохнул Андрей, видя взгляды, с которыми провожают его бывшую, – оставьте её.

Он прикрыл глаза и откинул голову на подушку. Вика не смогла удержаться и села рядом с ним, положила руку на его плечо, хоть и знала, что он не любит ощущать на себе жалость и заботу в такие минуты, считая это проявлением слабости и уязвимости, которые ему не положены.

Разумов отошёл, громко отодвинул складной стул и уселся на него лицом к дивану, взъерошил тёмные волосы.

– Какого хрена ты их бросил? – устало спросил он у друга.

– Надоело чувствовать себя больным инвалидом, – ответил он негромко, не открывая глаз.

– Здоровый – это тот, кто вылечился, а не притворяется, что он не болен.

– Я не болен.

– Давай без этого детского сада, а? Конечно, ты не болен, иначе бы тебя не выпустили на работу. Но не надо переоценивать себя!

– Больше недели… всё было нормально. Всё было под контролем, – Андрей отвечал тихо, но немного более уверенно.

– Я понимаю, что тебе сперма в голову ударила, – проговорил Алексей, глядя с лёгким укором на Вику, – но это не так работает.

– Лёх, заткнись уже, а? – Андрей открыл глаза и немного нахмурился. Ему явно было неприятно оказаться в центре внимания.

– Как скажешь, – поднял руки Лёха, но в конце добавил, – потом не жалуйся, когда я буду отвечать, что я тебя предупреждал.

– Так ты зачем приехал? – напомнил Ветров, что изначально у визита явно была совсем другая цель.

– Рассказать про расследование, – угрюмо буркнул недовольный Разумов. – Мы обследовали твою дверь, – обратился он к Вике, – на ней нет следов взлома. Её открыли ключом. Ты ключи не теряла?

– Нет, – нахмурилась Вика, – и не давала никому. Они только у меня были.

– Значит, кто-то дубликат сделал. Ты дома их хранила? При въезде выдают как минимум две пары ключей.

– Был один запасной комплект, но он лежал в той кожаной папке с документами, которую украли. Так что… я не знаю, как это могло случиться раньше.

– Ладно, проверим управляющую компанию, может, там кто-то дублей наделал втихаря.

Андрей вдруг нашёл её руку на диване и сжал пальцы в странном успокаивающем жесте, будто бы он почувствовал, что Вика начинает нервничать. Это было так внезапно и приятно, что сердце застучало громче от нахлынувших тёплых чувств к нему. Но в то же время запротестовало, не её сейчас нужно поддерживать и оберегать, но Андрей даже будучи поверженным и «на земле», пытается о ней заботиться. Она взглянула на него и наткнулась на добрый, светлый взгляд, источающий необъяснимые эмоции, которые она пока не могла понять. В этих светло-серых глазах захотелось утонуть.

Разумов прокашлялся, отвлекая их от молчаливого разглядывания друг друга. Вика повернулась к нему.

– И ещё есть новости. Вряд ли хорошие.

– Что нашёл? – теперь Андрей забеспокоился.

– На одежде Вики, которую ты принёс, следов никаких не нашли. А вот на постельном белье… – он странно отвёл глаза, будто засмущался, – обнаружили следы выделений. Женских и мужских. И это не твои, – уточнил он сразу для Андрея, но так, будто это что-то ужасное.

Сначала Вика не поняла, почему именно так он сделал акцент. Но потом вдруг до неё начало доходить. Она почувствовала на себе взгляд Андрея, глянула и чуть не обожглась. Смешанные эмоции беспокойства и ещё чего-то недоброго горели в его глазах. Такой контраст с минутой ранее. Потом он перевёл взгляд на Разумова, привстал чуть повыше, чтобы не лежать в жалкой распластанной позе, в которую его изначально усадили.

– И как ты сравнил, позволь тебя спросить? Что это не мои…

– У меня давно есть твои образцы, – Разумов упрямо посмотрел ему в глаза. Вика поёжилась. – С самого твоего возвращения.

– Хотел убедиться, что это я вернулся? – если бы Андрей ещё не был слаб, он, наверное, очень резко встал бы. Тема его ненастоящей смерти была одной из самых болезненных, которые вообще не стоило обсуждать.

– Нет. Это я знал сразу, – Лёша подался вперёд, – это, чтобы защитить тебя, если ты вляпаешься без твоей на то воли.

А до Виктории сразу дошло, что он имеет в виду. Разумов готовился его прикрывать от любых неприятностей, даже если их причиной стал бы сам Андрей. Если бы тот в беспамятстве во время приступа кого-то покалечил или не дай бог хуже, то Разумов не просто узнал бы об этом первым, но и скорей всего скрыл все следы. Переступив через себя, свою службу и верность букве закона. Ради друга.

– Какая же ты скотина, Разумов, – покачал головой Андрей, имея совершенно другое мнение на этот счёт. – Не вздумай этого делать. Если придётся, я буду сам отвечать за всё, что наворочу.

– А я тебя спрашивать не собираюсь.

Пора было разряжать обстановку, решила Вика, потому что не успели они отойти от первого скандала с последствиями, как уже намечался второй.

– Я вспомнила ещё кое-что, – вмешалась она, обращаясь к Лёше. – Мы нашли у меня на подоконнике в спальне одну вещь. Сейчас принесу.

Она поднялась и быстро ушла в свою комнату, но прежде чем найти нужный предмет, вытащила из шкафа и надела трусы, потому что становилось крайне некомфортно ходить без белья перед следователем, пусть он и был лучшим другом Андрея. Запахнула поплотней и потуже завязала поясок халата. Затем нашла пакет, в котором лежала коробочка и вышла к мужчинам в комнату.

– Вот, – она протянула пакет Лёше, – правда, мы не сразу поняли, что это не наше и поэтому облапали своими пальцами. Но может быть, там сохранились отпечатки грабителя?

– Это что? – удивился Алексей, беря пакет.

– Вскрытая упаковка презервативов. Мы её нашли не сразу, только через день после того, как тебе все отдали в лабораторию. Там не хватает двух штук.

Вика хотела сказать, что они один использовали, а второго уже не было, но передумала в последний момент и даже слегка покраснела, представив, как это будет звучать для Разумова. Тот пристально посмотрел на неё и о чём-то всё же догадался.

– А у тебя дома таких не было? – уточнил он у Вики.

– Нет.

– И у тебя? – перевёл вопрос Андрею.

– Нет. Не было. Вообще никаких.

– И потом ты удивляешься, – Разумов не упустил возможности вставить шпильку, махнув в сторону второй квартиры, где находилась беременная бывшая.

– Пошёл ты, – отмахнулся Андрей, а Лёха покачал головой.

– Ладно, – поднял он руки, – я вам не папка читать лекции о контрацепции, да и вы уже достаточно взрослые, чтобы иметь голову на плечах. Хотя, – он погрозил пальцем Андрею, – лично ты напрашиваешься иногда слишком сильно. Хорошо. Посмотрим, осталось ли на них что-то, кроме ваших лап. Я так понимаю, что эта находка поднимает мой вопрос ещё острей.

– Какой? – уточнила Вика, оглянувшись на Андрея в нерешительности.

– Вика, только честно ответь. Прости, брат, – зачем-то извинился перед Андреем Разумов и закончил, – был ли у тебя половой контакт с кем-то, кроме Андрея, и возможного, но не подтверждённого с грабителем?

– Что? Нет! – Вика возмутилась этому предположению.

– Точно? Женские образцы твои, – Разумов так пристально смотрел на Вику, будто пытался просветить насквозь или даже увидеть возможную ложь.

– Нет! У меня не было никого уже несколько месяцев! – повысила голос она, – что это за вопросы?

Андрей привстал и посмотрел на неё, стоящую возле дивана, снизу вверх с немым вопросом. Каким? Не обманывала ли она его? Не изменяла ли? Да как она могла изменять, если они даже вместе не были до ограбления? Официально… да даже на словах. Ну и что, что успели переспать разок! Всё равно это… это… И этот взгляд Андрея. Вика не могла выносить двух мужчин, которые, похоже, её уже начали подозревать чуть ли не в беспорядочных связях.

– Не было никого! Я стопроцентно уверена! И амнезии у меня тоже нет! – огрызнулась она на обидные подозрения, но тут же глянула на Андрея, который, похоже, принял это на собственный счёт.

Факт секса с Ольгой, от которого мог появиться ребёнок, он похоже на самом деле не помнил. Но эти слова прозвучали уже как обвинения именно в его сторону. Вика пожалела, что вспылила и ляпнула это.

– Господи, что за день, – теперь пришла её очередь хвататься за голову с желанием вырвать из неё все волосы.

– Тогда что-то не сходится и надо разобраться, что именно, – заключил Разумов. – Будем искать. Эту коробку я пробью на отпечатки. Но если ты что-то вспомнишь, – добавил он, даже несмотря на предупреждающий взгляд Вики, – если найдёшь что-то ещё, чего раньше в доме не было. Сразу сообщай мне. И поменьше трогай это.

Андрей осторожно снял с себя плед и попытался встать с дивана.

– Я, пожалуй, пойду к себе.

Вика испугалась, что обидела его своими словами и готова была уже броситься к нему с мольбой о прощении, это было слишком низко и подло, уколоть его в такой момент. Неважно, что было правдой, а что нет.

– Уверен? – опередил её Лёша.

– Я чувствую, как меня от таблеток срубать начинает. Если я не дойду сейчас до своей кровати, где упаду, там и буду валяться, как мешок с картошкой.

– Ты можешь остаться у меня, – Вика оказалась рядом, и помогая ему подняться, потому что он не совсем твёрдо стоял на ногах, но в то же время, не желая его отпускать.

Хотелось обнять его, прижаться, и шептать до бесконечности: прости, останься, прости, останься…

Андрей воспользовался её помощью, но обнимать в ответ не стал, что болью отдалось где-то под рёбрами. Всё-таки задела за живое. Разумов поднялся и собрал со стола упаковки с лекарствами, разбросанные в спешке. Потом подошёл к Андрею и подставил плечо, чтобы тот мог на него опереться и отпустить Вику. То ли ему действительно нужна была помощь, то ли он понимал, что отбрыкаться от гиперопеки друга сейчас просто нереально и не стоит пытаться.

– Ты как? – прошептала она Андрею, заглядывая в глаза снизу с высоты своего роста.

– Лучше, – он всё же легонько приложился к её губам. Но невесомо, будто подругу, и не было между ними до этого страсти и непреодолимого желания сжимать друг друга в объятьях вечность. Или он просто стеснялся проявлять чувства перед другом. Лучше от этой мысли не становилось, потому что она понимала, что это заплатка для самоуспокоения.

– Спасибо вам. И вы правы, – вдруг опустил голову Андрей, – я слишком много на себя взял, бросив таблетки. В итоге подавился. Но к ветеранам я не пойду, – добавил он упрямо.

Разумов фыркнул что-то со смыслом: ну кто бы сомневался, но я тебя всё равно продавлю, вот увидишь.

– Что будешь делать с этой? – резко спросил Разумов, но тут же поправился, ещё до того как Андрей успел кинуть на того недобрый взгляд, – с Ольгой. Она надолго, я так понимаю?

– С ней я разберусь. Дай мне время.

– Она не будет… – Вика запнулась. Что сказать: обижать тебя? Расстраивать? Шантажировать, угрожать… любить? – Нервировать тебя?

– Я с ней три года жил. Справлюсь. Тем более что сейчас у меня уже вата в голове. Вряд ли сможет пробиться. Пойдём, пока я ещё могу.

Он потянул за собой Разумова, который очень быстро перехватил инициативу и роль ведущего. Вике осталось только последовать за ними, проводить обоих и убедиться, что они зашли в соседнюю квартиру и закрыли за собой дверь. Какое-то время постояла, глядя на холодный чёрный металл закрытой двери.

Какая же она дура.

Может, она простояла слишком долго, но из двери вдруг вышел Алексей и очень удивился увидеть её там.

– Ты чего тут торчишь? – неодобрительно нахмурился он.

– Я не хотела его обидеть, – неожиданно для самой себя ответила Вика.

– Может, и не хотела, – неопределённо ответил, не давая ей шанс себя успокоить.

– Как он?

– Уснул, не успев коснуться подушки. На него эти успокоительные всегда так действуют. Зато когда просыпается, ему намного легче.

– Как в прошлый раз? – вспомнила она инцидент на пляже, когда Андрея тоже пришлось накачать.

– Вроде того, – Разумов был слишком угрюм. Даже хуже, чем до этого.

– Что случилось?

– Да, – отмахнулся он, но всё же ответил, – расположилась там как дома. Шмотки свои уже разложила. Спать с ним в одну постель улеглась. И ведь он не против! Диван, говорит, жёсткий.

– Диван мягкий, – уточнила Вика. Она проверяла.

– Я знаю! Я спал на нём! Только этот баран скорей сам на него ляжет, чем её отправит. Сегодня я его в кровать затолкал, пусть спит как человек. Потом… не знаю, что потом.

– Потом разберёмся, – решила закончить Вика и приободрить Разумова. Даже ему иногда нужна поддержка.

– Надеюсь. Не нравится мне всё это.

– Из-за Ольги? Я разговаривала с ней, пока она сидела у меня дома. Мне она показалась вполне адекватной, – эти слова Вика произносила, и сама удивлялась, зачем говорит. Уж кто, а она к ней не испытывала тёплых чувств, видя в ней откровенную соперницу и угрозу своим отношениям с Андреем. Да что там, приближающуюся катастрофу чувствовала. Возможно, и Алексей тоже чувствовал что-то подобное. Это могло сделать их союзниками во имя блага Андрея, подумала Вика. Хотя с чем они собрались бороться? С беременной женщиной? С ребёнком?

