Читать онлайн Бурбоновый Джентльмен бесплатно

Глава 1

Это произошло еще задолго до того, как я успел понять, в чем дело. Я жил в Брюсселе, зарабатывал себе на жизнь тем, что писал на широко известном сайте убойные статьи о разных чудаках. Неудачные грабежи, где преступник нападает на банковского кассира с пластмассовым револьвером или наглые старики, которые устраивают в доме престарелых митинги, где требуют личную прислугу. В общем, все нелепые и смешные ситуации попадали ко мне в статьи. Мой босс был всегда доволен, как я творчески подхожу к работе, и, что, даже если мне попадалась самая нудная информация, я мог ее обработать так, что люди потом, зная обо всем, что творится в городе, не засыпали с телефоном в руках. Моего босса звали Эмиль. Он всегда говорил мне:

– Аарон, могу подкинуть тебе самую говенную статейку!

– Аарон, эта статья идёт на ура!

– Аарон, а мне лучше кофе, и лучше без сахара. Да, спасибо.

Мне было 26, и я мечтал стать великим писателем. Написать свою книгу с захватывающей историей или создать сборник рассказов, где собраны все мои чудаковатые статейки. Мечтал о том, что когда-нибудь, прогуливаясь по площади Гран-Плас, на меня бы оборачивались, узнавали и даже иногда брали бы автографы.

Я ни с кем не общался так близко, как со своим братом Джорном. Я рассказывал ему все свои планы на будущее, все мечты о том, кем я хочу стать. Когда на меня снова наваливалось непреодолимое желание с кем-нибудь поболтать, я набирал номер моего братца, который находился в Амстердаме. Он жил со своей женой на улице Дамрак в самом центре. Жил совместной жизнью с Лизой, ел вкусные завтраки, мотался с ней по магазинам и торчал вечерами около телевизора, просматривая всякую ерунду. Он рассказывал, что его жена безумно красива, красива на столько, что он даже мысли не допускает изменить ей.

– Она для меня самая потрясающая женщина. Моя жена самая-самая. – говорил он.

Выслушивая его монолог о распрекрасной Елизавете, я начинал свой, о своей распрекрасной работе. Рассказывал ему белиберду, которую должен был редактировать и печатать, а он громко смеялся, слушая их.

– Ты что, ненормальный, так вкалывать? – успокоившись, спрашивал он.

– Тебе что, приятно быть подкаблучником? – спрашивал я.

Мы обоюдно подкалывали друг друга, но никогда не обижались. Я молча слушал его, потому что никогда не видел его супругу, а он молча слушал меня, потому что не разбирался в моей работе.

– Ты должен приехать на уик-энд! – это была наша поочередная фраза после каждого телефонного разговора. Но никто друг друга не навещал. Когда у меня выдавались свободные выходные, мой брат говорил мне: – С Лизой собираемся на отдых. С Лизой собираемся к ее маме. Лиза не хочет никого видеть.

Я злился на него, но, когда у них выдавалось свободное время и меня звали приехать, я был по уши занят. Важная информация для статьи, босс намекал на повышение, генеральная уборка и ещё куча других причин. И тогда злился мой брат.

Мы совершенно не специально были заняты, и уж точно не пытались избегать встреч. Все получалось само собой и поэтому никто никого не винил.

У меня не было друзей, но были парни, с которыми я иногда сидел в баре или у кого-нибудь дома и выпивал, обсуждая футбол. Я не смотрел и не интересовался этой игрой, но мне нельзя было выбиваться из этого мальчишеского коллектива, ибо я бы совсем умирал от скуки и от дефицита общения. Нас было пятеро парней. Я, пятый и холостой парень, находился в обществе женатых мужчин. За кружкой пива, я бурно спорил с ними о том, кто из футбольных команд сильнее, как они неправильно ведут мячи перед ответственным ударом, и что женщинам в этот спорт лезть нельзя. Особенно, больше всех из нашей компании возмущались двое женатых мужчин, которые уже семнадцать лет пробыли в браке.

– Уж мы-то знаем, их! – подвыпивши, кричали они, – Хотят смотреть свои слезливые мелодрамы, когда на поле решается судьба нашей страны! Они, ничего не понимая в этом спорте, упорно лезут с расспросами, и наивно думают, что смогут поддержать с нами разговор!