– У неё было всё, что она хотела, – вдруг продолжил Разумов, – она жила в доме его родителей, пока он был в командировках. Он содержал и её, и мать после смерти отца. Как сыр в масле каталась. А потом выкинула такое!

Вика задумалась на мгновение, а потом задала появившийся у неё вопрос.

– Как она пережила его смерть? – а потом уточнила, – Ту, ненастоящую.

Разумов шумно выдохнул, потом отчего-то втолкнул Вику внутрь её квартиры, чтобы видимо, не обсуждать это в коридоре. Боялся, что Ольга подслушает?

– Хреново. Как и все мы. У него контракт через неделю заканчивался, все ждали его дома. Я тоже собирался приехать к его прилёту, встречать в аэропорту, провести выходные вместе. А потом мне позвонила его мать, сказала, что Андрея больше нет. – Разумов тяжело вздохнул, – я примчался к ним, не мог поверить. А Ольга даже не вышла, она до самых похорон сидела в своей комнате, ни с кем не говорила и ничего не ела. Потом вышла… и стояла как истукан, когда мы пустой гроб закапывали.

– Это ужасно. Я не представляю, как пережила бы такое, – Вика неосознанно погладила Алексея по плечу, – Эта ужасная ошибка стоила вам очень дорого, и даже Ольга скорей всего осталась глубоко травмированной.

– Она собиралась замуж за военного, чего она ожидала?

– Она надеялась на лучшее, даже осознавая риски, – Вика не знала, откуда в ней рождалось сочувствие ко всем, кто тогда потерял Андрея. Пусть и не по-настоящему, но для них всё было более, чем реально. Даже к Ольге она испытывала это чувство. Наверное, потому что сама боялась этого и представила себя на их месте.

– Я не верю ей не поэтому, – Алексей качнул головой, – по прошествии времени она смирилась. А когда его вдруг нашли и вернули живого, она… она как будто сломалась. Будто уже не хотела, чтобы он был жив. Как минимум таким, каким он оказался. Со всеми его проблемами. Ей было бы проще жить, если бы он умер.

– Разве? – это немного шокировало Вику, но поверить в это было слишком сложно.

– Она не говорила это прямо, но я чувствовал, что это так.

– Люди слабы, ты же знаешь. Иногда сложно принять что-то, что причиняет слишком много боли и неосознанно хочется избавиться от этого. Но это не со зла. Это защитная реакция.

– Зачем ты… именно ты её защищаешь?

– Я пытаюсь понять. Представить себя на её месте.

– Не надо. Не стоит пытаться оправдать её. Не все заслуживают оправдания.

– А кому дано решать, кто заслуживает, а кто нет? – грустно вздохнула Вика.

Разумов покачал головой.

– Я тебя не понимаю. Мне показалось, что ты… хочешь быть с Андреем, – изумился он, – что даже несмотря на все мои предупреждения, не собираешься отступать. Что он нужен тебе.

Вика нутром чувствовала, что сейчас она буквально проходит своё первое испытание верности в глазах Разумова. Верности Андрею.

– Я не собираюсь отступать. И уступать его тоже не буду, – она упрямо посмотрела ему в глаза, надеясь, что он хорошо читает людей и всё поймёт и сам. – Но у меня есть одна проблема, с которой я не умею справляться. Я во всех людях вижу в первую очередь хорошее. Пытаюсь понять их поступки и мысли, влезть в чужую шкуру, найти оправдания. Иногда это выходит мне боком, я знаю.

Разумов невесело усмехнулся.

– Это ты про меня? Я надеялся отпугнуть тебя ещё в первый раз, а ты всё равно пыталась со мной найти контакт, общаться и даже подружиться. Нахрена, правда, не знаю.

– И про тебя тоже. И я не пожалела, что знакома с тобой. Но в первую очередь это касалось Андрея. Наше с ним знакомство тоже началось не лучшим образом, мне он не понравился, да он просто бесил меня, если уж быть честной. Но я смотрела глубже, я искала причины и смыслы в его словах и действиях. Я заглядывала внутрь, – Вика смотрела на него, будто и вправду могла увидеть его нутро, его просвеченную рентгеновскими лучами полупрозрачную душу, – и я разглядела его настоящего. Хотя ты знаешь, что он может быть и пугающим. Но теперь для меня это всё ничего незначащая шелуха. Пыль, пепел, который можно стряхнуть.

– Тут уже скорей обгорелая корочка, – отвёл глаза Алексей и покачал головой, вспоминая о друге, – не боишься, что ковыряя её, ты сделаешь ему больно?

– Я не собираюсь его ковырять, и обещать исцелить я тоже не буду. Это не в моих силах, такие «ожоги» требуют времени и правильных врачей, а не таких шарлатанов, как мы с тобой.

– Уговори его, – вдруг оживился он.

– В чём?

– Чтобы он пошёл к терапевту из ассоциации. Все эти приступы ему ни жить, ни работать не дают. Ты нашла к нему подход, он должен тебя послушать. Иначе у него будут большие проблемы с работой, а без неё вряд ли он сможет нормально жить.

– Я постараюсь, – кивнула Вика, – но не могу ничего обещать. Я пока с трудом представляю наше дальнейшее с ним общение, потому что у него дома… – Вика замялась.

– Завелась другая женщина? – криво усмехнулся Разумов.

– Да, – Вика тоже слегка улыбнулась, – подходящее слово.

– Ладно, – он положил ей мягко руку на плечо, – утро вечера мудренее. Мы что-нибудь придумаем.

Вика согласно кивнула и попрощавшись, проводила его. Похоже, Разумов рассудительно решил, что в качестве союзника против ненавистной ему Ольги, Вика вполне подходит. А может быть, он действительно начал испытывать к ней какую-то симпатию и это может перерасти в дружбу? Такого верного и отчаянного друга Андрея лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Он определённо нравился ей всё больше.

Хотя окончание разговора заставило серьёзно задуматься о её так называемой «проблеме», о которой она упомянула. Ведь выходит, что благодаря ей она не только разглядела Андрея настолько, чтобы потерять от него голову. Именно из-за этой же особенности и желания всех увидеть изнутри, понять и найти смыслы, она столько лет прожила с Ренатом, находя оправдания каждому его слову или поступку, каждой его манипуляции. Даже когда он избил её саму и отправил в больницу Игоря, Вика умудрилась найти его поведению разумное, как ей казалось объяснение. Достаточно веские причины, чтобы поступок не казался таким страшным, как был на самом деле. Она просто перевела все стрелки на себя, назначила себя виноватой и обелила Рената в своих же собственных глазах. И этого никогда бы не увидела, если бы не взгляд Маши со стороны, которая в итоге и вытащила её из его гипнотизирующего плена, как мартышку из пасти удава.

Эти откровения едва не выдёргивали землю у неё из-под ног. И так хотелось от них поскорей избавиться, как она делала и раньше. Стереть Рената из своей жизни и больше к нему никогда не возвращаться, ни физически, ни мысленно.

И поэтому, укладываясь в постель, Вика старалась думать только об одном единственном человеке. Том, что спал за тонкой стенкой её спальни в своей кровати, к сожалению, уже не один. Что он чувствовал, находясь рядом с ней? Вспоминал ли былые дни? Воскрешал ли мысленно свои чувства? Зарождались ли новые чувства к Ольге и… их будущему ребёнку?

Глава 4

Небо, вылизанное до блеска горячим антициклоном, сияло ослепительно чистой голубизной без единого облачка. Жара возвращалась на насиженное местечко над бетонными километрами Москвы, по-хозяйски располагаясь на крышах, дорогах и тротуарах. Вила гнёздышки во дворах и впитывалась в речную гладь извилистой водной ленты, пронизывающей город, проникала между зелёными кудрями лесов и парков, доставала до самой земли, просушивая почву.

Ветер был слишком тёплым даже для позднего утра и широкой тени, которую отбрасывал высокий монолитный дом на выстроенные по линеечке дорожки. Вика шла к дальнему углу дома, таща в руках рулон наспех свёрнутой упаковочной плёнки. В голове немного шумело от бессонницы, терзавшей её половину ночи.

Сегодня она решила собрать последний предмет мебели, который ждал своего часа возле стены уже пару месяцев с момента покупки. По сути, её переезд был, наконец-то полностью закончен. Осталась только эта громоздкая конструкция в качестве жирной точки в переходном периоде жизни. Теперь можно будет делать вид, что она живёт в этом доме уже много лет, ведь бардак закончился. В душе, правда, бардака не убавилось.

Она затолкала плёнку в большой мусорный контейнер для крупных и строительных отходов, что поставила недалеко от дома управляющая компания для всех несчастных, что всё ещё продолжали ремонт. Затем обернулась.

Возле подъезда стояло жёлтое такси с раскрытой задней пассажирской дверью. А перед ним в странном полуобъятии Андрей и Ольга. Она что-то говорила ему, положив руку на щеку. Что-то эмоциональное и возможно важное. А он кивал в ответ, но смотрел почему-то совсем не в её глаза, а куда-то вниз. На её живот?

Сердце Виктории забилось быстрей от этой картины. В груди забурлило чувство ревности и жуткого собственничества, хотя какое на самом деле она имела на это право? Они с Андреем едва сошлись, да и не без проблем. Не обещали друг другу ничего, не клялись в верности, не объявляли об отношениях официально. Как это вообще делается? Что надо сказать, чтобы одним прекрасным утром начать считать мужчину своим? Что нужно сделать?

Забеременеть от него?

В носу защипало от обиды. Захотелось отвернуться и уйти в лес, который призывно шелестел за короткими метрами придомового сквера, чтобы не видеть этой почти семейной картины. Но Вика и так слишком много убегала в своей жизни, пора встречать невзгоды лицом к лицу с гордо поднятой головой. И сражаться с ними, чёрт подери!

Она уверенно выдохнула и отправилась в сторону подъезда. Плевать, если Ольга её увидит, и ещё сильней плевать, что она о ней думает после вчерашнего происшествия и полуодетого вида.

Но Андрей бережно усадил свою бывшую в машину, мягко закрыл дверь и махнул рукой на прощание. Такси медленно проползло по дороге мимо Вики, но она заставила себя не смотреть в его окошко, где могла быть видна Ольга, чтобы не узнавать, смотрит ли та вообще на неё. Осуждает ли, ревнует ли, ненавидит… или игнорирует?

Андрей увидел её и остановился в ожидании. Вика неосознанно ускорилась, желая глубоко в душе вбежать в его объятья, чтобы он поднял её как тогда на соревнованиях. Но он лишь искренне улыбнулся, явно радуясь, что встретил её у подъезда. Это был приятный для него сюрприз?

– Как ты себя чувствуешь? – начала Вика вместо приветствия приближаясь.

Андрей вместо ответа вдруг подался вперёд и обнял её. Обхватил руками и вжал в себя, пряча лицо в длинные волосы, лежащие на плече. Вика растерялась на мгновение, но потом ответила на объятья, смыкая руки на его широких твёрдых плечах. Он был такой тёплый, родной и близкий, пахнущий надежностью и спокойствием. В его руках она странным образом сразу расслаблялась и выдыхала из себя все свои проблемы и тревоги.

– Прости меня, – вдруг прошептал он в шею.

За что он просил прощения? За то, что к нему приехала Ольга? За то, что не остался у неё вчера, хоть и обещал каждый раз приходить с работы в её объятья? За то, что их жизнь перевернулась с ног на голову в очередной раз, теперь больше напоминая акробата, застрявшего в в кручёном сальто в цирковом кольце?

– Ничего, меня можно неожиданно обнимать. Делай это в любое время без разрешения, – пошутила она, надеясь разрядить слишком эмоциональную обстановку. По крайней мере, со своей стороны.

– Не за это, – оторвался он. Посмотрел на неё и взял за руку, замер, будто пытаясь найти нужные слова дальше.

Вика поняла, что, кажется, не выдержит сейчас никаких признаний, и решила перехватить инициативу.

– Это ты меня прости за мои вчерашние слова. Я не хотела тебя обидеть!

– За слова? Какие? – не понял Андрей.

– Про амнезию и… что я помню, с кем сплю… – поморщилась Вика, вспоминая, – я не тебя имела в виду! Правда!

Андрей нервно облизнул губы.

– Я не принял это на свой счёт, – ответил он. Но Вика ему не поверила, потому что взгляд говорил о другом. Но, похоже, он готов был её просить.

– И за то, что ударила по лицу, тоже прости, – добавила она, закусывая нижнюю губу. В тот момент её желанием было как можно быстрей привести его в чувство, пусть она и выбрала для этого не самый гуманный способ.

Андрей, невесело усмехнулся.

– Бери пример с Лёхи. Он уже перестал извиняться за то, что съездил мне по лицу в терапевтических целях.

Вика поморщилась от воспоминания о том, как Разумов с разбегу бил того в лицо, чтобы вывести из боевого транса в драке с хулиганами на пляже. Вот уж отличное сравнение.

– Ну уж нет, – возразила она, – я не согласна безнаказанно бить тебя. А тем более считать это нормой и даже какой-то помощью.

Андрей поднял её руку к своим губам и на мгновение прижался в лёгком поцелуе.

– Спасибо тебе за это. Но если будет нужно, не надо забивать себе голову этими моральными барьерами. Иногда это нужно… и оправдано.

Виктории становилось неуютно от этого разговора. Рукоприкладство с любой стороны было для неё неприемлемо, особенно по отношению к близким людям. Какие бы они оправдания для этого ни находили.

– Куда она уехала? – решилась спросить она про Ольгу, с трудом подавляя в себе желания уточнить, взяла ли она с собой свой дурацкий чемодан и заодно желание поселиться у Андрея надолго.

Андрей вздохнул.

– Я отправил её в Коммунарку, в медицинский центр, там хорошее отделение для… – он очертил рукой воображаемый живот, видимо, забыв, как называется это отделение в больнице.

– Ты про перинатальный центр? – уточнила она догадываясь.

– Да.

– С ней всё в порядке? – нехорошее предчувствие отдавалось тяжестью где-то в животе.

– Ты гуляешь? – внезапно спросил Андрей, уходя от ответа на вопрос.

– Нет, просто упаковку в контейнер носила. Чтобы не нарушать правила пожарной безопасности в быту и не захламлять общий коридор, – поддразнила она его.

– Это правильно, – Андрей слегка улыбнулся, тоже вспоминая одну из их ранних встреч, – пойдём домой тогда.

Он потянул её за руку, кажется, больше не собираясь выпускать. Это было странно и неожиданно в их сложившейся ситуации. Если честно Вика вообще не знала, чего ожидать от него сегодня. Поменялось ли что-то для них или нет? И как могло совсем не поменяться с приездом Ольги?

Когда двери лифта закрылись, и Андрей вдруг приблизился к ней и обнял за талию, посмотрел сверху вниз в глаза, будто вот-вот поцелует, Вика не выдержала этого давления изнутри.

– И всё же? Зачем она туда поехала?

Андрей мягко отодвинулся и, похоже, расстроился, что ему не удалось достичь задуманного. Тема разговора ему явно не нравилась.

– Я купил ей страховку на сопровождение беременности до самых родов. Она поехала на первичное обследование.

– А до этого она что, не наблюдалась нигде?

– Где-то у себя в женскую консультацию ходила, но здесь врачи и оборудование намного лучше и… вообще.

Он очень подозрительно отводил глаза, заметила Вика. Кроме её возмущения в принципе, что не успела она явиться, как Ветров уже оплачивает недешёвую страховку и берёт все заботы на себя. Это ей одновременно ужасно нравилось в Андрее, но не нравилось, что происходило по отношению к бывшей. На второй, блин, день после её приезда!

– С ней всё хорошо?

Андрей вышел из открывшегося лифта и на мгновение остановился в коридоре, решая, стоит ли погружать Вику в подробности. Вика потянула его за руку, которая так и держала её пальцы.

– Если честно, не очень. Она вчера из-за меня перепсиховала ночью, ей потом было плохо.

– Как ты узнал? Ты же спал под успокоительными?

– Утром рассказала. Не хотела меня будить. Да и не смогла бы.

– И?

– И я её отправил по врачам. Пусть убедятся, то с ней и ребёнком всё хорошо.

– Она-то чего психовала? – Вика не могла сдержать возмущение, – не для неё же такой сюрприз устроили. Тебя я могу понять, более чем, – она дёрнула его руку, привлекая к себе внимание, – Разумова, который орал, как ненормальный, тоже могу понять. Даже у меня есть на то серьёзные причины. Но она-то что?

Андрей длинно выдохнул.

– Как я понял, она не ожидала, что у меня всё ещё остались… эти проблемы.

Это он так свои панические атаки называет? Вообще-то, они почти прекратились, и если бы не её внезапный приезд, то может, и не возобновились бы. Друг его к этому, конечно, тоже руку приложил, устроив разборки, но основную вину всё же Вика определяла Ольге.

– С её точки зрения, всё выглядело ещё более дико, чем для нас, – продолжил Андрей. – Я куда-то ушёл из дома, тут внезапно без стука ввалился Разумов и напугал её, потом мы долго орали за стеной, а когда она решила проверить, что же происходит, застала нас на полу. В итоге меня притащили домой, и я вырубился в полный ноль, и всю ночь трупом лежал, даже не шевелился. Она осталась в некотором шоке после всего этого.

– А она-то подумала, что уже достаточно переждала в тихом местечке и можно опять показаться тебе на глаза? Когда ты стал нормальным и удобным? – Выпалила Вика, рассердившись на открывшиеся подробности.

– Вика! – Андрей с укором посмотрел на неё, – зачем ты так?

Она выдернула свою руку и быстрым шагом направилась к своей квартире, в душе понимая, что это уж больно похоже на истерику, но перебороть себя пока не могла. Только раскрыв дверь и остановившись в проходе, замерла, проклиная свою эмоциональность и издёрганность. Упёрлась лбом в дверной проём.

Сзади подошёл Андрей и обнял её за плечи.

– Ты ревнуешь? – тихо проговорил он.

Это, видимо, в его глазах всё объясняло или даже оправдывало её поведение.

– Да! Я ревную! – Вика обернулась к нему, сверкнув гневно глазами, – я не собираюсь тебя ей отдавать! И даже кусочком делиться не буду! Какого… какого чёрта она явилась и… и забирает тебя у меня… когда я только…

Воздух застревал в груди от возмущения и гнева. А Андрей так смотрел на неё, что вообще все мысли разбежались, рассыпались, как сброшенный со стола незаконченный пазл, окончательно перемешиваясь. Восхищение, возмущение, неверие и восторг? Ужас или злость? Что там было за этим взглядом? Она не могла понять.

Но тут он притянул её к себе и, обхватив лицо руками, поцеловал, затыкая рот от ненужных признаний и объяснений, которые всё равно не выходили членораздельными. Вику затопило невероятное чувство душевной наполненности и тепла, которое разливалось по всему телу и успокаивало, заставляя плечи расслабиться и опуститься. А руки сами потянулись к его телу, чтобы заскользить по спине и притянуть его ближе.

Его поцелуи делали из неё безвольную и мягкую куклу, которую можно было перенести и установить в каком угодно месте, все мысли куда-то смывало волной блаженства и мир вокруг схлопывался до одного человека. Она углубила поцелуй, ловя его язык, и в голове больше ничего не осталось, кроме мыслей о его красивых и вкусных губах, о его руках, которые двигались по её затылку и шее. Андрей будто завернул её в горячий и безопасный кокон из самого себя, не впуская больше ничего плохого из внешнего мира к ним, в их уютный личный мирок.

Он оторвался спустя несколько минут… или часов, что они торчали в дверях, чтобы сделать вдох. Потом выдохнул тихо слова:

– Тебе не придётся мной делиться.

– Я очень… – она ещё раз поймала его губы коротким поцелуем, желая продолжения, – надеюсь, что это так.

– Я обещаю, – отвечал он между следующими мелкими соприкосновениями губ.

– Что?

– Всё, что захочешь, обещаю.

Вика посмотрела на него серьёзно, на затуманенный взгляд его расширившихся зрачков и истончившуюся светло-серую радужку. В таком состоянии он может пообещать то, чего потом не сможет выполнить. Нельзя этим пользоваться.

– Давай обойдёмся без луны с неба? – попросила она, проводя руками по его волосам и вспоминая, как сильно они ей нравятся. Играть с ними, запускать пальцы. Такие мягкие.

Андрей, видимо, тоже что-то понимал, поэтому на мгновение закрыл глаза и привёл себя в более сконцентрированное состояние. Немного распрямился, не выпутываясь до конца из объятий Виктории, посмотрел внутрь квартиры.

– Что ты здесь делаешь?

Вика вспомнила, с чего началось её утро. Ну да, с полок.

– Да вот, – махнула руками она, – стеллажи в гардеробную комнату собираю.

Это она про небольшой чулан возле ванной комнаты, который назвала гардеробной, там, дай бог, два ряда полок встанет, да проход останется для неё самой. Это не те хоромы, что были у неё набиты вещами в доме Рената, там гардеробная была размером с её главную кухню-гостиную. А тут у них с Андреем в квартирах располагались чуланчики для немногочисленных вещей. Но, если быть честной, ей этого хватало.

Андрей осмотрел лежащие на полу полки и стойки стеллажей.

– Я тебе помогу.

– Тебе, наверное, лучше отдохнуть после… – она едва не сказала вчерашнего срыва, но увидев его острый взгляд, исправила окончание фразы, – такой длинной смены. Ты же только к вечеру вернулся. Устал, наверное, очень сильно на работе.

– Вчера устал, – нахмурился он, – сегодня не устал. Я для чего спал двенадцать часов? Чтобы ещё полежать потом?

– Я просто проявила заботу, – Вика подняла руки, не ожидавшая такой реакции.

– Ненавижу валяться на диване. Хуже этого только валяться в больнице.

А лучше валяться с ней в кровати и заниматься любовью с утра до вечера, подумала Вика, вспоминая их неделю страсти. Эх, как быстро же она закончилась. Лучше бы продолжалась вечно, а не вот это вот всё.

– Я тебе могу дать новую книжку почитать, – не могла угомониться с уговорами она, – очень интересная!

– Ты что, не хочешь, чтобы я тебе помогал?

– Ну… я не люблю никого напрягать. Мне нравится всё делать самой. Отвечать за всё самой…

И не быть никому должной потом. Но этого она не стала произносить вслух.

– Тогда будем считать, что это не для тебя, а для меня, – нашёл он лазейку. – Ты же знаешь, что я страсть как люблю что-то мастерить или собирать?

– Ну, ты что-то такое упоминал… – Вика тянула резину, хотя по большей части уже дразнила его.

– Откажешься, поеду и разберу твой мотоцикл, потому что мне руки девать некуда! – в шутку пригрозил он.

– О нет! Он мой! Что же я буду разбирать, когда мне грустно? Давай, лучше найдём твоим рукам занятие получше? – Вика поймала его ладони, переплела его и свои пальцы и сжала. Эта была такая милая игра, что рот сам собой растягивался в улыбке. Заигрывает?

– Обязательно найдём, – Андрей сжал её пальцы в ответ и потянулся к её губам, чтобы поцеловать. Она увернулась.

– Но? – предвосхитила она продолжение его фразы, понимая, что он, кажется, имеет совсем не такие планы.

Не хочет её? Раздевать, приласкать и отправиться в постель или даже прямо здесь на полу найти занятие своим рукам с её обнажённым телом?

– Но чуть попозже, – ответил он.

Это значило, когда соберём полки, или вообще попозже? А если Ольга скоро вернётся? Вика осеклась. Ну вот, она уже и мыслит как любовница, которая пытается успеть переспать с чужим мужем до возвращения жены. Андрей, похоже, увидел что-то в её взгляде и отстранился, отпуская пальцы.

– Ты мне не доверяешь?

– Я не знаю, как мне быть, – призналась Вика. – К тебе приехала Оля, ты уже заботишься о ней. Она твоя…

– Кто?

– Я не знаю, кто? Ты мне ответь.

Андрей глубоко вздохнул и отошёл в сторону разложенных на полу полок. Присел возле своего ящика с инструментами и начал медленно доставать из него все необходимое для сборки. Похоже, что так он собирался с мыслями. Вика не стала ему мешать, а лишь присела рядом, готовая включиться в дело.

– Мы были вместе так долго, – начал он явно про Ольгу, – оказывается, больше четырёх лет. И в то же время так мало. Я постоянно был в командировках, а она оставалась в Москве. Ждала меня. Мы, конечно, переписывались и перезванивались постоянно, когда для этого была возможность или я надолго застревал на базе. Но это всё было издалека и не по-настоящему как бы. Возвращался я всего на месяц-другой и если их сложить вместе, выходит, совсем мало.

Он посмотрел на Вику, ища понимания с её стороны, потом продолжил, видя, что она внимательно его слушает.

– Раньше я этого не понимал. Что был очень нужен ей. А потом… – он остановился и задумчиво поглядел на яркий свет за окном, на зелёную стену леса. – Потом ей пришлось пережить мою «смерть». Остаться вдовой, даже не выйдя за меня замуж. А когда я вернулся, я оказался ничего не соображающим куском кошмаров.

– Не думаю, что всё было так плохо, – остановила его Вика, – ты преувеличиваешь.

Вика положила свою ладонь на его предплечье, он в ответ накрыл её своей рукой, но почти сразу же продолжил разбирать винты для сборки стоек. Не мог концентрироваться только на словах, ему нужно было дело для рук.

– Возможно. Но всем было очень тяжело со мной. Меня очень хреново лечили в той сирийской благотворительной больнице, домой вернули с инфекцией и ожогами, несколькими осколками, которые не смогли вытащить, потому что у них даже рентгена не было. Короче, кусок нашпигованного недожаренного мяса…

– Не могу это слушать, не надо так говорить, – остановила она его воспоминания и самоистязания. И истязания её тоже, от этих слов она чувствовала физическую боль в теле, которую не могла объяснить.

– У меня из-за контузии и потери речи, кажется, появилась фобия, и было страшно оставаться в больнице. Я не мог спать по несколько суток, потому что каждый раз, когда я просыпался, мне казалось, что я вернулся туда, на ту грязную койку. – Он поймал руку Вики, когда она снова попыталась его остановить, – и я рассказываю это не для того, чтобы поныть или вызвать жалость у тебя. А для того чтобы ты примерно могла понять, что чувствовала Оля, когда видела меня таким. И Лёха, и мама. Никого из них нельзя винить в том, что из-за меня им было плохо.

– То есть винить надо тебя, так? – решила уточнить она ход его мыслей.

Андрей отвёл взгляд, подтверждая её предположения. Он винил себя, это точно. Особенно в смерти матери. И теперь пытался всеми силами предотвратить повторения чего-то подобного и с другими близкими. Теми, что остались.

– По крайней мере, попытайся понять их. Олю пойми. И меня тоже.

– Ты испытываешь по отношению к ней чувство вины за то, что тебя ошибочно посчитали мёртвым, а потом вернули раненым, и тебе была нужна помощь и поддержка? В том, что ты был слаб и беззащитен, а не её сильный защитник и опора? За это тебе теперь стыдно, да?

– Вот, – он сжал губы, – отвратительная у тебя прямолинейность. Но нет.

– Тогда тебе не за что чувствовать вину перед ней. Это она тебя бросила в трудную минуту, а не ты её. И улетая в командировки, ты её не бросал, ты выполнял свой долг, свою работу и призвание. А она знала, на что соглашалась, встречаясь с тобой!