Я слушал их глупые стереотипные разговоры и чувствовал себя с каждым разом все больше затянутым в эту рутину. Я не уходил от них, больше скажу, я смеялся над их тупыми шутками. Мне просто не хватало смелости и решительности встать и сказать им то, что я о них думаю. «Вы кучка тупых мужланов, которые обсуждают всегда только титьки, пиво и спорт. Я деградирую с вами и не хочу больше опускаться с вами на дно!», но за место этих слов, я сидел, улыбаясь, и поддакивал им.

Но все же иногда, в редкие моменты, мне было с ними искренне весело. Мы играли в гольф, в бильярд, жарили барбекю, выезжали на бездорожье и гоняли там на квадроциклах. Это были те моменты, когда я действительно был рад своей компании. Может это и называется все лицемерием, но для меня это было плацебо от одиночества.

Самым главным моим спасением была Николь. Она представляла собой скромную тихоню с каштановыми волосами и голубыми глазами, которая мне просто нравилась. Мы были парой, но жили раздельно, хотя она не раз кидала мне прозрачные намеки на то, чтобы съехаться. Я ее не любил. Мне незачем было жить рядом с человеком, к которому у меня была только симпатия. Я считал, что дом нужно делить только с любимыми.

Она работала недалеко от меня на почте, поэтому мы всегда обедали вместе. Николь была низкого роста, она почти доставала мне до плеча и из-за этого я ее редко целовал. Лень было часто нагибаться.

Мое поведение к ней было не настолько ужасно, как могло показаться со стороны. Я всегда мчался к ней, стоило ей только позвонить и попросить приехать. Я заботился о ней и искренне интересовался ее делами. Мог подолгу слушать о том, как она описывает свой день, свою работу, кто ее взбесил и ещё куча ненужной информации. Она меня и полюбила за то, что я мог ее не только слушать, но и слышать. А это две разные вещи. И я не выдумал ее любовь, она сама мне призналась в этом в одну нашу совместную ночь.

– Люблю тебя, Аарон. Мной ещё никто и никогда так не интересовался, как ты. – лежа на мне, она прошептала эти слова, смотря вопросительно мне в глаза. Я может и был изредка чёрствым, но никогда не был тупым, и поэтому сказал ей.

– И я тебя тоже, Николь. – Это была чистая ложь.

Если дело было только в умении слушать и слышать, то я слишком легко заполучил ее любовь, так как моя профессия – журналист, и я априори умею слушать.

Я жил такой размеренной жизнью, упорно работал и только мечтал о своей писательской карьере.

Не надо думать, что я ничего не делал, чтобы хоть как-то приблизиться к мечте. Я писал, ломал голову над очередными главами, придумывал заголовки, сидел ночами и клацал по клавиатуре. Когда я заканчивал и думал, что написал интересную историю, мне отказывали. Моя проблема была в том, как говорили многие издательства, что в моей книге недостаточно драмы, недостаточно интересно читать, слишком плохое начало и плохая концовка. Причины отказов были разные.

Один раз я выпустил тираж из ста своих книг. Пришлось самому заплатить за публикацию и сидеть весь месяц в буквальном смысле на последние свои гроши. Я экономил на всем, пришлось даже отказаться от своего любимого ресторана Bon Bon. Несмотря на все неудобства, что я перетерпел за этот месяц, я был доволен как никогда. Я держал в руках свою первую книгу в черно-белой обложке с красивым шрифтом, а внизу была моя фамилия.

В один из обеденных перерывов мы с Николь сидели в маленьком кафетерии. Она держала в руках мою книгу и вслух зачитывала понравившиеся ей фрагменты.

– Николь, не читай так громко. Пусть покупают, чтобы узнать, что будет дальше. – сказал я ей улыбаясь. На самом деле никто даже и краем уха не слушал, о чем говорят двое за крайним столиком около окна.

Тогда я был горд и счастлив, думал, что постепенно, прочитав мою книгу, люди начнут интересоваться мной и ко мне придет слава.

Этого не случилось, ни через неделю, ни через месяц. Я понял, что мои книги канули в небытие, когда в одном из книжных магазинов, я обнаружил свою фамилию, далеко зарытую между детективами. Что за чушь, у меня совершенно другой жанр, какого черта моя книга затесалась рядом с перестрелками и убийцами?! Тогда я аккуратно достал ее и поставил на первую полку с табличкой «комедии». После этого случая я снова начал хандрить и мои мечты о писательской карьере очень сильно пошатнулись.