Кажется, Вика незаметно для самой себя начинала превращаться в Разумова с его жестокими доводами перед лицом Андрея.

– Тебя Лёха не кусал? – криво улыбнулся Андрей. Поднял металлические стойки с пола и понёс в комнатку.

Вика поднялась и догнала его.

– Если и кусал, то заразил здравомыслием.

– Ни он, ни ты не хотите понять и услышать меня. Понимаешь, – он прислонил железки к стене, – всё это время, и после смерти отца, и до этого. Я был главой семьи. Пусть мы с Олей и не были ещё женаты, но я им был. И для неё, и для мамы. Я отвечал за них. Я должен был их оберегать и защищать, обеспечивать их, чтобы они не думали о хлебе насущном. Чтобы могли спокойно просыпаться по утрам, зная, что их будущее в надёжных руках. Что и завтра всё будет хорошо, потому что я у руля. Я нёс за них ответственность, понимаешь? Полную. Как глава семьи.

– Понимаю, – опустила глаза Вика, стыдясь своих нападок на него.

Потом снова взглянула на него с неподдельным восхищением. В какой-то момент жизни она начала считать, что такие мужчины не существуют в природе. Прежний эталон идеально мужчины в её глазах, её собственный отец, и тот в итоге бросил её, разведясь с матерью. Даже воскресным папой не стал, а просто уехал и завёл себе новую семью, оставив Вику одну без любви и поддержки с его стороны. Так что да, есть с кем сравнить. Ренат же вообще, считавший своей собственностью, ни в какие сравнения не шёл.

– Поэтому пойми и то, что этот ребёнок, в особенности если он мой, тоже будет под моей ответственностью, что бы я ни чувствовал по отношению к его матери. Я буду его отцом в любом случае, – закончил он и посмотрел на Вику, ожидая от неё реакции. – Этого нельзя ни изменить, ни отменить.

– А Ольга? Ты её всё ещё любишь? Ты заботишься о ней не только из-за будущего ребёнка.

– Я не знаю, что тебе ответить на это. Скорей нет, чем да. За этот год… и в больнице, и потом уже здесь, отмерло слишком много старого меня. Возможно, и любовь к ней тоже. Я что-то чувствую, но совсем не то, что к тебе.

– Главное, не испытывай чувства вины. Она не твоя. И на этом… На нём ничего большего не построить. Ни на вине, ни на ответственности или чувстве долга.

– А на чём? – он посмотрел на неё с какой-то светлой надеждой, будто бы она могла дать ответы на терзающие его вопросы, разрешить всё его дилеммы в один миг, разбить тугой узел цепей сомнений, что мешают дышать свободно. Он ждал от неё чего-то, что она, кажется, не могла ему дать…

– Я не знаю, – спустя несколько томительных мгновений ответила она, – я такой же сломанный урод, как и ты. Просто по-другому.

Это признание и ему, и в первую очередь себе, открыло какую-то огромную брешь в её сердце, которая отчего-то совершенно не хотела заполняться чем-то кроме страха. Ни слов подходящих не находилось, ни действий. В глазах Андрея гасла маленькая бледная звёздочка надежды и заменялась серой как его радужка тоской.

– Расскажи мне о себе? – вдруг попросил он.

– Обо мне?

– Да. Расскажи мне, как ты жила до меня? До нас. До переезда в этот дом. От чего ты бежала? Я хочу знать, кто ты и какая на самом деле.

– Я такая, какой ты меня видишь перед собой, – нервно рассмеялась Вика. Зачем ему это? Зачем ему лезть в этот мрак и жуть?

– Я много узнал о тебе в последнее время, и каждый слой был интересней предыдущего. Но я хочу знать и то, что ты прячешь глубоко внутри, – с этими словами он взял её за руку.

– Я ничего не прячу.

– Не бойся доверять мне, – он посмотрел сначала на её пальцы, а потом в глаза, – не бойся меня. Я доверяю тебе и могу рассказать всё что угодно. Только попроси. Но я хочу, чтобы мы были честны друг с другом. Ложь – это боль. А между нами никогда не будет боли.

Вика часто задышала. В ответ на попытку покопаться у него в душе, она получила его желание покопаться и у неё в тёмных уголках, а там паутина и страшные чудовища, которых она не собиралась ему показывать. Ни сейчас, ни потом. Вообще никогда. Но этот пронзительный взгляд, эти намёки, эти слова «мы», «между нами», будто и вправду он видит что-то намного большее, чем влечение и страсть. Видит или хочет. А она… а она…

Она сейчас впадёт в панику и… сделает что-то совершенно безумное и непоправимое!

– Зачем? – она попятилась, – зачем тебе это?

Андрей не дал ей вырваться из рук, наоборот, притянул к себе и внезапно обнял, прижал к своему плечу, положив горячую ладонь на затылок. Вика засопела в мягкую ткань футболки, не понимая, что так сильно пугает её… и почему он так на это реагирует.

– Кто бы ни обижал тебя раньше, – сказал он ей, касаясь губами макушки, – больше он этого не сделает. Никогда. Пока я рядом.

И Вика зацепилась за эти слова. Пока он рядом.

Пока он рядом.

Пока она слышит его сердцебиение, чувствует его всем телом. Пока его дыхание становится с каждым движением груди и её дыханием, её ритмом. Её опорой.

И она поняла.

Поняла Ольгу. Даже Разумова поняла. Потому что они все, как и она, попали в этот круг, этот кокон спокойствия и уверенности, всепоглощающей и всеохватывающей защиты и любви со стороны одного человека. Который мог пообещать положить свою жизнь за их благополучие и с лёгкостью выполнить это обещание, потому что это его суть. Потому что он делал и будет делать это всю свою жизнь. Для них всех. Забывая себя.

Но потом убегать будет уже поздно, потом он вцепится в тебя и пустит корни, потому что всегда отдаёт себя людям целиком без остатка.

Это были слова Разумова, предостережение одуматься, пока не поздно. Но теперь… теперь было уже поздно.

И от этого становилось ещё страшней.

Особенно от слова «любовь».

Глава 5

– Поехали на озеро?

– Что? – Вика стояла в дверях гардеробной комнаты, уставленной полками и рейлингами, довольно оглядывая плоды их совместных с Андреем трудов, и не сразу поняла, о чём он.

– Я упарился тут. Поехали купаться.

– На наше озеро? – уточнила Вика, потом спохватилась, – не в смысле наше, а в том плане, что в нашем лесу.

– Да, на наше озеро в нашем лесу, – улыбнулся Андрей, тоже вспоминая их приключения и на озере, и в лесу.

Какой бы тяжёлый разговор они ни устраивали, но Ветров, проявляя чудеса самоконтроля, очень быстро брал себя в руки и вновь становился самим собой. Или как минимум таким, каким его хотели видеть собеседники. Бодрым, шутливым, активным, заботливым, думающим на три хода вперёд обо всех окружающих и их потребностях. Вкупе с его повышенным чувством ответственности эти черты могли сделать из него хорошего командира. Возможно, это и есть его будущее в пожарной службе, но так далеко ещё рано было загадывать. Он служил там всего полгода или около того, для повышения этого слишком мало.

– Только не на велосипедах! – очнулась от размышлений Вика. – В прошлый раз я всю задницу отбила по этим дорогам на арендном кататься, подвеска у него исключительно для асфальта.

Ветров по-доброму рассмеялся.

– Я и не собирался такое предлагать, мы и без того уставшие. Поедем на моей машине, у неё подвеска хорошая. Надевай купальник, а я схожу домой и возьму всё необходимое.

Вика просияла, хоть что-то хорошее за последние пару дней. Финальная черта сборки мебели это, конечно, замечательно, но вот прохладная водичка озера в жаркий день, да и в принципе вылазка с Андреем на природу только вдвоём, что может быть прекрасней? Как ещё можно провести время со своим мужчиной, пока его странная беременная бывшая отсутствует? Главное, не слишком много об этом думать и не портить себе настроение.

Пока Андрея не было, она сразу надела раздельный купальник и спортивное платье сверху, чтобы не мучиться с переодеваниями. Закинула в широкую сумку большое полотенце, пару бутылок воды и фрукты из холодильника. Так получится небольшой пикник, без шашлыков, конечно, но и так тоже хорошо. В доме всё равно нет никакой приличной еды, потому что Вика, как однажды выразился о себе Андрей, тоже всё время забывала есть.

Она вышла из квартиры, заперла дверь и встала в ожидании Андрея в коридоре. Он тоже появился довольно быстро с большим пакетом в руке.

– Решил взять плед, вдруг позагорать захотим.

– Отличная идея! Я уже хочу! Главное, не обуглиться.

– Я тебя намажу сметанкой, если сгоришь, – подтолкнул он её в сторону лифта, улыбаясь.

– Вот уж нет, лучше уж кремом после загара или с алое. Сметанка – это же прошлый век.

– Я люблю сметану, – совсем как мартовский кот улыбнулся Андрей, нажимая кнопку лифта. Посмотрел на Вику как на мышку в мышеловке, и добавил, – особенно есть.

– О, – до Виктории дошёл посыл. Он её намажет сметаной, чтобы потом съесть… В лицо ударила кровь и щёки запылали.

Солнце на улице всё ещё нещадно жарило и так и непривыкшая за половину лета кожа, сразу почувствовала на себе его обжигающий поцелуй. Захотелось окунуться в озёрные воды и спрятать под поверхностью себя целиком. В квартире на самом деле было очень жарко и душно, особенно тяжко было находиться вдвоём в маленькой комнатушке, устанавливая полки на собранные стеллажи. Либо это так действовала на них близость друг друга, от которой до сих пор бросало в жар.

Когда они уселись в его нагретый на солнце тёмно-серый внедорожник и включили климат-контроль, чтобы не изжариться по дороге, Вика решила спросить.

– А где теперь твой велосипед? Я так привыкла тебя на нём видеть, ты выглядел очень спортивно.

– Как из ремонта забрал, стоит на подземной стоянке. Я там снимаю место, но сейчас там только велик. Машину лень туда ставить.

– Да? Здорово, не знала, что у нас стоянку можно арендовать.

– Можно, но очень дорого. Если не сильно нужна, не заморачивайся.

– Ну, машины у меня нет. Так что, наверное, не нужна.

– Ты же умеешь водить, да? – уточнил он, выруливая с районного асфальта на грунтовку в сторону озера.

– Да, несколько лет водила, – пожала плечами Вика, вспоминая Ауди, купленную ей Ренатом. – Теперь у меня только мотоцикл и тот на даче.

– Если решишь перевезти его сюда, то можешь ставить на мою стоянку. Мотоцикл на улице оставлять нельзя.

– Да нет, ты что. Пусть это место будет для твоей машины.

– Я серьёзно, Вик. А если я привезу свой Кавасаки, то поставлю его рядом.

Вика тут же вспомнила, что Андрей тоже счастливый обладатель шикарного спортивного байка, который сейчас грустит в одиночестве в гараже его старого дома в Зеленограде.

– Вот тогда я точно соглашусь, и очень хочу покататься вместе с тобой! – она воодушевлённо представила себе эту картину. – Только всё равно у меня нет шлема, так что не раньше, чем я его себе куплю.

– Я подарю тебе шлем.

– Что? Нет! – шутливо, но не совсем, нахмурилась она, – хватит с меня благотворительности, а то я начну себя чувствовать содержанкой! И так столько всего для меня сделал.

А ещё для Ольги, подумалось тут же. Щедрость, не знающая границ разумного. Обеспечить всех своих женщин. Так! Нет! Стоп! Никаких множественных чисел, у Андрея будет только одна женщина и это будет Вика. Но и насчёт обеспечения ещё надо серьёзно подумать, ведь может получиться ситуация в точности повторяющая их жизнь с Ренатом. А этого категорически не хотелось бы. Как хорошо, что Андрей с доходом пожарного не станет пытаться покупать ей дорогие подарки, чтобы потом она чувствовала себя в глубоком неоплатном долгу.

– Когда у тебя день рождения? – невинно хлопая ресницами, уточнил он.

Вика глянула на его профиль, по которому ползли солнечные зайчики, проскочившие сквозь густую листву.

– Хитрец какой, не скажу!

– Значит, придётся тебя пытать, пока не расколешься?

– Пытать?

Андрей высунул язык, пошевелил кончиком, а потом облизнул губы. Вика почувствовала прилив крови и совсем не к мозгу.

– Это запрещённый приём. Бесчеловечный и нечестный.

– Я знаю много способов «пыток».

– Я в курсе, – она шутливо округлила глаза и засмеялась, откинулась на спинку широкого пассажирского сидения. Потом подумала и огляделась, – мне нравится твоя машина. Почему ты на ней только недавно начал ездить? Где ты её раньше прятал, в подземном гараже?

– Дома стояла. Там, – намекнул он про родительский дом, – раньше мне она не нравилась.

– Почему?

– Потому что её подарил отец, когда ещё был жив.

– А, – Вика стушевалась, помня рассказы об отце и его нехорошей смерти. А ещё об их старом конфликте, из-за которого Андрей и отправился в контрактную армию наперекор отцовским планам.

– Теперь я думаю, что был полным дураком. Не хотел пользоваться его деньгами и подарками, нос воротил, гордость свою показывал и самостоятельность, – Андрей коротко глянул на Вику, снова вернул взгляд на дорогу, – а потом отец умер, и кому нужна эта гордость? Теперь это единственный его подарок, что у меня остался. Больше дураком я не буду. Пока близкие люди рядом, надо ценить всё, что они могут тебе дать. Потом сожалеть будет поздно, мёртвым не нужны сожаления.

– А мне папа подарил Ямаху. Я ведь тоже на ней не езжу совсем, – задумалась Вика, – уже столько лет только и делаю, что перебираю её и масло меняю.

– Значит, не упусти свой шанс и воспользуйся, наконец, его подарком. И моей стоянкой, – он подмигнул ей в конце.

– Ты всё-таки хитрый жук. Вот, всё равно вывернул в свою сторону.

Андрей, улыбаясь, пожал плечами.

– Приехали, – сказал он, когда Тойота выбралась из-под сени деревьев на открытую большую поляну перед озером. Он свернул влево и подъехал поближе к большим старым ивам, которые нависали у самой воды, как тенистый шатёр.

Тем самым, под которыми Вика пряталась, когда следила за тем, как Андрей плавает. Он всё помнил, как и Вика и, кажется, вот такими маленькими жестами, хотел ей что-то показать.

Они выбрались из машины и вытащили вещи с заднего сидения. В этот раз озеро не было безлюдным и пустым, в такую жару это было нереально. У дальнего конца справа сидела небольшая компания молодёжи и играла в карты, повернув к солнцу оголённые спины. В воде шумно плескались дети, а родители с покрасневшими плечами зорко наблюдали за ними, стоя в позе Питера Пэна под палящим зноем.

Андрей развернул плед и расстелил рядом с ивами, не забираясь внутрь природного шатра, чтобы не лишить их солнца. По крайней мере, пока. Вика положила сумку и разулась. Ноги приятно грелись от мелкого песка между редкими травинками. Она стянула через голову узкое, но тянучее спортивное платье и остановилась, разглядывая, как раздевается Андрей. В очередной раз залюбовалась его прекрасной подтянутой фигурой с хорошо очерченными жёсткими мышцами. Даже если бы он не занимался спортом, то один только вес пожарного снаряжения делал его по-настоящему сильным и выносливым. Мышцы были следствием этой тяжёлой работы и серьёзных тренировок, но не ради красоты, а ради возвращения себя в прежнюю форму после долгих месяцев восстановления в реабилитационном центре. Он не выглядел как спортзальный протеиновый качок, скорей как легкоатлет. Его высокий рост ещё больше визуально вытягивал фигуру. Стройный и безумно красивый.

Неосознанно он старался не поворачиваться к Вике и остальным отдыхающим спиной, и она знала почему. Ведь он так не любил, когда на его шрамы на спине и боку начинали глазеть, а потом ещё и не дай бог испытывать жалость.

– Надо окунуться, пока я не закипел, – сказал он и, обогнув замечтавшуюся Вику, отправился к воде.

Зашёл в неё в стороне от детишек, широкими шагами ушёл на достаточную глубину и нырнул дельфином под поверхность воды. Вика огляделась вокруг и поправила своё не очень скромное бикини тёмно-розового цвета. Этот купальничек выбирала для неё Маша, объявив, что это «супер секси» и лучший вариант для максимальной площади загара. Но, кажется, его будет даже слишком много, как и любопытных взглядов, особенно от молодёжной компании. Ну и чёрт с ними.

Вика последовала за Андреем и вошла в прохладную воду с той же стороны. Под ногами на удивление оказался почти чистый песок, с редкими пятнышками скользкого ила. Возможно, кто-то насыпал этот пляж и заход в воду искусственно, создавая отличное место для купания недалеко от дома.

После жаркого воздуха и палящего солнца вода казалась почти холодной, и погружаться следовало быстро, но Вика всё же медленно вплавляла своё тело в неё, пока снаружи не остались только плечи и голова. Она огляделась в поисках Андрея, того снова не было видно. Но прежде чем она начала беспокоиться, перед ней под водой выросла тень, а затем, обхватывая её руками и поднимая, из воды вынырнул Андрей. Окатил её брызгами, заставив взвизгнуть, но тут же твёрдо встал на ноги и притянув её вплотную внезапно мокро поцеловал, закрывая глаза.

Вика растворилась в поцелуе со вкусом озёрной воды, чувствуя, что её ноги совершенно не достают дна. И то ли это было оттого, что она взлетала от блаженства, то ли Андрей держал её на весу своими руками.

Вика нехотя оторвалась от его губ.

– На нас точно все смотрят, – прошептала она, чувствуя, что у неё от этой мысли краснеют щёки.

– Пусть смотрят, – он ещё раз сладко и коротко поцеловал её, – пусть видят. Хочу, чтобы все знали и видели.

– Тут дети, – засмущалась ещё больше она.

Андрей мягко улыбнулся и начал отступать назад, подальше от мелкого берега, погружая их глубже. Потом подхватил Вику под коленями и удобно усадил у себя на руках в позиции «невесты». Она обвила его шею руками с лёгким беспокойством, отмечая, что больше не контролирует ситуацию.

– Расслабься, – продолжал он улыбаться, – я держу тебя.

А сам сделал ещё шаг в сторону глубины. Вика неосознанно крепче вцепилась в его плечи руками. Ей не нравилось не чувствовать контроля над ситуацией, куда она двигается, сможет ли плыть, если понадобится, быстро выпутаться из его рук и не пойти ко дну. Сердце забилось взволнованной птицей.

– Поставь меня, пожалуйста, – предательски дрогнувшим голосом попросила она.

– Я не пойду глубже, – успокоил он её, – всё хорошо. Я тебя держу, чувствуешь?

– Чувствую, – ответила Вика, ощущая его руки у себя под коленями и на талии, его твёрдые надёжные плечи под руками.

– Тогда почему ты беспокоишься? – спросил он, пытаясь поймать её взгляд.

– Мне лучше, когда я сама… – коротко вдохнула она, – когда я сама плаваю. Я тогда точно знаю, что я делаю.

– И контролируешь?

– Да.

– Не бойся доверять, – Андрей медленно поворачивал их, и потоки воды мягко скользили между пальцами ног.

– Я не боюсь, – упрямо ответила она, не желая признавать очевидное им обоим.

– Я удержу тебя, что бы ни случилось. Расслабься, выдохни, – он слегка приподнял её тело, из-под воды показались колени. – Ты хорошо плаваешь, я помню это. И сможешь поплыть в любой момент, как только захочешь.

Вика взглянула на него, пытаясь понять, что же он пытается донести до её скованного волнением сознания.

– Я отпущу тебя, как только ты этого захочешь. И ты поплывёшь, – повторил Андрей, глядя ей в глаза, будто это какой-то урок. – Уверенно, расслабленно, как всегда это делаешь. Ты хочешь этого сейчас?

Вика задумалась, она и хотела, и не хотела одновременно. Ей спокойней было одной, контролировать каждое своё движение и точно знать, что это она выбирает направление и скорость, каждую мелочь. Но она не хотела уплывать от Андрея, ей очень нравилось в его объятьях и, похоже, единственным способом остаться в них, было довериться ему. Отдать ему контроль? Чтобы что? Он решал, куда двигаться дальше? Как и для чего? Сердце отказывалось успокаиваться.

– Или мы можем поплыть вместе, – продолжил он, немного наклоняясь назад к водной сверкающей глади. – Доверяй мне.

Вика почувствовала, как он отпускает её ноги, и она повисает на его шее. Ладони Андрея легли на рёбра, поддерживая её на весу.

– Повернись ко мне спиной, – тихо и спокойно сказал он.

Вика шевельнула ногами и поняла, что они сейчас стоят намного глубже, чем ей позволил бы её рост. Если она встанет на ноги, вода захлопнется над её головой.

– Ничего не бойся, – он поцеловал её, будто хотел подарить ей спокойствие и уверенность. Передать через губы свою силу, которую она должна почувствовать внутри себя и воспользоваться ей, чтобы сделать это простое движение. Довериться.

Вика боялась, но делала это для него. Потому что он так попросил. А ради него она была готова уже на многое. Отрывая руки от его плеч, она сразу же рефлекторно начала двигать ими в воде, пытаясь не погрузиться с головой. Развернулась. Но Андрей не отпускал её ни на мгновение, перемещая свои ладони на её теле вместе с поворотом.

Когда перед её глазами уже был берег, а за спиной неизвестность, которую она не может контролировать, на шею лёг мягкий поцелуй.

– Я здесь. Ты чувствуешь меня?

– Да, – выдохнула она своё волнение. Она чувствовала, что Андрей продолжает её держать над водой. Твёрдо и надёжно. Пусть ноги и болтались без опоры. Её опорой стал он.

– Я не контролирую тебя, – прошептал он возле уха. Вика чувствовала спиной его грудную клетку и медленное спокойное биение его сердца. – Я поддерживаю тебя, – добавил он, – ты сможешь поплыть сама, как только захочешь, и я отпущу.

Он снова повторял эту гипнотизирующую мантру своим тихим голосом, а Вика висела, словно в невесомости, и в то же время начинала ощущать необъяснимое чувство надёжности своего положения в пространстве.

– Отпустить? – спросил Андрей, и она отрицательно помотала головой.

– Тогда поплыли, – проговорил он и потянул её на себя сильней.

Одной рукой перехватил под грудью и медленно, но уверенно начал принимать горизонтальное положение, почти укладывая Вику на себя так, как спасатели вытаскивают тонущих. Вика плавно взмахнула руками, пытаясь плыть, но под её спиной оставалось тело Андрея. Она чувствовала, как он двигает свободной рукой, как медленно перемешаются его ноги, отталкиваясь от воды. Берег начал плавно отдаляться, и она поняла, что они плывут вместе.

Вода мягко огибала их и едва заметно струилась от движения назад.

– Чувствуешь? – спросил он из-за её головы, – я не плыву вместо тебя.

Вика ощущала, что теперь она и сама держится на воде, что двигает руками и ногами, будто бы просто плывёт на спине. Плавно откинула голову, перед глазами развернулось ослепительно чистое небо. Вся разница была только в том, что она ощущала руку Андрея на своей груди и редкие касания его спины и ног под поверхностью.

– Чувствую, – взволнованно ответила она.

– Мы плывём вместе, – голос Андрея становился тише, потому что он по чуть-чуть отстранялся от неё, держа уже почти на вытянутой руке. – Я поддерживаю тебя. И держусь.

И Вика поняла. Вместе – это не только не контролировать другого на сто процентов, оставляя ему некоторую свободу, это и отдавать часть своей свободы взамен. Не удерживать, а поддерживать и держаться.

– А теперь… плыви сама.

С этими словами его рука исчезла с её рёбер, и ощущение тела под ней полностью пропало с лёгким скольжением воды. Он нырнул вниз, уплывая на глубину и оставляя Вику саму с собой и собственной свободой плыть, куда ей захочется. Вика взмахнула руками словно птица, делая широкое движение и ощущая невероятную лёгкость, которая вместе с водой не только обволакивала её, но и поддерживала снизу и со всех сторон. Она легла на воду, полностью расслабляясь и доверяя ей, нести, как доверилась только что Андрею.

Над головой в небе пролетела птица, размерено и плавно взмахивая крыльями. Ветер нёс её точно так же, как и Викторию вода. Ветер… он дарил птице свободу и уверенность в том, что это она сама летит по небу. Смело и уверенно смотрит вперёд, раздвигая воздух и время впереди. И у Вики будто бы отрастали крылья… потому что у неё тоже теперь был свой ветер, наполняющий её воздухом и силами.

Свой собственный, сильный и надёжный Ветер. Который никогда не исчезнет и не уронит её, не отпустит, пока она сама этого не захочет.

Вика согнулась и вернулась в вертикальное положение, помогая руками и ногами держаться на плаву. Огляделась в поисках Андрея вокруг себя. Он был недалеко, приглядывал спокойно, чтобы оказаться рядом, если понадобится. Но она первой поплыла к нему.

Достигла в несколько широких взмахов и вцепилась руками в шею, впилась губами в его губы, накрывая их отчаянным поцелуем. Он успел поймать её в свои объятья прямо перед тем, как вода волной сомкнулась вокруг них и проглотила внутрь погружая. Но это было абсолютно неважно, потому что Вике больше не нужно было находиться над водой, чтобы дышать. У неё был свой Ветер, и он был её воздухом. Она может дышать им. И только им.

Глава 6

Андрей лежал на пледе на спине, подложив согнутую руку под голову, яркое солнце заставило его закрыть глаза, но ему не нужно было видеть, чтобы знать, что Вика рядом. Он улыбался.

Виктория расположилась рядом на боку, подпирая голову и отрывая свободной рукой ягодки винограда от веточки, лежащей между ними. Одну виноградину она клала ему в рот, слегка проведя сначала по губам, чтобы он понял и принял её. А вторую ела сама. Очень сладкий и сочный виноград лопался на зубах, наполняя рот ярким вкусом.

Иногда между виноградинами, Вика касалась губ Андрея своими, легонько слизывала с них этот вкус самым кончиком языка. Он тянулся вслед за этим поцелуем, когда она отрывалась, но получал лишь очередную ягоду и улыбку.

Когда виноград кончился, она придвинулась и уложила свою голову на его плечо, нежно провела пальцами по его разогревшемуся на солнце животу. Андрей приобнял её за плечи в ответ.

– Ты такая горячая, не перегреешься? – произнёс он, не открывая глаз, но продолжая водить рукой по коже.

– Не знаю, – честно ответила Вика, – я даже не думаю об этом.

– А о чём думаешь? – поинтересовался он.

– Не о чём, а о ком, – она повела своей рукой выше и остановила ладонь на груди, прямо над сердцем. – Почему ты такой?

– Какой?

– Удивительный, – под рукой сердце забилось чаще. И правда, удивительный.

– Не уродился, – то ли шутливо ответил он, то ли не умел принимать комплименты в свой адрес. Особенно такие.

– А я думаю наоборот, – возразила Вика и, подняв голову, поставила подбородок на его грудь, чтобы видеть его лицо. – Ты чудо, подаренное нам грешным и убогим, чтобы чему-то научить. Подарить нам свет.

– Чудесней не придумаешь, – фыркнул он саркастический смешок. Ну как он мог быть с таким согласен после всего, что с ним произошло в жизни?