Несмотря на мой несчастный вид, Николь была рядом, поддерживала меня и верила в мою мечту. Я не раз задумывался о том, что совершенно недостоин ее. Рядом с такой светлой и славной девушкой находился я – черствый зануда, которого волнует только несостоявшееся карьера писателя.

Мое вдохновение постепенно угасло, и я снова вернулся к размеренной жизни среднестатистического гражданина Бельгии.

Глава 2

В один из вечеров я приехал домой поздно. Мой босс нашёл интересную информацию о том, что в музее восковых фигур залили воском настоящего мертвого человека. Информации с места событий было столько, что я не управлялся и не влезал в поставленные сроки. Усложняло ситуацию и то, что статья в массы должна была отправиться не такой шокирующий, и именно я должен был преподать ее народу в более мягкой форме. Я не представлял, как обрабатывать информацию, чтобы не потерять смысла и не шокировать публику. Все мои мысли были только о этой статье. Все вечера я просиживал над бумагами и думал. Всё свободное время я проводил в расспросах с диктофоном в руках или в полицейском участке. И именно в тот вечер, когда я уже заложил основу для статьи, и именно в тот вечер, когда я поздно приехал домой, мне позвонили.

– Мистер Аарон?

– Да, это я. Говорите.

– Вы не слышали новость про Джорна?

– Совсем нет.

– Сожалеем, мистер Аарон, ваш брат Джорн погиб два дня назад.

Такую новость в тот поздний вечер мне преподнесла, как я позже узнал, Мария. Она работала медсестрой в клинике Санкт Лукас Андреас. Когда два дня назад была установлена смерть Джорна. Мария как раз и напомнила Лизе, что нужно сообщить эту новость мне. Лиза же мне не звонила. Я это узнал потому, что никаких сообщений на мой номер не поступало. Может, Лиза и пыталась дозвониться до меня, но я определённо не мог этого знать. Хоть я и сидел по уши в работе, но мой телефон был всегда включён и никогда не ставился на вибро-режим, за исключением интервью. Но даже и в таком случае пропущенных звонков или сообщений не было. Мне показалось это странным, но я засомневался лишь на секунду. Скорее всего, Елизавета, убитая горем, готовилась к похоронам, поэтому я не стал долго размышлять об этом. Других родственников у нас не было, поэтому больше никто, кроме Лизы сообщить о смерти брата мне не мог.

Я не знал, что сказать медсестре, поэтому я просто отключил вызов и на ватных ногах поковылял к дивану.

Смерть брата была настолько неожиданной, что я не мог уложить эту мысль в голове. Мне нужно, наверное, было немедленно набрать номер Лизы, чтобы связаться и обсудить это происшествие. Мне нужно, наверное, было сейчас же сорваться с места и ехать в Амстердам. Я уже должен был быть в пути, я уже должен был приехать. Что делал я в настоящий момент, лишь сидел, уставившись в одну точку, и вспоминал, как в детстве мы подрались с Джорном из-за велосипедного седла. Никогда не думал, что когда-нибудь мне домой позвонит медсестра из клиники Санкт Лукас Андреас, и скажет, что моего брата нет в живых, что его смерть была установлена два дня назад.

Посидев и немного успокоившись, я решил, что не поверю этой байке. Я тогда решил, что я сейчас же встану и соберу вещи для поездки в Амстердам. Мой брат был чертовым шутником и решил так заманить меня к себе. Конечно, все становится на свои места. Сегодня суббота, впереди выходной, такое событие без внимания я не оставлю. Джорн придумал стопроцентный способ, как вызволить меня из Брюсселя.

Быстро собирая вещи, которые мне понадобятся на два дня, я думал о том, что по приезду первым делом я выложу их дурацкий план. Я собирался с таким воодушевлением, представляя себе их лица, когда они поймут, что я все уже знаю. Что я все уже узнал у себя в квартире после звонка. И мне было приятно, что Джорн так хочет меня увидеть.

Позвонив своему боссу и сказав, что я уезжаю на два дня в Амстердам, и что статья подождет, я захлопнул дверь и спустился к автомобилю. После позвонил Николь и сообщил ей ту же новость.