– Не придумаешь, – неожиданно для него согласилась Вика, но подразумевая своё, – ты помогаешь всем вокруг и ничего не требуешь взамен. Разве это не чудо?

– Всем, кроме себя, – Андрей открыл глаза и взглянул на Вику слегка прищуриваясь от солнца.

– Теперь есть я, – она потянулась к нему и снова поцеловала.

Но глубоко в душе зародилась тенью нехорошая мысль. Андрей нёс на своих плечах груз стольких испытаний, такого количества боли и страданий и физических, и душевных, что в итоге всё, что его заботило это, чтобы больше никто вокруг их не испытывал. Никто, кроме него.

– Не делай такое серьёзное и грустное лицо, когда думаешь обо мне, – вдруг сказал он. И прежде чем она успела возразить или соврать что-нибудь, добавил. – Пойдём в тень, пока ты у меня не сгорела.

Вика растаяла от одной только фразы «у меня», как мороженое, забытое на солнце, потому не стала сопротивляться, когда он встал с пледа и, как только она тоже поднялась, сгрёб его с травы. Потом подхватил Вику за талию одной рукой и легко понёс её, болтающую ногами, под кроны двух разросшихся ив. Гибкие ветки расступились, впуская их в прохладную тень своего шатра. На этом контрасте сразу ощутилась испепеляющая жара снаружи. Начинало плавно вечереть, но солнце, приближающееся к верхушкам лесного барьера, продолжало ядовито обжигать своими лучами.

– Хочешь ещё раз искупаться? – спросил Андрей, когда заново расстелил плед и усадил на него Вику.

– Нет, боюсь не успею потом высохнуть в тени.

Ветров оглядел ее купальник, в котором было не достаточно ткани, чтобы волноваться о подобном, но они уже и так много времени провели в воде, поэтому настаивать не стал.

– Пойду тогда один окунусь, а то, кажется, мне напекло.

Он вышел из шатра и не отходя далеко от него, нырнул с травянистого берега, едва зайдя в воду. Вика уселась поудобней и нашла бутылку воды в своей сумке, отпила половину и глубоко вздохнула. Как же хорошо ей сейчас было. Те несколько часов, что они провели на этом пляже, пролетели, будто одно мгновение. Как же ей нравится проводить время с Андреем и не хочется, чтобы это когда-либо заканчивалось. Но оно кончится и уже очень скоро. Ещё немного и надо будет возвращаться домой. Её там ждёт работа и куча писем с документами, а Андрея Ольга, вернувшаяся с обследования, чтобы поведать ему свои хорошие или не дай бог плохие новости.

Она оторвала широкую травинку, торчащую из земли у края пледа, и начала разрывать её на тонкие полоски. Чем больше дел и проблем, ждущих её дома, она вспоминала, тем сильней портилось настроение.

Андрей действительно нырнул всего пару раз и снова выбрался на берег, вернулся под ивы и обтёрся полотенцем, чтобы не заливать плед водой. Прилёг рядом с задумчивой Викой и ласково погладил её согнутое колено.

– Это не последняя наша прогулка, чтобы так грустить.

– Я не грущу, – соврала Вика, – я просто задумалась. О нас, – добавила она и повернулась к нему, провела рукой по его щеке, отчего он прикрыл глаза и мягко прильнул к прикосновению.

– Вот они мы, – ответил он, – здесь и сейчас.

Она улеглась на спину, и теперь Андрей нависал над ней тенью, загораживая яркие солнечные пятнышки между длинными и острыми, как кинжалы, листьями ивы.

– А что будет дальше? – задала она самый болезненный сейчас вопрос.

– Не хочу тебе врать. Я не знаю. Но думаю, всё будет зависеть от нас самих. А чего ты хочешь?

И снова он ставит её своими вопросами в тупик. Вика не могла точно сформулировать, де чёрт подери, даже понять, чего же именно она хочет. И хочет ли вообще. Чтобы этот миг остановился и замер навсегда. Но Андрей будто бы пытался заставить её решить что-то. Для себя или для них обоих.

– Я хочу тебя, – увернулась она от настоящего ответа на совсем другой вопрос и притянула его за шею к себе. Вжалась губами в сладком поцелуе, лишь бы он не задавал больше вопрос, на который у неё нет ответа. А только страх и фобии вылезают из тёмных углов. Даже «летать», оказывается, проще научиться, чем признаваться в…

Чувствах?

Андрей наверняка всё понимал, но не требовал от неё ничего решать в сию минуту. Не заставлял её дать ему однозначный ответ, не загонял её в ловушку признаний в том, что она, возможно, и не чувствовала на самом деле. Он просто хотел знать. А его желания в его же иерархии по важности стояли всегда где-то в конце. И Вика малодушно опять этим пользовалась, понимая, что потом обязательно об этом пожалеет. Что её саму будет ждать горькая расплата за это лукавство по отношению к нему.

– Я твой, – прошептал Андрей ей в губы, между поцелуями.

Он придвинулся ближе и прижался к ней всем своим всё ещё влажным телом, сжал рукой её тонкое плечо, не размыкая губ. Медленный нежный поцелуй был сладким как янтарный мёд на губах. Вика гладила его щеку, забиралась пальцами в его мокрые волосы, роняя вниз маленькие капельки воды. Они бежали вниз по её щекам, будто безмолвные слёзы счастья от того, что Андрей принадлежит ей на этот короткий и бесконечный миг.

Он отстранялся иногда, замирал над её лицом и смотрел потемневшими глазами, будто так много хотел сказать, но потом переводил взгляд на покрасневшие и блестящие губы и снова целовал их.

– Я не хочу ничего, – прошептала Вика на выдохе, едва он оторвался, – ничего, кроме тебя.

И это было правдой в том виде, котором она могла ему сказать. Она хочет его здесь и сейчас, а что будет завтра? Кто знает, встанет ли солнце вообще после ночи? При всём её желании всё контролировать, тут она внезапно его теряла, будто сидит за рулём машины, летящей в пропасть, и хвататься за руль уже не имеет смысла.

Вика водила руками по его широкой спине, стараясь не думать о шрамах, которые почти не ощущала. Кожа была горячей даже после небольшого купания, но хотелось продолжать гладить его, чувствуя каждую мышцу, каждое лёгкое движение тела. Она скользнула одной рукой ниже и забралась пальцами под резинку коротких плавательных шорт. Андрей, чувствуя это движение, придвинулся ближе и согнул одну ногу, проталкивая колено между её ногами.

Оторвавшись от её губ, Андрей поцеловал край её подбородка, потом шею, отправился ещё ниже к ямке возле ключицы. Рука его скользнула под треугольничек ткани, который скрывал грудь.

– Столько людей вокруг, – прошептала Вика, запрокидывая голову от удовольствия.

– Почти все ушли, – ответил он.

И Вика, прислушавшись, поняла, что детских визгов точно уже не слышно, у озера стало намного тише. Опускающееся солнце, робко просовывало свои лучи-пальцы между ветками ивы, едва нагревая тень под ними. Скоро закат. Скоро всё кончится. И надо успеть насладиться этим мигом, отбросив сомнения. Поэтому она закусила губу, чтобы не застонать от того, как он сжимает пальцами её грудь, а сама стиснула его плечо, давая ему знак продолжать.

– Мы не будем шуметь, – прошептал Андрей, поднимаясь вновь к лицу и сразу же целуя её.

Вика забросила одну ногу на него и обняла руками за шею. Неосознанно их глубокое дыхание синхронизировалось, с этим же ритмом задвигались его бёдра. Она чувствовала, как с каждым движением его отвердевший член трётся о её лобок сквозь два слоя ткани, ощущая его рельеф и форму. Если чуть отодвинуть бедро в сторону, то он начнёт проходиться ровно по её клитору. О да!

Вика не выдержала и застонала, что сразу было перекрыто его губами, поймавшими громкий звук. Эта игра в конспирацию в людном месте только сильней заводила. Скорей всего снаружи ивы ничего и не было видно, но слишком громкие звуки могли бы привлечь чужое внимание. И, кажется, от этой мысли, а самое главное от Андрея, медленно, но ритмично двигающегося на ней, Вика лишь сильнее возбуждалась, чувствуя, как намокают трусики от бикини у неё между ног.

Андрей слегка прикусил её нижнюю губу, жарко выдыхая, опустил руку вниз и скользнул пальцами по её промежности.

– Боже, ты сводишь меня с ума, – простонал он тихо, водя пальцами вверх и вниз по мокрой ткани. – Но мы опять с собой ничерта не взяли.

В голосе его слышалось мучительное разочарование тем, что упаковка «защиты», раздобытая ими на третий день недели страсти, была благополучно оставлена у Виктории дома. Вика и сама про неё не подумала, желая в тот миг, в основном, искупаться, а не жарко совокупиться прямо на пляже.

– Прости, – извинился он в шею, целуя её почти у самой мочки уха, – мы можем… можем как-нибудь так.

С этими словами его пальцы пробрались под ткань и заскользили по нежным влажным складочками. Вика засомневалась, что она сможет «как-нибудь так», у неё просто выдержки не хватит, особенно от того, как его пальцы ныряют вовнутрь. Она хотела чувствовать совсем не пальцы.

– Я не хочу как-нибудь, – прошептала она страстно, поймала его припухшие от поцелуев губы на мгновение, – я хочу тебя.

Она залезла рукой ему под плавки и обхватила ствол, такой твёрдый и горячий, что от желания начинала кружиться голова. Какие уж там осторожности и альтернативные способы, она сейчас сознание потеряет, если не заполучит Андрея в себе во всей его внушительной красе.

Андрей шумно выдохнул, пытаясь не застонать, и толкнулся несколько раз ей в руку. Казалось, что он сам вот-вот разорвётся на части от напряжения и желания.

– Я тебе доверяю, – прошептала она ему у самого уха и прикусила краешек зубами.

Рукой сама отодвинула резинку шорт, выпуская его на волю ровно настолько, чтобы они не сползли с ягодиц полностью. Все же они продолжали скрываться, и полуодетый секс заводил ничуть не меньше полностью обнажённого. То ли в благодарность, то ли от накрывающей страсти, Андрей покрыл её шею жадными поцелуями, потом впился в губы, едва сдерживая стоны. Рукой же отодвинул в сторону ткань её купальных трусов, открывая себе доступ. Вика чуть шире раздвинула ноги, пока он не погрузился в неё полностью, с лёгкостью скользя по обильной влаге. Когда она рефлекторно сжалась внутри от перевозбуждения, он замер и перестал двигаться. Казалось, пара фрикций и они закончат то, что едва начали, но даже это уже было неважно.

Андрей вдруг приподнял немного лицо и посмотрел на неё с бесконечной нежностью, потом начал медленно двигаться, глядя ей в глаза, пока Вика сама не выдержала и не закрыла их от разливающегося по телу невыносимого удовольствия. Сложно было сохранять зрительный контакт, да и вообще контакт с внешним миром, находясь в его страстных объятьях, под тяжёлым горячим телом. Она слышала его шумное дыхание, и дышала вместе с ним, двигалась вместе с ним, подаваясь бёдрами навстречу, сжимала его плечи, впиваясь пальцами.

Вика дотянулась рукой и сжала его ягодицу, притягивая его с каждым движением плотней к себе, вжимая его в себя до упора. Движения становились резче и быстрей. Хоть Андрей и держал небольшую амплитуду, работая одними бёдрами, Вика чувствовала, как напрягаются его мышцы, и хотела ещё, и ещё. Глубже. Больше Андрея в себе.

Он подхватил одну её ногу под колено и поднял почти к самой груди. И от этого движения всё настолько изменилось, что Вика выгнулась и запрокинула голову. Сильные резкие движения члена внутри будто стали ещё чувствительней, ещё ярче, с каждым из них будто искра высекалась, разжигая большой огонь внизу живота. Бушующее пламя от точки соприкосновения и вверх. Ещё раз, ещё…. И ещё! И Вика конвульсивно сжалась и прогнулась от нахлынувшего оргазма, закусывая собственные пальцы, чтобы не закричать.

Андрей ещё несколько раз глубоко толкнулся, напрягся и, так же молча закусив губу, резко вышел из неё, заталкивая тут же член куда-то под ягодицу. Вика почувствовала кожей, как он пульсирует и горячая влага растекается по мягкому пледу.

Он обессилено опустился на неё, поддерживаемый только локтями возле головы. Горячее дыхание обжигало шею. Над головой плавно качались ветки ивы с мелкими осколками света.

Спустя пару восстановительных минут немного неловкими движениями Вика поправила на нём и себе одежду, понимая, что всё равно теперь в ней будет не очень комфортно. Осознание, что они только что занимались сексом в общественном месте и их вполне могли увидеть или услышать, заставило кровь нахлынуть на щёки. Она нервно поправила и лиф купальника, закрывая полностью грудь.

Андрей приподнялся и мягко поцеловал её в губы, во рту внезапно разлился солоноватый металлический привкус.

Его кровь у неё на губах…

Вика резко отшатнулась и судорожно вдохнула, будто старый кошмар снова ворвался в её жизнь. Кровавые картины вспыхнули перед глазами, тёмные потёки, смазанное пятно на щеке. Воспоминание о драке на пляже и окровавленных губах Рената смешались в один горячий солёный коктейль.

– Что с тобой? – прозвучал голос Андрея, возвращающий её в реальность.

Вика вздрогнула и сфокусировалась на его обеспокоенном лице над ней. На нижней губе краснела совсем маленькая ранка, похоже, он прокусил губу, слишком сильно зажав её зубами. От удовольствия, убедила себя Вика, не от боли.

– Ты губу прокусил, – объяснила она страх в своих глазах. Пусть думает, что она за него испугалась. Тем более что это было даже большей правдой, чем могло показаться на первый взгляд.

Андрей легко дотронулся кончиками пальцев до ранки.

– Да? Не заметил.

А Ольга заметит, внезапно возникла предательская мысль у Вики в голове и засела там назойливой пчелой, залетевшей в открытое окно и потерявшей выход.

– Наверное, нам пора возвращаться, – беспокойно проговорила она и огляделась. Вокруг стало намного темней, солнце из апельсинового уже превратилось в спелый грейпфрут и наполовину провалилось за зелёные вершины.

Андрей глянул на наручные часы и немного нахмурился. Взгляд его задумчиво забегал. Он тоже вспомнил об Ольге, которая теперь, должно быть, ждёт его дома? Вернулась с обследования и недоумевает, куда он мог исчезнуть в свой выходной без предупреждения.

И как только эта женщина умудрялась портить им с Андреем настроение, даже не находясь рядом? Вике совсем не нравился опыт, слишком похожий на будни любовницы. Она всю жизнь была верна тому, с кем была в отношениях. Хотя тут и считать то было особо не кого, один Ренат, да пара подростковых влюблённостей, о которых можно было бы и не вспоминать.

– Когда у тебя будет отпуск? – спросила Виктория, когда поняла, что Андрей совсем пропал в своих мыслях. Он всё ещё лежал рядом, опираясь на согнутую руку, но взгляд его был устремлён куда-то вдаль.

– М? Отпуск?

– Да. Может, проведём его вместе? – предложила она, – я давно отработала испытательный срок и тоже могу взять пару недель выходных. Давай сбежим куда-нибудь только вдвоём.

– Я как-то не думал ещё об отпуске, – Андрей задумчиво потёр подбородок, – я, кажется, тоже уже достаточно давно работаю. Надо спросить у командира.

– Так ты согласен? – воодушевилась Вика.

– Хм. Почему бы и нет? Куда бы ты хотела поехать?

– Не знаю. На море, в поход, в горы? Куда угодно, если там будем только мы с тобой.

Андрей нежно улыбнулся, но в глазах мелькнула какая-то грустинка.

– Смена обстановки нам не повредит, – немного абстрактно ответил он, приподнимаясь и садясь, согнув перед собой ноги.

– Поехали в путешествие на мотоциклах? – выдала Вика свою самую безумную идею.

– Это было бы здорово, не немного утомительно. Особенно для не очень опытных, – он подмигнул ей, намекая о ком такого мнения. – У меня есть гениальная идея, поехали на поезде во Владивосток.

– На поезде? – изумлённо прыснула она. – Это же неделя, по-моему.

– Ну да. Представь себе – купе для нас двоих, вокруг бескрайние леса и редкие станции, горы, реки, бесконечное небо и ритмичный стук колёс. И мы с тобой в этом ритме… Только ты и я, целую неделю. Потом искупаемся в Японском море и неделю обратно.

– А что так мало? Искупаемся и всё?

– Ну… – Андрей изобразил игривую задумчивость, – это будет путешествие не ради цели, а ради процесса. Ради цели надо на самолёте летать.

– Мне нравится ради процесса, – Вика притянула его к себе, положив руку на шею, и нежно поцеловала, – ты, оказывается, такой романтик.

– Всё дело в компании. Рядом с тобой сложно им не стать.

Сердце просто плавилось от этих слов, и Вике сложно было сдержаться, чтобы снова его не поцеловать. Она уселась поудобней на колени перед Андреем и обхватила его лицо ладонями, целовала то медленно и глубоко, то коротко и мягко. Под пальцами слегка кололась совсем короткая пробивающаяся щетина на его подбородке. Они совсем как подростки – готовы целоваться, пока губы не посинеют или ночь не настанет.

Но в этот раз настала не ночь. В складках, сброшенных и забытых джинсов, пиликнул телефон Андрея, оповещая о полученном сообщении. Он сразу услышал его и разорвал поцелуй, но с таким сожалением, что на мгновение Виктории показалось, что он не станет на него отвечать. Но он был обязан это сделать. Даже в выходные он мог быть вызван на внеочередное дежурство, если случится что-то очень серьёзное и требующее подкрепления. Хотя в таких случаях чаще звонили.

Вика решила подыграть, чтобы он не очень расстраивался.

– Думаю, надо собираться, скоро потемнеет, – она отодвинулась и встала, огляделась в поисках своего платья, чтобы переодеться.

– Да, ты права, – Андрей глянул на ветви ивы над ним, между листьями пропал солнечный свет, их накрыла длинная тень от леса. Лишь на краешке озера плавал кусочек солнечного покрывала, которое ещё не до конца успели утащить надвигающиеся сумерки.

Странным образом потеряв всякое стеснение, Вика сняла с себя купальник и надела платье на голое тело. Затем обернулась к Андрею, который стоял с телефоном в руке и читал что-то с серьёзным видом.

– Что-то случилось? – спросила она озабоченно.

– Да нет, ничего, – Андрей положил телефон на плед и тоже стал переодеваться на манер Вики, то есть стянул плавки и надел джинсы. Потом встал, растерянно оглядываясь.

– Если ты ищешь футболку, то она в машине. Помнишь? Ты стянул её перед тем как выйти и бросил на заднее сидение?

– Да? Не помню…

– Точно всё хорошо? Андрей, – Вика подошла к нему и заглянула в глаза снизу вверх. Что-то его обеспокоило в этом сообщении.

– Да… – он поначалу хотел отмахнуться, но потом передумал, – Оля уже дома. Спрашивает, где я и… готовить ли ужин?

Вика замерла, приподняв брови. Интересная новость. Хотя чего она ожидала? Ольга живёт вместе с ним, ест вместе с ним, и даже спит в одной постели.

– Конечно, пусть готовит! – наигранно безразлично ответила она, и чтобы он не видел её настоящего выражения лица, спешно стала собирать вещи в сумку, складывать плед. – Должна же быть от неё польза! А так придёшь домой, а у тебя горячий ужин на столе. Полезно для здоровья, тебе надо силы поддерживать. А не виноградинки клевать, да водичкой запивать.

– Ещё был апельсин, – то ли в шутку, то ли серьёзно поправил он, вспомнив их сегодняшнее прогулочное меню, – очень сладкий, к слову говоря.

– Апельсин? – не поняла Вика.

Но Андрей вдруг подошёл к ней и обнял.

– Ты ревнуешь к ужину? Что Оля мне его приготовит, а не ты?

– Дело не в еде! – нахмурилась Вика, хотя чем дальше тем абсурдней ей самой казалась её обида. – Дело в том, что… – она закусила губу, – что я не хочу, чтобы его готовила она. Я хочу готовить тебе ужин. Я знаешь ли, тоже хорошо готовлю!

– Посмотри на это с практической точки зрения, – вдруг решил перебить её ревность логикой Андрей, – тебе не придётся утруждаться. Это будто бы я в кафе сходил.

– Ты всё равно не понимаешь, о чём я, – Вика выпуталась из его рук и пошла в сторону машины, открыла заднюю дверь и забросила туда поклажу. Потом забралась на переднее пассажирское сиденье и усевшись, сложила руки на груди.

Андрей не спеша вышел из ивового шатра и уселся за руль, так и не надев футболку. В машине было душно, она отдавала тепло намного медленней, чем влажный воздух вокруг озера, даже несмотря на открытые окна. Зря они их оставили, подумала Вика, мошкары, наверное, набилось, что не вытравить потом. Но Андрей ни на что такое не обращал внимания, не то что Ренат, который ещё долго отчитывал бы её за то, что насекомые могли испортить дорогой светлый салон и вообще климат-контроль на что?

Да и в общем, Ренат вряд ли когда-нибудь оказался бы на свидании у дикого озера в лесу на своей машине.

Когда двигатель завёлся с привычным мощным ворчанием, Андрей решил продолжить этот странный разговор.

– Дело ведь не в том, кто готовит ужин, – начал он, когда Тойота подпрыгнула на кочках возле выезда с поляны на дорогу. – А в том, что ты боишься, что она займёт твоё место?

– А у меня есть это место? – с некоторым вызовом спросила Вика, откровенно напрашиваясь.

Ветров повернулся к ней лицом, перестав следить за дорогой.

– Для меня есть. А сама ты как считаешь? Ты нашла для себя место?

Вика удивилась этому странному разделению, ведь разве не мужчина должен определять её место? Как всегда делал Ренат. Да и папа тоже до развода. Разве не это роль мужчины в отношениях? Показать, где и чьё место и определить роли, иерархию, подчинение и…

Машина подпрыгнула, наехав колесом край глубокой изъезженной колеи. Вика вскрикнула от неожиданности и оперлась руками о приборную панель.

– Смотри на дорогу! Ты же за рулём! – упрекнула она отвлёкшегося Андрея.

– Конечно, – сухо ответил он и выровнял внедорожник, который снова встал на проторенные «рельсы».

Разговор разорвался, и повисло неуютное молчание. Вика не смогла решить, как вернуться к этой непонятной раздаче ролей и решила, что возможно время ещё не пришло. Слишком всё сейчас сложно. Очень много действующих лиц.

Когда они подъехали к дому, солнце уже полностью скрылось, и в окнах тут и там зажигался свет. Люди собирались семьями ужинать или проводить вечер в уютном спокойном одиночестве. По краям дорожек плавно включались автоматические фонари, реагирующие на низкий уровень освещённости. Место нашлось только на самом углу стоянки и от машины до подъезда пришлось немного пройтись пешком.

Когда Вика и Андрей зашли в лифт, она потянулась рукой к пакету с пледом и мягко попыталась его забрать.

– Давай, – объяснила она свой жест, – я отнесу его в химчистку.

Ветров наклонил голову вбок и вопросительно взглянул ей в глаза.

– Ты не хочешь, чтобы его развернула Ольга? – спросил он, точно угадывая, что Вику выводила из себя одна только мысль, что его бывшей захочется достать плед, и она увидит на нём совершенно однозначно трактуемые пятна.

– Не хочу, – Вика сжала губы, потому что плед Андрей не отдавал.

– Хочешь скрываться от неё? Прятаться, будто я ей изменяю?

Вика почувствовала, как кровь приливает к лицу. Именно этого она и хотела по сути. Сама уже раздала им роли любовников, а Ольге жены.

– Мне это неприятно, – посильней потянула она, и Андрей почему-то уступил. Лишь покачал головой, когда лифт встал на их этаже и открыл дверь.

– Тебе надо определиться, – непонятно для Вики сказал он и вышел, но повернув за угол коридора, почему-то остановился.

Вика едва не наткнулась на него сзади, но, обойдя, поняла причину остановки. От удивления она выронила сумки из рук и испуганно взглянула на Андрея, в глазах которого стояло замешательство и немой вопрос.

Что она там говорила про верность? Теперь ей Андрей вряд ли будет верить. Это меняло абсолютно всё!

Глава 7

Первым шевельнулся Андрей, немая сцена чересчур затянулась, и пока Вика справлялась с первым шоком, он подошёл ближе и снял с крайнего букета большой белый листок. Конечно, этого не стоило делать именно ему, ведь сообщение, оставленное на карточке с красивым золотым тиснением, было явно адресовано Виктории, а читать личные записки неприлично.

Хотя… тут был особый случай.

Коротко глянув на карточку, он молча протянул её Вике. Но она не могла отвести изумлённый взгляд от пяти здоровенных букетов ярко-алых роз, стоящих перед её дверью и практически загораживающих коридор. На фоне светлых стен, угольно-чёрной двери, в стерильно-белом освещении розы выглядели ослепительно красивыми. Яркими настолько, что необычный цвет оставлял отпечаток на сетчатке глаза, не давая никакого шанса отвести от них взгляд. И их было так много! От коридора остался лишь небольшой проход у стены в сторону двери Андрея. Всё пространство заполнял изумительный запах свежих цветов.

Но вдох было сделать невероятно сложно.

– Держи, – сказал Андрей, не дождавшись от неё реакции.

Она опять посмотрела на него не в силах найти объяснения этому внезапному сюрпризу под её дверью. Пока их не было дома, здесь образовался настоящий розарий. Вика взяла протянутую ей карточку и прочла.

«Скучаю. Жду следующей встречи.»

Золотые буквы напечатаны извилистым кудрявым курсивом и никакой подписи.

– Может, ошиблись? – с надеждой спросила она.

Андрей повернул к ней карточку другой стороной: «Виктории». Вика прочла и вновь посмотрела на Андрея, даже не пытаясь скрыть испуг в широко распахнутых глазах. И самое ужасное, что у неё действительно есть знакомые мужчины, способные на такой безумный подарок. Не так много, всего двое. Это или Дима, или Ренат. Если она внезапно не обзавелась тайным поклонником, о котором пока не знает.

Похоже, нечто близкое к чувству вины всё же отразилось на её лице, потому что взгляд Андрея странным образом потух и обесцветился. Из него пропали те эмоции, что звёздочками искрились весь день под раскалённым солнцем.

– Я… – начала было Вика, понимая, что молчание в этой ситуации – это самое разрушительное.

В этот же момент открылась дверь в квартиру Андрея и в проходе показалась Ольга в длинной футболке чуть выше колена, туго обтягивающей круглый живот. Чистая кожа без косметики, чуть пушистые будто свежевымытые короткие волосы. Такая домашняя и простая, уютно устроившаяся у Ветрова под заботливым крылышком, что теперь дар речи пропал и у Вики.

– Ммм! Как пахнет, – она оглядела «поляну» роз, перекрывшую коридор, – сколько цветов. Красивые, – посмотрела вопросительно на Вику, – День рождения?

– Нет, – выдавила из себя Вика, неосознанно глянув на Андрея, который при виде Ольги снова изменился в лице.

– Понятно, – немного хитро улыбнулась Ольга, глядя на растерянного Ветрова.