– Я думала мы вместе поедем к твоему брату. Я бы хотела познакомиться с твоей семьей. – говорила она мне в трубку, пока я пытался вставить ключ в замок зажигания.

– Обязательно, милая, но не сейчас, когда нужно решить проблему. Я не еду туда развлекаться. – Объяснил я ей.

Я не сказал истинную причину моей спонтанной поездки, так как искренне считал, что Джорн шутит, а Николь бы не поняла такого юмора. Не стоило лишний раз волноваться.

Спустя два часа поездки, я стоял около дома брата. Улица гудела, люди сновали туда-сюда, машины сигналили, и я думал, в каком кошмарном месте живет Джорн.

– Отведите меня к этому мертвому придурку, и я расскажу ему какие шутки действительно смешные. – Это первое, что будет сказано, когда мне отопрут дверь квартиры.

Мне не отпирали. Они ведь должны были слышать, как им в дверь кто-то барабанит кулаками, как стучит ногами по лакированной двери из красного дерева.

Они ведь должны сидеть дома и ждать меня! С этой целью мне звонили, чтоб я приехал к ним на выходные! Так какого черта дверь мне так и не открывают?! Я был так зол, что еще раз ударив кулаком по звонку, набрал номер гостиничного отеля Manofa и забронировал номер.

Очередные шуточки? Даже у моего брата должна быть мера. Я мог все бросить и поехать обратно в Брюссель, сесть за статью и доработать ее. Да, это было бы отлично. Или же отомстить ему и спланировать якобы аварию, в которой я, как любящий брат немедленно поехал в Амстердам и разбился по дороге, так как не соблюдал правила дорожного движения, чтобы быстрей добраться до моего несчастного брата. Или же я мог просто поехать в отель, а потом при встрече с Джорном со всей силы врезать ему. И я поехал в отель.

Гостиница Manofa находилась буквально в 50 метрах от его квартиры, поэтому я быстро добрался. На входе меня встретила приветливая блондиночка, которая быстро просмотрела мои документы, вручила ключ от номера и отправила наверх.

Сидя на мягкой кровати с пивом в руках, я все набирал и набирал номер брата. Это уже было совсем не смешно. На другом конце провода мне никто и не думал отвечать. Жаль, номера Лизы у меня не было, поэтому я мог только пытаться дозвониться до Джорна.

В очередной раз, прослушивая эти протяжные гудки, я сбросил вызов. Время подходило уже к шести часам вечера, а я так и не встретился с братом и его женой. Может быть он просто оставил телефон в машине и поэтому не отвечает? Может они, именно в тот момент, когда я долбился к ним в квартиру, ездили по магазинам или готовились к моей встрече? А потом по приезду домой, Джорн просто так замотался, что забыл мобильник в машине и пошел в квартиру без него. Может, они сейчас сидят там и звонят мне на квартиру в Брюсселе? Где бы они сегодня не мотались, они уже приехали домой, и теперь сидят, и ждут моего появления.

Вызвав такси, я захлопнул дверь своего номера и спустился вниз. Спустя минут пятнадцать я уже стоял на крыльце той самой двери, куда стучал несколько часов назад. Уже спокойнее и с улыбкой я позвонил в дверь. Кто-то шел мне открывать. Ну, конечно же, это был Джорн, его шаги я еще могу узнать.

Замок щелкнул, и дверь мне открыла какая-то пожилая женщина. Она с секунды две смотрела на меня заплаканными глазами, потом отвернулась и поковыляла по коридору. Я, не переступив через порог, толкнул дверь и посмотрел на нее. Она обернулась.

– Ты так и будешь там стоять, Аарон?

Конечно я опешил и не нашел ничего лучше, чем сказать.

– Позовите Джорна.

Она опять отвернулась и пошла дальше. Мне ничего не оставалось, как идти за ней. Я уже понимал, что шутка про смерть брата, совсем не шутка. Это было настолько странно, что эта мысль пробежала у меня в голове слишком быстро, и я просто шел за этой женщиной, чтоб точно убедиться кто все-таки прав. Медсестра из клиники Санкт Лукас Андреас, которая сказала, что Джорн мертв уже как два дня, или я, считающий, что все еще это представление. Конечно, все мои мысли по поводу шутки начинали рассеиваться. Слишком все далеко зашло, Джорн бы не стал меня так пугать. Лучше бы мой брат на самом деле свихнулся и решил, что все это жуть как смешно.