Не ясно, что именно она поняла, потому что Вике не было понятно абсолютно ничего. Ни кто устроил ей эту диверсию в самый неподходящий момент, ни что теперь с этим делать. Не объясняться же с Андреем на глазах у его бывшей. Да и как объясниться, самой не разобравшись?

– Ты спала? – заботливо уточнил Ветров у Ольги мягким голосом, который Вика слышала так часто, пока они были вместе, что начала считать принадлежащим только ей одной. Оказывается, теперь нет.

– Отдыхала, – Ольга прислонилась к дверному проёму, – ты не ответил. Я так ничего и не приготовила нам на ужин.

– Извини, я был за рулём, – Андрей бросил взгляд на сумки, валяющиеся на полу, но поднимать их не стал, уступив Вике в её намерении скрыть следы «преступления». Сделал вид, что это не его. – Пойдём, я закажу что-нибудь с доставкой. Ты голодная?

– Не очень, думала кефирчиком обойдусь. А ты?

– А я голодный, – ответил Андрей и в сердце Виктории будто шило воткнули.

Он оставил Вику стоять посреди коридора с морем цветов и отправился к своей двери.

– Поздравляю, – вежливо сказала Ольга, оглядывая цветы, – пока.

Она слегка помахала рукой на прощание и осторожно закрыла за собой дверь, как только Андрей прошёл мимо неё в квартиру. С чем она её поздравляет, вспыхнула Вика? С тем, что она только что практически попалась на неверности Андрею?

Ведь именно так это выглядело в его глазах? Она рассказывала ему о том, что она вся его и «никто и никогда больше…», строила планы, допытывалась у него насчет Ольги, проявляя ревность. А тут «Скучаю. Жду следующей встречи.» И главное, непонятно, кто всё это устроил. Кому выразить благодарность в разрушении доверия к ней единственного человека, который был ей не безразличен.

Захотелось пнуть эти чёртовы цветы и разбросать их по всему коридору. Или в окно выбросить. От обиды слёзы наворачивались на глаза. Неужели Андрей и вправду о ней такое мог подумать? Вика запустила пальцы в волосы, глядя на цветы, прикидывая, сколько же их здесь. Куда их теперь девать?

Розы были дорогущие, с крупным бархатным бутоном, и цвета такого завораживающе-алого, словно артериальная кровь. Они торчали из украшенных обёрточной бумагой вёдер, создавая большую равномерную поляну.

Чтобы с трудом пробраться к двери и открыть её, пришлось отодвинуть крайний букет. Вика проскользнула в тёмную квартиру и бросила со злости сумки куда-то вглубь комнаты. Походила по ней же в темноте в попытке осмыслить произошедшее и додумать за Андрея, что же он об этом подумал. Выходило очень плохо.

Единственное, что Вика смогла решить, это что оставлять себе эти цветы она не хочет и надо от них избавиться и желательно прямо сейчас. Даже если они и были невероятно красивыми и соблазн лицезреть у себя дома эти букеты давил невыносимо, поддаваться ему было нельзя. Она снова вышла в коридор, слегка прикрыв свою дверь, и встала в задумчивости, как это всё эвакуировать. По частям, наверное. Партиями затащить в лифт, а потом и на улицу.

Когда она уже подняла крайнее к лифтам ведро, внезапно открылась соседская дверь и вновь там показалась её главная головная боль. Ольга встала, сложив руки на груди, едва заметно улыбаясь.

– Ты что-то хотела? – не выдержала Вика, так и стоящая с тяжеленным букетом в руках.

– Курьера жду, он на лифте поднимается, – спокойно ответила та, разглядывая розы. – Дорогие букеты и так много. Не меньше сотни, наверное.

– Не знаю, мне всё равно, – нахмурилась Вика. Не хватало ещё оценки от Ольги.

– Как приятно, когда мужчины дарят такие шикарные подарки, – мечтательно сказала Ольга и вдохнула сильный цветочный аромат.

– А где Андрей? – внезапно даже для себя решила спросить Вика. Чего он такой заботливый, а принимать заказ у курьера послал, как выразился бы Разумов, ЭТУ.

Лучше бы сам вышел, тогда у Виктории появился бы шанс поговорить с ним или хотя бы на его глазах выбросить букеты в окно. А лучше полить бензином и поджечь.

– Он принимает душ, – не сразу ответила его бывшая, – а то болотом пахнет.

С последними словами она оглядела Вику с ног до головы, и та сразу вспыхнула от нахлынувших эмоций. Прикусила язык, чтобы не огрызнуться и срочно вышла в часть коридора у лифтов. Поставила ведро с букетом на пол как раз в тот момент, когда двери лифта позади неё раскрылись и кто-то замер в них, судя по всему, вытаращившись на её задницу, обтянутую узким платьем. Вика распрямилась и резко обернулась. Возле лифта стоял курьер с фирменным жёлтым рюкзаком и глупо улыбался.

– Вам туда, – указала она ему за поворот, где свой ужин ждала Ольга.

– А, ладно, – ответил с акцентом парень очень восточной внешности и удалился вручать посылку.

Вика дождалась его на обратном пути с новой идеей.

– Заработать хочешь? – спросила она у парня, как только он потянулся к кнопке вызова лифта.

– Чего? – опять непонимающе заулыбался он, будто натянул дежурную маску вежливости.

– Денег, говорю, хочешь заработать? Забери эти букеты отсюда и можешь их продать. Ну… или девушке своей подари.

Курьер недоумённо похлопал глазами.

– Эти? – он указал на ведро, стоящее возле Вики.

– Все, что тут и там стоят. Они очень дорогие! Если продашь, выручишь очень много денег.

– Можно, – оживился курьер.

– Тогда забирай прямо сейчас, чтобы я их не видела больше.

Парень согласился и радостно побежал грузить в лифт своё новое сокровище. Если быть честной, то Виктории было абсолютно всё равно, что он будет с ними делать и как. Лишь бы избавиться от них. Она лишь постояла, придерживая лифт, пока тот расставлял в них букеты.

Как жаль, что нельзя так же просто избавиться от боли в груди, которая там засела.

Отпустив счастливого курьера с миром, Вика побрела обратно домой. Но в коридоре опять стояла Ольга. Чего она хочет от неё, в конце концов? Но усталость брала своё. Разговаривать не хотелось совсем, да и босые ноги мёрзли на гранитном полу.

– Ты что-то ещё хотела? – спокойно спросила Вика у явно ждущей её женщины.

– Хотела, – подтвердила она. – Попросить тебя кое о чём.

– О чём же?

– Не надо обманывать его, – Ольга сложила руки на груди, а точней поверх живота.

– В каком смысле? – затормозила Вика возле своей двери.

Ольга вздохнула.

– От тебя тоже пахнет болотом. Волосы слиплись, и плечи покраснели от пребывания на солнце. Совсем как у Андрея.

– И? – Вика готова была начать защищаться и объяснять Оле, что это совсем не её дело. Но та её опередила.

– Я не собираюсь закатывать сцену ревности. Ни ему, ни тем более тебе. Вы взрослые люди, и я могу тебя понять.

– На что ты намекаешь? – уточнила Вика, готовая уже прямо обсудить с Ольгой их с Андреем взаимоотношения. Слишком много было слишком очевидных подсказок, она банально устала об этом переживать. – Может, хватит ходить вокруг да около?

– Андрей очень красивый, сильный, добрый. Конечно, ты увлеклась им и даже затащила в постель. Сложно ведь устоять, когда такой мужчина живет у тебя буквально под носом. Но не надо его обманывать.

– Я и не обманываю! И я им просто увлеклась! – вспылила Вика, понимая, что, по сути, подтверждает все её слова относительно их с Андреем встреч.

– Больше всего в жизни он не выносит предательства, – продолжила наставительно Ольга, почти не обращая внимания на ее слова, – и даже если вы с ним всего лишь спите… – она покачала головой, – то он тебе этого никогда не простит.

– Да с чего ты взяла, что мы… просто спим? Ты только приехала и понятия не имеешь, чем он жил столько месяцев, после того как ты его бросила.

– Я просто предупреждаю, – перебила она, – никакой секс с ним тебе не поможет заслужить его прощения, если он узнает, что ты его обманула с другим мужчиной. Он очень принципиальный и ценит верность. Поэтому я никогда ему не изменяла, – с этими словами она погладила свой живот. – И Андрей знает, что мне можно доверять в этом вопросе. Моя верность была проверена многими годами его службы. Так что… подумай, пока не поздно.

– Подумать? – с трудом выговорила, потерявшая дар речи Виктория.

– Ой, прости, – Ольга оглянулась в квартиру, – Андрей вышел из душа. Мы пойдём ужинать, пока еда не остыла. Потом сделаю ему массаж с увлажняющим молочком, а то кожа так покраснела от солнца.

На этих словах она сладко улыбнулась и закрыла дверь перед лицом Вики.

Виктория очень медленно вдохнула носом и выдохнула через рот. Потом вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. В комнате было темно, лишь с окна лился мягкий жёлтый свет уличных фонарей, торчащих из асфальта где-то далеко внизу. Растворялся, рассеивался по потолку, оставляя пол в чёрной тени, и обрисовывая контуры мебели. Монстр на столе, освещенный сзади, изображал из себя сказочное, но очень маленькое и нестрашное чудовище.

Вика прошла через комнату и уселась на диван в темноте, попутно захватив со стола телефон. Внезапно захотелось позвонить Маше и выговориться, вывалить на неё весь этот неподъёмный груз проблем и понадеяться, что после этого станет хоть чуточку легче дышать. Но часы на экране показывали позднее время, и Вика передумала. Машка могла давным-давно спать без задних ног и будить её не хотелось. Надо подождать ещё пару дней, пока подруга вернётся из отпуска, который она проводит у родителей во Владимире, и обязательно приедет к ней, как и обещала.

Надо тоже сходить в душ, думала Вика. От неё и вправду пахнет озёрной водой и… сексом. Этот едва уловимый аромат будто прилип к её коже, да чёрт возьми, если внюхаться, плотно прижавшись к слегка покрасневшей и горячей её поверхности, то можно почувствовать запах Андрея, который вплавился в неё почти так же глубоко, как солнечный ожог.

Не намажет её Андрей сегодня сметанкой, и мягким ароматным лосьоном с алоэ тоже. И не сделает она ему в ответ массаж плеч и подгоревшей спины, не будет скользить по его коже ладонями, получая удовольствие от одного этого простого действия.

Ольга сделает ему массаж.

Вика завалилась набок, ткнувшись щекой в мягкую диванную подушку, упёрлась взглядом в тёмный угол под столом, где стояла почти пустая коробка с книгами. Она почти всё уже перенесла на полку, кроме парочки, которые не влезли. Андрей хотел взять их почитать. Вика накрыла голову рукой, будто это могло спрятать от её же собственных мыслей.

Аромат артериальных роз всё ещё висел в воздухе.

Вика подняла перед собой телефон на вытянутой руке и разблокировала экран. Яркий свет больно ударил в глаза и вышиб предательскую слезу, которая скатилась из уголка глаза и впиталась в ткань обивки. Скользнув пальцем по экрану, она уставилась на номер телефона Андрея в листе контактов. Откуда-то из спальни раздался неясный звук, приглушённый стеной. Это был женский смех, поняла Вика, напрягшая слух. Проглотила тугой комок в горле и прокрутила упрямо список контактов дальше. Остановилась на букву «Р». На неё у неё было записано два человека, но звонить Разумову посреди ночи она точно не стала бы. Хотя… может исповедаться ему в измене, чтобы он пришёл и пристрелил её нахрен? Избавил от мучений?

Дурацкая мысль.

Вика обратила внимание на второе имя и нажала «написать сообщение». Набрала одно единственное слово «Спасибо». Это должно спровоцировать его на ответ. Если Ренат, прислал цветы, то он однозначно начнёт радостно принимать благодарности. Не выдержит его самовлюблённая душа не порадоваться.

Ответ пришёл не сразу: «За что?»

Вика вздохнула. Кажется, она промахнулась. Или этот змей опять с ней играет. Отвечать она ему не будет.

Найдя в списке имя второго подозреваемого, Вика отправила слово «Спасибо» и Диме. Хотя… они уже очень давно не общались, будто между ними пробежала какая-то чёрная кошка. Дима её избегал так долго, что она уже почти забыла о нём.

Но на экране всплыло: «Я очень рад, что тебе понравилось!»

Блин. Дима был не тем человеком, в лицо которому Вика хотела бы швырнуть подаренный букет, но он решил сделать ей подарок слишком не вовремя. Да и в целом, поезд Димы уже ушёл в тот день, когда на её станции остановился большой, блестящий и красный пожарный локомотив.

«Очень красивые. Но больше так не делай!»

Вика отправила сообщение, но потом задумалась. Надо было ответить как-то так, чтобы и не обидеть его, но и дать понять, что шансов у него никаких. Пришёл ответ.

«Прости. Я знаю, ты не любишь дорогие подарки. Я просто очень соскучился. Увидимся на следующей неделе на занятиях?»

Действительно, вспомнила Вика. На следующей неделе очередные занятия для аналитиков в офисе, отличная возможность поговорить с Димой по душам и, наконец, дать ему понять, что между ними невозможны отношения по причине… потому что…

Потому что она больше не хочет никаких отношений! Ей было так хорошо одной эти несчастные несколько месяцев. Просто идеально! Мечта её жизни!

Телефон выпал из руки и громко стукнулся об пол, Вика закрыла лицо рукой. Кого она обманывает?

Под пальцами становилось мокро, а телефон, лежащий экраном вниз, вдруг засветился и завибрировал. Вика машинально подняла его и приняла вызов, хотя мгновение назад не хотела никого слышать. Предала даже сама себя и свои желания от одной только мысли, что кто-то расстроится, если она не возьмёт трубку.